ДИНАМИКА РЕГИОНАЛЬНОГО КОНФЛИКТНОГО ПРОЦЕССА НА

Социологические исследования, № 9, Сентябрь 2007, C. 70-77
ДИНАМИКА РЕГИОНАЛЬНОГО КОНФЛИКТНОГО ПРОЦЕССА НА ЮГЕ РОССИИ (ЭКСПЕРТНАЯ
ОЦЕНКА)
Автор: В. А. АВКСЕНТЬЕВ, Г. Д. ГРИЦЕНКО, А. В. ДМИТРИЕВ
АВКСЕНТЬЕВ Виктор Анатольевич - доктор философских наук, профессор, заведующий отделом
социально-политических проблем Кавказа Южного научного центра РАН (г. Ставрополь). ГРИЦЕНКО
Галина Дмитриевна - доктор философских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории региональной
конфликтологии того же отдела. ДМИТРИЕВ Анатолий Васильевич - член-корреспондент РАН (г.
Москва).
Понятие "Юг России" стало широко внедряться в общественное мнение с начала 2000-х годов вместо
привычного - "Северный Кавказ". Это обусловливалось не только созданием федерального округа.
Изменение пространственной конфигурации региона, включение в его состав субъектов федерации, не
вовлеченных непосредственно в северокавказские региональные кризисные процессы 1990-х гг.
(Волгоградская, Астраханская области и др.), свидетельствовали о новой расстановке приоритетов в
политике на Юге России. Руководители различного уровня все чаще говорили об окончании конфликтов в
этой части страны, о переходе к постконфликтной реконструкции региона. Однако новая эскалация
конфликтных процессов, начиная с весны 2004 г., побудила федеральную власть осознать всю серьезность
положения на юге страны и наличие в нем доминанты - этнополитического кризиса. При органах власти в
Южном федеральном округе были созданы комиссии и рабочие группы по изучению и прогнозированию
конфликтных и кризисных процессов, от которых ожидались и ожидаются скорейшие результаты и
предложения по радикальному изменению ситуации к лучшему.
В рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН "Адаптация народов и культур к
изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям" осенью 2006 г. был проведен
экспертный опрос1 с целью выявления тенденций эволюции регионального конфликтного процесса на Юге и
уточнения конфликтологических сценариев развития региона. Впервые подобные сценарии были
разработаны нами в середине 2005 г. и представлены на рабочей встрече полномочного представителя
Президента РФ в Южном федеральном округе с сотрудниками Южного научного центра РАН.
Сценарный прогноз включает четыре варианта развития регионального конфликтного процесса.
Позитивный сценарий - поэтапная конструктивная деэскалация основных конфликтов, снижение уровня
социальной напряженности и последующая постконфликтная реконструкция региона. Умеренный сценарий
(сохранение тенденций настоящего) - затяжной этнополитический кризис с его классическими атрибутами:
стагнация экономики на значительной части региона, деградация демократических политических
институтов, эпизодическая террористическая активность, вспышки насилия, отток экономически активного
населения, сокращение доли русского населения в республиках Юга России, "окостенение" общественного
сознания. Нега-
1
Исследовательский проект "Разработка теоретико-методологических основ региональной конфликтологии"
реализуется Южным научным центром РАН, Институтом социологии РАН в содружестве со
Ставропольским государственным университетом. В рамках проекта подготовлена публикация - Авксентьев
В. А., Гриценко Т. Д., Дмитриев А. В. Региональная конфликтология: экспертное мнение / Под ред. чл. -корр.
РАН М. К. Горшкова. М.: Альфа-М, 2007, в которой проблематика данной статьи рассматривается подробно.
стр. 70
Рис. 1. Состояние и прогноз конфликтных процессов на Юге России (оценка динамики по пятибалльной
системе)
тивный сценарий - нарастание и взаимное наложение негативных тенденций 2004 - 2005 гг., рост
недовольства как региональной, так и федеральной властью, возникновение массовых протестных
движений, кризис региональных властных институтов, рост сепаратистских настроений как реакция на
неспособность федерального центра урегулировать ситуацию в регионе, ускоренный отток русского
населения не только из республик, но и из Ставропольского края, перерастание локальных конфликтных
ситуаций в блоковые конфликты, возникновение и разрастание альтернативных органов власти, активизация
политической деятельности в регионе международных, в том числе неправительственных организаций.
Алармистский сценарий - резкая эскалация конфликтов, массовое создание альтернативных органов
власти, начало военных действий, обвальный отток русского населения из всех республик Северного
Кавказа и Ставропольского края, ускоренный - из Краснодарского края, вмешательство иностранных
государств, межгосударственных и неправительственных организаций, отторжение центральной и
восточной части Предкавказья от России. При этом была определена вероятность реализации каждого из
сценариев с точки зрения наличия условий; показано, что имеются достаточные условия для реализации
умеренного и негативного сценариев, при этом наиболее вероятным является умеренный сценарий.
Проведенный в 2006 г. экспертный опрос позволил уточнить этот прогноз, более надежно определить
вероятность реализации того или иного сценария с учетом динамики конфликтного процесса в середине
первого десятилетия XXI века. В качестве экспертов выступили ученые, специалисты высшей
квалификации, работающие в различных субъектах федерации в Южном федеральном округе (30 человек),
известные в научном сообществе региона представители этноконфликтологических школ, имеющие
большой опыт как научной, аналитической работы, так и участия в исследовательских проектах. (Подробнее
о составе экспертов см. в монографии авторов статьи "Региональная конфликтология: экспертное мнение"
(М.: Альфа-М, 2007. С. 76). Подбор интервьюируемых, логика поставленных перед ними вопросов
обеспечили получение уникального научного материала, характеризующегося высокой достоверностью.
Эксперты сосредоточили внимание на анализе динамики конфликтных процессов на региональном уровне.
Учитывая ее волнообразный характер, специалисты попытались определить конфликтный потенциал Юга
России в середине первого десятилетия XXI века, спрогнозировать и оценить новые угрозы и риски
стабильности региона, специфичные для второй половины этого десятилетия. Результаты анализа
представлены на рис. 1. Динамика регионального конфликтного процесса определястр. 71
Рис. 2. Основные конфликтогенные факторы, действовавшие на Юге России в 1990-е гг. Исчисляется как
среднеарифметический результат места в рейтинге 5-и наиболее значимых конфликтогенных факторов из
30-и предложенных экспертами. Конфликтогенные факторы: 1. Нациестроительство в регионе в 1920 - 1930е гг. 2. Депортации периода Великой Отечественной войны. 3. Политика центральных органов власти в
1990-х гт. 4. Экономический кризис конца 1980-х - начала 1990-х гг. 5. Социально-экономические
диспропорции территориальных образований региона. 6. Национальная политика советского государства
периода перестройки. 7. Распад СССР. 8. "Парад суверенитетов" начала 1990-х гг. 9. Национальная политика
российского государства второй половины 1990-х гг. 10. Этническая неоднородность политикогеографических территориальных образований (этносоциальная стратификация). 11. Политика
региональных органов власти в 1990-е гг. 12. Неконтролируемые миграционные процессы в
северокавказском регионе. 13. Националистическая деятельность этнополитических элит региона. 14.
Актуализация этнического самосознания и рост негативных этнических стереотипов людей. 15. Политика
США и других зарубежных стран на Кавказе
лась по пятибалльной шкале, в соответствии с которой "0" - "фоновая" напряженность, не перерастающая в
открытые конфликты, а "5" - высокая степень напряженности, открытые конфликты с выраженным
этническим компонентом.
Как видно из рисунка, с начала 2000-х г.г. уровень конфликтности на Юге России стал постепенно
снижаться. Однако в 2003 - 2004 гг. происходит эскалация конфликтной напряженности в регионе,
достигшая пика во второй половине 2004 г. В середине десятилетия в результате реализации мер по
укреплению российской государственности (после событий в Беслане в сентябре 2004 г.) происходит
относительная деэскалация конфликтного процесса. Однако стабилизирующий эффект этих мер близок к
исчерпанию и прогнозируется эскалация, хотя и не критическая, указанного процесса. Данный прогноз
связан с активизацией электоральных событий (обусловленных выборами Президента РФ в 2008 г.), в
которых этнический фактор всегда значим и явно или скрыто используется политическими силами.
Динамика напряженности на Юге России в значительной мере обусловлена изменением иерархии
конфликтогенных факторов, при этом их набор остался почти неизменным. В 1990-е гг., когда уровень
конфликтности, по оценкам экспертов, достигал 5-ти баллов, наиболее значимым конфликтогенным
фактором был исторический (нациестроительство в регионе в 20 - 30-е годы XX века, депортации периода
Великой Отечественной войны и др.) (см. рис. 2), который, по мнению экспертов, является инструментом
этнокультурной самоидентификации народов и в немалой степени формирует общественное сознание,
особенно жителей Северного Кавказа. Присущее кавказцам уважение к предкам и их деяниям, глубина
исторической памяти, фиксированная не только в хрониках, но и в исторических преданиях, генеалогиях,
эпосе, а также другие факторы обусловили неразрывную связь этнической психологии народов Кавказа, их
самосознания с историей2.
2
Кузнецов В. А., Чеченов И. М. История и национальное самосознание (проблемы современной
историографии Северного Кавказа). Владикавказ, 2000.
стр. 72
Эксперты правомерно отмечают, что современные конфликты на Юге России - затяжного исторического
действия. Например, конфликт в Чечне объясним в рамках "воронки причинности" Кэмпбелла и его исток
как минимум в событиях XVIII в. (Кючук-Кайнарджийский мир, исламизация Северного Кавказа, борьба
империй и проч.).
Вместе с тем, как полагают эксперты, социально-историческая память и культурно-исторические
предпосылки в современных региональных конфликтах не "работают" автоматически. Они актуализируются
ошибками федерального центра в формировании и проведении современной этнополитики на Юге России,
начиная с 1991 г., непрофессиональным управлением в сфере межэтнических отношений, национальногосударственного строительства, переоценкой принципа национального самоопределения, падением
качества управленческой и политической элиты. Именно на фоне усиления значимости исторического
контекста в связи с ошибками и просчетами современной политики происходит актуализация этнического
самосознания и рост негативных этнических стереотипов людей.
Отмечая сложную структуру современных событий на Юге России, эксперты подчеркивают, что все, что
связано с историческими причинами, трансформируется, а чаще всего фокусируется элитами в
конфликтогенность массового сознания и выступает одним из субъективных оснований конфликтов.
Примером может служить этнополитический конфликт в Карачаево-Черкесской Республике в 1999 - 2000
гг., связанный с проблемой статуса титульных этносов. Для обоснования своих требований обе стороны
апеллировали к историческим фактам: адыги - к Кавказской войне и национально-территориальному
размежеванию 1920-х гг.; карачаевцы - к депортации и существованию самостоятельной автономии до нее.
Практически во всех этнорегиональных, этнополитических конфликтах на Юге России в конце прошлого
столетия, по мнению экспертов, активно эксплуатировалась историческая тема: колонизация Кавказа XIX
века, массовые репрессии и депортация народов первой половины XX века, дискриминация в
постдепортационный период и т.д. Но именно обстоятельства современной жизни запустили механизмы
актуализации истории. Для первого постсоветского десятилетия характерно сложное переплетение
исторических и современных факторов, обусловивших эскалацию региональных конфликтных процессов.
Например, с точки зрения ряда экспертов, войны в Чечне могло бы и не быть, если бы в политике Центра в
отношении Чечни тщательнее учитывался прошлый российско-чеченский опыт. Обострение
этнополитического конфликта в Карачаево-Черкесии, имеющего длительную предысторию, включая
депортацию карачаевцев, упразднение их автономии в годы Великой Отечественной войны и т.д.,
непосредственно было обусловлено провалами национальной и федеративной политики России в 1990-е гг.,
непониманием сути происходящих в те годы в регионе процессов.
Однако с начала XXI в., как считают эксперты, происходит упорядочивание государственной политики на
Кавказе, в которой преобладают силовая и административная составляющие: уделяется большое
внимание укреплению вертикальных отношений в системе государственной власти, устранению правовых
основ сепаратизма, "купированию" внешних проявлений конфликтов. В этих условиях исторический
контекст стал отодвигаться на второй план и в определенной степени обнаруживает себя лишь в таких
факторах напряженности, как актуализация этнического самосознания и рост негативных этнических
стереотипов людей (см. рис. 3). Это означает отход значительной части как политических акторов, так и
обычных людей от активных действий по восстановлению "исторической справедливости" и
сосредоточение внимания на наиболее насущных проблемах первого десятилетия XXI века.
Сегодня в качестве наиболее важных конфликтогенных факторов выступают коренящиеся в современном
этапе развития региона. Соотношение первых позиций в их иерархии в 1990-е. гг. и первом десятилетии
XXI в. (см. табл. 1) свидетельствует о том, что постсоветский период закончился и на Юге России, и
дальнейшая эволюция региональных конфликтов осуществляется на новой основе.
стр. 73
Рис. 3. Основные конфликтогенные факторы, действующие на Юге России в 2001 - 2006 гг. Исчисляется как
среднеарифметический результат места в рейтинге 5-и наиболее значимых конфликтогенных факторов из
30-и предложенных экспертами. Конфликтогенные факторы: 1. Особенности российской экономики начала
XXI в. 2. Политика центральных органов власти в 2000-е гг. 3. Национально-территориальное устройство
Юга России. 4. Социально-экономические диспропорции территориальные процессы в северокавказском
регионе. 5. Неконтролируемые миграционные процессы в северокавказском регионе. 6. Политика
региональных органов власти в 2000-е гг. 7. Националистическая деятельность этнополитических элит
региона. 8. Политика США на Кавказе. 9. Актуализация этнического самосознания и рост негативных
этнических стереотипов людей. 10. Деструктивное воздействие СМИ на сознание населения
Речь идет, прежде всего, об особенностях развития экономики в регионе. Среди экономических факторов
следует выделить две группы. Первая - это экономическое положение широких слоев общества. В этом
плане наиболее конфликтогенными для Юга России являются массовая безработица, демодернизация
экономики и преобладание архаичных форм ведения хозяйства, слабое развитие социальной сферы,
дотационный характер многих регионов. В наибольшей степени эти явления присущи республикам Юга
России.
С середины первого десятилетия XXI в. на первый план выдвинулась вторая группа экономических
факторов. Во-первых, это начавшийся новый передел собственности, затрагивающий интересы новых и
старых этнополитических элит и чреватый осложнениями межклановых отношений. Примечательно, что
наблюдается снижение конфликтогенной роли земельного вопроса, который рассматривался экспертами как
основной фактор экономического характера в течение всего постсоветского периода: происходит
постепенная адаптация населения региона к новым формам земплеполь-зования. Во-вторых, это приход в
регион московского капитала, играющего стабилиТаблица 1
Иерархия основных конфликтогенных факторов на Юге России в 1990-е гг. и первом десятилетии
XXI в.
Конфликтогенные факторы в 1990-е гг.
Среднее место в
рейтинге
Конфликтогенные факторы в 2001 - 2006
гг.
Среднее место в
рейтинге
Нациестроительство в регионе в 1920 - 1930е гг.
1,75
Особенности экономики
1,31
Депортации периода Великой
Отечественной войны
2,00
Политика центральных органов власти
2,07
Политика центральных органов власти в
1990-е годы
2,00
Национально-территориальное устройство
Юга России
2,13
Примечание: Исчисляется как среднеарифметический результат места в рейтинге 5-и наиболее значимых
конфликтогенных факторов из 30-и предложенных экспертами.
стр. 74
зирующую роль, но в тех пределах, в которых он не конкурирует с капиталом региональных
этнополитических элит. В-третьих, превращение так называемых очагов роста (рассматривавшихся в 1990-е
гг, как важнейший инструмент "вытягивания" всего региона из экономического кризиса) в новые линии
экономического раздела на Юге России, грозящего перерасти в экономический раскол: все очевиднее
становится, что капитал концентрируется в Азово-Черноморском регионе, вырывающемся вперед в
развитии, при этом остальная часть Юга России испытывает дефицит капиталовложений. Именно эти
факторы имеют сегодня приоритетный характер.
Вторые по значимости факторы, влияющие на динамику регионального конфликтного процесса, внутриполитические, актуальность которых заметно повышается с началом в регионе электоральных
процессов. Как считают эксперты, смена высшего звена федеральной элиты России в ходе выборов 2007 2008 гг. может обострить ситуацию на Юге России.
В качестве еще одного фактора, воздействующего на усиление конфликтных процессов в данный период в
регионе, эксперты назвали геополитический. Произойдет, как прогнозируют они, усиление экспансии США
на Каспий, дальнейшая милитаризация Грузии, а также активизация деятельности спецслужб Турции, США
и Евросоюза. Кроме того, не исключается возможность конфликта, связанного с событиями вокруг Ирана,
что способно осложнить обстановку в регионе.
В то же время, по оценкам экспертов, в условиях концентрации экономических и политических ошибок все
большую роль начинают играть социокультуные факторы. Они опосредуют, особенно на уровне
повседневности, действие экономических мотивов, формируют образы "своего", "иного", "врага". Особую
роль в культуре играет стилистика, определяя демонстративное бытовое поведение, создавая
эмоциональный фон для одобрения или осуждения, для проявления тех или иных стереотипов.
Возможное обострение политической борьбы в 2007 - 2008 гг. на фоне серьезных просчетов в экономике,
неэффективной социальной политики, перманентного попрания законности, морали и т.д. заставляет людей,
как полагают эксперты, искать "убежище" в этничности и вере. В итоге могут обостриться межэтнические и
этноконфессиональные отношения, превращаясь из относительно нейтральных по содержанию в
конфликтогенные. В целом о динамике основных факторов, влияющих на конфликтные процессы в регионе
в 2004 - 2007 гг., можно судить по рис. 4.
Как предсказывает большинство экспертов, совершенно новых вызовов региональной безопасности, новых
этнополитических проблем во второй половине первого десятилетия XXI в. не возникнет. Однако
нерешенные старые проблемы здесь могут заявить о себе с новой интенсивностью. Это социальноэкономические, этнополитические последствия чеченского сепаратизма и войн, связанных с "наведением
конституционого порядка в Чечне"; неопределенность границ между Чеченской Республикой и Республикой
Ингушетия; территориальные споры между Ингушетией и Северной Осетией (в частности, не созданы
реальные условия для возвращения в Пригородный район Северной Осетии ингушского населения,
покинувшего его в ходе войны в 1992 г.), нерешенные проблемы аккинцев в Дагестане, разделенность ряда
кавказских народов - осетин, лезгин, ногайцев; милитаризованность региона, наличие оружия у части
населения Чечни, Дагестана, Ингушетии и т.д.
Как полагают специалисты, на уровне федерального центра не удается сформулировать научное видение
этнонациональных проблем и выработать стратегию национальной политики.
Южный федеральный округ включает в себя, как отмечалось, разнообразные по конкретным условиям
субъекты федерации, отличающиеся уровнем конфликтогенности действующих в них факторов и
динамикой конфликтных процессов. Учитывая это обстоятельство, эксперты прогнозируют, что обострение
конфликтных ситуаций может происходить на Юге не повсеместно, а в отдельных субъектах
федерации (см. табл. 2). Возрастание конфликтности и напряженности, по их предположению, возможно
в Чеченской Республике, Ингушетии и Дагестане. Некоторая эскалация
стр. 75
Рис. 4. Динамика факторов влияния на региональный конфликтный процесс в 2004 - 2007 гг. (оценка по
пятибалльной системе): 1 - экономический, 2 - внутриполитический, 3 - миграционный, 4 - геополитический,
5 - конфессиональный, 6 - этнокультурный
конфликтного процесса прогнозируется в Ростовской области, Республике Адыгея и Калмыкии,
представляемых политическими элитами как наиболее спокойные в этнополитическом аспекте.
В ростовском регионе, считают эксперты, эскалации региональных конфликтных процессов будут
способствовать, во-первых, приход в область крупного бизнеса из других регионов, влекущего за собой
перераспределение власти и собственности. Во-вторых,
Таблица 2
Динамика конфликтных процессов в субъектах федерации Южного федерального округа в 2005 - 2007
гг.
Субъект
2005
2006
2007
Ростовская область
1,8
2,1
2,8
Республика Адыгея
2,1
2,4
2,4
Республика Калмыкия
2,1
2,2
2,3
Карачаево-Черкесская Республика
3,2
3,0
3,2
Астраханская область
2,0
2,2
2,1
Волгоградская область
1,7
1,8
1,7
Республика Дагестан
3,6
4,2
4,0
Республика Ингушетия
3,6
3,9
4,0
Чеченская Республика
4,2
3,8
4,0
Краснодарский край
2,5
2,5
2,5
Ставропольский край
2,6
2,6
2,4
Республика Северная Осетия-Алания
3,6
3,0
3,0
Кабардино-Балкарская Республика
3,2
3,2
3,1
Примечание: Динамика оценивалась по пятибалльной системе: "0" - "фоновая" напряженность, не перерастающая в открытые
конфликты, а "5" - высокая степень напряженности, открытые конфликты с выраженным этническим компонентом.
стр. 76
коррупция, особенно среди высшего чиновничества, которая проявляется, в частности, в развитии теневой
экономики. В-третьих, усиление негативных последствий миграции, обострение внимания к этой проблеме
общественного мнения, еще не адаптированного к ней, как произошло, например, в Ставропольском и
Краснодарском краях. В связи с этим могут вырасти экстремистские настроения в разных слоях общества.
Среди конфликтогенных факторов в Адыгее эксперты называют рост напряженности в отношениях между
адыгейцами и русскими. Кроме этого, как показывает зондирование общественного мнения относительно
объединения Адыгеи и Краснодарского края, адыгское население республики воспримет такое возможное
объединение достаточно болезненно. Что касается Калмыкии, то отмечались такие конфликтогенные
факторы, как падение уровня жизни значительной части граждан, выезд из республики экономически
активного населения, отсутствие социальных проектов по решению насущных проблем региона, в том числе
безработицы, нарастание кадрового голода во всех сферах республиканской экономики.
В то же время некоторые эксперты считают, что в упомянутый период могут актуализироваться такие
вызовы и угрозы региональной безопасности, как дальнейшая институционализация и консолидация
клановых режимов в регионе; омоложение состава радикальных религиозных группировок, рост их
непримиримости к России; утрата позиций РФ на Большом Кавказе; открытое вмешательство США, НАТО,
ЕС в вопросы безопасности Кавказа и Каспийского бассейна.
Эксперты пришли к выводу, что в значительной степени обострение старых проблем и возможное
появление новых угроз безопасности Южно-российского макрорегиона обусловлены некомпетентностью и
неумением противостоять неоваххабизму, отрегулировать взаимоприемлемые отношения традиционного
ислама с новыми религиозными движениями, в которых априорно видится только враждебный фактор.
Загнанный в подполье неоваххабизм нередко вызывает интерес и сочувствие населения, особенно
молодежи, выросшей и социализированной в условиях политической нестабильности, массовой
безработицы, ищущей хотя бы некоторую стабильность в различных исламских течениях.
Среди факторов, которые могут привести к обострению ситуации, эксперты называют также
коррумпированность властных структур, отсутствие ведомственного порядка, ответственности за свою
бездеятельность, насаждение в массовом сознании постулата, согласно которому все существующие
проблемы можно решать политическим, экономическим или физическим насилием.
Завершение выборных кампаний федерального уровня в 2008 г., по прогнозам экспертов, приведет к
снижению конфликтности во всех субъектах РФ на Юге России.
Выявленные специалистами факты и тенденции показывают, что в рассматриваемом макрорегионе
реализуется умеренный сценарий развития регионального конфликтного процесса. По своей сути это
инерционный сценарий, свидетельствующий о том, что не предприняты эффективные меры по деэскалации
регионального конфликтного процесса и переходу к постконфликтной реконструкции региона. Проведенное
исследование позволяет дифференцировать предложенный ранее умеренный сценарий на два подтипа:
умеренно-позитивный и умеренно-негативный и сделать вывод, что реализуется именно второй.
Для радикального изменения ситуации в регионе необходим трансрегиональный мегапроект, который,
наряду с решением конкретных проблем Юга России и его отдельных частей, будет нести определенный
"месседж" всему российскому обществу: Северный Кавказ - важная и неотъемлемая часть российской
цивилизации, один из ее "краеугольных камней", проблемы этого региона - это дело всей страны, всего
народа. Вместе с тем, большое внимание должно быть уделено локальным очагам этнополитического и
этносоциального напряжения, их своевременному выявлению и снятию имеющегося напряжения,
устранению причин, его вызвавших. Невнимание к локальным конфликтам, игнорирование их этнической
компоненты ведет к их разрастанию и превращению в блоковые конфликты.
стр. 77