УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА Сидоренко Элина Леонидовна кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Российской правовой академии Министерства юстиции РФ (г. Москва) (e-mail: 12011979@list.ru) Правозащитные отношения в уголовном праве В статье изложена авторская позиция правозащитных отношений как методологической и идеологической основы современной уголовной политики. Основное внимание уделено исследованию целостности уголовно-правового регулирования и анализу системных связей между государством и частным лицом. Ключевые слова: частное лицо, потерпевший, субъективное право, право на защиту, государство, преступник, правоотношение, уголовно-правовое регулирование. E.L. Sidorenko, сandidate of law, assistant professor, assistant professor of criminal law and criminology's department of Russian Law Academy of Russian Ministry of Justice, (Moscow); e-mail: 12011979@list.ru Law-protective relationships in criminal law This article contains the author's position about law-protective relationships as methodical and ideological basis of modern criminal policy. The main attention is paid to researching of criminal-law regulation's integrity and analysis of system relations between the State and private person. Key words: private person, victim, subjective right, right to defense, the State, criminal person, lawrelationship, criminal-law regulation. ровозглашение прав и свобод человека высшей ценностью явилось началом гуманизации правовой системы и трансформации отечественного правопонимания. Если ранее правовые возможности личности рассматривались в русле позитивного права, то в настоящее время акценты смещаются в сторону естественных прав и свобод человека. Невозможность объяснить современные тенденции правовой политики на основе традиционных утилитарных оценок предопределила потребность в разработке такой концепции, которая смогла бы объяснить происходящие изменения, не поколебав идею верховенства закона. Эту потребность в полной мере удовлетворяет теория правозащитного уголовно-правового регулирования. Как в общей теории права, так и в отраслевых науках проблема правозащитного регулирования либо вовсе не рассматривается, либо обсуждается в постановочном ключе. Стереотип "уголовное право наказывает преступника и значит, охраняет потерпевшего" настолько укрепился в уголовно-правовой доктрине, что попытки оспорить его или поставить под сомнение воспринимаются учеными с недоумением и враждебностью. При этом не замечается очевидный диссонанс в оценках сущности уголовного права и его за- П дач: если предмет регулирования составляют "властеотношения между преступником и государством в лице правоохранительных органов", непонятно, в чем выражается охранительная функция УК РФ. В модели "охранять права потерпевшего = наказывать преступника" утрачено важное смысловое звено, позволяющее установить связь между охранительной задачей уголовного закона и его карательными механизмами. Этим звеном является правозащитное уголовно-правовое регулирование. Его существование объясняется тем, что "сущностные особенности прав человека с объективной закономерностью материализуются в юридических свойствах их защиты и концентрированно выражаются в праве человека на правовую защиту. Благодаря этим причинно-следственным связям генерирующим центром всей системы правозащитного регулирования оказывается сам человек, активно реализующий свое неотчуждаемое право на защиту и прибегающий при этом к помощи компетентных субъектов" [1, с. 14-15]. Важно подчеркнуть, что правозащитные отношения не ограничивается какой-либо одной отраслью права. Они являются предметом регулирования там, где предусмотрены способы защиты прав и законных интересов личности, общества и государства. К видам правозащитных отношений относятся волевые отношения меж- 148 ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2012 № 3 (40) УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ду людьми, вовлеченными в процесс реализации права человека на правовую защиту; отношения между государством (его органами) и каждым отдельно взятым человеком, социальными группами и обществом в целом; отношения внутри государства, между его органами по поводу нормативно-правовой и организационно-правовой защиты прав человека; отношения между государствами по поводу и в связи с защитой прав человека; отношения между государством и учреждениями и организациями международного сообщества, занимающимися вопросами защиты прав человека [1, с. 292]. Каково бы ни было отношение к этой новой для отечественной науки конструкции, нельзя отрицать очевидное: концепция правозащитного регулирования определяет идеологическое направление современной правовой политики и позволяет придать уголовному праву подлинно охранительный характер. Признание права частного лица на правовую защиту оказывает существенное воздействие на государство, побуждая его к построению правовых отношений на основе принципов гуманизма, уважения и соблюдения прав частных лиц. Властные органы обязаны не только обеспечить это право, но и создать нормы, предусматривающие право на правовую защиту. Частное лицо как обладатель субъективного права может требовать от государства создания правовых условий для реализации этого права через принятие соответствующих законов и обеспечение эффективности их реализации. В случае нарушения этого права он может обращаться в правоохранительные органы за его защитой. В этом случае включается механизм воздействия норм позитивного права, но сами правоотношения не утрачивают правозащитной составляющей. Правозащитное регулирование на общеотраслевом уровне можно определить как систему правового воздействия в целях урегулирования общественных отношений, возникающих из факта возникновения и реализации права на правовую защиту. Несмотря на очевидную неподготовленность теории уголовного права к разработке и внедрению модели правозащитного уголовно-правового регулирования, потребность в модернизации системы научных знаний ощущается интуитивно. Не иначе как поиском правозащитной составляющей объясняются обсуждаемые предложения по расширению спектра уголовно-правовых отношений за счет общепредупредительных отношений (Н.Ф. Кузнецова, Н.А. Лопашенко, А.В. Наумов) [2, с. 5; 3, с. 27; 4, с. 6], обеспечивающих безопасность субъектов права на стадии установления уголовно-правовых запретов. Прежде чем раскрыть собственное видение предмета диспозитивного уголовно-правового регулирования, следует сделать ряд важных оговорок: правозащитные отношения - это не единственные связи, образующие предмет уголовно-правового регулирования. Они возникают в связи с необходимостью защиты интересов частных лиц и имеют своим объектом субъективное право лица на частный интерес. Предвосхищая критику оппонентов, отметим, что предлагаемая концепция не ставит под сомнение традиционное понимание правоотношений как связей между государством и неопределенным кругом лиц при установлении уголовно-правовых запретов и отношений между государством и преступником при совершении преступления. Перечисленные выше связи составляют предмет уголовно-правового регулирования, но имеют производный от правозащитных отношений характер. Наличие правозащитных связей позволяет дифференцировать частные и публичные начала уголовно-правового регулирования. Публичный характер государственных и общественных интересов исключает необходимость правозащитных отношений, потому что обладатель публичного интереса является одновременно субъектом защиты и способен реализовывать свой интерес на любой из стадий правового регулирования. Этот вывод согласуется с позицией Конституционного Суда РФ: "Защита пострадавших от преступления публично-правовых интересов государства и органов местного самоуправления обеспечивается публично-правовыми средствами путем осуществления от имени государства специально уполномоченными органами уголовного преследования" (Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2007 г. № 812-О-О). Предлагаемую концепцию отличает трактовка первичных правозащитных отношений. Эти отношения складываются между частным лицом, с одной стороны, и государством, неопределенным кругом лиц либо отдельными лицами - с другой. Их содержание, равно как и субъектный состав, зависят от правомочий, реализуемых частным лицом как обладателем субъективного права; уголовно-правовые отношения основываются как на нормах УК РФ, так и объективно существующих социально-правовых связях, еще не нашедших отражение в отраслевом законодательстве, но определяющих вектор его развития. Правозащитные уголовно-правовые отношения обладают рядом функциональных особенно- 149 УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА стей, позволяющих выделять их из общего ряда правоотношений: 1) они возникают на основе такого юридического факта, как право человека на уголовно-правовую защиту своих субъективных прав. Это право гарантируется Конституцией РФ и международно-правовыми нормами, условно разделяемыми на предписания, определяющие универсальные международно-правовые стандарты в области прав человека и отражающие основные направления предупреждения и пресечения посягательств на интересы личности; 2) с содержательной стороны правозащитные отношения характеризуются юридической связью, в которой управомоченной стороной является лицо, наделенное правом на правовую защиту (или правом на защиту права); 3) право на правовую защиту субъективных прав обеспечено возможностью применения к правонарушителю мер государственного принуждения. Этот признак позволяет связать воедино охранительную направленность уголовно-правового регулирования и его карательно-репрессивное содержание. Указанные особенности правозащитных отношений ставят под сомнение традиционную модель властеотношений "государство - преступник", расширяют границы научного поиска за счет оценки первоисточников уголовно-правового регулирования - механизма делегирования государству части полномочий частного лица по правовой защите субъективных прав и свобод. Наиболее полно своеобразие правозащитных отношений выражено в правовом статусе личности. Охрана личности осуществляется в рамках реализации частным лицом права на правовую защиту. Следует различать субъективное право как объект правозащитного уголовно-правового отношения, и субъективное право на защиту права как содержательный элемент такового правоотношения. Право на защиту, как и субъективное право в целом, представляет собой "выраженные в норме права и закрепленные в ней: а) возможность пользования определенным социальным благом; б) полномочие совершать определенные действия и требовать соответствующих действий от других лиц; в) свободу поведения, поступков в границах, установленных нормой права" [5, с. 84]. Статус управомоченного лица в правозащитных уголовно-правовых отношениях можно определить как совокупность следующих правомочий: 1) возможность лица самостоятельно пользо- ваться своими правами и интересами (правопользование). Ее идеологической основой является ст. 2 Конституции РФ 1993 г. В системе уголовно-правовых отношений формой выражения правомочия на собственные действия является отчуждение человеком своих личных имущественных и неимущественных прав в рамках института согласия потерпевшего. Под согласием потерпевшего понимается уголовно значимая, добровольная, конкретная, истинная и предварительная форма выражения волеизъявления лица, достигшего предусмотренного в уголовном законе возраста и способного осознавать характер и значение совершаемых действий, на причинение вреда его законным и находящимся в свободном распоряжении личным правам и законным интересам; 2) правомочие требования от государства как юридически обязанного лица действий, направленных на максимальное обеспечение безопасности личности. Закрепляя приоритет прав и свобод личности, Конституция РФ (ст. 2) наделяет государство обязанностями соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина; воздерживаться от вмешательства в отношения, складывающиеся в гражданском обществе; создавать условия для реализации правовых механизмов защиты и самозащиты прав и свобод человека в рамках обеспечения его безопасности. Как отмечено в Постановлении Конституционного Суда от 20 апреля 2006 г. № 4-П, "реализация конституционных принципов в сфере уголовно-правового регулирования предполагает, прежде всего, использование средств уголовного закона для защиты граждан, их прав, свобод и законных интересов от преступных посягательств". Право - требование выражается в обязывании государства соблюдать международные и конституционные стандарты прав человека, создавать эффективные механизмы правовой превенции, учитывать ценность охраняемого блага, отражать в уголовно-правовых запретах степень распространенности преступных посягательств и их социальных последствий; 3) возможность личности осуществлять самостоятельную защиту своих прав и законных интересов. Это правомочие вытекает из ч. 2 ст. 45 Конституции РФ: "Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Причинение вреда при осуществлении права на самозащиту осуществляется в рамках уголовно-правовых институтов необходимой обороны и крайней необходимости; 4) право требования восстановления нарушенных прав личности и привлечение виновного к 150 ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2012 № 3 (40) УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА уголовной ответственности (право - притязание). Право личности требовать привлечения виновного к уголовной ответственности реализуется в рамках институтов частного и частно-публичного обвинения. Только потерпевший может определить общественную опасность нарушения своих частных интересов и инициировать процесс привлечения виновного к уголовной ответственности (ст. 20 УПК РФ). В зависимости от особенностей реализации права частного лица на защиту права можно выделить следующие отношения, составляющие предмет диспозитивного режима уголовно-правового регулирования: 1. Правоотношения "обладатель права - государство" имеют скорее идеологический, нежели фактический характер. Они свидетельствуют о легитимности уголовного законодательства в сфере охраны интересов личности и юридических лиц и позволяют разграничить частные и публичные начала уголовно-правового регулирования. Их содержание составляет право-требование частного лица и обязанность государства соблюдать правовые стандарты защиты личности и юридических лиц, создавать эффективную систему уголовно-правовой охраны субъективных прав, учитывая ценность охраняемого блага, характер и степень общественной опасности посягательств на субъективные права частных лиц. Государство реализует возложенную на него обязанность посредством введения в действие уголовно-правовых запретов. Осуществление этой обязанности предполагает: а) отражение в уголовно-правовых запретах степени распространенности посягательств на права и свободы частных лиц, существенности причиняемого вреда и ценности охраняемых интересов (требование социальной обусловленности уголовного закона); б) обеспечение оптимального отражения частных интересов в содержании уголовно-правовых запретов (требование социальной адекватности закона). Принятие уголовно-правовой нормы инициирует возникновение новых - регулятивных - отношений "государство - неопределенный круг лиц". Подкрепляя нормативное предписание санкцией, государство взаимодействует с адресатами уголовно-правовых запретов и вынуждает их воздерживаться от совершения преступлений. В теории уголовного права эти отношения определяются как регулятивные, первичные отношения, связанные с установлением позитивных прав и обязанностей сторон и ориентированные на поддержание в обществе правопорядка. Праву государства требовать соблюдения уго- ловно-правовых запретов под угрозой привлечения к уголовной ответственности соответствует обязанность лиц воздерживаться от совершения преступления. Нарушение лицом уголовно-правового запрета является юридическим фактом возникновения охранительных отношений "государство - преступник", где праву государства применять меры уголовной репрессии корреспондирует обязанность виновного (персонифицированного) этим мерам подвергнуться. 2. Право - пользование, или правомочие на собственные действия, связанные с отчуждением права на защиту субъективного права, реализуется частным лицом в рамках уголовно-правовых отношений "обладатель права - причинитель вреда". Эти отношения имеют горизонтальный двусторонний характер: управомоченное лицо вправе отчуждать принадлежащее ему благо, а его визави обязано производить требуемые действия в объеме и границах, определенных волей частного лица. При этом обязанное лицо имеет возможность отказаться от причинения вреда, и этот отказ должен быть принят обладателем права. Если лицо, причиняя вред частным интересам, выходит за рамки, определенные волей частного лица, его действия образуют состав преступления и являются юридическим фактом возникновения вертикальных отношений ответственности. 3. Право - притязание частного лица выражается в требовании восстановления нарушенных прав и привлечения виновного к уголовной ответственности. Многообразие вариантов поведения исключает возможность построения универсальной модели уголовно-правовых отношений, но позволяет выделить блок устойчивых связей "государство - потерпевший" и "потерпевший преступник". В отличие от ранее рассмотренных отношений, эти связи реализуются в рамках охранительных отношений, когда в отношении прав и законных интересов частного лица совершено преступление. По общему правилу, государство, вступая в охранительные отношения с преступником, берет на себя функции обладателя права и выступает от его имени. Что же касается самого потерпевшего, то он исключается из числа активных участников уголовно-правовых отношений. В рамках диспозитивного режима уголовноправовой конфликт разрешается иначе. Принимая во внимание специфику частных субъективных прав, УК РФ определяет круг ситуаций, когда потерпевший вправе участвовать в решении вопросов, связанных с возмещением причиненного вреда и применением к виновному мер уголовной ответственности. Речь идет об отноше- 151 УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ниях, возникающих при освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), прощении потерпевшим (примечание к ст. 201 УК РФ, ст. 20 УПК РФ) и назначении наказания в связи с положительным постпреступным поведением виновного (п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ). Если преступление совершено в отношении частных субъективных прав, возникают горизонтальные отношения "потерпевший - преступник", где потерпевший реализует право-притязание на заглаживание причиненного вреда, а преступник соглашается или отказывается от выполнения этого требования. В случае компенсации ущерба потерпевший обращается к государству с правом-притязанием освободить виновного от уголовной ответственности либо смягчить наказание. Взаимодействие сторон осуществляется в плоскости горизонтальных отношений "государство - потерпевший". В зависимости от того, в пределах какого уголовно-правового института частное лицо реализует свои права, его воля может носить для правоприменителя обязательный (уголовное преследование по делам частного обвинения) или рекомендательный характер (освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим). Решение, принятое в рамках взаимоотношений государства и потерпевшего, влияет на развитие отношений между государством и преступником. Государство либо освобождает виновного от уголовной ответственности (смягчает наказание на основании п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ), либо применяет к нему меры уголовно-правового принуждения. Потерпевший может обратиться с требованием привлечь виновного к уголовной ответственности за совершение преступления против его прав и законных интересов. С этой целью он обращается к государству с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении причинителя вреда, и государство обязано это требование удовлетворить. Таким образом, связь между потерпевшим и государством влияет на развитие правоотношений ответственности "государство преступник". Отнесение этих отношений к сфере диспозитивного уголовно-правового регулирования объясняется наличием свободы воли потерпевшего. Как обладатель частного интереса он может либо инициировать уголовное преследование, либо "простить" виновного. Отказ потерпевшего от подачи заявления по делам частного и частно-публичного обвинения является достаточным основанием для прекращения уголовно-правовых отношений "государство - преступник". 4) потерпевший как обладатель нарушенного преступлением права может осуществлять его самостоятельную защиту в пределах, определенных Конституцией РФ (ч. 2 ст. 45) и УК РФ (ст.ст. 37-39). Совершение общественно опасного посягательства инициирует возникновение горизонтальных отношений между потерпевшим и причинителем вреда. Пострадавшая сторона наделяется правом на вынужденное причинение вреда в объеме и пределах, соответствующих ценности защищаемого блага, интенсивности действий причинителя вреда и обстановки самозащиты. Если потерпевший не выходит за рамки правомерности самозащиты, преступность деяния исключается. В противном случае возникают уголовно-правовые отношения ответственности. Таким образом, предмет диспозитивного (правозащитного) уголовно-правового регулирования составляет широкий комплекс отношений, возникающих вследствие реализации частным лицом своего субъективного права на защиту. Их содержание образуют различные комбинации правовых связей, возникающих между частным лицом-обладателем права на защиту права, с одной стороны, и государством и (или) причинителем вреда, с другой. Правозащитные отношения возникают как на стадии формирования и принятия уголовно-правовых запретов (регулятивные правозащитные отношения), так и на этапах привлечения виновного к уголовной ответственности и назначения наказания (охранительные правозащитные связи), могут иметь вертикальный и горизонтальный характер. Их объединяет общий объект - субъективное право личности (юридического лица) на частный интерес. 1. Анисимов П.В. Теоретические проблемы правового регулирования защиты прав человека. Дисс. …д-ра юрид. наук. Нижний Новгород, 2005. 2. Курс уголовного права. Т. 1. Общая часть / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 2002. 3. Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия. СПб., 2004. 4. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1996. 5. Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966. 152 ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2012 № 3 (40) УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА 1. Anisimov P.V. Theoretical problems of legal regulation of human rights' defense. Thesis … Doctor of Jurisprudence. Nizhny Novgorod, 2005. 2. Course of Criminal Law. Volume I. General part / Edited by N.F. Kuznetsova, I.M. Tyazhkova. M., 2002. 3. Lopashenko N.A. Basis of criminal-law influence. SPb., 2004. 4. Naumov A.V. Russian Criminal Law. General part: course of lectures. M., 1996. 5. Strogovich M.S. Basic questions of soviet socialist legality. M., 1966. 153