1.5. МОРДОВСКИЙ НАРОД В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ И ДРУГИХ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Е.Н. Мокшина
МОРДОВСКИЙ НАРОД В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ И ДРУГИХ
ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
________________________________________________________________________________________________
1.5. МОРДОВСКИЙ НАРОД В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ И ДРУГИХ
ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Мокшина Елена Николаевна, д.и.н., профессор кафедры дореволюционной отечественной истории, археологии и
этнографии.
Место работы: ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева».
kaf_dor@mail.ru
Аннотация: В статье анализируются письменные источники о мордовском народе периода средневековья.
Ключевые слова: мордва, мокша, эрзя, летопись, нарративные источники, средние века, этнокультурные контакты, этнографические экспедиции.
THE MORDOVIAN PEOPLE IN THE RUSSIAN CHRONICLES AND OTHER
WRITTEN SOURCES OF THE MIDDLE AGES
Mokshina E. N., doctor of the historical sciences, professor of the Prerevolutionary state history, archeology and ethnography
department.
Place of work: FGBOU VPO "Mordovian State University of N. P. Ogaryov".
kaf_dor@mail.ru
Annotation: In article written sources about the Mordovian people of the period of the Middle Ages are analyzed.
Keywords: mordva, moksha, erzyans, chronicle, narrative sources, Middle Ages, ethnocultural contacts, ethnographic expeditions.
Начало заселения Среднего Поволжья человеком,
как известно, восходит к эпохе палеолита – древнекаменного века. Первые следы пребывания его на территории современной Мордовии относятся к мезолиту.
А в период неолита (V–III тыс. до н.э.) эта территория
была уже хорошо освоена людьми. Неолитические
племена, этноязыковая принадлежность которых до
сих пор точно не установлена, занимались охотой,
рыболовством, собирательством.
По все более утверждающемуся взгляду исследователей, прародина племен уральской языковой общности, включавшей предков финно-угров и самодийцев,
располагалась в районе Урала, откуда они примерно в
конце мезолита – начале неолита стали расселяться
на запад до Прибалтики. В конце III – первой половине
II тыс. до н.э. в Верхнем и Среднем Поволжье были
расселены финно-угорские племена, относимые археологами к волосовской культуре. Во II–I тыс. до н.э.
значительное воздействие на них оказали индоевропейские племена фатьяновской, абашевской и
срубной культур.
Ведущую роль в формировании древнемордовских
племен играла городецкая культура, носители которой
в начале нашей эры проживали в западной части
Среднего Поволжья и в регионе средней Оки. Памятники городецкой культуры (свое название она получила по с. Городец Рязанской обл., где были найдены
первые характерные ее комплексы), по преимуществу
укрепленные поселения, в большом количестве выявлены и на территории Мордовии (Каргашинское, Самозлейское, Теньгушевское и др.). На базе городецкой
культуры и ее носителей происходило формирование
не только древнемордовских, но и древнемарийских
племен, особенно близких к мордовским, а возможно,
муромских и некоторых других.
Один из ранних этапов формирования древнемордовской культуры представлен Андреевским курганом,
расположенным на территории Большеигнатовского р-
на Республики Мордовия, датируемым I–III вв. н.э. Он
был насыпан над могилами племенного вождя и его
дружинников. Оружие, воинские трофеи, обереги в
виде отчлененных человеческих челюстей и другие
детали погребенных позволяют видеть в них пришельцев с юга внедрившихся в мордовскую среду. Будучи самым западным из ныне существующих финноугорских народов Волго-Камья, мордва в сравнении с
ними и наиболее европеоидна. Если марийцы и удмурты считаются представителями субуральского антропологического типа, сформировавшегося в эпоху
неолита в западных по отношению к Уралу областях в
результате смешения классических вариантов уральской расы с европеоидной, то в составе мордвы, как и
восточных групп русского народа, субуральский тип
представлен лишь в виде примеси. Материалы антропологического обследования мордовского и соседних
народов, проведенного в последние десятилетия, дают основание заключить, что в формировании мордвы
участвовало главным образом два расовых компонента: светлый массивный широколицый европеоидный
тип, прослеживаемый особенно у мордвы-эрзи, и темный грацильный узколицый европеоидный тип, преобладающий среди мордвы-мокши. Южные европеоиды,
принявшие участие в формировании антропологического облика мордвы, были представлены в основном
фатьяновскими, балановскими, скифо-сарматскими и
другими племенами, а северный европеоидный тип,
вероятно, преобладал уже у ранних волго-окских племен. В более поздние эпохи значительное влияние на
антропологический состав мордвы оказали восточнославянские племена, а затем и русские.
Проведенное в последнее время исследование дерматоглифических признаков у народов Восточной Европы показало, что мордва, как и русские, белорусы,
латыши, украинцы, вепсы, коми – носитель наиболее
европеоидного комплекса кожного рельефа, в то время как у марийцев и удмуртов восточный (монголоид27
Социально-политические науки
1’2013
________________________________________________________________________________________________
ный) компонент заметно увеличен. Таким образом,
сходство антропологического облика мордовского и
русского населения (особенно восточного) – следствие, во-первых, древней общности антропологических
типов, на базе которых шло их формирование, и, вовторых, последующего процесса сближения и смешения между ними.
Иногда возникает вопрос, не связана ли имеющаяся
у мордвы, особенно у мокши, пусть и незначительная,
монголоидная примесь с татарами (тем более что среди мокши в период ордынского господства были основаны завоевателями военные и административные
центры)? Не отрицая эту возможность, все же отметим, что у соседних татар монголоидная примесь связана с другим антропологическим типом – южносибир1
ским .
Этноним «мордва» появляется в довольно ранних
письменных источниках. Прежде всего следует упомянуть книгу Иордана (VI в.) «О происхождении и деяниях гетов», в которой он, говоря о народах Восточной
Европы, упоминает и народ Морденс (Mordens), т.е.
мордву. В других западноевропейских источниках
мордва называется также Merdas, Merdinis, Merdium,
Mordani, Mordua, Morduinos. По свидетельству императора Византии Константина VII Порфирогенета (Багрянородного), жившего в X в., страна Мордия (Mordia) находилась в десяти днях пути от Печенегии.
Одним из важнейших источников по истории не только русского, но и соседних с ним народов, в том числе
мордвы, которая еще в период существования Киевской Руси находилась в сфере ее политических и экономических интересов, являются русские летописи.
В древнерусских летописях этноним «мордва»
встречается с XI–XIII веков. Уже в «Повести временных лет», составленной в 1113 г. монахом КиевоПечерского монастыря Нестором, мордва упоминается
трижды. В ней сказано, что «…в Афетове же части
седять Русь, Чюдь и вси языци – Меря, Мурома, Весь,
Моръдва, Заволочская Чюдь, Пермь, Печера, Ямь,
Оугра, Литва, Зимегола, Корсь, Сетьгола, Любь…».
Здесь указано и более точное место расселения
мордвы – «по Оце реце» (Оке. – Е. М.). В датированной части «Повести…» (1103 г.) сообщается о победе
мордвы над князем Ярославом: «…того же летя бися
Ярослав с Мордвою месяца марта в 4 день и побеж2
ден бысть Ярослав» .
В выдающемся произведении древнерусской литературы «Слове о погибели Русской земли» говорится о
том, что мордва наряду с другими народами Поволжья
(буртасами, черемисами и вядой) бортничала на Владимира, т.е. платила князю дань поставками бортевого
3
меда .
Для реконструкции истории мордвы XII–XVI вв. особое значение имеет Патриаршая или Никоновская
летопись. В ней получили отражение события, связанные с мордовско-русскими и мордовско-булгарскими
взаимоотношениями, моноголо-татарским вторжением
на Мордовскую землю, участие мордвы в покорении
Казани и др. В летописи содержатся сведения и о Пур-
гасе – одном из наиболее видных правителей мордвы,
чьим именем была названа формирующаяся мордов4
ская государственность («Пургасова волость») .
Наряду с этнонимом «мордва» в летописях используется и этноним «мордвичи», образованный с помощью суффикса -ичи, характерного для Древней Руси
при наименовании народов: вогуличи, вятичи, дрего5
вичи, кривичи, немчичи, радимичи, русичи и др. . По
своему происхождению этноним «мордва» восходит к
ирано-скифским языкам (иран. мард – мужчина). В
мордовских (мокшанском и эрзянском) языках сходный
термин сохранился для обозначения супруга (мирде).
Не исключено, что «марды», упоминаемые в «Истории» Геродота (V в. до н.э.) как одно из кочевых «племен персидских», подвластных Персидской державе,
принимали участие в этногенезе мордвы). В пользу
этого предположения свидетельствует не только иранская этимология самого этнонима «мордва», но и другие иранизмы, имеющиеся в мордовских языках. В
русскоязычном термине «мордва» частица -ва носит
6.
оттенок собирательности (литва, татарва)
«Сама мордва, - писал в начале XX в. академик А. А.
Шахматов, - до сих пор не называет себя этим именем;
мордвин говорит про себя, что он эрзя или мокша (это
два разных племени мордовских); мордвой эрзян и
мокшан называют русские. Очевидно, шедшие с юга
русские, встретившись с мордвой, и назвали ее старым южнорусским, по происхождению скифским на7
званием – мордва» . Такое мнение нередко встречается и сегодня. Однако оно не совсем верно. Этнонимы «эрзя» и «мокша» мордвой чаще употребляются
при внутриэтническом общении. Этноним же «мордва», первоначально использовавшийся для номинации
этого этноса другими этносами, затем стал употребляться и самой мордвой в качестве общего самоназвания, особенно при контактах с иными народами.
С окончательным присоединением мордвы к России
она
была
включена
в
общую
феодальнокрепостническую систему государства и объем сведений о ней значительно вырос. Документы русского
делопроизводства являются ценнейшим источником
для различных сторон жизни мордовского народа периода позднего средневековья.
Мордовская земля наносилась на карты, составленные как западноевропейскими (Фра-Мауро, С. Герберштейн, А. Дженкинсон, И. Масса, Г. Герритс, Г.
Сансон, Н. Витсен, Г. Делиль и др.), так и русскими
картографами в XV–XVII веков. Так, до нас дошел уникальный чертеж Сибири («Корнильевский чертеж»),
автором которого исследователи считают С.У. Ремезова. На нем указаны не только территории народов
Сибири, но и многих народов Поволжья и Приуралья, в
том числе и земля мордвы («З. Мордовска»). Чертеж
не имел градусной сетки, и масштаб его был весьма
приблизительный. Но его составитель хорошо знал
расположение «Земли Мордовской» относительно
соседних с ней народов. «З. Мордовска» на чертеже
4
1
Мокшин Н. Ф. Мордовский народ в истории и культуре Российского государства / Н. Ф. Мокшин, А. С. Лузгин. – Саранск:
Мордов. кн. изд-во, 2012. – С. 22-23.
2
Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1. Повесть временных лет. – Л., 1926. – С. 4, 280.
3
Слово о погибели Русской земли // Художественная проза Киевской Руси XI– XIII веков. – М., 1957. – С. 253.
28
Полное собрание русских летописей. Т. X. Патриаршая или
Никоновская летопись. – М., 1965. – С. 94-97.
5
Полное собрание русских летописей. Т. X. Патриаршая или
Никоновская летопись. – С. 211.
6
Мокшин Н. Ф. Мордва и вера / Н. Ф. Мокшин, Е. Н. Мокшина. –
Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2012. – С. 9.
7
Шахматов А. А. Введение в курс истории русского языка / А.
А. Шахматов. – Ч. 1. – Пг., 1916. – С. 38.
Е.Н. Мокшина
МОРДОВСКИЙ НАРОД В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ И ДРУГИХ
ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКАХ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
________________________________________________________________________________________________
помещалась рядом с «Землей Великой Московии» и
граничила с «З. Черемисской», «З. Чювашской», «З.
Вотяцкой». Неточность допущена лишь в отношении
соседства «З. Мордовской» с «З. Вотяцкой», т.е. с уд8
муртами, с которыми мордва не граничила .
Наиболее раннее письменное известие об этнониме
«эрзя» (арису) содержится в послании кагана Хазарии
Иосифа (X в.), а об этнониме «мокша» (moxel) – в записках фламандского путешественника XIII в. Гильома
Рубрука. Долгое время считалось, что этноним «мордва» индоевропейского происхождения, а этнонимы
«эрзя» и «мокша» имеют местные, мордовские, корни.
Однако новые исследования не подтверждают такой
точки зрения. Слово «эрзя» восходит, вероятно, к
иранскому arsan – самец, мужчина, герой, а «мокша» –
к индоевропейскому гидрониму Мокша (санскрит.
moksha – проливание, утекание, освобождение).
О мокшанах («мокша») и эрзянах («арджаны») сообщал Рашид-ад-Дин в своем описании вторжения монголов в Поволжье. Ногайский князь Юсуф в грамоте,
направленной в 1549 г. в Москву, упоминал рзян (т.е.
эрзян). Этноним «мокша» зафиксирован также в нескольких татарских намогильных камнях XVI в. в форме «мухшы». В русских источниках вплоть до XVII в.
мокша выступает только под этнонимом «мордва».
Мокша впервые упоминается в «Книгах письма и меры» Д. Пушечникова и А. Костяева от 1624-1626 гг.
(«мокшана», «мокшаня», «темниковские мокшане»).
Этноним «эрзя» в русских источниках начинает встречаться еще позднее, с XVIII в., да и то лишь в научных
работах. Понимание этнической неоднородности
мордвы стало формироваться только со второй половины XVIII в., после выхода в свет трудов ученых –
участников знаменитых академических экспедиций П.
И. Рычкова, И. И. Лепехина, П. С. Палласа и других,
которые своими исследованиями в Среднем Поволжье
внесли немалый вклад в этнографическое изучение
9
народов этого региона, в том числе и мордвы .
Как при формировании, так и в процессе дальнейшей своей истории мордовский этнос постоянно имел
тесные генетические и культурные связи с окружавшими его этносами – не только с соседними, но и более дальними. Оригинальная культура мордовского
этноса восприняла и адаптировала в переработанном
виде компоненты многих культур.
Длительное время южными соседями мордвы являлись ираноязычные скифы, сарматы, аланы и др. Как
известно, сарматы и аланы, пребывавшие в поволжско-уральских степях, подверглись нашествию гуннов.
Часть сармат была уничтожена гуннами, одних они
увлекли за собой далеко на запад, другие бежали на
юг или север. Возможно, какие-то группы сармат были
ассимилированы мордвой. Есть версия, что одним из
свидетельств сармато-мордовских связей выступает
этноним «эрзя», указывающий на название ассимилировавшегося в мордовской среде сарматского племени аорса. По свидетельствам Страбона и Птолемея,
аорсы, как одно из сарматских племен, занимали территорию между северным берегом Каспийского моря и
левым берегом Дона.
Довольно значителен пласт иранизмов в мордовской
лексике и, что особенно интересно, они весьма схожи
как в эрзянском, так и в мокшанском языках. Это позволяет предположить, что иранизмы мордва восприняла в то время, когда была еще относительно единой. Сравните, эрз., мокш. тарваз (серп) - иран.
darghas (серп); эрз. паз (бог), мокш. паваз (бог, счастье) - иран. baga (бог); эрз. азоро, мокш. азор (хозяин)
- иран. ahuro (господин, господь); эрз., мокш. сия (серебро) - иран. sim (серебро). Сарматские элементы
обнаружены также и в костюме, оружии, украшениях,
погребальном и некоторых других обрядах мордвы.
Широко распространялись среди мордвы изделия
аланских ремесленников. Мордовско-иранские связи
ослабли с появлением в степях Восточной Европы
тюрков.
В первой половине I тыс. западными соседями
мордвы были балты. Некоторые балто-мордовские
параллели прослеживаются по археологическим материалам. Единичные заимствования из балтийских языков сохранились в мордовских языках, напр, эрз.,
мокш. пеель (нож) - лит., латыш. peilis (нож); эрз. кшна,
мокш. шна (ремень) - лит., латыш. siksna (ремень); эрз.
пурцуз, мокш. пурхц (поросенок) - лит. parksas (поросенок); эрз. пурьгине (гром) - лит. perkunas (гром). Есть
предположение, что литовское sora и латышское sara
(просо) заимствованы балтами у мордвы (эрз. суро,
мокш. сура).
К VI–VII вв. относятся первые контакты мордвы с
тюркоязычными народами. С течением времени они
стали постоянными и очень тесными. В конце I тыс.
н.э. на территории Среднего Поволжья создается раннефеодальное государство Волжская Булгария – первое государственное образование в истории народов
Волго-Камья. В хозяйственном отношении местное
средневолжское, в том числе мордовское, население
находилось примерно на одном с булгарами уровне
развития, а может быть даже превосходило их в культуре земледелия, хотя в отношении социальной и особенно военной организации уступало им. Местное
финно-угорское население сыграло большую роль в
окончательном переходе булгар от кочевого скотоводческого образа жизни к оседлому земледелию.
Тесные взаимоотношения с волжскими булгарами, а
затем, после распада этого государства, с поволжскими татарами и чувашами нашли отражение и в мордовских языках. По подсчетам лингвистов, в современных мордовских языках имеется свыше 200 тюркских заимствований, не считая антропонимов. Основную массу тюркизмов в мордовском лексиконе составляют слова татарского происхождения. Слов чувашского происхождения в современных мордовских языках сохранилось всего около двух десятков. Примечательно, что татаризмы, как и вообще тюркизмы, представлены в мордовской лексике в разной мере. Одни
встречаются в обоих языках, другие вошли в мокшанский, но отсутствуют в эрзянском, или наоборот. В целом в мокшанском языке татарских слов больше, чем
в эрзянском, так как мокша более продолжительное
время находилась под непосредственным влиянием
татар, чем эрзя. «Это обстоятельство, между прочим, отмечал крупный исследователь мордвы
М. Е.
8
Мокшин Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских путешественников / Н. Ф. Мокшин. – Саранск: Мордов.
кн.
изд-во, 1993. – С. 55.
9
Там же. С. 11-16, 38-41, 65-77.
29
Социально-политические науки
1’2013
________________________________________________________________________________________________
Евсевьев, - немало способствовало также и удалению
10.
друг от друга этих наречий мордвы»
Занимая исторически южную часть мордовской земли и поэтому находясь в тесных контактах с татарами,
мокша испытала их влияние не только в языке, но и в
других сферах культуры, общественного и семейного
быта. Особенно прочными были контакты с татарамимишарями, которые сами, в свою очередь, многое
восприняли от мордвы. Например, в материальной
культуре мишарей такие детали, как косуля, путмар,
лыковая обувь (прежде всего лапти), следует считать
заимствованными у мордвы. Роль культуры мордовского народа заметна и в развитии жилых, хозяйственных построек, некоторых других элементов материального быта татар-мишарей. Зафиксировано несколько слов, воспринятых ими из мордовского языка:
пангы (гриб), мошко (конопля), пизёл (рябина), кяркиш
(бечевка, оборка) и др.
О древности мордовско-славянских связей свидетельствуют как археологические, так и лингвистические данные. К примеру, эрзянское слово пондо (пуд),
вероятнее всего, было заимствовано у восточных славян в то время, когда в их речи имелись носовые гласные, что предшествовало первым памятникам восточнославянского письма, т.е. до XI века. Русские (в том
числе древнерусские) заимствования в мордовских
языках в настоящее время занимают по количеству
первое место. Кстати говоря, многие исследователи
хорошо понимали важность этнографического изучения мордвы и как хранительницы ряда древнерусских
форм народной жизни, фольклора, верований. «По сохранившимся у мордвы религиозным обрядам и по
преданиям о ее религии, - писал, в частности, П. И.
Мельников-Печерский, - можно объяснить многие рус11
ские обычаи и обряды» .
Список литературы:
1. Евсевьев М. Е. Избр. тр.: В 5 т. Т. 4. Основы мордовской
грамматики / М. Е. Евсевьев. – Саранск, 1963.
2. Мельников П. И. Очерки мордвы / П. И. Мельников. – Саранск, 1981.
3. Мокшин Н. Ф. Мордва глазами зарубежных и российских
путешественников / Н. Ф. Мокшин. – Саранск: Мордов. кн.
изд-во, 1993.
4. Мокшин Н. Ф. Мордовский народ в истории и культуре
Российского государства / Н. Ф. Мокшин, А. С. Лузгин. –
Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2012.
5. Мокшин Н. Ф. Мордва и вера / Н. Ф. Мокшин, Е. Н. Мокшина. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2012.
6. Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 1. Повесть временных лет. – Л., 1926.
7. Полное собрание русских летописей. Т. X. Патриаршая
или Никоновская летопись. – М., 1965.
8. Слово о погибели Русской земли // Художественная проза
Киевской Руси
XI– XIII веков. – М., 1957.
9. Шахматов А. А. Введение в курс истории русского языка /
А. А. Шахматов. –
Ч. 1. – Пг., 1916.
10
Евсевьев М. Е. Избр. тр.: В 5 т. Т. 4. Основы мордовской
грамматики / М. Е. Евсевьев. – Саранск, 1963. – С. 16.
11
Мельников П. И. Очерки мордвы / П. И. Мельников. – Саранск, 1981. – С. 108.
30
Reference list:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
Evsevyev M. E. Izbr. works : In 5 t. T. 4. Bases of the
Mordovian grammar /
M. E. Evsevyev. – Saransk,
1963.
Millers P.I. Ocherki of mordvins / P. I. Melnikov. – Saransk,
1981.
Mokshin N. F. Mordva eyes of foreign and Russian travelers /
N. F.Mokshin. – Saransk, 1993.
Mokshin N. F. Mordovian people in the history and culture of
the Russian state / N. F. Mokshin, A. S. Luzgin. – Saransk,
2012.
Mokshin N. F. Mordva and belief / N. F. Mokshin, E. N. Mokshina. – Saransk, 2012.
Complete collection of the Russian chronicles. T. 1 .
Lavrentyevsky chronicle. Vyp. 1. Story of temporary years.
– L.,1926.
Complete collection of the Russian chronicles. T. X.
Patriarchal or Nikonovsky chronicle. – M, 1965.
Word about death of the Russian land // Art prose of Kievan
Rusia' of XI-of the XIII centuries. – M, 1957.
Shakhmatov A. A. Introduction in a course of history of Russian / A.A.Shakhmatov. – P.1. – P., 1916