Живая природа. Мертвый человек
реклама
2 №1(133) 2015 Живая природа. Мертвый человек Если бы у деревьев были органы речи – легкие, язык, губы, умение говорить, – какие первые слова сказало бы дерево? Его не носили во чреве и не кормили грудью. Тепла материнских рук и звуков материнского голоса дерево не знает. Слово «мама», как у многих людей, говорящим деревом не было бы произнесено первым. Так что бы оно сказало? Оно сказало бы: «Слава Тебе, Сотворившему всё! Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Оно и сейчас, дерево, – не имея ни языка, ни губ, но имея лишь ветви и листья – шумит ежедневно и ежечасно: «Слава Тебе, Сотворившему всё! Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Ветер дереву помогает. Как человек произносит членораздельные звуки при помощи выдыхаемого воздуха, так и деревья молятся с помощью ветра, движущего листья и перебирающего ветви. Вот почему хорошо молиться в лесу – там ты молишься не один. Вместе с тобой молится всё, что Конечно, такая наивная попытка «спрятаться» от Бога, смешна и может говорить либо о неумеренной шутливости прихожанина, либо о еще очень незрелой религиозности. Интересно в этой ситуации другое. Это замечательная, почти по юродивому пророческая иллюстрация нашего образа действий в различных ситуациях. Да и за «прообразом» далеко ходить не надо… В общем-то, со времен Адама и Евы ничего не изменилось. Эпизод грехопадения наших праотцев, описанный в третьей главе книги Бытия, – своего рода архетип поведения всякого человека на пути от греха к Богу и (возможному) покаянию. По выражению одного современного богослова, «в каждом греховном поступке людей действует духовный механизм, однажды пущенный прародителями в раю». «И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела» (Быт. 3: 8–13). Пересказ этой ситуации на современный лад не составит никакого труда. «Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» – «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел», – это Адам. – Не грабил ли, не прелюбодействовал? – спрашивает батюшка на исповеди. – Да, всё было, батюшка. Но в таком мире живем: «с волками жить – по-волчьи выть», – это уже наш современник, например Вася. «Что ты это сделала?» – «Змей обольстил меня, и я ела», – это Ева. – Аборты делала? – Да, делала, но так сложились обстоятельства, нельзя было тогда рожать еще одного, – это уже наша современница, допустим Марья. Знакома вам такая ситуация? Увы, знакома очень многим. Что общего в поведении Адама и Васи, Евы и Марьи? Самооправдание. Желание при наличии совершенного греха остаться незапятнанным в глазах Бога (батюшки), переложив ответственность на кого-то другого. Безспорно, это ложный путь. Даже не глядя на дальнейшую дышит, молится «всякое дыхание». А деревья именно дышат, больше всех дышат. Они – легкие планеты. Они дышат и по-своему молятся. Но если не молится человек, созданный, чтобы молиться, то дерево удивляется. Оно, качая ветвями, шепчет: «Мне бы твои уста, мне бы твой ум и язык. Я бы тогда молилось по-твоему, по-человечески». Так, еще прежде Страшного Суда, человека, который не славит Бога, шелестом ветвей своих ежедневно укоряют деревья. №1(133) 2015 Если бы был язык у камней, что бы сказали камни? «Слава Богу, создавшему всё!» – сказали бы камни. И даже если бы нужно было им растрескаться, чтобы это сказать, камни пошли бы на жертву ради осмысленных звуков. «Нас кладут иудеи на могилы вместо цветов; из нас можно строить жилища и храмы. Одним из нас, метко пущенным из пращи, Давид однажды поразил Голиафа. Благодарим Тебя, Боже, за всю ту честь, которой Ты нас почтил», – еще сказали бы они. Человек может быть камнем, а камень может заменить человека. Об этом говорит Писание. «Не думайте говорить в себе: “отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3: 9). Так обращался Предтеча к лукавым людям, приходившим послушать покаянную проповедь. И когда в день входа в Иерусалим Христос приблизился к подножию горы Елеонской, множество учеников стало славить Его в выражениях, подобающих одному только Мессии. Фарисеи тогда сказали Христу, чтобы повелел ученикам замолчать. А Он ответил: «Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19: 40). Так камень способен заменить собою человека с замершими на молитву устами и отвердевшим сердцем. Камни знают об этом и ждут: не дастся ли им уже благодать членораздельно прославить Бога? Еще сегодня мы ногами отбрасываем их с дороги, но завтра, если мы совсем перестанем молиться, камень скажет: «Не тронь меня. Ты забыл Творца и не славишь Его. Достоинство твое отошло ко мне». Птица села на подоконник у меня за окном и вертит быстрой своей головкой, как будто зовет обратить на себя внимание. Что бы сказала она, когда бы умела изъясняться понашему? «Я одна из певчих лесного хора. Каждое утро мы с сестрицами встречаем восход солнца совместной молитвой. Мы с сестрицами поем Тому, Кто создал солнце. Поем без регента и без нот. Но так весело-весело поем. Пусть наши птичьи мозги понимают немного, но это они понимают. Бога нужно прославить пением. Пением. Пением нужно прославить Бога. А ты? А ты почему не молишься? Почему? Почему ты не молишься? Почему?» Так она вертит головкой туда и сюда, то одним, то другим черным глазком косясь на меня через окно. И камни на улице, и деревья ближайшего сквера согласны с ее словами. Когда я был еще студентом духовной семинарии, один преподаватель в священном сане рассказал нам такую историю. Как-то прихожанин пригласил его, еще молодого диакона, к себе домой на чай. Усадив его за стол, а дело было Великим постом, он вытащил из холодильника бутерброды с колбасой и сыром и подал их к чаю. Заметив смущение на лице еще неискушенного диакона, хозяин быстро смекнул, в чем дело, подошел к «красному» углу с иконами, расположенному над столом, и плотно закрыл иконы шторкой. Диакон, еще более изумленный увиденным, спросил его: «Ты полагаешь, Ему оттуда не видно?». «Нет, не видно, – ответил простодушный хозяин, – я проверял». В надежде «спрятаться» от Бога судьбу Адама и Евы (хотя неплохо бы и посмотреть), можно с уверенностью говорить о духовном крахе всякого, кто намерен твердо отстаивать свое право быть (или хотя бы казаться) «неплохим человеком». И причина тому – недоступность для такого человека покаяния. Настоящего покаяния. Если всё же вновь вернуться к Адаму и Еве, то причиной их изгнания из рая было вовсе не их прегрешение, а нежелание обратиться к Богу с покаянием. По толкованию этого места Писания святыми отцами, неоднократные вопросы Бога к Адаму и Еве имели целью обратить их к осознанию своего греха и искреннему раскаянию, что избавило бы их от дальнейших бедствий. Но это, к сожалению, на тот момент оказалось для Адама и Евы неподъемным грузом. И причина тому – гордость и рожденное ею нежелание признавать за собой всю меру ответственности за содеянный грех. Таким же неподъемным грузом искреннее «прости» становится, увы, и для современного человека. Нет, мы, конечно, готовы сказать: «Прости, Господи», особенно если речь идет об исповеди, на которой священник выпытывает у нас «ответа на многое». Но мы зачастую не готовы брать на себя ответственность за всё происходящее с нами и «прячемся» от Бога, подобно Адаму, в хрупкой «скорлупе» самооправдания. Достаточно длительное время я, в силу данного мне послушания, окормлял больных в районной больнице. И, разумеется, здесь весьма часто встречал людей, на которых «сработала» классическая русская поговорка: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. То есть в основном приходилось беседовать с людьми, для которых этот разговор со священником – первый в жизни. Казалось бы, и хорошо, что они, хотя бы и на одре болезни, немного одумываются и про- сят священника поговорить с ними. Однако нередко в беседах с такими людьми я испытывал характерное затруднение. Любая исповедь – это, прежде всего, разговор о грехах. Но не просто о грехах, а о том, какие последствия грех привносит в нашу жизнь. Последствия, с которыми столкнулись оказавшиеся на больничной койке, – болезни, порой довольно тяжкие. Это и пытается донести обычно священник в разговоре с больным. Но почемуто зачастую складывалось так, что в ответ на желание разобраться и нащупать звенья той цепочки, которая привела больного на койку, я наталкивался на стандартное: «Живу, как все; никого не убивал, не воровал. А что касается мелких грехов, то у кого их нет». Как правило, причины такой духовной слепоты довольно предсказуемы и просты. Об этом подробно писал святитель Феофан Затворник: «Что же за причина, почему мы часто думаем или, не стыдясь, говорим: что ж такое я сделал? Или: чем я худ? Причина тому очень естественная, и она есть новое порождение живущего в нас греха. Не замечаем потому, что не можем. Этого не позволяет нам грех: он очень хитер и предусмотрителен. Непокровенное древо зла с первого раза могло бы стать пред взором ума и оттолкнуть от себя каждого; потому он спешит одеть его листвием, прикрыть его безобразие, и прикрывает так, что не только корня и стволов, даже и ветвей не может различить душа, в которой растет сие древо. Эти лиственные прикрытия суть – рассеянность и многозаботливость. Рассеянность не любит жить в себе, многозабот- ливый не имеет свободной минуты. Один не может, а другому некогда замечать то, что происходит внутри. С первым пробуждением от сна душа их тотчас выходит из себя – и у первого уходит в мир мечтаний, у последнего же погружается в море нужных будто дел. Итак, самое главное препятствие на пути распознания истинных врагов человека, которые кроются внутри него самого, есть, по мнению святителя Феофана, рассеянность и многозаботливость. Но, может быть, приход священника и его разъяснительная Потом она улетает, а слова ее не оставляют меня. И ночью, подходя к окну, я слышу, как звезды шепчут: «Мы – лампады. Это наше небесное послушание. Мы мерцаем в ответ на ночные молитвы». То, что нам кажется мертвым, живет. Сами себе мы кажемся живыми, но об этом можно поспорить. «Человек создал меня, – говорит мне стул, – и я с радостью служу человеку. Так же делают стол, и чашка, и ваза. Но ты, человек, не служишь Тому, Кто создал тебя, и нам всем за тебя стыдно». Среди стыдящихся стульев, говорящих камней и молящихся деревьев живет человек. Иногда он подлинно мертв, хотя бреется перед зеркалом, напевая шлягер, зашнуровывает ботинки и слушает по радио новости. И он не считает камни живыми до тех пор, пока не вынужден будет к ним обратиться, как к людям. То есть пока не закричит человек «горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?» (Откр. 6: 16–17). Крику этому суждено раздаться, как говорит Откровение, после снятия шестой печати. Протоиерей Андрей Ткачев беседа способны открыть глаза человеку и помогут ему взглянуть на себя другими глазами? К сожалению, как правило, эти ожидания не оправдываются, ибо «грех сам из себя создает некоторый непроницаемейший покров, наподобие стоячей мутной воды, куда погружает свое древо с его листвием. Этот покров слагается из неведения, нечувствия и безпечности. Не знаем своей опасности, потому и не ощущаем ее; не ощущаем, потому и предаемся безпечности. И что бы вы ни предпринимали для вразумления такого грешника, всё напрасно. Он глубоко сокрыт в грехе, как в море. Производите сколько можно сильнейшие звуки над водою – кто в воде, ничего не услышит. Поражайте чем вам угодно нерадивого грешника – он не смутится нисколько». Человек, привыкший небрежной поступью ходить по этой земле, действительно, почти не видит связи своей жизни с последствием, постигшим его. Он вызывает к себе священника и готов на вразумления батюшки говорить: «Грешен», но делает это скорее машинально, большей частью для формы. А священник нужен ему лишь для того, чтобы «наладил связь с небом» и помог снова ухватить за хвост «птицу счастья завтрашнего дня», взвившуюся было от него в небеса. Особенно это заметно, когда человек приходит к священнику поделиться своей скорбью. У кого-то неумолимо разваливается семья, у кого-то угасает бизнес, кого-то постигла серьезная болезнь. И очень мало кто задумывается при этом об истинном достоинстве своего жизненного пути и ищет ответа на свои вопросы в себе. В основном приходится слышать: «Это всё потому, что муж пьет и скандалит»; «Да это меня партнеры подставили»; «Да это жена всегда всем недовольна»… А когда призываешь их все-таки заглянуть в свое сердце и поискать причину в себе, то уходят с обидой, что их не поняли и им не подсказали. Искреннее, глубокое покаяние без какой-либо примеси самооправдания – единственное средство к обретению мира с Богом и совестью. По учению отцов Церкви, Бог ждет от нас покаяния не для того, чтобы в ответ нас упрекнуть: «Ну вот, опять ты согрешил. Как же тебе не стыдно?!», а исключительно для того, чтобы с любовью простить. И это главное, что необходимо понять человеку, желающему приступить к таинству исповеди. Священник Димитрий Выдумкин Многие православные люди не считают возможным делиться опытом своего прихода к вере. Тема личных взаимоотношений с Богом очень сложна и сокровенна, чтобы впустить в нее кого-то еще. И я разделяю эту точку зрения. Однако волею случая, история, случившаяся со мной почти двадцать лет назад, попала в Интернет и вызвала много откликов людей со всего света, порой совсем неоднозначных. Может быть, мой личный опыт чем-то поможет читателям. Я хорошо помню себя маленькой девочкой. Как-то я проснулась и сказала маме: «Знаешь, мне кажется, что я пришла в этот мир, чтобы совершить что-то очень-очень важное». Мама снисходительно улыбнулась, обняла меня и печально ответила: «Я когда-то тоже так думала, но ты повзрослеешь, и это чувство пройдет». Я почему-то тогда очень расстроилась и даже обиделась. Я росла в нецерковной семье. В детстве с родителями я много путешествовала, ездила на Валаам, однако Церковь была для меня лишь частью культурного наследия. Перестройка открыла перед нами новые экономические возможности, которые дали мне шанс уехать учиться в Америку. Незадолго до отъезда моя неверующая мама решила меня крестить. Почему вдруг у мамы появилось такое желание — до сих пор не понимаю. Наверное, она очень за меня волновалась, а крещение показалось ей более надежным способом защиты, чем повесить мне на шею какой-нибудь оберег или амулет. Мне, честно говоря, не хотелось, я долго сопротивлялась, но мама настаивала. В итоге я согласилась, при условии, что мне не придется ничего учить и проходить собеседования. Найти такой храм недалеко от дома на удивление оказалось не просто. Так что мамино желание исполнилось почти случайно. Во время последней перед отъездом прогулки по Арбатским переулкам мы зашли в маленький храм. Мы пришли в него как раз в день престольного праздника в честь Святителя Николая. Там почти не было людей… Представляете, чтобы сейчас в день престольного праздника храм в центре Москвы был пустым?! А в 1993 году это было так. Мама тоже решила креститься. Когда батюшка водил нас вокруг купели, ничего, кроме приступов дикого хохота, во мне это не вызывало. Покрестилась — и забыла. И уехала за океан. Моя тетя перед отъездом подарила мне какой-то старый потрепанный молитвослов. Я из вежливости взяла. Наверное, я бы ни разу его не открыла, если бы не воля случая… Для успешного погружения в языковую среду мне пришлось жить в семье баптистского пастора. И, как нетрудно предположить, моя новая «семья» с огромным энтузиазмом занялась моим «обращением». Их натиск был столь силен, что я стала интуитивно искать защиты в своей культуре. И единственной материальной частью этой культуры в тот момент оказался молитвослов… Как-то ночью, спасаясь от тяжести одиночества, я открыла вечерние молитвы — какие же они, оказывается, длинные! Выбрала для себя самую краткую и прочитала — «В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой…» Лаконично и быстро — то, что надо. Мне стало легче, и я выучила ее наизусть. Впрочем, дальше этого дело не пошло. «Отче наш…» я узнала не из молитвослова. Я играла в университетской баскетбольной команде, и перед каждым матчем мы брались за руки, становились в круг и — для ÂÎÇÂÐÀÙÅÍÈÅ ÄÎÌÎÉ Ðàññêàç î ÷óäå è ïîïûòêå åãî ðàçîáëà÷åíèÿ поддержания боевого духа и для настроя — читали на английском языке молитву. Как я позже поняла, это была как раз «Отче наш». А тогда я учила ее наизусть, как «Леди Макбет» Шекспира: «The Kingdom come, it will be done on Earth, as it is in Heaven…», и представить не могла, что очень скоро она мне пригодится совсем в других обстоятельствах… Мы возвращались домой с национального студенческого форума. Это был один из внутренних пересадочных рейсов американских авиалиний. Надвигался мощный грозовой шторм, который так часто случается в «аллее торнадо» между Техасом и Оклахомой. Как нам разрешили взлет — до сих пор не понимаю. За окнами сверкали молнии, самолет качало, это вселяло некоторую тревогу, и все-таки я не придавала этому значения. Долетим, думала. Лететьто всего час… И вдруг мы почувствовали резкий толчок. Как я потом узнала, это в самолет попала молния и отказала система энергообезпечения. Мы начали падать. Но не резко, а плавно. Как будто самолет стало медленно, но неминуемо тянуть к земле. Я очень хорошо помню этот момент. Света в салоне уже нет, но каждую секунду возникают вспышки из иллюминаторов — молнии. И тут мы слышим голос командира экипажа по громкой связи: «Уважаемые пассажиры, наш самолет падает. Экипаж делает все возможное, но наши шансы на спасение невероятно малы. Призываю всех сохранить достоинство и спокойствие в последние минуты. Прошу тех, кто может, помолиться». Картина того, что произошло дальше, до сих пор стоит у меня перед глазами. Одни люди тут же наклонили голову к коленям и стали молиться. А перемена, которая произошла с другими, была просто невообразимой! «Нет, я не хочу умирать!» Как будто ты оказался в сумасшедшем доме в палате буйнопомешанных. И что же было делать мне?! Раньше я думала, что выражение «вся жизнь пролетела перед глазами за одну секунду» — это метафора. В тот момент я поняла, что это живая реальность. Когда есть несколько минут, чтобы принять собственную смерть, не нужно даже усилий, чтобы вспомнить все, что было до этого. Все самое главное приходит само. Как будто огневой чертой жизнь разделяется на «до» и «после». «После» — ничего уже не будет. А «до»… Что было «до»? И я вдруг поняла, что тоже ничего: «Мне семнадцать лет. Я закончила школу — и что? У меня в Москве осталось несколько друзей — и что? Сейчас учусь в Америке — и что? Ничего из этого не стоит того, чтобы им сильно дорожить. Жизнь-то, в сущности, была безсмысленной. Ее, по большому счету, не жалко…». С такой свойственной юности безкомпромиссной честностью я искала причину, ради которой можно просить Бога оставить мне жизнь, и не находила… И вдруг меня пронзило — мама! Я сбежала от нее в Америку и так ни разу не сказала ей, как я ее люблю! И главное — она не переживет, если со мной это случится. И тогда я — целиком и полностью захваченная мыслями о маме, сказала: «Господи, пожалуйста, сохрани меня, чтобы я могла сказать маме, что люблю ее. Не ради меня, а ради нее. Я готова умереть, но только, пожалуйста, оставь мне всего лишь одну минуту с мамой до этого». А потом тоже согнулась и начала про себя молиться той единственной молитвой, которую знала — «Отче наш» на английском языке. Когда я произнесла последние слова, я услышала голос: «Ты меня звала? Я пришел». …Я точн о знаю, что я его слышала. Больше никогда такого со мной в жизни не повторялось. Но в тот момент Он мне ответил. А потом произнес еще одну фразу на церковнославянском: «Веруяй в Мя спасен будет». То, что было дальше, трудно описать словами… Сейчас я знаю, что это называется благодатью. А тогда — в этом падающем самолете, среди сверкающих молний — мной вдруг овладело чувство простой тихой радости и совершенно нерушимого покоя. Я не могла сдержать удивления при виде той паники, которая творилась вокруг. (Потом в Евангелии я нашла слова апостола Петра на горе Фавор — «Господи, хорошо нам здесь быть»). Я повернулась к девушкесоседке, бившейся в истерике, взяла ее за руку и просто сказала ей: «Не бойся, мы не умрем». Не знаю, что было на моем лице в тот момент, но она моментально успокоилась. …Очнулась я уже на полу в аэропорту. Каким-то образом мы всетаки приземлились. Очевидно, в самолете я потеряла сознание, или память сохранила лишь самое главное, не знаю. И вот тут бы мне нарисовать красивое окончание истории: произошла перемена ума, я стала другим человеком и осмысленно пришла к вере. Но нет — переосмысления жизни не произошло. «Надо же, сработало! — подумал семнадцатилетний подросток. — Бог и вправду есть». Встала, отряхнулась и пошла дальше, как те девять прокаженных, так и не обернувшись назад. В Церковь я пришла позже, совсем в других обстоятельствах. А когда рассказывала о том, что в самолете слышала некий голос, своему будущему духовнику, он с улыбкой ответил: «Что ж, это психосоматика. Мы это вылечим…» Слишком серьезно относиться к таким «откровениям» — опасно. Путь к вере — совсем другой. Он — в исправлении себя. Все остальное возникает попутно. И этот опыт в самолете оказался мне важен совсем не какими-то смутными экзистенциальными ощущениями, а вполне «земными», бытовыми последствиями — в голове появилось много дальнейших вопросов, на которые пришлось искать ответы. Я вернулась из Америки в Россию. Вышла замуж. Стала довольно успешным юристом. Несколько раз я кому-то в беседе рассказывала про случай в самолете. Люди недоверчиво смотрели на меня и намекали, что лучше бы я ни с кем этим не делилась: мало ли что про меня подумают… Но я — юрист, человек логичный, привыкший все раскладывать по полочкам. Мне с чисто научной точки зрения не давало покоя, что же за голос это был. Галлюцинации? Самовнушение? Эмоциональный стресс? Да нет же, я же абсолютно уверена, что пережила это на самом деле. Я помню, что чувствовала. Это не оставляет никаких сомнений. Я же не шизофреник! Но в другой части души что-то подтачивало: ну не могу же я допустить мысли о какой бы то ни было мистике! Я стала изучать сайты, посвященные катастрофам, читала комментарии психологов. И казалось бы, нашла то, что искала! Оказывается, у человека в экстремальной ситуации начинается раздвоение личности. Первая реакция — вот оно! Хотя… Нет, до конца не убеждает. Нужно провести эксперимент. И я пыталась мысленно возвратить себя в эту ситуацию, нагнать воспоминания, чтобы сымитировать стресс. Не получилось. Пыталась заниматься экстремальным спортом, чтобы вызвать в себе ту же психическую реакцию — чтото услышать. Ничего не происходило. И все же постепенно мне 3 удалось убедить себя в том, что в ситуации шока в самолете психика просто по-особенному сработала. С этим самовнушением я жила несколько лет. И жила бы, наверное, и дальше, но однажды совершенно случайно зашла в храм. Мы с мужем просто гуляли в районе Кропоткинской и заглянули в храм Христа Спасителя. Было Вербное воскресенье 1996 года. Там служил Патриарх Алексий II, и — вообразите — в храме было очень свободно, и Патриарх подходил к каждому и окроплял святой водой. Мы не стали исключением. И… Мне стало страшно… Это гриппом болеют вместе, а с ума-то сходят поодиночке… Я почувствовала что-то очень близкое тому, что чувствовала в самолете — неописуемую радость и покой. Мы с мужем не сговариваясь посмотрели друг на друга. По глазам поняла, что он чувствует то же. Было стыдно спрашивать об этом — мы же нормальные люди. Опять же — логичные. Мы решили побыстрее из храма уйти. И оба поняли, что лучше это не обсуждать. Прошло еще два года. Однажды воскресным утром мы с мужем завтракали. Работал телевизор. Переключая каналы, я наткнулась на передачу со священником Владимиром Вигилянским. Я не особо вслушивалась в то, что он говорит, делала бутерброд, как вдруг одна фраза с экрана меня как будто пробила насквозь. «Христос говорил, что верующий в Него — спасется», — произнес отец Владимир. Я так и застыла с этим бутербродом в руке… Эту фразу я уже однажды слышала. В том самом самолете. После этого я всю ночь не могла заснуть. А утром отправилась в храм Св. мученицы Татианы при МГУ, где служил отец Владимир, чтобы навсегда покончить с тем, что столько лет не давало мне покоя. Где и осталась до сих пор… Тот случай с самолетом уже давно где-то глубоко в прошлом. Он был важен как этап. И теперь не так уж важно, что это был за голос и был ли он на самом деле. Важно то, что Бог поймал меня на крючок моей логики. И заставил «докопаться» до того, чтобы прийти в Церковь. Единственное, что долгое время для меня оставалось загадкой, — как мы выжили. Я связывалась с людьми из Америки, у них были только отрывочные сведения. В Интернете ничего не нашла. Но много позже Господь открыл мне ответ и на этот вопрос. Как-то раз в телефонном разговоре моя родственница из Петербурга вспоминала дела давно минувших дней. Они с моей мамой зашли в Николаевский морской собор, чтобы поставить свечку. Я в тот момент как раз была в Америке, и родственница хотела хоть так утешить маму, у которой в тот день на сердце было особенно неспокойно. Они поставили свечку святителю Николаю — именно в его церкви меня перед отъездом крестили. Свечка вспыхнула — и мгновенно сгорела вся. Мама зарыдала: «Это плохой знак. С дочкой что-то случилось». Мысли о том, что это был просто сквозняк, моей неверующей маме не пришло. Ее увидел священник, подошел, спросил, что случилось. Мама рассказала. И батюшка говорит: «Давайте прямо сейчас отслужим молебен святителю Николаю». Отслужили. Маме значительно полегчало… Я не удержалась и перебила рассказчицу. Не помнит ли она, какой это был день? — Конечно, помнит… Помню и я, и никак не могу забыть. В тот самый день в небе Оклахомы падал самолет. Любовь неверующей дочери и неверующей матери соединила молитва и сотворила чудо. Недавно, на Троицу, по селу шел крестный ход. Моя маленькая дочка с букетом цветов в руках, глядя в небо, вдруг сказала: «Мама, мне кажется, что я родилась на земле для того, чтобы совершить что-то очень важное…». Ксения Сочилова 4 Ñ ÐÎÆÄÅÑÒÂÎÌ ÕÐÈÑÒÎÂÛÌ! №1(133) 2015 Богоявление Господне Окончание. Начало на стр. 1. В каждом празднике есть догмат и есть назидание. Есть правило для ума и есть закон для поведения. «Сей есть Сын Мой Возлюбленный» – это догмат. «В Тебе Мое благоволение» – это учение о невозможности угодить Богу Небесному, не слушаясь Его воплотившегося Сына. Точно так же скажет апостолам Отец на горе Преображения со временем: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный», – и добавит, – «Его слушайте» (Лк. 9: 35). Догмат и заповедь. Заповедь и догмат. Разорви связь, и отделишь душу от тела, то есть совершишь убийство. Далее у них – разные пути. Сын Девы уйдет в пустыню, чтобы сразиться с диаволом и впервые дать естеству человеческому возможность отразить все того выпады и удары. Сын Елисаветы, исполнив службу, вскоре сядет в тюремное подземелье, чтобы не выйти оттуда иначе, как только через пролитие крови и отсечение праведной своей главы от постнического своего тела. Сын священника умолкнет. Сын Марии подхватит проповедь. «Ему должно расти, а мне умаляться», – скажет Иоанн (Ин. 3: 30). Но и Сын Человеческий пришел не для того, чтоб Ему служили, и потому проповедь Свою начнет с повторения Иоанновых слов: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4: 17). Мы же, со склянками и баклажками пришедшие во множестве, словно измученные жаждой и добравшиеся до водопоя, что услышим сердцем? Пришедши за водой, примем Дух, а вместе с Духом – страх ко исправлению. Представим, что нам, а не кому-то другому, сказано устами Иоанна: «Порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3: 7–8). И да не подумаем говорить в себе: «Мы-де право веруем. Мы хорошие. Мы, мол, ничего такого, а, наоборот, то да сё». Сказывает нам Иоанн, что Бог от камней может сотворить детей Аврааму. Еще сказывает, что секира у корня всякого древа лежит. И срублено будет дерево, не принесшее плода. А уж огонь, в котором гореть ему, не угаснет. Это тоже для нас сказано. Иисуса, явившего, что Он есть Христос, да возлюбим. Богу, явившему над водами, что Он есть Троица, верою да поклонимся. Ну а там уже можно и в полынью скакнуть. Не простудимся. Рождество приближается к нам, и мы через Рождество приближаемся к Богу. Мы идём к колыбели Ребёнка, Чья жизнь нам известна. Здесь не стоит гадать и спрашивать: что же из Тебя вырастет, Маленький? Не стоит раскладывать перед Дитём книгу, машинку, рабочий инструмент, надеясь, в зависимости от того, к чему Ребёнок потянется, угадать Его судьбу и род занятий. Всё уже известно. Разложив перед Сыном Марии много вещей из мира взрослых, мы рискуем увидеть, как Он потянется к рубанку или пиле, которыми будет зарабатывать на хлеб рядом с Иосифом. А потом, возможно, Он возьмёт в ручку гвоздь, и никто из нас не ошибётся с ответом на вопрос «почему?». Приближаясь к колыбели Он пришёл страдать, умирать — и потом разрывать смертные оковы. Поэтому в Символе веры сразу после слов о вочеловечении идут слова «и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день...» Но страдать нужно будет в возрасте совершенной жертвы, в зрелости. Поэтому нужно будет сначала расти, проходить поступательно детство, и отрочество, и юность, наполняя Собою человеческую природу. Если люди в толстых книгах описали подробно и увлекательно своё и чужое детство, а Он Своё детство от нас утаил, то не потому, что Его детство было менее интересно, нежели наше. Наоборот, именно уверовав в Него, люди стали способны создавать то, что называется детской литературой. В детстве, в котором долгими веками люди видели только слабость, глупость и лишний рот, совсем не так давно научились видеть свежесть, святость и трогательную наивность. Посольством иных миров стали дети в новое время. Только в новое. И лишь потому, что Он сказал: «Таковых есть Царство Небесное», — и ещё потому, что Сам Он был ребёнком. Вот уже много столетий для всех христиан Иисус — это Младенец, в нагрузку к празднованию Рождения Которого людям вы- даётся книга о Его жизни — Евангелие. И надо идти к Младенцу, помня обо всём, что будет. Будет крайняя простота в детстве и юности, будет полная неразличимость с миром простых людей. Ведь действовать нужно вовремя — не позже и не раньше. А потом, когда Иоанн проповедью даст знак, поднимется вихрь событий — от Крещения на Иордане до самой Голгофы, и далее до слов «Я с вами во все дни до скончания века». Никто не дарил и не обещал человечеству больше, чем Иисус Христос. Своим Воскресением Он окрылил человечество надеждой на окончательную победу и подлинную вечную жизнь. Закваску безсмертия Он уже вложил в род наш. Но Он и растревожил многих, смутил, измучил загадками, истомил тяжестью вечных вопросов. Люди будут недоумевать о Нём, спорить, злиться, сомневаться. Они будут листать старые книги, размышлять по ночам, вопрошать Небо, отчаиваться. Они будут приходить к вере и отпадать от неё, будут воевать с Ним и потом склоняться перед Ним же, когда благодать растопит лёд упрямства. Так будет и при Его жизни, и после Его Вознесения даже до конца истории. О, Великий Царь родился нам в городе Давида! Это такой Царь, который даже в «ТИХОНОВСКИЙ БЛАГОВЕСТ» Учредитель вестника: Вестник выходит один раз в месяц Местная православная религиозная организация, приход храма свт. Тихона, Патриарха Московского и Всероссийского, г. Обнинска, Калужской области Распространяется безплатно Желающих оказать помощь в распространении газеты просим обращаться к настоятелю. детстве не будет играть мягкими игрушками. Верите ли, что Он — Царь, и даже больше, чем Царь? Не беря в руки оружия, Христос объявит и возглавит такую войну в истории человечества, какую не под силу вести обычным владыкам и полководцам. Не покидая за время земной жизни Палестины, Он после Воскресения, дориносимый Своими служителями, в Тайнах и книгах, в чудесах и знамениях посетит все континенты, содействуя проповедникам и покоряя вере народы. Сегодня повсюду на земле есть следы присутствия Христа и веры в Него. Он мог родиться в царской палате и в любой роскоши, но родился в пещере, потому что Царство Его не от мира сего. «На земле — мир!», — пропели Ангелы над головами пастухов, но Он добавит потом: «Не мир, но меч!» — потому что любовь Его зрячая. Она не смешивает добро и зло, но различает и разделяет, благословляет одно и проклинает другое. Мы умиляемся детству, страстно влюблены в сильную и здоровую молодость и боимся старости. А Он? Ему не дано постареть. Это не Его чаша. Он должен будет умереть молодым и воскреснуть… Расписание Богослужений в храме святителя Тихона, Патриарха Московского и Всероссийского, на Кончаловских горах 1 января. 2 января. 3 января. 4 января. 5 января. 6 января. 7 января. 8 января. 9 января. 10 января. 11 января. 13 января. 14 января. 15 января. 16 января. 17 января. 18 января. 19 января. 23 января. 24 января. 25 января. 30 января. 31 января. Четверг. 17.00 Вечерня. Утреня. Пятница. Прав. Иоанна Кронштадтского. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Молебен с Акафистом. 16.00 Молебен с Акафистом Иверской иконе Божией Матери в Иверской часовне. 17.00 Вечерня. Утреня. Суббота перед Рождеством Христовым. Свт. Московского Петра, всея России чудотворца. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Панихида. 16.00 Молебен с Акафистом свт. Тихону, Патриарху Московскому и Всероссийскому. 17.00 Всенощное бдение. Воскресенье. Святых отец. Вмц. Анастасии Узорешительницы. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Молебен водосвятный. 17.00 Вечерня. Утреня. Понедельник. 15.50 Исповедь. 16.00 Вечерня. Утреня. 17.30 Таинство Елеосвящения (Соборование). Вторник. Навечерие Рождества Христова (Рождественский сочельник). 8.50 Исповедь. 9.00 Царские часы. Изобразительны. Великая вечерня с Литургией свт. Василия Великого. 22.00 Отправление автобуса от вокзала до Кончаловских гор по маршруту №3. Обратно – по окончании праздничного богослужения по маршруту №2. 22.30 Исповедь. Рождество Господа нашего Иисуса Христа. 23.00 Великое повечерие. Утреня. Литургия. Среда. 11.00 Молебен с Акафистом празднику Рождества Христова. 9-й час. Великая вечерня. Четверг. Собор Пресвятой Богородицы. 8.00 Утреня. Исповедь. Часы. Литургия. Пятница. 17.00 Вечерня. Утреня. Суббота по Рождестве Христовом. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Панихида. 17.00 Всенощное бдение. Воскресенье. Прав. Иосифа обручника, Давида царя и Иакова, брата Господня. 14000 младенцев-мучеников, от Ирода в Вифлееме избиенных. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Молебен водосвятный. Вторник. 17.00 Всенощное бдение. Среда. Обрезание Господне. Свт. Василия Великого, архиеп. Кесарии Каппадокийской. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия свт. Василия Великого. Молебен на новый 2015 год от Рождества Христова. 17.00 Вечерня. Утреня. Четверг. Прп. Серафима, Саровского чудотворца. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Молебен с Акафистом. Пятница. 17.00 Вечерня. Утреня. Суббота пред Богоявлением. Собор 70-ти апостолов. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Панихида. 17.00 Всенощное бдение. Воскресенье. Навечерие Богоявления (Крещенский сочельник). День постный. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. 9-й час. Великая вечерня. Великое освящение воды. 16.00 Исповедь. 17.00 Всенощное бдение. Понедельник. Святое Богоявление. Крещение Господа нашего Иисуса Христа. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия свт. Василия Великого. Великое освящение воды. Пятница. 16.00 Молебен с Акафистом Иверской иконе Божией Матери в Иверской часовне. 17.00 Вечерня. Утреня. Суббота по Богоявлении. Прп. Феодосия Великого. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Панихида. 16.00 Молебен с Акафистом свт. Тихону, Патриарху Московскому и Всероссийскому. 17.00 Всенощное бдение. Воскресенье по Богоявлении. Мц. Татианы. Свт. Саввы, архиеп. Сербского. 8.50 Исповедь. 9.00 Часы. Литургия. Молебен. Пятница. 16.00 Молебен с Акафистом Иверской иконе Божией Матери в Иверской часовне. 17.00 Вечерня. Утреня. Суббота. Прп. Схимонаха Кирилла и схимонахини Марии, родителей прп. Сергия Радонежского. 16.00 Молебен с Акафистом свт. Тихону, Патриарху Московскому и Всероссийскому. 17.00 Всенощное бдение. По договоренности со священнослужителем в храме совершаются таинства: крещения, венчания, соборования, а также отпевание в храме, панихиды и литии на могилах. Возможны освящение транспортных средств, квартир, причащение и соборование болящих на дому, молебны перед началом добрых дел, путешествий и т.д. Телефон священника: 8 (484) 394-75-15, 8 (903) 109-35-66. Электронный адрес: hram_st@obninsk.ru. Проезд до храма святителя Тихона на авт. №№ 2, 3 до остановки «Кончаловские горы». Протоиерей Андрей Ткачев Наши реквизиты: Свято-Тихоновский приход в г. Обнинске, ИНН: 4025001589 КПП: 402501001 Р/c: 40703810658060020189 Воронежский филиал ОАО «МДМ БАНК», г. Воронеж БИК: 042007730 К/с: 30101810700000000730 Издается по благословению Митрополита Калужского и Боровского Климента Главный редактор: протоиерей Павел Синицын Корректор: Ирина Санникова Верстальщик: Марина Верхозина Калужская обл., г. Обнинск, Кончаловские горы, телефон: (484) 394-75-15 Е-mail: hram_st@obninsk.ru www.hram-st.obninsk.ru №1 (133) 2015 Христос не ходил среди людей, говоря им громко или на ухо: «Я – Мессия». Очень редко слышим мы в Евангелии голос Иисуса, говорящего о Себе, что Он есть Обещанный и Долгожданный. Нужно иметь свидетельство от другого. И этот другой должен быть человеком безкорыстным, праведным, ревнующим об Истине. Иоанн был таковым. Сын священника, рожденный отцом и матерью в старых летах, житель пустыни, он должен был казаться иудеям ангелом. Они спрашивали, не Илия ли он, не Мессия ли? Он отвечал словами Исаии. Слушавшие должны были понимать. Он пришел во свидетельство, чтобы указать на Того, Кому считал себя недостойным развязать ремень на обуви. Мы имеем счастье быть окутанными христианством и имеем хамство этого не замечать. У нас разговор о Рождестве как будто лёгок и привычен. А вот попробуйте сказать о воплотившемся Боге, находясь внутри индуистской культуры, у которой сотни тысяч богов. Эти боги являются среди людей постоянно, они способны к безчисленным воплощениям и развоплощениям. И не нужно ехать в Индию, чтобы об этом узнать — можно побеседовать хотя бы со знакомым кришнаитом славянского происхождения. Между тем, христианская весть о воплотившемся Боге уникальна и ни к чему не сводима. Вся грандиозность события заключается именно в том, что речь идёт о Боге Израиля, о Боге Ветхого Завета, со всеми теми Его качествами, которые мыслятся с непременным страхом. Это Бог, могущий всё, то есть всемогущий. Это Бог вечный, всезнающий, не без- Приходской вестник храма святителя Тихона, Патриарха Московского и Всероссийского, г. Обнинск выходит с января 2004 г. Надо было когда-то одним перейти через Иордан, чтобы вселиться в землю, текущую молоком и медом. Надо было и другим окунуться в Иордан, чтобы уверовать в Того, на Кого Иоанн указывал. «Начало мира – вода, и начало Евангелия – Иордан». Богоявление Господне Главное в проповеди Иоанна – покаяние. Ни капли сентиментальности. Один грозный голос, как рык львиный, созывал к нему множество людей со всех пределов Земли Обетованной. Они шли посмотреть, потолкаться, но им приходилось слушать. Он говорил, и они опускали головы долу. Потом, неся на лице краску стыда, они входили в воду, и он погружал их в нее (крестил) в покаяние и ради веры в Того, Кто должен был прийти. Имевший прийти пришел. Иоанн узнал Его. Не по словесному или писанному портрету, но по биению сердца, по волнению души, по извещению от Духа Святого. – Ты ли идешь ко мне? Мне нужно у Тебя креститься! – сказал пророк. – Оставь сейчас. Нам надлежит исполнить всякую правду, – отвечала Истина. Иисусу нужно чтить закон и почитать пророков. Иоанну нужно смириться. Так грубых людей Промысл смиряет, ломая их о ко- В разных культурах слово о Рождестве соединено с разными трудностями. Слово вообще рождается трудно. А если нужно родить слово о Слове, Которое родилось от Девы, то немоты можно ожидать от самого говорливого. Сам дай мне слово, Слове Божий, да и в этом году прославится нами Твоё Пришествие в мир. ÐÎÆÄÅÑÒÂÎ ÕÐÈÑÒÎÂÎ: «ÄÎ Äλ» È «ÏÎÑËÅ ÏÎÑËÅ»» различный к человеку, умеющий как любить, так и наказывать. Ему служат Солнце и Луна. Его Престол, закрывая лица, окружают Херувимы. В травинке видна Его премудрость, а в горных хребтах и морских глубинах очевидно Его всесилие. И именно Он родился в пещере от Девы. Если мысль мечется между небом, которое есть Престол Божий, и землёй, которая есть подножие ног Его (Мф. 5, 33–34), если мысль пытается удержать в памяти всё, что знает о великом Боге, и соединить эту память с Дитём, положенным в ясли, то нельзя не изнемочь человеку. Человек тогда опускается на колени, точь-вточь как волхвы на безчисленных средневековых картинах. Человек не приносит дары и не держит в руках ни ларца, ни посоха. Он просто стоит на коленях перед Младенцем и Девой. Возможно, он уже и не думает, но созерцает. Рождество — именно праздник, требующий вначале размышления, затем усталости от последнего и перехода в созерцание. Это глубокий праздник, и над ним нужно стоять, как над колодцем, в котором ночью отражаются звёзды. Отсюда всё праздничное умиление и вся тишина Сочельника. И даже громкий смех детей и взрослых на святках — не более чем разрядка для души, немного уставшей от громадности чуда. Да, друзья, от чуда можно устать. Потому что оно большое, а я маленький. Потому что моя душа не всегда готова жить чудом и только чудом, а оно, между тем, таково, что, поселившись в душе, неумолимо вытесняет из неё прочь всё нечудесное. И тогда возникает соблазн любить чудо не «от всея души и от всего помышления», а частично, умеренно и привычно. Как пушистую домашнюю зверушку. Этот соблазн — от усталости. Что уж там индуизм с миллионом воплощающихся и испаряющихся богов! Не много ли опасней современное «культурное» басурманство, при котором и женщина — не тайна, и роды — не чудо, и дети «заводятся» или сами, как тараканы, или сознательно, как пекинес? Мария и безпомощный Бог на Её руках — это же целое Солнце, от которого рождается тепло и текут во весь мир умные лучи. Любовь к этому удивительному вифлеемскому событию должна разрезать жизнь человечества на «до» и «после». Что значит «до»? Значит, что женщина — объект мужских желаний и своеволия; что ребёнок — лишний рот, пока не вырастет; что сама жизнь — мрачная пещера, даже если жить в пространных покоях. Что значит «после»? Значит, что Одна Жена стала вместилищем Тайны, и теперь всех жён в благодарность Той Одной нужно любить, защищать, уважать и быть для них рыцарем. Значит, что ребёнок — это умилительно более, чем обременительно. Значит, что поклоняться нужно отныне не грубой силе и фактическому могуществу, а такой силе и такому могуществу, которые способны унизиться до образа раба и отдать Себя на женские руки, и сопеть безмятежно на этих самых руках. И то, что эти руки будут обнимать отныне всю человеческую историю — тоже значит. За оконным стеклом вихрем кружатся белые хлопья, хрустит лено, а смиренные и чистые смиряются сугубо от благодати. Безгрешный вошел в воду и, как говорит Лука, молился. И по молитве Его произошло то, что мы празднуем: «Троицы явление на Иордане бысть». Бог истинный явился как Троица. А Иисус из Назарета явился как Христос. Отец проявил Себя голосом. Сын стоял в воде иорданской. Дух сошел на смиренное Слово в виде голубя. Иоанн сказал: «Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым» (Ин. 1: 33). Мы говорим: «Явился еси днесь вселенней, и свет Твой, Господи, знаменася на нас». Отец сказал: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный». Продолжение на стр. 4. под ногами снег, и опять в церквях поют: «Таинство странное вижу и преславное: небо — вертеп, Престол херувимский — Деву». То есть небо — это не то, что вверху. Настоящее небо — это там, где Бог. Христос родился в пещере — и пещеру сделал небом. До Воплощения только Небесные Силы, да и то не все, были так близко допущены к Божеству, что Господь именовался Сидящим на Херувимах и Ездящим на Серафимах. А теперь Он приблизился к Деве и через Неё так приблизился к нам, что Она превзошла близостью херувимские престолы. Так поют в церквях от лица всех думающих об этом и понимающих это. И каждый из нас может сказать вслед за ирмосом: вижу! Видишь ли ты это, брат мой и сестра моя? Если не видишь, то не январская пурга мешает тебе и не слабое зрение. Но какой-то «-изм» попал в твоё нежное око. А может, просто суета, да предпраздничный шопинг, да забот полон рот, да на работе проблемы. Только, знаешь, никогда суета не закончится, и никуда не уйдут проблемы. Они будут мухами жужжать над ухом и появляться ниоткуда, как вездесущая пыль. Особенно если даже раз в год ты не выкроишь кусочек безценного времени для того, чтобы в удивлении постоять над входом в одну пещеру. Там сопит вол, там о каменный пол слышен стук копыта, там тихо поёт Мария. Возможно, Ей подпевают Ангелы, но этого мы с тобой не слышим. В этой пещере скрыто твоё и моё главное Сокровище. Оно пока маленькое и нуждается в защите Иосифа. Но вообще-то, понастоящему, маленькие — мы. И мы нуждаемся в Нём постоянно. С Рождеством Христовым!
