Кузбасского института - Кузбасский институт ФСИН России
реклама
Ф ФЕ ЕД ДЕЕРРА АЛ ЛЬ ЬН НА АЯ ЯС СЛ ЛУУЖ ЖБ БА АИ ИС СП ПО ОЛ ЛН НЕ ЕН НИ ИЯ ЯН НА АККА АЗЗА АН НИ ИЙ Й Ф ФЕ ЕД ДЕЕРРА АЛ ЛЬ ЬН НО ОЕ Е ККА АЗЗЕ ЕН НН НО ОЕЕ О ОБ БР РА АЗЗО ОВ ВА АТТЕЕЛ ЛЬ ЬН НО ОЕ Е УУЧ ЧР РЕ ЕЖ ЖД ДЕ ЕН НИ ИЕ ЕВ ВЫ ЫС СШ ШЕЕГГО ОП ПРРО ОФ ФЕЕС СС СИ ИО ОН НА АЛ ЛЬ ЬН НО ОГГО ОО ОБ БРРА АЗЗО ОВ ВА АН НИ ИЯ Я ««ККУУЗЗБ БА АС СС СККИ ИЙ ЙИ ИН НС СТТИ ИТТУУТТ Ф ФЕ ЕД ДЕ ЕР РА АЛ ЛЬ ЬН НО ОЙ ЙС СЛ ЛУУЖ ЖБ БЫ ЫИ ИС СП ПО ОЛ ЛН НЕЕН НИ ИЯ ЯН НА АККА АЗЗА АН НИ ИЙ Й»» Кузбасского института Н НАУЧНЫ ЫЙ ЙЖ ЖУРНА АЛ Л № 4(7)/2011 РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ Киселёв Михаил Валентинович— председатель редакционной коллегии, кандидат педагогических наук; Антонов Антон Геннадьевич — заместитель председателя редакционной коллегии, кандидат юридических наук, доцент; Уткин Владимир Александрович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России; Шепель Тамара Викторовна, доктор юридических наук, профессор; Черненко Тамара Геннадьевна, доктор юридических наук, профессор; Шеслер Александр Викторович, доктор юридических наук, профессор; Самович Юлия Владимировна, доктор юридических наук, профессор; Кундозёрова Людмила Ивановна, доктор педагогических наук, профессор, академик МАН ПО, академик РАЕ; ответственный секретарь редколлегии — Немойкин Михаил Викторович тел. (3843) 77-64-97 (доп. 243), факс: (3843) 77-57-55 (с пометкой «для ОН и РИО»), моб. +7 923-460-1680 e-mail: nauka@kifsin.ru веб-сайт ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России — www.kifsin.ru Периодичность выхода научного журнала «Вестник Кузбасского института» — четыре раза в год. Члены редакционной коллегии являются ведущими специалистами в области юриспруденции, педагогики и других отраслей науки. Редколлегия принимает материалы по следующей тематике: уголовно-исполнительная система: прошлое, настоящее, будущее; организационно-правовые аспекты деятельности уголовно-исполнительной системы; актуальные проблемы правоприменения и правотворчества; уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право; пенитенциарная педагогика и пенитенциарная психология. Требования к оформлению статей: объём — до 10 стр.; редактор — MS Office Word, формат — .doc; шрифт — Times New Roman, 14 кегль (для сносок — 10); межстрочный интервал — одинарный; выравнивание текста по ширине страницы; поля: верхнее, нижнее — 2 см; правое, левое — 2,5 см; абзацный отступ — 1,25 см; оформление сносок постраничное. Помимо представленной статьи необходимо указать сведения об авторе (авторах): фамилия, имя, отчество (полностью), место работы (учёбы), должность, учёная степень, учёное звание, воинское/специальное звание/классный чин (если имеются), адрес, контактный телефон, факс и e-mail (на русском и английском языке). Статья должна предваряться: УДК; заглавием статьи на русском и английском языке; аннотацией (изложение основного содержания объемом 1-4 предложения) на русском и английском языке; списком используемых в статье ключевых слов (на русском и английском языке). В конце статьи обязательно должен быть представлен библиографический список, выполненный в соответствии с требованиями стандартов «Системы стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу» (СИБИД): ГОСТ 7.1-2003, ГОСТ 7.802000, ГОСТ 7.82-2001, ГОСТ 7.12-93, ГОСТ 7.11-2004. Материалы предоставляются по электронной почте с пометкой «Вестник» в виде двух прикреплённых файлов — статьи и сведений об авторе (авторах) (например: ИвановИИстатья.doc, ИвановИИ-свед.doc). Все статьи проходят процедуру рецензирования. По решению редколлегии материалы могут быть отклонены; рецензия высылается по запросу автора. Редакция оставляет за собой право на внесение изменений и сокращений. Материалы, не соответствующие указанным требованиям, к публикации не принимаются. 2 СОДЕРЖАНИЕ Уголовно-исполнительная система: история, современное состояние, проблемы и пути их решения Погудин О. А. Модель экономической эффективности профессионального образования осуждённых к лишению свободы и проблемы её реализации Алфимова О. А. К вопросу об ответственности осуждённых к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью за уклонение от отбывания наказания Попов В. Г. Проблемы модернизации инженерно-технического обеспечения деятельности пенитенциарных учреждений России в ходе реализации Концепции реформирования УИС до 2020 года Родичева Т. П. Некоторые аспекты профилактики и предупреждения незаконного оборота наркотических средств в местах лишения свободы силами и средствами подразделений исправительных учреждений ФСИН России Васильев В. Е. Некоторые уроки из действий розыскных нарядов в специальной операции по ликвидации группового вооружённого побега Правовое регулирование деятельности УИС Павленко А. А. Правовое регулирование внутреннего распорядка в исправительных учреждениях Савушкин С. М. Проблемы государственной правоохранительной службы в УИС Упоров А. Г. Правовое обеспечение безопасности осуждённых в исправительных учреждениях и особенности его правового регулирования Философские, социологические и культурологические вопросы исполнения уголовных наказаний Юрьев Р. А. Функции и особенности криминальной субкультуры Куликов М. В. Ретрибутивизм и консеквенциализм в теориях правового наказания 7 14 21 24 29 33 41 46 56 74 Профессиональное образование в Федеральной службе исполнения наказаний Бочаров И. В. Профессиональные компетентности сотрудников подразделений охраны и конвоирования 3 78 Обзор международного опыта Режапова И. М. Отбывание наказания в США 82 Уголовное право, уголовный процесс Филимонов А. А. Наказание в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью по уголовному законодательству зарубежных стран Одинцова Л. Н. Рецидив преступлений и меры по его предупреждению 85 92 Отзывы, рецензии Шеслер А. В. Отзыв официального оппонента о диссертации В. В. Городнянской «Постпенитенциарный рецидив» 102 Сведения об авторах 107 4 CONTENTS Penal system: the history, the present stage, problems and ways of their decision Pogudin O. A. Model of economic efficiency of vocational training condemned to imprisonment and problems of its realization Alfimova O. A. To a question on responsibility condemned to deprivation of the right to occupy certain posts or to be engaged in certain activity for evasion from serving of punishment Popov V. G. Problems of modernization of the engineering-technical support of the activity of penitentiary institutions of Russia in the course of implementation of the Concept for reforming the Penal System of Russia until 2020 Rodicheva T. P. Some aspects of preventive measures of illegal turnover of drugs in corrective institutions with the help of the staff of corrective institutions of Federal Punishment Execution Services of Russia Vasilyev V. E. Some lessons from actions of search dresses in special operation on liquidation of the group armed runaway 7 14 21 24 29 Legal regulation of activity of the Penal System Pavlenko A. A. Legal regulating of inner routine in corrective institutions Savushkin S. M. The state law-enforcement service in the penitentiary system Uporov A. G. Legal support of security of convicts in correctional institutions and peculiarities of its legal regulation 33 41 46 Philosophical, sociological and culturological questions of execution of criminal punishments Yuriev R. A. Functions and specific features of criminal subculture Kulikov M. V. Retributivism and consequentialism in the theories of legal punishment 56 74 The vocational training in the Federal Penal Service of Russia Bocharov I. V. Professional competence of employees of subdivisions of protection and a convoy 78 The review of the international experience Rezhapova I. M. Imprisonment in the USA 82 5 Criminal law, criminal trial Filimonov A. A. Criminal punishment in the form of right deprivation are considered to occupy certain posts or to be engaged in certain activity under the criminal legislation of the foreign countries Odintsova L. N. Relapse of crimes and a measure under its prevention 85 92 Responses, reviews Shesler A. V. Response of the official opponent about the dissertation of V. V. Gorodnyanskaya “Postpenitentiary relapse” 102 Information about authors 109 6 УДК 330.131.5; 343.8 О. А. Погудин МОДЕЛЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ОСУЖДЁННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ И ПРОБЛЕМЫ ЕЁ РЕАЛИЗАЦИИ O. A. Pogudin MODEL OF ECONOMIC EFFICIENCY OF VOCATIONAL TRAINING CONDEMNED TO IMPRISONMENT AND PROBLEMS OF ITS REALIZATION В статье рассматривается специфический сегмент отечественной системы образования — профессиональное образование лиц, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы. Предлагается модель экономической эффективности профессионального образования осуждённых к лишению свободы. In article the specific segment of a domestic education system — vocational training of the persons enduring criminal punishment in the form of imprisonment is considered. The model of economic efficiency of vocational training condemned to imprisonment is offered. Ключевые слова: профессиональное экономическая эффективность. образование, осуждённые к лишению свободы, Key words: the vocational training, condemned to imprisonment, economic efficiency. Особенностью современных социально-экономических процессов, происходящих в обществе, является его озабоченность проблемами отечественного образования: от масштабной «ЕГЭизации» и перевода высшей школы на двухуровневую профессиональную подготовку специалистов до всевозрастающей коммерциализации образования и привнесения в данную сферу рыночных механизмов её регулирования. Подобные реформы, так или иначе затрагивающие роль образования в системе народнохозяйственных приоритетов, скорее всего, неизбежны. Образовательная отрасль из важнейшей социальной функции государства целенаправленно превращается усилиями власти в сферу коммерческих услуг, а потому становится сугубо частным делом конкретного гражданина, покупающего или не покупающего на соответствующем рынке образовательные услуги. Между тем, в отечественной системе образования остается небольшой, но весьма специфический её сегмент, который вряд ли должен быть подвержен принципиальным в полном значении этого слова организационным трансформациям. Речь идёт о начальном профессиональном образовании и профессиональной подготовке лиц, отбывающих лишение свободы, в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы страны (УИС). Несмотря на то, что в последние годы в силу повальной неграмотности осуждённых места исполнения наказаний всё чаще сталкиваются с проблемами воссоздания в них начальной школы, обучение «сидельцев» рабочим профессиям и специальностям в профессиональных образовательных заведениях при исправительных учреждениях (ИУ) по-прежнему является одним из важнейших направлений деятельности УИС. Система профессионального образования и профессиональной подготовки преступников, отбывающих срок по решению суда, всегда была имманентна «тюремному» ведомству страны вне зависимости от его структуры, социальноправового предназначения или же общественно-политического устройства самого 7 государства. Преследуемая в советские годы цель подготовки квалифицированных трудовых ресурсов из числа осуждённых для нужд собственного промышленного производства мест лишения свободы и формирование социально-экономических предпосылок для их последующей ресоциализации по своей фундаментальной сути не претерпела радикальных изменений и в нынешнее время1. Действующее уголовно-исполнительное законодательство относит общественно полезный труд, получение общего образования, профессиональную подготовку к числу основных средств исправления осуждённых, а организация начального профессионального образования или профессиональной подготовки в отношении не имеющих профессии или специальности арестантов давно является для ИУ обязательной нормой. Социальная значимость подобной функции, возлагаемой на пенитенциарную систему как федеральную госструктуру, представляется абсолютной и, по-видимому, не подлежащей сомнению. Тезис об огромном созидательном, исправительном и ресоциализирующем потенциале профессионального образования содержащихся в условиях лишения свободы преступников является аксиомой не только для учёных психолого-педагогической или социальной направленности, но и большинства практических работников. Именно образованию они отводят весьма существенную роль в формировании у заключённого навыков правопослушного поведения, локализации социальных рисков, связанных с его положением после освобождения, освоении принятых в обществе ценностей и норм, и в конечном итоге — создании предпосылок для возвращения бывшего арестанта в число полноправных членов социума. Думается, поэтому в условиях реформы системы исполнения наказаний вопросы, касающиеся совершенствования организации профессионального образования и профессиональной подготовки осуждённых по рабочим профессиям, нашли своё отражение в Концепции развития УИС РФ до 2020 года. В частности, она обязывает «развивать систему начального профессионального образования и профессиональной подготовки осуждённых, … перепрофилировать и создавать новые образовательные учреждения, реализующие все формы организации образовательного процесса с различным объёмом обязательных занятий». В Концепции говорится о необходимости «осуществления профессионального обучения и профессиональной подготовки этих лиц с учётом результатов мониторинга прогнозных потребностей в рабочих кадрах учреждений УИС и региональных рынков труда, в том числе по дефицитным рабочим специальностям, в целях создания высоких гарантий трудоустройства и возвращения в общество законопослушных граждан»2. Между тем, фиксируемые ведомственной статистикой показатели данной сферы деятельности УИС вряд ли относятся к числу позитивных. Расходы федерального бюджета в систему начального профессионального образования и 1 Однако, если, например, в советский период профессионально-техническое обучение и профессиональная подготовка осуждённых были направлены на первоочередное удовлетворение потребностей предприятий исправительно-трудовых учреждений в рабочей силе и обязательное выполнение ими плановых производственных заданий, то ныне всё больше говорится о социальной составляющей образовательного процесса. Приоритетными называют сегодня не столько сугубо экономические, сколько учебно-воспитательные и социальные цели труда осуждённых – восстановление и закрепление у них профессиональных и трудовых навыков, необходимых для их дальнейшей постпенитенциарной адаптации в обществе. (Здесь и далее по тексту статьи коммент. автора). 2 Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р // Ведомости уголовноисполнительной системы. 2010. № 12. С. 9. 8 профобучения осуждённых слабо сочетаются с конкурентоспособностью получаемой ими профессии и уровнем квалификации, состоянием трудовой занятости и технологическим обеспечением производства в ИУ, номенклатурой и качеством выпускаемой продукции. Далеко не однозначное (если не сказать негативное) отношение к бывшим заключённым как к потенциальным труженикам наблюдается и со стороны самого общества (весьма сильно ощущающего давление со стороны иностранной рабочей силы), следствием чего наблюдается практически полное отсутствие их представительства даже на периферии региональных рынков труда. Учёт органами занятости таких показателей, как «доля освободившихся из учреждений УИС граждан в совокупной численности официально зарегистрированных в регионе безработных, дифференцированных по полу, возрасту, сроку приговора, полученному образованию или имеющейся специальности», «время пребывания их в данном статусе» или «скорость заполнения ими наличных вакансий» практически не ведётся. Более того, никем не «отслеживается» и продолжительность трудовых отношений бывших осуждённых с гражданскими работодателями. Вопреки представлению центрального органа УИС о неоспоримости дальнейшего осуществления и усиления со стороны государства финансовых обязательств в плане реализации пенитенциарной системой образовательной функции по отношению к отбывающим наказание лицам, всегда, однако, возникает вопрос по поводу того, насколько расходы, осуществляемые в данном направлении, рациональны и экономически оправданы. Если тезис о необходимости повышения эффективности бюджетных ассигнований на образование давно, и особенно в «минобровских» кругах, стал догмой, то постановка подобного вопроса относительно образовательной сферы осуждённых представляется также вполне своевременной и неоспоримой. Спросим: какие факторы, во-первых, определяют экономическую эффективность профессионального образования и профподготовки лиц, отбывающих наказание? И, во-вторых, с чем связывается эффективность вложений в систему профессионального обучения отбывающих лишение свободы не только на макроуровне, но и на уровне их индивидуальной отдачи? Поставленные вопросы, заметим, не отличаются новизной. Если в советские годы экономические оценки осуществлялись сопоставлением темпов роста образовательного и культурного уровня рабочих и национального дохода страны, а в рамках промышленных предприятий (включая предприятия исправительнотрудовых учреждений) — по динамике производительности труда повысившего квалификацию персонала1, то сегодня ответы на них, скорее всего, следует искать в плоскости концепции человеческого капитала (КЧК). 1 Исследования НИИ труда в начале 80-х годов прошлого века на ряде промышленных предприятий страны показали, что повышение квалификации рабочих на 1 % обеспечивал прирост производительности их труда на 0,2-0,4 %. В те годы за счёт повышения образовательного и культурного уровня рабочих обеспечивался прирост национального дохода на величину, близкую к 30 % (см. Управление трудовыми ресурсами : справ. пособие / О. П. Апостолов, Л. С. Бляхман, Г. Х. Гендлер и др.; рук. авт. кол. Э. Р. Саруханов; под общ. ред. Л. А. Костина. М. : Экономика, 1987. С. 139, 141). Так, на «закате» советской «перестройки» эффективность затрат на подготовку квалифицированных рабочих в ИТУ, измеряемая величиной прироста производственных объёмов ИТУ на рубль затрат на образование осуждённых, составляла 0,1-1,88 руб. В народном же хозяйстве каждый рубль, затраченный на повышение уровня знаний трудящихся, давал от 3 до 5 руб. дополнительного национального дохода (Летунов В. Н. Социально-экономические и правовые проблемы управления профессиональным образованием осуждённых к лишению свободы : автореф. дис. … канд. экон. наук. М., 1991. С. 17). 9 Будучи составляющей «неоклассического» направления экономической науки, она рассматривает природные способности человека, накопленные им в процессе образования, воспитания и трудовой деятельности знания и навыки, в том числе поведенческие, как самостоятельные нематериальные активы (активы человеческого капитала), способные приносить ему экономическую выгоду в форме более высоких и устойчивых заработков. Введя в русло экономического анализа многие социальные и общественные институты, обосновывая с экономических позиций содержание направлений их деятельности, теория человеческого капитала доказала свою жизнеспособность, а её концептуальный аппарат прочно вошёл в основной методологический арсенал как фундаментальных исследований, так и прикладных разработок. В этой связи экономический подход к возникающим в рамках УИС социальным проблемам не только возможен, но и в большинстве своём необходим. Наиболее распространенная идеология упомянутой концепции, как известно, «вращается» вокруг математических выкладок, раскрывающих связь инвестиций в образование и доходов, вне зависимости от того, кто выступает соответственно в роли инвестора и их получателей: индивид, работодатель или государство1. В нашем случае инвестиции в систему начального профессионального образования и профподготовки осуждённых трактуются в виде вложений государства в их «человеческий капитал» (как бы резко и неординарно это не звучало для практиков!), следствием чего выгодоприобретателями от подобных государственных решений призваны стать и осуждённые, и непосредственно государство-инвестор. Первые, согласно теории, в силу полученного образования, рабочей специальности и, стало быть, возросшей продуктивности получают возможность иметь более весомый заработок не только на производстве ИУ, но и у стороннего работодателя после окончания срока приговора. Государство тоже вправе рассчитывать на удовлетворение собственного экономического интереса, т. е. на получение дохода в виде производных от заработка осуждённых налоговых поступлений в федеральный бюджет и обязательных со стороны их работодателей отчислений во внебюджетные фонды. Сопоставление получаемых доходов, точнее — возвращаемых государству расходов, с суммами инвестируемых им средств и установление срока их окупаемости — суть количественной оценки эффективности ассигнований в сферу профессионального образования и профессиональной подготовки осуждённых2. 1 Согласно КЧК, сами по себе знания, навыки, способности капиталом не являются. Чтобы стать таковым, они должны обязательно приносить доход. Например, для индивида доходом является заработная плата, а для работодателя-собственника – предпринимательская прибыль. Источником дохода от использования полученных знаний, навыков выступают инвестиции в образование (инвестиции в человеческий капитал). Это любое действие, которое повышает квалификацию и способности и, тем самым, производительность труда. Затраты, способствующие повышению чьей-либо производительности, являются инвестициями, ибо текущие расходы или издержки осуществляются с тем расчётом, чтобы они были компенсированы возросшим потоком доходов в будущем. Что же касается взаимосвязи инвестиций в ЧК и доходов, то см. неплохой обзор на эту тему: Алетдинова А., Корицкий А. Зависимость заработной платы от уровня образования. Анализ эмпирических данных // Человек и труд. 2010. № 3. С. 25-28. 2 Некоторые авторы, изучая проблему эффективности инвестиций в образование, усматривают в ней как внутреннюю, так и внешнюю эффективность. Внутренняя связана с распределением ресурсов среди учебных заведений и потребителей образовательных услуг, стимулами к добросовестной работе у преподавателей и учащихся, а внешняя – с реализацией ими полученного образовательного потенциала в различных секторах экономики (Соболева И., Ломоносова С. Рыночные и нерыночные механизмы регулирования образования // Проблемы теории и практики управления. 2005. № 6. С. 66, 69-70). Следуя упомянутой классификации, в нашем случае как раз вернее говорить о внешней эффективности инвестиций. Условием для её оценки выступает трудоустройство получивших профессиональную подготовку лиц с начислением им 10 Напомним, совокупные инвестиции в профобразование отбывающего наказание человека за весь период его учёбы в профессиональном училище при ИУ складываются из расходов государства в течение нескольких предусмотренных учебной программой по специальности временных периодов, взятых за единицу (месяцев, полугодий, лет). Поскольку инвестируемые средства моментально не окупятся в силу отсутствия возможности скорого трудоустройства осуждённого после окончания срока приговора, то они будут обесцениваться из-за инфляции. Следствием чего, согласно теории, произойдет снижение у бывшего арестанта объёма его человеческого капитала, а в перспективе — физический износ последнего. Таким образом, приобретённые заключённым профессиональные знания окончательно потеряют свою «покупательную способность» за время Т б его безработицы после освобождения либо по окончании профессионального обучения. Ведь период Т б также характерен для тех отбывающих наказание лиц, которые, получив профессию (специальность) в учреждении УИС, остались в нём не трудоустроенными, а в дальнейшем «потерялись» на рынке труда и после выхода на свободу. В этом случае денежный эквивалент инвестиций, произведённых в течение всего срока обучения осуждённого через время Т б после его завершения, будет иметь следующий вид: Т И Т И общ 1 r б (1), где: Иобщ — расходы государства за весь период профессионального обучения осуждённого, тыс. руб.; r — средний показатель инфляции за анализируемый временной период, совпадающий с временем безработицы лица после получения им профобразования Т б , доли ед. Формула (1) останется верной до тех пор, пока профессионально обученный человек не начнёт реализовывать полученные специальные знания по месту своей работы. Только будучи вовлечённым в производственный процесс в ИУ и (или) по окончании срока приговора в трудовую деятельность у стороннего работодателя, получивший в условиях лишения свободы профессию гражданин начнёт возвращать производные от его заработной платы денежные средства, постепенно погашая инвестиции государства в собственное обучение. Размер его отчислений в бюджет и во внебюджетные фонды в течение времени трудовой занятости Траб будет определяться по формуле (2). Т раб Д Т раб i (2), ЗП i i 1 где: — сумма налоговых ставок в i-ом временном периоде по налогам и отчислениям во внебюджетные фонды в долях ед. от совокупного заработка работника в этом периоде1; ЗПi — начисленная работнику заработная плата в i—ом временном периоде, тыс. руб.; соответствующего заработка, часть которого, о чём упоминалось ранее, в виде налогов и обязательных платежей возвращается государству. 1 Сегодня эта величина складывается из двух составляющих: налога на доходы физических лиц (13 %) и сумм страховых взносов, относимых на затраты работодателя (34 %). Поэтому её итоговое значение составляет 47 % от ЗП работника. Если, к примеру, полагать, что в течение всего времени работы оно изменится Т раб незначительно, то формулу (2) можно представить в виде: Д Т раб 0,47 ЗП i . i 1 11 Траб — период трудовой деятельности человека, получившего профессию (специальность) в профессиональном училище при учреждении УИС, как в условиях исполнения наказания, так и после освобождения. В случае допущения во временно́й динамике примерного равенства зарплат, их индексации в соответствии с темпами инфляции и неизменности на протяжении периода времени Траб ставок , упомянутую выше сумму, дисконтированную к началу отчёта данного периода, нетрудно оценить с помощью формулы (3): Д Т раб ЗП1 Т раб (3), где: ЗП1 — заработная плата за первый период времени работы (i=1) после завершения профессионального обучения, тыс. руб. Чистый доход государства устанавливается в виде разности величин Д Т раб и И Т , который, естественно, является функцией аргумента Т раб . Сначала этот доход будет отрицательным, поскольку инвестиции в профобразование осуждённого с экономической точки зрения ещё не окупились, а затем положительным. Свидетельством тому станет превышение «возвращающихся» денежных потоков над инвестициями. Оно показывает, что вложения государства в человеческий капитал стали генерировать государству-инвестору прибыль. Параметр Т раб , при котором достигается «безубыточность» инвестиций или равенство нулю чистого дохода, является условным (назовем его критическим) сроком окупаемости Т кр . Ведь отчёт «окупаемости» вложений ведётся не от момента начала инвестирования (начала обучения), а с момента завершения профессионального обучения человека Т обучен или с момента времени ( Т обучен Т б ), когда инвестиции начнут приносить государству доход (т. е. с начала трудового стажа). Из равенства формул (1) и (3) нетрудно найти величину критического срока окупаемости инвестиций Т кр . Его снижение возможно в том случае, когда при постоянстве вложений и минимизации уровня инфляции в стране налоговые ставки и заработок по месту работы будут расти, а время пребывания осуждённого или освободившегося из учреждения УИС гражданина в статусе безработного станет иметь тенденцию к снижению — формула (4). Т И общ 1 r б (4) Т кр ЗП1 Относительная простота приведённой выше теоретической «конструкции», раскрывающей природу так называемой экономической отдачи бюджетных ассигнований в сферу профессионального образования осуждённых, не умаляет её главного достоинства, в первую очередь как основы для формулировки следующих выводов. 1. Эффективность системы начального профобразования и профессиональной подготовки изолированных от общества преступников в значительной степени определяется тем, в какой мере приобретённый ими в местах лишения свободы образовательный потенциал будет востребован как в рамках собственного производства УИС, так и в различных секторах и отраслях отечественной «псевдорыночной» экономики. Решающим фактором здесь является обусловленный потребностями государственных органов и общества в результатах труда этой категории населения устойчивый спрос на квалифицированную 12 рабочую силу из числа осуждённых, а также лиц, освободившихся из ИУ по окончании срока осуждения. К сожалению, надлежащие для этого политические и социально-экономические предпосылки в настоящее время отсутствуют. А потому традиционно существующий в УИС механизм профессионального образования осуждённых, не гарантирующий выпускникам профессиональных училищ при ИУ трудовую занятость в местах лишения свободы и после освобождения согласно полученной профессии и квалификации1, с экономической точки зрения неэффективен. Не трансформируясь в благо длительного пользования, чем, собственно, и является образование для любого человека, оно, если речь идёт об осуждённом, особенно в условиях, когда он безработный, как в ИУ, так и после выхода на свободу, неминуемо теряет свою социальную, общественную, экономическую и иные функции, побуждая его, таким образом, к возвращению в криминальный мир. 2. Повышение эффективности системы профессионального образования осуждённых невозможно вне поля деятельности федеральных органов власти по «оживлению» промышленного производства УИС, с одной стороны, и преодолению социальных и экономических диспропорций в развитии территорий и регионов — с другой. Источником роста заработной платы лиц, отбывающих наказание, выступают масштабы и технологичность производства в ИУ, как следствие, его доходность, определяющие размеры той добавленной стоимости, которая создаётся их трудом2. Обусловленная этим потребность в квалифицированной рабочей силе «персонала по приговору» отражает тесноту связи между эффективностью профобразования заключённых и совершенствованием производственнохозяйственных отношений в УИС. Что касается отбывших уголовное наказание граждан, то преодоление ими собственной безработицы наиболее вероятно связывать как с подъёмом и эффективностью деятельности региональных объектов экономики, так и со специальными федеральными социально-экономическими программами распределения и регулирования труда данных лиц в тех же регионах (включая обязательное создание службы пробации). 3. Обеспечение осуждённых производительным (рентабельным) трудом в соответствии с полученной ими в ПУ профессией и квалификацией при прочих равных условиях экономически целесообразно в отношении лиц, имеющих длительные сроки приговора по решению суда. В такой ситуации затраты на образование заключённых окупятся значительно быстрее, нежели в случае, когда завершение обучения в ПУ практически совпадёт с их освобождением из-под стражи. Поэтому учить и трудоустраивать на оплачиваемой работе в учреждениях УИС наиболее важно тех граждан, кто имеет бо́льшие сроки лишения свободы. Тогда экономическая эффективность бюджетных инвестиций в их 1 Если на закате советской эпохи, по данным В. Н. Летунова, «после окончания профтехучилища на предприятиях ИТУ трудоустраивалось до 45 % выпускников, а затраты на обучение остальной части окончивших профтехучилище были практически не восполнимы» (Летунов В. Н. Указ. соч. С. 15), то ныне при фактически полной деградации производственного и технологического потенциала УИС и сырьевой направленности российской экономики подобная ситуация принципиально не может отличаться в лучшую сторону. В этой связи приведённый в тексте Концепции развития УИС РФ до 2020 года и упоминавшийся ранее тезис о профобучении осуждённых на основе мониторинга прогнозных потребностей в рабочих кадрах ИУ и хозяйственных региональных структур рискует, к сожалению, так и остаться, на наш взгляд, иллюзией, нежели отражать содержание хорошо устоявшейся практики. 2 Подробнее об этом: Погудин О. Оплата труда осуждённых и реформирование уголовноисполнительной системы // Человек и труд. 2011. № 1. С. 37-42. 13 профобразование и профессиональную подготовку с позиций рассмотренной выше модели может стать действительно реальной. Литература 1. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2010. № 12. С. 9. 2. Алетдинова А., Корицкий А. Зависимость заработной платы от уровня образования. Анализ эмпирических данных // Человек и труд. 2010. № 3. 3. Летунов В. Н. Социально-экономические и правовые проблемы управления профессиональным образованием осуждённых к лишению свободы : автореф. дис. … канд. экон. наук. М., 1991. 4. Погудин О. Оплата труда осуждённых и реформирование уголовно-исполнительной системы // Человек и труд. 2011. № 1. 5. Соболева И., Ломоносова С. Рыночные и нерыночные механизмы регулирования образования // Проблемы теории и практики управления. 2005. № 6. 6. Управление трудовыми ресурсами : справ. пособие / О. П. Апостолов, Л. С. Бляхман, Г. Х. Гендлер и др.; рук. авт. кол. Э. Р. Саруханов; под общ. ред. Л. А. Костина. М. : Экономика, 1987. УДК 343.8 О. А. Алфимова К ВОПРОСУ ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ОСУЖДЁННЫХ К ЛИШЕНИЮ ПРАВА ЗАНИМАТЬ ОПРЕДЕЛЁННЫЕ ДОЛЖНОСТИ ИЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ОПРЕДЕЛЁННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ЗА УКЛОНЕНИЕ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ O. A. Alfimova TO A QUESTION ON RESPONSIBILITY CONDEMNED TO DEPRIVATION OF THE RIGHT TO OCCUPY CERTAIN POSTS OR TO BE ENGAGED IN CERTAIN ACTIVITY FOR EVASION FROM SERVING OF PUNISHMENT В статье рассматривается вопрос об ответственности осуждённых к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью за уклонение от отбывания наказания. In article the question on responsibility condemned to right deprivation is considered to occupy certain posts or to be engaged in certain activity for evasion from punishment serving. Ключевые слова: осуждённый, лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, уклонение от отбывания наказания. Key words: the condemned, right deprivation to occupy certain posts or to be engaged in certain activity, evasion from punishment serving. С увеличение роста численности лиц, осуждённых к наказаниям, не связанным с лишением свободы, возникает проблема реализации ответственности за уклонение от отбывания указанных наказаний, которая является весьма актуальной на сегодняшний день. Единственной формой реализации уголовной ответственности за злостное уклонение от отбывания наказаний, не связанных с 14 лишением свободы, является замена наказания, назначенного по приговору суда, более строгим1. В соответствии с действующими УК РФ и УИК РФ осуждённый, нарушивший запрет суда на занятие определённой должности или определённой деятельностью, в соответствии с действующим законодательством ни дисциплинарной, ни уголовной ответственности не несёт. В определённых случаях нарушитель может быть привлечён к административной ответственности, например, за управление транспортным средством. Кроме того, представляется справедливым замечание В. А. Уткина о том, что на сегодняшний день в действующей системе уголовных наказаний, предусмотренной ст. 44 УК РФ, можно выявить ряд серьёзных недостатков системного свойства, среди которых он выделяет недостаточно конкретное или неполное определение содержания и оснований назначения ряда наказаний, в том числе наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью2. В соответствующих нормах УИК РФ об ответственности за нарушение порядка и условий отбывания, помимо замены наказания, содержатся только такие последствия, как «предупреждение об ответственности» (т. е. о замене наказания более строгим) либо «возложение обязанности являться в уголовно-исполнительную инспекцию на регистрацию до двух раз в течение месяца». Что же касается наказания в виде запрета занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, при его нарушении осуждённым время, в течение которого продолжалось нарушение, только лишь не засчитывается в срок наказания3. Об актуальности рассматриваемого вопроса свидетельствует и представленные в отдельных исследованиях данные о рецидивной преступности осуждённых к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, которые на 25 % представлены преступлениями, предусмотренными ст. 264 и 330 УК РФ. Доля преступлений против собственности составляет 62,5 %, среди которых кражи составляют 37,5 %, мошенничество — 12,5 % и грабежи — 12,5 %. Преступления против жизни и здоровья составляют 12,5 % и представлены угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и побоями4. Структура первичной преступности рецидивистов представлена в основном нарушениями правил безопасности дорожного движения и эксплуатации 1 Павлов И. Н., Филимонов А. А. Проблемы привлечения осуждённых к ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научно-практической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. С. 43-44. 2 Уткин В. А. Реформа системы уголовных наказаний как условие эффективности альтернативных санкций // Вестник Кузбасского института. 2011. № 1(4). С. 5-6. 3 Антонов Т. Г. К вопросу об ответственности осуждённых без изоляции от общества // Уголовноисполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научнопрактической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. С. 14. 4 Здесь и далее в работе приведены данные исследования, проведённого Н. В. Ольховиком. См.: Ольховик Н. В. Криминологическая характеристика осуждённых к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, совершивших преступление в период нахождения на учетах уголовно-исполнительных инспекций // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научно-практической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. С. 30-43. 15 транспортных средств. Однако среди них доля этих преступлений в полтора раза больше и составляет 87,5 %. Наряду с этим кратно возрастает удельный вес присвоения и растраты (12,5 % против 0,01 в общей массе). Таким образом, наибольшая степень вероятности совершения нового преступления, по мнению Н. В. Ольховика, приходится на осуждённых за нарушения правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также присвоение и растрату. Кроме того, почти каждый третий из них до совершения нового преступления не исполнял требования приговора суда, нарушал установленный для них запрет на управление транспортным средством, за что подвергались административной ответственности и предупреждались инспекцией об ответственности в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Но, в конечном счёте, указанные меры воздействия не стали препятствием для совершения нового преступления, каждое четвёртое из которых заключается в нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств1. В связи с этим необходимо поддержать предложение о необходимости дополнения ст. 47 УК РФ частью2, в которой следует предусмотреть, что «в случае злостного уклонения осуждённого от исполнения требований приговора суда о лишении права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, назначенного в качестве основного наказания, оно заменяется в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса»3. Ответственность же осуждённых, нарушающих предписания приговора, в настоящее время законом не установлена. Единственным негативным правовым последствием для них является невключение времени занятия запрещённой деятельностью в срок наказания. Администрация учреждения или организации в случае поступления копии приговора и извещения УИИ обязана прекратить трудовой договор с осуждённым, если к моменту поступления указанных документов должность, которую он занимает, подпадает под запрет, указанный в приговоре. Во всех случаях администрация учреждения или организации, в которой работает осуждённый, обязана проинформировать УИИ об исполнении требований приговора. В случае увольнения из учреждения или организации осуждённого, не отбывшего наказание, администрация обязана внести в его трудовую книжку запись о том, на каком основании, на какой срок и какую должность он лишён права занимать или какой деятельностью лишён права заниматься. О расторжении трудового договора с осуждённым администрация обязана проинформировать УИИ4. В случаях, определяемых законодательством, занятие некоторыми видами деятельности находится под контролем специально на то уполномоченных государством органов, которые правомочны выдавать и аннулировать разрешения на занятие определёнными видами деятельности. К ним можно отнести органы, Ольховик Н. В. Указ. соч. С. 41. Там же. С. 42. 3 Одновременно с этим следует дополнить ст. 38 УИК РФ понятием «злостного уклонения осуждённого от исполнения требований приговора суда о лишении права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью». 4 Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. Постатейный, 4-е издание, переработанное/ под ред. А. И. Зубкова. М. : НОРМА, 2008. 1 2 16 осуществляющие лицензирование определённых видов деятельности, руководящие звенья ряда общественных объединений, органы ГИБДД и др. Для таких органов обязательны предписания приговора о лишении осуждённого права заниматься определённой деятельностью. Не позднее трёх дней после получения копии или выписки приговора и извещения УИИ правомочный орган обязан аннулировать разрешение на занятие тем видом деятельности, который запрещён осуждённому, изъять соответствующий документ, предоставляющий право осуждённому заниматься указанным видом деятельности (например, удостоверение на право управления транспортным средством), и направить об этом сообщение в УИИ. Обязанность исчислять срок исполнения наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью возложена на УИИ. Если будет установлено, что лицо, осуждённое к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, нарушает запрет, установленный приговором, время, в течение которого осуждённый занимал запрещённые для него должности или занимался запрещёнными для него видами деятельности, не засчитывается в срок исполнения наказания. Решение о незачёте определённого времени в срок наказания принимает начальник УИИ на основании документов, подтверждающих факт такого нарушения (объяснения, справки, копии приказов и т. д.). О принятом решении и моменте окончания отбывания наказания сообщается осуждённому1. Требования приговора о запрете заниматься определёнными видами деятельности либо занимать определённые должности должны в точности выполняться осуждённым. Если осуждённый занимался подобной деятельностью или занимал определённые должности до вынесения приговора, он обязан немедленно уволиться с этой должности либо прекратить занятие запрещённым для него видом деятельности. Если занятие деятельностью, которой осуждённому запрещено заниматься, предусматривает наличие определённых документов, они должны быть сданы органу, выдавшему их, по месту жительства осуждённого. Например, независимо от местонахождения органа ГИБДД, выдавшего водительское удостоверение, оно сдаётся в подразделение ГИБДД, обслуживающее район, в котором проживает осуждённый. Согласно ч. 2 ст. 35 УИК РФ органы, правомочные аннулировать разрешение на занятие соответствующей деятельностью, не позднее трёх дней после получения копии приговора суда и извещения уголовно-исполнительной инспекции обязаны аннулировать разрешение на занятие той деятельностью, которая запрещена осуждённому, изъять соответствующий документ, предоставляющий данному лицу право заниматься указанной деятельностью, и направить сообщение об этом в уголовно-исполнительную инспекцию. Иными словами при назначении осуждённому наказания в виде лишения права управления автотранспортным средством УИИ извещает орган правомочный, аннулировать право на занятие данной деятельностью — ГИБДД — который в течение трёх дней обязан изъять водительские права данного лица, как документ, предоставляющий данному лицу право заниматься указанной деятельностью, и 1 Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. Постатейный, 4-е издание, переработанное/ под ред. А. И. Зубкова. М. : НОРМА, 2008. 17 направить сообщение об этом в уголовно-исполнительную инспекцию, в соответствии с ч. 2 ст. 35 УИК РФ. Но на практике данное требование закона зачастую не соблюдается. Так, например, гражданин М. был осуждён по ч. 1 ст. 264 УК РФ к лишению права управлять транспортными средствами сроком на 3 года. Согласно действующему законодательству, УИИ направило копию приговора и извещение в ГИБДД о том, что данный гражданин лишён права управления транспортными средствами. Но ГИБДД, вместо того чтобы изъять у осуждённого водительские права, направляет в уголовно-исполнительную инспекцию формальное сообщение (подтверждение) о том, что данные права уже изъяты. В ходе очередной регистрации осуждённого в инспекции выясняется обратное, а именно то, что водительские права никто не изымал и изымать не собирался1. В связи с этим представляется вполне обоснованным предложение о внесении изменений в ч. 3 ст. 33 УИК РФ, изложив её в следующей редакции: «Уголовноисполнительные инспекции ведут учёт осуждённых; контролируют соблюдение осуждёнными предусмотренного приговором суда запрета занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью; проверяют исполнение требований приговора администрацией организаций, в которых работают осуждённые, а также органами, правомочными аннулировать разрешение на занятие определённой деятельностью, запрещённой осуждённым. В случае обнаружения фактов нарушения инспектор обязан самостоятельно изъять документ, предоставляющий право заниматься определённой деятельностью, и направить его с соответствующим представлением в органы прокуратуры; организуют проведение с осуждёнными воспитательной работы»2. Кроме того, представляется целесообразным УИИ изымать в таких случаях не только, например, водительское удостоверение, у осуждённого, но и такие документы, как диплом с квалификацией врача, педагога и пр., фактически предоставляющие право лицу в последующем заниматься запрещённой ему профессиональной деятельностью. Во всяком случае, изъятие таких документов, на наш взгляд, будет являться определённым препятствием для этого. Указанные нами документы необходимо изымать на весь срок отбывания наказания, предусмотренного в приговоре суда. В случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ, где срок наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью установлен до двадцати лет в качестве дополнительного, изымать указанные выше документы необходимо на весь указанный в законе срок в целях предупреждения рецидива преступления. В соответствии с действующей редакцией ст. 38 УИК РФ нарушение запрета осуждённому занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью со стороны представителей власти, государственных служащих, служащих органов местного самоуправления, государственных или муниципальных учреждений, коммерческих или иных организаций может выражаться в: 1) оставлении осуждённого на должности, занимать которую ему запрещено; 1 Тихонов В. Н. Проблемы исполнения наказания занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью // Проблемы реализации уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера : взгляд молодого поколения. Новокузнецк: ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2010. С. 73. 2 Там же. С. 75. 18 2) формальном переводе осуждённого на другую работу с исполнением обязанностей по должности, которую он занимать не вправе; 3) приёме на работу на должность, занимать которую осуждённый не вправе; 4) отказе от выполнения предписаний приговора об аннулировании разрешения на занятие запрещённым видом деятельности. Поскольку на УИИ возложен контроль за трудовой деятельностью осуждённого, в случае выявления фактов нарушения запретов, установленных приговором, осуждённому предлагают немедленно прекратить занятие запрещённой деятельностью. Одновременно УИИ вносит представление администрации учреждения или организации с предложением в трёхдневный срок принять меры к прекращению осуждённым запрещённой трудовой деятельности. Кроме того, ст. 315 УК РФ предусматривает ответственность лиц, виновных в злостном неисполнении судебного акта, а равно воспрепятствовании его исполнению. Субъектом указанного преступления может быть только представитель власти, государственный служащий, служащий органа местного самоуправления, а также служащий государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации. Виновным в таком преступлении может быть лицо, пользующееся правом приёма на работу и увольнения с неё (включая руководителей кадровых служб), а также должностные лица органов, правомочных аннулировать разрешение на занятие определёнными видами деятельности. Под воспрепятствованием исполнению приговора понимается любое действие указанных лиц, направленное на то, чтобы его реализация стала невозможной (например, сокрытие копии приговора, поступившей в организацию для исполнения). Злостным следует считать неувольнение осуждённого с должности, которую он не имел права занимать, после предупреждения, сделанного УИИ. В соответствии с действующим Приказом Минюста РФ от 20.09.2009 г. № 142 «Об утверждении инструкции по организации исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества» (в ред. от 27.12.2010 г.) при установлении факта нарушения осуждённым требований приговора суда инспекция уточняет время, в течение которого он занимал запрещённую должность или занимался запрещённой деятельностью, запрашивает соответствующие документы, подтверждающие данный факт, и выносит постановление о незачёте в срок наказания определённого периода времени. Постановление объявляется осуждённому под роспись. По результатам беседы с осуждённым составляется справка. О незачёте в срок наказания времени, в течение которого осуждённый занимал запрещённую для него должность либо занимался запрещённой для него деятельностью, инспекция информирует заинтересованные службы органов внутренних дел, территориальный орган Федеральной миграционной службы, военный комиссариат, администрацию организации и орган, правомочный аннулировать разрешение на занятие определённой деятельностью, запрещённой осуждённому, а также делает отметку в журнале учёта и учётной карточке. Но, как уже отмечалось выше, в УК РФ и УИК РФ не предусмотрены меры уголовно-правового воздействия при уклонении или злостном уклонении осуждённых от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Указанные пробелы в 19 законодательстве, несомненно, способствуют обстоятельствам уклонения осуждённых от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Безусловно, отсутствие в положениях УК РФ и УИК РФ нормы об ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью негативно влияет на эффективность исполнения данного наказания ввиду безнаказанности лица, уклоняющегося от отбывания данного вида наказания. Установление в отношении осуждённого мер уголовно-правового воздействия за уклонение тем более необходимо, что в настоящее время, вопреки трудовому законодательству, трудовые книжки оформляются не всегда, и зачастую работодатель при приёме на работу нового работника может не знать, что этому человеку судом назначено наказание в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, и что ему данная работа запрещена, а осуждённый может об этом умолчать. В связи с этим осуществить контроль за тем, чтобы осуждённый не выполнял запрещённую для него работу, в настоящее время представляется в ряде случаев затруднительным, что в конечном счёте приводит к неисполнению приговора суда1. Выход из данной ситуации некоторые авторы видят в установлении ответственности за злостное уклонение от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в статье Особенной части УК РФ путём дополнения статьи 315 УК РФ частью второй2. Таким образом, чтобы рассматриваемое наказание было более эффективным, в законе должны быть предусмотрены действительно отрицательные для нарушителя запрета правовые последствия, так как имеющиеся пробелы в этой части, со всей очевидностью, способствуют обстоятельствам уклонения осуждённых от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. В связи с этим предлагается дополнить ст. 47 УК РФ соответствующей частью, в которой следует предусмотреть, что «в случае злостного уклонения осуждённого от исполнения требований приговора суда о лишении права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, назначенного в качестве основного наказания, оно заменяется в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». В УИК РФ в соответствующей статье следует предусмотреть положение, раскрывающее случаи злостного уклонения осуждённого от исполнения требований приговора суда: злостно уклоняющимся от отбывания данного наказания по аналогии с иными альтернативными наказаниями можно признать осуждённых, повторно не выполнивших требования уголовно-исполнительной инспекции, требования учреждений и органов, исполняющих основные виды наказаний, об исполнении данного приговора, либо скрывшихся с места жительства с целью уклонения от наказания. 1 Тихонов В. Н. Проблемы исполнения наказания занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью // Проблемы реализации уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера : взгляд молодого поколения. Новокузнецк: ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2010. С. 45. 2 Павлов И. Н., Филимонов А. А. Указ. соч. С. 45. 20 Литература 1. Антонов Т. Г. К вопросу об ответственности осуждённых без изоляции от общества // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научно-практической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. 2. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. Постатейный, 4-е издание, переработанное/ под ред. А. И. Зубкова. М. : НОРМА, 2008. 3. Ольховик Н. В. Криминологическая характеристика осуждённых к лишению права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, совершивших преступление в период нахождения на учетах уголовноисполнительных инспекций // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научнопрактической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. 4. Павлов И. Н., Филимонов А. А. Проблемы привлечения осуждённых к ответственности за уклонение от отбывания наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью // Уголовно-исполнительная система сегодня: взаимодействие науки и практики : материалы международной научно-практической конференции. Новокузнецк : ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2009. Ч. 1. 5. Тихонов В. Н. Проблемы исполнения наказания занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью // Проблемы реализации уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера : взгляд молодого поколения. Новокузнецк: ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2010. 6. Уткин В. А. Реформа системы уголовных наказаний как условие эффективности альтернативных санкций // Вестник Кузбасского института. 2011. № 1(4). С. 5-6. УДК 343.8 В. Г. Попов ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ РОССИИ В ХОДЕ РЕАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПЦИИ РЕФОРМИРОВАНИЯ УИС РФ ДО 2020 ГОДА V. G. Popov PROBLEMS OF MODERNIZATION OF THE ENGINEERING-TECHNICAL SUPPORT OF THE ACTIVITY OF PENITENTIARY INSTITUTIONS OF RUSSIA IN THE COURSE OF IMPLEMENTATION OF THE CONCEPT FOR REFORMING THE PENITENTIARY SYSTEM UNTIL 2020 Рассмотрено текущее состояние инженерно-технического обеспечения (ИТО) исправительных учреждений, следственных изоляторов и тюрем России, динамика его развития и возможные трудности на пути реформирования пенитенциарной системы России в ходе реализации Концепции реформирования УИС РФ до 2020 года. Reviewed the current status of engineering and technical support correctional institutions and investigative jails and prisons of Russia, the dynamics of its development and possible difficulties in the way of reform of the penitentiary system of Russia in the course of implementation of the Concept for reforming the penitentiary system until 2020. 21 Ключевые слова: уголовно-исполнительная система (УИС), инженерно-техническое обеспечение (ИТО), инженерно-технические средства охраны и надзора (ИТСОН), инженерные средства охраны и надзора (ИСОН), технические средства охраны и надзора (ТСОН), интегрированные комплексы ИТСОН, интегрированные системы безопасности (ИСБ). Key words: criminal-executive system, engineering, engineering-technical means of protection and surveillance, engineering means of protection and surveillance, the technical means of protection and surveillance, integrated complexes, integrated security systems. К настоящему моменту времени в пенитенциарной системе России накопилось большое число проблем, связанных с реализацией уголовных наказаний, изоляцией граждан, находящихся под судом и следствием. Сущность этих проблем достаточно подробно на протяжении последних лет рассматривалась как в специальных источниках, так и в СМИ. Не вдаваясь в подробности, отметим, что подавляющая их часть заключается в несоответствии сегодняшнего состояния (целей и задач, режимных требований, условий содержания, обеспечения и т. д.) отечественной пенитенциарной системы современному российскому общественноэкономическому укладу, рыночной экономике, международным правовым стандартам. Наблюдающееся снижение динамики развития УИС России в последние годы вызвало ряд негативных тенденций, среди которых и возрастающее число режимных нарушений лицами, изолированными от общества, увеличивающаяся побеговая активность спецконтингента, зачастую неудовлетворительные условия содержания в местах лишения свободы, а также целый комплекс связанных с этим правовых, экономических, организационных и кадровых проблем. Эти явления имеют свои корни буквально во всех направлениях функционирования ФСИН России; не стала исключением и такая сфера, как инженерно-техническое обеспечение деятельности УИС. Инженерно-техническое обеспечение (ИТО) представляет собой систему соответствующей инженерной и технической инфраструктуры: инженерные сооружения и конструкции (ИСОН), технические средства надзора и контроля, связь и др. (ТСОН) — так называемые ИТСОН, а также комплекс организационных и технических мероприятий по эксплуатации этих средств. В настоящее время ИТО является важнейшим условием эффективного функционирования исправительных учреждений, без которого само их существование было бы невозможным. Однако на протяжении последних 20 лет развитие ИТО претерпевает значительные затруднения. Политико-экономические преобразования конца 1980-х гг. серьёзно затормозили этот процесс. К середине 1990-х годов стало очевидным, что необходимы экстренные меры для решения проблем ветшающей инженерно-технической базы УИС, поскольку в большинстве учреждений поддержание режима отбывания наказаний фактически оказалось под угрозой. В результате была разработана Программа переоснащения УИС новыми современными ИТСОН. До 2005 года было необходимо полностью обеспечить объекты охраны новыми техническими средствами (обнаружения, видеонаблюдения, связи и т. д.), а также реконструировать инженерные сооружения. Однако из-за недофинансирования, вызванного дефолтом 1998 года, и других причин эти планы удалось выполнить лишь частично. Дальнейшее развитие ИТО получило в ходе реализации Концепции совершенствования ИТО УИС до 2010 года. Но, однако, и здесь не удалось достигнуть ожидаемого результата в полном объёме: сказались причины, упомянутые выше. 22 Новая Концепция развития УИС РФ до 2020 года изменяет сами подходы к решению проблем ИТО. Преобразование исправительных колоний в тюрьмы и колонии-поселения, создание воспитательных домов, расширение форм отбывания наказаний, не связанных с лишением свободы, требует радикальной модернизации всего ИТО ФСИН России, что нашло конкретное воплощение в разработанной в 2010 году Концепции развития охраны учреждений уголовно-исполнительной системы на период до 2020 года. Предлагаемые данной Концепцией преобразования, в большинстве своём, безусловно, носят позитивный характер. Полный переход на новые прогрессивные способы охраны с ликвидацией суточных постов, постов служебных собак, изменение структуры запретной зоны, акцент на дальнейшее развитие и комплексный характер применения современных технических средств и технологий — необходимость в этих новациях давно назрела. Однако наряду с безусловными плюсами основных положений Концепции отдельные моменты, на наш взгляд, требуют определённой корректировки, исходя из самих принципов Концепции, таких, как эффективность, комплексность, экономическая целесообразность ИТО. Так, предлагаемые изменения структуры запретных зон объектов охраны при сохранении общих основных требований должны быть более инвариантны, т. е. содержать возможность адаптации к конкретным территориальным, климатическим и другим особенностям охраняемых объектов. Вообще говоря, проект общей структуры запретных зон объектов охраны должен просчитываться, исходя из многих факторов: научных критериев надёжности, основ теории обнаружения, экономических и др. расчётов, а математические выкладки и результаты должны быть представлены для всестороннего анализа широкого круга специалистов с целью поиска оптимальных решений. Важным фактором стала разработка утверждённых директором ФСИН России в 2010 году Единых технических требований (ЕТТ) для производителей ИСБ (интегрированных систем безопасности — комплексов технических средств для охраняемых объектов с возможностью гибкой интеграции в комплекс ИТСОН). Однако, ЕТТ разработаны только для двух типов объектов: исправительных колоний (которые, кстати, предполагается преобразовывать в тюрьмы и колонии-поселения) и следственных изоляторов, причем оба стереотипны. Исходя из самой идеи ИСБ, целесообразно было бы разработать универсальные ЕТТ для объектов УИС любых типов. Отдельного рассмотрения заслуживает положение Концепции о ликвидации структурных подразделений ИТО, связи УИС и передаче их функций сторонним лицензируемым организациям (а функции снабжения — тыловым службам). Такой подход вызывает у большинства специалистов ИТО недоумение. Какие преимущества получает государство от таких преобразований? Профессионализм специалистов ИТО УИС достаточно высок. Так, в УФСИН России по Томской области они стали пионерами в создании единого цифрового поля — уникальной телекоммуникационной системы, по собственной инициативе ими была создана система видеомониторинга всего территориального органа ФСИН. Экономический эффект от ликвидации структур ИТО также сомнителен, поскольку переход на услуги внешних коммерческих организаций вряд ли создаст экономию средств. Скорее стоит ожидать возрастание расходов, так как помимо оплаты труда своих работников такие организации должны получать ещё и прибыль. Важно и то, что отсутствие сформировавшейся конкурентной среды (ведь нужно оказывать услуги 23 не вообще, а именно в режимных требованиях ФСИН России) среди этих фирм (особенно в «глубинке») может повлечь за собой известную монополизацию с «взвинчиванием» цен за услуги, а также способствовать коррупции. Наконец, главный негативный момент заключается в том, что далеко не все услуги по оборудованию и эксплуатации ИТСОН могут иметь разовый или периодический характер. В отличие от строительства и реконструкции инженерных средств (ИСОН), установки, среднего и капитального ремонта технических средств (ТСОН), существуют ещё и текущий ремонт, контроль технического состояния а также проведение регламентов технического обслуживания ИТСОН (например, ежедневное техническое обслуживание), требующие постоянного присутствия специалистов на объекте (в том числе и в составе дежурных смен). Всё это, в конечном счёте, потребует от сторонних обслуживающих организаций создания штатных структур, аналогичных по своим функциям и составу тем же структурам ИТО ФСИН России, существующим в настоящее время. Есть ли в этом смысл? Помимо всего сказанного, ликвидация собственной штатной инфраструктуры ИТО приведёт к невозможности формирования адекватной территориальной технической политики в террорганах, должного контроля за качеством проведения мероприятий ИТО, обучения сотрудников основам оборудования объектов в рамках служебной подготовки. А это, в конечном счёте, приведёт к ослаблению режима в учреждениях. С нашей точки зрения, необходимо не ликвидировать, а наоборот — всячески укреплять кадровый инженерный потенциал ФСИН России, тем самым закрепляя всё новое и прогрессивное, что им было создано в последние годы. Резюмируя вышеизложенное, отметим, что для успешного выполнения поставленных задач реализация отдельных положений рассматриваемой Концепции в плане модернизации ИТО ФСИН России на период до 2020 года потребует ещё многих и многих корректировок. УДК 383.85 Т. П. Родичева НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРОФИЛАКТИКИ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НЕЗАКОННОГО ОБОРОТА НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ СИЛАМИ И СРЕДСТВАМИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ ФСИН РОССИИ T. P. Rodicheva SOME ASPECTS OF PREVENTIVE MEASURES OF ILLEGAL TURNOVER OF DRUGS IN CORRECTIVE INSTITUTIONS WITH THE HELP OF THE STAFF OF CORRECTIVE INSTITUTIONS OF FEDERAL PUNISHMENT EXECUTION SERVICES OF RUSSIA В статье на основе накопленного УИС опыта рассматриваются методы и способы профилактики незаконного оборота наркотиков в ИУ, взаимодействие подразделений и служб ИУ, направленное на пресечение НОН в ИУ. Methods and ways of preventing of illegal turnover of drugs in corrective institutions are considered in the article. Interaction of services and subunits directed to suppression of illegal turnover of drugs in corrective institutions is represented. Ключевые слова: незаконный оборот наркотиков, профилактика, предупреждение правонарушений осуждёнными. 24 исправительные учреждения, Key words: illegal turnover of drugs, corrective institutions, preventing of offences of convicts. Актуальность противодействия незаконному обороту наркотиков не нуждается в доказательствах. Сообщения о подобных случаях практически каждый день можно встретить в средствах массовой информации. На этом основании любой может сделать вывод, что с каждым годом наркомания в России получает всё большее развитие, а её последствия позволяют говорить об угрозе национальной безопасности1. В современных условиях проблема организации профилактики распространения наркотиков в России приобретает особенную актуальность, она отнесена к числу наиболее важных приоритетных задач, стоящих перед государством и гражданским обществом. Выполнение их является чрезвычайно сложным делом, так как требует изучения накопленного мирового опыта борьбы с наркоманией и наркотизмом, поиска новых современных подходов в преодолении этих негативных явлений, объединения усилий науки и практики, согласованности действий всех государственных органов, учреждений, общественных формирований, различных организаций, фондов, задействованных в этом2. Места лишения свободы подобно зеркалу отражают те процессы, которые происходят в обществе. Содержание в учреждениях УИС лиц, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, оказывает дезорганизующее воздействие на процесс исполнения наказания, способствует вовлечению других лиц в незаконный оборот наркотических веществ, учреждений уголовноисполнительной системы. В отношении этой категории осуждённых и иных граждан планируются и проводятся оперативно-розыскные и иные профилактические мероприятия сотрудниками исправительных учреждений, в том числе и в рамках дел оперативного учёта. Профилактика правонарушений в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов — это комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих распространению и употреблению наркотических средств или психотропных веществ, на предупреждение развития и ликвидацию негативных личностных, социальных и медицинских последствий злоупотребления наркотическими средствами или психотропными веществами (безнадзорность, беспризорность, преступность, рост случаев ВИЧ-инфекций, гепатита, заболеваний, распространяемых половым путём, и т. д.)3. Мероприятия по профилактике правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков можно разделить на две группы: уменьшение спроса и уменьшение предложения. Профилактика незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ в местах лишения свободы — это предупреждение противоправных проявлений; комплекс мер, направленных на выявление, ограничение и устранение 1 Осин В. Законодательство об ответственности за незаконный оборот наркотиков в россии и практика его применения // Copyright © 2011 ООО «Независимость» contact@narkotiki.ru 2 Основы профилактики наркомании и наркопреступности : курс лекций. Авт. колл. Гаврилов В. Г., Готчина Л. В. и др. М. , 2008. С. 94. 3 Основы профилактики наркомании у несовершеннолетних».СПб. : Образование-культура, 2003. 25 факторов наркопреступности в целом и е` отдельных видов, общественной опасности лиц, совершающих противоправные деяния1. Согласно действующему законодательству в местах лишения свободы профилактика и предупреждение правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков проводится как в рамках оперативно-розыскной деятельности силами оперативных подразделений ФСИН России, так и в рамках режимных мероприятий, проводимых силами отделов безопасности (режима) ИУ. Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 20 ноября 2006 г. № 333 утверждена Инструкция по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее — Инструкция), регламентирующая порядок организации и проведения мероприятий по профилактике замышляемых и подготавливаемых правонарушений среди осуждённых, подозреваемых и обвиняемых, отбывающих наказание и содержащихся в исправительных учреждениях и следственных изоляторах уголовно-исполнительной системы. Согласно данной Инструкции осуждённые, склонные к употреблению, сбыту или приобретению наркотических средств и психотропных веществ, по прибытию для отбытия наказания в места лишения свободы ставятся на профилактический учёт как склонные к немедицинскому употреблению наркотиков. В отношении этих лиц в местах лишения свободы проводится общая и индивидуальная профилактика. Сущность общей профилактики заключается в своевременном выявлении и устранении причин и условий, порождающих возможность со стороны осуждённых приобретать, сбывать и употреблять наркотические средства. Общие профилактические меры, к коим относятся лекции и беседы, должны быть целенаправленными и действенными. Они призваны создать условия, исключающие возможность проникновения наркотических средств в места лишения свободы и их дальнейшее распространение и употребление в исправительных учреждениях2. Методы индивидуальной профилактики преступлений в ИУ можно разделить на методы: изучения осуждённых, выявления «отклоняющихся» от определённых принятых в ИУ норм осуждённых, учёта, контроля и воздействия на них3. Методы изучения осуждённых — это различные исследовательские приёмы, имеющие определённую специфику. К ним относят: анализ документов — уголовных и личных дел, переписки; опрос лиц, хорошо знающих осуждённого; наблюдение окружающей микросреды, группировки, в которую он входит; тестирование; беседа с иными осуждёнными и др. При организации лечебного и педагогического процесса с осуждёнными, склонными к немедицинскому употреблению наркотических средств и психотропных веществ, сотрудникам исправительных учреждений необходимо учитывать особенности их личности. В беседах с данной категорией лиц следует вести постоянную работу по разъяснению того, что употребление наркотиков 1 Смирнов В. Н. Актуальные вопросы профилактики незаконного оборота наркотических средств в учреждениях пенитенциарной системы. СПб., 2004. С. 81 2 Голощапов Е. В. Особенности профилактики употребления и сбыта наркотических средств и психотропных веществ в местах лишения свободы // Наркоконтроль. 2010. № 3. С. 13-14. 3 Савихин А. Предупреждать преступность, взаимодействуя по всем направлениям // Ведомости УИС. 2003. № 3. С. 31-34. 26 является не только злостным нарушением установленного порядка отбывания наказания, но и сознательным противодействием усилиям администрации, предпринимаемым для их исправления; обращать внимание, что такое поведение может лишить их возможности условно-досрочного освобождения, а в некоторых случаях и повлечь за собой уголовную ответственность1. В борьбе с доставкой и сбытом наркотических средств и психотропных веществ в места лишения свободы важная роль принадлежит мерам оперативнорозыскного и режимного характера. К таким мероприятиям относятся: проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление лиц, в том числе из числа сотрудников ИУ, склонных к приобретению, сбыту и употреблению наркотических средств и психотропных веществ; прослушивание телефонных переговоров осуждённых; досмотр посылок, бандеролей и передач, а также одежды и вещей граждан, прибывших к лицам, содержащимся в местах лишения свободы, на длительные свидания; обязательный полный личный обыск осуждённых после их длительного свидания; тщательный досмотр всех видов транспорта и грузов, доставляемых в исправительные учреждения; оборудование исправительных учреждений противоперебросовыми заграждениями по периметру; проведение внезапных обысков осуждённых и осмотров помещений, в которых они проживают; использование служебных собак для выявления наркотических средств и психотропных веществ при досмотре посылок, бандеролей и передач, поступающих в адрес осуждённых, и др. Рост наркомании в местах лишения свободы обусловливает нелегальный оборот крупных денежных сумм, являющихся средством подкупа сотрудников исправительных учреждений и других лиц, создание многозвенных организованных групп как в местах лишения свободы, так и за их пределами, поскольку исправительные учреждения рассматриваются наркодилерами как перспективные рынки сбыта наркотиков. В связи с этим необходимо в каждом исправительном учреждении проводить мониторинг наркологической ситуации, разрабатывать и организовывать эффективные антинаркотические программы и мероприятия, оказывать консультативную медико-психологическую помощь по проблемам наркотической зависимости2. Всё больше заключенных попадает в тюрьму в результате нарушения ими законодательства о незаконном обороте наркотиков. Опыт, полученный в ходе осуществления проекта «Охрана здоровья в тюрьмах» Европейского отделения ВОЗ, показал, что любая национальная стратегия по уменьшению последствий от употребления незаконных наркотических средств должна включать и такую область, как наркотики в тюрьмах. Большое число лиц попадает в заключение, когда они уже стали наркоманами и им требуется лечение и помощь для того, чтобы снизить разрушительные последствия токсикомании. Тюрьма предоставляет уникальную возможность См. Голощапов Е. В. Указ. соч. Голощапов Е. В. Особенности профилактики употребления и сбыта наркотических средств и психотропных веществ в местах лишения свободы // Наркоконтроль. 2010. № 3. С. 13-14. 1 2 27 заниматься этими проблемами охраны здоровья, а также причинами совершения преступных актов1. Поэтому одним из важных элементов профилактики и предупреждения правонарушений в сфере незаконного оборота наркотиков является лечение и реабилитация больных наркоманией из числа лиц, освободившихся из мест лишения свободы и отбывавших наказание за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств. Особое значение в данном случае играет именно своевременное оказание помощи в трудоустройстве, лечении и адаптации этой категории лиц, так как велика вероятность их возврата в криминальную среду и к потреблению наркотических средств2. Работа по предупреждению и профилактике правонарушений в области незаконного оборота наркотических средств может быть эффективной лишь при тесном контакте между всеми службами и подразделениями ИУ. Многообразие форм взаимодействия объясняется многогранностью решаемых оперативно-служебных задач, динамикой и множеством конкретных условий, в которых протекает деятельность того или иного подразделения. Поэтому формы взаимодействия условно можно разделить на следующие категории: 1) обмен информацией. Здесь следует иметь в виду доведение соответствующей информации до взаимодействующих служб и подразделений. Для активизации совместной деятельности целесообразно каждой службе проявлять инициативу и предоставлять своим коллегам информацию, которая может быть им полезна, не ожидая с их стороны формальных просьб или запросов. 2) совместное обсуждение имеющейся информации. Оно может проходить на совместных оперативных совещаниях, в системе служебной подготовки, на инструктажах дежурного наряда и т. д. По результатам обсуждения начальник подразделения принимает соответствующее решение, которое и является основой дальнейшей деятельности отделов и служб. Здесь необходимо учитывать, что очень важным фактором является адекватность в оценке самой информации. Этот аспект также является заботой руководителя. Кроме того, он должен лично разъяснить начальникам служб наиболее важные положения нормативных правовых документов, дать оценку оперативной обстановки, познакомить с документами, имеющими принципиальное значение для успешного выполнения задач, стоящих перед подразделением. Затем эти сведения должны быть доведены до сотрудников каждой службы. 3) выполнение отдельных мероприятий по просьбе иной службы. Эта форма взаимодействия используется в тех случаях, когда необходимо провести специфические для соответствующей службы мероприятия. При этом следует чётко и конкретно определить круг задач, которые необходимо ей решить в ходе проведения такого мероприятия, а после его завершения сообщить результаты заинтересованным лицам. 4) совместное планирование мероприятий. Оно достигается путём составления самостоятельных планов взаимодействующих служб, исходя из конкретной обстановки, и в конечном итоге обобщается единым совместным планом мероприятий, утверждаемым руководителем подразделения. 1 См.: Тюрьмы, наркотики и общество: согласованное заявление о принципах, политике и практике // Подготовлено проектом ВОЗ (европейское отделение) «Охрана здоровья в тюрьмах» и группой ПОМПИДУ совета Европы. Берн, Швейцария, сентябрь 2001. 2 Ролик А. И. Профилактика наркопреступности и незаконного оборота наркотиков в Приморском крае: проблемы и пути решения // Наркоконтроль. 2010. № 1. С. 2-6. 28 5) оказание содействия в выполнении мероприятий другой службой. Такое содействие может осуществляться самыми разнообразными способами. Например, это информационное обеспечение проводимого мероприятия. Кроме того, содействие может оказываться посредством выделения в помощь иной службе сотрудников и средств, которые задействуются для проведения мероприятия, а также создания необходимых условий для его выполнения. 6) совместное проведение мероприятий. Эта форма применяется при решении задач, стоящих перед всеми взаимодействующими службами. В таких случаях создается временная группа, состоящая из сотрудников взаимодействующих служб. При этом ставится конкретная задача каждому участнику такой группы, совместно вырабатывается тактика проведения мероприятия, уточняются способы обмена информацией и т. д. Таким образом, эффективность методов профилактики и предупреждения незаконного оборота наркотиков в местах лишения свободы напрямую зависит от слаженной, комплексной, тщательно спланированной работы всех служб и подразделений исправительного учреждения. Литература 1. Голощапов Е. В. Особенности профилактики употребления и сбыта наркотических средств и психотропных веществ в местах лишения свободы // Наркоконтроль. 2010. № 3. С. 13-14. 2. Осин В. Законодательство об ответственности за незаконный оборот наркотиков в россии и практика его применения // Copyright © 2011 ООО «Независимость» contact@narkotiki.ru 3. Основы профилактики наркомании и наркопреступности : курс лекций. Авт. колл. Гаврилов В. Г., Готчина Л. В. и др. М. , 2008. 4. Основы профилактики наркомании у несовершеннолетних».СПб. : Образованиекультура, 2003. 5. Ролик А. И. Профилактика наркопреступности и незаконного оборота наркотиков в Приморском крае: проблемы и пути решения // Наркоконтроль. 2010. № 1. 6. Савихин А. Предупреждать преступность, взаимодействуя по всем направлениям // Ведомости УИС. 2003. № 3. 7. Тюрьмы, наркотики и общество: согласованное заявление о принципах, политике и практике // Подготовлено проектом ВОЗ (европейское отделение) «Охрана здоровья в тюрьмах» и группой ПОМПИДУ совета Европы. Берн, Швейцария, сентябрь 2001. УДК 343.83 В. Е. Васильев НЕКОТОРЫЕ УРОКИ ИЗ ДЕЙСТВИЙ РОЗЫСКНЫХ НАРЯДОВ В СПЕЦИАЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ЛИКВИДАЦИИ ГРУППОВОГО ВООРУЖЁННОГО ПОБЕГА V. E. Vasilyev SOME LESSONS FROM ACTIONS OF SEARCH DRESSES IN SPECIAL OPERATION ON LIQUIDATION OF THE GROUP ARMED RUNAWAY В статье проанализированы действия сотрудников в розыске бежавших преступников. The paper analyzes the actions of employees who had fled in search of criminals. Ключевые слова: охрана, караул, розыск. 29 Key words: security, guard, wanted. Автору не раз приходилось участвовать в розыске бежавших осуждённых. Замечено, что бежавшие преступники, как правило, стремятся добыть или изготовить холодное или огнестрельное оружие как при подготовке к побегу, так и после его совершения. Тому много примеров. Вот три из службы автора статьи. В 1977 г. в учреждении, расположенном в центре г. Кемерово, в целях подготовки к побегу через КПП осуждённый, по специальности токарь, предварительно похитив строительный патрон 32 калибра, буквально за несколько дней изготовил на своём станке простейший пистолет. В 1990 г. группа осуждённых, возглавляемая рецидивистом по фамилии Лютый, совершила побег из промзоны колонии, расположенной в п. Заводском Приморского края, путём тарана ограждений запретной зоны мотовозом. При подготовке к побегу и сразу же после его совершения эта группа принимала активные меры по добыче оружия. В результате преступники вооружились двумя пистолетами, несколькими гранатами, реактивными сигнальными патронами и самодельным взрывным устройством. При этом один пистолет был ими утерян в момент схода с рельсов мотовоза после тарана ограждений запретной зоны. Остальное оружие они планировали применить для уничтожения судьи, выносившего приговор главе этой банды, но были задержаны у здания суда в г. Владивостоке с применением оружия. 23 февраля 1992 г. автором был задержан осуждённый строгого режима Стафейчук, бежавший из колонии, расположенной в п. Приморский Приморского края. При осмотре частного дома, в котором скрывался преступник, на подоконниках каждого окна были обнаружены ножи либо топоры. В кармане бежавшего находилось два патрона к охотничьему карабину «Барс». Хотя только второй из приведённых примеров подходит под категорию группового вооружённого побега, видно, что бежавшие преступники активно стремятся раздобыть и применить оружие, поэтому личному составу, участвующему в розыскных мероприятиях, надо всегда быть готовым к вооружённому сопротивлению или нападению осуждённых. Классическим примером ликвидации группового вооружённого побега являются совместные действия военнослужащих Кемеровской конвойной дивизии внутренних войск МВД СССР, администрации Новокузнецкого УЛИТУ МВД СССР и милиции летом 1976 г. в районе пос. Таштагол. Хронология событий такова. Двое осуждённых, выведенных в составе бригады на объект «Строительство дома», вступили в запрещённую связь с начальником караула — сержантом срочной службы, вручили ему деньги на водку, которую он и приобрёл им в соседнем магазине. Сержант был приглашён осуждёнными в строящееся здание для употребления спиртного, после чего он был убит ударом кирки в голову и раздет. Один из преступников переоделся в форму сержанта. Оба преступника на глазах у часового, находящегося на наблюдательной вышке у КПП, вошли в караульное помещение (строительный вагончик), вооружились автоматом АКМ с двадцатью патронами убитого ими начальника караула и скрылись в лесу. Только после этого часовой (житель одной из среднеазиатских республик) сообразил, что что-то здесь не так и выстрелил в воздух. В этот же день бежавшие, зайдя в соседний посёлок, расстреляли семью местного жителя-шорца, забрали его охотничье ружьё и сорок патронов к нему. 30 Надо отметить, что в 70-е годы прошлого столетия такие события не являлись обыденными для жителей страны и вызвали серьёзный резонанс. Начальником УВД Кемеровской области было принято решение о проведении специальной операции по ликвидации группового вооружённого побега. Для руководства войсковыми силами в батальон расположенный в п. Таштагол вылетел командир дивизии генерал-майор Д. А. Захаров. Непосредственно руководил розыскными нарядами начальник штаба дивизии полковник В. А. Островной. В тот период в Управлении лесных ИТУ, как и в других управлениях, не было не то что спецназа, а и просто вооружённых сотрудников. Пистолеты ПМ закреплялись только за некоторыми сотрудниками оперативных отделов ИТК и хранились в ротах, которые охраняли эти колонии. Поэтому говорить о привлечении сколько-нибудь серьёзного количества сотрудников ИТУ к активным действиям в операции не приходилось. Основную нагрузку приняли на себя военнослужащие Новокузнецкого полка ВВ МВД СССР во главе с подполковником Н. Г. Кошеленко и Кемеровского учебного батальона конвойной дивизии во главе с майором Салиховым. Автор участвовал в этих событиях в качестве командира учебного взвода 5 роты этого батальона. В тот период спецназ только зарождался. Поэтому надеяться на квалифицированные действия личного состава (кроме офицеров) не приходилось. К тому же объективно самым мобильным оперативным резервом руководителя спецоперации был именно учебный батальон, но проблема заключалась в том, что курсанты проучились всего месяц и не имели ни знаний, ни навыков. Тем не менее, задачу надо было выполнять. Каковы положительные черты и главные недостатки в действиях офицеров, военнослужащих срочной службы и сотрудников в этой специальной операции? Их было замечено несколько. Главный недостаток выявился в работе офицеров по подбору личного состава на службу. Убитый сержант ранее за недисциплинированность был снят с должности командира отделения, но не был лишён сержантского звания и находился как бы в резерве для назначения начальником караула. Финал известен. Далее, с получением сигнала о вооружённом побеге не было должным образом организовано преследование беглецов «по горячим следам», что дало им возможность оторваться от преследования и совершить новое тяжкое преступление. Недостатки в морально-психологической подготовке военнослужащих батальона и сотрудников учреждения дали о себе знать, когда надо было идти на преследование до задержания. Позже, при задержании первого преступника начальник штаба батальона проявил мужество, находчивость и инициативу, но этот один случай не скрасил общую удручающую картину. Кстати, действия его были таковы. Ночью временными розыскными постами были перекрыты развилки дорог, мосты и т. п. в районе проведения операции. Преступники вышли на такой пост, блокировавший мост. На внезапный окрик солдата бежавшие осуждённые бросились в разные стороны. Через некоторое время один из них начал негромко свистеть другому. Майор — начальник штаба батальона мгновенно сориентировался и, зайдя в лес, начал его подманивать своим свистом. Затем приблизился вплотную, сбил и скрутил преступника, вооружённого ружьём. Эти инициативные действия майора и стали ключом к общему успеху. Во-первых, из допроса первого преступника удалось выявить их связи и замысел действий. Вовторых, действия второго бежавшего стали неуверенными и скованными, что 31 позволило в дальнейшем его задержать без потерь. Трусость проявил один из курсантов роты по подготовке кинологов, который находился впереди цепи курсантов в поисковой группе, руководимой автором. Он, решив, что в случае выхода поисковой группы на преступника будет убит первым, спрятался с собакой в хвойном лапнике, пропустил цепь и вернулся на КП с докладом, что отстал от группы. Сказалась неподготовленность и слабость в руководстве личным составом и отдельных руководителей. Так, командир учебного батальона майор Салихов не организовал службу суточного наряда при движении батальона в вагонах обычного пассажирского поезда. Видимо, утомившись на многокилометровом марше по маршруту Кемерово-Новокузнецк, расположился со своим начальником штаба в отдельном купе и не выходил из него до станции Таштагол. Курсанты, вчерашние мальчишки, свои автоматы повесили за ремни на крюки купе общих вагонов и тоже заснули. Утрата оружия была делом времени, так как в этих же вагонах находились и обычные пассажиры. Пришлось проявить инициативу — сложить оружие в рундуки лавок, на которых разместились сержанты, организовать службу суточного наряда по охране оружия и ящиков с боеприпасами. Ещё одной проблемой явилось то, что не было организовано расчёта боеприпасов по подразделениям. Кто успел первым, тот и взял ящики с патронами, кто не успел — остался без патронов. Не было дано времени на выдачу патронов курсантам. Сразу же после высадки из поезда подразделения погрузили в машины и вывезли на место задержания первого преступника. Ящики вскрывали подручными средствами — ударами о пол кузова автомобиля, так как отвёртки для откручивания шурупов ни у кого не оказалось. В настоящее время заводская укупорка боеприпасов изменена, сказался опыт Афганистана, где при внезапном нападении гибли солдаты, не открывшие ящики с патронами. Кстати и наша колонна прошла мимо того места, где затаился возле дороги второй преступник, что могло стоить жизни некоторым из курсантов и офицеров. Как вывод: к действиям по ликвидации вооружённых побегов надо серьёзно готовиться, так как норматив наступательного боя 1/3 никто не отменял. Это значит, что при неумелых действиях гибнет трое наступающих солдат против одного обороняющегося. А мы наступаем. 32 ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УИС LEGAL REGULATION OF ACTIVITY OF THE PENAL SYSTEM УДК 343.835 А. А. Павленко ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ВНУТРЕННЕГО РАСПОРЯДКА В ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ A. A. Pavlenko LEGAL REGULATING OF INNER ROUTINE IN CORRECTIVE INSTITUTIONS В статье рассматриваются вопросы соотношения понятий «режим», «внутренний распорядок» и «правила внутреннего распорядка исправительных учреждений»; проводится анализ мнений различных исследователей в этой области и приводится авторская классификация норм ПВР ИУ. Correlation of concepts such as «regime», «inner routine», « inner routine in corrective institutions» is considered in the article. Analysis of research in this sphere and classification of norms of inner routine in corrective institutions are represented. Ключевые слова: режим, внутренний распорядок, правила внутреннего распорядка, осуждённые. Key words: regime, inner routine, convicts. В любой организации, в любом учреждении, системе существует внутренний распорядок. Внутренний распорядок представляет собой установленный порядок, определяющий устройство и содержание жизни внутри организации. Данное определение действует и на исправительные учреждения уголовно-исполнительной системы. При анализе содержания и соотношения понятий «режим», «внутренний распорядок», «Правила внутреннего распорядка», «распорядок дня» важно придерживаться следующей методологической позиции — функционирование этих категорий как юридических конструкций, имеющих законодательное закрепление, и как явлений (институтов) определённого вида социальной жизни. Фактическое бытие последних значительно шире, многообразнее и полнее, чем первых. Режим, распорядок дня и Правила внутреннего распорядка имеют закрепление в действующем законодательстве. Так, режим закреплён в ст. 82 УИК РФ, где законодатель даёт его определение: это установленный законом и соответствующий закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы. Существующие в науке уголовно-исполнительного права теоретические подходы к осмыслению режима как социальной и правовой категории свидетельствуют о том, что это самое широкое понятие. Режим — это фактически весь образ жизнедеятельности мест лишения свободы. Поэтому не случайно, как правильно отмечает А. С. Михлин, в действующем уголовно-исполнительном законодательстве режим в исправительных учреждениях регламентируется на уровнях «общее — особенное — единичное»1. 1 См.: Уголовно-исполнительное право : учебник для вузов / отв. ред. А. С. Михлин. М. : Высшее образование, 2006. С. 230. 33 Правила внутреннего распорядка упоминаются законодателем в УИК РФ в качестве самостоятельного нормативно-правового акта (ч. 3, 9 ст. 82; ч. 7 ст. 88 УИК РФ), в котором они и закреплены — Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений (далее — Правила, или ПВР), утверждаемые Минюстом России по согласованию с Генеральной прокуратурой РФ1. Необходимо отметить, что в настоящее время действие ПВР ИУ не распространяется на воспитательные колонии (далее — ВК), в которых действуют отдельные Правила внутреннего распорядка, также согласованные с Генеральной прокуратурой РФ2 (далее — ПРВ ВК). До 2001 г. действовали одни Правила3, в которых только один параграф специально отражал особенности условий отбывания лишения свободы несовершеннолетними4. Однако после отмены Правил внутреннего распорядка 1997 г., утверждённых ещё до передачи УИС из МВД РФ в Минюст России, произошло разделение на ПВР ИУ и ПВР ВК. Вместе с тем, в УИК РФ говорится только об одних ПВР ИУ, а воспитательные колонии также относятся к исправительным учреждениям (ч. 1 ч. 74 УИК РФ), поэтому для исключения разночтений предлагаем указать в законе и на ПВР ВК. В действующем уголовно-исполнительном законодательстве определение дефиниции «внутренний распорядок исправительных учреждений» отсутствует, что требует его выведения логическим путём. Распорядок дня закреплён законодателем отдельным параграфом (§ V) в ПВР ИУ, состоящим из 4-х правил. Но с его определением положение такое же, как и с Правилами внутреннего распорядка. В параграфе V ПВР перечислены условия, влияющие на распорядок дня в конкретном ИУ (п. 19); некоторые элементы его содержания (п. 20, 22) и порядок подготовки и доведения до осуждённых распорядка дня ИУ (п. 21). Также в приложении № 4 к Правилам приведён примерный распорядок дня осуждённых, снабжённый пятью примечаниями. Эти примечания определяют наличие, кроме общего распорядка дня осуждённых в ИУ, ещё и дополнительные: для отдельных групп осуждённых — работающих во 2-ю и 3-ю смены на производстве; содержащихся в карантинном отделении, строгих условиях отбывания наказания, помещениях камерного типа, ЕПКТ, одиночных камерах колоний особого режима, штрафных изоляторах, а также находящихся в ежегодном оплачиваемом отпуске и размещённых в изолированных участках; для выходных и праздничных дней. В целом нормы ПВР ВК, регламентирующие распорядок дня, повторяют положения ПВР ИУ. Их отличия состоят в следующем: 1) смотр осуждённых, во время которого проверяется их внешний вид, состояние одежды, обуви и стрижки в ВК проводятся чаще — еженедельно, тогда как по ПВР ИУ — ежемесячно; 2) в ВК не предусмотрен дополнительный распорядок дня для выходных и 1 Действующие в настоящее время ПВР утверждены приказом Минюста России от 3 ноября 2005 года № 205 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. М. : Изд-во юрид. лит., 2005. № 47 (с послед. изм. и доп.). 2 См. приказ Минюста России от 6 октября 2006 года № 311 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка воспитательных колоний уголовно-исполнительной системы» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. М. : Изд-во юрид. лит., 2006. № 44 (с послед. изм. и доп.). 3 Утверждённые приказом МВД РФ от 30 мая 1997 года № 330 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, 1997. № 14. 4 § 25 «Порядок предоставления осуждённым, содержащимся в воспитательных колониях, права выхода за пределы учреждения в порядке поощрения». 34 праздничных дней, что представляется нам упущением; 3) в ВК чётко установлены максимальные временные рамки между приёмами пищи осуждёнными — не более 7 часов. Это связано с физиологическими особенностями несовершеннолетних; 4) в приложениях № 9 и № 10 к ПВР ВК приведены примерные распорядки дня в карантинном отделении и дисциплинарном изоляторе. По нашему мнению, это является половинчатой мерой, так как в приложении № 4 к этим Правилам указано, что распорядок дня отдельно, кроме указанных помещений, устанавливается также и для осуждённых, содержащихся строгих условиях отбывания наказания, и находящихся в ежегодном оплачиваемом отпуске без выезда из ВК. Считаем, что следовало бы либо привести примерные распорядки дня для всех указанных в приложении № 4 к ПВР ВК категорий осуждённых, либо не приводить их вовсе, как сделано в ПВР ИУ; 5) в ПВР ВК (п. 24) определено должностное лицо, на которого возложен контроль за соблюдением распорядка дня — оперативный дежурный. Представляется, что сужение субъектов этого контроля в ПВР ВК неоправданно, так как обеспечивать соблюдение распорядка дня в учреждении должны все сотрудники. Таким образом, несмотря на некоторые различия в нормативном закреплении элементов распорядка дня в ИУ разных видов, можно констатировать, что чётко прослеживается основное функциональное предназначение данной правовой категории — детальная регламентация процедуры обеспечения порядка исполнения и отбывания лишения свободы (режима). Отсутствие в уголовно-исполнительном законодательстве дефиниции «внутренний распорядок» не означает, что данная категория не рассматривается в других отраслях права. Наиболее пристально данное понятие, наряду с понятием «правила внутреннего распорядка», рассматриваются в рамках такой отрасли российского права, как трудовое. Анализ существующих подходов к осмыслению этих категорий в трудовом праве и их лингвистический анализ1 позволяют сделать некоторые заключения. Внутренний распорядок — необходимое условие и предпосылка любой совместной организованной деятельности. Как социальное явление он представляет собой определённые установления. Эти установления содержат ясные и точные указания обязанностей всех субъектов данной совместной организованной деятельности, пределы и порядок ответственности за нарушения этих обязанностей. Цель внутреннего распорядка — укрепление дисциплины, регулирование и правильная организация совместной деятельности, рациональное распределение и использование времени. Внутренний распорядок как явление социального порядка закрепляется в правилах внутреннего распорядка. Правила внутреннего распорядка — это всегда нормативный акт той или иной организации. Можно сказать, что правила внутреннего распорядка есть формально-юридическое выражение и основа внутреннего распорядка. Особенность ПВР ИУ как определённого вида ведомственного нормативного документа состоит в том, что их основное предназначение заключается в 1 См.: Молодцов М. В., Головина С. Ю. Трудовое право России : учебник для вузов. М. : Норма, 2004. С. 371379; Трудовое право : учеб. / Н. А. Бриллиантова, И. Я. Киселев (и др.); под ред. О. В. Смирнова. М. : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. С. 400-405; Киселев И. Я. Трудовое право России и зарубежных стран. Международные нормы труда : учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Эксмо, 2006. С. 161-164; Ожегов С. И. Словарь русского языка : Ок. 57000 слов / под ред. докт. филол. наук, проф. Н. Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М. : Рус. яз., 1984. С. 411. 35 регулировании порядка и условий исполнения и отбывания наказания, предусмотренных главами 12, 13 УИК РФ. Указанные главы Кодекса регламентируют режим исправительных учреждений, средства его обеспечения, а также условия отбывания наказания. Однако, в процессе исполнения и отбывания наказания, поскольку он затрагивает наиболее существенные стороны жизни осуждённых, возникает потребность в более детальном и всестороннем урегулировании норм поведения всех субъектов данных правоотношений. Так, в зависимости от вида ИУ и других условий на осуждённых возлагаются обязанности, которые не могут быть определены непосредственно на уровне закона. В связи с этим законодатель предусматривает принятие Правил внутреннего распорядка ИУ (ч. 3, 9 ст. 82, ч. 7 ст. 88 УИК РФ). В п. 1 ПВР указано, что они «на основании УИК РФ регламентируют и конкретизируют соответствующие вопросы деятельности исправительных колоний, лечебных исправительных учреждений, лечебнопрофилактических учреждений, тюрем и следственных изоляторов, выполняющих функции ИУ в отношении осуждённых, оставленных для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, а также в отношении осуждённых на срок не свыше шести месяцев, оставленных в следственных изоляторах с их согласия, в целях создания наиболее благоприятных возможностей для реализации предусмотренных законом порядка и условий исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы, обеспечения изоляции, охраны прав, законных интересов осуждённых и исполнения ими своих обязанностей». Правила, в связи с прямым указанием на них в законе (ч. 3 ст. 82 УИК РФ) распространятся на три группы субъектов — работники ИУ, осуждённые и иные граждане, находящиеся в исправительных учреждениях. Ознакомление с требованиями Правил внутреннего распорядка осуждённых происходит во время их нахождения в карантинном отделении ИУ, там же они предупреждаются об ответственности за нарушения установленного порядка наказания в учреждении. В ПВР подробно прописываются все аспекты внутреннего распорядка, обязанности и права администрации исправительного учреждения и осуждённых, определяются процедуры их реализации. Другие категории граждан — служители культов; судьи; прокуроры; представители общественных объединений; депутаты; представители СМИ; лица, прибывшие на свидание с осуждёнными; лица, оказывающие юридическую помощь осуждённым; вольнонаёмный персонал исправительных учреждений и предприятий, где работают осуждённые, и т. д., — также обязаны соблюдать порядок взаимоотношений с осуждёнными, обозначенный в ПВР. В случае его нарушения к этим гражданам могут применяться установленные меры воздействия: вольнонаёмному составу и иным гражданам может быть запрещён доступ на производственные и иные объектов ИУ; к лицам, прибывшим на свидание, могут быть приняты меры административного воздействия. Важно заметить, что Правила не закрепляют новые материальные нормы. Они определяют и формулируют процедурные нормы, основная задача которых — детально регламентировать механизм реализации правовых предписаний, закреплённых в федеральном законодательстве, и тем самым обеспечить порядок исполнения и отбывания наказания. Вопросы места и роли Правил внутреннего распорядка ИУ в общей системе правового регулирования порядка исполнения (отбывания) наказания в виде лишения свободы, анализа их содержания не раз становились предметом рассмотрения в науке уголовно-исполнительного права. Дело в том, что внутренний 36 распорядок в исправительных учреждениях и его содержание ранее закреплялось в законодательстве. Так, ст. 23 ИТК РСФСР 1970 г. не только закрепляла внутренний распорядок как правовую категорию в ИТУ, но и определяла основные элементы его содержания. Вместе с тем, законодатель не давал определения данной дефиниции, что и послужило толчком для развития научной мысли. В учебной, научной литературе Правила внутреннего распорядка рассматривались через их соотношение с такими категориями, как режим, внутренний распорядок исправительных учреждений, распорядок дня исправительного учреждения. Так, авторы комментария к ИТК РСФСР 1970 г. под редакцией Н. П. Мальшакова1 Правила внутреннего распорядка фактически отождествляли с внутренним распорядком учреждения, а распорядок дня ИУ рассматривался как наиболее эффективное средство практической реализации последнего. Основное его предназначение — повседневное регулирование поведения осуждённых во время отбывания наказания. Аналогичная позиция была высказана коллективом авторов в учебнике «Советское исправительно-трудовое право» под редакцией Н. А. Стручкова2. Фактически отождествляя внутренний распорядок учреждения и Правила внутреннего распорядка, авторы данного учебника считали, что в них находят свою реализацию основные требования режима. Анализируя положения исправительнотрудового законодательства и ПВР ИТУ того времени, они выделили пять основных групп правил, определяющих внутренний распорядок; это правила, которые: 1) регулируют специфические правила поведения осуждённых; 2) определяют порядок выполнения осуждёнными своих обязанностей и осуществления прав; 3) регламентируют порядок и условия применения к осуждённым мер исправительно-трудового воздействия; 4) регулируют деятельность администрации по предупреждения преступлений и правонарушений со стороны осуждённых; 5) устанавливают правила деятельности администрации ИУ. Серьёзная и фактически первая попытка теоретического осмысления и определения понятий внутреннего распорядка, его соотношения с режимом, Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений была предпринята в книге А. И. Зубкова и Н. К. Дорофеева3. По сути, она до сих пор является единственным фундаментальным исследованием в данной области. Авторы работы стоят на позиции того, что режим и внутренний распорядок — понятия не тождественные, внутренний распорядок — часть режима. А. И. Зубков и Н. К. Дорофеев впервые попытались дать определение внутреннего распорядка. По их мнению, внутренний распорядок ИУ — это система специальных правил, направленных на конкретизацию карательного воздействия, порядка и условий применения основных средств исправления, на установление порядка выполнения обязанностей и осуществления прав осуждёнными, мер по предупреждению с их стороны правонарушений, а также на обеспечение нормальной деятельности учреждения. Анализ приведённого определения, а также работы в целом позволяет говорить, что А. И. Зубков и Н. К. Дорофеев отождествляют внутренний распорядок учреждений с ПВР. 1 См.: Комментарий к Исправительно-трудовому кодексу РСФСР / под ред. и с предисл. Н. П. Мальшакова. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Юрид. лит., 1979. С. 56-58. 2 См.: Советское исправительно-трудовое право. М. : Юрид. лит., 1977. С. 133-135. 3 См.: Зубков А. И., Дорофеев Н. К. Строго регламентированный внутренний распорядок ИТУ и его реализация. Томск : Изд-во Томского университета, 1972. 202 с. 37 Весьма ценно выглядит в работе попытка авторов дать классификацию норм внутреннего распорядка учреждений (ПВР) по различным основаниям — в зависимости от служебной роли нормы, и по органам, устанавливающим нормы. Так, в зависимости от служебной роли норм, содержащихся в Правилах внутреннего распорядка, они делят их на следующие группы: 1. правила, конкретизирующие карательное воздействие на осуждённых; 2. правила, определяющие порядок выполнения обязанностей и осуществления прав осуждённых; 3. правила, конкретизирующие порядок и условия применения основных средств исправления осуждённых; 4. правила, конкретизирующие применение специальных мер, предназначенных для предотвращения преступлений и иных правонарушений со стороны осуждённых; 5. правила, обеспечивающие нормальную деятельность исправительных учреждений. По органам, устанавливающим нормы, А. И. Зубков и Н. К. Дорофеев разделяют положения Правил на: 1. нормы, устанавливаемые центральными органами (как законодательными, так и исполнительно-распорядительными); 2. нормы, устанавливаемые местными органами в лице администрации исправительных учреждений. По мнению М. А. Громова1, внутренний распорядок является составной частью режима. Внутренний распорядок и Правила внутреннего распорядка ИУ — понятия не тождественные. Неверно также отождествлять его с распорядком дня, который является всего лишь одним из элементов, образующим содержание внутреннего распорядка. М. А. Громов предлагает собственное определение ПВР в ИУ и распорядка дня. Так, Правила внутреннего распорядка в ИУ — это установленный нормативноправовыми актами и предписаниями администрации порядок деятельности персонала и поведения осуждённых и иных лиц по реализации определённых требований режима и условий отбывания лишения свободы. В свою очередь, внутренний распорядок — основа деятельности ИУ. Его содержание образуют требования режима и условия отбывания наказания, регламентированные в УИК РФ и ПВР ИУ. Однако, отстаивая точку зрения нетождественности понятий «внутренний распорядок» и «Правила внутреннего распорядка», М. А. Громов классифицирует содержание первого на основе группировки норм последнего. Такая позиция выглядит достаточно сомнительной, так как фактически ведёт к слиянию и тождественности вышеобозначенных категорий. По сути, М. А. Громов провёл классификацию норм Правил внутреннего распорядка. В его интерпретации они делятся на две большие группы: нормы, обеспечивающие требования режима и нормы, обеспечивающие условия отбывания наказания. К первой группе он относит: охрану и изоляцию осуждённых; постоянный надзор за осуждёнными; исполнение возложенных на осуждённых обязанностей, реализация их прав и законных интересов; безопасность осуждённых и персонала. Ко второй — приём осуждёнными пищи; переписка осуждённых, получение 1 См: Громов М. А. Обеспечение порядка и безопасности в исправительных учреждениях : учебное пособие. Рязань : Ин-т права и экономики Минюста России, 2000. 154 с. 38 и отправление осуждёнными денежных переводов; предоставление осуждённым свиданий, телефонных разговоров; получение осуждёнными посылок, бандеролей, передач; приобретение продуктов питания, предметов первой необходимости и оказание дополнительных услуг. Принимая во внимание приведенные выше классификации и используя в качестве критерия служебную роль норм ПВР, мы предлагаем разделить положения действующих Правил внутреннего распорядка ИУ, структурно состоящих из 25-ти параграфов и 9-ти приложений, на следующие группы, определяющие: 1. Процедуру реализации осуждёнными к лишению свободы своих прав и обязанностей, включающую в себя параграфы: III. Основные права и обязанности осуждённых ИУ; IV. Взаимоотношения осуждённых и работников ИУ; VIII. Личный приём осуждённых; XIII. Предложения, заявления и жалобы осуждённых; XIX. Организация и предоставление лечебно-профилактической и санитарнопрофилактической помощи осуждённым; XXV. Перевод осуждённого в безопасное место. 2. Порядок применения средств обеспечения режима ИУ, включающую в себя параграфы: II. Порядок приёма осуждённых ИУ; V. Распорядок дня; VI. Вывод осуждённых на работу и съём с работы; VII. Порядок приёма пищи; IX. Проверки наличия осуждённых; X. Порядок передвижения осуждённых в пределах колонии; XI. Порядок изъятия у осуждённых запрещённых к использованию в ИУ вещей; XXIV. Правила поведения осуждённых, пользующихся правом передвижения без конвоя за пределами ИУ, а также освобождённых из-под стражи под надзор администрации ИУ в порядке ст. 121 УИК РФ; а также Приложения к Правилам № 1 «Перечень вещей и предметов, продуктов питания, которые осуждённым запрещается иметь при себе, получать в посылках, передачах, бандеролях либо приобретать» и № 9 «Перечень работ и должностей, на которых запрещается использование осуждённых»1. 3. Механизм (обеспечение возможности) реализации условий отбывания наказания в виде лишения свободы, включающую в себя параграфы: XII. Порядок переписки осуждённых, получения и отправления денежных переводов; XIV. Порядок предоставления осуждённым свиданий; XV. Порядок предоставления осуждённым телефонных разговоров; XVI. Порядок приёма и получения осуждёнными посылок, передач, бандеролей; XVII. Порядок приобретения осуждёнными продуктов питания, вещей, предметов и оказания дополнительных услуг; XVIII. Порядок разрешения осуждённым выездов за пределы ИУ. 4. Условия содержания отдельных категорий осуждённых к лишению свободы, включающую в себя параграфы: 1 Остальные семь приложений к ПВР являются только образцами документов. 39 XX. Особенности размещения и условия содержания осуждённых в лечебнопрофилактических учреждениях; XXI. Особенности условий содержания осуждённых в лечебных исправительных учреждениях; XXII. Особенности содержания осуждённых в строгих условиях отбывания наказания; XXIII. Особенности условий содержания осуждённых в ШИЗО, ПКТ, ЕПКТ, одиночных камерах. Необходимо отметить, что нормы, содержащиеся в Правилах внутреннего распорядка ИУ, постоянно становятся предметом судебного разбирательства при их оспаривании, в основном осуждёнными, которые считают отдельные положения ПВР противоречащими закону и просят их отменить либо признать недействующими. Большинство таких заявлений остаётся без удовлетворения1, однако в единичных случаях суд признаёт недействующими отдельные положения ПВР2. В этих случаях в Правила вносятся изменения путём исключения из их текста признанных недействующими слов (фраз). Так, в действующих Правилах внутреннего распорядка ИУ 2005 г. признаны недействующими и исключены из текста отдельные фразы пункта 83 параграфа XIV «Порядок предоставления осуждённым свиданий»3, а пункты 76, 80 этого же параграфа признаны недействующими в части, недопускающей пронос и использование адвокатом (защитником) при свиданиях с осуждённым средств связи4. Таким образом, если режим в ИУ — это установленный законом и соответствующий закону нормативными правовыми актами порядок исполнения и отбывания лишения свободы, то внутренний распорядок в ИУ — детально регламентированная процедура обеспечения порядка исполнения и отбывания лишения свободы и одно из требований режима (ч. 3 ст. 82 УИК РФ), а Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений — формально-юридическое выражение внутреннего распорядка и основа организации функционирования ИУ как сложного социального организма. Литература 1. Приказ МВД РФ от 30 мая 1997 года № 330 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, 1997. № 14. 2. Приказ Минюста России от 3 ноября 2005 года № 205 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. М. : Изд-во юрид. лит., 2005. № 47 (с послед. изм. и доп.). 3. Приказ Минюста России от 6 октября 2006 года № 311 «Об утверждении Правил внутреннего распорядка воспитательных колоний уголовно-исполнительной системы» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. М. : Изд-во юрид. лит., 2006. № 44 (с послед. изм. и доп.). 1 Так, по данным информационно-правовой системы ГАРАНТ на 01.06.2011 Верховным Судом РФ было рассмотрено 21 такое заявление, оспаривающее 51 положение ПВР ИУ 2005 г. Из них удовлетворенно 3. 2 В ранее действующих ПВР ИУ, утверждённых приказом Минюста России от 30 июля 2001 года № 224, Решениями Верховного Суда РФ от 31 мая 2004 г. № ГКПИ04-703 (оставленным без изменения Определением Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 2 сентября 2004 г. № КАС04-351) и от 11 декабря 2003 г. № ГКПИ2001-1282 отдельные положения 2-х параграфов ПВР были признаны недействующими. 3 См. Решения Верховного Суда РФ от 2 марта 2006 г. N ГКПИ06-54 и от 26 июня 2007 г. № ГКПИ07-520 (оставленным без изменения Определением Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 11 сентября 2007 г. № КАС07-436). 4 См. Решение Верховного Суда РФ от 15 апреля 2009 г. № ГКПИ09-13. 40 4. Громов М. А. Обеспечение порядка и безопасности в исправительных учреждениях : учебное пособие. Рязань : Ин-т права и экономики Минюста России, 2000. 5. Зубков А. И., Дорофеев Н. К. Строго регламентированный внутренний распорядок ИТУ и его реализация. Томск : Изд-во Томского университета, 1972. 6. Киселев И. Я. Трудовое право России и зарубежных стран. Международные нормы труда : учебник. Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Эксмо, 2006. 7. Комментарий к Исправительно-трудовому кодексу РСФСР / под ред. и с предисл. Н. П. Мальшакова. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Юрид. лит., 1979. 8. Молодцов М. В., Головина С. Ю. Трудовое право России : учебник для вузов. М. : Норма, 2004. 9. Ожегов С. И. Словарь русского языка : Ок. 57000 слов / под ред. докт. филол. наук, проф. Н. Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М. : Рус. яз., 1984. 10. Советское исправительно-трудовое право. М. : Юрид. лит., 1977. 11. Трудовое право : учеб. / Н. А. Бриллиантова, И. Я. Киселев (и др.); под ред. О. В. Смирнова. М. : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. 12. Уголовно-исполнительное право : учебник для вузов / отв. ред. А. С. Михлин. М. : Высшее образование, 2006. С. 230. УДК 342.5 С. М. Савушкин ПРОБЛЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЫ В УИС S. M. Savushkin THE STATE LAW-ENFORCEMENT SERVICE IN THE PENITENTIARY SYSTEM В статье рассматривается вопрос о возможности закрепления учреждений и органов уголовно-исполнительной системы в перечне государственных органов, в которых будут предусмотрены должности государственной правоохранительной службы. In this article addresses the question about the possibility to consolidate the institutions and bodies of penal and executive system in the list of state bodies in which there will consider the positions of the state law-enforcement service. Ключевые слова: государственная правоохранительная служба, профессиональная служебная деятельность. Key words: the Law-enforcement Service, professional activity. Государственная служба представляет собой вид общественно полезной профессионально-служебной деятельности, которая хотя и носит обеспечивающий характер, но в основном заключается в содействии реализации задач и функций того государственного органа, службы или учреждения, где государственный служащий проходит службу. Особенности понятия государственной службы, вытекающие из федерального закона от 27 мая 2003 г. № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации», состоят в следующем. Во-первых, это деятельность государственно значимого характера, а именно государственная деятельность. Вовторых, она лишь часть государственной деятельности, а именно в той её мере, в которой обеспечивает исполнение полномочий государственно-властного характера, присущих Российской Федерации (составным частям государства), лицами, замещающими государственные должности в Российской Федерации и её субъектах. В-третьих, это деятельность профессионального характера, отвечающая 41 специальным требованиям, предъявляемым к её субъектам, в качестве которых выступают государственные служащие. Самое подробное по объёму и широте охвата понимание государственной службы можно охарактеризовать с двух сторон. Первая очерчивает объем функций государства во всех сферах его деятельности, куда может входить деятельность собственно органов государственной власти и государственных (муниципальных) предприятий и учреждений. Кроме того, государственная служба может осуществляться представителями государства в коммерческих структурах, часть имущества которых принадлежит государству. Вторая сторона заключает в себе источники финансирования труда по реализации функций государства. Если речь идёт о государственной службе, то это, по единодушному мнению, должна быть профессиональная деятельность, финансируемая за счёт средств государственного бюджета. В самом общем виде пределом государственной службы может служить осуществление властных, имущественных или социальных функций государства специально уполномоченными на это субъектами, выполняющими профессиональную деятельность за счёт средств федерального бюджета. Эти границы чисто теоретически определяют возможные области существования государственной службы, в которых могут развиваться разнообразные функции государства. Будучи организованными, они в конечном счёте приобретают форму взаимосвязанных государственных должностей. Трудовая деятельность на этих должностях, осуществляемая в интересах государства и за счёт федерального бюджета, служит первоосновой либо исходной материей, из которой строится любая конкретная система государственной службы. На современном этапе функционирования и развития российской государственности сформировались следующие уровни государственной службы — федеральная государственная служба и государственная гражданская служба субъектов Федерации, а также сложилось разделение федеральной государственной службы по видам — гражданская, военная, правоохранительная. Отдельные виды федеральной государственной службы устанавливаются федеральными законами, исходя из функциональных признаков и особенностей её прохождения. Таким образом, различные виды и уровни государственной службы образуют её единую систему. Наряду с перечисленными блоками, в состав федеральной государственной службы могут быть включены и другие её виды, но только путём внесения изменений и дополнений в действующее законодательство. Нас интересует правовое и научное определение государственной правоохранительной службы, проблемы, связанные с отсутствием перечня органов, в которых предусмотрена правоохранительная служба, а также вероятность включения в этот перечень в ходе разработки Федеральной службы исполнения наказаний. В федеральном законе «О системе государственной службы Российской Федерации» правовое определение правоохранительной службы дано впервые, хотя термин «правоохранительная служба» широко используется в нормативных актах Российской Федерации. В соответствии со ст. 7 данного закона правоохранительная служба — это вид федеральной государственной службы, представляющей собой профессиональную служебную деятельность граждан на должностях правоохранительной службы в государственных органах, службах и учреждениях, 42 осуществляющих функции по обеспечению безопасности, законности и правопорядка, по борьбе с преступностью, защите прав и свобод человека и гражданина. Гражданам, занимающим должности правоохранительной службы, присваиваются специальные звания и классные чины. Вместе с тем функции, перечисленные в определении правоохранительной службы, не позволяют чётко отграничить её от иных видов службы. Следовательно, необходимо на законодательном уровне либо чётко определить универсальные критерии правоохранительной службы (например, должности правоохранительной службы замещают лица, осуществляющие дознание, предварительное следствие), либо перечислить органы государственной власти, в которых будет предусмотрена правоохранительная служба, что и станет основанием для формирования последней. Второй вариант, на наш взгляд, более приемлем. Должности правоохранительной службы в соответствии с законом «О системе государственной службы Российской Федерации» могут быть учреждены в федеральных государственных органах наряду с должностями федеральной государственной гражданской службы и воинскими должностями и иметь свои особенности. Характерные признаки рассматриваемого вида государственной службы касаются круга наименований и объёма полномочий по должностям, их классификации и соотношения должностей государственной службы различных видов. Специальных критериев для отграничения должностей правоохранительной службы от должностей государственной службы других видов внутри одного федерального государственного органа законодательством Российской Федерации о государственной службе не установлено. При составлении перечня должностей государственной службы того или иного вида следует учитывать прежде всего их различия по функциональноцелевому предназначению должностей. В федеральном законе «О системе государственной службы Российской Федерации» не раскрывается система федеральных государственных органов, в которых учреждаются должности правоохранительной службы. При этом определение правоохранительной службы как вида федеральной государственной службы применяется со дня вступления в силу федерального закона о правоохранительной службе. Таким образом, федеральный закон «О системе государственной службы Российской Федерации» закрепил необходимость разработки самостоятельного федерального закона о правоохранительной службе Российской Федерации, определяющего основные положения организации и функционирования правоохранительной службы Российской Федерации. Один из основных вопросов, который должен быть решён в пакете нормативно-правовых актов, звучит так: на служащих каких именно государственных органов, служб и учреждений будет распространяться федеральный закон «О правоохранительной службе Российской Федерации», ведь ни в одном из действующих нормативно-правовых актов не предусмотрено, в каких органах и учреждениях реализуется правоохранительная служба. В юридической литературе также нет единства мнений о том, какие именно федеральные государственные органы осуществляют в настоящее время правоохранительные функции и, следовательно, должны иметь в штатном расписании должности 43 правоохранительной службы. В результате данный вопрос в правовой науке остается одним из самых запутанных и дискуссионных, поскольку учёные и практики по-разному определяют систему органов, в которых предусмотрена правоохранительная служба. Ряд нормативно-правовых актов однозначно относят некоторые федеральные органы исполнительной власти к правоохранительным, прежде всего органы внутренних дел Российской Федерации, основные положения организации и деятельности которых закреплены в Положении о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, Законе Российской Федерации «О полиции». Действие Положения распространено на сотрудников учреждений и органов уголовноисполнительной системы (УИС), Государственной противопожарной службы МЧС Российской Федерации, Государственной фельдъегерской службы Российской Федерации. В федеральном законе от 21 июля 1997 г. № 114-ФЗ «О службе в таможенных органах» чётко зафиксировано, что таможенные органы входят в систему правоохранительных органов Российской Федерации в соответствии с Положением о правоохранительной службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, утверждённым Указом Президента РФ от 5 июня 2003 г. № 613. Правоохранительная служба в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ представляет собой вид государственной службы граждан Российской Федерации, замещающих должности правоохранительной службы в Федеральной службе Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и её территориальных органах. К таким федеральным министерствам и федеральным службам А. М. Артемьев относит: Министерство внутренних дел Российской Федерации (МВД России), Федеральную миграционную службу Российской Федерации (ФМС России), Федеральную службу безопасности Российской Федерации (ФСБ России), Федеральную службу Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России), Федеральную службу охраны Российской Федерации (ФСО России), Министерство юстиции Российской Федерации (Минюст России), Федеральную службу исполнения наказаний (ФСИН России), Федеральную службу судебных приставов, Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (МЧС России), Федеральную таможенную службу (ФТС России). По нашему мнению, следует согласиться с предложенным А. М. Артемьевым перечнем органов, в которых должна быть предусмотрена государственная правоохранительная служба. Ключевым вопросом, возникающим при указании роли и места учреждений и органов УИС России в структуре федеральных органов исполнительной власти, является вопрос о правоохранительной функции перечисленных учреждений и органов и их правоохранительном характере, а также о влиянии данных фактов на формирование правового статуса сотрудника уголовно-исполнительной системы. Руководство Федеральной службой исполнения наказания (ФСИН России) согласно Указу Президента РФ от 12 мая 2008 г. № 724 «Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти»1 осуществляет Президент РФ. 1 См.: Российская газета. 2008. 13 мая. 44 В соответствии с Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1314 «Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний»1 Федеральная служба исполнения наказаний является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осуждённых, функции по содержанию лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступлений, и подсудимых, находящихся под стражей, их охране и конвоированию, а также функции по контролю за поведением условно осуждённых и осуждённых, которым судом предоставлена отсрочка отбывания наказания. Учреждения и органы УИС России относятся к федеральным государственным органам, правовое регулирование организации и деятельность которых должна осуществляться на основных принципах государственной службы РФ. Федеральная служба исполнения наказаний финансируется за счёт средств федерального бюджета, выделяемых на содержание федеральных органов исполнительной власти. Необходимо отметить, что правоохранительный характер деятельности учреждений и органов УИС обусловлен наличием специфических правоохранительных функций и прав. Одним из аргументов правоохранительного характера УИС является то, что в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 28.3 КоАП РФ должностные лица учреждений и органов уголовно-исполнительной системы уполномочены составлять протоколы об административных правонарушениях. Не менее важным аргументом выступает то, что в соответствии с федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»2 на территории Российской Федерации право осуществлять оперативно-розыскную деятельность предоставляется в том числе оперативным подразделениям Федеральной службы исполнения наказаний. Следует отметить, что составной частью правоохранительного характера службы в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, в соответствии с Законом РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»3, является право сотрудников уголовно-исполнительной системы применять физическую силу, специальные средства и оружие на территориях учреждений, исполняющих наказания, прилегающих к ним территориях, на которых установлены режимные требования, и на охраняемых объектах. Учитывая изложенное, необходимо констатировать, что служба в учреждениях и органах УИС носит правоохранительный характер. Государственная правоохранительная служба в УИС имеет ряд существенных особенностей по сравнению с другими видами государственной службы. Выражается это в том, что сотрудники УИС работают с особой категорией граждан — осуждёнными, которые совершили преступления, а также в особых условиях прохождения службы, её правовой регламентации. Государственная служба в УИС представляет собой необходимый и важный элемент структуры государства, выполняя связующую роль между государством и См.: Российская газета. 2004. 19 октября. См.: Российская газета. 1995. 18 авг. 3 См.: Ведомости Съезда народных депутатов Рос. Федерации и Верховного Совета Рос. Федерации. 1993. № 33. Ст. 1316. 1 2 45 обществом. Главный критерий сущности службы заключён в её основном предназначении — профессионально выполнять и компетентно реализовывать функции государственного управления по организации и регулированию определённой части общества. В претворении в жизнь задач и функций государства по руководству обществом состоит функциональное назначение государственной службы в УИС. Одна из основных задач ФСИН России — обеспечение охраны прав, свобод и законных интересов осуждённых и лиц, содержащихся под стражей. Сотрудникам уголовно-исполнительной системы присваиваются специальные звания. Таким образом, при разработке и принятии нормативно-правового акта, закрепляющего перечень органов и учреждений, в которых будет предусмотрена государственная правоохранительная служба, Федеральная служба исполнения наказаний должна занять своё место. 1. 2. 3. 4. Литература Российская газета. 2008. 13 мая. Российская газета. 2004. 19 октября. Российская газета. 1995. 18 авг. Ведомости Съезда народных депутатов Рос. Федерации и Верховного Совета Рос. Федерации. 1993. № 33. УДК 343.8 А. Г. Упоров ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ОСУЖДЁННЫХ В ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ И ОСОБЕННОСТИ ЕГО ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ A. G. Uporov LEGAL SUPPORT OF SECURITY OF CONVICTS IN CORRECTIONAL INSTITUTIONS AND PECULIARITIES OF ITS LEGAL REGULATION Правовое регулирование безопасности осуждённых в исправительных учреждениях уголовноисполнительной системы в соответствии с требованиями, содержащимися в Законе Российской Федерации «О безопасности». Legal regulation of security of convicts in correctional institutions of the Penal System according to the requirements of the Law of the Russian Federation «About security». Ключевые слова: правовое регулирование, безопасность, осуждённые, исправительные учреждения, уголовно-исполнительная система. Key words: legal regulation, security, correctional institutions, convicts, Penal System. Исполнение уголовных наказаний основывается на строгом соблюдении гарантий защиты осуждённых от пыток, насилия и другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения. Права осуждённых охраняются государством, которое обеспечивает законность применения к ним средств исправления, их правовую защиту и безопасность (ст. 3, 10 УИК РФ). 46 Ряд международных правовых актов (Всеобщая декларация прав человека1, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах2, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод3 и др.) в качестве определяющих состояние безопасности человека декларируют такие права, как: право на жизнь, получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом в условиях, отвечающих требованиям безопасности, право на максимально возможный уровень физического и психического здоровья, право на уважение физической, духовной и моральной неприкосновенности личности; запрещают применение пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Азиатско-Тихоокеанская декларация прав индивидов и народов (1988)4, закрепившая право человека на безопасность в коллективе и государстве, провозглашает, что сохранение его безопасности на всех уровнях является заботой и обязанностью как самого индивида, так и государства. Вопросы обеспечения личной безопасности осуждённых рассматриваются в Минимальных стандартных правилах обращения с заключёнными, в которых последовательно прописаны нормы, направленные, в частности, на удовлетворение физиологических и социальных потребностей лиц, лишённых свободы (требования к помещениям, в которых проживают и работают осуждённые, к их питанию, медобслуживанию, обучению и т. д.). К конкретным мерам обеспечения безопасности осуждённых, предусмотренным Правилами, например, относятся: защита осуждённых от оскорблений и унижений при перемещении (пр. 45), учёт совместимости осуждённых при размещении в спальных помещениях, а также постоянный надзор за осуждёнными ночью (пр. 9). Значение данного международного документа при решении вопросов личной безопасности осуждённых в исправительных учреждениях определено его положением о том, что лишение свободы не должно усугублять страдания осуждённых, за исключением случаев, когда этого требуют соображения дисциплины или интересы общественной безопасности (пр. 57). В числе основополагающих международных правовых документов, регулирующих безопасность осуждённых, следует также отметить Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме5, и Европейские пенитенциарные правила6. Данные нормативные акты содержат перечень прав человека, подлежащих обеспечению вне зависимости от 1 См.: Всеобщая декларация прав человека (Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. 1995. 5 апреля. 2 См.: Международный пакт от 16.12.1966 г. «Об экономических, социальных и культурных правах» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 12. 3 См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163. 4 Принята единодушно аккламацией 15 февраля 1988 г. на 2-й Конференции азиатско-тихоокеанских юристов (по теме «Правовые вопросы мира, развития и прав человека»), созванной МАЮД и Индийской ассоциацией юристов в Нью-Дели 13-15 февраля 1988 г. // Международные стандарты в уголовноисполнительной сфере : хрестоматия и аннотации юридических, психолого-педагогических и профессионально-этических документов / предисл. О. В. Филимонова. 2-е изд., испр. и доп. Рязань : Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2006. 5 Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 43/173 от 9 декабря 1988 г.) // Сов. юстиция. 1992. № 6. 6 Европейские пенитенциарные правила (Рекомендация Rec. (2006) 2 Комитета министров к государствамчленам). Международные стандарты в уголовно-исполнительной сфере : хрестоматия и аннотации юридических, психолого-педагогических и профессионально-этических документов / предисл. О. В. Филимонова. 2-е изд., испр. и доп. Рязань : Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний. 2006. С. 338-379. 47 правового положения индивида; устанавливают, что государствам следует запрещать в законодательном порядке любые действия, противоречащие реализации этих прав. Гарантии личной безопасности осуждённых при отбывании уголовных наказаний закреплены и в Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка1, который вменяет в обязанность сотрудникам исправительных учреждений защиту человеческого достоинства и прав человека по отношению ко всем лицам, в том числе и к осуждённым (ст. 2); обеспечение охраны здоровья правонарушителей (ст. 6). Запрещение пыток и жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания является абсолютным по международному праву. Так, в ст. 3 Декларации Генеральной Ассамблеи ООН от 1975 г. «О защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания»2 отмечается, что даже «исключительные обстоятельства, такие, как состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания». В группу международных правовых документов, устанавливающих гарантии личной безопасности осуждённых в местах лишения свободы, также входят Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка, принятые VIII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В этом документе указано, что сотрудники исправительных учреждений вправе применять силу исключительно для поддержания безопасности и порядка в учреждениях или когда налицо угроза для личной безопасности (ст. 15). Основываясь на положениях международного права и Конституции Российской Федерации, согласимся с утверждением В. Н. Чорного, что личная безопасность осуждённых выступает как необходимая жизненная потребность человека, нашедшая своё обеспечение и реализацию в его правах, свободах и законных интересах3. Правовое регулирование личной безопасности осуждённых предполагает нормативное закрепление порядка и условий реализации субъективного права осуждённых на личную безопасность, а также мер обеспечения их безопасности. Выделение этих двух направлений правового регулирования позволяет рассматривать личную безопасность осуждённых в качестве комплексного правового института, включающего нормы различных отраслей права. Причём право осуждённых на личную безопасность и задача по её обеспечению, стоящая перед учреждениями уголовно-исполнительной системы, закрепляются нормами уголовно-исполнительного права; меры обеспечения и гарантии личной 1 Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (Резолюция 34/169 Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1979 г.) // Сов. юстиция. 1991. № 17; Сборник документов и материалов Совета Европы Европейского Суда по правам человека по вопросам пенитенциарной системы. М., 2003. 2 См.: Декларации Генеральной Ассамблеи ООН от 1975 г. «О защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания» // Международные стандарты в уголовно-исполнительной сфере : хрестоматия и аннотации юридических, психологопедагогических и профессионально-этических документов / предисл. О. В. Филимонова. 2-е изд., испр. и доп. Рязань : Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2006. С. 95-103. 3 См.: Чорный В. Н. Уголовно-исполнительное право : общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. 2-е изд., испр. и доп. М.; Рязань, 2006. С. 384. 48 безопасности осуждённых, наряду с уголовно-исполнительным правом, регулируются и другими отраслями права (конституционным, гражданским, трудовым, уголовным, административным и т. д.). Субъективное право осуждённых на личную безопасность закреплено в УИК РФ. Так, в ч. 1 ст. 10 указано, что Российская Федерация обеспечивает правовую защиту и личную безопасность осуждённых при исполнении наказаний; ст. 12 устанавливает, что осуждённые не должны подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ч. 2), не могут быть подвергнуты медицинским, научным или иным опытам, связанным с испытанием лекарственных средств, новых методов диагностики, профилактики и лечения заболеваний, а также проведением биомедицинских исследований (ч. 3). В ст. 13 УИК РФ закреплено непосредственно само право осуждённых на личную безопасность, а также обязанность администрации учреждений, исполняющих наказания в виде ареста, или лишения свободы, принимать меры по обеспечению личной безопасности осуждённых (право на личную безопасность подозреваемых, обвиняемых, а также отдельных категорий осуждённых, содержащихся в СИЗО, закреплено ст. 19 федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»); определяет условие реализации этого права осуждённых, а именно — только при возникновении угрозы личной безопасности, осуждённый вправе обратиться с заявлением к любому должностному лицу учреждения, исполняющего наказания, с просьбой об обеспечении личной безопасности. Однако в данной статье не раскрыто ни содержание права на личную безопасность, ни само понятие «личная безопасность»; не очерчен и круг угроз личной безопасности осуждённых. Угроза безопасности осуждённых — это совокупность условий и факторов, создающих возможную (предполагаемое причинение вреда, которое может иметь место лишь при определённых обстоятельствах) или явную (реальное причинение вреда) опасность их жизненно важным интересам. Источниками угроз безопасности осуждённого могут являться преступные посягательства или иные неправомерные действия как со стороны других осуждённых, так и персонала учреждения. Наряду с этим возможно возникновение угроз и иного рода, например, связанных с производственной деятельностью осуждённого или имеющих внешнее происхождение (возникающее вне исправительного учреждения) и др. Включение в 1992 г. в ИТК РСФСР ст. 8² и предоставление осуждённому права на личную безопасность во многом было обусловлено его личной незащищённостью от агрессивно ведущих себя осуждённых, стремлением отдельных их групп установить власть над другими осуждёнными. Указанным дополнением предусматривалось, что осуждённый вправе обратиться к любому должностному лицу исправительного учреждения с просьбой о переводе в безопасное место при возникновении угрозы его жизни, здоровью либо угрозы совершения иного преступления против личности осуждённого со стороны других осуждённых. На первоначальном этапе введение данной нормы способствовало решению вопросов безопасности отдельных осуждённых в критических ситуациях. Однако сведение угрозы личной безопасности осуждённого только к форме криминального насилия со стороны других осуждённых фактически не позволяло рассматривать право на личную безопасность в его истинном смысле — как основополагающее право 49 личности в экстремальных условиях, каковыми являются условия отбывания лишения свободы и некоторых иных видов наказания1. Субъективное право осуждённых на личную безопасность может существовать в различных формах и, соответственно, иметь несколько организационных уровней обеспечения посредством установления гарантий и выполнения определённых обязанностей противостоящими осуждённым субъектами правоотношений. Право осуждённого на безопасность принадлежит ему как субъекту общих уголовно-исполнительных правоотношений и в зависимости от выполнения обязанностей администрацией исправительных учреждений принимает различные формы правоповедения и правопользования, предполагающих реализацию данного права за счёт пользования осуждённым всем объёмом своих прав и выполнения администрацией учреждения противостоящих этим правам обязанностей; если нормальной реализации права не происходит, то осуждённый приобретает право-требование, обращённое к субъектам, несущим обязанности по обеспечению его безопасности. При неэффективности указанных форм осуждённый вправе обратиться за защитой в суд, иные государственные органы, а также в общественные организации и таким образом обеспечить личную безопасность от возможного нарушения, если, естественно, не идёт речь о безопасности экстренной. Это общий механизм реализации права гражданина на личную безопасность, не исключая и осуждённого. Право осуждённого на личную безопасность в экстренных ситуациях2 характеризует его правовое положение, является абсолютным субъективным правом, которое может быть реализовано лишь при определённых условиях (при возникновении угрозы безопасности осуждённого), закреплённых в законодательстве. Что касается обеспечения безопасности жизни и здоровья осуждённого, то в данном случае никаких ограничений не существует. Личная безопасность осуждённого должна обеспечиваться равно в той же мере, что и других граждан, несмотря на специальный правовой статус осуждённого. Право на безопасность определяется самой его сущностью, а также местом нормы, его закрепляющей, в структуре уголовно-исполнительного законодательства. Расположение ст. 13 УИК РФ в его второй главе («Правовое положение осуждённых») после ст. 10-12 свидетельствует о принадлежности безопасности осуждённых к гарантиям их правового статуса в условиях лишения свободы. Право осуждённого на личную безопасность расценивается законодателем как право на защиту и как гарантия реализации всех иных конституционных и специальных прав, определяющих правовое положение осуждённого в исправительных учреждениях. Все существующие характеристики природы права на безопасность исходят из его принадлежности к правовому статусу гражданина. Право последнего на личную безопасность в теории права определяется как основополагающее право личности, составляющее гарантию для реализации всех иных прав, свобод, а также выполнение личностью своих обязанностей3; как субъективное право (правомочие) в составе права на неприкосновенность личности гражданина, которое не может быть 1 См.: Чорный В. Н. Уголовно-исполнительное право : общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. 2-е изд., испр. и доп. М.; Рязань, 2006. С. 386. 2 Термин «экстренная безопасность», используемый в уголовно-исполнительном законодательстве ряда стран (ФРГ, Англия, США и др.), означает принятие экстренных мер безопасности для защиты осуждённого, а также при опасности побега и т. п. 3 См.: Теория государства и права / под ред. Н. И. Матузова. М., 1997. С. 256. 50 ограничено до тех пор, пока не доказано совершение им преступления, наказываемого по закону лишением свободы1. Таким образом, право на личную безопасность является субъективным правом-гарантией, обеспечивающим неприкосновенность личности, защиту и охрану её основных прав, свобод и законных интересов. Это право относится к правовому статусу гражданина и связано с правоохранительной деятельностью государства. Субъективное право осуждённого на личную безопасность имеет специфику, определяемую, в первую очередь, их специальным правовым статусом. Наряду с правом на безопасность, вытекающим из общего правового статуса гражданина, осуждённый также обладает правом на безопасность, но на более низком уровне, соответствующем его специальному правовому статусу. Это право вытекает из норм уголовно-исполнительного законодательства и принадлежит осуждённому как субъекту уголовно-исполнительных правоотношений. Специфичность данного права обусловлена особенностями как уголовно-исполнительной системы, так и форм обеспечения права осуждённого на безопасность, которые отличаются разнообразием и находят закрепление во всех основных институтах и нормах уголовно-исполнительного права2. Особенность права осуждённого на безопасность заключается в том, что для его реализации необходимо наличие практического института обеспечения безопасности, функционирующего на основе нормативно закреплённых организационно-правовых мер. Двойственность природы безопасности личности определена тем обстоятельством, что эта категория относится к числу правовых, предполагающих обязательное наличие обеспечивающей деятельности государственных органов (к таким понятиям также можно отнести законность, режим, правопорядок и т. п.). Если речь идёт об обеспечении прав и свобод граждан (в том числе и права на безопасность), то имеется в виду также и система их гарантирования3. Следовательно, обеспечение личной безопасности осуждённых — это реализация их правовой защищённости, выражающейся в устранении опасных условий в учреждениях уголовно-исполнительной системы и формировании соответствующих предупредительно-защитных форм деятельности их 4 администрации . Понятие «обеспечение личной безопасности осуждённых» в науке уголовноисполнительного права определяется как комплекс правовых, управленческих, оперативно-розыскных, тактических и специально-превентивных мероприятий, направленных на предупреждение возможной и устранение явной опасности, угрожающей спокойствию жизни, здоровью, чести и достоинству лиц, отбывающих уголовные наказания в местах лишения свободы5. Поэтому обеспечение безопасности осуждённых есть организационно-правовой комплекс, функционирующий на основании и в целях обеспечения права осужденного на безопасность, являющегося атрибутом его общего и специального статуса. 1 См.: Огурцов Н. А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1994. С. 25-26. 2 См.: Уткин В. А. Уголовно-исполнительное право. Общая часть. Томск, 1995. С. 79. 3 См.: Толкачев К. Б., Хабибулин А. Г. Органы внутренних дел в механизме обеспечения личных конституционных прав и свобод граждан. Уфа, 1991. С. 15. 4 См.: Чорный В. Н. Уголовно-исполнительное право : общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. 2-е изд., испр. и доп. М.; Рязань, 2006. С. 388. 5 См.: Анисимков В. М., Епанешников В. С. Особенности обеспечения безопасности осуждённых в исправительно-трудовых учреждениях // Курс лекций по обеспечению безопасности, порядка исполнения и отбывания наказания в ИТУ / под ред. А. Г. Перегудова. Уфа, 1996. С. 469. 51 Организационные формы обеспечения безопасности осуждённых, равно как и само право на безопасность, подчинены единой цели — созданию безопасных условий (состояния безопасности) отбывания наказания. Исходя из определения безопасности уголовно-исполнительной системы и с учётом теоретических определений безопасности личности, под безопасностью осуждённых понимается система мер правового, организационно-технического и иного характера по защите жизни, здоровья, иных жизненно важных интересов осуждённого от угроз и опасностей, возникающих при исполнении и отбывании уголовных наказаний в виде ареста или лишения свободы. Таким образом, безопасность осуждённых предполагает защиту их жизненно важных интересов, что соответствует и общеметодологическим требованиям, содержащимся в Законе Российской Федерации «О безопасности», в котором безопасность личности определяется как защищенность её жизненно важных интересов. В зависимости от природы мер обеспечения личной безопасности осуждённого они регулируются нормами различных отраслей права. В механизме правового регулирования процесса обеспечения личной безопасности осуждённого выделяются следующие основные группы организационно-правовых мер и гарантий личной безопасности: а) конституционные гарантии безопасности осуждённого, закрепляющие основные права человека (ст. 20-23 Конституции РФ) и систему гарантий прав и свобод человека (ст. 2, 45, 46 Конституции РФ). В соответствии с Конституцией Российской Федерации безопасность личности осуждённого следует рассматривать как единое звено правового положения личности в общественной системе; положение, которое может быть достигнуто усилиями всей правовой системы, с учётом, естественно, особенностей системы мест лишения свободы и личности осуждённого. Лицо, лишённое свободы в установленном законом порядке, не утрачивает права на неприкосновенность личности и не остаётся за пределами действия конституционных норм, касающихся защиты прав и законных интересов граждан. Человек, лишённый свободы, также является субъектом конституционных норм о неприкосновенности личности, но в рамках, определённых законом; он имеет право на защиту неприкосновенности своей личности от неправомерных посягательств при отбывании наказания в виде лишения свободы; б) нормы трудового права закрепляют гарантии и меры обеспечения безопасности осуждённого в процессе его трудовой деятельности в учреждениях, исполняющих наказания; в) уголовно-правовые меры обеспечения личной безопасности осуждённого. В ст. 7 УК РФ определено, что «уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека», включая каждого осуждённого. Центральным звеном уголовно-правовых мер обеспечения личной безопасности осуждённого являются нормы, устанавливающие уголовную ответственность за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство человека (ст. 105, 107-119; 128-134 и др.), а также нормы, предусматривающие уголовную ответственность за некоторые иные преступления, нарушающие безопасность осуждённого в исправительном учреждении (например, ст. 206, 212, 285, 286, 293, 321 УК РФ); г) уголовно-исполнительные меры обеспечения личной безопасности осуждённого. Регулирование безопасности личности осуждённого в рамках уголовно-исполнительного права в настоящее время во многом соответствует 52 требованиям международных стандартов в этой области. Ряд существенных положений, направленных на обеспечение безопасности осуждённого, нашёл отражение в Законе РФ от 12 июня 1992 г. «О внесении изменений и дополнений в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Уголовнопроцессуальный кодекс РСФСР», который ввёл в ИТК РСФСР специальную норму о праве осуждённого на личную безопасность (ст. 82). Дополнительно безопасность личности осуждённого закреплена Законом РФ от 21 июля 1993 г. «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», которым обеспечение безопасности осуждённых включено в число задач, стоящих перед уголовно-исполнительной системой. И наконец, вопросы безопасности осуждённых получили дальнейшее развитие в УИК РФ, ориентированном на приоритет общечеловеческих ценностей, обеспечение системы гарантий и мер безопасности, исключение фактов унижения человеческого достоинства осуждённых, максимальное приближение условий порядка отбывания наказания к существующим в обществе. Состояние безопасности осуждённого, его защищённость от физического и психического насилия со стороны других осуждённых самым непосредственным образом зависят от состояния режима в исправительном учреждении, дисциплины среди осуждённых и мер, принимаемых в целях их улучшения. Практика показывает, что при ухудшении режима происходит рост нарушений дисциплины осуждённых, растёт, в частности, число случаев физической расправы в их среде. Следовательно, организационно-правовые меры, направленные на укрепление режима в исправительных учреждениях и дисциплины осуждённых, в конечном счёте, способствуют обеспечению безопасности осуждённых. При этом режим и дисциплина выступают в качестве комплексных средств поддержания безопасности в исправительных учреждениях. Таким образом, в уголовно-исполнительном законодательстве получили закрепление следующие меры обеспечения личной безопасности осуждённых: надзор за осуждёнными (ст. 60, 82 УИК РФ); меры дисциплинарного воздействия на осуждённых (ст. 115, 116 УИК РФ); мероприятия воспитательного характера (гл. 15 УИК РФ); строго регламентированный распорядок в исправительном учреждении (§ 5 Правил внутреннего распорядка ИУ); меры безопасности в исправительном учреждении (ст. 86 УИК РФ); перевод осуждённых в безопасное место (ст. 13, ч. 3 ст. 68, 73 УИК РФ); меры медицинского характера, направленные на обеспечение охраны здоровья осуждённых (ст. 10 УИК РФ, п. 4 ст. 13 Закона РФ от 21 июля 1993 г.); водворение осуждённого в штрафной или дисциплинарный изолятор до прихода начальника исправительного учреждения, но не более чем на 24 часа. Существенную роль в обеспечении личной безопасности осуждённого играют также меры профилактики и пресечения правонарушений, предусмотренные федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»1, ст. 84 УИК РФ и ведомственными нормативными актами. Все рассмотренные правовые блоки не только закрепляют права и обязанности осуждённого в сфере личной безопасности, но и являются системой юридических гарантий и мер осуществления его безопасности с учётом 1 Федеральный закон от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Российская газета. 1995. 18 августа. 53 специального правового статуса осуждённого и специфических условий исполнения и отбывания наказаний. В зависимости от вида назначенного наказания и учреждения, в котором содержится осуждённый, определяются его личная безопасность и особенности её обеспечения. Таким образом, сравнительно-правовой анализ содержания международного и российского законодательства по обеспечению безопасности осуждённых в учреждениях уголовно-исполнительной системы позволяет сделать следующие выводы: 1. Безопасность осуждённых предполагает защиту их жизненно важных интересов от угроз и опасностей, возникающих при исполнении и отбывании уголовных наказаний в виде ареста или лишения свободы, что соответствует требованиям, содержащимся в Законе Российской Федерации «О безопасности». Угроза безопасности осуждённых — это совокупность условий и факторов, создающих возможную (предполагаемое причинение вреда, которое может осуществиться лишь при определённых обстоятельствах) или явную (реальное причинение вреда) опасность их жизненно важным интересам. Источниками угроз безопасности осуждённого могут являться преступные посягательства или иные неправомерные действия как со стороны других осуждённых, так и персонала. Наряду с этим возможно возникновение угроз и иного рода. 2. Право осуждённых на безопасность и задача по её обеспечению, стоящая перед учреждениями уголовно-исполнительной системы, закрепляются нормами уголовно-исполнительного права; меры обеспечения и гарантии личной безопасности осуждённых, наряду с уголовно-исполнительным правом, регулируются и другими отраслями права (конституционным, гражданским, трудовым, уголовным, административным и т. д.), и в настоящее время во многом соответствует требованиям международных стандартов в этой области. 3. Особенность права осуждённого на безопасность заключается в том, что для его реализации необходимо наличие практического института обеспечения безопасности, функционирующего на основе нормативно закреплённых организационно-правовых мер. Исходя из этого, под безопасностью осуждённых понимается система мер правового, организационно-технического и иного характера по защите жизни, здоровья, иных жизненно важных интересов осуждённого от угроз и опасностей, возникающих при исполнении и отбывании уголовных наказаний в виде ареста или лишения свободы. Литература 1. Федеральный закон от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Российская газета. 1995. 18 августа. 2. Всеобщая декларация прав человека (Принята 10.12.1948 Генеральной Ассамблеей ООН) // Российская газета. 1995. 5 апреля. 3. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (Резолюция 34/169 Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1979 г.) // Сов. юстиция. 1991. № 17. 4. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. 5. Международный пакт от 16.12.1966 г. «Об экономических, социальных и культурных правах» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 12. 6. Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме (Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 43/173 от 9 декабря 1988 г.) // Сов. юстиция. 1992. № 6. 54 7. Анисимков В. М., Епанешников В. С. Особенности обеспечения безопасности осуждённых в исправительно-трудовых учреждениях // Курс лекций по обеспечению безопасности, порядка исполнения и отбывания наказания в ИТУ / под ред. А. Г. Перегудова. Уфа, 1996. 8. Международные стандарты в уголовно-исполнительной сфере : хрестоматия и аннотации юридических, психолого-педагогических и профессионально-этических документов / предисл. О. В. Филимонова. 2-е изд., испр. и доп. Рязань : Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2006. 9. Огурцов Н. А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1994. 10. Сборник документов и материалов Совета Европы Европейского Суда по правам человека по вопросам пенитенциарной системы. М., 2003. 11. Теория государства и права / под ред. Н. И. Матузова. М., 1997. 12. Толкачев К. Б., Хабибулин А. Г. Органы внутренних дел в механизме обеспечения личных конституционных прав и свобод граждан. Уфа, 1991. 13. Уткин В. А. Уголовно-исполнительное право. Общая часть. Томск, 1995. 14. Чорный В. Н. Уголовно-исполнительное право : общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. 2-е изд., испр. и доп. М.; Рязань, 2006. 55 ФИЛОСОФСКИЕ, СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ИСПОЛНЕНИЯ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЙ PHILOSOPHICAL, SOCIOLOGICAL AND CULTUROLOGICAL QUESTIONS OF EXECUTION OF CRIMINAL PUNISHMENTS УДК 316.014 Р. А. Юрьев ФУНКЦИИ И ОСОБЕННОСТИ КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЫ R. A. Yuriev FUNCTIONS AND SPECIFIC FEATURES OF CRIMINAL SUBCULTURE Cтатья посвящена функциям и специфическим особенностям криминальной субкультуры. The article is devoted to functions and specific features of criminal subculture. Ключевые слова: криминальная субкультура, социология, антропология, пенитенциарная социология. Key words: criminal subculture, sociology, anthropology, penal sociology. Изучение криминального сообщества в исправительном учреждении — это изучение криминальной субкультуры внутри, говоря словами американского социолога Ирвина Гофмана — «тотального института», закрытой от внешнего мира организации со своим внутренним распорядком и «администрируемым циклом жизни». Действующие лица, к которым относятся и сотрудники администрации, и осуждённые, находятся в агрессивной и конфликтной среде, обладающей своими особенностями. Нужно учитывать, что в изолированном от внешнего мира пространстве исправительного учреждения существуют как наиболее видимая формальная часть, куда можно отнести спланированную структуру, разделение функциональных прав и обязанностей, официально закреплённых в нормативных документах и инструкциях, так и более сложная для наблюдения неформальная часть социального взаимодействия. Очевидно, что неформальные взаимоотношения являются преобладающими в криминальной среде у осуждённых в том смысле, что распределение ролей, неписанных правил и структура, как правило, обладают для заключённых большей внутренней «принудительной силой», чем официальные инструкции. Это происходит несмотря на то, что среди осуждённых присутствует так называемый «актив, оказывающий помощь администрации в организации самоуправления осуждённых», «нейтральные» и «пренебрегаемые»1. Заключённые, полностью идентифицирующие себя с преступным миром («отрицательной направленности»), входящие в последнюю категорию, помимо систематического нарушения законности и порядка отбывания наказания в исправительном учреждении, являются основными проводниками складывающихся внутри учреждения неформальных норм. 1 Ушатиков А. И., Казак Б. Б. Пенитенциарная психология. Рязань : Академия права и управления Минюста России, 2003. С. 319-320. 56 Изучением криминальной субкультуры и криминального лидерства «отрицательной направленности» в пенитенциарных учреждениях занимается такое специфическое направление социологии, как пенитенциарная социология. Данный сектор социологии отличается спецификой своего объекта и предмета исследования, который налагает отпечаток на любое социологическое исследование в этой области, в особенности на методологию. Объектом пенитенциарной социологии является уголовно-исполнительная система как социальный институт, а специфическим предметом выступают складывающиеся внутри него «социальные факты» (Э. Дюркгейм). К «социальным фактам» можно отнести нормы, особенности взаимодействия, представления, поведенческие рисунки, которые отличают этот социальный институт от многих других. Но методологически верно будет рассматривать данный социальный институт в контексте социокультурной среды, его окружающей. Отсюда, исправительное учреждение является частью исправительной системы как социального института, а любая социальная система, помимо внутренней структуры и связей, обладает ещё и внешними связями. Поэтому принятый в научном познании принцип системности указывает на то, что невозможно плодотворно изучать социальные практики вне целостного историкосоциального и культурного контекста, поскольку очевидно, что любые общественные трансформации, происходящие вне уголовно-исполнительной системы, воздействуют на параметры её жизнедеятельности. Если, вслед за У. Рансименом1, и криминологию рассматривать как ответвление социологии и вынести за скобки проблему различия «объекта и предмета» данных наук и исходить из их растущей междисциплинарной составляющей, то в исследовательской литературе следует выделить многих зарубежных классиков социологии, которые внесли огромный вклад как в изучение фундаментальных общесоциологических проблем, так и проблем, связанных с изучением преступного поведения. Особенный вклад внесли работы Ч. Ломброзо, Э. Ферри, Э. Дюркгейма, М. Вебера, П. Сорокина, Т. Парсонса, Р. Мертона, А. Шюца, М. Фуко, Г. Зиммеля, И. Гофмана, П. Бурдье. Данные исследователи оставили в истории социологии значительное парадигмальное влияние, предложив свои собственные интерпретационные модели и методы анализа социальных действий. В отечественной традиции подробное рассмотрение субкультуры криминального и пенитенциарного сообщества и криминального лидерства подробно рассматривалось в работах П. В. Агапова, Ю. М. Антоняна, В. М. Быкова, В. Л. Васильева, Б. Б. Казака, А. В. Шеслера, А. И. Ушатикова. Также стоит отметить вышедшую в 2004 году в Тбилиси монографию «Профессиональная преступность в Грузии (воры в законе)» Г. Глонти и Г. Лобжанидзе. При изучении преступного мира и криминальной субкультуры продуктивно обращение к трудам и антропологическим изысканиям отечественных этнографов и антропологов – В. Кабо, Л. Самойлова, Г. Левинтона, Я. Гилинского, К. Л. Банникова. В исследованиях подобного рода делается акцент на использование сравнительного анализа архаических культур и субкультур конфликтного типа, к которым криминальная субкультура полностью относится. Интерпретационные 1 Runciman W. G. Social Science and Political Theory. Cambridge : Cambridge Univ. Press, 1962. P .1. Той же точки зрения придерживается Я. Гилинский, относящий криминологию к социологии девиантности. См. Гилинский Я. Социология девиантности: новеллы и перспективы // СОЦИС. 2009. № 8. 57 модели этнографии и антропологии, связанные с анализом мифов, фольклора, обрядов и символов выступают здесь очень ценным ресурсом. Наиболее признанными в пенитенциарной социологии методами исследования криминальной субкультуры и криминального лидерства являются количественные и качественные общесоциологические методы. Сюда входит опрос, анкетирование, интервью, документальный метод, метод наблюдения и биографический метод, эксперимент, социометрия. Сразу стоит оговориться, что у каждого метода есть своя собственная граница ввиду специфики изучаемого объекта. При изучении пенитенциарного учреждения исследователь сталкивается с тем, что сотрудники и сами осуждённые оплетены большим количеством норм как формального, так и неформального плана. Включённое наблюдение за пенитенциарным социумом может быть невозможным для социолога ввиду формальных ограничений, связанных с его пребыванием внутри исправительного учреждения, а также ввиду того, что такое пребывание в «естественной» среде может быть для него небезопасным. Выключенное наблюдение будет неэффективно ввиду того, что его присутствие будет влиять на анализируемую группу людей (например, сотрудников и осуждённых). Особая роль среди качественных методов отводится биографическим и документальным методам, методам формализованного и неформализованного интервью (так же со специфическими ограничениями). Так, в социологическом разделе данной статьи используются работы, созданные на основе биографического опыта (К. Л. Банников, В. Кабо), а также интернет-ресурсы, в которых описывается индивидуальный опыт различных авторов, побывавших в исправительных учреждениях. Итак, любое общество разделено на группы и подгруппы, которые исповедуют различные культурные ценности. В социологической литературе это получило название «субкультуры». Можно принять следующее более чёткое и формальное определение: субкультура — это «система норм и ценностей, отличающих группу от большинства общества»1. Таким образом, криминальная субкультура — это система неформальных норм и ценностей, регулирующих поведение осуждённых в исправительных у учреждениях, а также отличающих особую группу людей, регулярно и профессионально занимающихся криминальной деятельностью. Очевидно, что складывание криминальных субкультур в исправительных учреждениях является повсеместным фактом в пенитенциарных системах различных стран, особенно в тех, где распространена практика коллективного содержания заключённых. Фундаментальной социальной основой этого процесса выступает нахождение человека в замкнутых группах, принудительно собранных и лишённых прежних привычных социальных статусов и занятий. В таком случае свойственный человеку личностный запрос на понимание своего места в мире и характера взаимодействия с другими принимает новые формы: соперничество и конфликт, сотрудничество и обмен, представления о должном и недолжном наделяются новым содержанием. Тем же образом, по мнению современного российского антрополога К. Л. Банникова, формируется и особая «армейская субкультура»2. В каком-то смысле складывание субкультур в таких условиях является «естественным» 1 Поправко Н. В., Рыкун А. Ю., Пирогов С. В., Бондаренко Л. Ю., Иванова В. С., Сыров В. Н., Южанинов К. М. Основы социологии / под ред. Н. В. Поправко. Томск : Курсив, 2003.С. 246. 2 См. Банников К.Л. Антропология экстремальных групп. Доминантные отношения военнослужащих срочной службы Российской Армии Москва: Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. 58 процессом. Однако общественная опасность криминальной субкультуры заключается в особой роли в формировании рецидивной преступности. «Говорят, что тюрьма производит делинквентов; действительно, тюрьма почти неизбежно возвращает на судебную скамью тех, кто на ней уже побывал»1. При этом выработанные внутри пенитенциарных учреждений криминальные «законы» и «традиции» могут становиться в обществе («на свободе») основными регуляторами социальных связей между людьми. Достаточно вспомнить такое вошедшее в обиход понятие, как «криминогенный район». Пребывание в «карцерных организациях» (Э. Гидденс), «тотальных институтах» (И. Гофман), таких, как психиатрические больницы, концентрационные лагеря, тюрьмы, казармы приводит к радикальной перестройке привычных схем социализации личности сообразно тем критическим условиям, в которые она попала. Современный социолог Энтони Гидденс так рассказывает о двух процессах — десоциализации и ресоциализации человека в условиях концентрационного лагеря2: «Начальный момент заключения вызывал шок, поскольку людей безжалостно вырывали из семьи и круга друзей и перед помещением в лагерь нередко подвергали пыткам. Большинство новых узников пыталось противостоять влиянию лагерных условий, стремясь действовать в соответствии с опытом и ценностями предыдущей жизни; но это оказывалось невозможным. Страх, лишения и неопределённость вызывали распад личности узника. Некоторые узники превращались в то, что остальные называли muselmanner — «ходячие трупы», людей, лишённых воли, инициативы и какого-либо интереса к своей собственной судьбе. Такие мужчины и женщины вскоре умирали. Поведение других становились похожими на поведение детей, они теряли ощущение времени и способность «думать вперед», и их настроение сильно колебалось из-за тривиальных событий. <…> Большинство из тех, кто пробыл в лагерях больше года, — «старые узники» — вели себя совершенно иначе. Старые узники пережили процесс ресоциализации, в течение которого они справились со зверствами лагерного существования. Часто они не могли вспомнить имена, места и события их предыдущей жизни. Перестроенная личность старых узников развивалась путём имитации взглядов и манер поведения тех самых людей, которых они нашли такими отвратительными по прибытии в лагерь, — лагерной охраны»3. Понятно, что пример, приведённый Э. Гидденсом, показывает процессы десоциализации и ресоциализации предельного характера. Тем не менее, отрывок свидетельствует о собственной логике формирования схем восприятия человеком социальной действительности. Поэтому, рассматривая складывание криминальной ментальности как особого рода «естественный» процесс в неестественных для человека условиях — условиях заключения, то можно выделить её следующие функции, которые являются взаимосвязанными: 1. функция упорядочения повседневной жизни; 2. функция мифотворчества; 3. компенсаторная функция; 4. ценностно-нормативная функция; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Издательство «Ad Marginem», Москва, 1999. С. 372. Десоциализация – это распад привычных схем восприятия социального мира, а ресоциализация – это формирование новых схем восприятия. 3 Гидденс Э. Социология. Едиториал УРСС. 1999. С. 87-88. 1 2 59 5. стратификационная функция. Итак, начнём по порядку. Криминальная субкультура является выражением фундаментальной потребности в упорядочении повседневной жизни, особенно в условиях конфликтного и экстремального социума. «Деятельность профессионального преступника, — указывает А. В. Шеслер, — невозможна без его принадлежности к определённой криминальной среде. Эта принадлежность означает не только нахождение лица в окружении себе подобных, общении с ними, но и идентификацию себя с преступным миром. В этой среде преступник находит моральный стимул деятельности, поддержку и относительную безопасность. В общесоциальном смысле эта среда обеспечивает сохранение и воспроизводство криминального профессионализма»1. Известный социолог прошлого века А. Шюц выделил два априорных, структурирующих любой опыт процесса сознательной жизни — это типизация и идеализация. Феноменологическая социология А. Шюца исходит из примата смысла индивидуального действия и является своего рода социологической методологией от «первого лица». Механизмы типизации и идеализации исполняют у А. Шюца роль по рутинизации действительности, осуществления её в качестве понятной и непроблематичной. Типизация — это процесс «оповседневнивания» нового, привыкания и обживания «домашнего мира». Типически повторяемое образует пласт проверенного знания. «Мир, принимаемый как данность мы-группой, есть мир общей ситуации, в которой в общем горизонте рождаются общие проблемы, требующие типичных решений типичными средствами для достижения типичных целей»2. Типичность решения действовать таким-то образом в той или иной ситуации имеет свою рационализированную форму. Э. Гидденс, ссылаясь на работы Флойда Финни, Дерека Корниша и Рональда Кларка, говорит, что в типических ситуациях, обладающие «криминальной ментальностью» «люди сами выбирают преступные действия, а не принуждаются к этому внешними влияниями. Они просто считают, что есть ситуации, в которых стоит пойти на риск. Люди с «криминальной ментальностью» — те, кто, несмотря на риск быть пойманными, видят преимущества, которые могут быть получены в ситуации нарушения закона. Исследования показывают, что значительная часть преступных действий, в частности, почти все мелкие преступления вроде краж без применения насилия, являются «ситуационными» решениями. Появляется некоторая возможность, которая слишком хороша, чтобы упускать её, — например, человек видит, что дом пуст, пробует открыть дверь и обнаруживает, что ему это удаётся. <…> Ситуативность преступлений против собственности показывает, насколько близки криминальные действия к нормальным повседневным решениям. Раз индивид в принципе готов заняться криминальной деятельностью (состояние ума, объяснить которое могли бы другие теории), многие преступные действия предполагают совершенно обычные процессы принятия решений (курсив мой — Р. Ю.). Решение взять что-нибудь в магазине, когда никто не видит, не слишком отличается 1 Шеслер А. В. Криминологическая характеристика и профилактика профессиональной преступности : учебное пособие. Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2004. С. 11. 2 Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 627. 60 от решения купить попавший на глаза товар — фактически, человек может сделать и то, и другое во время одного похода за покупками» 1. Типизированным и, тем самым, рационализированным действием могут являться нарочитое употребление таких слов, как «благодарю» вместо «спасибо», порой жестокие физические ответы заключённых на оскорбления («козёл», «петух», «чёрт» и проч.), сидение на «корточках», походка, положение рук. Эти типизации, во-первых, могут являться дополнительным источником криминалистической информации, а во-вторых, этим типизациям со стороны самих заключённых могут даваться вполне (с их точки зрения) рациональные объяснения. Второй, связанный с типизацией, процесс идеализации представляет собой, по определению авторов «Основ социологии», следующее: это «придание своим и чужим действиям «идеологического» статуса, некоего высшего смысла. Так, представители преступного мира через особый этос (миф о «слове вора», например) и особую эстетику (блатные песни) придают своей жизни ореол особой романтики, бесшабашного свободолюбия, бесстрашия и т. п».2 Примем данную формулировку, хотя, строго говоря, А. Шюц понимает под идеализацией обобщённый типический образ действия референтного «Другого». Референтного «Другого» можно понимать как эталон, образец, норму, реальное или вымышленное лицо, обладающее сходной ролью, которое поступило бы точно таким, а не иным образом3. Отсюда, внутреннее распределение ролей внутри сообщества формирует горизонт ожиданий «аудитории» (или, в терминах А. Шюца, «членов мы-группы»), в котором действия их обладателей становятся понятными. «От обладателя такой социальной роли другие члены мы-группы ожидают, — пишет А. Шюц — что он будет действовать типичным способом, определённым этой ролью. В свою очередь, живя в соответствии со своей ролью, её обладатель типизирует самого себя; иными словами, он принимает решение действовать типичным способом, определённым той социальной ролью, которую он принял. Он решает действовать так, как, предположительно, должен был бы действовать бизнесмен, солдат, судья, отец, друг, главарь банды, спортсмен, приятель, славный парень, хороший мальчик, американец, налогоплательщик и т. д. Любая роль, таким образом, предполагает самотипизацию со стороны того, кто её принял»4. Более того, эффективное исполнение социальной роли зависит от наличия одобрения другими 1 Гидденс Э. Социология. М. : Едиториал УРСС, 1999. С. 131-132. См. Cornish D. B. and Clarke R. V. The Reasoning Criminal : Rational Choice Penpeetives on Offending. New York, 1986, Feeney F. Robbers as decision-makers. In: Derek B. Cornish and Ronald V. Clarke (eds). The Reasoning Criminal: Rational Choice Perspectives on Offending. New York, 1986. 2 Поправко Н. В., Рыкун А. Ю., Пирогов С. В., Бондаренко Л. Ю., Иванова В. С., Сыров В. Н., Южанинов К. М. Основы социологии / под ред. Н. В. Поправко. Томск : Курсив, 2003. С. 58. 3 А. Шюц на этот счёт пишет следующее (в отрывке приводится его определение «базисной идеализации»): «Подавляющая часть нашего знания образуется из опытов, которые пережили не мы, а наши собратья – современники или предшественники – и которые были нам сообщены, или переданы. Этот род знания мы назовём социально почерпнутым знанием. Но почему мы в него верим? Всё социально почерпнутое знание базируется на имплицитной идеализации, которую можно в общих чертах сформулировать следующим образом: «Я верю опыту моего собрата, поскольку если бы я был (или оказался) на его месте, я имел бы те же переживания, что и он, мог бы действовать точно так же, как и он, и имел бы в той же самой ситуации те же самые шансы или риски. Следовательно, то, что является (или было) реально существующим объектом актуального переживания для него, является как бы существующим объектом возможного переживания для меня». Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 569. 4 Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. С. 628. 61 участниками «мы-группы». Это одобрение подкрепляется средствами социального контроля, к коим можно отнести нравы, особую мораль, ритуалы и правила. Другими словами, постоянное исполнение социальной роли может приводить к её закреплению (интернализации) глубинным психологическим образом. Тогда можно говорить о наличии «подлинного конформизма», т. е. бесконфликтного внешнего и внутреннего согласия «с принятыми нормами, правилами, ценностными ориентациями, обычаями и традициями как результат действия механизма психической заразительности и повышенной внушаемости»1. Интернализация типических действий реализуется не только внутреннепсихически, но и выражается внешне-символически — единство того и другого у французского социолога Пьера Бурдье называется «габитусом»2. «Габитус» означает, что социальность проявляет себя как на уровне представлений, так и на уровне физическом и телесном. Поясним суть дела. В повседневной жизни наше складывающееся понимание статусных характеристик происходит стихийно и спонтанно. В городской среде, люди, одетые определённым образом, или которые на улице сидят «на корточках» и «щелкают семачки», могут не относиться нами к лицам высокого социального статуса — вряд ли они являются «почётными гражданами города» или «известными учёными и артистами». В европейских городах, а также в крупных российских (Москва, Санкт-Петербург), где распространены радикальные молодёжные группировки, искушённый житель понимает, что ношение одежды определённых марок (Lonsdale, Dr. Martins, Thor Steinar), причёска могут выдавать символическую принадлежность к ним. Поэтому, помимо всего прочего, в «габитус» здесь могут быть включены ещё и походка, жестикуляция, социолект, гастрономические и эстетические пристрастия, татуировки определённого содержания, выбор социального окружения со сходным «габитусом». Например, по отношению к категории пренебрегаемых («опущенных») в исправительном учреждении, А. И. Ушатиков и Б. Б. Казак отмечают, что пренебрегаемые «стали адаптироваться к своему социальному статусу благодаря действию психологических защитных механизмов, которыми могут быть самоуспокоение, создание видимости собственного благополучия, нередко игривый тон, шутовство, снижение личных притязаний, переориентация на другие социальные ценности. Пренебрегаемые осуждённые начинают не только инстинктивно (неосознанно) держаться близких по духу себе людей, но и объединяются в организованные группы, которые поддерживают друг друга»3. Понятие «габитуса» так же социологически объясняет, почему лица с криминальным прошлым не берутся в состав правоохранительных органов, поскольку существует опасность переноса усвоенной «криминальной рациональности» в правоохранительную деятельность. Следующей, рассматриваемой нами функцией является функция мифотворчества. Пласт знаний мифологического характера в криминальной субкультуре весьма значителен. В работе Е. С. Ефимовой «Картина мира тюремной лирики»4 на основе анализа стихотворений и песен, созданных заключёнными, крайне интересно исследуется картина мира тюремной романтики. Ушатиков А. И., Казак Б. Б. Указ. соч. С. 324. Бурдье П. Начала. М. : Socio-Logos, 1994. 3 Ушатиков А. И, Казак Б. Б. Указ. соч. С. 318. 4 Ефимова Е. С. Картина мира http://www.ruthenia.ru/folklore/efimova4.htm. 1 2 тюремной 62 лирики. Адрес доступа: Автор выделяет свойственные российской криминальной субкультуре оппозиции «мы-они» (Россия-Европа): «Им не понять. Они не жили в страхе, Не знали холода до клацанья зубов. Не рвали от бессилия рубахи, О шубы стен не разбивали лбов. Им, не носившим никогда вериги, Советских зэков трудно объяснить…» В данном мифотворчестве эксплуатируются образы «распятой России», «кровью умытой и слезами матерей» — «кровь арестантов является «строительной жертвой», на которой воздвигается здание тюремного храма, а тюрьма, в свою очередь, становится краеугольным камнем России. <…> Причащение к пространству несчастий является одновременно и перемещением по вертикали, что наделяет персонажа всеведением. Познание России обусловлено не только реальным перемещением зэка из тюрьмы в тюрьму, возможностью реального познания российской географии, но имеет мистический смысл литургического соборного единения российских узников. Это единение в синхронии и в диахронии: с арестантами прошедших времен. Создаётся образ распятой России, крестного пути Русского Человека по Русской Земле, распятие имеет конкретные российские черты: рубахи, вериги, дубины»1. Мифологизация криминальной романтики заключается в понимании тюремных и лагерных условий как некоей «школы жизни», выражающийся в таких высказываниях и афоризмах, как: «Кто не был здесь, не грыз сухую корку, кто не любил и не страдал, с того не будет толку». Умение ведать характерно для заключённого, поскольку он знает цену свободе и сомнительную ценность всех статусов, рангов, должностей и прочих атрибутов «жизни на воле» — в пространстве лишённой всего этого человеческой массы начинают выделяться подлинно «людские качества». Тюрьма представляет собой «сакральное» измерение, противоположное «профанному» и представляет собой аксиологию, систему ценностей, «вывернутую наизнанку». Лишение индивида материальных, статусных благ одновременно позволяет его чувствовать себя отверженным от всего общества, но, с другой стороны, возвышает его, и, обнажая его подлинную «людскую» сущность, снимает с него все покровы и компромиссы «свободной жизни». В подобных условиях сразу видно «кто есть кто»: поэт Иосиф Бродский, сравнивая армию с тюрьмой, отдает некий моральный приоритет последней: «На мой взгляд, тюрьма гораздо лучше армии. Во-первых, в тюрьме никто не учит тебя ненавидеть далекого «потенциального» врага. <…> В тюрьме твой враг — не абстракция; он конкретен и осязаем. В тюрьме имеешь дело с одомашненным понятием врага, что делает ситуацию приземлённой, обыденной. По существу, мои надзиратели или соседи ничем не отличались от учителей и тех рабочих, которые унижали меня в пору моего заводского ученичества. Служба в советской армии длилась от трёх до четырёх лет, и я не видел человека, чья психика не была бы изуродована смирительной рубашкой послушания. За исключением разве музыкантов из военных оркестров да двух дальних знакомых, застрелившихся в 1956 году в Венгрии, — оба были командирами танков. Именно армия окончательно делает из тебя гражданина; без неё у тебя ещё был бы шанс, пусть ничтожный, остаться человеческим существом. Если мне и есть чем гордиться в прошлом, то тем, что я стал заключённым, а не солдатом»2. Ефимова Е. С. Там же. Цит. по: Банников К. Л. Антропология экстремальных групп. Доминантные отношения военнослужащих срочной службы Российской Армии Москва : Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. С. 8. 1 2 63 В тюремной аксиологии выстраиваются образы «тюремного братства» («Сигаретка, посылка обычная, Дружба вроде бы невзначай»), «дороги» («Дойдёт ли кто? Об этом знает Бог. Кто упадёт, а кто взлетит высоко, В плену российских лагерных дорог»), «хлеба» («Поистине в тюрьме хлеб сладок, На воле не заметишь ты его») и т. д. Как пишут А. И. Ушатиков и Б. Б. Казак, «творчество осуждённых эмоционально окрашено, что помогает им сублимировать свои душевные переживания»1. Таким образом, субкультура выполняет и компенсаторную функцию за нахождение индивидов в ранге социальных аутсайдеров, предлагая им в качестве замены своеобразную метафизику нахождения в неволе. Ценностно-нормативная функция заключается в том, что криминальная субкультура вырабатывает собственные правила поведения и санкции за отклонения от этих правил. Особую роль здесь играет неформальный социальный контроль поведения. В криминальной среде это получило название «понятий». «Жить по понятиям» в наиболее общем виде означает не сотрудничать с правоохранительными органами, не красть у сокамерников, уметь адекватно и своевременно отвечать на оскорбления, и, говоря социологически, знать свой ролевой рисунок, соответствующий своему статусу. На «воров в законе», «авторитетов» статус налагает свои ролевые ограничения. В общем виде в монографии Г. Глонти и Г. Лобжанидзе «Профессиональная преступность в Грузии (воры в законе)» приводятся семь основных воровских законов: «1. Преданность и поддержка воровской идеи; 2. Недопустимость, отсутствие контактов с правоохранительными органами; 3. Честность по отношению к другим “ворам в законе” или авторитетам; 4. Обязанность вовлекать в свою среду новых членов, особенно из числа молодёжи; 5. Запрет на занятия политической деятельностью; 6. Контроль за соблюдением порядка в ИУ и СИЗО, насаждение там власти воров; 7. Обязательное умение играть в карты». <…> «Для «воров в законе» существует три вида санкций, которым они могут быть подвергнуты: — публичная пощёчина за мелкие провинности (чаще всего за безосновательные оскорбления), причём дать пощёчину может только равный по «званию», т. е. тоже вор в законе; — дать (бить) по ушам — т. е. перевести в низшую категорию, так называемых мужиков; — смерть»2. Противопоставление криминальной жизни и общества, и государства пронизывает всю субкультуру криминального мира. Например, противостояние (или даже нападение) на сотрудников правоохранительных органов могут являться наиболее одобряемыми формами поведения. В контексте «перевёрнутой» криминальной аксиологии (системы ценностей) это можно объяснить следующим образом. Французский социолог Э. Дюркгейм выделял два основных типа преступления: «религиозные» (коллективные) и человеческие (индивидуальные). Человеческие преступления — это преступления против конкретного индивида, которые с точки зрения общества наносят минимальный ущерб и ограничены индивидуальной биографией преступника и жертвы. Религиозные — это те преступления, которые наносят ущерб коллективным представлениям и ценностям. Такого рода преступления являлись самыми интенсивно наказываемыми в традиционных обществах. Однако в обществах современного типа государственная символика, ритуалы, представители закона выражают общие коллективные Ушатиков А. И., Казак Б. Б. Указ. соч. С. 248. Глонти Г., Лобжанидзе Г. Профессиональная преступность в Грузии (воры в законе). Адрес доступа: www. traccc.cdn.ge. 1 2 64 ценности. Нападение на представителя государства является угрозой легитимности всей политико-правовой системы, и потому наказания за подобные преступления являются крайне суровыми. Но если исходить из ценностей криминальной субкультуры и её мифологического характера, то подобные поступки обладают особой ценностью и повышают статус заключённого, выступившего против самого́ «несправедливого» порядка вещей. Это противопоставление криминальной жизни и государства может и происходить на уровне повседневного жизнеобеспечения. Е. С. Ефимова, исследуя фольклор заключённых, касающийся темы еды, приводит следующее интересное замечание: «В традиционном быту за еду благодарили Бога, было запрещено этикетом ругать еду. Тюремную пищу, напротив, принято ругать. «Будь прокляты щи и бутырская каша / Источники наших гастритов голимых». <…> Качество еды — не только политическая, но и «религиозно-этическая» категория: оценка тюремной пищи как несъедобной выражает негативное отношение к администрации тюрьмы, к собственному положению арестанта-невольника, но в то же время выражает и внутренний религиозный конфликт: арестанты противопоставляют навязываемым сакральным ценностям — собственные, они отказываются приобщаться к пище «врага», не признают его святынь»1. Однако это только видимый, или «официальный», срез криминальной системы ценностей. Существуют и более тонкие нюансы. Если воспользоваться драматургическим пониманием социальной жизни И. Гофмана, то наиболее фундаментальные взаимодействия представлены в повседневной рутине тюремной криминальной жизни. Согласно его пониманию социального действия, «актор» в различных социальных контекстах руководствуется тонкими неписанными нюансами ситуации. Эти нюансы могут быть связаны с правильным употреблением выражений. Например, если нужно узнать что-то, то не принято у кого-то «спрашивать», принято «интересоваться», также существует традиция говорить «благодарю» вместо «спасибо» и т. д. Эти тонкости могут быть связаны и с невербальным повседневным поведением. Социальная жизнь пронизана, если следовать тому же И. Гофману, сценическим театральным характером. В заметке «Нравы Новосибирского дисбата. 1986-1988», в которой, хотя повествование отнесено к нравам дисциплинарного батальона, можно провести аналогии и с криминальной картиной мира, как институциональные (дисциплинарный батальон и исправительное учреждение относятся к «тотальным институтам» в терминологии И. Гофмана), так и мировоззренческие. В следующем отрывке рассказывается о том, почему пережёвывание пищи должно быть степенным и умеренным. «Правильное отношение к пище, долженствующее быть в дисбате у всякого Правильного Пацана («ПП»), наиболее ёмко можно охарактеризовать словом равнодушие. <…> Выражения типа «Эх, пожрать бы сейчас» — абсолютный моветон. ПП никогда не поспешит есть, не будет пихать в себя куски, давиться. ПП никогда (никогда!) не отберёт ни у кого пищу и даже не попросит «кусочек», это недопустимо. Всё это были бы проявления позорнейшей нехватки».2 «Порядочный арестант» в данной аксиологии держится независимо, вежливо, ни у кого ничего не просит, поэтому нехватка есть проявление слабости, привязанности своим привычкам. Тем более это понятно, если выше мы 1 2 Ефимова Е. С. Указ соч. Нравы Новосибирского дисбата. 1986-1988. Адрес доступа: http://yesaul.livejournal.com/140816.html. 65 указывали на отношение к пище в качестве «религиозно-этической» категории (Е. С. Ефимова). По рассказам заключённых, зачастую общий просмотр телевизора может сопровождаться подтверждающими маскулинность поведенческими рисунками и эмоциями, к примеру, непристойными комментариями в отношении женщин. При всей своей непристойности подобное поведение также является социальным действием, ориентированным на «других». «Оставаться посторонним в помещении, где идет вечеринка или приём клиента, — пишет И. Гофман, — значит оставаться в стороне от творимой реальности момента. Поистине вся жизнь — это церемониальное действо»1. Поэтому не нужно умалять социологическую ценность даже такого незначительного повседневного события, поскольку оно показывает необходимость того, насколько ролевые рисунки требуют постоянного исполнения на виду у «других». Нужно помнить, что устойчивость ролевых рисунков и устойчивость внутригрупповой иерархии в неформальных группах тесно взаимосвязаны. Ниже приведён пример, который показывает, насколько повседневные практики являются системообразующими действиями для поддержания групповой иерархии. Орфография и стилистика автора (судя по всему, знакомым с нравами заключенных внутри исправительного учреждения) сохранены. «Но ПВР (комната воспитательной работы — Ю.Р.) используется не только для просмотра телепередач. В ней проходят собрания отряда, проводят профчасы и сходняки. В этой комнате особенно заметно разделение по кастам. Блатные и смотрящие сидят в первом ряду, даже если там сидеть неудобно, потому что места расположены слишком близко от «ящика». Но расположиться иначе статус не позволяет. В некоторых бараках блатоты слишком много. Тогда приходится потесниться. Тем более что некоторые из смотрящих и «понты колотящих» не сидят на лавках, а приносят самодельные кресла и стулья. В «красных» зонах, где «доминируют» активисты, на первых рядах сидят главные «козлы». «Мужики» располагаются сзади. На галерке ютятся «обиженные». Из-за мест происходит много конфликтов. По понятиям, определённые места есть только у «петухов»2. Подобный пример демонстрирует уровень социальной стратификации внутри сообщества осуждённых и показывает, насколько повторение повседневных ритуалов необходимо для её подтверждения. Антропологический подход (В. Кабо, К. Л. Банников) сравнивает субкультуру экстремальных групп (у К. Л. Банникова это армия) с обществами архаического традиционного типа. Особую роль эти исследователи отводят «ритуалу». Ритуал является необходимым для мифологического мышления — это отправление действа, сохраняющее сложившийся порядок мира. По сути, социальная реальность представляет собой ритуализированные практики, которые заново воспроизводят позиции действующих лиц. В подобных группах, когда индивид лишён прежних статусов, то чистые формы социации (у Г. Зиммеля — это обмен, сотрудничество, конфликт, представления о чести и т. д.) наполняются новым символическим значением. В результате просмотр телевизора — это ещё один способ подтверждения своего статуса, т. е. готовность в случае необходимости идти на конфликт за место может являться важным личным качеством в борьбе за признание. 1 Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М. : КАНОН-ПРЕСС-Ц, Кучково поле, 2000. (Малая серия «LOGICA SOCIALIS» в серии «Публикации Центра Фундаментальной Социологии»). С. 69. 2 Комната согласия и раздора. Адрес доступа: http://tyurma.com/komnata-soglasiya-i-razdora. 66 В вышеприведённом отрывке стоит обратить внимание и на организацию физического пространства, которое имеет важную корреляцию с социальным пространством. К. Л. Банников, описывая специфику физического пространства в армии, придаёт ему важное социальное значение: «ничто так не ценится в армейских подразделениях и колониях заключённых, как возможность хотя бы временной пространственной автономии. Но пространство специально организовано так, чтобы свести эту возможность к минимуму. Отсюда ценность всех пространственно выдающихся участков казармы, таких, как койка у стены (у окна, с краю), а также популярность некоторых видов нарядов, обеспечивающих возможность уединения и пространственной мобильности»1. Таким образом, наиболее выгодные расположения в камере и бараке должны подчеркнуть всю глубину социальной дистанции между заключёнными. Заключённые с высоким статусом располагаются в тех местах, в которых как будто бы подчеркивается их большая символическая автономия, заключённые самого низкого статуса располагаются вблизи мест «общего пользования» (туалеты, выходы)2. Следующая функция криминальной субкультуры, к которой мы подошли — это стратификационная функция. Внутри самой субкультуры деление осуждённых происходит на тюремное сообщество, куда в наиболее общем виде входят «блатные» («паханы», «авторитеты», «отрицалы», «воры») и «мужики», и масти, куда входят различные категории пренебрегаемых заключённых («козлы», «черти», «крысы», «петухи», «обиженные», «запомоенные», «фуфлыжники»). Стратификация продолжает существовать не только в ситуации, когда в исправительном учреждении большая часть осуждённых являются «отрицалами», но так же и в том 1 Банников К. Л. Указ. соч. Автор делает и такое интересное наблюдение об армейской жизни: «Распределение статусов в пространстве напрямую зависит от того, какая сила — внешняя или внутренняя — собрала людей вместе. Если повод официальный — формальное собрание в клубе, построение на плацу, политзанятие — то неофициальная элита располагается на заднем плане, за спинами духов — тех, чей статус в системе неуставной иерархии равен нулю. Если повод неофициальный — просмотр телевизионных передач после отбоя или кино в том же клубе — то деды занимают первые ряды и центр. Одно и то же пространство имеет два принципа его социально знаковой организации, в зависимости от качества происходящего в нём события». 2 Не нужно думать, что это свойственно только «экстремальным группам» (К. Л. Банников). Социальная жизнь в подобных условиях лишь воспроизводит общие схемы пространственной организации любой социальной жизни — например, в бюрократических организациях социальная дистанция может подчёркиваться знаками большей автономии руководителя (отдельный просторный кабинет, вход через разрешение секретаря, очередь и т. д.). В теории капиталов П. Бурдье, где под наличием капитала могут пониматься связи, экономические ресурсы, личные качества, подобный процесс описывается таким образом: «Способность господствовать в присвоенном пространстве, главным образом за счёт присвоения (материально или символически) дефицитных благ, которые в нём распределяются, зависит от наличного капитала. Капитал позволяет держать на расстоянии нежелательных людей и предметы и в то же время сближаться с желательными людьми и предметами, минимизируя таким образом затраты (особенно времени), необходимые для их присвоения. Напротив, тех, кто лишён капитала, держат на расстоянии либо физически, либо символически от более дефицитных в социальном отношении благ и обрекают соприкасаться с людьми или вещами наиболее нежелательными и наименее дефицитными. Отсутствие капитала доводит опыт конечности до крайней степени: оно приковывает к месту. И наоборот, обладание капиталом обеспечивает, помимо физической близости к дефицитным благам (место жительства), присутствие как бы одновременно в нескольких местах благодаря экономическому и символическому господству над средствами транспорта и коммуникации (которое часто удваивается эффектом делегирования — возможностью существовать и действовать на расстоянии через третье лицо)». Бурдье П. Социология политики. М. : Socio-Logos, 1993. С. 42. Так же с точки зрения П. Бурдье архитектура городов выражает социальные дистанции (например, между деловым бизнес-центром и гетто с трущобами), и в то же время воспроизводит разные способы видения социального мира (например, взгляд «человека из делового центра» и «взгляд человека из трущоб»). Поэтому французский социолог называет пространственные социальные структуры «символическим или незамечаемым насилием»: «социальное пространство, таким образом, вписано одновременно в объективные пространственные структуры и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур» (Бурдье П. Социология политики. М. : Socio-Logos, 1993. С. 37). 67 случае, если большая часть осуждённых входит в «актив». Клеймо стратификации сопровождает осуждённого не только в период его жизни в заключении, но и всю оставшуюся жизнь — повторное совершение преступления и новый срок означают, что статус (мужика, активиста, отрицалы, обиженного) сохранится и на новом месте. Если брать внешний анализ стратификации, то А. И. Ушатиков и Б. Б. Казак по критерию ориентации на официальные и неофициальные нормы выделяют следующие группы осуждённых: актив, нейтральные, отрицательные, пренебрегаемые. К активу относятся осуждённые, оказывающие администрации помощь в организации самоуправления осуждённых. При этом, как отмечают авторы, нельзя утверждать, что «осуждённые данной категории полностью разделяют эти позиции и всегда руководствуются ими»1. Ими могут двигать корыстные мотивы при отсутствии признания вины в совершённом преступлении. Нейтральные — это те, кто ориентируется на официальные нормы и выполнение требований администрации, но уклоняются от её поддержки. Следующая группа — это осуждённые отрицательной направленности, стремящиеся к доминированию, отрицательно относящиеся к труду, действиям администрации и являющиеся основными носителями неофициальных норм в исправительном учреждении. К пренебрегаемым относятся лица, склонные к гомосексуализму в пассивной форме или принуждённые к этому, не прошедшие испытания («прописку»), ворующие у своих, доносящие администрации, проигравшиеся в карты и не отдавшие долг и проч. Особую роль в стратификации занимают осуждённые отрицательной направленности, которые являются основными носителями и трансляторами криминальных ценностей в исправительных учреждениях. Эта категория лиц весьма пёстра по составу. Внутри осуждённых отрицательной направленности исследователи выделяют: 1) осуждённых активной отрицательной направленности, в ряды которых входят злостные нарушители режима, открыто выражающие недовольство администрацией; 2) открытой пассивной отрицательной направленности, которые являются, как правило, соучастниками нарушений режима или правонарушений; 3) скрытой отрицательной направленности, которые, зная тюремные обычаи и законы, стараются не нарушать режим, но подстрекают к этому других2. Особое внимание привлекает феномен лидерства в группах осуждённых отрицательной направленности. Что касается психологических черт лидера в неформальной группе осуждённых, то выделяют следующие — это самостоятельность, решительность, умение решать проблемы, инициатива, умение постоять за себя, отсутствие страха перед лишениями, наличие криминального опыта, знание криминальных традиций и норм. «Психологические исследования показали, что среди неформальных лидеров и их окружения доля подпадающих под понятие психологической нормы существенно больше, чем среди всех других осуждённых»3. Напротив, среди осуждённых с низким социальным статусом значительна доля лиц с психическими отклонениями, низким уровнем культуры, примитивными взглядами на жизнь. Понятно, что лидерство может иметь ситуативный характер в среде осуждённых, и психологические качества здесь играют большую роль. Другое дело, Ушатиков А. И, Казак Б. Б. Указ. соч. С. 317. Там же. С. 369. 3 Там же. С. 381. 1 2 68 что в нашей стране (как и в других странах бывшего СССР) произошла институациализация криминального лидерства («воров в законе»), которую нельзя свести только к ее психологическому толкованию. Согласно Пьеру Бурдье, индивид, пытаясь занять определённое место в социальной структуре (в нашем случае криминальной), использует четыре вида ресурсов (капиталов): культурный, экономический, социальный и символический. По сути, культурный капитал отражает наличие востребованных в группе личных качеств, криминального опыта и знаний, о которых мы говорили выше в контексте психологической интерпретации криминального лидерства. Второй вид капитала — экономический — также важен для понимания феномена лидерства. Грузинские исследователи Г. Глонти и Г. Лобжанидзе выделяют шесть основных функций «воров в законе» в преступном мире: 1) иерархическая: «воры в законе» традиционно занимают самые высокие места в криминальном мире; 2) информационная: «Воры в законе собирают, анализируют и оценивают информацию широкого диапазона, включая определённые личности, события и правила как преступного мира, так и правоохранительных органов, включая правила, разработанные тюремными администрациями. Подобно любому хорошему менеджеру, вор должен оставаться информирован об изменениях окружающих условий, при принятии решений, воздействующих на будущее бригад под его влиянием»1; 3) организационная, куда входит планирование, распределение обязанностей и контроль деятельности криминального (тюремного) сообщества; 4) регулирующая, заключающаяся в регуляции отношений между преступными группами и контроле над соблюдением тюремных традиций; 5) катализирующая, заключающаяся в постоянном поддержании криминальной деятельности преступного сообщества; 6) аккумулирующая — это сбор финансов в «общаке». «Во-первых, размер фонда обеспечивает полномочия и авторитет вору, и, следовательно, его бригаде, как в тюрьме, так и в более широком преступном кругу. Во-вторых, внутри тюрьмы общак используется для взяток администрации; вне тюрьмы общак используется, чтобы покупать государственных официальных лиц и других. В-третьих, общак используется для приобретения продуктов, алкоголя и наркотиков для тюремного сообщества. В-четвёртых, суммы денег распределяются для планирования и поддержки новых преступлений. В заключении общак делает возможным финансовую помощь семьям заключённых»2. Таким образом, наличие экономической составляющей крайне важно для выдвижения криминальных лидеров. Особенно ярко это проявилось в 90-е годы ХХ века, когда титул «вора в законе» мог приобретаться, например, благодаря взносу в «общак», в результате чего «ворами в законе» становились люди без опыта нахождения в исправительных учреждениях. Таких «воров», купивших себе титул, воры традиционной формации презрительно называли «апельсинами», или «лаврушниками». Также нужно учитывать, что накопление экономического капитала более возможно в экономически благополучных регионах: в монографии Г. Глонти и Г. Лобжанидзе около 30 грузинских воров в законе на период 2004 года, родившихся в Грузии, 1 Глонти Г., Лобжанидзе Г. Указ. соч. же. 2Там 69 проживали в Москве. Более 100 воров в законе родились и проживали в столице Грузии, г. Тбилиси. К социальному капиталу (П. Бурдье) можно отнести те связи и знакомства, которые индивид себе присваивает символическим образом. При выдвижении криминального лидера связи в преступном мире играют очень большую роль. Особенно это показывает пример такого феномена, как «коронация», которая возможна лишь при наличии связей в преступном мире. Претендента на титул могут рекомендовать только авторитетные в криминальных кругах лица. Недаром такая вещь, как «дорога» (способ связи между камерами в тюрьме), обладает, помимо передачи информации, важным социальным значением: камеры, в которых она отсутствует, находятся на периферии неформальной структуры. Тем же образом и человек без связей в преступном мире, по сути, находится вне него. Лидерство отрицательной направленности (а лидерство «воров в законе» имеет отрицательную направленность уже по определению) тем интенсивнее и сильнее, если, помимо личных качеств и умения аккумулировать экономические ресурсы, криминальный лидер имеет ещё и связи и известность в криминальных кругах. Символическим капиталом в данном случае может являться умение индивида делать для «других» наличие иных форм капитала зримыми. Иными словами, это умение убеждать «других» в их наличии в любой ситуации. Поэтому работа правоохранительных органов в исправительном учреждении может заключаться, например, в переориентации лидеров отрицательной направленности в положительную сторону, либо созданием эффективной системы формального позитивного лидерства в качестве противовеса. Особую роль здесь может играть дискредитация криминального лидерства путём перекрытия возможности пополнения экономических и социальных ресурсов и капиталов, перекрытия каналов обмена информации между преступными группами. Также необходимо создание тех условий, при которых «общак» не сможет выполнять свои основные функции — подкупа должностных лиц, приобретения алкоголя и наркотиков, планирования новых преступлений и т. д. Речь здесь идёт и о необходимости улучшения содержания основной массы заключённых, в результате чего аккумуляция финансовых средств у криминальных сообществ перестанет быть основой их экономической зависимости от преступных групп. В заключении, укажем, что «криминальная субкультура» играет особую роль в культурном пространстве России. Субкультура осуждённых отрицательной направленности, существующая в России в настоящее время, или «криминальная субкультура», на протяжении всего прошлого века и века нынешнего привлекала и привлекает исследователей различного профиля — от литературного сообщества до социологических и криминологических кругов. Существует значительное число литературных произведений, касающихся данной темы: из наиболее известных можно вспомнить и «Колымские рассказы» В. Шаламова, и «Архипелаг Гулаг» А. Солженицына, «Черную свечу» В. Высоцкого и Л. Мончинского, и т. д. Обывательский, эстетический и научный интерес к феномену криминальной субкультуры достаточно велик. Этому есть вполне понятное историческое объяснение. В царской России, а позже и в СССР, существовал обширный репрессивный аппарат, где людям различного социального статуса, призваний, национальностей и профессий приходилось приспосабливаться друг к другу и искать новые формы удовлетворения культурного запроса. 70 Нужно учитывать и сложившийся в результате исторического развития нашего государства правовой нигилизм, связанный с недоверием к закону и правосудию. Особенно популярная и известная народная мудрость — «закон, что дышло, куда повернешь, туда и вышло» — настойчиво напоминает о том, что право как основной способ регуляции общественный отношений проходил в России достаточно долгую и сложную эволюцию. Тем более, в годы СССР, особенно в сталинскую эпоху, никто не чувствовал себя полностью застрахованным от репрессивной политики государства. Такая ситуация не могла не отразиться на профессионализации преступности. По сути, усиление карательной политики того времени являлось одной из главных, если не главной инвестицией в воспроизводство криминальной субкультуры, итоги которой мы наблюдаем в наше время. Известный французский культуролог и социолог Мишель Фуко даёт такое оригинальное и в данном контексте понятное определение: «преступный мир — это способ эффективного участия преступника в работе полиции, это, можно сказать, дисциплина для тех, кто не поддается полицейской дисциплине»1. Иными словами, «преступный мир» является той сферой общественной жизни, которая, как и любая другая, обладает собственной структурой, нормированием и смысловыми пластами, регулирующими повседневное поведение. И в целом, в России сформировалась своеобразная и оригинальная «криминальная картина мира». Криминальная субкультура в России обладает специфическими отличиями от криминальных субкультур других регионов мира, поскольку её формирование происходило в уникальных историко-социальных условиях. Особенностью, которую нужно затронуть, является прочное влияние криминальной субкультуры на культурный фон нашего общества. Культурное пространство современной России испытывает на себе большое влияние криминальной субкультуры в силу сложившихся исторических обстоятельств. Ни одна субкультура не существует изолированно от общего культурного пространства. Криминальная субкультура уже давно вышла за пределы исправительных учреждений. Это проявляется как в наиболее явном виде — в виде романтизации криминального образа жизни как в литературе, популярной музыке, лагерной поэзии, так и в том, что нормы криминального образа жизни стали особенно распространёнными и в городской среде, начиная со школы. Особую роль в романтизации криминального мышления сыграли 1990-е годы, когда после распада Советского Союза российское общество оказалось в ситуации «идеологического вакуума». В 2000-е годы с развитием масс-медиа и особенно глобальной сети Интернет возникли информационные ресурсы, в которых подробно описывается тюремный быт, расшифровываются понятия криминальной субкультуры, публикуются автобиографические рассказы об опыте отбывания наказания в исправительных учреждениях, критикуется деятельность правоохранительных органов, администрации исправительных учреждений и Федеральной службы исполнения наказаний в целом. Идёт обмен мнениями у жён заключённых и подруг по переписке2. Также стоит отметить множество интернет-форумов, в которых, 1 Фуко М. Психиатрическая власть : курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1973-1974 учебном году. СПб. : Наука, 2007. С. 73. 2См. syzo.ru, svidanok.net, damian.ru › forum2, uznik.ucoz.ru, forum.exzk.ru, women-zekam.ru, tyurma.net, dekabristki.2xn.ru. См. также статью: Либерман М. Реформирует ли ФСИН институт неформальных авторитетов? Адрес доступа: http://www.tyurem.net/books/liberman/02.html. М. Либерман пишет, что перспективы перевоспитания авторитетных криминальных лидеров будут заключаться в процессе 71 предположительно, принимают участие бывшие заключённые, их особые специфические разделы (например, «Как выжить в тюрьме», «СИЗО», «Этап» и проч.). Следующей особенностью криминальной субкультуры в России является её культурно-фрагментированный характер, т. е. имеют место её криминальные и некриминальные компоненты. Она представляет собой сплав различных культурных пластов и слоёв. Такое взаимопроникновение обусловлено естественными историческими причинами, поскольку это являлось неизбежным следствием многонационального и различного религиозного культурного контекста российского общества, над которым возвышалась «государственная машина». Особенно это наглядно проявляется в эстетике тюремных и лагерных татуировок. Символы христианского, исламского мира, социализма, фашизма, оккультная и национальная тематика, несмотря на свой традиционно взаимоисключающий, а порой и конфликтный характер, могут мирно сосуществовать на теле одного заключённого, а известным библейским заповедям («не убий», не укради») может даваться собственная и достаточно вольная интерпретация. Например, в тюрьмах США в криминальных сообществах мексиканцев распространены как татуировки христианского религиозного содержания, так и татуировки, характеризующие мексиканцев как носителей некоего языческого «ацтекского наследия», символически характеризующие как их отличие от представителей «белой» или афроамериканской расы, так и романтизирующие прошлое их предков до и после европейского завоевания. Этот фрагментарный характер ни в коем случае не нужно понимать как слабость криминальной субкультуры в России. Еще раз оговоримся, что в закрытом сообществе, включавшем в себя различные культуры и национальности, существовала необходимость в выработке общих норм сосуществования. Напротив, в США подавляющее большинство криминальных групп (Aryan Brotherhood, Black Guerrilla Family, Bloods, Crips, Mara Salvatrucha, Mexican Mafia, Nazi Lowriders, Neta, Nuestra Familia, Texas Syndicate) сложились в прошлом веке под влиянием официальной политики расовой сегрегации. Потому можно говорить о своеобразном переносе расовых конфликтов из обыденной жизни в исправительную систему. Генезис тюремных банд был продиктован расистскими предрассудками и инстинктом выживания. Но, тем не менее, внутри этих криминальных групп существует собственная иерархия, система ценностей и правил поведения. Известный советский этнограф Владимир Кабо приводит следующую цитату В. Ф. Абрамкина и В. Ф. Чесноковой о том, что жизнь по «понятиям» органична русскому обществу, его вековым традициям, что «понятия» «выстроены на народном представлении о справедливости, на национальной культуре»1. Поэтому фрагментарность смысловых единиц криминальной субкультуры отражает её претензии на универсальный статус по сравнению с национальными, религиозными и идеологическими интересами. В «деидеологизированном», «секуляризованном» и «денационализированном» Советском Союзе, где взамен гражданским, религиозным и национальным интересам предлагалась официозная политическая идеология, в исправительных учреждениях формировалась собственная единая криминальная мировоззренческая система. сотрудничества с администрацией ИУ. В целом, автор указывает на тенденцию замены криминальных лидеров идейных, старой формации, лидерами некоего нового, «менеджериального типа». 1 Кабо В. Вечное настоящее. Адрес доступа: http://aboriginals.narod.ru/vechnoe3.htm 72 Владимир Кабо, отбывавший заключение в советских лагерях и тюрьмах с 1949 по 1954 годы, пишет следующее: «Социальная структура лагеря была зеркальным отражением советского общества. Каста воров, связанная жестокой дисциплиной и воровским законом, подражала — скорее стихийно, чем сознательно — правящей коммунистической партии с её иерархией, дисциплиной, кастовостью, привилегиями и монополией на власть, которая держалась на терроре. Малолетки были своего рода комсомолом, кузницей кадров коммунистической партии. Процессы над суками, происходившие на толковищах, напоминали сталинские процессы над «врагами народа». Подобно врагам народа, суки подлежали беспощадному уничтожению. Мужики обязаны были добросовестно трудиться, а это всегда было долгом каждого советского человека, где бы он ни находился. В лагере они облагались подоходным налогом в пользу воров, на воле — в пользу государства и правящей партии, что одно и то же»1. В СССР и России конфликты на национальной и религиозной почве во многом могли сдерживаться с помощью традиций криминального мира как в исправительных учреждениях, так и вне их. «Для воров, — писал В. Кабо, — всё человечество делится на две полярно противоположные категории — на воров и фраеров; другие различия между людьми, например национальные, не имеют такого же фундаментального значения: важно одно — вор ты или нет»2. Во многом это именно те причины, по которым криминальная субкультура в России сохраняет свою устойчивость уже долгие годы, а минимизация её влияния среди осуждённых и роли в формировании рецидивной преступности является одним из приоритетных направлений в современной уголовно-исполнительной политике. Литература 1. Банников К. Л. Антропология экстремальных групп. Доминантные отношения военнослужащих срочной службы Российской Армии. М. : Институт этнологии и антропологии РАН, 2002. 2. Бурдье П. Социология политики. М. : Socio-Logos, 1993. 3. Бурдье П. Начала. М. : Socio-Logos, 1994. 4. Гидденс Э. Социология. М. : Едиториал УРСС, 1999. 5. Гилинский Я. Социология девиантности : новеллы и перспективы // СОЦИС. 2009. № 8. 6. Глонти Г., Лобжанидзе Г. Профессиональная преступность в Грузии (воры в законе). Адрес доступа: www. traccc.cdn.ge. 7. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М. : КАНОН-ПРЕССЦ, Кучково поле, 2000. (Малая серия «LOGICA SOCIALIS» в серии «Публикации Центра Фундаментальной Социологии»). 8. Ефимова Е. С. Картина мира тюремной лирики. Адрес доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/efimova4.htm. 9. Поправко Н. В., Рыкун А. Ю., Пирогов С. В., Бондаренко Л. Ю., Иванова В. С., Сыров В. Н., Южанинов К. М. Основы социологии / под ред. Н. В. Поправко. Томск : Курсив, 2003. 10. Ушатиков А. И., Казак Б. Б. Пенитенциарная психология. Рязань : Академия права и управления Минюста России, 2003. 11. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М. : Ad Marginem, 1999. 12. Фуко М. Психиатрическая власть : курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1 2 Кабо В. Вечное настоящее. Адрес доступа: http://aboriginals.narod.ru/vechnoe3.htm Там же. 73 1973-1974 учебном году. СПб. : Наука, 2007. 13. Шеслер А. В. Криминологическая характеристика и профилактика профессиональной преступности : учебное пособие. Тюмень : Тюменский юридический институт МВД РФ, 2004. 14. Шюц А. Избранное : Мир, светящийся смыслом. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. УДК 17.023.6 М. В. Куликов РЕТРИБУТИВИЗМ И КОНСЕКВЕНЦИАЛИЗМ В ТЕОРИЯХ ПРАВОВОГО НАКАЗАНИЯ M. V. Kulikov RETRIBUTIVISM AND CONSEQUENTIALISM IN THE THEORIES OF LEGAL PUNISHMENT В статье обозначена проблема определения феномена наказания в связи с его зависимостью от более общих этических представлений и нашего понимания того, что есть преступление, а также тех проблем, которые с необходимостью возникают при реализации наказания. Обозначены два основных подхода к данной проблеме: консеквенциализм и ретрибутивизм. Представлена зависимость того или иного подхода от различия в либеральной и коммунитарной концепции государства. In the article indicated the problem of defining the phenomenon of punishment due to its dependence on the more general ethical views, depending on our understanding of what is a crime, as well as the problems that arise with the need for the implementation of punishment. Indicated two main approaches this problem: consequentialism and retributivism. The dependence of an approach from the difference in the liberal and communitarian concepts of the state. Ключевые коммунитаризм слова: ретрибутивизм, консеквенциализм, справедливость, либерализм, Key words: Retributivism, consequentialism, justice, liberalism, communitarism Теория наказания является частным случаем более широкой моральной концепции, в связи с этим само понимание того, что есть наказание, вытекает из наших представлений о более фундаментальных этических категориях, таких как добро и зло, или справедливость. Отсюда и все те сложности, которые возникают у исследователя при попытке определить, что есть наказание, ведь этический дискурс не представляет из себя монолитного целого и сам распадается на множество зачастую противоречащих друг другу теорий. Эффективная теория справедливости, из которой люди могли бы уверенно извлекать принципы поведения, обеспечивающие бесконфликтную или, по крайней мере, свободную от антагонизмов общественную жизнь, не сложилась. Этого не произошло, хотя уже с ранних эпох человечество затрачивало много сил на поиск идей справедливого устройства общества. При этом человечество многого добилось, получив опыт нормативно-ценностного мышления, умения противопоставить грубой действительности некое абстрактное долженствование, иначе говоря, мир наличного был дополнен миром правильного и справедливого (идеальное государство Платона, аристотелевская Полития, Утопия Мора, идеальное общество Конфуция, коммунистическое общество Маркса и многие-многие другие). 74 Кроме того, сложность и неопределённость феномена наказания, помимо чисто теоретических трудностей, влечёт за собой проблемы приложения теории наказания к практике. Адекватное понимание нормативных теорий невозможно в отрыве от их практической реализации. Наказание — это часть целостной государственной уголовной политики, организованная деятельность, продиктованная определёнными целями и ценностями. Сама система исполнения наказаний оправдывает институт наказания и свои собственные деяния внутри этого института, ссылаясь на легитимизирующие цели и ценности, и для этого зачастую апеллирует к нормативным теориям наказания. Несомненно, всегда существует несоответствие между заявленными целями той или иной стратегии и её конкретным применением на практике; вполне возможно также и наличие неких латентных целей, которые официальный дискурс не склонен предавать огласке. Но всякий адекватный анализ пенитенциарной практики всё равно вынужден будет понять нормативные обоснования, которыми и продиктовано поведение государственных институтов; всякая серьёзная критика должна будет выдвигать и обосновывать свои собственные нормативные аргументы. Наказание требует обоснования и оправдания именно потому, что оно проблематично в моральном смысле. А проблематично оно потому, что подразумевает совершение над другими людьми действий, которые, не будучи «законным наказанием», представляются аморальными, так как в повседневной жизни считается неприемлемым лишать человека свободы, имущества или жизни. Однако государство имеет законные права на эти действия, и именно в попытке найти оправдание этим действиям и рождается теория правового наказания. Различного рода философские теории дают разные истолкования вопроса, почему наказание является аморальным деянием, равно как и различные оправдания этого деяния. Для консеквенциализма, указывающего на значимость последствий того или иного действия, в нашем случае наказания, система наказания может быть оправдана только в том случае, если мы сможем доказать, что она достигает эффективности в деле минимизации преступного поведения и торжества законности. В противоположность им, ретрибутивисты считают независимость и свободу личности базовыми ценностями, усматривают аморальность наказания именно в его принудительном характере, так как оно применяется к правонарушителю вопреки его свободной воле. С этой точки зрения систему наказания можно оправдать только лишь демонстрируя, что такая принудительность сопровождается должным уважением к правонарушителю как разумному, суверенному и независимому субъекту. Поскольку уголовное наказание является частным случаем реализации государственной власти, теории наказания, как правило, ссылаются на более широкую политическую теорию государства. Опять-таки, различные политические теории по-разному подходят к оправданию наказания, поскольку они затрагивают различные аспекты легитимизирующей роли и полномочий государства и предусматривают различные типы взаимоотношений между органами государственной власти и отдельными гражданами. Сторонников либеральных теорий более всего интересует состояние индивидуальных прав и свобод человека, они полагают, что главной целью государства должно быть обеспечение граждан надёжной правовой базой, в рамках которой те могли бы самостоятельно строить свою жизнь и делать свой собственный выбор блага. Либеральные принципы, дозволяющие государству наказывать своих граждан, таким образом одновременно 75 налагают и определённые ограничения на его, государства, властные полномочия. Государство должно наказывать не более сурово, чем это необходимо для обеспечения надлежащих целей наказания, а государственные институты уголовного судопроизводства не должны бесцеремонно вторгаться в личную жизнь (privacy) и посягать на личную свободу граждан. Напротив, коммунитарные теории государства не склонны преувеличивать суверенность отдельных индивидов и их независимость друг от друга, как и проводить четкую грань между интересами отдельных граждан и всего государства в целом. Они делают больший акцент на коллективном благе и придают государству более значительную и более позитивную роль в обеспечении коллективного благосостояния и защиты общественных ценностей. Теории наказаний, выработанные в русле коммунитарной теории, готовы защищать более интервенционистскую и патерналистскую форму пенитенциарной системы и пропагандировать кодекс коммунитарианских ценностей и целей (таких, как социальная реабилитация, моральное перевоспитание и реинтеграция преступников), которая последовательным либералам покажется абсолютно неправомерной. Из всего вышесказанного следует, что философия наказания, обращаясь к вопросу об оправдании института государственного наказания, должна доказать не то, что с помощью наказания можно достичь некой благой общественной цели, но что этой благой цели государство вправе добиваться именно с помощью подобного метода, что связано с длительной дискуссией, в которой подвергается сомнению право государства с помощью наказания добиваться морального порицания или просвещения правонарушителя, равно как и перевоспитания конкретных правонарушителей и их социальной реабилитации. Оправдание наказания также предполагает наличие определённой концепции преступления. В связи с этим следующим объектом интереса философии наказания должно стать само преступление как нечто предполагающее уголовное наказание как адекватную форму реакции на него. Сторонники консеквенциализма, которые считают, что главный смысл наказания заключается в предотвращении будущих преступлений, утверждают, что преступление (совершённое или потенциальное) является безусловным вредом, в связи с чем государство вправе причинить вред посредством наказания ради предотвращения ещё большего вреда, который может быть причинён в результате нового совершённого преступления. В свою очередь, ретрибутивисты настаивают на том, что наказание можно оправдать как естественную адекватную реакцию на преступление, в связи с чем теория правового наказания должна представить такое понимание преступления, которое покажет нам, каким образом и почему оно требует реакции общества именно в виде наказания. Сторонники данного подхода утверждают, что преступление подразумевает получение неправедного преимущества над законопослушными гражданами, и это преимущество и устраняется с помощью наказания, либо что преступление является злодеянием, требующим общественного порицания, которое и достигается путём наказания, либо что преступление отторгает преступника от блага и из социума, и это отторжение также может быть преодолено с помощью наказания. Теоретические размышления об «оправдании» наказания с неизбежностью наталкивают нас на мысль о существовании некой унитарной теории, способной обосновать практику наказания на базе единственной ценности или набора непротиворечивых ценностей. Действительно, на всём протяжении истории теория 76 наказания представлялась как история вражды между сторонниками консеквенциализма и ретрибутивизма, каждый из которых предлагал стройные и логичные, но радикально несовместимые нормативные обоснования этого общественного института. Однако постмодернистская критика поиска абсолютных данностей, отказ от объективности и апелляция к исторически сложившимся практикам как случайностям заставляют современных исследователей усомниться в возможности найти некое универсальное обоснование идеи исправления. Видный современный исследователь Г. Л. А. Харт приводит аргумент, что всякая морально допустимая трактовка наказания должна представить его как компромисс между очевидными и частично противоречивыми принципами. Т. е., используя терминологию самого Г. Л. А. Харта, «основную оправданную цель» системы наказания следует понимать в консеквенциалистских терминах борьбы с преступностью, но при этом нам следует смириться с ретрибутивистскими ограничителями правосудия, которые должны работать при вынесении судебных решений по конкретным делам, даже если они грозят снизить способность системы добиваться общих консеквенциалистских целей. Подобно тому, как постмодернистский гносеологический релятивизм подвергается критике со стороны более академичной респектабельной философии, данный проект, соединивший в себе черты консеквенциализма и ретрибутивизма, возможно подвергнуть критике, представив его лишь как единство компромиссов и произвольных решений, что также неизбежно вызывает сомнения по поводу жизнеспособности данного проекта. Возможно ли ранжировать различные ценности таким образом, чтобы какие-то из них всегда имели приоритет, например, что идеалы правосудия всегда должны превалировать над целесообразностью профилактики преступления или нет? Или же мы должны признать, что в рамках столь сложного института, как наказание, ответственные лица будут то и дело сталкиваться с нормативными конфликтами, которые невозможно разрешить обычным путём или упредить заранее? Эти вопросы неизбежно будут вставать перед теоретиками и практиками института наказания. 77 ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЕ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ THE VOCATIONAL TRAINING IN THE FEDERAL PENAL SERVICE OF RUSSIA УДК 378 И. В. Бочаров ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ КОМПЕТЕНТНОСТИ СОТРУДНИКОВ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ОХРАНЫ И КОНВОИРОВАНИЯ I. V. Bocharov PROFESSIONAL COMPETENCE OF EMPLOYEES OF SUBDIVISIONS OF PROTECTION AND A CONVOY Рассматриваются актуальные вопросы применения компетентностного подхода в профессиональной подготовке сотрудников подразделений охраны и конвоирования уголовноисполнительной системы. Application pressing questions of the competence approach in vocational training of employees of divisions of protection and a convoy of criminally-executive system are considered. Ключевые слова: профессиональные компетентности, охрана и конвоирование. Key words: professional competence, protection and a convoy. Реформирование уголовно-исполнительной системы в целом, подразделений охраны и конвоирования в частности, изменения в инженерно-техническом оборудовании объектов, тактике применения сил и средств по обеспечению безопасности объектов, пресечению побегов из-под охраны, — требует совершенствования процесса профессионального обучения будущих сотрудников служб охраны и конвоирования на основе компетентностного подхода. Переход от «знаниецентрированной» системы образования к формированию профессиональных и личностных компетентностей становится необходимым, хотя и вряд ли единственным условием адекватного ответа системы образования на «вызовы истории». Аналогичный процессы инициируются сегодня и в системе общего, и в системе профессионального образования всех уровней и направлений подготовки как в России, так и в мире1. Сложность реального, а не декларативного освоения компетентностного подхода определяется целым рядом разноуровневых факторов: очевидный кризис образования в России, накладывающийся на мировой кризис образования в условиях формирования информационного постиндустриального общества, несистемность и незаконченность образовательного реформирования последних 30-ти лет, отсутствие консенсуса в педагогическом сообществе содержания понятий «компетенция и компетентность», отсутствие реальной альтернативы явно устаревшей «классно-урочной» (лекционно-семинарской) форме образовательного процесса, неготовность большинства преподавателей к работе в условиях компетентностного подхода, практически полное отсутствие понимания, как оценивать процесс формирования профессиональных и особенно личностных 1 Новое в оценке образовательных результатов: международный аспект. М. : Просвещение, 2007. 78 компетентностей, специфика профессионального образования в условиях ведомственного вуза, новые задачи, определяемые Концепцией развития уголовноисполнительной системы РФ до 2020 года1, — перечень может стать бесконечным. Компетентностный подход предполагает, что основная задача образования — научить человека решению проблем в различных сферах жизнедеятельности в нестандартных ситуациях2. Профессиональная компетентность рассматривается как система из трех компонентов: Профессиональная компетентность социальная способность к групповой деятельности и сотрудничеству с другими работниками; готовность к принятию ответственности за результат своего труда; владение приемами профессионального обучения специальная подготовленность к самостоятельному выполнению конкретных видов деятельности; умение решать типовые профессиональные задачи; умение оценивать результаты своего труда; способность самостоятельно приобретать новые знания и умения по специальности индивидуальная готовность к постоянному повышению квалификации и реализации себя в профессиональном труде; способность к профессиональной рефлексии; преодоление профессиональных кризисов и профессиональных деформаций Необходимо разработать концепцию и принципы психолого-педагогической системы формирования профессиональных и личностных компетентностей сотрудников служб охраны и конвоирования УИС на общем фоне стратегии реформирования УИС. С этой целью предстоит: проанализировать профессиональную деятельность служб охраны и конвоирования для определения перечня необходимых профессиональных и личностных компетентностей сотрудников служб охраны и конвоирования с учётом международного опыта и стандартов работы пенитенциарных органов; провести комплексный анализ работы с кадрами как системы целенаправленного воздействия на личный состав с учётом специфики деятельности служб охраны и конвоирования; обосновать условия и пути совершенствования профессиональной подготовки сотрудников служб охраны и конвоирования в образовательных учреждениях ФСИН России на основе компетентностного подхода, сформировать предложения по модернизации учебного процесса и основной образовательной программы с учётом международного опыта подготовки сотрудников для пенитенциарной системы: Концепция развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года. Берулава Г. А., Берулава М. Н. Методологические основы развития системы высшего профессионального образования в информационном обществе // Педагогика. 2010. № 4. 1 2 79 в учебных центрах, осуществляющих первоначальную подготовку будущих сотрудников подразделений охраны и конвоирования, в образовательных учреждениях ФСИН России, осуществляющих профессиональную подготовку, переподготовку и повышение квалификации сотрудников подразделений охраны и конвоирования; определить концептуальные основы деятельности психологической и кадровой служб в территориальных органах по развитию профессиональных и личностных компетентностей сотрудников подразделений охраны и конвоирования; подготовить методические рекомендации по развитию профессиональных и личностных компетентностей сотрудников подразделений охраны и конвоирования в учреждениях и органах УИС в рамках системы психологического обеспечения, системы воспитательной работы, системы оценки и аттестации кадров. Решение этих задач возможно в рамках разработанной Пермским институтом ФСИН России программы исследования «Формирование профессиональных и личностных компетентностей сотрудников служб охраны и конвоирования УИС» на 2011-2015 гг. Очевидно, однако, что работу по модернизации образовательного процесса подготовки будущих сотрудников охраны и конвоирования в Пермском институте ФСИН России невозможно успешно осуществить до тех пор, пока не появится «заказ» — перечень необходимых профессионально-личностных компетентностей — от профессионального сообщества, работодателей (в нашем случае — от руководителей подразделений и служб охраны и конвоирования). Во время совещания начальников территориальных управлений по конвоированию ФСИН России, проходившем на базе Пермского института ФСИН России осенью 2010 года, было проведено анонимное анкетирование руководителей служб и подразделений охраны и конвоирования, при составлении анкеты мы руководствовались «Квалификационными требованиями к сотрудникам основных служб уголовно-исполнительной системы»1. Перед руководителями стояла цель: проранжировать перечисленные в анкете задачи по степени их значимости, по мнению самого сотрудника, присвоив наиболее важной задаче № 1, следующей — № 2 и т. д. (всего по 5-ти местам). Были получены следующие результаты: 1 Обеспечение охраны учреждения ФСИН России, его объектов и пропускного режима в них 2 Обеспечение оборудования объектов охраны учреждения ФСИН России инженерно-техническими средствами охраны и надзора, связи, их исправности и работоспособности 3 Разработка, подготовка и проведение специальных занятий, учений и оперативных тренировок с личным составом подразделений охраны и конвоирования ФСИН России 4 Выполнение служебно-боевых задач при чрезвычайных обстоятельствах 5 Обеспечение конвоирования осужденных на производственные объекты и обратно 1 Барановский Н. Н., Демин В. М. Квалификационными требованиями к сотрудникам основных служб уголовно-исполнительной системы : методические рекомендации. М. : НИИ ФСИН России, 2006. 80 Также анкетируемым сотрудникам было предложено написать те задачи, которые не были указаны в анкетах, но, по их мнению, необходимо учитывать при подготовке будущих сотрудников. Таким образом, выявились следующие задачи: знать и чётко выполнять свои обязанности; знать и выполнять свои обязанности при ЧО. Затем определялась степень важности перечисленных профессиональных знаний сотрудников охраны и конвоирования (от № 1 до № 36). Наибольший рейтинг получили следующие знания: права и обязанности сотрудников, осуществляющих охрану учреждении и их объектов, конвоирование и розыск; основные нормативные акты, регламентирующие деятельность уголовноисполнительной системы; нормативные правовые акты, регламентирующие охрану учреждений УИС, конвоирование и розыск осуждённых, подозреваемых и обвиняемых, выполнение служебно-боевых задач при чрезвычайных обстоятельствах; назначение, состав и основные тактические способы действий, группировка сил и средств учреждения ФСИН России при чрезвычайных обстоятельствах, действия караула при чрезвычайных обстоятельствах. Полученный рейтинг может быть положен в основу компетентностой модели сотрудника охраны и конвоирования при формировании образовательной программы Пермского института ФСИН России. Литература 1. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства РФ от 14 октября 2010 г. № 1772-р // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2010. № 12. 2. Барановский Н. Н., Демин В. М. Квалификационными требованиями к сотрудникам основных служб уголовно-исполнительной системы : методические рекомендации. М. : НИИ ФСИН России, 2006. 3. Берулава Г. А., Берулава М. Н. Методологические основы развития системы высшего профессионального образования в информационном обществе // Педагогика. 2010. № 4. 4. Новое в оценке образовательных результатов: международный аспект. М. : Просвещение, 2007. 81 ОБЗОР МЕЖДУНАРОДНОГО ОПЫТА THE REVIEW OF THE INTERNATIONAL EXPERIENCE УДК 343.8 И. М. Режапова ОТБЫВАНИЕ НАКАЗАНИЯ В США I. M. Rezhapova IMPRISONMENT IN THE USA По статистике Соединенные Штаты Америки лидируют по количеству заключённых в мире. К основным видам учреждений, входящим в уголовно-исполнительную систему США, относятся учреждения временного содержания, окружные тюрьмы, федеральные тюрьмы и тюрьмы штата, исправительные учреждения для несовершеннолетних правонарушителей и лиц, страдающих различными заболеваниями или психическими расстройствами. С конца 1970-х годов, когда в США стала просматриваться тенденция к реабилитации личности преступника, появились реформатории, где главной целью является исправление. В отличие от них, целью тюрьмы является удерживать заключённых в неволе в качестве наказания, а не стремление помочь им научиться успешно жить в обществе. According to the statistics the USA is a world leader in the number of convicts. The main penal institutions of the USA are detention facilities, jails, federal prisons, state prisons, institutions for young offenders, sick and mentally ill offenders. Until the late 1970s, there was a growing tendency to regard the basic aim of imprisonment as rehabilitation of the criminal. So reformatories are intended to rehabilitate the criminal. On the contrary, prisons have the purpose to punish the inmate by imprisonment, not to help him to reform and come back to society. Ключевые слова: заключение в тюрьму, наказание, реабилитация, федеральные тюрьмы, тюрьма штата, учреждения временного содержания, реформатории, реабилитационные программы, осужденные, заключенные. Key words: imprisonment, punishment, rehabilitation, federal prisons, state prisons, detention facilities, reformatories, rehabilitation programs, convicts, inmates. Заключение в тюрьму — одна из основных форм наказания и/или реабилитации за совершение уголовных преступлений. По статистике Соединенные Штаты Америки лидируют по количеству заключённых в мире. На конец 2009 года на каждые 100 000 американского населения приходилось 743 заключённых. Согласно Бюро статистики Департамента юстиции США на конец 2009 года в американских федеральных тюрьмах и тюрьмах штатов, а также в учреждениях предварительного заключения содержалось 2 292 133 человека. Это составляет около одного процента от всего населения США. Кроме того, на условно-досрочном освобождении (“Parole”) и условном осуждении (“Probation”) находилось еще 4 933 667 человек. На 1 января 2008 года 1 человек на каждые 100 человек населения США находился в тюрьме или в учреждении предварительного заключения. В 2008 году примерно один из каждых 31 человека находился либо за решёткой, либо под надзором службы пробации. Статистика на 2008 год такова: заключённым был каждый 18-й мужчина, каждая 89-я женщина, каждый 11-й афроамериканец, каждый 27-й латиноамериканец, и каждый 45-й представитель европейской расы. 82 Уровень преступности вырос с 1988 до 2009 года на 25 процентов. 70 процентов от всех заключённых в США не являются представителями европейской расы. В настоящее время к основным видам учреждений, входящим в уголовноисполнительную систему США, относятся: 1) Учреждения временного содержания (Detention Facilities), т. е. окружные или городские административные учреждения, в которых содержатся лица, ожидающие приговора суда. Функцию следственных изоляторов выполняют также и окружные тюрьмы (Jail), в которых содержатся подследственные, а также те, кто уже осуждён к лишению свободы на срок менее одного года. Уровень вместимости окружных тюрем различен — от 10 человек до 10 000 (в Чикаго) и зависит от особенностей территории округа, в котором расположена окружная тюрьма. Руководит ей обычно помощник шерифа округа. 2) Пенитенциарные учреждения, имеющие статус штата (State Prison) или федеральных (Federal Prison), для осуждённых на срок более одного года. Учреждения, в которых содержатся заключённые, осуждённые на срок более одного года, делятся в настоящее время на реформатории и тюрьмы. Между реформаториями и тюрьмами есть существенная разница. Реформатории (Reformatories) — это пенитенциарные учреждения, предназначенные для исправления или реабилитации содержащихся в них лиц. Тенденция рассматривать реабилитацию как основную цель заключения стала прослеживаться в США с конца 1970-х годов. Целью тюрьмы (Prison) является удерживать заключённых в неволе в качестве наказания, а не стремление помочь им научиться успешно жить в обществе. Тем не менее, многие тюрьмы в настоящее время предлагают заключённым какуюто возможность для самосовершенствования через трудовую деятельность, образование и профессиональную подготовку. Таким образом, они ставят перед собой цели реабилитации личности, хотя эти цели и не являются для тюрем основными. Многие тюрьмы формально называются «исправительными учреждениями», таким образом, предполагается, что они несут миссию исправления. По мнению большинства, пенитенциарные учреждения любого типа редко предлагают серьёзные реабилитационные программы. В основном эти учреждения озабочены тем, чтобы разместить как можно больше заключённых в более или менее подходящих условиях с наименьшими расходами. Таким образом, заключённые работают лишь постольку, поскольку их помощь требуется на кухне или в прачечной. В некоторых учреждениях заключённые заняты более значимым и продуктивным трудом. И всё же основной целью таких учреждений является не научить осуждённых каким-то умениям, которые пригодятся им в жизни, а обеспечить фонды, чтобы оплатить расходы по их содержанию. Все тюрьмы США делятся на три чётко различающихся режима содержания заключённых, основанных на оценке опасности, которую они могут представлять: самые опасные преступники содержатся в тюрьме с максимальным уровнем надёжности (Maximum security), менее опасные — в тюрьме со средним уровнем (Medium security), и, наконец, те, кто осуждён за незначительные правонарушения, содержатся в тюрьме с минимальным уровнем надёжности (Minimum security). Существует также и тюрьма с супермаксимальным режимом содержания (Supermax). Название говорит само за себя: в этой тюрьме содержатся «худшие из худших» — преступники и террористы, которые представляют угрозу для 83 национальной безопасности. Режим содержания здесь прослеживается как во внешнем виде, так и в конструкции тюрьмы. Эти заключённые содержатся в отдельных камерах, запертых 23 часа в день. Еду подают через отверстия в двери. Каждому заключённому разрешается один час прогулок в день в одиночестве. Контактировать с персоналом и с другими заключёнными строго запрещено. Камеры находятся под постоянным контролем видеокамер. За такими заключёнными ведется тщательный надзор и устраиваются частые проверки. В наши дни единственным учреждением с супермаксимальным режимом содержания в США является тюрьма ADX Florence в штате Колорадо. Для несовершеннолетних правонарушителей и лиц, страдающих различными заболеваниями или психическими расстройствами, существуют специальные исправительные учреждения. Быстрый прирост тюремного населения вынуждает власти штатов идти на открытие частных тюрем. В 1980-е годы таких частных тюрем в США было две, а к концу века их стало уже 150. Однако отсутствие надзора со стороны государства делает управление этими тюрьмами проблематичным. На фоне возросшей молодёжной преступности в 1970-е — 1990-е годы были учреждены так называемые лагеря в военном стиле (military-style "boot camps") для несовершеннолетних правонарушителей. Тем не менее, они подвергались суровой критике за царившую там жестокость и высокий уровень рецидива, поэтому многие были закрыты. В настоящее время точная система классификации учреждений, входящих в уголовно-исполнительную систему США, отличается от округа к округу, от штата к штату. (Основу статьи составили материалы различных веб-сайтов, переведённых с английского языка И. М. Режаповой) 84 УГОЛОВНОЕ ПРАВО, УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС CRIMINAL LAW, CRIMINAL TRIAL УДК 341.49 А. А. Филимонов НАКАЗАНИЕ В ВИДЕ ЛИШЕНИЯ ПРАВА ЗАНИМАТЬ ОПРЕДЕЛЁННЫЕ ДОЛЖНОСТИ ИЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ОПРЕДЕЛЁННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН A. A. Filimonov CRIMINAL PUNISHMENT IN THE FORM OF RIGHT DEPRIVATION ARE CONSIDERED TO OCCUPY CERTAIN POSTS OR TO BE ENGAGED IN CERTAIN ACTIVITY UNDER THE CRIMINAL LEGISLATION OF THE FOREIGN COUNTRIES В статье рассмотрены вопросы правового регулирования уголовного наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью по уголовному законодательству европейских стран на примере Франции, Германии, Швейцарии и Голландии, а также провёден сравнительный анализ с уголовным законодательством России. In article questions of legal regulation of criminal punishment in the form of right deprivation are considered to occupy certain posts or to be engaged in certain activity under the criminal legislation of the European countries on an example of France, Germany, Switzerland and Holland, and also the comparative analysis with the criminal legislation of Russia is carried out. Ключевые слова: правовое регулирование, наказание в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, законодательство стран Европы. Key words: legal regulation, criminal punishment in the form of right deprivation are considered to occupy certain posts or to be engaged in certain activity, criminal legislation of the European countries Уголовное право каждой страны обладает своими особенностями. Они проявляются в содержании основных уголовно-правовых институтов (уголовный закон, преступление, наказание), обусловленном историческими, национальными и культурными традициями, особенностями политического устройства общества, его экономики и многих других факторов. Наряду с этим уголовное право некоторых стран имеет много общего, что объясняется одними историко-правовыми корнями, в связи с этим в теории права выделяются следующие основные системы уголовного права (как отражение правовых систем в целом): романо-германское; англосаксонское; социалистическое; мусульманское. В странах либеральной буржуазной демократии право развивается в рамках двух главных систем — англо-американской и французской, или континентальноевропейской. Следует выделить также системы уголовного права стран с устойчивыми традициями буржуазной демократии (США, страны Западной Европы, Япония и др.), государств социалистической ориентации (КНР, Куба, КНДР), бывших социалистических стран. Уголовное законодательство ведущих буржуазных стран проверено временем, включает в себя устоявшиеся институты и 85 нормы, для бывших социалистических государств характерен отход от идеологизированных положений уголовного права. Рассмотрим особенности правового регулирования применения наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью по уголовному праву Франции, Германии, Швейцарии, Голландии. Франция принадлежит к системе континентального права, и поэтому основным источником права является закон. Действующий ныне УК Франции был принят в июле 1992 г., вступил в силу в 1994 году и полностью заменил собой УК 1810 г. Он состоит из шести книг (законов), которые регламентируют общие вопросы уголовного права и устанавливают преступность и наказуемость общественно вредных деяний. Книга первая выполняет функцию Общей части Уголовного кодекса и содержит положения об уголовном законе, уголовной ответственности и наказании. Перечень видов наказаний за совершённые преступления достаточно краткий. Это: пожизненное лишение свободы, лишение свободы на различные сроки, штраф. Предусмотрены также исправительные (тюремное заключение, штраф, неоплачиваемые работы в общественных интересах, лишение или ограничение прав) и дополнительные виды наказаний (ограничение правоспособности; лишение политических, гражданских и семейных прав; запрещение (бессрочное или на срок до 5 лет) состоять на государственной службе или заниматься профессиональной или общественной деятельностью, в связи с использованием которой было совершено преступное деяние; конфискация какого-либо предмета; закрытие незаконного заведения и т. д.) Перечень исправительных наказаний, включающих лишение или ограничение прав, достаточно широк. К ним относятся: лишение водительских прав на срок не более пяти лет (данное наказание не назначается водителямпрофессионалам); запрещение вождения транспортных средств определённых категорий на срок не более пяти лет: лишение разрешения на охоту с запрещением не более чем на пять лет добиваться выдачи нового разрешения и т. д. Дополнительные наказания присоединяются к основному. Они делятся на обязательные и факультативные. Обязательные, применяются, безусловно, во всех установленных законом случаях. Это конфискация имущества, в особенности специальная, запрет общественной деятельности, лишение некоторых гражданских, имущественных или семейных прав. Факультативные санкции применяются по усмотрению суда. Они весьма разнообразны: конфискация, запреты проживать в данной местности (или появляться в определённых департаментах), запреты на профессиональную деятельность или на реализацию некоторых имущественных, семейных и гражданских прав, лишение водительских прав и т. д. Согласно ст. 131-27 УК Франции запрещение состоять на государственной службе или заниматься профессиональной или общественной деятельностью может быть либо окончательным (навсегда), либо временным, в последнем случае его срок не может превышать пять лет. За совершение нарушений1 физическим лицам могут быть назначены следующие виды лишения и ограничения прав: лишение водительских прав на срок 1 «Представляют собой малозначительные деяния, за совершение которых не назначается лишение свободы» (Малиновский А. А. Уголовное право зарубежных государств. М. : Новый юрист, 1998. С. 72). 86 до одного года, запрет на использование транспортных средств на срок не более шести месяцев; лишение разрешения на охоту с запрещением не более чем на один год добиваться выдачи нового разрешения и т. д. Возможно назначение одного или нескольких наказаний в виде лишения или ограничения прав, причём эти наказания не исключают назначения одного или нескольких дополнительных наказаний. Таким образом, лишение права предусмотрено французским уголовным законодательством в качестве основного исправительного наказания (ст. 131-6), в качестве дополнительного наказания за совершение преступлений или проступков (ст. 131-10), а также в качестве как основного (ст. 131-12, ст.131-14), так и дополнительного наказания (ст. 131-16) за совершение нарушений. Лишение права в качестве основного исправительного наказания назначается на срок не более пяти лет. Наказания в виде лишения или ограничения прав, перечисленные ст. 131-6 УК Франции, могут быть назначены вместе и не могут назначаться одновременно с другими видами исправительных наказаний. При назначении его в качестве дополнительного наказания речь может идти о запрещении состоять на государственной службе или заниматься профессиональной или общественной деятельностью, в связи с использованием которой было совершено преступное деяние. В отличие от УК РФ, который предусматривает возможность лишения данного права в качестве дополнительного наказания максимально на срок до трёх лет, по УК Франции возможно его назначение на срок не свыше пяти лет, а также бессрочное его назначение. Порядок применения рассматриваемого наказания, назначаемого в качестве дополнительного к лишению свободы, совпадает с порядком, предусмотренным ч. 4 ст. 47 УК РФ. В УК Франции предусматривается уголовная ответственность за уклонение от наказания в виде запрещения осуществления профессиональной или общественной деятельности, предусмотренного статьями с 131-27 по 131-29. Любое нарушение этого запрещения карается двумя годами тюремного заключения и штрафом в 200 000 франков (ст. 434-40). Такое же наказание предусмотрено ст. 434-41 УК за нарушение осуждённым обязанностей или запрещений, следующих из наказаний, предусматривающих вре́менное лишение или аннулирование водительских прав, запрещение хранения или ношения оружия, лишение разрешения на охоту, запрещение выдавать чеки или использовать кредитные карточки, закрытие заведения или запрещение заключать сделки с государственными организациями, назначенных при применении ст. 131-6, 131-10, 131-14, 131-16 или 131-17 УК. Лицо, которое, будучи уведомлено о судебном постановлении, предусматривающем в отношении него при применении вышеупомянутых статей временное лишение или аннулирование водительских прав, лишение разрешения на охоту или конфискацию транспортного средства, оружия или любого другого предмета, откажется сдать водительские права или разрешение, действие которых приостановлено или которые аннулированы или конфискованную вещь сотруднику органа власти, на которого возложено исполнение этого постановления, также подлежит уголовной ответственности. 87 Систему источников уголовного права Германии составляют Конституция ФРГ, Уголовный кодекс ФРГ 1871 г. и другие уголовные законы. Уголовный кодекс ФРГ 1871 года состоит из Общей и Особенной частей, которые разделены на главы. Действующее уголовное законодательство Германии предусматривает дуалистическую систему применения уголовных санкций: назначение основного наказания, к которым относятся лишение свободы и штраф, и наряду с этим применение дополнительного наказания в виде запрещения управлять транспортным средством (§ 44). Этот УК предусматривает также возможность назначения дополнительного последствия в виде лишения права занимать определённые должности (§ 45) или мер исправления и безопасности (§ 61, 69, 70). Запрещение управлять транспортным средством (§ 44) означает, что если ктолибо вследствие уголовно-наказуемого деяния, которое он совершил при или в связи с управлением автотранспортным средством, осуждён к лишению свободы или штрафу, то суд может запретить ему на срок от одного до трёх месяцев управлять автотранспортным средством того или иного вида в условиях уличного движения. Как правило, запрещение управёлять транспортным средством устанавливается, если при осуждении согласно § 315 с, абз. 1 «а», абз. 3 или § 316 лишение водительских прав согласно § 69 по какой-либо причине не состоялось. Порядок применения рассматриваемого дополнительного наказания совпадает с порядком его применения по УК РФ. А именно, запрещение управлять транспортным средством действительно с момента вступления приговора в законную силу. В срок запрета не засчитывается время нахождения лица в учреждении, в которое он был помещён по распоряжению властей. Помимо вышеуказанных наказаний, УК ФРГ предусматривает ряд негативных последствий, направленных на ограничение правового статуса преступника, осуждённого к лишению свободы на срок не менее 1 года. Такими дополнительными последствиями согласно § 45 являются лишение лица на срок до пяти лет права занимать публичные должности, права избирать и быть избранным и права голоса. Согласно абз. 1 § 45 лицо, которому вследствие совершения преступления1 назначается лишение свободы на срок не менее одного года, лишается на срок до пяти лет права занимать публичные должности и пользоваться правами, полученными в результате публичных выборов. Согласно абз. 3 § 45 УК ФРГ с лишением права занимать публичные должности осуждённый одновременно утрачивает соответствующее правовое положение и права, которые он имел. В отличие от УК РФ, который устанавливает продолжительность лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в качестве дополнительного наказания от шести месяцев до трёх лет, по УК ФРГ суд может лишить осуждённого на срок от двух до пяти лет указанных в абз. 1 § 45 прав. Лишение правового положения и прав действительно с момента вступления приговора в законную силу. Продолжительность утраты прав исчисляется со дня отбытия лишения свободы, истечения давности или освобождения от наказания. Если наряду с наказанием в виде лишения свободы были назначены меры исправления и безопасности, связанные с лишением свободы, то срок исчисляется со дня окончания исполнения этих мер (§ 45 «а» УК ФРГ). Суд может восстановить 1 Согласно § 12 УК ФРГ преступлениями являются противоправные деяния, за которые предусмотрено как минимальное наказание лишение свободы на срок не менее одного года и более строгое наказание. 88 утраченные права, если фактически истекла половина срока или ожидается, что в будущем осуждённый не совершит умышленных преступлений (§ 45 «б» УК ФРГ). К мерам исправления и безопасности наряду с другими относятся лишение водительских прав (§ 69 УК ФРГ) и запрещение заниматься профессиональной деятельностью (§ 70 УК ФРГ). Меры исправления и безопасности действуют параллельно с системой наказаний и направлены, прежде всего, на осуществление специальной превенции. Они могут предшествовать наказанию или осуществляться после него. Лишение водительских прав осуществляется в отношении лица, совершившего проступок1 при управлении автотранспортным средством. Данное лицо признаётся судом негодным к управлению автотранспортным средством в силу того, что оно: нарушило правила безопасности дорожного движения; управляло автотранспортным средством в состоянии алкогольного опьянения; незаконно оставило место дорожно-транспортного происшествия. Водительские права теряют силу, а свидетельство на управление автомашиной отбирается с момента вступления приговора в законную силу. Срок лишения водительских прав от шести месяцев до пяти лет. Запрещение на выдачу водительских прав может быть установлено навсегда, если можно ожидать, что установленный законом максимальный срок недостаточен для устранения исходящей от лица опасности (§ 69 «а» УК ФРГ). Эти положения УК ФРГ следовало бы использовать в законодательстве России. Запрещение заниматься определённой профессиональной деятельностью назначается в отношении того, кто, совершая противоправное деяние, злоупотреблял своей профессией или ремеслом или грубо нарушил связанные с ними обязанности. Такого рода запрещение устанавливается на срок от одного года до пяти лет. Однако если можно ожидать, что максимальный установленный законом срок для предотвращения исходящей от лица опасности является недостаточным, то запрет на занятие определённой профессиональной деятельностью может быть назначен навсегда (§ 70 УК ФРГ). Неисполнение указанной в постановлении суда меры исправления и безопасности рассматривается УК ФРГ как преступное деяние. Например, нарушение осуждённым правил надзора (§ 145 а) или нарушение запрета на профессию (§ 145 с) наказывается лишением свободы на срок до одного года или денежным штрафом. Необходимо отметить, что УК РФ не предусматривает уголовной ответственности за уклонение от исполнения наказания в виде лишения права занимать определённую должность или заниматься определённой деятельностью, что негативно оценивается сотрудниками уголовно-исполнительных инспекций. Это связано с тем, что ни уголовное, ни уголовно-исполнительное право не предусматривает пока достаточно действенных рычагов воздействия на данную категорию осуждённых, побуждающих их к добросовестному отбыванию ими рассматриваемого наказания. Как уже было показано выше, в случае опасности осуждённого для общества, меры исправления и безопасности в виде лишения водительских прав либо запрета на занятие определённой профессиональной деятельностью могут назначаться от 1 Проступками являются противоправные деяния, за которые предусмотрено лишение свободы менее одного года или штраф. 89 шести месяцев до пяти лет или от одного года до пяти лет, а также навсегда (§ 69 «а» 70 УК ФРГ). Лишение права занимать определённые должности (в качестве дополнительного последствия) назначается по УК ФРГ на срок до пяти лет. Назначение осуждённому лишения свободы на срок свыше одного года влечёт за собой лишение его возможности занимать публичные должности. Уголовный кодекс Швейцарии был принят Федеральным собранием Швейцарского Союза 21 декабря 1937 г. Он вступил в силу 1 января 1942 г. Впоследствии в него неоднократно вносились изменения. По уголовному законодательству Швейцарии в качестве основных наказаний применяется лишение свободы (ст. 35, 36, 39 УК Швейцарии). В качестве дополнительных наряду с другими наказаниями предусмотрен запрет заниматься определённой профессией, ремеслом или заключать торговые сделки (ст. 54). Запрет заниматься определённой профессией или ремеслом в качестве дополнительного наказания применяется в случае, если кто-то, имея соответствующее разрешение властного органа, занимаясь профессией, ремеслом или заключая торговые сделки, совершил преступление или проступок, за которое ему было назначено наказание в виде лишения свободы на срок, свыше трёх месяцев, и существует опасность дальнейших злоупотреблений. В таком случае судья может запретить заниматься ему определённой профессией, ремеслом или заключать торговые сделки на срок от шести месяцев до пяти лет. Запрет вступает в силу с момента вступления в законную силу приговора. Если осуждённый условно освобождается от отбывания наказания, то компетентный орган решает, может ли он и на каких условиях заниматься определённой профессией, ремеслом или заключать торговые сделки. Если условно осуждённому «для пробы» было разрешено дальнейшее занятие определённой профессией, ремеслом или заключение торговых сделок, и он хорошо себя ведёт до истечения испытательного срока, то дополнительное наказание больше не исполняется. Если такого разрешения не было, то продолжительность запрета исчисляется со дня условного освобождения. Если условия освобождения не были соблюдены или условно осуждённый не выдержал испытательного срока, то продолжительность запрета исчисляется с того дня, с которого отбыто лишение свободы или его часть или лицо было освобождено от наказания. Как видно из сказанного, УК Швейцарии предусматривает в качестве дополнительного наказание лишение права заниматься определённой деятельностью, причем верхний предел дополнительного наказания превышает соответствующие сроки наказания, предусмотренные УК РФ. Уголовный кодекс Голландии вступил в силу 1 сентября 1886 года, за свою более чем столетнюю историю подвергался многочисленным изменениям и дополнениям. Он не является образцом типично голландского уголовного закона, в его нормах нашли отражение многие положения зарубежного уголовного законодательства. Система наказаний строится из основных и дополнительных видов наказаний. Основные виды наказания — это тюремное заключение, заключение, общественные работы, штраф (ст. 9, 10, 18, 23). Дополнительные виды наказания — лишение определённых прав, помещение в государственный исправительный дом, конфискация, опубликование приговора (ст. 28, 33). В случаях, когда закон предусматривает назначение дополнительного наказания, это 90 наказание может быть назначено или отдельно, или в сочетании с основными наказаниями, или в сочетании с другими дополнительными наказаниями. Осуждённый может быть лишён следующих прав: занимать государственную должность или определённые должности; служить в вооруженных силах; избирать членов общих представительных органов или выставлять свою кандидатуру на выборах в эти органы; быть советником в судах или административным должностным лицом; заниматься определённой деятельностью (ст. 28). Лишение права занимать государственную должность или определённые должности и служить в вооруженных силах, за исключением случаев, определённых в Книге второй, может быть назначено, если преступник осуждён за преступление, в ходе совершения которого он нарушил определённые должностные обязанности, или если он использовал полномочия, возможности или средства, предоставленные ему в силу должности (ст. 29 УК Голландии). Если преступник лишён определённых прав, судья должен установить срок действия такого лишения следующим образом: если преступник приговорён к пожизненному тюремному заключению, такое лишение прав должно быть пожизненным; если преступник приговорён к определённому сроку тюремного заключения или заключения, то лишение прав должно распространяться на срок не менее двух лет и не более пяти лет после отбытия срока основного наказания; если преступнику назначено заплатить штраф, такое лишение прав должно распространяться на срок не менее двух лет и не более пяти лет (ст. 31 УК Голландии). Исполнение наказания в виде лишения права, упомянутого в ст. 28, части 1(3) данного УК, начинается в тот день, когда приговор становится окончательным. Наказание в виде лишения любых других прав, перечисленных в ст. 28, ч. 1, начинается в тот день, когда судебное решение обеспечивается правовой санкцией. Из вышеизложенного следует, что уголовное законодательство Голландии предусматривает наказание в виде лишения права занимать государственные или определённые должности (на государственной службе), лишение права заниматься определённой деятельностью в качестве самостоятельных дополнительных наказаний. Согласно ст. 195 УК Голландии лицо, которое осуществляет право, зная, что оно судебным решением лишено этого права, подлежит тюремному заключению на срок не более шести месяцев или штрафу третьей категории. Обзор видов наказаний, связанных с лишением прав, по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья показал, что большинство уголовных кодексов предусматривает более широкий перечень наказаний, связанных с лишением прав, чем Уголовный кодекс РФ. Целесообразно позаимствовать в Общую часть УК РФ наказание в виде лишения права управлять транспортным средством как наиболее распространённое дополнительное наказание и предусмотреть возможность лишения права управлять любыми транспортными средствами либо транспортными средствами определённого вида. Изучение сроков этих наказаний по уголовным законам европейских стран показал, что наиболее распространённый верхний предел этих наказаний — пять лет. Однако в некоторых странах сроки этих наказаний варьируют от шести месяцев до бессрочного лишения прав. Уголовное законодательство России занимает 91 среднюю позицию и не предусматривает возможности назначения лишения прав на длительные сроки, хотя в определённых случаях в этом есть необходимость. Литература 1. Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 6 мая 2010 г. № 81-ФЗ) [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс». 2. Новый Уголовный кодекс Франции. М. : Юридический колледж МГУ, 1993. 3. Уголовный кодекс Голландии. / науч. ред. д. ю. н., заслуженный деятель науки РФ, проф. Б. В. Волженкин; пер. с англ. И. В. Мироновой. СПб. : Юридический центр Пресс,. 2000. 4. Уголовный кодекс ФРГ. — М. : Юридический колледж МГУ, 2002. 5. Уголовный кодекс Швейцарии / науч. ред. Серебрянникова А. В.; пер. СПб. : Юридический центр Пресс, 2002. 6. Малиновский А. А. Уголовное право зарубежных государств. М. : Новый юрист, 1998. УДК 343 Л. Н. Одинцова РЕЦИДИВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И МЕРЫ ПО ЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ L. N. Odintsova RELAPSE OF CRIMES AND A MEASURE UNDER ITS PREVENTION Рост рецидива преступлений в нашей стране наблюдается из года в год, несмотря на общую тенденцию снижения преступности, следовательно, проблема противодействия рецидивной преступности остается актуальной и требует постоянных методов и средств, соответствующих нынешним общественным отношениям. Такое положение обусловливает необходимость дальнейшего изучения рецидива преступлений как уголовно-правовой категории и разработки учёными и практиками новейших мер профилактики данного негативного явления как формы множественности преступлений. Growth of relapse of crimes in our country is observed from year to year, despite the general tendency of decrease in criminality, hence, the problem of counteraction of recurrent criminality remains actual and demands constant methods and the means corresponding to present public relations. Such position causes necessity of the further studying of relapse of crimes as criminally-legal category and working out by scientists and experts of the newest measures of preventive maintenance of the given negative phenomenon as forms of plurality of crimes. Ключевые слова: рецидив преступлений; лица, ранее судимые; неснятая и непогашенная судимость; освобождённые из мест лишения свободы; меры противодействия рецидивной преступности; уголовно-исполнительная инспекция; полиция; учреждения и органы, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы; профилактический учёт. Key words: relapse of crimes; persons, earlier offenders; not removed and outstanding previous conviction; the imprisonments released from places; measures of counteraction of recurrent criminality; criminally-executive inspection; police; establishments and the bodies executing criminal punishment in the form of imprisonment; the preventive account. Известно, что рост рецидива преступлений в нашей стране наблюдается из года в год, несмотря на общую тенденцию снижения преступности, следовательно, проблема противодействия рецидивной преступности остается актуальной и требует постоянных методов и средств, соответствующих нынешним общественным 92 отношениям. Так, согласно данным криминальной статистики, уровень рецидива преступлений возрастает ежегодно от 2 до 5 %; в 2010 году опасный и особо опасный рецидив преступлений увеличился на 8,2 %1. В январе-августе 2011 года удельный вес ранее судимых лиц по сравнению за этот же период 2010 года возрос с 25,7 % до 27,9 %2. Такие цифры обусловливают необходимость дальнейшего изучения рецидива преступлений как уголовно-правовой категории и разработки учёными и практиками новейших мер профилактики данного негативного явления как формы множественности преступлений. Учение о понятии, по справедливому мнению Н. А. Коломытцева, является той методологической основой, на которой базируется разработка понятий в любой науке, в том числе уголовно-правовой, криминологической и уголовноисполнительной. Теоретическая разработка проблемы борьбы с рецидивом преступлений, её практическая направленность в уголовно-правовом, криминологическом и уголовно-исполнительном аспектах невозможны без специального рассмотрения понятий рецидива и его юридических признаков3. Использование различных признаков рецидива преступлений, учёт некоторых из них в качестве наиболее существенных, других, менее существенных, в каждом конкретном исследовании применительно к его целям приводит к появлению самых разнообразных определений. Поэтому просматривается следующая тенденция: по мере расширения сферы изучения рецидивной преступности увеличивается число понятий рецидива преступлений, что служит одним из серьезных препятствий на пути взаимопонимания учёных в изучении указанного социально-правового феномена, хотя и свидетельствует о многогранности подхода его исследования. Термин «рецидив»4 давно применяется в практике борьбы с преступностью; он был известен законодательной власти дореволюционной России и советского государства. В указанный период времени в повторениях преступлений законодатель видел доказательство того, что назначенные и отбытые наказания не смогли исправить лиц, совершивших новые преступления, продолжающих оставаться социально опасными. В юридической литературе были сделаны попытки дать научное определение рецидива. Так, по мнению В. Д. Филимонова, под рецидивом преступлений можно понимать повторное совершение лицом преступления после осуждения за первое5. Это понятие рецидива приводит автора к включению в него следующих признаков: а) совершение преступления не менее двух раз. Действительно, указанный признак является общим для всех видов повторности преступной деятельности; б) совершение преступления после осуждения за предшествующее преступление. Наряду с этим, ряд специалистов признаёт наличие рецидива только в тех случаях, когда преступник совершил новое преступление не только после 1 Подробнее см.: Состояние преступности в России в январе-декабре 2010 года. М. : Главный информационно-аналитический центр МВД России, 2011. С. 35; Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/userfiles. 2 Краткая характеристика состояния преступности в России в январе-августе 2011 года // Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru. 3 Коломытцев Н. А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним : монография / науч. ред. В. М. Баранов. 3-е изд., переработ. и доп. Нижний Новгород : Нижегородская академия МВД России, 2005. С. 14. 4 Рецидив (от лат. recidivus) – повторение явления после его кажущегося исчезновения (Криминология : учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Норма : Инфра-М, 2010. С. 944). 5 Филимонов В. Д. Общественная опасность личности отдельных категорий преступников и её уголовноправовое значение. Томск : Томск. ун-т, 1973. С. 33. 93 осуждения, но и после полного или частичного отбытия наказания за первое преступление1. Указанный вывод обоснован тем соображением, что усиление строгости наказания, назначаемого субъекту рецидива, может быть оправдано только тем, что тот объём лишений и правоограничений, который к нему применялся, не дал положительного воспитательного результата. Эта точка зрения не учитывает предупредительного и воспитательного значения самого факта осуждения лица судом и допускает смешение оснований повышения уголовной ответственности за рецидив преступлений с обстоятельствами, влияющими на степень его общественной опасности. М. П. Журавлёв считает, что, по существу, рецидив есть разновидность проявления множественности преступлений, куда относятся ещё повторность и совокупность2. Однако самое большое значение среди них приобретает именно рецидив, так как здесь преступление совершается вновь, хотя к виновному применялись в прошлом меры уголовного наказания. Именно в этом проявляется повышенная общественная опасность рецидива. В связи с этим мы можем согласиться с мнением М. П. Журавлева, что для организации борьбы с преступностью понятие рецидива имеет особо важное значение. Поэтому формы и методы предупреждения рецидивной преступности, исполнения наказания в отношении неоднократно судимых во многом специфичны. Всё это требует в борьбе с рецидивом преступлений надлежащей организации сил и средств со стороны правоохранительных органов в условиях их реформирования. Есть авторы, которые дают лишь уголовно-правовое понятие рецидива преступлений, не высказывая своего мнения о возможности существования других его понятий3. Некоторые правоведы полагают, что возможно только уголовноправовое понятие рецидива и категорически возражают против других понятий4. Ситуация осложняется и тем, что среди учёных, признающих уголовноправовой рецидив, нет единства мнений о существенных признаках этого явления. Будучи единодушными в том, что уголовно-правовой рецидив имеет место тогда, когда лицо при наличии судимости совершает новое преступление, эти учёные расходятся в оценке различных обстоятельств, относящихся к повторению преступлений. Большинство исследователей не придаёт значения возрасту лица при определении понятия уголовно-правового рецидива. Однородность и тождественность предыдущего и последующего преступлений некоторые авторы рассматривают как обязательный признак рецидива5. Так, А. М. Яковлев пишет об однородности обоих преступлений, подтверждающей повышенную степень общественной опасности рецидива6. 1 См., например: Шляпочников А. А. Некоторые вопросы борьбы с преступностью // Советская юстиция. 1957. № 3. С. 41; Шаргородский М. Д. Наказание по советскому уголовному праву. М. : Госюриздат, 1958. С. 43. 2 Журавлев М. П. Ответственность и наказание особо опасных рецидивистов. М. : ВНИИ МВД СССР, 1977. С. 31. 3 Подробнее см.: Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью. М. : Наука, 1964. С. 8 и др. 4 Кривоченко Л. Н. Борьба с рецидивом по советскому уголовному праву. Харьков : Харьков. ун-т, 1973. С. 6-13; Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. М. : Академия МВД СССР, 1974. С. 11-12. 5 Шляпочников А. А. Указ. соч. С. 41. 6 Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью. М. : Наука, 1964. С. 45. 94 Ряд учёных выделяет, кроме уголовно-правового, и криминологический рецидив. Так, Н. И. Волошин и А. Ф. Зелинский полагают, что рецидив есть совершение нового преступления лицом, ранее осуждённым или подвергнутым иным мерам воздействия за установленное уголовным законом общественно опасное деяние, независимо от наличия или отсутствия судимости у виновного1. По нашему мнению, использование этого определения заслуживает внимания. Однако следует учитывать, что А. М. Яковлев считает целесообразным применять понятие рецидива в уголовно-правовом (легальном) и криминологическом (фактическом) смыслах. На его взгляд, легальный рецидив охватывает случаи повторного совершения преступления лицом, имеющим судимость. Фактический рецидив подразумевает любые формы повторяющегося преступного поведения2. А. П. Сафонов различает четыре понятия рецидива: легальный (юридический); реабилитированный (со снятой или погашенной судимостью); рецидив преступлений со стороны лиц, ранее переданных на воспитание общественности; рецидив лиц, не привлекавшихся ранее к ответственности3. Здесь необходимо остановиться ещё на одном аспекте анализируемой проблемы. Как известно, различаются также не только уголовно-правовой и криминологический, но и пенитенциарный и постпенитенциарный рецидив преступлений. Уголовно-правовым рецидивом преступлений признаётся совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершённое умышленное преступление4. В науке под криминологическим рецидивом преступлений понимается совершение уголовно-наказуемых деяний лицами, независимо от снятия или погашения судимости за прежние преступления5, т. е. более широкое понимание данной категории. Довольно распространённым является понятие пенитенциарного рецидива как повторное преступление лица в местах лишения свободы6. Молодые учёные рецидивом преступлений признают совершение лицом, имеющим неснятую или непогашенную судимость, нового преступления при наличии криминологически значимой связи, образующейся между ранее и вновь совершёнными преступлениями, состоящей в одинаковой криминогенной мотивации7. В последние годы выделяется постпенитенциарный рецидив как разновидность криминологического рецидива — это совершение преступления (преступлений) 1 Волошин Н. И., Зелинский А. Ф. Структура преступного поведения рецидивистов. М. : ВНИИ МВД СССР, 1979. С. 6-7. 2 Яковлев А. М. Указ. соч. С. 8, 34. 3 Сафонов А. П. Борьба с рецидивной преступностью средствами прокурорского надзора. М. : Юрид. лит., 1977. С. 10-11. 4 Ч. 1 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 года (в ред. от 21.07.2011 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. Ст. 2954. 5 См.: Криминология : учебник / под ред. И. И. Карпеца, В. Е. Эминова. М. : Независимое издательство Манускрипт, 1992. С. 129; Криминология : учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. 3-е изд., переаб. и доп. М. : Юристъ, 2006. С. 612; Криминология : учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Норма : Инфра-М, 2010. С. 946 и др. 6 Криминология и профилактика преступлений : учебник / под ред. докт. юрид. наук А. И. Алексеева. М. : Московская высшая школа милиции МВД СССР, 1989. С. 309. 7 Моргунов С. В. Криминологическая характеристика рецидивной преступности и её профилактика в деятельности уголовного розыска : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тюмень : Тюменский институт повышения квалификации МВД России, 2011. С. 7. 95 лицом, освобождённым из исправительного учреждения в течение срока судимости1. Уголовное право тесным образом связано с криминологией и уголовноисполнительным правом, что не исключает классификацию видов рецидива. Такая классификация рецидива объединяется определёнными общими свойствами. Одним из них является, по нашему мнению, предшествующее изобличение в совершённом ранее преступлении и применение к виновному лицу предусмотренных законом соответствующих мер воздействия. Другое общее свойство связано с учётом снятых или погашенных судимостей в установленном законом порядке. Правовые последствия, создаваемые судимостью (ст. 86 УК РФ), вытекают из возможности совершения новых преступлений со стороны лиц, освобождённых из учреждений уголовно-исполнительной системы. Связанные с судимостью правоограничения (запрещение занимать определённую должность, административный надзор и др.) были направлены на предупреждение возможного рецидива преступлений. Не случайно рецидив преступлений отнесён к наиболее опасной форме преступной деятельности. Неоднократное совершение преступлений подтверждает упорное нежелание лица вести общественно полезный и социально значимый образ жизни. То обстоятельство, что лицо совершает новое преступление при наличии судимости (судимостей), лишь подчёркивает привычный для него характер поведения, которое имеет большую степень общественной опасности. Действующее отечественное уголовное законодательство не предусматривает рецидивными повторные совершения умышленных преступлений, судимость за которые не снята или не погашена лицами, не достигшими совершеннолетия. Однако мы согласны с рядом учёных, утверждающих о необходимости внести соответствующие изменения в УК РФ, признавая уголовно-правовой рецидив преступлений у лиц в возрасте от 16 лет, что обосновывается значительным удельным весом среди преступников этой возрастной категории2. Если одно и то же лицо после осуждения совершает новое однородное преступление, имеет место так называемый специальный рецидив преступлений. Совершение неоднородного преступления носит название так называемого общего рецидива преступлений. Оба рассмотренных случая рецидива преступлений практически одинаково негативно характеризуют субъекта преступления3. Как известно, различают фактический и легальный рецидив преступлений. Фактический рецидив преступлений представляет простое повторение преступлений. Легальным считается такой рецидив преступлений, за который законодатель специально устанавливал особую ответственность. В зависимости от числа последующих судимостей рецидив можно разделить на однократный и многократный. Под однократным рецидивом понимают совершение преступления лицом, осуждённым до этого только один раз, а многократным — два раза и более. Некоторые исследователи данной проблемы указывают, что для рецидива как формы множественности преступлений характерен прежде всего факт совершения 1 Городнянская В. В. Постпенитенциарный рецидив : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск : Томский гос. ун-т, 2011. С. 6. 2 Асланян М. М. Рецидив преступлений как легальная форма профессиональной преступности : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар : Кубанский государственный аграрный университет, 2008. С. 6. 3 Коломытцев Н. А. Указ. соч. С. 19. 96 виновным одного за другим двух и более уголовно наказуемых деяний1. С этих позиций необходимо отметить, что признание лица рецидивистом не зависело от тяжести совершённых им преступлений. Поэтому не следует связывать понятие рецидива с совершением преступления одной и той же тяжести, однородных и тождественных преступлений. Представляется, что степень общественной опасности совершённых лицом преступлений, их совпадение или сходство по объективным и субъективным признакам принимаются во внимание при отнесении рецидива к той или иной его категории с учётом степени опасности для общества. Ранее в нашей стране признание лица рецидивистом не зависело от формы вины в совершённых им преступлениях2, так как согласно уголовному и пенитенциарному законодательствам лицо, повторно осуждённое к лишению свободы даже за неосторожное преступление, могло быть направлено для отбывания наказания в колонию строгого режима (ст. 24 УК РСФСР 1960 года, ст. 64 Исправительно-трудового кодекса РСФСР). Независимо от совершённых лицом преступлений их сочетания, повторность деяний давали (при наличии других признаков) основания для признания виновного рецидивистом. В настоящее время форма вины чётко определена в законе, преступная неосторожность исключает рецидив преступлений, кроме того, не учитываются в качестве рецидивных умышленные преступления небольшой степени тяжести (ст. 18 УК РФ). Исходя из различных оснований возникновения, круга субъектов и продолжительности действия, можно считать первым правовым признаком рецидива совершение лицом двух и более преступлений. Рецидив как правовая категория предполагает, что у виновного, совершившего по меньшей мере второе уголовно наказуемое деяние, имеется хотя бы одна судимость за предыдущее преступление. Несомненно, судимость означает, что лицо в прошлом было признано судом виновным в совершении преступления и приговорено к какой-либо мере уголовного наказания. Независимо от того, осуждено лицо впервые к лишению свободы или другому виду наказания, при вторичном осуждении оно признавалось рецидивистом, которому становились присущи все вытекающие отсюда правовые последствия. Включение судимости в число признаков рецидива предполагает, что лицо уже наказано государством и должно сделать из этого соответствующие выводы. Если лицо совершило несколько преступлений и ни разу не было осуждено, то после применения к нему первого же уголовного наказания оно может избавиться от сложившихся в его сознании антиобщественных взглядов и никогда более не совершит противоправного деяния. В действующем, достаточно гуманном в этой части, уголовном законе разновидности рецидива (опасный, особо опасный) определяются обязательным отбытием реального лишения свободы. Поэтому представляется целесообразным вторым признаком рецидива считать наличие у лица одной неснятой или непогашенной судимости за предыдущее преступление. Мнение по признанию лица рецидивистом независимо от того, полностью или частично исполнено в отношении его наказание за предыдущее преступление, было высказано в конце 20-х годов ХХ века (А. Н. Трайнин) и в настоящее время, как 1 Ефимов М. А. Рецидив, условия, способствующие его сохранению и меры предупреждения. Минск : Минская высшая школа МВД СССР, 1985. С. 8. 2 Подробнее см.: Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. М. : Академия МВД СССР, 1974. С. 20. 97 никогда, заслуживает внимания. Рецидив имеет место и в том случае, когда лицо совершило новое преступление в процессе исполнения уголовного наказания. Между тем, для общества одинаковую опасность представляет осуждённый, который вновь совершил преступление через несколько дней после прибытия в учреждение уголовно-исполнительной системы, и правонарушитель, который сделал это позднее. Следовательно, третьим признаком рецидива является полное или частичное отбытие лицом уголовного наказания как минимум за одно из предыдущих преступлений. Вместе с тем, этот признак рецидива будет отсутствовать, если новое преступление совершено после вступления приговора в законную силу, однако лицо ещё не начало отбывать уголовное наказание. С учетом сказанного, соглашаясь с рядом специалистов, и на основе изученных точек зрения можно определить рецидив преступлений как наиболее опасную разновидность множественности преступлений, свидетельствующую о совершении лицом нескольких уголовно наказуемых деяний, отбытии им полного или частичного наказания, наличии неснятой или непогашенной судимости, упорном нежелании виновного вести общественно полезный образ жизни и соблюдать требования уголовных законов1. Такое определение соответствует положениям действующего уголовного законодательства и криминологической науки. Прежде чем говорить о мерах предупредительной работы рецидива и рецидивной преступности, приведём статистические данные о рассматриваемой проблеме в г. Новокузнецке Кемеровской области, которые совпадают со всероссийскими показателями рецидивной преступности. Так, в 2010 году на территории города отмечен рост на 3,11 % преступлений, совершивших ранее судимыми; на учёте в отделах полиции состояло 3144 ранее судимых лица (или 29,8 %), освободившихся из мест лишения свободы, судимость у которых не погашена. В течение 2010 года подучётной категорией лиц совершено 76 преступлений, из них: освобождёнными из мест изоляции от общества, в отношении которых установлены правоограничения в соответствии с законом (27 человек); осуждёнными к мерам наказания, не связанным с лишением свободы (35 преступников); допускающими правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений (14 правонарушителей)2. Так, отмечен рост повторных преступлений со стороны ранее судимых, судимость которых не снята/не погашена, таких преступных деяний, как: причинение вреда здоровью средней тяжести (ст. 112 УК РФ) с 30 преступлений в 2009 г. до 58 преступлений в 2010 году; причинение лёгкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ) — 43/80; нанесение побоев (ст. 116 УК РФ) — 90/194; угроза убийством или причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) — 157/348; незаконный оборот оружия (ст. 222 УК РФ) — 7/14, (ст. 223 УК РФ) — 1/3. Коломытцев Н. А. Указ. соч. С. 22. Здесь и далее приводятся данные информационного центра УВД по г. Новокузнецку Кемеровской области, 2011. 1 2 98 В целом удельный вес «пьяной» преступности вырос с 4,5 % до 26,5 % (или 327/1951). 298 человек (или 9,5 %), освободившихся из мест лишения свободы, из числа состоящих на учёте, направлены в лечебно-профилактические учреждения. В целях предупреждения новых преступлений со стороны лиц, ранее судимых, участковыми уполномоченными полиции проводится их отработка по месту жительства, осуществляется ведение на них учётно-профилактических дел. С целью предупреждения новых преступлений субъектами рецидива, совершаемых в состоянии алкогольного опьянения1, на бытовой почве, тяжких и особо тяжких преступлений, сотрудниками полиции ежемесячно проводится анализ оперативной обстановки по г. Новокузнецку на административных участках, в которых концентрируется информация о месте совершения преступлений, их способах и времени, образе лиц, который ведут ранее судимые. Исходя из этого, привлекаются дополнительные силы и средства при проведении последующих оперативнопрофилактических мероприятий. Так, согласно указанию Губернатора Кемеровской области от 26 ноября 2010 г. № 715196/033 с целью выявления лиц с неадекватным поведением, склонных к совершению особо опасных деяний, принятия к ним мер воздействия в соответствии с законом, нейтрализации преступных группировок, устранению причин и условий совершения ими тяжких преступлений, в УВД по г. Новокузнецку 9 февраля 2011 г. разработан План дополнительных мероприятий, направленных на предупреждение и пресечение преступлений, совершённых ранее судимыми лицами, в состоянии алкогольного опьянения, тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых на бытовой почве. Кроме того, в компетенцию сотрудников органов внутренних дел входит и проведение индивидуальных бесед по прибытию освобождённых из мест лишения свободы к избранному месту жительства, в которых последним разъясняется порядок регистрации, трудоустройства, социального обслуживания, пенсионного обеспечения, оформления документов и другие немаловажные аспекты. Организуется целенаправленная воспитательная работа с привлечением представителей общественности, трудовых коллективов и соседей по месту жительства. Осуществляя общее предупреждение рецидива преступлений, сотрудники полиции проводят комплексные проверки условий жизни, труда, поведения в быту рассматриваемой категории преступников, выявляют и обеспечивают оперативное прикрытие мест концентрации ранее судимых и других неустойчивых лиц, ведущих асоциальный образ жизни. Нельзя не указать и на тесную взаимосвязь полиции с уголовноисполнительными инспекциями. Проводятся совместные совещания, в ходе которых анализируются результаты взаимодействия служб, рассматриваются вопросы совершенствования профилактики правонарушений и преступлений со стороны осуждённых к наказаниям, не связанным с изоляцией от общества, итоги и эффективность мероприятий, состояние повторной преступности лиц, состоящих на учётах, и т. д. Кроме того, проводятся совместные проверки подучётных сотрудниками уголовно-исполнительных инспекций и участковыми уполномоченными полиции. 1 Представляется правильным проводимая борьба с «пьяной» преступностью в отдельных регионах страны в связи с её ростом в сравнении с 2010 годом. Так, по данным МВД России, в январе-августе т. г. число лиц, совершивших преступные деяния в состоянии алкогольного опьянения, возросло на 15,3 %, в состоянии наркотического опьянения – на 31,9 % (Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru). 99 Из учреждений и органов, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы, своевременно поступают уведомления об освобождении лиц (дата освобождения, адрес, по которому намерен прибыть осуждённый). При проверке указанного адреса освобождённый ставится на учёт в органы внутренних дел, в обязательном порядке направляется на освидетельствование в туберкулёзную больницу и в центр занятости населения для последующего трудоустройства. Подводя итоги, заметим, что в полиции разработан алгоритм постановки на учёт лиц, освобождённых из мест лишения свободы, а также предупредительной работы с рассматриваемой категорией преступников. Так, одной из важных задач профилактической работы органов внутренних дел является своевременное и полное выявление ранее судимых, которые в силу сложившихся антиобщественных взглядов, привычек, наклонностей могут встать на преступный путь. Сотрудники полиции разобщают группировки ранее судимых, общающихся на антиобщественной основе. Кроме того, при воздействии как на сферу семейнородственных отношений, так и на ближайшие бытовые отношения ранее судимых очень важно добиваться локализации конфликтов, примирения враждующих сторон, устранения причин и условий, способствующих разного рода конфликтным ситуациям. При проведении мероприятий по выявлению и нейтрализации причин и условий рецидивной преступности органы внутренних дел поддерживают постоянную связь с различными государственными и общественными организациями, наблюдательными комиссиями, советами профилактики, администрациями предприятий и т. д. Литература 1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года (в ред. от 21.07.2011 г.) 2. Асланян М. М. Рецидив преступлений как легальная форма профессиональной преступности : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар : Кубанский государственный аграрный университет, 2008. 3. Волошин Н. И., Зелинский А. Ф. Структура преступного поведения рецидивистов. М. : ВНИИ МВД СССР, 1979. 4. Городнянская В. В. Постпенитенциарный рецидив : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск : Томский гос. ун-т, 2011. 5. Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. М. : Академия МВД СССР, 1974. 6. Ефимов М. А. Рецидив, условия, способствующие его сохранению и меры предупреждения. Минск : Минская высшая школа МВД СССР, 1985. 7. Журавлев М. П. Ответственность и наказание особо опасных рецидивистов. М. : ВНИИ МВД СССР, 1977. 8. Кривоченко Л. Н. Борьба с рецидивом по советскому уголовному праву. Харьков : Харьков. ун-т, 1973. 9. Криминология : учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Норма : Инфра-М, 2010. 10. Криминология : учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. 3-е изд., переаб. и доп. М. : Юристъ, 2006. 11. Криминология : учебник / под ред. И. И. Карпеца, В. Е. Эминова. М. : Независимое издательство Манускрипт, 1992. 12. Криминология и профилактика преступлений : учебник / под ред. докт. юрид. наук А. И. Алексеева. М. : Московская высшая школа милиции МВД СССР, 1989. 13. Моргунов С. В. Криминологическая характеристика рецидивной преступности и её профилактика в деятельности уголовного розыска : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тюмень : Тюменский институт повышения квалификации МВД России, 2011. 100 14. Коломытцев Н. А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним : монография / науч. ред. В. М. Баранов. 3-е изд., переработ. и доп. Нижний Новгород : Нижегородская академия МВД России, 2005. 15. Официальный сайт МВД России: http://www.mvd.ru/userfiles. 16. Сафонов А. П. Борьба с рецидивной преступностью средствами прокурорского надзора. М. : Юрид. лит., 1977. 17. Филимонов В. Д. Общественная опасность личности отдельных категорий преступников и её уголовно-правовое значение. Томск : Томск. ун-т, 1973. 18. Шаргородский М. Д. Наказание по советскому уголовному праву. М. : Госюриздат, 1958. 19. Шляпочников А. А. Некоторые вопросы борьбы с преступностью // Советская юстиция. 1957. № 3. 20. Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью. М. : Наука, 1964. 101 ОТЗЫВЫ, РЕЦЕНЗИИ RESPONSES, REVIEWS А. В. Шеслер ОТЗЫВ ОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТА О ДИССЕРТАЦИИ ГОРОДНЯНСКОЙ ВАЛЕНТИНЫ ВАЛЕРЬЕВНЫ «ПОСТПЕНИТЕНЦИАРНЫЙ РЕЦИДИВ», представленной на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» (г. Томск, 2011. — 247 с.) A. V. Shesler RESPONSE OF THE OFFICIAL OPPONENT ABOUT THE DISSERTATION OF V. V. GORODNYANSKAYA “POSTPENITENTIARY RELAPSE” Актуальность темы диссертационного исследования сомнений не вызывает. Рецидивная преступность традиционно занимает значительный удельный вес в общей структуре преступности. Исследователи отмечают негативные тенденции в развитии рецидивной преступности, связанные с увеличением её удельного веса в отдельных регионах России, омоложением рецидива, утяжелением структуры рецидивной преступности, усилением её корыстно-насильственной направленности, увеличением удельного веса рецидивистов, совершивших преступление в соучастии, стремлением рецидивистов к образованию устойчивых преступных групп, усилением специализации рецидивной преступной деятельности. Эти тенденции являются основой сохранения и развития одного из наиболее опасных видов преступности — профессиональной преступности. Несовершенной является система предупреждения рецидивной преступности, прежде всего такой его части, как постпенитенциарный рецидив в связи с недостатками в деятельности исправительных учреждений и субъектов постпенитенциарной адаптации лиц, освобождённых из мест лишения свободы. Одной из причин сложившейся ситуации является недостаточная научная разработка основных положений предупреждения рецидивной преступности. В частности, отметим, что в научной литературе отсутствует оптимальное понятие рецидива преступлений, которое может быть положено в основу официального учета рецидивной преступности. Слабо изучена личность рецидивиста. Это создает практические трудности в прогнозировании и профилактике индивидуального преступного поведения. Диссертационное исследование В. В. Городнянской в определённой мере способствует решению возникших проблем. Логичной представляется структура работы, которая состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, списка использованной литературы и приложений. Во введении соискатель обосновывает актуальность темы исследования, показывает степень разработанности проблемы, определяет его объект, предмет, цели и задачи исследования, указывает на методологическую и теоретическую основы исследования, его эмпирическую базу, характеризует научную новизну исследования, формулирует основные положения, выносимые на защиту, обозначает теоретическую и практическую значимость исследования, приводит данные об апробации результатов исследования. 102 В первой главе работы соискатель даёт понятие постпенитенциарного рецидива, характеризует его соотношение с постпенитенциарной рецидивной преступностью, раскрывает методику его изучения. В качестве признаков постпенитенциарного рецидива соискатель указывает совершение любого преступления лицом после отбытия им наказания в местах лишения свободы, а также наличие судимости за преступление, предшествующее рецидиву. В целом представляется правильным суждение соискателя о том, что постпенитенциарная рецидивная преступность — это составная часть всей преступности, включающая в себя конкретные случаи постпенитенциарного рецидива. Отмечая несовершенство существующих способов подсчёта рецидивной преступности правоохранительными органами, соискатель предлагает свою методику, основанную на учёте соотношения числа постпенитенциарных рецидивистов к числу лиц, освобождённых из исправительных учреждений в пределах трёх лет. Во второй главе работы соискатель показывает связи и закономерности постпенитенциарного рецидива после отбывания наказания в колониях общего и строгого режимов. В работе делается вывод о том, что предшествующие рецидиву преступления во многом предопределяют степень вероятности постпенитенциарного рецидива, его связи и закономерности: наиболее рецидивоопасными являются хищения, половые преступления таким свойством не обладают и т. д. Соискатель устанавливает взаимосвязи между постпенитенциарным рецидивом и другими факторами: видом исправительного учреждения, в котором рецидивист отбывал наказание; досрочным освобождением от наказания; сроками лишения свободы; полом осуждённого; возрастом, с которого осуждённый начал совершать преступления и т. д. Третья глава работы посвящена изучению личности постпенитенциарных рецидивистов и их отдельных категорий. Характеристика такой личности даётся в сравнении с личностью лиц, отбывших наказание и впоследствии не совершивших преступления. По данным соискателя, личность постпенитенциарного рецидивиста в указанном сравнительном аспекте характеризуется началом преступной деятельности в несовершеннолетнем или молодёжном возрасте, корыстной либо корыстно-насильственной мотивацией, кратким или небольшим сроком отбывания наказания, систематическим и злостным нарушением порядка и условий отбывания наказания, нередко освобождением из мест лишения свободы условно-досрочно или заменой неотбытой части наказания более мягким. Интерес представляет сравнительная характеристика рецидивистов, отбывших наказание в исправительных колониях общего и строгого режимов. В целом представленная соискателем характеристика личности рецидивного преступника позволяет утверждать, что поставленная в работе задача в виде формирования социологической базы для прогнозирования и разработки мер профилактики индивидуального преступного поведения лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, достигнута. В приложениях к работе в виде радиальных диаграмм и таблиц наглядно иллюстрируются результаты проведенного соискателем исследования. К числу принципиально новых положений, полученных лично соискателем, позволяющих определить исследование как научно-квалификационную работу, содержащую решение задач, имеющих существенное значение для теории и практики, следует отнести: 103 критическое обобщение научных исследований, посвящённых проблемам рецидивной преступности (общему понятию рецидива преступлений, соотношению легального и криминологического рецидива преступлений, рецидиву неосторожных преступлений, моменту, с которого предшествующее и последующее преступления образует рецидив и т. д.); понятие постпенитенциарного рецидива, в качестве признаков которого указываются совершение любого преступления лицом, после отбытия им наказания в местах лишения свободы, а также наличие судимости за преступление, предшествующее рецидиву, которая создает правовые основания для применения мер постпенитенциарного воздействия; выявление специфических взаимосвязей между постпенитенциарным рецидивом и другими факторами: предшествующими рецидиву преступлениями; видом исправительного учреждения, в котором рецидивист отбывал наказание; досрочным освобождением от наказания; сроками лишения свободы; полом осуждённого; возрастом, с которого осуждённый начал совершать преступления и т. д.; методику исследования основных показателей рецидивной преступности, которая основана на учёте соотношения числа постпенитенциарных рецидивистов к числу лиц, освобождённых из исправительных учреждений в пределах трёх лет, и которая позволяет оценить эффективность деятельности исправительных учреждений; характеристику личности постпенитенциарных рецидивистов и их отдельных категорий, которая создаёт методическую основу для прогнозирования и разработки мер профилактики индивидуального преступного поведения лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы. Указанные выше обстоятельства свидетельствуют о завершённом и самостоятельном научном исследовании. Вместе с тем, в тексте диссертации содержатся положения, по поводу которых необходимо сделать следующие замечания. 1. Полемичным является мнение соискателя о том, что криминологическое понятие рецидива составят все случаи неоднократного совершения лицом преступления после обнаружения предшествующего преступления и принятия официальных мер к этому лицу, независимо от их характера (с. 22). Наши возражения основываются на том, что именно такое широкое понятие рецидива лежит в основе официального статистического учёта преступлений, который искажает реальную картину рецидивной преступности. В состав рецидивистов попадают все лица, ранее привлекавшиеся к уголовной ответственности (все осуждённые, независимо от наличия судимости, её последующего погашения или снятия, все освобождённые от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям). В результате в отдельных регионах количество рецидивистов составляет почти половину от числа всех зарегистрированных преступников. Например, в Тюменской области этот показатель за 2009 г. составил 47,8 %. Получается также абсурдная ситуация с правовой точки зрения, а именно: государство признаёт правовое значение преступлений даже в случае прекращения порождённых ими уголовно-правовых отношений (например, в случае погашения или снятия судимости) или правовое значение декриминализированных деяний. Кроме того, официальное признание преступником лица, освобождённого от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, противоречит 104 презумпции невиновности личности. На наш взгляд, криминологическое понятие рецидива, как и уголовно-правовое понятие рецидива, в своей основе тоже должно быть юридическим, так как только такое понятие создаёт правовые основания принудительных мер профилактики в отношении лиц, ранее совершивших преступления. Именно поэтому наиболее подходящим признаком криминологического рецидива преступлений следует считать наличие у лица, совершившего преступление, неснятой или непогашенной судимости. Судимость как особое правовое состояние личности создаёт правовые основания для ограничений, предусмотренных УК РФ и другими нормативно-правовыми актами. В частности, именно судимость при отсрочке отбывания наказания и условном осуждении является правовой основой для такой формы профилактики рецидива преступлений, как контроль за поведением осуждённых. Следует также отметить, что наличие судимости образует временны́е рамки, в течение которых можно установить криминологически значимую связь между преступлениями, составляющими рецидив, а также оценить эффективность мер профилактики. За пределами срока судимости указанная связь теряется, а более сильное воздействие на совершение лицом повторного преступления оказывает социальная среда, в которой оно находится, а не меры профилактики. В этой связи укажем, что для постпенитенциарного рецидива сам соискатель считает обязательным совершение лицом преступления после его освобождения из исправительного учреждения в течение срока судимости (с. 33), а оптимальным сроком, в течение которого можно судить об основных показателях рецидива преступлений и влиянии отбытого наказания на освобожденного, — два года (с. 34). 2. Вряд ли можно согласиться с суждением соискателя о том, что постпенитенциарный рецидив составит совершение лицом, освободившимся из исправительного учреждения, всякого нового преступления (с. 30). Такой подход, на наш взгляд, не является конструктивным, так как не позволяет профилактику рецидивной преступности сделать целенаправленной. В частности, неясно, на какие свойства личности преступника воздействовать, чтобы предотвратить совершение им преступления. Рецидивом преступлений может считаться то преступное, которое повторяется в своих существенных и однородных свойствах. Поэтому рецидив преступлений образуют те преступления, между которыми существует криминологически значимая связь, отражающая детерминацию индивидуального преступного поведения. Поскольку в основе индивидуального преступного поведения лежит криминогенная мотивация, то именно она должна быть положена в основу критерия отнесения двух и более преступлений, совершённых одним лицом, при наличии не снятой или непогашенной судимости за одно из них к рецидиву преступлений. Такой подход к понятию рецидива преступлений предопределяет целенаправленный характер его профилактики (в частности, корыстная мотивация предшествующего рецидиву преступления предполагает предупреждение корыстных преступлений), круг субъектов, осуществляющих эту профилактику, а также её содержание. В этой связи отметим, что сам соискатель пытается во второй главе работы выявить связи и закономерности постпенитенциарного рецидива, усматривая их в том числе в характере преступлений, предшествующих рецидиву. 3. В силу отсутствия между умышленным и неосторожным преступлением криминологически значимой связи, отражающей детерминацию индивидуального преступного поведения, вряд ли можно согласиться с тем, что сочетание этих 105 преступлений, как это допускает соискатель (с. 29-30), образует рецидив преступлений. На наш взгляд, лишь сочетание неосторожных преступлений, характеризующихся одинаковой мотивацией, в частности, легкомысленнобезответственной, может образовывать рецидив преступлений. Вместе с тем, высказанные замечания не снижают значимости проделанной диссертантом работы. Диссертация Городнянской Валентины Валерьевны, внесшая определённый вклад в решение поставленной проблемы, представляет собой актуальное самостоятельное научное исследование, которое имеет завершённый вид, основано на достаточной эмпирической базе, содержащиеся в нём выводы и предложения обладают научной новизной и практической значимостью, содержание автореферата соответствует содержанию текста диссертации, основные научные результаты отражены соискателем в семи научных статьях, из которых одна помещена в таком ведущем рецензируемом научном журнале, как «Вестник Томского государственного университета». Диссертация и автореферат соответствуют требованиям Положения «О порядке присуждения ученых степеней». На основании изложенного полагаю, что автор диссертации «Постпенитенциарный рецидив» — Городнянская Валентина Валерьевна — заслуживает присуждения ей искомой учёной степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 «уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право». 106 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Алфимова Ольга Александровна, кандидат юридических наук, начальник кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, подполковник внутренней службы Бочаров Илья Валерьевич, учёный секретарь Учёного совета Пермского института ФСИН России, кандидат исторических наук, капитан внутренней службы Васильев Виктор Евгеньевич, кандидат юридических наук, начальник кафедры гражданско-правовых дисциплин Дальневосточного филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, полковник внутренней службы Куликов Михаил Вячеславович, кандидат философских наук, преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и естественно-научных дисциплин ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, старший лейтенант внутренней службы Любовь Николаевна Одинцова, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, подполковник внутренней службы Павленко Андрей Анатольевич, старший преподаватель кафедры уголовноисполнительного права, исполнения уголовных наказаний и криминологии, Томского филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, полковник внутренней службы Погудин Олег Анатольевич, доцент кафедры экономики и менеджмента Академии ФСИН России, кандидат экономических наук, доцент, полковник внутренней службы Попов В. Г., старший преподаватель ТФ ФКГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России Режапова Ирина Михайловна, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и естественно-научных дисциплин ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, майор внутренней службы Родичева Татьяна Павловна, кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Томского филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, подполковник внутренней службы Савушкин С. М., преподаватель-методист учебного отдела Томского филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, старший лейтенант внутренней службы Упоров Александр Геннадьевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры организации режима и надзора в уголовно-исполнительной системе ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, полковник внутренней службы Филимонов Андрей Анатольевич, преподаватель кафедры уголовноисполнительного права, пенитенциарной педагогики и пенитенциарной психологии Дальневосточного филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, капитан внутренней службы Шеслер Александр Викторович, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовно-исполнительного права, исполнения уголовных наказаний и криминологии Томского филиала ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, полковник внутренней службы 107 Юрьев Роман Александрович, кандидат философских наук, старший преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и естественно-научных дисциплин ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, капитан внутренней службы 108 INFORMATION ABOUT AUTHORS Alfimova Olga Alexandrovna, candidate of law, chief of the chair of penal law and criminology of Kuzbass institute of the Federal Penal Service of Russia, lieutenant-colonel of inner service Bocharov Ilya Valer’evich, candidate of historical sciences, the scientific secretary of the Academic council of the Perm’ Institute of the Federal Penal Service of Russia, captain of inner service Filimonov Andrey Anatol’evich, the teacher of chair of the criminally-executive right, penitentiary pedagogics and penitentiary psychology of the Far Eastern branch of the Kuzbass institute of Federal Penal Service of Russia, the captain of internal service Kulikov Mikhail Vyacheslavovich, candidate of philosophical sciences, the teacher of chair of humanitarian, social and economic and natural-scientific disciplines of the Kuzbass institute of Federal Penal Service of Russia, senior lieutenant of inner service Odintsova Lubov’ Nikolaevna, candidate of law, assistant professor of the chair of the of criminal law, criminal trial and criminalistics of the Kuzbass institute of Federal Penal Service of Russia, senior lieutenant of inner service Pavlenko Andrey Anatol’evich, senior teacher of the chair of criminal law and criminology of Tomsk branch of Kuzbass institute of FPES of Russia, colonel of inner service Pogudin Oleg Anatol’evich, the senior lecturer of chair of economy and management of Academy of the Federal Penal Service of Russia, candidate of economic sciences, colonel of inner service Popov V. G., senior lecturer lieutenant colonel of inner service, Tomsk branch of Kuzbass institute of FPES of Russia Rezhapova Irina Mikhaylovna, candidate of philological sciences, the senior teacher of chair of humanitarian, social and economic and natural-scientific disciplines of the Kuzbass institute of Federal Penal Service of Russia, major of inner service Rodicheva Tatyana Pavlovna, candidate of law, senior lecturer of the chair of civiland legal subjects of the Tomsk branch of Kuzbass institute of FPES of Russia, lieutenant-colonel of inner service Savushkin S. M., teacher of the Tomsk branch of Kuzbass institute of FPES of Russia, senior lieutenant of inner service Shesler Alexander Viktorovich, doctor of jurisprudence, professor, chief of chair of the penal law, execution of criminal punishments and a criminology of the Tomsk branch of Kuzbass institute of FPES of Russia, colonel of internal service Uporov Alexander Gennad’evich, candidate of law sciences, assistant professor of the chair of the mode and supervision in the Penal System of the Kuzbass Institute of Federal Penal Service of Russia, colonel of internal service Vasilyev Viktor Eugenievich, candidate of law, the head of the department of civil-legal disciplines of the Far Eastern branch of the Kuzbass Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, the colonel of internal service Yuriev Roman Alexandrovich, candidate of philosophical sciences, the senior teacher of chair of humanitarian, social and economic and natural-scientific disciplines of the Kuzbass institute of Federal Penal Service of Russia, captain of inner service 109 НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Кузбасского института Н НА АУУЧ ЧН НЫ ЫЙ ЙЖ ЖУУР РН НА АЛ Л № 4(7)/2011 Ответственный за выпуск М. В. Немойкин Формат 60х84 1/8. Бумага книжно-журнальная. Усл. печ. л. 13,3. Уч.-изд. л. 8,1. Тираж 100 экз. Организационно-научное и редакционно-издательское отделение ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России 654066, г. Новокузнецк, пр. Октябрьский, 49 e-mail: nauka@kifsin.ru Отпечатано: ООО «ИНТ», г. Кемерово, 650003, пр. Химиков, 43А, тел. (3842) 73-87-97; e-mail: typoint@mail.ru 110
