Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы Стоянова Вера Ивановна аспирантка кафедры истории русской музыки Санкт-Петербургской Государственной Консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова ФЕНОМЕН ЛЭУТАРСКОГО ИСКУССТВА В КОНТЕКСТЕ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛДОВЫ В традиционной народной культуре Молдовы, издревле находившейся на перекрестке интересов Австро-Венгерской империи, османов и России, большое значение имеют инонациональные влияния и межкультурные взаимодействия. Симбиоз различных культурных традиций особенно ярко проявил себя в искусстве народных музыкантов, чье значение уже давно вышло за пределы национального искусства. Знакомство читателя с музыкально- культурным динамики феноменом лэутаров, а также изучение их исполнительской традиции от аутентичных форм к современности является целью данного очерка. Происхождение термина (молд. lăutar) связывают с лэу́той — средневековым струнным смычковым инструментом. Изначально лэутарами называли лишь исполнителей на этом инструменте, однако с XVIII века это понятие трактуется шире: всех народных музыкантов стали называть лэутарами, а их прозвища поясняли, каким инструментом владел музыкант. До нас дошли имена: Стан Кобзарул (от кобзы), Барбу Скрипкару (от скрипки), 1 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы Соломон Цымбелару (от цымбала), Бэлан Сурлару (от сурлы), Юрашко Ченпояшул (от чемпоя), Андрей Трымбицашул (от трымбиты) и прочие. Исследователи сходятся во мнении, что распространение лэутаров относится ко второй половине XVI века и связано с пребыванием в молдовалашском регионе турок1. Однако, упоминания о народных музыкантах встречаются и ранее: в фольклорных источниках (в частности, в жемчужине молдавской литературы, поэме «Миорица»); в документе времен царя Штефана Великого, датированном 17 января 1495 годом (упомянут исполнитель на сурле Мирча Пурчел). Более поздние письменные сведения о мастерстве лэутаров находим в воспоминаниях немецкого дипломата, побывавшего в 1652 году на свадьбе дочери молдавского господаря Василе Лупу и сына Богдана Хмельницкого, затем — в книгах видного историографа, молдавского князя и сподвижника Петра I — Д. Кантемира (1673–1723). В трудах последнего автора («Описание Молдовы» и «История Оттоманской Империи») отражены социальные условия жизни лэутаров (в большинстве своем это были рабы-цыгане при княжеских и боярских дворах), а также описаны жанры музыкального фольклора лэутарской традиции. В отличие от деревенских музыкантов, исполнявших пастушеские наигрыши, обрядовые песни и танцы, лэутары играли собственные композиции, основанные на сплаве народных и популярных городских мелодий, а также авторские импровизации. Большое значение в своем творчестве лэутары придавали жанру дойны. По определению исследователя П. Стоянова, «дойна в молдавском фольклоре — это песня, музыкальная форма которой представляет собой развитую мелострофу, не имеющую тактовой организации2». Дойны, Здесь и далее использован материал из работы Cristian Ghenea. Viaţa şi organizarea lăutarilor // M.Paşca, V.Ionescu. Romii în muzica româneasca. Iaşi: Artes, 2008. P. 9-40. 2 Стоянов П. Ритмика молдавской дойны. Кишинев: Штиинца, 1980. С.115. 1 2 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы существующие в молдавском фольклоре как в вокальном, так и в инструментальном вариантах, в народе назывались «песнями печали», исполнялись в tempo rubato, сочетая речитацию с орнаментальными пассажами, богатыми мелизматикой. Возможно, что именно с мастерством передачи на музыкальном инструменте тончайших нюансов человеческого голоса связано возникновение в молдавском языке глагола «a cînta», означающего одновременно «петь» и «играть». Лэутары образовывали музыкальные коллективы — тарафы (от турецкого taraf — ‘группа людей’), состав которых варьировался от 3–4 нескольких исполнителей до полноценного оркестра. Тарафом руководил староста (почти всегда ― скрипач-виртуоз), он же обучал юношей профессии. Основной костяк тарафов составляли по-прежнему цыгане-самоучки. Очевидец, путешествующий на Балканах, отмечал: «Всего лучше цыгане как музыканты, по пяти, по шести человек они образуют оркестры, состоящие из двух скрипок, цимбал, кларнета и виолончели. Они не владеют даже и первыми началами музыкального образования, а заучивают мотивы по слуху и исполняют их с редким совершенством». Помимо струнных и ударных инструментов обязательно присутствовали исполнители на народных духовых инструментах: нае, чимпое, тараготе, флуере и других. Зачастую музыканты тарафа владели сразу несколькими инструментами, что давало возможность обогащать тембровую палитру звучания даже при незначительном по численности составе исполнителей. 3 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы Пример 1. Молдавские лэутары (куклы). Из собрания Национального музея этнографии и естественной истории (г.Кишинев, Молдова). До середины XIX века лэутары находились в подневольном положении. Они либо являлись крепостными музыкантами в домах знати ― как, например, известный по воспоминаниям Пушкина, сосланного в 1821–23 годы в Кишинев, известный оркестр боярина Е. Варфоломея, ― либо объединялись в музыкантские цеха, подчиняющиеся старосте-хозяину. Из документа 1835 года по поводу обращения кишиневских музыкантов к бессарабскому генералгубернатору видно, что «в цех входили уже не крепостные, а только юридически свободные городские жители»3. Однако, только к началу XX века сформировались так называемые музыкантские артели, существовавшие на принципах равенства. В таких организациях заработок лэутаров делился поровну между всеми членами, а также откладывались средства для покупки струн и инструментов. К этому же периоду относится появление нового типа 3 Котляров Б. Из истории музыкальных связей Молдавии, Украины, России. Кишинев: Штиинца, 1982. С. 42. 4 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы лэутара: народный музыкант XX века соединяет «вековые традиции лэутарства с современной профессиональной выучкой4». Обширный репертуар и искусство импровизации создали лэутарам славу непревзойденных мастеров. Их мастерство высоко ценил знаменитый скрипач Л. Ауэр (1845-1930). В частности, отмечая высокое искусство венгерских скрипачей, выдающийся педагог и исполнитель признавал, что право называться лучшими импровизаторами и виртуозами принадлежит все же румынским лэутарам5. Совместные выступления с балканскими, а также местными украинскими и еврейскими музыкантами (клезмерами) привели к созданию новых жанров (например, еврейской дойны) и изменениям музыкального языка. По поводу репертуара лэутаров в 1862 году справедливо высказался румынский писатель и большой знаток музыки Н. Филимон: «Наш лэутар [здесь и далее курсив мой. — В. С.], престраннейшее существо: он эмигрирует в Турцию и там, забив свою голову восточной музыкой, начинает валять румынские хоры, по слуху запоминает польки, вальсы и оперные мелодии и под их влиянием затягивает дойны, называя их не иначе как румынскими; если кто-либо потрудится произвести музыковедческую анатомию этих сочинений, он обнаружит безусловно, что они составлены из восточных и европейских тем, к которым добавляется цыганская строфа ― создание собственной фантазии лэутара»6. Искусство лэутаров занимает своеобразное положение между фольклором и композиторским творчеством и в то же время имеет самостоятельную эстетическую ценность. Широко известен факт заимствования Ф.Листом материала для своих венгерских и румынских 4 5 Страницы истории румынской музыки / Сост., ред. Р.Э.Лейтес. Москва: Музыка, 1979. С.10. Ауэр Л. Среди музыкантов (My long life in music) / Пер. с англ. Н. Явнэ. Л.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1927. С.12. 6 Цит. по: Богач Г. Пушкин и молдавский фольклор. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1967. С. 20–21. 5 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы рапсодий у молдавского скрипача В. Барбу, чью игру композитор слышал в 1847 году. Большое внимание уделял молдавско-румынскому фольклору Б. Барток, а Дж. Энеску, не используя прямых цитат, подчеркивал, что творчество его питается импровизациями народных мастеров. Опора на исполнительскую традицию лэутаров, тесные связи с фольклорными интонациями характерна для творческого облика многих современных молдавских композиторов. Это обусловлено глубоким проникновением лэутарского искусства в культурную жизнь Молдовы, а также родственными связями первых профессиональных композиторов с лэутарами прошлого. Так, один из основателей луэтарской династии Т. Няга знаменит как создатель одного из лучших кишиневских тарафов. Его сын, Штефан, стал первым классиком молдавской музыки, а внук, Г. Няга — известным скрипачом и самобытным композитором. Отец композитора А. Муляра был скрипачом в ансамбле лэутара Г. Мурга, что нашло отражение в творчестве сына ― в «Рапсодии на молдавские темы» Муляр мастерски применяет выразительные возможности оркестровой звучности, имитируя игру тарафа. Интересно проследить изменение отношения композиторов к искусству луэтаров на протяжении XX века, способы творческого освоения ими музыкально-фольклорной монодии и многоголосия, выявить основные способы введения фольклорных элементов в ткань авторской музыки. Очевиднее всего взаимосвязи луэтарской исполнительской традиции с творениями молдавских композиторов прослеживаются в опусах для скрипки и оркестра, однако интерес представляют и произведения, написанные для других составов. К примеру, в фортепианных произведениях Ш. Няги ― потомственного лэутара, в молодости бывшего пианистом в тарафе румынского скрипача Г. Динику, ― присутствуют черты, характерные для импровизационной манеры народного оркестра: широкие арпеджио, яркие «оркестровые» tutti, контрастирующие с 6 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы нежным звучанием солирующей мелодии, имитации фактуры аккомпанирующих цимбал и др. Эту же линию можно проследить у С. Лобеля, чьи концертные пьесы восходят к виртуозным произведениям лэутаров. Сочетание джазовых импровизаций и характерных для народной музыки ладов придают современное звучание опусам О. Негруцы. К середине ХХ века лэутары и их творчество стали объектом интереса исследователей как молдавских, так и румынских ученых. Так, музыковед Б. Котляров создал несколько крупных работ, посвященных скрипичному профессиональному искусству в Молдове и влиянию на него исполнительских традиций народных музыкантов. В солидном труде румынского ученого В. Косма ― «Лэутары прошлого и ныне»7 ― прослеживается эволюция типа музыканта от народного профессиональному артисту, исполнителя, получившему играющего по регулярное слуху, к музыкальное образование европейского типа. Молдавские исследователи Д. Буня и И. Думиника подробно рассматривают вопросы преемственности в лэутарском искусстве на примере музыкальных династий из различных регионов Молдовы8. В наши дни наследие лэутаров продолжает играть значительную роль в музыкальной культуре Молдовы. Непрерывность искусства блестящих лэутаров, известных в XIX – нач. ХХ веков, Я. Пержа, К. Марин, Г. Херару, А. Лемиш, К. Парно, Г. Мурга, определило, что сегодняшние музыканты попрежнему сохраняют традиционную манеру передачи "живьем", из поколения в поколение, репертуара и манеры игры. Более того, по уровню мастерства игры 7 Cosma V. Lăutarii de ieri și de azi. București: Editura „Du Style”, 1996. P.384. Об этом: Думиника И. Лэутары из Дурлешть в «пространстве истории». Этнофольклорное наследие Республики Молдова //Джерела локальної історії: методи дослідження, проблеми інтерпретації,популяризація. Науковi записки. Інститут української археографії таджерелознавства ім. М.С. Грушевського НАН України. Т. 19. Кн. II. Ч. 2.Київ, 2009. С. 602-620. Режим доступа: Электронный ресурс: http://www.academia.edu/4165200/Romi_LAUTARI; Bunea D. Tradiţia lăutărească din Republica Moldova: istorie și contemporaneitate. Teze preliminarii // RevArt. № 1. 2010. P. 25-38. 8 7 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы на скрипке до сих пор определяется состояние музыкального исполнительства в той или иной местности. Пример 2. Мелодия дойны (1873) из репертуара лэутара Александра Лемиша. Сегодня можно выделить три ветви, отходящие от истоков лэутарской традиции. Это сельские музыканты, обслуживающие бытовые мероприятия; музыканты ― представители крупных лэутарских династий (например, Брату, Казаной, Барончук, Булдумя, Буня, Штефэнец и другие), которые собираются играть вместе для участия в каком-либо проекте; постоянные профессиональные оркестры народной музыки, выступающие на концертных площадках страны и за ее пределами. К последним относятся оркестры «Fluieraş» (с 1949 г., при Молдавской филармонии), «Mugurel» (1966), «Folclor» 8 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы (1968) и другие. Признанным корифеем в сохранении и развитии лэутарских традиций является коллектив «Lăutarii» (1970) под руководством маэстро Н. Ботгрос. Каждое выступление этого оркестра, обширный репертуар и богатство аранжировок привлекают внимание самой широкой публики. Помимо трех обозначенных выше типов коллективов, существуют и музыкальные группы, синтезирующие в своем творчестве фольклорные и джазовые элементы (группа «Тригон» и В. Богян), обогащающие поп-музыку народной вокальной расширяющие электронными мелизматикой палитру (проект (Н. Чобану, акустических М. Штефанца, профессиональных музыкантов и А. Урсу, музыкальных группа Дж. Бурлаку), инструментов «Миллениум»). Сердца меломанов завоевал Международный фестиваль «Этно-джаз», созданный по инициативе музыкантов группы «Тригон». Ежегодно (с 2002 года) фестиваль собирает в Кишиневе музыкантов из стран Азии, Африки, Европы, Северной и Южной Америки и во время джемсейшенов (англ. jam session) представляет публике импровизации на фольклорные, в том числе и лэутарские, темы. Об активности межэтнических контактов современных лэутаров свидетельствует, к примеру, проект «Other Europeans Project» (2009) с участием скрипача М.Буня и болгарского аккордеониста П.Ралчева, а также опыт выступлений (в 2009-2010) молдаванина В. Богяна с грузинским коллективом «The Shin». В интерпретации этно-джазового трио и Богяна ― исполнителя на различных классических и народных духовых инструментах ― в современных аранжировках и вдохновенных импровизациях переплетались традиционные мелодии двух стран. Подобные эксперименты подтверждают интерес к феномену молдавских лэутаров на локальном и международном уровнях, вселяют надежду на сохранение богатого наследия национальной культуры в новых условиях. 9 Стоянова В.И. Феномен лэутарского искусства в контексте музыкальной культуры Молдовы Библиография 1. Ауэр Л. Среди музыкантов (My long life in music) / Пер. с англ. Н. Явнэ. Л.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1927. 200 с. 2. Богач Г. Пушкин и молдавский фольклор. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1967. 296 с. 3. Думиника И. Лэутары из Дурлешть в «пространстве истории». Этнофольклорное наследие Республики Молдова //Джерела локальної історії: методи дослідження, проблеми інтерпретації,популяризація. Науковi записки. Інститут української археографії таджерелознавства ім. М.С. Грушевського НАН України. Т. 19. Кн. II. Ч. 2.Київ, 2009. С. 602-620. Режим доступа: Электронный ресурс: http://www.academia.edu/4165200/Romi_LAUTARI (дата обращения: 31.01.2015). 4. Котляров Б. Из истории музыкальных связей Молдавии, Украины, России. Кишинев: Штиинца, 1982. 216 с. 5. Столяр З. Еврейская дойна // Русин. №1 (7). 2007. С.60–63. 6. Стоянов П. Ритмика молдавской дойны. Кишинев: Штиинца, 1980. 176 с. 7. Страницы истории румынской музыки / Сост., ред. Р.Э.Лейтес. Москва: Музыка, 1979. 352 с. 8. Bunea D. Tradiţia lăutărească din Republica Moldova: istorie și contemporaneitate. Teze preliminarii // RevArt. № 1. 2010. P. 25-38. 9. Cosma V. Lăutarii de ieri și de azi. București: Editura „Du Style”, 1996. P.384. 10. Ghenea C. Viaţa şi organizarea lăutarilor // M.Paşca, V.Ionescu. Romii în muzica româneasca. Iaşi: Artes, 2008. P. 9-40. 10