Международная научная студенческая конференция
реклама
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИИ СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ПРАВИТЕЛЬСТВО НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ КОМИССИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ДЕЛАМ ЮНЕСКО НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МАТЕРИАЛЫ 50-Й ЮБИЛЕЙНОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ «Студент и научно-технический прогресс» 13–19 апреля 2012 г. ИСТОРИЯ Новосибирск 2012 УДК 93/94 ББК Т 63 Материалы 50-й Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: История / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2012. 293 с. ISBN 978-5-4437-0053-3 Конференция проводится при поддержке Президиума Сибирского отделения Российской Академии наук, Российского фонда фундаментальных исследований (грант № 12-04-06805-моб_г), Правительства Новосибирской области, Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО, Технопарка Новосибирского Академгородка. Конференция проведена при финансовой поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009 - 2013 гг. Научный руководитель секции – проф. В. И. Исаев Председатель секции – проф. Л. Ф. Лисс Ответственный секретарь секции – О. Б. Куликова Экспертный совет секции: профессор В. И. Исаев профессор Л. Ф. Лисс профессор А. С. Зуев профессор Н. С. Гурьянова профессор М. В. Шиловский профессор С. А. Красильников профессор В. Л. Соскин профессор И. С. Кузнецов профессор В. И. Шишкин доцент Т. Г. Мякин доцент Г. Г. Пиков доцент С. П. Куликов ISBN 978-5-4437-0053-3 © Новосибирский государственный университет, 2012 RUSSIAN FEDERAL MINISTRY OF EDUCATION AND SCIENCE SIBERIAN BRANCH OF RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES NOVOSIBIRSK REGION GOVERNMENT COMMISSION OF THE RUSSIAN FEDERATION FOR UNESCO NOVOSIBIRSK NATIONAL RESEARCH STATE UNIVERISTY PROCEEDINGS OF THE 50th INTERNATIONAL STUDENTS SCIENTIFIC CONFERENCE «STUDENTS AND PROGRESS IN SCIENCE AND TECHNOLOGY» April, 13–19, 2012 HISTORY Novosibirsk, Russian Federation 2012 Proceedings of the 50th International Students Scientific Conference «Students and Progress in Science and Technology». History / Novosibirsk State University. Novosibirsk, Russian Federation. 2012. 293 pp. ISBN 978-5-4437-0053-3 The conference is held with the significant support of Presidium of the Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, Russian Foundation for Basic Research (project № 12-04-06805-моб_г), Novosibirsk Region Government, Commission of the Russian Federation for UNESCO, Technopark of Novosibirsk Academgorodok. The conference is held with financial support of Russian Federal Ministry of Education and Science under the federal target program «Scientific and scientific-pedagogical personnel of innovative Russia» in 2009–2013. Section scientific supervisor – Prof. V. I. Isaev Section head – Prof. L. F. Liss Responsible secretary – O. B. Kulikova Section scientific committee: Prof. V. I. Isaev Prof. L. F. Liss Prof. A. S. Zuev Prof. N. S. Guryanova Prof. М. V. Shilovsky Prof. S. А. Krasilnikov Prof. V. L. Soskin Prof. I. S. Kuznezhov Prof. V. I. Shishkin Assoc. Prof. Т. G. Myakin Assoc. Prof. G. G. Pikov Assoc. Prof. S. P. Kulikov ISBN 978-5-4437-0053-3 © Novosibirsk State University, 2012 КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА И БЛИЖНИЙ ВОСТОК) ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ «ПИСЬМА МЕРТВЫМ»: «КАИРСКИЙ ТЕКСТ НА ТКАНИ» С. В. Петроченко Новосибирский государственный университет Главной целью существования древнеегипетского государства провозглашалось культовое служение богам, почитавшимся в масштабах всей страны или отдельных номов. Но ритуальный доступ к таковым считался прерогативой одного лишь царя и уполномоченных им жрецов. Личный контакт с «великими богами» для остальных египтян не предполагался, и об их религиозном поведении до Нового царства известно крайне мало. Немногочисленные документы, называемые в науке «письма мертвым», однако, показывают, что в чрезвычайных обстоятельствах случался ритуальный контакт египтян с «низкоранговыми» обитателями потустороннего мира – с усопшими близкими родственниками. «Письма мертвым» очень интересны египтологии как ценнейший источник изучения религиозных представлений и чувств рядовых египтян. Эти «письма»-прошения отправлялись усопшим их живущими родственниками в случае бед и притеснений, а процесс их передачи был включен в ритуал жертвоприношений. Некоторые из подобных обращений написаны прямо на сосудах с едой и питьем или же на ткани [1]. «Каирский текст на ткани» - древнейшее из таких обращений к усопшему, палеографически он датируется концом VI династии (XXIV в. до н. э.). Артефакт был обнаружен в 1884 г. Г. Масперо в одной из гробниц Саккары и хранится в Каирском музее (JE 25975). Впервые текст был опубликован и переведен Э. Гардинером и К. Зете в 1928 г. [3–5]. «Каирский текст на ткани» написан вдовой и ее сыном покойному супругу и отцу по имени Санхенптах. По каким-то причинам, связанным с человеком по имени Бехезти, сыну Санхенптаха не удалось вступить в права наследства, и вдова Ирти жалуется, что женщина по имени Вабут и ее муж Изези отняли все имущество покойного, включая трех служанок. Это было сделано для обогащения Изези и его сына за счет законного наследника Э. Гардинер и К. Зете считают, что Вабут и Изези не были обычными грабителями, а имели претензии на имущество покойного, являясь родственниками [4–7]. В письме вдова просит Санхенптаха наказать виновных в ее бедах Бехезти и некого Ананхи, призвав на помощь отца покойного, предков и друзей. В «Каирском тексте» мы находим напоминание о принципе обычного египетского права, в соответствии с 5 которым имущество и даже должности отца переходили к его сыну. Этот правовой обычай должен был стать главным доводом в пользу вдовы. Примечательно, что, обращаясь к покойному мужу, вдова упоминает его Hm. Последнее слово обозначало «(телесное) проявление», «воплощение» божественной силы и в Старом царстве обычно употреблялось лишь применительно к богам и царю [2]. Рассматриваемое обращение – древнейший письменный источник, показывающий, что даже рядовые египтяне после смерти считались божествами, обладающими Hm. Лишь в связи с богами и божественным государем употреблялся в Старом царстве и встречающийся в письме термин xt. w «сопровождающие», «слуги». Моля о защите, вдова, однако, скорее всего, не предполагала причинение вреда обидчикам без предварительного разбирательства. Древний Египет был государством бюрократическим, и даже в отношении мертвых должны были применяться определенные «юридические» процедуры. Такие вопросы решались при помощи суда, состоявшего из коллегии «великих» богов, и вдова, по-видимому, убеждала покойного мужа и родственников («низкоранговых богов») защищать ее интересы в данном деле. Именно с этой целью она организовала в гробнице ритуал жертвоприношений покойному мужу. «Письмо» было приложено к жертвенному инвентарю для максимального усиления эффекта убеждения. Прося усопшего мужа о благосклонности, она напоминала (при помощи «письма»), что само исполнение столь важных для умерших ритуалов зависит от здоровья и благополучия их близких, оставшихся на земле. В итоге, заручившись представительством мертвых родственников и имея на своей стороне правовые обычаи, вдова надеялась выиграть судебный процесс и, тем самым, восстановить положение своего сына как законного наследника и вернуть отнятое имущество [1, 4]. ______________________________ 1. Демидчик А. Е. Древнеегипетские «отцы и дети» в 38 заклинании «текстов саркофагов» // Кирилло-Мефодиевские чтения: Материалы научн.-практич. конф. Новосибирск: НГПУ, 2001. С. 13–24. 2. Берлев О. Д. Трудовое население Египта. М., 1972. С. 35–44. 3. Donnat S. Le rite comme seul référent dans les lettres aux morts. Nouvelle interprétation du Cairo text on linen // Bulletin de l’Institut Français d'Archéologie Orientale. 2009. T. 109. P. 61–93. 4. Gardiner A. H., Sethe K. Egyptian Letters to the Dead. London, 1928. P. 1–3, 12–16, pl. I, I A. 5. Plater C. Aspects of the interactions between the Living and the Dead in Ancient Egypt. PhD-Dissertation. Liverpool, 2001. P. 6–9. 6. Wente E. F. Letters from Ancient Egypt. Atlanta, 1990. P. 211. 7. Gunn J. G. Review of Gardiner and Sethe, Egyptian Letters // The Journal of Egyptian Archaeology. 1930. Vol. 16. P. 147–150 Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент А. Е. Демидчик 6 РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА ФАРАОНА СЕНУСЕРТА I В »БЕРЛИНСКОМ КОЖАНОМ СВИТКЕ» П. А. Сурмин Новосибирский государственный университет Древнеегипетский царь Сенусерт I (XIX в. до н. э.) является одним из самых заметных правителей XII династии. Его царствование отмечено политической стабильностью, экономическим процветанием и, как следствие, выдающейся строительной активностью. Важное пропагандистское сочинение, посвященное храмовому строительству при этом государе, сохранилось на так называемом «Берлинском кожаном свитке». Его иератический текст времени Нового царства, вероятнее всего, восходит к одной из надписей Сенусерта I [1–3]. Сочинение в жанре «царской новеллы» повествует о совещании царя с чиновниками в 8 день 3 месяца «ахет» 3-го года царствования по поводу возведения новых монументов в Гелиополе, древнем культовом центре солнечного бога Ра. О высоком статусе встречи свидетельствуют как упоминание о «воссиянии царя в двойной короне», так и состав присутствовавших: «придворные»-smrw, «чиновники»-srw. Несомненно, что записанные на свитке речи и распоряжения царя носили программный идеологический характер и были нацелены на широкую аудиторию. В самом начале сочинения Сенусерт I коротко сообщает о своем намерении возвести монументы в гелиопольском храме для Атума и установить стелу в честь Хорахти – двух важнейших богов, тесно связанных и даже отождествляемых с Ра. Остальная часть надписи посвящается обоснованию данного царского действия. С одной стороны, подчеркивается, что царская власть исходит от солнечного божества, и потому обеспечение его культа – важнейшее дело Сенусерта I как царя и сына Солнца. С другой стороны, говорится, что строительство храма обеспечивает правителю вечную память будущих поколений. Эта часть текста завершается и закрепляется набором своеобразных «афоризмов», в которых в поучительной форме постулируется значимость земных дел. Лексическая и стилистическая составляющие сочинения отчасти напоминают о других неординарных литературных памятниках царствования Сенусерта I, например, о «Поучении Аменемхета» или «Повести о Синухете». Х. Гедике даже предположил, что все эти сочинения принадлежат одному гениальному автору. Центральной задачей текста является обоснование легитимности власти Сенусерта I, и это требует объяснения. Х. Гедике искал его в том, что первоначально Сенусерт I не был самостоятельным правителем, и на протяжении десяти лет делил трон со своим отцом Аменемхетом I. По мнению ученого, текст, повествующий будто бы о событии третьего года 7 соправления двух царей, был создан уже в единоличное царствование Сенусерта для укрепления его авторитета, в качестве доказательства его решающей, более активной роли в «тандеме». Трактовка Гедике подразумевает «негласное», прямо не упоминаемое наличие в тексте фигуры Аменемхета I. Подтверждение этому ученый находит, например, в том, что по тексту в тесной близости упоминаются термины “Hm” и “nswt”, и первый будто бы является обозначением Сенусерта I, а второй – Аменемхета I. Остальные аргументы исследователя также основываются на смысловых и грамматических нюансах перевода. Между тем, ряд исследователей и вместе с ними К. Обзомер, пришли к отрицанию соправления Аменемхета I и Сенусерта I [4]. Поэтому в сочинении речь идет, скорее всего, о третьем годе единоличного царствования Сенусерта. Учитывая это, причину необычного содержания гелиопольского «строительного указа» можно искать в обстоятельствах воцарения Сенусерта I. Как известно, его отец был убит в результате дворцового заговора, и, таким образом, наследование трона не произошло в «обычном» режиме. В результате, легитимность престолонаследия могла оказаться под вопросом. Логично предположить, что в первые годы правления Сенусерт стремился к идеологическому укреплению своего авторитета. И начало масштабного культового строительства, демонстрировавшего соответствие власти нового царя воле богов и самого Солнца, могло выглядеть наилучшим политико-пропагандистким решением. А развернутым манифестом, разъясняющим идеологические нюансы этого «политикорелигиозного наступления» Сенусерта I, вероятно, стал текст на «Берлинском кожаном свитке». ______________________________ 1. Stern L., Urkunde über den Bau des Sonnentempels zu On: eine hieratische Handschrift auf Leder im Königlichen Museum zu Berlin // Zeitschrift für Ägyptische Sprache und Altertumskunde. 1874. Bd. 2. S. 85–96, Taf. I, II. 2. Goedicke H., The Berlin Leather Roll (P Berlin 3029) // Festschrift zum 150jährigen Bestehen des Berliner Ägyptischen Museums. Berlin, 1974. S. 87– 104. 3. Osing J., Zu zwei literarischen Werken des Mittleren Reiches // The Heritage of Egypt. Studies in Honor of E. Iversen. Copenhagen, 1992. P. 101– 119. 4. Obsomer C. Sésostris Ier. Étude chronologique et historique du règne. Bruxelles, 1995. Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент А. Е. Демидчик 8 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ В ПЯТИКНИЖИИ МОИСЕЕВОМ В СВЕТЕ «ЗАКОНА МОИСЕЯ» И. А. Скарлыгин Новосибирский государственный университет Библейское право всегда представляло интерес ученых, как в рамках соприкосновения сегодняшних правовых доктрин и религиозной правовой традиции, так и с точки зрения библейского права как одного из главных регуляторов традиционного общества. В самом деле, многие сегодняшние нормы права – восходят к заре человечества [1]. На основе текста Пятикнижия (Торы) выделяют так называемое «Законодательство Моисея». Так именуется совокупность правовых норм представленных в тексте ветхого завета; собрание нравственных, гражданских и богослужебных законов, данных Моисею на Синае. Сам термин «Законодательство Моисея» является общепринятым, хотя следует отметить, что с религиозной точки зрения «Законодательство» принадлежит Богу – единственному законодателю народа израильского. Моисей здесь является законодателем настолько, насколько он выражал божью волю. Однако с исторической точки зрения является неосновательным отрицать роль Моисея в этом «Законодательстве» [2]. Даже в тексте Торы Моисей выступает не только как глашатай Божьей воли, но как комментатор, дающий разъяснения по вопросам толкования Закона (Исх. 18:15–16). Огромный интерес среди прочих представляет уголовно-правовая сфера Законодательства Моисея, в частности представление о преступлении. Представление о преступлении в данном случае носит характер противостояния Богу c одной стороны (Быт. 9:5; 9:6), и характер противозаконности с другой. Соотношение этих признаков является проблемой в понимании сути преступления в Торе. Данное определение сути понятия преступления в «Законе Моисея» и задач закона в регулировании данного правового института является необходимым условием для понимания сущности основ Библейского права. _____________________________ 1. Никонов В. А. Библия и уголовный закон. Тюмень, 1995. С. 7. 2. Лопухин А. П. Законодательство Моисея. СПб., 1882. С. 3. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков 9 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЭТРУРИИ ПО АНТИЧНОЙ НАРРАТИВНОЙ ТРАДИЦИИ Н. А. Шадрина Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева Изучение этрусков нередко связано с изучением римской истории. Этот древний народ не только повлиял на появление римского государства как такового, но и сопровождал его во всестороннем развитии вплоть до ассимиляции. Однако, прежде, чем задаваться вопросом о степени и глубине влияния этрусской культуры на Рим, нужно понять, что создало саму эту культуру, а также каковы ее социально-экономические подоплеки. Данный доклад посвящен исследованию социально-экономических особенностей Этрурии на основе трудов античных авторов. В качестве основы были взяты труды «География» Страбона, «История Рима от основания города» Тита Ливия, «История» Геродота, «Римские древности» Дионисия Галикарнасского. Древние этруски жили на северо-западе Апеннинского полуострова в первом тысячелетии до н. э. Несмотря на значительные исследования истории древней Этрурии, многие аспекты происхождения этрусского народа и его дальнейшего существования все еще вызывают споры в ученой среде. Во многих античных источниках наименование «этруски» зачастую заменяют на «тиррены» и «туски» [1,2], а также тирсены [3]. «Находясь под властью одного правителя, тирренцы были сначала весьма могущественными, но в позднейшие времена, как кажется, их объединение было уничтожено и они, под давлением соседних народностей, распались на отдельные города» [4]. Крупнейшие из образовавшихся городов образовали союз, в который вошли: Тарквинии, Вольци, Ветулония, Волатерры, Вольсинии, Арреций, Клузий, Кортона, Перузий, Популония. Остальные тирренские города подчинялись городам союза. Земли Тирренцев были богаты полезными ископаемыми. В частности, Страбон упоминает белый и пестрый голубовато-серый мрамор высокого качества, ценившийся в Риме и прочих городах. Также пользовался спросом тирренский лес, который легко доставляли речным путем [5]. Благоприятный климат обеспечивал процветание сельского хозяйства. Все это сильно повлияло на социально-экономическое развитие тирренской цивилизации. Этруски жили в городах, грамотно строя укрепления, которые были довольно актуальны в условиях постоянной конкуренции и конфликтов с омбриками (в доримский период), римлянами и другими народностями [6]. Однако, несмотря на развитое градостроительство, этруски все еще сильно 10 зависели от земледелия, что можно понять из спешного мира, заключенного между вейянам и римлянами после того, как Ромул разорил их земли [7]. В пору своего упадка этруски, все еще владевшие прекрасным флотом, обзавелись дурной славой морских разбойников. [8–10] История тирренов в большинстве источников, особенно в трудах римских авторов, главным образом рассматривается с военнополитической точки зрения. После вхождения Этрурии в РимскоИталийскую конфедерацию интерес к ней угасает. Исходя же из всех выше рассмотренных источников, можно предполагать, что Этрурия и в социально-экономическом отношении занимала важное место в Древней Италии не только в период своего расцвета, но и в более позднее время, в том числе и после вхождения в состав Римской державы. ______________________________ 1. Страбон, География V. 2. 2. 2. Дионисий Галикарнасский, Римские древности I. 30. 3. 3. Геродот, История I. 57. 4. Страбон, География V. 2. 2. 5. Там же. V. 2. 5. 6. Там же. V. 1. 10. 7. Тит Ливий, История Рима от основания города I. 15. 8. Страбон, География VI. 2. 10. 9. Там же. VI. 1. 5. 10. Там же. VI. 2. 2. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. В. Григорьев 11 ПРИЧИНЫ СПАДА КОЛОНИЗАЦИОННОЙ АКТИВНОСТИ ПОЛИСОВ ЕВБЕИ В VII–VI ВВ. ДО Н. Э. Д. В. Зайцев Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева Евбея – шестой по площади остров Средиземного моря. Территория острова гориста, однако на нем есть четыре крупные равнины, пригодные для земледелия и разведения скота. В античности на территории острова располагалось четыре полиса – Эретрия, Халкида, Гестиея и Карист. Наибольшую значимость имели два из них – Эретрия и Халкида. В VIII в. до н. э. евбейские полисы играли заметную роль в греческом мире. Они обладали широкими торговыми связями, принимали активное участие в процессе колонизации. Однако в конце VIII в. до н. э. колонизационная активность евбейских полисов сходит на нет. Обычно это связывается с главным политическим событием на территории Евбеи этого времени – Лелантской войной [1]. Однако встречаются и другие точки зрения, например нарушение ближневосточной торговли в результате походов Саргона II и Синахерриба [2]. В нашей работе мы ставим несколько основных задач. Во-первых, выяснить какие факты свидетельствуют о спаде евбейских полисов в VII– VI вв. до н. э. Во-вторых, в случае если спад действительно имел место, мы попытаемся выяснить причины, которые могли к нему привести. Основными видом источников являются археологические источники. Они дают нам наиболее полную, достоверную и аутентичную информацию. В качестве вспомогательных привлекаются данные античной литературной традиции. Главная сфера, в которой проявляется упадок евбейских полисов – это сфера торговли и колонизации. Евбейские торговые связи в VII–VI вв. до н. э. заметно сузились по сравнению с предыдущим временем. В это время следы пребывания евбейцев исчезают из Леванта и Средней Италии, которые ранее были главными центрами активности евбейских полисов [3]. Нет у нас сведений и о проникновении евбейцев в Египет или Причерноморье, которые в это время осваивались греками. Скорее всего, Евбея сохраняла контакты с северными областями Эгеиды – Фессалией и Македонией. Основным товаром, который могли поставлять эти территории, был строевой лес. Лес был необходим евбейским полисам для кораблестроения. На самом же острове основной породой дерева была ель, древесина которой непригодна для постройки кораблей [4]. В обмен на лес, вероятно, шла продукция евбейского сельского хозяйства и ремесла, которые сохранили высокий уровень развития. Насколько мы можем судить, были и торговые контакты с 12 другими полисами. Туда также поставлялась продукция евбейского ремесла. В частности, о халкидском оружии говорит лесбосский поэт VII– VI вв. до н. э. Алкей [Alc. Fr. 357]. Другой сферой, в которой проявился спад в развитии евбейских полисов, было основание новых колоний. Если в VIII в. до н. э. Халкида и Эретрия основали большое количество новых полисов на территории Средней и Южной Италии, то для VII–VI вв. до н. э. у нас нет данных об основании новых евбейских колоний [5]. Говорить о каком бы то ни было кризисе, помимо сужения торговых контактов и снижения активности в сфере основания новых колоний, не позволяет состояние наших источников. Таким образом, мы не должны ни отрицать отдельные кризисные моменты, ни преувеличивать их значение. Вопрос о причинах спада разрешить в полной мере вряд ли когданибудь удастся. Возможно сыграли свою роль внешние факторы, такие как политическая ситуация на Ближнем Востоке, либо конкуренция других полисов, однако несомненно, что только внешние факторы не могли привести к таким последствиям. У нас нет сомнений, что причиной кризиса стали внутренние факторы. Если бы евбейские полисы испытывали необходимость в продолжении активной колонизационной и торговой деятельности их бы вряд ли остановили другие полисы либо государства. Вероятнее всего, основной причиной стала политическая ситуация на Евбее. В частности, упоминаемая Фукидидом, Лелантская война [Thuc. I. 15. 3]. Заметим, что эта война была, очевидно, не единственной на территории Евбеи. Поэт VI в. до н. э. Феогнид упоминает в своем сборнике сожженные виноградники Леланта [Theogn., I, 891-892]. Отметим и то, что данные источников говорят и о не совсем стабильной политической ситуации собственно внутри евбейских полисов. К этому периоду относится перевороты в Халкиде и Эретрии [Arist. Polit. IV. III. 2; V. V. 10]. _____________________________ 1. Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М. 1990. С. 159. 2. Козловская В. И. Эвбейско-ионийская колонизация Центрального Средиземноморья VIII–VI вв. до н. э. Сущность, типология, значение. М., 1989. С. 31. 3. Boardman J. The Greeks Overseas. The archeology of their early colonies and trade. London. 1980. P. 49. 4. Walker K. G. Archaic Eretria. London – New-York. 2004. P. 11. 5. Dunbabin T. J. The Western Greeks: The History of the Sicily and South Italy from the Foundation of the Greek Colonies to 480 B. C. Oxford. 1948. P. 5–22. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. В. Григорьев 13 ВОИНСТВЕННЫЕ БОЖЕСТВА В ЖИЗНИ ЭЛЛИНОВ Е. С. Шеменков Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева В жизни греческих полисов военная сфера играла важную роль. Как и все остальное, она была тесно связана с религиозно-мифическими представлениями жителей Эллады. Количество богов, непосредственно связанных с военной функцией, в Греции было немного. Тем не менее, воинственность проявлялась у многих из них. Об этом можно сделать вывод на основании фактов, которые сообщает нам Павсаний в своем произведении «Описание Эллады». Он приводит неоднократные факты вооруженности богов (статуи богов с отдельными предметами вооружения). Кроме того, факт, посвящения граждан полисов предметов вооружения, тоже может привести к различным выводам. В каждой области Эллады замечаются некоторые различия в составе богов, причастных к военным функциям и вооружению. В связи с этим, основная задача работы – выявить, на примере ряда областей Эллады, какие боги встречаются в той или иной области вооруженными, в чем особенность вооружения, как посвященные предметы вооружения могут нам представить особенные функции конкретного божества в той или иной области, основываясь на античную нарративную традицию. В произведении Павсания «Описание Эллады», отмечались только те божества, которые непосредственно были зафиксированы античным автором в боевых сценах, будь то миф или изображение, или статуи с военными атрибутами. Это необходимо сделать в связи с тем, что некоторые боги несут в себе несколько функций, и, ссылаясь на данные нарративные источники, невозможно установить их прямую сакральную функцию в конкретной области. В рамках исследования были использованы источники по трем регионам Эллады (Аттика, Коринфика и Мессения). Боги, рассмотренные ниже, не были отмечены в охотничьей деятельности в используемых источниках, соответственно любое вооружение, рассматривается, как военный атрибут. Описание Эллады Павсаний начинает с Аттики. Автор описывает всего лишь две статуи богини с военными атрибутами. Первая – в храме Парфеноне [Paus. I 24, 5–7]. Автор описал статую очень подробно, ее атрибутами являются шлем, копье и щит, стоящий у ног. Вторая статуя, описанная путешественником, является приношением афинян из десятины, добытой у персов. Павсаний указывает атрибуты статуи: острие копья и султан, который видно от Суния, значит, Афина имеет копье и 14 шлем на голове, скорее всего статуя была внушительных размеров, а также щит с изображением битвы Лапифов с кентаврами [Paus. I. 28, 2]. В области Коринфика автор описывает на вершине горы Акрокоринф вооруженную Афродиту [Paus. II 4, 7]. Ее атрибуты не описаны путешественником, но это единственная статуя в Коринфике, имеющая отношения к военному делу. IV книгу Павсаний посвящает Мессении, где автор описывает статую Артемиды, имеющую при себе щит. Также автор рассказывает легенду о том, что накануне потери мессенцами своей независимости богиня начала давать им знамения будущего, потеряв щит [Paus. IV 13, 1]. Интересно, что ни в каких нарративных источниках, используемых мною, подобного описания Артемиды не было найдено. Эта богиня, имеющая щит, явно занимает особое место в религиозно-мифической жизни мессенцев. Из оракула, пересказанного Павсанием, можно выявить некое предположение, что Артемида в Мессении являлась покровительницей данной области, была ее защитницей и гарантом независимости. Важно упомянуть о посвящениях военных атрибутов богам. Павсаний упоминает о приношениях в храмы персидской сабли и панциря, но особое внимание уделяется посвящениям щитов, как врагов, так и своих героев. По-видимому, это связано со становлением классической фаланги, сыгравшей огромную роль в эллинской истории. Анализ работы по данным источникам, не дает четкой и обширной картины религиозно-мифического представления эллинов по заданной теме. Но можно выявить следующие моменты: различные божества в разных областях Эллады несут в себе военную функцию. Своей воинственностью выделяются следующие боги: Афродита, Афина, Зевс, Гера, Артемида и возможно Деметра и «Медная богиня». Такая разнообразная ситуация с боевыми функциями богов в разных областях Эллады – нормальное явление. Потому что граждане каждого полиса и каждой области имели свои традиции почитания богов, легендарные и мифические особенности. Поэтому их конкретные функции различались. Это нам помогает отходить от шаблона и упрощения в представлении о существовании якобы строгого общегреческого пантеона. Важно отметить, что многие посвящения богам и их статуи были сделаны выходцами из одной области в другой. Поэтому наличие каких-то военных атрибутов в конкретной области еще четко не указывают на религиозно-мифические особенности местных жителей. Данный вопрос требует более конкретного изучения. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. В. Григорьев 15 СТАТУЯ ДОРИФОРА КАК ВЫРАЖЕНИЕ ГРЕЧЕСКОГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СВОБОДЕ ПЕРИОДА РАННЕЙ КЛАССИКИ И. В. Чехов Новосибирский государственный университет Свобода («ελευθερια») – доминанта греческого сознания, которая состояла в признании единства интересов сообщества, в чувстве причастности людей к нему, в сочетании разнообразия интересов и взаимной лояльности. Она появилась и нарастала в архаический период и достигла своего апогея в классический. Об этом можно судить по высказываниям как Еврепида: «Варвар рожден для рабства, а грек для свободы» и «Звание свободного человека дороже всего» [1], так и Архилоха, который в своей басне про независимого волка, утверждает, что лучшее лекарство от рубца, оставленного ошейником – свобода! [2] Но идея свободы находила свое воплощение не только в литературе. Можно утверждать, что едва ли не каждое направление греческого искусства несло на себе печать мировоззрения, основной категорией которого являлась свобода. В том числе и скульптура. Самой известной работой знаменитого скульптора Поликлета стала статуя «Дорифора» или «Копьеносца», которая была создана примерно в 40-х гг. V в. до н. э. и должна была служить образцом идеальной мужской фигуры, примером гармоничного развития тела, каноном мужской красоты. В отличие от архаических, застывших, со скованными движениями фигур статуя Поликлета представляет совершенное воплощение естественного движения. «Дорифор» должен был служить образцом для юношей. В образе Дорифора Поликлет «воплотил свой идеал атлета-гражданина» [3]: он изобразил гражданина греческого полиса, могучего атлета, уверенного в своих силах, в своем человеческом достоинстве, надежного защитника родины, свободного гражданина. Статуя вызывала оживленный интерес и за пределами античной Греции, о чем свидетельствуют, например, труды Плиния Старшего, римского автора [4]. Само слово «свобода» или «ελευθερια» трактовалось греками посвоему. Ввиду древности происхождения данного понятия (его мы встречаем уже у Гомера в Иллиаде – «κρητῆρα στήσασθαι ἐλεύθερον» [5]) оно было связано не только лишь с современным представлением о свободе, как независимости в тех или иных сферах, но и с понятием благородства. [6] Мы встретим схожее представление о свободе у представителей пифагорейской школы, проповедников аристократического правления «благородных мужей». Об этом же помогает заключить отрывок из диалога Лукиана, в котором в загробное царство разрешено пронести лишь свободу духа и благородство – οὐκοῦν καὶ σύ, ὦ Μένιππε, ἀπόθου τὴν 16 ἐλευθερίαν καὶ παρρησίαν καὶ τὸ ἄλυπον καὶ τὸ γενναῖον καὶ τὸν γέλωτα: μόνος γοῦν τῶν ἄλλων γελᾷς [7]. В словаре Краузе мы находим следующее словосочетание – ἐλεύθερο κρητῆρα, буквально – свободная чаша, или же «чаша свободы». Встречаем мы его и у Вейсмана, однако в отличие от последнего Краузе замечает также, что это сочетание слов связано со словосочетанием «заздравная чаша» [8], что позволяет нам заключить – помимо независимости и благородства свобода у Древней Греции со времен Гомера подразумевала под собой еще и физическое здоровье. Подчеркивая идеальное физическое состояние Дорифора, скульптор изваял его обнаженным, и не только затем, чтобы поразить совершенством тела атлета, но и потому, что обнажаясь, греки, помимо всего прочего, освобождали себя от угрозы быть опозоренными, признавая наготу совершенного мужского тела – их главной регалией. В отличие от увешанных золотом и шкурами варваров, среди которых наготы удостаивались лишь блудницы и казненные военнопленные. Как пишет Аверинцев С. С. «Прекрасная и спокойная “олимпийская нагота” никогда не была “наготой срама”, воспринимаемой как оголенность и беззащитность, она великолепна постольку, поскольку это нагота свободного и полноправного человека, наперед огражденного от унижающей боли и пытки». [9] ______________________________ 1. Цит. по: Анри Боннар Греческая цивилизация. Т. 1. От Иллиады до Парфенона. М., 1992. С. 187. 2. Там же. С. 126. 3. Ривкин Б. И. Античное искусство. М., 1972. С. 276. 4. Pliny. Natural History. vol. IX ( lib. XXXIII–XXXV) Ontario: University Press, 1961. P. 168. 5. Homer. Illiade. Book 6, line 528 Доступ в интернете: http://www. perseus. tufts. edu/hopper 6. См.: Вейсман А. А. Греческо-русский словарь. М., 1991. С. 411. 7. Lucian. Works. Harvard University Press. London. William Heinemann Ltd. 1936 Доступ в интернете: http://www. perseus. tufts. edu/hopper 8. См.: Краузе В. Гомеровский словарь. От Иллиады к Одиссее. С.-Пб. 1896. С. 150. 9. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. С.-Пб., 2004. С. 267. Научный руководитель – канд. филол. наук Т. Г. Мякин 17 ГРЕЧЕСКАЯ ПАНОПЛИЯ В ВАЗОВОЙ ЖИВОПИСИ VI–VВВ. ДО Н. Э. С. В. Мартьянов Красноярский государственный педагогический институт им В. П. Астафьева Известно, что вазовую живопись Древней Греции исследовали и с источниковедческой и с этнографической точки зрения. Но какую информацию нам может дать вазопись, если рассмотреть ее с точки зрения исторической реконструкции? В нашей работе поставлена задача изучения вазописи Древней Греции VI–V вв. до н. э. с целью выявления изображения вероятных типологических и конструктивных особенностей элементов эллинской паноплии. Работа производилась на основе изучения материалов Corpus vasorum antiquorum (CVA), опубликованным в системе Интернет. В данной работе было изучено 1060 ваз древнегреческих художников: Acheloos P., Achilles P., Acropolis 606, P., Aegisthus P., Affecter, Aison, Amasis, Amasis P., Amazon P., Amykos P., Analatos P., Andokides., Andokides P., Antimenes P., Aristophanes, Asteas-Python Workshop., Berlin Dancing Girl, Boot P. Из 1060 ваз только 251 ваза содержит рисунки оружия и доспехов. Из них 206 чернофигурных и 45 краснофигурных: Конический шлем Коринфский шлем Анатомический панцирь Льняной панцирь Поножи Аргивский щит Беотийский щит Копье Меч в ножнах Меч без ножен Лук чернофигурные 68 170 108 8 146 151 73 184 110 7 38 краснофигурные 10 30 3 12 12 33 3 38 11 3 4 На основе указанных в таблице данных можно прийти к выводу, что основной защитой греческих воинов в VI–V вв. до н. э. были: коринфский шлем, анатомический панцирь, поножи, аргивский щит; основным оружием было копье, второстепенным был меч, так как почти на всех изображениях он находится в ножнах. Научный руководитель – канд. ист. наук Д. В. Григорьев 18 ГЕФЕСТИОН КАК СОРАТНИК И ВОЗМОЖНЫЙ ПРЕЕМНИК АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО М. А. Киндинов Горно-Алтайский государственный университет В исторической литературе фигура Гефестиона не вызывает заметных споров. Все источники и почти все исследователи, следующие за ними, описывают его лишь как близкого друга Александра, не способного в силу личных качеств играть сколь либо значимую роль без поддержки царя. Тем не менее, место Гефестиона в Восточном походе, его влияние на Александра до сих пор кажутся нам недооцененными. Следует проследить военную карьеру Гефестиона, обстоятельства укрепления его позиций при дворе и усиления влияния на Александра. Основными источниками по данной теме являются «История Александра Македонского» Квинта Курция Руфа , «Анабасис Александра» Арриана, а также биография Александра в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха . Во время похода в Азию влияние Гефестиона неуклонно росло: начиная карьеру личным другом царя, он стал незаменимым его соратником, выполнявшим самые ответственные и сложные военно-политические задачи. К концу похода Гефестион расправился с основными соперниками при дворе и сосредоточил в своих руках все нити управления и влияния на ситуацию. Он стал начальником телохранителей, хилиархом, возглавил одну из двух гиппархий. По возвращении из похода Гефестион женился на младшей дочери Дария III, породнившись так и с Александром (тот взял в жены старшую дочь) и с персидским царским родом. Вполне вероятно, что знаменитая свадьба в Сузах должна была стать началом зарождения новой грекоперсидской аристократии, где ведущие позиции заняли бы потомки Александра и Гефестиона. Гефестион, получивший самые высокие должности и ставший родственником Александра, как никто другой подходил на роль его ближайшего соратника и продолжателя его дела. И действительно, талантливый Евмен был греком и, к тому же, низкого происхождения, честолюбивый Птолемей Лаг так и не сделал карьеру при дворе, а Кратер усилиями Гефестиона был отправлен в Македонию. Стремительное возвышение Пердикки, последовавшее сразу после внезапной смерти Гефестиона было вынужденным для Александра шагом: Пердикка был плохим политиком, царедворцем и полководцем, что самым негативным образом сказалось на судьбе молодого государства. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ф. И. Куликов 19 ОТРАЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ХЕРСОНЕССКОГО КУЛЬТА ГЕРАКЛА В НУМИЗМАТИКЕ С. Е. Логинов Новосибирский государственный педагогический университет В античном мире наряду с божественным пантеоном был широко распространен и глубоко почитался культ героев. В каждом государстве и даже в каждой местности почитался тот или иной герой, являвшийся верховным покровителем данной территории. Не стал исключением и Херсонес Таврический. Здесь особое место занимал культ Геракла, принесенный вместе с колонистами из Гераклеи Понтийской. Одним из важнейших источников по данному вопросу является нумизматика. По ней можно судить о характере и динамике развития культа на протяжении его существования в Херсонесе. Цель данной работы: проследить на основе нумизматики развитие государственного культа Геракла на протяжении V в. до н. э. – III в. н. э. Изображение Геракла и его символики на античных монетах Херсонеса встречается на протяжении долгого периода. Начиная с классического периода, когда возникает культ и набирает свою значимость, в эллинистическом, когда он достигает наибольшего расцвета и в римском, когда значение культа начинает постепенно снижаться. В классический период на херсонесских монетах 390–380 гг. до н. э. появляется палица как основной символ Геракла. Это указывает на то, что уже в это время культ Геракла обладает государственным статусом, так как влияние Гераклеи на Херсонес в этот период было весьма значительным. На реверсе монет второго выпуска 390–380 гг. до н. э. появляется изображение бодающего быка на палице. Это изображение было заимствовано с монет Гераклеи Понтийской 415–364 гг. до н. э. и на несколько столетий стало одним из основных сюжетов реверса херсонесских монет. Бодающийся бык символизирует седьмой подвиг Геракла – укрощение критского быка. Изображение палицы, быка и быка на палице периодически встречаются на реверсах монетных серий 370– 280 гг. до н. э. Известен и исключительный случай, когда на аверсе монет второй четверти IV вв. до н. э. присутствует голова быка, украшенная гирляндой. В эпоху эллинизма на аверсе монет 280–270 гг. до н. э. впервые появляется изображение головы молодого Геракла, скопированное с популярного в античном мире типа монет, который получил широкое распространение благодаря серебряным монетам Александра Македонского. В целом, на херсонесских монетах мы можем выделить два основных типа изображений Геракла: 1) голова безбородого юноши в львиной шкуре, внизу палица; 2) голова безбородого юноши в повязке. 20 Изображения первого типа помещались на аверсе монет 280–230 и 220– 210 гг. до н. э., а второго типа – 210–200 и 120–110 гг. до н. э. [1] В этот период заметно возрастает значимость культа Геракла как защитника, в связи с угрозой нападения скифов на Херсонес. Об этом свидетельствует расположенный на аверсе монет образ Геракла, сместивший на реверс образ верховной богини Девы. Так на аверсе монет 280–230 гг. до н. э. помещен образ Геракла, а реверс занимает Дева. На большей части монет из серии 250–230 гг. до н. э. аверс занимает образ Геракла, а на реверсе присутствует изображение бодающего быка. Но уже на монетах серии 230– 220 гг. до н. э. Дева опять занимает аверс, на реверсе помещен бык. На монетах серии 220–210 гг. до н. э. отсутствует изображение Девы: на аверсе – голова Геракла, а на реверсе – бык или нос боевого корабля. Монеты серии 210–200 гг. до н. э. опять не имеют изображений богини: на аверсе – голова Геракла, а на реверсе – бык или палица. Но затем образ Геракла надолго исчезает. Это связано с падением популярности культа Геракла вследствие захвата скифами значительной части территории Херсонесского государства. В последний раз Геракл появляется лишь на монетах серии 120–110 гг. до н. э. Это объяснятся временным улучшением внешнеполитической ситуации в Херсонесском государстве в связи с походами Диофанта. Символика Геракла продолжает существовать на монетах вне зависимости от образа самого героя. Так, палица Геракла присутствует на реверсе монет 150–140 гг. до н. э. и 120–110 гг. до н. э. Изображения быка мы можем увидеть чаще всего на реверсе монет выпусков 200–190, 47–44 гг. до н. э. [1]. В римское время в основном на аверсе некоторых монет из выпусков 138–222 гг. н. э. можно проследить изображение быка – основную символику героя [2]. Последнее обстоятельство очень важно, так как свидетельствует о существовании государственного культа Геракла не только в классическое и эллинистическое, но и в римское время. Таким образом, проанализировав собрание херсонесских монет с изображением Геракла и его символик, можно сделать вывод, что на протяжении IV в. до н. э. – III в. н. э. культ этого героя был одним из самых значимых государственных культов Херсонеса. ______________________________ 1. Бондаренко М. Е. Пантеон Херсонеса Таврического. М.: Компания Спутник+, 2003.170с. 2. Анохин В. А. Монетное дело Херсонеса. Киев: Наукова думка, 1977. 206 с. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. Н. Троицкая 21 РИМСКАЯ АРМИЯ В КОНТЕКСТЕ КРИЗИСА РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ (КОНЕЦ II – СЕРЕДИНА I ВЕКА ДО Н. Э.) С. А. Дранишников Новосибирский государственный университет Начавшийся в конце II века до н. э. социально-экономический и политический кризис римской республики в значительной степени повлиял на формирование армии нового образца. Причем эти два процесса являются взаимосвязанными [1]. Длительные войны на отдаленных территориях, которые вел Рим, показали, что прежняя система комплектования армии исключительно из граждан, стала неэффективной. Разорение римского крестьянства в ходе кризиса с одной стороны отрицательно сказывалось на боеспособности армии, а с другой – давало возможность привлечь на службу значительное количество людей вместе с теми лицами, которые не имели прав граждан. Система управления армией, когда ей командовали два консула, также обнаружила свою неэффективность. Однако принцип единоначалия входил в противоречие с тогдашним государственным устройством римской республики [1]. Эти проблемы начали устраняться в конце II века до н. э. в ходе реформ Гая Мария. В результате удалось повысить боеспособность армии [2]. Однако армия нового образца представляла собой самостоятельную силу, способную играть крупную роль и на политической арене. Опыт Цезаря в Галлии показывает, что новая армия стала инструментом в руках ее военачальника [3]. Кризис римской республики вызовет гражданскую войну, в ходе которой будут сломаны старые структуры государственного управления. И армия будет играть в этих событиях главную роль. Измененная в ходе мариевских реформ для повышения ее боеспособности, армия со временем стала чужда по своим принципам республиканскому устройству. Приобретенный в Галлии боевой опыт и то, что армия стала главным инструментом в руках Цезаря, приведут к тому, что старое республиканское устройство будет трансформировано [4]. И армия в итоге станет органичной частью нового – имперского устройства. _____________________________ 1. Махлаюк А. В. Римские войны. М.: Центрполиграф, 2010. 445 с. 2. Махлаюк А. В. Римские легионы в бою. М.: Яуза: Эксмо, 2009. 512 с. 3. Утченко С. Л. Кризис и падение римской республики. М., 1965. 288 c 4. Shotter D. The Fall of the Roman Republic. L.; N. Y., 1994. 113 p. Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Т. Г. Мякин 22 ОКТАВИАН АВГУСТ И СОЗДАНИЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ГВАРДИИ А. Ю. Дьяченко Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Римская императорская гвардия, известная так же под названием преторианская гвардия, часто считается детищем первого римского императора – Октавиана Августа. Подобное мнение господствует в трудах отечественных исследователей [3, 5, 6]. Мы не согласны с подобной историографической традицией. Данная позиция связана с тем, что некоторые крупные военачальники во времена поздней республики создавали подобные подразделения телохранителей. На что обращали внимание более компетентные в данном вопросе зарубежные исследователи, такие как П. Коннолли, Б. Ранков и Р. Хук [4, 10]. Во время осады Нуманции, в 133 г. до н. э. Сципион Эмилиан Африканский, набрал себе отряд личных телохранителей в количестве пятьсот человек [1]. Это подразделение стало известно как преторианская когорта – от претория, главной площади лагеря, где они располагались близ палатки полководца. Официально в западной историографии принято считать, что именно эта когорта стала прообразом преторианской гвардии, а не телохранители Августа периода гражданских войн [4, 8, 10, 11]. Во времена Мутинской войны (43 г. до н. э.) уже каждый полководец имел в своем распоряжении по одной преторианской когорте, что было замечено Парфеновым в своей работе [5]. Подобная ситуация продолжалась до окончания гражданских войн и становления империи. С приходом к власти вся армия находилась в руках одного человека – Октавиана Августа. Он же был и единственным обладателем преторианских когорт, которые в ходе гражданской войны вливались в состав его армии. Таким образом, к моменту становления единоличной власти первого императора, в Древнем Риме сложилась целая традиция, связанная с формированием преторианских когорт как телохранителей крупных военачальников. Вопрос о дате создания подразделений императорской гвардии является дискуссионным [5, 8]. На наш взгляд данная дискуссия является бессмысленной, поскольку какую-то конкретную дату назвать попросту нельзя. Нам видеться, что создание императорской гвардии это не единовременное явление, а длительный процесс. Истоки этого процесса лежат в гражданских войнах I в. до н. э., но наиболее ярко выраженным он становится с установлением единоличной власти Октавиана Августа. Который, не то чтобы создал, но лишь реорганизовал имеющиеся у него части преторианцев в девять когорт, общей численностью около 9-10 тыс. чел. [2, 9]. Хотя вопрос о численности преторианских когорт так же является дискуссионным, мы принимаем позицию Парфенова, который так 23 же ссылается в своих заключениях на Тацита и Кассия. Дальнейшие военные и административные реформы Августа, так же не прошли мимо гвардейских частей, так например, была создана должность префекта претория во 2 г. до н. э., в подчинении у которого и находились гвардейские части [4]. Вопрос же о создании постоянного места для дислокации гвардейских частей был решен лишь при приемнике Августа, Тиберии, при котором был построен постоянный лагерь для преторианской гвардии на территории непосредственно самого города Рима и введены отличительные знаки как воинского подразделения [10, 11]. Таким образом, мы можем видеть, что процесс создания преторианской гвардии выходит за рамки правления первого императора Древнего Рима, и не завязан лишь только на его деятельности. Следовательно, нам думается, что называть Октавиана Августа единственным создателем гвардейских частей, не совсем корректно. ______________________________ 1. Аппиан Александрийский. Римская история: Пер. с греч. М.: ООО «Издательство АСТ», «Ладомир», 2002. 878, [2] с. (Классическая мысль). 2. Анналы. Малые произведения: [сб.] / Корнелий Тацит (пер. Бобовича). – М.: АСТ: Астрель, 2010. 505 с. 3. Елагина А. А. Римское общество в историко-литературных источников I в. до н. э. / Под. ред. д-ра ист. наук, проф. В. Д. Жигунина. Омск: Омск. ун-т, 1998. 199 с. 4. Конноли П., Греция и Рим: Эволюция военного искусства на протяжении 12 вв. / пер. с англ. С. Попуховой, А. Хромовой. М.: Эксмо, 2009. 312 с. 5. Махлаюк А. В., Негин А. Е. Римские легионы в бою. М.: Яуза: Эксмо, 2009. 512 с. 6. Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М., Л.: Изд. Академ. Наук СССР, 1949. 720 с. 7. Парфенов В. Н. Император Цезарь Август: Армия. Война. Политика. СПб.: Алетейя, 2001. 278 с. 8. Durry M. Le cohortes pretoriennes. Paris, 1938. 9. Dio Cassius. Roman History. In 9 volumes. Vol. 8 / With an English translation by E. Cary. On the basis of the version of Herbert Baldwin Foster. L.; N. Y., 1925. 482 p. (Loeb Classical Library). 10. Rankov B., Hook R. The Praetorian Guard L.: Osprey, 1994. 64 p. 11. Speidel M. P. Guards of the Roman Armies. Bonn, 1978. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. М. Рубцов 24 РИМСКАЯ ПРОВИНЦИЯ ЕГИПЕТ В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ 1920-40-Х ГОДОВ А. А. Ипеева Гуманитарный институт Сибирский федеральный университет, г. Красноярск Историческая наука в первые два десятилетия советской власти была направлена на критику предыдущего периода истории России и критику трудов дореволюционных историков, как по истории нашей страны, так и по всемирной истории в целом. Был изменен полностью теоритическометодологический подход к изучению истории. История была повернута в сторону формационного подхода, и развития теории Маркса и Энгельса – классовой борьбы, материализма, что четко прослеживается в трудах советских историков, даже при изучении истории Древнего мира. По греко-римскому периоду Древнего Египта существует много литературы и мнений. Однако в отечественной исторической науке 20–40-х годов ХХ в. Египет под властью Рима рассматривался очень скудно и упоминался лишь отчасти. Достаточно полного исследования данной темы не было. Советские историки занимались в основном историей Греции и Рима, а также в целом всем древним Востоком, и внесли несколько новых направлений в исследованиях по истории древнего Востока. Целью нашей работы является – выявить особенности представления о Египте в период Римской империи в отечественной учебно-научной литературе 20–40-х гг. XX в. В качестве предмета для изучения взяты взгляды авторов учебников для высшей школы по истории древнего Рима и Египта, а также рецензии ученых на эти учебники. Кроме того, отдельные исследования на страницах Вестника древней истории, которые касаются истории Египта в римский период. В конце 1920-х – начале 30-х гг. выходят первые труды советских историков по истории Древнего Египта, такие как – И. Л. Снегирева, Ю. П. Францева «Древний Египет: исторический очерк» [1]. Они останавливаются на эпохе Лагидов, а римский Египет не рассматривают. Ю. П. Францев пишет об эволюции представления о земли у египтян от матери всего живого плоского диска, до саркофага Осириса, в виде ящика. Древние представления начинают меняться после распространения учений об океане, хаосе Нуне, записаны и засвидетельствованы которые были только в греко-римский период (Лейденский демотический папирус). Наука в Египте продолжала развиваться быстрыми темпами, а учения Греции и Рима обогатили ее, и донесли до нас [2]. Сергеев В. С. касается темы распространения христианства на территории Египта. Он не дает четкого ответа на вопрос как оно распространялось, только указывает, что христианство в Египте 25 распространялось быстрыми темпами. На это указывает число церквей на территории Египта [4]. К. Зельин в своих трудах отмечал, что государство является силой, переустраивающей общество, оно распространяет свое влияние не только на собственность, но и на духовную жизнь, новая религия распространялась как раз под влиянием римских завоевателей [5]. Практически все советские историки того времени (М. Матье, Ю. П. Францев, Д. Г. Редер и другие) сходны во мнении, почему Египет был разделен римлянами на номы – страной без единства легче управлять [7]. Отдельным вопросом является влияние культуры завоеванных стран на культурную жизнь Рима. Ю. П. Францев, Я. Ленцман, С. И. Ковалев, Н. А. Машкин, говорят о распространении в Риме культа Исиды [2,6,7]. Как известно, это одна из самых распространенных богинь на территории Древнего Египта. Н. А. Машкин указывает на то, что в самом Риме был построен храм Исиды (Изиды), хотя в самом Египте не наблюдалось строительство храма Рома, распространенного в то время в Италии, хотя в других провинциях они были построены [6]. Советские историки указывают на особую роль Египта как житницы Италии. В. С. Сергеев, Ю. П. Францев, Н. А. Машкин четко указывают, что Египет был главным поставщиком хлеба в Рим, о чем свидетельствуют как делопроизводственные документы Египта, так и Рима [4]. Отдельным исследованием является проблема рабства на древнем Востоке и его развитие. Данная тема разрабатывалась историками Е. М. Штаерман, А. Ранович, В. В. Струве, И. М. Лурье [3,7]. Рабство в Египте римского периода они рассматривают не отдельно, а в рамках эволюции рабства в Римской империи. Работа в данном направлении у советских историков только начиналась, больших исследований не было, однако был накоплен богатый материал для дальнейшего развития данной темы в будущем. В итоге в 70-е гг. XX в. выходит первый большой труд по данной теме. ______________________________ 1. Снегирев И. Л., Францев Ю. П. Древний Египет: исторический очерк. Л.: ОГИЗ. 1938. 2. Францев Ю. П. К эволюции древнеегипетских представлений о земле // ВДИ. 1940. №1. 3. Лурье И. М. Стоимость раба в Древнем Египте // ВДИ. 1938. № 4. 4. Сергеев В. С. Машкин Н. А. О построении истории Рима в «Истории Древнего мира» АН СССР // ВДИ. 1938, №. 3. 5. Зельин К. Рец. на Н. А. Машкин: «История древнего Рима» // ВДИ. 1939. № 3. 6. Машкин Н. А. История древнего Рима. М. 2006. 7. Историография античной истории. М. 1980. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. В. Григорьев 26 МЛАДШИЙ КОМАНДНЫЙ СОСТАВ РИМСКОЙ АРМИИ В ГОРОДАХ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ (ТИРА, ОЛЬВИЯ, ХЕРСОНЕС, I–III ВВ. Н. Э.) А. Ю. Анищенко Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Благодаря археологическим изысканиям и открытию новых надписей постоянно пополняются данные о размещении воор уженных сил не только на территории Римской державы, но и за ее пределами. И в этом отношении территория, прилегающая к Северо-Западному и Северному Понту не является исключением. Включение античных государств северопричерноморского региона в орбиту римской политики нашло свою непосредственную реализацию в долговременном присутствии в Тире, Ольвии и Херсонесе римских военнослужащих. С начала I в. н. э. в этих опорных пунктах, вероятно, эпизодически располагались римские войска, но только со II в. н. э. можно говорить о непрерывном размещении римского гарнизона вплоть до середины III в. н. э. Римские воинские подразделения, дислоцировавшиеся в далекой северной окраине греко-римского мира, в структурном отношении представляли собой вексилляции, формировавшиеся из военнослужащих Мезийской армии. Состав римских воинских соединений в этом регионе не был постоянным. В зависимости от внешнеполитической обстановки одни подразделения сменяли другие. Следует отметить, что начиная середины I в. н. э. вексилляции стали обычным явлением в римской военно-стратегической тактике по воплощению в жизнь интересов Империи. [1, 7, 14]. Особое место с начала II в. н. э. в римской армии стал играть младший командный состав именуемый принципалами. Из среды простых солдат выбирали самых способных, самых образованных и самых храбрых. Принципалы выполняли обязанности унтер-офицеров, занимая в римской военной иерархии ранг между центурионами и обыкновенными солдатами (milites). Причем после военных преобразований Адриана в армии обслуживающий персонал (immunes) стал находиться на ступеньку ниже категории principales [3, 10, 11, 12, 13]. К настоящему времени эпиграфическими источниками в Тире, Ольвии и Херсонесе фиксируются различные младшие командные должности римской армии: сигнифер, актуарий, трубач, бенефициарий, врач, а также принципал, принадлежавший к арматуре [2, 4, 5, 8, 9, 15]. Кроме того, можно с уверенностью сказать, что на территории античных центров Северного Причерноморья располагались специальные здания, предназначенные для младшего командного состава. Подтверждением данных слов может служить херсонесская схола принципалов [6]. 27 В целом принципалы северопричерноморских вексилляций вносили непосредственный вклад в проведение в жизнь интересов Империи в этом регионе в I-III вв. н. э., обеспечивали надежную защиту от нападений воинственных соседей, а также способствовали романизации местного населения. ______________________________ 1. Виноградов Ю. А. Счастливый город в войне. Военная история Ольвии Понтийской (VI в. до н. э. – IV в. н. э.). СПб.: Петербургское востоковедение, Серия «Militaria Antiqua», IX. 2006. 256 с. 2. Виноградов Ю. Г., Зубарь В. М., Антонова И. А. Schola Principalium в Херсонесе // НЭ. Т. XVI. 1998. С. 72–81. 3. Голыженков И. А. Армия императорского Рима. I–II вв. н. э. М.: Астрель, ACT, 2000. 48 с. 4. Зубарь В. М. Боги и герои античного Херсонеса. Киев: «Стилос», 2005. 188 с. 5. Зубарь В. М. По поводу интерпретации одной постройки на территории римской цитадели Херсонеса Таврического // ВДИ. № 1. 2003. С. 120–130. 6. Зубарь В. М. Таврика и Римская империя: Римские войска и укрепления в Таврике. Киев: «Стилос», 2004. 232 с. 7. Зубарь В. М. Херсонес Таврический и Римская империя. Очерки военно-политической истории. Киев: Киевская Академия Евробизнеса, 1994. 180 с. 8. Зубарь В. М., Крапивина В. В. Латинские лапидарные надписи римской крепости Харакс // НЭ. 2005. Т. 17. С. 55–69. 9. Зубарь В. М., Крапивина В. В. О римском гарнизоне Ольвии в середине III в. // Vita Antiqua, 1999. №2. С. 76-83. 10. Махлаюк А. В., Негин А. Е. Римские легионы в бою. М.: Яуза, ЭКСМО, 2009. 512 с. 11. Рубцов С. М. Знаменосцы нижнедунайских легионов // «Para Bellum». Военно-исторический журнал, 2000. № 11. С. 19–32. 12. Рубцов С. М. Легионы Рима на Нижнем Дунае. Военная история римско-дакийских войн. СПб, 2003. 256 с. 13. Смышляев А. Л. Об эволюции канцелярского персонала Римской империи в III в. н. э. // ВДИ. 1979. №3. С. 60–81. 14. Сон Н. А. Тира римского времени. Киев, 1993. 156 с. 15. Сон Н. А. Новая латинская надпись из Тиры // ВДИ. 1986. № 4. С. 60–68. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. М. Рубцов 28 СВЯЩЕННОЕ КОПЬЕ, НАЙДЕННОЕ В АНТИОХИИ. ВЗГЛЯД ОЧЕВИДЦЕВ И ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ М. К. Марусина Новосибирский государственный университет Первый крестовый поход – уникальное явление в мировой истории. Тысячи людей устремились за сотни километров от родных мест, подчиненные идее освобождения Святой Земли. Поэтому изучение идеологического аспекта этого предприятия сохраняет свою актуальность на протяжении многих лет. Для средневекового человека вмешательство божественных сил в земные дела, чудесные события не были явлениями из ряда вон выходящими. Тем более в таком предприятии, как Крестовый поход. Поэтому произведения европейских хронистов содержат рассказы о самых различных чудесах. Наиболее интересным представляется случай чудесного обнаружения Святого Копья во время осады Антиохии. Этот сюжет в том или ином виде присутствует во всех хрониках, написанных очевидцами Первого Крестового похода. При этом у разных хронистов можно проследить отличия в отношении к происходящему: от подробных возвышенных описаний Раймонда Ажильского до скептицизма Фульхерия Шартрского. Очевидно, что история с обнаружением Святого Копья вызывала споры еще у современников событий. Сегодня она привлекает внимание исследователей. Одним из центральных является вопрос о том, насколько сильно повлияла чудесная находка на дальнейшие события похода. По мнению некоторых исследователей, нуждается в пересмотре существующее мнение о том, что обнаружение Святого Копья подняло боевой дух крестоносцев и определило ход битвы за Антиохию. Многие факты действительно делают этот пересмотр целесообразным. К примеру, дата нахождения копья (14 июня 1098 г.) и решающего сражения с армией Кербоги (28 июня 1098 г.). По замечанию британского ученого Томаса Осбриджа, разрыв в две недели говорит об отсутствии прочной связи между этими двумя событиями. Норвежский исследователь Мариус Кьормо высказывает мнение о том, что обнаружение Копья скорее повлияло на борьбу между лидером провансальских рыцарей Раймондом Тулузским и предводителем итальянских норманнов Боэмундом Тарентским, чем на боевые действия. Итак, существует мнение, что нахождение святого копья не повлияло значительно на ход действий в битве при Антиохии и в течение остального похода. Вместе с тем оно стало предметом конфликтов и инструментом в борьбе двух лидеров крестоносного движения. Работа выполнена по проекту 1. 31. 11 Тематического плана Минобрнауки. Научный руководитель – канд. ист. наук В. Л. Портных 29 СОСЛОВНЫЕ ВАРИАНТЫ КОНЦЕПТА ЛЮБВИ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ОБЩЕСТВА IX–XIII вв. К. А. Токарева Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Идея об исторической изменчивости психологии людей появляется в XVIII веке, и получает свое развитие с созданием французской школы «Анналов» и рождением истории ментальностей. Менталитет – понятие сложное, представленное множеством мировоззренческих матриц. Мысли, чувства, поступки средневекового человека воспринимаются современными людьми с позиций своего мироощущения. Любовь – одно из проявлений чувств человека – представляло в эти времена нечто иное, нежели сегодня. В средневековом обществе при всей известной однородности его культуры в период IX–XI вв. начинают формироваться субкультуры отдельных сословий. На примере понятия любви и обычаев отношений между полами можно проследить такие культурные различия. Предмет исследования – концепт любви разных сословий западноевропейского общества IX–XIII веков. В исследовании выявлены общие положения концепта любви средневекового запада и его черты, характерные для каждого сословия. «Любовь» как понятие, обозначающее некое высокое чувство не характерно для раннесредневековой литературы. В источниках VI–X вв. слово «amor», ранее передававшее смысл чувства, стало означать сексуальное влечение. А сексуальность, обусловленная биологически и потому не исчезнувшая, сводилась к воспроизводственной функции, да и то считалась грехом. «Открытие любви» произошло в XI–XII вв. Оформляются некоторые представления о любви, близкие к сегодняшним. «Любовь есть некоторая врожденная страсть, проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола» – писал Андрей Капеллан в XI в. [1, c. 384]. Любовь в рыцарском обществе неразрывно связана с некой игрой, ритуалом. Любовь – дело не двоих, но целого общества. Отступивших от правил наказывают всеобщим презрением: «…и быть ему от всякого схода рыцарей и дам в поношении и поругании» [1, c. 387]. Любовь сродни языческой богини, и рыцари с дамами на службе у любви. Сама Госпожа Любовь, по преданиям, передала свод правил куртуазных отношений. Женщины играли главенствующую роль в чувственном ритуале. Это мнимая власть над мужчинами, потому как в случае зачатия до брака, женщина оставалась беззащитной. Но был обычай признания таких детей 30 отцом, история знает много таких случаев. Например, Вильгельм Завоеватель – незаконнорожденный сын. Куртуазная любовь в некоторой степени решала проблемы, возникающие в связи с майоратом. По правилам куртуазного этикета между двумя любовниками, бедным и богатым, следует выбирать бедного, ибо такая женщина «похвальней станет, привязав к себе любовью бедного, нежели многоимущего» [1, c. 385]. В духовном сословии любовь к противоположному полу заменяется любовью ко Христу. «Не подобает клирику пребывать в служение у любви», так как он должен охранять свою плоть от грехов и «остаться незапятнанным пред Господом, во имя которого ратует». Автор XI века замечает, что клирики, проводящие жизнь свою в праздности среди обилия пищи, предрасположены к искушению телесному. В таком случае, клирику следует действовать по кодексу куртуазной любви. Общество с пониманием относилось к слабости клира, хотя «вольности» клириков подвергались всеобщему осмеянию. Совсем другая ситуация складывалась у монахинь. Им такие слабости общество не прощало. Куртуазная этика запрещала им проявлять любовь к мужчинам, а рыцарям предписывала избегать уединения с монахинями «ибо если только предложит она место для сладострастной игры, то не замедлит уступить тебе во всем, и огненные раскроет тебе утехи, и невмочь тебе избежать труда Венерина, а это несказуемый грех» [1, c. 387–389]. Cредневековая деревня следовала вековым традициям, идущим из древности. Любви-игры, подобной рыцарскому сословию, не существовало в их жизни. Целью отношений молодых были главным образом брак и семья. Крестьянство заимствовало из куртуазной этики некоторые элементы ухаживания, что тесным образом переплелось с фольклорными обрядами. Таким образом, единого представления любви в западноевропейском обществе IX–XIII вв. не существовало. В Раннее Средневековье постепенно выделяются три основных варианта концепта любви. Самый консервативный вариант, идущий от древних германцев, сохраняется в деревне. Творческий подход к любви на осмыслении христианской этики мы видим среди клира. Традиции куртуазной любви начинают формироваться в кругу знати. При этом стоит отметить, что самые консервативные крестьянские обычаи окажутся, одновременно, и самыми долговременными, которые переживут эпоху Средних веков. ______________________________ 1. Жизнеописания трубадуров / Сост. М. Б. Мейлах. М.: Наука, 1993. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. А. Усольцев 31 КОНЦЕПЦИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ СЕКТЫ БОГОМИЛОВ И ЕЕ ВЛИЯНИЯ НА ЕВРОПЕЙСКИЕ ХРИСТИАНСКИЕ ЕРЕСИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ С. О. Егоров Новосибирский государственный университет Религиозное движение богомилов (богумилов), несомненно, является одним из самых заметных явлений в истории религии средневековой Болгарии, а так же важным этапом развития гностических (дуалистических) христианских ересей в Средиземноморье, и особенно в Европе. Болгарские богомилы являются первой европейской сектой, наследовавшей идеи ближневосточного христианского гностицизма, которая в свою очередь оказала серьезное влияние на последующие идеи западноевропейских еретических движений. Целью данного доклада является обзор различных концепций происхождения движения богомилов, его идейных истоков, роли связующего «звена» в цепи идейной и духовной преемственности различных гностических учений от персидского манихейства I в. н. э. до европейских еретиков XIII в. – катар, непрерывности этой цепи, места движения в христианской гностической традиции. История секты богомилов изучена достаточно подробно рядом зарубежных историков, таких, например, как английский историк Д. Оболенский и болгарский историк Д. Ангелов, являющихся крупнейшими исследователями данной темы. Из отечественных исследователей стоит отметить, прежде всего, Г. Г. Литаврина, специалиста по истории средневековой Болгарии и Византии. Стоит так же отметить о различиях в приоритетах исследований разных историков. Отечественные и болгарские историки, являясь приверженцами советской исторической школы, уделяли большее внимание антифеодальным, антицерковным и антигосударственным идеям богомилов, их участии в антифеодальных и народно-освободительных движениях. Европейские и американские исследователи уделяли большее внимание собственно религиозным аспектам движения, его идейным связям с другими христианскими гностическими сектами. Особо стоит отметить работу Й. Иванова «Богомилски книги и легенды» полностью посвященную литературному наследию богомилов. Все исследователи темы сходятся во мнении о некоей идейной и духовной преемственности от ближневосточных гностических и дуалистических учений, а не автономном появлении секты. Г. Г. Литаврин считает, что илейными предшественниками богомилов являются павликиане – течение христианства, распространившееся в Малой Азии, Армении, на Ближнем Востоке [1]. Связь между этими учениями 32 обосновывалась схожими социально-политическими и религиозными идеями: противостояния государственной церкви и власти, дуализм, идеи о Демиурге, о греховности материи, идея о преемственности первоначального, неизвращенного христианства, которое проповедовали апостолы. Й. Иванов же в своей работе выводит цепочку преемственности от манихеев, через массалиан и павликиан до богомилов [2]. Основным фактором передачи религиозных учений он называет переселение сирийских и армянских колонистов на Балканы, среди которых были приверженцы названных еретических идей. Схожей концепции придерживается и Д. Оболенский, развивая ее и дополняя фактическим материалом [3]. Стоит отметить обширную работу С. Рансимана, посвященную изучению манихейства и его следов в ересях Европы, Армении и Ближнего Востока, в которой он предлагает стройную концепцию непрерывной цепочки передачи знаний от манихейства до катаров и альбигойцев посредством контактов носителей учений, обмена ими религиозными текстами, а так же в результате насильственных и добровольных переселений еретиков в Византийской империи [4]. В этой работе автор так же отвергает некоторые дуалистические христианские учения как неимеющие отношения к манихейской традиции и происходящие из других источников. Богомилы в таком контексте являются передатчиками этой ближневосточной религиозной традиции на территорию Европы. Представляется весьма важным исследование преемственности гностических и дуалистических христианских учений, и особенно богомилов, как первого европейского движения этой традиции, для разрешения вопроса о роли данной традиции в формировании общеевропейской христианской парадигмы, проявившейся в идейной борьбе церкви с еретическими движениями, причины распространения этих движений, не только социально-политического, но духовного плана, степень «восточного» компонента в данной традиции. Базой для дальнейшего исследования данных вопросов должен являться обзор уже имеющихся в историографии концепций и их анализ. ______________________________ 1. Литаврин Г. Г. История зарубежных стран социализма. Краткая история Болгарии с древнейших времен до наших дней. М. 1987. С. 87–88. 2. Иванов Й. Богомилски книги и легенды. София. 1970. С. 18–20. 3. Obolensky D. Byzantium and the Slavs: collected studies. London. 1971. P. 6–10. 4. Runciman S. The Medieval Manichee. A Study of the Christian Dualist Heresy. Cambridge. 2003. P. 15–94. Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент Г. Г. Пиков 33 РЕКОНСТРУКЦИЯ РЫЦАРСКОГО ДОСПЕХА XV ВЕКА А. С. Третьяков Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, г. Абакан Институт истории и права Изучение военного снаряжения и доспехов европейских народов периода классического и позднего средневековья позволяет расширить представления о военном деле и взглянуть по-новому на отдельные исторические события и их причины – для этого необходимо привлечение метода исторической реконструкции. В статье использованы практические материалы, полученные автором в ходе реконструкции средневекового европейского доспеха и его испытаний. Неоднозначность несет в себе утверждение о тяжести европейских доспехов: якобы рыцарь, поверженный наземь, был не в состоянии самостоятельно подняться под их весом. Это характерно в значительной мере для конного боя: выбитый из седла всадник получал значительные повреждения от удара копьем, удара о заднюю луку седла, далее следовало весьма болезненное падение на землю с риском получить переломы. После мощного таранного удара копьем на скорости 25-30 км/ч и падения человек не мог подняться в силу травм и морального потрясения, тяжесть доспехов здесь не имела значения. Комплекс защитного снаряжения включал набор идеально подогнанных деталей, дополняющих друг друга, позволяющих вести бой с несколькими более «легкими» противниками. В среднем, в период XIII–XV вв. комплект из шлема, кирасы или бригандины, гамбезона, наручей, наплечников, перчаток, тассетов, поножей, набедренников и стальных башмаков весил 23–28 кг, в зависимости от качества и толщины материала, частоты плетения кольчужных элементов. Это касалось непосредственно боевых лат, но не турнирных доспехов, занимавших особое место. Защитное снаряжение соответствовало нормам ведения войны и, главное, техническому развитию эпохи. В качестве примера можно привести сражения Столетней войны при Креси и Азенкуре – случаи применения большого английского лука против закованных в броню всадников [1]. Они подвели итог развитию пластинчатых и ламеллярных лат в Западной Европе. Катастрофические потери от дистанционного оружия привели к использованию новых лат – полных доспехов с обтекаемой или повышающей жесткость поверхностью. Прикладное назначение доспехов является ведущим, наравне со статусным. Воин, с детства приученный к войне, психологически готовый не только убивать, но и умереть, представлял весьма эффективную боевую единицу сам по себе и в группе с другими воинами. Доспех не гарантировал абсолютной защиты, в Европе он служил и другой цели. Латы, несмотря на свой вес, давали воину определенную свободу действий и подвижность, поэтому рыцарь, которого стащили с 34 коня, мог не только подняться, но и принимал участие в сражении дальше. Реконструкция позволяет выдвинуть тезис о том, латы при их идеальной подгонке представляли собой оптимальный комплекс защиты и сочетающий возможности ведения разного типа боевых действий в условиях Европы. Если не брать во внимание тактические и стратегические аспекты ведения войн в указанный период, применение новых комплексов вооружения и снаряжения позволяло европейцам активно применять свое мастерство также в условиях средиземноморского климата. Практические испытания позволяли утверждать, что состояние рыцаря в полных латах при должной подготовке при температуре окружающей среды +18-23 °C могло сохраняться вполне боеспособным, хотя относительно непродолжительное время. Несомненно есть риск получения теплового удара и обезвоживания в доспехах, однако это вопрос физиологической выносливости и подготовленности, а также и происхождения рыцаря (итальянский рыцарь, вероятно, лучше переносил жаркую погоду, чем житель Скандинавии или Англии). C XV в. постоянно увеличивалась ударосопротивляемость лат. Они прекрасно выдерживали режущие и рубящие удары и, частично, колющие. Стеганый ватой или шерстью поддоспешник или гамбезон амортизировал удары, позволяя рыцарю не тратить время на блокирование ударов, а наносить их самому и экономить драгоценное время. Звенья кольчуги практически не подвергались перерубанию, но между колец могло пройти колющее оружие, поэтому доспехи эффективно сочетали высокую подвижность кольчуги и монолитность пластин. Воина в доспехах одолеть было весьма затруднительно, даже повергнутого наземь – латы предохраняли его от ударов копыт и противников. Показателен один из эпизодов Итальянских войн: в битве погибло пятеро рыцарей, которые задохнулись от пыли и духоты под ногами своих лошадей. Причины отказа от лат лежат не в неэффективности (доспехи, разработанные императором Максимилианом выдерживали прямое попадание пуль [2]) или моральной устарелости, а в изменившихся социально-экономических, политических, психологических реалиях Нового времени. Доспехи отлично защищали воинов от значительного числа поражающих факторов во время сражения: огнестрельное оружие еще не оказывало определяющего воздействия на ход военных действий, равно как и арбалет. Исследование войн и военного снаряжения периода Средневековья необходимо сочетать с применением метода реконструкции, так как это один из немногих аспектов исторической науки, где возможно использование эксперимента как метода верификации фактов. ______________________________ 1. Э. Окшотт, Оружие и воинские доспехи Европы: С древних времен до конца средневековья. 2009. 2. Ф. Функен Средние века. Эпоха Ренессанса. 2007. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. А. Баранцева 35 РЕАЛИЗМ И МЕТАФИЗИКА В ARS NOVA Я. В. Першин Новосибирский государственный университет По мере того, как университетская философская традиция Западной Европы XIV–XV вв. углублялась в метафизический мистицизм, в нидерландской живописи наступает «триумф реализма» [1]. Такое видимое несоответствие еще со времен Юлена де Лоо (1906) и Шарля де Тольная (1939) является сферой интереса науки, выходящей за пределы искусствоведения, как дисциплины, просто рассматривающей внутреннюю логику изображения. Масштабный сдвиг, произошедший в сфере искусства, немедленно притягивает внимание исторической культурологии и всей исторической науки к социуму и литературе, современным нидерландской живописи XV века. Временной отрезок, с которым мы имеем дело (приблизительно 1410-е – 1470-е гг.: от задокументированного начала деятельности Робера Кампена в Турне до времени смерти последних художников этого поколения Дирка Баутса и Петруса Кристуса) достаточно трудно выделяется в самостоятельный период по каким-либо признакам, не связанным с искусством. По большей части это определено отсутствием к северу от альпийских гор сколько-нибудь заметного саморазграничения и самоощущения культуры как отдельного периода, какое было в Италии того же времени. Тем не менее, структура живого и разнообразного средневекового богословия претерпевала некоторые колебания. Их, в частности, можно соотнести с разным для разных отрезков времени восприятием мистики Мастера Экхарта. В 1350-х годах завершается «экхартовский период» и замена его мистикой страстей Господних [2]. В поисках ключа к пониманию реалистических образов исследователи ищут соответствия самых расхожих сюжетов картин нидерландских мастеров с текстами, относящимися к этому периоду в мистическом опыте средневековья. ______________________________ 1. Де Вос Д. Нидерландская живопись. М. 2002. С. 9. 2. Реутин М. Ю. Мистическое богословие Майстера Экхарта, М. 2011. С. 26; Хорьков М. Л. Трактат «О Вечном Слове» и августинианская интерпретация наследия Майстера Экхарта// Точки/Punctum. Вып. 3–4. Т. 5. С. 81–99. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков 36 ЭВОЛЮЦИЯ КОРОЛЕВСКОГО ДВОРА ВО ФРАНЦИИ XVI ВЕКА И. Е. Беспятова Томский государственный университет В ходе исторического развития Франции происходит постепенная трансформация образов короля и королевского двора, их роли и значимости. В течение XVI века в структуру и функции двора, а также в образ монарха, были внесены существенные коррективы, что говорит о социокультурных изменениях во французском обществе, вызвавших преображение представлений о власти. Таким образом, возникает проблемный вопрос: какие социокультурные сдвиги во французском обществе XVI века смогли повлиять на трансформацию представлений о монархии, подтолкнуть процесс десакрализации образ правителя, но, при этом, окончательно установить режим абсолютной монархии, превратить короля и его семью в сердцевину придворной жизни, а сам двор – в центральный узел политики государства. Франция встретила XVI век территориально единым государством, с сильной королевской властью, подчинившей себе церковь. Итальянские войны, направили энергию основного дестабилизирующего элемента государства – дворян – за ее пределы, и Франция наслаждалась внутренним миром. Двор французского короля в XVI веке окончательно приобретает черты элитарного социального института, центра политической жизни страны. Процесс укрепления королевской власти породил рост социальнополитической роли двора, от позиции которого зависела обстановка в стране и за ее пределами [1]. На протяжении всего исследуемого периода наблюдается рост численности придворного штата (исключая период после 1585 года, когда двор теряет целостность) [2]. Устраняются прежние привилегии, создается новая иерархия, определяющаяся близостью дворянина к королю. Королевская власть активно привлекала дворянство ко двору, предоставляя возможность дворцовой, военной и административной службы, что позволяло ей использовать двор как главное средство контроля над дворянским сословием, главным источником социальной нестабильности во Франции. Для дворян придворная служба была не менее важна, поскольку давала возможность прикоснуться к власти. Функция двора как института власти подверглась серьезным испытаниям во второй половине XVI века, когда развернулись разрушительные гражданские войны, которые были в значительной степени реакцией дворянства на абсолютистские тенденции в политике короны [3]. Монархией были недооценены свободолюбивые настроения французской знати, традиционно более сильной, чем элита некоторых 37 других европейских стран. Двор, предусмотренный, как институт контроля дворянского сословия, выполнял эту функцию лишь будучи в руках сильного монарха, в те годы, когда королевская власть испытывала кризис, правитель оказывался зависим от дворянских клиентел и общественного мнения, формирующегося в стенах двора. Сепаратизм знати обернулся попыткой монархии подчеркнуть могущество королевской власти, путем реформирования двора в царствование Генриха III [2]. Здесь прослеживается простая логика – переделывая под себя двор, распоряжаясь функциональной составляющей придворных должностей, король мог влиять на расстановку политических сил при дворе, а значит, и в королевстве. Оттачивая и ужесточая церемониал, король стремился компенсировать потерю прежнего могущества в королевстве. Но, если в мирных условиях эти меры могли дисциплинировать дворянство, то по мере развития религиозного конфликта, они становились менее действенны. После смерти Генриха III двор, в таком виде перестал существовать вовсе, и только в царствование Генриха IV был воссоздан, хоть и в упрощенном виде. Двор как основное репрезентативное средство правителя и важный управленческий инструмент был необходим королевской власти и существовал вплоть до падения французской монархии. ______________________________ 1. Двор монарха в средневековой Европе: Явление. Модель. Среда. / Рос. акад. наук, Ин-т всеобщ. истории; [Редкол.: Н. А. Хачатурян (отв. ред.) и др.] М. СПб.: Алетейя , 2001. 351 с. 2. Шишкин В. В. Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI–XVII веках. СПб.: Евразия, 2004. 288 с. 3. Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал/ Чиколини Л. С., Эльфонд И. Я., Шишкин В. В. [и др.]; редкол.: Н. А. Хачатурян (отв. ред.) [и др.]; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Ист. фак.; Рос. акад. наук, Ин-т всеобщей ист.; Об-во медиевистов и историков раннего нового времени. М.: Наука, 2004. 540 с. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. В. Карначук 38 НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ СТРАН ЕВРОПЫ И АМЕРИКИ ПЬЕТРО ВЕРРИ КАК ИДЕОЛОГ ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ Ю. В. Бодрова Новосибирский государственный университет Формирование итальянского Просвещения происходило позже французского и английского, и вследствие этого просветительство в Италии в большинстве своем основывалось на уже сформировавшейся европейской просветительской мысли. [1] Компилятивный характер работ итальянских просветителей сказался на интересах современных исследователей к этой теме. Историография итальянского Просвещения в России представлена лишь несколькими работами, посвященными отдельным фигурам, например, Пьетро Джанноне и Чезаре Беккариа. В то же время исследование итальянского просветительского движения имеет большое значение для реконструкции целостной картины эпохи Просвещения в Западной Европе. Центрами итальянского просвещения были Милан и Неаполь. Молодые философы впитали в себя идеи Локка, Руссо, Монтескье, Кондильяка. Только в отличие от своих французских и английских единомышленников итальянских философов интересовала сама возможность воплощения идей на практике. Одним из таких мыслителей был Пьетро Верри, который, являясь вице-президентом Главного экономического совета, имел возможность применить просветительские идеи в сфере экономики и права. Но упор на практическую деятельность – не единственная отличительная черта Просвещения в Италии. Во время господства рационализма в Европе, в Италии важную роль стал играть сенсуализм. Слово пришло из латинского языка «sensus», что означает чувство, ощущение, восприятие. [2] Согласно сенсуализму, ощущения и восприятия – основа и главная форма достоверного познания. Сенсуализм в работах итальянских просветителей являлся отправной точкой их философских построений. В 1781 г. Пьетро Верри пишет работу «Рассуждения о природе удовольствия и боли» (Discorso sull'indole del piacere e del dolore). По мнению автора, все удовольствие и страдание зависят от воздействия на органы чувств, вызывая страх или надежду. Надежды человека связаны с поиском добра в связи с его отсутствием, то есть существованием зла. Испытывая на себе зло, человек страдает, а страдания, в свою очередь, 39 заставляют людей действовать, чтобы освободиться от этого состояния. Таким образом, именно страдания лежат в основе любой деятельности человека. Верри не оценивает зло положительно, но именно с помощью зла человек может познать благо. [3] Что характерно, сходная концепция впоследствии ляжет в основу известной работы Чезаре Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Основываясь на идеях сенсуализма, Пьетро Верри выступал за реформирование уголовного законодательства, в частности, был противником пыток и в своей аргументации исходил из того, что воля человека зависит от воздействия внешних факторов на его чувства, следовательно, ощущение боли может превысить предел выносливости подвергнутого пытке и заставить дать признательные даже в том, чего он не совершал, т. е. лжесвидетельствовать против себя. Взаимосвязь между его признанием под пытками и возможно совершенном им преступлении отсутствует, поскольку поведение человека многовариантно и зависит как от типа личности, так и физических данных обвиняемого. Таким образом, Верри ставит под сомнение систему правосудия как инструмента справедливого возмездия. Верри также утверждает, что правовое сознание человека не может быть сформировано, если в его основе лежит страх. Страх – необходимое, но недостаточное условие для адекватного предотвращения преступлений. Пытка уже по своей сути является наказанием до вынесения приговора за преступление, которого обвиняемый возможно не совершал. Такое наказание начинается уже с момента подозрения человека в преступлении, что фактически разрушает всю правовую уголовную систему. Исходя из вышеперечисленного, пытки являются пережитками средневекового правосудия и требуют необходимость преобразования правовой, и в частности, уголовной системы. Таким образом, Пьетро Верри и другие члены «Общества Кулаков», продолжив в своих работах традицию английских и французских просветителей, дали импульс к преобразованиям системы уголовного права в Италии. ______________________________ 1. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. СПб., 2002. С. 764. 2. Словарь литературоведческих терминов. Режим доступа: http://slovar. lib. ru/dictionary/sensualizm. htm 3. Verri P. Discorso sull'indole del piacere e del dolore. Pavia, 1893. C. 18. Научный руководитель – А. В. Журавлев 40 ПОЗИЦИЯ «ТРЕТЬЕГО ПУТИ» В ИДЕОЛОГИИ ИСПАНСКОГО ФАШИЗМА Р. В. Коняев Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Своеобразным феноменом в политическом спектре межвоенной Европы стал фашизм. Он пустил корни во многих странах, в том числе и в Испании. В 1934 г. в Испании появилась фашистская партия Испанская Фаланга и ХОНС. Лидер партии Хосе Антонио Примо де Ривера – сын испанского диктатора генерала Мигеля Примо де Ривера, поставил перед своей партией цель захватить в стране власть. Но для этого испанским фашистам было необходимо привлечь на свою сторону как можно большее число сторонников. При этом важным условием являлось то, что бы они были выходцами из разных слоев общества: от крупной буржуазии до люмпен-пролетариев, от латифундистов до беднейших крестьян. Но, дело все в том, что у этих категорий населения разные классовые интересы. Для преодоления этой преграды, фалангисты, как типичные фашисты, представляли себя сторонниками «третьего пути» или «третьей позиции». Суть этой позиции в том, что заявитель не позиционировал себя ни с правыми, ни с левыми политическими силами. Сторонники «третьей позиции» обещают найти золотую середину между социализмом и капитализмом, отбросив самые отвратительные черты того и другого. Хосе Антонио Примо де Ривера считал, что Испанию, пронизанную серьезными социально – экономическими проблемами, не смогут спасти ни правые, ни левые. Правые, по его словам, стремились лишь сохранить все общественные устои страны, даже не смотря на то, что они не справедливы, и что низам общества приходилось жить в повальной нищете. А левые хотели разрушить все, даже то, что хорошо. Фалангистский лидер заявлял, что смотреть на проблемы Испании с точки зрения правой или левой политической позиции, все равно, что смотреть на них правым или левым глазом. Картина, открывшаяся перед взором, будет искаженной, не полной. Правую и левую диктатуры он считал плохим решением, а интегральную авторитарную диктатуру – хорошим. Речи и публичные выступления Хосе Антонио Примо де Ривера отличались крайней противоречивостью. Так, в его высказываниях появлялись и антикапиталистические и антисоциалистические черты. Социализм он отождествлял в первую очередь с марксизмом. Фашистский лидер, в общем, оправдывал появление социализма, но обличал ту его форму, которую ему придал Маркс. С точки зрения фалангиста, марксистский социализм подавлял духовность, разрушал религию и семью. К тому же, он не способствовал установлению социальной справедливости и препятствовал социальному примирению. Сам же Хосе Антонио Примо де Ривера ратовал на социальную справедливость, говоря о том, что ресурсы страны должны служить народу, а не кучке богачей. 41 Продолжая использовать такую фразеологию, фалангистский лидер доходил до революционных антикапиталистических высказываний. В тоже время Хосе Антонио считал, что во всех бедах Испании, помимо марксизма, виноват и капитализм. В своих статьях и выступлениях, под капитализмом он подразумевал в первую очередь аграрный и финансовый капитал. В таком же духе он изобличал и крупный промышленный капитал. Лидер фаланги считал, что капитализм нужно трансформировать, но при этом сохранив частную собственность. В его понимании, частная собственность и капитал – это разные вещи. Таким образом, мы можем увидеть, что вождь испанского фашизма собрал в свою идеологию противоречивые идеи. Все это он попытался представить как синтез революционно – синдикалистских и консервативно – националистических идей. С помощью таких противоречивых идеологических установок, Хосе Антонио Примо де Ривера стремился привлечь на свою сторону людей, выходцев из разных классов. Раздувая псевдореволюционную социалистскую пропаганду, он стремился заручиться поддержкой рабочих, которые в тот момент были увлечены идеями Маркса и Бакунина. Высказываясь за социализм без марксизма, и выступая против крупного капитала, Хосе Антонио, тем самым, старался понравиться мелким и средним буржуа. Для этого, он выступал в защиту частной собственности. Но при этом, главарь испанских фашистов хотел заручиться поддержкой и крупной буржуазии. Не смотря на то, что в своих статьях и выступлениях, Хосе Антонио ругал крупный капитал, он не давал четкой программы по его уничтожению. Это был лишь демагогический ход, с помощью которого он хотел привлечь на свою сторону рабочих и предпринимателей. На самом же деле, как показывает практика, любое фашистское движение, и Испанская Фаланга и ХОНС здесь не исключение, всегда стремиться защитить интересы, в первую очередь крупного капитала. Как бы ни пытался Хосе Антонио показать себя сторонником «третьего пути», по его действиям можно заметить, что его движение находилось на самом правом крае политического спектра Испании. Испанские фашисты всегда стремились попасть в парламент вместе с коалицией правых партий. Испанскую Фалангу и ХОНС всегда финансировали именно правые политические силы и группировки. В конце концов, фалангистские ударные отряды совершали многочисленные стычки именно с левыми силами, что опять же было на руку правым. Таким образом, мы можем прийти к выводу, что позиция «третьего пути» это фикция, предназначенная для того, что бы быть приманкой, и не отпугивать народные массы от праворадикальной фашистской идеологии. В связи с тем, что этот обман было трудно скрыть, партия Хосе Антонио довольно продолжительное время находилась в политическом вакууме, и не пользовалась поддержкой в народе. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Бармин 42 США 1929–1933: ДЕПРЕССИЯ, БЕЗРАБОТИЦА, ПРЕСТУПНОСТЬ С. А. Шевченко Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева 29 октября 1929 г. в США начался сильнейший экономический кризис. За его годы в стране закрылось не менее 41 167 предприятий. “Депрессия” коснулась всех сфер деятельности, от производства табака до производства бензина. [1] Годовая зарплата у лиц занятых полный рабочий день, с 1929 по 1933 год упала в среднем на 150–800 долл. [2]. Многие предприятия стали массово увольнять рабочих. Официальное число безработных к концу кризиса было 12 млн. 830 тыс. человек [3]. Безработица стала причиной разрушившей многие семьи, а официальное количество заключаемых браков упало в 1930–1932 на 14 тыс., с 118 тыс., до 104 тыс. [4]. В среднем семья из 5–6 членов для обеспеченной и пристойной жизни должна была тратить в 1929 г. на еду, аренду дома, одежду и др. расходы (обучение детей, проезд, отдых, отпуск и т. д.) около 2 062 долларов в год. Однако несколько тысяч семей с доходом ниже или около 500 долларов, умудрялись тратить от 420 до 537 долларов в год и еще откладывать на “черный день”. [5] Кризис также отразился и на иммиграции. Ее поток уменьшался ежегодно. Страна уже не могла принимать большое количество иммигрантов, когда в ней самой голодали граждане. Однако штат НьюЙорк оставался ярким примером “американского плавильного котла”, в 1930 г. здесь проживало около 3 млн. иммигрантов, большинство из которых было выходцами из Италии, России, Польши, Германии, Великобритании, Ирландии и Австрии. [6] Из-за большой плотности населения в городах, недоступности служб общественного здравоохранения и полной антисанитарии резко возросло число определенных заболеваний [7], что привело к повышению уровня смертности в штате. Только с 1930–1931 оно увеличилось на 4 тыс. [8]. Если среднее количество смертей на 1 тыс. человек населения в НьюЙорке за 1929–1931 гг. в целом равнялось 11 чел., то в традиционно иммигрантском районе города – Манхэттене это количество увеличилось до 16. [9]. Во время кризиса и финансовой нестабильности экономической системы резко снизилась рождаемость в штате. Если за период с 1925 по 1929 гг. ее показатели упали на 12 тыс., то за период с 1930 по 1933 гг., рождаемость в штате снизилась на 30 тыс. чел. [10]. Безработица, отсутствие стабильности, а также расовая, финансовая и религиозная дискриминация толкали людей на совершение преступлений. На каждые 100 тыс. человек населения штата приходилось 29 отбывающих срок преступника, причем только в государственных и федеральных 43 тюрьмах. Лиц же освободившихся из мест заключения, а также преступников не пойманных и отбывающих срок наказания в исправительных учреждениях города или графства было в десятки раз больше. В течение 1931г. только в государственные и федеральные тюрьмы штата Нью-Йорк поступило 3679 новых заключенных, что на 676 заключенных больше чем в 1929 г. Нью-Йорк держал пальму первенства среди штатов по количеству заключенных отбывающих срок наказания в исправительных учреждениях. Так на 1 января 1933 г. в государственных, федеральных, городских и местных тюрьмах там содержалось 17483 заключенных. Несмотря на то, что во время всего кризиса возрастало число убийств и особо тяжких преступлений, в тюрьмы штата больше половины преступников попадало за воровство, кражу и грабеж, а потом уже за нарушение акта Вольстеда, фальшивомонетничество и убийство. [11]. В штате, как и по всей стране резко возросла “общеуголовная” преступность, связанная с нестабильной ситуацией в экономике, потерей социальных ориентиров населением, невозможностью найти работу и достойный заработок трудящимися. Банкротство многих предприятий и перекачка их средств в частные карманы, спекуляция с ценными бумагами на бирже и обогащение политической элиты дало толчок развитию “беловоротничковой” преступности. Что же касается преступности “организованной”, то она переживала кризис со всей страной. Прибыль от борделей, азартных игр, рэкета и алкоголя начала падать, поэтому многие группировки старались компенсировать убытки или путем перехода на другие виды “бизнеса” (продажа наркотиков), или путем расширения сферы своего влияния и вытеснения конкурентов. Последнее нашло свое отражение в “Кастеламарской войне” (1930–1931) – междоусобной борьбе в среде итальянского преступного мира. ______________________________ 1. Historical Statistics of the United States., Colonial Times to 1970., U. S. Department of Commerce 1977. P. 670–680. (Далее НS) 2. Statistics of Income for 1934. Part 1. U. S. Government Printing Office. Washington 1936. P. 166–167. (Далее SofI 1934) 3. Ibid. P. 135. 4. S Statistical Abstract of the United States, 1935. U. S. Government Printing Office. Washington 1934. P. 94. (Далее SA) 5. HS. P. 327. 6. SA. 1933, P. 28–30. 7. HS. P. 77. 8. SA. 1933 P. 79. 9. Ibid. P. 80. 10. SA. 1933, P. 83; SA. 1935, P. 86. 11. SA. 1935. P. 74 P. 74–75. Научный руководитель – А. В. Федоров 44 КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ США (1929–1949): ШАНС НА ПРОРЫВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ СТРАНЫ М. О. Пискунов Новосибирский государственный университет Сегодня Соединенные Штаты Америки, вероятно, вновь вступают в полосу политической нестабильности. Наиболее яркой иллюстрацией этому является движение Occupy, стремительно распространившееся за считанные месяцы по всей стране. Но это относительно небольшое движение преимущественно яркой интеллектуальной молодежи можно было бы не брать в расчет, если бы оно не сопровождалось другими признаками. Подняли голову профсоюзы, которые еще двадцать лет назад, казалось бы, были необратимо ослаблены «рейганомикой». 2 ноября 2011 г. под напором демонстрантов прекратил работу порт города Окленд. Это тем более символично, что именно в Окленде в 1946 г. была последняя в истории страны всеобщая забастовка. В таких условиях было бы очень актуально обратить внимание на борьбу некогда сильнейшей контрсистемной партии страны – Коммунистической партии США. История этой борьбы может осветить специфику американской демократии с неожиданной стороны. Это тем более важно, поскольку США – первая держава современного капиталистического мира, обладающая феноменально устойчивой политической системой, которая почти в неизменном виде сохраняется уже более 150 лет. Один период социальной напряженности в стране сменял другой, в Европе и Азии империи рушились под натиском революционеров, народные движения не оставляли камня на камне от старых систем, а американские элиты спокойно чуть реформировали свое законодательство, изолировали бунтарей и продолжали жить как ни в чем не бывало. Коммунистическая партия США появилась в 1919 г. и своим яростным напором сразу напугала правящие круги. Не успев толком появиться, коммунисты под напором правительственных репрессий ушли в подполье, откуда им удалось выйти только со стабилизацией общества в 1923 г. До «Великой Депрессии» партия являлась относительно небольшой организацией, чья деятельность протекала в основном в издательской, юридической и организационной плоскостях. Все изменилось с кризисом 1929 г. Партия практически сразу окунулась в организационную работу среди безработных. С приходом к власти Рузвельта и началом «нового курса» доминирующим направлением коммунистов стало рабочее движение, стремительно растущее на глазах. Американский промышленный пролетариат, спавший десятилетиями и шедший на поводу у «больших боссов», миллионами стал организовываться в профсоюзы. И в авангарде этого движения шла КП США вместе с социалистами и рядом беспартийных прогрессивных 45 профсоюзных деятелей. Это по-настоящему народное движение 1933– 38 гг. не могли остановить ни консервативные лидеры старых профсоюзов, ни истерическая антикоммунистическая пропаганда, ни провокации ФБР. Итогом этого движения стало создания Конгресса производственных профсоюзов (КПП) – крупнейшего в стране профсоюзного объединения, чья численность в 1938 г. перевалила за 4,8 млн. чел. В Конгрессе на первых порах была довольно высока доля прокоммунистически настроенных профсоюзов. По данным американских некоторых историков, «союзы, руководимые союзными коммунистам лидерами, насчитывали около 1370 тысяч членов, четверть всего КПП» [1] Конгресс производственных профсоюзов стал для партии поистине источником институциональной власти. Да и численность самой КП США за счет проделанной в 1930-е работы увеличилась почти в 10 раз и достигла к началу 1940-х 80 тыс. чел. [2]. И все это в условиях непрекращающегося давления сверху. Дальше была война, на которой 15 тыс. американских коммунистов отлично себя проявили, а победа антигитлеровской коалиции в разы повысила мощь и популярность левых сил планеты в разы. Однако для американских коммунистов эта победа оказалась началом конца. В течение пяти послевоенных лет американское правительство сделало все, чтобы уничтожить партию. Левоцентристская коалиция прогрессивной интеллигенции и профсоюзов времен Рузвельта оказалась не нужна и распалась. Правительство Трумэна, опираясь на консервативную часть КПП и католические профсоюзы, начало методически вытеснять коммунистов из рабочего движения. В 1947 г. Конгресс принял закон Хартли-Тафта, который, по сути, поставил профсоюзы страны под контроль государства, а коммунистам запретил в них участвовать. В 1949 г. 11руководителей компартии были осуждены на сроки до пяти лет за заговор с целью свержения американского правительства. Примечательно, что на этом процессе в числе доказательств фигурировали классические произведения Маркса, Энгельса и Ленина. КП США яростно сопротивлялась своему уничтожению, но силы были слишком не равны. В 1949 г. из КПП, где руководство окончательно взяли антикоммунисты, были исключены 11 крупных профсоюзов, насчитывавших до 20 % численности профобъединения. Партия и структуры, укореняющие ее в массах, были разгромлены. Прорыв политической системы США не удался. ______________________________ 1. Цит. по: Judith Stepan-Norris, Maurice Zeitlin. Left out: Reds and America’s Industrial Unions. New York, Cambridge University Press: 2002. P. 1. 2. См.: Фостер У. Октябрьская Революция и США. М.: Госполитиздат, 1958. С. 40. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 46 КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ ДИНАСТИИ ВИНДЗОРОВ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ (1901–1952 ГГ.) С. Г. Исаева Нижневартовский государственный гуманитарный университет Изучение роли и положения монархов династии Виндзоров в общественно-политической жизни страны позволяет обсудить такие проблемы, как: взаимоотношение представителей власти; роль монархии в истории общества; влияние личности монарха на историческое развитие страны, отношение общества к монархическому институту власти. Роль и положение представителей династии Виндзоров в общественнополитической жизни в течение длительного времени является одной из важнейших проблем, к рассмотрению которой обращаются все новые и новые поколения историков. Тема представлена работами отечественных исследователей, такими как К. В. Рыжков, Остапенко Г. С., В. А. Матвеев, Ж. А. Абрекова и др. В английской историографии проблематика темы и ее отдельные аспекты изложены в работе английского историка Дж. Блека, Мартина Пью, Кристофера Дэниела , Марты Шад и др. Источниковой базой исследования стали законодательные акты: Петиция о правах 1628 г., Великая ремонстрация 1641 г., Акт об устранении 1701 г., Акт о дальнейшем ограничении власти монарха и наилучшей охране прав и свобод подданных 1701 г., Акт о парламенте 1911 г., Акт о министрах короны 1937 г. Важным документом для анализа данной темы стали такие прецеденты в судебной системе Великобритании как Case of Duchy of Lancaster 1562, Case of Proclamations 1610 и другие. Личная переписка Георга VI с королевой Марией и Невиллом Чемберленом за 1938-1939 гг. и отрывки из личного дневника короля [1], выступления монархов по радио, а также воспоминания советских послов в Великобритании И. М. Майского [2] и В. И. Попова [3] и других политических и светских деятелей позволили определить отношение английского общества к династии Виндзоров. Дискуссионной проблемой в исторической науке остается вопрос о появлении Виндзоров, их особенностей и взаимосвязи с Ганноверской династией. В целом, в современной науке сложилось представление о том, что Первая мировая война ознаменовалась в Англии волной антигерманских настроений. Вскоре эта компания затронула и название династии. 17 июня 1917 г., по настоянию премьер-министра Г. Асквита парламент принял решение и Георг V провозгласил, что его династия впредь не будет иметь немецких титулов и немецкое название правящей династии Саксен-Кобург47 Готский было изменено на Виндзор в честь своей резиденции – Виндзорского замка [3]. Виндзоры в истории Великобритании пришли к власти в 1901 г. и правят до сегодняшнего дня. В статье предпринимается попытка определить место Виндзоров в общественно-политической жизни Великобритании. Эдуард VII (1901–1910 гг.) знал и понимал социальные проблемы, участвовал в социальной политике по улучшению быта и рабочих условий, что сделало его народным королем. Личность короля и политика, проводимая его кабинетом, помогла вернуть былой авторитет конституционной монархии. Преемник Эдуарда VII был его второй сын, вступивший на престол под именем Георга V (1865–1936 гг.). В историю он вошел как первый идеальный конституционный монарх. Георг V своим патриотизмом в годы Первой Мировой войны, помощью солдатам и офицерам, пострадавшим во время войны занял особое место в общественно-политической жизни страны. Королевская семья восстановила славу образцовой семьи нации. После короткого правления Эдуард VIII (1936 г.), нанесшего урон престижу монархии своим отречением, к власти пришел Георг VI (1936– 1952 гг.). Этот король многое сделал для своей страны, постарался в период тяжелой для Великобритании и других стран Второй мировой воины, во время которой был для народа образцом патриотизма и бодрости. При Георге VI престиж королевской династии поднялся в глазах народа и других представителей власти в государстве. Виндзоры за период своего пребывания у власти отрабатывали механизм поднятия престижа монархии и, зачастую, им это удавалось за счет социальных программ и формирования имиджа отцов нации. ______________________________ 1. Личные письма и отрывки из дневника Георга VI. [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.spartacus.schoolnet.co.uk/MONgeorge VI. htm, свободный. 2. Майский И. М. Воспоминания советского дипломата, 1925–1945 гг. М., 1971. 3. Попов В. И. Жизнь в Букингемском дворце. Елизавета II и королевская семья. М., 1993. 4. Монархи Европы. Судьбы династий. М., 1993. С. 97. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Степанова 48 ОБРАЗ АЛЕКСАНДРА РАНКОВИЧА В ДНЕВНИКАХ ДОБРИЦЫ ЧОСИЧА (1981–1993 ГОДЫ) Н. Б. Городецкая Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, г. Екатеринбург Институт гуманитарных наук и искусств Двадцатый век стал очень непростым веком для югославских народов, в частности сербов. Он начался с мировой войны, в ходе которой Югославия понесла огромные жертвы. Середина его отмечена Второй мировой войной, оккупацией страны и фактически гражданской войной четников, партизан и усташей. Конец века – это период системного кризиса, распада Социалистической Югославии, кровавых межэтнических войн и мучительного поиска своего места в новом мире, поиска новой основы для самоидентификации. В такой ситуации актуализируются старые национальные мифы, образы национальных героев и создаются новые. Одним из таких героев для сербов в 1980-е годы стал Александр Ранкович. Дневники лидера и идеолога сербской интеллектуальной оппозиции Добрицы Чосича могут дать представление о восприятии образа Александра Ранковича в 80-е годы XX века. Александр Ранкович родился 28 ноября 1909 г. В годы Второй мировой войны он был одним из ближайших сподвижником Иосипа Броз Тито, входил в высшие руководство партизанского движения. После войны его карьера стремительно пошла вверх. Будучи руководителем Службы государственной безопасности, он был, фактически вторым человеком в государстве после Иосипа Броз Тито. Такая ситуация сохранялась вплоть до четвертого пленума Центрального комитета Союза коммунистов Югославии, который состоялся 1 июля 1966 г. на о. Брионе. На этом пленуме А. Ранкович был «устранен из политической жизни Югославии» [1]. Историки расходятся во мнении, что же стало причиной отставки. Наиболее вероятными причинами являются, по мнению сербских историков, либо претензии на власть, стремление занять место И. Броз Тито в партийной иерархии, либо проигрыш в борьбе двух властных группировок: сербской группы во главе с А. Ранковичем и П. Стамболичем и словенской во главе с Э. Карделем. В результате пленума А. Ранкович лишился всех постов, «Александр Ранкович был исключен из членов Союза коммунистов» [2]. Именно после отставки Александра Ранковича стал складываться миф о нем. И его мифологизированный образ, можно увидеть в дневниковых записях Добрицы Чосича, посвященных Александру Ранковичу. В дневниках Д. Чосича, А. Ранковичу посвящены четыре полноценны записи за 26 апреля 1981 года, 31 января 1982 года, 18 августа 1983 г. и за 49 сентябрь 1983 г. [3, 4]. Две последние заметки посвящены смерти и похоронам А. Ранковича. Кроме того, вскользь его имя упоминается во многих заметках писателя. В этих записях А. Ранкович предстает, как серб, верный защитник и покровитель сербства, который пострадал за свои убеждения. Александр Ранкович последний политик, который пытался сохранить права сербов на Косово, их исконную территорию, не допустить господства там албанцев, что произошло после его отставки. Одновременно, в дневниках Д. Чосича А. Ранкович предстает сложным героем, который несет ответственность за создание концентрационных лагерей для политических заключенных «Голый остров», «Свети Гргур». Но, указывая на это, Чосич подчеркивает, что Ранкович выполнял распоряжение Иосипа Броз Тито, борясь с врагами вождя. При этом, по словам Д. Чосича, именно когда А. Ранкович стал главой УДБ, прекратились попытки, предпринимаемые спецслужбами, уничтожить лидеров четников в эмиграции. Д. Чосич связывает это с влиянием А. Ранковича. Таким образом, в «Записных книжках» Добрицы Чосича отражается сложный, но, безусловно, положительный образ, Александра Ранковича. И не случайно культ Александра Ранковича актуализируется в дневниках и публичных выступлениях Д. Чосича в 1981 г., в период кризиса в Косово, и вызванного этим событием всплеском сербского протеста. Именно после смерти и похорон А. Ранковича, которые сопровождались многотысячными митингами под националистическими лозунгами, Д. Чосич остался самым влиятельным лидером протеста косовских сербов и несистемной еще оппозиции. Тем самым дневники Д. Чосича свидетельствуют не просто о стремлении их автора создать мифологизированный образ сербского великомученика, но, вероятно, и о подговки почвы, чтобы занять его место в массовом сознании. нового национального героя сербов, который появился в один из самых тяжелых моментов сербской истории. ______________________________ 1. Николић К. «Нико не сме да вас биjе»: Слободан Милошевић у Косову Пољу 24 – 25 април 1987: историjа и легенда. Београд, 2006. С. 11. 2. АJ., Ф. № 507, Оп. №IV/1, Ед. хр. PRILOG 4. 3. Ћосиħ Д. Пишчеви записи (1981–1991). Београд: «Филип Вишњић», 2002. 4. Ћосиħ Д. Пишчеви записи (1992–1993). Београд: «Филип Вишњић», 2002. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. С. Кирьяков 50 ИНТЕГРАЦИЯ ЖЕНЩИН В ПОЛИТИКУ НА ПРИМЕРЕ США К. О. Дедяева Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул На рубеже XX–XXI вв. проблема роли женщины в политике является весьма злободневной. С одной стороны, есть все необходимые условия для участия женщины в политической жизни, а с другой – женщин-политиков по-прежнему мало. Проявление политической активности женщин является общемировой тенденцией, которая зародилась в американской политической практике. В настоящее время феминизм как современная социально-политическая теория с каждым годом приобретает все большее значение в науке и общественных отношениях. Становление классического феминизма как самостоятельного, имеющего элементы организации женского движения началось с середины XIX века. В это время идет «наработка» политического стиля посредством приобретения опыта активных действий и выступлений за гражданские и политические права. Первый программный документ, принятый в 1848 г. на конференции в г. Сенека – Фоллз, организованной видными деятельницами женского движения Л. Мотт и Э. Стэнтон, получил название «Декларация чувств». Движение за права женщин официально началось с этой декларации, которая обрела легитимность, когда ее подписали 68 женщин и 32 мужчины. Данная программа критически оценивала положение женщин в США, считая несправедливым, когда женщина «умирает в гражданском смысле», «не имеет права даже на свою зарплату», «не может повысить свои шансы через образование». Феминизация как явление ярко проявляется в американском обществе. В США уже два десятилетия женщины – политики занимают посты госсекретарей, одна из первых добившаяся этой должности – Мадлен Олбрайт. М. Олбрайт – первая в истории женщина-политик США – постоянный представитель США при ООН, единственная женщина в коллективе «мужчин» Совета Безопасности. Кандолиза Райс – еще одна «сильнейшая» представительница американской политики, которая занимала пост советника по национальной безопасности, пост госсекретаря. В настоящее время Хиллари Клинтон проявляет себя на посту госсекретаря США, в 2008 г. она боролась за выдвижение своей кандидатуры на пост президента. Клинтон была первой женщиной, которая имела высокие шансы стать кандидатом от демократической партии. Валери Джаррет, Тина Техэм, Авра Сигель – еще одни представительницы власти в США на сегодняшний день. В настоящее время в США существуют несколько женских организаций, которые играют ключевую роль в движении за гендерное 51 равноправие: «Эмили Лист», «Национальный клуб женщин – демократок», «Американская Ассоциация деловых женщин», «Национальная организация женщин» и др. Благодаря, в том числе и их деятельности, по подсчетам Rutgers University ныне женщины занимают 87 мест (т. е. 16,3 %) в Палате Представителей Конгресса США, в то время как в 1992 г. их доля составляла – 6 %, в 2002 г. – 13,6%. Несомненно, проблема феминизации общества приобретает все большее значение, при этом роль и оценки феминизма как явления неоднозначны. В работах западных авторов, таких как «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтона, «Смерть Запада» П. Бьюкенена и др. рассматривается демографический кризис в Европе и США, в котором немалую роль играет феминизм. Таким образом, в современном обществе сохраняется гендерная асимметрия, однако в процессе развития феминистического движения наблюдается значительные успехи, сопряженные с увеличением числа женщин в политике – руководстве государством, проявляется тенденция интеграции женщин в мировую политику и дипломатию, выявляются особенности женщин-политиков как более жестких, целеустремленных, волевых личностей. ______________________________ 1. Бьюкенен, П. Смерть Запада. М.: АСТ TERRA Фантастика, 2003. 2. Клинтон Б. Моя жизнь / пер. с англ. М. Никольский, Т. Саранцева, В. Ионов, М. Шалунова, А. Лисовского. М.: Альпина бизнес Букс, 2005. 1088 с. 3. Олбрайт М. Госпожа госсеретарь: Мемуары Мадлен Олбрайт / Мадлен Олбрайт, при участии Билли Вудварда; пер. с англ. А. Лисовского, А. Лисицыной, Е. Китаевой. М.: Альпина Бизнес Букс, 2004. 688 с. 4. Олбрайт М. Религия и мировая политика / Мадлен Олбрайт; пер. с англ. А. Денисов. М.: Альпина Бизнес Букс, 2007. 352 с. 5. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2005. 605 с. 6. Clinton, H. Security and Opportunity for the Twenty-first Century. «Foreign Affairs», November/December 2007. Р. 2–18. 7. Porter, K. What is «Transformational Diplomacy»?/ K. Porter// US Foreign Policy, October 10, 2006 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://usforeignpolicy. about. com/od/usstatedepartment/a/transformdiplo_2. htm, свободный (14 февраля 2012). Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. В. Дьяченко 52 ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ РЕФЕРЕНДУМ 2011 Г. ПО ВВЕДЕНИЮ СИСТЕМЫ АЛЬТЕРНАТИВНОГО ГОЛОСОВАНИЯ НА ВЫБОРАХ В ПАЛАТУ ОБЩИН ВЕЛИКОБРИТАНИИ М. А. Стонт Новосибирский государственный университет Система альтернативного голосования (alternative vote system) – электоральная система, при которой избиратель может выбрать несколько кандидатов из списка и цифрами обозначить в бюллетене порядок их приоритета. Избранным считается кандидат, за которого было подано более 50% голосов избирателей в качестве первого приоритета. В том случае, если такого не произошло, в ходе каждого этапа процесса подведения итогов голоса, поданные за наименее популярного кандидата, распределяются между остальными кандидатами согласно следующим приоритетам, указанным в избирательных бюллетенях. Процедура повторяется, пока один из кандидатов не получит более 50 % голосов или не останется единственным претендентом в результате перераспределения голосов всех остальных кандидатов. Референдум по вопросу введения данной системы для выборов в палату общин, прошедший 5 мая 2011 г., стал результатом длительного процесса модернизации партийно-политической системы Великобритании, продолжающегося с 1970-х гг. Чертами этого процесса являются становление двухсполовинной партийной системы с появлением полноценной «третьей силы» аккумулирующей значительную часть электората, а также масштабная деволюция 1997–99 гг., в ходе которой были сформированы новые представительные органы, избираемые по ряду электоральных систем. Эти факторы способствовали тому, что появилась значительная часть избирателей, которые не были удовлетворены тем, как традиционная мажоритарная система отражает их волеизъявление. В то же время электорат увидел в действии разнообразные выборные системы, и потенциальные изменения процедуры парламентских выборов стали меньше восприниматься как экспериментальные в массовом сознании. Также постепенная плюрализация партийно-политической системы на национальном уровне стала предпосылкой того, что по итогам выборов в палату общин ни одна из двух ведущих партий может не получить достаточного для формирования правительства количества мест, и в распределении власти примет участие «третья сила» – партия Либеральных демократов. Такой сценарий реализовался в результате парламентских выборов 2010 г. Реформа системы выборов в палату общин являлась одним из основных пунктов предвыборной программы партии либеральных демократов, и проведение референдума по системе альтернативного голосования стало 53 условием заключения коалиционного соглашения между консерваторами и либеральными демократами в мае 2010 г. Электоральная реформа стала всего лишь вторым вопросом в истории Великобритании, который был вынесен на общенациональный референдум. После принятия Акта о системе голосования и избирательных округах на парламентских выборах в феврале 2011 г. политические партии Великобритании обозначили свои позиции по вопросу референдума. Консервативная партия выступила против предлагаемой системы альтернативного голосования, лейбористская партия не выработала официальную позицию, либеральные демократы и подавляющее большинство малых парламентских партий поддержали кампанию за электоральную реформу. Данное размежевание по своей сути не носило идеологического характера, а было обусловлено сугубо тактическими соображениями относительно перспектив получения власти каждой из партий в условиях новой избирательной системы. Система альтернативного голосования не была поддержана избирателями: при явке в 42% за нее проголосовали 32,1%. Подавляющее большинство высказалось за сохранение мажоритарной системы выборов в палату общин, несмотря на то, что через неделю после подписания коалиционного соглашения электоральную реформу поддерживали 56% при 38% выступавших против. Провал референдума был обусловлен рядом причин. Во-первых, за прошедший со временем парламентских выборов год существенно понизился электоральный рейтинг партии либеральных демократов – с 23% до 10–12%. Таким образом, стало меньше избирателей, которые могли быть серьезно не удовлетворены тем, как мажоритарная система учитывает их голоса. Во-вторых, уменьшилось доверие к коалиционным кабинетам: если в июне 2010 г. один из двух варианты коалиционных правительств наиболее предпочтительным признавали 42% граждан Великобритании, то в апреле 2011 г. таких осталось всего 25%, и выбор был сделан в пользу системы, увеличивающей шансы образования парламентского большинства. В-третьих, сама компания за электоральную реформу не была эффективной. 80% населения Великобритании признали, что кампания «За» была неэффективной, или же вообще не заметили эту кампанию, в то время как аналогичное мнение по поводу кампании оппонентов высказали 56% британцев. Также электорат признал неэффективным агитацию большинства публичных персон, которые поддерживали избирательную реформу, но деятельность большинства лиц кампании «против» посчитал относительно успешной. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 54 ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ В ИСПАНИИ 2011 Г.: ОЖИДАНИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ Е. О. Зудова Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б. Н. Ельцина, г. Екатеринбург Очередные парламентские выборы в Испании были назначены на март 2012 г. Однако, 26 сентября 2011 г. председатель правительства Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро объявил о решении провести парламентские выборы в стране 20 ноября в связи с необходимостью правительства сосредоточиться на экономических проблемах, в числе которых – чрезвычайно высокий уровень безработицы. Кроме того, Родригес Сапатеро заявил, что не будет возглавлять список социалистов на очередных парламентских выборах. Сапатеро являлся главой самого влиятельного социал-демократического правительства в ЕС. Вопрос о преемнике Сапатеро на посту генсека партии и кандидата социалистов на пост премьер-министра в предвыборной кампании долгое время оставался открытым. Судя по испанской прессе, существовало две возможные кандидатуры, в частности, называлось имя Альфредо Переса Рубалькабы и Карме Чакон Пикерас. В итоге кандидатом от Испанской социалистической рабочей партии на пост главы правительства был определен заместитель председателя Совета министров А. Перес Рубалькаба. Народная партия сосредоточила все усилия на достижении успеха на региональных и муниципальных выборах, прошедших в Испании 22 мая 2011 г. По словам Мариано Рахоя, лидера Народной Партии, партия была намерена улучшить положение мигрантов и отменить действующее иммиграционное законодательство. После крупного поражения социалистов на региональных выборах в мае, опросы общественного мнения предсказывали победу Народной партии. Поражение социалистов на местном и региональном уровне было связано с тяжелым экономическим положением Испании. Завершившиеся в Испании выборы привели к смене правящей партии. Народная партия получила большинство депутатских мандатов, остальные места разделили между собой социалисты, Баскская националистическая партия, Объединенный левый фронт и несколько других региональных объединений. Вне зависимости от исхода досрочных выборов, Испания оставалась на первом плане международных новостей: в ней сошлись многие узловые проблемы Европы и мира, включая судьбу евро и последствия экономического кризиса в ЕС. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. П. Нестерова 55 ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПИРАТСКОЙ ПАРТИИ ГЕРМАНИИ Д. С. Пасеко Новосибирский государственный университет Пиратская партия Германии (ППГ) была основана 10 сентября 2006 г. по образцу успешно зарекомендовавшей себя шведской Пиратской партии. Первым удачным прорывом для молодой партии стали выборы в Палату депутатов Берлина в сентябре 2011 года, где она набрала 8,9% голосов или 15 мандатов. После столь удачных результатов партия обращает на себя внимание журналистов и экспертов. Сложилось противоречивое представление об их политической направленности: с одной стороны программа партии содержит пункты, характерные для левых (всеобщее пособие, бесплатный проезд на общественном транспорте и др.); с другой – целая глава посвящена укреплению гражданских прав, что свойственно либеральным партиям (неприкосновенность частной жизни, запреты на фильтрацию в интернете, слежку и сбор информации о гражданах и др.). Проводились сравнения между партиями, которые показывали схожесть многих пунктов в программе пиратов и других партий Германии. Тем не менее, главной отличительной чертой всех пиратских партий является требование неограниченной свободы в Интернете и необходимость преобразования современной представительной демократии, в соответствии с возможностями информационных технологий. Вертикальные государственные структуры должны заменяться соответствующими по своим функциям горизонтальными структурами, на основе добровольной инициативы граждан всего общества. Сами пираты позиционируют себя как партия постиндустриального, информационного общества. Стоит рассмотреть теоретические и идеологические основы, на которых создавались все пиратские партии. Следовательно, нужно обратиться к таким родственным организациям как Фонд Электронных Рубежей (EFF), один из основателей которого Джон Барлоу еще в 1996 г. опубликовал «Декларацию независимости Киберпространства», текст которой можно найти на сайте ППГ, и др. Идеология неограниченной свободы в Сети формировалась еще в то время, когда Интернет был пристанищем ограниченного числа энтузиастов, и неслучайно, что политическое оформление эти идеи принимают в середине 2000-х годов, когда современные средства коммуникаций проникли во все сферы деятельности развитых государств. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 56 CLUJ-NAPOCA AS A BATTLEFIELD OF NATIONAL MEMORY Yulia Gordeeva Graduate School for Social Research, Institute of Philosophy and Sociology, Polish Academy of Sciences The city of Cluj-Napoca developed throughout its history on the borderline of different cultures and civilizations (Roman, Dacian, Saxon, Hungarian and Romanian). Nowadays the population of the city constitutes Romanians, Hungarians, Germans, Jews and Roma. The main actors in the 20th century history of Cluj-Napoca were, however, Hungarians and Romanians. In the beginning of the 20th century the city changed countries a few times and processes of Magyarisation and Romanization were carried on depending on which nation was in control. This processes affected both the population and the city’s symbolic places. The end of the WW II found Cluj within the borders of Romania and until now Cluj’s urban space still is a battlefield of memory for both Hungarians and Romanians. Many modern researchers are trying to prove that there are two city centers in contemporary Cluj-Napoca: a Hungarian one (represented by Matthias Corvinus statue and the St. Michael’s Church) and a Romanian one (represented by the Orthodox Cathedral and Avram Iancu’s square). However, based on my observations during my visits in Cluj, for the average Cluj citizen (Romanian as well as Hungarian) the center of the city is the Matthias Corvinus statue, even if in its wide sense the notion of centre includes both squares. This can be explained by the fact that the symbolic figure of Matthias Corvinus is perceived as Hungarian by the Hungarians, as Romanian by the Romanians and, as Transylvanian by both two nations. Nowadays the square where the Matthias Corvinus’ statue is situated is called Union Square (however, many refer to it now as “Matthias Corvinus square”) but in the middle ages it used to be a market place and it was called the Large Market Place and then the Central Square. The monument was erected in 1902 in the central plaza next to St. Michael’s Church by the Hungarian authorities in order to commemorate 450 years from the king’s birth and 400 years from his death. Therefore, it constituted a very important place in the Hungarian national memory. The St. Michael’s Church is of great importance in the history of Transylvanian Hungarians: here Matthias Corvinus was baptized and the Transylvanian princes were crowned. After WW I an inscription that underlined the king’s belonging to the Romanian nation was placed on the monument. “Victorious in war, defeated only at Baia by his own kin when he was trying to defeat the invincible Moldavia” The Capitoline Wolf symbolizing the Roman past of the city and Roman roots of the Romanian people was placed right in front of Matthias Corvinus’ statue in 1921, but after 1941 it was moved to various locations until it found, let’s hope its final place in front of the Greek Catholic church in 2012. The 57 statue was a gift of the Italian state made in 1921 to the Romanian state as a symbol of the Latin unity between the Italian and Romanian peoples. After the Romanian revolution of 1989, a nationalist Romanian mayor wanted to emphasize the presence of Romans (direct ancestors of the Romanians) in this space before the settling of Hungarians. Therefore he organized an archeological excavation right in front of the statue of Matthias Corvinus, deliberately leaving it open during his mandate. After the square’s renovation a small part of the excavation was kept, covered by glass. The road connecting the two main squares contains symbols like the monument commemorating the Romanian Memorandist Movement of 1892 (erected by the same mayor) and the Capitoline Wolf. The Avram Iancu square changed its name various times in history. During World War II it was even called the Adolf Hitler Square. The square itself is a second complex of symbols which includes the Orthodox Cathedral, the statue of Avram Iancu and the National Theatre. The Orthodox Cathedral was inaugurated in 1933 and together with St. Michael’s Church it can be seen from all the hills around the city. The statue of Avram Iancu represents the fight of the Romanian nation against its Hungarian oppressors. Avram Iancu formed a Transylvanian Romanian peasant army which allied with the Austrian army against the Hungarian revolutionary troops led by Kossuth Lajos during the 1848 revolution. Another important symbol is the Romanian National Theatre whose building initially erected in 1904–1906 to host the Hungarian National Theatre which was moved after WWII in the building of the summer theatre where it remains until today. Another eloquent example is the Babes-Bolyai University building initially raised to host the Hungarian University and where the Romanian and the Hungarian universities replaced each other with each change of country borders. In 1959 the two universities were united. Although the university is now multicultural the percentage of Hungarian sections decreased during communism, and increased slowly only after the 1989 revolution. In conclusion the urban space of Cluj-Napoca became the real battlefield of memories in the beginning of the 20th century and it remains the same until now. Each of the nations living here left their print on the city’s landscape. The nationalistic politics of each authority that followed regarding the “memory places” in the city space of Cluj-Napoca clashed with the layer of national memory and mass conscience already present. Therefore Cluj-Napoca’s urban space is heterogeneous and consists of different layers of national memory (Hungarian, Romanian and also Jewish, German and Roma). Scientific adviser – Sławomir Kapralski, PhD 58 «ТИХАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» КВЕБЕКА А. Г. Лепкина Новосибирский государственный университет «Тихая революция» – это название периода в истории Квебека, простирающегося от 1960 до 1966 г. Началом этого периода послужила победа Либеральной Партии Квебека (ЛПК) на выборах 1960 года, в связи с чем партия пришла к власти, во главе с Жаном Лесажем. Победа либералов имела положительное значение, поскольку дала «начало большому движению за социальные реформы, направленному против социального и национального угнетению». «Тихая революция» заставила канадцев и мировую общественность по-новому взглянуть на этническую картину канадского государства и пересмотреть отношения в этнополитическом конфликте англоканадцев и франкоканадцев. Термин же «тихая революция» был придуман в Торонто журналистами, которые всю цепь политических и социально-экономических событий в Канаде в этот период, назвали ни чем иным как революцией, хотя и тихой. Основной целью «тихой революции» было достижение франкоканадцами контроля над экономикой Квебека и модернизация. Преобразования в экономической сфере значительно усилили государственный сектор. Но, несмотря на успехи в решении экономических проблем, правительство Жана Лесажа не смогло решить важные социальные проблемы. К тому же к 1965–66 гг., усилилась внутрипартийная борьба, падение популярности партии и как результат – на выборах 1966 г. победил Национальный союз, во главе с Даниэлем Джонсоном. Но все же поражение либералов не означало изменений в политическом курсе правительства Квебека, так как партия Национальный союз восприняла цели «тихой революции». Что касается роли «тихой революции» в этно-политическом конфликте англоканадцев и франкоканадцев, то она имеет огромное значение, ведь ее последствием послужил переход от относительного консенсунса по национальному вопросу к открытой конфронтации внутри правящего альянса и его раскол в условиях дальнейшего роста массового движения за признание и самоопределение франкоканадской нации в Квебеке. С «тихой революцией» Квебек начал меняться, расти, наметилось движение за суверенитет, о чем свидетельствуют последующие события: образование Квебекской партии сепаратистской политической партии, представляющей Квебек на федеральном уровне, Квебекского блока, а также референдумов о суверенитете 1980 и 1995 г. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 59 ИУДЕО-ХРИСТИАНСКИЙ ДИАЛОГ В США Л. Д. Седова Томский государственный университет В современном мире часто можно услышать об идее диалога как альтернативе конфронтации и вражды. Западный мир провозглашает такие ценности как терпимость и плюрализм, в том числе религиозный. Проблема данной работы заключается в оценке перспектив христианскоиудейских отношение в США. На сегодняшний день в США самая большая диаспора евреев в мире. В 2004 г. в США проживали 72 % евреев диаспоры и 44 % всех евреев мира. Конечно, не стоит причислять всех евреев к верующим иудеям. Только 46 % еврейского населения США связаны с какой-либо синагогой, принадлежащей к одному из направлений иудаизма. [1] Но вместе с тем они занимают заметное место в общественной жизни страны (общая доля иудеев в населении страны на 2004 г. – 1,7 %). Христиан же в США подавляющее большинство (на 2004 г. протестантов – 51,3 %; католиков – 23,9 %; других христиан – 3,3 %). [2] Разные направления как иудаизма, так и христианства? по-разному смотрят на христианско-иудейский диалог, но вместе с тем существуют общие предпосылки к его началу, общие проблемы и взаимные выгоды. Одну из главных общих тем диалога можно обобщенно определить как взаимоотношения религии и общества: проблема возрождения традиционных ценностей семьи, чистых отношений между мужчиной и женщиной, взаимной связи поколений, укрепления моральных устоев. Другая цель – это утверждение монотеизма и борьба с распространением неоязычества в мире. Еще одна проблема – это сохраняющаяся популярность и распространенность антисемитизма. Например, А. Гринспен, возглавлявший в 1987–2006 гг. Федеральную резервную систему США, попал в лидеры, возглавив список виновников в мировом финансовом кризисе, опубликованный газетой The Guardian, и ему не преминули напомнить, что он еврей. [3] Но главной все-таки целью христианско-иудейского диалога является более глубокое понимание самих себя, т. е. диалог как самоценность. Так А. Грили, американский католический священник, и американский раввин Дж. Ньюснер совместно написали книгу «Библия и мы. Священник и рабби вместе читают Писание», где изложены совместные интерпретации Священной истории. Если и возможен христианско-иудейский диалог, то наиболее благодатная почва для него именно в США. Дело не только в том, что здесь открыто провозглашаются идеи свободы и плюрализма, но и в тесном вплетении жизни еврейской общины в общеамериканскую жизнь (вспомнить хотя бы еврейское лобби в правительстве и конгрессе, финансовую сферу и др.). В отличие от напряженной ситуации в Израиле, где любой компромисс и призыв к диалогу воспринимается зачастую как 60 проявление слабости, в США взаимодействие христианства и иудаизма рассматривается как позитивный сдвиг в развитии общества. В подтверждении этого, можно привести биографию американского раввина Джейкоба Ньюснера, которую он излагает в книге «Рабби беседует с Иисусом». Это еврей, который родился в США и все свое детство и молодость прожил бок обок с христианскими сверстниками. Ужасы Холокоста в Европе его не коснулись, не считая рассказов эмигрантов, а значит перед ним остро не стояла проблема молчания Католической Церкви в годы Второй Мировой войны. Более того, он пишет, что всей своей успешной учебой обязан грантам от различных прохристианских организаций. Поэтому Дж. Ньюснер, осознавая непреодолимые различия между христианством и иудаизмом, все-таки является ярым сторонником диалога между этими двумя родственными религиями. Существует ряд документов, как с одной, так и с другой стороны, направленных на межконфессиональный диалог [4]. Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что начало христианскоиудейскому диалогу в США положено, хотя и сохраняется целый ряд противоречий (например, разное отношение христиан к Государству Израиль и его политике). С другой стороны часть христиан, напуганных исламским экстремизмом, видят спасение в сотрудничестве с иудаизмом. Наиболее важным для развития диалога в США сегодня является развитие контактов между рядовыми членами религиозных общин. Так, на конференции ICCJ (Международный совет христиан и иудеев) в Чикаго летом 2005 г. на одной из секций представительница местного отделения еврейско-католического комитета рассказывала, как регулярно проходят совместные встречи детей, готовящихся к бар(бат)-мицве и конфирмации (обряды инициации в иудаизме и христианстве соответственно). Дети узнают друг от друга об их религиях, делятся впечатлениями и посещают религиозные церемонии в церкви и синагоге. [5] Именно такие контакты на бытовом уровне в перспективе ведут к настоящему и конструктивному диалогу. ______________________________ 1. Соединенные Штаты Америки. URL: http://www. eleven. co. il/article/13881#07 2. Население США. URL: http://dic. academic. ru/dic. nsf/ruwiki/1928#. D0. A0. D0. B5. D0. BB. D0. B8. D0. B3. D0. B8. D1. 8F 3. Опять евреи виноваты? URL: http://fin. izvestia. ru/economic/ article1253451 4. Христианско-иудейский диалог. М.: ББИ св. апостола Андрея, 2002. 5. Табак Ю. Христианско-иудейские отношения: 2006 год. URL: http://www. jcrelations. net/ru/?item=2852 Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. В. Хазанов 61 ПРОБЛЕМА АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ МИГРАЦИИ В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ К. В. Романова Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул В настоящее время проблема миграции является одним из наиболее актуальных вопросов глобального мира. Если после Второй Мировой войны и до 1960-х гг. этот процесс был незначительным и во многом даже решал накопившиеся послевоенные экономические задачи Запада, то начиная с 70-х гг. XX века такое явление как массовая миграция создало другого рода проблемы для стран Западной Европы как принимающего общества. Если в первой половине XX века основную массу мигрантов составляли выходцы из Восточной Европы (в том числе русское дворянство, владевшее иностранными языками и знакомое с европейской культурой), то после окончания Второй Мировой войны основным источником миграции стали страны Азии и Африки. В большинстве своем мигрантами были выходцы из европейских колоний, обретавших в эти годы независимость. В результате в конце XX столетия в странах Старого Света сформировалось множество новых национальных общин, большинство из них – мусульманских. В отличие от выходцев из Восточной Европы, представители мусульманской диаспоры не ассимилировались в западное общество, во многом оставаясь частью того социума, из которого они вышли. Н. Пиетерс в своих работах говорит о трех глобализационнокультурных парадигмах, или перспективах развития проблемы мусульман на Западе: о культурном дифференциализме, или продолжающихся различиях; культурной конвергенции, или растущей похожести (sameness); культурной гибридизации, или постоянном смешении. Ключевым здесь является отношение к культурно-цивилизационным различиям: приведет ли глобализация к их нивелированию, стиранию путем поглощения одних другими, гомогенизации (конвергенция); будут ли они, напротив, укреплены, увековечены (дифференциализм, лежащий в основе допущения о «столкновения цивилизаций») или же будет идти процесс их смешивания (гибридизация). Возрастающее влияние друг на друга цивилизаций, культур, народов, государств приводит к росту вероятности возникновения межэтнических конфликтов. На рубеже вв. межэтнический конфликт мигрантов с Востока (в первую очередь мусульманской диаспоры) и носителей западных ценностей является наиболее острой проблемой информационного общества, далекой от практического решения. 62 Известно, что правительства стран Западной Европы выработали различные программы в отношении прибывающих мигрантов: мультикультурализм – в Великобритании, ассимиляция – во Франции, гастарбайтерство – в Германии. Однако ни один из проектов не избавил общество от возрастающей конфронтации. Исследуя причины конфликта, многие авторы отталкиваются от демографической проблемы в Европе: уже несколько десятилетий средний показатель фертильности европейских женщин держится на отметке 1,4 вместо 2,1, необходимых для простого воспроизводства населения. Прирост населения среди мусульман значительно выше, чем немусульман, и, по разным прогнозам, уже в третьей четверти этого века среди населения Европейского Союза будут преобладать мусульмане. Численность мусульманской общины в Евросоюзе составляет более 20 млн. человек. В результате общественно-политическим следствием межэтнических конфликтов является усиление крайне правых, националистических партий, которые негативно относятся к политике правительства в отношении иммигрантов: итальянский Народный Альянс (НА), французский Национальный Фронт (НФ) и др. Проблемы массовой миграции так и остаются нерешенными на сегодняшний день. Страны Запада и ЕС еще не выработали общую и приемлемую для всех государств политику. Таким образом, если в текущих условиях арабо-мусульманская диаспора не сможет стать органичной частью западного общества, то при предполагаемом значительном росте числа ее представителей и сокращении населения в западных странах, варианты сосуществования представителей разных цивилизаций могут оказаться весьма жесткими, не оставляющими выбора. _____________________________ 1. Бенхаби С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эпоху / пер. с анг. В. Иноземцева. М.: изд. ЛОГОС, 2000. 289 с. 2. Бьюкенен П. Смерть Запада. М.: изд. АСТ Terra Fantastica, 2003. 444 с. 3. Еремина Н. В. Иммигранты и борьба с ксенофобией в европейском обществе // Вестник СПб университета. 2008. Вып. 1. С. 52–54. 4. Захарченко А. Исламские общества внутри ЕС // Международные процессы, май-август 2007. Т. 5, №2 (14). 5. Кондратьева Т. С. Иммигранты в Европе // Актуальные вопросы Европы. 2006. № 1. 6. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: изд. АСТ, 2005. 605 с. 7. Steele J. The new migration: Affluent, Controversial // Guardian. October 30. 2000. Р. 17. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. В. Дьяченко 63 ИММИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ГЕРМАНИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ РЕШЕНИЯ Э. К. Кадиров Томский государственный университет Иммиграционные процессы, происходящие в Германии, это один из самых будоражащих немецкое общество вопросов в последнее время. Пожалуй, ни один вопрос не вызывает столько же споров и дебатов, как этот. Иммиграция стала рычагом государственного регулирования многих процессов экономики, демографии, культурного обмена. Серьезным политическим шагом явилось признание Германии как страны, где проживает значительное количество иммигрантов, многие из которых могут в будущем законно стать гражданами страны и от которых отчасти зависит, насколько сильным государством будет Германия в будущем. Несмотря на то, что признание Германии как страны иммиграции произошло относительно недавно, можно говорить о том, что приезжие присутствовали и являлись немаловажной частью населения Германии всегда. Будь то немцы из восточной части разделенной надвое страны, или этнические немцы из Советского Союза и стран социалистического лагеря, еврейские переселенцы, трудовые иммигранты, турки, которых сейчас значительное число - иммиграция в Германии присутствовала постоянно. Не было, однако, четкой правовой базы, способной регулировать ее деятельность, не было политической силы, которая смогла бы признать иммиграцию и включить ее в сферу своей политической опеки. Многие современные проблемы вытекают из-за того, что их поздно начали решать. Важность иммиграционного вопроса можно объяснить многими факторами. Первый из них – это большая роль иммигрантов для экономики Германии. Значительную роль они играют в мелком и среднем бизнесе, особенно их много в сфере услуг, туристическом, ресторанном и гостиничном деле. Они являются немалым источником поступления налогов в казну Германии. Неслучайно появилась шутка о том, что если из Германии уедут все иммигранты, то она останется голодной, поскольку исчезнут все кафе и рестораны. В последнее время актуальным стал вопрос о важности привлечения высококвалифицированных кадров в страну. Прежняя ориентация на временные трудовые миграции, ограничительная иммиграционная политика, увлеченность борьбой с нелегальной миграцией привели к тому, что экономические последствия иммиграции отошли на второй план. Это привело к тому, что немецкие политики с опозданием обнаружили, что их страна явно уступает в развитии новых технологий, в том числе, в области информационных систем. 64 Один из самых главных факторов – это старение германской нации, и начавшийся в 1990-х годах демографический кризис. Германия является одной из самых «пожилых» стран Европы, имеет один из самых низких показателей рождаемости. Это уравнение можно исправить привлечением иммигрантов, в среде которых рождаемость значительно выше. Для решения всех этих проблем в Германии уже сформирована достаточная иммиграционная законодательная база. Начиная с Закона об иностранцах 1990 г. стала создаваться законодательная основа для регулирования иммиграции. Иммиграционный закон 2005 г. и поправки к нему являются пока самыми важными в этой сфере. Три года продолжались дискуссии о проекте этого закона. Три года жители Германии и потенциальные мигранты следили за ходом дискуссий, в ходе которых взвешивались все «за» и «против» либерализации и модернизации немецкого иммиграционного права. Правительство говорило о «новых шансах» и «перспективах», оппозиция – об «угрозах для рынка труда и внутренней безопасности». Законопроект претерпевал изменения, получил большинство голосов в бундестаге, был оспорен через Конституционный суд, отправлен на доработку и, наконец, 1 января 2005 г. получил силу закона. В 2007 г. в него были внесены поправки, устранявшие недостатки первого проекта. Вместе с тем возникают все новые проблемы, требующие решения. Интеграция, ассимиляция, построение мультикультурного общества, всплеск праворадикальных настроений, поиск компромисса между ведущими политическими силами Германии – это все задачи не только законодательного уровня решения, это также задачи социальной и психологической перестройки немецкого общества. Германии нужны иммигранты и нужны действенные меры по решению проблем, возникающих в связи с этим. Задачи законодательного закрепления статуса иммигрантов решаются достаточно успешно, теперь коренному населению страны осталось понять, как с ними благополучно сосуществовать в одной стране. Как и в вопросе формирования законодательной базы, на это требуется время. Путем проб и ошибок, поиска компромиссов и волевых решений иммиграционная ситуация должна регулироваться, так как за этим стоит будущее Германии. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. И. Ющенко 65 ПОЛИТИКА ФРАНЦИИ В ОТНОШЕНИИ ЦЫГАНСКИХ МИГРАНТОВ И ОЦЕНКИ ЕВРОСОЮЗА В. В. Кожухова Новосибирский государственный университет Миграционная политика на данный момент является главной проблемой, стоящей перед Францией. В основном мигрантами являются выходцы из афро-азиатских государств и стран, входящих в Евросоюз. Массовый приток иностранцев с иной культурой, религией и образом мышления, в первую очередь, обострил социальные проблемы общества, поставив под угрозу национально-культурное своеобразие, а также безопасность самого государства. С 2006 г. Франция проводит политику селективной иммиграции, т. е. приоритет будет отдан лицам с высокой квалификацией и представителям профессий, на которые Франция имеет на момент обращения соответствующий спрос. Можно выделить несколько категорий иммиграций: трудовая, семейная, иностранные студенты, беженцы, а также нелегальная иммиграция. Данная работа посвящена процессу депортации цыган из Франции в 2010–2011 гг., а также оценке этого явления в Евросоюзе. Положение румынских и болгарских цыган, приезжающих во Францию, является более выгодным, поскольку это граждане Европейского Союза, а значит, попасть в страну, они могут без визы. Однако у них имеются ограниченные сроки пребывания в государстве, а также урезанный доступ на рынок труда. Попавшись на нарушениях, они выдворяются домой, имея на руках денежную компенсацию, а спустя некоторое время вновь возвращаются во Францию. Николя Саркози 19 августа 2010 г. озвучил заявление о принятии мер по борьбе с растущими колониями цыган из Румынии и Болгарии, объявив о депортации их на родину. Поводом стали события в городе Сент–Эньян, где цыгане массово нарушили законопорядок, устроив дебош в городе. 14 сентября СМИ обнародовали служебный циркуляр министерства внутренних дел Франции, в котором представителям власти на местах разъясняются «специальные указания» президента Франции Николя Саркози. В частности в документе говорится, что 300 лагерей должны быть выселены и уничтожены в течение трех месяцев, а выселение цыганских лагерей названо «приоритетным». Стоит отметить, что высылка цыган осуществляется на добровольной основе. Каждый депортируемый взрослый получает от правительства 300 евро, на каждого ребенка выделяется 100 евро. Реакция самих французов на происходящее неоднозначна. В городах проходило множество демонстраций в защиту цыган, демонстранты обвиняли Николя Саркози в расизме и ксенофобии. В целом по стране 66 прошло более 130 демонстраций, самая массовая акция протеста состоялась в Париже. В поддержку протестов также выступили оппозиционная Социалистическая партия и Всеобщая конфедерация труда, которая является вторым по численности профсоюзом во Франции. Но опять же, около 69 % граждан не имеют ничего против политики президента. И этому есть вполне весомое объяснение, среди иммигрантов высокая преступность, они занимаются незаконной торговлей, эксплуатируют детей с целью попрошайничества, которые, в свою очередь, отличаются плохой успеваемостью и поведением в школе, и это все нарушает покой граждан Франции. Некоторые европейские чиновники сравнили действия французских властей с депортацией, предпринятой во время Второй мировой войны правительством Виши, сотрудничавшим с нацистской Германией. Акция правительства, вызвала огромное возмущение в Евросоюзе. Еврокомиссар по вопросам юстиции Вивиан Рединг назвав депортацию цыган из Франции «позором» и пригрозив, что попросит Еврокомиссию начать процедуру дисциплинарного наказания в отношении страны. В качестве одного из решений Евросоюз предполагает переселение части европейских цыган в Россию. Каждая цыганская семья получит от ЕС деньги на переезд и обустройство. Европейский парламент 9 сентября принял резолюцию с требованием к властям Франции и других стран ЕС «немедленно прекратить» высылку цыган. В 2011 г. Европейский комитет по социальным правам усмотрел в действиях правительства Франции нарушение статей 19, 31 и «Е» Европейской социальной хартии. В этих статьях говорится о запрете дискриминации по каким-либо признакам, а также то, что все трудящиеся мигранты имеют право на защиту и помощь со стороны государства, где они находятся, а главным нарушением является свобода передвижений. В заключение стоит упомянуть, что Николя Саркози ведет миграционную политику полностью отвечающую его предвыборной программе 2007 г., где делался упор на резкое сокращении мигрантов на территории Франции. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 67 ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ШОТЛАНДСКОМ МАНИФЕСТЕ «ТВОЯ ШОТЛАНДИЯ. ТВОЕ БУДУЩЕЕ» А. С. Иванцова Новосибирский государственный университет Проблема сепаратизма остается актуальной для многих стран мира. Но в последние десятилетие, она неожиданно обострилась в Великобритании. В настоящие время на ее территории очень активные сепаратистские настроения в Ирландии, Уэльсе и в Шотландии. Однако, на сегодняшний день гораздо более серьезной ситуация выглядит в Шотландии. Попытки объединить государства предпринимались с 1606. В обоих государствах были и противники, и сторонники объединения. И только спустя столетие, 1 мая 1707 г. был заключен акт об унии между Королевством Англии и Шотландии. Но практически сразу после образования ее союза с Англией, Шотландия начала борьбу за независимость. Одним из виднейших сторонников независимости был известный поэт Роберт Бернс, который, подобно многим своим соотечественникам, считал, что шотландские подписи под актом о создании Соединенного Королевства куплены на английское золото. В 1934 г., в результате слияния Национальной партии Шотландии и Шотландской партии возникла SNP (scottish national party – шотландская национальная партия). Впервые SNP получила места в парламенте в 1945. В 1999 г. лейбористское правительство во главе с Тони Блэром преступило к деволюции в Шотландии. В 2007 г. Шотландская национальная партия сформировала правительство в коалиции с либерал-демократами, а в мае 2011 г. она победила на выборах, получив 69 из 129 голосов в Холируде, (Holyrood – шотландский парламент). В ближайшие пять лет, лидер национальной партии Алекс Сэлмонд обещает провести референдум о независимости Шотландии. Однако, традиционные политические партии Шотландии, такие как лейбористы, либерал-демократы и консерваторы выступают против независимости. В декабре 2011 г. на сайте SNP был опубликован манифест на 37 страниц под названием «Твоя Шотландия. Твое будущее» [1], в котором изложены перспективы развития Шотландии для избирателей, в случае, если она станет независимым государством. В данном манифесте освещаются вопросы, касающиеся экономических, политических и социальных проблем, а также проблем связанных с национальной безопасностью. В манифесте рассматривается жизнь в Шотландии на сегодняшний день, и какой она может быть, если Шотландия станет самостоятельным государством. 68 Алекс Сэлмонд акцентирует внимание на том, что за последние 10 лет парламент Шотландии, с ограниченным самоуправлением, уже ввел инновационные и успешные реформы в сфере образования, медицины, а так же в правовых системах, делая реальные изменение в жизни народа страны. Но еще остаются некоторые аспекты, где парламент Шотландии не имеет никакого влияния. Это касается экономики и национальной безопасности страны. Именно эти вопросы, на сегодняшний день являются наиболее спорными в отношениях между Великобританией и Шотландией. Данная тема широко освещена в британской и шотландской прессе (The Guardian; The Daily Telegraph; scotsman. com). В этом манифесте обращается внимание на нынешнюю экономическую ситуацию в Шотландии, ведь ее финансовое положение намного лучше, чем в Великобритании. Это связано с профицитом бюджета, который наблюдается последние пять лет. Получается, что правительство Шотландии имеет все основания уменьшить налоги и обеспечить граждан более полным социальным пакетам. Однако оно не может этого сделать, потому что не имеет финансовых полномочий, и, из-за зависимости от Англии, не имеет право выбирать свой путь экономического развития. Так же шотландский парламент не имеет влияния в решении вопросов связанных с национальной безопасностью. В частности размещения ядерного оружия на территории Шотландии. В случае обретения Шотландией независимости Великобритания может остаться без складов для хранения баллистических ракет с ядерными боеголовками. Алекс Сэлмонд заявил, что с обретением независимости его страна «не станет терпеть на своих землях оружия массового поражения» [2]. Правительство Шотландии может само формировать собственные вооруженные силы и политику, чтобы удовлетворить национальные интересы. В случае обретения независимости, Шотландия намерена оставаться в Евросоюзе. И тогда у Шотландии будет гораздо больше вклада в мировую политику, поскольку сейчас ее интересы представляет Великобритания. Так же он делает упор на то, что настало время принять следующий шаг – стать независимым государством, причем, не переставая при этом сохранять дружественные отношения с Великобританией. ______________________________ 1. http://www. scotlandforward. net/ 2. http://www. guardian. co. uk/uk/2012/jan/29/trident-nuclear-deterrentscotland-independence Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 69 СПЕЦИФИКА ИНТЕРНЕТ-РЕВОЛЮЦИЙ В КОНТЕКСТЕ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА К. А. Ярмыш, А. В. Попов Московский государственный институт международных отношений Университет МИД России За последний год по всему миру прокатилась волна протестов и революций, которые во многих странах привели к самым разнообразным последствиям: от репрессий и реформ до гражданских войн и смены режимов. Отличительной чертой восстаний стало широкое использование Интернета как средства коммуникации, в особенности социальных сетей. Повсеместно, начиная со стран Магриба и заканчивая Россией, участники протестов организовывали свои акции посредством Facebook, Twitter и «Вконтакте». После волнений в 2009 г., произошедших в Молдавии и Иране, Арабская весна 2011 г. явилась толчком для обсуждения политиками, экспертами и СМИ того, насколько велика роль сетевых технологий в прошедших волнениях. Действительно ли Интернет оказался двигающей силой революций или он явился исключительно катализатором назревших в обществе проблем и противоречий? Цель данной работы заключается в том, чтобы установить, являются ли революции и акции протеста, захлестнувшие мир от Судана до России, «сетевыми». Задачи, которые я ставлю перед собой, включают в себя рассмотрение общего международно-политического контекста событий. В первую очередь, я хотела бы проанализировать, каковы были сценарии в свержения «авторитарных режимов» за последние 15 лет на примере Югославии (режим Слободана Милошевича), Ирака (режим Саддама Хусейна), а также дана оценка участию США и росту их влияния в мире после падения режимов. Затем мною будут рассмотрены конкретные примеры революций «новой волны» за последние полтора года (Тунис, Египет, Йемен, Белоруссия, Россия), а также показана трансформация технологий в области совершения революции (на примере анализа революций в этих странах). Далее будет сформулирован вывод о том, насколько реальное влияние оказал Интернет на произошедшие акции протеста, описаны дальнейшие перспективы. В своей работе я буду опираться на разнообразные источники. В них входят монографии, аналитические статьи отечественных и зарубежных исследователей, а также публикации в средствах массовой информации. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Д. Соловей 70 МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ КЛАССИЧЕСКАЯ БРИТАНСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ НА МОРЕ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ЗА ИСПАНСКОЕ НАСЛЕДСТВО Н. Н. Лыдин Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Значительное место в британской историографии военной истории традиционно занимают вопросы действий флота и войны на море. Благодаря тому, что Великобритания долгое время была ведущей морской державой проблемы войны на море привлекали и привлекают к себе стабильный интерес британских исследователей. Основными характерными особенностями этих исследований являются: 1) превалирующее внимание к британскому флоту, когда характеристика флотам других стран дается только в случае если они выступают союзниками либо противниками британского; 2) сложная внутренняя структура морской истории с разделением на административную, социальную истории, собственно военные операции и характеристику корабельного состава. Классическая британская историография военно – морских сил Великобритании представлена двумя основными исследованиями: Кловса [1] и Свинбурна. [2] Кловс рассматривает события Войны за испанское наследство в контексте процесса становления британского военно – морского флота, который он относит к 1660–1714 годам. Война за испанское наследство, таким образом, завершает данный процесс и приводит Великобританию на путь установления своей гегемонии на море. Свинбурн начинает свое исследование с 871 г.– то есть с появления в Британии первых боевых кораблей, Война за испанское наследство не занимает в его исследовании значимого места, напротив, для флота этого периода был характерен определенный упадок во многих сферах. Характерной чертой классических британских исследований является то, что они написано в традиционной для XIX в. манере, когда большое внимание уделялось выдающимся личностям и разнообразным подробностям и сопутствовавшим событиям. Сам авторский стиль зачастую является повествовательным, а иногда даже несколько назидательным. Так неудача у Кадиса объясняется Кловсом в первую очередь тем, что британское командование не смогло удержать экипажи кораблей от употребления выпивки, найденной в захваченных испанских городах по пути к Кадису. [1, p. 379–380] Тот факт, что англичанам удалось 71 перехватить испанский конвой у Виго является, по мнению Кловса, большой удачей, так как эта информация была случайно получена в ходе одной из плановых остановок для пополнения воды. [1, p. 380] Потери англичан во время боя у Виго были относительно небольшими, только потому, что французский командующий Шаторено отдал поспешный приказ поджечь корабли, чтобы они не достались англичанам. Вторая крупная операция войны – штурм Гибралтара также не стал, с точки зрения Кловса, особым достижением для союзных вооруженных сил: крепость защищали всего 80 человек, которых едва хватало на то чтобы стрелять из трети орудий крепостной артиллерии, которая насчитывала, согласно данным Кловса, 100 орудий, количество защитников было менее 1 чел. на пушку. При этом Гибралтар был фактически отрезан от остальной страны воюющими между собой партизанами из различных группировок и не мог рассчитывать на внешнюю помощь. [1, p. 405–407] Свинбурн объясняет эту ситуацию тем, что Гибралтар считался неприступной крепостью, что и привело к переводу части сил гарнизона в действующую армию. И даже в неполном составе гарнизон смог произвести впечатление на англичан, и после сдачи они позволили ему покинуть крепость со всеми воинскими почестями. [2, p. 101–102] Дальнейшие боевые действия проходили достаточно вяло и Кловс особо указывает на то, что самый страшный урон британскому флоту был нанесен не действиями противника, но силами стихий. Ужасный шторм пронесшийся 26 ноября 1703 г. уничтожил сразу 12 кораблей – «самый большой урон когда либо нанесенный британскому флоту». В главном вопросе о стратегических целях войны мнения Кловса и Свинбурна полностью совпадают, главной целью флота они оба называют защиту коммерции. По мнению Кловса, главным был прогресс в торговле. Благодаря усилиям правительства, британский военный флот заметно усилился и мог защищать своих торговцев намного лучше. Это утверждало их авторитет и помогало вытеснять голландских конкурентов, которые уже не всегда могли рассчитывать на надежную защиту своего флота. Точка зрения Свинбурна немного отличается, он считает, что главным было в первую очередь усиление именно военно-морского флота, который в свою очередь обеспечивал основу для роста торгового. [1, p. 415–416; 2, p. 108– 109] ______________________________ 1. Clowes Wm. Laird The Royal Navy. A History from the Earliest Times to the Present. Volume II. London, 1898. 2. The Royal Navy. Painted by Norman L. Wilkinson. Described by H. Lawrence Swinburne. London, 1907. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Бармин 72 КОЛОНИАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ АНГЛИИ В 1700–1763 ГГ. И. Г. Медведев Балтийский федеральный университет им. И. Канта, г. Калининград XVIII век – время становления колониальной Британской империи. В начале 1700-х гг. Англия обладала обширными владениями в различных частях Света – Северной Америке, Вест-Индии, Индии. Эти территории имели важное значение в трех аспектах: 1) стратегический – как удобные военные и морские базы; 2) торговый – как выгодные торговые точки, позволявшие выходить к рынкам самых различных государств и земель; 3) экономический как источник промышленного сырья и важных колониальных товаров. Выгоды от владения заморскими территориями подталкивали Англию к дальнейшей экспансии и способствовали возрастанию значимости колониального вопроса. Это порождало ряд новых проблем. Первая проблема имела стратегическое значение и состояла в том, что на протяжении XVIII века в британском парламенте и обществе шла постоянная дискуссия о внешнеполитических приоритетах страны: какому направлению – колониальному или европейскому – нужно уделять первостепенное внимание. Участие Англии в европейских коалиционных войнах первой половины XVIII в. преимущественно отвечало ее европейским, а не колониальным интересам. Ситуация начала меняться с Семилетней войны, когда британские власти стали склоняться к выводу о том, что заморские владения приобретают наибольшую ценность. Вторая проблема – скорее тактического свойства – была связана с поиском английской правящей элитой наиболее эффективных методов колониальной экспансии и колониального управления. Поиск сопровождался бурными прениями в парламенте и острой межпартийной борьбой. Его результатом стала разработка комплексного подхода к колониальной политике, сочетавшего силовые, дипломатические, экономические и идеологические меры. В советской и в современной российской историографии эти проблемы не получили должного освещения. Колониальное направление во внешней политике Англии XVIII в. в ней представлено эпизодически и чаще всего в совокупности с другими проблемами. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Сергеев 73 КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА АНГЛИИ В КИТАЕ В ПЕРИОД ОПИУМНЫХ ВОЙН И. В. Алексеева Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита История Китая слаживалась многими веками, претерпевала различные изменения внесенные, как внутренним строем государства, так и под влиянием различных европейских государств. Особо интересна история Китая не только с древнейших времен, но и в период великого потрясения со стороны западных стран в XIX веке. Это великое потрясение нанесла колониальная держава – Англия, своей завоивательской политикой. Годы колониальной политики Англии в Китае стали самыми тяжелыми для внутреннего строя страны. Китай оказался на осадном положении под опиумной зависимостью. На многие годы Китай оказался в прямой зависимости от «белого порошка» погубивший около миллиона человек. После разрыва отношений с Англией Китай еще несколько десятилетий находился в своеобразной «депрессии». Англия играла огромную роль в решение политических дел внутри Китая. Особую роль на тот период времени играла Ост-Индская компания, захватившая полностью рынок сбыта в Китае. За частую английские политики прикрывались Ост-Индской компанией в Китае, для того чтобы разложить китайский рынок изнутри, и вывести серебро в Европу. Колониальная политика Англии в Китае в середине XIX века, нанесла огромный ущерб этой стране. Он выражался не только в материальном плане, но и моральном огромное количество людей зависимых от опиумокурения. В период двух Опиумных войн Китай исходя из письменных источников того периода, потерял около 2 млн. чел. только от опиумокурения, ничего не говоря о количестве пострадавших от вооруженных столкновений. [1, 289] В Китае в результате первой опиумной войны (1839–1842 гг.) и второй опиумной войны (1856–1860 гг.) Англия захватила Гонконг и заставила Цинское правительство открыть ряд портов для иностранной, главным образом английской, торговли (в частности, для ввоза опиума). В результате первой опиумной войны экономика Китая была подорвана не законным ввозом опиума, и огромной утечкой из государственной казны серебра. Что же говоря о военном оснащение, Китай на данный период очень сильно отставал от запада. В XIX в. армия Китая, подарившая миру порох, была по-прежнему вооружена средневековыми мечами и копьями. Лишь небольшая часть китайских солдат имели на вооружении мушкеты с фитильным замком и должны были каждый раз насыпать порох вручную. 74 У Китая, являвшегося центром торговли по всей Восточной и Южной Азии, отсутствовал военный флот с современными пушками. Это послужило результатом, что Китай понес большой ущерб. Последствия экспорта Англией в Китай опиума оказались ужасным. Опиуокурение распространилось настолько широко, что этот наркотик вошел в повседневный обиход, им одурманивала себя целые деревни, люди забрасывали работу, многие высшие чиновники не забывали хотя бы пару раз в неделю заглянуть в модные в те времена опиокурильни. Цинский император издавал различные указы запрещающие торговлю опиумом и его курение, но это не дало особого результата. Даже смертная казнь не прекращала череду опиумных столкновений. Первая и вторая опиумные войны завершились подписанием неравноправных и даже унизительных договоров. Так в августе 1842 г. был подписан Нанкинский договор – одного из первых в длинном списке договоров, которые до сих пор в Китае называют «неравноправными», а также Тяньцзинский договор 1858 г., договор о мире и дружбе, торговли и возмещение убытков 1860 г. [2,141] Дабы еще больше унизить проигравшую сторону, договор был подписан на борту британского военного корабля. В результате второй и, как утверждают некоторые историки возможно третьей опиумной войны, Китай оказался в колониальной зависимости от Англии. В октябре 1860 г. был заключен ряд соглашений, получивших обобщенное название «Пекинский протокол». После «Пекинский протокола» Китай оказался на гране кризиса вызванного экспансией англичан, наступила полная колониальная зависимость от Англии. Актуальность изучения данного периода заключается в том, что изучение событий минувших столетий помогает глубже понять современное состояние и перспективы отношений между Китаем и Англией. Опиумные войны – это трагическая страница китайской истории. Огромное количество жертв со стороны Китая от опиума. Колониальная политика Англии в Китае привела к богатству со стороны Великобритании, и разорению экономики Китая. Серебряная монета практически полностью ушла из оборота китайского рынка. Огромное количество психологически надломленных опиумом китайцев, которые были нерабочее способными. Это нанесло огромный урон китайскому народу. Опиумные войны стали страшным национальным унижением для Китая, который до этого времени считал себя единственным центром цивилизации. Впрочем, была и другая сторона последствий опиумных воин – Китай стал открываться для западных технологий и инноваций, западной системы образования и медицины, по всей стране начали создаваться современные миссионерские школы и больницы, но цена за такой прогресс была заплачена очень высокая цена. 75 Из-за неравноправных договоров между Англией и Китаем, нарушено было закрытость и суверенитет Китая. По сути, Китай целиком утрачивал право на политическую самостоятельность в торговле и внешних отношениях. Полуостров Кволун (Цзюлун – ныне часть Гонконга) отходил к англичанам, французы получали возможность покупать или арендовать землю и строить на ней все, что они захотят, а военные компенсации были еще больше возросли и составили по 8 млн. серебряных унций каждой сторонне, то есть в три раза больше, чем полагалось по Тяньцзиньскому договору. Так было нарушено многовековое закрытое состояние Китая. Главная цель Англии, как колониальной державы была достигнута, Китай проиграл в войне и тем самым становится зависимой колонией. ______________________________ 1. Дацышен В. Г. Новая история Китая. Красноярск. 2003. 289 с. 2. Зарина Л. Л, Лившиц С. Г. Британский имперализм в Китае (1896– 1901). М.: Наука. 1970. 141 с. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. А. Яремчук 76 ГЛАВНЫЕ ИГРОКИ МЯГКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА А. А. Каторгина Новосибирский государственный технический университет Попытка использования концепции мягкой силы во внешней политике была сделана всеми крупными игроками современных международных отношений. На наш взгляд, такими крупными игроками на сегодняшний день являются государства-члены Большой восьмерки – Великобритания, Германия, Франция, Италия, Канада, Россия, США и Япония, а также государства, претендующие на изменение своего мирового положения Бразилия, Объединенные Арабские Эмираты, Китай, Индия и Турция. Это государства, выделяемые нами по совокупности показателей как наиболее развитые по пяти основным показателям Новой международной архитектуры развития (НМАР): финансы, торговля, сырьевые товары, технология и адаптация к изменению климата. А также по доле Прямых Иностранных Инвестиций (FDI) в мире и доле владения информационными ресурсами, учитывающей потенциальную роль этих государств в развитии информационно-коммуникационных технологий (ICTs). Но, несмотря на обобщение их под эту категорию международных игроков, каждый из них приспособил универсальную идею в соответствии с национальными интересами, целями и главное, возможностями. США – один из самых крупных и влиятельных игроков современной системы международных отношений. На момент распада СССР и де-факто окончания «Холодной войны» это было единственное государство, которое имело инструменты, механизмы и ресурсы для проведения результативного внешнеполитического курса – использование экономической мощи, культурного, научного и идеологического влияния на партнеров и государств, не входивших в «круг приближенных». Эта ситуация была стабильна вплоть до 2003 г. Когда в результате принятия одностороннего решения войска США начали атаку на Ирак под предлогом «борьбы с мировым терроризмом». Другим выразителем смены методов проведения внешней политики Вашингтона – инициативы по расширению НАТО на восток. Таким образом, после «Холодной войны», взяв курс на создание «мировой империи», США все чаще стали пренебрегать «мягкими» средствами проведения внешней политики, и стали все более прослеживаться тенденции к использованию «hard power». Китай – один из «выросших игроков» в начале XXI века, которые стали полагаться на «мягкие» инструменты влияния и достижения своих целей. Китайская народная демократическая республика стремится влиять на то, как в мире воспринимается его «мирное возвышение». Еще 50 лет назад 77 сама возможность столь быстрого возвышения Китая, и тем более, концентрация на идее становления «мягкой китайской сверхдержавы» казалась невероятной. Самым типичным действием китайского государства за последние годы является «игра на два фронта» – формирование культурного облика мягкого Китая и использование возросшего влияние в многосторонних организациях не для того, чтобы укреплять международное сотрудничество, а для защиты своих интересов. Подобные «сигналы» внешней «мягкой» политики Китая заставляет задуматься о несовершенстве новых методов китайского руководства. «Soft power» Европейского Союза во всех ее проявлениях представляет интерес не только с конкретно-исторической точки зрения – создания действенной системы, – но также исходя из возможности расширить наши представления о каналах мягкого влияния в современном мире, и, кроме того, смоделировать в какой-то степени хотя бы общие тенденции в сфере развития умной силы европейской политики на современном и будущем этапах. Доказательству этого тезиса и будет уделено существенное внимания в дальнейшем. Говоря о других игроках формирующейся новой системы международных отношений, мы можем говорить о противоречивом характере проводимой политики. Попытки использования «мягкой» силы сопровождаются резкими взлетами и падениями экономических показателей, ошибками механизма принятия внешнеполитических решений (Россия), низким уровнем привлекательности в сравнении с другими развитыми государствами (ОАЭ), а также в зависимости от переориентации государства на «пассивную» внешнюю политику или исключительно региональной значимостью «мягкого» влияния актора (Канада, Бразилия, Индия, Турция). Изучение того, каким образом деятельность одного государства изменяет (или не изменяет) восприятие реальности, поддерживаемую другим государством, дает возможность уточнить содержание понятия «мягкой» силы, конкретизировать и дополнить его смысл. Именно «размытость» и внешняя «беззубость» этого понятия традиционно была главным упреком критиков Дж. Ная и его концепции. Такая формулировка позволяет пересмотреть, с одной стороны, характеристики государств, претендующих на статус «мягкого» дипломата. А с другой стороны, оценить результативность применения данной концептуальной основы на примере удачных примеров применения данной концепции. Научный руководитель – д-р филос. наук, доцент О. В. Зиневич 78 МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ «ГУМАНИТАРНЫХ ИНТЕРВЕНЦИЙ» А. О. Михеева Алтайский государственный университет, г. Барнаул Одна из фундаментальных международно-правовых норм межгосударственных отношений заключается в отказе от применения силы, закрепленном в Статье 2 Устава ООН, запрещающей любую угрозу силой или ее применение против «территориальной неприкосновенности» или «политической независимости», или каким-либо другим образом «несовместимым с Целями Объединенных Наций» [1]. В соответствии же с главой VII Устава ООН военное вмешательство возможно лишь тогда, когда Совет Безопасности определил нарушение мира, угрозу миру или акт агрессии. Вопрос о том, когда, в каких ситуация и при каких условиях правомерно задействовать военную силу для защиты прав человека до сих пор остается дискуссионным. Остроту данной проблематике придает и недостаточная правовая обоснованность, и спорная легитимность «гуманитарной интервенции», поскольку в то время как современный международный порядок продолжает основываться на принципах суверенитета, невмешательства, неприменения силы или угрозы силой, мирного урегулирования международных споров, суверенного равенства государств, являющихся общеобязательными к исполнению, «гуманитарное вмешательство» строится на превосходстве прав человека над всем вышеперечисленным. В сентябре 2005 г. в ходе Всемирного саммита ООН государства-члены пришли к соглашению, что в тех случаях, если какое-либо государство окажется не в состоянии выполнить обязательство по защите фундаментальных прав человека, то «международное сообщество» берет на себя такую ответственность, и что для этого необходимо в первую очередь использовать дипломатические, гуманитарные и иные мирные средства. Впоследствии, если такие меры окажутся недостаточными и если национальные власти «явно не в состоянии» защитить свое население, то «международному сообществу» необходимо предпринять коллективные действия «своевременным и решительным образом» – через Совет Безопасности ООН и в соответствии с главой VII Устава Организации Объединенных Наций [2]. Таким образом, впервые была сделана попытка закрепить применение «гуманитарной интервенции» де-юре. В Уставе ООН национальный суверенитет государств-членов поставлен выше защиты прав человека. Правда, еще в сентябре 1999 г. Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан заявил, что суверенитет может быть преодолен «гуманитарной интервенцией» в случае массовых нарушений прав человека. По мнению бывшего Генерального секретаря ООН, Устав 79 является достаточно гибким, чтобы допускать такое толкование [3]. Действительно, Статья 42 Устава в определенных ситуациях допускает военное вмешательство. Получается, что если «гуманитарная интервенция» не нарушает территориальной целостности и политической независимости, то она не противоречит Статье 2. Еще один аргумент в пользу «гуманитарной интервенции» вытекает из неопределенности формулировки параграфа 4 Статьи 2 Устава, который гласит: «Все государства-участники воздерживаются … от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и любым иным образом, несовместимым с Целями Объединенных наций». ООН определяет свои цели как поддержание международного мира и безопасности, а также достижение международного сотрудничества «в распространении и поощрении уважения к правам человека и фундаментальным свободам для всех без различий по расовому, половому, языковому или религиозному признаку». Это означает, что вмешательство во внутренние дела запрещается, по существу, в рамках внутреннего законодательства государств, то есть в тех сферах, в которых «сомнительное» государство не является участником международных договоров. Поэтому высказывается мнение, что как только оно подписывает, например, Всемирную декларацию прав человека, вопросы прав человека перестают подлежать исключительно внутренней юрисдикции государств [4]. Правомерность и механизм реализации «гуманитарной интервенции» являются одними из основных проблем современной мировой политики. Ее правомерность, содержание и применение в контексте формирующегося миропорядка относится к разряду острых и теоретически неоднозначных дилемм современности, не имеющих однозначного решения. ______________________________ 1. Устав Организации Объединенных Наций. Глава I: цели и принципы. URL: http://www. un. org/documents/charter/chapter1. shtml. 2. Итоговый документ Всемирного саммита 2005 г. URL: http://www. un. org/russian/prevent/genocide/rwanda/responsibility_to_protect. shtml. 3. Федоров А. Гуманитарная интервенция: критерии, противоречия, перспективы. URL: http://www. review. w-europe. org/3/3. html. 4. Сафронова Е. И. Актуализация проблемы допустимости гуманитарной интервенции. Подходы КНР и России. URL: http://www. ifesras. rus/attaches/book_texts/Safronova_-_Cultural_Intervention_2. pdf. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин 80 КРЫМ КАК УЗЕЛ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ Л. Г. Атанесян Алтайский государственный университет, г. Барнаул Крымский полуостров, расположенный в Азовско-Черноморском бассейне и обладающий стратегически важным положением, нередко становился предметом раздора не только между близлежащими странами, но и мировыми державами. Актуальность крымского вопроса резко возросла в связи с распадом Советского Союза и не спадает до сих пор. Центрами политического притяжения для Крыма являются, помимо Киева и Москвы, Анкара, Вашингтон и Брюссель [5]. Крым – географический фокус не только Причерноморья, но и мировой узел, оказавшийся в центре внимания стран, претендующих на лидерство в Черноморском бассейне. Активная вовлеченность Турции на Крымском полуострове определяется стратегией, реализуемой Анкарой на постсоветском пространстве, цель которой – создание под руководством Турции «общего тюркского дома от Адриатики до Тихого океана» [1]. Усиление турецкого присутствия в Крыму позволяет обеспечить контроль над всем черноморско-кавказским регионом, укрепить геостратегические позиции Турции. Существует мнение, что Анкара сосредоточила свои основные усилия на том участке, которой она считает «наиболее слабым звеном» [2] на постсоветском пространстве. Турция направляет масштабные инвестиции в экономические объекты Крыма, в энергетический сектор, развитие туристско-рекреационного комплекса. Гуманитарная политика Анкары в Крыму отличается динамичностью и постоянством. В сфере образования, турки активно содействуют в программах по обустройству крымско-татарских школ, проводят подготовку кадров, бесплатно обучают студентов в Турции, с целью возрождения и развития крымско-татарской культуры и языка. Евросоюз старается не отставать от Турции, к 2012 г. планируя увеличить финансирование своих программ в 10 раз. За каждой странойчленом ЕС будет закреплен свой сектор работы. Великобритании достанется экономика, Нидерландам – развитие гражданского общества. ЕС уже приступил к реализации серии проектов в области сотрудничества с крымскими СМИ. Неоднозначная позиция Украины в данном регионе и разыгрывание Киевом крымско-татарской карты против России благоприятствует укреплению позиций Турции в Крыму. Есть немало признаков того, что между Турцией и Украиной имеются неформальные договоренности о правилах выстраивания политики обоих государств по «крымско-татарскому вопросу» [4]. Решая социальные, экономические, духовные и культурные проблемы крымских татар совместно с Турцией, Украина желает ослабить влияние России в этом регионе. Целью подобных 81 действий может являться попытка отвлечь Россию от проблемы доставки газа и желание организовать независимые от России поставки альтернативного газа [6], а также провоцирование негативного отношения к Москве со стороны исламских государств и организаций, словом – «придание Крыму функций Чечни» [3]. Вступление Украины в НАТО и приход американцев в Севастополь, очевидно, вызовут болезненную реакцию в российском обществе. На данном этапе политика Турции в Крыму, направленная, прежде всего, против России, безусловно, устраивает США, хотя это не означает, что в долгосрочной перспективе американцы желали бы видеть Турцию хозяином Крыма. Турция имеет множество претензий к США, полагая, что американская политика стала ограничителем ее экономического развития и сделала ее положение более уязвимым в сфере безопасности. Пока не известно, чем закончится эта гонка влияния на Крымском полуострове, кто станет доминирующей силой, от политики которой будет зависеть будущее народов, проживающих на этой территории, но все же уже имеется претендент на лидерство в лице Турции, которая, с ее немалым экономическим и военным потенциалом, стремится к «поглощению» Крыма, и вовсе не в рамках общеевропейских проектов и задач, а на двусторонней основе. Она предпочитает укреплять свои позиции на полуострове взвешенными культурно-дипломатическими методами, без политизации и радикализма. Сегодня сотрудничество турок с крымско-татарским национальным движением ведется в рамках культурного и конфессионального диалога двух родственных народов. ______________________________ 1. Grach L. The Crimean Autonomy is the Response to the Historic Challenge. Simferopol. 2001. 2. Green Miller W. Crimea: Dynamics, Challenges and Prospects. American Assoc. for the advancement of science. Rowman & Littlefield Publishers, Inc. 1995. 3. Razunkov C. Political process in the Crimea: the phases of development and basic trends. National Security and Defence. № 4. 2010. 4. Гайжевская Т. Турции нужен Крым. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. archimastergroup. ru/857/45924891335. htm 5. Гриневецкий С. Черноморское яблоко раздора. М.: Восток-Запад. 2009. 6. Крылов А. Слабое звено . 2008. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://stoletie. ru/geopolitika/slaboe_zveno. htm Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин 82 ДЕЛО ЛИТВИНЕНКО И ОБОСТРЕНИЕ РОССИЙСКО-БРИТАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В 2007 г. В ОСВЕЩЕНИИ ЖУРНАЛА «THE ECONOMIST» А. Е. Панова Новосибирский государственный университет Еженедельный журнал «Экономист» является одним из самых влиятельных англоязычных изданий, освещающих сферу международных отношений, политику, экономику. Редакция журнала воздерживается от бескомпромиссных выводов, поэтому аналитические статьи, посвященные российско-британским отношениям, не носят русофобской направленности, что, в свою очередь, позволяет взглянуть на происходящее как бы со стороны, не боясь быть вовлеченным в один из лагерей – за или против России/Великобритании. История российско-британских отношений насчитывает более 450 лет. Связи с туманным Альбионом почти всегда были противоречивы и запутаны, гораздо сильнее, чем с любой другой западной страной. К кризису 2007 г. шли постепенно, на протяжении почти всего второго премьерского срока Тони Блэра. Вопрос об экстрадициях стал, пожалуй, настоящим гордиевым узлом для отношений двух стран. Отказ Великобритании в сентябре 2003 г. выдать российским властям Бориса Березовского, решение о невозможности экстрадиции Закаева в том же 2003. Все это вызвало всплеск недовольства в России, где укоренилось мнение о том, что Великобритания скрывает у себя от российского правосудия преступников всех мастей. Затем шпионский скандал в январе 2006 и убийство Литвиненко. Казалось бы, к чему так сильно раздувать смерть одного человека, пусть даже и бывшего офицера КГБ? Дело Литвиненко стало горящей спичкой, поднесенной к тлеющему уже несколько лет фитилю российско-британских отношений. В считанные дни июля 2007 г. этот фитиль загорелся, началось все с отказа России выдать Британии Андрея Лугового, обвиняемого в убийстве Литвиненко; Великобритания высылает 4 дипломатов из российского посольства в Великобритании. На 19 июля 2007 г. приходится всплеск статей и репортажей в журнале «Экономист» на тему развития российско-британских отношений, носящие громкие заголовки вроде «The big freeze» или «Russia and the Litvinenko case. Learning from the cold war». В них отмечается кризис российскобританских отношений, в основе которого, лежит двустороннее непонимание сложившейся ситуации. Следовательно, выход также должен быть найден в двустороннем режиме. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 83 ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЭНЕРГОДИАЛОГА РОССИИ А. С. Дубровина Дипломатическая академия МИД России, г. Москва Международный экономический кризис вызывает нестабильность в межгосударственных отношениях, провоцирует серьезные конфликты, в том числе и на энергетическом рынке. Сложная ситуация продолжает оставаться на севере и западе Африки и в зоне Персидского залива. Энергоресурсы этих регионов имеют ключевое значение в поддержании мирового энергетического баланса, в мировой политике и экономике. В связи с нестабильной обстановкой в других государствах активизируется роль Саудовской Аравии, контролирующей четвертую часть мировых запасов нефти и являющейся экспортером номер один в мире. В случае введения санкций США и Евросоюза (ЕС) к Ирану, Саудовская Аравия может компенсировать отсутствие иранской нефтегазовой составляющей за счет увеличения собственной добычи и экспорта. Однако это может спровоцировать конфликт среди стран экспортеров нефти (ОПЕК), поскольку вопрос увеличения квоты добычи для каждой страны является прерогативой этой организации. Неустойчивая позиция ОПЕК в данном вопросе может привести к «замораживанию» ее деятельности, т. к. Венесуэла поддержит антиамериканскую направленность иранской дипломатии, а Китай, получающий до 30 % импортной составляющей нефти из Ирана, не позволит переориентировать эти потоки. Как известно, Ирак занимает четвертое место по запасам нефти в мире (после Саудовской Аравии, Венесуэлы и Ирана) и, несмотря на нынешнее плачевное состояние иракского нефтяного сектора, его потенциал очень велик. После свержения режима С. Хусейна нефтяные компании Соединенных Штатов получили доступ к ее энергоресурсам. Существует мнение, что оккупация Ирака – стремление США поставить под свой контроль энергетические ресурсы региона. Тем не менее, из-за разгула терроризма и хаоса в постсаддамовском Ираке даже для Соединенных Штатов экономические выгоды победы далеко не однозначны. Очевидно, что России и США необходимо взаимодействовать в целях стабилизации мирового рынка энергоносителей. Российские нефтяные компании имеют шанс продолжить работу в Ираке, поскольку наши предприятия обладают необходимым опытом работы в данной стране. Транснациональные нефтяные корпорации заинтересованы в их помощи при восстановлении добывающих мощностей Ирака. Такое взаимодействие в сфере энергетики может стать важным шагом в процессе дальнейшего улучшения политических отношений между РФ и США. 84 В последнее время мусульманский Восток оказался охвачен пламенем антирежимных революций и бунтов. Волна арабских революций в минувшем г. не утихала. После Туниса протесты охватили Египет. Следующей страной, где произошла смена режима, стала Ливия. Она является первым арабским государством, где смена власти произошла при поддержке внешних сил, а именно НАТО. Позднее под давлением оппозиции согласился оставить свой пост президент Йемена. Массированное давление «арабской весны» резко меняет политический ландшафт Ближнего Востока и Северной Африки. Безусловно, политики ЕС рассчитывают на открытие в одностороннем порядке потока в Европу ливийской нефти. Этот вариант возможен только за счет уже имеющихся запасов, поскольку добыча газа и нефти в настоящее время в Ливии до окончания военных действий невозможна. Последствия этих явлений трудно оценить, но, очевидно, что они ставят перед сообществом, включая Россию, новые проблемы. Понимая это, Россия начала расширять политические и экономические связи со странами Персидского залива в целом и, в частности, укрепила отношения с Катаром и Саудовской Аравией – коллегами по добывающему цеху. Таким образом, сегодня происходят преобразования как на внутриполитической арене стран Персидского залива, так и во взаимоотношениях с остальным миром. Их консолидация в качестве центра экономического притяжения в Западной Азии меняет облик межрегиональных отношений и привносит новую динамику в мировую политику. Вместе с тем, несмотря на усиление влияния государств Персидского залива в мировом сообществе наций, они сталкиваются с серьезными внутриполитическими проблемами переходного периода к постнефтяной эпохе. Анализ исследований по проблемам, связанным с политизацией энергетического фактора международной жизни, свидетельствует о возрастающем интересе к этой проблематике. Вопросы, касающиеся трансформации энергетической составляющей, расстановки геополитических сил на пространстве «постарабской весны» 2011 г., требуют дальнейшего изучения. Научный руководитель – д-р полит. наук, проф. В. В. Штоль 85 ОСОБЕННОСТИ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКИ ГЕРМАНИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ И. А. Юрганова Новосибирский государственный технический университет История российско-германских отношений насчитывает уже более десяти веков. Судьбы двух стран, двух народов оказались тесно переплетены друг с другом. Это касалось и политических отношений, и экономики, и духовной сферы. Невозможно себе представить историю Европы и мира без истории взаимоотношений двух соседей – России и Германии. Историю международного сотрудничества объединенной Германии и бывшего СССР, в лице России, следует рассматривать с начала 1990-х гг. В начале XXI века российско-германские отношения вновь находятся на подъеме. Вектор их динамичному развитию по-прежнему задает интенсивный диалог на высшем политическом уровне. Подтверждением этому явились речь В. В. Путина, произнесенная в 2001 году в германском бундестаге на немецком языке, в которой он изложил свое видение сотрудничества между Россией и Европой в будущем. В том же г. был основан Петербургский диалог. Существует принципиальное совпадение взглядов по широкому спектру целевых установок обоих государств в области политики (ратуют за безопасность и стабильность в единой Европе), экономики и культуры. Следует выделить ряд вопросов, по которым крупнейшие европейские государства, и Германия, в частности, солидарны с международной позицией России. Например, в 2003 Россия, Германия и Франция были едины в несогласии с развязыванием США войны в Ираке. В 2005 году Путин и Шредер договорились о строительстве Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря. В 2010 г. состоялись переговоры Президента России Д. А. Медведева и канцлера Германии А. Меркель. В результате встречи был подписан меморандум, предлагающий рассмотреть возможность создания Комитета Россия–ЕС по вопросам внешней политики и безопасности. К диалогу между странами также следует отнести события 2010 года: Мезебергскую встречу Д. А. Медведева и А. Меркель (июнь), государственный визит в Россию Президента ФРГ К. Вульфа (октябрь), рабочий визит в Берлин Председателя Правительства России В. В. Путина (ноябрь) [1]. На сегодняшний день рамки развития германо-российских отношений определяются преимущественно многосторонними организациями и механизмами, но, тем не менее, эти отношения сохраняют во многом свой 86 неповторимый, исторически обусловленный двусторонний характер. Германия выступает для России одним из важнейших партнеров в Европе. Процесс трансформации международных отношений открывает для России и Германии дополнительные возможности для сближения позиций и сопряжения интересов, в том числе применительно к обновлению общеевропейской архитектуры безопасности, укреплению глобальной и региональной стабильности, раскрытию потенциала сотрудничества Россия-ЕС, Россия-НАТО, взаимодействия в рамках «восьмерки» и «Группы двадцати». Несмотря на системный и интенсивный характер сотрудничества России и Германии существует ряд особенностей. Правовым фундаментом отношений до сих пор остаются: Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве от 9 ноября 1990 г., Совместное заявление Президента РФ и Федерального канцлера ФРГ от 21 ноября 1991 г., Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии от 12 сентября 1990 г. С другой стороны, двустороннее сотрудничество между РФ и ФРГ обеспечено широкой договорно-правовой базой, поскольку Россия приняла на себя права и обязательства по прежним договорам и соглашениям бывшего СССР с Германией. Сегодня российско-германское взаимодействие представляет собой модель эволюции взаимовыгодных отношений России с ЕС. Одной из важных проблем российско-германских отношений современного периода можно считать проблему закрепления достигнутого. Как отмечает С. В. Скурихин, главной особенностью российскогерманского сотрудничества во многих областях является стагнация, либо сокращение его масштабов. Отсутствует и широкий механизм, обеспечивающий такое сотрудничество… [2]. Эта проблема становится особенно актуальной в условиях смены правящих политических партий, изменений приоритетных направлений внешней политики. Важность приобретает также проблема преемственности российско-германских отношений вне зависимости от смены политических элит. ______________________________ 1. Botschaft der Russischen Föderation in der Bundesrepublik Deutschland [Электронный ресурс] Режим доступа: http://russische-botschaft. de/ru/dvustoronnienbspotnoshenija.html, загл. с экрана. 2. Скурихин С. В. Российско-германское сотрудничество в сфере европейской безопасности [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/rossiisko-germanskoe-sotrudnichestvo-vsfere-evropeiskoi-bezopasnosti, загл. с экрана. Научный руководитель – канд. ист. наук Е. В. Никитенко 87 ВЛИЯНИЕ СОБЫТИЙ В АНДИЖАНЕ НА ПОЛИТИКУ ЕС В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ А. И. Семерникова Новосибирский государственный технический университет Андижанские события 2005 г. вошли в историю Узбекистана как вооруженный мятеж с целью создания «справедливого государства» на основе радикальных исламских законов. На Западе придерживаются иной версии, считая, что это был массовый расстрел антиправительственной демонстрации, что означало жесточайшее нарушение прав человека. Страны ЕС, ООН, другие демократические государства и Международные организации потребовали независимого международного расследования Андижанских событий, на что узбекские власти ответили отказом. Евросоюз, являясь одним из самых влиятельных акторов в регионе, был вынужден применить санкции против Узбекистана: действие Соглашения о партнерстве и сотрудничестве было приостановлено; введены визовые ограничения на важнейших должностных лиц и эмбарго на поставки вооружений [1]. Оборвав отношения, Запад надеялся, что Ташкент, оставшись в изоляции, будет вынужден изменить законодательство и выполнить ряд демократических преобразований. Это затормозило экономическое развитие страны, но на государственный строй влияние оказалось минимальным. Цветные революции на Украине и в Грузии, «тюльпановая» революция в Киргизии напротив, вызвали серьезную тревогу у узбекского руководства. Недоверие Каримова к западным институтам как к распространителям и спонсорам таких революций, сильно возросло. Президент Узбекистана был вынужден искать возможности для сотрудничества со странами, которым не обязательно солидаризироваться с Европой, например, с Китаем и Россией. Евросоюз, столкнувшись с тем, что в 2006 г. Россия начала использовать энергопоставки в геополитических играх, всерьез задумался о разработке альтернативных источников энергии и поиске обходных маршрутов поставок нефти и газа. Азиатские рынки перспективны для европейских производителей, а совместная борьба с террористической угрозой и наркотрафиком больше выигрывает от доброжелательного сотрудничества. Изоляция Узбекистана превратилась в преграду для развития самого ЕС. Поняв, что серьезных демократических преобразований от Ташкента вряд ли дождаться, ЕС начал искать способы продолжить сотрудничество с Узбекистаном, сохранив при этом лицо. Меньше чем через год после введения санкций, в конце августа 2006 г., в Ташкент прибыла с секретным визитом делегация ЕС. Миссию возглавлял руководитель восточно-европейского и центрально-азиатского 88 департамента министерства иностранных дел Финляндии – Анти Турунен. С тех пор вопрос санкций обсуждался на регулярных встречах представителей ЕС и узбекских чиновников. В ноябре 2007 г. (на встрече министров иностранных дел ЕС в Люксембурге), было решено смягчить санкции, в силе осталось лишь эмбарго на вооружения. Не смотря на то, что прогресс в области прав человека был весьма ограничен, большинство изменений носят кратковременный характер, не представляют собой системных реформ и, как правило, остаются на бумаге, эксперты EUCAM отмечают, что: «Со снятием большей части санкций вопросы прав человека, демократизации и верховенства закона были хотя бы поставлены в порядок дня в отношениях между ЕС и Узбекистаном» [2]. В 2009 г. санкции ЕС были отменены. Ухудшение отношений и санкции ЕС против Узбекистана в 2005 г. после Андижана привели к девальвации западного правозащитного стандарта в отношении стран региона. ЕС стал постепенно признавать стратегическое значение не только Узбекистана, но и в более широком плане – Центральной Азии. Таким образом, можно говорить о том, что события в Андижане 2005 г. стали причиной: – усиления беспокойства ЕС в вопросах энергобезопасности и поиску новых путей приобретения ресурсов в обход России; – усиления внимания ЕС к региону ЦА в вопросах демократизации и прав человека и введению практики регулярных диалогов и консультаций ЕС со странами ЦА на двустороннем и многостороннем уровнях; – признания Евросоюзом стратегического значения не только Узбекистана, но и в более широком плане – Центральной Азии, что привело к расширению сфер сотрудничества регионов, признанию двухуровневого характера политики в регионе; – подписанию новой Стратегии партнерства и сотрудничества ЕС и стран Центральной Азии на 2007–2013 гг., где нашли отражение такие вопросы как: пограничный контроль, борьба с организованной преступностью, незаконная торговля наркотиками и вооружениями, терроризм, транспорт, распределение и использование водных ресурсов, политика в области охраны окружающей среды [3]. ______________________________ 1. Общей позицией 2005/792/CFSP Совета ЕС, от 14 ноября 2005 г. 2. EUCAM EU-Central Asia Monitoring. The EU and Uzbekistan: ShortTerm Interests versus Long-Term Engagement / Sukhrobjon Ismailov, Balazs Jarabik / EU Neighbourhood Policy, EUCAM Policy Brief. 23 July 2009. Р. 3. 3. The EU and Central Asia: Strategy for a New Partnership. Brussels, 27 May 2007. Р. 14. Научный руководитель – В. А. Гаврилова 89 РОССИЙСКО–ФРАНЦУЗСКАЯ СДЕЛКА ПО ПОКУПКЕ «МИСТРАЛЕЙ»: «СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР» В ГОРЯЧИХ ДЕБАТАХ И. В. Митина Новосибирский государственный университет В июне 2011 г. Россия и Франция подписали контракт по продаже вертолетоносцев «Мистралей» для России. К данному соглашению стороны шли несколько лет. Общая сумма сделки оценивается в 1,2 млрд. евро. Было решено, что Франция поставит России 2 вертолетоносца и еще 2 будут построены на территории России по европейским технологиям. «Мистраль» может нести на своем борту до 4 десантных кораблей, 16 вертолетов, 13 танков, а также он оснащен госпиталем на 69 мест. Эта сделка является крупнейшим соглашением со страной-членом НАТО после окончания «холодной войны», которая повлекла за собой немало споров и опасений на мировом уровне. Обе стороны, как Россия, так и Франция остались довольны подписанным контрактом. Эрве Морен, министр обороны Франции, заявил, что Французская республика открыта к сотрудничеству в сфере вооружений, поддерживает продажу универсального десантного корабля и готова дальше продолжать сотрудничество в военно-технической сфере. Для российской стороны подписание контракта является удачным толчком для усовершенствования военных технологий, а обоюдный обмен знаниями и продуктами принесет пользу и умножит доверие между государствами. Относительно того, каковы же истинные цели данной сделки, существует разброс мнений. Так, высказывается идея, что это всего лишь стратегических ход российского правительства купить у Франции лояльность в отношении газовых проектов в Европе и максимальное содействие им. Особую опасность выражают страны Прибалтики и Грузия. Европа, а в частности балтийские страны, переживают, что, приобретя данный вертолетоносец, Россия обострит напряженность в Черном море, и начнет применять меры против грузинских военных кораблей. Сама же Грузия резко критикует данное соглашение, видя в нем основную опасность для себя, для суверенитета своей страны. Президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что «такая сделка лишь укрепит позиции страныагрессора, которая находится до сих пор в состоянии войны с одним из своих соседей». [1] Большой резонанс подписанное соглашение вызвало и у администрации США. США пытались воздействовать на Францию и донести до нее мысль не продавать России корабли. Вашингтон опасается дальнейших действий Москвы, которые могут быть направлены против 90 стран Североатлантического альянса. Конгрессмен Илеана Рос-Летинен осуждает данный совместный проект и видит в нем явную угрозу для безопасности США. «Вызывает глубокую тревогу, что Франция – союзник НАТО – проигнорировала опасность продажи передовых военных кораблей России, в то время как Москва приобретает все более враждебный подход к США» – заявила Илеана Рос-Летинен. [2] Но, не смотря на все заявления, сделанные конгрессменами, администрация США не спешит высказать официальную позицию. Так же как и США, страны альянса резко критично относятся к совершенной сделке и опасаются, что Россия может рассматривать НАТО как угрозу для своей внешней политики. Хотя так до сих пор и не сделали официальное заявление относительно данной покупки. Генеральный секретарь НАТО Расмуссен с пониманием относится к тому, что ряд союзников могут быть обеспокоены сделкой, но при этом НАТО не рассматривает Россию в качестве угрозы. В свою очередь в ответ на все заявления Москва приняла попытки успокоить Европу и страны постсоветского пространства, заявив, что данная покупка направлена лишь на модернизацию военнопромышленного комплекса страны. «Я не думаю, что Россия реально угрожает Грузии или каким-то другим регионам. Приобретение «Мистралей» не окажет какого-либо влияния на ситуацию в Кавказе или в ближайшем регионе» – заявил Денис Дубровин, корреспондент информационного агентства ИТАР–ТАСС. [3] Но на данный момент, ни одна из сторон не может предоставить достоверных фактов в пользу высказываемого мнения. А пока нет точных доказательств истинных целей данного контракта, нельзя говорить о справедливости выдвигаемых позиций. Среди аналитиков в области международных отношений есть уверенность в том, то покупка «Мистралей» является новым этапом в развитии военно-технического сотрудничества двух стран, за которым последуют новые сделки. ____________________________ 1. Натали Гибер «Куда дует «Мистраль»?// Le mond [Электронный ресурс]. П. 2010. Режим доступа: www. inosmi. ru/army/20100126/ 157808655/html 2. Денис Ворошилов «Член конгресса считает продажу «Мистралей» РФ угрозой интересам США»// РИА Новости [Электронный ресурс]. 2011. Режим доступа: www. ria. ru/world/20110618/389794437. html 3. Ина Страздиня «Брешь в общей безопасности Европы»// Latvijas Avize [Электронный ресурс]. Латвия, 2011. Режим доступа: www. inosmi. ru/europe/20110129/166079638. html Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 91 ПОЛИТИКА «РАВНОПРАВНЫХ ОТНОШЕНИЙ» Б. ОБАМЫ В ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОМ РЕГИОНЕ Ф. К. Антонов Алтайский государственный университет, г. Барнаул Отношения между США и Латинской Америкой были всегда далеко неоднозначными. Время двадцать первого столетия особенно с точки зрения метаморфоз в отношениях между двумя соседям. Долгое время Соединенные Штаты воспринимали южный материк, как фактически свою территорию и проводили на территории Латинской Америки довольно уверенную экспансию, называя ее фактически внутренней политикой. В начале 20 века во многих странах страстного с точки зрения политического, да и не только, характера к власти приходят лидеры левой направленности. Это приводит к явлению, которое латиноамериканисты вскоре назовут «Левый поворот». Эта новая ситуация заставляет США отступить и изменить свое отношение к политике в странах ЛАКБ, как к внешней политике. И на данном этапе Латинская Америка уверенно идет уже к закреплению статусу полноценного актора международных отношений не без активной интеграционной политики. Мы наблюдали, как в течение 10 лет, начиная с 2002, этот регион возобновляет отношения теперь уже с Российской Федерацией и начинает диалог с Китаем. В связи с этим четко прослеживает пересмотр внешнеполитического курса США в отношении Южного региона. Работа представляет собой анализ латиноамериканской политики США. Страны ЛАКБ взяты, как единица для более удобного рассмотрения изменений во внешнеполитическом курсе США. Который, как правило, диктуется внутренними вопросами, других стран (демократия, права человека, терроризм). Что касается Латинской Америки, ни один из вышеуказанных поводов для вмешательства США не находит. Прежде внешняя политика выглядела, как список пожеланий развития в данном регионе. Начиная с администрации Дж. Буша младшего происходит формирование полноценного внешнеполитического курса. Приход на пост президента Барака Обамы дал положительный, практический эффект на пересмотр диалога между сторонами. Отношения между США и Латинской Америкой принимают официальный статус равноправного сотрудничества. Проект Организация Американских Государств является одним из хороших примеров возобновления сотрудничества двух сторон в новой парадигме. На практике администрация Обамы пересматривает отношения с самыми крупными государствами, но упуская из внимания их проблемы. К концу первого срока политика Обамы в странах ЛАКБ накопила достаточное количество критики. Научный руководитель – канд. ист. наук Н. С. Малышева 92 ПРОБЛЕМА ПЕРЕДИСЛОКАЦИИ АВИАБАЗЫ ВВС США ФУТЭММА В КОНТЕКСТЕ ЯПОНО-АМЕРИКАНСКИХ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ М. А. Бывакина Новосибирский государственный университет Одним из ключевых факторов японо-американского сотрудничества в военно-политической сфере являются Вооруженные силы США на территории Японии, которые и после окончания «холодной войны» наряду с Силами самообороны Японии продолжают оставаться гарантом ее безопасности. Тем не менее, пребывание американских войск на японской территории вызывает значительное недовольство со стороны гражданского населения. Наиболее острая ситуация сложилась на Окинаве, где находится более половины размещенных в Японии военных объектов США. Вследствие этого возникает необходимость в реорганизации и уплотнении американских военных баз на территории префектуры. Ярким примером здесь является ситуация с передислокацией авиабазы Футэмма, расположенной в г. Гинован префектуры Окинава. По плану, разработанному Комитетом специальных действий по Окинаве и принятому в декабре 1996 г., авиабаза должна была быть возвращена японской стороне в течение последующих пяти или семи лет, что однако так и не удалось воплотить в жизнь. В октябре 2005 г. США и Япония достигли соглашения о передислокации авиабазы Футэмма на внутренние и береговые участки военной базы Кэмп Шваб, расположенной вблизи г. Наго префектуры Окинава. Однако гражданское население и местные власти продолжали настаивать на переносе авиабазы за пределы префектуры. Пришедшая к власти в 2009 г. Демократическая партия Японии пообещала вынести базу Футэмма за пределы префектуры или даже страны, что вызвало отрицательную реакцию США. Впоследствии Япония фактически вернулась к первоначальным планам переноса базы в границах префектуры Окинава. Поскольку проблема переноса авиабазы Футэмма находится в тесной взаимосвязи с планом передислокации 8000 морских пехотинцев с Окинавы на Гуам, японская сторона крайне заинтересована в скорейшем ее решении. Тем не менее, требуемого США видимого прогресса попрежнему не наблюдается. Таким образом, разрешение проблемы во многом зависит от дальнейших действий японского правительства и его способности найти общий язык с местными властями в обстановке непрерывного давления со стороны США. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 93 РОЛЬ ГЕРМАНИИ В СТАНОВЛЕНИИ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРУКТУР БЕЗОПАСНОСТИ И ОБОРОНЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА Д. А. Ган Новосибирский государственный университет Европейская политика в области безопасности и обороны (ЕПБО) – производная Общей внешней политики и политики безопасности ЕС (ОВПБ ЕС) – качественно новый виток развития Европейского Союза (ЕС) на рубеже XX–XXI вв. До террористических актов 11 сентября 2001 г. проблема европейской безопасности решалась Западом, прежде всего, в рамках НАТО, хотя некоторые попытки приобрести определенную самостоятельность от Америки в сфере обороны Европа предпринимала. Строительство общей обороны ЕС, начавшееся в 1998 г., – логическое продолжение «углубления» интеграции Европы. Процессы интеграции в рамках Евросоюза стали активно развиваться под воздействием объективных обстоятельств, когда государства Европы осознали, что передача части суверенитета на наднациональный уровень будет способствовать более эффективной реализации их военно-политических интересов. Что касается Германии, то эта страна является ведущим членом ЕС и оказывает значительное влияние на его развитие, в том числе на становление структур безопасности и обороны. ФРГ – член «восьмерки» и «двадцатки», важнейший партнер США в НАТО, претендент на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. После объединения Германии в 1990 г. и окончания глобального противостояния социалистической и капиталистической систем, ФРГ возвращается в русло самостоятельной внешней политики и видит реализацию своих интересов, прежде всего, в рамках европейских интеграционных процессов, в том числе и в военно-политической сфере. Такая однозначная увязка германских национальных интересов с общеевропейскими - позволяет избегать обвинений в экспансионистской направленности внешней политики ФРГ. В период 1998–2009 гг. Германия предпринимала активные усилия по реализации европейских проектов в области безопасности и обороны. Был подписан Маастрихтский договор, включивший в компетенцию ЕС положения по Общей внешней политики и политики безопасности, а затем соглашение в Сен-Мало оформило непосредственно оборонную составляющую европейской интеграции. Эта тема получила дальнейшее развитие в Амстердамском и Ниццком договорах. На сегодняшнем этапе все достижения в области безопасности и обороны Евросоюза закреплены в Лиссабонском договоре, вступившем в силу 1 декабря 2009 г. 94 Особое внимание руководством ФРГ было уделено реализации таких проектов как Европейская стратегия безопасности (является во многом – воплощением стратегических установок ФРГ в сфере военнополитической безопасности) и Европейское оборонное агентство (которое стало основой для развития практического сотрудничества стран-членов ЕС в военно-промышленной сфере, а также для создания единого европейского рынка вооружений). Внешнеполитическим курсом Германии остается осуществление стратегического сотрудничества с США. Это направление получило новые импульсы в период канцлерства А. Меркель. ЕПБО призвана не заменить, а дополнить НАТО, не вытеснить США из Европы, а «облегчить им задачу» поддержания мира на континенте. При А. Меркель Германия продолжает стремиться к сотрудничеству с восточноевропейским регионом, что нашло отражение в таком формате внешнеполитической деятельности ЕС как Европейская политика соседства (ЕПС). Одним из приоритетных направлений ЕПС является Восточноевропейское партнерство, призванное активизировать усилия ЕС в Восточной Европе и расширить тем самым зону безопасности Евросоюза и Германии. Следует упомянуть, что основным партнером Германии по продвижению идей политической интеграции ЕС традиционно считается Французская Республика. Для более эффективного сотрудничества были созданы Совет по обороне и безопасности, Еврокорпус, сформированный на базе франко-германской бригады и явившийся одним из примеров многонациональных воинских формирований. Германия и Франция инициировали развитие в рамках ЕПС двух направлений – Восточноевропейского партнерства, продвигаемого ФРГ, и Средиземноморского Союза реализующегося при активном участии Франции. Учитывая экономический потенциал объединенной Германии, можно прогнозировать, что страна по-прежнему будет занимать лидирующие позиции в Евросоюзе и Берлин сможет воздействовать на поведение остальных членов ЕС, в большей или меньшей степени управлять общеевропейской ситуацией. От того, насколько эффективно новое правительство сможет справляться с внутриполитической ситуацией, во многом будет зависеть динамика политики ФРГ в рамках ЕС. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 95 ФАКТОР ГЕРМАНСКИХ СМИ И РАСПАД ЮГОСЛАВИИ Я. И. Итович Алтайский государственный университет, г. Барнаул Как известно, в последнее время СМИ оказывают значительное влияние на все сферы жизни общества, в частности, не последнюю роль они играют в развертывании либо урегулировании конфликтов. В качестве яркого примера можно привести проводившиеся немецкой прессой кампании по формированию образа врага в лице Сербии. Судя по доступным источникам, Германия сыграла важную роль в дезинтеграции и распаде Югославии. В данном конфликте германские СМИ заняли подстрекательскую позицию. Каждое сообщение с места военных событий заканчивалось стандартной фразой: «В то время как здесь гибнут люди, брюссельские бюрократы выясняют отношения на бесконечных заседаниях» [1]. Целью подобных заявлений было поддержать «хороших» прозападно настроенных хорватов и остановить националистов-сербов, которые провозгласили свою республику в Сербской Краине. Работу немецких журналистов на Балканах исчерпывающе охарактеризовала газета «Ди Цайт» в статье «Война военных корреспондентов»: «В войне понятий речь идет не о том, что правильно или неправильно, а о том, что останется в памяти. Сравнение сербов с нацистами было при этом только примером целой коллекции качеств, которые приписывались сербам… Запад имел дело, так сказать, не с людьми, а с монстрами» [2]. Общий принцип подачи информации был таков: если журналисты не знали, кто совершил преступление, они ссылались на сербов. Все это время германскую прессу почти не интересовало реальное положение сербов в Хорватии: даже если материалы на эту тему и появлялись, в них непременно утверждалось, что «новое правительство Хорватии, избранное демократическим путем, до сих пор не совершило ни одного акта насилия против сербского населения» [2]. Материалы этих СМИ, как правило, воспроизводились хорватской и словенской прессой, из чего следует, что авторы этих высказываний преследовали ряд пропагандистских целей. Во-первых, до предела накалить межнациональную нетерпимость в рамках Югославии; во-вторых, усилить антисербские настроения словенцев и хорватов; в-третьих, создать замешательство внутри страны и за ее пределами, способствующее распаду Югославии; и, в-четвертых, сформировать и пропагандировать анисербские настроения среди европейского общества. В перечисленных примерах можно заметить, что ключевым мотивом этой антисербской пропаганды было стремление Германии занять свою 96 нишу на мировой арене и вернуть статус великой державы. Иногда это желание прикрывалось антикоммунистической риторикой и борьбой за права человека, а потому и антисербская пропаганда время от времени сопровождалась антикоммунистической фразеологией. Для слома Сербии применялись как политические, так и экономические санкции, использовались также санкции в области культуры, науки и спорта. Германские СМИ не чурались прибегать и к религиозному противопоставлению в развертывании кампании против православных сербов. Так, после признания независимости Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины и введения санкций в отношении Союзной Республики Югославии «Франкфуртер альгемайне цайтунг» сообщала: «Два государства Юго-Восточной Европы – Румыния и Греция – наземным путем посылают топливо в Сербию. Они делают это отчасти по политическим причинам, а отчасти потому, что оба являются православными.. « [3]. По мере обострения югославского кризиса и после отказа Сербии согласиться на распад Югославии по внутренним границам антисербские настроения на Западе нарастали все сильнее. Первостепенную роль здесь сыграли немецкие СМИ. Они умело использовали любые просчеты и ошибки сербов, а затем на основании отдельных случаев военных преступлений представляли их делом всего сербского народа. Целью германской прессы было в нужный момент направить внимание западного сообщества на события в Сербии и представить их в нужном свете. Как правило, в качестве врага обозначалась Сербия, как «рассадник ненависти и убийств». Можно с уверенностью констатировать, что широкомасштабная информационная война западных, в том числе и немецких СМИ против сербов завершилась блестящими результатами: сербы были навсегда изгнаны из Косово, что без операции НАТО и информационной поддержки СМИ, вероятно, не случилось бы. ______________________________ 1. Кляйн А. «Опиум для народа»: СМИ и свобода слова. URL: http://pravaya. ru/look/7883 2. Der Krieg der Militärkorrespondenten. URL: http: // www.zeit.de /politik/ ausland/index 3. Der neue Osten. URL: http://www. spiegel. de/spiegel/print/index-1999-5. html Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин 97 ПОЗИЦИЯ СДПГ В ОТНОШЕНИИ ПРИЗНАНИЯ ГЕРМАНИЕЙ НЕЗАВИСИМОСТИ КОСОВО Е. А. Рядинский Новосибирский государственный университет В Германии главной особенностью формирования и проведения внешнеполитического курса в жизнь, является то, что в государственном механизме, партии, победившие на выборах в парламент проводят внешнюю политику согласно своим партийным программам [1]. Так, по результатам парламентских выборов в Германии 2005 года, правящая партия СДПГ (Социал-демократическая партия Германии) уступила лидерство блоку ХДС/ХСС (Христианско-демократический союз Германии/ Христианско-социальный союз), представитель от которого, Ангела Меркель, заняла пост канцлера. 20 февраля 2008 г. правительство Германии официально признало независимость Косово. Этот шаг был политическим риском, так как это создавало прецедент для балканских сепаратистов и риск ухудшения отношений с Россией. Об этих предостережениях высказывались как из рядов правящей партии, так и из СДПГ. Представитель фракции СДПГ по внешнеполитическим вопросам Герт Вайскирхен назвал Косово «мафиозным государством» [2]. Кабинет Ангелы Меркель не обратил никакого внимания на возражения, и в числе первых признало независимость Косово, и тем самым пошло за США. Бывший канцлер Германии Герхард Шредер в интервью сербской газете NIN заявил, что было ошибкой признание независимости Косово. Он это объяснил тем, что 2/3 мирового сообщества так и не признали это государство, а со стороны Германии это было поспешное решение под давлением США. К тому же он отказался связать военную операцию НАТО в Югославии в 1992 и признание независимости в 2008. Интервенцию он назвал единым «европейским решением». _____________________________ 1. Grundgesetz fur die Bundesrepublik Deutschland. Art 24. Режим доступа: http://www. gesetze-im-internet. de/bundesrecht/gg/gesamt. pdf 2. Le rôle de l’Allemagne dans la sécession du Kosovo. Режим доступа: http://www. wsws. org/francais/News/2008/mar08/alle-m03. shtml Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 98 ДИСКУССИИ РФ И США ПО ВОПРОСУ ОБ ИЗМЕНЕНИИ ДОГОВОРА ПО ПРО В 1999–2000 ГОДАХ О. О. Криволапов Новосибирский государственный университет Проблема противоракетной обороны сегодня продолжает оставаться одной из важных проблем не только мировой политики, но и отношений РФ и США. Актуальность данной проблемы была подтверждена выступлением президента РФ Д. А. Медведева от 23 ноября 2011 г. Там говорилось, кроме прочего, о том, что американские планы противоракетной обороны вызывают озабоченность российской стороны. Напомним, что 13 июня 2002 г. США полностью вышли из Договора по ПРО (1972 г.) и далее двигались по пути построения систем национальной ПРО США (НПРО США). Далее началось активное рассмотрение вопроса установки элементов ПРО в странах Восточной Европы. Данный вопрос не закрыт и по сей день. В этой связи хотелось бы вернуться к событиям конца 1990-х гг., когда начала заново разгораться проблема ПРО в отношениях России и США. Именно тогда начались двусторонние обсуждения, которые привели, в конечном счете, к выходу США из Договора по ПРО. На этот раз хотелось бы коснуться именно периода 1998-2000 гг., это последние пара лет президентства У. Клинтона. Подход администрации Клинтона к проблеме ПРО отличался от подхода администрации Дж. Буша-мл., пришедшей к власти в 2001 г. Причин подъема проблемы ПРО выделяют несколько. Это и формирование республиканского большинства в Конгрессе США, и желание военно-промышленных кругов США обеспечить себя оборонными заказами на годы вперед, и доклад комиссии Д. Рамсфелда об оценке ракетной угрозы территории США. Последний из трех факторов представляется решающим в начале развития обсуждений, приведших к выходу из Договора по ПРО. На момент обнародования доклада комиссии Д. Рамсфелда весной 1998 г. в Конгрессе США уже рассматривались несколько планов развития НПРО [1]. В январе 1999 г. на брифинге министра обороны США У. Коэна было обозначен курс на построение НПРО США. Весной 1999 г. обе палаты Конгресса США одобрили закон «О национальной ПРО». С этого момента начинает проявляться официальная реакция российской стороны на стремление США создать НПРО. Эта ПРО была запрещена по условиям Договора по ПРО. С точки зрения России, любые поправки к этому договору были недопустимы. С лета 1999 г. (еще до подписания президентом США закона «О национальной ПРО») американской стороной разворачивается, по сути, широкомасштабная кампания с целью добиться от Москвы уступок в Договоре по ПРО. В октябре 1999 г. в 99 выступлении заместителя министра обороны США У. Слокомба была впервые обозначена предполагаемая архитектура НПРО США. В российском экспертном сообществе в то время не было единой точки зрения о дальнейшей позиции на переговорах по вопросу изменения Договора по ПРО. Либо пойти на уступки, либо нет. Каждая из позиции имела свои аргументы «за» и «против» [2]. В январе 2000 г. американская сторона представила России пакет официальных предложений по модификации Договора по ПРО. В этот пакет входили проект нового Протокола к Договору по ПРО, Приложение к этому Протоколу и вопросы для обсуждения. Планируемая НПРО США, с точки зрения России, угрожала стратегическим средствам сдерживания России и тем самым подрывала стратегическую стабильность. Весной 2000 г. официальные лица с российской стороны начали все больше говорить об антироссийской направленности планируемых систем ПРО США. В июне 2000 г. министром обороны РФ И. Д. Сергеевым в наиболее полной форме были выражены все сомнения российской стороны на счет необходимости развертывания НПРО. Говорилось и о низких шансах проведения ракетных атак «странами-изгоями», и об антироссийской направленности планируемой системы. 1 сентября 2000 г. президент США Клинтон в своем выступлении объявил, что не будет принимать решение о развертывании национальной ПРО, переложив эту ответственность на своего преемника. Объясняя причины такого шага, Клинтон указал, что испытания технологий национальной ПРО еще не доведены до конца, более того, три из пяти испытаний систем ПРО наземного базирования были провалены. Достаточно много было сказано о необходимости сохранения российскоамериканских отношений и обеспечении стратегической стабильности. Данный период еще не исследовался в историческом плане. Все исследования носят сугубо политологический характер. Хотя период конца 1990-х гг. в российско-американском аспекте проблемы ПРО заслуживает отдельного обстоятельного исследования, наша задача здесь – охарактеризовать основные моменты данной темы. ______________________________ 1. NMD: An Overview of Alternative Plans // Arms Control Today. Vol. 28. January/February 1998. http://www. armscontrol. org/ act/ 1998_01-02/ factnmd (2010. 10. 23) 2. Семейко Л. С. Противоракетная оборона и стратегическая стабильность: о реализме оценок // США – Канада: экономика, политика, культура. 2000. № 6. С. 67–76. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 100 ВОЕННАЯ РЕФОРМА БУНДЕСВЕРА: ДВА ЭТАПА – ДВА ПОДХОДА А. А. Мазура Новосибирский государственный университет После 1945 г. направление немецкого военного строительства было определено двумя условиями. Во-первых, декларацией Потсдамской конференции, в которой говорилось: «Германия никогда больше не должна угрожать своим соседям, или сохранению мира во всем мире». Условие это не поколеблено в течение полувека и остается таковым и сегодня. На протяжении всех послевоенных десятилетий оно успешно выполняется. Во-вторых, членством Германии в НАТО. С начала 1990-х гг. НАТО все больше участвует в миротворческой деятельности. Следовательно, многие армии этой организации были реформированы, не стали исключением и немецкие вооруженные силы. 23 августа 2010 г. министр обороны Германии Карл-Теодор цу Гуттенберг официально представил военным экспертам правящей коалиции ХДС/ХСС и СвДП концепцию реформирования вооруженных сил. Решено остановить призыв, свернуть всеобщую воинскую повинность, создать профессиональную армию, компактную и мобильную. При этом значительно сократив численность армии. Базовых пунктов в реформе два: 1) С 1 июля 2011 г. в ФРГ приостанавливалось действие всеобщей воинской повинности, при этом положение о всеобщем призыве, сохранялось в Конституции ФРГ, юношей призывного возраста будут ставить на учет, но без медосмотра; 2) Численность бундесвера будет довольно серьезно сокращена, с 250 до 185 тыс. чел., из них 170 тыс. будут на контракте, а 15 тыс. добровольцами. Цель реформы – приспособление вооруженных сил к изменениям в сфере безопасности в мире. После реформы, контингент для участия в международных операциях должен вырасти до 15 тыс. чел. Укладывается замысел реформы и в программу масштабной экономии и сокращения государственных расходов. Реформа вооруженных сил должна к 2014 г. сэкономить свыше 8 млрд. евро. На первом этапе реформы цу Гуттенбергу нужно было заручиться согласием политических партий, представленных в бундестаге. Это было непростой задачей, большинство партий имели собственные взгляды на ход и итоги реформы. В частности, социал-демократы предлагали сократить численность бундесвера лишь на 50 тыс. чел. и оставить службу по призыву. Тем не менее, 15 декабря правительство ФРГ приняло предложенную министром обороны Карлом-Теодором цу Гуттенбергом 101 реформу бундесвера. Последний призыв прошел в Германии 3 января 2011 г. Уже с 1 марта на службу принимались только призывникидобровольцы. 3 января 2011 года, к воинской службе приступил последний воинский призыв. Последние 12 тыс. солдат, пришедшие на военную службу по призыву, отслужили полгода вместо 9 месяцев. Не заставило себя ждать и сокращение вооружений, используемых бундесвером. ВМС Германии списали 60 процентов своего подводного флота. Однако едва успев начаться, реформа вооруженных сил Германии была приостановлена. В марте главный инициатор перемен Карл-Теодор цу Гуттенберг был вынужден подать в отставку с поста министра обороны в связи с обвинениями в плагиате при написании диссертации. Пришедшему ему на смену Томасу де Мезьеру понадобилось более двух месяцев, чтобы войти в курс дела. 18 мая он представил свою концепцию реформы, которая в этот же день была одобрена правительством. Покидая пост министра обороны, цу Гуттенберг заявил, что оставляет своему преемнику военное ведомство в полном порядке – главное принять эстафету и ничего не испортить. Однако на деле все оказалось не столь радужно. У Томаса де Мезьера имелся собственный, независимый и к тому же весьма критичный, взгляд на реформу. Весной в немецких СМИ появились сообщения о том, что реформа терпит первые неудачи. Ежегодно планировалось набирать по 15 тысяч добровольцев. Однако обнаружилось, что такого числа желающих идти в армию не набирается. По плану де Мезьера численность бундесвера будет сокращена до 170 тыс. кадровых военных и контрактников. Число добровольцев, с учетом очевидного нежелания молодых людей идти в армию снижено с 15 до базовых 5 тыс. Томас де Мезьер договорился с министром финансов Вольфгангом Шойбле об облегчении финансовой нагрузки на бундесвер. Сумма в 8,3 миллиарда евро, которую планировалось сэкономить за счет армии к 2015 г., была сокращена ровно вдвое. Иными словами, де Мезьер фактически отыграл назад слишком оптимистичное предложение цу Гуттенберга, сделанное в 2010 г. Численность министерства обороны, которую цу Гуттенберг планировал уменьшить вдвое, будет сокращена только на треть – с 3500 до 2000 чел. Томас де Мезьер заявил, что в ближайшие пять лет закроется 31 из 328 военных баз и будут снижены расходы на еще 90 военных объектах Реформа немецкой армии будет продолжена, еще не ясно к чему она приведет, но уже точно известно, что это будет самое кардинальное изменение в бундесвере за последние 50 лет. Это будет совсем новая, по своему характеру, армия. Однако вызывает сомнение, сможет ли такая армия отвечать на новые угрозы, поставленные перед человечеством в целом и германскими интересами в частности в новом тысячелетии. Научный руководитель – доцент С. П. Куликов 102 ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. ПЕРВЫЙ РУССКИЙ ДИПЛОМАТ В ЗАБАЙКАЙЛЬЕ – ЕРОФЕЙ ЗАБОЛОЦКИЙ В. И. Кузнецов Московский государственный институт международных отношений Университет МИД России Жизненный путь Е. Заболоцкого – это яркий пример самоотверженного служения государству и выполнения своего долга. Исполняя возложенные на него обязанности посла дипломатической миссии к бурято-монголам, он героически погиб на берегу Байкала в районе урочища Ссоры [2]. Со временем на месте его гибели вырос Посольский Спасо-Преображенский мужской монастырь. Сущность миссии Заболоцкого заключалась в проведении переговоров между русским царем Алексеем Михайловичем и одним из правителей Забайкалья Цецен-хана, который выражал желание добровольного присоединения своих улусов к Московскому царству. Проблема заключалась в том, что внутриполитические процессы Забайкалья и смерть Цецен-хана оказались ключевыми для изменения внешнеполитической ориентации его приемника Турукай-Табуна [3]. В результате посольство Заболоцкого подверглось нападению со стороны бурято-монгол, а сам посол погиб. После гибели Заболоцкого посольство возглавил подьячий В. Чаплин, которому однако не удалось ни вернуть тело убитого посла, ни реализовать внешнеполитических планов Москвы в регионе. Земли Цецен-хана вошли в состав России лишь в 1689 г. ______________________________ 1. Материалы по истории Русско-монгольских отношений 1636–1654. док. 111. 2. Мелетий Архим. Древния церковные грамоты Восточно-Сибирского края (1653–1726гг) и сведения о Даурской миссии. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. В. Черникова 103 МИНИАТЮРЫ ЛИЦЕВОГО ЛЕТОПИСНОГО СВОДА КАК ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ ОБРАЗА ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ: ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ А. А. Герасимов Новосибирский государственный университет В историографии создано значительное количество монографий и статей, посвященных в той или иной степени образам власти московского царя, способам и формам ее репрезентации. Но при относительной разработанности письменных источников, за рамками исследовательского интереса почти полностью остались источники изобразительные. Между тем, именно их использование является весьма логичным и продуктивным для воссоздания специфики средневековой политической культуры. Особенно велики, по нашему мнению, потенциальные возможности такого памятника как Лицевой летописный свод (далее – ЛЛС), грандиозного собрания проиллюстрированных летописных текстов, охватывающих временной отрезок от сотворения мира до царствования Ивана IV. Несмотря на существование развитой традиции его изучения, особенностям изображения в нем политических сюжетов уделено весьма немного внимания. В классической монографии А. В. Арциховского [1] впервые была сделана попытка прочтения средств выразительности для создания образа царской власти. Исследователь с некоторыми оговорками выявил корреляцию между положением персонажа в феодальной иерархии и присущими ему властными атрибутами. Значительно расширила его выводы О. В. Подобедова [2], которая при сохранении общего подхода к буквальному прочтению миниатюр ЛЛС, выявила и проанализировала множество типичных для них сюжетов, в том числе и на политические темы: эпизоды интронизации князей, дарования удельным князьям инвеституры, церемоний крестоцелования и венчания. Темы власти касался так же А. А. Амосов [3]. Предпринятое им изучение цветовой гаммы миниатюр с помощью методов точных наук выявило зависимость ее семантики не только от естественных условий и эмоционального оттенка описываемой художниками ситуации, но и в качестве знака для обозначения иерархии. Божественная власть передавалась синим, высшая земная – красным, низшая земная – зеленым. Попытки более тонкой и смелой интерпретации изображений правителей с учетом контекста политической культуры Московского царства предпринимались А. В. Чернецовым, А. В. Мартынюком, В. В. Морозовым. В качестве своеобразного итога этого подхода можно привести статью последнего исследователя [4], где высказаны интересные соображения по поводу представлений иллюстраторов ЛЛС об особой 104 государственной и исторической общности, в которую входила Русь наряду с Византией и Ордой. Необходимо осознавать, что выводы всех исследователей нуждаются как минимум во внимательном критическом рассмотрении. Дело в том, что некоторые авторы не приводят своих рассуждений при объяснении смысла той или иной детали миниатюры, что выливается в противоречия и разночтения. Очевидно, что данное направление исследований еще далеко от завершения, и для расшифровки художественного языка миниатюристов пока намечены лишь некоторые пути. Существует потребность в более детальном вписывание ЛЛС как феномена в синхронный культурнополитический и в диахронный событийный контексты эпохи. Весьма вероятным представляется тот факт, что буквальное прочтение миниатюр дало значительные результаты, но к сегодняшнему дню уже исчерпало себя. Для будущих исследований перспективным нам видится применение двух полярных методов, контуры которых уже обозначены: метода индивидуальной интерпретации миниатюр, с одной стороны, и количественных методов, например, приемов контент-анализа, с другой. Данное сочетание позволит избежать в анализе ухода от специфики мышления средневековых художников и от его свободных толкований. На данный момент мы видим два перспективных направления будущих изысканий. Во-первых, изучение особенностей экстраполяции на художественный язык ЛЛС распространенных в Средневековой Руси представлений о двойственной природе царской власти. Во-вторых, пристальное внимание к миниатюрам, отсылающим к другому популярному топосу политической культуры Московского царства, а именно к генеалогии Ивана Грозного. Работа выполнена в рамках реализации ФЦП Минобрнауки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009– 2013 гг., ГК № П364. ______________________________ 1. Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944. С. 111–126. 2. Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей XIII–XVI вв. М., 1965. С. 276–290. 3. Амосов А. А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998. С. 258–287. 4. Мартынюк А. В. Русь и Золотая Орда в миниатюрах Лицевого летописного свода // Российские и славянские исследования. Вып. 1. Минск, 2004. С. 61–70. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. С. Зуев 105 ШЕРТНАЯ ГРАМОТА ЕРМАКА В СИБИРСКИХ ЛЕТОПИСЯХ: ПРОБЛЕМЫ ДАТИРОВКИ В. А. Слугина Новосибирский государственный университет Главным источником, на котором базируются исследования о походе Ермака, являются сибирские летописи. Немало вопросов зарождения сибирской летописной традиции еще продолжает дискутироваться [1]. Среди них один из основных – это вопрос об адекватном отражении в летописях исторической реальности. Его решение требует внимательного сравнения летописных известий с разнообразными источниками, прежде всего документальными, что позволит уточнить наши знания как о самом «Сибирском взятии», так и о характере и приемах использования летописцами делопроизводственных материалов. В данном исследовании мы бы хотели остановиться на описании приведения Ермаком к шерти-присяге покоренных сибирских народов. Этот эпизод отражен в 16-й главе «О послании ко царю к Москве со [у]нчом» Есиповской летописи основной редакции. Встречается он и в поздних редакциях Есиповской летописи XVII и XVIII вв., а также в Погодинской и Строгановской летописях. К этому эпизоду, повторяющемуся с небольшими разночтениями в сибирских летописях, неоднократно обращались исследователи. В. И. Сергеев обратил внимание на то, что текст «Послания» Ермака, зафиксированный в Погодинской летописи, почти дословно передает официальную «шертную грамоту», датированную 1580 г. и дошедшую до нас в копии XVIII в. [2] Исследователь опубликовал ее, предложив свой вариант датировки – 1582 г. Р. Г. Скрынников также рассматривал текст «Послания» по Погодинскому списку, сделав вывод, что автор летописи опирался на реальный документ из Посольского приказа, а не на ранние списки Есиповской летописи, и, что шертная грамота 1580 г. является вторичной по отношению к Погодинскому летописцу [3]. По мнению Е. К. Ромодановской, пересказ «шертной грамоты» в Есиповской летописи находится «в несомненной связи с официальным документом» [4]. Эту точку зрения разделил и А. Ю. Конев, относя присутствующий в Есиповской летописи текст ко времени похода Ермака [5]. Таким образом, упоминание о летописной «шертной грамоте» в научной литературе встречается довольно часто. Однако никто из исследователей не проводил сравнительный анализ текста «шертной грамоты» (точнее шертноприводной записи), связанной с походом Ермака, с ранними и поздними шертноприводными записями, имевшими хождение в Сибири. 106 Мы провели исследование глав сибирских летописей, содержащих пересказ шертоприводной записи Ермака в контексте сохранившихся документальных источников конца XVI – первой половины XVII в. (шертноприводных записей, наказов воеводам, царских грамот, отписок представителей сибирской администрации). Такое сопоставление показало связь «летописного шертования» с документацией, как предшествующей походу Ермака, так и относящейся к периоду написания Есиповской летописи. Выявленные текстуальные сходства позволяют утверждать, что летописный пересказ шертной записи вряд ли относится ко времени похода Ермака. Кроме того, сомнителен сам факт существования «шертной грамоты», составленной окружением Ермака и сохраненной в письменной форме, так как документально неизвестно знаком ли был Ермак с практикой шертования, и имелся ли образец «грамоты» у казаков. Вероятнее всего, пересказ был составлен на основании поздних источников, непосредственно доступных летописцу и относящихся к первой половине XVII в. Из Есиповской летописи основной редакции, датируемой 1636 годом, фрагмент шертной записи переписывался в различные списки и дополнялся формулярными элементами конца XVII-XVIII вв., что говорит о том, что авторы поздних летописей не считали версию основной редакции дословным цитированием реального документа. Работа выполнена в рамках реализации ФЦП Минобрнауки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009– 2013 гг., ГК № П364. ______________________________ 1. См., например: Солодкин Я. Г. О некоторых дискуссионных проблемах зарождения сибирского летописания // Летописи и хроники: Новые исследования: 2008. М.; СПб., 2008. С. 244–279. 2. РГАДА. Ф. 197. Портфели А. Ф. Малиновского. Портф. 3. № 95. Л. 1. Опубликована «Наш край в документах и иллюстрациях». Тюмень. 1966 г. и В. И. Сергеев //Актуальные проблемы истории СССР. М. 1976. С. 52–53. 3. Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск. 1986. С. 44. 4. Ромодановская Е. К. Погодинский летописец (К вопросу о начале сибирского летописания) // Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск. 1980. С. 39. 5. Конев А. Ю. Шертоприводные записи и присяги сибирских «иноземцев» конца XVI–XVIII вв. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2005. С. 172–177. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. С. Зуев 107 СИБИРСКИЙ ТОЛМАЧ ГУРИЙ УРАЗОВ А. Г. Полухина Новосибирский государственный университет Присоединение Сибири к России – один из важнейших этапов в российской истории. Присоединение сопровождалось интенсивным процессом коммуникации пришлого русского и местного аборигенного населения. Важнейшим звеном, посредством которого осуществлялось взаимодействие сибирских «иноземцев», с одной стороны, и казаковземлепроходцев и представителей русской администрации, с другой, являлись толмачи-переводчики. С их помощью русская сторона налаживала контакты с местным населением, они участвовали в поиске и обследовании новых «землиц», транслировали «мирным» и «немирным» «иноземцам» новые для них политико-правовые нормативы и правила поведения. От толмачей во многом зависел характер взаимоотношений русской власти не только с сибирскими народами, но и с порубежными соседями России в том регионе – тюркскими и монгольскими правителями и китайскими богдыханами. Толмачи обязательно присутствовали в составе посольств, отправлявшихся за рубеж, и точность передачи ими информации в немалой степени определяла результаты переговоров и дальнейшую политику как России, так и ее зарубежных контрагентов. На начальном этапе присоединения Сибири функции толмачей выполняли служилые и промышленные люди, являвшиеся выходцами из Поморья и Приуралья, а также служилые татары. По мере продвижения русских на восток региона для толмачества стали привлекаться представители местных народов, в том числе женщины. Архивные и опубликованные документы позволяют проследить судьбы некоторых «переводчиков», частично восстановить их биографии и даже выяснить родственные связи. В XVII веке среди сибирских служилых людей встречались казаки Уразовы. Первый из них, Степан Уразов, упоминается в 1610–1620 х гг. в составе гарнизона г. Тары [1]. Кто были Уразовы по происхождению, выяснить пока не удалось. Этимология фамилии дает основание для поиска как русских, так и татарских корней [2]. В середине XVII в. один из представителей этой фамилии – енисейский казак Максим Уразов – участвовал в первых русских походах по Забайкалью и стал основателем первого русского острога на р. Шилке [3]. Его сыновья – Данило и Михаил – несли службу в Забайкалье в 1680 х гг. [4] [5]. Самым известным из Уразовых был Гурий. Он упоминается в документах последней трети XVII в., сначала как десятник селенгинских конных казаков, затем, в 1690-х годах как толмач, активно участвовавший в переговорах с монголами и калмыками. В 1690 е гг. он постоянно 108 находился в дипломатических поездках к «мунгальским» правителям, договариваясь с ними о возвращении «иноземцев», бежавших с русской территории, скота и лошадей, угнанных «воровскими мунгалами», и заодно занимаясь разведкой. В 1695–1696 гг. Гурий выполнял важную миссию: собирал сведения о пути из Селенгинска через Монголию в Китай. Во время этой поездки он и сопровождавшие его казаки три с половиной месяца провели у калмыцкого Бушухту-хана, общаясь в его ставке с китайскими послами [6], [7]. Гурий Уразов был не единственным русским толмачом в Забайкалье в конце XVII века. Но его имя наиболее часто встречается в документах, освещающих будничную дипломатическую работу местной русской администрации в сложных внешнеполитических условиях, когда в Забайкалье еще не существовало четкой линии границы русских владений. Изучение феномена толмачей в целом и их конкретных представителей является необходимым для понимания механизмов взаимодействия в Сибири и на близлежащих территориях в XVII веке разных политических культур (русской и нерусской), их адаптации друг к другу. Работа выполнена в рамках реализации ФЦП Минобрнауки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009– 2013 гг., ГК № П364. ______________________________ 1. РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Кн. 11. Л. 138, 154, 394, 418. 2. Федосюк Ю. А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь. М.: Флинта, Наука, 2009. C. 203. 3. Крадин Н. П., Тимофеева Н. Ю. О дате основания Нерчинского острога // Вопросы истории. 1988. № 1. 4. РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Кн. 583. Л. 227; Кн. 738. Л. 72 об., 151 об.; Кн. 941. Л. 290–297. 5. Дополнения к актам историческим. СПб., 1867. Т. 10. С. 245, 326. 6. Там же. С. 286, 374. 7. РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Кн. 583. Л. 210–240 об.; Оп. 3. Стб. 1061. Л. 58; Оп. 4. Стб. 144. Л. 1, 172, 249, 260–264, 270–271. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. С. Зуев 109 ОБ ИЗДАНИЯХ МОСКОВСКОГО ПЕЧАТНОГО ДВОРА В СИСТЕМЕ АВТОРИТЕТОВ РАННЕГО СТАРООБРЯДЧЕСТВА Н. Н. Табатчиков Институт истории СО РАН Использование старообрядцами старопечатных и рукописных книг в дискуссиях с официальной Церковью всегда привлекало внимание ученых. Статьи современных исследователей подвели определенный итог изучения этой важной темы. Особенно подробно освещено обращение защитников старого обряда к рукописному наследию Древней Руси [1]. Н. Н. Покровский впервые поставил вопрос о необходимости и важности для изучения старообрядчества исследовать становление системы их книжных авторитетов [2]. В этой связи представляется весьма актуальным попытаться внести ясность в вопрос о месте и роли старопечатной книги в этой системе, обратив внимание на проблему отношения старообрядцев к старопечатным книгам. Противники церковной реформы попытались использовать в качестве свидетельств о неправомерности нововведений в обряд и богослужебную практику не только рукописи, но и издания Московского печатного двора, многие из которых, особенно издания 40-х годов, вполне соответствовали этим задачам. Церковь вынуждена была объявить их не вполне православными. Защитники старого обряда стремились, наоборот, доказать авторитетность этих текстов, что им с успехом удалось сделать. Получить представление о процессе включения этих старопечатных книг в систему книжных авторитетов старообрядчества позволяет обращение к сборникам, составленным представителями раннего этапа старообрядческого движения. В одном из самых первых сочинений в защиту старого обряда – трактате о двуперстии Герасима Фирсова, в качестве аргументов, в основном, фигурируют ссылки на старопечатные книги. После собора 1666–1667 гг. противники реформы, чтобы подкрепить собственную точку зрения, обратились к популярной форме сборников, в которые включали фрагменты текстов из наиболее авторитетных произведений. Яркими примерами подобных сборников могут служить составленные Геронтием Соловецким (РГБ, собр. Егорова, № 706), а также «пустозерскими узниками» (РГБ, собр. Барсова, № 883). В них в качестве аргументов в пользу отстаиваемой точки зрения приведены фрагменты не только из древнейших рукописей, но и из старопечатных книг. Получить представление об отношении старообрядцев к старопечатным книгам позволяет обращение к сборнику РГБ, Музейное собр., № 1422. Он был составлен в конце XVII в. (бумага по филиграням датируется 1684 г. и 1691 г.) и посвящен защите «отеческого предания» в наступившие 110 «последние времена». Обращает на себя внимание, что, за редким исключением, он состоит из текстов старопечатных книг. О том, какое значение им придавалось, свидетельствует запись составителя сборника, помещенная перед подборкой выписок из московского издания «Кириллова книга» (М., 1644 г.). Приведем лишь фрагмент этой записи: «Приими сие малое писаньице, о пречестнейший читателю и возлюбленный мо[й] [в]о Христе приятелю, выписано из печатныя книги перечнями малыми <…> слово в слово исписано, якоже и в книге напечатано без всякия премены от ему же и прилогу…». Здесь автор подчеркнул, что краткие выписки сделаны из «печатныя книги», и что при цитировании он точно придерживался текста московского издания – переписал «слово в слово». Затем он сформулировал не только свое отношение к цитате, но и призвал читателя верить написанному, как «отеческому преданию»: «…веруй истинно и несумненно сему отеческому преданию и храни его, яко зеницу своего ока, и будеши истинный християнин» [3]. Сборник РГБ, Музейное собр., № 1422 свидетельствует о формировании в среде защитников старого обряда не только уважительного отношения к старопечатной книге, но и о включении дониконовских изданий в систему книжных авторитетов. _____________________________ 1. Поздеева И. В. Древнерусское наследие в истории традиционной книжной культуры старообрядчества (первый период) // История СССР. М., 1988. С. 84–99; Беляева О. К. Старообрядческая рукописная традиция начала XVIII в. и работа выговских книжников над Поморскими ответами // Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986. С. 63–69; Она же. К вопросу об использовании памятников древнерусской письменности в старообрядческих полемических сочинениях первой четверти XVIII в. // Общественное сознание, книжность, литература периода позднего феодализма. Новосибирск. 1990. С. 9–16; Шашков А. Т. Максим Грек и идеологическая борьба в России во второй половине XVII – начале XVIII в. (Подделка и разоблачение) // ТОДРЛ. М.; Л., 1979 и др. 2. Покровский Н. Н. О роли древних рукописных и старопечатных книг в складывании системы авторитетов старообрядчества // Научные библиотеки Сибири и Дальнего Востока: Вопросы книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1978. Вып. 14. С. 19–40. 3. РГБ, Музейное собр., № 1422. Л. 167. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова 111 ЧЕЛОБИТНЫЕ ЗАЩИТНИКОВ СТАРОГО ОБРЯДА АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ РАСКОЛА А. В. Горяева Новосибирский государственный университет XVII век в истории России не случайно характеризуется как «бунташный». Один из наиболее трагичных конфликтов произошел в середине столетия и был связан с церковной реформой, начатой патриархом Никоном. Введенные в обряд и богослужебную практику Русской Церкви нововведения привели к расколу. Противники реформы доказывали неправомерность новведений в своих сочинениях, а также обращались к Алексею Михайловичу с челобитными с целью убедить его в необходимости отмены нововведений. Анализ содержания челобитных позволяет уточнить цели, которые преследовали авторы, и их отношение к царю. Попытаемся продемонстрировать это, обратив внимание на две челобитные – Пятую протопопа Аввакума и инока Авраамия. Эти послания необычайно ярки по содержанию, литературному стилю, а также по эмоциональной окраске. Написанные после Московского Собора 1666–67 гг., на котором были утверждены результаты церковной реформы и осуждены ее противники, челобитные Аввакума и Авраамия не столько убеждали царя, сколько обвиняли его в совершенных ошибках. В написанной в 1669 г. Пятой челобитной протопоп Аввакум открыто упрекает государя в несправедливости: «Здесь ты нам праведного суда со отступниками не дал, и ты тамо отвещати будеши сам всем нам» [1]. Знаменитая Челобитная Авраамия была написана им после ареста в 1670 г. В ней, как и в челобитной протопопа, уже достаточно четко сформулировано обвинение в адрес царя: «И ты, государь, пекущихся зело о святой восточной Церкви, и о спасении твоей царевы души, и о утверждении царствия твоего, страдалцов моления во всем презрел» [2]. Сравнительный анализ содержания Челобитной инока Авраамия и Пятой челобитной протопопа Аввакума позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на различия в стилистике и содержании, они были написаны с одной целью: еще раз представить позицию старообрядцев в споре с никонианами, указав царю на ошибочность его позиции. Важно подчеркнуть, что эти челобитные, хотя и были адресованы царю, но писались явно как обращение к более широкой читательской аудитории. ______________________________ 1. Житие Аввакума и другие его сочинения. М., 1991. С. 93. 2. Материалы для истории раскола за первое время его существования / под ред. Н. Субботина. Т. VII. М.: Братское слово, 1885. С. 262. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова 112 ИНОСТРАННЫЕ КОРАБЕЛЬНЫЕ МАСТЕРА В РОССИИ А. А. Никитин Воронежский государственный университет Созданию военно-морского флота России посвящено немало научных трудов, однако тема влияния иностранного опыта на зарождение и развитие корабельного дела в нашей стране пока не становилась предметом пристального изучения. Сравнительно больше внимания данному сюжету уделяется в исследованиях по русской морской истории [1, 2], авторы работ о петровской эпохе, как правило, излагали его схематично [3, 4]. Разработка эта вопроса актуальна в том числе потому, что позволит дать более полную картину развития научно-технического прогресса в России и поможет изучению межкультурного взаимодействия. Необходимо дать всестороннюю характеристику вкладу европейских корабельных мастеров в создание русского флота, оценить место и значение их труда. Для этого следует выяснить количество мастеров, работавших в России при зарождении военного кораблестроения, качество их работы, условия и итоги их деятельности, а также степень соответствия первоначальных намерений правящих кругов России касательно корабелов-иноземцев полученным результатам. С этим органично связан вопрос о взаимодействии иностранных и русских мастеров и о роли последних в развитии отечественного судостроения. В работе рассматриваются вопросы принятия иностранцев на русскую службу, условия их содержания, размер жалованья. Прослеживается преемственность первых мероприятий Петра I с действиями его деда и отца по созданию собственного военного флота. На основе ряда документов из архивов Воронежа и Санкт-Петербурга представляется возможным оценить этнический состав мастеров и некоторые аспекты государственной политики в вопросах их содержания. Отдельно характеризуется соотношение русских и иностранцев среди морских офицерских чинов в первые годы XVIII века. ______________________________ 1. Елагин С. И. История русского флота. Период Азовский. СПб., 1864. 2. Веселаго Ф. Ф. Очерк русской морской истории. Ч. 1. СПб., 1875. 3. Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven and London, 1998. 4. Павленко Н. И. Петр I. М., 2003. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Н. Глазьев 113 ДОРОЖНАЯ СИСТЕМА КОЛЫВАНО-ВОСКРЕСЕНСКОГО ГОРНОГО ВЕДОМСТВА ПО КАРТОГРАФИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 1730-Х ГОДОВ В. А. Кароннов Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Дороги являются важнейшими транспортными артериями любого государства, а на территории Алтайского края они стали одним из факторов хозяйственного и культурного освоения региона. Особое значение в развитии путей сообщения обусловлено началом горнометаллургического производства на юге Западной Сибири [1, с. 6]. Уже в ранний, демидовский, период понадобились дороги от рудников к Колывано-Воскресенскому заводу, а также требовалась связь с Московским трактом для перевозки грузов. Эти пути были зафиксированы, прежде всего, на картографических источниках этого времени. К сожалению, необходимо отметить, что карт первой половины 1730-х годов, отражающих ситуацию в Верхнем Приобье, сохранилось очень мало, еще меньше в распоряжении историков имеется источников с обозначением дорожной системы на данной территории. Таких карт на данный момент известно только две. Одна была создана в ходе поисковой экспедиции Гордеева в 1732 г. [2]. Этот источник сохранился очень плохо, на карте утрачены целые районы. Вторым источником, отражающим дорожную сеть юга Западной Сибири, является карта Г. Ф. Миллера «Самая южная область Сибири, лежащая между реками Обью и Иртышом, по случаю Камчатского похода представленная одним обзором Герердом Фридрихом Мюллером» 1734 г. [3], составленная в ходе Второй камчатской экспедиции. На основании указанных источников нам удалось реконструировать дороги, которые существовали в 1730-е гг. в Верхнем Приобье. Наиболее отраженными являются пути сообщения, обеспечивавшие нужды горного ведомства. На карту Миллера нанесены маршруты от Колыванского завода на юг к Пихтовскому руднику (обозначен как Pichtowa gora), к Плоскогорскому руднику (Ploskaja gora) и к Медвежьему руднику (Medweschja gora). Помимо того, показан путь от демидовского предприятия до пристаней на Иртыше, от которых отправлялись суда, груженые колыванской «черной» медью для дальнейшей ее очистки на уральских заводах промышленника. Также на карте Гордеева обозначена дорога, которая шла на север через деревню Усть-Чумышскую, Бердский и Чаусский остроги, далее она шла к устью реки Тартас и через Тартасский форпост уходила в Барабинскую степь. Но дальнейшее продолжение пути из-за повреждения источника установить не удалось. На этих картах не показана дорога, соединявшая Верхнее Приобье с Московско-Сибирским 114 трактом, по которому происходила перевозка грузов на Урал, в резиденцию Демидова [4]. Таким образом, картографические источники 1730-х гг. позволяют реконструировать начальный период формирования дорожной сети в Верхнем Приобье. На их основе можно выделить два основных направления транспортных перевозок: первое – на север, в сторону Кузнецкого уезда и Московского тракта; второе – на юг, к Иртышу, по которому перевозили значительные объемы черной меди на Урал и доставляли на Алтай грузы и материалы. Тракт, пересекавший Барабинскую степь, мало был связан с развитием горного дела и почти не использовался для транспортных перевозок горного ведомства. ______________________________ 1. Булыгин Ю. С. Пути-дороги Алтая в XVIII веке // Алтайский сборник. Барнаул, 2000. Вып. 20. С. 5–23. 2. ГАСО (Государственный архив Свердловской области). Ф. 59. Оп. 3. Д. 1772. 3. БРАН (Библиотека Российской академии наук). Отдел рукописей. Основное собрание рукописных карт. № 336. 4. Катионов О. Н. Московско-Сибирский тракт и его жители в XVII– XIX вв. Новосибирск, 2004. 567 с. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. В. Контев 115 СТАРООБРЯДЦЫ И ВЛАСТЬ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА И. В. Журавлев Новосибирский государственный университет Церковная реформа, начатая патриархом Никоном, привела к расколу общества, которое разделилось на поддержавших новшества в области обряда и богослужебной практики и их противников – старообрядцев. Уже в конце XVII в. оно разделилось на два направления – поповщину и беспоповщину, затем каждое из них на самостоятельные согласия, в которых происходило оформление идеологии. Это сопровождалось созданием сочинений, запечатлевших не только мнения авторов по поводу решения религиозных вопросов, но и их общественные и политические взгляды. Памятники письменности, дошедшие до нас благодаря старообрядцам, позволяют проследить, каким образом они выстраивали свои отношения с властью. Особенно перспективным в этом плане представляется обращение к поморским сочинениям. Уже в конце XVII в. на русском Севере была организована Выговская пустыня, которая на протяжении следующего столетия пользовалась стала влиятельным центром не только для поморского согласия, но и для всего старообрядчества. Эпоха правления Петра I знаменуется глубокими изменениями в религиозной сфере. Знаменитый Манифест от 16 апреля 1702 г. «О вызове иностранцев в Россию с обещанием им свободы вероисповедания», казалось бы, должен был улучшить положение всех конфессий. В действительности этот указ менее всего коснулся защитников старого обряда. Борьба с расколом была продолжена, о чем свидетельствует законодательство времени правления Петра I. Официальная Церковь времени Петра I пыталась действовать не только устрашением, но и убеждением. Посланные с этой целью миссионеры оказались не очень удачливы, поскольку старообрядцы сумели избежать открытых диспутов и добиться права отвечать на заданные вопросы письменно. В результате в 1723 г. появились знаменитые «Поморские ответы», в которых выговцы сумели отстоять свое право оставаться в оппозиции к новшествам. В этом памятнике письменности нашло отражение, в том числе, и отношение выговцев к власти. В 52-м ответе они попытались убедить власть в своей лояльности. В центре нашего внимания будет Послание 1734 г. киновиарха Выгореции Семена Денисова, адресованное члену Святейшего Синода Феофану Прокоповичу. Анализ текста позволяет получить представление о том, как старообрядцы пытались улучшить свое положение, апеллируя к указу 1702 г. и результатам его применения в Российской империи. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова 116 КРЕПОСТИ ВЕРХНЕГО ПРИОБЬЯ КАК ЭЛЕМЕНТ СТРУКТУРЫ ОБЩЕГО УПРАВЛЕНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В. Д. С. Бобров Алтайский государственный университет г. Барнаул В современной сибирской историографии, отражающей начальный период освоения региональных пространств, существенное внимание уделяется крепостям, которые рассматриваются исследователями в качестве механизма интеграции и фиксации центральной власти на окраинной территории. При этом вопрос о принадлежности крепостей к определенной управленческой модели решается в большинстве случаев категорично в пользу одной системы – военизированной. Между тем, очевидно, что крепости Верхнего Приобья (Белоярская и Бикатунская) в административном плане представляли собой сложносоставное, структурное явление, сочетавшее в себе элементы военного и общегражданского управления. Синтез этих двух основ при первичном освоении территории объясняется, прежде всего, спецификой имперского варианта функционирования низовых структур управления окраинами. В отношении крепостей Верхнего Приобья в первой половине XVIII в. этот аспект проблематики практически не нашел отражения в специальной литературе. В разной мере вопросы образования и развития крепостей Верхнего Приобья в своих трудах рассматривали Ю. С. Булыгин, А. Д. Сергеев, С. Ю. Исупов и др. Однако ими была изучена эволюция крепостей скорее в качестве оборонительных сооружений, а не части административной среды. Особняком в данном случае стоит работа Д. А. Ананьева, поскольку в ней затронуты важные вопросы управленческой прерогативы, но исследовательский акцент при этом оказался смещен в сторону фортификационных плацдармов Иртышской линии [1]. Фактическое сооружение крепости оказывалось тождественно складыванию особой, бинарной крепостной модели управления. В качестве локальной административной системы крепость включала в себя не только комплекс защитных сооружений, но и близлежащие населенные пункты, население которых находилось в зависимости от местных властей. Главным в этом случае оказывался приказчик, который, по мнению С. Ю. Исупова, сочетал в себе функции главы исполнительной и судебной власти [2]. Однако такая оценка, безусловно, нуждается в конкретизации. Прежде всего, приказчики Бикатунской крепости в первой половине XVIII в. находились в полном подчинении Кузнецкой воеводской канцелярии, а в исключительных случаях отчитывались напрямую перед губернской канцелярией [3]. При этом отсутствовала четкая регламентация полномочий «начального человека» крепости. Нормативной базой 117 осуществления приказчиком своих функций была так называемая «наказная память» – персонифицированный документ, составленный на основе «Наказа» Петра I всем местным органам власти с выделенными приоритетными требованиями Кузнецкой воеводской канцелярии. «Наказная память» охватывала далеко не все сферы деятельности приказчиков. В частности, среди основных задач управления наиболее часто фиксировались в источниках полномочия судопроизводства «чинить суд по искам до 5 рублев», а также контроль над расселением в пределах подведомственной территории «беглых… и пришлых и гулящих отнюдь не принимать» [4]. В свою очередь, практически во всех «наказных памятях» вопросы переселения крестьян из крепостного района никак не регламентировались, а санкции, закреплявшие фактическое поселение на подведомственной приказчику территории, выдавались Кузнецкой канцелярией. Исходя из этого, приказчики зачастую вынуждены были самовольно и, по сути, в обход официальных положений заселять близлежащие районы в силу фактического прибытия крестьян. И лишь спустя некоторое время воеводская канцелярия рассматривала конкретный случай самовольного поселения [5]. Причем формальный запрет на поселения вовсе не означал ликвидацию соответствующих административных пунктов, которые продолжали существовать на подконтрольной приказчику территории. Таким образом, положение приказчиков крепостей Верхнего Приобья в первой половине XVIII в. являлось весьма специфическим. Полифункциональный, но при этом их абсолютно нечеткий правовой статус порождал формальные управленческие коллизии, которые при этом минимальным образом сказывались на деятельности приказчиков. Последние в силу как объективных, так и субъективных факторов нередко превышали круг своих полномочий и напрямую нарушали ведомственную инструкцию. ______________________________ 1. Ананьев Д. А. К вопросу о компетенции комендантов пограничных крепостей Южной Сибири в первой половине XVIII в. // Социальноэкономические и этнокультурные процессы в Верхнем Прииртышье в XVII–XX веках: Сб. мат. межд. науч. конф. Новосибирск, 2011. С. 38–42. 2. Исупов С. Ю. Приказчики и коменданты Бийской крепости // Бийские градоначальники: Исторические очерки. Бийск, 2002. С. 12. 3. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 517. Оп. 1. Д. 2. Л. 34–35(об). 4. РГАДА. Ф. 1402. Оп. 1. Д. 1. Л. 15–17. 5. Там же. Л. 9. Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Т. Н. Соболева 118 ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ СЕТИ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ УСТЬ-ПРИСТАНСКОГО РАЙОНА В ПЕРИОД ОСВОЕНИЯ РУССКИМИ АЛТАЯ А. В. Клюева Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Границы Верхнего Приобья Алтайского региона, его статус и название неоднократно менялись. Так и внутренние административнотерриториальные единици. Актуальной и нерешенной задачей на сегодняшний день является воссоздание статистически выверенной картины селообразования на территории Алтайского края. Подобная работа проведена в масштабах лишь некоторых районов края [1, с. 69]. При проведении исследования большое значение имеет выявление разнообразных источников, их степень сохранности и достоверности. Наиболее ценными источниками являются материалы переписей населения на исследуемой территории, ревизии, содержащие сведения о численности жителей и их размещении [3, с. 37]. Первые русские люди появились на территории Усть-Пристанского района в начале ХVIII столетия. В Верхнее Приобье часто приходили с промысловыми целями: бить зверя, ловить рыбу, бугровать, то есть искать ценные вещи в древних захоронениях [4, с. 30]. Время возникновения первых русских деревень на территории Усть-Пристанского района, точно установить трудно из-за отсутствия достоверных источников. Развитие сети населенных пунктов района условно делится на два временных периода. Наиболее интенсивное заселение шло в ХVIII – 1-й половине ХIХ века, были заложены населенные пункты: Белово, Красноярка, Беспалово, Елбанка, Клепиково, Троицкое, Коробейниково и районный центр село Усть-Пристань. Во 2-й половине ХIХ – 1-й половине ХХ века наметился спад селообразования – возникли села Брусенцево и Романово [5]. Формирование поселенческой сети Усть-Пристанского района имело как общие факторы, так и свои особенности. Одним из главных критериев при выборе места поселения было наличие рек и других водных источников. Большинство сел района основано на полноводных реках: Оби: это Вяткино, Усть-Пристань, а на ее притоке Чарыше: Елбанка, Коловый Мыс, Красноярка, Усть-Журавлиха [5]. Усть-Пристанский район богат реками, так на реке Курья расположено село Клепиково, а на реке Паразиха - село Романово. При освоении новых территорий внешний приток населения играет главную роль лишь в первый период колонизации [6]. Так, в первый период заселения район заселялся переселенцами из Воронежской губернии [5]. Все остальное время заселение шло путем внутренней 119 миграции: из ведомства Белоярской слободы, Бийской волости, Бердского острога, а также из Чистюньки, Кузнецка, Шипунова. Основную роль при заселение Усть-Пристанского района сыграли крестьяне, раскольники, беглые мастеровые и посадские, пришедшие на эту территорию с разрешения властей или самовольно [3]. Они оказались на положении оброчных крестьян, которые обживали новые территории, экономически осваивали и принимали участие в их защите. По переписи 1926 г. было зафиксировано, что большинство дворов Усть-Пристанского района крестьянские [6]. Немаловажную роль при заселении сыграло казачество. Оно составляло первые гарнизоны Бикатунской и Белоярской крепостей. Специфика формирования сети населенных пунктов района связана, в том числе, с обслуживанием горнозаводского производства [4, с. 33]. Постепенно земледельческое население Верхнего Приобья превратилось в приписных алтайских горных заводов. [7, с. 10]. Процессы заселения, образования и исчезновения населенных пунктов на всем протяжении истории Алтайского края и до сегодняшних дней являются очень динамичными и многогранными, как по своему содержанию, так и структуре. ______________________________ 1. Казанцев А. Е. К истории расселения крестьян на территории Алтайского края [Электронный ресурс]. http://new. hist. asu. ru/biblio/histgis/104-139. html 2. Булыгин Ю. С. Колонизация русским крестьянством бассейнов рек Чарыша и Алея до 1763 г. // Вопросы истории Сибири. Томск, 1964. Вып. 12. 3. ГААК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 18. Л. 37. 4. Булыгин Ю. С. К истории старейших населенных пунктов УстьПристанского района // Нижнее Причарышье: очерки истории и культуры. Барнаул: БГПУ, 1999. 5. ГААК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 46. Л. 12. 6. Булыгин Ю. С. Первые крестьяне на Алтае. Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1974. 144 с. 7. ГААК. Ф. 10. Оп. 1. Д. 21. Л. 10. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. К. Щеглова 120 ЭВОЛЮЦИЯ ГЕРБОВ ЯКУТИИ С XVIII ДО НАЧАЛА XX ВВ. А. О. Аммосов Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова, г. Якутск К числу исторических дисциплин, которые с начала 1990-х гг. переживают период активного развития, следует отнести геральдику. В связи с процессом изменения статуса субъектов Российской Федерации, последовавшего после развала СССР, появилась потребность в новых символах для формирования новой знаковой системы России. С начала 1990-х гг. в Якутии начала формироваться обширная и разнообразная символическая система, был накоплен опыт герботворчества по созданию новых символов, но, к сожалению, не последовало восстановления исторической знаковой системы. Гербы Якутии, в силу своей малочисленности и нахождению на периферии империи, а позже в связи с установлением советской власти всегда были малоизученной темой и не слишком привлекали внимание исследователей. Все еще нет обширного исследования или монографии непосредственно по геральдике Якутии. Особняком стоит монументальный труд П. П. фон Винклера «Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи, внесенные в Полное собрание законов с 1649 по 1900 год». В нем изложены геральдические правила, реформа барона Кене, приведены изображения многих гербов Якутии. Из современных исследований необходимо отметить труд Соболевой Н. А. [1], а так же Ю. В. Рубцова с его циклом статьей посвященных геральдике Якутии [2]. Единственной крупной работой целиком посвященной геральдике Якутии является книга «Официальные символы республики Саха (Якутия)» под редакцией А. К. Акимова [3], но она включает большей частью современные гербы и лишь вскользь касается истории гербов Якутии, в ней имеются очень качественные иллюстрации и опубликованы материалы из национального архива республики Для анализа влияния исторических традиций на генезис и эволюцию Якутской символики привлекались источники, которые выходили за пределы заявленных территориальных и хронологических пределов, но были логически и содержательно необходимы. Это грамоты XV–XVII вв., манифесты императоров, высочайше утвержденные доклады Сената, работы, посвященные геральдике России, различные теории происхождения двуглавого орла, работы по самим истокам геральдики, изображения печатей Сибирских острогов. Анализ, имеющейся совокупности источников по геральдике Якутии, дает возможность проследить эволюцию гербов. В настоящем исследовании предлагается периодизация развития Якутской символики и 121 устанавливается ее структура. При изучении любой символической системы существенное значение имеет анализ рисунков, относящихся к типу изобразительных источников. Впервые проведена семантическая характеристика якутских гербов. В этом контексте актуальность приобретает изучение геральдической историографии. Системный подход позволил рассмотреть взаимообусловленные между собой элементы единой системы геральдики России. В соответствии с ним, оказалось возможным показать историю символики Якутии и ее зависимость от политических, социальных, идеологических и иных процессов, происходивших в России с XVIII по XXI вв. Принцип историзма требовал анализировать историю Якутской символики как структурируемого объекта, находящегося в развитии, в прямой временной последовательности, на основе объективного изучения всей совокупности источников. Это позволило уточнить эволюцию гербов Якутии, аргументировать позицию автора о семантике гербов Якутии и т. д. Особое место в истории якутской государственности занимает герб Якутска – и как столичный символ, и как один из древнейших гербов Якутии и дальнего востока России. Этот герб, история которого уходит в первую половину XVII века, является старейшим гербом Якутии, одним из древних российских городских символов и представляет собой культурноисторическое достояние всероссийского масштаба. ______________________________ 1. Соболева Н. А. Российская городская и областная геральдика XVIII– XIX веков. 2. Рубцов Ю. В. Геральдика заполярной Якутии. Земля орлов, соболей и мамонтов // Полярный круг. № 42–43, ноябрь, 2003; М, Гербы городов, губерний, посадов… от Алдана до Нерюнгри. Геральдика Якутии // Полярный круг. № 6, февраль, 2004; Проблемы эмблемы (гербоиды Якутии) // Полярный круг. № 9, 2004; Каждому селу – по гербу (гербы сел Якутии) // Полярный круг. № 11, 2004; Неизвестные эмблемы Якутии // Полярный круг. №18–19, 2004 г. 3. Официальные символы Республики Саха (Якутия) / [сост.: А. К. Акимов, К. И. Андреева, А. М. Матвеев; авторы текстов: М. Ю. Медведев и др., подгот. Геральдическим советом при Президенте Респ. Саха (Якутия)]. Якутск: Бичик, 2006. 220 с. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. Н. Ермолаева 122 СБОРНИК «ОТЕЧЕСКИЕ ЗАВЕЩАНИЯ» И ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЕТЕРБУРГСКОГО СОБОРА 1809 ГОДА И. Н. Никаноров Новосибирский государственный университет Раскол в Русской Церкви в XVII веке, одно из ключевых событий в истории России, всегда привлекал внимание исследователей. В настоящее время интерес к старообрядчеству усиливается, так как особенно актуальным стало исследование религиозного сознания. Сборник «Отеческие завещания», составленный в центре федосеевского согласия – Преображенском кладбище в начале XIX века, является важным источником, в котором нашла отражение эволюция идеологии согласия. В нем были собраны наиболее авторитетные для федосеевцев тексты, начиная с произведений основателей согласия и до последних по времени соборных постановлений. 9 мая 1805 года в Москве на Преображеском кладбище состоялся собор согласия, на котором сборник «Отеческие завещания» в составе 44 глав был одобрен [1]. Несмотря на это, внутри согласия начались споры вокруг текста сборника. В результате он был дополнен еще 16 главами. Получить представление о происходящей в то время дискусссии может помочь анализ одной из этих глав, посвященной спорам, развернувшимся вокруг «Польского устава». Об особой авторитетности «Польского устава» говорит его включение в сборник в двух различных вариантах – первоначальном и более позднем, адаптированном для русской действительности. В качестве заключительной, 60-й статьи, составители поместили постановление Петербургского собора федосеевского согласия 1809 года, которое было принято в результате обсуждения целесообразности включения в сборник «Отеческие завещания» «Польского устава» в неизменном виде. Анализ этого Постановления позволяет получить представление о спорах по поводу, безусловно, авторитетного для федосеевцев текста и о внесении корректив в него. Дискуссия развернулась вокруг статей, посвященных вопросу о браке, порядке чиноприема поморцев. Обсуждалась и проблема необходимости дополнить Устав новыми статьями, которые бы отражали реалии Нового времени. Петербургские статьи 1809 года, корректировали «Польский устав» и стремились приспособить его к новым условиям и реалиям. ______________________________ 1. БАН. Собр. Дружинина. № 701. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова 123 ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЕКАБРИСТОВ В ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ А. И. Донос Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск Первая половина XIX века в истории Енисейской губернии тесно переплелась с судьбами большой группы декабристов. В разное время с 1826 по 1855 год в губернии побывали на поселении 33 декабриста. Десять из них оказались в Красноярске: братья Бобрицевы-Пушкины, Давыдов, Спиридов, Митьков, Шаховской и др. Многие аспекты жизни и деятельности декабристов в Енисейской губернии являются малоизученной проблемой, что усугубляется недостатком архивных материалов и исторических исследований. Основным источником, позволяющим воссоздать условия ссылки декабристов являются мемуары. Практически все декабристы пробовали свои силы в просветительской деятельности. Они обучали детей (В. Давыдов, И. Киреев, братья Беляевы, С. Кривцов), помогали юридическими советами местным жителям (С. Краснокутский), вводили новые сорта культур и передовую агротехнику (М. Спиридов, Беляевы, П. Фаленберг, А. Фролов), лечили и оказывали материальную помощь беднякам (Братья Бобрищевы-Пушкины, В. Давыдов, Ф. Шаховской, М. Митьков, М. Спиридов), занимались литературой (В. Давыдов, А. Беляев) и научно-исследовательской деятельностью (М. Митьков, Ф. Шаховской, А. Якубович). Остановимся на просветительской деятельности декабристов подробнее. Первым на поселение в Туруханск в 1826 г. прибыл Федор Петрович Шаховской. Сразу по прибытии к месту ссылки он занялся устройством школы для детей местного населения. Поражает широта научных интересов Федора Петровича: в его архиве сохранились черновики записок по ботанике, физике, философии; он был одним из первых исследователей богатой приенисейской флоры и фауны, проводил фенологические наблюдения в 1827 г., записывая приметы наступления весны в Туруханске. После перевода в Енисейск в 1827 г., Шаховской попытался организовать сельскохозяйственный хутор для акклиматизации растений, но завершить эту работу ему не довелось. Чтению, письму, арифметике, географии, истории и различным ремеслам обучали детей разных сословий и национальностей С. Кривцов и братья А. И П. Беляевы в Минусинске, в открытой ими школе. Так как не было учебника математики, они пользовались лекциями П. С. Бобрищева– Пушкина, прослушанными в Петровском каземате (каторжной академии). Следует отметить, что Минусинская школа декабристов формально 124 считалась платной, но плата носила номинальный характер и взималась только за обучение детей из обеспеченных семей. В свои учебные программы декабристы вводили произведения А. С. Пушкина, К. Ф. Рылеева, И. Крылова, М. Ю. Лермонтова, из мировой литературы – Шекспира, Байрона, Вольтера, Руссо. Учителя расширяли познавательный кругозор, развивая самостоятельность мысли и независимость убеждений. Они раскрывали глубокую познавательную ценность произведений, понимали нравственно-воспитательный характер литературы и ее значение в формировании мировоззрения молодежи. В 1839 г. в Красноярск на поселение прибыл Василий Львович Давыдов. Он, зная о запрете заниматься обучением детей, создает «домашний класс» для своих детей, который, однако, посещали и дети жителей города. Давыдов написал программу обучения для своей «домашней школы», которая отличалась «гражданской направленностью, интересом к естественным и социальным наукам», а позже стала основой «программы первой красноярской мужской гимназии». В. Л. Давыдов считал детское чтение важнейшей частью воспитания в семье. В 1841 г. в село Назимовское прибыл на поселение Александр Иванович Якубович, также занимавшийся педагогической деятельностью. Александр Иванович был глубоко убежден: воспитание детей – это гражданский долг. Причем, нужно давать детям истинное, нравственное воспитание, образование должно сделать их «полезными Отечеству и тогда семейство исполнит свой долг», писал декабрист в одном из писем сестре. Главная же цель образования, считал Якубович, заключается в воспитании у детей понятия о высоком предназначении личности через убеждение, что «не на пир дана жизнь, но на труд, на борьбу». Просветительство явилось той основой, которая объединяла как умеренно настроенную часть участников движения декабристов, так и революционную. Важнейшими чертами педагогической практики декабристов в Сибири были: ориентация на развитие ребенка, его патриотическое и гражданское воспитание, энциклопедический подход к составлению программ, соединение обучения грамоте и ремеслам, применение методики взаимного обучения и дифференцированной работы с каждым учеником в зависимости от его способностей и успехов. Таким образом, просветительская деятельность декабристов, позволила создать предпосылки для изучения и освоения регионов Сибири, развития культуры и образования. Просветительские идеи и практика декабристов отличалась новизной, экспериментализмом и творческим подходом. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова 125 ИСТОРИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА ПОДГОТОВКА ИНТЕГРАЦИИ КАЗАХОВ В ОБЩЕИМПЕРСКОЕ ПРАВОВОЕ ПОЛЕ: К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ АДАТА РОССИЙСКОЙ АДМИНИСТРАЦИЕЙ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА Р. И. Рустамова Нижневартовский государственный гуманитарный университет Признание российского подданства казахскими жузами в 1730-е гг. не привело к существенным изменениям в жизни кочевников. Только в 1820-е гг., упразднив ханскую власть в Младшем и Среднем жузах, имперские власти начали проводить политику по интеграции казахов в Россию. Однако какой-либо разработанной программы такой политики не было. Еще в 1805 г. товарищ министра иностранных дел А. Чарторижский докладывал Александру I, что «на всем протяжении наших границ в Азии в наших действиях нет единства, нет той последовательности, которые необходимы для хода дел, и которые, безусловно, принесли бы нам большие выгоды, если бы у нас был более совершенный план действий». Для его составления Министерство иностранных дел полагало необходимым сначала собрать «самые точные и верные сведения относительно многих кочевых и горных народов Азии.. « [1]. Накануне отмены ханской власти высокопоставленный чиновник Азиатского департамента В. Ф. Тимковский советовал «собрать предварительно верные известия о подлинном состоянии сего кочевого народа, вникнуть в его дух и свойства» прежде чем начинать какие-либо реформы [2]. Организатором систематического изучения степи стал председатель Оренбургской пограничной комиссии – Г. Ф. Генс, который считал, что, только изучив культуру и историю казахов, проникшись их «духом», можно будет определить действительные, стратегические, а не сиюминутные интересы России, четко сформулировать основные цели и выработать оптимальную тактику для их достижения [3]. Одной из первых фундаментальных работ, в которой достаточно подробно описано обычное право казахов, является работа «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» А. И. Левшина, изданная в 1832 г. в Санкт-Петербурге. А. И. Левшин впервые опубликовал общеказахский свод обычного права «Жете-Жаргы», составленный в XVII в. при «Ликурге» казахов – хане Тауке [4]. В 1840-е гг. начинается регулярное изучение обычного права. «Положение об управлении оренбургскими киргизами [т. е. казахами]» 1844 г. предписывало местным властям собирать сведения о народонаселении, хозяйстве и праве казахов. На основании этого по 126 распоряжению председателя Оренбургской пограничной комиссии Ладыженского попечители казахов Младшего жуза и другие чиновники, посылаемые в Степь, должны были опрашивать биев (народных судей) о правовых обычаях. Впоследствии предполагалось полученные сведения обобщить, систематизировать, и на этой основе разработать письменный свод законов для казахов, которым должны были бы руководствоваться бии и султаны при разрешении всех судебных дел. Изучение адата было поручено чиновникам Оренбургской пограничной комиссии Аитову, Беглову, Лукину, Половоротову, Ячменеву, Кастырину, Белозерову, Сосновскому, Александрийскому. Очень подробные сведения были собраны чиновником по особым поручениям д’Андре, который специально был послан в Степь для исследования правовых обычаев казахов. Он исследовал все аспекты суда биев: от принципов выбора судьи до наказаний за преступления, предусмотренных адатом [5]. Собранные материалы очень ценны, так как эти чиновники посещали казахские аулы и лично общались со знатоками казахского адата – биями, аксакалами и старейшинами. Как правило, они записывали обычаи, не пытаясь каким-либо образом подправить своих респондентов. Если какиелибо сведения вызывали сомнения, то от себя они могли только внести комментарии. Поскольку исследователи были представителями российской администрации, их оценки не лишены некоторой доли субъективности. Часто авторы в своих отчетах акцентировали внимание только на отрицательных чертах казахского обычного права. Тем не менее, собранные русскими чиновниками сведения о казахском адате способствовали достаточно постепенной интеграции казахов в общеимперское правовое поле: даже после завершения процесса присоединения Казахстана к России имперская администрация сохраняла обычное право, которое, сочетаясь с общероссийскими законами, действовало в Степи вплоть до революции 1917 г. ______________________________ 1. Халфин Н. А. Россия и ханства Средней Азии (первая половина XIX века). М., 1974. С. 27. 2. Российский государственный исторический архив. Ф. 1291. Оп. 81. Д. 44а. Л. 266. 3. Горбунова С. В. Г. Ф. фон Генс: штрихи к портрету российского колониального чиновника // История идей и история общества: Материалы VIII Всероссийской научной конференции. Нижневартовск: НГГУ, 2010. С. 240–241. 4. Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. Алматы, 1996. 656 с. 5. Материалы по казахскому обычному праву. Сб. 1. Алма-Ата, 1948. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. В. Горбунова 127 РОЛЬ РУССКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В ИЗУЧЕНИИ КАЗАХСТАНА А. Н. Кузьмин Томский государственный университет 18 августа 1845 г. Высочайшим повелением императора Николая I было утверждено представление министра внутренних дел Российской империи графа Л. А. Перовского о создании в Санкт-Петербурге Императорского русского географического общества (ИРГО), первым председателем которого стал Великий князь Константин Николаевич [1]. Основной целью Общества было изучение «родной земли и людей ее обитающих», собирание и распространения географических, статистических и этнографических сведений о Российской империи. Несмотря на неоднократное изменение наименования, Русское географическое общество не прерывало свою деятельность и существует в настоящее время, сохраняя традиции и преемственность. Обширность малоизвестных, не исследованных во всех отношениях окраин азиатских частей России, породила интерес к познанию своей страны, да и потребности капиталистической России диктовали необходимость более глубокого научного изучения национальных окраин. В марте 1876 г. генерал-губернатор Западной Сибири Н. Г. Казнаков направил в ИРГО ходатайство об учреждении в Омске отдела под названием Западно-Сибирского. «Имеющиеся о Западной Сибири скудные и недостаточные сведения представляют случайный, разрозненный, несистематический материал, в большинстве чуждый научной достоверности, с выводами и заключениями, основанными порой на данных весьма сомнительного происхождения. Подобные сведения, не давая вероятного и всестороннего понятия ни о природе страны с ее естественными богатствами, ни о быте ее, жителей, их хозяйстве, промыслах, торговле, не могут служить опорою во всех начинаниях, имеющих целью какие-либо улучшения в крае» − писал Н. Г. Казнаков [2]. 12 июля 1877 г., состоялось первое организационное собрание ЗападноСибирского отдела ИРГО, основной задачей которого стало всестороннее изучение Западной Сибири и Казахстана, а уже в 1902 г. был открыт Семипалатинский подотдел ЗСО ИРГО [3]. В работе рассматривается роль Русского географического общества в изучении Казахстана. Первым, кто по поручению Общества начал исследования Казахской степи, был П. П. Семенов, затем его работу продолжили Н. А. Северцев, А. А. Тилло, И. В. Мушкетов, В. А. Обручев, Л. С. Берг и другие представители Общества. ЗСО ИРГО существовал, прежде всего, как научное объединение исследователей, ставивших первоочередной задачей детальное изучение 128 Степного края (Казахстана), его истории, археологии, этнографии, экономики, местного права и других аспектов социально-экономического развития этого региона, входившего в то время в состав Российской империи. Много внимания изучению Центральной Азии и Казахстана уделяли члены РГО Г. Н. Потанин, А. В. Адрианов, Ю. А. Шмидт, П. Л. Драверт, А. Н. Седельников, Г. Е. Катанаев, Б. Г. Герасимов, А. Н. Белослюдов, А. Е. Новоселов, И. Г. Игнатов, П. А. Соломин и другие [4, С. 60−73]. Отделом было организовано более 50 экскурсий и экспедиций в Киргизский край. В «Записках Западно-Сибирского Отдела ИРГО» опубликовано несколько сот работ (доклады, сообщения, рефераты, заметки) общим объемом 2500 с., освещающих Киргизский край во всех отношениях. Особенно большую работу провел Отдел по «киргизскому вопросу» в связи с заселением Киргизского края русским населением [2, С. 45−46]. На сегодняшний день в Российской Федерации существует 76 региональных отделений Русского географического общества, каждое из которых ставит свои цели, но единственной и неизменной целью, остается «любовь к родной земле». В Казахстане в 2010 г. группой единомышленников, интересующихся географией и путешествиями, было создано общественное объединение «Казахское географическое общество». Думается, что в современных условиях, когда идет процесс создания Евразийского экономического союза, географические общества двух дружественных государств будут плодотворно сотрудничать в изучении истории, экономики, географии и природных богатств Казахстана, как это делали их предшественники с начала деятельности РГО ______________________________ 1. Всероссийская общественная организация Русское географическое общество [Электронный ресурс] // URL: http://www. rgo. ru 2. Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. 1927. Т. 39. 3. Рудный Алтай. 2002. 19 марта. 4. Материалы международной научно-практической конференции «Проблемы сохранения и изучения культурного и природного наследия Прииртышья». Павлодар: ПГПИ, 2008. 373 с. Научный руководитель − д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых 129 ВЫСТАВОЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ РУССКОГО ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА (1868–1869 ГГ.) А. Ю. Малых Восточно-Сибирская государственная академия образования, г. Иркутск Шестидесятые годы ХІХ в. явились переломным периодом в истории России во всех областях общественно-политической и культурной жизни. Необходимость профессионального общения, формирование корпоративных интересов и, главное, активная жизненная позиция, присущая всей российской интеллигенции, – все это приводило к созданию техническими специалистами своих профессиональных обществ. Самым крупным объединением технических специалистов не только в нашей стране, но и в Европе стало Русское техническое общество (РТО), учрежденное в 1866 г. в Санкт-Петербурге. В Восточной Сибири отделение РТО было открыто по инициативе общественного деятеля Б. А. Милютина при поддержке иркутских промышленников и инженерно-технических специалистов в 1867 г. Задачи отделения заключались в том, чтобы «поднять уровень технического дела в крае» [1], объединить техников, постепенно внедрять научные знания в промышленность и сельское хозяйство в целях повышения материального благосостояния края. Наряду с проведением лекций и бесед, созданием музея, библиотеки, проведением оптов важным видом деятельности стала организация выставок. В первые годы существования отделением было организовано и проведено четыре публичные выставки: две сельскохозяйственных и мануфактурно-ремесленных, цветочная и лошадиная. Первая публичная сельскохозяйственная и мануфактурно-ремесленная выставка проходила 12–22 октября 1868 г. Вторая – 3–24 ноября 1869 г. при содействии министерства финансов, министерства государственных имуществ и Императорского вольного экономического общества. На выставку 352 экспонентами было представлено около 2500 предметов, ее посетили 2960 чел. Из 202 экспонентов выставки 1868 г. в 1869 г. около 60 участников выставили свои коллекции. Благодаря этому посетители могли наглядно убедиться в степени усовершенствования некоторых производств [2]. Выставки состояли из отделений: сельскохозяйственного, строительномеханического, строительно-заводского и смешанного. В качестве экспонатов были представлены различные сорта зерновых культур, картофеля, бахчевые, новые типы ульев, образцы овечьей шерсти, кожи, образцы веревочных изделий, войлока, мыла, соломенной бумаги, одеколона, свечей, вино-водочной продукции, металлические изделия и 130 т. д. Таким образом, на выставках была представлена передовая промышленная и сельскохозяйственная продукция, производимая в Иркутской губернии, Забайкальской и Якутской областей. По сословиям экспоненты можно разделить так: купцы и почетные граждане, дворяне и чиновники; казаки и солдаты; мещане; крестьяне; служители церкви; ссыльные; инородцы и поселенцы. В августе 1869 г. отделением была проведена цветочная выставка. Участие в ней приняли 31 экспонент, в том числе три садовника. Было выставлено 967 разнообразных растений, из них 285 выставили садоводы и 678 любители. Были представлены левкои, флоксы, гвоздики, вербены. Из кустарников розы белые и пунцовые, камелии. Из фруктовых деревьев – лимоны, яблони, апельсины, персики, сливы и вишни. По богатству и разнообразию коллекции, первое место принадлежало любителю фотографу А. К. Гофману, выставившему 400 растений. [3]. В сентябре этого же года по инициативе комиссии коннозаводства и ее председателя Б. А. Милютина была организована трехдневная публичная выставка лошадей местного происхождения. Цель проведение выставки «водворение в край и развития в нем коневодства и улучшение местных пород» [4]. Выставка размещалась во дворе жандармских казарм, было выставлено 80 лошадей, 58 из которых были премированы. Таким образом, не смотря на все препятствия по организации и проведению выставок, они проходили удачно и, самое главное, способствовали знакомству производителей, предпринимателей и жителей с экономическим развитием края, передовыми достижениями в сельском хозяйстве и промышленности. С закрытием второй выставки завершился первый период деятельности отделения, на котором отделение занималось сбором и изучением информации об экономическом потенциале края. ______________________________ 1. Об открытии Восточно-Сибирского отделения Русского Технического общества [в Иркутске]: с прил. Инструкции // Иркутские губернские ведомости. 1868. № 34. С. 4–5 2. Подробное описание Иркутской публичной выставки 1869 г., промышленной, сельскохозяйственной и мануфактурно-ремесленной // Иркутские губернские ведомости. 1869. № 51. С. 4–6 3. Известия о деятельности Восточно-Сибирского отделения Русского Технического общества. Иркутск, 1870. Вып. 3. С. 2 4. Протокол заседания Восточно-Сибирского отделения Русского Технического общества // Иркутские губернские ведомости. 1869. № 43. С. 5–7. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. Л. Шахерова 131 ОСВЕЩЕНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА ИМПЕРАТОРСКОГО ТОМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА НА СТРАНИЦАХ ПРЕССЫ И. А. Дунбинский Томский государственный университет 16 (28) мая 1878 г. Александр II учредил первый университет в Сибири. Однако его строительство было отложено еще на два с лишним года Необходимо было, во-первых, решить вопросы, связанные с проектированием зданий, во-вторых, выработать форму организации строительных работ и, в-третьих, определится с финансированием [1, c. 73] «Дело было настолько сложным и серьезным, – писал В. М. Флоринский, – что Министерство народного просвещения признало необходимым организовать специальную комиссию и поручить ей выработать положительные данные, которые должны были лечь в основу проекта университетских построек» [2, c. 6]. За два года работы комиссия проделала большую подготовительную работу, связанную с составлением планов, чертежей и смет. В итоге был спроектирован главный университетский корпус и двухэтажный флигель в кирпичном исполнении. Из-за нехватки средств в казне строительство было решено начать за счет частных пожертвований П. Г. Демидова и З. М. Цибульского [1, c. 83]. По предложению В. М. Флоринского, университет в целях экономии средств должен был строиться хозяйственным способом. Для этого 15 марта 1880 г. был учрежден Строительный комитет по возведению зданий Сибирского университета, который возглавил томский губернатор В. И. Мерцалов. От Министерства народного просвещения в его состав был делегирован В. М. Флоринский. [3]. 26 августа 1880 г. состоялась торжественная закладка главного здания, вылившаяся в событие, по меньшей мере, общесибирского значения [1, c. 84]. Вот, что писали: «Сегодня совершилось небывалое для Сибири торжество. Целая треть сибирского материка совершила в этот день закладку своего первого университета» [4, 1880. 30. авг.]. В дальнейшем газеты, как сибирские, так и центральные, регулярно публиковали материалы о ходе строительства университета. Если «Томские губернские ведомости» ограничивались краткими отчетами, [4, 1884. 7 июня], подготавливаемые Строительным комитетом, то на страницах газеты «Сибирь» (Иркутск), а также «Восточного обозрения», издававшегося с 1881 г. Н. М. Ядринцевым в Петербурге, нередко можно встретить критические материалы. Например, на страницах «Восточного обозрения» была подвергнута критике деятельность Строительного комитета, связанная с приобретением леса и кирпича для строительства. Вот что писала газета в № 4 за 1882 г.: 132 «Вся Сибирь, ожидая с большим нетерпением возможно-скорейшего окончания зданий Сибирского университета, внимательно следит за ходом работ, и постоянные слухи о затруднениях, встречаемых Строительным комитетом по обеспечению постройки главным материалом — кирпичом, тревожат сибирское общество и возбуждают опасения, что университет не будет открыт не только к положенному сроку, но и гораздо позднее». Со ссылкой на томскую «Сибирскую газету», излагалась история с приобретением кирпича у З. М. Цибульского и П. В. Михайлова, пообещавших построить кирпичеделательный завод и производить на нем до 3 млн. штук кирпичей в год. Поставлять, однако, кирпич с 1 июля 1882 г. с завода, построенного при содействии Строительного комитета, им в необходимом количестве, как они обещали, не удалось, а машинное производство кирпича началось лишь в 1890 г., когда университет был уже открыт». Необходимый для постройки университетских зданий кирпич поставлялся небольшими местными заводами [1, c. 86]. Взамен собственного кирпича Цибульский закупил для университета 800 тыс. штук кирпича у купца Королева, причем низкого качества. Газета раскритиковала Строительный комитет за передачу Цибульскому и Михайлову 17 тыс. бревен на строительство их завода [5, 1882. 22. апр.]. Подобного рода заявление породило полемику между «Восточным обозрением» и «Томскими губернскими ведомостями». Последние писали: «Не ясно ли, что г. Ядринцев и его корреспондент умышленно стараются набросить тень на деятельность Строительного комитета? Достойно ли это уважающей себя газеты – пусть судит публика» [4, 1882. 20. мая.]. В дальнейшем обвинения в адрес друг друга продолжались. Тем не менее, газеты являются ценным источником не только для изучения строительства Томского университета, но и отношения общества к этому. Храм сибирской науки и образования в основном был готов уже в 1884 г. Однако его открытие состоялось лишь 4 года спустя. ______________________________ 1. Некрылов С. А. Томский университет – первый научный центр в азиатской части России (середина 1870-х гг. – 1919 г.). Томск: Изд-во Том. ун-та. 2010. Т. 1. 514 с. 2. Открытие Императорского Томского университета 22 июля 1888 г. Томск, 1888. 3. ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Д. 1. 4. Томские губернские ведомости (Томск). 5. Восточное обозрение (С.-Петербург) Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых 133 ЕНИСЕЙСКАЯ ГУБЕРНИЯ В РОССИЙСКОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ КОНЦА ХIХ ВЕКА А. А. Метелкина, А. Е. Истомина Красноярский государственный аграрный университет По мере заселения Сибири, переселенцы все более удалялись от европейской части страны, отрываясь от информационных потоков и, казалось бы, утрачивали связь с исторической Родиной. Однако, первый губернатор Енисейской губернии А. П. Степанов, в 1820-е гг. писал, что в Сибири нет ощущения оторванности от России. В любой деревне можно было услышать о переменах в России, о жизни царской семьи, а уж о бытие Енисейского губернатора его подданные знали все и даже более того, что было на самом деле. Мы, пользуясь воспоминаниями А. П. Степанова и памятными книжками Енисейской губернии за 1863−1914 гг., попытались выявить основные каналы получения информации в Енисейской губернии. На наш взгляд, основными носителями информации, были переселенцы, из европейской части страны, чиновники, получившие назначение в Сибирь, а так же ссыльные. Благодаря им формировалось основное население губернии. Если в 1823 г. здесь проживало 190 тыс. чел., то в 1863 г. − 350 тыс., в 1897 г. − 630 тыс., а в 1907 г. почти 900 тыс. чел. В Сибирь из разных регионов России приходили люди со своими знаниями, образом жизни, это вело к формированию социума сибиряков, как людей, представления которых складывались из знаний, жизненного опыта тех, кто по воле судьбы оказался в Сибири. Потоки новой информации поступали с разными категориями людей по разным надобностям проезжающим по Московскому тракту. В начале XIX в. в границах Енисейской губернии на нем было расположено двадцать почтовых станций. Здесь не только отдыхали, но и обменивались информацией люди, едущие с Запада на Восток и с Востока на Запад. Отсюда новости распространялись по всей территории Енисейской губернии, подпитывая потоки с Севера на Юг и с Юга на Север. От Красноярска до Минусинска функционировало более двадцати, а от Красноярска до Енисейска пятнадцать почтовых станций. Со временем транспортная сеть удлинялась и в 1865 г., она доходила на Севере до Ледовитого океана. Таким образом, значительная часть территории Енисейской губернии оказалась охваченной информационными потоками, распространяемыми через сто тридцать три почтовые станции. По мере развития техники появились новые возможности для перемещения людей и информации. В 1863 г. по Енисею, позже по реке Чулым, начались пароходные перевозки. К концу XIX в. по Енисею ходило 8 частных пароходов. А в 1906 г. были организованы казенные речные 134 перевозки. В 1860-е гг. в губернии начал работать телеграф связавший Приенисейский регион с другими населенными пунктами Сибири и Европейской части страны. С 1901 г. началась сквозная эксплуатация Транссибирской железной дороги. На строительстве Транссиба были заняты тысячи людей из разных уголков России, которые несли в Сибирь свои знания, представления и образ жизни. Это влияние на сибиряков не всегда было положительным, но оно отражало процессы в стране. Вместе с тем, можно говорить о положительном влиянии на сибиряков некоторой части политических ссыльных, среди которых были и декабристы. По мере накопления в Сибири образованных, интеллигентных людей здесь складывались очаги творческой жизни. В 1829 г. в Москве издан «Енисейский альманах», который стал одним из первых литературных журналов Сибири. В нем печатались местные учителя и чиновники И. М. Петров, И. И. Варлаков, А. К. Кузьмин, С. Рассказов. Если до середины XIX в., носителями информации являлись люди приезжающие в Сибирь или проезжающие через ее территорию, то со временем в Сибирь пришли печатные средства информации. Если по данным за 1863 г. газеты в перечнях доставки не значились, то по данным за 1897 г. население губернии выписывало 196 названий русских и иностранных периодических изданий. В губернию в течение года поступило более 340 тыс. экз. газет и журналов. Основной поток подписных изданий приходился на Красноярск, где проживало более 1670 подписчиков. А примерно пятая часть всех изданий приходилась на сельские населенные пункты. В конце XIX в. движение информационных потоков ускорилось в связи с началом работы в губернии собственных типографий. Первую типографию, в городе Енисейске в 1883 г. открыл купец Семен Штеблер. К 1896 г. в губернии работали семь типографий. В связи с растущим спросом населения на периодические издания и учебно-художественную литературу, на ее территории было открыто 6 книжных лавок и магазинов. В городах стали открываться общественные городские библиотеки и читальни. Наряду с общественными, в губернии создавались и частные библиотеки. В Красноярске большая библиотека была создана купцом Юдиным. А в Курагинской волости, крестьянин Ф. Девятов, на свои деньги открыл общедоступную библиотеку для своих односельчан. Таким образом, жители губернии имели возможность получать информацию о жизни страны и ее поток постоянно нарастал. Научный руководитель − д-р ист. наук, проф. С. Т. Гайдин 135 ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИРКУТСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ О СЛЕПЫХ В 1893–1900 ГОДЫ С. А. Дидина Иркутский государственный университет В 1881 г. в России было образовано попечительство императрицы Марии Александровны о слепых. Оно стало самой крупной частной организацией, целью которой была забота о слепых людях. Членами Попечительства могли быть все желающие участвовать в деле помощи слепым, как материально, так и личным трудом. Объединение не финансировалось из казны и содержалось на членские взносы, частные пожертвования и церковно-кружечные сборы. 23 июня 1893 г. в г. Иркутске состоялось открытие Иркутского Отделения Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых. На начальном этапе существования Иркутского Отделения Попечительства (1893–1900 гг.) можно выделить три направления его деятельности: руководство училищем для слепых, учрежденным Отделением по инициативе Иркутского городского управления в 1894 г., принятие мер по лечению и предупреждению слепоты и оказание помощи престарелым и неспособным к труду слепым. Приоритетным направлением деятельности Иркутского Отделения в данный период было учреждение и развитие Иркутского училища для слепых имени И. С. Хаминова. Основным источником содержания училища стали средства, завещанные Е. И. Хаминовой [6, С. 1, 9–10]. С 1893 по 1901 гг. число воспитанников училища увеличилось более чем в 7 раз, с 3-х до 22-х чел. В соответствии с требованиями учебной программы для подобных учебных заведений в 1898 г. при училище была оборудована учебная мастерская, в которой воспитанники обучались щеточному ремеслу [5, С. 13–15]. Окулистическая помощь в районе деятельности Иркутского Отделения находилась на крайне низком уровне. Наибольших успехов удалось добиться в Иркутске. Больные глазами за счет Отделения могли лечиться в военном госпитале, а также получать помощь на дому у врача Отделения Л. С. Зисмана. Отделением также выделялись средства на приобретение лекарств и очков. Однако согласно Уставу, Отделение должно было оказывать врачебную помощь на всем пространстве своей деятельности, которая распространялась на Иркутскую и Енисейскую губернии и на Забайкальскую область. Здесь его участие выразилось лишь в небольшой материальной поддержке тех врачей, которые устраивали медицинские пункты для приема глазных больных и обращались за материальной поддержкой в Иркутское Отделение Попечительства. Такие лечебницы 136 были открыты в с. Усольском, Минусинске, Красноярске, Тулуне и Киренске. Размер материального пособия на содержание лечебниц колебался от 30-ти до 250-ти руб. в год. Непосредственно Отделением в отчетный период была открыта лишь небольшая операционная на 2 пациента при иркутском училище для слепых [5, с. 24]. Постоянной глазной лечебницы в Иркутске открыто не было. В деле помощи взрослым слепым людям Отделение ограничилось лишь выдачей денежных пособий. Престарелым и неспособным к труду слепым, проживавшим в районе деятельности Иркутского Отделения, назначалось ежемесячное пособие в размере от 3-х до 5-ти руб. Также нуждающимся слепым предоставлялась единовременная материальная помощь на какиелибо неотложные нужды. Максимальное число получающих ежемесячное пособие составило 29 чел, однако с 1900 г. выдача пособий была прекращена [5, с. 38]. С 1895 г. в Отделении неоднократно поднимался вопрос об устройстве приюта для взрослых слепых. Однако в данный период такое заведение открыто не было В целом Иркутское Отделение развивалось в рамках Устава. На первом месте, как и в Попечительстве в целом стояло обучение слепых детей доступным им ремеслам. Окулистическая же помощь была направлением второстепенным. В Сибири не хватало врачей окулистов, и Иркутское Отделение не могло организовать летучие отряды для оказания врачебной помощи в отдаленных районах, как это практиковалось во внутренних губерниях. Однако и имеющиеся достижения Иркутского Отделения стали огромным шагом вперед в деле призрения слепых. ______________________________ 1. Отчет иркутского отделения попечительства о слепых с начала работы отделения по 1 янв. 1895 г. Иркутск: Типо-литогр. П. И. Макушина, 1895. 2. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1895 г. Иркутск: типо-литогр. П. И. Макушина, 1896. 3. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1896 г. Иркутск, типогр. А. А. Сизых, 1897. 4. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1897 г. Иркутск: Типо-литогр. П. И. Макушина, 1898. 5. Отчет иркутского отделения попечительства о слепых за 1898–1900 гг. Иркутск: Типо-литогр. «Конкуренция», 1901. 6. Учреждение в Иркутске отделения попечительства императрицы Марии Александровны о слепых и училища для слепых детей им. Ивана Степановича Хаминова: Документы и переписка Иркутск. город. обществ. управления. Иркутск: Тип. К. И. Витковской, 1893. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. В. Оглезнева 137 ИРКУТСКОЕ УЧИЛИЩЕ ДЛЯ СЛЕПЫХ В 1894-1900 ГОДЫ И. П. Дидин, С. А. Дидина Иркутский государственный университет До конца XIX в. обучение слепых детей в России находилось на зачаточном уровне. Только в конце 1880-х гг. начинается активное открытие училищ для слепых детей в европейских губерниях. К 1 января 1894 г. существовало 22 учебных заведения для слепых детей, большинство их находилось в ведении Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых. Первым подобным учреждением в Сибири стало Иркутское училище для слепых детей имени И. С. Хаминова, открытое в 1894 г. Решение о его открытии было принято Городской думой 22 июня 1892 г. [6, С. 5–6]. Для открытия и последующего руководства училищем в 1893 г. было учреждено Иркутское Отделение Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых. Открытие училища состоялось 21 августа 1894 г. Основным источником его содержания стали средства Е. И. Хаминовой, которая завещала г. Иркутску усадьбу своего покойного мужа И. С. Хаминова и капитал в размере 50 тыс. руб. на устройство какого-нибудь благотворительного заведения. При открытии в училище было принято 3 ребенка. В последующие годы число воспитанников постоянно увеличивалось. К 1 января 1901 г. в нем обучалось 22 ученика – 10 девочек и 12 мальчиков [5, С. 7]. Поступающие в училище дети должны были иметь медицинское свидетельство о неизлечимой слепоте на оба глаза, быть телесно здоровыми и способными к умственному развитию [1, прил. 11, С. 49]. Подавляющее большинство детей на момент поступления проживали либо в г. Иркутске (8 чел.), либо в Иркутской губернии (10 чел.). Из остальных регионов, на которые распространялась деятельность Иркутского Отделения Попечительства, детей было очень мало. Учебная программа и режим дня в училище соответствовали правилам, изложенным в руководстве для открытия, содержания и ведения училищ для слепых детей Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых. Курс школьного обучения был элементарным, по образцу двухклассных городских училищ. Главной целью было обучение слепых детей доступным им ремеслам. В 1896 г. все воспитанники были разделены на 3 группы. Младшие группы вместе составляли приготовительное отделение, а старшая группа являлась нормальным школьным классом [3, С. 8]. В младших классах основной упор делался на приучение к самостоятельности и на развитие органов чувств, а ученики старшего класса помимо общеобразовательных предметов осваивали начатки ремесел и обучались рукоделию. 138 Пение духовное и светское, а также гимнастика являлись обязательными для всех воспитанников училища. Систематическое обучение пению началось в 1896 г [3, С. 10]. Воспитанники обучались хоровому пению, а с 1900 г. хор училища был приглашен петь в церковь Св. Троицы за плату 250 руб. в год [5, С. 16]. С 1898 г. началось обучение детей музыке. В сентябре 1898 г. в соответствии с учебной программой в училище был открыт ремесленный класс, в который переходили ученики, окончившие курс школьного обучения [5, С. 14–15]. Здесь воспитанники обучались щеточному ремеслу. Продажа изделий слепых стала еще одной статьей доходов училища. Формой аттестации в училище были ежегодные экзаменационные испытания. Успешно окончившие воспитанники переводились в следующую группу, а окончившие учебные классы – в ремесленное отделение. Содержание каждого воспитанника в среднем обходилось Отделению Попечительства около 300 руб. в год. В рассматриваемый период все ученики содержались за счет Иркутского Отделения. В целом Иркутское училище для слепых развивалось в соответствии с программой для подобных учебных заведений. В первые годы была заложена основная база для дальнейшего развития данного учебновоспитательного заведения, которое стало первым и единственным для своего времени подобным учреждением от Урала и до Дальнего Востока. ______________________________ 1. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых с начала работы отделения по 1 янв. 1895 г. Иркутск: Типо-литогр. П. И. Макушина, 1895. 2. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1895 г. Иркутск: типо-литогр. П. И. Макушина, 1896. 3. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1896 г. Иркутск, типогр. А. А. Сизых, 1897. 4. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1897 г. Иркутск: Типо-литогр. П. И. Макушина, 1898. 5. Отчет Иркутского отделения попечительства о слепых за 1898–1900 гг. Иркутск: Типо-литогр. «Конкуренция», 1901. 6. Учреждение в Иркутске отделения попечительства императрицы Марии Александровны о слепых и училища для слепых детей им. Ивана Степановича Хаминова: Документы и переписка Иркутск. город. обществ. управления Иркутск: Тип. К. И. Витковской, 1893. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. В. Оглезнева 139 ВРАЧИ В ГОРОДАХ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ (СЕРЕДИНА XIX – НАЧАЛО XX ВЕКА) Я. А. Ерофеев Тюменский государственный университет Институт гуманитарных исследований Охрана народного здоровья, требующая правового и материального обеспечения, может осуществляться только при наличии медицинского персонала. К данной теме исследователи обращались еще в дореволюционную эпоху [1]. Они отмечали незначительное количество медицинского персонала в городах Тобольской губернии. Для советского периода историографии характерно изучение, в первую очередь, государственной политики в этой сфере [2]. На современном этапе наметился переход к исследованию кадрового состава медицинских учреждений [3]. Города Тобольской губернии были удалены от центров подготовки врачебных кадров, испытывали серьезные сложности при формировании штатов больниц. В целях снижения дефицита медицинских сотрудников правительство пошло на введение особых правил, не распространявшихся на европейскую часть России. Для пополнения врачебных штатов в СанктПетербургской медико-хирургической академии было сформировано «особое отделение», а в Казанском университете предлагались места для стипендиатов, которые были обязаны после окончания вуза несколько лет прослужить в Сибири. Кроме того, вести медицинскую практику имели право специалисты, сосланные в Сибирь [4]. Эти обстоятельства обусловили количественный состав и структуру медицинского сообщества Тобольской губернии. На вершине служебной лестницы находились врачи. В 1870–1880-х гг. в городах Тобольской губернии насчитывалось 12–14 врачей, на одного приходилось приблизительно от 1862 до 2173 жителей [5]. К 1914 г. их количество увеличилось до 54 чел. [6]. Это было связано с расширением медико-лечебной сети. До конца XIX в. врачебной практикой занимались только мужчины, но в неофициальной медицине были женщины – повивальные бабки. В начале XX в. количество женщинврачей постепенно увеличивается до 8 к 1910 г. [7]. В основном они занимались лечением гинекологических и детских заболеваний. Такое положение было связано с ограничением допуска женщин к высшему медицинскому образованию. Разрешение заниматься государственной службой в качестве врача женщины получили лишь в 1898 г. [8]. При назначении на врачебные должности преимущество отдавалось кандидатам в возрасте 30–40 лет. Так, И. М. Петржкевич стал городовым врачом в 30 лет, И. И. Зацвилиховский был определен на должность сотрудника городской больницы и оператора Тобольской врачебной управы 140 в возрасте 37 лет [9]. Нехватка персонала вынуждала привлекать специалистов, только что получивших диплом, а опыт они приобретали, работая в губернии. Среди врачей встречались выходцы из семей чиновников, почетных граждан и дворян, дети обер-офицеров и священников, купцов, мещан и крестьян. Чиновниками медицинского ведомства были преимущественно выходцы из дворян. Так, в 1890-х гг. членами Врачебной управы являлись дворяне В. Г. Преображенский, М. Ф. Рунин, П. Ф. Почтарев. Должности городовых врачей занимали дворяне С. Ф. Дунаев (Тобольск), А. С. Гасилов (Тюмень) [10]. В конце XIX–начале XX в. дворянскую врачебную корпорацию городов Тобольской губернии «разбавили» мещанин Б. З. Ноторин, купеческий сын Н. И. Плоскирев [11]. Это было связано с процессом размывания сословных границ, происходившим в России в конце XIX − начале XX в. В целом, наиболее динамичный численный рост врачей в городах Тобольской губернии пришелся на 1890−1910-е гг., что было связано с развитием экономики и медицинского обслуживания в регионе. Значительную роль в развитии городской медицины играли врачи, они в значительной степени определяли развитие всей медико-лечебной организации города. ______________________________ 1. Вольский З. Вся Сибирь: справочная книжка по всем отраслям культурно и торгово-промышленной жизни Сибири. СПб., 1908; Головачев П. Сибирь. Природа. Люди. Жизнь. М., 1902. 2. Кузьмин М. К. История медицины. Очерки. М., 1978. 3. Мирский М. Б. Медицина России Х−ХХ веков. М., 2005. 632 с. 4. Устав врачебный // Свод законов Российской империи. СПб., 1905. Т. 13. Кн. 1. Разд. 1. Гл. III. Отд. VI. Ст. 132. С. 20−21. 5. Приложение к Всеподданнейшему Отчету начальника Тобольской губернии за 1878−1890 год. Тобольск, 1879−1891. 6. Обзор Тобольской губернии за 1894 г. Тобольск, 1895. C. 41; Обзор Тобольской губернии за 1914 г. Тобольск, 1916. С. 58. 7. Обзор Тобольской губернии за 1907 г. Тобольск, 1908. С. 33; Обзор Тобольской губернии за 1910 г. Тобольск, 1911. С. 45. 8. О даровании прав государственной службы женщинам-врачам // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е. СПб., 1901. Т. 18. С. 178. 9. Музей истории медицины ТюмГМА. Личный листок по учету кадров. 10. ГУТО ГАТО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 23. Л. 56. 11. Календарь Тобольской губернии на 1890 год. Тобольск, 1889. С. 152. Научный руководитель − канд. ист. наук, доцент К. А. Анкушева 141 НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА МАЛЫХ И СРЕДНИХ ГОРОДОВ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ СИБИРИ К. Е. Стрелец Алтайский государственный университет, г. Барнаул История образования является сегодня одним из приоритетных направлений исторического знания в России. Во многом такое внимание объясняется тем, что современная система образования нашей страны переживает значительные изменения, как то появления альтернативных учебных заведений, учреждение наряду с бесплатным образованием платного обучения. Подобные процессы имели место в Российской империи во второй половине XIX – начале ХХ вв. Развитие образования в обозначенный период проходило в условиях рыночных отношений, недостатка финансирования, свободы для проявления частной инициативы – того, что все более характеризует современную ситуацию, однако на ином витке развития общества. Эта своеобразная параллель актуализирует диалог с прошлым. Говоря о дореволюционной системе образования, отдельное внимание хотелось бы уделить сибирским школам. Под влиянием ряда факторов: обширность территории, отдаленность от научных и культурных центров империи, суровые природно-климатические условия, в них сформировались особенности, существенно отличающие их от школ Европейской России. Особый интерес представляет история становления и развития образовательных комплексов малых и средних городов Сибири. В отличие от губернских городов, история народного просвещения в сибирской провинции освещена фрагментарно, в большинстве своем исследования ограничиваются рамками одного города или отдельного аспекта образовательной деятельности. Это и предопределило цель нашей работы – выявление некоторых особенностей образовательного малых и средних городов Сибири во второй половине XIX – начале XX вв. Так как ключевым понятием данной работы является «образовательное пространство», то необходимо дать его определения. Под образовательным пространством мы понимаем всю совокупность учреждений образовательной и культурной сферы на определенной территории, а также комплекс отношений, связанных с ними. Придерживаясь классификации известного ученого В. П. Семенова-Тян-Шанского, к малым дореволюционным городам мы относим города, население которых составляет 5–10 тыс. чел., к средним – 10–40 тыс. чел. На первом этапе работы по архивным и музейным данным нами был реконструирован образовательный комплекс г. Бийска второй половины XIX–XX вв., а также изучены статистические материалы и 142 опубликованные исследования, посвященные истории школьного дела Барнаула и Каинска до революции. Второй этап предполагал выделение характерных особенностей образовательного пространства сибирских негубернских городов. Итогом исследования стало следующие выводы. История развития школьного дела сибирской провинции является одним из частных примеров развития российской школы, что предопределило общие черты и проблемы развития. Однако, в силу многих обстоятельств, она обладает своими особенностями и уникальными чертами, изучение которых существенно дополняет, наполняет реальным содержанием и обогащает историю страны в целом. Первой особенностью является то, что школьное дело в провинциальных городах Сибири начало свое становление значительно позже, чем в городах Европейской России и «столицах» Сибири. Появление первых школ в этих населенных пунктах относится к 1860-м гг. Другой особенностью можно считать динамизм развития образовательного комплекса. Однако его нельзя назвать постепенным: в истории просвещения малых сибирских городов четко выделяются периоды «взлетов» и периоды стагнации. Сибирская школа в провинциальном городе была представлена двумя ступенями: начальной и средней. К первому типу относятся приходские, начальные училища Министерства народного просвещения, частные школы, получившие большее распространение. К отличительным чертам средней школы сибирской провинции можно отнести демократичность состава учащихся. Характерной чертой становления и развития образования в Сибири является активное участие в этом деле меценатов и попечителей. Значительная часть школ была открыта при непосредственном участии благотворителей. Пожертвования составляли значительную часть бюджетов учебных заведений. Школы сибирской провинции имели ряд проблем: отсутствие учебных помещений, отвечающих нормам санитарии, постоянный дефицит финансирования, нехватка квалифицированных, педагогов. К сожалению, эти проблемы касались не только учебных заведений Сибири, а имели скорее всероссийский масштаб, но все же здесь они порой приобретали больший размах. Являясь частным примером российской школы, сибирская провинциальная школа дореволюционной поры имела ряд отличительных характеристик, изучение которых должно обогатить историю образования. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. В. Старцев 143 ЮБИЛЕЙНЫЕ ШКОЛЫ АЛТАЙСКОГО ОКРУГА КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ПАТЕРНАЛИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАБИНЕТА ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА В ОБЛАСТИ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВЕКОВ Б. В. Бабарыкин Алтайский государственный университет, г. Барнаул Малоизученным вопросом народного образования на Алтае второй половины XIX – начала XX в. является деятельность Кабинета Его Императорского Величества (в дальнейшем Кабинета ЕИВ) в области просвещения. Как известно, за 1896–1911 гг. на Алтае была ликвидирована ведомственная система просвещения и сведена к минимуму система здравоохранения. Кабинет ЕИВ постепенно снимал с себя заботу об удовлетворении образовательных и медицинских потребностей населения [1]. Тем не менее, следует акцентировать внимание на постепенном уходе Кабинета ЕИВ из социальной сферы. Оставляя свои позиции Кабинет ЕИВ придерживался четкой патерналистской политики, ярким проявлением которой являлось создание Юбилейных школ Алтайского округа. Согласно высочайшему повелению монарха от 17 апреля 1897 г., по случаю 150-летия со дня перехода Колывано-Воскресенских заводов в ведение Кабинета ЕИВ, среди высочайших милостей, на Алтае учреждались 30 юбилейных школ и 10 церквей [2]. Главным критерием для строительства служил переселенческий статус населенного пункта. Горнозаводские селения не имели права на возведение юбилейных школ. Руководящим принципом к строительству служила нежелательность совмещения в одном поселке одновременно юбилейной школы и церкви. Этой мерой преследовалась цель увеличения общей сети просветительских пунктов среди населения. В соответствии с высочайшими рекомендациями и по приказу начальника округа избирались «многолюдные и захолустные селения» с разнородным составом населением. Открываемые школы и церкви должны были послужить делу сплочения переселенческого населения Алтайского округа. Для устройства школ единовременно из сумм Кабинета ЕИВ было ассигновано по 12 тыс. руб. Кроме того, на содержание школ в течение последующих 10 лет ежегодно отпускалось пособие по 400 руб., на каждую, из которых 360 руб. приходилось на жалованье учителю, а оставшиеся 40 руб. на приобретение учебных пособий. Строительство юбилейных школ началось в 1898 г. и продолжалось до 1909 г. Из 30 школ пять было построено в Озерном, 4 в Павловском, 7 в Чулымском, 10 в Локтевском, 1 в Бийском, 2 в Змеиногорском и 1 в Кузнецком имениях. 144 Юбилейные школы, начавшие открываться в 1899 г., снабжались учебными пособиями и вывесками за казенный счет. С проблемами был сопряжен процесс формирования педагогических кадров. Острая нехватка учителей обуславливалась не заблаговременным и непродуманным подходом к формированию преподавательского корпуса. Маленькое жалованье, «захолустность» переселенческих поселков, изоляция, неустроенность быта, перебои с выплатой денег, наряду с отказом местного населения нести расходы по содержанию школ, служили главными причинами наличия вакантных преподавательских мест и высокой преподавательской мобильности. Тем не менее, окружное начальство находило пути решения указанных проблем. В 1900 г. в 11 юбилейных школах преподавали 15 учителей при 738 учениках, из которых 616 были мальчиками и 222 девочками. В 1901 г. в 17 школах 24 учителя обучали 967 мальчиков и 328 девочек, в 1902 г. уже в 18 школах обучалось 1013 учеников и учениц [3]. С 1909 г., за истечением 10-летнего срока финансирования из средств Кабинета ИЕВ, начался процесс передачи школ в ведение Министерства народного просвещения. Окончание финансирования школ из средств Кабинета должно было завершиться 1 сентября 1919 г., с передачей последней Шадрухинской школы. В 1917 г. по смете округа на содержание 4 школ: Камышенской, Лаптевской, Золотухинской и уже упомянутой Шадрухинской, было выделено 1180 руб. Осенью 1917 г., основываясь на постановлении Временного правительства от 20 июня 1917 г., Переселенческое управление округа вышло с представлением Министерству народного просвещения о дальнейшем финансировании юбилейных школ, но, к сожалению, окончательное разрешение этого вопроса нам не известно. С революционными событиями и последующим установлением советской власти началась новая эра не только в области народного образования, но и в истории всей страны. История существования юбилейных школ представляет собой яркий пример, показывающий деятельное участие Кабинета ЕИВ в судьбе округа, полностью поменявшего хозяйственно-экономическое направление своего развития. _____________________ 1. Соболева Т. Н. Управление Алтайского (горного) округа и Змеиногорского края в 1861–1917 гг. // Серебряный венец России (Очерки истории Змеиногорска) 2-е изд., испр. и доп. Барнаул, 2003. С. 251. 2. КГКУ ГААК Ф. 4. Оп. 1. Д. 105. Л. 10–11; Д. 2395. Л. 1. 3. Там же. Д. 5698а. Л. 3–7.; Д. 2625. Л. 13–16.; Обзор Томской губернии за 1902 г. Томск: Губернск. Типограф. 1904. С. 91. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Скубневский 145 ВНЕКЛАСCНАЯ РАБОТА ПЕДАГОГИЧЕСКОГО КОЛЛЕКТИВА БИЙСКОЙ НИКОЛАЕВСКОЙ ЖЕНСКОЙ ГИМНАЗИИ В КОНЦЕ ХIХ – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА О. И. Баранова Алтайский государственный университет, г. Барнаул Система женского образования в Бийске берет начало в 1881 г. с открытия прогимназии. Главные инициаторы – семейный клан купцов Морозовых, а также купцы Соколов, Фирсов, Поликарпов, Котельников, Бирюков [1]. В 1898 г. в прогимназии открылся пятый класс. В 1905 г. – семилетняя гимназия и восьмой педагогический класс. Пожертвования жителей Бийска на женское образование были столь внушительными, что попечитель Западно-Сибирского учебного округа получил благодарственное письмо от великой княгини Татьяны Николаевны с выражением «величайшего почтения перед теми, кто поддерживал российское просвещение» [2]. Женская гимназия Бийска работала в соответствии с циркулярными требованиями Министерства Народного Просвещения, но учебное заведение при этом обладало своеобразием, которое отличало его ото всех других заведений подобного рода: в школе огромное место занимала внеклассная работа. Педагогический коллектив, сформированный преимущественно из женщин, так построил систему обучения, что воспитательный и образовательный процессы были слиты воедино, и пристальное внимание педагогов было направлено на формирование личностей подопечных не только в пределах аудиторных занятий, но и во внеурочное время. Ученицы и в школе, и за ее пределами находились под пристальным вниманием профессиональных наставников. Школьницы постоянно получали «прививку» патриотизма и любви к царю и Отечеству. В г. Первой мировой войны учащиеся каждый день обязаны были посещать церковь, чтобы молиться за здоровье императора Николая II, наследника Алексея и за победу русского оружия. В 1914 г. школьницы поддержали решение городской думы на время военных действий освободить здание гимназии, передав его для нужд военного ведомства. В течение дня ученицы всех классов и педагоги школы перевозили учебный инвентарь, пособия, библиотеку в дом купчихи Н. И. Ассановой, где предполагалось разместить на время школу, чтобы занятия не прерывались и в период войны [3]. Позднее Николай II самоличным письмом поблагодарит округ за молитвы и проявленный патриотизм, а также за прекрасное воспитание гимназисток. Школе был подарен портрет государя (худ. Ксидиас), который был размещен в фойе здания напротив центрального входа [4]. Много времени ученицы проводили в библиотеке школы, где собран был уникальный, по тем 146 временам, фонд специальной, художественной литературы и периодической печати. Родители обучающихся получали право пользоваться библиотечными фондами, чтобы «развиваться вместе с детьми». В библиотеке женской гимназии была разработана целая система руководства чтением для каждого года обучения [5]. Внеклассная жизнь предполагала участие всех учениц в кружках различного рода. Занятия в некоторых кружках со временем стали частью урочной системы. Так церковное пение, рукоделие, ведение домашнего хозяйства стали обязательными для изучения предметами. В целом все мероприятия внеклассного характера можно разделить на две группы: церковные и светские. Но на всех мероприятиях в обязательном порядке участвовали представители от православной церкви. Так значимым для всего города стал юбилей великого русского поэта М. Ю. Лермонтова в 1914 г. В Троицком и в Успенском кафедральных соборах провели торжественные литургии, где в полном составе присутствовали учащиеся и педагогический коллектив. Кроме того, был разработан светский сценарий праздника, в котором по замыслу педагогов должны были участвовать большинство школьниц [6]. В учебном заведении на постоянной основе действовали хор, драматический кружок, кружок рукоделия. В летнее каникулярное время ученицы также были под присмотром педагогов: организовывались лагеря, где девочки знакомились с сельскохозяйственным трудом, что, по мнению администрации и учителей, прививало уважение к крестьянскому труду, позволяло приобрести навыки по ремеслам, воспитывало дисциплину и любовь к порядку. В зимнее время ученицы под руководством классных надзирательниц катались на коньках. Популярным организованным времяпрепровождением было посещение театра и кинематографа. Учителя и классные надзирательницы постоянно посещали школьниц на дому, проверяя условия жизни. Со слабоуспевающими в обязательном порядке занимались дополнительно, во внеурочное время. В коллективах классов отмечали дни рождения учениц, устраивая праздники с чаепитием и сладостями. Внеклассная жизнь женской гимназии была интересной и многогранной, направленной на этическое, эстетическое и гражданское воспитание. ______________________________ 1. КГУ ГААК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 14. Л. 10, 12, 15. 2. Там же. Д. 10. Л. 53. 3. Там же. Д. 7. Л. 41. 4. Там же. Д. 10. Л. 57. 5. Там же. Д. 29. Л. 90–92. 6. Там же. Д. 7. Л. 7–8. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Ю. М. Гончаров 147 ОРГАНИЗАЦИЯ КАЗЕННОЙ ВИННОЙ МОНОПОЛИИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ. В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ НА ПРИМЕРЕ САРАНСКОГО УЕЗДА Е. М. Липинская Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева Историко-социологический институт Цель исследования – раскрыть механизм действия винной монополии, масштаб ее влияния на российскую экономику. Источниками данного исследования являются фонды ЦГА РМ, а именно дела, связанные с торговлей в городе Саранске, посвященные казенному винному складу. Также использовались Воспоминания графа С. Ю. Витте. Сведения о бюджете России я брала из опубликованного собрания сочинений С. Ю. Витте. Четвертая винная монополия была провозглашена в 1894 г., но реализовывалась она поэтапно, так, в Пензенской и Симбирской губерниях вводилась 1 июля 1901 г. [1] Государство монополизировало лишь торговлю, производство по-прежнему оставалось в частных руках. Примерно 2/3 спирта приобреталось по разверстке между винокуренными заводами по установленной министерством финансов цене, а 1/3 приобреталась с торгов; оно же определяло условия поставки спирта и расчета с поставщиками. Продукция заводов обязательно очищалась и поставлялась в казенные хранилища – казенные винные склады. Со складов водка отправляется в казенные винные лавки. Министерство финансов прилежно готовилось ко введению «монопольки», о местах хранения спирта оно пеклось особенно сильно. Каждое Губернское Акцизное Управление распределяло, в каких городах должны быть склады, и в каких селах и городах должны располагаться казенные лавки. Так, Пензенское акцизное Управление, распорядилось о том, что казенные винные склады должны быть в г. Саранске и в г. Краснослободске, с производительностью, соответственно, 300 000 и 200 000 ведер. Для постройки складов требовались участки земли вблизи водоемов. Это было необходимо для поступления воды в склад и для сброса отходов. В случае с Саранским казенным складом, местом сброса служила р. Инсар, расположенная недалеко от склада. А для получения воды к 1 июня 1902 г. были построены артезианские колодцы. [2] Казенные винные лавки работали с 7 утра до 10 вечера в будние дни, а в субботники и предпраздничные дни до 6 вечера. В Пяток Страстной недели, в первый день Пасхи и в первый день Рождества торговля не производилась. Строгой регламентации подлежала планировка самого помещения и участка вокруг него. [3] 148 В Саранском уезде Пензенское акцизное управление открыло 22 казенных лавки, из них три в г. Саранске, остальные распределялись по селам уезда. [4] Но к Саранскому складу были прикреплены не только лавки Сараранского уезда, но и лавки ближайших от склада уездов: Мокшанского, Городищенского, и др. [5] К 1909г. за Саранским Казенным №3 винным складом числилось 70 казенных винных лавок. [6] Чаще всего заказывали обыкновенное вино в 40º, реже столовое в 40º. Посуда была стандартная: ¼, 1/20, 1/40, 1/100, и 1/200. Затраты на подготовку казенной винной монополии по Российской Империи по смете на 1901 г. составляли 17 190 369 руб. Доход от продажи питей в 1901г. ожидали в размере 318 797 000 руб. [7] Результативность такой организации по продаже алкоголя была довольно высока. По статистическому сборнику 1913 г. в 1908 г. на территории Российской Империи было 342 казенных винных склада, с общей суммой производства в 344 тыс. 925 рублей. Из этих складов три приходятся на Пензенскую губернию с суммой производства в 2638 тыс. руб. Цена на разверсточный спирт в Пензенской губернии за 1908 г. составляла 90 руб. за ведро в 40º. В заключение стоит сказать, что Саранский уезд был одной из ячеек реализации Казенной винной монополии, которая в течение двух лет распространялась на всей территории Российской Империи. Организация винной монополии была делом государственной важности, и повсеместно, в каждом уезде, ее контролировали губернские власти. В результате было создано множество винных лавок. Ассортимент, количество и качество продаваемой в них продукции строго контролировались государством. Прибыль государства от казенной продажи питей стала весомой частью бюджета Российской Империи. Цели, которые преследовало государство, вводя монополию, были в целом достигнуты. Однако пьянство продолжало неуклонно расти. ______________________________ 1. ЦГА РМ Ф. 75. Оп. 1. Д. № 21. Л. 85. 2. Там же. Л. 139. 3. Там же. Л. 77. 4. Там же. 5. Там же. Ф. 47; Оп. 1; Д. № 2; л. 32. 6. Там же. Д. № 7. Л. 9. 7. Витте С. Ю. Собрание сочинений в 5 т. Т. 2, кн. 2: Налоги, бюджет и государственный долг России. М. 2003. стр. 291. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. И. Марискин 149 РОЛЬ СЕЛЬСКОГО СТАРОСТЫ В КРЕСТЬЯНСКОМ САМОУПРАВЛЕНИИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ В. (НА ПРИМЕРЕ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ) М. А. Шаршова Институт истории СО РАН Главным лицом в сельском самоуправлении в рассматриваемый нами период был староста, избираемый на определенный срок сельским сходом. В его ведение входило множество вопросов, связанных с повседневной жизнью и функционированием общины. Одной из его задач было поддержание общественного порядка. Он мог налагать взыскания на крестьян без санкции сельского схода, волостного суда и других инстанций. Он мог даже арестовать общинника за неподчинение, неуплату подати. Законодательно очерчивались права и обязанности только сельского старосты и сборщика податей, деятельность других выборных определялась местными обычаями. Пример заботы о сохранении общественного порядка в чрезвычайной ситуации дает нам следующий пример. Летом 1914 г., в связи с мобилизацией, по селам были разосланы рекомендации об охране винных лавок. Сельский староста с. Атамановского Тулинской волости Барнаульского уезда доносил волостному правлению о распространении в народе слухов, касающихся закрытия винных лавок. Он сообщал: «Возможно, что волнения достигнут известного предела». В обязанности сельского старосты входила выдача удостоверений крестьянам, а также заверение расписок. Расписки, как правило, касались денежных сумм и раздела имущества. Удостоверения выдавались «воинским нижним чинам» для препровождения в сборочный пункт. Сельский староста должен был извещать волостное правление о потерянных или же найденных вещах для того, чтобы оно разослало по селам указания «произвести розыски». Утерянные вещи описывались достаточно подробно. Так крестьянин с. Тулинского Тулинской волости Барнаульского уезда, утерявший пальто писал, что оно было «на собачьем меху, шерсть на полах цвета бурого, а на спинке красно-желтоватого, покрыто черным сукном, воротник отложной, пуговицы черные, в кармане была одна коробка граммофонных иголок и пружинка». В с. Завьяловском Тулинской волости Барнаульского уезда произошел несколько иной случай. Крестьян нашел на дороге, недалеко от села, «один бочонок сливочного масла весом 3 пуда, 26 фунтов, на дне которого имеется «иностранная надпись» с литерами «О и М» и цифрой «150». Волостным правлением, как и положено, были разосланы объявления по всем селениям. Уже через два дня хозяин бочонка был найден, о чем сельский староста был извещен телеграммой. 150 Иногда действия старосты вызывали недовольство у крестьян. Староста мог быть обвинен в самоуправстве, пьянстве при исполнении служебных обязанностей, неправильное распределение хлеба из хлебозапасного магазина и др. Следует заметить, что в отношении сельского старосты, как должностного лица, действовал своеобразный «судебный иммунитет». Крестьянин не мог получить через суд удовлетворение от старосты, так как последний не подлежал юрисдикции волостного суда. Жалобы подавались непосредственно крестьянскому начальнику. Также за какие-либо проступки на сельского старосту мог наложить взыскание волостной старшина. Н. М. Астырев указывает на любопытную подробность. Например, то, что штраф, взыскиваемый со старосты, вносился из мирских сумм, причем крестьяне знали об этом. Они полагали, что если выбрали старосту, то теперь должны его поддерживать. Должность сельского старосты, равно как и другие, не была особо привлекательна для крестьян. Нередко старосты просили о досрочном увольнении от должности, жалуясь на проблемы со здоровьем, нехватку времени на ведение хозяйства. Причиной отказа было и то, что крестьяне уже не один раз выполняли обязанности, касающиеся дел крестьянского самоуправления. Кроме обычных дел по наблюдению за порядком, старосты должны были выполнять все распоряжения начальства и нести вместе с писарем ответственность за ведение документации. Сельские старосты подавали в конце года сведения крестьянскому начальнику для составления годового отчета. Первый вопрос, на который они отвечали, был о сельских сходах: сколько было принято на них приговоров, по каким вопросам и сколько из них представлено на утверждение крестьянского начальника. Также указывалось, сколько решений сельских сходов оставались неисполненными; сколько было в сельском обществе должностных лиц; какие болезни людей и скота; каким был урожай; сколько проживало в сельском обществе переселенцев и какие на них налагались поборы; какие нововведения крестьяне использовали в хозяйстве; сведения о мирском капитале. По окончании службы сельский староста подвергался ревизорской проверке. Проверялось состояние документов, наличие денежных сумм и правильность их расходования. По завершении составлялся учетный акт, который утверждался волостным правлением. Если обнаруживалась недостача, то деньги эти взыскивались со старосты. За неукоснительное исполнение распоряжений властей старосты получали награды: похвальные листы Министерства Внутренних Дел, почетные кафтаны, серебряные медали с надписью «За усердие». Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский 151 ХАРКТЕРИСТИКА РАБОТЫ УЧИТЕЛЬСКИХ СЪЕЗДОВ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ НАЧАЛА ХХ ВЕКА А. Е. Мануилова Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск Более столетия назад в российской педагогике, в истории становления народной школы и в жизни учительства в целом появились учительские съезды. Анализ материалов педагогических съездов начала ХХ в. в Енисейской губернии позволил выделить основные группы проблем, которые волновали учительство в исследуемый период: дидактические вопросы; общая организация деятельности школы; проблемы материального и санитарно-гигиенического состояния учебных заведений; съезды – как источник знаний о состоянии деревни; просветительская деятельность народного учителя. Охарактеризовать дидактические вопросы учительских съездов позволяет журнал «Сибирская школа» за 1916–1917 гг. Например, во время одного из съездов Енисейской губернии учительница Н. С. Ивлева делилась опытом применения словозрительного метода. В докладе были представлены различные издания букварей, основанные на изучении этого метода, но учительница остановила свой выбор на книге П. Мироносицкого «Словечко», как наиболее удачно составленный вариант. Доклад Н. С. Ивлевой по данной проблеме вызвал множество споров и противоречивых мнений: одни отмечали, что новый метод интересен, поможет разрешить решить обозначенный вопрос и «сократит прежнюю медленность работы», другие выражали сомнение по поводу того, что «не исследовав практически…опасно пускаться в область неизвестного» [1, с. 32]. Но, несмотря на все критические отзывы, общее собрание учителей вынесло решение о возможном применении этого метода при обучении грамоте в начальной школе. Учитель Н. Шевчугов предлагал использовать сказки при обучении чтению как средство развития гуманных чувств ребенка. Именно посредством сказок, по мнению учителя, можно воспитать любовь к Родине [5, с. 64]. Среди вопросов связанных с общей организацией деятельности школ, учителей Енисейской губернии особенно волновал вопрос о том, как поддерживать дисциплину в учебном учреждении. После бурной дискуссии учителей Левоненко и Яковлевой по данной теме, многие учителя, подчеркнув важность этого вопроса, стали спорить о том, какие методы необходимо использовать: одни были согласны с жесткими мерами, другие напротив – были сторонниками гуманного отношения к ребенку. В конце всех обсуждений по данному вопросу директор народных училищ Н. И. Березовский и инспектор А. С. Богданов единодушно 152 высказались: «Делай урок интересным для детей и дисциплина установится сама собой» [2]. Так же предметом обсуждения на учительских съездах стали проблемы материального и санитарно-гигиенического состояния школ. На многих съездах говорилось о том, что в сельских местностях, где находилось абсолютное большинство школ, занятия проводились не в специально построенных зданиях, а в более или менее подходящих для учебы домах крестьян, казаков и т. д. большинство училищ ютились в маленьких, мало приспособленных для учебной работы помещениях, которые к тому же нерегулярно ремонтировались. Например, в 1895 г. Училища Енисейской губернии Анцифировское, Бельское, Назимовское и Яланское помещались в домах, построенных при местных храмах, помещениях неудобных и холодных [4]. Кроме того, на съездах, проходивших в Енисейской губернии в этот период, обсуждались вопросы, касающиеся жизни российской деревни и взаимодействии учителей и местного населения. Примером этого может послужить доклад учителя Кривинского училища И. Н. Катанова «Отношение учителя к сельскому обществу» и учительницы МалоМинусинского училища Е. Е. Разиной по теме «Отношения сельского общества к учащему». После продолжительного обсуждения съезд вынес решение: интересы учителя и сельского населения должны быть одинаковы. Решение этой проблемы виделось в устройстве детских яслей, проведении бесед на интересующие жителей того или иного населенного пункта темы. Последняя группа вопросов рассматривала просветительскую деятельность учителя. Как отмечалось в журнале «Вестник воспитания» (г. СПб) за 1902 г., «учитель является проводником реального знания в народе…» [3, с. 125]. Таким образом, анализ материалов учительских съездов начала XIX в. Енисейской губернии показал, что помимо сугубо педагогического значения, они также выполняли важнейшую социальную и просветительскую задачу: народный учитель рассматривался здесь как связующее звено между крестьянством и обществом. ______________________________ 1. Сибирская школа. 1916. № 1. 2. Там же. № 4. 3. Вестник воспитания. 1902. № 4. 4. Шилов А. И. Начальное образование Восточной Сибири в конце XIX – начале ХХ вв.: монография. Красноярск, 2006. 234 с. 5. Шевчугов Н. Воспитательное значение сказок // Сибирская школа. 1916. № 4. С. 58–68. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент О. Б. Лобанова 153 ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ЯКУТСКА В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА А. И. Яковлев Северо-восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова, г. Якутск Численность населения Якутска начала ХХ в. росла медленно: за период с 1852 по 1912 г. (наивысшая численность) количество жителей выросло с 3692 до 9254 чел. и составило немногим 3% населения всей Якутии, а все городское население края – 4%. Для сравнения, накануне Первой мировой войны в городах Тобольской губернии проживало 7,4% ее населения, Енисейской – 14,5%. Забайкальской области – 15,7%. В целом по Сибири в 1913 г. на долю городского населения приходилось 10,1%, по стране 18% [5]. Изучение сословий Якутска показывает, превалирование мужского населения идет в основном за счет мужчин относящихся к сословиям: инородцев (якутов), местных мещан, личных дворян, ссыльных. Надо отметить, что к началу века большое количество мужчин наблюдается среди якутского населения города, которое здесь занимает абсолютное большинство – 1601 (м) из общего числа городских жителей мужского пола, которое составляло 3917 чел. – это 40,9% в 1901г. [1]; 1796 (м) из 4526 чел. – 39,68% в 1908г. [2]. (табл. №1) Табл. №1. Численность городского населения Якутска (1862–1917г.) Г од якуты 1 901 1 908 1601 1796 Общее количество мужчин 3917 4526 Женщи ны 1522 1660 Общее количество женщин 3073 3372 Всего в городе 6990 7898 Если рассмотреть абсолютное число мужчин городского населения, то выйдет средний показатель 56% в пользу мужчин. Однако, относить эту особенность только к Якутску нельзя, так как такое явление можно наблюдать и в других городах Сибири. Объяснение подобного явления лежит в причинах формирования сибирского городского, в том числе якутского населения. Якутск был создан как «мужской», 200 чел., живших в XVII в. были мужчины, немногочисленное женское население составляют представительницы коренного населения. В XIX в., когда увеличивается якутское население, в Якутск сначала переехали мужчины для ведения различных дел, устройство на работу, торговля и т. д. Из других сословий: личных дворян, 154 ссыльных также в основном были представители – мужчины. Мужское население росло скачкообразно, по несколько сотен в год: 1901г. – 3917 [1]; 1902 г. – 3930 [3]; 1905 г. – 4069 [4]; 1908 г. – 4526 [2]. Женское население растет медленными темпами, можно сказать число роста женского населения стабильно держится на отметке 80–90 чел. в год. Женское население пополнялось за счет механического роста. Ярким примером являются, конечно, жены и возлюбленные ссыльных. Надо отметить также военное сословие, казаков и других служилых людей, которые приезжали в Якутию вместе с семьями. Скачкообразный рост мужской части городского населения, можно объяснить следующими предположениями. В город мужчины приезжали в основном на заработок – торговать, заниматься ремеслом или устроиться на работу по найму. В город также приезжали как глава семейства, отвечающий за юридическую, экономическую стороны жизни семьи – как то – судебные иски, сбыт промысловой добычи, продажа и покупка продуктов, ведение каких либо юридических документов. Вообще мужчины в Якутии отличались особой мобильностью – поговорка «сто верст не расстояние», можно было отнести только к мужчине. Женщина такие расстояния проходила только в случае замужества или в случае большой трагедии – смерти мужа, родственников, или при переезде. До 1917 г. женщина в Якутии была социально мало активна. В большинстве случаев она была тенью своего мужа, отца, братьев. Как отмечают современники и исследователи, такое положение было повсеместно по всей Сибири и Дальнему Востоку. Однако надо отметить, что в начале ХХ в., такое положение начинает меняться в городской среде. Таким образом, в конце проделанной работы можно сделать следующие выводы: 1. Численность населения г. Якутска конца XIX – начала ХХ в. практически не менялась. 2. По гендерному признаку превалировало число мужского населения. 3. Рост числа мужчин объясняется тем, что основная категория населения (мужская) была занята в торговле и в административном управлении области. ______________________________ 1. НА РС(Я). Ф. 343и Якутский статистический комитет. Д. 515. 2. Там же. Д. 633. 3. Там же. Д. 545. 4. Там же. Д. 560. 5. Игунов В. А. Динамика численности городского населения в Сибири в период строительства социализма //Урбанизация Советской Сибири: Сб. статей. Новосибирск, 1987. Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Ю. Н. Ермолаева 155 СИБИРСКАЯ ЗОЛОТОДОБЫЧА В НАЧАЛЕ ХХ В. (ПО МАТЕРИАЛАМ ЖУРНАЛА «СИБИРСКИЕ ВОПРОСЫ») М. О. Тарасова Омский государственный технический университет В начале ХХ в. прокатившийся по Российской империи промышленный кризис оказал значительное влияние на золотодобывающую промышленность Сибири. Были выработаны богатые золотоносные рудники, а разработка глубоко залегающих пластов и добыча золота из бедных россыпей требовала значительных капиталовложений. Большинство золотопромышленников не имели на это средств и вынуждены были закрыть прииски. К 1905 г. добыча золота снизилась в 1,5 раза, а в 1907 г. достигла минимума – 13,6 т. Число действующих приисков сократилась вдвое [1]. В этой связи на смену крупным золотодобывающим компаниям приходят мелкие предприниматели, разрабатывающие прииски примитивными способами, без использования каких-либо машин или агрегатов, с наименьшими затратами для небольшого капитала. Наиболее распространенными средствами труда в золотодобыче в этот период были кайло, лом, топор, лопата и «лоток» – разрезанный вдоль чурбан с выдолбленным для золотосодержащих песков углублением [2]. Действия мелких предпринимателей в золотодобыче регламентировались правилами 1904 г., согласно которым разрабатываться могли только участки с сомнительным содержанием золота, не купленные на торгах в течение двух лет и ограниченные по площади 250 саженями в длину. Право разработки таких приисков получали артели, состоящие, согласно пункту 3 правил, не более чем из 50 человек. О каждом своем шаге артель должна была сообщать окружному инженеру. Отводы участков артелям происходили «по спопутности», т. е. при отводе поблизости участка крупному золотопромышленнику [3]. Большинство мелких предпринимателей разрабатывали участки не артелями, а золотничным способом. Подобный способ не требует больших капиталовложений, так как в этом случае орудием работы и жильем рабочие обеспечивают себя сами. Предпринимателю оставалось только зарезервировать в официальном порядке за собой участок, а также подготовить для рабочих припасы и товары в лавке при прииске. Вдали от конкуренции можно было свободно диктовать свои цены на все товары, благодаря этому нередко основной доход предприниматели получали именно благодаря торговли в подобных лавках. Золотничеством в основном занимались иностранные рабочие – китайцы и корейцы, они составляли 63% всех приисковых рабочих [4]. В начале ХХ в. начинают процветать различные способы хищения золота: шуровка – применялась рабочими на разработках приисков 156 крупными компаниями. Состояла в утаивании части золотников – часть золотосодержащей породы небольшого размера. Копачи – занимаются нелегальной добычей золота путем эксплуатации заброшенных шахт или проникают на крупные разработки золотопромышленных компаний вместе с другими рабочими и работают в них по ночам. Копачами являлись в основном рабочие разорившихся крупных золотодобывающих компаний. К 1912 г. в сибирской тайге было около 400–500 копачей [5]. Летучки – рабочие, не состоящие в найме у предпринимателей, самостоятельно разрабатывающие еще не занятые площади или участки, на которых не производили работы какое-то время. Подобным в основном занимались коренные сибиряки либо жители, длительное время проживающие в крае. Промышленный кризис конца XIX – начала XX вв. привел к упадку золотодобывающей промышленности в регионе. На смену крупным компаниям пришли мелкие предприниматели, закрытие крупных добывающих производств привело к развитию различных форм нелегальной добычи золота и его хищения. По причине отсутствия капитала ни мелкие предприниматели, ни тем более нелегальные рабочие не могли использовать каких-либо машин, проводить необходимые исследования, соблюдать технику безопасности. После 1908 г. отрасль постепенно выходит из кризиса, но подобное положение сохраняется вплоть до 1917 г. ______________________________ 1. Зиновьев В. П. Очерки социальной истории индустриальной Сибири. XIX – начало XX в. Томск: Изд-во Томского университета, 2009. 336 с. 2. Мокеев, Гольман. Олекминский золотопромышленный округ // Сибирские вопросы. 1908. № 27–28. С. 28–41. 3. Комов А. Желтая раса и рабочий вопрос в Амурской золотопромышленности // Сибирские вопросы. 1909. № 34. С. 8–14. 4. Литовцын А. Кое-что о золотопромышленности // Сибирские вопросы. 1910. № 28–29. С. 23–32. 5. С-ч Я. Хищники на золотых промыслах Олекминско-Витимской системы // Сибирские вопросы. 1912. № 19. С. 17–40. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Д. Полканов 157 ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА ЯРОСЛАВСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА И. Д. Самолетов Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского, г. Ярославль Население Ярославской губернии в начале ХХ века проживало в основном в сельской местности. Основную его часть составляли крестьяне. Они же являлись самым крупным земельным собственником, владеющим более чем половиной от общего количества удобной земли [1]. Земля была перераспределена между двумя главными категориями земледельцев – крестьянин-общинник и частный собственник. К 1903 г. земельная площадь губернии, по данным Губернского Земства, составила 3. 071. 070 десятин. Практически вся крестьянская земля Ярославской губернии находилась в общинном владении (более 90%), при котором право собственности на землю принадлежало всей общине. Основным правом общинника было пользование определенным земельным участком, по произведенной общиной разверстке земли [2]. Эта разверстка осуществлялась по уравнительным принципам землепользования, с учетом изменений в численности отдельных крестьянских семей, наличия мужской рабочей силы, семейных разделов. Осуществление общинного землепользования достигалось путем проведения переделов. Уравнительные переделы породили большую дробность крестьянских хозяйств (чересполосица, мелкополосица, дальноземелье), а вместе с тем – хозяйственную неустойчивость и неуверенность в землепользовании. Для всей Ярославской губернии характерным явлением было малоземелье. Так, чистый земельный доход малоземельного хозяйства, по Даниловскому уезду, составил 16 руб. 56 коп., где больше половины из этого шло на покрытие разного рода платежей, повинностей и, в итоге, чистый земельный доход в крестьянском хозяйстве составлял от 2 до 5 руб. на душу населения. Большинство крестьян–общинников губернии (81,3%) владело удобной землей в пределах 2–4 десятин. Такой малый размер обеспеченности землей не мог удовлетворить необходимыми сельскохозяйственными товарами ни существование самого крестьянина, ни рынок [3]. В то же время в землевладении происходили определенные изменения. Общим явлением пореформерменного развития в Ярославской губернии, как и по всей Российской империи, было уменьшение количества помещичьих хозяйств. Так, в 1887–1905 гг. дворянское землевладение в 158 Ярославской губернии сократилось на 25,5%. Таким образом, земля стала предметом купли-продажи, все больше втягивалась в торговый оборот [4]. В Ярославской губернии помимо помещичьего землевладения существовало и частное крестьянское землевладение. Оно было представлено в формах товарищеского, единоличного и четвертного владений. Одной из наиболее распространенных форм частного крестьянского землевладения в Ярославской губернии, как по количеству земель, так и по числу домохозяев, являлись крестьянские земельные товарищества. К 1907 г. определенная часть земельной собственности принадлежала казне. Преобладающее присутствие, государственного землевладения в общем земельном фонде, было связано, прежде всего, с различным составом населения губернии [5]. Таким образом, необходимо отметить, что в начале ХХ в. большая часть земельного фонда Ярославской губернии сосредотачивался в основном у крестьян-общинников. Общинное землепользование продолжало доминировать, а главные недостатки общины заключались в сохранении малоэффективной системы хозяйствования, отсутствии стимулов к повышению производительности труда, ограничении индивидуальной хозяйственной активности сельского товаропроизводителя. Это предопределило характер обработки земли и традиционность в землепользовании. Частное крестьянское землевладение было еще не в состоянии противопоставить себя общинным хозяйствам. Во многом лишь организованная координация действий правительства, местных властей и земских учреждений могла помочь преодолеть крестьянам губернии отсталость и, прежде всего, перестроить свое сознание на более новый, рыночный уровень. ______________________________ 1. ГАЯО. Ф. 73. Оп. 1. Т. 3. Д. 7251. Отчет Ярославского губернатора за 1906 год. 2. ГАЯО. Ф. 120. Оп. 1. Т. 2. Д. 2120. Отчеты о деятельности крестьянских учреждений Ярославской губернии. 3. Кадек М. Е. Сельское хозяйство Ярославской губернии в начале XX в. Ярославль. 1926. С. 11. 4. Зайцева, Л. Земельные отношения в России в начале века и аграрная реформа П. А. Столыпина // Экономист. 1994г. №2. С. 85. 5. Обзор Ярославской губернии за 1909 г. Ярославль. 1910. С. 62. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Л. М. Архипова 159 СТОЛЫПИНСКАЯ РЕФОРМА КАК ОПЫТ АГРАРНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ) А. П. Гуливатенко Омский государственный технический университет Сибирь осваивалась уже более трехсот лет, но результаты и к концу XIX в. все еще были весьма незначительны по отношению к ее возможностям. Аграрные преобразования, инициированные П. А. Столыпиным, предусматривали массовое переселение крестьян из европейской части России в Сибирь и на Дальний Восток. За период с 1906 по 1914 годы в Сибирь переселились 3 040 333 чел. (в 1,7 раза больше людей, чем за предыдущие 40 лет), возвратились – 529 835, или 10,8%. Наибольшее число «обратников» пришлось на 1910–1911 гг. [1]. Ярким примером того, как реформа Столыпина отразилась на развитии Сибири, является Омский регион. По данным Федеральной службы государственной статистики за 2009 год, Омская область занимает 7-е места среди 80 регионов РФ по величине валовых сборов зерна, производству мяса и производству молока. Проанализировав научную литературу о датировке появления населенных пунктов Омской области, мы выявили интересные закономерности. В 10 районах (Нижнеомском, Омском, Любинском, Исилькульском, Москаленском, Полтавском, Щербакульском, Оконешниковском, Нововаршавском и Черлакском) основное число населенных пунктов появилось именно в годы реформы А. Столыпина, несмотря на то, что первые поселения основались еще в ХVII в. Северные территории Омской области начинали заселяться с ХV в. В годы столыпинской реформы в этих районах появилось по 1–3 населенных пункта, а то и вовсе ни одного. Это объясняется тем, что к началу ХХ в. не было необходимости переселять людей из Центральных регионов России в и без того плотно заселенные районы Сибири. А вот юг Омской области очень нуждался в новых людях и производстве. Ведь это могло дать толчок развитию региона в целом. Как и произошло на самом деле – в рейтинге 2009 г. по валовому сбору зерна первые позиции занимают южные районы: Таврический, Оконешниковский, Одесский, Русско-Полянский, Черлакский, Щербакульский, Павлоградский, Полтавский [2]. Формировался новый регион России – Сибирь. Смелое предсказание М. В. Ломоносова, что «могущество Российское будет прирастать Сибирью», становилось реальностью благодаря реформам. Подтверждение тому – вывод, сделанный экономистом Эдмоном Тэри в работе «Россия в 1914 году»: «Если у больших европейских народов дела пойдут таким 160 образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине этого столетия Россия будет доминировать в Европе» [1]. Проанализировав итоги и последствия реформы П. А. Столыпина, мы делаем вывод о том, что данный исторический опыт модернизации мог бы помочь осмыслить нынешнюю ситуацию развития страны по-другому. И все чаще исследователи, политики и даже деятели искусства обращаются к этому опыту. Недавно В. Путин сказал в своем выступлении, что «опыт разработанных Столыпиным реформ и преобразований востребован там, где решаются задачи модернизации экономики, совершенствования социальной жизни, повышения благосостояния людей» [3]. Ранее по этому поводу высказался кинорежиссер Н. Михалков: «именно столыпинская идея как идея просвещенного консерватизма может стать, если она будет серьезно поддержана народом и руководством страны, тем самым учебником, который поможет нам, обращаясь в прошлое, двигаться в будущее» [4]. Когда речь идет о судьбе государства, не имеют значения нынешняя эпоха, культура, власть и ее политика. Вклад нужно делать в людей. В реформах Столыпина отразилось «понимание сути русского человека, что русский человек только за деньги работать не будет, что ему нужно понимание». И за это понимание, в благодарность за развитие Сибири и, в частности, Омской области, в 2011 г. Омскому государственному аграрному университету было присвоено имя П. А. Столыпина, в ближайшее время на территории ОмГАУ ему будет установлен бронзовый памятник. Мы видим сходство ситуации, с которой столкнулся в начале XX века Столыпин, с той, в которой оказалась сегодня Россия. И сейчас нам необходим человек, который придет к власти и скажет то, что почти 100 лет назад сказал Столыпин: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего и вы не узнаете нынешней России». А слова его будут восприняты верно! ______________________________ 1. Рогачевская, М. А. П. А. Столыпин: аграрная реформа и Сибирь // ЭКО Всерос. экономич. журнал. Новосибирск. № 9. 2002. 2. Омский областной статистический ежегодник / Под ред. Агеенко А. А. / Стат. сб. в 2 ч. Омск, 2010. 247 с. 3. Брычков П. Дело Столыпина живет… [Текст] / Омские единороссы. Газета Омского регион. отд. Всерос. политич. партии «Единая Россия». Омск, №7 (92) от 29. 09. 2011. 4. «Информационное агентство «Деловой Омск» [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www. infomsk. ru, своб. 5. Яшин В. В., Машкарин М. И. С днем рождения, родной край: к истокам основания поселений Омского Прииртышья. Омск, 1999. 231 с. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент М. И. Машкарин 161 РОЛЬ КООПЕРАЦИИ В ЗАЩИТЕ ФИНАНСОВЫХ ИНТЕРЕСОВ НАСЕЛЕНИЯ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ В ДОСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД В. Е. Легкунов, Н. Д. Зубков Красноярский государственный аграрный университет Начало XX в. оказалось сложным для жителей Енисейской губернии. Уровень жизни многих из них был невысоким из-за совокупности разных причин: не все «столыпинские» переселенцы сумели адаптироваться к новым условиям; доходы старожилов упали из-за снижения плодородия почв после закрепления за ними земель на постоянной основе; на хозяйственной жизни отрицательно сказались последствия Первой русской революции. Вместе с тем, в указанный период появились новые возможности, связанные с вводом в эксплуатацию Сибирской железной дороги и вовлечению Сибири в общероссийское разделение труда. Работая с материалами журнала «Сибирская деревня» за предвоенные годы, мы обратили внимание на то, что в губернии шло быстрое развитие кооперативного движения. Кооперация рассматривалась активной частью населения как способ защиты своих интересов в сложившихся условиях. Для того чтобы избавиться от диктата скупщиков сельхозпродукции, крестьяне стали объединяться в сбытовые кооперативы. Одними из первых это сделали переработчики молока. К осени 1914 г. в губернии, где насчитывалось более 1600 владельцев сепараторов, было создано 4 молочные и 123 маслодельческие артели. Такие артели могли открывать в городах торговые лавки, оборудованные складами-ледниками, налаживать выгодные отношения с оптовыми потребителями своей продукции. Для того, чтобы избегать высоких цен при закупке промышленных и продовольственных товаров, население объединялось в потребительские кооперативы, которые закупали продукцию непосредственно у производителей. Это позволяло исключать из цепочки посредников и поддерживать более низкие цены, чем у частных торговцев. В 1913 г. в Красноярске по инициативе рабочих железнодорожных мастерских Ивана Волка, Федора Волка и Николая Мещерякова было создано потребительское кооперативное общество «Самодеятельность», пайщиками которого стало более 600 рабочих. Общество продавало своим пайщикам крупу, сахар и другие виды продуктов. Для того, чтобы не попасть в долговременную финансовую кабалу у местных богатеев, крестьяне создавали кредитные общества, которые давали денежные ссуды под небольшие проценты. Для создания такого общества нужно было согласие не менее двадцати учредителей с минимальным капиталом в одну тысячу рублей. При отсутствии таких средств, они могли взять кредит в государственном банке на сумму от 162 одной до трех тысяч рублей на тринадцать лет под шесть процентов годовых. В свою очередь, трудолюбивый и трезвый крестьянин, взяв ссуду в кредитном обществе, мог поднять хозяйство и рассчитаться со ссудой. В губернии также создавались ссудо-сберегательные общества, участники которых были обязаны собрать паевой фонд с долей каждого участника от десяти до ста рублей. Кредитные общества занимались финансированием хлебозаготовительных и посреднических операций. На полученные у них средства сбытовые кооперативы строили помещения для хранения зерна. За счет получаемых ссуд в губернию удавалось доставлять сельскохозяйственный инвентарь по приемлемым для крестьян ценам. За 1906–1914 гг. количество веялок здесь увеличилось в 14, а молотилок более чем в 60 раз. В рассматриваемый период в губернии наметилась тенденция к созданию производственных кооперативов. К концу 1914 г. функционировали 1 полевая, 4 пчеловодческих и 22 сельскохозяйственных артели, в которых использовали более совершенные орудия труда и технологии для повышения результатов хозяйственной деятельности. При некоторых сельскохозяйственных артелях были созданы пробнопоказательные участки, зерноочистительные пункты, образцовые скотные дворы. Это не только давало положительный эффект для членов самих артелей, но и способствовало продвижению новшеств в сельское хозяйство региона. Кооператоры, за определенную плату, сдавали сельскохозяйственный инвентарь в аренду, очищали зерно из крестьянских хозяйств, продавали крестьянам молодняк породистого скота. В годы войны наблюдался быстрый рост числа кооперативов. Если осенью 1914 г. в губернии насчитывалось 188 кооперативов, то через год их было уже более 250. Причем, более 240 кооперативов объединяло сельское население губернии. Такой рост кооперации потребовал объединения и координации деятельности различного рода артелей и товариществ. Поэтому в 1915 г. на съезде представителей потребительских организаций было принято решение о создании торгово-промышленного товарищества потребительских кооперативов губернии. А несколько позже был создан Енисейский губернский союз кооперативов. Развитие в Енисейской губернии различных форм кооперации стало способом защиты интересов мелких, в основном, сельских производителей в сфере производства, сбыта своей продукции и закупки товаров и изделий промышленного производства. Вызывает уважение способность активной части населения губернии к объединению своих усилий ради создания условий для лучшей жизни. Научный руководитель − д-р ист. наук, проф. С. Т. Гайдин 163 СОЗДАНИЕ В 1913 Г. ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ОТЧЕТНОСТИ ЧАСТНЫХ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ ОБЩЕСТВ И УЧРЕЖДЕНИЙ Т. В. Голдырева Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова, г. Якутск Возрождение в российском обществе благотворительности вызывает потребность в научном описании и осмыслении этого феномена. Знание исторического опыта благотворительной деятельности может быть не только интересным, но и практически полезным в наше время, что может привести к созданию новых форм социальной, материальной, и духовной помощи нуждающимся. Рассмотрим, как обстояли дела с отчетностью некоммерческих организаций во 2-й половине XIX – начале XX вв., в период наивысшего расцвета благотворительной деятельности в Российской империи. На основании Устава общественного призрения высший надзор за деятельностью частных благотворительных обществ и учреждений возлагался на начальника Главного управления по делам местного хозяйства, причем общества и учреждения эти обязаны были непосредственно или через губернаторов доставлять Главному управлению подробные отчеты о своей деятельности (см. ст. 444, ст. 445 устава). Между тем вопреки вышеназванным статьям закона и циркулярам МВД от 31 декабря 1897 г. за № 54 и 8 октября 1902 г. за № 42 большинство обществ и учреждений не предоставляли своевременно годовые отчеты и выборки из них. При рассмотрении отчетов выявлялось многообразие их форм и неопределенность помещаемых в них сведений. В целях устранения этой проблемы МВД признало необходимым установить на будущее однообразные формы годовых отчетов. Все это делалось для установления надлежащего надзора за деятельностью частных благотворительных обществ и учреждений. В 1913 г. была составлена инструкция, где указывались основные положения ведения отчетности благотворительных обществ и учреждений. Выборочные ведомости и отчеты за 1913 г. должны были предоставляться через местное губернское начальство в Главное управление по делам местного хозяйства к 1 сентября 1914 г., а начиная с 1914 г., отчеты должны были предоставляться в течение первого полугодия следующего за отчетным года по вновь выработанной форме. Отчетность по средствам общества должна была вестись отдельно для наличных сумм и отдельно для имущества. Для получения общей картины обеспеченности учреждения обе эти отчетности соединялись в одной ведомости, составляемой к 1 января каждого года, в так называемом балансе. 164 Для подтверждения статей баланса велись отчетные книги: приходнорасходная книга казначея, книга процентных бумаг, книга должников, книга недвижимого имущества и т. д. Оправдательными документами к статьям прихода являлись приходные ордера, талоны от квитанций, выданных в прием денег, официальная сопроводительная переписка, почтовые отрывные купоны от переводов и т. п. Расходные оправдательные документы – расходные ордера, утвержденная смета, счета и расписки получателей. Для учета стоимости зданий и их содержания в исправности велись описи и домовые книги. Для учета движимого имущества велись инвентарные книги по отделам, а в отделах – по алфавиту названий каждый предмет должен иметь соответствующую оценку. Отчетность по личному составу заключала в себе сведения о числе членов общества, о числе призреваемых в учреждениях и вне их, характере оказываемого благотворения или помощи, о числе пособий, ссуд и т. д. в зависимости от целей, задач общества или учреждения. Если общество содержало какие-либо заведения (богадельни, приюты, школы, больницы и т. д.) или имело отделы (отделения), то каждое такое заведение вело собственные книги по денежным капиталам, имуществу и личному составу на вышеназванных основаниях. При составлении годовых отчетов весь материал делился на 2 части: 1) общий обзор отчетного года и сведения о личном составе и деятельности; 2) отчет о движении денег и имуществ. Первая часть могла быть составлена по той системе, которая признавалась наиболее целесообразной. Вторая часть отчета имела следующий план: Баланс к 1 января отчетного года; Приходно-расходные ведомости по всем статьям баланса; Отчеты учреждений и отделов; Баланс к 1 января следующего за отчетным года; Протоколы ревизионной комиссии и общие соображения о проверке отчета. Таким образом, инструкция явилась основополагающим документом для создания единой системы отчетности благотворительных организаций. Ведение правильной отчетности в прошлом, сейчас позволяет исследователю почерпнуть ценные сведения о времени деятельности организаций, личном составе, способе формирования капитала, имуществе, контингенту призреваемых, характеру оказываемой помощи, ее объемах. Ценность подобного рода источников заключается в том, что по представленной в них информации, мы имеем возможность восстановить историю развития благотворительной деятельности в России. Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Ю. Н. Ермолаева 165 ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ В XX – НАЧАЛЕ XXI В. ИМИДЖ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В СИБИРИ С ПОЗИЦИЙ ИСТОРИИ ПОВСЕДНЕВНОСТИ (2–10 МАРТА 1917 ГОДА) К. Л. Захарова Новосибирский государственный университет История повседневности – ставшее в последнее время популярным направление, берущее свое начало в работах Ф. Броделя и школы «Анналов». Единого определения повседневности на данное время не существует. Каждый исследователь предлагает свою трактовку этого понятия и определяет поле научных изысканий. Можно принять за основу утверждение, что повседневность есть характеристика социальных отношений, включающая в себя практическую деятельность, мышление, целеполагание, иллюзии и фантазии, которые возникают тут и сейчас в данном обществе и которые носят прагматический характер [1]. Занимаясь историей повседневности, исследователь работает со стратегиями поведения в обыденной жизни. Изучение повседневности включает в себя исследование привычек, традиций и обычаев, норм морали как регуляторов поведения и основ идентификации. Исследователи данного направления истории уделяют внимание облику жилищ, санитарногигиеническим нормам, рациону питания и т. п. как показателям условий, в которых существует человек, а также знаково-символическому оформлению повседневной жизни. Анализ повседневности успешно применяется при исследовании эпохи революций и гражданских войн. Трансформация повседневной жизни с ее устойчивыми практиками и стереотипами мышления показывает, насколько глубоки происходящие во время революций и войн перемены. Что немаловажно, изучение повседневности позволяет увидеть рядового человека как творца истории, возникает возможность показать сплав судьбы человека и времени, в котором он жил, чтобы его поступки и поведение получили историческую оценку. В силу этого основой истории повседневности манифестируются производство и воспроизводство действительной жизни, где участники не только объекты, но и субъекты истории [2]. Имидж Февральской революции создавался самим рядовым обывателем, реагировавшим на произошедшие изменения. Вырабатывались модели политического поведения, формы и символы, в которых оно выражалось, формировался облик революции. Создавался он в повседневной жизни под воздействием на человека-творца объективных 166 факторов (например, недостаток продовольствия как стимулятор политической активности), слухов и страхов, ожиданий от приносимых революцией перемен. На основе материалов периодических изданий (газеты «Голос Сибири», «Сибирская жизнь») и воспоминаний современников событий возможно воспроизвести картины революционной повседневности начала марта 1917 г. Источники содержат информацию в основном о событиях в крупнейших городах Сибири и позволяют выявить типичное. Типичными эти структуры повседневности будут и для сельской местности, население которой свои поведенческие стратегии выстраивало по шаблону города, равнялось на город в своих оценках происходившего. В хронологическом отношении можно ограничиться 2–10 марта 1917 г. 2 марта были получены первые сообщения о революционных событиях в Петрограде, повседневная жизнь Сибири начала революционизироваться, стало выплескиваться напряжение, вызванное бытовым неустройством, распространившимися слухами, компрометировавшими власть. К 10 марта в Сибири был решен вопрос о власти и состоялось общероссийское торжество – в городах прошли митинги, своеобразные праздники свободы. Этот небольшой промежуток времени был насыщен множеством важных событий. В нем берут начало новые повседневные практики, оценочные стереотипы, складывается в целом облик революции, ее имидж. И он не всегда соответствовал тому образу, который преподносили официальные источники информации, или тому, что ожидал обыватель. Реалии повседневности на региональном уровне отражали стихийность революции, отклонения от норм поведения, девиации, связанные с искаженным пониманием свободы. Осознанное политическое строительство перемежевывалось с разрушительными эксцессами, вызванными поиском внутреннего врага и борьбой с символами старой власти. Таким образом, можно говорить о том, что имидж Февральской революции очень противоречив. Событие, воскресившее, как тогда говорили, Россию, не может скрыть факты, которые расходились с образом бескровной революции. Эту противоречивость нужно связывать с самим человеком как творцом революции, что и подтверждает анализ повседневной жизни. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. ______________________________ 1. Савченко Л. А. Повседневность: методология исследования, современная социальная реальность и практика (социально-философский анализ): дис. ... докт. филос. наук: 09. 00. 11. Ростов-на-Дону, 2001. 320 c. 2. Орлов И. Б. Советская повседневность. Исторический и социологический аспекты становления. М., 2010. 317 с. С. 22. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 167 УЧАСТНИКИ ИЗИРАТЕЛЬНОЙ КАМПАНИИ В ГОРОДСКИЕ ДУМЫ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1917 Г. А. П. Дементьев Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева С мая по октябрь 1917 г. в России проходили выборы в городские думы, которые впервые избирались на самых демократических началах. Выявление участвующих в избирательной кампании политических партий и общественных групп, а также образующихся между ними блоков, позволяет определить: расстановку политических сил; взаимоотношения между ними; уровень включения населения в общественно – политическую борьбу – как в целом по стране, так и в конкретной губернии. Определенный интерес в данном контексте представляет избирательная кампания в городские думы Енисейской губернии, проходившая летом 1917 г. Несмотря на доскональную изученность советскими историками избирательной кампании в красноярскую городскую думу, в ходе которой победили большевики – избирательная кампания и ее основные участники в уездных городах практически не изучены. Таким образом, целью данной работы является выявление участвующих в избирательной кампании политический партий и общественных групп в целом по Енисейской губернии, что позволит более объективно представить расстановку политических сил в губернии, уровень включения населения в общественно – политическую борьбу. Избирательная кампания в Енисейской губернии проходила летом 1917 г. В тех местах, где имелись сильные партийные организации, они сделали ставку на свои собственные силы и выставили отдельные списки. Поэтому для губернского центра, Ачинска и Минусинска было характерно отсутствие блокирования партий. В этих городах свои отдельные списки выставили социалисты – революционеры (эсеры) и социал-демократы. В Красноярске, Ачинске, Канске – отдельные списки выставили конституционные демократы (кадеты). Народные социалисты (энесы) пошли отдельным списком только в Минусинске [1]. Составление и выдвижение списков социал-демократов в городах губернии имели свою специфику, связанную с практически «двойным» партийным составом (большевики и меньшевики). Отличительной чертой Енисейска являлось, то, что там были выставлены списки объединяющие партийные группы и общественные организации. Так в один список вошли народные республиканцы, служащие в правительственных учреждениях, группы еврейской и магометанской национальности; во второй список вошли представители 168 Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, группы профессиональных рабочих и солдат местного гарнизона [2]. В тоже время, называясь беспартийными, эти списки имели различную идеологическую окраску. Первый объединял представителей либерально – кадетских взглядов, второй социалистических. Особый интерес представляет предвыборная ситуация в г. Канске. Там, несмотря на раскол местной организации РСДРП и сильный позиции большевиков в городе, в один избирательный список вошли не только большевики, меньшевики, но и эсеры [3]. Данный факт является уникальным явлением в избирательной компании того времени. Кроме политических партий свои списки выставили общественные объединения. Так в Красноярске были представлены списки арендаторов, домовладельцев, учителей, еврейского общества, мещанского общества, православных. В Ачинске - списки Еврейского общества, домовладельцев, учащихся. В Канске отдельно от кадетов представили список прогрессисты – республиканцы. По оценке эсеров туда вошли домовладельцы, незадолго до выборов вышедшие из партии народной свободы [4]. В Минусинске отдельно представлен список домовладельцев, а в Енисейске – мещан и городских обывателей. Таким образом, выявление участников избирательной кампании в городские думы Енисейской губернии показывает, что в Красноярске, Ачинске и Минусинске имелись сильные группы эсеров и социал – демократов, кадетов и энесов (только в Минусинске). Ситуация в Енисейске наоборот показывает, что там политические партии были невлиятельны и малочисленны. Весьма интересным и требующим дальнейшего изучения выглядит факт образования единого социалистического блока между эсерами, меньшевиками и большевиками в г. Канске. Наличие же большого числа внепартийных списков говорит, о сохраняющейся летом 1917 г. тенденции к аполитичности среди населения. ______________________________ 1. ГАКК. Ф. Р-1813. Оп. 2. Д. 163. Л. 24; Д. 172. Л. 50; Д. 210. Л. 23. 2. Там же. Д. 10. Л. 25, 27. 3. Там же. Д. 11. Л. 64. 4. Наш голос. Красноярск, 1917. 12 августа. С. 3. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. В. Коновалова 169 К ВОПРОСУ О РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ М. А. Маленьких Братский государственный университет В октябре 1917 г. в России произошло грандиозное событие – Октябрьский переворот, обозначивший собой начало нового периода жизни страны, который в советской историографии получил название Великой Октябрьской социалистической революции. Но была ли это в действительности революция? Автор считает, что это лишь этап начавшейся в феврале Русской революции, а не новая. Надо отметить, что революция довольно длительный процесс, который не может произойти за несколько месяцев. Особенно, если мы говорим о революции в такой большой стране как Российская Империя. Используя сравнительно-исторический метод можно увидеть, что великие буржуазные революции длились годами, а иногда и десятилетиями, как Английская буржуазная (1640–1660 гг.) и Великая Французская (1789–1799 гг.) революции. Впервые о завершении буржуазной революции говорил В. И. Ленин в своих «Апрельских тезисах». В этой же работе он говорил о том, что переход к социализму это лишь этап данной революции, а не другая революция: «Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства» (курсив автора). Однако надо отметить, что эти «тезисы» были подвергнуты критике не только противниками В. И. Ленина, но и его соратниками. Так Л. Б. Каменев в статье «Наши разногласия» высказал мнение о том, что буржуазная революция в России еще не закончена: «Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую». В работе «Задачи пролетариата в нашей революции», написанной 10 (23) апреля 1917 года, В. И. Ленин отмечал, что буржуазная революция заканчивается вместе с переходом власти от «крепостников-помещиков» к буржуазии: «Государственная власть в России перешла в руки нового класса, именно: буржуазии и обуржуазившихся помещиков. Постольку буржуазно-демократическая революция в России закончена». В этой же работе В. И. Ленин говорит о том, что новая власть не решила и не может решить таких задач революции, как: вопрос о мире, вопрос о земле, национальный вопрос. Тогда может ли революция закончиться только 170 путем передачи власти, без решения коренных проблем вызвавших ее появление? Ответ В. И. Ленина – да. Связано это с тем, что социалистическая революция может наступить только после буржуазной, как это утверждал К. Маркс: «Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития … не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами». Следовательно, для совершения пролетарской революции нужно, во что бы то ни стало объявить февральскую революцию законченной. Уже после Октябрьского переворота В. И. Ленин сказал, что это большевики сделали буржуазную революцию: «В октябре 1917 г. мы брали власть вместе с крестьянством в целом. Это была революция буржуазная, поскольку классовая борьба в деревне еще не развернулась. Как я уже говорил, только летом 1918 г. началась настоящая пролетарская революция в деревне». С критикой работы «Задачи пролетариата в нашей революции» выступил Г. В. Плеханов. В своем труде «О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен» он вполне убедительно доказывает несостоятельность тезисов В. И. Ленина, и отмечает близость последнего к взглядам анархистов. Можно процитировать работу Г. В. Плеханова «О Ленине и других кривых вожаках», характеризующую его отношение ко взглядам В. И. Ленина: «…он знает марксизм. Но, к сожалению, он «развивает» его с непостижимым упорством в одном направлении – в направлении фальсификации и с одной целью – с целью подтверждения своих ошибочных выводов. В марксизме его не устраивает только то, что нужно ждать, пока созреют объективные условия для социалистической революции. Ленин – псевдо-диалектик». Можно сказать, что в событиях 1917 г. действовал «Ленин-практик», заставлявший «Ленина-теоретика» всеми возможными способами оправдывать приход к власти большевиков, порой нарушая наиболее существенные положения марксизма. На основе выше изложенных рассуждений, утверждения о новой революции в октябре 1917 г. автор считает не обоснованными, и предлагает считать это только периодом одной революции, выявление характера которой требует отдельного исследования. Пока же автор предлагает именовать эту революцию Великой Русской Революцией. Определить временные рамки этой революции, пока тоже затруднительно. Если с нижней границей – февраль 1917 года, автор вполне согласен. То верхняя граница остается неясной. Так Л. И. Семенникова предлагает считать концом революции 1922 год. Автор же считает, что окончанием революции логичнее было бы считать свертывание НЭПа. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент В. В. Кудряшов 171 ВОЕННОПЛЕННЫЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В НОВОНИКОЛАЕВСКЕ Л. В. Кромер Новосибирский государственный университет Несмотря на известные политические изменения, произошедшие в российском обществе, изучение истории военнопленных Первой мировой войны, оказавшихся в России, не потеряло своей актуальности. Первые публикации о военнопленных в России появились еще до окончания Мировой войны. В советской историографии эта тематика была актуальна с точки зрения изучения военнопленных-интернационалистов, их участия в событиях Октябрьской революции и Гражданской войны и исследовалась достаточно подробно. В остальном история военнопленных в России не изучалась совсем или исследовалась походя, чтобы подтвердить высказанные еще в 1920-е годы тезисы о том, что военнопленные были полностью бесправны, безжалостно эксплуатировались властями, а их жилищные условия были крайне тяжелыми. Поэтому подавляющее большинство военнопленных радостно встретили Октябрьскую революцию и установление Советской власти. Постсоветская историография сумела во многом заполнить те пробелы, которые существовали в советской историографии. Помимо общих работ, уже не связанных идеологическими рамками, появились специальные исследования о взаимоотношениях военнопленных с властями и российским населением, о правовом положении военнопленных и моральных аспектах плена, органах пленбежа, чехословацких формированиях и т. д. Однако как в советской, так и в новейшей российской историографии о военнопленных в Новониколаевске написано очень немного. Советские историки практически «игнорировали» город ввиду отсутствия в нем яркой революционной борьбы: здесь не существовало интенсивно развивающихся революционных организаций, созданных по инициативе самих пленных и при их активном участии, как это было в других городах Западной Сибири. Помимо быстро разгромленного чехословаками интернационального батальона им. К. Маркса об участии новониколаевских военнопленных в борьбе за власть Советов упомянуть было нечего. Скорее наоборот, в период правления А. В. Колчака здесь дислоцировалась 5-я польская дивизия, по большей части состоявшая из бывших военнопленных: около 90 % солдат и 70 % офицеров. В новейший период, к сожалению, история военнопленных в Новониколаевске также не была адекватно освещена. Данное исследование ставит своей целью преодолеть этот недостаток. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 172 СТРУКТУРА И КАДРЫ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВРЕМЕННОГО СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА (19 ИЮНЯ – 4 НОЯБРЯ 1918 Г.) Д. К. Брикман Новосибирский государственный университет С осени 1917 г. в условиях общенационального кризиса начался стремительный процесс распада России и как следствие – падение авторитета центральной власти. В результате этого в Сибири в качестве альтернативы Советам областники и местные эсеры инициировали создание Сибирской областной думы (СОД), наделенной законодательными полномочиями, и регионального правительства. С этой целью в октябре 1917 г. в Томске был проведен первый областной съезд, на котором были созданы общесибирские представительные и исполнительные органы власти: Сибирский областной совет и Сибирский областной исполнительный комитет. После Октябрьского переворота и свержения Временного правительства лозунг автономного устройства Сибири для противников большевиков актуализировался. В декабре 1917 г. прошедший в Томске второй (чрезвычайный) областной съезд отказался признать Советскую власть. В противовес ей для управления краем «до созыва Сибирской областной думы», который был намечен на вторую половину января 1917 г., съезд избрал Временный Сибирский областной совет (ВСОС). Но в ночь на 26 января 1918 г. Томский Совдеп произвел аресты части членов ВСОС и депутатов СОД. Избежавшие ареста депутаты СОД на конспиративном совещании избрали Временное Сибирское правительство (ВСП) во главе с эсером П. Я. Дербером. В структуре ВСП было создано министерство внешних сношений, руководителем которого был заочно назначен известный адвокат и общественный деятель П. В. Вологодский. Из-за преследования со стороны советских властей Томска ВСП приняло решение о переезде на Дальний Восток, на еще неподконтрольную Советской власти территорию. Но для руководства антисоветской работой ВПС создало два комиссариата: Западно-Сибирский (ЗСК) и ВосточноСибирский (ВСК). После вооруженного выступления Чехословацкого корпуса в конце мая 1918 г. и свержения Советской власти на территории части Сибири ЗСК взял в свои руки общее управление данной территорией, действуя «от имени Сибирской областной думы и Временного Сибирского правительства». 14 июня в Омске ЗСК приступил к созданию своих отделов для руководства подконтрольной территорией. Пять дней спустя, 19 июня, он учредил отдел иностранных сношений, заведующим которым назначил приват-доцента Томского университета М. П. Головачева. 173 В это время в Омске находились два министра ВСП (П. В. Вологодский и И. А. Михайлов), от имени которого действовал ЗСК. Комиссариат принял решение, согласно которому министры имели право принимать участие в заседаниях ЗСК, и ни один принципиальный вопрос не мог решаться без их ведома. Причем П. В. Вологодскому было передано руководство отделом иностранных сношений при сохранении за М. П. Головачевым должности заведующего отделом. 30 июня 1918 г. ЗСК передал власть Совету министров ВСП. 1 июля Совет министров переименовал отдел иностранных сношений в министерство иностранных дел (МИД), а также учредил должность товарища министра иностранных дел. Главными текущими задачами министерства стали политические сношения с представителями дипломатического корпуса на востоке России, с командованием и политическим руководством Чехословацкого корпуса, руководство дипломатическими учреждениями России, находившимися за рубежом, и защита за границей российских интересов. Для решения этих задач была сформирована соответствующая структуры МИДа. Главой ведомства являлся министр, а его ближайшим помощником – товарищ министра, посты которых сохранили за собой П. В. Вологодский и М. П. Головачев. Собственно министерство составляли центральные учреждения и заграничные установления. К центральным учреждениям МИДа относились Совет министерства, Восточный и Западный отделы, экономико-правовой и распорядительный отделы, архив и канцелярия. Заграничными установлениями МИДа являлись посольства и миссии при правительствах иностранных держав, генеральные консульства, консульства, вице-консульства и агентства в иностранных государствах. Обязанности должностных лиц МИДа, разграничение их компетенции и полномочий, порядок делопроизводства устанавливались министром. В начале октября 1918 г. в результате распространения юрисдикции ВСП на Дальний Восток была учреждена должность советника МИДа с правами товарища министра, на которую был назначен видный петроградский адвокат В. Э. Гревс, живший во Владивостоке. Исследование МИДа ВСП, его структуры и кадрового состава помогает понять набор внешнеполитических проблем, возникших в результате взаимодействия внутренних контрреволюционных сил с ведущими мировыми державами на начальной фазе широкомасштабной гражданской войны в России и осуществления интервенции, в процессе складывания союза внешней и внутренней контрреволюции. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 174 ВОПРОС О ПРИЗНАНИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА А. В. КОЛЧАКА НА СТРАНИЦАХ АМЕРИКАНСКОЙ ПРЕССЫ Н. А. Глущенко Томский государственный университет К середине апреля 1919 г. кампания в пользу признания правительства адмирала А. В. Колчака стала набирать обороты. Военные успехи адмирала только усиливали эту кампанию, порождая надежды на то, что его войска вскоре свергнут советскую власть и освободят Россию от большевиков. На страницах американских газет публикуются материалы, обращавшие внимание читателя на возраставшую силу Омского правительства. В глазах общественности стран Запада создавался позитивный образ Всероссийского Временного правительства в Омске и самого адмирала А. В. Колчака. Последний в одном из интервью категорически отверг обвинения в реакционности своего режима. Обращаясь к читателям, он, в частности, заявил: «Российские патриоты, которые сражаются, чтобы спасти Россию от разрушения большевиками, ошибочно представлены Вам [т. е. Западу – Н. Г.] как реакционеры» [1]. Основной упор американские газеты делали на военные успехи армий Колчака, которые в то время стремительно продвигались в направлении Москвы и Петрограда [2, 3]. В прессе все чаще появляются призывы к признанию Омского правительства союзниками [4, 5]. Вопрос о признании правительства А. В. Колчака активно обсуждался на проходившей в это время в Париже мирной конференции. Американская пресса уловила настроения союзников, которые неразрывно связывали окончательное решение вопроса о признании Омского правительства с успехом масштабного наступления колчаковских войск на Москву. В прессе появляются многочисленные публикации, посвященные ходу этого наступления [6, 7, 8]. В них подчеркивалась необходимость помощи Колчаку оружием и снаряжением. «Захват Москвы – это высший конец, политическая цель, которой должна быть посвящена вся наша воля», – заявил Колчак в одном из интервью западной прессе. Руководителей Антанты и США больше всего беспокоила не сама по себе демократизация омского правления, да и вряд ли они к ней искренне стремились. Для них в тот период главной целью была борьба против большевизма. Заверения от Колчака в «демократичности» требовались им скорее для того, чтобы оправдать признание его режима в глазах общественного мнения стран Запада, расширить помощь, предоставляемую ему. 26 мая Колчаку была отправлена нота, в которой перечислялись условия, выполнение которых гарантировали получение дальнейшей помощи от союзников и само признание. 175 О готовности Омского правительства выполнить условия союзников сообщила «New York Tribune» в номере за 9 июня 1919 г. Она отвела целую полосу проблеме признания правительства Колчака, предварив ее заголовком «Долг союзнических демократий признать Омское правительство!». Газета перепечатала программные заявления А. В. Колчака, в которых он утверждал, что, «будущая Россия будет демократической Россией». Затрагивая тему признания союзниками Омского правительства Л. Корнфилд в статье «Впечатления о Колчаке и его попутчиках» в «The New York Times» от 15 июня 1919 г. отметил: «Безусловно, правительство Колчака жаждало признания иностранных держав. Подобно пророку в своем отечестве, в Сибири это правительство большой популярности не снискало. Зато вместе с признанием из-за границы могут прийти деньги, поставки необходимых вещей, гарантии... И велико было искушение для союзников признать это правительство как единственную работающую альтернативу большевизму в России». Таким образом, анализ публикаций показывает, что весной-летом 1919 г. руководители Антанты и США взяли курс на сотрудничество с режимом адмирала А. В. Колчака, целью которого было усиление натиска на Советскую Россию. Активно цитируемые американской прессой «демократические» заверения А. В. Колчака понадобились для оправдания экономической и военной помощи российской контрреволюции. Неудачи же армий Колчака на фронте, начавшиеся в конце лета 1919 г., зародили сомнения в целесообразности этой политики. ______________________________ 1. Kolchak brands Reds as bandits // Evening Public Ledger. 1919. 16 April. 2. Red armies in retreat // The New York Times. 1919. 20 April. 3. Kolchak army inflicts heavy losses on Reds // New York Tribune. 1919. 22 April. 4. Allies may recognize Omsk government soon // The Evening World. 1919. 8 May. 5. Omsk nearing recognition by Entente chiefs // Evening Public Ledger. 1919. 9 May. 6. Kolchak plans to advance on city of Moscow // The Ogden Standard. 1919. 14 May 7. Kolchak plans move on Moscow // The New York Times. 1919. 15 May. 8. Kolchak ready for advance upon Moscow // New York Tribune. 1919. 15 May. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых 176 НЕБОЛЬШЕВИСТСКАЯ ПРЕССА СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ США В ХОДЕ ИНТЕРВЕНЦИИ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ К. А. Конев Томский государственный университет Как известно, интервенция союзных держав в Россию в период гражданской войны не исчерпывалась одними лишь военнополитическими мероприятиями, существенную роль играла деятельность союзников в сфере экономики и идеологии. Экономическому аспекту интервенции уделялось немалое внимание в историографии, тем не менее, данная проблема представляет немалый интерес. В связи с тем, что в последнее время все больше внимания уделяется культурологическим аспектам, проблемам изучения языка, дискурса, различных символов и образов представляется весьма интересным подойти к уже рассмотренным проблемам с иной стороны. Деятельность интервентов в немалой степени находила свое отражение в многочисленных периодических изданиях, существовавших в рассматриваемый период на территории Сибири и Дальнего Востока. Периодическая печать востока России, содержащая множество разнообразных мнений и оценок, дает богатый материал для исследования различных социальных и политических мифов, образов и риторических приемов, воздействовавших на умы людей. Пресса обращала внимание на множество актуальных проблем, среди которых, бесспорно, нужно отметить и вторжение Антанты и США. Публикуемые материалы, в которых упоминались и оценивались интервенты и их действия, способствовали созданию образа интервенции и интервентов – одного из ключевых понятий в информационно-пропагандистской деятельности небольшевистской прессы. В данной работе хотелось бы заострить внимание на том, как отражалась экономическая деятельность США в ходе интервенции на востоке России в небольшевистской прессе Сибири и Дальнего Востока. После Февральской революции интерес к России со стороны, заокеанских политиков и бизнесменов существенно возрос. Временное правительство активно стремилось к расширению связей с Америкой, в российской печати развернулась дискуссия о возможном сотрудничестве России и США. Сложившаяся, после Октябрьской революции и начала Гражданской войны обстановка на востоке России, богатство региона природными ресурсами и его относительная близость способствовали активизации экономической деятельности союзных держав, прежде всего США и Японии. Наибольшую активность в сфере экономики развернули американцы. Немало газетных и журнальных публикаций было посвящено экономической активности США на территории востока России. Прежде 177 всего, обращалось внимание на связи государственного уровня. Так, значительное внимание уделялось вопросам экономической помощи правительству Колчака. Сообщая о поставках, помощи, предоставлении кредитов колчаковскому правительству со стороны США пресса с одной стороны показывала положительные черты деятельности Америки, формируя тем самым к ней положительное отношение, с другой – стремилась убедить читателя в том, что помощь свидетельствует о всемерной поддержке Сибири в ее борьбе с большевиками, что, в конечном счете, должно было подтверждать легитимность и значимость власти А. Колчака. Весьма важной темой была деятельность американцев на Транссибирской железнодорожной магистрали. Пресса отмечала, что от урегулирования транспорта зависит экономическая жизнь всего региона, успешность помощи союзников, поэтому помощь американцев в деле восстановления Транссиба широко освещалась в прессе и поддерживалась. Однако нередко в газетах выражалось сомнение в эффективности оказываемой помощи, а также выражались опасения в связи установлением союзнического контроля над русскими железными дорогами. Также в прессе проявлялся интерес к контактам на уровне частных коммерческих организаций и кооперативов. Уделялось внимание и связям земств и городов Сибири и Дальнего Востока с Америкой. На страницах газет и журналов появлялись и оценки перспектив сотрудничества с США, делались попытки прогнозов, оценивалась экономическое состояние США и России. Различные издания по-разному относились к действиям американцев. Часть из них положительно воспринимала деятельность США, выступала за активное заимствование заокеанского опыта в плане экономики и тесное сотрудничество. Нередким явлением было противопоставление действий США и Японии, та или иная газета могла выступать за сотрудничество с одной из этих стран. Нередко пресса выражала недовольство. Ставилась под сомнение честность американских дельцов, критиковались высокие цены и низкое качество. Выражались опасения по поводу возможности экономического завоевания края, чему способствовали сообщения о скупке российских предприятий, проникновении американских фирм на рынок, вывозе сырья. Таким образом, анализ реакции прессы на экономическую деятельность США позволяет охарактеризовать, в некоторой степени, отношение общества к политике США в отношении России. Изучение прослеживающихся в периодической печати различных точек зрения на экономическую активность США в регионе позволяет сделать вывод о неоднозначном отношении даже небольшевистской прессы к иностранной интервенции, и оценить роль прессы в процессе формирования отношения общества к интервентам в годы Гражданской войны. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. Н. Шевелев 178 ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ ВРЕМЕННОГО СИБИРСКОГО И КОЛЧАКОВСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВ С КИТАЙСКОЙ ПРОВИНЦИЕЙ СИНЬЦЗЯН Е. А. Прохорова Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Торгово-экономические связи России и Синьцзяна имеют многовековые традиции. В период до XIX вв. торговля России и Синьцзяна развивались без особых осложнений. В XIX – начале XX вв. наметилась тенденция на ее видоизменения. В Российском государстве идут активные процессы индустриализации, что существенно повлияло на номенклатуру экспортируемых в Синьцзянскую провинцию товаров, в которой стала преобладать готовая продукция. Импорт из Западного Китая в основном был представлен сырьем (хлопок, кожи, конский волос, меха). Таким образом, в XIX – начале XX вв., Россия выступала по отношению к Синьцзяну, как страна индустриальная. С началом Первой мировой войны и до начала революционных событий в России произошли изменения в экономике, был сделан упор на военно-промышленное производство, в политической сфере приоритетным стало европейское направление. В связи с этим политическое и экономическое влияние в провинции ослабевает. В новых условиях Западный Китай стал налаживать торгово-экономические связи с Индией, Англией и Центральным Китаем. С началом октябрьской революции и в ходе Гражданской войны в России торгово-экономические отношения с Синьцзяном выходят на новый уровень. Губернатор провинции Ян Цзэнсинь объявляет политику «нейтралитета» в отношении противоборствующих сил. Но социальноэкономическая и политическая ситуации в Синьцзяне заставляют губернатора периодически отходить от провозглашенной политики, и осуществлять торговлю, как с большевиками, так и с их оппонентами. Если торгово-экономические связи Синьцзяна с царской и советской Россией, так или иначе, были предметом пристального внимания исследователей, то взаимоотношения Временного Сибирского и Колчаковского правительств с этой провинцией Китая остались за пределами интересов ученых. Между тем, на основании документов можно констатировать, что белогвардейские правительства вели довольно активные торговые отношения с Синьцзяном. Для этого, например, Временное Сибирское правительство планировало создать пограничный комиссариат «для полосы с округами Тарбагатайским и Алтайским (Западный Китай) и Кобдоским (Монголия)» в июне 1918 г. Планировалось возложить на него 179 обязанности военно-административного характера: военноосведомительскую (получение сведений о размерах товарообмена, падении или повышении промышленного производства и др.), и административноюридическую функции (взаимодействия с китайскими властями по вопросам разрешения конфликтных ситуаций между жителями пограничной полосы и др.). Данные действия, прежде всего, были направлены на прекращение контрабандных торгов и возвращения торговли в правовое русло. Также для этой цели в г. Томске было создано министерство торговли и промышленности во главе с М. А. Колобовым. После переворота А. В. Колчака, 18 ноября 1918 г., практика торговли с Синьцзяном продолжилась. Для этого было создано специальное министерство. В отличии от большевиков, правительство А. В. Колчака основной целью в торговле с Синьцзяном ставило не только обеспечение армии продовольствием и населения, но и обеспечение в будущем российскую промышленность сырьем. Одновременно Колчаковское правительство стремилось найти товары, которые нашли бы сбыт в Синьцзяне (так например, после тщательного анализа был сделан вывод о нехватке в Синьцзяне соды для мыловарения). Также в отличие от советской власти их оппоненты ставили своими задачами: 1. сохранение престижа Российского государства на международной арене, путем увеличения золотого запаса, что должно было укрепить конвертируемость русского рубля; 2. доказать китайцам, что колчаковское правительство имеет не только рубли для торговли с провинцией, но и товары для обмена. В результате можно сделать вывод, что товарообороты были значительны, в рассматриваемый нами период. Белогвардейцы, имеющие больший опыт в торговле, чем большевики, достигли наиболее высоких результатов, о чем нам свидетельствуют значительное число документов. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Шеметова 180 ТЕМАТИКА ГАЗЕТЫ «СОВЕТСКАЯ СИБИРЬ» В КОНЦЕ 1919 – НАЧАЛЕ 1921 Г Ю. А. Алтухова Новосибирский государственный университет Орган Сибревкома и Сибирского областного бюро РКП(б) (затем – бюро ЦК РКП(б)) – ежедневная газета «Советская Сибирь» в конце 1919 – начале 1921 г. являлась главным региональным партийно-советским изданием, освещавшим политику большевиков и внедрявшим принципиально новую, формировавшуюся РКП(б) в условиях гражданской войны идеологию строительства «нового мира». Тематика «Советской Сибири» позволяет выявить основные положения этой идеологии и направления ее претворения в жизнь. Газета выполняла информационную и пропагандистскую функции. Материал печатного органа представлен передовыми статьями, специальными публикациями, разнообразными рубриками и единичными заметками. Наибольшее значение придается содержанию передовых редакционных статей, авторы которых анализировали важнейшие события того времени и призывали совершать конкретные действия. Гражданская война, интервенция и неустойчивое международное положение РСФСР определили тематику передовых полос ноябрьских и декабрьских номеров газеты за 1919 г. С апреля 1920 г. публикации, касающиеся боевых действий на фронтах гражданской войны, отходят на второй план, присутствуя только в рубриках «На красных фронтах», «На дальневосточном фронте», «В стане белых». Тема международного положения РСФСР не теряла своей актуальности на протяжении 1920 г. и первых месяцев 1921, однако, начиная с апреля 1920 г., постепенно уступала свои позиции трудовой тематике (борьба с хозяйственной и транспортной разрухой, трудовые мобилизации, недели помощи фронту, детям, красноармейцам). Условия окружающей жизни требовали попутно освещать решения непрерывно возникавших проблем. В декабрьских номерах за 1919 г. появляются антиколчаковские статьи, подкрепленные призывами сокрушить белогвардейцев, активно пропагандируются успехи Красной Армии на фоне борьбы с эпидемией тифа, обсуждается необходимость учреждения единого агитационного органа и организации культурнопросветительской работы в Сибири, поднимается тема мировой революции, борьбы с контрреволюцией. В преддверии выборов в Омский Совет в апреле 1920 г. печатаются антименьшевистские и антиэсеровские статьи, озвучиваются задачи Советской власти и населения, выборам в Омский совет посвящается отдельная рубрика. Уделяется внимание фабзавкомам, профсоюзам, крестьянству, с каждым месяцем увеличивается 181 число статей о кооперации и об РКП(б). В июне 1920 г. тематика дополняется разъяснениями мер «военного коммунизма». Специальные публикации – это аналитико-агитационные статьи второй и третьей полос, материалы суда над бывшими колчаковскими министрами. В основном представлены статьями о Советской власти и ее деятельности, о противниках большевиков, о социальных слоях и профессиональных группах, о революции и гражданской войне, а также экономическими публикациями. Объясняя создавшееся положение, они концентрировали внимание на конкретных проблемах. Их общая направленность свидетельствует о желании большевиков легитимизировать свою власть, объяснить отношение к ней, привлечь сторонников, обозначить положение отдельных слоев общества (интеллигенция, крестьянство), воодушевить читателей. Передовые статьи и специальные публикации дополнялись информационными рубриками. Газета имела достаточно четкую рубрикацию. К концу 1919 г. насчитывалось около 40 тематических единиц, большинство из которых – постоянные. К середине 1920 г. их насчитывается около 70. Рубрики объединяются в группы: а) военная хроника; б) хроника тыла; в) хроника местностей; г) социальные слои; д) социальные проблемы; е) работа партийных и государственных органов; ж) экономика; з) деятельность карательных органов; и) образование и просвещение; к) духовная жизнь. К концу 1920 г. из газеты исчезает военная хроника («На красных фронтах»), преобладают рубрики экономического характера («Народное хозяйство», «Советская кооперация», «Коммунистические субботники» и т. д.). Изменение рубрикации, как и общего содержания газеты, связано с реализацией Советской властью первоочередных задач: проблема находила решение, рубрика исчезала с полос. Исследование рубрикации позволяет заключить, что Советская власть уделяла особое внимание детям, молодежи и женщинам. Тематика газеты «Советская Сибирь» в конце 1919 – начале 1921 г. претерпевала существенные изменения под воздействием внешних условий в ходе реализации текущих задач РКП(б). Преобладающая в конце 1919 г. тема гражданской войны сменилась темой преодоления хозяйственной разрухи, экономического кризиса послевоенного времени. Постоянно публиковались материалы о международном положении РСФСР и других стран, однако к началу 1921 г. число таких статей сокращается. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 182 ОРГАНЫ УПРАВЛЕНИЯ НАРОДНЫМ ПРОСВЕЩЕНИЕМ В ЗАБАЙКАЛЬЕ В ПЕРИОД ДВР (1920–1922 ГГ.) А. И. Сажина Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита Формирование органов управления образованием и культурным и политическим просвещением взрослого населения Забайкалья в 20-е гг. ХХ века протекало в особых условиях, связанных с проблемами установления и упрочения советской власти в регионе. Реформы народного просвещения, начатые в феврале 1918 г., были свернуты после падения советской власти и приостановлены событиями гражданской войны и внутриполитической нестабильностью края. В этот период разрушалась дореволюционная система образовательных и просветительных учреждений. Создание условий для ее восстановления и развития просвещения взрослого населения стало возможным только после вхождения Забайкалья в состав Дальневосточной республики. Существование этого государства в 1920–1922 гг. позволило снять острую политическую и социальную напряженность на территориях Дальнего Востока и ликвидировать опасность русско-японского военного конфликта мирными средствами. Вместе с этим буферный характер образованного государства и контроль Дальневосточного Бюро РКП (б) за деятельностью правительства ДВР обеспечили его ориентацию на Советскую Россию и преемственность в содержании основных направлений внутренней политики двух государств. Основные принципы образовательной политики были закреплены в Конституции ДВР. Кроме общих демократических преобразований, направленных на создание надсословной, бесплатной и светской школы, правительство республики объявляло своей задачей «предоставить всем ее гражданам… всестороннее образование» [1]. Процесс организации образовательных и просветительных учреждений на территории ДВР передавался в ведение Министерства народного просвещения, осуществлявшего свою деятельность с помощью отделов народного образования. Создаваемые по аналогии с Советской Россией, областные, уездные и волостные ОНО должны были обеспечить руководство делом народного образования на местах [2]. Деятельность по открытию просветительных учреждений (библиотек, клубов и народных домов) также была передана отделам народного образования, которые могли привлекать к ней советские, профсоюзные и общественные организации. Деятельность забайкальских ОНО проходила в очень тяжелых условиях. Восстановление разрушенной сети образовательных и просветительных учреждений края требовало привлечения больших 183 материальных ресурсов, остро стояла проблема нехватки подготовленных педагогических кадров. Несмотря на это в 1920 г. школы, клубы, просветительные кружки и библиотеки создавались на всей территории Забайкалья; создание их зачастую носило «стихийный» характер. Большую роль в этом деле сыграло стремление к просвещению местного населения, на средства которого с 1917 г. содержались все образовательные и просветительные учреждения края. Население самостоятельно изыскивало средства на ремонт, оборудование и содержание помещений, наиболее пригодных для ведения учебных занятий, а также для покупки литературы, канцелярских принадлежностей и оплаты труда учителя. Однако деятельность создаваемых учреждений в связи с отсутствием подготовленных местных руководителей зачастую носила формальный характер и в отчетах уездных ОНО характеризуется как слабая, эпизодическая, «вялая» [3]. В 1920–1921 гг. для руководства работой среди взрослого населения Забайкалья при Областном отделе народного образования был образован специальный политико-просветительный отдел. Как и в Советской России политпросвет должен был взять под свой контроль деятельность образовательных и просветительных учреждений для взрослых (школ, избчитален), целью которой было политическое просвещение взрослых и создание условий для распространения в массах коммунистического мировоззрения. Однако в 1921 г. отдел был ликвидирован по причине сокращения штатов [4]. По-видимому, существование этого отдела было признано нецелесообразным при отсутствии стабильно действующей сети просветительных учреждений. Только в 1922 г., после ликвидации ДВР, было положено начало деятельности по созданию губернского политикопросветительного управления в Забайкалье. В процессе советизации региона, весной 1923 г. началось формирование забайкальского губернского политико-просветительного управления и организация политпросветов при уездных отделах народного образования. Таким образом, можно сказать, что формирование органов руководства народным просвещением в Забайкалье в начале 1920-х гг. проходило в тесной связи с аналогичным процессом, протекавшим на территории Советской России. Однако условия политического и экономического развития региона в этот период наложили свой отпечаток на ход этого процесса, определили трудности его протекания в 1920–1922 гг. ______________________________ 1. Реформа. Чита: 1921. С. 3. 2. Сергеев И. П. Деятельность большевиков в сфере образования. 1917– 1921. М.: 1998. C. 238. 3. ГАЗК. Ф. П-81, Оп. 1. Д. 583, Л. 59–107. 4. Там же. Л. 65. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Мерцалов 184 МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ АППАРАТА МИЛИЦИИ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920–1925 ГГ. Ю. Н. Бойко Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева Проблема государственного обеспечения работников милиции возникла одновременно с созданием ее органов и подразделений. Согласно постановлению Совета труда и обороны (СТО) «О снабжении милиции продовольствием, фуражом и предметами первой необходимости» от 11. 06. 1920 г. весь наличный состав сотрудников снабжался всеми видами довольствия на общих основаниях с частями Красной армии, несущими гарнизонную службу [1]. В условиях послевоенной разрухи и безработицы это обеспечивало относительно устойчивое материальное положение сотрудников милиции, а также приток новых кадров. Содержание милиции и уголовного розыска за счет государства осуществлялось до ноября 1922 г. Однако ввиду сложности социальноэкономического, политического и военного положений, наличия многих острых и неотложных проблем, требовавших безотлагательного решения, возникла необходимость сокращения расходной части государственного бюджета и перевода органов милиции на средства местного бюджета. Этот шаг привел к тому, что финансовое и материальное положение милиции стало ухудшаться, так как губернский бюджет был не в состоянии обеспечивать нужды органов правопорядка [2]. Так прогнозируемый дефицит бюджета Енисейской губернии на 1923г. составлял 5 триллионов рублей при 15 триллионах всех губернских расходов [3]. Как известно, одним из важнейших факторов, оказывающих существенное влияние на эффективное выполнение поставленных задач, является установление действенной системы финансового обеспечения. Однако характерной особенностью на всей территории России начала 1920-х гг. являлась низкая оплата труда милиционеров. Так зарплата младшего милиционера в 1923 г. составляла в среднем 6-7 руб., в то время зарплата квалифицированного рабочего – 51 руб. 37 коп. Это обстоятельство весьма негативно сказывалось на эффективности работы по охране общественного порядка и борьбе с преступностью. Пытаясь исправить положение, руководство страны принимает ряд нормативных актов, направленных на улучшение материальной обеспеченности сотрудников милиции. В июле 1922г. было введено поощрение сотрудников уголовного розыска за счет процентных отчислений с сумм возвращенного имущества [4]. С марта 1923 г. в управление милиции отчисляется 50 % от сумм, взысканных в качестве штрафов по делам, связанным с незаконным изготовлением, хранением и 185 сбытом спиртных напитков и спиртосодержащих веществ. 29 августа 1923 г. ВЦИК установил премирование сотрудников милиции за активную борьбу с лесонарушителями. Однако все эти меры оказались непосильными для губернского бюджета, поэтому с октября 1924 г. содержание милиции перекладывалось на городские и уездные бюджеты. На губернском балансе оставались ГАО (Губернский административный отдел), а также уездные административные отделы. Ввиду отсутствия нормативных актов, регулирующих порядок содержания правоохранительных органов, местные Советы самостоятельно устанавливали порядок процентного отчисления из бюджета на содержание милиции, игнорируя, игнорируя ее запросы. Вследствие убыточного коммунального хозяйства и слабости налоговой системы местные бюджеты были слабы. Местные бюджеты Енисейской губернии также были не готовы к принятию органов милиции на свой баланс, о чем свидетельствует занижение объема выделяемых исполкомами кредитов относительно требуемых милицией в среднем почти на треть (29%) для всех территориальных образований губернии [5]. Причем урезание объема выделяемого финансирования шло по конкретным статьям. Сокращению зачастую подвергались хозяйственные (канцелярские, оперативные, секретные) нужды, а также расходы на обмундирование и амуницию. Никогда не уменьшался фонд заработной платы, так как его сокращение могло бы привести к увеличению текучести кадрового состава милиционеров, а также повышению уровня преступности в среде сотрудников. Данные о финансировании милиции свидетельствуют об отношении к ней со стороны власти как к органу вспомогательному и даже второстепенному. В то время как плохое материальное снабжение сотрудников милиции являлось одним из главнейших препятствий на пути постановки борьбы с преступностью на должный уровень. ______________________________ 1. Собрание узаконений и распоряжений Советского рабочего и крестьянского правительства. 25. 06. 1920 г. № 57. С. 259-260. 2. Шабельникова Н. А. Милиция Дальнего Востока России, 1922– 1930 гг.: Исторический опыт организации и деятельности. Владивосток, 2002. С. 175–176. 3. Красноярский рабочий 30 ноября 1922. № 272. 4. Исаев В. И. Милиция Сибири в 1920-е гг. Новосибирск, 2008. С. 61. 5. ГАКК. Ф. р-874. Оп. 1. Д. 58. Л. 308. Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент О. В. Коновалова 186 КАРЬЕРА Я. К. АБРАМОВА: РОСТ И РЕЗУЛЬТАТЫ АДАПТАЦИИ К СОВЕТСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ 1920–1930-Х ГОДОВ Т. И. Морозова Институт истории СО РАН После окончания гражданской войны в России начался активный процесс становления и развития новых партийных, государственных и общественных институтов. Несмотря на провозглашенный большевиками принцип привлечения широких масс в различные властные и административные структуры, основные управленческие функции оказались сосредоточены в руках узкой группы формировавшейся партийно-государственной элиты. Возникли две взаимосвязанные проблемы: для власти – подбор и расстановка кадров, для потенциальных кадров – адаптация к новой политической ситуации. В этих непростых условиях складывалась карьера председателя правления треста «Сибуголь» Якова Константиновича Абрамова. В конце 1920-х годов он был избран в состав бюро Сибкрайкома ВКП(б) и оказался в числе высших партийных руководителей Сибири, проводивших все решения Центра в регионе. Поэтому изучение жизненного пути, профессиональной карьеры и поведения Абрамова позволит оценить степень его адаптации к советской политической системе того времени. Абрамов родился 13 октября 1895 г. в бедной крестьянской семье в Симбирской губернии. В 1907 г. его родители переехали Сибирь. Несмотря на вполне естественные трудности, обусловленные социальным положением родителей, он медленно, но упорно повышал свой образовательный уровень. Он интересовался естественными науками, историей и литературой, освоил английский и немецкий языки, познакомился с произведениями Ницше, Шопенгауэра, Толстого. В общей сложности Абрамов посвятил учебе 12 лет. В 1916 г. он окончил Томский политехникум и получил специальность техника по горному углю. С октября 1916 г. Абрамов начал совмещать обучение с работой на Риддерских рудниках, а в январе 1918 г. переехал на Судженские копи. Здесь он впервые столкнулся с большевистской и эсеровской агитационной литературой. После чехословацкого мятежа политические симпатии Абрамова склонились в пользу большевиков, а с осени 1918 г. он начал принимать участие в их подпольной работе. От многих товарищей по партии Абрамова отличали не только высокий уровень образования и общей культуры, но и культуры политической и элементарной человеческой порядочности. Весьма характерен такой немаловажный случай. В феврале 1922 г. он успешно прошел партийную чистку, но, тем не менее, по собственной инициативе обратился в комиссию по чистке, заявив о своих идеологических колебаниях летом 187 1919 г. Комиссия удовлетворила его просьбу об изменении партстажа и исправила дату вступления в партию с октября 1918 на октябрь 1919 г. Полученная профессия и принадлежность к большевистской партии определили направление карьерного роста Абрамова: с декабря 1921 г. являлся членом Сибирского бюро ВЦСПС; с мая 1922 г. – председателем Сиббюро ЦК Всероссийского союза горнорабочих (ВСГ); с апреля 1923 г. – председателем Грозненского союза профессиональных союзов; с ноября 1923 г. – членом президиума, а с мая 1925 г. – заведующим тарифноэкономическим отделом ЦК ВСГ; в октябре 1928 г. был назначен председателем правления треста «Сибуголь». Пост главы одной из важнейших хозяйственных организаций Сибири обусловил избрание Абрамова в начале марта 1929 г. членом пленума и кандидатом в члены бюро Сибкрайкома ВКП(б), в июне 1930 г. – членом бюро Сибкрайкома. Прекрасно справляясь со своими обязанностями, он в то же время заметно отличался от остальных представителей региональной партийной элиты. Из 19 членов и кандидатов в члены бюро крайкома, с которыми Абрамову довелось работать на протяжении полутора лет, только пятеро, как и он, имели среднее образование. Но и они в большинстве своем значительно уступали Абрамову по своей квалификации. К тому же Яков Константинович обладал исключительными для номенклатурного партийно-советского работника личными качествами. В конце июля 1930 г. он присоединился к группе членов бюро Сибкрайкома, подписавших письмо на имя И. В. Сталина с просьбой снять Р. И. Эйхе с поста первого секретаря крайкома. После осуждения их поступка специальным постановлением ЦК Абрамов, как и остальные «подписанты», оправдывал свое поведение. Но весьма показательно, что даже в этой ситуации его выступление самим Эйхе было признано наиболее искренним по сравнению с объяснениями остальных подписавших письмо. Крестьянское происхождение, востребованная профессия, участие в большевистском подполье стали объективными предпосылками, а последовательный карьерный рост – наглядным свидетельством начавшейся и довольно успешной адаптации Абрамова к советской политической системе. Однако внутренняя культура и следование принципам человеческой порядочности не позволили ему в полном объеме вписаться в номенклатурную среду, доказательством и печальным итогом чего стало попадание Абрамова в начале 1937 г. в Сталинские проскрипционные списки. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 188 РУССКИЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ В ЛАТВИИ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД Е. В. Тельмикова Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул В начале 20-х годов в Латвии работали десятки русских общественных организаций, и их число продолжало расти. Русские общества были созданы почти всюду, где компактно проживало русское население. В большинстве своем общества носили политический, культурнопросветительный, благотворительный и профессиональный характер. К группе политических организаций можно отнести Национально – демократический союз и Русский национальный союз в Латвии. В качестве программных задач союзы выделили следующее: отстаивание общественно – политических прав и культурно – просветительских интересов русских, проведение в выборные учреждения русских кандидатов. В следующую группу можно выделить культурно – просветительские организации. К ним относятся Рижское национальное объединение, Рижское русское просветительское общество, Русский клуб, Русский сокол. Данные объединения ставили перед собой следующие цели: борьба с культурной отсталостью русских народных масс, пробуждение национального самосознания. Создавались объединения по профессиональному принципу: Союз русских учителей в Латвии, Русское юридическое общество, Общество русских инженеров, Общество русских врачей. Эти организации создавались для защиты интересов своих членов, забота об интеллектуальных и научных нуждах русских граждан русских в Латвии. Больше всего было создано благотворительных организаций. Такие как Благотворительное общество призрения русских бедных, Богадельня Фирса Садовникова, Общество русских эмигрантов в Латвии, Специальный комитет по делам русских эмигрантов и др. Главная задача объединений оказание помощи нуждающимся, прежде всего материальной. Были также и молодежные организации, но они образовывались в основном студенческой среде. Ruthenia, Sororitas Slavia, Tatiana, Общество русских студентов Латвийского университета. Главная цель – объединение всех русских студентов. Наиболее благоприятные условия общественной активности имели место в период существования парламентской республики. В условиях авторитаризма общественная жизнь стала менее активной, некоторые общества, прежде всего политической направленности, были закрыты. Научный руководитель — д-р ист. наук, проф. В. А. Бармин 189 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ФАШИСТСКОЙ ПАРТИИ В МАНЬЧЖУРИИ Н. А. Скорнякова Алтайский государственный университет, г. Барнаул Одной из существенных особенностей российской эмиграции в Китае было наличие здесь хорошо организованной и активно действующей фашистской партии. В Маньчжурии в среде российских эмигрантов царили антисоветские настроения, шли поиски новых социальных идей и новых организационных форм борьбы с советской властью. Белые офицеры, а особенно генералы В. Д. Косьмин и В. В. Рычков, выступали за создание фашистской партии. Эту идею поддержали офицеры и солдаты белой армии, а также многие студенты Юридического факультета (среди них был и К. В. Родзаевский) в Харбине. Маньчжурия стала главной базой русской фашистской идеологии. Это объясняется, во-первых сосредоточением здесь крупных сил белого движения, поддерживаемых российским эмигрантским студенчеством, а во-вторых близостью государственных границ СССР, что давало возможность вторгаться за его пределы. В 1922 г. на Юридическом факультете Харбинского института была организована Российская фашистская организация. Основной базой РФО стал Русский клуб. Он привлекал к себе внимание многих эмигрантов, так как здесь проводились различные политические доклады и сообщения на различные темы, читались лекции о текущем положении СССР. При клубе были открыты курсы автомобиля, кройки и шитья, стенографии, бухгалтерии и японского языка. Теперь РФО насчитывала уже несколько тысяч участников, правда большинство из вновь пришедших не собирались вести войну с СССР. Фашистская организация для них была местом встречи с русскими людьми, местом, где они могли повысить уровень своей образованности, провести досуг. 26 мая 1931 г. в Харбине на Первом съезде русских фашистов, РФО была преобразована в Русскую фашистскую партию, генеральным секретарем стал К. В. Родзаевский. РФП ставила своей задачей осуществление национальной революции в России, свержение Советской власти и установление фашистской диктатуры. В 1932 г. Япония, оккупировав Северо-Восточный Китай, создала здесь марионеточную «империю Маньчжоу-го». С этого времени начинается активная антикоммунистическая деятельность русских фашистов. Фактически задачи партии остались теми же, но с одним значительным дополнением – путь к освобождению России лежит через сотрудничество фашистов с Японией. 190 В 1934 г. были созданы дочерние организации при РФП – Российское Женское Фашистское Движение, Союз Юных Фашистов-Авангард, Союз Юных Фашисток-Авангард, Союз Фашистских Крошек. В дочерних организациях шла жесткая идеологическая работа, но кроме этого велось и моральное воспитание русских фашистов, они должны «верить в Бога, любить Россию и уважать Труд». Члены РФП часто использовались для «внутрисоюзной борьбы» – поставляли агентов для японской разведки, которые потом засылались в СССР со шпионско-диверсионными целями. В 1936 г. японцами был организован «Первый фашистский отряд спасения Родины». Вскоре он был уничтожен частями НКВД в районе станции Амазар. В 1937 г. в Харбине была создана особая секретная «школа организаторов», готовившая руководителей подрывной работы на территории СССР. Следует отметить, что авторитет РФП в сравнении с 1920-ми годами значительно упал. В глазах российских эмигрантов члены партии превратились «в составную часть японо-маньчжурской мафии в Маньчжоуго, вовлеченной во все грязные дела японской военщины. Но ряды русских фашистов пополнялись из среды русской молодежи, веривших в возвращение на Родину, путем свержения власти Советов. Подводя итог деятельности РФП в Маньчжурии, можно заключить, что она была одной из самых организованных эмигрантских партий на Дальнем Востоке. Русские фашисты имели четкую идеологическую программу, конкретные цели и задачи, вели активную антисоветскую борьбу, получали поддержку аналогичных организаций в других странах. В то же время в среде белой эмиграции существовало очевидное неприятие РФП, прежде всего, из-за ее неразборчивости в средствах (вплоть до преступлений), верноподданнического служения японским властям. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин 191 О ВСЕОБЩЕМ ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ОБУЧЕНИИ ВОЕННОМУ ДЕЛУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ А. М. Гагарина, И. В. Алексеева Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита Первые месяцы войны выдались сложными: огромные потери, которые понес СССР, казались невосполнимыми. Личный и командный состав погибал, сражаясь за Родину. На фронт уходили мобилизованные солдаты и добровольцы. Новобранцев, шедших на фронт, приходилось обучать в поездах, на станциях, в вагонах: Красной Армии требовались опытные, знающие, подготовленные солдаты. Исторические источники по всеобщему военному обязательному обучению указанного периода хранится в фондах Государственного архива Забайкальского края (ГАЗК). Анализ этих данных позволяет с различных сторон подойти к исследованию темы, ввести в научный оборот ранее неопубликованный материал. Автором в основном использовались фонды П-3 (Читинский обком КПСС), П-37 (Отчеты райкомов ВЛКСМ). Действующая армия требовала непрерывного пополнения войск подготовленным командным и рядовым составом. Поэтому в первые дни войны советскими органами власти было принято решение об организации изучения военного дела трудящимися. 23 июня 1941 г. ЦК ВЛКСМ принял постановление «О мероприятиях по военной работе в комсомоле». Он потребовал от всех комсомольских организаций, от каждого комсомольца удесятеренной бдительности, дисциплины, организованности, серьезного изучения военного дела, готовности с оружием в руках выступить на защиту Родины. Осознавая сложившуюся ситуацию, 17 сентября 1941 г. Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР», положившее начало широкому охвату военным обучением трудящихся и молодежи. Всевобуч стал одним из мощных источников пополнения войск резервами. Комсомольские, профсоюзные и спортивные общества активно участвовали в процессе подготовки и организации всеобщего обучения. Курсы проводились по 110-часовой программе. Выполняя постановления ГКО, районные партийные организации ВКП(б) требовали создания при школах, клубах, трудовых коллективах различных обществ по подготовке военному делу: ГСО (Готов к санитарной обороне), РОКК (Российское общество Красного Креста), ПВХО (Противовоздушная и химическая оборона) и другие. В августе 1941 г. была завершена работа по созданию групп самозащиты, подразделений народного ополчения, курсов и кружков. С 1 октября этого 192 же году было введено постановление ГКО об обязательном военном обучении допризывников и военнообязанных запаса. Всевобуч должен был осуществляться вневойсковым порядком, без нарушения работы предприятий и учреждений. Ответственность за организацию всеобуча возлагалась на Народный комиссариат обороны СССР. Архивные документы свидетельствуют, что в Читинской области прошли пять очередей всевобуча, прежде всего для населения мужского пола. Организация всеобуча подлежала жесткому контролю со стороны областных партийных органов. Состояние всевобуча контролировали Малышев заведующий военным отделом и Кузнецова И. А. секретарь Читинского обкома партии. Оценивая подготовку всевобуча в ноябре 1941 г., он докладывал, что «по области дело обстоит вполне удовлетворительно». Однако, он выявил ряд негативных фактов: ошибки укомплектовании учебных пунктов (командиры не соответствовали занимаемым должностям), отсутствие дисциплины, недостаточную требовательность к бойцам всеобуча со стороны командиров подразделений. К началу занятий весной 1942 г. учебные пункты всеобуча были подготовлены лучше, чем осенью 1941 г. В августе-сентябре 1942 г. «закончилась подготовка бойцов второй очереди. На смену им на военноучебные пункты поступало новое пополнение». Главная особенность подготовки бойцов второй очереди заключалась в том, что подготовка прошла более успешно. При выпуске на военно-учебных пунктах все бойцы на 100 процентов сдали зачеты. Всевобуч 3-й очереди провели в сроки и с высоким качеством учебы. На основании приказов Читинского и Амурского облвоенкомата с 1 марта 1943 г. начало обучения бойцов всевобуча четвертой очереди по июль месяц. В отдельных районах в третьей и особенно четвертой очередях занятия проводились с отрывом от производства по причине незначительного количества подлежащих обучению в населенных пунктах и большой разбросанности их. В июле 1943 г. началась 5 очередь всевобуча. Особенность комплектования подразделений 5 очереди всевобуча в том, что занятиями должны были быть охвачены все военнообязанные с 1926 г. рождения до 50-летнего возраста, которые до этого времени по каким-либо причинам не проводили учебу в системе всевобуча. Поэтому учитывали буквально каждого военнообязанного, для того чтобы полностью охватить всевобучем всех в районах ранее не обученных. Всего по области было организованно в первые очереди обучения более 700 учебных пунктов и в последующие – около 300, с привлечением для обучения более 1800 чел. командно-начальствующего состава. Согласно нарядов забфронта и Амурского облвоенокмата по области в период 1–4 193 очереди подлежало обучению бойцов-стрелков – 57486 чел., обучено – 53423 чел. Полностью выполнить наряды не представилось возможным по причине того, что в период обучения в течение всех четырех очередей часть обучаемого контингента была призвана в армию. Таким образом, в период Великой Отечественной войны в Читинской области, как и по всей стране, шла всемерная подготовка кадров, знающих начальное военное дело, не только в специализированных учебных заведениях, но и в самодеятельных пунктах всевобуча, которыми руководили коммунисты и комсомольцы райвоенкоматов, инструктора Осоавиахима. ______________________________ 1. Очерки истории Восточного Забайкалья. Читинская область. Т. 2 / Под ред. Н. В. Гордеева. Чита: Экспресс-издательство. 2007. 240 с. С. 71 2. Там же. С. 71. 3. Гагарина А. М., Всеобщее военное обучение в Нерчинско-Заводском районе в 1941 г. // Студенческие чтения. Чита. 2009. С. 160. 4. ГАЗК Ф. П-3. Оп. 1. Д. 1108. Л. 33. 5. Там же. Д. 971. Л. 40. 6. Там же. Л. 41. 7. Там же. Л. 42. 8. Там же. Д. 1108. Л. 34. 9. Там же. Д. 1075. Л. 108. 10. Там же. Ф. П-66. ОП. 1. Д. 111. Л. 56. 11. Бухаров В. Будем лыжниками! Советы бойцу всевобуча // Забайкальский рабочий (Чита). 1942. 24 окт. С. 3. 12. Шабрихин И. Всевобуч // Забайкальский рабочий. 1942. 10 март. С. 3. 13. Шабрихин И. Всевобуч // Там же. 2 сент. С. 3. 194 РОСТ ПРЕСТУПНОСТИ В НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ В ПЕРВОЕ ПОСЛЕВОЕННОЕ ВРЕМЯ (1945 – НАЧАЛО 1946 ГГ.) Р. Л. Собинов Новосибирский государственный университет В работе рассмотрены основные криминогенные факторы, динамика и структура преступности в Новосибирской области в первое послевоенное время. Динамика преступности испытывала на себе определенное влияние как со стороны причин и условий роста преступности, так и со стороны изменений в уголовном законодательстве, являвшихся рефлексией государственной власти на всплеск и размах криминогенности. Великая Отечественная война и приоритетное развитие военнопромышленных предприятий привели к катастрофическому положению сельского хозяйства, нехватке трудоспособных работников мужского пола, продовольственному и промышленному дефициту, увеличению хищений на производстве и в торговле, оживлению спекулятивного элемента и теневого рынка. Одним из следствий ухудшения экономического положения в регионе стал высокий уровень преступности. Основными криминогенными факторами, рожденными социальнодемографическими и экономическими условиями являлись: 1) большое количество вынужденных и принудительных мигрантов, бывших заключенных; 2) демобилизованные с фронтов Великой Отечественной войны военнослужащие; 3) увеличение нелегального владения огнестрельным оружием, попадавшим в регион с демобилизованными военнослужащими; 4) бродяжничество, нищенство и беспризорность. Характерной чертой послевоенного времени в СССР стало падение нравственных ценностей, которое проявлялось в девиантном поведении населения: правонарушениях, хулиганстве, безразличии к общественной морали, духовным традициям страны и т. п. Благоприятной средой, постоянно подпитывающей преступный мир, выступала социальноучетная категория «бывших заключенных. Множество людей, прошедших исправительно-трудовые, а также и проверочно-фильтрационные лагеря, сталкивалось на воле с серьезными проблемами устройства на работу и отсутствием жилья. Криминогенную обстановку стимулировала быстро распространившаяся среди населения тюремная субкультура, пьянство. Анализ материалов собраний первичной партийной организации городского отдела милиции города Новосибирска позволяет сделать вывод о том, что сами работники милиции в качестве криминогенных факторов указывали: 1) увеличение преступного элемента из-за амнистии и недостаточное наблюдение за ним; 2) приток демобилизованных военнослужащих; 3) тяжелые социально-экономические условия. Среди условий, осложнявших борьбу с преступностью, назывались слабая работа 195 правоохранительных органов вследствие «кадрового голода» в органах внутренних дел и недостаточная работа с «общественностью». Приводимая в документах отчетность как будто говорила об обратном. По данным областного управления милиции за 1945 г. раскрываемость особо опасных преступлений была высокой: проявления бандитизма, разбоя и грабежи оказывались раскрытыми на 80 %, убийства на 79 % и кражи на 82 %. Однако реальность оказывалась иной. Так, по состоянию на 1 апреля 1946 г. на остатке нераскрытых преступлений областное управление милиции числило 16 грабежей, между тем отделом по надзору за органами милиции прокуратуры Новосибирской области только по половине районов области рассматривалось 18 дел о нераскрытых грабежах. Данные милицейской статистики и надзорных за органами МВД структур вступали в противоречие друг с другом по основным показателям. Например, в докладе за 2-ой квартал 1945 г. следственный отдел областной прокуратуры не отмечал роста грабежей, разбоя и краж, тогда как по данным областного управления милиции количество грабежей увеличилось с 13 в 1-ом квартале до 23 во 2-ом квартале, а количество краж по милицейским сводкам выросло с 394 до 435 соответственно. Это происходило потому, что при составлении отчетного доклада о работе за 2-ое полугодие 1945 г. отдел по надзору за милицией, как и следственный отдел прокуратуры, анализировал состояние преступности по статистическим данным не о числе совершенных преступлений, а о количестве лиц, преданных суду. Отсюда и проистекал вывод о том, что во 2-ом полугодии 1945 г. в сравнении с первым произошло уменьшение убийств – на 14,8 %, бандитизма, разбоя и грабежей – на 36,2 %. Этот вывод противоречил данным областного управления милиции, согласно которым во 2-ом полугодии количество грабежей, случаев разбоя и бандитизма не уменьшилось, а увеличилось до 95 против 38 в 1-ом полугодии 1945 г. Убийства также возросли: с 14 в 1-ом полугодии до 32 во 2-ом полугодии 1945 г. [1]. Между тем на протяжении 1945 г в Новосибирской области количество особо опасных преступлений увеличивалось и в 3-ем квартале достигло 803 против 440 в 1-ом квартале 1945 г. Устойчивый рост преступности в регионе в первые послевоенные месяцы был закономерным следствием условий и факторов, отмеченных выше. ______________________________ 1. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-20. Оп. 1. Д. 344. Л. 11–15. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников 196 ПЕРВЫЕ ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ В РЕСПУБЛИКЕ БУРЯТИЯ В 1994 ГОДУ Н. М. Митыпова Новосибирский государственный университет После распада Советского Союза Российская Федерация оказалась в тяжелом политическом кризисе. Но затем в ней произошли серьезные изменения в политической, экономической и социальной сферах. Бурятия как субъект Российской Федерации не стала исключением. Республика, как и страна в целом, нуждалась в политической стабильности. Особенно необходимы были коренные преобразования в системе власти. В принятой 22 февраля 1994 г. Конституции Республики Бурятии был введен пост Президента республики. В первый день работы XVI сессии Верховного Совета РБ была назначена дата выборов ее первого Президента – 19 июня 1994 г. Основными кандидатами на пост главы Республики были А. С. Иванов, С. Д. Намсараев, Л. В. Потапов и В. А. Шаповалов. По итогам первого тура выборов борьбу продолжили А. С. Иванов и Л. В. Потапов. В результате второго тура выборов уверенную победу одержал Л. В. Потапов, набравший 71,71%, а его соперник – Иванов А. С. – получил 24,9%. Таким образом, Л. В. Потапов стал первым Президентом Республика Бурятия и одновременно Председателем ее правительства. Это результат во многом был обеспечен благодаря тому, что к тому времени Л. В. Потапов имел многолетний опыт работы на высоких руководящих должностях. Накануне выборов Л. В. Потапов являлся Председателем Верховного совета РБ. Большая часть населения республики высказала ему свое доверие и проголосовала за него, поскольку видела в Л. В. Потапове человека, способного решить назревшие проблемы республики. Выборы 1994 г. для Бурятии были серьезным шагом вперед, благодаря которому население смогло принимать активное участие в политической жизни республики, в результате которых впервые был избран Президент Бурятии и установлена президентская власть. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 197 СОБЫТИЯ В ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ В 1994-1996 ГОДАХ: К ВОПРОСУ О ФАКТОРАХ, ПОВЛИЯВШИХ НА ФОРМИРОВАНИЕ ПОНЯТИЙНОГО АППАРАТА В ОТЕЧЕСТВЕННОЫЙ ИСТОРИОГРАФИИ 1990-Х ГОДОВ К. С. Щеглов Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул События, происходящие в Чеченской республике в 1994–1996 гг. сразу вызвали интерес в научной среде. За прошедшее время появилось большое количество исследований по изучению событий, происходивших на Северном Кавказе в конце XX в. Однако в силу разных причин до сих пор в отечественной историографии эта тема не получила полного освещения, нельзя говорить и о согласованности ученых в используемом методическом и методологическом арсенале, понятийном аппарате и терминах. Анализ значительного корпуса исторических исследований позволяет говорить: 1. процесс формирования понятийного аппарата прошел два этапа: «по свежим следам» в 1994–2000 гг. (о нем пойдет речь в данном материале) и период аналитического осмысления в 2010-е годы; 2. проходил в условиях междисциплинарного обмена мнениями в силу сложности и многофакторности. Для первого этапа изучения в 1994-2000 гг. характерно большое влияние средств массовой информации; действующих политиков и государственных деятелей; активистов правозащитного движения. Можно утверждать, что в их информационной среде формировались первые оценки, вводились понятия и термины, которые позже в той или иной степени использовались исследователями. В частности, в сборниках материалов ИТАР–ТАСС (Чечня в пламени сепаратизма, 1998; Чеченский кризис: Испытание на государственность,1995), используются понятия «военные действия», «война», «разгром правительственными войсками организованной вооруженной системы», а так же «чеченский кризис». Среди правозащитников выделялись резкий критик политики Кремля в Чечне С. А. Ковалев и активисты правозащитной организации «Мемориал» (многотомник «Россия-Чечня: цепь ошибок и преступлений»). В их среде часто использовался термин «чеченская трагедия». Их оценки, в значительной степени, совпадают с оценками политических деятелей сначала Чеченской, затем самопровозглашенной Республики Ичкерия. Например, Лема Усманов в работе «Непокоренная Чечня» (1997) пытается обосновать понятия «военные действия» и «война». Большую роль в осмыслении происходящих в Чечне событий на этом этапе сыграли действующие российские политики. Так, советский и российский политический обозреватель В. Ю. Зорин в книге «Чечня: 198 кремнистый путь к миру: дневник не для себя» квалифицирует эти события как «чеченский конфликт» или просто «конфликт» (1997 г.). Особенностью данного этапа являлся контраст между активностью СМИ, политиков и правозащитников и своеобразным «молчанием» ученых, в т. ч. историков. За эти годы вышло незначительное количество работ. Анализируя их можно обратить внимание на то, что в первую очередь откликнулись исследователи втянутые в решение государственных задач и проблем в условиях активных подвижек советского общества в период распада СССР и следующих за ними событий. Например, рост национального сознания послужил стимулом для проведения этнологических исследований. Одно из первых исследований было проведено д-р ист. наук, проф., директором Института этнологии и антропологии РАН им. Н. Н. Миклухо-Маклая (с 1989 г.), действительным членом РАН В. А. Тишковым. Став в этот период министром по делам национальностей Российской Федерации, антрополог делает попытку разобраться в чеченских событиях 1994–96 годов в ряде работ (Геополитический анализ чеченского кризиса и Реквием по сепаратизму / Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов, № 11, 1997; № 24, 1999) называет события в Чеченской республике «чеченским кризисом» и использует понятие «конфликт». Потребностями государственной практики объясняется и первые исследования в сфере юридических наук. Рассматривая события 1994– 1996 гг. с позиций правопорядка, канд. юр. наук М. З. Фейгин в работе «В западне» (1999 г.) сначала использует понятие «операция против Чечни в 1994–1996 гг. «, со страницы 35 – «война». К этому же времени относятся и первые обобщающие работы практикующих политологов, например, д-р полит. наук А. Н. Савельев анализируя события 1994-96 гг. в работе «Огонь по своим» (19. 09. 1996), применяет к событиям в Чечне – «Чеченская война», а в 1999 г. публикует уже статью «Истоки Чеченской войны» (28. 03. 1999). Таким образом, при разнообразии понятийного аппарата и некоторой дисциплинарной специфики можно выделить тенденции формирования группы понятий, связанных с терминами «конфликт» (этнополитический конфликт) и «кризис» и расширению оценок понятий «война» (чеченская, русско-чеченская, российско-чеченская) и «военные действия». Более эмоциональный обыденный контекст содержится в термине «трагедия». Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. А. Демин 199 ДЕЛИМИТАЦИЯ И ДЕМАРКАЦИЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОЙ ГРАНИЦЫ (1990–2000-Е ГГ.) Т. В. Сниткина Институт истории СО РАН Территориальная проблема между Россией и Китаем – наследие как российского, так и советского прошлого. Нормализации российскокитайских взаимоотношений на рубеже 1980–1990-х гг. способствовали двусторонние встречи и визит М. С. Горбачева в 1987 г. в КНР. Инициатива о необходимости урегулирования территориальных разногласий между Китаем и Россией традиционно исходила со стороны Китая. Россия, соглашаясь обсуждать территориальную проблему, рассматривает это как дружественный шаг к нормализации российско-китайских отношений. Решение территориального вопроса подразумевает делимитацию и демаркацию границы на ее западном и восточном участках. По западной части границы (50-километровый участок в районе плоскогорья Укок) разногласий не возникало. По соглашению от 3 сентября 1995 г. западный участок проходит по водоразделу на пограничном горном хребте. Постановлением Правительства РФ от 22 ноября 1997 г. о демаркации границы на этом участке были установлены пограничные знаки, тем самым определено точное положение водораздела. Таким образом, делимитация и демаркация западного участка границы были произведены за два г. Основные разногласия были на восточной части границы. Сначала СССР, а затем и РФ признали наличие факта спорных территорий именно на этом направлении. Первым документом, заложившим основу для решения «оставшихся от истории спорных вопросов», стало соглашение от 16 мая 1991 г., которым был подтвержден статус российско-китайской границы, за исключением нескольких участков (острова Большой, Тарабаров и Большой Уссурийский). Спорные острова де-юре оставались в зоне влияния РФ до определения их статуса в ходе дальнейших демаркационных процессов. В начале 1990-х гг. была создана двусторонняя демаркационная комиссия по урегулированию статуса островов. В течение пяти лет разрабатывался механизм решения спорных вопросов. Распоряжением Президента РФ от 2 февраля 1996 г. комиссии было поручено завершить демаркационные работы и ускорить решение вопроса о подписании рамочного соглашения с КНР, что нашло отражение в следующем этапе. В 1997–2004 гг. демаркационной комиссией был разработан комплекс делимитационных документов. Базовым нормативным актом стало постановление Правительства РФ от 14 мая 1997 г. о ходе демаркации российско-китайской границы, которое предусматривало поиск решения территориальных разногласий. Хозяйственное использование остров, 200 находящихся в совместном управлении, регулировалось межправительственным соглашением от 7 ноября 1997 г. Таким образом, в 1990-е гг. была заложена нормативно-правовая база, способствовавшая исторически и юридически обоснованному переходу к демаркации. Собственно демаркационный этап решения территориальной проблемы пришелся на 2000–2010-е гг. Статус спорных островов (в пользу КНР) был урегулирован дополнительным соглашением по границе от 14 октября 2004 г. В мае 2005 г. документ ратифицирован обеими сторонами. Летом 2008 г. главами МИД РФ и КНР был подписан дополнительный протоколописание границы, по которому были обозначены все пограничные столбы, а спорные территории перешли под юрисдикцию КНР. В 2006 г. было подписано межправительственное соглашение о режиме границы, в рамках которого создана совместная приграничная комиссия. В компетенцию этой комиссии входил весь спектр приграничных вопросов (делимитация, режим границы, хозяйственная деятельность и пр.). В развитии этого решения летом 2007 г. вышло постановление Правительства РФ, которым обозначались функции МИД, силовых министерств и органов власти приграничных регионов в рамках работы этой комиссии. За 2007–2011 гг. состоялось пять закрытых заседаний. Таким образом, несмотря на урегулирование территориальных разногласий между РФ и КНР, статус комиссии как постоянно действующей свидетельствует о том, что весь комплекс вопросов по приграничной тематике еще не решен. В постсоветский период был подписан массивный пласт соглашений и распоряжений, которые, в конечном счете, урегулировали пограничные споры и способствовали ликвидации потенциальной угрозы безопасности России. Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент Н. Н. Аблажей 201 МОДЕРНИЗАЦИЯ ГРАНИЦЫ РОССИИ И КАЗАХСТАНА НА УЧАСТКЕ АЛТАЙСКОГО КРАЯ В 2000-Е ГОДЫ: ФОРМИРОВАНИЕ И БЕЗОПАСНОСТЬ В. А. Кириленко Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул В 1990-е годы, после распада СССР и образования независимых республик, политика правительства в отношении укрепления границ была слабо организованной. Перед Россией стояли задачи разграничения с новыми суверенными государствами и укрепление собственных внутренних рубежей. Пограничное положение с Центральной Азией несло опасность распространения наркотиков из Афганистана и Таджикистана, контрабанды товаров и т. д. Исходя из оценки обстановки в районе российско-казахстанской границы, в целях обеспечения безопасности остро возникла необходимость охраны российско-казахстанской границы. Для координации всех аспектов функционирования границы в 1997 г. были образованы отделы пограничной стражи Юго-восточного регионального управления ФПС России, которые с 2004 г. были переименованы в Пограничное управление ФСБ России по Алтайском краю. Пограничники заступили на охрану новой государственной границы в чистое поле: никаких атрибутов государственной границы здесь не было. На примере приграничного участка Угловского района в Алтайском крае показывается модернизация государственной границы. Автор исследования проводила интервью в приграничье Угловского района Алтайского края. В интервью принимали участие 9 человек в возрасте от 30 до 50 лет. Один из основных вопросов интервью заключался в том, что в связи с образованием суверенного государства Казахстан ощущались ли изменения в режиме работы границы в 1990-е гг. Большинство респондентов сказали, что Казахстан и Россия были как одно государство. И лишь один респондент отметил, что изменения наблюдались, а именно – начала работать таможня. Граница в 1990-е годы не была укрепленной, и режим ее работы не был четко обозначен для населения. Существовали лишь отдельные отряды Пограничной стражи в с. Угловское, которые в силу слабости и малочисленности этой структуры не могли охранять участок протяженностью в 200 км. Граница была фактически открытой. Довольно интересный ответ последовал на вопрос о соблюдении правил приграничного режима. Респондент ответил, что «правила сейчас соблюдаются!» – Однако далее респондент дает информацию о том, что в начале 2000-х годов они незаконно пересекали границу, «ездили ночью, фары на машине не включали, чтоб никто не видел, везли с собой лук, лапшу, масло и водку». 202 Нами также были опрошены сотрудники пограничной заставы в с. Павловка Угловского района, которые интервьюировались в 2010 г. На вопрос о том, какие нарушения режима границы были наиболее частыми на первоначальном этапе обустройства границы, эксперты отмечают, что наиболее частые нарушения – это перевоз ТНП (товаров народного потребления) в обход таможенных постов через границу в неустановленных местах, так же перегон скота и алкогольная продукция казахского производства (спирт, водка, коньяк). По мнению респондентов, положение меняется с середины 2000-х годов. На вопрос о том, как изменилась ситуация в приграничье в 2000-е, все респонденты отвечают, что государственная граница начинает охраняться с обеих сторон пограничниками Российской Федерации и Республики Казахстан. Лишь один интервьюируемый уточнил, что именно в начале 2000-ых годов изменений было мало, только к середине 2000-х граница стала работать как отлаженная система. Опираясь на мнение респондентов, можно сделать вывод, что к началу работы Пограничной службы, когда пограничники приступили к обустройству границы, она все же оставалась прозрачной. Ситуация меняется к середине 2000-х годов. Приоритетным направлением государственной политики является укрепление границ. Поэтому наблюдаются существенные изменения в режиме работы границы. Сотрудники пограничной заставы считают, что обустройство пограничной территории ведется собственными силами. Строятся заборы из КЦП (колючей проволоки) и МЗП (оградительные заборы) на тех участках, где раньше проходила дорога. Вся граница на данном участке обозначена противотранспортными рвами. Также в приграничной зоне ведутся разъяснительные мероприятия с гражданами и организациями о поведении жителей приграничной зоны. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. Н. Цыряпкина 203 СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ ЖИЛИЩНЫЙ ВОПРОС В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ НОВОНИКОЛАЕВСКА (ЛЕТО – ЗИМА 1918 Г.) М. В. Питателев Новосибирский государственный университет Мятеж Чехословацкого корпуса в конце мая 1918 г. в Новониколаевске привел к возвращению местной власти в руки городской думы и управы. Одной из острейших проблем, встававших перед ними, стал жилищный вопрос. Поток беженцев, прибывавших в Новониколаевск, постоянно возрастал. В среднем летом 1918 г. через Новониколаевск следовало до 20 тыс. переселенцев в месяц. В городе, рост населения которого еще до войны опережал объем строительства жилых зданий, обострился квартирный кризис. Одной из его наглядных примет стало появление в газетах объявлений о сдаче «углов» – одной комнаты нескольким семьям. Многие беженцы были вынуждены ютиться в пристанционных постройках и других такого же рода неприспособленных помещениях. Следствием отсутствия жилья стало распространение самовольного строительства глинобитных домов и деревянных бараков, причем не только на окраинах, но и в центральной части города. В думу и управу стали поступать жалобы владельцев предприятий, городского лесничего и городского агронома на многочисленные нарушения, допущенные при строительстве таких домов. 10 июня 1918 г. городская управа приняла решение создать жилищную комиссию, выработать план застройки новых кварталов и учредить надзор за незаконным строительством. Однако произвести оперативно эти решения в жизнь оказалось невозможно из-за отсутствия в штате управы достаточного количества сотрудников. Для регулирования жилищного вопроса были созданы уплотнительная, оценочная и примирительная комиссии, в составе которых были представители органов местного самоуправления, военного ведомства, союзов домовладельцев и квартиросъемщиков. 28 сентября управа утвердила санитарные нормы для регулирования жилищного вопроса. Утверждение постановления об учреждении в Новониколаевске должности мирового судьи вышестоящими инстанциями затянулось до октября 1919 г. Несогласованность действий комиссий и фактическое самоустранение от участия в их работе домовладельцев привели к образованию единой жилищной комиссии решением думы от 18 октября для координации действий по всем пунктам. 204 Технический отдел управы столкнулся с беспрецедентным количеством поступивших от домовладельцев заявок на проведение технической экспертизы жилого фонда, в первую очередь – для оценки степени ветхости имеющихся зданий. В связи с этим со 2 ноября была введена оплата экспертизы, начался пересмотр тарифных ставок. Жилищной комиссии было предоставлено право выселения жильцов с занимаемой жилплощади в случае необходимости капитального ремонта. Большинство зданий, подвергшихся экспертизе, было признано пригодным для жилья. Квартирный налог, собранный большевиками, был принят в счет причитающегося к уплате сбора. Недостаток стройматериалов в городе существенно затруднял застройку усадебных участков, сданных в аренду по жеребьевке. На основе решения земельной комиссии думой было вынесено постановление о продлении срока аренды до 1 ноября 1919 г. Решение правительства о назначении Новониколаевска распределительным пунктом вызвало протест гласных думы, осознававших отсутствие гарантий приема беженцев городами Восточной Сибири, а также стремившихся не допустить реквизиции школ для нужд военного и других ведомств. В качестве ответа выдвигалось требование сделать распределительным пунктом более крупный город, например, Омск или Челябинск. Также городской управе было предложено принять меры по переселению беженцев из города в сельскую местность. Оставшиеся в городе беженцы лишались пособия. Помещений для расквартирования войск также не хватало. 28 сентября управа обсудила вопрос о расквартировании чинов топографического училища, 18 октября поступила просьба о выделении 300 комнат и квартир для нужд военного ведомства, были реквизированы дом «Обского кооператора», Коммерческий клуб и синематограф «Диана». Войска ютились в уплотненных квартирах горожан, в различных учреждениях и в эшелонах, стоявших на станции. Неоднократно поднимался вопрос о выводе части войск из Новониколаевска для снижения тяжести сложившегося положения. «Демократическому» местному самоуправлению города не удалось добиться решения простейших проблем, связанных с жилищным вопросом. Содержание жилищного фонда оставалось убыточным, а финансирования со стороны органов государственной власти не поступало. Крупнейшей статьей расхода оставалось военное ведомство. После прихода к власти адмирала А. В. Колчака началась смена власти на местах. 30 декабря 1918 г. в думе состоялось обсуждение ситуации в городе, было принято решение обратиться к правительству с требованием возврата израсходованных на содержание войск средств. Но решение вопроса затянулось, тем более что в начале 1919 г. было приступлено к подготовке новых выборов гласных. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин 205 ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН В КРЕСТЬЯНСКОМ ОБЩЕСТВЕ В КОНТЕКСТЕ СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ 1920-Х ГГ: ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ И. Т. Верещагина Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Установление советской власти на территории бывшей Российской империи повлекло за собой многочисленные изменения, коснувшиеся всего населения страны. Одной из черт социальной политики новой власти стало изменение положения женщин в обществе, в частности повышение их статуса, который стал бы одинаковым наравне с мужчиной. Отражение действительности 20-х гг. XX века встречается в материалах местной периодической печати, где ярко иллюстрируются как существовавшие проблемы среди сельского населения, так и попытки решения этих проблем со стороны властей. Массовым явлением 1920-х гг. стали женские собрания, с помощью которых женщины впервые стали обсуждать интересующие их вопросы, выносить их на всеобщее обсуждение. О таких собраниях активно рассказывают газеты: «...Первое время, не имея практического опыта, на собраниях ставились общие, отвлеченные доклады. Благодаря этому крестьянки мало интересовались работой и неохотно посещали собрания. Теперь дело резко изменилось. На собраниях в большинстве разбираются чисто местные вопросы: доклады сельсоветов, кресткомов, кооперативов, сельскохозяйственные по животноводству, о школах и т. д. Все эти вопросы живо интересуют женщин, и они охотно приходят на собрания... Интересно, что сейчас крестьянки задавали действительно наболевшие вопросы «как научиться грамоте, как воспитывать детей, что делать для улучшения молочного хозяйства, и пород коров, о яслях в деревне» и т. д.». [1] В 1920-е гг. несмотря на изменения внесенные новым семейным законодательством, поведение крестьянок по-прежнему определялось их взглядами на брак, семью, детей через призму обычного права. В этот период женщины очень осторожно отступали от вековых традиций, лишь делая первые шаги в общественной жизни. С осмотрительностью относились и к предложенным властями услугам, например, к детским садам. Часто «...шли толки, что, если, мол, мы допусти открытие яслей в своем районе, то с нас государство увеличит налоги и т. п. [1]». Но газеты 20-х гг. умело использовали подобные заметки, «рекламируя» положительные итоги в изложенном вопросе. «Этот вопрос так же ставился на повестке дня женских собраний, в соседних селениях, на которых женщины высказывались против яслей. Несмотря на все препятствия, ясли были открыты и существовали два с лишним месяца. В начале детей в яслях было мало – 5-6 человек. ... Но с наступлением горячих полевых работ 206 количество детей достигло 22–25 человек. Были так же дети из соседних поселков, где о детяслях ранее говорили, как о конских кормушках. Крестьянки поняли, что устройство этих яслей освобождает рабочие руки... [1]». Или например, заметка под звучным названием «Женщина, иди на ликпункт!», не только агитирует повышать уровень образования, но и наглядно демонстрирует необходимость данного выбора. «На женском собрании в Общем Отделе Окрисполкома присутствовало немного, человек 30. ... Большинство женщин говорило, что готовы пойти учиться, но мешают семейные дела: муж, дети, горшки и чашки. Спустя несколько дней, наблюдаю такую сцену: сторожиха 1-й Советской школы стоит с озабоченным лицом со звонком в руках перед часами не зная, пора ли звонить. «В школу надо идти учится, хоть-бы часы то знать, а то вот дежурная, надо звонки подавать, а я стою и не знаю, пора-ли», вырвалось у ней. Женщина, иди в ликпункт, отними у себя часа два времени и ты перестанешь быть темной, сумеешь книжку прочесть, письмо написать и счеты свести [2]». С началом проведения в государстве новой политики, женщин, как равноправных членов общества и участниц исторического процесса стали восхвалять и гордиться их деятельностью. Подобное отношение к женщинам нашло отражение в стихах, пользовавшихся популярностью на страницах сельских газет 20-х гг. XX века: «Про женщину, коль речь, про женские дела, которой мы обязаны давать подмогу. Припомним, Ильича, великие, слова: «Свободно женщине дорогу! [3]». Итак, говоря о советской социальной политике 1920-х гг., следует заметить, что нововведения достаточно сложно внедрялись в жизнь, встретившись на своем пути с существовавшими веками традициями и обычаи крестьянской жизни. Это отмечается в материалах периодической печати, которая «рекламирует» результаты реформаторской деятельности советских властей, иллюстрируя их как перспективные и полезные формы жизни. ______________________________ 1. Степная правда. 1925. № 4. 10 окт. С. З. 2. Там же. № 11. 30 окт. С. 4. 3. Там же. № 22. 5 дек. С. 2. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. К. Щеглова 207 РОЛЬ ЯРМАРОК В СОВЕТСКО-СИНЬЦЗЯНСКОЙ ТОРГОВЛЕ (СЕРЕДИНА 20-Х ГОДОВ XX ВЕКА) А. В. Захарова Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Особое место в российско-китайских, а затем и в советско-китайских отношениях всегда занимала торговля, которая прошла несколько этапов. Особенно сложным и противоречивым являлся период с 1917 по середину 1920-х годов, когда после Октябрьской революции в России были нарушены политические и торгово-экономические отношения с китайской провинцией Синьцзян (современный СУАР КНР). Но исторически сложившиеся связи требовали от правящих кругов сопредельных территорий идти на сближение и искать общие точки соприкосновения. В частности, переход к прежним формам торговли, хорошо зарекомендовавшим себя в прежний период. Одной из эффективных форм торговых отношений являлись приграничные ярмарки, которые не только способствовали удовлетворению насущных потребностей жителей приграничья, но и сближению в экономическом, политическом и культурном плане. На современном этапе можно воспользоваться исторически сложившимися формами сотрудничества и опытом его применения в середине 20-х годов XX века, когда Советскому Союзу после потери своих экономических и политических позиций в китайской провинции, в частности через ярмарочную торговлю, удалось не только возвратить статус, но и расширить сферу своего влияния в этом регионе. В 1990-е годы после разрушения СССР ситуация во взаимоотношениях с китайской провинцией в некоторой степени повторилась. Поэтому существует необходимость изучения исторического опыта по восстановлению ярмарок-фронтиров, а полученные результаты применить в практике торгового сближения России и Китая на современном этапе. В настоящее время тема ярмарок с советско-синьзцянской торговле недостаточно изучена. Например, отсутствуют специальные исследовательские работы по постреволюционному периоду развития ярмарочной торговли, который является основополагающим для изучения советско-китайских торговых отношений рассматриваемого периода. Торговые связи между Россией и Синьцзяном были прерваны в период Октябрьской революции и Гражданской войны. С начала 1920-х годов наметилась тенденция на возрождение приграничных ярмарок для активизации торговли с Синьцзяном. Ярмарки становятся центрами хозяйственно-экономической жизни сопредельных территорий. Наиболее крупными являлись Куяндинская ярмарка, находившаяся в 40 верстах от города Каркаралы Семипалатинской 208 губернии, и Каркаринская, располагавшаяся в 80 км к востоку от города Пржевальска Верненского уезда. Как правило, на этих ярмарках происходил сбыт сырья, в основном это шерсть, козий пух, хлопок, овчина, крупное кожсырье, конский волос, скот. Для реализации задачи по восстановлению ярмарочной торговли предоставлялись большие льготы китайским купцам. Советское правительство считало, что активное вовлечение китайского купечества будет способствовать налаживанию торговых связей с провинцией Синьцзян. Но вопреки ожидаемым результатам первый ярмарочный сезон не оправдал возлагаемых надежд. Ситуация изменилась в лучшую сторону после второго ярмарочного сезона 1924 года, обороты ярмарок увеличились, но о полном восстановлении торговли еще рано было говорить. Основной причиной срыва ярмарочных торгов, по мнению советской стороны, являлась неудовлетворительная работа китайской администрации. Но просчеты были, как выяснилось позже исходя из данных ряда источников, и с советской стороны. Зачастую даже в организационном плане были неудачи. На ярмарках, проводившихся в 1924 г., торг происходил между непосредственно производителями сырья и скотоводами, а объем торговли частных лиц сокращался в разы. Наблюдалась нездоровая конкуренция, ажиотаж. Также мало заинтересованы в работе ярмарок 1924 г. было крупное и среднее илийское купечество, у которого уже были непосредственные связи с торговыми центрами СССР. Исходя из выше перечисленного, ярмарочная торговля являлась по сути односторонней и невыгодной для Советского Союза. Однако можно отметить, что в послереволюционный период уже появилась тенденция возрождения торгово-экономических отношений Синьцзяна и СССР. Таким образом, мы видим, что ярмарки в изучаемый период продолжают играть важную роль в торговых отношениях Советского Союза и Синьцзяна, о чем свидетельствуют проводимые советской стороной мероприятия по улучшению работы ярмарок, но значительных результатов и влияния на становление советско-синьцзянской торговли они не оказали. Только со следующего сезона 1925–1926 годов ярмарки, действительно, стали двигателем торговли СССР с Синьцзяном. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Шеметова 209 ЧЕРВОНЕЦ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ СССР В 20-Х ГГ. ХХ В. В. Дедкова Казахский агротехнический университет имени С. Сейфуллина, г. Астана Как известно, история развивается по спирали. Первая мировая война, национально-освободительные движения, затем гражданская война породили дикую разруху и небывалый экономический кризис. Исследования показывают, что деформация торговли началась с первого же года войны. Прекращение внешней торговли, рост эмиссии, дороговизна, спекуляция, общее обеднение – все это началось с первых дней войны и непрерывно нарастало, приведя ко времени окончания гражданской войны и интервенции к полному расстройству всей экономики. В этих условиях Советская власть была вынуждена допустить элементы рыночной экономики, которые стимулировали бы интерес производителя и вывели бы страну из кризиса. Это выразилось в провозглашении и реализации Новой Экономической Политики (1921–1927 гг.) – т. е. НЭП, которая поставила своей целью возродить и повысить производство во, чтобы то ни стало. Создав стимул к развитию частного производства, открыв возможность для товарного обращения, НЭП сохранила национализацию промышленности и установила, как директиву, для советских органов. В течение 1922–1924 гг. в стране была проведена денежная реформа. Ее положения известны: выпуск банкнот, параллельное обращение устойчивых банковских и обесценивающихся казначейских билетов и окончательное изъятие последних. Замысел реформы был рассчитан не только на обеспечение внутреннего оборота твердой и устойчивой валютой, но и на отказ от экономической замкнутости, на выход на мировой рынок в качестве равноправного партнера, располагающего фактически конвертируемой валютой. Потребность в устойчивых деньгах была настолько велика, что ей необходимо было пойти навстречу. Пусть бы даже не существовало опасности внедрения в обращение золотой монеты или иностранной валюты. Или пусть с этой опасностью, если она существовала, можно было бороться мерами административных репрессий, что было в высшей степени сомнительно. Без устойчивой валюты все равно нельзя было дальше существовать, без нее стремление хозяйственных предприятий обеспечить себе условия безубыточной работы приводило к самым уродливым проявлениям здоровых по существу тенденций. 210 Государство было вынуждено сделать существенный шаг в направлении преобразования системы денежного обращения и дать хозяйственному обороту устойчивую валюту. Этот шаг был сделан в виде предоставления эмиссионного права государственному банку. Так возник червонец. Банковый билет достоинством в один червонец приравнивается 10 рублям золотом. В законе было сказано, что «червонец = 1 зол. 78,24 дол. чистого золота = 10 руб. в прежней российской золотой монете». Это должно было, очевидно, означать, что банк будет обязан со временем производить обмен банковых билетов на золото из такого расчета; наконец, это значило, что в своей политике по установлению определенного курса червонца на иностранную валюту государственный банк должен исходить из того, что червонец равен 10 рублям золотом, и стремиться к соответствующему паритету червонца с долларом, фунтом стерлингов и т. д. Государственный банк приступил к разрешению задачи. На нашем валютном рынке фунт стерлингов, – валюта не вполне, но все же достаточно устойчивая. Банк и поставил себе целью добиться такого положения вещей, при котором за червонец можно было бы во всякое время купить фунт стерлингов. Для этого необходимо было иметь достаточное количество иностранной валюты в кассах банка и регулировать спрос и предложение на рынке. Государственный банк еще до начала эмиссии приступил к накоплению иностранной валюты и продолжал вести это накопление после начала выпуска банковых билетов. В среднем за 1923 г. курс червонца на фунты составлял 1,01 и, таким образом, в общем задача была разрешена; что в отдельные моменты отклонения бывали очень велики, в хозяйственной обстановке представляется вполне естественным. ______________________________ 1. Дахшлейгер Г. Ф., Нурпеисов К. Н. История крестьянства советского Казахстана. А-А., 1985. Научный руководитель – канд. ист. наук А. Ж. Габдулина 211 ТОЛСТОВСКАЯ КОММУНА «ЖИЗНЬ И ТРУД» КАК СОЦИАЛЬНЫЙ И ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН А. А. Плясуля Новосибирский государственный университет В советский период история сельскохозяйственных коммун 1920-х – начала 1930-х гг. как первого этапа колхозного строительства привлекала значительное внимание и была практически основательно изучена. Однако и в этом аспекте есть свои неизученные стороны. Самой яркой из них является история сельскохозяйственного объединения «Жизнь и труд» – последнего оплота движения толстовцев. И в Европейской России, и в Сибири имелось небольшое число сознательных и искренних сторонников коллективного труда, которые готовы были отказаться от собственности и личных интересов и трудиться сообща во имя равенства и братства. К этому еще в XIX в. призывал сибирский крестьянин Т. Бондарев, проповедь которого произвела большое впечатление на Л. Н. Толстого. Последователи этого писателя (толстовцы) наиболее активно выступали за коллективную жизнь. Сам Л. Н. Толстой создал утопическую концепцию этического социализма, предусматривающую возвращение к идеалам добра, братства и равенства через более гуманные средства, чем метод революционного насилия. По воспоминаниям участников толстовского движения, после революции 1917 г. «тысячи последователей Толстого начали осуществлять на деле заветную мечту Толстого о мирной, братской жизни на земле, о свободном, ненасильственном земледельческом труде» [1]. Среди объединений подобного рода можно выделить действовавшую на Алтае коммуну с участием одного из видных толстовцев Е. И. Попова [2]. Но самой яркой страницей в истории толстовских коммун является объединение «Жизнь и труд», хроника событий которого впечатляюще представлена в документах специального архивного дела в ГАНО, посвященного в том числе и этой общине [3]. В начале 1920-х гг. группа толстовцев во главе с Б. Н. Мазуриным, переселившись из Подмосковья, весной 1931 г. обосновалась в Сталинском районе Кузбасса и создала коммуну «Жизнь и труд», куда вошли практически все последователи Л. Н. Толстого из Сибири. Рассмотрим основные черты, характеризующие социальное поведение толстовцев. Прежде всего, из общего гуманного отношения толстовцев к людям вытекает их упор в хозяйстве на растениеводство, а также вегетарианство, которое у толстовцев являлось не просто стилем питания, но и философской основой. Но самое главное в другом: толстовцы выступали не только против административного и иного принуждения, но и против государства 212 вообще: им виделось неприемлемым то, что государство распоряжается чужими судьбами, прикрываясь благими целями, а это идет вразрез с человеческой личностью, которая имеет право на свободу выбора и совести. Те же принципы толстовцы из «Жизни и труда» исповедовали и в отношении труда: они за труд сознательный, а не по принуждениию. Экономическую основу существования коммуна видела не в плановой экономике, а в кооперации, что изложено в своего рода программном документе «Вопросы практического проведения безгосударственного коммунизма». Согласно данной установке часть собранного урожая предполагалось оставлять на семена и питание, а остальное передавать на нужды обшества, причем отдавалась бы не какая-то доля, а весь результат труда. А главное, товарообмен основан на началах добровольности. Другие немаловажные моменты сознания толстовцев – антимилитаризм и аполитичность. Неприятие войны толстовцами уходило корнями еще во времена Первой мировой и гражданской войн, когда многие из них прямо на театре военных действий складывали оружие, за что их, как правило, арестовывали. Для успешной борьбы с войнами, по мнению толстовцев, нужна мирная инициатива самих трудящихся, а государство, опирающееся на армию, может только отсрочить, но не предотвратить войну. Неудетелен поэтому отказ толстовцев отдавать своих детей в военкоматы. Аполитичность же проявлялось, как правило, в том, что толстовцы отказывались выдвигать кандидатов в местный сельсовет. Возможно, толстовцы не хотели подобным образом смешивать себя с государством. Образование в школе коммуны «Жизнь и труд» также в корне отличалось от советской системы образования в средних школах. В частности, в преподавании истории в этой школе был напрочь выхолощен марксизм, что не могло не привлечь внимания органов образования. Таким образом мы видим яркий пример того, как часть сельскохозяйственных коммун пыталась жить согласно собственным идеям и принципам. Коммуна «Жизнь и труд» – не исключение, так как многие из их идей практической реализации общественного устройства были изначально утопичными, хотя толстовцы тем не менее в них свято верили. Однако своими анархическими идеями они неизбежно испытывали активное вмешательство государства, пока коммуну не ликвидировали. ______________________________ 1. Воспоминания крестьян-толстовцев, 1910–1930-е гг. М., 1989. С. 4. 2. См.: Булгаков В. Ф. О Толстом. Тула, 1978. С. 306. 3. ГАНО. Ф. 47. Оп. 5. Д. 118. Л. 1–294. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов 213 ДЕТСКИЕ ПЛОЩАДКИ В ПРИЕНИСЕЙСКОЙ СИБИРИ В 30-Е ГГ. XX ВЕКА Е. А. Пономарева Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск Организация дошкольного воспитания в Сибири начала ХХ века представляет особый интерес в историко-педагогической науке в силу своей малоисследованности и наличия «белых пятен». Одним из таких «белых пятен» является проблема организации летних детских площадок, получивших широкое распространение в России и Сибири уже после революции. Рассмотрим подробнее организацию детских площадок в Енисейске и Енисейском районе в 30-е гг. ХХ века. Начиная с 30-х гг. в г. Енисейске активно развивается при поддержке государства, такая форма организации дошкольного воспитания как летняя детская площадка, призванная освободить женщин в городе в период активных сельскохозяйственных работ. В организации детских площадок принимают участие, как государство, так и молодежные организации. Рассмотрим подробнее особенности организации детских площадок, опираясь на архивные данные. В г. Енисейске с 1 июня 1931 г. по ул. Ленина открылась «Енисейская городская площадка». На площадку принимали детей от 4 до 7 лет. «Посещали ее 101 русский ребенок, 3 татарина, 1 еврей». «Работала она 7 часов в день, занятия проводились на русском языке». «Педагогический коллектив состоял из трех женщин, две из которых имели среднее образование. На содержание личного состава площадки расходовалось 360 руб.; на питание детей 268 руб.; на учебные расходы 25 руб. в месяц. В месяц на одного ребенка расходовалось 4 руб.» [2]. Питание на площадке было скудным. «Продукты употребляли такие: хлеб, крупу (просо, манная, рис), рыбу, мясо, масло растительное, сало, макароны, вермишель, урюк, картофель, капуста, лук, овощи, сахар, мармелад, печение, клюквенный экстракт, чай и соль». Норма продуктов на одного человека в день была следующей: «хлеба – 350 г; рыбы – 100 г; масла -3 г; сахару – 17 г; сухие овощи – 8 г; крупы – 66 г; мясо – 50 г; сала – 3 г; макарон – 8 г; урюку – 17 г» [1]. Организация воспитательной и досуговой работы на площадке была представлена такими формами: рукоделие, труд с деревом, лепка из глины. «В начале осени ходили на прогулку в лес. Наблюдали природу, собирали и засушивали листья. Физкультура проводилась ежедневно 2 раза в день» [1]. Летние площадки открывались и на селе. Из отчета «О деятельности летней детплощадки, открытой в деревне Стрелке Енисейского района Красноярского округа с 16 июня по 1 сентября 1931 года» можно увидеть, что организована детплощадка была в помещении школы, «через детплощадку за лето прошло 356 детей в возрасте от 3 до 5 лет и старше, в 214 среднем проводили на ней 8 часов в сутки» [2]. Детплощадку посещали дети из семей «крестьян-бедняков, крестьян-середняков, служащих, колхозниц». Площадка была рассчитана на 50 детей. Площадка была обеспечена медицинским наблюдением. Характерной для того времени была нехватка средств, «денежная помощь в рублях на площадку была получена от буфета в размере 87 руб.». Среди матерей проводилась силами педагогов площадки культурно-просветительская работа. В Енисейском районе при колхозе «Возрождение» в селении Анциферово с 10 июля 1931 г. существовали Детские ясли и площадка имени «Возрождения». Посещали ее 30 русских детей. Работали с 9 утра до 9 вечера. Занятия велись «на Великорусском языке». «На содержание личного состава расходовалось 140 руб. в месяц, на оборудование площадки – 20 руб., на питание детей 95 руб. 59 коп. Средний расход за месяц на одного ребенка 12 рублей» [2]. С 13 июня 1931 г. в деревне Абалаково при колхозе «Имени 1-го Мая» открылась детская площадка в помещении школы. Посещали площадку 35 детей. Работала она «с 7 утра до 7-8 вечера», занятия велись на русском языке. «На содержание личного состава расходовалось в месяц 103 рубля, на питание детей 97 руб. 65 коп. Средний расход за месяц на одного ребенка 2 руб. 96 коп» [2]. Детскую площадку Кассовского лесозавода Новошадринского сельсовета пос. Тамарова посещал 81 ребенок (39 мальчиков, 42 девочки) от 4 до 10 лет. Детей, живущих в площадке – 9, дети, которые завтракают – 72. Детсад посещали русские, украинцы, немцы». «Занятия проводились на русском языке, группа одна, 1 человек педагогического персонала» [1]. Кроме того, детские площадки также имелись в селах Городище, Маковское и Каргино. В целом, детские площадки организовывались как форма дошкольного воспитания на местах, при недостатке детских садов и в какой-то мере решали задачи воспитания и присмотра за детьми дошкольного возраста, особенно в летнее время. Содержались площадки на средства сельских советов и работали с июня по сентябрь, по 8-10 часов. Методы и формы работы были схожи с работой в детском саду: рисование, лепка, игры, беседы, чтение, вырезывание и раскрашивание, прогулки и физические упражнения и т. д. Проблемы при организации детских площадок были следующие: отсутствие средств, недостаточное материальное обеспечение (мебель, игрушки, питание и т. д.), недостаток квалифицированных педагогов. __________________________________ 1. МУ «Енисейский архив». Ф. 26. Оп. 1. Д. 37. Л. 1., 9, 16, 20. 2. Там же. Д. 27. Л. 19, 21, 24, 26, 28. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова 215 СОВЕТСКАЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ: ЦЕЛИ, ПРАКТИКА, ПОСЛЕДСТВИЯ Ю. Трефлова Казахский агротехнический университет им. С. Сейфуллина, г. Астана «Сталинский план социалистической индустриализации» предполагал увеличение инвестиционных потоков в промышленность, в том числе за счет сокращения фонда потребления средств, направляемых на развитие комплекса факторов, определявших уровень качество жизни населения. Объективно созданная государством ситуация широкого разведения цен на промышленность и сельскохозяйственных товары, товарный голод и инфляция вызвали отказ сельских производителей продавать свою продукцию. Да и за те мизерные деньги, которые можно было получить за хлеб, не представлялось возможности что-то купить вследствие, все того же товарного голода и дороговизны промтоваров. Понятно, что в этих условиях зерно оказалось самой надежной «валютой». Существующие подходы Советов в работе с крестьянами находили теоретическую рационализацию в установках Ленина: «Величайшая ошибка думать, что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому». И Сталин вернулся, дополнив террор экономический террором политическим. Сильнейший административный террор был развязан в ходе заготовленных кампаний в Казахском ауле. Итак, в ходе заготовленных кампаний в Казахстане были проведены масштабные антикрестьянские репрессии. По выявленным данным удалось установить, что в этот период к административно-уголовной ответственности было привлечено 56438 жителей села, из них 34121 были осуждены. В поисках средств, для той же индустриализации, государство, начиная со второй половины 1920-х годов, резко ужесточает налоговый режим. В этом же г. для хозяйств с облагаемым доходом в 400 руб. и выше устанавливались процентные надбавки к нормативно исчисляемому доходу. В результате их применения для хозяйств, например, с семью членами семьи и доходом в 450 руб. тяжесть налогообложения возрастала на 16%, а с доходом 1000 руб. на 41%. Но и это виделось недостаточной мерой, и вскоре было введено так называемое индивидуальное обложение хозяйств, «выделявшихся из общей крестьянской массы своими доходами, и их нетрудовым характером». Силовые сельскохозяйственные заготовки и резкое усиление тяжести налогообложения порождали тенденции к свертыванию хозяйственной деятельности, вызывали массовые откочевки населения, порождали хаос в 216 структуре организации производства НЭП как период истории выявить до конца свои возможности. Форсированными темпами протекала коллективизация в животноводческих районах. Нарушения формально декламированного партийными постановлениями принципа добровольности и элементарной законности с самого начала приняли повсеместный характер. Социалистическое государство, назвавшее себя «рабоче-крестьянским» не посчиталось с морально-экономическим правом крестьян на существование. Таким образом, власть наносила двойной удар: отчуждала моральноэкономическое право крестьянина на существование. В этих условиях он квалифицировал действия государства как аморальные и анти правовые, дающие ему моральное право выступить с демонстрацией открытого протеста против них. Опустошающим смерчем прошла коллективизация по казахскому аулу. Основная масса хозяйств оказалась лишенной скота. Коллективизация нанесла последний удар по сельской экономике, окончательно разрушив как производственные силы аула, так и их функционированные структуры, а также привела к трагедии голода 1930–1932 годов. Потери от него составили около 2,5–3,0 млн. жителей республики. Однако эти страшные исторические события того времени, голод казахского народа 1930-х годов еще не признан мировым сообществом как геноцид против казахского народа. Казахский народ в ожидании признания и покаяния. ______________________________ 1. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание. М., 1994. 2. Галиев А. Голод в Казахстане 1932-1933 гг. // Заря. 1989. № 11. С. 13; Татимов М. Б. Социальная обусловленность демографических процессов. Научный руководитель – канд. ист. наук А. Ж. Габдулина 217 ИЗМЕНЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ В АЛТАЙСКОМ КРАЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ А. В. Рыков Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул Данное исследование проводилось в контексте истории повседневности с использованием методов и источников устной истории [1, 2]. Основой для исследования послужили женские интервью. Семья, как часть повседневности, остается малоизученной. Каждая семья являет собой микромир различных психологических характеристик, поведенческих стереотипов, помещенный в разнообразные социокультурные контексты [3]. Семья в годы Великой Отечественной войны претерпевает большие изменения. Прежде всего, это выражалось в уходе на фронт большей части мужского населения алтайского села. Всего за первый год войны трудоспособное население края сократилось на более чем 500 тыс. чел. [4, с. 152]. В этих условиях происходит изменение социальных ролей в деревенской семье [5, с. 380]. Смещение социальных ролей под влиянием демографических изменений привело к изменению традиционного места и роли женщины в семье, выразившейся в частичном принятии на себя элементов социальной роли мужчины. Также оно затронуло и детей, которые приняли на себя некоторые элементы социальной роли, как матери, так и отца. Война привела к разрушению традиционного уклада жизни. Женщины были вынуждены осваивать традиционно мужские профессии [5, с. 381]. Тысячи женщин и девушек стали изучать сельскохозяйственные машины. Осенью 1941 г. впервые сели на комбайны и тракторы свыше 18 тыс. алтайских женщин [4, с. 156], [8]. Что касается эволюции роли женщины в семье, то война кардинально изменила роль и место женщины. К началу XX века женщина в большинстве вопросов была вынуждена подчиняться мужу [6, с. 14–16]. Считаться с мнением женщины в семье начали с 1930-х гг. [7, с. 160]. Война сравнивает женщину в правах с мужчинами. Основной формой организации сельскохозяйственных работ того времени была бригада. Выездной полевой сезон включал себя весь период пахоты, сева и уборки [5, с. 382]. В этих условиях женщины уделяли гораздо меньше времени на домашний быт и воспитание детей. Непосредственным последствием изменение социальных ролей является проблема беспризорности детей. Типичными являются рассказы о том, как дети выживали в одиночестве, пока их мать работала [9]. Все домашнее хозяйство, в этих условиях, ложилось на старших детей. Старшие братья и сестры становились во главе домашнего хозяйства. На 218 них же лежала основная обязанность по уходу и воспитанию младших братьев и сестер. Многие работы, требовавшие использования тяжелого физического труда, осуществлялись совместно матерями и детьми [10, 11]. Проблему пытались решить разными путями. Нередкими были случаи совместного проживания детей с матерью в бригаде [12, 13]. Но, несмотря на все усилия довольно часто из-за занятости родителей и старших братьев или сестер дети оставались совершенно одни. Часто это приводило к несчастным случаям, а иногда и являлось косвенной причиной смерти [14]. В крайне тяжелом положении оказывались те дети, которые оставались во время войны без родителей. [5, с. 386–387]. Смещение социальных ролей у женщин привело к изменению традиционного места и роли женщины в семье, которая стала возможна благодаря коренному перелому традиционного уклада жизни женщины. Дети из-за смещения социальных ролей, по сути, лишились детства. Также многие из них перестали ходить в школу, что привело впоследствии формирования довольно большого числа безграмотных. ______________________________ 1. Пушкарева Н. Л. Гендерная теория и историческое знание. СПб.: Алетейя, 2007. 495 с. 2. Щеглова Т. К. Устная история: учебное пособие для студентов вузов. АлтГПА. Барнаул, 2011. 363 с. 3. Амбарцумян К. Р. Семейная повседневность как часть предметного поля «новой локальной истории» [Эдектронный ресурс] // Новая локальная история – URL: http://www. newlocalhistory. com/comment/177 4. Алтай в годы Великой Отечественной войны / [В. Т. Анисков и др.]; под ред. Е. В. Заруцкой. Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1960. 236 с. 5. Щеглова Т. К. Деревня и крестьянство Алтайского края в XX веке. Устная история: монография. Барнаул: БГПУ, 2008. 527 с. 6. Безгин В. Б. История сельской повседневности: учеб. пособие. Тамбов: Издательство ТГТУ, 2008. 88 с. 7. Бердинских В. А. Крестьянская цивилизация в России. М.: Аграф, 2001. 427 с. 8. Архив ЛИК АлтГПА. Материалы ИЭЭ 2010. Романовский район, с. Гилев Лог, Камчатова М. И., 1920 г. р.; [10] с. Дубровино, Калашник И. Ф., 1929 г. р.; [13] с. Гуселетово, Барсов И. А., 1929 г. р. 9. Архив ЛИК АлтГПА. Материалы ИЭЭ 2011. Волчихинский район, с. Солоновка, Кобыченко Р. Н., 1931 г. р.; [11] с. Усть-Волчиха, Агапова З. С., 1935 г. р.; [12] с. Новокормиха, Пузикова А. А., 1929 г. р.; [14] с. Селиверстово, Грачева Н. Ф., 1930 г. р. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. К. Щеглова 219 О КАЗАХСТАНСКИХ ОБЛАДАТЕЛЬНИЦАХ МЕДАЛИ ИМЕНИ ФЛОРЕНС НАЙТИНГЕЙЛ Д. М. Турарбеков Евразийский национальный университет им. Л. Н. Гумилева, г. Астана Героизм, самоотверженость вызывают чувство восхищения, уважения, гордости, преклонения и всегда заслуживают вознаграждения. Особенно это притягательно в поступках женщин. Не обделена героинями и казахстанская земля. За беспримерную храбрость и безмерное милосердие Международный Комитет Красного Креста (далее – МККК) учредил медалью «Флоренс Найтингейл» [2]. Во время ВОВ награждены 26 медсестер Советского Союза (из них 5 казахстанских фельдшеров) [1]. Это М. П. Смирнова-Кухарская (1973), Р. Ш. Ыскакова (1975), А. Я. Дмитриева-Глубина (1985), В. В. Широкая-Руденко (1987), А. М. Дмитриенко-Таран (1989). Обладательница медали МККК «Флоренс Найтингейл» – Мария Петровна Смирнова (Кухарская). Впоследствии вспоминала, оказывается более 480 [3] молодых бойцов вытащила с поля боя. О ее мужестве, самоотверженности писали фронтовые газеты, не раз писала и газета «Красная армия». Например, Евгений Долматовский написал стихотворение «Песня о Марусе Кухарской» [1]. За самоотверженный труд в оказании помощи раненым на фронте и заботу о больных в мирное время в мае 1973 г. Мария Кухарская награждена медалью МККК «Флоренс Найтингейл». Вторая обладательница медали МККК «Флоренс Найтингел» казахстанка – старший лейтенант Разия Шакенкызы Ыскакова. Разия Ыскакова служит фельдшером в 55-ой танковой бригаде I-го Украинского фронта под командованием генерал-полковника П. Рыбалко. Под непрерывным огнем вытащила многих раненых. Об одном факте героизма Разии Ыскаковой написал начальник медицинской бригады майор Богуславский: «Настоящий героизм проявила лейтенант медицинской службы Ыскакова. Она вытащила из горящего танка командира Федорова с его экипажем. Она спасла от смерти пятнадцать раненых» [4]. Это случай из боя за Сандомир. Разию Шакенкызы фронтовые друзья иногда называли «казахстанская роза, казахстанский цветок» [3]. Разия Шакенкызы за героизм и мужество, проявленные в военные годы в 1975 г. награждена медалью МККК «Флоренс Найтингейл». Третья обладательница медали МККК «Флоренс Найтингейл» казахстанка – Антонина Яковлевна Дмитриева (Глубина). Антонина Яковлевна участвовала в освобождении Белоруссии, Польши. Участвуя в этих кровопролитных боях, оказывая медицинскую помощь больным, под непрерывным огнем противника, выносила раненых с линии огня, одна из 220 немногих завершивших войну победой в Германии. В 1985 награждена высшей наградой МККК медалью «Флоренс Найтингейл» [3]. Четвертая казахстанская обладательница медали МККК «Флоренс Найтингейл» – младший лейтенант Вера Власовна Широкая (Руденко). Участвовала в освобождении Ростова-на-Дону и в наступлении на Дон. Она в этих боях переправила через Дон и оказала медпомощь 50 раненным бойцам. За этот труд она в 1943 г. награждена медалью «За отвагу» [4]. Была бесстрашной девушкой, несколько раз дававшая кровь для переливания раненым. В 1987 г. награждена медалью «Флоренс Найтингейл». Пятая казахстанская обладательница медали МККК «Флоренс Найтингейл» – Анна Михайловна Дмитриенко (Таран). В военные годы А. М. Дмитриенко проявила героизм, несколько раз участвовала в атаках, вынесла с поля боев более 200 [3] тяжелораненых солдат и офицеров. Начиная с 1943 г. становится постоянным донором, ею сдано более 70 литров крови [4]. В 1989 г. награждена медалью «Флоренс Найтингейл». В годы ВОВ, в военное и мирное время дружинницы медицинской службы Красной Армии Казахской ССР всегда были на высоком уровне. Приведенные выше примеры показывают, что девушки были готовы принести свои жизни в жертву за Отечество. Молодое поколение должно преклоняться перед ними. Мужество, милосердие и самоотверженность казахстанских обладательниц медали «Флоренс Найтингейл» сохранятся в памяти народов мира и достойны быть примером в воспитании молодого поколения, особенно медиков. Такова краткая история и судьба наших героинь, отдавших душу и частицу жизни за Родину. ________________________________ 1. Қасымова Б. Қазақстан қыздары – ҰОС жж. Астана, 2005. 2. 100 человек, которые изменили ход истории: Ф. Найтингейл. Вып. 81. 3. Архивные материалы из музея «Милосердия и отваги» Кокшетауского мед. колледжа. 4. Милосердие на поле брани. Под ред. С. К. Муратбековой. Көкшетау, 2011. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. С. Садыков 221 РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РЕАБИЛИТАЦИИ ИНВАЛИДОВ ВОЙНЫ В 1941–1945 ГГ. В. Ю. Золотарева, И. В. Алексеева Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита Инвалидность – это социальный феномен, от которого не застраховано ни одно общество. Совершенно ясно, что при существующих масштабах инвалидности (около 10 % населения) и непрекращающемся росте Российское государство не может себе позволить закрывать глаза на проблему инвалидности. Для решения проблем настоящего периода необходимо обращение к опыту работы с инвалидами войны в период Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Проблемы социального развития российского общества в настоящее время имеют первостепенное значение не только для самого народа, но и для власти. Проблемы быта, досуга, образования, здравоохранения требуют от политических партий и государственных деятелей своевременного решения. Они из узко социальных превращаются в общегосударственные, политические. Но помимо государственных органов большое внимание проблеме инвалидности уделяли и общественные организации и обычные граждане, немалую роль в оказании поддержки инвалидам оказывали школьники и пионерские отряды (в настоящее время эту роль взяли на себя волонтерские отряды). Большую заботу о раненых, находившихся в госпиталях, проявляли школьники. Так, школьники Петровск - Забайкальского района собрали для них свыше 5 тысяч предметов, в том числе 2 тысячи книг. Они организованно проводили дежурства в госпиталях: мыли пол, посуду, стирали и гладили белье, проводили чтение художественной литературы, дали свыше 100 выступлений художественной самодеятельности [1, с. 67]. Учащиеся СОШ № 3 г. Петровск-Забайкальска (директор К. К. Макарова) подарили бойцам виктролу и 50 пластинок. Учащиеся семилетней школы № 10 (директор М. П. Михалева) помимо того, что собрали много вещей, организовали шефство над палатой тяжелобольных. Большую работу провели учителя Малетинской школы. Кружки самодеятельности школы только в 1942 г. дали 34 выступления, учителя и лекторы ВКП (б) прочли 13 докладов и провели 34 беседы [1, с. 70]. К работе с инвалидами привлекались различные организации, в частности Читинский областной кооперативный союз, которым для улучшения материальной помощи инвалидам Великой Отечественной войны был создан специальный фонд в сумме 3500 руб., который расходовался по решению управления артели. При областном союзе создан фонд в размере 12 тыс. руб. для руководящих работников – инвалидов 222 Великой Отечественной войны. Непосредственно Президиумом областного кооперативного союза было дано указание артелям – из поступающих фондов в первую очередь обеспечивать инвалидов Великой Отечественной войны [1, л. 30]. В целях улучшения материального обеспечения инвалидов Великой Отечественной войны проводилось индивидуальное обслуживание инвалидов. Заведующая райсобеса Журавлева проявляла личную инициативу в организации комиссий из актива по проверке бытовых условий инвалидов войны. В Шахтаминском районе было создано две таких комиссии, из которых одна периодически проводила работу по руднику Шахтама, а другая на прииске Аленгуй. По Шахтаме 10. 02. 1944 г. была организована проверка 4 семей, которым была оказана денежная помощь. На 1944 год сельхозбанк отпустил 5000 руб. для оказания помощи инвалидам Великой Отечественной войны [3, л. 5]. Проблема адаптации инвалидов к мирной жизни в СССР решалась путем включения их в активную трудовую деятельность, которой придавалось большое значение. Это следует из количества партийных и общественных организаций, занимающихся проведением и контролем трудового обучения инвалидов, их трудоустройством, а так же контролем условий труда на предприятиях. Система трудового обучения была направлена на то, чтобы дать людям именно ту специальность, по которой они могли бы работать при своей группе инвалидности. Многие инвалиды Великой Отечественной войны достигали значительных успехов, получали новые специальности. Использование исторического опыта реабилитации инвалидов войны в 1941–1945 гг. может способствовать созданию условий для адаптации к мирной жизни инвалидов в России, одним из пунктов которой должен стать пункт о профессиональном обучении инвалидов, что даст им возможность влиться в общество наиболее безболезненно, в качестве его равноправных членов. Помощь в трудоустройстве инвалидам войны, а также работа специальных комиссий по проверке условий труда инвалидов на предприятии, постоянный контроль материально-бытовых и производственных условий будут важным шагом в реабилитационной политике и дадут инвалидам войны возможность жить обычной жизнью, не чувствуя себя выброшенными на ее обочину. ______________________________ 1. ГАЗК. Ф. П-3. Оп. 1. Д. 2184. 2. Там же. Д. 2180. 3. ГАЗК. Ф. П-45. Оп. 1. Д. 188. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. А. Яремчук 223 СЛУЖЕБНОЕ СОБАКОВОДСТВО В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ Т. С. Круглякова Новосибирский государственный университет Служебное собаководство в нашей стране начало активно развиваться после издания 23 августа 1924 г. приказа РВС СССР об организации в частях РККА опытных питомников – школ военных и спортивных собак. В сформированном Центральном учебно-опытном питомнике – школе военных и спортивных собак (позднее – Центральной школе военного собаководства) были разработаны и апробированы методы и техника разведения, дрессировки и использования собак для военных целей (розыскная, сторожевая, караульная, миноразыскная служба, служба связи, подрыва танков и др.). Большой вклад в развитие служебного собаководства внесли Центральные курсы инструкторов службы собак погранвойск (с 1923), Центральная школа командного состава служебного собаководства войск НКВД (с 1923), где проводилась разработка методов разведения собак в питомниках, их дрессировка и использование в охране государственной границе; Центральная школа – питомник собак-ищеек уголовного розыска (с 1922), где была начата разработка методов дрессировки и использования собак для поиска и задержания уголовных преступников; Школа – питомник военизированной охраны МПС и промышленных министерств, где осуществлялась разработка методов дрессировки и использования собак для охраны важных железнодорожных и промышленных объектов, поиска и задержания расхитителей народного имущества. Огромную работу по разведению и выращиванию собак служебных пород для Советской Армии, пограничных войск, уголовного розыска и других ведомств, а также для населения, по подготовке собаководовлюбителей, судей-экспертов, судей по спорту, инструкторов по племенной работе и дрессировке, проведению дрессировки, испытаний и соревнований, выводок и выставок собак выполнили клубы служебного собаководства ОСОАВИАХИМ (впоследствии ДОСААФ СССР). Великая Отечественная на деле доказала эффективность применения служебных собак в военных целях. К началу войны на учете в клубах их стояло свыше 40 тысяч, а к концу – Советский Союз вышел на первое место в мире по использованию собак в военных целях. В период с 1939 по 1945 г. было создано 168 отдельных воинских частей, которые использовали собак. На различных фронтах действовали 69 отдельных взводов нартовых отрядов, 29 отдельных рот миноискателей, 13 отдельных специальных отрядов, 36 отдельных батальонов нартовых отрядов, 19 отдельных батальонов миноискателей и 2 отдельных специальных 224 полка. Кроме этого периодически участвовали в боевых действиях 7 учебных батальонов курсантского состава Центральной школы служебного собаководства. Части военного собаководства своей боевой работой завоевали авторитет в войсках. На их боевом счету свыше 300 подбитых танков противника; более 200 тыс. доставленных боевых донесений в периоды, когда отсутствовали другие средства связи; подвезено на огневые рубежи 5862 кг боеприпасов. В частях, где применялись нартовые упряжки, 95 % тяжелораненых вывезено и спасено вожатыми на лодках, волокушах и нартах с ездовыми собаками. Четвероногими миноискателями обследована территория в 15153 км2, заминированная противником, разминировано 303 города и населенных пункта, 18394 здания. При разведке и разминировании минных полей, дорог, мостов, городов и населенных пунктов обнаружено и снято свыше 4 млн. мин. Говоря об итогах применения минорозыскных собак в годы Великой Отечественной войны, следует отметить, что Советская Армия явилась единственной армией в мире, сумевшей подготовить и столь широко и успешно применять их на фронте. Всего по минорозыскной службе было подготовлено более 6000 собак, на фронтах Великой Отечественной войны действовали 29 отдельных рот и 19 отдельных батальонов собакминоискателей; роты собак-миноискателей 1-го и 2-го отдельных полков специальных служб и периодически – семь учебных батальонов Центральной школы военного собаководства. Этими подразделениями обследовано более 15 тысяч километров дорог, свыше трех тысяч городов и населенных пунктов (в том числе Харьков, Киев, Одесса, Новгород, Витебск, Полоцк, Варшава, Будапешт, Вена, Берлин, Прага), около 30 тысяч различных зданий. При этом было обнаружено и обезврежено свыше четырех миллионов различных мин, «сюрпризов», фугасов и других взрывных устройств. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов 225 АДАПТАЦИЯ ЗАВОДА «СИБТЯЖМАШ» К РАБОТЕ В СОСТАВЕ КРАСНОЯРСКОГО СНХ (1957–1965 ГГ.) Р. В. Павлюкевич Красноярский государственный аграрный университет На последнем экономическом форуме в Давосе российской делегации указывалось на чрезмерную централизацию управления и необходимость усиления экономической самостоятельности регионов. В этой ситуации возрастает значимость опыта предыдущей эпохи, особенно осмысление управленческой реформы 1957–1965 гг., когда в нашей стране была сделана попытка усиления самостоятельности регионов путем отказа от управления, построенного на отраслевом принципе в пользу территориального. Налаживание новой системы управления осложнялось тем, что многие предприятия, ранее имевшие союзное подчинение, по-прежнему занимались выпуском продукции, потребителем которой являлся оборонный комплекс страны, и проблемы этих предприятий в большей степени решались не на местном уровне, а на уровне центральных органов управления. Таким предприятием являлся Сибирский завод тяжелого машиностроения, расположенный в городе Красноярске, подчиненный министерству тяжелого машиностроения, и выполнявший заказ оборонного комплекса страны. Создание Красноярского СНХ привело к тому, что завод в управленческом плане попал в сложное и противоречивое положение. С одной стороны, существовали традиционные интересы и нужды ВПК страны, а с другой стороны, «Сибтяжмаш» был подчинен Совету народного хозяйства Красноярского экономического района, который имел собственные интересы и потребности. Поэтому для «Сибтяжмаша» были поставлены новые задачи по выпуску оборудования для цементной промышленности и строительства, а также машин для различных отраслей народно-хозяйственного комплекса края. В силу этого завод стал заложником конфликта интересов регионального и общесоюзного руководства. Предприятие оказалось в ситуации двойного подчинения: официального и фактического. Причем полный переход в распоряжение СНХ грозил бы утратой прежнего финансирования. Руководство «Сибтяжмаша» попыталось сохранить ориентацию на органы союзного значения. Это привело к тому, что завод, выполняя годовые планы по производству валовой продукции, срывал планы по номенклатуре производства товаров и межрайонной кооперации. Пиком конфликта интересов стал вопрос о производстве оборудования для цементной промышленности. Согласно семилетнему плану, в Красноярском крае планировалось масштабное промышленное и 226 жилищное строительство, что требовало проведения реконструкции цементной промышленности. В 1957 г. было принято постановление СНХ «О мерах по обеспечению дальнейшего развития цементной промышленности», согласно которому к 1960 г. было необходимо обеспечить в крае выпуск продукции в 34,75 млн. тонн. На «Сибтяжмаш» была возложена задача производства специализированного оборудования [1]. Но уже к 1958 г. стало понятно, что дирекция предприятия не справляется с ее решением, считая первичными иные цели. Было принято постановление СНХ о необходимости концентрации внимания на решении этой задачи [2]. Конфликт нарастал, и совету не хватало рычагов для принуждения руководства предприятия выполнить план. Центральный комитет КПСС, контролируя проведение реформы управления, попытался воздействовать на сложившуюся ситуацию не прямым административным воздействием, как это было раньше, а косвенным, через посредство газеты «Правда». В апреле 1959 г. была опубликована статья, в которой критиковалась работа дирекции завода «Сибтяжмаш». Это стало сигналом для краевого Совета народного хозяйства о том, что руководство страны поддерживает Красноярский совнархоз и сферу его ответственности. Публикация дала возможность Красноярскому СНХ начать «изучение сложившейся ситуации» и 19 июня 1959 г. принять решение о снятии с должности директора завода Беляева И. Г. за нарушение трудовой дисциплины [3]. Но, как видно из вышеприведенного, это решение стало лишь предлогом для включения завода в новую систему управления. Данный конфликт показателен тем, что он являлся отражением реального положения дел не только в Красноярском СНХ, но и во всей стране в целом. Как показывает опыт, переход с одной системы управления на другую не бывает безболезненным, так как наряду с утверждением новой системы продолжает сохраняться инерция прежней. Для утверждения новой модели руководству страны приходилось идти на радикальные меры. На наш взгляд, неспособность высшего руководства страны к преодолению возникавших в сфере управления конфликтов стала одной из основных причин свертывания всей управленческой реформы. ______________________________ 1. Государственный архив Красноярского Края (ГАКК). Ф. Р 1408 (фонд СНХ). Оп. Д. 4. 2. Там же. Д. 82. 3. Там же. Д. 83. Научный руководитель – д-р ист. наук проф. С. Т. Гайдин 227 СОСТОЯНИЕ ИСТОЧНИКОВОЙ БАЗЫ РЕАЛИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКИ В АЛТАЙСКОМ КРАЕ В 1950-1970 ГГ. (НА ПРИМЕРЕ ПОЛИТИКИ ЛИКВИДАЦИИ НЕПЕРСПЕКТИВНЫХ СЕЛ) Д. С. Мартыненко Алтайская государственная педагогическая академия При изучении политики ликвидации неперспективных сел как части государственной аграрной политики обнаруживается следующая проблема – с одной стороны существование массовых процессов, кампаний по ликвидации сел не подвергается сомнению, но с другой стороны практически отсутствуют источники на краевом и центральном уровнях (конкретные постановления, решения). В ходе историко-этнографической экспедиции 2008 г. в районном архиве Поспелехинского района были найдены документы, характеризующие политику ликвидации неперспективных сел (Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 469 б. Л. 1–89). В материалах данного районного архива процесс ликвидации сел наиболее «задокументирован»: Листы 1–24 посвящены административно-территориальному делению района на 1958 г., где отражена информация по количеству сел и сельсоветов (9), перечислены объекты социально-культурной сферы, список населенных пунктов и населения на 1 января 1963 г. Здесь следов ликвидации неперспективных сел не наблюдается, численность населенных пунктов остается прежней. Лист 42 – решение исполкома Поспелехинского райсовета об объединении и ликвидации населенных пунктов района от 27 декабря 1965 г. Прослеживаются незначительные объемы ликвидации – из двух поселков сделали один, а пос. Кулешовский (население 56 чел.) ликвидировали так как «...фактически такового поселка не существует, жители переселились в с. Солоновка». (Решение вынесено в соответствии с указом Президиума Верховного Совета РСФСР « Об упорядочении регистрации, наименовании и учета населенных пунктов в РСФСР»). Но в документе не указаны причины признания населенных пунктов неперспективными. Особую важность представляют материалы, расположенные на листе 66. Здесь приводится перечень неперспективных населенных пунктов, подлежащих сселению до 1980 г., в перечне – 16 населенных пунктов, указано количество населения, места сселения, причем те населенные пункты, в которые предназначалось переселение, вскоре были ликвидированы сами. Даже с учетом естественной убыли существенная разница в населении дает нам право предположить, что происходила стихийная миграция из «неперспективных» сел в перспективные. Важную информацию содержит лист 76а – порядок оформления и представления в исполком краевого Совета народных депутатов материалов 228 по вопросам изменения в административно-территориальном делении. Документ инициирует создание специальной комиссии на местах, которая бы составляла акт, в котором необходимо отразить дату ликвидации производственных объектов и переселения жителей, а так же мотивированные выводы о том, что в ближайшее время нет основания для восстановления данного населенного пункта. Материалы о создании таких комиссий находятся в краевом архиве. В фонде крайисполкома (Ф. Р-834), нами был проработан ряд документов по ликвидации населенных пунктов нескольких районов края, в том числе и Поспелихинского района. Например, акт комиссии Поспелехинского райсовета, образованной для определения правильности исключения населенных пунктов из учетных данных административно -территориального деления (Ф. Р-834.Оп. 10. Д. 2570. Св. 788. Л. 20), позволяет нам прояснить причины ликвидации данного населенного пункта. « Пос. Курганский закрыт правильно, т. к. жители на территории данного населенного пункта не проживают, все переселены... большая часть домов свезена... На территории нас. пункта нет производственной базы, следовательно, нет оснований для восстановления...» Акт на ликвидацию поселка Воронцовка (Поспелихинского р-на) «...в ближайшие годы поселок восстановлен не будет, т. к. нет в этом необходимости, поселок неперспективен в своем развитии, население было маленькое, в поселке был ликвидирован ФАП, начальная школа. Маленьких детей возили в школу на центральную усадьбу совхоза, за 18 км...». Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что основными причинами признания населенных пунктов неперспективными, а так же последующей их ликвидации были малая численность населения, стремление создать для людей «нормальные жизненные условия», отсутствие в населенном пункте производственной базы. К сожалению, имеет место скудность источниковой базы – в краевом и районном архивах находит отражение только последние стадии процесса ликвидации – акты комиссий, решения райсоветов, решения крайисполкома. Поиск документов, напрямую инициировавших политику ликвидации неперспективных населенных пунктов, продолжается. Мы планируем проработать фонд крайкома КПСС, возможно там нам удастся найти документы, позволяющие восстановить целостную картину процесса признания сел неперспективными и их последующей ликвидации. Научный руководитель - д-р ист. наук, проф. Т. К. Щеглова 229 НАСЕЛЕНИЕ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ В УСЛОВИЯХ ИНТЕНСИВНОЙ УРБАНИЗАЦИИ (1960 – НАЧАЛО 1990-Х ГГ.) И. В. Копылов Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева Последнее тридцатилетие советской эпохи являлось для Красноярского края временем форсированного индустриального освоения. На его территории создавались два территориально-производственных комплекса и более десятка промышленных узлов. Индустриализация вызвала количественные и качественные изменения в процессе формирования городского населения края. Он в целом шел в рамках общереспубликанских трендов, но имел ряд особенностей. Каждое десятилетие 1960–1980-х отличалось друг от друга. В 1960-е гг. резко падала рождаемость, и естественный прирост играл второстепенную роль в формировании городского населения. Оно увеличивалось, прежде всего, за счет механического прироста (внутренней и внешней миграции и административно-территориальных преобразований (АТП) сел в города), давшего 64% общего прироста [1]. В городских поселениях закреплялись преимущественно сельские жители – прибывавшие из деревень края и других районов страны. Многие жители деревень стали горожанами благодаря АТП. В 1960-х гг. в крае появилось 4 новых города и 25 поселков городского типа (ПГТ), в большинстве преобразованных из сельских поселений. Внешние мигранты-горожане плохо приживались в красноярских городах, и в большинстве покидали их через 3–5 лет [2]. Вслед за ними уезжали из края местные городские жители. В Красноярском крае особенно ярко проявилось такое явление как «псевдоурбанизация». Концентрация населения в ряде городов носила гипертрофированный характер (прежде всего в Красноярске и Абакане). Социальная инфраструктура городских поселений находилась в неразвитом состоянии и хронически «не справлялась» со стремительно растущим населением. Укомплектованность врачами лечебных учреждений в начале 1960-х составляла 63 %, городские аптеки получали менее половины нужных медикаментов. Не хватало жилья, детсадов и яслей, товаров в магазинах и т. д. [3]. Большинство городских поселений фактически таковыми не являлись: их размер был незначителен, а социальная инфраструктура больше соответствовала сельской местности. В 1970-е гг. в формировании населения городов наметились качественные сдвиги. Возросла роль естественного прироста, чему во многом помогла миграция, сглаживавшая дисбаланс полов и увеличивавшая долю молодежи в городском населении. Снизилось 230 значение механического движения: на его долю пришлось 51,5 % общего прироста численности горожан. АТП утрачивали свое значение. В крае появилось еще 3 города и 8 ПГТ. Несмотря на определенное улучшение жилищно-бытовые условий и в целом качества жизни в городских поселениях по-прежнему сохранялась очень низкая приживаемость в них мигрантов, притом что большинство их населения было пришлым. Перепись 1979 г. показала, что всего 31,4 % горожан края родились в том месте, где застала их перепись. Остальные были «неместными уроженцами». Женщины оказались «подвижнее» мужчин: «местными уроженками» являлись лишь 29,8 % горожанок [4]. В 1980-х гг. основным источником роста численности городского населения стал естественный прирост: на его долю пришлось 68,2 % общего прироста (в РСФСР в целом главную роль продолжало играть механическое движение). Роль АТП оставалась по-прежнему незначительной: в этом десятилетии в крае появилось 6 городов и 4 ПГТ. Таким образом, доля коренных горожан возрастала, городское население переходило к «самовоспроизводству». В конце советского периода картина изменилась. Из-за снижения уровня жизни в городах с 1989 г. обозначилась интенсивная миграция оттуда в другие районы страны и в сельскую местность края. В совокупности с резким падением рождаемости (уже в 1990 г. ее суммарный коэффициент составил 1,646 [5]) это вызвало дезурбанизацию. Таким образом, в 1960–1980-х гг. население городов Красноярского края формировалось очень активно. Его численность выросла вдвое. Основную роль сыграл механический приток жителей. Но его роль снижалась, а в 1980-х гг. естественный прирост стал преобладать над механическим, что отличало край от других регионов республики. Все показатели естественного и механического движения городского населения края были выше аналогичных данных по городам РСФСР. _____________________________ 1. Здесь и далее статистические данные приведены по: Демографический ежегодник Красноярского края за 1996 год. Красноярск, 1997. С. 17. 2. Зайончковская Ж. А., Переведенцев В. И. Современная миграция населения Красноярского края. Новосибирск, 1964. 3. ГАКК. Р-1386. Оп. 1. Д. 3761. Л. 93–94; Д. 3715. Л. 227; Д. 3748. Л. 120–129. 4. Итоги Всесоюзной переписи населения 1979г. Т. X. М., 1990. С. 152–153. 5. Федеральная служба государственной статистики. Центральная база статистических данных. [Электронный ресурс] режим доступа: http://www. gks. ru/dbscripts/cbsd/dbinet. cgi (дата обращения 10. 02. 2012). Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Л. Н. Славина 231 ПРОБЛЕМА КАДРОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ В СЕРЕДИНЕ 1960-Х – НАЧАЛЕ 1970-Х ГОДОВ Т. А. Малахов Институт истории СО РАН Изучение истории регионов – одна из основных задач современной отечественной исторической науки. Сельское хозяйство является важнейшей составляющей истории России. Новосибирская область во второй половине ХХ в. была не только индустриальным, но и развитым аграрным регионом. В годы восьмой пятилетки аграрный сектор области, как и страны в целом, развивался вполне успешно. Однако рост сельскохозяйственного производства ограничивался целым рядом факторов, одним из которых была нехватка трудовых ресурсов, в т. ч. недостаточная обеспеченность кадрами специалистов сельского хозяйства. В связи с этим рассмотрим проблему кадрового обеспечения отрасли в Новосибирской области. Источниковую базу работы составляют делопроизводственные документы, извлеченные из ГАНО, РГАЭ, ГАРФ, а также неопубликованные письма, отправленные в редакцию газеты «Сельская жизнь», хранящиеся в РГАСПИ, центральная и местная периодика. В 1959–1963 гг. училища Сибири и Дальнего Востока подготовили 217 тыс. трактористов, а прирост их численности в совхозах и колхозах составил за это время всего 50 тыс. Сельское хозяйство Новосибирской области особенно нуждалось в квалифицированных зоотехниках, ветеринарных врачах, инженерах и техниках всех специальностей. К началу 1965 г. в сельском хозяйстве области было занято 2403 специалиста, требовалось еще около 2,5 тыс. человек. К 1970 г. дополнительная потребность в квалифицированных кадрах сельского хозяйства составила 54370 человек, недостаток специалистов сельского хозяйства на 1970 год составил 5608 человек, в том числе: агрономов – 156, зоотехников – 566, ветработников – 962, инженеров и техников-механиков – 1217, экономистов – 359 и бухгалтеров – 2348 чел. В подготовленной ВЦСПС «Информации о ходе выполнения профсоюзными и хозяйственными организациями Омской и Новосибирской областей Постановления ЦК КПСС и Советом Министров СССР «О мерах по обеспечению уборки урожая и заготовок сельскохозяйственных продуктов в 1969 г. « дается в целом положительная оценка работе по подготовке и переподготовке механизаторских кадров. Вместе с тем отмечалась нехватка механизаторских кадров, замедлявшая рост производительности труда в сельском хозяйстве. 232 Текучесть кадров в значительной степени была обусловлена неудовлетворительными культурно-бытовыми условиями и недостаточным материальным стимулированием отрасли, вызывавшими общее сокращение сельского населения в эти гг. Во второй половине 1960-х гг. сельскохозяйственным отделом обкома КПСС, сельскими райкомами партии и районными управлениями сельского хозяйства был проведен большой объем работы с кадрами среднего звена совхозов и колхозов области. Этим вопросам был посвящен IV пленум Новосибирского областного комитета 1965 г., ряд заседаний бюро обкома и райкомов КПСС. Новосибирский облисполком и его отделы, выполняя решения упомянутого пленума, разработали мероприятия по улучшению подготовки экономистов, бухгалтеров и обеспечению этими кадрами колхозов и совхозов области, а также по усовершенствованию подготовки и расстановки молодых специалистов по отраслям народного хозяйства. Специалистами были укреплены машинно-мелиоративные станции, экономически слабые совхозы и колхозы. Через Новосибирский горком, райкомы партии, областной совет профсоюзов и обком ВЛКСМ были проведены отбор и посылка специалистов сельского хозяйства на работу в село из учреждений и промышленных предприятий. Расширяется система повышения квалификации специалистов сельского хозяйства. Во второй половине 1960-х гг. ЦК КПСС и Совет Министров СССР была введена надбавка за стаж работы по специальности механизатора, систематически повышалась оплата труда за выполнение и перевыполнение норм выработки, резко увеличились объемы строительства жилья и культурных объектов на селе. Однако проблема нехватки специалистов сельского хозяйства оставалась, коренного перелома в ее решении добиться не удалось. Одной из основных причиной этого явилось невнимательное отношение к проблеме кадров со стороны первичных партийных организаций совхозов и колхозов области, слабая помощь им со стороны райкомов и обкома. При этом некоторым парторганизациям удавалось успешно бороться с нехваткой трудовых ресурсов в аграрном секторе. Таким образом, регулярное обсуждение рассматриваемого вопроса не привело к существенному изменению ситуации. Парткомы обсуждали проблему нехватки кадров специалистов сельского хозяйства, главным образом, с целью показать видимость влияния, чтобы вышестоящая инстанция не сказала, что ее решение игнорируется, чтобы при любой проверке можно было показать, что решение обсуждено и разработан план мероприятий. Научный руководитель – д-р ист. наук В. А. Ильиных 233 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СТУДЕНЧЕСКИХ СТРОИТЕЛЬНЫХ ОТРЯДОВ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ В 1964–1975 ГГ. Н. Н. Набатова Омский государственный технический университет В связи с возрождением в России движения студенческих строительных отрядов (ССО) отмечается повышенный интерес к изучению истории их деятельности. Появились работы Г. Н. Бутыркина, В. А. Волчека, Е. Т. Ермошихина, В. В. Двораковского, С. Е. Мишенина, А. В. Парпуры, О. П. Шафеевой, Н. Г. Якушиной и др. Цель работы – проанализировать деятельность новосибирских ССО в 1965 – 1975 гг. В основу работы положены материалы фонда Новосибирского обкома ВЛКСМ (фонд № 190) и горкома ВЛКСМ (фонд № 198), хранящиеся в ГБУ ГАНО. Методы изучения: исторический, логический, историко-сравнительный, историко-типологический, количественный анализ. За 1964–1969 гг. областным ССО было освоено 11,056 млн. руб., построен 991 объект. Среди которых: 10 школ, 8 клубов, 42 жилых дома, 96 подстанций, 52 производственных и животноводческих помещений, 1 326,5 км ЛЭП, проложено 5 км бетонных дорог, сдано 3 механизированных тока и 1 витаминизационная установка. В период зарождения ССО в Новосибирской области обозначились такие проблемы, как нарушение принципа добровольности и отсутствие плановых поставок материалов. В 1968 г. ощутимо сказывалось отсутствие плановых поставок по прямому фондовому направлению, что отрицательно влияло на ритмичную работу отрядов. Для обеспечения отрядов широко использовались фонды трестов и управлений, однако любая переброска фондов вносила беспорядок в работу строительных организаций. Хозяйственники недостаточно хорошо готовились к приему студентов. В последний момент происходила смена объектов и перераспределение подготовленных материалов [1]. Так, в 1969 г. в совхозе «Морской» работал отряд НИСИ, при формировании которого администрация ВУЗа нарушила принцип добровольности. В результате этого в отряде производительность труда была крайне низкой [2]. В 1969 г. стройотряды впервые выезжали на о. Шикотан для переработки рыбы. Согласно постановлению ЦК ВЛКСМ Новосибирский областной штаб направил на строительство АвтоВАЗа в г. Тольятти 183 чел. В этом же г. впервые были созданы городские ССО, призванные объединить многочисленные бригады, работающие на стройках города под централизованным руководством городского штаба ССО (ГШ ССО). Более 2 тыс. студентов работали в городских ССО. Студенчество Новосибирска в 1970 г. внесло достойный вклад в строительство ж/д Асино–Белый Яр, Усть-Илимской ГЭС, строительстве 234 АЭС на Чукотке и зверосовхозов на о. Путятин. Впервые в 1970 г. был сформирован ССО проводников пассажирских вагонов. Обком ВЛКСМ объявил ударной комсомольской стройкой возведение комбината строительных конструкций животноводческих комплексов. На объекте работало 140 студентов. За два месяца выполнение составило 57 тыс. руб., а среднедневная зарплата – 1,80 руб. Придавая большое значение развитию и укреплению интернациональной дружбы между студенчеством Сибири и странами социализма, в 1972 г. был произведен обмен ССО между вузами Новосибирска и ГДР, ПНР, БНР, ЧССР. Сформировалось 5 выездных и 6 принимающих интеротрядов. В 1973 г. исполнилось 10 лет с тех пор, как студентами НЭТИ (отряд «Энергия–73») была поставлена первая опора, построены первые километры линий электропередач. В 1975 г. в составе специализированных отрядов нестроительного направления «Экспресс–75», «Финансист–75», «Медик–75» работало 960 бойцов СО нестроительных направлений, жизнеспособность которых была доказана экономической эффективностью их деятельности. В 1975 г. членами ССО широко была поддержана инициатива москвичей: «работать за себя и за того парня». В состав областного ССО было включено 98 студентов, воинов-сибиряков, погибших в годы ВОВ. «Вахта памяти» во всех отрядах началась торжественной линейкой «Вспомним их поименно…». 20 июля был проведен день ударного труда в фонд увековечивания памяти павших в ВОВ. За 1964–1975 гг. школу ССО в Новосибирской области прошли свыше 40 161 бойцов, ими освоено более 72 151,384 тыс. руб. Стройотрядами строилось свыше 2 392 объектов, сдано в эксплуатацию 1 138 объектов [3]. В целом за 1964–1975 гг. достигнут значительный рост показателей производственной программы. Так, выработка на одного члена отряда за весь период составила в 1967 г. 1 276 руб., а в 1970 г. – 1 750 руб., среднедневная – в 1970 г. – 41,7 руб., в 1974 – 51,6 руб. Процент ввода объектов в эксплуатацию увеличился с 15 % (в 1964 г) до 54,3 % в 1975 г. Одной из почетных обязанностей ССО стала работа с детьми. За 1968– 1975 гг. студентами было организовано свыше 221 лагеря-спутника, в которых отдохнуло более 4 479 детей. ССО как массовое патриотическое движение молодежи стали важным средством трудовой и политической закалки студенчества, неотъемлемой частью воспитательной работы. ______________________________ 1. ГБУ ГАНО. Ф. 190. Оп. 10. Д. 77. Л. 2. 2. Там же. Д. 74. Л. 4. 3. Там же. Д. 162. Л. 163. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Д. Полканов 235 БЛАТ КАК СИСТЕМООБРАЗУЮЩЕЕ ЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ ПЕРИОДА ПОЗДНЕГО ЗАСТОЯ С. П. Захаркин Новосибирский государственный университет Перманентный дефицит товаров и услуг в СССР в период позднего застоя приводил к непрерывному воспроизводству социальноэкономических отношений основанных на блате. Используя словарь русского языка Евгеньевой издания 1985 г., определим под блатом «знакомство, связи, которые противозаконно можно использовать в личных интересах» [1]. Стержнем и смыслом этих знакомств и связей был фактор предполагаемой взаимопомощи по принципу «ты – мне, я – тебе». Исторические источники самого разного характера (статистические, художественная литература, мемуаристика) указывают на широкое распространение блата в условиях советской повседневности. Так, историк А. М. Буровский указывает на систему, в условиях которой блат определялся возможностями человека «распределять и выписывать» товары (дефицитные продукты питания, предметы одежды и т. д.) и услуги (образование, отдых и т. д.) [2]. Постоянными невольными, косвенными упоминаниями отношений блата пронизаны произведения прозаика Ю. В. Трифонова, пожалуй, самого яркого бытописателя советской повседневности. Людей, которые умеют с легкостью заводить нужные знакомства, писатель выделяет и называет «умеющими жить» [3]. Философ и писатель А. А. Зиновьев подчеркивал, что блат помогает решить даже пресловутый квартирный вопрос [4]. Интересно, что несмотря на то, что, как правило, отношения блата шли в разрез с законодательством СССР и напрямую подходили под уголовные статьи советских республик (к примеру 173 статью УК РСФСР – «Дача взятки», которая определялась как «злоупотребление властью или служебным положением, то есть умышленное использование должностным лицом своего служебного положения вопреки интересам службы, если оно совершено из корыстной или иной личной заинтересованности»), в сознании населения блат не воспринимался как преступное деяние. Безусловная поддержка своего знакомого, помощь при продвижении на службе, протекция и т. д. считались абсолютно нормальным явлением. Отказ же использовать доступные связи для помощи своим близким (и особенно родственникам) всячески порицался и осуждался. Причинами подобной легитимности блата в общественном сознании можно считать, во-первых, преобладание патриархальных и традиционных норм и ценностей, присущих советскому обществу, состоящему преимущественно из сельских жителей и горожан первого 236 поколения (вчерашних выходцев из деревни) [5]. В их сознании традиционная идея коллективной взаимопомощи в условиях развития городского индустриального общества воспроизводилась через социальные практики отношений блата. Во-вторых, сама система командно-административной экономики с присущим ей перманентным дефицитом материальных и духовных благ и ограниченной ролью денег, как средства получения дефицитных товаров и услуг, способствовали поддержанию привычных для населения механизмов распределения через систему связей и знакомств. Блат в эпоху позднего застоя выступал для советских граждан заменой таким сложившимся на западе социальным институтам гражданского общества, как независимые фонды, грантовые программы и т. д. Широко распространенные отношения блата приводили к снижению эффективности социальных лифтов в советском обществе. Кадровая политика, в который значительную роль играл отбор по принципу знакомства/родственных отношений, приводила к общему снижению уровня профессионализма работников. Таким образом, можно сделать вывод о том, что блат является одним из системообразующих звеньев социальной реальности СССР периода позднего застоя. Отношения блата играли значимую роль при поступлении в ВУЗ, продвижении по службе, получении рекреационных услуг, доступе к материальным благам. Кроме того, наличие блата являлось основой для социальной стратификации и критерием выстраивания социальной иерархии (показательно престижное положение в этой иерархии рядовых сотрудников сферы торговли столь нехарактерное для индустриальных капиталистических обществ). Более подробное изучение феномена блата поможет нам в осмыслении механизмов функционирования советского общества в целом. ______________________________ 1. Словарь русского языка в 4-х // АН СССР, Ин-т рус. яз. Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1985–1988, Т. I. А–Й. 1985. С. 97. 2. Буровский А. М. Да здравствует застой. М., 2009. С. 170. 3. Трифонов Ю. В. Московские повести. М., 1988. С. 23. 4. Зиновьев А. А. Гомо Советикус. М., 2000. С. 190. 5. Вишневский А. Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 88. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин 237 ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПЕНСИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ В РОССИИ Д. Д. Кучерявенко Омский государственный технический университет Реформирование пенсионной системы относится к числу центральных вопросов социально-экономического развития страны любого уровня. В современных национальных системах переплетаются традиционные и новаторские элементы. Пенсия – это регулярная выплата со стороны государства гражданам в случаях достижения пенсионного возраста, смерти кормильца или приобретения инвалидности. В истории пенсионного обеспечения России можно условно выделить 4 этапа, используя следующие критерии: субъекты, объекты, основной принцип, риски, основные формы и источники финансирования. Прообраз пенсионного обеспечения на Руси появляется вместе с зарождением государственности. Князья выделяли земельные наделы своим дружинникам, награждая их за верную службу. Этот земельный надел должен был прокормить дружинника в старости. Позже, при Петре I такая форма социальной поддержки как выделение земельного надела, была закреплена законодательно и стала носить регулярный характер. В дальнейшем государственную поддержку стали получать и государственные чиновники. С развитием промышленности и отменой крепостного права появился новый класс – пролетариат. Рост травматизма и профессиональных заболеваний рабочих обусловили необходимость их социальной защиты. Так, например, был принят закон, обязывающий владельцев частных железных дорог создавать кассы для выдачи пособий по болезни и уходу с работы по инвалидности. Эта система, по сути, являлась страховой и основывалась на принципе «самоотвественности». Теперь в пенсионном процессе участвовало уже три субъекта: государство, работодатель и рабочие. В годы Советской власти, после национализации всех предприятий и упразднения частной собственности изменилось и пенсионное обеспечение страны. Государство взяло на себя полную ответственность за социальное обеспечение: оно распространялось почти на все население страны, а пенсии выплачивались напрямую из государственного бюджета. Пенсионное обеспечение окончательно оформилось в систему, и носило характер всеобщности, обязательности и регулярности. Размеры пенсий зависели от размера среднемесячного заработка, условий труда, состава семьи. Основным принципом – был принцип «солидарности поколений», т. е. выплату пенсий пожилому населению обеспечивали работающие 238 граждане. В условиях экономического и демографического подъема, характерного для периода конца XIX в. – 70-х–80 гг. XX в., распределительная система была эффективной и экономически оправданной. За счет постоянного роста числа плательщиков и увеличения их совокупных доходов удавалось поддерживать относительно высокий уровень социальных выплат. Но «Ахиллесовой пятой» этой системы стали демографические и экономические изменения. Первое имело место, т. к. Россия вошла в третий этап воспроизводства населения, который характеризуется увеличением продолжительности жизни, снижением рождаемости и смертности, а главное старением населения. Это привело к увеличению социальной нагрузки на работающее население. В тоже время резкий переход от плановой к рыночной экономике привел к экономическому кризису. Сокращение налоговых поступлений в госбюджет подорвало финансовую основу пенсионного обеспечения, привело к ограничению размеров и невыплатам пенсий. Поэтому в 1995 г. было принято решение о реформирование системы пенсионного обеспечения. Правительство РФ утвердило Концепцию, определившую общие рамки, механизмы и структуру новой пенсионной системы, выделив в ней базовую, страховую и накопительную части. Однако. Эта концепция не была реализована. В 2001 г. была внедрена новая модель, которая включила в себя обязательное пенсионное страхование, государственное пенсионное обеспечение и дополнительное негосударственное пенсионное страхование. Исторический процесс становления отечественного пенсионного обеспечения от древней Руси до наших дней, позволяет выделить следующие тенденции: – распространение пенсионного обеспечения от отдельных групп общества к всеобщему охвату населения; – переход от эпизодических выплат к регулярным отчислениям; – от монополии государства и распределение ответственности между многими субъектами (государство, работодатель, работник). Пенсионная система решает вопросы долговременного порядка: борьба с бедностью и распределение выплат между достигшими пенсионного возраста. Опыт западных стран показывает, что система, построенная на сугубо частном финансирование пенсий, в той же мере уязвима, как и государственная система, основанная на распределительном принципе. Именно поэтому «золотой серединой», на наш взгляд, является смешанный тип пенсионной системы. С одной стороны эта система гарантирует государственную защиту граждан, а с другой – стимулирует работника к активному участию в формирование своей будущей пенсии. Научный руководитель – канд. экон. наук, доцент Г. Г. Мамаева 239 СТАНОВЛЕНИЕ ОСОБЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЗОН В РОССИИ В КОНЦЕ 1980-Х НАЧАЛЕ 1990-Х ГОДОВ О. В. Говорчук Томский государственный университет Заметным явлением мировой экономики является создание особых экономических зон (ОЭЗ), получивших широкое распространение практически во всех государствах. Существует несколько типов, каждый из которых имеет свои функции, а так же выделяют смешанные зоны. Целями ОЭЗ, в зависимости от типа, является ускорение экономического роста за счет активизации инвестиционного, научно-технического потенциала, включения страны в систему межгосударственных связей и, более эффективное использование ее ресурсов. В России ОЭЗ занимают существенное место в решении важных экономических задач таких как: интеграция России в международный рынок, создание и внедрение инновационных технологий в промышленность, развитие туризма. Не смотря на существенный опыт разработки концепций и внедрения ОЭЗ в России, правовые нормы, регулирующие их деятельность, продолжают реформироваться. Выбор наиболее эффективного пути развития особых экономических зон в нашей стране является весьма актуальной проблемой на сегодняшний день. Важным этапом создания единой научной эффективной концепции является изучение и актуализация накопленного опыта. Целью данной статьи является выявление причин появления ОЭЗ в России в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Основной причиной создания ОЭЗ на территории России в период конца 1980-х начала 1990-х стал кризис советской экономической модели. Появившиеся экономические трудности, правительство страны попыталось преодолеть путем выведения отечественной продукции на международный уровень, привлечения иностранного капитала, развития предпринимательства и частного бизнеса. В этих условиях ОЭЗ выступали своеобразными полигонами внедрения новых методов взаимодействия с иностранным капиталом, новых форм хозяйствования, развития новых технологий. В рамках экономических реформ предполагался переход от импортозамещающей стратегии к экспортоориентированной. Под экспортоориентированной стратегией подразумевался выход промышленности регионов на всесоюзный и общемировой рынки с высокотехнологичной продукцией. Так же эта стратегия предполагает развитие предпринимательских инициатив и высокого уровня инвестиций. ОЭЗ являлись средством постепенного вхождения иностранного капитала 240 в Российскую экономику, возможностью стимулирования национальных производителей повышать качество продукции, поэтапно вводя их в обстановку конкуренции. Перед государством стояли важные вопросы: разработка государственной концепции ОЭЗ, создание эффективной законодательной базы управления, выбор места расположения, специализация ОЭЗ и др. Однако в тот период одной единой модели выбрано не было. Основы правового регулирования хозяйственной деятельности на территории зоны были заложены в постановлениях Верховного совета РСФСР в 1990 г. «О создании зон свободного предпринимательства». Все это обеспечило быстрое и масштабное создание ОЭЗ на территории России. Для создания универсальной модели ОЭЗ В РФ были выбраны правовые модели ОЭЗ на Сахалине и в Приморском крае в районе Находки. Они были приняты за основу при формировании статусов всех других ОЭЗ, образовавшихся в 1990–1991 гг. Тем не менее, положение ОЭЗ на этот период оставалось дифференцированным, управление так же велось различными способами. Отсутствие четкой концепции создания и развития ОЭЗ у правительства СССР в конце 1980-х начале 1990-х привело к значительным отклонениям от поставленных целей, а так же способствовало созданию негативных тенденций в развитии экономики. Важно отметить, что Особые экономические зоны представляли собой своеобразные анклавы в национальной экономике. Их инфраструктура и экономические льготы сильно отличались от существующих на остальной территории. Это приводило к тому, что воздействие экономических зон на остальную экономику страны во многом оставалось поверхностным. Отрицательную роль на процесс становления ОЭЗ в конце 1980-х начале 1990-х сыграл политический кризис в России, связанный с переходом к рыночной экономике. Политическая нестабильность, возможность прекращения курса на приватизацию отпугивали иностранных инвесторов. Все это вело к появлению и сосредоточению коррупции и недобросовестной предпринимательской деятельности. Выбранное расположение и отсутствие необходимой инфраструктуры приводило к низкой популярности ОЭЗ среди иностранных предпринимателей. Продукция местных товаропроизводителей оказывалась не конкурентно способной по сравнению с дешевыми импортными товарами. Широкий выход Российской продукции, в данный период, на международный рынок не был осуществлен. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Е. В. Луков 241 ЖИЛИЩНАЯ ПРОБЛЕМА В ТЮМЕНИ В 1990-Е ГОДЫ О. Н. Ковалев Тюменский государственный университет 1990-е годы занимают особое место в истории Тюмени. В условиях политических и социально-экономических трансформаций уменьшались показатели работы многих промышленных предприятий, падал жизненный уровень горожан, ухудшалась демографическая ситуация. Среди многочисленных проблем, с которыми столкнулась Тюмень, одной из самых острых стала жилищная. К 1991 г. значительная часть жилого фонда города состояла из так называемых «хрущевок» и строений барачного типа, а в очереди на улучшение жилищных условий были зарегистрированы 71,7 тыс. семей. Положение усугублялось тем, что в годы «перестройки» наметилась тенденция к сокращению темпов жилищного строительства. Так, в 1990 г. плановые задания по строительству жилья были выполнены лишь на 79,5 %. В начале 1990-х гг., когда бюджет Тюмени существенно «похудел», спад в жилищном строительстве продолжился. Так, в 1992 г. в Тюмени было введено в эксплуатацию 189,1 тыс. кв. м жилой площади, т. е. на 15,3 тыс. кв. м меньше, чем в 1991 г. О чрезвычайной остроте жилищного вопроса свидетельствует проведенный нами анализ письменных заявлений горожан, поступивших в 1992 г. в администрацию Тюмени. Его результаты показывают, что жалобы на жилищную неустроенность (353 заявления) превысили даже количество жалоб на бешеный рост цен и растущее обнищание населения (184). Положение в сфере жилищного строительства стало меняться после 1993 г., когда «нефтяная и газовая столица» России стала получать специальные отчисления от добычи полезных ископаемых на севере Западной Сибири: в 1993 г. ввод жилья составил 210 тыс. кв. м, в 1994 г. – 290 тыс. кв. м, в 1995 г. – 340 тыс. кв. метров. В 1996 г. в Тюмени было введено в действие 403 тыс. кв. м жилой площади, т. е. в 2,1 раза больше чем в 1992 г. Правда, достигнутые изменения не удалось закрепить, и в последующие годы масштабы жилищного строительства сокращаются: в 1999 г. в городе были введены в эксплуатацию жилые дома общей площадью 241 тыс. кв. метров. Причем из десятков тысяч тюменцев, числившихся в «официальной» очереди на получение жилья, только 530 чел. сумели получить квартиры. Таким образом, трансформации 1990-х гг. обострили жилищную проблему, формируя в сознание тюменцев негативный образ власти. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. М. Кружинов 242 СТАТИСТИКА КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ПО СИБИРСКОМУ ФЕДЕРАЛЬНОМУ ОКРУГУ О. И. Алексеева Кемеровский государственный университет Россия – огромное государство, занимающая одну треть территории Евразии. В России проживает многонациональное население. Для того чтобы страна процветала и дальше, ей нужен четкий и дальновидный путь развития, нужна информация о численности и составе населения. Поэтому для получения полных и всесторонних сведений о населении, используется статистика, которая делится на текущую и основную. К основной статистике относятся переписи населения. Они имеют государственную значимость. В соответствии со статьей 3 Федерального закона «О Всероссийской переписи населения» [1] Всероссийская перепись населения проводится не реже чем один раз в десять лет. Но за 2000–2010 год было проведено две переписи: 2002, 2010 гг., материалы которых были опубликованы. Это связано с тем, что в 2003 в стране была проведена реформа местного самоуправления, для жизнедеятельности которой была необходима информационная поддержка. Данную перепись населения планировали перенести на 2013 г. в связи с финансовым кризисом. Позже Владимир Путин объявил, что все-таки перепись будет проведена в 2010 г., и что на проведение переписи в бюджете выделено 10,5 млрд. рублей. Согласно переписи населения численность Сибирского Федерального Округа составляет 19,3 млн. чел, по сравнению с переписью 2002 г. численность уменьшилось на 0,8 млн. чел. Материалы текущей статистики опубликованы в сборники, в которых содержатся статистические данные о социально-экономическом положении Российской Федерации. Данные о численности жителей Сибирского Федерального округа, о естественном приросте населения содержатся в «Российском Статистическом сборнике» (за период с 2001 по 2010 гг.), хранящийся в электронном ресурсе Госкомстата РФ [2]. Большое место в сборнике отводится показателям характеризующим уровень жизни народа: средняя заработная плата рабочих и служащих, обеспеченность жильем, благоустройство жилого фонда, уровень медицинского обслуживания и т. д. Информацию по всем направлениям социального развития и сферах функционирования экономики региона дает статистический сборник «Регионы России. Основные социальноэкономические показатели городов» [3]. Для исследования народонаселения используются материалы Федеральной службы государственной статистики [4], где представлены как сводные таблицы по результатам переписей 2002 и 2010 гг., так и таблицы по отдельным вопросам развития Сибирского Федерального 243 Округа, что дает возможность проводить сравнительный анализ и делать выводы. У каждого региона есть свой сайт, где содержится статистические сборники, имеющие иную структуру и более подробную информацию. Так, например, «Кузбасс в цифрах», ежегодный статсборник содержит уже упорядоченные сведения не только по развитию промышленности, но и по социально-экономической сфере, с которой начинается данный сборник. Такие изменения показывают перераспределение интересов государства в целом сторону повышения внимания к проблемам человека. Здесь впервые встречается информация об уровне жизни населения области, инфляционных процессах, социальной дифференциации, анализ населения происходит с позиций потребности общества в трудовых ресурсах, анализ безработицы. Данный сборник отвечает потребностям своего времени. Он несколько политизирован, так как хотя и делается попытка дать анализ ряду показателей, они в основном обуславливаются государственной политикой и реформами. Но, несмотря на все плюсы, статистика имеет и недостатки. Так, например данные по населению иногда расходятся. Причина таких расхождений разный базовый компонент для анализа – иногда отчеты статуправления по численности городского населения представленные на начало года учитывают постоянно проживающее население, а иногда с учетом миграционных процессов. Данный фактор создает определенные трудности для сравнения статистической информации, однако путем перепроверок эта проблема решаема. К недостаткам можно отнести и односторонность в подборе материала. В результате складывается картина общих успехов и благополучия. Не находят выражения данные которые бы показывали противоречивость процесса развития, или, тем более, негативные его стороны. ______________________________ 1. Федеральный закон «О Всероссийской переписи населения» от 25.01. 2002 г. // КонсультантПлюс: [сайт]. URL:http://base. consultant. ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc&base=LAW&n=103122 (дата обращения 10. 02. 2012) 2. Российский статистический ежегодник // URL:http://www. gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/publishing/catalog/statisticCollecti ons/doc_1135087342078 (дата обращения 10. 02. 2012) 3. Регионы России. Основные социально-экономические показатели городов // URL: http://www. gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/ publishing/catalog/statisticCollections/doc_1138623506156 (дата обращения 10. 02. 2012) 4. Сайт Федеральная служба государственной статистики // URL: http://www. gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/ (дата обращения 10. 02. 2012) Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Сычева 244 НАСЕЛЕНИЕ «ЗАКРЫТЫХ» ГОРОДОВ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ: ЖЕЛЕЗНОГОРСК И ЗЕЛЕНОГОРСК В 2002–2007 ГГ. К. Б. Скалей Новосибирский государственный педагогический университет В соответствии с Законом Российской Федерации о закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО), принятым в 1992 г., на территории Красноярского края существуют два города с соответствующим статусом – Железногорск и Зеленогорск. Они играют важную роль в обеспечении обороноспособности страны, но о жизни населения в них мало что известно. В настоящей работе ставится задача: оценить социально-демографический потенциал и режим воспроизводства народонаселения, существовавшие в названных городах в 2002–2007 гг. Источником для историко-демографического исследования в данном случае стала статистика, представленная в Интернете составителями социально-экономических программ дальнейшего развития Железногорска [1] и Зеленогорска [2]. Численность и половая структура населения. По состоянию на конец 2002 г. ЗАТО Железногорск входило в число больших по численности населения городов России, поскольку в нем постоянно проживало 103,3 тыс. человек. ЗАТО Зеленогорск относилось к средним по населенности городам, жителей здесь было в полтора раза меньше – 69,5 тыс. Половая структура населения в обоих поселениях являлась однотипной: как и во всей России, женщин здесь было значительно больше, чем мужчин. На 1000 женщин в Железногорске приходилось 937 мужчин, в Зеленогорске еще меньше – 889. Через пять лет, в 2007 г., в Железногорске было зафиксировано около 104 тыс. постоянных жителей, в Зеленогорске – 68,6 тыс. Таким образом, население Железногорска увеличилось на 0,7 тыс., Зеленогорска же – сократилось на 0,9 тыс. человек. Неблагоприятная с демографической точки зрения половая структура населения в обоих административнотерриториальных образованиях почти не изменилась. Естественное движение населения. В 2002 г. в изучаемых городах сложилась различная ситуация в сфере брачности и разводимости. В Железногорске количество разводов превосходило число браков (соответствующие показатели равнялись 7,0 и 6,2 ‰); в Зеленогорске же соотношение было обратным: соответственно, 8,4 и 8,8 на 1000 жителей. В Зеленогорске большое число браков в указанном г. отражало местную конъюнктуру рынка труда. Прошла неофициальная информация о том, что на градообразующем Государственном электрохимическом заводе появилось много вакансий на работу, а устроиться на это предприятие могли только люди, которые имели регистрацию в Зеленогорске. Позже 245 ситуация изменилась: в 2007 г. в Зеленогорске, как и Железногорске, люди вступали в брак реже, чем разводились, что, разумеется, неблагоприятно сказывалось на воспроизводстве здешнего населения. Соотношение рождаемости и смертности, определяющее величину естественного прироста населения, в изучаемых поселениях выглядело крайне неблагоприятно. В 2002 г. в Железногорске смертность составила 12,8, в Зеленогорске – 11,3 ‰. Оба показателя были существенно выше общих коэффициентов рождаемости. В 2007 г. сохранилось соотношение, обусловливающее отнюдь не прирост, а естественную убыль населения. В Железногорске родилось 8,2, а умерло 12,1 ‰. В Зеленогорске появилось на свет 9,3, а скончалось 11,0 ‰. Механическое движение населения. Демографический ущерб от естественной убыли населения в городе теоретически можно возместить с помощью иммиграции. В некоторой степени так оно в данном случае и происходило. В 2002 г. в Железногорске количество прибывших на жительство «со стороны» составило 12,6 ‰, в то время как уехало из города только 6,8 ‰. Таким образом, механический прирост составил 5,8 душ на 1000 человек населения, к 2007 г. он вырос до 7,0 ‰. Положительное миграционное сальдо свидетельствует о привлекательности условий проживания в городе. В Зеленогорске положение складывалось неоднозначно. В 2002 г. миграционное сальдо здесь было отрицательным (прибыло – 12,9, убыло 15,8 ‰ жителей). В 2007 г. ситуация улучшилась: механический приток и отток населения составили по 14,2 ‰, в город приехало на 3 человека больше, чем уехало оттуда. В итоге миграционная политика не смогла переломить тенденцию сокращения общей численности населения Зеленогорска, сложившуюся в сфере естественного воспроизводства. Планы развития ЗАТО Железногорск и ЗАТО Зеленогорск на ближайшие годы предусматривают решение существующих демографических проблем, в своей основе общих для современной России, главным образом путем привлечения высококвалифицированных специалистов на местные градообразующие предприятия ВПК. ______________________________ 1. Далее все показатели Железногорска подсчитаны по: Стратегический план развития ЗАТО г. Железногорск на период с 2004 по 2010 г. URL: http://www. admk26. ru/strategy/strategicheskij_plan_razvitiya (дата обращения: 16. 02. 2012). 2. Далее все показатели Зеленогорска подсчитаны по: Комплексная программа социально-экономического развития ЗАТО г. Зеленогорск на период до 2020 г. URL: http://www. zeladmin. ru/other/ekonomika/prognoz2007/3137. html (дата обращения: 16. 02. 2012). Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Зверев 246 ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕТРОСПЕКТИВА УРБАНИЗАЦИИ В ОТРАЖЕНИИ СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПОДХОДА И. Н. Стась Тюменский государственный нефтегазовый университет Последняя четверть XX века ознаменовала собой приход новой методологии в социально-гуманитарные науки – синергетики. Методология была позаимствована у естественных наук. Синергетика – это наука о сложных открытых самоорганизующихся системах. Основателями науки стали западные физики и химики Герман Хакен, Илья Пригожин, Изабелла Стенгерс. Синергетика рассматривает самоорганизующие системы как нелинейные, меняющие свои качественные характеристики посредством флуктуаций и перехода через точку бифуркации. В данной методологии система формируется за счет стохастических процессов, случайных и непредсказуемых. Система диссипативна и открыта для потоков энергии извне. Согласно синергетики, развитие системы имеет скачкообразный порядок. Сначала она создается из хаоса, неопределенного состояния, где высок процент нелинейности и случайности (фаза бифуркации), затем, самоорганизуясь, она переходит в стабильное состояние, которое определяется флуктационными колебаниями в точке бифуркации. С точки зрения синергетики, такой самоорганизующей системой является город. По мнению родоначальника синергетики Германа Хакена, города были не застывшие, данные раз и навсегда, а растущие и изменяющие структуры [1]. Согасно Г. Хакену, развитие города – это типичный случай нестабильного развития. Само же развитие определялось системой коммуникаций. Хакен считал, что отдельные элементы городской системы обуславливали существование друг друга, как и во всех прочих случаях синергетической организации. В целом, современное общество, особенно развивающие страны, переживает демографический переход, который сопровождается ростом производительных сил и перемещением значительных масс населения из сел в города [2], то есть урбанизацией и модернизацией. Масштабный рост городов – главная черта развивающегося современного мира. Таким образом, урбанизация значительных масс населения способствует потере устойчивости страны или региона. Население, приходящее из деревень и потерявшее связь с семьей и землей, оказавшись в современных гигантских мегаполисах, становится в лучшем случае рабочей силой или же пополняет армию, а в худшем – оказывается безработным или уходит в преступный мир. Усиление данных процессов приводит к миграции и вооруженным конфликтам. Окончание демографического перехода 247 вызывает период устойчивого состояния системы, в котором наблюдается порядок в рассредоточении городского населения. Процессы урбанизации в российской истории с точки зрения синергетики развивались именно таким путем. Пореформенная Россия и конец промышленного переворота в конце XIX в. были этапом аттрактора. Происходил рост городов и городского населения. Крестьянский люд переезжал в города. Медленно, но верно, совершался процесс урбанизации. В конечном итоге усиление урбанизации привело к двум вооруженным конфликтам – Русско-японской войне и Первой мировой войне. Февральская и Октябрьская революции, которые осуществлялись в большинстве своем в столицах и городах, были фазой бифуркации. Гражданская война обратилась хаосом, и в этот период была зафиксирована точка бифуркации. Страна и главным образом городской житель должны были сделать выбор. Флуктационные колебания Гражданской войны привели к тому, что был выбран вариант коммунистического развития. Колебания продолжались в 1920-е гг.: НЭП, политическая борьба в партии. Затем наступило устойчивое состояние, которое характеризовалось коллективизацией и индустриализацией. Эти процессы осуществлялись параллельно с урбанизацией. В то же время расширяющаяся урбанизация вела к потере устойчивого состояния и к новой фазе бифуркации. Отчасти элементы бифуркации отмечались в Великой Отечественной войне. Масштабная война способствовала самоорганизации: промышленное освоение в Сибири и индустриализация в тылу, рабочая миграция на Урал и в Сибирь. Это внесло огромный вклад в победу над Германией. Послевоенное развитие было временем постепенной урбанизации. Продолжался рост городов, почти на всей территории страны совершился урбанизационный переход. В некоторых регионах осуществлялась урбанизация значительных масс населения и огромных пространств (например, на севере Тюменской области). В конце концов, появился и вооруженный конфликт – война в Афганистане. В итоге в конце 1980-х гг. фаза аттрактора сменилась периодом бифуркации. Развал Советского Союза стал той бифуркационной точкой, после которой страна должна была перейти в стабильное состояние. Однако нелинейность и флуктационность государственной структуры, определяющей историческое развитие, продолжались на протяжении последних двадцати лет. ______________________________ 1. Хакен Г. Тайны природы. Синергетика: учение о взаимодействии. Москва-Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2003. С. 169. 2. Капица С. П., Курдюмов С. П., Малинецкий Г. Г. Синергетика и прогнозы будущего. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 209. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Г. Ю. Колева 248 ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА АДАПТАЦИЯ РЕПЕРТУАРА ТЕАТРОВ СИБИРИ К ПОЛИТИЧЕСКИМ РЕАЛИЯМ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ 1917–1920 ГГ. М.В. Вьюхина Институт истории СО РАН, Новосибирск Революции 1917 г. и последовавшая за ними гражданская война стали для России тяжёлым потрясением. Все сферы жизни общества в это время подверглись болезненной ломке и претерпели изменения. Политические, экономические и социальные преобразования получили отражение в культурной жизни страны, важнейшей частью которой был театр. Полученная им в результате Февральской революции свобода творчества привела к тому, что театр был вынужден и получил возможность адаптироваться к новым условиям. В ряду проблем, остро вставших перед театром, особое место занимал вопрос о формировании репертуара, отвечавшего духу времени. Решение этого вопроса во многом зависело от положения театра в обще-театральной системе страны, а также от политических, экономических и культурных особенностей конкретного региона. В уникальном положении в 1917–1920 гг. оказались сибирские театры. Частая смена власти и, как следствие, практически полное отсутствие административного контроля привели к тому, что антрепренёры, товарищества и самодеятельные театральные коллективы самостоятельно формировали свой репертуар в условиях то и дело меняющейся политической конъюнктуры. Изменения в государственном устройстве России, отмена цензуры и провозглашение демократических свобод в ходе Февральской революции вызвали небывалый общественный подъём. Театральная публика желала видеть на сцене новые пьесы, отражавшие современную действительность. Но так как они ещё не были написаны, то революционным смыслом наделялись ранее запрещённые произведения. В первые месяцы после революции оказались востребованными пьесы С. Лешара, С. Аненнского, Степняка-Кравчинского и др., рисующие быт и нравы революционеров в годы Первой русской революции. Популярностью пользовались произведения современных драматургов, в которых акцентировалось внимание на негативных сторонах общественной жизни царской России. Из таких пьес состоял репертуар труппы профессиональных актеров театров дирекции Кириллова и Горева, гастролировавшей по Сибири в мае – июне 1917 г. 249 Наряду с запрещёнными ранее произведениями весной – летом 1917 г. в репертуаре отдельных сибирских театров появились спектакли о жизни Николая II и его ближайшего окружения. Пользуясь отменой предварительной цензуры и интересом зрителей к личности последнего императора, скорые на руку драматурги-публицисты, подобные С. Белой, С. Шиманскому и С. Балле, пополнили репертуар многих театров произведениями довольно низкого художественного уровня. Правда, такие злободневные новинки, как «Гришка Распутин», «Коронованная предательница», «Крах торгового дома Романов и К˚», не были в Сибири так популярны, как в Москве и Петрограде. Сказалась удалённость от эпицентра событий и незначительное число театров миниатюр, представлявших подобный репертуар в столице летом 1917 г. Октябрьская революция и приход к власти большевиков не привели к серьёзным изменениям в репертуаре сибирских театров. Основной проблемой по-прежнему было отсутствие произведений, способных передать остроту переживаемого момента, так как серьёзным драматургам требовалось время на осмысление происходивших событий, а оперативно откликаться на них успевала только публицистика. При Театральном отделе Наркомпроса была даже специально создана репертуарная секция, задача которой сводилась к тому, чтобы обеспечить государственные, коммунальные и самодеятельные театры адекватным текущему моменту репертуаром. Однако все её рекомендации сводились к увеличению доли классических произведений в репертуаре и включению в него пьес Г. Гауптмана и О. Мирбо. Поставленные весной 1918 г. в Сибири, пьесы этих авторов не пользовались большой популярностью. Публика, устав от неопределённости и ухудшения материального положения, всё больше склонялась к комедийно-развлекательному репертуару, позволявшему отвлечься от повседневных проблем. Свержение советской власти в середине 1918 г. и развёртывание широкомасштабной гражданской войны только усилило эту тенденцию. Приспосабливаясь к условиям нового времени, театры Сибири ненадолго включили в свой репертуар злободневные новинки и запрещённые ранее произведения. Угасание революционного энтузиазма и отсутствие понастоящему качественных произведений, отражающих современную действительность, привели к тому, что в сибирских театрах закрепились только отдельные пьесы Л. Андреева, Д. Мережковского и М. Арцыбашева. Однако и они практически полностью растворились в комедийноразвлекательных спектаклях и мелодрамах бульварно-обывательской драматургии, которые прочно заняли лидирующее положение в репертуаре сибирских театров ещё в годы Первой мировой войны. Тезисы подготовлены в рамках ГК № П364 ФЦП «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» Минобрнауки РФ. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В.И. Шишкин 250 РЕАЛИЗАЦИЯ ДЕКРЕТА СНК РСФСР «ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА И ШКОЛЫ ОТ ЦЕРКВИ» В СЕМИПАЛАТИНСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920-Е ГОДЫ А. С. Безверхний Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул История православной церкви в Казахстане до сих пор остается одной из малоизученных тем в исторической науке, в особенности это касается истории деятельности православной церкви в условиях в воинствующей атеистической идеологии и политики советского государства. Целью данной работы является восстановление истории реализации декрета «об отделении церкви от государства и школы от церкви», а также сопутствующих ему юридических актов и инструкций, местными органами власти, установить масштабы проведенной работы, ее итоги и последствия для духовной жизни региона. Территориальные рамки исследования включают в себя территорию Семипалатинской губернии по состоянию на 13 мая 1920 г., этот регион включает в себя современные территории Восточно-Казахстанской и Павлодарской областей Республики Казахстан. После перехода власти в руки большевиков, начинается период активного наступления на права различных религиозных объединений, в первую очередь на православную церковь, которая на тот период являлась самой многочисленной и влиятельной религиозной организацией, даже, несмотря на внутренний кризис начала XX века. К 1917 г. в Семипалатинской губернии насчитывалось около ста церквей и молитвенных домов, это, несмотря на то, что на значительной части губернии проживало преимущественно мусульманское население. Началом религиозной политики большевиков является издание декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 23 января 1918 г. (по старому стилю). Наряду с объявлением свободы вероисповедания, декрет содержал и такие положения, как изъятие из сферы деятельности церкви функций регистрации бракосочетаний, новорожденных и умерших, ликвидировалось преподавание религии в школах, религиозные объединения лишались статуса юридического лица, а все владения религиозных объединений объявлялись достоянием народа. После опубликования декрета на местах начинают создаваться специальные комиссии для реализации его положений, до начала гражданской войны в регионе было только ликвидировано преподавание религии в учебных заведениях, данное решение утверждено 22. 03. 1918 г. на заседании Семипалатинского исполнительного комитета. [1] Проведение в жизнь законов об отделении церкви от государства возлагалось на губернские отделы юстиции, при которых создавались 251 специальные подотделы. [2] В Семипалатинской губернии специальная комиссия была создана 16 декабря 1920 г. Комиссии занимались регистрацией культовых зданий, опись имущества церквей, следили за соблюдением положений декрета. На места регулярно поступали циркуляры Народного Комиссариата Юстиции относительно запрещения вмешательства священнослужителей в семейные дела, недопущению свечной торговли, принудительных церковных сборов. Для данного периода также характерен процесс закрытия и ликвидации церквей, вызвано это было рядом причин: во-первых, до революции многие сельские храмы находились в бедственном положении и существовали лишь за счет подаяний, платы за требы и подсобных хозяйств, но все это было ликвидировано декретом 1918 г., усилился процесс покидания священниками своих кафедр; во-вторых, лишенные прежних доходов члены общины уже не могли содержать в надлежащем состоянии церковное имущество и само здание храма; в-третьих, община должна была выплачивать различные налоги, которые постоянно увеличивались. В результате всего этого культовые здания из-за отсутствия ремонта ветшали, увеличивался долг перед местными властями, а все это являлось нарушением договора аренды и вело к последующему закрытию церкви или даже к ее ликвидации. Таким образом, подводя итог важно отметить то, что с опубликованием декрета «об отделении церкви от государства и школы от церкви» начинается процесс активного вмешательства государства во внутреннюю жизнь православной церкви, несмотря на то, что декрет декларировал полное отделение церкви от государства. Большевистское правительство на протяжении 1920-х гг., разворачивает масштабную религиозную политику, направленную на полное уничтожение православной церкви. Об этом говорит тот факт, что в Семипалатинской губернии к началу 1930-х годов количество приходов сократилось в 2,5 раза. ______________________________ 1. Кашляк В. Н. Храмы Семипалатинска: прошлое и настоящее (хронология событий). Семипалатинск, 2004. С. 565. 2. ЦДНИ ВКО. Ф. Р. 96. Оп. 1. Д. 5. Л. 7. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. Н. Цыряпкина 252 ВЫБОРЫ ШКОЛЬНЫХ РАБОТНИКОВ В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА М. В. Цуркан Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск История образования в России – это не просто историческое развитие одного из социальных институтов, это развитие целого, живого, не лишенного внутренних противоречий социального организма, ставшего неотъемлемой частью всего государства, общества в целом. Особый интерес в этом отношении представляет собой история школы в 20-е гг. ХХ в. Принятые после Октябрьской революции 1917 г. государственные акты в области народного образования привели к кардинальному преобразованию системы просвещения. Вместо многочисленных типов школ вводилась Единая трудовая школа: I ступень (пятилетний курс) и II ступень (четырехлетний курс). Архивные материалы исследуемого периода дают возможность говорить о том, что в связи с преобразованием старых школ в ступени Единой трудовой школы «… все лица, желающие приступить к учительской работе, равным образом подлежали выборам…» [1]. В связи с этим выходит «Положение о выборах школьных работников». В каждом уездном районе организовывался Уездный Отдел Народного Образования. Именно этот орган создавал избирательные коллегии, которые состояли из представителей от уездного Исполкома или Ревкома, от уездного Отдела Народного Образования, от уездного Совета Народного Образования, от Союза Работников Просвещения и Социалистической Культуры, от волостных или городских исполкомов или ревкомов, от Совета Профсоюзов, представителя от Союза Коммунистической Молодежи [1]. Такое представительство подчеркивало тот факт, что выборы проходили на демократических началах и к их процедуре привлекались представители от разных структур управления образованием. Предвыборная работа (прием заявлений от кандидатов, формирование кандидатских списков, приглашение представителей от волостных исполкомов или ревкомов и т. д.) осуществлялось Уездной Комиссией по преобразованию школ. Обсуждение и баллотировка кандидатур производилась в алфавитном порядке и по школам предоставлялось Отнаробразу, затем список «…окончательно обсуждался на Избирательной Коллегии», которая производила баллотировку (закрытую или открытую). Избрание считалось состоявшимся в том случае, если кандидат получал абсолютное большинство голосов. В случае «…простого заболлотирования, когда на одно место конкурирует несколько кандидатов, а избирается один из них, все баллотированные имеют право выставить 253 свои кандидатуры по любой другой школе…» [1]. В случае квалифицированного заболлатирования, когда Избирательная Коллегия признает невозможным доверить учительскую работу данному кандидату (причем мотивы должны быть проголосованы), заболлатированный лишается права новобаллотировки повсеместно, и право это может быть восстановлено только Губернским отделом Наробраза. Выборы по Положению проводились по городским школам не позже 10-го июня, по школам сельским – не позже 1-го июля. Например, при обсуждении кандидатуры И. С. Архангельского на должность учителя школы Первой ступени г. Енисйска один из членов комиссии представитель Отнаробраза Т. Т. Савицкий, выступая в поддержку кандидата характеризовал его как «…молодого интересующегося педагога, сибиреведа и учителя, принимающего участие в общественной жизни…». После такой характеристики «мнений против высказано не было» и по «… результатам голосования И. С. Архангельский был избран единогласно …» [1]. Все неизбранные школьные работники, состоявшие до момента выборов на учительских должностях, оставались прикомандированными к Уездному Отделу Наробраза и либо назначались распоряжением заведующего Отделом на вакантные учительские места (на определенный срок) и другие должности, либо увольнялись на общих основаниях. Все заявления и жалобы на «неправильности, допущенные в ходе выборов» рассматривались на районных или волостных Избирательных Коллегиях Уездного Отдела Наробраза. Заявления и жалобы подавались не позднее «… как в 3 дня после выборов, в ту Избирательную Коллегию, действия которой опротестовывались, и эта последняя в трехдневный же срок отсылает заявление, со своими объявлениями в соответствующий отдел Наробраза, который должен рассмотреть дело в двухдневный срок». Таким образом, Государственная комиссия по просвещению, созданная в 1918 г., осуществляла обновление педагогического и адмнистративнопедагогического персонала, что было обосновано коренной перестройкой школьного дела в стране. Именно поэтому выборам школьных работников уделялось большое внимание. По мнению представителей новой власти, часть учительского сообщества не отвечала новым требованиям (особенно это касалось идеологической стороны вопроса). ______________________________ 1. МУ «Енисейский архив». Фонд Р-25. Енисейский уездный отдел народного образования. Опись 1. Дело 5. 2. Советская производственно-трудовая школа: педагогическая хрестоматия. Т. 1. Изд. 3-е / Под ред. А. Г. Калашникова. М.: Работник просвещения, 1925. 176 с. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент О. Б. Лобанова 254 ЧИСТКИ В РЯДАХ ПРОФСОЮЗНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТГУ В НАЧАЛЕ 1920-Х ГОДОВ В. С. Томко Томский государственный университет В свете изучения истории высшего образования в России необходимо обратить внимание на историю профсоюзного движения в ВУЗах нашей страны. Наиболее интересна история профсоюзного движения в период, последовавший после окончания Гражданской войны, в начале 20-х годов XX века. Этот период, как известно, стал временем коренного преобразования системы высшего образования, в чем не последнюю роль сыграли и профсоюзы, созданные в учебных заведениях. Основной целью этих преобразований было изменение социального состава студенчества и «идеологического перевоспитания» профессорского состава [1]. Одним из инструментов проведения данной политики и стал профсоюз Томского государственного университета. Будучи внутриуниверситетским социальным лифтом, не имеющим отношения к системе ВУЗоского правления (председатель месткома не входил в состав Совета университета), профсоюзная организация стала проводником политики пролетаризации университетских кадров. Развернувшаяся в 1922 г. чистка профсоюзных рядов занималась выявлением в среде преподавателей, рабочих и служащих университета идеологических противников советской власти [2], среди которых оказались и профессора. Поводами для исключения из рядов профсоюзной организации являлись не только идеологические убеждения (или, что хуже, отсутствие таковых), но и прошлое ее членов. Так, в 1922 г. были исключены профессор ботаники П. Н. Крылов (с формулировкой «не поддерживает союзной дисциплины»), профессор-медик С. В. Лобанов (с формулировкой «идейный противник интересов рабочих»), главный библиотекарь университета А. И. Милютин (с формулировкой «бывший цензор») [3]. Чистка коснулась не только профессорского состава. В среде служащих университета также были выявлены элементы, препятствующие пролетаризации ВУЗа. Среди статей, по которым были исключены эти люди, можно найти крайне разнообразные поводы: от «бывший генералмайор» (А. С. Ефимов, помощник управляющего делами хозяйственной части), и вплоть до «действует в интересах профессуры» (И. А. Кулыгин, университетский смотритель) [4]. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых 255 ПОДРОСТКОВАЯ И МОЛОДЕЖНАЯ СУБКУЛЬТУРА ПРИЕНИСЕЙСКОЙ СИБИРИ В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА А. Е. Немкова Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск Каждое общество имеет некоторую совокупность культурных образцов, которые принимаются и разделяются всеми членами общества. Эту совокупность принято называть доминирующей или всеобщей культурой. В то же время общество включает некоторую группу людей, которые развивают определенные культурные комплексы, не разделяемые всеми членами данного общества. Такого рода культурные образцы, тесно связанные с доминирующей культурой и в то же время отличающиеся от нее, называются субкультурами. К основным признакам молодежной субкультуры А. В. Мудрик относит: ценности, традиции, внешний вид, язык (сленг), предпочитаемые источники информации и др. В 1920-х гг. в Приенисейской Сибири выделились два основных направления субкультуры: просоциальное и асоциальное. В асоциальном направлении выделились субкультуры беспризорных и подростков с девиантным поведением, в просоциальном – школьников, комсомольцев, пионеров и скаутов. С целью организовать молодежь под единым контролем, в исследуемый период создаются такие молодежные организации, как комсомол и пионерия. В своей работе они придерживались линии, которую проводила правящая партия (ВКПб). Комсомол, видя в скаутах своих соперников, резко отрицательно относился ко всем этим формам и объявил им войну. Скаутинг был объявлен реакционным, буржуазным и монархическим явлением. После этого скаутские организации в Советской России были запрещены. При этом пионерская организация заимствовала от скаутов многое – звеньевую систему, церемониал, клятву. Но идеологическое наполнение было совершенно другим. Результаты и последствия Первой мировой и гражданской войн, вызвавшие обнищание народных масс сделали множество людей инвалидами, а детей – сиротами, что привело к массовой беспризорности. С переходом к новой экономической политике наблюдается рост нищенства, бродяжничества, что было вызвано увеличением безработицы, нехваткой средств, общим недовольством. Около 7 % подростков негативно высказались о коммунистах, например: «коммунист отбирает золото из церквей», «на фабрике обыскивает», «грабитель», «который продался советской власти». Разрушение старого общества и культуры создавало ситуацию, в которой многие люди постепенно утрачивали социальные нормы и ценности, теряли чувство принадлежности к 256 обществу, заменяя его принадлежностью к классу, группе; были склонны к антисоциальному девиантному поведению. Особенно характерно это было для подростков. В городе Красноярске на 1923 г. беспризорных детейподростков, которые уже вкусили все «прелести» улицы, насчитывалось до 300 человек. Основная масса хулиганов была моложе 25 лет. Чаще всего хулиганство совершалось в общественных местах и местах отдыха, например «Гремячий ключ» и «Столбы». Хулиганы стремились к определенной организации: создавали кружки, общества, союзы. Названия им давались по типу принятых тогда образцов и сокращений, например, «Кружки хулиганов», «Центральный комитет шпаны», «Жультрест» и т. д. Для молодежи всегда характерно наличие особого сленга, которым они пользуются в общении. Корреспондент школы-коммуны писал о том, что среди подростков существует определенный жаргон, вроде: «зырить, ни копта, ни клепа, стябжить» и т. д. Друг друга звали не по именам или фамилиям, а по кличкам: «Сочень», «Кобзылька», «Газета» и т. д. Еще одним проявлением девиации у молодежи было развитие юной проституции. В годы НЭПа проституция стала возрождаться в старых и новых формах. Типичным источником проституции стала домашняя прислуга, находившаяся почти в полной власти нанимателя. Практическую работу по борьбе с детской беспризорностью и преступностью несовершеннолетних в рассматриваемый период осуществляли органы НКВД и ОГПУ, народного образования и другие ведомства. Большую работу по борьбе с детской беспризорностью должны были проводить и молодежные организации. Одной из важнейших задач в общественной практической работе пионеров стала борьба с детской беспризорностью. Пионерская работа в этой области должна быть направлена в первую очередь на местную беспризорность, имеющуюся вокруг пионерского отряда. Необходимо удерживать беспризорных на месте, не допускать их ухода в крупные города, ибо с этого и начинается бродяжничество беспризорного. Таким образом, в Приенисейской Сибири в 20-е годы ХХ века существовали просоциальные и асоциальные субкультуры. Отличительными признаками просоциальных субкультур в этот период стали ценности и цели коммунизма, пионерская и комсомольская атрибутика. Асоциальные субкультуры выражали свое недовольство властью девиантным поведением, созданием кружков и организаций, а так же формированием собственного жаргона. ______________________________ 1. Шумакова Н. А. Социализация подростков в системе общего школьного образования и социального воспитания Приенисейской Сибири в 20-е годы ХХ века (1918–1931 гг.): дисс. … канд. пед наук. Красноярск, 2004. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова 257 ЛИКВИДАЦИЯ НЕГРАМОТНОСТИ СРЕДИ ВЗРОСЛОГО НАСЕЛЕНИЯ ЕНИСЕЙСКОГО РАЙОНА В 20-30-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА М. С. Малинина Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, г. Лесосибирск Довольно обширной сферой кампании ликбеза являлась ликвидация безграмотности и малограмотности среди взрослого населения. После Октября 1917-го за подписью Ленина было издано 192 декрета и постановления Совета народных комиссаров, касающихся деятельности ведомств учреждений просвещения. Меры по устранению безграмотности начались с опубликования декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». 26 декабря 1919 г. Совнарком постановил: «все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке, по желанию». На заседании коллегии Наркомпроса РСФСР 21 января 1920 г. была утверждена Инструкция, в которой разъяснялись отдельные положения Декрета. Согласно этой Инструкции, каждый населенный пункт, в котором насчитывается не менее 15 неграмотных, должен иметь свой ликвидационный пункт (ликпункт). Данный Декрет стал своеобразным манифестом всей культурной революции. Именно он и положил начало массовому наступлению на неграмотность. Принимались меры не только убеждения, но и принуждения. Постановлением Енисейского губернского революционного комитета предписывалось всем гражданам в возрасте от 14 до 50 лет в течение восьми месяцев, начиная с 1 мая 1920 года, обучаться грамоте. В одном из пунктов этого постановления говорилось: «Лица, уклоняющиеся от обучения грамоте, будут подвергаться взысканию, а именно: исключению из профсоюза. Учреждения и лица, которые после 1-го января 1921 г. будут пользоваться трудом неграмотных, подвергаются штрафу и наказанию по суду». В соответствии с этим постановлением развернулось наступление на неграмотность среди взрослого населения. В 1921 г. в Енисейской губернии функционировало 763 школы грамоты, в которых обучалось до тридцати тыс. чел. [1]. В отчетах периодической печати с 1921 по 1929 г. констатировались трудности, связанные с нехваткой учителей, учебных помещений, учебников, учебных материалов [2, л. 2, 22]. Повсеместно возникали проблемы не только с переизданием учебников и обеспечением школ письменными принадлежностями, но и с улучшением материального положения учительского состава, что способствовало утечке педагогических кадров. Однако эти трудности преодолевались, и к 1933 г. в газетах появляются материалы, свидетельствующие о нормализации ситуации [2, л. 27]. 258 Постановление Енисейского Райисполкома об обязательном обучении неграмотного взрослого населения в целях окончательного завершения ликвидации безграмотности среди трудящихся, опубликованное в газете «За большевистские темпы» призывало: «Ввести с 1 октября поголовное обязательное обучение всего неграмотного трудящегося населения в городе и деревне на территории Енисейского района в возрасте от 16 до 50 лет» [2, л. 48]. Районо предписывалось организовать работу ликбезов таким образом, чтобы она проходила без срывов, вести точный учет всех неграмотных, наказывать уклоняющихся от обучения, а также лиц, препятствующих образовательному процессу. Уже к 1935 г. в районе существовала довольно развитая сеть учебных заведений для взрослых. Например школа взрослых неграмотных в с. Маклаково состояла из двух групп: в первой группе обучались неграмотные, во второй – умеющие немного читать. Кроме этой школы была еще школа для малограмотных, тоже из двух групп. «Учащиеся посещают школу аккуратно. Этому помогла проведенная в декабре конференция по обучению неграмотных и малограмотных. На конференции выяснилось, что рабочие второй смены лесозавода не могут посещать вечерние занятия. Администрация завода открыла для них дневную школу. Тяга к учебе большая, рабочие третьей смены посещают и дневную и вечернюю школы» [2, л. 27]. Однако существовали и сбои в кампании по ликвидации безграмотности среди взрослого населения, которые часто были связаны с нежеланием рабочей молодежи учиться [2, л. 27]. Но не всегда нарушения в учебном процессе были связаны с нежеланием взрослого населения ликвидировать свою неграмотность. Зачастую возникали организационно-технические проблемы. Так в сельхоз-артели «Путь к социализму» (п. Рудиковка) занятия срывались из-за того, что председатель колхоза отказался выделить помещение под ликпункт и устранился от контороля за просветительской деятельностью на своей территории [2, л. 36]. Газетная статья 1936 г. констатирует, что в 44 школах взрослых района обучается 6699 человек, что почти в 6 раз выше по сравнению с 1913 годом [2, л. 29]. Таким образом, мы видим, что для ликвидации безграмотности и малограмотности взрослого населения в Енисейске и прилегающих территориях использовались все доступные на местах меры, от убеждения и пропаганды, до принуждения. __________________________________________ 1. И. Н. Бронников и др. Народное образование в Красноярском крае за годы советской власти. Красноярск, 1970. 2. МУ «Енисейский архив» Ф. Р-25, Оп. 2, Д. 1, Л. 22, 27, 29, 36, 48. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова 259 РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ ДОВОЕННОЙ ПРАЗДНИЧНОЙ ТРАДИЦИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ) А. А. Бакшт Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева Начиная уже с первых послеоктябрьских дней, существенное место в стратегических планах и тактиках большевиков занимало преобразование старого имперского праздничного пространства. На то был целый ряд причин, и в первую очередь политико-идеологических. Советское государство формировало новые праздничные традиции в рамках политических, культурных, художественных ценностей, которые были присущи доминирующей политической группе. Главными праздниками в этот период времени были годовщина Октябрьской революции и День труда (1 мая). Праздничная культура приобретала новые элементы в 1930-е гг. Появляются новые герои в виде ударников и стахановцев, как среди мужчин, так и среди женщин, которых в праздники премировали, чествовали и помещали на доску почета. На протяжении указанного временного периода проходила целенаправленно борьба со старыми религиозными праздниками. Но даже в 1940 г. фиксировались и осуждались факты празднования «религиозного культа» [1]. Из старых праздников, подвергшихся гонениям в 20-е гг., возродился лишь Новый год (с 1935 г.), в том числе была «реабилитирована» елка, только привязывалась она к этому празднику, а не Рождеству, как ранее [2]. В 30-е гг. в лозунгах и митинговых выступлениях подчеркивалась цель выполнения 5-летних планов, для социалистического строительства. Поддерживается «милитаристская» традиция форм празднования, утвердившаяся еще со времен гражданской войны. Одной из ярчайших черт праздничной культуры был культ личности Сталина. Вообще «вождизм» как явление создавался не только в политике (И. Сталин), но и в других областях появились свои «культовые фигуры»: М. Горький – в прозе и В. Маяковский – в поэзии и т. д. [3]. Новый государственный праздник появился с принятием Основного закона СССР – День Конституции 1936 г., в котором всячески подчеркивалась мудрость вождя, личной заслугой которого являлся этот документ. К государственным праздникам приравнивался День рождения И. Сталина, проходивший с размахом. К 55-летию открыли музей-пантеон в Курейке, но особо отмечался юбилей вождя (60 лет): проходили вечера и выставки на заводах и фабриках, писались и публиковались письма к вождю. Более скромно по сравнению с этим, отмечалось День рождения В. Ленина [4]. 260 К этой же категории праздников, связанных с государством и государственным строительством можно отнести празднования юбилеев образования национальных автономий в крае (Таймырский и Эвенкийский национальные округа и Хакасская автономная область) [5]. Праздниками второго порядка являлись памятные даты из «новой революционной истории» и профессиональные праздники. К первой категории относятся: День РККА (23 февраля), День Работницы (8 марта), День «низвержения царского самодержавия» (12 марта), образование РСДРП (14 марта), провозглашение Парижской коммуны (18 марта), День Международной кооперации (21 июля) [6]. В 20-е гг. в 13 августа праздновалось образование 5-й армии (3-го формирования), которая в Гражданскую войну вела боевые действия на территории Сибири, но в 30-е гг. 13 августа превратилось в памятную дату, а вспоминали о 5-й армии в основном в 23 февраля [7]. Вообще к категории «праздники» в то время попадали и не совсем позитивные события. Так, отмечались в 20-е гг. в качестве «праздника» день убийства К. Либкнехта и Р. Люксембург и годовщина покушения на В. И. Ленина, которые в 30-е уже исчезли и превратились лишь в памятные даты. Однако единожды проводились повсеместно траурные митинги по смерти какого-либо партийного лидера: В. Куйбышев, С. Киров и т. д. [8]. В данный период времени шел процесс формирования праздничной советской традиции. К концу 30-х гг. с установлением тоталитаризма в праздничной культуре заметно увеличение мероприятий, связанных с государством, руководителями партии и вождем (И. Сталиным). К 1940 г. сложилась устойчивая система в этой области, тесно связанная с тремя составляющими: темой труда, Революции и культом личности. ________________ 1. ГАКК. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 382. Л. 10; Ф. П-26. Оп. 1. Д. 997. Л. 19 об. 2. Красноярский рабочий (КР). 1936. № 288 (16. 12. 1936). С. 4. 3. КР. 1932. № 212 (25. 09. 1932). С. 2; 4. Там же. 1939. № 279 (05. 12. 1939). С. 1; № 290 (20. 12. 1939). С. 1; № 85 (12. 04. 1940). С. 1. 5. ГАКК. Ф. П-26. Оп. 1. Д. 893. Л. 254; Д. 895. Л. 149. 6. Там же. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 84. Л. 83; Д. 214. Л. 11; Д. 380. Л. 41; Д. 552. Л. 16; Д. 565. Л. 234; КР. 1920 № 37 (22. 02. 1920). С. 2; КР. 1932. № 145 (02. 07. 1932). С. 1. 7. ГАКК. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 84. Л. 118; Д. 382. Л. 47; Д. 554 Л. 10; Д. 565. Л. 149. 8. Там же. Д. 380. Л. 47; Д. 553. Л. 96; КР. 1935. № 23 (28. 01. 1935). С. 1. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Л. Э. Мезит 261 БОРЬБА С РЕЛИГИОЗНЫМИ ПРАЗДНИКАМИ В 1920-Е ГОДЫ НА АЛТАЕ А. В. Роговая Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул С установлением советской власти происходят активные изменения в праздничной культуре. Осуществляется календарная реформа, в результате которой переход на «новый стиль» внес путаницу и нарушил календарный ритм отправления религиозных праздников [7, 165]. Проводятся законодательные мероприятия по сокращению количества выходных дней, совпадающих с религиозными праздниками. Так, в 1920 г. были отменены дни отдыха в церковные праздники, связанные с царской властью (так называемые «царские дни» – дни «восшествия на престол», дни «священного миропомазания» и т. д.) Единовременно запретить все религиозные праздники было невозможно, так как большая часть населения страны находилась под влиянием церкви. Поэтому правительство, не отменяя их, предоставляло местным органам власти право объявлять эти дни выходными, при условии, что они не будут превышать 10 дней в г. и не будут оплачиваемыми. Вытеснение церковных торжеств из календаря проходило не только законодательным путем, но и в результате пропаганды. Одним из способов борьбы с религией стала дискредитация церковных праздников, которые представлялись как дни необузданного обжорства и пьянства, неоправданных трат и безделья. В прессе появлялись многочисленные заметки и статьи об аморальном поведении не только верующих, но и церковнослужителей во время православных торжеств [6]. В противовес этому, в отчетах о проведении советских праздников, отмечалось, что они сопровождаются «разумными развлечениями». В качестве доказательства приводилась статистика, по которой количество беспорядков при праздновании церковных торжеств было в два, а иной раз и три раза больше, чем при проведении советских мероприятий [1, 38; 2, 13]. Власти намеренно в дни религиозных празднеств проводили различные мероприятия, которые были призваны отвлечь население от религиозных торжеств. Это выборы в местные органы власти [2, 23], организация ярмарок, спектаклей, концертов, публичных лекций и докладов [3, 21]. Активно применялся метод «осовечивания» религиозных праздников [8, 22], в результате которого появились «Комсомольское Рождество», «Комсомольская Пасха», как альтернативные карикатурные варианты, которые проводились одновременно с соответствующими религиозными торжествами и демонстрировали коммунистический вариант празднования. 262 Мощным орудием борьбы с религиозной праздничной системой выступала атеистическая пропаганда, осуществляемая в различных формах: антирелигиозных диспутах, митингах, манифестациях, лекциях и др. Основной ее задачей являлось формирование научного мировоззрения, призванного сменить религиозное, а также распространение идей коммунизма. Однако, несмотря на все действия властей, значительная часть населения Алтая продолжала публично отмечать религиозные праздники. В середине 1920-х гг. официальные органы констатировали, что антирелигиозная пропаганда не дает ожидаемых результатов, не разработаны эффективные формы атеистической работы. В качестве объективных причин указывали на многочисленные экономические и политические трудности. Так, пришлось значительно ослабить натиск на религию во время проведения продналоговых кампаний, чтобы не усугублять и без того растущее недовольство населения [5, 150]. Существовали серьезные материальные трудности, препятствующие развертыванию антирелигиозной деятельности клубов и нардомов [4, 27]. К концу 1920-х гг. борьба с религиозными праздниками на Алтае переходит на новый уровень: предпочтение стали отдавать радикальным насильственным методам прямого запрета и дискредитации. Население принуждали принимать решения об отказе от церковных мероприятий и совершения традиционных обрядов. ______________________________ 1. ГААК. Ф. П-2. Оп. 3. Д. 207. Циркуляры, отчеты работы Алтайгубполит-просвета и переписка по данному вопросу. 1922 г. 2. Там же. Оп. 2. Д. 205. Отчеты работы отдела пропаганды и агитации Алтгубкома РКП (б) 1921 г. 3. Там же. Оп. 3. Д. 300. Циркуляры планы доклады протоколы совещания завагитпропов. 4. Там же. Д. 94. Письма по усилению партийной работы в деревне. 5. Там же. Оп. 4. Д. 97. Доклад инструктора Алтайского Губкома ВКП(б) и отчеты работы Рубцовского укома ВКП (б). 6. Звезда Алтая // от 3 февраля 1923 г. № 24. 7. Алексеевский М. Д. Советские праздники в русской деревне: к постановке проблемы // Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология. Архангельск, 2004. Вып. 2. 8. Деканова М. К. Формирование советской праздничной культуры в деревне в 1920-е гг. // Вестник Самарского государственного университета. 2008. № 1. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. А. Демин 263 СИСТЕМА АТЕИСТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ В СИБИРИ В 1924–1930 ГГ. Я. В. Сиковская Новосибирский государственный университет Укрепление власти и построение социализма было невозможно без формирования нового типа личности. Молодой советской республике требовались люди, воспитанные в коммунистическом духе, для чего было необходимо провести полную перестройку системы образования. Важнейшим в этой области стал декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», признавший светский характер государства, отмену преподавания религиозных дисциплин в государственных и иных школах (за исключением специальных богословских заведений). Для обеспечения исполнения декрета об отделении школы от церкви были опубликованы постановления Наркомпроса об упразднении должности законоучителей в школе и постановление Государственной Комиссии по просвещению «О светской школе» (февраль 1918 г.). Но простым изданием декрета изменить ситуацию было невозможно, поскольку даже в 1925 г., через 7 лет после его опубликования, в регионах религиозное мировоззрение оставалось весомым фактором, что показывают исследования местных Агитационно-пропагандистских комитетов. В своих обследованиях деревень инструктора Сибкрайкома неоднократно отмечали соблюдение религиозный обрядов даже членами ячеек. Такая ситуация расценивалась как неблагоприятная и в первую очередь школа была должна отвлекать детей от домашних традиций. Однако ситуацию усугубляло отсутствие грамотных учителейантирелигиозников, что было отмечено А. В. Луначарским на I Всесоюзном съезде Союза Безбожников в 1925 г. Кроме того, на селе всех, кто был хоть немного способен вести атеистическую работу в школе, активно привлекали и к партийной работе, что осложняло выполнение ими прямых обязанностей. Школьные программы вплоть до 1927 г. практически не содержали явного антирелигиозного материала из-за массовых протестов крестьян и существующая система была названа безрелигиозным воспитанием (по одноименному письму Государственного ученого совета от 1925 г.). Основной упор в содержании делался на естественнонаучные предметы, о чем свидетельствую отчеты местных ОНО. Сибирский вариант программы ГУСа был написан именно в таком ключе, когда в рамках комплексной системы рассматривалось влияние религии на человека в рамках семьи и деревни, при этом не преподавалось изучение причин ее возникновения и социальная эволюция с точки зрения классовой борьбы. 264 Основными формами антирелигиозной внешкольной работы на этапе безрелигиозного образования были общешкольные антирелигиозные вечера, лекции и беседы с демонстрацией физических опытов, выпуск стенгазеты. Кроме того, теоретически считалось, что создаются и действуют кружки юных безбожников, однако в реальности их численность в Сибири была мала. Изменения в школьном образовании начались в 1928 г., когда был взят общесоюзный курс на усиление антирелигиозной агитации и пропаганды. 14 февраля 1929 г. появилось циркулярное письмо ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы», где Наркомпросу РСФСР предписывалось внести соответствующие поправки к программам школы. В содержании школьных программ особый упор по-прежнему делался на естествознание как органического врага религии (с точки зрения большевизма). Кроме того, по предписанию партийных органов была усилена внешкольная антирелигиозная деятельность учащихся под руководством комсомола. Самой популярной формой стало создание союзов юных безбожников под комсомольским руководством. Основной задачей этих союзов стала пропаганда атеизма в среде сверстников, для чего проводились различные соревнования (например, по количеству ходатайств о закрытии церкви в своей деревне). Учащиеся вовлекались в общественную жизнь, а каждое мероприятие теперь получало антирелигиозную окраску. Помимо смены содержания программ начались чистки учительства по принципу личной веры. А. В. Луначарский в 1928 г. отметил, что теперь на учителя возлагается прямая обязанность проведения антирелигиозной работы, а при отказе ему грозит увольнение. В 1928 г. СибкрайОНО разработал инструктивное письмо «Об оживлении антирелигиозной пропаганды» с целью подготовки квалифицированных антирелигиозников под руководством АПО Сибкрайкома. Особое внимание обращалось на усиление атеистического компонента в подготовке местного учительства. До этого местные органы периодической печати неоднократно обращали внимание на недостаточность нескольких лекций в рамках курсов политпросвета или методической конференции. Таким образом, к 1930 г. можно говорить о завершении оформления атеистической системы школьного образования и начале ее относительно эффективной деятельности. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин 265 ЛИШЕНИЕ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ СЕЛЬСКОГО ДУХОВЕНСТВА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ Д. Н. Москаленская Новосибирский государственный университет Политика государства в отношении Русской Православной Церкви менялась на протяжении 1920-х–1930-х годов, в попытке сломить Церковь власть то прибегала к массированным ударам, то пыталась расколоть ее изнутри. В качестве одной из мер, призванных ослабить Церковь, являлось лишение избирательных прав священно- и церковнослужителей. Отдельный пункт статьи 65 Конституции 1918 г. предполагал лишение избирательных прав служителей религиозного культа. Опасность этой меры для последних заключалась в том, что лишение распространялось не только на избирательно право, но и затрагивало важные стороны повседневной жизни, ограничивало в ряде социальных и гражданских прав. Тяжелое положение вынуждало «лишенцев» пытаться различными способами добиться восстановления в избирательных правах. Данное исследование основывается на комплексе документов личных дел указанной категории «лишенцев» 19 районов Новосибирского и Томского округов. Созданная с помощью методики «унифицированной анкеты» электронная база данных включает в себя информацию о 182 «лишенцах», из них больше половины составляют священнослужители (священники и диаконы), оставшаяся часть (37%) приходится на монахов, церковнослужителей (псаломщиков, регентов хора), а также членов приходского совета, старост и обслуживающий персонал церкви. На основе базы данных можно сделать ряд выводов о социальнодемографическом составе духовенства. В возрастном составе преобладают лица 1870-х и 1880-х гг. рождения, которым в конце 1920-х (именно тогда началось массовое лишение избирательных прав) было, соответственно, от 40 до 60 лет. Лишение избирательных прав представителей социально активных возрастов исключало их из общественной жизни. Большая часть священнослужителей начали свою службу в церкви еще до революции, хотя некоторые служили сначала в качестве псаломщиков, а рукоположены были позднее. У большинства церковнослужителей, напротив, начало службы приходится на послереволюционное время. Кроме того, значительная часть псаломщиков, лишенных избирательных прав, часто не занимали в церкви эту должность, а являлись простыми верующими, временно исполнявшими обязанности псаломщика и не получавшими никакой платы. Тем не менее, власти причисляли их к служителям культа. 266 В особо тяжелом положении сельское духовенство оказалось из-за непомерно высокого налогообложения. В среднем доходность хозяйства священнослужителя, основную часть которой составлял «нетрудовой доход» от службы в церкви, оценивалась властями в диапазоне от 1 до 2 тыс. руб. В реальности же священнослужители получали значительно меньше и были не в состоянии уплатить непосильный налог. Данная ситуация часто заканчивалась продажей имущества и выселением. Практиковалось также причисление хозяйств священников к «кулацким», хотя в большинстве своем их трудно было назвать зажиточными. Кроме того, помимо службы в церкви причиной для лишения избирательных прав часто являлись эксплуатация сельскохозяйственных машин и применение наемного труда. Особенно это характерно для церковнослужителей, так как для них основным родом занятий являлось сельское хозяйство. Поставленные в тяжелые условия, «лишенцы» пытались добиться восстановления в избирательных правах и обращались с ходатайствами и жалобами в комиссии разных уровней. Но представителей сельского духовенства редко восстанавливали в избирательных правах. Благоприятное решение было принято только в отношении 11% «лишенцев», подавших апелляции. Кроме того, некоторые лишались избирательных прав повторно или, добившись восстановления, например, на заседании сельсовета, «лишенцы» получали отказ от районных избирательных комиссий. Восстановления могли добиться те, кто оставил службу в церкви и имел пятилетний трудовой стаж. Тем не менее, из данной выборки больше половины священнослужителей после лишения избирательных прав не оставили церковь и на момент 1930 г. еще продолжали служить. Большинство отрекшихся от сана стало заниматься сельским хозяйством, другие оказались либо чернорабочими, либо в силу возраста или состояния здоровья находились на иждивении у родственников. В редких случаях бывшим священникам, благодаря своему уровню образования, удавалось устроиться в качестве служащих. В 1930-е годы началось массовое закрытие церквей, многие священники подверглись аресту, значительная часть священно- и церковнослужителей были «раскулачены» и высланы за пределы районов. Репрессиям 1937–1938 гг. подверглись и те священнослужители, которым ранее удалось добиться правового восстановления. Таким образом, внесение в списки «лишенцев» оказывало прямое воздействие на дальнейшую судьбу представителей духовенства, вне зависимости от того, исключили их из данных списков или нет. Недаром сами «лишенцы» оценивали эту правовую дискриминацию как клеймо, а себя как изгоев общества. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников 267 «ШАХТИНСКОЕ ДЕЛО» 1928 Г.: НАРАСТАНИЕ ВНУТРИПАРТИЙНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ С. В. Шарапов Новосибирский государственный университет «Шахтинское дело» 1928 г. можно назвать показательным не только с точки зрения политики «открытых дверей», проводившейся на судебном процессе. Вместе с тем, это было открытое, демонстративное политическое послание И. Сталина, предназначенное его окружению по партии. Внутрипартийные «закулисные» противоречия, зревшие среди руководства ВКП(б), проявились во время подготовки процесса и стали провозвестниками открытой политической борьбы осенью 1928 г. Идеологическое обоснование «Шахтинского дела», в силу его политического значения, осуществлялось на самом высшем уровне партийно-государственного руководства. Первые «программные» документы, предназначенные для публикации в прессе и рассылки низовым партийным, профсоюзным и советским организациям, лично писались и проходили скрупулезную редакционную правку ведущими партийными лидерами (в основном И. Сталиным и Н. Бухариным). Ценность для исследователя представляют предварительные проектные экземпляры этих публикаций, содержащие пометы и исправления, сделанные руководителями партии. Наличие нескольких экземпляров таких документов на различных стадиях согласования позволяет с помощью текстуального анализа проследить, каким образом разнились оценки причин и последствий «Шахтинского дела». Эти же тенденции можно обнаружить и в опубликованных публичных речах первых лиц государства, а также их выступлениях на объединенном апрельском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 1928 г. и по его итогам. «Почерк» Сталина с достаточной очевидностью прослеживается в создании идеологической надстройки «Шахтинского дела». Так, редактируя написанный Бухариным проект обращения ЦК ВКП(б) «Об экономической контрреволюции в южных районах углепромышленности», Сталин собственноручно расставил в тексте необходимые для него акценты: во-первых, указав на социальную принадлежность «вредителей» к социальной группе «буржуазных» инженеров, а во-вторых, обозначив уверенность в существовании подобных «шахтинским» явлений не только в угольной промышленности [1]. Один из стратегических замыслов «Шахтинского дела» заключался в демонстрации Сталиным решимости окончательно искоренить из советского общества остатки «буржуазной культуры» (интеллектуальной и экономической). Объявляя «буржуазных» специалистов потенциальными «контрреволюционерами», И. Сталин давал понять, что идеологическая «стерильность» общества важнее социальной 268 и экономической целесообразности. Тем самым И. Сталин подрывал одну из основ НЭПа, чего не могли не заметить сторонники продолжения рыночной политики и сотрудничества с «буржуазной» интеллигенцией. Не все представители партийной верхушки поддерживали сталинскую линию в определении приоритетных целей «Шахтинского дела». Тем не менее, в том числе и большинство будущих «правоуклонистов» публично повторяли пропагандистские «речевки» своего потенциального оппонента. Причинами тому могли быть, как нежелание вступать с партийным лидером в открытую конфронтацию, так и осознание опасности углубления кризиса в связи с нарастающим протестным движением и трудностями хлебозаготовок. Лишь в некоторых случаях возможно проследить в архивных документах и публичных выступлениях партийных деятелей отступление от диктуемой И. Сталиным линии. В частности, неприятие Н. Бухариным тезиса о «Шахтинском деле», как о закономерном результате нового витка классовой борьбы, стремление, вместо активного использования идеологемы «внешнего и внутреннего врага», искать недостатки в самой системе хозяйствования свидетельствуют о его углублявшихся расхождениях со Сталиным [2]. Таким образом, «Шахтинское дело» можно расценивать в качестве знакового политического эпизода, когда в «плоть» старой системы НЭПа врезался очередной «нож» формирующейся сталинской модели управления. Оппоненты И. Сталина предпочли и в этом случае уступить, приняв жесткий конфронтационный политический акцент, заданный партийным вождем в марте-апреле 1928 г. ______________________________ 1. АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 328. Л. 13–15 2. Там же. Л. 16–18; Бухарин Н. И. Уроки хлебозаготовок, шахтинского дела и задачи партии // Известия. 19 апреля. № 91. С. 3–4. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников 269 БЫВШИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ В НОВОЙ РОССИИ Ю. С. Михайлова Новосибирский государственный университет Объектом исследования в данной работе выступает Общество политкаторжан и ссыльно-поселенцев (ОПКиСП), деятельность которого протекала в 1921-1935 гг. Внимание к нему обусловлено тем, что именно в нем нашли пристанище бывшие революционеры. Не те, кто в двадцатых годах оказались у власти, а те борцы с царизмом, кто оказались не у дел в новой России. Актуальность данной темы в том, что изучение такой социальной группы как бывшие революционеры происходит не в контексте партийно-политической истории, а в ракурсе социальной истории, жизнедеятельности самих борцов с царизмом, в рамках изучения форм и границ их адаптации в постреволюционных условиях. Появление ОПКиСП как своеобразной корпоративной организации имело объективные и субъективные основания. Искалеченные морально и физически революционеры нуждались в помощи и поддержке, которую новое правительство не спешило оказывать. ОПКиСП возникло довольно спонтанно (бывшие заключенные ежегодно отмечали день 12 марта 1917 г., когда они все получили свободу, и именно в этот день они в 1921 г. решили объединиться). В общество входили бывшие заключенные и ссыльные, как правило, члены социалистических партий и движений и анархисты. Старые большевики – хотя у них имелось и собственное общество (Общество старых большевиков) – играли в ОПКиСП активную и с годами все более доминирующую роль. Постепенно эсеры, меньшевики, анархисты – из тех, кто еще оставался в ОПКиСП, – либо переходили в РКП (б)–ВКП(б), либо оттеснялись от руководства деятельностью общества, от архивной и издательской работы. Деятельность общества реконструируется нами на региональном уровне, на основе архивных материалов Западно-Сибирского краевого отделения (фонд хранится в Госархиве Новосибирской области). В Западной Сибири первая группа членов общества возникла в Омске в 1924 г., затем в 1925 г. группы сформировались в Новосибирске, Томске, Минусинске и других городах региона. Новосибирск стал центром Западно-Сибирского объединения. Общество, желая сохранить чистоту своих рядов, было достаточно закрытым. Этой цели служили постоянно проводившиеся чистки для исключения лиц, не проявлявших социальной или политической активности, либо же «незаслуженно попавших» в ряды организации (прошлая – не только дореволюционная, но и пореволюционная – 270 деятельность тех, кто претендовал на членство, или уже состоял в обществе, подвергалась тщательной проверке). Деятельность общества реализовывалась по нескольким направлениям: историко-архивное (изучение этапов освободительной борьбы, революционной мысли, каторги и ссылки), социальное (материальная, санаторно-курортная помощь), культурно-пропагандистское (агитмассовая, шефская, клубная, библиотечная и политучебная работы). Общество организовывало лекции и доклады в школах, на предприятиях, в колхозах, частях Красной армии, над которыми осуществляло шефство, занималось сбором, хранением, изучением и изданием материалов по истории царской тюрьмы, каторги и ссылки. Внутри общества работали разные кружки (по изучению трудов Ленина, по политграмоте, по вопросам текущей политики) как с образовательными целями для самих членов общества, так и для подготовки их к внешней культработе. Для улучшения тяжелых жилищных условий членов Общества в мае 1929 г. было организовано ЖСКТ (жилищно-строительное кооперативное товарищество) «Политкаторжанин». В 1930 г. началось строительство 60квартирного жилого дома в Новосибирске. Какие же привилегии имели бывшие политкаторжане и ссыльнопоселенцы? Это право на персональную пенсию, право на лечебно-курортную помощь, на квартирные льготы, льготы бытового порядка (удешевленные обеды, единовременные пособия, льготы на транспорт). Их дети имели льготы при поступлении в ВУЗЫ, ВТУЗЫ и техникумы. ОПКиСП частично брало на себя материальную поддержку, оказание профилакторно-санаторных услуг и т. д. Для бывших революционеров общество стало неким воссозданием прежней корпоративной среды. Его члены пытались поддержать друг друга, а также тех, кто находился за его границами морально и материально. На начальном периоде существования общества эти принципы неполитической консолидации превалировали. Однако с начала 1930-х гг. влияние ВКП (б) нарастает. Ключевые посты занимают большевики, а в 1935 г. происходит «самороспуск» общества. Архивные материалы свидетельствуют, что общество динамично развивалось, отлаживалась система работы, решались жилищно-строительные вопросы и т. д. В то же время общество находилось во все более зависимом от государства положении, что и сказалось на судьбе организации и отдельных ее членов. Так, главный редактор журнала «Каторга и ссылка» видный большевик И. А. Теодорович в июле 1937 г. был арестован и 20 сентября приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Судьбы многих бывших революционеров, не прижившихся в новой России, оказались именно такими. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников 271 СОВЕТСКОЕ КИНО НА СТРАНИЦАХ ПОЛЬСКОЙ ОБЩЕСТВЕННО-КУЛЬТУРНОЙ ПРЕССЫ МЕЖВОЕННОГО ПЕРИОДА (НА ПРИМЕРЕ ГАЗЕТЫ «ВЯДОМОСЦИ ЛИТЕРАЦКЕ») О. Н. Швец Университет Марии Кюри-Склодовской, г. Люблин Польша после обретения независимости в 1918 г. находилась в непростой ситуации возрождения государственности и построения нового общества. Переживая сложный этап формирования собственной идентичности, отграничивая «Я» от «Другого» [1], польское общество с пристальным интересом следило за ситуацией в Советском Союзе. «Советская тема» нашла свое отражение на страницах польской прессы. Многочисленные мнения и комментарии зачастую радикально разнились: от восторженных до крайне негативных. Полярность точек зрения, безусловно, подогревала интерес польской общественности к тому, что происходит за восточной границе, формировала многообразие образов СССР в общественном сознании поляков. С особенным интересом в прессе общественно-культурной тематики освещались проблемы советской культуры. Обращение к проблеме отображения образов советской культуры в восприятии польского общества в исторической ретроспективе открывает новые страницы российско-польского культурного диалога в XX веке. Изучение образов и культурных моделей, сформировавшихся в прошлом и укоренившихся в общественном сознании, также обусловлено актуальностью формирования объективного образа соседа и его культурного наследия, как в Польше, так и в России. Данная публикация посвящена исследованию образа советского кино на страницах польской общественно-культурной периодики межвоенного периода на примере газеты «Вядомосци Литерацке» («Wiadomości Literackie»). Газета «Вядомосци Литерацке» на протяжении всего периода издания (1924–1939 гг.) оставалась лидером среди периодических изданий общественно-культурной тематики в межвоенной Польше. Редакция газеты позиционировала либеральный статус издания и не сотрудничала с конкретными политическими силами. Подобная позиция позволяла публиковать на страницах газеты различные мнения, в т. ч. авторов, не скрывающих свои симпатии к СССР. Первые краткие заметки о советском кино появились на страницах издания в 1926 г. Развернутые рецензии и обзоры о ситуации в советском кинематографе, опубликованные в еженедельнике, связаны с именем известной польской публицистки Стефании Захорской. Представляя советское кино, как часть современного европейского кинематографа, 272 С. Захорска высоко оценивала достижения СССР в этой области. Читатели «Вядомосци Литерацких», как и польской прессы межвоенного периода в целом, ассоциировали советское кино с фильмографией режиссеров Всеволода Пудовкина и Сергея Эйзенштейна. Сравнивая вклад режиссеров в развитие кинематографа, С. Захорска в рецензии на фильм В. Пудовкина «Потомок Чингис-Хана» (в польском прокате «Буря над Азией»), отмечала: «…Эйзенштейн своим «Потемкиным» создал совершенно новый тип фильма, открыл совершенно новые возможности. Пудовкин создал совершенный, первоклассный фильм, который стоит на голову выше наилучших европейских и американских фильмов» [2]. Фильм В. Пудовкина вышел на польские экраны с купюрами (по политическим соображениям), но имел огромный успех и положительные отзывы польских критиков. Огромный интерес польской прессы вызывало советское документальное кино. В 1930 г. на страницах «Вядомосци Литерацких» появилась восторженная рецензия на фильм В. Турина «Стальной путь» (в польском прокате «Турксиб»). Со звуковым кино на польский экран пришли новые имена и жанры советского кинематографа, в т. ч. производственное кино, которое также высоко оценили кинокритики издания. После 1935 г. наблюдается спад интереса к советскому кино на страницах «Вядомосци Литерацких». Тенденция была характерна для польской общественно-культурной периодики в целом. Это касалась не только вопросов советского кино, а «советской темы» вообще. Поводом послужило смена политической конъюнктуры, как в СССР, так и в Польше. Представляя советский фильм на страницах издания, авторы обращали внимание на особенности режиссерской работы, технические новинки советской киноиндустрии, в то время как сюжет фильма и идеологический аспект оставались на втором плане, что было спровоцировано жесткой цензурой в отношении советского кино в межвоенной Польше. Советская пропаганда не попадала к польскому кинозрителю. Либеральный статус «Вядомосци Литерацких» способствовал формированию объективнопозитивного образа советского кино в межвоенной Польше, характеризующегося высокой оценкой достижений советской режиссуры и нивелированием идеологических аспектов. _________________________________ 1. Нойманн И. Б. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004. С. 68. 2. Zahorska S. «Burza nad Azją» Pudowkina // Wiadomości Literackie. 1929. № 15 (276). S. 4. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Л. Пёнтковский 273 ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ НЕКРОПОЛИ ВАРШАВЫ КАК МЕСТА ПАМЯТИ Е. С. Десяткова Новосибирский государственный педагогический университет В структуре культурной идентичности, а также процессах развития исторического самосознания особую роль играют символические формы осмысления прошлого, к которым принято относить «места памяти». В качестве примера «места памяти» мы рассматриваем некрополь как монумент и как объект культурного наследия. Целью проведенного исследования является определение ключевых особенностей отечественных некрополей как мест памяти в Польше (на примере г. Варшава), а также их описание в исторической динамике. Первые русские захоронения в столице Царства Польского появились во второй четверти XIX века. Причиной их возникновения были потери русской армии в период подавления национально-освободительного восстания поляков против Российской империи 1830–1831 гг. Второй этап формирования отечественных некрополей в Варшаве был связан с эмиграцией русских в Польшу после Гражданской войны, когда многих русских эмигрантов, умерших в столице Польши, хоронили на православном кладбище. Третий этап был связан с событиями Второй мировой войны, после которой польские власти установили памятники, увековечивающих вклад советских войск в освобождение Варшавы. В результате проведенного исследования на примере отношения варшавян к отечественным некрополям мы можем определить содержание коллективной памяти поляков о русских и русско-польских отношениях на протяжении двух веков. Важно было, прежде всего, изучить обстоятельства возникновения отечественных некрополей, их специфику и что именно они символизируют в наши дни для поляков, ответить на вопрос, являются ли они обособленными местами памяти, либо общими для поляков и русских, подчеркнуть события прошлого в свете их актуального восприятия и образа в современной памяти. Отношения к местам памяти представляет собой свидетельство о постепенных переменах, которые происходили в польско-русских отношениях, их восприятие в настоящее время может быть символом примирения между живыми и уважения к памяти умерших. Научный руководитель – канд. ист. наук Д. В. Карнаухов 274 КУЛУНДИНСКАЯ КОМПЛЕКСНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ СОПС АН СССР (1931–1934) М. И. Свержевская Новосибирский государственный университет В начале 1931 г. Западно-Сибирский Крайисполком предложил Академии наук начать комплексное изучение соляных озер Кулундинской степи, расположенной в междуречье Оби и Иртыша, как базы для создания химической промышленности Западной Сибири, что встретило поддержку со стороны Совета по изучению производительных сил (СОПС) организовавшего Кулундинскую комплексную экспедицию под руководством молодого химика А. В. Николаева, впоследствии ставшего основателем Института неорганической химии СО АН СССР. В ходе исследований экспедиция столкнулась со слабой изученностью и отсутствием достаточного количества подробных карт Кулундинской степи, поэтому работа в 1931 г. сосредоточилась на сборе сведений, необходимых для составления геодезических и топографических карт [1]. Помимо топографо-геодезического, в составе экспедиции работали геоморфологический, почвенный, микробиологический и физикохимический отряды. Основными объектами исследований экспедиции являлись озера, содержащие месторождения глауберовой соли, а также магнезиальные и содовые озера [2]. Результаты изучения Кулундинской степи обсуждались на специально организованной в феврале 1932 г. отчетной конференции с участием представителей НКТП и Госплана, а также на выездной сессии АН в июне в Новосибирске. В процессе работ, проведенных в 1932 г., была организована Кулундинская станция. Полевые исследования 1933–1934 гг. сосредоточились на изучении оз. Анж-Булат [3]. Экспедиция провела комплексное изучение Кулундинских озер и наметила перспективы их промышленного использования. Полноценному техно-экономическому изучению результатов исследований помешал недостаток финансирования. Это привело к тому, что материалы экспедиции не получили надлежащей оценки и заинтересованности в них основного заказчика, Наркомтяжпрома, что явилось одной из главных причин свертывания работ экспедиции в 1934 г. Позднее результаты экспедиции легли в обоснование проектирования Кучукского сульфатного комбината. ______________________________ 1. АРАН. Ф. 174. Оп. 4б. Д. 7. Л. 11–14. 2. Вестник АН СССР. 1931. №7. С. 30–31. 3. АРАН. Ф. 174. Оп. 4. Д. 13. Л. 4. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников 275 ПРОБЛЕМЫ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В СССР В 1930-Е ГОДЫ А. И. Грачев Восточно-Сибирская государственная академия образования, г. Иркутск Воспитание личности является важнейшей частью российской государственной политике в процессе выстраивания эффективной образовательной модели. В данном контексте очевидна роль гуманитарнопедагогического образования в современном обществе. Обращение к советскому опыту реформирования исторического образования, его анализ, позволяют не только выявить причины многих проблем, но и проводить современную образовательную политику с учетом исторических особенностей. К середине 1930-х гг. в СССР, в основном, завершилось оформление новой системы, базировавшейся на полном огосударствлении всех общественных отношений. Историческое образование становится важнейшим социальным институтом, определяющим место и роль индивида в структуре общества. В данный период государство существовало в условиях сталинского тоталитарного режима, что обусловило особый характер развития системы исторического образования. Два постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 29 марта 1934 г. с предложениями комиссии Наркомпроса РСФСР были объединены в один документ и составили основу постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О преподавании гражданской истории в школах СССР», текст которого был трижды тщательным образом отредактирован И. В. Сталиным. Наркомпрос РСФСР восстановил в общеобразовательной школе историю, как самостоятельный предмет, и приступил к разработке новых учебных планов и программ. В их основу было положено марксистско-ленинское учение об общественно-экономических формациях, где были отраженны формы общественной жизни, а не гражданская история отдельных народов, таким образом, это был курс всеобщей истории с элементами истории СССР. Перестройка исторического образования в СССР становилась все более насущной проблемой. Недостатки исторического образования в СССР стали остро ощущаться, когда государство потребовало воспроизводства многочисленных кадров образованных людей. Поэтому в постановке не только исторического образования в СССР, но и общеобразовательной школы в целом, происходил перелом. Принимая участие в решении проблем, ЦК ВКП(б) внимательно контролировал выполнение указаний о преподавании истории. В связи с чем, 9 июня 1934 г. ЦК ВКП(б) определяет название и последовательность учебных курсов истории, количество часов отводимых на их изучение в 276 постановлении «О введении в начальной и неполной средней школе элементарного курса всеобщей истории и истории СССР». Первым учебником истории для общеобразовательной школы, был учебник по элементарному курсу истории СССР со сведениями по всеобщей истории для 3–4-х классов. В 1936 г. объявлен открытый конкурс на составление этого учебника по постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об организации конкурса на лучший учебник для начальной школы по элементарному курсу истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории». В августе 1937 г. были подведены итоги конкурса. Из 46 представленных учебников ни один не был удостоен первой премии. Вторая премия была присуждена учебнику «Краткий курс истории СССР» под редакцией профессора А. В. Шестакова. В 1937–1938 гг. история СССР по учебнику А. В. Шестакова преподавалась не только в 3–4-х классах, но также в 5-х, 6-х и 7-х классах. После того как история заняла прочное место в учебных планах общеобразовательной школы, и был создан учебник для начальных классов на основе новой исторической концепции, стали готовиться учебники для общеобразовательной школы по всем разделам истории. К маю 1938 г. были готовы макеты книг, которые детально обсуждались, проверялись, дорабатывались. Осенью 1940 г. вышли в свет «История древнего мира» и «История средних веков» под редакцией А. В. Мишулина, «История нового времени» под редакцией А. Е. Ефимова и «История СССР» в трех частях К. В. Базилевича, С. В. Бахрушина, А. М. Панкратовой и А. В. Фохт под общей редакцией А. М. Панкратовой. Большое значение имело издание первых учебников для высшей школы по истории СССР. В 1939 г. вышел первый том – «Истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века» под редакцией В. И. Лебедева, Б. Д. Грекова и С. В. Бахрушина. Второй том – «Россия в XIX веке» вышел в 1940 г. под редакцией М. В. Нечкиной. Таким образом, основные принципы новой образовательной политики были закреплены в партийно-правительственных постановлениях 1930-х гг. Они не только давали политическую оценку положения дел в сфере образования, но и определяли стратегию ее развития. В них указывались конкретные организационные нормы, педагогические принципы, на которых строилась образовательная система. Власть широко и активно брала на себя функции непосредственного руководства системой образования, как и другими сферами социальной жизни государства. В виду этого, общеобразовательная школа, с ее жесткой регламентацией и идеологизацией процесса обучения и воспитания органически вписалась в систему социально-политической жизни государства, что обусловило ее функционирование на протяжении всего периода существования СССР. Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент Т. В. Дыкусова 277 ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ КИНЕМАТОГРАФ ПОЗДНЕСТАЛИНСКОГО ПЕРИОДА (1945-1953 ГГ.) КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК М. А. Селезнев Институт истории СО РАН К послевоенному периоду в советской кинематографии существовала строгая система, как технического, так и идеологического контроля над производством, оформившаяся во второй половине 30-х гг. Кратко характеризуя ее, прежде всего, отметим, что система эта была замкнута на фигуре самого вождя, предполагая его постоянное вмешательство в работу киноиндустрии, в частности на уровне корректировки особо важных сценариев, а также личного просмотра каждой картины, готовящейся к выходу на экраны [1]. В первые послевоенные годы идеологическое давление на кинопроизводство со стороны Агитпропа только усилилось. В апреле 1947 г. был реорганизован состав худсовета при Министерстве Кинематографии, который следил за работой над фильмами на каждом из этапов производства. Число агитпроповцев в совете было значительно увеличено, в то время как собственно кинематографистов не осталось вовсе [2]. Все это уже позволяет смотреть на послевоенный советский кинематограф, как на исторический источник, в котором отражены важнейшие элементы сталинской идеологии. Но это не означает, что содержание послевоенных фильмов полностью ограничивается спущенными сверху установками пропагандистского толка. Киновед М. Туровская отмечала, что всякий режиссер так или иначе “запечатлевает гораздо больше аспектов времени, чем думает и знает, начиная от уровня техники, которой он пользуется, кончая идеологическими мифами, которые над ним довлеют” [3]. Таким образом, содержанием кинофильмов помимо основного сюжета и вложенной пропаганды всегда становится нечто значительно большее – словами С. Эйзенштейна “принцип организации мышления” [4], присущий авторам фильма и более широко, тому обществу, той системе, в которой они работали. Сталинскую культуру вполне можно назвать литературоцентричной. Основной опорой нового мировоззрения всегда оказывался именно текст, будь то произведения классиков марксизма-ленинизма или “Краткий курс истории ВКП(б)”. Это обстоятельство не могло не влиять на отношение к кинематографу. Главной смыслообразующей частью, “основой фильма” Сталин считал сценарий, не предполагая особого независимого значения за работой режиссера, оператора или монтажера [5]. В центр каждого фильма, таким образом, ставился определенный идеологически верный текст, развертывание которого и есть суть демонстрации фильма. Кинокритике в такой системе отводилась роль своеобразного инструктажа 278 по вопросу о том, как следует воспринимать увиденное на экране. Точнее как раз не воспринимать увиденное. А вместо этого только считывать идеологически верный сценарий. Эти разнообразные уровни текста (сценарий, сталинские правки, критические статьи и т. д.) представляют значительную часть информации, которую можно получить из кинофильмов как исторических источников. Но особый интерес представляют иные элементы фильма, те, что остаются принципиально непроговариваемыми, непереводимыми на вербальный уровень – актерская жестикуляция, построение кадра, все то визуальное, что одновременно и формирует, цементирует основной, заданный текстом идеологический дискурс, и выпадает из него, выражая собой тот самый “принцип организации мышления”. Значительное историческое свидетельство сталинский кинематограф представляет именно как визуальный источник. Таким образом, для более полной его оценки необходимым оказывается прибегнуть к методам киноведения и в частности киносемиотики. В частности для анализа таких специфических элементов послевоенного советского кинематографа, как чередование псевдодокументальных кадров с постановочной историей (в, так называемых, художественно-документальных фильмах “Третий удар” и “Сталинградская битва”), частое преобладание и акцентирование внутрикадрового монтажа, фронтальная постановка диалога без монтажных склеек. Исследования М. Туровской, Е. Добренко, Я. Иоскевича, О. Булгаковы показывают, что в кинематографе как таковом заключена масса еще нерасшифрованной по-настоящему информации, и как раз сегодня во времена изменения отношений к аудиовизуальным искусствам, становится возможным извлечь эту информацию. По выражению М. Туровской во всяком фильме заключена латентная информация, которая может обнаружить себя исключительно во взаимодействии с меняющимся социально-политическим и психологическим контекстом, иначе говоря, со временем истории. ______________________________ 1. В. Михайлов. Сталинская модель управления кинематографом // Кино: политика и люди (30-е годы) М. 1995. С. 25. 2. Летопись российского кино. Т. 3. 1946–1965. М., 2010. С. 53. 3. М. Туровская. Фильмы «холодной войны» как документы эмоций времени // История страны. История кино. М., 2004. С. 203. 4. С. Эйзенштейн. Избранные произведения в 6 т., т. 2. М., 1964, С. 38–39. 5. Е. Добренко. Музей революции: советское кино и сталинский исторический нарратив. М. 2008. С. 16. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин 279 РОЛЬ ОРГАНОВ КПСС Г. НОВОСИБИРСКА В ФОРМИРОВАНИИ РЕПЕРТУАРА ДРАМАТИЧЕСКИХ ТЕАТРОВ В 1965–1985 ГОДЫ О. В. Батанина Новосибирский государственный университет Понимание такого сложного феномена, как культурная политика эпохи «застоя» осложнено высокой степенью политизации проблемы, эмоциональностью оценок. Проблема культурной политики в СССР и цензуры изучалась такими исследователями, как Т. М. Горяева [1], А. В. Блюм [2], М. В. Зеленов [3], на сибирском материале выполнены монографии С. Д. Бортникова [4] и мн. др. Тем не менее, вопросы цензурирования сценических произведений остаются практически не рассмотренными, поэтому нам видится особенно актуальным изучение театральной цензуры в Сибири и, в частности, роли КПСС в данном процессе. Исследование основывается на комплексе делопроизводственной документации, преимущественно протоколах заседаний отделений КПСС г. Новосибирска разного уровня (обком, горком, райком), а также уже опубликованных постановлениях ЦК КПСС. Партийный контроль творческого процесса работы театров Новосибирска носил преимущественно косвенный характер, партийные чиновники отделов культуры обкома и горкома не «вычеркивали» названия из репертуарных планов. Отделы культуры обкома и горкома партии обсуждали репертуарные планы и давали художественным советам театров «рекомендации», «советы» и др. Также в помощь театрам составлялись рекомендательные списки пьес. Такие сборники были особенно частым и актуальным явлением накануне и в год празднования 100-летия В. И. Ленина и 50-летия Октябрьской революции. Сопоставив рекомендательные списки с данными репертуарных таблиц новосибирских театров, можно с уверенностью сказать, что рекомендованные пьесы составляли примерно 60% репертуарной таблицы, а 40% – произведения, утвержденные художественным советом театра. Тем не менее, партийные органы следили за соотношением пьес в репертуарном списке: 60-70% должны были составлять пьесы советских авторов. Кроме того, партийные органы на страницах периодической печати или в тексте постановлений формулировали и требования к подбору пьес. Особенно важным считалось создание образа современника, борца за коммунистические идеалы, и почти в каждом партийном постановлении содержался некоторый набор черт, которым он должен обладать. Готовые репертуарные списки каждого театра утверждались на бюро горкома КПСС. Если же находились какие-либо «огрехи», партийные 280 органы перекладывали ответственность за них на областное управление культуры. Косвенный контроль за репертуаром велся и в другом направлении, которое условно можно назвать «воспитательным». Часто на заседаниях партийных ячеек новосибирских театров присутствовали члены обкома и горкома и также делали замечания, проводили семинарские и лекционные занятия по марксизму-ленинизму и марксисткой эстетике. Трудно переоценить также и роль партийной ячейки театров на художественном совете, т. к. там тоже продвигалась линия КПСС в репертуарной политике. Особенностью первичных партийных организаций творческих коллективов являлось то, что в них было мало представителей именно художественных профессий, членами КПСС были в основном представители администрации, что также влияло в дальнейшем на осуждение и формирования репертуара – мнение директора театра на художественном совете имело большое значение. Подводя итоги, следует сказать, что, несмотря на жесткость контроля партийных органов, у новосибирских театров была большая степень самостоятельности при формировании репертуарной сетки. Это было связано с малой посещаемостью спектаклей, не выполнялась даже плановая посещаемость. Поэтому театры были вынуждены вносить в репертуарные планы множество пьес развлекательного характера, дабы решить проблемы жизнеобеспечения театра, и в данном случае партийные органы, как правило, шли навстречу художественным советам театров. С другой стороны, цензура партийных органов не допускала постановок низкого качества, что способствовало поддержанию уровня театральных постановок. Таким образом, исходя из изученных материалов, мы можем отметить двойственность и противоречивость в деятельности органов советской партийной цензуры, т. к. она была с одной стороны, связана идеологическими формулировками, декларируемыми сверху, с другой стороны, партийное руководство города Новосибирска должно было обеспечить функционирование театров как предприятий. ______________________________ 1. Горяева Т. М. История советской политической цензуры. 1917–1991 гг. М., 2009. 2. Блюм А. В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929– 1953. СПб., 2000. 3. Зеленов М. В. Аппарат ЦК РКП(б)–ВКП(б), цензура и историческая наука в 1920-е гг. Нижний Новгород,2000. 4. Бортников С. Д. Художественная интеллигенция Сибири. 1961–1980 гг. Барнаул, 1997. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин 281 ИЗ ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ ОТДЕЛОВ ТАРСКОГО ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ Д. В. Ерошевская Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского В 1932 г. в г. Тара при районном совете просвещения была создана музейная экспозиция. Экспонаты этой вставки легли в основу музейной коллекции, на базе которой и был открыт музей [1]. Основной фонд музея в настоящее время составляют около 9265 единиц хранения [2]. В последние годы статус отделов Тарского историко-краеведческого музея получили три музея, которые находятся в селах Вставское, Екатериниское и Ермаковка Тарского района Омской области. В данном сообщении кратко характеризуется история музея в с. Вставское. При написании работы автором были использованы сведения из местной периодической печати. Идея создания музея в с. Вставское возникла у учителя истории местной школы В. П. Тимошенко в середине 1960-х. гг. Василий Петрович вспоминал: «Задумка создать колхозный музей появилась у меня еще лет двадцать назад… Начинал с небольшого – собирал вырезки из газет, в которых рассказывалось о жизни нашего колхоза, фотографии ветеранов войны и труда, предметы старины… Во многом помогали и школьники…» [3]. Первоначально в школе была создана «Комната боевой славы». Василий Петрович вместе с членами краеведческого кружка собрал немало экспонатов. В конце 1960-х гг. собранные предметы были выставлены в одной из классных комнат школы, в таком виде школьный музей просуществовал он до конца 1970-х гг. В газете «Омская правда» в 1985 г. была помещена статья о Вставском музее: «Первые экспонаты были выставлены в школе. Они сразу привлекли внимание. А когда школа не вмещала всего собранного, Василий Петрович обратился в правление колхоза с просьбой об организации музея. Было это, надо сказать, несколько лет назад, когда Тимошенко еще учительствовал. Идею его поддержали, но практически дело не двигалось. И все это время Василий Петрович убежденно доказывал, а бывало, и спорил. В итоге «как ладно все вышло» [4]. 2 марта 1984 г. состоялось совместное заседание правления колхоза и парткома, на котором было принято постановление: «Построить здание под музей истории колхоза им. Ленина и начать подготовительную работу по созданию музея» [5]. Экспонаты для будущего музея собирали всем колхозом. 7 ноября 1985 г., в день 68-й годовщины Великого Октября, в колхозе состоялся митинг, посвященный открытию музея [6]. Музей разместился в одноэтажном здании и занимает два зала общей площадью 75 м2. В одном из них находятся документы, и фотографии по истории колхоза и экспозиция по истории Вставской школы. В другом зале 282 выставлены экспонаты, характеризующие быт и культуру жителей села в прошлом (утюги, самовары, глиняная посуда, лапти, старинная деревянная кровать, ткацкий станок и др.). В последующие годы некоторые экспонаты и документы, к сожалению, были утрачены. В местной печати есть заметка, в которой приводятся воспоминания Веры Васильевны Уткиной, дочери В. П. Тимошенко: «Музей тогда несколько раз обворовывали… Мы лишились многих ценных экспонатов. Среди главных потерь – бивни и кости мамонта, энциклопедический словарь начала XX века. Нам бы решетки на окна поставить, да денег нет…» [7] В 2003 г. музей по инициативе тогдашнего директора Тарского историко-краеведческого музея А. И. Любащенко Вставский сельский музей стал отделом Тарского историко-краеведческого музея. ______________________________ 1. Назарцева Т. М. Омская область // Российская музейная энциклопедия: В 2 т. М.: Прогресс, «РИПОЛ КЛАССИК», 2001. Т. 2. С. 48. 2. Годовой отчет Тарского историко-краеведческого музея за 2011 г. // Архив Тарского историко-краеведческого музея. 3. Воспитание памятью // Ленинский путь. 1985. 25 ноября. 4. Панкратов В., Калошин А. Экспонаты расскажут… // Омская правда. 1985. 3 декабря. 5. Уткина В. В. История создания Вставского музея // Социальноэкономическое и историко-культурное наследие Тарского Прииртышья: материалы IV научно-практической конференции, посвященной памяти А. В. Ваганова. Тара, 2009. С. 134. 6. Воспитание памятью // Ленинский путь. 1985. 25 ноября. 7. Курников А. Отдадим память в хорошие руки // Тарское Прииртышье. 2009. № 20. Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. В. Кулешова 283 СТАНОВЛЕНИЕ МУЗЕЙНОЙ СЕТИ В ГОРОДЕ ХАНТЫ-МАНСИЙСК Е. С. Подкопаева Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского Город Ханты-Мансийск – столица Ханты-Мансийского автономного округа – Югры. Для сравнительно небольшого численно (79 тыс. чел.) и территориально города, в столице округа весьма высокая концентрация учреждений культуры: Окружная библиотека Югры, Центр народных ремесел, Центр искусств для одаренных детей Севера, концертнотеатральный центр «Югра-Классик», и музеи, имеющие окружной статус: Музей Природы и Человека, Музей под открытым небом Торум-Маа, Государственный художественный музей и два его филиала: Галереямастерская художника Г. С. Райшева и Дом-музей художника В. А. Игошева, Музей геологии, нефти и газа. Музеи являются важной частью художественной жизни любого города, одним из источников трансляции культурной жизни. Образование Ханты-Мансийского (бывшего Остяко-Вогульского) автономного округа произошло в 1930 г., начало музейной деятельности на территории округа было положено в 1932 г. созданием краеведческого Музея Природы и Человека. Государственный художественный музей появился совсем недавно – в 2011 г., после преобразования Государственной галереи Фонда поколений. Формированию художественного собрания галереи было начато в 1996 г. в рамках программы Фонда «Раритеты и художественные ценности» В экспертно-закупочной комиссии работали кандидат искусствоведения Е. В. Нестерова, доктор искусствоведения Ю. Г. Бобров, профессор Т. В. Ильина (с 2003). Приобретения делались в антикварных галереях, в частных собраниях, на аукционах (в том числе таких известных, как «Сотбис» и «Кристи»). Уровень собранной коллекции в результате оказался очень высок. Фонды музеев России чаще формируется ситуативно, художественный музей Ханты-Мансийска является исключением, его коллекция складывалась в сжатые сроки и целенаправленно. В 2011 г. Галерея Фонда поколений преобразована в Государственный художественный музей г. Ханты-Мансийска с двумя филиалами: Галереямастерская художника Г. С. Райшева и Дом-музей художника В. А. Игошев). Галерея-мастерская художника Геннадия Степановича Райшева представляет собой культурный объект, включающий в себя творческую мастерскую активно действующего художника Г. С. Райшева и его 284 персональный музей. Она появилась в 1993 г. по решению главы администрации автономного округа А. В. Филиппенко. Дом-музей художника Владимира Александровича Игошева был открыт в 2001 г., в день 80-летия художника. В. А. Игошев был первым профессиональным художником, работавшим на территории округа. В здании музея оборудован мемориальный кабинет и мастерская с личными вещами художника, хотя на самом деле он никогда не работал в этом здании. Тип естественно-технического музея в городе представлен Музеем геологии, нефти и газа, посвященным истории освоения нефтегазоносной провинции Западной Сибири. Он учрежден в 1993 г., открыт в собственном здании в 2003 г. На момент открытия в музее не было практически никаких экспонатов. Сегодня его фонды содержат более двадцати тысяч предметов. Таким образом, создание музейной сети в городе имело форсированный характер, четыре из шести музеев учреждены в период 1993–2001 гг. Объясняется это политико-экономическими причинами. В 1992 г. произошло изменение статуса Ханты-Мансийский автономный округа, он стал полноправным субъектом Российской Федерации. То есть с изменением внутриэкономической политики в стране у региональных властей появилась возможность оставлять средства от нефтедобывающей отрасли в регионе, и в первую очередь – в столице. Следствием стала возможность осуществлять многочисленные проекты в культурной жизни Ханты-Мансийска, которые должны были сформировать образ центра округа как привлекательного со всех сторон места. В комплексе с экономическими возможностями причинами возникновения различных учреждений культуры, и в том числе музеев, являются социальные особенности округа. Активное освоение территории округа началось во второй половине XX века с промышленного освоения месторождений нефти и газа. За полвека было разработано практически «с нуля» огромное пространство. Но при этом создание социальной инфраструктуры отставало от времени создания промышленной отрасли. Таким образом, необходимость в развитом культурном ландшафте не исчезала, лишь возрастала. На протяжении полувекового освоения Западной Сибири вахтовым методом насыщенная культурная жизнь должна служить для избавления от ощущения транзитности и социальной неукореннености населения, и создание музеев как раз служит роли укрепления региональной идентичности. Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Г. Рыженко 285 ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О СОХРАНЕНИИ ОБЪЕКТОВ КУЛЬТУРНОГО И ИСТОРИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ С. А. Решетников Северо-Восточный федеральный университет им. М. К. Аммосова, г. Якутск Принятые в конце 1970-х г. законы о сохранении объектов культурного и исторического значения обозначали основные приоритеты будущих законодательств данной темы. Первым основным законом РС(Я) стал «О государственной охране памятников истории и культуры РС(Я)» от 6 февраля 1997 г. В 2003 был принят ныне действующий закон «Об объектах культурного наследия народов РФ» В ней отражены основные направления регулирующих законов о сохранении объектов культурного и исторического наследия. В 2009 г. были внесены дополнения, по которым большинство полномочий передается местным властям по сохранению объектов муниципального, регионального и федерального значения. В 1976 в городе Якутске были выявлены и поставлены на государственную охрану 35 памятников истории и культуры. На территории городского округа согласно постановлению Правительства РС(Я) от 12 мая 2005 г.№ 270 находятся 26 памятников истории и культуры, подлежащих государственной охране как памятники муниципального значения. Не смотря на все принятые законы, создание коллегии по сохранению объектов представляющих культурноисторическую ценность для РС(Я), остается достаточно большое количество объектов, которые не внесены в перечень реестра. По данным специалиста в области археологии долины Туймаада, Дьяконова В. М. в долине Туймаада и в самом городе Якутске около 210 объектов, представляющих культурно-историческую ценность, которые не включены в реестр. Территории, где находятся данные объекты, застраиваются, потому они теряются или уничтожаются вовсе. На данный момент в ГО «Город Якутск» муниципального правового акта, регулирующего отношения, в области охраны культурного и исторического наследия не принято. Что является основной проблемой в законодательстве о сохранности культурно-исторических объектов. Назревает необходимость к проведению более глубоких исследовательских работ по уточнению списка памятников, паспортизации и инвентаризации объектов, которые могут представлять собой культурно–историческое наследие. Научный руководитель – А. Н. Алексеева 286 СОХРАНЕНИЕ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ ГОРОДА ЧИТЫ ВОЛОНТЕРАМИ И УЧЕНЫМИ–ЭНТУЗИАСТАМИ О. Л. Перова (Тимофеева) Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского Город Чита является одним из крупных и старинных городов Восточной Сибири. В пределах города расположен ряд археологических объектов относящихся к широкому хронологическому диапазону от палеолита до русской истории XVII–XIX вв. Основная угроза для памятников истории г. Читы заключается в строительной деятельности. Первый прецедент масштабных разрушений памятников связан с уничтожением участка многослойного поселения Сухотино-4. Зимой 1988 г. в результате не согласованных действий с Читинским отделением ВООПИКа, Читаагроплодоовощпром на территории поселения началось строительство «Плодоовощпрома». В защиту памятника выступили ученые археологи и студенты историки ЧГПИ. Их силами был организован пикет «Береги историю Родины», составлено обращение в высшие органы власти. В результате строительство было прекращено. На территории поселения были проведены масштабные спасательные работы. [3]. Спасательный характер имели и работы на поселении Засопошном проводимых в 1986 г. Верхнеамурской археологической экспедицией ЧГПИ под руководством И. В. Кирилова и Е. В. Ковычева. В результате были найдены на площади поселения встречались серебряные копейки петровского времени, медные монеты середины и конца ХVIII века, нательные кресты, гвозди, ступицы колес, подковы, ножи, наконечники стрел, свинцовые пули, пуговицы, бусы, костяные гребни и т. д. [4] Таким образом, в советский период вопросы охраны и сохранения объектов исторического наследия лежала в большей степени на плечах ученых энтузиастов, студентов археологов-волонтеров – людей неравнодушных к судьбе памятников древней истории г. Чита. На современном этапе в городе существует несколько организаций отвечающих за охрану и сохранение объектов историко-культурного наследия г. Читы и Забайкальского края в целом. Но пока не наличие уполномоченных органов охраны в данной сфере, не существующее законодательство не способны контролировать и должным образом охранять территории памятников истории в г. Чита. До сих пор не установлены границы объектов археологического и исторического наследия, не утверждены их охранные зоны, не установлены информационные знаки, не составлена необходимая учетная документация. За последние несколько лет в связи с активизацией в городе строительной деятельности зафиксировано несколько новых прецедентов 287 разрушения памятников истории. На территории русского поселения Засопошное был организован полигон для проведения раллийных гонок. В центральной части города, котлованом под строительство дома уничтожен участок поселения Старая Чита, по ул. Столярова 9. На втором участке поселения по ул. Селенгинская 20, студентами волонтерами исторического факультета ЗабГГПУ, под руководством д-ра ист. наук, профессора М. В. Константинова, проведены спасательные работы. [2]. В 2009 г. на историческом факультете ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского был создан волонтерский отряд «Лига Добра». Целью данного отряда является помощь сотрудникам музея археологии ЗабГГПУ в его реконструкции. В дальнейшем отряд занимался проведение просветительских мероприятий по истории памятных мест в средних общеобразовательных школах и высших учебных заведениях города Читы. В 2010 г. учеными-историками и волонтерами отряда «Лига добра» был организован пикет в поддержку защиты Сохотинского археологического комплекса. Исходя из сказанного выше обстановка в области охраны и сохранения памятников истории г. Читы, в отличие других сибирских городов, остается неблагоприятной. Большинство усилий в данной сфере, как и в 1980-е годы, осуществляется учеными-энтузиастами, волонтерами. По их инициативе многие проблемы охраны памятников истории освещаются в СМИ, осуществляются мероприятия с целью становления и развития активной гражданской позиции население города к сохранению историко-культурного наследия, проводятся экстренные спасательные работы. _________________________________________________________ 1. Верещагин С. Б., Тимофеева О. Л. Результаты изучения декабристского каземата в г. Чита // Евразийское культурное пространство. Археология, этнология, антропология: Материалы докладов L Всероссийской (с международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых. Иркутск, 2010. С. 359–360. 2. Ковычев Е. В. Старорусские поселения Вост. Заб. // Славянская культура. Традиции и современность. Материалы региональной научнопрактической конференции. Чита, 1995. Научный руководитель – канд. полит. наук В. А. Крикунова 288 ОГЛАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА И БЛИЖНИЙ ВОСТОК) ...................................... 5 С. В. Петроченко............................................................................................ 5 П. А. Сурмин .................................................................................................. 7 И. А. Скарлыгин ............................................................................................ 9 Н. А. Шадрина ............................................................................................. 10 Д. В. Зайцев .................................................................................................. 12 Е. С. Шеменков ............................................................................................ 14 И. В. Чехов ................................................................................................... 16 С. В. Мартьянов ........................................................................................... 18 М. А. Киндинов ........................................................................................... 19 С. Е. Логинов ............................................................................................... 20 С. А. Дранишников ...................................................................................... 22 А. Ю. Дьяченко ............................................................................................ 23 А. А. Ипеева ................................................................................................. 25 А. Ю. Анищенко .......................................................................................... 27 М. К. Марусина............................................................................................ 29 К. А. Токарева .............................................................................................. 30 С. О. Егоров ................................................................................................. 32 А. С. Третьяков ............................................................................................ 34 Я. В. Першин ............................................................................................... 36 И. Е. Беспятова ............................................................................................ 37 НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ СТРАН ЕВРОПЫ И АМЕРИКИ ................................................................. 39 Ю. В. Бодрова .............................................................................................. 39 Р. В. Коняев .................................................................................................. 41 С. А. Шевченко ............................................................................................ 43 М. О. Пискунов ............................................................................................ 45 С. Г. Исаева .................................................................................................. 47 Н. Б. Городецкая .......................................................................................... 49 К. О. Дедяева................................................................................................ 51 М. А. Стонт .................................................................................................. 53 Е. О. Зудова .................................................................................................. 55 Д. С. Пасеко ................................................................................................. 56 Yulia Gordeeva .............................................................................................. 57 А. Г. Лепкина ............................................................................................... 59 Л. Д. Седова ................................................................................................. 60 К. В. Романова ............................................................................................. 62 Э. К. Кадиров ............................................................................................... 64 289 В. В. Кожухова ............................................................................................. 66 А. С. Иванцова ............................................................................................. 68 К. А. Ярмыш, А. В. Попов .......................................................................... 70 МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ .................................................................................. 71 Н. Н. Лыдин ................................................................................................. 71 И. Г. Медведев.............................................................................................. 73 И. В. Алексеева ............................................................................................ 74 А. А. Каторгина ........................................................................................... 77 А. О. Михеева .............................................................................................. 79 Л. Г. Атанесян .............................................................................................. 81 А. Е. Панова ................................................................................................. 83 А. С. Дубровина ........................................................................................... 84 И. А. Юрганова ............................................................................................ 86 А. И. Семерникова ....................................................................................... 88 И. В. Митина ................................................................................................ 90 Ф. К. Антонов .............................................................................................. 92 М. А. Бывакина ............................................................................................ 93 Д. А. Ган ....................................................................................................... 94 Я. И. Итович ................................................................................................. 96 Е. А. Рядинский ........................................................................................... 98 О. О. Криволапов ......................................................................................... 99 А. А. Мазура .............................................................................................. 101 ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. 103 В. И. Кузнецов ........................................................................................... 103 А. А. Герасимов ......................................................................................... 104 В. А. Слугина ............................................................................................. 106 А. Г. Полухина ........................................................................................... 108 Н. Н. Табатчиков ........................................................................................ 110 А. В. Горяева .............................................................................................. 112 А. А. Никитин ............................................................................................ 113 В. А. Кароннов ........................................................................................... 114 И. В. Журавлев ........................................................................................... 116 Д. С. Бобров ............................................................................................... 117 А. В. Клюева .............................................................................................. 119 А. О. Аммосов ........................................................................................... 121 И. Н. Никаноров ........................................................................................ 123 А. И. Донос ................................................................................................ 124 ИСТОРИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА .............................................................................................................. 126 Р. И. Рустамова........................................................................................... 126 290 А. Н. Кузьмин ............................................................................................ 128 А. Ю. Малых .............................................................................................. 130 И. А. Дунбинский ...................................................................................... 132 А. А. Метелкина, А. Е. Истомина ............................................................ 134 С. А. Дидина .............................................................................................. 136 И. П. Дидин, С. А. Дидина........................................................................ 138 Я. А. Ерофеев ............................................................................................. 140 К. Е. Стрелец .............................................................................................. 142 Б. В. Бабарыкин ......................................................................................... 144 О. И. Баранова ........................................................................................... 146 Е. М. Липинская ........................................................................................ 148 М. А. Шаршова .......................................................................................... 150 А. Е. Мануилова ........................................................................................ 152 А. И. Яковлев ............................................................................................. 154 М. О. Тарасова ........................................................................................... 156 И. Д. Самолетов ......................................................................................... 158 А. П. Гуливатенко ...................................................................................... 160 В. Е. Легкунов, Н. Д. Зубков ..................................................................... 162 Т. В. Голдырева .......................................................................................... 164 К. Л. Захарова ............................................................................................ 166 А. П. Дементьев ......................................................................................... 168 М. А. Маленьких ....................................................................................... 170 Л. В. Кромер............................................................................................... 172 Д. К. Брикман ............................................................................................. 173 Н. А. Глущенко .......................................................................................... 175 К. А. Конев ................................................................................................. 177 Е. А. Прохорова ......................................................................................... 179 Ю. А. Алтухова .......................................................................................... 181 А. И. Сажина .............................................................................................. 183 Ю. Н. Бойко ................................................................................................ 185 Т. И. Морозова ........................................................................................... 187 Е. В. Тельмикова ........................................................................................ 189 Н. А. Скорнякова ....................................................................................... 190 А. М. Гагарина, И. В. Алексеева .............................................................. 192 Р. Л. Собинов.............................................................................................. 195 Н. М. Митыпова ......................................................................................... 197 К. С. Щеглов .............................................................................................. 198 Т. В. Сниткина ........................................................................................... 200 В. А. Кириленко ......................................................................................... 202 СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ. 204 М. В. Питателев ......................................................................................... 204 И. Т. Верещагина ....................................................................................... 206 291 А. В. Захарова ............................................................................................ 208 В. Дедкова .................................................................................................. 210 А. А. Плясуля ............................................................................................. 212 Е. А. Пономарева ....................................................................................... 214 Ю. Трефлова............................................................................................... 216 А. В. Рыков ................................................................................................. 218 Д. М. Турарбеков ....................................................................................... 220 В. Ю. Золотарева, И. В. Алексеева .......................................................... 222 Т. С. Круглякова ......................................................................................... 224 Р. В. Павлюкевич ....................................................................................... 226 Д. С. Мартыненко ...................................................................................... 228 И. В. Копылов ............................................................................................ 230 Т. А. Малахов ............................................................................................. 232 Н. Н. Набатова ........................................................................................... 234 С. П. Захаркин............................................................................................ 236 Д. Д. Кучерявенко ...................................................................................... 238 О. В. Говорчук ............................................................................................ 240 О. Н. Ковалев ............................................................................................. 242 О. И. Алексеева .......................................................................................... 243 К. Б. Скалей ................................................................................................ 245 И. Н. Стась ................................................................................................. 247 ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА ..................................................... 249 М.В. Вьюхина ............................................................................................ 249 А. С. Безверхний........................................................................................ 251 М. В. Цуркан .............................................................................................. 253 В. С. Томко ................................................................................................. 255 А. Е. Немкова ............................................................................................. 256 М. С. Малинина ......................................................................................... 258 А. А. Бакшт ................................................................................................ 260 А. В. Роговая .............................................................................................. 262 Я. В. Сиковская .......................................................................................... 264 Д. Н. Москаленская ................................................................................... 266 С. В. Шарапов ............................................................................................ 268 Ю. С. Михайлова ....................................................................................... 270 О. Н. Швец ................................................................................................. 272 Е. С. Десяткова .......................................................................................... 274 М. И. Свержевская..................................................................................... 275 А. И. Грачев ................................................................................................ 276 М. А. Селезнев ........................................................................................... 278 О. В. Батанина ............................................................................................ 280 Д. В. Ерошевская ....................................................................................... 282 292 Е. С. Подкопаева ........................................................................................ 284 С. А. Решетников ....................................................................................... 286 О. Л. Перова (Тимофеева) ......................................................................... 287 293 МАТЕРИАЛЫ 50-Й ЮБИЛЕЙНОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ «Студент и научно-технический прогресс» ИСТОРИЯ Материалы конференции публикуются в авторской редакции Дизайн обложки – Студия дизайна Вадима Гончарова (http://vadimdesign. ru) ———————————————————————————————— Подписано в печать 04.04.2012 г. Формат 60x84/16 Офсетная печать Уч. -изд. л. 16,9. Усл. печ. л. 18,4. Заказ № ____ Тираж 230 экз. ________________________________________________________________ Редакционно-издательский центр НГУ 630090, г. Новосибирск, ул. Пирогова, 2