ПРИМЕНЕНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

5. Mutual Fund Development in 1995. Investment Company Institute, 1996.
6. Mutual Fund Development in 1998. Investment Company Institute, 1999.
7. SLM Holding Corporation Summary Annual Report 1998. Sallie Mae, 1999.
8. Tennessee Valley Authority. 1998 Annual Report. Tennessee Valley Authority, 1999.
С.Б. Полич
ПРИМЕНЕНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ НИЧТОЖНЫХ СДЕЛОК
ПРИ ДОБРОСОВЕСТНОМ ПРИОБРЕТЕНИИ
По действующему Гражданскому кодексу РФ (п. 1 ст. 167) недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.
Одновременно законодатель установил, что ничтожные сделки не требуют обязательного признания их недействительными в суде. Такие сделки с момента их заключения не влекут правовых последствий для сторон, но исключительно в тех случаях, когда
сами стороны оценивают негативность своих сделок. Любая гражданско-правовая сделка
направлена на достижение конкретного правового результата, поэтому представляется
абсолютно нелогичным для хозяйствующих субъектов заключать заведомо ничтожные
сделки, осознавая их неправомерный характер. Тем не менее подобные сделки на практике заключаются, и оспаривают их действительность уполномоченные на то государственные и правоохранительные органы.
В гражданско-правовой науке под сделками понимаются правомерные юридические действия, совершённые в соответствии с требованиями закона и иных правовых
актов. Правомерность является конструктивным элементом любой сделки, принципиально отличающим её от правонарушения.
Правомерный характер сделки определяет суть и качество тех юридически значимых последствий, которые достигаются данной сделкой. Совершенно справедливо замечено, что признание в качестве сделки только правомерного действия преобладает в
юридической литературе 1. Неправомерные действия влекут за собой только последствия, связанные с недействительностью сделки, но не достижение того результата, на
который стороны рассчитывали. Устанавливая в законе основания и последствия признания сделок недействительными, законодатель тем самым указывает на то, что в таких случаях в виде сделки совершены неправомерные действия 2.
В то же время, исходя из действующих положений ст. 166 ГК РФ, фактически сделкой названо неправомерное юридическое действие – в том случае, когда стороны исполняют ничтожную сделку, заведомо осознавая её неправомерный характер.
Попытаемся соотнести теоретические понятия сделки как неправомерного юридического действия с понятием добросовестного приобретателя.
Исследование данных теоретических понятий приобретает практический смысл,
связанный с различной трактовкой и неоднозначным применением положений Гражданского кодекса РФ в судебно-арбитражной практике. Имеется в виду легальное толкование положений ст. 167 ГК РФ о двусторонней реституции Высшим Арбитражным
Судом РФ в п. 25 постановления Пленума № 8 от 25.02.98 г. «О некоторых вопросах
124
практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»: в случае предъявления собственником иска о признании недействительной
сделки купли-продажи и возврате имущества к добросовестному приобретателю в удовлетворении требований о возврате имущества должно быть отказано.
Это толкование основано на доктринальном мнении М.И. Брагинского и В.В. Витрянского о возможности предъявления собственником имущества, не выступающим
стороной сделки, иска о признании сделки недействительной и последствиях её недействительности. При этом они указывают на целесообразность ограничить использование этого способа защиты права собственника в отношении последующих (кроме первой) сделок с чужим имуществом 3.
Судебная практика пошла по пути оценки вопросов добросовестности приобретения при вынесении решений по конкретным делам, предметом которых являлись иски о
признании сделок недействительными и последствиях их недействительности.
Однако в некоторых последних постановлениях Высшего Арбитражного Суда РФ
дана совершенно иная правовая оценка применимости положений добросовестного
приобретения к искам о применении последствий недействительности сделок.
Так, при оценке спора по требованиям ЗАО «Страховая компания “Лисса”» к комитету по управлению имуществом г. Волгограда о признании права собственности на
здание и встречном иске о признании недействительным договора купли-продажи спорного здания Президиумом Высшего Арбитражного Суда высказано мнение о неприменимости положений добросовестного приобретения. Выводы судов всех инстанций (первой, апелляционной и кассационной), основанные на ст. 302 ГК РФ, названы Президиумом Высшего Арбитражного Суда ошибочными. В споре иск об истребовании имущества не заявлялся, поэтому названная норма при рассмотрении судом требования о признании права собственности не подлежала применению 4.
Аналогичная оценка дана Высшим Арбитражным Судом по другому делу, где заявлялись требования ООО «Предприятие “АвиаРемЭкс”» об истребовании имущества от
ареста и исключении его из описи (хотя и не требования о применении последствий
недействительности сделки). Президиум Высшего Арбитражного Суда указал, что вопрос добросовестности имел бы значение, если бы истец предъявил виндикационный
иск 5.
Совершенно справедливо отмечено, что теоретические и практические проблемы
реституции не утрачивают своей остроты. За последние годы этот вопрос стал ещё менее ясным: отсутствует определённая судебная практика, крайне широк разброс теоретических оценок 6.
Появилась теоретическая точка зрения о квалификации виндикации как относительного притязания и соответственного соотношения виндикации и реституции 7.
Д.О. Тузов характеризует реституцию как одну из разновидностей виндикации,
рассматривает её как защиту фактического положения, являющегося посессорным средством, основанным, прежде всего, на владельческой защите 8.
Названная точка зрения справедливо критикуется К. Скловским, который рассматривает реституцию не столько как средство защиты частного субъективного права, сколько как средство защиты оборота 9.
125
Представляется логичным, что защита гражданско-правового оборота являет собой публичный интерес, напрямую не зависящий от частных интересов, но связанный с
ними.
Публичный интерес в гражданско-правовых отношениях имеет место в тех случаях, когда необходимо формировать единые правила поведения для различных участников гражданско-правового оборота в целях не только единообразия судебной и правоприменительной практики, но и единства действия гражданско-правовых норм.
Следует отметить также, что в юридической литературе справедливо подчеркнуто,
что ст. 167 ГК РФ не оперирует термином «недобросовестный приобретатель» и не обусловливает возможность реституции недобросовестностью приобретателя 10.
В то же время ничтожность сделки, как было сказано, дает основание предполагать
недобросовестность приобретателя уже на стадии заключения такой сделки. Следует
при этом отметить, что основания ничтожности сделок действующим гражданским законодательством ограничены и чётко сформулированы в положениях ГК РФ и других
федеральных законах.
Добросовестность приобретения имущества по сделке всегда связана с незнанием
фактических обстоятельств и относится к оценочным факторам – приобретатель не знал
и не мог знать о своём неправомерном статусе. Добросовестность приобретения никогда не оценивается требованиями закона, касающимися правовых оснований признания
сделок недействительными.
Из сказанного логически напрашивается вывод о целесообразности оценки добросовестности приобретения применительно к искам о применении последствий недействительности ничтожных сделок
В юридической литературе высказано мнение об одновременном учёте интересов
собственника и добросовестного приобретателя при направлении исков о признании
сделки недействительной и применении последствий недействительности. Баланс этих
интересов может быть найден, по мнению О. Ломидзе, Э. Ломидзе, посредством использования института добросовестного приобретения не только при виндикации, но и
при реституции 11.
Данная точка зрения оправдывает себя при предъявлении исков о применении последствий недействительности оспоримых сделок, так как сторонами доказываются
только фактические основания недействительности данных сделок (отсутствие полномочий, определенных учредительными документами, ограничение дееспособности
физических лиц, наличие заблуждения, имеющего существенное значение, и т.д.). Эти
фактические основания могут быть заявлены только заинтересованными, а не любыми
физическими и юридическими лицами, в том числе государственными и правоохранительными органами, имеющими право предъявления исков по ничтожным сделкам. Суд
вправе применять последствия ничтожных сделок по собственной инициативе при отсутствии соответствующих требований от сторон в споре.
В случаях констатации законом ничтожности сделки фактические обстоятельства
её заключения сторонами могут не исследоваться, должно рассматриваться лишь соответствие сделки положениям действующего гражданского законодательства.
Представляется допустимым, что вопросы добросовестного приобретения не должны исследоваться и оцениваться в рамках исковых требований о применении послед-
126
ствий недействительности ничтожных сделок, достаточно правовой оценки соответствия
сделки требованиям закона.
Примечания
См.: Гражданское право: Учеб.: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб., доп.
М., 1998. Т. 1. С. 333.
2
Там же.
3
См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.,
1999. С. 654 – 655.
4
См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 3411/01 от
26.09.2001 // Вестн. Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 1. С. 36.
5
См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 7572/00 от
29.05.2001 // Там же. 2001. № 10. С. 19.
6
См.: Скловский К. Некоторые проблемы реституции // Там же. 2002. № 8. С. 108.
7
См.: Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Там же. 2002.
№ 3. С. 123.
8
Там же. С. 119.
9
См.: Скловский К. Некоторые проблемы реституции // Там же. 2002. № 8. С. 113.
10
См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 653 – 654.
11
См.: Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника
при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения // Хоз-во
и право. 2002. № 2. С. 100.
1
И.А. Кузнецова
ГРАЖДАНСКОЕ ОРУЖИЕ КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ
КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА ГРАЖДАН НА ЗАЩИТУ
Часть 2 ст.45 Конституции России признает право каждого защищать свои права и
свободы всеми способами, не запрещенными законом. Эта норма соотносится с положением Итогового документа Венской встречи представителей государств – участников
совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе о необходимости уважать право
каждого защищать свои права и свободы. Государственная защита не исключает право
каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Ученые-конституционисты сходятся во мнении о том, что гражданин может использовать для защиты своих прав и свобод предоставленные ему права и свободы в соответствии с конституционными нормами 1. Он вправе использовать все виды обжалования,
обращаться в суд, к общественности, пользоваться средствами массовой информации,
создать комитет в свою защиту, провести пикетирование и т.д. В целом ст. 45 во взаимосвязи со ст.46 Конституции, предоставляющей право на судебную защиту, значительно
расширяет сферу свободы гражданина в области его права на защиту своих законных
интересов. Однако определенные права и свободы допускают специфические формы
защиты со стороны их носителей. Защита жизни, здоровья, других благ человека может
быть осуществлена с использованием оружия в порядке, установленном Федеральным
127