Достаточность капитала: еще раз к концепции

Продолжение темы
Достаточность капитала:
еще раз к концепции1
А. Ю. Симановский,
доктор экономических наук
Проблема выбора критериев
2
В
опрос критериев является одним из центральных в проблематике определения регулятивных
требований к капиталу. Общепризнанным критерием выступает уровень принятых банком рисков. Данный глобальный критерий конкретизируется (интерпретируется) в рамках требований
по капиталу, представленных в Базеле I и Базеле II. При этом Базель I полностью ориентируется на
единые (общие) стандартные требования. В Базеле II общим требованиям, т. е. требованиям, не учитывающим индивидуальные особенности в деятельности банков, посвящен Первый компонент. В соответствии с этими документами важнейшими критериями требований к капиталу в рамках наиболее
значимого, кредитного, риска являются:
– для Базеля I и упрощенного стандартного подхода Базеля II – определенные экспертным путем
и административно установленные по группам активов так называемые коэффициенты риска. Указанные коэффициенты отражают представления международного сообщества регуляторов об уровне риска банковских потерь;
– для стандартного подхода Базеля II – коэффициенты рисков, также экспертно определенные и
административно установленные, но «завязанные» на оценки платежеспособности заемщиков рейтинговыми агентствами, «уполномоченными» национальными органами надзора (внешние рейтинги) 3 ;
– для продвинутого подхода Базеля II (IRB-подход) – так называемые неожидаемые потери, которые определяются на основе оценок платежеспособности заемщиков банками-кредиторами (внутренние рейтинги) 4 и формулы, предложенной Базелем II для трансформации этой информации в уровень
неожидаемых потерь и в требования к капиталу.
Упрощенный стандартный подход не может претендовать на самостоятельность. Стандартный
подход в действительности базируется на идеологии Базеля I с формально усиленной рыночной составляющей и в этом смысле также является производным от Базеля I 5 . Таким образом, IRB-подход по
сути является единственным концептуально новым подходом к определению базовых требований к
капиталу, предложенных Базелем II.
Исходя из этого, будем рассматривать критерий IRB-подхода в качестве базового с точки зрения
современных регулятивных требований к капиталу.
1
Позиции, изложенные автором в данной статье, отражают исключительно его экспертные суждения и ни в какой степени не могут рассматриваться в качестве позиции Банка России или Департамента банковского регулирования и надзора.
Автор признает спорность ряда заявленных позиций. Целью статьи является продолжение дискуссии по актуальным проблемам оценки уровня рисков и определения оптимальных требований к капиталу банков.
2
Данная тема продолжает разговор, начатый автором в статье в журнале «Деньги и кредит» № 5 за 2006 год. Автор
приносит извинения за отдельные неизбежные повторы в рассуждениях.
3
Таким образом, в отношении Базеля I и «непродвинутых» опций Базеля II речь идет о трансформации критерия в конкретные параметры требований к капиталу.
4
При этом системы оценок должны быть акцептованы регуляторами.
5
Сомнения в корректности стандартного подхода автором неоднократно высказывались. Суть сомнений сводится к
процикличности рейтингов и к тому обстоятельству, что аутсорсинг надзорных оценок выступает для рейтинговых агентств
дополнительным фактором конфликта интересов между репутацией (объективность оценок) и доходом (торговля рейтингами). В условиях, когда функционирование рейтинговой индустрии контролируется только «рынком», весьма вероятным является разрешение упомянутого конфликта не в пользу объективности оценок.
28
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
Продолжение темы
Итак, критерием требований к капиталу в соответствии с современными подходами является уровень неожидаемых потерь (UL, unexpected losses), т. е. вероятных потерь, не покрываемых премией за
риск. В свою очередь, уровень вероятных потерь, не покрываемых премией за риск, является, по версии Базеля II, производным от уровня вероятных потерь, покрываемых премией за риск. Последние
именуются ожидаемыми потерями (EL, expected losses) и равны среднестатистическим потерям по соответствующей группе клиентов (заемщиков). Среднестатистические потери определяются двумя базовыми параметрами: средней вероятностью дефолта (PD, probability of default) и средним уровнем
потерь от дефолта (LGD, loss-given default) 1 .
В результате конечными критериями требований к капиталу являются средние величины PD и
LGD и уровень вероятности потерь, превосходящих указанные параметры. Обоснованность данного
подхода вызывает определенные сомнения. Суть этих сомнений состоит в том числе в том, что под
гипотезу ориентации премии за риск на среднестатистические потери не представлены ни методические, ни эмпирические подтверждения – и, таким образом, вопрос ориентира для премии за риск остается открытым. В отсутствие эмпирических оснований видится вполне уместной и гипотеза ориентации премии за риск на более консервативные оценки потерь, чем их статистическая средняя величина.
При уточнении параметров потерь, которые должен покрывать капитал, уточнились бы и требования к
капиталу.
Здесь имеется и другой аспект. Дифференциация требований к капиталу согласно IRB-подходу,
как отмечалось, зависит от различий в статистическом «разбросе» потерь вокруг средних значений по
разным группам заемщиков/продуктов (далее – разброс потерь). Само по себе существование указанных различий не вызывает сомнений. Тем не менее, эти различия касаются лишь потерь по «дефолтным» ссудам портфеля, рассматриваемым автономно от полученных по портфелю доходов. Но капитал, видимо, призван покрывать не эти «внутренние», «частные» потери, а совокупные, «финальные»
потери, т. е. отрицательный финансовый результат по портфелю в целом. С учетом этого обстоятельства представляется, что существование отмеченных различий может рассматриваться в качестве необходимого, но недостаточного основания для констатации различий в финансовых результатах по
портфелям и отсюда в требованиях к капиталу. Как уже сказано, на финансовые результаты по портфелям ссуд помимо потерь влияют также текущие доходы по ссудам. И в соответствии с распространенным подходом рентабельность различных финансовых операций (прибыль от операции к объему
вложений) на конкурентном рынке не должна кардинально различаться. Для этого более высокому
риску потерь по продуктам/клиентам должен соответствовать более высокий уровень текущих доходов, покрывающих эти риски. Исходя из обозначенного подхода разброс премий за риск по заемщикам/продуктам при прочих равных условиях должен примерно повторять или быть подобен разбросу
потерь. Иными словами, соотношение текущих доходов и всех возможных потерь со значимым уровнем вероятности (например, до уровня уверенности) должно быть примерно одинаковым для групп
заемщиков/продуктов с разным уровнем риска. То есть по разным группам заемщиков/продуктов текущие доходы в стандартном рыночном случае должны покрывать потери со значимым уровнем вероятности в примерно равной степени. Но если вероятные потери покрываются доходами в примерно
равной степени, то и базовые требования к капиталу не должны различаться по продуктам с разной
степенью риска 2 . Приведенные рассуждения проиллюстрированы на рисунке (см. с. 30).
1
Базель I, судя по всему, также основывался на концепции зависимости потребности в капитале от уровня вероятных
потерь. Однако на тот момент подход носил самый общий характер и был реализован на уровне формализованной экспертной оценки. Указанная оценка была представлена дифференцированными коэффициентами риска для разных классов заемщиков, отражающих представления регулятора о вероятности потерь, причем корпоративные заемщики были отнесены к
одному классу и коэффициент риска, отражающий вероятность и материальность дефолтов, был установлен по ним в размере
100%. Базель II развил концепцию вероятных потерь и представил под нее методическую базу, идеологически заимствованную у наиболее продвинутых банков, проводивших расчеты так называемого экономического капитала с 80-х годов прошлого века, но с исправлениями и дополнениями, ориентированными на консервативные традиции надзора.
2
«Грубый» подход Базеля I, уравнивающий с точки зрения требований к капиталу всех корпоративных заемщиков,
представляется в этом смысле более корректным.
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
29
Продолжение темы
P
I – вероятные потери по продукту с
высоким риском потерь,
II – вероятные потери по продукту
с низким риском потерь.
L2
L1
R1
R2
Pl
C2
Cl
UPLl
0
Ll
Rl
I
UPLh
II
Cl
Lh
Rh
Ch
L(R)
L, Ll и Lh – потери (L, losses) и средние потери при низком (Ll) и высоком (Lh) уровне риска по продуктам;
P – вероятность потерь (P, probability) и вероятность нулевого финансового результата по продукту с низким (Pl) риском;
(R),Rl, Rh – премия за риск (Risk premia) и премия за риск по продуктам с низким (Rl) и высоким (Rh) уровнем риска;
Cl, Ch – потери, соответствующие уровню доверия (Confidence level) по продуктам с низким (Cl) и высоким (Ch) уровнем риска;
UPLl,, UPLh – непокрытые премией за риск возможные потери (Uncovered Probable Losses) при низком (UPLl) и высоком (UPLh)
уровне риска по продуктам.
Рис. Вероятные потери и их покрытие текущими доходами по продуктам с разным уровнем риска
Применительно к ситуации, изображенной на рисунке,
ORhR1
OChC1
~
ORlR2Pl
OClC2Pl ,
где ORhR1 и ORlR2P1 – доходы (премия за риск), покрывающие потери по продуктам с высоким и низким риском соответственно;
OChC1 и OClC2Pl – потери до уровня уверенности по продуктам
с высоким и низким риском соответственно.
Конечно, предположение об эффективной трансформации уровня рисков в уровень доходов, лежащий в основе указанного подхода, является допущением. Тем не менее данное допущение представляется в основе своей рациональным. Действительно, несмотря на типологические и индивидуальные различия на рынке представлены банки, ориентированные на заемщиков с разным риском потерь. И отсутствуют надежные подтверждения того, что вероятность экономической несостоятельности банка, ориентированного на популяцию заемщиков с более высокими рисками, заведомо выше,
чем у банка, ориентированного на заемщиков с более низкими рисками. Не подтверждает это предположение и разброс фактической рентабельности банков. Последнее, впрочем, неудивительно, так как
рентабельность является результатом действия многочисленных факторов, далеко выходящих за границы собственно рисков и премий за риски. Так или иначе все различия по рентабельности, как в рамках тандема риски–премии, так и выходящие далеко за его пределы, в целях производимой оценки в
существенной степени нивелируются системно более важным обстоятельством, а именно тем, что все
участники рынка в массе рентабельны и способны к продолжению деятельности. Данное обстоятель30
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
Продолжение темы
ство определяется, в свою очередь, тем, что стратегическое благополучие или неблагополучие банка, в
конечном счете, определяется качеством управления, существенным элементом которого выступает
качество ценовой политики, включая адекватное отражение в цене риска потерь.
Вариацией аргумента в пользу целесообразности использования вероятностного или «ценового»
подхода для «капитальных» целей может быть утверждение, что капитал требуется для покрытия потерь в неблагоприятных условиях деятельности и эти потери относятся к статистической зоне, заведомо лежащей за пределами зоны ценообразования. Действительно, цены не могут ориентироваться на
статистическую оценку потерь в наиболее неблагоприятный год из некоей статистической серии. Они
ориентируются на текущие условия рынка, а контрагенты – на текущие цены со взаимной корректировкой спроса, предложения и цен. В то же время рынок – в данном случае в лице продавцов продуктов (услуг) – относительно консервативен и имеет определенную историческую память об уровне реализованных рисков 1 . В меру эмпирических знаний и накопленных представлений рынок защищает
свою устойчивость. Результатом является то, что рынок относительно благополучен и относительно
сбалансирован. Мерой благополучия выступает рентабельность продуктов и контрагентов, а мерой
баланса ее (рентабельности) сопоставимость.
Аргументом в пользу определения базовых требований к капиталу исходя из обозначенных критериев явилась бы информация о существенных различиях в соотношении среднего уровня текущих
доходов (премии за риск) и средних потерь по клиентам с разным уровнем риска – в пользу, разумеется, клиентов с более низким риском либо информация о существенных различиях в соотношениях потерь и доходов по разным группам клиентов в периоды экономических неурядиц. Однако надежно
подтверждающая эту версию информация автору неизвестна, а на интуитивном уровне более естественным выглядит представление, в соответствие с которым соотношение потерь и доходов по группам
клиентов кардинально не отличается и в условиях экономического неблагополучия. Это вытекает из
предположения, что средний уровень премий за риск по разным группам клиентов отражает, по крайней мере до некоторой степени, риски потерь, обусловленные неблагоприятным состоянием конъюнктуры. Причем предположение об отражении премией за риск уровня таких рисков кажется более обоснованным в отношении как раз ординарных, относительно более рискованных клиентов и требующим
дополнительных подтверждений по «элитным» клиентам.
У оппонентов может быть еще один сильный аргумент. Очевидно, что приведенные рассуждения, по
крайней мере внешне, выглядят наивными на фоне кризиса нестандартных ипотечных кредитов в США
(2007 г.), поразившего всю международную финансовую систему. Очевидно и то, что премии за риски по
этим кредитам были существенно занижены. Так же, как занижены были премии за риски по потребительским кредитам в Южной Корее в начале столетия, что обусловило кризис в этой стране (2003 г.).
Итак, не опровергает ли приведенные рассуждения и оценки то обстоятельство, что на протяжении длительного периода времени системные трудности кредитно-финансовых институтов разных
стран обусловливались так называемыми «пузырями», существенным фактором которых является заведомо заниженная оценка рисков?
Давайте разберемся. Первый вопрос, требующий ответа, – в чем причины таких оценок? Только ли
в неуемной жажде прибыли финансовыми институтами? Поверхностный анализ показывает, что данный
фактор является не единственным. Одной из причин массовой близорукости в оценках риска выступают
исходящие от государства прямые (например, налоговые) либо косвенные стимулы. Под косвенными
стимулами предлагается понимать идущие от государства сигналы о поддержке тех или иных экономических процессов, равно как и отсутствие сигналов о нежелательности соответствующих процессов в
ситуации, когда такие процессы (возможно, в силу устоявшихся традиций) рассматриваются обществом
в качестве благоприятных для экономики и в силу этого поддерживаемых государством. Так, по мнению
автора, именно прямые и косвенные стимулы развития системы потребительского кредитования обусловили перегрев, а затем и кризис указанной системы в Южной Корее в начале века.
1
Речь не идет о ситуациях, когда рынок подвержен возмущающему влиянию прямых или косвенных «стимулов» со
стороны государства (подробнее об этом ниже).
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
31
Продолжение темы
Развитие с 2000 г. потребительского кредитования являлось центральным элементом государственной политики Южной Кореи по стимулированию внутреннего спроса. В свою очередь, задачей данной
политики являлось преодоление спада экономики, последовавшего в результате финансового кризиса в
Юго-Восточной Азии в 1997 – 1998 гг. Развитие системы потребительского кредитования Южной Кореи
базировалось на использовании кредитных карт и опиралось на мощную государственную поддержку, в
том числе по линии налоговых льгот при оплате товаров и услуг с использованием кредитных карт, предоставляемых как покупателям, так и продавцам.
В результате наряду с позитивным экономическим эффектом (прирост ВВП Южной Кореи с 1999-го
по 2002 г. составил 20,5%) начиная с 2002 г. стала явственно обнаруживаться тенденция к росту доли
просроченных потребительских кредитов. Данное явление было обусловлено рядом обстоятельств. В качестве главного может быть указан чрезвычайно агрессивный характер кредитования, прежде всего со
стороны компаний, специализировавшихся на работе с кредитными картами. Указанные компании не являлись объектами надлежащего надзора со стороны регулирующих органов, выдавали кредиты практически без оценки платежеспособности заемщиков и без обеспечения. Перегретость рынка потребительского
кредитования явилась базовой причиной кризиса, развернувшегося в 2003 году.
Следует отметить, что в Корее кризис лишь в незначительной степени затронул непосредственно
банки, проводившие более консервативную политику в сфере потребительского кредитования. В основном пострадали небанковские компании, отличавшиеся особенно агрессивным и несбалансированным с
точки зрения процентной политики поведением на рынке потребительского кредитования.
Схожая ситуация, приведшая к ипотечному кризису 2007 г., имела место в США. Прямых (налоговых и тому подобных) стимулов со стороны государства здесь не обнаружено, но в целях оживления
экономики с начала 2000-х годов ФРС установили низкие ставки рефинансирования, обеспечив эффект «дешевых» денег. Вкупе с либеральным регулированием рынка новых финансовых продуктов
(секьюритизация, кредитные деривативы) это создало благоприятные условия для агрессивной политики финансовых посредников на ипотечном рынке. В пользу «пузыря» «работало» и устоявшееся
представление общества и рынка о том, что ипотека – это благо для страны и что «в случае чего» государство обязательно придет на выручку.
Сейчас наряду с недальновидными финансовыми институтами и рейтинговыми агентствами принято винить в случившемся регуляторов. Видимо, это справедливо, но лишь отчасти. Так, регулятор
видел угрозы, проистекающие от раздувания пузыря, за несколько лет до того, как пузырь в итоге лопнул, и предупреждал об этом, хотя, может быть, и недостаточно настойчиво. Но, в любом случае, кто
возьмет на себя смелость сжимать пузырь на стадии раздувания, если на этом раздувании в значительной степени держится экономический рост? И кто позволит регулятору эффективно сжать такой пузырь? Данный пример дает хорошую возможность еще раз убедиться в абсолютной корректности подхода, отраженного в Основополагающих принципах эффективного банковского надзора (Базельский
комитет банковского надзора, 1997 г., 2006 г.) и состоящего в том, что эффективный банковский надзор предполагает соответствующие предпосылки, одной из которых является сбалансированная макроэкономическая политика, т. е. политика, в том числе не допускающая образования пузырей.
В качестве меры защиты от системных неурядиц сейчас за рубежом звучат предложения о повышении качества капитала, в том числе о необходимости помещения капитала в практически безрисковые активы, активы с высокой ликвидностью. Представляется, что такие предложения касаются по
большому счету частностей, которые способны снизить риск неустойчивости конкретного финансового института ценой ограничения его активности, но не способны кардинально решить проблему устойчивости финансовых систем. И в каком-то смысле характер критики регуляторов и такого рода
предложения, по мнению автора, отвлекают внимание от базовых причин системных неурядиц, а
именно от вопросов обеспечения сбалансированного экономического роста.
Впрочем, вернемся к предмету обсуждения. Итак, полученный в условиях упомянутых кризисов
результат не соответствует ожидаемому и состоит в недостаточном покрытии потерь премией за риск. В
то же время в указанных случаях результат обусловлен серьезными системными сбоями в управлении
рисками, в том числе по линии установления заведомо заниженной премии за риск. Факторами этих системных сбоев были прямые и/или косвенные стимулы со стороны государства. Из этого вытекает, что
полученный результат является нестандартным, особенным, не рыночным. А следовательно, противоположный результат, т. е. достаточное покрытие потерь премией за риск с тем большим основанием может
32
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
Продолжение темы
претендовать на роль «штатного», стандартного, вытекающего из общего случая 1 .
Высказав определенные сомнения по теме трансформации исходного критерия в требования по
капиталу, перейдем к вопросу о влиянии регулятивных решений в сфере капитала на состояние хозяйствующих субъектов и экономику.
Базель II и экономика
Влияние регулятивных требований на состояние и поведение экономических контрагентов и на состояние рынков является существенным аспектом оценки качества указанных требований. С позиций
конкурентной экономики решение проблемы капитала, ориентированное на волатильность потерь и
среднестатистические потери по группам клиентов (заемщиков), ставит продавцов банковских продуктов (услуг) с более высоким риском потерь (далее – более рискованные продукты) и их клиентов в худшие конкурентные условия по сравнению с продавцами менее рискованных продуктов 2 . Насколько
обоснован данный тезис? В том числе корректно ли вести речь о равенстве конкурентных условий продавцов продуктов с разным уровнем рисков в период до Базеля II? Действительно, равенство конкурентных условий рыночных контрагентов, обслуживающих разные сегменты рынка, носит весьма специфический характер. А именно, под указанным равенством следует понимать базовую сбалансированность
рынка (условий рынка) по рентабельности продуктов. С этих позиций и рассмотрим вопрос равенства
конкурентных условий участников рынка банковских услуг. Разный уровень риска потерь по продуктам,
как уже неоднократно отмечалось, должен находить отражение в дифференциации уровня премии за
риск, а отсюда и в неравенстве цен по данному фактору. В результате внутреннее, имеющее стоимостную природу, «неравенство» продуктов по фактору рисков нейтрализуется через внешнее неравенство,
неравенство цен по фактору премии за риск. Результатом этих двух неравенств является (динамическое)
равенство продуктов по уровню рентабельности. Существенный перекос на поле конкурентной борьбы,
выравненном по рентабельности, при том что в банковском секторе конкуренция, в том числе и транснациональная, весьма сильна, в условиях свободы движения капитала должен вести к изменению профиля
предложения и восстановлению утраченного равенства по уровню рентабельности.
Требования к регулятивному капиталу, использующие принципиально те же подходы, которые
должны использоваться при определении премии за риск, выступают для участников рынка вторым
внешним неравенством, не только дополняющим, но по сути в существенной степени и дублирующим
неравенство по фактору премии за риск. Результатом данных требований является удвоенная защита
от риска: премия за риск плюс капитал. При этом, поскольку степень «капитальной» защиты согласно
Базелю II зависит от волатильности потерь (уровня риска) по продукту, то продуктам с низким риском
«положена» слабая дополнительная защита, продуктам с высоким риском – сильная. Вследствие этого
требования по капиталу, ориентированные на уровень риска и, таким образом, на рациональный, соответствующий устоявшимся представлениям уровень премии за риск, выступают вторым фактором неравенства. Однако в отличие от первого фактора (уровень рисков) этот второй фактор не может быть
естественным образом адаптирован, «переварен» рынком. Отсюда экономическим результатом такой
дифференциации требований по капиталу должен быть перекос рыночного поля и смещение стимулов
в пользу продуктов с меньшим риском, т. е. в пользу первоклассных заемщиков и кредитующих их
банков. Соответственно конкурентные возможности «второклассных» и «третьесортных» заемщиков и
кредитующих их банков, получающих дополнительное регулятивное обременение, ухудшаются.
В силу этого задача выравнивания игрового поля (level playing field), поднятая было на знамя Базеля II на стадии его создания 3 , в рамках первого компонента (Pillar I) реализована весьма специфическим способом: одно неровное игровое поле, наследие Базеля I, отныне разделено на три поля, самое
ровное из которых – упрощенный стандартизированный подход по сути мало чем отличается от ис1
Ситуация, при которой премия за риск могла бы ориентироваться только на достаточно благоприятные условия деятельности заемщиков, возможна также при монопсонии, когда условия, в том числе и ценовые, в большей или меньшей степени диктует покупатель. Однако монопсония ординарных заемщиков – в отличие от элитных – невозможна. Таким образом,
и эта гипотетическая ситуация, как «нештатная», свидетельствует скорее в пользу предположения об отражении премией за
риск рисков по ординарным клиентам с должным запасом, ориентированным на неблагоприятную конъюнктуру.
2
Под более и менее рискованными продуктами в данном контексте понимаются продукты, несущие, соответственно,
больший либо меньший кредитный риск.
3
В основе данной идеологии лежал отказ Базеля II от так называемого клубного принципа, реализованного в Базеле I
через критерий участия/неучастия страны в ОЭСР.
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
33
Продолжение темы
ходного, представленного в Базеле I. Два других – стандартизированный подход (Standardized Approach, SA) и продвинутый подход, базирующийся на рейтингах, определяемых банками (Internal Rating Based Approach, IRB), – имеют «наклон», существенно более выраженный, чем исходное поле, при
этом IRB-поле – еще более выраженный, чем SA-поле 1 .
Впрочем, справедливо ли адресовать эти оценки Базелю II? Ведь собственно Базель II – и по тексту, и
по сути – ориентирован исключительно на крупных международных игроков. Что касается решения большинства стран распространить эти рекомендации на все банки, то это является их собственным решением,
никак не вытекающим непосредственно из Базеля II или каких-либо иных рекомендаций БКБН.
Все это так, но создание более благоприятных условий по требованиям к капиталу для гигантов,
даже если бы оно не сопровождалось непосредственным ухудшением условий для каких-либо иных
участников рынка, имело бы по сути тот же эффект.
Конечно, гиганты, стремясь к «морковке» Базеля II (потенциальное снижение требований по капиталу), проделывают поистине гигантскую работу, не жалея сил и средств, разрабатывают и практически используют продвинутые системы управления рисками, в то время как другие этого не делают.
Разве не стоят современные системы управления рисками части требований к капиталу? Возможно.
Но, согласно идеологии Базеля II, это может быть учтено не в рамках Первого, а в рамках Второго
компонента. Первый компонент призван определять базовые требования к капиталу – и в его рамках
не должно быть места сантиментам по части индивидуальных достижений в создании систем управления рисками. Наконец, спрашивается больше с того, кому много дано. Профиль и объемы рисков гигантов несопоставимы с параметрами рисков ординарных представителей индустрии. Качество систем
управления, даже прошедших проверку регулятора, наиболее жестко проверяется рынком и присущими ему стрессами. И чем сложнее деятельность, тем в общем случае выше вероятность сбоя при функционировании даже очень передовой и вполне благополучной системы управления.
Целесообразно отметить еще один аспект «выравнивания». Базельские принципы эффективного
банковского надзора (2006 г.) не только допускают, но и прямо предполагают существование разных
режимов капитала, т. е. одновременного применения Базеля I и Базеля II для разных банков одной
страны 2 . Помимо этого, Базель II сам дает многочисленные опции, и банки, если это акцептовал регулятор, могут использовать разный набор опций. Это обстоятельство выступает дополнительным фактором, препятствующим не только выравниванию «капитального» поля, но и в принципе сохранению
единого поля как такового. В результате более корректно вести речь о появлении множественности
полей и о формальной возможности каждого участника «игры» перемещаться (продвигаться) по полям
при условии выполнения ряда требований.
Так или иначе, использование Базелем II «чувствительных к риску», риск-ориентированных подходов в рамках оценки кредитного риска дает преимущество заемщикам с более благоприятными исходными параметрами риска и кредитующим их банкам. И в отношении справедливости (рыночного
характера) этого преимущества имеются сомнения. Причем перекос конкурентных условий может
иметь неблагоприятный эффект как непосредственно для стран, внедряющих Базель II, так и для состояния международной конкуренции. Видимо, ощущая это, Базель II в отношении стандартных подходов, т. е. в отношении в основном средних и небольших банков развивает «балансирующие» подходы, частично реализованные ранее Базелем I. А именно, для определенных классов ссуд в рамках
стандартизированных подходов национальным органам надзора предоставлена возможность устанавливать более низкие коэффициенты риска, чем это вытекает из характера этих подходов. Для Базеля I
это ипотечные жилищные ссуды (допустимый минимум 50% риска при стандартном уровне 100%).
Для Базеля II это те же ипотечные ссуды в жилую недвижимость (допустимый минимум 35%), а также
кредиты малому и среднему бизнесу (минимум 75%). При этом Базель II предполагает, что риск по указанным категориям ссуд должен быть ниже рисков по всем прочим ссудам, а при оценке рисков речь
1
Практический эффект такого варианта выравнивания игрового поля стал очевиден уже на ранней стадии подготовки
Базеля II. Поэтому лозунг выравнивания игрового поля был удален с эмблемы новых требований к капиталу и заменен лозунгом чувствительности капитала к рискам. Чувствительность, действительно, способна заметно улучшить качество игровых
полей для гигантов финансовой индустрии.
2
Этим путем пошли было в США, но сейчас речь идет уже о применении для основной массы банков модифицированного режима регулирования требований к капиталу, приближенного к Базелю II. Собственно Базель II в США будет применяться избранными банками, причем в части Первого компонента только по линии IRB.
34
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
Продолжение темы
прежде всего идет о качестве и уровне обеспечения. Тем не менее представляется, что данная опция существует помимо и даже в известном противоречии с общей идеологией подходов Базеля II. Так, согласно этой идеологии, для SA коэффициент риска для всех кредитов нерейтингованным корпорациям и физическим лицам составляет 100%. Для SSA коэффициент риска составляет 100% для всех кредитов корпорациям и физическим лицам. Основанием такого решения является то, что в отсутствие – с позиций
презентованных Базелем II подходов – надежных критериев дифференциации уровня рисков риск принимается одинаковым (равным) для любых заемщиков. Что касается особенностей двух указанных типов
кредита, то определение в качестве основания для снижения коэффициента риска в одном случае (для
ипотечных кредитов) специфики обеспечения, а в другом (кредитование малого и среднего бизнеса) –
низкого уровня концентрации кредитного риска порождает серьезные сомнения в системном характере
этих решений. С одной стороны, низкая концентрация риска существует и в других случаях, например,
при потребительском кредитовании. Там же возможно и вполне надежное обеспечение. С другой стороны, ипотека (обеспечение жилой недвижимостью) не спасла США от кризиса на рынке ипотечного кредитования. Наконец, фактическое приравнивание ипотеки (с точки зрения качества обеспечения) к гарантиям (поручительствам) органов власти и гарантиям банков стран с высокой страновой оценкой кредитоспособности (активы II – III группы по классификации Базеля I) видится произвольным решением,
равно как и введение специального (эмпирически не обоснованного) коэффициента, учитывающего диверсификацию риска для кредитов малому и среднему бизнесу.
Результатом этих решений является то, что административное неравенство, привнесенное Базелем II, не устраняется, но частично – административным же методом – корректируется. Общей картины это, однако, не меняет и к тому же наводит на дополнительные сомнения в корректности новых
регулятивных подходов.
В целом попытка регулятора продвинуть технику защиты, принятую рынком (ценообразование), за
признанные им же (рынком) границы представляется достаточно рискованной с точки зрения рыночной
сбалансированности. В зависимости от характера регулятивного решения степень указанного риска может
быть различной. Наиболее простой регулятивный подход предполагает общее и относительно равномерное
дополнительное обременение участников рынка, первоначально продавцов, а через них и покупателей услуг. По-видимому, данный результат и был получен по итогам реализации Базеля I. Негативным итогом
явилась дополнительная нагрузка на участников рынка. Позитивным – сохранение рыночного баланса. Более «продвинутые» подходы, реализуемые в рамках Базеля II, ведут к дифференцированному обременению
продавцов сообразно уровню, диктуемому ценовыми параметрами (премией за риск). Позитивным результатом данного решения для части участников рынка является снижение для них регулятивной нагрузки.
Этот результат должен распространяться только на участников рынка, работающих в среде с более низким
фоном рисков и более низким в силу этого порогом ценовой защиты от рисков. Негативным последствием
реализации данного подхода может быть повышение регулятивной нагрузки для остальной части участников рынка, а в целом для рынка – общее нарушение рыночного баланса.
Вероятным регулятивным результатом реализации этих подходов помимо дифференциации обременения участников рынка является дифференциация защиты их устойчивости. Общий итог этой
дифференциации состоит в относительно излишней дополнительной защите при неоправданном дополнительном обременении одних и неоправданном снижении обременения при относительно недостаточной дополнительной защите других. Дополнительное обременение может иметь неблагоприятные последствия с точки зрения ухудшения условий деятельности «второстепенных» банков и соответствующих сегментов бизнеса. Снижение уровня защиты может иметь неблагоприятные последствия с позиций устойчивости как отдельных участников, так и рынка в целом, поскольку эта перспектива относится к системно значимым участникам.
Экономическим результатом реализации продвинутых опций Базеля II может явиться нарушение
рыночного баланса по рентабельности в банковском секторе и необходимость перестройки или новой
настройки рынка, весьма затратной, а в условиях не слишком благоприятной экономической конъюнктуры, возможно, и достаточно болезненной для «второстепенных» банков и их клиентов.
В условиях стресса преимущества банков, реализующих подходы Базеля II, состоящие в снижении «капитальных» требований, могут смениться тем более существенными дополнительными требованиями к капиталу и, если не непосредственно угрозами устойчивости, то возможными регулятивными рисками, обусловленными необходимостью поддержания непривычно высокого уровня капитала
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008
35
Продолжение темы
при одновременном снижении доходов и росте потерь. Резкая смена декораций является отражением
так называемой процикличности Базеля II, обусловленной ориентацией требований к капиталу в конечном счете на параметры ожидаемых потерь. В условиях нормальной экономической ситуации это
определяет относительно низкие требования к капиталу. В стрессовых ситуациях меняются, причем
существенно и в худшую сторону, параметры ожидаемых потерь, меняются внешние и внутренние
рейтинги, меняются вслед за ними оценки потребности в капитале.
Более корректным решением в части определения требований к капиталу, по крайней мере с надзорных позиций, видится действительная ориентация этих требований на перспективу и в силу этого
их функционирование в противофазе к циклу. Такое решение обеспечивало бы соразмерность требований к капиталу рационально ожидаемым изменениям экономической конъюнктуры, а также определенный антициклический эффект. Суть такого регулирования кратко сводится к тому, что в фазе экономического подъема в условиях накопления рисков требования к капиталу должны были бы повышаться – с тем, чтобы обеспечивать условия для абсорбации грядущих потерь. При экономическом
спаде и в фазе оживления требования к капиталу могли бы постепенно ослабляться, имея в виду объективное снижение рисков будущих потерь и потенциально благоприятные перспективы роста доходов. В то же время данный вариант регулирования, с одной стороны, предполагает заведомое подчинение задачи экономического развития задаче системной устойчивости и, во-вторых, в большей или в
меньшей степени ориентирован на наделение органа надзора полномочиями экономического «гуру» и
макрорегулятора (не путать с мегарегулятором). С учетом как минимум данных обстоятельств (не говоря уже о сложностях, сопряженных с определением рациональных ожиданий) такой вариант решения вряд ли достижим. Ближайшей альтернативой ему является вариант нейтральной по отношению к
циклу системы требований к капиталу, когда величина базового капитала не реагирует на фазы цикла,
как говорится, «цветет зимой и летом одним цветом».
Вместо выводов
Техника вероятностного подхода, реализованная IRB-подходом, действительно, может быть востребована в целях управления рисками, а также в регулятивных целях, например, при реализации подходов, предусмотренных Вторым компонентом Базеля II. А именно, вероятностный подход может использоваться для оценки качества ценообразования лидеров рынка, а также для выяснения уровня ценовой защиты по продуктам, реализуемым прочими участниками.
Что касается Первого компонента Базеля II, то дифференциация требований к величине базового
капитала на покрытие кредитного риска в зависимости от оценок кредитоспособности заемщиков независимыми рейтинговыми агентствами, а в части IRB-подходов – в зависимости от среднестатистических параметров потерь и формулы преобразования их в требования по капиталу 1 представляется вариантами определения базовой величины регулятивного капитала, преимущества которых пока не доказаны. Указанные требования (применительно к Первому компоненту Базеля II и в рамках кредитного риска) создают следующие потенциальные проблемы:
– проблему риска «передозировки» регулятивной защиты и, соответственно, излишней нагрузки
на «непродвинутые» банки и их клиентуру при одновременном неоправданном снижении «дозы» защиты, прописанной наиболее «продвинутым», т. е. крупнейшим банкам;
– вытекающую из отмеченного регулятивного дисбаланса проблему риска нарушения рыночного
баланса и негативного влияния на состояние конкуренции в банковском секторе;
– проблему риска проциклического влияния на банковский сектор и экономику, а отсюда роста их
волатильности;
– проблему риска снижения уровня индивидуальной и системной устойчивости банков и банковских систем.
Все указанные потенциальные проблемы (риски) в той или иной степени могут быть нейтрализованы решениями, принимаемыми регулятором в рамках Второго компонента Базеля II, а также позитивными изменениями в функционировании рынка в качестве реакции на большую транспарентность банков в связи с реализацией Третьего компонента. Тем не менее представляется, что с изданием Базеля II
тему оптимизации регулятивных требований к банковскому капиталу не стоит считать закрытой.
■
1
Следует отметить, что происхождение коэффициентов, используемых IRB-формулой, неизвестно. Это существенно
затрудняет понимание и возможную адаптацию подхода для банковских систем разных стран.
36
ДЕНЬГИ И КРЕДИТ • 4/2008