СОЦИАЛЬНО ВЕКА -ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЮГА США В СЕРЕДИНЕ...
реклама
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЮГА США В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА Дунец Д.Ю. Амурский Государственный Университет Благовещенск, Россия SOCIO-ECONOMIC CONDITION OF THE USA SOUTH IN THE MIDDLE OF THE XIX CENTURY Dunets D.Y. Amur State University Blagoveshensk, Russia Гражданская война в США стала следствием глубоких социально-экономических конфликтов, противостоянием двух цивилизаций, имевших совершенно разные пути развития. Юг, еще недавно обладавший неоспоримым преимуществом в политических кругах – большинство президентов и госсекретарей были южанами по происхождению – постепенно стал сдавать свои позиции, оказавшись под угрозой ассимиляции с Севером. Гражданская война стала последней попыткой Юга сохранить свою самобытность. Изучение социально-экономического положения Юга накануне Гражданской войны имеет особую актуальность, так как позволяет выявить предпосылки сегодняшних событий в стране, добиться улучшенного понимания социально-экономической ситуации в Соединенных Штатах на сегодняшний день. Период 1850-1860-ых гг. выбран, так как включает в себя наиболее важные события, повлиявшие на развитие США. Особого внимания заслуживает вопрос об удельном весе в воздействии на конфликт Севера и Юга разных аспектов социально-экономической ситуации в южных штатах в рассматриваемый период. Целью исследования является анализ социально-экономического положения Юга США в 50-60-х гг. XIX в. и изучение его влияния на дальнейшее развитие конфликта между Севером и Югом, вылившегося в Гражданскую войну. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: - охарактеризовать процесс смещения экономики Юга от «верхних» штатов к «нижним» и его причины - раскрыть причины резкого роста производства хлопка - выявить причины высокой рентабельности рабского труда на Юге США - раскрыть особенности социального положения основных групп населения Юга В работе были использованы различные виды документальных источников и научных работ, на их основании раскрыты основные аспекты рассматриваемой темы. Основными для данной работы явились тексты таких политических деятелей, как А. Линкольн, А. Стивенс, затрагивавших такие концептуальные вопросы, как институт рабства. Текст речи А Линкольна, кандидата в Сенат от республиканской партии, а затем президента США (1861-1865), от 16 июня 1858 года, произнесенной им перед зданием Капитолия штата Иллинойс, в Спрингфилде, использован для описания обстановки в стране в данный период и отношения представителей политических кругов к сложившейся ситуации. Данный источник является документальным и относится к разряду официальных источников. Текст выступления вице-президента Конфедерации Александра Стивенса «Речь о краеугольном камне» от 21 марта 1861 года в Саванне, Джорджия был использован мной для раскрытия отношения южных политиков к институту рабства и понимания общей позиции южан относительно данного вопроса. Также работа включает в себя анализ решения суда по делу Дредда Скотта, раба из Вирджинии, прожившего несколько лет на территориях свободных штатов и попытавшегося добиться свободы при помощи суда, от 1854 года. Данное решение фактически узаконивало рабство на всей территории США, еще больше приблизив американцев к Гражданской войне. Рассматриваемая мной проблема постоянно привлекала внимание представителей отечественной американистики, что было связано с влиянием марксистской методологии и ее традиционным интересом к экономическим и классовым проблемам. Отечественные американисты в основном изучали такие проблемы, как роль «свободных земель» Запада в развитии американского капитализма, характер плантационного рабства, этапы и особенности промышленного переворота. Дискуссионные подходы к некоторым проблемам в исследованиях, к примеру, Б.М. Шпотова и других давали стимул к их дальнейшей разработке. Важным этапом в изучении социально-экономических проблем XIX в. стало появление работ Н.Н. Болховитинова, отличающихся умением автора найти и поставить наиболее сложные и дискуссионные вопросы, обращением к целостному изучению американской истории. Однако в наши дни можно отметить некоторое ослабление интереса в российской американистике к социальным и экономическим проблемам США первой половины XIX в., поэтому в данной работе мной были использованы монографии американских историков, наиболее полно и комплексно описывающие социальные группы населения южных штатов, в которых отсутствует влияние советской идеологии. Юг США имеет опыт существенного роста в середине XIX века, однако он, в отличие от Севера, претерпел гораздо меньше существенных изменений. К середине XIX в. царство хлопка раскинулось по всему Югу, за исключением северных пограничных штатов (Вирджиния, Мэриленд, Кентукки, Северная Каролина, где преимущественно выращивался табак), узкой прибрежной полосы Юго-востока (Южная Каролина, Джорджия – рис), а также Луизианы (сахар). На первый взгляд, кажется парадоксальным тот факт, что в стране, где с начала девятнадцатого века быстрыми темпами устанавливались капиталистические отношения, стало возможным успешное функционирование рабовладельческого плантационного хозяйства. Однако, при определенных условиях, плантационное хозяйство оказывалось достаточно прибыльным и эффективным. Причинами такого резкого подъема в производстве хлопка были: - жесточайшая эксплуатация рабов - хлопковая монополия рабовладельческих штатов - простота производства и возможность применения несовершенных орудий труда - огромный спрос на хлопок в связи с развитием промышленного переворота в Англии и на севере США - большой фонд земель, пригодных для разведения хлопка - благоприятный климат Спад производства табака, сахара и риса на Юге мог бы обратить внимание жителей региона на другие, не сельскохозяйственные виды производства, если бы не появление новой культуры – хлопка, который можно было выращивать при различных условиях и на различных почвах. Выращивание хлопка было тяжелым процессом, но изобретение хлопкоочистительной машины – «джина» - решило эту проблему, и к 1850-м гг. хлопок стал опорой всей экономики Юга. В 1820 году Юг производил только около 500 000 тюков хлопка, а к 1850 году производство возросло до 3 миллионов тюков в год, к 1860 году приблизившись к 5 миллионам. Иногда происходили колебания в ценах на хлопок, в основном из-за его перепроизводства, периоды активной продажи резко сменялись неожиданными спадами, но, тем не менее, экономика хлопка продолжала расти. В период перед Гражданской войной хлопок составлял приблизительно две трети общего экспорта США и приносил около 200 миллионов долларов в год. Годовой доход от продажи риса, к примеру, составлял лишь 2 миллиона долларов. Поиски несметных богатств привели на Юг тысячи людей, и все они намеревались стать плантаторами. В период с 1820 по 1860 год число рабов в Алабаме возросло от 41 до 435 тысяч, а в Миссиссиппи с 425 тысяч лишь до 490. По некоторым оценкам, между 1840 и 1860 годом 410 тысяч рабов переместилось из верхних южных штатов в «штаты хлопка». Особенную важность для развития плантаторской системы имели посредники – лица, торговавшие урожаем с плантаций. Они сосредотачивались в таких городах, как Новый Орлеан, Чарльстон, Мобил и Саванна, где искали покупателей хлопка и других культур и закупали необходимые для плантаторов товары. Юг не имел развитой финансовой системы, и такие люди накапливали огромные долги в периоды падения цен на хлопок, и южные торговцы-банкиры становились очень влиятельными фигурами в регионе. По ряду причин, региону так и не удалось достичь мощной, развитой экономики и торговли. К ним можно отнести прибыльность сельскохозяйственной системы Юга, а также неспособность богатых плантаторов осуществлять другие вложения из-за инвестирования огромных капиталов в свои земли и рабов. Можно предположить также и то, что климат Юга – с его долгим, жарким летом – был менее подходящим для развития промышленности, чем климат Севера. Свою роль сыграла и убежденность южан в том, что они являются людьми с «особым образом жизни», основывавшемся на благородстве и изяществе. Они называли себя «кавалерами» - людьми, «свободными от алчности Севера», однако, этот образ соответствовал реальности южного общества лишь в некоторых аспектах. В верхних районах Юга некоторые аристократы действительно происходили из знатных и влиятельных на протяжении многих поколений семей. Но, в большинстве случаев, богатые «кавалеры» оказывались людьми, только недавно разбогатевшими. Богатые белые южане избегали таких занятий «низкого сорта», как ремесло и торговля. Те, кто не стал плантаторами, часто стремились к карьере в военной службе. Помимо прочего, аристократические идеалы находили свое отражение и в особой роли белых женщин Юга. Богатые женщины Юга занимали положение, очень похожее на то, что досталось женщинам среднего класса на Севере. Их жизнь сосредотачивалась в доме, где они могли выступать в качестве партнеров для своих мужей и нянек для своих детей. Даже реже, чем на Севере, белые «благородные» южанки работали вне дома или участвовали в публичных мероприятиях. На небольших фермах женщины зачастую занимались прядением или ткали, но на крупных плантациях такие занятия расценивались как неподобающие, и роль женщины больше сводилась к «украшению» своего мужа, нежели участию в экономической жизни общества. Около четверти всех женщин старше 20 лет были абсолютно неграмотными, сравнительно небольшое количество женщин имело элементарные школьные знания. Даже богатые плантаторы не уделяли должного внимания образованию своих дочерей. Те малочисленные женские «академии», существовавшие тогда на Юге, были предназначены в основном для обучения девушек тому, как быть хорошими женами своим мужьям. Типичный житель Юга был не крупным плантатором и рабовладельцем, а обычным мелким фермером. Некоторые имели по нескольку рабов, с которыми они вместе жили и работали на ферме, но большинство не имело рабов вовсе. В 1850-е гг. число фермеров, не имевших рабов, росло намного быстрее, чем число рабовладельцев. Случаи, когда фермер становился крупным плантатором, были чрезвычайно редкими. Все мелкие фермеры во многом зависели от местной плантаторской аристократии: они нуждались в доступе к «джинам», рынках для продажи своего урожая и домашнего скота, а иногда и необходимой финансовой поддержке. Существовали и другие жители Юга, число которых в 1850 году достигало полумиллиона, известные как «молотильщики» или «трещотки». Занимая неплодородные земли с сухой, истощенной или глинистой почвой, болота, они жили в жалких хижинах, находившихся в невероятном запустении. Белым беднякам иногда приходилось есть глину, они страдали от кишечных паразитов и малярии. Презираемые и плантаторами, и фермерами, они сформировали особый подкласс. Во многих случаях их положение было даже хуже, чем у черных рабов, которые часто сами презрительно относились к белым нищим. Однако даже среди этих южан - изгоев в южном обществе – не сложилось реальной оппозиции плантационному рабству. Безусловно, причиной этого была их угнетенность крайней бедностью и, в результате, отсутствие сил для выражения протеста. Но особую важность имел и другой фактор. Как бы ни были бедны эти люди, они продолжали ощущать себя представителями господствующей расы. Юг в середине девятнадцатого столетия оставался единственным регионом во всем Западном мире – кроме Бразилии и Кубы - где рабство все еще существовало, да и оно отличалось от рабства в Карибском бассейне и Латинской Америке. Александр Стивенс, известный политический деятель, в своей «Речи о краеугольном камне» расценивает рабство как естественный институт, считая черных «фундаментом», на котром стоит «превосходная» белая раса и высмеивая борцов с этим институтом. Высокая рентабельность рабства обусловливалась, прежде всего, минимальными затратами на содержание рабов. Рабов снабжали минимальными удобствами, пищей, состоявшей в основном из кукурузного хлеба, соленой свинины и патоки. Многим позволялось сажать огороды, а по особым случаям их угощали свежим мясом. Рабам давали дешевую одежду и обувь, они жили в примитивных хижинах, обычно сосредоточенных рядом с хозяйским домом. Медицинская помощь обеспечивалась хозяйкой плантации или врачом, нанятым хозяином. Рабы трудились, не покладая рук, даже дети ежедневно получали небольшие задания. Женщинам приходилось особенно тяжело. Они работали на плантациях наравне с мужчинами, а затем принимались за рутинную работу по готовке, уборке и присмотру за детьми. Перевоз рабов из одной части Юга в другую происходил чаще всего при помощи профессиональных работорговцев. Они перевозили рабов на большие расстояния на поездах, речных судах или пароходах. На короткие расстояния рабы ходили пешком, в конце концов, доходя до рынков в Новом Орлеане, Мобиле и Галвестоне, где потенциальные покупатели собирались для торгов. На аукционе покупатели осматривали рабов, как домашний скот, обращая внимание на их походку, зубы, руки, ноги, ища признаки болезни. Торговцы пытались обмануть покупателей, крася рабам седые волосы, смазывая маслом сухую кожу или скрывая физиологические дефекты иными способами. Цена молодого раба в 1840-1850ые гг. варьировалась от 500 до 1800 долларов. Торговля рабами способствовала росту и процветанию системы рабства в целом, разлучала детей и родителей, жен и мужей. Даже семьи, оставленные вместе добрыми хозяевами, позже могли быть разлучены из-за смерти их владельца и последующего раздела его имущества. Торговля рабами из-за границы была еще хуже. Хотя федеральный закон запретил ввоз рабов еще в 1808 году, их продолжали ввозить контрабандно как минимум до 1850-х. Сами рабы не особенно стремились бороться со своим положением. Реальные бунты рабов были чрезвычайно редкими, но осознание того, что они были возможны, вселяло ужас в сердца белых южан повсеместно. В 1831 году Натаниель Тернер, проповедник из среды рабов, собрал отряд из черных, которые вооружились ружьями и топорами и летней ночью в графстве Саутгемптон, Вирджиния, убили 60 белых мужчин, женщин и детей перед тем, как были пойманы военными отрядами штата. Больше ста черных было казнено. Восстание Ната Тернера было единственным открытым восстанием рабов на Юге в XIX веке, но угроза возобновления насилия оставалась вплоть до последних моментов существования рабства. В некоторых случаях рабы зарабатывали деньги, на которые выкупали собственную свободу и свободу членов семьи. Но большинство черных спасалось от рабства очевиднейшим способом – бегством. Небольшому количеству рабов удалось бежать на Север или в Канаду, но вероятность успешного побега, особенно из глубинных районов Юга, была невероятно низкой. Огромные расстояния и невежество рабов в географии были серьезными препятствиями. Им мешали и патрули, останавливавшее скитавшихся по всему Югу черных, требуя особое разрешение на передвижение. Без него рабов объявляли сбежавшими. Но самым главным методом сопротивления рабов было их повседневное поведение, которым они бросали вызов своим хозяевам. Они отказывались усердно работать, могли красть у хозяев или их соседей, совершать мелкие акты саботажа: теряли или ломали инструменты или выполняли задания неправильно. В крайних случаях рабы даже специально отрезали себе пальцы или совершали самоубийство. Или, несмотря на ужасные последствия, при удобном случае могли решиться на убийство своих хозяев. Хотя, такие случаи все же были чрезвычайно редкими. В целом, рабы боролись с системой рабства путем особой модели поведения. Но сопротивление было только частью реакции черных на рабство. Важнейшую роль играл процесс адаптации к нему. Он означал не примирение с рабством, а лишь его осознание. Черные приспосабливались, развивая богатую и сложную культуру, позволявшую им сохранять чувство расовой принадлежности и единства. Самые важные черты культуры черных развивались внутри двух важнейших институтов: церкви и семьи. Большинство черных было христианами, они часто ходили в одну церковь с хозяевами. Независимые церкви черных были запрещены законом. Естественным путем среди рабов выделялись лидеры, становившиеся проповедниками, и рабы часто собирались по ночам для слушания их проповедей. Религия черных от религии белых отличалась большей эмоциональностью, так как испытала влияние африканских обрядов. Их молитвы включали песнопения, произвольные восклицания и спонтанные изменения ритма и громкости пения. Религия черных рабов акцентировалась на мечтах о свободе и спасении. Семьи рабов страдали от определенных трудностей. Треть всех черных семей разрушалась из-за работорговли. Важной для черной семьи была готовность к жесткой реальности жизни и неясному будущему. Одной из самых распространенных причин побега с плантации было желание рабов найти своих родных, проданных на другую плантации или ферму. Но для черных часто было сложным сохранять целиком враждебное отношение к владельцам, ведь, имея хозяев, они могли чувствовать себя защищенными. Отношения между рабами и их хозяевами были иногда резкими, иногда теплыми, но всегда играли важную роль. Создавая ощущение обоюдной зависимости, белые уменьшали сопротивление самому институту рабства, которое, по существу, было создано исключительно для выгоды господствующей расы. Таким образом, подводя итоги анализа особенностей социально-экономического положения Юга США в середине XIX века, можно сделать следующие выводы. Во-первых, ожидаемое после запрета 1808 г. на ввоз рабов снижение числа рабов, не оправдалось. В середине XIX века продолжалась активная эксплуатация чернокожих, выращенных на территории США или ввезенных туда контрабандой. Рабовладение стало основной причиной множества политических конфликтов. Во-вторых, промышленный переворот, вступивший к середине XIX века в завершающую фазу на Севере США, так и не коснулся в полной мере Юга. Промышленность здесь не была развита, так как основу экономики составляло плантационное хозяйство, особенно после изобретения хлопкоочистительной машины, поднявшего производительность труда на плантациях в разы, сделав выращивание хлопка еще более рентабельным. В-третьих, истощение земель привело к необходимости новых, плодородных почв, что обусловило заинтересованность Юга в расширении своих территорий на Запад. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК Источники: 1 Конституция Конфедерации Америка. Век Штатов Америки [Электронный ресурс] // Северная девятнадцатый. 2004-2012. – Режим доступа: http://america- xix.org.ru/library/csa_constitution/ . – 26.12.2012 2 Линкольн, А. Дом разделенный [Электронный ресурс] // Северная Америка. Век девятнадцатый.2004-2012. – Режим доступа: http://america-xix.org.ru/library/lincolnhouse-divided/ . – 29.12.2012 3 Brown, J. Address to the Virginia Court at Charles town, Virginia. [Электронный ресурс] // IPOAA Magazine. Indigenous people of Africa and America.2012. – Режим доступа: http://www.ipoaa.com/john_brown_overview.htm. - 07.01.2013 4 Fugitive Slave Act [Электронный ресурс] // Северная Америка. Век девятнадцатый. 2004-2012. – Режим доступа: http://america-xix.org.ru/library/acts.html. - 30.12.2012 5 Stephens, A.P. Cornerstone Speech [Электронный ресурс] // Ashbrook Center at Ashland University: офиц. сайт.2011. – Режим доступа: http://www.teachingamericanhistory.org/library/index.asp?document=76– 12.01.2013 Литература: 6 Алентьева Т. В. Генри Кэри о проблемах социально-экономического развития США накануне гражданской войны [Электронный ресурс] // Северная Америка. Век девятнадцатый.2004-2012. – Режим доступа: http://america-xix.org.ru/library/alentievacarey/. – 17.01.2013 7 История США. Т. 1. Под ред. Н.Н. Болховитинова. – М.: Наука, 1983. – 330 с. 8 Согрин, В. В. Гражданская война и Реконструкция в США. Современное прочтение // Новая и новейшая история. – 2010. – №1. – С. 21-42. 9 Согрин, В.В. Исторический опыт США. – М.: Наука, 2010. – 581 с. 10 Шпотов, Б.М. Была ли на Юге и Западе США промышленная революция? Постановка проблемы // Американский ежегодник 2002. М., 2002. С. 33-49. 11 Johnson, P. A history of the American people. – HarperCollins Publishers, 1997. – 640. 12 Stammp, K. The imperiled union. Essays on the background of the Civil War. – Oxford University Press, 1980. – 320 c.
