Похищение в Блумзбери

Annotation
Джайлс Гордон — автор шести романов и трёх сборников рассказов. Он также
редактируеткнигидругиханглийскихпрозаиков.Гордон—литературныйагент,редактор
выходящего раз в три месяца журнала «Драма», театральный критик еженедельника
«Спектейтор».РодилсяДж.Гордонв1940году.Вместесженойитремядетьмиживётв
Лондоне.
Рассказ «Похищение в Блумзбери был опубликован в сборнике «Лондонские истории»,
которыйвышелподредакциейДжулианаЭвансавиздательствеГэмишГамильтонв1983
году.
ДжайлсГордон
ДжайлсГордон
ПохищениевБлумзбери
—Такойулицы,девушка,нет,—сказалтаксистмолодойженщине,стоявшейпервойв
очерединастоянкетаксинаПаддингтонскомвокзале.
Секретарша,скоторойЭмилиБродхерстразговаривалапотелефону,предположила—
шутливо, как показалось тогда Эмили, что найти улицу будет непросто и добавила, что
некоторые таксисты утверждают, что такой улицы вообще нет. Конечно, это очень глупо,
потому что улица либо существует, либо нет. В конце концов, у Эмили было письмо от
Огастуса Чалмерса, издателя и главного редактора «Импи энд Смизерс», судя по всему,
одного из крохотных, но весьма переборчивых лондонских издательств. В письме была
указанаиулица,накоторойнаходилосьиздательство:Моруэлл-стрит,где-товсамомцентре
Лондона. Эмили понятия не имела, кем был этот Моруэлл (она напрасно пыталась найти
егоимявэнциклопедическомсловаре),нокакоезначениеэтомоглоиметь?Очевидно,что
«Импи энд Смизерс» получало адресованную ему корреспонденцию и вело все дела в
зданиипоМоруэлл-стрит.
Покровительственная улыбка исчезла с лица таксиста. Он смотрел на неё из машины
угрюмо,дажеагрессивно.
—Может,куда-нибудьвдругоеместо?Еслинет,то,пожалуйста,посторонитесь.Вытут
неодна.Немешайтемнеработать,ясно?
Утром перед отъездом она нашла на карте путеводителя по Лондону то место, где
находилось «Импи энд Смизерс». Это место она запомнила. Не будут же таксисты
утверждать, что Бедфорд-сквер или Тоттнем-Корт-Роуд тоже не существуют. А Моруэллстрит расположена как раз между ними. По крайней мере, так объяснила секретарша
ОгастусаЧалмерса.
—Уваснетпутеводителя?—спросилаона,невольнопоставивподсомнениезнания
таксиста.Онанедоумевала,почемуэтотчеловекделалвид,чтознаеткаждуюулицувгороде,
её местонахождение и название. Ничего бы с ним не случилось, думала она, если бы
признал:«Нет,незнаюМоруэлл-стрит,неприпомню,чтобыкого-нибудьвозилтуда,может,
подскажете,гдеона?»Онибынашлиулицувместе,спомощьюпутеводителя.
Таксиствоспринялвопроскакоскорбление.Дактоонатакая,этадурнушка!Какоеей
дело, есть у него путеводитель или нет! Не задай она дурацкий вопрос, он может быть и
поискал эту улицу по карте, но сейчас — ни за что! Совсем озверели, эти клиенты. Ещё в
машинунесели,аужедумают,чтоты—ихсобственность,чтотобойможнокрутить,как
захочется. Нет, машина — его, и он работает только на себя. Он сам выбирает, кого везти.
Из-заэтогообразованияисоциализмамнятосебеслишкоммного.Этавот,посути,назвала
еголжецом.Да,лжецом.ВедьзнаниеЛондона—этоегохлеб.Встала—инисместа,да
ещётактаращится,словноэтоеёмашина.
—Скажитепобуквам,—неохотносказалон,словнобылуверен,чтоонанеправильно
произнесланазваниеулицы.
—М-О-Р-У-Э-Л-Л.
—Такговорите,эторядомсТот-тнем-Корт-Роуд?СразузаБедфорд-сквер?Нет,такой
улицынет.Несуществует.Такчтожитьтамилиработатьнельзя.Чистаяфантазия.
Она по-прежнему не выпускала ручку задней дверцы машины. Рука её раздражённо
подрагивала,пальцы,казалось,онемели.ВдругойрукеЭмилидержаласумочкуипортфель,
в котором лежала рукопись — самое драгоценное, что было в её жизни. И в «Импи энд
Смизерс» хотели прочесть эту рукопись. Из-за этого Эмили и приехала в Лондон. Не то
чтобы она не доверяла почте. нет, она просто хотела лично вручить рукопись мистеру
Чалмерсу,увидетьегосвоимиглазами.Еслибыонамоглапоказатьэтомуидиотухотьодну
книгу,выпущенную«ИмпиэндСмизерс»,чтобыонувиделназваниеиздательстваиадресна
первойстранице.Чтобыонтогдасказал.?
А может, она ошибается, что-то напутала, когда смотрела на карту, перепутала
название? Нет, нет. Да и секретарша мистера Чалмерса вполне определённо и подробно
объяснила что к чему. И всё же память, эта карта рассудка, может такое выкинуть. Того и
гляди, превратится в карту воображения, особенно, когда волнуешься и поглощён чем-то
таким, что для тебя предельно важно. Вот если бы она взяла с собой письмо Огастуса
Чалмерса… Но в этом не было необходимости: адрес она помнила да и телефон тоже, не
хуже собственных. Вдобавок, если она должна встретиться с ним в издательстве, значит
издательствосуществует.КакисамЧалмерс.Ниочёмдругомонанемогласейчасдумать,и
секундыказалисьейчасами,сплошнымбесконечнымкошмаром.
Эмилипочувствовала,какотеёлицаотлилакровь,где-топодложечкойзасосало.Нет,
она же не могла придумать всё, вообразить. Да, у неё богатое, живое воображение. Она
пишет и отдаёт предпочтение литературе, а не голым фактам, изобретательности и
мифотворчеству—анесерой,бессвязной,мудрёной,запутаннойреальности.
В письме мистера Чалмерса говорилось, что рукопись он прочёл с интересом и
сожалеет, что они не могут её опубликовать, но если у Эмили есть новый роман, то
издательство готово ознакомиться с ним, а затем, возможно, встретиться с автором, чтобы
всёобсудить.
В Лондон Эмили приезжала редко. По существу, она на мгновение задумалась, это её
четвёртый приезд. Может быть, мистер Чалмерс решил, что она часто наезжает в Лондон,
развмесяциличто-товэтомроде.Насамомделе,вЛондононанеприезжалаужетригода,
стехпор,какрассталасьсГарри.Онасамабылавиноватавихразрыве.Таконасчиталас
самого начала. С тех пор Эмили жила одна, хотя по воскресеньям обедала у родителей.
Впрочем, она никогда не знала Лондон хорошо и раньше приезжала в столицу всего на
несколькоднейдлятого,чтобысходитьвтеатр,вТейт-Галери,илипосмотретьнавитрины
магазинов.ОсобенноейнравилсяБерлингтонскийпассаж.
— Пожалуйста, на Бедфорд-сквер, я там выйду, — сказала она, поворачивая ручку
заднейдверцымашины.Таксистотреагировалнемедленно,ещёдотого,какЭмилизанесла
ногу:
—КакаясторонаБедфорд-скверВамнужна?
—Безразлично,—сказалаонарасстроенно.Стехпор,каконапокинуладомнесколько
часов назад, всё шло по плану, хотя она была готова ко всему. И вот теперь — какая-то
нелепость:таксистутверждает,чтонесуществуетулицы,котораянасамомделесуществует.
— Даже очень не безразлично, черт возьми, простите за выражение, — пробурчал
таксист.—Незнаю,когдавывпоследнийразпроезжалипоБед-форд-сквер,—продолжал
он,вкладываявэтисловавесьсвойсарказм,—нотамодностороннеедвижение,всеулицы
вокруг,чёртбыихпобрал,содностороннимдвижением,такчтоядолжензнать,гдеименно
васвысадить.
Она сама изумилась, что её голова — или то, что было вместо головы — ещё могла
соображать.
— На той стороне, что поближе к Тоттнем-Корт-Роуд, — сказала она и подумала:
«ОттудаближекМоруэлл-стрит».
—Ага,сзапада,—самодовольнобуркнулон.—Отлично.
Пока она забиралась в такси, ей казалось, что дверца вот-вот снова вышвырнет её на
тротуар.Неужеливсёделобыловнастроении,итолькопоэтомучёрныелондонскиетакси
казались ей неуклюжими, нелепыми, неудобными и мрачными, чересчур высокими, а их
дверцы слишком маленькими и неподатливыми. Машины были столь же негостеприимны,
какинекоторыеводители.ПокаЭмилистоялавочередииждала,чтобыкакое-нибудьтакси
смилостивилось над ней, она отметила, что ни один из водителей не вышел из машины
чтобы помочь пассажиру с багажом, а если кто-нибудь пытался пристроить свой багаж
рядомсзаднимсиденьем,водительпротестовалитребовал,чтобыбагажпоставилиспереди
—ведьтогдаплатазапроездувеличивалась.
Оназахлопнуладверцу,имашинатронуласьсместа.ОнисвернулинаМарилебон-роуд.
Эмиликазалось,чтотаксистнарочноведётмашинурезкоинебрежно.Еёбросалосбокуна
бок, взад и вперёд в неудобной кабине прямоугольной формы. На заднем сиденье можно
было просто утонуть, так сильно приходилось откидываться назад. Она либо погружалась
куда-то вниз, так что пол уходил из-под ног, либо кренилась к самому краю сиденья, с
трудом сохраняя равновесие. Эмили решила дать таксисту минимум чаевых. Девять
процентов,еслибудетмелочь,дажевосемьилисемь.
МашинаобогнулаПарк-креснтипоехалавдольЮстон-Роуд.Движениебылонестоль
оживлённым,какможнобылоожидать.Светофорыпочтинезадерживалиих.Эмили,какв
тумане, отмечала, куда они едут и где сворачивают. Иногда какое-нибудь здание или
название вызывали у неё воспоминания, но ни о чём другом кроме «Импи энд Смизерс»,
передачерукописиичёртовомтаксистеонанемогладумать.ТаксисвернулонаГауэр-стрит,
проехало мимо книжного магазина «Диллоне», здания РАДА [*Королевская академия
театрального искусства]. А вот и Блумзбери! Эмили улыбнулась сама себе, что-то
промурлыкала — здесь она чувствовала себя спокойно. Бедфорд-сквер, знаменитый
Бедфорд-сквер.Длянеёэтобылцентркнигопечатания,литературы.
В прежние времена, — когда она была много моложе, — ей тогда было двадцать или
двадцатьодин—Эмилидваждыприходиласюда,чтобыпобродить,поглазетьнатабличкис
именамииздателей,хотьоднимглазкомзаглянутьвокна,датак,чтобыниктоеёнезаметил
и не бросил неодобрительного взгляда. Эмили наблюдала за женщинами, которые читали
сидя в ярко освещённых подвалах, и чтение — было их хлебом. Перед ними возвышались
грудырукописей,горысамопризнанныхшедеврови,конечно,гранки.Онабылауверена,что
это — гранки. Она вдыхала воздух, пропитанный, как ей казалось, запахом бумаги или
типографской краски. Эмили загадывала про себя, узнает ли она знаменитых писателей,
заходящих в издательство или покидающих его. Она даже почувствовала облегчение, не
встретивниоднойзнаменитости.
Иначеонапришлабывнеописуемоеволнение,простоумерлабыотсчастья.Чтобыс
ней было, если бы она увидела, как Джон Фаулс входит в «Джонатан Кейп» или Джон Лe
Каррев«ХоддерэндСтотон»,илиГ.Е.Бейтсв«МайклДжозеф»,нет,этоневозможно,увы,
онужеумер.
—Высобираетесьвыходить?—повторилтаксист,глядянанеёвзеркало.Онбылуже
готоввзорваться.Онанеслышала,когдаонобратилсякнейвпервыйраз,нотеперьсловно
проснулась. От неожиданности Эмили моргнула, слегка тряхнула головой, взглянула на
красныецифрынаэлектронномсчётчикеиначалаискатьвсумкекошелёк.Ейвновьстало
непосебе.Когдажеона,наконец,избавитсяотэтогогрубияна,символаметрополии?!Надо
оставить ему либо щедрые чаевые — четырнадцать-пятнадцать процентов — либо
попроситьсдачу.Нет,этоунизительно.Онаниочёмнебудетпроситьего.
— Сдачи не надо, — пробормотала она. Её голос дрожал от напряжения пока она
протягиваладеньгисквозьщельвстекляннойперегородке,закоторойсиделводитель.Она
вылезла на тротуар, сжимая портфель и сумочку. Таксист что-то проворчал и, как
показалосьЭмили,даженевзглянулнаденьги,словноемубылобезразлично,сколькоему
оставилиначай.
Такси едва успело отъехать от тротуара, как его остановил новый пассажир. «Вот кто
заправляет всем в Лондоне», — подумала она и попыталась выбросить всю эту чушь из
головы.
Эмилиогляделасьвокруг.Переднейбылаэлегантнаяплощадьсухоженнымичастными
садами посередине. Октябрь только начался, день выдался яркий, свежий. Воздух
будоражил,кружилголову.Где-тожглиопавшиелистья,иветерприносилприятныйзапах,
похожийнатабачный.Да,воздухивпрямьбудоражил,словноБедфорд-сквербылцентром
мира.ДляЭмилиэтаплощадьивпрямьбылацентроммира.Деньвыдалсясвежим,чтобне
сказать прохладным, и она собиралась встретиться с лучшим издателем в Лондоне. Эмили
неслишкомтревожиласьовремени:секретаршаОгастусаЧалмерсасказала,чтоонбудетна
работевесьдень.
Она остановила прохожего и спросила, как пройти на Тоттнем-Корт-Роуд. Она была
почтиуверена,чтосамазнает,какпройтикТоттнем-Корт-Роуд,ноейбылоприятно,чтобы
её знание засвидетельствовал лондонец. Прохожий удивился, улыбнулся, хотя и вполне
добродушно,вовсенеиронизируянадней,мол,какэтоонаочутиласьнаБедфорд-сквер,не
зная,гдеТоттнем-Корт-Роуд.Впрочем,инетакоебывает.
—Этозауглом,—сказалон,повернувшисьназадипоказаврукойпрямоиналево,—
свернитезаугол,ивыужетам.
Емухотелосьспросить,чтоименноейнужнонаэтойгрязнойбезалабернойулице,но
оннерешился.Лондонцы,дажеиздатели,редковторгаютсяначужуютерриторию,вчужие
мыслиижизнь,еслиих,конечно,непросятобэтом.Онвновьулыбнулсяизашагалпрочь.
Ему нужно было успеть в банк, перед тем как встретиться на ленче с редактором
популярногоиздательства.
Эмили поблагодарила и тоже пошла. Ей было интересно, кем работает этот человек.
Писатели ведь должны интересоваться другими людьми (в этот момент она исключала
таксистов из этой категории). Что ж, возможно, он издатель. Значит, он мог бы знать, где
Моруэлл-стрит.Лондонвсёещё—ионаотдаваласебевэтомотчёт—кружилейголову.
Эмилисвернулазауголиинтуитивнопочувствовала,чтопереднейкутерьмаитолчея
Тоттнем-Корт-Роуд.Машинышлибеспрерывнымпотоком.Эмилиостановиласьвозлеузкой
улочки. Сердце её забилось сильнее, и она сразу подумала, что это, возможно, Моруэллстрит,данет,почемуже«возможно»,наверняка.
Онаподнялаглаза,чтобынайтитабличку.Моруэлл-стрит.
Эмили смерила улочку взглядом до самого конца, где стояло здание, отдалённо
напоминавшее вавилонскую башню. Какое разочарование. Эмили и не представляла себе,
что всё это выглядит так жалко. Не удивительно, что таксист и слыхом не слыхал об этой
улице.Этобыла,илитакказалосьссеверногоконца,гдестоялаЭмили,болеечемскромная
улочка. Если её можно было назвать улочкой вообще. Слева возвышались глухие стены
знаменитых зданий Бедфорд-сквер, справа — либо вовсе ничего, открытое пространство,
пустоты,либоглухиестенызданийТоттнем-Корт-Роуд,покрайнеймеретакрешилаЭмили.
Прямо перед ней, справа, стоял приземистый, довольно невзрачный дом, ни к селу ни к
городу, как пряничный домик в лесу или телефон-автомат в пустыне, без каких-либо
табличек или вывесок — по крайней мере, с того места, где стояла Эмили, их не было
видно.ОнапошлапоМор-уэлл-стрит.Да,удомабылномер,своёчисло.Сердцееёзамерло,
она всё отчётливей осознавала, понимала, смирялась с мыслью, что этот дом, эта нелепая
архитектурная шутка, и был издательством «Импи энд Смизерс». Именно благодаря этому
дому так много блестящих романов, сборников стихотворений, пьес, эпохальных книг
увиделосвет.да,благодаряэтомунеприметномудому.
Эмили была настолько потрясена, что могла бы стоять здесь часами. Она бы не
призналась себе, что ожидала увидеть издательство, настоящее издательство, столь же
элегантное, достойное, захватывающее дух, как и издаваемые им книги. Да, именно такое
издательствоонаожидалаувидеть.Даженевзглянув,вопрекипривычке,начасы,онасмело
направиласьксвятилищу.
Сквозь открытую дверь виднелся лестничный пролёт. Она отчего-то чувствовала себя
Рапунсель,поднимающейсянабашню,скоторойейуженикогданеспуститься. Увходной
двери висела красивая табличка «Импи энд Смизерс», издательство, второй этаж». Эмили
вошлаитотчасудивилась,чтолинолеум,покрывавшийпол,былстёртыйистоптанный:того
иглядиоступишьсяиупадёшь.Ксчастью,деньбылсолнечный,ивкоридоре,несмотряна
отсутствиелампочек,былосветло.
Добравшись до верха, Эмили осторожно открыла дверь и вошла в небольшую, убого
обставленнуюконтору.ТакойЭмилипредставляласебежалкуюконторустряпчегогде-тона
окраине. Ни романтического ореола, ни портретов писателей, ни полок, заставленных
красиво переплетёнными книгами. Картотеки, груды бумаг на трёх-четырёх столах, да две
машинки старомодного типа. Прямо перед Эмили за небольшим пультом сидела пожилая
женщинасостекляннымглазом.
Она улыбалась Эмили, вполне приветливо и доброжелательно. Эмили овладело
паническое чувство: она не могла разобраться, какой глаз у женщины был стеклянный, а
какойнастоящий.Знатьэтобылокрайненеобходимо,чтобыобратитьсякнастоящемуглазу.
«Чеммогуслужить»,всемсвоимвидомговориласекретарша.
—МогуявидетьмистераЧалмерса?
—Онпригласилвасприйтисегодня?
— Да, — сказала Эмили, — да. — Она говорила мягко, без всякого напора, но не
сомневаясьвтом,чтоговорит.—МенязовутБродхерст,ЭмилиБродхерст.
«ОБоже,—думаласекретаршамиссисКерн.—Онсновавсёзабыл».Тольконесколько
минутназадонкуда-товышел.
—Пожалуйста,присядьтенаминутку.
—Спасибо,—сказалаЭмилииселанапредложенныйстул.Онбылокружён,чутьли
не завален горами гранок, книг, причём Эмили заметила, что некоторые книги были на
иностранныхязыках.
Миссис Керн прошла через дверь в соседнее помещение, чтобы сказать Магги,
секретаршеОгастусаомиссБродхерстиотом,чтовремяприходабылооговоренозаранее.
МейсиКернначаласлужитьздесьещёснезапамятныхвремён.Онаначиналасостарым
ПатрикомИмни,аОгастусперекупилделоужевшестидесятыхгодах.Виздательскихкругах
поговаривали, что для успеха и процветания «Импи энд Смизерс» она делала больше, чем
сам Огастус или другие служащие. Разумеется, в этом утверждении не было никакой
насмешки над Огастусом. И всё же в этой шутке была доля правды. Другие издатели
завидовалиуспеху«ИмпиэндСмизерс».Имбытожехотелосьиметьтакогосекретаря,как
миссисКерн.
— Я знаю о ней, — сказала Магги. — Время её прихода не было оговорено. Она
пожаловаласосвоейрукописьюбезприглашения.Рукописьяприму.
Миссис Керн проковыляла назад и сказала Эмили, что мисс Демпстер, секретарша
мистера Чалмерса, примет её через минуту. Эмили поблагодарила. Она ждала, пока её
позовут,искосапоглядываянаназваниякниг.
Неожиданно входная дверь, к которой вели ступеньки, открылась, и в комнату вошёл
Ангус Финдхорн. Она бы узнала его лицо среди тысячи других лиц даже на улице и уж,
конечно,сразуузналавофисеиздателя.Еслибыунеёбылаприсебеоднаизегокниг,она
моглабыпопроситьавтограф!
—Доброеутро,мистерФиндхорн,—сказаламиссисКерн.Онабымогланазыватьего
Ангус, но ей и в голову такое не приходило. Её воспитывали в добрые старые времена, и
такойужонаостанетсянавсегда.
—МистерЧалмерсушёл,—сказалаона,даженеподумавотом,чтоеёслышитЭмили.
ХотясловаэтибылиадресованыФиндхорну,Эмили,воспринимавшаявсёнасвойсчёт,
едва не потеряла сознание. Если бы она стояла, то, пожалуй, просто упала бы на пол. Её
поездка в Лондон оказалась воистину непредсказуемой и — вопреки желанию —
беспокойной.Нет,такогоонанеожидала,готовяськпоездке,такоеейивголовунемогло
прийти.
—НоМаггиусебя.Япозовуеё,—сказаламиссисКернАнгусуФиндхорну.
— Не стоит. Я ухожу, миссис Керн. Я говорил Огастусу, что оставлю новый роман у
Магги,чтобыонаснялафотокопии.
— Давненько вы ничего не издавали, мистер Финдхорн, — позволила себе заметить
миссисКерн.
Известныйроманистулыбнулся.Онбылещёненастолькоиспорченуспехом,чтобыне
обратить внимания на наблюдательность миссис Керн. В других издательствах секретарши
врядлибыливкурседелавторов.ПоследнийроманФиндхорнавышелтригоданазад.Заэти
три года он написал, помимо самого последнего, ещё парочку романов, но выбросил их в
корзину. Даже рукописей не оставил. Он никогда не печатал под копирку и не сохранял
копий.Потомуонипринёсновуюрукопись,чтобыснятьснеёкопии,иотправитьихсвоим
издателями в Америке и Европе. Его последний опубликованный роман «Рыжий сеттер»
былпереведённатринадцатьязыков.
ОнвзглянулнаЭмилиипонял,чтонезнакомсней.«Должнобыть,подающийнадежды
автор»,—подумалон.Судяповсему,врукахунеёбылаотпечатаннаянамашинкерукопись.
— Да, — сказал он, переведя взгляд на миссис Керн, — и впрямь давненько.
Совершенносвамисогласен.Надеюсь,это—Огастусупонравится.
Слова Финдхорна прозвучали не совсем искренно. Огастус ничего не знал об
уничтоженныхрукописяхивовсенесожалелопрежнихпубликациях,скореенаоборот.
Финдхорн ещё раз улыбнулся миссис Керн и вышел. Не дожидаясь, пока миссис Керн
принесёт ей новую рукопись Финдхорна, в приёмную зашла Магги. Миссис Керн решила
вручить ей рукопись Финдхорна после того, как Магги поговорит с мисс Бродхерст
(кажется,такеёзовут.МейсиКернгордиласьтем,чтохорошозапоминалаимена).
—Добрыйдень.МенязовутМагги.ЯсекретарьОгастуса.
Эмилипоняла,чтодевушкаобращаетсякнейиулыбнулась.
—Яоченьсожалею,ноонушёлнасовещание.Есливыоставитерукописьуменя—это
ведьроман,нетакли?—Огастуспрочтётегонемешкая.
Эмилиподнялась.«Нояхотелапоговорить,кое-чтообъяснить.»Голосеёсник.Какой
ему смысл читать роман, если она не объяснит всего — символики, литературных
реминисценций,временнойпоследовательности.Неточтобыонсамнемогразобратьсячто
к чему, понять всю многогранность структуры романа, но она хотела поговорить с ним
лично,сглазунаглаз.Ведьонсампредложилвстретиться,развенет?
—Аможномне.подождатьмистераЧалмерса?
ХотяМаггиоставаласьвежливой,онаявноутратилаинтерескЭмили.—Ксожалению,
янезнаю,когдаонвернётся.Можетбыть,послеленча.
Это«можетбыть»пришлоейвголову,—какподумалЭмили,—впоследниймомент.
Онапростолжёт,—решилаЭмили,—конечнооназнает,когдавернётсяЧалмерс:доили
послеленча.Этоужясно,чтовернётсяонпосле».
—Мыпрочтёмроманнемешкаяитотчассвяжемсясвами,—сказалаМагги,пытаясь
подбодритьЭмили.Оназнала,чтоследуетговорить,чтобыизбавитьсяотподобныхавторов.
Ипочемуонинепользуютсяуслугамипочты?
—«Мы»прочтём,—думалаЭмили.
— Что, собственно, она имела в виду, эта выскочка? Или она просто оговорилась,
подразумевая «он прочтёт»? Ведь она-то не будет читать роман. А может, кто-нибудь со
стороны?—Эмилизнала,чтоуиздательствестьсвоирецензенты,оначиталаоних.—Нет,
Огастус Чалмерс наверняка прочтёт её рукопись, это уж точно. Она задумалась. Её
уверенность таяла. — Он сказал. нет, это не он, это секретарша сказала. Магги, что они
моглибывстретиться.Онаподписалаписьмо,норазвенеондиктовал?Аможет,онвовсене
собираетсячитатьеёрукопись?
—Икогдавыответите?—спросилаона,окончательнотеряяуверенность.
—Мы,знаете,сейчасвзатруднительномположении.Некоторыесотрудникиболеют,у
насвообщемаленькийштат.Даипослелетастолькорукописейскопилось.Но,думаю,через
семь-восемьнедель.
Этобылцелаявечность,целаявечность.
—Спасибо,—сказалаЭмилисчувствомблагодарности,чтокто-топрочтётеёромани
напишет ей через семь-восемь недель. Она протянула свои бесценные страницы Магги. В
головепромелькнуламысль:анепопроситьлиуМаггиквитанции.
— Спасибо, — сказала Магги, — до свидания. — Ей не показалось, что эта молодая
женщина чем-то отличается от других начинающих нетерпеливых авторов. Она не была
чересчур настойчивой или нервной, нет, никаких особых примет. По её внешности и
поведению,потому,чтоонабыларасстроенаотсутствиемОгастуса(Эмилисчитала,чтоей
удалосьскрытьсвоёразочарование)былотрудносудить,умеетлионаписать.
—Досвидания,—сказалаЭмили,—спасибо.
Магги исчезла в дверях вместе с детищем Эмили, её жизнью, ею самой. Эмили
постояласекунду,потомнагнулась,чтобывзятьужепустойпортфельисумочку.
—Чтобоно…—сквозьзубыпроворчаламиссисКерн,которойпонадобилсякакой-то
адресвкартотекевдальнейкомнате.ЭнергичнокивнувиулыбнувшисьЭмили,онавышла.
Эмиливсамомделебессовестнотянулавремя,собираясьссилами.Мысльотом,чтоона
уйдётиз«ИмпиэндСмизерс»,оставивтамсвоюкнигу,быланевыносимой.
МиссисКернбылауверена,чтокогдаонавернётсякстолу,Эмилиуженебудет.
МиссКернпредпочиталаодиночество,хотякому-тоэтомоглобыпоказатьсястранным,
тем более, что по долгу службы она должна была принимать посетителей. Одиночкой
миссисКернсталавосемьлетназад,послесмертиУолтера.
Ни о чём не думая, Эмили сделала шаг или два к столу миссис Керн, стоявшему у
пульта, взяла рукопись Ангуса Финдхорна и торопливо сунула её в портфель. Затем вышла
через входную дверь «Импи энд Смизерс», стремительно спустилась по лестнице и
оказалась на улице. Вместо того, чтобы свернуть направо к Бедфорд-сквер, Эмили
повернула налево к Тоттнем-Корт-Роуд. Там она на мгновение задумалась: налево или
направо?Наудачусвернуланалевоипочтитотчасувиделастанциюметро.Нет,добираться
довокзаланатаксинебылоникакогосмысла.Наметроехатьстолькожеилипочтистолько
жеипритомдешевле.
На вокзал она приехала за пять минут до отправления поезда. Хотя в её направлении
поездашликаждыйчас,этотпоездсловнодожидалсяеё.
Онаселавпустойвагонпервогокласса.Такуюроскошьонарешилапозволитьсебе,ещё
выходяиздому.Онасмотрелавокно,думаяосвоём.
В издательстве Эмили бросилась к рукописи Ангуса Финдхорна лишь с одним
намерением — прочитать её. Но сейчас ей пришло в голову просто уничтожить рукопись.
ПонемногуЭмилиначиналапонимать,чтоонасделала;дажемысльобэтомошеломлялаи
оглушала.Онаукралаединственныйэкземпляр.Еслиегоуничтожить,токнигаисчезнет.Да,
сегостороны—этопростоглупость.Она,вотличиеотнего,храниткопиисвоихроманов.
Поездостановилсянакакой-тостанции,потомбесшумнотронулсясместа.Да,ужеётороманынасамомделесуществуют,дажееслиновогороманаАнгусаФиндхорнанетили
небудет.
Онаулыбнуласьсебе,своемупризрачномуотражениювокневагона.
Эмили больше не была уверена, что «Импи энд Смизерс» или Моруэлл-стрит
существуютвдействительности.«Такойулицы,девушка,нет».УжтаксистызнаютЛондон
отидо.Еслиониговорят,чтокакой-тоулицынет,значитеёнет.АразМоруэелл-стритнет,
значитонанемоглапохититьрукописьАнгусаФиндхорна.
GilesGordon,1983
Журнал«Англия»—1985—№2(94)