После видео-показа оперы на заседании АСМ

После видео-показа оперы на заседании АСМ-а состоялся обмен мнениями, краткий
обзор которого приведен ниже.
Виктор Екимовский: Давайте поговорим... Кто хочет сказать?
Владимир Николаев: Ну, давайте я начну. Мне показалось, что в опере
соотнесено множество совершенно разнородных стилистических элементов. Это и
атонально-сонорная музыка с элементами алеаторики - я бы назвал это
доминирующим слоем. Есть тут и джазовые фрагменты, и цитаты из близкого
сердцу композитора альбома Tarkus группы Emerson, Lake & Palmer - это уже
рок-музыка 70-х, и звучание стихов разных поэтов, и множество шумовых и
музыкальных эффектов, записанных на фонограмму. Но главное, что все эти
стилевые пласты совершенно органично соединяются в единое целое. Я воспринял
оперу как хрупкое, изящное и вдохновенное лирическое высказывание, которое и
сегодня, спустя почти 40 лет со времени создания звучит вполне свежо и
современно. Браво!
Виктор Екимовский: Спасибо! Дадим слово даме? Аня, прошу Вас!
Анна Амрахова: С Путешествием к любви я познакомилась еще в начале 80-х и
даже умудрилась защитить диссертацию, в которой большое место уделялось
анализу именно этого произведения. «Анализировала», глядя в партитуру, не
имея возможности услышать сочинение. Естественно, в партитуре и половины
можно было «не узреть» - той части, что касалась магнитофонной записи, на
которой были шумы, электроника. Что сказать? Услышав впервые эту оперу
сегодня, я не только не разочаровалась, но повторно восхитилась - а говорят,
в одну и ту же реку невозможно войти дважды! Восхитилась творческой смелости
молодого автора: яркое смешение всего и вся – поэзии на пяти языках, разных
слоёв и стилей музыки, и это в далёкие 70-е прошлого века, когда у нас и
слова такого, как «постмодернизм» не слышали. Невольно возник внутренний
вопрос: а сколько ещё вовремя неуслышанного таится в закромах письменных
столов наших композиторов? И верно ли мы представляем «расстановку сил» в
нашей культуре?
Рауф Фархадов: Конечно, неверно. Иначе нам не о чем было бы рассуждать.
Александр Вустин: Я скажу коротко! Музыку Фараджа среди АСМ-овцев выделяет
особая изысканность - он, так сказать, лирический авангардист и в этом
наследует Эдисону Васильевичу. И в его моноопере, которая поразила особой
изысканностью звучания, я нашёл нечто общее с денисовской Пеной дней.
ФаКа: Саша, ты знаешь, с каким пиететом и любовью я отношусь к музыке Эдисона
Васильевича, но «нечто общее»?..
Дмитрий Курляндский: Вот, Вустин только что сказал об «изысканности
звучания». Меня же с первых минут подкупает «изысканная простота» экспрессивный вокал, алеаторические инструментальные блоки, шумовые
электронные эпизоды, легкий фанк - путешествие между этими узнаваемыми
языковыми моделями складывается одновременно в очень искреннее и ироничное,
трогательное и эстетское высказывание. Легкость обращения с материалом
становится самим материалом - от этого что-то уже давно знакомое вдруг
слышишь как будто впервые, как нечто свежее и молодое. Еще почему-то вертится
на языке словосочетание «интеллектуальный флирт». От прослушивания оперы
остается ощущение, как от увлекательного, непринужденного разговора с
остроумным и эрудированным собеседником. И разговор этот о любви.
Виктор Екимовский: Разрешите теперь мне. Афоризм «большое видится на
расстоянии» мне вспомнился после прослушивания - действительно, никаких
скидок на время. Более того, с годами обнаруживаешь ранее не замеченные
стилистические, композиционные, оркестровые и вокальные тонкости и нюансы.
ФаКа: И промахи...
Рауф Фархадов: И игра стилей, и игра цитат. Как всегда, у Фараджа, много
структурно-композиционных частностей и разностей. И каждая частность, сама по
себе – возможность собственной музыкальной истории. И каждая разность, по
сути – иной музыкально-живописно-поэтический код... или иная сюжетная
информация. Всё бы хорошо и красиво, но вот для музыкально-драматургической
целостности не хватило большего театрального действия и движения. Да и в
целом, меня не покидало ощущение некоей вялости и аморфности происходящего на
сцене. А это, в свою очередь, вызывало желание придать моноопере более
сжатую, лаконичную и концентрированную направленность. Или же ещё более
разнообразить (расширить) её пространство за счёт столь актуального ныне
мультимедийного сплава и синтеза. В связи с этим такой вот вопрос автору:
«Ты показывал эту музыку теперь, когда есть столько визуальных и всяких иных
сценических достижений и открытий, кому-нибудь из театральных режиссеров»»?
ФаКа: Бессмысленно! Ведь сегодня современная опера как синтетическое действо
теряет свою многослойность, и на первое место выходит драматургическая
составляющая. Уточняю – если в опере есть сюжет, как таковой. А разве может
кого-нибудь заинтересовать такая интимная love story, как Journey? Вот если
бы повествование шло о Чокнутых пиписьках, это было бы совершенно другое
дело.
За примерами далеко ходить не буду, вот информация - российский композитор
Демуцкий получил первую премию на XIX Международном конкурсе композиторов в
Болонье за произведение, в котором он положил на музыку фрагменты последнего
слова одной из участниц Pussy riot. Я не поленился, прослушал опус –
впечатление осталось серенькое, таких сочинений пруд пруди... ничего
оригинального, ничего запоминающегося, ничего интересного. Но – евро-Премия!
Другой пример.
Две оперы – По ту сторону тени Тарнопольского и Собачье сердце Раскатова.
Музыка в обеих высочайшего уровня, не мне вам об этом рассказывать. Но Сердце
идет в Амстердаме, Милане, Париже, Лондоне – поправьте меня, если я ошибаюсь!
Анна Амрахова: Спектакли прошли в Амстердаме, Милане, Лондоне и Лионе, сейчас
вновь собираются ставить в Амстердаме.
ФаКа: Спасибо! Не столь важно, в Париже или Лионе, суть в том, что опера была
поставлена в четырех городах. А вот По ту сторону тени в течение сезона
прошла лишь в Бонне... и все. Почему? Разве не ясно? Да потому, что опера
Тарнопольского написана на тексты Платона, а кому Платон сегодня интересен?
Это вам не профессор Преображенский, ненавидящий новую власть, и именно этим,
даже по прошествии более полувека, весьма интересный Западу.
Представим себе такую небывалую ситуацию: музыка Тарнопольского положена на
булгаковский сюжет, а раскатовская - на Платона... и что же? Поверьте,
ситуация повторится с точностью «до наоборот»: Собачьим сердцем
Тарнопольского тут же заинтересуются крупнейшие театры Европы, а По ту
сторону тени Раскатова останется практически невостребованным.
Нет, музыка здесь определенно ни при чем. И в этой стезе подумалось, а, может
быть, стоит сделать новую редакцию Journey, где героиней выступит Бородатая
Женщина?
Виктор Екимовский: Интересная мысль! Давайте на ней и закончим, оставив
окончательное решение за автором. Спасибо всем!