Экосоциология

Экосоциология
2005 г.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ: НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ПОИСК И НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ
("круглый стол")
Социально-экологические проблемы на мировом, общенациональном, региональном и
территориальном уровнях более чем актуальны. При этом они продолжают оставаться в сознании человека во многом новыми и неоднозначными. Бытовые представления и стереотипы
общественного сознания формируют иногда негативное отношение населения к реальным
действиям, направленным на улучшение экологической обстановки. Экологические проблемы, их социальные аспекты оказываются в фокусе социальных и экономических интересов
различных слоев и групп социально-дифференцированного общества, что неизбежно придает
общественному мнению по вопросам экологии политическую окраску, приводит к его детерминированности политическими взглядами и симпатиями населения. По данным социологических исследований, уже сейчас происходит заметная политизация экологических и экологизация политических движений. Каковы роль социологов, разрабатывающих данную проблематику, современное состояние экосоциологии, основные результаты исследователей, как
интерпретируются экологические лроблемы в общественном сознании и мнении? Эти вопросы стали предметом обсуждения на заочном "круглом столе", организованном журналом. В обсуждении приняли участие И.А. Сосунова, доктор социологических наук, руководитель Центра социальной экологии и прикладной социологии Российского экологического федерального
информационного агентства; научные сотрудники Института социологии РАН О.Н. Яницкий,
доктор философских наук, Г.М. Денисовский, кандидат философских наук, кандидаты социологических наук О.В. Аксенова и И.А. Халий, а также Е.В. Шлыкова; В.И. Зубков, доцент Института экономики и предпринимательства Московского государственного университета пищевых производств; Д.С. Ермаков, кандидат химических наук, доцент Новомосковского филиала
Университета Российской академии образования; Л.М. Яо, кандидат философских наук, доцент Казанского государственного технологического университета.
Что такое экосоциология?
И.А. Халий: Обсуждение проблем экосоциологии как одного из направлений социологических исследований следует начать с определения ее исследовательского поля. Учеными предложено множество определений экосоциологии, но суть их, на мой взгляд, сводится к тому,
что объектом изучения являются позиции, действия и взаимодействия социальных, политических, экономических субъектов, так или иначе связанные с изменениями, происходящими в
окружающей природной или социализированной среде. Как и социология в целом, экосоциология исследует совокупность организованных форм жизнедеятельности общества и ценности, на которых зиждется эта жизнедеятельность. Однако фокус направлен на конкретную сферу
- взаимоотношение и взаимовлияние общества и природы, сообществ и окружающей среды.
Экосоциологи изучают общественное мнение и расстановку социальных сил по отношению к
экологическим проблемам, экополитические процессы и их агентов. Важное место в их исследованиях занимают позиции гражданского общества в деле охраны природы и деятельность общественного экологического движения, идентичности, солидарности и контрсолидарности, возникающие в связи с качеством жизни. Пристальному вниманию подвергаются
экологические ценности, интересы и цели различных социальных групп, выявляется социальная стратификация, связанная с равенством и неравенством доступа к здоровой окружающей
среде, экологической информации, к участию в принятии экологически значимых решений.
Фокус экосоциологии за последние пятьдесят лет менялся в соответствии с этапами
развития мировой цивилизации. Так, в 30-50-е годы XX в, в центре внимания были экологические
про-
88
блемы городской среды, вызванные процессом интенсивной урбанизации. В 1970-1980-е годы
наступил этап институционализации экополитики и роли организаций экологического движения в данном процессе, что и стало основным направлением исследований западной экосоциологии этого периода. Кроме того, в 1980-е годы появились теории парадигмального развития
общества, ученые прогнозировали замену антропоцентристской парадигмы экологически ориентированной. В настоящее время одной из ключевых тем стало изучение экологических последствий глобализации, реакции на них различных социальных акторов и экологической политики национальных государств. Попытки социологов осмыслить процесс глобализации начались в конце 1980-х годов и оказались столь же противоречивы и конфликтны, как предмет
их исследований. Концепции глобализации фактически разделили научное сообщество на глобалистов и антиглобалистов. Дело в том, что концепции эти либо содержат в себе определенную оценку глобализации и ее последствий, либо дают научно обоснованную базу для такой
оценки. Анализ влияния глобализации на национальные государства, местные сообщества и
экологическое состояние окружающей среды сопровождается особо острыми дебатами.
Г.М. Денисовский: Я полагаю, что экосоциология - это наука о социальных проблемах
экологии, то есть о влиянии общества на различные экосистемы, включая и само общество,
которое тоже представляет собой в определенном смысле экосистему со своими связями, взаимовлиянием и взаимозависимостью социальных составляющих ее социальных субъектов, их влияние и на другие экосистемы.
И.А. Сосунова: Напомню, что термин социальная экология (СЭ) впервые использован
в середине 1920-х годов американскими социологами Р. Парком, Э. Берджесом и Р. Маккензи,
понимавших под этим теорию внутренних механизмов развития больших городов. СЭ - отрасль науки, исследующая отношения общества и природы, возникла под влиянием растущих
негативных последствий НТР и глобального экологического кризиса. Она анализирует влияние антропогенной, прежде всего, производственной деятельности, на состояние окружающей
среды и на людей, их стиль потребления, социальные практики, здоровье, репродуктивные
функции, качество жизни и т.д., используя в качестве основных традиционные понятия "окружающая среда", "охрана природы", "охрана человека". В социально-экологических исследованиях в современном смысле осуществлен переход от описательного уровня к анализу причин
кризиса в отношениях природы и общества, выявление того, что экологический кризис
во многом обусловлен недостаточной открытостью общества, приводит к необходимости выдвижения на первый план экологии социологического аспекта. Такие исследования приобрели
особую актуальность в результате проявления с начала 1960-х годов ряда критически важных
для человечества экологических проблем (глобальное потепление климата; образование "озоновых дыр"; загрязнение атмосферы, океана и поверхности Земли; обеднение животного
и растительного мира и т.д.), сливающихся в глобальную экологическую проблему, порожденную антропогенными нарушениями природного равновесия. Изучение отражения антропогенных экологических проблем на жизни социальных общностей неизбежно сталкивает исследователя с необходимостью учета соотношения биологического и социального в человеке, то
есть с феноменом биосоциального параллелизма, так как в последние десятилетия XX в. именно экономическая, военная и другая деятельность человека "социального" стала определять состояние природной среды человека "биологического", существование которого гарантировано
лишь в ограниченных пределах изменения стандартного состава и свойств последней.
Специфика социальных феноменов, изучаемых экосоциологией, определяется принципиально важным обстоятельством; неспособностью человека к непосредственному восприятию
в реальном масштабе времени изменений свойств и характеристик окружающей природной
среды, то есть латентностью многих критически важных для человека экологических процессов. По этой причине реакция социальные общностей на экологические проблемы носит преимущественно опосредованный характер, то есть реакция по сути дела порождается не экологической проблемой как таковой, а ее социальными последствиями, в том числе уровнем заболеваний, доступностью потребления тех или иных продуктов питания, деградацией природной
среды в зонах отдыха, потерей рабочих мест при ликвидации "грязных" предприятий и т.п.
Опыт российских и зарубежных работ в данной области позволяет сформулировать принципы, которым должно удовлетворять выполнение конкретного социально-экологического
исследования; принцип коэволюции, то есть принцип развития человека в согласии с природой
на основе диалога и равноправного сотрудничества с ней (соблюдение данного принципа обеспечивает конечную позитивную ориентацию выводов и рекомендаций исследования); принцип
экстернальности - определения социально-экологических последствий человеческой деятельности по всей цепи связанных с ней ресурсных потоков (соблюдение его позволяет учесть тех89
нологические реалии и выявить неочевидные источники социально-экологических проблем);
принцип глокализации, заключающийся в обязательности учета взаимосвязей глобальных и
локальных социально-экологических проблем (соблюдение данного принципа позволяет исключить "тупиковые" пути решения локальных социально-экологических проблем, противоречащие интересам мирового сообщества); принцип итераций, заключающийся в необходимости мониторинга конкретных социально-экологических проблем (соблюдение его позволяет
выявить взаимосвязи социально-экологических проблем с другими элементами социального
фона и компенсировать пробелы в эмпирических данных и научных знаниях).
0.Н. Яницкий: По гамбургскому счету, мы безнадежно отстали от наших европейских
и американских коллег. За сто лет развития западная социальная экология вполне институционализировалась, сформировалось несколько школ, а главное - сменилось несколько парадигм,
задающих вектор и рамки развития дисциплины. В СССР/России экосоциология существует
уже более 30 лет. Но до сих пор не сложилось исследовательских традиций, нет устоявшихся
парадигм, нет и ее институционального закрепления (сектора, кафедры, школы, учебные курсы). Та же ситуация наблюдается и на постсоветском пространстве, за исключением эстонской
группы психологии среды, которую вполне можно считать школой (Т. Нийт, М. Хейдметс,
М. Раудсепп и др.) и группы украинских исследователей, изучающих последствия чернобыльской катастрофы (Е. Головаха, Н. Панина, В. Ворона, Ю. Саенко).
Но Россия - не Европа и тем более не Америка. У нас нет пока необходимых предпосылок
для формирования экосоциологии как "нормальной" (по Т. Куну) научной дисциплины: общество нестабильно, внешние границы и внутренние размежевания российского общества все
еще подвергаются пересмотру. Хищническая приватизация тормозит формирование среднего
класса, 40% населения выживает за счет сверхэксплуатации человеческих и природных ресурсов. Рост ВВП идет на фоне продолжающейся демодернизации.
Есть и еще одно объективное препятствие: деинституционализания государственной экологической политики, отсутствие экологических проблем в списке национальных приоритетов
блокирует развитие социальной экологии как научной дисциплины. Максимум, в чем нуждаются сегодня чиновники и предприниматели, - это экологическая экспертиза, мониторинг
и оценка состояния окружающей среды. Так что у нас иной счет, Россия страна рисков и катастроф. И в их изучении мы, российские социологи, достаточно преуспели.
Фактически, социология рисков и катастроф и является на сегодняшний день ведущим направлением социально-экологических исследований в России. Это многолетние исследования
социально-экологических последствий радиоактивного и химического загрязнения среды
(Г. Денисовский, В. Лупандин, А. Мозговая); разработка моделей пространственного распространения рисков (Е. Головаха, А. Мозговая); международные сравнительные исследования катастрофического сознания (В. Иванова, В. Шубкин, В. Ядов); исследования экологической политики как риск-рефлексии (А. Кузьмина, О. Яницкий); наконец, разработка обобщающей концепции "общества риска" применительно к условиям "переходной" России (О. Яницкий),
Охрана природы как наука и политика интенсивно изучается экологами и географами,
склонными к социологическому и политологическому анализу. Практическая потребность
в развитии проэкологических институтов гражданского общества привела ряд специалистов
к концептуализации природоохранного дела как специфического вида социальной практики,
к изучению ее структуры и динамики (Д. Вейнер, В. Ларин, Р. Мнакацанян, И. Честин, Е. Шварц).
Разрабатывались методология и методики социально-экологического исследования (И. Сосунова).
В изучении экологических и родственных ему движений пока мы не отстаем от своих западных коллег. Интенсивные международные контакты и компаративистские проекты позволили развить концепцию экологического движения как формы коллективной риск-рефлексии
(О. Яницкий, А. Кузьмина), изучить формы взаимодействия социологов и участников гражданских инициатив (О. Аксенова, И. Халий), выявить специфику инициатив и движений в зонах
экологических конфликтов и катастроф (А. Мозговая, О. Цепилова, И. Халий), дифференцировать движение по его идеологии и репертуару действий (С. Фомичев, О. Яницкий).
Исторически социальная экология "вышла" из экологии города (Чикагская школа).
В СССР экология города развивалась плодотворно и интенсивно, особенно в сфере анализа
структур, порожденных урбанизацией, городских и региональных общностей (А. Ахиезер,
Л. Коган, О. Пчелинцев, Е. Шомина, О. Яницкий). Сегодня весьма актуальными являются работы В. Глазычева по трансформации экосистем малых провинциальных городов и
деревень в род "фронтира" на новых, восточных рубежах России, исследования Е. Шоминой по
кооперативным формам общежития в городах. Однако в целом, по сравнению с западными
коллегами,
90
мы все более отстаем в рассматриваемой области. Только один пример. Во всем мире наши
коллеги озабочены оптимизацией ресурсного метаболизма города, но только не мы.
Социальная экология быстро политизируется. Это вызвано процессами глобализации,
формированием невиданных ранее надгосударственных структур политической и экономической интеграции (Европейский союз), быстрым изменением геополитической карты мира. Политической социальной экологии или социологии экологической политики, изучающей процессы формирования соответствующих надгосударственных институтов (Европейская комиссия
по проблемам среды. Межпарламентская организация GLOBE International), кроме двух-трех
статей по Киотскому протоколу и выполнению решений Всемирного саммита по устойчивому
развитию (2002), у нас практически нет.
Основные результаты исследований
О.Н. Яницкий: Если говорить о новациях, то, на мой взгляд, самой серьезной и с далеко идущими последствиями является концепция социоестественной истории (Э. Кульпин). Несмотря
на ее историческую ориентацию, она - наиболее широко обсуждаемая и цитируемая теоретическая работа, позволяющая понять истоки возникновения современных социоприродных систем и их динамику. Другая новация - это совместная попытка российских и украинских коллег, которые, опираясь на работы классиков "глубинной экологии", отстаивавших право голоса живой природы (А. Наес), создают подобное направление на постсоветском
пространстве (В, Борейко, Е. Симонов). Третья - это изучение природоохранного дела как
формы социального познания и практики (В. Борейко, Д. Вейнер). Впервые природоохранная
деятельность в СССР/России была представлена "в лицах" (В. Борейко). Четвертая новация это социологизация и политизация этнографических исследований с целью разработки мер
по сохранению хозяйства и культуры коренных малочисленных народов России, страдающих
от развития нефтегазовой и других ресурсодобывающих отраслей промышленности (А. Арбачаков, Н. Морохин, А. Мурашко, И. Покровская).
Очевиден сдвиг экоеоциальных исследований из столиц в регионы, в провинцию. Есть еще
одна знаменательная новация, однако имеющая отношение не столько к тематике рассматриваемой дисциплины, сколько к изменению парадигмы собственно научного производства; переход от вертикали "наука-практике" к горизонтали диалога между учеными, властями и местным населением. Собственно экологическое (средовое) знание продуцируется с участием местных экспертов в ходе диалога с местной культурой и традицией. Это и есть одна из форм
"глокализации" социологии, о чем сегодня идут нескончаемые дискуссии.
И. А. Сосунова: В настоящее время, когда социально-экологические проблемы на общенациональном, региональном и территориальных уровнях более чем актуальны, а теоретико-методологические и методические основы социальной экологии только создаются, недостатка
в перспективных областях исследований не существует. Вот лишь некоторые из них.
Во-первых, это - сравнительный анализ институализации социально-экологических интересов различных социальных слоев и групп. Его результаты позволяют, в частности, определить характер взаимосвязи и взаимовлияния экологических и социальных процессов, механизмы формирования и выражения общественного мнения по экологическим проблемам, роль социально-экологических интересов как фактора социальной консолидации и дифференциации
общества, особенности воздействия социально-экологических факторов на различные сферы
жизни стратифицированного общества. Компаративный характер исследований позволил бы
определить общие и специфические особенности названных феноменов.
Во-вторых, это - определение системообразующих социально-экологических критериев и
показателей качества жизни и качества населения. Для современной социологии актуально научно корректное изучение качественно новых социально-экологических проблем, обусловленных объективной неразрывностью социального и природного аспектов жизни человека. В известных системах критериев и показателей качества жизни экологическая ситуация учитывается
в виде объективных параметров состояния окружающей природной среды, что противоречит
принципиально двойственной природе социально-экологических феноменов и не позволяет
учесть их влияние на различные сферы жизни общества, а по сути негативно влияет на развитие концепции качества жизни в целом. Качество жизни и диалектически связанное с ним качество населения являются наиболее перспективными комплексными характеристиками уровня развития страны и ее регионов. Искомые критерии и показатели должны органично сопрягаться с системами критериев и показателей качества жизни и качества населения, а также
91
обладать самостоятельным научно-практическим значением при оценке остроты и прогнозировании развития социально-экологической напряженности (конфликта) на локальном, региональном и общегосударственном уровнях, обеспечивая решение научно-практических задач социального управления, социально-экологического мониторинга, районирования и др.
В-третьих, это - изучение экологических движений. В наше время вполне справедливы
слова: "Если Вы не позаботитесь об экологической ситуации, она позаботится о Вас". Одним
из результатов массового осознания данного тезиса является тенденция к вовлечению экологических организаций во внутреннюю и внешнюю политику. Первый такой "прорыв" произошел в ФРГ, где экологисты и выделившееся из их рядов "политическое крыло" - "зеленые" решительно повернулись к парламентским структурам и добились серьезных результатов.
В России же ситуация складывается таким образом, что чрезвычайная озабоченность населения страны проблемами экологии (по данным различных исследований, от 80 до 90% респондентов считают экологическую ситуацию в России в разной степени неблагополучной) не приводит к масштабному увеличению числа активных сторонников экологического движения
и его выходу на политическую авансцену. Поддерживая безоговорочно идеи "зеленого" движения (на уровне 40% участников массовых опросов), большинство респондентов не участвуют в
его акциях и не имеют представления о его конкретных направлениях и организациях.
Е.В. Шлыкова: Экосоциологи акцентируют внимание прежде всего на экологических
рисках, а именно; на интерпретации социальных, экономических, политических причин этих
рисков и влиянии последствий экологических рисков на жизнь общества в целом и отдельных
социальных субъектов.
Одной из форм человеческой активности в среде обитания является природопользование.
Особенности природопользования на той или иной территории могут быть источником экологических рисков и через их последствия влиять на жизнь поселенческой общности. К примеру,
в ходе исследования особенностей природопользования на острове Сахалин одним из фокусов
нашего анализа была проблема влияния развития нефтяного промысла на сохранение природного биоразнообразия острова.
Опрос проводился в различных районах острова: Северо-Восточном (Ноглики, Колендо),
для которого характерно отсутствие промышленного рыболовства, развитая нефтедобыча
и нефтепереработка; Южном и Юго-Западном (Невельск, Соловьевка) с развитым промышленным рыболовством; Северо-Западном (Алекеандровек-Сахалинский, Томари) районе,
в прошлом отчасти шахтерском, отчасти рыбацком, в настоящее время находящемся в значительной степени в запустении; а также в городе Южно-Сахалинске.
Данные исследования указывают на серьезную обеспокоенность жителей Сахалина состоянием окружающей среды (почвы, воздуха, водоемов). Респонденты из всех входящих в выборку населенных пунктов дают крайне низкие оценки своей удовлетворенности состоянием окружающей среды (0, 1, 2 и 3 в сумме по десятибалльной шкале): 48% опрошенных в Ногликах;
23% - в Колендо; 53% - в Невельске; 35% - в Соловьевке; 43% - в Александровске-Сахалинском; 30% - в Томарях; 55% - в Южно-Сахалинске. Абсолютное большинство опрошенных
в каждом из вошедших в выборку населенных пунктов считают, что проблему защиты окружающей среды от загрязнения надо решать немедленно: 100% ответивших в Ногликах; 82% в Колендо; 97% - в Невельске; 98% - в Соловьевке и Алекеандровске-Сахалинеком; 95% в Томарях; 96% - в Южно-Сахалинске.
Свыше половины опрошенных в каждом из выбранных населенных пунктов подчеркивают, что в той или иной степени чувствуют неблагоприятное влияние экологических факторов
на свой организм: 70% опрошенных в Ногликах; по 60% - в Колендо и Невельске; 72% - в Соловьевке; 82% - в Алекеандровске-Сахалинском; 58% - в Томарях; 84% - в Южно-Сахалинске,
Одно из возможных решений поставленной проблемы мне видится в организации рисковой
коммуникации. По специальным сценариям профессионалами-системотехниками проводятся
серии проектных семинаров, участниками которых выступают все заинтересованные в разрешении конкретной проблемы (задачи) субъекты. Тот факт, что они коллективно разрабатывают не только проект, но и программу его реализации, является определенным залогом осуществления управленческих решений: нормативно-управленческие документы (проект, программы,
инструкции, положения и др.) участники разрабатывают для себя, причем в процессе их коллективной работы проетраиваются связи и отношения, которые затем будут реализовываться.
Д.С. Ермаков: Результаты опросов (и наши исследования в том числе) показывают, что
важность экологической проблематики в социальной жизни в общественном сознании снижается: она уже не входит в число "лидеров", как это было 10-15 лет назад, уступая приоритет
другим, по-видимому, более существенным сферам социальной жизни. С чем это может быть
92
связано? В какой-то мере это обусловлено некоторым улучшением состояния окружающей среды, что вызвано, прежде всего, падением промышленного производства в середине 1990-х годов.
Но улучшения относительны, тем более что перед россиянами поставлена задача удвоения
ВВП России к 2010 году. Очевидно, рост социальной активности в экологической сфере был
связан с общей активизацией политической жизни, которая требовала для своего воплощения
"точек приложения". И в этом отношении данная проблематика, улучшение состояния окружающей среды, конечно, были привлекательными и весомыми (особенно такие масштабные,
как сохранение озера Байкал, строительство атомных электростанций, утилизация радиоактивных отходов). Но, по мнению экспертов, практически ни одна из тех масштабных экологических проблем, которые широко обсуждались на волне демократизации, не была решена 1.
В середине 1990-х годов мы проводили исследование, посвященное изучению местных проблем и участия населения в их решении на муниципальном уровне. Так вот, экологические
проблемы по обеспокоенности входили в первую тройку, а по участию граждан в решении их
ситуация была диаметрально противоположной. Почему так было и остается до сих пор? С одной
стороны, эти проблемы по-прежнему понимаются как институциональные: в их возникновении "виноват" один социальный институт - промышленность, а решать их должен другой институт – правительство2 . С другой стороны, причина лежит в специфике восприятия социально-экологического пространства - времени, что частично (в аспекте пространства) нашло свое
отражение в известном экологическом призыве "думать глобально - действовать локально".
Не менее важен и аспект времени. Процессы в природных системах происходят в соответствии с определенными экологическими закономерностями. Привычные представления о динамике социальной жизни не могут быть шаблонно перенесены на восприятие экологических
проблем, которые проявляются и решаются с большей инерционностью. То есть их нельзя решить "с ходу", получив скорый результат. По-видимому, их решение вообще нельзя рассматривать лишь как объект воздействия: достаточно приложить усилия (финансовые средства, технические устройства и т.п.) и все будет исправлено. Улучшение окружающей среды - это процесс, который требует постоянного внимания. Эти идеи отражены в рамках концепции
устойчивого развития, понимаемой как развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои
собственные потребности 3, то есть исходит из необходимости видения и понимания временных
перспектив, а не только сегодняшних проблем. Реализация устойчивого развития осуществляется через механизм местных повесток 214 - планов действий по повышению качества жизни и
улучшению состояния окружающей среды (в трех аспектах - экологическом, социальном и
экономическом). В отличие от традиционных планов социально-экономического развития, такие повестки разрабатываются при участии всех трех секторов (государственный сектор, производственно-предпринимательские структуры, общественность), основных социальных групп
местного сообщества.
В настоящее время в России (позже, чем в других странах) процесс разработки региональных и местных повесток 21, планов устойчивого развития постепенно активизируется. Например, местная повестка 21 для региона Балтийского моря, Приморского района Санкт-Петербурга и Кингисеппского района Ленинградской области, план устойчивого развития г. Королева Московской области5.
О.В. Аксенова: Эмпирические исследования в рамках проекта "Минимизация промышленных рисков в регионах России: социальный и политический аспекты" мы осуществляем по1
Мокиевский В.О. Природоохранная работа в России: современное состояние дел // Охрана дикой
природы. 2003, № 4. С. 4-6.
2
Дэнлап Р.Э., Гэллап Д.Г., Гэллап A.M. Здоровье планеты // Социол. исслед. 1992. № 12. С 11-32.
3
Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию
(МКОСР). М.: Прогресс, 1989.
4
Повестка 21 (Agenda 21) - основной итоговый документ Конференции ООН по окружающей среде
и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), глобальный план действий по реализации устойчивого развития. 21 - порядковый номер документа в системе регистрации ООН, который дал основание для выразительной метафоры "Повестка дня на 21-й век", но не ограничивает временные рамки реализации концепции устойчивого
развития.
5
Калинин В.Б., Ермаков Д.С, Лапшина С.Ю. Устойчивое развитие и местная повестка 21 в вопросах
и ответах: Методическое пособие для общественных организаций. М: АеЭкО, 2002.
93
следние пять лет в десяти регионах России. Особое внимание уделяется жизнедеятельности местных сообществ, которые, по моему убеждению, представляют собой фундамент российского
общества. Основные выводы (проект продолжается) заключаются в следующем. Главной тенденцией развития российской экологической политики в 1990-е годы была ее децентрализация. Ключевую роль в государственном экологическом управлении в этот период играли
не федеральные природоохранные структуры, а их региональные подразделения или природоохранные департаменты, созданные непосредственно при региональных администрациях. Наиболее эффективные действия экологического движения также осуществлялись на региональном
уровне. Основанием для такой децентрализации являются, в первую очередь, глубокие различия в природных, экономических, социальных, культурных, а в результате и в политических
условиях жизни каждого из регионов. Состав влиятельных социальных сил и характер их взаимодействия в регионах различны, а, следовательно, отличаются отношением региональных властей к экологическим проблемам и их подходом к формированию экополитики, определяющих
позиции природоохранных структур. Особое значение приобретает в данных условиях наличие
единой стратегии охраны окружающей среды, сформулированной и реализуемой государством. Актуальным это представляется в связи с тем, что экологический риск, каким бы он ни
был в индустриальных центрах, в нашей стране локален по причине огромных российских пространств и отсутствия достаточно плотной сети коммуникаций.
В 2000) г., в российской экополитической сфере начались противоречивые изменения. Была
фактически ликвидирована главная структура государственного экологического управления Комитет охраны природы. Он стал департаментом в Министерстве природных ресурсов, ответственного за использование, а не охрану природной среды. В 2002 г. отменены платежи за
загрязнение среды. Экологическая политика практически сворачивалась. Однако в настоящее
время начался процесс ее восстановления. Основными акторами этого процесса являются вертикально-интегрированные ресурсодобывающие компании ("Юкос", "Лукойл", "Норильск Никель"
и др.) и федеральная власть, а не экологические движения, как это было в конце 1980-х годов.
Компании начали активно действовать на экополитической арене. На федеральном уровне
создается Ассоциация устойчивого развития, в которую входят представители крупнейших ресурсодобывающих компаний. Подобные неправительственные организации возникают и в регионах. Именно они фактически формулируют российский вариант экомодернизационной
стратегии, которая должна быть основана на совмещении экологических и экономических интересов и предполагает замещение административного контроля саморегулированием. Следует
отметить, что при этом Россия еще не прошла стадию жесткого государственного управления,
существовавшего на Западе в 1970-1980-е годы.
Отражение экологическим проблем в общественном мнении
О.Н. Яницкий: Хочу сказать о том, как воспринимаются экологические проблемы общественным сознанием, их интерпретации в общественном мнении. В конце 1980-х годов выступления масс против новых проектов преобразования природы стали первой в СССР формой легального политического протеста. Первая интерпретация данного феномена - в работах Б. Докторова, В. Сафронова, Б. Фирсова. Эти и последующие исследования (В.
Костюшев. О. Цепи лова, И. Халий) выявили высокий уровень озабоченности населения состоянием среды обитания и его готовность поддержать требования "зеленых" как политическую силу. В последующее десятилетие оба показателя неуклонно снижались, соответственно
падал и интерес социологов к проблеме. Сегодня мы и близко не подошли к тому уровню анализа, который был продемонстрирован 12 лет назад Институтом Гэллапа (международное исследование "Здоровье планеты"). Как показали исследования ВЦИОМа за 1991-2000-е годы,
отношение населения к состоянию среды обитания в целом можно выразить формулой "плохо, но можно терпеть" (Ю. Левада), Однако при этом "общая социальная тревожность" относительно экологических рисков не только сохранялась (В, Ядов), но и периодически трансформировалась в массовую готовность к социальному действию, если речь заходила о ввозе
отработанного ядерного топлива в Россию, строительстве заводов по уничтожению химического оружия (И. Прохорова. Е. Шварц, И. Честин).
94
Г.М. Денисовский: Меня, как исследователя, особенно в связи с характером современной
экологической политики государства, интересует в большей степени не влияние общества на
окружающую среду, а те социальные силы, которые вовлечены в действия, направленные на
охрану природы. И здесь самым важным действующим лицом, на мой взгляд, является
общественное
экологическое
движение.
Конечно,
существуют
государственные
природоохранные структуры, даже в Государственной Думе есть специальный комитет. Но
действия их не носят регулярного, последовательного и эффективного характера.
И. А. Сосунова: Общественное мнение по экологическим и социально-экологическим проблемам в силу новизны предмета, научной неопределенности многих узловых вопросов природоохраны и т.д. обладает рядом специфических особенностей. В частности, можно говорить,
например, о его несомненной "злопамятности", проявлении "страха экспертократии" (по выражению Ю. Хабермаса). Так, спустя почти 20 лет после чернобыльской катастрофы, несмотря
на все усилия Минатома России в области воздействия на общественное мнение, не менее 55-60%
населения заинтересованных регионов настроено против строительства новых АЭС, а доля
противников любой формы ввоза в Россию ядерных отходов, по данным некоторых общероссийских исследований, в 2001 г. достигала 80%6. Поэтому считаю, что влияние СМИ на формирование и регулирование социально-экологической ситуации очень велико. Они являются; вопервых, важнейшим фактором формирования общественного мнения (как путем убеждения,
так и путем внушения); во-вторых, одним из главных источников экологических знаний (результаты опросов, проведенных нами в 1992-2003-е годы, показывают, что СМИ играют такую роль для 30-45% респондентов), соприкасаясь в этом качестве с системой экологического
образования; в-третьих, достаточно эффективным инструментом влияния на деятельность органов власти и т.д. Более того, в период достаточно спокойной социально-экологической ситуации СМИ зачастую играют роль некоего диффузного лидера общественного мнения,
Л.М. Яо: Социально-экологические исследования, проводимые в нашей стране, фиксируют
высокую степень обеспокоенности людей состоянием окружающей среды. Но центральные
СМИ обходят эти проблемы стороной. Так, например, телевидение практически недоступно
экологам, а специализированные экологические издания не доходят до широких масс населения. Если телевидение стоит на первом месте по значимости среди каналов экологической информации, то специализированные СМИ только на втором. Не случайно поэтому лишь 10%
населения считает себя достаточно информированным в экологической сфере, а полностью
доверяют СМИ не более 17%.
В.Л. Зубков: Коммуникация, в том числе и коммуникация об экологических рисках в обществе осуществляется, как "по вертикали", так и "по горизонтали" - между властными и другими элитами, социальными группами (организациями) и индивидами. Каждый элемент указанных сетей в условиях демократии является как производителем, так и потребителем информации. Важнейшими (но не единственными) каналами ее циркуляции в обществе являются
средства массовой информации. Однако следует признать, что даже в странах развитой демократии рискологическая проблематика в СМИ освещается отрывочно и порой тенденциозно,
сообщения преподносятся без каких-либо сравнительных показателей; при этом трудно отделить факты от комментариев, мнения экспертов от мнений журналистов.
Говоря об особенностях представления информации о рисках в СМИ, следует рассматривать содержательный и формальный аспекты проблемы. Первый аспект связан прежде всего
с необходимостью упрощения информации для того, чтобы она стала понятной массовой аудитории. Однако часто это приводит к искажению информации. Особые сложности возникают
при интерпретации научных данных, необходимых для описания экологических рисков. Иногда цитаты ученых передаются другими словами, изменяющими первоначальный смысл информации. Бывает, что в сообщениях СМИ совокупно используются данные нескольких исследований, исходящих из различных методологических предпосылок. Согласно правилу "объективной" журналистики, передаются и многочисленные разрозненные точки зрения
(например, ученых и политиков), не создающие ясной картины происходящего и не позволяющие рационализировать процессы принятия решений. Случаются и чисто технические ошибки.
Второй аспект проблемы касается формы сообщений. Восприятие рисков, в том числе экологических, во многом зависит от места и времени размещения информации, ее названия, качества видеоряда и т.п. Но вполне понятно, что конструирование этих параметров во многом
определяется пристрастиями и мастерством производителей и поставщиков информации.
Материал подготовил В. ТАЙДАКОВ
6
Алексеев С. А. и др. Экология, экономика, социум: состояние, тенденции, перспективы. М.. 2002.
95