Я не ставил перед собой задачи научить» Знаменитый

8 июля, 2015, среда
11
КУЛЬТУРА
«Я не ставил перед собой задачи научить»
Знаменитый режиссёр и продюсер Стивен Спилберг – о том, для чего он снимает свои фильмы
и какими вопросами предлагает задаться зрителю
ФОТО TANNEN MAURY / ТАСС
Его феномен ещё предстоит изучить
потомкам, но ясно одно: вклад в
мировую киноиндустрию Стивен
Спилберг внёс неоспоримый. Как режиссёр, как продюсер, как создатель
кино, неизменно имеющего большой
зрительский успех и, что уж греха таить, большой бюджет. Кинофантаст,
автор таких ярких блокбастеров, как
«Близкие контакты третьей степени»
и «Список Шиндлера», «Челюсти» и
«Терминал», «Особое мнение» и «Боевой конь»... За какую бы тему он ни
брался, всякий раз ему удавалось создать на экране целую планету объёмных, продуманных образов. Взять
тот же «Мир юрского периода», который у нас на глазах в прямом смысле
этого слова вырос из трилогии «Парк
юрского периода»...
– Стивен, с чего началось ваше постижение «Мира юрского периода»? Неужели трилогия «Парк юрского периода» не
исчерпала темы внезапного оживления
динозавров?
Стивен Спилберг давно стал иконой кинобизнеса, а его фильмы вошли
в историю
чрезвычайно важно, чтобы «Мир юрского периода» сумел состояться как самостоятельное произведение. И я не боюсь,
что мои фильмы забудут: во-первых, тема
хороша сама по себе, она вечна и универсальна. Картин, которые наполняют кадр
реликтовыми чудищами, очень много:
чёрно-белые, карикатурные, с куклами
вместо рептилий величиной с грузовик…
Кто только не обращался к теме динозавров! Так что я рад и горд, что новая команда кинематографистов вышла именно на
мой «Парк юрского периода».
– Кстати, новая работа в очередной раз
поднимает вопрос вашей жанровой принадлежности. Кого в вас больше – документалиста или же фантаста?
– Что касается фантастики, было время, я давал себе зарок: мол, хватит её на
киноэкране и без меня. Но столько лент
уже было мною создано на тему пришельцев и будущего, что совсем уйти от
неё я не смог. А тут ещё пришла идея переснять похождения людей и динозавров на чудо-острове... И ведь тут какая
штука: если бы не динозавры, сошедшие
со страниц комиксов, в этих картинах
всё было бы максимально реалистично:
природа, люди, приключенческий азарт
– всё живое, всё пульсирует в режиме
реального времени. Но в том и весь фо-
афиша
признание
8 июля. Основная сцена
Мариинского театра
Гастроли театра «Астана Балет»
Для Юрия Темирканова
взошло солнце Японии
ублике будут представлены два одноактных
балета: «Жусан» и «Кармен».
«Жусан» стал одной из захватывающих
премьер этого сезона театра «Астана Балет». «Жусан» в переводе с казахского означает «полынь»,
чей пряный терпкий запах неотделим от просторов
Сары-Арки. В постановке жусан переосмысливается как один из символов степи, символ народной памяти и времени, символ родины и детства,
а также источник поэтических образов. Стержнем
спектакля стала музыка казахского композитора
Куата Шильдебаева, также в балете использована
музыка Рахманинова, Пярта, Дженкинса. Хореография Мукарам Авахри, молодого казахстанского
хореографа и главного режиссёра театра. В «Кармен» свою хореографическую версию известной
истории цыганки представила хореограф Мукарам
Авахри. Музыка – Бизе-Щедрина.
Начало в 19.30.
П
До 30 августа
Музей и галереи «Эрарта»
Жерар Юфера. «Материя грёз»
ерар Юфера – один из самых известных
современных французских фотографов. С
1984 года он сотрудничает с такими изданиями, как Liberation, Business week, Time magazine,
Time independent magazine, и многими другими.
Параллельно с фотожурналистикой Юфера работает как портретист и продолжает свои персональные творческие изыскания, результатом которых
становится выпуск книг и проведение выставок в
разных странах. Его работы входят в собрания самых различных музеев – это Европейский дом фотографии в Париже, Национальная галерея в Лондоне, Музей д’Элизе в Лозанне, собрание Хенкеля
в Германии. Экспозиция Юфера добралась и до
Петербурга, где его работы выставляются впервые.
Ж
Подготовила Светлана Лещишина
кус почти всех моих киноработ, вне зависимости от того, режиссёр я в них или
продюсер: они не фантастичны – при
всей фантастической атрибутивности
вокруг.
Тот же «Искусственный разум», где
всё насквозь пронизано футуризмом,
максимально перенесено в мир грядущего, – ведь не это главное для меня! Мне
важно понимать, ощущать биение сердца даже искусственного человека, коим
был главный герой сказки о Пиноккио.
Может ли он стать человеком, что для
этого нужно? Это же драма, жизненная,
полная реализма! А как же! Так же было
и с другим моим технологически насыщенным фильмом «Особое мнение». Там
будущее – роскошный, до мелочей продуманный антураж, достойный рассказа
«на века» о сущности человека, о том,
как пережить трагедию и при этом не
оступиться, не угодить в мир соблазнов.
Можно ли было обойтись без фантастики? Наверное, да. Можно было весь этот
драматический материал упаковать в менее пафосную упаковку, я частенько слышу, что всё то же самое можно рассказать
языком драматической современности.
Но эффект будет не тот. Отсюда жажда
обратить действие в грядущее, с совершенным миром красивых вещей и несовершенным человеком.
– А эта самая граница прочерчена по
всему фильму. Это не водораздел, а тонкая семантическая линия, смысловая
грань, которая красиво вплетена в кинорассказ, изящно продета в общую ткань
киноповествования. Важно не то, как и
с помощью чего я сумею выделить главное, отделить драматургическую суть от
технологических игр, а то, чтобы зритель
сумел разглядеть эту смысловую суть
под толщей красивой фантастики. Тот
же «Мир юрского периода»: что здесь
главное, а что второстепенное? Разве
это элементарное развлечение, и всё?
Думаю, переснимая фильм, мы ставили перед собой ту же задачу, которую в
своё время ставили признанные мастера
книжной фантастики Артур Кларк или
Айзек Азимов: они не просто создавали
красивый мир будущего, они ставили
перед читателем неразрешимый вопрос,
что делать, как поступать в том или ином
случае. Так и мы своими фильмами о динозаврах, воссозданных из капли крови
древних насекомых. К чему приведут такие эксперименты в то время, когда высокие технологии лишь украшают нашу
жизнь, но не продвигают её вперёд, не
служат общей гуманизации человечества? Одни создают высочайшего уровня технологии дня завтрашнего, а другие
эти самые технологии пускают на конвейер, придают им откровенно потребительские свойства, создают на их основе
всякие телефоны и сковородки. И это не
плохо и не хорошо, только техника дня
завтрашнего подчас оказывается в руках
неандертальца, окружённого айфонами
и гаджетами. Станет ли он, этот неандерталец, ценить жизнь – свою, других людей – только лишь потому, что у него в
кармане целый ворох наукоёмких технологий? Таков был посыл и моего первого фильма из этого цикла. В динопарке
наука достигла невероятных высот, но в
итоге весь терминал знаний служит созданию какого-то развлечения.
– То есть ваши фильмы – и прежнюю
трилогию «Парк юрского периода», и
новый, «Мир юрского периода» – стоит
воспринимать в контексте произведений
Кларка и Азимова, всё это – фантастика
предупреждения?
– И да и нет одновременно. Я никогда не ставил перед собой задачи кого-то
чему-то научить. Мне всегда было важно
и интересно самому разобраться в какойлибо проблеме, понять её суть и поведать
о ней зрителю. Так случилось и со всей
франшизой о динозаврах, так было и с
картиной «Война миров», в которой автор выставил на всеобщее обозрение ряд
вопросов, главный из которых – каково
это, оставаться человеком в нечеловеческих условиях. В случае с инопланетной
угрозой всё очевидно: кто-то способен
оставаться человеком, но кто-то скатывается в панику, трусость, животное состояние. А вот на примере с динозаврами как получится здесь? Что руководит
в нашей истории человеком разумным?
Деньги, тщеславие, жадность, трусость?
Давайте вместе разбираться.
Беседовал Дмитрий Московский
ФОТО АНАСТАСИИ ДУДИНОЙ
– Честно скажу, когда мы сняли последний кадр, последний дубль в третьей
картине, у меня была такая мысль: достаточно, поиграли с динозаврами, даже
несколько заигрались – и хватит. Тема
исследована, раскрыта, мы вволю порезвились, но всему есть конец. Когда наш
смелый замысел с пришельцами из прошлого стал перерастать в обыкновенный
приключенческий боевик, в котором в
роли злодея может выступать кто угодно, мне стало уже неинтересно. Проще
запустить приключенческий сериал, а
самому перейти к иной теме. Что я обычно и делаю. Отработали тему, отыграли
сюжетные линии – и всем
спасибо, все свободны! Но в
затылок дышит молодёжь,
которая спешит видеть мир
своими глазами, которая
жаждет переснять те или
Техника дня завтрашнего подчас
иные темы на свой лад, впуоказывается в руках неандертальстить в мир киноиллюзий
ца, окружённого айфонами и гадсвоих любимцев, знаменижетами. Станет ли он ценить жизнь
тых актёров, технологически
переиграть отдельные эле– свою, других людей – только лишь
менты из своих горячо обопотому, что у него в кармане целый
жаемых кинолент. И встаёт
ворох наукоёмких технологий?
вопрос: а что если нам вернуться к теме динозавров и
подать в модном, современном ключе, с
– И вы согласились на перезапуск
новыми технологиями и востребован- франшизы...
– Много раз слышал, что в одну и ту
ными кинолицами? Долго уговаривать
меня не пришлось, я всегда был сторон- же реку дважды не войти. Но вокруг
ником прогресса в кино, в его производ- столько хороших тем переигрывают и
ственной части. Правда, одно дело пере- переснимают, что отказать себе в удоснять «Кинг-Конга» 1933 года и совсем вольствии снова встретиться с динодругое – вернуться к фильмам, снятым в заврами, птеродактилями и прочими
технологически безупречной манере не- чудовищными тварями, воссозданными
давно. Но... Жизнь идёт вперёд, и даже человеческим гением (и человеческой
самая выгодная, самая уникальная ки- глупостью одновременно), было нельзя.
нолента смотрится неким анахронизмом И мы решились на это, поверили в чудо
уже лет так через пять или десять. Тем обращения к теме динопарка в тропиболее создатели «Мира юрского перио- ках, в эту реинкарнацию темы. Пришли,
да» не ставили перед собой задачи пере- сняли, и теперь вы можете наслаждатьиздать фильм, переделать «под себя» из- ся всякими чудодействами уже «Мира
начальную версию. Они пошли дальше и юрского периода»!
сняли нечто вроде продолжения. Пусть
– А всё же не сотрёт ли он из памяти
будет «Мир юрского периода». Мне кажется, он не умаляет достоинств преж- «Парк юрского периода»?
– Ни в коем случае. Мне, как исполней трилогии и, наоборот, умножает зринительному продюсеру нового фильма,
тельское внимание.
– Но как провести границу между развлекательным и гуманистическим посылом?
(Окончание. Начало – на стр. 1)
...Когда заветный орден украсил грудь Юрия
Темирканова, маэстро первым делом с улыбкой
глянул на своих музыкантов, словно спрашивая
их взглядом: «Ну как, хорошо?» И только потом
произнёс ответные слова благодарности.
– Я должен сказать оркестру, что все награды,
полученные мною с тех пор, как я работаю здесь,
имеют прямое отношение к вам, – обратился он к
артистам. – Я благодарю вас за то, что вы со мной
работаете, что вы замечательно работаете, за прекрасную атмосферу – самое главное, что может
быть в художественном коллективе, потому что
без атмосферы никогда ничего не получается.
Поэтому за эту награду я благодарю и Японию, и
императора, и вас всех.
Музыканты зааплодировали.
– Всё, да? – уточнил дирижёр, глядя на консула.
И все засмеялись.
Но на самом деле, конечно же, было не «всё».
Журналисты не могли так просто отпустить кавалера третьей по значению государственной награды Японии и бросились его расспрашивать. Все
переместились за кулисы в Голубую гостиную,
где маэстро закурил («Когда мне врач говорил о
том, чтобы я бросил курить, я ему сказал: поздно!» – прокомментировал Темирканов) и начал
отвечать на вопросы.
– Я очень рад получать награды стран, которые
сильно люблю, – это Италия, Япония и, конечно, Россия, это само собой разумеется, – сказал
он. – Япония вообще особая страна, потому что в
отличие от многих европейских стран она сохранила своё лицо, свой стиль, свою культуру. И это
замечательно.
Отвечая на вопрос корреспондента «НВ» о том,
что ему особенно симпатично в японцах, Юрий
Хатуевич упомянул об улыбчивости жителей этой
страны. Подчеркнул, что высоко ценит их вкус и поражается чистоте на улицах («У них так чисто, что
Кавалерами
ордена
Восходящего
Солнца
до Юрия
Темирканова
становились
крупнейшие
представители культуры,
среди
которых
Майя
Плисецкая
и Юрий
Норштейн
отвратительно, с непривычки даже не нравится»).
И сообщил, что недавно был назначен почётным
приглашённым дирижёром одного из японских оркестров, хотя дирижировать произведениями японских композиторов пока не решается («Я боюсь!»).
В беседе с журналистами Темирканов отметил,
что, хотя японская культура не вполне понятна
европейцам, жители Японии, напротив, европейское искусство чувствуют очень хорошо:
– Строго говоря, европейская музыка пришла
совсем недавно в Японию. Но японцы, в отличие
от нас, умеют брать у других народов хорошее и
не брать плохое. А мы откроем рот – и к нам сыплется всякая помойка, а мы глотаем. Наши дети
из-за телевизоров не знают, что такое хорошо и
что такое плохо. Если по телевизору показывают
– значит, это культура. Они запутались.
При этом дирижёр посетовал, что нынешнее время, «когда все зарабатывают деньги», уводит юное
поколение от классического искусства («Музыка и
настоящее искусство человека богатым практически не делают, поэтому дети наши не хотят этому
учиться, так что положение не очень хорошее»). А
вот в странах Востока такой проблемы нет.
Вспоминая о том, как его и его оркестр принимали на гастролях в Японии, Юрий Темирканов
заодно поделился творческими планами:
– Если ты выступаешь в стране с оркестром и
тебя приглашают ещё раз – значит, встречали хорошо. И у нас это уже правило: каждые два-три
года мы едем в Японию. И если даст Бог, то в 2018
году, когда мне будет уже 80, снова поедем – меня
уже об этом попросили.
Алина Циопа