НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ ГРЕЦИИ:

ПАВЕЛ РЕВКО
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ
ГРЕЦИИ:
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
1
ББК 87
СОДЕРЖАНИЕ
Рецензенты:
заведующий кафедрой философии Технологического института
Южного Федерального университета,
доктор философских наук, профессор В.C. Поликарпов;
заведующий кафедрой философии Ростовского государственного
строительного университета,
доктор философских наук, профессор В.Е. Золотухин.
П.С. Ревко. Научное наследие Греции: история и современность.
— Таганрог: Изд-во Кучма, 2009. – 170 с.
ISBN 978-5-98517-101-3
Грецией заложен фундамент современного научного мышления, греческая философия явилась теоретической основой современной науки. В монографии показаны значительность и фундаментальность греческого научного наследия, рассмотрено, каким образом каждая новая эпоха по-своему его осознавала, воспринимала, делая составной частью своей собственной интеллектуальной традиции. Проследив особенности осмысления греческих достижений в различные
эпохи и различными культурами, автор обозначает их роль в современном мире. Таким образом, работа представляет собой не только
историческую ретроспективу греческого научного наследия, но и является анализом современного состояния науки и определяет дальнейшие перспективы ее развития в ХХI веке.
Книга будет интересна специалистам в области философии и
истории науки и техники, специалистам, занимающимся греческой
культурой (Древнегреческой, Византийской, современной), широкому
кругу читателей. Кроме того, книга может быть рекомендована к использованию студентам вузов, магистрантам, аспирантам и преподавателям по курсу «Философия и история науки и техники».
ОТ АВТОРА …………...……...…………………………….…………....…4
ВВЕДЕНИЕ………………………………………..……..…...……………...8
ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН ГРЕЧЕСКОГО ЧУДА
И ГЕНЕЗИС НАУКИ...………………………………..……………..……13
ГЛАВА 2. ДОСТИЖЕНИЯ ГРЕЧЕСКОЙ НАУКИ
В VII-IV ВВ. ………………………………………………….…...……........24
ГЛАВА 3. НАУКА В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА
И В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ.……………………………………..……...45
ГЛАВА 4. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ВИЗАНТИЙСКОЙ НАУКИ ….…………………………...……….........62
ГЛАВА 5. ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ
КУЛЬТУРЕ …………………………………................................................77
ГЛАВА 6. ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ ……………………...…90
ГЛАВА 7. РОЛЬ ГРЕЧЕСКОЙ НАУКИ
В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ.
ФОРМИРОВАНИЕ НАУКИ НОВОГО ВРЕМЕНИ ………………...103
ГЛАВА 8. ГРЕЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ
НА РОССИЙСКУЮ НАУКУ ………………………………………….119
ГЛАВА 9. ЗНАЧЕНИЕ ГРЕЧЕСКОГО НАУЧНОГО
НАСЛЕДИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ ……………………….........146
ГЛАВА 10. ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА И ВОСТОЧНАЯ МУДРОСТЬ:
ОТ АНТИЧНОСТИ ДО XXI В. …………………………………..…….158
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………..……..…...……….166
© П.С. Ревко, 2009
2
3
ВВЕДЕНИЕ
Научное наследие Греции является теоретической
основой современной науки, оно определяет ее специфические черты и векторы развития. Созданный греческой
мыслью аппарат логического рационального обоснования, превратился в универсальный алгоритм производства знания в целом. В Греции появилась универсальная
основа всей последующей науки – рационализм, который
исходит из убеждения, что мир состоит из вещей и процессов, взаимодействующих между собой и изменяющихся в соответствии с естественными законами. Утвердилось
представление о том, что освоение мира возможно только
из его собственных законов. Греческое происхождение
имеют все основные научные категории: (κατηγορία): метод (µέθοδος), теория (θεωρία), система (σύστηµα), гипотеза
(ύπόθεσις) и т.д. В Греции были поставлены ключевые вопросы, которые разрабатываются учеными и сегодня: как
мышление соотносится с реальностью, проблемы первоосновы мира, движения и др.
Заявляя о том, что история науки начинается в Греции, оговоримся, что существует две точки зрения относительно времени и места генезиса науки. Согласно первой, наука появилась в античной Греции в VII-VI веках
до н. э.; другая точка зрения говорит о том, что собственно наука в современном ее понимании возникла только в
XVI-XVII веках в Европе, поскольку древнегреческая наука не знала эксперимента, и, потому не может считаться
наукой в полном смысле этого слова. В целом, своеобразие античной науки, анализ отличия целей и задач античного научного познания от современного – проблема,
еще не нашедшая своего разрешения.
Как бы то ни было, все наши интеллектуальные образования имеют свои начала в Греции, где впервые определились векторы разворачивания проблемных полей
4
научного знания. Ведь в рамках греческой философии
задается практически весь спектр направлений дальнейшей исторической динамики научного познания и содержатся начала буквально всех отраслей знания. Греческая мысль содержит в себе зачатки всех, даже противоположных подходов и направлений научной деятельности, которые по-разному реализуются в конкретных социокультурных условиях на протяжении дальнейшей
истории науки. Как пишет А. Боннар «Нарождающаяся
греческая наука походит на нашу гораздо больше, чем
это кажется с первого взгляда»1. Некоторым гипотетическим моделям, сформулированным греческими учеными,
можно поставить в соответствие феномены, обнаруженные современной наукой. Многие греческие идеи находят подтверждение только спустя тысячелетия. Истории
науки известен целый ряд открытий, долгое время остававшихся без применения. Например, исследования о
свойствах конических сечений были использованы спустя
семнадцать столетий, когда И. Кеплер разрабатывал законы движения планет.
Наука появилась среди греков и существовала только
среди тех, кто попал под их влияние. Это касается и современных исследователей. Игнорировать греческое наследие
невозможно, причем независимо от того, осознаем мы его
или нет. Ведь все наше мышление, логические категории,
которыми оно оперирует, сформировались под воздействием греков. По сути, наше мышление генетически является порождением греческой мысли. Р. Тарнас в работе
«История западного мышления», рассматривая эволюцию западноевропейской мысли начиная с античности
до конца XX века, показал как Западная культура на протяжении всей своей истории, опирается на греческое наследие, видоизменяя его, критикуя, дополняя, отказываясь от него, затем вновь обращаясь к нему, – но никогда о
нем не забывая. Исследуя историю мировоззрения от
1 Боннар
А. Греческая цивилизация. – Т. 2. – М., 1992. – С.75.
5
древних греков до постмодернистов, Р. Тарнас особо подчеркивает роль греческого интеллектуального наследия
на формирование современного миропонимания2.
Античность, которую создали греки и римляне, перенявшие греческую культуру, является важнейшим объектом и активнейшим субъектом современной культуры,
задавая импульсы для самых разных сфер интеллектуальной деятельности, в том числе для существования современного типа рациональности3. На протяжении двух
тысяч лет античность не теряет своей актуальности, что
отразилось в многочисленной литературе, посвященной
изучению и осмыслению этой эпохи. В контексте анализа
античной научной традиции особо следует отметить работы П.П. Гайденко, показавшей, как с изменением исторических условий в Средние века и в эпоху Возрождения
пересматриваются ключевые понятия научных программ, сложившихся в античности, и тем самым подготавливаются предпосылки естествознания Нового времени4. П.П. Гайденко отстаивает идею органической связи
научной рациональности с миром целей и ценностей,
определяющих исторически различные типы сознания и
деятельности. Она выявляет основные исследовательские
программы античности, показывая, как в рамках этих
программ складываются фундаментальные понятия научного и философского мышления. Термин научная
программа получает у П.П. Гайденко смысл, существенно
отличный от принятого ранее, благодаря включению в
него не только логико-теоретического, но и мировоззренческого аспекта. Это позволило его использовать для анализа науки в культурно-историческом контексте различСм. Тарнас Р. История западного мышления. – М.: Крон-пресс, 1995.
См. Кахилл Т. Греческое наследство. Чем цивилизация запада обязана эллинам? – М., Амфора., 2006.
4 См. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (становление и развитие первых научных программ). – М., «Наука», 1980; Гайденко П.П.
История греческой философии в ее связи с наукой. – М.: Университетская книга, 2000.
2
3
6
ных эпох.
Действительно, наука является частью духовной
культуры эпохи, она находится под влиянием религии, политики, искусства. Поэтому ее развитие необходимо рассматривать в общей динамике социокультурного фона, в
котором она существует и с которым она органически связана. Каждая культура по-своему осознавала и использовала наследие Греции, превращая его в общечеловеческое
достояние. Ф. Фернандес-Арместо в книге «Цивилизации» пишет: «А труды мыслителей классического периода по-прежнему поставляют нам методу, с помощью которой мы обычно пытаемся отделить истину от лжи, правильное от неверного. Никто не поймет искусство, философию или литературу западного мира более поздних
периодов, если он не знаком с классической Грецией. И
классическое наследие не ограничивается «Западом».
Оно вышло далеко за его пределы, его получили почти
все народы во всем мире»5.
Отношение к греческим теориям в истории оказывалось весьма неоднозначным: переосмысление (нередко
ведущее к искажениям), переоценка, новые интерпретации, отказ и снова обращение к ним. Но греческая наука
продолжает жить в современном научном мышлении.
Игнорировать основополагающий фундамент современной науки невозможно, греческое наследие по-прежнему
определяет рамки и тенденции развития научного знания, его исходные характеристики и установки. В Греции
находятся достижения современной науки, ее кризисные
явления, наблюдаемые на рубеже XX-XXI веков, перспективы их преодоления и будущие достижения.
Знание истоков является необходимым условием для
дальнейшего развития. В этой связи выявление роли греческого наследия в истории науки представляется весьма
актуальной задачей. Сегодня очевидно, что научные достижения носят дуальный характер. С одной стороны, они
5
Фернандес-Арместо Ф. Цивилизации. – М., 2009. – С.516
7
обеспечили рост человеческих возможностей, с другой –
привели к глобальным проблемам современности. Для
понимания многих насущных вопросов, вызванных научно-техническим прогрессом, необходимо обратиться к
основам науки как феномена человеческой деятельности.
Изучение начал исторического становления науки позволяет достигнуть самопонимания, необходимого при
столкновении с современными дилеммами.
Глава 1
ФЕНОМЕН ГРЕЧЕСКОГО ЧУДА
И ГЕНЕЗИС НАУКИ
Минойская культура и ее вклад в создание греческого чуда.
Проблема объяснения греческого чуда. Роль полисной демократии
в возникновении науки. Роль греческой колонизации.
Роль фонетического письма. Формирование научного способа
мышления. Синкретический характер греческой науки.
Греческая натурфилософия. Милетская школа и проблема
первоначала мира. Идеи единства мира и математического
доказательства.
Возникновение науки связано с общим духовным
скачком, который переживала Греция в VII-VI веках
до н. э., и который получил название «греческого чуда».
Содержание греческого чуда состоит в необычайном расцвете греческой культуры: философии, театра, скульптуры и проч. Очень быстро Греция стала культурным лидером Древнего мира, опередив более старые цивилизации Египта и Вавилона.
Сегодня никто не сомневается во вкладе в создание
греческого чуда минойской культуры, оказавшей значительное влияние на жителей материковой Греции и содействовавшей их быстрому развитию.
Становление первой цивилизации на территории
Европы, которой английский археолог Артур Эванс дал
название «минойская» по имени мифического критского
царя Миноса (Μίνως) началось на рубеже III-II тыс.
до н. э. на острове Крит (Κρήτη). Географическое положение Крита, являющегося перекрестком между Европой,
Азией и Африкой, было благоприятным для создания и
расцвета блестящей культуры, вобравшей в себя знания
цивилизаций Египта и Ближнего Востока.
8
9
Греческий археолог Николаос Платон (Νικόλαος
Πλάτων) разработал систему периодизации минойской
культуры, основанную на изучении крупных архитектурных комплексов (дворцов) Крита, и природных катастрофах, происходивших в жизни минойских дворцов6.
Хронология развития Минойской культуры выглядит
следующим образом.
В додворцовый период (2600-1900 гг. до н. э.) наблюдается использование бронзы для изготовления орудий
труда и оружия. Исследование поселений додворцового
периода затруднено наличием сооружений более поздних эпох. Однако на основе имеющихся находок известно, что уже в это время Крит поддерживал связи не только с Кикладскими островами и материковой Грецией, но
и Египтом7.
Стародворцовый период (1900-1700 гг. до н. э.) характеризуется созданием первых крупных дворцовых
комплексов, ставших центрами распространения культуры. Критские дворцы совмещали функции святилища,
административного центра, торгово-ремесленного центра. В специальных дворцовых мастерских изготовлялась
посуда и утварь из камня и фаянса, предметы вооружения и орудия труда из бронзы и серебра, украшения и
произведения мелкой пластики. Приблизительно в 1700
году мощное землетрясение разрушило на Крите дворцы
и поселения.
В Новодворцовый период (1700-1350 гг. до н. э.) взамен разрушенных старых дворцов возводятся новые, многоэтажные, с широкими лестницами, продуманной системой водоснабжения и канализации. Усиливается роль
Кносса (Κνωσσός) в качестве главного города острова.
Кносс
стал
центром
Минойской
талассокра́тии
(θάλασσα – море, κράτος – власть), развернувшей актив6 См. Πλάτων Ν. Ιστορία του Ελληνικού Έθνους. ΑΪ: Κνωσός, 170-9,
(Αθήνα, 1970).
7 См. Βασιλάκης Α. Κρήτη (Αθήνα, 1997).
10
ную внешнеполитическую деятельность, опираясь на
превосходство своего флота. Под властью Кносса на Крите был установлен постоянный мир – знаменитая Pax Minoica. В результате были созданы условия для динамичного развития культуры. Кносский дворец с уникальной
запутанностью его архитектуры явился основой возникновения мифа о лабиринте (Λαβύρινθος), построенном
Дедалом (∆αίδαλος). В личности Дедала сконцентрированы технические достижения, достигнутые минойцами.
Закат минойской культуры неожиданно наступил в
момент ее наивысшего расцвета. Вероятно коло 1450 года
до н. э. все центры Крита новодворцового периода были
разрушены мощными цунами, образовавшимися в результате вулканического взрыва на острове Фера (Θερα) –
главном острове архипелага Санторини (Σαντορίνη),
представляющего собой остатки большого острова, уничтоженного извержением. Греческий археолог Спиридон
Николау Маринатос (Σπυρίδων Νικολάου Μαρινάτος)
первым предложил гипотезу о том, что причины резкого
упадка минойской цивилизации связаны с извержениями
санторинского вулкана8. В этой связи можно не без оснований предположить что миф об Атлантиде основан на
санторинской катастрофе и разрушении минойских
дворцов.
Последворцовый период (1350-1100) представляет
новую культуру, истоки которой были минойскими, но в
которой ярко проявляются характерные черты грековахейцев. После извержения ахейцы (Αχαιοί) захватывают
Крит и возникает микенская культура (Крит и материковая Греция), которая в дальнейшем подверглась разрушению в результате вторжения дорийцев (∆ωριείς).
Важнейшим достижением минойской культуры
явилась письменность. Насколько можно судить по найденным артефактам распространение письменности бы8 См. Μαρινάτος Σπ. The Volcanic Destruction on Minoan Crete, Antiquity
425:39, 1939.
11
ло тесно связано с нуждами дворцовых хозяйств и служило сугубо практическим целям канцелярского учета.
Первоначально в дворцовых архивах употреблялось иероглифическое письмо, которое, возможно, зависело в
определенной степени от египетской письменности. Затем оно эволюционировало в так называемое линейное
письмо А. На основании этого линейного письма на Кипре было создано кипро-минойское письмо и, затем,
кипрское слоговое письмо. Проблема дешифровки надписей линейного письма А не решена до сих пор, в связи
с чем затруднено исследование многих аспектов минойской культуры, в частности, уровня знаний и образования. После вторжения на Крит ахейцев линейное письмо
А вытесняется линейным письмом Б. В середине двадцатого века линейное письмо Б было дешифровано
М. Вентрисом при участии Дж. Чэдвика9. Язык прочитанных надписей был греческим, немного отличающимся от языка древнего эпоса греков. Таким образом, оказалось, что греческий язык гораздо древнее, чем предполагалось ранее, поскольку таблички, найденные в Кноссе,
были составлены в середине II тысячелетия, то есть почти
за шесть столетий до предполагаемого времени сложения
эпоса. Расшифровка линейного письма Б доказала, что в
это время Кноссом правили ахейцы, говорившие на греческом языке, которые адаптировали линейное письмо А
к греческому языку.
Наследие минойской культуры не исчезло, ахейцы и
позже дорийцы не могли не оказаться под влиянием ее
достижений. В этой связи роль минойской культуры
представляется весьма значительной в качестве основы,
на которой стало возможным создание греческого чуда.
Восприятие минойских достижений, безусловно, не
единственный фактор возникновения греческого чуда.
Имеются различные теории появления этого феномена.
А. Кёстлер, например, считает, что это пример шизоидного развития человечества, дающего то всплески гениальности (Др. Греция, эпоха Возрождения), то парадоксы
умственно безумия (эпоха Средневековья).
Российско-греческий
философ
Ф. Х. Кессиди
(Θεοχάρης Κεσσίδης) выдвигает этнопсихологическую
концепцию истории, согласно которой необычайные в
истории человечества достижения культуры, вызванные
греческим чудом, явились внешним выражением внутренней свободы греков, ориентированных на проявление
творческих возможностей гражданина полиса и его доблести10.
Феномен греческого чуда находит определенное
объяснение при анализе способа жизнедеятельности
древнегреческого общества. В основе его уникальности –
частная собственность (в восточных цивилизациях все –
вода, земля, жизнь подданных, принадлежала правителю)
и полисная демократия. Действительно, одним из существенных факторов генезиса науки были особенности
полисной жизни (πόλη – город). В греческих полисах (городах-государствах) произошло становление общественно-политических ценностных ориентиров, незнакомых
другим древним цивилизациям: равноправие свободных
граждан перед законом, их участие в выполнении общественных функций. Наличие политических прав и свобод, формирование чувства гражданской ответственности обусловили отсутствие сакрального аппарата жрецов,
которые определяли специфику развития знаний в древних цивилизациях восточного типа. Как пишет
В.Н. Никифоров: «Несомненно, политическая и идеологическая надстройка греко-римского общества отличается от древневосточной: нигде, кроме Греции и Рима мы
не видим такого развития демократических институтов.
Разница только в надстройке: принципиально важно, что
9 См. Ventris M.-Chadwick J. Documents in Mycenean Greek (Cambridge
1956).
10 См. Кессиди Ф.Х. К истокам греческой мысли. – СПб.: Изд-во: Алетейя, 2001.
12
13
свободные граждане в Греции и Риме были избавлены от
угрозы превращения в рабов; именно это послужило базой той высокой степени гражданского сознания, духовной культуры, которая была достигнута античностью»11.
Греческая полисная демократия способствовала
распространению публичных дискуссий, необходимости
защищать свою точку зрения, что привело к совершенствованию устной аргументации, разработке приемов логического доказательства, то есть к развитию критичности мышления. Система обучения приобрела характер
социальных институтов, поскольку умение логично отстаивать свое мнение стало важнейшим условием реализации гражданских прав и свобод. Постепенно вырабатывалась рациональная логика, намечалась важнейшая роль
дискуссии как способа нахождения истины. В ряде случаев искусство аргументации превращалось в жизненно необходимое умение. По свидетельству Полибия в Локрах
действовал закон, согласно которому всякий, кто хотел
предложить внести изменения в действующее законодательство, являлся в правительственное учреждение, чтобы обосновать свою инициативу, с веревкой на шее. Если
большинство принимало решение отклонить нововведение, он подвергался удушению. В противном случае казнился тот, кто отстаивал старые законы.
Особенности полисной жизни привели к индивидуализации духовного мира, формированию самосознания и самооценки. Большая роль торговли, посреднической деятельности в хозяйственной жизни полисов, требовали от личности инициативы, предпринимательства и
самостоятельности. Сложился совершенно иной по сравнению с древними восточными культурами тип социальных отношений, который дал личности возможность
проявлять свою творческую индивидуальность. При этом
общественное мнение поощряло творческие личные достижения, что отразилось в Олимпийских играх
11
Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. – М., 1975. – С.262.
14
(Ολυµπιακοί Αγώνες). Состязательная природа социальных отношений внутри полиса, желание доказать свое
превосходство над соплеменниками в любых отраслях
деятельности, будь то спортивная игра, политическая
борьба или сферы познания природы и общества, привели к тому, что обозначился приоритет новаций над традициями (в отличие от восточных культур, где традиции
были важнейшей социальной ценностью). Поэтому греки
для доказательств своих воззрений обращались не к традиционным системам верований, (которые как раз и оспаривались), а, прежде всего, к разуму.
Важную роль в становлении духовной индивидуальности личности сыграла греческая колонизация – переселение части греческого народа в Малую Азию, Сицилию, юг Италии. Греки создали свои поселения не
только в Средиземноморье, но и в Причерноморье и
Приазовье. (Последние археологические открытия показали наличие на северо-восточном побережье Азовского
моря (Таганрог) греческого поселения VII-VI веков, являющегося, самой северной колонией и, возможно, легендарными Кремнами Геродота)12. Освоение новых земель требовало развития таких личностных качеств, как
предприимчивость, рациональность и динамичность.
Колонизация разорвала родовые патриархальные связи,
что повлияло на крушение мифологического мировоззрения. Не случайно греческая наука зародилась в греческих колониях в Малой Азии, прежде всего в Милете
(Μίλητος).
Говоря о факторах, ставших предпосылками появления греческой науки, необходимо указать также на наличие у греков фонетического письма. На тот момент оно
явилось самым совершенным способом хранения, передачи и обработки информации.
В рамках феномена греческого чуда произошло
12 См. Маршрут древних греков закончился в… Таганроге. / Аргументы и факты на Дону, 2009. №35.
15
формирование мировоззренческих установок, которые
означали создание нового, научного способа мышления.
В русскоязычной литературе из исследований, посвященных анализу особенностей структуры и содержания
естественнонаучного знания античности следует отметить работы И.Д. Рожанского13, который выделяет четыре
основных признака любой науки:
1. Наука – как род деятельности по приобретению
новых знаний (специальная категория людей, средства
для ее осуществления, способы фиксации знаний).
2. Самоценность науки (стремление к знанию ради
самого знания).
3. Рациональный характер науки (доказательность).
4. Систематичность (системность) научных знаний.
Эти же четыре признака отличают античную науку
от ненауки предшествующей истории. В ходе рационализации знаний место антропоморфных богов, олицетворявших природные и другие силы, занимают абстрактные понятия. Греция предложила такой специфический
вариант рациональности, который ранее еще не появлялся в предшествующие периоды истории человеческой
мысли. Философия как новая форма рационального осмысления бытия предприняла попытку преодолеть онтологическую разобщенность, возникшую в результате разложения мифологического мышления, и восстановить
единство мира. Происходила постепенная замена сверхъестественных причин событий и явлений естественными,
лишенными теологических или мифологических оснований. (Заявляя о рациональности греков, необходимо напомнить о существовании точки зрения, представленной
Э.Р. Доддс в книге «Греки и иррациональное», в которой
на примерах из сочинений греческих авторов показано
важное значение иррациональных моментов в жизни античного человека14.)
См. Рожанский И.Д. Античная наука. – М.: Наука, 1980.
14 См. Доддс Э.Р. Греки и иррациональное. – СПб.: Алетейа, 2000.
13
16
В.С. Поликарпов показывает, что «переход от традиционного общества к динамической европейской цивилизации – закономерный процесс в истории человечества; в плане социального времени он фиксируется как
дециклизация времени. Значимость дециклизации социального времени проявляется и в рождении науки. Анализ перехода от мифологии к философии, становления
теоретической рефлексии и дедуктивной математики в
античной Греции показывает, что в данном процессе существенным является переход от циклической формы
времени родового общества к линейной форме социального времени. В теоретическом плане этому соответствует
переход от концепции циклического мифологического
времени к концепции линейного направленного времени»15.
Первоначально наука не была разделена на различные отрасли знания, она носила синкретический характер. Греческая философия является исторически первой
формой концептуального мышления. Она содержит в себе различные предметные области, которые затем
оформляются как самостоятельные теоретические дисциплины. В силу этого греческая философия залает вектор исторической динамики научного познания, сыграв
основополагающую роль в становлении проблемных полей будущей науки. В процессе разворачивания философской проблематики реализуется процесс развития
понятийного, категориального аппарата научного мышления для описания и интерпретации систем различного
уровня сложности. Философия в Греции, выступала в качестве основной науки, поскольку любая теория включалась в общую систему философии и не мыслилась ценной сама по себе. Показательно, что над входом в философскую Академию Платона был помещен девиз: «Не
15 Поликарпов В.С.Перспективы взаимодействия Америки и Китая.
Таганрог: Изд-во Технологического института Южного федерального
университета, 2009. – С.51.
17
геометр, да не войдет!» Первые ученые – это первые философы, причем философия представляла собой натурфилософию, то есть науку о природе.
Деятельность, связанная с получением нового знания начинает впервые выступать как занятие людей особой категории. Платон выделил эту группу людей, обладающих «золотой душой», в качестве высшего слоя в идеальном государстве. При этом физический труд в Греции
воспринимался как удел рабов, «мыслящих орудий», отсюда отвлеченность и отдаленность знания от нужд
практики. Созерцательность препятствовала становлению эксперимента, как метода познания, что в дальнейшем предстало как существенное ограничение античной
науки.
Непосредственно начало науки принято связывать с
Милетской школой. А. Боннар замечает, что в истории
человечества периодически наступают такие моменты,
когда новые формы действия или мысли возникают настолько неожиданно и внезапно, что производят впечатление взрыва. Именно таким образом обстоит дело с рождением рационалистического научного познания в
конце VII века до н. э. в Милете (Μίλητος).16
Милетская школа представляла собой натурфилософское познание мира, не разделившееся еще на естественно-научное и философское познание. Представители
Милетской школы осуществили духовный переворот, переосмыслив мифологические представления о началах
мира в философские рассуждения о происхождении
многого из единого источника – архэ (αρχή – начало).
Они сформулировали исторически первую фундаментальную проблему – первоначала (первоосновы) мира, из
которого возникают все вещи, и в которое они со временем превращаются.
На уровне чувственного восприятия люди осознают,
16 См. Боннар А. Греческая цивилизация. От Антигоны до Сократа. –
М.1992.
18
что окружающий мир представляет собой многообразие
вещей (деревья, камни, сами люди). Наука началась тогда, когда сознание человека поднялось до уровня выработки высокой абстракции – категории субстанции, позволяющей поставить вопрос о том, существует ли за
многообразием различных вещей некое единое начало.
Таким образом, было заявлено, что мир обладает целостностью, единством, данные нашего чувственного опыта –
не дают исчерпывающего понимания мира, и мы имеем
право на мысленную гипотезу, которая не вытекает непосредственно из фактов наблюдения, но которая не должна им противоречить. При этом возникает идея обоснования знания, точнее идея математического доказательства, которая знаменует возникновение науки. В поисках
ответа на вопросы универсального характера греческие
мыслители обратились к критическому анализу. Греческая мысль ищет естественное объяснение мира с помощью наблюдений и рассуждений, что сопровождается
отказом от прежних, мифологических элементов миропонимания.
19
Глава 2
ДОСТИЖЕНИЯ ГРЕЧЕСКОЙ НАУКИ
В VII-IV ВВ.
Милетская школа: Фалес, Анаксимандр, Анаксимен. Гераклит из
Эфеса и его диалектика. Понятие Логоса. Вклад пифагорейцев
в развитие математики. Математика как ключ к познанию
природы. Учение пифагорейцев и современная цифровая
революция. Ксенофан – основатель элейской школы. Парменид и
современная эпистемология. Противоречия чувственного мнения
и рационального познания в апориях Зенона. Квантовый эффект
Зенона. Бесконечная Вселенная Мелисса Самосского. Догадки
Эмпедокла. Учение Анаксагора и модель фридмонного
пространства. Идея множественности миров. Атомистическая
программа Демокрита. Разработка принципа детерминизма.
Метод Сократа. Космология Платона. Мир идей Платона и современная синергетика. Теория познания Платона.
Переоткрытие «совершенных тел Платона». Учение
Аристотеля и его влияние на последующее развитее науки.
Образование в Греции. Софисты – первые просветители.
Традиционно первым ученым (первым философом)
считают Фалеса (Θαλής) из Милета, который первым стал
доказывать теоремы, не довольствуясь рецептурным знанием, принимаемым без логических обоснований. Некоторое время он жил в Египте, где учился у жрецов, изучал
причины наводнений, узнал способ измерения высоты
пирамид по их тени. Считается, что именно он «привез»
геометрию из Египта и познакомил с ней греков. Фалес
доказал теоремы о том, что диаметр делит круг пополам,
о том, что в равнобедренном треугольнике углы при основании равны и другие. Отвечая на поставленный им
вопрос о первоначале мира, Фалес заявил, что началом
всех вещей является вода. Он первым указал на то, что вся
материя, из которой состоит мир, является по сути одним
и тем же веществом, а за всем многообразием вещей
20
имеется нечто общее, лежащее в их основе. Именно поэтому мир можно понять.
Его ученик Анаксимандр (Άναξίµανδρος) источником всего сущего считал некое безграничное, беспредельное начало – апейрон (άπειρον – неисчислимый, необъятный). Анаксимандр оказался первым, кто предположил, что Земля свободно покоится без опоры. Вселенная представляется центрально-симметричной, поэтому
у находящейся в центре мира Земли отсутствует основание двигаться в каком-либо направлении. Вселенная подобна живому существу, она рождается, достигает зрелости, стареет и должна погибнуть, чтобы возродиться
вновь. Анаксимандр распространял среди греков солнечные часы, одним из первых начертил географическую
карту мира. Он впервые применил понятие общественной практики «закон» к природе и науке.
Другой представитель милетской школы, Анаксимен (Άναξιµένης) в качестве начала мира рассматривал
воздух. Из воздуха все возникает, и к нему все возвращается. Идея о том, что из сгущения или разряжения воздуха появляются все остальные виды материи находит аналогии в современных теориях происхождения Вселенной
путём сгущения первичного водородного газа.
Гераклит (Ηράκλειτος) из Эфеса (Έφεσος) считал
первоначалом огонь. История циклична, весь мир сотворен из первоогня, и через определенное время снова им
станет. Он первым обратил внимание на изменчивость
вещей, что все находится в состоянии становления.
Сформулировав принципы абсолютной изменчивости,
неповторимости, противоположности одного и того же,
(«Нельзя войти в одну и ту же реку дважды», «все течет,
все меняется»), Гераклит образует основание первой исторической формы стихийной диалектики (διαλεκτική –
искусство спорить, вести рассуждение) как метода познания мира. В значительной степени благодаря Гераклиту диалектические идеи стали существенной компо21
нентой историко-философских концепций, открывая
сложность и противоречивость процесса познания, а также относительный и всегда ограниченный характер знания человека о действительности и себе самом.
Гераклит был первым философом, в текстах которого употребляется термин «космос» (κόσµος – упорядоченное).
Особое значение имеет введенное Гераклитом понятие «логос» (λόγος – слово), широко распространившееся
в античности, и используемое на протяжении всей истории философии. Гераклит использовал это понятие для
того, чтобы подчеркнуть пропасть между логосом как законом бытия и неадекватными ему речами людей. Логос
– не только средоточие высшей мудрости, но и «Ум, могущий управлять всей Вселенной»17.
Пифагор (Πυθαγόρας) Самосский в основу мира поставил число. Пифагор объявил себя сыном бога Гермеса,
много лет учился в Египте, Вавилоне, возможно в Индии.
Определенное влияние на Пифагора оказал зороастризм
– древняя иранская религия, восходящая к учению пророка Зороастра (Заратустры). Считается, что Пифагор
был первым, кто называл себя философом, а свои рассуждения философией. В Кротоне Пифагор основал сообщество единомышленников – пифагорейский союз. Пифагорейский союз явился первой научно-философскорелигиозной школой в истории и оказал значительное
влияние на развитие греческой науки. Это была тайная,
закрытая организация, активно участвующая в политической жизни италийских полисов. Пифагорейцы организовали некий «монашеско-рыцарский орден», в котором
тесно переплелись наука и религия. Пифагорейская
школа явилась первым примером моделирования идеального сообщества, основанного не на подражании традиционным образцам, а на осмыслении общих законов
бытия, в связи с чем Г.С. Кнабе, И.А. Протопопова гово17
Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. – М., 1989. – С. 239.
22
рят о пифагорейцах как о первой попытке «социального
моделирования»18.
Пифагорейская школа внесла значительный вклад в
развитие математики. К их основным достижениям следует отнести:
- доказательство тех положений, которые были получены ранее в Египте и Вавилоне (включая знаменитую
теорему Пифагора);
- разработка музыкальной теории (изучение гармонических интервалов и т.д.);
- превращение арифметики из простого искусства
счета в теорию чисел.
Пифагорейцы изучали зависимость между числами,
характер чисел, что вело к их определенной абсолютизации и мистике, однако, это была исторически первая попытка постижения количественных отношений между
реально существующими вещами. Заслуга пифагореизма
состоит в осмыслении и утверждении категории количества. Мир – это не просто многообразие качественно различных предметов, вещей. Каждая вещь и ее свойства
имеют определенную меру, степень изменчивости, насыщенности ее качеств. Мера изменчивости качеств – есть
количество. Любая вещь – это единство качества и количества. Невозможно изучение вещи в ее сущности и целостности без выявления количественных характеристик,
которые постигаются математикой. Пифагорейцы заложили такое представление о мире, согласно которому математика является ключом к научному познанию природы.
Развитие компьютерных технологий, Интернета в
современном мире приводит к тому, что, звуки, произведения искусства, изображения, книги все чаще предстают
в оцифрованном виде. В ряде случаев, только если вещи
«уподоблены» числам, возможен доступ человека к этим
18 См. Кнабе Г.С., Протопопова И.А. История мировой культуры. Наследие Запада. – М., 1998.
23
вещам. В основе виртуальной реальности лежит цифра,
точнее возможность конвертации реальных вещей в
цифры. Так называемая цифровая революция позволяет в
новом свете увидеть учение пифагорейцев.
Представители элейской (Ελέα) школы – Ксенофан
(Ξενοφάνης), Парменид (Παρµενίδες) Зенон (Ζήνων), Мелисс (Μέλισσος) подняли вопрос о противоречии между
двумя картинами мира в сознании человека: одна из них
та, которая получена посредством органов чувств, другая
– с помощью логики и рационального мышления. Элеаты
первыми обозначили проблему достоверности человеческого знания.
Учение Ксенофана представляет собой важный шаг
на пути дальнейшего преодоления мифологического мировосприятия. Ксенофан подвергнул критике господствующие представления о множестве богов, которые, по
его мнению, являются продуктами человеческого воображения. Образы богов созданы людьми как их подобие,
поэтому боги не превосходят людей и не могут быть
предметом поклонения. Мифологическому политеизму
Ксенофан противопоставил концепцию единого бога.
Достоверным знанием обладает только бог; знание человеческое есть только субъективное мнение и имеет вероятностный характер. Ксенофан отдавал предпочтение
мудрости, свободной от чувственных образов.
Попытку разрешить проблему подлинной реальности при помощи абстрактной рациональной логики
предпринял Парменид. Он впервые рассмотрел различия
между действительным и кажущимся, рациональной истиной и чувственным восприятием. Согласно Пармениду, руководствуясь разумом, можно придти к истине.
Чувства вводят в заблуждения. Парменид ввел в философию проблему и понятие «бытия», которое, по его мнению, есть всегда, оно не возникает, и не уничтожается.
Небытие немыслимо и невообразимо, следовательно, его
нет.
24
Парменид считал, что мнений о любой вещи можно
высказать много, но истина одна. Интересно, что многие
современные философы науки (среди них Т. Кун,
К. Поппер и др.) признают, что любое объяснение наукой
отдельного явления не может быть абсолютно истинным,
поскольку не может быть однозначным. Любая наука –
явление развивающееся, в ней одновременно присутствуют несколько соперничающих теорий или одна теория
сменяет другую. Поэтому ни одна научная теория не может считаться абсолютной истиной.
К. Поппер в работе «Мир Парменида» обращается к
фундаментальным понятиям современной физики
для понимания идей Парменида 19. Значимость идей
Парменида для современной науки рассмотрена
В.С. Поликарповым, подвергнувшим детальному анализу указанную книгу К. Поппера. «Парменид впервые отчетливо сформулировал критерий реальности,
указывая на то, что подлинная реальность, которую
можно усмотреть «очами разума», инвариантна и извечно сохраняется, просвечиваясь через пелену наблюдаемых, непрестанно изменяющихся явлений.
Эта мысль античного философа, принимая различные формы, приобрела ныне статус эпистемологического основоположения» 20.
Разрыв умопостигаемой реальности и очевидного
стал основой рассуждений ученика Парменида – Зенона
Элейского. Противоречия между данными наблюдения и
мышления привели Зенона к формулировке апорий
(απορία – безвыходное положение). В апориях он доказывал, что чувства иллюзорны и не отражают реальности.
Он приводил различные примеры затруднений, возниСм. Popper К. The world of Parmenides. N.Y., 1998. (Русский перевод 7-й главы этой книги в журн.: Вопросы истории естествознания и техники. 2002. № 4. – С. 672-702; 2003. № 2. – С. 64-101.)
20 Поликарпов В.С. Философия информационной эпохи. Ростовна-Дону; Таганрог: Изд-во СКНЦ ВШ: Изд-во ТРТУ. 2005. – С.31.
19
25
кающих на пути мышления, если оно признает существование небытия и следствие его – движение и делимость
бытия. Так, Зенон говорил, что летящая стрела в каждый
момент покоится в определенной точке, следовательно,
движение невозможно, а быстроногий Ахиллес не сможет
догнать медлительную черепаху, так как каждому его шагу соответствует шаг черепахи. В подобных несоответствиях проявляются противоречия чувственного мнения и
рационального познания, которые не теряют своей актуальности на протяжении столетий. Апории Зенона сыграли важную роль в развитии логики и математики.
В 1978 году физики Б. Мизра и Дж. Сударшан описали эффект, предсказанный ранее советским физиком
Л. Халфиным21, назвав его именем Зенона Элейского изза схожести содержания с его апориями. Суть эффекта в
том, что наблюдение за нестабильной частицей вызывает
замедление ее распада. В предельном случае нестабильная частица в условиях непрерывного наблюдение не
может распасться. В 90-е годы XX века эффект был подтвержден в целом ряде экспериментов22.
Мелисс Самосский, вероятно, первым предположил
бесконечность Вселенной, отождествив его с бытием
Парменида. В своих рассуждениях он исходил из постулата «из ничего не может возникнуть ничего», утверждая,
что сущее не возникло, оно вечно. Таким образом, Мелисс
обозначил идеи, содержащиеся в законе сохранения
энергии – основном законе природы, заключающимся в
том, что энергия замкнутой системы сохраняется во времени, энергия не может возникнуть из ничего и не может
в никуда исчезнуть, она может только переходить из одной формы в другую.
Интересно учение Эмпедокла (Έµπεδοκλης) – фило21 См. Халфин Л.А. Квантовый эффект Зенона / Успехи физических
наук. 1990.Том 160. Вып. 10.
22 См. Ведринский Р.В. Квантовый эффект Зенона / СОЖ. 1997. № 9. –
С. 71–77.
26
софа, оратора, врача, почитаемого учениками как божество. Развивал учение о четырех элементах (стихиях)
природы, все многообразие вещей он сводил к четырем
«корням»: воде, огню, воздуху и земле. Объединение и
разделение элементов Эмпедокл объяснял действием
двух противоположных сил: притяжения и отталкивания
(«любви» и «вражды»). Эмпедокл высказал ряд идей, которые в то время не могли быть подтверждены эмпирически. Так, он писал, что свету требуется определённое
время для своего распространения. Также высказал догадку о закономерной эволюции живых существ в результате естественного отбора наиболее жизнеспособных сочетаний, предвосхитив, таким образом, идеи Ч. Дарвина.
Эмпедокл считается первым вулканологом, по одной из
версий он погиб, предприняв попытку спуститься в кратер Везувия.
Анаксагор (Άναξαγόρας) из Клазомен разрабатывал
качественные, структурные элементы бытия. Цель философствования – созерцание. В основе сущего, по мнению
Анаксагора, лежат подобосущные семена вещей, движущиеся силой ума. Позднее Аристотель назвал эти семена
«гомеомериями» («подобочастными», όµοιος – подобный,
µερίς – часть) в том смысле, что в каждой частице (семени), образующей мир, находится в свою очередь частички всего мира. Ум (νους, нус) движет миром и познает его.
Нус Анаксагора – это тончайшее и легчайшее вещество,
содержащее знание обо всем и обладающее силой в результате упорядочивания «семян» создавать порядок из
хаоса.
Анаксагор отрицал пустоту, утверждал относительность малого и большого, допускал вечную делимость
вещества. Ни одна вещь не возникает и не исчезает, а образуется из трансформации уже существующих вещей
(«во всем заключается часть всего»). Анаксагор говорил,
что в каждой частице, какой бы малой она ни была, имеются населенные города, светят солнце, луна, звезды.
27
Идея Анаксагора «все во всем» получает оригинальную интерпретацию в свете концепции взаимодействия
элементарных частиц, развиваемой современной физикой. В этом контексте небезынтересна модель фридмонного пространства М.А. Маркова, говорящая о замыкании макрокосмического на микроскопическое, о возможности определенного содержания всей Вселенной в одной элементарной частице – фридмоне. Эту частицу
М.А. Марков назвал в честь российского физика
А.А. Фридмана, создавшего математическую модель нестационарной (расширяющейся) Вселенной, согласно которой со временем расстояния между отдаленными астрономическими объектами возрастают со скоростью
приближенно пропорциональной расстоянию между
ними. Позже Э. Хаббл обнаружил смещение светового
излучения космических объектов к концу спектра («красное смещение»), которое объяснил эффектом Доплера,
что явилось подтверждением явления расширения Вселенной.23 Возможность существования фридмонов вытекает из гравитационных уравнений общей теории относительности. Замкнутый мир – это область Вселенной, в
которой сохраняется полная энергия, то есть где взаимное притяжение всех находящихся в нем тел (звезд, галактик) равно энергии их общей массы. Теория допускает
существование неограниченного числа фридмонов. В
этом случае вполне возможно, что и наш мир представляет собой не что иное, как фридмон. Понимание соотношения между элементарной частицей и Вселенной сегодня невозможно без принципа неразличимости части и
целого, который «означает отсутствие четкого отличия
части (элементарная частица, клетка, отдельный человек)
от целого (мир в целом, организм, все человечество)»24.
23 См. Манько В.И., Марков М.А. Свойства фридмонов и ранняя стадия
эволюции Вселенной / ТМФ. 1973. – С.160–164.
24 Чефранов Г.В. Бог. Вселенная. Человек. (Закон сохранения информации). – Таганрог: Таганрогский радиотехнический институт, 1992. –
28
Этот принцип соответствует современной научной картине мира, говорящей о том, что самое «большое» может
сомкнуться в диалектическом единстве с самым «малым»
(миллион галактик в элементарной частице, весь человек
в молекуле ДНК, содержащей в закодированном виде
информацию о нем).
Анаксагор высказал догадку о значении, которое
для развития человеческого ума имела рука. Аристотель в
сочинении «О частях животных» Аристотель сообщает,
что, по Анаксагору, «человек является самым разумным
из животных вследствие того, что он имеет руки»25.
Стараясь объяснять естественными причинами солнечные и лунные затмения, землетрясения, Анаксагор
навлёк на себя обвинение в оскорблении богов. Он был
обвинен в безбожии, только благодаря заступничеству
Перикла ему удалось избежать смертной казни. (Возможно, обвинение было сфабриковано политическими противниками Перикла.) Сочинения Анаксагора были запрещены, но его труды все же распространялись в среде
афинской интеллигенции: они передавались из рук в руки, причем принимались меры предосторожности, брались клятвы. Такой «самиздат», возможно, может быть
оценен как первый случай феномена нелегальной литературы.
Сторонником концепции множественности миров
был Демокрит (∆ηµόκριτος). Если в данном месте пространства возникло вихреобразное движение атомов, которое привело к формированию нашего мира, то аналогичный процесс должен происходить и в других местах,
приведя к формированию других миров. Более того, возможно, где-нибудь в беспредельном пространстве образовался в точности тот же мир, что и наш. Миры движутся в разных направлениях, поскольку равноправны все
С.11.
25 Аристотель. О частях животных. Пер. В. П. Карпова. – М., 1937. –
С.151.
29
направления и все состояния движения. Равноправны и
все моменты времени: образование мира, происходило в
прошлом, происходит сейчас и будет происходить в будущем. В настоящее время различные миры находятся на
разных стадиях развития. Так как Земля находится в центре мира и все направления от центра равноправны, у
неё нет основания двигаться в каком-то определенном
направлении (такого же мнения о причине неподвижности Земли придерживался Анаксимандр).
Позже идею о множественности миров воспринял
Джордано Бруно, для которого она была древней забытой истиной. Сегодня различные гипотезы о существовании множества миров высказываются специалистами по
космологии, астрономии, физике, философии26.
Демокрит много путешествовал, получая знания в
Египте, Вавилоне, Индии. Вероятно, знания, накопленные им в Восточных цивилизациях, оказали значительное
влияние на развитие его научных идей. Демокрит составил один из первых древнегреческих календарей. Он
первым установил, что объём пирамиды и конуса равен
соответственно одной трети объёма призмы и цилиндра
под той же высотой и с той же площадью основания.
Важнейшим достижением Демокрита явилась атомистическая теория, основы которой были заложены
Левкиппом (Λεύκιππος). Развитие атомистической теории
явилось главным направлением учения Демокрита. Согласно этой теории все сущее состоит из атомов (бытие) и
пустоты (небытие). Атомы (άτοµος – неделимый) – мельчайшие неделимые, невозникающие и неисчезающие,
сущности (частицы), обладающие определённой формой.
Атомы бесчисленны, форма их бесконечно разнообразна.
См. Визгин В.П. Идея множественности миров. Очерки истории. –
М., Изд-во: ЛКИ, 2007; Каку М. Физика невозможного: научное исследование мира фазеров, силовых полей, телепортации и путешествий
во времени. – М.: Allen Lane, 2008.; Каку М. Параллельные миры: Об
устройстве мироздания, высших измерениях и будущем Космоса. – М.:
София, 2008.
26
30
Они являются первоначалом всего сущего, всех чувственных вещей. Таким образом, происходит окончательный
отказ от мифологических реликтов, которые сохранялись
у первых философов в их самоодушевленной субстанции. Единственная причина движения атомов – пустота,
атомы материальны и лишены сами по себе божественного порядка или цели. Учение Демокрита об атомах позже
развивал Эпикур (Επίκουρος).
Атомизм – краеугольный камень современной естественно-научной картины мира. Хотя в XIX веке стало известно, что химические атомы разлагаются на более мелкие элементарные частицы и, таким образом, «атомами»
в демокритовском понимании не являются, однако, термин используется в современной химии и физике, несмотря на определенное несоответствие его этимологии
современным представлениям. Понятие пустоты атомистов, трансформировавшись в неизменное и ни от чего независимое пространство, привело в последствии к понятию
абсолютного пространства и абсолютного времени
И. Ньютона. Тезис о том, что любая материя состоит из
однотипных элементов, располагаемых в определенном порядке, предопределил возникновение идеи том,
что располагая нужные атомы в пространстве в нужном
порядке можно создать материю с требуемыми свойствами,
что находит воплощение в современных нанотехнологиях.
Особая заслуга атомистической школы заключается
в разработке принципа детерминизма (причинности).
Детерминизм является одним из наиболее выраженных
интенций научного познания, явно или косвенно участвующим в регуляции научного поиска.
Поворот философии от рассмотрения природы и
мира, к рассмотрению человека знаменовала деятельность Сократа (Σωκράτης). Важнейшей чертой его учения
было стремление к самопознанию. Формулу мудрости
«Познай самого себя» (γνώθι σεαυτόν) Сократ сделал важной частью своего учения. Несмотря на то, что процесс
31
познания привел его к выводу: «Я знаю, что ничего не
знаю», он был уверен, что незнание, точнее, знание о незнании, в конечном счете оборачивается знанием, пусть и
всегда относительным27.
Метод Сократа – диалектическое искусство раскрывать противоречия во взглядах собеседника путем столкновения точек зрения. Составные его части – ирония и
майэвтика. Ирония (ειρωνεία – притворство) – приведение собеседника путем наводящих вопросов в противоречие с самим собой. Ирония должна обнажить проблематичность темы, которая поначалу представляется ясной. Майэвтика (µαιευτική – повивальное искусство) используется тогда, когда вопросы служат разрешению обсуждаемой темы. Майевтика по Сократу – вид повивального искусства, унаследованного им от своей матери, с
той только разницей, что Сократ помогал разрешаться от
бремени не женщинам, а мужчинам, и рождали они не
физическое дитя, а знание. Поэтому себя он сравнивал с
повивальной бабкой, присутствующей при рождении истины. Значение Сократа в истории философии переоценить трудно, его учение оказало неизгладимое влияние
на дальнейшее интеллектуальное развитие человечества.
Среди учеников Сократа особое место занимает
Аристокл (Αριστοκλής), более известный под прозвищем
Платон (Πλάτων – широкоплечий, широколобый). Философия Платона оказала уникальное воздействие на всю
эволюцию западной науки и стала значительным фактором, определившим динамизм, и непрерывность развития западного научного мышления. Платон вышел за
пределы чувственного мира и пришел к убеждению о
существовании неизменного сверхчувственного мира
идей (эйдосов, εϊδος – вид, облик, образ), представляющего собой мир «истинного бытия», утверждая первенство
общего, существующего вне единичного и над ним. Идеи
представляют собой формообразующее начало, а мате27
См. Кессиди Ф.X. Сократ. – СПб.: Алетейя, 2001.
32
рия олицетворяет возможности. Мир идей находится вне
пространства, вне времени, он всегда есть и не подвержен
изменениям. Идеи не материальны, поэтому их нет в реальном мире. Вещи – это всего лишь копии идей. Предметный мир упорядочен Демиургом (∆ηµιουργός –
ремесленник, мастер, творец) – созидающим, творческим
началом во Вселенной, он создает вещи, согласно идеям
этих вещей, упорядочивает хаос в космос.
В космологии Платон особо выделил проблему, заключавшуюся я в том, чтобы найти математическое объяснение движениям небесных тел. Сформулированная
Платоном проблема во многом определила направление
развития астрономии вплоть до Н. Коперника и
И. Кеплера.
Представления Платона об идеях как о неких совершенных первообразцах, уподобиться которым стремятся вещи несовершенного мира природы сближаются с
положениями современной синергетики (συνεργεία – совместная деятельность). Математические модели открытых нелинейных сред показывают, что открытая нелинейная среда таит в себе определенные формы организации. «В природе, в социуме и в человеческом сознании
есть свои внутренние тенденции (стремления), и лишено
смысла им противиться. Все равно они, подобно сильному течению, заставят двигаться в нужном направлении: в
поле притяжения одного образца-аттрактора – к нему, а в
поле притяжения другого образца-аттрактора – к другому. В этом смысле идеи Платона звучат совершенно конструктивно»28.
Всё, что доступно познанию, Платон разделил на
два рода: постигаемое ощущением и познаваемое умом.
Отношение между сферами ощущаемого и умопостигаемого определяет и отношение разных познавательных
способностей: ощущения позволяют понимать (хоть и
28 См. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. – М.: КомКнига, 2007. – С.134.
33
недостоверно) мир вещей, разум позволяют придти к истине. Ощущаемое тоже делится на два рода – сами предметы и их тени и изображения. С первым родом соотносится вера (πίστις), со вторым – уподобление (εικασία). Вера – это способность обладать непосредственным опытом.
Взятые вместе, эти способности составляют мнение (δόξα).
Мнение не есть знание в подлинном смысле этого слова,
поскольку касается изменчивых предметов и их изображений. Сфера умопостигаемого также делится на два рода – идеи вещей и их умопостигаемые подобия. Идеи для
своего познания не нуждаются ни в каких предпосылках,
представляя собой вечные и неизменные сущности, доступные одному лишь разуму (νόησις). Ко второму роду
относятся математические объекты. Платон отводил важное место диалектике и математике, как дисциплине,
максимально приближающей к постижению закономерностей и соотношений в мире идей. Как известно, надпись над входом в Академию Платона гласила: «Не геометр да не войдет». Согласно Платону, математикам
лишь «снится» бытие, поскольку они используют выводные понятия, нуждающиеся в системе аксиом, принимаемых бездоказательно. Способность производить такие
понятия есть рассудок (διάνοια). Разум и рассудок вместе
образуют мышление, и лишь оно способно на познание
сущности.
Платон указал на важнейшие черты развития новоевропейского естествознания, которые стали осознаваться
только
в
XX
веке.
Так,
например,
Т. Кун29,
П. Фейерабенд30 показали, что любое объяснение современной наукой отдельного явления не может быть абсолютно истинным, поскольку не может быть однозначным. Любое описание физических явлений является все-
го лишь возможным, приемлемым, подходящим для конкретных целей, расчетов и т.д. В науке существуют одновременно несколько соперничающих теорий либо одна
теория со временем сменяет другую, поскольку предыдущая перестает удовлетворительно описывать расширившуюся область известных явлений. Платон в «Тимее»
(Τίµαιος)31 заметил то, что знание о чувственно воспринимаемом (то есть о естественно сущем, изучением которого занято современное естествознание) не объясняет, а
описывает окружающий мир. В условиях, когда относительная истинность теории воспринимается не как временно существующий недостаток, а как принципиальная, неотъемлемая ее черта, когда новая теория может
полностью отменить предыдущую, необходимо понимать, что, мы имеем дело с описанием, а не объяснением
мира. Поэтому космологическая и физическая теория самого Платона, изложенная в «Тимее» со временем сменилась другими теориями, более подходящими для новых
целей32.
В «Тимее» Платон описал пять совершенных, обладающих особой красотой тела, олицетворяющих (стихии)
универсума. Они представляют собой правильные многогранники и получили название «совершенные тела Платона». Каждое из этих тел символизировало определенное начало: тетраэдр (τέτρα – четыре, έδρα – основание) –
огонь, октаэдр (οκτώ – восемь, έδρα – основание) – воздух,
гексаэдр (έξι – шесть, έδρα – основание) – землю, икосаэдр
(εικοσάς – двадцать, έδρα – основание) – воду, додекаэдр
(δωδεκα – двенадцать, έδρα – основание) – эфир или разум. Из всех возможных многогранников только у пяти
вышеперечисленных в основании могут лежать правильные треугольники, правильные пятиугольники или
См. Кун Т. Структура научных революций. – М., 1977.
См. Фейерабенд. П. Против методического принуждения. Очерк
анархистской теории познания / Избранные труды по методологии
науки. – М., 1986.
31 См. Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Перевод С.Аверинцева. – М.:
Мысль, 1994. Том 3.
32 См. Месяц С.В. Современная физика – правдоподобный миф / Сб.:
Границы науки. – М.: ИФРАН, 1999.
29
30
34
35
квадраты33. В структурах самоорганизации природы, в
структурах горения нелинейной среды, смоделированных с помощью компьютера, переоткрываются совершенные тела Платона. Симметричные структуры являются аттракторами, целями развития. Установлено, что в
среде могут развиваться структуры различной степени
сложности, разных типов симметрии34.
Ученик Платона Аристотель (Αριστοτέλης) в определенной степени соединил воззрения своего учителя и
Демокрита. По многим вопросам он расходился с Платоном. (Известна фраза, которую приписывают Аристотелю: «Платон мне друг, но истина дороже».) Прежде всего,
Аристотель разошелся с Платоном в понимании отношения форм к эмпирическому миру. Аристотель рассматривал эмпирический мир как самостоятельный и не принимал положение Платона о том, что действительность
строится на трансцендентном царстве идеальных сущностей. Подлинной реальностью, по мнению Аристотеля,
обладает не мир идей, а чувственный мир конкретных
предметов.
Рассмотрение философии Аристотеля – необходимая предпосылка для понимания всего дальнейшего развития научной мысли, поскольку Аристотелем были выработаны основы языка, логики, обоснования и структуры научного знания. Его труды по логике, политике, риторике, этике, астрономии представляют собой энциклопедии античной науки и оказали значительное влияние
на всю науку последующих эпох. С Аристотелем связана
направленность европейского мышления к упорядочивающим классификационным схемам. Аристотель счита33 См. Сороко Э.М. Структурная гармония систем. – Минск, 1984. – С.
42-43.
34 См. Курдюмов С.П., Куркина Е.С., Потапов А.Б., Самарский А.А.
Сложные многомерные структуры горения нелинейной среды /
Журнал вычислительной математики и математической физики. 1986.
№8.; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: Нелинейность времени и ландшафты коэволюции. – М.:КомКнига, 2007. – С.136.
36
ется основателем психологии и других наук, разработал
формальную логику, которая применяется до сих пор
для решения некоторых задач. Так, за две тысячи лет до
появления цифровых электронно-вычислительных машин, Аристотелем был разработан принцип, положенный в основу функционирования современных компьютеров – закон исключения третьего. Аристотелевская
силлогистика (συλλογισµός) заложила логическую основу
европейского мышления. Современная наука широко использует его понятийный инструментарий. В частности,
сегодня вновь обретает актуальность понятие возможности Аристотеля, ведь математические законы квантовой
теории выступают по сути формулировкой аристотелевского понятия, на что указал один из основателей квантовой физики – В. Гейзенберг: «…материю Аристотеля, которая в основном была «потенцией», т.е. возможностью,
следует сравнивать с нашим понятием энергии; когда
элементарная частица рождается, энергия выявляет себя
благодаря форме как материальная реальность»35. Созданный Аристотелем понятийный аппарат до сих пор
пронизывает философский лексикон и стиль научного
мышления.
Аристотель был сторонником геоцентрической картины мира. Во многом именно благодаря его авторитету
геоцентрическая модель на протяжении столетий оставалась общепризнанной.
Научная программа Аристотеля (континуалистская,
физическая) по многим позициям радикально отличалась от платоновской (пифагорейско-платоновской, математической). При этом, необходимо заметить, что аристотелевская научная программа заметно отличалась и от
другой физической программы – предложенной атомистами. Если Платон говорил, что достоверное знание может быть получено только в отношении неподвижного и
35 Гейзенберг В. Физика и философия. - М.: Изд-во Иностранной Литературы, 1963. - С. 131
37
неизменного бытия, то Аристотель считал, что относительно вещей изменчивых и движущихся также может
быть создана достоверная наука – физика. Пифагорейцы
и Платон были ориентированы на познание математических отношений, а предмет познания античной математики исключал движение и изменение. Исходя из того,
что математика изучает статические связи и отношения,
Аристотель пришел к убеждению, что физика не может
стать наукой, построенной на базе математики, так как
физика – это наука о природе, а природе свойственно
движение, изменение.
Наряду с атомистической программой ЛевкиппаДемокрита и математической пифагорейцев и Платона,
программа Аристотеля определила направление дальнейшего научного поиска и характер научного мышления.
Говоря о развитии науки, следует обратить определенное внимание и на проблемы образования, поскольку
эти сферы являются во многом взаимопроникающими и
в определенных случаях взаимообусловленными. Педагогика (παιδαγωγική – детоведение, детовождение), как наука о воспитании, обучении и образовании человека, берет свое начало в Греции. Афины V века до н. э. гордились тем, что в городе среди граждан не было неграмотных людей. Греки полагали свою сущность в образованности, слова «эллин» и «образованный» сделались постепенно почти синонимами.
Основной целью образования в Греции являлось
стремление воспитать человека интеллектуального и здорового, развитого физически, сочетающего красоту тела
и нравственные добродетели. В качестве педагогического
идеала выступала калокагатия (καλοκαγαθία) – гармоническое сочетание физических (внешних) и нравственных
(душевных, внутренних) качеств. В школе мальчики семилетнего возраста начинали обучение грамматике
(γράµµα – буква, письмо). В обязательном порядке дети
38
читали произведения Гомера. Вместо тетрадей школьники пользовались так называемыми диптихами (δίπτυχος –
сложенный вдвое) – двумя скрепленными с одной стороны дощечками, которые раскрывались как книга или переплет. Считать учились на камешках. Более сложные
арифметические действия производились на абаке
(αβαξ). Подобный способ обучения известен и современной школе. С двенадцати лет мальчики начинали заниматься гимнастикой. С шестнадцати-восемнадцати лет
мальчики могли продолжить свое образование в гимнасиях, школах риторов и философов. Девочки учились читать и писать под наблюдением матери, постепенно приобщались к домашнему женскому труду. Они должны
были уметь петь и танцевать, чтобы в дальнейшем участвовать в ритуальных праздниках. Также они знакомились
с литературой36. Известно, что в некоторых областях Греции существовали женские школы, где девушки занимались музыкой, поэзией, пением и танцами. Одной из таких школ по легенде руководила знаменитая поэтесса
Сапфо (Σαπφώ).
Необходимо отметить, что в различных городах
Греции существовали различные системы образования. В
Спарте, например, воспитание являлось прерогативой
государства, учеба и образование были направлены на
установку вырастить, прежде всего, воина и мать воина.
В V веке до н. э. в греческих полисах появляются софисты (σοφιστής – мудрец, знаток) – эксперты знания,
платные учителя мудрости. Особенности полисной общественной жизни привели к тому, что услуги софистов
оказались очень востребованными. Софисты учили искусству убеждать, аргументировать свои мысли, умению
опровергать суждения противной стороны. В какой-то
степени их можно назвать первыми просветителями. В
спорах софисты прибегали к приемам, получившим в по36 См. Козькова М.И. История. Культура. Повседневность. Западная
Европа: от античности до XX века. – М., 2002. - С.11-47.
39
следствии название софистики. Софистика – это сознательное применение в споре или доказательствах неверных доводов, так называемых софизмов – уловок, замаскированных внешней, формальной правильностью. Софисты сыграли важную роль в становлении техники философской дискуссии, в развитии искусства логической
аргументации. Они внесли определенный вклад в развитие философии, впервые выдвинув оппозицию неизменных законов природы и изменчивых человеческих установлений.
Глава 3
НАУКА В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА
И В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Общая характеристика эллинистической эпохи. Становление
профессии ученого. Александрия – центр эллинистической науки.
Александрийский мусейон. Деятельность Эратосфена. «Начала»
Евклида. Исследования Аполлония Пергского и Гиппарха.
Геоцентрическая система Клавдия Птолемея.
Гелиоцентрические идеи Аристарха Самосского. Развитие
медицины. Становление исторической науки. Античная
техника. Достижения Архимеда. Изобретения Герона. Загадка
механизма из Антикиферы. Причины отрыва науки от
материального производства. Восприятие Римом греческой
культуры. Образование в Риме.
После создания империи Александра Великого
(Αλέξανδρος ο Μέγας) начинается так называемая эпоха
Эллинизма, с которой связан следующий этап в развитии
греческой науки. Александр заявлял об идее единства
народов, отрицал противопоставление греков и варваров
(βάρβαροι – «нечленораздельно говорящие», то есть не
говорящие по-гречески), по сути, он явился первым правителем-космополитом (κοσµοπολίτης – гражданин мира).
Впервые идеи космополитизма были высказаны в рамках
кинической философии Диогеном Синопским (∆ιογένης
ό Σινωπεύς). Империя Александра простиралась от Сицилии до Гималаев, от Черного моря до Аравийского полуострова. Несмотря на скорый ее распад на ряд эллинистических государств, их экономическое пространство
оказалось единым, что дало широкие возможности для
развития греческой торговли и экспансии греческой
культуры. Это привело к развитию ремесел, транспорта, к
росту городов, что потребовало развития науки, более
ориентированной на практику. Эллинистический тип
40
41
культуры сформировался как результат экспансии греческой культуры на Восток. В результате завоеваний Александра существенно расширился кругозор греков, что дало возможность использовать достижения Востока и выйти греческой культуре на новый уровень. В Эллинистическую эпоху в прошлое уходит система полисной демократии, и формируется тип власти, заимствованный на
Востоке. В результате, если ранее человек отождествлял
себя со своим полисом, то теперь он начинает себя чувствовать «гражданином мира». Пробуждается интерес к
психологии, внутреннему миру человека, основными
философскими темами становятся проблемы индивидуального счастья, этики, вопросы справедливости.
В эпоху Эллинизма формируется неизвестная ранее
интеллектуальная элита, как социальная прослойка,
профессионально занимающаяся умственным трудом,
впервые появляются ученые-профессионалы. В этот период выделяются и другие профессии, причем профессия приобретает первостепенное и определяющее значение в жизни человека. Возникают организации, объединяющие представителей одной профессии, и защищающие их интересы (прообразы профсоюзов).
Происходит дифференциация научного знания:
формируются естественно-математические, филологические, историко-литературные и другие науки. Развивается образование, распространяются книги, организовываются частные и общественные библиотеки. Создаются
крупные школы и научные центры, финансируемые государством, в которых ученым обеспечивались все необходимые условия для научной работы. Основные центры
развития греческой науки в этот период – Пергам
(Πέργαµος), Антиохия (Αντιόχεια), Селевкия (Σελεύκεια).
Особое
место
принадлежит
Александрии
(Αλεξάνδρεια) – новой столице Египта, основанной Александром, и названой в честь него. Правящая династия
Птолемеев (∆υναστεία των Πτολεµαίων) активно пригла42
шала греческих ученых, писателей, превративших Александрию в важнейший центр научной и культурной
жизни эллинистического мира. На 7 млн. коренных жителей Египта приходилось около 1 млн. греков, причем
греки играли все ключевые роли в государстве; греческий
язык был официальным языком.
В Александрии по типу афинского Ликея Аристотеля был создан Мусейон или Музей (µουσεϊον – дом Муз),
который играл одновременно роль научного учреждения, научной школы, музея и библиотеки (βιβλιοθήκη,
βιβλίον – книга, θήκη – место хранения). Александрийская библиотека насчитывала свыше 700 тыс. папирусов и
являлась крупнейшей библиотекой древнего мира. Мусейон также включал в себя обсерваторию, ботанический
сад, помещения для жизни и работы ученых. Ученые Мусейона получали пожизненное обеспечение за научную
деятельность. Мусейон явился первым государственным
научно-исследовательским институтом. Таким образом,
Птолемеи первыми в истории осуществили государственную организацию и финансирование науки.
Заведовавший Александрийской библиотекой Эратосфен (Έρατοσθένης) для своих астрономических наблюдений установил под портиком здания Мусейона большие армиллярные сферы – инструменты, употреблявшиеся для определения экваториальных или эклиптических координат небесных светил. В тесной связи с астрономическими исследованиями находится работа Эратосфена, состоящая в определении длины меридиана. Он
также занимался проблемами географии и считается основателем научной хронологии (χρόνος – год, λογος –
учение, слово). Им установлены даты, связанные с историей Греции, составлен список победителей Олимпийских игр.
Особое место в истории математики принадлежит
Евклиду (Ευκλείδης). В своем труде «Начала» (Στοιχεία) он
систематизировал достижения математики своего време43
ни в строгой логической форме. Структура «Начал» является образцом системности знания: аксиомы (которые
не доказываются) – определения – теоремы (с доказательствами). «Начала» превратились в идеал написания научного труда и стали образцом для подражания даже в
гуманитарных науках. Еще со времён пифагорейцев и
Платона арифметика, музыка, геометрия и астрономия
рассматривались в качестве образца систематического
мышления и предварительной ступени для философского исследования. (Достаточно вспомнить «Этику»
Б. Спинозы.) Изучение геометрии в современных школах
до сих пор строится на основе «Начал» Евклида.
Ученик Евклида Аполлоний Пергский (Απολλώνιος
ο Περγαίος) описал свойства эллипса (έλλειψη), параболы
(παραβολή) и гиперболы (υπερβολή). Им предложены общепринятые названия этих кривых; до него их называли
«сечениями конуса». Он ввёл и другие математические
термины, латинские аналоги которых вошли в современную науку: асимптота, абсцисса, ордината, аппликата и
другие.
Создается универсальная математическая теория астрономических явлений. Гиппарх (Ίππαρχος) предложил
первый каталог звезд. При составлении каталога он ввел
систему звёздных величин: звёзды первой величины самые яркие, а шестой – наиболее слабые, видимые невооружённым взглядом. Эта система в своей основе используется и в настоящее время. Гиппарх открыл астрономическую прецессию, заключающуюся в том, что точки равноденствий постепенно перемещаются среди звёзд, благодаря чему каждый год равноденствия наступают раньше, чем в предшествующие годы.
Клавдий Птолемей (Κλαύδιος Πτολεµαίος) разработал геоцентрическую систему, которая в дальнейшем была принята за незыблемую истину. Она основывалась не
только на данных повседневного опыта и здравого смысла, но и на точных математических расчетах, описываю44
щих движения Солнца, Луны, других тел вокруг Земли,
что сыграло важнейшую роль в практической астрономии. Хотя геоцентрическая модель оказалась ошибочной,
она навсегда стала образцом астрономической теории.
Следует отметить, что греческие ученые выдвигали
и альтернативные версии, согласно которым Земля вращается вокруг Солнца, однако, не получившие всеобщего
признания. Первым, кто разработал гелиоцентрическую
системы мира был Аристарх Самосский (Αρίσταρχος ο
Σάµιος). Возможно, гелиоцентрические идеи выдвигались
и ранее, до Аристарха Самосского, но об этом не имеется
достоверной информации.
Дальнейшее развитие получила медицина. Основателем медицины традиционно считают Гиппократа
(Ίπποκράτης), благодаря деятельности которого медицинские знания стали отделяться от религии, магии и мистицизма; медицина отказалась от объяснения биологических явлений влиянием потусторонних сил, злых духов.
До сих пор врачи дают так называемую «клятву Гиппократа», основной императив которой – не навреди! (В ряде случаев традиционная клятва Гиппократа вступает в
противоречие с требованиями части общества, в том числе это касается обсуждения возможности узаконения эвтаназии, которая противоречит традиционной клятве
Гиппократа.)
Наиболее яркий представитель эллинистической
медицины – Гален (Γαληνός). Он положил начало фармакологии (φάρµακον – лекарство или яд, λόγος – слово,
учение), изучая свойства лекарственных препаратов, и
сам их создавая. Занимался диетологией, описал около
300 мышц человека, изучал анатомию не только человека,
но и различных животных. Анатомия (ανά – вверх, τοµή –
режу) становится самостоятельной отраслью медицины.
Развитию описательной анатомии способствовало, в частности то, что Птолемеи разрешили анатомировать тела
умерших и проводить живосечения на приговоренных к
45
смертной казни.
Происходит становление исторической науки. Возникновение истории (ιστορία – рассказ об узнанном, исследование) связано с именем Геродота (Ήρόδοτος) – автора первого полномасштабного исторического трактата
западной цивилизации, которого Цицерон назвал «отцом
истории».
Фукидидом (Θουκυδίδης) были впервые открыты и
применены основные приёмы исторической критики. Он
первым надлежащим образом оценил важность документов и первоисточников, объяснил исторические события,
не вводя сверхестественного элемента. Приёмы Фукидида
заложили основы методологии современных исторических исследований.
Важнейший представитель исторической науки эллинистического периода – Полибий (Πολύβιος) – автор
«Всеобщей истории» в 40 томах, охватывающих события в
Риме, Греции, Македонии, Малой Азии и в других регионах c 220 года до н. э. по 146 год до н. э.
Важные достижения были сделаны в механике
(µηχανική – искусство построения машин). Наряду с теоретической механикой получает развитие и прикладная
механика – создание различных механизмов и машин,
что определялось различными факторами: производственная деятельность (строительство, ремесленное производство), военная деятельность (создание метательной
артиллерии, новых типов судов), театральная техника
(подъемные сценические устройства). В целом, в отличие
от греческой науки классической эпохи, эллинистическая
наука стала более направленной на практику.
Очевидно, что новые данные и реконструкции указывают на неадекватность оценок античной техники
(τέχνε – искусство, мастерство, умение) и технологии
(τέχνε, λόγος – слово, учение) как «предтехники» или
«предтехнологии». Такие сооружения античности, как
Колосс Родосский, Александрийский маяк, водовод на
46
острове Самос и многие другие свидетельствуют о значительном развитии техники и технологий. Следует обратить внимание, что о технике говорилось еще в греческих
мифах. Достаточно вспомнить Гефеста (Ήφαιστος) – покровителя кузнечного ремесла, славившегося созданием
искусных поделок; Прометея (Προµηθέας), похитившего с
Олимпа огонь и передавшего его людям, а также давшего
им различные искусства, в том числе строить дома и корабли; Дедала (∆αίδαλος) – инженера, считавшегося изобретателем разнообразных инструментов. В тоже время
гибель Икара (Ίκαρος) отражает неоднозначное отношение к техническим творениям.
Достижения в практической науке связаны, в первую очередь, с именем Архимеда (Αρχιµήδης). Родившись
в Сиракузах, Архимед проходил обучение в Александрии. Занимался гидростатикой, ввел закон плавучести
тел, носящий сегодня его имя. Он ввел понятие центра
тяжести, им создан математический вывод законов рычага (известна его легендарная фраза: «Дайте мне точку
опоры и я сдвину Землю»). Архимед изобрел знаменитый
архимедов винт – устройство для подъема воды на более
высокий уровень, который применялся для полива полей,
метательные машины (катапульты), которые впервые были использованы при нападении римлян на Сиракузы.
По легенде, во время осады римский флот был сожжён защитниками города, которые по проекту Архимеда с помощью зеркал и отполированных щитов сфокусировали солнечные лучи. Эта легенда была подтверждена
экспериментом греческого инженера Иоанниса Саккаса
(Ιωάννης Σακκάς). В 1973 году он провел серию опытов, в
которых использовал комбинацию отполированных металлических щитов. Солнечные лучи, отраженные от
этих щитов, направлялись на модели древнеримских кораблей. Саккас провел пять опытов. В последнем опыте,
состоявшимся 6 ноября 1973 года в 12 часов дня, было использовано 70 щитов, расстояние до моделей было 55
47
метров. В течение двух-трех минут модели кораблей загорались37.
Вопросами прикладной механики занимался Герон
Александрийский (Ήρων ο Αλεξανδρεύς), внесший значительный вклад в развитие техники. Герон сформулировал
так называемое «золотое правило механики» – вариант
закона сохранения энергии, согласно которому ни один
из простых механизмов не дает выигрыша в работе: во
сколько раз выигрываем в силе, во столько же раз проигрываем в расстоянии. Герон разработал ветряную мельницу, первый одометр (όδος – проход, дорога, µέρος –
мера) – прибор для измерения количества оборотов колеса, при помощи которого может быть измерен путь,
пройденный транспортным средством. В трактате
«Пневматика» (Πνευµατικά) Герон описал простейшую
паровую турбину, пожарный насос, автомат, который
при опускании монеты выдавал «священную воду».
Современные историки, вероятно, не до конца оценивают уровень технологических возможностей, существовавший в античную эпоху. Доказательством тому служит так называемый «механизм Антикиферы». В 1900 году два судна греческих ловцов губок, возвращавшихся на
родной остров Сими (Σύµη), причалили к острову Антикифера (Αντικύθηρα). Ныряльщики, погрузившись на
глубину около 60 метров, обнаружили на дне корабль,
нагруженный статуями, керамикой и другими предметами. Позже была организована экспедиция с участием
этих же ловцов губок в качестве ныряльщиков (двое из
них погибли от кессонной болезни). Корабль оказался
римским судном длиной около 150 метров и шириной
около 40 метров. Корабль с греческими изделиями на
борту (скульптурами, вазами, амфорами) шел с острова
Родос (Ρόδος) вероятно в Рим и потерпел крушение приблизительно в 80 году до н. э.
37 См.Ευάγγελου Σ. Σταµάτη. Αρχιµηδους άπαντα. – Αθήνα, 1974. – С. 309
– 317.
48
Среди прочих предметов археолог Спиридон Стаис
(Σπυρίδων Στάης) обнаружил несколько бронзовых шестерён, закреплённых в кусках известняка. Артефакт был
передан в Национальный археологический музей в Афинах (Εθνικό Αρχαιολογικό Μουσείο) и оставался неизученным до 1951 года, пока им не заинтересовался профессор
Йельского университета Дерек де Солла Прайс. Он провёл рентгеновское исследование механизма, построил его
схему и в 1959 году опубликовал в журнале Scientific
American подробное описание устройства38. Полную схему устройства удалось воспроизвести только в 1971 году.
Дерек де Солла Прайс привел доводы в пользу того, что
механизм был выполнен в архимедовой традиции, а планетарий Архимеда был его предтечей. В статье «Греческие шестеренки» он даже называл Антикиферу календарным компьютером39. Механизм использовался для моделирования движения планет и представлял собой вычислительное устройство, способное с высокой точностью
определять координаты небесных тел.
В 2005 году стартовал проект «Antikythera Mechanism Research Project»40 под эгидой Министерства Культуры Греции. Для исследования механизма была привлечена самая современная техника. Благодаря компьютерной томографии (τοµη – сечение, γράφω – пишу), с помощью рентгеновских лучей были сделаны объёмные
карты скрытого содержимого и удалось определить взаимосвязь отдельных элементов и рассчитать их функциональную принадлежность. Использование новой рентгеновской методики позволило прочитать около 95% содержащихся в механизме надписей (около 2000 греческих
символов). Было подтверждено, что устройство может
См. Derek de Solla Price. An Ancient Greek Computer. Scientific American, June 1959. p. 60-67.
39 См. Derek de Solla Price. Gears from Greeks. The Antikythera mechanism – a calendar computer from ca. 80 B.C., Science History Publications. –
New York, 1975.
40 См. http://www.antikythera-mechanism.gr/.
38
49
вычислять конфигурации движения Марса, Юпитера,
Сатурна, способно учитывать эллиптическую орбиту
движения Луны выполнять операции сложения, вычитания и деления.
Необходимо заметить, что в определенной степени
механические вычислительные устройства актуальны и
сегодня. Так, в Массачусетском технологическом институте создан заводной портативный компьютер. Среди
специалистов, работающих над этим проектом, – Тревор
Бейлис, который ранее изобрел «пружинный» радиоприемник41. Механический компьютер работает от энергии
закрученной пружины, и ему не нужны электрическая
розетка и батарейки.
В силу социально-исторических причин многие
технические изобретения античности на долгие годы
оказались забыты. Античная наука развивалась в отрыве
от материального производства. Научное знание не
предполагало деятельного овладения предметным миром
и было в незначительной степени связано с развитием в
области техники. Заниматься физическим трудом для
свободного человека было делом постыдным, в частности,
поэтому недооценивалось познавательное значение опыта. Эксперимент как метод познания природы еще не
был известен. Отсутствие эксперимента в познавательном
процессе обусловило существенную ограниченность античной науки.
В качестве объяснения этой черты античной науки
можно предположить, что рабский труд был выгоднее
дорогих механических приспособлений. Ведь производительной силой был раб, а рабовладельческий способ производства не нуждается в науке как средстве развития
производительных сил. А.Ф. Лосев писал, что машинная
техника «противоречит рабовладельческой экономике,
но и эта последняя в своем принципиальном виде совер-
41
См. Наука и жизнь. № 10, 1999.
50
шенно исключает всякое пользование машинами»42. Однако, как считает, Н.В. Попкова «Рассуждения о дешевизне рабского труда и отсутствии экономической выгоды от
внедрения этих изобретений основаны на современном
понимании экономики, нацеленной на выгоду. Может
быть, в античности были другие основания для действий
или для отказа от них? И техника рассматривалась как не
только облегчающая труд, но и, скажем, как нарушающая
естественный порядок вещей и поэтому только терпимая
в минимальном объеме? Догадаться трудно – ведь в книгах доходили до нас не традиционные мнения (их все
знали и поэтому не записывали), а новые мысли»43. Кроме
того, открытым остается вопрос о роли рабского труда в
экономике античной Греции. Возможно, он играл второстепенную роль, и античная экономическая система имела сходство с капиталистической, на что указывают многие исследователи, в том числе М.Вебер44. Развитие товарно-денежных отношений в полисной Греции дает основания говорить о существовании «античного капитализма». Однако, не следует исходить из однозначного
восприятия капитализма, как движущей силы технического прогресса. В некотором смысле, как и рабовладение, он способен оказывать противодействие внедрению
новых технологий, поскольку, в ряде случаев, они могут
угрожать финансовым интересам правящих элит и
транснациональных корпораций. В результате не всегда
новые перспективные идеи и изобретения находят массовое практическое применение. И дело не только в несовершенстве схемы реализации новаций.
В книге «Голова и рука в Древней Греции. Четыре
очерка социальных связей мышления» Б. Фаррингтон замечает: «Все исследователи согласны в том, что греки быЛосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: – М., 2000. – С.443.
43 Попкова Н.В. Антропология техники: Становление. – М., 2009. – С.30.
44 См. Вебер М. Аграрная история Древнего мира. – М., 2001.
42
51
ли великими мыслителями. И не подумайте, что я хочу
оспорить этот факт. Но так же широко распространено
мнение, что греки были неумелыми ремесленниками. Вот
тут-то я и хочу возразить. И настаиваю: греческое мышление в его лучших проявлениях являлось спутником и
помощником решительного действия. В нынешнее время
образованные люди перестали считать за проявлением
интеллекта все, что существует за пределами книг. Ферма, фабрика, двигатель, корабль, задняя ось легкового автомобиля, тачка, удилище - все это не воспринимается
как интеллектуальное достижение. Великие умы все под
обложками, и я вовсе не отрицаю, что некоторые из древних греков разделяли это представление. Но не все. Не
Эсхилл: в «Прометее» он перечисляет - подробно и живописно - все ремесла, которым Прометей обучал людей. Не
Софокл: он восхищается невероятным мастерством изобретателей. Не Геродот: целую главу в своей истории он
посвящает острову Самос, поскольку именно здесь были
совершены три великие инженерные открытия. Не Ксенофонт: он оставил нам восторженное описание разнообразного оборудования и изысканной конструкции финикийского корабля. И не гиппократовские врачи, искусство рук которых явилось основой их успешной практики. И не Анаксагор, который заявил, что рука сыграла
решающую роль в переходе от животного к человеку»45.
Б. Фаррингтон уверен, что «наука является системой поведения, посредством которой человек приобретает
власть над окружающей средой. Она имеет свое происхождение в техниках ... в различных видах деятельности,
посредством которой человек сохраняет единство души и
тела. Ее источником является опыт, ее целью – практика,
ее единственным тестом то, что она работает»46.
В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов противопос45 См. Фаррингтон Б. Голова и рука в Древней Греции. Четыре очерка
социальных связей мышления. – СПб., 2008.
46 См. Farrington B. Greek Science. Baltimore, 1961.
52
тавляют античную цивилизацию как техногенную прежним культурам, традиционным. Традиционная культура
обладает замедленным типом развития, канонизированными формами мышления. Главная роль принадлежит
традициям, как способу сохранения культуры. В традиционных культурах не выработалось такого средства логического мышления как доказательство. Знания оформлялись в предписания «что и как делать», не было потребности в формализации знания в понятийном аппарате для получения ответа «почему». В техногенной
культуре определяющей ценностью становится не традиция, а новация, как способ обновления культуры. Отсюда – быстрая смена стилей жизни, мышления, ценностей. По мнению В.С. Степина, В.Г. Горохова, М.А. Розова
античность потому относится к техногенной цивилизации, что «подарила человечеству два великих изобретения – демократию и теоретическую науку»47. Но, как было замечено, не все инновации в античности замечались и
были использованы. Естественнонаучные изыскания были мало ориентированы на практическое применение.
Именно поэтому, несмотря на высокий уровень развития
знаний, античная цивилизация, по мнению ряда исследователей, не стала цивилизацией техногенной, хотя и
заложила основы ее формирования в дальнейшем.
Эллинистическая эпоха хронологически заканчивается с ростом могущества Римской империи (Imperium
Romanum, Ρωµαϊκή Αυτοκρατορία), утверждением pax
Romana.
Как пишет Р. Осборн в своем исследовании «Цивилизация. Новая история Западного мира», эллинистическая культура не исчезла с приходом римлян. «Наоборот,
Римская империя превратилась в носителя и продолжателя греческих – или теперь уже греко-римских – культурных традиций, а также в источник их распростране47 Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники.
– М., 1995. – С.15-16.
53
ния в Центральной и Западной Европе. Восточная часть
Римской империи не переставала быть греческой культурной зоной, по крайней мере на уровне правящей элиты, еще на протяжении семи веков. И даже когда в VIII
веке арабские воины молниеносно покорили Ближний
Восток, греческие тексты V-IV веков до н. э., прекрасно
сохранившиеся и к тому же имеющиеся переводы на
арамейский и персидский, обрели новую жизнь в руках
мусульманских ценителей мудрости. Произведения Платона и Аристотеля стали частью канона арабского мира и
именно арабским ученым предстояло в XII веке во второй
раз познакомить Западную Европу с культурой классической Греции. Ее наследие никогда не исчезало и до нового открытия в эпоху европейского Ренессанса продолжало жить своей жизнью в эллинистической, римской, византийской и арабской культурах. От Александрии и Византии и от Кордовы и Гранады культурные новации,
рожденные когда-то в Афинах, со временем были переняты народами Западной и Северной Европы»48.
Р. Осборн подчеркивает, что жизнь Средиземноморья в
эпоху Римской империи по-прежнему вдохновлялась интеллектуальной энергией эллинистической Греции.
«Римляне преклонялись перед культурой восточного соседа: состоятельные граждане отправляли своих сыновей
за образованием в Александрию, Пергам и Эфес, республиканские власти использовали сочинения греческих
философов при создании законов, главные боги римского пантеона копировали черты греческих аналогов, и даже свою родословную римляне возводили к центральному мифическому событию греческой культуры – осаде
Трои»49.
Процесс подчинения эллинистических государств
Римом сопровождался, с одной стороны, распростране48 Осборн
Р. Цивилизация. Новая история Западного мира. – М., 2008. –
С. 142.
49 Там же. С. 151.
54
нием римских форм политических и социальноэкономических отношений, а, с другой стороны, проникновением в Рим эллинистической культуры. Культурные
традиции эллинизма приводили римлян в восхищение.
Вывоз в качестве военной добычи предметов искусства,
библиотек оказал значительное влияние на становление
Римской культуры. В определенной степени можно говорить, что Рим в культурном отношении является преемником греко-эллинистических традиций. Гораций в одном из своих писем к императору Августу выразил это
следующими словами, ставшими классическими: «Graecia
capta ferum victorem cepit et artes intulit agresti Latio».
Вобрав в себя достижения Греции, восприняв ее
культуру, Рим явился продолжателем греческих традиций. Однако, достигнуть чего-либо принципиально нового и яркого в науке не смог (за исключением, возможно,
теории права). П. Левек замечает, что области науки
римляне «так никогда и не смогли сравняться с греками,
и человечество вплоть до открытий эпохи Возрождения
будет жить за счет научного капитала, накопленного в
Александрии, на Родосе, в Пергаме»50.
В Риме определенных успехов достигли сельскохозяйственные науки, медицина, архитектура, юриспруденция. Что касается предпосылок формирования римского права, заслуживает внимание то обстоятельство, что
римляне после завоевания острова Родос широко использовали свод морских законов, выработанных родосцами.
Римское право и основанное на нем современное мировое законодательство восходит именно к родосским установлениям. Римская наука по преимуществу является
компилирующей научные достижения эллинистического
периода, унаследовав многие греческие достижения.
В.С. Поликарпов, В.А. Поликарпова замечают, что «…мы
сталкиваемся с интересным феноменом – если греческое
искусство и литература благополучно были «пересаже50
Левек П. Эллинистический мир. – М., 1989. С. 122
55
ны» на римскую почву, то греческая математика и логика
на ней не прижились»51 Переплетение грекоэллинистической и чисто римской культурной традиции,
отразилось в представлениях о научном познании. Многие тенденции развития современной науки берут свое
начало в специфике усвоения Римом греческого наследия. Так, Г.С. Кнабе, И.А. Протопопова считают, что одна
из причин «пренебрежения к философскому обоснованию науки коренится в особенностях восприятия римлянами греческой культуры: они стали близко знакомиться
с ней в эпоху эллинизма, когда греческая наука и философия уже разошлись по разным «ведомствам», наука
стала специализированной – и римская «ученость» воспроизводит лишь второй слой научных знаний, не углубляясь до их фундамента»52.
Во времена Республики римская культура становится двуязычной. Говорить и читать по-гречески считается
признаком образованности и хорошим тоном. Отметим,
что родоначальником различных алфавитных письменностей древней Италии является греческий алфавит,
принесенный на Апеннинский полуостров греческими
колонистами, начиная с V века до н. э. Важнейшим шагом
италийских народов явилась адаптация греческой письменности под местные языки. Латинский алфавит, который сегодня де-факто является «алфавитом международного общения», происходит от этрусского алфавита, основанного, в свою очередь, на одном из вариантов греческого алфавита, распространенного в Южной Италии. Ко
времени империи общепринятым языком науки становится греческий, в то время как латынь выступает в роли
международного языка администрации. Несмотря на высокий авторитет эллинистической науки, идея о превос51 Поликарпов В.С., Поликарпова В.А. Россия versus Рим. – Таганрог,
Изд-во ТРТУ, 2001. – С.21.
52 Кнабе Г.С., Протопопова И.А. История мировой культуры. Наследие
Запада. – М., 1998. – С.154.
56
ходстве Римской истории, культуры и образа жизни присутствовала в сознании римлян, ориентированных на
традиционные римские ценности. Тем не менее, эллинистическая культурная традиция имела своих приверженцев в различных областях империи, хотя в западной части ее влияние было слабее, чем в восточной. Заимствовав
высокую культуру у греков, римляне, в свою очередь, переносили ее к западным варварам. И если на Востоке господствовал эллинизм, то перед романизмом в культурном
отношении были открыты западные территории. Одним
из важнейших последствий романизации западных варваров является существование в современной Европе языков, происходящих от простонародной латыни и по своему римскому происхождению называемых романскими
(французский, испанский, итальянский, португальский,
румынский и др.).
Система образования в Риме не отличалась от
обычной практики эллинизма. Знания по грамматике,
риторике, математике и музыке можно было получить в
даже небольшом городе. Более глубоко заниматься теорией можно было в городах, считавшихся образовательными и научными центрами — в Афинах, Александрии,
Пергаме, Смирне, Коринфе. Система образования была
рассчитана не на массы людей, а на индивидуума, совершенствовавшегося в разных областях знания, прежде всего в философии.
57
Глава 4
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ВИЗАНТИЙСКОЙ НАУКИ
Византия – продолжатель античных традиций. Синтез античных и христианских элементов в византийской науке. Тенденция
к систематизации в византийской науке. Иоанн Дамаскин –
систематизатор христианского вероучения. Рационалистическое течение в византийском богословии. Михаил Пселл.
Технические достижения и производство. Наука в палеологовский
период. Образование в Византии. Констнтинополь – центр науки
и образования. Отношение правящей элиты к образованию.
Бюрократизация образования и науки.
Восточная Римская империя явилась преимущественно греческим государством, в подавляющем большинстве христианским, и надолго пережила Западную империю. Название империи «Византийская» (от названия города Византий (Βυζάντιον), на месте которого император
Константин I Великий заложил Константинополь) ввели
в обиход гуманисты эпохи Возрождения уже после ее падения, не решавшиеся называть ее Римской. Несмотря на
достаточно сомнительный выбор названия, термин «Византийская империя» (Βυζαντινή αυτοκρατορία) широко
используется в современной исторической науке. Сами
жители восточной Римской империи (Ανατολική Ρωµαϊκή
Αυτοκρατορία) называли себя «ромеями» (ρωµαίοι), то
есть «римлянами», а империю – «Ромейской» или «Романией» (Ρωµανία).Западные современники называли её
«империя греков» из-за решающей роли в ней греческого
населения и культуры. На Руси её также обычно называли «Греческим царством».
Византийская наука оказала мощное воздействие на
многие соседние страны и народы. Рассмотрение основных черт и особенностей византийской науки и образо58
вания позволяет понять характер этого воздействия, последствия, оценить степень его интенсивности. Духовная
жизнь в Византии носила сложный, противоречивый характер, сочетавший античные языческие традиции и
христианское миропонимание, что отразилось на путях
развития византийской науки53. Несмотря на то, что христианство в империи ромеев было признано государственной религией, сохранялось глубокое уважение к знаниям античной философии, поскольку в сознании византийцев важнейшую роль играла их связь с греко-римским
античным миром. «От классического мира Византия
унаследовала глубокое уважение к познанию и особую
привязанность к культуре Древней Греции»54. В то время,
когда варварская Западная Европа вступила в «темную
ночь Средневековья», Восточная Римская империя оказалась единственным очагом цивилизации и культуры во
всей Европе, обеспечивая более высокий социальноэкономический и культурный уровень на территориях,
попавших в сферу ее влияния. «В те годы, когда Запад
пребывал в невежестве, ромеи зачитывались древними
классиками литературы, спорили о философии Платона
и Аристотеля… Архитектура и математика, естественные
науки и философия – все это сохранялось благодаря высокому уровню материального производства, традициям
и уважительному отношению к учености»55.
Наука в Византии была сложным образом взаимосвязана с христианским учением. При этом особый интерес был направлен на античную философию, и попытку
53 См. Успенский Ф.И. История Византийской империи. – М.: Издательство АСТ, Издательство Астрель, 2001.; Васильев А.А. История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя. – СПб.: Алетейя, 1998.; Делюмо Ж. Цивилизация Возрождения. – М.: Изд-во: У-Фактория, АСТ, 2008.
54 Райс Т. Византия. Быт, религия, культура. М.,2006. С.209.
55 Поликарпов В.С., Поликарпова В.А. Россия versus Рим (сравнительный анализ российской и древнеримской цивилизаций). – Таганрог:
Издательство ТРТУ.2001. – С.35.
59
ее развить. Византийское научное мышление складывалось в противоречивой обстановке утверждения христианского миросозерцания на основе этических и естественно-научных воззрений античности. Для объяснения
факта сосуществования наследия языческой культуры и
утвердившегося
христианства
Сократ
Схоластик
(Σωκράτης ο Ιστορικός ή Σχολαστικός) ссылается на авторитет Евангелия, где, по его словам, не содержится ни одобрения, ни осуждения эллинской античной культуры. Таким образом, наука базировалась на двух различных картинах мира: языческого эллинизма, с одной стороны, и
официальной христианской доктрины, с другой. Именно
их диалектическая борьба в IV-V веках. определила вектор развития византийской науки. Аристократия, высшее
духовенство стремились использовать наследие античной
культуры и активно заимствовали методы неоплатонической диалектики и аристотелевской логики. Византийские богословы, следуя античным философским традициям, не утратили утонченность диалектики греческих
философов. «В ранневизантийский период христианская
ученая литература достигает высокой степени утонченности, соединяя изысканное изящество формы с глубоким спиритуализмом содержания»56.
Для византийской культуры в целом характерно
стремление к систематизации, что свойственно христианскому мировоззрению вообще, а также обусловлено
влиянием греческой античной философии, прежде всего
Аристотеля, задавшего тенденцию к классификации. Неоплатоновские традиции усиливали данную направленность. В Византии создаются труды обобщающего характера, в которых происходит классификация и систематизация всего, что было достигнуто к этому времени в науке. Основные интеллектуальные усилия византийских
ученых заключались в формальном изучении вновь пе-
реписываемых текстов, их компиляции, фиксации уже
достигнутого, что приводило к энциклопедичности. Велась большая работа по систематизации и комментированию античных авторов. Составляются энциклопедии
по истории, сельскому хозяйству, медицине, собирается
богатый этнографический материал о жителях сопредельных стран.
Науку в Византии понимали в соответствии с античной традицией как умозрительное знание, в противоположность практическому, эмпирическому знанию,
считавшемуся ремеслом. Следуя античному образцу, под
названием философии были объединены все науки – математика, естествознание, этика грамматика, риторика,
логика, астрономия, музыка и юриспруденция и др. Иоанн Дамаскин (Ιωάννης ο ∆αµασκηνός) разделял философию на теоретическую, касающуюся знания, и практическую, относящуюся к добродетелям. В теоретический
раздел он включал физику, математику, и теологию, а в
практический раздел – этику, экономику (бытовая этика)
и политику. Логику он считал инструментом философии. Иоанн Дамаскин дал систематическое изложение
философско-логических понятий, а также космологических, психологических и других научных сведений на основе античных сочинений.
Нельзя сказать, что византийские ученые занимались лишь пассивной обработкой античного наследия. В
Византии «имели место, наряду с изучением наследия
классических авторов, и самостоятельные исследования в
области естественнонаучных дисциплин (практической
физики, механики и акустики, математики и наблюдательной астрономии)»57. Не ограничиваясь простым усвоением знаний, приобретенных в предшествующие века, в ряде отраслей византийцы совершили определенные шаги вперед. Например, Иоанн Филопон (Ιωάννης
56 Поликарпов В.С. История искусства. – Ростов-на-Дону; Таганрог:
Изд-во ТРТУ. – С.183
57 Липшиц. Е.Э. Очерки истории византийского общества и культуры:
VIII — первая половина IX века. – М.; Л., 1961. – С. 365.
60
61
Φιλόπονος) пришёл к выводу, что скорость падения тел не
зависит от их тяжести; Лев Математик (Λέων ο Φιλόσοφος
ή Μαθηµατικός) впервые применил буквы в качестве алгебраических символов.
С ростом провинциальных городов, подъемом ремесленного производства. большее значение стало отводиться развитию знаний, направленных на решение
практических задач в области медицины, сельского хозяйства, строительства. Успешно развивались кораблестроение, архитектура, добывающая промышленность.
Происходит накопление практических знаний, вызванных потребностями мореплавания, торговли. Развиваются естественные науки, что сопровождается расширением
представлений о природе. Подъем научных знаний связан с зарождением рационализма в философской мысли
Византии.
Представители рационалистического течения в византийском богословии и философии пытались примирить веру и разум, так же как и западноевропейские схоласты. В стремлении сочетать веру с разумом они заявляли, что для приближения к постижению Бога необходимо
изучать окружающий мир, созданный им, поэтому вводили в теологию естественнонаучные знания. Рационализм сопровождался новым этапом осмысления античного наследия. «Византийские мыслители XI-XII веков воспринимают от античных философов уважение к разуму,
на смену слепой вере, основанной на авторитете, приходит исследование причинности явлений в природе и обществе. Но в отличие от западноевропейской схоластики
византийская философия XI-XII веков строилась на основе античных философских учений разных школ, а не
только на трудах Аристотеля, как это было на Западе»58.
На смену слепой вере, основанной на авторитете, приходит изучение причинности явлений в природе и социуме.
58
Там же. - С.186.
62
Одной из наиболее ярких фигур рационалистического течения является Михаил Пселл (Μιχαήλ Ψελλός).
Сочинения Пселла пронизаны стремлением освоить и
использовать античное наследие, обеспечить ему достойное место в системе христианского мировоззрения. Даже
описывая мир духовных сущностей христианского учения, Пселл использует высказывания о природе души
Платона, Аристотеля, Плотина. Пселл занимался проблемами естествознания, космологии. Причем в вопросы
естествознания у Пселла теология почти не вмешивается.
По его мнению науки должны взять от математики ее числовой метод и геометрическое доказательство, которые
обладают свойством логически принуждать к признанию
положений истинными или ложными.
Идеи рационалистов были осуждены церковью, и не
получили в Византии широкого распространения. В отличие от западной Европы рационализм не стал ведущим
направлением в византийской богословской и философской мысли, однако, деятельность рационалистов создала
необходимую почву для появления в Византии гуманистических идей.
Несмотря на общую умозрительную традицию, восходящую к античности, практической науке в Византии
удалось достичь определенных результатов в решении
многих утилитарных задач, что долгое время обеспечивало материально-техническое превосходство империи.
Наиболее знаменитый в литературе пример – используемый в военном деле так называемый «греческий огонь»,
представлявший собой смесь нефти и серы.
В империи активно развивалось горное дело как отрасль науки и техники, охватывающая комплекс процессов разведки, извлечения из недр и первичной обработки
полезных ископаемых. Используя опыт, накопленный в
античный период, в Византии добывались строительные,
отделочные и полудрагоценные камни, сера, селитры,
железно, медь, свинцовые руды, серебро, золото, ртуть,
63
олово. Степень развития металлургии – важный показатель технико-экономического уровня страны, поскольку
представляет собой очень обширную область экономики,
науки и техники, охватывающую процессы получения
металлов, изменения их химического и физического состава и придания определенных форм. В Византии производились медь, олово, свинец, ртуть, окись цинка, серебро и золото. Цветные металлы и их сплавы применялись в судостроении, сельском хозяйстве, ремесленном
производстве, военном деле. Производство черных металлов – чугуна, стали, железа, являлось ведущей отраслью византийской экономики, наряду с сельским хозяйством.
Характерной чертой византийского производства,
городского ремесла являлась всеобъемлющая государственная регламентация. С одной стороны, поддержка государства обеспечивала защиту ремесленных корпораций, наличие государственных заказов, безопасность на
дорогах и в городах империи, с другой, цехи теряли свою
самостоятельность и попадали под строгий контроль
центральной власти, что вело к потере инициативы, застою в развитии. Противоречивые последствия для развития и внедрения практических знаний имела и установка византийцев на сохранение античного наследия.
Первоначально она позволяла вплоть до XII века оставаться Византии самым передовым государством в Европе
в области производства керамики, стекла, строительства,
кораблестроения и проч. Но со временем жесткая ориентация на сохранение античных традиций неизбежно стала тормозом технического развития, и постепенно наметилось отставание большинства византийских ремёсел от
западноевропейских.
Следует указать на связь Византии с арабомусульманским миром, который, восприняв эллинистическое научное наследие, сочетал его с исламскими традициями. Культурные контакты с арабо-мусульманским
64
миром, достигшим значительных результатов в науке и
медицине благодаря активному осмыслению античных
знаний, безусловно, отражались и на развитии византийской науки. Важное значение имели переводы на греческий язык арабских рукописей по медицине. Особое
внимание уделялось прописи арабских лекарственных
препаратов.
XIII-XV века – время нового культурного расцвета
Византии. Корни этой эпохи находятся в Никейской империи (Αυτοκρατορία της Νίκαιας), когда Константинополем владели латиняне. В ней появилось то поколение
ученых, которому было суждено после восстановления
Византийской империи в 1261 году способствовать ее возрождению как крупнейшего научного и образовательного центра. После освобождения столицы одним из первоочередных дел стало открытие вновь университета. Вскоре по всей стране стали появляться государственные и
частные школы. В палеологовский период важной составляющей духовного общения между учеными стали неофициальные литературно-философские сообщества. В
результате образовательная деятельность выходила за
традиционные рамки школ. С начала XV века наблюдался отъезд представителей столичной культуры и науки в
провинцию и в другие страны, так как завершение исихастских споров победой монашеских идеалов, коренным
образом изменил дух интеллектуальной жизни столицы.
Центрами гуманистической культуры становятся провинциальные города, где духовный климат более благоприятствовал изучению античной философии.
Особое значение в империи отводилось образованию. На протяжении всей истории Византии ее жители в
сравнении с жителями средневековой западной Европы в
целом были существенно более образованными. Византийские школы являлись важнейшим источником знаний
об античности. Конечно, постепенно церковная литература проникала в образовательные программы светских
65
учебных заведений. «Со временем светское образование
плотно переплелось с христианской доктриной»59. Но,
несмотря на преподавание некоторых церковных дисциплин, школы оставались светскими, а сама система образования, особенно в начальной школе, была очень близка
к античной. Изучался не только Псалтирь, но и произведения Гомера, Эсхила, Еврипида, Софокла, труды Платона и Аристотеля. Для лучшего понимания античных работ учащимся давали сведения по античной истории и
мифологии. В трактате «К юношам о том, как с пользой
читать языческих писателей» Василий Великий (Μέγας
Βασίλειος), известный также как Василий Кесарийский
(Βασίλειος Καισαρείας), хотя и призывает с осторожностью
относиться к чтению произведений античных авторов и
толковать их в свете христианской морали, но считает эти
произведения безусловно полезными.
Интересно, что тетради византийских школьников
обнаруживают определенное сходство с античными
учебниками. Учащиеся переписывали те же выдержки из
древних мифов, те же сентенции, что и древние эллины.
Отличия заключаются лишь в том, что в византийских
тетрадях, кроме обычных упражнений, иногда появляются стихи из Псалтири, а также в обращении к Богу в начале первого листа и нарисованном кресте в начале каждой страницы. Школьный курс состоял из изучения
грамматики, риторики, философии, математики, юриспруденции и музыки. Включение в школьные программы
музыки, или гармонии, объяснялось тем, что гармония
считалась наукой, которая наряду с математикой и астрономией помогала познавать вечные законы Вселенной. При этом исследовались не только количественные
свойства звуков, но и их физическая природа.
Занятия велись на греческом языке. Хотя первоначально в Восточной Римской империи использовался и
латинский язык, к VII веку греческий язык получил гос59
Райс Т. Указ. Соч. – С.210.
66
подствующее положение в византийском обществе, что
способствовало более легкому и массовому восприятию
античного культурного наследия. Даже на востоке империи, в сирийских школах говорили и писали по-гречески.
На греческом языке совершались церковные службы, велись богословские дискуссии, выпускались законодательные акты. Преподаванию греческой грамматики отводилось чрезвычайно важная роль. Учащиеся знакомились с
литературными трудами, которые были написаны на так
называемом аттическом диалекте, имеющем некоторые
отличия от разговорного языка, усваивали классическое
произношение, также отличавшееся от общераспространенного. Грамматика, считалась основанием всех искусств, с помощью которой стремились достигнуть полной эллинизации ума и речи учащихся. Это было необходимо, чтобы защитить классический греческий от
влияний народного языка и избежать варварского способа выражения и написания мыслей. В обучении использовались многочисленные лексиконы, словари синонимов, этимологические глоссарии, в которых выяснялось
первоначальное значение слова, и т.д. Наличие в греческом языке слов различных по написанию, но близких по
значению, вызвало широкое распространение словарей
синонимов. Значительную работу провел Исихий
(Ησύχιος) Александрийский, создавший словарь греческого языка и его диалектов. Иоанном Филопоном был
написан школьный учебник по орфографии и трактат об
ударениях (перечень слов, которые изменяют свое значение в зависимости от ударения). Стефан Византийский
(Στέφανος Βυζάντιος) составил обширный лексикон (состоявший из 55 книг), содержавший географическую, топографическую и этнографическую информацию. В лексиконе содержались объяснения о формах образования
названий местностей, их жителей.
В изучении математики в качестве основного пособия использовали «Введение в арифметику» Никомаха из
67
Герасы. Как учебные руководства применялись «Арифметика» Диофанта, «Начала» Евклида, «Метрика» Герона
Александрийского. В изучении астрономии как науки о
числах, прилагаемых к движущимся объектам, применялся «Альмагест» Клавдия Птолемея. Его же труд «Четверокнижие» использовался как пособие по астрологии,
которая также была включена в программу преподавания. В VII в. более популярным стал учебник Павла Александрийского «Введение в астрологию».
Особая роль отводилась риторике. Ее считали средством развития и совершенствования личности. Сословных ограничений на получение риторического образования не существовало, однако им могли овладеть лишь
те, кто был способен оплатить достаточно дорогое обучение в школах риторов. Эталоном стиля был Григорий Богослов (Γρηγόριος Ναζιανζηνός), который ставился выше
других ораторов.
Начальные школы в империи функционировали не
только в городах, но и в сельской местности. Высшее образование можно было получить только в крупных городах. Основным центром просвещения в государстве был
Константинополь (Κωνσταντινούπολις). В 425 г. по указу
императора Феодосия II (Θεοδόσιος ο Β΄) в Константинополе был создан университет. Было определено число
преподавателей в нем - 31 человек, из них 20 грамматиков, 8 риторов, 2 преподавателя права и 1 философ. Они
считались государственными чиновниками и получали
жалованье из императорской казны. Феодосий специальными государственными актами обеспечил задачу контроля государства над студентами. Каждый студент был
обязан представить документальное свидетельство о происхождении, о состоянии его родителей, требовалось указать науки, которыми он намерен обучаться, адрес проживания в Константинополе.
Правление Юстиниана I (Ιουστινιανός Α') ознаменовалось борьбой с язычеством, в частности, в 529 г. он за68
крыл платоновскую академию в Афинах, где язычники
изучали и преподавали классическую греческую философию. Было запрещено вести преподавательскую деятельность язычникам, евреям и еретикам. Но, несмотря
на преследования преподавателей-язычников, потерю
ими существовавших ранее привилегий, учебные заведения продолжали работать. Константинопольский университет по-прежнему занимал ключевое место в культурной жизни государства, представляя собой крупнейший образовательный и научный центр.
Нередко императоры не только оказывали содействие в развитии образования, но и сами увлекались науками. Лев VI Мудрый (Λέων ΣΤ' ο Σοφός) известен как ученый, написавший большое число светских и богословских
сочинений. Кесарем Вардой была учреждена школа в
Магнаврах, руководителем был назначен крупнейший
ученый своего времени Лев Математик. Школа располагалась во дворце, в ней обучали философии, грамматике,
геометрии и астрономии. Разносторонними познаниями
отличался император Константин VII Багрянородный
(Κωνσταντίνος Ζ' ο Πορφυρογέννητος). По его распоряжению и при непосредственном участии были составлены
многие энциклопедии (около полусотни) по различным
отраслям знаний. Император Константин IX Мономах
(Κωνσταντίνος Θ΄ Μονοµάχος) создал две школы: философии и права. Император лично посещал занятия, слушал
и конспектировал лекции. Руководителем философской
школы был назначен Михаил Пселл. Лекции он начинал
с «Логики» Аристотеля, после этого переходил к его «Метафизики», и завершал курс толкованием произведений
Платона, которого считал наиболее значительным мыслителем и даже ставил на один уровень с Григорием Богословом.
Покровительственное отношение императоров к
образованию и науке объяснялось не только и не столько
их любовью к знаниям, сколько практическими сообра69
жениями, так как успешное функционирование византийского государственного аппарата требовало наличия
грамотных и образованных людей в административной
структуре управления. Образование служило не для того,
чтобы получать определенные знания и информацию, и,
в дальнейшем, генерировать новое знание, а, прежде всего, для того, что бы занять место в бюрократической
структуре, соответствующее определенной квалификации. Познавательная мотивация в византийском обществе была слабой, знания не были самоцелью, они были
подчинены принципам функционирования бюрократической машины.
Высокая квалификация государственных служащих
долгое время обеспечивала преимущество Византии в
сравнении с Западной Европой. Не только светская, но и
церковная администрация в значительной степени состояла из тех, кто успешно окончил школу. Выпускники
школ, независимо от социального статуса их родителей,
могли стать чиновниками императорской или церковной
канцелярии. Родители не жалели денег для того, чтобы
оплатить своим детям преподавателей. (При этом сами
преподаватели обычно получали также жалование от государства.) Теоретически существовал свободный доступ
к самым высшим должностям государственного аппарата,
поэтому учился каждый, кто имел на это деньги. Разветвленный бюрократический аппарат для своего успешного
функционирования нуждался в образованных и грамотных людях, в связи с чем, светское образование приобретало особую значимость.
Это объясняет, почему Византийские школы, в отличие от западноевропейских, не были подчинены церкви. Конечно, наряду со светскими школами существовали
и церковные учебные учреждения. С IX века, например,
существовала духовная школа (патриаршая академия),
программа обучения которой была сосредоточена на
толковании священных текстов. Но учащиеся также изу70
чали риторику и другие светские науки.
Наука (как и иные сферы общественной жизни) в
Византии была подвергнута огосударствлению, а организаторские и управленческие функции взяла на себя бюрократия. Административные предписания в области
науки и производства информации становятся одним из
критериев истины, которая, должна соответствовать
формальным требованиям, контролируемым бюрократией. Бюрократизация и государственная регламентация
имели двойственные последствия, и, в некоторых случаях, способствовали развитию византийской науки и образования, а в других условиях становились препятствием
их развития.
Чрезмерная формализация стала характерной чертой византийской науки, бюрократизация привела к ее
окостенению. В результате «наука перестала выступать в
качестве системы производства нового знания и информации»60. Доминировало утилитарное отношение к науке: ее цель – обучение студентов и обработка ранее полученных знаний. Господствовала установка, согласно которой научную мудрость можно обнаружить в античном
прошлом, прямыми наследниками которого считали себя
византийцы. В результате формализованное античное
наследие превращалось в причину стереотипного мышления, не дающего развития оригинальному научному
творчеству. Античные классики, а также Библия, составляли совокупность всего необходимого знания. Основой
познания являлась традиция, которая, по мнению византийцев, обращалась к сущности, в то время как опыт позволял ознакомиться лишь с поверхностными проявлениями окружающего мира. Эксперимент и научное наблюдение были развиты слабо. Идеи, которые не могли
быть подтверждены книжным авторитетом, воспринима60 Поликарпов В.С., Поликарпова В.А. Россия versus Рим (сравнительный анализ российской и древнеримской цивилизаций). – Таганрог:
изд-во ТРТУ.2001. – С.42.
71
лись как бунтарские.
С XIV века постоянно усиливалось давление на Византийскую империю турок-османов. 29 мая 1453 года пал
Константинополь. Этот черный день знаменовал конец
Византии, где в течение одиннадцати веков тщательно
изучали и берегли науку античного прошлого. Греки
лишились свободы, что, безусловно, не могло не приостановить дальнейшее развитие греческой научной мысли. Новые изыскания и исследования в условиях турецкого владычества были уже невозможны. Но достижением
греческого народа является тот факт, что, несмотря на все
трудности и испытания, эллинизм не исчез окончательно, неутомимая жизнестойкость и мужество греческого
национального духа позволили его сохранить в этот
сложный период.
Политический упадок Византии привел к активной
трансляции научного опыта на Запад, что стало важнейшим фактором, подготовившим западноевропейское
Возрождение. Научное наследие Греции продолжало развиваться народами, сумевшими обогатиться греческой
культурой.
72
Глава 5
ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ
АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОЙ
КУЛЬТУРЕ
Возникновение ислама и арабские завоевания. Отношение к науке
в исламе. Развитие арабского языка. Восприятие античного
наследия. Роль арабо-мусульманской культуры в передаче
античного наследия Западной Европе. Деятельность сирийских
переводчиков. Сирийская культура и ее влияние на становление
арабо-мусульманской науки. Учения аль-Кинди, аль-Фараби,
Ибн-Сины. Ибн Рушд и его влияние на Европу. Неоплатонизм
и возникновение суфизма, аль-Газали.
Достижения арабо-мусульманской науки: медицина,
математика, астрономия, история, география. Вклад
арабо-мусульманских ученых в европейское Возрождение.
В результате арабских завоеваний, произошедших
после смерти Мухаммеда, образовалось огромное государство, возглавляемое халифами, включающее Аравийский полуостров, Ирак, Иран, часть Закавказья, Среднюю
Азию, Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку,
большую часть Пиренейского полуострова. В процессе
культурного взаимодействия арабов и завоёванных народов Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и
Юго-Западной Европы сложилась уникальная арабомусульманская культура, сыгравшая значительную роль
в истории науки. Наблюдаемое в халифате развитие наук, литературы, архитектуры дает основание говорить о
существовании Мусульманского Ренессанса. Показательна в этой связи работа швейцарского востоковеда А. Меца
«Мусульманский Ренессанс», посвященная истории культуры арабского халифата IX-X вв. Книга А. Меца представляет богатый свод фактических материалов, раскры73
вающих культурное развитие арабско-мусульманского
мира, которое можно характеризовать как Ренессанс61.
Ислам одобрял и поддерживал науку, образование,
способствуя развитию гуманитарных и естественных наук. Когда на христианском Западе после падения Западной Римской империи наступили так называемые «темные века», на Востоке, в арабо-мусульманском мире наблюдалось мощное культурное движение. Ведь христианство изначально возникло как религия низших слоев населения, рабов Римской империи, поэтому она противостояла языческой эллинистической культуре. Ислам же
формировался как религия правителей, в условиях развивающихся государственных отношений он превратился в социально-нормативный комплекс, организующий
общества, находившиеся под властью халифа.
Первыми центрами науки были мечети – своеобразные университеты, поскольку в них обучали не только
религиозным наукам, но и светским. При этом арабские
завоеватели не стремились к грубому насаждению ислама
и проявляли веротерпимость. «Можно сказать, что арабомусульманская культура, как следует из самого словосочетания, несет на себе печать ислама и арабизма с его духом свободы и терпимости, который сохранялся в эпоху
арабской гегемонии в арабо-мусульманском обществе и
его государстве-халифате»62.
Важным моментом арабо-мусульманской культуры,
наряду с Кораном, являлся арабский язык, который был
неразрывным образом связан с Кораном, вследствие чего
получил быстрое развитие. Арабский язык из сурового,
но потенциально богатого языка бедуинов, каким он был
в VII веке, в течение неполного века превратился в язык
ученых и философов. «С начала своего развития, в классическую эпоху, в века блестящего развития (IX-XII вв.) и
См. А. Мец. Мусульманский Ренессанс. - М. Изд-во: Наука, 1973.
В.С.Поликарпов. История восточной философии. – Таганрог: Изд-во
ТТИ ЮФУ, 2009. – С.194.
61
в постклассическую эпоху (XII-XIV вв.) арабомусульманская культура находилась на высоком уровне,
оставив далеко позади тогдашнюю европейскую науку и
культуру. В создании и развитии этой культуры принимали участие арабы, персы и представители других исламизированных народов как члены единого великого
мусульманского общества. Ее успешному развитию способствовало то, что арабский язык был единым языком,
которым пользовались при изложении своих трудов все
мусульманские ученые независимо от своего происхождения, а не только арабы. Именно на этом языке были
написаны почти все научные, философские и литературные произведения…»63. Халилем ибн Ахмедом, был составлен словарь арабского языка, на который ссылается
автор составленного в конце X века словаря научных и
технических терминов. В нем ясно прослеживается влияние на арабскую науку греческой науки, в частности, в
классификации наук.
В Сирии, Персии, Испании, где существовали античные философские традиции, после арабского завоевания начинают возникать центры античной культуры.
Греческое наследие было оценено и активно использовано в трудах арабо-мусульманских ученых и хронистов.
Активно переводятся на арабский язык и комментируются античные научные тексты, которые были почти забыты на Западе. В переводах и обработках греческие произведения вошли в состав арабской письменности и способствовали установлению преемственной связи с эллинистической культурой.
Европейцы традиционно считают, что христианская
Европа является прямой наследницей греческой культуры. В действительности античная культура в первую очередь была освоена интеллектуальной и художественной
интеллигенцией Халифата. Христианская Европа в начале средневековья в определенной степени отказалась от
62
74
63
Там же. С.195.
75
античного интеллектуального и научного наследия. Но в
дальнейшем, благодаря арабо-мусульманским ученым
стало возможным восстановление практически утраченной связи между античной и европейской христианской
культурами. Р. Генон заявляет, что европейцы «…мнят
себя прямыми наследниками эллинской цивилизации,
хотя факты полностью опровергают подобные притязания. История со всей очевидностью установила, что греческая наука и философия дошла до европейцев через
мусульманских посредников. Иначе говоря, духовное наследие эллинов было воспринято Европой лишь после
того, как его серьезнейшим образом изучили и усвоили
на Ближнем Востоке; не будь исламских ученых и философов, европейцы еще долго пребывали бы в полном незнании этого наследия, а может быть, так никогда и не
познакомились бы с ним»64.
Джордж Салиба в книге «Исламская наука и вызревание европейского Ренессанса» указывает на то, что арабо-мусульманская цивилизация явилась той силой, которая сохранила для Европы греческие знания, подарила
собственное научное наследие, тем самым подтолкнув
Европу к Возрождению65. Арабо-мусульманская наука
вновь открыла Европе достижения греческой мысли.
Данное обстоятельство указывает на наличие межцивилизационного диалога и ставит под сомнение теории о
полной противоположности западной и восточной культур, о неизбежном столкновении мусульманской и христианской цивилизаций. Тим Уоллес-Мэрфи в работе
«Что Ислам сделал для нас? Осознание исламского вклада
в западную цивилизацию» раскрывает глубину мусульманского вклада в сфере образования и, практически,
всех известных сегодня наук. Он утверждает, что мусуль64 Генон Р. Влияние исламской цивилизации на Европу / Вопросы философии. – М., 1991. № 4. – С.54.
65 См. George Saliba. Islamic Science and the Making of the European Renaissance, MIT Press (April 1, 2007).
76
манская и западная цивилизации возникли из одних и
тех же интеллектуальных и духовных корней66.
У. Монтгомери Уотт в своей книге «Влияние ислама на
средневековую Европу» призывает сегодняшних жителей
Западной Европы в полной мере оценить важность мусульманского влияния для европейской цивилизации и
признать «сколь многим мы обязаны арабскому и мусульманскому миру»67. По мнению У. Монтгомери Уотта
«Если не выпускать из вида различные аспекты средневекового противостояния христианства и ислама, становится ясно, что влияние ислама на западное христианство
было гораздо больше, чем это обыкновенно представляется. Ислам не только поделился с Западной Европой
многими достижениями своей материальной культкры и
техническими открытиями, не только стимулировал развитие естествознания и философии в Европе, но и побудил Европу к созданию нового представления о себе самой. Поскольку Европа противостояла исламу, она приуменьшала сарацинское влияние и преувеличивала собственную зависимость от греческого и римского наследия»68.
Типы философствования, существовавшие в мусульманском мире, близки по своему характеру тем, которые наблюдались в христианской Европе, что объясняется, во-первых, наличием схожих черт между двумя монотеистическими религиями, а во-вторых, решающим
влиянием греческой философии. Философская арабомусульманская традиция имела два компонента – эллинизм и ислам. Их взаимодействие обусловили ее характерные черты. Все дисциплины благодаря Корану получали религиозное осмысление, что сопровождалось
См. Wallace-Murphy, Tim (2006). What Islam Did for Us: Understanding
Islam's Contribution to Western Civilization. Sterling Publishing Company,
Inc.. pp. 151.
67 Уотт У.М. Влияние ислама на средневековую Европу. – СПб.: Издательство «ДИЛЯ», 2008. – С.141.
68 Там же. С. 140-141.
66
77
столкновением рационалистического (продолжавшего
традиции греческой мысли) и теологического (заключавшегося в толковании священных текстов) подходов.
Но основной задачей исламской философии, как и средневековой христианской, была защита религиозных норм
и традиций. В то же время, арабо-мусульманская культура до определенного момента являлась достаточно открытой для восприятия достижений античной науки.
Первоначально античная философия пришла к
арабам благодаря деятельности сирийских переводчиков.
К сожалению, в большинстве исследований не уделяется
должного внимания сирийской культуре и ее вкладу в
мировую историю. Большая заслуга в развитии советской
сирологии принадлежат Н.В. Пигулевской, которая определила основные направления, по которым развивается
современная российская сирология. Н.В. Пигулевская
впервые в мировой науке во всем объеме и полноте показала сирийскую культуру, указала на ее важную роль в
общем процессе развития человечества69.
Расцвет сирийской культуры в средневековье связан
с интенсивной жизнью городов Ближнего Востока. На
Востоке сохранялись товарно-денежные отношения, чему
способствовали активные международные торговые связи. Сирийский язык использовался в качестве международного, что было обусловлено самим географическим
положением сирийцев – между Византией и Ираном. В
сирийских школах усваивались грамота, чтение, письмо,
изучалась Библия и элементы эллинской образованности.
Учитывая исторические условия, в которых жили сирийцы, грамотность для них была явлением большой значимости.
Сирийцы оказали значительное влияние на становление арабской науки и через нее передали разработанные ими далее античные знания на христианский Запад.
69 См. Пигулевская Н.В. Культура сирийцев в Средние века. – М.:
Наука, 1979.
78
Многочисленные переводы на сирийский язык трудов
греческих философов и ученых явились связующим звеном между древнегреческой и арабско-мусульманской
философией. Сирийские переводчики с греческого языка
сделали доступными сначала персам, а затем арабам античные сочинения. В течение нескольких столетий сирийцы являлись своеобразными учителями арабов. Сирийский язык был превосходно развитым литературным
языком, способным передавать сложные отвлеченные
мысли и философские понятия. Через сирийцев арабы
восприняли греческую образованность, приемы перевода, эквиваленты многих отвлеченных понятий на родственном им языке.
Считается, что первым в исламском мире, кто обратился к философским трудам Аристотеля был АльКинди – переводчик и комментатор его философских
трудов. Он изучил не только греческую философию, но
также и естественные науки и математику.
Аль-Фараби – апологет системы Аристотеля, интерпретировавший ее в духе неоплатонизма. Он также изучал естественные науки, логику и политическую теорию.
Вдохновленный Платоном, аль-Фараби разработал теорию «Идеального Города», описав образцового государя –
«Платона, облаченного в плащ пророка Магомета».
Важное место в истории науки занимает Ибн-Сина,
написавший комментарии к Аристотелю; в его главном
трактате «Книга исцеления», содержащем основы логики,
физики, математики заметно влияние античных научных
традиций. Ибн Сина стал известен в Западной Европе
под именем Авиценны в XII веке., когда его работы стали
переводиться на латинский язык. Его труд «Канон врачебной науки» в течение многих веков был главной книгой западной и восточной медицины. У Монтгомери
Уотт, пишет, что Авиценна был главным авторитетом в
философии того времени, «причем новейшие исследования показывают, сто его роль была еще больше, чем до
79
сих пор предполагалось, - возможно потому, что его учение было близко по духу платоносвкому направлению
христианской философской мысли»70.
Говоря о проблеме сочетания исламской и эллинистической традиций особый интерес представляет сборник из пятидесяти сочинений о религии и естественных
науках – «Трактаты чистых братьев», написанные членами школы «Братья чистоты и искренности».
Наиболее влиятельным философом исламской испанской Кордовы был Ибн Рушд (Аверроэс) – автор наиболее известных в Европе комментариев к Аристотелю.
Большую роль в истории средневековой философии сыграла разработка им концепции двойственной истины.
Ибн Рушд оказал значительное влияние на европейскую
философию, где аверроизм стал важным философским
течением, способствовавшем развитию свободомыслия в
христианской Европе. Концепция Аверроэса проникала в
европейские университеты, опровергая косные церковные догматы, и пробивая путь научным методам в европейском обществе.
В результате эволюции ислама возник мусульманский мистицизм – суфизм. Наряду с догмами Корана,
христианским аскетизмом и положением буддизма о
примате абсолютной реальности над абсолютным миром
ощущений, важнейшим истоком суфизма явился неоплатонизм Плотина с его тезисом о божественной эманации.
Суфизм оказал мощное влияние не только на мусульманские народы, но и на народы Средневековой Европы.
Теоретические основы суфизма были сформулированы аль-Газали. Он считал, что рационально сконструированная вера нежизненна, и подверг критике почти все
основные направления исламской мысли. Главными объектами его критики стали аль-Фараби, Ибн-Сина и Аристотель. Как замечает В.С.Поликарпов: «Примечательно
при этом, что, доказывая несостоятельность философско70
Уотт У.М. Указ Соч. С.132-133.
го пути познания, сам он постоянно использовал философские методы опровержения, широко прибегая к
приемам греческой логики»71.
Арабо-мусульманские ученые активно занимались
исследованиями в различных сферах. Разделение отраслей знания в арабо-мусульманской науке было достаточно условным, для неё типичны отсутствие чёткой дифференциации наук и энциклопедический характер образованности большинства деятелей науки. Важные достижения были сделаны в области химии, медицины, математики, астрономии.
Еще в эллинистическую эпоху началось освоение
сирийцами химических знаний, (накапливаемых в тесной
связи с развитием алхимии). Представители арабомусульманской алхимии значительно расширили знания
в области химии. Позже работы арабских алхимиков были переведены на латынь.
Арабская медицина также развивалась в тесной зависимости от сирийской медицины, что видно из сведений, сохранившихся о Хунайне ибн Исхаке – сирийском
враче и главе переводчиков Дома Мудрости (исламской
академии, основанной в 20-е годы VIII века халифом альМамуном в Багдаде). Хунайн ибн Исхак переводил на сирийский и арабский языки труды основоположников
греческой медицины: Гиппократа и Галена, а также работы Платона и Аристотеля. Он проводил тщательную
сверку текстов греческих рукописей, выверяя сирийский
перевод по греческому подлиннику. Навыки к такой критической и скрупулезной работе представляли собой
традицию, сложившуюся у сирийцев еще до арабского
завоевания. Таким образом, греческие медицинские знания явились доступными для арабов благодаря работам
сирийцев, которые в начале освоили их на родном языке.
На становление математики оказали влияние не
только греческая, но и индийская научные традиции.
71
80
В.С.Поликарпов. Указ. Соч. - С.207.
81
Получила распространение десятичная позиционная
система счисления с применением нуля, которая ведет
своё происхождение от индийской математики. «Происхождение десяти арабских цифр достаточно туманно.
Арабские авторы называют их «индийскими», однако, ни
у одного из арабских математиков до сих пор не было обнаружен ссылки на какую-либо индийскую работу или
автора. Этот странный факт позволил некоторым европейским ученым выдвинуть предположение, что арабы
заимствовали у византийцев одну из двух форм, в которых присутствуют эти десять знаков. Большинство исследователей, однако, в настоящий момент придерживаются
мнения об индийском происхождении современных
цифр. Греки использовали для дробей и других целей
шестиричную систему, и эту традицию продолжали мусульманские астрономы. Однако большинство из тех, кто
занимался арифметикой, осознали приемукщества индийской системы с десять. Знаками, цифровое значение
которых обусловлено их позицией»72. Арабские цифры –
гибкая комбинация знаков, с помощью которой сложные
отношения между самыми большими количествами могут быть доступно выражены системой из десяти простых
знаков. Передача Европе арабских цифр и системы счета
привели к перевороту в познаниях европейцев в математике. В результате получили дальнейшее развитие система преподавания, архитектура, экономика. Арабомусульманские ученые развили греческую геометрию и
стали применять ее в процессе топографии, конструирования различных систем подачи воды, совершенствования сельскохозяйственной техники. Первый латинский
перевод «Начал» Евклида был сделан с арабского текста,
и этот перевод положил начало активному изучению
геометрии на Западе. Были сформулировали четкие тригонометрические функции. Работа основателя классической алгебры – аль-Хорезми «Книга сложения примени72
Уотт У.М. Указ Соч. С. 61-62.
82
тельно к процессам расчета уравнений» использовалась
вплоть до XVI столетия как важный учебник в европейских университетах.
Математические модели Ибн Шатира и работы астрономов из обсерватории в Мараге заложили основу для
создания теории Коперника, перевернувшей все миропредставление европейцев. Необходимо отметить, что
благодаря арабскому переводу произошло знакомство
европейцев и с классическим трудом Клавдия Птолемея –
Альмагестом (от арабского – «великая книга»). Также,
только в арабском переводе дошли до европейцев «Механика» Герона и многие трактаты Архимеда.
Значительную роль сирийское влияние сыграло в
становлении арабо-мусульманской исторической науки.
Хроники и другие сирийские документы, содержащие
исторический материал, для периода, когда еще не существовало арабской письменности, являются не просто дополнением греческих источников, но важнейшими памятниками, без которых невозможно исследование истории Передней Азии. Под влиянием сирийцев составлением хронологических записей стали заниматься арабы.
Сохраняя общие принципы греческой историографии,
которую они восприняли через сирийцев, арабы создали
такие литературные формы, как описание путешествий и
мемуары. Одним из достижений исторической науки
явилось
создание
Ибн
Хальдуном
историкофилософской теории общественного развития.
Развитие торговли способствовало развитию прикладной географии. Характерным для арабской географической науки является то, что в своих теоретических
построениях она исходила из птолемеевской картины
мира и его географической теории.
Закат арабо-мусульманской науки (прежде всего
вследствие противодействия представителей религиозной власти) совпал с восходом итальянского Ренессанса.
Роль арабо-мусульманской культуры в сохранении и воз83
рождении античной научной традиции в Европе переоценить трудно. Научный опыт мусульман оказал значительное влияние на западную Европу конца Средних веков, явившись важным фактором в становлении эпохи
Возрождения. Арабо-мусульманская культура подготовила для Европы ту почву, на которой стало возможным
появление феномена Возрождения. Андалусия, Сицилия,
Северная Африка и Ближний Восток стали для средневековой Европы своеобразными «маяками интеллектуального света». Особая роль в контактах христианского Запада и арабо-мусульманского мира принадлежит Испании, где блестяще развивались литература, философия,
естественные науки. В ее научные и культурные центры –
Кордову, Севилью, Толедо, Громаду, прибывали для обучения астрономии, медицины, географии и других естественнонаучных дисциплин ученые не только из мусульманских стран Востока, но и ученые из Италии, Франции
и Англии. Эти города являлись центрами крупнейших
сообществ ученых, переводчиков, писцов, книгоиздателей, которые занимались изучением греческого наследия
и его переосмыслением в рамках исламских традиций.
Как замечает У. Монтгомери Уотт: «Когда мусульманские исследования, мусульманская мысль, мусульманские сочинения предстают в полном объеме, становится ясно, что без мусульман европейская наука и философия не смогли бы, в свою очередь, развиться. Мусульмане явились не просто передатчиками, но подлинными
носителями греческой мысли, не только сохранившими
те науки, которые постигли, но и расширившими их
диапазон. Когда около 1100 г. европейцы стали серьезно
интересоваться естественнонаучными познаниями и философией своих врагов-сарацинов, эти дисциплины находились на пике своего расцвета, и европейцам пришлось учиться у мусульман всему, что было возможно,
прежде чем они смогли самостоятельно двинуться впе-
ред»73. Вклад арабо-мусульманских ученых в европейскую науку не только в сохранении и передаче греческого наследия. Арабо-мусульманская наука, впитав в себя (в
значительной степени благодаря сирийцам) греческие
достижения, развивала их, и сама достигла значительных
результатов. Мусульмане не просто сохранили интеллектуальное наследие греков, они сформировали на его
опыте собственные научные школы, без которых была бы
невозможной современная Западная цивилизация.
73
84
Уотт У.М. Указ Соч. С.132-133.
85
Глава 6
ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
Падение Западной Римской империи и начало средневековой
Европы. Наука – «служанка богословия». Герменевтика как
характерная черта средневековой мысли. Комментарии
и интерпретации. Тенденция к систематизации. Патристика
и античная философия. Схоластика как синтез христианского
богословия и логики Аристотеля. Переводы Аристотеля
и аверроизм. Влияние Аристотеля и развитие категориального
аппарата в средневековой схоластике. Принцип двойственной
истины. Система Птолемея как часть христианского
мировоззрения. Платоновская и аристотелевская программы
в истории средневековой мысли.
В 395 году исходя из административной необходимости произошло расчленение Римской империи на две
почти равных половины, которое не рассматривалось
первоначально как образование двух независимых государств. Законы издавались от имени двух императоров на
всей территории. Но постепенно намечается все большее
обособление эллинизированных (на востоке) и романизированных (на западе) ее частей. После того как в 476 году германский полководец на римской службе Одоакр
лишил трона Ромула Августа, государственные регалии
были отосланы в Константинополь, восточному императору Зенону. Западная Римская империя перестала существовать. Существуют самые разнообразные предположения относительно объяснения причин крушения Западной Римской империи, историк А. Демандт насчитал 210
версий74.
Очевидно, Западная Римская империя не могла ис74 См. A. Demandt: 210 Theories, from Crooked Timber weblog entry August 25 2003. Retrieved June 2005.
86
чезнуть мгновенно. Еще задолго до формальной даты
прекращения существования империи значительную
часть ее территории занимали так называемые «варварские королевства», Наметилось ее качественное перерождение: падала образованность, приходили в упадок города, ослабла культурная деятельность в целом. В определенном смысле Западная Римская империя не исчезла, а
переродилась. Ведь Одоакр, хотя и был варваром по рождению, по всему своему воспитанию и мировоззрению
принадлежал к римскому миру; первоначально варварские короли на Западе признавали теоретическое верховенство Константинополя; Сиагрий в Суассоне чеканил
монеты от имени Зенона; папская канцелярия до IX века
датировала свои документы по годам правления византийских монархов. Со временем Византия утратила контроль над Западом, а разделение христианской церкви на
восточную (греко-православную) и западную (римскокатолическую) ветви активно способствовало тому, что
страны Западной Европы начали осознавать себя как особый мир, противостоящий и мусульманству, и греческому христианству.
Формальное восстановление Римской империи в
виде государства франкского короля Карла Великого,
объединившего большую часть Европы, говорит о значимости и влиянии античного наследия на сознание варваров. В 800 году папа Лев III возложил на голову Карла императорскую корону. Священная Римская империя, основанная в 962 году Оттоном I, рассматривалась как прямое продолжение античной Римской империи и империи Карла Великого. Хотя за всю историю её существования процессы становления единого государства не были
завершены, и она оставалась децентрализованным образованием со сложной иерархической структурой, объединявшим
несколько
сотен
территориальногосударственных образований, Священная Римская империя германской нации просуществовала вплоть до
87
1806, когда Наполеон после Аустерлица заставил Франца
II Австрийского сложить с себя корону. Только в 1970 годом молитва о здравии императора была исключена из
католических богослужебных книг.
Наследие Западной Римской империи наряду с христианством и чисто варварским традициями явилось
важнейшими факторами претворения античной культуры в европейскую средневековую. И хотя с определенной
точки зрения Средневековье выглядит как регресс, шаг
назад в истории человечества, при детальном рассмотрении становится понятным, что такой упрощенный взгляд
ведет к искаженному пониманию исторической динамики. Средневековье – противоречивая эпоха: с одной стороны она предстает как «темные века», с другой – она
подготовила мировое лидерство Европы. Изучение вопроса становления средневековой культуры не терпит
односторонних подходов и упрощенной интерпретации
многоаспектной исторической реальности.
В истории науки средневековье предстает в виде закономерного этапа развития научного знания – этапа
противоречивого, сложного, но необходимого, без которого были бы невозможными дальнейшие достижения. В
то же время торжество теологических элементов культуры над светскими, предопределило эвристическую бедность средневековой мысли. Научно-теоретический интерес уступил место религиозно-нравственным исканиям.
Античная традиция в средние века на Западе выжила в искаженном и униженном христианством состоянии.
Как отмечает Ж. Ле Гофф. «Вынужденное прибегать к
услугам своего побежденного врага, христианство сочло
необходимым отнять у своего пленника память и заставило его работать на себя, забыв о своих традициях»75.
Христианство, само вобравшее в себя элементы античной
культуры, в известном смысле явилось отрицанием античности.
75
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. – М., 1992. – С. 108.
88
Доминирование католической церкви – основная
черта духовной жизни западноевропейского средневековья. В отличие от греко-православной церкви, которая не
претендовала на светскую власть, во всяком случае открыто, а рассчитывала только на духовную власть, римско-католическая церковь стремилась к светской власти,
что обусловило ее политическую активность и особый
контроль всех сфер человеческой деятельности. (Не случайно сегодня Ватикан во главе с Римским папой – абсолютная монархия, самостоятельное государство со всеми
атрибутами государственности.) Монополизм католической церкви в духовной сфере и желание этот монополизм сохранить обусловили специфику социокультурной
ситуации. Науке отводилась роль «служанки богословия», она была жестко детерминирована господствующей
религиозной идеологией. Догматические положения
христианской религии воздействовали на процесс формирования всего концептуального аппарата западноевропейской средневековой науки. В отличие от античности формируется не рациональный, а религиозный тип
познания.
Характерным становится понимание результатов
познания как продукта божественного откровения, которое реализовано в священных текстах, созданных религиозными авторитетами. Отсюда герменевтика (ερµηνεύω –
толкую) – искусство толкования текстов, как важнейшая
черта средневековой мысли. В результате объектом познания выступает священное писание, а не сама природа.
Подобная ситуация, конечно, не способствовала развитию науки, поэтому средневековье не только не дало новых научных программ, но первоначально даже утратило
тот высокий уровень научного мышления, который наблюдался в античности. Наблюдается смена ориентиров:
Платон или Аристотель не могли для христианина оставаться высшим авторитетом, исходный пункт любого
теоретизирования – текст священного писания (канон
89
которого окончательно сложился в IV веке). Направленность средневекового научного мышления на интерпретацию того, о чем говорится в освященных авторитетом
книгах, выразилось в различных комментариях к работам
античных авторов. В форме комментария велось преподавание соответствующих дисциплин в средневековых
университетах. Предметом научных занятий являлись
произведения Гиппократа и Галена на медицинском факультете, Аристотеля на философском факультете.
Важной особенностью средневековой науки является стремление к систематизации и классификации. Эта
тенденция привела к тому, что многие античные произведения стали восприниматься и анализироваться поновому. Пример – произведения Аристотеля, классификаторский характер которых, для современного исследователя очевиден, поскольку подобную интерпретацию
им придало средневековье. Однако, мышление Аристотеля не могло быть ориентировано на систематизацию и
классификацию в той степени, какую приписывают ему
сегодня.
Историю средневековой мысли делят на два этапа:
1. патристика, 2. схоластика.
Патристика (πατήρ, лат. pater — отец) – учение «отцов церкви», то есть духовно-религиозных вождей христианства до VII века. В первую очередь патристика направлена на обоснование основных положений христианства и защиту его перед язычеством. Патристика предстает, прежде всего, как синтез религиозных ценностей
христианства и эллинского философского наследия.
Происходит приспособление религии к понятийному
миру античной философии. При этом наблюдается два
противоположно направленных процесса: христианизация эллинизма и эллинизация христианства. Изучение
патристики позволяет увидеть и ярую нетерпимость ко
всему, что ассоциируется с языческой философией, и
прямое заимствование из языческих авторов и стремле90
ние использовать философские основы для обоснования
христианства. Ориген (Ωριγένης), заимствовав из греческой философии её понятия и, в определенной мере, согласившись с идеями неоплатоников, создал первую теологическую систему христианства. Амвросий Медиоланский (Sanctus Ambrosius) доказывал заимствования из
Библии у античных мыслителей: Сократа, Платона, Аристотеля. Евсевий Кесарийский (Ευσέβιος ο Καισαρείας) утверждал, что Платон, и в целом греческая философия
оказали влияние через Ветхий Завет, в частности, на Моисея. Не случайно на раннехристианских иконах Сократ и
Платон изображались среди тех, кого Христос вывел из
подземного мира после сошествия во Ад. Отцы церкви
показали, что учения античности, прежде всего неоплатонизм, во многом соответствуют мировоззренческой
картине, вытекающей из Библии. О близости христианства и неоплатонизма говорит, в частности, тот факт, что
Плотин (Πλωτίνος) – представитель языческой философии, и Ориген – представитель ранней патристики, учились в Александрии у одного учителя – Аммония Саккаса
(Αµµώνιος Σακκάς). Христианский неоплатонизм Августина Блаженного господствовал в западноевропейской
философии и католической теологии вплоть до 13 века,
когда ему пришел на смену христианский аристотелизм
Альберта Великого и Фомы Аквинского. Несмотря на
значительное влияние античных идей, произведения
языческой литературы нередко уничтожались, а сами носители античной культуры подвергались насилию. Достаточно вспомнить сожжение Александрийской библиотеки и растерзание христианскими фанатами Ипатии
Александрийской (Υπατία).
Выделяют римское и греческое направления патристики. Греческая патристика развивалась в среде, где
преобладало традиционное увлечение античной философией, что являлось стимулом для работы. Латинская
патристика, развивающаяся в условиях практичного
91
римского общества, влияла на поддержание враждебных
по отношению к философии настроений.
Термин схоластика (σχολαστικός – учёный, школьный) впервые встречается у Теофаста (Θεόφραστος). В отношении истории средневековой мысли термин используется в связи с тем, что философские (и научные в целом) знания в этот период распространяются главным
образом в монастырских школах.
Для схоластики особый интерес представляет философия Аристотеля, в отличие от патристики, ориентированной более на платонизм. В определенном смысле
средневековая схоластика представляет собой синтез христианского богословия и логики Аристотеля. Переход от
Платона к Аристотелю был намечен в XII веке. В это время оживляется деятельность переводчиков, происходят
перемены в системе образования, резко увеличивается
число грамотных людей. Этому способствовали социально-экономические изменения, происходившие в Западной Европе. Технические достижения обеспечили повышение продуктивности сельского хозяйства. Благодаря
изобретению подковы расширилось использование лошади в сельском хозяйстве, внедрение плечевого хомута
увеличило в четыре раза тягловую силу лошади. Распространяются водяные мельницы, в Испании появляются
ветряные мельницы, впервые отмеченные у арабов. Крестовые походы, обеспечили существенное расширение
кругозора европейцев. Все это приводит к развитию ремесел и торговли. (Интересно, что аналогичные факторы
– колонизация, активная торговля – имели место в качестве условий формирования феномена греческого чуда.)
Не случайно в этих условиях происходит восприятие
средневековыми мыслителями идей Аристотеля, что явилось важнейшим шагом в развитии западной научной
мысли. Благодаря знакомству с работами Аристотеля были предприняты первые попытки интеграции классической логики в христианскую теологию. В схоластику во92
шел большой естественнонаучный материал, произошло
становление новой научно-исследовательской программы. Кроме того, ученые осознали, что значительную
часть греческого наследия Западу ещё предстоит открыть, и в связи с этим возник интерес к античности.
Еще Боэций перевел «Категории» и «Об истолковании». В 1128 году Яков Венецианский перевёл на латинский язык «Аналитику», «Топику» и «О софистических
опровержениях». На Сицилии были переведены четвертая книга «Метеорологии», «Физика», «О возникновении
и уничтожении», «Метафизика». Однако, большее значение имели переводы, сделанные в Толедо с арабского
языка. В Толедо работала большая группа переводчиков
Аристотеля с арабского языка. Были переведены с арабского на латынь «О возникновении и уничтожении»,
первые три книги «Метеорологии», «Вторая аналитика»,
«История животных», «О частях животных», «О возникновении животных» (в переработке Авиценны), «Физика», «О небе», «О душе» (три последние работы с комментариями Аверроэса). Таким образом, в значительной степени Аристотель пришел в Западную Европу в сочетании
с аверроизмом. Р. Осборн в этой связи пишет: «К 1200 году правоведческие и логические курсы, включающие
изучение наследия античных философов, были уже
вполне устоявшимися и важными элементами университетского образования, развитие которых подстегнуло появление в Европе полного корпуса сохранившихся трудов
Аристотеля в новых латинских переводах. Источниками
этих текстов была вовсе не Греция, а арабские ученые,
жившие и работавшие в Испании. Именно в тот момент,
когда католические мыслители усердно пытались дать
ответ на вопросы о морали и природе всеобщего, благе и
разуме, в их распоряжении оказалась тщательно продуманная философская система, охватывающая все: от политики и управления до материального состава мира, от
устроения космоса до смысла справедливости, от сущно93
сти жизни до государственного строя Афин. Вставшая
перед ними непростая задача – понять, как творчество
Аристотеля может быть вписано в христианский контекст, дополнительно усложнялась тем фактом, что арабские богословы, в первую очередь Ибн Сина (известный
на Западе как Авиценна, 980-1037) и Ибн Рушд (Аверроэс) (1126-1198), уже снабдили его труды учеными комментариями, в которых трактовались предметы вроде разделения веры и разума и часть которых попала в Европу
вместе с аристотелевскими текстами. Аверроэсу, жителю
Кордовы и Севильи, удалось показать, что такие понятия,
как вечность Вселенной, смертность души и способность
к рассуждению, общая для всех людей, могут быть выведены из Аристотеля, и из-под его же пера вышли потенциально еретические для самого ислама аргументы, отстаивающие примат философии над религией в решении подобных вопросов. Таким образом, не только прославленный Аристотель, язычник и автор философской
системы, обходящейся без всемогущего Бога, предстал на
глазах у церкви во всем блеске и великолепии – ситуацию
усугубляло еще то, что его наиболее основательными и
интересными толкователем оказался мусульманин»76.
Задача примирения учения Аристотеля и догматов
христианской веры была решена Фомой Аквинским. (В
результате в эпоху Возрождения те, кто оказывался в оппозиции к церкви, видели в Аристотеле своего противника.) Фома Аквинский, активно используя труды Аристотеля, придал теологии систематичность и видимость научности. Примечательно, что его учение – томизм, до сих
пор лежит в основе официальной идеологии Ватикана.
Даже в XX веке в западной философии распространяется
неотомизм, по-новому развивающий идеи томизма. Фоме
Аквинскому удалось восстановить разум в положении законного и необходимого элемента природы человека.
«Он воскресил основополагающее понятие древнегрече-
ских философов о мире, исполненном порядка, а также
веру в то, что этот порядок справедлив и имеет собственную цель. Именно благодаря порядку становится возможно открыть принципы устройства Вселенной, найти
объяснение тому, почему общество имеет тот вид, который имеет, и узнать причины различных проявлений человеческого поведения».77. Согласно Фоме Аквинскому у
человеческого разума существуют свои границы, природа
Бога постижима только верой. Но Фома указал на необходимость употребления человеком своего разума, кроме
того, он доказал, что истины, полученные с помощью разума и истины, полученные с помощью веры не противоречат друг другу. Интеграция греческого рационализма
и христианского вероучения показала, что «мир учености
вполне может существовать отдельно от церкви, открыла
тем самым перспективу для развития светских исследований во всех областях человеческой деятельности»78.
Схоластика обращалась к Аристотелю за терминологией и логическим методом, критические диспуты схоластиков об Аристотеле и их альтернативные гипотезы
способствовали развитию категориального аппарата,
приемов логического мышления. Аристотелевская логика
в средневековой схоластике находит свое дальнейшее
развитие. Так, развивается впервые сформулированный
Аристотелем принцип достаточного основания – требующий, чтобы в случае каждого утверждения указывались убедительные основания, в силу которых оно принимается за истинное. Отталкиваясь от рассуждений
Аристотеля, У. Оккам приходит к методологический
принципу, получившему название «Бритва Оккама», который в упрощенном виде который гласит: «Не следует
множить сущее без необходимости».
Положения Аристотеля схоластикой признавались
вероятностным, а не безусловным знанием. Аристотелев77
76
Р. Осборн. Указ. Соч. С.335-336.
78
94
Там же. С.337-338.
Там же. С. 339.
95
ский дедуктивный метод приводит к истинным выводам
в том случае, если предпосылки, от которых отталкиваются, являются истинными. Те предпосылки, с которых
начинает движение своей мысли Аристотель, не обладают безусловной непреложностью, так как получены эмпирически индуктивным путем. А эмпирические знания
могут быть лишь вероятными. Поэтому все базирующиеся на аристотелевской философии естественные науки
обладают лишь относительной достоверностью. Отсюда –
принцип двойственной истины. По сути, для ученого
существовало две принципиально разные картины мира:
верующего христианина и натурфилософа. Одна картина мира удостоверяется откровением, вторая – естественным разумом, базирующимся на опыте и индукции.
Принцип двойственной истины открыл возможности для
обсуждения естественнонаучных вопросов79.
На протяжении средневековья аристотелевская программа претерпевала существенные изменения, которые
впоследствии стали важными факторами, приведшими к
формированию новоевропейской науки. Как замечает
П.П. Гайденко, постоянная необходимость поддерживать
согласие аристотелевской научной программы с христианской теологией порождала новые натурфилософские
построения, которые явились существенными источниками для развития науки. Одним из актуальных вопросов
явился следующий: будет ли невозможное с точки зрения
разума (античной науки) невозможным для бога христианской религии. Обсуждение этого вопроса привело к
формированию принципа воображаемых допущений80.
Авторитет Аристотеля определил обращение к системе Птолемея. Хотя между наблюдениями и теорией
продолжали накапливаться несоответствия, птолемеевская система господствовала в университетах, видоизме79 См. П.П. Гайденко. Эволюция понятия науки (становление и развитие первых научных программ). – М., 1980, – С. 427 – 504.
80 См. Там же.
96
няясь в отдельных элементах, но сохраняя в целостности
свою основную структуру. Начиная с XII-XIII веков, в
университетах началось преподавание и классической
астрологии, кодифицированной Птолемеем.
Птолемеево-аристотелевская астрономическая модель оказалось частью христианского мировоззрения,
греческая научная система получила религиозный смысл.
В результате, когда астрономия позже приходила к необходимости внесения изменений в представления о физическом строении вселенной, научные открытия подвергали угрозе все целостное здание христианской космологии.
В целом, для средневековой науки характерна ориентация на две программы: платоновскую и аристотелевскую. Влияние платоновской и аристотелевской научных
программ давало о себе знать и в отдельных науках, и в
общей направленности средневековой мысли.
Неоплатоники в эпоху эллинизма показали общность научно-теоретических положений Платона и Аристотеля и предприняли попытку сблизить их учения. В
средневековой мысли можно проследить традицию,
идущую от неоплатоников. Так, ученые из Оксфорда Томас Брадвардин, Ричард Суисет (прозванный калькулятором) предприняли попытку математически описать
физику Аристотеля в части рассмотрения соотношений
между движущей силой, сопротивлением и движением
тел. Однако, по своему смыслу физика Аристотеля плохо
поддается математизации, поэтому работы оксфордских
«калькуляторов» не привели к каким-либо значительным
результатам в изучении природных явлений. Наблюдалась и другая традиция, акцентирующая внимание на
различиях между программами Платона и Аристотеля и
ориентированная на одну из них. Ведь даже в период, когда значительным влиянием обладало учение Аристотеля, Платон был хорошо известен средневековым ученым
(преимущественно в интерпретации неоплатоников).
97
Платоновская программа с различных точек зрения обсуждалась многими учеными, однако господствующей в
средневековых университетах стала аристотелевская научная программа.
Глава 7
РОЛЬ ГРЕЧЕСКОЙ НАУКИ
В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ.
ФОРМИРОВАНИЕ
НАУКИ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Идейные корни эпохи Возрождения. Процессы секуляризации.
Крестовые подходы как один из факторов Возрождения. Развитие
итальянских торговых городов. Гуманизм и «эффект
раскованного Прометея». Греческое влияние в Южной Италии.
Книгопечатание и распространение античного наследия.
Греческие ученые в Западной Европе и их роль в Возрождении:
Георгий Гемист Плифон, Мануил Хрисолор, Виссарион
Никейский, Иоанн Аргиропул. Философия Платона в эпоху
Возрождения. Николай Кузанский: переосмысление
неоплатонической традиции. Влияние античных идей на учение
Николая Коперника. У истоков науки Нового времени: Джордано
Бруно, Иоганн Кеплер, Галилео Галлилей. Античные научные
программы и формирование экспериментально-математического
естествознания. Деятельность Леонардо да Винчи. Современная
наука как единство теории и эксперимента. Греческое наследие
в современной науке.
Термин «Возрождение» обозначает эпоху в истории
итальянской (а под ее воздействием и европейской) культуры, ознаменовавшую переход от Средневековья к Новому времени. Сам термин «Возрождение» (Ренессанс –
итал. Rinascimento, фр. Renaissance) указывает на связь с
античностью, что проявляется в активном интересе к античной культуре, происходит как бы её «возрождение».
Еще в XVI веке Дж.Вазари писал о «возрождении» искусства в Италии; в научный оборот термин был введен в середине XIX века Ж. Мишле. Возрождение проходило по
всей территории Европы, но особо ярко проявилось
итальянское Возрождение (Флоренция, Рим, Венеция,
98
99
Милан) и Северное Возрождение (Германия, Нидерланды). Идейными корнями новая эпоха уходит в античность и в светские традиции средневековой культуры.
Относясь к античности как к идеалу, Возрождение возникает как итог развития Средневековья, поэтому, конечно,
несет на себе черты, не свойственные античности.
Эпоха Возрождения характеризуется процессами секуляризации. Самостоятельность по отношению к церкви
получают экономическая, политическая жизнь, искусство, наука. Происходит освобождение науки от давления
догматов католической церкви, преодоление религиозного стиля мышления. Появились светские центры науки,
деятельность которых находилась вне контроля церкви,
что обеспечивает возможность быстрого накопления научного знания. Ученые эпохи Возрождения стремятся
объяснить существование материального мира из него
самого, исходят из того, что мир, подчинен причинноследственным закономерностям. Формируется представление о мире как процессе развития материальных систем.
Одной из предпосылок, сделавших возможным начало эпохи Возрождения, были крестовые походы, приведшие к интенсивному взаимодействию европейской и
арабо-мусульманской культуры, впитавшей в себя греческое наследие. Кроме того, крестовые походы активизировали развитие торговли в средиземноморском регионе.
Не случайно движение Возрождения зародилось в
итальянских торговых городах. Как замечает Р. Осборн,
попадая в призму Возрождения, «история Европы вдруг
превращается в историю итальянской живописи, скульптуры и архитектуры»81. Развитие товарно-денежных отношений в Италии сопровождалось процессами урбанизации, происходило подчинение деревни городу, становление финансового дела, ремесленного производства с
ориентацией не только на внутренний, но и на внешний
рынок82. Высокая социально-политическая роль города
способствовала формированию инициативной, энергичной, свободомыслящей личности. В таких условиях проявляется так называемый «эффект раскованного Прометея» – высвобождения творческой энергии личности,
усиление роли интеллектуальных элементов производительных сил. Происходит становление гуманизма – общественно-философского движения, рассматривающего
личность человека, его свободу, созидающую деятельность как высшую ценность и критерий оценки общественных институтов. Характерно, что и в античности расцвет культуры наблюдался в городах-государствах, где
свободные граждане были политически активны и имели
возможность принимать участие в управленческих процессах. После турецких завоеваний и открытия новых
океанских путей наметился упадок итальянских приморских городов, однако, мощный импульс итальянского
Возрождения уже необратимым образом изменял Европу.
Определенная роль в становлении движения Возрождения в итальянских городах Северной Италии, принадлежит тому обстоятельству, что в Южной Италии греческий язык и греческая традиция продолжали жить в
течение всего Средневековья. Еще в эпоху античности
эллинские основы Южной Италии не были в полной мере поглощены Римом. Завоевания Юстиниана также ввели в Южную Италию значительное число греческих элементов. Вторгнувшиеся на Апеннины лангобарды сами
попали под греческое влияние и стали в некоторой степени носителями греческой традиции. Позже из византийских областей и Сицилии, захваченных арабами,
имела место обширная греческая эмиграция в Южную
Италию. Роджер Бэкон писал папе об Италии, где «духовенство и народ были чистыми греками во многих мес-
См. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. – М., 2002;
Делюмо Ж. Цивилизация Возрождения. – М., 2008.
82
81
Р. Осборн. Указ. Соч. С.274.
100
101
тах»83. Греческая средневековая Южная Италия не могла
не оказать влияния на Северную Италию в части технического знакомства с греческим языком и началами греческой литературы.
Влияние греко-византийской культуры на Западную
Европу также обнаружило себя в период существования
так называемой Латинской Романии – государств, основанных западноевропейскими рыцарями, венецианцами,
генуэзцами на завоеванных у Византии или полученных
по договорам территориях84.
Крупнейшим событием, которое дало толчок к развитию научной мысли в эпоху Возрождения – начало
книгопечатания в Европе (1445 год), что связано с именем
Иоганна Гутенберга. Книгопечатание способствовало
распространению античного наследия и новых взглядов
по всей Европе. А.И. Ракитов85 насчитывает в истории человечества пять основных информационных революций.
И если первая связана с изобретением письменности, то
вторая была вызвана изобретением в XV веке книгопечатания в Европе. (Еще ранее книгопечатание было известно в Китае, однако, в силу определенных социальноисторических причин, не имело радикальных культурных и общественных последствий.) После изобретения
Гутенберга в десятки и сотни раз снизились цены на книги, они получили широкое распространение. Если раньше церковь полностью контролировала содержание книг,
то теперь появилась возможность издавать книги на светские темы. В результате книгопечатание изменило общественные институты, в том числе и образовательные. Появляются новые университеты, в которых основными
становятся дисциплины светского характера: право, ме«Nee multum esset pro tanta utilitate ire in Italiam, in qua clerus et populus sunt pure Graeci in multis locis». - Fr. Roger Bacon. Compendium studii
philosophiae, cap. VI. - F. R. Bacon. Opera quaedum hactenus inedita. London, 1859, p. 434.
84 См. Карпов С.П. Латинская Романия. – СПб: Алетейя, 2000.
85 См. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. – М.: 1991.
83
102
дицина, математика, философия, естественные науки.
Греческие ученые внесли важный вклад в развитие книгопечатания в Италии. Появление греческой печатной
книги связано с участием греков в издательском деле.
К началу XVI века печатные машины существовали
практически во всех крупных европейских городах.
«Платон и Аристотель больше не стояли в гордом одиночестве среди остальных классических авторов – труды
Плотина, Прокла, Птолемея и множества других стали
доступны публике в легкочитаемом и компактном виде.
Ученые мужи вдруг узнали, что древние писатели столь
же расходились во мнениях, как и современники. У Аристотеля, собирателя и разъяснителя всей греческой мудрости, обнаружились противоречия как с Платоном, так
и с философами, жившими позже, например с Плотном.
Замысленное Фомой Аквинским и другими средневековыми схоластами объединение знания теперь выглядело
непосильным и ненужным, а интеллектуальный субстрат, которым Аквинат в XIII веке пользовался в качестве
«клея для идей», в XVI все очевиднее переставал что-либо
скреплять»86.
В XV веке ослабленная Византия все еще оставалась
важнейшим культурным и научным центром. Константинополь был городом, где находилось множество высокообразованных людей, следующих античным традициям, где происходил обмен идеями, жители которого считали себя прямыми продолжателями традиций Греции и
Рима, просвещенными христианской верой. Еще до падения под ударами турок в 1453 году Константинополя
многие греческие интеллектуалы стали приезжать в Италию из клонившейся к упадку Византии. Во многих университетах Западной Европы работали греческие учёные,
что сыграло немалую роль в развитии европейской науки. В греческой эмиграции ярко проявилась культурноинтеллектуальная составляющая. Греческое наследие не
86
Р. Осборн. Указ. Соч. С. 428.
103
просто обогатило итальянскую культуру, оно стало важным источником идей и теоретическим основанием науки эпохи Возрождения. Греческие интеллектуалы привозили с собой античные рукописи, переводили их на латынь, обучали европейцев греческому языку. Запад получил огромное число греческих рукописей, которые содержали труды представителей античной науки, а также
тексты византийского периода. Изучение оригинальных
греческих произведений дало мощный толчок подъему
науки. При этом византийцы не просто транслировали
античное наследие в Италию, они сами его переосмысливали, расставляли новые акценты, направляя интересы к
определенным научным и образовательным проблемам87.
Среди византийских ученых, оказавших значительное влияние на науку Возрождения были Георгий Гемист
Плифон, Мануил Хрисолор, Виссарион Никейский, Иоанн Аргиропул и др.
Георгий Гемист Плифон (Γεώργιος Πλήθων Γεµιστός)
активно пропагандировал и развивал взгляды Платона.
Выступил за возрождение древнегреческого язычества,
реформированного на базе неоплатонизма. Идеи Плифона, проникнув в Западную Европу, послужили одной
из основ Возрождения.
Среди греков, познакомивших Западную Европу с
античной литературой, Мануилу Хрисолору (Μανουήλ
Χρυσολώρας) принадлежит одно из виднейших мест. Среди его учеников были знаменитые итальянские гуманисты: Леонардо Бруни, Гуарино Гуарини да Верона и др.
Уроженец Трапезунда, энциклопедически образованный переводчик античной литературы, Виссарион
Никейский (Βασίλειος Βησσαρίων) много сделал для пропаганды греческой культуры в Италии. Он собрал больСм. Рязанов П.А. Византийские переводчики и учителя греческой
словесности в ренессансной Италии конца XIV-XV в. / Проблемы истории, филологии и культуры. Институт археологии РАН; Магнитогорский государственный книверситет. 2007. №17.
87
104
шую библиотеку греческих рукописей, которую завещал
Венеции с условием сделать ее доступной для всех. Библиотека Виссариона Никейского послужила основанием
венецианской библиотеки св. Марка.
Иоанн Аргиропул (Ιωάννης Αργυρόπουλος) активно
способствовал распространению греческой науки в Италии. Он оставил несколько латинских переводов сочинений Аристотеля и способствовал развитию итальянского
аристотелизма. Во многом благодаря его деятельности
аверроистский аристотелизм постепенно уступал грековизантийской традиции, ориентированной на оригинальные сочинения Аристотеля.
Если ранее арабы дали европейцам определенные
знания об античности, прежде всего, о философии Аристотеля, то византийцы принесли с собой более широкие
знания о греческой философии, с чем связано новое обращение к Платону, к которому Возрождение проявляет
особый интерес. Так, правитель Флоренции, банкир Козимо Медичи, поклонник Платона, создал на своей вилле
в Кареджи кружок любителей античности, который позже, по примеру афинской школы Платона, был назван
Академией. Платоновская академия в Кареджи стала
объединением литераторов и философов гуманистического направления, в рамках которого развивался флорентийский неоплатонизм. Аристотелизм для гуманистов стал символом прошлой эпохи. Возрождение стремится к интеллектуальной независимости от авторитета
аристотелевской традиции, довлевшей над средневековыми университетами. Возобновление интереса к атомистической научной программе Левкиппа-Демокрита
(атомистическую концепцию разрабатывали Г. Галлилей,
М. Монтень) и математической научной программе пифагорейцев и Платона оказалось плодотворным для развития науки Возрождения и становления новоевропейской науки.
Отход от аристотелевской традиции и переход к
105
платоновской ярко наблюдается у Николая Кузанского.
Его сочинения изобилуют ссылками на Платона, пифагорейцев и неоплатоников. Но суть учения Николая Кузанского – не в простом продолжении неоплатоновской
традиции, а в ее существенном переосмыслении, которое
дало толчок развитию философии и естествознанию Нового времени. Он пересмотрел одно из центральных понятий неоплатонизма – понятие единого. У Платона единое характеризуется через противоположность неединому, что восходит к традиции элеатов и пифагорейцев, противопоставлявшим единое многому, беспредельному. В диалектике Платона, нет места учению о совпадении противоположностей. Николай Кузанский заявляет, что единому ничего не противоположно, единое есть
все. Место единого занимает понятие актуальной бесконечности, которая является совпадением противоположностей – единого и беспредельного. Отождествление
единого и бесконечного привело к перестройке основных
принципов античной науки. Для большинства представителей античной науки космос является конечным: в
нем имеются, центр, начало и конец. Для Николая Кузанского центр и окружность космоса – это Бог, его нельзя
помыслить конечным, поскольку у него нет пределов,
между которыми он замкнут. Тем самым Николай Кузанский подготавливает коперниканскую революцию в астрономии.
Николай Коперник сумел взглянуть на весь предшествующий опыт развития астрономии как человек новой
эпохи – творческий, смелый, «раскованный Прометей».
Благодаря распространению печатных текстов различных греческих авторов, видя, что они во многом противоречат друг другу, ученый эпохи Возрождения смог бросить вызов общепринятым авторитетам. Знакомство и
глубокое изучение «Альмагеста» привело Коперника к
убеждению в существовании в системе Птолемея глубоких противоречий. Он начал рассмотрение других фун106
даментальных астрономических идей, для чего изучал
труды греческих ученых, прежде всего Аристарха Самосского. Осознав, что общепризнанное аристотелевское
представление о геоцентрической системе мира было не
единственным из высказанных греческими мыслителями,
Коперник решился выдвинуть гипотезу, согласно которой в центре Вселенной находится Солнце, а Земля является одной из планет, и произвел математические вычисления, подтвердившие это положение. При этом Коперник не отступал от аристотелизма и считал, что движения
небесных тел являются равномерными и круговыми.
Именно стремление восстановить аристотелевские положения, нарушившиеся при развитии геоцентрической
системы, подтолкнули Коперника к поиску новых, негеоцентрических подходов. Возможность перехода к гелиоцентризму Коперник увидел в представлении об относительном характере движения, известном античным грекам, но не учитывавшемся средневековой наукой. Неравномерное движение Солнца и Планет Коперник считал,
как и Птолемей, кажущимся эффектом. Но он объяснил
этот эффект тем, что наблюдение ведется наблюдателем с
движущийся Земли, что стало главным новым принципом в построении гелиоцентрической системы. Коперник
отказался от гносеологической традиции, объявляющей
наглядность критерием истинности (предпосылкой чему
явились элеаты). Определенную роль в учении Коперника сыграла платоновская программа, вероятно вселившая
в Коперника уверенность в том, что Вселенная подчиняется точным и изящным математическими формам и,
подтолкнувшая к отказу от сложной геоцентрической
системы птолемеевой системы.
Теории Коперника стала базой для создания нового
научного мировоззрения, явившись предпосылкой ньютонианской революции в физике. Гелиоцентризм привел
к глубоким мировоззренческим изменениям. Объединив
теорию Коперника и идеи Николая Кузанского о том, что
107
ни одно тело не может быть центром Вселенной, Джордано Бруно пришел к представлению о множественности
планетных систем в бесконечной Вселенной.
Дальнейшее развитие гелиоцентрической системы
связано с деятельностью Иоганна Кеплера. Система Коперника, исходившего из предположения о равномерном
круговом движении, оказалась ни проще, ни точнее Птолемеевской. Убеждение Кеплера в трансцендентной силе
чисел и геометрических форм, убежденность в существовании небесной «гармонии сфер», восходящей к Пифагору и Платону, подтолкнули Кеплера к поиску математических законов, которые разрешили бы загадку движения планет. В результате он пришел к формулировке физических законов, описывающих движение планет вокруг
Солнца. Таким образом, Кеплер подтвердил предсказания Платона о единых, постоянных и математически
упорядоченных планетарных орбитах.
Переосмысление положений Аристотеля в физике
произошло во многом благодаря деятельности Галилео
Галилея. Так, согласно Аристотелю тело движется только
при наличии внешнего воздействия на него, и если это
воздействие прекращается, то тело останавливается. Галилей доказал, что этот принцип, хотя и согласуется с повседневным опытом, является ошибочным, что дало возможность сформулировать принцип инерции. Он также
установил, что скорость свободного падения тел не зависит от их массы, как считал Аристотель. Галилей показал,
что истина достижима благодаря использованию эксперимента и разума, применяющего математическое знание. Слепая вера в авторитет Аристотеля является препятствием для развития науки. Таким образом, Возрождение позволяет спорить с античностью, даже опровергать ее авторитет, оно черпает в ней вдохновение, но не
обязательно истину.
Абстрактное мышление, основой которого служит
греческая философия, греческие традиции свободного и
осознанного поиска истины в социокультурных условиях
Нового времени обусловили возникновение новых форм
научной деятельности. «К концу XVI века широкая циркуляция античных сочинений по медицине, космологии,
геометрии, архитектуре и механике, оставшихся в наследство от Архимеда, Герона Александрийского, Евклида, Витрувия, Гиппократа, Галена и других, постепенно
сформировала сообщество исследователей-энтузиастов,
рассеянных по всему континенту»88. В XVI-XVII веках
происходит существенная трансформация античных
программ. Возрождение изменило средневековую картину мира, подготовив новое отношение к природе. Наука
нового времени отвергала аристотелевскую научную
программу и ориентировалась на платоновскую. Платон
воспринимался как антитеза Аристотеля и схоластики.
Утверждение принципов античной математической программы привело к тому, что наука нового времени использует математику в качестве основного способа познания природы. Если Аристотель считал, что у всего
сущего есть причина и что применение разума способно
открыть причины всякого движения и изменения, то Галилей показал, что вместо причин исследователи должны
находить в природе закономерности. Р. Осборн отмечает,
что «В сущности, Галилей воскрешал платоновский мир
идеальных форм, только теперь это был мир, в котором
тела падают одновременно, а маятники раскачиваются в
совершенной гармонии друг с другом, – другими словами, мир, все процессы которого наглядно согласуются с
законами природы. Освободив исследователей от поиска
причин, Галилей поставил задачу отыскания универсальных законов. Экспериментатору не требовалось верить в действительное существование идеального мира,
однако приходилось непрерывно сбрасывать со счетов
локальные отклонения вроде трения, сопротивления воздуха и тому подобных факторов, что бы добраться до ис88
108
Р. Осборн. Указ. Соч. С. 432.
109
тины – универсальных физических законов, которые
должны быть сформулированы на языке математики»89.
Конечно, платоновская традиция не используется в
«чистом», неизменном виде. Скорее наблюдается своеобразный альянс установок Платона и Демокрита. Такое
понимание становления новоевропейской науки наблюдается, в частности, у А. Койре90. Но в понимании математики, в установлении ее связи с физикой у ученых античности и ученых нового времени имеются существенные расхождения, на что указывает П.П. Гайденко91. Неоплатонические школы, в которых произошли серьезные
трансформации учений Платона и античных неоплатоников, явились основой, на которой стало возможным соединение программ Платона и Демокрита.
Научный метод, выработанный Г. Галилеем, отвечал
представлению Пифагора о том, что язык природы есть
язык чисел. П.П. Гайденко показывает принципиальную
разницу между подходами Платона и Галилея. Если Платон не допускал возможности математического знания о
природе, так как она представляет собой мир изменчивости, то Галилей стремится создать математическую физику и строит математику, включающую в себя движение92.
Во многом благодаря работам Галилея основным предметом исследования в физике Нового времени становится
механическое движение. Этот предмет не совпадает с
предметом исследования античных ученых, изучавших,
прежде всего, первопричины, неизменные начала бытия.
Направленность научной деятельности на механическое
движение связана с механистической интерпретацией
мира, которая получила мощный толчок для развития
после публикации в 1543 году работ Архимеда. Галилеем
Там же. С.436.
См. Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий. Пер. с фр. Я. Ляткера. 2-е изд. – М., 2003.
91 См. П.П. Гайденко. Указ. Соч.
92 См. Там же.
89
90
110
были восприняты многие идеи Архимеда, что оказало
существенное влияние на формирование экспериментально-математического естествознания. Следует отметить, что становление науки Нового времени обусловлено обращением не к математике вообще, а к математике,
построенной по образцу логической дедуктивной геометрии античных греков. В.С. Поликарпов пишет, что
«Появление работ Галилея положило конец органическому восприятию мира как законченного и иерархически упорядоченного целого. Конкретно-чувственные
представления пространства-времени, присущие европейскому средневековому мировосприятию, были заменены абстрактно-геометрическим пониманием пространства, времени и движения. Галилеевский экспериментально-математический метод представляет собой
союз практики ремесленников и теории»93.
В XVII веке произошло окончательное формирование нового видения природного мира. Знаковое событие
– выход в свет «Математических начал философии»
Исаака Ньютона в 1687 году, где показано, что движение
в любой части Вселенной, включая планеты, описывается
несколькими законами, сформулированными на языке
математики. Ньютону «принадлежало величайшее оправдание сурового декартовского рационализма – доказательство того, что Вселенная на самом деле абсолютно
объяснима посредством математического анализа»94.
Изучение античных традиций (как платоновской,
так и аристотелевской) имело важное значение для становления экспериментальных наук. Перенесение греческих теорий на почву, подготовленную средневековой
схоластикой, сделало возможным возникновение экспериментальной науки. Появились адекватные понятия и
теории, заимствованные из греческой философии, кото93 Поликарпов В.С. История науки и техники. Учеб. для вузов Ростовн/Д. Феникс, 1999. – С.210.
94 Р. Осборн. Каз. Соч. С. 452.
111
рые получили дальнейшее развитие благодаря наличию
теоретической учености, приобретенной в процессе схоластических занятий. Кроме того, в результате секуляризации знания, (что являлось характерным проявлением
Возрождения), оживился интерес к исследованию и преобразованию природы. В результате возникли условия
для сочетания теории и практической заинтересованности в изучении природы. Данная установка имело важное
гносеологическое выражение: знание начинается с ощущения, опыта, что бы понять природу, следует обратиться к опыту. Одним из первых об этом заявил Леонардо да
Винчи – ярчайшая фигура эпохи Возрождения, мыслитель универсального типа. В его рассуждениях заметно
влияние греческих античных философов. Леонардо убежден, что никакое исследование не может привести к истине, если оно не опирается на математическое доказательство.
Единство теории и эксперимента знаменует возникновение новоевропейской современной науки. Античность ориентирована на «умозрение», исследование мира
с помощью разума, который согласно Платону и Аристотелю является высшей реальностью по сравнению с материей. Познание в античной науке не имеет внешней цели, оно не служит практике, познавательная деятельность
самоценна. Возрождение начинает процесс интенсивного
сближения эксперимента и «чистой науки» (в смысле не
связанной с практикой), созданной античными учеными,
что приводит к появлению экспериментального естествознания. Таким образом, основой современной науки является развиваемое со времен античности теоретическое
знание (по традиции считающееся собственно наукой),
трансформированное практическим знанием и экспериментальным методом исследования.
Наблюдается формирование нового отношения к
опытной науке, которая стала рассматриваться как приоритетная, дающая «совершенное знание», поскольку об-
ладает непосредственной пользой. Такое отношение противоположно разделению наук Аристотеля, который
лучшей считал наименее полезную науку. В античности
ремесло не ориентировалось на науку, это была, прежде
всего, художественная деятельность. Превращение знания в производительную силу привело к научнотехнической революции, кардинальным образом изменившей весь мир. Наука Нового времени направлена на
практику, процессы производства, важнейшим методом
исследования становится эксперимент, неизвестный античности. В.С. Поликарпов замечает, что весомый вклад в
синтез разрозненных компонентов науки – строгой математической формы и практического знания, внесли
практика и теория архитектуры: «В качестве модели архитектуры итальянского Ренессанса была принята платоновская концепция пространственно-временного универсума (об этом свидетельствуют архитектурные теории
Л. Альберти и др.) (Ван Вен). Платоновский мир – это
геометрически упорядоченный мир. Геометрия и объективность явились средством рационального понимания
универсума. В этом случае архитектурный мир (мир города), созданный человеком, стал материальной репрезентацией самосознания ренессансной культуры, отбросившей путы схоластического мышления. Методы логической дедуктивной геометрии способствовали десакрализации многих сфер жизнедеятельности человека: искусства, науки и др., а также придали научному знанию
статус универсальности»95.
Не будет преувеличением сказать, что все теории,
разрабатываемые в эпоху Возрождения и позже в Новое
время, заимствованы из наследия греческой мысли. В определенной мере вся современная наука унаследовала
веру Платона в рациональную умопостигаемость миропорядка и исходит из его иерархии уровней действительности, утверждающей, что многообразная матери95
112
Там же. С.211.
113
альная природа подчиняется общим законам и началам,
находящимся по ту сторону чувственного мира. При этом
критическая направленность современного европейского
мышления обусловила постоянное ниспровержение научных авторитетов античности, в чем проявляется сложность и противоречивость исторической динамики становления науки. Так, парадоксальным образом философия Платона, являясь предпосылкой современному научному мировоззрению, была им же обречена на забвение, вследствие успехов механистического естествознания. Но переосмысление и даже отказ от положений, выдвинутых античными учеными, не умаляет роли греческой научной традиции в качестве фундаментальной основы современной науки.
114
Глава 8
ГРЕЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ
НА РОССИЙСКУЮ НАУКУ
Воздействие Византии на сопредельные страны. Изобретение
славянской письменности. Последствия принятия Русью
православия. Отношение к античности. Характер
византийского влияния на Русь. Организация образования.
Феномен двоеверия. Приоритет нравственного и
художественного осмысления бытия над логическим анализом.
Деятельность Максима Грека. Отношение к западноевропейской
науке. Идеологема «Москва – третий Рим». Реформы патриарха
Никона. Братья Лихуды и создание Славяно-греко-латинской академии. Специфика освоения Византийского опыта в России.
Реформы Петра I и знакомство с новоевропейской наукой. Вклад
представителей греческого народа в развитие российской науки.
Определенная роль в понимании специфики истории, современного состояния и путей развития в будущем российской науки и образования заключается в выявлении форм воплощения в ней византийской научной
традиции. Византийское воздействие стало важным фактором, обусловившим своеобразие развития российской
науки. Закономерно обнаруживает себя потребность ее
рассмотрения в едином смысловом и понятийном поле с
учетом греческого (Византийского) влияния. В данном
случае целесообразно рассматривать науку и образование в контексте общих культурно-исторических реалий в
качестве особых элементов культурной жизни. В этой связи актуально определение роли византийской культурной традиции в становлении и проявлении особенностей
российской науки, поскольку византийско-русское взаимодействие явилось одним из исходных факторов ее
формирования.
Необходимо учесть, что тема византийского воздействия на русскую культуру всегда носила и про115
должает носить дискуссионный характер. Следует избегать как позиции, идеализирующей значение византийской культурной традиции, говорящей о ее безусловно
благотворном влиянии на Русь (славянофилы), так и позиции, преуменьшающей содержание византийского наследия и утверждающей даже его негативную роль (западники). Внимание необходимо концентрировать не
столько на влиянии Византии как таковом, сколько на избирательном и противоречивом характере его усвоения.
Трансляция греческих научных традиций и их освоение другими народами вплоть до настоящего времени
задает и определяет самобытную основу становления
науки в странах, попавших под влияние византийской
культуры. Со стороны Византии распространение культурного влияния, в том числе элементов научного опыта,
на сопредельные народы носило активный, целенаправленный характер и было вызвано, в первую очередь, желанием подчинить соседние государственные (или предгосударственные) образования церковной и политической власти империи. Влияние Византии на другие страны проявлялось неравномерно с неодинаковой степенью
интенсивности в различных сферах культуры. В некоторых случаях оно глубоко проникало в культуру других
народов, в других – было поверхностным, тонким слоем
накладываясь поверх существующих местных традиций.
Языческая картина мира восточных славян, выработанная, прежде всего, под влиянием географических особенностей мест проживания, играла роль первоначальной основы, на которую накладывалось византийское
влияние. В IX веке языческая картина мира уже не могла
взаимодействовать с картинами мира мировых религий,
распространившихся вокруг территории Руси, что стало
существенным препятствием для внешних контактов и
заимствований в области науки, ремесел, строительной
техники. С помощью принятия христианства Древнерусское государство осуществило модернизацию древнесла116
вянской языческой картины мира. Важнейшим следствием крещения Руси явилось формирование новой картины мира – и не языческой и не христианской, состоящей
из их фрагментов. Картина мира Киевской Руси, конечно, не стала (и не могла стать) копией византийской, так
как изменение картины мира никогда не означает механическую замену старых образов на новые, а происходит
за счет взаимодействия нового и сохраняемого старого в
их взаимных трансформациях. Византийская картина
мира состояла из синтеза античной и христианской составляющих, Руси же подлежала передаче лишь христианская компонента, наложившаяся на славянское языческое мировосприятие.
Одним из факторов, способствующих принятию
Древнерусским государством христианства в византийском варианте (православия) стало создание славянской
письменности. Возникновение письменности, как способа
хранения, обработки и распространения знания, явилось
и исторически первой предпосылкой становления науки
в России. Развитие средств коммуникации обеспечивало
более совершенные способы накопления и распространения практических знаний, носящих рецептурный, эмпирический характер, и представляющих собой зачатки
некоторых научных знаний. Традиционно изобретение
славянского письма связывают с братьями Константином
(после пострижения Кирилл) и Мефодием. Они происходили из города Салоники (Θεσσαλονίκη). Существует
предположение, что их мать была славянкой. В IX веке
Салоники был двуязычным городом, в котором местное
население разговаривало на греческом и на славянском
языках. Возможно, Константин и Мефодий с детства владели славянским языком. Константин получил образование в Константинополе, обучался грамматике, диалектике, риторике, арифметике, астрономии и другим наукам.
Его учителями были Лев Математик и Фотий – патриарх
Константинопольский, филолог, покровитель высшего
117
образования. (Впервые в его речах упоминается Русь под
этим названием; «Россия» в греческой форме было впервые документально запечатлено в сочинениях Константина VII Багрянородного в середине X века). Созданный
Константином и Мефодием алфавит, позже получивший
название кириллицы, был построен на основе греческого
уставного письма с добавлением нескольких букв и представлял собой адаптацию греческого письма к нормам
славянского языка и более ранней славянской азбуки –
глаголице, распространенной среди юго-западных славян
на западе Балканского полуострова и в Моравии. Простая
в написании кириллица с IX века широко использовалась
в религиозной и светской литературе. Константин и Мефодий впервые перевели ряд богослужебных книг с греческого языка на славянский, что способствовало формированию старославянского языка. Деятельность Константина и Мефодия на славянских землях была санкционирована императором, что было обусловлено политическими соображениями и стратегической выгодой государства и византийской церкви, находящейся в состоянии острой борьбы с западным христианством за влияние
на варварские народы. Просвещение славян явилось политическим заказом империи и церкви. Перевод греческих церковных книг, разрешение вести церковные
службы на славянском языке было определенной альтернативой западной латыни и своеобразным аргументом
для славянских народов в пользу Константинополя перед
Римом.
Византийская церковь была в некотором смысле более терпимой, чем римская, она допускала наличие национальных церквей и не отвергала возможности самостоятельной жизни. Благодаря созданию кириллицы на
славянский язык стали переводить богослужебные источники. Принятие христианства греческого образца, в отличие от католичества допускающего ведение богослужения на родном языке, наличие славянского фонетиче118
ского алфавита, доступность близкого хорошо разработанного литературного языка южных славян, крещенных
ранее – все эти факторы привели к тому, что на Руси были созданы условия для распространения литературы на
совершенном понятном народу языке. Традиционно в
российских исторических и культурологических исследованиях данный момент оценивается однозначно положительно, акцентируя внимание на формировании предпосылок к развитию самобытной русской культуры и, прежде всего, ее духовной составляющей. Однако, необходимо обратить внимание на другое важное социокультурное последствие принятия византийской цивилизации
опосредованно через алфавит Кирилла и Мефодия. То,
что христианство пришло на Русь не с греческой грамотой привело к тому, что Русь оказалась отрезанной от античной культуры, которая использовала греческий или
латинский языки, тем самым предопределив свою культурную изоляцию. Кроме того, «…влияние античной
культуры и философии на русскую мысль не было непосредственным, а преломлялось через призму проникшей
из Византии богословской догматики, которая заимствовала из языческой культуры лишь то, что уживалось с религией и служило ее обоснованию»96. Русь попала в ситуацию оторванности от классического научного наследия античности, что «является одной из главных черт
различия между русской и «европейской» культурами,
хотя имелись побеги русского эллинизма среди церковной интеллигенции»97. Христианство по-византийски
вместе с церковно-славянской кириллицей, сделали для
Руси недоступными античные научные источники, в то
время как западные страны имели возможность приобщиться к ним через церковную латынь. В результате в
96 См. Галактионов А.А. Никандров П.Ф. История русской философии. – М., 1961. – С.27.
97 Поликарпов В.С. Почему рухнула Российская империя. – Ростов-наДону; Таганрог: Изд-во СКНЦ ВШ: Изд-во ТРТУ. 2005. – С.27.
119
Западной Европе в эпоху Возрождения происходило непосредственное обращение к античной культуре, а русская мысль находилась под строгим давлением православного богословия. В.С. Поликарпов отмечает, что «Необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство,
согласно которому траектория развития российской цивилизации могла бы иметь инновационный характер в
случае непосредственного восприятия наследия Византии. Ведь в истории европейской, да и всей мировой
культуры византийской цивилизации принадлежит особое место»98.
Для получения представления о специфических
особенностях осмысления античной традиции в рамках
истории русской культуры, заслуживает внимания книга
Г.С. Кнабе «Русская античность: Содержание, роль и
судьба античного наследия в культуре России»99. Античная традиция никогда не являлась постоянным действующим фактором в истории российской культуры, она
не получала ценностно-мировоззренческого осмысления.
Наследие античности не утверждалось само по себе в качестве самостоятельной ценностной системы, а только
сквозь призму последующих интерпретаций: в начале
византийской, а после западноевропейской. И отношение
к первичному источнику этой интерпретации определяло оценку всего античного наследия как такового.
В значительной степени античность отождествлялось на Руси с язычеством, и потому ее ценность отрицалась. Тем не менее, в Древнерусское государство проникала определенная информация об античных ученых.
Определить уровень знаний о классической античной в
Древней Руси позволяет выяснение источников и объема
информации об античных авторах, приводимых в русских памятниках. Так в летописях сообщается, что некий
пресвитер Фома упрекал митрополита Климента Смолятича за то, что в стремлении «показать себя философом»
обращался к Гомеру, Платону и Аристотелю100. На Руси
были переведены сочинения Иоанна Дамаскина, написанные под непосредственным влиянием Аристотеля.
Особый интерес представляет «Пчела» – византийский
сборник, переведенный в конце XII – начале XIII вв. Тексты, содержавшиеся в «Пчеле», были в основном этического содержания. В сборнике приводились тексты различных греческих авторов: Гомера, Геродота, Фукидида,
Пифагора, Демокрита, Аристотеля, Платона, Еврипида,
Эсхила, Софокла, Эпикура, и др. «Пчела» была «самым
значительным проводником идей античных авторов в
древнерусскую среду»101.
Со стороны Византии трансляция своей культурной
традиции в значительной степени носила целенаправленный характер в контексте ее общей политики в соседних варварских странах. Византийское культурное влияние следует рассматривать как активное воздействие империи с целью подчинения Руси своему политическому и
церковному влиянию. С этой точки зрения объясняется
избирательность транслируемого культурного опыта Византией и специфика его усвоения Русью. Пересечение
интересов империи и древнерусской правящей элиты
обусловили противоречивость восприятия византийского
влияния: в некоторых случаях его некритическое освоение, в других случаях его переосмысление, переработку,
и даже сопротивление ему. (Что отразилось в «Слове о
законе и благодати» Илариона – первого митрополита,
который был не греком; в создании пантеона русских
святых, вопреки позиции Константинопольской патриархии; постройке в Киеве Софийского собора и Золотых
См. Галактионов А.А. Указ. соч. С.25.
Перетц В.Н. Сведения об античном мире в Древней Руси XI–XIV вв.
/ Гермес: Научно-популярный вестник древнего и нового мира. 1919.
Т. 23. – С. 185.
100
Там же. С.30.
99 См. Кнабе Г.С. Русская античность: Содержание, роль и судьба античного наследия в культуре России. – М., 2000.
98
120
101
121
ворот, которые символически конкурировали со знаменитыми константинопольскими стрениями.) Влияние Византии не приводило к тому, что древнерусская культура
становилась копией византийской. «Весьма симптоматично, что византийское влияние в различных сферах
материальной и духовной культуры Древней Руси проявлялось с неодинаковой степенью интенсивности. Порою это влияние было более действенным, амальгамировалось с местной русской культурой, в других же сферах
оно было более поверхностным, как бы наложенным тонким слоем на самобытную русскую культуру. Как правило, степень интенсивности проникновения византийского влияния зависела не только от активности самого византийского государства и церкви, но в первую очередь
от уровня развития дохристианской народной культуры
в той или иной сфере знания к моменту проникновения
на Русь византийского влияния…Причем в некоторых
сферах культуры получили хотя бы временное преобладание византийские элементы, в других же явный перевес имели русские самобытные черты»102.
Бесспорно, принятие православия способствовало
заимствованию у Византии, являвшейся мировым культурным и научным центром того времени, науки, ремесел, техники, искусств. Отношения Константинополя и
Киева после принятия христианства приобретают особый характер, позволивший Руси приобщиться ко многим достижениям византийской культуры. Но говорить о
том, что после крещения на Руси начинают активно генерироваться новые научные знания и получает самостоятельное развитие русская наука оснований нет. В
стратегические интересы Византии не входили планы
безвозмездной передачи Древнерусскому государству
собственного научного, образовательного и технического
опыта и содействия развитию местной науки и образова102 Удальцова З.В. Киев и Константинополь – культурные связи до 13 в.
/ Как была крещена Русь. – 2-е изд. – М., 1989. – С.277.
122
ния, поскольку это неизбежно способствовало бы усилению Руси и уменьшению степени политического влияния на нее со стороны империи. Византия была заинтересована в распространении образованности на Руси лишь
в той мере, которая способствовала ее включению в византийскую ойкумену, поэтому трансляция научной и
образовательной традиции носила избирательный, дозированный характер. Следует учесть, что и Русь не была
готова ни духовно, ни материально к восприятию всего
многообразия научного и технического опыта Византии.
Свидетельств, что в Древнерусском государстве проводились какие-либо систематические научные исследования не имеется, хотя отдельные достижения имели место. Церковь была заинтересована в математических знаниях, которые были необходимы для проведения пасхальных вычислений. Наиболее значимой работой по математике явилось сочинение новгородского монаха Кирика о хронологических и пасхальных вычислениях
«Наука знания о числах всех годов». Рассмотрение древнерусских технологий указывает на значительный объем
практических знаний в области прикладной физики и
химии, о чем говорят достижения мастеров по серебру,
мастеров по эмали, которые могли добиваться температур от 1000 до 1200 градусов Цельсия. Изучая древнерусскую технику нельзя не учитывать, что имеющиеся данные носят фрагментарный характер и не позволяют дать
полной картины из-за недостатка фактического материала.
Крещение сыграло важную роль в приобщении Руси к культуре образования. Хотя в школах изучалась
лишь грамматика и элементарная математика, обнаруженные при археологических раскопках в середине XX в.
многочисленные берестяные грамоты позволяют говорить о достаточно высоком проценте грамотных жителей
в Древней Руси. Практически первым делом князя Владимира после избавления от языческих идолов стала ор123
ганизация образовательного процесса. В «Повести временных лет» сказано: «Посылал он собирать у лучших
людей детей и отдавать их в ученье книжное. Матери же
детей этих плакали по ним, как по мертвым».103 (Интересно в этой связи, что сопротивление обучению, уступающее только силе, просматривается на протяжении
всей российской истории вплоть до сравнительно недавнего времени.) О сыне Владимира Ярославе летописец
Нестор писал: «И собрал писцов многих, и переводили
они с греческого на славянский язык. И написали они
книг множество, ими же поучаются верующие люди и
наслаждаются учением божественным. Как если один
землю вспашет, другой же засеет, а иные жнут и едят пищу неоскудевающую, - так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное.
Велика ведь бывает польза от учения книжного;
книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо
от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Это
ведь – реки, напояющие вселенную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они - узда воздержания, Велика есть
мудрость; ведь и Соломон, прославляя ее, говорил: «Я,
премудрость, вселила свет и разум, и смысл я призвала.
Страх Господень... Мои советы, моя мудрость, мое утверждение, моя сила. Мною цесари царствуют, а сильные
узаконяют правду. Мною вельможи величаются и мучители управляют землею. Любящих меня люблю, ищущие
меня найдут благодать». Если прилежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе своей»104.
103 Рассказы
русских
летописей.
Т.Н. Михельсон. – М., 1993. – С.37.
104 Там же. – С.37-48.
124
Перевод
и
Эти слова в некотором смысле можно трактовать как
заботу Ярослава о создании «собственной, русской интеллигенции (при всей условности применения данного
понятия к той эпохе)…Требовалась не просто грамотность, надо было сделать так, чтобы Киевская Русь не нуждалась в «импорте» греческого духовенства, чтобы она
имела собственных ученых, писателей, философов, чтобы она могла при необходимости вести идейную борьбу,
в частности против имперской идеологии Византии»105.
Своеобразными учебниками стали так называемые
Изборники. В этих изданиях энциклопедического толка в
популярной форме рассматривались различные сферы
знания: богословие и вопросы христианской этики, математика, филология, естествознание, история. Эти книги
являлись переводами с греческого и были распространены в Болгарии X века, в Руси XI-XIII веков и даже в Московском государстве XV-XVII веков. Болгарские книги
широко переписывались и использовались в Древней Руси. Учитывая, что в то время древнеболгарский и древнерусский языки были очень близки, необходимости в переводе не возникало. Следует признать, что большинство
книг на момент их появления на Руси были уже достаточно устаревшими.
Главной целью образования являлось указание человеку пути и условий очищения, духовного и нравственного совершенствования. Образовательными центрами стали монастыри, где формировались и концентрировались знания, осуществлялась их связь с практикой. Образование выполняло не столько познавательноинформативную задачу, сколько воспитательную. «Для
византийской литературы, известной в то время на Руси,
характерно преобладание морально-назидательной тематики. Обычной являлась постановка вопросов о «житейской добродетели и злобе», «о мудрости», «о правде», «о
составление
105 Раушенбах Б.В. Сквозь глубь веков. / Как была крещена Русь. – 2-е
изд. – М., 1989. – С.198.
125
мужестве и крепости» и т.п.».106 Такая особенность была
следствием православного понимания богословия, которое в отличие от западного, рассматривающего богословие как рациональную науку, считало богословие в соответствии с учением отцов Церкви способом опытного богопознания. Образование на Руси не являлось самоцелью,
в отличие от византийского образования оно не служило
средством достижения земных успехов и было подчинено
стремлению достигнуть духовного и нравственного становления человека, понимаемого в соответствии с требованиями и запросами церкви. Примат эстетического момента над философским стал важной чертой русской
культуры и определил особенности развития образования и науки.
До 1448 года русская православная церковь была
митрополией константинопольского патриархата. Киевские митрополиты утверждались в Константинополе, из
23 митрополитов, имена которых упоминаются в летописях домонгольского периода, 17 были греками. Таким образом, культурное и политическое влияние Византии укреплялось церковно-административной зависимостью
русской церкви. Не случайно, когда между Константинополем и Киевом возник военный конфликт, Михаил
Пселл назвал его восстанием русских (а не нападением),
поскольку не воспринимал Русь как самостоятельное государство107.
Однако, вхождение Киевской Руси в состав византийской христианской ойкумены в качестве полноправного члена византийцами не признавалось, и в византийском политическом мышлении Русь находилась за пределами идеальной христианской Вселенной ромеев. Михаил Пселл в своей работе «История» описывает тавроскифов как варваров, как будто не было принятия христиан-
106
107
Галактионов А.А. Указ. Соч.. – С.24
См. Б.В. Раушенбах. Указ. Соч. – С.199.
126
ства Русью, и она оставалась все еще языческой108. Данный факт отчасти объясняется в исследованиях феномена двоеверия на Руси, которое было системой воззрений,
где сочетались пласты языческой первобытной культуры
и утверждавшейся христианско-церковной109. Многие
христиане фактически оставались язычниками и сохраняли старые суеверия и обычаи, исполняя лишь внешние
церковные обряды. Языческое восприятие внешней стороны культа отражено в легенде о выборе веры: «И пришли мы к немцам и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греки,
и ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали –
на небе мы или на земле: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом.
Знаем мы только, что служба их лучше, чем в других
странах»110. Не идеология, а красота богослужения – критерий при выборе веры князем Владимиром. Христианизация обеспечила приобщение Руси к византийской литургии, богослужебной литературе, культовому изобразительному искусству, что относительно легко накладывалось на первобытно-мифологическую мировоззренческую основу, однако, трансляции духовных ценностей,
философии, спиритуалистической церковной идеологии
не происходило. «…Православие было воспринято скорее
всего в его эстетическо-обрядовой форме благодаря красоте богослужения и церковного искусства, однако была
отброшена в сторону религия Логоса, понимающая бога
как всеобъемлющий смысл»111.
См. А. Поппэ. Политический фон крещения Руси (руссковизантийские отношения в 986-989 годах) / Как была крещена Русь. –
2-е изд. М., 1989. – С.238.
109 См. Крянев Ю.В., ПавловаТ.П. Двоеверие на Руси. / Как была крещена Русь. – 2-е изд. М., 1989. – С.304 – 314.
110 Рассказы русских летописей. Перевод и составление Т.Н. Михельсон. М., 1993. – С.33 – 37.
111 Поликарпов В.С. Указ Соч. – С.24.
108
127
Приоритет нравственного и художественного осмысления бытия над логическим анализом отразился в
важнейшей роли искусства как способа познания мира.
Философия реализовывалось в специфических формах,
что отразилось, прежде всего, в иконах – «умозрении в
красках». «Творчество красоты приняло на себя дополнительные функции, которые в других культурах принимало на себя абстрактное мышление»112. Эмоциональночувственное переживание обнаруживает свое первостепенное значение перед интеллектом и логикой. В результате обозначилось стремление не к познанию, которое
требовало личностной активности и ощущения ценности
нового знания, а к пониманию, для которого достаточно
приобщение к общей истине и приложения ее к собственной жизни. Отсюда высокий статус подвижников духа, которые своей жизнью демонстрировали идеалы религиозно-нравственной философии, феномен юродства,
имеющий аналогии с античным кинизмом. Храмовый
синтез искусств, православная вера, задающая умозрение
в красках «способствовали формированию «органической» неприязни у людей Средневековой Руси к абстрактно-аналитическому и логическому мышлению. Ведь
литургическая эстетика воздействовала на сознание индивида таким образом, что подавлялись такие функции
левого полушария человеческого мозга как анализ, логика, и стимулировалась деятельность правого полушария,
связанного с архаическим, шаманским, «черным» видением мира»113. В таких условиях говорить о наличии благоприятной среды для развития логического научного
мышления не приходится.
Монголо-татарское нашествие на Русь ослабило
русско-греческие связи, однако основа культурного свое112 Поликарпов В.С. История искусства. Ростов-на-Дону – Таганрог:
изд-во ТРТУ. – С.190.
113 Поликарпов В.С. Почему рухнула Российская империя. – Ростов-наДону; Таганрог: Изд-во СКНЦ ВШ: Изд-во ТРТУ. 2005. – С.25.
128
образия России уже была заложена. Активизация греческого влияния произошла уже после падения самой Византии в Московском государстве.
Особое место занимает фигура Максима Грека (в
миру – Михаил Триволис, Μιχαήλ Τριβώλης). Прибыв в
Москву в качестве переводчика с греческого языка, он всю
свою жизнь провел в России, занимаясь религиознофилософской деятельностью. Он был высокообразованным человеком, обучался в Париже, Флоренции, Венеции. Его произведения содержат ссылки на античных авторов, в них угадывается также влияние западноевропейского Возрождения. Он высоко ценил Сократа, Платона и
Аристотеля (хотя и критиковал его учение, видя в нем
идейный источник католической схоластики). Выступления против «иосифлян» и другие действия, не совпадающие с политикой церкви, привели к обвинению его в
ереси114.
Образование Московского государства сопровождалось дальнейшим накоплением знаний о природе и
формированием рационалистического мировоззрения,
что сочеталось с ростом ремесленного производства, развитием торговли. В России появляются переводы произведений, способствовавших распространению научных
взглядов в области математики, географии, астрономии,
биологии и др. Появляется интерес к западноевропейской науке и просвещению. Научные сведения, проникавшие в Россию до XVIII века носили утилитарноприкладное значение и имели разрозненный характер.
Попыток построения их в стройные теоретические системы не предпринималось. Но стихийное развитие практической стороны научных знаний к XVII веку обусловили необходимость перехода от мистического и богословско-символического понимания мира к теоретикорационалистическому изучению природы. Наряду с госСм. Александропулос М. Сцены из жизни Максима Грека. – М.,
1980.
114
129
подствующим богословским мышлением начинает уделяться внимание научной литературе западноевропейского Возрождения. Русская православная церковь пыталась пресечь поступление в Россию научных знаний и
технологий из западных стран, поскольку они, по ее мнению, способствовали распространению ересей и разрушению православных традиций. Характерно, например,
что первоначально церковь вела борьбу с книгопечатанием, как бесовским чародейством. Только после того, как
церковь осознала необходимость установления единства
в передаче церковных текстов, она одобрила книгопечатание, спустя почти столетие после его появления на Западе. Введение книгопечатанья в России явилось не
столько техническим, сколько политическим решением,
и находилось под контролем церковных властей.
Не случаен возникший спор об отношении к греческому и латинскому языкам, о том, какой язык должен
лечь в основу православного школьного образования.
Борьба между сторонниками «греческого» образования и
так называемыми «латинствующими» (Симеон Полоцкий) окончилась победой эллинистов. Греческий и латинский языки в данном контексте представляли собой
не просто разные грамматики и лексиконы, а различные
системы образования, способы миросозерцания. От «латинства» вместе с духовными ценностями Возрождения,
привнесенными на Запад в значительной мере византийцами, Россия огораживалась.
Не последнюю роль в такой позиции сыграла сконструированная русской православной церковью идеологема «Москва – третий Рим», обосновывающая священную миссию московского великого князя (позднее царя)
защиты православной веры. Впервые концепцию светской власти на Руси, высшим предназначением которой
являлось сохранение православия изложил старец Псковской Елеазаровской пустыни Филофей. Центральня
мысль идеологемы «Москва – третий Рим» заключалось в
130
том, что Московская Русь – последнее земное воплощение
метафизического Ромейского государства: «Яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во
едино царство нашего государя, по пророчьским книгам
то есть Ромеиское царство. Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не быти»115. Его теория предстает
«целой историософской концепцией, прямо уже вводящей нас в философскую область»116. Идея особого предназначения России стала ведущей на протяжении всей
дальнейшей ее истории. При Советской власти мессианские идеи, трансформировавшись, приобрели иную
идеологическую окраску, однако общая направленность
не изменилась, и не случайно Советский Союз выступал
как сила, противостоящая западному образу мышления.
Идеологема «Москва – третий Рим» обрекала Россию на
изоляциоизм, застой и авторитарность117.
Воссоединение Украины с Россией дало некоторый
толчок к развитию науки и образования в Московии. В
Киеве существовала академия, многие преподаватели которой получали образование в западноевропейских университетах. В 1649 году в Москву по инициативе царя
Алексея Михайловича были приглашены из Киева некоторые монахи с академическим образованием. Боярин
Федор Ртищев на собственные деньги построил монастырь, который должен был стать центром западной учености, обеспечил жильем несколько десятков иноков
«изящных во учении грамматики славянской и греческой
и даже до риторики и философии». Однако, появление
киевских академиков и ученых греков не вызывало особо115 Послание монаха Псковского Елеазарова монастыря Филофея дьяку М.Г. Мисюрю-Мунехину с опровержением астрологических предсказаний Николая Булева и с изложением концепции «Третьего Рима». Приложение 1 к: Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция
русской средневековой концепции (XV–XVI вв). – М., 1998.
116 Зеньковский В. История русской философии: В 2-х т. – Париж, 1948.
Т. 1. С. 51.
117 См. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. – К., 1991. С.2.
131
го восторга среди москвичей. Сам Федор Ртищев стал одним из учеников этой школы. Для боярина подобное поведение, было совершенно необычным, в связи с чем, народная молва обвинила Ртищева в ереси118.
Византийское влияние в православном мире «основывалось именно на том, что она была для всех православных народов востока культурным центром, откуда
исходили к ним наука, образование, высшие и совершеннейшие формы церковной и общественной жизни и пр.
Ничего похожего на старую Византию не представляла в
этом отношении Москва. Она не знала, что такое наука и
научное образование, она даже совсем не имела у себя
школы и лиц, получивших правильное научное образование; весь её образовательный капитал заключался в
том, с научной точки зрения, не особенно богатом и разнообразном наследстве, которое в разное время русские
посредственно или непосредственно получали от греков,
не прибавив к нему с своей стороны почти ровно ничего.
Естественно поэтому, что первенство и главенство Москвы в православном мире могло быть только чисто внешнее и очень условное»119. Пытаясь взять на себя функции
Византии, Москва стремилась преодолеть царившее в государстве невежество и стать источником просвещения
для всего православного мира. Увлечение царя Алексея
Михайловича образовательными проектами и греческой
образованностью в значительной степени объяснялось
его мечтами о воссоздании Византийской империи. Греки
отчасти шли навстречу подобным устремлениям, поскольку набирающая силы Московия осталось единственным православным государством, сумевшим сохранить свою независимость. «В записках одного из греческих путешественников сообщается, что Алексей Михай118 Малахов А. «Братья-раскольники».
http://www.religare.ru/article16260.htm.
119 Н.Каптерев. Характер отношений России к православному Востоку.
– М., 1885. – С. 440.
132
лович просил Антиохийского патриарха Макария молиться о том, чтобы русский царь научился понимать
греческий язык»120.
Важным этапом широкой программы распространения власти Москвы на все православные народы было
исправление богослужебных книг, поскольку политическое единство требовало единства обрядов. Для принятия
на себя функций наследницы византийской империи необходимо было достигнуть тождества греческой и русской веры. Присоединение Малороссии, где церковнообрядовая практика сходилась с греческою и разнилась
от московской, активизировала данные тенденции. Не
случайно основными проводниками церковных нововведений Никона были южнорусские ученые.
Обнаруживавшиеся отличия в русской богослужебной практике от греческой объявлялись еретическими.
При этом заявлялось, что русские обряды постепенно исказились и отошли от древних образцов, в то время как
греческие обряды были ближе к изначальным форам богослужения. Однако, в настоящее время существует иная
точка зрения, согласно которой находящаяся на периферии православного мира Россия, наоборот, сохранила богослужебные особенности в том виде, в каком узнала их в
момент крещения, в то время как греческие обряды эволюционировали. Церковная реформа проходила для великороссов болезненно, чему способствовали такие одиозные фигуры, как, например Арсений Грек, бродягаперекрест, бывший католик ставший доверенным книжным справщиком Никона. Деятельность приехавших малороссов и греков сопровождалось резкими упреками с
их стороны в адрес великорусского общества, особенно
духовенства, обвиняя его в невежестве, незнакомстве с
грамматикой, риторикой и другими школьными науками. В результате церковной реформы произошел раскол,
120
Малахов А. Указ. Соч.
133
который сказался на ходе русского просвещения и на условиях греческого влияния.
В целях содействия распространению просвещения
по просьбе царя Феодора Алексеевича и патриарха Иоакима в Москву прибыли братья Иоанникий и Софроний
Лихуды. (Іωαννίκιος Λειχουδης, Σωφρόνιος Λειχουδης)
Братья были потомками древнего византийского рода.
После падения Консантинополя семья Лихудов поселилась на острове Кефалонии (Κεφαλονιά, Κεφαλληνία), где
родились Иоанникий, (в миру Иоанн), и Софроний, (в
миру Спиридон). Братья учились в Венеции, окончили
Падуанский университет. В 1685 году приняли непосредственное участие в основании при Заиконоспасском монастыре Славяно-греко-латинской академии. По сути это
было первое в России высшее учебное заведение (не считая Киевской академии) – прообраз Московского университета и основа Московской духовной академии. В уставе
созданной Лихудами академии было обозначено, что она
открывалась для людей всех состояний и давала выпускникам служебные чины. Лихуды сами преподавали
грамматику, риторику, логику, математику, физику.
Позже в Новгороде они организовали славяно-греколатинскую школу по образцу московской академии.
Московская Славяно-греко-латинская академия наряду с Киевской были единственными учебными заведениями в Российском государстве, где курс обучения
предполагал усвоение математики, естествознания, а
изучение латинского языка делало доступной западную
научную литературу. В преподавательской практике использовались учебники, составленные самими Лихудами.
В логике и физике Лихуды ориентировались преимущественно на труды Аристотеля, дополненные с учетом
сведений позднейшей науки. В целом, образование в академии соответствовало системе, принятой тогда в Падуанском и других западноевропейских университетах. Однако, Лихуды осуществили переоценку и переосмысли-
вание западного материала с позиций православного
учения. В академии распространялась прежде всего церковная образованность, а основной задачей обучения являлось правильное, то есть православное, понимание и
толкование Священного Писания. Учебное заведение,
созданное специально по заказу государства и церкви, не
могло стать оплотом свободной научной мысли, аналогичным западноевропейским университетам. Должности
ректора и учителей могли занимать только греки и русские. Запрещалось пользоваться услугами домашних
учителей иностранных языков, читать и хранить дома
западноевропейские книги. Академия следила за соблюдением этих правил и судила обвиняемых в распространении идей, противоречащих официальному православию. Виновные подвергались наказанию, вплоть до сожжения. В итоге вместо центра распространения просвещения было создано церковно-полицейское учебное заведение. В 1694 году братьев Лихудов удалили из академии, поскольку в преподавании они «забавляются около
физики и философии»121.
Тем не менее, вклад Лихудов в развитие российской
науки и образования переоценить трудно. В академии
сформировалось первое поколение деятелей российской
науки. Выпускниками Славяно-греко-латинской академии были математик Леонтий Магницкий, первый русский доктор медицины и философии Петр Постников и
др. Под влиянием «Физики» Иоанникия появляется первая научная работа на русском языке – «Зерцало естествозрительное», представляющая собой систематический
курс аристотелевской натурфилософии. Приобщение к
античному наследию, прежде всего к трудам Аристотеля,
способствовало утверждению логического мышления,
накоплению того мыслительного материала, на основе
которого в дальнейшем развивалась российская наука. В
2007 году был установлен дар правительства Греции го121
134
См. Галактионов А.А. Никандров П.Ф. Указ. Соч. – С.40.
135
роду Москве – памятник братьям Лихудам в знак признания роли греческих ученых в деле развития российского просвещения.
В целом греческое влияние даже после ослабления и
падения Византии на российскую науку неоспоримо и
является основополагающим в процессе ее начального
формирования. Определяющим вектором этого влияния
явилась православная церковь, задающая условия восприятия Русью византийских традиций. Воздействие Византии носило сложный и противоречивый характер, и
оценить однозначно его проявления и результаты не
представляется возможным. Но его последствия в опосредованной форме сказываются вплоть до настоящего времени, обеспечивая определенное своеобразие российской
научной деятельности. Благодаря Византии были заложены основы российской науки, и все дальнейшее их развитие невозможно рассматривать без учета византийского влияния. Если в эпоху европейского Возрождения Византия оказала мощное воздействие на западную науку,
заложив основы научного прогресса и промышленной
революции, то в России овладение византийским наследием имело иные последствия. Специфика освоения Византийского опыта в российских условиях стала причиной практического отсутствия естественно-научных изысканий в России и неприязни к развитию форм логического и аналитического мышления. Изоляционизм России, закрепленный идеологемой «Москва – третий Рим»,
привел к очевидному отставанию в научно-технической
сфере от западных стран.
Петровские реформы характеризуются направленностью на усиленное восприятие западноевропейских
научных и технических достижений. Однако, западное
влияние в ходе реформ, проводимых Петром I, носило
поверхностный характер. Культурные преобразования
затронули лишь элиту российского общества, а основная
масса народонаселения продолжала мыслить в рамках
136
старой картины мира.
Тем не менее, для становления российской науки
петровские реформы имели решающее значение. Важнейшем событием явилось учреждение в СанктПетербурге Академии наук и приглашение в нее иностранных, преимущественно немецких, ученых. В результате произошло знакомство России с античным научным
наследием через усвоение западноевропейской науки
Нового времени. Западные ученые, принесшие с собой
научный критический метод, дали толчок для активного
развития науки в России. Конечно, без накопленных знаний в предшествующий период, без восприятия византийских (а через нее, частично и античных) традиций,
было бы невозможным скорое овладение российскими
учеными западноевропейским научным мышлением. Хотя греческое влияние в России до XVIII века обладало
иным характером в сравнении с тем, что наблюдалось в
Западной Европе, имевшее место определенное знакомство с греческой традицией сделало возможным быстрое
приобщение к западноевропейским научным достижениям, что обеспечило значительный прогресс российской
науки в последующие столетия.
Особый интерес к Греции в России наблюдался во
второй половине XVIII века, когда культурное и духовное
стремление к греческому наследию активно поддерживалось политическими планами восстановления независимого греческого государства. Екатериной II был сформулирован так называемый Греческий проект, целью которого было восстановление Греческой империи. Не случайно второго внука императрицы назвали именем византийских императоров – Константином. И хотя внешнеполитическая ситуация не позволила реализоваться
греческому проекту, в правление Екатерины II важнейшее место в развитии российского просвещенного абсолютизма занимала античная культура. Императрица сама была знакома с трудами древнегреческих ученых, что
137
видно из написанной ей «Бабушкиной азбуки великому
князю Александру Павловичу» где она использует в подтверждение своих рассуждений высказывания Сократа,
Платона, Аристотеля, и др. и приводит факты из их жизни122.
В силу политических причин в это время Греция
была лишена возможности реализации своего творческого и интеллектуального потенциала. Главной задачей
греческого народа являлось выживание и сохранение
собственной культурной идентичности. Попавшей в зависимость от Османской империи Греции не представлялось возможности развивать на более высоком уровне античные и византийские достижения, в связи с чем, говорить о масштабном непосредственном влиянии Греции
на российскую науку в Новое время достаточно сложно.
Однако, это не означает, что российско-греческие контакты прекратились. В Российской империи существовали
греческие типографии, книжные магазины, греческие
школы. Интерес к греческому наследию, его переосмыслению, в России не прекращался, а деятельность отдельных греческих интеллектуалов – носителей греческой
культуры продолжала оказывать заметное влияние на
формирование российской науки и просвещения.
В этой связи заслуживает внимания работа греческого
историка
Иоанниса
Николопулоса
(Ιωάννης
Νικολόπουλος) «Греки и Россия», в которой на основе
разнообразных архивных материалов рассмотрен вклад
представителей греческого народа в развитие России в
XVIII – XX века123. В частности, особое внимание уделено
семье Мелиссино. Иван Иванович Мелиссино был директором Московского университета и обер-прокурором
Святейшего Синода, затем куратором Московского уни122 См. Екатерина II. Бабушкина азбука великому князю Александру
Павловичу. – М., 2004.
123 См. Николопулос И. Греки и Россия (XVIII–XX вв.). – СПб.: Алетейя,
2007.
138
верситета. Уделял внимание разработке учебных программ, наблюдению за домашним образованием, аттестации иностранных учителей. Являлся инициатором
создания при Московском университете Благородного
пансиона и ряда литературных и просветительных обществ.
Видная роль в развитии российского просвещения
принадлежит современникам И.И. Мелиссино – уроженцам острова Керкира (Κέρκυρα) Евгению Вулгарису
(Ευγένιος Βούλγαρης) и Никифору Феотокису (Νικηφόρος
Θεοτόκης).
Евгений Вулгарис был энциклопедически образованным человеком, получившим образование в Венеции
– центре греческой учености и книгопечатания того времени. Он был ректором Афонской академии при Ватопедской лавре, затем главным учителем и ректором Патриаршей школы в Константинополе. В 1769 году Екатерина II прислала в Берлин «Наказ Комиссии о сочинении
проекта нового Уложения», являвшийся, своеобразным
выражением теории и политики просвещенного абсолютизма, желая, чтобы весь просвещенный мир мог прочесть ее сочинение. Фридрих II порекомендовал императрице переводчика, который мог бы перевести «Наказ»
на греческий язык. Этим человеком был Евгений Вулгарис. Уже через год в Петербурге был напечатан греческий перевод «Наказа». Вскоре Вулгарис был приглашен
в Россию. Несколько лет он занимал в Петербурге должность библиотекаря Екатерины II.
В 1775 году в связи с открытием епархии в Новороссийской и Азовской губерниях на территориях, отвоеванных в ходе русско-турецкой войны, Вулгарис был назначен архиепископом Славянским и Херсонским. Евгений создал в Полтаве начальную школу для мальчиков,
его преемник Вулгарис оставил более 60 переводов и сочинений, относящихся к различным областям богословия, истории церкви, философии, филологии, естествен139
ных наук, перевел на греческий язык поэмы Вергилия
«Энеида» и «Георгики». Много внимания Вулгарис уделял вопросами политического положения Греции. Практически не было ни одной области знаний, в которой он
не оставил бы своего исследования на новогреческом
языке, что было чрезвычайно полезно для становления
системы национальных школ в Греции. В 1776 году Вулгарис был избран почетным членом Петербургской Академии наук, в 1792 году – членом Петербургского Вольного экономического общества.
Под покровительством князя Г.А. Потемкина на
Черноморском побережье велись интенсивные археологические раскопки в местах расположения древнегреческих поселений. В период русско-турецкой войны и после
нее на отвоеванные территории под покровительством
российского государства переселились многие греки. В
1779 году выведенными из Крыма греками был основан
город Мариуполь, названный в честь великой княгини
Марии Федоровны, супруги Павла Петровича. Зная об
энциклопедической образованности архиепископа Евгения Вульгариса, Потемкин просил его составить историческое описание Крыма.
Приехавший в Полтаву по приглашению Вулгариса
Никифор Феотокис (Νικηφόρος Θεοτόκης), сменил его на
епископской кафедре. Он преобразовал основанную Вулгарисом в Полтаве начальную школу для мальчиков во
всесословную Полтавскую семинарию. Позже Феотокис
стал архиепископом Астраханским и Ставропольским.
Кроме богословских трудов, им были написаны учебники
по физике и математике.
В 2006 г. на родине Вульгариса острове Керкира
(Корфу) состоялась международная историческая конференция, посвященная деятельности в России Евгения
Вульгариса и Никифора Феотокиса, призванная возродить память об этих ученых и духовных деятелях, оказавшим значительное влияние на духовные, культурные
140
и научные связи России и Греции.
В XX веке ученые греческого происхождения также
внесли весомый вклад в российскую (советскую) науку.
Представители греческой диаспоры в России играют
видную роль в современной российской науке. Творческий и интеллектуальный потенциал греческого народа
позволяет быть уверенным, что и в дальнейшем греки
своим трудом обогатят будущую науку.
141
Глава 9
ЗНАЧЕНИЕ ГРЕЧЕСКОГО НАУЧНОГО
НАСЛЕДИЯ
В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Греческое наследие и кризис современной науки. Греческая и
Вавилонская традиция научного познания Р. Фейнмана. Узкая
специализация научных дисциплин и проблема целостности
научного знания. М. Хайдеггер о современной науке как теории
действительного, и ее сравнение с античной наукой. Место
человека в современной научной картине мира. Г.-Г. Гадамер об
упрощении греческого понимания мышления до новоевропейского
научного метода. Э. Гуссерль о кризис европейских наук.
Обращение Э. Шредингера к научной мысли греков. Неполнота
научной картины мира. Антропный принцип как воплощение
идеи взаимосвязи человека и Универсума. Экологический кризис
как порождение науки Нового времени. Пути преодоления
кризисных явлений в современной науке.
Кризис западноевропейского понимания науки стал
явно осознаваться в западной философии в прошлом веке. В связи с этим наблюдается обращение к греческим
корням научного знания. На современном этапе развития
науки осознание ее истоков и основ является особенно
важным, поскольку, превратившись в важнейший фактор
существования человека, наука сегодня определяет перспективы выживания всего человечества. Конечно, античность не способна предоставить готовых рецептов для
дальнейшего развития науки, какой-либо прямой перенос античных моделей в современные условия невозможен и бессмыслен. Но пути преодоления кризисных явлений коренятся в греческом наследии, задающем как
широту, так и ограниченность возможных вариантов развития. Важнейшими проблемами научного знания начала XXI века являются потеря им целостности, вызванная
узкой специализацией дисциплин, и вопрос о месте чело142
века в современной научной картине мира.
Р. Фейнман выделил в науке два полярных подхода
к научному познанию, которые, условно назвал вавилонским и греческим124. В математике вавилонская традиция
заключается в знании различных теорем и связей между
ними при отсутствии осознания, что все они могут быть
сведены к некоторым исходным положениям – аксиомам.
Вавилонская традиция не способна увидеть целостность
многообразных элементов как следствие исходных причин. Греческая традиция выводит все теоремы из нескольких первичных аксиом, и, таким образом, происходит осознание целостности знаний.
Современное научное знание носит дифференцированный характер, оно состоит из независимых узконаправленных дисциплин. В этом смысле современная наука основана на вавилонских традициях. Узкая специализация, обеспечившая эффективную разработку математических методов исследования, позволила разработать
детальные знания о различных сторонах действительности и достигнуть значительных успехов практической
науке. Но при этом снижалась степень целостности представлений о мире, что привело к кризису науки и глобальным экологическим проблемам. Расширение исходной греческой традиции с отдельных дисциплин на все
научное знание в целом, остается идеалом, ориентирующим на стремление дать целостное научное описание
мира.
Р. Генон отмечает, что если сравнивать античную
физику с современной физикой, точнее со всей совокупностью естественных наук, что может являться приблизительным эквивалентом физики античной, сразу бросается в глаза, до какой степени она подверглась дроблению
на множество специальных наук125. Греки, как подмечает
Р. Генон, возводили все науки к принципам, частными
124
125
См. Фейнман Р. Характер физических законов. – М., 1968.
См. Генон Р. Кризис современного мира. – М., 1991.
143
приложениями которых они и являются, от чего отказываются современные науки, которые отрицают все, что
выходит за их пределы. Оторванность науки от каких бы
то ни было высших принципов, свойственная для современного подхода, лишило науку глубинного смысла. При
этом углубление знаний – лишь видимость. Оно остается
поверхностным и сводится к растворению в деталях или к
бесплодному аналитизму.
Как считает М. Хайдеггер, многие возможности, открытые античными греками, остались упущенными, поскольку развитие науки шло за счет ограничения широты
охвата, в каждой дисциплине разрабатывался узкий разрез действительности. Таким образом, происходило составление внутри каждой науки принципиально неполного, хотя и не неверного описания. М. Хайдеггер науку
Нового времени обозначает в тезисе «наука есть теория
действительного». Он указывает на ряд отличительных
черт новоевропейской науки, которые выделяют ее как
особый тип познания, отличный и от средневековой
(doctrina), и от античной науки (επιστήµη). Тем не менее,
сущность современной европейской науки, ставшей планетарной, находится в греческой мысли, со времени Платона носящей название философии126. Античная теория
по М.Хайдеггеру, есть внимание к лику истины (αλήθεια),
которая открывается созерцательному взгляду. Истина –
есть событие произведения (в том числе произведения
искусства), перехода скрытого в открытое, потаенного в
непотаенное. Действительность означает пребывание в
завершенной полноте бытия. В Новое время изменяется
понимание истины. Она выступает как достоверность
представления, что обусловило разработку удостоверяющих экспериментальных процедур, возможность
формирования предмета исследований и осуществления
его проектирования. М. Хайдеггер трактует истину как
зависимую от культуры, благодаря чему приходит к выводу: «Не имеет смысла говорить что современная наука
точнее античной. Так же нельзя сказать, будто галилеевское учение о свободном падении тел истинно, а учение
Аристотеля о стремлении легких тел вверх ложно; ибо
греческое восприятие сущности тела, места и соотношения обоих покоится на другом истолковании истины сущего и обуславливает, соответственно, другой способ видения и изучения природных процессов. Никому не придет в голову утверждать, что шекспировская поэзия пошла дальше эсхиловской. Но еще немыслимее говорить,
будто новоевропейское восприятие сущего вернее греческого»127.
В определенной мере кризис современной науки заключается в отходе от греческих традиций. М. Хайдеггер
заметил, что «…в течение последних столетий идет переворот в основных представлениях и человек оказался пересаженным в другую действительность. Эта радикальная революция мировоззрения произошла в философии
Нового времени. Из этого проистекает и совершенно новое положение человека в мире и по отношению к миру.
Мир теперь представляется объектом, открытым для атак
вычисляющей мысли, атак, перед которыми уже ничто не
сможет устоять. Природа стала лишь гигантской бензоколонкой, источником энергии для современной техники
и промышленности. Это, в принципе техническое, отношение человека к мировому целому впервые возникло в
семнадцатом веке и притом только в Европе. Оно было
долго не знакомо другим континентам. Оно было совершенно чуждо прошлым векам и судьбам народов»128.
Наука, несмотря на очевидный технический прогресс, оказалась в состоянии глубокого кризиса, связанного с «потерей того изначального жизненного значения,
Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1997. – С. 214—215.
Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. – М.: «Высшая школа», 1991. - С. 106-107.
127
См. Хайдеггер М. Наука и осмысление // Хайдеггер М. Время и
бытие. – М., 1993.
126
144
128
145
который был присущ ей в древнегреческом сознании.
Понятие современной науки настолько отдалилось от
греческой эпистеме, когда-то сформировавшей совершенно особый тип человека (человека, живущего в ориентации на бесконечные идеи собственного разума), что
результатом этой исторической трансформации является
ныне идеал точной науки, в которой не находится места
самому человеку»129.
Г.-Г. Гадамер считает, что упрощение греческого
понимания мышления до новоевропейского научного
метода является основой современного кризиса науки.
Греческий логос потерял одну из своих основных функций – искусство ведения беседы. Г.-Г. Гадамер предлагает
проект философской герменевтики, показывая, что науки о духе должны восстановить утратившийся греческий
смысл науки как особой формы жизни человека130.
Э. Гуссерль в работе «Кризис европейских наук и
трансцендентальная феноменология»131 говорит о кризисе всей культуры, связанной с идеей европейской науки.
Согласно Э. Гуссерлю, и наука, и повседневная жизнь,
имеют один источник – жизненный мир. В западноевропейской культуре наука отдаляется от жизненного мира,
и становится противоположностью повседневности. Причина этого – в своего рода фальсификации идеи греческой науки, которая происходит в Новое время. Наука
начинает апеллировать не к вещам, окружающим человека, а к их моделям, которые строятся путем математизации нашего жизненного мира. В греческом мире наука
дала появление особой философской формы жизни че129 Разеев Д.Н. Культура и наука. Формирование дисциплинарного
пространства культурологии. / Материалы научно-методической
конференции. 16 января 2001 года, Санкт-Петербург. – СПб.: СанктПетербургское философское общество. Серия “Symposium”. Выпуск
11. 2001.
130 См. Гадамер Г.-Г. Истина в науках о духе / Топос. - Минск, 2000. №1.
131 См. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная
феноменология / Вопросы философии. 1992. № 7.
146
ловека, живущего исходя принципов разума и ориентированного на решение бесконечных задач. Кризис науки
означает потерю того идеала человека, который лежал у
самих истоков западноевропейского сознания.
Показательно, что Э. Шредингер, один из создателей
квантовой механики, обращает внимание на необходимость изучения научной мысли древних греков, которая
образует фундамент современного научного знания и обладает целостностью, которой последнему не хватает. «С
помощью серьезной попытки возвратиться в интеллектуальную среду античных мыслителей, гораздо меньше
знавших то, что касается действительного поведения
природы, но также зачастую значительно менее предвзятых, мы можем вновь обрести у них свободу мысли, хотя
бы, возможно, для того, чтобы использовать ее, с нашим
лучшим знанием фактов, для исправления их ранних
ошибок, которые все еще могут ставить нас в тупик»132.
Выделяя своеобразные черты современной научной
картины мира, основанной на мышлении греков,
Э.Шредингер в качестве первой особенности называет
гипотезу о том, что проявление Природы может быть понято. Вторая особенность «заключается в том, что наука в
своей попытке описать и понять Природу упрощает эту
очень трудную задачу. Ученый подсознательно, почти
неумышленно, упрощает свою задачу понимания Природы, исключая из рассмотрения или вырезая из картины, которую следует построить, себя, свою собственную
личность, субъект познания. Неумышленно мыслитель
отступает к роли внешнего наблюдателя. Это намного
облегчает задачу, но и оставляет бреши, огромные пробелы, ведет к парадоксам и антиномиям всякий раз, когда
не осознавая этой исходной сдачи позиций, пытаешься
найти себя в картине мира или поместить себя, свое собШредингер Э. Природа и греки: Шерман. лекции, прочит. в Юниверсити-Колледже, Лондон, 24, 26, 28 и 31мая 1948 г.: Пер. с англ. – М.;
Ижевск: R&C Dynamics, 2001. – С.18.
132
147
ственное мышление и воспринимающий ум обратно в
эту картину»133.
В Новое время программа, направленная на исключение, устранение из научной картины мира собственной личности исследователя, привела к глубокому расколу субъекта и объекта. Это позволило достигнуть науке
значительных результатов, но обусловила неполноту научной картины мира, которая не содержит в себе этических и эстетических ценностей и не способна ответить на
аксиологические вопросы человеческого бытия. Квантовая механика, указавшая на влияние наблюдателя на изучаемые им явления, заставила в новом свете переосмыслить
указанную методологическую программу. В. Гейзенберг
говорит о трудности различения субъективного и объективного аспектов мира, то есть невозможно достоверно
установить, что является частью наблюдаемой системы, а
что частью аппарата наблюдателя. Таким образом, наблюдается новое возвращение к идеям Парменида, согласно
которым наблюдатель неизбежно представляет мир субъективным образом, а неизменность мира сохраняется в познавательных процедурах наблюдателя. Уместно вспомнить, что, как считал А.Ф. Лосев, античность не знала субъекта без объекта или объекта без субъекта. Речь шла только
о том или другом смешении субъективного и объективного
начал, только о том или ином их превалировании, только о
той или иной их дозировке134.
Интересна в этой связи монография В.В. Соколова
«От философии Античности к философии Нового Времени. Субъект-объектная парадигма»135, в которой представлено сугубо проблемное и при этом весьма сжатое изложение историко-философских учений и идей. Исходя из
сложившейся у автора субъект-объектной концепции фиТам же. С.73-74.
См. А.Ф.Лосев. История античной эстетики. Том VI. – М., 1980.
135 См. В.В.Соколов. От философии Античности к философии Нового
времени. Субъект-объектная парадигма. – М., 2000.
133
134
148
лософии как максимально рационализированного мировоззрения данной эпохи, показано, как античная философия, сформировавшаяся в системе греческой культуры,
явилась основой для учений философов Нового времени.
Техносфера, как порождение новоевропейской науки, подавляет мир естественного и отрывает человека от
природы, что имеет дуальные последствия для самого человека. Создав сложный мир техносферы, человек не может более эффективно управлять направлением его развития. В этой связи актуальна выработка механизмов регулирования явлений научно-технического прогресса с
учетом ценностного измерения, отправной точкой отсчета которого является человек. Наука нового времени знаменовала отчуждение человека от природы, потерю его
укорененности в Космосе. Однако, к концу XX века, стала
все более осознаваться ограниченность такого подхода,
что отразилось, в частности, в формулировке антропного
(άνθρωπος – человек) принципа. Устанавливая зависимость существования человека как сложной системы и
космического существа от физических параметров Вселенной, антропный принцип вступает в противоречие с
космологическим принципом Коперника, согласно которому место, где существует человек, не является привилегированным, выделенным среди других. Появление антропного принципа свидетельствует о повороте современной науки к гуманистической проблематике и о поисках путей включения человека в современную картину
мира. В мировоззренческом плане антропный принцип
является воплощением философской идеи взаимосвязи
человека и Универсума, развиваемой рядом греческих
ученых (Протагор, Анаксагор).
Д.В. Афиногенов приходит к выводу о необходимости рассмотрения античной традиции для выявления и
объяснения причин современного глобального экологического кризиса. Действительно, в античность наблюдается изменение отношения общества к природе, проис149
ходит снятие мистической ценности природы, что в
дальнейшем обернулось идеями господства над природой и эксплуатации природы. В Греции появились общие
понятия и представления, характерные для универсализма, что оказалось недоступным для Востока. «Универсальность в сочетании с ограниченными возможностями
памяти и физическими возможностями человека порождает, с одной стороны, общезначимые универсальные
слова, позволяющие усваивать и передавать многообразные профессиональные знания через общие твердо закрепленные категории, а с другой – с помощью тех же
категорий управлять деятельностью других»136. Универсализм содержит субъективность, поскольку объединяет
несколько сторон, предполагает единство многообразия.
Появление в Греции универсализма обеспечило условия,
при которых мощное развитие получает субъективность.
В. Хесле заметил, что субъективность является предпосылкой экологических кризисов, поскольку субъективность приводит к выделенности и противопоставлению
себя другому: «Закон природы гласит: чем выше субъективность, тем сильнее противополагает она себя окружающей природе»137. Отличительной чертой современного экологического кризиса является то, что «…прежние
кризисы никогда с полной ясностью не осознавались, не
ставились как проблема, тем более как проблема политическая, ведущая к взаимодействию государств, созданию
международных организаций, приводящая в движение
большие социальные массы. Субъективность, ставшая
причиной такого экологического кризиса, должна обладать высоким политическим зарядом. Она должна выделяться на историческом горизонте политическим всплеском, таким, чтобы поднятая волна докатывалась до на136 Афиногенов Д.В. Свобода, наука, природа (Об истоках глобального
экологического кризиса) / Общественные науки и современность.
2001. № 4.. С. 151.
137 Хесле В. Философия и экология. – М., 1994. – С. 75.
150
ших дней, увеличиваясь в силе и мощи. Такой всплеск мы
наблюдаем на заре западной цивилизации в период становления античности. Именно субъективность, сформировавшаяся в рамках западной цивилизации, заряженная
политикой, привела к нынешнему экологическому кризису, ставшему угрозой для всего человечества»138.
Д.В. Афиногенов показал, что утверждение универсализма привело к появлению «двусубъектных схем деятельности», связанных с отношениями «господин-раб». В Новое
время произошел перенос этих схем на природу, поставив ее на место раба.
Современная наука не может не отличаться от античной в ряде существенных отношений, в том числе в
отношении к природе, поскольку развивалась в рамках
иных когнитивных установок и ценностных систем.
Формирование и развитие современной науки происходило в условиях определенного понимания природы и
связи с ней человека, обусловленных спецификой культурно-исторической ситуации. Природа стала пониматься как ресурс человеческой деятельности, как материал,
допускающий безграничное человеческое вмешательство.
Экспериментальный метод познания выступает как один
из способов вмешательства в естественные процессы.
Античные мыслители не отделяли изучение естественнонаучных дисциплин от рассмотрения моделей мира и проблем гармоничного существования личности и
социума. Подобный подход все чаще наблюдается у современных
ученых.
Так,
Панайотис
Дракатос
(Παναγιώτης ∆ρακάτος) – профессор Университета в Патрах (Πανεπιστηµίου Πατρών), являющийся академиком
Академии Инженерных Наук Российской Федерации,
обладая обширным профессиональным знанием современной науки, исходит из необходимости для построения всеобъемлющей научной картины мира объединять
ее с размышлениями о человеке и обществе. Дракатос,
138
Афиногенов Д.В. Указ. Соч. – С. 149-150.
151
проведя анализ проблем современной науки, продолжает
традиции греческой философской мысли и считает, что
«Успешное решение человечеством задач по диагностике
окружающей среды, его сосуществование с философией
природы должно базироваться на этических принципах;
только после этого окружающая среда сможет быть существенным фактором для прогресса и развития человечества, в противном случае наступит хаос»139.
В сборнике «Будущее науки в XXI веке. Следующие
пятьдесят лет» Б. Гудвин пишет: «Наука и вещество, из
которых состоит космос являются мертвыми. Никакого
намека на чувства. Галилео усвоил этот урок у греческих
атомистов, полагавших, что существуют только атомы и
пустота. Подобный подход позволил нам познать многочисленные аспекты окружающего мира и далеко продвинуться в изучении процессов, происходящих в живой и
мертвой природе. Это дало возможность изобрести огромное количество разных приборов. Так что атомистический принцип работает вполне надежно. Он гласит:
объективны только те знания о мире, которые можно выразить с помощью математических формул. Давая качественные, а не количественные характеристики, например, отмечая, как весело резвится выдра, как прекрасен
пейзаж или как деятелен друг, мы выражаем собственное
мнение, обусловленное преходящим моментом. Веселье,
радость, красота, деятельность – все эти качества нельзя
измерить, поэтому они не годятся для строгого научного
описания феномена, хотя вполне возможно, что у них
есть количественные аспекты»140. Сегодня науку интересует проблема происхождение и природы сознания, которое состоит из мыслей и чувств. Наука, вслед за атомистами, исходит из того, что чувства появляются из опреСм. http://www.spbstu.ru/public/polytech/issue12_03/article_5.html
См. Гудвин Б. В Тени культуры // Будущее науки в 21 веке. Следующие 50 лет / Под ред. Дж. Брокмана. – М.:АСТ:АСТ МОСКВА,
2008. – С. 51-52.
деленной динамической организации бесчувственной
материи. «Однако, если чувства появляются из того, что
лишено какого бы то ни было подобия чувств, то мы действительно наблюдаем возникновение чего-то из ничего.
Для меня это сродни чуду. Как ученый я предпочитаю
согласиться с тем, что элементы системы все-таки имеют
имеют некоторые признаки чувств, которые усиливаются при определенной организации системы»141.
Наука XXI века требует пересмотра ряда ключевых
подходов, выработанных в Новое время и казавшихся
плодотворными в течение нескольких столетий, но демонстрирующих свою неэффективность в современном
мире. В.С. Поликарпов пишет: «Успехи в понимании
фундаментальных свойств Вселенной, создание на такой
основе естественнонаучных и гуманитарных предпосылок для разработки программ освоения космоса настоятельно требуют создания картины мира, включающей
как физический мир, так и человеческое существование,
то есть обуславливают необходимость кардинального ответа на вопрос: «Какое место занимает человек во Вселенной?» Иными словами, новейшие исследования на стыке
космологии, физики элементарных частиц, биологии,
психологии и других научных дисциплин, реальные потребности процесса космизации, охватившего практику и
познание на рубеже XX и XXI вв., приводят к осмыслению
старой проблемы соотношения космоса и человека на новом уровне знания»142. Дальнейшее познание природы
невозможно без интеграции отдельных наук, в центре которых будет поставлен человек.
Впереди науку ждут новые преобразования, новые
проблемы и новые рубежи. Осознание и учет греческих
начал является необходимым условием для движения
науки в будущее.
139
140
152
Там же. С.53.
Поликарпов В.С. Философия информационной эпохи. Ростовна-Дону; Таганрог: Изд-во СКНЦ ВШ: Изд-во ТРТУ. 2005. – С.78.
141
142
153
Глава 10
ГРЕЧЕСКАЯ НАУКА
И ВОСТОЧНАЯ МУДРОСТЬ:
ОТ АНТИЧНОСТИ ДО XXI В.
Проблема влияния древневосточных культур на генезис науки
в Греции. Отличие греческой науки от восточного знания.
Взаимопроникновение греческой и восточных культур в эпоху
эллинизма. Обращение современных физиков к восточному
мистицизму. Перспективы взаимодействия греческого наследия
и восточных учений в современной науке.
Формирующаяся сегодня наука постнеклассического типа имеет черты, сближающие ее с древневосточной
мудростью. Уместно в этой связи вспомнить о мощном
культурном влиянии Востока на становление науки в
Греции. Проблема взаимодействия и взаимовлияния различных культурных традиций, в том числе научных, является одной из важнейших методологических проблемой современных исследований.
Вопрос о соотношении греческих и восточных корней античной науки поднимал еще Диоген Лаэрций
(∆ιογένης Λαέρτιος), указавший на то, что греческая философия имела своих предшественников на Востоке: «Занятия философией, как некоторые полагают, начались
впервые у варваров: а именно у персов были их маги, у
вавилонян и ассириян — халдеи, у индийцев — гимнософисты… Египтяне уверяют, что начинателем философии, хранимой жрецами и пророками, был Гефест, сын
Нила».143 При этом Диоген замечал, что «приписывать
варварам открытия эллинов» - ошибка, что философия,
«само имя которой чуждо варварской речи», происходит
от эллинов.
Диоген Лаэрций. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М., 1979. – С. 63.
Ф. Фернандес-Арместо обращает внимание на то,
что Греция была землей, открытой восточному Средиземноморью: «Даже во времена классического периода
такие учители, как Платон и Аристотель, помнили, что
их научные традиции восходят к тому, что они именовали «Азией», и куда включали и Египет»144.
Грекам было присуще глубокое уважение к прошлому, поэтому, учитывая древность восточных культур,
они были склонны объяснять происхождение различных
явлений собственной культуры заимствованиями на Востоке. Почти обо всех крупных ученых греки сообщали,
что они побывали на Востоке, прежде всего в Египте. Геродот, Страбон писали, что геометрия была создана в
Египте, где приходилось часто перемерять свои участки
после разливов Нила. Евклид считал, что сведения по
геометрии из Египта привез Фалес. Известны легенды о
пребывании в Египте Пифагора. Неопифагорейцы подчеркивали связь Пифагора с египетской религией. В IV
веке н.э. ими создаются рассказы о путешествиях Пифагора в восточных странах. Считалось, что глубокими знаниями египетской религии обладали Анаксимандр, Гераклита, Ксенофана, Анаксагора, Демокрит. Имеются
свидетельства о пребывании в Египте Платона.
Нельзя не учитывать сильное влияние шумеровавилонской математики на становление математического знания в Египте, Малой Азии и Греции. Вероятно,
многие астрономические сведения греческие ученые получили из Вавилона. Из Вавилона были «привезены»
солнечные часы, названия зодиакальных созвездий, разделение дня на 12 частей.
Посредниками между греками и Востоком долгое
время были финикийцы, с деятельностью которых связано становление техники мореплавания, появление первых маяков, изобретение стекла, открытие пурпура. Благодаря влиянию финикийцев, греки создали свой алфа-
143
154
144
Фернандес-Арместо Ф. Указ. Соч. – С.516.
155
вит, получили важные знания в астрономии. Показательно, что Фалеса называли финикийцем.
Очевидно, не следует рассматривать греческую
науку вне ее связей с культурами других народов. При
этом необходимо избегать двух крайностей: преувеличение роли заимствования греками знаний на Востоке, и
выведение греческой науки исключительно из нее самой,
без учета внешних влияний.
Особое влияние Востока на греков подчеркивал
А. Гладиш145, который проводя аналогии между натурфилософскими идеями и учениями восточных мудрецов,
замалчивал об их отличиях, отрицая самобытность греческой философии. В книге М. Уэста «Ранняя греческая
философия и Восток»146 говорится о том, что, в середине
VI века в Ионии появляется большое число мидийских
магов, которые бежали из своей страны после завоевания
ее Киром. Эти маги оказали решающее влияние на генезис греческой философии. В частности, учение Гераклита
об огне как первооснове мира, по мнению М. Уэста, восходит к иранскому культу огня.
Иную точку зрения отстаивал Т. Хопфнер. В работе «Восток и греческая философия» он утверждал, что
только греки создали науку и философию147. К преданиям о восточных учителях, обучавших греков, следует относиться так же, как и к сообщению о том, что Демокрит
мог говорить на птичьем языке.
Известно, что Греция и восточные страны никогда
не находились в изоляции друг от друга. Существование
между ними глубоких культурных и экономических связей подтверждают археологические данные. НаблюдаСм.: Gladish A. Einleitung das Verstandniss der Weltgeschichte. Berlin,
1841; Der Religion und die Philosophie in ihrer weltgeschichtlichen
Entwicklung. Berlin, 1852; Empedokles und die Aegypter. 1858; Herakleitos
und Zoroaster. 1859; Anaxagoros und die Israeliten. 1864; Die Hyperbosser
und die alten Schinesen. 1866.
146 West M.L. Early Greek Philosophy and Orient. Oxford, 1971.
147 Hopfner Th. Orient und griechische Philosophie. Leipzig, 1925.
лись миграции, взаимное обогащение культур различных
народов. «Можно отвергнуть то или иное свидетельство о
заимствованиях эллинскими философами их воззрений
из восточных источников, признать случайными многие
аналогии, которые, вероятно, указывают на некоторую
универсальность развития человеческого сознания и
культуры, но нельзя отрицать, что греческая философия
в целом испытала влияние древневосточной мудрости.
Философская мысль Эллады развивалась во взаимодействии с культурой стран Ближнего Востока и Передней
Азии, испытывала на себе воздействие как рационалистических представлений, так и религиозных верований.
Платон в одном из своих диалогов отмечал, что все
перенятое от варваров эллины доводили до совершенства. Гегель был согласен с Платоном, доказывая, что начала своей образованности древние греки получили из
Египта и Азии, но столь радикально их переработали, что
они принадлежит, по существу, лишь им»148.
Восточные культуры, с которыми греки вступали в
контакт, обладали знаниями, образованными из теологических и космогонических мифов, религиозных убеждений. Аналогичная форма знания существовала у греков
до того, как ими была создана наука (философия). В Греции возник новый способ миропонимания, вобравший в
себя многие результаты других предшествующих способов, но при этом кардинально преобразовавший их
структурно и придавший им строгую логическую форму.
Произошла трансформация знаний, накопленных в
древневосточных культурах, в общие систематические
теории, образовавшие рационально-органические конструкции сверх практических целей, которыми были огра-
145
156
Шахнович М.М. Происхождение греческой философии и восточная
традиция: проблема влияний. / Методология гуманитарного знания в
перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисея Самойловича
Кагана. Материалы международной научной конференции. 18 мая
2001 г. Санкт-Петербург. Серия «Symposium». Выпуск №12. – СПб.:
Санкт-Петербургское философское общество, 2001. – С. 265.
148
157
ничены восточные мудрецы. Немаловажным является тот
факт, что если на Востоке знания были монополией жрецов, и потому зависели от их практических целей и традиций, то у греков сословие жрецов отсутствовало, что
открыло возможности для свободного накопления и развития знаний. Возникновение науки стало свидетельством отличия греческой культуры от восточных культур.
Походы Александра Великого способствовали
расширению связей со странами Востока, что привело к
обогащению греческой научной традиции и развитию
наук в эллинистических государствах. При этом происходило активное взаимодействие в различных направлениях: наблюдалось как освоение греческих достижений
восточными культурами, так и воздействие Востока на
греческую традицию.
О. Нейгебауер в книге «Точные науки в древности» рассмотрел становление и развитие точных наук в
Египте, Вавилоне, Греции, в том числе в эпоху эллинизма.
Особое внимание автор уделил возникновению и распространению эллинистической науки, которая, по его мнению, своими корнями уходит в математику и астрономию древневосточных цивилизаций. Интерес к эллинистической науки не случаен, поскольку «В плавильном
горне эллинизма развилась та форма науки, которая
позднее распространилась повсеместно от Индии до Западной Европы и господствовала вплоть до создания современной
науки
во
времена
Ньютона»149.
О. Нейгебауеру удалось раскрыть особенности развития
математики в Греции и эллинистических странах и поновому осветить эпоху, нередко характеризуемую как период упадка античной науки. Подъему математики, связанному с деятельностью Евклида, Архимеда часто противопоставляется ее спад, отмеченный трудами Герона
Александрийского. О. Нейгебауер не согласен с подобной интерпретацией: «Это было бы верно, если бы гео149
Нейгебауер О.Точные науки в древности. – М., 2008. – С. 17.
158
метрические сочинения Герона являлись продолжением
именно классических трудов III в. до н.э. Это, однако, не
так: на самом деле руководства Герона выражали собой
эллинистическую форму общей восточной традиции»150.
В XX веке наука на новом уровне обращается к
древневосточным учениям для осмысления современных
достижений и определения путей дальнейшего развития.
Еще Н. Бор и В. Гейзенберг обратили внимание на сходство восточного мировоззрения с философскими основаниями квантовой теории. В связи с этим приобретают
особую актуальность эпистемологические проблемы,
поднимаемые восточными мудрецами. Вслед за основателями квантовой теории, современные физики все чаще
обращаются к традициям восточного миропредставления
для объяснения проблем элементарных частиц и космологии. Нельзя не признать, «что в сокровищнице восточной мудрости имеется немало идей, чья эвристическая
ценность несомненна; поэтому происходящий синтез современной науки и древневосточной мудрости окажется
благотворным»151.
Интерес к восточному стилю мышления выглядит
вполне закономерным и соответствует нынешней фазе
развития науки. Показательна в этой связи работа специалиста в области физики высоких энергий Ф. Капры
«Дао физики», в которой проводятся параллели между
современной физикой и восточной мудростью152.
Ф Капра замечает, что открытия, сделанные физикой в
XX веке, обнаруживают особую близость с представлениями, развиваемыми в религиозных философиях Дальнего Востока. Современная физика предлагает тип мировосприятия, который имеет существенную близость с
Там же. С.148
Поликарпов В.С. История науки и техники. – Ростов-на-Дону:
изд-во «Феникс», 1998. – С.308.
152 Капра Ф. Дао физики. Общие корни современной физики и
восточного мистицизма. М.: изд-во «София», 2008.
150
151
159
мистическим мировосприятием древневосточных культур. Восточное холистическое мышление гармонирует с
современным физическим холизмом. Восток исходит из
того, что знание о мире получается прямым путем, непосредственно, и потому его невозможно адекватно выразить обыденным языком. Положения квантовой теории,
современной космологии также нельзя описать, используя классическую логику и обыденный язык. Парадоксы в
физике, как и в восточных учениях, не поддаются логическому разрешению, происходит их восприятие как свойственных реальности, что является источником интуитивных гипотез. Восточная традиция не стремится разделять живую и неживую природу. Такая же тенденция
формируется в современной науке.
При внимательном рассмотрении античной науки
можно заметить, что вышеуказанные положения содержатся и в учениях многих греческих мыслителей. Ряд
важных моментов, присущих греческой мысли, был утрачен в историческом процессе ее развития в западноевропейской культуре. Результат этого развития – наука Нового времени представляет собой лишь один из гипотетически возможных путей реализации научного наследия
Греции. В связи с этим уместно говорить не столько о необходимости синтеза современной физики и восточной
мудрости, сколько о возможности очищения греческой
науки от наслоений и интерпретаций, возникших позже,
и ставших в итоге новоевропейской наукой со всеми ее
преимуществами и ограниченностью. Сегодня физика
формирует мировоззрение, которое в определенной степени по своему содержанию обязывает вернуться к собственным истокам. Современная наука существенно отдалилась от своих корней и сегодня она с интересом обращается к взглядам восточных и ранних греческих философов.
Достаточно вспомнить, что философия первых
греческих философов – представителей Милетской шко160
лы, имеет определенную мистическую окраску, она не
проводит различий между живым и мертвым. Фалес говорил, что все вещи наполнены божествами, Анаксимандр рассматривал Вселенную как некий организм, наделенный, космическим дыханием. Подобные взгляды
ранних греческих ученых оказываются близки со взглядами древних индийских и китайских мыслителей. В Новое время Р. Декарт произвел полное разделение природы на область сознания и область материи. В результате
стало возможным рассмотрение материи как нечто неживого. Механистическое понимание природы позволило
И. Ньютону, построить механику, ставшую фундаментом
классической физики. Дальнейшее развитие картезианства привело к тому, что наука стала воспринимать мир
как множество отдельных вещей и событий. Р. Декарт и
И. Ньютон открыли путь для экстенсивного развития
науки, широкого накопления и классификации знаний.
Появившись благодаря картезианскому разделению, современная наука стремится преодолеть его ограниченность и возвращается к идее единства, близкой древним
философам Греции и Востока. При этом наука использует не только интуицию и метод последовательного математического обоснования, но и экспериментальные методы познания. Сегодня накопленная информация требует перерождения науки, поскольку встает проблема
осмысления новых фактов.
Интерес современной науки к древневосточной
мудрости и обращение к греческим истокам не должны
восприниматься как противоположные, взаимоисключающие процессы. Даже если действительно имеется некоторый синтез физики и мистических учений Востока
(что не стоит оценивать как однозначно определенный
факт), не следует в этом усматривать кардинальную переоценку всего миропонимания, заложенного греками.
Греческое наследие не закрыто для обогащения другими
культурами.
161
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Научное наследие Греции характеризуется противоречивым и сложным характером, что обусловлено, в
частности, проблемами его рефлексии современным
мышлением. Определение греческих истоков современной науки представляется достаточно проблематичным в
силу сложного и длительного процесса ее исторического
становления. Греческая научная мысль оказала влияние
на современность не в чистом виде, а опосредованно, с
учетом многочисленных интерпретаций, переосмыслений и «наслоений» в различных социокультурных условиях.
Дорога греческого наследия из античности в современность оказалась сложной и противоречивой. Вплоть
до середины XV века греческая научная мысль развивалась в рамках византийской культурной традиции. Тем
не менее, существовали и альтернативные пути сохранения и развития античной науки: в христианской Западной Европе и на мусульманском Востоке. Причем, если
Запад первоначально отвергал античность и относился к
ней враждебно, то Восток сумел осознать ценность античного наследия, и, впитав его в себя, позже познакомил
с ним Европу. Возрождение стало новым открытием греческой науки, ее новым прочтением с учетом опыта
Средневековья. Возрождению в немалой степени способствовал приток на Запад ученых из Византии, находящейся под безжалостными турецкими ударами. По мере
ознакомления с греческим языком и произведениями
греческих авторов в оригиналах, удельный вес греческого
наследия в европейской культуре становился все значительнее. В результате эллинизм утверждается в качестве
генерального вектора и несущей конструкции современной западной культуры.
Сегодня для европейского сознания восприятие античности как собственной древности стало в определен162
ной степени очевидным и является сущностной характеристикой западной культуры. Однако, к проблеме преемственности культур в истории необходимо относится
крайне осторожно. Чрезмерное упрощение динамики
культурно-исторического процесса ведет к искажениям и
отрицанию реалий, не укладывающихся в рамки существующих моделей. Любая культура всегда наследует из
опыта прошлого только то, что отвечает ее внутренним
потребностям и возможностям. Для каждой культуры и
каждой новой эпохи греческое влияние приобретает различную форму, формирует уникальные и неповторимые
собственные черты. Греческое достояние шире, чем только Западная культура. Ведь наряду с Западом, в качестве
наследника греческих интеллектуальных достижений
может рассматриваться и мусульманский Восток. Достижения греков становились неотъемлемой частью культуры разных стран и регионов.
Таким образом, в разработке идей греческой науки
наблюдается вклад различных народов и культур. Особая
роль принадлежит греческому народу как непосредственному носителю эллинистических традиций. Ученые
греческого происхождения и сегодня вносят заметный
вклад в современную науку, ставшую планетарным феноменом. Научное наследие Греции превратилось в общечеловеческое достояние. И его потенциал еще не исчерпан. Его развитие продолжается, претерпевая в новых
социокультурных реалиях новые трансформации и дополнения с учетом имеющегося уровня информации и
возможностей. Влияние Греции обнаружит себя в дальнейшей эволюции научного знания, в иных условиях и
интерпретациях. Греческое наследие – не прошлое. Оно –
настоящее. И будущее…
163
Научное издание
Павел Сергеевич Ревко
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ ГРЕЦИИ:
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Работа печатается в авторской редакции
Дизайн обложки:
Екатерина Бутенко
Ваши предложения и замечания Вы можете направлять автору
E-mail: pareli@mail.ru
Подписано в печать __.__.2009
Формат 60х84 1/16. Бумага офсетная. Печать________.
Усл. печ. л. _____. Тираж 300 экз.
Отпечатано в типографии НП «ЦРЛ».
Адрес: г.Таганрог, ул. Солодухина,87, тел (8-8634)674647
164