2002-20-0103_Atseviskas_domas_RU

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД
ЛАТВИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Отдельное мнение
судьи Конституционного суда
Андрея Лепсе
г. Рига 29 апреля 2003 года
по делу № 2002-20-0103
“О соответствии части пятой статьи 11 закона “О государственной тайне” и пункта
3 статьи XIV правил Кабинета Министров № 226 от 25 июня 1997 года “Список объектов
государственной тайны” статье 92 Конституции Латвийской Республики”.
Учитывая констатированное судом по данному делу, я не могу согласиться с
заключением моих уважаемых коллег, что статья 92 Конституции не нарушена. Поэтому считаю
необходимым изложить свое мнение по поводу существенных вопросов в решение данного
дела, которые не нашли достаточного отражения в данном решении.
Факты
Подателю заявления отказано в выдаче специального разрешения доступа для работы с
объектами государственной тайны (далее – специальное разрешение), отказ обоснован пунктом
4 части третьей статьи 9 закона “О государственной тайне”, именно, податель заявления
сотрудничал с Комитетом государственной безопасности (далее – КГБ). Таким образом, были
затронуты права и законные интересы заявителя заявления получить необходимое специальное
разрешение для выполнения государственной службы. Невыдача специального разрешения
стало основанием для отстранения заявителя от государственной службы в погранохране.
Уже после освобождения подателя заявления от службы Добельский районный суд не
констатировал факт сотрудничества с КГБ. Так как отказ выдать специальное разрешение
обосновывался именно фактом такого сотрудничества, податель заявления обратился в Бюро по
защите Конституции (далее – БЗК) и Генеральную прокуратуру, чтобы отказ выдать
специальное разрешение был пересмотрен. БЗК 8 сентября 1999 года решение о невыдаче
специального разрешения оставил в силе, обосновывая это пунктом 6 части третьей стать 9
закона “О государственной тайне”. 21 декабря 1999 года генеральный прокурор признал, что нет
основания для пересмотра отказа. В соответствии с частью пятой статьи 11 закона “О
государственной тайне” решение генерального прокурора является окончательным и
обжалованию не подлежит.
Податель заявления подал иск в суд Латгальского предместья города Риги, inter alia
требуя восстановления в службе и восстановление права на обжалование в отношении решения
не выдавать специальное разрешение. Все судебные инстанции иск отклонили, потому что
истец свое право на обжалование использовал. Утверждения заявителя, что его заявления
2
директору БЗК и генеральному прокурору должны считаться его личной перепиской, а не
перепиской в связи с отказом выдать специальное разрешение, были признаны
необоснованными. Иск заявителя заявления о восстановлении на службе были отклонены, так
как ему отказано в выдаче специального разрешения. В свою очередь вопрос о выдаче
специального разрешения соответствующие учреждения не рассматривали, потому что
заявитель заявления уже не занимает должность, для исполнения которой необходимо
специальное разрешение.
Иск в Конституционный суд
Податель заявления считает, что нарушены права на справедливый суд, которые
гарантирует статья 92 Конституции, так как он не может в суде защитить свои права и законные
интересы получить необходимое специальное разрешение для выполнения государственной
службы. Нарушение выразилось при несоблюдении принципов прямоты и равноправия, праве
быть выслушанным, праве ознакомиться с материалами дела, а также необоснованно считая
решение генерального прокурора окончательным и не подлежащем обжалованию. Заявление
содержит требование оценить, соответствует часть пятая статьи 11 закона “О государственной
тайне”, которая определяет решение генерального прокурора окончательным и не подлежащем
обжалованию, и пункт 3 статьи XIV правил Кабинета Министров № 226 от 25 июня 1997 года
“Список объектов государственной тайны”, который inter alia также материалы проверки
определяет государственной тайной, статье 92 Конституции.
Преемство заявления
В соответствии с частью четвертой статьи 192 закона “О конституционном суде”
заявление в Конституционный суд можно подавать в течение шести месяцев после вступления в
силу решения последней институции. В соответствии с частью пятой статьи 11 закона “О
государственной тайне” генеральный прокурор является последним должностным лицом, у
которого можно обжаловать отказ выдать специальное разрешение. Генеральный прокурор
принял решение 21 декабря 1999 года. Этого числа были исчерпаны все возможные средства
правовой защиты. Из следующих решений судов видно, что судопроизводство в судах общей
юрисдикции не распространяются на оспариваемые правовые нормы заявления заявителя.
Податель заявления, обратившись 3 сентября 2002 года в Конституционный суд, не учитывал
срок, в течение которого должно подаваться заявление. Считаю, что коллегия
Конституционного суда не должна была возбуждать данное дело, и Конституционный суд
a fortiori должен был принять решение о прекращении судопроизводства. Конституционный
суд, принимая решение, превысил рамки своей компетенции, так как рассмотрел дело, которое
было подано после окончания шести месячного срока, установленного в законе.
Применение статьи 92 Конституции и статьи 6 Конвенции
В решении выдвинут вопрос о применении статьи 92 Конституции и сделано
заключение, что право получать информацию, являющуюся государственной тайной, для
выполнения государственной службы, не считается правом и законными интересами лица. Это
особое право, поэтому статья 92 Конституции не гарантирует защиту данного права в
справедливом суде. Придя к такому заключению, суд должен был принять решение о
прекращении судопроизводства, а не оценивать соответствие оспариваемых норм статье 92
Конституции.
В решении указано, что первое предложение статьи 92 Конституции перекликается со
статьей 6 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод (далее –
Конвенция), “но это не значит, что лицу гарантируется право решать в суде любой важный для
него вопрос”. Из данного тезиса нельзя однозначно сделать заключение о мнении суда, т.е.,
нельзя понять, в решении статья 92 Конституции признана более широкой или узкой чем часть
первая статьи 6 Конвенции.
3
Часть первая статьи 6 Конвенции устанавливает, что “каждый имеет право при
определении гражданских прав и обязанностей или при определении обоснованности
выдвинутого обвинения, на справедливое и открытое своевременное рассмотрение дела в
независимом и объективном, установленном в законе суде. […]”. Чтобы понять, существует
спор между гражданскими правами и обязанностями, необходимо выяснить, применяется в
спорах о государственной службе часть первая статьи 6 Конвенции. Европейский суд по правам
человека (далее – ЕСПЧ) в деле Pellegrin v. France настаивал, что часть первая статьи 6 не
распространяется на государственную службу, так как лица, состоящие на государственной
службе, принимают участие в реализации государственной власти. В данном деле ЕСПЧ
присоединился к интерпретации статьи 39 (бывшая статья 48) Договора о создании Европейских
Общин, которая была дана Судом Европейских Общин в деле Commission v. Belgium (c-140/79).
Данная правовая норма, устанавливая свободное перемещение работополучателей и запрещая
любую дискриминацию работополучателей государств-участников в отношении занятости,
оплаты труда и другими условиями работы и занятости, все-таки данные права не
распространяет на занятость на государственной службе. Ограничение распространяется только
на должности, которые прямо или косвенно связаны с реализацией государственной власти и
обязанностями, целью которых является защита общегосударственных интересов или интересов
государственных институций. Таким образом, в отношении данных должностей появляется
требование в особой связи, лояльности и т.д. Типичный пример – государственные
вооруженные силы и полиция. Значит, часть первая статьи 6 Конвенции не применима.
В свою очередь первое предложение статьи 92 Конституции более широкое, чем часть
первая статьи 6 Конвенции, так как оно право в отношении справедливого суда не
распространяет только на споры о гражданских правах и обязанностях. Вместе с тем статья 92
Конституции распространяется на данное дело и содержит защиту прав и законных
интересов подателя заявления получить необходимое специальное разрешение для выполнения
государственной службы в справедливом суде.
Право на справедливый суд
В решении сделано заключение, что податель заявления не имеет права обращаться в
суд. Одновременно признано, что генеральный прокурор не может считаться судом в
понимании раздела 6 Конституции. Далее, оценивая процедуру принятия решения,
Конституционный суд делает заключение, что она не соответствует принципам справедливого
суда, которые могут существовать также вне судов. Не смотря на данные отзывы,
Конституционный суд приходит к заключению, что оспариваемая правовая норма соответствует
статье 92 Конституции.
Можно ли считать генерального прокурора “судом”? Из решения вытекает, что он не
является ни одним из судов, упомянутых в статье 82 и 85 Конституции. Данный отзыв нельзя
отрицать, но он не дает ответа на вопрос, как решить конкретное дело. Может ли вершить суд
также институции, которые не упомянуты в статье 82 и 85 Конституции?
Статья 92 Конституции не требует, чтобы суд вершил суд “в классическом понимании”.
Данное требование также не выдвигает Статья 86 Конституции, в которой установлен принцип,
что “суд могут вершить только те органы, которым данное право дает закон, и только в порядке,
предусмотренном в законе”. Упомянутыми в данной норме “судебными органами” могут быть
не только содержащиеся в статье 82 и 85 Конституции. Данное заключение полностью
перекликается с термином “tribunal”, который содержит часть первая статьи 6 Конвенции.
Данный термин не содержит требование судов “в классическом понимании”, которые являются
частью судебной системы государства. Он может содержать также профессиональную
ассоциацию административных институций по рассмотрению споров (administrative authority),
независимо от того, принимает участие институция, исполняющая судебные функции, также в
реализации других функций (De Cubber v. Belgium). При том, под термином “administrative
authority” можно понимать как коллегиальное образование, так и должностное лицо. Наиболее
4
существенным условием для обозначения “суд” институции, исполняющей судебные функции в
понимании части первой статьи 6 Конвенции, является соответствие институции определенным
критериям, выбирая их в зависимости от компетенции данной институции.
Хотя в данном случае часть первая статьи 6 Конвенции не применима, содержащиеся в
ней принципы могут быть использованы при интерпретации статьи 92 Конституции.
Генеральный прокурор, в отличие от директора БЗК, институционно независим, в своей
деятельности использует гарантии, предусмотренные в законе, подчиняется только закону и
является должностным лицом, причастным к судебной власти. Институционно генеральный
прокурор соответствует требованиям части первой статьи 6 Конвенции (вместе с тем и статьи 92
Конституции). Значит, в особых случаях генерального прокурора можно считать “судом”.
Как отметил ЕСПЧ в делах Le Compte, Van Leuven and De Meyere v. Belgium и Albert and
Le Compte v. Belgium, оценивая, ограничены ли права лиц на справедливый суд. Необходимо
обратить внимание также на вопросы процедуры. Когда применяется часть первая статьи 6
Конвенции, в особых случаях присваивая право вершить суд институциям, не являющимся
судами в классическом понимании, правила Конвенции не нарушаются, если соблюдается одно
из двух условий:
1) соответствующие институции сами в своей деятельности соблюдают требования
части первой статьи 6;
2) если это не делается, то деятельность данных институций должна быть подчинена
контролю институции, соблюдающей требования части первой статьи 6, которая,
рассматривая дело, использует право полной юрисдикции (full jurisdiction).
Подателю заявления дано право защищать свои права и законные интересы в суде,
значит, обращаясь к генеральному прокурору с заявлением, считать данный суд справедливым
можно только тогда, если обеспечен процесс, соответствующий справедливому суду.
Сомневаюсь, может ли невыполнение процессуальных прав быть основанием для признания
недействительными норм материальных прав. Другой вопрос, изданы ли такие нормы.
Рассматривая отказы выдать специальное разрешение, материальные нормы вживаются
самоволием должностных лиц, а не реализацией процессуальных норм. Таким способом нельзя
добиться справедливого и объективного результата. Регламентация недостаточна и не
обеспечивает общность эффективных средств по защите прав (there is no aggregate of remedies).
Это особенно важно, решая вопрос об установленном в статье 101 Конституции лицу праве на
выполнение государственной службы.
Так как, выполняя функцию решать суд, которая возложена частью пятой статьи 11
закона “О государственной тайне”, генеральный прокурор в своей деятельности не соблюдает
требования части первой статьи 6 Конституции (вместе с тем также статьи 92 Конституции) в
отношении процесса, его деятельность должна быть подвержена контролю суда общей
юрисдикции, рассматривая дело, как по существу, так и по правовым вопросам (full jurisdiction).
Таким образом, слова части пятой статьи 11 закона “О государственной тайне”
“решение которого окончательно и обжалованию не подлежит” не соответствуют правам
каждого на справедливый суд, которые содержит статья 92 Конституции.
Судья Конституционного суда
А.Лепсе