Российская Государственная Академия физической культуры

СТОЛЯРОВ В.И.
СОЦИОЛОГИЯ
ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
И СПОРТА
(введение в проблематику и новая концепция)
Москва
2002
Проблемный Совет РАО по физической культуре и спорту
Российская государственная академия физической культуры
Гуманитарный Центр “СпАрт”
СТОЛЯРОВ В.И.
СОЦИОЛОГИЯ
ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
И СПОРТА
(введение в проблематику и новая концепция)
Допущено Учебно-методическим объединением по образованию
в области физической культуры и спорту в качестве научнометодического пособия для вузов физической культуры
Москва
2002
Столяров Владислав Иванович.
Социология физической культуры и спорта (введение в проблематику
и новая концепция): Научно-методическое пособие для институтов и
академий физической культуры. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт”
РГАФК, 2002. – 346 с.
ISBN ………
Рецензенты:
Быховская И.М. – доктор философских наук, профессор, РГАФК
Новикова С.С. – доктор социологических наук, профессор, Московский
государственный социальный университет
Лубышева Л.И. – доктор педагогических наук, профессор, главный
редактор журнала “Теория и практика физической культуры”.
Основная цель работы – ввести читателя в мир социологии
физической культуры и спорта: охарактеризовать объекты, изучаемые этой
наукой, те проблемы, которые она при этом ставит и пытается решить, т.е.
ее предмет, место этой науки в системе социологических дисциплин и
наук о физической культуре и спорте, ее значение и историю развития. По
всем этим вопросам приведена обширная библиография отечественных и
зарубежных публикаций.
Вместе с тем в работе изложена оригинальная авторская концепция
социологии физической культуры и спорта, на основе которой дана новая
трактовка широкого круга проблем этой науки.
Автор работы около тридцати лет занимается разработкой проблем
социологии физической культуры и спорта. В течение многих лет он был
руководителем научных исследований этих проблем в нашей стране,
возглавлял международную группу философов и социологов спорта, был
членом Бюро Международного комитета социологии спорта. По его
программе и под его руководством проведен ряд международных
социологических исследований в области физической культуры и спорта.
УДК:
ISBN ……… © В.И. Столяров
СОДЕРЖАНИЕ
7
ВВЕДЕНИЕ ………………………………………………………….
О чем эта книга (7). На кого рассчитана данная книга (8).
I. ОБЪЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИОЛОГИИ
9
ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
9
1.1. Постановка проблемы и пути ее решения ………………………
С чем связана обсуждаемая проблема (9). Логико-методологические
принципы введения и унификации понятий (14). Методология
решения проблемы (15).
1.2. Объектная область социологии физической культуры и спорта 16
16
1.2.1. Соматическая культура………………………………………
Дискуссии о понятии “культура” и пути их разрешения (16).
Ценностное отношение социального субъекта (20). Понятие культуры
(25). Концепция гуманизма (27). Субкультура и панкультура (31).
Органическое и неорганическое тело человека (33). Проблема
отношения тела человека к миру социокультурных явлений (35).
Физическое
воспитание
(36).
Процесс
социализации
и
социокультурной модификации телесности человека (39). Понятие,
структура и основные показатели соматической культуры (42).
Особенности и значение авторской концепции соматической культуры
(46).
56
1.2.2. Спорт …………………………………………………………..
Игра (56). Соревнование (60). Спортивное соревнование (63). Другие
компоненты спорта и его разновидности (72). Социальные движения,
связанные со спортом (74). Спортивная культура и субкультура (75).
Спортивное воспитание (84). Спортивно-гуманистическое воспитание
(94). Олимпийское воспитание (108).
1.2.3.Физкультурная деятельность …………………………………. 111
Трудности и ошибки в решения проблемы (112).
Физические
упражнения и физкультурная деятельность в системе различных форм
двигательной активности (117). Физкультурное воспитание и
воспитание посредством физкультуры (119).
1.3. Особенности авторской концепции объектной области 120
социологии
физической
культуры
и
спорта
…………………………………..
122
1.4. О названии науки …………………………………………………..
Резюме ……………………………………………………………………
Вопросы для обсуждения и рекомендуемая литература……………
II. ПРЕДМЕТ И СТРУКТУРА СОЦИОЛОГИИ
ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА ……………………
2.1. Дискуссии о предмете и структуре социологии физической
культуры и спорта ……………………………………………………..
2.2. Методология решения проблемы ……………………………….
Методологические ошибки (139). Методологические принципы
решения проблемы (141).
2.3.
Исходные
положения
и
понятийный
аппарат
социологического
анализа
………………………………………………………………….
Общество и общественные явления (143). Поведение, социальная
деятельность людей (143). Социальные связи и отношения (144).
Мотивация социальных действий: потребности, интересы, мотивы,
установки, субъективное отношение (145). Реальное отношение:
вовлечение в деятельность, образ жизни (146). Социальный контроль
(148). Социальный статус и социальная роль (149). Социальные
общности (150). Социальные группы и групповая динамика (151).
Социальные слои и социальная стратификация (152). Социальный
институт и процесс институционализации (152). Социальная
организация (154). Социальная система (155). Социальные процессы
(156). Социологические законы (157). Синхронический и
диахронический аспекты анализа (158). Эмпирический и
теоретический уровни исследования (159). Цели и задачи
социологического анализа (161).
2.4.
Основные
направления,
проблематика
и
уровни
социологического анализа объектов сферы физической культуры
и спорта …..
2.4.1. Определение социального статуса объекта …………………
Обоснование социальности объекта и его характеристика как
социального явления (162). Иллюстрация – проблема социального
статуса олимпийского движения (166).
123
125
1
126
126
139
143
162
162
2.4.2. Анализ взаимоотношения и взаимосвязей объекта с другими
элементами социальной системы ……………………………………….
Определение сходства и различия объектов (192). Иллюстрация –
проблема взаимоотношения спорта и искусства (193). Изучение
взаимосвязей объекта с другими социальными явлениями (197).
Иллюстрация – проблема социальных функций спорта высших
достижений и олимпийского движения (199). Проблемы отношения
социального субъекта к объектам сферы физической культуры и
спорта (209). Проблемы влияния сферы физической культуры и спорта
на социального субъекта (215). Анализ места объектов сферы
физической культуры и спорта в социуме (219).
2.4.3. Синхронический и диахронический анализ ……………………
Правомерность синхронического и диахронического методов в
социологическом исследовании физической культуры и спорта (219).
Анализ функционирования и развития объектов сферы физической
культуры и спорта (221). Антиисторизм в понимании соматической
культуры и физкультурно-спортивной деятельности (223).
2.4.4. Эмпирический и теоретический уровни анализа ………………
Необходимость эмпирического и теоретического уровней анализа в
социологии физической культуры и спорта (224). Иллюстрации (224).
Роль понятийного аппарата (228).
2.5. Предмет социологии физической культуры и спорта ………….
Развернутая характеристика (229). Краткое определение (230).
2.6. Структура социологии физической культуры и спорта ……….
Резюме …………………………………………………………………….
Вопросы для обсуждения и рекомендуемая литература ……………
II. МЕСТО СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
И СПОРТА В СИСТЕМЕ НАУК ……………………………….
3.1. Место социологии физической культуры и спорта в системе
“спортивных наук” ……………………………………………………..
Процесс дифференциации в сфере научного познания физической
культуры и спорта (235). Процесс интеграции и его проявление в
сфере научного познания физической культуры и спорта (237).
Проблемы взаимоотношения социологии физической культуры и
спорта с другими “спортивными науками” (238).
3.2. Место социологии физической культуры и спорта в структуре
социологии …………………………………………………………………
Социология физической культуры и спорта как частная
социологическая теория (241). Проблемы взаимоотношения с другими
социологическими дисциплинами (242).
Резюме ……………………………………………………………………..
Вопросы для обсуждения и рекомендуемая литература ……………
192
219
224
229
231
232
234
235
235
241
247
248
IV.
ЗНАЧЕНИЕ
СОЦИОЛОГИИ
ФИЗИЧЕСКОЙ
КУЛЬТУРЫ И СПОРТА ……………………………………………….
4.1. Факторы, определяющие значение социологии физической
культуры и спорта ………………………………………………………..
Важная роль социологии в современном мире (249). Социальная роль
физической культуры и спорта в современном мире (249).
Необходимость научно обоснованного управления социальными
процессами в сфере физической культуры и спорта (251).
4.2. Теоретическое и практическое значение …………………………
Теоретическое значение (252). Практическая значимость (253).
Проблемы использования в спортивной деятельности (255).
Социология физической культуры и спорта как учебная дисциплина
(257).
4.3. Социальные функции ……………………………………………….
Социальные функции социологических дисциплин (258). Социальные
функции социологии физической культуры и спорта (259).
4.4. Перспективы …………………………………………………………
Резюме ……………………………………………………………………..
Вопросы для обсуждения и рекомендуемая литература ……………
V. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОЦИОЛОГИИ
ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА …………………
5.1. Становление социологии физической культуры и спорта..
Исторические корни социологии физической культуры и спорта (263).
Условия и причины выделения социологии физической культуры и
спорта как самостоятельной научной дисциплины в рамках
социологии (264). Условия и причины обособления социологии
физической культуры и спорта от других “спортивных наук” (266).
Роль Международного комитета социологии спорта в ее становлении
(268). Основные публикации по проблемам социологии физической
культуры и спорта в период ее становления (269).
5.2. Основные направления развития и современное состояние
социологии физической культуры и спорта ………………………….
Процессы “развития вширь и вглубь” науки и их проявление в
социологии физической культуры и спорта (272). Развитие социологии
физической культуры и спорта в нашей стране (276). Вклад
отечественных ученых в социологию физической культуры и спорта
(279). Оценка современного состояния социологии физической
культуры и спорта (280).
Резюме ……………………………………………………………………...
Вопросы для обсуждения и рекомендуемая литература …………….
ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………….…….
БИБЛИОГРАФИЯ ……………………………………………………….
249
249
252
258
260
261
262
263
263
272
281
282
283
284
ВВЕДЕНИЕ
О чем эта книга. Главным предметом обсуждения в данной работе
является социология физической культуры и спорта – относительно
молодая наука, занимающая важное место в системе социологических
дисциплин и наук о физической культуре и спорте.
Автор работы не претендует на систематическое и полное изложение
социологии физической культуры и спорта. При написании работы
ставились три тесно связанные между собой задачи.
Первая задача – помочь читателю, который впервые сталкивается с
социологией физической культуры и спорта, войти в мир этой новой для
него науки, познакомиться с ней. Такое первое знакомство предполагает
получение ответов как минимум на следующие вопросы:
чтo (какие объекты) изучает социология физической культуры и
спорта;
какие проблемы она при этом ставит и пытается решить, т.е. что
составляет специфический предмет ее изучения;
какое место эта наука занимает в системе социологических
дисциплин и наук о физической культуре и спорте, чем она отличается от
других наук, каким образом связана с ними;
когда, как и почему возникла социология физической культуры и
спорта, как она развивалась, чем характеризуется современный этап ее
развития;
зачем нужна эта наука, какое теоретическое и практическое
значение она имеет.
Вторая задача – показать сложность и дискуссионный характер этих
вопросов, наличие самых различных (и даже противоположных) подходов
к ответу на них, а также дать читателю информацию о том, в каких
отечественных и зарубежных публикациях он может более подробно
познакомиться с этими различными мнениями, взглядами, концепциями.
Именно этим объясняются многочисленные ссылки в тексте на научные
публикации отечественных и зарубежных авторов по обсуждаемым
проблемам и выдержки из этих публикаций.
Список всей использованной литературы, включающий в себя более
тысячи публикаций, приведен в конце работы.
Третья задача – вынести на суд читателей ту оригинальную,
авторскую концепцию социологии физической культуры и спорта (ее
объекта, предмета и т.д.), которую автор развил и обосновал в ходе
многолетнего теоретического анализа проблем этой науки.
 Эти выдержки, а также примеры, иллюстрации к обсуждаемым
проблемам печатаются мелким шрифтом.
7
На кого рассчитана данная книга. С учетом тех задач, которые
решались при написании данной книги, она может представлять интерес
для широкого круга читателей.
Студентами, магистрантами, аспирантами, изучающими в институтах
и академиях физической культуры курс социологии физической культуры
и спорта, а также другими лицами, желающими познакомиться с этой
наукой, данная книга может быть использована в качестве учебного
пособия для того, чтобы освоить ее понятийный аппарат, разобраться в ее
основных проблемах и уяснить значение их научного анализа.
Для преподавателей социологии физической культуры и спорта, а
также для тех, кто занят ее научной разработкой, данная работа может
быть полезна в двух отношениях: во-первых, как своеобразная
библиография отечественных и зарубежных публикаций по различным
проблемам данной науки, и, во-вторых, для знакомства с ее оригинальной
авторской концепцией.
8
I
ОБЪЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
1.1. Постановка проблемы и пути ее решения
Вхождение в мир социологии физической культуры и спорта начнем с
обсуждения вопроса относительно объектов, изучаемых этой наукой.
Напомним читателю, что под объектом науки понимается
специфическая, относительно широкая область явлений, которая изучается
в науке (ряде наук) и выделяется из всего многообразия явлений (из более
широкой области явлений) с помощью некоторых абстракций. Объектами
науки могут быть: а) фрагменты (области) реальной действительности,
выделенные исследователем для изучения; б) идеальные конструкты
(например, "идеальный газ", "абсолютно черное тело" и т.п.) – объекты,
"сконструированные" исследователем на основе идеализации реальных
явлений, когда им приписываются некоторые принципиально
неосуществимые свойства. Для того, чтобы выделить объекты своего
исследования, отграничить их от других, наука формулирует
соответствующие понятия. Выделение какого-либо объекта научного
исследования на основе используемых понятий всегда предполагает
использование абстракций различного уровня, правомерность которых
должна быть обоснована [см. 199, 463, 570, 573]. Разные науки могут
изучать один и тот же объект (например, человек является объектом
научного исследования ряда наук – физиологии, биологии, анатомии,
педагогики, психологии и др.).
Итак, обсудим вопрос о том, какие объекты изучает социология
физической культуры и спорта.
С чем связана обсуждаемая проблема. Сама постановка такого
вопроса на первый взгляд кажется странной и непонятной.
Во-первых, уже из названия интересующей нас науки казалось бы
следует, что объектами ее исследования являются физическая культура и
спорт. Во-вторых, физическая культура и спорт достаточно хорошо
известны каждому современному человеку: миллионы людей наблюдают
за различными спортивными мероприятиями; многие из них сами
практически занимаются физкультурой или спортом; о необходимости
 При этом каждая наука, используя определенные методы и понятийный
аппарат, имеет свой особый, специфический предмет: изучает определенные
стороны объекта, рассматривает его под определенным углом зрения, ставит и
решает особые задачи, проблемы. Это позволяет каждой науке в ходе
исследования какого-либо объекта не дублировать другие науки и успешно
сотрудничать с ними.
9
физической культуры много говорят средства массовой информации и т.д.
В-третьих, анализ физической культуры и спорта как объектов изучения
социологии физической культуры и спорта в определенной степени
выводит нас за рамки данной науки. Ведь физическая культура и спорт
являются объектами исследования не только социологии, но также
широкого комплекса других наук, в том числе таких, как теория спорта,
психология спорта, эстетика спорта, теория физического воспитания и
многих других.
И тем не менее целый ряд соображений побуждает нас начать с
обсуждения именно вопроса об объектах исследования социологии
физической культуры и спорта.
Прежде всего это необходимо потому, что, не разобравшись
достаточно глубоко в том, какая специфическая область явлений и какие
объекты этой области изучаются в данной науке, невозможно правильно
понять и все другие ее особенности.
По вопросу относительно объектной области социологии физической
культуры и спорта в научной литературе высказываются самые различные
точки зрения. Часто ее основным объектом считают один объект. Причем,
в качестве такового одни исследователи считают спорт, другие –
физическую культуру, третьи – двигательную (физическую) активность.
Вместе с тем иногда к числу основных объектов исследования социологии
физической культуры и спорта помимо этих объектов причисляются и
другие – например, физическое воспитание, физические упражнения,
физическую рекреацию, тело человека и т.д.
Эти различные подходы к пониманию объектной области социологии
физической культуры и спорта проявляются и в названии данной науки. В
отечественной литературе ее чаще всего называют социологией спорта
и/или физической культуры. В зарубежной научной литературе обычно
речь идет о социологии спорта. Иногда эту науку называют также
“социологией спорта и физических упражнений” [897]. Встречаются
работы, в которых речь идет о “социологии физического воспитания”
[например, 832, 1225], а также о “социологии тела” [например, 900].
Такие противоречия в понимании основных объектов исследования и
названия социологии физической культуры и спорта во многом связаны с
тем, как понимаются физическая культура и спорт.
Если брать обыденные представления людей об этих явлениях, то
следует отметить, что хотя физическая культура и спорт довольно хорошо
известны людям, но для обыденного сознания характерно отсутствие
достаточно четкого и ясного представления о том, что они представляют
собой. Обычно к ним относят широкий круг самых разнообразных
явлений: определенные формы двигательной деятельности, которые чаще
всего называют "физическими упражнениями"; спортивные и другие
10
соревнования, а также подготовку к ним; физическое состояние человека и
средства воздействия на него; процесс физического развития и воспитания
людей; тело человека с его многочисленными характеристиками и т.д.
Причем, как правило, не обосновывается, почему те или иные явления
включаются в сферу физической культуры и спорта или исключаются из
этой сферы, чем физическая культура отличается от других элементов
культуры, а спортивные соревнования – от иных видов соревнований, и
т.д.
Аморфность обыденных представлений о физической культуре и
спорте проявляется и в том, что обычно смешиваются, недостаточно четко
отличаются друг от друга разнообразные явления. В частности, не
усматривается и не проводится достаточно четкого различия между
физической культурой человека и состоянием его физического развития,
между спортивными и другими видами соревнований, между пониманием
физической культуры как занятий физическими упражнениями и ее
пониманием как совокупности средств физического совершенствования
человека и т.д.
Все эти недостатки обыденных представлений о физической культуре
и спорте побуждают ученых к серьезному научному анализу
соответствующих понятий.
Их анализу посвящена огромная научная литература – не только
статьи, но также книги, монографии, диссертации и т.д. Над определением
основных понятий наук, изучающих физическую культуру и спорт,
трудились специально созданные для этой цели в различных странах –
России, Румынии, Чехословакии и др. – научные комиссии, коллективы
авторов и т.д. [см. 397, 403, 677, 915].
Понятия "физическая культура" и "спорт" обсуждались на многих
научных конференциях, симпозиумах, конгрессах. Некоторые из них –
например, “Семинар по вопросам понятий и терминологии физической
культуры с международным участием” (Прага, 1972), симпозиум
"Проблемы унификации основных понятий в физической культуре и
спорте" (Минск, 1974) – специально были посвящены данной проблеме
[см. 329, 499].
Однако среди ученых в трактовке указанных понятий
обнаруживаются существенные разногласия и противоречия.
Существуют самые различные точки зрения на природу, специфику,
место спорта в системе различных социальных явлений, даются различные
определения понятия “спорт” [обзор этих различных определений см. в:
329, 609, 866, 1044]. Так, Комиссия по терминологии международного
бюро документации и информации исходит из такого определения,
согласно которому спорт – “специфическая соревновательная
деятельность, где интенсивно используются формы занятий физическими
11
упражнениями с целью обеспечения человеку или коллективу
совершенствования морфофункциональных и психических возможностей,
концентрированно отраженных в высоком результате”.
В “Манифесте о спорте”, принятом Международным Советом спорта и
физического воспитания (СИЕПС), под спортом понимается “всякая
физическая деятельность, имеющая характер игры и предполагающая
борьбу человека с самим собой, с другими людьми или с силами природы”
[314]. В Спортивной Хартии Европы к спорту отнесены “все формы
физической активности, которые через эпизодическое или организованное
участие, направлены на выражение или совершенствование физического и
умственного состояния, формирование социальных отношений или
достижение результатов в соревнованиях всех уровней” [831, p. 3].
В “Толковом словаре спортивных терминов” спорт характеризуется
следующим образом: “Составная часть физической культуры; средство и
метод физического воспитания человека; соревновательная деятельность,
подготовка к ней, а также специфические отношения, нормы и
достижения, связанные с этой деятельностью” [677, с. 278].
Спорт понимается также как “игровая деятельность, направленная на
раскрытие
двигательных
возможностей
человека
в
условиях
соперничества”, как “исторически сложившаяся состязательная форма
двигательной деятельности”, как “система ценностей культуры
двигательной деятельности и социальный институт ее развития,
распространения и освоения”, как “современная форма культурной
двигательной активности", “культура двигательной деятельности,
ориентированная на достижение высокой эффективности перемещения в
пространстве”, как “любая формализованная игра, требующая
демонстрации физической силы” и т.д. [103, с. 12; 354; 1000, p. 21; 1254].
О существенных разногласиях в понимании физической культуры и
спорта свидетельствуют и материалы симпозиума "Проблемы унификации
основных понятий в физической культуре и спорте" (Минск, 1974 год).
Организаторы симпозиума составили список основных понятий,
применяемых в науках о физической культуре и спорте, включив в него
наряду с другими понятия "физическая культура" и "спорт". Известных
специалистов в области наук о физической культуре и спорте попросили
определить эти понятия. Определения существенно отличались друг от
друга. Так, понятию "физическая культура" были даны такие определения:
"социальная деятельность и ее результаты по созданию физической
готовности людей к жизни" (Н.И. Пономарев); "социальный феномен,
выступающий элементом структуры общества и направленный на
всестороннее и гармоническое развитие личности, прежде всего на ее
физическое совершенство" (О.А. Мильштейн); "творческая деятельность
по освоению и созданию ценностей в сфере физического
12
совершенствования народа, а также ее социально значимые результаты"
(В.М. Выдрин); "социально обусловленное явление, выраженное
поведением человека, направленным на использование комплексов
общедоступных физических упражнений для укрепления и сохранения
здоровья, гармоническое интеллектуально-физическое развитие и
совершенство" (А.А. Логинов) и др.
Разные определения были даны и понятию "спорт": "специфическая
форма общественных отношений и вид социальной деятельности
(общества, класса, социальной группы, личности), характеризующийся
постоянной, целенаправленной двигательной активностью, стремлением к
первенству посредством состязаний и тренировок" (О.А. Мильштейн);
"исторически сложившаяся форма проявления, развития и воспитания
свойств и способностей, необходимых в сфере двигательной
деятельности" (Г.Г. Наталов); "1. Руководство физическим развитием
личности человека в условиях спортивной деятельности. 2. Игровая,
воспитательная, соревновательная физическая деятельность" (Н.И.
Пономарев) и др.
Неоднократно – например, на данном симпозиуме, а также позднее
(во время дискуссий по проблемам теории физической культуры в 1975 г.
и 1985-1986 гг. на страницах журнала "Теория и практика физической
культуры"), предпринимались попытки добиться унификации (единого
истолкования) указанных понятий. Однако несмотря на эти усилия
разногласия в истолковании понятий "физическая культура" и "спорт" не
только не исчезли, но даже стали еще большими.
Эти разногласия существенно усложняют ответ на вопрос о том,
какие объекты изучает социология физической культуры и спорта. На
основе различного понимания физической культуры и спорта для
социологического анализа могут быть выбраны совершенно разные
объекты. Поэтому возникает вопрос о том, какой интерпретации понятий
"физическая культура" и "спорт", какому их определению следует отдать
предпочтение.
Анализ реальной практики научного исследования показывает, что, к
сожалению, при решении данной проблемы нередко отсутствует
достаточно строгое научное обоснование выбора того или иного
определения указанных понятий в соответствии с требованиями логики и
методологии науки. Нередко отдают предпочтение какому-либо
определению вообще без какой-либо аргументации, исходя лишь из чисто
интуитивных, достаточно четко не формулируемых соображений. Такой
подход вряд ли соответствует принципам научной методологии, ибо не
дает никакой гарантии того, что исследователь действительно поступает
правильно при определении понятий и не допускает ошибок.
13
Иногда приводятся определенные аргументы. Ссылаются, например,
на то, что предлагаемое (выбираемое) определение лучше, удобнее,
правильнее, чем другие. Но при этом достаточно четко не
аргументируется, почему именно данное определение, а не какое-либо
другое, лучше, удобнее, правильнее. А потому и данный подход не может
избавить от произвола и ошибок в определении понятий.
Встречается и такой подход, когда полагают, что все зависит от
самого исследователя, и он по своей воле и желанию может выбирать
любое истолкование интересующего его понятия, которое он задает
просто "по определению". В соответствии с таким подходом полагают, что
при наличии разногласий относительно какого-либо понятия их легко
устранить путем простой договоренности ученых [см., например, учебник
"Спортивная метрология", 1982, с. 80]. Лозунг: "Давайте договоримся
относительно используемых понятий!" весьма часто выдвигался и
выдвигается в ходе различных дискуссий, ведущихся среди ученых в
области физической культуры и спорта. Такое решение проблемы
единообразного истолкования понятий неоднократно предлагалось,
например, в ходе упоминавшихся выше дискуссий, в том числе на
симпозиуме в Минске по проблемам унификации понятий в науках о
физической культуре и спорте.
В процессе введения, оценки и унификации понятий, безусловно,
много условного, относительного, субъективного, и по определенным
аспектам определения понятий возможна даже "договоренность". Однако,
вряд ли правомерно сводить все только к этой стороне дела. Это
неизбежно вновь ведет к произволу и ошибкам в оперировании с
понятиями.
Многообразие различных интерпретаций понятия “спорт” дало повод
некоторым исследователям [см., например. 839, р. 135; 855, р. 157, 169]
отнести данное понятие к числу “принципиально дискуссионных”
нормативных понятий, т.е. таких понятий, которые не поддаются
уточнению, даже если оппоненты осознают несопоставимость своих интерпретаций. Содержание такого понятия основано якобы на несовместимых системах ценностей, и потому никакой содержательный анализ не
позволяет его уточнить. Каждая система ценностей дает возможность интерпретировать его в соответствии с тем, что она причисляет к “убедительным аргументам очевидности и другими формам подтверждения”.
Поэтому относительно такого рода понятий (они занимают центральное
место в эстетике, политической философии, философии религии) и
ведутся бесконечные дискуссии.
С такой оценкой понятия “спорт”, да и вообще с признанием
“принципиально дискуссионных” понятий, вряд ли можно согласиться. В
наших работах [570, 573, 609, 623, 1198] сформулированы логико14
методологические принципы, которые позволяют унифицировать и такого
рода понятия.
Логико-методологические принципы введения и унификации
понятий. В первую очередь речь идет о принципах, которые требуют: 1)
учитывать эффективность определений; 2) четко разграничивать их
содержательные и терминологические аспекты; 3) принимать во
внимание систему понятий, которая необходима для отображения всего
многообразия явлений изучаемой области.
Эти принципы позволяют наметить правильную методологию
решения вопроса об объектах исследования социологии физической
культуры и спорта на основе введения соответствующих понятий. Прежде
всего, необходимо четко различать: а) содержательный аспект этого
вопроса – какие объекты (с присущими им свойствами и
характеристиками) изучает социология физической культуры и спорта; б)
терминологический его аспект – какие термины целесообразнее
использовать для обозначения данных объектов. С точки зрения
используемой терминологии допустимы различные варианты, в том числе,
например, такой, при котором термин "физическая культура" вообще не
используется. Именно этот вариант, учитывая многозначность данного
термина, ненужные ассоциации, которые с ним связаны, будет
использован, в частности, в данной работе.
Методология решения проблемы. Сложность содержательного
анализа объектов, изучаемых социологией физической культуры и спорта
(равно как и ее предмета), состоит в том, что они были выделены и в
настоящее время выделяются во многом стихийно. Те абстракции и
идеализации, которые при этом осуществляются, как правило, не
осознаются (по крайней мере не формулируются) достаточно четко.
Поэтому речь может идти лишь о том, чтобы на основе анализа и
определенной интерпретации реальной практики социологических
исследований физической культуры, спорта выявить и сформулировать в
явном виде эти абстракции и идеализации, а тем самым уточнить объекты
исследования данной науки.
В этом плане для определения тех объектов, которые изучает
социология физической культуры и спорта, с нашей точки зрения,
необходимо
проанализировать:
1)
предлагаемые
разными
исследователями определения понятий “физическая культура” и “спорт” с
целью с целью уточнить и четко дифференцировать друг от друга те
объекты, которые в них обозначаются терминами “физическая культура” и
“спорт”; 2) научные работы в области социологии физической культуры и
спорта, а также других наук о физической культуре и спорте, с целью
выявить те объекты, к которым относятся обсуждаемые в этих работах
15
научные проблемы, используемые для их решения методы и полученные
на основе этого результаты.
Такой двоякий анализ, с нашей точки зрения, позволяет выработать
систему понятий, которая наиболее полно и глубоко отображает
изучаемые социологией физической культуры и спорта объекты во всем
богатстве их свойств и отношений, дает возможность четко их
различить, дифференцировать, отграничить друг от друга.
Важно отметить, что предложенная методология решения
обсуждаемой проблемы позволяет решить вопрос об объектах социологии
физической культуры и спорта, не дожидаясь выработки общепринятого
определения соответствующих понятий, и предохраняет от бесплодных
дискуссий по поводу используемой терминологии.
Используя эту методологию, уточним объектную область социологии
физической культуры и спорта, тех объектов, которые она изучает.
1.2. Объектная область
социологии физической культуры и спорта
Один из интересующих нас объектов научного исследования,
который выявляется на основе содержательного анализа различных
определений понятий “физическая культура” и спорт”, а также научных
работ в области наук о физической культуре и спорте, связан с процессом
"социализации", "окультуривания", социокультурной модификации тела
человека, его телесности, телесного бытия, физического состояния. Для
обозначения этого объекта исследования социологии физической
культуры и спорта чаще всего используют такие термины, как “физическая
культура”, “телесная культура”, “соматическая культура” и т.п.
1.2.1. Соматическая культура
Для понимания содержания и особенностей этого объекта социологии
физической культуры и спорта прежде всего необходимо уточнить
используемые
при
его
характеристике
понятия
“культура”,
“окультуривание” и ряд других, которые являются предметом острых
научных дискуссий.
Дискуссии о понятии “культура” и пути их разрешения. Латинорусский словарь выделяет 3 основных значения слова cultura: 1)
возделывание, обрабатывание, разведение, уход, 2) воспитание,
образование, развитие; 3) поклонение, почитание.
Однако не только в обыденном словоупотреблении, но и среди
ученых существуют самые различные трактовки, интерпретации данного
понятия.
Одно из первых научных определений культуры дал в 1871 г.
английский этнограф Э. Тейлор: “Культура... это некоторое сложное
целое, которое включает в себя знания, верования, искусство, мораль,
законы, обычаи и другие способности и привычки, приобретаемые и
16
достигаемые человеком как членом общества” [1222, р. 1]. В последующие
годы в научный оборот введено множество других определений понятия
“культура”. Если А. Моль в начале 70-х годов отметил существование 250
определений [346, с. 35], то отечественный теоретик культуры Л.Е.
Кертман спустя десять лет зафиксировал уже свыше 400 определений
культуры [219, с. 1].
Важно отметить, что несмотря на разногласия практически все
исследователи культуры в ее истолковании опираются на ряд общих
исходных положений. Общепринято связывать культуру не с природной,
естественной, биологически заданной реальностью, а с социальной
реальностью, созданной человеком. “Культура – это все искусственное, все
общественное, все социальное, все, созданное человеком” [196, с. 3].
Признается, что социальная, искусственно созданная реальность,
относящаяся к сфере культуры, и природные, естественно возникшие
явления, не отделены друг от друга пропастью, находятся в неразрывной
связи друг с другом: культура есть "природное, продолженное и
преобразованное человеческой деятельностью" [144, с. 111]. Общепринято
также связывать культуру с активной деятельностью человека, причем, не
только с ее результатами, но и с самим социальным “механизмом” этой
деятельности, с ее социально выработанными способами, целеполаганием
и т.д.
Разногласия в основном начинаются тогда, когда ставится и решается
вопрос о том, что именно из области явлений, связанных с человеческой
деятельностью, да и вообще из сферы социальных явлений, относится к
области культуры.
Для многих исследователей культура охватывает практически весь
искусственно созданный, вне-природный мир, включает в себя все
многообразие видов, способов и результатов человеческой деятельности,
все социальные явления: знания, нормы, образцы поведения, социальные
институты, социальные отношения и др., независимо от их роли в
обществе.
Вот несколько иллюстраций такого понимания культуры. “Понятие
“культура” отражает человечески-содержательный аспект общественных
отношений и, следовательно, определяется через вовлеченные в процесс
общественного производства объекты (предметы, знания, символические
системы и т.п.), способы деятельности и взаимодействия людей,
механизмы организации и регуляции их связей с окружением, критерии
оценки окружения и связей с ним” [399, С. 8]. “Культура предстает как
комплексный феномен, заключающий в себе понятия деятельности,
способа, отношений, процесса, нормы, результата, системы, главным и
единственным субъектом и преимущественным объектом которых
является сам человек... Культура – это способ существования человека как
17
субъекта деятельности; культура – это формирование в процессе
деятельности самого человека как общественного человека; культура – это
совокупность материальных и духовных ценностей в результате
человеческой деятельности” [12, с. 15]. “Культура – обобщенная
категория, обозначающая содержание совместной жизни и деятельности
людей,
представляющее
собой
биологически
ненаследуемые,
искусственно
созданные
людьми
объекты
(артефакты).
Это
организованные совокупности физических, символических объектов,
технологий, нормативных и ценностных образований. Категория
“культура” обозначает созданную людьми искусственную среду
существования и самореализации, источник регулирования соц.
взаимодействия и поведения” [348, с. 391]. “Автор определяет культуру
как то, что составляет и характеризует образ жизни отдельной группы
людей: язык, одежда, питание, быт, социально-экономическая и
политическая структура, искусство, музыка, игры и спорт, знания,
убеждения, мораль, ценности, словом, совокупность элементов,
определяющих поведение в обществе” [972, р. 141].
В рамках такого подхода исследователи марксистской ориентации
чаще всего понимают культуру как процесс постепенного исторического
развития человеческих сил и способностей, находящий свое внешнее и
непосредственное выражение во всем богатстве и многообразии
создаваемой людьми предметной действительности. Сторонники такого
понимания культуры обычно ссылаются на известные слова К. Маркса о
том, что центральным элементом культуры являются "сущностные силы
человека", его "субъективные способности", "физические и духовные
способности", что она представляет собой "культивирование всех свойств
общественного человека и производство его как человека с возможно
более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями –
производство человека как возможно более целостного и универсального
продукта общества” и что "... для того, чтобы пользоваться множеством
вещей, человек должен быть способен к пользованию ими, т.е. он должен
быть в высокой степени культурным человеком...".
В большинстве случаев в культуру включают, однако, не все, а лишь
некоторые социальные явления, отдельные компоненты социальной
деятельности человека. Широко распространен, например, подход, когда к
культуре причисляют лишь социальные явления “со знаком плюс”, т.е.
представляющие социальную ценность. Весьма популярна и трактовка
культуры как сферы явлений духовной жизни людей. Большинство
исследователей, как уже отмечалось, связывает культуру с деятельностью
человека. Но некоторые относят к культуре всякую человеческую
деятельность и всю ее в целом. Другие причисляют к культуре лишь
некоторые ее формы (например, только творческую деятельность),
18
отдельные компоненты деятельности (допустим, только мотивационные,
регулятивные, аксиологические компоненты деятельности – нормы,
образцы поведения, “способы целеполагания” и т.д.; иногда в культуру
включают только результаты или только надбиологически выработанные
средства деятельности).
Пытаясь систематизировать эти различные взгляды на мир культуры,
Е.А. Александрова и И.М. Быховская выделяют восемь основных
подходов к ее пониманию, в рамках которых она интерпретируется как:
1) совокупность искусственно созданных человеком предметов, его
знаний и т.п., образующих “вторую природу” человеческого мира,
отличающегося от мира “первой” природы, от всего того, что дано
человеку естественным образом;
2) специфическая для человека система адаптации к среде, прежде
всего – как система технологий, создаваемых человеком для
удовлетворения своих многообразных потребностей;
3) особая сфера общественной жизни и совокупность специфических
культурных видов социальной деятельности, к которым относят в первую
очередь “высокие”, творческие виды практики (прежде всего,
художественное
творчество),
в
том
числе
соответствующие
институциональные формы ее организации и распространения результатов
– музеи, театры, библиотеки и т.д.;
4) высший уровень (“пиковые”) проявления развития человеческой
цивилизации, как своего рода собрание лучших творений, созданных
человечеством в различных отраслях творческой деятельности;
5) социальная деятельность (представленная во всех ее формах),
имеющая определенный “знак качества”: положительную направленность
и прогрессивный смысл, т.е. деятельность и ее результаты,
ориентированные на гуманистические ценности и идеалы;
6) особый, специфический лишь для человеческой практики (в
отличие от биологической активности) ценностный “срез” различных
форм деятельности — экономической, политической, художественной и
т.д. и символические смыслы, придаваемые действиям человека и его
результатам в рамках этих форм, что и позволяет выделять не только эти
формы социальной деятельности, но также экономическую, политическую,
художественную, религиозную и другие виды культуры;
7) совокупность норм, ценностей, идеалов, которые существуют вне
пределов не только первого (природного), но и второго (социального)
мира и образуют внешнюю по отношению к социальной практике, но
регулирующую и во многом предопределяющую ее характер и
направленность “третью реальность”;
8) уровень развития самого человека, его знаний, умений,
способностей [10, с. 24-25].
19
С.Э. Крапивенский выделяет три основных подхода в понимании
культуры: 1. Эмпирический, описательный подход, при котором культура
предстает как сумма, результат всей деятельности человека, как
совокупность предметом и ценностей, из которых она складывается. 2.
Оценочный (аксиологический) подход, при котором “культурность” и
“некультурность”, а также степень культурности, определяются путем
соотнесения оцениваемого с тем, что избрано в качестве эталона. 3.
Деятельностный подход, при котором культура рассматривается как
внебиологический, специфически человеческий способ деятельности [243,
с. 358-360].
Наличие столь различных подходов в понимании культуры
объясняется в первую очередь сложностью самого познаваемого объекта.
Культура имеет множество различных аспектов, которые и фиксируются в
ее различных определениях. Кроме того, понятие культура вводится для
решения различных исследовательских задач.
Используя обоснованную выше методологию для введения понятия
“культура”, мы прежде всего на основе содержательного анализа
стремимся учесть, зафиксировать и дифференцировать в определенной
системе понятий все те разнообразные явления, которые выделяются в
различных определениях культуры. В идеале задача состоит в том, чтобы в
используемой системе понятий (независимо от той или иной
терминологии) отображалось все богатство явлений социальной
реальности.
С этой точки зрения, в первую очередь важно различать две
относительно самостоятельных, хотя и связанных друг с другом области
явлений: социальную, созданную человеком реальность, которая возникает
и функционирует на базе многообразных форм человеческой
деятельности, с одной стороны, и природную, естественную, биологически
заданную реальность, с другой стороны.
Важно учитывать и тот факт, что сама социальная реальность
включает в себя комплекс разнообразных явлений: качества и способности
человека (его "сущностные силы"), реализуемые в определенной
деятельности; средства, механизмы и результаты деятельности; нормы и
правила поведения, эмоциональные реакции, знания, интересы,
потребности; социальные институты, отношения, процессы и т.д. Важным
элементом социальной реальности является и отношение людей,
социальных групп и общества в целом к различным социальным явлениям.
Это отношение имеет, как минимум, три основные формы: практическое,
познавательное и ценностное.
Ценностное отношение социального субъекта. Вводимое в данной
работе понятие культуры мы связываем прежде всего с ценностным
отношением, которое выступает прежде всего как оценка социальным
20
субъектом определенных объектов с точки зрения их значимости,
важности. В качестве субъекта ценностного отношения может выступать
индивид, та или иная социальная группа, общество в целом. При оценке
объекта может учитываться его значимость для определенного индивида,
для других лиц, для той или иной социальной группы, страны, народа,
общества, человечества и т.д.
Оценка объекта поляризуется на положительную (признается его
позитивное значение) и отрицательную (признание негативного значения
объекта). Такая оценка, естественно, предполагает наличие у человека
определенных знаний об оцениваемом объекте – о том, что он
представляет собой, чем отличается от других, о каких-то его
особенностях, учет которых и дает основание для признания его
позитивного или негативного значения. Будем называть такие знания
исходными знаниями ценностного отношения. При отсутствии у субъекта
этого отношения таких знаний, т.е. если он не имеет достаточно четкого
представления об оцениваемом объекте или о тех критериях, опираясь на
которые можно оценить его позитивно или негативно, единственно
правильная для него позиция – воздержание от оценки. “Как может
субъект оценить китайскую книгу, не зная языка; абстрактное искусство,
не понимая его сути; творчество Врубеля или Скрябина при размытости
критериев?” [195, с. 29].
Оценка проявляется в различных формах. К их числу в первую очередь
относятся различные компоненты сознания человека, такие, например,
как: мнения, выражаемые в определенных высказываниях, суждениях о
данном объекте; связанные с ним различные эмоциональные реакции;
наличие или отсутствие интереса к нему, ориентации на него, потребности
в нем и т.д.
Однако оценка социальным субъектом тех или иных объектов может
проявляться не только в определенном состоянии его сознания, но и в
реальных действиях, поступках, поведении, которые являются
индикаторами, объективными интегральными показателями реального (а
не просто желаемого, декларируемого) ценностного отношения человека к
тем или иным явлениям окружающей его действительности. Исходя из
этого, Л.А. Зеленов считает, что существуют “три формы проявления
оценки, три формы выражения отношения человека к значимости объекта
для него или для других: а) эмоционально-чувственная оценка
(психические состояния негодования или восторга), б) рациональнологическая оценка (отрицательные или положительные высказывания,
суждения), в) праксиологическая оценка (оценка действием, уход-приход,
хранение – уничтожение, покупка-отказ и пр.)” [195, с. 29]. На наш взгляд,
в этом перечне отсутствует важный компонент ценностного отношения –
21
мотивационный, связанный с интересами, потребностями, ориентациями
субъекта по отношению к тому или иному объекту.
Отношение социального субъекта (индивида, социальной группы или
общества в целом) к тем или иным объектам с учетом их значимости
(выявляемой в ходе оценки) может быть различным. К некоторым из них
он безразличен, индифферентен, нейтрален. К другим относится
негативно, рассматривает их как неинтересные, незначимые (не имеющие
существенного значения); они вызывают у него негативные
эмоциональные реакции; он старается избежать данных объектов,
воспрепятствовать их распространению и т.д. Наконец, существуют такие
объекты, которые субъект оценивает позитивно, рассматривает как
значимые, важные, полезные, привлекательные; они вызывают у него
положительные эмоциональные реакции. Поэтому и в своей деятельности
он проявляет положительное отношение к этим объектам: сохраняет их,
передает из поколения в поколение и т.д.
Объект, имеющий позитивное значение для субъекта, выступает для
него как ценность. Таковым может быть любой объект – материальный,
духовный, художественный; реальный и воображаемый, природный и
рукотворный; вещь, действие или событие, – если только он позитивно
оценивается субъектом. “Мы будем называть ценностью любой предмет,
материальный или идеальный, идею или институт, предмет
действительный или воображаемый, в отношении которого индивиды или
группы занимают позицию оценки, приписывают ему важную роль в своей
жизни и стремление к обладанию им ощущают как необходимость” [729,
с. 51].
Важно четко различать, не смешивать субъективную оценку
значимости какого-либо объекта и его реальное значение. Они могут
совпадать друг с другом, если субъект позитивно (негативно) оценивает
объект, значение которого носит именно такой характер. Но возможно и
их несовпадение, если субъект позитивно оценивает такой объект,
который, напротив, реально имеет негативное значение, или, наоборот,
негативно оценивает объект, имеющий позитивное значение [ср. 195, с.
23]. Такое совпадение или несовпадение в первую очередь зависит от того,
насколько имеющиеся у субъекта знания дают достоверную информацию
об оцениваемом объекте.
Особенно важное место в системе компонентов сознания социального
субъекта, определяющих его субъективное отношение к тому или иному
явлению, занимают такие тесно связанные друг с другом состояния
готовности личности к определенному способу действий, для обозначения
которых в социологии используют термины “жизненная позиция”,
“направленность интересов”, “социальная установка”, “доминирующая
мотивация”, “ориентация” и т.п. Согласно разработанной В.А. Ядовым
22
концепции диспозиционной регуляции социального поведения личности,
все эти субъективные состояния суть “диспозиции личности –
фиксированные в ее социальном опыте предрасположенности
воспринимать и оценивать условия деятельности, а также действовать в
этих условиях определенным образом” [см. 481, с. 3].
В психологии для указанных целей используется понятие “отношение”.
В 1935 г. Олпорт охарактеризовал отношение, как “психическое и нервное
состояние готовности, возникающее в ходе прошлого опыта и
направляющее или динамически воздействующее на реакцию человека на
все объекты и ситуации, с которыми он сталкивается”. Позднее H.C.
Триандис определил отношение как “идею, заряженную эмоцией, которая
предрасполагает к определенному типу действий в определенном классе
социальных ситуаций”. По его мнению, “отношения включают в себя то,
что именно люди думают и чувствуют об объекте отношения и как они
хотели бы себя вести по отношению к нему” [1219]. Как отметил Р.
Мартенс, общим в каждом из этих и в большинстве других определений
психологами отношения являются “готовность к реагированию” или
“предрасположенность” к какой-либо ситуации. При этом обычно
выделяют три взаимосвязанных компонента таким образом понимаемого
отношения: 1) познавательный (когнитивный) компонент, т.е. мнения,
убеждения человека; 2) эмоциональный (аффективный) компонент, т.е.
положительные или отрицательные эмоции человека, связанные с
объектом отношения и 3) поведенческий компонент, т. е. поведенческое
намерение человека по отношению к лицу или объекту отношения [320, с.
125-126].
Установки, отношения, ориентации, связанные с определенными
ценностями, выступают как ценностные ориентации (франц. orientation:
установка). Под ними понимают “разделяемые личностью социальные
ценности, выступающие в качестве целей жизни и основных средств
достижения этих целей и в силу этого приобретающие функцию
важнейших регуляторов социального поведения индивидов” [245, с. 443].
Ценностное отношение выражает позицию социального субъекта в
системе общественных отношений и в культуре, характер его
потребностей, интересов, идеалов, определяет то, к чему он стремится, что
он отвергает и к чему безразличен, нейтрален, равнодушен, т.е.
характеризует предрасположенность индивида или социальной группы,
общества в целом, к деятельности применительно к интересующему их
объекту в определенных условиях. Поэтому ценности оказывают огромное
влияние на поведение людей и играют важную роль в регуляции
социального поведения людей. Они выступают как принципы, цели или
средства деятельности, как “образцы” и модели поведения, которым люди
стремятся подражать, как идеалы, на которые они ориентируется в своей
23
деятельности и т.д. “Ценности суть те явления (или стороны, свойства
явлений) природы и общества, которые полезны, нужны людям
исторически определенного общества или класса в качестве
действительности, цели или идеала” [453, с. 15-16].
Ценности, формирующиеся на основе ценностного отношения
социального субъекта, обеспечивают наиболее высокий уровень
социальной регуляции, поскольку в них зафиксированы “те критерии
социально признанного (данным обществом и социальной группой), на
основе которых развертываются более конкретные и специализированные
системы нормативного контроля, соответствующие общественные
институты и сами целенаправленные действия людей – как
индивидуальные, так и коллективные” [702, с. 765]. Поэтому ценностные
ориентации являются важными показателями личностного развития.
“Наличие устоявшихся ценностных ориентаций характеризует зрелость
человека как личности” [719, с. 237] .
Ценностные ориентации, господствующие в той или иной социальнокультурной системе, не всегда осознаются ее членами, хотя и направляют
их поведение. Нередко они проявляются лишь как предрасположения.
Учитывая показатели, “индикаторы” ценностных ориентаций и
ценностного отношения, важно различать, не смешивать (независимо от
терминологии) три вида ценностных ориентаций и три соответствующих
уровня ценностного отношения: 1) декларативные ценностные
ориентации, о которых можно судить по высказываемым суждениям,
мнениям, отзывам, характеристикам и т.п. (когнитивный уровень
ценностного отношения); 2) эмоционально-мотивационные ценностные
ориентации, показателями которых являются чувства, переживания,
положительные или отрицательные эмоции, интерес, потребности или
отсутствие таковых (эмоционально-мотивационный уровень ценностного
отношения); 3) реальные ценностные ориентации, индикатором которых
является реальное поведение, реальные поступки (поведенческий уровень
ценностного отношения) [623, с. 52].
Объекты, выступающие для субъекта как ценности, могут оцениваться
им как более или менее значимые. На основе этого у него формируется
определенная иерархия ценностей (как декларативных, так и реальных).
Со временем она, естественно, может изменяться.
Характер (конкретное содержание) субъективной оценки (в рамках
ценностного отношения) какого-либо объекта зависит, во-первых, от
реальных особенностей и реального значения этого объекта, во-вторых, от
тех свойств (сторон) данного объекта, тех аспектов его реального
значения, которые субъект учитывает при оценке, опираясь на имеющиеся
у него знания, и, в-третьих, от того основания (критерия), из которого он
при этом исходит. Поэтому ценностное отношение, рассматриваемое в
24
полном объеме, включает в себя не только оценку (позитивную или
негативную) объекта, но и осмысление (обоснование) этой оценки [ср. 210,
с. 52]. Данная процедура по осмыслению (обоснованию) оценки объекта
осуществляется на основе: а) учета в ходе этой оценки определенных его
сторон, аспектов, функциональных характеристик; б) определения
критериев, по которым оценивается их позитивное или негативное
значение; в) приписывания объекту определенных ценностей, придания
ему определенного смысла.
Ценности, которыми может быть “наделен” объект, весьма
многообразны. В рамках ценностного отношения к объекту может
оцениваться, например, его утилитарная польза или символическое
значение. На основе этого ему могут быть приписаны утилитарные и/или
символические
ценности.
Могут
оцениваться
политические,
экономические, эстетические, нравственные аспекты объекта, на основе
чего ему могут приписываться политические, экономические,
эстетические, нравственные ценности.
Известны и другие классификации ценностей и ценностных
ориентаций. Широко известна, например, классификация Рожича-Ядова.
При анализе диспозиционной структуры личности они различают
ценности-цели (терминальные ценностные ориентации) и ценностисредства, способы достижения цели (инструментальные ценностные
ориентации). К числу первых указанные авторы относят: активную
деятельную жизнь, жизненную мудрость, интересную работу, красоту
природы и искусства, любовь, материальную обеспеченную жизнь,
наличие хороших и верных друзей, обстановку в стране (мир во всем
мире), общественное признание, познание, равенство, самостоятельность,
свободу, счастливую семейную жизнь, творчество, уверенность в себе,
здоровье. В инструментальные ценности они включают: аккуратность,
воспитанность, высокие запросы, жизнерадостность, исполнительность,
независимость, непримиримость к недостаткам в себе и в других,
образованность, ответственность, рационализм, самоконтроль, смелость в
отстаивании мнения, воля, терпимость, широта взглядов, честность,
трудолюбие, чуткость [481]. Здислав Маецкий [308] в диссертации
“Диалектика общественных и личностных ценностей” различает ценности:
вещные,
гедонистические,
эмоциональные,
престижные,
альтруистические, перфекционистские (личностного совершенствования),
социоцентристские (служения общественным идеалам), эстетические и
интеллектуальные. В.Н. Шилов [724] в диссертации “Социальные
ценности: философско-социологический анализ” выделяет: ценности
“высшего порядка” – гуманистические (безопасность, благосостояние,
достоинство, свобода, труд, всестороннее развитие), ценности “второго
порядка” – социально-политические (коллективизм, демократия,
25
социальное равенство, справедливость, социальный прогресс) и ценности
“третьего порядка” – социально-инструментальные (различные формы
собственности, планирование, централизация и децентрализация
управления, государство, принцип разделения властей, политический
плюрализм, право и др.).
Не давая развернутой оценки этим классификациям, заметим лишь,
что несмотря на целый ряд недостатков (неполнота, отсутствие единого
основания деления ценностей и др.) они выявляют и упорядочивают
определенным образом многообразие ценностей.
На основе проделанного выше анализа уточним понятие культуры.
Понятие культуры. В данной работе понятие культуры вводится
для характеристики деятельности социального субъекта (индивида,
социальной группы или общества в целом) по созданию, освоению и
потреблению сложного и многообразного мира ценностей. Культура
включает в себя как сами ценности, так и другие социальные явления,
которые обеспечивают и регулируют производство, потребление,
функционирование, селекцию, трансляцию, тиражирование, сохранение и
развитие ценностей.
В соответствии с таким пониманием культуры она может включать в
себя самые разнообразные социальные явления: качества и способности
человека; определенные формы деятельности; ее средства, механизмы и
результаты; определенные типы поведения и связанные с ними идеалы,
нормы, правила, санкции; эмоциональные реакции, знания, убеждения,
интересы, потребности; социальные институты, отношения, процессы и
др. Однако все эти социальные явления становятся элементами культуры
лишь том случае, если: а) для социального субъекта они выступают как
ценности (признаются как значимые, важные, имеющие положительное
значение), а потому поддерживаются, сохраняются, передаются из
поколения в поколение, или б) они обеспечивают и регулируют
производство, потребление, функционирование, селекцию, трансляцию,
тиражирование, сохранение и развитие ценностей. Те социальные
явления, которые социальный субъект оценивает негативно и которые
препятствуют производству, потреблению, функционированию, селекции,
трансляции, тиражированию, сохранению и развитию признаваемых им
ценностей, образуют для него сферу контркультуры.
Поэтому анализ отношения какого-либо социального объекта к миру
культуры, выяснение его культурного статуса предполагает ответ как
минимум на следующие вопросы: 1) представляет ли он ценность для
социального субъекта и какого именно (лишь для отдельной личности, той
или иной социальной группе, общества в целом и т.д.); 2) способен ли он в
принципе, по своему потенциалу обеспечивать процесс производства,
потребления, функционирования, селекции, трансляции, тиражирования,
26
сохранения и развития ценностей культуры (вопрос о его культурном
потенциале); 3) насколько этот потенциал реализуется, какую роль
данный социальный объект действительно играет в указанном процессе
(вопрос о реальной культурной значимости объекта).
В той мере, в какой явления, имеющие культурный статус, присущи
отдельному человеку, социальной группе, обществу в целом, имеет место
соответственно культура отдельной личности, социальной группы или
общества в целом.
Связь культуры с ценностями была положена в основу многих первых
научных теорий культуры. Так, еще П.А. Сорокин – крупнейший русский
социолог и культуролог – обосновывал положение о том, что именно
ценности служат основой и фундаментом всякой культуры. Г. Риккерт
считал, что под культурой следует понимать “совокупность объектов,
связанных с общезначимыми ценностями и делаемых ради этих
ценностей” и что “во всех явлениях культуры мы всегда найдем
воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой
эти явления или созданы или, если они уже существовали раньше,
взлелеяны человеком” [466, c. 53, 62].
Культура связывается с миром ценностей и во многих современных
концепциях культуры. Вот лишь несколько примеров. “Культура – это
совокупность позитивных, положительных образований, система
ценностей” [196, c. 5]. “Пока речь идет о культуре, цивилизации вообще,
можно считать культуру творчеством ценностей, универсальной
включенностью человека в мир, адаптацией и т.п.” [400, c. 3]. “Культура
является системой ценностей, норм и санкций” [1000, р. 30]. В работе Е.Я.
Александровой и И.М. Быховской обосновывается подход к культуре,
“основанный на выделении в качестве специфически культурных
составляющих социального пространства его аксиологического,
нормативного, идеационного “среза” и семиотической системы,
обеспечивающей явленность этого контекста”. Под культурой понимаются
регулятивные основания жизнедеятельности человека, определяющие
характер и направленность всех форм и областей социальной практики,
общественных отношений, конкретных видов деятельности, в которых и
находит свое выражение та или иная система ценностей и образцов, норм
и идеалов, символов и смыслов [10, c. 30]. Г. Люшен понимает под
культурой “духовные нормы и идеальные абстракции, которые лежат в
основе поведения или являются его результатами” и на основе этого
включает в понятие культуры “ценности, нормы, верования и знаки, а
именно – символы вербальной и невербальной коммуникации” [306, с. 36;
1010, р. 93]. Участники XVII Всемирного философского конгресса
(Монреаль, 1983) чаще всего также понимали культуру как совокупность
ценностей [256].
27
Именно поэтому в рамках проводимого исследования мы опираемся на
подход к пониманию культуры, основанный на признании неразрывной
связи культуры с ценностным отношением и ценностями.
Для обозначения процесса приобщения человека к культуре, к системе
составляющих ее ценностей чаще всего используют термины
“инкультурация” [10, 548], “культурация” [210], “окультуривание” [443] и
т.п. В ходе этого процесса индивид трансформирует ценности культуры в
содержание своего внутреннего мира. В связи с этим в культурноисторической теории Л.С. Выготского инкультурация выступает как
интериоризация, в процессе которой происходит усвоение индивидом
ценностей культуры, формируется его внутренний мир в его когнитивных
компонентах (значения) и аффективно-мотивационных компонентах
(смыслы).
Процесс инкультурации не ограничивается рамками учебнопедагогической
деятельности,
а
захватывает
все
процессы
взаимоотношений становящегося человека с миром культуры. В этом
процессе можно выделить институциональный аспект (семья,
образовательные учреждения, социальные институты государственного и
негосударственного характера); субъектный аспект (дети, взрослые,
родители, сверстники, учителя, воспитатели, экскурсоводы и т.д.);
объективный аспект (все виды и типы ценностей культуры);
процессуальный аспект (все механизмы, способы, приемы, методики,
технологии инкультурации).
Для оценки какого-либо явления как позитивного или негативного
социальному субъекту необходим определенный критерий. Таким
основанием (критерием) оценки для человека могут служить: его
собственный опыт, интересы, потребности; мнения других людей
(определенной социальной группы); обыденные соображения; научные
знания, идеи и принципы; общественные традиции, нормы, идеалы,
ценностные стереотипы, которые доминируют в определенной социальной
среде, и т.д.
В рамках современной культуры особенно важное значение в этом
плане имеют идеи гуманизма.
Концепция гуманизма. Концепция гуманизма нуждается в
определенном разъяснении и уточнении.
Как справедливо замечает американский социолог М. Эллисон, на
протяжении веков термин “гуманизм” имел массу значений и весьма
неопределенно использовался во множестве контекстов философами,
социологами, психологами в гуманитарных науках, в политике, в
правительстве и образовании [747, р. 21].
Такая неопределенность, многозначность данного термина в
определенной степени связана с тем, что в его основе лежат четыре слова:
28
греческое слово “homo” и латинские – “humanus”, “humanitas” и
“humaniora”. Все эти слова весьма многозначны, а, кроме того, могут
употребляться в двух вариантах – описательном (аксиологически
нейтральном) и нормативном (оценочном).
Слово “homo” означает “человек” и может пониматься как часть рода
человеческого или как индивид, принадлежащий к этому роду.
Слово “humanus” означает “человеческий”. Оно может употребляться в
нейтральном смысле и в этом случае обозначает “принадлежащий к роду
человеческому”, “являющийся элементом этого рода”, “являющийся
продуктом или проявлением деятельности людей”. Но слово “humanus”
можно понимать и в аксиологическом смысле. В этом случае оно
подразумевает “степень человечности поведения, которое оценивается
положительно”, и используется для различения достойных и недостойных
действий человека (последние оцениваются как “нечеловечные”).
То же относится и к слову “humanitas”. Его можно использовать в
описательном (аксиологически нейтральном) смысле как “человечество”
или “род человеческий”. Но данное слово, употребленное в значении
“человечности”, может ассоциироваться с определенными признаками
конкретного человека или социальной группы, заслуживающими похвалы
и награды в социальном смысле. В этом случае оно истолковывается как
оцениваемое положительно.
Наконец, под словом “humaniora” понимают культурные достижения
греческой и римской античной культуры, прежде всего собрание
философских и литературных произведений, в которых сформулированы
основные принципы античного гуманизма. В истории социальнофилософской мысли эти принципы определялись и структурировались поразному, в зависимости от уровня знаний античности и идейнотеоретической ориентации исследователей [см. 240, с. 5].
Краткое и классическое определение концепции гуманизма дал Сократ:
“человек является высшей ценностью”. Значит, гуманизм выступает
прежде всего как система воззрений, которая “альфой и омегой”
общественного развития и вообще высшей социальной ценностью считает
человека (а не технику, не прибыль, не вещное богатство, не власть, не
науку, не искусство и т.п.): “Гуманизм в принципе является перспективой,
рассматривающей целостного индивида как центральную фигуру по
отношению ко всему остальному” [747, р. 21].
В соответствии с такой исходной парадигмой , общей установкой,
человек рассматривается как цель различных сфер общественной жизни
 Как известно, понятие парадигмы получило широкое распространение в
сфере научного исследования после работ американского историка физики Т.
Куна. В системе понятий, использованных при построении теории научных
29
(науки, техники, искусства и др.) и общественного развития в целом.
Причем, он понимается не только как потребитель материальных и
духовных ценностей, производимых обществом, но, прежде всего как их
потенциальный творец [269, с. 129].
Еще одно важное положение концепции гуманизма – необходимость
измерения социума “человеческой мерой”. Оно связано с известным
положением Протагора “Человек – мера всех вещей”. Человек
рассматривается не только как цель, но и как критерий (мера) оценки всех
социальных процессов, явлений, сфер общественной жизни. В
соответствии с этим положением, гуманным признается все то, что в
деятельности общества и личности "работает" на человека – на его
полноценное развитие, на его потребности, на его здоровье. И в то же
время даже самая высокоорганизованная, технически совершенная
деятельность, если она направлена против человека (его существования,
его счастья, его самореализации), рассматривается как антигуманная – в
какой бы форме и в какой бы сфере она ни проявлялась – военной,
производственной или досуговой [66, с. 26].
В рамках такого подхода очень важным является решение вопроса о
том, с каких позиций оценивается сам человек, а потому и позитивная роль
того или иного явления для человека. В этом плане позиция гуманизма
состоит не только в признании того, что гуманным является все, что
служит человеку, но и в гуманистическом понимании самого человека. В
связи с этим можно вспомнить о том, что еще в эпоху римской республики
“человечный человек” (homo humanus) противопоставлялся “варварскому
человеку” (homo barbarus).
Исходя из этого, с позиций гуманизма позитивным для человека
признается то, что служит “культивированию человечности” (studium
humanitatis) в самом человеке, развитию “человечных качеств человека”. К
числу таких качеств человека гуманистическое воззрение издавна относит
свободу, достоинство, творчество, разностороннее и гармоничное
развитие
личности,
способность
человека
к
самопознанию,
самореализации, самопреодолению, саморазвитию – “открывать в себе
свою собственную суть”, “превосходить себя”, “подниматься выше себя”.
К развитию этих качеств и способностей человека призывали еще
гуманисты античности. Им принадлежат, в частности, такие известные
древние изречения гуманистической ориентации: "Познай самого себя"
(лат.: “Nosce te ipsum”), которое было высечено на колонне при входе в
храм Аполлона в Дельфах в качестве призыва к каждому входящему со
революций, он важное место отводил понятию парадигмы, т.е. “… признанным
всеми научным достижениям, которые в течение определенного времени дают
модель постановки проблем и их решений научному сообществу” [257, с. 11].
30
стороны бога Аполлона, и “Победи самого себя!" /"Te ipsum vincere!"/.
Аналогичные рекомендации формулировали и мыслители более позднего
времени, например, Ф. Ницше: “Познай самого себя и сделай из себя то,
что ты есть; все, что в тебе есть самого лучшего, развивай до высшего
совершенства, живи для осуществления этой твоей правды, будь верным
себе, будь во всем самим собою... Постоянно старайся стать тем, чем ты
должен быть – учителем и созидателем самого себя”.
В плане взаимоотношений людей, стран, народов, наций
фундаментальными в рамках гуманистической системы воззрений
традиционно считаются такие ценности, как мир, дружба,
взаимопонимание, взаимное уважение, взаимообогащающее общение
людей и т.п.
Гуманизм это не только мировоззрение, но также философскокультурное течение, общая жизненная ориентация и установка в
отношении мира, людей и самого себя, содержащая в себе директивы
правильного, т.е. “человечного” поведения. Это – компас жизненного пути
для индивида и общества в целом, который указывает миру в целом и
отдельному человеку, как реализовать сущность homo. В этом
философском мировоззрении заключена надежда на неуклонно
прогрессирующий процесс гуманизации мира, т.е. формирования его
более человечным, более совершенным. Вместе с тем этот способ
понимания мира и нормативная модель жизни выступает против
дегуманизации общества, отчуждения и деградации человека, разных
форм его овеществления и порабощения [240, с. 6-7; 747, р. 21].
Идеи гуманизма исторически менялись. В древности речь шла главным
образом о концепции гармонично развитого человека, который живет в
“идеальном” обществе и активно формирует это общество. В эпоху
Возрождения несколько иные гуманистические идеи выходят на передний
план – свободомыслие и индивидуализм в сфере сознания и реального
поведения человека: “Гуманизм есть, во-первых, типичное для Ренессанса
свободомыслящее сознание и вполне светский индивидуализм…Во-вторых,
это не просто светское свободомыслие, но общественно-политическая,
гражданская, педагогическая, бытовая, моральная и иные практические
стороны этого свободомыслия” [286, с. 109].
Французская революция принесла обновление гуманизма в виде таких
лозунгов, как свобода, равенство и братство, а также идеи гражданского
общества. Для XIX и ХХ столетий характерны разнообразные проекты
“совершенствования” общества, а значит, и человека, путем эволюции или
революции – главным образом экономической, политической или
моральной, а также появление таких гуманистических идей, как мир без
войны, самоопределение национальных сообществ, международное
взаимопонимание. Развиваются идеи “нового гуманизма” [774], в основе
31
которого лежит “зарождающееся человеческое сознание и забота о том,
чтобы гуманизм культивировался в мировом сообществе, широко
распространялся за пределы наших собственных национальных границ”
[747, р. 22].
В современном обществе происходят глубокие, фундаментальные
изменения. Они связаны со стремлением не только провозгласить,
декларировать, но и практически реализовать идеи гуманизма. Идея
гуманизации, "очеловечивания" системы общественных отношений,
разных сфер деятельности людей лежит в основе большинства тех
социальных программ обновления, которые разрабатываются и
реализуются в настоящее время [212, 344, 462, 464, 653, 654 и др.].
Таким образом, гуманизм выступает как исторически изменяющаяся
система воззрений, признающая ценность человека как личности, его
право на свободу, счастье, разностороннее развитие и проявление своих
способностей. Гуманизм считает критерием оценки социальных
институтов и процессов благо человека, а принципы равенства,
справедливости, человечности – желаемой нормой отношений между
людьми.
С позиций указанных выше гуманистических идей, принципов, идеалов
в рамках современной культуры, как правило, и оценивается обществом
социальная значимость тех или иных явлений, решается вопрос о их
позитивном или негативном значении, об их отношении к миру культуры:
“Положительным является то, что способствует развитию человека,
реализации его меры, утверждению его родовых сил – потребностей и
способностей. Культура – это все то, что содействует развитию, а не
деградации человека, утверждению и реализации универсальных
способностей и потребностей в его деятельности” [196, с. 4].
Субкультура и панкультура. Такой подход, а значит, и ценности,
признаваемые и поддерживаемые обществом, социальной системой, могут
не признаваться, отвергаться отдельными индивидами, социальными
группами, которые ориентируются на иные ценности. Возможен и такой
вариант, что индивид или социальная группа лишь декларативно признает
ценности социальной системы, а в своем реальном поведении
ориентируется на иные ценности. Это значит, что ценности социальной
системы входят в набор декларативных ценностей данного индивида
(данной группы), но исключены из набора разделяемых им (ею) реальных
ценностей.
Для характеристики набора ценностей отдельного индивида или
социальной группы, отличающихся от ценностей, разделяемых и
поддерживаемых той более широкой социальной системой, в которую
входят эти индивиды (социальные группы), целесообразно использовать
32
понятие “субкультура”. Это понятие в настоящее время широко
применяется в культурологии, социологии, философии и других науках.
Немецкий ученый Р. Швендтер, один из основоположников теории
субкультур, так определяет это понятие: “субкультура – часть конкретного
общества, которая своими институтами, обычаями, нормами, системой
ценностей, преимуществами и т.д. в значительной мере отличается от
господствующих установок существующего общественного устройства”
[1141, S. 11]. М. Брэйк, английский исследователь молодежной
субкультуры, рассматривает ее как определенную форму организации
носителей определенного сочетания ценностей, поведения, действия,
которые отличаются от господствующей системы норм [775, р. 9]. Другие
исследователи определяют субкультуру как "совокупность убеждений,
ценностей, норм и обычаев, связанных с определенной социальной
подсистемой..., существующих внутри большей по размеру социальной
системы или культуры" [843], как "подраздел общенациональной
культуры..., функциональное единство, оказывающее комплексный эффект
на вовлеченную в него личность" [868], как "предмет (тема) культуры,
субэтос или набор ценностей, отличных от существующей в общей
культуре" [1254] и т.д.
Культурный статус социального явления зависит, следовательно, от
ценностного отношения к нему субъекта. Явления, выступающие как
ценности (а значит, и элементы культуры) для одного субъекта, могут не
быть таковыми для другого субъекта. С течением времени ценностное
отношение субъекта к какому-либо явлению может измениться, и явление,
относившееся к миру культуры, утрачивает свой культурный статус – для
определенного индивида, группы или даже общества в целом.
“Поскольку... сам набор ценностей, образцов, смыслов, символов как
составляющих культурного пространства, как известно, не является
универсальным, носит конкретно-исторический и конкретно-социальный
характер, будучи сопряжен с теми или иными группами интересов,
потребностей
(экономических,
профессиональных,
гендерных,
этнических, конфессиональных и т.д.), то, естественно, и возникающая на
пересечении этих факторов с конкретными типами и формами
деятельности культура – хозяйственная, политическая, профессиональная,
бытовая и т.д. – будет иметь различное наполнение в разные эпохи и в
разных социальных слоях, в различных геополитических пространствах и
этнических сообществах, в различных профессиональных видах
деятельности и процессах социокультурной идентификации личности”
[10, с. 30]. Так, в американской культуре одна из наиболее значимых
ценностей – физическое здоровье, что характерно для всех молодых
культур. В старых же культурах, например, в индийской, наоборот, одно
из наиболее важных мест в системе ценностей занимает смерть [306, с. 40].
33
Возможные изменения системы ценностей не отменяют наличия
определенных универсальных ценностей культуры. Для характеристики
набора культурных характеристик, который присутствует во всех
культурах, обычно используется понятие “панкультура” [348, с. 5]
Охарактеризованная выше концепция культуры как системы
ценностей социального субъекта, на которую мы будем опираться в ходе
дальнейшего анализа, несколько отличается от той концепции культуры,
которую мы использовали в предыдущих работах. Под культурой в них
понималась совокупность всех тех социальных явлений (способностей
человека, реализуемых в определенной деятельности; ее средств,
механизмов и результатов; связанных с ней норм и правил поведения,
эмоциональных реакций, знаний, интересов, потребностей, ценностных
ориентаций, социальных институтов, отношений и т.д.), которые
возникают и функционируют на базе многообразных форм человеческой
деятельности и обеспечивают формирование и развитие способностей
человека, его "сущностных сил". В рамках таким образом понимаемой
культуры различались те входящие в нее социальные явления, которые на
данном этапе исторического развития имеют позитивное значение
("прогрессивная культура") и те, которые играют негативную роль
("негативные элементы культуры"). Ценности, нормы и образцы
поведения в системе используемых понятий рассматривались как
"аксиологический компонент культуры", а социальные институты – как ее
"институциональный компонент" [см. 573, 585, 586, 591]. Однако отличие
этой концепции культуры от той, которая будет использована в данной
работе, – не содержательное, а лишь терминологическое. Используемое
нами понятие культуры не следует жестко противопоставлять (в
содержательном плане) и тем интерпретациям данного понятия, которые
дают ему другие авторы. Если при сопоставлении различных взглядов на
культуру учитывать не только понятие культуры, но всю систему понятий,
в которую оно входит, то может оказаться, что разногласия также
являются лишь терминологическими, а не содержательными.
Выше было изложено общее понятие культуры, которое
характеризует многостороннее явление, имеющее сложную структуру. В
рамках этой структуры выделяют, например, эстетическую, нравственную,
интеллектуальную и другие элементы культуры. Специфическим
элементом культуры является и интересующая нас соматическая
культура, особенность которой состоит прежде всего в том, что она
связана с телом человека.
Для правильного понимания соматической культуры важно
учитывать различие органического и неорганического тела человека.
Органическое и неорганическое тело человека. Под органическим
телом человека понимается его естественное, природное тело. Для
34
характеристики этого тела как определенной биологической системы в
науке выработана целая система понятий, которые разъясняются и
уточняются в биологии, анатомии и физиологии человека. К их числу
относятся прежде всего такие понятия, как "организм" и "физическое
состояние” человека (состояние его морфофункционального развития).
При характеристике физического состояния человека учитывается
прежде всего конституция организма (его строение), а также
многообразные физиологические (это слово надо убрать – В.С.) функции
организма в целом и его отдельных органов. К числу признаков,
характеризующих конституцию организма, относят прежде всего
телосложение. Показателями последнего являются, в частности, рост, вес
тела, окружность груди и др. Среди разнообразных физиологических (это
слово надо убрать – В.С.) функций человеческого организма выделяют
двигательную функцию, которая характеризуется способностью человека
выполнять определенный круг движений и уровнем развития
двигательных способностей. С двигательной активностью человека
связаны разнообразные физические качества. Под ними обычно понимают
“врожденные (унаследованные генетически) морфофункциональные
качества, благодаря которым возможна физическая (материально
выраженная) активность человека, получающая свое полное проявление в
целесообразной двигательной деятельности” и относят к ним такие
качества, как мышечная сила, быстрота, выносливость и т.п. [324, с. 15]. В
двигательной деятельности они проявляются как двигательные
способности, умения и навыки человека. Физические качества и
двигательные способности человека существенно отличаются от его
психических (интеллект, память и т.п.), нравственных. эстетических и
других качеств, хотя и тесно связаны с ними.
К числу показателей физического состояния человека относится и
физическое здоровье, которое чаще всего понимается как соответствие
показателей морфофункционального развития норме и степень
устойчивости организма к неблагоприятным внешним воздействиям. Еще
одна важная характеристика физического состояния человека –
физическое совершенство, т.е. такое разностороннее и гармоничное
развитие в человеке его анатомической и физиологической систем (как по
отдельности, так и в отношении друг друга), которое позволяет ему
эффективно выполнять социальные функции применительно к тем или
иным конкретным условиям его деятельности. К понятию физического
 Ср.: Физическое совершенство... есть такое развитие жизнепотребностей
и жизнеспособностей человека, которое обеспечивает оптимальное
осуществление
жизнедеятельности,
оптимальное
функционирование
человеческого организма” [270, с. 39].
35
совершенства мы еще вернемся ниже. Физические кондиции человека,
физическое состояние и разнообразные его свойства, параметры не
остаются неизменными. Под воздействием разнообразных факторов – как
биологических, так и социальных – они постоянно изменяются. Эти
изменения характеризуют процесс физического развития человека. Для
более эффективного использования своих физических качеств и
двигательных способностей человек может опираться на определенные
знания, подсказывающие ему, как, где, когда и для чего лучше их
использовать (например, знания о том, как лучше выполнить те или иные
движения). Реализация человеком присущих ему физических качеств и
способностей в деятельности детерминируется его интересами,
потребностями и мотивами (например, потребностью в движениях и т.д.).
Такова краткая характеристика основных параметров физического
состояния, органического тела человека.
Однако у человека (в отличие от других живых организмов) помимо
его естественного, органического тела, складывается и интенсивно
развивается другое тело. К нему относится все то многообразие
искусственно созданного человеком предметного мира (второй природы),
которое функционально служит своеобразным продолжением и
дополнением человеческого тела: орудия и средства, применяемые в
производственной деятельности (станки, машины, компьютерные системы
и т.д.), многообразные предметы бытовой техники от простейших (стол,
стул, посуда) до самых сложных, возникших на современном этапе
развития цивилизации (телевизор, холодильник и др.), заводы, дороги,
транспортные средства и т.д. К. Маркс образно характеризовал этот мир
созданных человеком объектов как "неорганическое тело человека". И
такая характеристика представляет собой не просто метафору: "Она
выражает понимание человека как существа, бытие которого определено
его особой телесностью, включающей два взаимосвязанных компонента:
биологическую организацию человеческого тела и его "неорганического
тела" [549, с. 6].
Теперь, опираясь на введенные понятия и разграничения, перейдем к
обсуждению вопроса об отношении тела человека к миру
социокультурных явлений.
Проблема отношения тела человека к миру социокультурных
явлений. Вопрос об отношении неорганического тела человека к социуму,
миру социокультурных явлений не вызывает особых затруднений. Обычно
его включают в мир этих явлений. Против этого действительно трудно
что-либо возразить, ибо технические устройства и другие аналогичные
явления, составляющие неорганическое тело человека, – сугубо
социальные образования, значительно расширяющие возможности и
способности человека, его "сущностные силы". Если социальный субъект
36
(индивид, социальная группа или общество в целом) позитивно оценивает
указанные социальные явления, они включаются в мир его культурных
ценностей
Более сложным является вопрос о социокультурном статусе
органического тела, которое ниже будем называть просто "телом"
человека. Организм человека, особенно его морфофизиологию и моторику
– в отличие от психических, нравственных, эстетических и других явлений
духовного мира человека, которые носят ярко выраженный социальный
характер, – чаще всего относят к сфере "чистой" биологии. При этом, как
правило, рассуждают примерно таким образом: "Изменение животных или
растений происходит путем перестройки его морфофизиологии, то есть
через переделку его органического тела. У человека дело обстоит иначе;
его развитие происходит не в форме изменения данного ему от природы
тела или физиологических механизмов жизнедеятельности этого тела, а в
результате изменения способов его предметно-практической деятельности,
т.е. путем преобразования мира культуры... Мир культуры можно по
аналогии с телом животного назвать телом человека, только особенным...
Такое тело К. Маркс и назвал очень точно неорганическим телом
человека" [703, с. 23].
Конечно, тело человека, рассматриваемое само по себе и в той мере, в
какой оно биологически детерминировано, дано ему от природы, не
принадлежит к миру социокультурных явлений. Но тело человека лишь до
определенного момента находится вне социальной сферы. На
определенном этапе и оно включается в систему социальных отношений, в
социальную жизнедеятельность людей, выступая с одной стороны, как
результат этой деятельности (по крайней мере в определенных своих
аспектах), а с другой стороны, как ее средство. Тем самым создаются
предпосылки для включения тела человека в мир культуры.
Процесс включения тела человека в мир социума и культуры имеет
весьма сложную структуру. Важным его компонентом является стихийное
воздействие социальной среды (условий труда, отдыха, быта и т.д.) на
телесное бытие, физическое состояние человека [215, 667]. Уже это
воздействие существенно модифицирует телесное начало человека и
превращает его из природно-данного феномена в социальное явление.
Однако по мере развития общества все более важное значение
приобретает сознательная, целенаправленная деятельность, которая имеет
целью изменение физического состояния человека в нужном (обществу и
личности) направлении и использует для достижения этой цели
разнообразные средства: педагогические, гигиенические, медицинские и
др.
Физическое воспитание. Важным элементом данной деятельности
является сознательная, целенаправленная деятельность по изменению
37
физического состояния человека в соответствии с определенными
социальными идеалами, нормами и т.д. на основе использования
определенных форм двигательной активности, рационального режима
труда и отдыха, а также естественных сил природы.
Эта деятельность включает в себя три компонента: 1) процесс
обучения двигательным действиям, формирования и совершенствования
определенных физических качеств; 2) формирование и совершенствование
определенных интересов, потребностей, ценностных ориентаций,
связанных с телесностью человека и процессом ее модификации в нужном
направлении; 3) формирование и совершенствование соответствующих
знаний.
Как правило, для обозначения этой деятельности в целом
используется термин “физическое воспитание”, а для обозначения ее
отдельных компонентов не используются какие-то термины. Мы считаем
целесообразным ввести определенные термины для обозначения не только
обсуждаемой деятельности в целом, но и ее отдельных компонентов.
Будем обозначать их следующим образом:
обучение
двигательным
действиям,
формирование
и
совершенствование определенных физических качеств – “физическое
обучение” ;
формирование и совершенствование соответствующих знаний –
“физическое образование”;
формирование и совершенствование указанных интересов,
потребностей, ценностных ориентаций и т.п., – “физическое воспитание”
(в данном случае этот термин понимается в узком смысле слова).
Для обозначения педагогической деятельности, включающей в себя
все эти компоненты, мы используем термин “физическое воспитание”,
понимаемый в широком его значении.
При такой трактовке понятия “физическое воспитание” (в широком и
узком смыслах) мы учитываем принятое в философской, социологической
и педагогической литературе различение трех подсистем личности:
информационной, мотивационной и операциональной и связанное с этим
двоякое употребление терминов "воспитание", “образование”, “обучение”:
а) в широком смысле (для обозначения педагогического – сознательного,
 Обычно для этих целей используется термин “физическое воспитание”.
Ср.: “физическое воспитание представляет собой процесс обучения
двигательным действиям и воспитания свойственных человеку физических
качеств, гарантирующий направленное развитие базирующихся на них
способностей” [324, с. 8]; “Физическое воспитание – педагогический процесс,
направленный на формирование двигательных навыков и развитие
специфических способностей (скоростных, силовых, координационных,
выносливости)” [677, с. 49].
38
целенаправленного – воздействия на все три указанные подсистемы
личности, на личность в целом с целью формирования определенных
знаний, умений, навыков, способностей, интересов, потребностей,
ценностных ориентаций и т.д.); б) в узком смысле (для обозначения
педагогического воздействия на одну из указанных подсистем:
образование – формирование знаний; воспитание – формирование
мотивации; обучение – формирование умений, навыков, способностей)
[см. 192].
Возможно, разумеется, использование и иной терминологии.
Например, В.К. Бальсевич, Г.М. Грузных и Л.И. Лубышева термином
“физическое воспитание” обозначают тот элемент обсуждаемой
педагогической деятельности, который мы называем “физическим
обучением” и который связан с обучением двигательным действиям,
формированием и совершенствованием определенных физических
качеств. А два других указанных элемента, связанные с формированием и
совершенствованием определенных знаний, интересов, потребностей,
ценностных ориентаций и т.д., они обозначают одним термином
“физкультурное воспитание” [37, 42, 291, 292, 303, 304].
Самое главное состоит в том, чтобы в используемой системе понятий
в содержательном плане четко различались, дифференцировались друг от
друга три указанных компонента обсуждаемой педагогической
деятельности. К сожалению, как правило, это не делается, и при
характеристике физического воспитания (в широком смысле слова) все его
содержание обычно сводят лишь к процессу обучения двигательным
действиям, формирования физических качеств (способностей), упуская из
виду образовательный и мотивационный аспекты данной педагогической
деятельности.
Отдельные направления физического воспитания могут быть связаны
с изменением, коррекцией различных аспектов телесности человека – его
физических качеств и двигательных способностей, телосложения,
физического здоровья. Для выделения того направления физического
воспитания, которое имеет своей целью сохранение и укрепление
физическое
здоровья
человека
будем
использовать
понятие
“валеологическое воспитание”, которое в последнее время введено в
научный оборот.
Физическое воспитание может быть ориентировано на реализацию
различных социальных идеалов, решение различных социальных целей и
задач,
например:
обеспечение
базового
уровня
физической
подготовленности в системе образования и воспитания подрастающего
поколения;
формирование
двигательных
умений
и
навыков,
способствующих освоению профессии, развитию способностей,
необходимых в трудовой, военной и других видах деятельности.
39
Физическое воспитание может иметь своей целью и физическое
совершенство личности. Такое гуманистически ориентированное
направление физического воспитания предполагает: “комплексное
развитие
качеств,
определяющих
индивидуальную
физическую
кондицию” человека, создающее универсальные предпосылки его
готовности к самым разнообразным видам двигательной деятельности
[327, с. 43]; формирование всех компонентов физической культуры:
культуры здоровья, культуры телосложения и двигательной культуры;
свободное и искусное владение индивидом своим телом в различных
жизненных ситуациях, приносящее ему не только желаемые результаты,
но также наслаждение и радость; соответствие физического развития
критериям гармонии и красоты (о таком “гармоническом всестороннем
развитии деятельности человеческого организма” как о важной цели
физического воспитания писал П.Ф. Лесгафт [284, с. 284]).
Физическое воспитание отличается от стихийного воздействия
социальной среды на физическое развитие человека, а также от
сознательного, целенаправленного воздействия на него, но связанного с
использованием иных средств, допустим, хирургических, средств генной
инженерии и т.д.
Процесс социализации и социокультурной модификации
телесности человека. Результатом воздействия социальных факторов на
телесность человека является процесс ее социализации: она становится
социальной по своему содержанию, характеру и значению, приобретает
статус личностных качеств индивида. При определенных условиях
происходит процесс ее преобразования в культурный феномен.
В настоящее время многие исследователи обращают внимание на
"общественно-исторический характер телесного бытия человека" [17]. Все
более четко осознается тот факт, что даже такие естественные
физиологические потребности человека, как сон, питание и др.
удовлетворяются в определенных культурных формах. Самые
элементарные двигательные акты существенно модифицируются под
влиянием той социально-культурной среды, в которой находится человек.
Г. Люшен отмечает, например, что даже такой элементарный вид
моторной деятельности, как ходьба, есть нечто большее, чем простая
совокупность органических процессов, происходящих в индивиде и
определяется культурной и социальной системами. В качестве
иллюстрации он ссылается на особенности походки израильтян
йеменского происхождения. Так как в Йемене израильтяне находились на
положении изгнанников и каждый коренной житель мог безнаказанно их
ударить, они передвигались быстро В конце концов такой тип
передвижения стал составной частью их культуры. И хотя теперь в
Израиле они живут в совершенно иной обстановке, у них сохранилась
40
стремительная походка как составная часть их общей культуры [306, с. 3536].
Гаульхофер на основе исследования истории “положений ноги”
показал связь этой казалось бы чисто “натуральной” и заданной
естественными (анатомическими) параметрами характеристики с
особенностями представлений общества о правильном и красивом в
облике человека, о формах его достойного и недостойного поведения в
обществе: “Идеальные положения... также отвечают стилю какого-то
времени, как и одежда, танцы, музыка, стихосложение, живопись и
архитектура” [см. 837, р. 94].
М. Маусс в своей работе “Социология и антропология” [1031] дал
сравнительный анализ того, как люди различных национальностей
используют свое тело в силу определенных культурных традиций. Он
показал, в частности, что люди разных профессий, поколений и культур
ходят по-разному, по-разному держат руки во время и после еды и т.д.
Некоторые исследователи характеризуют тело человека как
“социальный (социокультурный) факт” [900, 901, 951], как "социальную
структуру", имея в виду социальную сформированность того, “как мы
воспринимаем физическую сторону нашего существа и как контролируем
ее, как мы используем тело и как обращаемся с ним, как мы владеем телом
и как к нему относимся” [811, S. 99].
К. Хайнеманн, специально анализируя эту проблему, отмечает, что
можно выделить четыре аспекта тела, рассматриваемого как "социальная
структура", "социальный факт": а) "техника тела" – способы
осуществления разнообразных движений (бег, ходьба, прыжки, плавание и
т.д.); б) "экспрессивные движения тела" – положение тела, жесты,
выражение лица и т.д., которые служат средством символического
выражения, самовыражения и коммуникации, т.е. "языка тела"; в) "этос
(этика) тела" – отношение к телу, представление о нем, соответствующее
личной и социальной идентификации и связанное с чувствами
стыдливости, стеснения, идеалом красоты и т.п.; г) контроль инстинктов и
потребностей.
Он обращает внимание на то, что каждая культура создает
определенные нормы, касающиеся телесности, которые выступают как
регуляторы поведения человека. Эти нормы определяют ситуации, когда
тело может быть обнаженным и, наоборот, когда оно должно быть скрыто
от взора, когда разрешены определенные рефлексы или спонтанные
движения (например, чихание, кашель, смех, слезы), уточняют положения
тела, которые считаются приличными и т.д. [900, 901].
В своей социализированной форме тело человека, его физические
качества и способности относятся уже не к сфере биологии, а к миру
социальных явлений и к миру культуры – в той степени, в какой оно
41
является результатом сознательной, целенаправленной деятельности по
его изменению и является ценностью в оценке определенного социального
субъекта.
Как справедливо отмечает И.М. Быховская, включение “человека
телесного” в социокультурное пространство влечет за собой существенные
последствия для его телесности, превращающейся из биологического
феномена в явление социокультурное, приобретающей в дополнение к
своим природным атрибутам свойства и “окраску” социального,
культурного толка – как объективного характера (телесно-двигательные
атрибуты), так и субъективного, проявляющегося в придаваемых телу
смыслах, значениях, его символизации и т.п. [70, с. 24].
Возможность такой модификации телесности прекрасно понимал еще
Гегель, который писал, что свою собственную природную форму человек
не оставляет такой, какой он ее находит, а намеренно изменяет. В этом
причина всех украшений и уборов, всех мод, какими бы варварскими и
безвкусными они ни были... как, например, крошечные ножки китаянок
или прокалывание ушей и губ. Все те социальные модификации
природного тела человека, на которые ссылается в данном случае Гегель, и
являют собой пример тех физических качеств, форм человеческого тела,
которые приобрели "культурный статус (характер)", стали элементами
культуры для определенного социального субъекта.
Для обозначения тела человека как социального, культурного и
социокультурного феномена в отличие от естественного, биологически
заданного тела необходимы определенные термины.
Интересный вариант решения данной проблемы предлагает И.М.
Быховская [67-71]. Прежде всего она различает понятия "тело" и
"телесность". Если первое понятие характеризует естественное тело
человека, природную "сому" человека как таковую, то "телесность" – "это
‘очеловеченное’ тело, приобретшее в дополнение к своим изначально
данным, естественным характеристикам те свойства и качества, которые
порождены спецификой человеческой, социокультурной среды,
определяющей условия существования, характер осмысления, принципы
использования и преобразования свойств и качеств человеческого тела"
[67, с. 40-41; 70, с. 26]. Заметим, что понятие “телесность” в его
сопоставлении с понятием “тело” все шире применяется в различных
науках – в философии [177, 684, 925, 1151], в современной психологии,
где с телесностью связываются “психические процессы, понимаемые в
культурно-семиотическом и психотехническом залоге” [475, с. 86] и т.д.
Наряду с двумя указанными понятиями И.М. Быховская вводит также
понятия природного, социального и культурного тела. "Природное тело" –
"биологическое тело индивида, подчиняющееся законам существования,
функционирования, развития живого организма". "Социальное тело" –
42
"результат взаимодействия естественно-данного человеческого организма
(природного тела) с социальной средой: с одной стороны, это проявление
ее объективных, спонтанных явлений, стимулирующих реактивные и
адаптивные “ответы” тела; с другой – оно производно от
целенаправленных воздействий на него, от сознательной адаптации к
целям социального функционирования, инструментального использования
в различных видах деятельности”. "Культурное тело" – “продукт
культуросообразного формирования и использования телесного начала
человека. “Культурное тело" как бы “снимает” характеристики двух
других уровней телесного бытия; оно является своего рода
квинтэссенцией, завершением процесса перехода от “безличных”,
природно-телесных предпосылок к собственно человеческому, не только
социально-функциональному, но и личностно-означенному бытию
телесности” [70, с. 26-27; см. также 67, с. 55-56].
Нам представляется, что в предлагаемой концепции не совсем точно
указано различие “социального тела” и “культурного тела”. Специфику
“социального тела” И.М. Быховская усматривает в том, что тело человека
целенаправленно формируется для использования и действительно
используется в различных видах социальной деятельности. Но ведь это
означает, что для определенного социального субъекта тело выступает и
как определенная ценность, а, значит, и как элемент культуры, т.е. как
“культурное тело”. И сама И.М. Быховская характеризует физическую
культуру (см. ниже) как нормы, ценности и т.д., связанные с
“формированием, сохранением и использованием телесно-двигательных
качеств человека”. К числу тех процессов, которые должны быть изучены
при анализе телесности человека как социокультурного феномена, она
причисляет “преобразование, целенаправленное формирование телесных
характеристик, двигательных навыков на основе принятых ценностей,
норм, идеалов, образцов” [70, С. 25]. Кроме этого И.М. Быховская не
разъясняет отношение указанных понятий к понятию “телесность”.
Поэтому, поддерживая в целом предлагаемый И.М. Быховской путь
решения обсуждаемой проблемы, считаем целесообразным внести в него
некоторые коррективы. Для обозначения тела человека как социального
феномена (т.е. подвергшегося процессу социализации) мы предлагаем
использовать термин “социальное тело”. При этом важно различать
социальную модификацию естественно-данного человеческого организма
(природного тела) в результате стихийного воздействия на него
социальной среды от его модификации в результате сознательного,
целенаправленного воздействия с ориентацией на определенные идеалы,
нормы и т.д. Это различие может быть отражено, например, в терминах
“стихийно сформированное социальное тело” и “сознательно
сформированное социальное тело”. Термин “культурное тело” в рамках
43
этой терминологической системы целесообразно использовать для
обозначения тела человека как культурного феномена (т.е.
представляющего ценность для определенного социального субъекта, а
значит, ставшего элементом культуры), а термин “социокультурное тело”
– для обозначения тела человека как социокультурного феномена.
Понятие, структура и основные показатели соматической
культуры. Социализация и “инкультурация” органического тела человека,
его физического состояния происходит прежде всего за счет того, что
возникает особая социальная деятельность, направленная на их
социально-культурную модификацию. Эта деятельность предполагает
определенное отношение человека, социальных групп, общества в целом к
телу, к физическому состоянию, использование определенных средств для
изменения их в нужном направлении, формирование определенных
интересов, потребностей, ценностных ориентаций, норм и правил
поведения и т.п. На определенном этапе развития общества появляются
специальные социальные институты, которые направляют свои усилия на
то, чтобы обеспечить функционирование и развитие человеческой
телесности, физических качеств и способностей человека в соответствии с
общественными и личными запросами. Важно и то, что между
участниками рассматриваемой деятельности складываются определенные
социальные отношения.
Из этого следует, что тело человека, его морфофизиология, его
физические
качества
и
двигательные
способности,
будучи
социализированы, входят в мир культуры не сами по себе, а как элементы
более широкого культурного образования. Последнее включает в себя не
только социально сформированные и позитивно оцениваемые физические
кондиции человека, но и другие элементы социальной реальности
(средства деятельности, знания, нормы и правила поведения, интересы,
ценностные ориентации, социальные институты и отношения и т.п.), по
крайней мере те из них, которые тесно связаны со специальной
деятельностью, направленной на социокультурную модификацию
телесности человека, его физического состояния, приспособление их к
общественным и личным нуждам.
Поэтому возникает необходимость в термине, которое обозначал бы
всю эту систему, а не ее отдельные, указанные выше, элементы.
На первый взгляд, в качестве такого термина целесообразно избрать
"физическая культура". Первоначально в наших работах [562, 566, 573,
575, 576, 585, 1198] был использован именно этот термин, исходя из того,
что речь идет о такой сфере культуры, которая связана прежде всего с
физическими (а не психическими, эстетическими или какими-то другими)
качествами человека, с его физическим состоянием.
44
Однако использование этого термина является не самым лучшим
вариантом. Как уже отмечалось, термин “физическая культура” не только
в обыденном языке, но и в научной литературе (особенно в отечественной)
имеет очень широкий диапазон значений, которые к тому же недостаточно
четко отличаются друг от друга, постоянно смешиваются между собой.
Недостаток данного термина наглядно проявился в ходе дискуссии
относительно теории и понятия физической культуры, которая
развернулась на страницах ж. "Теория и практика физической культуры"
после опубликования в журнале двух наших статей по данной проблеме
[575]. В этих работах термин "физическая культура" мы использовали для
обозначения того элемента культуры, который связан с телесностью
человека. Однако наши оппоненты постоянно связывали с этим термином
и другие указанные выше значения, что крайне затрудняло саму
дискуссию и часто уводило ее в сторону, превращало в спор о словах.
Учитывая данное обстоятельство, вместо термина "физическая
культура" для обозначения рассматриваемой сферы культуры
целесообразнее использовать какой-то другой термин, который не
вызывает таких нежелательных ассоциаций. Но какой? Можно было бы
использовать, например, термин “телесная культура” [см. 10, 426, 576].
Однако в ряде языков (английском, немецком и др.) термины "физическая
культура" и "телесная культура" не отличаются друг от друга. С.С.
Батенин для обозначения той сферы культуры, “главным параметром
измерения” которой, по его мнению, является “отношение общества к
физическому состоянию, к телу человека”, использовал термин
“биологическая культура” [47, с. 103, 104]. Однако этот термин неудачен,
ибо всякая культура, в том числе и та, которая связана с телесным бытием
человека, относится к социальной, а не биологической сфере. Не совсем
удачен и термин “культура тела”, который иногда используется в
литературе [126, 676, 728], поскольку речь идет все-таки о культуре не
тела, а человека.
Учитывая отмеченное выше, мы предпочитаем использовать для
обозначения обсуждаемой сферы культуры термин "соматическая
культура", который в последние годы все шире входит в научный оборот
[803, 952, 955, 970]. Это не исключает принципиальную возможность
использования других терминов (например, “физическая культура”,
“телесная культура”, “культура тела” и т.п.).
 На существенные недостатки термина “физическая культура” для
обозначения обсуждаемой сферы культуры обращает внимание и И.М.
Быховская [70, с. 11].
 В одной из наших работ [591] мы использовали термин "физическая
(соматическая) культура".
45
Понятие “соматическая культура” выделяет такую сферу культуры,
основным содержанием которой является процесс социализации и
“окультуривания”, социокультурной модификации тела (телесности,
телесного бытия) человека. Данная сфера культуры связана,
следовательно, с телесным бытием людей, их физическим состоянием. Но
это телесное бытие, физическое состояние входит в соматическую
культуру как специфический элемент культуры лишь в той мере и в том
отношении, в какой (в каком) оно вплетено в социальную
жизнедеятельность и является культурной ценностью. Это значит, что
соматическая культура включает в себя лишь такое телесное бытие людей,
их физическое состояние, такие их физические кондиции, которые, вопервых, сформированы, скорректированы, видоизменены воздействием
социально-культурной среды в соответствии с определенными идеалами,
образцами, нормами, традициями, на основе использования специально
выработанных для этой цели средств, знаний, и тем самым стали
социальными по своему содержанию и функциям, приобрели социальный
смысл и значение, и во-вторых, для определенного социального субъекта
(индивида, социальной группы или общества в целом) выступают как
ценность.
Соматическая культура имеет сложную структуру. Отметим
несколько “срезов” этой структуры.
Один из них связан с тем, что физическое состояние человека (его
телесное бытие), как отмечалось выше, характеризуют двигательные
способности, телосложение и физическое здоровье. Учитывая это
обстоятельство, могут быть выделены такие компоненты соматической
культуры, как двигательная культура (культура движений), культура
телосложения и культура физического здоровья. Понятие двигательной
культуры, культуры движений довольно часто используется в литературе
[231, 235, 353-356, 688, 728 и др.]. Два других элемента физической
(соматической) культуры – культура телосложения и культура
физического здоровья – выделяются реже [см., например, 313, 1985].
Важнейшим элементом культуры физического здоровья (а, значит, и
физической культуры) социального субъекта является здоровый образ и
стиль жизни, которые ориентированы на формирование, сохранение и
улучшение его здоровья.
Другой “срез” структуры соматической культуры может быть сделан
на основе учета того, что “социокультурное тело” составляет центральный,
но не единственный элемент “соматической культуры”. Она включает в
себя и другие социальные явления – знания, интересы, потребности,
социальные отношения, социальные институты и т.д., которые связаны с
46
телесностью человека как культурной ценностью, обеспечивая и регулируя
ее производство, потребление, функционирование, селекцию, трансляцию,
тиражирование, сохранение и развитие.
С учетом этого в структуре соматической культуры можно выделить
как минимум следующие подсистемы, "блоки":
*
"блок" разнообразных социальных средств (педагогических,
гигиенических, хирургических, медикаментозных, генной инженерии и
др.), которые могут применяться в ходе сознательного, целенаправленного
воздействия на тело человека, на его физическое состояние;
*
операциональную подсистему определенных способностей,
умений и навыков, которые требуются для этой деятельности;
*
информационную подсистему знаний, на которые опираются
в ходе формирования, коррекции, совершенствования физического
состояния человека;
*
"блок" результатов (социально сформированных физических
качеств и способностей) данной деятельности;
*
"блок"
ценностей,
ради
реализации
которых
она
осуществляется,
мотивационную
(аксиологическую)
подсистему
определенных норм и образцов поведения, интересов, потребностей,
ценностных ориентаций, которые ее стимулируют, вызывают;
*
институциональную
подсистему
соответствующих
социальных институтов;
*
подсистему социальных отношений, связанных с данной
сферой культуры.
В той мере, в какой упомянутые компоненты соматической культуры
присущи отдельному человеку, социально-демографической группе,
обществу в целом, имеет место соответственно соматическая культура
отдельной личности, какой-то социальной группы или общества в целом.
Основными показателями и компонентами соматической культуры
личности являются:
 отношение к своему телу как к ценности;
 характер этого отношения (только декларативное или также и
реальное отношение, предполагающее сознательную, целенаправленную
деятельность с целью поддержания в норме и совершенствования своего
физического состояния, различных его параметров – здоровья,
телосложения, физических качеств и двигательных способностей);
 многообразие используемых для этой цели средств;
 умение эффективно применять их;
 уровень знаний об организме, о физическом состоянии, о средствах
воздействия на него и методике их применения;
47
 какие ценности личность связывает с телом, одобряемые и
реализуемые ею на практике идеалы, нормы, образцы поведения,
связанные с заботой о физическом состоянии;
 степень ориентации на эту заботу;
 стремление оказать помощь другим людям в их оздоровлении,
физическом совершенствовании и наличие для этого соответствующих
знаний, умений, ценностных ориентаций и т.д.
Соматическая культура определенной социальной группы и общества
в целом охватывает и те социальные институты, а также отношения,
которые обеспечивают социальную модификацию в нужном направлении
физического состояния людей, отношения их к своему физическому
состоянию и соответствующей системы знаний.
Такова в кратком изложении авторская концепция соматической
(физической) культуры, на которую мы опираемся в дальнейшем анализе.
Эта концепция изложена во многих наших работах [570, 573, 575, 576, 585,
586, 591, 609, 623 и др.].
Особенности и значение авторской концепции соматической
культуры. Связь физической культуры с социально-культурным
преобразованием тела человека, его физического состояния, нередко
подчеркивается в литературе.
Как мы уже отмечали, такую концепцию физической культуры
развивает в своих работах известный польский философ и социолог спорта
З. Кравчик [943-956]. Физическая культура рассматривается им как
“относительно интегрированная и закрепленная система поведения,
связанного с заботой о физическом развитии, двигательной
функциональности, красоте, физическом совершенстве и экспрессии
человека и протекающей в данной совокупности по принятым образцам, а
также результаты данного поведения” [955, S. 114]. Аналогичным образом
эту культуру понимает И.М. Быховская. По ее мнению, это – “область
культуры, регулирующая деятельность человека (ее направленность,
способы, результаты), связанную с формированием, сохранением и
использованием телесно-двигательных качеств человека на основе
представлений о нормах и идеалах их функциональности,
коммуникативности, экспрессивности и красоты” [69, С. 14; см. также 67,
с. 67; 70, с. 27; 10, с. 92].
В.М. Выдрин и Ю.М. Николаев так характеризуют физическую
культуру: “это творческая деятельность по освоению и созданию
 К сожалению, И.М. Быховская не указывает в своих работах, что
теоретическая концепция физической культуры, связывающая ее с телесностью
человека как феноменом культуры, ранее была развита в работах известного
польского философа З. Кравчика, а также в наших работах.
48
ценностей в сфере физического совершенствования народа и ее
социально-значимые результаты” [106, с. 10; см. также: 102-105, 364, 365].
Н.А. Пономарев рассматривает физическую культуру как “социально
организуемую и сознательно управляемую деятельность по формированию
и поддержанию общественно необходимых физических возможностей
людей, классов, населения в целом”. Он отличает этот элемент культуры
“от стихийного формирования и поддержания физических качеств людей в
процессе бытовой и трудовой физической деятельности, как и от других
видов культуры” [432, с. 5; см. также 431]. М.С. Каган отмечает, что
"физическая культура по праву называется культурой, поскольку она
является способом и результатом преобразования человеком его
собственной природной данности" [209, с. 201]. Л.Н. Коган выделяет
физическую культуру как особую форму культуры, направленную на
преобразование физического облика человека (укрепление его здоровья,
физическое
совершенствование),
в
отличие
от
материальнопреобразующей, духовно преобразующей и общественно преобразующей
форм культуры [222, с. 136].
Выше были указаны и другие ученые, придерживающиеся
аналогичных взглядов.
Однако изложенная выше авторская концепция "соматической
(физической) культуры" имеет ряд важных особенностей. Отметим
основные из них.
1. В рамках данной концепции делается попытка преодолеть такую
широко распространенную ошибку, когда смешивают, недостаточно четко
отличают друг от друга различные интерпретации понятия “физическая
культура”. И в первую очередь ставится задача четко отличить,
дифференцировать понимание физической культуры, основанное на
увязывании ее с процессом социализации, “окультуривания”,
социокультурной модификации тела (телесности, телесного бытия)
человека, от ее истолкования как определенной формы двигательной
деятельности, используемой для воздействия на человека и решения
широкого круга социально-педагогических и культурных задач (более
подробно об этом см. ниже).
Обычно, эти два понимания физической культуры недостаточно четко
различаются друг от друга (по крайней мере, их различие не фиксируется
введением каких-то специальных понятий).
Возьмем, к примеру, известные работы Л.П. Матвеева [321-324] и
польского философа А. Воля [1246, 1249-1252]. В этих работах
предпринята попытка дать детальную, развернутую характеристику
понятия (сформулировать теоретическую концепцию) физической
культуры на основе целого ряда явных определений данного понятия,
тогда как в большинстве других работ либо совсем отсутствуют такие
49
определения, либо дается лишь какая-то одна из них. Однако при этом
смешиваются разнообразные подходы к понятию "физическая культура",
дается его неоднозначное толкование. В частности, недостаточно четко
различаются два совершенно различных подхода к пониманию
физической культуры.
С одной стороны, физическая культура рассматривается как
определенная двигательная активность человека, осуществляемая для
целенаправленного воздействия на его физическое развитие и для других
социально значимых целей человека [322, с. 8, 10, 12, 16, 18 и др.; 1249,
pp. 167, 171-172 и др.]. Вместе с тем ей дается совсем иное истолкование,
недостаточно четко отличаемое от первого. Речь идет о таком понимании
физической культуры, согласно которому она включает в себя не какие-то
формы двигательной деятельности человека, а деятельность,
направленную на физическое совершенствование человека, все средства,
используемые для целенаправленного воздействия на физическое
состояние человека, а также результаты этой деятельности. Так, А. Воль
считает, что "под физической культурой следует понимать всю
совокупность социальных достижений в области заботы о теле, т.е. всю
совокупность систематически применяемых средств, относящихся к
совершенствованию, гигиене и развлечениям, влияющих на физическое
развитие людей, развитие их двигательного аппарата и приспособление
этого аппарата к всесторонним потребностям человеческой личности в
данных условиях развития общественной жизни" [1249, р. 167]. По
мнению Л.П. Матвеева, физическая культура также "охватывает всю
совокупность способов и результатов деятельности, специально
ориентированных на оптимизацию физического развития человека,
увеличение его природных жизненных сил, его направленное физическое
совершенствование" [321, с. 36; 322, с. 12].
Внимательный анализ выявляет существенное, принципиальное
различие такого понимания физической культуры от первоначального,
когда в физическую культуру включались определенные формы
двигательной деятельности человека, используемые для его физического
совершенствования и для других социально-значимых целей. В новом
определении физической культуры речь идет, во-первых, не только об
определенных формах двигательной деятельности, но и о других
средствах целенаправленного воздействия на физическое состояние
человека (использовании естественных сил природы, гигиенических
средствах и др.), т.е. о всем комплексе средств такого воздействия. Во На этот недостаток упомянутых работ мы уже неоднократно обращали
внимание в наших предыдущих работах [570, 573, 575, 586, 609, 623, 1198 и др.].
50
вторых, сама двигательная деятельность рассматривается как средство
воздействия лишь на физическое состояние человека в отвлечении от
других возможных форм ее использования, о которых речь шла в первом
истолковании физической культуры.
Смешение различных интерпретаций понятия “физическая культура”,
к сожалению, встречаются и в большинстве других работ (в том числе в
работах, написанных и опубликованных в последние годы), посвященных
анализу физической культуры. Для иллюстрации сошлемся на несколько
работ, написанных известными учеными, работающими в области
физической культуры и спорта. Н.И. Пономарев в своих работах
определяет физическую культуру как "социальную деятельность и ее
результаты по всестороннему физическому развитию, созданию
физической готовности людей к жизни" [439, с. 50]. А вместе с тем он
истолковывает ее как определенную форму двигательной деятельности
(как занятия физическими упражнениями), на основе чего приписывает ей
такие социальные функции, как нравственное, умственное, эстетическое
совершенствование человека, отдых, развлечение и др. [см. например,
438]. В работах В.М. Выдрина, в том числе в его докторской диссертации
"Советская физическая культура как феномен культурной революции в
СССР", физическая культура рассматривается то как деятельность,
направленная на физическое совершенствование, физическую подготовку
людей, то как занятия физическими упражнениями и спортивные
соревнования, оказывающие воздействие не только на физический облик
человека, но и на его духовные способности, нравственные качества и т.п.
[ср. например, 102, с. 231, 235-259 и с. 133, 195-196, 288; см. также 103,
104]. В кандидатской диссертации С.С. Сайгановой "Физическая культура
как социологическая проблема" выдвигается и обосновывается положение
о том, что "физическая культура в своем обобщенном выражении
представляет собой выработанный людьми способ преобразования своей
физической природы", способ совершенствования физических качеств и
двигательных способностей человека". Но вместе с тем, по мнению автора
диссертации, "физическую культуру следует рассматривать как процесс
опосредования и преобразования наличных биологических качеств в
социальные, как процесс развития и совершенствования возможностей
формирования собственно человеческих способностей средствами
обобщенного опыта применения двигательных действий в различных
формах жизнедеятельности человека" [479, с. 45, 66–67].
Аналогичные определения физической культуры, недостаточно четко
отличаемые друг от друга, смешиваемые между собой, можно обнаружить
и в других, более поздних диссертациях, книгах, статьях. Так, В.А.
Гончаров в докторской диссертации “Физическая культура в системе
социальной деятельности” на соискание ученой степени доктора
51
социологических наук связывает физическую культуру с деятельностью по
“совершенствованию телесно-двигательных качеств и навыков людей”.
При этом он ссылается на Л.П. Матвеева, Н.А. Пономарева, В.И.
Столярова и других авторов, не обращая внимание на тот факт, что они
придерживаются самых различных взглядов по данному вопросу. А кроме
того, в дальнейшей характеристике физической культуры В.А. Гончаров
переходит на иную трактовку физической культуры: рассматривает ее как
процесс “совершенствования личности под воздействием занятий
физическими упражнениями”, включает в нее (без каких-либо
ограничений) спорт и т.д. [124, с. 3, 13, 18 и др.]. Н.К. Глотов, А.С.
Игнатьев и А.В. Лотоненко в рамках философско-культурологического
анализа физической культуры характеризуют ее как “способ
существования человеческой телесности”. Но при анализе структуры
физической культуры они рассматривают ее уже как “физкультурноспортивную деятельность”, которая “имеет своей непосредственной целью
совершенствование человеческой телесности, формирование телеснодуховного единства человека” [117, с. 4-5]. В.А. Пономарчук и О.А. Аяшев
определяют физическую культуру как “способ целеполагания при
формировании телесности” человека. Однако при более подробной
характеристике этого понятия ей дается иная интерпретация, при которой
на первый план выступают “способы целеполагания”, связанные с
использованием “занятий физическими упражнениями” для формирования
и развития разнообразных социальных качеств, способностей и
потребностей человека, имеющих отношение не только к его телесности,
но и к другим параметрам личности [446, с. 34, 59-61 и др.]. Ю.М.
Николаев рассматривает физическую культуру как “деятельность,
направленную на физическое совершенствование” человека, а вместе с тем
характеризует ее как “физкультурную деятельность”, “основным
элементом” которой являются физические упражнения и считает, что “она
направлена на гармоническое духовное и физическое развитие человека”,
на “восстановление духовных и физических способностей человека” и т.д.
[364, с. 4-6]. Ю.А. Лебедев и Л.В. Филиппова развивают весьма
перспективную концепцию физической культуры, включая в нее не только
деятельность и ее средства, но также соответствующие знания,
потребности, социальные институты и т.д. Но при этом также
недостаточно четко различают, смешивают два изложенных выше,
существенно различных истолкования физической культуры, одно из
которых связано с двигательной активностью человека, а другое с
деятельностью, направленной на совершенствование его физического
состояния [268, 269, 270].
Аналогичные ошибки допускают авторы и других работ (в том числе
опубликованных в последние годы), посвященных анализу физической
52
культуры как особого социального феномена [9, 44, 45, 67, 68, 74, 80, 225,
288, 406, 421, 426, 445, 682, 718, 728, 937, 943-947, 958, 968 и др.].
2. Другая важная особенность нашей концепции, отличающая ее от
большинства других, известных нам концепций физической культуры,
состоит в том, что к этой сфере культуры мы относим не только
педагогические и гигиенические средства воздействия на тело человека
(физические упражнения, использование естественных сил природы,
рациональный режим труда и отдыха и др.), как это обычно делают, но и
все другие социально выработанные средства такого рода – хирургические,
медикаментозные, генной инженерии и др. В этом смысле, например,
медицина, медицинская практика, является элементом физической
культуры.
Такой подход, кажущийся на первый взгляд весьма непривычным и
даже парадоксальным, имеет под собой весьма веские основания
содержательного плана.
Во-первых, он является
прямым логическим следствием
рассматриваемой концепции соматической (физической) культуры как
сферы культуры, связанной с деятельностью социального субъекта (и
используемыми при этом средствами) по целенаправленному
формированию телесности человека. В этом плане удивительно, что
сторонники данной концепции не делают такого логически обоснованного
вывода.
Во-вторых, указанный подход делает оправданным введение самого
понятия "соматическая культура", ибо в противном случае оно просто
дублировало бы понятие "физическое воспитание".
В-третьих, такой подход позволяет учесть, выделить, не смешивать и
рассмотреть
разнообразные
средства
социально-культурной
модификации телесного бытия человека, выяснить их место в рамках
соматической (физической) культуры отдельного человека, той или иной
социальной группы или общества в целом на различных этапах
исторического и культурного развития, а значит, и проследить изменение
их роли и значения в ходе общественной эволюции.
И, наконец, в-четвертых, данный подход имеет необычайно важное
практическое значение, поскольку он ориентирует на сотрудничество,
 Ср.: “... физическая культура включает в себя спорт и медицинскую
практику (цель которой состоит не только в исправлении “брака” самой природы
и травм, получаемых человеком в ходе его жизни, но и в усовершенствовании, в
подлинном культивировании дарованных человеку природой анатомофизических качеств)” [209, с. 201-202]; “Физическая культура на
специализированном уровне представлена в основном медициной и спортом.
Основные функции медицинской культуры – поддержание здоровья людей
силами специально подготовленных для этого профессионалов” [348, с. 30].
53
кооперацию, координацию усилий всех, кто стремится оказать
сознательное, целенаправленное воздействие на телесность человека –
педагогов, медиков, диетологов, валеологов, экологов и т.д.
Эффективность такой “технологии” формирования физической
культуры подтверждает многолетний опыт ее практической реализации в
работе со студентами и школьниками кафедрой социальной психологии и
физической культуры Нижегородской архитектурно-строительной
академии [см. 270]. А если обратиться к истории, то еще Платон в одном
из своих диалогов вложил в уста Сократа такие слова: “... в общем
служении телу я усматриваю две части: гимнастику и медицину. Они
постоянно находятся во взаимном общении, хотя и отличаются одна от
другой”.
3. Одна из существенных особенностей предложенной теоретической
концепции соматической культуры состоит и в том, что все "здание" этой
специфической области культуры, как отмечалось выше, не сводится
только к "блоку" физических качеств и двигательных способностей, хотя
ему и отводится центральное место в этом здании. Помимо этого "блока" в
соматическую культуру включается целый ряд других "блоков", которые
связаны с отношением человека (какой-либо социальной группы или
общества в целом) к телесности, с соответствующими социальными
институтами, с теми знаниями, мотивами и потребностями, на основе
которых физические способности реализуются в определенной
деятельности, а также вносится коррекция в физическое состояние
человека, и др.
Такой подход имеет важное значение для понимания отношения
соматической культуры к другим элементам и разновидностям культуры.
Прежде всего он требует пересмотра сложившихся взглядов на
соотношение этого элемента культуры и духовной культуры. В частности,
вряд ли можно согласиться с весьма часто встречающимися попытками
различения и даже противопоставления культуры физической
(соматической) и духовной. При таком подходе физическая культура
лишается своего духовного содержания и сводится только к физическому,
телесному, материальному. Но ведь физическое, телесное, как уже
отмечалось, становится элементом культуры лишь в той мере, в какой оно
подвергается процессу социализации и “окультуривания”, а эти процессы
осуществляются на основе определенных установок, ценностных
ориентаций и других компонентов духовного мира человека. И.М.
Быховская справедливо подчеркивает, что “физическая культура – это не
область непосредственной “работы с телом”, хотя именно телеснодвигательные качества человека являются предметом интереса в этой
области. Как и всякая сфера культуры, культура физическая – это прежде
54
всего “работа с духом человека, его внутренним, а не внешним миром...”
[69, с. 14].
Поэтому соматическая культура как культура, а не просто как
физическое состояние человека или процесс физического развития,
включает в себя и ряд явлений духовного мира – знания, мотивы, нормы и
образцы поведения и т.п. Человек с высоким уровнем развития культуры
тела должен хорошо знать закономерности функционирования и развития
организма, пути, механизмы и средства воздействия на него. У такого
человека должна быть выработана потребность в систематическом
воздействии на свое физическое состояние с целью изменения его в
нужном направлении. Этот человек должен обладать умениями и
навыками правильно, в соответствии с принятыми в обществе нормами и
образцами использовать наиболее эффективные средства такого
воздействия. В связи с этим снова можно вспомнить Гегеля, который,
рассматривая разнообразные примеры сознательного изменения
человеком своего тела, указывал на то, что у действительно культурных
людей изменение фигуры, способа держать себя и всякого рода внешних
проявлений имеет своим источником высокую духовную культуру.
На неразрывную связь духовной культуры и культуры тела
(телесности) обращает внимание и известный психолог П.П. Зинченко:
"Вовлечение живого движения, действия, деятельности, поступка в сферу
анализа духовного организма представляет собой учет в этом организме и
человеческой телесности, выступающей в своих облагороженных духом,
культурных, а не только в природных формах" [198, с. 144].
Вместе с тем, вряд ли можно согласиться с отнесением
анализируемого элемента культуры только к сфере материальной
культуры [см. например: 144, с. 196-197; 209, с. 201; 223, с. 199, 207] или,
напротив, только к области духовной [см. например, 680, с. 121], равно как
и с попытками рассмотрения ее в качестве некоего вида культуры,
отличающегося от таких ее форм, как материальная и духовная культура.
Социально формируемые качества, способности и функции
человеческого организма не сводятся только к физическим качествам и
способностям. Наряду с многообразными физиологическими он
выполняет, в частности, различные психические функции, связанные с
интеллектом, волей, памятью и т.д. На основе учета данного
обстоятельства наряду с соматической культурой тела может быть
выделена психическая культура, охватывающая интеллектуальную
культуру, культуру внимания и других психических качеств и
 На это обстоятельство в последнее время справедливо обращают
внимание В.К. Бальсевич, И.М. Быховская, Ю.А. Лебедев, Л.И. Лубышева, Л.В.
Филиппова и др.
55
способностей человека. Именно эта сфера культуры, а не духовная
культура отличается от соматической (физической) культуры. И когда
последнюю противопоставляют духовной культуре, то при этом
смешивают духовную культуру (отличающуюся от материальной) и
психическую культуру [см. например, 318, с. 75]. Необходимо, конечно,
учитывать и взаимосвязь соматической культуры с психической культурой
(в рамках такого элемента культуры, который можно назвать
"психофизической культурой" (этот термин используется в литературе).
Соматическая культура отличается также от эстетической культуры,
нравственной культуры, культуры поведения, общения и других элементов
культуры, а вместе с тем связана с ними [см. 570, 573, 585, 586]. Но вряд
ли можно согласиться с мнением о том, что культура, связанная с
телесностью человека, выступая как базовый, фундаментальный слой
культуры, присутствует (хотя и не всегда в осознаваемом и реализованном
виде) в любой сфере культурной деятельности [см. 67, 80]. Аргументации
этого положения становится возможной лишь на основе весьма
неопределенной трактовки данного элемента культуры, когда он
рассматривается "как определенное сущностное единство и нравственной,
и эстетической, и интеллектуальной, и деятельностно-практической
(собственно физической) культуры" [80, с. 43–44].
4. Наконец, обратим внимание на еще одну важную особенность
предложенной концепции соматической (физической) культуры. Она
учитывает и подчеркивает конкретно-исторический характер телесности
человека как культурного феномена. В связи с этим вызывают удивление,
что В.А. Пономарчук упрекает нас в том, будто мы в своей концепции
физической культуры пытаемся “найти критерий определения природно
способного существа, существующего сегодня и вечно” [446, с. 42]. В
подтверждение этого тезиса он не приводит ни одной выдержки из наших
работ. И это не случайно. Мы никогда не пытались найти “такой
критерий” и вообще не занимали антиисторической позиции в трактовке
физической культуры. Напротив, мы неоднократно обращали внимание на
эволюцию, изменение, развитие этого феномена культуры и других,
связанных с ней, элементов социальной реальности [см. 560, 570, 575, 585,
586, 591 и др.].
Непонятно также, на каком основании В.А. Пономарчук утверждает,
будто мы на основе “нечеткой проработки проблемы телесности” даем
такую трактовку ее формирования, “когда считается, что общество
навязывает свои законы человеку и такая связь трактуется однозначно –
как действие общества на конкретного индивида”. И этот тезис критики он
не подтверждает ни одной выдержкой из наших работ, что также не
случайно, ибо в них при анализе процесса социально-культурной
трансформации телесности человека обращается внимание не только на
56
воздействие общества на человека, но и на активную роль личности как в
целеполагании, в постановке целей этой трансформации, так и в
деятельности по достижению этих целей. Отсюда нельзя не сделать вывод
о том, что В.А. Пономарчук применяет способ “критики”, который
запрещается логикой и состоит в приписывании оппоненту того, чего тот
никогда не утверждал.
Обратим внимание читателя и на то важное обстоятельство, что
смысл введения понятия “соматическая культура” состоит вовсе не в
новизне терминологии, не в том, что используется какой-то новый термин
или прежним терминам придается новое значение, а в том, что данное
понятие и связанная с ним теоретическая концепция позволяют выделить
такой объект научного исследования, в том числе и социологии
физической культуры и спорта, изучение которого позволяет
сформулировать ряд новых проблем, имеющих важное теоретическое и
практическое значение.
Об этих проблемах в рамках социологии физической культуры и
спорта речь пойдет ниже. Сейчас отметим лишь то, что
охарактеризованная
выше
авторская
концепция
соматической
(физической) культуры была положена в основу разработанной нами
программы “Показатели, компоненты и факторы физической культуры и
здорового образа жизни различных групп населения” [см., в частности,
645], по которой в 1983-1992 гг. проведена серия социологических
исследований (в том числе международных). Данные исследования
подтвердили
эффективность
и
плодотворность
предложенной
теоретической концепции.
На ее основе в ходе указанных исследований ставилась задача
выяснить отношение разных групп населения к своему телу и
физическому состоянию: представляет ли тело и различные его параметры
(телосложение, здоровье, физические качества и двигательные
способности) ценность для них; как они оценивают свое физическое
состояние и его различные параметры; проявляют ли заботу о них; какие
средства используют при этом; на какие культурные образцы, нормы и
правила поведения ориентируются; каков уровень их знания о своей
телесности, социальных средствах воздействия на него, методике их
применения и т.д. Как обосновано в ряде работ, полученная при этом
новая (по сравнению с ранее проводимыми исследованиями)
социологическая информация имеет важное не только теоретическое, но и
практическое значение [74, 211, 220, 500, 505, 506, 562, 566, 570, 573, 585,
586, 591, 602, 606, 637, 638, 644, 651, 1204-1206 и др.].
Итак, одним из объектов исследования социологии физической
культуры и спорта является органическое тело человека как элемент его
телесного бытия. В рамках данной науки (равно как и других наук,
57
изучающих физическую культуру и спорт) оно рассматривается не само по
себе, а в процессе его социализации, окультуривания, когда под
воздействием разнообразных социальных факторов, прежде всего
сознательных, целенаправленных, оно становится социальным по своему
характеру и значению, включается в мир культуры. В таком аспекте оно
выступает как соматическая культура.
1.2.2. Спорт
Содержательный
анализ
различных
определений
понятий
“физическая культура” и “спорт”, а также научных работ, в которых
используются данные понятия, позволяет выделить в сфере физической
культуры и спорта помимо соматической культуры ряд других объектов.
Для их обозначения чаще всего используются такие понятия, как “спорт”,
“спортивные
соревнования”,
“занятия
физкультурой”,
“занятия
физическими
упражнениями”,
“физкультурная
деятельность”,
“физкультурно-спортивная деятельность” и т.п. В этих понятиях
фиксируются существенно отличающиеся друг от друга объекты, которые
нередко смешиваются, недостаточно четко отличаются друг от друга.
Чтобы избежать этой ошибки введем систему понятий, позволяющую
уточнить и дифференцировать эти объекты.
Прежде всего остановимся на понятии “игра” («игровая
деятельность»), которое обычно используется при характеристике спорта
и других связанных с ним явлений.
Игра. Трудность определения понятия “игра” состоит в том, что ему
соответствует крайне сложное и многоплановое явление. Игрища древних,
детская игра как ведущая форма жизнедеятельности ребенка, игра в
искусстве, спорте, военная и деловая игры, математические игры – это
далеко не полный перечень проявлений игры.
Такая многоплановость игры порождает различные представления о
ее сущности и различные значения самого термина “игра”. В
четырехтомном словаре русского языка отмечается, например, семь
основных значений этого слова, в которых оно используется в обыденном
языке. Но и в научных работах понятие “игра” истолковывается поразному. Она понимается как универсальное средство развития культуры
(Й. Хейзинга) или личности (Ф. Шиллер), как средство формирования
конкретных навыков поведения и обучения (многочисленные
исследования по выработке навыков в игре у детей и взрослых, тренингу и
т. п.), как физическая, интеллектуальная и эмоционально-образная
активность и т.д. Игра может рассматриваться и рассматривается в
различных аспектах: “1) как самостоятельная деятельность, существующая
в культуре наряду с другими видами деятельности (трудовой,
познавательной, художественной и др.); 2) как элемент или аспект, а то и
основа других видов деятельности (искусства, спорта и др.); 3) как
58
внутренний план деятельности (проигрывание возможных жизненных
ситуаций или преднамеренная постановка себя в определенную ситуацию,
т. е. как структурная модель поведения)” [687, с. 147-148].
Отметим основные особенности игры, которые обычно выделяются
ее исследователями.
Прежде всего игра – это определенная деятельность, т.е.
совокупность осмысленных действий, объединенных единством мотива.
Игровая деятельность имеет ряд особенностей. В данной деятельности
человека интересует не столько ее результат, сколько те эмоции, которые
она вызывает, удовольствие, получаемое от занятия этой деятельностью. В
этом смысле принято говорить, что "мотив игрового действия лежит не в
результате действия, а в самом процессе" [280, с. 388] и что игра имеет не
утилитарный, а чисто условный, символический характер. Игра
способствует формированию и развитию разнообразных качеств
(психических, физических, социальных), необходимых в трудовой
деятельности. Но в процессе игры человек не создает материальных
ценностей. “Как правило, игра сама по себе не ведет к созданию новых
материальных ценностей, хотя в некоторых формализованных играх или
играх досуга, как, например, в покере, возможно перераспределение денег
или другой собственности между игроками” [999, р. 6]. В связи с этим Х.Г.
Гадамер обращал внимание на то, что “для играющего игра не
представляется серьезной; именно поэтому в нее и играют”. Но вместе с
тем он подчеркивал, что “тот, кто не принимает игру всерьез, портит ее”
[108, с. 147-148].
Развивая эту тему, Ю.А. Левада подчеркивает, что “игровое действие
как таковое (игровая структура) лишено какой-либо внешней полезности,
ориентации на внешнюю цель и подчинение внешней норме…
Замкнутость, или закрытость, структуры игрового действия означает, что
его нормативные рамки и целевые ориентации (как внешние, так и
внутренние, психологические), соответствующие мотивы и интересы
ничем, кроме самой игры, не определяются... Негативным определением
той же особенности игрового действия – замкнутости – является его
неутилитарность...”. “В этом смысле игра принципиально непродуктивна и
тем отлична от функциональных или инструментальных форм
деятельности... Конечно, любые реальные игры... многими нитями связаны
с решением практических задач – с экономическими, педагогическими,
карьерными, престижными интересами...”, но вместе с тем “игровое
действие отмечено как несерьезное, искусственное, свободное в
 Подробный анализ соотношения игровой и трудовой деятельности
содержится во многих научных работах [см. например: 436, 440, 1000, 1250 и
др.].
59
противоположность серьезному, естественному, необходимому миру
неигровой деятельности” [273, с. 274-275, 278].
Игра выступает как одна из форм преодоления человеком не только
узко утилитарного отношения к реальности, но и зависимости от нее и тем
самым обретения свободы. Ведь игра является добровольной
деятельностью, так как никого, строго говоря, не заставляют насильно
принять участке в игре. Игра проводится в свободное время, может быть
начата и закончена по желанию игроков [999, р. 5]. В этом смысле игра
“представляет собой эмоциональное переживание удовольствия,
наслаждения от процесса свободного проявления духовных и физических
сил личности” [709, с. 119]. “Сущность игр человеческого бытия –
подчинение решениям и поведению, общим для всех правилам, с
одновременным разрешением полного использования возможностей в
пределах обозначенной области свободы игроков” [992, р. 102].
Еще одну важную особенность игровой деятельности можно
выяснить, сопоставляя ее с событиями реальной жизни. Игровая
деятельность, особенно в начальный период своего возникновения, как
правило, непосредственно связана с определенными ситуациями и
формами поведения человека в реальной жизни. Но она не просто
повторяет эти ситуации и формы поведения, а моделирует и
модифицирует
их
определенным
образом,
приобретая
такие
характеристики, как “условность”, “надуманность”, “притворство” и т.п.
Игровое моделирование предполагает переход из мира реального в мир
"условный" [732], создание искусственных, "мнимых" ситуаций. Касаясь
этой стороны дела, Л.С. Выготский писал: "Мне кажется, что за критерий
выделения игровой деятельности ребенка из общей группы других форм
его деятельности следует принять то, что в игре ребенок создает мнимую
ситуацию... на основе расхождения видимого и смыслового поля" [101, с.
65]. А.Н. Леонтьев подчеркивал, что в игре всегда присутствует
“воображаемая ситуация” [280, с. 392].
В отечественной науке один из первых на эту особенность игровой
деятельности обратил внимание Ю.М. Лотман. Он обосновал положение о
том, что игра выступает как "особого типа модель действительности. Она
воспроизводит те или иные ее стороны, переводя их на язык своих
правил". Весьма важно положение Ю.М. Лотмана о том, что игровая
модель в каждую отдельную единицу времени включает человека
одновременно в два поведения – практическое и условное. Игра связана с
реализацией особого "игрового" поведения. Когда какая-либо жизненная
ситуация преобразуется в игру, реальность подчиняется законам игры,
причем организующий принцип реальной ситуации познается через
моделирование его в условных категориях "правил" и "кодов" [287, с. 132133, 137].
60
В играх соперники чаще всего ведут себя так, как будто все равны и
находятся в равных условиях, и многочисленные аспекты "внешней
реальности", такие как расовые различия, образование, профессия,
финансовое положение не принимаются во внимание на время проведения
игры. Препятствия, с которыми люди встречаются в своей повседневной
жизни, обычно заранее не предусмотрены и являются реальными в том
смысле, что они требуют соответствующих ответных действий,
обусловленных внутренними и социальными потребностями. Напротив, в
играх препятствия, с которыми приходится бороться, создаются
искусственно. И хотя иногда они приобретают жизненно важное значение,
становятся вопросом жизни или смерти как, например, у альпинистов при
трудном восхождении, но эти трудности обычно не имеют существенного
отношения к повседневной борьбе человека за существование. И, наконец,
если во многих реальных ситуациях повседневной жизни под руками
может не оказаться средств или возможностей для адекватного
преодоления возникающих препятствий, в играх в силу их внутренней
структуры всегда предусматриваются потенциальные ресурсы или пути
преодоления искусственно созданных препятствий.
Значит, отличие игры от реальной жизни наиболее ярко проявляется в
наличии у нее: I) свойства, которое можно охарактеризовать словами "как
будто"; 2) искусственных препятствий и 3) потенциальных ресурсов для
их преодоления [999, р. 7–8].
Игровая деятельность позволяет моделировать такие ситуации,
создание которых не зависит от воли обучающего, или такие, включение в
которые неподготовленного индивида грозило бы ему гибелью. При
замене реальной ситуации условной, то есть игровой, обучаемый имеет
возможность исправить свою ошибку, "переходить", воспитать
практически необходимую структуру эмоций. В игровой модели все
ограничения, не обусловленные ее правилами, снимаются. У игрока всегда
есть выбор, а действия его имеют альтернативу. В момент, когда у игрока
не остается выбора, игра теряет смысл; определенные виды игр как раз в
том и состоят, чтобы поставить игрока-"противника" в ситуацию
отсутствия выбора. С этим связана и условность времени в игре, ее
обратимость, возможность "переиграть" [287, с. 137-138].
Игровое моделирование включает в себя также новые формы
поведения, которые, во-первых, обеспечивают безопасность человека,
предохраняют его и других людей, с которыми он контактирует в ходе
данной деятельности, от существенных негативных последствий, а, вовторых, вызывают повышенный интерес к самой деятельности. Это
достигается на основе замены тех предметов, с которыми действуют в
реальной жизни, на иные ("игрушки"), приспособленные для указанных
целей, а также введения определенных правил, уточняющих, что можно и
61
чего нельзя делать: "Подчинение правилам и отказ от действия по
непосредственному импульсу в игре есть путь к максимальному
удовольствию" [101, с. 71].
Многие исследователи, характеризуя игру, выделяют комплекс ее
существенных признаков, большинство из которых отмечено выше. Один
из первых комплексную характеристику игры дал нидерландский историк
и философ Й. Хейзинга, который рассматривал ее как высшее проявление
человеческой сущности и основу культуры. Он характеризует игру
следующим образом: “Подводя итог формальным характеристикам игры,
мы можем назвать ее свободной деятельностью, стоящей вполне сознательно вне рамок "обычной" жизни в том плане, что она "несерьезна", но в
то же время она захватывает участников игры полностью и окончательно.
Это – деятельность, не связанная с материальной заинтересованностью, и
поэтому она не может приносить доход. Она возникает в своих собственных границах во времени и пространстве и протекает в соответствии с
определенными правилами и в определенной последовательности. Она
способствует созданию социальных групп, которые склонны окружать
себя завесой секретности и подчеркивать свое отличие от остального мира
с помощью специфических средств маскировки или других средств” [916,
р. 13].
Роджер Кайлуа, Джон Лой и некоторые другие исследователи
определяют игру как деятельность, которой присущи следующие
признаки:
свобода,
независимость,
неопределенность,
непроизводительность, наличие определенных правил и налет
надуманности или притворства [783, 1000]. По мнению В.И. Устиненко,
“если попытаться обобщить многообразные проявления и применения
игры в культуре, то можно сделать вывод, что игра – это произвольная (по
отношению к житейской, жизненной ситуации) деятельность, отражающая
в специфической условно-обобщенной форме отношение человека к миру,
к людям, к самому себе, имеющая целью самовыражение индивида и
формирование у него определенных типов социального поведения и
прогнозирования ситуаций общения”. Этимология и современное
употребление термина “игра” позволяют выявить общие черты в
многообразных игровых проявлениях: “двуплановость, внеутилитарность,
условность,
эмоциональную
окрашенность,
индивидуальность
предпочтений в рамках роли, направленность в будущее”. "Игровая
деятельность есть деятельность условная, обобщенная, учитывающая
определенные правила... есть свободное проявление творческой
активности, имеющей импровизационный характер” [687, с. 148; 686, с.
15-16].
Игровая деятельность существует – как исторически, так и в
настоящее время – в разных формах. Не случайно в английском языке
62
слово “игра” имеет два синонима – “play” и “game”. Когда ребенок болтает
ручками и ножками беспорядочно и как будто бы для собственного
интереса – это “play”, а когда имеются правила игры и довольно строгие,
нерушимые – это “game”. В качестве игровой в принципе может выступать
любая деятельность, если она осуществляется "ради удовольствия" от
самой этой деятельности. Однако формируются и специально игровые
виды деятельности, структура которых предназначена именно для этой
цели. Ж. Пиаже выделял три стадии развития детской игры: игрыупражнения, символические игры и игры с правилами [425]. Выделяются и
другие формы, разновидности игровой деятельности [280, 733, 784, 912 и
др.].
В рамках вводимой нами системы понятий наряду с понятием игры
важное значение имеет понятие соревнования.
Соревнование. Соревнование выступает прежде всего как борьба за
превосходство между двумя или несколькими противостоящими
сторонами: между людьми или между человеком и какими-то природными
явлениями (как одушевленными, так и неодушевленными [1000, р. 8].
Результаты такой “борьбы за превосходство” в определенной степени
и при определенных условиях позволяют сравнивать, сопоставлять
качества соперничающих сторон, оценивать их по определенным
показателям. В этом случае соревнование выступает как одна из форм
социальной оценки на основе сравнения, сопоставления результатов
деятельности человека с определенным стандартом, в качестве которого
может выступать другой человек, группа, прошлая деятельность того же
индивида или некоторый идеализированный уровень деятельности.
На этом основании соревнование вообще рассматривается как
“процесс, в котором сравнение действий индивидов производится на
основе некоторого стандарта, в присутствии, по крайней мере, одного
лица, которому известен критерий сравнения и который способен оценить
процесс сравнения” [1162, р. 14. См. также: 77, 79]. Однако ошибочно
полностью отождествлять соревнование с процессом, когда происходит
сравнение (сопоставление) качеств людей. Во-первых, не всегда такое
сравнение сопровождается соревнованием. Во-вторых, соревнование
иногда проводится в таких условиях, которые не позволяют объективно
оценить, сравнить, сопоставить качества соперничающих сторон.
Широко распространено мнение о том, что соревнование,
состязательное отношение является атрибутом, свойственным самой
“природе” человека и присущим ему на всей протяжении человеческой
истории. Так, например, Н.Н. Визитей считает, что “соревновательность –
неотъемлемый элемент бытия человеческой сущности, обязательный
аспект любых человеческих взаимоотношений” и “любое человеческое
качество, как качество человеческое, существует реально только в
63
некотором сопоставлении (сравнительном, соревновательном) контексте, в
пространстве я – другой”. “Соревнование – это универсальное
общественное отношение”, проявляющееся в процессе межличностного
взаимодействия [см. 77, 79].
Такого рода утверждения, с нашей точки зрения, нуждаются в
серьезных уточнениях. Прежде всего следует учитывать, что не всякое
межличностное взаимодействие, проявляющееся в контексте “я – другой”,
на которое ссылается Н.Н. Визитей, обосновывая положение о том, что
“соревновательность – неотъемлемый элемент бытия человеческой
сущности”, выступает как соревнование, противоборство. Действительно
каждый человек в акте межличностного взаимодействия сравнивает,
сопоставляет себя с другими. Но, как уже отмечалось выше, не всякое
сравнение, сопоставление является соревнованием, ибо человек,
сравнивающий, сопоставляющий себя с другими, необязательно
ориентируется на то, чтобы быть лучшим по сравнению с другими,
одержать победу над ними. Возможны и реально существуют другие типы
ориентации (в рамках сравнения, сопоставления личностью себя с
другими). Сравнивая, сопоставляя себя с другими людьми, человек может
вступать не в соревнование с ними, а действовать вместе с ними,
сотрудничать с ними; он может занимать и просто пассивную позицию,
желая оставаться самим собой, и т.д. Нужно иметь в виду также, что, как
показали В.А. Пономарчук и О.А. Аяшев, иногда поведение людей в
ситуации межличностного взаимодействия (например, ритуальное
поведение первобытных людей и даже “соревнование” в античности) лишь
по внешности напоминает соревнование, сходно с соревнованием, но по
сути своей не является таковым [446, с. 5-32].
Важно и саму соревновательность не сводить лишь к ее современным
формам, как это обычно делают. Социологические и культурологические
исследования показывают, что в различных социально-исторических
условиях, в рамках различных культур соревновательность приобретает
различные формы [см. 63]. Для греческой и всей западной культуры
характерна, например, позиция, выраженная в девизе: "Быть всегда
впереди, быть лучше других", который отец Ахиллеса сформулировал для
своего сына. Но есть культуры, где на первом плане совсем иные
ценности. М. Эллисон, которая в течение ряда лет была президентом
Международного комитета социологии спорта, приводит ряд фактов для
иллюстрации этого положения. В частности, она ссылается на эстафетные
забеги у индейцев Амазонки, где никто не должен выиграть. Участники
действуют на пределе своих сил, но в конце они должны одновременно и
все вместе прийти к цели. Индейцы навахо при игре в баскетбол и в другие
спортивные игры не ориентированы на конкуренцию или агрессию. Они
играют, пока не упадут от бессилия, но не допускают агрессивных
64
действий, поскольку не охвачены стремлением победить противника. В
первую очередь они борются сами с собой [см. 744, 746].
Известны и другие аналогичные факты. Так, жителям Андалузии
пришлось отказаться от проведения соревнований по футболу между
деревнями. Значение, придаваемое таким понятиям, как честь и позор,
особая их ценность не позволяют андалузцам терпеть поражение в игре, не
прибегая впоследствии к жестокой мести уже за пределами игрового поля.
В Центральной Америке индейцы племени Таракумара проводят забеги на
200 миль по сильно пересеченной, гористой местности, руководствуясь
религиозными и ритуальными соображениями. Однако в организованном
одним ученым забеге, где в качестве приза победителям должны были
вручать одеяла, т.е. предметы, представляющие для местных жителей
большую материальную ценность, обе команды договорились прекратить
бег на 75-й миле с тем, чтобы одеяла были поровну разделены между
всеми участниками.
Некоторые народности, например, канадские эскимосы, особое
значение всегда придают взаимопомощи. На эту ценность в первую
очередь и ориентированы их игры, а спортивные игры и другие виды
спорта, распространенные, например, у канадцев и американцев, они
встречают либо с отвращением, либо принимают лишь как форму
развлечения (так, каждая подача, удар или обмен ударами при игре в
волейбол сопровождается у них скорее смехом и шутками, нежели
обычными возгласами, выражающими радость успеха или горечь
поражения) [см. 861, 1037, р. 75-76].
При анализе соревнований, состязательных отношений,
важно
учитывать их разнообразие по таким параметрам (показателям), как:
мотивы участия в соревнованиях;
продолжительность соревнований;
наличие правил или их отсутствие;
сопоставляемые качества: могут сравниваться двигательные
(физические) качества человека, его различные психические способности,
связанные с интеллектом, памятью, вниманием и т.д.;
направленность соревнований (соревнования с гуманистической
направленностью или антигуманные);
связь соревнования с определенными видами социальной
деятельности (соревнования могут быть элементом: трудовой,
производственной,
экономической
деятельности
–
например,
"социалистическое соревнование", конкуренция производителей, банков,
фирм и т.п.; учебной деятельности – соревнования в учебе;
познавательной и научно-исследовательской деятельности – например,
конкурсы ученых; художественной деятельности – конкурс танцоров,
музыкантов и т.п.; военной деятельности – военные сражения и т.д.).
65
состав участников соревнования, элементы соревновательного
отношения (таковыми могут быть: отдельные люди; группы людей;
отдельные люди или группы людей, с одной стороны, и живые объекты
природы, с другой – например, охота на оленей; отдельные люди или
группы людей, с одной стороны, и неодушевленные явления природы, с
другой – например, преодоление участка с порогами на каноэ или
скалолазание; человек, соревнующийся сам с собой – стремящийся
преодолеть ранее показанный им результат; возможны и различные
комбинации этих ситуаций [см. 1000, р. 8]).
Спортивное соревнование. В научной литературе (особенно в
отечественной) спорт чаще всего связывается именно с отношением
соперничества, соревнования, состязательности. Так, еще Жорж Эбер
рассматривал соперничество, борьбу как важнейшую черту спорта. Он
указывал на то, что “идея борьбы или продолжительного усилия
составляет главную сущность спорта. Эта идея означает непременное
стремление сделать больше или лучше того, что уже было сделано другим
или самим действующим лицом, иначе говоря: улучшить, сравняться,
превзойти или победить, смотря по тому, что является объектом усилия”
[731, с. 9]. Такая позиция характерна и для многих других исследователей.
Вот лишь несколько иллюстраций. "Соревнование предопределяет
специфику спорта как особой сферы деятельности... сфера спорта –
"специализированная
социально-организованная
система,
которая
образовалась вокруг соревнования (соревновательных проявлений)" [61, с.
5, 69]. "Спорт – это прежде всего соревнование" [76, с. 39]. "Характерной
особенностью спорта является то, что он не мыслим без соревнований и
состязаний. Последние включены в самую его природу, внутренне
присущи ему. Он утратил бы свой смысл, если бы не было соревнований"
[264, с. 5]. “Спорт –... соревновательная деятельность, подготовка к ней, а
также специфические отношения, нормы и достижения, связанные с этой
деятельностью” [677, с. 278]. "Спорт представляет собой деятельность,
базовой (ядерной) сущностью которой являются спортивные
соревнования" [722, с. 20].
Однако крайне неоднозначно трактуется вопрос о том, какие именно
соревнования являются "спортивными", относятся к спорту. Иногда в
спорт включают практически все соревнования, т.е. любую
соревновательную деятельность рассматривают как спортивную (по
крайней мере не делают попытки отграничить спортивные состязания от
всех других). Вот примеры такого подхода: смысл спорта состоит в том,
чтобы обеспечить "организацию, функционирование и воспроизводство
соревнований (как собственного содержательного и ценностного ядра)"
 По данному вопросу см. также: С.В.Брянкин [61], К.Л.Чернов [722] и др.
66
[61, с. 69]; “спорт – соревновательная деятельность" [79, с. 39]; спорт –
“любой
вид
состязания,
выявляющий
психофизические
и
интеллектуальные возможности индивидуума” [175, с. 17]; "Основным
стержнем в спорте – состязании всех видов, – является, как и в искусстве,
игра" [687, с. 160] и т.д.
В терминологическом плане возможен вариант, при котором термин
“спортивное соревнование” применяется для обозначения любого
соревнования. Но такой вариант вряд ли целесообразен, поскольку
противоречит сложившейся языковой практике и приводит к весьма
существенным трудностям. При его последовательной реализации к
спорту придется причислить не только такие соревнования (например, по
футболу, волейболу и т.д.), которые традиционно рассматривают как
спортивные, но и такие (например, производственные соревнования,
соревнования в карточной игре и даже военные сражения и уличные
драки), которые, как правило, не относятся к числу "спортивных".
Поэтому чаще всего пытаются выделить какие-то особые черты,
признаки "спортивных" соревнований. К сожалению, нередко при этом
используются такие формулировки, которые не позволяют достаточно
четко отграничить соревнования, связанные со спортом, от каких-то
других соревнований. Например, К.Л. Чернов важнейшим признаком
спорта считает "превращение результатов соревнований в основной
продукт поведения" [722, с. 24]. Данный признак в такой его “туманной”
формулировке может быть понят различным образом.
Н.Н. Визитей отличительную особенность спортивных соревнований
усматривает в следующем: "характерной чертой спортивной деятельности
является то, что соревновательная борьба в ней представлена в наиболее
чистом виде" [77, с. 34]. Он так разъясняет это не совсем понятное
утверждение: "... спорт не может существовать без соревнования, и если
спортивную
деятельность
лишить
(в
нашем
воображении)
соревновательного характера, то перед нами останется не полноценная
человеческая деятельность, а бессмыслица (у футбольной команды или
боксера "отняли" соперника) или просто некоторое движение как таковое,
как физиологический в конечном счете акт" [77, с. 39]. Именно этим
спортивные соревнования отличаются "от любого иного официального
соревнования", "например, от конкурсных соревнований в сфере
исполнительской художественной деятельности или от производственного
социалистического соревнования: и здесь и там устранение
соревновательной ситуации всегда оставляет нам полноценную
социальную деятельность (производственный труд, исполнительское
творчество), которая вполне может существовать и часто существует без
каких-либо официально организуемых соревнований" [79, с. 33].
67
Но попытка оценить различные соревнования на основе таких оценок
выявляет следующее. С одной стороны, устранение соревновательной
ситуации в спорте не приводит к превращению соответствующей
деятельности в "бессмыслицу" или простой "физиологический" акт. В
этом случае она преобразуется в определенную несоревновательную
деятельность, которая может выступать как игра, как средство
физического воспитания, отдыха, развлечения и т.д. (например, игра с
мячом в футболе, бег в легкой атлетике). С другой стороны, отмеченные
выше признаки "спортивных" соревнований можно выявить в таких
состязаниях, как военное сражение, уличная драка и т.п., отнесение
которых к спорту весьма проблематично.
Некоторые исследователи "спортивными" считают соревнования в
двигательной деятельности, т.е. такие, которые имеют своей целью
выявление, сравнение, развитие и демонстрацию двигательных
возможностей человека. Так, Г.Г. Наталов и А. Воль рассматривают спорт
как “систему ценностей культуры двигательной деятельности и
социальный институт ее развития, распространения и освоения”, как
"современную форму культурной двигательной активности", как
“исторически сложившуюся состязательную форму двигательной
деятельности”, “культуру двигательной деятельности, ориентированную
на достижение высокой эффективности перемещения в пространстве”
[353-356, 1249-1253]. Такой вариант обозначения спортивных
соревнований возможен, но нецелесообразен, хотя бы потому, что из
числа спортивных придется исключить такие соревнования, как шахматы,
шашки и др., которые традиционно включаются в мир спорта.
Чаще всего спортивным соревнованиям приписываются два основных
признака: наличие строго фиксированных правил и гуманная
направленность соревнований [ср. 324, с. 426]. Некоторые исследователи
добавляют к этим признакам ряд других: связь спорта с движениями тела,
"непродуктивный" характер спорта, подчинение его "принципу высших
достижений" [901], связь спорта с игровой деятельностью [306, 436, 1000]
и др.
Отметим основные особенности нашего подхода к решению
обсуждаемой проблемы.
Прежде всего под спортивным соревнованием мы понимаем не любое
соревнование, соперничество, а лишь такое, которое проходит в особых,
искусственно созданных ситуациях.
Что это за соревнования? В чем их необходимость ? Почему (для
каких целей) они возникают? Попытаемся ответить на эти вопросы.
 Обзор различных точек зрения по данному вопросу см.: Б.В.Евстафьев,
[167, 168], J. Goodger [866], K. Meier [1044].
68
Соревнование может выполнять важные социальные функции: оно
позволяет сравнивать и оценивать способности людей, стимулирует их
активность, стремление к совершенствованию своих способностей и т.д.
Однако в разнообразных формах состязания, борьбы, конфликтов,
постоянно возникающих в жизни людей, соперничество нередко унижает
достоинство личности, наносит вред здоровью и даже заканчивается
трагически, по крайней мере, для одной из соперничающих сторон. Кроме
того, нередко оно проходит в таких условиях, которые затрудняют
объективную сравнительную оценку способностей соперников.
В связи с этим возникает социальная проблема гуманизации
соперничества людей, т.е. создания таких условий соревнования, которые
позволяют: а) по возможности обезопасить участников соперничества от
трагических последствий, не унижать достоинство личности, не наносить
вреда их здоровью; б) поставить соперников в равные условия, создать
условия для унифицированного сравнения, для объективной оценки
сопоставляемых качеств и способностей; в) реализовать другие
гуманистические ценности, связанные с культурой общения,
нравственными и эстетическими ценностями и т.д.
Попытки частичного решения данной проблемы состоят в том, что
вводятся писаные (например, юридические) и неписаные (например,
нравственные) правила, нормы поведения в соревновании (к примеру,
правило “лежащего не бьют”, юридические нормы конкуренции и т.п.).
Вместе с тем найден и магистральный путь решения проблемы: замена
обычных соревновательных ситуаций реальной жизни на искусственно
созданные, условные, игровые и более гуманные. Основной “механизм”
такой замены состоит в следующем: 1) предметы, с которыми действуют в
реальной жизни, заменяются на иные (“игрушечные”, “игрушки”),
приспособленные для указанных целей; 2) формулируются определенные
правила, уточняющие, что можно и чего нельзя делать соперникам; 3)
вводятся особые лица (судьи), обеспечивающие соблюдение данных
правил и дающие оценку выступлению участников соревнования.
В рамках данного направления гуманизации соперничества людей и
возникают спортивные соревнования. Они проходят в искусственно
созданных
игровых
ситуациях,
предусматривают
соблюдение
определенных правил, в том числе правил-запретов, а также наличие
судей, объективно оценивающих те или иные способности соперников.
Спортивные соревнования – гуманная борьба, борьба-игра (нельзя ранить,
уничтожить своего соперника). Именно этим, например, фехтование как
вид спорта отличается от боевого сражения на шпагах, саблях и т.д., а бокс
– от уличной драки. Гуманность спортивного соревнования проявляется и
в том, что оно не унижает достоинство личности соперников, содействует
проявлению и развитию их личностных качеств.
69
Значит, спортивное соревнование выступает как гуманная, игровая
модель соревновательных ситуаций реальной жизни, обеспечивающая
указанные выше аспекты гуманизации соперничества.
Отмеченные выше моменты спортивных соревнований: наличие
правил, связь с игровой деятельностью, “гуманизированный” характер (по
сравнению с соревнованиями реальной жизни) отмечают многие
исследователи. "Основным стержнем в спорте – состязании всех видов,
пишет, например, В.И. Устиненко, – является, как и в искусстве, игра... С
потерей игры он превратился бы просто в конфликт, разрешаемый с
позиций силы" [687, С. 160]. Л.П. Матвеев возникновение спортивной
деятельности связывает с тем, что “противоборствующее начало в ней
гуманизировалось и обретало неантагонистический характер”. Он
справедливо обращает внимание на то, что “гуманные основы спортивного
движения обязывают включать в сферу спорта лишь те виды действий и
типы поведения, которые выявляют жизненно ценные свойства индивида
и способствуют утверждению достоинств личности”, и подчеркивает, что
“с этих позиций принципиально недопустимы все еще предпринимаемые
кое-кем попытки придать статус “видов спорта” потешным состязаниям
типа тех, какие по сути унижают достоинство человека и чреваты ущербом
для здоровья, к примеру, таким, как состязания... в плевках на дальность
или на рекорд в поглощении пива)” [325, с. 9, 11].
М.М. Боген, характеризуя процесс возникновения спортивных
соревнований, пишет: “В доисторические времена спорта не было, но
потребность выжить уже была. Выживание человека определялось его
превосходством над другими. Выживал сильнейший. Более того,
сильнейший обеспечивал выживание семьи, рода, племени. Сильнейшего
уважали, почитали, обожествляли, о нем складывали легенды... Но право
стать сильнейшим надо завоевать. Вначале это право завоевывалось в
смертельных поединках, затем (чтобы не терять сильнейших) в поединках
с особыми условиями, исключавшими гибель сражающихся, например, с
тупым оружием; затем в имитациях боевых, охотничьих и трудовых
действий. Так возникли соревновательные упражнения, преимущество
исполнения которых давало право называться сильнейшим” [53, с. 10].
В.А. Демин, Н.Р. Ермак и Р.А. Пилоян возникновение спорта также
связывают с переходом от такого способа разрешения внутренних
межиндивидуальных и групповых конфликтов, который предусматривал
применение военных средств и обычно заканчивался уничтожением
одного из соперников, к использованию для этой цели мирного
противоборства и состязательных игр [149, 150, 175].
Польский философ Дж. Липьец обращает внимание на то, что спорт
является формой борьбы, но борьбы, оговоренной правилами,
определёнными средствами. Мы не знаем кто, в конечном счёте, добьётся
70
успеха на стометровке, но не сомневаемся, что в этой игре конкуренты
начнут дистанцию в одной и той же точке, в одно и то же время, что они
будут следовать по своим дорожкам по финишной линии и время будет
измерено для них согласно общему расчёту. Никто не знает результат
футбольного матча, потому что пока мяч находится в игре, может
случиться всё что угодно. Известно, что игроки должны избегать игры
рукой, что главными очками в игре являются голы, а не число поданных
угловых, что за фолы пробиваются штрафные и, что гол не может быть
забит из аута. Мы не знаем, какой тяжёлоатлет победит, но мы заранее
можем сказать, что это будет тот, у кого сумма поднятого веса будет
больше, чем у соперников, а если таковой будет равным, победа будет
присуждаться тому, кто меньше весит. Лучшим пловцом вольного стиля
окажется не тот, кто задержит под водой большее количество соперников,
а тот, кто, плывя по своей дорожке, наиболее эффективно преодолеет
данное расстояние за более короткое время, чем остальные соперники
[993, р. 103].
Р. Эллиот рассматривал спорт как “как область состязаний, в которой
реальный ущерб избегается, а реванш за поражение можно взять только на
этих же условиях” [827, р. 116].
Итак, первая особенность нашего подхода к обсуждаемой проблеме
состоит в том, что под спортивным соревнованием мы понимаем не любое
соревнование, а лишь игровое гуманистически ориентированное
соперничество. Это соревнование проходит не в обычных жизненных
ситуациях, а в искусственно созданных игровых ситуациях,
предусматривает соблюдение определенных правил, в том числе правилзапретов, а также наличие судей, оценивающих те или иные способности
соперников. Искусственно созданные игровые ситуации и связанные с
ними правила должны иметь гуманистическую ориентацию, содействовать
тому, чтобы: а) по возможности обезопасить участников соперничества от
трагических последствий, не унижать достоинство личности, не наносить
вреда их здоровью; б) поставить соперников в равные условия, создать
условия для унифицированного сравнения, для объективной оценки
сопоставляемых качеств и способностей; в) реализовать другие
гуманистические ценности, связанные с культурой общения,
нравственными и эстетическими ценностями и т.д.
Вторая (и, пожалуй, главная) особенность нашего подхода к решению
обсуждаемой проблемы состоит в том, что
под спортивным
соревнованием мы понимаем не любую, а лишь определенную,
специфическую форму игрового гуманистически ориентированного
соперничества. Для нее характерен особый подход к программе
соревнований, системе определения победителей, составу участников и
т.д., а именно:
71
*
участники соревнования распределяются по различным
группам (с учетом пола, возраста, уровня подготовки и т.д.), и
соревнования проводятся раздельно в этих группах (например, инвалиды
соревнуются отдельно от других);
*
в командных соревнованиях каждая команда составляется из
представителей определенной страны, национальности, какого-то региона,
города, учебного, трудового, спортивного коллектива и т.п.;
*
программа соревнований предполагает узкую специализацию
участников в одном виде деятельности (например, в беге, плавании,
шахматах и т.п.) или нескольких ее видах, но требующих проявления
“односторонних” (например, физических) способностей;
*
вводятся правила, которые жестко определяют, какие
предметы и приспособления (мяч, шайба и т.д.) и каким образом должны
использоваться;
*
предусматривается выявление победителей и построение
четкой иерархии мест, занятых участниками, а также их острое
соперничество, жесткая конкуренция за победу (лучшие места) в
соревновании;
*
выявление победителей и мест, занятых участниками,
осуществляется путем сравнения показанных ими результатов с учетом
самых незначительных различий в этих результатах, выявляемых на
основе предельно точных измерений;
*
поведение участников оценивается лишь с точки зрения
соблюдения правил соревнований, без учета других его аспектов
(нравственных, эстетических и т.п.);
*
участники, занявшие первые места всемерно восхваляются и
поощряются (как правило, призами и наградами, представляющими
существенную материальную ценность), тогда как другим обычно
достаются упреки, насмешки и т.д.
Такая – спортивная – форма (модель) игрового гуманистически
ориентированного соперничества является не единственной. Возможны
(что, как правило, упускается из виду) другие его формы (модели),
которые отличаются от спортивного соревнования программой
соревнований, системой определения победителей, составом участников и
т.д.
Так, автором данной работы в 1990 г. в рамках проекта под названием
“СпАрт” (Спорт. Духовность. Искусство) разработана “спартианская”
 В наших прежних работах [609, 623] эту гуманную игровую форму
соревнования
мы называли “жесткой” моделью спорта, используя
терминологию Роберта Юнгка – директора Института по вопросам футурологии
в Вене [736].
72
игровая модель соревнования. От охарактеризованной выше спортивной
модели соревнований она отличается прежде всего своей программой. В
программе спартианских соревнований в игровой форме представлены
разнообразные виды деятельности, связанные со спортом, туризмом,
художественным, научным и техническим творчеством и т.д. Участие в
этих соревнованиях и конкурсах требует поэтому от участников не узкой
специализации в одном виде игровой деятельности (в каком-то виде
спорта, например, в легкой атлетике; в художественном, например, в
танцах, или в техническим творчестве; в игровых формах
интеллектуальной деятельности и т.д.), а многосторонних способностей:
физической подготовленности, спортивного и художественного
мастерства, юмора, знаний и т.д.
Спартианская модель организации соревнований отличается от
спортивной модели и по другим параметрам – системе определения
победителей, составу участников и т.д.
Система оценки и поощрения участников соревнований по
спартианской модели базируется на следующих основных положениях
(принципах).
1. С целью повышения ориентации участников соревнования на
духовно-нравственные ценности, необходимо: а) всемерно поощрять
красоту действий, поступков; б) добиваться порицания и наказания за
любые действия, наносящие вред здоровью, чести, достоинству, за любые
проявления грубости, агрессивности, национализма, за стремление
победить любой ценой; в) учитывать эстетические и нравственные аспекты
поведения участников при определении победителей.
2. На соревнованиях нужно создать такие условия, чтобы среди
участников не было обиженных, униженных, оскорбленных, чтобы каждый
из них мог почувствовать себя победителем. Для этого следует выявлять и
поощрять самые разнообразные достижения участников соревнований:
связанные с их поведением, физической подготовленностью, спортивным и
художественным мастерством, творчеством, юмором, знаниями и т.д., их
успехи в том или ином виде творческой деятельности, в каком-то отдельном
соревновании, конкурсе и т.д. Однако при этом необходимо ориентироваться
на следующие принципы. Во-первых, все достижения должны
соответствовать критериям духовности, нравственности и красоты. Вовторых, для повышения ориентации каждого из участников соревнования на
самосовершенствование, саморазвитие наиболее важное значение следует
придавать превышению им своих прежних результатов, а не результатов
других лиц или каких-то норм. При сравнении результатов разных
участников соревнования важно учитывать лишь существенные различия в
результатах, использовать небольшое число качественных оценок и тем
самым сокращать число промежуточных звеньев между первым и
73
последующими местами в соревновании. В-третьих, важно стимулировать у
каждого
человека
развитие
индивидуальности,
уникальности,
неповторимости и тем самым обеспечить его право на индивидуальный
путь развития. Он должен учиться “находить у себя и других то, что их
отличает” и при этом “с уважением относиться к этим отличиям, понимая,
что каждый из них по своему индивидуален” [266, с. 35]. В связи с этим при
оценке помимо личных достижений участников необходимо акцентировать
внимание на тех позитивных качествах каждого из них, которые отличают
его от других. В-четвертых, система наград и поощрений не должна
стимулировать развитие у участников такого негативного качества как
зависть. Поэтому не должно быть существенного различия в материальной
ценности призов, вручаемых победителям и тем, кто занял последующие
места, и желательно, чтобы вообще награды имели в большей степени
символическое значение, а не материальную ценность. В-пятых,
спартианские соревнования призваны содействовать разностороннему и
гармоничному развитию личности. Поэтому наиболее престижные награды
должны получать те участники, кто демонстрирует красоту действий и
поступков, добивается успеха в различных видах творческой деятельности,
требующих проявления духовных и физических способностей, знаний,
культуры во всех ее проявлениях – нравственной, эстетической,
художественной, физической, экологической и т.д.
Такая программа и система определения победителей спартианских
соревнований позволяет участвовать в них и на равных соревноваться
лицам, имеющим разные интересы и увлечения, разный уровень
спортивной, физической, интеллектуальной, художественной подготовки,
и даже инвалидность, причем, дает возможность каждому из участников
проявить в соревнованиях свои способности. Спартианская модель
организации соревнований уже 10 лет практически используется в
системе воспитания и организации досуга детей и молодежи нашей
страны [см. 599, 603, 607, 608, 612-616 и др.].
В настоящее время предпринимаются попытки разработать и
использовать на практике также другие модели игровой организации
соревнований с гуманистической ориентацией [подробнее см.: 535].
Выше были указаны основные особенности нашей интерпретации
понятия «спортивное соревнование». При ее сопоставлении с другими
истолкованиями этого понятия следует учитывать сформулированные
выше логико-методологические принципы. Поэтому с точки зрения
содержательного анализа, прежде всего важно в системе вводимых
понятий учесть многообразие соревнований, в том числе и форм
гуманного игрового соперничества. В терминологическом плане – с точки
зрения использования термина "спортивные соревнования" – как и в
других случаях возможны различные варианты. С нашей точки зрения,
74
предпочтение (по указанным выше соображениям) в использовании этого
термина следует отдать его употреблению для обозначения соревнований
охарактеризованного выше типа, хотя еще раз повторяем, не исключены и
другие варианты.
Другие компоненты спорта и его разновидности. Важным
дополнением спортивных соревнований является подготовка к ним.
Организацией спортивных соревнований и подготовки к ним занимаются
определенные социальные институты. В ходе соревнований, подготовки к
ним и функционирования соответствующих институтов складываются
определенные социальные отношения. Вся эта деятельность опирается на
определенную систему ценностей, осуществляется на основе
определенных норм, принципов и т.д.
Чтобы выделить и охарактеризовать этот комплекс взаимосвязанных
явлений, в сфере науки и повседневной жизни, и вводится понятие "спорт"
(“спортивная деятельность”): “В широком смысле понятие "спорт"
охватывает собственно-соревновательную деятельность, специальную
подготовку к ней, а также специфические межчеловеческие отношения и
поведенческие нормы, складывающиеся на основе этой деятельности”
[324, с. 427; см. также: 677, с. 278].
Для характеристики столь сложного и многоаспектного явления,
различных элементов его структуры помимо понятий “спортивные
соревнования”, “спортивная деятельность”, “спорт” необходим целый ряд
и других понятий, которые широко используются в научной литературе.
Прежде всего это такие понятия, как “спортивная тренировка”,
“спортивная подготовка”, “спортивный результат”, “спортивное
достижение” [см.: 325, 670, 673, 677]. Ряд понятий необходим для того,
чтобы учесть разнообразие спорта, особенности его различных форм,
видов. С.Гюльденпфенниг придает важное значение различению спорта
как системы деятельности (активности) и спорта как институциональной
системы. Для спорта как системы деятельности, по его мнению,
характерны следующие элементы: а) спорт означает физическое движение;
б) спорт связан с достижениями в следующем специфическом отношении:
повод к спортивным действиям всегда дает решение определенных
“конфликтов” (борьба противников, индивидуальные спортивные встречи
с собственными достижениями, преодоление естественных препятствий),
которые искусственно строятся с целью их преодоления или
целенаправленно ищутся; в) социальное регулирование в спорте
осуществляется на основе специфической структуры спортивных правил,
непосредственно связанных с искусственно созданным конфликтом и
лишь символически связанных с реальной жизнью; г) спорт не является
продуктивным в том смысле, что никаких материальных благ в
спортивной деятельности не производится; производятся лишь ценности
75
спорта, связанные с тем, что это есть культурная, целенаправленная
двигательная активность. Таким образом, спорт как система деятельности
– это: “непосредственно наблюдаемая практическая спортивная
деятельность, которая осуществляется на специальных спортивных
площадках и в спортивных сооружениях и которая ориентируется на
специальные цели и соответствующую особую систему правил. Эти
условия четко отделяют спорт от других видов общественной
деятельности”. Спорт как институциональная система “подразумевает
целую область общественных носителей спорта, спортивного движения,
включая его организационный аппарат, его связи с другими
общественными учреждениями и т.д.” [878, S. 23, 26; 879, S. 47-48].
В научной литературе и в спортивной практике принято выделять
различные виды спорта, которые отличаются друг от друга “конкретным
предметом состязания, составом допускаемых действий и способов
спортивного противоборства (спортивной техникой и тактикой),
регламентом состязания” и т.п. [325, с. 11]. К их числу относят легкую
атлетику, футбол, волейбол и др.
Определенные разновидности спорта могут быть выделены с учетом
направленности, а также тех главных и основных задач, которые
решаются в ходе спортивной деятельности. В этом плане, прежде всего,
различают “спорт для всех" (его называют также “общедоступным”,
“ординарным”, “массовым” спортом) и "спорт высших достижений"
(другие его названия: “большой”, “рекордный”, “элитный” спорт). В
"спорте для всех" на первом плане стоит здоровье, отдых, развлечение,
общение людей, а в спорте высших достижений – победа в соревнованиях,
установление рекорда и т.п. Помимо этого выделяют и другие
разновидности спорта – любительский спорт, профессиональный спорт,
коммерческий спорт и т.д. [141, 325, 670 и др.]. Иногда эти разновидности
спорта называют “профилирующими направлениями” социальной практики
спорта [325].
Особо следует подчеркнуть, что все "профилирующие направления"
социальной практики спорта и виды спорта сохраняют отмеченный выше
наиболее существенный атрибут спорта – выступают как гуманная,
искусственно созданная игровая модель соревновательных ситуаций
реальной жизни, хотя для них может быть характерен разный уровень
"гуманности" данной модели и связи с игровой деятельностью.
Уровень (степень) "гуманизации" реальных соревновательных ситуаций
(а значит, и его гуманистическая ценность) зависит от того, какие
соревнования и каким образом проводятся, как организована подготовка к
ним, какие ценности, нормы и образцы поведения поощряются в ходе
соревнований и подготовки к ним, каков характер этих поощрений
(моральный, материальный и т.д.), кто участвует в соревнованиях и т.д.,
76
т.е. от формы (модели) организации спорта. В этом плане разные виды
спорта имеют различную ценность. Так, например, бокс или кикбоксинг в
указанном отношении, по-видимому, уступают такому виду спорта, как
художественная гимнастика (да, пожалуй, и всем другим видам спорта). В
них сохраняется опасность серьезных повреждений для участников
соревнования, а самое главное – это единственные виды спорта, где по
условиям и правилам спортивной борьбы для достижения победы нужно
лишить соперника сознания, нокаутировав его.
Неоднозначна и связь различных форм спортивной деятельности с
игрой: "... в разных видах спорта игровой элемент проявляется в
неодинаковой степени, однако ни одна спортивная дисциплина не лишена
его полностью" [95, с. 32]. Некоторые разновидности спорта могут
утратить ряд признаков игровой деятельности. Например, они могут
сохранить "формальную структуру" игровой деятельности – структуру
действий, предметы и правила действий и т.д., но интерес участников
спортивной деятельности с удовольствия от нее может перейти на иные
цели и задачи, включая материальный интерес. Такая модификация связи
спорта с игровой деятельностью наглядно видна на примере современного
профессионального футбола или хоккея, если их сравнивать с
любительской игрой (ради удовольствия) в футбол и хоккей.
Итак, выше было введено понятие спорта. На его основе может быть
введен ряд понятий, которые фиксируют тесно связанные с ним объекты.
Социальные движения, связанные со спортом. Так, например, со
спортом связано спортивное движение – “социальное течение, в русле
которого происходит приобщение к спорту, его распространение,
упорядочение и развитие” [325, с. 8]. В настоящее время это движение
является одним из самых широкомасштабных социальных движений.
На базе спортивного движения возникло современное олимпийское
движение, которое ведет свое начало от древнегреческих Олимпийских
игр. Цель этого движения, как отмечается в Олимпийской хартии, –
“способствовать построению лучшего мира посредством воспитания
молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе
соблюдения
принципов
олимпизма,
что
включает
в
себя
взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры” [383,
с. 7-8].
Все более важное значение в настоящее время приобретает и
движение “спорт для всех”. Это движение, проходящее под эгидой
ЮНЕСКО, направляет свои усилия на всемерное развитие “массового”,
“общедоступного” спорта и его максимально эффективное использование
в социально-культурных целях.
В последние годы предпринимаются попытки развить и новые
социальные движения, связанные со спортом, например, спортивно77
гуманистическое движение, спартианское движение и др. [587, 594, 599,
600, 603, 606-619, 1195, 1199-1203 и др.].
Спортивная культура и субкультура. Понятие “спортивная
культура” довольно часто используется в научной литературе, хотя ему
даются различные интерпретации. Так, румынская комиссия по
терминологии, включив данное понятие в систему понятий, связанных со
спортом, дала ему следующее определение: “составная часть (область)
мировой культуры, синтезирующая категории, закономерности,
учреждения и материальные блага, созданные для интенсивного
использования физического упражнения в рамках соревнования, которое
преследует идею первенства или рекорда вследствие биологического и
духовного совершенствования человека” [397]. Л.И. Лубышева
следующим образом характеризует этот элементы культуры: “Спортивная
культура – составная часть общей культуры, объединяющая категории,
закономерности. Учреждения и блага, созданные для интенсивного
использования физического упражнения в рамках соревновательной
деятельности, которая преследует цель первенства и рекорда вследствие
физического и духовного совершенствования человека” [301, с. 235]. В.
Агеевец и И. Вишневский спорт рассматривают как элемент
индивидуальной культуры личности [4]. В научной литературе даются и
другие интерпретации понятию спортивной культуры [см.: 23, 39, 623,
674, 876, 877, 890, 979, 989, 1056, 1207 и др.]. Однако при всех этих
различиях спортивная культура рассматривается как элемент культуры,
связанный со спортом.
На основе изложенной выше концепции культуры это краткое
определение можно уточнить прежде всего следующим образом:
спортивная культура – позитивное ценностное отношение социального
субъекта (индивида, социальной группы или общества в целом) к спорту и
связанная с таким отношением деятельность по производству,
потреблению, сохранению, тиражированию и развитию данной ценности.
В соответствии с таким пониманием спортивной культуры она может
включать в себя самые разнообразные социальные явления, связанные со
спортом: качества и способности человека; определенные формы
деятельности; ее средства, механизмы и результаты; определенные типы
поведения и связанные с ними идеалы, нормы, правила, санкции;
эмоциональные реакции, знания, убеждения, интересы, потребности;
социальные институты, отношения, процессы и др. Однако все эти
социальные явления становятся элементами спортивной культуры лишь
том случае, если: а) для социального субъекта они выступают как
ценности (признаются как значимые, важные, имеющие положительное
значение), а потому поддерживаются, сохраняются, передаются из
поколения в поколение, или б) они обеспечивают и регулируют
78
производство, потребление, функционирование, селекцию, трансляцию,
тиражирование, сохранение и развитие ценностей, связанных со спортом.
Если учитывать, что, как было отмечено выше, спорт – это прежде
всего спортивные соревнования и подготовка к ним, то можно выделить
два элемента спортивной культуры: 1) культуру спортивного соревнования
[ср. 495, 987] и 2) культуру подготовки к ним.
Спортивная культура, как и культура вообще, – это культура
определенного социального субъекта, которым может быть отдельный
человек (индивид), социальная группа или общество в целом. В
зависимости от этого правомерно говорить соответственно о спортивной
культуре отдельной личности, какой-то социальной группы или общества
в целом.
Основу спортивной культуры личности составляет такое позитивное
ценностное отношение индивида к спорту, в рамках которого эталоны,
ценности и нормы культуры, связанные со спортом, интериоризованы
личностью, стали достоянием ее собственного внутреннего мира. Такая
интериоризация личностью связанных со спортом эталонов, ценностей и
норм культуры, естественно, предполагает усвоение определенных
исходных знаний о том, что такое спорт как особое социальное явление,
отличающееся от других.
Вместе с тем следует учитывать, что позитивное ценностное отношение
к спорту включает в себя два основных компонента: 1) позитивную оценку
спорта и 2) осмысление (обоснование) данной оценки. Эти два компонента
ценностного отношения к спорту являются и двумя основными
элементами спортивной культуры личности.
Можно выделить несколько уровней (форм) позитивной оценки спорта.
1-й уровень – исходные знания о спорте, позволяющие ориентироваться
в мире спорта и давать ему позитивную оценку.
2-й уровень – предрасположенность (диспозиция, установка) по
отношению к спорту. Ее показателями, индикаторами являются: а)
позитивное мнение о спорте в виде соответствующих высказываний,
суждений о нем; б) интерес к спорту, спортивным соревнованиям,
потребность в занятиях спортом, участии в спортивных соревнованиях,
желание готовиться к ним (тренироваться) и т.п.
3-й уровень – информационная и операциональная готовность к этим
видам деятельности. Показателями (индикаторами) этой готовности
являются определенные знания, умения, навыки, качества, способности
(физические качества, двигательные умения и навыки, комплекс
психических качеств – интеллект, воля, внимание и др.), позволяющие
участвовать в спортивном соревновании и тренировке, понимать их
смысл.
79
4-й уровень – реальное поведение и его проявление в виде
определенных форм деятельности (например, участие в соревнованиях,
наблюдение за ними), чувств, переживаний, эмоциональных реакций и т.д.
(например, чувство удовольствия от занятий спортом, участии в
спортивных соревнованиях, от наблюдения за ними и т.п.).
Характер, конкретное содержание, направленность позитивного
отношения к спорту, зависят, однако, как было показано выше, не только
от наличия позитивной оценки (в тех или иных ее формах и уровнях)
данного объекта, но и от осмысления (обоснования) этой оценки. Данная
процедура осуществляется на основе: а) учета в ходе этой оценки
определенных сторон, характеристик, функций спорта; б) определения
критериев, по которым будет оцениваться их позитивное или негативное
значение; в) приписывания спорту определенных ценностей, придания ему
определенного (в том числе личностного) смысла. На основе осмысления
(обоснования) оценки спорта позитивное отношение к нему приобретает
конкретное содержание, конкретную направленность.
Виды ценностей, которые связаны со спортом, а потому в принципе
могут быть приписаны спорту в рамках ценностного отношения к нему,
крайне многообразны. Так, например, М.А. Арвисто [20, 21] все ценности,
связанные со спортом, подразделяет на две группы. В первую группу он
включает ценности, связанные с функциональным содержанием спорта (в
этом случае в качестве ценности выступает сама деятельность с ее
эмоциональными моментами). Ко второй группе он относит все те
ценности, средством достижения которых служит спорт. К ним он относит
следующие ценности: общение (иметь друзей, быть среди других); красота
(наслаждаться красотой зрелищ, спортивной борьбы); физическое “Я”
(биологические ценности спорта: здоровье, телосложение, физические
качества); материальные ценности (разные льготы со стороны общества);
знания; социальное признание; авторитет; секс (быть привлекательным
для противоположного пола посредством спорта); самоактуализация
(испытание своих сил, стремление к использованию своих способностей);
сила воли и смелость; чувство долга (перед коллективом, Родиной и т.п.);
полезность другим (чувство своей необходимости для других).
В.К. Бальсевич и Л.И. Лубышева характеризуя ценностный потенциал
физической культуры и спорта, указывают на составляющие его
интеллектуальные, двигательные, технологические, интенционные,
мобилизационные и валеологические ценности. Кроме того, они
подразделяют эти ценности на общественные и личностные [42, 296, 301].
М.Я. Виленский [83] выделяет несколько групп ценностей, связанных с
физкультурно-спортивной деятельностью. Ценности-цели – раскрывают
значение и смысл индивидуальных целей включения в эту деятельность и
достижения посредством ее культурной стратегии и тактики
80
жизнедеятельности, успешности реализации профессиональных планов и
намерений психического и физического благополучия, сохранения и
укрепления здоровья. Ценности-знания определяют упорядоченную
систему
теоретико-методологических,
научно-практических
(философских, социологических, психолого-педагогических, медикобиологических) и специальных знаний, касающихся природы
физкультурно-спортивной деятельности и умения ее использовать.
Ценности-средства – создают основу для достижения ценностей-целей:
овладение принципами, средствами, формами, методами, приемами и
условиями их использования в физкультурно-спортивной деятельности
для развития творческой индивидуальности в самоизменении,
самообучении,
самовоспитании,
свободном
самоопределении
в
рекреативно-восстановительных
мероприятиях,
в
достижении
необходимого
психоэмоционального
состояния,
культуры
межличностного общения и др. Ценности-отношения – характеризуют
отношение субъектов физкультурно-спортивной деятельности к самим
себе, к природной и социальной среде, в которой осуществляется эта
деятельность и т.д. Ценности-качества – раскрывают значение и смысл
развития и коррекции разнообразных качеств и свойств личности,
обеспечивающих ей полноценное самовыражение и самореализацию в
когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах при выполнении
физкультурно-спортивной деятельности.
М.Е. Кутепов [261] среди ценностей физкультурно-спортивной
деятельности
выделяет:
ценности-объекты
для
удовлетворения
потребности в занятиях физкультурой и спортом, ценности-средства и
ценности-условия освоения ценности объекта. К числу первых ценностей
он относит: социальное благо (двигательная деятельность с ее
эмоциональными моментами; общение с людьми; самоактуализация;
полезность другим; обеспечение отдыха и т.д.); моральное добро
(социальное признание, авторитет, волевые качества, полезность другим);
эстетические характеристики (воспитание чувства прекрасного).
Ценности-средства, по мнению М.Е. Кутепова, включают в себя
культурное наследие прошлого (культивируемые виды спорта и
физических упражнений, формы и методы занятий, комплекс знаний о
физкультурно-спортивной деятельности), а ценности-условия – наличие и
рациональное
использование
свободного
времени,
спортивных
сооружений, спортивного инвентаря и т.д.
Стивенсон [552], характеризуя социально-культурные ценности спорта,
выделяет 5 его функций: 1) социоэмоциональную функцию, 2) функцию
социализации, 3) интегративную функцию, 4) политическую функцию и 5)
функцию социальной мобильности.
81
Педагог из Германии Д. Курц подразделяет ценности (“смысловые
образцы”) спорта на 6 групп: 1) телесность, физическая подготовленность,
здоровье; 2) эмоции, впечатления; 3) эстетика; 4) активность,
самосознание; 4) разрядка, драматизм, приключения; 5) сотрудничество,
общность и общение [969].
Социолог спорта из Польши С. Жуковска [1266] выделяет 9 групп
ценностей спорта: интеллектуальные, эстетические, социоцентрические
(оценка объекта с позиций социальной системы или группы),
аллоцентрические (оценка объекта с индивидуальных, а не групповых
позиций), престижные, материальные, эмоциональные, а также ценности,
связанные с удовольствием и совершенствованием.
Немецкий социолог К. Хайнеманн [904] выделяет шесть различных
групп ценностей спорта, выступающих в качестве возможных мотивов
включения индивида в занятия спортом: 1) эмоции, переживания,
касающиеся тела и физического состояния (“испытать радость от
красивых движений”, “лучше почувствовать свое тело”, “вступить в
контакт
с
телом
другого
человека”);
2)
функциональное
совершенствование тела и физического состояния (“здоровье”,
“физическая подготовленность”, “стать более сильным”, “сохранить свой
вес”, “стать более гибким” и т.п.); 3) психические переживания (“получить
удовольствие”, “снять стресс”, “улучшить самочувствие”, “почувствовать
себя снова молодым” и т.п.); 4) социальные мотивы (“быть вместе с
интересными людьми”, “заниматься спортом вместе с друзьями и семьей”,
“повысить общественную активность”); 5) мотивы повышения спортивных
результатов и победы в соревнованиях (“добиться победы над другими”,
“благодаря напряженной тренировке повысить свое спортивное
мастерство”, “сравнить себя с другими” и т.п.); 6) экстрафункциональные
ценности, не связанные прямо и непосредственно с мотивами,
касающимися спорта (“вырваться из четырех стен”, “заполнить чем-то
свободное время” и т.п.).
Ряд исследователей выделяет символические ценности спорта [241, 820,
1037, 1136, 1153, 1211, 1227].
В основе позитивной оценки спорта может лежать любая из
упомянутых выше ценностей. Основанием для этого могут быть:
собственный опыт человека; его знания, интересы, потребности; мнения
других людей (определенной социальной группы); обыденные
соображения; знания, идеи и принципы, почерпнутые из различных
областей науки; общественные традиции, нормы, идеалы, ценностные
стереотипы, которые доминируют в определенной социальной среде, и т.д.
В современных условиях все более важное значение приобретает
оценка всех социальных процессов, событий, явлений, включая спорт, с
82
позиций гуманизма, его идеалов и ценностей, а также стремление
содействовать их более полной и эффективной реализации.
Исходя из вышеизложенного, изобразим схематично структуру
спортивной культуры (рис. 1).
СПОРТИВНАЯ КУЛЬТУРА ЛИЧНОСТИ
ИСХОДНЫЕ ЗНАНИЯ О СПОРТЕ
ПОЗИТИВНОЕ ОТНОШЕНИЕ К СПОРТУ
Позитивная
оценка
спорта и ее уровни (формы):
1. исходные знания о
спорте
2.предрасположенность
(диспозиция, установка) по
отношению к спорту:
–позитивное мнение о
спорте,
– интерес к спорту,
спортивным соревнованиям,
потребность в занятиях
спортом,
участии
в
спортивных соревнованиях
и т.п.;
3. информационная и
операциональная готовность
к этим видам деятельности
(наличие нужных для этого
знаний, умений, навыков,
способностей);
4. реальное поведение,
его проявление в виде
определенных
форм
деятельности (участие в
соревнованиях, наблюдение
за
ними),
чувств,
переживаний и т.д.
Осмысление (обоснование) позитивной
оценки спорта:
– учет в ходе этой оценки определенных
сторон, аспектов, функций объекта;
– определение критериев, по которым
оценивается
их
позитивное
или
негативное значение;
– приписывание объекту определенных
ценностей,
придание
ему
определенного смысла
Рис. 1. Структура спортивной культуры
Спорт может выполнять разнообразные функции, использоваться для
решения различных социально и личностно значимых задач. Он позволяет
83
сознательно, целенаправленно и эффективно укреплять и сохранять
здоровье людей, позитивно воздействовать на физические, психические,
духовные качества и способности людей, формировать их эстетическую,
нравственную культуру, культуру общения, экологическую культуру и т.д.
Вместе с тем спорт может использоваться для определенных
экономических, политических, националистических и т.п. целей: для
достижения материальных благ, славы, для демонстрации превосходства
одного человека над другим, одной нации (страны) над другой и т.д.
Поэтому отношение индивида, социальной группы и общества в целом к
спорту может базироваться на различной системе ценностей. Спорт может
привлекать социального субъекта, быть значимым (ценностью) для него
различными своими сторонами и аспектами.
Та или иная система ценностей, которую социальный субъект связывает
со спортом, т.е. то, что для него является наиболее важным, значимым в
спортивных соревнованиях, в процессе подготовки к ним, определяет
конкретное содержание, направленность, форму спортивной культуры.
Так, например, с профессиональным спортом связана такая разновидность
спортивной культуры, в рамках которой основной ценностью спорта
является его способность служить средством приобретения материальных
благ.
Как отмечалось выше, в современных условиях все более важное
значение приобретает такое отношение людей к спорту, при котором его
позитивная оценка связывается, осмысливается и обосновывается с
позиций гуманизма, ориентируется на нормы и ценности здорового образа
жизни, нравственной, эстетической, физической и экологической
культуры в их гуманистической интерпретации. Если для спортивной
культуры личности характерен именно такой – гуманистический – подход
к позитивной оценке спорта она выступает как культура, которую можно
назвать или “спортивно-гуманистическая культура личности” (или
“гуманистически ориентированная спортивная культура личности”).
Конкретными показателями этой культуры являются:
знание, понимание и позитивная оценка социокультурного значения
спортивной деятельности, тех гуманистических идеалов и ценностей,
которые могут быть реализованы в спорте и посредством спорта;
декларативная (провозглашаемая) и реальная (в поведении) ориентация
на эти идеалы и ценности (интерес к ним, стремление их реализовать;
реальное поведение, соответствующее этим идеалам и ценностям;
негативное отношение к спортсменам, поведение которых противоречит
этим идеалам и ценностям; негативные чувства и эмоциональные реакции
в связи с актами насилия, агрессивности, обмана и другими
антигуманными проявлениями в спорте);
84
качества и способности (умения и навыки) личности, которые
позволяют ей эффективно действовать в соответствии с такой
ориентацией.
О спортивно-гуманистической культуре, как и о спортивной культуре
вообще, можно говорить применительно не только к непосредственным
участникам спортивных соревнований – спортсменам, но также к
тренерам, организаторам спортивных соревнований, зрителям и т.д., т.е.
ко всем лицам, имеющим отношение к спорту, независимо от того, какую
роль они выполняют в данной сфере.
Центральный
элемент
спортивно-гуманистической
культуры
применительно к спортсменам – такое их поведение в спортивном
соревновании, которое предусматривает:
– не пассивное, а активное участие в соревновании, стремление
проявить мужество, волю, настойчивость, приложить все свои силы и
способности, чтобы показать максимально возможный результат,
выложиться “до конца” для победы;
– стремление одержать победу над соперником не для того, чтобы
завоевать приз, награду, другие почести, а прежде всего для того, чтобы
доказать способность преодолеть самого себя (ср. Платон: “Нет большей
победы, чем победа над собой”);
– признание ценности победы над соперниками лишь в том случае, если
она достигнута при соблюдении во всех соревновательных ситуациях
правил и норм нравственности;
– отказ от желания победить любой ценой, за счет своего здоровья или
причинения ущерба здоровью соперникам, посредством обмана, насилия,
нечестного судейства и других антигуманных действий;
– стремление действовать по законам красоты и благородства, даже
если это не позволяет одержать победу, т.е. в соответствии с девизом
“Красота действий и поступков дороже успеха!”.
Анализ всех разновидностей спортивной культуры личности
показывает, что структура этой культуры включает в себя:
знания – о спорте, о тех его сторонах, аспектах, функциях, которые
учитываются при оценке спорта, о критериях данной оценки, а, значит, о
системе связанных со спортом ценностей и норм (информационный
“блок” спортивной культуры личности);
интересы, потребности, ценностные ориентации, связанные со
спортом, его ценностями и нормами (мотивационный “блок” спортивной
культуры личности);
способности, умения и навыки, которые предусматривает участие в
спортивных соревнованиях, подготовка к ним, а также реализация тех или
иных ценностей спорта (операционный “блок” спортивной культуры
личности);
85
связанные со спортом типы, образцы, модели поведения человека и, в
более широком плане, стиль (образ) его жизни, система его
взаимоотношений с другими людьми (“блок” реального поведения
спортивной культуры личности).
Исходя из этого, в структуре спортивной культуры личности можно
выделить
четыре
компонента
(“блока”):
информационный;
мотивационный; операционный; “блок” реального поведения.
С учетом такой структуры спортивной культуры личности можно
выделить различные уровни этой культуры.
Прежде всего они связаны с тем, насколько в данной культуре
представлены ее компоненты. В этом плане могут быть выделены
следующие возможные уровни развития спортивной культуры личности.
1. Уровень гармоничного развития – наличие у личности всех указанных
выше компонентов спортивной культуры – соответствующих знаний,
интересов, потребностей, способностей, а также адекватного поведения. 2.
Уровень одностороннего развития – наличие у личности лишь некоторых
из указанных выше компонентов спортивной культуры при отсутствии
других. В этом плане довольно часто встречается такое одностороннее
развитие спортивной культуры личности, при котором в ее структуре
отсутствует самый важный ее компонент – блок реального поведения, т.е.
положительное отношение к спорту, а, значит, и сама спортивная культура
личности, носит ярко выраженный декларативный характер.
Возможен и другой вариант. В структуре спортивной культуры
личности представлен ее мотивационный блок (соответствующие
интересы, желания, стремления и т.п.), т.е. личность имеет
предрасположенность (установку) к тем видам деятельности, с которыми
связана спортивная культура личности. Но при этом у нее отсутствует
(либо крайне слабо выражен) информационный и операционный блок, т.е.
отсутствует готовность к тем видам деятельности, с которыми связана
спортивная культура личности.
Важно учитывать, далее, что возможен различный уровень
сформированности каждого из компонентов спортивной культуры
личности (например, знания могут быть полными, недостаточными,
глубокими, поверхностными и т.д.).
В этом плане могут быть выделены, как минимум, следующие
возможные уровни развития спортивной культуры личности.
1. Самый низкий уровень – крайне слабое развитие (или даже полное
отсутствие) всех компонентов спортивной культуры: специальных знаний,
способностей, мотивационно-ценностных ориентаций и т.д.
2. Низкий уровень – слабое развитие большинства (всех) компонентов
спортивной культуры (например, мотивации) при достаточно высоком
развитии других ее компонентов (например, знаний).
86
3. Средний уровень – достаточно высокая степень развития
большинства основных компонентов спортивной культуры.
4. Высокий уровень – достаточно высокая степень развития всех
компонентов спортивной культуры.
4. Оптимальный уровень – оптимальная степень развития всех
компонентов спортивной культуры: соответствующих знаний, интересов,
потребностей, способностей, а также реального поведения.
Естественно, можно выделить различные варианты спортивной
культуры личности, учитывая как гармоничность развития различных ее
компонентов, так и степень их развития.
Еще два уровня – активный и пассивный – спортивной культуры
личности связаны с активностью или пассивностью индивида в плане
формирования этой культуры у других лиц. Активный уровень
предполагает активность индивида с целью помочь другим людям
расширить и углубить знания о спорте, сформировать у них интерес к
занятиям спортом, помочь им стать активными участниками спортивного
движения. Пассивный уровень характерен для тех лиц, которые не
проявляют такой активности.
Таковы в кратком изложении основные положения концепции
спортивной культуры.
В рамках спортивной культуры при определенных социальных
условиях складывается особая “спортивная субкультура”, которая
включает в себя нормы и ценности, не совпадающие с общекультурными
ценностями [подробнее см.: 169-172, 611, 808, 809, 893, 909, 1000, 1034,
1037 и др.].
Спортивное воспитание. Вопрос о необходимости спортивного
воспитания детей и молодежи в свое время остро был поставлен
основателем современного олимпийского движения Пьером де
Кубертеном. Он указывал на то, что это движение “предполагает всеобщее
спортивное
воспитание,
которое
доступно
всем,
отличается
мужественностью и рыцарским духом и в совокупности с эстетическими и
литературными занятиями является движителем национальной жизни и
очагом гражданственности” [цит. по: 166, с. 125]. Понятие “спортивное
воспитание” используют и многие современные ученые – В.К. Бальсевич
[39], Ф.Р. Имеш [202], И.Г. Келишев [217], В.И. Столяров [609, 623, 640],
H. Baeskau [755], L. Bugeja [780], F. Landry [974], D. Michaelidis [1054], J.
Parry [1096], J. Schwier [1142], B. Svoboda [1210], De Heer Wim [1241] и др.
Общепризнанно, что спортивное воспитание – это воспитание,
связанное со спортом, “составная часть общего воспитания, для которой
исходной точкой является спорт” [1241, р. 18]. Поэтому в трактовке
спортивного воспитания важное значение имеет понимание не только
спорта (см. выше), но и воспитания.
87
Понятие “воспитание” неоднозначно трактуется в научной литературе.
Т.А. Ильина выделяет, например, четыре смысла, которые разные
исследователи придают термину “воспитание”. Воспитание понимают:
– в широком социальном смысле, когда речь идет о воздействии на
человека социума в целом и всей окружающей действительности;
– в широком педагогическом смысле, когда имеется в виду
целенаправленная
деятельность,
охватывающая
весь
учебновоспитательный процесс;
– в узком педагогическом смысле, когда под воспитанием понимается
специальная воспитательная работа;
– в еще более узком значении, когда имеется в виду решение
определенной задачи, связанной, например, с формированием
нравственных качеств (нравственное воспитание), эстетических
представлений и вкусов (эстетическое воспитание) и т.п. Другими
словами, термин в этом случае обозначает участок приложения
воспитательных усилий [см. 415, с. 7-8].
В рамках используемой нами системы понятий в трактовке воспитания
мы исходим прежде всего из того, что эта педагогическая деятельность
является элементом процесса социализации.
Концепция социализации впервые была разработана в работах таких
американских социологов, как Ф. Гиддингс, Д. Мид, Т. Парсонс, Р.
Мертон, П. Лазарсфельд, Г. Горфинкель, а также в трудах американских
социальных психологов А. Парка, Д. Доллэрда, Дж. Кольмана, А.
Бандуры, В. Уолтера и др. Значительный вклад в разработку этой
концепции внести и отечественные ученые – Б.Г. Ананьев, Г.М. Андреева,
С.С. Батенин, Л.П. Буева, И.С. Кон, Ю.А. Лебедев, Ю.А. Левада, А.Н.
Леонтьев, В.Б. Ольшанский, Б.Д. Парыгин, Д.И. Фельдштейн, Л.В.
Филиппова и др.
В настоящее время понятие социализации по-разному трактуется
разными авторами [ср. 14, 230, 889 и др.]. Но при всех разногласиях в
интерпретации понятия социализации исходным пунктом для его введения
является общеизвестное положение о том, что человеком, а тем более
личностью, не рождаются, а становятся в ходе общественного и
индивидуального социального развития. Ребенок не рождается готовым
социальным существом, со всем комплексом социально значимых качеств
– знаний, умений, интересов, потребностей, ценностных ориентаций, норм
и образцов поведения и т.д. Все эти качества, позволяющие человеческому
 Детальный анализ понятия “социализация” и теорий социализации см. в
работе Л.В. Филипповой и Ю.А. Лебедева “Социальная педагогика как
интегральная наука о личности” [701, гл. II) и в книге Нейла Смелзера
“Социология” [507, гл. 4].
88
индивиду функционировать в качестве полноправного члена общества,
постепенно формируются у ребенка по мере его роста и взросления. Он
учится ходить и говорить, писать и считать, узнает, как получать
поощрения и избегать наказаний, учится играть с другими детьми, петь,
рассказывать, ездить на велосипеде, учится быть дружелюбным или
враждебным, скромным или дерзким, сочувствовать или оставаться
бесстрастным. В ходе своего социального развития ребенок осваивает
нормы и правила поведения, принятые в обществе. Он узнает также, что
общество имеет определенные моральные и другие культурные ценности,
которые считают либо правильными, либо неправильными. Ребенок
обнаруживает, что общество имеет социальную структуру, в которой у
разных людей различные статусы (положение в социальной структуре) и
социальные роли (ожидаемое поведение человека с определенным
статусом). В ходе своего социального развития ребенок учится выполнять
различные социальные роли, каждая из которых включает множество
культурных норм, правил и стереотипов поведения, принятых в обществе,
в его семье, в кругу друзей и т.д. Для характеристики этого процесса
становления человеческого индивида как полноценного социального
существа, для объяснения того, каким образом общество передает, а
индивид осваивает социальный опыт человечества и тем самым из
существа биологического превращается в существо социальное, и
вводится понятие социализации. Социализация – это приобщение
личности к социальным ролям, функциям, нормам, культурным
ценностям, формирование у ней соответствующих способностей, знаний,
умений, интересов, потребностей, ценностных ориентаций и т.д. –
другими словами, всех тех качеств, которые необходимы для включения в
систему общественной жизни, для активной, творческой социальной
деятельности в обществе. “Социализация, т.е. пути, которыми люди
приобретают опыт и осваивают установки, соответствующие их
социальным ролям, имеют две цели: способствовать нашей интеракции на
основе социальных ролей и обеспечить сохранение общества благодаря
усвоению его новыми членами сложившихся в нем убеждений и образцов
поведения” [507, с. 126].
Для характеристики процесса усвоения личностью “новых ценностей,
ролей, навыков вместо прежних, недостаточно усвоенных или
устаревших” в социологии используют понятие ресоциализации [507, с.
112].
Считают, что один из первых сам термин “социализация” использовал в
книге “Теория социализации” (1887) американский социолог, профессор
Колумбийского университета Ф. Гиддингс понимая под социализацией
“развитие социальной природы или характера индивида”, подготовку
“человеческого материала к социальной жизни”. Примерно в таком же
89
значении (разумеется, с различными вариациями) этот термин и
соответствующее ему понятие трактуется и в настоящее время в
философской, социологической, педагогической и психологической науке.
Так, в Философском энциклопедическом словаре социализация
характеризуется следующим образом: “Социализация (от лат. socialis –
общественный), процесс усвоения человеческим индивидом определенной
системы знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в
качестве полноправного члена общества” [702, с. 629]. Б.Д. Парыгин под
социализацией понимает “весь многогранный процесс очеловечивания
человека, включающий в себя как биологические предпосылки, так и
непосредственно само вхождение индивида в социальную среду и
предполагающий: социальное познание, социальное общение, овладение
навыками практической деятельности, включая как предметный мир
вещей, так и всю совокупность социальных функций, ролей, норм, прав и
обязанностей и т. д., активное переустройство окружающего (как
природного, так и социального), мира; изменение и качественное
преобразование самого человека, его всестороннее и гармоническое
развитие [410, с. 165]. И.С. Кон рассматривает процесс социализации как
“усвоение индивидом социального опыта, в ходе которого создается
конкретная личность”, как процесс “усвоения индивидом определенной
системы социальных ролей и культуры” [228, с. 22, 101]. Аналогичным
образом этот процесс характеризует С.И. Самыгин: “Социализация –
начинающийся в младенчестве и заканчивающийся в глубокой старости
процесс усвоения социальных ролей и культурных норм” [527, c. 267] и
В.В. Краевский: “Под социализацией понимается процесс включения
растущего человека в общество благодаря усвоению и воспроизводству
личностью социального опыта, исторически накопленной культуры” [242,
с. 211]. В интерпретации Д.А. Гослина социализация – это целостный
процесс становления человеческого индивида через формирование у него
конкретных социально-исторических качеств в результате освоения им
социального
опыта,
форм
культуры,
самообразования
и
самосовершенствования [869].
С понятием “социализация” тесно связано понятие “социальное
наследование”, которое ввел Н.П. Дубинин. Обосновывая это понятие, он
исходил из того, что человеческие поколения связаны между собой двумя
мостами, “каналами”: генетическим и социальным. По каналам
генетической программы наследственности передаются биологические
качества, которые создают непрерывность биологической истории
человеческого рода. Вместе с тем необходимо учитывать тот “до сих пор
плохо осознанный принцип, что итоги общественно-трудовой
деятельности, как это показывают законы генетики, не могли записываться
в генах. Это осуществлялось путем развития особой формы передачи от
90
поколения к поколению социального опыта, что выразилось в создании
все более усложняющейся социальной программы, передающейся путем
воспитания” [159, с. 51]. По каналам социальной программы наследования
передается исторически приобретенный социальный опыт человечества,
накопленные
социокультурные
программы,
которые
создают
непрерывность социальной истории человеческого рода. Для
характеристики этого процесса передачи социальной программы Н.П.
Дубинин и ввел понятие “социальное наследование”.
Процесс социализации осуществляется в течение всей жизни человека
и
определяется
как
педагогическим
(т.е.
сознательным,
целенаправленным) воздействием на человека в системе образования,
воспитания и обучения, так и стихийным воздействием широкого круга
других факторов социальной среды (профессии, жилищных условий,
семейного и внесемейного общения и др.). Для социализации индивида в
обществе используется широкий набор средств, в том числе такие, как:
способы вскармливания младенца и уход за ним, формируемые бытовые и
гигиенические умения; окружающие человека продукты материальной
культуры; элементы духовной культуры; стиль и содержание общения, а
также методы поощрения и наказания в семье, в группе сверстников, в
воспитательных и иных социализирующих организациях; последовательное приобщения человека к многочисленным видам и типам
отношений в основных сферах его жизнедеятельности – общении, игре,
познании, предметно-практической и духовно-практической видах
деятельности, в спорте, а также в семейной, профессиональной,
общественной, религиозных сферах.
Как отмечается в литературе [14, 352, 410, 701], важную роль в
процессе социализации играет ряд психолого-педагогических механизмов:
импритинг (запечатление) – фиксирование человеком на рецепторном
и подсознательном уровнях особенностей воздействия на него жизненно
важных объектов (особенно важное значение этот механизм имеет в
младенческом возрасте);
подражание – следование какому-либо примеру, образцу;
экзистенционалъный нажим – овладение языком и неосознаваемое
усвоение норм социального поведения в процессе взаимодействия со
значимыми лицами;
идентификация (отождествление) – процесс неосознаваемого
отождествления человеком себя с другим человеком, группой, образцом;
рефлексия – внутренний диалог, в ходе которого человек анализирует и
оценивает собственные действия, поступки, мотивы, соотносит их с
действиями, поступками, мотивами других людей, принимает или
отвергает те или иные ценности, свойственные различным институтам
общества, семье, обществу сверстников, значимым лицам и т.д.
91
Каждое общество, каждое государство, каждая социальная группа
(большая и малая) вырабатывают набор позитивных и негативных,
формальных и неформальных санкций, способов внушения и убеждения,
предписаний и запретов. С помощью этих способов и мер поведение
человека и целых групп людей приводится в соответствие с принятыми в
данной культуре образцами, нормами, ценностями.
Васил Момов дал определенную классификацию факторов и средств
социализации, рассматривая их как “организованные механизмы
воздействия на человека”. Он выделил следующие их типы:
1) “информационно-образовательный механизм социализации”, т.е.
организованная и специализированная деятельность институтов
образования, воспитания, коммуникации и массовой пропаганды по
распространению и усвоению определенной социальной информации –
научной и ценностной;
2) “стимуляционный механизм социализации”, т.е. система форм,
средств и методов материального и духовного стимулирования
деятельности, поведения, социальной активности человека;
3) “регулятивно-контролирующий механизм социализации”, т.е.
различные
виды
контрольно-регулирующих
воздействий
–
предупредительных, предписательных, оценочных (санкционирующих) –
на основе системы социальных эталонов, в качестве которых
используются различные виды предписаний, норм, оценочных критериев,
образцов, стереотипов (нравов, обычаев) и т.д.; тем самым осуществляется
социальный контроль с целью поддержания поведения человека в
определенных рамках;
4) “организационно-регулирующий механизм социализации, придающий
социализирующему
воздействию
определенные
организационные
формы”; речь идет о формах организации деятельности людей,
определяющих права, обязанности и полномочия человека в коллективе в
зависимости от его общественного положения и исполняемых функций. В
отличие от первых трех механизмов социализации, которые связаны с
усвоением знаний, формированием убеждений и ценностных ориентаций,
“т.е. с выработкой научного, оценочного и должного отношения”,
“четвертый механизм направлен на формирование у личности социального
опыта поведения”.
Как подчеркивает В. Момов, все эти механизмы социализации
“функционируют как единый и целостный комплекс, взаимодействуя и
дополняя друг друга” [347, с. 60-63].
Процесс социализации личности происходит под воздействием
комплекса различных факторов, которые выступают как детерминанты
данного процесса. К их числу в первую очередь относятся люди, в
непосредственном взаимодействии с которыми протекает жизнь человека.
92
Как отмечает Ю.А. Левада, путь человека в общество, путь социализации
практически всегда лежит через “малую группу ближайшего окружения”.
Именно здесь в первую очередь он приобщается к формам общественной
деятельности, научается воспроизводить их репродуктивно или творчески
и, самое главное, формирует в себе такой механизм, как “внутренний
контролер” – совесть [272, с. 34, 51]. Первичной ячейкой социализации
ребенка, наиболее эффективно содействующей его приобщению к
сложному миру взрослых, как правило, является семья. Причем, на
формирование личностных качеств ребенка влияют не только
сознательные воспитательные воздействия родителей, но и общий тонус
семейной жизни [228, с. 126]. Существенное влияние на становление и
развитие личности как субъекта познания, общения и труда оказывают не
только родители, но и другие взрослые, а также сверстники. Среди
ближайшего окружения, в котором протекает жизнедеятельность
индивида отдельные группы приобретают для него особую значимость
(прежде всего с точки зрения тех ценностей, норм поведения, которые
разделяют члены этой группы). Такие группы, на нормы и ценности
которых индивид ориентируется в своем поведении, получили название
референтных групп. В процессе социализации такая группа выполняет для
индивида как бы функцию перцептивного фильтра, отбирающего из
многообразия социальных норм и ценностей те, которые он готов
разделить и которые, в конечном счете, превращаются в его собственные.
Важную роль в процессе социализации играет взаимодействие человека
с различными социальными институтами и организациями, как
специально созданными для социализации, так и реализующими социализирующие функции попутно, параллельно со своими основными
функциями (например, производственными). Здесь происходит нарастающее накопление им соответствующих знаний и опыта социально
одобряемого поведения, а также опыта имитации социально одобряемого
поведения и конфликтного или бесконфликтного избегания выполнения
социальных норм. Один из важнейших социальных институтов – средства
массовой коммуникации (печать, радио, кино, телевидение) влияют на
социализацию человека не только посредством информации, но и через
представление определенных образцов поведения героев книг,
кинофильмов, телепередач. Эффективность этого влияния определяется
тем, что, как тонко подметил еще в XVIII в. реформатор
западноевропейского балета французский балетмейстер Жан Жорж Новер,
“поскольку страсти, испытываемые героями, отличаются большей силой и
определенностью, нежели страсти людей обыкновенных, им легче и
подражать”. Люди в соответствии с возрастными и индивидуальными
особенностями склонны идентифицировать себя с теми или иными
93
героями, воспринимая при этом свойственные им образцы поведения,
стиль жизни и т.д.
Какое же место в рамках социализации занимает воспитание?
Особенность воспитания состоит прежде всего в том, что это –
педагогическая деятельность, для которой характерно сознательное,
целенаправленное воздействие на личность.
Но система характеристик личности включает в себя как минимум три
крупных “блока”: 1) информационный блок – систему знаний, 2)
мотивационный блок – система мотивационных образований (желаний,
стремлений, интересов, потребностей, установок и т.п.) и 3)
операциональный блок – система умений, навыков (способностей),
проявляемых в определенной деятельности.
С учетом этого в рамках педагогической деятельности, которая
призвана сформировать соответствующие блоки личности, можно
выделить три ее компонента: 1) педагогическую деятельность по
формированию информационного блока (системы знаний) – обозначается
термином “образование”; 2) педагогическую деятельность по
формированию мотивационного блока (системы установок, мотивов,
интересов, ориентаций и т.п.) – “воспитание”; 3) педагогическую
деятельность по формированию операционального блока – системы
умений и навыков (способностей) – “обучение” [см. 192].
В такой трактовке образование понимается как процесс формирования
знаний, которые могут выступать в различных форма, в том числе как
ощущения, восприятия, представления, понятия, суждения, мнения,
гипотезы, концепции, теории и т.д. Система знаний определяет
информационную культуру личности и характеризует ее информационную
готовность к деятельности. Образование призвано решить две главные
задачи: обеспечить высокий теоретический культуры личности и
сформировать систему (а не разрозненную совокупность) знаний.
Обучение выступает как процесс формирования системы умений,
навыков,
способов,
методов
действия,
т.е.
операциональной
(методологической) культуры личности, которая характеризует ее
операциональную готовность к деятельности.
Наконец, воспитание в рамках указанной системы понятий
представляет собой педагогическую деятельность по формированию
мотивационной системы личности: ее влечений, желаний, стремлений,
мотивов, интересов, установок, ценностных ориентаций, целей, программ
деятельности и т.п.
Воспитание призвано содействовать превращению стихийного,
неосознанного настроя личности на деятельность во все более осознанные
ее установки, программы жизни и деятельности, в ее внутренние мотивы и
побуждения и тем самым формированию мотивационной культуры
94
личности (Н.Г. Скок), ее мотивационной готовности к деятельности [192,
с. 10-13].
Такого понимания воспитания придерживаются и многие другие
ученые. “Самое краткое и точное определение воспитания, пишет,
например, М.С. Каган, – формирование системы ценностей человека, с ее
специфическим содержанием и иерархической структурой. Тем самым оно
отличается и от образования как процесса передачи знаний, и от обучения
как способа передачи умений, и от управления как подчинения индивида
социальным нормам [210, с. 176]. Аналогичным образом Л.В. Филиппова и
Ю.А. Лебедев считают, что “воспитание можно рассматривать как такой
аспект социализации, который связан с формированием мотивационной
готовности личности, ее мотивационной культуры” [701, с. 137].
Образование, обучение и воспитание представляют собой элементы
целостной системы – педагогической деятельности, в рамках которой они
неразрывно связаны друг с другом. Важную роль в обучении играют
знания, формирование которых составляет главную задачу образования.
Воспитание также во многом базируется на образовании, выступает как
механизм превращения знаний в убеждения, во внутренние установки
личности. Вместе с тем воспитание, формируя эти установки, оказывает
существенное влияние на процесс формирования знаний и умений
личности.
Наряду с пониманием терминов “воспитание”, “образование” и
“обучение” в указанном выше узком смысле, их можно понимать и в более
широком смысле – использовать для обозначения педагогического, т.е.
сознательного, целенаправленного, воздействия на все три указанные
блока (подсистемы) личности, на личность в целом с целью формирования
и знаний, и умений, навыков, способностей, и интересов, потребностей,
ценностных ориентаций и т.д. В последующем тексте мы будем понимать
воспитание именно в таком широком смысле слова, учитывая вместе с тем
три указанных выше аспекта этой педагогической деятельности.
Из отмеченного выше вытекает, что социализацию ошибочно
отождествлять с педагогической деятельностью, обозначаемой терминами
“воспитание”, “обучение” и “образование”, как это нередко делается.
Такое отождествление неправомерно. Воспитание (равно как обучение и
образование) подразумевает целенаправленное воздействие на личность с
использованием педагогических средств, посредством которых индивиду
сознательно стараются привить желаемые социальные качества – знания,
умения, интересы, ценностные ориентации, нормы поведения и т.д.
Социализация же “наряду с воспитанием включает ненамеренные,
спонтанные воздействия, благодаря которым индивид приобщается к
культуре и становится полноправным и полноценным членом общества”
[229, с. 134]. “Социализация – это общий механизм социального
95
наследования, охватывающий и стихийные воздействия среды, а
воспитание и обучение являются организованными и целенаправленными
механизмами передачи и усвоения социального опыта” [347, с. 49].
Итак, мы охарактеризовали два важнейших понятия – “спорт” и
“воспитание”, которые используются при введении понятия “спортивное
воспитание” и помогают понять тот смысл, который вкладывается в это
понятие. Однако для более полной характеристики спортивного
воспитания необходимо уточнить, как следует понимать его связь со
спортом и сформулированное выше положение о том, что для этой
педагогической деятельности “исходной точкой является спорт”.
Ученый из Голландии Вим де Хеер, которому принадлежит эта
формулировка, разъясняет ее следующим образом: “Спортивное
воспитание заключает в себе в качестве составных компонентов помощь
со стороны взрослых, а также создание предпосылок для следующих
процессов: а) достижения хороших спортивных результатов в сочетании с
моральным удовлетворением от спортивной деятельности; б)
формирования спортивного поведения; в) определения места спорта в
общем укладе жизни” [1241, р. 18].
А. Павлуцки из Польши для разъяснения содержания обсуждаемой
педагогической деятельности использует два понятия – “воспитание со
спортивной ориентацией” и “воспитание к спорту” [407, 1099]. По его
мнению, эти понятия характеризуют “систему целенаправленных
индивидуальных и коллективных воздействий на личность воспитуемого,
которые должны приводить к усвоению воспитуемым ценностей и норм
культуры спорта, признаваемых и принятых социальной группой в
качестве желательных”. Другими словами, речь идет о “введении
воспитуемого в круг ценностей и эталонов “чистой” культуры спорта”
[1099, р. 173–174].
Ф. Павлуцки [407, 1099], П.С. Степовой [550], Р. Телама [669], П.
Арнольд [754], Х.М. Кахигал [781] обращают внимание на то, что и сам
спорт может быть использован как средство социализации и воспитания.
Поэтому, по их мнению, связанная со спортом воспитательная
деятельность должна быть направлена не только на приобщение детей к
спорту, к системе спортивных ценностей, но и на “воспитание спортом”,
“воспитание посредством спорта”. С. Жуковска также считает, что при
анализе педагогической деятельности, связанной со спортом, “речь идет не
только о воздействии спорта на личность, измеряемом ценностями спорта
(воспитание через спорт), но также и о воспитании индивидуума для
определенного участия в спорте, измеряемого воспитательными
ценностями спорта (воспитание для спорта)” [1266, р. 249].
П. Арнольд [754] эти два направления воспитательной деятельности
обозначает терминами “воспитание спорту” и “воспитание посредством
96
спорта”, Е. Алонсо [750] и К. Зухора [1264] – терминами “воспитание для
спорта” и “воспитание посредством спорта”, а Г. Никсон [1076] –
терминами “социализация к спорту” и “социализация через спорт”.
Придерживаясь указанных выше логико-методологических принципов
определения понятий, мы считаем, что независимо от используемой
терминологии в структуре педагогической деятельности, связанной со
спортом, действительно важно различать два направления.
Первое – формирование позитивного отношения к спорту (возможные
другие термины – “приобщение к спорту, к его ценностям”, “воспитание
со спортивной ориентацией”, “воспитание к спорту” и т.п.). С учетом того,
что в данном случае речь идет о приобщении личности к эталонам,
ценностям и нормам культуры, связанным со спортом, данный
педагогический процесс можно называть также “формированием
спортивной культуры”. Эта педагогическая деятельность, как было
отмечено выше, предусматривает решение двух основных задач: 1)
формирование позитивной оценки спорта и 2) содействие в осмыслении
(обосновании) этой оценки.
Второе направление спортивного воспитания – воспитание
посредством спорта (возможные другие термины – “воспитание
посредством спорта”, “воспитание спортом”, “социализация спортом”,
“использование спорта в воспитательных целях, в целях социализации” и
т.п.). Эта воспитательная деятельность призвана содействовать
социализации, “вносить свою лепту” в решение всех задач, связанных с
этим процессом, который затрагивает все направления личностного
развития:
телесно-физическое,
когнитивное,
эмоциональное,
психосоциальное и др. [подр. см.: 623, 628, 640].
Два указанных направления спортивного воспитания, тесно связанные
между собой, дополняющие друг друга и в определенной степени даже
пересекающиеся друг с другом, тем не менее все-таки различаются по
своим целевым установкам.
Спортивное воспитание может приобретать различные формы,
модификации в зависимости от того, на какие идеалы и ценности оно
ориентируется в своих целях, задачах, средствах, методах, принципах и
т.д. В настоящее время все более важное значение приобретает
разновидность спортивного воспитания, которую мы назвали “спортивногуманистическим воспитанием” [571, 588, 592, 595, 628]. Проблемы этой
педагогической деятельности специально обсуждались на Всесоюзной
научно-практической конференции (г. Минск, 1-4 июня 1990 г.).
Спортивно-гуманистическое воспитание. Данная разновидность
спортивного воспитания во всех своих компонентах – в задачах,
средствах, методах, принципах и т.д. – ориентируется на идеалы и
ценности гуманизма. Такая ориентация определяет ряд принципиальных
97
особенностей
спортивно-гуманистического
воспитания.
Отметим
основные из них.
Во-первых, важнейшая целевая установка спортивно-гуманистического
воспитания – воспитание гуманистического отношения к спорту, т.е.
содействовать тому, чтобы каждый человек, начиная с детства, в своем
отношении к спорту ориентировался на нормы и ценности здорового
образа жизни, нравственной, эстетической, физической и экологической
культуры в их гуманистической интерпретации. Реализация этой целевой
установки предусматривает решение комплекса важных педагогических
задач, связанных со спортом и ориентированных на идеалы и ценности
гуманизма.
Первая задача – содействие полному, глубокому знанию и пониманию:
а) гуманистического потенциала спорта (заключенных в нем
возможностях для формирования физической культуры и здорового образа
жизни человека, его нравственной, эстетической, интеллектуальной
культуры, разностороннего и гармоничного развития и т.д.), а также
условий реализации этого потенциала; б) возможных антигуманных
проявлений в спорте, его использования, а также того, как этого можно
избежать.
Вторая задача – формирование: а) позитивного мнения о тех
гуманистических ценностях, которые могут быть реализованы в спорте и
посредством спорта; б) негативного мнения о возможных антигуманных
проявлениях в спорте, способах его использования.
Третья задача – выработка гуманистической мотивации на спорт,
системы связанных с ней интересов, потребностей, ценностных
ориентаций. В рамках такой мотивации спорт интересует человека в
первую очередь как сфера проявления эстетики, нравственности,
культуры, чисто человеческого общения, гуманного отношения людей
друг к другу и к природе, как средство формирования физической
культуры и здорового образа жизни, разностороннего и гармоничного
развития личности, укрепления мира, дружбы и взаимопонимания между
людьми и т.д. Такая ценностная ориентация предполагает также выбор в
качестве идеала (образца для подражания) спортсмена, личность которого
в полной мере соответствует гуманистическим ценностям.
Четвертая задача, связанная с формированием гуманистического
отношения к спорту, – формирование адекватной этому отношению
системы чувств и эмоциональных реакций (например, эстетического
чувства красоты спорта, чувства социальной ответственности за
реализацию в спорте и посредством спорта гуманистических ценностей,
чувства негодования, связанного с любыми нарушениями нравственности
в спорте и т. д.).
98
Пятая задача – содействовать формированию такого поведения в спорте, таких качеств и способностей (умений и навыков), которые обеспечивают эффективную реализацию гуманистических ценностей спорта.
Конкретно речь идет о том, чтобы воспитать: физическую культуру и
здоровый образ жизни; высоконравственное поведение в спорте, а также
убеждение в том, что только такое поведение является единственно
правильным; эстетическую способность действовать в ходе занятий
спортом “по законам красоты” и отображать спорт средствами искусства;
умения и навыки правильного общения с тренерами, судьями и
спортсменами, а также бережного отношения к природе в ходе занятий
спортом; разнообразные социально значимые психофизические качества и
двигательные способности и т.п.
Гуманистическое отношение к спорту возможно лишь на основе
гуманистически ориентированной спортивной культуры личности (ее
можно назвать также “спортивно-гуманистической культурой личности”).
Формирование такой культуры – задача спортивно-гуманистического
воспитания.
Конкретными показателями спортивно-гуманистической культуры
личности являются:
знание, понимание и позитивная оценка социокультурного значения
спортивной деятельности, тех гуманистических идеалов и ценностей,
которые могут быть реализованы в спорте и посредством спорта;
декларативная (провозглашаемая) и реальная (в поведении) ориентация
на эти идеалы и ценности (интерес к ним, стремление их реализовать;
реальное поведение, соответствующее этим идеалам и ценностям;
негативное отношение к спортсменам, поведение которых противоречит
этим идеалам и ценностям; негативные чувства и эмоциональные реакции
в связи с актами насилия, агрессивности, обмана и другими
антигуманными проявлениями в спорте);
качества и способности (умения и навыки) личности, которые
позволяют ей эффективно действовать в соответствии с такой
ориентацией.
О спортивно-гуманистической культуре, как и о спортивной культуре
вообще, можно говорить применительно не только к непосредственным
участникам спортивных соревнований – спортсменам, но также к
тренерам, организаторам спортивных соревнований, зрителям и т.д., т.е.
ко всем лицам, имеющим отношение к спорту, независимо от того, какую
роль они выполняют в данной сфере.
Центральный
элемент
спортивно-гуманистической
культуры
применительно к спортсменам – такое их поведение в спортивном
соревновании, которое предусматривает:
99
– не пассивное, а активное участие в соревновании, стремление
проявить мужество, волю, настойчивость, приложить все свои силы и
способности, чтобы показать максимально возможный результат,
выложиться “до конца” для победы;
– стремление одержать победу над соперником не для того, чтобы
завоевать приз, награду, другие почести, а прежде всего для того, чтобы
доказать способность преодолеть самого себя (ср. Платон: “Нет большей
победы, чем победа над собой”);
– признание ценности победы над соперниками лишь в том случае, если
она достигнута при соблюдении во всех соревновательных ситуациях
правил и норм нравственности;
– отказ от желания победить любой ценой, за счет своего здоровья или
причинения ущерба здоровью соперникам, посредством обмана, насилия,
нечестного судейства и других антигуманных действий;
– стремление действовать по законам красоты и благородства, даже
если это не позволяет одержать победу, т.е. в соответствии с девизом
“Красота действий и поступков дороже успеха!”.
Итак,
спортивно-гуманистическое
воспитание
является
гуманистическим, во-первых, в том плане, что оно имеет своей целью
воспитание гуманистического отношения к спорту, гуманистически
ориентированной спортивной культуры.
Гуманистическая направленность спортивного воспитания проявляется,
во-вторых, в том, что оно призвано, используя спорт, содействовать
реализации более широких педагогических целей и задач –
гуманистическому воспитанию, формированию общей гуманистической
культуры личности.
Конкретные цели и задачи таким образом ориентированной
педагогической деятельности достаточно четко были сформулированы в
рамках того направления в теории личности, которое обозначают
термином “гуманистическая психология” (его называют также
психологией “третьей силы” или “развития потенциала человека”. Этот
термин принадлежит группе персонологов, которые в 1962 г.
объединились под руководством Абрахама А. Маслоу (1908-1970).
Последний считал, что и педагог, осуществляющий целенаправленные
воздействия на воспитываемого, и сам воспитуемый в своей деятельности
самовоспитания, саморазвития должны ориентироваться на модель
здорового, полноценного, самоактуализирующегося человека, которую
разработал А. Маслоу [подробней см.: 640, с. 46-55; 717, гл. 10].
При этом, разумеется, в этой характеристике цели педагогической
деятельности могут быть использованы другие термины, она может
несколько уточняться, дополняться и т.д. К примеру, В.В. Краевский так
характеризует данную цель: “становление личности человека, способного
100
к
сопереживанию,
готового
к
свободному,
гуманистически
ориентированному выбору и индивидуальному интеллектуальному
усилию, уважающего себя и других, терпимого к представителям других
культур и национальностей, независимого в суждениях, открытого для
иного мнения и неожиданной мысли” [242, с. 211].
С нашей точки зрения, в данной характеристике, равно как и в модели
Маслоу, отсутствует указание на необходимость всестороннего
(разностороннего) и гармоничного развития личности. Эта идея,
восходящая к древнегреческому идеалу калокагатии (греческое слово
kalokagathia от kalos – прекрасный и agathos – добрый): гармонии
физических и духовных способностей человека, его внешних и
внутренних качеств, относится к числу наиболее важных гуманистических
идеалов. Ее поддерживали и поддерживают представители различных
(нередко даже противоположных) философских направлений. Как
известно, важную роль она играла в рамках марксистской философии и
марксизма в целом. Широко известны слова Маркса: “Призвание,
назначение, задача всякого человека – всесторонне развивать все свои
способности”. Э. Фромм рассматривал всестороннее развитие человека как
высшую цель жизни [713, с. 193]. По мнению А.Печчеи и Римского клуба,
все стратегии, политические программы и перспективные планы развития
в национальных и глобальных масштабах должны быть подчинены цели
полного и всестороннего развития возможностей и способностей всех
людей планеты.
Идея разностороннего (всестороннего) и гармоничного развития
личности постоянно фигурирует и в научных публикациях, посвященных
характеристике целей и задач воспитательной работы, в том числе
применительно к детям дошкольного возраста.
По проблеме всестороннего и гармоничного развития личности в
отечественной философской, социологической и педагогической науке в
течение многих лет велась острая полемика, которая нашла отражение в
огромном числе публикаций [см., например: 93, 191, 197, 201, 244, 267,
498 и др.]. Определенное представление о разнообразии этих взглядов дает
диссертация Н.Л. Соколовой “Типологический анализ концепций
всестороннего развития личности”, в которой выделяется 10 различных
концепций всестороннего развития личности [510].
Наша концепция всестороннего и гармоничного развития личности
[592, 615] опирается на идеи, развитие и обоснованные в работах Л.А.
Зеленова [191–193], Э.В. Ильенкова [201]. Согласно данной концепции,
гармоничное развитие личности включает в себя, как минимум,
следующие взаимосвязанные компоненты.
1. Постоянную ориентацию личности на самосовершенствование,
самопреодоление, саморазвитие.
101
2. Единство физического (телесного), психического и духовного,
гармоничное развитие телесности, психических способностей (воли,
интеллекта, эмоций и др.) и духовно-нравственных качеств человека.
3. Преодоление частичности, односторонности, узкой специализации в
развитии личности. При этом речь идет вовсе не о том, что человек должен
овладеть всеми видами, профессиями, специальностями. Имеется в виду
другое: “каждый живой человек может и должен быть развит в отношении
всех всеобщих (“универсальных”) способностей, которые делают его
Человеком (а не химиком, токарем)” [201, с. 148]; “...всесторонне развитый
человек – это человек, овладевший основными родами деятельности,
родовыми функциями общества, а не видами, не профессиями, не
специальностями, не специализациями... всестороннее развитие личности
– это... есть развитие всех универсальных родовых сущностных сил
(способностей) человека, которые исторически развернуты в основных
родах деятельности общества” [191, с. 10]. Гармонично развитая личность
– общественно активная личность, которая стремится развить основные
человеческие
способности
–
интеллектуальные,
эстетические,
художественные, физические и др. и проявить их в различных видах
творческой деятельности, в том числе в сфере спорта, искусства, науки,
техники. Причем, в каждой из этих сфер выбираются такие конкретные
занятия, которые в наибольшей степени соответствуют индивидуальным
способностям и потребностям данного человека и обеспечивают
максимальное развитие его индивидуальности.
4. Достижение гармонии личности в отношениях с собой, с другими
людьми и с природой, приоритет человечности, духовно-нравственных
ценностей в этих отношениях.
5. Овладение как минимум основами нравственной, эстетической,
художественной, коммуникативной, экологической, экономической,
физической, психической культуры.
6. Богатство, полноту и соответствующее друг другу развитие всех
сторон и аспектов человеческой личности, всех ее "подсистем":
операциональной, включающей в себя различные качества и способности
человека, его умения и навыки осуществлять определенную деятельность,
выполнять определенные функции; информационной, включающей в себя
комплекс знаний и убеждений человека; мотивационной, включающей в
себя интересы, потребности. установки, ценностные ориентации и т.д.;
эмоциональной, включающей в себя чувства, эмоции и т.п.
Разностороннее и гармоничное развитие личности призвано обеспечить
ее
демократичность,
индивидуальность,
инициативность,
предприимчивость, гибкость, критичность, самостоятельность в
мышлении и поступках, а также безопасное, комфортное и творческое
существование в современном мире.
102
Конкретным воплощением гуманистического идеала гармонично
развитой личности являются такие известные гении, как Леонардо да
Винчи, Микеланджело Буанаротти, Рафаэль Санти, И. Ньютон, В.А. Гете,
М.В. Ломоносов. К их числу относятся также: Ибн Сина (Авиценна) –
философ, врач, естествоиспытатель, поэт, автор трактата по теории
музыки; Г. Галилей, Р. Декарт, А. Дюрер, Ж.Л. Д’Аламбер, Г.В. Лейбниц,
А.С. Грибоедов (дипломат, драматург, поэт, композитор).
Из современников можно назвать: Н.К. Рериха, великого русского
художника, ученого, писателя, археолога, деятеля мировой культуры,
инициатора движения в защиту памятников культуры; Альберта Швейцера
– философа-гуманиста, теолога, миссионера, врача, музыковеда и
органиста, лауреата Нобелевской премии мира; выдающегося советского
физика
Я.И.Френкеля,
профессионально
владевшего
скрипкой;
американского физика Ф. Хойла, автора литературных произведений;
канадского нейрофизиолога и писателя У. Пенфилда; гениального физика
и любителя-музыканта А. Эйнштейна и многих других.
Многие факты показывают возможность совмещения активных и
успешных занятий спортом с творчеством в сфере науки, искусства и т.д.
Известно, например, что древнегреческий философ, математик,
религиозный и политический деятель Пифагор был победителем на
Олимпийских играх и тренером. Другой выдающийся древнегреческий
философ Платон успешно выступал в соревнованиях борцов на
Истмийских играх, а Милон – наиболее известный атлет древности
написал философский трактат о природе, который, к сожалению, не дошел
до нашего времени. Winaus (США) в 1900 и 1908 гг. был олимпийским
чемпионом по стрельбе, а в 1912 г. выиграл золотую медаль в одном из
художественных конкурсов. Hajos (Венгрия) в 1896 г. был олимпийским
чемпионом по плаванию, а в 1924 г. получил серебряную медаль за
архитектурный проект стадиона. На художественной тематической
выставке, посвященной спорту, в Париже в 1957 г. из 100 известных
художников и скульпторов, представивших свои работы на эту выставку,
25 активно занимались спортом, а большинство других участвовали в
спортивных соревнованиях [1133, рр. 183-184].
Среди современных спортсменов (в том числе самого высокого класса)
немало таких, кто добился больших успехов в различных видах духовнотворческой деятельности. Яркой иллюстрацией в этом плане может
служить, например, Ю. Власов – всемирно известный штангист, писатель,
политический деятель, а также Н. Озеров, известный своими успехами в
спорте, искусстве и других видах творческой деятельности. Известный
современный немецкий философ Г. Ленк был олимпийским чемпионом в
гребле. Валерий Брумель – шестикратный рекордсмен мира по прыжкам в
высоту, серебряный призер Олимпийских игр в Риме, чемпион Токийской
103
Олимпиады. Три года подряд – с 1961 по 1963 гг. – признавался лучшим
спортсменом мира. Это – “спортивная сторона” его деятельности. А
вместе с тем им написаны документальная книга “Высота”, пьесы “Доктор
Назаров”, “Олимпийская комедия”, “Рев трибун”, либретто к оперетте
“Золотая каравелла”, роман “Не измени себе” и т.д.
С другой стороны, среди людей мира искусства – музыкантов, певцов,
художников, писателей и т.д. есть такие, кто активно и успешно занимался
спортом (примером могут служит известные певцы Иглесиас и
Соткилава).
Исходя из всего этого, мы считаем, что охарактеризованная выше
трактовка разностороннего и гармоничного развития личности, является
вполне обоснованной и реалистичной применительно к условиям
современной цивилизации. Обоснование правомерности ориентации
воспитательной работы, в том числе и спортивного воспитания, в
современных условиях на этот гуманистический идеал помимо наших
работ можно найти в упомянутых работах Л.А. Зеленова, а также в статье
А.Л. Готсдинера [127].
Важные качества человека-гуманиста нашей эпохи определены в ряде
международных документов ЮНЕСКО и Европейского Совета. В них
отмечается, что современный человек – это гибкая в своем развитии
личность, способная самостоятельно рефлексировать новые социальноэкономические запросы и управлять с их учетом своим собственным
развитием; это человек думающий, человек делающий, человек
адаптирующийся. Это также широко образованный и всесторонне
информированный человек, но его образованность основывается не на
простом накоплении разносторонних знаний, а на умении добывать и
перерабатывать новую информацию в соответствии с осознаваемыми
потребностями; это человек с развитым самостоятельным и творческим
мышлением.
Система гуманистического воспитания должна содействовать
безопасному и комфортному существованию личности. Она должна
заложить в человеке основу для будущей профессиональной мобильности,
выработать в нем готовность в случае смены вида труда мгновенно
включаться в новый трудовой процесс, способствовать оптимальному
развитию способностей к организации и планированию, психологической
совместимости, способности к сотрудничеству в разных группах,
ответственности и компетентности, готовности принимать решения и
осуществлять их.
Спортивно-гуманистическое воспитание призвано содействовать
достижению указанных выше целей и задач гуманистического воспитания.
В Декларации “Молодые люди и спорт”, которая принята в мае 1995 г. в
Лиссабоне на 8-й Конференции министров спорта европейских стран,
104
подчеркивается, что занятия спортом должны рассматриваться с позиций
гуманизма и терпимости. В соответствии с этим специалисты,
организующие эти занятия, должны направлять свои усилия на: развитие у
молодежи психических и физических качеств; обучение этическим
ценностям, справедливости и дисциплинированности; воспитание
уважения к себе и другим людям, в том числе и к группам меньшинства;
обучение терпимости и ответственности как предпосылки жизни в
демократическом обществе; воспитание способности самоконтроля и
развитие положительных качеств личности; пропаганду здорового образа
жизни. Важное значение спорт может иметь и для формирования культуры
мира [см. 1100, 1255].
Еще одна важная особенность спортивно-гуманистического воспитания
состоит в том, что оно ориентируется на принципы гуманистической
педагогики. К числу таких принципов, как правило, относят следующие:
усиление внимания к личности каждого человека как высшей
социальной ценности;
превращение ученика из объекта социально-педагогического
воздействия педагога в субъекта активной творческой деятельности на
основе на основе развития внутренних мотивов к самосовершенствованию
и самопреодолению, способности к интеллектуальной и критической
деятельности, направленной на глубокое осознание роли и значения своей
деятельности;
создание благоприятных условий для развития способностей индивида
и возможностей самоопределения;
формирование мотивации на гармоничное развитие личности;
демократизацию в отношениях педагога с воспитуемыми;
индивидуализацию в педагогической работе с ними на основе
получения и учета информации о состоянии их здоровья, уровне
физической
подготовленности,
индивидуальных
психологических
особенностях и т.д. [56, 146, 242, 270, 271, 693, 1264 и др.].
С учетом этих принципов можно выделить два противоположных
подхода: традиционный (авторитарная педагогика) и гуманистический
(личностно-центрированная, личностно-ориентированная, личностногуманная педагогика). Традиционный подход преследует две цели – дать
знания, умения, навыки и обеспечить адаптацию к требованиям общества;
воспитуемые выступают в качестве некоего "сырья", т. е. объекта
формирующих воздействий. Ценности гуманистического подхода
диаметрально противоположны: "...Помочь людям быть личностями – это
значительно более важно, чем помочь им стать математиками или
знатоками французского языка...", – писал К. Роджерс [1129, p. 207].
Основная цель педагога при таком подходе – помощь в личностном росте.
Личностный рост – "это сложный, динамический и часто драматический
105
процесс обретения человеком самого себя, обретения своих
потенциальных возможностей и принятие на себя ответственности за это
самоосуществление” [60, с. 7].
Ш.А. Амонашвили, характеризуя два указанных выше подхода с точки
зрения отношения педагога к ребенку и его позиции в педагогическом
процессе, первый из них называет “императивным”, а второй –
“личностно-гуманным”. Императивный подход имеет место в том случае,
когда педагогические задачи решаются без учета личностных
особенностей и потребностей детей. Педагог в данном случае уверен, что
ребенок обязательно будет ему сопротивляться, а потому его необходимо
принудить к учению строгими требованиями, императивами. Совсем иным
является личностно-гуманный подход. Воспитатель оптимистически
мыслит о детях, относится к ним как к самостоятельным субъектам,
способным учиться не по принуждению, а добровольно, по собственному
желанию и свободному выбору. Задача педагога состоит в том, чтобы
помочь ребенку обрести личностный смысл его поступков. Иными
словами, цель педагогической деятельности на основе личностногуманного подхода – “не сформировать и даже не воспитать, а найти,
поддержать, развить человека в человеке и заложить в нем механизмы
самореализации, саморазвития, адаптации, саморегуляции, самозащиты,
самовоспитания и другие, необходимые для становления самобытного
личностного образа, диалогичного и безопасного взаимодействия с
людьми, природой, культурой, цивилизацией” [56, с. 182].
Согласно концепции К. Роджерса – одного из представителей
гуманистического направления в психологии – для любого человека важна
потребность в позитивном внимании других людей, т.е. чтобы его любили
и принимали другие, а также потребность в позитивной оценке самого
себя, в позитивном внимании к себе. В соответствии с этим человек
стремится действовать так, чтобы и другие, и он сам одобрительно
отзывались о его поступках. При этом К. Роджерс считал, что для того,
чтобы
раскрыть
естественную
тенденцию
самоактуализации,
присутствующую в каждом человеке, важно обеспечить ребенку
безусловное позитивное внимание, т.е. создать для него такую атмосферу,
в которой его хвалят и признают именно за то, кем он является, –
растущим индивидом, который порой может быть несносным, но, тем не
менее, любимым.
При таком личностно-ориентированном подходе особое внимание
уделяется позиции педагога как фасилитатора, т.е. его способности к
эмпатии, свободы от оценок, заинтересованности в партнере по общению
не формально, а на глубоком личностном уровне. Такая позиция педагога
предполагает, что он не выполняет функцию ментора, который всегда
знает, что лучше для его ученика. Его искренняя заинтересованность,
106
дружелюбие, открытость позволяют создать ситуацию неформальности,
обеспечить психологический климат, необходимый для творчества,
сотрудничества, самораскрытия, самовыражения.
Реализация личностно-ориентированного подхода в работе с детьми
должна учитывать, что гуманные или конгруэнтные отношения между
людьми возникают при понимании и принятии переживаний другого. Для
этого ребенок должен пройти через три основные позиции в общении со
сверстниками: 1) экспрессивную, т.е. уметь выражать свои чувства и
настроения; 2) рефлексивную, т.е. научиться слушать и понимать
переживания партнера, не оценивая их и не навязывая своих советов; 3)
фасилитаторскую, т.е. облегчающую общение детей, способствующую
правильному выполнению участниками общения своих ролей [см. 920, pp.
122-133].
Очень точно позицию педагога на основе принципов гуманистической
педагогики по отношению к детям характеризует слово “содействие”,
которое взято за основу коллективом Нижегородского научного центра
психофизиологического развития ребенка РАО под руководством Л.В.
Филипповой и Ю.А. Лебедева при разработке программы научнометодического обеспечения гармоничного психофизиологического
развития детей. Позиция содействия, ориентированная на “субъектсубъектные” отношения, принципиально отличается от господствующей в
отношении взрослых к детям позиции воздействия, реализующей тип
субъект-объектных отношений. Вместе с тем она не приемлет и позиции
партнерства в их взаимоотношениях, поскольку ребенок дошкольного
возраста и физиологически, и психологически, и социально не готов к
принятию равнопартнерских отношений. Принципиально важным
является и еще один момент: “Категория содействия ценна прежде всего
своим гуманизмом, поскольку подчеркивает: ценностно-смысловое
понимание и восприятие ребенка на уровне индивидуальности,
развивающейся в ходе педагогического взаимодействия; момент
осознанной
актуализации
сущностных
родовых
человеческих
способностей и потребностей в познании мира и самоосуществлении;
целевую установку на развитие личности креативного типа, для которой
творчество, “выход за свои пределы” становится способом бытия;
вариативно-поисковый характер построения учебно-воспитательного
процесса, где активным “соучастником” развития выступает сам ребенок;
ориентацию педагогического процесса на самореализацию (автокреацию)
в образовательной сфере” [см. 455, с. 6-7].
Спортивно-гуманистическое
воспитание
как
разновидность
гуманистической воспитательной деятельности должно ориентироваться
на отмеченные выше принципы гуманистической педагогики [35-42, 83,
151, 169, 275, 278, 291, 301, 358, 359, 603, 628, 641, 723, 741 и др.].
107
Особенно важное значение это имеет при организации спортивной
работы с детьми. Ошибочно всю активность в рамках спортивного
воспитания отводить только специалистам, а детей рассматривать в
качества объекта их целенаправленной деятельности. Это противоречило
бы основным принципам гуманистической педагогики, на которых
базируется спортивно-гуманистическое воспитание. Оно предполагает
рассмотрение детей как полноправных партнеров в условиях
сотрудничества с преподавателями, отрицает манипулятивный подход по
отношению к ним, предусматривает всемерное развитие их творческой
активности, деятельности, направленной на самосовершенствование и
саморазвитие.
На это обращается внимание, в частности, в Заявлении “Дети в спорте
высоких достижений” Немецкого спортивного союза ФРГ (ДСБ). Здесь
отмечается, что нормальное развитие ребенка ни в коем случае не должно
ставиться под угрозу ради кратковременного успеха в спорте. Следует
развивать все двигательные способности, личностные качества, а также
социальные потребности ребенка. При этом нужно избегать слишком
ранней специализации в отдельных видах спорта или спортивных
дисциплинах, а также форсированного развития отдельных двигательных
навыков. Равное внимание следует уделять как спортивному результату,
так и радости, которую приносит ребенку игра и ощущение
принадлежности к коллективу. Результат, стремление к успеху,
материальные и научные интересы не должны становиться самоцелью и
тормозить разностороннее развитие ребенка. Как указывается в Заявлении,
в рамках спорта высоких достижений ребенок должен иметь достаточное
для полного самовыражения поле деятельности. Спортивная подготовка
детей должна подводить их к самостоятельной деятельности. Высокие
результаты оправданы лишь при том условии, что ребенок рассматривает
их как собственный успех и если они проистекают из его собственной
спортивной мотивации. Для этого должна быть обеспечена доступная
детям информация об организации тренировок и планировании
соревнований, о возможных последствиях занятий спортом высоких
достижений, а также закрепление за детьми права участия в решениях,
касающихся их самих, – например, о виде тренировки, участии в
соревнованиях или о продолжении занятий спортом высоких достижений.
Ребенок должен научиться самостоятельно распоряжаться собой, но так,
чтобы не наносить себе же ущерба; он должен научиться переживать
неудачи, которые неизбежны в спорте. Тренер несет ответственность не
только за спортивную подготовку, но и за общее воспитание вверенных
ему детей. Он должен иметь достаточно четкое представление об
основных проблемах биологического, психического и социального
развития детей и уметь пользоваться этими знаниями на практике. Работая
108
с детьми, тренер не должен руководствоваться общими правилами,
действующими в спорте высоких достижений. Он должен знать и
учитывать особое положение, возможности в плане спортивного
результата и допустимый уровень нагрузок для каждого ребенка в
отдельности [151].
Таким образом, спортивно-гуманистическое воспитание предполагает
не только формирование гуманистического отношения к спорту, но и
более широкое гуманистическое воспитание посредством спорта.
В течение длительного времени среди ученых и специалистовпрактиков преобладало мнение о том, что педагогические усилия
необходимы лишь для включения детей и молодежи в активные,
регулярные занятия спортом, которые якобы сами по себе позволяют
решить широкий круг важных социально-педагогических, культурных
задач: содействуют сохранению и укреплению здоровья детей и молодежи,
их разностороннему и гармоничному развитию, формированию
физической и духовной культуры и т.д. В соответствии с этим основные
усилия направлялись на всемерное развитие спорта и включение в
активные, регулярные занятия спортом как можно большего числа детей и
молодежи.
Факты показывают, однако, что многих людей спорт привлекает вовсе
не как сфера проявления эстетики, нравственности, культуры, чисто
человеческого (неформального) общения, гуманного отношения людей
друг к другу и к природе, не как средство гармоничного развития
личности. Они включаются в спорт и спортивные соревнования (как их
непосредственные участники, зрители и т.д.) прежде всего потому, что
здесь можно выиграть приз, заработать деньги, приобрести иные
материальные блага, славу, поднять свой престиж, наблюдать и проявить
жестокость, агрессивность, грубую физическую силу, превосходство одного человека над другим.
Занятия спортом могут приводить к целому ряду негативных явлений,
противоречащих основным идеалам и ценностям гуманистически
ориентированной системы образования и воспитания: к стрессам у детей,
у ухудшению состояния их здоровья, к развитию многих негативных
качеств личности, таких, например, как эгоизм, агрессивность, зависть,
ненависть к соперникам и др. Среди спортсменов, в том числе самых
юных, все чаще наблюдается стремление добиться победы любой ценой,
даже за счет средств, пагубно отражающихся на их здоровье, а также
нарушения нравственных норм и принципов.
В разное время и в разных странах были проведены педагогические и
социологические исследования с целью выяснить влияние занятий
спортом, спортивных (в том числе олимпийских) соревнований на
нравственное поведение детей и молодежи [см. 611, 616]. Все эти
109
исследования приводят к одному общему выводу: активные и регулярные
занятия спортом, спортивные соревнования, как правило, не повышают, а
снижают ориентацию детей и молодежи на нравственное поведение в
спорте. Те, кто не участвует регулярно в спортивных соревнованиях,
проявляют гораздо больше желания выступать за соблюдение кодекса
честной игры, чем постоянные участники состязаний, и спортсмены
высокой квалификации по сравнению со своими коллегами “более низкого
класса” проявляют меньшую склонность связывать себя этим кодексом.
Приведенные выше факты свидетельствуют о важном значении
спортивно-гуманистического
воспитания
как
педагогической
деятельности по формированию у детей и молодежи такой оценки спорта,
которая предусматривает, с одной стороны, позитивное отношение ко
всему в спорте, что содействует реализации гуманистических идеалов и
ценностей, а, с другой стороны, негативное отношение ко всем
антигуманным проявлениям в спорте, антигуманным формам и средствам
его использования.
Однако значение спортивно-гуманистического воспитания выходит за
рамки одного лишь спорта. Эта педагогическая деятельность призвана
формировать и совершенствовать у детей и молодежи определенную,
связанную со спортом гуманистическую систему знаний, способностей,
интересов, потребностей, и т.д. При достаточно продолжительном и
эффективном воздействии спортивно-гуманистического воспитания
данная система может занять столь прочное место в общей системе
личностных качеств человека, что превратится в философию жизни,
которая ориентирует его во всех делах и поступках, во взаимоотношениях
с другими людьми на приоритет свободы и достоинства человеческой
личности, кооперацию, сотрудничество и другие духовно-нравственные
ценности.
Приобщение молодежи к общечеловеческим, гуманистическим
духовно-нравственным ценностям, связанным со спортом, особенно важно
в современных условиях нашей страны.
Перед россиянами и Россией, вставшей на путь духовного возрождения
и решения экономических проблем, стоят огромные трудности. Для
достижения поставленных целей и преодоления трудностей нужны не
только огромные материальные ресурсы. Нужны активные, творчески
одаренные, здоровые и физически развитые люди, стремящиеся к
разностороннему развитию и проявлению своих способностей и
выдвигающие на передний план духовно-нравственные ценности в своем
отношении к другим людям, к природе и к самим себе. Но именно на эти
жизненные
ценности
ориентирует
спортивно-гуманистическое
воспитание.
110
Нужно учитывать также огромные социально-политические и
экономические изменения нашего общества. Переоценка ценностей, их
кризис, неизбежный в условиях изменения сложившихся устоев жизни
людей, быстрее всего проявляется в сознании именно студенческой
молодежи. Если раньше она опиралась на опыт предшествующих
поколений, то сейчас, в процессе ее перехода к новому типу
экономических отношений, эти ориентиры лишаются привлекательности,
а новые имеют нечеткие очертания. В связи с этим значительную часть
молодежи охватил чрезмерный прагматизм, нигилизм и безразличие к
духовным ценностям.
В этой ситуации возрастает значение сознательного целенаправленного
воздействия на молодежь для приобщения ее к духовно-нравственных
культурным ценностям. Глубокий исследователь, авторитетный педагогноватор О.С. Газман так писал о задачах воспитательной работы в
современной России: “Когда стираются границы между добром и злом,
между нравственным и безнравственным, взрослое общество, если оно
осознает свою ответственность перед подрастающим поколением, не
может оставить его без поддержки и помощи в трудный период
самоопределения” [109, с. 45].
К сожалению, в последнее время в нашей стране усиливается прямо
противоположная тенденция. В связи с резкой критикой существовавшей
ранее жестко идеологизированной системы планирования духовной жизни
народа и плановой “воспитательной работы с массами”, на основе
сведения морали к моральной педагогике, понимания ее как
идеологического средства “вбивания правильных” и “выхолащивания
неправильных”
идей
и
мотивов
поведения
наблюдается
пренебрежительное отношение к воспитательной работе и воспитателям
вообще. В сфере спорта все чаще наблюдается ситуация, когда о
нравственно-эстетических, как и вообще о культурно-гуманистических,
проблемах спорта говорят лишь в речах и докладах, а на практике они
полностью игнорируются. Спорт рассматривается как сфера,
индифферентная к этим проблемам. Более того, нередко полагают, что
“ввиду своих особых заслуг перед обществом (а среди профессионально
занятых в сфере спорта людей эта точка зрения встречается не так уж
редко) спорт может игнорировать как мораль, так и духовность вообще”
[75, с. 57].
Все это негативно отражается и на отношении к вопросам воспитания
подрастающего поколения, в том числе и в сфере спорта. Этим вопросам
уделяется здесь все меньшее внимание. Основной акцент в данной сфере
делается на подготовку спортсменов, показывающих высокие результаты,
с тем, чтобы они как можно быстрее начали зарабатывать деньги – для
самих себя, для тренеров, для родителей и т.д. Сам процесс “воспитания”
111
нередко преподносится в искаженном виде. К примеру, обосновывается
необходимость формирования у спортсменов агрессивности как одного из
необходимых и полезных качеств для спортивной борьбы [см., например:
73, с. 22; 405, с. 62]. Такой технократический подход к спортивному
воспитанию прямо противоположен гуманистической концепции этой
педагогической деятельности.
Приведенные выше факты и аргументы свидетельствуют о том, что
спортивно-гуманистическое воспитание в полной мере соответствует не
только тенденциям современного общественного развития, в том числе в
области образования и воспитания, интересам и потребностям
современной цивилизации, но также тем задачам и проблемам, на
разрешение которых направляет усилия наша страна.
Спортивно–гуманистическое воспитание детей и молодежи может
выступать в разных формах в зависимости от того, на какие
гуманистические идеалы и ценности оно ориентировано, каким образом
эти идеалы и ценности интерпретируются, а также какие средства для их
реализации в спорте используются [см. 615, 628].
Олимпийское воспитание. В системе образования и воспитания
детей и молодежи в последние годы все большее внимание уделяется той
разновидности спортивно-гуманистического воспитания, которая связана
с идеями олимпизма и практикой их реализации в ходе становления и
развития
олимпийского
движения.
Для
обозначения
данной
разновидности спортивно-гуманистического воспитания чаще всего
используют термин “олимпийское воспитание ” (или “олимпийское
образование”). Иногда применяются и другие термины, например:
“воспитание в духе олимпизма”, “воспитание в духе олимпийских идеалов
и ценностей”, “воспитание в духе соблюдения принципов олимпизма”,
“воспитание посредством олимпийского движения”, “воспитание внутри
олимпийского движения” и др. [166, 185, 383, 394, 424, 595, 610, 615 и
др.].
О необходимости развертывания и активизации этой педагогической
деятельности говорится во многих официальных международных
документах последних лет. Еще в Международной хартии физического
воспитания и спорта, принятой ЮНЕСКО, под которой поставили свои
подписи представители почти всех государств-членов ООН, содержится
призыв включать в государственные программы социального и
культурного развития воспитание молодежи в духе принципов олимпизма.
В резолюции 3-й сессии Межправительственного Комитета по
физическому воспитанию и спорту при ЮНЕСКО (1983) высказано
пожелание ко всем государствам-участникам Комитета "ввести или
усилить преподавание олимпийских идеалов в школах и учебных
заведениях в соответствии с их собственной системой образования".
112
В рекомендациях олимпийских конгрессов в Варне и Баден Бадене
отмечается необходимость широкого распространения знаний о
гуманистических идеях олимпизма среди всех групп населения, прежде
всего среди молодежи. Президент Международного олимпийского
комитета Х.А.Самаранч в своем выступлении на XI Олимпийском
конгрессе в Париже в 1994 г., посвященном 100-летию МОК, подчеркнул,
что “обучение олимпизму должно осуществляться на всех уровнях
общества”. В заключительном документе этого конгресса по данному
вопросу говорится следующее: "Распространение нравственных,
культурных и образовательных ценностей олимпизма должно быть
интенсифицировано всеми участниками олимпийского движения в связи с
их усилиями по расширению практики спорта… Практика спорта, которая
осуществляется в соответствии с олимпийскими принципами,
представляет собой особенно эффективную форму образования, которая
должна активно поощряться, особенно в школах и других
общеобразовательных учреждениях".
В “Олимпийской хартии” в главе, где характеризуются “миссия и
роль НОК”, специально подчеркивается, что они “должны
пропагандировать на национальном уровне, в рамках спортивной
деятельности, основополагающие принципы олимпизма и способствовать,
помимо прочего, распространению олимпизма в учебных программах по
физическому воспитанию и спорту в школах и вузах. НОК способствуют
созданию организаций, деятельность которых посвящена олимпийскому
образованию” [383, с. 40]. Для активизации работы по олимпийскому
образованию детей и молодежи в связи с празднованием 100-летия
образования МОК и 100-летием современных Олимпийских игр при
поддержке президента МОК в 1994 г. создан Руководящий комитет
проекта всемирной кампании “Национальные олимпийские комитеты в
действии: продвижение олимпийских идеалов через образование”.
Значительное внимание вопросам олимпийского образования молодежи в
духе идей олимпизма уделяется и в работе Национальных олимпийских
академий, которые созданы во многих странах.
Во многих странах разработаны конкретные программы и методики
олимпийского образования применительно к различным группам детей и
молодежи и проводится большая работа с целью реализации их в школе, в
высших учебных заведениях и т.д. Значительные усилия в этом
направлении предпринимаются в последние годы и в нашей стране. В
1992 г. Олимпийский комитет России приступил к созданию постоянно
действующей системы олимпийского образования детей и молодежи. 5
марта 1994 г. был издан совместный приказ Минобразования России и
Олимпийского комитета России №51/84а "Об организации изучения
вопросов олимпийского движения и Олимпийских игр". В нем
113
предусматривается широкий комплекс мер методического, кадрового и
информационного обеспечения работы по введению олимпийского
образования в школах. Разработан программный материал "Основы
олимпийских знаний", который включен в Программу физического
воспитания учащихся 8 класса общеобразовательных школ. Все более
важную роль в организации олимпийского образования детей и молодежи
играют 9 региональных олимпийских академий, созданных за последние
годы в нашей стране. Начиная с 1994 г. в рамках традиционной
Всероссийской
научно-практической
конференции
"Олимпийское
движение и социальные процессы" проводится Всероссийское совещание
"Практика олимпийского образования", на котором обсуждаются
актуальные вопросы теории, методики и практики олимпийского
образования [см. 384-392]. Таким образом, олимпийское образование
детей и молодежи, в том числе и в нашей стране, набирает силу,
приобретает все более широкий размах.
Олимпийское образование направлено на воспитание позитивного
отношения к олимпийскому движению, что, в свою очередь,
предусматривает: а) высокий уровень олимпийской образованности
(наличие знаний об истории Олимпийских игр и олимпийском движении,
о его целях и задачах, об идеалах и ценностях олимпизма и т.д.); б)
позитивную оценку олимпийского движения, его идеалов и ценностей; в)
желание активно участвовать в этом движении, содействовать реализацию
его целей; г) реальную (а не только декларативную) ориентацию на его
идеалы и прежде всего поведение на соревнованиях, соответствующее
этим идеалам.
Ориентируясь на идеалы олимпизма, олимпийское образование
выступает не только как элемент подготовки молодежи к Олимпийским
играм, но и как “действенный инструмент воспитания молодежи с
ориентацией на самореализацию и социализацию, партнерство в
воспитательных интеракциях, углубленную нравственную рефлексию и
потребность в собственном совершенствовании, причем, не только в
спорте” [185, с. 38].
Достижение этой цели предусматривает решение комплекса
взаимосвязанных задач:
1) формирование знаний об Олимпийских играх и олимпийском
движении, их истории, целях, задачах, идеалах и ценностях и т.д.
2) формирование интересов, потребностей, установок, ценностных
ориентаций и т. п., соответствующих идеалам и ценностям олимпизма:
“олимпийской” ориентации на спорт; интереса к Олимпийским играм и
олимпийскому движению; желания участвовать в олимпийских
состязаниях и демонстрировать в них поведение, соответствующее
олимпийским принципам; стремления быть участником олимпийского
114
движения, разъяснять и пропагандировать идеи олимпизма, содействовать
его развитию;
3) формирование соответствующей системы чувств и эмоциональных
реакций (например, чувства социальной ответственности за реализацию в
спорте и посредством спорта олимпийских идеалов и ценностей);
4) формирование такого поведения в спорте, таких качеств и
способностей (умений и навыков), которые обеспечивают реализацию
олимпийских идеалов и ценностей (конкретно речь идет о том, чтобы
сформировать: высоконравственное поведение в спорте, а также
убеждение в том, что только такое поведение является единственно
правильным; эстетическую способность действовать в ходе занятий
спортом „по законам красоты" и отображать спорт средствами искусства;
умения и навыки правильного общения с тренерами, судьями и
спортсменами, а также бережного отношения к природе в ходе занятий
спортом; умения и навыки разъяснять и пропагандировать идеи
олимпизма и т.п.). [570, 571, 588, 595, 610, 615].
Наиболее важное значение в рамках олимпийского воспитания имеет
не формирование и повышение уровня олимпийских знаний (хотя эта
задача, безусловно, важна) и даже не декларативно провозглашаемой
ориентации на идеалы и ценности олимпизма, а формирование реального
поведения, образа (стиля) жизни, соответствующего этим идеалам и
ценностям. Не случайно в Олимпийской хартии в качестве важной задачи
олимпизма, соединяющего “спорт с культурой и образованием”
указывается задача создания “образа жизни, основывающегося на радости
от усилия, на воспитательной ценности хорошего примера и на уважении к
всеобщим основным этическим принципам” [383, c. 6].
Л.И. Лубышева [295, 298, 299], В.И. Столяров [606, 610, 615, 621-624],
E. Puisiene [1121] и J.A. Samaranch [1134] для характеристики целей и
задач олимпийского воспитания используют понятие олимпийской
культуры. Эта культура охватывает комплекс связанных с идеалами и
ценностями олимпизма знаний, интересов, потребностей, ценностных
ориентаций, способностей, умений и навыков, на основе которых
формируется соответствующее поведение, образ (стиль) жизни человека и
даже общества в целом.
Таким образом, олимпийское воспитание – это определенная
разновидность спортивно-гуманистического воспитания. Последнее
становится олимпийским в той мере, в какой оно базируется на
использовании теории и практики олимпизма, его идеалов и ценностей,
олимпийских соревнований, ритуалов, обычаев и традиций, фактов и
документов, произведений искусства, относящихся к истории
 Другая его разновидность – спартианское воспитание [см. 615, 628].
115
олимпийского движения и к современному олимпизму, а также
предполагает активное вовлечение воспитуемых в олимпийское движение
и использование для их воспитания других участников этого движения –
олимпийцев.
Итак, с помощью системы введенных выше понятий мы уточнили
второй объект социологического исследования сферы физической
культуры и спорта, каковым является спорт и ряд тесно связанных с ним
явлений.
Как отмечалось выше, при анализе понятий "физическая культура" и
"спорт" обычно указывается еще один объект – двигательная активность
человека, используемая для определенных социально-значимых целей. Для
ее обозначения используют различные термины: “физическая культура”,
"занятия физической культурой (физкультурой)", “физкультурная
деятельность”, “занятия физическими упражнениями” и др.
Рассмотрим этот объект социологического исследования сферы
физической культуры и спорта.
1.2.3. Физкультурная деятельность
Двигательная активность человека, под которой понимаются
"движения, организованные в систему активных мышечных двигательных
действий" [322, с. 9], выступает в различных формах, выполняет
разнообразные функции, имеет сложную структуру. Наряду с моторноисполнительными, операционными механизмами она включает в себя
познавательные, проектно-смысловые и эмоционально-оценочные [157].
В нашу задачу не входит детальный анализ всех форм и
разновидностей двигательной деятельности, всех компонентов ее
структуры и многочисленных функций. Нас интересует лишь та форма
(разновидность) двигательной деятельности, которая специфична для
сферы физической культуры и спорта и обычно обозначается указанными
терминами – “физическая культура”, “занятия физкультурой”,
“физкультурная деятельность” и т.п.
Трудности и ошибки в решении проблемы. При уточнении
специфики данной формы двигательной активности человека и ее
дифференциации от других форм данной активности возникают
значительные трудности. Именно поэтому, по-видимому, исследователи
крайне редко ставят и пытаются решить данную проблему, ограничиваясь
ссылками на то, что науки о физической культуре и спорте изучают
двигательную (физическую) активность и не уточняя, какую (какие)
именно ее форму (формы).
 Такой подход характерен даже для наиболее интересных, с нашей точки
зрения, работ по данной проблеме [см., например, 40].
116
Такой подход в теоретико-методологическом плане является
ошибочным, поскольку не учитывает многообразия форм двигательной
(физической) активности человека и специфики тех ее форм, которые
являются компонентом сферы физической культуры и спорта. К числу
редких позитивных исключений относятся работы известных ученых – А.
Воля (Польша) и Л.П. Матвеева (Россия). Дадим краткую характеристику
того, каким образом они пытаются решить обсуждаемую проблему.
Оба ученых исходят из широко распространенного в литературе
истолкования физической культуры как определенной формы
двигательной деятельности (активности) человека. Однако при этом
неоднозначно характеризуют ее. С одной стороны, физическая культура
рассматривается как такая двигательная деятельность, которая
используется для целенаправленного воздействия на физическое развитие
человека. Так, по мнению А. Воля, к физической культуре следует
относить те многообразные средства и в первую очередь двигательные
действия, которые формируются в ходе эволюции человеческой культуры
с целью воздействия “на физическое развитие людей, развитие их
двигательного аппарата” и приспособление “этого аппарата к
всесторонним потребностям человеческой личности в данных условиях
развития общественной жизни” [1249, р. 167].
Л.П. Матвеев также характеризует физическую культуру как
“специфический социальный фактор целесообразного воздействия на
процесс физического развития человека, позволяющий обеспечить
направленное развитие его жизненно важных физических качеств и
способностей” и указывает, что “основу ее специфического содержания
составляет рациональное использование человеком двигательной
деятельности в качестве фактора физической подготовки к жизненной
практике, оптимизации своего физического состояния и развития” [322, с.
8, 12, 16; 323, с. 65, 70].
Вместе с тем оба этих автора в своих работах развивают и
совершенно иной подход к физической культуре (недостаточно четко
отличая его при этом от первого), при котором учитывается более широкая
социальная значимость различных форм двигательной деятельности.
Развивая этот второй подход, А. Воль отмечает, например, что
различные формы двигательной деятельности могут быть использованы за
пределами не только физического воспитания – целенаправленного
воздействия на физическое состояние человека, – но и воспитательного
процесса вообще. По его мнению, надо учитывать “вневоспитательное
значение” различных форм двигательной деятельности, их более широкое
культурное значение, в том числе их роль, связанную с развлечением,
отдыхом и т.д. Именно с этим связана необходимость введения понятия
“физическая культура” наряду с понятием “физическое воспитание”. А.
117
Воль пишет: “Одни и те же формы двигательных упражнений в одних
случаях, когда они выступают как составные элементы воспитательной
системы, могут быть охвачены понятием “физическое воспитание”, а в
других, когда целью их является зрелищность или они выполняют
функции, связанные с отдыхом или развлекательными мероприятиями,
втискивать их в это понятие было бы необоснованным. В таких случаях
мы можем говорить о тех или иных проявлениях физической культуры, но
ни в коем случае не о физическом воспитании. Таким образом, понятием,
охватывающим все явление в целом в его самом полном и широком
смысле, может быть только понятие “физическая культура”, в то время как
понятие ”физическое воспитание” является более узким понятием”.
“Физическая культура является культурой, не только формирующей наш
организм, но и участвующей в создании духовных ценностей” [1249, р.
167, 171–172].
Такие же аргументы мы встречаем в работах Л.П. Матвеева. Он также
отмечает, что “физическая культура существует не только в форме
физического воспитания”. По его мнению, данная сфера культуры входит
в целостную систему образования и воспитания не только “в качестве
основного фактора формирования разнообразных двигательных умений и
навыков, необходимых как для реализации, так и для увеличения
деятельностных возможностей человека, разностороннего воспитания
физических способностей”, но также “в качестве одного из действенных
средств интеллектуального, нравственного и эстетического воспитания”.
Более того, он считает, что ее следует понимать “как совокупность
эффективных средств и методов реализации образовательных,
воспитательных, оздоровительных и других задач, существенных для
общества и личности” [322, с. 8, 10, 18].
Все это свидетельствует о том, что и А. Воль, и Л.П. Матвеев
недостаточно четко различают, смешивают два различных понимания
физической культуры. В одном случае к ней относят двигательную
деятельность, используемую для целенаправленного воздействия на
физическое развитие человека, в другом – двигательную деятельность,
применяемую для решения более широкого круга социально значимых
задач.
Казалось бы на это можно возразить, что реально двигательная
деятельность используется для решения многих социально значимых
задач, в том числе и для воздействия на физическое развитие человека. Но
это возражение несостоятельно. Речь идет не просто о реальных явлениях,
а об определенных понятиях, введение которых осуществляется на основе
некоторых абстракций. А последние в двух указанных случаях различны.
118
Но и в рамках каждого из двух указанных подходов А. Воль и Л.П.
Матвеев неоднозначно характеризуют обсуждаемые формы двигательной
активности человека.
Так, Л.П. Матвеев, рассматривая физическую культуру как
двигательную деятельность, используемую для целенаправленного
воздействия на физическое развитие человека, дает ей разные,
несовпадающие друг с другом характеристики. Сначала он выдвигает
положение о том, что основу специфического содержания физической
культуры составляет не любое, а лишь “рациональное использование
человеком двигательной деятельности в качестве фактора физической
подготовки к жизненной практике, оптимизации своего физического
состояния и развития”. При этом не указывается четкий критерий
“рационального” использования человеком двигательной деятельности.
Затем формулируется положение, согласно которому физическая культура
представлена не любыми, а лишь “рациональными формами двигательной
деятельности” (что это такое, также не разъясняется) и, далее, что “в
физическую культуру входят не всякие, а лишь такие формы
рациональной двигательной деятельности, которые позволяют в принципе
наилучшим образом сформировать нужные в жизни двигательные умения
и навыки, обеспечить направленное развитие жизненно важных
физических способностей, оптимизировать состояние здоровья и
работоспособности” [322, с. 9, 12, 16; подч. нами – В.С.].
Поскольку никаких дополнительных разъяснений Л.П. Матвеев не
дает, остается непонятным, чтo же является специфическим признаком
физической культуры: “рациональное использование” самых различных
форм двигательной деятельности для целенаправленного воздействия на
физическое развитие человека, “целесообразно выработанные формы
такого рода деятельности”, какие-то особые “рациональные формы
двигательной деятельности” или же, наконец, какие-то специфические
“формы рациональной двигательной деятельности”. Неясно также,
скрываются ли за этими различными формулировками понятия
физической культуры какие-то содержательные различия или только
терминологические.
Значительные трудности обнаруживаются у А. Воля и Л.П. Матвеева
и в ходе реализации того упомянутого выше подхода к пониманию
физической культуры, при котором в нее включается двигательная
деятельность,
используемая
не
только
для
физического
совершенствования человека, но для решения более широкого круга
социально значимых задач. Их попытка уточнить этот круг задач, а
следовательно, тот критерий, исходя из которого можно решить вопрос о
принадлежности каких-то форм двигательной активности к физической
культуре, вряд ли может быть признана удачной.
119
Так, А. Воль, включает в физическую культуру лишь “культурные”,
или, как еще он их называет, “неутилитарные” формы двигательной
деятельности. К числу таковых он относит, например, различные виды
физических упражнений, подвижные игры, спорт и некоторые другие. Эти
формы двигательной деятельности он противопоставляет “утилитарным”
ее формам, к которым он причисляет прежде всего физический труд [1246,
р. 23-24; 1249, р. 115-123]. Физический труд, безусловно, нужно отличать
от других форм двигательной активности, которые указывает А. Воль, – от
физических упражнений, спорта и т.д. Вряд ли правомерно, однако,
исключать из сферы культуры физический труд и другие “утилитарные”
формы двигательной активности человека.
Неудовлетворительна и попытка А. Воля найти критерий,
позволяющий разграничить эти формы двигательной деятельности и те, с
которыми связана физическая культура. По его мнению, “культурные”
двигательные действия предпринимаются “не ради утилитарных целей, а
ради эмоционального и коммуникативного аспекта” [1246, р. 24]; они
заключают в себе “эмоционально окрашенное символическое содержание”
[1249, р. 117]. Во-первых, при таком понимании данных действий из их
числа, а следовательно, и из физической культуры, придется исключить
многие виды двигательной деятельности, которые сам А. Воль относит к
ним, например, физические упражнения, некоторые виды занятий
спортом, которые осуществляются не только ради эмоционального,
коммуникативного или символического аспекта. Во-вторых, он не
разъясняет, на основании чего можно судить об “утилитарности” целей и
задач двигательной деятельности.
Позиция Л.П. Матвеева при реализации рассматриваемого подхода к
пониманию физической культуры вновь очень близка к позиции А. Воля.
Он также рассматривает физическую культуру как определенную форму
двигательной деятельности, отличающуюся от физического труда и
включающую в себя физические упражнения, подвижные игры, активнодвигательные виды спорта и некоторые другие. Но и его попытку отыскать
специфический признак тех форм двигательной деятельности, которые
относятся к сфере физической культуры, вряд ли можно признать удачной.
Л.П. Матвеев ссылается на то, что формы двигательной деятельности,
относимые им к физической культуре, воздействуют “не на предметы
внешней природы, а на жизненно важные качества, возможности и
способности человека”. Но, например, физический труд, который он не
включает в физическую культуру, также оказывает воздействие (и притом
весьма существенное) на жизненно важные качества и способности
человека.
Вряд ли может помочь и указание Л.П. Матвеева на то, что к
физической культуре следует относить не просто те формы двигательной
120
деятельности, которые воздействуют на человека, а “такие виды (формы,
способы)
деятельности,
которые
специально
направлены
на
совершенствование человеком самого себя, на “преобразование” своей
собственной природы” [322, С. 7]. С одной стороны, и физический труд в
ряде случаев специально используется как средство совершенствования и
“преобразования” человека. С другой стороны, подвижные игры, активнодвигательные виды спорта и некоторые другие формы двигательной
деятельности, включаемые Л.П. Матвеевым в физическую культуру,
специально сформированы и используются в настоящее время не только
для совершенствования и преобразования человека, но и для решения
гораздо более широкого круга задач, в частности, для отдыха и
развлечения.
И не случайно, по-видимому, Л.П. Матвеев, так и не сумев найти
специфический признак тех форм двигательной деятельности, которые
относятся к сфере физической культуры, ограничивается весьма
неопределенной их характеристикой. Он указывает, что первоначально
физическая культура включала в себя двигательные действия, которые во
многом “воспроизводили элементы первых форм трудовой деятельности,
имевшей преимущественно характер физического труда”, а затем, по мере
своего развития, она “все в большей мере включала в себя специфические
формы движения и действий (игровые, спортивные, гимнастические и
т.п.), специально “сконструированные” применительно к потребностям
решения культурно-образовательных, воспитательных, оздоровительных и
других (подч. нами – В.С.) задач” [322, с. 9]. Исходя из такой
характеристики физической культуры в нее можно включить практически
любую форму двигательной деятельности человека, в том числе и
физический труд.
Мы столь подробно остановились на трактовке физической культуры
в работах А. Воля и Л.П. Матвеева в первую очередь для того, чтобы дать
читателю представление о сложных проблемах, возникающих при
попытке выделить специфику той формы двигательной деятельности,
которую нередко (в том числе упомянутые авторы) называют “физической
культурой”, и трудностях на пути преодоления этих проблем.
Для преодоления этих трудностей при характеристике формы
двигательной активности человека, которая является объектом изучения
наук о физической культуре и спорте, в том числе и социологии
физической культуры и спорта, с нашей точки зрения, прежде всего
необходимо четкое различение содержательного и терминологического
аспектов проблемы, а также системный содержательный анализ
двигательной активности человека с целью выделить и дифференцировать
в системе используемых понятий все многообразие ее форм.
Попытаемся реализовать этот методологический подход.
121
Физические упражнения и физкультурная деятельность в системе
различных форм двигательной активности. Разнообразие видов и форм
двигательной деятельности человека связано прежде всего с тем, что она
может протекать в рамках различных видов человеческой деятельности,
будучи приспособлена к решению тех задач, которые с ними связаны.
Специфические задачи требуют и специфической двигательной
деятельности. Так, в связи с потребностями трудовой деятельности
возникает особая разновидность двигательной деятельности – физический
труд, который направлен прежде всего и главным образом на изменение и
преобразование предметов внешней среды с целью создания
материальных благ. Определенные формы двигательной деятельности
вплетены также в деятельность актера, художника, скульптора и т.д.,
направленную на отображение действительности в художественных
образах, а также в информационную деятельность, связанную с передачей
информации от одного человека к другому. Двигательная деятельность
используется человеком в процессе удовлетворения элементарных
биологических потребностей и бытового самообслуживания (двигательная
деятельность в процессе еды, бритья и т.п.). Возникают также особые
виды двигательной деятельности, которые специально приспособлены к
потребностям и рассчитаны в первую очередь на решение специфических
задач в рамках познавательной, игровой и других видов человеческой
деятельности.
Каждая "специализированная" форма двигательной деятельности
человека имеет особую структуру двигательных действий (в нее входят не
только общие, но и специфические двигательные действия, связанные
между собой определенным образом), которая в первую очередь
определяется тем, в какую деятельность она входит и для каких целей
предназначена.
Конечно, та или иная специализированная форма двигательной
деятельности может использоваться и вне рамок той деятельности, внутри
которой она возникает, для решения иных, не связанных с ней задач.
Например, физический труд может использоваться и как средство
физического воспитания, отдыха и т.д. Но такое использование форм
двигательной деятельности, специально приспособленных для решения
определенных задач, в "не свойственной" им функции для решения иных
задач дает, разумеется, меньший эффект.
На определенном этапе развития человеческого общества возникают
и получают все более широкое распространение такие формы
двигательной деятельности человека, которые используются для
воздействия на тех людей, кто непосредственно осуществляет эту
деятельность.
122
Такое воздействие может преследовать различные цели и задачи:
изменить, сохранить или восстановить у человека определенные
физические, психические, нравственные, эстетические и другие качества;
удовлетворить его познавательные интересы, вызвать у него приятные
эмоции, чувства и переживания (и тем самым способствовать его отдыху и
развлечению); побудить человека к общению и создать ему условия для
этого и т.д.
Для обозначения этих форм двигательной деятельности будем
использовать термин "физические упражнения", который давно и широко
употребляется в литературе для данной цели.
Иногда под физическими упражнениями понимаются лишь такие
особые формы двигательной активности человека, которые позволяют
"обеспечить направленное развитие жизненно важных физических
способностей, оптимизировать состояние здоровья и работоспособности"
[323, с. 66]. Мы придаем термину "физические упражнения" более
широкое значение, обозначая им формы двигательной деятельности,
связанные не только с оптимизацией физического состояния человека, но
и с другими направлениями физиологического, педагогического,
психологического, эстетического или нравственного воздействия на
человека, включенного в эту активность. Как уже отмечалось, речь может
идти о формировании и совершенствовании определенных психических
качеств и способностей человека, его нравственной или эстетической
культуры, о его отдыхе, развлечении, общении, о решении проблемы
социальной интеграции или адаптации человека и т.д.
Данные формы и виды двигательной деятельности существенно
отличаются от тех, которые используются в первую очередь и главным
образом для решения не указанных выше, а других задач:
– изменения и преобразования предметов внешней среды с целью
создания материальных благ ("физический труд" – двигательная
активность в процессе труда);
– создания художественных образов (танец, балет, пантомима –
двигательная активность как элемент художественной деятельности);
передачи информации (речь, жестикуляция);
– получения знаний (двигательная активность как элемент
познавательной деятельности);
– бытового обслуживания (двигательная деятельность в процессе еды,
бритья, умывания, использования косметических средств и т.п.) и др.
Разумеется, существуют и определенные "промежуточные" (между
двумя указанными группами) формы двигательной активности, к числу
которых относятся, например, туризм и танцы.
Формы и виды двигательной деятельности человека, которые мы
причисляем к "занятиям физическими упражнениями", многообразны. В
123
данной работе не ставится задача дать детальный анализ всех этих форм и
видов двигательной деятельности. В связи с обсуждаемой проблемой
важно, однако, выделить среди них те, которые мы называем
“физкультурной деятельностью”.
Данное понятие тесно связано с понятием “занятия физическими
упражнениями”, но не совсем совпадает с ним. Оно охватывает все формы
деятельности, связанной с выполнением физических упражнений, за
исключением той двигательной деятельности, которая используется для
воздействия на человека, выполняющего эту деятельность, с целью
подготовки его к участию в спортивных соревнованиях (эта разновидность
занятий физическими упражнениями охватывается понятием "спортивная
тренировка", а значит, относится к содержанию понятия "спорт").
Физкультурная деятельность может выступать в различных формах.
Они зависят от сферы использования занятий физкультурой (например, на
производстве, в учебных заведениях, в быту и т.д.), а также от тех
специфических функций и задач, которые эти занятия выполняют (могут
выполнять) в рамках различных видов деятельности. В игровой
деятельности эта двигательная активность выступает, например, как
“подвижные игры”. Занятия физкультурой могут использоваться как
средство лечения (“лечебная физкультура”), рекреации или реабилитации
(“физкультурная рекреация” и “физкультурная реабилитация”).
Система понятий, необходимых для отображения во всей полноте и
многообразии форм и видов физкультурной деятельности, в случае
необходимости более детального анализа этой деятельности, разумеется,
может (и должна) быть дополнена и рядом других понятий.
Физкультурное
воспитание
и
воспитание
посредством
физкультуры. Деятельность, направленную на формирование активного
отношения к занятиям физическими упражнениями (физкультурой),
можно обозначить термином “физкультурное воспитание”.
Физкультурное воспитание следует отличать от педагогической
деятельности, направленной на использование занятий физическими
упражнениями (физкультурой) в целях воспитания и социализации
человека (назовем эту деятельность “воспитание посредством
физкультуры”), а также от той разновидности воспитания, которую выше
(при анализе соматической культуры) мы обозначили термином
“физическое воспитание”.
Хотя эти разновидности воспитательной деятельности тесно связаны
друг с другом, имеют нечто общее, “пересекаются” друг с другом, но все
же не тождественны друг другу. Так, например, физическое воспитание –
сознательная, целенаправленная деятельность по изменению, коррекции,
совершенствованию физического состояния человека на основе
включения его в определенные формы двигательной деятельности, на
124
основе рационального режима труда и отдыха, а также использования
естественных сил природы. Воспитание посредством физкультуры –
формирование и совершенствование не только физических, но и других
качеств и способностей человека – интеллектуальных, нравственных,
эстетических и т.д. – посредством его активного включения в
физкультурную деятельность.
1.3. Особенности авторской концепции
объектной области социологии физической
культуры и спорта
Выше изложено и обосновано положение о том, что объектная
область социологии физической культуры и спорта включает в себя три
относительно самостоятельных, хотя и тесно связанных между собой
объекта: соматическую (физическую) культуру, физкультурную
деятельность и спорт.
Эти три объекта охватывают всю объектную область социологии
физической культуры и спорта. Другие изучаемые ею объекты являются
либо элементами данных объектов (например, спортивное соревнование
по отношению к спорту, физическое воспитание по отношению к
соматической культуре и т.д.), либо их разновидностями, формами
проявления (например, спорт для всех и спорт высших достижений по
отношению к спорту, физическая рекреация и лечебная физкультура – по
отношению к физкультурной деятельности и т.д.).
Такая концепция объектной области социологии физической
культуры и спорта существенно отличается от тех ее концепций, которые
обычно высказываются в научной литературе.
Чаще всего эту область, включающую в себя, как обосновано выше,
три объекта, сводят к двум объектам – физической культуре и спорту.
В основе такого понимания может лежать несколько причин. Так,
например, иногда упускают из виду один из двух объектов, которые мы
обозначили терминами "соматическая культура" и "физкультурная
деятельность", или смешивают, недостаточно четко различают,
отождествляют эти объекты. Другая возможная причина сведения трех
объектов исследования социологии физической культуры и спорта лишь к
двум объектам – такое широкое истолкование спорта, при котором он
включает в себя не только спортивные соревнования, подготовку к ним и
другие указанные выше явления (т.е. спорт в узком смысле), но также
занятия физическими упражнениями, физкультурную деятельность. В
таком, более широком смысле, понятие “спорт” обычно трактуется в
зарубежной научной литературе, где, как правило, вообще не используется
понятие “физкультура”, а для характеристики спорта, связанного с
соревнованиями, как правило, применяется термин “соревновательный
спорт”.
125
Вместе с тем довольно часто при характеристике обсуждаемой
объектной области ее сводят лишь к одному из указанных выше объектов,
включая в него остальные.
Чаще всего таким широким объектом, включающим в себя все другие,
считают физическую культуру. Такой подход, который характерен
практически для всех исследователей, использующих понятие “физическая
культура”, вряд ли правомерен. Спорт и занятия физическими
упражнениями тесно связаны с физической (соматической) культурой и
включаются в этот элемент культуры в той мере, в какой: а) для них
характерны социально сформированные способности, умения и навыки
выполнять соответствующие движения и б) они выступают как средство
определенной коррекции телесности человека, его физического состояния,
а также формирования соответствующих знаний, потребностей и т.д.
Однако в спорте проявляются не только двигательные умения и навыки (в
ряде видов спорта – например, в таких, как шахматы, шашки и др. – они
вообще не требуются или играют вспомогательную роль), но и широкий
круг других качеств (способностей) человека: его интеллектуальные
качества (в частности, связанные с так называемым "оперативным
мышлением"), эстетические способности, нравственные нормы
поведения, навыки общения и др. Кроме того, занятия физическими
упражнениями и спортом могут использоваться не только для физического
развития человека, совершенствования его физических качеств,
двигательных умений и навыков, но также для формирования и развития
определенных
психических,
нравственных,
эстетических,
коммуникативных и других качеств и способностей. В этом смысле спорт
и занятия физическими упражнениями являются элементами структуры не
физической (соматической) культуры, а таких элементов культуры, как
психическая, нравственная, эстетическая, коммуникативная и другие
сферы культуры.
Своеобразную позицию занимает Г.Г. Наталов [356]. Он выделяет три
периода в развитии науки о физической культуре: 1) эмпирический (до
XVI в.) – обобщение практического опыта применения физических
упражнений и его изложение в форме описательного свода правил
искусства утилитарной гимнастики; 2) аналитический (XVI – XIX вв.) –
учение о средствах физического развития и физического образования,
основанное на дифференцированном изучения строения и функций
организма; 3) прогностический (XX в.), для которого характерна
интеграция научных знаний о законах управления индивидуальным
развитием человека и системное их изложение в форме социальных
 На это мы уже неоднократно обращали внимание в своих работах [570,
573, 575, 576, 585, 586, 591, 602, 609, 623 и др.].
126
теорий физического воспитания, спорта и физической культуры. По
мнению Г.Г. Наталова, на рубеже XX в. сформировались два
противоположных подхода к пониманию объекта теории физического
воспитания:
“телеологический”,
представители
которого
(В.В.
Гориневский, Д. Сарджент и др.), исходя из потребностей развития и
целей воспитания, считают объектом этой науки “воспитание физического
в человеке” и “актологический”, представители которого (П.Ф. Лесгафт, Г.
Холл, Т. Вуд, К. Хетерингтон и др.) исходят из возможностей
используемых средств – физических упражнений – и потому в качестве
такого объекта считают “воспитание через физическое” (если
использовать введенную нами терминологию, то можно сказать, что при
первом подходе речь идет о теории “физического воспитания”, а при
втором – о теории “физкультурного воспитания”).
Эти два подхода, считает Г.Г. Наталов, сохраняются и в настоящее
время, трансформировавшись в аксиологический (ориентированный на
ценности физической культуры и спорта) и кинезиологический
(ориентированный на двигательную деятельность) подходы. При этом
сама наука, изучающая данные объекты, может именоваться по-разному,
например: “наука о физическом образовании” (П.Ф. Лесгафт, В.В.
Гориневский); “теория физического воспитания” (В.Е. Игнатьев, И.М.
Коряковский, А.Д. Новиков, Л.П. Матвеев); “теория (основы, методика)
физической культуры” (Г.А. Дюперрон, В.Е. Игнатьев, В.В. Белинович);
“теория спорта” (А.А. Тер-Ованесян, Н.Г. Озолин, В.Н. Платонов); “теория
и методика физической культуры и спорта” (Л.П. Матвеев и др.).
По мнению Г.Г. Наталова, два указанных выше узких, односторонних
подхода можно объединить в рамках “культурологической концепции”,
которая в качестве объекта данной науки “рассматривает не ценности
физической культуры, не физкультурно-спортивную деятельность как
таковую, а культуру двигательной деятельности как всеобщую
технологию рационального и эффективного ее осуществления” [356, c. 4041].
Вряд ли можно согласиться с таким решением проблемы хотя бы
потому, что оно неправомерно сужает объектную область обсуждаемой
науки. Эта область, как было показано выше, не сводится лишь к
“культуре двигательной деятельности”. Ведь культура двигательной
деятельности (или “двигательная культура”, как мы ее называем) – лишь
один из элементов соматической (физической) культуры. Поэтому
концепция Г.Г. Наталова исключает из объектной области обсуждаемой
науки как минимум другие элементы этой культуры – “культуру
телосложения” и “культуру здоровья” – , а также спорт (по крайней мере
те его виды, которые не связаны непосредственно с двигательной
деятельностью).
127
1.4. О названии науки
Результаты проведенного выше анализа объектной области
социологии физической культуры и спорта побуждают поставить вопрос о
ее названии. Дело в том, что название данной науки – “социология
физической культуры и спорта” основано на признании того, что ее
объектная область включает лишь два объекта – физическую культуру и
спорт. Однако это, как мы старались обосновать, не соответствует
действительности. Поэтому более точное (адекватное изучаемой
объектной области) название данной науки – “социология соматической
культуры, физкультурной деятельности и спорта” или “социология
соматической культуры и физкультурно-спортивной деятельности”.
Эту науку можно называть также “социологией тела и физкультурноспортивной деятельности”, если вместо выражения “социология
соматической культуры” для краткости использовать выражение
"социология тела", которое употребляется и в определенной степени
стало привычным в социологической литературе [см. например, 900]. При
этом следует учитывать, что это название не совсем точно, поскольку, как
было показано выше, объектом изучения обсуждаемой науки является не
просто тело человека, а процесс его социализации, “окультуривания”, т.е.
связанная с телесным бытием человека соматическая (физическая)
культура.
Однако указанные выше новые названия обсуждаемой науки не
совсем удачны в двух отношениях: а) они очень длинные и б) отходят от
того традиционного обозначения этой науки – “социология физической
культуры и спорта”, – которое используется и в названии данной книги.
Выход из этой трудности мы видим в следующем. В последующем
изложении, чтобы не нарушать традицию, мы будем использовать
название “социология физической культуры и спорта”. Однако читатель
должен учитывать то специфическое значение, которое в рамках данного
названия мы придаем терминам “физическая культура” и “спорт”. Термин
“физическая культура” используется для обозначения введенного в
первом разделе работы понятия “соматическая культура”, а вовсе не в
том традиционном смысле, который ему обычно придается, когда им
обозначается определенная форма двигательной активности человека
(занятия физическими упражнениями). Термин “спорт” заменяет длинное
выражение “физкультурно-спортивная деятельность”. Как отмечено
выше, такое широкое значение термину “спорт” обычно придается в
зарубежной литературе. Под спортом понимают не только спортивные
соревнования, подготовку к ним и другие указанные выше явления, но
также разнообразные формы двигательной активности человека, занятия
физическими упражнениями, а для характеристики спорта, связанного
128
именно с соревнованиями, используется термин “соревновательный
спорт”.
В тех случаях, когда надо будет подчеркнуть, что речь идет именно о
соматической культуре и физкультурно-спортивной деятельности, мы
будем использовать соответствующие термины, а не заменяющие их
термины “физическая культура” и “спорт”.
Резюме
Итак, проделанный выше анализ различных определений понятий
“физическая культура” и “спорт”, а также научных работ, направленных на
изучение сферы физической культуры и спорта, показал, что эта сфера как
системный, многосторонний объект социологического анализа включает в
себя три “крупных” относительно самостоятельных, а вместе с тем
связанных друг с другом объекта: 1) соматическую (физическую) культуру
как элемент культуры, связанный с телесностью человека, которая
вовлечена в процесс социализации и “окультуривания”; 2) физкультурную
деятельность как определенную форму двигательной активности
человека; 3) спорт – особую разновидность соревнований (“спортивные
соревнования”), подготовку к ним, а также другие связанные с ними
явления.
Сфера физической культуры и спорта включает в себя и другие,
более “мелкие”, объекты, которые являются: а) элементами указанных
выше “крупных” объектов (например: спортивное соревнование по
отношению к спорту; культура здоровья и культура телосложения по
отношению к соматической культуре); б) их разновидностями, формами
проявления (например: спорт для всех и спорт высших достижений,
спортивное и олимпийское движение по отношению к спорту; физическая
рекреация и лечебная физкультура по отношению к физкультурной
деятельности и т.д.).
Результаты анализа объектной области социологии физической
культуры и спорта свидетельствуют о том, что ее название не
соответствует тем объектам, которые она действительно изучает. Это
название – “социология физической культуры и спорта” – основано на
признании того, что она изучает лишь два объекта – физическую культуру
и спорт, что, как было обосновано выше, не соответствует
действительности. Поэтому более точное (адекватное изучаемой
объектной области) название данной науки – “социология соматической
культуры, физкультурной деятельности и спорта” или “социология
соматической культуры и физкультурно-спортивной деятельности”.
Однако эти новые названия обсуждаемой науки не совсем удачны в
двух отношениях: а) они очень длинные и б) отходят от того
традиционного обозначения этой науки – “социология физической
культуры и спорта”, – которое используется и в названии данной книги.
129
Поэтому в последующем изложении, чтобы не нарушать традицию, мы
будем использовать название “социология физической культуры и
спорта”. Однако читатель должен учитывать то специфическое значение,
которое в рамках данного названия мы придаем терминам “физическая
культура” и “спорт”. Термин “физическая культура” используется для
обозначения введенного в первом разделе работы понятия “соматическая
культура”, а термин “спорт” заменяет длинное выражение
“физкультурно-спортивная деятельность”. В тех случаях, когда надо
будет подчеркнуть, что речь идет именно о соматической культуре и
физкультурно-спортивной деятельности, мы будем использовать
соответствующие термины, а не заменяющие их термины “физическая
культура” и “спорт”.
Для правильной оценки предлагаемого решения обсуждаемой
проблемы нужно учитывать, наконец, и то важное обстоятельство, что
всякое отграничение сфер (объектов) исследования научных теорий
является относительным, временным, исторически преходящим.
В этом плане, в частности, следует иметь в виду, что социология
тела, социология физкультурной деятельности и социология спорта,
зародившись в рамках одной науки, сначала выступают как три раздела
этой науки, а в процессе дальнейшего развития могут приобрести статус
трех относительно самостоятельных, хотя и связанных между собою
наук. Тенденция к этому явно прослеживается в настоящее время.
Вопросы для обсуждения
Трудности определения объектов социологического анализа сферы
физической культуры и спорта и пути преодоления этих трудностей?
Какие логико-методологические принципы необходимо учитывать
при введени и унификации понятий, характеризующих эти объекты?
Что такое культура?
Как понимать процесс социализации и социокультурной
модификации телесности человека?
Что такое соматическая (физическая) культура, ее основные
показатели и ее структура?
Присуще ли соперничество “природе” человека? Почему возникает
проблема гуманизации соперничества и каковы пути ее решения?
Чем спортивное соревнование отличается от других соревнований?
Каковы особенности спортивного соревнования как специфической
формы игрового гуманистически ориентированного соперничества?
Возможны ли другие формы такого соперничества?
Что такое спорт? Какая система понятий необходима для полной
характеристики спортивной деятельности во всем ее разнообразии?
Что такое спортивное, спортивно-гуманистическое и олимпийское
воспитание?
130
Каково содержание понятий “спортивная культура” и “олимпийская
культура”?
Что такое физические упражнения и занятия физкультурой
(физкультурная деятельность)?
Физкультурное и физическое воспитание – сходство и различие?
Рекомендуемая литература: см. сноски в тексте данного раздела.
131
II
ПРЕДМЕТ И СТРУКТУРА
СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
Соматическую (физическую) культуру и физкультурно-спортивную
деятельность изучают в настоящее время не только социология, но также
теория физического воспитания, теория спорта, психология спорта,
физиология спорта и многие другие науки. Чтобы не дублировать друг
друга, каждая из этих наук используя определенные методы, понятийный
аппарат и связанные с ними абстракции, идеализации выделяет при
анализе указанных объектов свой особый, специфический предмет:
изучает определенные стороны этих объектов, рассматривает их под
определенным углом зрения, создает определенный теоретический
“конструкт” – идеализированную модель изучаемого объекта, в которой он
отображен лишь какими-то отдельными своими аспектами, сторонами,
элементами и т.д., и на основе этого ставит и решает особые задачи,
проблемы. С учетом этого в данном разделе книги обсуждается предмет
социологии физической культуры и спорта. В первую очередь будут
рассмотрены следующие вопросы:
Какой понятийный аппарат используется в ходе социологического
анализа объектов сферы физической культуры и спорта?
Какие проблемы при этом обсуждаются, какие задачи ставятся и
решаются, под каким углом зрения рассматриваются соматическая
культура и физкультурно-спортивная деятельность?
Каковы основные особенности, направления и уровни анализа этих
социальных явлений в рамках социологии физической культуры и спорта?
Все эти вопросы являются предметом активных и длительных
дискуссий в научной литературе.
2.1. Дискуссии о предмете и структуре социологии
физической культуры и спорта
Проблематика,
основные
направления,
задачи,
уровни
социологического исследования физической культуры и спорта и
связанный с этим вопрос о предмете социологии физической культуры и
спорта обсуждаются во многих отечественных и зарубежных научных
публикациях, в том числе в диссертациях, индивидуальных и
коллективных монографиях, сборниках, учебниках и учебных пособиях.
Это, например, работы, авторами которых являются: П.А. Виноградов,
В.И. Жолдак и В.И. Чеботкевич [89], В.Д. Гончаров [123], В.И. Жолдак
[179, 181, 183], В.И. Жолдак и Н.В. Коротаева [184], Л.И. Лубышева [293,
297, 300, 301], Ю.В. Манько [317], A. Младенов [343], Н.А. Пономарев
[431], Н.А. Пономарев и Е.В. Утишева [434], Н.И. Пономарев [440], С.С.
132
Сайганова [479], П.С. Степовой [550], A. Стойчев [553], В.И. Столяров
[570, 623, 624], V. Cechak, J. Linhart, [786], E. Dunning [816], H. Edwards
[821], D.S. Eitzen, G.H. Sage [824], A. Frank [847], D. Grieswelle [872], K.
Heinemann [900, 901], K. Ibrahim [921], G. Kenyon [929], Z. Krawczyk [943,
945], M.J. Krotee [963], H. Linde [990], J. Loy, G. Kenyon [998], J.Loy, B.
McPherson, G. Kenyon [1000], G. Lьschen [1004], G. Magnane [1021], B.
McPherson, J. Curtis, J. Loy [1042], P. Parlebas, 1091], B. Petrak [1101], B.
Rigauer [1124], H. Risse [1925], Ch. Schilling [1137], D. Stakic, [1176], D.
Voigt [1233], A. Wohl [1249-1251] и др.
В этих публикациях даются существенно отличающиеся друг от друга
подходы к пониманию социологических проблем физической культуры и
спорта, а, значит, и предмета социологии физической культуры и спорта.
Одну из первых (в нашей стране) характеристик предмета
(марксистской) социологии физической культуры и спорта дал П.С.
Степовой. В своей книге “Спорт и общество” он формулирует краткое и
развернутое определение ее предмета: “Марксистская социология спорта –
это область общественных знаний о физической культуре и спорте,
физическом воспитании, их значении в жизни общества, социальной роли
и общественных функциях”. “Марксистская социология спорта или
социальные (социологические) исследования физической культуры и
спорта представляют собою специфическую область общественных
знаний. Она изучает на основе внутреннего единства научной теории и
опытных данных физическую культуру и спорт как общественное явление
в различных социальных системах, их социальную роль и общественные
функции, значение в строительстве социализма и коммунизма, в
воспитании нового, всесторонне развитого человека, гармонически
сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое
совершенство” [550, c. 67, 68].
Аналогичная характеристика предмета социологии физической
культуры и спорта содержится в совместной работе А.Д. Новикова и П.С.
Степового
[370]:
“марксистские
конкретные
социологические
исследования спорта представляют собою определенную область
марксистской социологии, изучающие на основе внутреннего единства
научной теории и опытных данных физическую культуру и спорт как
общественные явления, их роль и значение в строительстве социализма и
коммунизма, в воспитании нового, всесторонне развитого человека”.
По мнению А.Д. Новикова и В.М. Зациорского, спортивная
социология охватывает всю совокупность знаний о физическом
воспитании и спорте как общественном явлении [368, c. 49].
 В реферативном сборнике “Социология спорта” [529] дан обзор
некоторых из этих работ.
133
В статье “Социологические проблемы физической культуры” ее автор
– М.А. Якобсон попытался применить системный подход для определения
проблематики социологического исследования физической культуры. По
его мнению, “системное рассмотрение предполагает пространственную и
временную ориентацию объекта и направлений его исследования”. В связи
с этим М.А. Якобсон выделяет четыре основных направления
социологического исследования физической культуры.
1. “Интраспективное” направление в социологической проблематике
физической культуры, “которое исследует структурные элементы или
подсистемы
объекта
в
их
взаимодействии,
обеспечивающие
функционирование всей системы объекта”. В качестве таких подсистем,
образующих социальную систему физической культуры, автор статьи
рассматривает спорт, физическое воспитание и физическую рекреацию.
2. “Интерспективное” направление, которое “исследует функции и
связи физической культуры или ее подсистем с другими явлениями
социума, не входящими в систему физической культуры (например,
физическая культура и культура, физическая культура и искусство,
физическая культура и научно-технический прогресс и т.д.)”.
3. “Ретроспективное” направление, в которое “входит вся
социологическая проблематика физической культуры, относящаяся к
различным периодам ее истории”.
4. “Перспективное” направление, которое ориентировано на
выявление тенденций и перспектив изменения физической культуры в
будущем, различной степени отдаленности, т.е. “принимает на себя задачи
обоснования перспективного социального планирования” [740, c. 128-129].
О.А. Мильштейн следующим образом характеризует предмет
социологии физической культуры и спорта: “Социология физической
культуры и спорта, как относительно самостоятельная научная
дисциплина, представляет собой отрасль социологической науки,
изучающей развитие и функционирование физической культуры и спорта
в обществе. Она является, следовательно, наукой, призванной выявлять
социальный генезис, социальную роль и социальные функции физической
культуры и спорта. В ее задачи входит, с одной стороны, выявление
взаимосвязей физической культуры с обществом вообще, а с другой
стороны – со всеми элементами социальной структуры, со всеми
социальными институтами”. По его мнению, в задачи социологии
физической культуры и спорта “входит, с одной стороны, выявление
взаимосвязей физической культуры и спорта с обществом, а с другой – со
всеми элементами общественной системы, с социальной структурой
общества. Упомянутая теория должна также изучать структуру и механизм
действия внутри этой подсистемы, т.е. социальную структуру самой
физической культуры и спорта. Таким образом, социология физической
134
культуры и спорта – это специальная социологическая теория,
представляющая собой отрасль марксистской социологической науки,
изучающая функционирование и развитие физической культуры и спорта в
обществе. Предметом ее изучения является социальный генезис,
социальная роль и социальные функции физической культуры и спорта”
[335, c. 1; 336, c. 27; 337, c. 10].
Исходя из такого понимания предмета социологии физической
культуры и спорта О.А. Мильштейн дает такое подразделение
проблематики этой науки: “общетеоретические и методологические
вопросы; роль физической культуры и спорта в формировании
всесторонне и гармонически развитой личности; физическая культура,
спорт и труд; физическая культура, спорт и образование; физическая
культура, спорт и свободное время; физическая культура и спорт как часть
культуры общества; физическая культура и спорт как фактор
формирования национальных отношений; место физической культуры и
спорта в системе средств массовой информации; социальноэкономические вопросы физической культуры и спорта; социологические
аспекты управления, планирования и прогнозирования физической
культуры и спорта; большой спорт и факторы, обусловливающие его
функционирование и развитие; социально-психологические вопросы
физической культуры и спорта; социальное значение международных
спортивных связей, спорт как фактор укрепления мира и дружбы между
народами; спорт и политика; физическая культура, спорт и религия; спорт
в капиталистическом обществе, критика буржуазной социологии спорта;
методика и техника социологических исследований”. Он указывает также,
что начинают выделяться в относительно самостоятельные направления
такие актуальные проблемы, как “Физическая культура, спорт и
идеология”, “Образ жизни и физическая культура”, “Спорт и
общественное настроение”, “Социальная сущность спорта как зрелища”,
“Социальная структура физической культуры и спорта”, “Научнотехническая революция и физическая культура” и др. [337, c. 45, 46. Ср.
также 335, c. 3-4].
В разработанной О.А. Мильштейном программе по социологии
физической культуры и спорта для студентов институтов физической
культуры выделяются такие разделы этой науки и учебной дисциплины: 1)
социология физической культуры и спорта, ее проблематика и место в
системе наук; 2) методология, методика и техника социологических
исследований, их использование в практике физической культуры и
спорта; 3) место физической культуры и спорта в системе общественных
отношений и социальных институтов; 4) социологическая структура
физкультуры и спорта в современном обществе; 5) социологические
проблемы массовой физической культуры и спорта; 6) отношение к
135
физической культуре и спорту различных социально-демографических
групп населения; роль и место физической культуры и спорта в
формировании здорового образа жизни; 7) динамика физкультурноспортивной активности личности на различных этапах жизненного пути;
8) социологические аспекты физического воспитания и детскоюношеского спорта; 9) социологические проблемы спорта высших
достижений и современного олимпийского движения; 10) социальный
облик и статус спортсмена в современном обществе; 11) социальный
статус личности и общественный престиж профессии тренера и учителя
физической культуры; 12) организация и программа конкретносоциологического исследования в сфере физической культуры и спорта
[см. 341].
Н.И. Пономарев так сформулировал свое понимание предмета
обсуждаемой науки: “социология физической культуры и спорта есть
наука о социальной природе, месте и роли физической культуры и
спорта”. Она “изучает физическую культуру и спорт как целостную
социальную систему; исследует основные законы структуры, развития и
функционирования физической культуры и спорта как явлений
социальной жизни. Важнейшей стороной социологии физической
культуры и спорта является изучение социальных отношений людей в
жизни этого общественного явления, т.е. отношения различных по
положению в обществе людей и отношения по поводу социальных
ценностей” [437, c. 64; 439, c. 6].
Позднее в статье “Проблемы социологии физической культуры и
спорта” он выделяет широкий круг такого рода проблем: “объект, предмет,
методы, техника и процедуры исследований; …социальные функции
физической культуры и спорта в социалистическом обществе
(физкультура, спорт и формирование всесторонне и гармонически
развитой личности; роль физической культуры и спорта в идейном,
нравственном и эстетическом развитии; социальное значение большого
спорта; научно-технический прогресс, физическая культура и спорт;
физическая культура, спорт, труд, образование, досуг; роль физической
культуры и спорта в формировании национальных, интернациональных
отношений, в борьбе за мир, прогресс и дружбу между народами;
физическая культура и спорт и средства массовых коммуникаций;
социальная информация в сфере спорта; спорт как зрелище; социализация
в сфере спорта; общественное мнение и спорт; образ жизни и спорт;
 Конечно, разделы учебного курса социологии физической культуры и
спорта могут и не совпадать полностью с основными направлениями
социологических исследований физической культуры и спорта, но по сути своей,
по логике, они должны отражать эти направления.
136
конфликты в области спорта; спортивные соревнования как социальный
феномен; системный анализ спорта; спорт как ценность; культурная
революция в СССР и развитие спорта и др.); социально-экономические,
правовые и социально-психологические вопросы физической культуры и
спорта; физическая культура, спорт и политика; прогнозирование и
планирование развития физической культуры и спорта; социологические
проблемы организации и управления советской системы физического
воспитания; социология физической культуры и спорта как научноучебная дисциплина; физическая культура и спорт как часть общей
культуры общества;… социальные функции физической культуры и
спорта в капиталистическом обществе (физическая культура и спорт в
классовой структуре отдельных стран; спорт и милитаризм, спорт и
расизм; профессионализм и любительство в буржуазном спорте;
прогрессивные направления в физической культуре и спорте буржуазного
общества и др.); а также прикладные социологические исследования в
спорте капиталистических стран” [441, c. 47].
С.С. Гурвич и В.А. Морозов рассматривали социологию физической
культуры и спорта как такую научную и учебную дисциплину, которая
“изучает особенности функционирования и взаимосвязи физической
культуры и спорта в обществе как феномена в целом, так и отдельных
видов спорта, спортивных и физкультурных коллективов и
организационных моделей физкультурного движения (его управления,
потребностей и возможностей развития), и методику конкретных
социологических и социальных исследований в области физической
культуры и спорта” [137, с. 13].
Во многом аналогичные определения предмета социологии
физической культуры и спорта даются и в работах, изданных в последние
годы.
Н.А. Пономарев и Е.В. Утишева так характеризуют объект и предмет
социологии физической культуры и спорта: “Социология физической
культуры является одной из специальных социологических теорий. Ее
объектом выступают люди, занятые физической культурой и спортом как
общественной деятельностью; предметом исследования – социальная
сущность этой деятельности, ее место и роль в общественной жизни, в
жизнедеятельности социальных групп, классов, народов, каждого
человека, социальные закономерности ее возникновения, развития и
функционирования. Особое внимание при этом уделяется современному
этапу физической культуры и спорту, их взаимодействию с материальнопроизводственной, социально-политической и духовной сферами
общества” [434, c. 20-21].
П.А. Виноградов, В.И. Жолдак, Н.В. Коротаева и В.И. Чеботкевич
рассматривают социологию физической культуры и спорта как научную и
137
учебную дисциплину, которая “выясняет структуру, механизмы и характер
общественных отношений и взаимодействий в сфере физической культуры
и спорта, рассматривает и изучает роль и место физической культуры и
спорта в образе жизни людей, а также социальные взаимоотношения
людей в связи с их участием в физкультурно-спортивной деятельности”
[89, с. 12; 183, с. 58; 184]. Эти авторы выделяют следующие разделы
социологии физической культуры и спорта: 1) теоретические основы
социологии физической культуры и спорта, 2) методология
социологического исследования физической культуры и спорта, 3)
личность – общество – спорт, 4) социальные отношения в сфере
физической культуры и спорта, 5) физическая культура в повседневной
жизни, 6) социологические аспекты спорта и 7) общественное мнение и
пропаганда физической культуры и спорта [89].
Л.И. Лубышева считает, что предметом социологии физической
культуры и спорта являются “социальные отношения, механизмы
взаимодействий в сфере физической культуры и спорта, их роль и место в
образе жизни людей”. Эта наука, по ее мнению, исследует “социальную
природу физической культуры и спорта, законы их возникновения,
развития, функционирования, систему и закономерности, которые
сложились и существуют в современном обществе”, “взаимосвязи
физической культуры, спорта с другими общественными явлениями и
сторонами культурной жизни общества: с производством, социальной,
политической и духовной сферами социума, с его природными основами”.
Cоциология физической культуры и спорта – “одно из прикладных
направлений социологии, связанное с изучением места и роли физической
культуры и спорта в системе общественных отношений, их социальной
сущности,
закономерностей
развития
данных
феноменов, их
функционирования в различных конкретно-исторических условиях” [297,
c. 6, 12].
Крайне широк спектр мнений по вопросу о предмете социологии
физической культуры и спорта и в зарубежных работах.
Вот мнение Гюнтера Эрбаха (ГДР) по данному вопросу: “социология
спорта исследует диалектику общего и специфического в социальном
развитии в области физической культуры и спорта, взаимосвязи с другими
общественными явлениями, действия людей, совершаемые под влиянием
физической культуры и спорта. При этом имеются в виду как лица,
организованные в спортивные группы, союзы и объединения, так и
регулярно занимающиеся спортом индивидуально. Изучается также
конкретная деятельность социальных групп и объединений в их
отношении к физической культуре и спорту” [см. “Спорт за рубежом”,
1966, № 1, С. 14].
138
А. Воль в одной из первых своих работ определял социологию спорта
“как эмпирическую науку, занимающуюся описанием и исследованием
связанных со спортом социальных явлений и его социальных функций”. 
По его мнению, эта наука “занимается исследованием закономерностей, по
которым развивается спорт, анализирует те социальные факторы, которые
содействуют его развитию или тормозят этот процесс, а на основе этих
исследований формирует новый образ спорта в мире, к которому мы
стремимся” [1243, р. 15].
В последующих своих работах А. Воль вносит в приведенное выше
определение некоторые дополнения и стилистические поправки.
Например, в книге “Социология физической культуры” он определяет
социологию спорта как “один из разделов общей социологии, который
занимается исследованием социальных явлений, связанных со спортом,
анализом закономерностей, управляющих развитием спорта как
общественного феномена, а также его социальных функций”. По его
мнению, эта наука является таким специальным разделом социологии,
который “занимается исследованием формируемых спортом социальных
отношений, норм поведения и системы ценностей как проявления
культурной человеческой деятельности, и на основе этого исследования
создает новый образ спорта в мире, к которому мы стремимся” [1249, р.
24]. Эту формулировка повторяется и в его более поздней работе
“Социология спорта” [1251, S. 25-26].
Финский социолог спорта К. Хейнила в 1974 г. обосновывал
положение о том, что социология спорта изучает поведение индивидов в
обществе, различные подсистемы физической культуры, ее параметры в
деятельности социальной системы и ее институтов [см.: 1084, р. 196].
Другой известный социолог спорта Г. Люшен в статье “Социология
спорта” выделяет четыре основных группы проблем социологического
анализа спорта. В 1-ю группу: “Спорт и социокультурная система” он
включает проблемы взаимодействии спорта с другими социальными
системами. Эти проблемы затрагивают социальную структуру спорта в
рамках примитивной и современной культуры, в политической системе,
социальные функции спорта (например, функцию социализации). Ко 2-й
группе: “Социальная структура спорта как подсистемы” Г. Люшен
относит проблемы, связанные с анализом норм и ценностей спорта,
 Авторы некоторых работ [137, 437], вырывая это определение из
контекста, критикуют А. Воля за сведение социологии физической культуры и
спорта к эмпирическим исследованиям. На самом же деле А. Воль подчеркивает
здесь лишь тот факт, что эта наука строит свои выводы, в том числе и
теоретические, опираясь на эмпирические факты. Как было отмечено выше, он
сам неоднократно выступал с критикой эмпиризма в понимании социологии
спорта.
139
структуры организаций и групп в спорте, спортивной карьеры, тенденции
профессионализации и т.п. 3-я группа проблем связана с темой “Спорт и
институты”. Речь идет о таких социальных институтах, как например,
семья, воспитание, религия, экономика, средства массовой информации и
т.д., которые оказывают воздействие на спорт как определенную
активность или подсистему. В 4-ю группу “Спорт и социальные
проблемы” включены проблемы анализа спорта с точки зрения свободного
времени, труда, криминалистики, меньшинств и т.п. [1007, S. 106].
В более поздней работе, которую Г. Люшен написал совместно с К.
Вайсом, дается следующее подразделение проблематики социологии
спорта:
“Теоретические
предпосылки
социологии
спорта”,
“Межкультурная сравнительная характеристика спорта”, “Спорт в древних
культурах и в родовых обществах”, “Спорт в современных обществах”,
“Соревнование, конфликт и решение конфликта”, “Социальные слои и
социальная мобильность”, “Руководство и организация в спорте”,
“Субкультуры и спорт”, “Спорт и отклоняющееся поведение” [1018].
Канадские ученые Дж.У. Лой и Дж.С. Кеньон проблематику
социологических исследований спорта подразделяют на такие темы:
“Социология спорта, новая дисциплина”, “Теоретические рамки”, “Спорт
и социальная организация” и “Спорт и малые группы” [998]. Дж.
Таламини и К. Пэйдж: выделяют другие темы: “Индивид, спорт и
общество”, “Спорт и национальная культура”, “Спорт, школа и
университет”, “Расы и профессиональный спорт”, “Женщины и спорт”,
“Спорт как труд”, “Спорт как отдых”, “Спорт и средства массовой
информации” [1215]. Авторы книги “Социальное значение спорта:
введение в социологию спорта” [1042] разделили ее (а значит, и
проблематику социологии спорта) на три части: “Часть I. Спорт отражает
культуру и общество”; “Часть II. Спорт содействует социальному
неравенству” и “Часть III. Спорт как сфера соперничества и конфликта”.
Анна Г. Ингрэм (США) в статье, посвященной основным направлениям
социологического анализа спорта, выделяет 3 направления: 1)
индивидуальный – изучается степень и характер вовлечения индивида и
социальных групп в спорт, различные факторы, влияющие на этот
процесс; 2) социетальный (societal), который, в свою очередь, имеет два
аспекта: а) социальные функции спорта и б) спорт и социальные
институты (спорт – семья; спорт – институт образования; спорт –
государство); 3) межкультурный – анализ спорта в системе
международных отношений [922].
К. Хаммерих и К. Хайнеманн выделяют такие темы социологического
анализа спорта: “Теоретические концепции по социологии спорта”,
“Межкультурная сравнительная характеристика спорта и игры”, “Спорт и
140
общество”, “Спорт как институт” [887], а Н. Хардт – темы: “Спорт и
культурные связи”, “Спорт: социальная система и социализация” [891].
Ангел Стойчев, один из первых начавший разработку
социологических проблем физической культуры и спорта в Болгарии,
отличает социологию спорта от “физкультурной науки” (так в Болгарии
называют теорию физической культуры и спорта). Если последняя, по его
мнению, изучает внутренние законы функционирования и развития
физической культуры и спорта, то социология физической культуры и
спорта анализирует “социологическое взаимодействие сферы физической
культуры и спорта, которая рассматривается как относительно
самостоятельная целостная система, как одна из основных областей
социологической структуры общества, с другими ее областями”. К
основным элементам “социологической структуры общества” А. Стойчев
относит:
материальное
производство,
духовное
производство,
общественное управление, коммуникации и воспроизводство человека
(именно в эту социальную сферу он включает область физической
культуры и спорта. Исходя из этого, предметом социологии физической
культуры и спорта он считает “изучение взаимодействия результатов
физкультурной активности с формами деятельности, отношениями,
институтами и социальными группами других основных сфер
социологической структуры общества” [553, с. 20]. Другой болгарский
ученый – Драгомир Матеев обращал внимание на то, что физкультурноспортивная деятельность осуществляется в определенных социальных
условиях – макросреде и микросреде. Под макросредой он понимал в
первую очередь тот общественный строй, в которой протекает данная
деятельность, а под микросредой – тот коллектив, в рамках которого она
осуществляется. В соответствии с этим он различал макросоциологию
спорта и микросоциологию спорта [см. 328].
Польский философ и социолог спорта З. Кравчик в статье “Спорт как
предмет социологических исследований” указывает шесть основных
аспектов этих исследований в Польше: социо-технический анализ спорта,
исследование его в рамках социологии образования, социологии
организаций, социологии занятий, социологии политических отношений и
массовых движений и социологии культуры [948].
Пожалуй, наиболее детальную характеристику проблематики
социологического исследования спорта дает в своих работах немецкий
ученый К. Хайнеманн. В одной из ранних работ он пишет о том, что
социология спорта выступает: 1) как социология социальных систем; 2)
как социология личности и 3) как социология материальных отношений и
зависимостей. Анализ социальных систем в рамках социологии спорта
предполагает изучение, во-первых, связей между спортом и обществом, а,
во-вторых, внутренней структуры социального института спорта.
141
Социология спорта как социология личности акцентирует внимание на
социологическом анализе спортсмена: изучает причины его интереса к
спорту, связь занятий спортом с полом, возрастом, образованием,
семейным положением, социальную карьеру спортсмена и т.д. Предметом
социологических исследований может быть также тренер, преподаватель
физического воспитания и другие лица, связанные со спортом. Наконец,
социология спорта как социология материальных отношений и
зависимостей изучает воздействие спортивного инвентаря и спортивного
оборудования на социальную структуру спорта, поведение людей в спорте
[897, р. 21–24].
В более поздней работе “Введение в социологию спорта”,
характеризуя проблематику социологии спорта К. Хайнеманн выделяет
два основных направления социологического анализа спорта: 1)
исследование спорта как социальной системы; 2) изучение факторов,
“которые объясняют, почему тот или иной индивидуум занимается
спортом или проявляет интерес к спорту” [901, S. 46].
При анализе проблематики первого направления К. Хайнеманн
исходит из того, что “спорт представляет собой самостоятельную
социальную систему, которая вследствие своей социальной структуры,
образованной совокупностью социальных ценностей, социальных норм и
социальных ролей, постоянно сохраняет свое тождество и автономию и
отделено от социального окружения, с которым спорт поддерживает
специфические взаимоотношения обмена, с одной стороны, получая от
него определенные достижения, а, с другой стороны, отдавая ему
определенные достижения”. Тем самым преодолевается односторонность
в понимании спорта. С одной стороны, он рассматривается как “продукт
общественного развития и в зависимости от других сфер социальной
жизни”, а, с другой, – “как социальная структура, которая оказывает
влияние на другие общественные сферы”. В соответствии с таким
подходом К. Хайнеманн полагает, что социологический анализ спорт
предполагает два аналитических этапа: “на первом этапе анализируются и
классифицируются по их функциональному значению структурные
элементы социальной системы спорта; на втором этапе обсуждаются связи
социальной системы спорта с окружающей его социальной средой и тем
самым рассматриваются его отношения и структурные зависимости с
другими социальными сферами жизни” [901, S. 39].
Группировка тех проблем, которые ставятся и решаются на каждом из
этих этапов социологического исследования спорта, считает К.
Хайнеманн, должна осуществляться в соответствии с двумя
размерностями (“Dimensionen”), двумя руководящими линиями
 Не совсем понятен критерий такого подразделения.
142
(“Leitlinie”): 1) общество – спорт – общество; 2) культурная сфера –
социально-структурная сфера – личностная сфера.
Исходя из первой “руководящей линии” (общество – спорт –
общество), он выделяет три области социологических исследований
спорта.
А. Первая область включает в себя “многосторонние зависимости
спорта от систем культурных ценностей и социально-структурных
условий”. Иллюстрацией проблем, которые при этом возникают, могут
служить вопросы: “Какие культурные ценности, включая религиозные,
накладывают отпечаток на спортивную этику? В какой степени спорт
зависит от условий труда и производственного опыта? Какое место спорт
занимает в структуре свободного времени? В какой форме благодаря
социализации поощряются способность и готовность заниматься спортом
вообще или отдельными его видами?” [901, S. 40].
Б. Вторая область – социальные структуры и процессы в сфере
спорта. С этой областью связаны примерно такие вопросы: “Какие
социальные группы занимаются отдельными видами спорта, каковы
формальные и неформальные структуры решений и коммуникации в
различных спортивных организациях? Благодаря каким условиям в
структуре группы, в стиле руководства, в идентификации с целями группы
и т.д. активизируется потенциал достижений?” [901, S. 41].
В. Третья область охватывает те воздействия, которые спорт
оказывает на каждого отдельного индивидуума, на отдельные социальные
сферы – семью, труд, политику, церковь, систему воспитания, социальные
слои, на всю общественную жизнь в целом, – а также специфические
социальные функции спорта и его роль в решении проблем, стоящих перед
обществом. При исследовании данной области возникают примерно такие
вопросы: “Влияет ли спортивная этика на другие социальные сферы
жизни, например, на профессию? Каково значение спортивных союзов для
нашей политики и конституции? Может ли спорт способствовать
приспособлению
индивидуума
к
условиям
и
требованиям
индустриального мира труда и действует ли он при этом как
“стабилизирующий” фактор для определенного экономического и
общественного порядка? Какое значение имеет спорт для социального
положения, которое индивид занимает в системе слоев общества?” [901, S.
41]. Помимо статического фиксирования указанных выше зависимостей в
системе “общество – спорт – общество” социологическому анализу, по
мнению К. Хайнеманна, подлежат и изменения этих зависимостей.
С учетом второй размерности: “культура – социально-структурная
сфера – личная сфера” он также выделяет три области социологических
исследований спорта.
143
А. Первая область – анализ спорта как элемента культуры и
связанных с ним культурных ценностей. В этом плане подлежат изучению:
1) “такие ценности и образцы, которые оправдывают и легитимируют
значение, функции и положение спорта в обществе, указывают его место в
шкале культурных ценностей”; 2) “ценности, которые определяют
поведение в самом спорте”; 3) “те связи между ценностями, которые
развиваются в рамках спорта и проникают в другие сферы социальной
жизни и оказывают воздействие на них”.
Б. Вторая область затрагивает социально-структурную сферу спорта.
Предметом исследования в этой сфере являются: “влияние на спорт
общества, а также отдельных сфер социальной жизни – производства,
семьи, политики”; “разнообразные нормы, правила, социальные роли,
организационные структуры, а также механизмы санкционирования,
влияющие на поведение спортсменов”.
В. Третья сфера – диспозиции личностей в сфере спорта.
Исследование этой сферы предполагает выяснение влияния спорта на
личность спортсмена и уточнение социального портрета спортсмена.
Изучение спортсмена как “социальной фигуры” равнозначно такому же
изучению предпринимателя, студента, рабочего и т.д. в рамках их
социологического исследования. Вместе с тем важно выяснить, “в какой
мере качества, сформированные на основе занятий спортом, переносятся
на другие социальные сферы и могут быть там действенными”, а, с другой
стороны, в какой степени эти качества и способности “совместимы с
требованиями, которые предъявляются в других сферах” [901, S. 42-45].
Второе направление социологического исследования спорта, как было
отмечено, К. Хайнеманн связывает с изучением факторов, определяющих
участие или неучастие в спорте. Эти факторы он подразделяет на три
группы: 1) требования, которые предъявляются к отдельному
индивидууму в спорте и касаются его знаний, способностей, мотивации и
т.д.; 2) соответствие качеств индивидуума этим требованиям и 3)
притягательность спорта для индивидуума, соответствие тем ожиданиям,
которые последний связывает со спортом.
К. Хайнеманн исходит из того, что “спорт в качестве социальной
системы организует нормативно узаконенные, т.е. независимые от
каждого отдельного индивидуума, формы обращения с телом, предъявляет
требования к способностям, навыкам и знаниям каждого индивидуума;
каждый отдельный индивидуум должен одобрить особые формы
полномочий спорта, принять его разграничение от других сфер
социальной жизни и т.д. Одновременно эти объективно заданные
институционализированные
структуры
требований
должны
интерпретироваться каждым индивидуумом в зависимости от ситуации,
использоваться им и приводиться в соответствие с его “личной
144
культурой”. Таким образом, для способности и готовности заниматься
спортом вообще или его отдельным видом важной предпосылкой является
то, в какой степени каждый индивидуум готов и в состоянии
соответствовать этим различным требованиям” [901, S. 51].
С изучением указанных факторов К. Хайнеманн связывает
соответствующую проблематику социологического исследования спорта.
Прежде всего, это социологический анализ тех требований, которые спорт
предъявляет к индивидууму. В рамках этого анализа должны быть
рассмотрены “основные элементы социальной структуры спорта, т.е. его
нормативная и ролевая структура и социальная организация, связи спорта
с социальным окружением и различные формы его легитимности”. Затем
нужно обратиться к анализу соответствия качеств индивидуума указанным
требованиям. В связи с этим должны быть обсуждены вопросы о том,
“через какие инстанции передаются способность и готовность заниматься
спортом вообще или каким-то его видом”, каковы возможности
социализации в спорте, в какой степени успехи этой социализации могут
быть действенными в других социальных сферах. Наконец, следует
изучить “те условия, которые определяют характер требований спорта” и,
в частности, вопрос о том, “в какой степени предписанные спорту
функции повышают стимулирующий характер спорта” [901, S. 46-50].
Завершая характеристику взглядов К. Хайнеманна на проблематику
социологического исследования спорта, отметим, что в одной из своих
работ [899] он выделяет всего лишь три основных области этих
исследований. Первая область – многообразные зависимости спорта от
системы культурных ценностей и социальной структуры общества. С
анализом данной области связаны такие проблемы: влияют ли и каким
образом возраст и пол на участие в спорте? Существует ли связь межу
социальными слоями, социальной мобильностью и спортом? Каким
образом влияют на спорт профессионализация и средства массовой
информации? и т.д. Вторая область – социальные структуры и процессы
спорта (например, внутри спортивных организаций, объединений, команд
и т.д. Применительно к этой области возникают, в частности, такие
проблемы: какова социальная структура отдельных видов спорта? Какова
(формальная или неформальная) структура принятия решений и
коммуникаций в различных спортивных организациях? Какие факторы,
связанные, например, со структурой групп, стилем руководства,
идентификацией с групповыми целями и т.д., влияют на спортивные
достижения? и др. Третья область связана с тем влиянием, которое спорт
оказывает на другие сферы социальной жизни – семью, труд, политику,
церковь и др., а также с его специфическими функциями, с его ролью в
решении разнообразных социальных проблем. К. Хайнеманн
подчеркивает, что разделение трех указанных областей социологического
145
исследования спорта “является искусственным; в действительности эти
три области тесно связаны друг с другом” [899, S. 14–17]
В научной литературе неоднозначно трактуется и проблематика
социологического анализа телесности человека [ср., например: 67, 837,
838, 847, 850, 851, 900, 901, 955, 1084, 1137, 1220].
В связи со столь различными и даже противоречивыми подходами к
проблеме предмета социологии физической культуры и спорта возникает
вопрос о методологии ее решения.
2.2. Методология решения проблемы
Хотя многие из приведенных определений и характеристик в целом
достаточно правильно отражают круг тех проблем, которыми занимается
социология физической культуры и спорта, но им присущи весьма
существенные погрешности в методологии, в самом подходе к решению
обсуждаемого вопроса.
Методологические ошибки. Во-первых, чаще всего ограничиваются
перечислением произвольно выбранных, отдельных, частных тем,
проблем, вопросов, которые ставятся и решаются в ходе социологического
исследования физической культуры и спорта. При этом не ориентируются
на какие-то четкие критерии их подразделения, классификации, не
выделяют эти критерии или не обосновывают их.
С научной точки зрения такой подход абсолютно бесперспективен,
хотя бы потому, что в принципе, при желании можно обнаружить и
сформулировать, по сути дела, бесконечное множество таких тем,
проблем, вопросов, если их дробить на все более мелкие и частные. А
кроме того, по мере развития социологии физической культуры и спорта
появляется все новая и новая проблематика. И не случайно сторонники
обсуждаемого подхода перечисление основных направлений и проблем
социологического анализа физической культуры и спорта чаще всего
заканчивают словами “и так далее”.
Во-вторых, смешивают два различных, хотя и тесно связанных между
собой вопроса: 1) относительно объектов (объектной области)
исследования социологии физической культуры и спорта; 2) о ее предмете
(об основных направлениях анализа этих объектов, о тех задачах и
проблемах, которые решаются в ходе их изучения).
Вследствие этого нередко вместо проблем социологического
исследования физической культуры и спорта указывают те объекты
(например, физическое воспитание, физическую культуру, детскоюношеский спорт, спорт высших достижений, олимпийское движение и
т.д.), по отношению к которым эти проблемы могут быть поставлены и
изучены.
В-третьих, при определении предмета социологии физической
культуры и спорта, как правило, учитывают не всю объектную область
146
этой науки, включающую в себя соматическую (физическую) культуру и
физкультурно-спортивную деятельность, а лишь ее отдельные элементы,
“блоки” – например, только физическую культуру или спорт, физическое
воспитание, тело (телесность) человека и т.п. В зарубежной литературе
обычно речь идет о проблематике социологического исследования спорта
и физического воспитания. В отечественной литературе чаще всего
ставится вопрос о проблематике и основных направлениях
социологического исследования физкультурно-спортивной деятельности.
В работах последнего времени иногда обсуждается также проблематика
социологического
анализа
тела
(телесности)
человека
и
соответствующего элемента культуры – соматической (телесной,
физической) культуры.
Можно отметить и ряд других погрешностей указанных выше
вариантов решения обсуждаемого вопроса. Так, нередко из числа проблем,
которые должны решаться в ходе социологического исследования
физической культуры и спорта исключают ряд важных проблем
(например, проблемы, касающиеся генезиса, развития физической
культуры и спорта). Тем самым дается слишком узкая трактовка предмета
социологии физической культуры и спорта. С другой стороны, иногда
дается слишком расширительное толкование социологических проблем
физической культуры и спорта (например, причисляют к ним социальноэкономические или социально-психологические проблемы), а также
предмета социологии физической культуры и спорта (например,
рассматривают ее как “область общественных знаний о физической
культуре и спорте, физическом воспитании”). Тем самым недостаточно
четко фиксируют ее отличие от других общественных наук, изучающих
физическую культуру и спорт.
Вряд ли можно согласиться и с таким подходом, когда к
проблематике социологии физической культуры и спорта относят
проблемы, которыми занимается не эта наука, а ее метатеория.
Некоторые определения, особенно в работах ученых бывших
социалистических стран, носят ярко выраженную идеологическую
окраску.
Методологические принципы решения проблемы. Прежде, чем
излагать собственное понимание проблематики социологического анализа
физической культуры и спорта, отметим основные методологические
принципы нашего подхода к решению данного вопроса.
1. Задача, которую требуется решить, с нашей точки зрения, состоит
не в том, чтобы перечислить все проблемы социологического
исследования физической культуры и спорта, а прежде всего в том, чтобы
на основе четких критериев определить небольшое число таких наиболее
важных, основных направлений этого исследования, в рамках которых
147
можно выделять и другие – более мелкие, частные темы, проблемы,
вопросы и т.д.
2. Ставится задача выявить проблематику социологического
исследования не отдельных элементов, “блоков” социальной сферы
физической культуры и спорта – например, физической культуры, спорта,
физического воспитания или телесности человека, – а всей этой
социальной сферы.
3. Нужно учитывать принятое в современной логике и методологии
науки различение теории и метатеории. Теория изучает объект (объекты)
определенного рода, а метатеория – саму данную теорию. В современной
социологии на основе этого различают социологию и метасоциологию.
Как отмечает Г.В. Осипов, “метасоциология – это такая же наука, как и
социология. Но, в отличие от социологии, она связана с разработкой
методологических принципов социологического знания. Она берет
социологию в качестве объекта изучения” [734, с. 373].
В соответствие с этим нужно четко различать социологические и
метасоциологические проблемы физической культуры и спорта.
Выделение этих двух групп проблем основано на том, что в связи с
социологическим исследованием физической культуры и спорта
предметом анализа могут быть: а) физическая культура и спорт как
особые социальные явления (социологические проблемы физической
культуры и спорта); б) социологическое исследование этих явлений как
особое направление научных исследований (метасоциологические
проблемы физической культуры и спорта).
Социологические проблемы физической культуры и спорта ставятся и
решаются в рамках социологии физической культуры и спорта, а
метасоциологические проблемы – в рамках метасоциологии (метатеории
социологии) физической культуры и спорта [см. 557].
Проблематика метатеории социологии физической культуры и спорта
включает в себя проблемы относительно: а) объекта, предмета, целей,
задач,
методов,
понятийного
аппарата,
теоретических
основ
социологического исследования физической культуры и спорта,
теоретического и практического значения этого исследования, его
эволюции и взаимоотношения с другими направлениями научного
изучения физической культуры и спорта; б) объекта, предмета, целей,
задач, методов, понятийного аппарата, теоретических основ социологии
физической культуры и спорта как относительно самостоятельной науки,
ее теоретического и практического значения, содержания и методики
преподавания как учебной дисциплины, эволюции и взаимоотношения с
другими науками и учебными дисциплинами.
Важным разделом метатеории социологического исследования
физической культуры и спорта является методология, предметом которой
148
являются методологические проблемы данного исследования. В первую
очередь речь идет о следующих проблемах: а) какие способы (методы),
т.е. системы действий (операций, приемов), применяются (должны
применяться) в ходе социологического исследования физической
культуры и спорта; б) какие правила (требования) метода познания
физической культуры и спорта как социальных явлений должен соблюдать
исследователь при социологическом анализе данных объектов; в) что
представляют собой методологические основы социологического
исследования физической культуры и спорта, какие теории (их отдельные
разделы) используются (должны использоваться) для выбора правильного
метода
(способа),
формулирования
соответствующих
правил
(рекомендаций) социологического познания данных явлений и,
следовательно, выполняют методологическую функцию в этом процессе
научного исследования [см. 557, с. 9-10].
Известно, что без выбора правильного метода познания невозможно
достичь эффективного решения ни одной более или менее сложной
проблемы. Поэтому методологические проблемы социологического
исследования физической культуры и спорта привлекают пристальное
внимание ученых. Им отводится значительное место в фундаментальных
трудах по социологии физической культуры и спорта [89, с. 48-103; 124, с.
51-65, 75-93; 1000, Р. 28-66; 1249, р. 25-53; 1251, S. 26-42 и др.],
посвящаются специальные работы [30, 58, 69, 70, 111-113, 122, 137, 218,
365, 429, 560, 562, 567, 567, 569, 570, 575, 577, 609, 613, 757, 922, 1001,
1044, 1084, 1112, 1140, 1152, 1179, 1183, 1184-1188, 1205, 1240, 1245, 1248
и др.].
В первом разделе данной работы при уточнении объектной области
социологии физической культуры и спорта уже были затронуты некоторые
методологические проблемы данной науки, касающиеся ее понятийного
аппарата. Актуальными, а вместе с тем дискуссионными, являются также
методологические
проблемы
соотношения
диахронического
и
синхронического аспектов (методов), а также эмпирического и
теоретического уровней исследования физической культуры и спорта.
Много споров вызывает вопрос о том, как должно проводиться само
теоретическое исследование физической культуры и спорта, какие именно
теории, теоретические положения при этом должны использоваться. Эти
проблемы будут рассмотрены ниже, поскольку они имеют важное
значение для уточнения проблематики социологического исследования
физической культуры и спорта. В дальнейшем будут затронуты и другие
вопросы метатеории, включая методологические проблемы, данного
исследования.
Теперь вернемся к вопросу, которому посвящен данный раздел, –
каков
предмет
(основные
направления,
задачи,
проблемы)
149
социологического исследования объектов сферы физической культуры и
спорта. Для ответа на этот вопрос в первую очередь важно уяснить те
исходные положения и понятия, которые позволяют выделить
специфически
“социологический”
предмет
исследования,
“социологическую” проблематику при анализе любых социальных
объектов, в том числе физической культуры и спорта.
2.3. Исходные положения и понятийный аппарат
социологического анализа
Общество и общественные явления. Объектом исследования
социологии в первую очередь является общество – исторически
конкретная совокупность людей, связанных между собой определенными
отношениями, которые сложились в процессе их совместной
деятельности. Общество – это “сложившаяся в процессе исторического
развития относительно устойчивая система социальных связей и
отношений между людьми на основе совместной деятельности,
направленной на воспроизводство материальных условий существования и
удовлетворения потребностей” [520, с. 212].
Однако объектом социологического анализа может быть не только
общество в целом, но и отдельные элементы его структуры, различные
общественные явления – трудовая и досуговая деятельность, политика,
семья, язык, средства массовой коммуникации, спорт и др. Эти
социальные явления изучает не только социология, но и комплекс других
общественных наук: история, политология, политэкономия, культурология
и др. Поэтому важно понять, чтo именно интересует социолога в ходе
анализа общества и составляющих его явлений и какие понятия он
использует для того, чтобы выделить специфический, собственно
социологический, предмет (аспект) их исследования. Остановимся на этих
вопросах.
Поведение, социальная деятельность людей. Внимание социолога
привлекает прежде всего поведение социального субъекта (индивида,
социальной группы или общества в целом), социальная деятельность
людей [см. 97, 194, 207, 357, 1000].
Простейшим элементом любого вида социальной деятельности
людей, их социальных отношений и взаимодействий является социальное
действие – преднамеренный комплекс поступков, направленных на
достижение определенной цели – изменение поведения, установок или
мнений других индивидов или групп. Социальное действие
предусматривает выбор средств достижения поставленной цели.
 Анализу различных концепций деятельности в рамках социального
теоретического знания посвящены многие работы [120, 153, 154, 209, 282, 333 и
др.].
150
Понятие “социальное действие” впервые было введено в социологию
и научно обосновано М. Вебером, который считал, что социология – наука
о социальном взаимодействии (действии индивидов, направленных друг к
другу). По его мнению, социальное действие имеет как минимум две
особенности: во-1-х, оно должно быть рациональным, осознанным, и во-2х, должно быть с необходимостью ориентировано на поведение других
людей. Социальным действием М. Вебер называл: "действие человека
(независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер,
сводится ли к невмешательству или к терпеливому принятию), которое по
предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу
соотносится с действием других людей или ориентируется на него” [76, с.
602-603]. С этой точки зрения, любое социальное действие должно
включать в себя: 1) действующее лицо; 2) потребность в активизации
поведения; 3) цель действия; 4) метод действия; 5) другое действующее
лицо, на которое направлено действие; 6) результат действия [см. 711, с.
100].
К совершению социальных действий человека побуждают
определенные потребности, интересы, мотивы, установки и другие
элементы мотивации. Социальная деятельность “имеет субъектные,
человеческие основания в виде побудительных (потребность) и
деятельных (способность) сил человека. Потребности и способности в
системе человека выступают как родовые сущностные силы, реализуемые
в деятельности” [194, с. 7].
Социальные связи и отношения. В процессе деятельности люди
взаимодействуют между собой. Между ними складываются определенные
социальные связи и отношения – “совокупность осознанных или
неосознанных, необходимых и случайных, устойчивых и спонтанных
зависимостей одних социальных субъектов и объектов от других, их
воздействия друг на друга” [519, с. 327].
Социальные
(общественные)
связи
и
отношения
весьма
разнообразны. Разделяют, в частности, безличные и личные социальные
связи (отношения). Безличные социальные связи – это связи, основанные
на общественном разделении труда, на базе которых общество делится на
социальные слои, и связи, основанные на национальных, расовых,
религиозных и других различиях, которые делят общество на
национальные, расовые, религиозные слои (группировки). Личные
общественные связи обусловлены полными или частичными
непосредственными контактами человека во всех сферах жизни [см. 727, с.
19-20].
Процесс, в ходе которого люди действуют и реагируют на действия
других,
в
социологии
называют
социальной
интеракцией
(взаимодействием). Существуют два уровня социологического анализа
151
социального взаимодействия – микроуровень и макроуровень. На
микроуровне анализируется социальное взаимодействие людей друг с
другом (иногда в группах, иногда в парах), т.е. межличностное
взаимодействие, а на макроуровне – социальное взаимодействие крупных
общественных структур, например, социальных институтов [см. 507, с.
131-132].
Мотивация социальных действий: потребности, интересы,
мотивы, установки, субъективное отношение. К совершению
социальных действий человека побуждает определенная мотивация,
основными элементами которой являются потребности, интересы, мотивы
и установки. Еще Гегель в “Философии истории” писал: “Ближайшее
рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают
из их потребностей, их страстей, их интересов…” [110, с. 20].
Потребность возникает в связи с отражением в психике субъекта
противоречия (несоответствия) между необходимостью чего-либо
существенно важного для его жизнедеятельности и отсутствием этого,
между фактическим и необходимым состоянием человека (при этом
степень такого несоответствия определяет интенсивность потребности).
“Потребность – это противоречие между фактическим и необходимым
состоянием человека, это рассогласование фактического и необходимого
состояния (типичный пример: жажда)” [194, С. 15]. “Потребности –
нужда или недостаток в ч.л. необходимом для поддержания
жизнедеятельности организма, человеч. личности, социальной группы,
общества в целом; внутр. побудитель активности” [702, с. 518].
Потребности объективны, т.е. возникают, существуют, проявляются
независимо от сознания людей. Однако они могут отражаться,
осознаваться людьми и существовать в различных субъективных формах –
в виде влечений, желаний, стремлений, интересов и т.д. Все эти
субъективные формы связаны с осознанием субъектом потребности
наряду с выбором средств для ее удовлетворения. Сама по себе
потребность не может определить конкретную направленность
деятельности. Такую конкретизацию направленность деятельности
получает на основе того или иного предмета деятельности. “Потребность
получает свою определенность только в предмете деятельности: она
должна как бы найти себя в нем. Поскольку потребность находит в
предмете свою определенность (“опредмечивается” в нем), данный
предмет и становится мотивом деятельности – тем, что конкретно
побуждает ее” [281, с. 234-235].
Потребности, интересы, мотивы деятельности определяют отношение
социального субъекта (индивида, социальной группы, общества в целом) к
различным социальным явлениям. Это отношение имеет, как минимум,
три основные формы: познавательное, ценностное и практическое.
152
Очень важное в социологии понятие “отношение социального
субъекта к тому или иному явлению” фиксирует прежде всего такое
состояние сознания данного субъекта применительно к этому явлению,
которое определяет его готовность к определенному способу действий.
Компонентами этого субъективного отношения являются мнения, знания,
интересы, потребности, эмоции, переживания и др. Особенно важное
место в системе компонентов сознания социального субъекта,
определяющих его субъективное отношение к тому или иному явлению,
занимают такие тесно связанные друг с другом состояния готовности
личности к определенному способу действий, которые называют
“жизненная позиция”, “направленность интересов”, “ценностная
ориентация”, “социальная установка”, “доминирующая мотивация” и
т.п. Согласно разработанной В.А. Ядовым концепции диспозиционной
регуляции социального поведения личности, все эти субъективные
состояния суть “диспозиции личности – фиксированные в ее социальном
опыте предрасположенности воспринимать и оценивать условия
деятельности, а также действовать в этих условиях определенным
образом” [481, с. 3]. Все указанные субъективные состояния связаны с
ценностным отношением социального субъекта (индивида, социальной
группы или общества в целом) к тем или иным социальным явлениям.
Субъективные компоненты отношения социального субъекта к тем
или иным явлениям играют важную роль в мотивации его деятельности.
Как уже отмечалось выше, они характеризуют готовность индивида или
социальной группы, общества в целом, к деятельности применительно к
интересующему их объекту в определенных условиях.
Реальное отношение: вовлечение в деятельность, образ жизни.
Отношение социального субъекта к тем или иным явлениям может
проявляться (это видно уже на примере ценностного отношения) не только
в определенном состоянии сознания социального субъекта, но и в его
реальных действиях, поступках, поведении, которые являются
индикаторами, объективными интегральными показателями реального (а
не просто желаемого, декларируемого) отношения человека к тем или
иным явлениям окружающей его действительности [ср. 180].
Если речь идет о реальном отношении социального субъекта к
определенному виду деятельности, то важным показателем такого
отношения является вовлечение (включение) социального субъекта в эту
деятельность. Под “вовлечением” имеются в виду акты поведения,
познания, эмоциональных реакций, имеющие отношение к данным видам
деятельности. Процесс “вовлечения” в ту или иную деятельность может
 Анализ понятия “ценностное отношение” и ряда других связанных с ним
понятий см. в первом разделе работы.
153
иметь разные формы проявления: “поведенческое ”, “познавательное”,
“эмоциональное”. В рамках каждого из них в свою очередь могут быть
выделены разные виды вовлечения – первичное, вторичное и т.д. [см.
1000, рр. 16-20].
/147/ С учетом того, что разные индивиды и социальные группы
населения имеют разную частоту, продолжительность и интенсивность
вовлечения в те или иные формы социальной активности, могут быть
выделены и разные модели такого вовлечения [27, 29, 30, 795, 932, 1000].
К числу важных понятий, используемых в социологии для
характеристики социальной активности и жизнедеятельности социального
субъекта, относится также понятия “образ жизни” и ряд других связанных
с ними понятий. В социологической литературе существуют различные
варианты истолкования данного понятия.
Приведем вариант, который содержится в коллективном труде
“Морфология культуры”. Его позитивной стороной является то, что
вводится целая система понятий, позволяющих охватить и
дифференцировать широкий круг взаимосвязанных объектов.
Понятие “образ жизни” в рамках данной системы “обозначает
организованную совокупность процессов и явлений жизнедеятельности
людей в обществе... Содержание образа жизни определяется тем, как
живут люди, чем заняты, какие виды деятельности и взаимодействия друг
с другом заполняют их жизнь. Форма образа жизни определяется
способом организации людьми содержания своей жизнедеятельности, т.е.
организации процессов деятельности, поведения, взаимодействия в
различных сферах культуры” [348, с. 42]. Содержание категории “образ
жизни” раскрывается, уточняется и конкретизируется с помощью понятий
“уклад жизни”, “уровень жизни”, “качество жизни”, “стиль жизни”,
“стандарт жизни”.
Понятие “уклад жизни” характеризует конкретно-исторические,
социально-экономические и политические аспекты образа жизни. В
качестве показателей уклада жизни выступают: характер собственности на
средства производства, особенности экономики, ведущих идеологий,
политической системы и т.п.
Понятие “уровень жизни” используется “для прямой и косвенной
количественной оценки степени удовлетворения потребностей и запросов
членов общества в рассматриваемый период времени”. Показателями
уровня жизни являются: размер заработной платы и дохода на душу
населения, льготы и выплаты из общественных фондов потребления,
структура потребления продовольственных и промышленных товаров,
уровень развития систем здравоохранения, образования, бытового
обслуживания, состояние жилищных условий.
154
Понятие “качество жизни” “отражает степень удовлетворения
потребностей и запросов более сложного характера, не поддающихся
прямому количественному измерению”. Оно выполняет “социальнооценочную функцию” по отношению к категории “образ жизни”.
Показателями качества жизни являются: характер и содержание труда и
досуга, удовлетворенность ими, степень комфорта в труде и быту
(включая качество жилых, производственных помещений и окружающей
предметной среды), степень удовлетворенности личности знаниями,
общественной
активностью,
общением,
самовыражением
и
саморазвитием, степенью реализации существующих в обществе
моральных и нравственных ценностей. К числу таких показателей относят
также показатели средней продолжительности жизни, заболеваемости,
естественного прироста населения, его демографической и социальной
структуры.
Понятие “стиль жизни” обозначает характерные специфичные
способы самовыражения представителей различных социокультурных
групп, проявляющиеся в их повседневной жизни: в деятельности,
поведении, отношениях. “Показателями стиля жизни являются
особенности индивидуальной организации приемов и навыков трудовой
деятельности, выбор круга и форм общения, характерные способы
самовыражения (включая демонстративные черты поведения), специфика
структуры и содержания потребления товаров и услуг, а также
организации непосредственной социокультурной среды и свободного
времени”. Это понятие тесно связано с общекультурным понятием “мода”.
Для обеспечения точки отсчета при сравнении уклада, уровня и
качества жизни представителей различных социальных групп вводится
понятие “стандарт жизни”. В этом смысле можно говорить о стандартах
уклада, уровня, качества жизни общества в целом или отдельных
социальных групп в определенный период времени [348, с. 43-44].
Важную роль в получении социологической информации об
отношении социального субъекта к различным социальным явлениям
играют конкретно-социологические исследования. Они проводятся на
основе использования таких методов, выработанных социологической
наукой, как изучение документов, наблюдение, опросы (с применением
анкет, интервью) и др. [подробнее о методах конкретно-социологического
исследования см.: 3, 48, 64, 129, 189, 374, 376, 737, 738 и др.].
Социальный контроль. Важную роль в жизнедеятельности людей, в
регулировании их поведения играет социальный контроль, в основе
которого лежат ценности, нормы и санкции.
Ценности характеризуют цели деятельности. Нормы указывают на
предпочтительные средства достижения этих целей, регламентируют
предполагаемые стандарты поведения. Они устанавливают формы
155
поведения:
а)
ожидаемые
от
членов
социальной
системы
(предписывающие нормы), б) запрещенные для них, в) разрешенные, но не
обязательные и г) предпочтительные, но не обязательные. Для
обеспечения строгого соблюдения норм и следования установленным
ценностям вводятся санкции. Позитивные санкции – это те награды,
которые индивиды получают за то, что следуют установленным целям
системы и добиваются их подходящими средствами, а негативные санкции
– наказания, которые получают за то, что не следуют установленным
целям системы или за то, что используют негодные средства для
достижения этих целей [см.: 416; 997, р. 181; 1000, р. 30].
С ценностями и ценностным отношением социального субъекта
(индивида, социальной группы или общества в целом) связан такой
элемент социальной системы, как культура. Она включает в себя
разнообразные социальные явления: качества и способности человека;
формы деятельности; ее средства, механизмы и результаты; типы
поведения, связанные с ними образцы, нормы, правила, санкции, знаковосимволические формы их проявления; эмоциональные реакции; знания,
интересы, потребности; социальные отношения, процессы, институты и
др. Однако все эти социальные явления приобретают культурный статус
лишь том случае, если для социального субъекта они выступают как
ценности (признаются как важные, имеющие положительное значение), а
потому поддерживаются, сохраняются, передаются из поколения в
поколение.
Социальный статус и социальная роль. Отдельный человек
интересует социологию не сам по себе, а “как член определенного
общества, класса, социальной группы, воплощающий в себе некоторые
социально типичные черты” [228, с. 7]. Для характеристики таких черт
личности в социологии используются прежде всего понятия “социальный
статус” и “социальная роль”.
Эти понятия связаны с тем, что каждый человек в обществе в
соответствии с возрастом, полом, происхождением, профессией,
семейным положением занимает определенное положение, определенную
позицию, которые предусматривают выполнение им определенных прав и
обязанностей. Например, он может быть музыкантом или рабочим, отцом
или матерью и т.д., в связи с чем имеет определенные права и
обязанности. Социальная позиция индивида и связанные с ней права и
обязанности – это его социальный статус, а совокупность требований
(предписаний, пожеланий и ожиданий соответствующего поведения),
которые общество предъявляет лицам, занимающим определенные
 Понятия “ценности”, “культура” и ряд других, связанных с ними понятий
подробно охарактеризованы в первом разделе работы.
156
социальные позиции, – их социальные роли. Понятие “социальный
статус” характеризует “относительное положение личности, занимаемое
в обществе в соответствии с возрастом, полом, происхождением,
профессией, семейным положением и определяющее его права,
обязанности и привилегии” [348, с. 405], “совокупность прав и
обязанностей человека, обусловленных его положением в определенной
социальной системе и иерархии общественных отношений” [521, с.
163].“Каждая из… социальных позиций, связанная с определенными
правами и обязанностями… называется статусом” [507, с. 72]. Социальной
ролью называют “ожидаемое поведение, обусловленное статусом
человека” [507, с. 73]. Ее характеризуют также как “модель поведения
субъекта в соответствии с его статусом, или совокупность поведенческих
стереотипов, обеспечивающих выполнение статусных прав и
обязанностей”, как “относительно устойчивый шаблон поведения
(включая действия, мысли, чувств), выработанные в данном обществе для
выполнения определенной социальной функции, для реализации
определенного социального статуса”, как “совокупность действий,
которые должен выполнить человек, занимающий данный статус в
социальной системе” [521, с. 125, 163, 257], как “устойчивые совокупности
функций, стандартно выполняемых людьми в стандартных ситуациях
социального взаимодействия (семья, профессиональная группа,
политическая партия и т.п.)” [348, с. 404].
В рамках социологического анализа человек выступает как “homo
sociologicus”, т.е. в первую очередь рассматривается как личность, которая
выполняет совокупность социальных ролей, следуя нормам, образцам
поведения, принятым в данной социальной системе [357, с. 64; 901, S. 11].
“Если психологов личность интересует как индивидуум, то для социологов
она представляет интерес лишь как исполнитель определенной
социальной роли в социальной системе” [1000, р. 32].
Те или иные элементы общественной системы (предприятие,
объединение, союз, партия, та или иная социальная группа и т.д.) или
общество в целом ожидают от человека, находящегося в определенной
социальной позиции, определенного поведения и даже определенного
внешнего облика. Например, от подростка, который находится в
социальной роли “ученика” ожидаются внимание, усидчивость,
исполнительность, творческий поиск, ответственность в выполнении
разнообразных учебных заданий. И независимо от его индивидуальных
характеристик, а также личных ощущений, он должен соответствовать
этим ожиданиям традиционной школы [901, S. 66]. Для характеристики
того, чего согласно “правилам игры” ждут от той или иной роли,
используется понятие “ролевые ожидания”. В отличие от данного понятия
157
понятие “ролевое поведение” характеризует то, что человек реально
выполняет в рамках своей роли [527, с. 257].
Социальные общности. Внимание социолога привлекают не только
индивиды, их социальные статусы и роли, но также различные социальные
образования, возникающие на основе общих интересов входящих в них
лиц, их совместной деятельности, складывающихся при этом социальных
отношений и т.д.
Важное место среди них занимают социальные общности. Социальная
общность – это действительное, реальное (а не мнимое, условное)
объединение людей, участвующих в тех или иных социальных процессах,
осуществляющих (непосредственно или опосредованно) ту или иную
совместную деятельность и, значит, так или иначе связанных друг с
другом. В “Кратком словаре по социологии” социальная общность
характеризуется как “реально существующая, эмпирически фиксируемая
совокупность индивидов, отличающаяся относительной целостностью и
выступающая самостоятельным субъектом исторического и социального
действия,
поведения”
[245,
с.
209].
В
“Социологическом
энциклопедическом словаре” она трактуется как “совокупность
индивидов,
характеризующаяся
относительной
целостностью,
выступающая как самостоятельный субъект исторического и социального
действия и поведения и выполняющая ту или иную совместную
деятельность” [520, с. 216].
Социальные общности крайне разнообразны. Различают социальные
общности демографические, этнические, политические, культурные,
территориальные и т.п.
Социальные группы и групповая динамика. Общности людей с
устойчивыми взаимодействиями, наличием взаимных ожиданий,
координацией действий, кооперацией и солидарностью по поводу общих
целей и культурных образцов называют социальными группами.
Следовательно, о социальной группе в социологии говорят в том случае,
когда в рамках совокупности индивидов имеется взаимодействие между ее
членами “на основе разделяемых ожиданий каждого члена группы в
отношении других”, “признаются общие цели, проблемы и тем самым и
общие мотивы поведения”, а также “имеются общие нормы, правила и
образцы ролей, т.е. схема поведения на основе заранее заданных позиций,
ролей и статуса" [711, с. 146; 901, S. 101]. Р.К. Мертон, а вслед за ним и Н.
Смелзер, определяют группу как “совокупность людей, которые
определенным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою
принадлежность к данной группе и считаются ее членами с точки зрения
других людей” [507, с. 147].
Социология изучает различные виды социальных групп. Особенно
важное значение она придает изучению так называемых “малых групп”.
158
Малая группа – небольшая по численности группа (несколько десятков
человек и меньше), в рамках которой между ее членами происходят
непосредственные личные контакты. “Малая группа – это группа, в
которой общественные отношения выступают в форме непосредственных
личных контактов” [15, с. 227; ср. 245, с. 47].  От малых групп отличают
большие классовые, религиозные, этнические и другие группы,
включающие огромные массы членов, разбросанные на обширной
территории. Каждая такая группа настолько многочисленна, что все ее
члены не знают друг друга в лицо, и потому контакты между ними не
могут совершаться непосредственно. Такие группы называют “большими”.
Изучение малых групп широко распространено в социологии не только
потому, что с ними удобно работать из-за их небольшого размера. Помимо
этого они представляют интерес как такие элементарные частицы
социальной структуры, в которых зарождаются социальные процессы,
прослеживаются механизмы сплоченности, возникновения лидерства,
ролевых взаимоотношений.
Предметом пристального внимания социологов является групповая
динамика – взаимодействие членов социальной группы между собой.
Процессами
групповой
динамики
являются,
к
примеру,
коммуникационные связи между членами группы, руководство и
лидерство, групповое давление и другие способы регуляции поведения
членов группы [507, с. 160-163; 711, с. 162].
Социальные слои и социальная стратификация. Социальные
группы следует отличать от таких совокупностей людей, которые имеют
какую-то
общую
черту
или
признак
(например,
слесари,
квалифицированные рабочие, выпускники средних школ и т.п.), т.е. от
лиц, ранжированных по таким параметрам, как возраст, пол, место
проживания и т.п. Для их характеристики в социологии используется
понятие “социальный слой” или “социальная категория”.
Наш бывший соотечественник, а затем известный американский
социолог Питирим Сорокин ввел в научный оборот понятие “социальная
стратификация”. Это понятие характеризует упорядочение социальных
слоев, их расслоение по какому-то критерию – богатство, власть, престиж
и т.д. [подробнее см.: 461].
К числу основных понятий социологии, определяющих цели, задачи,
основные направления и проблемы социологического исследования,
относятся также понятия “социальный институт” и “социальная
организация”.
 Поэтому малую группу в социологии иногда называют также
“контактной группой”.
159
Социальный институт и процесс институционализации. Понятие
“социальный институт” используется для характеристики той системы
ролей, статусов и санкций, предписывающих индивидам определенные
правила поведения, которая создается для того, чтобы закрепить жизненно
необходимые для человеческого общества типы социальных отношений,
сделать их обязательными для членов определенного общества или
определенной социальной группы [см.: 13, 913]. Следовательно, под
социальным институтом понимается система социальных связей,
сплетение социальных ролей, статусов, норм, посредством которых
закрепляются
(удерживаются
в
определенных
рамках)
стандартизированные образцы поведения в групповых процессах для
реализации значимых общественных ценностей. Например, социальный
институт семьи включает в себя: 1) совокупность значимых общественных
ценностей (любовь, отношение к детям, семейная жизнь); 2)
стандартизированные образцы поведения (забота о воспитании детей, их
физическом и духовном развитии, семейные правила и обязательства); 3)
система ролей и статусов (статусы и роли мужа, жены, ребенка, подростка,
тещи, братьев и т.п.), с помощью которых осуществляется семейная жизнь.
К числу других фундаментальных социальных институтов относят
государство, науку, систему средств массовой информации, воспитание,
образование и т.д.
Я. Щепаньский выделяет следующие основные признаки социального
института: 1. Каждый институт имеет свою цель деятельности. 2. Он четко
определяет
функции,
права
и
обязанности
участников
институализированного взаимодействия для достижения поставленной
цели. Каждый выполняет свою устоявшуюся, традиционную для данного
института социальную роль, функцию в рамках данного института,
благодаря чему все остальные имеют достаточно надежные и
обоснованные
ожидания.
3.
Социальный
институт
обладает
определенными средствами и учреждениями для достижения цели. Они
могут быть как материальными, так и идеальными, символическими. 4.
Институт располагает определенной системой санкций, обеспечивающих
поощрение желаемого и подавление нежелаемого, отклоняющегося
поведения. Таким образом, социальные институты контролируют и
упорядочивают поведение индивидов, они поощряют действия входящих
в них лиц, согласующиеся с соответствующими стандартами поведения, и
подавляют поведение, отклоняющееся от требований этих стандартов
[729, с. 107]. Социальный институт характеризуют также как:
“совокупность ролей и статусов, предназначенная для удовлетворения
определенной социальной потребности” [507, с. 79]; “исторически
сложившиеся, устойчивые формы организации совместной деятельности
людей” [245, с. 88; 516, с. 12]; “системы правил общественных отношений,
160
устанавливающих образцы поведения и регулирующих определенные
сферы социальной жизнедеятельности людей” [527, с. 104]; такие формы
человеческой деятельности, которые основаны “на четко разработанной
идеологии, системе правил и норм, а также развитом социальном контроле
за их исполнением” [711, с. 123]. Эмиль Дюркгейм образно
характеризовал социальные институты как “фабрики воспроизводства”
социальных отношений и связей.
В каждый социальный институт входит много групп и ассоциаций,
определяющих институциональное поведение. Так например, тот же
институт семьи – это совокупность определенных социальных связей,
норм и ролей, которые на практике проявляются в деятельности
отдельных малых групп – конкретных семей.
Процесс образования социального института называют процессом
институционализации. Он выступает как процесс замены спонтанного,
стихийного поведения социальных групп на ожидаемое, регулируемое
путем создания в соответствии с нормами и правилами четкой статусноролевой структуры, социально одобренной большинством участников
этого социального процесса и содействующей удовлетворению некоторой
общественной потребности. “Некая общественная потребность начинает
осознаваться как общесоциальная, а не частная, и для ее реализации в
обществе устанавливаются особые нормы поведения, готовятся кадры,
выделяются ресурсы” [521, с. 112].
Этапами институционализации являются: 1) возникновение
потребности,
удовлетворение
которой
требует
совместных
организованных действий; 2) формирование общих целей; 3) появление
социальных норм и правил в ходе стихийного социального
взаимодействия, осуществляемого методом проб и ошибок; 4) появление
процедур, связанных с нормами и правилами, и их практическое
применение; 5) установление системы санкций для поддержания норм и
правил; 6) создание системы статусов и ролей, охватывающих всех без
исключения членов института [711, с. 124-125].
Социальная организация. Важное значение в социологии имеет и
понятие “социальная организация”. Чаще всего под ней понимают
социальную группу, для которой характерны два признака: 1)
координация действий ее членов для достижения общего для нее
результата (т.е. ориентация на достижение взаимосвязанных и
специфических целей) и 2) наличие высокой степени формализации
внутренней структуры в том смысле, что правила, регламенты, распорядок
охватывают практически всю сферу поведения ее членов [711, с. 167-168].
Вместе с тем следует учитывать и другие подходы к трактовке
понятия “социальная организация”.
161
А.И. Пригожин указывает три самых распространенных значения
термина организация. Во-первых, этот термин обозначает некоторую
деятельность по выработке новых норм, налаживанию устойчивых связей,
а также координации усилий отдельных членов социальной группы (в
этом смысле говорят, например, об организации производственного
процесса).
Во-вторых,
иногда
под
организацией
понимается
упорядоченная структура какого-либо объекта (в этом смысле говорят,
например, что какая-либо группа организована, если в ней существуют
устойчивые социальные роли, правила, регулирующие поведение людей, а
также упорядоченные связи с другими группами). В-третьих, организацию
понимают
как
искусственно
созданную
социальную
группу
институционального
характера,
выполняющую
определенную
общественную функцию (например, школа – организация, коллектив
которой участвует в выполнении функции социализации молодого
поколения) [452, с. 39-41].
С.С. Фролов (1994) выделяет четыре основных подхода к
определению понятия “социальная организация”. При первом подходе,
который основан на теории К. Бернарда [760], под организацией
понимается вид кооперации, который отличается от других социальных
групп сознательностью, предсказуемостью и целенаправленностью.
Примером второго подхода служит точка зрения Д. Марча и Г. Саймона
[1028, р. 19]. По их мнению, организация – это сообщество
взаимодействующих
лиц,
для
которого
характерна
высокая
специфичность структуры и наличие центральной координирующей
системы. Третий подход – определение социальной организации, которое
дают П. Блау и У. Скотт [767, р. 8]. В этом определении в качестве
основного признака организации признается то, что она для достижения
специфических целей должна быть формализована, обладать формальной
структурой. А. Этциони [830] отстаивает четвертый подход, согласно
которому организации – это социальные объединения (или группы),
сознательно конструируемые и реконструируемые для специфических
целей. Основной упор здесь делается на сознательное членство в
организации и сознательное действие ее членов.
В “Кратком словаре по социологии” отмечается, что понятие
“социальная организация” используется в социологии в двух смыслах. В
широком смысле под социальной организацией понимается любая
организация в обществе, в узком смысле – социальная подсистема
организации, т.е. система отношений, объединяющих некоторое
множество индивидов для достижения определенной цели. В соответствии
с таким узким пониманием социальной организации к ее существенным
 Так социальную организацию понимает и Н. Смелзер [507, С. 169].
162
признакам относят: наличие цели (целей); совокупность функциональных
положений (статусов) и ролей, распределение этих ролей по правилам с
ориентацией на поставленную цель; правила, регулирующие отношения
между ролями; формализация значительной части отношений и целей и
т.д. [245, с. 218; ср. также: 901, S. 110].
Именно благодаря деятельности социальных институтов и
организаций происходит функционирование данного общественного
организма, осуществляется социализация индивидов, обеспечивается
преемственность в использовании культурных ценностей, передаче
навыков и норм социального поведения.
Социальная система. Общество в целом и различные элементы его
структуры, описываемые указанными выше понятиями (“социальная
группа”, “социальный институт” и др.), при определенных условиях
выступают и интересуют социолога как социальная система.
Под системой, как известно, понимают целостный комплекс
взаимосвязанных элементов. Сеть связей и отношений системы
характеризует
ее
структуру.
Она
определяет
особенности
функционирования элементов системы. Одна система может быть
элементом системы более высокого порядка, и элементы системы, в свою
очередь, выступают как системы более низкого порядка. Любая система
всегда представляет собой нечто большее, чем простая сумма
составляющих ее элементов и подсистем. Место, которое элемент системы
занимает в рамках целого, и его связи с другими элементами системы,
существенно влияют на его особенности. Система взаимодействует со
средой. В процессе этого взаимодействия формируются и проявляются ее
свойства.
В соответствии с этими общими научными представлениями о
системе понимается и социальная система. “Социальная система – это
упорядоченное целое, включающее отдельных индивидов, группы,
организации, институты, общности и сообщества, объединенные
социальными связями и отношениями. Основными элементами
социальной системы являются люди, а также их общественные связи,
отношения, взаимодействия” [521, с. 66]. Социальные системы выступают
в качестве структурных элементов общества. Но и само общество в целом
представляет собой социальную систему (“суперсистему”).
Социальные процессы. Под влиянием внутренних и внешних
факторов в рамках социальной системы происходят различные
социальные процессы – последовательная смена состояний или движение
элементов социальной системы, ее подсистем [726].
Социальные процессы крайне многообразны. При социологическом
исследовании социальных процессов важно различать: а) процессы
функционирования
социальной
системы,
обеспечивающие
163
воспроизводство ее качественного состояния, и процессы развития,
обусловливающие переход социальной системы к качественно новому
состоянию;
б)
функциональные
социальные
процессы,
т.е.
способствующие осуществлению основных функций социального объекта,
и дисфункциональные процессы, препятствующие реализации этих
функций.
При изучении личности особенно важное значение социология
уделяет анализу процесса ее социализации и ресоциализации.
В проблематику социологического исследования входит также
изучение социальной мобильности, под которой, как правило, понимается
“любой переход индивида, или социального объекта, или ценности,
созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной
социальной позиции к другой” [511, С. 373]. Различают два типа
социальной
мобильности:
горизонтальную
и
вертикальную.
Горизонтальная мобильность – это переход индивида или социального
объекта от одной социальной позиции к другой, лежащей на том же
уровне, т.е. когда индивид не меняет социального слоя, к которому он
принадлежит, или социального статуса (например, переход индивида из
одной семьи в другую, из одной религиозной группы в другую, а также
смена места жительства). Вертикальная мобильность связана с переходом
индивида или социального объекта из одного социального слоя в другой, с
изменением его социального статуса. Примером может служить служебное
повышение (профессиональная вертикальная мобильность), существенное
улучшение благосостояния (экономическая вертикальная мобильность),
или переход на другой уровень власти (политическая вертикальная
мобильность).
Особую
разновидность
социальных
процессов
составляют
социальные движения (религиозные, молодежные, политические,
революционные и др.) – “достаточно организованное единство людей,
ставящих перед собой определенную цель, как правило, связанную с
каким-либо изменением социальной действительности” [16, с. 183],
“совокупность коллективных действий, направленных на поддержку
социальных изменений или поддержку сопротивления социальным
изменениям в обществе или в социальной группе” [1221, р. 99]. П.
Штомпка указывает следующие основные компоненты социального
движения: “1. Коллективность людей, действующих совместно. 2.
Единство в отношении цели коллективных действий, а именно –
изменения в обществе, причем цель должна восприниматься участниками
однозначно. 3. Коллективность относительно диффузна, с низким уровнем
 Содержание этих процессов охарактеризовано в первом разделе книги
при анализе спортивного воспитания.
164
формальной организации. 4. Действия имеют относительно высокую
степень стихийности и не принимают институциализированные,
застывшие формы”. Он дает подробную классификацию социальных
движений [726, с. 339, 345-349].
Социологические законы. Между различными социальными
явлениями при наличии определенных условий складываются устойчивые,
постоянные, необходимые связи и зависимости. На основе их выявления и
раскрытия социология формулирует социологические законы. Как и любые
другие законы, они носят объективный характер, но в отличие от законов
природы реализуются только через деятельность людей. “Существенные и
необходимые связи и отношения людей на уровне общества как
социального целого, или целостной социальной системы, выступают в
качестве социологических законов. В отличие от экономических,
социально-политических и иных законов, распространяющих свое
действие на отдельные сферы общественной жизни, социологические
законы выражают связи между различными ее сферами и присущи
обществу как целостной социальной системе” [683, с. 5].
Социальный закон – “относительно устойчивые и систематически
воспроизводимые отношения между народами, нациями, классами,
социально-демографическими и профессиональными группами, а также
отношения между обществом и социальной организацией, обществом и
трудовым коллективом, обществом и семьей, обществом и личностью,
городом и деревней, социальной организацией и личностью и т.д.” [401, с.
201]. С.С.Фролов обращает внимание на то, “что социальные законы – это
существующие независимо от сознания объективные правила, которые
регулируют поведение людей по отношению друг к другу и основу
которых образуют исторически сложившиеся мотивы, интересы и
стремления людей к удовлетворению своих потребностей в улучшении
условий существования, в безопасности и признании со стороны других,
самовыражении и т.д. Поэтому, изучая социальные законы, необходимо
прежде всего выявлять потребности индивидов, составляющих
социальную группу, страту, социальный класс или общество в целом, и,
отталкиваясь от этих потребностей, искать повторяемость в их поведении,
определять условия, в которых наблюдается найденная повторяемость, и
формулировать социальные законы, знание которых необходимо для
успешного управления социальными процессами, происходящими в
обществе” [712, с. 35].
Синхронический и диахронический аспекты анализа. В структуре
научного познания важно различать два аспекта и связанные с ними
методы исследования: синхронический и диахронический.
Синхронический анализ (для его обозначения используют также
термины “логический”, “статический”, “пространственный” и т.п. анализ)
165
– предусматривает изучение состояния объекта в определенный момент
времени, воспроизведение таких его сторон, которые характеризуют
относительную устойчивость, инвариантность, постоянство объекта при
абстрагировании от его изменений, истории, эволюции, генезиса [см. 555,
556, 582].
Диахронический анализ (его называют также “историческим”,
“эволюционным”, “генетическим”, “динамическим” и т.п. исследованием)
– предполагает изучение процесса возникновения, изменения и развития
объекта, его истории (эволюции), генетических связей с другими
объектами.
К выводу о необходимости различения двух указанных аспектов и
методов исследования приходили и приходят в настоящее время
представители различных наук.
В языкознании он был осознан такими лингвистами, как И.А. Бодуэн
де Куртенэ, Н.В. Крушевский и др. Они полагали, что язык – это не только
постоянно изменяющееся и развивающееся явление, но и целостная
система, находящаяся в устойчивом состоянии. Исходя из этого, они
считали, что при познании языка нужен двоякий метод: метод
статического и метод исторического его рассмотрения. Так, например,
И.А. Бодуэн де Куртенэ писал об отличии “закона и условий жизни звуков
в состоянии языка в один данный момент (статика звуков)” от “закона и
условий развития звуков во времени (динамика звуков)”. На основе этого
он выделял в структуре лингвистики, с одной стороны, статику –
“описание и исследование того, что существует, без учета понятия
изменчивости”, а с другой стороны, “историческую фонетику”,
констатирующую изменения в языке, и динамику, занимающуюся
“исследованием и определением условий изменчивости” [55, с. 233].
Однако наиболее четко положение о необходимости сочетания двух
упомянутых методов в процессе познания языка сформулировал Ф. де
Соссюр, который называл эти методы соответственно диахроническим и
синхроническим. “Каждый язык, – писал он, – представляет практически
одну единицу изучения, так что силою вещей приходится рассматривать
его попеременно и статически и исторически” [513, с. 102]. Ф. де Соссюр
призывал дополнить исторический метод исследования языка иным
методом, который предполагает рассмотрение языка как относительно
устойчивой системы, выяснение составляющих ее элементов, анализ их
структурных связей и т.д.: “Лингвистика слишком большое место уделяла
истории; теперь ей предстоит вернуться к статической точке зрения
традиционной грамматики, но уже с новым духом и с новыми приемами,
т.е. обновленной историческим методом, который со своей стороны
поможет лучше осознать состояние языка” [513, С. 90].
166
В современной географии и геологии также признано положение о
необходимости сочетания двух указанных аспектов и методов
исследования
(они
называются
здесь
“историческим”
и
“пространственным”). “Путь к познанию сущности географических
явлений, – отмечал, например, известный специалист этой области
научных знаний К.К. Марков, – в сочетании обоих методов –
исторического и пространственного” [319, с. 79-80].
Правомерность
органичного
сочетания
синхронического
и
диахронического аспектов (методов) научного исследования признается и
во многих других науках.
Что касается социологии, то еще основатель этой науки О.Конт
выделял в ее структуре социальную статику и социальную динамику.
Социальная статика – это как бы анатомический анализ структуры
общества в определенный, конкретный период времени, а вместе с тем
того взаимодействия элементов этой структуры, благодаря которому
совокупность индивидов или семей превращается в коллектив, способный
из множества существующих институтов организовывать единство.
Социальная динамика, напротив, предусматривает изучение социальных
изменений общества, исторических этапов его эволюции [см. 25, с. 111].
Синхронический и диахронический аспекты (методы) научного
исследования признаются и в рамках современной социологической науки
[см. 671, 672].
Эмпирический и теоретический уровни исследования. В
современной логике и методологии науки, как известно, принято
различать два уровня научного исследования: эмпирический и
теоретический.
На эмпирическом уровне:
изучаются так называемые эмпирические объекты, т.е. объекты,
которые либо непосредственно доступны для наблюдения и измерения,
либо опосредованно – через наблюдение и измерение последствий их
воздействия на другие объекты;
в качестве основных средств (методов) получения знаний и
обоснования (проверки) их истинности используются наблюдение,
эксперимент и измерение с помощью приборов;
на основе применения этих средств (методов) выявляются
свойства изучаемого объекта и дается его описание, а также
устанавливаются связи и зависимости между явлениями (эмпирические
законы);
эти связи и зависимости (законы) используются для объяснения и
предсказания определенных явлений и событий, связанных с изучаемым
объектом;
На теоретическом уровне:
167
изучаются объекты, являющиеся логическими (идеальными)
моделями реальных объектов и полученные путем абстрагирования от
таких свойств последних, без которых они не могут реально существовать,
– такие объекты принято называть “абстрактными” (“идеальными”,
“идеализированными”);
выясняются чувственно не наблюдаемые свойства и особенности
изучаемого объекта, дается его теоретическое описание, а также строится
“внутренний механизм” эмпирических связей и зависимостей,
позволяющий объяснить их наличие, обосновать их необходимость;
в качестве основных средств (методов) получения знаний и
обоснования (проверки) их истинности используются абстракция,
идеализация, а также гипотетико-дедуктивный метод – метод научного
познания, основанный на выведении (дедукции) заключений из гипотез,
истинное значение которых неизвестно (при исследовании некоторого
объекта выдвигается предположение о его существенных связях или
свойствах, затем из этого предположения выводятся эмпирически
проверяемые следствия; когда эти следствия оказываются истинными, в
определенной степени подтверждается и исходное предположение);
на основе этого строится теория, которая формулирует законы,
раскрывающие необходимые связи и зависимости явлений, –
теоретические законы; они используются для теоретического
объяснения эмпирически наблюдаемых явлений и предсказания новых
явлений [подробнее. см.: 348, с. 206-221; 420].
Теоретический уровень осуществляется на основе знаний, которые
дает эмпирический уровень, и, в свою очередь, создает предпосылки для
новых эмпирических исследований.
В литературе достаточно подробно обосновано важное значение в
социологии не только эмпирических методов исследования, но и теории,
теоретических положений и принципов [226, 467, 711, 1051, 1052,]. В ряде
работ [507, 671] дана подробная характеристика особенностей социальной
(в том числе социологической) теории и показано ее существенное
влияние на цели, задачи и методы социологического исследования.
Социальные теории многообразны. К числу наиболее известных
относятся:
– марксистская социальная теория;
– функциональные теории (функциональная теория Эмиля
Дюркгейма, функциональный императивизм Толкотта Парсонса,
функциональный структурализм Роберта Мертона и др.);
– теории конфликта (конфликтный функционализм Георга Зиммеля,
диалектическая теория конфликта Ральфа Дарендорфа и др.);
– теории взаимодействия (интеракционизм, теория социальных
ролей, символический интеракционизм);
168
– теории обмена и т.д. [подробнее см.: 208, 460, 507, 671].
Цели и задачи социологического анализа. В самой общей форме
главную цель социологического исследования можно сформулировать так:
раскрыть “механизм” функционирования и развития целостной
социальной системы и определить место в нем различных общественных
явлений.
Изложенные выше понятия – “социальная общность”, “социальный
институт”, “социальное взаимодействие”, “социальная роль” и др.
позволяют уточнить, конкретизировать эту цель, выделить связанные с
ней более частные направления исследования, задачи, проблемы и т.д. Как
отмечает, В.А. Ядов, “социология – это наука о становлении, развитии и
функционировании социальных общностей и форм их самоорганизации:
социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о
социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта
– общностей; наука о социальных отношениях как механизмах
взаимосвязи и взаимодействия между многообразными социальными
общностями, между личностью и общностями; наука о закономерностях
социальных действий и массового поведения” [737, с. 19-20].
Изложенные выше положения и понятия являются для нас исходными
при определении проблематики социологического анализа сферы
физической культуры и спорта.
Читателям, которых интересуют более подробные сведения о
понятийном аппарате, проблематике и особенностях социологического
исследования, советуем обратиться к соответствующим работам
[например: 2, 129, 208, 226, 227, 373, 402, 404, 460, 507, 512, 521-528, 664,
681, 711, 715, 725, 727, 729, 738].
Опираясь на сформулированные выше понятия и положения, можно
сделать вывод о том, что главная познавательная цель социологического
анализа любого объекта сферы физической культуры и спорта и данной
сферы в целом, состоит в том, чтобы определить их место в общем
“механизме” функционирования и развития социальной системы.
Эта главная цель определяет основные направления, проблематику и
уровни социологического исследования физической культуры и спорта.
2.4. Основные направления, проблематика
и уровни социологического анализа объектов
сферы физической культуры и спорта
Социологическое исследование любого объекта сферы физической
культуры и спорта предусматривает прежде всего определение его
социального статуса.
2.4.1. Определение социального статуса объекта
169
В рамках данного направления исследования решаются две основных
задачи: 1) обоснование социальности объекта; 2) характеристика его как
социального явления.
Обоснование социальности объекта и его характеристика как
социального явления. Первая задача состоит в том, чтобы выяснить,
относится ли изучаемый объект к социуму, является ли он социальным, т.е.
обосновать его социальный, а не (только) биологический характер.
Иллюстрацией тех проблем, которые возникают в ходе решения
данной задачи, могут служить проблемы: о социальном характере
телесности человека; о соотношении социального и биологического в
физическом и психофизическом развитии человека, в его физической
(двигательной) активности, а также стихийных и сознательных
социальных воздействий на физическое и психофизическое состояние
человека, его физическую (двигательную) активность; о зависимости
здоровья человека от биологических и социальных факторов; о
социальной или биологической природе ориентации человека на
соперничество и др. Анализу этих проблем посвящены работы таких
авторов, как: Анцыферова Л.И. [17], Бака М.М., Бойко В.С., Гуревич С.С.,
Муравьев И.В. [32], Бальсевич В.К. [34, 40], Бальсевич В.К., Запорожанов
В.А. [41], Батенин С.С. [47, 48], Быховская И.М. [67-71], Визитей Н.Н.
[80], Жаров Л.В. [177], Казначеев В.П., Спирин Е.А. [213], Карсаевская
Г.В. [215], Кузин В.В., Никитюк Б.А. [252], Лебедев Ю.А. [268, 269],
Лисицын Ю.П., Сахно А.В. [285], Лубышева Л.И. [294, 297, 300, 301],
Столяров В.И. [570, 573, 585, 586, 601, 609, 623], Тарасов К.Е., Черненко
Е.К. [667], Томилов В.Н. [678], Тышковская И.Г. [682], Heinemann K. [900,
901], Kerger H. [933], Krawczyk Z. [949, 950, 955], Wohl A. [1246, 1249,
1250] и др.
Вторая задача, тесно связанная с первой, состоит в том, чтобы
уточнить статус социальности объекта, т.е. выяснить, чтo он
представляет собой как социальное явление. Решение данной задачи
предусматривает использование таких социологических понятий, как
“социальная система (подсистема”), “социальная структура”, “социальная
деятельность”, “социальное действие”, “культура”, “социальный
институт”, “социальная организация”, “социальные отношения”,
“социальный процесс” и др. Система этих понятий как раз и позволяет
всесторонне, полно, глубоко охарактеризовать социальный статус
изучаемого объекта.
С этой задачей социологического исследования физической культуры
и спорта связан широкий круг разнообразных проблем.
Так, при анализе различных объектов сферы физической культуры и
спорта в первую очередь речь идет о том, чтобы выяснить, насколько
правомерно приписывать им статус социальной деятельности. Основой
170
для ответа на данный вопрос является указанное выше социологическое
понятие социальной деятельности. Вопрос о правомерности рассмотрения
изучаемого объекта как социальной деятельности является одним из
основных при социологическом анализе не только спорта и занятий
физическими упражнениями, а также соматической культуры, но и
отдельных их элементов, форм, разновидностей, моделей. В рамках
социологического исследования спорта он возникает, в частности,
относительно спорта высших достижений, “спорта для всех”,
любительского и профессионального спорта, спортивных игр (вообще
относительно игр), физической рекреации и т.д. Данной проблематике
посвящены работы таких авторов, как: Бальсевич В.К., Запорожанов В.А.
[41], Быховская И.М. [67, 71], Выдрин В.М. [105], Гончаров В.Д. [124,
125], Демин В.А. [148, 149], Демин М.В. [150], Долкарт Э.И. [158],
Лебедев Ю.А. [268-270], Лубышева Л.И. [293, 297], Наталов Г.Г. [354,
355], Николаев Ю.М. [364, 365], Пономарев Н.А. [431], Столяров В.И.
[570, 585, 609], Фомин Ю.А. [708], Blagajac Mithat etc.[765], Callois R.
[783], Huizinga J. [916], Sapora A., Mitchell E. [1135] и др.
Все более важное значение в рамках социологического исследования
физической культуры и спорта приобретает анализ в аспекте социальной
деятельности спортивного движения и его разновидностей – движения
“спорт для всех”, олимпийского движения и др. На первый план при этом
выходят вопросы относительно их целей, задач, идеалов и ценностей как
особых форм и видов социальной деятельности. Данной проблематике
также посвящено множество публикаций, в том числе таких авторов, как:
Егоров А.Г. [170, 171], Кахигал Х.М. [216], Кубертен Пьер де [247],
Недялкова С. [360], Попов Н. [448], Родиченко В.С. [471-474], Столяров
В.И. [571, 587, 594, 595, 597, 600, 611, 614], Талалаев Ю.А. [666], Caillat
M., Brohm J.M. [782], Graham P., Heberhorst H. [870], Lenk H. [983],
McIntosh P. [1036], Prokop U. [1119], Seppдnen P. [1144, 1146], Stolyarov
V.I. [1189, 1190, 1194, 1195, 1199, 1202] и др. Эти вопросы занимают
центральное место в проблематике научно-практических конференций
“Олимпийское движение и социальные процессы”, которые ежегодно
проводятся в нашей стране, начиная с 1991 г. [384-392].
Еще одна группа проблем касается вопроса о правомерности
отнесения телесности человека и физкультурно-спортивной деятельности
к сфере культуры, т.е. рассмотрения их как социокультурных феноменов.
Для ответа на данный вопрос необходим ценностный анализ сферы
физической культуры и спорта, изучение процесса производства,
потребления, функционирования, селекции, трансляции, тиражирования,
сохранения и развития ценностей, связанных с телом человека, его
телесностью, с занятиями физическими упражнениями и спортом, со
спортивным и олимпийским движением и т.д. Обсуждению этих проблем,
171
возникающих в ходе социологического исследования физической
культуры и спорта, спортивного и олимпийского движения, также
посвящено множество индивидуальных и коллективных работ. Отметим
работы таких авторов, как: Александрова Е.А., Быховская И.М. [10],
Бальсевич В.К. [35], Беляев И.Д., Игнатьев А.С., Лотоненко А.В. [51],
Быховская И.М. [67-71], Визитей Н.Н. [79-82], Выдрин В.М. [102-105],
Лубышева Л.И. [291, 296, 297, 300, 301], Люшен Г. [307], Ольшански Т.
[396], Сараф М.Я. [491-493], Столяров В.И. [557, 558, 570, 572, 573, 575,
576, 585, 586, 591, 606, 609, 611, 616, 619, 621-623, Столяров В.И.,
Самусенкова В.И. [646], Щелкина Л.В. [728], Daniels A. [801], Donnely P.
[808, 809], Donnely P., Young K. [810], Featherstone M., Hepworth M.,
Sturner B. [837], Grupe O. [875-877], Hardt M. [891], Hart V., Birrell S. [893],
Huizinga J. [916], Krawczyk Z. [943, 945-947, 949-952, 954-956], Loy J.,
McPherson B., Kenyon G. [1000], Sojka G. [1166], Yiannakis A. [1258] и др.
При
анализе
соматической
(физической)
культуры
как
социокультурного феномена предметом исследования могут быть ее
различные модели. При характеристике каждой из них необходимо
учитывать, какая ценность тела (или набор, комплекс этих ценностей)
служит ориентиром для социального субъекта (личности, социальной
группы, общества в целом), определяет его отношение к телу, его
поведение и даже стиль (образ) жизни [см. 237, 239, 609, 623].
Предметом анализа могут быть и разновидности (модели) спортивной
культуры. Одной из них является, например, олимпийская культура [см.
295, 298-301, 610, 615, 621-623, 1121].
При определении социального статуса изучаемого объекта сферы
физической культуры и спорта возникает вопрос также о правомерности
рассмотрения его как социального института и организации. Данный
вопрос неоднократно был предметом обсуждения социологов, например,
при анализе спорта [354, 740, 901, 914, 934, 1000 и др.]. Обсуждению
социологических проблем социальных организаций в спорте посвящен
специальный выпуск журнала Международного комитета социологии
спорта [1175].
В этом ракурсе могут быть исследованы и другие социальные
объекты сферы физической культуры и спорта. Так, в работе М.А.
Якобсона [740] обсуждается вопрос о правомерности рассмотрения как
социального института не только спорта, но также физического
воспитания и физической рекреации. В работе К. Хайнемана и К. Хорха
“Социология спортивных организаций” этот вопрос рассматривается
применительно к добровольным спортивным организациям в Германии
[906]. Предметом исследования являются также вопросы о спортивном
клубе как социальной организации [1139], о спортивном зрелище как
социальном институте [787] и т.д. Предпринимаются попытки
172
исследования в указанном аспекте олимпийского движения, национальных
олимпийских комитетов и т.д. [18, 1008, 1146].
При определении социального статуса того или иного объекта сферы
физической культуры и спорта важное значение имеет его изучение под
углом зрения социальных отношений и взаимодействий, которые
складываются между людьми и организациями. С учетом отмеченных
выше особенностей социологического анализа такие исследовательские
задачи должны занимать важное место в изучении не только всей
социальной сферы физической культуры и спорта, но также отдельных
социальных общностей и групп, связанных с данной сферой [264, 265, 689,
1000, 1003].
Анализ социальных групп и социальных общностей (например,
спортивного клуба) в сфере физической культуры и спорта предполагает
изучение их “социальной конфигурации”, которая характеризует
“внутреннюю структуру группы, т.е. ее иерархическое и функциональное
положение, эмоциональные отношения “актеров” друг к другу и тип
кооперативных или ориентированных на соревнование образцов действий
между ними” [901, S. 89]. В связи с этим возникает ряд проблем: 1) какое
влияние на достижения группы и ее эффективность, т.е. успехи в спорте,
оказывают состав группы, формы коммуникации ее членов, степень
кооперации и солидарности, а также наличие конфликтов; 2) каким
образом воздействуют достижения в спорте на групповую структуру,
положение и взаимоотношения индивидуумов в группе; 3) какое влияние
на спортивные достижения и взаимоотношения в группе оказывают
структура принятия решения и структура руководства и др. [901, S. 104109].
Возникает потребность в исследовании и социальных процессов,
вытекающих из взаимного воздействия людей друг на друга, сил,
объединяющих и раскалывающих эти общности, изменений и
преобразований внутри этих общностей.
В рамках проблематики социологического анализа спорта важное
место занимают проблемы, связанные с такими формами социальных
отношений, как кооперация и соревнование, различные формы
конфликтов и средства их разрешения, проявления национализма,
агрессивности и насилия в спортивной сфере (особенно в международном
спорте), те социальные факторы, которые содействуют этому. Этим
проблемам посвящены работы, авторами которых являются: Курило С.И.
[258, 259], Сулейманов И.И. [656], Томилов В.Н. [678], Bredemeier B.J.
[776], Bredemeier B., Shields D. [779], Dunning E. [817], Elias N. [825],
Gabler H. [854], Goodhart P., Chataway C. [867], Gьldenpfennig S. [878],
Heinilд K. [907], Lorenz K. [995], Lьschen G. [1011, 1014], Mead M. [1043],
Moorhouse H.F. [1061], Mugno D., Feltz D. [1063], Pilz G. [1108], Sherif M.
173
[1150], Silva J.M. [1154], Thompson R. [1218] и др. Предметом
социологического анализа могут быть также взаимоотношения между
спортсменами, тренера со спортсменами, между спортивными командами,
между спортсменами и неспортсменами и т.д. [232 и др.].
Определение социального статуса изучаемого объекта в процессе
социологического исследования сферы физической культуры и спорта
предполагает и другие указанные выше аспекты его рассмотрения как
социального явления, в том числе такой интегративный подход, при
котором объект оценивается как целостная социальная система
(подсистема).
Все указанные выше проблемы являются крайне сложными и
дискуссионными. Для иллюстрации рассмотрим проблему социального
статуса современного олимпийского движения: чтo представляет собой
это движение как социальное явление, каковы его цели, задачи,
социальные идеалы и ценности и т.д.?
Иллюстрация – проблема социального статуса олимпийского
движения. Исходной точкой всех дискуссий по данной проблеме
являются идеи основателя современного олимпийского движения Пьера де
Кубертена, которому, как отмечается в Олимпийской хартии, принадлежит
“концепция современного олимпизма”.
Возрождая древние Олимпийские игры, Пьер де Кубертен
преследовал две основные задачи. Первая из них была связана с тем, что
для периода зарождения современного олимпийского движения (вторая
половина XIX века) характерна неразвитость спорта и спортивных
контактов – как в рамках отдельных стран, так и особенно – в
международном масштабе. Международное спортивное движение еще
только складывалось и зарождалось. Международные встречи
спортсменов разных стран были крайне редкими. Регулярное проведение
Олимпийских игр, по мнению Кубертена, должно было стимулировать
интерес к спорту, всемерно способствовать развитию спортивных
контактов, содействовать тому, чтобы “эти контакты стали
периодическими и завоевали себе неоспоримый авторитет”. Как отметил в
одном из интервью лорд Киллонен (вскоре после избрания на пост
президента МОК), “во времена барона де Кубертена спорт не пользовался
поддержкой в школе, и целью олимпийского движения было
заинтересовать людей спортом” [цит. по: 430, с. 4].
Вместе с тем Кубертен считал, что олимпийское движение не может
ограничивать свои цели и задачи чисто спортивными. Сами Олимпийские
игры были для него лишь институциональным обрамлением для
реализации “антропософских” принципов, которые первоначально он
обозначал термином “Олимпийская идея”, а после 1910 г. чаще всего
термином “олимпизм” (этот термин он ввел в 1912 г.). В соответствии с
174
этими принципами спорт, спортивные соревнования и, прежде всего
Олимпийские игры призваны быть инструментом совершенствования
человека, человеческих отношений и общества в целом. На основе этого
Кубертен трактовал и сам олимпизм: “В олимпизме словно в пучке
солнечных лучей, собраны все те принципы, которые способствуют
совершенству человека” [Цит. по: 421, с. 29].
При обосновании концепции современного олимпизма Кубертен
учитывал огромный гуманистический, социально-культурный потенциал
спорта. По его мнению, спорт, развитый не только в национальном, но и в
международном масштабе, может стать важнейшим универсальным
социальным фактором, средством контактов и коммуникации между
культурами. Спорт способен вдохнуть в человечество “дух свободы,
мирного
соревнования
и
физического
совершенства”, может
способствовать сохранению и укреплению здоровья людей, физическому
совершенствованию, формированию и развитию высокой нравственности,
утверждению мирных отношений между государствами, укреплению
дружбы и взаимопонимания между народами, их культурному
сотрудничеству, “прекращению споров, разногласий и недоразумений”,
преодолению
националистических
предрассудков,
улучшению
политических отношений между народами, принадлежащими к разным
культурам. Кубертен считал, что “вместе со спортом растет новая и
мощная опора делу мира” [цит. по: 363, с. 29] и “мирные рыцарские
соревнования создадут наилучший интернационализм” [794, р. 2-3].
Вместе с тем при разработке концепции олимпизма Кубертен
учитывал те возможные негативные явления, которые могут быть связаны
со спортивными соревнованиями и контактами. Обращая внимание на все
возрастающее значение спорта, на то, что “его роль в современном мире
такая же большая, какой она была в античности” и что новые виды спорта
“интернациональны и демократичны и, следовательно, соответствуют
идеалам и потребностям нашего времени”, Кубертен одновременно
подчеркивал, что “сегодня, как и в прошлом, их влияние может быть и
положительным, и отрицательным, это зависит от их использования и
направления развития. Спорт может вызывать как наиболее благородные,
так и наиболее низменные чувства; он может развивать бескорыстие и
алчность; может быть великодушным и продажным, мужественным и
отвратительным; наконец, он может быть использован для укрепления
мира или подготовки к войне” [247, с. 22].
Для того, чтобы спорт, развитый не только в национальном, но и в
международном масштабе, содействовал совершенствованию человека,
человеческих отношений и общества в целом как раз и необходимо, по
мнению Кубертена, регулярное проведение Олимпийских игр, которые
175
должны быть образцом для других спортивных соревнований, и
развертывание на основе этого олимпийского движения.
Опираясь на гуманистические идеалы мира, дружбы и
взаимопонимания, важной задачей этого движения он считал, прежде
всего, утверждение мирных отношений между народами и государствами.
Разрабатывая концепцию современного олимпизма, Кубертен, как
отмечает Э. Хён, “включил в свой олимпийский идеал такие главные
принципы, как демократизм, интернационализм, равноправие всех людей
и народов, просвещение в духе истинного патриотизма в сочетании с
взаимоуважением наций, несмотря на расовые, религиозные и
политические различия. Кроме того, он связывал олимпийский идеал с
принципами преданности и служения делу мира” [716, с. 48]. Эти
олимпийские идеалы и ценности (взаимопонимание и дружба, добрая воля
и мир, недопущение дискриминации по расовым, религиозным или
политическим мотивам и др.) отражают фундаментальные принципы
либерального мировоззрения (в первую очередь принцип индивидуальной
свободы) европейского Просвещения (Локк, Монтескье, Вольтер и др.)
[см. 172, 173, 627, 1095]. Воспитанный на идеях либерального гуманизма
XIX в., Кубертен постоянно подчеркивал связанные с либерализмом
ценности
равенства,
справедливости,
уважения
к
личности,
индивидуальной свободы, рациональности, понимания и т.д.
Олимпийское движение он рассматривал как “течение, родившееся в
результате великого стремления к миру и братству, к дружбе, идущего из
глубины человеческого сердца. Мир стал своего рода религией, к алтарям
которой с каждым днем приходит все больше верующих” [цит. по: 700, с.
113]. “Давайте гонке вооружений, – призывал он, – противопоставим
гонку гребцов... И пусть это будет острая и бескомпромиссная борьба, но
борьба мирная” [цит. по: 423, с. 169]. “Олимпийские игры... соберут
представителей народов мира, и мы вправе считать, что эти
соревнования... станут наилучшим проявлением интернационализма” [цит.
по: 289, с. 17]; “Истинная демократия и мудрый и миролюбивый
интернационализм придут на обновленный стадион, чтобы поддерживать
на нем культ чести и бескорыстия, который позволит атлетизму
осуществить духовное совершенствование и социальный мир
одновременно с телесным развитием”, – писал Кубертен [Цит. по: 419, с.
17-18].
Свою идею использовать Олимпийские игры и другие
международные спортивные соревнования в борьбе за мир и с
милитаризмом Кубертен выразил еще в 1896 г.: “атлетизм будет
возвеличен и облагорожен, и международная молодежь будет черпать в
нем любовь к миру и уважение к жизни” [Цит. по: 419, С. 18]. В
поэтической форме указанные идеи Кубертена наиболее ярко выражены в
176
его “Оде спорту”: “О спорт! Ты – мир! Ты устанавливаешь хорошие,
добрые, дружественные отношения между народами. Ты – согласие” [248,
с. 228].
Кубертен весьма реалистично оценивал миротворческую роль спорта.
Огромное значение он придавал тому, чтобы молодежь каждой страны как
можно больше знала о других странах. И существенную роль в решении
этой проблемы он также отводил спорту. В 1935 г., характеризуя
“философские основы олимпийского движения”, он сказал: “Требовать от
народов, чтобы они любили друг друга, является одним из видов
ребячества. Требовать от них уважения друг к другу не является ни в коем
случае утопией: но чтобы уважать друг друга необходимо сначала
познакомиться друг с другом” [цит. по: 276, с. 21].
Особенно важными Кубертен считал воспитательные задачи
олимпийского движения. Разработанная им концепция современного
олимпизма исходит из признания огромной воспитательной ценности
спорта и ставит своей задачей создать в рамках олимпийского движения
условия для практического использования этой его ценности. Предлагая
проводить современные Олимпийские игры, он неоднократно
подчеркивал свое желание “возродить не одну лишь форму, но и принцип
этого тысячелетнего института”, исходя из того, что это даст не только его
стране, “но и всему человечеству необходимый воспитательный импульс”.
Для этого, по его мнению, важно “восстановить те важнейшие опоры,
которые его поддерживали в прошлом, – его связи с интеллектуальной,
моральной и, в определенной степени, религиозной жизнью”.
“Современный мир, указывал он, добавил к этим опорам две новые:
технические усовершенствования и демократический интернационализм”
[247, с. 71]. В письме французским и зарубежным спортивным обществам
15 января 1894 г., Кубертен писал: “Важнее всего сохранить за спортом
тот благородный и рыцарский характер, который отличал его в прошлом,
чтобы спорт мог и далее играть ту блестящую роль в воспитании
современных народов, какая была ему предназначена нашими учителями –
греками”. Ту же мысль Кубертен высказал в 1931 г. в своих мемуарах:
“Почему я возродил Олимпийские игры? Чтобы облагородить и укрепить
спорт, чтобы обеспечить ему независимость, долголетие, а также усилить
воспитательную роль, которая отводится спорту в современном мире”
[цит. по: 7, с. 58].
В связи отметим тот факт, обычно не упоминаемый даже в научной
литературе, что Кубертен категорически возражал против организации
детских Олимпийских игр. По его мнению, организация таких игр
противоречит воспитательным задачам олимпийского движения. В
“Олимпийских мемуарах” в качестве одного из важных результатов
Конгресса в Париже (23 июня 1894 г.), на котором был создан МОК, он
177
отметил решение о “недопущении детских соревнований” в программе
Олимпийских игр. “Викелас и представитель Швеции Берг, – писал
Кубертен, – хотели включить соревнования для детей, что, по моему
мнению, было бы непрактичным и опасным” [247, с. 19].
О таком подходе Кубертена к пониманию целей и задач
олимпийского движения свидетельствуют и другие факты. Как известно,
организованный по его инициативе в 1894 г. в Париже конгресс,
названный впоследствии I Олимпийским конгрессом, официально
назывался “Конгресс по возобновлению Олимпийских игр”. Однако
Кубертен постоянно, как только предоставлялся случай, подчеркивал на
этом конгрессе, что в первую очередь речь идет о значении спорта для
“обновления человечества через воспитание” и установления
международных контактов [см. 289, с. 17].
Не случаен и тот факт, что на последующих Олимпийских конгрессах
по инициативе Кубертена обсуждались не только организационные, но и
педагогические вопросы. Так, на II Олимпийском конгрессе 1898 г. в
Гавре, который проходил под девизом “Восстановление единства мышц,
воли и мысли”, обсуждалось “влияние спорта на формирование характера
молодежи”, а на конгрессе 1913 г. в Лозанне – “физическое,
интеллектуальное, моральное и социальное воздействие спорта”. На
конгрессе в Гавре Кубертен критически оценил Олимпийские игры в
Афинах на том основании, что здесь “все усилия были сконцентрированы
на организации спортивной стороны предприятия в его историческом
контексте; не было ни конгресса, ни конференции, ни признаков
моральной или воспитательной цели” [247, с. 42]. Он призвал МОК
“обратить серьезное внимание на воспитательную миссию” этого
движения и предложил создать институты для воспитания олимпизму,
ориентируясь на конечную цель движения – “достижение нравственного
совершенства человечества и отдельного человека”.
В понимании воспитательных задач олимпийского движения
Кубертен ориентировался в первую очередь на гуманистическую идею
необходимости гармоничного развития личности. Данная идея восходит к
платоновской и аристотелевской триаде: музыка, философия и
гимнастика, которые рассматриваются как фундаментальные элементы,
затрагивающие все аспекты человеческого существования: чувственный,
познающий и психологический, а также к древнегреческому идеалу
калокагатии (греческое слово kalokagathia от kalos – прекрасный и agatos –
добрый). Этот идеал подразумевает такого прекрасного человека, для
которого характерны сочетание внешних достоинств с внутренними,
духовными, нравственными качествами, гармония тела и души.
Кубертен считал, что картезианское разделение тела и души – двух
элементов единого, целостного человеческого бытия, рассмотрение их как
178
двух совершенно независимых друг от друга факторов ведет к
дисгармонии человека. "Поэтому, – подчеркивал Кубертен, – эти два
фактора должны быть интегрированы в единое гармоничное целое, чтобы
достигнуть эйритмии" [цит. по: 819, р. 88]. Данное слово "эйритмия"
("eurhythmy") он часто использовал для обозначения своей философской
идеи гармонии физических и духовных способностей человека.
Формирование гармонии в человеке посредством спорта, по мнению
Кубертена, составляет главную воспитательную задачу олимпийского
движения. Он считал, что “олимпийское движение может стать школой
воспитания благородства и нравственной чистоты, равно как физической
выносливости и силы", поскольку спортивные соревнования способны
“формировать характер и укреплять нравственную силу”, а также
“инициативность,
стойкость,
энергичность,
стремление
к
самоусовершенствованию и пренебрежению к возможным опасностям”, а,
значит, содействовать не только физическому совершенствованию, но
“гармоничному развитию взрослого человека” [794, рр. 57, 79, 100, 108].
С этих социально-гуманистических позиций Кубертен выдвигал
определенные требования к поведению и личности спортсменаолимпийца. Для характеристики идеальной личности олимпийского атлета
он чаще всего использовал специально придуманный им и
конкретизирующий его идею "эйритмии" девиз: "Возвышенный дух в
развитом теле!" ("Mens fervida in corpore lacertoso!"). В соответствии с
этим девизом олимпийскому атлету должны быть присущи совершенные
физические качества, здоровье, красота ("поэзия) физически развитого
тела и движений, а вместе с тем сила духа, интеллект, эстетический вкус,
художественный талант, культура речи и общения, высоконравственные
качества: честность, великодушие, бескорыстность и др. В одном из своих
выступлений в июле 1908 г. Кубертен охарактеризовал олимпийскую идею
как концепцию “высоко развитой физической культуры, которая, с одной
стороны, опирается на рыцарский дух, который так красиво называют
"честной игрой"..., а с другой – на эстетическое восприятие, на культ всего
прекрасного и изящного” [цит. по: 421, с. 28]. В другом выступлении он
подчеркивал, что "культ усилия, соревнования на грани риска, любовь к
родине, благородство, дух рыцарства, контакты с живописью и
литературой – все это является фундаментом олимпизма". “Истинная
демократия и мудрый миролюбивый интернационализм, – писал Кубертен,
 Как писал сам Кубертен, этим олимпийским идеалом он хотел заменить
“в высшей степени гигиенический (здоровый)” идеал, выраженный в словах “В
здоровом теле – здоровый дух” [247, с. 100]. Эти слова неправильно
интерпретируют известное латинское выражение “Optandum est, ut sit mens sana
in corpore sano”, поскольку у Ювенала сказано, что “желательно, чтобы в
здоровом теле был здоровый дух!” [277, с. 6-7].
179
– придут на обновленный стадион, чтобы поддерживать на нем культ
чести и бескорыстия, который позволит атлетизму осуществить духовное
совершенствование и социальный мир одновременно с телесным
развитием” [Цит. по: 419, с. 17-18]. В речи на торжественной церемонии
16 апреля 1927 г. по случаю возрождения Олимпийских игр на земле
Олимпии, Кубертен, обращаясь “К спортивной молодежи всех стран”,
сказал: "В современном мире, который полон величайших возможностей и
которому, вместе с тем, угрожает опасность слабости, олимпизм способен
создать школу морального достоинства и чистоты, школу физической
выносливости и энергии. Но это может случиться только в том случае,
если свое понятие спортивной чести и справедливой борьбы вы постоянно
будете совершенствовать, поднимая его до вершин ваших мышечных
достижений” [247, c. 168].
Кубертен выступал за поддержку стремления олимпийцев к победам
и высшим достижениям в международных спортивных соревнованиях,
возражал против "чрезмерного сдерживания" результатов, видя в их
постоянном росте "притягательность" спорта и его "право на
существование" [Цит. по: 802, p. 67]. Вместе с тем позиция Кубертена в
данном вопросе принципиально отличается от той позиции футбольного
тренера из США В. Ломбарди, которому приписывают такие слова:
“Победа – не самое главное, победа – единственное, ради чего стоит
бороться” [см. 1038].
Кубертен подчеркивал, что существует определенная граница,
которую нельзя переходить в рамках олимпийских и других
международных спортивных соревнований, как бы ни была желанна
победа или установление рекорда. Такой границей он считал, прежде
всего, этические соображения. Спортсмен не должен стремиться к победе
любой ценой. Он должен отдавать предпочтение честному, благородному,
рыцарскому поведению в спортивных поединках, придерживаясь
убеждения в том, что самое главное – не победа над соперником, а отвага,
мужество, проявляемые в ходе борьбы за эту победу, сам дух борьбы,
побуждающий человека к совершенству, к преодолению самого себя,
своих слабостей и недостатков. С таким представлением Кубертена об
идеале поведения участников спортивных соревнований связаны слова в
его “Оде спорта”: “Трижды сладостна победа, одержанная в благородной,
 По мнению некоторых исследователей, В. Ломбарди на самом деле сказал
нечто иное: “главное – не победа, а желание выиграть” (“winning isn’t everything,
but wanting to win is”) [см. 1062]; “Стремление к совершенству и стремление к
победе прочнее и важнее, чем всякий конкретный повод, который их вызывает”
[412, c. 13].
180
честной борьбе”. Характерно и название одной из его статей: “Победи
самого себя!” [792].
Эту позицию Кубертена, связанную с его отношением к победе на
Олимпийских играх, обычно искажают, выражают весьма неточно даже в
научной литературе [502, 988 и др.], приписывая ему фразу: "Главное в
Олимпийских играх не победа, а участие". На самом деле ее использовал
архиепископ Пенсильванский Э. Тальбот 17 июня 1908 г. в своей речи в
соборе святого Павла в Лондоне, обращенной к участникам Игр 4-й
Олимпиады. Кубертен, оценивший эту речь как "высоко философскую",
дополнил упомянутую фразу своим взглядом на ситуацию в спорте с
учетом ее воспитательного содержания: “главное в жизни не триумф, а
битва; важнее храбро сражаться, чем победить. Распространять эти заветы
– значит, воспитывать более мужественное, более сильное во всех
отношениях, более добросовестное и более великодушное человечество”
("... The important thing in life is not victory but combat; it is not to have vanquised but to have fought well. By spreading these precepts we will prepare a
more courageous, stronger, more scrupulous and generous humanity" [791, р.
19. Цит. по: 166, с. 126]. Ему принадлежат и такие слова: “Бесчестие не в
том, что ты будешь побежден, а в том, что ты отказываешься от борьбы”
[цит. по: 419, с. 22].
Таким образом, Кубертен – в отличие от архиепископа – делает
акцент не просто на “участие” в соревновании и борьбе, а на отношение к
соревнованию и борьбе, на сам характер, способ соревнования и борьбы.
Подчеркивается, что необходимо бороться таким образом (“храбро –
well”), на основе таких принципов, которые воспитывают “более
мужественное, более сильное, более добросовестное и более
великодушное человечество”. Поэтому совершенно неправомерно
отождествлять, рассматривать как эквивалентные, равноценные два
девиза: сформулированный Кубертеном и предложенный архиепископом,
как это делают некоторые авторы [см., например, 62, с. 21-23].
Столь же ошибочно приписывать Кубертену и олимпийский девиз:
"Быстрее, выше, сильнее". Такую ошибку обычно допускают не только в
популярной, но и в научной литературе. На самом деле этот девиз
сформулировал доминиканец (монах) Генри Дидон, префект Парижского
колледжа д'Аркейль и близкий друг Кубертена [см. 166, с. 126; 819, р. 7].
Кубертен писал в “Олимпийских мемуарах”, что девизом олимпизма:
“Быстрее, Выше, Сильнее!” стал “девиз Отца Дидона, который он имел
привычку повторять своим ученикам” [247, с. 176].
Воспитание у граждан высоких нравственных качеств личности
Кубертен считал и главным средством достижения и мира. В своих
научных трудах, начиная с одной из первых работ, которая была
опубликована в 1889 г. и посвящена воспитанию в духе мира, а также в
181
своей практической деятельности, в том числе во Всемирном
педагогическом союзе (1927 г.) и в Международном бюро по спортивной
педагогике (1933 г.), он неоднократно обращался к данной проблеме. В
1915 г. в разгар войны Кубертен опубликовал работу “Нравственное
воспитание”, посвященную основным элементам нравственной культуры,
воспитание которой посредством спорта легло в основу его универсальной
теории мира.
Для реализации в сфере спорта гуманистического идеала гармонично
развитой личности, по мнению Кубертена, необходимо также “сочетание
спортивной деятельности с другими сферами жизни человека”.
“Спортивные упражнения, – писал он, – причем не только в процессе
обучения, но и в обычной жизни, желательно сочетать с умственными, с
постоянной работой мысли” [793, р. 128]. Особенно важным средством
решения воспитательных задач олимпийского движения Кубертен считал
укрепление связи спорта с искусством. Он подчеркивал, что "искусство
должно соседствовать со спортом", "должно быть связано с практикой
спорта", что "спорт надо рассматривать как источник и как повод для
искусства" и что “между атлетами, людьми искусства и зрителями должен
быть заключен союз” [794, р. 17]. В "Олимпийских письмах", которые
были опубликованы в "Ла Газет де Лозан" 26 октября 1918 г. Кубертен
писал: “Олимпийское движение... предполагает всеобщее спортивное
воспитание, которое доступно всем, отличается мужественностью и
рыцарским духом и в совокупности с эстетическими и литературными
занятиями является движителем национальной жизни и очагом
гражданственности. Вот идеальная программа” [цит. по: 166, с. 125; 1065,
р. 64].
Значит, цель олимпийского воспитания в концепции Кубертена
состоит прежде всего в преодолении разрыва между физическим и
духовным развитием человека и требует соединения физического
воспитания с интеллектуальным и нравственным. На страже “единства и
чистоты” олимпийских принципов олимпизма, – писал Кубертен, –
“должны стоять все, кто связывает развитие спорта с лучшим будущим
мира, а будущее это видят как возможность развития полной и богатой
личности, соединяют физическое воспитание с интеллектуальным,
моральным и социальным воспитанием молодежи” [цит. по: 185, с. 36].
Эту мысль он четко выразил и в своем выступлении в Париже 23 мая 1906
г. на открытии конференции по вопросам науки, искусства и спорта: "Мы
должны заново объединить узами законного брака давно разведенную
пару – Тело и Разум. Их взаимопонимание длилось долго и было
плодотворным. Но неблагоприятные обстоятельства разлучили их. Наша
задача – снова соединить их ... Искусство должно быть связано с
практикой спорта, чтобы из этого получилась взаимная выгода".
182
Важную роль в укреплении этой связи, по мнению Кубертена,
должны играть Олимпийские игры. Он неоднократно подчеркивал
принципиальное отличие Олимпийских игр от других спортивных
соревнований, в том числе и чемпионатов мира. В частности, в
“Олимпийских мемуарах” он писал: “Я часто это повторяю, но лишь
потому, что многие не понимают, что Олимпийские игры – это не
чемпионат мира, а фестиваль молодежи всего мира, “юности
человечества”, фестиваль предельных усилий, многочисленных амбиций и
всех форм юношеской активности, фестиваль, который отмечает каждое
последующее поколение, вступающее на порог жизни. Совсем не случайно
в древние века писатели и художники собирались в Олимпии, чтобы
отметить Олимпийские игры и тем самым повысить их престиж” [247, с.
71]. Поэтому Кубертен считал, что "искусство должно участвовать в
современных Олимпиадах... Какой же это праздник без музыки, стихов,
живописно украшенных стадионов? Музы должны официально
утвердиться на Играх"; “Олимпийские игры должны быть окружены
ореолом поэзии и красоты” [цит по: 457, с. 36].
По мнению Кубертена, союз спорта с искусством и наукой может
служить важным средством "облагораживания" спорта и тем самым
поднятия не очень высокого в тот период его престижа. В речи на открытии упомянутой конференции он следующим образом выразил эту
мысль: "... Я созвал это совещание, чтобы рассмотреть вопрос: насколько,
как и в какой форме искусство и гуманитарные науки могли бы
участвовать в проведении современных Олимпиад, как они могут
включаться во всеобщую спортивную практику, облагораживать ее, да и
сами пользоваться ею. Это значит, что у нас двоякая цель: с одной
стороны, мы хотим осуществить углубленное сотрудничество между
наукой и искусством при возобновлении Олимпийских игр, а с другой –
включить их сотрудничество и в повседневность, т.е. при организации
обычных спортивных мероприятий...". Под “облагораживанием”
спортивной практики Кубертен имел в виду повышение культурной
ценности спорта. Об этом свидетельствуют, в частности, его слова,
сказанные в связи с предложением ввести конкурсы искусств в программу
Олимпийских игр: “Главное – пробудить интерес к конкурсам со стороны
самой широкой общественности, чтобы все больше и больше людей
осознавало спорт неотъемлемой частью культуры. В грядущих поколениях
обязательно будут работники как умственного, так и физического труда,
занимающиеся спортом с глубоким пониманием его культурной ценности.
Время в этом вопросе идет с нами в ногу и работает на нас”. Тем самым
Кубертен, как отмечает Франц Лотц, “хотел убить двух зайцев одним
выстрелом: заинтересовать спортом представителей наук и искусств,
183
чтобы в то же время благодаря их присутствию и участию “поднять
акции” спорта” [289, с. 16].
Таким образом, исходным пунктом олимпийской концепции
Кубертена является идея о важной социальной ценности соревнования,
соперничества,
агонистики.
Эта
идея
отстаивалась
многими
древнегреческими философами и практически реализована в рамках
древнегреческой культуры [см. 52, 187, 935, 1256].
Некоторые важные идеалы и ценности олимпийской концепции (в
частности, идеал "fair play", “честной, справедливой игры”) связаны с
рыцарским идеалом Средневековья [см. 414].
Можно отметить и определенное сходство этой концепции с
религией. Она обладает рядом признаков религиозного культа, предметом
которого является спортивная деятельность и те, кто достигает в ней
совершенства. Кубертен неоднократно обращал внимание на это. “Моя
концепция спорта, – писал он, – всегда отличалась от концепции очень
многих, возможно, даже большинства спортсменов. Для меня спорт был
религией со своей церковью, своими догматами, своей службой…, но,
прежде всего, – религиозным сознанием…” [247, с. 91-92]. В своем
послании после открытия Олимпийских игр в Олимпии 16 апреля 1927 г.
(послание было отправлено по радио в “Спортивную молодежь всех
стран”) Кубертен вновь подчеркнул эту мысль: “Возрождая для вас
Олимпийские игры, я меньше всего, друзья мои, хотел, чтобы они
превратились в музейный экспонат или сюжет кино, использовались в
коммерческих или избирательных целях. Возрождая существовавший 25
столетий тому назад институт, мы хотели, чтобы вы еще раз стали
последователями религии спорта, задуманной нашими великими
предшественниками” [247, с. 91-92].
Таковы основные идеи олимпийской концепции Кубертена,
основанные на анализе социального значения спорта для отдельного
человека и роли в сфере международных отношений. Подробнее об этом
см. в работах о Кубертене [26, 234, 657, 770, 771, 818, 819, 993, 1019 и др.]
и в работах самого Кубертена [247, 791-794 и др.].
В Олимпийской хартии, в выступлениях руководящих деятелей
современного олимпийского движения, а также в публикациях ученых, в
которых затрагивается данная проблема, преобладает ориентация на идеи
основателя этого движения.
В Олимпийской хартии – главном официальном документе
олимпийского движения, как уже отмечалось выше, прямо
подчеркивается, что именно Кубертену принадлежит “концепция
современного олимпизма”, а в истолковании целей олимпийского
движения используются его идеи. Президент МОК Х.А. Самаранч заявил в
одном из своих выступлений: “Я могу смело утверждать, что олимпийское
184
движение сегодня больше, чем когда бы то ни было, опирается на идеалы
Кубертена. Эти идеалы братства, дружбы, взаимопонимания и
гармоничного развития личности способствуют созданию лучшего и более
спокойного мира. Никто не может утверждать, что они устарели или что
нет смысла их сохранять” [203, с. 3]. Декан МОА Отто Шимичек,
неоднократно разъяснявший в своих лекциях на сессиях Академии свое
понимание олимпийской философии, олимпийской идеи и т.д., так
охарактеризовал олимпизм в одной из своих лекций: “Олимпизм, главный
и мощный социальный феномен нашей эпохи, охватывает все мировое
сообщество без каких-либо исключений, культивирует дух взаимного
признания, сотрудничества и дружбы между народами, искреннее
понимание, признает честное и благородное соревнование на равных
условиях и дает наглядный пример тем, что соперничает в других
областях социальной жизни. Олимпизм признает и поощряет
индивидуальные усилия и не приемлет никакой дискриминации по
национальному, расовому, политическому, классовому и т.д. признаку”
[1212, р. 152]. О. Шимичек отстаивал мнение о том, что современное
общество страдает от “всеобщей материализации” интересов, побуждений,
люди поглощены корыстными и утилитарными заботами. В этих условиях,
по его мнению, олимпийское движение, где человек находится в сфере
бескорыстных
отношений,
и
олимпийская
идеология
как
“идеалистическая философия”, которая ориентируется на гуманистические
идеалы
и
принципы,
являются
“оазисом”
“в
современном
материалистическом и разрушительном мире”. Германн Андрекс
(Австрия) в трактовке целей олимпийского движения ссылается на те
принципы, которые, по его мнению, были провозглашены Кубертеном:
воспитание здоровой и сильной молодежи; спортивное мастерство; спорт
ради удовольствия и наслаждения; интерес к изобразительному искусству,
чтобы сделать жизнь более полной; лучшее взаимопонимание между
народами всех национальностей. На основе этих принципов, считает он,
должны формулироваться и педагогические цели этого движения: “спорт
как вклад в развитие личности; спорт как средство сотрудничества и
взаимопонимания; спорт как радостная активность и как вклад в
обогащение личности” [752, р. 115].
При характеристике целей олимпизма и олимпийского движения в
Олимпийской хартии на первый план выдвигается укрепление мира,
дружбы и взаимопонимания между народами, хотя в разных вариантах
Хартии эта цель формулируется по-разному. В Хартии 1980 г., например, к
числу важнейших целей олимпийского движения отнесены “воспитание
молодежи с помощью спорта в духе взаимопонимания и дружбы,
способствующих созданию лучшего и более спокойного мира” и
“всемирное распространение олимпийских принципов для создания
185
доброй воли между народами” [382, с. 6]. В Хартии 1995 г. указывается,
что “целью олимпизма является повсеместное становление спорта на
службу гармоничного развития человека с тем, чтобы способствовать
созданию мирного общества, заботящегося о сохранении человеческого
достоинства” [383, c. 7].
Руководящие деятели современного олимпийского движения, а также
большинство ученых к числу тех идеалов и ценностей, на которые должны
ориентироваться современное олимпийское движение в сфере
международного спорта, в первую очередь также относят мир, дружбу,
взаимопонимание, взаимное уважение, взаимообогащающее общение
людей. В соответствии с этим на первый план среди социальных целей
этого движения выдвигается миротворческая функция. Так, президент
Рабочей спортивно-гимнастической федерации Франции (ФСЖТ) Рене
Мустар характеризовал олимпизм как “воспитательное по своей сути
движение, направленное на достижение взаимопонимания между людьми”
[см. 186, с. 7]. Э. Нидерман (Австрия) обосновывал положение о том, что
одна из важнейших задач олимпийского движения – служить делу мира
между народами, развивать международное сотрудничество, собирать
вместе все страны для участия в дружеских соревнованиях и, соблюдая
общие правила, заложить основу взаимного уважения людей. Он указывал
на то, что встреча с “чужими” индивидами и группами (народами) с тех
пор как существует история человечества “играет в жизни каждого
человека и общества в целом важную, нередко даже роковую роль. Это ...
известно из общей истории, из истории культуры, а также из печальной
истории войн, которая до сих пор неотделима от общей истории и истории
культуры. Помешать приводящим к войнам разногласиям путем более
полного познания другого, чужого и есть то главное, на что направлены
гуманистические идеи и в их числе – олимпийская” [363, с. 30].
В современной интерпретации олимпизма в системе тех идеалов и
ценностей, к реализации которых, используя спорт, должно направлять
свои усилия олимпийское движение, вслед за Кубертеном важное место
отводится и гуманистическому идеалу гармонично развитой личности.
Сам олимпизм в Олимпийской хартии, как уже отмечалось, трактуется как
философия жизни, “возвышающая и объединяющая в сбалансированное
целое достоинства тела, воли и разума” [383, c. 7].
Польский философ Джозеф Липьец характеризует античный
греческий идеал каlos kаgатоs как “идеал гармоничного сочетания
духовной силы и физического совершенства”, идеал, который
предполагает, что интеллектуальные ценности находятся в гармонии с
моральными ценностями, а эстетические ценности – в гармонии с
ценностями телесности. Конкретизируя это положение применительно к
спорту, он указывает на то, что олимпийское движение было задумано как
186
идея, направленная против развития индивида только в духовном плане,
без должного уважения к физическим основам своей жизни, т.е. к телу.
Олимпийское движение всегда пыталось играть гармонизирующую роль,
поддерживая духовные ценности через спортивные соревнования. “Мы
точно не знаем, почему и когда дороги этих двух факторов разошлись.
Нужно признать, что они развивались разными путями, редко пересекаясь
вместе”. Современное олимпийское движение должно возродить в
международном спорте идеал гармонично развитой личности спортсмена.
“Дело не в проведении конференций под олимпийским флагом,
декларирующих амбициозные резолюции по дружбе и братству, или в
поддержке традиционных соревнований искусства. Это, конечно, должно
делаться, но нужно помнить, что это – лишь вспомогательная, хотя и
нужная деятельность. Главное – наполнить сам спорт этими идеалами,
которые в этом случае не нуждались бы в декларировании, потому что они
составляли бы самую сущность спорта” [991, р. 96].
Гармонично развитую личность как олимпийский идеал
рассматривают и руководящие деятели олимпийского движения. При
учреждении МОА президент МОК Э. Брендедж направил послание, в
котором, в частности, говорилось: “Основной целью олимпийского
движения, как ее понимал барон де Кубертен, является широкое и
всестороннее развитие человека, в котором спорт, исполненный красоты и
высоких моральных качеств, является важным звеном – но только одним
звеном. Спортивные состязания – это не карьера. В равномерном и
гармоничном развитии физических, умственных и духовных качеств
человека они являются лишь эпизодами, одним из средств, а не целью”
[цит. по: 710, с. 15].
Идея гармоничного развития личности как цель современного
олимпийского движения активно пропагандируется на сессиях
Международной Олимпийской академии. Подробное педагогическое,
психологическое и философское обоснование этой идеи содержится,
например, в лекции, с которой С. Макнили (США) выступил на ежегодной
сессии МОА. “Идея “kalos kagatos”, совершенного и гармоничного
развития личности, – отметил он, – имеет особо важное значение для
физического воспитания, а вместе с тем имеет смысл и для общей системы
образования”. При этом он сослался на то, что “все характеристики задач
образования в США, начиная с “10 основных принципов 1918 года” – и
более ранних документов – содержат указание на “разностороннее
развитие каждого ребенка, полную реализацию его способностей”.
Аналогичным образом и другие нации формулируют свои
образовательные задачи” [1040, р. 263]. С. Макнили обратил внимание и
на то, что использование физической активности и спорта для
разностороннего и гармоничного развития личности предполагает
187
междисциплинарный подход. По его мнению, это было осознано еще
древними культурами Азии, Греции и Африканских стран в виде
принципа inter alia, который требует на празднествах интегрировать
спортивную активность с пением, поэзией и танцами, уважительно
относиться к природе, объединять цвет и ритм, звуки и движение [1040, р.
267]. Георг Сала (Франция), представитель ЮНЕСКО, подчеркнул в своем
докладе на 26-й сессии МОА, что “необходимо сделать все для того, чтобы
сохранить олимпийский дух, возрожденный Кубертеном, и реализовать
цели Международной Хартии физического воспитания и спорта, принятой
ЮНЕСКО, которая отдает приоритет гармоничному развитию человека и
его полной интеграции в общество – как материальное, так и духовное”
[1133, р. 185]. Мохамед Мзали, член МОК, премьер-министр Туниса
неоднократно подчеркивал в своих докладах на сессиях МОА, что
олимпизм представляет собой философию, целью которой является
“гармоничное воспитание и совершенствование человека”, “единство
физического, интеллектуального и духовного воспитания” [1065, 1066].
Клеантис Палеологос (Греция) также призывал в трактовке идеалов и
ценностей современного олимпизма исходить из античной олимпийской
идеи, которая “базировалась на союзе тела и разума, на идеалах красоты,
гармонии и благородства” [1089]. Министр образования Кипра А.
Крисостомос отстаивал мнение о том, что олимпийский идеал “включает в
себя не только тренированное тело и победы в спортивных
соревнованиях”, а в первую очередь систему ценностей, “усмиряющих
животные инстинкты, сдерживающих страсти и облагораживающих
человека”. К числу таких ценностей он относил “ценности равновесия,
гармонии и выдержки, которые легли в Олимпии в основу
систематического развития тела и разума и дают нам модель
добродетельного и благородного гражданина, идеала древнего мира. Через
спорт мы должны стремиться сформировать и развить гармоничную
личность, обладающую сильным, здоровым телом, а одновременно
сильной и смелой душой”. Олимпийскому идеалу соответствует “тип
деятельной, твердой в жизненной борьбе личности, анализирующей
происходящие вокруг нее события, предпочитающей активную борьбу
пассивному наблюдению событий”. Именно такая и только такая личность
может “достойно ответить на вызов современного потребительского
общества, которое превращает людей в потребителей, лишая их тем самым
права на творчество и сопутствующее ему духовное удовлетворение” [788,
рр. 202-203].
Как было отмечено выше, положение о гармоничном развитии
личности можно трактовать по-разному. В современном олимпизме этот
тезис обычно трактуется в том смысле, который ему придавал Кубертен –
как положение о необходимости гармонии физического (телесного) и
188
духовного в человеке. Так, К. Дим называл олимпизм “братством тела и
духа”. Президент МОК Х.А. Самаранч, выступая на специальной 50-й
сессии Генеральной Ассамблее ООН, в повестку которой был включен
вопрос “Через олимпийские идеалы и спорт – к миру без войн, к лучшему
миру”, заявил: “Рассматривая спорт как часть образования и культуры,
олимпийское движение стремится внедрить такой образ жизни, который
основан на радости творчества и который гармонизирует умственное и
физическое развитие личности” [450, с. 7]. Генеральный директор
ЮНЕСКО г-н Амаду-Махтара МБоу в речи на открытии первой
Международной конференции министров и руководящих работников,
ответственных за физическое воспитание и спорт (эта конференция,
организованная ЮНЕСКО в сотрудничестве с Международным советом
по физическому воспитанию и спорту, состоялась 5-10 апреля 1976 г. в
штаб-квартире ЮНЕСКО), сказал: “Приобщение к физкультуре и спорту в
сочетании с развитием интеллектуальных способностей и моральным
воспитанием вполне естественно готовит людей к спорту в соответствии
со столь необходимой ему этикой. Больше чем когда-либо необходимо
восстановить идеал, который Пьер де Кубертен сумел возродить через
многие века в своей блистающей чистоте, идеал атлета, прилагающего все
свои силы для того, чтобы превзойти самого себя, преодолевающего в
своих бескорыстных усилия те границы, которые определили для него
условия обычной человеческой жизни” [380, с. 34].
В современной трактовке гармоничного развития личности как одной
из целей олимпийского движения особенно важное значение придается
идее Кубертена о том, что олимпийский атлет непременно должен
соблюдать принципы "честной игры", демонстрировать рыцарское
поведение в соревнованиях. Так, в итоговом документе международного
симпозиума “Актуальность Пьера де Кубертена”, который по просьбе
МОК был организован Центром олимпийских исследований в Лозанне в
1986 г., отмечалось, что “идея честной игры... сейчас становится еще более
актуальной, чем в эпоху Кубертена” [цит. по: 503, с. 10]. В "Манифесте о
честной игре", который был разработан и опубликован в 1977 г.
Международным Советом спорта и физического воспитания при
ЮНЕСКО. Здесь отмечается, что честная игра выражается прежде всего в
поведении самого спортсмена. Она характеризует его образ действий,
вытекающий из чувства собственного достоинства и включающий в себя:
честность, добросовестность, решительное и достойное поведение в
ситуациях, когда другие ведут себя нечестно; уважение к партнеру;
уважение к противнику независимо от того, является ли он победителем
или побежденным, осознание того, что соперничество – непременное
условие соревновательного спорта и что противник – необходимый
партнер в спорте; уважение к судье, причем уважение позитивное,
189
выражающееся в постоянном стремлении к сотрудничеству с ним в любой
ситуации; умение оставаться скромным после победы и спокойно
принимать поражение. В этом документе подчеркивается, что соблюдение
принципов честной игры требуется не только от спортсменов. Оно необходимо также для тренеров, спортивных руководителей, зрителей и всех
других лиц, связанных со спортом, которые могут прямо или косвенно
влиять на спортсмена [315]. В тексте “Манифеста о честной игре”,
принятом на заседании Международного комитета честной игры в 1992 г.,
указывается, что “принципы Честной игры являются необходимым и
доминирующим свойством олимпийской идеи Пьера де Кубертена
(олимпизм)” [1026, р. 10].
Принципы “честной игры” неоднократно упоминаются и в
Олимпийской хартии. Цель олимпийского движения, согласно Хартии, –
"способствовать построению лучшего мира посредством воспитания
молодежи средствами спорта без какой-либо дискриминации и в духе
соблюдения
принципов
олимпизма,
что
включает
в
себя
взаимопонимание, дружбу, атмосферу солидарности и честной игры". При
перечислении основных задач МОК в Хартии указывается, что этот
Комитет: "... 5) способствует соблюдению и поощряет соблюдение
спортивной этики; 6) посвящает свои усилия тому, чтобы дух честной
игры превалировал на спортивных площадках и чтобы насилие было
изгнано с них" [383, с. 8, 9].
В ряде последних работ, посвященных олимпизму, обосновывается
положение о том, что следование принципам “честной игры” и
гармоничное развитие личности следует рассматривать как один из
основных элементов олимпийской культуры спортсмена [295, 298, 299,
610, 615, 1121].
Обращается внимание и на тот факт, что, хотя Кубертен связывал
олимпийскую концепцию со спортом, но последний он рассматривал как
инструмент совершенствования человека, общественной жизни. Учитывая
это, подчеркивается, что в полном и глубоком смысле олимпизм
выступает для Кубертена не только как философия спорта, но и как
философия жизни [см. 627]. Премьер-министр Туниса и член МОК М.
Мзали, затронув данный вопрос в своем докладе на 11 Олимпийском
конгрессе в Баден Бадене, отметил, что олимпийский девиз “Быстрее,
выше, сильнее” подходит для всех областей жизни и потому, подчеркнул
он, “олимпийская философия… это в первую очередь жизненная
ориентация… символ личного достоинства, призыв к радости,
преклонение перед воодушевленной юностью” [цит. по: 277, с. 7].
Как “философия жизни” олимпизм характеризуется и в Олимпийской
хартии. Причем, этому понятию здесь придается особое значение.
Известно, что “философия жизни” – это иррационалистическое
190
философское течение конца 19-начала 20 вв., которое в качестве
исходного понятия выдвигало “жизнь” как некую интуитивно
постигаемую целостную реальность, не тождественную ни духу, ни
материи. В Олимпийской хартии дается иная интерпретация этой
философской концепции: “олимпизм представляет собой философию
жизни, возвышающую и объединяющую в сбалансированное целое
достоинство тела, воли и разума”. Кроме того, здесь указывается, что
“олимпизм, соединяющий спорт с культурой и образованием, стремится к
созданию образа жизни, основывающегося на радости от усилия, на
воспитательной ценности хорошего примера и на уважении к всеобщим
основным этическим принципам” [383, с. 7]. Философ из Судана К.
Шаддад, касаясь данной проблемы, подчеркнул, что “олимпизм как
таковой это – гуманистический образ жизни”, который неразрывно связан
со спортом и с получением удовольствия от занятий спортом: “Олимпизм
– это образ жизни, в котором удовольствие максимизировано посредством
занятий спортом” [1147, рр. 216, 218].
Существуют и определенные разногласия в интерпретации
олимпизма, в трактовке и классификации тех олимпийских принципов,
гуманистических идеалов и ценностей, на которые должно
ориентироваться олимпийское движение.
А.Г. Егоров [170-173] к анализу данной проблемы подходит через
призму социокультурных смыслов олимпизма. Он считает, что смысловая
неопределенность олимпийской философии требует экспликации понятия
“олимпизм”. Причем, возможны два аспекта решения этой проблемы.
Первый – внутриспортивный, когда уточнение понятия “олимпизм”
производится в рамках спортивных понятий: любительский спорт,
профессиональный спорт, спортивное соревнование, чемпионат и т.п.
Второй – надспортивный, социокультурный – анализ его содержания в
связи с категориями культуры (агонистика, игра, диалог и т.п.). В рамках
второго аспекта, который, как считает А.Г. Егоров, особенно важен, мы
имеем дело с четырьмя смыслами-инвариантами: агонистика, игра, диалог
и пацифизм. Агонистика (от греч. “агон” – конкурс) – обязательный
элемент культовых обрядов и ритуальных церемоний античности (а шире
– вообще античной культуры) составляет основу олимпизма. Дух
агональности породил не только олимпизм, но и спорт в целом. Через
спорт агональность обрела универсальный социальный статус. Ряд
проблем олимпийского движения (соотношение любительства и
профессионализма в олимпийском спорте, честная игра) обусловлен
необходимостью сохранения игры как атрибута олимпизма. Агональное и
игровое содержание соединены в олимпизме в феномене диалога.
“Диалогизм оснований олимпизма задан, как и в культуре, через
принципиальную незавершенность диалога, а также в этических нормах
191
равенства партнеров”. Диалогизм, основанный на равенстве сторон,
практически невозможен и нереализуем в отношении “друг – враг”.
Отсюда экехейрия – священное перемирие на период античных
Олимпийских игр. Пацифистский компонент сохранился и в современном
олимпизме, хотя социальная значимость олимпийского пацифизма в
настоящее время не имеет силы античной надгосударственной нормы.
Отмеченные четыре элемента культуры, считает А.Г. Егоров, не
исчерпывают социокультурного феномена олимпизма. В современной
олимпийской философии многие культурные особенности античного
олимпизма либо ослаблены, либо вообще отсутствуют. Так, античные
Олимпийские игры немыслимы вне магического ритуала (они – часть
ритуальных церемоний), а у современных Олимпийских игр нет
религиозной основы ритуала. И хотя ритуальная оболочка Игр,
безусловно, принадлежит социокультурному контексту олимпизма, но
функция ее уже не столь значительна. Новыми для олимпизма А.Г. Егоров
считает такие социокультурные смыслы, как либерализм и гуманизм. В
основных принципах и идеалах нового олимпизма (недопущение
дискриминации по расовым, религиозным или политическим мотивам,
соревнование между отдельными спортсменами и командами, а не между
государствами, авторитет арбитра, соблюдение правил игры, требование
деидеологизации и деполитизации олимпийского движения и др.)
угадываются фундаментальные ценности либерального мировоззрения.
Гуманизм олимпизма определяется, прежде всего, его социокультурной
ориентацией на преодоление групповой и корпоративной морали
современного спорта, а также технократического стиля мышления, когда
спортивный результат, а не человек, является самоценностью.
Президент МОА Николаос Ниссиотис на первый план выдвигает
“антропологический характер” олимпийской концепции (философии),
который, по его мнению, проявляется в том, что идеалом человека она
считает “kalos kagatos”. Этот идеал подразумевает гармонию тела и души,
сочетание
внешних
достоинств
с
внутренними,
духовными,
нравственными качествами. В связи с этим основными ценностями
олимпизма Н.Ниссиотис считает такие трансцендентные ценности
совершенного человека (“kalos kagathos), как “Красоту, Величие и Истину
(Beauty, Greatness and Truth)”: “Олимпизм пытается реализовать идеи
красоты, величия и истины через силу и способности человеческого тела”.
“Речь идет отнюдь не об оптимистическом, искусственном,
романтическом, гуманистическом понимании человека, не о взгляде на
него из башни из слоновой кости... Это – наиболее реалистическая
концепция в антропологии. Она рассматривает человека не таким, каков
он есть теперь, а таким, каким он призван стать с точки зрения высших
ценностей. Такими ценностями являются “красота, величие и истина”,
192
ориентируясь на которые он ведет непрерывную борьбу с самим собой и
против сил зла, действующих в истории. “Kalos kagatos” – это процесс
становления, это – цель, которая должна быть достигнута, это –
максимально возможный и постепенно достигаемый результат... Наши
усилия должны быть обращены в будущее. Мы никогда не должны
удовлетворяться тем, каковы мы в настоящий момент”. “Идея “kalos
kagatos” – это решимость всегда заново начинать путь по дороге
совершенства” [1070, рр. 172, 174, 176].
По мнению Н. Ниссиотиса, “антропологические принципы
олимпизма, которые сконцентрированы вокруг идеи “kalos kagatos”, не
могут быть поняты в отрыве от другого принципа древней мудрости –
“Познай самого себя” [1070, р. 176]. Он обращает внимание и на то, что
идея “kalos kagatos” относится не только к индивидуальным качествам
человека. Эта идея ориентирована “на будущее общее желание всех
людей”. Никто не может претендовать на то, что он уже достиг уровня
“kalos kagatos”, поскольку обладает внешней красотой и высокими
моральными качествами. Дело в том, что, во-первых, красота – весьма
относительное понятие, которое во многом зависит от индивидуального
восприятия; во-вторых, красота как ценность беспредельна и потому
всегда возможна ее более совершенная модель. С другой стороны,
моральное совершенство лежит за пределами человеческих возможностей.
Поэтому идеал “kalos kagatos” всегда ставит перед всеми людьми
предельно возможные для реализации в их жизни задачи: “Он служит
мотивом нашего стремления ко все более высоким целям, особенно в
духовной и нравственной сферах” [1070, р. 177]. Олимпийская идея – это
попытка “постичь глубоко скрытую высшую реальность жизни и в то же
время приглашение людей к переживанию этой реальности и
размышлению над ней. Олимпийская идея обновляет человека, побуждая
его к попытке достичь высшей цели его существования” [1070, р. 173].
Поэтому, считает Н. Ниссиотис, каждый человек, пытающийся
реализовать указанные высшие ценности, основные усилия должен
направлять на преодоление собственной природы и на поиски основы
существования. В первую очередь это касается олимпийцев. Олимпийский
чемпион представляет человека, который стремится понять подлинное
значение жизни, а не просто победить своего соперника: “Когда человек
постигает, что смысл его существования состоит в постижении высшей
формы бытия, тогда его физическая сила тоже начинает служить этой
цели”, и тогда сами соревнования, в которых человек стремится доказать
свое превосходство, все более становятся средством общения и взаимного
уважения людей [1070, рр. 174-175]. Н. Ниссиотис подчеркивает, что
Олимпийские игры должны быть не просто соревнованием и
демонстрацией силы: прежде всего, они “должны напоминать о той
193
высшей ценности, которую представляет собой человек, и уж потом быть
состязанием силы” [1070, р. 170].
Ф. Ландри, разъясняя свое понимание олимпийской концепции,
ссылается на слова П. де Кубертена о том, что олимпизм – это, прежде
всего определенное “состояние разума” (“state of mind”), и считает, что это
состояние имеет две противоположные стороны: “культ усилия и
эйритмии – любовь к успеху и любовь к гармонии”. Вместе с тем Ф.
Ландри так характеризует олимпизм: “мистический (mystic) образ жизни,
основанный на наиболее фундаментальных аспектах спортивного кодекса,
который включает в себя: стремление к совершенству, “фэйр плэй”
(“честная игра”), незаинтересованность в материальной выгоде, отрицание
дискриминации во всех ее формах, а также содействие взаимному
уважению, сотрудничеству между индивидами, народами и нациями” [972,
р. 140].
Камаль Хамид Шаддад (Судан) предлагает следующее понимание
олимпизма: “Олимпизм – философия жизни, которая предполагает: а)
понимание природы спорта; б) понимание ценностей и идеалов, того, что
следует рассматривать как позитивное, желаемое или ценное в спорте и в)
нормы и ценности, связанные с тем, что следует и чего не следует делать в
рамках олимпийского движения”. По его мнению, современный олимпизм,
основываясь на идеях его основателя, П. де Кубертена, вплоть до времени
президента МОК Э. Брендеджа, на первый план выдвигал такие идеалы,
как любительство, фэйр плэй, интернационализм, мир, равенство
возможностей, взаимное уважение, взаимопонимание, дружба и
преимущество ценности участия над ценностью победы [1149, р. 48].
Иное определение олимпизма дает профессор физического
воспитания из Франции И. Хайнрих: “олимпизм – это догматическая и
философская позиция, которая стремится использовать физические
упражнения и спортивную активность для достижения гармонии тела и
разума”. По его мнению, латинские слова “Citius, Altius, Fortius” как девиз
Олимпийских игр может быть интерпретирован двояко. Во-первых, в
смысле такого равновесия в состоянии человека, которое предполагает
гармонию, эйритмию и личный идеал в социальной интеграции. Вовторых, в смысле такой сверхзадачи, когда все подчинено цели добиться
успеха любой ценой в любой сфере деятельности, будь то спорт, политика,
социальная сфера или экономическая область [911, р. 207].
По мнению Д. Пэрри (США), олимпийская концепция освещает роль
спорта в мировом развитии и выдвигает на первый план взаимопонимание
между народами, мирное сосуществование, социальное и нравственное
воспитание. Он характеризует ее как “универсальную социальную
философию”, объектом внимания которой “является не только спортивная
элита, но каждый человек, не один краткий период времени, но вся жизнь,
194
не только борьба и победа, но и ценности участия и сотрудничества, спорт
не только как вид деятельности, но как формирующий и развивающий
фактор, способствующий образованию положительных качеств у
отдельной личности и в общественной жизни”. Она определяет “спектр
ценностей, которые может разделять каждый народ, и в то же время
находить для общей идеи форму выражения, уникальную и в каждом
случае определяемую конкретной культурой, географией, историей,
традициями и ожиданиями на будущее” [1095, рр. 181, 182].
Г. Ойкономакос выделяет десять основных черт олимпийского
идеала: 1) связь с добродетелью; 2) полная бескорыстность; 3) идеализм;
4) благородство, уважение к сопернику и другие атрибуты рыцарского
поведения; 5) несовместимость с безразличием, леностью и пассивностью;
6) оптимизм (но не чрезмерный); 7) героизм; 8) прагматизм и реализм; 9)
несовместимость с фанатизмом; 10) антивоенная направленность [1080, р.
125].
Н. Лекарска (Болгария) подразделяет олимпийские принципы на три
относительно самостоятельные группы. 1) Социальные принципы. Они
ориентируют на единение атлетов, требуют единого времени и места
проведения Олимпийских игр. Этим принципам, по ее мнению,
противоречат попытки децентрализовать Игры, полностью исключить
использование национальной символики и расовая дискриминация
спортсменов отдельных стран. 2. Технические принципы. В соответствии с
ними необходимо воспрепятствовать гигантизму Олимпийских игр
(расширению мероприятий и числа участников Игр, роскоши и показухи).
3. Воспитательные принципы. Главные из этих принципов связаны с
рыцарским поведением спортсменов на соревнованиях [980, рр. 123-131].
К. Адам [741], Г. Ленк [278, 279, 985, 988] и В.И. Столяров [595, 614]
в число важных социально-философских ценностей олимпизма включают
творческую активность атлета, его ориентацию на самомотивацию и
самосовершенствование, которые только и превращают человека в “homo
creator” и “hovo performator”.
Таким образом, преобладающим в современной трактовке идеалов и
ценностей олимпизма, целей и задач олимпийского движения, несмотря на
некоторые указанные выше различия в их трактовке, является
кубертеновский подход, согласно которому это движение должно
направлять свои усилия на развитие спорта как важного элемента
человеческой культуры, на максимально полную реализацию в спорте и
посредством спорта общечеловеческих гуманистических идеалов и
ценностей и на предотвращение возможности его использования в
антигуманных целях.
Но в последние годы эволюция международного спорта, включая
олимпийское движение, привела к тому, что стремление к извлечению
195
прибыли от международных спортивных соревнований еще более
оттесняет на задний план или даже полностью исключает те
гуманистически ориентированные цели олимпийского движения, о
которых писал Кубертен и которые сформулированы в Олимпийской
хартии. Это приводит к обострению противоречия между реальной
ориентацией участников олимпийского движения на прагматические
ценности и теми гуманистическими идеалами, которые провозглашает
олимпийская философия. Наблюдается либо полный отказ от
провозглашенных Кубертеном идеалов и ценностей, либо перевод их из
разряда реальных ценностей, на которые люди ориентируются в своем
поведении, в разряд декларативных ценностей, которые лишь
провозглашаются, декларируются. Известный немецкий ученый О. Групе
считает, что идеалы, на которые призывал ориентироваться Кубертен,
“можно свести к следующим пяти моментам: концепция гармоничного
развития личности; возможность самосовершенствования на пути к
высшим спортивным достижениям; принцип любительства как
проявление самодисциплины и отказ от материальной выгоды; этический
кодекс спорта; формирование спортивной элиты”. Практически эти
идеалы, считает ученый, все реже реализуются в олимпийском спорте:
самосовершенствование уже не расценивается выше победы на
Олимпийских играх; редко встречается ориентация на гармоничное
развитие: “много ли найдется в современном спорте приверженцев
принципа единства физического, интеллектуального и духовного развития
личности” [131, с. 17]. На существенный разрыв между олимпийским
идеалом и реальной практикой олимпийского спорта указывал и Д. Пэрри
(Канада) в лекции на 28-й сессии МОА [1094]. При этом он старался
убедить слушателей в том, что Кубертен чрезмерно идеализировал спорт
Древней Греции и либеральные Викторианские идеалы. Ф. Ландри
(Канада) так высказывался по данной проблеме: “Мы не можем сказать,
что олимпийское движение в его современном состоянии развития, во всех
отношениях, является моделью “баланса”, “простоты”, “относительного
равенства”, короче говоря, “подлинно эвритмического целого”,
движением, которое содействует “спокойствию, практике философии,
улучшению здоровья, наслаждению красотой”, о чем мечтал Кубертен
применительно к современной цивилизации” [974, р. 50].
Учитывая ситуацию в современном спорте и олимпийском движении,
олимпийскую концепцию П. де Кубертена нередко рассматривают как
“утопию” [771, р. 92]. Т. Ольшански писал о “кризисе культурной функции
олимпийского движения”: “Существует противоречие между благородным
культурным наследием олимпизма и бездуховной рекордоманией, которой
подвержены современные Олимпийские игры” [396, с. 29]. П. Сеппанен
так характеризует эту кризисную ситуацию: “В целом олимпизм и
196
олимпийская система представляют яркий образец противоречия между
социальными мечтами и социальной реальностью на межкультурном и
межнациональном уровне. Олимпийское движение символизирует борьбу
между человеческими идеалами и реальностью, в которой он живет”
[1146, р. 22]. Н. Ниссиотис, оценивая ситуацию в современном
олимпийском движении, писал: “Состязательные аспекты Олимпийских
игр доминируют над благородным и глубоким смыслом олимпийского
движения” [1070, р. 178]. По его мнению, существует “пропасть между
принципами олимпизма как глубокой философии жизни, основанной на
идеалах, и реалиями современного спорта” [1072, р. 57].
В общественном сознании – особенно среди молодежи – все более
широкое распространение получает мнение о том, что идеалы
олимпийской философии, сформулированные в конце XIX в.,
противоречат не только реалиям современного спорта и олимпийского
движения, но и вообще основным ценностям современного общества [см.
972, 1234]. Результаты ряда социологических исследований [их обзор см.
в: 606, 611, 721] свидетельствуют о том, что и среди тренеров, а также
других специалистов в области спорта, крепнет убеждение в противоречии
между олимпийскими идеалами и реалиями современного спорта, включая
олимпийский.
С учетом этих мнений, а также тех огромных изменений, которые за
последние десятилетия произошли как в спорте, так и в обществе в целом,
в последнее время все чаще высказывается мнение о том, что “нуждается в
переосмыслении и сама концепция олимпизма, да и сама роль спорта в
современном мире в целом” [735]. А.А. Исаев [205], В.И. Столяров [617,
620, 622], Y. Boulongne [771], N. Lambis [971], J. Leiper [978], H. Lenk [277,
279, 986], S. McNeely [1040], N. Nissiotis [1071], J. Parry [1094], K. Shaddad
[1147-1149] и др. обращают внимание на все возрастающую “потребность
в обновленной олимпийской философии, в новой формулировке
философской основы олимпийского движения”, ставится вопрос о
необходимости “пересмотра философских оснований олимпийской идеи”,
“новой интерпретации целей, ценностей и критерия олимпизма”, “новой
парадигмы”, “новой философии” олимпизма и т.д. Позиция МОК,
руководящих деятелей олимпийского движения и этого движения в целом
в данном вопросе весьма противоречива и непоследовательна. Перед 11
Олимпийским конгрессом в Баден Бадене президент МОК Х.А. Самаранч
и директор МОК М. Берлю призывали к обновлению олимпийской
философии, к уточнению понятий “олимпийская идея”, “олимпийское
движение”, “олимпизм”. Однако на самом конгрессе тема “философия
олимпийского движения” была затронута лишь в докладе премьерминистра Туниса и члена МОК М. Мзали. Выражая сожаление по этому
поводу, известный философ и олимпийский чемпион Г. Ленк писал:
197
“больше об олимпийской философии на конгрессе не было речи. Вместо
идей – благополучные банальности. Олимпийский дух пропал из виду”
[277, с. 7].
Среди ученых главные споры ведутся по вопросу о том, каким
образом должна быть переосмыслена философия олимпийского движения
– путем ослабления или усиления гуманистической направленности
олимпизма. Вопрос об отношении олимпийской философии к реальности
современного спорта был предметом специального обсуждения группы
участников 27-й сессии МОА. В ходе дискуссии учитывалось наличие
разнообразных форм самого спорта – спорта высших достижений,
школьного спорта, различных форм оздоровительного спорта и т.д.
Участники дискуссии, подводя ее итоги, отметили два момента: 1. “Ни
одна из разновидностей спорта в полной мере не соответствует идеалам
олимпийской философии”. 2. Возможны два пути выхода из указанной
ситуации: “или изменить олимпийскую философию Кубертена и
приспособить ее к существующим реалиям спорта, или найти пути
уменьшения наблюдаемой противоположности, оставаясь преданным его
философии” [790, р. 247].
В общественном мнении широкое распространение получает точка
зрения, согласно которой новая социокультурная ситуация современного
спорта и общества в целом требует ослабления гуманистической
ориентации олимпийской философии, отказа от ранее провозглашаемых
ценностей олимпийского движения [см. 798, 953, 972, 1236 и др.].
Это мнение поддерживают некоторые ученые. Так, С.
Гульденпфенниг считает, что настало время отказаться от олимпийского
идеала гармонично развитой личности атлета. Он пишет: “В течение
длительного времени к спортсменам-олимпийцам предъявлялось
культурное требование универсальности. Оно было связано с ожиданием
воплощения в каждом атлете идеала всесторонне и гармонично развитого
человека и осуществления в нем полного слияния умственных,
физических и эстетических возможностей самовыражения. Без сомнения,
это универсальное требование невыполнимо” [878, р. 46].
К. Фольквайн обосновывает положение о том, что поскольку “условия
и структура спорта сильно изменились за последнее столетие”,
бессмысленно требовать от спортсменов соблюдения якобы уже
устаревших нравственных норм и принципов, вроде “fair play”. С ее точки
зрения, надо изменять не спорт, делать его более гуманным и
нравственным (соответствующим указанным принципам), а, напротив,
нужно изменить сами этические принципы, “нужна новая этика”,
основанная на более “утилитарных принципах” [1234, рр. 317-318].
Сходную позицию занимает Т. Уокер Лерой, член НОК США. Он также
198
считает, что не Олимпийские игры надо приспосабливать к этическим
нормам, а сами эти нормы к изменившейся ситуации в Играх [283].
На основе этого все более широкое распространение получает такой
подход к олимпийскому движению, при котором он просто
отождествляется со спортивным движением. Основная, главная и даже
единственная задача этого движения усматривается во всемерном
развитии спорта, спортивных контактов и связей, в управлении спортом, в
поощрении и пропаганде высоких спортивных достижений, рекордов,
побед, особенно на Олимпийских играх. Эти высокие достижения,
рекорды, победы рассматривают как основную ценность олимпийского
движения, а идеалом (образцом для подражания) – атлета, который
демонстрирует
высочайшее
спортивное
мастерство,
высокий
профессионализм, т.е. спортсмена высокого класса, мирового
рекордсмена, победителя Олимпийских игр, олимпийского чемпиона.
Такой подход к пониманию целей и задач олимпийского движения,
основных идеалов и ценностей олимпизма не всегда формулируется в
явном виде (по крайней мере, четко и определенно), но, как правило,
именно он чаще всего реализуется на практике. Особенно характерен он
для обыденного сознания. Однако в последнее время все чаще
отстаивается и теоретиками спорта, олимпийского движения.
Во многом такая позиция связана с тем, что, как записано в
Олимпийской хартии, "стремление олимпийского движения" выражает
олимпийский девиз "Citius, Altius, Fortius" ("Быстрее, выше, сильнее"). На
реализацию этого девиза прежде всего и направлена деятельность
современного олимпийского движения. В соответствии с ним
осуществляется подготовка к центральному событию – Олимпийским
играм, определяются участники Игр, вручаются олимпийские награды
победителям. Олимпийской хартией предусмотрены, правда, и другие
награды: олимпийский орден, кубки и др. Но и они, согласно положению,
вручаются прежде всего тем, кто добился выдающихся заслуг в
спортивном мире или кто оказал существенные услуги делу олимпизма
личными достижениями или своим вкладом в развитие спорта.
Исключение составляет лишь Токийский кубок, который, согласно
положению, присуждается спортсмену, "чье поведение во время
Олимпийских игр должно быть признано в качестве образца спортивного
духа, независимо от исхода спортивных соревнований". Но этот Кубок
был вручен лишь трем спортсменам, причем, последний раз в 1968 г. В
1974 г. на 75-й сессии МОК было принято решение приостановить
присуждение ряда олимпийских наград, в том числе и Токийского кубка.
При обосновании указанной позиции приводятся разные аргументы.
Иногда ссылаются на то, что нравственно-этическое начало олимпизма
якобы уже не является ведущим в нем, уступая место роли олимпийского
199
движения в сохранении и укреплении мира (международный,
межгосударственный аспект олимпизма) и в социальном управлении, в
том числе в управлении развитием спорта (внутринациональный,
внутригосударственный аспект) [471-474]. Указывают и на то, что на
первый план в современном спорте и олимпийском движении выступают
“реалистические, прагматические тенденции”, “прагматический подход”,
который в будущем станет преобладающим: “В начале XXI в. изменится
восприятие спорта. Он будет восприниматься не как феномен культуры, а
как обыкновенная услуга, “товар”, т.е. как бизнес... Спорт в первой
половине XXI века – это симбиоз спорта и бизнеса в глобальном
масштабе” [142, с. 42].
Противоположный подход (в частности, он детально обоснован в
работах автора данной работы [см. 570-632]), состоит в том, что
современная социокультурная ситуация, те проблемы и трудности, с
которыми сталкивается олимпийское движение, требуют не ослабить, а
усилить гуманистическую направленность олимпийской концепции.
Прежде всего, речь идет о том, чтобы в ней более четко были обозначены
гуманистические приоритеты, цели и средства олимпийского движения
[277, 771, 978, 1094 и др.]. Предлагается внести некоторые изменения в
Олимпийскую хартию. Так, неоднократно ставился вопрос о том, чтобы
изменить олимпийский девиз "Citius. Altius. Fortius", поскольку он
формирует у спортсменов и тренеров желание добиться победы любой
ценой [216, 476, 571, 863, 908, 1148, 1149, 1214 и др.]. Вносились
предложения более четко отразить в Олимпийской хартии положение о
миротворческой миссии олимпийского движения [175, 176, 428], идею
всестороннего развития личности [595, 597] и др.
По нашему мнению, одно лишь внесение такого рода изменений в
олимпийскую концепцию и соответствующих формулировок в
Олимпийскую хартию вряд ли способно кардинально изменить ситуацию.
Более того, это лишь еще более обострит указанное противоречие, если в
олимпийском движении не будут созданы такие условия и стимулы,
которые побуждали бы всех участников этого движения ориентироваться
в своем реальном поведении на гуманистические идеалы и ценности. Дело
в том, что используемая на практике модель организации олимпийских
соревнований (их программа, система определения и поощрения
победителей и т.д.) ориентирует участников на победу любой ценой (даже
за счет здоровья, нарушения нравственных принципов), на одностороннее
развитие и т.д., т.е. не содействует, а препятствует их ориентации на
идеалы олимпизма. Поэтому важнейшая задача обновленной олимпийской
концепции состоит в том, чтобы найти такую новую, научнообоснованную модель организации соревнований, которая в соответствии
с гуманистическими идеалами олимпизма ориентирует участников на
200
красоту действий и поступков, на разностороннее и гармоничное развитие
[604-616].
Итак, выше были рассмотрены различные подходы к пониманию
современного олимпийского движения как социального явления, его
целей, задач, идеалов и ценностей. На этом примере мы стремились
показать сложность и дискуссионность социологических проблем,
связанных с определением социального статуса изучаемого объекта сферы
физической культуры и спорта.
2.4.2. Анализ взаимоотношения и взаимосвязей
объекта с другими элементами социальной системы
Отдельные социальные объекты сферы физической культуры и
спорта, а также вся эта сфера в целом, – это особые, относительно
самостоятельные подсистемы, которые занимают определенное место в
более широкой социальной системе, взаимосвязаны и взаимодействуют с
другими ее элементами, выполняя по отношению к ним те или иные
функции. Поэтому второе направление социологического исследования
физической культуры и спорта связано с анализом взаимоотношения и
взаимосвязей изучаемого объекта с другими объектами той более широкой
социальной системы, элементом которой он является.
Данное направление социологического исследования объектов сферы
физической культуры и спорта предусматривает постановку и решение как
минимум следующих задач:
определение сходства и различия изучаемого объекта с другими
социальными явлениями;
анализ его взаимосвязей, взаимодействия с другими социальными
явлениями;
изучение его взаимоотношения с социальным субъектом.
Охарактеризуем более подробно эти исследовательские задачи и
связанные с ними проблемы.
Определение сходства и различия объектов. При решении этой
задачи возникает широкий круг разнообразных проблем.
Они связаны, например, с изучением сходства и различия физической
культуры и спорта (или какого-то их элемента, определенной
разновидности и т.д.) как определенных форм социальной деятельности
по отношению к другим ее видам. При сопоставлении, сравнительном
анализе различных видов деятельности важно охарактеризовать каждую из
них по крайней мере по следующим параметрам: а) состав деятельности
(составляющей ее системы действий, операций) и ее результата; б)
социальные функции (социальная значимость); в) связанные с ней
специфические знания, ценностные ориентации, нормы и правила
поведения, умения и навыки; г) место (роль) в системе общественного
разделения труда (большая или меньшая значимость, важность, а
201
следовательно, престижность, “ценность” деятельности), а также в личной
жизни человека (основная или вспомогательная, “полезная”, и т.п.); д)
степень свободы при выборе данной деятельности, а также в процессе ее
реализации (“необходимая” или “свободная”, более или менее
регламентированная и т.д.); е) влияние на разного рода способности
личности; ж) интенсивность деятельности; з) степень самосознания
индивида в процессе деятельности (истинно или ложно осознаваемая
деятельность и т.п.); и) степень и иные свойства “вооруженности”
деятельности (положение деятельности в системе техники на этапе НТР);
к) степень организованности деятельности (планомерность – аморфность,
четкость – “разорванность” и т.д.); л) продолжительность деятельности
[см. 562, с. 8-9].
Данная проблематика затрагивает различные виды деятельности.
Особый интерес у социологов вызывает вопрос об отношении спорта с
игровой деятельностью [77, 79, 124, 125, 150, 367, 436, 570, 585, 586, 609,
623, 916, 1000, 1109, 1111, 1249-1251 и др.]. В 1967 г. Международный
комитет социологии спорта провел специальный семинар (Эрбана, штат
Иллинойс, США) на тему “Спорт и игра – сравнительный
культурологический анализ” [см. 1006]. В ряде публикаций анализируется
вопрос о взаимоотношении физкультурно-спортивной деятельности с
трудовой [182, 1123, 1249-1251].
Предметом социологического исследования может быть сходство и
отличие физической культуры и спорта (их отдельных форм и элементов)
как социальных институтов и организаций по отношению к институтам и
организациям других социальных сфер – например, экономической,
правовой, военной, политической и т.д. [1000, главы 7, 8 и др.]. Это
направление анализа особенно важно применительно к спорту, поскольку
его функционирование неразрывно связано с различными организациями.
Каждая из них имеет свои специфические социальные условия,
спортивную идеологию и мировоззрение, определенные нормативные
регламентации и ожидаемые роли и т.д. [901, S. 110].
Важное направление социологического исследования физической
культуры и спорта – выявление их сходства и различия как определенных
форм, сфер культуры по отношению к другим ее формам и сферам.
Сложность и дискуссионность проблем, возникающих в рамках
данного направления социологического анализа физической культуры и
спорта, покажем на примере вопроса о взаимоотношении спорта и
искусства.
Иллюстрация – проблема взаимоотношения спорта и искусства. В
последние годы все чаще высказывается мнение о том, что спорт не только
может быть разновидностью искусства, но что он уже является
искусством, одной из форм искусства.
202
Вот лишь несколько иллюстраций такого рода взглядов. В ходе
дискуссии на тему “Спорт как искусство”, которая во второй половине 60х годов проходила на страницах журнала “Театр”, К.Я. Голейзовский, Л.
Латынина, А. Прядеин и другие участники дискуссии неоднократно
высказывали мнение о том, что спорт является искусством. Особенно
часто его относили к миру театрального искусства [см. например, 118].
Американский ученый Б. Лоу в своей книге "Красота спорта" подробно
обсуждает вопрос о том, можно ли рассматривать спорт как искусство, а
спортсмена считать артистом: "является ли бейсболист, спринтер,
футболист или боксер артистом так же, как скрипач, балетный танцовщик,
дирижер?". Он дает положительный ответ на этот вопрос и, в частности,
пишет: "... как живописцу краски и холст, так спортсмену для
демонстрации искусства служит его собственное тело. И его искусство
может существовать как ради самого процесса исключительно (процесс
самовыражения), так и результата ради (включая общественное признание
и материальное вознаграждение). А это значит, что оно ничем не
отличается от художественной деятельности любого другого артиста.
Разумеется, конечные результаты (произведения искусства) разнятся –
живопись и скульптура остаются потомкам, а танец живет только пока
исполняется, – и в этом спектре "различий" есть место и для спорта,
Точнее, он должен располагаться в этом спектре ближе к танцу" [290, с.
92–93]. Член МОК, президент Международной олимпийской академии Н.
Ниссиотис свой доклад на 26-й сессии академии посвятил обоснованию
положения о том, что “спорт является искусством”, а “атлет – артистом”
[1075]. Французский ученый Г. Пуре, выступая на сессиях МОА,
доказывал: “Искусство – спорт, а спорт – искусство; между ними нет
никаких границ или отличий. Оба они являются выражением
универсального языка” [1115-1117]. Ученый из Канады Ф. Ландри,
подводя итоги дискуссии на 26-й сессии МОА о взаимоотношении спорта
и искусства, в заключительном слове сказал: “В ходе дискуссии все
группы пришли к согласию о том, что хотя “искусство” – не “спорт”, но
“спорт” (спорт высших достижений) может рассматриваться как
определенная форма художественной деятельности или как “искусство””
[973, р. 295]. В предисловии к книге "Человек, спорт и бытие" (Slusher,
1967) Е. Фриденберг высказал мысль о том, что "спорт – это род
прикладного искусства". По его мнению, из специфических искусств спорт
ближе всего к балету, где средством художественной выразительности
также служит человеческое тело. В то же время он считает спорт самым
"сухим" из исполнительских искусств, поскольку он якобы более всего
регламентирован. П. Фрэйссине считал спорт таким же искусством, как
музыка, поэзия или танец [849].
203
При обосновании таких взглядов на соотношение спорта и искусства
обычно ссылаются на то, что они имеют много общего. Так, Ф. Ландри,
рассматривая спорт как искусство, отмечает присущие им общие
элементы: обе формы человеческой активности предоставляют огромные
возможности для обучения, совершенствования и самовыражения; они
имеют древние традиции, исторические корни; и артист и спортсмен
ориентируются на творчество и индивидуальный стиль; для спортсменов и
артистов характерно возвышенное состояние сознания и духа [973, рр.
295-296]. Г. Пуре, по мнению которого, как отмечалось выше, спорт без
всякого сомнения является искусством, при обосновании этого вывода
также ссылается на многие сходные, общие черты спорта и искусства:
высокий статус, специальную тренировку, регламентированную жизнь и
др. [1116]. Г. Грин в своей книге "Футбол – игра всей планеты" писал:
"Чтобы научиться ценить возможность эстетического наслаждения
спортом, например простыми и красивыми движениями футболистов,
необходимо обратить внимание на заметную близость спорта к искусству.
Они схожи в трех важных аспектах. Их объединяет, во-первых, большой
эмоциональный подъем; во-вторых, наличие законов и правил, которые
так же серьезны и обязательны, как в философии или физике; наконец, втретьих, созидательный и творческий характер спорта и искусства" [871, р.
214]. По мнению польского философа З. Кравчика, спорт объединяет с
искусством то, что он является сферой творчества, цель которого –
экспрессия и сильное переживание как “актера”, так и зрителей [240]. В.С.
Родиченко, выступая против противопоставления спорта и искусства,
также прежде всего обращает внимание на то, что спортивное
соревнование представляет собой творческий процесс, о чем
свидетельствует эвристический характер принятия решений в присущих
спортивному соревнованию тактических ситуациях. В спортивном
соревновании как творческом процессе, по его мнению, существуют два
главных аспекта, аналогичные двум аспектам в искусстве: создание
спортсменом новых спортивных ценностей для самого себя и создание
творческих ценностей для получателя спортивной информации –
любителя спорта [470, с. 190-191].
При оценке спорта как искусства ссылаются и на то, что в спорте в
самых различных формах выступает прекрасное, другие эстетические
ценности, что здесь осуществляется, выступая в разнообразных формах,
эстетическая деятельность – деятельность "по законам красоты”, создается
прекрасное, что в некоторых видах спорта, например, в гимнастике, при
оценке результатов выступления спортсменов используются эстетические
критерии и т.д. Так, Э. Йокль (Ernst Jokl) в "Хрестоматии по эстетике
спорта" Уайтинга и Мастерсона ставит следующий вопрос: "Существует
ли резкое отличие красоты фигурного катания и танцев на льду,
204
гимнастики и прыжков в воду, футбола, хоккея и верховой езды от
прекрасного, например, в музыке или сценическом искусстве?" По
мнению Йокля, на этот вопрос следует ответить отрицательно:
"Эстетическое значение действий, созидающих красоту в спорте, в основе
своей аналогично значению действий, которые порождают прекрасное в
музыке или театре. Все они принадлежат настоящему... Подобно
спортсмену в процессе соревнования, выступающий музыкант или актер
на сцене полностью отдается своему искусству" [1239, р. 32].
Аналогичные мысли высказывает философ из Германии Г. Ленк: "Спорт и
искусство могут рассматриваться как аналогичные явления вследствие
схожих реакций, которые они вызывают в людях, занимающихся ими;
вследствие отсутствия цели, связанной с практической выгодой, которое
характеризует обе эти сферы; вследствие влияния спортивного
выступления на других людей, вследствие "культурной ценности" высоких
спортивных достижений, которые создаются в "творческом действии"
[982, 985].
Особенно часто отмечается сходство спорта с театром. Ю. Власов
писал, например, по этому поводу: "Соревнование – это спортивное
зрелище. На стадионах и в спортивных залах независимо от желания
выступающих автоматически вступают в действие вековые законы театра:
умение вести себя на публике, умение установить с ней контакт и
подчинить своему таланту" [91]. Сходство спорта с театром отмечает и
английский ученый Френсис Кинан: “Театр – это форма искусства,
которая развилась с расчетом на зрителя. Возможно, поэтому именно в
сравнении с драмой спорт достигает наиболее близкого родства с
искусством как процессом. На спортивных состязаниях публика ведет себя
так же, как и на театральных спектаклях: она аплодирует тем из
участников, кто обладает высоким мастерством, и не скрывает
неодобрения по поводу плохого выступления. И в спорте, и в театре мы
говорим об "игре". Сходство нашего отношения к происходящему на
сцене и на спортивной арене заключается в том, что мы получаем
удовольствие и радость от волнующих выступлений, в которых перед
нами
предстает
организованная
последовательность
мастерски
выполненных действий” [926, рр. 41-42].
Таков один подход к пониманию взаимоотношения спорта с
искусством, при котором спорт (какой-то вид спорта) рассматривается как
искусство (как определенная его разновидность). Такой оценке спорта в
немалой степени способствуют спортивные репортеры, превозносящие
художественные достоинства выступлений тех или иных спортсменов, а
также широкое использование таких выражений, как “художественная
гимнастика”, “художественные виды спорта” и т.п. [1242, S. 39].
205
Вместе с тем М.Я. Сараф и В.И. Столяров [487, 489, 491, 494, 619,
646, 647, 1191, 1192], а также J. Parry [1092], F. Takacz [1213], G. Witt
[1242] и ряд других авторов высказывают иное мнение по данному
вопросу: спорт и искусство рассматриваются как существенно
отличающиеся друг от друга феномены культуры. Считают, что
неправомерно отождествлять спорт с искусством, рассматривать как
определенную разновидность последнего, если само искусство понимать
как
художественное
творчество,
связанное
с
отражением
действительности в художественных образах. Сторонники этой точки
зрения обращают внимание на то, что из наличия у спорта и искусства
сходства, общих черт вовсе не следует вывод об их тождестве, о том, что
одно из этих явлений является разновидностью другого. Как справедливо
заметил по этому поводу Д. Пэрри, из общности спорта и искусства “вовсе
не следует, что спорт является искусством; из этого вытекает лишь, что
спорт в определенных аспектах “сходен” с искусством. Торт с изюмом и
печенье с изюмом содержат изюм, но это не превращает торт в
разновидность печенья. Птицы и рыба (а также одно животное)
откладывают яйца, но это не превращает птицу в рыбу” [1092, р. 157].
Некоторые исследователи [753, 763, 764] отмечают трудности в
ответе на вопрос о взаимоотношении спорта и искусства, наличие
оснований для различных ответов.
Рассмотренный выше вопрос о соотношении спорта и искусства –
иллюстрация одной из проблем, возникающих при анализе сходства и
различия объектов сферы физической культуры и спорта с другими
социальными явлениями.
Изучение взаимосвязей объекта с другими социальными
явлениями. Еще одна задача, связанная с анализом взаимоотношения
объектов сферы физической культуры и спорта с другими социальными
явлениями, – изучение их взаимодействия, взаимовлияния, взаимосвязей.
Предметом социологического исследования могут быть, к примеру,
взаимосвязи и взаимодействия физической культуры и спорта с
институтами и организациями других социальных сфер – например,
экономической, правовой, военной, политической и т.д., с институтами и
организациями культуры – искусством, наукой, религией, средствами
массовой информации и др. [1000, глава 7, 8 и др.].
Это направление анализа особенно важно применительно к спорту,
поскольку его функционирование неразрывно связано с различными
организациями. Каждая из них имеет свои специфические социальные
условия, спортивную идеологию и мировоззрение, определенные
нормативные регламентации и ожидаемые роли и т.д. [901, S. 110].
Широкий круг проблем возникает при изучении взаимоотношения
физической культуры и спорта с институтами социализации – семьей,
206
школой, другими учебными заведениями и т.д. В частности, речь идет о
том, содействуют ли, в какой мере и каким образом эти институты
решению задач, связанных с физической культурой и спортом, с одной
стороны, а, с другой стороны, содействуют ли, в какой мере и каким
образом последние решению семейных, образовательных, воспитательных
и т.п. задач. Важной является также проблема повышения эффективности
взаимодействия и взаимосвязи физической культуры и спорта с другими
институтами социализации и т.д. [1000, глава 6; 893, Part II, Section A и
др.].
Социологическое исследование физической культуры и спорта,
безусловно, требует изучения взаимосвязей сферы физической культуры и
спорта с материально-производственной, социально-политической,
военной, духовной и другими сферами социума, с его природными
основами и т.д. Особенно важными в этом плане являются проблемы
взаимосвязи физической культуры, спорта, олимпийского движения с
различными социальными явлениями, составляющими область духовной и
материальной культуры – искусством, религией, наукой, средствами
массовой информации, языком и др. [28, 290, 486, 494, 619, 646, 680, 718,
730, 759, 893, 1000 и др.].
В ходе дискуссий по этим проблемам высказываются различные
точки зрения, взгляды, концепции. Основные из них представлены в
сборнике “СпАрт (Духовность, спорт, искусство)” [530], четырех выпусках
тематической серии “Духовность – Спорт – Культура” [160-163], девяти
выпусках тематической серии “Спорт, духовные ценности, культура” [532540], трех выпусках тематической серии “Гуманистическая теория и
практика спорта” [134-136], которые подготовил и выпустил
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК.
Еще одна группа проблем в рамках социологического анализа
взаимодействия сферы физической культуры и спорта с другими
социальными явлениями – вопросы о том, существует ли (должен ли
существовать) спорт независимо от политики, идеологии, социальноклассовой структуры, системы экономических отношений общества, или
же он существенным образом зависит от них и должен быть неразрывно
связан с ними, а также о зависимости социальных функций соматической
культуры, физкультурно-спортивной деятельности, спортивного и
олимпийского движения от той социальной системы, в рамках которой
они функционируют и развиваются. С этими проблемами читатель может
познакомиться во многих работах отечественных [8, 171, 173, 297, 300,
301, 311, 440, 444, 449, 473, 488, 531, 550, 551, 562-569, 611, 616, 696, 1113]
и зарубежных [216, 331, 332, 482, 679, 695, 769, 772, 773, 789, 805, 807,
862, 893, 1000, 1032, 1033, 1053, 1060, 1143, 1231, 1232] авторов.
Предметом острых дискуссий является вопрос о влиянии спорта,
207
спортивных соревнований и Олимпийских игр на систему международных
отношений [подробнее см.: 258, 260, 878-880, 1014 и др.]. Этой теме был
посвящен специальный научный конгресс в Финляндии [1171].
К числу важных могут быть отнесены и проблемы взаимосвязи
физической культуры и спорта с различными социальными процессами.
Одной из таких проблем является вопрос о влиянии научно-технической
революции на физическую культуру и спорт [94, 164, 331, 468 и др.]. Об
интересе ученых к данной проблеме свидетельствует, в частности, тот
факт, что на Всемирных научных конгрессах “Спорт в современном
обществе” (Москва, 1974, и Тбилиси, 1980) работали специальные секции,
обсуждавшие проблему “Спорт и научно-техническая революция” [см. 98,
99].
С другой стороны, социологи изучают и обратное влияние спорта на
различные социальные процессы – например, его воздействие на процессы
социальной стратификации, мобильности, социокультурные процессы и
т.д. [409, 720, 893, 1000, 1002, 1103, 1128 и др.].
Анализ взаимодействия и взаимосвязей изучаемого объекта сферы
физической культуры и спорта с другими социальными явлениями
предполагает постановку и решение ряда задач.
Одна из них – уточнение социальных функций соматической культуры
и физкультурно-спортивной деятельности, а также их форм и видов
(например, занятий физкультурой, “спорта для всех”, спорта высших
достижений, олимпийского движения и т.д.). Предметом исследования
являются их социальные функции в образе жизни людей, в структуре
свободного времени, в различных сферах общественной жизни – в
производственной сфере, в быту, в системе воспитания, образования и
организации досуга населения, в области культуры, экономики, политики
и т.д. Данное направление социологического исследования объектов
сферы физической культуры и спорта подразумевает также выяснение их
роли и значения в решении разнообразных социальных задач
(образовательных, воспитательных, культурных, экономических и др.),
применительно к различным социально-демографическим группам
населения (например, к детям, женщинам, инвалидам), социальным
институтам (например, семье, школе, армии, государству) и т.д. На основе
этого решается вопрос о социокультурной ценности (или о системе
ценностей) того или иного социального объекта этой сферы [9, 61, 65, 74,
96, 181, 202, 260, 261, 296, 302, 331, 362, 396, 440, 444, 485, 534, 552, 558,
574, 583, 589, 593, 597, 604, 611, 616, 639, 655, 663, 769, 799, 845, 874, 879,
927, 981, 1037, 1042, 1060, 1071, 1072, 1074, 1103, 1143, 1146, 1149, 1180,
1182, 1190, 1191, 1194, 1200, 1201, 1236, 1244, 1246, 1247, 1253, 1266-1269
и др.].
208
О сложности и дискуссионности данной социологической
проблематики, которая вызывает особый интерес ученых, можно судить
хотя бы по тем проблемам, которые касаются социальных функций, роли и
значения современного спорта, особенно спорта высших достижений (или,
как его еще называют, “рекордного, элитного спорта”) и олимпийского
движения.
Иллюстрация – проблема социальных функций спорта высших
достижений и олимпийского движения. Именно со спортом высших
достижений обычно связывают широкий круг не только позитивных, но и
негативных явлений, затрагивающих как отдельную личность, так и
взаимоотношения людей, народов, стран, наций и т.д. Поэтому
естественно желание ученых и общественных деятелей выяснить значение
этой разновидности современного спорта, уточнить ее основные
социокультурные функции и влияние на человека и общество, понять
социальный смысл спортивных рекордов и т.д. Указанные вопросы в
течение десятилетий находятся в центре внимания ученых. Они
обсуждаются
в
многочисленных
статьях,
брошюрах,
книгах,
индивидуальных
и
коллективных
монографиях,
диссертациях.
Практически ни один крупный научный конгресс, семинар, симпозиум, ни
одна конференция по современному спорту и олимпийскому движению не
обходят их стороной.
Обсуждению данных проблем специально посвящены многие
научные конгрессы, конференции, симпозиумы, в том числе
международные, например: Всемирные научные конгрессы "Спорт в
современном обществе" (Москва, 1974, и Тбилиси, 1980); международные
семинары в Варшаве – “Гуманистические ценности спорта” [917], “Спорт
и культура” [330], “Культурные ценности спорта” [966]; международная
конференция в Глазго “Спорт, культура, общество” [1173];
международный семинар социологов спорта в Готенба, Япония, на тему
“Спорт и гуманизм” [1170]; международный конгресс “Спорт и
международное взаимопонимание” в Хельсинки [1171] и др.
В ходе дискуссий относительно социальных функций, роли и
значения современного спорта и связанного с ним олимпийского
движения, их культурной ценности высказываются различные, а нередко и
прямо противоположные мнения.
С одной стороны, дается позитивная оценка их социокультурной
роли и значения. Такая оценка имеет давнюю традицию. Так, Ортега-иГасет оценивал спорт как деятельность большого культурного потенциала,
исходя из того, что как одна из форм игровой деятельности – наряду с
искусством – он спасает современного человека “от серьезности жизни и
пробуждает в нем мальчишество”: “За короткое время мы увидели,
насколько поднялась на страницах газет волна спортивных развлечений,
209
потопив почти все корабли серьезности... Торжество спорта означает
победу юношеских ценностей над ценностями старости”. “Труду, – писал
он, – противоположен другой тип усилия. рождающийся не по долгу, а как
свободный и щедрый порыв жизненной потенции: спорт” [1085, рр. 411413]. Б. Малиновский [1024] рассматривал спорт как культурную реакцию
на потребность человека в движении.
Высокую оценку социокультурному статусу спорта дают и более
поздние исследователи. Во многих книгах, монографиях, статьях,
докладах и т.д. отмечается важная роль спорта в сохранении и укреплении
здоровья людей, их физическом совершенствовании, формировании
личности, пробуждении в людях активности, стремления к развитию
различных способностей, талантов, приобретению новых знаний и более
глубокому самовыражению и т.д. Высоко оценивается роль спорта в
системе международных отношений. Обращается внимание на то, что
современный спорт выступает как фактор интеграции, сближения народов,
выполняет функцию “посла мира”, помогает перебросить мост
взаимопонимания, сотрудничества и доброй воли, установить
дружественные отношения между различными странами и народами и т.д.
Например, Н.И. Пономарев, подводя итоги анализу миротворческой
функции спорта, делает следующий вывод: “Таким образом, спорт
является важным фактором интернационализма, мира и дружбы между
народами”. “Можно, с полным на то основанием, заключить, что
современный спорт, как важное социальное явление, имеет существенное
значение в сохранении мира, развитии между народами дружеских
отношений, взаимопонимания и сотрудничества” [440, c. 34; 1980, c. 12].
Г. Эрбах в докладе на международном конгрессе “Спорт и международное
взаимопонимание” (Хельсинки, 1982 г.), в качестве одного из основных
обосновал тезис: “Без всякого сомнения, спорт является фактором
понимания, кооперации и укрепления отношений на международном
уровне, что он может содействовать сохранению и укреплению мира…
Как существенное выражение интернационализма международное
спортивное соревнование является культурным достижением, которое
может эффективно содействовать знакомству стран друг с другом,
взаимному признанию, уважению и преодолению предубеждений. Он
может также содействовать формированию гуманистического, морального
сознания и поведения” [829, рр. 33, 35].
Высокая оценка социально-культурного значения спорта (прежде
всего в социалистических странах) особенно характерна была для ученых
СССР, ГДР и других бывших социалистических стран. Так, известный
польский ученый А. Воль обосновывал в своих работах важные
социальные функции современного (особенно социалистического) спорта,
имея в виду как массовый спорт, так и спорт высших достижений. Он
210
подчеркивал их значение для физического совершенствования человека,
для приспособления его тела к условиям и требованиям современной
цивилизации, их роль в социальной интеграции (функция единения нации,
международная интегративная функция) и т.д. [1244, 1247, 1249-1253].
Аналогичную оценку современному спорту и олимпийскому
движению давали и дают многие ученые, общественные деятели и других
стран. Член МОК Р. Паунд (Канада) в статье, опубликованной сначала в ж.
“Нью-Йорк таймс”, а затем воспроизведенной на страницах американского
журнала “Олимпиэн”, свою позицию четко выразил уже в самом названии
статьи: “Спорт сближает народы”. При обосновании этой позиции он
отмечает прежде всего огромную притягательность международного
спорта, превышающую, по его мнению, притягательность спорта
национального. Р.Паунд так объясняет этот феномен: “Отчасти, ответ
можно найти в ритуалах и торжественных церемониях, являющихся
неотъемлемой частью крупнейших международных соревнований. Но у
международного спорта есть и другая черта. Мы можем
идентифицировать себя с соотечественниками-спортсменами, даже если
не до конца разбираемся в том или ином виде спорта. Всякий человек
немного шовинист в душе, что не так уж плохо. Чрезмерный шовинизм
отвратителен, но, к счастью, редок. Определенная мера национального
самоуважения
является
необходимой
предпосылкой
оказания
государственной помощи спорту: без одного не было бы другого. Кое-кто
клевещет на спорт, видя в нем “ритуальную войну”. Но и в этой точке
зрения есть рациональное зерно, ведь и это – веский аргумент в пользу
международного спорта”. Р. Паунд отмечает и другие позитивные,
культурные функции современного спорта, указывает, в частности, что
спорт “позволяет расширить рамки человеческих возможностей”,
“оправдывает себя и в качестве средства развлечения, и в качестве
средства индивидуального или коллективного ”катарсиса”” [411, с. 18, 19].
При обосновании позитивных функций современного спорта часто
ссылаются на концепцию, согласно которой каждый человек испытывает
потребность в снятии изначально присущей ему агрессивности, и спорт
является одним из наиболее важных клапанов для этого. К числу наиболее
известных сторонников этой концепции относится К. Лоренц, пытавшийся
применить к спорту теорию катарсиса, т.е. снятия эмоционального
напряжения, агрессивных импульсов через участие в игре или ее
созерцание. Он считал, что спорт выполняет функцию “безопасного
клапана” для снятия или по крайней мере смягчения природной
агрессивности человека, перевода ее в форму “ритуального конфликта”
[995]. Аналогичные взгляды высказывали и другие исследователи. Так, Н.
Элис обосновывал положение о том, что современный спорт, как и спорт
вообще, в своем историческом генезисе является продуктом и активным
211
элементом
осуществления
культурного
и
общественного
цивилизационного процесса в смысле уменьшения насилия благодаря
общественной институционализации поведения, регулирующего насилие.
Этот способ снятия агрессивности и напряженности он рассматривает как
особенно характерный для современного индустриального общества [825,
826]. Л. Сьюэне (Бельгия) в докладе на международном научном конгрессе
в Мюнхене (1972 г.) доказывает положение о том, что “спорт является
инструментом международного мира или по крайней мере инструментом
объединения людей”: “Международные спортивные соревнования, если
они проходят в истинно олимпийском духе, особенно если они
привлекают спортсменов и зрителей из числа стран, которые различны в
расовом отношении, принадлежат к различным идеологическим и
социально-экономическим системам, могут действительно вносить
реальный вклад в укрепление мира во всем мире. Международные
соревнования представляют собой разновидность сублимации природной
агрессивности человека и дают народам возможность осознать, насколько
тесно они связаны друг с другом” [1208, р. 7].
Такое понимание культурной функции спорта распространено и
среди деятелей олимпийского движения. М. Мзали, член МОК,
высказывает, например, мнение о том, что “катарсис” посредством спорта
более сильный и более эффективный, нежели, например, с помощью
театра, которому аналогичную функцию приписывал Аристотель [1066, р.
40]. Н. Ниссиотис, президент Международной олимпийской академии,
член МОК, важную миротворческую миссию спорта связывал с тем, что
“агрессивность составляет наиболее фундаментальную и необходимую
силу человеческой природы”: “Спортивное соревнование трансформирует
человеческую агрессивность – биологический, существенный элемент,
который выражает стремление доминировать над другими – в средство
дружеских отношений. Агрессивность, которая приводит к агрессивным
действиям и в конечном итоге провоцирует все формы насилия,
криминального поведения или даже девиации в сексуальном и
эмоциональном поведении, становится необходимым источником
величайшего усилия по преодолению границ возможностей человека
посредством установления атлетических рекордов в мирном соревновании
с другими” [1074, р. 59].
Особенно высоко оценивается социокультурная роль олимпийского
движения. Отмечается, что ему “принадлежит важнейшая роль как
фактору международного взаимопонимания и инструменту социального
управления, включая управление спортом” [472, с. 3]. Существенный
вклад олимпийского движения в установление мирных, дружественных
отношений между народами и странами неоднократно подчеркивал
президент МОК Х.А. Самаранч. В “Манифесте спорта”, направленном
212
главе католической церкви папе Иоану Павлу II 12 апреля 1984 г., он
писал: “В силу своей универсальности спорт фигурирует на
международной арене как инструмент установления братства и мира.
Олимпийские идеалы, возвышающие человеческую личность и присущий
ей дух солидарности, еще до возникновения международных организаций
способствовали единению народов, несмотря на разделяющие их границы.
Спорт украшает жизнь и оживляет жгучее стремление к справедливости и
миру во всем мире” [451, с. 19]. Выступая перед участниками 50-й сессии
Генеральной Ассамблеи ООН, Х.А. Самаранч cказал: “C момента своего
создания Международный олимпийский комитет совместно с другими
участниками олимпийского движения, международными федерациями,
национальными олимпийскими комитетами стремился отстаивать
олимпийские идеалы – радость творчества, взаимное уважение и
взаимопонимание между народами” [450, с. 7].
Как правило, подчеркивается значение олимпийского движения в
реализации и других фундаментальных ценностей гуманизма. Такая
позиция характерна, например, для докладчиков на специальной сессии
Международной Олимпийской Академии (1985) на тему: “Олимпийские
игры: фактор мира и международного взаимопонимания” [1066, 1074 и
др.].
С учетом отмеченных выше социокультурных функций,
выполняемых современным спортом и олимпийским движением, многие
ученые и общественные деятели отводят им важную роль в системе
ценностей современной, по крайней мере европейской, культуры. С.
Гульденпфенниг считает, например, что с 19-го столетия наблюдается все
ускоряющаяся
дифференциация
спорта
“как
относительно
самостоятельного образца культуры”, а “олимпийское движение оказалось
устойчивой и утверждающей себя силой мирового развития культуры”
[878, S. 51, 54]. З. Кравчик обосновывает положение о высоком
социокультурном статусе современного спорта и Олимпийских игр.
Современный спорт, полагает он, базируется на двух фундаментальных
принципах европейского гуманизма – идее мира и идее fair play; другие
ценности, такие как идея дружбы, справедливости, доблести и т.д.,
занимают лишь второстепенное место в нем. Высокую оценку он дает и
олимпийскому движению. По его мнению, это движение является
“универсальным,
т.е.
транскультурным,
надгосударственным
и
наднациональным институтом, который стремится реализовать свою
систему ценностей в современную модель человеческой активности,
сделать мир более совершенным и более гуманным”. “Олимпизм – это не
только призыв к утопии. Напротив, он творит и реализует ее активным
образом – хотя, бесспорно, более в символическом, нежели реальном
плане” [953, P. 240-241]. Генеральный директор ООН по вопросам
213
образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) Федерико Майор в своем
выступлении на открытии второй международной конференции
министров и руководящих работников, ответственных за физическое
воспитание и спорт (Москва, 21 ноября 1988 г.) так оценил культурную
ценность спорта: “Спорт стал самой распространенной формой
современной культуры, и он способствует обогащению личности в той же
мере, как искусство и поэзия, история и творчество" [107, с. 4].
В ходе дискуссий о социальных функциях современного спорта и
олимпийского движения высказываются, однако, и другие, нередко прямо
противоположные, взгляды, дается негативная оценка роли и значения
этих социальных явлений в жизни современного общества.
Такая оценка современного спорта иногда связывается с тем, что его
основу составляет соревнование, а всякая соревновательная ситуация
оценивается как крайне негативная для личности и социальных
отношений. Считают, что соревнование наносит вред сотрудничеству,
содействует разрушению личности и социальных отношений, формирует
порочное разделение людей на победителей и проигравших, приводит к
развитию многих негативных качеств личности, таких, например, как
эгоизм, агрессивность, зависть и др. На основе такого подхода
подвергается критике всякий спорт, спорт во всех его разновидностях.
Чаще, однако, в основе негативного отношения к современному
спорту лежит отрицательная оценка не всякого соревнования, а именно тех
его форм, в которых оно выступает в современном спорте, прежде всего в
спорте высших достижений (“рекордном”, элитном спорте) и
профессиональном спорте. При этом обычно ссылаются на присущую
этим разновидностям спорта, как и современному обществу в целом,
технократическую тенденцию. Подчеркивают такие антигуманные
проявления
технократизма
в
спорте,
как
специализация,
гипертрофированное физическое развитие за счет интеллектуального,
духовного, готовность прибегнуть к любым средствам (допинг,
жестокость и т.п.) ради победы, интенсивное, нередко вредное для
здоровья, использование потенциала юного спортсмена и др.
На эти негативные аспекты современного спорта обращал внимание
еще американский культуролог и социолог Т. Веблен, который
рассматривал спорт как “псевдоактивность”, как “канал для выхода
энергии, которая в противном случае может быть опасной”, как
проявление “тоталитарной культуры”, как занятие, имеющее смысл лишь
для “праздного класса” [1229]. Аналогичную оценку современному спорту
давал и социальный философ из Франкфурта Т. Адорно. Он подчеркивал
наличие “мазохистского момента в спорте”, подчинение человека машине
в спорте, а также разветвленной системы различных регламентирующих
правил, и на этом основании относил спорт “к сфере несвободы”,
214
машинерии и безличностной чувственности [742]. Дж. Боме и Дж. Гэдоу
[768], Дж. Хабермас [885], Дж. Харгривс [892], Г. Маркузе [1029], Б.
Ригауэр [1123], П. Винне [1232] и другие представители так называемой
“критической школы в социологии”, неомарксистские критики спорта
(“новые левые”), развивая эти взгляды, обосновывали положение о том,
что современный спорт воплощает в себе бесчеловечность социальной
организации нашего времени и является врагом свободы. Спортивные
правила они считали эксплуататорскими, вопиюще несправедливыми и
аморальными. По их мнению, связанная со спортом специализация
превращает человека в “винтик в машине спорта”, а погоня за рекордами
влечет за собой фрустрацию для всех спортсменов, кроме горстки
победителей. Нередко высказывалось и мнение о том, что спорт является
своеобразным “наркотиком”, свидетельствует о “патологии личности", что
спортсмен выступает как послушное орудие манипуляции и находится в
состоянии "отчуждения" и т.д. [анализ этих взглядов см. в: 275, 761, 789,
882, 983; 1170, рр. 123-156; 1174, рр. 25-32].
В ходе критики современного спорта и Олимпийского игр особенно
часто отмечается их использование для разжигания ненависти и вражды
между народами, подогревания националистических и шовинистических
настроений, решения узкокорыстных политических целей. Американский
философ и психолог Э. Фромм писал: "... посмотрите, какой безумный
национализм объединяет людей, следящих за ходом современных
Олимпийских игр, которые якобы служат делу мира. На самом же деле
популярность Олимпийских игр — это символическое выражение
западного язычества. Они прославляют языческого героя: победителя,
самого сильного, самого упорного, и при этом не замечают грозной смеси
бизнеса и рекламы, столь характерных для современной имитации тех
Олимпийских игр, которые проводились в Древней Греции" [713, с. 166].
А. Натан указывал в своей работе “Спорт и политика”, что Олимпийские
игры “эволюционировали в ритуалистическую борьбу одной нации против
другой. Олимпийские атлеты стали солдатами спорта, который пронизан
гротескной концепцией национального престижа” [1067].
Ряд исследователей подвергает критике точку зрения, согласно
которой спорту изначально приписывается миротворческая функция. Так,
Хорст Майер в статье “Олимпийские игры как модель современного мира”
помещенной в немецком журнале “Olympische Jugend”, выступает против
защитников тезиса о том, что “спорт обладает имманентными качествами,
которые автоматически делают его фактором укрепления мира” [309].
Некоторые исследователи вообще отвергают тезис о “миротворческой
функции” современного спорта, Олимпийских игр в том числе, их
практическую способность вносить вклад в развитие взаимопонимания
между людьми. А. Хаксли еще в 30-е годы писал: “В мире, который не
215
имеет общей религии или философии жизни, но где каждая национальная
группа практикует свое собственное частное идолопоклонство,
международные футбольные матчи и атлетические соревнования не могут
принести почти ничего другого, кроме вреда” [918]. Немецкий ученый Ф.
Генрих (F. Henrich), открывая дискуссию на тему “Вклад спорта в
интеграцию всемирного общества” на международном научном конгрессе
в Мюнхене в 1972 г., сказал: “То, что Кубертен надеялся достигнуть с
помощью Олимпийских игр: вклад в международное взаимопонимание и
мир, в настоящее время выглядит как мечта. Можно впасть в отчаяние,
оглядываясь на историю современных Олимпийских игр и их неудачи в
содействии ослаблению международной напряженности, в интеграцию
общества, в укрепление мира. Достаточно в этом плане вспомнить 1936 г.”
[1174, р. 81]. Аналогичную оценку олимпийскому движению давал и
известный канадский ученый Ф. Ландри: “Мы не можем сказать, что
олимпийское движение в его современном состоянии развития, во всех
отношениях, является моделью “баланса”, “простоты”, “относительного
равенства”, короче говоря, “подлинно эвритмического целого”,
движением, которое содействует “спокойствию, практике философии,
улучшению здоровья, наслаждению красотой”, о чем мечтал Кубертен
применительно к современной цивилизации” [974, р. 50].
Во многих работах [275, 882, 1174, рр. 48-54, 381-388 и др.]
оспаривается положение о том, что спорт выполняет функцию
“безопасного клапана” снятия агрессивности, и отмечают заключенные в
спорте возможности для порождения и усиления конфликтов. При этом,
как правило, ссылаются на результаты известного эксперимента M.
Шериф [1150] в летнем лагере с американскими мальчиками. Их
разделили на две группы и включили группы в активную
соревновательную деятельность друг с другом. Следствием этого стало
усиление враждебности между группами.
К.М. Болте (K.M. Bolte), подводя итоги дискуссии на тему “спорт и
конфликт”, которая состоялась на международном научном конгрессе в
Мюнхене в 1972 г., отметил в заключительном слове, что дискуссия так и
не дала ответ на вопрос о том, содействует ли спорт конфликтам или их
разрешению, но вместе с тем показала, что “спорт не может выполнять
катарсическую функцию и тем самым содействовать снятию
агрессивности в других областях жизни” [1174, р. 80].
С учетом указанных выше фактов и аргументов современный спорт
нередко оценивается как фактор не миролюбия, а конфронтации, как
своеобразное проявление войны между людьми или, по меньшей мере, как
“прелюдия” к военным действиям. А. Натан писал в работе “Спорт и
общество”: “Те, кто думает, что спорт символизирует мир или
функционирует как средство связи между нациями, совершенно не
216
понимает сути дела. Международные события позволяют утверждать, что
футбол имеет функцию, сублимирующую войну” [1068, р. 10]. В. Глёде
усматривал “ничье пространство между войной и спортом”, “переходную
зону, в которой война, игра и circenses... сближаются друг с другом” [862,
S. 424-426]. Оль, директор Комиссариата по делам молодежи, досуга и
спорта Квебека, написал книгу о современных Олимпийских играх и
олимпийском движении под названием “Олимпийская война”, а П.
Гудхарт и К. Чэтвей – книгу о современном международном спорте под
названием “Война без оружия” [867], после чего определение спорта как
“войны без оружия” прочно вошло в обиход не только журнальных, но и
научных статей. Журналист Г. Орвелл [1087] называл спорт “войной без
стрельбы” (“war minus the shooting”). Показательна в этом плане и оценка
спорта бывшим президентом США Рейганом, который заявил в одном из
выступлений: “Спорт – это выражение ненависти друг к другу... Это
последняя возможность, которую наша цивилизация предоставляет двум
людям для физической агрессии. Спорт – наиболее близкая к войне
область человеческой деятельности”.
Подвергается критике и культурный статус Олимпийских игр как
высшей формы современных международных спортивных соревнований.
Особенно резкой критике Олимпийские игры подвергались и
подвергаются за нередко связанный с ними национализм и шовинизм.
Выражается, сомнение и в том, что достоинства (воспитательные,
моральные, культурные и даже материальные) Олимпийских игр, в том
числе их роль как фактора сохранения мира, соответствуют тем огромным
затратам человеческой энергии и материальных средств, которые
требуются на их проведение [423, 782 и др.]. У. Прокоп рассматривал
Олимпийские игры и современный спорт вообще как “капиталистически
деформированную форму игры” [1119, р. 21]. Резкая критика негативных
явлений в сфере олимпийского движения содержится в работе известного
финского социолога П. Сеппанена “Олимпизм: социологические
перспективы”, в которой, как он сам отмечает, сделана попытка с
социологической точки зрения дать анализ олимпизма как социального
движения и социального института. В результате этого анализа автор
пришел к следующему основному выводу: “в целом олимпизм и
олимпийская система представляют яркий образец противоречия между
социальными мечтами и социальной реальностью на межкультурном и
межнациональном уровне” [1146, р. 22].
Негативная оценка современного спорта и олимпийского движения
нередко является основанием для исключения их из мира современной
культуры. Как известно, еще Шпенглер, относил современный спорт к
парадигмам цивилизации, а не культуры. Йохан Хейзинга также считал,
что современный спорт стоит “в стороне от ... культурного процесса”: “...
217
шумно пропагандируемые соревнования между странами, – писал он, – не
в состоянии поднять спорт до активной силы, создающей стиль и
культуру. Несмотря на свое значение для участников и зрителей, он
остается стерильной функцией, в которой древний игровой фактор по
большей части уже успел отмереть. Такое понимание идет вразрез с
ходячим мнением, для которого спорт является игровым элементом нашей
культуры. В действительности он утратил лучшее из своего игрового
содержания... О благородном diagoge в том смысле, который придавал
этому слову Аристотель, здесь едва ли можно говорить: совершенно
бесплодное умение, которое... не обогащает душу” [Цит. по: 1, с. 173].
Иногда современный спорт включают в сферу культуры, но лишь в ее
“низший слой”, относя его к явлениям не “подлинной”, а лишь массовой
(“популярной”) культуры [см., например, 742, 923].
Своеобразную и весьма противоречивую позицию занимает
известный немецкий философ и олимпийский чемпион Г. Ленк. В статье
“Большим быть, чем казаться” он, с одной стороны, высказывает мнение о
том, что “спорт обладает лишь незначительной культурной ценностью” и
“представляет собой гиперкультурную, легко усваиваемую, по крайней
мере, функциональную и формальную, связанную с западной культурой и
ее (несомненно сомнительным, но постоянно дискутируемым)
триумфальным шествием ориентацию понятий, как например,
соперничество, победа-поражение, драматическая конфронтация и т.д.”
[276, с. 20]. Вместе с тем Г. Ленк подчеркивает, что “все эти значения и
установленные в соответствии с международными правилами, а также
разумные, выходящие за пределы культуры нормы не зависят ни от какой
специфической национальной или местной культуры и поэтому особенно
пригодны в качестве воспринимающего средства для международных
встреч и взаимного понимания. Именно потому, что эти спортивные
понятия
являются
скорее
культурно
“перевариваемыми”,
функциональными, формальными, а не зависящими по содержанию от
культуры отдельной нации значениями, они могут служить особенно
успешно в качестве организационного базиса для выходящих за пределы
культурных рамок контактов”. Исходя из этого, он отмечает важное
значение международного спорта и Олимпийских игр для международных
контактов и международного взаимопонимания. Особенно важное
значение, по его мнению, имеет функция Олимпийских игр как “символа
сплоченности и единения между людьми” [276, р. 79].
При обсуждении вопроса о социальных функциях, культурной
ценности современного спорта и олимпийского движения высказываются
и другие мнения [подробнее см.: 611].
Дискуссии ведутся и относительно социального значения спорта для
определенных социально-демографических групп населения. Особенно
218
острые дискуссии вызывает проблема гуманистической ценности спорта
для детей. В первую очередь речь идет о таких сложных и дискуссионных
вопросах: допустимо ли с гуманистических позиций использование
спортивных соревнований в системе образования, воспитания и
организации досуга детей и подростков? Какова социокультурная
ценность этих соревнований? Не приводят ли они к крайне негативным
последствиям для личностного развития детей? Возможно ли каким-то
образом и каким именно избежать негативного влияния спорта на детей и
подростков, как обеспечить его позитивное гуманистическое воздействие
на детей и подростков [подробнее см. 613, 639, 640].
Выше были рассмотрены две группы проблем, возникающих при
анализе взаимоотношения объектов сферы физической культуры и спорта
с другими социальными явлениями.
Особо мы выделяем еще одну группу этого направления
социологических исследований, которые касаются взаимоотношения
сферы физической культуры и спорта с социальным субъектом (в качестве
такового
может
выступать
отдельный
индивид,
социальнодемографическая группа населения или общество в целом).
В рамках данной проблематики в свою очередь можно выделить две
группы проблем: 1) проблемы отношения социального субъекта к
объектам сферы физической культуры и спорта; 2) проблемы влияния этих
объектов на социального субъекта.
Проблемы отношения социального субъекта к объектам сферы
физической культуры и спорта. Эти проблемы связаны с решением двух
основных исследовательских задач.
Первая задача – выяснение субъективного отношения различных
социально-демографических групп населения и общества в целом к
физической культуре и спорту. Решение этой задачи предусматривает
выяснение: уровня знаний различных групп населения о физической
культуре и спорте; их мнения о значимости, полезности, ценности этих
социальных явлений; интереса к ним и в чем он конкретно проявляется;
целей, задач, планов, связанных с физической культурой и спортом и т.п.
Вторая задача – определение реального отношения социального
субъекта к соматической культуре и физкультурно-спортивной
деятельности, его реального “вовлечения” (включения) в эти виды
социокультурной деятельности. Как отмечалось выше, под “вовлечением”
имеются в виду акты поведения, познания, эмоциональных реакций,
имеющие отношение к данным видам деятельности, например, к спорту:
“Когда говорят о вовлечении в спорт, имеют в виду связь личности с
одним или несколькими проявлениями спорта. Следовательно, вовлечение
означает социальное действие, имеющее отношение к проявлению одного
или нескольких аспектов спорта” [1000, р. 16].
219
Процесс “вовлечения” в ту или иную деятельность может иметь
разные формы проявления. Авторы книги “Спорт и социальные системы”
выделяют, например, следующие типы вовлечения в спорт: “поведенческое
вовлечение”, “познавательное вовлечение” и “эмоциональное вовлечение”.
В рамках каждого из них в свою очередь выделяются разные виды
вовлечения. Например, поведенческое вовлечение в спорт они
подразделяют на первичное и вторичное. Первичное вовлечение означает
активное участие в спорте в качестве спортсмена. Вторичное вовлечение
относится к другим формам участия, которых очень много, но которые
грубо можно подразделить на две большие группы: участие в
“производстве” спорта и участие в “потреблении” спорта”. Еще один
параметр процесса вовлечения – “степень вовлечения”. Для
характеристики этого параметра используют понятия “частота”,
“продолжительность” и “интенсивность” актов поведения, познания,
эмоциональных реакций, имеющих отношение к тем или иным видам
деятельности [1000, р. 16-20].
С учетом того, что разные индивиды и социальные группы населения
имеют разную частоту, продолжительность и интенсивность вовлечения в
обсуждаемые формы социальной активности, могут быть выделены и
разные модели такого вовлечения [см: 27, 29, 30, 795, 932, 1000].
Социологический анализ “вовлечения” социального субъекта в сферу
физической культуры и спорта, в различные связанные с ней виды
социокультурной деятельности предусматривает решение широкого круга
проблем: 1) о составе популяции, вовлеченной в сферу физической
культуры и спорта, т.е. о том, какие группы населения имеют то или иное
отношение к данной сфере; 2) о формах проявления, типе вовлечения в эту
сферу; 3) о том, какие социальные факторы влияют на процесс
вовлечения населения в сферу физической культуры и спорта,
содействуют этому процессу или тормозят его; 4) о динамике
физкультурно-спортивной активности личности, социальных групп и т.д.
Конкретно-социологические
исследования
по
указанной
проблематике занимают существенное место в рамках социологического
анализа физической культуры и спорта. Особенно широко распространены
конкретно-социологические исследованию с целью выяснения отношения
населения к физкультурно-спортивной деятельности. В ходе этих
исследований ставится задача выяснить субъективное и реальное
отношение к занятиям физкультурой и спортом не “абстрактного”
социального субъекта, а конкретных социально-демографических групп
населения – лиц определенного пола, возраста, определенных профессий,
проживающих в определенном регионе, в определенный период времени и
т.д.
220
Предметом многих социологических исследований, проведенных в
различных странах и регионах, является, например, физкультурноспортивная активность школьников, студентов, работников сферы
производства, образования, науки и других групп населения. Ставятся
задачи выяснить, занимаются ли они физкультурой (спортом), какова
мотивация этих занятий, какими именно физическими упражнениями
(видами спорта) они занимаются, насколько активно и регулярно, в
организованных формах или самостоятельно, какова эффективность этих
различных форм и т.д. Дается анализ уровня физкультурной грамотности,
а также причин физкультурно-спортивной пассивности тех или иных
социально-демографических групп, их ценностное отношение к
физкультурно-спортивной деятельности. Изучается физкультурноспортивная активность населения различных регионов, стран.
Обсуждаются социологические проблемы отбора спортсменов и т.д. [8, 1922, 33, 74, 85, 86, 174, 182, 211, 220, 237, 238, 262, 288, 381, 408, 417, 427,
508, 675, 692, 707, 898, 904, 967 и др.].
Проводятся и международные исследования по данной теме. Еще в
60-е гг. по программе и под руководством канадского социолога Г.
Кеньона было проведено международное исследование с целью выяснить
отношение к занятиям физическими упражнениями и спортом школьников
различных стран. Было опрошено 941 школьников Канады (447 юношей и
492 девушек), 212 школьников Австралии (соответственно 118 и 94), 881
школьник Англии (482 и 399) и 720 школьников Америки (355 и 37) [927].
В последние годы начинают проводиться конкретно-социологические
исследования, в том числе и международные, по изучению субъективного
и реального отношения современного поколения людей (различных
социальных групп, в различных странах и т.д.) к культурным ценностям
тела, а значит, и к соматической культуре. Цель этих исследований
состоит в том, чтобы выяснить: о каких параметрах физического
состояния (о здоровье, телосложении, физических качествах и
двигательных способностях и т.п.) заботятся те или иные группы
населения); в чем конкретно проявляется эта забота; какие средства
воздействия на физическое состояние используются, каким образом и т.д.
В 1983-1992 гг. была проведена, например, серия социологических
исследований (в том числе международных) по программе и под
руководством автора данной работы на тему “Показатели, компоненты и
факторы физической культуры и здорового образа жизни различных групп
населения”. Главная цель исследований состояла в том, чтобы получить
социологическую информацию об отношении различных групп населения
(школьников, учащихся профессионально-технических училищ, студентов
и др.) к своей телесности, к своему физическому состоянию. Ставились
задачи получить ответ на следующие вопросы: представляет ли тело и
221
различные его параметры (телосложение, здоровье, физические качества и
двигательные способности) ценность для них; как они оценивают свое
физическое состояние и его различные параметры; проявляют ли заботу о
них; какие средства используют при этом; на какие культурные образцы,
нормы и правила поведения ориентируются; каков уровень их знаний о
своем физическом состоянии, эффективных средствах воздействия на
него, методике их применения и т.д. В связи с этим анализировался
широкий круг проблем, касающихся субъективного и реального
отношения различных групп населения к физкультурно-спортивной
деятельности, тех факторов, которые воздействуют на это отношение и т.д.
[см. 111-116, 598, 644, 645].
В бывших республиках СССР по единой программе и методике было
опрошено более 10 тыс. человек, в том числе 4180 студентов 24 вузов
(опрос проводился под руководством Б.И. Новикова), 2,6 тыс. учащихся 710 классов (опрос проведен под руководством М.И. Сергеева), 945
учащихся ПТУ (опрос проведен А.Б. Скоробогатовым), а в Югославии под
руководством Ж. Живановича – 200 студентов и 200 студенток.
Результаты опросов изложены в многочисленных публикациях [113-115,
188, 371, 458, 459, 500, 505-506, 579, 598, 601, 602, 634, 637, 638, 641, 644,
648, 697, 698, 705, 856-860, 1105, 1172, 1197, 1204-1206, 1217 и др.). Их
анализу посвящен и ряд диссертаций [33, 74, 90, 100, 211, 220, 249, 268,
372, 505, 651 и др.].
Аналогичные
задачи
ставились
в
ходе
международного
социологического исследования на тему “Физическая культура в
общественном сознании”, которое было проведено в 1983-1984 гг. под
руководством и по программе польского ученого З. Кравчика [238, 954,
957]. В настоящее время по данной тематике проводится сравнительное
социологическое исследование, в котором принимают участие ученые
Германии, России и Чехии [см. 72, 351].
Все большее внимание социологов привлекает субъективное и
реальное отношение различных групп населения к олимпийскому
движению, идеалам и ценностям олимпизма (особенно к идеалу "честной
игры"). Выясняется степень и мотивы участия различных групп населения
в этом движении, уровень олимпийской грамотности и состояние
олимпийского образования детей и молодежи, готовность специалистов к
проведению этой работы и т.д.
Для иллюстрации сошлемся на международное социологическое
исследование "Олимпийское и спортивно-гуманистическое воспитание
детей и молодежи: состояние и пути активизации", которое под
руководством и по программе автора было начато в 1988 г. Главная цель
исследования – получить научно-обоснованную социологическую
информацию о субъективном и реальном отношении детей и молодежи к
222
олимпийскому движению, идеалам и ценностям олимпизма, а также о
состоянии олимпийского воспитания подрастающего поколения, об
отношении специалистов в области физической культуры и спорта к этой
педагогической деятельности и их готовности к ее проведению [см. 636].
С целью повышения достоверности выводов для опроса выбраны
различные группы детей и молодежи: школьники, студенты, юные
спортсмены и др., а также их воспитатели – учителя, преподаватели,
тренеры, и опрос проводился в разных городах, регионах и учебных
заведениях различного профиля. Например, среди вузов для опроса были
выбраны: физкультурные вузы – ГЦОЛИФК (ныне – РГАФК) и КГАФК, а
также различные вузы нефизкультурного профиля: университет,
автодорожный, архитектурно-строительный, текстильный, медицинский
институты, Академия управления и др. Было опрошено: более 1500
студентов и 400 преподавателей 15 вузов (нефизкультурного профиля)
различных городов и регионов бывшего СССР; 220 студентов ГЦОЛИФК;
216 студентов РГАФК; 200 студентов КГАФК; 168 тренеров-слушателей
Института повышения квалификации при РГАФК; около 500 студентов
Югославии; более тысячи школьников 9-10 классов нескольких городов;
130 юных футболистов 14-16 лет, выступавших за команды спортивных
интернатов, СДЮШОР и ДЮСШ; 75 тренеров этих юных футболистов и
др.
В данном социологическом исследовании, которое проводится уже
более 10 лет, принимала и принимает участие большая группа ученых:
И.В. Баринова, А.Т. Гутин, В.М. Лабскир, Ю.А. Лебедев, Т.Г. Ольхова,
Г.Ф. Петлеваный, Ю.А. Прокопчук, О.И. Самусенков, Ю.П. Сегал, Е.В.
Стопникова, И.В. Черевач и др. Обработка полученной информации
проводится по единой методике с использованием статистических
методов. Результаты исследования изложены в публикациях автора
данной работы [595, 597, 604, 606, 611, 613, 615, 616, 633, 639, 641, 649 и
др.], в диссертациях его учеников – И.В. Бариновой [43], А.Т. Гутина
[143], Д.И. Ипатова [204], С.И. Курило [258], Т.Г. Ольховой [395], Г.Ф.
Петлеваного [418], Ю.А. Прокопчука [456], О.В. Самусенкова [483, 484],
В.И. Самусенковой [486], Ю.П. Сегал [496], Е.В. Стопниковой [651], И.В.
Черевач [721], в публикациях других участников исследования, в том
числе зарубежных [178 и др.].
Аналогичные исследования, в том числе международные, с целью
получения социологической информации об уровне олимпийского
образованности различных групп населения, об отношении детей и
молодежи к принципам "фэйр плэй" и т.п. проведены зарубежными
учеными [398, 478, 799, 833, 834, 845, 1039, 1069, 1096, 1118, 1121, 1224 и
др.].
223
Предметом исследования ученых в рамках рассматриваемого
направления социологических исследований сферы физической культуры
и спорта являются не только субъекты “первичного вовлечения” в эту
сферу – физкультурники, спортсмены и т.п. лица. Это могут быть также
зрители, болельщики, спортивные журналисты, другие лица, так или иначе
вовлеченные в данную социальную сферу, и их взаимоотношения.
Особенно важное значение имеет анализ специалистов этой сферы –
педагогов, тренеров, организаторов и т.д. В ходе такого анализа могут
затрагиваться различные аспекты их деятельности и готовности к ней –
организация занятий физкультурой и спортом, управление и планирование
в сфере физической культуры и спорта и т.д. [29, 232, 465, 658, 659, 694,
721, 787, 835, 836, 883, 994, 1030, 1158, 1265 и др.].
В качестве иллюстрации данного направления социологических
исследований сошлемся на исследование выпускников института
физической культуры, которое было проведено в Польше в 1972–1973
годы под руководством З. Кравчика. На основе опроса свыше 15 000
выпускников Академии физического воспитания в Варшаве были
получены данные относительно успехов в учебе и ситуации в профессии
выпускников, профессии преподавателя физической культуры, структуры
трудоустройства выпускников, их жизненного стиля [см. 942, 944, S. 110122; 945].
Много внимания уделяется анализу воздействия средств массовой
информации на формирование активного отношения населения к занятиям
физкультурой и спортом, к соматической культуре, к здоровому образу
жизни, к идеалам и ценностям олимпизма. В ходе этих исследований
определяется
социально-демографический
состав
потребителей
спортивной
информации,
проводится
анализ
содержания
и
направленности физкультурно-спортивных материалов и т.д. [86-88, 156,
413, 574, 836, 1059, 1157, 1237 и др.]. Этим проблемам посвящен
специальный выпуск журнала Международного комитета социологии
спорта [1167].
Заметим, что иногда процесс вовлечения в спорт называют также
процессом “спортивной социализации”, понимая под ним “процесс
усвоения людьми спортивных ролей”. На основе такого подхода
предметом социологического анализа являются, например, такие
проблемы: социализация представителей спортивной элиты; социализация
представителей кругов, близких к спортивной элите; социализация
зрителей, присутствующих на спортивных состязаниях; социализация
организаторов и руководителей спорта; социализация спортивных
лидеров; повторная спортивная социализация: от одного вида спорта к
другому; от спорта к другим видам деятельности; от одной роли к другой в
224
пределах одного вида спорта; спортивная социализация и социальное
изменение; социализация спортивными средствами [218, с. 163-164].
Теперь охарактеризуем исследовательские задачи и проблемы,
связанные с социологическим анализом влияния социальной сферы
физической культуры и спорта на социального субъекта.
Проблемы влияния сферы физической культуры и спорта на
социального субъекта. Деятельность всех лиц и социальных групп,
вовлеченных в сферу физической культуры и спорта, протекает в условиях
специфической социальной среды. В связи с этим и возникает вопрос о
том, какое воздействие на них оказывает эта социальная среда.
В рамках теории физического воспитания, физиологии и других
естественнонаучных дисциплин, изучающих физкультурно-спортивную
деятельность, основное внимание уделяется анализу воздействия этой
деятельности на функционирование организма человека, на его
физическое состояние. Социологический анализ предусматривает
изучение ее влияния на социальные параметры личности и социальных
групп, включенных в эту деятельность: на их поведение, стиль и образ
жизни, социальную карьеру, социальный облик, нравственные,
эстетические и т.п. качества, культуру, мировоззрение, ценностные
ориентации, идеалы, социальные роли и социальный статус и т.д.
Главный вопрос, ответ на который должен дать данный
социологический анализ, состоит в том, в какой мере та социальная среда,
в которой протекает деятельность лиц, вовлеченных в сферу физической
культуры и спорта, содействует социализации личности, т.е. ее
приобщению к социальным ролям, функциям, нормам, культурным
ценностям, формированию соответствующих способностей, знаний,
умений, интересов, потребностей, ценностных ориентаций и т.д. – всех тех
качеств, которые необходимы личности для включения в систему
общественной жизни, для активной, творческой социальной деятельности
в обществе. Требует изучения также возможность формирования
асоциального поведения под воздействием социальной сферы физической
культуры и спорта, пути предотвращения этой возможности и т.д. Все эти
проблемы возникают не только относительно физической культуры и
спорта, но и относительно их различных форм, моделей, компонентов и
т.д. – спорта высших достижений, “спорта для всех”, различных видов
спорта, физического воспитания, физической рекреации, туризма и т.д.
[78, 301, 366, 896, 1132, 1145, 1235 и др.].
Особо важное значение в этом плане имеет социологический анализ
воздействия спорта высших достижений и олимпийского движения на тех,
кто включен в сферу их действия. Речь идет об изучении особенностей
личности, “социального портрета”, спортивной карьеры спортсменов
высокого класса, олимпийцев и т.д. Одной из первых работ в этом
225
направлении считается книга болгарского исследователя Д. Мишева
“Знакомьтесь с олимпийцами” (1960), в которой излагаются результаты
исследования
ряда
социально-демографических
характеристик
победителей Олимпийских игр 1896-1956 гг.
В середине 60-х гг. аналогичные исследования провели в Польше А.
Земильский, А. Тышка, Р. Шверчевский. Так, А. Земильский опросил 408
спортсменов – представителей 17 видов спорта, членов и кандидатов
национальной польской команды на Игры в Токио. Предметом
исследования был широкий круг вопросов: образование, профессия,
социальное происхождение и социальное положение, материальнобытовые
условия,
статус
и
престиж
спортсмена-олимпийца,
удовлетворенность своим положением в обществе.
В 1969-1971 гг. кафедра социологии Научного института
физкультуры в Варшаве под руководством Барбары Кравчик провела
методом так называемой “расширенного интервью” социологическое
исследование на тему “Общественные достоинства спортивной карьеры”.
Было опрошено 1069 ведущих польских спортсменов, представителей 10
видов спорта, входящих в программу Олимпийских игр. В ходе
исследования анализировались вопросы: “во-первых, что является
основным содержанием современной идеологии спорта на высоком
уровне, и как оно изменяется в индивидуальной сознательности
участников спортивного соперничества; во-вторых, какой является
структура достоинств спортивной карьеры, т.е., чем является для
спортсменов высококвалифицированный спорт и какие стремления он
удовлетворяет; в-третьих, какие общественные факторы влияют на
дифференциацию собственной идеологии спортсменов и каковы
направления этих дифференциаций” [236, с. 2-3]. Эти исследования были
продолжены в Польше в 1976-1980 гг. [939, 1097, 1098, и др.].
В ЧССР В. Кроль, Дж. Лой, В. Хосек и М. Ванек на основе опроса 358
спортсменов высокого класса изучали особенности их личности [962].
В Венгрии в 80-е гг. под руководством и по программе Денди
Фельдеши было проведено социологическое исследование социальных
ролей, социального статуса и ценностных ориентаций венгерских
спортсменов высокого класса Венгрии. В рамках данного исследования
социальный статус понимался как то положение, которое индивид,
занимающийся спортом на самом высоком уровне, занимает, с одной
стороны, в рамках всего общества, а с другой стороны, – в рамках
различных общественных организаций и групп (таких, как спортивные
организации, спортивные общества, спортивные команды и т.д.).
Социальная роль рассматривалась как совокупность всех тех ожиданий,
которые в определенных повторяющихся ситуациях связываются со
статусом ведущих спортсменов. В процессе исследования ставились
226
задачи выяснить: как складывалось в Венгрии в период после второй
мировой войны (с 1948 г.) положение, занимаемое ведущими
спортсменами в рамках макро- и микроструктуры общества; какие
изменения за этот период времени претерпели у ведущих спортсменов их
социальные роли – те ожидания, которые они связывают со статусом
ведущего спортсмена [см. 691, 846].
Аналогичные социологические исследования провели: Н. Нелиссен и
Д. Фоппен в Нидерландах (1972), М. Миховилович в Югославии (1974 г.),
А. Младенов в Болгарии (1975 г.) и т.д.
В различных странах были проведены исследования воздействия
спортивной деятельности, спортивных успехов на социальную
стратификацию, социальную мобильность, карьеру спортсменов. В
первую очередь эти исследования затрагивают профессиональных
боксеров, футболистов и бейсболистов [обзор работ по даннолй тематике
см. в: 939, S. 104-107].
К числу первых фундаментальных исследований в этом плане
относятся исследования, которые провели Г. Люшен [1002], Дж. Лой [996],
Л. Петрович и А. Хозек [1103]. Под спортивной карьерой в этих
исследованиях понимаются изменения в социальном положении (его
параметры – престиж, слава и состоятельность) спортсмена, которые
вызваны спортивным успехом. Б. Петри (Австралия) исследовал влияние
активных занятий спортом на политические взгляды спортсменов [1102].
В нашей стране такого рода проблемы затрагивались в
социологических исследованиях М.А. Арвисто, Д.К. Жвания, В.М.
Карамяна, Б.А. Лисицына, И.И. Переверзина, М.Д. Рипа и др. Ряд работ
специально посвящен анализу социального облика спортсменов высокого
класса, типологии личности спортсмена, особенностей спортивной
карьеры и образа жизни спортсменов [155, 334-342, 547 и др.].
Ю.В. Сысоев провел социологическое исследование социальной
зрелости олимпийцев (им опрошено 264 олимпийца – членов сборных
олимпийских команд СССР 1988 г.). Социальное созревание человека в
рамках этого исследования рассматривалось как “процесс становления его
как личности, активного включения в реальные связи и отношения
посредством соответствующего внутреннего, нравственного настроя на
социальные, общественно-значимые ценности”. В соответствии с этим
основными показателями социальной зрелости считалось то, “насколько
адекватно человек воспринимает свое место в обществе, каким
мировоззрением руководствуется, как относится к нормам морали, к своим
227
обязанностям и труду” [661, С. 6-7]. Это исследование Ю.В. Сысоев
продолжил и в последующие годы [662].
Предметом социологического анализа были также особенности
социального статуса и социальной карьеры тренеров [232, 233],
социальный портрет любителей оздоровительного бега [379], влияние
спортивного коллектива на социализацию личности [271], физкультурной
активности – на личность студентов, на социально-профессиональную
мобильность [409, 1079] и т.д. Результаты этих исследований нашли
отражение в сборниках “Спорт и личность” [541, 542].
Было проведено несколько международных исследований по
обсуждаемой тематике [см., например, 1257]. Одно из них было
посвящено анализу спортивной карьеры. В исследовании участвовало 10
стран. В каждой из них было обследовано 500 ведущих спортсменов
(любителей и профессионалов) – представителей четырех видов спорта:
легкой атлетики, наиболее популярных в стране индивидуального и
командного вида спорта и вида спорта по выбору. Изучались вопросы
совмещения учебы со спортом, влияния вида спорта на социальный статус
спортсмена, деятельность спортсмена после ухода из спорта и т.д. В
другом исследовании предметом исследования был процесс социализации
личности в спорте [339, c. 12].
В разное время и в разных странах были проведены социологические
исследования с целью выяснить влияние занятий спортом, спортивных (в
том числе олимпийских) соревнований на нравственное поведение детей и
молодежи. Широкую известность получили, например, исследования,
которые провели: К. Хейнила [909], Р. Мантел и Л. Вандер [1027], В.
Кролл [961], Г. Никсон [1078], М. Эллисон [745], Э. Фроньер и Г. Пилц
[852], Дж. Силва [1154], Г. Реньер [1122], Д. Муньо и Д. Фелтц [1063], Г.
Габлер [853], К. Гонсалвес [865], В.А. Винник [84, 85], Р. Милке и С. Балке
[1055], Г. Пилц [11075].
Данная проблема была основным предметом и тех международных
социологических исследований, которые проводили: в 1984-1994 гг. –
Б.Бредемайер, Б. Купер, Д. Шилдс и М. Вайсс [776-779]; в 1990-1995 гг. –
М. Ли (руководитель), М. Бойксадес, Л. Вальенте, Л. Капдевила,
М.Кокмэн, Дж. Круз, Г. Папп и Г. Пзиштока [796, 975-977, 1090]; в 1988–
1998 г.г. – под нашим руководством и по разработанной нами программе
[см.: 43, 92, 143, 178, 204, 395, 418, 456, 483-486, 496, 595, 597, 604, 606,
611, 616, 633, 636, 639-641, 649-651, 721] и др.
Предметом социологического исследования было также воздействие
активных занятий спортом на интеллектуальные и творческие
 Аналогичное (по целям и задачам) исследование применительно к
тренерам, провел в США Э. Снайдер [1158, 1159].
228
способности, на эстетическую и экологическую культуру личности и т.д.
[5, 221, 290, 445-447, 509, 690 и др.].
Важное значение придается изучению влияния социальной сферы
спорта не только на спортсменов, но и на всех тех, кто так или иначе
связан со спортом, причастен к спортивным соревнованиям (в том числе
на тренеров, зрителей, болельщиков), а также на социальные отношения
людей,
на
формирование
групп,
групповую
динамику,
на
взаимоотношение различных стран, народов, наций и т.д.
Анализ места объектов сферы физической культуры и спорта в
социуме. Решение отмеченных выше задач социологического
исследования сферы физической культуры и спорта (уточнение
социального статуса объектов этой сферы, определение того, относятся ли
они к миру социума, что они представляют собой как социальные явления,
их сходства, различия, взаимосвязей и взаимодействия с другими
социальными явлениями, а на основе этого выяснение их социальных
функций, социальной роли, системы связанных с ними социальных
ценностей и т.д.) позволяет поставить и решить вопрос о месте этих
объектов не только в различных сферах социальной жизни общества – в
политической и экономической сферах, в системе явлений культуры, но и
в образе жизни различных групп населения, а также в социальной системе
и обществе в целом.
Анализу этого вопроса – одного из центральных вопросов социологии
физической культуры и спорта – посвящена огромная научная литература
отечественных [см., например: 8, 45, 78, 288, 332, 353, 378, 531, 543, 550,
561, 562, 565, 568, 569, 695-698, 1113, 1178, 1181, 1183, 1185, 1186, 1193] и
зарубежных [773, 785, 789, 807, 823, 921, 965, 998, 1000, 1025, 1032, 1068,
1105, 1131, 1172, 1215, 1231 и др.].
Теперь обратим внимание читателя на то, что при решении всех
отмеченных выше задач любой социальный объект сферы физической
культуры и спорта может быть рассмотрен в двух аспектах –
синхроническом и диахроническом.
2.4.3. Синхронический и диахронический анализ
В структуре научного познания любых объектов, как уже было
отмечено выше, важно различать два аспекта их изучения и связанные с
ними методы исследования: синхронический и диахронический.
Правомерность синхронического и диахронического методов в
социологическом исследовании физической культуры и спорта. В
социологическом исследовании физической культуры и спорта также
необходим не только их синхронический анализ (“статическое” изучение
как особых социальных явлений, их места в социальной структуре,
взаимоотношения и взаимодействия с другими ее элементами), но и
диахроническое исследование – анализ процессов их изменения и
229
развития, истории (эволюции), генетических связей с другими
социальными явлениями [557, 560, 570, 1127, 1179, 1249, р. 41-51; 1251, S.
35-42].
Для правильного понимания особенностей синхронического
исследования объектов сферы физической культуры и спорта (как и
вообще любого другого синхронического исследования) важно учитывать
два момента.
Во-первых, как обосновано в наших работах [555, с. 229-234; 556, с.
54-62; 559, С. 76-85; 1987 б, С. 73-74] этот аспект и метод исследования
предполагает не любое абстрагирование от изменений изучаемого
объекта, а лишь такое, при котором исследователь четко осознает место,
границы абстракции, ее функцию в процессе познания, т.е. сознательное
отвлечение от изменений объекта с целью выделения других, указанных
выше, характеристик изучаемого объекта, интересующих исследователя.
Если же исследователь отвлекается от изменений изучаемого объекта, не
осознавая этого, не понимая смысла и значения проделываемой
абстракции, не обосновывая ее, это приводит к антиисторизму в
понимании данного объекта.
Во-вторых, не только диахроническое, но и синхроническое
социологическое исследование предполагает анализ определенных
процессов, происходящих в сфере физической культуры и спорта. К числу
таких процессов, связанных, например, со спортом, можно отнести
следующие:
– процессы социализации личности под воздействием спорта;
– бюрократизацию, т.е. возрастающую кодификацию правил,
дифференцирование ролей, функций и задач, связанных с различными
формами поведения в спорте;
– процессы диффузии (например, проникновение ценностей спорта –
принцип честного соперничества, товарищество и т.д. – в другие сферы
социальной жизни и наоборот);
– адаптацию, т.е. постепенное приспособление образцов поведения к
требованиям спорта (например, изменение режима дня в соответствии со
сроками спортивных мероприятий и наоборот, изменение отношения к
спорту на основе новых идеалов здоровья и т.д.);
– социальную мобильность, т.е. перемещение спортсменов (прежде
всего в рамках спорта высших достижений) вниз или вверх в системе
социальных слоев общества;
– регулирование конфликтов, т.е. согласование действий для
разрешения напряженных ситуаций, противоположных интересов, если
они возникают у отдельного индивида и отражаются на межличностных
отношениях;
230
– отклоняющееся поведение, иллюстрацией которого является не
только нарушение правил в спорте, но также применение силы,
агрессивные действия во время спортивных мероприятий;
– тенденция к профессионализации: изменение, связанное с
подведением отдельного спортсмена или спорта в целом под требования и
закономерности профессии и рынка [901, S. 42].
Специфика синхронического исследования объектов сферы
физической культуры и спорта как социальных систем в этом плане
состоит в том, что оно – в отличие от диахронического исследования –
направлено на изучение таких процессов (выше мы назвали их процессами
функционирования), которые происходят в рамках существующей
социальной системы (структуры) и не приводят к ее изменению.
Диахроническое исследование, напротив, предусматривает изучение
процессов, которые мы назвали процессами развития и которые связаны с
изменением и преобразованием самой социальной системы (структуры).
Иногда для обозначения процессов функционирования и развития
используют и другие термины. Например, К. Хайнеманн процессы первого
типа называет “социальными процессами”, а процессы второго типа –
“социальными преобразованиями” [901, S. 41].
Анализ функционирования и развития объектов сферы
физической культуры и спорта. В рамках социологического анализа
объектов сферы физической культуры и спорта важное значение имеет
изучение и их функционирования (социальных процессов) и развития
(социальных преобразований). Так, при социологическом анализе
физической культуры целесообразны постановка и анализ вопроса,
связанного с синхроническим исследованием, о том, какое место в общей
структуре личностных особенностей современного человека занимают те
из них, которые характеризуют его физическое состояние, о ценностных
ориентирах личности, различных социальных групп и общества в целом в
настоящее время по отношению к телесному бытию человека.
Но не менее важное значение имеет диахронический анализ эволюции
этой системы ценностей, ее изменений в рамках современной культуры и в
ближайшем будущем. Одна из проблем в этом плане связана с вопросом о
том, насколько значимо будет физическое совершенство для человека в
обозримом будущем, какие средства физического совершенствования
выйдут на передний план и т.д. При анализе различных моделей
физической культуры и спортивной культуры, связанных с особенностями
 Следует учитывать относительность различения функционирования и
развития. Они различаются лишь применительно к какому-то определенному
объекту. Один и тот же процесс по отношению к различным объектам может
быть оценен и как процесс функционирования, и как процесс развития.
231
тех социокультурных систем, в которые они включены, необходимо
проследить эволюцию этих моделей на различных этапах социальноэкономического и культурного развития общества. Значительный интерес
представляет также анализ истории взаимоотношения спорта с такими
элементами социальной системы как культура, экономика, политика и т.д.
Обращение к анализу истории имеет важное значение и при анализе
более частных проблем социологического исследования спорта. Если,
например, исследователь, изучая спортивную команду, констатирует
определенный уровень роста этой команды, то он не сможет в полной
мере объяснить этот феномен, не обратившись к тем причинам этого
роста, в том числе к причинам, которые уходят в далекое прошлое, вплоть
до традиций клуба, с которым связана эта команда, к истории развития
того вида спорта, который она представляет, к системе отбора
спортсменов, которая, быть может, также связана с определенными
традициями, сформировавшимися в течение многих десятилетий в данной
стране [1249, р. 42].
В ряде работ уже показана реальная возможность и эффективность
диахронического метода при социологическом и культурологическом
исследовании соматической культуры и физкультурно-спортивной
деятельности. Так, известный польский философ и социолог З. Кравчик
прослеживает в своих работах некоторые аспекты эволюции моделей
физической культуры [239, 241]. Попытка такого генетического анализа
предпринята и в работе Богдана Куницкого "Физическая культура –
эволюция идеологии". Под "идеологией" физической культуры он
понимает определенную, относительно единую, систематизированную
структуру "ценностей и идей, описывающих и оценивающих ее,
обозначающих главные цели и функции, а также методы и средства их
реализации". В указанной работе он предпринимает попытку
проанализировать эволюцию этой структуры "ценностей и идей"
физической культуры, рассматривает ее особенности в условиях
античного общества, феодализма, капитализма и социализма [968].
В работах М.М. Бахтина и И. Кона изучен процесс перестройки
"телесного канона" в начале нового времени (XVI-XVIII вв.). Анализ
историко-культурных типов отношения к телу, а также влияние
современных тенденций социального развития на реабилитацию
телесности как общественной и индивидуальной ценности, дан в работе
И.М. Быховской "Человеческая телесность в социокультурном измерении"
[67]. Отдельные аспекты эволюции соматической культуры затрагиваются
и в других работах. В докторской диссертации Я. Мергаутовой [331]
показано изменение функций этой сферы культуры в связи с изменениями
в содержании труда и жизненной среды в условиях научно-технической
революции.
232
Предметом исследования ученых стали также некоторые вопросы,
касающиеся эволюции взаимоотношения спорта и культуры [306, 491-493,
748, 1251], возникновения и развития физического воспитания как
социального явления [435], социальных аспектов возникновения и
развития спорта [176, 882, 1249-1251, 1262, 1263], изменения системы его
ценностей [895], эволюции здоровья как социальной ценности [1023],
истории физической рекреации [812], нормативной системы спорта,
связанной с принципами "честной игры" [1230]. Делаются попытки
прогнозировать и дальнейшее развитие спорта, его место и функции в
социальной системе [38-40, 604, 617, 629, 806, 903, 1016].
И все же в основном речь идет об отдельных попытках
диахронического анализа в рамках социологических исследований
физической культуры и спорта. В 1973 г. Дж. Дюмазедье писал о том, что
“социология спорта все еще далека от эмпирической социологии
диахронического типа”. Во многом эти слова можно применить к
современному социологическому анализу физической культуры и спорта,
поскольку здесь преобладает стремление ограничиваться синхроническим
(статическим) исследованием. Это стремление нередко приводит к
явному антиисторизму в понимании соматической культуры и
физкультурно-спортивной деятельности.
Антиисторизм в понимании соматической культуры и
физкультурно-спортивной деятельности. Можно указать множество
проявлений
антиисторического
подхода
к
социологическому
исследованию соматической культуры и физкультурно-спортивной
деятельности.
Часто, например, признается некая абстрактная, неизменная
сущность, вечная "природа" спорта как социального явления. Допускается,
что социальные функции, роль и значение спорта предопределены этой
его извечной, независимой от каких-либо обстоятельств и условий
"природой". Так, иногда полагают, что спортивная деятельность всегда,
безотносительно к конкретным условиям имеет гуманистическую
ценность, что спорт обладает такими имманентными, внутренне
присущими ему качествами, которые автоматически делают его фактором
укрепления мира, что гуманистический культурный потенциал спорта
всегда реализуется в полной мере и т.д. К примеру, О.А. Мильштейн и
 Основанием для такого подхода нередко является представление о том,
что диахроническим (историческим) исследованием физической культуры и
спорта должна заниматься не социология, а история физической культуры и
спорта. Как обосновано в наших работах, исторический метод необходим и в
социологии физической культуры и спорта, и в истории физической культуры и
спорта. В каждой из этих наук он приобретает специфические черты и
особенности [см. 560, 1179].
233
С.В. Молчанов полагают, что “спорт по самой своей природе является
фактором укрепления мира, дружбы и взаимопонимания” [1059, S. 71].
Антиисторизм проявляется и в трактовке социальной природы и
системы ценностей физической культуры. Нередко ее непосредственно
связывают с ориентацией социального субъекта на физическое
совершенство [222, 364, 446]. Так, в работах польского философа и
социолога спорта З.Кравчика физическая культура характеризуется
следующим образом: “относительно интегрированная и закрепленная
система поведения, связанного с заботой о физическом развитии,
двигательной функциональности, красоте, физическом совершенстве и
экспрессии человека и протекающей в данной совокупности по принятым
образцам, а также результаты данного поведения” [955, S. 114].
Аналогичным образом Е.А. Александрова и И.М. Быховская
характеризуют физическую (соматическую) культуру: “область культуры,
регулирующая деятельность человека (ее направленность, способы,
результаты), связанную с формированием, сохранением и использованием
телесно-двигательных качеств человека на основе представлений о нормах
и идеалах их функциональности, коммуникативности, экспрессивности и
красоты” [10, с. 92; 67, c. 67; 69, c. 27; 70, c. 14].
Указанная в этих определениях физической (соматической) культуры
ориентация социального субъекта на такие ценности, как физическое
совершенство, красота, выразительность движений, возможна, и
действительно имеет место, но лишь в определенных исторических
условиях, на определенных этапах исторического развития. И она вовсе не
исчерпывает других возможных ориентаций, на что иногда обращают
внимание и сами указанные авторы.
Б.Ф. Евстафьев также связывает физическую культуру с такими
явлениями (всестороннее физическое развитие и т.д.), которые
свойственны ей лишь в определенных конкретно-исторических условиях
(да и то лишь применительно к определенной группе людей). Он так
характеризует физическую культуру: “специфический результат
человеческой деятельности, средство и способ всестороннего физического
развития людей, а также практического выполнения ими своих
социальных обязанностей в обществе (труд, защита Родины и т.д.)” [168, с.
36].
2.3.4. Эмпирический и теоретический уровни анализа
Важные направления социологического исследования физической
культуры и спорта связаны с эмпирическим и теоретическим уровнями
научного познания.
Необходимость эмпирического и теоретического уровней анализа
в социологии физической культуры и спорта. В рамках социологии
спорта (особенно в зарубежной) в течение длительного времени
234
господствовала преимущественная ориентация на сугубо эмпирическое
исследование. Многие ученые подвергли критике такой подход и
обосновали положение о том, что социологический анализ физической
культуры и спорта в принципе возможен и должен осуществляться не
только на эмпирическом, но и на теоретическом уровнях [557, 828, 945,
1007, 1161, 1179, 1251 и др.].
Этот анализ начинается с изучения тех доступных для наблюдения,
эксперимента и измерения эмпирических объектов, которые входят в
социальные системы, связанные с областью физической культуры и
спорта. На основе этого дается описание различных характеристик этих
социальных систем, устанавливаются эмпирические зависимости (законы)
между ними. Для объяснения этих зависимостей социолог должен перейти
с эмпирического уровня на теоретический.
Иллюстрации. Примером эмпирического уровня социологического
исследования физической культуры и спорта может служить получение
исходной социологической информации об отношении различных групп
населения к занятиям физкультурой или спортом, к своему здоровью,
здоровому образу жизни и т.д. в ходе конкретно-социологических
исследований, например, на основе анкетирования или интервьюирования.
Нередко исследователи ограничиваются этой эмпирической
информацией, полагая, что ее достаточно для решения изучаемых
проблем. Так, получив в ходе конкретно-социологических исследований
информацию о том, что большинство респондентов основными причинами
своего неучастия в активных занятиях физкультурой и спортом считает
отсутствие свободного времени и соответствующих материальных
условий, полагают, что именно эти факторы действительно объясняют
физкультурно-спортивную пассивность населения. Однако последующий
теоретический анализ показывает ошибочность этого представления,
укоренившегося в обыденном мнении людей, и позволяет установить
действительные причины этой пассивности [подр. см. 574, 579, 596, 602,
641].
Приведем другие примеры необходимости не только эмпирического,
но и теоретического анализа в рамках социологического исследования
физической культуры и спорта.
С помощью конкретно-социологических исследований можно
установить фактическое соотношение различных форм деятельности в
структуре свободного времени, досуга, образа жизни того или иного
индивида, той или иной социально-демографической группы какой-то
определенной страны, некоторого региона и т.д. и выяснить, какое место в
этих структурах занимает физкультурно-спортивная деятельность, ее
различные формы в тот или иной период времени. Но конкретносоциологические исследования не могут дать ответ на следующие важные
235
вопросы: каким должно быть наиболее рациональное (эффективное)
соотношение различных форм деятельности в жизни человека, в структуре
его свободного времени (с учетом возраста, пола, профессии, места
жительства, личных интересов, наклонностей, умений и т.д.)? Как
целесообразнее расходовать это время и в каких пропорциях в нем
должны сочетаться те или иные виды деятельности? Для ответа на эти и
другие, связанные с ними, проблемы, необходим теоретический анализ
[565, с. 10-12].
Эмпирический анализ фактов современного спорта и истории его
развития показывает, что он может иметь различное содержание, характер,
направленность, играть как позитивную, так и негативную роль для
человека, взаимоотношений людей, общества в целом. С одной стороны,
спорт выполнял и выполняет целый комплекс важных социокультурных
функций – сохранения и укрепления здоровья, физического
совершенствования, формирования эстетической и нравственной культуры
человека, укрепления мира, дружбы и взаимопонимания между народами
и т.д. Вместе с тем, иногда спорт оказывает негативное воздействие
здоровье человека, на нравственную культуру личности, на
взаимоотношения людей, используется в качестве средства одурманивания
масс, отвлечения их от насущных социально-политических проблем,
манипуляции общественным мнением, решения узкокорыстных
политических целей, разжигания межнациональных конфликтов и т.д.
Однако эмпирический анализ сам по себе не может объяснить эти факты,
ответить на вопрос о том, почему в одних случаях спорт имеет
позитивную, а в других случаях негативную ценность. Это также можно
сделать лишь на основе теоретического анализа [см. 611].
Важные аргументы в пользу необходимости органичного
объединения эмпирического и теоретического анализа в рамках
социологического исследования физической культуры и спорта
приводятся в работах известного польского философа и социолога спорта
А. Воля. Рассматривая вопрос о предмете и методах социологии спорта, он
подчеркивает необходимость “многоплановости методов и областей
исследования” в этой науке, использования понятийного аппарата и
методов, разработанных различными социологическими школами и
направлениями. Например, с помощью одного лишь сравнительноисторического метода без учета статистико-математического метода
трудно исследовать спортивные интересы различных групп населения и в
различных социальных средах.
С другой стороны, указывает А. Воль, ни один даже самый точный
математико-статистический метод не позволяет в полной мере исследовать
такие явления, как смысл и значение традиций в развитии олимпийского
спорта, влияние спорта на современную массовую культуру,
236
взаимоотношение спортом и религии, спорта и политики и т.д. Вот почему
необходимо комплексное применение сравнительно-исторического,
аналитического и статистико-математического методов [1251, S. 22].
В связи с этим А. Воль специально рассматривает вопрос о месте
эмпирических исследований в рамках социологии спорта [1251, S. 26-42].
Он обращает внимание на то, что среди социологов, в том числе
социологов спорта, широко распространено мнение, будто единственно
правомерным методом социологического исследования спорта является
эмпирический метод. Причем, нередко этот метод сводят к проверке
какой-либо исследовательской гипотезы с помощью анкетного опроса
большей или меньшей популяции и использованием общепринятых
статистических методов обработки данных. Полагают, что на основе
изучения малых социальных групп и происходящих в них процессов
взаимодействия можно составить общую синтетическую картину,
раскрывающую сущность спорта как социального явления.
Бесспорно, отмечает А. Воль, что социология спорта, как и любая
другая область научных знаний, должна развиваться на основе накопления
фактов и исследовательских данных, полученных эмпирическим путем.
Следует согласиться и с тем, что методы эмпирической социологии, к
примеру, методы опроса (анкетирование, интервьюирование и т.п.),
являются весьма эффективным исследовательским инструментом,
который должен применяться в социологии спорта. Важное значение в
этой науке имеет и исследование малых социальных групп с
использованием методов опроса и статистических методов обработки
данных. Такое исследование позволяет выявить те специфические черты,
которые свойственны небольшой социальной среде в определенное время
и в определенных условиях. Это позволяет поставить и решить некоторые
социальные проблемы местного значения и даже сформулировать более
широкие обобщения.
Вместе с тем, подчеркивает А. Воль, не следует упускать из виду
исключительную сложность социальных явлений и процессов, в том числе
и тех, которые связаны с физической культурой и спортом. Не так много
элементов этих явлений и процессов можно выявить с помощью
количественных
методов,
измерительных
процедур.
Ошибочно
представление о том, будто единственно важной в социологическом
исследовании спорта является проблема точности измерения связанных с
ним социальных явлений и нет других проблем, достойных внимания
ученых. Важно иметь в виду также огромное значение теоретических
положений при выборе темы исследования, исследовательских гипотез,
установок, при интерпретации полученных данных, формулировании
заключительных выводов и т.д. Невозможен анализ любого фрагмента
социальной жизни, не опираясь на ту или иную общественную теорию,
237
затрагивающую не какую-то малую группу, а весь общественный
макромир.
А. Воль приводит такую иллюстрацию значения общетеоретических
положений в рамках социологического исследования спорта. Допустим,
изучается роль спортивных клубов в формировании у своих членов
определенных социальных позиций и норм поведения. Можно выдвинуть
гипотезу об отличии таких позиций и норм поведения у членов
спортивных клубов в крупнопромышленных и в сельских районах, а затем
подвергнуть эту гипотезу проверке с помощью соответствующих
исследовательских приемов. Однако при выдвижении данной гипотезы мы
руководствуемся не только интуицией, но и теми знаниями об обществе и
его структуре, которые основаны на обобщениях исторического,
экономического, правового, политического и психологического характера.
Это значит, что исследование всегда начинается с теоретической
работы, побуждающей нас выйти за сферу изучаемого явления и
воспользоваться
известными
обобщениями
из
области
макрообщественных отношений. И успех исследования во многом зависит
от того, на какую теорию опирается исследователь, в какой степени,
используя
ее,
он
может
сконструировать
соответствующую
исследовательскую гипотезу: “Слишком часто исследования, которые
велись максимально скрупулезно и при которых использовались самые
утонченные исследовательские приемы, приносили совершенно
ничтожные результаты именно потому, что в них не уделялось должное
внимание тем существенным теоретическим положениям, которые лежат в
основе исследования. Бесчисленные результаты таких эмпирических
исследований заполняют полки социологических лабораторий и архивов,
не принося никакой пользы” [1251, S. 28].
Роль понятийного аппарата. Теоретический анализ играет важную
роль в процессе социологического исследования физической культуры и
спорта и потому, что оно немыслимо без использования определенных
понятий. Социолог, как отмечал Г. Зеттерберг, всегда “нуждается в
определенных понятиях, расположенных таким образом, чтобы направить
его к тем явлениям, которые он собирается исследовать, и в таком
порядке, в каком он хочет рассматривать данные явления. Исследователю
необходим набор таких понятий в виде контрольного списка для того
наблюдения,
которое
он
собирается
осуществить.
Понятия,
организованные соответствующим образом для осуществления этой цели,
составляют “схему для стандартного описания”. Такие “профессиональные
списки” подсказывают, что ему надо знать, чтобы выполнить стандартное
социологическое исследование личности, социальной роли, группы,
института, общества” [1261, р. 57].
238
Понятийный аппарат играет огромную роль в социологическом
исследовании соматической культуры и физкультурно-спортивной
деятельности. Речь идет в первую очередь о понятиях, выделяющих и
дифференцирующих изучаемые объекты – “соматическая культура”,
“физкультурная деятельность”, “спорт”, “физическое воспитание”,
“физическая рекреация” и др., а также уточняющих социологические
аспекты их исследования – “социальная система”, “социальный институт”,
“социальная общность”, “социальное отношение”, “социальная роль” и др.
К сожалению, при введении этих и других понятий довольно часто
допускаются грубые методологические ошибки: не учитывается
необходимость
четкого
разграничения
содержательного
и
терминологического аспектов определения понятий; содержательные
вопросы пытаются решать на основе тех критериев, которые применимы
лишь при анализе терминологических вопросов и наоборот; принимается
во внимание только содержательная сторона обсуждаемых понятий или,
напротив, все сводится только к спору о словах, об используемых
терминах и т.д. Так, немецкий ученый К. Хайнеман в книге "Введение в
социологию спорта", обосновывая свой подход к анализу понятия "спорт",
предлагает различать номинальные и реальные определения этого
понятия. Причем, все различие между ними, по его мнению, состоит лишь
в том, что первые – это просто "установки или соглашения" между
учеными относительно применения термина "спорт", а вторые ставят
задачей уточнить соответствующее "словоупотребление определенных
групп лиц" на основе использования эмпирических методов [901, рр. 3132]. При этом, как считает К. Хайнеман, с помощью этих методов
выясняются не реальные особенности спорта, а лишь эмпирически
фиксируемое употребление каким-то человеком (группой лиц) слова
(термина) "спорт", обозначающего данное явление. Таким образом, весь
анализ понятия "спорт" практически сводится лишь к терминологической
стороне дела [анализ указанных методологических ошибок см. в наших
работах: 570, 573, 575, 609, 623, 1198].
2.5. Предмет
социологии физической культуры и спорта
Проделанный выше анализ позволяет сформулировать нашу
концепцию предмета социологии физической культуры и спорта.
Развернутая характеристика. Основные положения концепции
следующие.
1. Социология физической культуры и спорта как одна из
специальных (частных, прикладных) социологических теорий и наук о
физической культуре и спорте изучает относительно самостоятельную
социальную сферу общественной жизни. Эта сфера включает в себя три
“крупных”
объекта
–
соматическую
(физическую)
культуру,
239
физкультурную деятельность и спорт, а также другие, более “мелкие”,
объекты данной сферы, которые являются: а) элементами указанных выше
объектов (например, спортивное соревнование по отношению к спорту,
физическое воспитание по отношению к соматической культуре и т.д.); б)
их разновидностями, формами проявления (например, спорт для всех и
спорт высших достижений, детско-юношеский спорт и спорт ветеранов,
спорт инвалидов и т.д. – по отношению к спорту, физическая рекреация и
лечебная физкультура – по отношению к физкультурной деятельности и
т.д.).
2. При исследовании любого из этих социальных объектов главная
познавательная цель социологии физической культуры и спорта состоит в
том, чтобы выяснить его место в общем “механизме” функционирования
и развития социальной системы.
3. Достижение этой познавательной цели включает в себя ряд
направлений исследования, в рамках каждого из которых ставятся и
решаются определенные задачи и проблемы.
Одно из направлений социологического исследования объектов
сферы физической культуры и спорта – определение социального статуса
изучаемого объекта: обоснование его социального характера и выяснение,
что он представляет собой как социальное явление (социальную
деятельность, феномен культуры, социальный институт, социальный
процесс, социальную систему или подсистему и т.д.).
Другое направление социологического исследования физической
культуры и спорта – изучение их взаимоотношения с другими элементами
социальной системы: их роли и значения в данной системе, тех функций,
которые они здесь выполняют, взаимосвязей и взаимодействия с другими
ее элементами, их влияния друг на друга, а также их сходства и различия.
В рамках этого исследования важное место занимают также
проблемы: а) субъективного и реального отношения социального субъекта
(в качестве такового может выступать отдельный индивид, социальнодемографическая группа населения или общество в целом) к социальным
явлениям сферы физической культуры и спорта; б) влияния самой этой
сферы на социальные параметры личности и социальных групп: на их
поведение, стиль и образ жизни, социальную карьеру, культуру,
социальный облик, нравственные, эстетические и т.п. качества,
мировоззрение, ценностные ориентации, идеалы, социальные роли и
социальный статус и т.д.
4. Анализ сферы физической культуры и спорта, всех социальных
объектов этой сферы в рамках социологии физической культуры и спорта
предусматривает эмпирический и теоретический, а также синхронический
и диахронический уровни и аспекты их анализа.
240
Таковы основные положения развернутой (детализированной)
характеристики предмета социологии физической культуры и спорта как
одной из специальных (частных, прикладных) социологических теорий и
наук о физической культуре.
Краткое определение. Трудность краткого определения предмета
социологии физической культуры и спорта обусловлена многообразием
изучаемых ею объектов и многоаспектностью их анализа.
Один из вариантов такого определения следующий. Социология
физической культуры и спорта при исследовании соматической
(физической) культуры и физкультурно-спортивной деятельности
выясняет их место в общем “механизме” функционирования и развития
социальной системы, а именно: определяет их социальный статус
(правомерность отнесения к социальным явлениям, оценки как
социальной деятельности, феномена культуры, социального института,
социальной системы и т.д.), а также взаимоотношения с другими
социальными явлениями (функции в социальной системе, взаимосвязи и
взаимодействия с другими ее элементами, сходство и отличие от них,
субъективное и реальное отношение к ним социального субъекта, а также
их воздействие на данного субъекта). Данное исследование проводится на
эмпирическом и теоретическом уровне, в синхроническом и
диахроническом аспектах.
Можно дать еще более краткое определение: социология физической
культуры и спорта изучает соматическую (физическую) культуру и
физкультурно-спортивную деятельность в социологическом аспекте.
Однако такое определение вряд ли приемлемо, поскольку требует
расшифровки того, что понимается под “социологическим аспектом”.
Указанный выше предмет исследования отличает социологию
физической культуры и спорта от других социологических дисциплин
(общей социологии, социологии труда, образования и т.д.) и других наук,
изучающих соматическую (физическую) культуру и физкультурноспортивную деятельность (физиологии спорта, психологии спорта и др.).
2.6. Структура
социологии физической культуры и спорта
Как было обосновано выше, эта наука имеет довольно сложную
структуру. Элементами этой структуры являются, как минимум, три тесно
связанных между собой, но все же относительно самостоятельных раздела
данной науки: социология тела (соматической культуры); социология
физкультуры (занятий физкультурой, физическими упражнениями);
социология спорта.
В рамках этих дисциплин могут быть выделены и другие, “более
мелкие” структурные единицы: социология физического воспитания,
социология “спорта для всех” и физической рекреации, социология
241
спорта высших достижений, социология детского спорта, социология
олимпийского движения и др.
Все эти относительно самостоятельные социологические дисциплины
тесно связаны друг с другом. Такая связь существует, к примеру, между
социологией спорта и социологией тела (соматической культуры).
Заметим, что один из первых на значение социологии тела для социологии
спорта указал В. Риттнер [1126, S. 357; 1128, S. 11]. Как отмечает К.
Хайнеманн, эта связь основана, в свою очередь, на связи спорта и тела
человека: “спорт – это специфическим образом организованная форма
общения с телом; движения тела, овладение своим телом, техника тела,
выражение тела и т.д. – это основополагающие элементы спорта. Спорт в
первую очередь относится к процессам, связанным с телом; это особый
вид представления тела и сознательное представление о нем” [901, S. 29].
К этому следует добавить, что физкультурно-спортивная деятельность
является одним из важнейших средств воздействия на телесность
человека, формирования соматической (физической) культуры. Этим
также определяется необходимость тесного сотрудничества социологии
тела (соматической культуры) с социологией физкультурно-спортивной
деятельности.
Однако вряд ли можно согласиться с мнением К. Хайнеманна о том,
что “социология спорта одновременно является частью социологии тела”
[901, S. 29]. По своей проблематике эти научные дисциплины в
определенном – указанном выше – отношении действительно
пересекаются между собой, и потому между ними должна существовать
тесная связь и координация. Но это не означает, что одна из них является
элементом другой.
Теперь подведем краткие итоги проделанного выше анализа предмета
и структуры социологии физической культуры и спорта.
242
Резюме
Итак, предмет социологического исследования физической
культуры и спорта включает в себя широкий диапазон направлений, задач
и уровней научного анализа различных сторон и аспектов многообразного
и сложнейшего процесса функционирования и развития таких социальных
феноменов, как соматическая (физическая) культура и физкультурноспортивная деятельность.
В качестве основания для определения проблематики
социологического исследования физической культуры и спорта мы
выбрали его цели, задачи и методы как исследования, которое проводится
в рамках социологии и тесно связано с понятийным аппаратом этой науки.
На основе этого был сделан вывод о том, что главная
познавательная цель социологического анализа сферы физической
культуры и спорта, а также отдельных социальных явлений этой сферы –
определить их место в общем “механизме” функционирования и развития
социальной системы.
Данная цель социологического исследования физической
культуры и спорта, как было обосновано выше, определяет основные
направления этого исследования.
В качестве основных, относительно самостоятельных, а вместе с
тем тесно связанных между собой и дополняющих друг друга,
направлений социологического анализа любого объекта сферы
физической культуры и спорта были выделены следующие: а) определение
социального
статуса
изучаемого
объекта;
б)
изучение
его
взаимоотношения с другими элементами той социальной системы, в
структуру которой он включен; в) синхронический и диахронический
аспекты анализа; г) эмпирический и теоретический уровни исследования.
С каждым из этих направлений социологического анализа
физической культуры и спорта связан комплекс исследовательских задач и
соответствующих проблем. Так, определение социального статуса объекта
предполагает решение таких проблем, которые связаны с двумя задачами:
обоснованием социального характера этого объекта и уточнением статуса
его социальности (что он представляет собой как социальное явление:
социальную деятельность, элемент культуры, социальный институт или
организацию, социальный процесс, социальную систему или подсистему и
т.д.). Второе из указанных выше направлений социологического анализа
сферы физической культуры и спорта предусматривает постановку и
решение проблем, которые касаются: а) сходства и различия объектов
данной сферы с другими; б) социокультурной роли и значения этих
объектов, функций, которые они выполняют в социальной системе,
243
взаимосвязей и взаимодействия с другими ее элементами, их влияния друг
на друга.
В рамках каждой из исследовательских проблем в свою очередь
могут быть выделены и связанные с ними более частные проблемы. Так,
социологическое исследование взаимосвязей сферы физической культуры
и спорта с социальным субъектом предусматривает анализ: а) проблем его
отношения к социальным явлениям данной сферы и б) проблем ее влияния
на социального субъекта.
Необходимо
учитывать
не
только
относительность
подразделения
указанных
направлений,
задач
и
проблем
социологического исследования физической культуры и спорта, но и их
взаимосвязь. Чаще всего данное исследование охватывает не какое-то одно
выделенное выше направление, одну задачу или проблему, а несколько
таких направлений, задач, проблем. Так, например, анализ социального
статуса, социального облика, образа жизни спортсменов высокого класса
мы отнесли к тому направлению социологического исследования спорта,
которое связано с изучением его воздействия на определенные социальные
характеристики спортсменов. Ясно, однако, что на социальный статус,
социальный облик и образ жизни спортсменов существенное воздействие
оказывает не только спортивная деятельность, но и другие сферы
социальной жизни, общество в целом. Поэтому для полного изучения
данных параметров личности и поведения спортсменов социолог должен
указанное направление анализа дополнить изучением взаимосвязи
социальной сферы спорта с другими элементами социальной системы.
Или, допустим, телесный образ и участие в спорте отнесены к разным
разделам проблематики социологического исследования соматической
культуры и физкультурно-спортивной деятельности. Но вместе с тем
может быть и должно быть исследовано влияние телесного образа на
участие в спорте [см. 884].
Сформулированные выше положения позволяют сделать вывод о
предмете социологии физической культуры и спорта. При исследовании
соматической (физической) культуры и физкультурно-спортивной
деятельности она выясняет их место в общем “механизме”
функционирования и развития социальной системы: определяет их
социальный статус (правомерность отнесения к социальным явлениям,
оценки как социальной деятельности, феномена культуры, социального
института, социальной системы и т.д.), а также взаимоотношения с
другими социальными явлениями (функции в социальной системе,
взаимосвязи и взаимодействия с другими ее элементами, сходство и
отличие от них, субъективное и реальное отношение к ним социального
субъекта, а также их воздействие на данного субъекта). Это исследование
244
проводится на эмпирическом и теоретическом уровне, в синхроническом и
диахроническом аспектах.
Социология физической культуры и спорта имеет довольно
сложную структуру. Элементами этой структуры являются, как минимум,
три тесно связанных между собой, но все же относительно
самостоятельных раздела данной науки: социология тела (соматической
культуры), социология физкультуры (занятий физкультурой, физическими
упражнениями) и социология спорта. В рамках этих дисциплин могут
быть выделены и другие, “более мелкие” структурные единицы:
социология физического воспитания, социология “спорта для всех” и
физической рекреации, социология спорта высших достижений,
социология детского спорта, социология олимпийского движения и др.
Все эти относительно самостоятельные социологические дисциплины
тесно связаны друг с другом.
При оценке сформулированных выше положений необходимо
осознавать огромную сложность обсуждаемых вопросов и дискуссионный
характер предлагаемых решений.
Вопросы для обсуждения
 Методология ответа на вопрос о предмете социологии физической
культуры и спорта
 Основные понятия социологического анализа и их интерпретация
 Основные направления и проблематика социологического анализа
объектов сферы физической культуры и спорта
 Синхронический и диахронический методы в социологическом
исследовании физической культуры и спорта
 Задачи и значение эмпирического и теоретического уровней
социологического анализа объектов сферы физической культуры и спорта
 Характеристика предмета социологии физической культуры и
спорта
 Структура социологии физической культуры и спорта
Рекомендуемая литература: см. сноски в тексте данного раздела.
245
III
МЕСТО
СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
И СПОРТА В СИСТЕМЕ НАУК
Социология физической культуры и спорта как относительно
самостоятельная научная дисциплина тесно связана, находится в сложных
взаимоотношениях со многими науками. Однако она формировалась и
функционирует, с одной стороны, как элемент системы “спортивных наук”
(наук, изучающих физическую культуру и спорт), а, с другой стороны, в
рамках
социологии.
Поэтому
особенно
важно
уточнить
ее
взаимоотношение именно с этими научными дисциплинами.
3.1. Место социологии физической культуры
и спорта в системе “спортивных наук”
Для правильного понимания места социологии физической культуры
и спорта в системе “спортивных наук” важно учитывать особенности
процесса дифференциации, который происходит при познании любых
объектов, в том числе физической культуры и спорта.
Процесс дифференциации в сфере научного познания физической
культуры и спорта. Известно, что в познании любого объекта, как
правило, сначала существует этап, когда его изучает одна наука,
охватывающая всю совокупность связанных с ним фактов и проблем. Но
по мере все более глубокого и полного познания объекта, накопления
эмпирического материала о нем на определенном этапе начинается
процесс
дифференциации единой науки. От нее начинают
“отпочковываться” более частные научные дисциплины, которые изучают
лишь некоторые присущие объекту стороны и связанные с ним проблемы.
Эти различные научные теории имеют один и тот же объект, но различные
предметы исследования.
Данный исторический процесс происходит и в сфере познания
физической культуры и спорта. И здесь первоначально существовала лишь
одна наука, которая охватывала всю область явлений и проблем,
связанных с данными объектами. Такой наукой в течение длительного
времени была теория физического воспитания (иногда ее называли
“теорией физической культуры”).
По мере все более широкого и глубокого познания сферы явлений
физической культуры и спорта от нее начинают “отпочковываться” более
частные научные дисциплины. Прежде всего речь идет о таких
дисциплинах, которые рассматривают не всю область явлений,
 В данном разделе термин “теория” используется в широком его значении
как синоним термина “наука”, “научная дисциплина”.
246
составляющих данную сферу, а лишь какую-то ее “часть”. Именно таковы,
например, теория спорта, теории, каждая из которых изучает
определенный вид спорта, теория физкультурной деятельности, теории,
изучающие отдельные формы занятий физкультурой (например, лечебную
или производственную физкультуру и т.д.).
Вместе с тем формируются такие частные научные дисциплины,
которые рассматривают всю указанную область явлений или некоторые из
них, но под определенным углом зрения, на основе применения
специфических (физиологических, педагогических, психологических или
каких-то других) методов. В связи с этим также возникает и все более
расширяется круг специализированных научных дисциплин, изучающих
физическую культуру и спорт, – медико-биологические дисциплины
(физиология спорта, биохимия спорта, анатомия спорта, спортивная
медицина и др.), социальные науки (спортивная педагогика, психология
спорта, экономика спорта, история физической культуры и спорта и др.) и
т.д. [см. 756].
Процесс формирования такого рода специализированных теорий не
завершен. Он интенсивно происходит и в настоящее время. Завершается
процесс выделения в относительно самостоятельную науку эстетики
спорта, которая изучает эстетическое содержание и эстетические
ценности спорта, сущность и законы сознания, отражающего спорт с
эстетической точки зрения, а также формы эстетической деятельности
человека в сфере спорта [см. 494, 647]. Близится к завершению
становление этики спорта как науки, изучающей функционирование и
развитие морального сознания, нравственных отношений и нравственного
поведения в области спорта. На повестке дня стоит вопрос о выделении в
относительно самостоятельные таких научных дисциплин, как
культурология физической культуры и спорта, олимпийская педагогика,
теория олимпийской культуры и др. [см. 69, 71, 570, 621, 622].
К числу указанных выше специализированных дисциплин как раз и
относится социология физической культуры и спорта. В системе
“спортивных наук” ее выделение в самостоятельную науку происходило и
осуществляется в настоящее время за счет уточнения того специфического
– социологического – аспекта, под которым могут и должны изучаться
физическая культура и спорт в отличие от других возможных аспектов их
исследования в таких науках, как теория физической культуры и спорта,
спортивная педагогика, психология спорта и др. Эти особенности
социологического подхода к анализу данных объектов научного
исследования подробно были охарактеризованы выше.
Тот факт, что в центре внимания социологии физической культуры и
спорта находятся рассмотренные выше социологические проблемы,
возникающие в процессе научного познания этих объектов, вовсе не
247
означает, что данные проблемы вообще не затрагиваются в других науках,
которые изучают те же самые объекты. Важно четко различать и не
смешивать две вещи: 1) специальное рассмотрение каких-то проблем в
рамках определенной науки, когда эти проблемы являются главным и
основным предметом ее анализа; 2) “вспомогательное” обращение к
данным проблемам в других науках, когда они затрагиваются лишь в силу
их определенной связи с теми проблемами, которые составляют основной
предмет изучения последних. Одно дело, например, что теория
физического воспитания при анализе физического воспитания как
определенного педагогического процесса (это составляет специфический
предмет ее исследования) не может не касаться, допустим, вопросов
социальных функций физического воспитания, места спорта в системе
социальных явлений или влияния занятий физическими упражнениями на
физиологические функции человеческого организма [см. например, 324,
глава XII]. Но эти проблемы на современном этапе ее развития не
составляют специфический предмет ее исследования. Социальные
функции физического воспитания или место спорта в системе социальных
явлений специально изучаются в социологии физической культуры и
спорта, а влияние занятий физическими упражнениями на
физиологические функции организма – в физиологии спорта.
Процесс интеграции и его проявление в сфере научного познания
физической культурфы и спорта. В сфере научного познания
наблюдается тенденция не только к дифференциации, но и к интеграции
научных дисциплин. Ведь, каждая наука, как отмечалось выше, при
формировании своего предмета использует определенные абстракции и
тем самым создает идеализированную модель изучаемого объекта, в
которой он отображен какими-то отдельными своими аспектами,
сторонами. Например, в рамках социологического анализа человек
выступает как “homo sociologicus”, т.е. в первую очередь рассматривается
как личность, которая выполняет социальные роли, следуя нормам,
образцам поведения, принятым в данной социальной системе. Но это
весьма односторонний подход к человеку, который для целостного
представления о нем должен быть дополнен подходами к нему как “homo
oeconomicus”, “homo pedagogicus” и т.д., которые развиваются в рамках
экономической науки, педагогики и других наук.
Тенденция к интеграции научных дисциплин имеет место и в
процессе научного познания физической культуры и спорта [214, 504, 570,
577 и др.]. Эта тенденция проявляется по-разному. Формируются,
например, теории, при разработке которых стремятся охватить как можно
более полно и широко изучаемую объектную область, например: не какието отдельные формы физкультурной деятельности, а все эти формы во
всем их многообразии (теория физкультурной деятельности); не только
248
сферу занятий физкультурой, но и спорт (теория физкультурноспортивной деятельности); не только спортивную модель соревнования,
но и другие его гуманистически ориентированные игровые модели
(гуманистика соревнования как теория гуманизации соперничества [см.
630–632]) и т.д.
Наблюдается стремление к созданию комплексных научных
дисциплин, в рамках которых пытаются объединить различные
односторонние, узкие, специализированные подходы к изучению всей
объектной области или каких-то отдельных составляющих ее явлений –
физической культуры, спорта, спортивно-двигательной деятельности и т.д.
Яркой иллюстрацией этого процесса являются, например, попытки
разработать: спортивную медицину, которая объединяет ряд медикобиологических
дисциплин,
изучающих
спорт;
интегративную
антропологию [251]; комплексную (“общую”) теорию спорта,
объединяющую все науки, изучающие спорт, и аналогичную комплексную
(“общую”) теорию физической культуры [321, 324, 325, 670];
междициплинарные направления исследований спортивно-двигательной
деятельности [660]; онтокинезиологию человека как интегративную
научно-технологическую область знания, изучающую фундаментальные
закономерности возрастного развития двигательной деятельности
человека [40]; гуманистическую теорию спорта, предметом которой
является гуманистическая проблематика наук, изучающих спорт [625,
630].
Проблемы взаимоотношения социологии физической культуры и
спорта
с
другими
“спортивными
науками”.
Тенденции
дифференциации и интеграции в сфере научного познания физической
культуры и спорта ставят перед социологией физической культуры и
спорта в рамках ее взаимоотношения с другими науками, изучающими эти
объекты, две основные проблемы: 1) собственной идентификации, т.е.
ориентации именно на социологический подход, на социологические
методы в анализе физической культуры и спорта, и тем самым
демаркации, отграничения от других наук; 2) взаимодействия,
координации, объединения усилий с представителями других наук в
исследовании физической культуры и спорта.
Обе эти проблемы затрагивают взаимоотношение социологии
физической культуры и спорта со всеми науками (научными
дисциплинами), изучающими эти объекты. Однако в первую очередь они
касаются, естественно, общественных наук (научных дисциплин), к числу
которых помимо истории физической культуры и спорта относятся такие
(сложившиеся и только становящиеся) науки и научные дисциплины, как:
философия физической культуры и спорта (а также их отдельных форм и
элементов – например, физического воспитания) [см. 279, 433, 563, 566,
249
567, 570, 578, 580, 841, 943, 945, 958, 959, 982, 1064, 1088, 1104, 1228,
1238, 1260]; эстетика и этика спорта [361, 487, 489, 494, 618, 646, 647,
749, 848, 909, 1034, 1045, 1242]; культурология физической культуры и
спорта [69, 71, 105, 117, 165, 570, 585, 586, 609, 728]; педагогика спорта
[310, 674, 762, 984, 1106]; психология спорта [121, 320, 853, 1138, 1156];
интегративная педагогическая антропология [251, 252]; политология
спорта [881]; экономика физической культуры и спорта [250, 253, 254,
263, 905].
Для иллюстрации характера и сложности этих проблем затронем одну
из них – взаимоотношение социологического и психологического (в том
числе социально-психологического) исследований спорта. Решение
данной проблемы непосредственно связано с общим подходом к
взаимоотношению социологического и психологического аспектов
научного исследования. Как отмечается в коллективном труде
“Морфология культуры” [348], в течение длительного времени эти два
аспекта не смешивались друг с другом. Психологи основное внимание
уделяли процессам, происходящим “внутри” субъекта, а социологи –
событиям, происходящим вне его. Различными были их предметы анализа,
а также принципы объяснения направленности и способов реализации
человеческой активности. Психологи, используя такие понятия, как
“характер”, “темперамент”, “базовые личностные черты” и т.п.,
фиксировали устойчивые составляющие структуры личности, формы
проявления индивидуальной активности и выводили их из действия таких
фундаментальных антропологических свойств, как побуждения,
потребности, способности и пр. Социологи, напротив, акцентируя
внимание на изучении социальной организации, описывали такие формы
взаимодействия между ее членами, которые отображаются в категориях
“общество”, “социальный институт” и т.п. При объяснении поведения
людей они обращались к таким внутренним регуляторам межличностных
отношений, как правила и нормы. Соответственно развивались
психологическая и социологическая ориентации научного исследования. В
психологии основная задача заключалась в разработке “такой
исследовательской техники, с помощью которой можно было бы
эффективно эксплицировать, прояснить, выразить внутриличностный
опыт, вызвать характерные психические реакции или измерить силу
побуждений, обусловливающих деятельность и поведение индивида”. В
социологии “совершенствование техники исследования определялось
необходимостью точно категоризировать функции и операции
организаций; типологизировать устойчивые схемы отношений внутри них;
объяснить правила, регулирующие стереотипы поведения их членов”[348,
c. 57].
250
Обобщая различия между психологическим и социологическим
взглядом на поведение людей, авторы указанной работы вслед за Д.
Миллером [888, рр. 511-514] выделяют следующий набор дихотомий,
характеризующих эти различия:
“– в психологии основной интерес проявляется к личностным
диспозициям, а в социологии – к жизненным условиям как факторам,
детерминирующим поведение людей;
– в психологии доминирует трактовка человека как субъекта, агента
порождения и изменения социальных отношений; в социологии человек
рассматривается чаще как объект, поведение которого формируется под
влиянием внешних соц. воздействий;
– в психологии главное внимание уделяется конкретной
индивидуальной специфичности личности; в социологии человек
представлен
в
абстрактных
типичных
социально
значимых
характеристиках
(социально-демографических,
социальнофункциональных, профессиональных и т.п.);
– в психологии временное измерение – важная составная часть
исследования, будь то личностные изменения в ходе жизненного цикла
или определение времени реакции; в социологии концепция личности
атемпоральна (не включает в себя категорию времени) и представлена в
структурно-функциональных, но не динамических характеристиках;
– в психологии предметом исследования является совокупность
интраперсональных (внутриличностных) феноменов: когнитивных
процессов, эмоциональных состояний, переживаний и т.п.; в социологии, в
первую очередь, изучаются интерперсональные явления, т.е. те черты
социального взаимодействия, которые разделяются многими людьми –
стереотипы, правила, нормы и т.п.” [348, с. 57].
Сегодня стало очевидным, что оба указанных направления не
противоречат друг другу, но с различных сторон освещают один и тот же
объект изучения – человеческую активность. Осознание этого факта
побуждает к тесному сотрудничеству психологов и социологов, в том
числе в исследовании проблем физической культуры и спорта. Такое
сотрудничество является одним из проявлений общей тенденции к
интеграции научного знания, к использованию комплексного научного
метода исследования, который предусматривает объединение и
координацию усилий представителей различных научных дисциплин,
укрепление связей между ними.
Один из вариантов решения данной проблемы состоит в разработке
на базе социологии физической культуры и спорта и других,
взаимосвязанных с ней, наук комплексных, интегративных научных
дисциплин. К их числу относится, например, философско-социологическая
теория физической культуры и спорта. Речь идет о мультидисциплинарной
251
комплексной теории, которая предполагает не какой-то узкий,
односторонний подход к исследованию физической культуры и спорта, а
многостороннее их изучение с позиций не только социологии, но также
культурологии, эстетики, этики и ряда других философских дисциплин. В
отличие от общей комплексной теории физической культуры и спорта она
не претендует на охват всех аспектов и направлений научного
исследования физической культуры и спорта, всех формирующихся при
этом научных теорий. Философско-социологическая теория физической
культуры и спорта предполагает такое исследование этих социальных
явлений, при котором рассматриваются связанные с этой областью
социологические,
эстетические,
этические,
культурологические,
гносеологические и логико-методологические проблемы физической
культуры и спорта. Значит, она включает в себя такие научные
дисциплины, изучающие физическую культуру и спорт, которые носят
философский характер (например, эстетику спорта, спортивную этику и
др.), а также социологию физической культуры и спорта.
В простейшем виде философско-социологическая теория физической
культуры и спорта выступает как простое объединение социологии
физической культуры и спорта с различными философскими
дисциплинами.
Более сложный, а вместе с тем и более значимый вариант –
разработка ее как такой комплексной теории, которая предусматривает не
просто изолированное изучение физической культуры и спорта в
социологическом,
эстетическом,
культурологическом
и других,
упомянутых выше, аспектах, а их четко скоординированное и
взаимосвязанное проведение по единому плану, для решения единой
задачи.
Для этого необходимо четкое и целостное (системное) представление
о физической культуре и спорте как объекте философско-социологических
исследований, о месте эстетических, этических и других компонентов
физической культуры и спорта в общей системе составляющих их
явлений, о связи данных компонентов, о присущих им общих и
специфических признаках, о методах их изучения, о взаимоотношении и
взаимосвязи социологического, культурологического, эстетического,
этического и других аналогичных подходов к исследованию данной
области и т.д. [см. 563, 566, 567, 570, 578, 580, 581].
На наш взгляд, разработка философско-социологической теории
физической культуры и спорта в целом и ее отдельных разделов
(философско-социологической теории физической культуры, философскосоциологической теории спорта и др.) как комплексной теории не только
оправдана и допустима, но в ряде случаев просто необходима. При
решении ряда проблем, связанных с физической культурой и спортом,
252
только такой комплексный подход в рамках философско-социологической
теории может дать эффективные результаты.
Разработка этой теории соответствует общей тенденции становления
единого философско-социологического познания общества [см. 521, с.
185-205; 704–706 и др.].
3.2. Место социологии физической культуры
и спорта в структуре социологии
Большинство ученых, работающих в области социологии физической
культуры и спорта, указывают на то, что эта научная дисциплина должна
развиваться в рамках социологии и постоянно контактировать с ней. Дж.
Дюмазедье, призывая к этому, подчеркивал, что такой подход содействует
совершенствованию социологической теории спорта и преодолению ее
идеологического и спекулятивного характера [см. 813].
Социология физической культуры и спорта как частная
социологическая теория. Социология как наука в настоящее время имеет
весьма сложную структуру. В рамках этой структуры помимо
общесоциологической теории, которая изучает наиболее общие вопросы
функционирования и развития общества, места в нем человеческой
личности, а также эмпирического уровня социологических исследований,
обычно выделяют комплекс частных (специальных, прикладных)
социологических теорий или, как их еще иногда называют, “теорий
среднего уровня”. Этот научный термин ввел американский социолог
Роберт Мертон. По его мнению, теории среднего уровня – это “теории,
находящиеся в промежуточном пространстве между частными, но тоже
необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в ходе
повседневных исследований, и всеохватывающими систематическими
попытками создать единую теорию, которая будет объяснять все
наблюдаемые типы социального поведения, социальных организаций и
социальных изменений” [1052, р. 39].
Каждая из частных (специальных, прикладных) социологических
теорий, “теорий среднего уровня” ставит и решает социологические
проблемы применительно к определенному элементу структуры
общества,
отдельному,
относительно
самостоятельному
общественному явлению. Это может быть какой-то социальный процесс,
социальный институт, определенная социальная общность, социальная
сфера жизни (например, труд, воспитание, культура, религия, семья,
процесс урбанизации и т.д.). Учитывая особенности этого явления, она
изучает его с точки зрения места в общем “механизме”
функционирования и развития общества. При этом, с одной стороны,
социологический анализ конкретного социального объекта в рамках
частной
социологической
теории
основан
на
использовании
категориального аппарата социологии для изучения этого объекта. С
253
другой стороны, “социологи, занимающиеся узкими областями
исследования, разрабатывают специфический понятийный аппарат,
проводят эмпирические исследования по своей группе проблем, обобщают
полученные данные, делают теоретические обобщения и, наконец,
соединяют эти обобщения в теорию в пределах своей узкой области” [711,
с. 29].
Название специальных (прикладных) социологических теорий
образуется с учетом тех специфических объектов (социальных явлений),
которые эти теории делают предметом социологического анализа –
например, социология труда, социология образования, социология
преступности и т.д. К числу таких социологических дисциплин относится
и социология физической культуры и спорта.
Проблемы взаимоотношения с другими социологическими
дисциплинами. У социологии физической культуры и спорта в ее
взаимоотношениях с другими социологическими дисциплинами (как и с
другими науками вообще) также две проблемы: 1) проблема собственной
идентификации (т.е. проблема, связанная с ориентацией на исследование
именно тех специфических объектов – физической культуры и спорта, на
основе выделения которых из социальной системы, только и произошло ее
формирование как относительно самостоятельной социологической
дисциплины) и тем самым проблема демаркации, отграничения от других
социологических наук; 2) проблема взаимодействия, координации,
объединения усилий с представителями других социологических наук.
При осмыслении особенностей социологии физической культуры и
спорта как относительно самостоятельной социологической науки и ее
взаимоотношения с другими социологическими дисциплинами следует
учитывать, что и последние (а не только социология физической культуры
и спорта) могут затрагивать, ставить и обсуждать определенные
социологические проблемы, касающиеся физической культуры и спорта.
Но если для социологии физической культуры и спорта эти проблемы
составляют главный и непосредственный предмет анализа, в других
социологических дисциплинах к ним обращаются лишь в силу их
определенной связи с теми проблемами, которые составляют основной
предмет изучения последних.
Хотя социология физической культуры и спорта отделилась от других
частных социологических дисциплин, а также от общесоциологической
теории (по крайней мере этот процесс подходит к стадии завершения), с
повестки дня не снят вопрос об их взаимодействии и координации. Особо
важное значение имеет вопрос о взаимосвязи социологии физической
культуры и спорта с общесоциологической теорией. Эта теория выполняет
важную методологическую функцию по отношению ко всем специальным
254
(частным) социологическим наукам. Она предоставляет в их
распоряжение понятийный аппарат, язык и методы, составляющие
особенность всякого социологического исследования, а тем самым, как
было отмечено выше, во многом определяет проблематику такого
исследования.
Эта функция общесоциологической теории особенно важна для
социологии физической культуры и спорта, поскольку это относительно
молодая социологическая наука. Лишь совсем недавно она обрела право
на самостоятельное существование наряду с другими социологическими
дисциплинами. Поэтому огромный опыт, накопленный ранее социологией
в ходе длительного развития, ее понятийный аппарат, формулируемые в
рамках общесоциологической теории выводы и положения могут оказать
неоценимую помощь социологам, изучающим физическую культуру и
спорт, в решении стоящих перед ними проблем. Социальные процессы в
сфере физической культуры и спорта в полной мере можно объяснить
лишь с помощью общих принципов, касающихся культуры, социальной
структуры, групповых процессов, социального контроля и т.д.
К сожалению, до сих пор в социологических – особенно конкретносоциологических – исследованиях физической культуры и спорта не
всегда в достаточной мере учитываются идеи, принципы и методы,
разработанные в общесоциологической теории (а в более широком плане –
и другие теоретико-методологические положения). Тем самым, как мы
неоднократно отмечали [562-580, 601, 602, 606, 623, 624], существенно
тормозится решение соответствующих социологических проблем
физической культуры и спорта, допускаются ошибки в их решении
Конечно, нельзя упрощенно подходить к использованию положений
общесоциологической теории для решения социологических проблем
физической культуры и спорта. Не следует думать, будто из
общесоциологических положений можно прямо и непосредственно
вывести, дедуцировать ответы на конкретные вопросы, касающиеся
спорта. Общесоциологическая теория указывает лишь общее направление,
дает правильный методологический подход к решению этих вопросов, а
не готовые ответы на них. Например, в современной социологической
теории культуры социолог спорта может найти ответы на вопросы о том,
что такое культура, как правильно подходить к исследованию различных
форм культуры и т.д. Но здесь не содержатся в готовом виде ответы на
вопрос о том, является ли спорт элементом человеческой культуры, в чем
его отличие от других явлений культуры, что такое физическая культура
как феномен культуры и др. Ответ на все эти вопросы может быть получен
 О механизме реализации этой функции см., например: Ядов [737].
255
лишь путем изучения конкретных фактов, относящихся к физической
культуре и спорту.
Обращаясь к общесоциологической теории – при решении различных
проблем физической культуры и спорта – важно иметь в виду, что эта
теория, как и другие, находится в непрерывном процессе развития и
совершенствования. Поэтому важно ориентироваться именно на новые,
прогрессивные, а не устаревшие или устаревающие точки зрения и
положения. В этом плане актуальны попытки применить в области
социологии физической культуры и спорта новые подходы к культуре, к
личности, процессу социализации, которые развиты в современной
социологической теории.
Однако социология физической культуры и спорта не только удобная
сфера приложения идей общесоциологической теории и других
теоретических концепций. Обращение к эмпирическому материалу,
выводам и результатам данной частной социологической дисциплины
позволяет, на наш взгляд, внести определенный вклад в решение важных
общесоциологических и других теоретических социальных проблем,
найти новые, нетрадиционные подходы к их решению. Например, анализ
такого важного социально-культурного явления, как соматическая
культура, выяснение ее места в системе культуры, изучение тех
специфических культурных ценностей, которые формируются в области
спорта, и их соотношения с другими социальными ценностями, заставляет
по-новому взглянуть на общую структуру человеческой культуры. Итоги
социологических исследований в области соматической культуры и
физкультурно-спортивной деятельности позволяют также уточнить общую
структуру форм жизнедеятельности человека, понять важные стороны
становления и развития личности и т.д.
В ряде случаев сама исследовательская ситуация побуждает к
анализу, выводящему исследователя за рамки социологии физической
культуры и спорта. Дело в том, что нередко теоретические положения
общей социологии и других социальных наук, необходимые для решения
соответствующих проблем социологии физической культуры и спорта,
еще недостаточно разработаны, по ним высказываются различные точки
зрения.
Взять, к примеру, проблему изучения физкультуры и спорта как
элементов образа жизни. Решение данной проблемы предполагает четкое
различение основных форм деятельности человека и выделение тех
параметров, по которым они отличаются друг от друга. Однако до сих пор
не существует единого мнения по данному вопросу. Б.Г. Ананьев и И.С.
Кон в качестве “основных социальных деятельностей” выделяют труд,
общение и познание [11, с. 322; 228, с. 7]. М.С. Каган проводит различие
между преобразовательной, познавательной, ценностно-ориентационной и
256
коммуникативной видами деятельности [209, с. 120]. Б.А. Грушин
обращает внимание на то, что существует множество оснований
выделения различных видов (форм) человеческой деятельности. Так, с
точки зрения характеристики затрачиваемой энергии человеческая
деятельность может быть подразделена на связанную с затратами
преимущественно мускульных, умственных или психических сил, а также
с разного рода комбинациями данных видов энергии. Если при
рассмотрении человеческой деятельности исходить из ее состава,
совокупно характеризующего предмет, орудия и продукт деятельности, то,
по мнению Б.А. Грушина, следует различать, с одной стороны, так
называемую предметную деятельность, совпадающую с оперированием
“вещами” – материальными продуктами, благами и т.д., с другой, – так
называемую
информационную
деятельность,
совпадающую
с
оперированием “знаками” – духовными продуктами, благами и т.д.,
зафиксированными с помощью тех или иных семиотических систем.
Наконец, он выделяет и еще одну разновидность деятельности,
обходящуюся без оперирования как первыми, так и вторыми
компонентами и выступающую в форме простой “игры физиологических и
психических сил” [132, с. 29]. Многие социологи опираются на труды Л.С.
Выготского и С.Л. Рубинштейна, которые выделяли три основных вида
человеческой деятельности – игру, учение и труд [377, с. 159-169].
Известны и другие подходы к классификации видов деятельности [см.:
153, 196]. Подобные расхождения в определении основных видов
человеческой деятельности затрудняют решение социологической
проблемы места физкультуры и спорта в жизнедеятельности людей. Более
того, даже если принять какую-либо из упомянутых классификаций за
основу при анализе физкультурно-спортивной деятельности как элемента
образа жизни, то возникают определенные сложности в отнесении ее к
какой-то одной из указанных форм деятельности. Как, например,
“уложить” физкультурно-спортивную деятельность в приведенную выше
схему М.С. Кагана, если эта деятельность имеет и преобразующий, и
познавательный, и ценностно-ориентационный, и коммуникативный
характер?
Аналогичные трудности возникают и при определении места
физической культуры и спорта в системе ценностей культуры, поскольку в
научной литературе, в том числе социологической, как показано в первом
разделе данной работы, по-разному истолковывается сама культура, ее
структура и т.д.
В такого рода ситуациях ученый, занимающийся социологическими
проблемами физической культуры и спорта, сам должен выработать
правильное решение указанных общетеоретических проблем. К
сожалению, на практике, исследования в области социологии физической
257
культуры и спорта весьма робко и нерешительно используются для
постановки и решения такого рода проблем. В этом плане одна из
актуальных задач социологии физической культуры и спорта в настоящее
время состоит в том, чтобы не только эффективно использовать
сложившийся теоретический аппарат общей социологии и других
общественных наук, но и вносить свой вклад в их дальнейшее развитие на
базе эмпирического материала социологических исследований физической
культуры и спорта. Только таким путем можно поднять престиж
социологии физической культуры и спорта среди других социологических
дисциплин [563-567, 570, 578, 580].
Не менее важное значение имеет и проблема тесной связи социологии
физической культуры и спорта с другими частными, специальными
социологическими дисциплинами [740, с. 129]. Ведь сфера физической
культуры и спорта тесно переплетается и взаимодействует с самыми
разнообразными сферами и процессами жизнедеятельности общества.
Нельзя не учитывать, к примеру, тот факт, что физкультурно-спортивная
деятельность чаще всего (за исключением спорта высших достижений)
осуществляется в свободное время. В этом плане социология физической
культуры и спорта тесно соприкасается с социологией свободного времени
и досуга. Физическая культура и спорт – важные элементы культуры. Этим
определяется необходимость тесной связи и координации социологии
физической культуры и спорта с социологией культуры. Спорт (особенно
спорт высших достижений) тесно связан с различными сферами
социальной жизни – политикой, образованием и т.д. На этом основана
теснейшая связь социологии спорта с социологией политики, образования
и т.п. Занятия физическими упражнениями и спортом, физическое
воспитание, физическая рекреация и другие, связанные с ними, виды
деятельности, как правило, осуществляются в организованном виде,
организуются социальными институтами – школой, предприятием,
спортивными организациями и т.д. Отсюда связь социологии физической
культуры и спорта с социологией институтов и организаций. Эта
социологическая дисциплина связана также с социологией семьи,
социологией молодежи, социологией города и села и т.д.
В заключение отметим, что результаты социологического
исследования физической культуры и спорта представляют значительный
интерес для представителей не только “спортивных наук” и
социологических дисциплин, но и других наук – истории, культурологии,
психологии, педагогики, экономики и др. – и могут быть широко
использованы ими при решении самых различных проблем. Вместе с тем,
сами данные науки могут оказать существенную помощь социологии
физической культуры и спорта. Так, она может и должна опираться на
фактический материал, полученный историей, на теоретические
258
положения культурологии, психологии, педагогики и других наук. Логика
и методология науки имеет важное значение для решения широкого круга
методологических проблем, возникающих в ходе социологического
исследования физической культуры и спорта и связанных с разработкой
понятийного аппарата, использованием тех или иных методов – системноструктурного, исторического и др. [572].
Резюме
 Итак, проделанный выше анализ места социологии физической
культуры и спорта в системе наук показал, что она выступает: а) как одна
из специализированных “спортивных наук” и б) как частная (прикладная)
социологическая дисциплина.
 Формирование социологии физической культуры и спорта как
относительно самостоятельной научной дисциплины связано с процессом
дифференциации, который имеет место и в сфере научного познания
физической культуры и спорта, и в рамках социологического знания. В
ходе этого процесса происходит “распадение” той или иной науки на ряд
более “мелких”, частных научных дисциплин.
 Признавая
относительную
самостоятельность
социологии
физической культуры и спорта, ее “отграниченность” от других наук,
вместе с тем важно учитывать, что всякое отграничение сфер (объектов,
предметов) исследования научных дисциплин является относительным,
временным, исторически преходящим. Мы солидарны также со словами А.
Воля по поводу того, как следует относиться ко всякого рода
“разграничениям” и “подразделениям”: “… следует помнить, что любые
деления и классификации являются относительными и имеют своей целью
прежде всего систематизацию и упорядочение исследовательского
материала, что не является препятствием для дальнейших дискуссий и
критических анализов”.
 Тот факт, что в центре внимания социологии физической культуры
и спорта находятся социологические проблемы, возникающие в процессе
научного познания этих объектов, вовсе не означает, что данные
проблемы вообще не затрагиваются в других науках. Однако при этом
важно четко различать и не смешивать две вещи: 1) специальное
рассмотрение каких-то проблем в рамках определенной науки, когда эти
проблемы являются главным и основным предметом ее анализа; 2)
“вспомогательное” обращение к данным проблемам в других науках, когда
они затрагиваются лишь в силу их определенной связи с теми проблемами,
которые составляют основной предмет изучения последних.
 В сфере научного познания имеет место тенденция не только
дифференциации, но интеграции научных дисциплин на основе их
взаимодействия, сотрудничества, кооперации.
259
 С учетом двух указанных выше тенденций социология физической
культуры и спорта в рамках ее взаимоотношения с другими науками,
сталкивается с двумя основными проблемами: 1) проблемой собственной
идентификации, т.е. ориентации именно на социологический подход, на
социологические методы в анализе физической культуры и спорта, и тем
самым демаркации, отграничения от других наук; 2) проблемой
взаимодействия, координации, объединения усилий, сотрудничества с
представителями других наук.
 Для такого сотрудничества и координации имеются достаточно
серьезные основания. Результаты социологического исследования
физической культуры и спорта представляют значительный интерес для
представителей не только “спортивных наук” и социологических
дисциплин, но и других наук – истории, культурологии, психологии,
педагогики, экономики и др. – и могут быть широко использованы ими
при решении самых различных проблем. Вместе с тем, сами данные науки
могут оказать существенную помощь социологии физической культуры и
спорта.
Вопросы для обсуждения
Процессы дифференциации и интеграции в научном познании и в
сфере научного познания физической культуры и спорта.
Особенности социологии физической культуры и спорта как одной
из “спортивных наук”.
Проблемы взаимоотношения социологии физической культуры и
спорта с другими “спортивными науками”.
Что представляет собой социология физической культуры и спорта
как частная социологическая теория?
Проблемы взаимоотношения социология физической культуры и
спорта с другими социологическими дисциплинами.
Рекомендуемая литература: см. сноски в тексте данного раздела.
260
IV
ЗНАЧЕНИЕ
СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
Важное значение социологии физической культуры и спорта
определяет комплекс факторов.
4.1. Факторы, определяющие значение
социологии физической культуры и спорта
Значимость социологии физической культуры и спорта связана уже с
тем, что она является элементом такой важной и значимой в современном
мире науки как социология.
Важная роль социологии в современном мире. Современный
человек сталкивается с необычайно трудными социальными задачами, для
решения которых необходимо иметь правильное представление о том
социальном мире, в котором он живет, разбираться в характере
человеческих отношений, знать ценности и нормы социального поведения,
пути преодоления сложных конфликтных ситуаций, которыми наполнена
социальная жизнь, учитывать особенности и закономерности различных
сфер жизнедеятельности общества. Социология, в структуру которой
входит социология физической культуры и спорта, как раз и имеет своей
задачей получить и обосновать такие знания, необходимые для
правильной ориентации человека в социуме.
Социальная роль физической культуры и спорта в современном
мире. Современное значение социологии физической культуры и спорта
связано и с тем, что она является наукой о таких социальных явлениях, как
физическая культура и спорт, изучает их социальную природу, место,
роль, функции в современном обществе, субъективное и реальное
отношение к ним различных социально-демографических групп населения
и т.д.
В настоящее время физическая культура и спорт и эти связанные с
ними социальные проблемы приобрели особенно важное теоретическое и
практическое значение.
Во-первых,
потребности
современной
научно-технической
революции, значительное увеличение свободного времени, рост
благосостояния людей привели к тому, что за сравнительно короткий
исторический период физическая культура и спорт стали существенным
компонентом общественной жизни и культуры. В настоящее время
миллионы людей нашей планеты приобщаются к активным занятиям
физическими упражнениями и спортом, вовлекаются в процесс
физического воспитания, участвуют в различных спортивных
соревнованиях. Все более возрастает роль спорта в жизни общества, его
261
воздействие на все стороны жизни людей – их трудовую деятельность,
общественные отношения, сферу потребления, досуга, образования и т.д.
Вот почему спорт нередко называют феноменом XX века, одним из
важнейших элементов системы ценностей современной культуры,
зеркалом общественной жизни и т.п. О спорте пишут статьи, книги, ему
посвящаются спектакли, кинокартины. Существенное значение ему
придают политические деятели. Все это не просто дань моде, а отражение
того факта, что в современную эпоху спорт занимает такое место, которое
он не занимал, пожалуй, никогда в истории человечества.
Интенсивное развитие спорта в XX столетии, все большее влияние,
оказываемое им на различные стороны человеческой жизни, существенное
изменение места физической культуры и спорта в жизни общества
определяют значимость связанных с ними социальных проблем и их
социологического анализа.
Во-вторых, развитие спорта ярко выявило противоречивый характер
функций спорта, показало возможность его использования не только в
гуманных, но и антигуманных целях. С одной стороны, за последние
десятилетия достигнуты существенные успехи не только в широком
развитии спорта, вовлечении в него различных слоев и групп населения,
но и в применении его для решения многих важных социальнокультурных гуманистических задач. Спорт эффективно используется для
физического совершенствования, а также для сохранения и укрепления
здоровья людей. Неоднократно спорт выступал в качестве “посла мира”,
помогал перебросить мост взаимопонимания, сотрудничества и доброй
воли, установить дружественные отношения между различными странами
и народами. Весьма значительное – и все увеличивающееся влияние –
спорт и его разновидности (особенно такие, как фигурное катание,
спортивные танцы, художественная гимнастика, синхронное плавание и
др.) оказывают на эстетическую культуру людей. Но вместе с тем
оказалось, что спорт может вредить здоровью, использоваться как
средство одурманивания масс, отвлечения их от насущных социальноэкономических проблем, манипуляции общественным мнением, повод для
межнациональных конфликтов и т.д.
В связи с этим возникают важные и сложные вопросы: каково
действительное значение спорта для человека и человечества? Заключены
ли его социальные функции и связанные с ним негативные явления в
самой природе спорта или же они обусловлены какими-то определенными
условиями и обстоятельствами? Какие факторы определяют тот или иной
характер спорта, его позитивную или негативную ценность? Можно ли и
каким образом избежать негативных аспектов воздействия спорта на
личность и отношения между людьми? и т.д.
262
Тем самым, проблемы социальной сущности физической культуры и
спорта, их места, роли и функций в обществе, на которые социология
физической культуры и спорта пытается дать научно обоснованный ответ,
приобретают действительно важное, актуальное, притом не только
теоретическое, но и практическое, значение.
Необходимость научно обоснованного управления социальными
процессами в сфере физической культуры и спорта. В настоящее время
социологические проблемы физической культуры и спорта приобретают
все более важное значение в связи с возрастающей потребностью в
управлении социальными процессами сферы физической культуры и
спорта и необходимостью принятия не любых, а научно обоснованных
управленческих решений. Для принятия таких решений недостаточно
одной интуиции, практического опыта, обыденных представлений о
физической культуре и спорте. Важно иметь широкий круг теоретических
знаний об этих социальных явлениях, о их социокультурном потенциале,
факторах, которые влияют на его реализацию и т.д.
Только на основе таких знаний можно решать, к примеру, следующие
важные практические вопросы: Какое место следует отводить
физкультурно-спортивной деятельности в общей системе различных форм
жизнедеятельности,
характеризующих
образ
и
стиль
жизни
применительно к различным социально-демографическим группам
населения? Надо ли к физической культуре относиться как к определенной
области человеческой культуры? Какие социально-культурные задачи
должны решаться в ходе занятий физкультурой и спортом? Должны ли в
ходе этого формироваться какие-то культурные ценности, какие именно и
как они должны быть связаны с другими культурными ценностями? Каким
видам занятий физическими упражнениями, моделям спорта следует
отдавать предпочтение с точки зрения их культурно-воспитательной
ценности? Существуют ли пути и какие именно гуманизации
современного спорта? и т.д.
Далее, по мере того, как открываются все новые социальные ценности
физической культуры и спорта, создаются благоприятные условия для
занятий физическими упражнениями и спортом, разрабатываются
совершенные педагогические и медико-биологические технологии
коррекции физического развития человека, на передний план выступает
субъективное отношение различных социально-демографических групп
населения к физической культуре и спорту. От этого отношения в первую
очередь зависит, включатся ли эти группы населения в активные занятия
физкультурой и спортом, будут ли заботиться о своем здоровье и других
параметрах физического состояния, посещать спортивные соревнования и
т.д. В связи с этим возникает острая потребность в достоверной
информации о системе связанных с физической культурой и спортом
263
интересов, потребностей, ценностных ориентаций и т.д. разных групп
населения. Эта информация также крайне необходима для решения
широкого круга задач управления социальными процессами, связанными
со сферой физической культуры и спорта: определения эффективных
форм организации занятий физкультурой и спортом, выбора оптимальных
моделей организации и проведения спортивных соревнований, путей
повышения эффективности пропаганды физической культуры и спорта
средствами массовой информации и т.д.
Для принятия эффективных управленческих решений в сфере
физической культуры и спорта важно учитывать и реальное отношение
различных групп населения к физической культуре и спорту. Это требует
проведения конкретно-социологических исследований с целью получения
социологической информации о месте физкультурно-спортивной
деятельности в структуре свободного времени различных социальнодемографических групп населения, об их отношении к культурновоспитательным ценностям различных форм двигательной деятельности,
видов спорта и т.д.
4.2. Теоретическое и практическое значение
Комплекс указанных выше факторов определяет важное
теоретическое значение социологии физической культуры и спорта.
Теоретическое значение. Социологические исследования объектов
сферы физической культуры и спорта позволяют получить важные и
значимые теоретические знания об этих объектах и данной сфере в целом.
К числу этих знаний относится информация: а) о законах
функционирования и развития физической культуры и спорта в обществе;
б) о влиянии различных социальных процессов и институтов на эти
явления; в) об обратном воздействии последних на различные стороны
общественной жизни; г) о потребностях и интересах разных групп
населения в данной сфере; о их реальном отношении к физкультурноспортивной деятельности; д) об оценке ими разнообразных форм этой
деятельности, а также работы средств массовой информации по
пропаганде физической культуры, здорового образа жизни, спорта и др.
К. Хайнеманн следующим образом характеризует теоретикопознавательное значение социологии физической культуры и спорта.
1. Социология спорта позволяет дать систематическое описание
“социальной реальности в социальном поле деятельности спорта”.
Имеющуюся вначале несистематизированную и имеющую пробелы
информацию об этой реальности, т.е. обыденные знания о ней, она
преобразует “в систематическую и полную информацию”. Если указанную
социальную реальность пытаются оценивать, не обращаясь к научным
знаниям, полученным в социологии спорта, то, отмечает К. Хайнеманн,
264
нередко допускаются ошибки. Так, например, даже опытные учителя, как
правило, исходят из того, что существует отрицательная зависимость
между школьными
успехами
и
спортивными
достижениями.
Эмпирические исследования в социологии спорта опровергают это
представление. Таким образом, пишет К.Хайнеманн, социологическое
исследование спортивной реальности позволяет индивиду, практически
действующему в данной реальности, “получить необходимые знания и
иметь правильное представление о социальных зависимостях”.
2. Социология спорта помогает осознать относительность наших
знаний относительно феномена спорта и тем самым “развивает
способность видеть альтернативу существующим возможностям”. В
частности, раскрывая зависимость спорта от общества и культуры, она
показывает, что в других социокультурных условиях могут возникать
совершенно иные формы игры и спорта, нежели те, которые мы знаем в
нашем обществе.
3. “Спортивно-социологическое исследование – как и вообще любая
наука – служит регулированию социальных конфликтов и
противоположных интересов”. При наличии противоположных взглядов и
интересов (а в современном обществе они практически всегда возникают)
наука, в том числе и социология спорта, способна занять объективную
позицию, быть беспристрастным арбитром и предложить научнообоснованное разрешение возникших разногласий и конфликтов.
4. Социология спорта изучает такие явления, которые в повседневной
жизни обычно представляются очень простыми и самоочевидными, хотя
на самом деле являются крайне сложными. Она подвергает критике и
показывает ошибочность многих обыденных представлений об этих
явлениях [901, S. 226-228. Ср. также: 714].
Все это свидетельствует о важном научно-познавательном,
теоретическом значении социологии физической культуры и спорта.
Вместе с тем эта наука имеет и важное практическое значение.
Практическая
значимость.
Результаты
социологических
исследований различных объектов сферы физической культуры и спорта
позволяют не только правильно определить общее направление ее
дальнейшего совершенствования, но и принимать действенные
конкретные управленческие решения в этой области.
Социология физической культуры и спорта уже показала свою
значимость в решении ряда важных практических задач сферы физической
культуры. Система знаний, полученная этой наукой, эффективно
 Ограниченность обыденных представлений о физической культуре и
спорте, в том числе непосредственных участников этих видов деятельности,
отмечают и другие исследователи [585, 586, 922, 942, 954, 957].
265
использовалась и используется: для определения путей повышения
физкультурно-спортивной активности различных групп населения,
эффективности пропаганды физической культуры и спорта; для уточнения
основных направлений и средств гуманизации современного спорта, его
интеграции с искусством; совершенствования олимпийского образования,
системы подготовки специалистов в области физической культуры и
спорта и т.д. [86-88, 349, 454, 458, 459, 465, 544, 545, 570, 574, 601, 602,
604–619, 685 и др.]. Информация, полученная в ходе конкретносоциологических исследований, оказывала существенную помощь в
разработке планов социально-экономического развития городов, районов,
предприятий, правильном прогнозировании и планировании дальнейшего
развития физической культуры и спорта [29, 57, 224, 225, 326, 720 и др.].
Важно учитывать и педагогическое значение социологии физической
культуры и спорта.
Этому вопросу – применительно к социологии спорта – известный
немецкий философ (а одновременно и олимпийский чемпион в гребле)
Г.Ленк специально посвятил одну из своих работ [984]. Он отмечает, что в
последнее время в рамках педагогики, в том числе и спортивной
педагогики, “сделан вывод о том, что определение цели учебного плана, а
также нормативные и социально-философские оценки педагогических
понятий не могут даваться в безвоздушном пространстве одних лишь
постулатов, а должны с позиций эмпирического исследования
подвергаться постоянному контролю и перепроверке…” [984, S. 21]. По
мнению Г. Ленка, социология спорта, как одна из наук, относящихся к
“опытно-научному разделу спортивной педагогики”, способна эффективно
содействовать решению данной задачи. В рамках спортивной педагогики
он различает “социально-философский” и “опытно-социологический” ее
разделы.
Г. Ленк приводит ряд примеров, чтобы наглядно показать, как
опытно-научные исследования и результаты работ в области социологии
спорта “могут служить отправной точкой” для “создания новых проектов
или критических оценок спортивно-педагогических концепций”. Это,
например:
 значение социометрического анализа межличностных отношений в
спортивных группах, а также исследования стилей руководства “не только
для стратегического планирования тренировок и соревнований, но и для
управления или уменьшения числа разнообразнейших внутригрупповых
конфликтов”;
 важная роль социологического исследования социальных слоев –
особенно среди спортсменов-подростков – в неформальных группах или
обществах при анализе различных видов спорта для определения путей
социальной интеграции детей из низших слоев общества;
266
 использование результатов исследования в социологии спорта
социальных детерминантов поведения в свободное время и занятий
спортом для решения педагогических задач;
 важная роль социологических исследований спорта для решения
тех педагогических проблем, которые связаны с агрессивным поведением.
Г. Ленк подчеркивает, что только репрезентативные социологические
исследования широких слоев населения – как взрослых, так и детей –, а
также влияния средств массовой информации на потребителей этой
информации, способны подтвердить или опровергнуть “выводы о шансах
возможной реализации спортивных программ” [984, S. 22-25].
Проблемы использования в спортивной деятельности. Проблема
использования результатов социологических исследований физической
культуры и спорта в спортивной деятельности привлекает внимание
многих исследователей.
Так, Барбара Кравчик (Польша) обосновывает возможность и
целесообразность использования социологии спорта в практике
соревновательного спорта. При этом она исходит из того, что данная
наука, как и вообще научная теория спорта, “необходима для правильного
контроля за системой спортивной деятельности”. Подчеркивая
“гуманистические функции” социологии спорта, Б. Кравчик усматривает
ее задачу прежде всего в том, чтобы на основе глубокого понимания
гуманистического значения спорта и введения гуманистического сознания
в спортивное движение повысить его социокультурную роль, сделать
безопасным, несмотря на интенсификацию тренировочного процесса [938,
S. 141-142]. Для обоснования этой позиции она ссылается на мнение
польского ученого А. Тышки, который в своей работе, посвященной
гуманистическому содержанию спорта, обращает внимание на то, что
спорт, постоянно совершенствуемый с технической точки зрения, в плане
методов тренировки, “представлял бы собой печальное зрелище”, если бы
наука не помогала осознать его гуманистическое значение и “если бы мы
дали приоритет средствам над знаниями цели и самоцели” [1223].
Еще одну задачу социологии спорта в плане ее прикладного значения
Б. Кравчик усматривает в том, чтобы использовать социологическую
информацию о социальной системе, о социальных связях и отношениях, о
нормах и ценностях, о факторах, влияющих на выполнение планируемых
целей и задач в сфере соревновательного спорта, “для совершенствования
организации и методов спортивной тренировки” [938, S. 142]. Она
приводит ряд примеров для иллюстрации возможности такого
использования результатов социологического исследования спорта. В
частности,
ссылается
на
проделанный
польскими
учеными
социологический анализ социальных барьеров, препятствующих
включению женщин в активные занятия спортом, который позволил
267
определить пути преодоления этих барьеров и развития женского спорта в
Польше [938, S. 143-144].
Важно учитывать, что практическая значимость социологических
исследований физической культуры и спорта не реализуется
автоматически. Ф. Грас и Б. Рейнгард, опираясь на опыт проведения
социологических исследований физической культуры и спорта в ГДР,
обращают внимание на то, что во многом это “зависит от планомерного,
целенаправленного и постоянного сотрудничества исследователей,
заказчика, а также руководства, тренеров и функционеров в области
физической культуры и спорта” [128, с. 67-68].
Аналогичные соображения высказывает и К. Хайнеманн. Он
обосновывает важное практическое значение социологии спорта, но при
этом подчеркивает, что должны быть созданы определенные предпосылки
для реального и эффективного использования на практике знаний,
получаемых в этой науке. И в частности, по его мнению, в распоряжении
заинтересованных потребителей социологии спорта должны быть
специалисты, способные понимать и применять эти знания – например,
научно-технический консультант, научный журналист, научный эксперт
по вопросам консультации различных организаций и т.д. Поэтому, считает
К. Хайнеманн, “ценность социологии спорта не может быть оценена по
своему реальному значению для “практики” спорта”. Она должна
оцениваться по тому, насколько эффективно социология спорта выполняет
свои теоретико-познавательные функции, которые были отмечены выше
[901, S. 226-228. Ср. также: 714].
Сюзан Л. Гриндорфер (США) путь повышения престижа и
практической значимости социологии спорта усматривает в том, чтобы
отойти от той “ценностно-нейтральной” манеры исследования,
характерной, по ее мнению, для большинства работ, при которой цель
социологического исследования спорта усматривается лишь в “развитии
систематического знания теоретического плана”. Она считает, что
социологи спорта должны больше внимания уделять анализу тех проблем,
которые возникают в реальной практике физического воспитания и
волнуют специалистов этой области [130].
К. Хайнеманн в этом же плане подчеркивает, что для сохранения и
повышения своего значения социология спорта должна ориентироваться
на постановку и решение новых проблем, связанных с тенденциями
развития спорта. Он обращает внимание на то, что спортом интересуются
все новые группы людей и чтобы удовлетворить их потребности,
необходимы разные модели спорта, в том числе и новые, – “экспрессивная
модель спорта”, “соревновательная модель спорта”, “коммерческая модель
спорта”, “функциональная модель спорта” и др. [903].
268
О необходимости разработки и практического использования таких
новых моделей спорта говорится и в ряде наших работ. Не ограничиваясь
обоснованием этой необходимости, мы попытались, опираясь на
результаты философско-социологических исследований, разработать один
из вариантов новой модели игровой гуманистической организации
соревнования – “спартианскую модель” – и практически проверить ее
социальную эффективность в работе с различными группами населения
[см. 599, 603-620].
В заключение отметим, что социология физической культуры и
спорта (как и другие общественные науки) имеет также важное
мировоззренческое и общекультурное значение.
Социология физической культуры и спорта как учебная
дисциплина. С осознанием роли и значения социологии физической
культуры и спорта связан тот факт, что она занимает все более важное
место в системе подготовки специалистов в области физической культуры
и спорта.
Об этом свидетельствует введение социологии физической культуры
и спорта (отдельных ее разделов) в учебные планы институтов физической
культуры и других учебных заведений, разработка программ
соответствующих учебных курсов и спецкурсов [31, 341, 642].
В нашей стране уже в конце 20-х – начале 30-х годов в Центральном
институте физической культуре в Москве и в Ленинградском институте
физической культуры начал читаться курс социологических основ
физической культуры, а в Белорусском институте физической культуры в
1971 г. – курс “Социология физической культуры и спорта”. Иногда
социология физической культуры и спорта включается в более широкие по
содержанию учебные курсы, такие, например, как “Философскосоциологические
проблемы физической культуры и спорта”,
“Философские и социальные проблемы физической культуры и спорта” и
т.д. [см. 570, 581, 643]. Для организации всей этой работы создаются
специальные кафедры. Еще в 1927/28 учебном году в Ленинградском
институте физической культуры им. П.Ф.Лесгафта была открыта кафедра
социологических основ физической культуры, которую возглавлял
профессор Е.Ю. Зеликсон. В 1982 г. в ГЦОЛИФК по инициативе автора
данной работы была создана кафедра истории и социологии спорта. 
 Из-за негативного отношения в тот период идеологов марксизмаленинизма к социологии при создании кафедры пришлось ограничиться
названием “кафедра истории спорта”, в рамках которой была создана секция
социологии спорта. Более точное название кафедры – “кафедра истории и
социологии спорта” было восстановлено лишь в 1991 г.
269
Главная цель социологии физической культуры и спорта как учебной
дисциплины – сформировать у студентов глубокое и полное
представление о социальной сущности физической культуры и спорта, их
возникновении, развитии, роли, значении и функциях в современном
обществе, взаимосвязях с культурой, политикой, экономикой и другими
социальными
явлениями.
Она
призвана
также
дать
такую
социологическую информацию об отношении различных социальнодемографических групп населения к физической культуре и спорте,
которая поможет будущим специалистам лучше понимать и объяснять
поведение людей в этой сфере социальной жизни. Задача курса состоит и в
том, чтобы сформировать навыки проведения конкретно-социологических
исследований, ориентированных на физическую культуру и спорт, умения
использовать результаты этих исследований в своей профессиональной
деятельности [642].
4.3. Социальные функции
Характеризуя роль и значение социологии физической культуры и
спорта, обычно указывают те важные социальные функции, которые она
способна и должна выполнять. При этом исходят из того, что ее
социальные функции аналогичны функциям других социологических
дисциплин и социологии вообще.
Социальные функции социологических дисциплин. Среди
социологов отсутствует единое мнение о классификации этих социальных
функций. По мнению В.А. Ядова, “в качестве самостоятельной отрасли
знания социология реализует все присущие общественной науке функции:
теоретико-познавательную,
описательную
и
прогностическую,
практически-преобразовательную,
мировоззренческую
и
просветительскую. Ее главные прикладные функции состоят в
объективном анализе социальной действительности: познании глубинных
закономерностей социальных процессов и правдивом описании
феноменологии социальной жизни, т.е. представлении обществу
достоверной информации о его состоянии как реальном положении
социального субъекта с его особыми и разнообразными интересами,
взглядами, мнениями, иллюзиями и заблуждениями, чаяниями и надеждами” [737, с. 201]. А.Г. Здравомыслов выделяет 4 функции социологии:
теоретическую, идеологическую, критическую и инструментальную [190],
а Г.П. Давидюк – 9 функций: теоретическую, описательную, информационную, прогностическую, идеологическую, критическую,
управленческую, образовательную и организационную [145, с. 22-28]. По
мнению Ж.Т. Тощенко, социология выполняет теоретико-познавательную
и управленческую функции, которые в свою очередь могут образовывать
производные функции, зависимые от первых двух: мировоззренческую,
просветительную, прогностическую, профилактическую, практическую и
270
т.п. [681, с. 37- 38]. Э.В. Тадевосян выделяет три основные функции
социологии: теоретико-познавательную, практически-политическую и
идейно-воспитательную. Данное разграничение не исключает взаимосвязь
и взаимовлияние указанных функций [526, с. 19-21]. А.Н. Елсуков считает,
что социология выполняет четыре основные функции – гносеологическую
(в т.ч. и критическую), прогностическую, праксеологическую, идеологическую [527, с.73-74]. П.А. Виноградов, В.И. Жолдак и В.И.
Чеботкевич к числу функций социологической науки относят три
функции: 1) познавательную (она раскрывает закономерности
функционирования и развития социальных систем, выявляет устойчивые
характерные черты общественной жизни людей, объединенных в
различные социальные группы, общности и организации); 2)
диагностическую, связанную с тем, что она позволяет определить
реальное состояние изучаемого социального объекта, включая недостатки
и отклонения в деятельности социальных коллективов, организаций,
институтов; 3) практическую, которая заключается в том, что получаемая
ею социологическая информация может быть эффективно использована в
практической социальной деятельности людей, и прежде всего создает
социально-информационную базу “для осуществления органами
государственного управления эффективной социальной политики в самых
различных
отраслях
–
экономике,
культуре,
образовании,
здравоохранении, физкультурно-спортивном движении и др.” [89, с. 10].
Социальные функции социологии физической культуры и
спорта. С учетом указанных выше функций социологических дисциплин
выделяются и соответствующие функции социологии физической
культуры и спорта. Так, П.А. Виноградов, В.И. Жолдак и В.И. Чеботкевич
выделяют следующие основные функции социологии физической
культуры и спорта: “информационно-коммуникативные; гностические или
познавательные – аналитические, синтезирующие и эвристические;
творческие – объяснительные, прогностические и проектировочные;
деятельностные – связанные с формированием и осуществлением
идеологических, управленческих, воспитательных и пропагандистских
мероприятий” [89, с. 13]. Н.А. Пономарев и Е.В. Утишева указывают
познавательную, мировоззренческую, идеологическую и управленческую
функции социологии физической культуры и спорта [434, с. 21]. По
мнению Л.И. Лубышевой, социология физической культуры и спорта
выполняет
теоретико-познавательные
функции,
а
также
мировоззренческую
и
организационно-практическую
функции.
Теоретико-познавательные функции социологии физической культуры и
спорта связаны с тем, что она дает научно-обоснованные знания о
социальных аспектах физической культуры и спорта, о их месте и роли в
общественной жизни, о тех социальных процессах, которые с ними
271
связаны и т.д. Одна из теоретико-познавательных функций – описательная
– данной науки состоит в том, что она “описывает, накапливает и
систематизирует факты, относящиеся к социальной природе и роли
физической культуры и спорта”. “Раскрывая глубинную сущность
происходящих в них процессов, прослеживая все характерные для них
причинно-следственные связи, она дает объяснение явлениям и событиям,
относящимся к физической культуре и спорту”, т.е. выполняет
объяснительную функцию. Третья теоретико-познавательная функция
социологии физической культуры и спорта – эвристическипрогностическая: “Используя все присущие современной науке средства и
методы, она прогнозирует развитие событий в будущем, раскрывает
намечающиеся в физической культуре и спорте тенденции, открывает
новые факты и явления” [297, с. 14; Ср. 431]. Мировоззренческая функция
социологии физической культуры и спорта состоит “в формировании
общественного сознания в отношении ценностного содержания
физической культуры и спорта, распространении знаний о данном
социальном феномене”. Организационно-управленческую функцию данной
науки она связывает с ее практическими рекомендациями по организации
и управлению в сфере физической культуры и спорта [297, с. 14-15].
К.Хайнеманн
подчеркивает
теоретико-познавательные
функции
социологии физической культуры и спорта [901, S. 226-228. Ср. также:
714].
4.4. Перспективы
Многие ученые, например, G. Luschen [1016], убеждены в том, что в
XXI веке социология спорта (равно как и другие общественные науки) не
только сохранит, но и усилит свою познавательную и прогностическую
роль. Мы полагаем, что это относится к социологии физической культуры
и спорта в целом, учитывая характер и силу воздействия отмеченных выше
факторов, определяющих ее значение. Реальное повышение значимости
социологии физической культуры и спорта зависит, однако, от многих
факторов и в первую очередь от эффективности деятельности ученых,
работающих в этой области.
Учитывая и подчеркивая важное, все возрастающее значение
социологии физической культуры и спорта, не следует, однако,
преувеличивать ее роль и функции, как это иногда делается. Так, по
мнению Н.А. Пономарева и Е.В. Утишевой, “социология, изучая
физическую
культуру
как
социальное
явление,
составляет
методологическую и общетеоретическую основу наук о физической
культуре” [434, c. 21]. Л.И. Лубышева считает, что социология физической
культуры и спорта, “интегрируя педагогическое, психологическое,
культурологическое знание,…разрабатывает методологические принципы,
по которым формируется специальное знание о физической культуре и
272
спорте, становясь, по существу, метатеорией, способной вооружить
специальные науки идеологией, мировоззрением и методологией
исследования процессов развития физической культуры и спорта”.
“Социология, являясь интегративной наукой, дает определенные
импульсы для целостного изучения физической культуры и спорта, в том
числе для разработки общетеоретических и методологических подходов к
их изучению и развитию” [297, c. 15].
В такого рода оценках роли и значения социологии физической
культуры и спорта допускается ряд погрешностей. Во-первых, она
отождествляется с метатеорией наук о физической культуре и спорте, что
совершенно неправомерно. Как было показано выше, ее нужно отличать
от метатеории социологии физической культуры и спорта, а тем более от
метатеории всех наук, изучающих эти объекты. Во-вторых,
социологической науке в единственном числе присваиваются те
методологические и мировоззренческие функции, которые выполняют (по
крайней мере не в меньшей степени) философия, логика и методология
науки, культурология и другие общественные науки, в том числе
непосредственно связанные с областью физической культуры и спорта. Втретьих, социологии физической культуры и спорта приписываются те
интегративные функции, которые, как было показано выше, выполняет
целый ряд складывающихся в настоящее время комплексных,
интегративных наук в области физической культуры и спорта – “общая”
теория физической культуры и спорта, философско-социологическая
теория физической культуры и спорта, интегративная педагогическая
антропология и др.
Резюме
 Итак, проделанный анализ выявил важное значение социологии
физической культуры и спорта. Это обусловлено комплексом факторов.
 Во-первых, социология физической культуры и спорт входит в
структуру социологии, которая имеет своей задачей получить и
обосновать знания, необходимые для правильной ориентации человека в
социуме.
 Во-вторых, в настоящее время повышается значимость
социологического анализа физической культуры и спорта, что
обусловлено рядом причин: а) интенсивное развитие спорта в XX
столетии, все большее влияние, оказываемое им на различные стороны
человеческой жизни, существенное изменение места физической культуры
и спорта в жизни общества определяют значимость связанных с ними
социальных проблем и их социологического анализа; б) требует научного
объяснения все более ярко проявляющийся противоречивый характер
функций спорта и его социальной значимости; в) социологические
проблемы физической культуры и спорта приобретают все более важное
273
значение в связи с возрастающей потребностью в управлении социальными
процессами сферы физической культуры и спорта и необходимостью
принятия не любых, а научно обоснованных управленческих решений на
основе учета социологической информации о субъективном и реальном
отношении различных социально-демографических групп населения к
физической культуре и спорту.
 Социологические исследования объектов сферы физической
культуры и спорта позволяют получить важные теоретические знания об
этих объектах и данной сфере в целом, что определяет научнопознавательное значение социологии физической культуры и спорта.
 Результаты социологических исследований различных объектов
сферы физической культуры и спорта позволяют не только правильно
определить общее направление ее дальнейшего совершенствования, но и
принимать действенные конкретные управленческие решения в этой
области, связанные с определением путей повышения физкультурноспортивной активности различных групп населения, эффективности
организации и пропаганды физической культуры и спорта, уточнением
направлений и средств гуманизации современного спорта, его интеграции
с искусством, совершенствования олимпийского образования, системы
подготовки специалистов в области физической культуры и спорта и т.д.
Это свидетельствует о важном практическом (в том числе
педагогическом) значении социологии физической культуры и спорта.
 Результаты социологических исследований физической культуры и
спорта могут быть использованы и в практике спортивной деятельности –
в первую очередь для повышения ее гуманистической, социокультурной
ценности спорта. Они могут быть полезны также для совершенствования
организации и методов спортивной тренировки.
 Практическая
значимость
социологических
исследований
физической культуры и спорта не реализуется автоматически. Для
эффективного использования на практике знаний, получаемых
социологией физической культуры и спорта требуется ряд предпосылок. И
в первую очередь нужны специалисты, способные понимать и применять
эти знания. Для сохранения и повышения своего практического значения
социология физической культуры спорта должна ориентироваться на
постановку и решение новых проблем, связанных с тенденциями развития
этих социальных явлений.
 С осознанием значения социологии физической культуры и спорта
связан тот факт, что она занимает все более важное место в системе
подготовки специалистов в области физической культуры и спорта. Об
этом свидетельствует введение социологии физической культуры и спорта
в учебные планы институтов физической культуры и других учебных
274
заведений, разработка программ соответствующих учебных курсов и
спецкурсов
 В перспективе следует ожидать, что социология физической
культуры и спорта не только сохранит, но и усилит свою познавательную
и прогностическую роль, учитывая характер и силу воздействия
отмеченных выше факторов, определяющих ее значение. Реальное
повышение значимости социологии физической культуры и спорта
зависит, однако, от многих факторов и в первую очередь от
эффективности деятельности ученых, работающих в этой области.
Вопросы для обсуждения
Какие факторы определяют значимость социология физической
культуры и спорта?
В чем состоит научно-познавательное, теоретическое значение
социологи физической культуры и спорта?
Имеет ли эта наука практическое значение?
Каково педагогическое значение социологии физической культуры
и спорта?
Проблемы использования социологии физической культуры и
спорта в практике спортивной деятельности.
Какие социальные функции должна выполнять и реально выполняет
социология физической культуры и спорта?
Что следует ожидать в перспективе: повышение или понижение
социальной значимости социологии физической культуры и спорта?
Рекомендуемая литература: см. сноски в тексте данного раздела.
275
V
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ
СОЦИОЛОГИИ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
Социологическое исследование физической культуры и спорта не
сразу оформилось в самостоятельную науку (научную дисциплину) –
социологию физической культуры и спорта. Эта наука прошла длительный
период становления.
5.1. Становление
социологии физической культуры и спорта
Генетические корни социологического исследования физической
культуры и спорта уходят в глубокую древность.
Исторические корни социологии физической культуры и спорта.
Мы имеем в виду не просто использование терминов “социология
(социологические исследования) физической культуры и спорта”, а
характер проблематики данной науки (сферы научного исследования).
Еще древнегреческие философы затрагивали в своих трудах вопросы о
социальной природе и социальном значении физических упражнений,
спорта, Олимпийских игр. Касались этих вопросов социалисты-утописты,
философы эпохи Возрождения и т.д. [см.: 123-125, 1035]. Как отмечает Г.
Люшен, отдельные аспекты социальных проблем спорта затрагивали в
своих работах такие классики социологии, как Г. Спенсер (1861), Г.
Зиммель (1908), М. Вебер (1920), М. Шелер (1927), Ф. Знанецкий (1930) и
др. [1013, р. 28].
И все же в течение длительного времени игра, досуг и спорт
рассматривались в социологии как весьма поверхностные, тривиальные и
несерьезные аспекты социальной жизни в отличие от экономики,
политики, профессиональных занятий, которые считались важными,
серьезными и существенными. Поэтому их анализ осуществлялся не в
рамках самостоятельной социологической науки, а в рамках других
специальных социологических дисциплин – таких, например, как
социология культуры, социология свободного времени, социология
юношества, теорий социального конфликта и др. Как справедливо
отмечает К. Хайнеманн, представители этих дисциплин обращались к
анализу спорта в основном потому, что этот предмет исследования
“нередко лучше, чем другие сферы исследования давал возможности для
проверки и дополнения социологических теорий – например, теории
конфликта, теорий групповой динамики – в рамках обозримого поля
деятельности” [901, S. 26].
Отдельные социальные проблемы спорта затрагивали в своих работах
и представители других общественных наук, например, культурной и
276
социальной антропологии [см. 766]. В первую очередь речь шла об
изучении игры и так называемого “примитивного спорта”, их религиозных
функций в примитивных культурах и обществах, о вкладе игры в культуру
и т.п. Эти проблемы анализировали S. Culin [797], H. Damm [800], R. Firth
[842], K.Hye-Kerkdal [919], W. Krickeberg [960], D. Mendner [1046], B.
Sutton-Smith [1209] и др.
По мере все более глубокого научного исследования физкультурноспортивной деятельности помимо педагогических, психологических,
физиологических и других проблем обнаруживался широкий круг
проблем, для постановки и решения которых требовался социологический
анализ. Поэтому к отдельным аспектам и проблемам этой деятельности
стали обращаться представители таких общественных наук, как
философия, педагогика, история. С появлением “спортивной науки” и ее
отдельных научных дисциплин – теории физического воспитания, истории
физической культуры и спорта и др. – социальные проблемы физической
культуры и спорта все чаще стали затрагиваться именно в этих науках.
Выделение социологии физической культуры и спорта в
самостоятельную науку как раз и шло по линии ее обособления, с одной
стороны, от других социологических дисциплин, а с другой стороны – от
других “спортивных наук”.
Условия и причины выделения социологии физической культуры
и спорта как самостоятельной научной дисциплины в рамках
социологии. Как отмечает американский ученый Б.Д. Сэкмери (Sackmary),
для признания какой-либо области научной специализации в качестве
самостоятельной научной дисциплины она должна удовлетворять двум
условиям: “Во-первых, она должна добиться индивидуальности. То есть,
должна существовать область исследований со своим особым предметом
рассмотрения; должна также существовать группа специалистов, которые
поддерживают социальные связи и считают себя членами одного
“социального круга”. Во-вторых, она должна быть определена в рамках
более широкой области как узаконенная область исследования и должна
войти в структуру дисциплины” [цит. по: 999, p. 92].
Первый шаг на пути формирования любой частной, специальной,
прикладной социологической теории в рамках социологии – уточнение
специфического объекта социологического исследования. Таковым
должно быть важное и сложное для познания социальное явление, которое
является относительно самостоятельным элементом социальной системы,
имеет особые законы функционирования и развития, отличается от тех
объектов, которые уже изучаются в рамках существующих
социологических дисциплин, и потому может стать объектом
специального социологического анализа. Для этого должен быть
выработан понятийный аппарат, позволяющий четко выделить,
277
дифференцировать, отличить данное социальное явление от других.
Следующий шаг – обоснование необходимости и целесообразности их
социологического анализа, а также уточнение методологии этого анализа:
“Утверждать о том, что создана специальная теория, по-видимому, можно
тогда, когда, во-первых, открыты, сформулированы специфические
закономерности развития группы единообразных социальных явлений или
процессов, во-вторых, когда известны социальные механизмы,
действующие в этих группах, в-третьих, когда выработан свой
категориально-понятийный аппарат” [129, с. 17].
Поводом для постановки вопроса о формировании социологии
физической культуры и спорта как самостоятельной науки прежде всего
стал тот факт, что объектом исследования ряда научных дисциплин, в том
числе социологических, стало такое важное и сложное социальное явление
как спорт, а также некоторые другие связанные с ним явления, – занятия
физическими упражнениями, физическое воспитание и т.д. Причем круг
этих тесно связанных между собой явлений, изучаемых в данных науках,
постоянно расширялся. В частности, в него стали включаться такие
явления, как физическая рекреация, телесность человека, физическая
культура и т.д.
Однако только в 60-е годы создаются предпосылки для формирования
социологии спорта как относительно самостоятельной социологической
дисциплины. Как отмечает Сюзан Л. Гриндорфер (США), несмотря на то,
что первые работы, посвященные социологии спорта, появились еще на
рубеже нашего века, только в середине 60-х годов начали раздаваться
голоса о необходимости создания специальной дисциплины,
занимающейся этими важными вопросами [130, с. 22]. С обоснованием
необходимости специального социологического исследования спорта
выступали, например, Дж.У. Лой и Дж.С. Кеньон [928, 930, 998]. При этом
подчеркивалось, что теоретическая база и методы этого исследования
должны быть взяты из материнской дисциплины – социологии. Они
подвергли резкой критике те исследования спортивного феномена,
которые не использовали этого социологического инструментария. Такие
исследования получили название “рыбалок”, поскольку в них речь шла
лишь о сборе отдельных описательных фактов, на которых невозможно
было построить хорошую научную базу [130, с. 22, 25].
Существенную роль в становлении социологии физической культуры
и спорта сыграло усиление интереса к социологическим проблемам
спорта, связанное с тем его бурным развитием (всех его форм и
разновидностей), которое началось в конце XIX – начале XX века и было
обусловлено социальным и научно-техническим прогрессом общества.
Это развитие привело к проникновению спорта во все основные сферы
человеческой деятельности (труд, образование, досуг) и к выделению его в
278
относительно самостоятельную подсистему социума, в отдельный
социальный институт. Физкультурно-спортивная деятельность стала
отвечать всем требованиям, предъявляемым к социальным институтам:
она
“выполняет
четко
определенные
социальные
функции
(оздоровительную воспитательную, образовательную и др.); имеет
развитую инфраструктуру и материальную базу (стадионы, спортивные
залы, оздоровительные центры и т.д.); ведет активную подготовку
профессиональных кадров (училища олимпийского резерва, колледжи,
институты, академии физической культуры)” [297, с. 6].
Показателями растущего интереса к социологическим проблемам
физической культуры и спорта явились: программные статьи,
призывающие к развитию социологии спорта; конкретно-социологические
исследования в области спорта; теоретические эссе по социологическим
проблемам спорта; книги и монографии, раскрывающие взаимосвязь
спорта с другими социальными институтами и обществом в целом;
проведение
конференций,
создание
организаций,
выпуск
информационных бюллетеней и журналов, занимающихся социальными
проблемами спорта [999, р. 93]. Как отмечается в библиографии,
помещенной в книге “Социальные науки о спорте” [1017], до 1978 г. в
мире было опубликовано 2458 статей и 711 книг, авторы которых
рассматривали спорт в социологическом аспекте. Только 17,4% этих работ
опубликовано до 1945 г., и спорт занимает в них второстепенное место.
Значит, большая часть (82,6%) указанных работ появилась после второй
мировой войны. Особенно значительный рост социологических работ по
проблемам физической культуры и спорта наблюдается в 60-е и 70-е годы.
Число такого рода публикаций в это время удваивалось каждые десять лет,
причем, росло быстрее, чем в других областях науки.
Но выделение социологии физической культуры и спорта в
самостоятельную науку, как уже было подчеркнуто выше, шло по линии ее
обособления не только от других социологических дисциплин, но и от
других “спортивных наук”.
Условия и причины обособления социологии физической
культуры и спорта от других “спортивных наук”. В течение
длительного времени в научном исследовании физического воспитания и
спорта на первом плане находились биологические, физиологические,
анатомические и педагогические проблемы. В определенной степени это
было оправдано логикой реального развития сферы физического
воспитания и спорта, а также логикой их познания. Прежде чем ставить
проблемы, связанные “с широким распространением физического
 Это обстоятельство не учитывает, например, К. Хайнеманн, анализируя
становление социологии спорта [см. 901, S. 24-30].
279
воспитания и спорта, с выяснением их социальной роли и социальных
функций, необходимо было подвергнуть анализу положительную роль
физических упражнений и установить, в какой форме, в какой степени и с
какими последствиями эти упражнения могут быть широко
распространены с учетом отдельных категорий возраста, состояния
здоровья, пола, двигательных способностей, имеющихся двигательных
навыков, профессии и общих условий жизни”. Кроме того, “трудно было
формировать знания о социальных или культурных аспектах спорта, пока
эти аспекты не проявились столь отчетливо, чтобы можно было их
выявить и исследовать” [1251, S. 17].
Пока спорт имел локальную сферу действия, а стихийное его развитие
проходило в границах, в которых им можно было управлять без
специальных знаний, создавалось впечатление, что можно обойтись без
научного анализа связанных с ним социальных проблем или в лучшем
случае ограничиться отдельными рассуждениями на тему социальных
функций спорта. Ситуация стала существенно меняться по мере все более
широкого развития спорта, международных спортивных контактов,
спортивной прессы и проявления в этом процессе как позитивных, так и
негативных моментов. Огромное развитие спортивного движения, его
универсальность, возрастающая роль в современном мире, тесная связь с
многочисленными проблемами нашей эпохи создавали потребность
перехода в области социальной проблематики спорта от чисто
практических знаний и разрозненных иллюстраций к систематическому
анализу, основанному на проверенных исследовательских методах и
признанных социальных теориях. Новые образцы поведения и градации
ценностей, возникшие под влиянием спорта высших достижений, все
более разрастающиеся в рамках спортивного движения разнообразные
групповые связи – формальные и неформальные, имеющие юридический
статус и не имеющие его и т.п. – стали требовать все более широкой,
полной, точной и дифференцированной информации. Появилась
необходимость в информации не только о поведении отдельных групп,
участвующих в спортивном движении, о поведении зрителей и
болельщиков, но также о тех социальных силах, которые определяют
темпы развития спорта, о социальных факторов, способствующих этому
развитию или тормозящих его в отдельных социальных средах. Возникла
также потребность в изучении влияния экономики, политики, культуры,
средств массовой информации на спорт, с одной стороны, а, с другой –
обратного воздействия спортивного движения на различные сферы
социальной жизни, на образ жизни людей.
Отсутствие социологической информации по всем этим вопросам, на
которую могла бы опереться организаторская деятельность в спорте,
снижало эффективность этой деятельности, тормозило развитие
280
спортивного движения, не позволяло увидеть его перспективы, снижало
его престиж в рамках явлений современной культуры. Усиливалась и
потребность ответить на вопросы о том, каковы те социальные процессы, в
которые включена спортивная деятельность, влияет ли она и каким
образом, под воздействием каких факторов на формирование
общественных связей, образцы поведения и т.д. Формировалось и крепло
убеждение в необходимости специального, полного и глубокого научного
анализа социальных функций физического воспитания и спорта, их места
в обществе, в человеческой культуре и других связанных с ними
социальных проблем.
Таким образом, “развитие социологии спорта не является простым
следствием развития самой социологии как науки и ее распространения на
новые явления. Это развитие не является также, как считают некоторые,
выражением моды на социологические исследования. Оно, скорее,
является ответом на самые реальные нужды спортивного движения,
непосредственным результатом этих нужд” [1251, S. 20].
Роль Международного комитета социологии спорта в ее
становлении. Становлению и развитию социологии физической культуры
и спорта в немалой степени содействовал Международный комитет
социологии спорта при СИЕПС/ЮНЕСКО, который был создан в 1964 г. и
включил в себя представителей как науки о физическом воспитании, так и
социальных наук. Он стал одним из комитетов Международного совета
по спорту и физическому воспитанию, а позднее и официальным
исследовательским
комитетом
Международной
социологической
ассоциации. Членами комитета в настоящее время являются ученые более
чем 40 стран. В Австрии, Болгарии, СССР, Чехословакии, Японии и
других странах были созданы и национальные комитеты (секции)
социологии спорта.
Международный комитет социологии спорта начал издавать
специальный журнал по проблемам социологии спорта – ”International
Review of Sport Sociology”, который в настоящее время называется
“International Review for the Sociology of Sport”. Его первым редактором
стал известный польский ученый в области социологии спорта А. Воль.
Первый том журнала был опубликован в 1966 г. в виде годового обзора, а
с 1973 г. журнал стал выходить ежеквартально. Уже в первых десяти
томах журнала опубликовали свои статьи 141 автор из 22 стран [см. 999].
В 1972 г. начал выпускаться информационный бюллетень социологов
Северной Америки – “Спорт социолоджи бюллетин” (”Sport Sociology
 Г. Люшен связывает возникновение социологии спорта как
самостоятельной научной дисциплины именно с созданием данного Комитета
[1007, S. 105].
281
Bulletin”). В 1976 г. он был заменен на “Ревью оф спорт энд леже”
(”Review of sport and leisure”). В 1978 г. журнал стало издавать СевероАмериканское общество по социологии спорта.
С 1966 г. Международный комитет социологии спорта стал регулярно
проводить международные семинары, конференции и симпозиумы по
социологии спорта. Первый из них (Кельн, ФРГ, 1966 г.) был посвящен
теме “Исследование малых групп и группа в спорте” [см. 1003]. Тема
второго семинара (Вена, Австрия, 1968) – “Молодежь и спорт” [см. 873],
третьего (Ватерлоо, Канада, 1971) – “Спорт и социализация”, четвертого
(Бухарест, Румыния, 1973) – “Детские спортивные игры”, пятого
(Гейдельберг, ФРГ, 1975) – “Социология организаций и спорт” и
“Социальная структура и социализация в спортивных играх”, шестого
(Варшава, Польша, 1979) – “Спорт и культура” [см. 966] и т.д. С 1967 г.
Комитет организует и международные рабочие семинары по социологии
спорта. Так, в 1967 г. (Эрбана, штат Иллинойс, США) был проведен
семинар на тему “Спорт и игра – сравнительный культурологический
анализ” [см. 1005), в 1968 году (Лестер, Великобритания) – семинар на
тему “Международные исследования по спорту”, в 1971 г. (Маколин,
Швейцария) – семинар на тему “Теоретические и методологические
основы социологии спорта” [см. 743].
Помимо этого Международный комитет социологии спорта с 1970 г.
организует работу секций по социологии спорта в рамках всемирных
социологических конгрессов и Олимпийских научных конгрессов. Так,
уже на IX Всемирном социологическом конгрессе (Упсала, 1978 г.) были
подняты проблемы: спорт и социальное развитие, методологические
проблемы социологии спорта, сравнительный анализ в социологии спорта,
спорт и молодежь, общие проблемы социологии спорта.
Широкое обсуждение социологических проблем спорта было и на
следующем Всемирном социологическом конгрессе в Мексике. Там
работало 8 секций по проблемам социологии спорта: методологические
проблемы социологии спорта; спорт, политика и международные
отношения; спорт, насилие и коллективное поведение; спорт, игра и
возраст и др. Кроме того были проведены два специальных заседания по
социологическим проблемам спорта совместно с Комитетом досуга и
Комитетом молодежи. На I и II Всемирных научных конгрессах “Спорт в
современном обществе” (Москва, 1974 г. и Тбилиси, 1980 г.) работало
несколько секций, на которых обсуждались социологические проблемы
физической культуры и спорта: спорт и сохранение мира; спорт и образ
жизни; спорт и система ценностей современной культуры; спорт и научнотехническая революция; спорт и свободное время; спорт и массовые
коммуникации [см. 98, 99].
282
При содействии Международного комитета социологии спорта был
разработан и реализован ряд международных исследовательских проекта,
например: “Проект моделей спортивной карьеры” под руководством Л.
Хаммериха (ФРГ) [886], “Проект спортивной социализации” под
руководством Дж. С. Кеньона и Б.Д. Макферсона (Канада) [931], “Проект
проведения политики в спортивных организациях” под руководством Г.
Люшена (США и ФРГ) [1008] и др.
Таков в общих чертах путь становления социологии физической
культуры и спорта.
Основные публикации по проблемам социологии физической
культуры и спорта в период ее становления. Подробную библиографию
и характеристику основных публикаций по проблемам социологии
физической культуры и спорта в период ее становления читатель может
найти в работах отечественных ученых [335, 337, 440, 477, 529, 1058,
1113] и зарубежных авторов [901, 922, 948, 999, 1004, 1007, 1009, 1013,
1164, 1165, 1243, 1249, 1250, 1251]. Один из основателей Международного
комитета социологии спорта финский ученый К. Хейнила
проанализировал работы по социологии спорта, опубликованные в
журнале этого комитета [910].
С учетом этой ситуации ограничимся краткой информацией по
данному вопросу. Принято считать, что первая значительная публикация
по проблемам социологии спорта появилась в Германии в 1921 г. Это была
работа Г. Риссе под названием “Социология спорта” [1125]. Появлению
этой работы предшествовали и другие публикации по социальным
проблемам спорта. Так, в 1910 году вышла книга Г. Штайнитцера “Спорт
и культура” [1177]. Это была одна из первых работ, в которой
высказывалось отрицательное отношение к спорту, направленному
достижение максимальных результатов. Книга вызвала оживленную
дискуссию по данной проблеме в различных странах. Например, в Польше
эта дискуссия продолжалась более года на страницах журнала “Движение”
[“Ruch”, 1911, N.N. 1-5, 9, 11, 12, 17, 18, 21]. Однако работа Г.
Штайнитцера, как и некоторые другие, не основывались на каких-то
фундаментальных исторических материалах или систематически
проводившихся целенаправленных наблюдениях и фактических данных.
Они относятся “к типу публицистики, основанной лишь на личных
суждениях, возникших на фоне общих, распространенных мнений, а еще
чаще и предрассудков, касающихся спорта” [1251, S. 15]. Г. Риссе “первый
выделил социальную проблематику спорта, увидев, с одной стороны, ее
 В этот период опубликованы и другие работы по социальным проблемам
спорта, например, “Спорт, человек и спортсмен” [839], “Спорт и политика”
[805].
283
самостоятельность, а с другой, – ее связь с социологией как наукой” [1249,
S. 7-8].
В статье “Возникновение и развитие социологии спорта как
академической специальности” ее авторы Дж.У. Лой, Дж.С. Кеньон и Б.Д.
Макферсон [999] анализируют проблемы развития социологии спорта в
Северной Америке. Они отмечают, что в этом регионе социология спорта
возникла в рамках кинезиологии, физического воспитания и социологии в
70-е годы XX столетия. Значительно раньше – еще в начале 50-х гг.
призывы развивать социологию спорта исходили от западногерманских
ученых. Их высказали У. Попплоу в статье “К социологии спорта” [1114] и
Х. Плесснер в статье “Социология спорта” [1110]. В 1969 г., как отмечают
авторы статьи, в Северной Америке издана первая хрестоматия по
социологии спорта под названием “Спорт, культура и общество” [998], а
затем J.Coakley [789], H. Edwards [821], D. Eitzen [823], D. Eitzen, G. Sage
[824], A. Guttmann [882], V. Hart, S. Birrell [893], X. Ibrahim [921], J. Loy,
B.McPherson, G. Kenyon [1000], H. Nixon [1077], G. Sage [1131], E. Snyder,
E. Spreitzer [1160], J. Talamini, H. Page, [1215], A. Yiannakis [1258] и др.
публикуют первые учебники и монографии по социологии спорта
С.И. Гуськов [140] в обзоре социологических исследований спорта в
США отмечает, что первоначальное обращение к социологическим
проблемам спорта исходило не от социологов, а от практиков, в том числе
от преподавателей физического воспитания. Так, в начале XX века лидеры
так называемого “нового физического образования” Томас Вуд, Кларк
Гесерилгтон, Джесси Уильямс, Розалинд Кассиди обратили внимание
общественности на важное значение физического воспитания. В 1923 г.
была опубликована книга двух преподавателей физического воспитания
Боуина и Митчелла “Теория организованной игры”, в которой была
сделана попытка проанализировать мотивы вовлечения людей в занятия
физическими упражнениями и спортом. Пионерами социологии спорта в
США считаются Макс Вебер, Джордж Симмел, Уильям Самнер, Джордж
Г. Мид и Сорштейн Веблин. Большой вклад в развитие этой науки внесли
также американские историки спорта – Дж. Бетте, Г. Льюис, Ф. Даллев, М.
Эйлер, Т. Дэвис, Дж. Берриман, Дж. Редмонд, Дж. Лукас и др. К числу
первых работ, в которых детально анализируется социальная роль спорта в
обществе С.И. Гуськов относит изданную в 1953 г. книгу Ф. Козенса и Ф.
Стампфа “Спорт в американской жизни” и работу Р. Бойла “Спорт –
зеркало американской жизни” [772]. С.И. Гуськов отмечает значительное
влияние на становление социологии спорта в США упомянутых выше
работ немецких ученых – Г. Штайнитцера и Г. Риссе, а также двух книг,
изданных в Англии в послевоенное время: А. Натан “Спорт и общество”
(1958) и П. Макинтош “Спорт и общество” [1032]. Он обращает внимание
и на существенную роль в развертывании социологических исследований
284
спорта таких американских журналов, как “Журнал спорта и социальных
вопросов”, “Журнал о поведении в спорте” и “Бюллетень социологии
спорта”, переименованный затем в “Обзор спорта и отдыха”.
Барбара Кравчик и Збигнев Кравчик, анализируя историю
становления социологии спорта в Польше, отмечают, что теоретический
анализ физического воспитания, спорта и рекреации имеет в этой стране
богатую традицию. Своими корнями он уходит в последние десятилетия
XIX в. и развивался как составная часть рационализированного
общественного сознания, которое пыталось осмыслить сложные проблемы
генезиса, структуры и функций указанных социальных явлений. Однако
лишь в 60-е гг. XX столетия предпринимаются попытки историкосоциологического и теоретического анализа физического воспитания и
спорта. Проводятся эмпирические социологические исследования, в
которых поднимаются следующие проблемы: 1) сельский спорт и его
общественные преобразования, 2) спорт в урбанизированной среде; 3)
социологические проблемы большого спорта. С 70-х гг., как отмечают Б.
Кравчик и З. Кравчик, на первый план выходят: 1) проблемы социальной
инженерии в спорте, 2) проблемы профессионализации спорта, 3)
социологические проблемы воспитания посредством спорта и для спорта,
4) проблемы социологии организации спорта, 5) проблемы спорта как
сферы культуры [940, S. 127-138].
5.2. Основные направления развития
и современное состояние
социологии физической культуры и спорта
Существует много публикаций, в которых обсуждается современное
состояние и тенденции развития социологии физической культуры и
спорта в отдельных странах [89, c. 14-26; 123-125; 140; 147; 183, с. 73-98;
255; 334-337; 501; 553; 564; 566-570; 580; 786; 1015; 1120; 1130; 1140; 1166
и др.]. Этой теме посвящены и два специальных выпуска журнала
Международного комитета социологии спорта. В одном из них [1168] дана
характеристика социологии спорта в Финляндии, Франции, ГДР, Японии и
США, а в другом [1169] – развития этой науки в Венгрии, Польше, Новой
Зеландии, Дании и ФРГ.
Исходя из этого, основное внимание мы уделим характеристике
современного состояния и тенденций развития социологии физической
культуры и спорта в целом, а также применительно к нашей стране.
Процессы “развития вширь и вглубь” науки и их проявление в
социологии физической культуры и спорта. В процессе развития любой
науки, включая социологию физической культуры и спорта, можно
выделить количественные и качественные параметры и соответственно
два направления – “развитие вширь” и “развитие вглубь” [554].
285
Основными проявлениями процесса “развития вширь” социологии
физической культуры и спорта являются: а) накопление все большего
эмпирического материала, все более широкого круга фактических данных,
относящихся к все более широкому кругу изучаемых в данной науке
явлений; б) повышение достоверности получаемых знаний на основе
отбрасывания того в этих знаниях, что не находит достаточного
подтверждения и обоснования научными методами; в) расширение круга
ученых, занимающихся социологическими исследованиями физической
культуры и спорта, а также стран, в которых проводятся эти исследования;
г) увеличение числа публикаций, посвященных проблемам социологии
физической культуры и спорта, и т.д.
Вместе с тем в рамках социологии физической культуры и спорта
происходит “развитие вглубь”. Прежде всего речь идет о том, что в
процессе социологического анализа объектов сферы физической культуры
и спорта один аспект или уровень их исследования сменяется качественно
другим. Так, первоначально основная задача зарождающейся
социологической дисциплины состояла в том, чтобы, опираясь на
философские и общеметодологические принципы, основные положения
теории общества, деятельности, культуры и других фундаментальных наук
и теорий разработать наиболее общие принципы и подходы к физической
культуре и спорту как социальным явлениям, создать общую
социологическую концепцию физической культуры и спорта. Вместе с тем
ставилась задача на основе конкретно-социологических исследований
получить исходный эмпирический материал, который необходим для
теоретического анализа, объяснения, предсказания социальных явлений и
процессов сферы физической культуры и спорта.
По мере накопления информации по указанным вопросам возникла
потребность в качественно новых направлениях и уровнях
социологического анализа физической культуры и спорта: дополнить
синхронический анализ диахроническим, эмпирический – теоретическим
и т.д. Такого рода качественные изменения могут происходить и в рамках
каждого из указанных направлений и уровней социологического анализа
физической культуры и спорта. Речь идет, к примеру, о переходе от
описания этих объектов к их объяснению и предсказанию будущего
развития, от эмпирического описания, объяснения и предсказания – к
теоретическому уровню этих познавательных процедур и т.д. Переход от
одного аспекта или уровня социологического исследования физической
культуры и спорта к другому, естественно, приводит к постановке и
решению качественно новых проблем, использованию качественно новых
методов. Этот процесс может быть связан с использованием в рамках
социологии физической культуры и спорта качественно новых теорий.
286
Еще один важный аспект процесса “развития вглубь” социологии
физической культуры и спорта – вовлечение в сферу анализа качественно
новых объектов. Так, если первоначально основными объектами
социологических исследований служили спорт, занятия физическими
упражнениями и физическое воспитание, то затем в сферу этих
исследований вовлекаются такие объекты, как физическая рекреация,
физкультурно-спортивное, олимпийское и спортивно-гуманистическое
движения и т.д. В этом плане очень важное качественное изменение в
рамках социологии физической культуры и спорта связано с тем, что в
последние годы, как отмечалось выше, тело (телесность) человека
начинает рассматривается не только в биологическом аспекте, но и как
“социальный (социокультурный) факт” [900, 901, 949, 950], как
"социальная структура", т.е. в социологическом и культурологическом
аспектах. В связи с этим был поставлен вопрос о необходимости
разработки не только таких научных дисциплин, как “аксиология тела”
[955] и “культурология человеческой телесности” [67], но и “социологии
тела” [900, 901], а также “социологии соматической (физической)
культуры” [570, 623].
В рамках этих научных дисциплин возникает широкий круг
совершенно новых важных и актуальных проблем. Польский философ и
социолог спорта З. Кравчик выделяет, например, следующие основные
проблемы “теоретического анализа тела в аксиологических категориях”: 1)
строение тела и социоэкологическая структура, 2) способы (техника)
использования тела, 3) контроль тела, 4) тело как символ и 5) человеческое
тело и религиозные культы [949, 950]. Как подчеркивает ряд ученых, речь
идет об анализе проблем, касающихся того, “как мы воспринимаем
физическую сторону нашего существа и как контролируем ее, как мы
используем тело и как обращаемся с ним, как мы владеем телом и как к
нему относимся” [811, S. 99; см. также: 900, 901].
И.М. Быховская отмечает, что социокультурный анализ телесного
бытия человека предполагает учет как минимум трех аспектов: а)
социальной
детерминированности
тела,
а
также
социальной
обусловленности целей и задач, провозглашаемых в связи и по поводу
телесного
бытия
человека,
порождение
их
определенными
общественными условиями, социальными институтами; б) обращение к
особенностям формирования ценностных ориентаций, интересов,
потребностей людей, связанных с телом; в) учет фактора идеологической,
а также моральной легитимации принимаемых обществом образцов, норм,
стандартов в этой сфере, т.е. их обоснование и оправдание [67, с. 132]. Она
выделяет четыре “проблемных блока”, связанных с анализом телесности
человека как социокультурного феномена, факторов ее модификаций, а
также особенностей восприятия, оценки и использования. Первый
287
проблемный блок предусматривает анализ объективных социальных
воздействий на телесность человека (телесность в системе экологических
факторов; телесность и особенности образа жизни, социальноэкономического уклада отдельных социальных групп; система социальных
институтов и телесность). Второй блок связан с изучением образов
“человека телесного” в структуре обыденных представлений и
специализированных систем знания, в том числе научных. К третьему
проблемному
относятся
проблемы,
касающиеся
соматической
социализации и инкультурации как целенаправленного процесса
трансляции, освоения и развития ценностей, знаний и навыков, связанных
с телесным бытием человека. Наконец, четвертый проблемный блок
предполагает анализ таких проблем, касающихся деятельно-практического
отношения к телесности человека, как: контроль, ограничения,
“дисциплинирование”
тела
человека
в
социальной
практике;
инструментальное и экспрессивное использование соматических и
двигательных
характеристик
человека;
преобразование
и
целенаправленное формирование телесности на основе принятых
ценностей, норм, идеалов, образцов и т.д. [10, с. 86-88; 69, с. 24-25].
По нашему мнению, обсуждаемый подход к анализу телесности
позволяет поставить и ряд других новых проблем. Это, к примеру,
вопросы о соотношении стихийного и сознательного социального
воздействия на физическое состояние человека, а также о
взаимоотношении
различных
средств
такого
воздействия
–
педагогических, гигиенических, медицинских и др., их роли в
целенаправленном формировании физического облика человека на
различных этапах развития общества, в том числе и в современный
период. По-новому выступает проблема соотношения социального и
биологического: не только как традиционный вопрос о соотношении
телесного, физического бытия человека и комплекса его социальных
качеств, свойств, способностей, отношений, но и как вопрос о
соотношении социального и биологического в физическом развитии
человека, в его телесном бытии. Открывается возможность постановки и
анализа вопроса о возможных и реальных ценностных ориентирах
личности, различных социальных групп и общества в целом по
отношению к телесному бытию человека, об эволюции этой системы
ценностей, о ее характере в рамках современной культуры и в ближайшем
будущем [10, 585, 586, 606, 609].
Важное направление социокультурного исследования телесности –
анализ культурных ценностей тела. Еще М.М. Бахтин обращал внимание
на необходимость анализа “тела как ценности” и решения в связи с этим
проблемы, которая “строго отграничивается от естественнонаучной точки
зрения: от биологической проблемы организма, психофизиологической
288
проблемы
отношения
психологического
и
телесного
и
от
соответствующих натурфилософских проблем...” [50, с. 44]. В рамках
данного анализа возникает проблема типологии ценностей тела с учетом
того, какие социальные функции оно выполняет в рамках человеческой
жизнедеятельности, на основе каких ценностных ориентиров оно
формируется и используется социальными субъектами, какие "образцы
поведения" с ним связаны [10, 804, 949, 950, 955, 1220, 1262]. С анализом
ценностей тела связана проблема моделей соматической (физической)
культуры. Каждая такая модель характеризуется тем, какая ценность тела
(или набор, комплекс этих ценностей) служит ориентиром для
социального субъекта (личности, социальной группы, общества в целом),
определяет его отношение к телу, его поведение и даже стиль (образ)
жизни. Важно выделить различные модели физической культуры,
связанные с особенностями тех социокультурных систем, в которые они
включены, и на основе этого проследить их эволюцию на различных
этапах социально-экономической и культурной эволюции общества [239,
609, 952). Помимо анализа генезиса моделей соматической культуры
важное (а, возможно, и более важное) значение имеет изучение ее
современных форм применительно к различным социальным группам и
обществу в целом. Существенный вклад в решение этой задачи призваны
внести социологические исследования, позволяющие выяснить как
декларативное, так и реальное отношение современного поколения людей
(различных социальных групп, в различных странах и т.д.) к культурным
ценностям тела. Анализу всех этих проблем помимо указанных выше
посвящены и многие другие работы [837, 838, 850, 851, 936, 1084, 1220 и
др.]. Обзор этих работ читатель может найти в книге К. Шиллинга “Тело и
социальная теория” [1137] и в аналитическом обзоре А. Франка [847].
Причины “развития вглубь” социологии физической культуры и
спорта. Постановка качественно новых проблем – и, как следствие, новый
этап “развития вглубь” социологии физической культуры и спорта, –
нередко диктуется не какими-то теоретическими, а сугубо практическими
потребностями. Так, девальвация духовно-нравственных ценностей и
другие негативные явления, которые в последние годы все более ярко
проявляются в современном спорте (особенно спорте высших
достижений), выдвинули на повестку дня вопрос о путях его гуманизации.
Как обосновано в наших работах [583-620], решение этой практической
социальной проблемы требует от социологов (естественно, в
сотрудничестве с представителями других наук – педагогики, психологии
и т.д.) научного анализа соответствующего круга теоретических проблем,
которые касаются гуманистического потенциала спорта, факторов,
определяющих его реализацию и др.
289
Современная ситуация в области физической культуры и спорта
выдвигает и ряд других новых проблем перед социологией физической
культуры и спорта [297, с. 18].
В заключение, отметим и еще один аспект “развития вглубь”
социологии физической культуры и спорта – переход от стихийного
формирования объекта и предмета этой науки к осознанному и научно
обоснованному их выделению на основе развития метатеории данной
науки, постановки и решения соответствующих методологических
проблем [см. 570, 577].
Развитие социологии физической культуры и спорта в нашей
стране. Характеристика развития социологических исследований
физической культуры и спорта в нашей стране в период с 80-х гг. по
настоящее время дана в ряде работ [89, 123-125, 147, 183, 563-570, 606, 623
и др.].
О.А. Мильштейн [337] выделяет три основных этапа в истории
развития социологии физической культуры и спорта в нашей стране.
Первый этап охватывает период с первых послереволюционных лет и
до начала 60-х годов. В этот период на первом плане был теоретический
анализ социальных функций физической культуры и спорта. Интерес к
данной проблематике был связан с осмыслением возможности
использования занятий физическими упражнениями и спортом для
решения социальных задач строительства социалистического общества.
Такого рода проблемы ставились и обсуждались в работах Н.И.
Подвойского, Н.А. Семашко, А.В. Луначарского и др. (см. например,
Луначарский, 1930). В 30-40-е гг. этим проблемам посвящены статьи А.
Андреева, А. Дулина, И. Жолдака, А. Зикмунда, Н. Знаменского, А.
Новикова и др. Анализ этих проблем происходил в рамках истории
физической культуры, а начиная с середины 30-х годов – и в рамках
теории физической культуры.
Второй этап, начинающийся с 60-х годов, связан с расширением
конкретно-социологических исследований физической культуры и спорта.
 В.И. Жолдак период с 20-х гг. по 60-е гг. разбивает на два этапа. Первый
этап – 20-е годы, до середины 30-х годов – он характеризует как этап, целью
которого было “преимущественное наблюдение, выявление и описание
социологических аспектов физической культуры и спорта”. Для второго этапа – с
середины 30-х годов до начала 60-х годов – , характерно “установление
существования и анализ взаимосвязей физической культуры и спорта с
различными социальными явлениями, фиксирование и описание внешних
проявлений этих связей, накопление социальных фактов реальных взаимосвязей
физической культуры и спорта с совокупной жизнедеятельностью общества”
[183, с. 73, 81].
290
Их проблематика многообразна: субъективное и реальное отношение
разных социальных и возрастных групп населения к физической культуре
и спорту, их вовлеченность в физкультурно-спортивное движение;
структура
физкультурных
и
спортивных
интересов;
мотивы,
побуждающие к занятиям физкультурой и спортом; факторы,
способствующие и препятствующие привлечению к этим занятиям; место
физкультурно-спортивной деятельности в структуре свободного времени
различных групп населения и т.д. Изучение некоторых из этих вопросов
началось в нашей стране еще в 20-е годы. Так, в 1922-1924 гг. в рабочих
семьях городов центра страны были проведены исследования С.Г.
Струмилина с целью установить, какое место в совокупном бюджете их
времени отводится физкультуре и спорту [652]. Активную роль в
развертывании конкретно-социологических исследований в нашей стране
сыграли М.А. Арвисто, В.А. Артемов, Ю.В. Борисов, В.И. Жолдак, Ю.Г.
Крюков, Г.И. Кукушкин, В.А. Малова, О.А. Мильштейн, А.Д. Новиков,
И.И. Переверзин и др.
Расширение конкретно-социологических исследований физической
культуры и спорта, накопление на основе этой огромного эмпирического
материала привели к необходимости их научного, теоретического
обобщения, к раскрытию наиболее общих тенденций в развитии
физической культуры и спорта на современном этапе, к объяснению
закономерностей их функционирования. В связи с этим возникла также
потребность в уточнении предмета социологии физической культуры и
спорта и ее связей с другими науками: общественными, с одной стороны,
и спортивными – с другой. Эта проблематика наиболее активно начинает
разрабатываться с начала 70-х годов, откуда, по мнению О.А.
Мильштейна, начинается третий этап развития социологии физической
культуры и спорта в нашей стране [337, с. 44-45].
С 70-х гг. наблюдается процесс роста числа публикаций, расширения
тематики и “географии” исследований по социологическим проблемам
физической культуры и спорта. Уже в библиографии по социологии
физической культуры и спорта, опубликованной в 1974 г. [337],
указывается 717 работ, написанных отечественными учеными за период с
1917 по 1974 г. Н.Н. Визитей [77, 78], Н.А. Пономарев [431], Н.И.
Пономарев [440], П.С. Степовой [550, 551] издают первые
монографические научные работы, посвященные социологическим
 В.А. Малова также выделяет три этапа в развитии социологии физической
культуры и спорта в нашей стране, но указывает иные периоды: 1) с начала 60-х
годов до середины 1966 г.; 2) с середины 1966 г. до конца 1969 года.; 3) с начала
1970 г. [312].
291
проблемам физической культуры и спорта. Вплоть до 90-х гг. сохраняется
ярко выраженная идеологическая ориентация работ по социологии
физической культуры и спорта, как и по другим общественным наукам.
Это наглядно проявляется в работах, посвященных критике буржуазной
социологии спорта [246, 488, 490, 501 и др.].
В 1968 г. в составе Советской социологической ассоциации АН СССР
была создана секция социологии спорта. Первым ее председателем был
избран А.Д. Новиков. В 1978 г. было организовано международное
сотрудничество ученых НРБ, ВНР, ГДР, ПНР, ЧССР и СССР в разработке
философско-социологических проблем физической культуры и спорта
(страна-координатор исследования – СССР, руководитель – В.И.
Столяров). Главной темой совместного международного исследования
была избрана тема: “Спорт, образ жизни, культура”, которая включает в
себя широкий круг важных и сложных социологических проблем: в чем
специфика физкультуры и спорта как особых форм жизнедеятельности
людей? Какое место они занимают и должны занимать в общей системе
форм жизнедеятельности человека применительно к различным
социально-демографическим группам населения? Какие конкретные
социальные функции выполняют физкультура и спорт в образе жизни
людей? Насколько это место и социальные функции соответствуют
гуманистическим идеалам и ценностям? Относится ли спорт к сфере
культуры? Какие культурные ценности складываются в спорте, в каком
отношении они находятся с другими культурными ценностями? Каково
общественное мнение различных групп населения относительно
социокультурной ценности спорта и его разновидностей – “спорта для
всех” и спорта высших достижений? Как социокультурные функции
спорта реализуются в деятельности специалистов в области физкультуры и
спорта и каковы пути повышения эффективности их деятельности в этом
направлении? Каково субъективное и реальное отношение различных
групп населения к физкультуре и спорту? Каким образом на это
отношение влияют особенности образа жизни городского и сельского
населения? Каков конкретный механизм формирования потребности в
занятиях физкультурой и спортом? Какое место в совокупном бюджете
времени, в структуре свободного времени населения, в системе здорового
образа жизни занимают и должны занимать физкультура и спорт? Каковы
пути формирования этого образа жизни? и др. [см. 568].
Данная проблематика была выбрана потому, что она имеет важное
теоретическое и практическое значение, а вместе с тем является
дискуссионной. На основе сотрудничества в ее разработке был проведен
ряд международных конкретно-социологических исследований, в том
числе упомянутые выше исследования на темы: “Показатели, компоненты
и факторы физической культуры и здорового образа жизни различных
292
групп населения, отношение родителей к физическому воспитанию детей
дошкольного возраста”, “Физическая культура в общественном сознании”.
Результаты этих исследований, как уже отмечалось выше, отражены в
многочисленных публикациях отдельных ученых. Изданы и совместные
коллективные труды ученых разных стран [188, 458, 543, 695, 697, 698,
705, 954, 1105, 1172, 1217 и др.]. Социологическая проблематика, которая
начала разрабатываться на основе указанного международного
сотрудничества, вызывает интерес ученых и в настоящее время [36, 45, 86,
97, 225, 302, 517 и др.].
Мы согласны с мнением Л.И. Лубышевой о том, что современный
этап развития социологии физической культуры и спорта в нашей стране
характеризуется привлечением большого количества социологов,
работающих в сфере физической культуры, значительным количеством
конкретно-социологических исследований, теоретических обобщений,
расширением социологического знания, внедрением учебных курсов в
образовательную сферу отрасли [297, с. 16].
Вклад отечественных ученых в социологию физической
культуры и спорта. Отечественные ученые внесли, бесспорно,
существенный вклад в социологию физической культуры и спорта:
 сформулировали ряд важных теоретико-методологических
положений социологии физической культуры и спорта (например,
положение о том, что спорт приобретает специфическое содержание,
выполняет различные социальные функции в зависимости от конкретных
исторических условий, природы общества, в рамках которого он
развивается, а вместе с тем является относительно самостоятельным);
 обосновали необходимость не только синхронического, но и
диахронического социологического анализа физической культуры и
спорта, изучили генезис физического воспитания и спорта, развитие
взаимоотношения спорта и культуры и т.д.;
 проанализировали
проблемы
физкультурно-спортивной
деятельности как элемента образа жизни различных социальнодемографических групп населения, и указали пути их решения;
 детально разработали социологическую концепцию физической
(соматической) культуры и на базе этой концепции провели серию
конкретно-социологических исследований;
 показали особую важность, актуальность социологических
проблем гуманизации современного спорта и олимпийского движения,
дали теоретический анализ этих проблем и использовали его для
разработки ряда конкретных прикладных проектов, программ и т.д.
 получили важную социологическую информацию о состоянии
олимпийского образования детей и молодежи, которая использована для
обоснования основных направлений и путей его совершенствования, и т.д.
293
Оценка современного состояния социологии физической
культуры и спорта. В данной оценке следует учитывать комплекс
показателей: разработан ли и в какой мере понятийный аппарат
социологии физической культуры и спорта; имеются ли в ней
эмпирически обоснованные знания, разделы теории, насколько они
взаимосвязаны; применяются ли, в какой мере и насколько эффективно
полученные знания для решения практических проблем; включена ли
данная научная дисциплина в учебные программы учебных заведений;
существуют ли учебные пособия по данной дисциплине и т.д. [ср. 887, S.
5; 901, S. 28].
Дж. У. Лой, Дж. С. Кеньон и Б.Д. Макферсон на основе анализа
состояния социологических исследований в области спорта в 1980 г.
сделали такой вывод: “социологию спорта все же не следует воспринимать
как узаконенную область науки ни в рамках наук о физическом
воспитании, ни в рамках социологии”. Вместе с тем, перефразируя слова
социолога образования Н.Гросса, они завершили свою работу следующим
высказыванием: “Имеется доказательство того, что в следующем
десятилетии мы станем свидетелями важных изменений в этой области.
Растущее число социологов начинает осознавать, что любительский и
профессиональный
спорт
являются
благодатной
почвой
для
социологических исследований и представляют собой уникальную
лабораторию по изучению стратегических задач социологии” [999, р. 107].
При оценке современного уровня развития социологии физической
культуры и спорта можно сформулировать два основных положения: 1)
это – молодая наука, находящаяся на относительно низком уровне
развития; 2) наблюдается усиление внимания к социологическим
проблемам физической культуры и спорта, четко выраженная тенденция к
повышению роли и значения социологического анализа этих явлений, а
потому и той науки, в рамках которой этот анализ проводится [564, 566,
567, 570, 578, 887, 901, 928, 930, 1004, 1007, 1009, 1013, 1041, 1249-1251].
Резюме
 Итак, проделанный выше анализ показал, что социологическое
исследование физической культуры и спорта не сразу оформилось в
самостоятельную науку (научную дисциплину) – социологию физической
культуры и спорта. Эта наука прошла длительный период становления.
 В течение длительного времени игра, досуг и спорт
рассматривались в социологии как весьма поверхностные, тривиальные и
несерьезные аспекты социальной жизни в отличие от экономики,
политики, профессиональных занятий, которые считались важными,
серьезными и существенными. Поэтому их анализ осуществлялся не в
рамках самостоятельной социологической науки, а в рамках других
специальных социологических дисциплин – таких, например, как
294
социология культуры, социология свободного времени, социология
юношества, теорий социального конфликта и др. Отдельные социальные
проблемы спорта затрагивали в своих работах представители и других
общественных наук, например, культурной и социальной антропологии, а
также “спортивных наук”.
 Выделение социологии физической культуры и спорта в
самостоятельную науку шло по линии ее обособления от других
социологических дисциплин и от других “спортивных наук”.
 Предпосылки для формирования социологии спорта как
относительно самостоятельной научной дисциплины создаются в 60-е гг.
ХХ столетия. Поводом для постановки данного вопроса стал тот факт, что
объектом исследования целого ряда научных дисциплин, в том числе
социологических, стало такое важное и сложное социальное явление как
спорт, а также некоторые другие связанные с ним явления, – занятия
физическими упражнениями, физическое воспитание и др. Существенную
роль в становлении социологии физической культуры и спорта сыграло
усиление интереса к социологическим проблемам спорта, связанное с тем
его бурным развитием (всех его форм и разновидностей), которое
началось в конце XIX – начале XX в. и было обусловлено социальным и
научно-техническим прогрессом общества. Это развитие привело к
проникновению спорта во все основные сферы человеческой деятельности
(труд, образование, досуг) и к выделению его в относительно
самостоятельную подсистему социума, в отдельный социальный институт.
 Важную роль в становлении и развитии социологии физической
культуры и спорта сыграл и играет в настоящее время Международный
комитет социологии спорта.
 В процессе развития социологии физической культуры и спорта
можно два направления – “развитие вширь” и “развитие вглубь”.
 Основными проявлениями процесса “развития вширь” социологии
физической культуры и спорта являются: а) накопление все большего
эмпирического материала, новых фактических данных, относящихся к все
более широкому кругу изучаемых в данной науке явлений; б) повышение
достоверности получаемых знаний на основе отбрасывания того в этих
знаниях, что не находит достаточного подтверждения и обоснования
научными методами; в) расширение круга ученых, занимающихся
социологическими исследованиями физической культуры и спорта, а
также стран, в которых проводятся эти исследования; г) увеличение числа
публикаций, посвященных проблемам социологии физической культуры и
спорта.
 Основные
проявления
“развития
вглубь”
в
процессе
социологического анализа объектов сферы физической культуры и спорта:
а) один аспект (уровень) их исследования сменяется качественно другим;
295
б) постановка и решение качественно новых проблем, использование
качественно новых методов и теорий; в) вовлечение в сферу анализа
новых объектов.
 Ученые нашей страны внесли существенный вклад в становление и
развитие социологии физической культуры и спорта.
 Современная социология физической культуры и спорта – молодая
наука, находящаяся на относительно низком уровне развития. Однако
наблюдается усиление внимания к социологическим проблемам
физической культуры и спорта, четко выраженная тенденция к
повышению роли и значения социологического анализа этих явлений, а
потому и той науки, в рамках которой этот анализ проводится
Вопросы для обсуждения
Исторические корни социологии физической культуры и спорта.
Условия и причины выделения социологии физической культуры и
спорта как самостоятельной научной дисциплины в рамках социологии.
Условия и причины обособления социологии физической культуры
и спорта от других “спортивных наук”.
Роль Международного комитета социологии спорта в ее
становлении.
Основные направления развития социологии физической культуры
и спорта
Процессы “развития вширь и вглубь” науки и их проявление в
социологии физической культуры и спорта
Какие этапы можно выделить в развитии социологии физической
культуры и спорта в нашей стране?
Какой вклад внесли ученые нашей страны в социологию
физической культуры и спорта?
Как можно оценить современное состояние социологии физической
культуры и спорта?
Рекомендуемая литература: см. сноски в тексте данного раздела.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, выше был поставлен и обсужден широкий круг
метатеоретических проблем, связанных с пониманием социологии
физической культуры и спорта: объектов, которые изучает эта наука, ее
проблематики, места в системе социологических дисциплин и наук о
физической культуре и спорте, значения и истории развития.
Тем самым, надеемся, выполнена задача, которая ставилась при
написании данной работы: ввести читателя в сложный и увлекательный
мир социологии физической культуры и спорта.
296
При изложении ряда социологических проблем, составляющих
предмет ее изучения, мы стремились хотя бы кратко ознакомить читателей
и с попытками их решения. Однако это было сделано лишь для того,
чтобы дать читателям более четкое представление о характере и
специфике этих проблем.
Более детальное знакомство с решением этих и других проблем
социологии физической культуры и спорта выходит за рамки задач данной
работы.
297
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Аверинцев С.С. Культурология Йохана Хейзинги // Вопросы
философии, 1969, № 3. – С. 162-175.
2. Аверьянов Л.Я. Социология: Что она знает и может. – М., 1993.
3. Аверьянов Л.Я. Искусство задавать вопросы. – М., 1998.
4. Агеевец В., Вишневский И. Спорт как элемент индивидуальной
культуры личности // Всемирный научный конгресс “Спорт в современном
обществе”: Сб. науч. материалов. – М., 1974. – С. 47.
5. Агеевец В.У., Выдрин В.М. Влияние спорта на воспитание
интеллектуальных, нравственных качеств и социальной активности личности //
Спорт в современном обществе/Под ред. В.М. Выдрина.– М.: ФиС., 1980. – С.
110-123.
6. Агеевец В.У., Поликарпова Г.М. Олимпийские игры. Из прошлого – в
будущее. – СПб ГАФК им. П.Ф.Лесгафта, 1996.
7. Адам Ивон. Олимпийские игры в Москве и будущее олимпийского
движения // Теория и практика физической культуры, 1981, № 5. – С. 57-58.
8. Адамсон К.В., Титма М.Х., Арвисто М.А. Физическая культура и
советский образ жизни. – М.: ФиС, 1982.
9. Александров С.Е. Социальные функции физической культуры как
составной части общей культуры // Теория и практика физической культуры,
1990, № 11. – С. 51-55.
10. Александрова Е.А., Быховская И.М. Культурологические опыты. – М.,
1996.
11. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. – Л., 1969.
12. Ананьев Ю.В. Культура как интегратор социума: Автореф. дис. ... докт.
филос. наук. – Н. Новгород, 1997.
13. Андреев Ю.П. Социальные институты: содержание, функции,
структура. – Свердловск, 1989.
14. Андреева Г.М. Социализация личности // Социальная психология. –
М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. – С. 334-352.
15. Андреева Г.М. Социальная психология. – М., 1988.
16. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для высших учебных
заведений. – М.: Аспект Пресс, 1996.
17. Анцыферова Л.И. Общественно-исторический характер телесного
бытия человека // Биология человека и социальный прогресс: Межвуз. сб. научн.
трудов. – Пермский ун-т, 1982. – С. 89-96.
18. Апциаури Л. Олимпийский спорт как социальный институт и фактор
социализации личности // Молодежь–Наука–Олимпизм: Материалы межд.
форума. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 40-42.
19. Арвисто М.А. Конкретно-социологическое исследование некоторых
субъективных аспектов участия в спортивной деятельности: Дис. ... канд. пед.
наук. – Тарту, 1972.
20. Арвисто М.А. Субъективный аспект отношения к спорту // Спорт и
личность. – М., 1975. – С. 127-140.
298
21. Арвисто М.А. О роли и характере ценностных ориентаций в
спортивной деятельности // Общество и спорт: Сб. – М.: ГЦОЛИФК, 1976. – С.
6-14.
22. Арвисто М.А. Мотивация физкультурно-спортивной деятельности //
Физическая культура и советский образ жизни / Под ред. М.Х. Титма. – М.:
ФиС, 1982. – С. 169-180.
23. Арвисто М.А. Культура в спорте и культура личности // Система
культуры личности и ее значение для научно-технического прогресса: Тез. докл.
к XIII межзон. симп. – Горький, 1985. – С. 156-158.
24. Арнольд Питер. Соревновательный спорт, победа и воспитание //
Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. третий: Сб. – Москва-Сургут:
Гуманит. Центр “СпАРт” РГАФК, 2000. – С. 131-148.
25. Арон Р. Этапы развития социологической мысли: Пер. с фр./ Общ. ред.
и предисл. П.С.Гуревича. – М.: Издат. группа “Прогресс”-“Политика”, 1992.
26. Арская Л.П. Гуманисты. – М., 1996.
27. Артемов В.А. Об изучении социологического аспекта физической
культуры // Теория и практика физич. культ., 1963, № 4. – С. 58-60.
28. Артемов В.А. К вопросу о влиянии развития спорта на язык // Тез.
докл. научно-методич. конф. по социологическим вопросам физической
культуры. – Минск, 1966. – С. 13-14.
29. Артемов В.А. Социальное планирование физкультурно-спортивной
деятельности // Теория и практика физич. культуры, 1971, № 9.
30. Артемов В.А., Подалко Э.П. О системном подходе к культурноспортивной деятельности // Теория и практика физич. культуры, 1977, № 9.
31. Астахов В.А., Жолдак В.И. и др. Социология физической культуры и
спорта: Раб. программа для студентов институтов физической культуры. –
Днепропетровск, 1992.
32. Бака М.М., Бойко В.С., Гуревич С.С., Муравьев И.В. Социальнобиологические проблемы физической культуры и спорта. – Киев, 1983.
33. Бакашвили В.Г. Влияние семьи на физическое воспитание детей
дошкольного возраста в условиях Грузинской ССР: Автореф. дис... канд. пед.
наук.– М., 1990.
34. Бальсевич В.К. Феномен физической активности человека как
социально-биологическая проблема // Вопросы философии, 1981, № 8. – С. 7889.
35. Бальсевич В.К. (1988). Физическая культура для всех и для каждого. –
М.: ФиС, 1988.
36. Бальсевич В.К. Физическая подготовка в системе воспитания культуры
здорового образа жизни человека (методологический, экологический и
организационный аспекты) // Теор. и практ. физич. культ., 1990, № 1. – С. 22-26.
37. Бальсевич В.К. Интеллектуальный вектор физической культуры
человека (к проблеме развития физкультурных знаний) // Теория и практика
физической культуры, 1991, № 7. – С. 2-8.
38. Бальсевич В.К. Физическая культура человека: состояние, проблемы и
стратегия развития на перспективу (актовая речь). – М.: ГЦОЛИФК, 1992.
299
39. Бальсевич В.К. Прогноз развития систем спортивной подготовки в XXI
веке // Олимпийское движение и социальные процессы. Материалы VII Всеросс.
научно-практич. конф. Часть I. – Краснодар, 1996. – С. 97-105.
40. Бальсевич В.К. Онтокинезиология человека. – М.: Теория и практика
физической культуры, 2000.
41. Бальсевич В.К., Запорожанов В.А. Физическая активность человека. –
Киев: Здоровье, 1987.
42. Бальсевич В.К., Лубышева Л.И. Физическая культура: молодежь и
современность // Теория и практика физич. культ., 1995, № 4. – С. 2-8.
43. Баринова И.В. Состояние и пути совершенствования олимпийского
образования и воспитания учащейся молодежи: Автореф. дис. ... канд. пед. наук.
– М., 1994.
44. Барышева Н.В. Организационно-педагогическая система развития
физической культуры личности: Автореф. ... дис. докт. пед. наук. – Казань, 1997.
45. Барышева Н.В., Виноградов П.А., Жолдак В.И. Физическая культура и
здоровый образ жизни: Уч. пособие. – Самара, 1997.
46. Батенин С.С. Социализация в антропогенезе // Социальная психология
и философия. – Л., 1971.
47. Батенин С.С. Человек в его истории. – Л.: ЛГУ, 1976.
48. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований:
Уч. для студ. гуманитарных вузов и аспирантов. – М.: Аспект Пресс, 1995.
49. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура
средневековья и Ренессанса. – М.: Художественная литература, 1995.
50. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979.
51. Беляев И.Д., Игнатьев А.С., Лотоненко А.В. Физическая культура –
составная часть культуры общечеловеческой: Уч. пос. – Воронеж: ВГПИ, 1991.
52. Билински Бронислав. Древнегреческие агоны: превосходство
телесности и восхищение интеллектом // Спорт, духовные ценности, культура.
Вып. третий: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 317-339.
53. Боген М.М. Спорт – благословение или проклятие? // Конфликт. – М.:
ФиС, 1989. – С. 4-26.
54. Боген М.М. Физическое совершенство как основное понятие теории
физической культуры // Теория и практика физич. культ., 1997, № 5. – С. 18-22.
55. Бодуэн де Куртенэ. Некоторые общие замечания о языковедении и
языке // Хрест. по истории языкознания XIX-XX веков. – М., 1956. – С. 227-242.
56. Бондаревская
Е.В.
Гуманистическая
парадигма
личностно
ориентированного образования // Педагогика, 1997, № 4. – С. 11-17.
57. Борисов Ю.В. Планирование развития физической культуры и спорта в
совхозах: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1972.
58. Борисов Ю.В. О новом подходе к изучению физкультурных интересов
// Теория и практика физич. культуры, 1973, № 2. – С. 62-64.
59. Бородянский Э.И. Экономические понятия. – МОГИФК, 1990.
60. Братченко С.Л. Межличностный диалог и его основные атрибуты //
Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в
постсоветской психологии. – М.: Смысл, 1997.
300
61. Брянкин С.В. Структура и функции современного спорта. – М., 1983.
62. Бугреев А.Н. Современный олимпизм (вопросы теории и практики:
социально-философский аспект). – Волгоград, 1997.
63. Бугров Н.Н. Новое мышление, олимпизм и гуманистические ценности
// Новое мышление и олимпийское движение: Сб. – М.: Знание, 1990. – С. 3-22.
64. Бутенко
И.А.
Организация
прикладного
социологического
исследования. – М.: Тривола, 1998.
65. Буэ М. Функции спорта в человеческих отношениях // Спорт и образ
жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М.: ФиС, 1979. – С. 140-144.
66. Быховская И.М. Гуманизм или технократизм: два стиля мышления в
спорте // Нравственный потенциал современного спорта: Матер. IV Всес.
методол. семинара. – М.: Сов. спорт, 1989. – С. 25- 29.
67. Быховская И.М. Человеческая телесность в социокультурном
измерении: традиции и современность. – М., 1993.
68. Быховская И.М. Физическая (соматическая) культура // Морфология
культуры. Структура и динамика/Г.А.Аванесова, В.Г.Бабаков и др. Уч. пособие
для вузов. – М.: Наука, 1994. – С. 305-323.
69. Быховская
И.М.
Теоретико-методологические
основания
социокультурного анализа телесности человека // Социокультурные аспекты
физической культуры и здорового образа жизни. – М.: Сов. спорт, 1996. – С. 814.
70. Быховская И.М. Физическая культура как практическая аксиология
человеческого тела: методологические основания анализа проблемы //
Физическая культура: воспитание, образование, тренировка, 1996, № 2. – С. 1927.
71. Быховская И.М. “Человек телесный” в социокультурном пространстве
и времени (очерки социальной и культурной антропологии). – М., 1997.
72. Быховская И., Мразек Й., Фиалова Л. Здоровье в системе ценностей
студентов ИФК: кросс-европейский анализ // Тез. докл. Межд. конгр. “Человек в
мире спорта: новые идеи, технологии, перспективы”. Том 1. – М.: “Физкультура,
образование и наука”, 1998. – С. 187-188.
73. Вайнштейн Л.М. Психология в пулевой стрельбе. – М., 1981.
74. Васильева Н.А. Философско-социологический анализ физической
культуры и ее функций в образе жизни молодежи (на материалах
социологических иссл. в Казахстане): Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – АлмаАта, 1988.
75. Васильева Н.Б. Об этическом осмыслении физической культуры и
спорта // Нравственный потенциал современного спорта. – М.: Сов. спорт, 1989.
– С. 55-60.
76. Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990.
77. Визитей Н.Н. Социальная природа современного спорта. – Кишенев,
1979.
78. Визитей Н.Н. Образ жизни. Спорт. Личность. – Кишенев, 1980.
79. Визитей Н.Н. Физическая культура и спорт как социальное явление:
Философские очерки. – Кишенев: Штиинца, 1986.
301
80. Визитей Н.Н. Физическая культура личности (проблема человеческой
телесности: методологические, социально-философские, педагогические
аспекты). – Кишенев: Штиинца, 1989.
81. Визитей Н.Н. Олимпизм и его место в системе ценностей современной
культуры // Современный олимпийский спорт. Тез. докл. межд. конгресса. –
Киев: КГИФК, 1993. – С. 24-27.
82. Визитей Н.Н. О социально-культурном смысле современного
олимпийского движения // Молодежь-Наука-Олимпизм: Материалы межд.
форума. – М., 1998. – С. 73-74.
83. Виленский
М.Я.
Физическая
культура
в
гуманитарном
образовательном пространстве вуза // Физическая культура: воспитание,
образование, тренировка, 1996. – № 1. – С. 27-32.
84. Винник В.А. Спорт и нравственность: ценностные ориентации
высококвалифицированных спортсменов // Нравственный потенциал спорта.
Матер. IV Всесоюз. методол. сем. – М.: Сов. спорт, 1989. – С. 86-88.
85. Винник В.А. Эффективность различных форм физкультурноспортивной активности в формировании ценностных ориентаций личности:
Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М.: ВНИИФК, 1991.
86. Виноградов П.А. Физическая культура и здоровый образ жизни
(проблемы и перспективы использования средств массовой информации в их
пропаганде). – М.: Мысль, 1990.
87. Виноградов П.А. Социокультурные аспекты пропаганды здорового
образа жизни, физической культуры и олимпизма // Социокультурные аспекты
здорового образа жизни. – Маша, 1996. – С. 21-32.
88. Виноградов П.А., Жолдак В.И. Организация пропаганды физической
культуры и спорта с учетом интересов населения. – М., 1979.
89. Виноградов П.А., Жолдак В.И., Чеботкевич В.И. Социология
физической культуры и спорта: Уч. пособие/ред. В.И. Столяров. – Пенза, 1995.
90. Вишневский В.И. Социально-воспитательные аспекты массовых
спортивных соревнований школьников в СССР: Дис. ... канд. пед. наук. – М.,
1987.
91. Власов Ю.П. Сила и красота // Физкультура и спорт, 1955, № 1.
92. Возвращение к олимпийским идеалам. Олимпийское и спортивногуманистическое воспитание молодежи: Методич. рекомендации для
преподавателей. – Харьков, 1992.
93. Волков Ю.Г. Социальный механизм формирования всесторонне и
гармонически развитой личности. – М., 1984.
94. Воль А. Влияние научно-технической революции на современный
облик спорта и перспективы его развития // Всемирный науч. конгр. "Спорт в
современном обществе". Москва, 1974 г.: Сб. науч. матер. – М., 1974. – С. 18-25.
95. Воль А. Спорт и качество жизни // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост.
В.И.Столяров, З.Кравчик.– М.: ФиС, 1979.– С. 22-35.
96. Воннебергер Г. Общественные функции большого спорта // Спорт и
образ жизни: Сб./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М.: ФиС, 1979. – С. 144-152.
302
97. Воронович Б.А., Плетников Ю.К. Категория деятельности в
историческом материализме. – М.: Знание, 1975.
98. Всемирный научный конгресс "Спорт в современном обществе".
Москва, 1974 г.: Сб. научных материалов. – М., 1974.
99. Всемирный научный конгресс "Спорт в современном обществе".
Тбилиси, 10-15 июля 1980 г.: Сб. итоговых научных материалов. – М.: ФиС,
1982.
100. Вучева
В.В.
Научно-методические
основы
формирования
гуманистически
ориентированной
физической
культуры
студенток
педагогических специальностей: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1998.
101. Выготский Л.С. Игра и ее роль в развитии ребенка // Вопросы
психологии, 1966, № 6. – С. 62-76.
102. Выдрин В.М. Советская физическая культура как феномен
культурной революции в СССР: Дис... докт. пед. наук. – Л., 1979.
103. Выдрин В.М. Введение в специальность: Уч. пос. для институтов
физической культуры, 2-е, переработ. изд. – М., 1980.
104. Выдрин В.М. Физическая культура и ее теория // Теория и практика
физической культуры, 1986, № 5. – С. 24-27.
105. Выдрин В.М. Теория физической культуры (культуроведческий
аспект): Учебн. пос. – Л.: ГДОИФК им. П.Ф. Лесгафта, 1988.
106. Выдрин В.М., Николаев Ю.М. Содержание, объем и структура
понятия “физическая культура” // Теория и практ. физич. культ.,1974, № 9. – С.
8-10.
107. Выступление генерального директора ЮНЕСКО Федерико Майора на
открытии конференции // Межд. спорт. движение: Экспресс-инф. Вып. 10. – М.:
ФиС, 1988. – С. 4-8.
108. Гадамер Х.Г. Понятие игры // Х.Г.Гадамер. Истина и метод: Основы
философской герменевтики / Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1988. – С. 147-156.
109. Газман О.С. Ответственность школы за воспитание детей //
Педагогика, 1997. – № 4. – С. 45-52.
110. Гегель Г. Соч., т. 8. – М.-Л., 1935.
111. Гендин А.М., Майер Р.А., Сергеев М.И., Столяров В.И., Фалалеев
А.Н. Физическая культура в жизни детей дошкольного возраста (методология и
методика исследования). Ч. I, II, III. – М.: ИСИ, 1985.
112. Гендин А.М., Майер Р.А., Сергеев М.И., Столяров В.И. Состояние и
факторы развития физической культуры и здорового образа жизни школьников
(методология и методика социологического исследования). – НовосибирскКрасноярск, 1989.
113. Гендин А.М., Сергеев М.И., Столяров В.И. Комплексное
социологическое исследование физической культуры, физического воспитания и
двигательной активности дошкольников // Философско-социологическая теория
физической культуры и спорта: Тез. докл. Всес. научно-практич. конференции. –
М., 1986. – С. 35-39.
114. Гендин А.М., Сергеев М.И., Столяров В.И. Отношение женщиныматери к физическому воспитанию и физкультурно-спортивной активности
303
детей дошкольного возраста // Пути формирования активного отношения
женщин к физической культуре и спорту в условиях социализма: Семинар
соцстран, 3-5 июня 1986 г., Нойбранденбург. – Берлин, 1986. – С. 73-94.
115. Гендин А.М., Сергеев М.И., Столяров В.И. Физическое воспитание
детей дошкольного возраста (социологический анализ) // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта (ежегодник).
Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М.: Сов. спорт, 1988. – С. 80-99.
116. Гендин А.М., Сергеев М.И., Столяров В.И. Содержание основных
понятий, используемых в сопоставительных (социологических) исследованиях
физической культуры и здорового образа жизни // Социальные проблемы
физической культуры и здорового образа жизни детей. – НовосибирскКрасноярск, 1990. – С. 3-21.
117. Глотов Н.К., Игнатьев А.С., Лотоненко А.В. Философскокультурологический анализ физической культуры // Теория и практика
физической культуры, 1996, № 1. – С. 4-6.
118. Голейзовский К.Я. Спорт как искусство // Театр, 1966, № 4.–С. 79-83.
119. Головных Г.Я. Физическая культура как социальное явление. –
Смоленск: СГИФК, 1989.
120. Голофаст В.Б. Методологический анализ в социальном исследовании.
– Л.: Наука, 1981.
121. Гончаров В.Д. Человек в мире спорта (социально-психологические
аспекты). – М.: ФиС, 1978.
122. Гончаров В.Д. Методология и процедура социального исследования
физической культуры. – Л., 1985.
123. Гончаров В.Д. Социология физической культуры: методология и
теория. – СПб., 1994.
124. Гончаров В.Д. Физическая культура в системе социальной
деятельности: Автореф. дис. ... докт. социол. наук. – СПб, 1995.
125. Гончаров В.Д. Физическая культура человека: традиции и
современность (социологический анализ). – СПб., 1997.
126. Гориневский В.В. Культура тела. – М.: изд-во Наркомздрава, 1928.
127. Готсдинер А.Л. К проблеме многосторонних способностей // Спорт,
духовные ценности, культура. Вып. второй: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт”
РГАФК, 1998. – С. 41-45.
128. Грас Ф., Рейнгард Б. Внедрение результатов социологических
исследований физической культуры и спорта в практику // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта (ежегодник).
Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М.: Сов. спорт, 1988. – С. 67-69.
129. Гречихин В.Г. Лекции по методике и технике социологических
исследований: Уч. пособие. – М.: Изд-во МГУ, 1988.
130. Гриндорфер Сюзан Л. Социология спорта // Международное
спортивное движение, 1986, № 10. – М.: ЦООНТИ-ФиС. – С. 22-30.
131. Групе О. О будущем спорта высших достижений, ч. I. // Межд. спорт.
движение, 1986, № 5. – М.: ЦООНТИ-ФиС. – С. 14-21.
304
132. Грушин Б.А. Социалистический образ жизни: понятие и возможные
направления эмпирического исследования // Вопросы философии, 1977, № 2. –
С. 23-32.
133. Гуманистика соревнования. Вып. 2. Соревнование и спорт в системе
гуманистического воспитания детей: Сборник. – М.: Проблемный Совет РАО по
физической культуре и спорту, Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 2002.
134. Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. первый.
Международный спорт и олимпийское движение с позиций гуманизма: Сб. – М.:
Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 2000.
135. Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. второй. Футбол как
объект гуманистического исследования: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт”
РГАФК, 2000.
136. Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. третий. Спортивногуманистическое воспитание детей и молодежи: Сб. – Москва-Сургут: Гуманит.
Центр “СпАрт” РГАФК, 2000.
137. Гурвич С.С., Морозов В.А. Методологические основы социологии
физической культуры и спорта // Социальные основы физической культуры и
спорта: Сб. – Киев, 1973. – С. 8-24.
138. Гуревич П.С. Ценность и культура // Культурные ценности: прошлое
и современность (Материалы сов. ученых к XVIII Всемирному философскому
конгрессу). – М., 1988. – С. 8-20.
139. Гуревич П. Человек и его ценности // Человек и его ценности: Сб. тез.
советских философов, ч. I. – М., 1988. – С. 1-15.
140. Гуськов С.И. Обзор социологических исследований в США // Теория
и практика физической культуры, 1983, № 1. – С. 45-47.
141. Гуськов С.И. Любители или профессионалы? – М.: Знание, 1988.
142. Гуськов С.И. О некоторых тенденциях развития международного
спортивного движения и российского спорта в XXI веке // Олимпийское
движение и социальные процессы. Материалы VII Всеросс. научно-практич.
конф. Часть I. – Краснодар, 1996. – С. 37-42.
143. Гутин А.Т. Идеалы и ценности олимпизма в воспитании юных
спортсменов: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1984.
144. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры.–Ростов-на-Дону,
1979.
145. Давидюк Г.П. Прикладная социология. – Минск: Выш. школа, 1979.
146. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. – М.: ИНТОР, 1996.
147. Данилов А. Некоторые проблемы социологии спорта // Молодежь–
Наука–Олимпизм: Материалы межд. форума. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 89–90.
148. Демин В.А. Спортивная деятельность как предмет научного
исследования // Теоретические и прикладные исследования по психологии. –
Казань, 1974. – С. 91-118.
149. Демин В.А. Методологические вопросы исследования спорта в
аспекте теории деятельности: Дис... канд. пед. наук. – М., 1975.
150. Демин М.В. Игра как специфический вид человеческой деятельности
// Философские науки, 1983, № 2. – С. 54-61.
305
151. Дети в спорте высоких достижений: Заявление Немецкого
Спортивного Союза ФРГ // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып.
18. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1983. – С. 12-18.
152. Дехтярев Юрий Диагностика повреждений мозга у боксеров // IV
Мiжд. науковий конгрес "Олiмпiйський спорт i спорт для всiх": Тез. докл. –
Киiв: "Олiмпiйська лiтература", 2000. – С. 185.
153. Деятельность: теории, методология, проблемы.– М.: Политиздат,
1990.
154. Деятельность: философский и психологический аспекты. –
Симферополь, 1988.
155. Джамгаров Т.Т., Румянцева В.И. Лидерство в спорте.– М.: ФиС, 1983.
156. Дивина Г.В. Социальная направленность пропаганды физической
культуры и здорового образа жизни // Социокультурные аспекты физической
культуры и здорового образа жизни. – М., 1996. – С. 33–46.
157. Дмитриев С.В. Магия духовного мира в двигательных действиях
человека” // Теория и практ. физич.й культуры, 1997, № 12. – С. 44-50.
158. Долкарт Э.И. О спорте как специфической форме деятельности. –
Ташкент, 1973.
159. Дубинин Н.П. Социальное и биологическое в современной проблеме
человека // Вопросы философии, 1972, № 10.
160. Духовность. Спорт. Культура. Вып. второй. Ценности спорта и пути
его гуманизации: Сб./Сост. и ред В.И.Столяров. – М.: РАО, Гуманитарный
Центр “СпАрт” РГАФК, 1996.
161. Духовность. Спорт. Культура. Вып. третий. Спорт и искусство:
альтернатива – единство – синтез?: Сб./Сост. и ред. В.И.Столяров. – М.: РАО,
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1996.
162. Духовность. Спорт. Культура. Вып. пятый, часть I. Проекты,
программы, технологии: Сб./Сост. и ред. В.И.Столяров и А.Г.Егоров. – М.: РАО,
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1997.
163. Духовность. Спорт. Культура. Вып. пятый, часть II. Проекты,
программы, технологии: Сб./Сост. и ред. В.И.Столяров и А.Г.Егоров. – М.: РАО,
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1997.
164. Духовской Е., Верхало Ю. Олимпийские игры и технический
прогресс // Межд. форум “Молодежь–Наука–Олимпизм” 14–18 июля 1998 г., г.
Москва: Материалы. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 96-97.
165. Душанин А.П. Основные социокультурные проблемы физической
культуры. – М., 1996.
166. Дьюри Ж. Олимпийское движение и воспитание // Всемирный
научный конгресс "Спорт в современном обществе": Сборник научных
материалов. – М., 1974. – С. 122-130.
167. Евстафьев Б.В. Физическая культура в мировой литературе.–Л., 1980.
168. Евстафьев Б.В. Анализ основных понятий в теории физической
культуры: Матер. к лекциям и семинарам. – Л., 1985.
306
169. Егоров А.Г. Гуманизация, гуманитаризация и реалии спортивной
субкультуры // Формирование гуманистического мировоззрения студентов / Сб.
научных трудов. – Смоленск, 1991. – С. 3-8.
170. Егоров А.Г. Олимпизм и проблема "двух культур" в спорте // Спорт.
Олимпизм. Гуманизм / Межвуз. сб. науч. тр. – Смоленск, 1994. – С. 57-60.
171. Егоров А.Г. Социокультурная трансформация знания. – М., 1996.
172. Егоров А.Г. Олимпизм как социокультурный феномен // Духовность.
Спорт. Культура. Вып. второй: Сб./Сост. и редактор В.И.Столяров. – М.: РАО,
Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1996. – С. 43-48.
173. Егоров А.Г. Философское значение современного олимпизма //
Теория и практика физич. культуры, 2001, № 7. – С. 18-23.
174. Еншин М.М. Социологические аспекты отбора в спорте (некоторые
вопросы методики исследования) // Управление, история, социология
физкультурного движения: Матер. республ. научной конф. – Минск, 1975. – С.
131-134.
175. Ермак Н.Р. Единство и многофункциональность спорта: Автореф.
дисс... канд. пед. наук. – Малаховка, 1999.
176. Ермак Н.Р., Пилоян Р.А. Культурно-исторические истоки спорта в
контексте объяснения многообразия и противоречивости его развития // Теория
и практика физической культуры, 1997, № 7. – С. 13-17.
177. Жаров Л.В. Человеческая телесность: философский анализ. – Изд-во
Ростовского университета, 1988.
178. Живанович Ж., Драгутинович С., Карович Ж. Современный
олимпизм глазами сербских студентов // Возвращение к олимпийским идеалам.
– Харьков, 1992. – С. 32-33.
179. Жолдак В.И. Социология и развитие физкультуры.– М.: Знание, 1968.
180. Жолдак В.И. Декларативное и реальное отношение к спорту // Теория
и практика физич. культуры,1973, № 3. – С. 53-56.
181. Жолдак В.И. Социальное значение физической культуры.– М., 1979.
182. Жолдак В.И. Труд и физическая культура. – М.: Знание, 1982.
183. Жолдак В.И. Социология физической культуры и спорта: Уч.
пособие. – М.: МОГИФК, 1992.
184. Жолдак В.И., Коротаева Н.В. Социология физической культуры и
спорта. Уч. пособие. – Малаховка, МОГИФК, 1994.
185. Жуковская С. Олимпийское воспитание молодежи: традиции,
современность, перспективы // Спорт, духовные ценности, культура. Вып.
шестой: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 33-40.
186. Журнал “Спорт э плэн эр” о проблемах развития олимпийского
движения // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация, вып. 16. – М.:
ЦООНТИ-ФиС, 1984. – С. 1-12.
187. Зайцев А.И. Культурный переворот в Древней Греции VIII-V вв. до
н.э. – Л.: ЛГУ, 1985.
188. Здоровье студентов. Вып. 1. Здоровый образ жизни и физическая
культура студентов: социологические аспекты / Под ред. В.М. Лабскира и В.И.
Столярова. – Москва-Харьков, 1990.
307
189. Здравомыслов А.Г. Методология и процедура социологических
исследований. – М.: Мысль, 1969.
190. Здравомыслов А.Г. Социология в России // Вестник РАН, 1994. Т. 64,
№ 9. – С. 27-34.
191. Зеленов Л.А. Всестороннее развитие личности – социальная цель
коммунизма. – Горький, 1981.
192. Зеленов Л.А. Потенциал человека. – Горький, 1988.
193. Зеленов Л.А. Методология человековедения. – Н. Новгород, 1991.
194. Зеленов Л.А. Социология города. – Н. Новгород, 1995.
195. Зеленов Л.А. Четыре лика философии: Уч. пос. – Н. Новгород, 1999.
196. Зеленов Л.А., Дахин А.В. и др. Культурология: Уч. пособие. –
Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. гос. университета, 1993.
197. Зеленов Л., Кеда Е. Все знать, все уметь. О всестороннем развитии
человека. – Горький, 1966.
198. Зинченко П.П. К 100-летию О.Мандельштама // Вопросы психологии,
1991, № 5.
199. Зотов А.Ф. Принципы формирования предмета научного
исследования // Зотов А.Ф. Структура научного мышления. – М., 1973. – С. 1837.
200. Игнатьев В.Е. Основы физической культуры. 2-е изд. – М., 1925.
201. Ильенков Э.В. Об идолах и идеалах. – М., 1968.
202. Имеш Ф.Р. Мотивация проведения и воспитательные функции
спортивных мероприятий // Проблемы международного спортивного движения,
1982, вып. № 17. – С. 11-26.
203. Интервью президента МОК Х.А.Самаранча // Международное
спортивное и олимпийское движение, 1989, № 10. – С. 3-5.
204. Ипатов Д.И. Основные направления гуманизации спортивных игр и
соревнований в работе со школьниками: Дис. ... канд. пед. наук. – М., 1995.
205. Исаев А.А. Anti-Samaranch’99. Юношеское олимпийское движение. –
М.: Международная академия самосовершенствования, 1999.
206. Исмаилов А.И. Спорт и игра // Спорт, духовные ценности, культура.
Вып. первый: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1997. – С. 39-50.
207. Исторический материализм как теория социального познания и
деятельности. – М., 1972.
208. История социологии: Учеб. пособие / Елсуков А.Н., Бабосов Е.М. и
др. – Мн.: Выш. шк., 1993.
209. Каган М.С. Человеческая деятельность. – М., 1974.
210. Каган М.С. Философская теория ценности. – Санкт-Петербург, 1997.
211. Кадом
Ахмед
Джавад. Социально-педагогические
аспекты
физкультурно-спортивной деятельности студентов в вузах Ирака: Автореф. дис.
... канд. пед. наук. – М., 1986.
212. Казначеев В.П. Проблемы человековедения. – М. – Новосибирск:
Исследоват. центр проблем качества подготовки специалистов, 1997.
213. Казначеев В.П., Спирин Е.А. Феномен человека: комплекс
социоприродных свойств // Вопросы философии, 1988, № 7. – С. 29-37.
308
214. Каргин Н.Н. Исследование тенденций развития и формирования
научных знаний в области физической культуры и спорта: Дис... канд. пед. наук.
– М., 1979.
215. Карсаевская Г.В. Социальная и биологическая обусловленность
изменений в физическом развитии человека. – Л.: Медицина, 1970.
216. Кахигал Х.М. Олимпизм как зеркало и модель общества //
Международное спортивное движение: Экспресс-информация. – М.: ВНИИФК,
1983, №5. – С. 15-27; № 6. – С. 21-27.
217. Келишев И.Г. Спортивная направленность личности // Спорт и
личность: Сб. статей. – М: ФиС, 1975. – С. 105-127.
218. Кеньон Г., Макферсон Б. О путях исследования проблемы спортивной
социализации // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И. Столяров, З. Кравчик. –
М.: ФиС, 1979. – С. 163-173.
219. Кертман Л.Е. История культуры стран Европы и Америки. – М.:
Политиздат, 1987.
220. Кинкадзе Ю.В. Социально-педагогические аспекты формирования
здорового образа жизни и физической культуры (на примере учащейся
молодежи Грузии): Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – Тбилиси, 1990.
221. Киселев Ю.Я. Влияние спорта на формирование личности. – М.:
Знание, 1981.
222. Коган Л.Н. Личность и культура // Социализм и личность: Совместное
изд. Под ред. Л.М. Архангельского. – М.: Мысль, 1979.
223. Коган Л.Н. Цель и смысл жизни человека. – М., 1984.
224. Колычев В.А. Управление физической культурой и спортом как
фактором укрепления социального здоровья населения: Автореф. дис. ... канд.
социол. наук. – М., 1998.
225. Колычев В.А. Физическая культура и социальное здоровье населения.
– М.: Сов. спорт, 1998.
226. Комаров М.С. Введение в социологию. – М., 1994.
227. Комозин А.Н., Кравченко А.И. Популярная социология. – М., 1991.
228. Кон И.С. Социология личности. – М.: Политиздат, 1967.
229. Кон И. Ребенок и общество (историко-этнографическая перспектива).
– М.: Наука, 1988.
230. Кон И.С., Ольшанский В.Б. Социализация // Философская
энциклопедия, Т. 5. – М.,1970. – С. 66-67.
231. Коренберг В.Б. Заметки о культуре движений // Гимнастика, вып. 2. –
М.: ФиС, 1972. – С. 14-18.
232. Коротаева Н.В. Взаимоотношения тренер-спортсмен в системе
подготовки специалистов по единоборствам: Дисс… канд. пед. наук.– М., 1990.
233. Коротаева Н.В. О социальном статусе тренера в спортивных видах
единоборств (по результатам конкретно-социологического исследования) //
Ежегодник. Труды ученых ГЦОЛИФК. – М., 1993. – С. 84-89.
234. Косевич Ежи. Рождение Кубертеновской мысли // Спорт, Духовные
ценности. Культура. Вып. первый: Сб./Сост. и ред. В.В.Кузин, В.И.Столяров,
Н.Н.Чесноков. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1997. – С. 31-38.
309
235. Косяк В.А. Эстетическая подготовленность учителя физической
культуры: Автореф... канд. пед. наук. – Малаховка, 1990.
236. Кравчик Барбара. Общественные достоинства спортивной карьеры:
Доклад, представленный на научный конгресс XX Олимпийских игр, Мюнхен,
1972. – Варшава: Академия физич. воспитания, 1972.
237. Кравчик З. Проблема участия молодежи в культуре, физической
культуре и спорте // Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.
Кравчик. – М., ФиС, 1979. – С. 181-192.
238. Кравчик З. Физическая культура в общественном сознании и образе
жизни городского населения социалистических стран (сравнительный анализ) //
Философско-социологические исследования физической культуры и спорта.
Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М., 1988. – С. 139-144.
239. Кравчик З. Нормативные модели физической культуры молодежи //
Социальные проблемы физической культуры и здорового образа жизни детей. –
Красноярск, 1990. – С. 21-30.
240. Кравчик З. Спорт и гуманизм. Аспекты анализа // Духовность-СпортКультура. Вып. второй: Сб./Сост. и ред. В.И. Столяров. – М.: РАО, Гум. Центр
“СпАрт” РГАФК, 1996. – С. 5-14.
241. Кравчик З. Спорт и современные образцы культуры // Спорт,
духовные ценности, культура. Вып. второй: Сб. – М.: Гуманитарный Центр
“СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 126-134.
242. Краевский В.В. Образование и воспитание в контексте
педагогической науки // Мир психологии, 2001, № 4. – С. 209-216.
243. Крапивенский С.Э. Социальная философия: Учебник для студентов
вузов.– М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998.
244. Красин А.Н. Всестороннее и гармоничное развитие личности. – М.:
Знание, 1981.
245. Краткий словарь по социологии / Под общ. ред. Д.М. Гвишиани, Н.И.
Лапина. – Политиздат, 1989.
246. Критика буржуазной “социологии спорта”/ред. А.А. Френкин. – М.:
ФиС, 1965.
247. Кубертен Пьер де. Олимпийские мемуары.– Киев, 1997.
248. Кубертен Пьер де. Ода спорту // А.А. Исаев. Олимпийцы среди нас,
Или наука выходить победителем всегда и везде. – М.: ФиС, 1998. – С. 225-229.
249. Кудрявцева Н.В. Новые формы физкультурно-спортивной работы с
детьми и молодежью: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1996.
250. Кузин В.В. Предпринимательство в зарубежном спорте. – М., 1993.
251. Кузин В.В., Никитюк Б.А. Интегративная педагогическая
антропология. – М.: ФОН, 1996.
252. Кузин В.В., Никитюк Б.А. Природное и духовное: мозг – разум – дух
в связи с физическим совершенствованием человека (к проблематике
интегративной антропологии) // Физическая культура: воспитание, образование,
тренировка, 1998. – С. 2-9.
253. Кузьмак Б., Осинцев А. Экономика физической культуры и спорта:
предмет и задачи науки // Общественные науки, 1980, № 3. – С. 42-51.
310
254. Кузьмак Б.С., Осинцев А.А. Социально-экономические проблемы
физической культуры и спорта. – М., 1981.
255. Кукушкин Г.И. Состояние и задачи социологических исследований в
области физической культуры и спорта // Доклады итоговой сессии научнометодического совета. Т. 1. – М., 1967. – С. 30-50.
256. Культурные ценности: прошлое и современность: Материалы сов.
ученых к XVIII Всемирному философскому конгрессу. – М.: 1988.
257. Кун Т. Структура научных революций / Пер. с англ. – М., 1975.
258. Курило С.И. Социально-философская концепция международного
спорта: Автореф. дис. ... докт. филос. наук. – Н. Новгород, 2000.
259. Курило С.И. Философские основы теории и практики
международного спорта. – М.: Теория и практика физической культуры, 2000.
260. Курило С.И., Столяров В.И. Международный спорт с позиций
гуманистической теории спорта // Гуманистическая теория и практика спорта.
Выпуск первый: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 2000. – С. 16-176.
261. Кутепов М.Е. Ценности в области физической культуры и спорта как
предмет социологического анализа // III Всес. конф. по социологич. проблемам
физич. культуры и спорта: Тезисы. – М., 1977. – С. 32-33.
262. Кутепов М.Е. Структура потребностей и интересов школьников и
трудящихся в занятиях физическими упражнениями и спортом: Автореф. дис. ...
канд. пед. наук. – М., 1980.
263. Кутепов М.Е. Маркетинг в зарубежном спорте. – М., 1993.
264. Кучевский В.Б. Спорт как совокупность общественных отношений //
Теор. и практ. физ. культуры, 1972, № 9. – С. 5-8.
265. Кучевский В.Б. Спортивные отношения и личность // Спорт и
личность: Сб. статей. – М: ФиС, 1975. – С. 49- 61.
266. Лазарев М.Л. Здравствуй!: Программа формирования здоровья детей
дошкольного возраста. – М.: Академия здоровья, 1997.
267. Лазоренко Е.В. Всестороннее развитие личности. – Киев, 1980.
268. Лебедев Ю.А. Физическая культура общества и физическое
совершенство личности в условиях развитого социализма: Автореф. дис. ... канд.
пед. наук. – Горький, 1984.
269. Лебедев Ю.А. Философские основы теории и практики физической
культуры: Дис... докт. филос. наук. – Н. Новгород, 1983.
270. Лебедев Ю.А., Филиппова Л.В. Гуманизация физкультурноспортивной деятельности. – Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1992.
271. Лебедев Ю.А., Филиппова Л.В. Социализация личности и роль
студенческого спортивного коллектива в этом процессе // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта (ежегодник).
Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М., 1992. – С. 193-202.
272. Левада Ю.А. Лекции по социологии. Вып. 2. // Информ. бюллетень
научного совета АН СССР по проблемам конкрет.-соц. исследований ССН и
ИКСИ АН СССР. – № 6 (21). – М., 1969.
273. Левада Ю.А. Игровые структуры в системах социального действия //
Системные исследования.Методологич. проблемы: Ежегодник.– М.:Наука, 1984.
311
274. Лекции по методике конкретных социальных исследований / Под ред.
Г.М. Андреевой. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.
275. Ленк Г. Отчуждение и манипуляция личностью спортсмена // Спорт и
образ жизни:Сб./ Сост. В.И.Столяров, З. Кравчик.– М.:ФиС, 1979.– С. 112-125.
276. Ленк Г. Большим быть, чем казаться // Bulletin 11th Olympic Congress,
Baden-Baden, 1981, N. 8. – pp. 18-24, 73-81.
277. Ленк Г. Об Олимпийском конгрессе в Баден-Бадене // Проблемы
международного спортивного движения. – М.: ВНИИФК, 1982. – С. 2-9.
278. Ленк Ганс. Собственное достижение: социально-философский анализ
и “адамическая” защита позитивной культуры достижений // Спорт, духовные
ценности, культура. Вып. четвертый: Сб./Сост. и ред. В.В.Кузин, В.И.Столяров,
Н.Н.Чесноков. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 6-24.
279. Ленк Ганс. Задачи философии спорта: между гласностью и
антропологией // Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. первый: Сб. –
М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1999. – С. 177 –194.
280. Леонтьев А.Н. Психологические основы дошкольной игры //
Проблемы развития психики. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. – С. 384-406.
281. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. – М.: Педагогика, 1972.
282. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М., 1977.
283. Лерой Т. Уокер. Этика современных Олимпийских игр //
Информационный вестник, выпуск 15-16. – М.: ВНИИФК, 1979. – С. 44-48.
284. Лесгафт П.Ф. Педагогические сочинения. – М., 1951-1954, т. 5.
285. Лисицын Ю.П., Сахно А.В. Здоровье человека – социальная ценность.
– М: Мысль, 1989.
286. Лосев А.Ф. (1978). Эстетика Возрождения. – М., 1978.
287. Лотман Ю.М. Тезисы к проблеме "искусство в ряду моделирующих
систем" // Уч. записки Тартус. гос. ун-та, вып. 198. – Тарту, 1967.
288. Лотоненко А.В., Стеблецов Е.А. Молодежь и физическая культура. –
М.: Физкультура, образование, наука, 1997.
289. Лотц Франц. Наука и олимпийское движение // Межд. спорт.
движение: Экспресс-информация, вып. 19. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1983. – С. 1420.
290. Лоу Б. Красота спорта/Под ред. В.И.Столярова. – М.: Радуга, 1984.
291. Лубышева Л.И. Концепция формирования физической культуры
человека. – М.: ГЦОЛИФК, 1992.
292. Лубышева Л.И. Концепция физкультурного воспитания: методология
развития и технология реализации // Физическая культура: воспитание,
образование, тренировка, 1996, № 1. – С. 11-17.
293. Лубышева Л.И. Лекции по социологии физической культуры и
спорта. Вып. второй. Концепция физкультурного воспитания: методология
развития и технология реализации. – М., РГАФК, 1996.
294. Лубышева Л.И. Социальное и биологическое в физической культуре
человека в аспекте методологического анализа // Теория и практика физической
культуры, 1996, № 1. – С. 2-4.
312
295. Лубышева Л.И. Олимпийская культура как основа содержания
олимпийского образования // Современные проблемы и концепции развития
физич. культуры и спорта, ч. 2. – Челябинск, 1997. – С. 155-57.
296. Лубышева Л.И. Современный ценностный потенциал физической
культуры и спорта и пути его освоения обществом и личностью // Теория и
практика физической культуры, 1997, № 6. – С. 10-15.
297. Лубышева Л.И. Введение в социологию физической культуры и
спорта (курс лекций). – М., 1998.
298. Лубышева Л.И. Ценности олимпийской культуры и воспитание
юношества // Межд. форум “Молодежь – Наука – Олимпизм”, 14–18 июля 1998
г., г. Москва: Материалы. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 144-146.
299. Лубышева Людмила. Олимпийская культура как фактор гуманизации
современного спорта // Олимпийское движение и социальные процессы: IX
Всеросс. научно-практич. конф.: Материалы. – М., 1999. – С. 128-132.
300. Лубышева Л.И. Десять лекций по социологии физической культуры и
спорта. – М.: Теория и практика физической культуры, 2000.
301. Лубышева Л.И. Социология физической культуры и спорта: Учеб.
пособие. – М.: Изд. центр “Академия”, 2001.
302. Лубышева Л.И., Бальсевич В.К. Ценности физической культуры в
здоровом стиле жизни // Матер. межд. конф. “Современные исследования в
области спортивной науки”. – СПб: НИИФК, 1994.
303. Лубышева Л.И., Грузных Г.М. О программных основах вузовского
физкультурного воспитания // Теор. и практ. физич. культ.,1990, № 3.– С. 42-44.
304. Лубышева Л.И., Грузных Г.М. Теоретико-методологическое
обоснование физкультурного воспитания студентов // Теория и практика физич.
культ., 1991, № 6. – С. 9-12.
305. Луначарский А. (1930). Мысли о спорте. – М., 1930.
306. Люшен Г. Взаимозависимость между спортом и культурой // Спорт и
образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М.: ФиС, 1979.– С. 35-51.
307. Люшен Г. Спорт и культура // Спорт, духовные ценности, культура.
Вып. второй: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1997. – С.135-140.
308. Маецкий Здислав. Диалектика общественных и личностных
ценностей: Автореф. дис... докт. филос. наук. – Л., 1988.
309. Майер Хорст. Олимпийские игры как модель современного мира //
Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 19.–М.: ЦООНТИ-ФиС,
1984. – С.13-22.
310. Майнберг Э. Основные проблемы педагогики спорта: Вводный
курс/Пер. с нем. под ред. М.Я. Виленского и О.С. Метлушко. – М., 1995.
311. Максименко А.М. Исследование зависимости уровня спортивных
достижений стран от некоторых социально-экономических факторов (на
примере XVII Олимпийских игр в Токио): Дис... канд. пед. наук. – М., 1969.
312. Малова В.А. Основные направления в развития социологических
исследований в области физической культуры и спорта // Сб. науч.-метод. работ
по организации физкультурного движения и формам массовой физкультурной
работы. – Л.: ЛНИИФК, 1972. – С. 106-125.
313
313. Мальцева Л.П., Рудакова Г.А. Культура здоровья в общей культуре
социалистической личности // Система культуры личности и ее значение для
научно-технического прогресса: Тез. докл. к XIII межзональн. симп. – Горький,
1985. – С. 149-151.
314. Манифест о спорте (подготовленный СИЕПС в сотрудничестве с
ЮНЕСКО после консультаций с правительствами). – М., 1971.
315. Манифест СИЕПС о честной игре // Информационный вестник
ВНИИФК, 1977, № 10. – С. 3-12.
316. Манолиу Лиа. Спорт с детьми: опасность или шанс? // 11-th Olympic
Congress. Baden-Baden, 1981, Bulletin N 3. – С. 24-27, 82-84.
317. Манько Ю.В. [ред.]. Философско-социологические проблемы
физической культуры и спорта: Учебное пособие. – Л., 1985.
318. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. – М., 1983.
319. Марков К.К. Исторический метод в физической географии // Вопросы
географии, 1948, сб. 9. – С. 67-83.
320. Мартенс Р. Социальная психология и спорт. – М.: ФиС, 1979.
321. Матвеев Л.П. Вопросы формирования общей теории физической
культуры // Общественные науки, 1980, № 3. – С. 31-42.
322. Матвеев Л.П. Введение в теорию физической культуры. – М., 1983.
323. Матвеев Л.П. К уточнению центральной категории теории
физической культуры//Очерки по теории физической культуры.– М.: ФиС, 1984.
324. Матвеев Л.П. Теория и методика физической культуры: Учебник для
институтов физической культуры. – М.: ФиС, 1991.
325. Матвеев Л.П. Общая теория спорта. Учебная книга для завершающих
уровней высшего физкультурного образования. – М., 1997.
326. Матвеев Л.П. и др. Конкретно-социологическое исследование как
основа подготовки исходных данных при разработке плана социального
развития физической культуры региона (на примере Первомайского района
Москвы) // Теория и практика физической культуры, 1984, № 1. – С. 30-32, 47.
327. Матвеев Л.П., Полянский В.П. Прикладность физической культуры:
понятийные основы и их конкретизация в современных условиях // Теория и
практика физической культуры, 1996, № 7. – С. 42-47.
328. Матеев Д. За развитие социологии спорта // Теория и практика
физической культуры, 1970, № 6. – С. 72-75.
329. Материалы Всесоюзного симпозиума "Проблемы унификации
основных понятий в физической культуре и спорте". – Минск, 1974.
330. Международный семинар социологии спорта “Спорт и культура”:
Резюме докл. Август 20-24.08.1979, Варшава-Яблонна, Польша.
331. Мергаутова Я. Функции физической культуры, обусловленные
изменениями содержания труда и жизненной среды в условиях научнотехнической революции: Автореф. дис... докт. пед. наук. – М., 1978.
332. Мергаутова Я., Йоахимсталер Ф. Физическая культура в структуре
общества и жизнедеятельности человека // Очерки по теории физической
культуры: Тр. ученых социалистических стран. – М.: ФиС, 1984. – C. 117-142.
314
333. Методология и теория деятельности: Тез. докл. к Х межзон.
симпозиуму. – Горький, 1982.
334. Мильштейн О.А. Образ жизни спортсмена как социологическая
проблема // Теория и практика физич. культ., 1972, № 11. – С. 71-73.
335. Мильштейн О.А. Социология физической культуры и спорта в СССР:
Ретроспективный аннотиров. указатель литературы (1917-1971). – Минск, 1972.
336. Мильштейн О.А. О предмете социологии спорта и ее развитии в
СССР // Социальные основы физич. культ. и спорта:Сб. – Киев, 1973.– С. 25-40.
337. Мильштейн О.А. Социология физической культуры и спорта в СССР:
Обзор основных направлений и аннотированный указатель литературы (19181974). – М.: Физкультура и спорт, 1974.
338. Мильштейн О.А. Социологическая типология личности спортсмена //
Общество и спорт. – М., 1976. – С. 38-43.
339. Мильштейн О.А. Социальные проблемы формирования личности в
спорте: Лекция для студентов ИФК. – М.: ГЦОЛИФК, 1980.
340. Мильштейн О.А. Жизненный путь и физкультурно-спортивная
активность личности // Философско-социологические исследования физической
культуры и спорта (ежегодник). Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. –
М., 1988. – С. 51-67.
341. Мильштейн О.А. Социология физической культуры и спорта:
Программа для базовых факультетов ин-тов физической культуры. – М., 1990.
342. Мильштейн О.А., Кулинкович К.А. Советский олимпиец: социальный
портрет. – М.: ФиС, 1979.
343. Младенов А. Социологични изследвания в спорта (големият спорт и
възпитанието на спортистите). – София, 1975.
344. Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. – М.: “Аграф”, 1998.
345. Молчанов С.В. Триединство физической культуры. – Минск, 1991.
346. Моль Абраам. Социодинамика культуры. – М.: Прогресс, 1973.
347. Момов Васил. Человек. Мораль. Воспитание. (Теоретикометодологические проблемы). Пер. с болг. – М.: Прогресс, 1975.
348. Морфология культуры. Структура и динамика/ Г.А.Аванесова,
В.Г.Бабаков, Э.В.Быкова и др. Уч. пособие для вузов. – М.: Наука, 1994.
349. Моченов В.П. Социально-педагогические аспекты использования
нетрадиционных форм и средств физической культуры в практике
физкультурно-оздоровительной работы: Автореф. дис. ... канд. пед. наук.– М.,
1994.
350. Моченов В. Идеалы олимпизма и современная культура // Молодежь–
Наука–Олимпизм: Матер. межд. форума. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 163-165.
351. Мразек Й. Спорт, здоровье и концепция тела: социологический
подход // Тез. докл. Межд. конгр. “Человек в мире спорта: новые идеи,
технологии, перспективы”. Том 1. – М.: “Физкультура, образование и наука”,
1998. – С. 7-8.
352. Мухина В.С. Детская психология. – М.: OOO Апрель Пресс, ЗАО
Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000.
315
353. Наталов Г.Г. Физическая культура и спорт в жизни человека. – АлмаАта, 1976.
354. Наталов Г.Г. Спорт как социальный институт формирования
культуры двигательной деятельности // Олимпийское движение и социальные
процессы: Сб. материалов Межд.. конф. – СПб, 1993. – С. 52-59.
355. Наталов Г.Г. Спорт как система ценностей культуры двигательной
деятельности и социальный институт ее развития, распространения и освоения //
Олимп. бюллетень, 1994, № 1. – М. – С. 26-35.
356. Наталов Г.Г. Эволюция научных представлений об объекте и кризис
общей теории физической культуры // Теория и практ. физич. культ., 1998, № 9.
– С. 40-42.
357. Наумова Н.Ф. Принцип деятельности в социологии // Методолог.
проблемы исследования деятельности. Эргономика. – М., 1976.
358. Неверкович С.Д. Ненасильственная парадигма системы физического
воспитания дошкольников // Спорт, духовные ценности, культура. Вып.
седьмой: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 241-244.
359. Неверкович С.Д. Становление личности и деятельности ребенка //
Сборник трудов ученых РГАФК 1999 г. – М., 1999. – С. 200-201.
360. Недялкова Силвия. Същност на олимпизма като социално явление //
Сб. лекции от III и IV сесия на БОА 1985-1986. – София, НОА, 1986. – С. 5-11.
361. Незвецкий Р.Ф. Советская спортивная этика. – М.: Знание, 1982.
362. Нива Е. Функции спорта в современном обществе // Спорт и образ
жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М.: ФиС, 1979. – С. 125-134.
363. Нидерман Э. Может ли спорт способствовать взаимопониманию
между народами? // Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 8. –
М.: ЦООНТИ-ФиС, 1986. – С. 24-30.
364. Николаев Ю.М. О культуре физической, ее теории и системе
физкультурной деятельности // Теор. и практ. физич. культ., 1997, № 6.– С. 2-10.
365. Николаев Ю.М. Теоретико-методологические основы физической
культуры в преддверии XXI века. – СПб, 1998.
366. Никсон Х.Л. Спорт, социализация и молодежь // Спорт и образ
жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М., 1979. – С. 199-208.
367. Новиков А.Д., Гришин В.Г. Игра и спорт // Теория и практика
физической культуры, 1973, № 2. – С. 5-8.
368. Новиков А.Д., Зациорский В.М. О перестройке преподавания курса
теории и методики физического воспитания и спортивной тренировки в
институтах физической культуры // Теория и практика физической культуры,
1970, №11. – С. 47-49.
369. Новиков А.Д., Рутберг Н.И. Об основных направлениях научных
исследований марксистских социологических проблем физической культуры и
спорта // Теория и практика физической культуры, 1972, № 3. – С. 68-69.
370. Новиков А.Д., Степовой П.С. К вопросу о предмете и методах
конкретных социологических исследований физической культуры и спорта //
Матер. I Всесоюзн. конф. по социологич. проблемам физич. культуры и спорта:
Сб. – Л., 1966. – С.28-38.
316
371. Новиков Б.И. Здоровье и физическое состояние в системе ценностей
молодежи // Физкультура и здоровье студентов: Сб. – М., 1988. – С. 27-33.
372. Новикова С.С. Педагогические факторы повышения культурной
ценности туризма: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1994.
373. Новикова С.С. Социология: история, основы, институционализация в
России. – Москва-Воронеж: Изд-во НПО “МОДЭК”, 2000.
374. Новикова С.С. Введение в прикладную социологию. Анкетирование:
Учеб. пособ. – М.: “СпортАкадемПресс”, 2000.
375. Нонев Б. О сущности и развитии олимпийских идеалов //
Международное спортивное и олимпийское движение, 1989, № 10. – М.:
ЦООНТИ-ФиС. – С. 17-21.
376. Ноэль Э. Массовые опросы. Введение в методику демоскопии: Пер. с
нем./ Общ. ред., вступ. и закл. ст. Н.С. Мансурова. – М.: АВА-ЭСТРА, 1993.
377. Общая психология. – М., 1970.
378. Общество и спорт: Сб. научн. трудов / ред. Н.Г.Валентинова,
В.И.Жолдак, В.И.Столяров. – М.: ГЦОЛИФК, 1976.
379. Ожегов Ю.П., Сысоев Ю.В., Галкин Ю.Ю. Любители
оздоровительного бега. Социологический портрет. – М., 1993.
380. Окончательный доклад “Роль физического воспитания и спорта в
подготовке молодежи”. I Межд. конф. министров и руководящих работников,
ответственных за физическое воспитание и спорт”. – Париж: ЮНЕСКО, 1976.
381. Окуньков Ю.В. Формирование потребностей подрастающего
поколения в здоровом образе жизни, в регулярных занятиях физическими
упражнениями // Социокультурные аспекты здорового образа жизни. – М.: Сов.
спорт, 1996. – С. 86-95.
382. Олимпийская Хартия. – М.: ФиС, 1980.
383. Олимпийская хартия. Пер. с англ. – М.: Советский спорт, 1996.
384. Олимпийское движение и социальные процессы: Матер. Всесоюзной.
научно-практич. конф., 18-19 сент. 1990 г., Смоленск. – Смоленск, 1991.
385. Олимпийское движение и социальные процессы: Матер. II Всеросс.
научно-практич. конф. – Челябинск, 1991.
386. Олимпийское движение и социальные процессы: Сб. мат.
Международ. конф. – СПб, 1993.
387. Олимпийское движение и социальные процессы: Матер. IV Всеросс.
научно-практич. конф. – Волгоград: Перемена, 1994.
388. Олимпийское движение и социальные процессы: Матер-лы V
Всеросс. научно-практич. конф. – М., 1996.
389. Олимпийское движение и социальные процессы: Материалы VI
Всеросс. научно-практич. конф. – Омск, 1995.
390. Олимпийское движение и социальные процессы: Материалы VII
Всеросс. научно-практич. конф. Кн. 1 и 2. – Краснодар, 1996.
391. Олимпийское движение и социальные процессы: Материалы IX
Всеросс. научно-практич. конф. – М., 1999.
317
392. Олимпийское движение и социальные процессы: X Юбилейная
Всеросс. научно-практич. конф. “Олимпийское движение и социальные
процессы”: Материалы. – М.: Сов. спорт, 2001.
393. Олимпийское и международное спортивное движение: история,
теория, практика: Межвуз. сб. научных материалов. – Воронеж, 1998.
394. Олимпийское образование в школе/Под общей ред. А.Г.Егорова и
В.П.Губа: Уч. пособие. – Смоленск, 1997.
395. Ольхова Т.Г. Интегративный подход к спортивно-гуманистическому
воспитанию студентов: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 2000.
396. Ольшански Т. Культурные ценности олимпийского движения //
Межд. спортивное движение, 1986, № 3. – М.: ЦООНТИ-ФиС. – С. 29-35.
397. Определения основных терминов области “физического воспитания и
спорта”. – Бухарест: Международное бюро документации и информации,
Румынская комиссия по терминологии, 1971.
398. Опрос общественного мнения граждан США // Межд. спорт.
движение: Экспресс-инф., вып. 15. – М.: ЦOOНТИ-ФиС, 1984. – С. 10-12.
399. Орлова Э.А. Современная городская культура и человек. – М., 1987.
400. Орлова Э.А. Введение // Культурная среда и ее освоение (Материалы
сов. уч. к XVIII Всемирному философскому конгр. “Философское понимание
человека”. Великобритания, Брайтон, 21-27 августа 1988 г.). – М., 1988. – С. 3-6.
401. Осипов Г.В. Теория и практика социологических исследований в
СССР. – М.: Наука, 1979.
402. Осипов Г.В., Коваленко Ю.П. и др. Социология. – М., 1990.
403. Основные определения терминов в области физической культуры. –
Бухарест: Международное бюро документации и информации, Румынская
комиссия по терминологии, 1969.
404. Основы социологии: Курс лекций/под ред. А.Г. Эфендиева. – М.:
Знание, 1993.
405. Осташев П. Прогнозирование способностей футболиста. – Маша,
1982.
406. Очерки по теории физической культуры: Труды ученых
социалистических стран. – М.: ФиС, 1984.
407. Павлуцки Ф. Воспитание к спорту – социо-педагогическая проблема
// Межд. семинар социологии спорта “Спорт и культура”: Резюме докладов. –
Варшава-Яблонна, 1979.
408. Падалко Э.Н. Физкультурно-спортивная активность работников
науки: Автореф. дис... канд. пед. наук. – Л.: ГДОИФК, 1976.
409. Папоян Р.Г. Физическая активность и физический статус как факторы
социально-профессиональной мобильности: Дис. ... канд. пед. наук. – М., 1989.
410. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. – М.:
Мысль, 1971.
411. Паунд Р. Спорт сближает народы // Межд. спорт. движение:
Экспресс-информация. Вып. 2. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1987. – С. 18-20.
318
412. Пауэлл Джон Т. Формирование спортсменов-олимпийцев //
Международное спортивное движение. Экспресс-информация. Вып. 1. – М.:
ЦООНТИ-ФиС, 1984. – С. 13-20.
413. Пац-Помарнацкий А., Седов А.В. Формирование общественного
мнения в спорте под воздействием средств массовой информации // Сб.
итоговых науч. матер. Всемирного научн. конгр. “Спорт в современном
обществе”. Тбилиси, 10-15 июля 1980 г. – М.: ФиС, 1982. – С. 33-37.
414. Певцевич Януш. Честная игра и олимпизм // Межд. спорт. движение:
Экспресс-информация, вып. 24. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1983. – С. 15-28.
415. Педагогика/Под пед. Ю.К. Бабанского. – М, 1983.
416. Пеньков Е.М. Социальные нормы: управление, воспитание,
поведение. – М., 1990.
417. Переверзин И.И., Кутепов М.Е. Структура потребностей трудящихся
промышленных предприятий в занятиях физическими упражнениями и спортом
// Теория и практика физич. культуры, 1990, № 9. – С. 39-41.
418. Петлеваный
Г.Ф.
Система
олимпийского
образования
в
многопрофильной школе-комплексе физкультурно-эстетического направления:
Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1997.
419. Петров Райко. Идейно-этическое наследие Пьера не Кубертена //
Актуальные проблемы международного олимпийского движения/ Сост. Ангел
Солаков. – София Пресс, 1980. – С. 7-27.
420. Петров Ю.А., Никифоров А.Л. Логика и методология научного
познания. – Изд-во Московского университета, 1982.
421. Петрова Наталия. Общественно-экономические системы и развитие
олимпийского движения // Актуальные проблемы международного
олимпийского движения/Сост. А. Солаков. – София Пресс, 1980. – С. 28-44.
422. Петрова Т.А. Физическая культура как элемент культуры
социалистического общества: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. – Л., 1988.
423. Петушкова Е.В. Новое мышление и новые аспекты роли спорта в
борьбе за мир // Спорт и перестройка: Сб. науч. тр. по материалам Всес. научнопрактич. конф. “Государство, спорт и мир”. – М., 1988. – С. 169-178.
424. Печерский Н.В., Сучилин А.А. Олимпийское образование: учебное
пос. для студентов ИФК. – Волгоград: Перемена, 1994.
425. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. – М., 1969.
426. Пивоваров Г.А., Пугачева Ж.И. К вопросу о концепции телесной
культуры // Олимпийское движение и социальные процессы: Материалы VI
Всеросс. научно-практич. конф. – Омск, 1995. – С. 26-28.
427. Пилоян Р.А. Мотивация спортивной деятельности. – М.: ФиС, 1989.
428. Пилоян Р.А. Ошибки Пьера де Кубертена и его последователей //
Теория и практика физической культуры, 1996, № 2. – С. 4-5.
429. Платонова Л.М. Методика изучения физкультурных и спортивных
интересов и потребностей различных социально-демографических групп. –
Минск, 1990.
430. Польская газета о проблемах Олимпийских игр // Информационный
вестник, № 11. – М.: ВНИИФК, 1976. – С. 2-9.
319
431. Пономарев Н.А. Основы социологии физической культуры.– Л., 1976.
432. Пономарев Н.А. Проблема системообразующего фактора физической
культуры // Теория и практика физич. культуры, 1979, № 5. – С. 5-7.
433. Пономарев Н.А.Философские основы физической культуры.–Л.,1982.
434. Пономарев Н.А., Утишева Е.В. Социология физической культуры:
Методические рекомендации. – Л., 1991.
435. Пономарев Н.И. Возникновение и первоначальное развитие
физического воспитания. – М.: ФиС, 1970.
436. Пономарев Н.И. Феномен игры и спорт // Теория и практика
физической культуры, 1972, № 8. – С. 4-7.
437. Пономарев Н.И. К вопросу о предмете марксистской социологии
физической культуры и спорта // Теор. и практ. физич. культ., 1973, № 1.– С. 6265.
438. Пономарев Н.И. О предмете марксистской социологии физической
культуры и спорта // Тез. II Всес. конф. по социологич. проблемам физич.
культуры и спорта. – М., 1974. – С. 4-14.
439. Пономарев Н.И. О теории физической культуры как науке // Теория и
практика физической культуры, 1974, № 4. – С. 49-53.
440. Пономарев Н.И. Социальные функции физической культуры и спорта.
– М.: ФиС, 1974.
441. Пономарев Н.И. Проблемы социологии физической культуры и
спорта // Теория и практика физич. культуры, 1979, № 8. – С. 47-50.
442. Пономарев Н.И. Спорт – фактор мира // Review. Int. Coucil of Sport
and Physical Education, 1980, Hf. 3. – pр. 6-12.
443. Пономарев Н.И. Культура физическая, а также спорт: проблемы и
перспективы // Олимпийское движение и социальные процессы: Сб. мат. Межд.
конф. – СПб, 1994. – С. 34-37.
444. Пономарев Н.И., Столяров В.И. Социальное значение физической
культуры и спорта // Физическое воспитание: учебник. – М.: Высшая школа,
1983. – С. 6-24.
445. Пономарчук В.А. Физическая культура, спорт, личность. – М., 1988.
446. Пономарчук В.А., Аяшев О.А. Физическая культура и становление
личности. – М.: ФиС, 1991.
447. Пономарчук В.А., Молчанов С.В., Старшинов В.И. Человек в мире
физической культуры и спорта. – М., 1987.
448. Попов Н. Олимпизм, общество, личность. – София, 1980.
449. Починкин В. Спорт и идеологическая борьба в современном мире. –
М., 1985.
450. Президент МОК на трибуне ООН // Межд. журнал спортивной
информации “Спорт для всех”, № 1-2, 1996. – С. 6-7.
451. Президент МОК Х.А. Самаранч о миротворческой миссии спорта //
Межд. спорт. движение: Экспресс-информация. Вып. 10.–М.: ЦООНТИ-ФиС,
1986.– С. 19-20.
452. Пригожин А.И. Социология организаций. – М., 1980.
453. Проблема ценностей в философии. – М., 1966.
320
454. Проблемы организации и пропаганды массовых форм физкультурнооздоровительных занятий: Тезисы докл. Всес. научн. конф. Ч. I. – Таллин, 1985.
455. Программа научно-методического обеспечения гармоничного
психофизиологического развития детей 5-6 лет в ДОУ “Двенадцать месяцев”. –
Н. Новгород: Нижегород. науч. центр психофизиол. развития ребенка РАО,
2002.
456. Прокопчук Ю.А. Модель олимпийского образования студенческой
молодежи на основе Спартианских игр:Дис.... канд. пед. наук.–Краснодар., 1998.
457. Пуре Анри. Вклад олимпизма в развитие отношений между людьми //
Межд. спорт. движение. – М.: ВНИИФК, 1980, № 3-4. – С. 29-36.
458. Пути формирования активного отношения женщин к физической
культуре и спорту в условиях социализма. Семинар соц. стран с 3 по 5 июня
1986 г., г. Нойбранденбург, ГДР. – Берлин, 1986.
459. Пути формирования активного отношения различных социальнодемографических групп населения к физической культуре: Тез. Всесоюзной
научно-практической конференции. – Челябинск, 1983.
460. Рабочая книга социолога/Под ред. Г.В. Осипова. – М.: Наука, 1982.
461. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. – М., 1995.
462. Раймерс Н.Ф. Надежды на выживание человечества. Концептуальная
экология. – М.: Изд. центр “Россия молодая”. Экология, 1992.
463. Ракитов А.И. Объекты и модели // Ракитов А.И. Анатомия научного
знания. – М.: Политиздат, 1969. – С. 92-118.
464. Рерих Н.К. Избранное. – М.: Издательство “Правда”, 1990.
465. Решетнева Г.А., Каргаполов Е.П. Ценностные ориентации
специалистов по физической культуре и спорту // Теория и практика физич.
культуры, 1982, № 7. – С. 38-40.
466. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. – Спб., 1911.
467. Рихтаржик К. Социология на путях познания. – М.: Прогресс, 1981.
468. Родиченко В.С. Технический прогресс – союзник спорта. – М., 1972.
469. Родиченко В.С. Спортивное соревнование как социальное явление
(информационные аспекты) // Общественные науки, 1980, № 3. – С. 52-63.
470. Родиченко В.С. Социально-педагогические основы организации
спортивных соревнований: Дис. докт. пед. – М., 1983.
471. Родиченко В.С. Сотрудничество трех составляющих олимпийского
движения: противоречия и возможные пути их разрешения // Новое мышление и
олимпийское движение: Сб.– М.: Знание, 1990. – С. 69-76.
472. Родиченко В.С. Олимпийское движение в канун III тысячелетия:
гармонизация интересов // Олимпийское движение и социальные процессы.
Матер. VII Всеросс. научно-практич. конф. Часть I. – Краснодар, 1996. – С. 3- 8.
473. Родиченко В.С. Олимпийская идея для России. – М., 1998.
474. Родиченко Владимир (1999). Олимпийское движение: исторические
истины и политические технологии (эмоциональный аспект) // Олимпийское
движение и социальные процессы: IX Всеросс. научно-практич. конф.:
Материалы. – М., 1999. – С. 229-233.
321
475. Розин В.М. Психология и культурное развитие человека: Уч. пособие.
– М., 1994.
476. Роуз Д.А. Теоретические и практические разногласия по поводу
Олимпийских игр // Межд. спортивное и олимпийское движение, № 3. – М.:
ЦООНТИ-ФиС, 1989. – С. 24-31.
477. Рутберг Н.И. Социология физической культуры и спорта:
Библиография советской литературы (1960-1972). – М.: ГЦОЛИФК, 1973.
478. Рыхтецки А., Науль Р. Восприятие олимпийских идеалов
занимающимися и не занимающимися спортом 12- и 15-летними детьми //
Молодежь–Наука–Олимпизм: Матер. Межд. форума. – М.: Сов. спорт, 1998. – С.
204-207.
479. Сайганова С.С. Физическая культура как социологическая проблема:
Автореф. дис. ... канд. филос. наук. – Свердловск, 1982.
480. Самаранч Х.А. Ориентир – XXI век // Олимпийская панорама, 1989,
№ 1. – С. 12-13.
481. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения
личности/Под ред. В.А.Ядова. – Л., 1979.
482. Самотюк Дарвин М. Мотивы интереса правительств к спорту //
Проблемы межд. спортивного движения, 1981, № 12. – М.: ВНИИФК. – С. 10-18.
483. Самусенков О.И. Спортивно-гуманистическое воспитание учащихся
спортшкол (на примере футбола): Дис. ... канд. пед. наук. – Малаховка, 1989.
484. Самусенков О.И. Педагогическая технология реализации социальнокультурного потенциала игровых видов спорта в работе с юными спортсменами
(на примере футбола): Автореф. дис. ... докт. пед. наук. – М., 2001.
485. Самусенков О.И., Столяров В.И. (2000). Футбол с позиций
гуманистической теории спорта и феноменологии // Гуманистическая теория и
практика спорта. Выпуск 2: Сб.– М.:Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 2000.– С.
3-134.
486. Самусенкова В.И. Интеграция спорта и искусства как социальнопедагогическая проблема: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1996.
487. Сараф М.Я. Эстетика спорта. – М.: Знание, 1978.
488. Сараф М.Я. Критика буржуазных концепций взаимоотношения
спорта и общества: Лекция для студентов и слушателей факультета
усовершенствования. – М.: ГЦОЛИФК, 1980.
489. Сараф М.Я. Эстетические компоненты спортивной деятельности.
Автореф. дис... докт. филос. наук. – М.: МГУ, 1981.
490. Сараф М.Я. Критика буржуазных концепций спорта: Методические
указания. – М., 1982.
491. Сараф М.Я. Спорт в системе культуры. – Голицыно, 1994.
492. Сараф М.Я. Спорт в культуре XX века (становление и тенденции
развития) // Духовность. Спорт. Культура. Вып. третий: Сб./Сост. и ред.
В.И.Столяров. – М.: РАО, Гуман. Центр “СпАрт” РГАФК, 1996. – С. 25-48.
493. Сараф М.Я. Спорт и культура (исторический анализ) // Спорт,
Духовные ценности, Культура. Вып. первый: Сб. – М.: Гуманитарный Центр
“СпАрт” РГАФК, 1997. – С. 51-83.
322
494. Сараф М.Я., Столяров В.И. Введение в эстетику спорта: Уч. пособие
для ИФК. – М.: ФиС, 1984.
495. Свинцов Л.Л. Культура соревнований на спортивных аренах //
Вопросы теории и практики физической культуры и спорта. Республ.
межведомств. сборник. Вып. 18. – Минск: Полымя, 1988. – С. 6-10.
496. Сегал Ю.П. Идеалы и ценности олимпизма как средство повышения
эффективности работы по коммунистическому воспитанию школьников
старших классов: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1989.
497. Седов А.В. Массовая коммуникация в советской физической
культуре: Автореф.... докт. пед. наук. – М., 1985.
498. Сеилерова Божена. Философские аспекты проблемы всесторонне
развитой личности: Автореф. дис. ... докт. филос. наук. – М., 1988.
499. Семинар по вопросам понятий и терминологии физической культуры
с международным участием, Прага, 13 - 17 ноября 1972 г. – Прага, 1972.
500. Сергеев М.И. и др. Отчет о НИР "Состояние и факторы развития
физической культуры и здорового образа жизни учащихся общеобразовательной
школы" /итоговый/. – Красноярск: Красноярский гос. пед. ин-т, 1990.
501. Серебряков А.В., Пономарев Н.И. Социология спорта США на
службе капитализма. – М.: ФиС, 1987.
502. Симаков Ю.П. Дети и олимпийское воспитание // Дети и
олимпийское движение: Матер. симпозиума детской Сибириады-93, 5-7 июля
1993 г. – Новосибирск, 1993. – С. 8-11.
503. Симпозиум “Актуальность П. де Кубертена” // Межд. спорт.
движение. Экспресс-информация, вып. 11. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1986. – С. 9-11.
504. Сичивица О.М. Интеграция знания и развитие науки о физической
культуре и спорте // Теория и практика физич. культуры, 1987, № 4. – С. 27-29.
505. Скоробогатов А.Б. Социально-педагогические аспекты формирования
здорового образа жизни и физической культуры учащихся ПТУ (на примере
БССР): Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1991.
506. Скоробогатов А.Б, Молчанов С.В., Столяров В.И. Формирование
здорового образа жизни учащихся профессионально-технических училищ. –
Москва-Минск, 1989.
507. Смелзер Н. Социология. Пер. с англ. – М.: Феникс, 1994.
508. Соколов В.А. Источники физкультурно-спортивной активности
молодежи. – Минск: Полымя, 1987.
509. Соколов
В.М.,
Полозкова
П.П.
Нравственные
качества
физкультурников и спортсменов // Социологические исследования, 1982, № 1.
510. Соколова Н.Л. Типологический анализ концепций всестороннего
развития личности: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. – Н. Новгород, 1992.
511. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992.
512. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. – М., 1994.
513. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. – М., 1933.
514. Советский энциклопедический словарь. – М.: Сов. энц., 1980.
515. Социально-биологические проблемы физической культуры и
спорта/Бака М.М. и др. – Киев: Здоров’я, 1983.
323
516. Социальные институты и социальные отношения: Тез. докл. к XI
межзональному симп. – Горький, 1983.
517. Социокультурные аспекты физической культуры и здорового образа
жизни /Сост. В.И.Жолдак. – М.: Сов. спорт, 1996.
518. Социологически проблеми на физическата култура: Доклады.
Международен симпозиум по социология на спорта, 9-10.XII. 1969, София. –
София: Медицина и физкултура, 1970.
519. Социологический словарь. – Минск, 1991.
520. Социологический энциклопедический словарь/Ред. Г.В.Осипов. Изд
2-е. – М: НОРМА, 1998.
521. Социология / Под ред. В.И. Курбатова. – Ростов н/Д., 1998.
522. Социология / Под ред. Г.В. Осипова. – М.: Мысль, 1990.
523. Социология / Сост. А.В.Воронцов и др.: Уч. пос. – СПб, 1993.
524. Социология: Словарь/справочник, в 4-х тт. – М., 1990.
525. Социология: Учебник для вузов/Г.В.Осипов и др. – М.: Наука, 1995.
526. Социология: Уч. пос. / Общ. ред. Э.В. Тадевосяна. – М.: Знание, 1995.
527. Социология: Учеб. пособ. для студентов высш. учеб. заведений / Под
ред. А.Н. Елсукова. – Минск: “ТетраСистемс”, 1998.
528. Социология для студента. – Свердловск, 1991.
529. Социология спорта: Реферативный сборник. – М., 1980.
530. СпAрт (Духовность. Спорт. Искусство). Вып. первый. От идей
Кубертена к модели спорта XXI века: Сб. – Москва-Смоленск: Гуманитарный
Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1996.
531. Спорт в современном обществе/Под общ. ред. В.М.Выдрина.–
М.:ФиС, 1980.
532. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. первый. Исторические и
теоретико-методологические основания: Сб./Сост. и ред. В.В.Кузин,
В.И.Столяров, Н.Н.Чесноков. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1997.
533. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. второй. Гуманистические
идеалы, идеи олимпизма и мир современного спорта: Сб. – М.: Гуманит. Центр
“СпАрт” РГАФК, 1998.
534. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. третий. Перспективы и
пути повышения гуманистической ценности современного спорта и
олимпийского движения: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998.
535. Спорт,
духовные
ценности,
культура.
Вып.
четвертый.
Альтернативные модели спорта: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК,
1998.
536. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. пятый. Спорт, эстетика,
искусство: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998.
537. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. шестой. Спорт и олимпизм
в современной системе образования: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК,
1998.
538. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. седьмой. Детский спорт
(концепции, программы, технологии): Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт”
РГАФК, 1998.
324
539. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. восьмой. Гуманистически
ориентированные формы физкультурно-спортивной работы с инвалидами: Сб. –
М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998.
540. Спорт, духовные ценности, культура. Вып. девятый. Обобщающий
анализ проблемы (итоги и перспективы): Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт”
РГАФК, 1998.
541. Спорт и личность: Ежегодник. – М.: Мол. гвардия, 1979, 1980, 1985.
542. Спорт и личность: Сб. статей. – М: ФиС, 1975.
543. Спорт и образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик. – М.:
ФиС, 1979.
544. Спорт. Олимпизм. Гуманизм: Межвузовский сб. научных трудов, вып.
первый. – Смоленск, 1994.
545. Спорт, Олимпизм, Гуманизм: Межвузовский сб. научных трудов, вып.
второй. – Смоленск, 1998.
546. Спортивная метрология/Под ред. В.М. Зациорского. – М.: ФиС, 1982.
547. Стамбулова Н.Б. Кризисы спортивной карьеры // Теория и практика
физической культуры, 1997, № 10. – С. 13-17.
548. Степашко Л.А. Философия и история образования: Уч. пос. – М.:
Моск. психолого-социальный ин-т: Флинта, 1999.
549. Степин В.С. Философская антропология и философия науки. – М :
Высшая школа, 1992.
550. Степовой П.С. Спорт и общество: Некоторые методологические и
социальные проблемы. – Тарту, 1972.
551. Степовой П.С. Спорт, политика, идеология. – М.: ФиС, 1984.
552. Стивенсон К.Л. Спорт как современный социальный феномен:
функциональный подход // Спорт и образ жизни: Сб. – М.: ФиС, 1979. – С. 5865.
553. Стойчев Ангел (1986). Социология на спорта. – София, 1986.
554. Столяров В.И. Подход к диалектической обработке истории научного
познания // Диалектика – теория познания. Проблемы научного метода. – М.:
Наука, 1964. – С. 163-198.
555. Столяров В.И. Процесс изменения и его познание (логикометодологические проблемы). – М.: Наука, 1966.
556. Столяров В.И. Исторический метод познания в современной науке. –
М.: Знание, 1973.
557. Столяров В.И. Основные направления, аспекты и уровни
исследования в области социологии физической культуры и спорта // Тез. II
Всес. конф. по социологич. проблемам физич. культуры и спорта. – М., 1974. –
С. 7-11.
558. Столяров В.И. Ценностный аспект изучения физической культуры и
спорта: Тез. II Всес. конф. по социологич. проблемам физич. культуры и спорта.
– М., 1974. – С. 32-35.
559. Столяров В.И. Диалектика как логика и методология науки. – М:
Политиздат, 1975.
325
560. Столяров В.И. Исторический метод в науках о физической культуре и
спорте // Общество и спорт: сб. науч. тр. – М., 1976. – С. 75-85.
561. Столяров В.И. Спорт, свободное время и образ жизни // Теория и
практика физической культуры, 1976, № 11. – С. 45-48.
562. Столяров
В.И.
Методологические
проблемы
исследования
физической культуры и спорта как элементов образа жизни // Спорт и образ
жизни: Сб. ст. (сост. В. Столяров, З. Кравчик). – М., 1979. – С. 4-22.
563. Столяров В.И. Актуальные проблемы философии и социологии
спорта // Теория и практика физич. культуры, 1980, № 12. – С. 7-10.
564. Столяров В.И. Социальные проблемы спорта // Философские науки,
1980, № 4. – С. 3-13.
565. Столяров В.И. Спорт и образ жизни // Общественные науки, 1980, №
3. – С. 21-30.
566. Столяров В.И. Философские и социологические проблемы
физической культуры и спорта // Вопросы философии, 1981, № 2. – С. 168-173.
567. Столяров В.И. Актуальные проблемы философии и социологии
спорта // Сб. итоговых научн. матер. Всемирного научн. конгр. “Спорт в соврем.
обществае”. Тбилиси, 10-15 июля 1980 г. – М.: ФиС, 1982. – С. 23-27.
568. Столяров В.И. Спорт, образ жизни, культура (опыт сотрудничества
социологов спорта социалистических стран) // Тезисы докл. научно-практич.
конф. – Красноярск, 1982. – С. 9-12.
569. Столяров В.И. Спортът и начинът на живот (методологически
аспекти на проблема) // Физическата култура и социалистическият начин на
живот. Методич. материали. – София, 1982. – С. 3-17.
570. Столяров В.И. Актуальные проблемы истории и философскосоциологической теории физической культуры и спорта. – М., 1984.
571. Столяров В.И. К вопросу об идеалах и целях современного
олимпийского движения // Роль, функции и актуальные проблемы олимпийского
движения. – М., ВНИИФК, 1984. – С. 22-33.
572. Столяров В.И. Методологические вопросы разработки теории спорта
// Всес. научн. конф. “Спорт – науке, наука – спорту”, 20-24 авг. 1984г., г.
Новосибирск: Тез. докл., ч. 2. – Новосибирск, 1984. – С. 2-5.
573. Столяров В.И. Методологические принципы определения понятий в
процессе научного исследования физической культуры и спорта: Уч. пос. для
аспирантов и соискателей ГЦОЛИФКа – М., 1984.
574. Столяров В.И. Задачи пропаганды физкультурно-спортивной
деятельности, вытекающие из учета ее реальной культурно-воспитательной
ценности и ее субъективной оценки различными группами населения //
Проблемы организации и пропаганды массовых форм физкультурнооздоровительных занятий: Тез. докл. Всес. научн. конф. Ч. I. – Таллин, 1985. – С.
106-108.
575. Столяров В.И. К вопросу о теории физической культуры
(методологический анализ) // Теория и практ. физич. культ., 1985, №№ 2, 7.
326
576. Столяров В.И. Понятия физической и телесной культуры личности //
Система культуры личности и ее значение для научно-технического прогресса:
Тез. докл. к XIII межзон. симп. – Горький, 1985. – С. 151-156.
577. Столяров В.И. Основные формы и пути интеграции наук в процессе
познания физической культуры и спорта // Философско-социологическая теория
физич. культуры и спорта: Тез. докл. Всес. научно-практич. конф. – М., 1986. –
С. 168-173.
578. Столяров В.И. Секция “Философско-социологическая теория
физической культуры и спорта” // Теор. и практ. физич. культуры, 1986, № 7. –
С.17-19.
579. Столяров В.И. Субъективные факторы, определяющие пассивное
отношение населения к физкультурной деятельности (социологический анализ)
// Тез. Всес. научно-практич. конф. – М., 1986. – С. 78-80.
580. Столяров
В.И.
Философско-социологическое
исследование
физической культуры и спорта (итоги и перспективы) // Философскосоциологическая теория физич. культуры и спорта: Тез. докл. Всес. научнопрактич. конф. – М., 1986. – С. 10-19.
581. Столяров В.И. Методические разработки по спецкурсу “Философскосоциологические проблемы физической культуры и спорта” для аспирантов и
соискателей ГЦОЛИФК. – М.: ГЦОЛИФК, 1987.
582. Столяров В.И. О диалектическом принципе единства логического и
исторического // Философские науки,1987, № 11. – С. 65-76.
583. Столяров В.И. Актуальные теоретические и практические проблемы
реализации в спорте и с помощью спорта общечеловеческих гуманистических
ценностей (социальный и философский анализ) // Философия: история и
современность. – М., 1988. – С. 64-72.
584. Столяров В.И. Гуманистическая ориентация перестройки в области
спорта // Спорт и перестройка: Сб. науч. тр. по матер. Всес. научно-практич.
конф. “Государство, спорт и мир”. – М., 1988. – С. 37-45.
585. Столяров В.И. Культурологическое исследование физической
культуры и спорта (теоретико-методологические проблемы) // Социальнопедагогические проблемы физической культуры и спорта. Сб. науч. тр. –
Малаховка, 1988. – С. 46-54.
586. Столяров В.И. Место физической культуры и спорта в системе
явлений культуры: Метод. разр. для аспир. и слушат. ВШТ ГЦОЛИФКа. – М.,
1988.
587. Столяров
В.И.
Состояние
и
перспективы
спортивногуманистического движения в современном мире // Тез. докл. Всес. научнопрактич. конф. “Государство, спорт и мир”. – М., 1988. – С. 45-46.
588. Столяров В.И. Спортивно-гуманистическое и олимпийское
воспитание детей и молодежи в условиях социализма // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта. Вып. первый.
Спорт. Культура. Воспитание. – М., 1988. – С. 151-169.
589. Столяров В.И. Спортивные рекорды – смысл и значение: Методич.
разработка для студ. и слушателей ВШТ ГЦОЛИФК. – М., 1988.
327
590. Столяров В.И. Спорт, культура, гуманизм // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта (ежегодник).
Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М., 1988. – С. 11-27.
591. Столяров В.И. Физическая культура и спорт как элементы культуры //
Культурная среда и ее освоение: Материалы сов. ученых к XVIII Всемирному
филос. конгр. – М., 1988. – С. 126-142.
592. Столяров В.И. Спортивно-гуманистическое воспитание как фактор
всестороннего и гармоничного развития личности // Научно-технический
прогресс и всестороннее развитие личности, коллектива, региона: Тез. докл. XVI
межзон. симп. – Горький, 1988. – С. 197-199.
593. Столяров В.И. Гуманистический потенциал современного спорта в
свете нового мышления и перестройки (социально-философский анализ) //
Ежегодник Философского общества СССР: Философия и перестройка. – М.:
Наука, 1989. – С. 205-230.
594. Столяров В.И. За гуманизм в спорте и посредством спорта // Теория и
практика физической культуры, 1989, № 7. – С. 13-18.
595. Столяров В.И. Олимпийское движение и воспитание молодежи:
Методич. разработки для аспирантов и слушателей ВШТ. – М.: ГЦОЛИФК,
1989.
596. Столяров В.И. Парадокс отношения населения к "спорту для всех" и
пути его решения // Материалы Всесоюз. научно-практич. конф. "Физическая
культура и здоровый образ жизни". – М., 1990. – С. 82-94.
597. Столяров В.И. Перспективы реализации гуманистических ценностей
спорта в рамках олимпийского движения // Новое мышление и олимпийское
движение: Матер. Всес. научного симп. – М.: Знание, 1990. – С. 36-45.
598. Столяров В.И. Программа международного социологического
исследования здорового образа жизни и физической культуры студентов //
Здоровье студентов. Вып. 1: Здоровый образ жизни и физическая культура
студентов (социологические аспекты). – Москва-Харьков, 1990. – С. 3-10.
599. Столяров В.И. Проект "СпАрт" // Спортивно-гуманистическое движение СССР. Основные документы. – М., 1990. – С. 13-16.
600. Столяров В.И. Спортивно-гуманистическое движение СССР (проект
программного документа) // Социально-экономические проблемы воспитания
спортсменов в условиях перестройки советского общества: Тез. докл. Всес.
научно-практич. конф. 1-4 июня 1990 г. , Минск. – М., 1990. – С. 114-121.
601. Столяров В.И. Физическая культура и здоровый образ жизни
человека как социальные феномены (системный философско-социологический
анализ) // Тез. Всес. научно-практич. конф. "Физическая культура и здоровый
образ жизни", Севастополь, 16-21 февр. 1990 г. – М., 1990. – С. 148-149.
602. Столяров В.И. Почему люди не занимаются физкультурой и спортом?
(социологический анализ причин физкультурно-спортивной пассивности
населения) // Актуальные проблемы пропаганды физической культуры и спорта,
вып. первый. – М.: Знание, 1991. – С. 15-25.
603. Столяров В.И. Проект "СпАрт" и новая комплексная система физкультурно-спортивной работы с целью духовного и физического оздоровления
328
населения России (основные идеи и первые итоги реализации) // Теория и
практика физич. культуры, 1993, № 4. – С. 10-14.
604. Столяров В.И. Гуманистический потенциал спорта и его реализация в
современных условиях // СпAрт (Духовность. Спорт. Искусство). Вып. первый:
Сб. – Москва-Смоленск: Гуман. Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1996. – С. 42-56.
605. Столяров В.И. Формирование гуманистически ориентированной
модели спорта XXI века // Олимпийское движение и социальные процессы.
Матер. VII Всеросс. научно-практич. конф. Часть I. – Краснодар, 1996. – С. 9-20.
606. Столяров В.И. Инновационный вклад Академии в реализацию,
сохранение и развитие духовных ценностей спорта на основе новой
гуманистической программы: Актовая речь. – М.: РГАФК, 1997.
607. Столяров В.И. Спартианская система воспитания, образования и
организации досуга // Проекты, программы, технологии. Отечественный и
зарубежный опыт. (Духовность. Спорт. Культура. Вып. пятый, ч. I): Сб. – М.:
РАО, Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1997. – С. 9-127.
608. Столяров В.И. “Спартианская” программа гуманизации спорта
высших достижений // Проекты, программы, технологии. Отечественный и
зарубежный опыт. (Духовность. Спорт. Культура. Вып. пятый, часть II): Сб. –
М.: РАО, Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, СОА, 1997. – С. 9-79.
609. Столяров В.И. Спорт и культура: методологический и теоретический
аспекты проблемы // Спорт, духовные ценности, культура. Вып. первый: Сб. –
М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1997. – С. 84-209.
610. Столяров В.И. Актуальные проблемы теории и практики
олимпийского образования детей и молодежи // Физическая культура:
воспитание, образование, тренировка, 1998, № 4. – С. 13-20, 39.
611. Столяров В.И. Гуманистическая культурная ценность современного
спорта и олимпийского движения // Спорт, духовные ценности, культура. Вып.
второй: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 141-314.
612. Столяров В.И. Детское спартианское движение России: за духовное и
физическое оздоровление подрастающего поколения // Спорт, духовные
ценности, культура. Вып. седьмой: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт”
РГАФК, 1998. – С. 204-226.
613. Столяров В.И. “Неклассическая” (гуманистическая) теория,
программа и модель детско-юношеского спорта // Спорт, духовные ценности,
культура. Вып. 7: Сб. – М.: Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 17-130.
614. Столяров В.И. Олимпийский атлет и спартианец – две модели
гармонично развитой личности // Спорт, духовные ценности, культура. Вып.
второй: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 74-94.
615. Столяров В.И. Олимпийское образование и спартианская система
воспитания // Спорт, духовные ценности, культура. Вып. шестой: Сб. – М.:
Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 71-233.
616. Столяров В.И. Проблема гуманизации современного спорта и
комплексная спартианская программа ее решения: российский опыт // Спорт,
духовные ценности, культура. Вып. третий: Сб. – М.: Гуманитарный Центр
“СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 54-263.
329
617. Столяров В.И. Проблема “новой философии” современного
олимпийского движения на пороге XXI столетия // Молодежь–Наука–
Олимпизм: Материалы межд. форума. – М., 1998. – С. 231-233.
618. Столяров В.И. Спартианские игры – новая гуманистически
ориентированная модель спорта в его интеграции с искусством // Спорт,
духовные ценности, культура. Вып. четвертый: Сб. – М.: Гуманитарный Центр
“СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 54-279.
619. Столяров В.И. Спорт и искусство: сходство, различие, пути
интеграции // Спорт, духовные ценности, культура. Вып. пятый: Сб. – М.:
Гуманит. Центр “СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 101-265.
620. Столяров В.И. Гуманистическая теория спорта и проблема ее
практического использования в спортивном и олимпийском движении // Межд.
журнал спортивной информации “Спорт для всех”, 1999, № 4. – С. 9-12.
621. Столяров В.И. Олимпийская педагогика и теория олимпийской
культуры как новые научные и учебные дисциплины // Теория и практика
физической культуры, 1999, № 10. – С. 47-52.
622. Столяров В.И. Предмет и статус олимпийской педагогики и теории
олимпийской культуры // Международное спортивное и олимпийское движение:
история, теория, практика: Межвуз. сб. науч. матер. – Воронеж, 1999. – С. 33-42.
623. Столяров В.И. Социология физической культуры и спорта (основные
проблемы, новые подходы и концепции). Часть I. Объекты исследования
социологии физической культуры и спорта: Уч. пос. – М.: РАО, РГАФК, 1999.
624. Столяров В.И. Социология физической культуры и спорта (основные
проблемы, новые подходы и концепции). Часть II. Предмет, значение и история
развития социологии физической культуры и спорта: Уч. пособие. – М.: РАО,
РГАФК, 1999.
625. Столяров В.И. Гуманистическая теория спорта // Гуманистическая
теория и практика спорта. Вып. первый: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт”
РГАФК, 2000. – С. 3-15.
626. Столяров В.И. Детско-юношеский спорт и современное олимпийское
движение
(по
результатам
социологического
опроса
участников
международного Форума) // Сб. тр. ученых РГАФК (16-18 февраля 2000 г.). – М.:
“Физкультура, образование и наука”, 2000. – С. 125-130.
627. Столяров В.И. Олимпизм как гуманистическая философская
концепция // Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. первый: Сб. – М.:
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 2000. – С. 195-230.
628. Столяров
В.И.
Теоретическая
концепция
спортивногуманистического воспитания детей и молодежи // Гуманистическая теория и
практика спорта. Вып. третий: Сб. – М.: Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК,
2000. – С. 21-79.
629. Столяров В.И. Философия и социология спорта в XXI веке // Теория и
практика физической культуры, 2000, № 6. – С. 46-47, 55.
630. Столяров В.И. (2001 а). Гуманистическая теория спорта и теория
спартианской модели соревнования как разделы новой науки – агонологии //
Sportas ir visuomene amžių sandūroje. – Kaunas: LKKA, 2001. – s. 25-26.
330
631. Столяров В.И. Теория гуманистической организации соревнования
как новая наука и ее значение для спортивного и олимпийского движения //
Олимпийское движение и социальные процессы: X Юбилейная Всеросс. научнопрактич. конф.: Материалы. – М.: Сов. спорт, 2001. – С. 149-152.
632. Столяров В.И. Теория гуманистической организации соревнования:
опыт разработки // Матер. совместной научно-практич. конф. РГАФК, МГАФК и
ВНИИФК. – М.: Физкультура, образование и наука, 2001. – С. 184-187.
633. Столяров В.И., Баринова И.В., Курило С.И. Молодежь и олимпийская
идея "Фэйр плэй" // Теор. и практ. физич. культуры, 1994, № 8. – С. 3-7.
634. Столяров В.И., Бокашвили В.Г., Сегал Ю.П. Философскосоциологическое обоснование путей формирования здорового образа жизни и
физической культуры детей // Информац. материалы ФО СССР, 1987, № 5, – М.
– С. 32-40.
635. Столяров В.И., Быховская И.М., Лубышева Л.И. Концепция
физической культуры и физкультурного воспитания (инновационный подход) //
Теория и практика физич. культуры, 1998, № 5. – С. 11-15.
636. Столяров В.И., Вишневский В.И. и др. Рабочая программа проведения социологического исследования "Спортивно-гуманистическое и
олимпийское воспитание студенческой молодежи". – Харьков, 1990.
637. Столяров В.И., Гендин А.М., Сергеев М.И. Комплексное
социологическое исследование физической культуры, физического воспитания и
двигательной активности дошкольников // Философско-социологическая теория
физической культуры и спорта: Тез. докл. Всес. научно-практич. конф. – М.,
1986 – С. 35-39.
638. Столяров В.И., Гендин А.М., Сергеев М.И. Отношение женщиныматери к физическому воспитанию и физкультурно-спортивной активности
детей дошкольного возраста // Пути формирования активного отношения
женщин к физической культуре и спорту в условиях социализма: Семинар
соцстран, 3-5 июня 1986 г., Нойбранденбург. – Берлин, 1986. – С. 73-94.
639. Столяров В.И., Ипатов Д.И. Проблема гуманизации современного
спорта и пути ее решения // Ценности спорта и пути его гуманизации: Сб. – М.:
РАО, Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1996. – С. 49-180.
640. Столяров В.И., Козырева О.В. Гуманистический подход к
спортивному воспитанию и спортивной культуре: общая концепция и ее
применение к дошкольникам // Гуманистика соревнования. Вып. второй:
Сборник. – М.: Проблемный Совет РАО по физич. культуре и спорту, Гуманит.
Центр “СпАрт” РГАФК, 2002. – С. 3-226.
641. Столяров В. И., Кудрявцева Н.В. Физкультурно-спортивная работа с
населением на пороге XXI столетия: проблемы и пути их решения // Спорт,
духовные ценности, культура. Вып. девятый: Сб. – М.: Гуманитарный Центр
“СпАрт” РГАФК, 1998. – С. 94-216.
642. Столяров В.И., Лубышева Л.И. Социология физической культуры и
спорта (программа для студентов РГАФК). – М.: РГАФК, 1998.
331
643. Столяров В.И., Мильштейн О.А. Программа курса “Философские и
социальные проблемы физической культуры и спорта” для студентов. – М.:
ГЦОЛИФК, 1984.
644. Столяров В.И., Новиков Б.И., Вишневский В.И. Показатели,
компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни
молодежи (социологический анализ) // Тез. Всесоюз. научно-практич. конф.
"Физическая культура и здоровый образ жизни". – М., 1990 – С. 149-150.
645. Столяров В.И., Новиков Б.И., Лабскир В.М. Международное
социологическое исследование здорового образа жизни и физической культуры
студенческой молодежи (пакет социологических анкет). – Харьков, 1988.
646. Столяров В.И., Самусенкова В.И. Современный спорт как феномен
культуры и пути его интеграции с искусством (теория, методологические
подходы, программы) // Духовность. Спорт. Культура. Вып. третий: Сб. – М.:
РАО, Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 1996. – С. 49-178.
647. Столяров В.И., Сараф М.Я.Эстетические проблемы спорта.–М., 1982.
648. Столяров В.И., Сергеев М.И., Гендин А.М. Формирование
физической культуры дошкольников в семье (по материалам социологических
исследований) // Физическая культура и спорт в жизнедеятельности
дошкольников и учащейся молодежи. – Красноярск, 1987. – С. 3-30.
649. Столяров В.И., Стопникова Е.В., Баринова И.В. и др. Проблема
приобщения подрастающего поколения к идеалам и ценностям олимпизма //
Труды ученых ГЦОЛИФКа. Ежегодник. – Маша, 1993. – С. 10-23.
650. Столяров В.И., Черевач И.В. Олимпийское движение и
педагогическая деятельность тренера // Молодежь–Наука–Олимпизм:
Материалы межд. форума. – М.: Сов. спорт, 1998. – С. 266-267.
651. Стопникова Е.В. Социально-философский анализ ценностного
отношения студентов к физкультурно-спортивной деятельности: Автореф. дис.
... канд. пед. наук. – Н. Новгород, 1992.
652. Струмилин С.Г. Проблемы экономики труда. – М., 1957.
653. Субетто А.И. Творчество, жизнь, здоровье и гармония. Этюды
креативной онтологии. – М.: Изд. фирма “Логос”, 1992.
654. Субетто А.И. Россия и человечество на “перевале” истории в
преддверии третьего тысячелетия. – СПб: ПАНИ, 1999.
655. Сулейманов И.И. Предмет, теории и социальные функции физической
культуры и спорта. – Омск, 1981.
656. Сулейманов И.И. Основы спортивной конфликтологии. – Омск, 1997.
657. Суник А.Б. Пьер де Кубертен и генезис олимпийской идеи //
Олимпийское движение и социальные процессы: Сб. материалов Межд. конф. –
СПб, 1993. – С. 125-131.
658. Сургучев В.А. Исследование субъективных факторов формирования
профессиональной направленности студентов институтов физической культуры
// Теория и практика физической культуры, 1984, № 1. – С. 37-39.
659. Сусикова Т.С. Социально-педагогические аспекты выбора учащимися
специализированных классов профессии в сфере физической культуры и спорта:
Автореф... канд. пед. наук. – М., 1990.
332
660. Сучилин Н.Г. О структуре междисциплинарных направлений в
системе наук, изучающих спортивно-двигательную деятельность // Теория и
практика физической культуры,1986, № 10.
661. Сысоев Ю.В. Социальная зрелость олимпийцев. – М., 1990.
662. Сысоев Юрий. Социальная зрелость спортсменов // Олимпийское
движение и социальные процессы: IX Всеросс. научно-практич. конф.:
Материалы. – М., 1999. – С. 264-267.
663. Сьюэне Л. Спорт и его гуманизирующее или дегуманизирующее
воздействие на человека // Спорт и образ жизни: Сб. – М.: ФиС, 1979. – С. 134140.
664. Тадевосян Э.В. Социология: Уч. пособие. – М.: Знание, 1995.
665. Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии. –
М., 1996.
666. Талалаев Ю.А. Некоторые аспекты исследования олимпийского
движения как системного общественного явления // Проблемы истории физ.
культуры и спорта: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. – М., 1986. – С. 190-191.
667. Тарасов К.Е., Черненко Е.К. Социальная детерминированность
биологии человека. – М., 1979.
668. Твой олимпийский учебник: Уч. пос. – М.: Сов. спорт, ФиС, 1996.
669. Телама Ристо. Соревновательный спорт, победа и воспитание //
Гуманистическая теория и практика спорта. Вып. третий: Сб. – Москва-Сургут:
Гуманитарный Центр “СпАрт” РГАФК, 2000. – С. 149-158.
670. Теория спорта: учебник для студентов ИФК/общ. ред. В.Н.
Платонова. – Киев: Вища школа, 1987.
671. Тернер Дж. Структура социологической теории / Пер. с англ. – М.:
Прогресс, 1985.
672. Тернквий Р. Историко-эмпирическая социология // Современная
западная социология. – СПб: Нотабене, 1992. – С. 260-303.
673. Тер-Ованесян А.А. Спорт – обучение – тренировка – воспитание. –
М.: ФиС, 1967.
674. Тер-Ованесян А.А., Тер-Ованесян И.А. Педагогика спорта. – Киев:
Здоров’я, 1986.
675. Тиряки Ю.И. Влияние объективных и субъективных факторов на
отношение к физической культуре и спорту трудящихся различных социальных
и возрастных групп: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1977.
676. Токач М. Социологический подход к образу жизни и культуре тела //
Социальные проблемы физической культуры и здорового образа жизни детей. –
Красноярск, 1990. – С. 31-34.
677. Толковый словарь спортивных терминов. Около 7400 терминов/Сост.
Ф.П.Суслов, С.М.Вайцеховский. – М.: Физкультура и спорт, 1993.
678. Томилов В.Н. Агрессивность в спорте: социально-биологический
аспект // Теория и практика физич. культуры, 1990, № 10.
679. Томпсон Р. Спорт и идеология в современном обществе // Спорт и
образ жизни: Сб. ст./Сост. В.И.Столяров, З.Кравчик.–М.:ФиС, 1979.–С. 152-163.
333
680. Тощенко Ж.Т. Идеология и жизнь. Социологический очерк. – М.:
Советская Россия, 1983.
681. Тощенко Ж.Т. Социология: Общий курс: Учеб. пособ. для студентов
высш. учеб. заведений. – М.: Прометей, 1994.
682. Тышковская И.Г. Диалектика социального и биологического в
построении общей теории физической культуры: Дис... канд. филос. наук. –
Киев, 1989.
683. Уледов А.К. Социологические законы. – М.: Мысль, 1975.
684. Уманская Т.А. Телесность как философская проблема: к постановке
вопроса в западной патристике // Философия человека: диалог с традицией и
перспективы. – М., 1988. – С. 7-22.
685. Управление, история, социология физкультурного движения:
Материалы республиканской научной конференции. – Минск, 1975.
686. Устиненко В.И. Игра и эстетическая деятельность: к вопросу о
генетической общности игровой и эстетической деятельности в культуре:
Автореф. дис. ... канд. филос. наук. – М., 1969.
687. Устиненко В.И. Игра как средство выявления творческих сил
человека // Пути и средства эстетического воспитания / Н.И. Киященко и др. –
М.: Наука, 1989.
688. Уткин В.Л. Культура движений (основы оптимизации). – М., 1984.
689. Файнбург З.И. Спортивное соревнование как социальное отношение
// II Всес. конф. по социологич. проблемам физ. культуры и спорта: Тез. докл. –
Уфа, 1974. – С. 171-172.
690. Файнбург З.И. Самоутверждение личности в спорте // Спорт и
личность: Ежегодник. – М.: Мол. гвардия, 1979. – С. 203-222.
691. Фельдеши Д. Социальное положение венгерских олимпийцев //
Межд. спортивное движение: Экспресс-информация, вып. 12. – М.: ЦООНТИФиС, 1983. – С. 12-21.
692. Фельдеши Д. Место физической культуры и спорта в системе
ценностей учащихся профессиональных училищ ВНР и ПНР // Философскосоциологические исследования физической культуры и спорта. Вып. I. Спорт.
Культура. Воспитание. – М., 1988. – С. 122-131.
693. Фельдштейн Д.И. Психология развивающейся личности. – М., 1996.
694. Фиалова Л., Быховская И., Мразек Й. Физкультурное образование в
Центральной и Восточной Европе: социологический анализ // Тез. докл. Межд.
конгр. “Человек в мире спорта: новые идеи, технологии, перспективы”. Том 1. –
М.: “Физкультура, образование и наука”, 1998. – С. 189-190.
695. Физическата култура и социалистическият начин на живот:
Методически материали. – София, 1982.
696. Физическая культура и советский образ жизни/К.В.Адамсон,
М.Х.Титма и др.; Под ред. М.Х.Титма. – М.: ФиС, 1982.
697. Физическая культура и спорт в жизнедеятельности дошкольников и
учащейся молодежи: Сб. науч. тр. – Красноярск: КГПИ, 1987.
334
698. Физическая культура и спорт как элементы образа жизни и культуры
детей в условиях социализма: Тез. докл. науч. конф., 22-25 июня 1987 г., п.
Шушенское. – Красноярск, 1987.
699. Физическая культура: Образовательная программа для учащихся
средней общеобразовательной школы/Н.И. Алексеев и др.– М., 1995.
700. Филева Веселина. Вклад олимпийского движения в укрепление
всеобщего мира // Актуальные проблемы международного олимпийского
движения/ Сост. Ангел Солаков. – София Пресс, 1980. – С. 111-131.
701. Филиппова Л.В., Лебедев Ю.А. Социальная педагогика как
интегральная наука о личности. – Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1992.
702. Философский энциклопедический словарь. – М., 1983.
703. Философско-педагогические проблемы развития образования. – М.:
Педагогика, 1981.
704. Философско-социологическая теория физической культуры и спорта
и практика коммунистического воспитания в свете решений XXVII съезда
КПСС: Тез. докл. Всесоюз. научно-практич. конф. – М., 1986.
705. Философско-социологические исследования физической культуры и
спорта. Вып. первый. Спорт. Культура. Воспитание. – М: Сов. спорт, 1988.
706. Философско-социологические проблемы физической культуры и
спорта: Учебное пособие/ред. Ю.В. Манько. – Л., 1985.
707. Фомин Ю.А. Условия и уровень развития физической культуры
жителей различных по размеру сельских поселений:Дис...канд.пед. наук.–М.,
1977.
708. Фомин Ю.А. Спорт высших достижений: состояние, актуальные
проблемы и перспективы развития (социологический анализ): Дис. ... докт.
социол. наук. – М., 1993.
709. Формирование личности: проблемы комплексного подхода в
процессе воспитания школьника. – М.: Педагогика, 1983. – 217 с.
710. Френкин А. Олимпийские идеи и Олимпийская академия // Спорт за
рубежом, 1965, № 9. – С. 15-17.
711. Фролов С.С. Социология: Уч. для высш. уч. завед.. – М.: Наука, 1994.
712. Фролов С.С. Социология: Учебник для высших учебных заведений. –
2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издат. корпорация “Логос”, 1996.
713. Фромм Э. Иметь или быть? – М.: Прогресс, 1986.
714. Хайнеманн К. Спортивная наука и спортивная политика // Проблемы
международного спортивного движения, ВНИИФК, 1981, № 9. – С. 17-33.
715. Харчева В. Основы социологии. Учебник для средних специальных
учебных заведений. – М., “Логос”, 1997.
716. Хён Э. Кубертен о месте искусства в современном олимпизме // Б.
Лоу. Красота спорта. – М.: Радуга, 1984. – С. 48-62.
717. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. – Спб: Питер, 2001.
718. Царик А.В. О культуре физической и духовной. – М.: Знание, 1989.
719. Человек и его работа. – М.: Мысль, 1967.
720. Чепик В.Д. Физическая культура в социальных процессах. – М., 1995.
335
721. Черевач И.В. Олимпийское движение и педагогическая деятельность
тренера: Автореф. дис. ... канд. пед. наук. – М., 1998.
722. Чернов К.Л. Актуальные аспекты теории спортивных соревнований. –
Москва-Малаховка, 1984.
723. Шаулин В.Н. Обучение двигательным действиям с позиций
гуманизации // Физич. культура в школе,1994, № 2. – С. 20-22.
724. Шилов В.Н. Социальные ценности: философско-социологический
анализ: Автореф. дис. ... докт. филос. наук. – Н. Новгород, 1992.
725. Шляпентох В. Социология для всех. – М., 1970.
726. Штомпка П. Социология социальных изменений. – М., 1996.
727. Шубкин В.Н. Социологические опыты. – М.: Мысль, 1970.
728. Щелкина Л.В. Человек в сфере физической культуры (философскокультурологические и сравнительно-исторические аспекты): Автореф. дис. ...
канд. филос. наук. – Л., 1988.
729. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. – М., 1969.
730. Щеулов И.В., Кайтмазова Е.Н. Церковь и физическая культура //
Критика буржуазной “социологии спорта”/ред. А.А. Френкин. – М.: ФиС., 1965.
– С. 125-147.
731. Эбер Жорж. Спорт против физкультуры. – Время, 1925.
732. Эведон Э.М. Игра, игры и технический прогресс // Импакт. Наука и
общество: ЮНЕСКО, 1984, № 2.
733. Эльконин Д.Б. Избранные психологические труды. Проблемы
возрастной и педагогической психологии / Под ред. и вступ. ст. Д.И.
Фельдштейна. – М.: Межд. педагогическая академия, 1995.
734. Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г.В.
Осипова; Ред.-сост. А.В. Кабыща. – М.: ИСПИ РАН, 1995.
735. Эрдем С. Олимпийские игры и новый мировой порядок // Межд.
спорт и олимпийское движение. Вып. 5. – М.: ЦООНТИ-ФиС, 1992. – С. 14-23.
736. Юнгк Роберт. “Мягкие Игры”: размышления об “иной” модели //
Bulletin 11th Olympic Congress, N. 6. – Baden Baden, 1981, pp. 7-10.
737. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа,
методы. – Самара: Изд-во “Самарский университет”, 1995.
738. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание,
объяснение, понимание социальной реальности. – М.: “Добросвет”, 1999.
739. Ядов В.А., Кон И.С. и др. Соотношение ценностных ориентаций и
реального (явного) поведения личности в сферах труда и досуга. Программа
исследования // Инф. бюллетень ИКСИ АН СССР, 1969, № 19. – С. 39-45.
740. Якобсон М.А. Социологические проблемы физической культуры //
Социальные исследования. Вып. 7. – М.: Наука, 1971. – С. 128-136.
741. Adam K. Leistungssport als Denkmodell. – München, 1978.
742. Adorno Th.W. Prismen, Kulturkritik und Gesellschaft. – München, 1963.
743. Albonico R., Pfister-Binz K. /Hrsg./ Die Soziologie des Sports:
theoretische und methodische Grundlagen. 10. Magglinger Symposium. – BaselStuttgart: Birkhauser Verlag, 1971.
336
744. Allison M.T. Competition and cooperation. A sociocultural perspective //
Int. Review of Sport Sociology, 1980, v. 3-4 [15]. – pр. 93-105.
745. Allison M.T. Sportsmanship: Variations based on sex and degree of competitive experience // A.Dunleavy, A. Miracle, C. Rees (Eds.), Studies in the sociology
of sport.– Texas Christian University Press, Fort Worth, 1981.– pp.135-165.
746. Allisson M.T. Basketball – wie ihn die AngloAmerikaner verstehen und
die Navajos ihn spielen // Becker P. (Ed.): Sport und Sozialisation. – Reinbek, 1982. –
pp. 115-132.
747. Allisson M.T. New Humanism and International Discourse: Sport and Science as Forms of Cultural Exchange// Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. – Gotenba, 1988. – pp. 21-39.
748. Allison M.T., Lueschen G. A Comparative Analysis of Navaho Indian and
Anglo Basketball Sport Systems // Int. Review of Sport Sociology, 1979, vol. 3-4, N.
14. – pр. 75-87.
749. Allmer H., Schulz M. /Hrsg./ Sport und Ethik: Grundpositionen. –
St.Augustin: Richarz, 1989.
750. Alonso E. L. Education of Youth in Schools and Universities “Education
by Sport – Education for Sport”: Paper Presented to the 1st Joint Int. Session for Responsible of Higher Institutes of Physical Education. 24-31 July 1993, IOA.
751. Anders Georg. Sport and Youth Culture // Int. Review of Sport Sociology,
1982, vol. 1, N. 17.
752. Andrecs Hermann. The Olympic Principles and their Application in Education // Report of the International Sessions for Educationists 1973–1977–1979, Ancient Olympia. – HOC, Athens, 1980. – pp. 113-123.
753. Arnold Peter J. Aesthetic Aspects of Sport // Int. Review of Sport Sociology, 1978, v. 13, N. 3. – рp. 45-63.
754. Arnold Peter J. Competitive sport, winning and education // Journal of
moral education, 1989, v. 18, N. 1. – pp. 15-25.
755. Baeskau Heinz. Methods of Olympic Education // IOA. Report of the 27th
session. – Lausanne, 1988. – pp. 142-149.
756. Baitsch H. et al. /Hrsg./. Sportwissenschaft im Blickpunkt der
Wissenschaften. – Berlin/Heidelberg/New York, 1972.
757. Ball Donald W. A Note on Method in the Sociological Study of Sport //
Ball D., Loy J. Sport and Social Order: Contribution to the Sociology of Sport. – London, 1975.
758. Ball D. W., Loy J.W. /eds./. Sport and Social Order: Contributions to the
Sociology of Sport. – Reading (Mass.): Addisson-Wesley, 1975.
759. Banciulescu Victor. Relations between the Press and Olympism // Report
of the 20th Session of the IOA. – Athens, 1980. – pp. 121-130.
760. Barnard C. The Functions of the Executive. – Cambridge, 1938.
761. Beamish Rob. Human Alienation: The Situation and Possibilities in Sport
// Sport and Humanism: Proceedings of the Int. Workshop of Sport Sociology in
Japan. – Gotenba, 1988. – pp. 123-134.
337
762. Begov Franz, Kurz Dietrich. Sportpädagogik in westeuropaischen Landern
// H. Baitsch et al. (Hrsg.). Sportwissenschaft im Blickpunkt der Wissenschaften. –
Berlin/Heidelberg/New York, 1972. – S. 141-151.
763. Best David. Aesthetics in Sport // British Journal of Aesthetics, 1974,
vol.14, N.3. – pp. 197-213.
764. Best D. Art and Sport // Journal of Aesthetic Education, 1980, vol. 14, N.
1. – pp. 69-80.
765. Blagajac Mithat etc. Struktura casa sportske rekreacije. – Beograd, 1984.
766. Blanchard Kendall. Sport Studies and the Anthropology Curriculum //
Umphlett Wiley Lee (ed.). American sport culture: the humanistic dimensions.
Lewisburg, Pennsylvania: Bucknell Univ. Press, 1985. – pp. 284-297.
767. Blau P., Scott W.R. Formal Organizations: A Comparative Approach. –
San Francisco: Chandler, 1963.
768. Bohme J.O., Gadow J. etc. Sport im Spдtkapitalismus. – Frankfurt, 1971.
769. Bouet M. Signification du sport. – Paris, 1969.
770. Boulougne Y.P. La vie et l`oeuvre pedagogique de Pierre de Couberten
(1863-1937). – Ottawa: Lemeac, 1975.
771. Boulongne Yves P. Coubertin’s Multicultural Olympism // IOA. Report of
the 33rd Session. – IOC, 1994. – pp. 87-94.
772. Boyle R.H. Sport, Mirror of American Life. – Boston: Brown & Co, 1963.
773. Brailsford D. Sport and Society. – Toronto, 1969.
774. Braisted P. Toward a New Humanism. – New Haven: The Hazen Foundation, 1975.
775. Brake M. The Sociology of Youth Culture and Youth Subcultures. – London, 1980.
776. Bredemeier B.J. Children’s Moral Reasoning and Their Assertive, Aggressive, and Submissive Tendencies in Sport and Daily Life // Journal of Sport and Exercise Psychology, 1994, N. 16. – pp. 1-14.
777. Bredemeier Brenda Jo, Cooper Bruce A.B., Shields David L., Weiss
Maureen R. The Relationship of Sport Involvement with Children’s Moral Reasoning
and Aggression Tendencies // Journal of Sport Psychology, 1988, N. 8. – pp. 304-318.
778. Bredemeier Brenda Jo, Shields David L. Divergence in Moral Reasoning
About Sport and Everyday Life/ Sociology of Sport Journal, 1984, N.1.– pp. 348-357.
779. Bredemeier Brenda Jo, Shields David L. Athletic Aggression: an Issue of
Contextual Morality // Sociology of Sport Journal, 1986, N. 3.– pp. 15-28.
780. Bugeja Lino. The Paradox and Contradictions in Sport: The Paper presented at the 4th Joint International Session for Educationists and Staff of Higher Institutes of Physical Education, 28 May – 3 June 1999, Ancient Olympia, Greece.
781. Cagigal Jose M. Social Education through Sport: a Trial // Report of the
8th Summer Session of the IOA. – Athens, 1969. – pp. 38-56.
782. Caillat M., Brohm J.M. Les dessous de l’Olympisme. – Paris, 1984.
783. Callois R. Man, Play and Games. – N.Y.: Free Press, 1961.
784. Caillois R. Structure and classification of games // Loy, J.W. and Kenyon,
G.S. (ed.), Sport, culture and society: a reader on the sociology of sport, New York,
Macmillan, 1969.– pр. 44-55.
338
785. Cantelou H., Greneau R.S. /eds./. Sport, Culture and the Modern State. –
Toronto: Univertsity of Toronto Press, 1982.
786. Cechak Vladimir, Linhart Jiri. Sociologie sportu. – Praha: Olympia, 1986.
787. Cheska Alyce Taylor. Sports Spectacular: A Ritual Model of Power // Int.
Review of Sport Sociology, 1979, vol. 2 (14). – pp. 51-72.
788. Chrysostomos A. Sofianos. Methods of Teaching of the Olympic Ideal in
Schools // Report of the International Sessions for Educationists 1973-1977-1979, Ancient Olympia. – HOC, Athens, 1980. – рp. 201-206.
789. Coakley J.J. Sport in Society – Issues and Controversies. – St. Louis: C.W.
Mosby, 1978.
790. Comparisons and contrasts between the reality of sports and the Olympic
philosophy // IOA. Report of the 27th session. – Lausanne, 1988. – p. 247.
791. Coubertin Pierre de. From L'Esprit olympique // Revue Olympique, jullet
1908. – pp. 19-27.
792. Coubertin Pierre de. Connais-toi toi-meme // Excelsior, 23 august 1915.
793. Coubertin Pierre de. Pйdagogie sportive. Nouvelle Йdition. – Lausanne:
Bureau International de Pйdagogie sportive, 1919.
794. Coubertin Pierre de. The Olympic Idea. – Lausanne: Carl-Diem-Institut,
Editions Internationales, Olympia, 1966.
795. Cratty B.J. Social Dimensions of Physical Activity. – New Jersey: Prentice-Hall, Inc., 1967
796. Cruz Jaume, Boixadeos Merce, Valiente Lourdes, Capdevila Lluis. Prevalent Values in Young Spanish Soccer Players // Ethics and Sport. Special Issue. Int.
Review for the Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N. 3/4. – pp. 353-373.
797. Culin S. Games of the North American Indians. – Washington, 1907.
798. Czula Roman. Sport and Olympic Idealism // Int. Review of Sport Sociology, 1978, vol. 2, N. 13. – pp. 67-79.
799. Dabrowska Anna, Dabrowski Andrzej. Students about Values of the
Olympism in a Perspective of the XXI Century // Sport science, Vilnius, 1998, N. 4. –
pp. 16-19.
800. Damm H. Die gymnastischen Spiele der Indonesier und Sudseevolker. –
Leipzig, 1922.
801. Daniels Arthur S. The Study of Sport as an Element of the Culture // Int.
Review of Sport Sociology, 1966, vol. 1. – pp. 153-165.
802. Daume Willi Zeus & Apollo. On truths, errors and possibilities between
sport and art // Bulletin du 11 Congress olympique de Baden-Baden, 1981, N 8. – pp.
65-67, 101-108.
803. De Wachter Frans. The Symbolism of the Healthy Body: a Philosophical
Analysis of the Sportive Imagery of Health: Paper presented at the Olympic Scientific
Congress, 19-26 July 1984, University of Oregon, Eugene, Oregon, 1984.
804. Demel M. System wychowania fizycznego w szkole polskiej // Stan
obecny i zalozenia dalszego rozwoju kultury fizycznej. – Warszawa, 1972.
805. Deutsch J. Sport und Politik. – Berlin, 1928.
806. Die Zukunft des Sports: Menschen im Sport 2000: Materialien zum
Kongress “Menschen im Sport 2000”. – Frankfurt: Verlag Karl Hofman, 1986.
339
807. Digel H. Sport in a Changing Society: Sociological Essays. – Schorndorf,
1995.
808. Donnely Peter. Toward a Definition of Sport Subcultures // Sport in the sociocultural process. – Wm.C.Brown Company Publishers, Dubuque, Iowa, 1981. – pp.
565-587.
809. Donnely P. Sport subcultures: a new agenda for research: Paper presented
at the 1984 Olympic Scientific Congress, Eugene, Oregon, July 19-16, 1981.
810. Donnely Peter, Young Kevin M. Reproduction and Transformation of Cultural Forms in Sport // Int. Review of Sport Sociology, 1985, v. 20. – pp 19-39.
811. Douglas M. Ritual, Tabu und Korpersymbolik – Sozialanthropologische
Studien // Industriegesellschaft und Stammeskultur. – Frankfurt, 1984.
812. Dulles F.R. A History of Recreation: America Learns to Play (2nd ed.). –
New York: Appleton-Century-Crofts, 1965.
813. Dumazedier J. Education physique, sport et sociologie // Education physique et sport, 1964, N. 15. – s. 7-10.
814. Dumazedier J. Toward a Society of Leisure. – New York: The Free Press
of Glencoe, 1967.
815. Dumazedier J. Some Remarks on Sociological Problems in Relation to
Physical Education and Sports // Int. Review of Sport Sociology, 1968, N.3.– pp.5-16.
816. Dunning E. /ed./. The Sociology of Sport. – London, 1976.
817. Dunning E. The Roots of Football Hooliganism. – London: Routledge and
Kegan Paul, 1988.
818. Durantez Conrado. Pierre de Coubertin. Social concept and symbolism of
sport and olympism // Pierre de Coubertin an unrecognized genius... Comite
International Pierre de Coubertin. – Lausanne-Suisse, 1994. – pp. 12-19.
819. Durantez Conrado. Pierre de Coubertin. The Olympic Humanist. – Lausanne: Olympic Museum, 1994.
820. Duret Pascal, Wolff Marion. The semiotics of sport heroism // Int. Review
for the Sociology of Sport, 1994, vol. 29, N. 2. – pp. 135-149.
821. Edwards H.. Sociology of Sport. – Homewoodl: The Dorsey Press, 1973.
822. Eichberg Henning. Olympic Sport – Neocolonization and Alternatives //
Int. Review for the Sociology of sport, 1984, vol. 19, N. 1. – pp. 97-105.
823. Eitzen D.S. /Ed./. Sport in Contemporary Society. An Anthology. – New
York: St. Martin’s Press, 1979.
824. Eitzen D.S., Sage G.H. Sociology of American sport. – Dubuque, Iowa:
Wm. C. Brown, 1978.
825. Elias N. Sport and Violence // Actes Recherche Science Sociales, 1947, N.
6. – pp. 2-20.
826. Elias N. The Genesis of Sport as a Sociological Problem // Dunning E.
(ed.). The sociology of sport. – London, 1971. – pp. 88-115.
827. Elliot R.K. Aesthetics and Sport // H.T.A.Whiting and D.W.Masterton.
Reading in the Aesthetics of Sport. – Lepus Books, 1974.– рр. 110-136.
828. Erbach G. The Science of Sport and Sports Sociology: Questions Related
to Development and Problems of Structure // Int. Review of Sport Sociology, 1966, v.
1.–pp.59-78.
340
829. Erbach G. On the Character and Contents of Sport and of International
Sporting Activities // Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. – Berlin etc.: Springer-Verlag, 1984.
– pp. 31-37.
830. Etzioni A. The Comparative Analysis of Complex Organizations. – New
York, 1961.
831. European Sports Charter. – Strasbourg, 1993.
832. Evans J. Physical Education, Sport and Schooling: Studies in the Sociology
of Physical Education. – London: Falmer, 1986.
833. Fair play. Sport. Edukacja. Redakcja i opracowanie Zofia Zukowska. –
Warszawa, 1996.
834. Fair play–Sport–Eduсation. European Congress of Fair Play. 2nd General
Assembly of the European Fair Play Movement. Warsaw, September 12-14, 1996. –
Warsaw 1997.
835. Famaey-Lamon A. Some Social Status Aspects of Spectators of Sports
Events // Int. Review of Sport Sociology, 1981, v. 1, N. 16. – pр. 87-96.
836. Famaey-Lamon A., Loon F.Van. Mass Media and Sports Practice // Int.
Review of Sport Sociology, 1978, vol. 4 (13). – pp. 37-45.
837. Featherstone Mike, Hepworth Mike, Sturner Bryan /eds./. The Body: Social Process and Cultural Theory. – London etc.: Sage Publications, 1991.
838. Feher M., Naddaff R., Tazi N. Fragments for a History of the Human
Body, Part I, II, III. – New York: Zone, 1989.
839. Fendrich A. Der Sport, der Mensch und der Sportmensch.– Stuttgart, 1914.
840. Fielding M. Against competition // Proceedings of the philosophy of Education Society of Great Britain, 6 July 1976. – pp. 124-126.
841. Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i problemy, b. I. – Warszawa, 1990.
842. Firth R. A Dart Match in Tikopia. A Study in the Sociology of Primitive
Sport // Oceania, 1930, vol. 1. – pp. 64-96.
843. Fisher C. Toward a subcultural theory of urbanism // Amer. Journal of Sociology, v. 80 (May), 1975.
844. Földesi Tamásné. Female top athletes’ marriage chances: a sociological
analysis: Paper presented at the Scientific Symposium “Sport and Woman”, Moscow,
14-18 December, 1982.
845. Földesi T., Krawczyk Z. Values Connected to the Olympic Games in Budapest and in Warsaw: Paper prepared for presentation at the Olympic Scientific Congress Eugene, Oregon, July 19-26, 1984.
846. Földesine Szabo Gyongyi. Az elsportoloi statusz Magyarorszgon
(Социальный статус венгерских спортсменов высокого класса). – Budapest, 1983.
847. Frank A. For a Sociology of the Body: An Analytical Review // Featherstone M., Hepworth M., Sturner B. (eds.). The Body: Social Process and Cultural
Theory. – London: Sage Publications, 1991.
848. Franke E. /Red./. Ethische Aspekte des Leistungssports. – ClausthalZellerfeld, 1988.
849. Frayssinet Paul. Le sport parmi les beaux arts. – Paris: Dargaut, 1968.
341
850. Freund P. The Civilized Body: Social Domination, Control and Health. –
Philadelphia, Pa: Temple University Press, 1982.
851. Freund P., McGuire M. Health, Illness and the Social Body. – Englewood
Cliffs, N.Y.: Prentice-Hall, 1991.
852. Frogner E., Pilz G.A. Untersuchung zur Einstellung von jugendlichen
Fussballspielern und – spielerinnen zu Regeln und Normen im Sport // G.A.Pilz u.a.
(Eds.). Sport und Gewalt im Sport. – Schorndorf, 1982. – pp. 191-244.
853. Gabler Harmut. Sportpsychologie in westeuropaischen Landern // H.
Baitsch et al. (Hrsg.). Sportwissenschaft im Blickpunkt der Wissenschaften. –
Berlin/Heidelberg/New York, 1972. – S. 152-159.
854. Gabler H. Aggressive Handlungen im Sport. – Schorndorf, 1987.
855. Gallie W.B. Essentially contested concepts // Proceedings of the Aristotelian Society, 1956, LVI. – pp. 167-198.
856. Gendin A.M., Sergeev M.I., Stolyarov V.I. Die Einstellung der Mutter zu
körperlichen und sportlichen Aktivitäten der Verschulkinder // Theorie und Praxis der
Körperkultur, 1986, N. 6. – S. 393-395.
857. Gendin A.M., Sergeev M.I., Stolyarov V.I. The Status of Health and Physical Culture in a System of Value Orientation of Different Groups of Young People //
Sport science review, 1987, 10 Jahrgang. – pp. 50-55.
858. Gendin A.M., Sergeev M.I., Stolyarov V.I. Funkce zdravi a telesneho
zdokonalovani v systemu hodnotovych orientaci ruznych skupin mladeze // Theorie a
praxe telesné výchovy, 1987, N° 9, ročnik 35. – pp. 564-569.
859. Gendin A.M., Sergeev M.I., Stolyarov V.I. Forming of Physical Education
of Preschool Children in a Family: Combined Research of the USSR and CZSR // Abstracts. New Horizons of human movement. 1988 Seoul Olympic Scientific congress.
– Dankook University, 1988, B.II. – pp. 130-131.
860. Gendin A.M., Sergeev M.I., Stolyarov V.I. The Role of the Family in the
Physical Education of Preschool Children // Int. Review for the Sociology of Sport,
1988, vol. 23, N. 2. – pp. 153-167.
861. Glassford G. The organization of games and adaptive strategies of the Canadian Eskimo // Luschen G. (ed.). Cross-cultural analysis of sport and games. –
Stipes. Champaign, 1971.
862. Gloede Walter. Sport – die unbekannte Grosse im politischen Spiel. –
Mьnchen, 1980.
863. Goffard S. Jeux et enjeux Olympiques et ideologique // Sport et developpement humain. – Paris, 1975. – pp. 239-251.
864. Goldstein J.H. /ed./. Sport Violence. – New York, 1983.
865. Goncalves C. The Fair Play and the Young Sport Participants: Paper presented at the 1989 a.d. E.S.T.. World Convention "Movement and sport – a challenge
for life-long learning", Jyvдskylд, Finland.
866. Goodger John. Sport as a Sociological Concept: An Old Discussion Revisited // Int. Journal of Physical Education, 1984, v. XXI. – pp. 32-33.
867. Goodhart P., Chataway C. War Without Weapons. – London: W. Allen,
1968.
342
868. Gordon M. The concept of the subculture and its application // Social
Forces, 1974, v. 26. – pp. 40-42.
869. Goslin D.A. (Ed.). Handbook of socialization theory and research. – Chicago: Rand McNally, 1969.
870. Graham P., Heberhorst H. The Modern Olympics. – N.Y.: Leisure Press,
Cornuvall, 1976.
871. Green Georfrey. Soccer: the world game. – London, 1953.
872. Grieswelle D. Sportsoziologie. – Stuttgart, 1978.
873. Groll H., Strohmeyer H. /Eds./ Jugend und Sport. II. Int. Seminar für
Soziologie des Sports, 1968. – Wien: Österreichischer Bundesverlag, 1970.
874. Grupe O. Vom Sinn (und Unsinn) des Hochleistungssports // Olympische
Leistung. Ideal, Bedingungen, Grenzen. Begegnungen zwischen Sport und
Wissenschaft. Eine Documentation. – Köln: Bundesinstitut für Sportwissenschaften,
1981. – S. 167-195.
875. Grupe Ommo. Sport als Kultur. – Zürich: Edition Interfrom, 1987.
876. Grupe O. Sportkultur zwischen Bildungsgut und Körperkultur // Ommo
Grupe (Hrsg.). Kulturgut oder Körperkult? Sport und Sportwissenschaft im Wandel. –
Tubingen, 1990. – S. 87-111.
877. Grupe Ommo. The Sport Culture and the Sportization of Culture: Identity,
Legitimacy, Sense, and Nonsense of Modern Sport as a Cultural Phenomenon // Landry, F. (ed.) et al. Sport...The third millennium. Proceedings of the Int. Symp., Quebec
City, Canada, Presses de l'Universite Laval, 1991. – pp. 134-145.
878. Güldenpfennig S. Internationale Sportbeziehungen zwischen Entspannung
und Konfrontation: Der Testfall 1980. – Köln: Pahl-Rugenstein Verlag, 1981.
879. Güldenpfennig Sven. Friedensfordernde Werte des Sports //
Gesellschaftliche Funktionen des Sports: Beitrage einer Fachtagung: Schriftenreihe
der Bundeszentrale für politishe Bildung. Band 206. – Bonn, 1984. – S. 171-188.
880. Güldenpfennig Sven. Sport in the Peace Movement – A Challenge for the
Sport Science // Int.l Review for the Sociology of Sport, 1985, vol. 20. – pp. 203-213.
881. Güldenpfennig Sven, Schulke Hans-Jurgen. The Need for Politological
Research on Sport and Its Relation to the Sociology of Sport // Int. Review of Sport
Sociology, 1980, vol. 1 (15). – pp. 127-140.
882. Guttmann A. From Ritual to Record: The Nature of Modern Sports. –
N.Y.: Columbia university press, 1978.
883. Guttmann A. Sport Spectators. – New York: Columbia University Press,
1986.
884. Guttmann A. Body Image and Sports Participation of the Intellectual Elite
// Int. Review for the Sociology of Sport, 1989, vol. 24, N. 4. – pp. 335-344.
885. Habermas J. Soziologische Notizen zum Verhältnis von Arbeit und
Freizeit // G.Funke (ed). Konkrete Vernunft.– Bonn: Athenaeum, 1958. – pp. 219-231.
886. Hammerich K. Occupational Career Patterns of Top-athletes: Paper presented at 7th World Congress of Sociology, Varna, 1970.
887. Hammerich K., Heinemann K. /Hrsg./. Texte zur Soziologie des Sports. 2
Auflage. – Schorndorf: Verlag Karl Hofmann, 1979.
343
888. Handbook of method in cultural anthropology / Ed. dy R. Naroll, R. Cohen. – N.Y., 1973.
889. Handbook of Socialization. Theory and Research. Ed. by D.A. Goslin. –
Chicago, 1969.
890. Hardman Ken. Physical education and socialisation – past, present and future in international and comparative perspective // Kinesiology, 1997, vol. 29, N. 1. –
pp. 5-21.
891. Hardt M. /Ed./. Sport in the Sociocultural Process. – Dubuque, Iowa:
W.C.Brown, 1976.
892. Hargreaves J. Sport, Culture and Ideology. – London, 1982.
893. Hart V., Birrell S. /Eds./. Sport in the Sociocultural Process. Third Edition.
– Wm. C. Brown Company Publishers, Dubuque, Iowa, 1972.
894. Heer Wim de. Youth and sport now // International Journal of Physical
Education, 1975, vol. XII, issue 3.– pp. 17-22.
895. Hein R. Zum Wertewandel in Gesellschaft und Sport. – Regensburg, 1995.
896. Heinemann K. Socialization und Sport // Sportwissenschaft, 1974, N. 1. –
pp. 49-71.
897. Heinemann K. Focal Points for Teaching and Research in the Field of the
Sociology of Sport // Int. J. of Physical Education, 1974, vol. XI, issue 3. – pp. 20-26.
898. Heinemann Klaus. Social Determinants of Engagement in Sports // The International Congress of Physical Activity Sciences. Physical Activity and Human
Well-being, book 1. – Quebec, Symposia Specialists, 1978. – pp. 345-356.
899. Heinemann Klaus. Zur Einführung: Gegenstand und Funktionen einer
Soziologie des Sports // Hammerich K., Heinemann K. (Hrsg.). Texte zur Soziologie
des Sports. 2 Auflage. – Schorndorf: Verlag Karl Hofmann, 1979. – S. 9-21.
900. Heinemann K. Sport and the Sociology of the Body // Int. Review of Sport
Sociology, 1980, v. 3-4 (15). – pp. 41-57.
901. Heinemann K. Einführung in die Sociologie des Sports. – Schorndorf:
Hofman-Verlag, 1980.
902. Heinemann K. Practical Orientation and Function of Sport Sociology // Int.
Review of Sport Sociology, 1983, vol. 18, N. 1. – pp. 21-34.
903. Heinemann K. The Future of Sports: Challenge for the Science of Sport //
Int. Review for the Sociology of Sport, 1986, vol. 21, N. 4, – pp. 271-285.
904. Heinemann K. Die Nachfrage nach Sport und ihre Determinanten.
Ergebnisse einer Befragung von Vereinsmitgliedern und Kunden gewerblichen
Sportanbieter. – Hamburg, 1988.
905. Heinemann K. Einführung in die Ökonomie des Sports. Ein Handbuch. –
Schorndorf: Verlag Hofmann, 1995.
906. Heinemann K., Horch K.D. Soziologie der Sportorganization //
Sportwissenschaft, 1981, vol. II, N. 2. – S. 117-150.
907. Heinilä K. Notes on the Inter-Group Conflicts in International Sport // Int.
Review of Sport Sociology, 1966, vol. 1. – pp. 31-40.
908. Heinilä K. Citius – Altius – Fortius: The Olympic "Contribution" to the
Professionalization of Sport? // Sport in the Modern World – Chances and Problems:
344
Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. – Berlin etc.: Springer Verlag, 1973. – pp. 351-355.
909. Heinilä K. Ethics of sport. – University of Jyväskylä. Department of Sociology and Planning for Physical Culture. Finland, N. 4. Jyväskylä, 1974.
910. Heinilä K. Impressions of the State, Trends and Prospects of the Sociology
of Sport // Int. Review for the Sociology of Sport, 1990, vol. 25 (1). – pp. 33-39.
911. Heinrich Ignace. The Contribution of Educationists to the Promotion of
Olympic Principles // Report of the International Sessions for Educationists 1973–
1977–1979, Ancient Olympia. – HOC, Athens, 1980. – pp. 207-214.
912. Helanko Rafael. Classification of children’s outdoor games // Int. Review
of Sport Sociology, 1974, vol. 2 (9). – pp. 103-106.
913. Horton P., Hunt C. Sociology. – Sydney, 1976.
914. Hoyle E. Organization Theory and the Sociology of Sport // Albonico R.,
Pfister-Binz K. (Hrsg.). Die Soziologie des Sports: theoretische und methodische
Grundlagen. – Basel-Stuttgart: Birkhauser Verlag, 1971. – S. 82-93.
915. Hroza J., Flegl V. K aktuálním otázkám terminologie tĕlesné // Teorie a
praxe tĕlesné výchovy, 1986, vol. 34, N. 5. – s. 288-292.
916. Humanistyczne wartosci sportu: Materialy z seminarium polskoradzieckiego Warszawa 5-7 kwietnia 1976. – Warszawa: AWF, 1978.
917. Huxley A. Ends and means. – Chatto and Windus, London, 1937.
918. Hye-Kerkdal K. Wettkampfspiel und Dualorganisation bei den Timbira
Brasiliens // Haekel J. Die Wiener Schule der Volkerkunde, 1956. – S. 504-533.
919. Hyghes R. et al. Development of empathy understanding in children //
Child Development, 1981. – v. 92, N. 1. – pp. 122-133.
920. Ibrahim X. Sport and Society: An Introduction to Sociology of Sport. –
Long Beach, Calif.: Hwong Publishing Company, 1975.
921. Ingram Anne Gayle. Delineation of Sport Sociology – 1972 // Int. Review
of Sport Sociology, 1973, vol. 1 (8). – pp. 103-114.
922. Jankowski K. Sport a kultura masowa // Sport i kultura/Praca zb. pod red.
Z.Krawczyka. – Warszawa: PWN, 1981. – рp. 227-240.
923. Janousek M.. Vybrane kapitoly z ekonomiky tĕlesné kultury.–Praha, 1981.
924. Kato S. Skisse einer Theorie der Leiblichkeit // Perspektiven der
Philosophie. Bd. 7, 1981. – Hildesheim, Amsterdam. – S. 223-243.
925. Keenan Francis W. The athletic contest as a tragic form of art // International Review of Sport Sociology, 1975, N. 1. – pр. 41-54.
926. Kenyon G.S. Values Held for Physical Activity by Selected Urban Secondary School Students in Canada, Australia, England ans the United States. – University
of Wisconsin, 1968.
927. Kenyon G.S. A Sociology of Sport: On Becoming a Subdiscipline //
R.C.Brown, B.J.Cratty (Eds.). New perspectives of man in action. – Englewood Cliffs,
New Jersey: Prentice-Hall, 1969.
928. Kenyon G.S. /Ed./. Aspects of Contemporary Sport Sociology. – Chicago:
The Athletic Institute, 1969.
929. Kenyon G.S., Loy J.W. Toward a Sociology of Sport // Journal of Health,
Physical Education, Recreation, 1965, N. 36. – pp. 24-25, 68-69.
345
930. Kenyon G.S., McPherson B.D. An Approach to the Study of Sport Socialization // Int. Review of Sport Sociology, 1974, N. 1. – pp. 127-139.
931. Kenyon G., Schutz R. Patterns of Involvement in Sport: A Stochastivc
View // G. Kenyon, T.Grogg (eds.). Contemporary Psychology of Sport. – Chicago:
Athletic Institute, 1970. – pp. 781-798.
932. Kerger H. Das Verhältnis von Biotischen und Sozialen im Körperkultur //
Theorie und Praxis der Körperkultur, 1984, N. 10. – S. 773-777.
933. Kiviaho P. Sport Organizations and the Structure of Society. – Jyvдskylд,
1973.
934. Kolář M. The Sport Ethos in Contemporaneity // Sport in the Process of
European Integration. Int. Symposium. Warsaw, 9-12 December, 1998. – pp. 147-152.
935. Kolnes L.J. Kvinner og toppidrett: om kjonn, kropp, seksualitet og
relasjoner i toppidretten. (Женщины и элитный спорт: пол, телесность,
сексуальность и социальные отношения в элитном спорте). – Oslo: Norges
Idrettshogskole, 1994.
936. Kosiewicz Jerzy. Kultura fizyczna, osobowosc, wycowanie. Zagadnienia
metodologiczne. – Warszawa, 1986.
937. Krawczyk Barbara. Use of Sociology in Competitive Sport // Int. Review
of Sport Sociology, 1974, vol. 1 (9). – pp. 141-146.
938. Krawczyk Barbara. Kariera sportowa // Sport w ksztaltowaniu kultury i
osobowosci. – Warszawa, 1983. – s. 103-173.
939. Krawczyk Barbara, Krawczyk Zbigniev. Socjologia sportu // Roczniki
naukowe AWF w Warszawie, 1989, tom XXXII. – s. 127-141.
940. Krawczyk Z. /red./. Sport w spoleczenstwie wspolczesnym. – Warszawa:
PWN, 1973
941. Krawczyk Zbigniev. System of the Education of Physical Education
Teachers in Poland as the Object of Sociological Research // Int. Review of Sport
Sociology, 1973, vol. 1 (8). – pp. 121-126.
942. Krawczyk Z. Filozofia i sociologia kultury fizycnej. – Warszawa: PWN,
1974.
943. Krawczyk Z. Absolwenci uczelni wychowania fizycznego. Studium
socjologiczne zawody. – Warszawa: PWN, 1978.
944. Krawczyk Z. Studia z filozofii i sociologii kultury fizycnej. – Warszawa,
1978.
945. Krawczyk Z. /red./. Sport i kultura. – Warszawa: PWN, 1981.
946. Krawczyk Z. O kulturze fizycznej. Studia i szkice. – Warszawa, 1983.
947. Krawczyk Z. Sport as the Subject of Sociological Studies // Int. Review of
Sport Sociology, 1983, vol. 1 (18). – pp. 35-45.
948. Krawczyk Z. The Human Body as a Value // Contribution of sociology to
the study of sport. – Jyväskylä, University of Jyväskylä, 1984. – pp. 101-117.
949. Krawczyk Z. The Human Body in the Socio-Cultural Perspective: Paper
presented at the 1984 Olympic Scientific Congress, July 19-26, University of Oregon,
Eugene, Oregon.
950. Krawczyk Z. The ontology of the body: a study in philosophical and cultural antropology // Dialectics and Humanism, 1984, v. XI, N. 1. – pр. 59-75.
346
951. Krawczyk Z. Wzory kultury somatycznej // Humanistyczne wartosci
kultury fizycznej: Raport syntetyczny. – Warszawa, 1986. – s. 16-23.
952. Krawczyk Z. Two Faces of the Olympism: Ideology and Utopia // Sport
and Humanism: Proceedings of the International Workshop of Sport Sociology in Japan. – Gotenba, 1988. – pp. 238-255.
953. Krawczyk Z. [red.]. Kultura fizyczna w kategoriach wartosci/praca
sbiorowa. – Warsawa, 1989.
954. Krawczyk Z. Aksjologia ciala // Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i
problemy, b. I, Warszawa, 1990 – pр. 99-122.
955. Krawczyk Z. Sport i kultura – orientacje teoretyczne // Filozofia kultury
fizycznej. Koncepcje i problemy, b. II, Warszawa, 1990. – pр. 161-175.
956. Krawczyk Z., Földesi T. Physical Culture in Social Consciousness // Int.
Review for the Sociology of Sport, 1985, v. 20, N. 4. – pp. 321-335.
957. Krawczyk Z., Kosiewicz J. Filozofia kultury fisicznej: koncepcje i
problemy, t. 1. – Warszawa, 1990.
958. Kretchmar R. Scott. Practical philosophy of sport. – Human Kinetics,
1994.
959. Krickeberg W. Das mittelamerikanische Ballspiel und seine religiose
Symbolik // Paideuma, 1948, N. 3. – S. 118-190.
960. Kroll W. Psychological Scaling of the AIWA Code of Ethics for Players //
Research Quarterly, 1976, N. 26. – pp. 441-447.
961. Kroll Walter, Loy John W., Hosek Vaclav, Vanek Miroslav. Multivariate
Analysis of the Personality Profiles of Championship Czechoslovakian Athletes // Int.
Journal of Sport Psychology, 1973, vol. 4 (3). – pp. 131-147.
962. Krotee M.J. The Dimensions of Sport Sociology. – New York, 1978.
963. Kultura fizyczna i spoleczenstwo. Studia teoretyczno-metodologiczne. –
Warszawa, 1976.
964. Kultura fizyczna i sport w ujeciu sociologicznym: Wybor texstow pod red.
Haliny Sekuly-Kwasniewicz. – Krakow, 1985.
965. Kulturowe wartosci sportu: Materialy VI Miedzynarodowego simpozium
sociologii sportu, cz. I, II, III. – Warszawa, 1981.
966. Kunicki B.J. Społeczne bariery recreacji fizycznej. – Warszawa, 1984.
967. Kunicki Bogdan J. Kultura fizyczna – ewolucja ideologii. – Gorzow, 1986.
968. Kurz D. Elemente des Schulsports. Grundlagen einer pragmatischen
Fachdidaktik. – Schorndorf, 1979.
969. Laberge S. Somatic culture and perception of one's own body as illustrated
by fitness programs // Sport History – Sport Pedagogy and Sport Philosophy – Sport
Sociology: Scientific Program Abstracts, 1984 Olympic Scientific Congress, University of Oregon, Eugene, Oregon.
970. Lambis Nikolaou W. The Olympic Spirit in Ancient Greece and in Modern
Society // IOA. Report of the 25th Session. – Lausanne, 1986. – pp. 45-49.
971. Landry Fernand. Olympic Education and International Understanding: Educational Challenge or Cultural Hegemony? // IOA. Report of the 25th Session. –
Lausanne, 1986. – pp. 139-155.
347
972. Landry Fernand. Sport – Art (competition) and Olympism. Conclusions of
the discussion groups: second subject // IOA. Report of the 26th Session. – Lausanne,
1987. – pp. 295-298.
973. Landry Fernand. Olympism at the Beginning and at the End of the 20th
Century: from the Permanence of an Idea to the Crowing Paradox of its Social Function // IOA. Report of the 28th Session. – Lausanne, 1989. – pp. 50-66.
974. Lee M.J. Summary of Agreed Interview Procedures. Committee for the
Development of Sport: Unpublished manuscript: document DS-SR (1990) 22. Council
of Europe.
975. Lee M.J. Moral Development and Children’s Sporting Values //
J.Whitehead (Ed.). Developmental Issues in Children’s Sport and Physical Education.
– Bedford: Bedford Institute of the Study of Children Sport, 1993. – pp. 30-42.
976. Lee Martin J., Cockman Michael. Values in Children’s Sport: Spontaneously Expressed Values among Young Athletes // Ethics and Sport. Special Issue. Int.
Review for the Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N. 3/4. – pp. 337-351.
977. Leiper Jean M. The оlympic ideal – is it valid today as a philosophical basis of the olympic games? // Review, International Council of Sport and Physical Education, 1980, N. 3. – pp. 27-30.
978. Leist K.H. Freiheitliche Bewegung-, Spiel-, Sportkultur: Grundlagen und
Verfassung des Neuen Sportlehrplans für Bayern // Telesná kultura: Sb. praci kateder
telesné výchovy a telovýchovného lékařstvi, svazek 26. – Olomouc, 1995. – s. 99-117.
979. Lekarska Nadia. Alien Elements to Olympic Principles // Report of the
17th Session of the IOA. – Athens, 1978. – pp. 123-131.
980. Lenk H. Leistungssport: Ideologie oder Mythos? – Stuttgart, 1972.
981. Lenk H. Sport in philosophischer Sicht // Baitsch H. et al. (Hrsg.),
Sportwissenschaft im Blickpunkt der Wissenschaften. – Berlin/Heidelberg/N.Y., 1972.
– S. 15-42.
982. Lenk H. Werte, Ziele, Wirklichkeit der modernen Olympischen Spiele. –
Stuttgart: Verlag Karl Hofman, Schorndorf, 1972.
983. Lenk H. Zur pädagogischen Bedeutung der Sportsoziologie // Int. Journal
of Physical Education, 1973, vol. 10, N. 3. – S. 21-25.
984. Lenk H. Social philosophy of Athletics. A Pluralistic and practice-oriented
philosophical Analysis of top level and amateur sport. – Stipes Publishing Company,
Champaign, Illinois, 1979.
985. Lenk H. Sport international in search for renovated Olympic Idea: Essay
on the insufficiency of philosophy concepts and scientific approaches concerning the
Olympic games // Int. Journal of Phys. Educ., 1980, v. XVII. – pp. 26-31.
986. Lenk H. Status and development as well as research tendencies and central
aspects of sport philosophy // Int. Journal of Phys. Education, 1984, vol. XXI, N. 2. –
pр. 33-36.
987. Lenk H. The essence of Olympic man: Toward an Olympic philosophy and
antropology // Int. Journal of Phys. Education, 1984, vol. XXI, N. 2. – pр. 9-15.
988. Liebau Eckart. “In-Form-Sein” als Erziehungsziel? Pädagogische
Überlegungen zur Sportkultur // Sportwissenschaft, 1989, N. 2. – S. 139-153.
989. Linde H. Zur Soziologie des Sports. – Munchen, 1967.
348
990. Lipiec Jozef. The Olympic Movement in Search of the Ideal of Versality //
Almanack 1994, Polish Olympic Committee, PОА, 1994. – pp. 79-98.
991. Lipiec J. The Fair Play philosophy // Fair play – Sport – Eduсation. European Congress of Fair Play. 2nd General Assembly of the European Fair Play Movement. Warsaw, September 12-14, 1996. – Warszawa, 1997.– pp. 99-110.
992. Lipiec Jozef. Filozofia olimpizmu. – Warszawa: Polskie Wydawnictwo
Sportowe SPRINT, 1999.
993. Lisowicz W.G. Problems Connected with the Profession of a Physical Education Teacher // Int. Review of Sport Sociology, 1974, vol. 3-4 (9).– pp. 141-142.
994. Lorenz Konrad. On Aggression. – New York, 1967.
995. Loy J.W. Social Origins and Occupational Mobility of Selected Sample of
American Athletes // Int. Review of Sport Sociology, 1972, N. 7.
996. Loy J.W. Sociology and Physical Education // R. Singer et al. Physical Education: An Interdisciplinary Approach.– New York:Macmillan, 1972.–pp.168-236.
997. Loy John W., Kenyon Gerald. Sport, Culture and Society: A Reader on the
Sociology of Sport. – New York: MacMillan Co, 1969.
998. Loy John W., Kenyon Gerald, McPherson Barry D. The Emergence and
Development of the Sociology of Sport as an Academic Specialty // Research quarterly for exercise and sport, 1980, vol. 51, N. 1. – pp. 91-109.
999. Loy John W., McPherson Barry D., Kenyon Gerald. Sport and Social Systems: A Guide to the Analysis, Problems and Literature. – London: Addison-Wesley
Publishing Company, 1978.
1000. Loy J. W., Segrave J.O. Research Methodology in the Sociology of Sport
// Wilmore J.H. (ed.). Exercise and Sport Sciences Reviews, vol. 2. – New York, London: Academic Press, 1974. – pp. 289-333.
1001. Lüschen G. Soziale Schichtung und soziale Mobilität bei jungen Sportlern // Kölner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie, 1963, N.15.– S. 74-93.
1002. Lüschen G. /Ed./. Kleingruppenforschung und Gruppe im Sport. – Köln:
Westdeutscher Verlag, 1966.
1003. Lüschen G. The Sociology of Sports: A trend report and bibliography. –
The Hague/Paris: Mouton and Co, 1968.
1004. Lüschen G. Соореration, Association and Contest // Journal of Conflict
Resolution, 1970, vol. 14, N. 1. – pp. 21-34.
1005. Lüschen G. /Ed./. The Cross-cultural Analysis of Sport and Games. –
Champaign, III.: Stipes Publishing Co, 1970.
1006. Lüschen G. Zur Soziologie des Sports // H. Baitsch et al. (Hrsg.).
Sportwissenschaft im Blickpunkt der Wissenschaften. – Berlin/Heidelberg/N.Y, 1972.
– S. 103-135.
1007. Lüschen G. Organization and Policies of National Olympic Committee –
Problems of methdology, access and the results of a pilot-study // Int. Review of Sport
Sociology, 1979, vol. 2 (14). – pp. 5-21.
1008. Lüschen G. Sociology of Sport: Development, Present State and Prospects // Annual review of sociology, 1980, vol. 6. – pp. 315-347.
1009. Lüschen G. The Interdependence of Sport and Culture // Sport in the Sociocultural Process. – Wm. C.Brown Company Publishers, 1981. – pp. 92-106.
349
1010. Lüschen G. Le sport, les conflits et la solution des conflits // Revue Int.
des sciences sociales “Le sport”, UNESCO, 1982, vol. XXXIV, N. 2. – pp. 187-200.
1011. Lüschen G. Methodological Considerations in the Practical Uses of Sociology of Sport: Paper presented at the World Congress of Sociology. Mexico City,
August 16-21, 1982.
1012. Lüschen G. Sociology of Sport and its State of Scholarship // Review:
Sport science’ periodical, 1983, 6. Jahgang. – pp. 28-31.
1013. Lüschen Günter. Sport, International Conflict and Conflict Resolution //
Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki,
Finland, July 7-10, 1982. – Berlin etc.: Springer-Verlag, 1984. – pp. 47-56.
1014. Lüschen G. Towards a New Structural Analysis – the Present State and
the Prospects of the International Sociology of Sport // Int. Review for the Sociology
of Sport, 1988, vol. 23, N. 4. – pp. 269-285.
1015. Lüschen Günter. Sport and the Sociology of Sport in the 21st Century:
Paper presented at the XIIIth World Congress of Sociology, Bielefeld, 1994.
1016. Lüschen G., Sage G. /Eds./. Handbook of Social Science of Sport. – Stipes Publishing Comp., 1981.
1017. Lüschen G., Weis K. /Hrsg./. Die Soziologie des Sports. – Darmstadt,
1976.
1018. MacAloon John J. This Great Symbol. Pierre de Coubertin and the Origins of the Modern Olympic Games. – Chicago and London: The University of Chicago Press, 1981.
1019. Maes M. An Educational Programme for National Olympic Academies:
Paper presented at the 4th Joint International Session for Directors of NOAs, Members
and Staff of NOCs and IFs, 7–14 May 1998, Ancient Olympia, Greece.
1020. Magnane Georges. Sociologie du sport. Situation du loisir sportif dans la
culture contemporaine. – Paris: Gallimard, 1964.
1021. Magnane J.A. Physical Education and Sport. Sociological and Cultural
Perspectives. – Oxford, 1973.
1022. Maguire J.A. Conceptual and Methodological Confusion in Analyses of
Nineteenth Century Leisure – the Case for Historical Sociology // Mangan J.A. and
Small R.B. (eds.). Sport, culture, society: international, historical, and sociological
perspectives: proceedings of the VIII Commonwealth and Int. Conference. – London:
E. & F.N. Spon, 1986. – pp. 39-44.
1023. Malinowski B. A Scientific Theory of Culture and Other Essays. – University of North Carolina Press, Chapel Hill, 1944.
1024. Mangan J.A, Small R.B. [Eds.]. Sport, Culture, Society. International
Historical and Sociological Perspectives. – London, New York: E & F.N. Spon, 1986.
1025. Manifesto // Fair Play for All. Declaration of the CIFP. – Munchen, Paris,
1992. – pp. 10-17.
1026. Mantel R.C., Vander Velden L. The Relationship Between the Professionalization of Attitude Toward Play of Preadolescent Boys and Participation in Organised Sport // G.Sage (Eds), Sport and American society. – Reading Mass: Addison
Wesley, 1974. – pp. 17-39.
1027. March J., Simon H. Organizations. – New York, 1958.
350
1028. Marcuse H. Eros and civilization. – Beacon, Boston, 1955.
1029. Matweyev L.P., Milstein O.A., Moltchanov S.W. Spectator Activity of
Workers in Sports // Int. Review of Sport Sociology, 1980, v. 2, N. 15. – pр. 5-26.
1030. Mauss M. Pojecie sposobow poslugiwania sie cialem // Sociologia i
antropologia. – Warsaw: Polish Scientific Publishers, 1973.
1031. McIntosh P.C. Sport in Society. – London, 1963.
1032. McIntosh P.C. Sport, Politics and Internationalism // Hart V., Birrell S.
(Eds.). Sport in the Sociocultural Process. Third Edition. – Wm. C. Brown Co.
Publishers, Dubuque, Iowa, 1972. – pp. 195-206.
1033. McIntosh P. Fair play. Ethics in sport and education. – London, 1979.
1034. McIntosh P. The Sociology of Sport in the Ancient World // Luschen G.
and Sage G. (eds.). Handbook of Social Science of Sport. – Stipes, Champaign,
Illinois, 1981.
1035. McIntosh P. Sociology of Olympism and International Comprehension //
Report of the 21st Session of the IOA. – Athens, 1982. – pp. 145-154.
1036. McIntosh P. Systems of Value and International Sport // Contribution of
sociology to the study of sport.– Jyvдskylд, University of Jyvдskylд, 1984.– pp. 69-83.
1037. McIntosh P. Motivation of olympic athletes // IOA. Report of the twentysecond session. – Lausanne, 1985. – pp. 99-106.
1038. McNeely Simon. The New Generation and Olympism in USA // Report
od the 16th Session of the IOA. – Athens, 1977. – pp. 146-161.
1039. McNeely Simon A. Co-operation between Educational and Olympic Authorities // Report of the International Sessions for Educationists 1973 – 1977 – 1979,
Ancient Olympia. – HOC, Athens, 1980, v. 2, N. 16. – pp. 79-102.
1040. McPherson Barry D. Past, Present and Future Perspectives for Research
in Sport Sociology // Int. Review of Sport Sociology, 1975, vol. 1 (10). – pp. 55-72.
1041. McPherson B., Curtis J., Loy J. The Social Significance of Sport: An Introduction to the Sociology of Sport. – Champaign, II.: Human Kinetics Press, 1989.
1042. Mead M. Cooperation and Competition Among Primitive Peoples. –
N.Y., 1937.
1043. Meier Klaus V. On the Inadequacies of Sociological Definitions of Sport
// Int. Review of Sport Sociology, 1981, v. 2 (16). – pp. 79-102.
1044. Meinberg Eckhard. Die Moral im Sport. Bausteine einer neuen
Sportethik. – Meyer & Meyer Verlag, 1991.
1045. Mendner D. Das Ballspiel im Leben der Volker. – Munster, 1956.
1046. Mérand Robert. Problems of Play and Sports Activity of the Child // International Review of Sport Sociology, 1974, 1 (9). – pp. 93-104.
1047. Merhautova J., Čechak V. Telesna kultura a zdravi. – Praha, 1987.
1048. Merhautova J., Ioachimsthaler F. Telesna kultura – socialni fenomen a
jeho teoreticka reflexe // Sbornik k 25. vyroci zalozeni FTVS Univerzity Karlovy,
Univerzita Karlova, Praha, 1981. – pp. 425-435.
1049. Merhautova J., Ioachimsthaler F. Telesna kultura jako cinitel pusobici na
rozvoj cloveka // Vybrane filozoficke a sdpolecenske problemy pro pripravy
vedeckych aspirantu FTVSUK, 1983. – pp. 155-168.
1050. Merton R.K. On Theoretical Sociology. – New York, 1967.
351
1051. Merton R. Social Theory and Social Structure. – Glencoe, 1968.
1052. Meynaud J. Sport et politique. – Paris, 1966.
1053. Michaelidis Dinos. Sports for Young Athletes // Report of the Fourtieth
Session, 23 July – 8 August 2000, Ancient Olympia. – IOA, 2001. – pp. 156-163.
1054. Mielke Rosemarie, Bahlke Steffen. Structure and Preferens of Fundamental Values of Young Athletes. Do they differ from Non-Athletes and from young People with Alternative Leisure Activities? // Ethics and sport. Special Issue. Int. Review
for the Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N. 3/4 – pp. 419-437.
1055. Miller Patricia. Life skills development in high-level sport: Paper presented at the 7th Int. Post Graduate Seminar on Olympic Studies, IOA, Olympia,
Greece, May 3rd-15th June 1999.
1056. Milstein O.A. Attitude of Various Socio-Demographic Groups to Sports
and Physical Culture as a Sociological Problem // International Review of Sport Sociology, 1971, vol. 6. – pp. 63-78.
1057. Milstein O.A. Main Trends, Ways and Prospects of the Development of
Sociology of Physical Culture in the USSR // International Review of Sport Sociology,
1974, vol. 2. – pp. 137-146.
1058. Milshtein O.A., Molchanov S.V. The Shaping of Public Opinion Regarding Sport by the Mass Media as a Factor Promoting International Understanding // Int.
Review of Sport Sociology, 1976, N. 3. – pp. 71-84.
1059. Model O. Funktionen und Bedeutung des Sports in ökonomisher und
soziologisher Sicht. – Winterthur, 1955.
1060. Moorhouse H.F. Repressed Nationalism and Professional Football: Scotland versus England // Mangan, J.A., and Small, R.B. (eds.), Sport, culture, society:
international, historical, and sociological perspectives: proceedings of the VIII Commonwealth and Int. Conference. – London: E. & F.N. Spon, 1986. – pp. 52-59.
1061. Morris D. Manwatching, a field guide to human behaviour // Triad/Panther Books. – St. Albans, 1978. – pp. 305-310.
1062. Mugno D., Feltz D. The Social Learning of Aggression in Youth Football
in the United States // Canadian Journal of Applied Sport Sciences, 1985, N. 10, 1985.
– pp. 26-35.
1063. Mylik M. Filozoficzne podstawy sportu. – Warszawa: WKP, 1997.
1064. Mzali Mohamed. Olympism and education // Report of the 18th session
of the IOA. – Athens, 1979. – pp. 62-72.
1065. Mzali M. Olympism’s Contribution to International Understanding and
Peace // IOA. Report of the 25th session. – Lausanne, 1986. – pр. 35-44.
1066. Natan Alex. Sport and Politics // Loy J.W., Kenyon G.S. (eds.). Sport,
culture and society. – Macmillan, New York, 1969. – pp. 203-210.
1067. Natan Alex. Sport und Gesellschaft oder die Erbsunden des Sports //
Natan Alex (Hrsg.). Sport – kritisch. – Bern und Stuttgart, 1972.
1068. Naul R., Pieron M., Telama R. etc. Sporting Lifestile, Motor Performance
and Olympic Ideals of Youth in Europe. The report for ICSSPE. – Essen, 1997.
1069. Nissiotis Nikolaos. Philosophy of Olympism // Report of the 18th Session
of the IOA. – Athens, 1979. – pp. 170-178.
352
1070. Nissiotis N. The Cultural Value of Olympism and the Future of the
Olympic Games// Report of the 21st Session of the IOA.– Lausanne,1982.– pp.92-103.
1071. Nissiotis Nikolaos. The Significance of Sport as Play and its Effects on
Contemporary Olympism // IOA. Report of the 22nd Session. – Lausanne, 1985. – pp.
41-48.
1072. Nissiotis Nikolaos. Olympism and Today’s Reality // IOA. Report of the
24th Session. – Lausanne, 1985. – pp. 57-74.
1073. Nissiotis Nikolaos. The Olympic Movement’s Contribution to Peace //
IOA. Report of the 25th Session. – Lausanne, 1986. – pр. 54-63.
1074. Nissiotis N. Olympism, Sport and Aesthetics with Reference to the Work
of Pierre de Coubertin // IOA. Report of the 26th Session.–Lausanne, 1987.– pp.83-90.
1075. Nixon H. Sport, Socialization, and Youth: Some Proposed Research Directions // Review of Sport & Leisure, 1976, vol. 1. – pp. 45-61.
1076. Nixon H. Sport and Social Organization. – Indianapolis, 1976.
1077. Nixon H. Orientations Toward Sports Participation Among College Students // Journal of Sport Behaviour, 1980, N. 3. – pp. 29-45.
1078. Novikow Boris. The Influence of Physical Culture on the Personality of
Soviet Students // International Review for the Sociology of Sport, 1987, vol. 22, N. 4.
– pp. 331-340.
1079. Oblicza sportu. Praca zbiorowa pod red. Z. Krawczyka. – Warszawa,
1990.
1080. Oikonomakos Grigorios. The Olympic Ideal in the Service of Education //
Report of the International Sessions for Educationists 1973– 1977–1979, Ancient
Olympia. – HOC, Athens, 1980. – pp. 124-136.
1081. Olin K. /ed./. Contribution of Sociology to the Study of Sport. Festschritt
K. Heinila. – Jyväskylä: University of Jyväskylä, 1984.
1082. Olin Kalevi. On a Sociological Conceptualization of the Study of Sport //
Contribution of sociology to the study of sport. – Jyväskylä, 1984. – рр. 195-207.
1083. O’Neill J. Five Bodies: The Human Shape of Modern Society. – Ithaca,
NY: Cornell University Press, 1985.
1084. Ortega Y. Gasset J. Le deshumanizacion del arte // Ortega Y. Gasset J.
Obras Completas, b. 3. – Madrid, 1950.
1085. Ortega Y. Gasset J. Über des Lebens sportlich-festlichen Sinn. –
Frankfurt/M., 1955.
1086. Orwell G. The Sporting Spirit. – London, 1950.
1087. Osterhoudt Robert G. An Introduction to the Philosophy of Physical Education and Sport. – Champaign, Illinois, 1978.
1088. Paleologos Cleanthis. The Olympic Idea in the Antiquity and Today //
Report of the 16th Session of the IOA. – Athens, 1977. – pp. 41-48.
1089. Papp Gabor, Prisztoka Gyongyver. Sportsmanship as an Ethical Value //
Ethics and Sport. Special Issue. International Review for the Sociology of Sport, 1995,
vol. 30, N. 3/4. – pp. 375-389.
1090. Parlebas P. Elements de Sociologie du Sport. – Paris: Ed. P.U.F., 1986.
1091. Parry Jim. Sport, Art and the Aesthetic // IOA. The Report of the 26th
session, Ancient Olympia. – Lausanne, 1987. – pр. 152-159.
353
1092. Parry Jim. Young People’s Interest in Competitive Sport and Olympism //
IOA. Report of the 27th Session. – Lausanne, 1988. – pp. 111-121.
1093. Parry Jim. Olympism at the Beginning and at the End of the 20th Century:
Immutable Values and Principles and Outdated Factors // Report of the 28th Session. –
Lausanne, 1989. – pp. 81-94.
1094. Parry Jim. The Moral and Cultural Dimensions of Olympism and their
Educational Application //IOA. Report of the 34th Session.– IOC, 1995.– pp. 181-195.
1095. Parry Jim. The Values of Olympism and Sports Education for Tomorrow:
Paper presented at the 4th Joint Int. Session for Directors of NOAs, Members and
Staff of NOCs and IFs (7-14 May, 1998, IOA, Ancient Olympia, Greece).
1096. Pawlak Anna. Reflections on Social Models of Sport Careers of TopClass Fencers of the National Team // Int. Review of Sport Sociology, 1978, N. 13. –
pp. 109-123.
1097. Pawlak Anna. Status polskich olimpijczykow po zakonczeniu kariery
sportowej. – Warszawa, 1983.
1098. Pawlucki A. Wychowanie do sportu // Sport i kultura: Praca zbiorowa
pod red. Z.Krawczyka. – Warszawa: PWN, 1981. – pp. 163-178.
1099. Peace and Understanding Through Sport/(Ed.) Greta L. Cohen. – Institute
for International Sport, 1989, vol. 2, N. 1.
1100. Petrak B. Sociologie a telesna kultura. – Praha, 1967.
1101. Petrie Brian M. Examination of a Stereotype: Athletes as Conservatives //
Int. Review of Sport Sociology, 1977, vol. 3 (12). – pp. 51-62.
1102. Petrovic K., Hosek A. Definition of the Role of Sport Activity in the
Structure of the Manifest and Latent Range of Social Stratification. – Ljubljana, 1974.
1103. Philosophy of Physical Culture: Proceedings of the International Conference held in Olomouc, Czech Republic, September 1-3, 1996 / Svatopluk Horak (Ed.).
– Olomouc, 1997.
1104. Physical Culture and Sports in the Way of Life of the Young Generation:
ICSS Symposium Prague August 27-30, 1985. – Praha, 1987.
1105. Pieron M. The Paedagogics of Sport, State of Knowledge and Problems //
Review: Sport science’ periodical, 1983, 6. Jahgang. – pp. 18-23.
1106. Pilz Gunter A. Performance Sport: Education in Fair Play? (Some Empirical and Theoretical Remarks) // Ethics and Sport. Special Issue. Int. Review for the
Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N. 3/4. – pp. 391-405.
1107. Pilz Gunter A. Social Factors Influencing Sport and Violence: On the
“Problem” of Football Hooliganism in Germany // Int. Review for the Sociology of
Sport, 1996, vol. 31, N. 1. – pp. 49-59.
1108. Play. Anthropological Perspectives/Ed. by Michael A.Salter. – The association for the anthropological study of play, 1978.
1109. Plessner H. Soziologie des Sports // Deutsche Universitätszeitung, 1952,
N. 7. – S. 9-23.
1110. Plessner H. Spiel und Sport. – Mьnchen, 1967.
1111. Ponomaryov N.I. About System Analysis of Sport // Int. Review of Sport
Sociology,1978, vol. 1 (13). – pp. 7-27.
1112. Ponomaryov N.I. Sport and Society. – Progress Publishers, 1981.
354
1113. Popplow U. Zu einer Soziologie des Sports // Sport und Leibeserziehung,
1951, N. 11. – S. 2-4.
1114. Pouret Henry. Sport and Art // Report of the 4th Summer Session of the
IОА. – Athens, 1964. – pp. 115-119.
1115. Pouret Henry. Convergencies and Divergencies of the Destiny of the Athlete and the Artist // Report of the Eighth Summer Session of the Int. Olympic
Academy, Athens, 1968. – pp. 126-138.
1116. Pouret H. Is Sport an Art? // Report of the 10th Session of the IОА. –
Athens, 1970. – pp. 129-133.
1117. Powell John. The New Generation and Olympism in Canada // Report od
the 16th Session of the IOA. – Athens, 1977. – pp. 131-145.
1118. Prokop U. Soziologie der Olympischen Spiele. Sport und Kapitalismus. –
München, 1971.
1119. Puig Nuria. The Sociology of Sport in Spain // Int. Review for the Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N. 2. – pp. 123-140.
1120. Puisiene Elena. Olympic Culture Aspects of Future Physical Education
Specialist // Sport science, Vilnius, 1998, N. 4. – pp. 34-37.
1121. Regnier G. Youth Sport and Fair Play: Does Organised Sport Promote
What it Says it Promotes?: Paper presented to the Olympic Scientific Congress, Eugene, Oregon, July 1984.
1122. Rigauer B. Sport and Work. – New York: Columbia Press, 1981.
1123. Rigauer B. Sportsociologie. – Reinbek: Rowohlt, 1982.
1124. Risse H. Soziologie des Sports. – Berlin, 1921.
1125. Rittner V. Zur Konstitutionsproblematik der Sportwissenschaft //
Sportwissenschaft, 1974, N. 4.
1126. Rittner V. Sociology, History and Sport // Int. Review of Sport Sociology,
1976, vol. 3 (11). – pp. 85-101.
1127. Rittner V. Sport, Bedurfnisstruktur und sozialer Wandel // Stadion, 1976,
N. 2.
1128. Rogers C.R. Becoming partners: marriage and its alternatives. – N.Y.:
Delacorte Press, 1972.
1129. Saeki Toshio. The Characteristics of Sociological Research on Sport Organization in Japan // Int. Review for the Sociology of Sport, 1990, vol. 25, N. 2. – pp.
109-123.
1130. Sage G.H. Sport in American society. – Reading, Mass.: AddissonWesley, 1970.
1131. Sage G.H. Socialization and Sport // Sage G.H. (ed.). Sport and American
Society: Selected Readings. – London, 1974. – pp. 166-172.
1132. Sala Georges. Sport and Fine Arts, Dialogue or Monologue? // IOA.
Report of the 26th Session. – Lausanne, 1987. – pp. 175-185.
1133. Samaranch Juan Antonio. The Olympic Culture in Favour Of Peace //
Olympic Review, 1999, vol. XXVI. N. 28. – pp. 35-38.
1134. Sapora A., Mitchell E. The Theory of Play and Recreation. – New York:
Ronald Press, 1961.
355
1135. Saraf M.J. Semiotic Signs in Sports Activity // International Review of
Sport Sociology, 1977. – v. 2. – pp. 89-101.
1136. Schilling Chris. The Body and Social Theory. – London: Sage Publications, 1993.
1137. Schilling G. Sports psychology // Review: Sport science’ periodical,
1983, 6. Jahgang. – pp. 23-28.
1138. Schlagenhauf K., Timm W. The Sport Club as a Social Organization //
Int. Review of Sport Sociology, 1976, vol. 2 (11). – pp. 9-30.
1139. Schulke Hans Jurgen. Sociology in Sport Science. Theoretical and Methodological Aspects of the Research Situation in the German Federal Republic // Int.
Review of Sport Sociology, 1977, vol. 3 (12). – pp. 63-73.
1140. Schwendter R. Theorie der Subkultur. – Frankfurt am Main, 1976.
1141. Schwier J. Childhood, Game, and Social Change // Int. J. of Physical Education, 1993, vol. XXX. Issue 4. – pp. 9-14.
1142. Seppänen P. Die Rolle des Leistungssports in den Gesellschaften der
Welt // Sportwissenschaft, 1972, N. 2. – pp. 133-155.
1143. Seppänen P. Olympic Success: A Cross National Perspective // Luschen
G. and Sage G. (eds.). Handbook of Social Science of Sport. – Stipes, Champaign, Illinois, 1981. – pp. 93-116.
1144. Seppänen P. Sport Clubs and Parents as Socializing Agents in Sport // Int.
Review of Sport Sociology, 1982, vol. 1 (17). – pp. 79-90.
1145. Seppänen P. The Olympics: A Sociological Perspective. – University of
Helsinki, Department of Sociology, N. 33, 1984.
1146. Shaddad Kamal Hamid. Olympism: Second Thought and a New Paradigm // Report of the 19th Session of the IOA. – Athens, 1980. – pp. 214-218.
1147. Shaddad Kamal Hamid. A call for the return of the term “amateur” and
the rejection of the Olympic Motto”: Paper presented at 38th Int. session IOA for the
young participants, Int. Olympic Academy, 5-8 July, 1995.
1148. Shaddad Kamal Hamid. Values, Aims and Reality of Today’s Modern
Olympic Games “A Call for the Return of the Term Amateur and the Rejection of the
Olympic Motto” // IOA. Report of the 35th Session. – IOC, 1997. – pp. 48-50.
1149. Sherif M. Intergroup conflict and co-operation. The Robber’s cave experiment. – Oklahoma University Press, Norman, 1961.
1150. Shipperges H. Das Konsept der Leiblichkeit bei Friedrich Nietssche //
Perspektiven der Philosophie. – Padeborn, 1985. – S. 133-147.
1151. Shuttleworth J.J. A Strategy for Sports Sociology Research Methodology
// Int. Review of Sport Sociology, 1978, vol. 3 (13). – pp. 101-106.
1152. Silanse Luc. Symbolism in Olympism – Symbolism in Art // IOA. The
Report of the 26th session, Ancient Olympia. – Lausanne, 1986. – pp. 116-129.
1153. Silva J.M. The Perceived Legitimacy of Rule Violating Behaviour in
Sport // Journal of Sport Psychology, 1983, N 5. – pp. 438-447.
1154. Slusher H.S. Man, Sport and Existence. – Philadelphia: Lea and Febiger,
1967.
356
1155. Smiekol Horst. Sportpsychologie in der sozialistischen Landern Europas
Sports // H. Baitsch et al. (Hrsg.). Sportwissenschaft im Blickpunkt der
Wissenschaften. – Berlin/Heidelberg/New York, 1972. – S. 160-172.
1156. Smith Garry J. A Study of a Sports Journalist // Int. Review of Sport Sociology, 1976, vol. 3 (11). – pp. 5-26.
1157. Snyder Eldon E. Aspects of Social and Political Values of High School
Coaches // Int. Review of Sport Sociology, 1973, vol. 3-4 (8). – pp. 73-87.
1158. Snyder Eldon E. Aspects of Socialization in Sports and Physical Education // Sage G.H. (ed.). Sport and American Society: Selected Readings. – London,
Don Mills, 1974. – pp. 155-162.
1159. Snyder Eldon E., Spreitzer Elmer A. Social Aspects of Sport. – Englewood Cliffs, New Jersey: Prentice-Hall, Inc., 1978.
1160. Snyder Eldon E., Spreitzer Elmer A. The Role of Theories within Sport
Sociology // Int. Review of Sport Sociology, 1981, vol. 2 (16). – pp. 8-19.
1161. Social problems in athletics: Essays in the Sociology of Sport / Ed. by
Landere D.M. – Urbana etc.: University of Illinois press, 1976.
1162. Socjologia kultury fizycznej: Podręcznik dla studentów pod red. Z.
Krawczyka. – Warszawa, 1995.
1163. Sociology of Physical Culture CSSR 1982-1986: Paper presented at the
World Congress of Sociology New Delhy, India 18-23 August, 1986.
1164. Sociology of Sport in Bulgaria: Bibliography 1959-1970. – Sofia: Bulgarian Union for Physical Culture and Sport. Scientific-Methodological Council, 1970.
1165. Sojka Gregory S. Sport Culture Studies: The State of the Discipline //
Umphlett, Wiley Lee (ed.). American sport culture: the humanistic dimensions.
Lewisburg, Pennsylvania: Bucknell University Press, 1985. – pp. 259-267.
1166. Special Topical Issue on Sport and Mass Media // Int. Review for the Sociology of Sport, vol. 21, N. 2-3, 1986.
1167. Special Topical Issue on Sport Sociology in Various Countries // Int.
Review for the Sociology of Sport, vol. 22, N. 1, 1987.
1168. Special Topical Issue on Sport Sociology in Various Countries // Int.
Review for the Sociology of Sport, vol. 24, N. 1, 1989.
1169. Sport and Humanism: Proceedings of the International Workshop of
Sport Sociology in Japan. – Gotenba, 1988.
1170. Sport and International Understanding: Proceedings of the Congress held
in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. – Berlin etc.: Springer-Verlag, 1984.
1171. Sport a valtozo vilagbau (Спорт и образ жизни)/Сб. – Budapest, 1985.
1172. Sport, Culture, Society. International, Historical and Sociological Perspectives: Proceedings of the VIII Commonwealth and International Conference on
Sport, Physical Education, Dance, Recreation and Health, Conference ‘86 Glasgow,
18-23 July. – London, New York: E.&F.N.Spon, 1986.
1173. Sport in the Modern World – Chances and Problems: Papers, Results,
Materials of Scientific Congress, Munich, August 21 to 25, 1972. – Berlin, Heidelberg, N.Y.: Springer Verlag, 1973.
1174. Sport Organizations. Special Issue // Int. Review for the Sociology of
Sport, vol. 29, N. 3, 1994.
357
1175. Stakic Djordje. Ogledi iz sociologije fizicke kulture. – Beograd, 1988.
1176. Steinitzer H. Sport und Kultur. – Munchen, 1910.
1177. Stolyarov V.I. Sports, Free Time and Mode of Life // Review of sport and
leisure, 1976, vol. 1. – pр. 157-166.
1178. Stolyarov V.I. The Historical Method in the Sociology of Sport // Int.
Review of Sport Sociology, 1976, v. 3 (11). – pр. 103-112.
1179. Stolyarov V.I. On a Humanistic Value of Sport // Int. review of sport sociology, 1977, vol. 3. – pр. 75-85.
1180. Stolyarov V.I. Sport, volný čas a rodina // Theorie a praxe telesné
výchovy, ročnik 26, 1978, N. 3. – S. 138-142.
1181. Stolyarov V.I. The Humanistic Value of Sport // Philosophy, theology and
history of sport and of physical activity. The Int. Congress of Physical Activity Sciences, book 8. – Quebec, Symposia Specialists, 1978. – pp. 87-97.
1182. Stolyarov V.I. Methodologische Probleme der Erforschung der
Körperkultur und des Sports als Elemente der Lebensweise // Theorie und Praxis der
Körperkultur, 1979, Hf. 10. – S. 818-825.
1183. Stolyarov V.I. Die Erforschung des Sports als sozialen Phänomens //
Gesellschafts-Wissenschaften, 1980, N. 2. – S. 59-67.
1184. Stolyarov V.I. Sport and Way of Life (Methodological Aspects) // The
USSR: sport and way of life. “Social sciences today”. Editorial Board USSR Academy
of Sciences. – M., 1980. – pp. 55-69.
1185. Stolyarov V.I. Teoretyczne i metodologyczne problemy badan kultury
fizycznej jako elementu sposobu zycia // Kultura fizyczna, 1980, N. 11-12. – pp. 2-3.
1186. Stolyarov V.I. The Methodology of Research into Sport as a Social Phenomenon // Social sciences, 1980, v. XI, N. 2. – pp. 39-47.
1187. Stolyarov V.I. Aktuelle Probleme der Sportphilosophie und
Sportsoziologie // Theorie und Praxis der Körperkultur, 1983, Heft 5. – S. 352-358.
1188. Stolyarov V.I. The Social Essence of the Olympic Spirit // Bulletin Bulgarian Olympic Committee, 1983, N. 183. – pp. 65-72.
1189. Stolyarov V.I. Social Essence and Value of the Olympic Idea // Dialectics
and Humanism, 1984, N. 1. – pp. 33-43.
1190. Stolyarov V.I. The Aesthetic Value of Sport // Contribution of sociology
to the study of sport. – Jyväskylä: University of Jyväskylä, 1984. – pp. 83-99.
1191. Stolyarov V.I. Sport as an Element of Developing an Aesthetic Culture
Among the Youth // Review. Sport science periodical. Int. Council of Sport Science
and Physical Education, 1985. – pp. 36-41.
1192. Stolyarov V.I. Tělesna kultura a socialisticky zpusob zivota // Sociologicky casopis, 1985, c. 3. – pp. 239-250.
1193. Stolyarov V. The Social Nature and Values of Olympism // IOA. Report
of the 22nd Session. – Lausanne, 1985. – pp. 216-221.
1194. Stolyarov V.I. Sport-humanistic Movement in Modern World // Abstracts. New Horizons of human movement. 1988 Seoul Olympic scientific congress,
September 9-15. – Dankook University, B.II., 1988. – p. 80.
1195. Stolyarov V. Paradoxes, contradictions and values of the modern sport
(social and philosophical analysis): Paper presented at the Jyvдskylд Congress:
358
"Movement and sport – a challenge for life-long leaning", June 17-22, 1989,
Jyvдskylд, Finland.
1196. Stolyarov V.I. Attitude Paradox of the Population to the "Sport for All"
and Ways of its Solution // Reports of the National scientific and practical Conference
"Physical culture and healthy life style". – Moscow, 1990. – pp. 92-105.
1197. Stolyarov V. Problemy teorii kultury fizyczney. Analiza metodologiczna
//Filozofia kultury fizycznej. Koncepcje i problemy,b.I, Warszawa, 1990.–pр.302-308.
1198. Stolyarov V.I. Sport-humanistic Movement in the Modern World: State
and Perspectives // Sociological Abstracts. XII-th World Congress of Sociology. 9-13
July 1990, Madrid. – Madrid, 1990. – p. 127.
1199. Stolyarov V. The Humanistic Value of Modern Sport and How to Increase it // ICSS Seminar "Sport: Social chance and social process". – Tallinn, 1991. –
pp. 20-21.
1200. Stolyarov V.I. The International Project "SpArt" – a Program of Increasing Spiritual-and-cultural Potential of Modern Sport on the Basis of Strengthening its
Connection with Art // Second IOC World Congress on Sport Sciences, Barcelona,
26–31 October 1991. – Barcelona, 1991. – pp. 341-342.
1201. Stolyarov V. The world political evolution and its consequences for the
olympic movement. Can the olympic movement influence political changes through
olympic education? // IOA. Report of the 35-th Session. – IOC, 1997. – pp. 76-89.
1202. Stolyarov V. Unclassical Theory of Sports and the Experience of it Practical Realization in Russia as the Factor of Integration // Sport in the process of European Integration. Int. Symposium. – Warsaw, 1998. – pp. 72-75.
1203. Stolyarov V.I., Gendin A.M. etc. The Place of Health, Physical Culture
and Sport Activity in the Life and Value Orientation of Soviet School Students // Int.
Review for Sociology of Sport, 1985, v.20, N. 1/2. – pp.63-73.
1204. Stolyarov V.I., Merhautova J., Joachimsthaler F. Theoretical and Methodological Problems Concerning Studies of the Position of Physical Culture and Sport
in the Life Style of the Young Generation // Physical culture and sports in the way of
life of the young generation. ICSS Symposium. – Prague, 1987. – S. 11-27.
1205. Stolyarov V.I., Sergeev M.I., Gendin A.M. Physical Education and Sports
in the Way of Life of Students // Physical Culture and Sports in the Way of Life of the
Young Generation. ICSS Symposium. – Prague, 1987.
1206. Strittmatter K. Zur Didaktik des Sports in der politishen Bildung //
Gesellschaftliche Funktionen des Sports: Beitrage einer Fachtagung: Schriftenreihe
der Bundeszentrale für politishe Bildung. Band 206. – Bonn, 1984. – S. 221-230.
1207. Suenens L. The Alienation and Identity of Man // Sport in the Modern
World – Chances and Problems: Papers, results, materials of scientific congress, Munich, August 21 to 25, 1972. – Berlin etc.: Springer Verlag, 1973. – pp. 3-18.
1208. Sutton-Smith B. The Cross-cultural and Psychological Study of Games //
Luschen G. (Ed.). Cross-cultural analysis of sport and games. – Champaign, III.: Stipes Publishing Co., 1970. – pp. 100-108.
1209. Svoboda B. Eine Konzeption der Sporterziehung // Sportpädagogik –
Körpererziehung – Persönlichkeit. – Potsdam, 1983.
359
1210. Swierczewski R. Rozwoj zagadnien symbolizmu i jego implikacje dla
analizy sportu // Sport i kultura/ Praca zbiorowa pod red. Z.Krawczyka. – Warszawa:
Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, 1981. – рp. 77-109.
1211. Szymiczek Otto. Olympism – Olympic Movement – Olympic Games //
IOA. Report of the 24th Session. – Lausanne, 1985. – pp. 149-156.
1212. Takacs F. Aesthetische Kathegorien und ihre spezifischen
Manifestationen in der Körperkultur. – Leipzig, 1981.
1213. Takacz F. Some Ethical Problems of Olympism // Review of the Hungarian University of Physical Education. – Budapest, 1988. – pp. 48-62.
1214. Talamini J.T., Page G.H. /Eds./. Sport and Society. An Anthology. – Boston: Little, Brown and Co., 1973.
1215. Tatano Hideo. A Model-construction of Sport as a Culture // Int. Review
of Sport Sociology, 1981, v. 1, N. 16. – pр. 5-29.
1216. Telesna kultura ve zpusobu zivota deti predskolniho veku / red.
Merhautova J., Joachimsthaler F. (CSSR), Sergejev M.I., Stoljarov V.I. (SSSR). –
Praha, 1989.
1217. Thompson R. Race Discrimination in Sport. – Neuseeland, 1969.
1218. Triandis H.C. Attitude and Attitude Change. – New York: Wiley, 1971.
1219. Turner B.S. The Body and Society. – Oxford: Basil Blackwell, 1984.
1220. Turner R. Collective Behavior. – New York, 1957.
1221. Tylor E. B. Primitive culture. – N.Y., 1958.
1222. Tyszka A. Olimpia i Akademia. Szkice o humanistycznej tresci sportu. –
Warsaw, 1970.
1223. Ueberhorst Horst. The New Generation and Olympism in West Germany
// Report od the 16th Session of the IOA.– Athens, 1977. – pp.121-130.
1224. Ulrich C. The Social Matrix of Physical Education. – New York: Prentice-Hall, Inc., 1968
1225. Ulrich Hans E. The Social Structure of High-level Sport // Int. Review of
Sport Sociology, 1976, vol. 2 (11). – pp. 139-152.
1226. Urbankowski B. Etyka i mitologia sportu // Sport i kultura / Praca
zbiorowa pod red. Z.Krawczyka. – Warszawa: PWNaukowe, 1981. – pp. 129-144.
1227. Vanderzwaag H.J. Towards a Philosophy of Sport. – Addisson-Wesley
Publ. Company, 1972.
1228. Veblen Thornstein. Theory of the Leisure Class. – New York, 1899.
1229. Ventre A.G.L. Some Aspects of Normative Systems as the Bases of Contractual Commitment in Competitive Contest // Mangan, J.A., Small, R.B. (eds.).
Sport, culture, society: international, historical, and sociological perspectives. – London. E & F N Spon, 1986. – pp. 329-346.
1230. Vinai G. Sport in der Klassengesellschaft. – Frankfurt/M., 1972.
1231. Vinnai P. Fussballsport als Ideologie. – Europaische Verlagsanstalt,
Frankfurt, 1970.
1232. Voigt D. Sportsoziologie – Soziologie des Sports. – Frankfurt a.M., 1992.
1233. Volkwein Karin A.E. Ethics and Top-Level Sport – a Paradox // Ethics
and Sport. Special Issue. Int. Review for the Sociology of Sport, 1995, vol. 30, N.3/4.–
pp. 311-321.
360
1234. Watson G. Sport, Socialization and Education. 3 vols. – Parkside S.A.:
ACPER Publs., 1986.
1235. Watson G.G., Collis R. Adolescent Values in Sport: A lose of conflicting
interests // Int. Review of Sport Sociology, 1982, vol. 3, N. 17. – pp. 73-90.
1236. Weiss Otmar. Media Sports as a Social Substitution Pseudosocial Relations with Sports Figures // Int. Review for the Sociology of Sport, 1996, vol. 31, N. 1.
– pp. 109-118.
1237. Weiss P. Sport: A Philosophical Inquiry. – Carbondale, Edwardsville,
London, Amsterdam, 1969.
1238. Whiting H.T., Masterson D.W. /Eds./. Readings in the Aesthetics of
Sport. – London: Lepus Books, 1974.
1239. Whitson David J. Method in Sport Sociology: the Potential of a Phenomenological Contribution // Int. Review of Sport Sociology, 1976, vol. 4 (11). – pp. 5368.
1240. Wim De Heer. Youth and sport now // Int. Journal of Physical Education,
1975, vol. XII, issue 3. – pp. 17-22.
1241. Witt Gunter. Aesthetik des Sports. – Berlin: Sportverlag, 1982.
1242. Wohl A. Conception and Range of Sport Sociology // Int. Review of
Sport Sociology, 1966, vol. 1. – pp. 5-17.
1243. Wohl A. Competitive Sport and Its Social Functions // Int. Review of
Sport Sociology, 1970, vol. 5. – pp. 117-130.
1244. Wohl A. Theoretical and Methodological Assumptions of Research on
the Processes of Involvement in Sport and Sport Socialization: Paper presented at the
third Int. symposium on the sociology of sport. Waterloo, Ontario, Canada. August 2228, 1971.
1245. Wohl A. Physical Culture as a Social Product and a Social Value // Int.
Review of Sport Sociologie, 1973, v. 8.
1246. Wohl A. Der Leistungssport und seine sozialen Funktionen //
Sportwissenschaft, 1975, N. 1. – S. 56-68.
1247. Wohl A. Some Remarks on the Methodology of Research on the Sociology of Sport // Int. Review of Sport Sociology, 1975, N. 2. – pp. 5-32.
1248. Wohl A. Socjologia kultury fizycznej. Zarys problematyki, t. I. –
Warszаwa, 1979.
1249. Wohl A. Socjologia kultury fizycznej. Zarys problematyki, t. II. –
Warszаwa, 1981.
1250. Wohl A. Soziologie des Sports. Allgemeine theoretische Grundlagen. –
Kцln: Pahl-Rugenstein, 1981.
1251. Wohl A. Sport as a contemporary form of cultural motor activity // Dialectics and Humanism, 1984, vol. XI, N. 1. – pр. 75-87.
1252. Wohl A. The Integrational Functions of Competitive Sport and Its Role in
Shaping International Competition, Co-operation and Mutual Understanding // Sport
and International Understanding: Proceedings of the Congress held in Helsinki, Finland, July 7-10, 1982. – Berlin etc.: Springer-Verlag, 1984. – pp. 99-103.
1253. Wolfgang M., Ferracuti F. The Subculture of Violence. – London:
Tavistock, 1967.
361
1254. World Conference on Education and Sport for a Culture of Peace
(UNESCO, Paris, 5 –7 July, 1999) // Olympic Review, 1999, vol. XXVI, N. 28. – pp.
32-55.
1255. Yalouris N. The Contribution of The Games to the Development of Arts
and Letters // IOC. Report of the 24th Session. – Lausanne, 1985. – pp. 113-120.
1256. Yamaguchi Yasuo. A Comparative Study of Adolescent Socialization into Sport: The Case of Japan and Canada // Int. Review for the Sociology of sport,
1984, vol. 19, N. 1. – pp. 63-82.
1257. Yiannakis A. /Ed./. Socio-cultural Aspects of Sport. – New York: Simon
and Schuster, 1974.
1258. Yiannakis A., McIntyre T.D., Melnick M.J., Hart D.P. /Eds./. Sport Sociology: Contemporary Themes. – Dubuque, Iowa: Kendall/Hunt Publishing Co., 1976.
1259. Zeigler Earle F. Physical Education and Sport Philosophy. – New Jersey:
Preventice-Hall, 1977.
1260. Zetterberg H.I. On Theory and Verification in Sociology. 3rd ed. – Totowa, N.J.: The Bedminster Press, 1965.
1261. Znaniecki F. Sport and Its Genesis // Znaniecki F., The Sociology of Education, vol. II. – Polish Scientific Publishers, Warsaw, 1973.
1262. Znaniecki F. Spoleczno-kulturowa geneza sportu // Kultura fizyczna i
sport w ujeciu sociologicznym: Wybor texstow pod red. Haliny Sekuly-Kwasniewicz.
– Krakow, 1985. – s. 18-23.
1263. Zuchora Krzysztof. Physical Culture and Education in Schools // Scientific Yearbook: Studies in the Theory of Physical Education and Sport. – Vol. 1. –
Polish Scientific Publishers, 1987. – pp. 59–78.
1264. Żukowska Zofia. Cultural and Social Activity of Teachers of Physical
Education // Int. Review of Sport Sociology, 1975, vol.1 (10).– pp.109-118.
1265. Żukowska Z. Wartosci wychowawcze wspolczesnego sportu // Sport w
ksztaltowaniu kultury i osobowosci: Raport koncowy w badan zrealizowanych w
latach 1975-1980. – Warszawa, 1983. – pp. 228-249.
1266. Żukowska Z. Kultura fizyczna młodziezy w instytucjach oświatowowychowawczych: Raport syntetyczny z badań grupy tematycznej. – Warszawa, 1987.
1267. Żukowska Z. The Educational Values of Sport // Scientific Yearbook.
Academy of Physical Education in Warsaw, 1987, vol. 1. – pp. 117-131.
1268. Zürn Marek. Sport i rekreacja fizyczna w czasie wolnym mieszkańców
miast // Sport w społeczeństwie współczesnym/pod red. Z.Krawczyka. – Warszawa:
Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1973. – pp. 333-354.
362
Научное издание
Столяров Владислав Иванович
СОЦИОЛОГИЯ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ И СПОРТА
(введение в проблематику и новая концепция)
Редактор Е.В. Стопникова
Изд. лиц.
Сдано в набор
363