Контекстуальность учения Е.П. Блаватской

КОНТЕКСТУАЛЬНОСТЬ УЧЕНИЯ
ЕЛЕНЫ ПЕТРОВНЫ БЛАВАТСКОЙ
Юлия Александровна Шабанова
доктор философских наук, профессор,
Заведующая кафедрой философии
ВГУЗ «Национальный горный университет»
Предметом
данного
исследования
выступает
контекст
формирования и развития учения, которое открыто миру, благодаря
нашей соотечественнице Елене Петровне Блаватской. Осмысление
широкого спектра контекстуальности, через которую Древняя
мудрость, идущая из глубины веков и тысячелетий, актуализируется в
культурном пространстве XIX-XX веков, способствует формированию
целеполаганий человека XXI столетия. Говоря о новой парадигме
миропонимания, ожидаемой современностью, мы неизбежно
определяем приоритетность духовного. Обоснованием такой
неизбежности
выступает,
как
минимум,
несостоятельность
материалистической, потребительской культуры, которая доминирует в
мире, демонстрируя разрушительные последствия своего развития.
При
этом
пути
формирования
духовного
наполнения
мировоззренческой парадигмы остаются сугубо теоретическими.
Представляется, что творчество Елены Петровны Блаватской,
основанное на возрождении древнего синкретического знания об
универсальных закономерностях и эволюционном развитии Вселенной
и человека, содержат в себе продуктивные идеи практического
осуществления духовных приоритетов современной мировоззренческой
парадигмы. Контекст, в котором это учение было актуализировано,
способствует осмыслению не только условий и причин его появления,
но и возможных методологических расширений, позволяющих
реализовать тот уникальный синтез знаний, который Е.П.Блаватская
открыла миру.
Спектр контекстуальности, в котором появляется учение
Е.П.Блаватской достаточно широк. Это и мировоззренческий, и
социальный, и религиозный, и философский, и общекультурный
ракурсы его проявления.
С мировоззренческой точки зрения Европа конца XIX - начала XX
веков представляет достаточно сложное пространство. Сложное в виду
1
своей неопределённости. Каждая предшествующая культурная эпоха,
несла в себя ясность мировоззренческой установки. Античность –
космологизм, средневековье – теоцентризм,
Ренессанс –
антропоцентризм и гуманизм, Новое время – сциентизм. Конец XIX
века для Европы, которая познала уже и ужасы войны, и тотального
уничтожения от эпидемий, и последствия кардинальной модернизации
образа жизни, связанного с технократическими тенденциями развития
общества и кризисом рационализма, проявившегося во всех сферах
духовной жизни общества, время вопрошаний и сомнений. Неверие в
конструктивно-созидательные силы человека, исторический и
социальный пессимизм, скептицизм - таковы основные черты
умонастроения рубежа ХIХ-ХХ веков. В это время происходит
переосмысление сути окружающей действительности, качественно
пересматриваются представления о смысле, цели и назначении
человеческой деятельности и познания. Вопрошание о смыслах
становиться животрепещущей проблемой ищущего человека.
Отсутствие ясного и единого ответа, позволяющего идеологически
утвердить дальнейший путь развития европейского сообщества,
многообразие ракурсов миропонимания, мировоззренческая смута и
разобщённость – всё это взывало к жизни потребность обновлённых
смыслов дальнейшего пути развития
Религиозный контекст того времени не имеет единого стержня,
удерживающего теологическую картину мира в фундаментальных
рамках
ортодоксии.
Секуляризация
и
материализм,
явно
доминирующие в обществе, наложили отпечаток на состояние
верующих. Христианство с его секуляризированными формами и
противоречиями между глубинным учением и внешней практикой
клира отталкивало мыслящих людей, неудовлетворённых догматизмом.
К тому же многоконфессиональность европейского религиозного
пространства скорее уводило, чем приближало людей Богу.
Наука, переживающая расцвет фундаментальных учений о мире,
не разрешала вопросы морального пути человека единичного, а вскоре
и вовсе лишила свой предмет антропологических смыслов,
сконцентрировавшись на закономерностях материального физического
мира. Оправданная позитивизмом, наука упивается своими
открытиями, а главное теми прагматическими дивидендами, которые
приносят обществу процветание на материальном плане.
В «Разоблачённой Изиде» Е.П. Блаватская пишет: «С одной
стороны лишённое духовности, догматическое, очень часто –
2
развращённое духовенство, уйма сект и три воюющие между собой
мировые религии; разногласия вместо единения, догматы без
доказательств, любящие сенсацию проповедники, ищущие богатства и
удовольствий прихожане, лицемерие и ханжество, порождённые
тираническими
крайностями
в
требованиях
приличия,
респектабельности господствующих классов. С другой - научные
гипотезы, построенные на песке, нет ни одного вопроса, по которому
достигнуто согласия; ярые ссоры и зависть; общее течение в
материализм. Схватка на смерть между Наукой и Теологией за
непогрешимость – «вековой конфликт. ...Между этими двумя
столкнувшимися Титанами – Наукой и Теологией – находиться
обалдевшая публика, быстро теряющая веру в бессмертие… и быстро
спускающаяся до уровня чисто животного существования» [1, С.XIVXV].
Возможно царица наук, философия с её статусом высших
абстракций и сущностных обобщений несла европейскому уму ответы
о смыслах будущего человечества?
Философия начинает впадать в крайность нерационального,
вызванного оппозицией к классической установке философии как
системно-рациональному объяснению сущности мира и человека.
Философия
неклассического
периода
отрабатывает
сферу
иррационального, определяя экзистенциальные, феноменологические,
интуитивные акценты в смыслополагании человека. Восполняя
крайности рационального нерациональными сферами проявления
человека, философия к середине ХХ века приходит к закономерному
плюрализму, который можно рассматривать как предтечу обновлённого
монизма.
Философский контекст, в котором появились работы
Е.П.Блаватской, с одной стороны, представлен учением русского
космизма, с другой – позитивизмом.
Относительно позитивизма позиция Е.П.Блаватской была
однозначно отрицательной. Позитивизм выступал тем полемическим
контекстом, в котором кристаллизуется духовная доминанта её
взглядов.
Космизм, который берёт начало из античной традиции, получил
специфические акценты, в так называемом русском космизме, и был
представлен как религиозными, так и естественно-научными учениями,
преодолевает крайности античного антропоморфизма и средневекового
теоцентризма, органично вписывая человека не только в планетарные
3
системы, но и в целостный универсум мироздания. Отличительной
чертой русского космизма является антропокосмизм1, реализованный
через органицизм2 конца XIX века.
Представители естественно-научного направления русского
космизма (К. Э. Циолковский, Н. А. Умов, В. И. Вернадский, А. Л.
Чижевский) ориентировались на моделирование органической
целостности, имеющей свой центр, периферию, динамику
центробежных и центростремительных сил. Мыслители религиознофилософского направления русского космизма В. С. Соловьев, Н. Ф.
Федоров, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, обосновывают необходимость
религионизации науки, в виде сотрудничества веры и знания.
Соответственно отрабатывается методология антропо-теологического
синтеза,
в
виде
методологии
антропо-теологической
дополнительности, воссоздающей принцип доопределяемости
человека и Бога как выражение единого эволюционного плана. В этом
контексте осуществляется идеологическая подготовка к восприятию
учения «новых теософов» (Н.Бердяев), творчество и деятельность
которых происходило по идейным водительством Е.П.Блаватской.
Как известно Владимир Соловьёв называл своё учение „свободной
теософией”, понимая под теософией цельное знание, под которым он
подразумевает знания мистические, но выраженные в строгой системе
логических категорий. “Свободная теософия, - пишет Соловьёв в
работе “Философские начала цельного знания”, - или цельное знание
не есть одно из направлений или типов философии, а должна
представлять высшее состояние всей философии как во внутреннем
синтезе трёх её главных направлений - мистицизма, рационализма и
эмпиризма, так равно в более общей и широкой связи с теологией и
положительной наукой. Если единство в сфере знания, определяемое
1
АНТРОПОКОСМИЗМ (от древнегреч. "антропос" - человек, "космос" - мир как системно-гармоническое
целое) - философская концепция, развивающая комплекс представлений о гармоническом единстве человека
и вселенной, о их своеобразной взаимозависимости и взаимопроникновении, а также о средствах
достижения такого состояния. (В. Кемеров. Философская энциклопедия. - "Панпринт", 1998 г.) 2
ОРГАНИЦИЗМ - филос.-методологич. и общенаучная концепция, в основу которой положено
объяснение широкого круга природных явлений, организации и организма. Термин «Органицизм» ввёл в
1918 англ. физиолог Дж. С. Холдейн, создавший материалистическую в своей основе концепцию,
направленную против господствовавших в теоретической биологии XIX в. механистических и
неовиталистских взглядов. В данной статье используется подход российских органицистов XIX-XX вв,
учение которых определяется как «мировоззренчески-методологическое направление, … основанное на
принципах всеобщности жизни, целостности, гармонии, деятельностного подхода к проблеме соотношения
естественного и искусственного, закономерности и свободы» (Маслобоева О.Д. Российский органицизм и
космизм XIX-XX вв.: Эволюция и актуальность. Часть I – III. Монография – М.:АПК и ППРО, 2007. – С.51.
4
теологическим или мистическим началом, мы называем вообще
теософией (то есть, говоря точнее, знание в своём единстве есть
теософия), то высшее синтетическое единство ... характеризуется
принятым мною названием свободной теософией или цельным
знанием” [2, С.194 - 195].
Безусловно, различия между взглядами Е.П.Блаватской и
Вл.Соловьёва огромны. Хотя определение сути теософии Вл.
Соловьёвым в виде соединения теологии, философии и науки
концептуально мало отличны от определения содержания «Тайной
доктрины» Е.П.Блаватской как синтеза науки, религии и философии,
всё же отождествлять эти понятия не стоит. К тому же,
терминологическое разночтение, используемых
Е.П.Блаватской
восточных категорий были чужды, православному по духу и во многом
опирающемуся на католицизм, Владимиру Соловьёву.
В работе Отца Сергея Булгакова «Свет невечерний» даётся
следующая характеристика теософии: «особую разновидность
естественной религии, или «религии вообще» составляет, так
называемая теософская доктрина, согласно которой все религии
имеют общее содержание, говорят одно и то же, только разным языком,
причём нужно различать эзотерическое учение, ведомое лишь
посвящённым, и экзотерическое, существующее для profanes vulgus,
различая символики и обряды, обусловливаемые историческими
причинами». Именно второй вид экзотерической формы учения, С.
Булгаков относит к теософской разновидности, представленной Е.П.
Блаватской. «Это учение опирается на смелые аналогии и
отождествления, особенно же на сближения моральных учении, в
которых, вообще говоря, легче найти эту близость, нежели в догме и
обряде» [3, С. 283].
Особая близость, основанная на универсальной природе знаний,
присуща взглядам о. Павла Флоренского и Елены Блаватской. Отец
философа Павла Александровича Флоренского, Александр Иванович
(1850-1908) учился во Владикавказской классический гимназии, а
затем перевелся
в Тифлисскую 1-ю классическую гимназию,
директором которой в то время был В.И. Желиховский (супруг родной
сестры Блаватской). Впечатления Александра Ивановича Флоренского
о Елене Петровне, которые он передал сыну, врезались в память П.А.
Флоренского, который «чувствовал, что эти детские впечатления не
прошли мимо его мысли, заставили призадуматься, а может быть, и
послужили оплотом против материализма» [4, С.77].
5
Н. Бердяев считает, что в учении Е. Блаватской представлена
совсем не та теософия, которая проходит через всё христианство, ибо в
ней преобладает духовный натурализм и эволюционализм. Он видит в
современной теософии религиозный синкретизм древних знаний,
оккультных
преданий,
осовремененный
натурализмом
и
рационализмом. Считая, что «теософия соблазняет людей и народы
братством, которого не осуществляет», философ утверждает, что
«такого рода духовные течения предшествуют сильному религиозному
свету» [5, С.301].
Учение Блаватской, стоящее особняком и однозначно не
вписывающееся в концепцию космизма исходя из теоретических
обобщений научных, философских и теологических наработок мировой
культуры, основано на метанаучном подходе и прибегает к
методологии аналогий, продолжающей древнюю традицию Гермеса
Трисмегистра в виде закономерности: как внизу, так и вверху.
Органистическая концепция в учении Блаватской реализована в
целостном понимании теософских знаний, отображающем единые
закономерности мироздания как основу единого, беспредельного и
безграничного космоса – духовной реальности бытия с проекциями его
закономерностей в иерархической последовательности проявленного
мира.
Различные ракурсы космизма, представленные в парадигмальных
установках европейской культуры в виде анропоцентризма и
теоцентризма в учении Блаватской нашли синтетическое выражение,
где целостность методологии обеспечивается взаимодополняющими
аспектами космогенезиса и антрпогенезиса.
В рамках мировоззренческого поиска конца XIX начала XX в
Европе пробуждается интерес к философско-религиозным учениям
Востока. Шеллинг и Шопенгауэр являются первыми европейскими
философами, реализовавшими в своих трудах попытки синтеза
восточных философско-религиозных учений и западноевропейских
философских систем. Благодаря их обращению к Упанишадам в
европейское философское пространство вводятся термины и понятия
индийской философии, что явилось благоприятным контекстом для
восприятия теософского учения, отражённого в трудах Е.П.Блаватской.
Распространённым является мнение о возникновении теософии на
основе буддийского учения. Теософия, действительно, близка
буддизму, особенно буддийской этике, но не связана только с
6
восточной религиозно-философской традицией. Е.П. Блаватская говоря
о «сходстве, доходящем почти до идентичности» между буддизмом и
теософией, подчёркивает, что «теософия – это не буддизм»[6, С.8].
В целом, можно сказать, что теософское учение, открытое
европейскому сообществу Еленой Петровной Блаватской,
появилось на фоне закономерных процессов эволюции сознания.
Исторически было подготовлена возможность
реализации
теософских идей и теософского общественного движения на
социальном плане. Это происходит именно в то время, когда возникла
необходимость вывести часть учения из эзотерических форм в
экзотерические. Как следствие, труды Блаватской стали доступны
каждому желающему ознакомиться с ними или изучить их. Но при
этом, учение не стало более доступным для понимания. Суть эзотерики
заключается не в формальной доступности знания, а в степени
готовности сознания воспринимающего постигнуть скрытые истины, не
знать их, а понимать в возможности сделать эти знания основой
жизненной практики.
В этой связи, следует отметить особенности философского
контекста, на которое опирается Елена Петровна Блаватская, с одной
стороны - обращаясь к творчеству философов традиционно признанных
столпами европейского мышления, с другой – демонстрируя
совершенно нетрадиционный подход к осмыслению их идей. Так
спецификой толкования философских истин Еленой Петровной
Блаватской являются следующие особенности:
1.
Для всех философских систем существует нечто общее, чем
выступает «Бог всех философов. Бог бесконечный и безличный» [7,
С.6];
2. Философские знания открываются через посвящённых,
которые обладают глубиной эзотерического постижения: «Более чем в
течении двух веков каждый, кто читал Платона, осознавал, что он,
подобно большинству других выдающихся греческих философов, был
посвящённым и поэтому связанный определённой клятвой он мог
говорить о некоторых вещах только посредством завуалированных
категорий. …Платон окутывает свою философию в глубочайшую
тьму. Его «Тимей» настолько запутан, что никто, кроме Посвящённого,
не поймёт его сокровенного смысла» [7, С.6];
3. Основой
всей
европейской
философии
является
пифагорейско-платоновское направление как единая традиция, как
составляющая единого мирового пространства, в
котором нет
7
противоречий с восточными учениями. «Что Платон бесспорно был
горячим обожателем и последователем Пифагора, этого никто не станет
отрицать. Так же в равно степени неоспоримо, что Платон, с одной
стороны, унаследовал его доктрины, с другой - извлекал свою мудрость
из тех же источников, что и Самосский Философ… Более того как идеи
Пифагора, так и Платона слишком хорошо совпадают с системами
Индии и Зороастризмом, чтобы допустить какое-либо сомнение по
поводу их происхождения у кого-либо, обладающего некоторыми
знакомством с этими системами. Пантен, Афенагор и Климент были
тщательно обучены Платоновской философии и понимали её
существенное единство с восточными системами» [7, С.11];
4
Предметом философии является сам эзотерический источник,
а не рефлексии и интерпретации отрывочных знаний в виде претензий
на теоретические системы. Философские учения рассматриваются не
как теоретические системы, а как путь единения с Абсолютом, как
духовная практика.
В этой связи, необходимо сказать о том специфическом контексте,
который свойственен работам Елены Петровны Блаватской. Это
метаисторический контекст.
Источником трудов Е.П.Блаватской являются не только
культурные достижения человечества и их обобщения на новом
качественном уровне универсального синтеза. Теософское учение или
Божественная мудрость передано через иерархическую связь с высшим.
Сегодня, попытка опустить или нивелировать этот источник означает
не понять основных смыслов и истинного предназначения учения.
охватить
Метаисторический
подход
даёт
возможность
иерархическую структурность Вселенной. Метанаучное измерение
позволят сформировать основы мышления в виде преодоления
рационально-эмпирической методологии познания закономерностей
физического (проявленного мира) и утверждение целостного
постижения всех аспектов одухотворённого космоса в их единой
взаимосвязи.
Без признания космологической иерархии учение Е.П.Блаватской
утрачивает свои глубинные смыслы и ускользает от истинного
понимания. Если для Востока понятие Высших Учителей, Махатм
является привычным явлением, то Запад со свойственной ему
индивидуализированной самостью человека отказывается от подобной
связи с высшими сущностями.
8
Слово «махатмы» существует с древних времён и на санскрите
означает «великие души». В буддийской философии такие «великие
души» называют Архатами или Ло Хан по-китайски. Близким по
значению является понятие Бодхисаттвы - архата, добровольно
взявшего на себя миссию духовной помощи людям. Сохранённое
культурой, понятие находит многочисленное отображение в фольклоре,
культах и традициях Востока. С.Кренстон цитирует слова пандита
Веллаю: «Что на севере есть Махатмы, не новость для индуса; а вот что
появление г-жи Блаватской и полковника Олькотта из России и
Америки было предсказано (в 1874 г.) служит неопровержимым
свидетельством того, что мой Гуру общался с теми Махатмами, под
руководством которых впоследствии было создано Теософское
общество»
[8,
С.237].
Неопровержимым
доказательством
непосредственного общения Е.П.Блаватской с Махатмами является
письмо, подписанное 70 пандитами из Негапатама (Индия), в котором
утверждалось, что «Махатмы или Садху не измышление г-жи
Блаватской, а Высшие Существа, в существовании которых никто из
посвящённых Индусов не сомневается, которых знали наши деды и
прадеды, с которыми и в настоящее время многие Индусы, ничего
общего с теософическим обществом не имеющие, находятся в
постоянных сношениях» [Цит. по 9, С.19].
Этот метаисторический уровень, представленный как нелинейное
знание, как расширение информации, переданной от Высших Учителей
человечеству, и есть определяющим контекстом теософского учения,
«проводником» которого являлась Елена Петровна Блаватская. Её
миссия заключалась не в формальной трансляции высших знаний, а в
резонирующей трансформации этого знания, в адаптации его для
восприятия открытого к истине сознания. Высокодуховные качества её
личности возможно впервые в истории человечества позволили не
просто транслировать знания, а передавать их в том синкретическом
единстве и небывалом симбиозе знаний прошлого и будущего, которые
постнеклассическая философия определяет как нелинейное мышление.
Данная позиция была сформулирована в древнейших Станцах Дзиан, на
толковании которых построена «Тайная доктрина» Е.П.Блаватской, что
нашло выражение в одном из фундаментальных законов Мироздания:
«Всё во всём» [10, С.55].
Для того чтобы постигнуть глубину смыслов данных в «Тайной
доктрине» не достаточно привычного для современной науки логикосистемного анализа и доказательных подходов. Необходимо обновить
9
методологию, дополнив уже отшлифованные научные подходы
стремлением к качественному изменению сознания учёного, то есть
утончению медиатора (сознание познающего), способного
воспринять знания целостно. Для этого, в отличие от внеэтических
задач позитивистских наук, необходима, прежде всего, жизненная
практика по законам духа и формирование сознания исследователя,
исходя их альтруистических целей. Именно такой была Елена Петровна
Блаватская основной контекст учения, которой является пространство
внутренней чистоты и альтруистичного служения Истине.
Литература:
1. Блаватская, Е.П. Разоблачённая Изида [Текст]. – Т.1 / Е.П.Блватская –М.:
РТО, 1992.– 522с.
2. Соловьев, В.С. Сочинения в двух томах [Текст]. – Т. 2. Философские
начала цельного знания // В.С. Соловьёв – М.: Мысль, 1988. – С.139-288.
3. Булгаков, С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения [Текст]. / С.Н.
Булгаков — М.: Республика, 1994. – 415 с.
4. Флоренский, П.А. Детям моим. Воспоминания прошлых дней.
Гениалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание / Сост.: игумен
Андронник (Трубачёв), М.С.Трубачёва. Т.В.Флоренская, П.В.Флоренский.
Предисл. и комм. Игумен Андронника (Трубачёва) [Текст]. / Флоренский П.А. –
М.:Моск.рабочий, 1992. – 560 с.
5. Бердяев, Н.А. Философия свободного духа [Текст]. // Н. А. Бердяев
Диалектика божественного и человеческого. – М.: Фолио, 2003. – С. 15-340.
6. Блаватская, Е.П. Ключ к теософии [Текст]. / Е.П Блаватская. – М.: АСТ;
2004. - 236 с.
7. Блаватская, Е.П. Эзотерическое христианство. Тайная доктрина [Текст]. Т.
III. Ключ к тайнам древней и современной науки и теологии. / Е.П. Блаватская. –
М.:РТО, 1993. – 493 с.
8. Крэнстон, С. Жизнь и творчество основательницы современного
теософского движения [Текст]. / С.Крэнстон. – Рига-Москва:ЛИГАТМА, 1999. –
736 с.
9. Писарева, Е.Ф. Елена Петровна Блаватская (Биографический очерк) [Текст].
// Е.Ф.Писарева. – Харьков, 1991. – 36 с.
10. Блаватская, Е.П. Тайная доктрина [Текст]. – Т.1 / Е.П.Блаватская. –
М.:Прогресс-культура, 1992. – 384с. 10