Сутеева К.А. Русские военные историки XIX в. о причинах и
реклама
К.А. Сутеева Алматинский государственный университет им. Абая (г. Алматы) Русские военные историки ХIХ в. о причинах и мотивах движения России на восток (в Среднюю Азию и Южный Казахстан) Одной из сложных дискуссионных проблем в истории Казахстана, требующей сегодня углубленного изучения, переоценки, является проблема о причинах и мотивах продвижения России на Восток и, в частности, в Среднюю Азию и Казахстан. Проблема эта являлась предметом научного осмысления русской наукой еще с начала XVIII в. В русской дореволюционной и советс& кой историографии и историологии сложилась почти двухвековая традиция в изучении и исследовании обозначенной проблемы. Со& гласно ее ретроспективе можно проследить далеко неоднозначные подходы и решения в анализе этой проблемы. Названная проблема становилась предметом жарких споров и дискуссий. Необходимость научной разработки проблем, связанных с русс& кой экспансией в этот регион, продиктована неверной, субъективной трактовкой причин этого явления в дореволюционной дворянско& буржуазной историографии, которая оценивала это движение как «исторический импульс», вызванный задачей «самосохранения» рус& ской государственности, стремлением достичь «естественных границ» и «цивилизаторской миссией» России на Востоке. 100 Русские военные историки XIX в.... Учитывая научно&практическую значимость и актуальность этой проблемы, автор поставил перед собой задачу — показать изучение причин движения России на Восток и освещение самого процесса русского завоевания Казахстана военными историками XIX в. и трактовку ими этой важной проблемы. Следует отметить, что изучение причин русской экспансии на Восток, в частности в Центральную Азию, ведется на протяжении всего существования русской научной историографии истории этого региона нового времени. Сама постановка данной проблемы относится к XVIII в. В период известных петровских реформ, направленных на модернизацию и европеизацию социально&экономического и политического строя Рос& сии, юридического оформления Российской империи происходило тер& риториальное расширение русского государства, и поэтому вопрос о причинах и мотивах продвижения России на Восток становится очень актуальным и одним из главных и важных вопросов русской дорево& люционной историографии. Этот вопрос обсуждался в течении почти двух столетии, продолжен был советской историографией, а сейчас стал объектом изучения как российской, так и казахстанской истори& ографии. Он затронул все слои российского общества, породил мно& жество мнений, точек зрения, что, в конечном счете, нашло отраже& ние в исторической литературе того периода. Возникновение востоковедения в дореволюционной России было детерминировано общим ходом развития исторического процесса, в рамках которого формировалась русская геополитическая доктрина. Одной из важных особенностей организации научно&исследовательс& кого процесса России в Казахстане в XIX в. стало развитие военного востоковедения. Продолжающаяся политика экспансии на юг Казах& стана и в Среднюю Азию объективно способствовала превращению военных чиновников в научных исследователей, поэтому определен& ный круг работ по данной проблеме принадлежал перу военных историков. Это были обстоятельные труды русских офицеров, состав& лявшиеся при содействии Военного министерства, на основе изучения архивных, печатных материалов и личных поездок авторов в изуча& емые районы. К числу таких работ относятся труды русских офице& ров: А.Н. Куропаткина, Л.Ф. Костенко, М.И. Венюкова, подполков& ника Генштаба Д.Я. Федорова, генерал&лейтенанта М.А. Терентьева, 101 К.А. Сутеева Г.А. Серебренникова и др. Многие из их работ были напечата& ны в «Сборнике географических, топографических и статистических материалов по Азии», издававшихся военно&учебным кабинетом Главного штаба1. Общим для этих работ является добросовестное изучение объекта и относительно полное освещение вопросов, ставившихся военной наукой того времени. Помимо сведений военного характера, эти тру& ды содержали довольно ценные фактические материалы по экономи& ке, торговле, внешнему и внутриполитическому положению Казах& стана, а также ряд исторических сведений, почерпнутых из разных источников. Подробно рассмотрены в работах русских офицеров при& чины и мотивы продвижения России в Среднюю Азию и Казахстан. Как известно, период XVIII–XIX вв. во всемирно&историческом масштабе представляет время, когда Запад в своем освоении мира продвигается на Восток. «Европейцы начали широко и целенап& равленно осваивать Землю как целостное пространство»2. Это было связано с развитием капитализма в западных государствах и форми& рованием колониальных держав. Великие географические открытия позволили европейским предпринимателям удовлетворять их потреб& ность «поиска новых ресурсов и новых возможностей приложения сил, энергии, знаний, капитала»3. В сознании и мировоззрении Запа& да утверждается «европоцентристская концепция мира», согласно которой Европа играет цивилизующую роль для Азии. Восточные народы в глазах «цивилизованных завоевателей представлялись дикими, необузданными и было распространено мнение, что все ди& кари одинаковы»4. Профессор Императорского Санкт&Петербургско& го университета Ф.Ф. Мартенс писал: «Дикие народы должны со& зреть, чтобы сделаться действительным членом семьи образованных народов»5. В дореволюционных работах идея о высокой цивилизаци& онной ступени развития русского народа широко распространялась и как бы служила аргументацией для объяснения необходимости нести «блага» «непросвещенным народам». Также необходимо подчерк& нуть направленность материалов русских авторов на обоснование этой «цивилизаторской миссии» России. Важной особенностью восприятия русскими исследователями, в том числе и военными историками, процесса движения на Восток являлось доминирование определенных стереотипов. Основываясь на 102 Русские военные историки XIX в.... европоцентристкой концепции мира, они определяли все встречаю& щиеся на пути колонизаторов этнические, государственные объеди& нения не более как «скопища», «банды». Восточные народы в глазах завоевателей представлялись дикими и необузданными. Отличитель& ной чертой имперского сознания в отношении Востока было убежде& ние, что любая, кроме европейской, система ценностей, ложна или таковой вовсе не существует. В основе этих взглядов лежало мнение о невысокой ступени развития цивилизации у восточных народов. Своими работами авторы подчеркивали значимость европейской ци& вилизации и ставили ее выше цивилизации Востока. Другим важным фактором, который оказал существенное вли& яние на трактовку русскими исследователями причин и мотивов продвижения России на Восток, была та культурно&историческая среда, в которой происходило формирование взглядов исследова& телей. К этому времени окончательно сформировались мировоз& зренческие основы имперской доктрины Российского государства. Формирование взглядов русских исследователей данного вопро& са происходило в условиях, когда в общественной мысли концеп& туально доминирующими были геополитические основания как в природно&географическом, так и в духовном (культурном) по& рядке6. Успешная территориальная экспансия Российского госу& дарства сопровождалась усилением геополитических императивов, оправдывающих имперскую идеологию цивилизованными начала& ми и просветительской миссией России по отношению к народам национальных окраин. Все это нашло отражение в теоретико&ме& тодологических подходах, к которым прибегали русские исследова& тели при объяснении этого явления. Идеи этноцентризма в XIX в. также получили достаточно широкое распространение в России. В русской историографии нашло отраже& ние направление, проповедующее шовинистические взгляды об ис& ключительности русской нации. В одной из своих статей военный историк М.И. Венюков призывал, открыто провозглашая превосход& ство русской нации, пожертвовать «национальными стремлениями рас низшего развития… интересам большинства образованного чело& вечества»7. Являясь представителями своего сословия, воспринимая увиденное с позиции своего официального положения, конечно не все, но большинство авторов предвзято и высокомерно относились к 103 К.А. Сутеева народам Востока. Сторонники данного направления подчеркива& ли, что с жителями степи добрососедских отношений можно добиться только с помощью оружия. Выяснению причин проведения активной завоевательной полити& ки Россией на территории среднеазиатских государств и территории Старшего жуза Казахстана были посвящены статьи военных истори& ков Н.П. Глиноецкого, М.И. Венюкова, Л.Л. Мейера, А.Н. Грена”8, напечатанные на страницах военной периодической печати, моногра& фии М.А. Терентьева, А.К. Гейнса, Н.И. Гродекова, Л.Ф. Костенко”9. Военные историки одной из главных определяющих причин рус& ской экспансии в Центральную Азию, в том числе и в Казахстан, называли территориальную близость и геополитическое положе& ние этого региона. При описании русского завоевания Казахста& на в русской дореволюционной историографии проблеме геопо& литического положения этого региона отводится особое место. Этот момент особо отмечен в трудах дворянских историков XVIII в. и военных историков XIX в. Завоевательная политика России на Востоке в XVIII–XIX вв. обуславливалась в первую очередь военно&стратегическими мотива& ми. В планах внешней политики России Казахская степь занимала особое место в силу своего выгодного стратегического положения «ключа и врат всем азиатским странам и землям»10. И поэтому, как говорил в 1722 г. Петр I, «…киргиз&кайсацкая орда потребна под российской протекцией быть, чтоб только чрез их во всех азиатских странах комоникацею иметь и к российской стороне полезные и спо& собные меры взять…»11. Большинство авторов XIX в. связывало продвижение на Восток с необходимостью установления стабильной границы на своих ру& бежах. Военные историки: М.И. Иванин, А.К. Гейнс, М.И. Веню& ков, Я.П. Гавердовский12 объясняли строительство укреплений на границах с казахской степью «реальной опасностью» нападений со стороны кочевых племен. Л.Ф. Костенко писал: «Не честолюбивые замыслы и никакие другие своекорыстные расчеты руководят Рос& сиею в ее поступательном движении в Среднюю Азию, но исклю& чительно только желание умиротворить тот край, дать толчок ее производительным силам и открыть кратчайший путь для сбыта произведений Туркестана в европейскую часть России»13. Про& 104 Русские военные историки XIX в.... никновение русских в этот регион, по мнению Я.П. Гавердовско& го, заключалось в том, что казахи доставляли много беспокойств русским вдоль южной границы Сибири от Урала до Алтая14. От& талкиваясь от философско&исторической модели кочевничества, изложенной в «Духе законов» Ш. Монтескье и представляющей но& мадов в качестве потенциальной сокрушительной силы, эти авторы в своих исследованиях, посвященных истории Казахстана в первой половине XIX в., разработали теорию «самосохранения» России. Ее назначение состояло в попытках объяснить внутренний меха& низм восточной политики государства и причины присоединения азиатских народов. Исторической миссией Российского государства признавалось с позиции этой теории создание надежной гарантии защиты «цивили& зованного мира» от возможного вторжения воинственных кочевых орд, постоянно находившихся в состоянии динамического передвиже& ния и, как считали эти авторы, способных возобновить «ужасы Батыева нашествия». Из этой посылки выводилось заключение, что внешняя политика Русского государства в Азии еще со времен Петра Великого (а в некоторых трудах с эпохи Ивана Грозного) преследо& вала главную цель — обезопасить свои юго&восточные рубежи от вторжений извне посредством сооружения военных линий и их про& движения в глубь степей до естественных пределов — гор, рек морей — которые рассматривались в качестве надежного заслона от враж& дебных происков соседей. Присоединение Казахстана и Средней Азии к основному государ& ственному ядру оценивалось в научных исследованиях первой поло& вины XIX в. как первостепенный элемент обеспечения безопаснос& ти и политической стабильности страны на азиатском континенте. Распространение влияния российской экономики и государствен& ной власти на кочевой мир, по мысли основателей теории, должно было оказать благоприятное влияние на беспокойный и воинствен& ный нрав номадов, сделать их оседлыми жителями и надежными подданными великой державы, на приращение могущества кото& рой они способны будут обратить свои хозяйственные навыки и труд. Отдельные элементы концепции «самосохранения России» сложи& лись еще в последней четверти XVIII в., однако в наиболее концен& трированном виде она была сформулирована только в XIX в. 105 К.А. Сутеева в трудах военных историков, таких как Я.П. Гавердовский, Г.Ф. Генс. Во второй половине XIX в. эта теория переросла в концепцию «есте& ственных границ». Теория «естественных границ» объясняет поступательное движение в Казахстан и Среднюю Азию как естественный ход развития истории человечества, для восстановления и распространения арийской нации. Сторонники этой теории исходили из того, что любое государство дол& жно защищать свои границы, а значит ему нужны такие территории, где возможно строительство новых линий, защищающих государствен& ные рубежи. Теория «подвижной» или «естественной» границы пред& полагала стабилизацию военно&стратегического положения государ& ства на естественных рубежах, какими являлись горы, реки или сильные государственные образования. Наибольшего развития эта концепция по& лучила во взглядах таких известных русских историков как Д. Кавелин, С.М. Соловьев, Б.Н. Чичерин, В.О. Ключевский, А.Д. Градовский, П.К. Милюков, Г.В. Вернадский15, представлявших государствен& ную школу русской историографии, для которой характерно, «пред& ставление о государстве, как высшем назначении народа, его истори& ческом призвании»16. Наиболее последовательным приверженцем этой теории был военный историк М.И. Венюков. Процесс вхождения Казахстана в состав Российской империи проходил с помощью основания на вновь присоединенных землях военных линий. Однако «никакая линия не могла возникнуть на полуденной окраине наших степей, — писал М.И. Венюков, — и го& сударственный рубеж оставался фиктивным»17. Так возникла теория «двух государственных» границ. Близко к данной теории подходит и направление в русской до& революционной историографии, которое обосновывает продвижение России на Восток этнографическими и географическими факторами, по которым русское государство, расположенное на равнине, стре& мится к расширению18. Все эти исторические концепции были в значительной мере не свободны от европоцентризма и отражали методологическую ограни& ченность взглядов русских военных историков. Ряд русских офицеров называют противостояние России и Англии в азиатском регионе одной из существенных причин завоевания Южно& го Казахстана и Семиречья. Расширение сферы английского влияния 106 Русские военные историки XIX в.... на Востоке расценивалось военными историками М.И. Венюковым, А.К. Гейнсом, М.А. Терентьевым и др. как непосредственная угроза интересам России. Среди работ, посвященных этой проблематике, можно особо выделить работы М.А. Терентьева, в которых подробно рассматривается политика царского правительства — в Казахстане, Великобритании – в Индии, англо&русское соперничество в цент& рально&азиатском регионе. Проблема англо&русского соперничества в период русской экспансии в Центральной Азии являлась предметом специального исследования М.А. Терентьева в книге: «Россия и Англия в Средней Азии». В русской дореволюционной историографии второй половины XIX в. отмечается тенденция сравнения и противопоставления рус& ской и английской, а также русской и китайской экспансии в Цент& ральной Азии. Например русский офицер М.А. Терентьев, централь& ное место в работах которого занимала политика России и Англии на Азиатском континенте, противопоставлял «простую, бескорыстную политику» России «алчной политике» Англии. Сравнивая политику цинского Китая, которую он проводил в пе& риод многолетнего владычества в Илийском крае Синьцзяна, и поли& тику российских властей в этом регионе в период временной окку& пации края Россией в 1871–1881 гг., военный историк Д.Я. Федоров писал: «Установление китайской гражданственности не носило в се& бе одушевляющих начал». По его убеждению, китайские чиновники своим произволом и хищническими поборами, несправедливостью и жестокостью вносили «развращающее влияние», которое пагуб& но отражалось на бытовых, экономических и нравственных сторо& нах жизни населения. «Под лапами китайского дракона, — утверж& дал Д.Я. Федоров, — убивался дух предприимчивости, стремление к возрождению, к усовершенствованию – все обрекалось мертвящему застою в рабском повиновений престолу»19. Этому «мертвящему застою» он противопоставлял русское управление краем: «Русское владычество приобрело в Средней Азии огромное обаяние, потому что оно ознаменовало себя гуманным миролюбивым отношением к туземцам, и вызвав сочуствие народных масс явилось для них жела& тельным владычеством»20. Давая оценку добровольному переселе& нию уйгур и дунган из Илийского края в пределы Российской импе& рии в 1881 г. после возвращения временно оккупированного края 107 К.А. Сутеева Цинской империи по Санкт&Петербургскому договору, он писал: «В истории владычества нашего в Средней Азии факт переселения к нам илийских таранчей и дунган является нашей административной по& литической победою, это справедливое воздаяние нам, русским, за наше человеколюбивое и доброжелательное отношение к туземцам, в которых мы прежде всего видим людей и которых по христианской заповеди почитаем своими ближними. К сожалению этот факт в свое время не был должным образом оценен и отмечен, а нашими сопер& никами в Азии умело обойден молчанием»21. Отдельно стоит отметить по этому вопросу взгляды М.И. Венюкова, который в своих работах «Международные вопросы в Азии», «По& ступательное движение России в Среднюю Азию» и др. дал развер& нутую характеристику причин поступательного движения России в этом регионе. Ярый колонизатор, сторонник территориального завоевания и поступательного движения в Среднюю Азию и Южный Казахстан, он призывал Англию совместно «цивилизовывать» Азию. Все русские исследователи единодушны во мнении, что соперни& чество между Россией и Британией за гегемонию в Центральной Азии достигло кульминации в период завершения завоевания центрально& азиатских государств Россией. В общем эти исследователи раскрыва& ют историю русской экспансии через призму внешнеполитической деятельности России. У них всех доминирует трактовка политики России как «оборонительной», направленной против «угрозы» про& движения Британии в Центральную Азию. Для нас вполне понятен такой подход исследователей, которые представляют агрессию Брита& нии в этом регионе, направленную как против центральноазиатских народов, так и против России. «Британская угроза» приграничным России территориям и оборонительная концепция доминируют почти во всех русских изданиях того периода по истории Центральной Азии. Доминирующим в изложении истории русского завоевания Цент& ральной Азии у всех российских исследователей второй половины XIX в. является история военных успехов русских войск. При этом совершенно забыта история казахов, киргизов, каракалпаков. Рассмотренные выше трактовки причин и мотивов продвижения Рос& сии на Восток и русского завоевания Казахстана в русской историографии определили в свою очередь неадекватность, разную степень изученности отдельных аспектов истории русской экспансии в этом регионе. 108 Русские военные историки XIX в.... Наиболее полное и всестороннее изучение получила история во& енно&колониальных акций царизма в 40–60 гг. XIX в. в Южном Казахстане. Начиная со второй половины XIX в., из печати выходят работы, посвященные проблеме продвижения российской армии по терри& тории Южного Казахстана и Семиречья в 40–60 гг. XIX в. Ав& торами их являлись офицеры царской армии и чиновники местной администрации, непосредственные участники этих событий. Это ра& боты Л.Ф. Костенко, М.И. Венюкова, А. Куропаткина, К. Абазы22, М.А. Терентьева, Н.Н. Торнау23, И.Ф. Бларамберга24, М. Хорошкина25, В.Е. Недзвецкого26, М. Юдина27, в которых освещены отдельные со& бытия в период военного продвижения России по Казахстану, главным образом те операции, в которых русская армия одержала победу: взя& тие Ак&Мечети в 1853 г., Узун&агачское сражение 21 октября 1860 г. и бой под Иканом в декабре 1864 г. Эти работы носят опи& сательный характер и в основном содержат повествовательный мате& риал о военных действиях российской армии в изучаемом регионе. Военные действия отряда штабс&капитана Гутковского и под& полковника Карбышева весной 1850 г. против кокандской крепости Таучубек, находившейся при впадении реки Алматы в реку Каскелен, расположенной на территории казахов Старшего жуза, нашло осве& щение в воспоминаниях деятеля западносибирской администрации генерала И.Ф. Бабкова. Он отмечает, что продвижение российских отрядов в южные районы Казахстана встретило серьезное сопротив& ление как местного населения, так и кокандцев, распространивших свою власть на эту территорию28. История взятия кокандской крепости Ак&Мечеть подробно была описана в работах И.Ф. Бларамберга, А.Н. Куропаткина, Л.Ф. Костенко. По мнению военного историка генерала Куропатки& на А.Н., будущего военного министра России, кокандцы спровоциро& вали продвижение русских войск к Ак&Мечети: «Осенью 1851 г. ак& тивизировали свои действия кокандцы и подвластные им казахи со стороны низовий реки Сыр&Дарьи. Кокандские киргизы в 1851 г. отбили у наших (т.е. у русскоподданных казахов — К.С.) 50000 голов скота. Оставить безнаказанным такой грабеж значило при& знать свою слабость перед кокандцами. Этого не могло допустить Оренбургское генерал&губернаторство»29. Перед началом военной 109 К.А. Сутеева акции военное ведомство должно было провести съемку местности правого берега Сыр&Дарьи. Воспользовашись отказом кокандского коменданта крепости Ак&Мечеть пропустить съемочный отряд, рус& ские власти начали военные действия. Военные операции русских войск в июне&августе 1852 г. по взятию близлежащих к Ак&Мечети кокандских крепостей Кош&Курган и Чим&Курган подробно описал в своих «Воспоминаниях» И.Ф. Бларамберг, который в чине полковника руководил этой акций и за успешное выполнение ее получил звание генерал&майора. Он особо отмечает в своей работе помощь местного казахского населения движению своего отряда, так как разрушение кокандских крепостей освобождало их от непосильного гнета и побо& ров. Он пишет: «Киргизы Куан&Дарьи благодарили, что я освободил их от врагов и разрушил разбойничьи гнезда»30. Осада и взятие крепости Ак&Мечеть отрядом самого оренбургского губернатора В.А. Перовского описывается в работе Л.Ф. Костенко «Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности»31. Все эти авторы дружно признавали, что с взятием крепости Ак&Мечеть, российские власти окончательно укрепили свое положение в низовьях Сыр&Да& рьи, и Младший жуз окончательно вошел в состав империи, и что это позволило закончить образование Сырдарьинской пограничной ли& нии, которая обеспечила охрану южных границ России и создала основу для дальнейшего ее продвижения в Южном Казахстане. Вопросы завоевания Заилийского края со стороны пограничной линии Западно&Сибирского генерал&губернаторства были затронуты в работах Д.И. Романовского, М.А. Терентьева и Л.Ф. Костенко32. В своей работе «Заметки по среднеазиатскому вопросу» Д.И. Романовский описал историю возведения в урочище Ал& маты Заилийского укрепления Верное, ставшего очередным опорным пунктом царских войск для дальнейшего продвижения в Среднюю Азию. Он подробно характеризует выгодность в военно&политичес& ком и фортификационном отношении строительства этой крепости. Он пишет: «С возведением этой крепости сужается расстояние между крайними пунктами правого и левого флангов пограничных линии в казахской степи, поэтому Особый комитет 1854 года, обсуждавший устройство наших юго&восточных пределов, в котором принимали участие оба тогдашние генерал&губернаторы — оренбургский, гене& рал&адъютант граф Перовский и сибирский — генерал от инфантерии 110 Русские военные историки XIX в.... Гасфорд, пришел к постановлению о соединении Оренбургской и Сибирской линии»33. На причины, которые не позволили России осуществить этот план тогда, указывал А.Н. Куропаткин. Для орга& низации дальнейшего движения на восток в то время, по его мнению, у России, во&первых, не хватает достаточных средств и военных сил для активных действий (потому что шла Крымская война, где Россия терпела поражение — К.С.); во&вторых, царская администрация проводила очень осторожную политику по присоединению южных территории Казахстана. Поэтому, пишет он, руководство пригранич& ных отрядов должно было изменить тактику действий. Перед ними ставилась задача «овладеть тем или другим из укрепленных пунктов, служивших опорою для кокандских шаек, разрушить его и вернуться обратно»34. Об изменении этой выжидательной политики и перехо& де к активным военным действиям русских властей со стороны ук& репления Верного в Заилийском крае против Коканда после оконча& ния Крымской войны и взятии отрядом полковника Циммермана кокандских крепостей Токмак и Пишпек и известной, выигранной русскими войсками Узун&Агачской битве, писали в своих вышеу& казанных работах Д. Романовский и А. Куропаткин35. Как военный специалист, последний из авторов, подробно анализирует ход Узун& Агачского сражения. Определяя тактику ведения боя русскими, он в своей книге «Завоевание Туркмении» писал: «Зная, что в войне с азиатами не столько необходима численность войск, сколько смелость и неожиданность атаки, зная, что укрывшись за валы укрепления Верного, он отдал бы на разграбление неприятеля город и пригород& ные станицы, подполковник Г.А. Колпаковский выступил с незначи& тельными войсками навстречу противнику»36. Они едины в оценке Узун&Агачского сражения, которое, по словам командующего Ала& тавским военным округом Г.А. Колпаковского, будущего военного губернатора Семиреченской области, «спасла первые наши оседлые пункты в Заилийском крае и повсюду закрепили его за нами (т.е. за русскими — К.С.)»37. О намерениях русского правительства — со& единить линией укреплений в казахской степи Оренбургское и Запад& но&Сибирское генерал&губернаторства писал Л.Ф. Костенко38. Но для этого надо было занять крепости Аулиеата, Сузак, Чулак&Курган и Туркестан. Военные операции 1864 г. сибирского отряда под руко& водством Генерального штаба полковника Черняева и оренбургского 111 К.А. Сутеева отряда под начальством полковника Веревкина по овладению этих кре& постей, а также города Ташкента подробно описаны Д. Романовским и М.А. Терентьевым. Подробно описаны ими действия официальных вла& стей России по закреплению завоеванных территории и история созда& ния из всего пограничного со среднеазиатскими ханствами пространства от Аральского моря до Иссык&Куля после соединения Сыр&Дарьинской пограничной линии с Сибирской Туркестанской области (1865 г.), под& чиненной в военном отношений командующему войсками Оренбургско& го края, а в гражданском отношений Оренбургскому генерал&губерна& тору, а потом, в июле 1867 г., Туркестанского генерал&губернаторства. Все русские авторы подчеркивали легкость завоевания Туркестана. Официальная печать того времени пестрела сообщениями о доблестных победах русской армии в Азии. В. Долинский таким образом оценил присоединение Россией силой своего оружия территории Старшего Жуза казахов: «Россия приобрела область с неистощимыми естественными богатствами, с населением около миллиона душ, с рекою Сыром, судо& ходною до самой его вершины. Пути сообщения, торговые пути с заня& тием Туркестанской области оказываются весьма удобными»39. В целом определение причин русской экспансии в Казахстан сводится к ненаучным утвердждениям, игнорированию обьективной картины исторических событий в этом регионе со стороны военных историков XIX в. Они обосновывали причины очень тенденциозно, утверждая, что азиатские народы, а именно казахи, спровоцировали эту экспансию. При этом этими исследователями категорически игнорируется тот факт, что русское продвижение на Восток было прежде всего детерменировано укреплением абсолютной власти в России, формированием предпосылок индустриально&урбанистичес& кого развития. Многие русские офицеры обьясняют русское завоевание этого реги& она прежде всего ослаблением политического и экономического поло& жения большинства народов Центральной Азии — казахов, киргизов и др. Они утверждают, что к XVI в. эти кочевые народы исчерпывают свои политические и экономические преимущества при взаимодействи& ях с европейскими земледельческими народами в первую очередь. Кочевые народы уже не играют какую&либо активную роль в этнопо& литических процессах Евразии, а наоборот, они начинают терять веду& щее положение в политической и военной гегемонии на Востоке. 112 Русские военные историки XIX в.... На наш взгляд, проблема русской экспансии на Восток, и в ча& стности в Центральную Азию, разработана военными историками достаточно полно, но в большинстве этих исследований в основном преобладает значительный фактический материал. Многие из них были скорее публицистическими, нежели научными. Эти исследова& ния проблемы русской экспансии имели необоснованные теоретичес& кие базы, в них отсутствовала правильная методика сбора и обработ& ки фактических данных. Не удивительно, что подбор материалов и выводы русских офицеров нередко зависели от субъективных взгля& дов того или иного автора. Все они стояли на официальной точке зрения по этому вопросу. Для нас представляет огромный научный интерес проблема оцен& ки и значения русской экспансии в Центральной Азии в русской дореволюционной историографии. В большинстве работ русских воен& ных историков отмечается, что завоевание этого региона царизмом являлось положительным моментом в истории народов Центральной Азии. В отличие от них советская историческая наука характеризова& лась плюрализмом мнений при трактовке русской экспансии в Цен& тральной Азии. Они дали критический анализ истории русского заво& евания Средней Азии и Южного Казахстана и доказали, что великие империалистические государства являлись крупными колониальными державами, и их колониальное правление принесло наряду с некото& рыми позитивными моментами огромный вред населявшим Цент& ральную Азию народам. Примечания 1 Куропаткин А. Завоевание Туркмении (Поход в Ахальтеке в 1880–1881 гг. с очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 гг.). СПб., 1899; Костенко Л.Ф. Очерки Семиреченского края // Военный сборник. Т. 88. 1872; Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1890; Венюков М.И. Заметки о степ& ных походах в Средней Азии // Военный сборник. 1860. № 12; Веню& ков М.И. Примечания к будущей истории наших завоеваний в Азии / / Колокол. Вып. 9. М., 1864; Венюков М.И. Общий обзор расширения русских пределов в Азии и способов обороны их // Военный сборник. 1872. № 12; Венюков М.И. Материалы для военного обозрения русских границ в Азии // Военный сборник. 1872. № 10–12; 1873. № 1–2; 113 К.А. Сутеева 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Венюков М.И. Очерк политической этнографии стран, лежащих между Россией и Индиею. СПб., 1877; Федоров Д.Я. Опыт военно&статисти& ческого описания Илийского края. Ч. 1. Ташкент, 1880; Терентьев М.А. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1875; Терентьев М.А. История завоевания Средней Азии. Т. 1. СПб., 1906; Серебренников Г.А. Тур& кестанский край. Сборник материалов для истории его завоевания. Ч. 2. Т. 20. Ташкент, 1914. Сухарчук Т.Д. Восток&Запад: историко&психологический водораздел // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 30. Там же. С. 31. Анисимов Е. Геополитика. Трудным оказалось расставание с имперски& ми взглядами // Родина. 1989. № 12. С. 40–55. Мартенс Ф.Ф. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1880. С. 20. Туровский Р.Ф. Русская геополитическая традиция // Вестник Москов& ского университета. Сер. 12. Политические науки. 1996. № 5. С. 51. Венюков М.И. Очерк политической этнографии стран, лежащих между Россией и Индиею. СПб., 1877. С. 3. Венюков М.И. Заметки о степных походах в Средней Азии // Военный сборник. 1860. № 12; Венюков М.И. Примечания к будущей истории наших завоеваний в Азии // Колокол. Вып. 9. М., 1864; Венюков М.И. Общий обзор расширения русских пределов в Азии и способов обороны их // Военный сборник. 1872. № 12; Венюков М.И. Материалы для во& енного обозрения русских границ в Азии // Военный сборник. 1872. № 10–12; 1873. № 1–2; Венюков М.И. Очерк политической этнографии стран, лежащих между Россией и Индиею. СПб., 1877; Глиноецкий Н.П. Причины, побуждающие русское правительство время от времени дей& ствовать наступательно на границе со Средней Азией. Взятие Токмака и Пишпека // Военный сборник. 1860. № 11; Мейер Л.Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. СПб., 1868; Мейер Л.Л. Обзор западной око& нечности Каратаусских гор и несколько слов о взятии кокандской крепости Яны&Курган // Военный сборник. 1862. № 10; Грен А.Н. Письма из форта Перовский // Военный сборник. 1859. № 12; Грен А.Н. Замет& ки об укреплениях в Оренбургском крае вообще и Сыр&Дарьинской линии в особенности // Инженерный журнал. 1861. № 1–2. Терентьев М.А. Россия и Англия в Средней Азии. СПб., 1875; Гейнс А.К. Дневник 1865 г. Путешествие по киргизским степям. Т. 1. СПб., 1898; Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр&Дарьинской области // Юридический быт. Т.1. Ташкент, 1898; Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. СПб., 1890. Разные бумаги генерал&майора Тевкелева // Временник Московского обще& ства истории и древностей российских. Кн. 13. Разд. 111. М., 1882. С. 19. 114 Русские военные историки XIX в.... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр&Дарьинской области // Юри& дический быт. Т. 1. Ташкент, 1898. С. 17. Венюков М.И. Заметки о степных походах в Средней Азии // Воен& ный сборник. 1860. № 12; Венюков М.И. Примечания к будущей истории наших завоеваний в Азии // Колокол. Вып. 9. М., 1864; Венюков М.И. Общий обзор расширения русских пределов в Азии и спо& собов обороны их // Военный сборник. 1872. № 12; Венюков М.И. Материалы для военного обозрения русских границ в Азии // Воен& ный сборник. 1872. № 10–12, 1873, № 1–2; Венюков М.И. Очерк политической этнографии стран, лежащих между Россией и Индиею. СПб., 1877; Гейнс А.К. Дневник 1865 г. Путешествие по киргизским степям. Т. 1. СПб., 1898; Иванин М.И. Поездка на полуостров Ман& гышлак в 1846 году // Записки РГО. Кн. 1–11. 1849; Гавердовс& кий Я.П. Обозрение киргиз&кайсацкой степи. Рукопись Санкт& Петербургского отделения Института истории. Коллекция 115. № 495; Костенко Л.Ф. Очерки Семиреченского края // Военный сборник. Т. 88. 1872. Костенко Л.Ф. Очерки Семиреченского края… С. 191. Гавердовский Я.П. Обозрение киргиз&кайсацкой степи… С. 215. Медушевский А.Н. «Государственная школа» русской историографии // Вопросы историографии и источниковедения дооктябрьского периода. Сборник научных трудов. М., 1992. С. 95. Там же. С. 103. Венюков М.И. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. Вып. 1. СПб., 1876. С. 140. Григорьев В.В. Русская политика по отношению к Средней Азии // Сборник гос. знаний. Т. 1. СПб., 1874. С. 124; Любавский М.К. Исто& рическая география России в связи с колонизацией. М., 1909. С. 247. Федоров Д.Я. Опыт военно&статистического описания Илийского края. Ч. 1. Ташкент, 1880. С. 286. Там же. С. 289. Там же. Абаза К. Завоевание Туркестана. СПб., 1902. Торнау Н.Н. К истории приобретений России в Азии. СПб., 1914. Бларамберг И.Ф. Воспоминания. М., 1978. Хорошхин М. Геройский подвиг уральцев. Дело под Иканом 4, 5 и 6 декабря 1864 года. 3&е изд. Уральск, 1895. Недзвецкий В.Е. Узунагачское дело. Историческая справка к 50&летнему юбилею 21 октября 1860–1910 гг. Верный, 1910. Юдин М.Л. Взятие Ак&Мечети в 1853 году как начало завоевания Ко& кандского ханства. М., 1912. 115 К.А. Сутеева 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 Бабков И.Ф. Воспоминания о моей службе в Западной Сибири (1859– 1875 гг.). СПб., 1912. С. 32. Куропаткин А. Завоевание Туркмении (Поход в Ахальтеке в 1880– 1881 гг. с очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 гг.). СПб., 1899. С. 29. Бларамберг И.Ф. Воспоминания. М., 1978. С. 33. Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданствен& ности. СПб., 1890. Романовский Д.И. Заметки по среднеазиатскому вопросу. СПб., 1868. Там же. С. 26. Куропаткин А. Завоевание Туркмении… С. 29. Романовский Д.И. Заметки по среднеазиатскому вопросу… С. 124–126; Куропаткин А. Завоевание Туркмении… С. 29. Куропаткин А. Завоевание Туркмении… С. 29. Там же. Костенко Л.Ф. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданствен& ности… С. 13. Долинский В. Об отношениях России к среднеазиатским владениям и об устройстве киргизской степи. СПб., 1892. С. 14.
