I СИРОТЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
реклама
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ АРМАВИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ ИНФОРМАТИЗАЦИИ КАФЕДРА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ АГПУ I СИРОТЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ Армавир 2007 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ АРМАВИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ ИНФОРМАТИЗАЦИИ КАФЕДРА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ АГПУ I СИРОТЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ Материалы международной научной конференции (29-30 сентября 2007 г.) Армавир 2007 9М 63.3(0) П-78 Печатается по решению редакционноиздательского совета и кафедры всеобщей истории Редакционная коллегия: д.и.н., профессор С.Л. Дударев (отв. редактор), к.и.н., доцент С.В. Назаров (зам. отв. редактора), к.и.н. И.И. Басов (отв. секретарь). I Сиротенковские чтения по всеобщей истории: сборник материалов международной научной конференции. – Армавир, 2007. – 283 с. В сборнике помещены материалы международной научной конференции, посвященной памяти видного российского историка-медиевиста, д.и.н., профессора В.Т. Сиротенко (1915-2006). Они отражают тематику всеобщей истории и посвящены различным проблемам истории древнего мира, средних веков, новой и новейшей истории. Среди авторов – ведущие специалисты по всемирной истории, молодые ученые, аспиранты и студенты из различных городов России (Армавира, Москвы, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону, Краснодара, Ставрополя, Челябинска, Нижневартовска и др.), а также Франции (Кан). Сборник адресован преподавателям университетов, научным сотрудникам, школьным учителям, аспирантам, студентам, и всем, кто интересуется вопросами зарубежной истории. ISBN 978-5-89971-231-5 © Армавирский государственный педагогический университет. © Кафедра всеобщей истории АГПУ. 3 I Сиротенковские чтения ПРЕДИСЛОВИЕ Международная научная конференция I «Сиротенковские чтения» посвящена памяти видного отечественного ученого, доктора исторических наук, профессора Василия Трофимовича Сиротенко, который последние годы своей долгой, трудной, удивительно интересной и плодотворной жизни трудился на кафедре всеобщей истории Армавирского государственного педагогического университета. Специалист с мировым именем, прошедший тяжелыми дорогами войны, педагог и гражданин В.И. Сиротенко волею судьбы оказался в нашем коллективе уже очень немолодым человеком. Но своей любовью к профессии, студентам, уважением к товарищам по работе, жаждой научного поиска он мог бы поспорить и с молодыми коллегами. Его пример помог многим на кафедре и факультете явственно осознать, что ученый и преподаватель – это не просто профессия, а образ жизни, призвание, которому отдают себя без остатка до самых последних дней. В.Т. Сиротенко стремился все время быть в гуще событий, находиться в вузовской аудитории, нести свет знаний, даже когда сам перестал видеть дневной свет, ослепнув от старой фронтовой раны. В 2006 г. он ушел от нас. И тогда коллектив кафедры всеобщей истории решил, что дела и мысли незаурядного человека не должны уйти вместе с ним, но способствовать сплочению коллег, занимающихся зарубежной историей. В настоящем сборнике материалов издано свыше 70 статей по различным разделам всеобщей истории, представленных из 16 вузов России и дальнего зарубежья (АГПУ, МГИМО, ЮФУ, Куб. ГУ, КИЭПЕС, Став. ГУ, Став. ГПУ, ВГПУ, АГУ, Чел. ГУ, Нижневарт. ГГУ, ПГТУ, ЮГТУ, Славянский пединститут, университет Кан, Франция). Сборник весьма репрезентативно отражает не только спектр научного поиска участников конференции, отражающий достижения и проблемы «всемирки», но и явственно демонстрирует поистине «золотой» сплав опыта и молодости, являющийся самым верным залогом движения вперед той науки, которой посвятил свою жизнь профессор В.Т. Сиротенко. 4 С.Л. Дударев, С.В. Назаров ДОКЛАДЫ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ С.Л. Дударев (д.и.н., профессор, г. Армавир), С.В. Назаров (к.и.н., доцент, г. Армавир) ЧЕЛОВЕК, УЧЕНЫЙ, ПАТРИОТ (памяти В.Т. Сиротенко) В.Т. Сиротенко, как и многие представители старшего поколения, прошел большой и славный жизненный путь. Все события, свершавшиеся в истории нашей страны, оставили неизгладимый след в его биографии. Простой крестьянский парень из украинского села Стрижёвка на Житомирщине родился 9 ноября 1915 г. в семье крестьянинабедняка. Уже в ранние годы определилось его педагогическое призвание. В 1929 г. Василий Сиротенко, ученик 6 класса, стал одновременно учителем ликбеза и начал учить грамоте односельчан. Затем последовал рафбак, потом – поступление на исторический факультет Киевского государственного университета. За годы упорной учебы фанатично стремившийся к знаниям сельский парень, благодаря упорному труду и тем возможностям, которые дала народу Советская власть, стал высоко образованным человеком, не только окончив Киевский университет, но и изучив несколько иностранных языков. Это впоследствии помогло стать В.Т. Сиротенко одним из ведущих отечественных специалистов в области истории средних веков, внеся особенно большой вклад в такую фундаментальную проблему, находящуюся на стыке древнего мира и средневековья, как падение Западной Рим- 5 I Сиротенковские чтения ской империи. Он самостоятельно выполнил переводы целого ряда древних и средневековых авторов, многие из которых так и остались уникальными. Уже до войны Василий Трофимович работал старшим преподавателем Черниговского пединститута. Коллегам В.Т. Сиротенко запомнился как принципиальный и убежденный исследователь, твердо отстаивавший свои взгляды, каких бы острых и политически сложных вопросов (не будем забывать трудное время, на которое пришлось начало творческой деятельности ученого – 30-50- е годы XX в.) они ни касались. Особенно это относится его борьбы с теорией "революции рабов", толчок к возникновению которой дал ни кто иной, как сам И.В. Сталин. Естественно, что выступлениями В.Т. Сиротенко заинтересовался НКВД… Но начавшаяся Великая Отечественная война помешала начать преследование историка. Период войны является одной из самых замечательных страниц его биографии. С января 1940 г. Василий Трофимович семь лет находился в рядах Советской армии. В тяжкую военную годину он защищал страну от немецкофашистских захватчиков, находясь на войне от первого до последнего ее дня. С августа 1942 г. и до окончания войны В.Т. Сиротенко служил старшим офицером связи, затем помощником начальника оперативного отдела штаба 59 армии. В.Т. Сиротенко был командиром взвода, роты, комендантом штаба дивизии, адъютантом командира дивизии. В.Т. Сиротенко приходилось действовать и за линией фронта, в тылу врага, готовя наступательные операции советских войск. Он прошел на фронте и за его линией многочисленные и сложные испытания, которые достойны описания в романах и повестях. Работая ряд последних лет рядом с В.Т. Сиротенко, трудно было представить себе, что этот уже очень немолодой человек смог в то тяжелое время продемонстрировать чудеса героизма, находчивости и высокое понимание гражданского и воинского долга. Понеся тяжелую личную потерю (от рук полицаев погибла его первая супруга), Василий Трофимович и сам был не раз на волосок от смерти, получив дважды тяжелые ранения (на склоне лет ученый ослеп из-за одного из этих ранений) и 6 С.Л. Дударев, С.В. Назаров даже "похоронен" вместе со своими товарищами. Он награжден орденами Отечественной войны 1 и 2 степени, Красной звезды, медалью "За отвагу" и другими наградами. Но одновременно он никогда не переставал оставаться, прежде всего, человеком. Многим памятен советский фильм 1967 г. "Майор Вихрь". Тот человек, который стал прототипом Майора Вихря – это не наш коллега, это другой участник войны. Но рядом с этим героем работали и другие, менее известные, но не менее отважные. И среди них был и В.Т. Сиротенко, принявший большое участие в спасении от планировавшегося фашистскими варварами разрушения одного из красивейших городов мира. Освобождение Кракова ознаменовалось событием, ставшим знаковым в жизни В.Т. Сиротенко. Так было угодно судьбе, что в Кракове он участвовал в вызволении от немецкой неволи, но, что еще более примечательно, спас затем от ссылки в ГУЛАГ будущего папу Римского, а тогда молодого семинариста, Кароля Войтылу. Покойный ныне понтифик много лет спустя не забыл этого поступка советского офицера, написав в год 85-летия В.Т. Сиротенко через помощника, кардинала Кинтану, своему спасителю, что будет молиться по счастливому случаю его дня рождения и призывать на него божьи благословения милости и мира… После войны В.Т. Сиротенко вновь на преподавательской работе в ВУЗе. Он работал старшим преподавателем и деканом исторического факультета в Черниговском, а затем в Калужском пединститутах. С 1955 г. – доцент, а в последствии профессор, и заведующий кафедрой древней и средневековой истории в Пермском государственном университете. С 1976 по 1998 гг. В.Т. Сиротенко - профессор кафедры всеобщей истории Днепропетровского государственного университета. В послевоенный период В.Т. Сиротенко было издано нескольких десятков ценных научных изысканий, увидевших свет в нашей стране и за рубежом и ставших поистине классическими. В 1998 г. он переезжает в г. Армавир, где приступает к работе в качестве профессора кафедры всеобщей истории. 7 I Сиротенковские чтения Отношение В.Т. Сиротенко к своей профессии было образцом для каждого, кто работал рядом с ним. До глубокой старости он не мыслил себя без научной деятельности, продолжая воплощать в жизнь свои давние научные наработки. В.Т. Сиротенко был внимательным и доброжелательным коллегой, всегда готовым придти на помощь молодым специалистам, от души помогать всем тем, кто нуждался в его советах и консультациях. Старейший профессор, придя на работу в наш ВУЗ, подарил библиотеке АГПУ более 400 книг из своего собрания. И в этом – весь В.Т. Сиротенко. Такова и его поистине боевая подруга, жена Ольга Васильевна, выходившая Василия Трофимовича в прифронтовом госпитале после тяжелого ранения. После смерти мужа она бескорыстно передала преподавателям АГПУ и АПСИ ценнейшие книги по истории и религиоведению, среди которых много настоящих раритетов. Гуманизм и понимание своего профессионального и человеческого долга были глубоко присущи для жизненного и творческого пути Василия Трофимовича Сиротенко. Он и его супруга вырастили четверых детей, которые заняли достойное место в жизни. Родители всегда гордились своими детьми. Все мы помним то, с какой любовью и нежностью рассказывал В.Т. Сиротенко о достижениях своих сыновей и дочери. Он был замечательным педагогом, не мыслившим себя вне студенческой аудитории, оставившим после себя глубокий след в сердцах многих студентов и коллег. Благодаря В.Т. Сиротенко многие студенты и аспиранты исторического факультета приобщились к самой удивительной и увлекательной науке – истории. Василий Трофимович прожил большую, трудную, но и прекрасную жизнь. Вехи его биографии тесно связаны с основными этапами истории нашей страны. Такие люди, как В.Т. Сиротенко, составляют золотой фонд нашего Отечества. Их пример всегда будет вдохновлять молодые поколения российских граждан на свершения во имя нашей Родины и ее будущего. 8 Ю.А. Стецура Ю.А. Стецура (д.и.н., профессор, г. Армавир) ВАСИЛИЙ ТРОФИМОВИЧ СИРОТЕНКО – УЧЕНЫЙ, ПЕДАГОГ, ГРАЖДАНИН - В АРМАВИРЕ Василий Трофимович Сиротенко приехал в Армавир во второй половине 90-х годов ХХ века. Причин переезда было несколько. Во-первых, живя на Украине, где началась укранизация образования, т.е. переход на преподавание только на украинском языке, и осваивать новый язык, когда тебе за 70 лет, наверное, очень трудно, да и Василий Трофимович всегда подчеркивал, что он гражданин Советского Союза, который защищал на фронтах Великой Отечественной войны. Во-вторых, переезд сына из Перми в Мостовской район также стал одной из причин «эмиграции» Василия Трофимовича из Украины. В-третьих, мне думается, что одной из главных причин явилась востребованность профессора В.Т. Сиротенко в Армавире. Отец Сергий, протоиерей и настоятель Свято–Троицкого кафедрального собора, ректор первого на Юге России Православного Института, кандидат богословия, узнал от своих друзей о большой подвижнической работе В.Т. Сиротенко в городе Днепропетровске и через преподавателя Православного Института, который много лет работал с Сиротенко, пригласил профессора в Армавир. Отец Сергий вспоминал: «С первой встречи меня поразили знания Василием Трофимовичем основ богослужения, как православного, так и католического, истории церкви, «Учения Святых отцов». Василий Трофимович в годы войны, выполняя задание советской разведки, стал Епископом и проводил регулярно в течение некоторого времени службу в польском католическом храме. Чтобы успешно выполнить задание, В.Т. Сиротенко вынужден был изучить все нюансы, ритуалы католического богослужения. Во время первой 9 I Сиротенковские чтения встречи Отец Сергий предложил Василию Трофимовичу прочитать курс основ богослужения в Православном Институте. На первой же встрече профессор Сиротенко рассказал Отцу Сергию о своей встрече в годы войны с будущим Папой Римским Иоанном Павлом II. Отец Сергий предложил Василию Трофимовичу написать об этой встрече, но он сослался на то, что сам сделать это не имеет права. И только накануне 85-летия профессора Сиротенко заведующий кафедрой Всеобщей истории АГПУ, профессор Сергей Леонидович Дударев написал об этом в Ватикан, и В.Т. Сиротенко получил послание из Государственного секретариата от имени Папы Римского Иоанна Павла II с благословением католического первосвященника. Так, на армавирской земле, благодаря коллегам, весь мир и вся Россия узнали, что в маленьком городе Армавире жил человек, который спас от смерти будущего Папу Римского. В Православном Институте, кроме основ богослужения, Василий Трофимович читал лекции по истории христианства, по патрологии «Учение Святых отцов», и, как отмечал Отец Сергий: «Уровень этих лекций был очень высоким, на уровне духовной Академии». В начале 90-х годов в АГПУ был создан исторический факультет, и Василия Трофимовича пригласили на кафедру Всеобщей истории, где он читал спецкурсы, вел дипломников, оказывал помощь в становлении научного педагогического мастерства молодым ученым. Владимир Тимофеевич Сосновский, доктор филологических наук, профессор, заслуженный работник Высшей школы РФ, говоря о вкладе Василия Трофимовича Сиротенко в развитие АГПУ, подчеркивал: «Василий Трофимович Сиротенко известный человек в исторической науке и его приход к нам в ВУЗ был очень своевременен. В этот период проходило становление исторического факультета и требовались очень опытные преподаватели и достаточно маститые ученые. Василий Трофимович хорошо вписался в наш коллектив и, будучи человеком коммуникабельным и энергичным, сыграл одну из решающих ролей в том, что исторический факультет сегодня является ведущим факультетом не только 10 Ю.А. Стецура в нашем ВУЗе, но и, смею быть уверенным, в пределах Северного Кавказа. В нашем коллективе быстро выросли в научном плане многие молодые преподаватели, и в этом есть большая заслуга и Василия Трофимовича. Его неуемная энергия, стремление во что бы то ни стало быть активным во всех сферах деятельности. Он был примером для всех молодых преподавателей, которые тянулись за ним и старались повысить свою научную квалификацию. Василий Трофимович был очень эрудированным человеком, практически во всех сферах жизни, начиная с истории и кончая сельским хозяйством. Он иногда приходил в Ректорат не только для того, чтобы побеспокоиться о развитии исторического факультета, но и с интересными идеями в области экономики, сельского хозяйства. Профессор Сиротенко обращался ко мне, как к Депутату Городской Думы, чтобы я посодействовал и помог ему реализовать на практике его идеи. Василий Трофимович был настоящим гражданином, для которого не было безразличным маленькое или большое дело. Хотел бы особенно подчеркнуть, что Василий Трофимович, несмотря на свой возраст, работал с полной самоотдачей, выкладывался до конца. Студенты его очень любили. Я убежден в этом, потому что много раз присутствовал на его лекциях. Василий Трофимович был профессионалом с Большой буквы. Понятно, что жизнь человеческая скоротечна, и сколько бы человек не жил, все равно кажется, что он прожил мало. У меня такое убеждение, что Василий Трофимович должен был бы жить до 150 лет, и он сам часто повторял, что «говорить о смерти раньше 125 лет – это безнравственно». Василий Трофимович Сиротенко был очень светлый и добрый человек и оставил большой след в этой жизни». Являясь ведущим ученым по средневековой истории, Василий Трофимович поддерживал тесные связи с кафедрами Российской истории. Он подготовил и опубликовал учебно-методический комплекс по Отечественной истории, и я, как редактор этого труда, был приятно удивлен содержанием и глубиной подхода автора к проблемам Рос- 11 I Сиротенковские чтения сийской истории. В учебно-методическом комплексе Василий Трофимович широко использовал, как классическую, так и современную литературу, не скатываясь на апологетику и не занимаясь критиканством. Как большой ученый, он исследовал сложную, противоречивую историю России, показывая научный, а не конъюнктурный подход. Подготовленный им учебно-методический комплекс пользовался большим успехом не только у студентов АГПУ, но и у студентов других вузов. Василий Трофимович был потрясающей личностью, его лекции, семинары всегда были интересными, содержательными, и студенты не хотели даже после звонка покидать аудиторию. Василий Трофимович очень много занимался с дипломниками, аспирантами. Участник многих событий советской действительности, Василий Трофимович рекомендовал дипломникам и аспирантам оригинальные подходы к изучению советской истории. Василий Трофимович Сиротенко оставил глубокий след в истории АГПУ и других вузов Армавира, как крупный ученый, выдающийся педагог, патриот и гражданин своей страны1. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Сиротенко Василий Трофимович // Первый том Большой Кубанской Энциклопедии – Биографический энциклопедический словарь. Т.1. – Краснодар, 2005. С.283. Василий Трофимович Сиротенко: Основные вехи биографии и научного творчества // Проблемы всеобщей истории: Международный сборник научных и научно-методических трудов. Выпуск 6. – Армавир, 2000. Седов Н. Тиара для узника каменоломни: Почему Папа Римский молится за русского профессора // Труд. 2001. 11 мая. Турьялай С. Папа Римский молится за профессора истории из Армавира: 55 лет тому назад русский спас его от лагеря // Комсомольская правда. 2001. 20 апреля. Проблемы всеобщей истории: Международный сборник научных и научнометодических трудов. – Вып.10. – Армавир: Редакционноиздательский центр АГПУ, 2005. 12 А.А. Аникеев А.А. Аникеев (д.и.н. профессор, г. Ставрополь) ПОСТМОДЕРНИЗМ И СОВРЕМЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ Современная историческая наука допускает, что История может мыслиться в многочисленных вариантах, каждому из которых соответствует собственный Наблюдатель (в широком смысле – историческое сознание определенного сообщества). В этой связи в исторической науке произошел переход от исторической интерпретации истории к плюралистической. В исследовательской практике утвердился принцип методологического плюрализма, методология классической историографии переросла в теорию неклассической историографии. Большое влияние на возникновение данной ситуации в исторической науке оказал постмодернизм, как «эмоциональное течение, проникающее во все поры современной интеллектуальной жизни» (Ю. Хабермас), которое возникло в конце 60-х годов XX в. в современных странах и претендует на выражение «духа времени» во всех сферах человеческой деятельности [Зверева Г.И., 1998; Кравцов В.Н., 2000]. Постмодернизм во многом стал реакцией интеллектуалов на идеологию Просвещения, поэтому его часто называют идеологией постпросвещения. На смену классическому типу рациональности с ее всеупорядочивающим детерминизмом, преклонением перед Разумом с большой буквы приходит постмодернистская раскованность, непрерывная дифференциация, отрицание всякой упорядоченности и определенности формы. Постмодернисты подвергли критике основные объясняющие парадигмы и концепции, наработанные наукой за предшествующие столетия. Возникло, говоря словами французского философа Жан-Франсуа Лиотара, тотальное 13 I Сиротенковские чтения недоверие к «метанарративам», обосновывающим устойчивую целостность реального мира. Вообще идея целостности, единства была изгнана постмодернистами из научной методологии как несостоятельная. Ее место занял всеобщий плюрализм. Каждый процесс, каждый предмет материального мир стал рассматриваться не в качестве целостной самости, а как множество не сводимых друг к другу линий или изменений. Идея научной универсальности также была признана безнадежно устаревшей, ее место заняла установка на принципиальное разнообразие познавательных методов. Постмодернисты отвергли высокие стандарты научного знания, высокие научные авторитеты, необходимость верификации и доказательности выдвигаемых аргументов. Непрофессионалы были уравнены с профессионалами в их способности изучать и объяснять мир. Как остроумно заметил французский философ Мишель Фуко, постмодернизм объявил «право на восстание против разума». Произошла радикальная инверсия в научной картине мира: на первый план вышли микроуровень, микропроцессы, центробежные тенденции, локализация, фрагментация, индивидуализация. Мир рассыпался на тысячу осколков, и постмодернисты объявили это состояние естественным. В истории философии также произошел решительный разрыв со всеми прежними нормами и традициями. Постмодернизм объявил, что на место единой человеческой истории приходит становление как самодостаточный процесс. Реальны только фрагменты, события истории, но единого исторического процесса как чего-то непрерывного, единого, целостного нет. Для становления настоящего значение прошлого невелико, оно всего лишь прошлое настоящего. Временные горизонты истории растворяются в настоящем и сливаются с ним [Философия…, 2001]. Если прежние познавательные парадигмы были построены по принципу «древа познания», в них четко различались направление эволюции, иерархия, структура, целостность, то постмодернистская парадигма приобрела характер «ризомы». Этот термин был заимствован теорети- 14 А.А. Аникеев ками постмодернизма из ботаники, где ризома — способ жизнедеятельности многолетних растений типа ириса. Ризома не имеет единого корня, это множество беспорядочно переплетенных побегов, которые развиваются во всех направлениях, это ползущий сорняк, который стелется по земле, переваливая через все препятствия, пробиваясь сквозь асфальт, приживаясь между камнями. Поскольку с точки зрения постмодернистов история состоит из трещин, разломов, провалов и пустот человеческого бытия, историк должен двигаться интуитивно, как ризома по пересеченной местности, где нет никаких четких ориентиров. Французский философ Жак Дилез убежден в том, что такой подход позволяет нам непрерывно умножать грани исследуемой реальности. История становится полицентричной, она ломается, рвется, течет несколькими разнородными потоками и будущее эти потоков неопределенно. Несомненно, неопределенность, снятие всех и всяческих границ — ключевая характеристика постмодернистской парадигмы исторического познания. Ее изъяны очевидны: излишний негативизм, деконструктивизм, хаотический плюрализм, релятивизм. Современная революция в историческом познании, в которую история оказалась вовлечена позднее других социально-гуманитарных наук, поставила историографию в целом в целом и ее отдельные субдисциплины в состояние активного преодоления своих методологических и содержательно-предметных оснований. В изучении прошлого истории историк не может без ущерба для профессиональной деятельности замкнуться в своей специализации. Однако условное разделение труда в историографии существует и, более того, на начальном этапе ее развития результаты этого процесса пересматриваются и переоцениваются. Так, например, в последнее время наряду с экономической историей или политической историей стала активно разрабатываться «интеллектуальная история» [Межкультурное…, 2004]. Под влиянием постмодернистского вызова история культуры трансформировалась в новую культурную историю, которая заменяет сложившуюся в историографии в 15 I Сиротенковские чтения 1970-80-х гг. бинарную модель культурных форм более сложной и подвижной моделью, отвергает вводящее в заблуждение противопоставление «идеи» и «чувства», «рациональное» и «религиозное», «аналитическое» и «символическое», интеллектуальная элита и непросвещенная масса и т.д. [Чубарьян А.О., 2002]. Ныне возрастает роль истории международных отношений и истории дипломатии. Международная история, исследующая взаимоотношения между различными регионами мира, по определению, должна быть универсальной дисциплиной и вместе с историей международных отношений и дипломатии, так сказать, синтезировать политическую и экономическую историю, этнологию и геостратегию, политологию, антропологию и социальную психологию. Таким образом, диверсификация исторического познания, появление новых направлений не «измельчают» картину прошлого, а существенно углубляют наши представления о самых различных сторонах исторического процесса, делают научные исследования адекватными тенденциям современного мира с его регионализацией и глобализацией. Использование многофакторного метода исследования, синтез различных научных подходов к изучению прошлого – таково веление времени. БИБЛИОГРАФИЯ Зверева Г.И., 1998. Британская историография в контексте академической культуры XX в. Автореф. дис. д-ра ист. наук. – М. Кравцов В.Н., 2000. Критика постмодернистской версии исторического знания в английской и американской историографии 1980- 1990-х гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. – М. Межкультурное…, 2004. Межкультурное взаимодействие и его интерпретации. Материалы Всероссийской научной конференции. ИВИ РАН 22-23 апреля 2004 г. – М. Философия…, 2001. Философия истории / Под ред. А.С. Панарина. – М. С.373. Чубарьян А.О., 2002. Глобальная история в системе исторического знания // Цивилизации. Вып. 5 – М. С.8-9. 16 В.Б. Виноградов В.Б. Виноградов (д.и.н, профессор, г. Армавир) НЕКОТОРЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ РАЗРАБОТКИ НА КУБАНИ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПРОБЛЕМАТИКИ ВО ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ (1992-2007 ГГ.) Корпоративно сплоченное ядро возглавляемой мною кавказоведческой научно-педагогической Школы вынужденно переместилось на Кубань, имея богатый опыт деятельности в рамках кафедр всеобщей истории и истории народов Северного Кавказа, межвузовского «Кавказоведческого семинара», хоздоговорной археологической лаборатории и комплексной всероссийской программы «Русскосеверокавказское государственное единство в XVI – начале XX в.» Он базировался, прежде всего, на текущем ресурсе Чечено-Ингушского государственного университета им. Л.Н. Толстого, объединяющем широкие региональные силы и возможности. Когда сепаратистско-бандитский беспредел в дудаевской Чечне (самопровозглашённой Республике Ичкерии) взорвал местную ситуацию, Армавирский госпединститут в 1992 г. принял в свой состав группу специалистов, интегрирующую разбросанные по разным городам южнороссийские кадры нашего коллектива, костяк которого составили нынешние профессора С.Л. Дударев, Н.Н. Великая, С.А. Голованова, Б.В. Виноградов, Ю.Ю. Клычников и другие. На вновь созданном историческом факультете организовались кафедры всеобщей истории (С.Л. Дударев), регионоведения и специальных исторических дисциплин (В.Б. Виноградов), Центр археологических исследований (Е.И. Нарожный), решающие во многом общие задачи, формулируемые постоянно умножающейся и крепнущей кавказоведческой Школой. 17 I Сиротенковские чтения Генеральную их суть выражают две последовательно утвержденные взаимосвязанные краевые исследовательские темы: «Население берегов Кубани во всемирноисторическом контексте» и «История Восточного Причерноморья и всего Северокавказского региона в связи с «российскостью» как парадигмой политико-культурной интеграции». Минувшие годы позволяют подвести некоторые итоги (подробно см.: Кавказоведческая Школа В.Б. Виноградова: становление, современность, перспективы. Материалы в честь 10-летия деятельности в АГПИ.- Армавир, 2002; Кавказоведческая Школа В.Б. Виноградова: к 15-летию деятельности на Кубани.- Москва; Армавир, 2007). Идейную основу исследований составила принципиально новая событийно-интегративная периодизация всемирной истории (авторы В.Б. Виноградов, С.Л. Дударев, Е.И. Нарожный), синтезирующая формационный и цивилизационный подходы изучения и осознания прошлого. Будучи неоднократно опубликованной, начиная с 1993 г., она получила обширную положительную историографию и успешно внедрялась в учебный процесс ряда вузов Южного Федерального округа РФ. Притом Русь, Московское царство, Российская империя и их преемники (СССР и РФ) как многонациональная и поликонфессиональная державная данность общемирового процесса позиционируется в качестве важного своеобычного и чрезвычайно действенного субъекта динамичного планетарного поля. Он идентифицируется в плоскости взаимодействия, двух главных концептов собственной истории – евразийскости и той «российскости», которая является современной оригинальной формой кодификации и осмысления отечественного прошлого, предложенной нашей кавказоведческой Школой. Прочным фундаментом построения уникального для отечественного кавказоведения проекта стали разнообразно апробированные, многократно изданные научноучебные программы регионального свойства, такие, например, как «Взаимоотношения России с народами Кавка- 18 В.Б. Виноградов за и их последствия (X- середина XIX в.)», «Следы материальной и духовной культуры населения Северного Кавказа в трудах зарубежных и российских авторов X – XIX вв.», «История Кубани в русской художественной литературе (до начала XX в.)», «История Кубани в отечественном и зарубежном изобразительном искусстве (досоветский период)», «Кубанское казачество во всемирном историко-культурном контексте», «История населения бассейна реки Кубань в системе планетарных связей (до начала XX в.)» и многие другие. Параллельно, начиная с 1992 года, с плодотворной настойчивостью организуется и в принятом единожды ритме функционирует сеть научно-практических, научнопросветительских и иных конференций – «Чтения по археологии Средней Кубани», «Археология, этнография и краеведение Кубани», «Историческое регионоведение Северного Кавказа – вузу и школе», «Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа», «Кавказоведческий научно-педагогический семинар». Материалы их заседаний, регулярно собирающие весьма значительную аудиторию участников и слушателей, неизменно публикуются в виде сборников, хорошо известных в ареале Юга России, а также в странах ближнего и дальнего зарубежья, представители которых нередко выступают докладчиками и диспутантами на этих форумах, отражающих главные направления научных изысканий нашего сообщества. Обрели широкий резонанс и признание особые сериалы тематических изданий, таких как «Вопросы Северокавказской (Южнороссийской) истории», «Практические опыты исторического регионоведения», «Российские исследователи Кавказа: история, археология, этнография», «Проблемы всеобщей истории», «Из эпистолярного наследия», «Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа», «История и культура народов Северного Кавказа» и другие, составляющие уже яркую и прочную традицию регионального масштаба. Полагаю, что в данном выступлении удастся с достаточными подробностями охарактеризовать или хотя бы обо- 19 I Сиротенковские чтения значить многомерную и действенную работу постоянно расширяющегося коллектива, консолидирующего в своём составе и вокруг себя немалые научно-педагогические силы. Здесь же ограничусь только общей итоговой отнюдь не формальной констатацией: за время пребывания на Кубани кавказоведческая Школа в лице её нынешних лидеров (В.Б. Виноградов, С.Л. Дударев, Н.Н. Великая, Ю.Ю. Клычников) подготовила около 10 докторов и 50 кандидатов исторических наук по специальностям археология, отечественная и всеобщая история. Ныне в её составе семь академиков и членов-корреспондентов Международной академии информатизации, Международной академии наук, Академии наук, культуры, образования и бизнеса Кавказа. Опыт реальных дел и неуклонно нарастающий кавказоведческий потенциал служат залогом дальнейших успехов единственного в своем роде научно-педагогического сообщества на Кубани и Юге России. 20 Кристиан Пиле Кристиан Пиле (доктор философии, университет Кан, Франция) КОНТИНУИТЕТ ИЛИ ПРЕРЫВНОСТЬ. РОМАНИЗАЦИЯ ПРОТИВ ГЕРМАНИЗАЦИИ: НА ПРИМЕРЕ ФРАНЦИИ1 Рассматриваемый вопрос достаточно обширен и важен. Идея обратиться к данной теме возникла у меня после прочтения книги Клода Николе: «Формирование нации. Франция между Римом и Германцами» (Издательство Перрен, Париж, 2004)2. Вопрос перехода от античности к средневековью часто рассматривается историками и преподавателями лицеев и университетов, которые связывают конец существования Западной Римской Империи с 476 г., а раннего средневековья с XI в. Такова официальная позиция Министерства Национального Образования во Франции. Однако некоторые исследователи предлагают другие хронологические рамки, учитывая медленную эволюцию истории. По моему мнению, историческая непрерывность сохранялась с конца III века (имеется в виду дестабилизация на обширной территории Римской Империи) вплоть до раннего средневековья (распад Империи на две части, распад римской армии, появление варваров с V по X века). Средневековье, таким образом, соотносится с моментом нового территориального княжеского образования – герцогства Нормандия, которое послужило отправной точкой создания Французского королевства между X – XI веками. Эта точка зрения по поводу образования Франции доказывает, насколько медленно происходят ментальные изменения. Кто же оказал наибольшее влияние на это новое государственное образование? Цезарь, Хлодвиг, Рим или Германцы? Для того чтобы ответить на этот вопрос, можно 21 I Сиротенковские чтения предложить сравнительный анализ развития Франции и Германии. В эпоху Возрождения Лютер мог говорить своим современникам о «немецкой душе», в то время как французский поэт Дюбеле ещё мечтал о Риме. Этнически Франция не была столь гомогенной, как Германия. Она явилась результатом длительного перехода от монархии к республике. Вопрос «романизации» и «германизации» выливается в обычный национальный конфликт и затрагивает политические и социальные слои. В 1789 г. видно как галлы покорили германцев. Аббат Сийес, великий ум эпохи Революции, предложил в 1789 г. сослать всю знать в «леса Франции», откуда она и вышла. Защитники монархии и абсолютизма стали приверженцами тезиса германистов о том, что король Франции происходит от Хлодвига, короля франков. Простой воин Хлодвиг был поднят на пьедестал. Их противники, сторонники романизации, возразили, настаивая на римском прошлом Хлодвига и его отца Хильперика. Это в Римской Империи надо искать корни власти короля Франции. Восточный император Анастас передал частично свою власть Хлодвигу в 508 г. ∗ Период IV – VII вв. называют периодом великого переселения, так как в это время происходит большая миграция народов с Востока. Римская армия сосредоточила большое количество «варваров»: алан, вестготов и остготов. Они оставили следы культурного влияния, о чём свидетельствуют археологические находки, сделанные при раскопках могильников на Юге России, в районе Среднего Дуная и Западной Франции (например, в Нормандии), причём речь идёт не только о предметах материальной культуры, но и о таких, например, модификациях как искусственная деформация черепов. Наибольшее смешивание населения наблюдается при царствовании Атиллы. В этот момент наблюдаются две большие силы: франки и федерация Атил- ∗ Хлодвиг получил от византийского императора почетный титул консула (Ред.). 22 Кристиан Пиле лы. Франки взяли верх над Гуннами. Таково было начало средневековья в Европе. Формирование французской нации связано с Римом, а также с франками и Хлодвигом, о котором сохранились воспоминания как о предке галлов. «Что такое нация?» спрашивает французский автор Эрнест Ренан (1823 – 1892): прежде всего желание жить вместе. Спорный вопрос о происхождении разделил исследователей и историков на два лагеря: на сторонников «романизации» (защитников континуитета) и «германистов» (сторонников прерывности). Впрочем, этот вопрос часто игнорируется широкой публикой. Публикация Николе проясняет происхождение французской нации. Автор обращает внимание на амбиции основателей Французской Республики, направленных на универсальность. «Германия, следуя своему призванию, - писал историк Эрнест Лавис (1842 – 1922), - признаёт всё германское.… Какова же наша позиция? Нет сомнения, что мы должны разъяснить происхождение человечества». В Канском университете я имел удовольствие работать с двумя известными профессорами: Люсьеном Мюссе, автором знаменитых томов «Великое переселение. 1. Волна германцев. 2. Волна скандинавов», и Мишелем Буйаром, основателем археологии Средневековья во Франции. Люсьен Мюссе придерживается континуитета и показывает, что распространение галло-римской традиции соответствует северным и восточным равнинам Франции и центральной парижской области. Речь идёт о той сельскохозяйственной местности, западной границей которой станет будущая Нормандия. Автор обращает внимание на то, что протяжённость данных владений в эпоху Меровингов и Каролингов превосходила территории современных поселений. Люсьен Мюссе также объясняет живучесть римской традиции в данном регионе тем фактом, что здесь присутствовала римская армия, в частности в Северной Галлии: «Она была столицей царства Меровингов и включала, поэтому с самых первых шагов своего существования один из наиболее прочных бастионов римской защиты…». 23 I Сиротенковские чтения Мишель де Буйар, приверженец прерывности, защищал такое понятие как «Революция тысячного года». Я могу констатировать, что влияние Люсьена Мюссе более сильно. Что касается меня, я причисляю себя к лагерю «романистов» - т.е. сторонников континуитета истории. Инициативы по поводу раннего средневековья (IV – X вв.), предложенные некоторыми университетскими профессорами, к которым относится Стефан Лебек (Лильский Университет), соответствуют моим взглядам. ПРИМЕЧАНИЯ 1 2 Перевод Е.Л. Сосниной. Nicolet, Claude. La fabrique d’une nation. La France entre les Rome et les Germains. – Paris: Perrin, 2004. 24 И.А. Краснова И.А. Краснова (д.и.н., профессор, г. Ставрополь) ВОСПРИЯТИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПЕРЕМЕН В ОБЩЕСТВЕ ФЛОРЕНЦИИ XIV-XV ВВ. Заявляя о восприятии перемен в городской среде Флоренции XIV-XV вв. следует отметить специфику исследуемого социума. Известно, что горожан в эпоху позднего средневековья отличало рациональное осмысление пространства и времени, измеряемых часто в соответствии со шкалой возрастания прибыли. Это становилось особенно заметным, когда купцы и предприниматели пускались в путь, превращаясь в своего рода «глотателей пространства», методично разделенного на отрезки и точно исчисляемого в неделях, днях и часах пути. Одна из особенностей сообщества горожан Флоренции заключалась в том, что оно характеризовалось относительно высокой степенью социальной мобильности и очень заметной тенденцией к политической эскалации даже низших слоев общества. Личности купцов и ремесленников, подвизаясь в предпринимательской деятельности, овладевали комплексом из нескольких профессиональных занятий, стремились приобщиться к управлению государством, войти в своеобразные эрудитские кружки, вести семейные архивы, писать хроники и мемуары. Вряд ли можно в указанный период представить общество более далекое от средневекового традиционализма, сословной изолированности, корпоративной замкнутости, ориентированности сознания на ценности прошлого, на опыт старого доброго времени, нежели городской социум республиканской Флоренции. Разумеется, элементы провиденциализма в осмыслении совершающихся на глазах одного поколения перемен не чужды ментальным установкам флорентийцев, но в большей степени они относятся к глобальным внешнеполитическим событиям. Быстрые перемены внутри городской 25 I Сиротенковские чтения жизни уже начиная с XIV в., как правило, не мотивируются изъявлениями божественной воли, но либо объясняются действиями фортуны, выступающей как фактор переменчивости мира в прихотливой игре случаев, либо персонифицируются в интенциях и поступках отдельных выдающихся личностей, к которым авторы хроник, писем и мемуаров проявляют значительный интерес, пытаясь анализировать их поведение. Политические перемены, часто происходящие в истории флорентийской республики начиная с XIII в., обычно обозначались в историях и хрониках термином «новшества» (novità), чаще всего заключающем в себе негативный смысл. Помимо традиционного акцента – страха и подозрительности в отношении реформ и изменений, это понятие предусматривало и особенности локального контекста: высокую степень политической нестабильности общества вследствие непрекращающейся борьбы партий, фракций и соперничества семейных кланов. Частая сменяемость должностей – от 2 месяцев до 1 года – накаляла страсти в напряженной атмосфере выборов, свойственной Флоренции. Острая потребность граждан в спокойствии, политическом равновесии и хотя бы отдаленном подобии социальной гармонии формировала ментальные установки опасений перед «новшествами», заповеди конформизма, пассивность высших должностных лиц, предпочитающих отбыть почетный двухмесячный срок своих полномочий, отложив даже самые необходимые обществу реформы, чтобы не нести ответственность за них после того как срок из пребывания в Синьории иссякнет. Стремление к достижению единства, сплоченности и политической стабильности выразились к концу XIV в. в мечте об идеальном «венецианском правлении», обеспечивающем целостность городского социума и упорядоченное спокойствие гражданской жизни. Самым значительным новшеством – чудовищной переменой в глазах горожан Флоренции стало восстание чомпи (июнь-август 1378 г.) и последовавшее затем «правление младших цехов», продолжавшееся более трех лет. Судя по 26 И.А. Краснова высказываниям очевидцев, оно воспринималось как «мир, вывернутый наизнанку», когда правили ученики и работники текстильных цехов, а почтенные мастера вынуждены были покидать город и удаляться на виллы (в загородные владения), потому что были не в силах нести налоговое бремя. Никто из современников в этот период не считал чомпи и представителей цеховых низов «бедняками», поскольку к таковой категории никогда не относили людей, обладающих превосходством в политических правах. Наоборот, этот термин скорее применяли к богатым купцам и предпринимателям, вынужденным покидать город. Период относительной социально-политической стабильности, не сопровождающийся значительными потрясениями, переворотами и кардинальными реформами, пришелся на первую треть XV в. (1400-1434 гг.). Этот этап был воспринимаем уже ближайшими потомками через одно-два поколения как «золотой век флорентийской республики», когда возникающие в обществе проблемы решались «не с оружием в руках за баррикадами, а шарами при голосовании». Однако за покой пришлось заплатить соответствующую цену: сужение рамок коммунальной демократии, вытеснение из системы управления членов младших цехов, тенденция к замыканию правящей элиты, девальвация многих республиканских ценностей, возрастающая политическая индифферентность большой части граждан стали платой за устойчивость политического равновесия и блестящий культурный расцвет Флоренции, начавшийся именно в этот период. Осмысление «новшеств» в сознании горожан было всегда тесно связано с феноменом политического изгнанничества, составляющего острую проблему для всех коммунальных обществ городов-государств Италии. Частые смены политических режимов в городе на Арно в XIV в. сопровождались многочисленными высылками противников пришедшей к власти социальной группы, а их возвращение вследствие очередного переворота почти всегда приводило к так называемым «политическим и налоговым вендеттам», когда вернувшиеся изгнанники требовали возвращения ра- 27 I Сиротенковские чтения нее конфискованного и уже перераспределенного имущества, а также возмещения ущерба и политического реванша. Необходимость предотвращения в такие периоды усилившихся проявлений произвола и беззакония, всплеска преступности и насилия, угрозы сползания общества к диктаторских методам правления и широкомасштабному террору, порождала в сознании граждан ментальные установки поисков «золотой середины», то есть отказа от радикальных крайностей. Эти настроения особенно заметны во второй половине XIV в., в эпоху частой смены политических режимов. Горожане довольно редко осознавали благодетельность политических перемен, современниками которых они являлись и чаще в том случае, если в результате происходил, как им казалось, возврат к недавнему прошлому и удавалось избежать опасности единоличной власти и диктаторских форм правления. В XIV в. большая часть пополанов приветствовали свержение герцога Афинского в августе 1343 г. и восстановление полномочий выборной Синьории, воплощающей в ментальных представлениях коммунальный суверенитет. То же самое можно сказать про государственный переворот в январе 1382 г., устранивший не только «мир, вывернутый наизнанку» - преобладание младших цехов у кормила власти, но и начала диктаторских действий Джорджо Скали и Томмазо Строцци, сумевших сосредоточить в своих руках чрезвычайные функции власти. Хотя одобрение перемен начала 1382 г. не отличалось таким единодушием, как свержение герцога Афинского, однако большинство граждан были удовлетворены постановлениями балии февраля-марта 1382 г. специально избранной комиссии для проведения реформ, законодательная практика которой, учитывая опыт прошлого, не допустила и возвращения диктатуры партии гвельфов, установив, таким образом, некоторое социально политическое равновесие в обществе. В какой-то мере опыт происходящих событий учитывался и в умах отдельных граждан, в частности, представителей семьи Медичи. Козимо Медичи в 1434 г. удалось 28 И.А. Краснова утвердить персональное влияние в городе именно потому, что не происходило никаких видимых перемен в системе управления: весь республиканский антураж оставался на прежних местах, граждане иногда приходили к мысли, что под коммунальными формами скрывается по сути единоличная власть, но эти мысли носили еще очень неопределенный характер. Неизменные реалии политической жизни не давали им возможности окончательно убедиться в изменении режима. 29 I Сиротенковские чтения Ю.Г. Смертин (д.и.н., профессор, г. Краснодар) «ПЕРЕСТРОЙКА» В ЮЖНОЙ КОРЕЕ: ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА РО ДЭ У Ро Дэ У родился в 1932 г. в деревне, неподалеку от Тэгу в семье мелкого чиновника. После окончания местной школы пошел в армию, служил в военной полиции, в 1951 г. поступил Военную академию, которую окончил в 1955 г. В 1959 г. обучался в США в Специальной военной школе (Северная Калифорния). В 1968 г. окончил Корейский армейский военный колледж, затем принимал участие в войне во Вьетнаме. По возвращению в Сеул он был повышен в звании до бригадного генерала и с 1974 г. по 1979 г. был командиром Особой воздушно-десантной бригады. Затем был командующим силами безопасности столичного округа. Играл важную роль в военном перевороте, который привел к власти в декабре 1979 г. его близкого друга Чон Ду Хвана. После переворота Ро занимал высокие посты на воинской службе, в 1981 г. демобилизовался из армии и был назначен государственным министром по делам политики и безопасности. С этого времени оп считался преемником Чон Ду Хвана. В марте 1982 г. он стал министром по делам спорта, а в следующем месяце – министром внутренних дел. В июле 1983 г. он был назначен президентом Оргкомитета Сеульской олимпиады и одновременно президентом Корейского олимпийского комитета. Подтверждением того, что Ро рассматривается Чоном в качестве наследника во власти, стали выборы его в Национальную ассамблею и на пост Президента правящей Демократической партии справедливости (ДПС) в 1985 г. В начале 1987 г. начались массовые демонстрации и забастовки в связи со смертью студента от полицейских пыток. Неблагоприятный имидж военной хунты в глазах мировой 30 Ю.Г. Смертин общественности ставил под угрозу проведение Олимпийских игр в Корее. В июне 1987 г. выдвижение Ро Дэ У кандидатом на президентские выборы привело к новым массовым демонстрациям, которые окончились только после того, как Ро пообещал, что инициирует серию реформ. Они включали прямые президентские выборы и амнистию для политзаключенных, включая ветеранов оппозиционного движения Ким Тэ Джуна и Ким Ён Сама. Был разработан проект новой конституции. Чон принял эти предложения, и Ро стал президентом ДПС в августе 1987 г. На президентских выборах 1987 г., которые знаменовали начало подлинно многопартийной демократии, оппозиция – Демократическая партия за воссоединение (ДПВ), Партия мира и демократии (ПМД) – выдвинула своих кандидатов, но победил кандидат ДПС Ро Дэ У, набравший 36,6% голосов электората. Новая конституция вступила в действие в феврале 1988 г. На выборах в Национальное собрание в апреле 1988 г. большинство мест получили ДПС (124 из 2999), ПМД (71) и ДПВ (59). Новое правительство обещало расширить автономию университетов, разрешить создание студенческих организаций, либерализовать законы о печати и облегчить поездки граждан за границу. Президентство Ро было отмечено успешным, с точки зрения организации и проведения Сеульской олимпиады в октябре 1988 г. Включение Южной Кореи в мировой контекст способствовало усилению процессов демократизации в обществе. Власти дали согласие на образование новых профсоюзов, которые получили право на заключение коллективных договоров, и объявили об отмене обязательной военной подготовки для студентов университетов, извинились за кровавое подавление студенческого восстания в г. Кванджу (май 1980 г.), официально разрешили торговлю с соцстранами и доступ к информации о них. После Олимпиады администрация Ро Дэ У активизировала проведение т.н. северной политики, направленной на установление связей с коммунистическими государствами; с СССР полномасштабные дипломатические отношения были установлены в 1990 г. В сентябре 1989 г. Ро выдви- 31 I Сиротенковские чтения нул идею образования «корейского сообщества» в качестве промежуточного шага для воссоединения Севера и Юга в «объединенную демократическую республику», в 1991-1992 гг. с Северной Кореей был заключен ряд соглашений, но они не получили воплощения до ухода Ро с поста президента в 1993 г. Лишился власти инициатор «перестройки» в результате процессов, которые сам и вызвал. Ослабление контроля над прессой сделало ее свободной, а «демократизация» превращалась в демократию. Как и в СССР, «перестройка», в конце концов, уничтожила своего лидера. В конце 80-х гг. студенты возобновили антиправительственные выступления, на предприятиях и железных дорогах начались забастовки, крестьяне проводили массовые демонстрации в Сеуле. Политическая оппозиция консолидировалась, она объединилась в Демократическую либеральную партию (ДЛП), которая на выборах в 1990 г. получила более 2/3 депутатских мандатов в Национальном собрании. На президентских выборах в декабре 1992 г. президентом был избран Ким Ён Сам, кандидат от ДЛП, набравший 42% голосов. Первый в истории Кореи гражданский президент продолжил реформирование общества и государства, углубляя политическую и экономическую демократию. Ро Дэ У, как и Чон Ду Хван, при новом президенте стали объектами нападок со стороны тех, кто хотел, возвратиться к вопросу о персональной ответственности военных за событии в Кванджу. В 1993 г. бывший генерал Чон Сон Хва через суд обвинил Чона и Ро в организации военного мятежа в 1979 г. Судебное расследование подтвердило обвинение, но никаких последствий это не имело. Это вызвало волну протестов, и в декабре 1995 г. Чон и Ро были арестованы и обвинены в коррупции, мятеже и государственной измене. Чон Ду Хвана приговорили к смертной казни, которая позднее была заменена пожизненным заключением, а Ро Дэ У к 22 с половиной годам тюрьмы, затем срок был сокращен до 17 лет, и большому штрафу. Однако оба они были освобождены из тюрьмы по амнистии, проведение которой потребовал после своего избрания в декабре 32 Ю.Г. Смертин 1997 г. на пост президента Ким Тэ Джун, давний политический оппонент когда-то могущественных узников. Корейский опыт перехода от тоталитаризма и авторитаризма к демократии перекликается с политикой «перестройки» в СССР, что позволяет сделать вывод об универсальности процессов модернизации обществ с неразвитыми институтами гражданского общества. Разумеется, на ход и длительность трансформации влияют исторический опыт, картина мира, общественная этика и другие составляющие национального менталитета. 33 I Сиротенковские чтения Б.В. Виноградов, (д.и.н., доцент, г. Славянск-на-Кубани) В.Б. Виноградов (д.и.н., профессор, г. Армавир) ЕЩЕ РАЗ ОБ ИНТЕГРАТИВНОСОБЫТИЙНОЙ ПЕРИОДИЗАЦИИ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ Учреждение в Армавирском госпединституте в 1993 г. кафедры всеобщей истории ознаменовалось, по крайней мере, двумя принципиально важными и взаимосвязанными идеями. Впервые специальной брошюрой была издана разработанная В.Б. Виноградовым, С.Л. Дударевым и Е.И. Нарожным оригинальная периодизация всемирной истории. Параллельно в кавказоведческую литературу вошла дефиниция В.Б. Виноградова «российскость», принятая к интенсивной разработке исследовательским коллективом возглавляемой им научно-педагогической школы в качестве определяющей парадигмы взаимозаинтересованного процесса русско-кавказской интеграции. Последовавшие вслед за тем разносторонние действия были недавно обобщены в статье, неслучайно помещенной в сборнике «Проблемы всеобщей истории» [Проблемы…, 2005. С.123-128], посвященном 90-летнему юбилею профессора Василия Трофимовича Сиротенко. В связи с дальнейшим нарастанием и углублением соответствующих усилий [см., например: Дударев С.Л., 2006; Виноградов В.Б., 2006] уместно, как представляется, акцентировать некоторые конкретные положения. Широкий, научно-общественный резонанс вышеобозначенных инициатив и реальных наработок совпал по времени с началом позитивной консолидации отечественной исторической науки, подвергшейся массированному погрому в условиях развала СССР и крайнего разгула сепаратизма на Юге России. Деструктивным националистиче- 34 Б.В. Виноградов, В.Б. Виноградов ским силам противостояли не только локальные, провинциальные «очаги сопротивления», но и наиболее компетентные и авторитетные ученые и научные издания. Так, академик РАН И.Д. Ковальченко в проблемной статье, помещенной в журнале «Новая и новейшая история» [Новая…, 1995], подчеркнул: «Вся история человечества – это растущее общение, взаимосвязь и взаимовлияние народов и стран». Патриарх изучения 1000-летней истории России, академик РАН Б.А. Рыбаков тогда же провозгласил «беспрецедентным в мировой истории добровольное вхождение в состав Российской империи целого ряда народов, в том числе значительной части северокавказских» [цит. по: Гаджиев В.Г., 2005. С.49, 336]. Академик МАН Л.И. Кузеванов с похвалой охарактеризовал результаты деятельности армавирских коллег как «неклассическую концепцию истории», которая «поможет реализовать гражданина XXI века; во многом будет содействовать укреплению стабильности российской цивилизации» [Российский…, 1996. С.7]. Не составляет труда продолжить эту сводку. Но не в ней главное! Настойчивое и успешное дальнейшее осуществление перспективной программы побуждает внимательно отслеживать, учитывать и синтезировать параллельные концепции длительной эволюции человечества, подверженной противоречивому воздействию как поступательных, так и конфликтогенных, а также глубоких кризисных факторов и проявлений, имеющих серьезнейшие ойкуменические последствия для хода формирования «современной цивилизации» во всех ее проявлениях. В конце концов, кризис (от греческого – решение, решительный исход) – это перелом, тяжелое переходное решение, определяющее судьбообразующее перерастание в новое (отнюдь не случайное) качество. Например, в последние 10 лет своими аналитическими построениями знаменит Институт российской истории РГТУ, возглавляемый известным мыслителем и публицистом Андреем Фурсовым. Именно сейчас происходит обнародование и апробация теории нескольких тяжелых системных кризисов, буквально потрясших человечество, решающе «переформатизировав» его в русле восхождения к единому будущему. 35 I Сиротенковские чтения Обосновывается, что таковых пережито не меньше трех: 1) самый долгий и страшный кризис верхнего палеолита, закончившийся «неолитической революцией»; 2) поздняя античность, времена мучительного падения Западной Римской империи в тугом комплексе всех проявившихся причин и последствий; 3) кризис так называемого «длинного» XVI в. (1453-1648), т.е. между захватом Константинополя турками-османами и Вестфальским миром, завершившим Тридцатилетнюю войну. Начиная с рубежа 1960-70 гг. постулируется и нарастает очередной всеохватный, поистине планетарный кризис в условиях конфликтогенного потенциала неизбежной глобализации в ее разных эмпирически «нащупываемых» или искусственно конструированных моделях [см. конспективное изложение: Фурсов А., 2007 и др.]. Такая схема своего рода «оборотной стороны» бесконечно обустраивающейся истории течения прогресса видится рациональным компонентом в намерении постигнуть максимальную сложность и многомерность человеческого бытия на Земле. И, как представляется, должна учитываться в теоретических обобщениях, в том числе и в области вариантов периодизации всемирной истории. БИБЛИОГРАФИЯ Проблемы…, 2005. Проблемы всеобщей истории. Вып.10. – Армавир. Дударев С.Л., 2006. Основные этапы всемирной истории. Учебная программа курса по выбору. – Армавир. Виноградов В.Б., 2006. Российский Северный Кавказ: факты, события, люди. – Москва-Армавир. Новая…, 1995. Новая и новейшая история. №1. Гаджиев В.Г., 2005. Мастера отечественного кавказоведения. – Махачкала. Российский…, 1996. Российский исторический журнал. №3(11). Фурсов А., 2007. Россия в «буре тысячелетия» // Завтра. Январь. №3 (687). 36 В.Е. Баглай СЕКЦИЯ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА И СРЕДНИХ ВЕКОВ В.Е. Баглай (д.и.н., профессор, г. Краснодар) АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЗАПАДНОЙ МЕКСИКИ (КОНЕЦ XX – НАЧАЛО XXI В.) Истоки культуры тарасков, а также своеобразия Западной Мексики в целом, связаны с историческими процессами, имевшими здесь место задолго до появления данного народа в этой части Центральной Америки и тем более много раньше времени прихода европейцев в первой половине XVI в. Современному исследователю невозможно анализировать культуру тарасков без выявления ее связей, имевшихся не только с современной, синхронной ей ацтекской цивилизацией, но и с теми культурами разного уровня развития, которые, как оказалось, сформировались на западе Мексики в более ранний дотарасканский период Среди проблем, препятствующих полноценному анализу культур Западной Мексики, следует отметить ту, что эта территория, несмотря на некоторые сдвиги в ее изучении, до сих пор представляет собой регион, исследованный с точки зрения и археологической, и исторической в достаточной степени фрагментарно. При этом следует подчеркнуть, что культура тарасков, как наиболее поздняя и наиболее известная, изучена здесь лишь немногим лучше других. Подобная ситуация порождает множество вопросов, связанных с исследованием доколониальной истории За- 37 I Сиротенковские чтения падной Мексики, на которые до сих пор часто еще нет ответа. Некоторую надежду на прояснение исторического прошлого Западной Мексики дают археологические исследования последних десятилетий, которые проводят здесь, прежде всего, мексиканские и американские ученые. Вне всякого сомнения, именно эти исследования позволяют не только более надежно включить Западную Мексику в общую историческую, археологическую, культурную панораму доколумбовой Центральной Америки, в частности, Мексики, но и проследить ее связи с другими, менее известными культурами юга Северной Америки, а также Центральной и Южной Америки. Для ученых, в том числе и археологов, которые работают в регионе Западной Мексики, в определении сущности, характера развивавшихся здесь обществ и культур, многое еще остается неясным. Вместе с тем остается бесспорным, что в Западной Мексике имело место своеобразное сочетание исторических, географических и культурных факторов, которые в итоге привели к появлению здесь самобытных культур, находившихся на разных стадиях развития. Речь идет о территориях, которые в настоящее время соответствуют западномексиканским штатам Колима, Халиско, Наярит, Мичоакан, Синалоа, а также частично Гуанахуато, Сакатекас, Дуранго, Герреро. О слабой степени археологического исследования Западной Мексики говорят некоторые данные статистики. Для понимания состояния научных исследований в этой области, можно сравнить Западную Мексику с доступными нам данными относительно сходных с точки зрения географических условий и культурно-исторической ситуации по штату Аризона в США, который, подобно Западной Мексике, занимает около 300 тыс. кв. км. В Аризоне документировано около 50 тысяч археологических объектов и зон. В это же время Национальным институтом антропологии и истории Мексики на территории пяти штатов Западной Мексики отмечено официально только 2880 археологически значимых объектов. 38 В.Е. Баглай Другим показателем сравнения может быть и то, что в Западной Мексике с помощью радиоуглеродной датировки проверено около четырехсот археологических объектов. В то же время даже в самой Мексике, в таких сравнительно небольших мексиканских штатах, как Тлашкала (Tlascala, Тласкала) и Пуэбла, около ста объектов, а в одном только Теотиуакане, центре важнейшей классической культуры древней Мексики, их пятьдесят. Тем не менее, опираясь на имеющиеся археологические данные и используя диахронический и синхронический методы, можно описать аборигенные культуры Западной Мексики не только последних двух столетий доколониального, но и даже дотарасканского периода. Реализовать это можно, прибегнув к принятой в настоящее время периодизации, использующейся и в отношении всей остальной Центральной Америки. Эти периоды следующие: 1. Палеоиндейский период (до VII тыс. до н.э.) 2. Архаический период (VII-II тыс. до н.э.) 3. Ранний Формативный период (II тыс. до н.э. - 1300 г. до н.э.) 4. Средний Формативный период (1300 г. до н.э.- 300 г. до н.э.) 5. Поздний Формативный период (300 г. до н.э.- 300 г. н.э.). 6. Классический период (300 г.- 900 г.) 7. Постклассический период (около 900 г. - начало XV в.) Открытые исследователями археологические памятники, несмотря на неполноту данных, позволят понять, как и почему культуры Западной Мексики развивались именно тем или иным образом в период от начала заселения этого района и до появления на исторической арене тарасков (Постклассический период) [Beekman Chr. S., 2000; Mountjoy J.B., 1998. P.251-265; Manzanilla L., 2000. P.87-107; Roskamp H., 1998. P.37-38; Servain-Riviale F., 1995]. 39 I Сиротенковские чтения БИБЛИОГРАФИЯ Beekman Chr. S., 2000. The correspondence of regional patterns and local strategies in Formative to Classic West Mexico // Journal of anthropological archaeology, v.19, №4. - Michigan. Mountjoy J.B., 1998. The evolution of complex societies in Western Mexico: a comparative perspective // Ancient West Mexico. Art and archaeology of the unknown past. - Chicago. Manzanilla L., 2000. The construction of the underworld in Central Mexico. Transformations from the Classic to the Postclassic // Mesoamerica's classic heritage. From Teotihuan to the Aztecs. Univ. Press of Colorado. Roskamp H., 1998. La historigrafía indígena de Michoacán. El Lienzo de Jucutácato y los Titulos de Carapan. - Leiden. Servain-Riviale F., 1995. Physionomie et paléophatholologie des populations précolombiennes de l'Occident du Mexique // Journal de la sosiété des américanistes, №181. - Paris. 40 А. Баранцов А. Баранцов (студент, г. Армавир) МАГИЯ В РЕЛИГИИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА «Многие писатели-классики считали Египет источником возникновения магических знаний. Древность его цивилизации, обилие храмов и пирамид, таинственные боги с головами животных и птиц, загадочные иероглифы, ритуалы в честь усопших, обожествление фараонов создали влекущую и завораживающую атмосферу, которая для приверженцев оккультизма до сих пор не исчезла во мраке забвения». Ричард Кавендиш Вера в магию, т.е. в могущество заклинаний, имен, рисунков, сформировала обширную часть религии древнего Египта. Египтяне верили, что их окружают бесчисленные существа, видимые и незримые, подразделявшиеся на добрых и злых. Они были похожи на простых людей, обладали теме же эмоциями, слабостями, чувствами. Цель магии заключалась в том, чтобы установить превосходство над этими существами. К дружелюбным существам приносили жертву, обряды, чтобы привлечь на свою сторону. Чтобы защититься от враждебности злых духов, использовались магические заклинания, фигурки, рисунки. Египетская магия заставляла всех существ окружающих человека, исполнять его волю вопреки своим желаниям. Некоторые историки (В.Замаровский, К.В Керрам) считают, что религия старше магии, другие (Б. Мерц, Э.А. Уоллис Бадж) думают, что именно магия дала жизнь религии. Мое мнение относится ко второй группе историков, так как большое количество древнеегипетских религиозных церемоний берут свое начало в суевериях, когда Бог еще не осознавался в какой-то конкретной форме. Например, в книге Уоллиса Баджа «Магия древнего Египта», автор пишет, что «изображение секиры, ставшее позднее иероглифом Единого Бога и «бога» вообще, указывает на то, что 41 I Сиротенковские чтения это орудие в додинастические времена использовалось в ряде религиозных магических церемоний, где мистическим образом символизировало присутствие высшей силы». Таким образом, Бадж делает вывод, что магия и религия в Египте сосуществовали на протяжении всей его истории. Поэтому изучение одного из этих явлений неизбежно включает в себя и исследование другого. Известно, что древнеегипетские тексты описывали способности жрецов. Повинуясь их приказу, неодушевленные фигурки и рисунки оживали и выполняли волю создателя. Люди верили, что ни бог, ни добрый или злой дух, ни демон были не в состоянии сопротивляться магическим заклинаниям. Земля могла развернуться, а реки, вопреки своей природе, потечь в гору, даже движение солнца в небе могли остановить словом. Таким образом, «слово» в магии играло самую важную роль в оживлении и в нанесении ущерба. Вера в могущество магов, как верхушки населения, так и низших слоев население обеспечивала самим магам привилегированное положение. Идя навстречу религиозным потребностям всего населения, жрецы организовывали пышные церемонии. Иногда эти мероприятия проводили шарлатаны, преследующие свои интересы. Египтяне верили в Единого Бога, всемогущего, вечного и незримого, который сотворил все сущее. Но вера в Бога не избавила Египтян от магических элементов. Даже в Библии можно проследить эту связь. Так Стефан с гордостью заявляет, что великий законодатель Моисей «был научен всей мудрости египетской» и был «силен в словах и делах» (Деян., 7: 22). Магия и религия не должны исключать друг друга, поскольку первое понятие относится больше к определенной картине мира, в то время как религия очерчивает отношение человека к Богу. Существуют как различные представления о божественной сущности, так и различные картины мира. В основе можно различить магическую, мифическую и рациональную картины мира, которые пытались сопоставлять с состоянием сна, с картинами сна и с состоянием бодрствования. 42 А. Баранцов Наглядный пример, содержащий элементы магии и религии - это египетская «Книга мертвых». У каждого человека есть свой звездный час, главное событие, которое окрашивает все его существование светом истины. У жителя Древнего Египта таким событием было погребение. Вся жизнь древнего египтянина служила подготовкой к великому путешествию в загробный мир. Именно со смертью приходила истинная оценка содеянного за время краткого земного существования, навечно определяющая будущее души жителя долины Нила. Поэтому "Книгу мертвых", которую клали в гроб каждому усопшему, можно с полным основанием назвать главной книгой египтянина. Это не набор поучений или молитв, а верный спутник усопшего, помогающий ему не сбиться с пути в столь непохожем на земной мир ином мире. Важный момент занимает 125 глава «Исповедь отрицания» в ней приводятся длинный перечень отрицаний: Я не чинил людям зла… Я не поднимал руку на слабого… Я не убивал Я не приказывал убивать… и т.д. Египтяне верили, что письменный отказ от грехов (неважно совершали ли они грех или нет) поможет им получить оправдательный приговор на загробном суде и обрести вечное блаженство в царстве мертвых. Т.е. слова «отрицаний» считали магическими. Магия была также связана с медициной. При использовании лекарств приводились магические заговоры. Магия находила употребление и в других сферах, например, в государственных и военных делах. Таким образом, магия оказывала разностороннее влияние на жизнь древних египтян. При этом преобладали отрицательные мотивы. Фанатичная вера в магические символы, амулеты нередко приводила к деструктивным последствиям для общества. 43 I Сиротенковские чтения М.С. Соколов (студент, г. Ставрополь) АНТИЧНЫЕ АВТОРЫ О ЛИЧНОСТИ ГАННИБАЛА О Ганнибале писали многие античные авторы: Тит Ливий, Полибий, Корнелий Непот, Аппиан, Плутарх. При этом необходимо отметить, что они не ставили перед собой цель всесторонне охарактеризовать личность Ганнибала, а касались этого вопроса лишь вскользь при рассмотрении II Пунической войны. Одной из спорных проблем является определения даты рождения Ганнибала. Все писавшие о карфагенском полководце единодушны в том, что свою клятву «не быть другом римлян» он произнес в возрасте девяти лет. (Polyb. III. 11, 15; Nepot. II. 3; Liv. XXI. 1, 4; App. Hannib. I. 3). Командование войсками в Испании он принял в 221 г.; по сведениям Корнелия Непота (Nepot. II. 3), Ганнибалу тогда не было и двадцати пяти лет. Согласно еще одному указанию Полибия (Polyb. XV. 19), когда пунийский полководец в 203 г. вернулся из Италии на родину, ему было больше сорока пяти лет. Исходя из этого мы можем считать, что, по данным античной традиции, Ганнибал родился в 247 г. (Тит Ливий, Корнелий Непот), по Полибию, время рождения Ганнибала - 247-246 гг. На счет даты рождения полководца я соглашусь с данными Тита Ливия и Корнелия Непота. Ганнибал с детства много времени проводил в военном лагере, участвовал в походах, наблюдал за дипломатической деятельностью отца. Все это, несомненно, оказало решающее воздействие на формирование личности полководца. Именно ко времени смерти Газдрубала и выдвижению Ганнибала на его место и относится описание личности полководца, данное Титом Ливием. Ганнибал был смелым и осмотрительным, не было такого труда, от которого бы он уставал. Но наряду с этими достоинствами он обладал и ужасными пороками. Карфагенский полководец был 44 М.С. Соколов жесток, вероломен, бесчеловечен и не уважал святынь (Liv. XXI. 4). Такая оценка Ганнибала античным историком не удивительна. Тит Ливий был гражданином и патриотом Рима, а значит, по-другому оценить врага своей страны и не мог. В описании Полибия, Ганнибал - гениальный полководец, который смог побеждать на вражеской территории. Но Полибий считал, что каким бы искусным стратегом ни был Ганнибал, победить Рим он бы не смог. Греческий историк в своем труде четко изложил все преимущества римского государственного устройства над карфагенским (Polyb. III. 55-56). Это было главной причиной поражения Ганнибала. Одна, даже гениальная личность не может противостоять системе. Корнелий Непот восхищается талантом Ганнибала, но во многом его описания карфагенского полководца сходны с описанием Полибия. Корнелий Непот также как и греческий историк говорит о невозможности победы одного человека над целым государством (Nepot. XXIII. 1). Здесь мы видим эволюцию взглядов на Ганнибала среди римских историков. Если Тит Ливий старается показать все пороки полководца, то Корнелий Непот, напротив, видит в Ганнибале одни достоинства. Описания Аппиана никаких новых данных о личности Ганнибала нам не дают (App. Hannib. I. 3), лишь у Плутарха можно найти сведения, которых нет у других античных авторов, о событиях, произошедших при дворе Антиоха III (Plut. Flam. 21), которые полнее показали личность Ганнибала. Правдивость и добропорядочность Ганнибала сослужили ему плохую службу в занимаемой им после II Пунической войны должности суффета. Он не смог пойти на низкие методы борьбы с аристократами и в результате был вынужден бежать из родного города. Я думаю, Ганнибал шел на различные хитрости только с врагами, а здесь он был у себя дома в своем родном городе. Видимо, он не считал нужным хитрить, служа своему народу, проводя реформы, имеющие под собой цель выведения Карфагена из кризи- 45 I Сиротенковские чтения са. Но он ошибался, его реформы затронули интересы аристократов, которые легко переиграли Ганнибала в политической борьбе. Бежал он к селевкидскому царю Антиоху III, где с ним произошла история, в некоторой мере раскрывающая его мировоззрение. В 193 г. в Эфес прибыло римское посольство. Ожидая аудиенции у Антиоха, послы пытались установить, или делали вид, что устанавливают, тесные контакты с Ганнибалом. Тит Ливий объясняет их поведение следующим образом: они хотели глубже проникнуть в замыслы Ганнибала (Liv. XXXV. 14). Тит Ливий и Плутарх сохранили интереснейший рассказ о том, будто в этом посольстве участвовал и Сципион. (Liv. XXXV. 14; Plut. Flam. 21). Однажды Сципион спросил Ганнибала, кого тот считает величайшим полководцем. Ганнибал ответил: Александра Македонского, который с небольшим войском разгромил огромные полчища врага; вторым — Пирра, который первым начал устраивать воинский лагерь, а третьим — себя. - «Что бы ты сказал, — продолжал Сципион, — если бы победил меня?» — «Тогда, — сказал карфагенянин, — я считал бы себя выше и Александра, и Пирра, и всех остальных полководцев» (Liv. XXXV. 14). Современники увидели в этих словах только изощренную форму лести: Ганнибал дал понять Сципиону, что его он признает самым крупным полководцем, вне всякого сравнения с Александром Македонским, не говоря уже о других (Liv. XXXV. 14). Такой элемент в высказываниях Ганнибала, безусловно, имелся. Однако важнее другое: характерное и для эпохи, и для самого Ганнибала преклонение перед более или менее удачливыми авантюристами, покорителями вселенной. Оно обнаруживает духовную генеалогию Ганнибала: он и сам был по своему воспитанию, по всем своим поступкам солдатомзавоевателем, а не политиком. Но и на Востоке Ганнибала постигла неудача, Антиох III проиграл войну Риму и полководец вынужден был бежать и отсюда. Конец столь насыщенной жизни был положен в Ви- 46 М.С. Соколов финии в 183 году. Ганнибал, не желая быть выданным римлянам, принял яд (Plut. Flam. 20; Nepot. Hannib. XII. 3-5). Полководческий талант Ганнибала раскрылся еще в Испании. После II Пунической войны Ганнибал столкнулся с новым врагом – аристократией, и на новом поле сражения – политической арене. Здесь великий полководец потерпел поражение. Из этого можно сделать простой вывод – Ганнибал был отличным полководцем, великим стратегом, но хорошего политика из него не получилось. Все-таки каждый, по моему мнению, должен заниматься своим делом. По свидетельствам античных авторов, Ганнибал обладал рядом достоинств – смелостью, осмотрительностью, неприхотливостью. Были у него и пороки – жестокость, вероломство, корыстолюбие, но нельзя забывать, что жил Ганнибал в очень жестокое время. 47 I Сиротенковские чтения С.С. Казаров (д.и.н., профессор, г. Ростов-на-Дону) НАЧАЛО ИССЛЕДОВАНИЙ ДОДОНСКОГО ОРАКУЛА В ΧΙΧ ВЕКЕ Несмотря на то, что Додонский оракул являлся одним из древнейших оракулов Греции, до настоящего времени в отечественной историографии до сих пор ему не посвящено ни одного специального исследования. Вышедшие в первой половине XIX века и посвящённые Додоне работы немецких исследователей Ф.Кордеса, А.Герлаха, И. Арнетта, Ю. Махнига и др., базировались исключительно на литературной традиции при полном отсутствии предметов материальной культуры, что в значительной мере обедняло характер исследований. Причины этого крылись в том, что долгое время местоположение Додоны не было точно локализовано. Античная историческая традиция, к сожалению, мало чем могла в этом случае помочь. Как образно отмечал немецкий исследователь У.Варзберг, «для Додоны наступил период долгого исторического молчания, так что человечество знало, что она есть, но не знало, где она». И здесь в решении проблемы локализации оракула важную роль сыграли заметки различных путешественников, которые на протяжении XIX века посещали этот забытый район. Интерес к этому загадочному району Греции был достаточно высок. Причиной тому служили древнейшие легенды о священном дубе, медном гонге и треножнике, о священных голубях, о святилище самого владыки богов Зевса. В первой половине XIX в английский путешественник У. Лик, посетивший Северную Грецию и оставивший о своём посещении интересные заметки, искал Додону в долине Янины. Но одним из первых путешественников, кому удалось правильно указать место её расположения был К. Линкольн. По мнению К. Линкольна, Додону нужно было искать именно в районе Кастрицы. 12 сентября 1832 года он посетил данный район и исследовал местечко Драмис, 48 С.С. Казаров рядом с которым фактически и находились развалины Додоны. При этом он широко опирался на сведения местных жителей, которым придавал особое значение. Нельзя также не отметить ту выдающуюся роль, которую сыграл в локализации Додоны другой английский путешественник Кристофер Водсворт. «Озеро, высокая гора, сотня источников, чудесный фонтан, искрящийся светом, дубовый лес, открытая и просторная долина, отличные пастбища, - вот те отличительные черты, руководствуясь которыми современные исследователи пытались наложить на какое-либо современное место», - писал он. Кроме того, по его мнению, при локализации Додоны нужно иметь в виду и то, что по внешнему виду и акрополь, и нижний город обычного полиса должны были отличаться от религиозного центра, коим являлась Додона. По его твёрдому убеждению, Додону нужно рассматривать не только город, а скорее как местность, причём это место должно было быть самым живописным в регионе и единственным в своём роде. Основанием для подобного вывода, по мнению К. Водсворта, служит то, что для объединения в себе все вышеперечисленные особенностей, необходимо иметь более значительные площади, чем храмовый ансамбль священного оракула. В двух днях пути от Амбракии до современной Арты, где находился спуск с горных вершин, простирающихся с севера на юг, между Пиндом и Ионийским морем, находились остатки древнего храма. К ним ведёт проход к югозападу от Янины. Руины, расположенные посреди этой долины, находятся на расстоянии 11 миль к юго-западу от Янины. Они носят название Кастро или Драмис. Первое обстоятельство, которое поражает посетителя, созерцающего руины, их местоположение: они находятся на равнине. Это удивительно, ибо греки, как правило, размещали акрополь на возвышенности. Тем удивительнее, что удобных возвышенностей для этого здесь было в избытке. Выбор размещения в долине должен был иметь какие-то особые цели. Эта особенность становится ещё более удивительной, если также учесть и крайне незначительную пло- 49 I Сиротенковские чтения щадь самого города. Воображаемый город долен был иметь огромное социальное значение. Как заметил К. Водсворт, расположенный в долине, он имел лёгкий доступ для всех чужеземцев, прибывавших туда со всех сторон света. Рядом с акрополем на юго-востоке виднеются стены великолепного театра, одного из самых больших во всей Греции. Существование такого величественного театра в маленьком городке не имеет подобных аналогов в Греции. Театр был предназначен не только для своих сограждан, он служил своего рода магнитом для чужеземцев и предлагал развлечения тем, кто прибыл услышать ответ знаменитого оракула. Таким образом, Додона была расположена примерно в 15 км к юго-западу от Янины в высокогорной долине на высоте примерно 600 м над уровнем моря. Заметками английских путешественников воспользовался греческий археолог К. Карапанос, который первым в 70-е годы XIX в. начал археологические исследования у подножья горы Томар, на месте расположения древней Додоны. Раскопки здесь дали богатейший материал, который затем был им опубликован в двух томах, первый из которых содержал тексты обнаруженных надписей, а во втором был дан перечень обнаруженных предметов и их описание. Немецкие учёные не очень высоко оценили археологические изыскания К. Карапаноса. А. Шифф, посетивший Додону 21 сентября 1899 г., отметил, что раскопки, проводимые К.Карапаносом, следует рассматривать всего лишь, как «пробные». Опубликованные К. Карапаносом надписи затем были с необходимыми комментариями переизданы немецкими учёными и вошли в издание Г. Коллитца. Тот же А. Шифф, на которого неизгладимое впечатление произвел совершенно не раскопанный театр, утопающий в колосьях кукурузного поля, отметил, что «Додоне следует ещё позволить поспать – её время ещё не пришло». Но первый шаг к исследованию Додоны был уже сделан. Исследования её были продолжены уже в 30-е годы XX века профессором Д. Эвангелидесом из Афин. 50 О.В. Мансков О.В. Мансков (преподаватель, г. Новочеркасск) ЗАГОВОР ПАРФЕНИЕВ И ОСНОВАНИЕ ТАРЕНТА Тарент являлся значительным из всех поселений греков на Апенинском полуострове. Основанный в 705 г. до н.э., он превосходил их всех величиной, культурным развитием, политическим могуществом и внешним блеском, оказывая мощное влияние не только на эллинское население Великой Греции, но и на местные варварские племена. Обстоятельства основания города связаны с нестабильной политической ситуацией в Спартанском государстве, которая вылилась в так называемый заговор парфениев. Все античные авторы, которые упоминают об этом деле, в принципе могут быть сведены к двум источникам - Антиоху Сиракузскому и Эфору. Оба они согласны в следующих позициях: 1) заговор парфениев в ближайшие дни после мессенской войны; 2) парфении, которые были выслушаны народным собранием, прибывали сплочёнными в отличие от большинства спартиатов; 3) заговор фактически провалился из-за предательства; 4) несмотря на наличие предателя, на насильственное подавление заговора не отважились, с заговорщиками велись переговоры, в ходе которых им было предложено переселиться и основать на новых землях новую колонию; 5) прибыв в Италию, парфении основали колонию не на пустом месте, а в уже существовавшим поселении с уже существовавшим названием Тарент, которое были ими сохранено. Следует согласиться с мнением Л.Н. Печатновой, что само слово «парфении» в качестве официального термина невозможно. Оно дословно означало «отпрыски незамужних женщин». Речь идёт о бастардах, которые были рождены вне законного брака и потому не имели равных с остальными гражданами прав. Военные действия в Мессении, приведшие к большим жертвам среди спартанцев, 51 I Сиротенковские чтения вызвали появлением оппозиционной силы в спартанском обществе. Ситуация усугублялась тем, что парфении были обделены при дележе захваченной в Мессении земли. Юстин и Эфор утверждают, что основной причиной недовольства парфениев была их бедность. Вместе с тем цари Спарты Феопомп и Полидор явно могли начать злоупотреблять своей властью, пользуясь условиями военного времени, концентрируя в своих руках управление государством. Все эти обстоятельства привели к заговору, целью которого было недопущение установление абсолютной монархии и возвращением власти аристократии. Некоторые исследователи понимают мятеж парфениев не как борьбу политической партии, а скорее как возмущением бесправного местного населения против господствующего слоя дорийцев. Такие взгляды порождены наличием у парфениев союзников среди илотов. Однако в тарентинской истории ничего не подтверждает версии о специфической «ахейской» принадлежности заговорщиков будущих основателей Тарента. Точно также в тарентинской истории никогда не заходила речь о незаконнорожденном происхождении отцовоснователей города. Вполне возможно, что скандальная версия о происхождении основателей Тарента – продукт более поздних спекуляций. В результате переговоров с заговорщиками их глава Фаланф был отправлен к Дельфийскому оракулу с запросом относительно основании колонии. Странно, что предводитель бунтовщиков, пытавшихся изменить государственный строй в Спарте, не только был оставлен в живых, но и отправлен как глава миссии в священные Дельфы для вопрошения оракула. С одной стороны, можно принять версию Л.Г. Печатновой о возможности того, что род Фаланфа принадлежал к Эгеидам. Практика назначения ойкистов для основания колоний из знатных семей вполне обычна для архаического периода. С другой стороны, нельзя не приять во внимание указание Страбона, который сообщает о том, что все они были одного образа мысли и находились между собой в братских отношениях (Srab. VI. 3). Греческое слово «парфении» наводит также на мысль об Афине 52 О.В. Мансков Парфенос («Деве»), храмы которой находились по всей Элладе. Спарта представляла собой древний культовый центр, а её жители отличались особой религиозностью, по всем важнейшим вопросам консультируясь с оракулами, преподнося храмам богатые дары и ведя активную религиозную жизнь. Рассказ Страбона о братских узах и единстве мыслей парфениев можно понимать как указание на то, что парфении представляли собой некий религиозный союз (вполне возможно, названный в честь богини Афины Парфенос), который впоследствии оказался удачной базой для превращения его во влиятельную силу. Нельзя не упомянуть, что культ Афины был развит как в самой Спарте, так и в Таренте. Следующей особенностью отправки Фаланфа в Дельфы могла быть и его связь с богом морей Посейдоном. Само имя «Фаланф» происходило от глагола «сверкать» и являлось одним из эпитетов этого морского бога. Культ Посейдона в Таренте также пользовался особым авторитетом. Изображение человека верхом на дельфине (легенда о спасении Фаланфа дельфином) находилась на тарентинских монетах, и являлось эмблемой города. Резюмируя вышесказанное, можно прийти к следующим выводам: парфении, основатели Тарента, и их руководитель Фаланф были предводителями религиозномистериального союза, который вследствие тяжёлой внутриполитической ситуации превратился в грозную силу, бросившую вызов силам, стремящимся к абсолютной монархии. Версия о скандальном происхождении основателей Тарента – продукт более поздних преданий, которые, скорее всего, были выдуманы афинянами. Основание города происходило под непосредственным патронажем высшей жреческой верхушки и было санкционировано Дельфийским оракулом. Город изначально ориентировался на широкие контакты с внешним миром, чем обычно это было принято в спартанском обществе. В дальнейшем эти контакты год от года расширялись, превратив Тарент в крупнейший торговый центр Великой Греции. 53 I Сиротенковские чтения А.П. Беликов (д.и.н., профессор, г. Ставрополь) К ДИСКУССИИ О ЖЕЛАНИИ ФИЛИППА V ВОЕВАТЬ В ИТАЛИИ НА СТОРОНЕ ГАННИБАЛА Долгое время в историографии господствовало мнение о том, что во время 2 Пунической войны царь Македонии Филипп V намеревался высадиться со своей армией в Италии и воевать там против римлян на стороне Ганнибала. Однако, уверенность, что Филипп желал воевать в Италии, основывается всего лишь на трёх указаниях источников, другие свидетельства вторичны и в свою очередь опираются на них. Проанализируем их. 1. Полибий пишет об амбициях Филиппа и его мечтах о мировом господстве (Polyb. V.108.5). Это утверждение автора бездоказательно и едва ли заслуживает доверия. Утверждение Полибия, что род Антигонидов всегда мечтал о мировом господстве (V.102.1), голословно. Известно, что во времена Филиппа мировое господство ещё мыслилось только в рамках державы Александра. В своей произвольной конструкции Полибий игнорирует существование Селевкидов и Карфагена, с которыми Македония не могла тягаться, они не допустили бы её усиления. Высказывания автора об амбициях Филиппа следует признать риторически приукрашенными. На самом деле интересы царя никогда не распространялись за пределы Балкан и Эгеиды. Нет смысла преуменьшать агрессивность Филиппа. В его политике постоянным и наиболее важным элементом была война. На 42 года правления царя пришлось всего восемь лет мира. Однако в предстоящем столкновении с римлянами цели царя были весьма скромными – отнять Иллирию, воспользовавшись их затруднениями, что было вполне в духе эллинистической политики. Вытеснить римлян из Иллирии стало для него буквально вопросом жизни. К боль- 54 А.П. Беликов шему он никогда не стремился, что и подтвердили дальнейшие события. Таким образом, высадка войск Филиппа в Италии как первый шаг к установлению мирового господства Македонии – не более чем чисто риторическая конструкция. Нет смысла рассматривать её всерьёз. 2. Полибий пишет, что для переправы в Италию царь считал нужным прежде покончить с делами в Иллирии (V.108.4). Филиппу не удалось захватить Иллирию, но не это было причиной того, что он так и не появился в Италии. После овладения Иллирией ему было бы совершенно незачем воевать в Италии. Тем более не было смысла вторгаться туда, оставив у себя в тылу римский плацдарм в Иллирии. Оба предыдущих пассажа Полибия полностью опровергаются приведенным самим же автором текстом договора царя с Ганнибалом (VII. 9). 3. Излагая содержание договора Филиппа с Ганнибалом, Ливий пишет, что царь обязался переправиться в Италию и участвовать в войне, после победы Италия и добыча остаются Ганнибалу. Затем обе армии отправляются на восток и воюют, с кем укажет Филипп (Liv. XXIII.33). Причём Балканы остаются Филиппу (Liv. Ibid.). Почти теми же словами излагают договор Евтропий – «по искоренении римлян переправляются в Грецию» (III.VII), Аппиан (Маc. I) и Зонара (IX.3). Небывалые и совершенно фантастические условия! “In has ferme leges” (Liv. XXIII. 34.1) был заключён договор царя с пунийцем. Отсюда следует, что сам документ Ливий не видел и излагает тенденциозных анналистов. Следует помнить, что «в ряде случаев Ливий предпочитает одну версию другой, руководствуясь патриотическими соображениями» [Кузнецова Т.И., Миллер Т.А., 1984. С.108]. Анналистам было выгодно представить Филиппа злейшим врагом римлян, стремящимся к уничтожению их государства. Предполагалось, что царь сможет выставить 200 кораблей (Liv. XXIII.33) - это тоже доказывает фальсификацию, так как у Филиппа практически не было флота (о чем могли не знать анналисты). 55 I Сиротенковские чтения Положение царя в Греции было достаточно прочным, он не нуждался в помощи Карфагена, и ему незачем было принимать на себя такие тяжёлые обязательства (анналисты плохо знали ситуацию в Греции!). Едва ли он желал вмешательства пунийцев в греческие дела. Изложенные Ливием условия невероятны, даже нелепы, что доказывает и документ, приведенный Полибием. Текст Ливия ошибочен и представляет собой фантастическую версию римской анналистики [Petzold K., 1940. S.134-136]. Полибий, несомненно, приводит подлинный текст договора. Римляне захватили македонских послов с текстом соглашения (Liv. XXIII. 34; App. Mac. I). Очевидно, автору позволили снять его копию в римском архиве. Давно доказано, что греческий текст является буквальным переводом с финикийского языка [Bickerman E.J., 1952. P.2]. По Полибию (VII.9), союзники обязались воевать до победы, затем Рим очищал Балканы и не должен был туда вмешиваться. Это выражено предельно конкретно и четко (Polyb. VII.9.13-14), между тем как обязательства союзников изложены очень неопределенно. Стороны согласились на взаимную помощь, но в тексте договора нет ни слова об обязанности царя высадиться в Италии. Не предусматривалось и «уничтожение» (Liv. XXI.30) Рима – в текст договора введен пункт, что союзники помогут друг другу в случае будущих войн с Римом. Соглашение – скорее договор дружбы, чем военный наступательный союз. Стороны вели себя не очень честно: Филипп не собирался оказывать реальную помощь, а для Ганнибала союз имел форму берита, личного договора, что не налагало на карфагенское правительство абсолютно никаких обязательств. Кроме трёх вышеупомянутых указаний источников, у нас нет больше никаких свидетельств о желании Филиппа сражаться в Италии. Первые два следует признать искусственными риторическими построениями, не подтверждаемыми фактами. Третье указание источников – это пересказ Ливием сфабрикованного анналистами договора 56 А.П. Беликов Филиппа с Ганнибалом. Этот текст – средство пропагандистской войны с Македонией. Не более того. Анализ источников позволяет прийти к выводу: на самом деле Филипп никогда не планировал сражаться в Италии на стороне Ганнибала. БИБЛИОГРАФИЯ Кузнецова Т.И., Миллер Т.А., 1984. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ливий. - М. Petzold K., 1940. Die Eroffnung des Zweiten romischmakedonischen Krieges. Berlin. Bickerman E.J., 1952. Hannibal`s Covenant // AJP. Vol. LXXIII, 1. 57 I Сиротенковские чтения А.М. Скворцов (ст. лаборант, г. Челябинск) «ПОЛИС» КАК «ГРЕЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА» В ИССЛЕДОВАНИЯХ М.С. КУТОРГИ В российских университетах преподавание истории древней Греции и Рима вплоть до середины XIX в. находится на низком уровне. Это связано, прежде всего, с недостатком преподавателей. В высших учебных заведениях был единый курс всеобщей истории, который должен был читаться одним и тем же профессором. Последний же либо излагал подряд все части зарубежной истории, либо выбирал для чтения наиболее знакомый ему период, а с остальными предлагал студентам ознакомиться самостоятельно. В 1827 г. для исправления сложившейся ситуации решено было создать при Дерптском университете специальный Профессорский университет для подготовки необходимых специалистов. Преподавателей пригласили из зарубежа. Первыми слушателями были Д.Л. Крюков, М.М. Лунин, М.С. Куторга. Последний после окончания обучения работал в Санкт-Петербургском университете в 1835 – 1869 гг. Именно он является своего рода пионером в изучении темы полиса, и именно с него начинается научное изучение античности. Основные работы М.С. Куторги были посвящены истории афинской демократии, он подчёркивал, что наиболее важный вклад в мировой прогресс, сделанный греческими городами-государствами – это идеи личной свободы и свободы мысли. Здесь проступают либеральные симпатии петербургского антиковеда. В духе российского либерализма он называл полисы «греческими республиками. Обращение к термину «республика» связано с событиями конца XVIII в. – Великой Французской революции, которая «реанимировала» древнее, и почти уже забытое слово. Используя это понятие, идеологи революции ста- 58 А.М. Скворцов рались подчеркнуть схожесть политического устройства античного Рима и постреволюционной Франции. Здесь необходимо вспомнить и образование Соединённых Штатов Америки, конституция которых строилась также на демократических принципах. Студенчество, да и вся молодёжь грезила республикой в первые десятилетия XIX в., связывая свои либеральные надежды с Александром I. Д.Н. Свербеев, студент 20-х гг. XIX в., вспоминая диспут «Монархическое правление есть самое превосходное из всех других правлений», пишет: «Мы открыли сражение восторженными речами за греческие республики и за величие свободного Рима до порабощения его Юлием Кесарем и Августом». В этот диспут пришлось даже вмешаться декану, чтобы успокоить разбушевавшихся студентов. Однако М.С. Куторга чётко осознавал разницу между эллинскими и современными ему республиками. Последние он считал более совершенными, так как там «выражается понятие полного, ничем не ограниченного политического и судебного равенства, не стесняемого никакими сословными преимуществами и распространённого в одинаковой степени на всех природных и признанных гражданами жителей государства». В греческих же республиках главенствовала, по мнению М.С. Куторги, небольшая община граждан, которая сосредотачивала все ветви власти – законодательную, исполнительную, судебную, «властвовала над огромным числом рабов,… первенствовала над метеками», лично принимала участие во всех делах (правительственных, военных, судебных) и не нуждалась в представительном органе правления. Конечно, в наше время мало кто из антиковедов стал бы сравнивать греческие и современные республики, сославшись на пресловутый принцип историзма, но М.С. Куторга, как нам видится, хотел показать этим сравнением прогрессивность общественного развития. Подходя к истории Греции критически, петербургский антиковед не увидел в древнем республиканском строе того идеала, к которому необходимо стремиться. А именно в древности многие общественные деятели того 59 I Сиротенковские чтения времени видели «золотой век», пытались там найти разрешение современных проблем. М.С. Куторга подчёркивает, что идеи государства у греков не существовало: ни термин polij, ни термин politeia нельзя переводить как «государство», так как эллины выработали только гражданскую общину, которую и переводит петербургский историк на древнегреческий язык «политией». Полития также значит и верховенство гражданской общины (высшая степень развития древних эллинских республик), что установил Перикл, то есть получается, по логике М.С. Куторги, что полития – наивысшая форма греческой республики, однако, ниже исследователь пишет: «Полития (гражданская община, по новейшему – государство)». Таким образом, несмотря на то, что петербургский антиковед не рекомендует переводить термин «полития» как «государство», подсознательно всё же он это делает. И если дальше следовать логике историка, вспомнив при этом, что полития устанавливается при Перикле, то и государство как таковое также возникает при Перикле. Исследования М.С. Куторги ценны тем, что они опираются на большой корпус письменных источников. Другое, условное название «Собрания сочинений» петербургского историка, выпущенное уже после его смерти – «Афинская гражданская община по известиям эллинских историков». Автор указал, что под термином «полис» надо понимать «республику», а всякая республика есть община (Arist. Pol. I. I. 1), следовательно, М.С. Куторга первым приблизился к пониманию полиса как коллектива, от чего отойдет дальнейшее поколение антиковедов. 60 А.А. Харченко А.А. Харченко (к.и.н., преподаватель, г. Ростов-на-Дону) БОСПОРСКАЯ ЗНАТЬ И ЭКСПАНСИЯ РИМА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I В. ДО Н.Э. Первое вмешательство Рима во внутренние дела Боспора произошло после выступления Фарнака II против Цезаря в 47 г. до н.э., завершившегося победой последнего при Зеле. Вскоре Цезарь отправил экспедиционный корпус во главе с лояльным Риму Митридатом Пергамским с целью захвата власти на Боспоре. Поход был неудачным для Митридата, потерпевшего поражение и погибшего в битве против преемника Фарнака II – Асандра. Асандр был выходцем из аспургианов – варварского племени, обитавшего в I в. до н.э. на Таманском п-ове. Во время похода Фарнака против римлян Асандр объявил себя единоличным правителем Боспора. После битвы при Зеле Фарнак начал борьбу против своего бывшего соратника. Он сумел захватить Феодосию и Пантикапей, но потерпел поражение в бою и погиб. Вскоре после разгрома Митридата Пергамского Асандр сумел добиться подтверждения царского титула Августом, что на некоторое время обезопасило Боспор от вмешательства римлян в его внутренние дела. Противостояние с Парфией побудило римлян в конце 20-х гг. I в. до н.э. попытаться подчинить Боспор римскому влиянию. Они привлекли на свою сторону дочь Фарнака и супругу Асандра Динамию, но она не смогла добиться свержения Асандра. Тогда на Боспоре появился Скрибоний, – видимо, клиент одного из соратников Августа [Парфенов В.Н., 2001. С.110]. Последовавшая за этим борьба за власть, включившая в себя гибель Асандра и Скрибония, привела к появлению на Боспоре нового ставленника Рима – понтийского царя Полемона I. Ему удалось сломить сопротивление боспорцев, которых, возможно, возглавил 61 I Сиротенковские чтения сподвижник и соплеменник Асандра Хрисалиск [Харченко А.А., 2005. С.102-109]. После разрушения ряда крепостей на Тамани (в т.ч. резиденции Хрисалиска) Полемон предпринял военную акцию против Танаиса, результатом которой стало срытие его стен. Вскоре после этого похода (8 г. до н.э.) аспургианам удалось погубить Полемона при помощи военной хитрости (Страбон, XI, 2, 11). После долгой междоусобицы на боспорский престол взошел сын Асандра Аспург (14 г. н.э.), основавший новую династию боспорских царей. Сложность перипетий истории Боспора второй половины I в. до н.э. – начала I в. н.э. побуждает поставить вопрос о роли боспорской правящей элиты в произошедших событиях. Помимо греков, занимавших важнейшие должности в боспорских городах, большую роль в управлении Боспором играли главы знатных варварских родов. Быстрый захват Фарнаком Пантикапея и Феодосии в ходе его борьбы с Асандром показывает, что элита этих городов не могла быть надежной опорой Асандру. Его базой в борьбе за власть стал Азиатский Боспор, из среды варварских племен которого он набирал свою армию. С другой стороны, участь Танаиса может говорить о том, что город подчинялся Боспору (или находился в союзнических отношениях с ним) при Асандре, и оказал неповиновение не центральной власти как таковой, а конкретно Полемону. Нужно отметить и лояльность Горгиппии к Аспургу в период, предшествовавший его приходу к власти [Блаватская Т.В., 1965. С.200]. Неоднозначной была позиция не только боспорских городов. У нас есть свидетельства о поддержке Скрибония и Полемона представителями знати Боспора варварского происхождения. Об этом говорит как сообщение ПсевдоЛукиана об измене воинов Асандра, приведшей к гибели последнего (Долговечные, 17), так и эпитафия в честь Матиана, сделанная от имени Динамии. Возможно, именно Матиан возглавил изменников. Интересно, что этноним «матианы» Полибий (V, 44, 9) и Плиний Старший (VI, 48) помещают в Средней Азии. Отметим также ряд инноваций 62 А.А. Харченко среднеазиатского происхождения в погребениях варваров Прикубанья, фиксируемых с конца II в. до н.э. Среднеазиатским влиянием объясняется и появление на Боспоре тяжеловооруженной конницы – катафрактариев [Туаллагов А.А., 2004. С.279-285; Скрипкин А.С., 1993. С.4-8]. Аспургианы же выделились из среды савроматов Прикубанья около середины II в. до н.э., о чем говорят материалы поселений Тамани, свидетельствующие о близости культуры их обитателей культуре ираноязычных племен Прикубанья [Сокольский Н.И., 1976. С.106-107]. Важнейшая роль аспургианов и принадлежность Асандра и Аспурга к этому племени могут говорить об их доминирующем положении в среде аристократии Боспора. Итак, варварская группировка в составе боспорской знати по своему этническому составу была разнородной, что могло влиять на статус разных этнических групп в иерархии элиты Боспора. В этом случае объяснима как позиция Матиана и его соплеменников (имевших, видимо, среднеазиатские корни), перешедших на сторону Динамии и Скрибония, так и позиция аспургианина Хрисалиска, до конца боровшегося за Асандра и его дело. Т.о., позиция боспорской знати по отношению к экспансии Рима определялась интересами отдельных группировок, различавшихся по своей этнической принадлежности. Это переплетение интересов во многом обусловило специфику событий истории Боспора второй половины I в. до н.э. БИБЛИОГРАФИЯ Блаватская Т.В., 1965. Рескрипты царя Аспурга // Советская археология, 1965, № 2. Парфенов В.Н., 2001. Император Цезарь Август: Армия. Война. Политика. - СПб. Скрипкин А.С., 1993. К проблеме исторической интерпретации археологических параллелей в культурах Алтайского и ДоноУральского регионов в последние века до н.э. // Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск. Часть II. 63 I Сиротенковские чтения Сокольский Н.И., 1976. Таманский толос и резиденция Хрисалиска. М. Туаллагов А.А., 2004. Катафрактарии и Боспор // Боспорский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. СПб. часть II. Харченко А.А., 2005. Асандр и Хрисалиск (опыт гипотетической персональной истории) // Человек второго плана в истории. Выпуск 2. - Ростов-на-Дону, 2005. 64 Д.А. Волошин Д.А. Волошин (к.и.н., преподаватель, г. Армавир) ПАДЕНИЕ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ И ВАРВАРСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ ГЕРМАНИИ 30-40-Х ГГ. XX В. Межвоенный период в немецкой историографии был отмечен резким снижением научной активности. Немецкая историография утрачивает свое первенствующее положение, уступая место интенсивно развивающемуся антиковедению Франции, Англии и США. После Первой мировой войны происходит размежевание либерального и реакционного (получившего наиболее законченное проявление в фашистской историографии) направлений. Как известно, пафос национал-социализма, не ограничиваясь рамками политической сферы, охватил различные стороны жизни немецкого общества 30-40-х годов XX в. Не явилась исключением и историческая наука. С приходом к власти национал-социалистов немецкая наука об античности была поставлена под жесткий контроль и превратилась в рупор нацистской пропаганды. Фашистские историки рассматривают историю как вечное колебание полярностей, крайних противоположностей, как движение от одной мистической катастрофы к другой, как фатальный круговорот судеб германского духа. История не самоцель, она – средство. Служебная задача истории состоит в том, чтобы научить массы понимать и верить политике [Бушуев С.К., 1943. С.22]. Ряд немецких историков этого времени обращается к далекому прошлому в интересах «воинственного германизма» и милитаризма. На страницах своих работ они выдвигали требования немедленного реванша и завоеваний, противопоставляя Германию остальному Западу. При этом 65 I Сиротенковские чтения имели место многочисленные прославления древних завоевателей, были опоэтизированы и эстетизированы их походы и вторжения [Сиротенко В.Т., 1968. С.89]. Внимание к античности в исторических произведениях фашистских историков имеет конкретную проекцию на современные им общественные условия. Следует учитывать, что сама тенденция предшествующего развития историографии Германии создала благоприятные предпосылки для этого. Путь к развитию фашистской литературы проложили попытки немецких историков и специалистов других отраслей знания дать свои ответы на фундаментальные вопросы мировой истории [Schallmayer W., 1903]. Переход к откровенной идеализации поздней Римской империи становится особенно отчетливым уже после установления фашистской диктатуры. Фашистские историки видели в доминате историческую параллель фашистскому государству [Каждан А.П., 1950. С.167]. Фашистские историки особое внимание уделяли периоду Великого переселения народов. Министр внутренних дел и полиции Германии выпустил директиву, обязавшую историков утверждать, что благодаря переселению народов германская культура легла в основу человеческой культуры вообще [Панкратова А.М., 1931. С.9-11]. Немецкие историки, поставленные под контроль фашистским правительством (К. Пастенаки, Е, Петерсен, Х. Рейнерт, В. Френцель, А. Рикебуш, В. Бойме, В. Радиг, Б. Нецкель и др.), неизменно обращались к истории поздней античности с целью выполнения социального заказа. Германцы отныне объявлялись «революционерами», установившими «новый порядок» на покоренных землях, а само слово варвар писалось только в кавычках. В рассматриваемый период усилиями В. Энслина ведется систематизация литературы по римской истории [Enßlin W., 1927. S.41-168; Litteratur..., 1940. S.349-368; Litteratur..., 1942. S.164-177]. В 30-е-гг. переиздаются и более ранние работы – например, историка XIX в. К.Ф. Беккера [Becker K.F., 1936]. 66 Д.А. Волошин После Второй мировой войны для историков и политических идеологов Германии главная задача заключалась в том, чтобы по возможности затушевать связь между нацистской идеологией и традиционной немецкой концепцией государства и истории. Поэтому работы немецких историков в послевоенные годы претерпели существенные изменения как в формальном, так и содержательном плане [Бартольд В., 1964. С.16]. Наступление нового этапа в развитии исторической науки Германии Г. Моммзен датировал лишь началом 60-х гг. Этот этап характеризуется «критической дистанцией по отношению к собственной историографической традиции» - и был связан с появлением нового поколения историков, формировавшегося уже в послевоенной Западной Германии [Могильницкий Б.Г., Черкасов Н.С., 1976. С.203]. Как известно, историческая литература переломных периодов преследует определенные «нормативные» цели. Немецкая историография 30-40-х гг. XX в. прошла сложный путь постоянного приспособления к менявшимся условиям, подчинения государственно-политическим интересам, резкой смены идеологических и методологических установок. Выполняя пропагандистскую функцию, историческая наука Германии в 30-е-40-е гг. прошлого столетия допускала известную долю фальсификации, в силу чего наполнилась большим количеством тенденциозных, конъюнктурных работ. БИБЛИОГРАФИЯ Бушуев С.К., 1943. Фашистская фальсификация истории. – Свердловск. Сиротенко В.Т., 1968. Международные отношения в Европе второй половины IV - начала VI вв. (в трех томах): Дисс… д.и.н. Т.1. – Пермь. Schallmayer W., 1903. Vererbung und Auslese. Grundriß der Gesellschaftsbiologie und der Lehre vom Rassedienst. Für Rassehygieniker, Bevölkerungspolitiker, Ärzte, Anthropologen, Soziologen, Erzieher, Kriminalisten, höhere Verwaltungsbeamte und politisch 67 I Сиротенковские чтения interessierte Gebildete aller Stände // Natur und Staat. №3. 3 Aufl. 1918. Каждан А.П., 1950. Проблемы поздней Римской империи в современной буржуазной литературе // ВДИ. №1. Панкратова А.М., 1931. О преподавании истории в капиталистических странах // Iсторик-бiльшовик. №1. Enßlin W., 1927. Bericht über die Literatur zur Geschichte des Übergangs vom Altertum zum Mittelalter (V/VI. Jahrhundert) aus den Jahren 1914-1923 // Jahresbericht über die Fortschritte der klassischen Altertunswissenschaft. №213. Litteratur…, 1940. Litteratur zur späteren Kaiserzeit aus dem Jahr 1939 // Klio. №15. Litteratur…, 1942. Litteratur zur späteren Kaiserzeit aus dem Jahr 1940 // Klio. №17. Becker K.F., 1936. Weltgeschichte. 7 Aufl. / Hg. von J.W. Loebell. Bd.III. – Berlin. Бартольд В., 1964. «…Голодать и повиноваться». Историография на службе германского империализма. – М. Могильницкий Б.Г., Черкасов Н.С., 1976. О некоторых тенденциях развития современной буржуазной историографии ФРГ // СВ. Сб-к. Вып. 40. – М. 68 Я.Н. Герасименко Я.Н. Герасименко (г. Армавир) ХРИСТИАНСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ И ХРИСТИАНСКОГО ГОСУДАРСТВА ЕВСЕВИЯ Политическая теория Византии представляет собой оригинальную и целостную концепцию, сложившуюся в неразрывной связи с социально-политическими и культурными условиями Византии и традициями общественной жизни вошедших в ее состав областей. Возникновение этой теории относится к ранневизантийскому периоду, окончательно же она оформилась в IX—X вв. Оригинальность и неповторимость этой теории состоит в органическом синтезе трех компонентов: античноэллинистических традиций, римской государственности и христианства [Курбатов Г.Л., 1984. С.98]. Основой византийской политической теории можно считать римскую идею императорской власти, тесно связанную с эллинистической концепцией царства и христианскими представлениями о монархической форме правления. Византийцы всегда считали себя «римлянами» — ромеями, а свое государство римским — ромейским, однако непосредственное начало византийской государственности относили к эпохе домината, к правлению Константина, утвердившего режим неограниченной монархии. Именно от Константина берет свое начало не только союз императорской власти с христианством и церковью, но и формирование основ «христианской империи». Он был первым «христианским императором». При нем начинает складываться христианская концепция императорской власти, слившаяся с римской государственной теорией [Дашков С.Б., 1997. С.15]. 69 I Сиротенковские чтения В основных своих чертах эта христианская концепция была сформулирована Евсевием, современником и одним из сподвижников Константина [История…, 1967. С.42-43]. Евсевий разработал единую концепцию христианской императорской власти и христианского государства — державы. Священная Римская держава у Евсевия трансформировалась в священную христианскую державу — священную не только потому, что ею правит христианский император, наместник и исполнитель воли бога на земле, но и потому, что это христианское государство, как и все остальное, создано богом во исполнение его промысла. Таким образом, идея римского государства, существовавшего для общего блага как «государство свободных и для свободных», трансформировалась в идею священного государства христиан и для христиан [Курбатов Г.Л., 1984. С.104]. Идеи римского универсализма и ойкуменизма оказались дополнены и подкреплены идеями христианства. «Римский мир» — Рах Romana — превратился в римский христианский мир — Рах Romana Christiana. Предшествующая римская история представала теперь как своего рода эпоха перехода избранной богом державы на более высокую качественную ступень [Удальцова З.В., 1988. С.23]. Евсевий развивал христианскую концепцию непосредственного воздаяния за добрые дела, а, следовательно, и спасения государства через веру. Греко-римский культурный патриотизм, представления о совершенстве и священстве своей державы, стимулировавшие стремление распространить благо римских порядков на другие народы, дополнились таким образом христианским провиденциализмом. На этой основе укреплялся византийский патриотизм как осознание особой богоизбранности: с одной стороны, уверенность в особом божественном покровительстве и своей предназначенности к спасению, а с другой — сознание своей обязанности способствовать спасению других народов, содействуя распространению христианства [Удальцова З.В., 1988. С.23]. 70 Я.Н. Герасименко Евсевий первым из христианских писателей определил границы светской и духовной власти и создал в «Vita Constantini» образ идеального христианского императора. Он развил идею о богоизбранности императорской власти. Если Бог — «вседержитель», Пантократор, глава всего существующего порядка, как небесного, так и земного, то император — Космократор, глава земного порядка, подобного небесному [Курбатов Г.Л., 1984. С.104]. Светская власть распоряжается мирскими делами подданных, духовная — их душами, но в этом они обязаны действовать совместно. Таким образом, Евсевий первым высказал мысль о единстве светской и духовной власти, единстве их обязанностей перед Богом при разделении функций в государстве [Курбатов Г.Л., 1984. С. 104]. Византия представлялась наиболее приближенным к небесному идеалу образцом общества и государственного устройства. Это жестко соподчиненный иерархический порядок, во главе которого наподобие «отца небесного» стоит император, земной отец своих подданных, возле которого каждый занимает место в соответствии со своим положением и заслугами. Император ответствен перед богом за поддержание этой гармонии, его обязанность — обеспечивать ее. Как человек он такой же раб божий, как остальные смертные. Он должен сознавать свое земное ничтожество и ответственность перед богом за вверенную ему власть над людьми. Христианство, таким образом, освятило не столько личность императора как таковую, сколько его власть, место и лишь в связи с этим — самого императора. В этом смысле византийская христианская концепция также в определенной степени оформляла примат идеи царства по сравнению с идеей царя [Гийу А., 2005. С.34-76]. Христианская концепция, прежде всего, требовала, чтобы византийский император сам был христианином — обязательное условие, окончательно утвердившееся в IV в. [Курбатов Г.Л., 1984. С.105]. Одним из первейших достоинств императора провозглашалось христианское благочестие, усердие в вопросах 71 I Сиротенковские чтения веры, филантропия. Все эти качества во многом представляли собой старые, трансформированные добродетели греко-римского мира в их христианском выражении. Предусматривались и гражданско-политические добродетели императора как христианина и как правителя, в частности требование разумности его правления: императору необходимо быть не только благочестивым человеком, но и философом, компетентным в государственных делах и исполненным житейской мудрости [Удальцова З.В., 1988. С.23-24]. А, кроме того — и эта добродетель особенно акцентировалась — император должен быть миролюбивым, несущим мир. Это не значит, что христианская концепция отвергала представление об императоре как воине, победителе. По-прежнему сохранялся идеал императора-воина, борющегося за христианское дело под незримым водительством Христа. Однако понятие «миролюбивый», отражавшее христианскую идею непролития крови, приобретало особое значение: оно спасало авторитет императорской власти в случае военных поражений и являлось дополнительным средством развития дипломатии, которая, в свою очередь, способствовала обоснованию и развитию христианской миссионерской деятельности как орудия обращения в христианство народов мирным, невоенным путем, а тем самым и вовлечения их в орбиту влияния и политики Византии [Литаврин Г.Г., 1997. С.37-117]. Можно спорить о том, насколько христианство и христианская теория государственности и императорской власти ослабляли раннюю Византию. Тем не менее, несомненно, что при всей обоснованности критики христианства язычеством, справедливости ее по отношению к той или иной ситуации за христианской идеологией было будущее. Не призывы к оживлению прежних римских доблестей, во многом уже нереальные, а именно новый гражданский патриотизм сыграл немалую роль в укреплении той греко-римской сплоченности, обусловленной общностью культуры, которая в ее христианском оформлении 72 Я.Н. Герасименко способствовала сохранению полиэтничной Византии как государства. БИБЛИОГРАФИЯ Васильев А.А., 1998. История Византийской империи. Время до крестовых походов (до 1082). – СПб.: Алетейя. Гийу А., 2005. Византийская цивилизация / Пер. с франц. Д. Лаевского; предисл. Р. Блока. – Екатеринбург: У - Фактория. Дашков С.Б., 1997. Императоры Византии. – М: Красная площадь, 1997. История…, 1967. История Византии: В 3-х т. / Под ред.С.Д. Сказкина. – М.: Наука. Т.1. Курбатов Г.Л., 1984. Политическая теория в ранней Византии. Идеология императорской власти и аристократическая оппозиция. // Культура Византии IV – первая половина VII в. / Отв. ред. З. В. Удальцова. – М.: Наука. Литаврин Г.Г., 1997. Как жили византийцы. – СПб.: Алетейя. Удальцова З.В., 1988. Византийская культура / Отв. ред. Е. В. Гутнова. – М.: Наука. 73 I Сиротенковские чтения Д.М. Омельченко (студентка, г. Ставрополь) АСКЕЗА И ВЛАСТЬ В ЖИТИЯХ ЮЖНОГАЛЛЬСКИХ ЕПИСКОПОВ V- НАЧАЛА VI ВВ. В период заката Римской империи, ознаменованного кризисом социальных и политических институтов, интегрирующую функцию носителей власти выполняли представители Церкви. Это нашло отражение в повсеместном распространении образа святого епископа. В комплексе социокультурных представлений эпохи о власти епископа одно из главных мест занимал аскетический идеал. Наглядную картину предпосылок подобного феномена даёт южногалльская агиографическая традиция V- начала VI вв. Прежде всего, идеал епископа-аскета опирался на архетипическое представление о соблюдении ритуальной чистоты как условии исполнения сакральных функций. Наиболее отчётливо эта установка проявлялась в ситуации, когда миряне, «воспламенённые неудовольствием», открыто выступали против живущего в браке пастыря [Житие…, 2004. II, 21]. Новую содержательную интерпретацию в раннее Средневековье получил архетипический мотив аскезы как освобождения. В контексте борьбы за епископскую должность между представителями аристократии аскеза как отказ от знатности, семьи, богатства символически вычленяла епископа из семейно-клановых связей и должна была избавить от подозрений в желании удовлетворить собственные интересы [Leyser C., 2000. Р.86]. Отголоском социальной нестабильности является настойчиво проводимая житийной литературой идея аскетической жизни носителя сана как способа «объединить любовью братство, не согласное из-за теплящихся страстей вокруг избрания епископа» [Слово…, 2004. VI, 28]. Воз- 74 Д.М. Омельченко можно, неосознанной предпосылкой этого была архаичная концепция «жертвы как наиболее сильнодействующего средства обеспечить благо общине, связать силы зла и восстановить порядок мироздания» [Аверинцев С., 2006. С.73]. В епископском служении христианский мотив аскезы как средства приблизиться к Богу неизбежно обретал социальное звучание: авторитет епископа-аскета в глазах мирян ассоциировался со стоящим за ним Божественным Авторитетом. Этим отчасти объясняется готовность носителей светской власти считаться с мнением такого пастыря [Житие…, 2004. II, 13; Клингширн У.Е., 2004. С. 234-235; O’Donell J.J., 1981.Р.46]. В немалой степени авторитетность епископа-аскета основывалась на том, что его подвижническая жизнь сопровождалась даром чудотворства [Житие…, 2004. II, 16-18; Клингширн У.Е., 2004. С.235; O’Donell J.J., 1981.Р.48-52]. В целом, «право аскета предписывать норму обществу основывается на его "инаковости" и "чуждости" этому обществу, на том, что он в этом мире странник и пришелец", "посланный в мир" как бы из некоего внемирного места» [Аверинцев С.С., 1976. С.20]. В случае с епископами Южной Галлии «инаковость» и «чуждость» обретала буквальный пространственный смысл, поскольку многие из них до принятия сана вели монашескую жизнь на пустынных Леринских островах. Итак, архетипические установки и христианские мотивы, тесно переплетаясь между собой и получая соответствующую эпохе социальную интерпретацию, послужили основой для формирования идеала епископа-аскета, сочетавшего личную святость и социальную активность. БИБЛИОГРАФИЯ Аверинцев С.С., 2006. Аскетизм / София-Логос. Словарь. – К. Аверинцев С.С., 1976. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры средних веков и Возрождения. - М. 75 I Сиротенковские чтения Житие…, 2004. Житие св. Илария / Арелатские проповедники V-VI вв. - М. Клингширн У.Е., 2004. Кесарий Арелатский / Арелатские проповедники V-VI вв. - М. Слово…, 2004. Слово Илария о жизни св. Гонората / Арелатские проповедники. - М. Leyser C., 2000. Authority and asceticism from Augustine to Gregory the Great. - Oxford. O’Donell J.J., 1981. Liberius the Patrician // Tradicio, 37. 76 А.А. Загреба А.А. Загреба (журналист, г. Санкт-Петербург) К ВОПРОСУ ОБ ИСТОЧНИКАХ ПО ИСТОРИИ СЕВЕРА ФРАНЦИИ (ПИКАРДИЯ) X-XII ВЕКОВ. Источники по истории Севера Франции по периоду XXII вв. можно условно разделить на несколько категорий: исторические источники (королевское законодательство (ордонансы), документы (грамоты, дипломы, формулы и акты частноправовой практики), описательные источники (истории, биографии, хроники, агиографические сочинения), публицистика (эпистолярные произведения, фольклор). В пласт историографии входят также исследования общего плана по истории Франции периода Средневековья, региональные исследования, биографии, работы по генеалогии, страницы Интернет. Проблема исторических источников для исследователя, изучающего историю Франции X-XII веков, не нова. Французский исследователь О. Молинье, пожалуй, наиболее полно дал их критическое перечисление [Molinier A., 1902]. Все, что сохранилось из документов X-XII вв., в основном, заслуга духовенства. Основной вид источников того времени – это дипломы и немногочисленные королевские акты (перечень даров и привилегий, сделанных королями церквам и монастырям своего королевства). Большая их часть была собрана и каталогизирована французским исследователем Ф. Лотом [Lot F., 1903], а также В.М. Ньюменом [Newman W.M., 1937], Ф. Соне [Sœhnée F., 1907], М. Пру [Prou M., 1908], А. Люшером [Luchaire A., 1885; Luchaire A., 1890], Ш. Пти-Дютайи [Petit-Dutaillis Ch., 1894]. Они в разное время собрали и систематизировали документацию Роберта Благочестивого (108 актов), Генриха I (125 актов), Филиппа I (171 акт), Людовика VI (359 актов), Людовика VII (798 актов), Филиппа-Августа (2500 актов) и Людовика VIII (463 акта). 77 I Сиротенковские чтения Хроники были написаны, в основном, людьми, принадлежавшими к духовному сословию. Это «История» Рихера Реймского, «Анналы» Флодоарда [Рихер Р. 1997], «История Нормандии» Дудона, «Жизнеописание Роберта II Благочестивого» Эльго, «Хроники» Рауля Глабера [Fossier R., 1899], «Жизнь Людовика VI» аббата Сугерия [Suger…, 1929]. В начале XIX века был опубликован монументальный труд французского исследователя Бюшона Ж.А. – он собрал и издал коллекцию национальных французских хроник в 47 томах [Buchon J.A., 1826]. Жизнеописания графов и святых того времени служат немалым подспорьем в изучении истории исследуемого нами региона. К таким источникам можно отнести биографию Жеро Орильяка, написанную в начале X века клюнийским аббатом Эдом, «Историю Нормандии» Дудона (рубеж XI в.), «Жизнеописание короля Роберта II Благочестивого» Эльго, монаха аббатства Флёри-сюр-Луар, историю Нормандии Ордерика Виталия [Newman W.M., 1937]. Как известно, один из представителей рода ВалуаВермандуа – Гуго Великий – был одним из предводителей первого Крестового похода. Гвиберт Ножанский [Памятники…, 1972; Средневековая…, 1970] – историограф первого крестового похода, отличающийся наиболее критическим отношением к источникам и рационалистической оценкой событий, автор сочинения мемуарного характера, представил один из первых образцов средневековой автобиографии («Деяния Бога через франков», «О своей жизни»). В его трудах можно почерпнуть немало сведений не только из истории Крестового похода и непосредственно Пикардии, но также и о жизни и деяниях графов этой провинции X-XI веков. «Жизнь Людовика VI», написанная аббатом Сугерием [Suger, 1929. Pp.5-15], дает нам немало ценных сведений об отношениях королевской власти и аристократии, а также о представителях рода Валуа-Крепи-Вермандуа, которые были сенешалями при дворе Людовика VI. Здесь же можно упомянуть «Деяния Филиппа Августа» Ригора (монах Сен-Дени) и «Филиппиду», поэму в латинских стихах Гийома Бретонца, каноника из Санлиса. 78 А.А. Загреба Малочисленность источников X-XII веков вынуждает исследователя буквально по крупицам воссоздавать ушедшее прошлое. Он должен обладать достаточными знаниями об изучаемой эпохе, чтобы уметь выявлять эти крупицы и давать достоверное объяснение тем или иным фактам. И все равно наши знания остаются пока фрагментарными и слишком часто недостаточными. БИБЛИОГРАФИЯ Памятники…, 1972. Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков. - М. Рихер Реймский., 1997. История. - М.: РОССПЭН. Средневековая…, 1970. Средневековая латинская литература IV-IX вв. М. Buchon J.A., 1826-28. Collection des chroniques nationale française... . T. 1-47. – Paris. Desportes P., 1995. Aspects de la Picardie au moyen-âge, Amiens. Feucher P., 1954. Une tentative manqué de concentration territoriale entre Somme et seine: la principauté d’Amiens-Valois au XI siècle // Revue de Nord. Fossier R., 1974. Histoire de la Picardie, Privat. Fossier R., 1899. La terre et les homes en Picardie. - Amiens. Glaber R., 1886. Les cinq Livres de ses histores (900-1044). – Paris. Lot F., 1903. Études sur le règne de Hugues Capet. – Paris. Luchaire A., 1885. Etudes sur les actes de Louis VII. – Paris. Luchaire A., 1890. Louis VI le Gros. Annales de da vie et de son règne (1081-1137). – Paris. Molinier A., 1902. Les sources de l’Histoire de France depuis les origines jusqu’en 1789. I Partie: Des origines aux guerres d ‘Italie (1494). – Paris. Newman W.M., 1937. Catalogue des actes de Robert II, roi de France. – Paris. Orderic Vital., 1826. Histoire de Normandie. - Paris. Petit-Dutaillis Ch., 1894. Étude sur la vie et le règne de Louis VIII. – Paris. Prou M., 1908. Recueil des actes de Philippe Ier . – Paris. Sœhnée F., 1907. Catalogue des actes d’Henri Ier. – Paris. 79 I Сиротенковские чтения Suger, 1929. Vie de Louis VI le Gros // éditée et traduite par H. Waquet // Les Classiques de l’Histoire du Moyen Âge. T.11. Paris. 81 I Сиротенковские чтения Е.В. Шестаков (студент, г. Ставрополь) СОЦИАЛЬНАЯ И ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ПИРЕНЕЙСКОГО ГОРОДА ХI-ХIII ВВ. Актуальность темы объясняется тем, что она недостаточно освещена в отечественной историографии. Отдельные положения, выработанные отечественными исследователями, нуждаются в переоценке. Зарубежная историография представлена двумя направлениями: историко-правовым и историко-экономическим. Первое, доминировавшее в конце ХIХ- первой половине ХХ в., решающую роль в генезисе пиренейского средневекового города отводит политическому фактору. Среди его представителей следует выделить таких исследователей, как К. Санчес-Альборнос, Л. Г. Вальдеавельяно, Х. Гонсалес [Gonzalez J., 1960], Х.М. Лакарра [Lacarra J.M., 1971]. Что касается второго направления, то первым исследователем, обратившимся к рассмотрению социально-экономических проблем, стал Р. Альтамира-и-Кревеа [Альтамира-и-Кревеа Р., 1951]. Крупнейшими отечественными испанистами являются В. К. Пискорский [Пискорский В.К., 1909; Пискорский В.К., 1897], А.Р. Корсунский [Корсунский А.Р., 1976], С. Д. Червонов [Червонов С.Д., 2005], С.Т. Минаков [Минаков С.Т., 1978. С.71-80; Минаков С.Т., 1988. С.133-138], О.И. Варьяш [Варьяш О.И., 2000. С.235-252; Варьяш О.И., 1999. С.112-132], В.А. Ведюшкин, Н.П. Денисенко [Денисенко Н.П., 1982], Г.В. Савенко [Савенко Г.В., 2004. С.291-331; Савенко Г.В., 2004. С.444-456], И. А. Варьяш и др. Цель работы заключается в том, чтобы на основании данных источников и исторической литературы проследить эволюцию социального и этноконфессионального уст- 82 Е.В. Шестаков ройства пиренейского города на протяжении рассматриваемого периода. Источниковая база представлена правовыми памятниками [Фуэро Куэнки…], законодательными актами [Грамота…], хрониками [The Latin…, 2002], героическим эпосом [Песнь о Сиде…, 1976]. Основные положения работы сводятся к следующему. Городское население в подавляющем своем большинстве было представлено свободными гражданами-весинос. Социальная структура отличалась известным своеобразием. Представляется неправомерной точка зрения марксистских авторов о соответствии слоя кабальерос патрициату западноевропейских городов, весинос - западноевропейскому бюргерству, а мансебос - личнозависимым категориям населения [Червонов С.Д., 2005. С.113-117]. Владение землей было общедоступным и не являлось основным фактором при определении места горожанина в социальной структуре. Вследствие этого, торгово-ремесленные слои не оформились в отдельное сословие. Социальное устройство пиренейских городов носило цензовый характер. Но, по мере аристократизации городского рыцарства в течении ХIII столетия, имущественный ценз становился недостаточным условием высокого социального положения. Требовалось также и соответствующее происхождение. В правовом отношении население вплоть до конца ХII в. оставалось гомогенным. Признавался (и осуществлялся на практике) принцип равенства всех членов городской общины перед законом. Данное положение распространялось и на представителей различных этноконфессиональных групп. Но ко второй половине ХIII в. социальная структура приобретает ярко выраженный гетерогенный характер, происходит замыкание городской верхушки, усиливаются ограничительные тенденции в отношении этнических меньшинств. БИБЛИОГРАФИЯ Альтамира-и-Кревеа Р., 1951. История Испании. - М. Т.1. Варьяш О.И., 1999. Пиренейские города в Средние века // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.1: Феномен средневекового урбанизма. - М. 83 I Сиротенковские чтения Варьяш О.И., 2000. Городское право и право в городе как фактор единения // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.3: Человек внутри городских стен. Формы общественных связей. - М. Грамота… Грамота короля дона Санчо для улучшения фуэро Куэнки // Памятники права средневековой Испании. - М. Денисенко Н.П., 1982. Испанское общество в ХIII-XIV вв. - Иваново. Корсунский А.Р., 1976. История Испании IX – XIII веков (Социально-экономические отношения и политический строй АстуроЛеонского и Леоно-Кастильского королевства). - М. Минаков С.Т., 1978. Восстание горожан в Саагуне в XI – XII вв. // Вестник МГУ. Сер. История. 1978. №4. Минаков С.Т., 1988. Социальная структура североиспанского города в XI – XIII вв. // Классы и сословия средневекового общества. - М. Песнь о Сиде…, 1976. Песнь о Сиде // Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро. М., 1976. Пискорский В.К., 1897. Кастильские кортесы в переходную эпоху от Средних веков к Новому времени (1188 – 1520). - Киев. Пискорский В.К., 1909. История Испании и Португалии. - СПб. Савенко Г.В., 2004. Комментарии к фуэро Куэнки // Памятники права средневековой Испании. - М. Савенко Г.В., 2004. Комментарии к фуэро Сепульведы 1300 г. // Памятники права средневековой Испании. - М. Фуэро Куэнки… Фуэро Куэнки (1189 г. – XIII в.). Валенсийский кодекс // Памятники права средневековой Испании. - М. Фуэро Сепульведы… Фуэро Сепульведы (1300 г.) // Памятники права средневековой Испании. - М. Червонов С.Д., 2005. Города Центральной Испании в XII – XIII веках (по данным фуэрос) // Червонов С.Д. Испанский средневековый город / Редакторы-составители: О.В. Ауров, Е.И. Щербакова. - М. Gonzalez J., 1960. El reino de Castilla en la epoca de Alfonso VIII. Vol. 1. - Madrid: CSIC. Lacarra J.M., 1971. La Vida de Alfonso el Batallador. - Zaragoza. The Latin…, 2002. The Latin Chronicle of the kings of Castile. Translated with an Introduction and Notes by Joseph F. O` Callaghan // Medieval and Renaissance Texts. Volume 236. - Arizona. 84 С.Л. Дударев С.Л. Дударев (д.и.н., профессор, г. Армавир) ИЗ ОПЫТА ЧТЕНИЯ КУРСА ПО ВЫБОРУ «ИСТОРИЯ КРЕСТОНОСНОГО ДВИЖЕНИЯ НА ВОСТОК» НА ИСТФАКЕ АГПУ Данный курс по выбору тесно связан с читаюшимся студентам истфака АГПУ на 2 году их обучения факультативным курсом «Основные этапы всемирной истории», являясь его продолжением на примере одной конкретной темы, входящей в комплекс тем прежнего факультатива. Цель данного курса по выбору – углубить и развить положения разработанной в 1992-1993 гг. В.Б. Виноградовым, С.Л. Дударевым и Е.И. Нарожным оригинальной периодизации всемирной истории [Дударев С.Л., 2006. С.3.] на примере крестоносного движения на Восток в средние века. В чем заключается актуальность такого курса? Разумеется, далеко не все стороны и последствия такого многомерного и длительного исторического процесса, как крестовые походы на Восток, длившиеся почти 200 лет, изучены исследователями к настоящему времени, как еще не во всем ясно их место в историко-культурных, духовных и политических процессах на средневековом Западе и Ближнем Востоке. Крестовые походы относятся к числу наиболее знаковых событий европейской, а применительно к упомянутой выше периодизации, и мировой истории. Как отмечают исследователи, в историческом сознании европейцев они стали олицетворением всей средневековой эпохи, а не только XI-XIII вв. Само упоминание о средневековье у многих людей вызывает вполне определенные ассоциации – образ рыцаря- крестоносца, одновременно склонного к религиозной экзальтации и готового к ратным подвигам [Савчук В.С., 1996. С.3]. Именно в эпоху крестовых походов ярко проявился сам дух средневековья, такие характерные особенности средневековой ментальности, как теоцентричность мировоззрения, аскетизм, эсхатологические ожидания, ре- 85 I Сиротенковские чтения лигиозная вражда, непримиримость к инакомыслию, крайняя жестокость в обращении с иноверцами, «еретиками», непонимание чужого образа жизни и др. Для средних веков, и особенно для периода крестовых походов, характерно негативное отношение к людям, живущим за пределами «христианской ойкумены», которые характеризуются как «язычники», «неверные», «варвары» и т.п. В то же время, эпоха крестового движения, а затем Великие географические открытия европейцев были важным этапом в изменении средневековой картины мира, в изменении отношения к «Другому», в эволюции представлений европейцев о мире в целом и признании в будущем, в антропологии XX в. «Другого» как полноправного и равноценного субъекта [Лучицкая С.И., 2001. С.12]. О неизгладимом впечатлении, которое произвела крестоносная эпопея на современников и последующие поколения, свидетельствует то обстоятельство, что сами выражения «крестовый поход», «рыцарь-крестоносец» и т.п. вошли во многие европейские языки, утратив при этом первоначальный смысл. Для Запада присуще представление о крестовом походе, как деле, преследующем высокие, благородные цели. Например, участником «крестового похода» чувствует себя герой романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол», сражающийся на стороне республиканцев в годы гражданской войны в Испании. Роман английского писателя А. Кронина, в котором главный герой, предпочтя обеспеченную жизнь высокому призванию художника-новатора, гибнет в нищете и безвестности, имеет характерное название «Памятник крестоносцу». Показательно и то, что будущий президент США, а в годы Второй мировой войны главнокомандующий силами союзников в Европе, генерал Д. Эйзенхауэр броско озаглавил свои военные мемуары о борьбе против нацизма «Крестовый поход в Европу». Совершенно противоположное значение придавалось понятиям «крестовый поход» и «крестоносец» в советской публицистике и исследовательской литературе (таково, например, характерное выражение «крестовый поход против коммунизма»). 86 С.Л. Дударев Однако не менее важно обратиться к феномену крестовых походов потому, что эта тема, как выясняется, глубоко злободневна и в наше время. Современные политические реалии получают весьма любопытное осмысление в современной общественной мысли, а также в западной прессе. Борьба США и их союзников с терроризмом на самом Западе рассматривается некоторыми обозревателями и аналитиками, как «десятый крестовый поход». В статье с таким названием американский обозреватель А. Кокберн в газете «Nation» от 23 сентября 2002 г. отмечал: «Талибов отстранили от власти. Маки вновь расцвели на афганских пастбищах. Наш военный бюджет на подъеме. Наши угрозы по адресу Ирака присутствуют в каждом газетном заголовке… Нет сомнения, что если администрация Буша действительно оккупирует Багдад и сместит Саддама Хусейна, то это будет прыжок в неизвестность, который, вероятно, раздует тлеющие угли исламского радикализма, который достиг своего пика к концу 80-х гг. XX в., тогда как нападения 11 сентября 2001 г. пришлись на время его заката… Год назад исламские фанатики совершили свой роковой полет, а сегодня мы имеем дело с чудовищным альянсом иудео-христианских фанатиков, объединенных мечтой о возвращении Святой земли через Войну с Террором. Это равнозначно возвращению в XIV в., к тому времени, когда принц Эдуард отказался от девятого крестового похода» [Добаев И.П., 2004. С.41]. Впрочем, это отнюдь не самодеятельная журналистская риторика. После атак 11 сентября Джордж Буш-младший, призывая к борьбе с терроризмом, высказался в том духе, что мол, пора организовать новый крестовый поход [Сирийский…, 2002. С.163]! После этого не стоит удивляться, что «крестоносцами» именуют христиан и сторонники Усамы Бен-Ладена. Более того, присутствие войск США в Саудовской Аравии расценивается Бен-Ладеном как очередной крестовый поход христианского Запада против мусульманского Востока, как оккупация святых мест, что выступает в качестве доминирующего мотива при активизации антиамериканских настроений. Влияние таких настроений сказалось и на 87 I Сиротенковские чтения территории России. В листовках чеченских боевиков с некоторых пор федералы именуются «крестоносцами». Тем самым, борьбе с федеральными войсками чеченскими экстремистами придается оттенок некоей всеобщей борьбы ислама с христианством, которую их собратья ведут с применением самых изощренных и коварных методов, угрожая порядку и стабильности во многих странах мира. В ходе чтения спецкурса студенты получают углубленные знания по историографии и истории крестовых походов, их истокам и последствиям, значению для формирования духовного и культурного облика западноевропейцев. Анализ исторических процессов в Западной Европе и на Ближнем Востоке в XI-XIII вв. помогает выяснить особенности дальнейшего развития христианского и мусульманского миров. Студенты овладевают материалом, который помогает лучше понять связь событий прошлого с современностью. Таким образом, тема крестовых походов на Восток имеет отнюдь не только академический интерес, но важна для вузовской аудитории, для воспитания специалиста-историка и идейно-теоретической подготовки молодежи к тем вызовам, которые предъявляет наше сложное время. БИБЛИОГРАФИЯ Добаев И.П., 2004. Юг России в системе международных отношений: национальная и региональная безопасность. Учебное пособие. – Ростов-на-Дону. Дударев С.Л., 2006. Учебная программа курса по выбору "Основные этапы всемирной истории". – Армавир. Лучицкая С.И., 2001. Образ другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. – Спб.: Алетейя. Савчук В.С., 1996. Крестовые походы: религиозные идеалы и воинственный дух // В кн.: Куглер Б. История крестовых походов. – Ростов-на-Дону: Феникс. Сирийский…, 2002. Сирийский альманах. – М. 88 И.И. Басов, Т.Г. Глаголько И.И. Басов (к.и.н., ст. преподаватель, г. Армавир) Т. Г. Глаголько (студентка, г. Армавир) ПРОБЛЕМА ОТНОШЕНИЯ ЕВРОПЕЙЦЕВ И МУСУЛЬМАН К КРЕСТОВЫМ ПОХОДАМ Эпоха крестовых походов была одним из самых значительных событий в мировой истории. По сей день, ученые разных стран мира спорят о значении крестовых походов для европейцев и мусульман. Но и сами участники этих событий, и очевидцы придавали им различное значение. Современники крестовых походов в Европе рассматривали их не иначе как справедливую священную войну против неверных. Напротив, восточные хронисты видели в походах разрушительное значение, называя крестоносцев не иначе как «дьяволами», «проклятыми», призывая кару Аллаха на их головы. На Западе создавались произведения, посвященные исключительно крестовым походам. О них писали и историки – хронисты и просто участники событий, посвящали им целые книги. Например, Альберт Аахенский свою книгу «Иерусалимская история» посвятил исключительно первому крестовому походу. Прослеживая возникновение мысли о совершении похода и обоснования его значения, хронист описывает все события похода. Ему принадлежат следующие строки: « Да удалится от сердец верующих христиан (мысль), будто господь Иисус хотел, чтобы гроб его святейшего тела посещался неразумными тварями». Можно говорить о том, что автор придает походам знаковое религиозное значение. Следует так же упомянуть и труд Альберика из Труа Фонтенэ «Хроника» (время 3 крестового похода). Характер повествования не оставляет сомнений в том значении, ко- 89 I Сиротенковские чтения торое придается автором событиям, участником которых он являлся: «Год 1199 …В те дни господин Фульк вышел из города Парижа. Был же он священником из некой деревни, называемой Невилль… И были у него также сподвижники – ученики, и, дабы кратко упомянуть об этом, усилиями и его, и его сподвижников, те аристократы, что покинули короля Филиппа, покуда жив был король Ричард, приняли Крест, а именно, - граф Балдуин Фландрский, граф Людовик Блуасский, и граф Жоффре Першский, и Гуго из Сен – Поля, и много других. И в руки людей сих история константинопольская раскрылась…И предпринят был знатными господами, теми, принявшими Крест, и, ранее покинувших короля Филиппа, поход заморский». Так начинает он свой рассказ, говоря об этих событиях как о важнейших событиях его современности. Среди восточных источников, в которых упоминаются крестовые походы, нет произведений, посвященных исключительно им. Они упоминаются только в рамках других историй. Источники, в которых встречается «крестоносная тематика», относятся к нарративным. В свою очередь, их можно разделить на несколько разновидностей. Автобиографии. К ним условно может быть отнесена весьма известня «Книга назидания» Усамы ибн Мункыза. В ней крестовые походы упоминаются в связи с военной службой автора у султана Салах ад – Дина, воевавшего с крестоносцами. Усама рассказывает о захваченных ими городах, описывает нравы, обычаи, жизнь крестоносцев; Истории. (Садр ад – Дин «Сообщения о Сельджукском государстве», Ибн Ал – Ассир «Полный свод всеобщей истории», Абу – л – Фида «Книга упорядочения стран»). Например, Абу – л – Фида, сирийский принц, историк и географ, принимал участие в походах против крестоносцев. Его книга – всемирная история от доисламского периода до 1329 г. В ней он упоминает о крестовых походах в контексте мировой истории и в связи со своим участием в них, характеризуя акции европейцев как обычные набеги на мусульманские территории варваров с запада; Хроники. Одним из крупнейших 90 И.И. Басов, Т.Г. Глаголько сирийских историков был автор XII в. Михаил Сириец. В его «Хронике» отразились события Ближнего и Среднего Востока XI – XII веков. В 14 – 21 книгах он уделяет основное внимание сельджукам и развитию их государства. В контексте сельджукской истории Михаил Сириец говорит о появлении на Востоке крестоносцев и их взаимоотношениях с Византией и тюрками, о внутриполитических событиях в сельджукских и крестоносных владениях; Книги путешествия (Насир и Хусрау «Книга путешествия», Ал – Абдари «Магрибинское путешествие», Ибн Джубайр «Книга путешествия»). В этих книгах описываются территории и места, которые посетили путешественники, упоминаются и города, принадлежащие крестоносцам. Например, Ибн Джубайр описывает множество городов, которые находились под властью крестоносцев – Тир, Банияс, Ар – Рака и др. Он рассказывает об экономическом, социальном положении людей в этих городах, но не объясняет, откуда там появились европейцы. В итоге мы можем сделать вывод о том, что для европейцев крестовые походы были важнейшим событием средневековой истории, европейские авторы видели в них мессианскую функцию Запада на Востоке. Восточные авторы, напротив, не придавали имсущественного значения, считая их очередными набегами варваров, только на этот раз с запада. БИБЛИОГРАФИЯ Абу Мухаммад ал – Абдари., 2002. Магрибинское путешествие // Арабские источники XIII – XIV вв., т.4. - М., Восточная литература. Абу – л – Фида, 2002. Книга упорядочения стран // Арабские источники XIII – XIV вв., т.4. – М. Восточная литература. Ибн ал – Асир, 2002. Полный свод всеобщей истории // Арабские источники XIII – XIV вв., т.5. – М. Восточная литература. Ибн Биби, 1941. Сельджук-наме. - Анкара. Ибн Джубайр, 1984. Путешествие / Пер. с араб. А.А. Семеновой. - М: Восточная литература, 1984. 91 I Сиротенковские чтения Михаил Сириец, 1960. Хроника // Сирийские источники XII – XIII вв. Об Азербайджане. - Баку. АН АзССР. Насир- и Хусрау, 1933. Сафар-наме. Книга путешествия / Пер. с араб. Е.С. Бертельс. - М.: Academia. Садр ад-Дин ал-Хусайни, 1980. Сообщения о Сельджукском государстве. - М.: Восточная литература. Усама Ибн Мункыз, 1958. Книга назидания / Перевод М.А. Салье. - М.: Издательство Восточной литературы, 1958. 92 П.А. Горбунов П.А. Горбунов (студент, г. Ставрополь) ФОРМЫ РЫЦАРСКОЙ ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ В ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ XII – XV ВВ. Актуальность темы заключается в том, что и в современном обществе до сих пор проявляется большой интерес к идеалам рыцарства. Эти идеалы пережили средневековье и оказали своеобразное влияние на формы организации досуга во всех европейских странах в новое время. Обществу стоит знать о ценностях, воспринятых от рыцарства и играющих большую роль в современном мире. Актуальность темы также определяется возросшим интересом общества к изучению истории ментальности и повседневности, образа жизни человека в контексте обыденности, к проблемам жизни и смерти, рекреационным формам поведения. Данная тема изучалась как зарубежными, так и отечественными исследователями. Из зарубежной историографии исследователями собственно рыцарства являются Морис Кин [Кин М., 2000] и Ж.Ж. Руа [Руа Ж.Ж., 2001] Очень важную роль играют исследования повседневности: Мишель Пастуро [Пастуро М., 2001], Марселен Дефурно [Дефурно М., 2002], Кеннет Фаулер [Фаулер К., 2002], Э.–Э. Виолле-ле-Дюк [Виолле-ле-Дюк Э.Э., 1999], Женевьева Брюнель-Лобришон [Брюнель-Лобришон Ж., 2003]. Кроме того, большое значение имеют исследования средневековой культуры, в частности, труды известного голландского историка и культуролога Йохана Хейзинга [Хейзинга Й, 1997]. Немалый вклад в изучение рыцарства внесли отечественные учёные. В дореволюционной историографии следует отметить К.А. Иванова [Иванов К.А., 1996], П.Г. Вино- 93 I Сиротенковские чтения градова. Современная отечественная историография представлена целым рядом специалистов по вопросам рыцарства: Ю.Л. Бессмертный [Бессмертный Ю.Л., 1991], Ю.П Малинин., С.И. Лучицкая [Лучицкая С.И., 1994], В.Л. Новосёлов. Неоценим вклад А.Я. Гуревича в исследование средневековой культуры [Гуревич А.Я., 1999]. Особое место занимают труды литературоведов, прежде всего, А.Д. Михайлова [Михайлов А.Д., 1976] – одного из крупнейших специалистов в области изучения средневековых литератур Западной Европы. Существуют различные виды источников, к которым мы можем обратиться, изучая рыцарскую культуру. Среди наиболее аутентичных - нарративные памятники, которые можно разделить на героический эпос и куртуазную литературу. До наших дней дошло значительное количество трактатов, посвященных рыцарству и написанных в форме наставлений по рыцарскому искусству: "Книга рыцарства" Жоффруа де Шарни, "Книга турниров" Рене д`Анжу. Особого внимания заслуживают хроники летописцев того времени, в частности, Жана Фруассара – известного «Певца рыцарства». В данной статье речь пойдёт о роли праздников, формах рекреационного поведения рыцарского сословия в западноевропейском обществе. Свободное время представителей привилегированного рыцарского сословия заполняла охота и воинские упражнения, с XII в. широкое распространение получили рыцарские турниры. Турниры занимали важное место в жизни рыцарства. Турнирам присущи три черты, которые в совокупности и определяют их специфику. Утилитарный аспект выражался в подготовке к войне; игровой аспект, способствовал развитию профессионализма, нацеливал на стремление к победе ради славы и ради выгоды, но не для того, чтобы поразить насмерть соперника; праздничный аспект придавал этим собраниям характер фестивалей, притягивающих к себе многочисленную публику. Одним из наиболее популярных развлечений была охота, что диктовалось не только страстью, но и необходимостью. 94 П.А. Горбунов Ведь круглый год стол сеньора следовало обеспечивать крупной и мелкой дичью, поскольку знать питалась в основном мясными блюдами. Особое место следует отвести соколиной охоте, появившейся на Западе в начале XI века и очень быстро ставшей одним из излюбленных развлечений аристократического общества. Отцветающая рыцарская культура представляла собой игру, но это была прекрасная, захватывающая игра; и в нее играли со всей серьезностью и даже страстью еще долго после заката рыцарства. БИБЛИОГРАФИЯ Кин М., 2000. Рыцарство. - М. Руа Ж.Ж., 2001. История рыцарства. - М. Пастуро М., 2001. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей круглого стола. - М. Дефурно М., 2002. Повседневная жизнь в эпоху Жанны Д`Арк. СПб. Фаулер К., 2002. Эпоха Плантагенетов и Валуа. - СПб. Виолле-ле-Дюк Э.Э., 1999. Жизнь и развлечения в средние века. - СПб. Брюнель-Лобришон Ж., 2003. Повседневная жизнь во времена трубадуров XII-XIII веков. - М. Хейзинга Й., 1997. Homo Ludens; Статьи по истории культуры. М. Иванов К.А., 1996. Многоликое средневековье. - М. Бессмертный Ю.Л., 1991. Жизнь и смерть в средние века. - М. Лучицкая С.И., 1994. Культура и общество западноевропейского средневековья. - М. Гуревич А.Я., 1999. Категории средневековой культуры. - М. Михайлов А.Д., 1976. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. - М. 95 I Сиротенковские чтения И.И. Басов (к.и.н., ст. преподаватель, АГПУ) PA D'ARM (ВООРУЖЕННЫЙ ПРОХОД) – РАЗНОВИДНОСТЬ СРЕДНЕВЕКОВЫХ РЫЦАРСКИХ ТУРНИРОВ Одной из разновидностей средневековых западноевропейских рыцарских турниров были – Pa d'arm (вооруженный проход), поединки XV столетия, для которых искусственно создавалась вымышленная романтическая ситуация. Эта костюмированная игра-состязание проходила часто по своеобразному сценарию. Обычно один или несколько рыцарей объявляли себя защитниками определенного места и клялись защищать его против любого, кто пожелает вступить в бой. Таким местом мог стать замок, мост, перекресток, а то и просто лес. В основу действа нередко закладывали мифологический сюжет, легенду рыцарского эпоса о Карле Великом или короле Артуре. В качестве примера таких па д'арм можно назвать "Источник слез", "Путы дракона" и "Древо Карла Великого" [Price B.R.]. Одним из самых известных па д'армов стал состоявшийся в 1449-1450 годах костюмированный турнир "Поединок у Источника Слез". Его организатором выступил Жак де Лален, валлонский рыцарь, советник герцога Бургундского Филиппа Доброго. Несмотря на свои молодые годы, он уже прославился как непобедимый турнирный боец, а так же герой нескольких сражений [Galas M.]. Когда его спрашивали о причинах, почему он затеял это мероприятие, Жак отвечал, что он хотел вступить в схватку, по крайней мере, с 30 мужчинами перед его 30ым днем рождения. Вооруженный Проход должен был длиться с 1-ого ноября 1449 до 30-ого сентября 1450. На реке Соне, на острове Сен-Лоран в окрестностях Шалона, воздвигли павильон, возле которого установили фигуры 96 И.И. Басов Богородицы и плачущей благородной девы с единорогом. На шее единорога висели три щита: белый, фиолетовый и черный, усыпанные по полю белыми слезами. Рыцарь, желающий вызвать на поединок защитника Источника Слез, должен был коснуться одного из них. Белый щит означал бой на боевых топорах, фиолетовый – на мечах, а черный – конные схватки с копьем. Жак предусмотрел, что все оружие, используемое в боях, будет одинаковым. Он готов был снабдить им всех желающих, и его противник мог иметь право сделать первый выбор. По заявленным условиям, бой продолжится, пока число нанесенных ударов не будет достигнуто, или пока судья не остановит бой. Победителя, соответственно, ждали позолоченные топор, меч или копье. Проигравший бой на топорах должен был надеть на себя золотой браслет с замком – символ оков – и носить его до тех пор, пока ему не повстречается дама, которая сумеет его снять. Побежденный в схватке на мечах – подарить рубин самой красивой даме королевства. А рыцарю, выбитому копьем из седла в конной схватке, надлежало отослать свое копье сюзерену победителя. Хранитель Источника мог сражаться не более чем с четырьмя противниками за месяц. Всего Жак де Лален сразился с одиннадцатью противниками, одержав верх во всех схватках. Закрытие павильона ознаменовалось большим пиром, на котором присутствовали персонажи, одетые Богородицей и Дамой слез. На пире Жак де Лален испрашивал у последней, нуждается ли она еще в его защите. И только получив от нее благодарность и заверение в обратном, он покинул место своих подвигов. Так закончился этот па д’арм, Жак остался непобежденным, и получил большую известность. После совершенного паломничества в Рим, Жак возвратился с триумфом к герцогу Бургундскому. В качестве награды за его доблесть, Жака де Лалена приняли в престижный Орден Золотого Руна в 1451 году. Подходяще Жак де Лален заслужил и смерть в бою. В 1452 г. герцог Бургундский вел войну с непокорным фламандским городом Гентом. Жак принял участие в войне, и при участии в осаде был сражен вы- 97 I Сиротенковские чтения стрелом вражеского орудия. Он умер 3-его июля 1453, в возрасте 32 лет [Chastellain G., 1866]. Некоторые ученые считают жизнь и смерть Жака де Лалена весьма символичной, "последний рыцарь" был сражен не в честном поединке с достойным противником, а случайным выстрелом нового вида оружия, символизирующего приход буржуазных порядков и новых способов ведения войны1. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Столь же символичной была смерть в 1524 г. знаменитого французского рыцаря Баярда, вышедшего со шпагой против аркебузы и павшего на поле боя (Ред.). БИБЛИОГРАФИЯ Galas M. The Deeds of Jacques de Lalaing Feats of Arms of a 15th Century Knight // http://www.thehaca.com/essays/Lalaing.htm Price B.R. What is the Pas d'Armes? // http://www.chronique.com/Library/Tourneys/pasessay.htm Chastellain G., 1866. Le livre des faicts du bon chevalier Messire Jacques de Lalaing / Ed. Kervyn de Lettenhove. Bruselles. T.VIII. 98 С.В. Колбасин С.В. Колбасин (аспирант, г. Краснодар) ЭВОЛЮЦИЯ САМУРАЙСКОГО МЕЧА В ЯПОНСКОЙ КУЛЬТУРЕ Меч, будучи рождённым в легендах в одно время с Ямато, и в реальной жизни доказал своё значение и ценность. Об этом говорит то, что уже ко времени начала складывания японского государства меч являлся одной из трёх императорских регалий. Также это подтверждается тем фактом, что меч в литературе напрямую или косвенно является главным героем. Синтоизм, будучи толерантной религией, гармонично объединил в себе и буддизм и конфуцианство, а меч, «пропустил» сквозь себя свет новых религий и заиграл новыми красками смысла. Само производство меча определило его культурноэстетическое значение, возведя в категорию произведения искусств. Это было вызвано и тем, что руда проходила тщательную сортировку, перед тем как попасть в металлоплавильную печь, и тем, что меч проходил сложнейший процесс ковки, а также тем фактом, что, пройдя все процессы обработки, мог быть забракован из-за мельчайшего дефекта и отправлен на переплавку. Ну, и конечно, нельзя забывать о том, что сам процесс ковки был возведён в ранг священнодействия. Будучи культурным и религиозным символом меч был неотъемлемой частью самурайской жизни. Это выразилось в возникновении культа меча, церемоний любований мечом и этикета самураев. Культ меча, возникший на почве синтоизма и подкрепленный дзэн-буддизмом, был благоприятно воспринят и получил широкое распространение в среде воинов. Этому способствовало то обстоятельство, что в стране, испытывающей земельный дефицит и не имевших крепкого государственного центра, междоусобные войны вспыхивали с 99 I Сиротенковские чтения частотой падения лепестков сакуры. Постоянная угроза нападения привела к тому, что самурай никогда не расставался со своим мечом, даже дома он носил короткий вакидзаси. А большой меч располагался в специальной нише. Таким образом, меч становится почетным украшение дома самурая. Для того, что бы гость мог поближе рассмотреть меч хозяина, была разработана специальная церемония «любования мечом», которая была расписана вплоть до очередности перечисления хвалебных эпитетов. Так как самурай должен следить за тем, что и как говорить, а тем более как себя ведет, была разработана система норм поведения «человека с мечом». Любое неверное движение мечом или расположение его определенным образом, могло быть истолковано как вызов на поединок, или как оскорбление. Хотя и в том и в другом случае результатом была смерть одного из участников конфликта. Так обстояли дела до реставрации Мэйдзи, которая нарушила привычный ход вещей и все смешала. Классический самурайский меч был практически вытеснен европейскими образцами холодного клинкового оружия. Самураи как социальный институт официально перестали существовать и растворились в «новой» Японии, где меч мог взять в руки любой солдат, независимо от происхождения. Но самураи как люди с определенным набором жизненных ценностей не исчезли совсем, каждый из них выбрал свой путь, однако всех их объединяли традиции, обычаи и отношение к жизни. Меч тоже смог пережить это потрясение. Конечно, не обошлось без потерь. Массовое штампованное производство мечей снизило их качество и эстетическую ценность. Были потерянны многие секреты кузнечного дела. Но даже такой «упрощенный» меч являлся символом Ямато. Об этом говорит тот факт, что во время второй Мировой войны американские командиры в первую очередь приказывали убивать японских воинов, носивших мечи. Меч выстоял и после запрета Хидэёси в 1588г., и в период мирной жизни эпохи Токугава, и при реставрации Мэйдзи (1868 г.), и во время запрета на производство мечей в 1945-1953гг. Он 100 С.В. Колбасин сохранил свою культурную ценность, став особо сохраняемым культурным достоянием, продолжая при этом быть одним из Трех Священных Драгоценностей японских императоров. 101 I Сиротенковские чтения Ю.С. Пономарева (студентка, г. Ставрополь) ФЕНОМЕН ПАЛОМНИЧЕСТВА К СВЯТЫМ МЕСТАМ В ВОСПРИЯТИИ ЦЕРКОВНЫХ АВТОРОВ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Для людей традиционного, доиндустриального общества характерно неоднородное восприятие окружающего пространства. Реальное раскрывается там, где в пространстве проявляется священное. Об этом свойстве неоднородности пространства для религиозного человека пишет Мирча Элиаде: «есть пространства священные, т.е. «сильные», значимые, и есть другие пространства, неосвященные, в которых якобы нет ни структуры, ни содержания, одним словом, аморфные» [Элиаде М.]. Для homo religiosus (термин М. Элиаде) эта неоднородность пространства проявляется в опыте противопоставления священного пространства, которое только и является для него реальным, существует реально, всему остальному - бесформенной протяженности, окружающей это священное пространство. В однородном и бесконечном пространстве, где никакой ориентир невозможен, проявление священного обнаруживает абсолютную «точку отсчета», некий «Центр». Именно такая организация пространства, именно такой способ упорядочения мироздания был характерен для средневекового человека. С неоднородным восприятием окружающего мира, с потребностью найти точку отсчета, священный центр (центры), в котором проявляется истинная реальность, берет свое начало феномен паломничества к святым местам – особым точкам мироздания, где пространство как бы приобретает позитивные качества, преобразуясь из хаоса в упорядоченность. Абсолютным центром мира для средневековых людей был священный град Иерусалим – «пуп земли», место жиз- 102 Ю.С. Пономарева ни, проповеди, чудес и страстей Спасителя, Его воскресения и вознесения. Туда стремились, презрев все тяготы пути, многочисленные паломники. Иерусалим был не только и не просто географическим центром, но в первую очередь духовным центром христианского мира – центром священной истории. Кроме того, Иерусалим для средневекового человека был скорее некой идеальной сущностью, к достижению которой нужно стремиться, чем городом, расположенным в земной ойкумене. Однако, помимо общехристианского центра Земли, которым был Иерусалим, и Святых мест, располагавшихся в Палестине и других пунктах действия священной истории, у каждого автора существовало представление о Locus amoenus – дивных местах, благодатных краях, где вследствие особого Божьего благоволения природа обладала всевозможными чудесными свойствами. Такими локусами были острова в океане, которые искали в своих путешествиях св. Брендан и другие ирландские странники. Такие земли существовали и в реальном земном пространстве. Разные авторы размещают Loca amoena в разных его точках. Так, для Григория Турского подобным местом является Рим: «Устремлялся я к Петру, Павлу и Лаврентию, и к прочим святым, прославившим Рим своею кровью, и вот все здесь обнаружились, всех здесь я обрел», – говорит один вернувшийся из Рима паломник в хронике Григория [Григорий…, 1987. С.165]. Но наиболее дорогим сердцу местом для Григория является, конечно, базилика св. Мартина Турского. Он описывает множество чудес и исцелений, происходивших на могиле св. Мартина, благодаря которым Тур был популярным местом паломничества. Особое отношение к св. Мартину связано с потребностью Григория и его паствы иметь «своего собственного» святого, покровительство и благодать которого действует «сильнее» именно в этой местности или городе и предназначена живущим здесь людям. Таким образом, налицо непосредственная связь святого с определенным пространством, в котором он жил и действовал. Как отмечает П. Браун, «локализуя святое, христианство могло использовать и факт удаленно- 103 I Сиротенковские чтения сти, и радость близости… Удаленность могла быть физическим расстоянием. В этом случае лекарством становилось паломничество. Паломничество было терапией посредством пространства. Но удаленность возникает для того, чтобы ее преодолеть; жажда паломничества активизирует стремление к душевной близости» [Браун П., 2004. С.101]. Этим стремлением духовной и физической близости к умершему святому было обусловлено и особое почитание мощей святых, вылившееся в настоящий культ. Нередко еще при жизни какого-нибудь праведного человека, епископа или отшельника, несколько городов или местностей вели борьбу за обладание его мощами. Чаще всего спор шел между городом, где родился тот или иной епископ, и местом его пастырского служения, либо местом, где еще при жизни им были совершены чудеса. Такой спор за тело св. Мартина, разгоревшийся между жителями Пуатье, родного города предстоятеля, и жителями Тура, места его епископства, описывает Григорий Турский [Григорий…, 1987. С.23]. Для людей, живших в еще более отдаленных от общехристианских святынь местах, чем, например, Турская епархия, гораздо более значимыми были местные святыни. Порой только до них могли добраться паломники. Например, Беда Достопочтенный говорит о том, что многие ездят в Ирландию, чтобы запастись там чудодейственными предметами. По стойкому убеждению автора, все, что там произрастает, и даже все предметы, привезенные оттуда, исцеляют людей, укушенных змеями. В частности, существует обычай давать пострадавшим от змей пить размешанные в воде нарезанные страницы книг, привезенных с Ирландии [Беда…, 2001. С.11]. Григорий Турский рассказывает о неиссякающей земле, которую берут паломники с могилы св. Мартина, которую тоже едят или пьют, чтобы исцелиться [Григорий…, 1987. С.227]. Беда Достопочтенный в своей «Церковной истории народа англов» описывает множество локальных святынь, рассредоточенных по всей Британии, к которым принято совершать паломничество. Например, это место, где св. король Освальд однаж- 104 Ю.С. Пономарева ды водрузил крест – паломники срезают кусочки дерева с этого креста, «вымачивают их в воде и дают пить больным людям и животным или брызгают на них этой водой» [Беда…, 2001. С.74]. Известной святыней, к которой стекаются люди, считается и могила короля Освальда. Паломники «берут землю с того места, где лежало его тело, разводят в воде и пьют, добывая тем самым исцеление». Причем, как отмечает Беда, «этот обычай распространился столь широко и столько земли было взято с того места, что там образовалась яма глубиной в человеческий рост» [Беда…, 2001. С.82]. Популярным местом паломничества является также могила епископа Хада, где постоянно совершаются чудеса посредством его праха или взятой с места погребения земли [Беда…, 2001. С.117]. Как отмечает Ю.Е. Арнаутова, «именно в практике чудесных исцелений лучше всего виден «зазор» между христианской идеологией и повседневной религиозной практикой, не лишенной элементов магического, в котором реализуется тот неподверженный рефлексии «слой» или «уровень» массового сознания, который некоторые исследователи склонны называть ментальностью» [Арнаутова Ю.Е. С.514]. По мнению Арнаутовой, этот уровень массового сознания соответствует архаической мифомагической картине мира или способу видения мира, и именно здесь следует искать «психологические истоки» тех форм, в которые облекся культ святых в обыденной жизни. Даже различные предметы интерьера, которые были немыми свидетелями чуда, совершенного святым человеком при жизни, и таким образом оказавшиеся в священном пространстве, становятся объектами паломничества. В «Истории» Беды, например, повествуется о том, как деревянная опора, до которой дотронулся, умирая, св. епископ Айдан, дважды осталось нетронутой огнем: вначале после поджога, учиненного армией мерсийского короля Пенды, а затем, после вторичного восстановления церкви, от пожара [Беда…, 2001. С.89]. Таким образом, феномен паломничества к святым местам, является одним из важнейших способов организации 105 I Сиротенковские чтения пространства, окружающего человека, его упорядочения. Стремление средневекового человека жить в действительной, а не иллюзорной реальности особенно отчетливо раскрывается в его желании перемещаться в освященном мире, т.е. в священном пространстве. БИБЛИОГРАФИЯ Арнаутова Ю.Е. Взаимодействие христианской этики и архаической традиции в повседневной жизни средневекового общества Западной Европы (на материале представлений о болезни и целительных практик в VI – XIII вв.). Браун П., 2004. Культ святых. Его становление роль в латинском христианстве. - М.: РОССПЭН. Беда…, 2001. Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. – СПб. Григорий…, 1987. Григорий Турский. История франков. – М. Элиаде М. Священное и мирское // http://www.philosophy.ru/mircea/txt/05.html 106 А.Н. Полуева А.Н. Полуева (студентка, г. Армавир) К ПРОБЛЕМЕ ТИПОЛОГИЗАЦИИ ГЕНДЕРНОГО НАРУШЕНИЯ В ВОЕННОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРАХ (на примере средневекового общества) Исследование фактов нарушения принятой гендерной системы в эпоху средневековья является актуальной темой. Реальные исторические примеры нарушения гендерной сегрегации в политической и военной сферах были столь разнообразны и многочисленны, что позволяет нам выявить условную классификацию женских типажей. Женщины - жертвы обстоятельств. Чаще всего в период средних веков женщины поступали в не соответствии с «собственной природой» в силу, каких либо внешних обстоятельств. Они принимали участие в «судебных поединках» с целью доказательства своей правоты или невиновности (обычай «Хольмганг» (прогулка по острову) у викингов, в котором участвовали и женщины. У многих народов женщине было разрешено нанять себе защитника, но конфликт между женщинами очень часто решался без посредников), защищали честь семьи (в XIV в. англичанка Агнесс Хотот надела шлем и, скрыла свой пол, выдав себя за больного отца, отправилась на поединок, при этом победила своего противника) [Они предпочитали…]. Женщины - верные спутницы своих мужей. Иногда женщина, выполняя свой супружеский долг, могла нарушить гендерные стереотипы, принятые в обществе. В частности, Элеонора Кастильская сопровождала своего супруга в крестовом походе, как и многие другие жёны рыцарей [Перну Р. 2001]. В сборнике статей, посвящённом проблеме маскулинности в средневековой Европе, мы встречаем данные о присутствии женщин в рыцарских орденах. 107 I Сиротенковские чтения Так, например, сестра Адельгейда фон Веллхейм была бывшей женой тамплиера Рудигера фон Веллхейма. Она вступила в орден как жена брата ордена. Устав разрешал женатым парам становиться «ассоциированными» членами, но подчёркивает, что жёны не могут быть полноправными сёстрами [Masculinity..., 1999. Р.240]. Женщины – фанатички. Наиболее ярким примером является фанатичная веру в свою «богоизбранность» и спасительную миссию (Например, на шестом заседании от 3 марта, Орлеанской деве был задан вопрос, верят ли её сторонники, что она послана богом, на что Ж. д’Арк ответила: «Я не знаю, верят ли они в это, и я оставлю это на их совесть; но если они этому и не верят, я всё же послана богом»…» «Если они верят, что я послана богом, то они в этом не ошиблись» [Протоколы…, 1963. С.437]. Властные женщины, прирождённые правительницы. Биографии многих выдающихся женщин средневековья говорят о том, что большинство из них стремилось к власти, ради самой власти. Данный типаж представляет наиболее радикально настроенных женщин, условно объединённых в группу не по судьбе или достижениям, а по тем методам, которые они использовали ради достижения цели («Деотерия, видя, что её дочь от первого брака становится уже совсем взрослой, боясь, как бы король не почувствовал к ней вожделения…сбросила её с моста, посадив в закрытые носилки, привязанные к диким быкам» [Турский Г., 1987. С.75]. Многие королевские особы устраивали заговоры против мужей и даже детей. Они физически устраняли соперниц на своём пути (по легенде Элеонора Аквитанская отравила молодую любовницу Генриха II; Фредегунда подтолкнула Хильперика к решению избавиться от законной супруги королевы Гальсвинты и др.). Женщины-матери. В данную группу вошли не только женщины-регенты, но и дамы, добившиеся власти своим детям, которые будучи взрослыми, прислушивались к их советам (мать Карла Великого Бертрада жила до старости в большом почёте). Но счастливая судьба была большим исключением для женщин, нарушивших гендерные нормы 108 А.Н. Полуева и стереотипы. Данное нарушение обосновывало закономерность трагического завершения жизненного пути. Многие королевы были казнены, заточены в монастырях, или отравлены. БИБЛИОГРАФИЯ Они предпочитали… Они предпочитали честный бой сплетням и кривотолкам / Клуб женских единоборств // http://www.fscclub.com/gender/shtml. Перну Р., 2001. Крестоносцы. Пер. с фр. А.Ю. Карачинский. – СПб. Протоколы…, 1963. Протоколы обвинительного процесса Жанны д’Арк // Хрестоматия по истории средних веков в трёх томах под ред. С.Д. Сказкина. Т.II. – М. Турский Григорий, 1987. История франков. – М., 1987. Masculinity…, 1999. Masculinity in Medieval Europe / Ed. By Hadly D.M. – L.; N.Y. 109 I Сиротенковские чтения В.А. Буняева (студентка, г. Ставрополь) ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФРАНЦИСКАНСКОГО МОНАШЕСКОГО ОРДЕНА В ИТАЛЬЯНСКИХ ГОРОДАХ (XIII-XIV ВВ.) Жизнь и деятельность Франциска Ассизского – пожалуй, одно из ярчайших явлений европейского Средневековья. Он сам и его деятельность восхищали современников и потомков. Исследователи считают его предвестником новой культурной эпохи – Возрождения. Именно эта особенность делает его смотрящим одновременно и в прошлое, и в будущее. Данное обстоятельство сообщает актуальность заявленной проблеме. Именно Франциск Ассизский в жестокую пору крестовых походов высказал мысль о том, что куда лучше обращать магометан в христианство, нежели убивать их [Цветочки…, 1990. С.63]. Учитывая современную социально-политическую ситуацию в мире в целом и в Западной Европе, в частности, эта мысль звучит актуально и сегодня. Следует отметить, что тема личности Франциска Ассизского и деятельности ордена францисканцев в Италии XIII – XIV вв. получила достаточно глубокое и всестороннее освещение в научной литературе. В первую очередь примечательны исследования Л.А. Котельниковой [Котельникова Л.А., 1979; Итальянское…, 1967], В.И. Рутенбурга [Рутенбург В.И., 1987] и С.Д. Сказкина [Сказкин С.Д., 1978; Из истории…, 1981] которые особенно важны для раскрытия вопросов аграрного развития Северной Италии, жизни итальянского города и участия в ней ордена францисканцев. Следует упомянуть и работы о св. Франциске Л.П. Карсавина [Карсавин Л.П., 1915], Г.К. Честертона [Честертон Г.К., 1991], П.М. Бицилли [Бицилли П.М., 1995], Г.-Ч. Ли [Ли. Г.Ч., 1911], С.Г.Лозинского [Лозинский С.Г., 1986] и 110 В.А. Буняева В.И. Герье [Герье В.И., 1908]. Эти труды представителей отечественной и английской школ разных направлений (от позитивизма и провиденциалистских воззрений до марксизма) были призваны выявить истоки народной религиозности францисканцев, охарактеризовать психологию средневекового человека. Таким образом, историография проблемы достаточно обширна. За весь период изучения истории францисканского ордена исследователями была заложена основательная база исследуемой темы, но это не означает, что в ней не осталось «белых пятен». Целью данного исследования является рассмотрение такого сложного исторического и культурного явления, как жизнь и деятельность Франциска Ассизского и ордена францисканцев в городской среде Северной и Средней Италии, поскольку именно здесь учение одного из самых известных святых в истории Католической церкви и созданная им организация получили самое широкое распространение. Источники по изучению заявленной проблемы условно можно разделить на несколько направлений: житийный жанр (Первое и Второе Житие св. Франциска, составленные Фомой да Челано), хроники самих францисканцев, раннефранцисканская «цветочная» литература. Отдельную группу составляют электронные источники, а именно – официальный сайт Ордена Францисканцев – Братьев Меньших Конвентуальных [Францисканский портал]. Основные положения представленной проблемы могут быть представлены как следующие тезисы: 1) анализ истории итальянских городов XIII – XIV вв. позволяет рассматривать их развитие как конструктивный фактор средневековой государственности и важнейшую часть предыстории городов Италии раннего нового времени. Их экономическое развитие в рассматриваемый период было более быстрым и успешным, чем в других европейских странах. В социальном развитии главной тенденцией названного периода стала консолидация городского сословия. Политическое развитие итальянских городов в период с XI по XV в. знало несколько стадий, связанных с 111 I Сиротенковские чтения развитием трех типов городского устройства: демократической пополанской республики, патрицианской республики, власть в которой постепенно забирала в руки олигархия и синьории (тирании). В XIII – XIV вв. итальянский город становится местом зарождения интеллектуальной культуры. Сформировавшаяся прослойка интеллектуалов играла решающую роль в духовной жизни итальянских городов; 2) биография Франциска Ассизского показывает, что он уже при жизни почитался как святой, а сразу после его смерти легенды и сказания о нем умножались и росли. Действительный образ Франциска Ассизского закрыт от нас легендарной версией его личности, в создании которой принимала участие не только богословская литература, но и народная фантазия. Но фактически остается бесспорным основание ордена францисканцев, которым было положено начало нищенствующим монашеским орденам в Католической церкви; 3) для Италии XIII – XIV вв. деятельность Франциска Ассизского и его ордена имели важное значение. Во многом благодаря нищенствующим орденам, среди которых деятельность францисканцев занимала одно из ведущих мест, Католической церкви на время удалось преодолеть кризисные явления, вызванные болезненной адаптацией христианского вероучения и церковной организации к процессу расцвета городов как центров ремесла и торговли. Разработка своеобразной аскетической практики сыграла уравновешивающую роль в поляризующемся мире горожан, активный прозелитизм придал деятельности ордена выраженную миссионерскую и цивилизаторскую значимость. Кроме того, монахи-францисканцы внесли свой вклад в развитие богословия, а также точных и естественных наук, а их миссионерская и благотворительная деятельность способствовала развитию духовной жизни итальянских городов. БИБЛИОГРАФИЯ 112 В.А. Буняева Бицилли П.М., 1995. Элементы средневековой культуры. – СПб. Герье В.И., 1908. Франциск Ассизский, апостол нищеты и любви. – М. Из истории…, 1981. Из истории социально-политической и духовной жизни Западной Европы в средние века. – М. Итальянское…, 1967. Итальянское крестьянство и город в XI – XIV вв. – М. Карсавин Л.П., 1915. Основы религиозности в XII – XIII вв., преимущественно в Италии. – СПб. Котельникова Л.А., 1979. Некоторые особенности социальной природы итальянских пополанов в XIV – XV вв. // Социальная природа бюргерства XIII – XVII вв. – М. Ли. Г.Ч., 1911. История инквизиции. – СПб. Лозинский С.Г., 1986. История папства. - М. Рутенбург В.И., 1987. Итальянский город от раннего средневековья до Возрождения. – Л. Сказкин С.Д., 1978. Избранные труды по истории. – М. Францисканский портал. Мир и добро // http://www.francis.ru Цветочки…, 1990. Цветочки святого Франциска Ассизского./ Пер. с лат. А.П. Печковского. – М. Честертон Г.К., 1991. Вечный человек. – М. 113 I Сиротенковские чтения Е.С. Шимохина (аспирант, г. Армавир) КОРОЛЕВСКОЕ ЧУДО: ВРАЧЕБНАЯ МИССИЯ ФРАНЦУЗСКИХ КОРОЛЕЙ Королевское чудо, также как любое проявление сверхъестественного в условиях средневековья, имело глубокие корни, уходящие в дохристианскую эпоху. Французский король воспринял от своих предшественников необходимость некого сакрального попечительства о судьбах подданных, однако, если дохристианской эпохе был свойственен акцент на коллективном благодеянии (вызывание дождя «для всех», хороший урожай «для всех» и пр.), то христианство сделало упор на благодеянии персональном, начав специализироваться на прекращении индивидуальных страданий. Еще один аспект востребованности подобных проявлений могущества короля был связан с характерным для христианского менталитета «доказательством чудом». То, что было видимым, или казалось таковым, считалось непререкаемо истинным, подтверждающим подлинность связанного с ним невидимого. Даже для Абеляра, этого скептического ума средневековья, требующего, чтобы вера непременно была «мотивированной», чудо выступает главенствующим мотивом веры, подтверждением ее правильности [Арсеньев И., 2005. С.130]. Тем самым возможность короля творить чудеса рассматривалась как наиболее убедительное средство показать, что он действительно обладает неким мистическим багажом, отличающим его от простых смертных. Естественно, что, признавая за французским королем дар целительства, церковь шла на значительные уступки королевской власти, ведь изначально «добрые чародеи рекрутировались главным образом из среды духовенства» [Ле Гофф Ж., 1992. С.152]. Утверждение надчеловеческой природы короля обставлялось со стороны церкви опреде- 114 Е.С. Шимохина ленными сдерживающими тезисами, среди которых, в частности, утверждалось, что сами по себе чудеса не являются признаками святости [Блок М., 1998. С.96]. В результате целительство считалось божественным даром, предоставляемым посредством церкви помазаннику божьему. Официальные свидетельства о целительстве как непременном атрибуте королевской власти относятся к правлению династии Капетингов. Здесь «умение исцелять тела», впервые приписанное Роберту Благочестивому, скорее, носит характер индивидуального проявления его святости. «Эффектность» подобных способностей Роберта, однако, вызывает интерес и у его потомков, предъявивших претензии на родительское наследство и в этой области. В том, что именно золотуха становится предметом королевской специализации, видны чисто прагматические соображения «удобства» этой болезни. Золотуха, или туберкулезный аденит [Бессмертный Ю.Л., 1991. С.111], довольно часто демонстрирует ослабление своих симптомов – вплоть до иллюзии полного исцеления, что в совокупности с особым психологическим настроем больного, полностью убежденного в действенности королевских усилий, давало необходимый эффект «чуда», демонстрируемого королем. Возможно, что неразрывная связь монарха с «королевской болезнью», выразившаяся в самом названии, была вызвана не только участием короля в исцелении, но и существовавшем ранее убеждении, что это болезнь и вызываться может именно королем. Древняя уверенность в существовании весьма развитых магических способностей правителя, когда он может одновременно и испепелять, приносить вред, и исцелять, приводила к тому, что «люди верили, будто прикосновение королевской руки может как заразить золотухой, так и вылечить от нее» [Блок М., 1998. С.123]. В данном случае мы, видимо, имеем дело с суеверным страхом средневекового человека перед всем, выходящим за рамки его обыденного понимания, когда сакральное могущество облекается не только в доброжелательные, но и угрожающие формы, опасные для простого смертного. Общественное мнение, таким образом, «наделя- 115 I Сиротенковские чтения ло священных особ свойствами грозными и пагубными» [Блок М., 1998. С.154], однако, при этом оно не лишало их и благодетельных функций, когда "священное" и "способное исцелять" были синонимами. Христианская идея, взявшая под опеку чудотворную миссию короля, официально зафиксировала внимание исключительно на исцелении, отбросив пугающие древние представления об обратном эффекте королевского прикосновения. Неразрывная связь королевского чуда с официальной церковной доктриной выразилась в обретении французским королем «сакрального спонсора», содействовавшего монарху в его врачебной практике. Этим помощником явился св. Маркуль, «послужной список» которого пестрел многочисленными чудесами и фактами исцеления. Среди последних, впрочем, не фигурировала золотуха, однако средневековое мышление со свойственной ему изобретательностью вывело эту способность святого из каламбура его имени: «плохо шея» - значит, умение исцелять болезни шеи [Блок М., 1998. С.377]. Официально, начиная с Иоанна Доброго, через день после коронации совершалось паломничество к св. Маркулю в Корбени, где король как бы вступал в еще одну часть своего мистического властного наследства, принимая от святого его целительные функции. Еще раньше, дабы окончательно христианизировать королевское чудо, было введено присоединение крестного знамения к возложению рук на золотушного больного – Жоффруа де Болье приписывал это благочестивое нововведение Людовику Святому, причем в интересном ракурсе: «дабы исцеление скорее силе крестного знамения приписывалось, нежели власти королевской» [Блок М., 1998. С.216]. Однако трансляция через короля божественной милости посредством крестного знамения, по-видимому, происходила и раньше Людовика Святого [Ле Гофф Ж., 2001. С.623]. Адепты натурализма полагали целительную силу неким семейным, физиологическим свойством королевского рода, отмечающим его божественную избранность. Естественно, 116 Е.С. Шимохина что роль церкви в приобщении конкретного короля к сакральному фонду при этом непозволительно уменьшалась. Однако связь между легитимностью претензий короля на власть и наличием у него лишь в этом случае целительных способностей перевешивала все прочие идеи. В конце ХV века чудесные исцеления во Франции входят в изобразительное искусство, символизируя триумф королевского чуда, отныне занимающего место наряду с чудесами святых, которым должны поклоняться в церкви благочестивые прихожане. БИБЛИОГРАФИЯ Арсеньев И., 2005. Секты Европы от Карла Великого до Реформации. - М.: Вече. Бессмертный Ю.Л., 1991. Жизнь и смерть в средние века. Очерки демографической истории Франции. - М.: Наука. Блок М., 1998. Короли-чудотворцы. Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии. - М.: Языки Русской культуры. Ле Гофф Ж., 1992. Цивилизация Средневекового Запада. - М.: Прогресс – Академия. Ле Гофф Ж., 2001. Людовик IХ Святой - М.: Ладомир. 117 I Сиротенковские чтения А.И. Черкашенина (студентка, г. Ставрополь) CURA ANIMARUM: ВЛИЯНИЕ НИЩЕНСТВУЮЩИХ БРАТЬЕВПРОПОВЕДНИКОВ НА СОЦИУМ ФЛОРЕНЦИИ XIII-XV ВВ. Мир городов Тосканы в рассматриваемый период менялся столь быстро и активно, что современники порой не успевали приспособиться к новым условиям. Подъем торговли с точки зрения налаживания социокультурных связей, социальная трансформация внутри городской среды приводила к изменению образа мира, образа общества. Подобной структурой оказались мендикаты – нищенствующие монашеские ордена. Их невероятная мобильность и динамичность, кроме того, их изначальная ориентация на город, стали гарантией того, что практически вся жизнь горожанина от рождения до смерти и погребения обслуживается мендикатами, которые в конце концов создали параллельную церкви орденскую, т. е. не связанную с границами епархий и приходов, систему cura animarum (заботы о душах). Первостепенную роль в cura animarum этого периода играет проповедь, значение которой как нравственного и просветительского элемента системы заботы о душах возрастает; в то же время, именно в указанный период искусство западно-христианской проповеди достигает своего расцвета. Во Флоренции этой эпохи было два крупнейших центра проповеднической деятельности — Санта Кроче и Санта Мария Новелла, кафедры в которых принадлежали францисканцам и доминиканцам соответственно. Текст проповеди внедряется в контекст повседневной жизни (сознание горожан и связывался с реалиями повседневной жизни) двумя способами: символикоаллегорическим и методом примеров. 118 А.И. Черкашенина Примером проповедования через систему символов могут служить проповеди Антония Падуанского, которые использовались как образец проповеднического искусства. Используя тонкую систему интертекстуальных символов, Антоний с помощью четырех уровней схоластического толкования текста (буквального, морального, аллегорического и анагогического) превращает окружающую реальность в символ, а символ — в окружающую реальность. Подобные символьные многоуровненвые системы являются слишком сложными и специфическими для разномастной городской аудитории, поэтому в этот период, особенно в среде францисканцев получает широкое распространение «проповедь примером» — знаменитые «exempla», сущность которого заключается в том, что событие, рассказанное в определенной последовательности и расположенное в реальном историческом времени (преимущественно в недавнем прошлом), должно привести слушателя «примера» к обещанной ему вечности, если он сумеет извлечь из него для себя урок. Искусство проповедования в этот период стремится сделать проповедь боле яркой, проповедники изобретают новые приемы, чтобы удержать внимание слушателей и довести до них моральные аспекты учения способом, наиболее доступным для понимания столь разнородной публики. В то же время при внешней, под час излишней демократичности проповеди, повсеместно действовал принцип «secundum diversitatem rerum et personarum» — «не заострять внимания на противоречиях фактов и теоретических положений», остерегаясь излишних тонкостей. Таким образом, церковь пытается избежать профанации догматов и искажения вероучения, что приобретает особую важность на фоне бурного распространения ересей. Основной структурой, с одной стороны, наиболее полным образом воплощавшей идеи системы cura animarum, а с другой стороны, наиболее способствующей реализации ее целей, были братства, представляющие собой уникальный пример социальной коммуникации и социокультурной адаптации. Немного видоизменившись со временем, они 119 I Сиротенковские чтения продолжают существовать и в высокое, и в позднее средневековье, опираясь на универсальную корпоративность средневековой цивилизации. Живым воплощением идеи братства были, прежде всего, сами нищенствующие ордена, но, наряду с монашескими, существовали братства мирян, которые делились на три группы: «ордена покаяния», «общества веры» и, позднее, «общества Девы Марии». Братства отличаются широтой горизонтальных связей, основанных на взаимопомощи и милосердии. Жизнь внутри братства предполагала участие в общих и особенных службах и участие в благотворительности. Члены братства должны были заботиться друг о друге; существовали дополнительные фонды в пользу бедных участников общества, включавшие предоставление пищи и крова странникам и нищим, а так же уход за больными. Что касается «орденов покаяния», то их члены отрекались от гражданских обязанностей и избегая наиболее оживленных сторон общественной жизни, как, например, посещение народных празднеств и зрелищ или пиршеств. «Общества веры» представляют ассоциации мирян, созданные в противовес еретическим течениям, находившим благоприятную почву в крупных городах. Мирское и духовное в этот переплетается в жизни города, и порой границу было провести очень трудно. В то же время ряд ученых отмечает, что повсеместный подъем религиозных ценностей, напрямую связанный с деятельностью мендикатов, имели важное значение для общественного благополучия — так, практика милосердия, внедряемая через систему cura animarum, утверждала благотворительность не только как личную добродетель, но и как морально-нравственную платформу для общества в целом. Кроме того, эта практика призвана была смягчить социальную напряженность, столь характерную для Флоренции этого периода. В индивидуальном плане cura animarum, безусловно, помогала христианам адаптироваться в изменяющихся условиях жизни, а нищенствующие ордена и созданные ими братства в городской среде представляли собой структуры, 120 А.И. Черкашенина призванные гармонизировать общество благополучных в экономическом отношении и динамично развивающихся торговых городов. 121 I Сиротенковские чтения Е.П. Тельменко (к.и.н., г. Ставрополь) ПРОПОВЕДНИК И КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА (ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ГРУППОВЫХ СТЕРЕОТИПОВ) Проблемы осмысления общих ментальных установок, порожденных той или иной исторической реальностью, а также вопросы их интерпретации отдельными людьми применительно к условиям их жизненных обстоятельств являются актуальными при обращении к теме групповой идентичности. Каждый представитель культурной общности, осмысливая окружающую действительность и выбирая какой-либо вариант поведения, находится под воздействием, с одной стороны, социальной группы, с другой – под влиянием всего частного, субъективного, личного. При этом субъективное начало способствует тому, что индивид выбирает свой вариант интерпретации групповых установок. Возникает вопрос: какова мера предоставляемой обществом свободы интерпретации, и когда возможность отклонения индивида от принятого стереотипа возрастает. Очевидно, что последнее наиболее вероятно в переломные моменты истории. Именно тогда поступки и решения отдельных людей могут стимулировать появление новых общегрупповых стереотипов. Последние, будучи усвоены членами данного общества, актуализируются ими при определенных исторических обстоятельствах. При этом возможно преследование различных целей: легитимизация какого-либо явления, личности или группы людей; поддержка некоего предприятия, потребность нейтрализовать возникшие опасения. Означенные теоретические посылки явно прослеживаются на примере савонаролианской Флоренции конца XV в. 122 Е.П. Тельменко Во флорентийской идеологии, предположительно с XIII в., формируются как бы две идеальные модели восприятия города: республиканский Рим (например, в хронике Джованни Виллани и поэмах Фацио дельи Уберти и Браччо Браччи) и Новый Иерусалим (в пророчествах миноритов XIV в., а также, в относящихся к XV в., пророчествах Св. Бригитты и фра Антонио да Риети). В самом общем смысле толкование этих символов можно свести к следующему. В светской истории Флоренции отведено особое место, она – дочь республиканского Рима, и, в соответствии с этим, является защитницей республиканских свобод от тиранических притязаний, причем, не только себя, но и других городов Италии. Что касается священной истории, город на Арно выступает как центр обновления и христианского возрождения. Соответственно, Флоренция мыслилась избранницей Бога, культурным (духовным) и политическим центром Италии. Здесь оговоримся, что символика центра и тема избранности была свойственна и другим городам Италии, Флоренция не являлась исключением. Флоренция времени первого прихода сюда доминиканского монаха Джироламо Савонаролы (80-е гг. XV в.) находилась под управлением Лоренцо Великолепного и внешне являла собой пример благоденствующего городагосударства: единоличное правление Медичи существовало под прикрытием республиканских институтов; имелся высокий авторитет среди других государств; процветали науки и искусства. Выступления Савонаролы, ставшего проповедовать здесь в начале 80-х гг. XV в., практически ничем не отличались от речей современных ему прорицателей, предвещавших обновление Церкви и мира и призывавших к покаянию. Об этом свидетельствуют как основные положения, оглашенные монахом в 1485 г. в местечке СанДжиминьяно (Церковь будет наказана, обновлена, это случится скоро), представлявшие общие места у большинства прогностиков того времени; так и тот факт, что у авторов городских хроник и дневников доминиканец в качестве 123 I Сиротенковские чтения признанного проповедника-пророка упоминается лишь с 1494 г. Таким образом, предположим, что первоначально Савонарола, если и ощущал себя пророком, то не связывал эту миссию с Флоренцией, а тем более – с темой ее избранности. Однако можно допустить, что монах начинает проникаться мыслью: Флоренция – центр Италии, его нахождение и признание здесь – возможность быть услышанным повсеместно. События 90-х гг. XV в., - смерть Лоренцо Медичи (1492 г.), начало Итальянских войн (1494 – 1559 гг.), свержение Пьеро Медичи (9 ноября 1494 г.), - поставили город в ситуацию выбора дальнейшего пути развития. Вопрос преобразований касался не только внутренней и внешней политики, но и экономической области, а также в духовной и религиозной сфер. Шаткое положение общества, боязнь перед последствиями реформ, а также поиск позитивного смысла в происходящих событиях и породили феномен городского пророка Савонаролы. Апогей адаптации Савонаролы к флорентийской идеологии (см.: Ф. Кордеро, Д. Вайнстейн) можно отнести к концу 1494 – началу 1495 гг. Проповедник начинает осознавать, что только активное участие в делах республики даст ему возможность произвести нравственные преобразования в обществе. Кроме того, у монаха имелась реальная перспектива использовать флорентийский миф об избранности города, наполнив его религиозным содержанием. Характер проповедования доминиканца эволюционирует: Савонарола решительно обращается к флорентийскому милленаризму, «сочетая обещание городской славы с программой духовного и морального обновления». В ходе событий конца 1494 г. проповедник позиционирует себя как городского пророка: дар пророчествования предоставлен ему для этого города, который избран Богом в качестве исходной точки обновления Италии и всего мира. Итак, идея избранности города весьма удачно актуализируется Савонаролой в переломный для данной культур- 124 Е.П. Тельменко ной общности момент. Кроме того, интерпретация существующих прежде моделей, позволяет расширить их за счет привнесения новых смыслов и символов, связанных с близкими монаху христианскими мотивами: - начало Итальянских войн, связанных с приходом на полуостров французов, мыслилось верующими как испытания, которые должны содействовать исправлению общества и Церкви; однако жители города слышат от монаха, что Флоренция избрана Богом для спасения во время этого «потопа» на мистическом корабле (обновленные христиане, находящиеся в ковчеге, согласно монаху, станут основой для преобразования Церкви); - тема избранности Флоренции углубляется через провозглашение Иисуса Христа его правителем. При этом флорентийцы должны выполнить соответствующие условия: страх божий, общественное благо, всеобщий мир, реформа. Подробное толкование проповедником этих предписаний обнаруживает тот факт, что Господь желает не только духовной, но и социальной и политической реформ. Таким образом, пророк стимулирует проведение реформ через гарантию обществу процветания, обещанного через него Господом. Соответственно, возникает тема Нового Иерусалима, в который Господь желает преобразовать Флоренцию путем надлежащих реформ. При этом Иерусалим выступает не только в качестве символа процветания, но и наказания за нежелание преобразоваться; - и, наконец, мотив «Флоренция – центр Италии» также присутствует в речах Савонаролы. В некоторых проповедях символ отражает рефлексию монаха о своей миссии: он послан Богом в центр, «сердце» Италии, откуда его голос слышен повсюду. Но, поскольку монах смиренно предстает в качестве орудия в руках Всевышнего, избравшего Флоренцию, ведущим является утверждение, что реформированный город станет источником преобразования других государств. В сущности, созданная в проповедях Савонаролы модель общества, чьим правителем является Христос, была открыта для всех, кто пожелает реформироваться. Однако 125 I Сиротенковские чтения воплощение ее в реальной жизни являлось замыслом практически невыполнимым. Идеальное состояние единства в обществе не было достигнуто, что привело монаха к осознанию необходимости принятия жестких мер для его обеспечения. Итак, идея избранности города, нашедшая свое воплощение в символических образах республиканского Рима и Нового Иерусалима, существовала до критических событий 1494 г. и определяла специфику сознания флорентийцев. Доминиканский монах Савонарола, начавший проповедовать в городе в конце XV в., сумел со временем интегрироваться в данную культурную общность, усвоив основные ментальные установки ее представителей. Интерпретация доминиканцем означенных символов в проповедях приводит к наделению их новыми, более глубокими, смыслами. Последнее позволяет монаху обосновать свою пророческую миссию, предоставить позитивную трактовку сложившейся ситуации, стимулировать практические шаги по реформированию общества. Соответственно, предложенная проповедником модель, в силу ее конструктивности в переломный момент, была воспринята обществом. Однако долговременное воплощение ее на практике являлось замыслом практически невыполнимым, что породило проявление тоталитаризма со стороны Савонаролы. Требование высокого уровня сублимации в духовной жизни и недопущение иной интерпретации социальной действительности, в итоге привели к гибели ее носителя. 126 Л.Н. Куприченко Л.Н. Куприченко (к.и.н., ст. преодаватель, г. Ставрополь) ТЕНДЕНЦИИ САМОВЫРАЖЕНИЯ В БИОГРАФИЯХ И АВТОБИОГРАФИЯХ ФЛОРЕНТИЙСКИХ ГОРОЖАН XIV-XVI ВВ. В современной исторической науке «история индивида» относится к категории проблем, которые рассматриваются как ключевые в понимании исторического развития человеческой цивилизации и западноевропейской в частности. Обращаясь к феномену европейской цивилизации, исследователи всё чаще сходятся на том, что его истоки следует видеть в европейском индивидуализме, который стал ярко проявляться на рубеже средневековья и нового времени. Средневековая европейская цивилизация являлась обществом с ярко выраженной иерархичностью и корпоративизмом. Индивид с детского возраста был опутан сетью обязанностей, возлагаемых на него обществом, и должен был вести себя в соответствии с кодексом поведения, существующим его положению и статусу, а также подавлять собственную гордыню и не претендовать на описание собственной жизни. Тем не менее, средневековая личность находила возможность открыто проявлять собственную индивидуальность. Уже к концу XIV - началу XV в. с выделением из большой фамилии малой супружеской семьи, а также с появлением компаний нового типа, включивших в себя представителей неродственных семей, контроль клана над действиями индивида заметно ослабел. Несмотря на то, что фамилия оставалась важной экономической и политической ячейкой флорентийского общества, она потеряла тотальный контроль над индивидом, о чем свидетельствуют заявления самих флорентийцев, встречающиеся в мемуарной литературе. 127 I Сиротенковские чтения В XIV в. во Флоренции появляются рассказы горожан о собственной жизни. В отличие от биографических текстов, специфика автобиографического нарратива заключается в том, что они не предназначались для широкого круга читателей и имели практическое назначение. Авторы «автобиографий» XVв. не стремились создать собственный образ посредствам литературных приёмов, но для них важнее было раскрыть жизненные ситуации и рассказать о своей деятельности в каждом конкретном случае, чтобы предупредить потомков, показать возможный алгоритм действий. Это характерная для торгово-ремесленного общества черта определила специфику жанра «автобиографий». Однако это не означает, что автобиографические рассказы были лишены эмоционального фона и не дают представления о темпераменте личности, силе и глубине её чувств. Проявление эмоций, которые они фиксировали, и способы их передачи, свидетельствовали о потребности личности в саморефлексии, осознании ею собственных индивидуальных особенностей, а в некоторых случаях, в позиционировании себя относительно корпорации. Автобиографические рассказы флорентийцев, включенные в исследование, условно можно разделить на три категории: автобиографический дискурс в семейном ракурсе: «Домашняя хроника» Донато Веллути, «Книга о делах собственных» Лаппо ди Джованни Никколини ди Сиригатти и «Книга памятных заметок» Бернардо Макиавелли; автобиографический нарратив в политическом контексте: «Хроника» Нофри ди Пьеро делль Риформаджони и «Хроника» Бонаккорсо Питти; автобиографический дискурс «терапевтического характера», с высокой степенью саморефлексии: «Ricordi» Джованни Морелли и «Воспоминания о себе самом» Франческо Гвиччардини. Последние два представляют особый интерес, поскольку позволяют наиболее рельефно рассмотреть личности самих авторов. Морелли и Гвиччардини считают себя обиженными фортуной. Заслуги и того и другого оказались не оценены гражданами, и тот и другой рассчитывали на большее в распределении государственных должностей и почестей. 128 Л.Н. Куприченко Дабы утешить себя и «оправдаться» перед потомками они берутся за перо. Дж. Морелли (1371-1444 гг.) живёт в постоянном ожидании неблагоприятных поворотов судьбы, поскольку уверен в её недоброжелательности. Фортуна отняла у него отца, когда Джованни был ещё ребёнком, благодаря ей он попал в руки к дядюшке, который тихо грабил его и брата, скрывая доходы от имущества, затем не позволила ему жениться на любимой девушке, которая, к тому же, была знатного рода и в довершение всего, отняла у него первенца. На протяжении автобиографических записок Морелли сокрушается о своей несчастной доле, признавая, однако, что меланхолия это болезнь, ведущая к унынию, а последнее - тяжкий грех. Джованни весьма эмоционален в передаче своих чувств, не стесняясь описывать слёзы и передавать слова молитв. Его неординарность заключается в его чрезмерной эмоциональности, явное проявление которой во флорентийской среде считалось делом неприемлемым. То же можно сказать и о Франческо Гвиччардини (14831540 гг.), потомке знатного рода, который сделал успешную карьеру политического деятеля, но был отправлен в отставку на самом пике своей деятельности. Гвиччардини ведёт диалог со своими противниками и, в отличие от Дж. Морелли, пытается найти рациональное объяснение произошедшего. Ему не свойственны эмоциональные порывы, он предпочитает не обращаться к рассказам о молитвах, но от этого его повествование наполнено не меньшей рефлексией, чем Морелли. Его прием это «допрос самого себя». Он представляется в качестве обвиняемого и адвоката одновременно, указывая на роли, которые может исполнять личность и на то, как быстро они могут меняться. Этих флорентийцев отличает стремление к самоутверждению, желание стать в центре корпорации и в тоже время, они являются примером конформистов, провозглашавших незыблемость принципов общего блага и верность корпоративным идеалам. 129 I Сиротенковские чтения Таким образом, материалы флорентийских автобиографий XIV-XVI вв. свидетельствуют о складывании индивидуалистических черт в сознании представителей городской среды. Однако не стоит преувеличивать эти тенденции и признавать их абсолютную победу над корпоративными устоями. Социальная психология флорентийских пополанов отличалась от психологии представителей каждой, свойственной традиционному средневековому обществу, среды. Тем не менее, их сознание отличалось дихотомностью. В нём сосчитались явно выраженные черты индивидуализма, свойственные мировоззрению Нового времени и элементы корпоративного кодекса поведения, характерные для Средневековья. 130 А.О. Амелькин А.О. Амелькин (к.и.н., доцент ВГУ) О ВРЕМЕНИ И ПРИЧИНАХ СМЕНЫ ИМЕН ГОРОДА ТАМАНИ (Гермонасса – Томен - Таматарха - Тъмуторокань – Матарха – Матрега – Тамань) Многие из поселений на Керченском и Таманском полуостровах по несколько раз меняли свои имена, государственную принадлежность, статус. Так, возникший на берегу Таманского залива в середине VI в. до н. э. греческий город получил имя Гермонасса. Под этим именем он зафиксирован в трудах Гекатея, Страбона, Дионисия Пэриэгета, Арриана, Плиния Старшего. Последний раз под этим именем город упомянут в конце IV в. н. э. Аммианом Марцеллином. Причем, рассказывая о происхождении названия города Гермонассы, Евстафий (византийский комментатор землеописания Динисия) связывал имя города с именем Гермона - предводителя первых переселенцев, основавших эту колонию. Арриан же считал, что Гермонасса была названа по имени жены некоего митиленца Симандра, руководившей после смерти мужа основанием города. Новое название поселка - “Томен” или “Томин” (Τοώμήέ) впервые зафиксировано под 704/705 г. в “Хронографе” Феофана Исповедника и в “Бревиарии” Никифора. И.С. Чичуров считал, что в этих фрагментах речь идет о Томах, расположенных на западном берегу Черного моря, хотя тождественность этого селения Тмуторокани предполагали еще Н.Я. Марр и А.В. Гадло. В середине-второй половине VIII в. происходит новое изменение в названии этого городка. Так, в списке епархий Константинопольского патриархата, датируемой концом VIII в., упомянут епископ в Тюматархе (ή.ό Τυμάταρχα). В сочинении византийского императора Константина Баг- 131 I Сиротенковские чтения рянородного “De administrando imperio” (948-952) город назван Таматарха (Ταμάταρχα), Таматарка. В X в. существовало и другое звучание этого имени. Так, судя по приписке 905 г., сделанной в конце Пятикнижия из Карасубазарской синагоги, местная еврейская община называла город Матарха. Видимо начало имени Таматарха было принято за греческий артикль τα. У арабского писателя XII в. ал-Идриси, проживавшего в XII веке на Сицилии употреблялись два созвучных варианта этого названия (Матраха, Матрега). Вероятно, это название связано с купеческими общинами (еврейскими, итальянскими, арабскими и греческими), ведшими торговлю по Черному и Средиземному морям. Не случайно в этом виде (Матраха) название города встречается у византийских авторов XII в.: например, у Цеца, в хрисовуле 1169 г., переданном итальянским купцам. Генуэзцы изменили греческое произношение имени города, адаптировав византийское называние Матарха в Матрега. Последний раз в документах название Матрега употреблено в договоре 1393 г. между дожем Генуи и бургомистром Кафы. В портоланах оно сохранялось еще дольше. Почти также ее называли и ордынцы - Матрика. Но и в эпоху развитого средневековья существовало старое звучание этого имени. Так русские книжники зафиксировали название города Тъмуторокань. Вероятно татары, а затем и турки не трансформировали имя Матрика, а взяли имя Тамань уже в том виде, в каком оно дожило до сего дня. Не смотря на то, что большинство исследователей (начиная с А.Я. Гаркави) считают, что С-м-к-рии (Самкерц, Самкуш) и Матарха (Тмутаракань) - один и тот же город на Таманском полуострове, и, следовательно, предполагают, что у Тамани было еще одно имя, кажется, что в этом случае мы имеем дело с устойчивым заблуждением. Более вероятно сопоставление с Фанагорией. Причины, почему исследователи упорно избегали этого сопоставления, кроются в том, что этот город исследовался в первую очередь археологами-античниками. Между тем, на Фанагорийском 132 А.О. Амелькин городище обнаружен ряд византийских монет, относящихся ко времени существования Тмутороканского княжества (две серебряные монеты Василия II и Константина VIII (976-1025 гг.), фоллис времени Константина X и Евдокии (1059-1067 гг.), одна серебряная монета Никифора III Ботаниата (1078-1081 гг.)) и шесть варварских подражаний милиарисию Василия II и Константина VIII, чеканенных в тмутороканском княжестве. Это заставляет думать, что Фанагория существовала до XI в., и название С-м-к-рии относится к ней. Существует несколько версий происхождения тюркского названия города. Г.З. Байер и А.И. Мусин-Пушкин производили его от греческого слова “Таматарха”, не озадачиваясь этимологизацией последнего. В.Н. Татищев “верил, что Таматарка прозвана от слова Таман и Терк”. П.И. Рычков предположил, что этот город назывался татарским Тюма Таракань. М.Р. Фасмер дал обзор литературы по вопросу происхождения названия Тъмуторокань. По мнению историка Г.В. Вернадского, название города, скорее всего, происходит от алтайских слов “тма” (ср. персидское “туман”) - военный отряд в 10 000 человек - и "тархан" (вождь). Однако, как кажется, более верно мнение А.Н. Крымского, видевшего в первом элементе этого названия слово тамаг - “устье”, “пролив”. Основанием для такого вывода может быть первоначальный характер поселения, к которому прилагалось это имя. Первое упоминание имени Тамань в рассказе о бегстве из Фанагории императора Юстиниана связано не с городом, а с деревней, которой, согласно Феофану, являлся этот населенный пункт. У Феофана прямо сказано, что пленный император бежал в “деревню Томен” (у Никифора - приморское селение). Быть центром округа, выставлявшего 10 000 воинов, такое поселение попросту не могло. К тому же в начале VIII в. это имя еще лишено второй своей части – тархан. Таким образом, общепринятая этимология не оправдана исторически. Появление имени Таматарха произошло во второй половине VIII в. и, возможно, связано с появлением в городе 133 I Сиротенковские чтения епископской кафедры, вероятно перенесенной из Фанагории. 134 А.В. Сальников А.В. Сальников (преподаватель, г. Армавир) ИЗ ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИТАЛЬЯНСКИХ КОЛОНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРОЗАПАДНОГО КАВКАЗА XIII-XV ВЕКОВ После того, как в 1204 г. крестоносцы захватили Константинополь, итальянские купцы, обосновавшись в Византии, начинают проникать в Крым и на побережье Азовского моря. Одна из первых факторий - Порто Пизано (около современного Таганрога) была основана Пизой в первой половине XIII в. Процесс интенсивной торговой колонизации Причерноморья начался в 60-егг. XIII в., после того, как в 1261 г. Генуя заключила Нимфейский договор с Византийским императором Михаилом VIII Палеологом, по которому получила право плавания и беспошлинной торговли на Черном море. В 1265 г. такое же право получили и венецианцы [Зевакин Е.С., Пенчко Н.А., 1938. С.56-58]. Венецианцы и генуэзцы заключили также договоры с ханами Золотой Орды, по которым во владение им была отведена часть территории в Крыму и на Азовском побережье для создания торговых колоний (при признании верховной власти хана). В 60-е гг. XIII в. Генуя обосновывается в Каффе (современная Феодосия), которая становится крупнейшим портом и торговым центром в Причерноморье. Венецианцы создали фактории в Солдайе (Судак в Крыму, около 1287 г.) и Трапезунде (в 80-е гг. XII в.). Всего в Крыму, Приазовье и на Кавказе насчитывалось около 40 итальянских факторий-колоний [Карпов С.П., 1994. С.92-98]. Управление колониями осуществлялось консуламибайло, избираемыми в метрополии на 1-2 года. Вместе с ними факториями управляли выборные городские советы из купцов-нобилей (граждан метрополии) и жителей фак- 135 I Сиротенковские чтения торий. Гражданами факторий в основном были итальянцы (составлявшие меньшинство горожан), хотя состав городского населения был чрезвычайно пестрым: греки, армяне, русские, евреи, татары и др. Неитальянское население обладало определенными юридическими правами, свободой вероисповедания, могли нести военную и гражданскую службу (кроме занятия выборных должностей), участвовать в совместных торговых компаниях [Римская… 1862. С.93]. Но генуэзские и венецианские колонии, как и их метрополии, постоянно враждовали между собой, хотя в одной и той же колонии (например, Трапезунде или Тане) могли быть фактории двух торговых республик. Периодически разорению колонии подвергались и со стороны татар, однако уничтожены были только турецким завоеванием. В 1453 г., после падения Константинополя, фактории оказались отрезанными от метрополий и были постепенно завоеваны османами. По договору 1332 г., заключенному послом А. Дзено и ханом Узбеком, Венеция получила участок земли на левом берегу Дона, около города Азак. Здесь и была основана самая удаленная венецианская фактория Тана. Управлялась она, как и другие фактории, венецианским консулом. Практически одновременно с венецианцами в Тане создают свою факторию и генуэзцы. Фактории платили хану Узбеку трехпроцентную пошлину с проходившего через них товара. Обстановка в Тане была напряженная, генуэзцы и венецианцы часто враждовали между собой. Помимо этого, обитатели факторий испытывали постоянную угрозу со стороны кочевников, одновременно являвшихся и торговыми партнерами, и врагами [Нарожный Е.И., 2000. С.184-187]. Конкурентная борьба Венеции и Генуи за Тану завершилась победой Генуи. При хане Джанибеке в 1343 г. Тана была захвачена татарами, а венецианцы изгнаны на пять лет (поводом для этого изгнания явилось убийство в Тане татарина). В 1381г. Венеция вновь была разбита Генуей, что определило потерю венецианцами выгодных позиций в 136 А.В. Сальников данном регионе. Таким образом, в Тане стали господствовать генуэзцы. Отсюда в Италию вывозились пшеница, рыба и икра, меха, воск, специи и сандаловое дерево (транзитом с Востока), кожи, мед. Ввозили генуэзцы ткани, медь и олово. Одной из основных статей дохода была работорговля. Представляя собой, продолжение Азака, Тана была также обнесена каменными стенами и превращена в крепость. Как и Азак, Тана пострадала в период похода Тимура на Орду в 1395 г. Приблизительно к 1400 г. она была вновь отстроена. Тана еще несколько раз подвергалась нападениям татар: в 1410, 1418, 1442 г. В последующий период существования Таны генуэзцы и венецианцы вынуждены были проявлять солидарность и взаимопомощь перед внешней угрозой. Однако не внешняя опасность привели к постепенному упадку Таны, а прекращение транзитной торговли со странами Востока, вследствие разгрома Тимуром Хорезма - одного из главных партнеров на Востоке. К тому времени, как в 1475 г. Тану захватили османы, она уже пришла в упадок [Карпов С.П., 1996. С.56]. Проникали итальянцы и в регион Северного Кавказа. Наиболее крупной итальянской колонией здесь была Матрега (бывшая Тмутаракань на Таманском полуострове). До начала XV в. она находилась под властью черкесов. В 1419 г., после бракосочетания генуэзца Гизольфи с дочерью черкесского князя Бика-Ханум Матрега стала владением семьи Гизольфи. Число итальянцев - жителей Матреги было незначительным; в основном преобладало греческое и адыгское население. Матрега была торговым аванпостом на Северном Кавказе. Основой для торговли с Генуей был вывоз рыбы и икры, мехов, кож, хлеб, воска и меда. Одной из самых главных статей вывоза являлись рабы, которые захватывались в ходе военных набегов. Рабов генуэзцам поставляли татары, черкесы, аланы и другие народы Кавказа. Нередко и сами генуэзцы устраивали экспедиции за рабами. Ввозили итальянцы на Северный Кавказ разнообразные ткани, ковры, хлопок-сырец, венецианское стекло, мыло, клинки, пряности и др. [Устав…, 1863. С.284]. 137 I Сиротенковские чтения Из Матреги и других колоний итальянцы продвигались дальше в горы Северо-Западного Кавказа. Об этом свидетельствуют развалины замков, которые в свое время основывались вдоль торговых путей для защиты торговых караванов. Отсюда же происходила миссионерская деятельность католической церкви. После образования в 1433 г. Крымского ханства генуэзские колонии вынуждены были платить ему дань. Конец Матреге и другим колониям положили в 70-х гг. XV в. начавшие проникать в регион Кавказа османы [Археология…, 1997. С.86-87]. БИБЛИОГРАФИЯ Археология… 1997. Археология, архитектура и этнокультурные процессы Северо-Западного Кавказа. - Екатеринбург. Зевакин Е.С., Пенчко Н.А., 1938. Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII-XV вв. // Исторические записки. №3. Карпов С.П., 1996. Итальянские морские Республики и южное Причерноморье в ХIII-ХV вв.: проблемы торговли. - М.: МГУ. Карпов С.П., 1994. Путями средневековых мореходов. - М.: Восточная литература. Нарожный Е.И., 2000. Средневековые европейские цивилизации и их Приазово-Причерноморская ойкумена в 13-15 вв. // Античные цивилизации и варварский мир. – Краснодар. Римская…, 1862. Римская история Никифора Григоры // Византийские историки. - СПб. Устав…, 1863. Устав для генуэзских колоний в Черном море, изданный в Генуе в 1449 г. // ЗООИД, 1863, т.5, параграф 1. 138 Е.А. Павлова СЕКЦИЯ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ Е.А. Павлова (аспирант, г. Ставрополь) ОСМЫСЛЕНИЕ БЕЗУМИЯ В ИСПАНИИ В РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ Начиная с эпохи Возрождения, каждая из исторически изменчивых фигур безумия предполагает наличие одновременно четырех форм сознания и опыта безумия. Это диалектическое сознание, ритуальное размежевание, лирическое узнавание и, наконец, научное знание. Преобладание в восприятии религиозного размежевания – характерная черта средневекового восприятия неразумия. Безумие занимает место в иерархии пороков и связывается со Злом, преобладают демонологические взгляды на психиатрическую болезнь. Это время, когда мир безумия словно присутствует везде, и именно потому его восприятие затруднено. В рамках народной смеховой культуры тема людского безумия входит в более широкое понятие абсурдного мира наизнанку, мира, где царит хаос, нарушаются моральные запреты. В бытовой практике безрассудным считается все, что противоречит здравому смыслу. Отрицание разумности действительности принимает комические формы, антиповедение вызывает смех. Для людей средневековья глупое и смешное – почти совпадающие понятия. Уже в период средних веков начинают происходить изменения в восприятии безумия, его постепенный переход из сферы сакрального в область социального. Особенно ярко это проявляется на территории Пиренейского полуост- 139 I Сиротенковские чтения рова, что было связано в первую очередь с развитием городского хозяйства и влиянием арабской медицины. Увеличение плотности населения включило безумие в сферу интересов официальных городских властей. Испанские юридические акты, начиная с XIII века, содержат перечисление мер, применяемых в различных случаях, в зависимости от характера и проявления болезни. Именно в Испании в XV веке открываются первые специализированные больницы для душевнобольных. Целью помещения сумасшедшего в такое заведение была не только его изоляция, но и лечение. Возможно, этому способствовало восточное влияние и арабская мысль. В арабском мире довольно рано стали возникать настоящие больницы для безумных: возможно, что уже в VII в. в Фесе, в конце XII века в Багдаде и в XIII в. в Каире. В них прибегают к своеобразному лечению души, включающему музыку, танцы, зрелища и чтение вслух волшебных историй; лечение это проводилось под врачебным руководством. Несмотря на крайнюю скудость сведений об арабской психиатрии, создается впечатление, что в ней отсутствовали чрезмерно жестокие меры механического стеснения, практиковавшиеся столь широко в средневековой Европе. Первый госпиталь в Валенсии основали в 1409 году братья ордена Помилования, тесно связанные с арабским миром, поскольку они занимались выкупом пленных. В больницу, по свидетельству испанского автора дона Распара Эсколана, принимался всякий, независимо от звания, национальности, веры. В 1425 году открылся госпиталь в Сарагосе. Повреждения в уме лечились там упорядоченной садоводческой жизнью, мудростью сезонных работ – «жатвы, подвязывания лоз, сбора винограда, сбора оливок». Вслед за Сарагосой больницы возникают в Севилье (1436), Толедо (1467), Вальядолиде (1489), Мадриде (1540). К середине XVI века в Испании складывается целая сеть психиатрических учреждений, а безумец получает особый, медицинский, статус. Создается атмосфера, благоприятная для научных исследований и психиатрических наблюдений, формируется гуманистический взгляд на индивидуальную психиче- 140 Е.А. Павлова скую жизнь. В качестве примера могут служить труды испанского врача и гуманиста Хуана Луиса Вивеса (1492-1540) и врача и философа Хуана Уарте (ок. 1530-1592). Таким образом, из одной из фигур эсхатологии безумие постепенно становится объектом познания. Тогда же начинает образовываться пропасть между знанием о реальном конкретном безумце и осмыслением феномена безумия в целом. Теории безумия рождаются не только в психиатрических лечебницах, но и в головах высокообразованных гуманистов, людей искусства и культуры. Происходит это, по терминологии Мишеля Фуко, в рамках диалектического осознания и лирического узнавания (освоения искусством) мира неразумия. Эпоха Ренессанса отдает предпочтение превращению безумия в языковой опыт. Через Эразма Роттердамского и через всю гуманистическую традицию безумие осваивается сферой дискурса, становиться тоньше, изощреннее. Безумие становится формой, соотнесенной с разумом, или, вернее, безумие и разум образуют неразрывную и постоянно меняющуюся местами пару, служат друг другу мерой. Подлинным разумом признается не тот, что свободен от любых компромиссов с безумием, а тот, что, напротив, почитает своим долгом осваивать предначертанные безумием пути. Вовлекая самые неистовые вспышки неразумия в свое поступательное движение, разум тем самым достигает величайших высот. Присущие безумию живость образов, необузданность страсти, великое затворничество духа понимаются как самые опасные – ибо самые острые – орудия разума. Ни одна другая эпоха не обладала такой чувствительностью к проявлениям бесконечной обратимости разума, равно как и безумия. В этом и состоит, быть может, разгадка постоянного и многообразного присутствия темы безумия в испанской литературе и искусстве XVI - начала XVII веков. В Испании эразмизм распространился неизмеримо шире и глубже, нежели в какой бы то ни было из европейских стран. Отголоски гуманистического, эразмианского понимания безумия мы находим у М. Сервантеса. Для него характерно отсутствие четкой границы между реальным и воображаемым, безумием и нормой. Безумие предстает с 141 I Сиротенковские чтения одной стороны как величайшее заблуждение, а с другой – как инструмент постижения истины о мире. Виды безумия неисчислимы; у него столько же лиц, сколько существует в мире характеров, честолюбивых помыслов, неизбежных иллюзий. Тема неразумия появляется и в испанских плутовских романах. Если у Сервантеса развитие натуры, движение образа автономно, органически коренится в самой личности, то, например, у М. Алемана движение образа автоматично, механически вызвано внешними импульсами среды, непостоянными и от него не зависящими. Писатель заостряет внимание не столько на безумии конкретных людей, сколько на безумии окружающего мира. Мистицизм и идеи христианского гуманизма находят наибольший отклик в Толедо, городе высокообразованного духовенства. Мысли Эразма о святых, как о безумцах, устремившихся в мир с проповедью новой религии, осмысливает в своем творчестве Эль Греко. Он как будто следует тексту «Похвального слова глупости»: «Награда, обещанная праведникам, есть не что иное, как некое помешательство… Они уподобляются безумцам… Они то веселы, то печальны, то вздыхают и вообще пребывают вне себя…». Возможно, что художник выбирал модели среди душевнобольных госпиталя дель Нунсио в Толедо. Имя Эль Греко было обнаружено среди посетителей. Ренессанс породил настолько отличные друг от друга опыты безумия, что оно предстает одновременно и изнанкой мудрости, и мировым беспорядком, и эсхатологической угрозой, и болезнью. Безумец не исключен из социальной структуры общества вплоть до второй половины XVII века. Утрата разума не становится поводом для утраты социального статуса. Даже изоляция рассматривается как вынужденная, а зачастую и временная мера. Лишь в семнадцатом веке, попав наряду с бедностью, в категорию моральных отклонений, безумие приравнивается к преступлению, а единство разума и неразумия распадается. 142 Ж.С. Метёлкина Ж.С. Метёлкина (преподаватель, г. Ростов-на-Дону) ТАЙНА УБИЙСТВА ГЕРЦОГА ГИЗА Среди важных проблем, которым французская общественность придавала значение и особый интерес, была гибель Франсуа де Гиза, так как именно после его смерти католическая партия была вынуждена заключить Амбуазский мир. Его убийство приписывали многим людям, в том числе и Гаспару Шатийону графу де Колиньи. Об убийстве герцога Гиза Колиньи узнал, находясь ещё в Каэне. Герцог Гиз в то время осаждал город Орлеан и написал Екатерине что: «через 24 часа город будет взят, что он решил не щадить не возраст ни пол и уничтожить гнездо гугенотов и стереть их название из памяти людей». Колиньи хотел отправиться в Орлеан, но не смог этого сделать. Спустя некоторое время до него стали доносится слухи о том, что Гиз был ранен, затем что он был убит, но Колиньи не знал кем и при каких обстоятельствах. Через несколько дней Колиньи получил официальное известие, о том, что Гиз был убит человеком по имени Жан Польтро. Когда герцог де Гиз готовился к штурму Орлеана, Польтро предложил ему свои услуги в качестве шпиона, но с намереньем его убить. Гиз пообещал ему 50 000 ливров, если он сможет проникнуть в город и взорвать арсенал. 18 февраля, когда герцог возвращался вечером домой, Польтро приблизился к нему на лошади и выстрелил в него. Пуля попала в плечо, после чего он быстро скрылся. Раненому оказали медицинскую помощь лучшие хирурги Франции, но рана воспалилась, и через 6 дней герцог умер. Жан Польтро был схвачен католиками, отвезён в лагерь, куда приехала королева, чтобы присутствовать на его допросе 21 февраля. Опасаясь быть осуждённым, он обвинил адмирала и Теодора де Беза в подстрекательстве на совершение этого преступления. После пыток 18 марта он был четвертован. Гаспар Колиньи действительно был знаком с Польтро. Познакомился он с ним при следующих обстоятельствах. 143 I Сиротенковские чтения Когда Колиньи находился в Нормандии, он принял посланника от Субиза Польтро, который сообщил ему новости о положении дел партии реформаторов во Франции. До того, как Субиз взял его на службу, Польтро находился в испанском плену. «Решительный протестант на этой земле инквизиции, он научился ненавидеть католицизм. Будучи маленького роста, одарённый большой живостью ума, он хорошо говорил по-испански, был темноволос и сильно походил на испанца за что, и получил такое прозвище». Находясь в Каэне, Колиньи был обвинён двором в причастности к убийству герцога де Гиза. Он собрал 12 марта всех главных сеньоров своей свиты и сказал, по словам Брантома, в свое оправдание следующее: «Я никаким образом не виновен и ни каким образом не заставлял его (т.е. Польтро) это делать хочу сказать ещё и то, что со смертью Гиза мы потеряли опасного врага нашей веры». Колиньи заявил о своём желании дать публичный ответ королеве Екатерине Медичи. В тот же день он составил оправдательную записку, к которой Беза добавил несколько строк. Королева проигнорировала просьбу Колиньи отсрочить казнь убийцы до того как обвиняемые в организации покушения на Гиза не переговорят с Польтро1. 14 марта Колиньи покинул Каэн. В свою очередь Гизы приступили к подготовке покушения на адмирала. «Некто по имени Мэй, вел переговоры с д'Омалем, братом герцога де Гиза и получил от него 100 экю и лошадь, чтобы убить Колиньи». Он предложил воспользоваться моментом, когда Колиньи будет находиться на охоте, для реализации своего плана. Но Мэй был разоблачён. Парламент обвинил его в клевете, признал виновным в подготовке убийства и приговорил к колесованию. Король решил закончить, наконец, этот процесс, который тянулся уже несколько лет. Перед созывом в январе 1566 г. ассамблеи в г. Мулен для обсуждения различных вопросов, он попытался примирить Гизов и Шатийона. Вдова герцога и кардинал Лотарингский с одной стороны и адмирал с другой пообещали признать приговор королевского совета. Колиньи снова оправдывался и клялся, что не 144 Ж.С. Метёлкина принимал никакого участия в организации убийства герцога де Гиза. После рассмотрения этого дела совет единогласно заявил об отсутствии улик против адмирала. Приговор, вынесенный по этому поводу 29 января 1566 г. выглядел так: «Король в лице своего совета, выслушав обе стороны по известному делу, без какого-либо расхождения, по мнению принцев и советчиков, заявляет, что адмирал де Шатийон невиновен в соучастии в убийстве герцога де Гиза. Король также берет под свою защиту и охрану обе стороны, предписывая им жить в будущем в мире и согласии, не предпринимая ничего друг против друга. Если какая-либо из сторон и их родственников или друзей нарушит приговор, то они будут объявлены виновными в покушении на Его Величество, на мир и спокойствие в королевстве. Он приказывает объявить об этом приговоре во всех парламентах королевства». Кардинал Лотарингский и Анна д'Эсте, вдова герцога, пообещали подчиниться этому решению. Однако, молодой герцог Генрих де Гиз, которому было тогда всего лишь 16 лет, не отказался от мести и не приехал в Мулен. Он не считал себя связанным словом, данным его матерью. Его дядя герцог д'Омаль задержал свой приезд в этот город, чтобы так же не участвовать в примирении. К тому же, это перемирие оказалось простой формальностью. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Отказ королевы-матери в свидании Колиньи с Польтро не случаен. Ее саму подозревали в причастности к убийству Франсуа Гиза (Ред.). 145 I Сиротенковские чтения С.Л. Дударев (д.и.н., профессор, г. Армавир) К ОЦЕНКЕ ФЕНОМЕНА КИТАЯ ЭПОХИ СРЕДНИХ ВЕКОВ И РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ 1.Следует отметить удивительную устойчивость, живучесть, глубокую укорененность китайской цивилизации, которая, продемонстрировав известную гибкость и плюралистичность, впитав в себя множество разнородных элементов в эпохи смут и нашествий внешних врагов (в периоды Наньбэй чао, Сун, Юань, а затем и Цин), сохраняла в основе свою гомогенность, «переварив» все внешние захваты и вторжения. Китай оказался удивительно приверженным конфуцианской модели общества, которая пронизывает все его поры и, надо полагать, является основой этой гомогенности. 2.Одновременно опора на конфуцианство оказалась причиной не только стойкого сохранения своей самобытности и идентичности, но и последующего закостенения всей социальной и духовной системы, утери способности к трезвой самооценке и адекватному восприятию окружающего мира. 3.Основным фактором политической истории Китая рассматриваемого времени является государство и административно-бюрократический чиновничий аппарат как его опора и основа. Они наряду с конфуцианством играли ведущую роль в оформлении основных особенностей китайского социума. Чиновничество было ведущей общественной прослойкой, воплощавшей чаяния и идеалы социума. 3.Для китайской аграрной истории характерна постоянная борьба между государственной, частной и мелкокрестьянской собственностью на землю со стабильной тенденцией к приватизации земли и возникновению крупной земельной собственности и превращению крестьян в аренда- 146 С.Л. Дударев торов земли у землевладельцев. В то же время, рост крупного землевладения никогда не приводил к возникновению самостоятельных политических образований в Китае типа западноевропейских герцогств, графств и т.п., ибо приоритет центральной власти, несмотря на периоды ее упадка, в целом был неоспорим. К тому же, как считают китайские историки, доминирующее положение в китайском обществе эпохи империи (конец III в. до н.э. – начало XX в.) занимали не крупные землевладельцы, а средние и мелкие. 4.Социальное развитие Китая имеет в своей основе жесткую иерархичность и достаточную непроницаемость сословных перегородок. Одновременно для китайского общества характерна и определенная социальная мобильность, выражавшаяся в функционировании системы государственных экзаменов (роль которой, в то же время, нельзя переоценивать). Несовпадение классово-сословных градаций делало общественную структуру нечеткой и не вполне завершенной. 5.Городское сословие в Китае в изучаемый период не сложилось, а цеховая система не стала подобной западной. Город и горожане находились под жестким политическим контролем государства. 6.Элементы капитализма проглядывали в китайской экономике XVI – начала XVII в. (рассеянная, централизованная мануфактура), но не вышли за рамки зародышевого состояния и были очень спорадичными по причине отсутствия государственной поддержки (не проводилась политика протекционизма), мощного налогового пресса и отсутствия правовых гарантий личности и частной собственности, само понятие которой не было четко юридически оформлено. 7.Можно предположительно говорить о том, что Китай в XVI – начале XVII в. достиг «позднефеодальной» стадии развития (продолжавшейся до начала XX в.), которая неадекватна европейским образцам. Его развитие оказалось прервано новым нашествием извне, которое не дало возможности развиваться тем росткам положительных изменений, которые наметились при династии Мин. Впрочем, 147 I Сиротенковские чтения судя по характеру проводившихся в стране преобразований после падения Мин в 1644 г. вождями восставших крестьян, от Китая трудно было ожидать резкого роста принципиальных новшеств – общество снизу до верху не было на них ориентировано. 8.В 1644 г. начался очередной династийный цикл (на которые и распадается история Китая в имперский период), который завершился в 1911 г. Синьхайской революцией. С 1911 по 1949 г. в стране шла череда революций, гражданских войн, иностранных интервенций, после чего возникла Китайская народная республика. «Коммунистическая династия» с ее авторитарными традициями существует в Китае более полувека. Интересно, как долго продлится этот «династийный цикл» и чем завершится? Или в постиндустриальную эпоху характер развития Китая будет подвержен другим (общемировым) циклам исторического развития? Ответ на этот вопрос может дать только будущее. 148 Е.В. Галкина Е.В. Галкина (к.и.н., доцент, Ставрополь) ТОЛЕРАНТНОСТЬ АМЕРИКАНСКИХ КВАКЕРОВ В КОНЦЕ XVII - XVIII ВВ. Одним из религиозных направлений, длительное время занимавшим важное место в жизни американских колоний, было квакерство. Пенсильвания с конца XVII столетия являлась одной из самых больших по территории, энономически развитых и известных колоний квакеров, основанных на американском континенте. Уильяму Пенну, владельцу колонии, хотелось не только быстрее освоить территорию, но и сделать ее процветающей. Для реализации этой идеи он в проекте заселения новых территорий отдавал предпочтение трудолюбивым крестьянам, умелым ремесленникам, талантливым ученым без средств к существованию, младшим сыновьям дворянских семей, оставшимся без наследства и желавшим поправить свое материальное положение. При этом предусматривался максимум веротерпимости. У. Пенн, таким образом, стремился обеспечить стабильный доход от растущей и богатеющей колонии, которая бы стала примером для всего человечества, уникальным “святым экспериментом” в деле возрождения первоначального христианства – “града Божьего». Собственник Пенсильвании пытался реализовать в Америке идеалы общественного устройства, содержавшиеся в учении основателя “Общества Друзей” Джорджа Фокса: веротерпимость, защиту прав личности, имущественное равенство. В колонию, спасаясь от преследований, начали стекаться “Друзья” из Англии, Уэльса, Голландии и Германии, где на квакеров были жестокие гонения со стороны властей и государственной церкви. На протяжении почти всего колониального периода Пенсильвания оставалась, в основном, квакерской территорией. Устройство и управление жизнью колонии было попыткой практического осуще- 149 I Сиротенковские чтения ствления религиозной и политической программы квакеров. Благодаря энергичной деятельности агентов У. Пенна в Западной Европе, а также созданной им благоприятной обстановке в самой колонии (имеется в виду, прежде всего веротерпимость) в начале XVIII века из Германии в Пенсильванию эмигрировало, кроме квакеров, немало меннонитов (последователей голландского реформатора XVI века Менно Симона), реформаторов и лютеран. В итоге в этот период немцы составляли примерно половину населения Пенсильвании. Квакерам удалось создать в колонии обстановку религиозной толерантности, сочетавшуюся со свободным и демократическим характером социальной жизни переселенцев. Понятие “толерантность” по смысловой насыщенности значительно шире, нежели просто ”терпимое отношение”. Определение “толерантности” наиболее масштабное, подразумевающее терпимое отношение к иным национальностям, расам, языку, религии, политическим и иным мнениям, национальному или социальному происхождению. Толерантность квакеров означала отказ от догматизма, что требовало внутренней силы, уверенности в своей способности найти истину в диалоге. В результате, Пенсильвания того времени была одной из самых многонациональных колоний в Северной Америке. В первые десятилетия XVIII в. общины квакеров существовали в Род-Айленде, Северной Каролине, Пенсильвании, Нью-Джерси, Нью-Йорке, а также небольшое их количество было в Мэриленде. Квакеры в Новом Свете являлись уже не неутомимыми искателями истины и глашатаями, несущими в мир слово Евангелия, но скорее его рядовыми исполнителями. В западном полушарии к середине XVIII в. насчитывалось больше квакеров, нежели в метрополии. И что особенно важно - в Америке у них была создана собственная община. В ХVIII столетии у квакерства было немало свойств, используя которые, оно могло бы реально стать преобладающей религией Америки. В Англии за этим движением закрепилась дурная слава из-за его неприятия об- 150 Е.В. Галкина щественных формальностей и социальной иерархии, равнодушия к церковным догмам. Но сама его внешняя неоформленность, характерный для него мистицизм, типичное пристрастие к индивидуальной чистоте и строгости – все эти факторы выступали как неблагоприятные. Стремление к нравственным исканиям во всем сыграло против них. В то время как квакерские догмы становились бескомпромиссными, пуританство, набиравшее силу в колониях и отвечавшее интересам основной массы населения, проявляло больше способности к приспособлению в изменявшихся условиях. А квакеры в Америке, придерживаясь радикальных протестантских взглядов, замыкались в своем собственном “мире”. Стойко перенося суровые испытания в Новом Свете, “Друзья” все больше укреплялись в своей вере, благодаря чему вызывали неподдельное восхищение и уважение окружающих. Это помогло им выжить и закалиться в эпоху гонений на них. Благодаря такому подходу квакеров и других религиозных общин, после победы в Войне за независимость во многих бывших североамериканских колониях утвердился принцип веротерпимости. Толерантность квакеров не только нравственно характеризовала это религиозное движение, но и являлась специфической технологией их взаимодействия с людьми. Это обеспечивало им достижение целей через уравновешивание различных интересов, убеждение сотрудничавших сторон в необходимости поиска взаимоприемлемого компромисса. Проявляя толерантность по отношению к самим себе, американские квакеры становились таковыми по отношению к другим, и им легче было принимать окружающих такими, какие они действительно были. Квакеры, будучи толерантными, уважали других жителей колонии со всеми их особенностями религиозного характера, различиями в образе жизни или мыслей. По отношению к церковным движениям и сектам квакеры признавали полную терпимость, исходя из того, что взаимоотношения с людьми должны основываться на безусловном равенстве. Поэтому “Друзья” отвергали роскошь, не признавали титулов, ни перед кем не снимали шляпы и 151 I Сиротенковские чтения ко всем обращались на “ты”. Благодаря усилиям квакеров, проводимой ими политике, Пенсильвания значительно успешнее развивалась в экономическом, политическом и социальном отношении, чем многие другие колонии. В силу веротерпимости она стала колыбелью антирабовладельческого движения в Британской Северной Америке. Оценивая роль квакеров в истории Америки, следует отметить, что они имели немало возможностей реализовать свое учение, во многом благодаря доктрине толерантности. Но для этого им не хватило сил, воли, устремленности и настойчивости. Серьезным испытанием для них явилась Война за независимость, когда им, как пацифистам, нужно было проявить себя. Принципиальная враждебность к войне, характеризовавшая квакерское сознание, изначально предопределила и неприятие ими Американской революции. Постепенно квакерство растворилось в многонациональном населении США, при этом сохраняя свое религиозное учение и принципы толерантности. 152 В.Н. Ерохин В.Н. Ерохин (к.и.н, доцент, г. Нижневартовск) Х.Р. ТРЕВОР–РОУПЕР О ГЕНЕЗИСЕ КАПИТАЛИЗМА И «КРИЗИСЕ XVII ВЕКА» Изучение процесса генезиса капитализма и социально – экономических процессов, происходивших в Западной и Центральной Европе в XVI – XVII веках, относится к важнейшим проблемам в изучении европейской истории раннего нового времени. Заметный вклад в работу в данной предметной области внес известный британский историк Х.Р. Тревор-Роупер (р. 1914), сделавший ряд представляющих интерес выводов. В XVII веке протестантские страны Европы и в экономическом, и в интеллектуальном отношении перехватили лидерство в Европе у католических стран – к 1700 году пришли в упадок католические Испания, Италия, Фландрия, Южная Германия, а первенство перешло к протестантским Англии, Голландии, Швейцарии, государствам на побережье Балтики [Trevor-Roper H., 1984. P.2]. Вопрос о влиянии протестантизма, в первую очередь кальвинизма, на процесс генезиса капитализма был поднят еще Максом Вебером (1864 – 1920). Х.Р. Тревор – Роупер называет тезис Вебера об экономическом влиянии протестантизма на процесс генезиса капитализма узкогерманским по происхождению. По мнению Х. Р. Тревор – Роупера, в некоторых отношениях кальвинистская этика способствовала формированию индустриального капитализма, но есть также и исключения: на Британских островах не стала наиболее развитым индустриальным регионом строго кальвинистская Шотландия, арминианский Амстердам был более развитым в экономическом отношении, чем кальвинистский Гельдерланд, оставшийся аграрным, так что даже если кальвинизм и создавал или укреплял капиталистический дух, то происходило это очень неопределенно и без гарантированных следствий [Trevor-Roper H., 1984. P.6]. Лютеранские Дания и Швеция были модернизиро- 153 I Сиротенковские чтения ваны предпринимателями – кальвинистами, которые были в этих странах крупными финансистами. Гугеноты играли важную роль как финансисты при Ришелье, при Людовике XIV во Франции. За деятельностью Валленштейна в Тридцатилетней войне стоял, как недавно было выяснено, Ганс де Витте, кальвинист из Антверпена. С падением Валленштейна Ганс де Витте утопился в Праге в колодце своего сада, поскольку его денежные вложения рухнули, и он фактически стал банкротом. Голландские купцы – кальвинисты и в XVII веке обслуживали внешнюю торговлю своего, казалось бы, заклятого врага, Испании, через посредство Ганзы в Гамбурге. Получалось, что и в католических, и в протестантских лагерях в XVII веке действовали кальвинистские предприниматели, ставшие международной силой, экономической элитой Европы [Trevor-Roper H., 1984. P.8-13]. В трактовке М. Вебера, его кальвинист не был строго верующим и даже активно исповедующим религию, но представлял определенный социальный тип, чей характер, хотя и был первоначально сформирован влиянием кальвинистского учения, в дальнейшем сравнительно легко отрывался от него, но в нем оставалось моральное влияние этой кальвинистской веры, своего рода «мирской аскетизм»: осознание хрупкости жизни, отказ покупать землю и титулы, презрение к феодальному образу жизни. Х.Р. Тревор – Роупер утверждает, что самыми активными и состоятельными предпринимателями в XVII веке были голландцы, даже, скорее, фламандцы. В своей вероисповедной принадлежности они были по преимуществу кальвинистами, но среди них встречались также лютеране, даже католики, а в наибольшей степени их объединяло, по мнению Х.Р. Тревор – Роупера, то, что они были фламандцами или выходцами из Льежа, а не общее вероисповедание. В предпринимательском классе XVII века было много иммигрантов, и, вне зависимости от вероисповедания, как отмечает Х.Р. Тревор – Роупер, они происходили главным образом из четырех регионов Европы: из Фландрии (Вебер признавал, что он считает наиболее экономически активными кальвинистов диаспоры, но Вебер также черпал примеры из среды английских пуритан); евреи Лиссабона и Севильи, и, даже точнее го- 154 В.Н. Ерохин воря, иммигранты с Пиренейского полуострова, большинство из которых были евреями – Вернер Зомбарт, еще один известный немецкий исследователь этих проблем, считал их конкурентами кальвинистов; из Южной Германии, главным образом из Аугсбурга; итальянцы, в основном из Комо, Локарно, Милана и Лукки – они преобладали в Швейцарии. Все эти иммигранты как раз и были экономически активны, получая мало помощи от местных кальвинистских религиозных активистов [Trevor-Roper H., 1984. P.14-20]. К 1640 году государства, где победила католическая Контрреформация, пришли в экономический упадок. Позднее эти явления сказались во Франции, обладавшей большими ресурсами, но все же не избежавшей этого упадка – Контрреформация пришла во Францию позднее потому, что Франция боролась с Испанией, и французский католицизм существовал в особых условиях. Союз Контрреформации с монархическим государством Х.Р. Тревор – Роупер считает фатальным для экономического развития той страны, в которой он возникал. Католическая церковь с XVI века перестала быть эластичной структурой, впитывавшей те религиозные движения, которые могли пойти на пользу церкви, как это было ранее с нищенствующими орденами, другими специфическими течениями (братья общей жизни, бегарды и др.) в средние века. Протестантизм давал относительно большую свободу религиозной мысли, чем католицизм. Капиталистическое предпринимательство даже не столько создал кальвинизм в тех протестантских странах, в которых утвердился, сколько это предпринимательство удушила в католических странах Контрреформация, поэтому капитализм и стал успешнее развиваться в протестантских странах. Более терпимым к свободной экономической деятельности католицизм стал, по мнению Х. Р. Тревор – Роупера, только в XIX веке [Trevor-Roper H. 1984. P.40-45]. БИБЛИОГРАФИЯ Trevor-Roper H., 1984. Religion, the Reformation and Social Change. 3rd ed. London. 155 I Сиротенковские чтения В.В. Назарова (к.и.н., доцент, г. Армавир) М.С. Дмитриевская (студентка, г. Армавир) РОЛЬ ДИНАСТИЧЕСКИХ БРАКОВ В ИСТОРИИ ЕВРОПЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ Династические браки в истории нового времени сыграли значительную роль в судьбах многих народов Европы. Они продолжали оставаться важным элементом европейской политики. Браки по расчету между династиями различных государств были обычным делом. При заключении подобных союзов не имели значения ни личные предпочтения будущих супругов, ни их отношение друг к другу. На первое место выдвигались политически и экономические интересы государства. Не смотря на то, что религиозный фактор в Новое время, уже не имел того значения, как в средние века и в эпоху Реформации, тем не менее, являлся одним из главных при подборе кандидатов в супруги [Попов Н.В., 2001. С.185-213]. Особенно ярко это было выражено в Англии после принятия в 1701 г. закона о престолонаследии, в котором указывалось, что монархи Англии не должны исповедовать католицизм [Закон…, 2001. С.184-185]. Теперь, отодвинув на второй план религиозные мотивы, правители на первый план выдвигают государственные и национальные интересы своих стран. В Европе в эпоху нового времени многие правящие дома были в родстве друг с другом. Запутанность династических прав нередко приводила к продолжительным войнам за наследства и территории становились объектом споров нескольких монархий. Теперь, отодвинув на второй план религиозные мотивы, правители на первый план выдвигают государственные и 156 В.В. Назарова, М.С. Дмитриевская национальные интересы своих стран. В связи с чем война в новое время была уже не просто решением каких либо сложившихся противоречий, но и способом показать свое величие и могущество, доказать права на ту или иную территорию. Политические браки являлись основой внешней политики многих стран. Выгодно заключенный союз мог принести огромную выгоду обоим государствам, его заключившим. При правильном подборе супруги наследнику престола страна в будущем получала не только союзника, в лице родины невесты, но территории и деньги в приданое. Породниться с хорошим домом было выгодно не только крупным и сильным державам, но особенно мелким и слабым, что давало им возможность получить в союзники мощное государство В первую очередь это было связано с тем, что политический баланс сил нарушился. Появилась необходимость в новой системе равновесия в Европе. И многочисленных династических связей было не достаточно для стабилизации, они еще больше разжигали те противоречия, которые возникали. Войны за наследства стали последствием династических браков. Каждое государство, имея хоть незначительное родство с правящим домом, в котором был династический кризис, старалось получить из этого свою выгоду. И, естественно, родственные отношения отодвигались на второй план, а на первый выходили: национальные интересы и экономическая выгода [Вестфальский…, 1996. С.144-145]. Не смотря на то, что династические браки оставались основой внешней политики, многие государства не обращали внимания на такие аспекты, чтобы не дать противнику усилиться. Так часто поступала Англия, особенно в период правления королевы Виктории. Не смотря на близкое родство с домом Романовых (второй сын принц Альфред Эрнест Альберт был женат на дочери Александра II великой княжне Марии) [Третьякова Л.Н., 2002. С.106-113], практически в каждом вооруженном конфликте, особенно в азиатском регионе, Англия становилась на сторону про- 157 I Сиротенковские чтения тивника Российской Империи. Это объясняется тем, что, во-первых, Англию саму интересовал этот регион, а вовторых, усиление России было не выгодно с политической точке зрения. Правящие дома Европы, в не зависимости от своего положения, вершили судьбами своих народов. И от их психического и физического здоровья завесило то, насколько они способны принимать политически важные решения. Для многих династий, особенно для Габсбургов, важнее всего, было заключить выгодный союз, чем позаботиться о здоровье будущего потомства. И если другие династии заключали браки с представителями различных правящих домов, то Габсбурги роднились со своими ближайшими родственниками, что в дальнейшем сыграло отрицательную роль [Грин В., 1997]. При многолетних кровосмесительных браках многие правящие династии имели не просто физические дефекты, но и ряд психических заболеваний. Естественно, что такой правитель не мог полноценно заниматься своими прямыми обязанностями, что сильно вредило государству. Таким образом, династические браки эпохи нового времени являлись одним из вариантов решения внешнеполитических проблем. При этом они могли заключаться на разных основаниях и нести в себе различное содержание. Такие союзы были как положительным фактором внешней политики, так и отрицательным. Положительным было то, что династические браки на время приостанавливали конфликты. Отрицательным фактором являлось то, что переплетенные династические узы несли в себе скрытую угрозу, это было связано с разделом наследств. БИБЛИОГРАФИЯ Попов Н.В., 2001. Династические браки и «брачная дипломатия» в западной Европе. XVII- начало XVIII // Вопросы истории. – №5. 158 В.В. Назарова, М.С. Дмитриевская Закон…, 2001. Закон о престолонаследии от 1701г. // История государства и права зарубежных стран / Под ред. Жидкова О.А., Крашенинниковой Н.А.: В 2-х т.-М.: Издательство НОРМА. Вестфальский…, 1996. Вестфальский мирный договор. 1648 г. // Хрестоматия по всеобщей истории государства и права/ Под ред. Черниловского З.М. – М.: Юристъ. Третьякова Л.Н., 2002. Основной инстинкт // Вокруг света. №8. Грин В., 1997. Безумные короли. Личная травма и судьба народов. – Ростов н/Д: Феникс. 159 I Сиротенковские чтения В.А. Фоменко (к.и.н., доцент, г. Пятигорск) ШТАМП С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЛЮДОВИКА ХIV С ТЕРРИТОРИИ ХАДЖИ-АУЛА БЛИЗ ПЯТИГОРСКА Историю многочисленных горских и степных селений, находившихся в конце XVIII – середине XIX в. на территории Пятигорья (Кавказских Минеральных Вод), нельзя назвать хорошо изученной. От некоторых этих селений не сохранилось даже названия. К наиболее известным горским селениям региона следует отнести Хаджи-аул, непростая история которого позволяет проследить частично и разнообразные связи местных жителей с далекими странами. Хаджи-аул (Аджи-аул, селение Аджиево, Хаджи-кабак или по-кабардински Хьэжыхьэблэ) был основан кабардинским князем Измаил-беем Атажукиным (ХьэтIохъущокъуэ) у восточного подножия Козьих скал (отрог горы Бештау) на месте древнего и раннесредневекового поселения у истоков ручья Гремучка [Кузнецов В.А., Рудницкий Р.Р., 1997; Фоменко В.А., 2002]. Дата основания селения известна (1810 год). Название селение получило от имени отца Измаил-бея - Темрюк-Хаджи или крепости Хаджи-кале, построенной им совместно в долине Кубани в начале 60-х гг. XVIII в. Поскольку Темрюк-Хаджи был проводником политики Крымского ханства и Османской империи, крепость, основанная им, была вскоре разрушена российскими войсками, а сам князь и зависимые от него люди длительное время скрывались [Туганов Р.У. ,1972; Фоменко В.А., 2006]. Князь Измаил Атажукин в отличие от отца старался придерживаться пророссийской ориентации и стремился поселить своих подданных (кабардинцев и абазин) вблизи линии крепостей, у формирующегося курорта Горячие Во- 160 В.А. Фоменко ды. Близкое расположение скалистых вершин Бештау и лесного массива гарантировали жителям Хаджи-аула некоторую безопасность во время не редких конфликтов с российской военной администрацией. Но существовал аул, основанный Измаил-беем чуть менее 20 лет. На месте существовавшего горского селения в разное время краеведами были найдены несколько предметов, бытовавших в начале XIX в., в том числе кумган для намаза. Здесь же был найден и стальной штамп токарного производства для изготовления (подделки?) монет с портретом французского короля Людовика ХIV Бурбона (правил в 1643-1715 гг.) и надписью REX LVD XIIII D.C. FR ET NAV. Общая форма штампа шайбообразная. Максимальный диаметр 56, диаметр рабочей поверхности 40 мм. Этот штамп мог попасть в Хаджи-аул через жителей Хаджи-кале. По предположению историка Р.У. Туганова часть хаджиаульцев – прежние жители крепости Хаджикале [Туганов Р.У., 1972], где они в 60-х гг. ХVIII в. были подвластными Темрюк-Хаджи Атажукина. Известно, что от турок при торговле к соседним народам попадали не только османские монеты, но и подделки французских монет – украшения-подвески, т.н. дукачи (от итал. названия старинной монеты ducato). Более эффектные подделки шли на изготовление украшений, тогда как османские деньги для этого почти не использовались, т.е. не портились [Арсюхин Е., 2003.]. Стальной штамп для изготовления имитации французских монет мог быть передан крымцами или турками Темрюко Атажукину или ремесленникам, поселившимся в Хаджи-кале. Штамп к жителям Хаджи-аула мог попасть и из соседней колонии шотландских миссионеров – селения Каррас. Европейцы, поселившиеся среди кабардинцев в 1802 г., покупали у них детей для обращения в христианство. Для получения всегда недостаточных денег шотландцы могли использовать упомянутый предмет. Жители соседних с колонией аулов неоднократно совершали набеги и грабили ее [Туганов Р.У., 1972; Краснокутская Л.И., 2002.], что могло 161 I Сиротенковские чтения стать причиной появление штампа в лесу у подножия Бештау. Хаджи-аул известен и тем, что здесь жил кабардинский ученый Ш.Б. Ногмов [Турчанинов Г.Ф., 1944; Туганов Р.У., 1991; Афаунов А., 1994]. Живя в непосредственной близости от шотладской колонии, Шора Ногмов общался с миссионерами и европейцами-путешественниками [Жемухов С.Н., 2002]. Именно Хаджи-аул, судя по его местонахождению между горами Машук и Бештау, описан М.Ю. Лермонтовым под созвучным названием Бастунджи - в одноименной поэме. В детстве в 1825 г. поэт побывал в этом ауле на празднике байрам. М.Ю. Лермонтов в 1832-1833 годах посвятил отдельное произведение и основателю аула Измаилбею. Примерно в 1828-1829 году аул Хьэжыхьэблэ из-под горы Бештау переселился на левый берег реки Малки [Коков Дж. Н., 1966]. Хаджи-аул у горы Бештау был довольно сложным по происхождению там живших людей, «интернациональным аулом». Жители этого аула стали основателями многих современных кабардинских родов, «положили основу и развили ныне существующий интереснейший хажихаблинский акцент кабардинского языка» [Турчанинов Г.Ф., 1944]. Потомки переселенцев из Аджи-аула (хажиаульцы) проживают сегодня в селении Малка (восточная половина села - Хьэжыхьэблэ), селениях Каменномостском, Батех, Этоко и других местах Кабарды [Афаунов А., 1994]. 162 А.В. Прокопчук А.В. Прокопчук (аспирант, г. Армавир) «ВЕЛИКИЙ МИР» И КОНФЕДЕРАЦИЯ ИРОКЕЗОВ Владея обеими берегами реки Св. Лаврентия и окрестностями озера Эри и Онтарио, ирокезы преградили путь меховой торговле, которую стремились поддержать французы с западными племенами. От этой торговли в значительной степени зависело благосостояние новой колонии, так как она составляла главную статью экспорта и давала наибольшие прибыли [Акимов Ю.Г., 2005. С.17]. К 1646 г. положение Новой Франции усугубилось еще сильнее. Могущественная Лига Пяти Наций, издавна занимавшая враждебную позицию по отношению к гуронам, алгонкинам, монтанье и другим племенам, оказавшимся в орбите французского влияния, начала против них боевые действия, которые вскоре переросли в войну против самой Новой Франции. Мобильные отряды ирокезов проникали вглубь Новой Франции вплоть до Квебека, не раз нападая на него. Масштабы конфликта были таковы, что на карту оказалась поставлена судьба всей колонии в долине реки Святого Лаврентия. Для Новой Франции настали черные дни. Ее сил было явно недостаточно для организации отпора ирокезам. Администрация Новой Франции не раз предпринимала активные шаги по защите своих рубежей. Это и военные карательные экспедиции (1665, 1684, 1692) и неоднократные попытки заключить мир с воинственной Лигой. Но на пути мирных устремлений стояли грозные преграды в лице Новой Англии. С момента, когда Новые Нидерланды перешли под правление Карла II, Ирокезская Конфедерация стала торговым партнером в пушной торговле и преданным союзником англичан. Именно руками Лиги администрация Новой Англии вела военные действия с Новой Францией. 163 I Сиротенковские чтения К концу века Лига стала уставать от постоянных кровопролитных столкновений с Новой Францией и её индейскими союзниками, что в свою очередь порождало чувство раздражения на союзников англичан, которые не оказывали необходимой помощи, лишь разжигали ненависть к французам, требуя активных действий. Лондонские чиновники и администрация Нью-Йорка исходили из того, что Союз пяти племен представляет собой основную линию обороны колонии и одновременно ее главную ударную силу в случае войны с французами. Англичане опасались, что если бы ирокезы вышли из-под их влияния, то тогда НьюЙорк поменялся бы ролями с Канадой. В то же время англичане подходили к сложившейся ситуации слишком утилитарно, что в итоге обернулось против них. Непониманием между Лигой и властями Нью-Йорка воспользовались власти Новой Франции, которые, проявив большую гибкость, смогли склонить ирокезов к мирным переговорам. Лига стала осознавать ту роль, которую она играла в англо-французском соперничестве на континенте. «Сознавая, что независимость и благосостояние их народа зависит от результатов борьбы между англичанами и французами и от равновесия между теми и другими, ирокезы опасались того, что Франция и Англия или придут к соглашению о разделе между собой страны ирокезов и уничтожат их, или одна из этих двух держав станет настолько сильнее другой, что Лига потеряет своё значение [Шибалов Г.Ю., 2002. С.32-33]. Но заключить мир с ирокезами было также непросто, как и вести с ними войну. Французы стремились к тому, чтобы в переговорах участвовали все их индейские союзники, которых надо было убедить в том, что подписание договора с Лигой не означает того, что они перестают пользоваться покровительством Новой Франции. В то же время надо было уговорить ирокезов прекратить войну с племенами, которые были их заклятыми врагами с незапамятных времен. Также надо было пресечь попытки администрации Нью-Йорка вмешаться в ход переговоров. На 164 А.В. Прокопчук подготовку и предварительные переговоры ушло более двух лет, в течение которых ирокезы, как мы уже упоминали, продолжали воевать со многими соседними племенами, поддерживая при этом контакты с Нью-Йорком. Однако губернатору Новой Франции Л.-Э. Кальеру, проявившему себя тонким дипломатом и знатоком индейской психологии, удалось решить все стоявшие перед ним задачи. Он сумел очень ловко отстранить англичан от участия в переговорах, сыграв на гордости ирокезов. Во время встречи с их вождями Кальер изобразил притворное удивление и спросил, как же они осмелились говорить от имени Союза пяти племен, если власти Олбани заявляют, что ирокезы являются их подданными и не в состоянии говорить сами за себя. Уязвленные вожди немедленно ответили, что они сами себе господа и могут вести переговоры так, как они считают нужным [Snow D.R., 1994.Р.314]. Большую пользу французам принесло письмо Вильгельма III губернатору Нью-Йорка графу Белломонту, копия которого попала в Квебек. В письме король требовал привести в повиновении ирокезов, дабы не были сорваны переговоры о мире между Францией и Англией (война Аугсбургской лиги). Канадские власти сразу же сообщили ирокезам о его содержании. Естественно, те были удивлены и возмущены, узнав, что англичане получили приказ разоружить их, действуя совместно с французами. Завершением всех трудов Кальера стало грандиозное собрание представителей тридцати индейских племен восточной части Североамериканского континента от Атлантического побережья до верховьев Миссисипи, которое состоялось в Монреале в конце июля - начале августа 1701 г. Это было событие, не имеющее аналогов в истории колониальной Америки, - настоящий конгресс, в котором участвовало около 1200 французов и 1300 индейцев. Кальер, выражаясь в индейском стиле, заявил: «Я беру все ваши томагавки и другие орудия войны и кладу их вместе с моими собственными в такую глубокую яму, что никто не сможет взять их снова, чтобы нарушить мир, который я 165 I Сиротенковские чтения восстанавливаю между моими детьми и вами, рекомендуя вам, где бы вы ни встретили друг друга, вести себя как подобает братьям и мирно уживаться во время вашей охоты, чтобы ничто не могло нарушить его» [Ratification.., Р.722]. 4 августа 1701 г. в присутствии губернатора и всех высших чиновников Новой Франции 38 вождей поставили свои тотемные знаки под текстом договора, в котором провозглашалось установление всеобщего мира, хранителями которого и арбитрами в межплеменных конфликтах становились французы. При этом ирокезы брали на себя особое обязательство соблюдать нейтралитет в случае войны между англичанами и французами [Ratification…, Р.723-725]. Существуют различные оценки этого события. Ф. Паркмен утверждал, что «это было лишь перемирие и притом весьма сомнительное», которому не стоит придавать большого значения [Purkman F.,1983. Р.318]. С точки зрения У. Дж. Эклза, ирокезы, таким образом, признали свое поражение в почти вековой схватке с французами за контроль над западной мехоторговлей [Eccles W.J.,1964. Р.244]. Канадский историк-марксист С. Б. Райерсон, наоборот, считал, что это был дипломатический успех ирокезов, которые смогли устраниться от участия в губительной для них англо-французской борьбе [Райерсон С.Б.,1963. С.164-165]. Д. Э. Лич подчеркивал, что это было «серьезное дипломатическое поражение для Англии» [Leach D. E.,1973. Р.120]. Но, несмотря на все усилия французов, из-за тесных торговых отношениями ирокезов с англичанами их «нейтралитет» в конечном счете, оказался проанглийским. Они не пропускали французские войска через земли Союза, тогда как английские войска могли быть пропущены к Великим озерами по долине Огайо в долину Миссисипи [Шибалов Г.Ю., 2002. С.33]. Поэтому для защиты своих владений с востока, со стороны разраставшихся к западу английских колоний, французы вынуждены были воздвигнуть линию фортов более 3 тыс. км длинной. Это привело к распылению французских сил и ослабило их в годы Семилетней войны, когда произошла решительная схватка между 166 А.В. Прокопчук соперничавшими державами на материке Северной Америки. БИБЛИОГРАФИЯ Акимов Ю.Г., 2005. От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в 1613 – 1713 г. - С-Пб. Райерсон С.Б., 1963. Основание Канады: Канада с древнейших времен до 1815 года. - M. Шибалов Г.Ю., 2002. «Римляне лесов» // Первые Американцы – М. - С-Пб., 2002. Eccles W.J., 1964. Canada under Louis XIV, 1663-1701. – Toronto. Leach D.E., 1973. Arms for Empire: A Military History of the British Colonies in North America, 1607-1763. - New York; London. Purkman F., 1983. France and England in North America: In 2 Vols. Vol. 2. - New York. Ratification… Ratification of the Peace Concluded in the Month of September Last Between the Colony of Canada, Its Indian Allies and the Iroquois. At Montreal the 4th of August 1701 // Documents Relative to the Colonial History of the State of New York. Vol. IX. - Albany. Snow D.R., 1994. The Iroquois. - Oxford; Cambridge (Mass). 167 I Сиротенковские чтения В.А. Захаров (к.и.н., доцент, г. Москва) К ВОПРОСУ О МНИМОМ КАТОЛИЦИЗМЕ ПАВЛА I Убийство Павла I в марте 1801 года, можно в полной мере называть заговором. Но заговор этот был многосторонний. С одной стороны, его участниками были члены московской масонской ложи «Искренность», в частности полковник А.Л. Беннигсен, стоявший во главе группы офицеров, умертвивших Павла I. Это были братья Зубовы, князь Яшвиль, Татаринов, Скарятин и др. Но, как считает В.С. Брачев, вдохновителем заговора все-таки была «масонская аристократическая группировка во главе с бывшим российским послом в Англии Семеном Романовичем Воронцовым (член петербургской ложи «Скромность»)» [Брачев В.С., 2003. С.226]. Вот почему этот заговор имел под собой полное основание называться «английским заговором»1. Однако с вышеприведенной нами точкой зрения не согласны некоторые авторы. Повторяя старые измышления, они доходят, порой, в своих работах до фантастических вымыслов. Вот, что читаем, например, в книге капитана 1 ранга запаса А.В. Бобракова, заведующего кафедрой тактики ВМФ и военной истории Военно-морского инженерного института (г. Пушкин): «Заключив мир с императором Наполеоном I, Павел I стал врагом Англии уже не только из-за Мальты. Против Павла I был организован заговор, а Павел I, словно подтверждая древнее наблюдение: «Когда боги хотят наказать человека, они лишают его разума» – упорно шел навстречу своей гибели, разгоняя преданных людей и приближая врагов, но главное – он пытался Россию превратить в «цивилизованную Европу» и ограничить вольности дворянства. Опору свою он видел в мальтийских рыцарях. Число командорств ордена в империи разрослось чуть ли не до сотни. Павел I разрешил масонские ложи, вернул из тюрем и ссылок и обласкал вид- 168 В.А. Захаров ных масонов… Павел I в 1797 г. издал первый в России царский указ о борьбе с коррупцией («лихоимством») чиновников… Но последней каплей, переполнившей чашу терпения российского православного духовенства и дворянства, стал секретный указ Павла I от 7 марта 1801 г. о постепенном введении в России католичества руками миссионеров из Мальтийского ордена и Ордена иезуитов. Через четыре дня Павел I был убит. Александр I в первом же указе о восшествии на престол отменил все «католические» указы своего отца. Уже 28 марта 1801 г., через две недели после убийства Павла, он же специальным указом снял с себя звание Гроссмейстера ордена и вернул все его регалии на о. Мальту. В 1802 г. царь распорядился опубликовать секретный указ отца о тайном постепенном переходе православной России в католичество» [Бобраков А., 2003. С.97–98]. Столь примитивное толкование убийства главы Ордена св. Иоанна Иерусалимского, с приведением фантастических сведений, не только антиисторично, но оно лишний раз подчеркивает необходимость и важность подлинно документального исторического исследования о Мальтийском Ордене и роли в нем Павла I. Действительно среди ряда западных историков, в первую очередь Ольгерда де Шербовича-Ветцора и Кирилла Туманова, существует мнение, что Павел I готов был перейти в католичество или содействовать католической церкви объединению с православной, но под властью папы, только ради того, чтобы быть признанным со стороны римского первосвященника главой Мальтийского Ордена. Как заметило В.С. Брачев: «Наши историки относятся к этой версии скептически, справедливо полагая, что речь может идти всего лишь о тонкой политической игре Павла I, связанной с его желанием добиться официального признания со стороны папы римского великим магистром мальтийского ордена» [Брачев В.С., 2003. С.225.]. Прежде всего, следует сказать, что проблема так называемого католичества Павла I была подробно и серьезно исследована П.В. Перминовым. Он приводит мнение, высказанное известной исследовательницей истории отноше- 169 I Сиротенковские чтения ний Святого Престола и России в XVIII веке Руэ де Журнель, связывавшей какие-то доказательства того, что русский император действительно был намерен принять католицизм, с одной из конфиденциальных аудиенций Павла I и известного иезуита патера Грубера. Однако г-жа де Журнель никаких документальных подтверждений своих выводов не приводит. И здесь следует признать справедливой точку зрения П. Перминова: «Логичнее было бы предположить, что заигрывание императора с представителем Ватикана и иезуитами было связано, в первую очередь со стремлением добиться от папы признания за ним титула великого магистра Мальтийского Ордена. Вместе с тем вполне определенно П. Перминов считает, что в начатой политической игре с римским первосвященником Павел I «был готов дойти до опасной черты» [Перминов П. С.131]. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Н.С. Свечин в своих неизданных записках вспоминал, как граф П.А. Пален, подговаривая одного из генералов стать на сторону переворота, сказал ему: «Группа наиболее уважаемых людей, поддерживаемая Англией, поставила себе целью свергнуть жестокое и позорное правительство и возвести на престол наследника великого князя Александра» [Шиман Т., 1909. С.20]. БИБЛИОГРАФИЯ Брачев В.С., 2003. Масоны и власть в России. – М.: Изд-во Эксмо. Шиман Т., 1909. События 11-го марта 1801 года // Брикнер А.Г., Шиман Т. Смерть Павла Первого. – М. Бобраков А., 2003. Вокруг Европы по волнам истории. – М.: Изд-во «ОГНИ». Перминов П. Под сенью восьмиконечного креста… 170 А.М. Сидоренко А.М. Сидоренко (студентка, г. Армавир) ТИПОЛОГИЗАЦИЯ УЧАСТИЯ ЖЕНЩИН В РЕВОЛЮЦИЯХ НОВОГО ВРЕМЕНИ Новое время, безусловно, было эпохой революций. Роль женщин в этих событиях была различной, что и даёт основание провести условную типологизацию. Первый типаж это «женщины-революционерки». Можно выделить следующие основные причины формирования данного образа: социально-экономическую нестабильность общества (например, стихийные «голодные» восстания); просветительские идеи «естественного права», социальной справедливости; отсутствие семьи (мужа или детей) и др. Характерными чертами данного типажа являются: образованность; организаторские способности (создание различных обществ политической направленности); активная позиция в вопросах ведения внутренней и внешней политики; разработка вопроса о равенстве полов. Важно отметить, что революционность женщин, относящихся к данному типажу, проявлялась по-разному. Это и участие в бунтах; и проведение агитационных работ в виде выступлений в клубах, на улицах, издание брошюр. Яркими представительницами революционерок были Олимпия де Гуж, Теруань де Мерикур, Луиза Мишель, Натали Лемель и др. Они были готовы к самопожертвованию ради высказываемых ими мыслей и лозунгов. Второй типаж представляют «женщины – верные спутницы». Несмотря на тяжелую обстановку, в которой они находились из-за ожесточенных противостояний революционных и контрреволюционных армий, англичанки, американки, француженки были готовы на любое самопожертвование. Для данных женщин было характерны следующие качества: на первом месте отвага, которую проявляли представительницы прекрасного пола. Они наравне с 171 I Сиротенковские чтения мужчинами брали в руки оружие и становились в армейский строй. Многие очевидцы тех событий были удивленны смелости и героизму женщин. На втором безропотная готовность идти за мужем и в тюрьму и в бой. Некоторые женщины, оставляя на попечение собственным родителям маленьких детей, записывались волонтерами в армию. На третьем безвозмездная помощь в создании дополнительных военных корпусов. Дамами проводились крупные «акции» по сбору денег в пользу армий. Представительницы этого типажа были активными участницами различных обществ по оказанию помощи раненым. Они работали в качестве сестер милосердия. Усилиями женщин создавались оборонительные и фортификационные сооружения. Третий типаж составляют «женщины – наблюдательницы». Представительницы данного типажа можно сказать, как бы выпадают из определенного нами ряда, так как они не проявляли героизм на полях сражения, не были сознательными агитаторами идеи «Свободы, равенства и братства». Эти женщины вели обычную для мирного времени жизнь: участвовали в праздничных шествиях, работали в театрах, заботились о нормальном функционировании общественных учреждений, торговали на рынках, занимались воспитанием детей. Внешне кажется, что их деятельность во время революции не является необходимой, а скорее даже лишней. Но в действительности именно они дают возможность за агитационными лозунгами революций увидеть нормальную жизнь людей. Именно они являются основой будущей «реставрации», так как ратуют за семейный уют. Эти женщины (а их было большинство) всегда являются гарантом социальной стабилизации. В четвёртый типаж мы выделили «женщин - жертв» революции. Представительниц этого типажа в прочем, как и предыдущего, было наибольшее количество. Основными причинами появления данного типажа являются политический террор и гражданские войны. 172 А.М. Сидоренко Во время установления, а затем и укрепления собственной власти революционные и контрреволюционные правительства стремились устранить оппозицию. Методы этого устранения во всех революциях были примерно одинаковыми: 1. Создание нормативно-правой базы для легализации свой деятельности; 2. Арест большинства «неугодных» и вынесение судом заранее подготовленного решения; 3. Проведение карательных операций в отношении всех «подозрительных». В ряды оппозиционеров и «подозрительных» очень часто попадали и женщины. Их уличали в невыполнении законов и содействии противоборствующей стороне. Жертвами становились как высокопоставленные, образованные дамы (королева Мария - Антуаннета, Манон Ролан) так и обычные простолюдинки, попавшие в «мясорубку террора». В типаж «женщины-жертвы» революции Нового времени можно включить и тех женщин, кто подвергся насилию со стороны представителей противоборствующих армий. Разнузданность и неорганизованность войск приводила к тому, что целые группы солдат и офицеров являлись в какой-либо населенный пункт, монастырь, грабили, убивали, насиловали, не обращая внимания на возраст, здоровье, беременность своих жертв. Таким образом, подводя итоги, можно констатировать, что женщины Нового времени принимали активное участие в революционных потрясениях. Только учёт гендерного фактора позволит лучше понять революционное прошлое, углубить знание по ряду малоизученных проблем. 173 I Сиротенковские чтения Е.Л. Соснина (к.и.н., доцент, г. Пятигорск) ПРОБЛЕМА КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ (1817 – 1864) ПО СВЕДЕНИЯМ ФРАНКОЯЗЫЧНЫХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ – ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ Продолжительная и кровопролитная Кавказская война традиционно вызывает интерес в наше время. Этой темой занимались историки, военные, политики, писатели, и просто любители кавказской экзотики. Не обошли её своим вниманием и французские учёные, и путешественники XIX в. Иностранные путешественники (Ф. Дюбуа де Монпере, Ф. Жилль) отмечали, что заниматься разбоем горцев вынуждал недостаток средств существования. На Кавказе, также как и в Средней Азии существовала работорговля, где находились рынки рабов в приморских городах, а рабы вывозились в Крым и Турцию. Для получения «живого товара» феодалы предпринимали набеги на соседние народы, в том числе и на русские поселения. Такая форма хозяйствования компенсировала хронический недостаток средств пропитания, неизбежный при весьма скромном состоянии земледелия и скотоводства в суровых климатических условиях высокогорных областей. Такова была своеобразная экономика горцев Северного Кавказа. В то же время горские племена, объединённые в «вольные» общества, в XIX веке изумили Россию и Европу... созданием в небывало короткие сроки нового общества, его ранней формы государственной организации. Но на пути к новому укладу жизни стояла Россия, к тому времени ставшая сверхдержавой. Трагической кульминацией революционного преобразования «вольных» об- 174 Е.Л. Соснина ществ явилась для горцев Кавказская война, длившаяся более полувека. Фредерик Дюбуа де Монпере, посетивший Кавказ в 30-е годы XX века, отмечал: «Народ, подобный черкесам, для которых разбой является первой необходимостью и даже добродетелью, недоумевает, когда это вменяется ему в вину, как преступление и когда его хотят лишить права на это». Черкесы совершали набеги на наиболее уязвимые русские и казачьи поселения. По свидетельству посетившего Кавказскую линию в конце 20-х годов XIX века Ж. III. де Бесса, жизнь местного казачьего населения была «бесконечно тяжёлой и изнурительной» из-за необходимости постоянно сохранять готовность защитить себя и своё имущество. В этих условиях происходит формирование мюридизма как идеологии горцев в Кавказской войне. Интересно то, как объясняет что такое мюридизм Александр Дюма, побывавший на Кавказе незадолго до окончания войны. «Мюридизм, - пишет он в своей книге «Кавказ», - магометанской религии то же самое, что протестантизм в христианской. Законы его очень строги... От мюридов требовали полного игнорирования всех благ этого мира и созерцания, молитв и покорности. Эта покорность одною всем и всех одному вытекает из самой полной демократии, но предполагались безоговорочное повиновение приказам начальника, то есть имаму. Мюрид должен повиноваться имаму беспрекословно, без рассуждений: приказывает ли ему имам убить кого-нибудь, или требует самоубийства». Как справедливо заметил французский историк XIX века Э. Дюлорье, мюридизм быстро завоевал большое число приверженцев именно потому, что его республиканский дух гармонировал с «демократическими обычаями» горцев. Крупный французский учёный Фюстель де Куланж, знаток социального строя и нравов древних германцев, которых часто сравнивают с кавказскими горцами, писал, что подобные племена в своих набегах непредсказуемы и неуловимы, победить или обуздать их невозможно; отсутствие у них военного центра делало бесполезной для их 175 I Сиротенковские чтения противников (римлян) стратегию решительных ударов и генеральных сражений, а отсутствие политическою центра и неустойчивая власть обращали любые договоры с ними в фикцию. Таким образом, можно найти сходство между набеговыми системами кавказских горцев и древних германцев. Фюстель де Куланж подчёркивает, что в эпоху «военной демократии» народы ещё не осознают себя как единую общность и чужды всякой «национальной идее», и приводит аналогию из классической истории. Так же как галлы и германцы мало задумывались о своём «отечестве», кавказские племена не чувствовали никакого «национального единства». Война просто становилась ремеслом и велась без «гневной злобы» и «патриотической ярости». Как писал Флориан Жилль, побывавший на Кавказе в 1858 году, власть чеченских вождей поддерживается тем, что они, занимая толпу набегами и приманкою добычи, не дают ей времени опомниться: «Шамиль дал определённое направление развитию традиционного начала жизни чеченцев» (имелись в виду «грабёж» и «безграничная свобода»). М. Блиев выделил два основных методологических подхода, с позиций которых освещалась Кавказская война. Они имели решающее значение в периодически вспыхивавших политико-идеологических спорах. Один из них сложился в русской дореволюционной историографии, видевшей в кавказской войне лишь противоборство между Россией и горцами Кавказа. Другой - плод непрофессиональных суждений И.В. Сталина, в 1936 г. назвавшего Кавказскую войну "национально-освободительным движением". «Второму взгляду, - пишет М. Блиев, суждено было не только пережить своего автора, но и приобрести со временем особую распространённость». Первые попытки освободить эту проблему от тесных идеологических рамок были предприняты, начиная с 1983 года. М. Блиев попытался вывести проблему Кавказской войны в пространство «чистой» науки. Эта попытка встретила резкое сопротивление с ярко выраженной национально-идеологической окраской. В данной ситуации особую 176 Е.Л. Соснина ценность приобретают французские исторические источники, повествующие о событиях Кавказской войны. Нам интересен беспристрастный взгляд западноевропейцев на этот вопрос. Сознавая необходимость поставить сегодня проблему Кавказской войны в рамки академической науки и избегая её вульгаризации, мы касаемся лишь тех сообщений франкоязычных путешественников, которые говорят об интересе западноевропейских авторов к анализу данной темы, свидетельствуют о тех или иных конкретных фактах военных действий на Кавказе, воскрешают в памяти различные, подчас романтические эпизоды войны, воссоздают её историю и причины. 177 I Сиротенковские чтения В.В. Степанова (д.и.н., профессор, г. Нижневартовск) ДИСКУРС ОБ ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ В ГЕРМАНИИ В 60-Е ГОДЫ XIX ВЕКА 60-е годы XIX века заняли особое место в прусской и немецкой истории. Пруссия продемонстрировала вариант политической модернизации, которую можно определить как конфликтную, спровоцированную резким разрывом между социальными изменениями, происходившими в стране и политической институциализацией. В качестве субъектов политического кризиса стали силы, выступающие за ускорение процесса модернизации в экономике, политике, культуре, и силы, стремившиеся эти процессы замедлить, приспособить к своим интересам. В середине 50-х годов в Пруссии появилась альтернатива существующему режиму и возможность осуществления реформ мирным путем: в 1857 году к власти пришел новый король в лице принца-регента Вильгельма 1, сделавшего ставку на либеральное окружение, и признавшего неотложную необходимость подготовки и проведения масштабных реформ. С 1858-1861 годы в Пруссии начали осуществляться реформы, политическая модернизация, усилившая роль прусского ландтага в системе политической власти, создавшая партийную систему в лице либеральной, консервативной, прогрессистской партий, способствовавшая формированию общественных организаций, частично претворившая в жизнь свободу слова, печати. В 1861 году реформаторская деятельность правительства была подвергнута резкой критике либералами прусского ландтага, потребовавших более радикальных реформ в политической сфере и как условием для проведения таких 178 В.В. Степанова реформ стала ожесточенная дискуссия по военной реформе, предложенной правительством. В 1861 году оппозиция прусского ландтага создает Прогрессистскую партию с программой бескомпромиссной борьбы против прусской монархии, что выразилось в отклонении прусским ландтагом проекта военной реформы, необходимым для страны. Консервативные силы, в противовес либералам и прогрессистам, создали партию и при поддержке армии, юнкерства, чиновников, настояли на назначении одного из своих лидеров О.Бисмарка 23 сентября 1862 года главой правительства. Резкое противостояние прогрессистов и консерваторов в Пруссии привело к конституционному, правительственному и, в итоге, политическому кризису в стране, продолжавшемуся с 1862 по 1871 годы. Кризис проявился в борьбе между старой и новой политической элитой, в растущем недовольстве общества, конфликте ценностей, массовом разочаровании и в итоге — потере контроля над управлением страной и возможности перерастания ситуации в политическую революцию или политический переворот. Первый этап политического кризиса (1862—1866 годы) характеризовался резким противостоянием либералов, прогрессистов и консерваторов по финансовым, военным, вопросам, обсуждаемым в нижней палате. К 1864 году политический конфликт охватывает область международных отношений, втягивая немецкие и европейские государства в события, приведшие к датской войне. Второй этап политического кризиса (1867—1871 годы) характеризуется медленным и постепенным возобновлением контроля правительства О.Бисмарка над управлением Пруссией, созданным в 1866 году Северо-Германским союзом в ходе продолжающейся политической борьбы между консерваторами и Прогрессистами в прусском ландтаге, Северо-Германском рейхстаге, Таможенном парламенте. О.Бисмарк превращается из заурядного прусского политика в признанного всей Европой политического лидера за 179 I Сиротенковские чтения счет того, что продолжает традицию консерватизма с учетом новых требований и правил, предложенных либералами. 181 I Сиротенковские чтения В.С. Ключенович (студентка, г. Ставрополь) ПОЗДНЕВИКТОРИАНСКАЯ АНГЛИЯ ГЛАЗАМИ ИНОСТРАННЫХ СОВРЕМЕННИКОВ: К ИСТОРИОГРАФИИ ПРОБЛЕМЫ Этнические представления, т.е. представления одних народов о других, нередко влияют на отношение между нациями, этническими группами и государствами. Данные предоставления - итог усвоенной представителями того или иного этноса информации, результат ее переработки и обобщенный вывод, в котором отдельные, разрозненные факты и черты связываются воедино, преобразуются в нечто цельное, в связный образ страны и народа. Изучение особенностей повседневной жизни и быта англичан, их своеобразного национального характера в последней трети XIX века имеет практическую значимость и является актуальным. Познавая чужой народ, особенности его быта и жизни, мы обязательно сравниваем себя с ним в процессе сопоставления или противопоставления. Это сравнение позволяет нам познать свой народ как особый и лучше понять собственные черты и особенности. Проблема историографии условно делится на два периода - дореволюционная историография и современные исследования. Первые составляют исследования современников поздневикторианской эпохи. К ним относят работы А. Быкового «Англия и англичане: их прошлое и настоящее» [Быковой А.], В. Перцева «Англия в XIX веке», Л. Блана «Письма об Англии», Т. Карлейля «Теперь и прежде», «Общественная жизнь Англии», «Англия». Промышленной истории Англии посвящены работы Д. Седого «Промышленная жизнь Англии» [Седой Д., 1905.], Г.Гиббинса «Промышленная история 182 В.С. Ключенович Англии» [Гиббинс Г.], А. Гельда «Развитие крупной промышленности в Англии» [Гельда А.], С. Рапопорта «Деловая Англия» [Рапопорт С., 1903.], У.Д. Эшли «Экономическая история Англии в связи с экономической теорией». Авторы изучили все аспекты развития промышленности в Англии от процесса становления до начала относительного отставания. Работы Г. Т. Бокля «История цивилизации в Англии», М. И. Зарудного «Общественный быт Англии», сборник статей из русского журнала «Нива» «XIX век. Иллюстрированный обзор минувшего столетия» содержат сведения, касающиеся общественно-политической жизни и быта англичан. В современной историографии уделено внимание истории Англии поздневикторианского периода. Она представлена исследованиями В.Н. Виноградова, Л.Е. Кертмана, Н.А. Ерофеева и других авторов. В то же время, тема требует более подробного исследования, особенно тех аспектов, которые ранее оказались вне поля зрения отечественных историков. Для изучения данной темы имеется широкий круг источников. Одним из самых информативных источников формирования тогдашних представлений об Англии и англичанах были рассказы очевидцев, побывавших в этой стране. Книга Е.Н. Водовозовой «Как люди на белом свете живут. Англичане» [Водовозова Е.Н., 1914.] имеет описательный характер и выступает необходимым и очень важным источником. К этой же группе относится работа Е. Астори: «Англия, Уэльс и Ирландия», В. Ирвинга «Путевые очерки и картины», И.Тэна, который провел глубокий сравнительный анализ двух наций: англичан и французов [Тэн И., 1872.]. Сюда же относятся работы В.Д. Набокова «Из воюющей Англии», Б.А. Гейкинга «Англия, ее государственный, общественный и экономический строй» [Гейкинг Б.А., 1909.], книга русского писателя В. Шкловского, публиковавшегося под псевдонимом Дионео. Следующая группа источников включает материалы социологических и статистических исследований, проведенных в Англии в последней трети XIX – начале ХХ в.в. Таким 183 I Сиротенковские чтения источником является произведение В.Бутса «В трущобах Англии». Этот источник является особенно ценным, так как он полно и глубоко представляет социальные проблемы поздневикторианской Англии. К источникам статистического характера относятся статистические документы, опубликованные в «Сборнике документов по истории нового времени 1870-1914». Опираясь на данные источники, можно раскрыть следующие проблемы: повседневная жизнь англичан в последней трети XIX века глазами иностранных современников - первые впечатления о стране, климате, жизни города; внешний вид жителей Англии; особенности повседневного быта; общая характеристика национального характера англичан; пороки и недостатки в характеристике обитателей туманного Альбиона; джентльмен в английском обществе; экономическое развитие Англии в последней трети XIX века; утрата промышленной монополии Англии; сельское хозяйство Англии в последней трети XIX века; обострение социальных проблем в Великобритании. БИБЛИОГРАФИЯ Быковой А. Англия и англичане: их прошлое и настоящее. Седой Д., 1905. Промышленная жизнь Англии в XVIII и XIX столетиях. - Спб. Гиббинс Г. Промышленная история Англии. Гельда А. Развитие крупной промышленности в Англии. Рапопорт С., 1903. Деловая Англия. - М. Водовозова Е.Н., 1914. Как люди на белом свете живут. Англичане. - Спб. Тэн И., 1872. Очерки современной Англии.- Спб. Гейкинг Б.А., 1909. Англия, ее государственный, общественный и экономический строй. - Спб. 184 А.В. Данилов А.В. Данилов (краевед, г. Пятигорск) ИНОСТРАНЦЫ ПЕРВОВОСХОДИТЕЛИ ВЕРШИН КАВКАЗА (к 150-летию Alpine Club) Заснеженные вершины Кавказа издавна привлекают альпинистов со всего мира. Однако за весь XIX век русских альпинистов здесь побывало не так много. Основными первовосходителями были иностранцы. Приоритет в этом списке принадлежал членам английского альпийского клуба. 22 декабря 1857 года по инициативе Эдуарда Кеннеди [Lortch A., 1917], Джона Балла (знаменит тем, что переходил Альпы в тридцати двух местах) и других альпинистов был открыт первый альпийский клуб под названием «Allpine Club», председателем которого был избран Джон Балл. Одно время во главе Клуба стоял председатель Английского королевского географического общества, Дуглас Фрешфильд, по инициативе которого в 1868 году начинается покорение Кавказских гор. Именно он с 1872 по 1880 год издавал первый альпийский журнал, официальный печатный орган Клуба «Alpine Journal», где было напечатано множество статей, посвященных Кавказу [Вуллей Г., Рэбурн Г., Лорч А., 1917]. В 1868 году он вместе с Муром и Туккером покоряет восточную вершину горы Эльбрус. Это восхождение можно считать первым восхождением на Эльбрус профессиональными альпинистами. Кроме этого, он покоряет гору Казбек (5043 м) (названия вершин и абсолютные высоты даны на год покорения). В 1874 году Гровом, Волькером и Гардинером была покорена западная вершина Эльбруса и гора Сылтран колбаши (3806 м). В 1884 году покорена вершина Мамисонхох (4343 м) экспедицией, в состав которой входили Деши (единственный в дореволюционной истории покорения вершин Кавказа венгерский альпинист) и швейцарские 185 I Сиротенковские чтения проводники А. Бургенер и П. Рупнер. В 1886 году Клинтон Дент (еще трижды он приедет на Кавказ) и В.Ф. Донкин первыми восходят на Гестолу (4856 м). В 1887 году Фрешфильдом было покорено четыре вершины Кавказского хребта. В 1888 году Маммери покоряет гору Дых-тау (5198 м). В это же время покоряется Донгуз-орун (юго-восточная вершина - 4434 м) В.Ф. Донкином и Харри Фоксом. При восхождении на Коштан-тау удача от них отвернулась, и они погибают. Вместе с восходителями погибают проводники - швейцарцы К. Штрейх и И. Фишер. В 1890 году Alpine Club снаряжает экспедицию по поиску погибших [Lortch A., 1917]. В 1888 году Коккину покоряются три вершины, две из которых являются пятитысячниками. В том же 1888 Коккин и Хольдер взошли на гору Салынан (4347 м), а также Хольдер и Вуллей на гору Адыш (4967 м). Покоряется северная вершина горы Лайла (3976 м) альпинистами Фрешфильдом и Пауэлем. В 1889 году горы Кавказа покоряются иностранцам семь раз. В 1890 году горы покоряются четыре раза уже нам знакомыми альпинистами Хольдером, Коккином, Альмером и Виктором Селлой. В 1891 году коммерсант, путешественник Г. Мерцбахер, покорил южную вершину Лайлы (3994 м). Также он покоряет еще две вершины и одну вместе с Пуртшеллером. Позже он напишет сочинение, посвященное Кавказу «Aus den Hochregionen des Kaukasus». Последнее десятилетие XIX века характеризуется некоторым спадом активности альпинистов. С 1894 года по 1899 год покоряется восемь вершин. В первые два года уже XX века иностранцы не радуют покорением новых высот. Лишь в 1900 году В.Р. Рикмерс (председатель «Кавказского альпийского клуба» в Рудольфцелл на Боденском озере в Германии) с женой восходит на гору Залмиаг (3991 м). 1903 год можно по праву назвать рекордсменом по количеству покоренных вершин нашего горного края. В этом году покорены девятнадцать вершин, среди которых хотелось бы особенно выделить восхождение на Штавлер (3967 м) альпинистами Рикмерсом, Шеком, Вигнером, Г. Фикке- 186 А.В. Данилов ром и госпожой Ценци фон Фиккер, которой позже сванский князь Дадишкелиани подарит саму гору Ужбу. С этого времени начинается заключительный этап покорения иностранцами гор Кавказа в период до Первой мировой войны. С 1903 года по 1914 год иностранцы взойдут еще тридцать шесть раз, среди которых был Карл Эггер, швейцарец из Базеля, последний иностранец, совершивший восхождения в горах Кавказа до войны, первый спустившийся с Эльбруса на лыжах. В 1916 и 1917 годах восхождения не совершались. Почти за полувековую историю восхождений иностранцев на горы Кавказа, (с 1868 по 1914 годы) было совершено более сотни первовосхождений, в которых приняло участие около ста участников. Вклад отечественных альпинистов куда скромнее. Стоит вспомнить восхождения И.И. Ходзко на западную вершину горы Хильга-хох (3854 м); в 1890 году покорение г. Халаца знаменитым топографом А.В. Пастуховым; восхождения экспедиций С.Я. Голубева на пять вершин в 1914 году, в 1915 году на пик Щуровского (Ужба) и некоторых других. Англичанами и немцами было покорено по полсотни вершин, русскими альпинистами – девять. На казавшиеся ранее недосягаемыми вершины взошло пять итальянцев и один венгр. Было написано много статей и книг, посвященных Кавказу. Имеются фотографические материалы. Многие исследования до сих пор не переведены, некоторые где-то затеряны в архивах и библиотеках Европы. А ведь они представляют большую историческую ценность по изучению истории, природы, этнографии, геологии Кавказа. Они также важны при изучении европейской истории альпинизма. 187 I Сиротенковские чтения Л.Р. Хут (к.и.н., доцент, г. Майкоп) О СООТНОШЕНИИ РЕГИОНАЛЬНОГО И ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТОВ В УЧЕБНОМ КУРСЕ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ В зависимости от уровня рассмотрения понятие «региональный», производное от слова «регион»1, в исторической науке имеет различный смысл. Так, например, на страноведческом уровне - это может быть какая-то ее историческо-географическая часть (например, для России – Кавказский регион). На всемирно-историческом же уровне – это может быть часть света или часть части света (например, Западная Европа). История западноевропейского региона в контексте учебного курса истории нового времени занимает особое место, так как именно здесь случилось то, что принято сегодня именовать «европейским чудом»: Оставаясь вплоть до конца XV столетия задворками цивилизованного мира, на протяжении последующего века Европа совершила прорыв, сделавший ее авангардом формирующейся индустриальной цивилизации. Процессы, происходившие в этом регионе, распространившись повсеместно, создали принципиально новый, отличный от традиционного, тип общества. Именно здесь, как считает ряд современных историков, «открылась дверь, которая могла никогда и не открыться» (выражение Э. Геллнера). Анализируя феномен нововременной европейской цивилизации, они используют метафору «мутации», имея в виду то обстоятельство, что перемены в Европе были скорее «чудом», которое могло случиться лишь в силу уникального стечения благоприятных обстоятельств [Капелюшников Р., 1991. С.62], называют рождение европейского капитализма «самой большой тайной всемирной истории» [Баткин Л.М., 2000. С.73]. 188 Л.Р. Хут Курс новой истории очевидно «страдает» европоцентризмом, но в данном конкретном случае это, на наш взгляд, в известном смысле оправданный европоцентризм, так как изучение процесса становления и развития индустриальной цивилизации осуществляется, прежде всего, по передовому региону, т.е. той части мира, в которой эти процессы носили наиболее выраженный, классический характер. В то же время при всех уровнях «регионализации» не следует забывать о контексте – всемирной истории, в рамках которой разворачиваются все истории «региональные», со своим собственным бытием, спецификой, «самостью» и «инакостью». В этом смысле чрезвычайно важна подзабытая, к сожалению, сегодня статья известного отечественного историка Б.Ф. Поршнева «Мыслима ли история одной страны?» (1969) [Поршнев Б.Ф., 1969. С.301-317], которая выросла из доклада на заседании возникшего в период «оттепели» сектора методологии истории Института истории АН СССР (25 ноября 1964 г.), впоследствии разогнанного. Б.Ф. Поршнев считал, что «…большие успехи регионального направления в изучении исторического прошлого имеют…главным образом деструктивное значение: они убедительно разрушают иллюзию, что история была суммой автономных историй» [Поршнев Б.Ф., 1969. С.312]. Заслуживают самого пристального внимания размышления современного историка-новиста, нашего петербургского коллеги Б.Н. Комисарова на тему совмещения регионального и всемирно-исторического компонентов в изучении истории нового времени [Комиссаров Б.Н., 1996. С.20-28; Комиссаров Б.Н., 2002. С.212-227]. Анализируя складывавшуюся на протяжении десятилетий практику преподавания курса истории нового времени, автор делает обоснованный вывод о том, что «изолированно от истории нового и новейшего времени, и по сути, вне этого евро - американского времени, в вузах России изучается история стран Азии и Африки, России, славянских и балканских стран» [Комиссаров Б.Н., 2002. С.213, 214]. Б.Н. Комиссаров ратует за системный подход в изучении этого ключевого периода всемирной истории. «Коренная черта нового времени состоит в том, что на этом отрезке своего истори- 189 I Сиротенковские чтения ческого пути человечество построило общий Дом – Землю. Поэтому, чтобы адекватно исследовать прошлое современного мира, его следует рассматривать как единое целое, систему на всем земном пространстве. Сужать географические границы истории нового времени как предмета исследования методологически неверно» [Комиссаров Б.Н., 2002. С.216]. По сути дела, речь идет о совмещении т.н. «горизонтального» (цивилизационное своеобразие) и т.н. «вертикального» (формационное, стадиальное начало) срезов истории, о формационно-цивилизационном видении всемирноисторического процесса. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Регион [англ. region < лат. regio (regionis)] – обширный район, соответствующий нескольким областям (районам) страны или нескольким странам, объединенным экономикогеографическими или другими особенностями [Современный…, 1993. С.516]. БИБЛИОГРАФИЯ Баткин Л.М., 2000. Странная тюрьма исторической необходимости // Одиссей. Человек в истории. - М. Капелюшников Р., 1991. О многовариантности исторического развития // Мировая экономика и международные отношения. №6. Комиссаров Б.Н., 1996. О содержании и преподавании новистики // Первые Петербургские Кареевские чтения по новистике: кр. сод. док. 17-21 апреля 1995 г. - СПб. Комиссаров Б.Н., 2002. О понятии «история нового времени» // Проблемы истории международных отношений и историографии всеобщей истории: сб. статей памяти В.К. Фураева. - СПб. Поршнев Б.Ф., 1969. Мыслима ли история одной страны? // Историческая наука и некоторые проблемы современности: статьи и обсуждения. - М. Современный…, 1993. Современный словарь иностранных слов. - М. 190 А.Н. Птицын СЕКЦИЯ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ А.Н. Птицын (к.и.н., доцент, г. Ставрополь) «ДЕЛО ПОЛКОВНИКА РЕДЛЯ» В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОАВСТРИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ С конца XIX – начала ХХ столетия Россия и АвстроВенгрия стали рассматривать друг друга в качестве «наиболее вероятного противника». Интересы двух держав пересекались, главным образом, в районе Балканского полуострова, их главным «камнем преткновения» стал славянский вопрос. Противостояние двух держав вело к разворачиванию гонки вооружений, интенсивному строительству приграничных укреплений, развертыванию широкомасштабного шпионажа. Борьба разведок двух монархий велась достаточно активно. Причем шла она с переменным успехом – и та, и другая стороны имели в своем активе и победы, и неудачи. Одним из ярких эпизодов в противоборстве российских и австро-венгерских секретных служб накануне первой мировой войны стало так называемое «дело полковника Редля», имевшее широкий общественный резонанс. Полковник Генерального штаба Австро-Венгерской монархии Альфред Редль занимал в 1900-е годы важнейшие должности в секретных службах, дослужившись до должности заместителя начальника контрразведки. Затем он был назначен начальником штаба VIII армейского корпуса. 191 I Сиротенковские чтения По роду своей деятельности он имел доступ к важнейшей информации военно-стратегического характера. Начиная с 1907 г., Редль стал на путь предательства и в течение шести лет поставлял секретные сведения российской разведке. Его «услуги» оказались очень ценными: среди переданных им сведений были мобилизационные планы, документы об организации железнодорожных воинских перевозок, «боевое расписание» австро-венгерской армии, схемы укреплений и фотографии военных маневров. Кроме того, Редль «сдал» значительную часть австрийских агентов, направленных в Россию. Однако самой ценной добычей российской разведки, полученной от Редля, стал стратегический план действий австро-венгерской армии в случае войны с Россией. Знание этого плана давало российской армии важнейшее стратегическое преимущество. Интересно, что свои «услуги» Редль предложил российской разведке сам, направив соответствующее письмо российскому военному атташе в Вене Марченко. Причем действовал опытный контрразведчик Редль анонимно. Согласно недавно рассекреченным документам Российского военно-исторического архива, ни Марченко, ни другие представители российских разведслужб настоящего имени своего информатора не знали вплоть до его разоблачения. Связь Редля с российской резидентурой осуществлялась по почте – полковник направлял информацию на адрес специальных «почтовых ящиков». По почте же он получал вознаграждение за свои услуги. Однако, несмотря на все предосторожности, Редль был разоблачен 24 мая 1913 г., когда получал на главном Венском почтамте корреспонденцию «до востребования», вызвавшую подозрения у контрразведки. Однако полковник не был арестован и допрошен – согласно принятому в австро-венгерской армии «кодексу чести» ему дали возможность совершить самоубийство. «Услуги» информатора были оценены весьма щедро: в течение пяти лет его банковский счет возрос на 116700 крон (для сравнения: 1 рубль в 1912 г. равнялся 2,53 кронам). Причем побудительным мотивом предательства Редля 192 А.Н. Птицын было не просто банальное стремление к наживе (хотя этот мотив, безусловно, присутствовал). Как показало проведенное после разоблачения и самоубийства Редля расследование, главная причина предательства была более неприглядной. В докладной записке начальника Генерального штаба Австро-Венгрии Конрада фон Хетцендорфа, направленной 26 мая 1913 г. в канцелярию императора Франца-Иосифа, сообщалось, что «проведенное непосредственно после смерти полковника Альфреда Редля, начальника штаба VIII корпуса расследование, показало с полной достоверностью следующие причины его самоубийства: 1) гомосексуальные связи, которые привели к финансовым затруднениям и 2) продал агентам иностранной державы служебные документы секретного характера». Очевидно, что вторая причина прямо вытекала из первой. Несмотря на попытки военных «замять» дело Редля, оно практически сразу стало достоянием венских газет. Сообщения о масштабах предательства имели эффект разорвавшейся бомбы. Широкая общественность АвстроВенгрии увидела в афере Редля несомненное свидетельство подрывных действий России против Двуединой монархии. Даже бесконечно далекий от идей национализма и милитаризма писатель С. Цвейг увидел в «деле Редля» грозный признак надвигающейся войны с Россией: «Трепет ужаса прошел по армии. Все понимали, что случись война — и один этот человек обошелся бы в сотни тысяч жизней, а страна по его милости оказалась бы на краю гибели; только тогда мы в Австрии осознали, что мировая война еще в прошлом году дышала нам в затылок». Сведения, полученные российской разведкой от полковника Редля, безусловно, помогли российской армии лучше подготовиться к военным действиям против АвстроВенгрии, которые начались спустя год с небольшим после разоблачения шпиона, хотя за это время австрийский генштаб успел изменить ряд важных пунктов в своем стратегическом плане войны против России. Являясь несомненным успехом российской разведки, «дело Редля», в то же время, способствовало дальнейшему отчуждению двух 193 I Сиротенковские чтения государств и стало козырем в руках группировки австрийских «ястребов», стремящихся разрешить противоречия с соседними странами силой оружия. Для австро-венгерской общественности афера Редля стала также ярким доказательством враждебных и агрессивных намерений России в отношении империи Габсбургов. 194 К.С. Подгорная К.С. Подгорная (студентка, г. Ставрополь) ИНОСТРАННЫЕ ПОДДАННЫЕ НА ТЕРРИТОРИИ ДОНА И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКОЙ, ПОЛИТИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ (ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX-НАЧАЛО XX В.) Современная цивилизация базируется на межкультурном диалоге и мобильности населения, выходящего за традиционные ареалы своего расселения. Жесткие цивилизационные границы размываются и теряют былой смысл. Данные процессы актуализируют необходимость изучения исторического опыта сожительства народов в рамках отдельных стран и культур, это же позволяет лучше изучить опыт межкультурного диалога. В последнее десятилетие XIX века, как пишет В. Кабузан, приток немецкого населения на Северный Кавказ усилился, так Э.Я.Агоева насчитывала 53 колонии только в Терской области. Выезжая в Россию немцы составляли иностранное подданство и получали билет на жительство. Он считался действительным только в течение года. По его истечении правление той губернии, в которой находился иностранный подданный, выдавало новый билет, к которому прилагался национальный вид предъявителя. На Дону первые немецкие колонии появились в 70-х гг. XIX века. Правительство империи предоставило им возможность широкой деятельности в области торговли, ремесел, промыслов на льготной основе [Плохотнюк Т.Н., 2001. С.48]. В последние годы проблеме миграционного опыта посвящены публикации таких исследователей, как Субботин Ю.Ф. [Субботин Ю.Ф., 1996], Оболенская С.В. [Оболенская С.В., 2000]. Колонисты принимали активное участие в ярмарках и базарах Северного Кавказа. Существовали и 195 I Сиротенковские чтения торговые связи с германскими городами. Оттуда колонисты получали лучшие сорта семян, получали сельскохозяйственную технику. Они заложили основу такой отрасли сельского хозяйства, как молочно-товарное направление в животноводстве, а также положили начало промышленному выращиванию фруктов, что было новым в масштабах не только Северного Кавказа, но и всей России. Наиболее полно данные проблемы рассмотрены в работе Т.Н. Плохотнюк «Российские немцы на Северном Кавказе». Большинство среди предпринимателей иностранного происхождения (не считая греков) на Ставрополе составляли выходцы из стран центральной Европы – немцы, австрийцы, чехи, а в Донской области – представители Западной Европы – французы, англичане, бельгийцы. В 1898 году оборот иностранного капитала Дона составляли сумму в восемьдесят миллионов рублей. Создателями многих промышленных предприятий на юге России были подданными Австро-Венгрии (колбасные фабрики, фабрики пивоварения и др.). Иностранные предприниматели вкладывали свои средства в развитии транспортной инфраструктуры, банковско-кредитной сферы. По данным Н.В. Самариной, иностранный капитал, по ряду отраслей занимал преобладающие позиции. В Таганроге иностранцам принадлежал большой кожевенный завод, макаронная фабрика. Значительное количество иностранцев занималось торговлей. В Ростове, Екатеринодаре, Новороссийске, Грозном, Ставрополе было множество иностранных торговых домов, складов, контор. Отдельные аспекты проблем, связанных с историей предпринимательства в России освещены в работе В.В. Томилина «Культура предпринимательства». Иностранные капиталовложения способствовали освоению природных ресурсов, росту производительных сил, формированию капиталистической социальной структуры [Томилин В.В., 2004. С.201]. Попыткой характеристики особенностей менталитета и хозяйственного уклада колонистов можно назвать работу Я. Штаха «Очерки из истории и современной жизни южнорусских колонистов» (1916г.). Ав- 196 К.С. Подгорная тор выделяет три основные черты, которые отличали колонистов: трудолюбие, патриотизм, религиозная терпимость. БИБЛИОГРАФИЯ Оболенская С.В., 2000. Германия и немцы глазами русских: (XIX) век // http://auditorium.ru - М. Плохотнюк Т.Н., 2001. Российские немцы на Северном Кавказе. - М. Субботин Ю.Ф., 1996. Россия и Германия: партнеры и противники, торговые отношения в конце XIX в. - 1914 г. // http://auditorium.ru - М. Томилин В.В., 2004. Культура предпринимательства.- СПб. 197 I Сиротенковские чтения Б.З. Боташева (аспирантка, г. Ставрополь) ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ АВСТРО-ВЕНГРИИ В БАССЕЙН ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВВ. Особой зоной столкновения экономических интересов стран Европы и США стал бассейн Персидского залива и Аравийский полуостров. Долгой время это район относился к периферии международной торговли. Регион не имел богатых минеральных ресурсов, представлявших интерес для европейских стран. Местное население имело низкий уровень жизни, что существенно ограничивало покупку им импортных товаров. Однако постепенно ситуация начинает меняться в сторону оживления экономических связей региона с зарубежными странами. Если в 1841 г. в порты Персидского залива зашли суда с общим тоннажем в 45000 тонн, то в 1897 г. этот показатель уже составил 280000 тонн. Лидерами торговли в бассейне Персидского залива и на Аравийском полуострове были Индия, Великобритания, Франция, Германия, Австро-Венгрия и Россия. Россия в основном поставляла в регион керосин, пока богатейшие запасы нефти на Аравийском полуострове и в Персии были малоизвестны. Российский керосин через Бомбей поставлялся в Басру, а оттуда уже он расходился по региону. Впервые российский керосин в Басре оказался в 1888 г., его поставками занялся «Торговый дом Манташева». Керосин из России довольно быстро вытеснил керосин из США. Это привело к увеличению поставок керосина из России в Басру, если в 1890 г. в порт было ввезено 45000 пудов керосина, то в 1897 г. уже 190000 пудов. В вообще только 25% всех товаров, ввезенных в Басру, оставалось в городе и округе, а остальные расходилось по Месопотамии и даже Персии. 198 Б.З. Боташева Австро-Венгрия доминировала в поставках в регион шерстяных изделий, пользовавшихся большим спросом у местного населения и изделий из стекла. В начале ХХ в. Австро-Венгрия заняла доминирующие позиции в поставках лесоматериалов в Басру. Правда, накануне первой мировой войны набирал оборот экспорт леса из России. В 1913 г. Россия ввезла леса на пароходах «Русского общества» на 200000 руб., но лидером по-прежнему оставалась Дунайская империя. В торговле с Хиджазом доминировали Великобритания и Россия. В 1905 г. в Джидду вошло 236 британских судов общим тоннажем 334852 тонны, 14 российских (тоннаж 22051 тонна) и 3 австро-венгерских (тоннаж 9759 тонн). С 1905 г. Россия начинает активно продавать в Хиджазе свой керосин, вступив в острую конкурентную борьбу с США. Попытки России и Австро-Венгрии отвоевать позиции у Индии в поставках муки на местный рынок, которой развивался довольно динамично, терпели неудачу. Один мешок индийской муки (75-80 кг) стоил 8- 9,6 пиастров, в то время как российская и австро-венгерская мука стоили более 12 пиастров. Дело в том, что мука из России и Австро-Венгрии отличалась высоким качеством, отсюда она и стоила дороже, но местных жителей качество муки не волновало, их главным требованием к товару была дешевизна. Поэтому индийская мука, пусть даже худшего качества арабов полностью устраивала. В Джидду Австро-Венгрия поставляла доски, кожу, в доставке этих товаров Дунайская империя была практически монополистом. Попытки организовать торговлю сахаром в Западной Аравии Австро-Венгрии не удались, так как Франция поставляла более дешевый сахар, правда хуже по качеству. Основным экспортером в Аравию являлась именно австрийская половина империи, так как все суда из Австро-Венгрии приходили из Триеста. Через другие порты Аравии (Мухаммар, Шустер, Джульфа) в регион доставлялось мыло из Австро-Венгрии, пользовавшееся большим спросом среди арабской элиты, и ряд других товаров. Кстати, новые успехи в Аравии накануне первой мировой 199 I Сиротенковские чтения войны добивается российский экспорт, в регионе начинает проникать текстиль из России, в частности из Лодзи. Аравия и Месопотамия вывозили в Европу, главным образом, финики, сухофрукты и ковры. Бум в экспорте фиников начался с приходом во второй половине XIX в. в регион британских судоходных компаний. Компании поставляли производителям специальные ящики, выдавали кредиты, получая от этого большие прибыли. Но было бы неверно утверждать, что местные жители ничего не получали от экспорта фиников. Организация экспорта фиников в Европу способствовала росту доходов местных производителей фиников. В начале ХХ в. монополия Великобритании подрывается. Коммерсанты из Австро-Венгрии организовали вывоз фиников из бассейна Персидского залива напрямую в Триест и Нью-Йорк. «Австрийский Ллойд» с помощью своих судов, в частности большого парохода «India» доставлял финики в другие страны Средиземноморья и даже в Стамбул. «Австрийский Ллойд» установил довольно выгодный для всех участников торговых операций фрахт на перевозку фиников. В Стамбул он составлял 27,5 шиллингов за тонну, в Бейрут – 22,5- 25, в США – 45, в Триест – 35, Лондон – 15. Кроме этого, Австро-Венгрия взяла под свой контроль поставку ящиков для упаковки фиников. Это оказалось весьма прибыльным делом. На каждую тысячу ящиков прибыль составляла 2-3 турецкие лиры, в год требовалось 800 тыс.- 1 млн. ящиков и все они производились в Австро-Венгрии. Только Россия поставляла небольшое количество ящиков - около 40 тыс. в год. Успеху Австро-Венгрии способствовал учет австро-венгерскими предпринимателями специфики ведения бизнеса в регионе. В данном случае они охотно поставляли ящики в кредит производителям фиников. Они получали 50% ящиков в кредит и 50% после реализации урожая. Австро-Венгрия активно занималась реэкспортом фиников в другие страны, в том числе в Россию. 200 Е.С. Рязанцева Е.С. Рязанцева (асирантка, г. Ставрополь) ДОСУГОВАЯ КУЛЬТУРА ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКОВ В последние годы в отечественной исторической науке возрос интерес к проблемам повседневности, стали появляться исследования по проблемам бытовой культуры, образа жизни в различные эпохи. И это не случайно. Из подробностей и мелочей быта, образа жизни складывается устойчивая типологическая определенность, своеобразное «лицо» общества как такового. Ценность исследования быта в том, что он выступает «обратной стороной» общественного бытия. Если рассматривать историографию, то в России с 1871 по 1917 гг. было издано большое количество работ. Но все эти работы рассматривают отдельные стороны жизни немецкого народа; не было ни одной работы, рассматривающей в комплексе повседневную жизнь людей и досуг. Данное направление в историографии представлено работами С.В. Оболенской, К.Д. Петряева, С.А.Матвеева, Т.З. Шмидта [Оболенская С.В., 1992; Петряев К.Д., Матвеев С.А., 1973; Шмидт Т.З., 1992]. В конце XIX века появились работы С.Меча, А.К. Дживелегова, Е. Самуйленко [Меч С., 1917; Самуйленко Е., 1912; Дживелегов А.Н., 1917], А.Г. Березиной, Р. Зидера, Т.Кэндо, Ф.И.Патрушева, Э. Хобсбаума, Х. Шульце [Березина А.Г., 2005; Зидер Р., 1997; Кэндо Т., 2000; Патрушев А.И., 2003; Хобсбаум Э., 1999; Шульце Х., 2004]. Цель работы - показать повседневную жизнь в аспекте досуговой культуры Германской империи конца XIX - начала XX веков. Традиционные формы досуга представлены в Германской империи следующими видами: театр, проведение литературно-музыкальных вечеров, чтение разнообразной 201 I Сиротенковские чтения литературы, выставки, музыка и танцы. Театры, из народных, выполнявших культурно-просветительскую роль, перерастают в театры с более массовым характером и более высоким художественным уровнем. Еще одной из форм свободного времяпрепровождения можно назвать чтение газет, что носило в Германии массовый характер и не зависело от положения человека в обществе. Популярны были не только периодические издания, но и научные труды. Посещение выставок являлись еще одной возможностью качественно провести досуг. Важным, можно назвать один из аспектов традиционных форм досуга – посещение литературно – музыкальных вечеров. Одной из их функций можно назвать образование и просвещение масс. Не менее интересным способом проведения досуга являлся туризм самого широко диапазона: от выезда в выходные дни за город с компанией или семьей, до дальнего туризма. Танцы и пение - страсть немцев. В песне отражалась душа народа, самые сокровенные мечты и чаяния. Новые формы досуга последней трети XIX - начале XX веков представлены кинематографом и его развитием и не менее важная форма досуга – спорт. С появлением и развитием кинематографа значительно вырос культурный уровень населения, и разнообразилась сфера досуга. Несмотря на то, что изначально преобладали фильмы иностранного производства, кинематограф не стоял на месте, он внес новую струю не только в повседневную жизнь Германии, но и оставил значительный след в мировой культуре. Другим, не менее важным новым видом досуга являлся спорт. Значение спорта велико для физического воспитания: это было средство физического совершенствования, а также способ разрядки от повседневной суеты и нервного и физического напряжения. Для молодежи это был способ занять себя полезным занятием, а не идти в кабаки, как это было принято ранее. На первых порах физическим самосовершенствованием занимались имущие группы населения, впоследствии занятие спортом принимает массовый характер, появляются такие черты как разделение спорта 202 Е.С. Рязанцева на профессиональный и любительский В заключении подводятся итоги исследования. В последней трети XIX века в большинстве государств Западной Европы произошел переход от политики либерализма к политике социального реформизма. Государство начинает активно вмешиваться в социальную сферу, создавая условия для досуга. Как результат, произошли значительные изменения в досуговой культуре немецкого народа, в частности, увеличение количества свободного времени. БИБЛИОГРАФИЯ Березина А.Г., 2005. История Западноевропейской культуры XIX века: Германия, Австрия, Швейцария. – М. Дживелегов А.Н., 1917. История современной Германии. – Спб. Зидер Р., 1997. Социальная история семьи в Западной Европе (конец XVIII – XX веков). – М. Кэндо Т., 2000. Досуг и развитие // Личность. Культура. Общество. – Т.II. Вып. 1(2). Меч С., 1917. Германия (до 1914 года). – М. Оболенская С.В., 1992. Политика Бисмарка и борьба партий в Германии в конце 70-х г.XIX века. – М. Патрушев А.И., 2003. Германская история. - М. Петряев К.Д., Матвеев С.А., 1973. Законы о социальном страховании в германском рейхстаге в 1881 – 1884 г. – М. Самуйленко Е., 1912. Кинематограф и его просветительская роль. - Спб. Хобсбаум Э., 1999. Век империи. 1875-1914. – Ростов н/Д. Шмидт Т.З., 1992. Социальные реформы и политическая культура в Германии начала XX веков // Политическая и духовная культура Европы (новое и новейшее время). – Пермь. Шульце Х., 2004. Краткая история Германии (пер. с немецкого). – М. 203 I Сиротенковские чтения Н.Д. Крючкова (к.и.н., с.н.с., г. Ставрополь) ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО ФИНЛЯНДИИ НА СТРАНИЦАХ ГАЗЕТЫ «РОССИЯ» В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА В начале ХХ в. Финляндия отличалась высоким уровнем грамотности и культуры населения. Не удивительно, что система образования в Финляндии стала объектом пристального внимания российской интеллигенции. В этнографических очерках, литературе, посвященной проблемам образования, и либеральной периодике можно найти слова восхищения хорошо поставленным делом образования в Финляндии. Освещала этот вопрос и правая патриотическая пресса, но, разумеется, под особым углом зрения. Так, например, в газете «Россия» – приложении к известному националистическому изданию «Окраины России» – в начале ХХ века системе образования в Финляндии уделялось довольно много внимания. Газета создавала образ Финляндии как края, не способного к самостоятельному развитию и всеми своими достижениями, прежде всего культурными, обязанного России. При этом, естественно, газета не могла рассматривать образование в Финляндии как пример для подражания. Как таковая система образования вообще не интересовала издание. В многочисленных статьях на эту тему мы можем найти крайне скудную информацию о преподаваемых предметах, методах преподавания и успеваемости учеников. Статьи газеты, посвященные образованию, концентрируются лишь на двух аспектах: либо на недостатках финской системы образования, либо на роли финских учебных заведений в пропаганде сепаратистских идей. Статей, разоблачающих пороки финской системы образования, немного. В основном они написаны по материа- 204 Н.Д. Крючкова лам финской социалистической прессы. «Хваленая финляндская образованность» в них рассматривается как часть мифа, преподносимого финнами иностранцам. Из такого рода статей читатель мог узнать, что дисциплина в школах поддерживается телесными наказаниями, которыми учителя часто злоупотребляют. Другой негативной чертой, свойственной финским школам, выступает незаинтересованность учителей в результатах своего труда. У них, пишет газета, множество дополнительных занятий, что не позволяет им находиться в школе все рабочее время, их часто не бывает даже на занятиях по расписанию. Та же картина и в высшем образовании. Качество преподавания плохое. Профессора постоянно находятся в служебных отпусках, их лекции неинтересны и однообразны: «одно и то же, что слушать их, что не слушать». Студенты гельсингфорского университета, если судить по статьям «России», проводят все свое время в кутежах, разврате, погрязают в долгах, которые выплачивают потом долгие годы. Университетские занятия стоят для них даже не на втором, а на третьем месте. Другой блок статей (по объему намного больший предыдущего) взывает к русскому национальному самосознанию. Здесь признается хорошее качество образования и высокий авторитет учебных заведений в финляндском обществе. Но при этом акцент делается на распространении антирусских настроений и ущемлении прав русских в системе образования. Гельсингфорский Александровский университет газета прямо называет «главным штабом, где вырабатывается программа панфиннизма и откуда даются указания о способах лучшего ее осуществления». Читателям напоминают, что именно здесь получила теоретическую разработку идея особой финляндской государственности, что к составу профессорской коллегии этого университета принадлежали такие видные представители этой идеи, как Мехелин, Вреде, Германсон. В университете фабрикуют пропагандистов идеи Великой Финляндии, которые, возвратившись в родные места, распространяют ее среди коренного населения. 205 I Сиротенковские чтения Школа по примеру университета стала «послушным орудием в деле воспитания народа в направлении отчужденности, порою даже враждебности, к русской национальности». В статьях рассматривается содержание пособий, по которым занимались ученики, учебная программа. В учебниках по истории период с 1809 г. и далее представлен только внутренними событиями Финляндии без всякой связи с развитием Российской империи, тогда как история Швеции изложена довольно подробно, то же и в учебниках по географии, где Россия рассматривается в ряду пограничных с Финляндией государств. Русскому языку уделяется недостаточное количество часов, а подготовка преподавателей русского языка не выдерживает никакой критики. «Россия» предлагает пересмотр и изменение финских учебников по истории, географии и русскому языку и подчинение преподавания этих предметов контролю русских властей. Ситуацию в образовании в Карелии газета описывает как возмутительную. Там проживало много русских, а большинство населения составляли православные карелы, однако на общинные средства содержались только финские школы. Созданные, как подчеркивает газета, по многочисленным просьбам местных жителей русские школы в Карелии содержались за счет средств Министерства Народного Просвещения, в то время как русские и карелы были обязаны аккуратно вносить школьные налоги в общинную кассу. К этому газета добавляла информацию о нетерпимом отношении к русским школам и призывам их бойкотировать. Следствием нетерпимости стало то, что «православные карелы … перестают ходить в православные храмы, начинают чуждаться всего русского, меняют свои русские фамилии на финские». При таких обстоятельствах рост авторитета образовательных учреждений и рост числа школ в Финляндии националистической прессой рассматривался скорее как негативный фактор, препятствующий ассимиляции финского населения. Поскольку в газете «Россия» в основном подчеркивался лишь один аспект деятельности образователь- 206 Н.Д. Крючкова ных институтов Финляндии – распространение идей национальной независимости – у читателей складывалось однобокое представление об образовательных учреждениях как о политических организациях, отличающихся формами и методами, но имеющих одну единственную общую цель. 207 I Сиротенковские чтения Жане Инвер (аспирант, г. Краснодар) ПОЭТ КИМ СОВОЛЬ: КОСМОПОЛИТИЧЕСКИЙ ПАТРИОТ В КОЛОНИАЛЬНОЙ КОРЕЕ (1903 – 1934) Для всех, кто интересуется корейской поэзией и корейской историей, жизнь и творчество Ким Чён Сика, известного так же под именем Ким Соволь, представляет большой интерес. Жил он в период японской оккупации Кореи, в период бурного развития и экспериментов с новыми иностранными стилями и школами в литературе. Известен он как поэт, писавший в стиле народной поэзии. После смерти Соволь стал самым популярным и известным поэтом Кореи ХХ в. Сборник поэм «Азалии» несколько раз переиздавался. Работы Соволя легко узнаются: его стихи – это меланхоличные, жалобные песни, красиво сочинённые стихи, которые особенно нравились молодым корейцам. Родился Ким Соволь в городе Чхонджу, недалеко от Пхеньяна. Был учеником школы Осан, в которой преподавали ведущие писатели: среди них были Ким Ок, который стал первым учителем и литературным наставником Соволя, и Ли Гвансу, первый современный писатель-романист Кореи. После закрытия японцами школы Осан, Соволь продолжил обучение в школе Пэчже. Окончив школу в 1923 г. он направился в Токио, где собирался поступить в Токийский коммерческий колледж. Архивы колледжа утеряны, поэтому остаётся неизвестным, был ли он принят в колледж или нет. Соволь вернулся в Сеул в том же году, в надежде укрепить свои позиции в литературном мире. В это время он познакомился с ещё одним выпускником школы Пэчже, На То Хяном, и два друга занялись писательством, ведя при этом богемный образ жиз- 208 Жане Инвер ни. На То Хян, единственный близкий друг Соволя в литературном мире, умер в 1927 г. Поэмы Соволя вскоре начали появляться в большом количестве в ведущем литературном и интеллектуальном журнале тех времён «Кебёк» («Творчество»), а его книга «Азалии» была издана в 1925 г. Ким Ок, редактор журнала, вне сомнения поддерживал своим авторитетом молодого литератора, без этого начинающим было невозможно открыть дверь в мир литературного дебюта. Однако, жизнь Соволя была не лёгкой. Его поэзия не нашла понимания у значительной части интеллигенции изза своей аполитичности. У него были проблемы с деньгами, он пил. И нельзя сказать, что он жил вне связи со временем. Через своё прошлое он был знаком с ведущими писателями и политиками, с национальными лидерами разных культурных и политических взглядов. Он на себе испытал последствия колониального подчинения Кореи, что выразилось в закрытии школы Осан, финансовых трудностях. Однако в его поэзии едва ли можно увидеть намёк на политические и экономические проблемы того времени. Это почти преднамеренное отсутствие какого-либо упоминания о государственном положении Кореи, вызвало недовольство некоторых патриотически-настроенных общественных деятелей. Середина 1920-х гг. характеризовалась развитием националистического движения, и, в конечном счёте, разделением на левые и центристские культурные национальные движения. Политическая и интеллектуальная жизнь Кореи 1920-х гг. всё больше и больше становилась накалённее и непостоянной. Такие журналы, как «Кебёк», процветавшие в 1920-х, были закрыты японским правительством в конце этого десятилетия. Колониальное правительство пыталось установить цензуру, чтобы ослабить национальное движение. Соволь оставался вне политики, он продолжал писать красивые стихи в народном стиле. С одной стороны, Ким Соволь был городским поэтом, человеком городской культуры, с другой стороны, по происхождению, по тому, что он писал, это был деревенский поэт, 209 I Сиротенковские чтения который пришёл из деревни и постоянно в неё возвращался через свои работы. Но в смешении города и деревни, в переездах из деревни в город и обратно, Соволь в действительности следовал образцу, которому следовали многие корейские поэты и писатели во время колониального периода, Возможно, такое раздвоение личности, наряду с жизненными невзгодами и отсутствием должного признания, объясняют его увлечение наркотиками в конце жизни. В его поэзии нет места насущным проблемам, улицам, магазинам, уличному шуму, такие слова как «Япония», «Корея» отсутствуют в поэзии Соволя. Однако Соволь считается глубоко национальным поэтом. Им восхищаются за красоту и мастерство выражения чувств на корейском языке. В работе «Воспоминания о Соволе» (1934 г.) Ким Ок восхвалял красоту выражения, умелое использование языка, ритмические качества поэта. После освобождения Кореи в 1945 г. и окончания Корейской войны, правительство Южной Кореи разрабатывало образовательные программы и учебники, которые развивали бы национальное самосознание. Государственная история Юга преподносилась в контексте сопротивления Японии и развития корейской националистической идеологии. Поэзия Соволя не вписывалась в эту схему, он не писал о корейской национальной идентичности, а сочинял меланхоличные стихи в народном стиле. Решение было найдено в том, что уныние, грусть, тоска, печаль, меланхолия в поэзии – это проявление традиционного корейского чувства «хан», которое ассоциировалось у них как протест всему не корейскому, а именно японскому подчинению. Исходя из всего выше написанного можно сделать вывод, что период оккупации Кореи был неоднозначным как в политическом, так и в культурном плане. Это хорошо прослеживается в творчестве Ким Соволя, который не относил себя ни к одной из сторон, он не был из числа коллаборационистов, так и не придерживался четких националистических чувств, он был выше всего этого. Ким Соволь просто продолжал писать свои стихи. 210 И.В. Крючков И.В. Крючков (д.и.н., профессор, г. Ставрополь) ВЕНГЕРО-ХОРВАТСКИЙ КОНФЛИКТ В ДОНЕСЕНИЯХ РОССИЙСКИХ ДИПЛОМАТОВ В 1908 Г. Большое внимание российские дипломаты уделяли политической ситуации в национальных окраинах Венгрии. Национальная политика правительства Венгрии очень тщательно анализировалась дипломатами. В начале ХХ в. самой проблемной территорией Венгрии оставалось Триединое королевство (Хорватия и Славония), которое, несмотря на получение автономии в 1868 г. было не довольно своим статусом в рамках Венгерского королевства. Поэтому начало 1908 г. вновь привлекло внимание российских дипломатов к событиям, происходившим в Триедином королевстве. Очередные выборы в сабор завершились уверенной победой сербо-хорватской коалиции и поражением сербских радикалов и унианистов, сторонники А.Старчевича также добились определенного успеха. Дипломаты выразили в целом свое удовлетворение итогами выборов. В самой победе коалиции они не видели ничего устрашающего и для единства Венгерского королевства. При этом дипломаты опирались на слухи, циркулировавшие в Венгрии и Сербии [АВПРИ. Ф.151. Л.12], согласно которым коалиция настроена отрицательно не к Будапешту, а к ненавистному ей бану П. Рауху. То есть коалиции, по данным консульства, были не присущи сепаратистские настроения и все антимадьярские заявления коалиции есть ни что иное, как средство давления на правительство Венгрии с целью устранения неугодного ей бана. В данной связи возникает вопрос, а почему дипломаты использовали слухи во время подготовки довольно серьезного донесения в МИД России? Это, очевидно, свидетельствует о том, что российские дипломаты, находившиеся в 211 I Сиротенковские чтения Венгрии, имели с оппозиционными силами страны довольно узкие контакты, дабы не скомпрометировать себя в глазах венгерских властей, которые очень ревностно относились к любым связям россиян с национальной оппозицией. Кстати из Санкт – Петербурга на этот счет не раз приходили циркуляры, призывающие к предельной осторожности. Российские дипломаты традиционно относились с подозрением к деятельности хорватских националистов. Поэтому любые их действия против коалиции воспринимались отрицательно. В частности, и тогда, когда националисты устроили абструкцию в саборе, после того как он принял обращение под названием «К народу», а не «К хорватскому народу» [АВПРИ. Ф.151. Л.15]. В это же время появляются очередные разговоры о сербо-хорватском сближении. И Генеральное консульство в Будапеште признавало наличие данной тенденции. Однако на его взгляд это сближение могло привести только к двум последствиям. Первое - это поглощение католиками православных и реализации идеи «Великой Хорватии». Второе, соответственно поглощение православными католиков с реализацией идеи «Великой Сербии» [АВПРИ. Ф.151. Л.31]. Другой альтернативы генеральный консул России в Будапеште В. фон Штрольборн не видел. Отсюда он не верил во все разговоры о югославянском единстве. Национализм и клерикализм являлись основными мотивами, определяющими поведение хорватов и сербов, и это исключало возможность создание некого братского союза. Одним из главных событий в политической жизни Триединого королевства и Венгрии в целом в 1908 г. стала публикация Г. Настичем брошюры «Финал» [Nastitsch G., 1908]. В ней сербское и отчасти хорватское национальное движение, обвинялись в связях с «великосербскими» кругами в Белграде и распространении сепаратистских настроений. Сам Г. Настич некоторое время входил в состав одного из югославянских кружков, что дало основание властям заявить о достоверности фактов, изложенных в брошюре. Бан П.Раух использовал эту брошюру для репрессий против оппозиции, в частности были арестованы 212 И.В. Крючков такие видные деятели сербо-хорватской коалиции как братья А. и В. Прибичевичи. Вскоре по этому делу начинается громкий судебный процесс, который, по мнению его организаторов должен был разоблачить антигосударственную деятельность сербо-хорватской коалиции [Северокавказский…, 1910. С.2; Терские…, 1912. С.3-4]. В создавшейся ситуации Генеральное консульство попыталось разобраться в данной сложной ситуации. Кстати один экземпляр брошюры Г.Настича был отправлен консульством в Санкт-Петербург. Уже в первых донесения генеральный консул выразил уверенность в том, что труд Г.Настича является фальшивкой, политической провокацией, которую очевидно организовал П.Раух для расправы над оппозицией [АВПРИ. Ф.217. Л.3]. В качестве одного из доводов приводился тот факт, что венгерская пресса довольно быстро потеряла интерес к этому процессу, почуяв неладное [АВПРИ. Ф.151. Л.63]. Через некоторое время эти предположения получили свое подтверждение. Сам судебный процесс завершился бесславно. К П. Рауху и его сторонникам российские дипломаты относились как нечистоплотным политикам, которые готовы были пойти на любую ложь и провокации лишь бы достичь сиюминутных успехов. Когда в феврале 1909 г. в некоторых населенных пунктах Триединого королевства появились прокламации с призывами к вооруженному восстанию, что привело к аресту сербов, дипломаты не на минуту не сомневались, что это проделки самого Рауха, к которым сербы не имеют никакого отношения [АВПРИ. Ф.151. Политархив. Оп.482.Д.582.Ч.2. Л.19]. Позже один из сторонников Рауха проговорился, что данная провокация действительно было подготовлена «франковцами» с ведома Рауха. БИБЛИОГРАФИЯ АВПРИ. Ф.151. Политархив. Оп.482.Д.582. Ч.1. Л.12. АВПРИ. Ф.217. Генеральное консульство в Будапеште. Оп. 1015. Ед.хр.41. Л.3. Северокавказский…, 1910. Северокавказский край. №68. 213 I Сиротенковские чтения Терские…, 1912. Терские ведомости. №234. Nastitsch G., 1908. Final… Budapest, 1908. – 91 S. 215 I Сиротенковские чтения Н. Волчкова (студентка, г. Ставрополь) БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ В США В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ В современных условиях возрождения благотворительности в России актуально обратиться к опыту частной благотворительности, а также созданию частных фондов и некоммерческих организаций в странах Запада. Благотворительность может играть в обществе особую роль. Нереалистично ожидать, что с ее помощью будут решены все социальные проблемы, но она может принести ощутимую пользу. В связи с этим представляет значительный интерес западный, в особенности, североамериканский опыт филантропии. Ее роль в истории западных обществ ХХ века трудно переоценить. Ведь благотворительность является тем социокультурным феноменом, изучение которого представляет практический и научный интерес. Так как благотворительность охватывала все сферы жизни в США, то обращение к истории благотворительной деятельности приобретает особую значимость как творческое переосмысление огромного опыта общественной практики с целью использования его с учетом современной реальности. Принимая во внимание актуальность и значимость темы, представляется целесообразным изучить следующие проблемы: причины возникновения благотворительности, ее истоки и источники (роль религии, влияние национального характера американцев и т.д.); основные направления благотворительности; виды и формы благотворительности; состав участников благотворительности. Данные проблемы могут быть изучены на основании целого ряда источников. Наиболее крупная группа источников по теме – это источники личного происхождения – мемуары. 216 Н. Волчкова Это свидетельства современников – «акул бизнеса» - крупных промышленников, которые внесли заметный вклад в филантропию. Они являлись «пионерами», создателями благотворительных фондов, примеру которых последовали и другие. Среди них можно отметить мемуары следующих: Г.Форда «Моя жизнь, мои достижения» [Форд Г., 1983], Э. Карнэги «История моей жизни» [Карнеги Э., 1994], Рокфеллера [Рокфеллер, 1995]3 и др. Эти люди задумывались о том, что крупный бизнес может и должен служить обществу. Следующий вид источников – это социальное законодательство, которое позволяет выявить отношение государства к социальным проблемам. Статистические данные содержатся в «Хрестоматии по истории США» в «Сборнике документов по истории нового времени» [Хрестоматия…, 2005; Сборник… 1987]. Наиболее комплексно тема филантропии была разработана в зарубежной историографии. Исследования начинались с 50-х гг. ХХ в. в нескольких аспектах. Ф.И. Эндрюс [Andrews F.E.] рассматривает черты благотворительности в XX веке. Эшли [Ashley W.] и Ланкфорд [Lankford J., 1964] изучают отношение государства к этому процессу. Маккарти [McCarthy K.D., 1984] рассматривает такой аспект как отношение к культуре в области благотворительности. Курти [Curti M., 1963] занимался таким вопросом, как международная благотворительность США в ХХ в. Берман [Berman E.H.] освещает историю создания и функционирования различных крупных фондов: Рокфеллера, Карнеги, Форда и др. В работах Гаджиева [Гаджиев К.С., 1990], Лернера [Лернер М., 1992], Бурстина [Бурстин Д., 1993] можно выявить истоки и источники благотворительной деятельности в США, ее генезис и развитие. Таким образом, наличие широкого круга источников и исследовательской литературы позволяет комплексно рассмотреть такое феноменальное явление как благотворительность во всех ее аспектах и проявлениях. БИБЛИОГРАФИЯ 217 I Сиротенковские чтения Бурстин Д., 1993. Американцы. В 3-х томах. - М. Гаджиев К.С., 1990. Американская нация: национальное самосознание и культура. - М. Карнеги Э., 1994. История моей жизни. - Минск. Лернер М., 1992. Развитие цивилизации в Америке. Т.1-2. - М. Рокфеллер, 1995. История фонда. - М. Сборник… 1987. Сборник документов по истории нового времени 1870-1914. / Под ред. Острикова П.И. - М. Форд Г., 1983. Моя жизнь, мои достижения. - М. Хрестоматия…, 2005. Хрестоматия «История США» / Под ред. Иваняна И.А. - М. Andrews F.E. Foundations: 20 view points. - N.Y.: Russell Sage Foundations. Ashley W. Philanthropy and Government: A Study of the Ford Foundation's Overseas Activities. Ph.D. dissertation. Berman E.H. The Influence of the Carnegie, Ford and Rockefeller Foundations on American Foreign Policy: The Ideology of Philanthropy. - N.Y.: State University of NYP. Lankford J., 1964. Congress and the Foundations. River Falls: Wisconsin State University. Curti M., 1963. American Philanthropy Abroad: A Нistory. - New Brunswick. McCarthy K.D., 1984. Philanthropy and Culture: The International Foundation Perspective. Philadelphia. 218 Б.Б. Гогуев Б.Б. Гогуев (аспирант, г. Ставрополь) ВЕНГЕРСКО-ЧЕХОСЛОВАЦКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-Х ГГ. Конкурентная борьба за влияние в Центральной Европе между Францией, Великобританией, Германией и Италией переплеталась с борьбой между малыми странами этого региона. Одними из наиболее непримиримых были противоречия между Венгрией и Чехословакией. В политическом отношении, непосредственно после возникновения чехословацкого государства, его руководители считали врагом номер один не Германию, а скорее Венгрию, предъявлявшую к Чехословакии территориальные претензии на Словакию и Подкарпатскую Украину. Поэтому Чехословакия в данный момент больше опасалась венгерского реваншизма и стремилась с самого начала противостоять ему дипломатическими, а в случае необходимости и военными средствами. Со своей стороны правящие круги Венгрии не могли примириться с территориальными изменениями в Дунайском бассейне после распада Австро-Венгерской монархии и подписанием Трианонского договора. Они не хотели отказаться от «тысячелетних границ» святостефанской короны и требовали восстановления экономического и государственного единства Венгрии в Дунайском регионе. В венграх воспитывалось чувство национальной униженности и непримиримости к каждой букве постановлений Трианона. Различные организации и учреждения ревизионистского толка развернули широкую пропагандистскую кампанию, чтобы продемонстрировать перед всем миром несправедливость Версальской системы и в то же время отвлечь от насущных социальных проблем широкие круги собственного народа. Внешними атрибутами этой политики были миллионные тиражи красочных карт с изо- 219 I Сиротенковские чтения бражением кинжала, кромсающего «живое тело» «святостефанской Венгрии», натуралистические изображения статуй с неестественно скорченными фигурами, олицетворяющими части «святостефанской короны», отошедшие к соседним государствам, и повсеместно бьющие в глаза, кричащие плакаты с лозунгом «Nem, nem soha!» («Нет, нет, никогда!») [Поп И.И., 1972. С.5]. Единственной политической организацией Венгрии, выступавшей против подобного курса, была коммунистическая партия. В ее органе, газете «Долгозок ланья» (“Dolgojok lanjya”), систематически публиковались материалы антиревизионистского характера. Основным препятствием на пути ревизии Версальской системы в Центральной Европе венгерское правительство считало Чехословакию. Поэтому оно оставалось глухим и к действиям министра иностранных дел Чехословакии Э. Бенеша в Лиге Наций, направленным на стабилизацию и улучшение отношений между двумя странами, и к «примирительным» посланиям президента Т.Г. Масарика. Одновременно настойчиво продолжались поиски надежного союзника в борьбе против своих соседей — Чехословакии, Румынии и Югославии. Первую брешь во внешнеполитической изоляции удалось пробить в 1927 г. подписанием итало-венгерского соглашения, после чего Венгрия наряду с Австрией стала опорным пунктом Италии в Центральной Европе. Но в Венгрии на Италию не возлагали большие надежды, считая, что из-за слабого военного потенциала она не сможет в нужное время оказать Венгрии действенную помощь. Вопрос о национальных меньшинствах всегда стоял на повестке дня отношений Венгрии и Чехословакии. В начале 1937 г., когда венгерские правящие круги искали новые пути для осуществления своей ревизионистской политики, он стал их главным орудием. Сепаратистские устремления венгерских реваншистов были отражены в деятельности националистических организаций в Чехословакии — Христианско-социальной партии и Венгерской народной партии. По примеру генлей- 220 Б.Б. Гогуев новцев, стремившихся сгруппировать под своим руководством все буржуазные немецкие партии в Судетах, обе буржуазные венгерские партии в марте 1936 г. слились в единую Венгерскую объединенную партию. Как указывалось на её учредительном съезде в Новых Замках, целью этого слияния было «завоевать автономию Словакии и Закарпатской Руси (Подкарпатской Украины)» [Ежегодный…, 1936. С.476]. Глинковская партия продолжала настаивать на автономии Словакии и отвергала предложения вступить в правительство. В 1936-1938 гг. она установила связи с другими "автономистскими" партиями в ЧСР, но в отличие от них всё ещё находилась на позициях единого чехословацкого государства. В июне 1936 г. произошло объединение двух венгерских партий — Христианско-социальной и Национальной в Объединенную венгерскую партию, которая в 1938 г. установила тесные отношения с Судето-немецкой партией Генлейна [Пушкаш А.И., 2003. С.68]. На съезде в Песчанах ГСНП одобрила резолюцию, призывавшую к борьбе за автономию Словакии. Боязнь немецкого и венгерского ирредентизма заставляли Прагу игнорировать словацкие требования, а также отрицать справедливость польских претензий. Соседние страны с самого начала пытались использовать национальное недовольство внутри ЧСР в своих интересах. Они вели постоянную античехословацкую пропаганду, поддерживали националистические партии, в том числе и материально. Крупные европейские державы, выступавшие арбитрами в этой нелёгкой политической ситуации, не могли привести к разрешению спорных национально-территориальных вопросов, ибо их действия руководствовались политикой личной выгоды. Франция в итоге потерпела крах в своей политике сколачивания Дунайской федерации; Италия, шаг за шагом, уступала Германии свои позиции в Дунайском бассейне; стало действительным фактом признание Италией решающей роли Германии во многих вопросах, касающихся Дунайского бассейна. Венгерско-чехословацкие отношения, и без того нахо- 221 I Сиротенковские чтения дившиеся напряжённом состоянии после 1919 г., всё сильнее заходили в тупик. БИБЛИОГРАФИЯ Ежегодный…, 1936. Ежегодный вестник «Заграничная политика». Поп И.И., 1972. Чехословацко-венгерские отношения 1935-1939. - М. Пушкаш А.И., 2003. Внешняя политика Венгрии (фев.1937 – сент. 1939 гг.). - М. 222 С.В. Печенкин С.В. Печенкин (к.и.н., доцент, г. Воронеж) К. РАДЕК – «МОГИЛЬЩИК» ТРОЦКИСТСКОЙ ОППОЗИЦИИ? В истории российского социал-демократического и коммунистического движения есть достаточно много «белых» пятен. В частности, нет четкого анализа понятия «российская оппозиция» применительно к 20-м годам XX в. Проблема состоит в неясных, нечетких контурах самого оппозиционного движения в СССР. Практика оппозиционного движения показала, что троцкизм как политическое течение на поверку оказался невостребованным широкими народными массами и эта практика еще раз показала, что в политической жизни России существует феномен – слабое оппозиционное движение. В чем особенности этого феномена? На примере политической деятельности К.Радека в рядах троцкистской оппозиции хотелось бы вскрыть некоторые аспекты данного феномена. 15 октября 1923 г. в ходе внутрипартийной дискуссии в РКП (б) появляется «заявление 46-ти» в Политбюро ЦК РКП (б), где наряду с подписями Е. Преображенского, Ю. Пятакова, Н. Муралова, А. Бубнова, появляется и подпись К. Радека [Артемов В.А., 2000. С.144]. Каковы причины перехода К. Радека в стан оппозиции? В силу того, что К. Радек не смог пробиться на дипломатический Олимп, с одной стороны, с другой – из-за неудачной деятельности в рамках Коминтерна он получает негативную оценку руководства РКП (б), ИККИ, и переходит на позицию троцкизма, хотя нужно оговориться, что он никогда не был «твердым» троцкистом [Артемов В.А., 2000. С.146]. XIII конференция РКП (б) 16-18 января 1924 г. констатировала факт существования оппозиции, а К. Радек был отнесен к ее влиятельной части [Борьба…, 1970. С.220]. 223 I Сиротенковские чтения В январе 1925 г. Л. Троцкий был снят с высших постов в государстве, а К. Радек в декабре 1927 года, на XV съезде был исключен из партии. 12 января 1928 г. НКВД объявило о ссылке руководителей оппозиции в Сибирь. К. Радек был отправлен в Тобольск, а в июне 1928 г. переведен в Томск, где вместе с другими оппозиционерами внимательно следил за событиями в стране. По свидетельству немецких историков, К. Радек говорил В. Зорге о том, что теперь их всех убьет материальная нужда [Steffen I., Wiemers A., 1977. S.77]. И в конечном итоге он оказался прав, так как не только материальная нужда, но и политический вакуум, толкнули большинство ссыльных на капитуляцию перед режимом И. Сталина. Практически нигде, ни в российской, ни в зарубежной историографии, не проанализирован этот этап его деятельности: с 1928 до 1930 года. Какую же роль сыграл К. Радек в троцкистской оппозиции? И его противники, и его соратники все в один голос утверждают, что именно он, К. Радек сыграл злую шутку с оппозицией, морально, идеологически ее развалив. Один из лидеров оппозиции, Н. Муралов, в апреле 1929 г. в письме к Н. Мрачковскому, Х. Раковскому и И.Н. Смирнову, анализируя деятельность К. Радека в рядах оппозиции акцентирует внимание на то, что «замечательные произведения будущего нарушителя (К. Радека – С.П.) законов и традиций переваривались агентами ГПУ и обогащали архивы и подвалы последнего» [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.107, л.122]. То есть, Н. Муралов приглашает своих собеседников задуматься над тем, почему, когда началась внутриоппозиционная дискуссия, «всем надоевшая писанная болтовня с проработкой троцкизма беспрепятственно путешествовала по всему Союзу и аккуратно доставлялась многочисленным адресатам» [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.107, л.122]. И. Н. Муралов прямо обвиняет К. Радека в изгнании Л.Д. Троцкого из Союза: «Болтовня о «блоке» и энергичная проработка К. Радеком «троцкизма» способствовала (подчеркнуто автором – С.П.) решению право-центристской группы об изгнании Л.Д. из Союза» [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, 224 С.В. Печенкин Д.107, л.122.]. В июне 1929 г. Х. Раковский в письме к С. Минцу отмечает, что «попавши в Тобольск … он (т.е. К. Радек – С.П.) стал заниматься переоценкой ценностей» [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.135, лл.24-26]. И Х. Раковский намекает, что уже в это время К. Радек пытается наладить контакт с Москвой, с официальными органами [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.135, лл.24-26]. В письме Х. Раковский повторяет мысли Н. Муралова о том, что «импульсивность Радека» действовала во вред оппозиции. Практическая деятельность К. Радека способствовала тому, что он сумел все-таки сагитировать оппозицию и привести ее к И. Сталину. Отметим, что после этого критического письма к Минцу, Х. Раковский, как один из лидеров, в августе 1929 г. попросился обратно в партию [РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.135, лл.27-31]. Сталин должен был быть благодарен К. Радеку. Эта благодарность выражается в возвращении его в Москву и в предоставлении работы в международном отделе ЦК ВКП (б), где он становится заведующим отделом газеты «Известия». Полагаю, что когда К. Радека арестовали в сентябре 1936 г. по обвинению в создании «параллельного антисоветского центра», то он стал одним из немногих, кто не был приговорен к расстрелу. Об этом стоит задуматься и в целом его можно расценивать как «могильщика» троцкистской оппозиции. БИБЛИОГРАФИЯ Артемов В.А., 2000. Карл Радек: идея и судьба. – Воронеж, 2000. Борьба…, 1970. Борьба В.И. Ленина и Коммунистической партии Советского Союза против троцкизма. – М., 1970. Steffen I., Wiemers A., 1977. Auf zum letzten verhör. Erkentnisse der verwntwotlichen Hofnarzen der Revolution Karl Radek. – München, 1977. РГАСПИ. – Ф.326, оп.1, Д.107, л.122. 225 I Сиротенковские чтения С.В. Назаров (к.и.н., доцент, г. Армавир) ЖЕНСКАЯ ПОЛИТИКА ГЕРМАНСКОГО НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА В годы фашистской диктатуры женщины были лишены многих из завоеванных в течение предыдущего столетия демократических прав, например избирательного права. Женщины не допускались также к преподаванию в высших учебных заведениях, к профессиям судьи, адвоката и т.п. Идеал немецкой женщины в духе фашистской идеологии выглядел следующим образом: «Немецкие женщины хотят быть только женами и матерями… Они не скучают по фабрике, не тоскуют по работе в конторе и парламенте. Уютный дом, любимый муж и кучка счастливых детишек ближе их сердцу». Следует отметить, что национал-социализм изначально (с момента создания Программы НСДАП 1920 г.) интерпретировал окружающий его мир как мужской. Это проявлялось уже в языке Программы, речь в ней шла о «гражданах», «немцах». Да и впоследствии, говоря о будущих выдающихся личностях, Гитлер имел в виду «сыновей народа», а отнюдь не его дочерей. Не исключено, впрочем, что здесь определенную роль играет свойственная немецкому языку андроцентричность [Горошко Е., Кирилина А., 1999. С.239]. Единственное упоминание о женщине (только как о матери, в одном контексте с ребенком) содержится в 21 пункте Программы, иные ее характеристики, в том числе правовые, отсутствуют [Тyrell A., 1991. S.23-26]. Гитлер считал, что мир женщины - "ее семья, ее муж, ее дети, ее дом". "Вторжение женщины в мир мужчины" было для национал-социалистов "ошибочным развитием, которое следовало повернуть назад в интересах женщины". Еще на первом общем собрании НСДАП в 1921 г. было принято решение об устранении женщин из всех руководящих органов партии [Ермаков А.М., 2003]. 226 С.В. Назаров Обращение к "естественной" сфере жизни и труда женщины отнюдь не трактовалось как ее неполноценность. Пропаганда делала прямо противоположное утверждение, не только одобряя традиционную роль женщины-матери, но и требуя выполнения этой роли и идеологически возвеличивая ее [Речь…, 2003]. Несмотря на бесспорно реакционные воззрения НСДАП во всех касавшихся женщин вопросах, на отсутствие женщин в правлении партии и нацистской фракции в рейхстаге, партия Гитлера притягивала женщин-избирательниц. Исследователи считают, что симпатии немок были вызваны обещаниями националсоциалистов укрепить положение брака и семьи в обществе, восстановить достоинство женщины как компаньонки и помощницы своего супруга и как германской матери, которая гарантирует будущее германской расы. Подобная идеология имела в 1933 г. реальную экономическую почву, так как безработица достигла к этому времени кульминационной точки, и освобождение рабочих мест вновь показалось правительству простым способом разрешения этой проблемы. Однако, начиная с 1934 г., когда на рынке труда обнаружился недостаток рабочих рук, сначала в сельском хозяйстве, а затем и в промышленности политика государства в отношении женской занятости была изменена. Об этом свидетельствует ряд мер, предпринятых правительством для увеличения притока рабочей силы: 1937 г. – изменен закон о предоставлении работы женщинам, получившим брачную ссуду; 1938 г. – введена принудительная трудовая повинность для женщин; 1939 г. - изданы постановления, в соответствии с которыми разрешалась работа женщин в шахтах, а также предусматривалось значительное увеличение продолжительности рабочего дня для женщин. Подобные меры были явным нарушением закона об охране женского труда, однако это позволило правительству Германии в годы войны мобилизовать женщин на производство, прежде всего в военные отрасли промышленности. Воспроизводство здорового в расовом отношении потомства, как считали национал-социалисты, было возмож- 227 I Сиротенковские чтения но только при условии физического и расового здоровья родителей. При этом особое значение как "хранительнице чистоты арийской крови" придавалось именно женщине. Поэтому пропаганда и государственное законодательство уделяли этому аспекту брака большое внимание. В то же время большинство историков считают, что к началу второй мировой войны ввиду демографических и экономических потребностей подготовки к войне обещанное создание упорядоченной семейной жизни и защита чести и достоинства немецкой женщины оставались только пропагандистским лозунгом. Расовая политика нацистов предполагала и репрессивные действия в отношении женщин признанных низшими. Правительство подчеркивало, что «биологически низший наследственный материал» должен быть искоренен, особенно среди «бесчисленных низших» людей, которые бесконтрольно размножались. Стерилизация «должна привести к постепенному очищению этнического тела», и чтобы достичь этой цели необходимо стерилизовать полтора миллиона человек, причем четыреста тысяч из них - как можно скорее. Из этих четырехсот тысяч подвергшихся стерилизации в течение последующего десятилетия (не считая неизвестного числа случаев вне рамок этого закона) половину составляли женщины, которые вместе с мужчинами составляли 1 % тех, кто находился в возрасте, благоприятном для зачатия и деторождения. Для этого было создано двести пятьдесят специальных судов по стерилизации с участием юристов, психиатров, генетиков, антропологов и врачей. Таким образом, нацистский подход к роли в обществе мужчин и женщин отличается от стандартного религиозного представления, доминировавшего в начале ХХ века в европейских странах, лишь в одном отношении - ориентированности на расу. Мир, который создавали нацисты, традиционно был миром мужчин, перед которыми стояла задача обеспечить процветание арийской расы и ее распространение в пространстве, на покоренных землях. Вместе с тем нацистское представление менялось в соответст- 228 С.В. Назаров вии с изменениями реальной ситуации, менялись и первоначальные гендерные установки, происходила неизбежная программируемая ситуацией маскулинизация женщин. Гендерная дифференциация проводилась одновременно с курсом на бинарность иного рода – создание сверх- и недочеловека. Их моделирование предполагало противопоставление нескольких показателей – телесности, включая одежду, двигательных и даже мыслительных стереотипов. БИБЛИОГРАФИЯ Горошко Е., Кирилина А., 1999. Гендерные исследования в лингвистике сегодня // Гендерные исследования, №2 (№ 1/1999): Харьковский центр гендерных исследований. - М. Тyrell A., 1991. Führer befiehl. Selbstzeugnisse aus der “Kampfzeit” der NSDAP. Bindlach. Ермаков А.М., 2003. Женщины в Германии в первой половине ХХ века. Речь…, 2003. Речь имперского министра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса по поводу открытия в Берлине выставки "Женщина", 19 марта 1933 г. // Ермаков А.М. Женщины в Германии в первой половине ХХ века. 2003. 229 I Сиротенковские чтения Д.Х. Бекмухаметова (студентка, г. Ставрополь) ВЛИЯНИЕ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ В ГЕРМАНИИ В ПЕРИОД ТРЕТЬЕГО РЕЙХА Человечество использует информацию для воздействия на сознание людей с незапамятных времен. Однако только в ХХ веке это явление приобрело масштабный характер. И не в последнюю очередь благодаря техническим усовершенствованиям (радио, кинематограф). Как отмечают исследователи, чтобы понять современные пропагандистские технологии, нужно обратиться к тем обобщениям, которые были сделаны идеологами Третьего рейха в связи с пропагандой [Медведева Е.В., 2003. С.24]. Действительно, в смысле колоссального разрушительного эффекта, достигнутого ее создателями, гитлеровская пропаганда считалась и продолжает оставаться одной из самых известных идеологических кампаний новейшей истории. Министр народного просвещения и пропаганды Третьего рейха, Й. Геббельс говорил: «Наше радио должно вещать еще популярнее. И вечно повторять наши термины. Мы говорим и пишем не для интеллигентов, а для народа. А тут надо действовать совершенно примитивно. Народ хочет, чтобы побольше обращались не к его интеллекту, а к его чувствам. Наши образованные люди слишком часто забывают об этом» [Геббельс Й., 1994. С.204]. Задачей Геббельса было держать народ в состоянии нервного возбуждения, и в этом он весьма преуспел. Тщеславный министр пропаганды подчинил своей власти все сферы идеологического воздействия на сознание масс - прессу, радиовещание, ли- 230 Д.Х. Бекмухаметова тературу, музыку, кинематографию, театр, изобразительное искусство, коммерческую деятельность, туризм. Геббельс также отмечал: «Фюрер видит в пропаганде хорошую подготовку и энергичное использование победы. Без оружия ее не добиться. Но пропаганда помогает в этом. Она ведется определенное время, а затем действует еще более эффективно» [Геббельс Й., 1995. С.237]. И все эти пропагандистские кампании служили интересам нацистской идеологии. Основной целью этой идеологии было формирование тоталитарного сознания у своего населения. Тоталитарное сознание поддерживалось всеми имеющимися в распоряжении диктатуры средствами пропаганды: кино, радио, литературой и т. д. Применение технических средств массового воздействия дало возможность тоталитарному режиму мобилизовать самую широкую поддержку «снизу». Так А. Шпеер в своих воспоминаниях писал: «Это была первая диктатура индустриального государства в эпоху современной техники, она целиком и полностью господствовала над собственным народом… С помощью таких технических средств, как радио и громкоговорители, у 80 миллионов людей было отнято самостоятельное мышление, они были подчинены воле одного человека» [Шпеер А., 1997. С.677]. Разумеется, поддержка режима возникла и осуществлялась не только и не столько благодаря эффективности геббельсовской пропаганды, но и явилась результатом авторитарно-националистических тенденций в политической жизни Германии. Важно другое: тоталитаризм невозможно понять, пользуясь определениями типа «диктатура банды авантюристов», которые подразумевают господство преступной клики над огромным большинством населения страны. Известно, что нацисты держались не одним террором верхушки против народа, они опирались как на различные промежуточные инстанции (бюрократию, армию, учительский корпус и т.д.), так и на широкую лояльность масс. Чем объяснить эту лояльность? Видимо на то есть не одна причина. Во-первых, это чувство националь- 231 I Сиротенковские чтения ной идентичности, особенности, потерянное после Версаля и возвращенное нацистами. Во-вторых, чисто экономические мотивы (искоренение безработицы). И, наконец, втретьих, особенности национального характера и политического сознания. БИБЛИОГРАФИЯ Геббельс Й., 1994. Из дневников. 1940-1944 гг: (Пер. с нем.) // Новая и новейшая история. №6. Геббельс Й., 1995. Из дневников. 1940-1944 гг: (Пер. с нем.) // Новая и новейшая история. №1. Медведева Е.В., 2003. Рекламная пропаганда, или «Почем опиум для народа?» // Вестник государственного университета. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. №1. Шпеер А., 1997. Воспоминания / Пер. с нем. Н.Н. Яковлева. – Смоленск. 232 О. Коршун О. Коршун (студентка, г. Ставрополь) ПОВСЕДНЕВНОСТЬ И БЫТ РОССИЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ В ПЕРИОД ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ) В последние десятилетия в отечественных гуманитарных науках уделяется большое внимание анализу проблем, связанных с процессом модернизации традиционных обществ. На рубеже 20-30-х годов XX века в Советской России глубинная модернизация экономических, политических, социокультурных отношений сопровождалась усложнением социальной структуры общества, изменением его ценностных ориентаций, разрушением привычных механизмов адаптации и социализации людей, появлением множества переходных форм и состояний, что делало социум менее устойчивым и стабильным. В условиях подобных структурных трансформаций особый интерес представляет изучение их последствий для женской части населения, что нашло свое выражение в изменении гендерной ассиметрии, общепринятых (ранее) стандартов, образцов поведения, статусности. Вот почему изучение «мира повседневности» женщин не только на общероссийском, но и на региональном уровне является чрезвычайно актуальным. Этой проблемой в 2080-е гг. занимались С. Каплун, Гольцман, Е.М. Ярославский В этих работах акцент делается на «женский труд» и его использование на благо строительства коммунизма. В 80– 90-е гг. новые подходы в изучении проблемы прослеживаются в трудах Л. Т. Шинелевой, И. А. Корзун, Л. И. Лукьяновой. 233 I Сиротенковские чтения Источниковая база проблемы представлена следующими группами: архивные материалы (фонды Государственного архива Ставропольского края (ГАСК)), периодическая печать, материалы партийных и советских органов. Ведущую роль в проведении большевистской модернизации 20-30-х гг. XX века во всех сферах общественной жизни и системе политической диктатуры играло государство. Данная модернизация оказала влияние на повседневную жизнь советских женщин. И сегодня внимание исследователей привлекают гендернодифференцированные пространственные характеристики и ритмы жизнедеятельности (многообразие ролей женщин в экономических, политических, интеллектуальных процессах), мир вещей и социальная среда, специфика женских коммуникативных связей. Во время модернизации предполагалось участие женщин в общественно- полезном труде и контролируемой общественной деятельности, а также в приватной (т. е. частной) сфере социалистического общества. Частная сфера имела особый характер при социализме. Именно эта сфера своеобразно компенсировала отсутствие свободной общественной сферы, и именно здесь женщина была традиционно доминирующей. Советский тип модернизации предполагал изменение ее роли в приватной сфере таким образом, что она являлась личностно чрезвычайно значимой, затруднялся ее контроль со стороны авторитарного государства, и потому возрастало ее значение в квазиобщественной жизни (т. е. не всего государства, а какой то отдельной ячейки общества). Приоритетным направлением в концепции большевиков являлась идея равенства мужчин и женщин, которое должно было быть не только гражданским (равенство перед судом, право избирать и быть избранными), но и социальным (равенство в уровне и образе жизни, возможностях проведения досуга). Как видно из воспоминаний женщин города Ставрополя, будучи домохозяйками, они активно участвовали в политической жизни партии. Среди таких 234 О. Коршун женщин выделялись активистки, которые «тянулись к новым росткам жизни» [СГМЗ, Ф. 571, ед. хр. №3, Л. 10]. Но, проанализировав материал, можно сделать вывод, что фактического равноправия между мужчиной и женщиной в Советской России не было. Какую бы ответственную должность ни занимала женщина на работе, как бы ни была велика ее роль в общественной жизни, какой бы самостоятельной и равноправной она себя ни чувствовала в производственной и общественной сфере, нельзя говорить о полном равенстве ее с мужчиной, если она была задавлена домашним трудом и имела практически весьма ограниченные возможности для культурного роста, занятий спортом, дружеского общения и т.д. 235 I Сиротенковские чтения Ю.Б. Нагуманова (соискатель, г. Краснодар) ТИП ТУРЕЦКОЙ СЕЛЬСКОЙ СЕМЬИ И СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СЕРЕДИНЕ ХХ В. Традиционная турецкая семья в середине ХХ в. обычно составляла 4-5 человек. Некоторые семьи сохраняли патриархальные устои. Авторитет главы семьи – абсолютный. Взрослый сын не мог возражать отцу, проявлять вольности в манерах поведения, курить. Что, в принципе, актуально и сейчас. Глава семьи являлся полновластным господином по отношению к жене, которая должна была выполнять все его желания и приказания. В обязанности жены, в основном, входили: приготовление пищи, поддержание чистоты, присмотр за детьми, шитье, стирка, заготовка солений. В деревне женщина, ведущая хозяйство поднималась раньше всех и готовила еду. После завтрака хозяйка мыла посуду и начинала заниматься домашними делами. Стирка белья, уход за детьми были только женскими обязанностями, которыми мужчины не занимались ни при каких обстоятельствах. В общий ритм жизни дети включались очень рано. Девочки начинали нянчить младших детей с пятилетнего возраста, а с восьми лет помогали матери по дому. Сельские дети принимали участие в совместных играх до 7-10 лет. С 10-12 лет девочке запрещалось принимать участие в играх. Она надевала на голову белый платок и краем закрывала лицо, сторонясь чужих мужчин [Сребрякова М.Н., 1985. С.37]. В силу господства патриархальных нравов отец относился к своим детям сдержанно и строго. Мальчик воспитывался отцом. Последовательность отношений в турецкой семье и действие патриархальных принципов, выражавшихся в пре- 236 Ю.Б. Нагуманова восходстве мужчины, проявлялись в системе внутренних связей. Мальчики с десятилетнего возраста хуже относились к своим матерям. При решении серьезных вопросов мнению матери значения не придавалось, а авторитет отца сохранялся [Сребрякова М.Н., 1985. С.37]. Согласно патриархальным правилам от девушек ожидалось почтительное отношение к взрослым женщинам. Следует отметить, что разделение полов ограничивало контакт между членами семьи. Братья и сестры не были единой группой. Всякий взрослый мужчина имел превосходство перед женщиной, даже перед матерью или сестрой. Такое отношение складывалось под влиянием мусульманских идей. Презрение к женщине даже в городских слоях общества было узаконено в старой Турции. В конце XIX в. Осман-бей писал о турецкой женщине – «…не найдется на Востоке ни одного человека, который не смотрел бы на женщину как на низкое существо и поэтому не считал бы себя несравненно выше всякой женщины, даже самой достойной любви и уважения» [Baykan…, 1999. С.25]. Выйдя замуж, женщина навсегда становилась рабой своего мужа. Она должна была быть робкой и покорной. Муж ругал жену, оскорблял, бил, а она не смела промолвить ни единого слова. Господство патриархальных устоев во взаимоотношения мужа и жены особенно резко проявлялось в деревнях Восточной Анатолии [Лудшувейт Е.Ф., 1982. С.101]. В османском обществе положение женщины было неравноправным. Общество вообще молчало о женщине. В мире ислама этот вопрос практически не существовал – он укутал женщину в чаршаф и закрыл для нее дорогу в общественную жизнь. Считалось неприличным открыто говорить о женщине. В деревне она несла на своих плечах тяжелую работу в поле и дома, в городе ее уделом были кухня или пустая гаремная жизнь. Женщина жила во тьме и невежестве, но все же постепенно приобщаясь к культуре [Новичев А.Д., 1972. С.87]. 237 I Сиротенковские чтения Турция пошла по пути светского развития с 1923 г. Но все же до сих пор сохранились пережитки прошлого. Как уже говорилось выше, в семейном быту и в общественных местах женщина была связана многочисленными правилами поведения, усложнявшими жизнь. Приниженное положение женщины в деревнях и в отсталых слоях городского населения и было результатом того, что в турецком обществе сохранялись религиозные привычки. Народные массы жили в недостатке и в невежестве, находясь в плену патриархальных и религиозных традиций. БИБЛИОГРАФИЯ Лудшувейт Е.Ф., 1982. Турция. Экономико-географический очерк. - М. Новичев А.Д., 1972. Крестьянство в Турции в новейшее время. М. Сребрякова М.Н., 1985. Семья и семейная обрядность в турецкой деревне. - М. Baykan…, 1999. Baykan Ayşegül ve Belma Ötüş Baskett, Nezihe Muhittin ve Türk kadını. – İstanbul. 238 Е.В. Никитенко Е.В. Никитенко (студентка, г. Ставрополь) АМЕРИКАНСКАЯ ЖЕНЩИНА В БИЗНЕСЕ, ПОЛИТИКЕ, В СФЕРЕ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XX ВЕКА): К ИСТОРИОГРАФИИ ПРОБЛЕМЫ Женская история как научная дисциплина сложилась в США в 70-е годы ХХ века, хотя исторические работы по женской тематике появились еще в конце XIX века. А с принятием 19 поправки к Конституции, давшей право голоса женщинам, работы и исследования по истории женщин стали еще актуальней. К концу ХХ века женская история стала частью науки. Появились профессиональные историки - женщины, вместе с тем женщины занялись бизнесом, стали сенаторами и губернаторами. Женщины отвоевывают у мужчин все больше и больше общественного пространства. А это способствует возрастанию роли американок и в прошлом и в настоящем. В отечественной дореволюционной и советской историографии данная проблема не считалась актуальной. И только в конце 80-х – начале 90-х годов этой темой начинают интересоваться специалисты по американской истории. Это связано в первую очередь с активизацией общественной жизни, в том числе с повышением социальной активности женщин. Очень ценным исследованием является статья М.В.Золотухиной «Современные представления американцев о браке и семье [Золотухина М.В., 1998]. В статье дается обзор современных представлений об основе семейной жизни американцев – браке. Автор провела сравнительный анализ семейно-брачных отношений с 70-х до конца 90-х годов и обозначила проблемы, возникшие на современном этапе в семейной жизни американцев: сокращение рождаемости и увеличение разводов. 239 I Сиротенковские чтения Проблемам женщин в политике посвящена статья Н.А.Шведовой «Широкое участие женщин в политике – путь к зрелой демократии» [Шведова Н.А., 1999]. Основной целью работы автора является изучение поведения женщины-политика во всех эшелонах власти: от администрации президента до местных органов власти. Следующее исследование по данной работе - статья Е.Б. Шашиной «Американская дилемма: право на жизнь или право на выбор?» [Шашина Е.Б., 2001]. Автор указывает, что одной из характерных черт американской цивилизации является женское движение, которое зародилось в середине 19 века. Ценные сведения о повседневной жизни американцев содержатся в коллективной монографии под редакцией Л.М. Геймана «Америка. Энциклопедия повседневной жизни» [Америка…, 1998]. В этой работе авторы раскрывают основные понятия, которыми характеризуются американская культура, образ жизни, повседневная жизнь Америки. Важный вклад в изучение темы вносят статьи О.Б. Осколовой «Изменения в семейно-брачных отношениях» [Осколова О.Б., 1993] и «Бедные дети богатой Америки» [Осколова О.Б., 2003]. Автор считает, что изменения, произошедшие в сфере семейно-брачных отношений американцев, можно сравнить с извержением вулканов. Возросло количество разводов, неполных семей с детьми, стремление многих жить в одиночку и изменение ролей в семье. Если обратиться к зарубежной историографии, то в книге «Рожденная для свободы: история американской женщины» Сара Эванс рассказывает о женщинах - феминистках, которые стояли у истоков движения женщин за равноправие. Автор довела свое исследование до 70-х годов ХХ столетия [Эванс С., 1993]. Следующим исследованием по данной проблеме можно назвать книгу Л.Пастусиак «Первые леди Америки» [Пастусиак Л., 1998]. Книга посвящена женам президентов США. Таким образом, анализ отечественной и зарубежной историографии по проблеме положения американских женщин в общественно-публичной сфере и сфере частной 240 Е.В. Никитенко жизни приводит нас к выводу о том, что отдельные аспекты темы изучались, но до сих пор нет комплексного исследования, посвященного этой теме. БИБЛИОГРАФИЯ Золотухина М.В., 1998. Современные представления американцев о браке и семье. Американский характер. Очерки культуры США. Традиция в культуре. - М. Шведова Н.А., 1999. Широкое участие женщин в политике – путь к зрелой демократии. США: экономика, политика, идеология. №5. Шашина Е.Б., 2001. Американская дилемма: право на жизнь или право на выбор? Альманах «Размышления об Америке», выпуск №1. Америка…, 1998. Энциклопедия повседневной жизни (под. ред. Л.М. Геймана). - М. Осколова О.Б., 1993. США: изменения в сфере семейно-брачных отношений // Мировая экономика международные отношения. №6. Осколова О.Б., 2003. Бедные дети богатой Америки // Социологические исследования. №3. Эванс С., 1993. Рожденная для свободы: история американских женщин. - М. Пастусиак Л., 1998. Первые леди Америки. - Ростов-на-Дону. 241 I Сиротенковские чтения В.В. Слободенюк (соискатель, г. Краснодар) ТУРЦИЯ И ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ: ПОЗИЦИЯ ГЕРМАНИИ Интеграция в европейские структуры является одной из основных задач для руководства Турции на протяжении последних десятилетий. Особое значение приобретают двусторонние экономические и политические связи Турции с членами Европейского союза, прежде всего – с имеющими наибольший экономический и политический вес. Особого рассмотрения в этой связи заслуживают отношения Турции и Германии. Проблема интеграции Турции в ЕС немцев касается самым непосредственным образом. Причиной тому – проживание огромной турецкой диаспоры на территории Германии. По официальной статистике число турецких мигрантов на немецкой земле перевалило за 2,1 млн. человек, а по данным самой турецкой общины – за 2,6 млн. человек [Любин В., 2005. С.14]. Всего в Европе насчитывается 3,767 млн. турок, таким образом, в ФРГ живет около 70% всех этнических турок в ЕС [Губанов Н., 2006. С.25]. Не скрывается, что процесс адаптации турецкого населения в немецкое общество протекает очень медленно и трудно, что делает проблему вступления Турции в ЕС достаточно актуальной. Такие тесные отношения между данными странами возникли не спонтанно. Турецко-германское сотрудничество имеет прочные исторические корни. В рамках ЕС ФРГ одной из первых начала оказывать безвозмездную экономическую помощь Турции в виде кредитов на весьма льготных условиях. В 1958 г. Турции было предоставлено 210 млн. марок [Киреев Н.Г., 1982. С.175]. Оказание этой помощи (на двусторонней основе – в соответствии с ежегодно подписываемым соглашением о финансовом и техническом сотрудничестве) продолжается и сегодня. Помимо этого с 1964 г. ФРГ оказывает Турции военную помощь, предоставляя как финансовые средства, так вооружение и 242 В.В. Слободенюк имущество. Лидирующее положение среди стран ЕС на протяжении второй половины ХХ в. Германия сохраняла и во внешнеторговых связях Турции. Объем товарооборота между двумя странами за последние 20 лет существенно вырос. Из всех стран ЕС, пожалуй, лишь Германия имеет с Турцией столь масштабные и глубокие связи. Заинтересованность ФРГ в сохранении хороших отношений с Турцией значительно выше, чем у Евросоюза в целом. Причиной такого положения являются тесные исторические связи, а также наличие многочисленной турецкой диаспоры в Германии. Исходя из этого, Анкара стремится заручиться поддержкой немецкого правительства в своем стремлении как можно раньше войти в ЕС. Подобная поддержка была обещана туркам неоднократно на различных уровнях. Считается, что Германия во многом содействовала подписанию соглашения о таможенном союзе Турции и ЕС в марте 1995 г. (далеко не в самый благоприятный период в турецкозападноевропейских отношениях). Вместе с тем в Германии не существует единства мнений по вопросу вступления Турции в ЕС. Позиция властей по данному вопросу может координально меняться. Это зависит от партии, либо коалиции, находящейся у власти. Правительство социал-демократов и «зеленых» во главе с Г. Шредером выступало за полноправное членство Турции в ЕС. Пришедшее же к власти в 2005 г. правительство консерваторов во главе с Ангелой Меркель настаивает на «привилегированном партнерстве» между Турцией и ЕС. Сама Ангела Меркель заявила накануне голосования на саммите ЕС по вопросу о начале переговоров с Турцией: «Мы абсолютно убеждены, что принятие Турции в ЕС окажет слишком значительное негативное экономическое, социальное и политическое воздействие на ЕС и повредит европейскому интеграционному процессу» [Губанов Н., 2006. С.27]. Однако в новом правительстве нет единой концепции по вопросу Турции. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в одном из интер- 243 I Сиротенковские чтения вью предостерегал нового канцлера от последствий "неадекватных реакций" в турецком вопросе. «В интересах Европы вовлечь эту крупную страну в систему европейских ценностей, поскольку Турция является мостом между христианским Западом и исламским Востоком. О том, что переговоры будут нелегкими, было известно с самого начала» [Deutsche…] - заявил глава немецкого МИДа. Различны точки зрения относительно вступления Турции в ЕС и среди немецкого населения. По разным оценкам от 30 до 60% граждан ФРГ выступают против членства Турции в ЕС [Губанов Н., 2006. С.26]. Имея многолетний опыт взаимодействия с турецкой диаспорой, немцы опасаются нарастания проблем, связанных с увеличением присутствия турок в своей стране, в случае вступления Турции в ЕС. Турецкие гастарбайтеры, соглашаясь на черную, низкооплачиваемую работу и тяжелые жилищные условия, по сути, отбирают у немцев и без того немногочисленные рабочие места. Но, главное, большинство турецкого населения не хотят уезжать на родину. И это в основном выходцы из деревень, ведь турецкая элита, получая образование в Германии, в основном возвращается в Турцию. Именно перед Германией становится задача интеграции огромной диаспоры с ее проблемами (курдский вопрос, все еще существующие родоплеменные конфликты, преступность и т.п.). Сложность заключается еще и в том, что турки не желают адаптироваться к немецкой среде, как того хотят немцы. Иммигранты живут своими общинами, храня традиции, дома говоря на родном языке, одеваясь в национальные костюмы, исповедуя ислам. Подводя итог, можно отметить, что позиция Германии относительно вступления Турции в ЕС двояка. Германия с одной стороны поддерживает процесс интеграции Турции в европейское сообщество, надеясь на ее европеизацию, но с другой стороны опасается увеличения численности турецких мигрантов в своей стране, а значит возникновения новых и обострения старых проблем. 244 В.В. Слободенюк БИБЛИОГРАФИЯ Губанов Н., 2006. Турция: путь в Европу через Германию.// Азия и Африка сегодня. М. Киреев Н.Г., 1982. Развитие капитализма в Турции. К критике теории «смешанной экономике». М. Любин В., 2005. Миграция как один из вызовов европейской безопасности // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. М. Deutsche… Deutsche Welle. от 23.01.2007 г. / http://www.armtown.com 20.02.2007. 245 I Сиротенковские чтения А.И. Гавришев (студент, г. Ставрополь) КИТАЙСКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (1992-2002 ГГ.) Изучение взаимоотношений Китая и России издавна привлекало исследователей. Во-первых, Россия и Китай – это страны, представляющие собой различные цивилизационные типы (славянско-православный и конфуцианский). Во-вторых, отношения, связи и контакты Китая с другими странами мира представляют значительный интерес по причине традиционного радикального эгоцентризма всех сфер социально-политического развития данного государства. В-третьих, обе страны имеют крайне протяженную границу, в течение длительного времени размытую неосвоенностью приграничных территорий. Кроме того, Россия и Китай, являясь крупными региональными военными державами, всегда имели сильные дипломатические школы. Целью настоящего исследования является воссоздание исторической картины активизации отношений России и Китая на пороге ХХI века, освещение военнополитического и экономического вопросов. Нами ставятся следующие задачи: - провести детальный анализ предыстории вопроса, предпосылок и факторов активизации международных отношений, раскрыть взаимосвязь между рассматриваемым явлением и процессами, которые ему предшествовали. - сопоставить основные внешнеполитические события между собой. Выявить, что было между ними общего, и в чем состояли особенности каждого из них. - провести анализ развития отношений по событийному ряду на протяжении рассматриваемого периода. - выяснить какова была роль Дальнего Востока России в данном процессе. 246 А.И. Гавришев В основном историография вопроса как самостоятельного явления берет начало с 90-х годов, когда стали появляться статьи и тезисы с применением исследовательских подходов. Крупный вклад в изучение проблемы внёс В.Л. Ларин, рассмотревший многие вопросы китайско-российского и международного взаимодействия [Ларин В.Л., 1998]. М. В.Александров рассмотрел аспекты экономического взаимодействия двух стран [Александров М.В., 2005]. Вопросы безопасности в отношениях Китая и России на межцивилизационном уровне были подняты академиком М.Л. Титаренко [Титаренко М.Л., 2003]. В данном аспекте следует так же отметить исследования М.Ю. Панченко и Г.Д. Агафонова о безопасности в АТР [Панченко М.Ю., 2005; Агафонов Г.Д., 2005]. Среди представителей зарубежной науки выделяются исследователи из соседних с Дальним Востоком России стран: данные вопросы изучали Линь Ифу, Цай Фан, Пи Чжоу, Ли Теин [Линь Ифу, 2001; Ли Теин, 2002]. В историографии уделено больше внимания проблемам дальневосточного региона, предприняты попытки выявить взаимосвязи данных процессов с общим социальноэкономическим и геополитическим положением Дальнего Востока России; рассмотрены основные положения китайской миграции в России, обозначен круг проблем связанных с военным сотрудничеством и безопасностью, таможенной политикой и торговлей. Таким образом, азиатское направление российской внешней политики начинает по своему значению не уступать западному, а российское направление во внешней политике Китая находится в приоритетном положении. Не будет преувеличением утверждение, что в истории взаимоотношений двух стран наступил качественно новый этап, и строить планы о возможности возврата к военнополитическому союзу, направленному против третьих стран - значит закрывать глаза на те коренные перемены, которые произошли за последние годы на мировой арене. 247 I Сиротенковские чтения БИБЛИОГРАФИЯ Агафонов Г.Д., 2005. Стратегическая ситуация в АТР и морская политика России на Тихоокеанском региональном направлении. - М.: Ин-т Дальн. Востока РАН. Александров М.В., 2005. Экономическое взаимодействие регионов России и Китая в период реформ - М.: ОГНИ. Ларин В.Л., 1998. Китай и Дальний Восток России в первой половине 90-х: проблемы регионального взаимодействия. - Владивосток: Дальнаука. Линь Ифу, Цай Фан, Аи Чжоу, 2001. Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа: Пер. с кит. - М.: ИДВ РАН. Ли Теин, 2002. Теория и практика экономических реформ в КНР / Отв. редактор член-корр. РАН М.Л.Титаренко. - М.: РАН. Ин-т Дальн. Востока. Панченко М.Ю., 2005. Российско-китайские отношения и обеспечение безопасности в АТР. - М. Титаренко М.Л., 2003. Россия: безопасность через сотрудничество. Восточно-азиатский вектор. - М.: Памятники исторической мысли. 248 В.В. Назарова В.В. Назарова (к.и.н., доцент, г. Армавир) РАБОТОРГОВЛЯ: ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ И СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ В двадцатых числах марта 2007 г. в Великобритании прошла массовая акция «повиновения». Современные англичане чувствуют вину за работорговлю, в которой Англия играла ключевую роль, так как именно ей в XVIII столетии принадлежало право асьенто. Многие жители Англии одели на себя невольничье цепи, и вышли на улицы своей страны. Современная цивилизация осуждает торговлю «живым товаром». Но означает ли это, что работорговля осталась в прошлом? Вовсе нет. Торговля людьми как историческое явление имеет весьма глубокие корни. Возникшее в период существования рабовладельческих государств, она в относительно модифицированном виде сохранилась и в наше время. Правовое оформление как недопустимое антиобщественное явление торговля людьми впервые получила в XIX в. с принятием в 1815 г. Венским конгрессом Генерального акта, к которому было присоединено приложение о запрете торговли африканцами на международном уровне. На протяжении XIX в. ограничивалась работорговля «цветного» населения (Аахенский конгресс 1818 г., Лондонский договор 1841 г., Генеральный акт Берлинской конференции 1885 г.). Вместе с тем, указанные акты, хотя и были направлены против работорговли, однако не отменяли её как таковую. Только Сен-Жерменский договор 1919 г. регламентировал для договаривающихся сторон обязанность сотрудничества для полного уничтожения рабства и работорговли. Начало ХХ в. меняет акценты в отношении к работорговле. Особое внимание стало уделяться женщинам, которых вынуждали к проституции в странах Европы. Так появился термин «белое рабство», который позднее распро- 249 I Сиротенковские чтения странился на общее понятие торговли людьми. Международные документы стали приниматься в сфере пресечения продажи женщин и детей для занятия проституцией. Первым многосторонним правовым актом в этом направлении стало Соглашение о конкретных мерах, применяемых государствами для борьбы с торговлей женщинами 1904 г. В целом ХХ столетие разработало целый комплекс правового регулирования данной проблемы: Международной конвенции о пресечении торговли женщинами 1910 г.; Женевская конвенция о запрещении торговли женщинами и детьми 1921 г.; Конвенция о рабстве от 25 сентября 1926 г. (провозглашала полную отмену рабства во всех его проявлениях); Конвенция о борьбе с торговлей людьми от 2 декабря 1949 г.; Дополнительная Конвенция об упразднении рабства, работорговли и обычаев, сходных с рабством от 7 сентября 1956г.; Конвенция об упразднении принудительного труда от 25 июня 1957г.; Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.; Конвенция о правах ребёнка от 20 ноября 1989 г.; Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за неё, дополняющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. и др. Но как показывает практика, только правовое регулирование не сможет справиться с ситуацией, что и подтверждают статистические данные. В докладе Госдепартамента США о торговле людьми (2006 г.) была отмечена следующая ситуация: примерно из 600-800 тыс. человек, которые каждый год становятся жертвами международных торговцев людьми, 80% составляют женщины и девочки и до 50% - несовершеннолетние. Большинство этих жертв попадают в коммерческую сексуальную эксплуатацию. Эти цифры не включают в себя миллионы людей во всем мире, которые становятся объектом торговли внутри стран их проживания. По оценкам Международной организации труда (МОТ), жертвами принудительного труда, труда по долговым обязательствам, принудительного детского труда и сексуальной эксплуатации в любой момент времени явля- 250 В.В. Назарова ются 12,3 млн. чел. В современных исследованиях выделяются условные группы риска (представители которых чаще всего могут стать жертвами работорговли): бедные и крайне бедные; безработные; нелегальные мигранты; дети и подростки из социально неблагополучных семей; лица с ограниченными возможностями; занятые в сфере сексуальных и «околосексуальных» услуг (в основном женщины и дети); лица без определенного места жительства; лица, страдающие наркотической, алкогольной зависимостью; женщины, имеющие намерение работать или создать семью за рубежом. Что даёт возможность говорить о социально-экономических и политических основах работорговли. Различные аспекты феномена торговли людьми подвергаются постоянному анализу, тем не менее, большинство документов и исследований упрощают проблему, так как часто подменяют «торговлю людьми» понятием «торговля женщинами». Безусловно, торговля женщинами является составной частью преступления «торговля людьми». Однако, понятие «торговля людьми» является более широким: жертвой этого преступления может быть любое лицо, независимо от пола и возраста. Целью торговли женщинами может быть насильственный брак, принудительный труд, использование в домашнем хозяйстве, промышленном или сельскохозяйственном секторах, рождение ребенка принудительно или по заказу, использование в сексуальном бизнесе. Мужчин преимущественно используют на стройках, в промышленности, сельском хозяйстве, детей – для попрошайничества, проституции; лиц любого пола и возраста – для изъятия органов для трансплантации (Залуцкая И.В., 2005). Современная торговля людьми представляет собой многоаспектную угрозу для всех народов и рассматривается как современная форма рабства, которая сопровождается самыми грубыми и самыми жестокими нарушениями прав человека. «Торговля людьми» – это зло, с которым необходимо бороться различными методами, ради его искоренения. 251 I Сиротенковские чтения Е.Е. Тумаева (преподаватель, г. Краснодар) СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИСЛАМСКОГО ТЕРРОРИЗМА Современные психологи убеждены в том, что агрессия и насилие как основные инстинкты всегда были, есть и будут неотъемлемой частью как человеческого поведения, так и жизни общества в целом. Терроризм – явление социальное, террорист находится под сильнейшим влиянием общества, воздействует на него и изменяет его. Исламский экстремизм несет на себе ярко выраженную политическую нагрузку, и не является простым преступлением против жизни и безопасности окружающих граждан. Известно, что террористы захватывают заложников, средства передвижения, банки, взрывают жилые и служебные дома не ради получения материальной выгоды. Даже при посягательстве на банковские активы, террорист преследует иные, нежели деньги, цели. Способы привлечения внимания нужны ему именно как средства, ведущие к некоей, более высокой цели, а именно – изменению окружающего мира. Поэтому попытки воздействовать на террористов путем эскалации встречного насилия, усиления контроля со стороны правоохранительных органов не могут решить данной проблемы, т.к. здесь не решаются те социальные проблемы, вынудившие некогда мирного жителя пойти на крайнюю меру. Социальная напряженность, индуцированная неуверенностью в завтрашнем дне отдельного представителя общества, проявляется очень разными способами, сугубо специфичными для различных наций. У восточных народов (как представителей Дальнего Востока, так и Ближнего) социально индуцированный невроз выражается в чувстве «невыносимой ответственности перед своей семьей», как правило, несравнимой с аналогичным чувством у жителя 252 Е.Е. Тумаева Запада. Дело в том, что на юношу из восточной страны возлагаются неизмеримо большие обязанности и надежды – именно он станет обеспечивать свою семью, семью не нуклеарную (западного образца), а сложную, включающую многих родственников разных поколений, и, что самое главное – женщин. Возможно, на молодого человека лягут заботы о младших сестрах, обязанность обеспечить их приданым и выдать замуж. Кроме того, обязанность заботиться о престарелых родителях, которым, как правило, государство не выплачивает пенсий, является освященным веками ритуалом человеческого общежития. В ближневосточных странах молодые девушки, как правило, редко работают после получения диплома, что дополнительно отягчает социальные обязанности мужчин. В случае неудачи молодые люди чувствуют страх, что они погубят не только себя, но и свою семью. Как свидетельствует статистика, в подавляющем большинстве экстремистами становятся представители молодежи, студенчества (причем первоначально их требования не носят политического характера, а направлены на решение повседневных вопросов). Для ближневосточного студента сдача экзаменов, занятие служебного поста имеют очень большое значение, ибо именно это определяет – жить ли ему и его семье в приемлемых условиях, либо быть обреченным на бедность. От молодого человека ждут многого - отец, родня со стороны жены, дяди, двоюродные братья – все участвуют в расходах на содержание студента в университете. И они ожидают тождественных действий с его стороны. В подобной ситуации весьма понятны весьма острые поведенческие реакции (страх, чувство несправедливости, обида) молодого человека, осознающего свою ответственность за судьбы многих людей, который знакомится с западным образом жизни, где многие социальные функции возлагаются на государство. Не случайно главными поставщиками людского ресурса для террора становятся страны, где государство неспособно обеспечить благосостояние общества – Йемен, Афгани- 253 I Сиротенковские чтения стан, Палестина, Ирак. С другой стороны, бедность и отчаяние не являются причиной терроризма, а лишь благодатной почвой для него. Но если рассмотреть гендерную основу терроризма, то ясно видно, что терроризм как социальное явление врачуется только социальными мерами, могущими компенсировать отчаянную зависимость мусульманской семьи от своего главного кормильца – мужчины. В мусульманском обществе производительность труда значительно снижена из-за недостаточно широкого внедрения современных технологий, а также недостаточным присутствием женщин в производственном процессе. В исламском мире женщины, в большинстве случаев, являются лишь потребителями благ. Они редко работают за пределами своего дома, и не могут рассматриваться в качестве реальной поддержки мужчинам своей семьи (обычно семья, потерявшая мужчину, обречена влачить нищенское существование). Благодаря религиозным запретам исламское общество в целом лишает себя, как минимум половины возможного валового национального продукта, конкретная семья опирается лишь на один источник доходов. Если рассмотреть Россию в качестве примера, то по самым скромным оценкам объем ВНП, производимого женщинами, существенно превышает половину. В ситуации, где женщина может (а чаще - вынуждена) кормить свою семью, супруг может найти возможность устраниться из этого процесса, т.к. в случае его неудачи, как добытчика, всегда есть второй источник средств к существованию. В традиционном мусульманском обществе мужчина, чья жена работает вне дома, подвергается, как правило, негласному, но явственному порицанию. Его успешность и состоятельность как кормильца ставится под сомнение. В случае какой-либо социальной неудачи мусульманин лицом к лицу встречается с очень трудным вопросом: как прокормить свою большую неработающую семью? Подобный вопрос вызывает фрустрацию, могущую привести к уходу в себя, либо к попытке выплеснуть психоло- 254 Е.Е. Тумаева гическое напряжение через агрессию. Социально направленная агрессия принимает форму активной мести благополучному западному миру, благодаря которому в традиционном обществе происходит внедрение новых стандартов, изменение образа жизни, делающие непригодными традиционные устои жизни, работавшие многие века. 255 I Сиротенковские чтения Е. Степаненко (студентка, г. Ставрополь) РОССИЯ В КОНТЕКСТЕ СНБ США: ОТ КЛИНТОНА ДО БУША Историография по проблеме американо-российских взаимоотношений в контексте двустороннего диалога пока не многочисленна и некоторые проблемы современности, рассмотренные в работе еще не нашли широкого отражения в отечественной исторической литературе. В отечественной историографии наиболее известен А.И. Уткин, рассматривающий в работе «Американская стратегия для ХХI века» [Уткин А.И., 2000] главные направления приложения интересов США, включая и российское. Интерес в этой связи представляет книга «Международный терроризм» [Международный…, 2003] под общей редакцией О.А. Колобова, посвященная этой серьезной проблеме XXI века, представляющей угрозу всему современному миру. Эта проблема является одной из основных в Стратегиях Национальной Безопасности России и США. Своевременным откликом на различные события современности являются материалы периодической печати, в частности: статьи В. Кулагина [Кулагин В., 2001. С.10-19], академика А. Чубарьяна [Чубарьян А., 2001. С.3-9], С. Кортунова [Кортунов С., 2002. С.68-75], В. Шустова [Шустов В., 2002. С.31-39] и др. Зарубежная историография по теме работы представлена в основном трудами американских историков: Роберта Каплана, А. Шлезингера [Шлезингер А., 1992], Брюса Майрофа [Майроф Б., 2000], Говарда Зинна [Зинн Г., 2006]. Мировое развитие конца XX — начала XXI веков, решив многие вопросы военного противостояния двух систем, вместе с тем обозначило целый спектр новых вызовов и угроз безопасности государств мирового сообщества. Окончание “холодной войны”, распад СССР положили конец существовавшему ранее биполярному миру и приве- 256 Е. Степаненко ли к качественно новому этапу российско-американских отношений. Был пересмотрен внешнеполитический курс США, который был ориентирован прежде всего на Советский Союз и базировался на системе «сдерживания» [Гаджиев К.С., 1997. С.301]. С 1986 года администрация США ежегодно представляла конгрессу документ с изложением, как текущего состояния национальной безопасности, так и своего концептуального видения проблемы - "Стратегии национальной безопасности". Наиболее весомый вклад в развитие доктрины национальной безопасности США того времени внесла администрация Б. Клинтона. Она действительно представляла конгрессу стратегические документы ежегодно. Ее последний такой доклад под названием "Стратегия национальной безопасности США для нового столетия" (известный под именем "стратегии Клинтона") датирован 1999 годом [A national…]. События 11 сентября 2001 года резко актуализировали проблему безопасности в общественном мнении США. Публикацию своей "Стратегии национальной безопасности США" администрация Дж. Буша-младшего приурочила к годовщине террористической атаки. 17 сентября 2002 года администрация Буша опубликовала заявление под названием «Национальная стратегия безопасности Соединенных Штатов Америки» [Национальная…]. В качестве направляющей политики документ утверждает право Соединенных Штатов применять вооруженные силы где угодно в мире, в любое время, против любой страны, которая, по мнению США, представляет или может представить в будущем угрозу американским интересам [National…]. Главной внешнеполитической задачей президент Бушмладший считает поддержание демократии и распрострасистемы ценностей в мире нение американской [National…], что практически ничем не отличается от большинства концепций его предшественников – президентов США. Нынешние США откровенно претендуют на роль новой сверхдержавы Евразии. По мнению З. Бжезин- 257 I Сиротенковские чтения ского, главная задача США на современном этапе, - закрепить в Евразии геополитический плюрализм. Для этого приоритет должен быть отдан политическому маневрированию и дипломатическим манипуляциям, которые должны исключить возможность образования коалиций, враждебных США [Бжезинский З., 1998. С.257]. События первых шести лет нового тысячелетия показывают, что Европа и Азия усиленно подталкивается американцами к исполнению отведенной ей в доктрине национальной безопасности США геополитической роли [Нартов Н.А., 2000. С.359]. Будущее России менее определено, и перспективы ее эволюции в позитивном плане не так уж велики. Америка стремится создать такие политические условия, которые способствовали бы привлечению России к работе в широких рамках европейского сотрудничества и в то же время оказывать поддержку Украине, Узбекистану, Киргизии, Грузии по национальной консолидации. Доктрины национальной безопасности США периода последнего десятилетия ХХ и первых лет ХХI веков, отчетливо пропагандируют идею усиления американского влияния, которая подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, опутывающих весь мир. Это ведет к новому международному порядку, который «не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы». БИБЛИОГРАФИЯ Бжезинский З., 1998. Великая шахматная доска. - М. Гаджиев К.С., 1997. Введение в политологию. - М. Зинн Г., 2006. Народная история США. - М. Кулагин В., 2001. Россия – США. «Кое-что начинает получаться» // Международная Жизнь. №12. Кортунов С., 2002. Вашингтон отрекается от договора по ПРО // Международная жизнь. №7. Майроф Б., 2000. Лики демократии. - М. 258 Е. Степаненко Международный…, 2003. Международный терроризм. Глоссарий, аналитические материалы, документы: Научно-справочное издание / Под общ. ред. акад. О.А. Колобова. - М. Нартов Н.А., 2000. Геополитика: Учебник. - М.: Юнити. Национальная… Национальная стратегия безопасности Соединенных Штатов Америки // http://www.whitehouse.gov/nsc/nss.html Уткин А.И., 2000. Американская стратегия для XXI века. - М. Чубарьян А., 2001. Десятилетие внешней политики России // Международная Жизнь. №6. Шлезингер А. – мл., 1992. Циклы американской истории. - М. Шустов В., 2002. Российско-американская договоренность важна и для Европы // Международная Жизнь. №5. A national… «A national security strategy for a new century», The White House, Washington, Dec. 1999. National… «National Security Strategy of the United States of America», The White House, Washington, Sept. 2002. 259 I Сиротенковские чтения А.Ю. Якимов (аспирант, г. Армавир) РОЛЬ НЕФТЯНОГО ФАКТОРА В РАЗВИТИИ СТРАН ЗАПАДА И ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ Констатируя то, что нефть выступает самым широко используемым в мировой экономике энергетическим продуктом, вместе с тем отметим, что подавляющая масса стран - основных потребителей нефтепродуктов (и среди них в первую очередь государства Западной Европы, Японии и США) практически либо лишена собственных нефтяных месторождений, либо располагает таковыми, но с чрезвычайно недостаточными мощностями. В связи с этим 75-80 % всех объёмов закупок нефти на мировых рынках осуществляли компании промышленно развитых стран Европы, а также США и Японии [Шарипов У.З., 2000]. Важной реальностью современной мировой торговли нефтью выступает деятельность ОПЕК, представляющей тринадцать развивающихся стран-производителей нефти. На её долю в 1980-е - первой половине 1990-х годов приходилось 30-35 % общих поставок нефти на мировой рынок. Они же сделали эту организацию способной противостоять давлению транснациональных корпораций и государственно-монополистических систем Запада. Промышленно развитые государства, встретившись с обрушившимся на них "злом в лице ОПЕК", объединили свои усилия и стали планомерно проводить в жизнь комплексы мероприятий по ослаблению отрицательного воздействия нефтяного кризиса и влияния ОПЕК на мировой рынок. За короткие сроки они добились экономии потребления нефтепродуктов в своих народных хозяйствах и наладили службу по обеспечению крупномасштабного нефтехранения в национальных границах, а также в нейтраль- 260 А.Ю. Якимов ных водах, и даже в определенных пределах стали регулировать спрос на нефть на мировом рынке. Общим же итогом всех названных действий стали либо более удовлетворительные для Запада международные цены на нефть, либо появление препятствий на пути их роста. Однако правительства западных стран продолжала беспокоить жизнеспособность ОПЕК на фоне неустойчивого и подверженного отрицательному влиянию различных факторов мирового нефтяного рынка. Поэтому в последней четверти XX столетия наблюдалось усиление заинтересованности Запада как в сохранении своего контроля над функционированием всего мирового нефтяного рынка, и, прежде всего в ценах на нефть, так и в активизации своей деятельности непосредственно в районах основных нефтяных месторождений земного шара. Персидский залив занимает особое место в мировой торговле нефтью. Здесь сосредоточены богатейшие нефтяные месторождения мира и находятся её крупные производители и экспортеры. Разведанные и подтвержденные запасы нефти в регионе в 1980 - 1990-е годы были оценены на уровне 56-60 % общих мировых запасов, а производство -18-20 % к итогу. Среди крупнейших производителей и экспортеров нефти - членов ОПЕК в рассматриваемые годы выступали Саудовская Аравия (26 %), Иран (1012 %), Ирак (7-9 %), Кувейт и ОАЭ (по 6-7 %), Катар (2 %) и т.д. [Швандр Д.. 2000]. То есть на зону Персидского залива приходилось до половины всего нефтяного вывоза ОПЕК на международные рынки. Наряду с этим, важными специфическими чертами указанного региона выступали: крупные поступления нефтедолларов, которые существенно повысили платежеспособность местных стран и увеличили их запросы на импорт технологии и потребительских товаров в соответствии с государственными планами ускоренного экономического и социального развития: исламский характер и неразвитость многих элементов местных общественных структур; способность государств региона регулировать экспорт нефти на мировые рынки с целью увеличения своих валютных поступлений. 261 I Сиротенковские чтения Из ведущих промышленно развитых стран в наибольшей зависимости от нефти Персидского залива находились Япония и ряд государств Западной Европы. Так, вывоз нефти из Залива Японией к итогу всего её нефтяного импорта составлял 60 %, Италией – 34 %, Францией – 24 %, ФРГ – 14 % и т.д. Хотя США испытывали сравнительно меньшую потребность в нефти Персидского залива, они, как ведущая держава Запада, осознавали значимость этого региона для стабильности существующей системы взаимоотношений в мировой торговле, а также с политической точки зрения. Когда же в Заливе стали развиваться события, угрожавшие нефтяным и стратегическим интересам Запада, регион сразу же превратился в мощный очаг многостороннего противоборства местных государств при активном соучастии США и их западных союзников. Политическая борьба в зоне Персидского залива тесно и многоканально была связана с нефтяным фактором, во многом обусловлена его действием. И наоборот, противоборство и подвижки в сфере нефтяного фактора, по сути, вызывались политическими устремлениями местных режимов, а также заинтересованных сил, и в первую очередь ведущей западной державы - США. Следует обратить внимание также еще на один аспект, относящийся к паре "политика-нефть" - это то, что при упрощенном взгляде кажется, будто внешнеполитическая проблематика в рамках региона, с одной стороны, и борьба в области нефти - с другой, двигались в разных сферах и якобы даже независимо, либо шли параллельными курсами. Однако необходимо подчеркнуть, что между ними всегда существовала прямая связь, хотя она нередко действовала подспудно и опосредствованно. Разность же акцентов и ракурсов выполняемых задач во внешнеполитической и нефтяной сферах вызывалась сложностью системы международных, политических, хозяйственных и военных отношений в Персидском заливе и в мире в целом. Таким образом, нефтяной фактор в истории региона Персидского залива в последние десятилетия ХХ века вы- 262 А.Ю. Якимов ступал как в положительном, так и с негативном аспекте. С одной стороны, большинство стран Залива обладали богатыми нефтяными разработками, а, следовательно, крупными дополнительными поступлениями в национальные бюджеты в виде нефтедолларов. Это позволило правящим кругам не только удовлетворять потребности в обогащении, но и иметь резерв для подъёма жизненного уровня населения своих стран. В итоге это смягчало внутриобщественные социальные противоречия. С другой стороны, нефтяные богатства приводили к обострению борьбы за контроль над месторождениями, экспортными потоками в регионе. 263 I Сиротенковские чтения С.В. Назаров (к.и.н., доцент, г. Армавир) Д.С. Пилосян (студентка, г. Армавир) МОДА КАК ОТРАЖЕНИЕ ПОВСЕДНЕВНОЙ ИСТОРИИ НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ На протяжении веков мода имела разные направления, обусловленные национальными особенностями, местными обычаями, культурным уровнем. Мода делилась на французскую, итальянскую, английскую и молодую американскую. Одежда из дорогих тканей, часто украшенная драгоценными камнями, стоила целое состояние и передавалась из поколения в поколение. Модные изменения появлялись не только благодаря фантазии портного, но и капризам правителя. Например, смелые декольте возникали потому, что нравились королю или исчезли, потому что у королевы была невыразительная грудь. Модницы на пороге ХХ века не только не могли самостоятельно сделать свою ежедневную причёску, но даже самостоятельно одеться. В конце ХIХ века изготовление одежды стало своего рода искусством Высокой моды Houte couture. Кутюрье почитались как художники моды. На всемирной выставке в Париже в 1900 г. французская мода доказала своё бесспорное превосходство. Отдел мод возглавила Мадам Пакен – первая женщина среди модельеров высшего класса, получившая орден Почётного легиона. В 1903 г. балерина Айседора Дункан произвела сенсацию, танцуя в свободном просвечивающем платье, называемом пеплос, без корсета из китового уса. В этом же году Поль Пуаре открыл собственный Дом моды – началась эпоха Пуаре. Совершив революцию силуэтов, Пуаре избавил женщин от жёсткого корсета. Его гос- 264 С.В. Назаров, Д.С. Пилосян подство продолжалось до Первой мировой войны. Его «Секреты хорошо одетой женщины» и сегодня актуальны: «…Женщина с истинным вкусом подбирает себе платья и украшения, чтобы чувствовать себя красивой. А вовсе не потому, что так одевается кто-то ещё…». Новый облик женщины, провозглашенный в 1920-х гг., потребовал новой одежды. Начались разработки бюстгальтеров, поясов с резинками, комбинаций, различных вариантов штанишек и трусиков - малообъемных, удобных и как можно менее заметных. Развитие этих направлений привело, в конце концов, к рождению колготок, комбидресов, трусиков-танго и бесшовных комплектов повышенной комфортности. Период между двумя войнами можно смело назвать «Эпохой Шанель». Непостижимая Шанель совершила революцию в моде придав женщине современный облик. В разгар войны в 1916 г. Коко Шанель ввела в моду джерси. Трикотаж машинной вязки бежевого цвета, считавшийся «бедняцким», стал новым революционным материалом. Одежда от Шанель поражала чистотой и строгостью линий и была не просто чуждой, но даже враждебной украшательству. Стиль «от Шанель» кардинально изменил весь облик современниц. Коко ввела в моду короткую стрижку для женщин. Даже самые богатые дамы носили искусственный жемчуг «от Шанель». В 1922 г вышла в свет повесть Виктора Маргетта «Le garcon», по названию которой – «гарсон» – было названо новое направление в моде, возникшее в 1920-е годы. Воплощение этой моды стала Грета Гарбо. Коротко остриженные волосы, ярко накрашенный маленький рот, чёткие брови, прямые платья-рубашки, открытые ноги в шёлковых прозрачных чулках и остроносых туфлях лодочках. Высокая, стройная без ярко выраженных бёдер и груди, женщина-мальчик прилежно занимается спортом, загорает, обожает джаз, танцует фокстрот и … работает. В 1924 г. – резко сокращается длина юбки. Коко Шанель изобретает «маленькое чёрное платье». Журнал нот «Vogue» провидчески предсказывает, что это простое чёрное платье 265 I Сиротенковские чтения станет универсальной моделью, которую будут носить все женщины. Уникальное изобретение Шанель вот уже многие десятилетия остаётся в арсенале современной моды. Уравнивание женщины в правах с мужчиной, растущая раскрепощённость, поиски оптимально удобных форм одежды обернулись неким карнавалом полов. Женский гардероб ХХ в. вобрал почти все элементы мужской одежды, да и сам мужской образ был взят на вооружение. В конце 1950 – начале 1960-х годов уровень жизни в Европе сильно вырос, что принесло сравнительно высокие заработки молодёжи. Возникла необходимость повернуть закрытый мир Высокой моды к массовому потребителю, сделать моду одновременно высокопрофессиональной и промышленной – pret-a-porter. Моду 1960-х стоит определить, как моду вышедшую на улицу. А чуть позднее бунтующее молодое поколение стремилось освободиться от «буржуазных ценностей» своих родителей. Дети 1960-х продемонстрировали это в одежде, выбрав основным предметом туалета голубые джинсы. Джинсы – самая универсальная и демократичная одежда ушедшего века – становится униформой для поколения Вудстока. Сексуальная революция также нашла своё недвусмысленное выражение в моде. В 1966 г. американке Мэри Куант в Букингемском дворце вручили орден Британской империи за заслуги в британском экспорте за то, что она изобрела - миниюбку. Консервативная Англия оказалась родиной не только Битлз, но и мини. Ив Сен Лоран и Эммануэль Унгаро стали авторами второй волны «обнажённой, или нагой моды» (первая была в 1794-1804 гг. в эпоху Французской революции). Космическая эпоха вдохновила Пако Рабана и с первого дефиле в 1966 г. он начал создавать платья из металлических пластин, кусков стекла, колец и обручей. Итак, развитие моды в ХХ в. было предопределено следующими факторами: - мощным подъёмом техники; - развитием транспорта; 266 С.В. Назаров, Д.С. Пилосян - повседневным господством массового промышленного производства; - использованием женского труда на производстве; - войнами ХХ века и сокращением мужчин; - влиянием спорта; - влиянием сексуальной революции на массовое сознание; - развитием неформальных течений. Кроме того, ХХ век продемонстрировал наивысшее увлечение одеждой, стремление к упрощению одежды привело к поискам новых решений в её конструировании. Словом одежда совершенствовалась, мода искала новые пути, но первая мировая война переиначила все её планы – и дала моде направление, по которому она развивается по сей день. Это направление – постепенная демократизация одежды – сначала было вызвано суровой необходимостью. Женщины, вынужденные работать, изменили не только характер костюма, сделав его более удобным, или, как теперь мы говорили, функциональным, но изменили и свой облик. Вместо сложных, женственных причёсок – короткая, мальчишеская стрижка. Юбки стали короче – впервые за много столетий женщина открыла ноги, и с тех пор длина юбки начала колебаться, она поднималась и опускалась от макси до мини. 267 I Сиротенковские чтения Е.А. Артюхова (аспирантка, г. Ставрополь) СТРУКТУРА ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ФРГ В свете многочисленных проблем, которые ставит перед нами будущее, образование является необходимым условием для того, чтобы дать человечеству возможность прогрессивно продвигаться вперед. Современное образование является участником процесса зарождения нового всемирного сообщества, и оказалось в самом сердце проблем, связанных с развитием личности и различных обществ. В отечественной литературе имеются работы, в которых рассматриваются проблемы организации образования за рубежом, например, работы В.К. Елмановой [Елманова В.К., 1989], О. Ворожейкиной [Ворожейкина О., 2004. С.123-134], Л.И. Писаревой [Писарева Л.И., 1991], Б.Л. Вульфонсона, А.В. Баранникова [Баранников А.В., 1993], исследование Дж. Никола [Никол Дж., 2001]. Цель моего исследования рассмотреть организацию системы высшего исторического образования в зарубежных странах, на примере Германии. Среднее образование в Германии традиционно находится в ведении местных органов власти - администрации 16 субъектов федерации (так называемых Земель). Тем не менее, имеется много общего в системах школьного образования отдельных регионов. Обязательное школьное образование в Германии - 9 или 10 классов. Продолжить начальное образование можно в следующих учебных заведениях: 1) общеобразовательной школе, где дается общее среднее образование до 9 класса; 2) реальном училище, где обучение ведется до 10 класса на более высоком уровне, окончание реального училища позволяет также продолжить обучение в выпускных классах средней школы и в вузах; 268 Е.А. Артюхова 3) гимназии, где преподавание ведется на наиболее высоком уровне и готовит школьников к поступлению в вузы. В высшие учебные заведения принимаются студенты, успешно окончившие выпускные классы средней школы и получившие документ о среднем образовании. Анализ данных по странам позволяет выявить два подхода в преподавании истории в Европе. С одной стороны, это традиционный подход, при котором ученик является объектом обучения - слушает рассказ или объяснение учителя. С другой стороны, более современный подход ориентирован на активную самостоятельную познавательную деятельность школьников - изучение источников, участие в ролевых играх, проектах. В целом в европейском историческом образовании преобладают традиционные методы обучения. Однако можно сделать вывод и о становлении новой модели исторического образования, а главным методом обучения становится работа с историческими источниками. Система высшего образования Германии объединяет 345 учебных заведений, подавляющее большинство (около 98%) которых являются государственными (негосударственные вузы обязаны иметь государственную лицензию на преподавание). Наряду с ними существуют педагогические, теологические вузы, высшие школы управления, искусств. Германские вузы являются преимущественно государственными; лишь в последние годы было создано несколько частных университетов [Система…]. Подготовка историков ведется на исторических факультетах Берлинского, Лейпцигского, Грейфсвальдоского и Poстокского университетов, а также на философских факультетах Иенского и Галльского университетов, Гейдельбергский университет основан в 1386г. Специализированные направления — биология, медицина, право, физика, история древнего мира. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, о том, что система высшего образования Германии характеризуется гармоничным сочетанием старых традиций и инновационных методов преподавания, фундаментально - тео- 269 I Сиротенковские чтения ретического образования и научно-исследовательской деятельности, доступности и высокого качества образования. Таким образом, сегодня Германия является примером успешной модернизации структуры образования, которая повышает конкурентоспособность немецкой системы образования и способствует общему социально-экономическому благополучию этой страны. БИБЛИОГРАФИЯ Елманова В.К., 1989. Высшее образование за рубежом: США, Франция, ФРГ, Япония, КНР. – Л. Ворожейкина О., 2004. «Высшее образование в ФРГ: пути развития» // Современная Европа. №4. Писарева Л.И., 1991. Проблемы общего образования в современной педагогике ФРГ // Педагогическая мысль в странах Запада на современном этапе. – М. Баранников А.В., 1993. Основные направления организации образовательного процесса (Информация. Анализ. Предложение.) – М. Никол Дж., 2001. Ремесло учителя истории. Учебное пособие. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2001. Система…, Система высшего образования. http://comparative.edu.ru 270 Т.Г. Глаголько Т.Г. Глаголько (студентка, г. Армавир) СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ ГЕРМАНИИ (1990-Е ГОДЫ) Воссоединение двух германских государств, на которое возлагались большие надежды, проходит весьма тяжело, по крайней мере, тяжелее, чем это предполагалось в 1990 году. Это относится, прежде всего, к сфере экономики и общественных институтов. Экономическое наследие режима ГДР сразу же разрушило все надежды относительно "второго экономического чуда" на основе резкого расширения объемов внутреннего спроса. Экономика восточной Германии находилась в состоянии полного упадка, государство обанкротилось, стоимость модернизации экономики Новых федеральных земель (НФЗ) не поддавались даже приблизительной оценке. Наиболее сложной оказалась задача выравнивания уровня жизни на западе и востоке. Оба германских государства развивались все прошедшие десятилетия в совершенно разных направлениях. Если в ФРГ развивалось современное индустриальное общество, то в ГДР можно было наблюдать причудливую смесь старого прусского авторитаризма, модернизированного советским влиянием, с элементами западного потребительского общества, так что в рамках всего Восточного блока ГДР по праву играла роль "витрины социализма". Сильнейший шок для восточных немцев произошел в сфере социального обеспечения. Здесь после 1990 года столкнулись две полярные концепции: в то время, как западные немцы скорее были склонны не ждать милостей от государства, восточный немец оставался в своих социальных ожиданиях, жестко фиксированных исключительно на помощь государственных структур. В этом отношении ГДР была своего рода "диктатурой всепроникающей заботы" 271 I Сиротенковские чтения ("Fursorgediktatur"). В рамках ГДР сохранялись во многом экономические императивы, характерные для исторических восточных, аграрных областей Германии. Хотя доля немцев, занятых в сельскохозяйственном секторе в период с 1950 по 1989 гг. снизилась с 28% до 11%, она все равно оставалась выше, чем в среднем по всей ФРГ. Сейчас, правда, это обернулось положительной стороной - единственным сектором экономики, сумевшим составить достойную конкуренцию экономике западной части Германии, оказалось именно сельское хозяйство. Из прошлых достоинств ГДР в новых условиях возникли серьезные проблемы. Так, на востоке Германии почти 80% женщин были, так или иначе, заняты на производстве. После краха системы промышленного социального обеспечения и начала коренных преобразований в экономике бывшей ГДР именно женщины первыми попали под удар сокращений и увольнений. Для многих из них потеря работы означала шаг назад к патриархальному строю. При этом именно женская безработица во многом дает сейчас высокий уровень тех, кто потерял или ищет работу. Следует при этом отметить, что зачастую субъективное чувство недовольства у восточных немцев находится в противоречии с реальными условиями их жизни. Так, многие восточные пенсионеры имеют, как правило, более длинную трудовую биографию, чем их коллеги на западе ФРГ. Сейчас это привело к тому, что они получают более высокую пенсию. Страх перед будущим, тем не менее, остается. Поэтому теперь на запад едут не за свободой - за работой, и в основном представители продуктивного населения. Если в 1990 году на востоке проживало 16 млн. человек, то сейчас 15,2 млн. На период до 2010 года, по расчетам Федерального статистического ведомства ФРГ, восток страны потеряет еще четверть миллиона человек. Значительные изменения претерпевает и демографическая ситуация. Многие молодые женщины сознательно отказываются заводить потомство, аргументируя свое решение "неуверенностью в завтрашнем дне". Если в 1989 году 272 Т.Г. Глаголько в ГДР было зарегистрировано почти 200 тыс. рождений, то в 1994 году - только 79 тыс. (без Западного Берлина). Следует также отметить, что главная слабость восточных земель до сих пор не преодолена - эффективность восточногерманского производства сегодня составляет только 60% от западногерманского уровня. На долю востока с его 20% населения приходится только 6% объема промышленного производства и 11% валового внутреннего продукта, что впрочем, как мы видели, имеет глубокие исторические корни. Средняя заработная плата составляет только 75% зарплаты на западе. С открытием Стены в НФЗ практически начались те же процессы, что были запущены М.Тэтчер и Р.Рейганом в Англии и США в начале 80-х годов. На смену плану и госвмешательтсву идет рынок и свободная конкуренция. Но на сегодняшний день на восстановление Востока уже затрачено более 1,5 триллионов марок, однако "свободные силы рынка" не могут действовать там, где нет субъектов рынка. Для начала необходимо создать условия для возникновения субъектов рынка, а здесь как раз должно сказать свое слово государство. При этом открытие Новых земель на востоке Германии и их интеграция в промышленную систему Германии иллюстрирует и другую проблему, с которой очень скоро, с принятием в ЕС стран Восточной Европы, столкнется весь "старый" европейский запад. Речь идет о вывозе капитала в более привлекательные для инвестиций регионы на востоке, а также наплыв на западный рынок труда дешевой рабочей силы из стран Восточной Европы. На повестке дня оказываются вопросы промышленной эффективности и действенности существующих механизмов и систем социального страхования. Играет свою роль и фактор менталитета большинства населения. Многие восточные немцы так или иначе продолжают ждать импульсов из вне, средний класс западногерманского образца развит сравнительно слабо. По данным Института германской экономики только 500 тыс. восточных немцев можно с полным правом отнести к разряду предпринимателей. В общей сложности они обеспе- 273 I Сиротенковские чтения чивают работой около 3 млн. человек. При этом из 700 восточногерманских фирм только 10-15% можно отнести к действительно успешным предприятиям. Итак, мы можем сделать вывод, что Запад и Восток ФРГ до сих пор остаются областями разнонаправленной ориентации, касается ли это господствующего типа социального, экономического или иного характера. И для того, чтобы полностью преодолеть эти различия, нужно вести более глубокую и продуманную политику интеграции на разных уровнях двух частей государства. 274 Л.Н. Хлудова Л.Н. Хлудова (к.и.н., преподаватель, г. Армавир) О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕМОКРАТИИ В ВЕНЕСУЭЛЕ На протяжении XX века латиноамериканский регион служил полигоном для испытания самых разных моделей экономического и политического развития. Проблема выбора пути с новой силой встала перед латиноамериканскими странами после провала неолиберальной модернизации, которой они следовали в 90-е гг. XX в. На Международной научной конференции «Социализм после социализма: новый интеллектуальный вектор в постсоциалистических странах» (декабрь, 2006 г). «новый социализм» в Латинской Америке рассматривался как альтернатива капитализму и ответ на вызовы глобализации. Составной частью происходящих на континенте перемен являются события в Венесуэле, которые получили различную трактовку и представляют интерес в свете проблем демократизации и в нашей стране. Слабость институционализации и правового начала в странах Латинской Америки характеризуется переворотами, влиянием популистской идеологии и вождизмом, особой ролью армии в общественной жизни страны [Дергачев В.А. С.265]. Практически каждая страна региона прошла через увлечение социалистическими идеями и даже через «герилью» - левое партизанское движение, неоднократно переходила от демократии к диктатуре и от диктатуры к демократии. Традиционализм, сохраняющийся в контексте экономической либерализации и трудностей демократизации, в ходе которой обновление общественных институтов заметно отставало от модернизации государственных, сосуществует с радикальными настроениями. Данные социологических опросов, позволяет составить весьма красочную палитру мнений латиноамериканцев о демократии и авторитаризме, их удовлетворенности демо- 275 I Сиротенковские чтения кратией. В начале XXI в. зафиксировано сокращение поддержки демократии в большинстве стран, что связано с ухудшением материального положения значительных массы населения, разочарованием и недовольством не оправдавшей ожидания политикой властей, подорванным в результате политических кризисов и коррупционных скандалов доверием к государству. Выявленные в ходе опросов установки латиноамериканцев говорят о приоритетности экономического благополучия и указывают на вероятность массовой поддержки авторитарного правления в наименее благополучных в социально-экономическом отношении странах. Опросы подтверждают тезис о неукорененности либеральных ценностей в массовом сознании. Это является не только следствием устойчивости традиций политического и социального авторитаризма, но и результатом неэффективности режимов формальной демократии, особенно в области социальной политики. С государством связывает население континента надежды на удовлетворение базовых потребностей, при этом представления о государстве как о поставщике услуг и социальной помощи явно превалировали над иными его функциями [Чумакова М.Л., 2005]. В настоящее время опыт установления обновленной демократии в Венесуэле дает пищу для активной дискуссии о сути происходящих в республике перемен, исторические корни которых вполне очевидны. Идеологической базой установившегося в Боливарианской республике Венесуэла режима является боливаризм. Согласно конституции 1999 г. при сохранении основных прав и свобод граждан, во взаимоотношениях индивидуума и государства интересы государства были поставлены выше личных, индивидуальных. Левопопулистский националистический режим опирается на поддержку определенных кругов армии и беднейшие слои населения. Составной частью демократического проекта служит концепция об особом нетрадиционном месте вооруженных сил в государстве и обществе. Им отводится специфическая роль во многих общественных сферах [Дабагян Э.С., 2006. С.139]. 276 Л.Н. Хлудова В то же время воззрения Уго Чавеса и его сторонников весьма эклектичны: они представляют собой причудливую смесь различных учений и теорий: боливаризма, марксизма, национализма, ультралевизны и даже философии дзенбуддизма. Такая размытость, неопределенность идеологических постулатов не случайна, она оставляет широкое пространство для маневра, выгодного власти [Дабагян Э.С. Государства…]. Исторический опыт возникновения авторитарных режимов показывает, что рост социальной напряженности, трудности, переживаемые странами в процессе модернизации, являются благоприятной почвой для роста национализма и идей «цезаризма». В основе концепции цезаризма, ставшей частью идеологической основы боливаризма, лежит тезис о неполноценности отдельных народов (в том числе и венесуэльского), их неспособности к самоуправлению. Отсюда вытекает историческая неизбежность появления сильного правителя (цезаря). Он - единственный, кто в состоянии возбудить чувство уважения к иерархии, преодолеть анархию, установить мир и порядок, необходимый для общественного прогресса. Цезарь, тесно связанный с народом, но возвышающийся над ним в силу присущих ему особых качеств, является олицетворением и защитником национального суверенитета [Дабагян Э.С. Государства…]. Личность по-прежнему играет особую роль в судьбе латиноамериканцев. По-видимому, неслучайно распространение социалистических идей связано с появлением ярких, неоднозначных лидеров в новейшей истории (Китай, Куба, Северная Корея, Боливия). Харизму нынешнего президента Венесуэлы Уго Чавеса, по мнению отечественных исследователей, можно объяснить блестящими организаторскими способностями, эрудицией, ораторским талантом, склонностью к нестандартным решениям, бойцовским характером, фантастической работоспособностью и рядом других качеств [Уго Чавес…, 2004. С.23-24]. По мнению сторонников Чавеса, венесуэльский опыт представляет собой отправную точку в борьбе против не- 277 I Сиротенковские чтения олиберализма и может положить начало новой демократии [Ивановский З.В., 2005]. Сам Чавес, обрушиваясь с критикой на принципы неолиберализма, утверждает, «что сценарий неолиберализма – сценарий глобализации. Это сценарий, который ведет нас в ад» [Чавес У., 2005. С.9]. Боливарианцы утверждают, что политика их лидера не направлена против капитализма или даже империализма, основное стремление Чавеса связано с попыткой восстановить механизмы государственного регулирования экономики и повысить жизненный уровень населения. У.Чавес связывает демократию, прежде всего, с обеспечением венесуэльцам минимальных условий жизни и труда. Наиболее развернутое объяснение сущности нового социализма дал сам Чавес в речи перед участниками фестиваля молодежи, проходившего в Каракасе в августе 2005 г. Он отметил, что нервом процесса перехода к социализму является революционная демократия, означающая передачу максимальной квоты власти народу, демократия, пронизанная "глубоким содержанием участия", новая мощная демократия, более эффективная, чем представительная - демократия участия [Дабагян Э.С. Государства…]. Как всякий революционер, Чавес считает необходимым сокрушить существовавшие до него порядки и на их руинах построить светлое, справедливое общество без эксплуататоров и эксплуатируемых. В то же время очевидна эволюция Чавеса в сторону все большей радикализации своей политики. В своей речи, после церемонии инаугурации в декабре 2006 г., Чавес не только заявил о движении «вперед, к социалистической республике Венесуэла», но и многократно ссылался на идеи Маркса, Ленина и Троцкого, считая себя сторонником линии Троцкого – теории перманентной революции». Он объявил о национализации крупнейшей в стране энергетической компании «Electricidad de Caracas» и телекоммуникационного гиганта CANTV, а также о планах создания новой политической партии. По его словам, она должна быть выстроена снизу и на подлинно демократических основах, обманом народа будет попытка сколотить партию из старых политических лидеров. При 278 Л.Н. Хлудова этом Чавес похвалил опыт большевистской партии в России. В действительности же, все существующие включая Коммунистическую Партию Венесуэлы, участвующие в правительстве получили ультиматум: расформироваться и присоединиться к новой партии или оказаться отстраненными от власти [Аналаз…]. Критики режима Чавеса утверждают, что глава государства в угоду собственным интересам искажает, вульгаризирует и мифологизирует историю Венесуэлы в расчете на малообразованных людей, имеющих о ней смутное понятие. Венесуэльский публицист и политик левоцентристского толка Т. Петков считает, что нынешние правители пытаются превратить боливаризм в некое подобие светской религии и навязать ее жителям страны. И это делается при наличии Конституции, гарантирующей свободу вероисповедания. В этом Петков усматривает признак тоталитаризма. Известный перуанский писатель М. Варгас Льоса утверждает, что У. Чавес прикрывается именем Боливара для «осуществления своих коварных планов - установления «популистской автократии» [Дабагян Э.С. Государства…]. По мнению авторитетных отечественных исследователей, Чавес и его единомышленники недооценивают глубокие преобразования происшедшие в нынешнем столетии, модернизацию всех сторон социальной жизни, установление органических связей с остальными нациями и обществами планеты, перемены в самих латиноамериканцах. Сторонники Чавеса не признают, что народные массы с подачи народных партий включились в активную политическую жизнь и в течение десятилетий чувствовали себя не жертвами, а важными участниками национального проекта [Дабагян Э.С. Государства…]. Анализ общественных настроений показывает, сколь далеки идеалы демократии, справедливости, социального и экономического благосостояния от реального положения дел в большинстве стран региона. Без налаженного диалога между всеми социальными группами, в том числе оппонентами режима «социалистической демократии», дости- 279 I Сиротенковские чтения жение национального консенсуса по кардинальным проблемам развития весьма проблематично, а угроза возрождения авторитаризма представляется достаточно серьезной. БИБЛИОГРАФИЯ Анализ… Анализ мировых событий. Венесуэла // www.socialism.ru Дабагян Э.С., 2006. Социализм по-венесуэльски // Свободная мысль – XXI. №2. Дабагян Э.С. «Государства - сколько необходимо, рынка - сколько возможно» (мировоззрение боливарианцев) // www.ilaran.ru Дергачев В.А. Глобалистика: учеб. пособие. - М. Ивановский З.В., 2005. Феномен Чавеса: новый авторитаризм или обновленная демократия? // Латинская Америка. №8. Уго Чавес…, 2004. Уго Чавес и Боливарианская революция. Под ред. Е.Н.Пашенцева. - М., Слово. Чавес У., 2005. Многополярный мир как глобальная альтернатива // Свободная мысль – XXI. №2. Чумакова М.Л., 2005. Латинская Америка: власть и политика в зеркале общественного мнения // Латинская Америка. №8. СОДЕРЖАНИЕ Предисловие..............................................................3 ДОКЛАДЫ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ Дударев С.Л., Назаров С.В. Человек, ученый, патриот (памяти В.Т. Сиротенко)…………………………..4 Стецура Ю.А. Василий Трофимович Сиротенко – ученый, педагог, гражданин - в Армавире………8 Аникеев А.А. Постмодернизм и современные направления исторической науки………………………….12 Виноградов В.Б. Некоторые результаты разработки на Кубани региональной проблематики во всемирно-историческом контексте (1992-2007 гг.)………………………………………………………….16 Пиле Кристиан. Континуитет или прерывность. Романизация против германизации: на примере Франции………………………………………………….20 Краснова И.А. Восприятие политических перемен в обществе Флоренции XIV-XV вв……………………24 Смертин Ю.Г. «Перестройка» в Южной Корее: годы правления президента Ро Дэ У…………………….29 Виноградов Б.В., Виноградов В.Б. Еще раз об интегративно-событийной периодизации всемирной истории…………………………………………………..33 СЕКЦИЯ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА И СРЕДНИХ ВЕКОВ Баглай В.Е. Археологические исследования Западной Мексики (конец XX – начало XXI в.)………..36 Баранцов А. Магия в религии Древнего Египта…..40 Соколов М.С.Античные авторы о личности Ганнибала……………………………………………………………43 Казаров С.С. Начало исследований Додонского оракула в XIX веке…………………………………………47 Мансков О.В. Заговор Парфениев и основание Тарента………………………………………………………50 Беликов А.П. К дискуссии о желании Филиппа V воевать в Италии на стороне Ганнибала...........53 Скворцов А.М. «Полис» как «греческая республика» в исследованиях М.С. Куторги……………………….57 Харченко А.А. Боспорская знать и экспансия Рима во второй половине I в. до н.э……………………..60 Волошин Д.А. Падение западной Римской империи и варварские завоевания в исторической науке Германии 30-40-х гг. XX в…………………………..64 Герасименко Я.Н. Христианская концепция императорской власти и христианского государства Евсевия…………………………………………………..68 Омельченко Д.М. Аскеза и власть в житиях южногалльских епископов V- начала VI вв…………….73 Загреба А.А. К вопросу об источниках по истории севера Франции (Пикардия) X-XII веков………..76 Шестаков Е.В. Социальная и этноконфессиональная структура пиренейского города XI-XIII вв……...81 Дударев С.Л. Из опыта чтения курса по выбору «История крестоносного движения на восток» на истфаке АГПУ…………………………………………..86 Басов И.И., Глаголько Т.Г. Проблема отношения европейцев и мусульман к крестовым походам…………………………………………………………92 Горбунов П.А. Формы рыцарской праздничной культуры в западноевропейском обществе XII – XV вв………………………………………………………96 Басов И.И. Pa d'arm (вооруженный проход) – разновидность средневековых рыцарских турниров…………………………………………………99 Колбасин С.В. Эволюция самурайского меча в японской культуре………………………………….………102 Понамарева Ю.С. Феномен паломничества к святым местам в восприятии церковных авторов раннего средневековья…………………………………….105 Полуева А.Н. К проблеме типологизации гендерного нарушения в военной и политической сферах (на примере средневекового общества)…………….110 Буняева В.А. Деятельность францисканского монашеского ордена в итальянских городах (XIII-XIV вв.)……………………………………………………….113 Шимохина Е.С. Королевское чудо: врачебная миссия французских королей………………………..117 Черкашенина А.И. Сura animarum: влияние нищенствующих братьев-проповедников на социум Флоренции XIII-XV вв………………………………121 Тельменко Е.П. Проповедник и культурные ценности города-государства (проблемы интерпрета- ции групповых стереотипов)……………………..125 Куприченко Л.Н. Тенденции самовыражения в биографиях и автобиографиях флорентийских горожан XIV-XVI вв…………………………………….130 Амелькин А.О. О времени и причинах смены имен города Тамани (Гермонасса – Томен - Таматарха - Тъмуторокань – Матарха – Матрега – Тамань)…………………………………………………….134 Сальников А.В. Из истории возникновения и деятельности итальянских колоний на территории Северо-Западного Кавказа XIII-XV вв. ……….138 СЕКЦИЯ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ Павлова Е.А. Осмысление безумия в Испании в раннее новое время……………………………………..142 Метёлкина Ж.С. Тайна убийства герцога Гиза…146 Дударев С.Л. К оценке феномена Китая эпохи средних веков и раннего нового времени…………149 Галкина Е.В. Толерантность американских квакеров в конце XVII - XVIII в………………………………152 Ерохин В.Н. Х. Р. Тревор – Роупер о генезисе капитализма и «кризисе XVII века»…………………..156 Назарова В.С., Дмитриевская М.С. Роль династических браков в истории Европы нового времени………………………………………………………..159 Фоменко В.А. Штамп с изображением Людовика ХIV с территории Хаджи-аула близ Пятигорска…163 Прокопчук А.В. «Великий мир» и конфедерация ирокезов……………………………………………….166 Захаров В.А. К вопросу о мнимом католицизме Павла I……………………………………………………….171 Сидоренко А.М. Типологизация участия женщин в революциях нового времени……………………..174 Соснина Е.Л. Проблема Кавказской войны (1817– 1864) по сведениям франкоязычных путешественников – эволюция взглядов………………….177 Степанова В.В. Дискурс об объединительном процессе в Германии в 60-е годы XIX века………181 Ключенович В.С. Поздневикторианская Англия глазами иностранных современников: к историографии проблемы…………………………………..185 Данилов А.В. Иностранцы первовосходители вершин Кавказа (к 150-летию alpine club)……….188 Хут Л.Р. О соотношении регионального и всемирноисторического компонентов в учебном курсе истории нового времени………………………………191 СЕКЦИЯ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ Птицин А.Н. «Дело полковника Редля» в контексте российско-австрийских отношений накануне первой мировой войны……………………………194 Подгорная К.С. Иностранные подданные на территории Дона и Северного Кавказа в социальноэкономической, политической и культурной жизни (последняя треть XIX-начало XX в.)….198 Боташева Б.З. Экономическое проникновение Австро-Венгрии в бассейн Персидского залива в конце XIX - начале XX вв………………………………201 Рязанцева Е.С. Досуговая культура Германской империи последней трети XIX- начала XX веков………………………………………………………204 Крючкова Н.Д. Образовательное пространство Финляндии на страницах газеты «Россия» в начале XX века………………………………………………..207 Жане Инвер. Поэт Ким Соволь: космополитический патриот в колониальной Корее (1903 – 1934)……………………………………………………211 Крючков И.В. Венгеро-хорватский конфликт в донесениях российских дипломатов в 1908 г…214 Волчкова Н. Благотворительность в США в первой трети XX века: к постановке проблемы……..219 Гогуев Б.Б. Венгерско-чехословацкие отношения во второй половине 1930-х гг……………………….222 Печенкин С.В. К. Радек – «могильщик» троцкистской оппозиции?.....................................................226 Назаров С.В. Женская политика германского национал-социализма…………………………………229 Бехмухаметова Д.Х. Влияние средств массовой информации на формирование общественного сознания в германии в период третьего рейха…………………………………………………………233 Коршун О. Повседневность и быт российской женщины в период подготовки и проведения большевистской модернизации (к постановке проблемы)…………………………………………………..236 Нагуманова Ю.Б. Тип турецкой сельской семьи и семейные отношения в середине XX в……….239 Никитенко Е.В. Американская женщина в бизнесе, политике, в сфере частной жизни (вторая половина xx века): к историографии проблемы….242 Слободенюк В.В. Турция и Европейский Союз: позиция Германии……………………………………..245 Гавришев А.И. Китайско-российские отношения (1992-2002 гг.)………………………………………..249 Назарова В.В. Работорговля: исторический контекст и современные проблемы…………………………252 Тумаева Е.Е. Социально-психологические аспекты исламского терроризма…………………………….255 Степаненко Е. Россия в контексте СНБ США: от Клинтона до Буша…………………………………..259. Якимов А.Ю. Роль нефтяного фактора в развитии стран Запада и Персидского залива на современном этапе…………………………………………263 Назаров С.В., Пилосян Д.С. Мода как отражение повседневной истории новейшего времени…267 Артюхова Е.А. Структура исторического образования в ФРГ………………………………………………271 Глаголько Т.Г. Социально - экономические последствия объединения Германии (1990-е годы)…274 Хлудова Л.Н. О социалистической демократии в Венесуэле………………………………………………….278 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ АРМАВИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ ИНФОРМАТИЗАЦИИ КАФЕДРА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ АГПУ I СИРОТЕНКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ Ответственный редактор С.Л. Дударев