Свивальнева С.В. Аспирант, кафедра теории и практики перевода, Ставропольский государственный университет АВСТРИЙСКИЕ РАССКАЗЫ ХХ ВЕКА КАК ЕДИНОЕ ТЕКСТОВОЕ ПРОСТРАНСТВО Современная австрийская литература занимает особое место в континууме европейской литературы ХХ столетия. Имея многовековые корни, она лишь в середине XIX века достигла подлинного расцвета и обрела самостоятельность, а на рубеже XIX-XX веков заняла не просто заметное, но весьма влиятельное положение в литературной панораме Европы. ХХ век привнес в литературу определенную переоценку ценностей. Говоря о «романе ХХ века», «поэзии ХХ века», «драматургии ХХ века», «новелле ХХ века», мы подразумеваем особую сложность, напряженность отношений между формой и содержанием; нельзя не учитывать разнонаправленность идейно-эстетических устремлений и, как следствие, ожесточенную борьбу направлений и школ, которая неизбежно ведет к торжеству реализма [2, 3]. Таким образом, из взаимодействия самых различных традиций, испытывая влияние разных культур и эпох, на арене мировой литературы появилась Австрия. В течение долгого времени австрийская литература оставалась недостаточно изученной и по достоинству оцененной. Ее нередко рассматривали как часть общегерманской культурной традиции, как нечто несамостоятельное, расплывчатое и исторически неопределенное. Т.А. Путинцева отмечает, что преобладание немецкой части населения, тесная связь с Германской империей и определенная зависимость от нее – все эти факты привели к ложному отождествлению культур Германии и Австрии. А между тем в общественной жизни этих стран, в частности, в литературе, все более и более определялись принципиальные различия. Литературная традиция Австрии формировалась под воздействием множества влияний, направлений, пришедших в страну извне. Многонациональное население этого государства, расположенного в центре Европы, было представлено чехами, словаками, венграми, сербами, поляками, итальянцами, бельгийцами, и каждый народ посредством собственных традиций, фольклора, культуры оставил свой отпечаток в культурной жизни Австрии. Поэтому порой бывает трудно увидеть в австрийском писателе, пишущем на немецком языке, представителя той или иной европейской страны [1, 3]. По наблюдениям ученых-филологов, национальная литература Австрии ХХ века – многогранное явление, представленное многообразными жанрами и стилями. Однако с середины XIX столетия и до настоящего времени важнейшим жанром австрийской литературы признается малая проза, а именно, новелла. Ю.И. Архипов определяет новеллу как «небольшое по объему произведение, отличающееся от рассказа остротой сюжета, отточенностью формы и неожиданностью концовки» [2, 3]. В XX веке новелла теряет свои строгие очертания и в классическом виде предстает перед читателем редко. Большую распространенность получают переходные формы: между новеллой и рассказом, между новеллой и повестью, даже между новеллой и поэтической лирической миниатюрой в прозе. Несмотря на несколько расплывчатые формы, современная новелла имеет законченный характер; она равномерно развивается на протяжении всего XX века, в отличие, например, от романа, который получает развитие преимущественно в 20-30-е годы. Возникновение и развитие национальной литературы Австрии находилось в неразрывной связи с историческим развитием самого государства. Каждый этап на пути самоопределения Австрии приносил стране все новые и новые имена и достижения в области культуры и литературы. Ведущей темой современной австрийской литературы стала гибель монархической Австро-Венгрии и рождение республики. По меткому замечанию Ю.И. Архипова, «литература с сейсмографической точностью улавливала грядущие перемены и сообщала о последствиях» [2, 5]. В большей степени эти события были отражены в романе. Но и малая проза вбирала в себя конкретно-исторические реалии ослабевающей и гибнущей монархии, затем первой республики, попавшей в конце второго десятилетия под гнет фашистской Германии, а впоследствии и второй республики, возникшей благодаря победе над фашизмом. Все эти события прямо или косвенно отражаются в новеллах и рассказах, они направляют руку писателя, заставляют его отвлекаться от мелочей жизни и обращаться к глобальным вопросам. В начале ХХ века в Австрии бурно развивалось направление, получившее название «венская школа». В рамках этой школы творили такие писатели, как Артур Шницлер, Гуго фон Гофмансталь, Рихард Шаукаль, Петер Альтенберг и др., в произведениях которых намечается главная проблема эпохи – взаимоотношение с прошлым, с историей, традицией. При этом прошлое «воспринимается как нечто тяготеющее, от чего желательно было бы избавиться» [3, 15]. Отказ от традиций влечет за собой изменения во внутреннем мире изображаемого в рассказах человека: растет его отчуждение в буржуазном обществе, неизбежен распад личности, утрата своего «я». Горький смысл этих явлений писатели нередко облекают в легкомысленную форму. Так, например, основу рассказа Г. фон Гофмансталя «Reitergeschichte» («Кавалерийская повесть») [4, 1929] составляет чувство страха перед жизнью в обществе. Главный герой не приспособлен к такой жизни, она ему непонятна и таит в себе опасность. Внешняя жизнь приобретает в глазах героя «черты сна, причем страшного сна, почти кошмара» [3, 43]. Одно из центральных мест в австрийской новеллистке начала века занимала проблема противостояния любви и смерти как враждующих и неразлучных спутниц. Любовь и смерть – самые главные реальные силы во вселенной, ведущие вечную борьбу. В этом противоборстве нередко побеждает последняя. Наиболее яркой иллюстрацией этого противостояния является рассказ Артура Шницлера «Die Fremde» («Чужая») [4, 716], в котором речь идет о супружеской паре, состоявшей в браке 14 дней. Все попытки главного персонажа создать семью с любимой женщиной терпят неудачу – Катарина, как и прежде, остается ему чужой. Будучи не в состоянии преодолеть эту отчужденность, герой не видит другого выхода, как покончить жизнь самоубийством. Наряду с венской школой в начале XX века в Праге действовала так называемая «пражская школа», выдвинувшая целый ряд таких известных имен, как Райнер Мария Рильке, Франц Кафка, Франц Верфель, Франц Набль. Эти и другие представители пражской школы творили под общим знаменем экспрессионизма, не принимая основных положений венской школы. Их не устраивало ослабление, а, тем более, исчезновение человеческого «я». В центре художественной рефлексии оказалась человеческая душа, испытывающая подчас противоположные чувства: страх, надежду, отчаяние, любовный экстаз, братский порыв. Таковы, например, произведения Франца Кафки, который в завуалированной форме показывает неспособность человека противостоять буржуазному миру, его полное одиночество, которое вызвано «четким осознанием своей абсолютной непохожести на других, своей отмеченности» [3, 148]. Нередко в текстах Кафки фантастическое содержание выражается сухим, точно описательским, даже «канцелярским» стилем. В грамматико-синтаксической логичности, правильности языкового сообщения Кафка воплотил кричащую нелогичность, бессвязность содержания и, как следствие, вопиющую абсурдность реального мира [3, 156]. Распад монархии и образование республики нашли отражение и в литературе. В творчестве писателей этого периода (Роберт Музиль, Альфред Польгар, Стефан Цвейг, Йозеф Рот) стало преобладать трезвое размышление и детальный анализ, результатом которого стал поворот к строгому реалистическому стилю. Ярким примером может служить творчество Роберта Музиля, художественный мир которого возник на стыке образности и философского анализа. Музиль видит сущность человека в неразрывном единстве инстинкта, воли и разума, причем разуму в этом союзе принадлежит ведущая роль. В художественном мире Музиля центральное место занимает проблема «декаданса», под которой подразумевается и распад личности, и закат целой культуры, свидетелем которого стал сам автор. Однако в своих произведениях Музиль не ограничивается фиксацией признаков упадка. Напротив, писатель «страстно жаждет изменения человека, а через него – и изменения мира; утопия – центральное понятие в его мировоззренческой системе» [3, 159]. В более реалистичных тонах описывает мир в своих произведениях Альфред Польгар, для которого характерны трезвость, едкий сарказм и скептицизм. Основная задача литературы, по его мнению, состоит в разоблачении лжи и усовершенствовании мира путем дискредитации фальшивых ценностей. За годы второй мировой войны австрийская литература потеряла таких мастеров слова, как Р. Музиль, Ф. Верфель, Й. Рот, Ст. Цвейг. В 1945 году им на смену пришло новое поколение: Ильзе Айхингер, Пауль Целан, Герберт Айзенрайх, Ингеборг Бахман – писатели, которые испытывали сильное влияние своих предшественников. Так, например, свойственное Броху стремление уловить смысл жизни, любви, смерти вдохновляло И. Айхингер в работе над ее известным рассказом «Spiegelgeschichte» («Зеркальная новелла») [4, 283-293], ставшим наиболее совершенным в стилистическом плане произведением современной немецкоязычной прозы. Прозаические зарисовки И. Бахман пронизаны естественностью, тонким лиризмом, внутренней музыкальностью – качествами, унаследованными от Рильке [4, 427]. В 50-60-е годы ХХ века австрийская литература переживала относительный застой в своем развитии. Тем не менее, в это время привлекают к себе внимание работы Марлен Хаусхофер, Жоржа Зайко, Хаймито фон Додерера и некоторых других писателей. Их творчество отличает глубокий психологизм, реалистичность в изображении жизни. В 70-е годы намечается очередной подъем австрийской литературы, связанный с именами Петера Хандке, Барбары Фришмут, Томаса Бернгарда, представлявших разные направления и школы. Главная тенденция, в русле которой работают представители 70-х годов, состоит в следующем: «пресытившись разнообразными поисками того, как следует изображать, литература вернулась к главной проблеме – что именно нужно изображать и зачем, а также к глубокому убеждению в серьезной ответственности писателя перед своим народом» [2, 23]. В 80-е годы ХХ века в общеевропейском контексте получает развитие так называемая «рабочая литература», в центре внимания которой находится правдивое отражение социальных противоречий и социальной борьбы. Этот период связан с деятельностью таких писателей, как Михаель Шаранг, Гернот Вольфгрубер, Франц Иннерхофер. Таким образом, австрийская литература заняла прочные позиции в мировой литературе ХХ столетия. Она существует как мощная культурная традиция, которая всегда присутствует в творчестве того или иного писателя, но которую невозможно выделить в чистом виде. Она существует как культурообразующее явление, но ее нельзя четко отграничить от культур, смежных с ней, прежде всего, немецкой. Однако несмотря на то, что не существует четкой границы между литературой Германии и Австрии, самостоятельность последней не подлежит никакому сомнению. Литература 1. Австрийская новелла XIX века: Пер. с нем. / Сост. и вступит. статья Т.А. Путинцевой. – М.: Худож. лит., 1959. – 703 с. 2. Австрийская новелла XX века: Пер. с нем. / Сост. и вступит. статья Ю.И. Архипова. – М.: Худож. лит., 1981. – 519 с. 3. Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. Беседы по истории западных литератур. Вып. 2.: Хрупкая лира. Лекции и статьи по австрийской литературе ХХ века. – М.: Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета, 1999. – 304 с. 4. Österreichische Erzählungen des 20. Jahrhunderts. – München: Deutscher Taschenbuchverlag, 1987. – 448 S.