Смагин Р. Ю. Военная карта как исторический источник // Восток – Запад: проблемы взаимодействия. Исторический и культуро-логический аспекты: мат. рег. научно-практ. конф. Новосибирск, 28–29 мая 2010 г . / отв. ред. К. Б. Умбрашко. – Новосибирск: Изд. НГПУ, 2010. – С. 109–118. * Номера страниц {110} соответствуют нумерации в печатной публикации. ВОЕННАЯ КАРТА КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК В современном мире, не смотря на научную географическую изученность даже самых отдаленных уголков ойкумены, по-прежнему остро стоит ряд следующих вопросов: укрепление границ, освоение и рациональное использование земель и ресурсов, улучшение социальноэкономической жизнь населения и ряд других. Во многом, эти вопросы разрешаются политико-административными мерами, основанными на владении экономическими, статистическими, демографическими и другими данными. Не последнее место среди этого списка занимают картографические материалы, используемые для решения современных проблем, и как исторический источник для изучения прошлого. Проблемы и перспективы использования в исторических исследованиях одного из видов картографических материалов – военной карты является целью данной работы. Сопутствующими задачами являются анализ понятия «военная карта» и классификация данного вида источника. В XX в. начинается активное изучение картографического материала с целью его применения в исторических исследованиях. {109} Среди основателей данного направления выдающиеся источниковеды, историки и профессиональные картографы: А. И. Андреев, Л. С. Багров, М. И. Белов, Л. С. Берг, Л. Г. Бескровный, А. В. Гедымин, Л. А. Гольденберг, О. М. Медушевская, А. В. Постников, К. А. Салищев, С. И. Сотникова, Ф. А. Шибанов. Вопросы картографического источниковедения значительно проработаны и исследованы в трудах О. М. Медушевской и Л. А. Гольденберга. Ярким примером анализа картографического материала, как исторического источника является работа А. В. Постникова [10], в которой автор описывает основные достижения исторической науки в области изучения карт и возможности их применения в исследованиях. А. В. Постников выделяет четыре основных блока проблем, с которыми сталкивается исследователь. Автором охарактеризованы методы анализа картографического материала и выделены основные параметры, на которые нужно обращать внимание при анализе данного типа источников. Интерес также представляет выделение шести категорий картографических материалов, основанием для выделения которых послужили исторические свидетельства, присутствующие в этих материалах. Кроме того автором сделана попытка выделить основные направления использования старых карт в исторических исследованиях. На наш взгляд, добавление к этим трем направлениям четвертого, связанного с особенностями изучения и применения именно военной карты было бы вполне оправданным. В рамках данного направления возможно изучение карты (а именно военной), как источника для реконструкции истории развития военной мысли и искусства, военной техники, а также истории отдельных структур военного ведомства. В своей работе А. В. Постников также формулирует цели источниковедческого анализа карт: установление авторства, обстоятельств, подлинности, точности, методика создания и использования, анализ отличительных особенностей картосоставления той или иной эпохи [10, c. 13]. Вполне можно согласиться с автором, что цели и задачи источниковедческой критики карт сходны с оценкой содержания и критики любого другого исторического источника. Несомненную роль в анализе любого картографического материала играет палеография. Вопросы, которые уместно задавать к военным картам: как создавалась карта? какие этапы создания она прошла? {110}каково её назначение? какие производные и базовые карты легли в её основу? каковы временные затраты на производство карты? Вопросы, связанные с определением авторства, места и времени издания военных карт, в связи с наличием жестких нормативных требований к созданию такого типа картографических материалов возникают довольно редко. Для рассмотрения специфики источниковедческого анализа военной карты необходимо разобраться с понятийно-терминологическим аппаратом. Историки картографии и источниковеды единодушны в определении старой карты как картографического документа, не отражающего современную нам действительность и потерявшего оперативно-справочное значение [10, с. 13]. Любая карта устаревает сразу же после (а иногда и во время) её создания ввиду ряда причин (геологических, экономических, политических и др.). Для военной карты современность отражения рельефа и диспозиций противника наиболее актуальна. Однако свое понимание карт предлагают профессиональные картографы, для которых разножанровость исторических карт не представляет особого интереса. Так по их мнению, карты исторические отображают исторические события и явления. Они могут показывать местонахождение древних культур и государств, историю классовой борьбы, революционные и национально-освободительное движение, а также торговые пути, военные события и географические открытия в прошлом и т.д. [9, с. 245]. Но ситуация меняется. В последнее время историки и картографы находят все больше точек соприкосновения в вопросах изучения и использования картографического материала не только в исторических исследованиях, но и для понимания эволюции современного состояния картографии. Одним из примеров взаимодействия является создание на базе программ современных гео-информационных систем своего рода мультимедийных ресурсов с использованием оцифрованного картографического материала и дополнительных исторических источников (пример карты Тверской губернии 1860 г.) [8]. Взаимодействие данных наук также прослеживается в попытках отработки понятийно-терминологического аппарата: поиск сходства и различий. Анализ справочной дореволюционной и современной литературы [см. 3, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 11, 12] позволяет дать общее определение понятию «военная карта». {111} Это тематическая карта специального назначения, составленная на топографической основе военными специалистами или при помощи их данных, отображающая особенности местности для военных целей и фиксирующая непосредственно боевые действия. Отсутствие четкого определения в литературе, нам видится в частично рассмотренной выше проблеме – сложность и запутанность использования – данного понятия разными теоретическими и прикладными науками: историей, исторической картографией, военной топографией, географией и картографией. Попытка создания классификаций карт, проведение анализа и оценки географических карт и атласов, разработка картографических методов исследования встречается нам в работе К. А. Салищева [12]. Военные карты не входят в какую-либо из предложенных автором классификаций, в силу того, что карты данного типа могут включать и данные о населении, экономике, административном делении. Ниже представлена попытка создания условной классификации военных карт, основанная на анализе содержания данного вида картографических материалов. Военные карты в общем можно разделить на военно-топографические (общегеографические карты специального назначения) и военноисторические (тематические карты специального назначения). Последние предназначены для изучения истории военного искусства и истории войн, и включают в себя также подлинные карты военного времени, разработанные органами управления. Военно-историческую карту от военнотопографической непосредственно отличает цветное оформление. Так, например, в XIX в. военно-топографические карты печатались в монохромном оформлении, тогда как на военно-исторических картах условные обозначения пунктов, объектов, направлений движения воюющих сторон оформлялись с раскраской в отличные друг от друга цвета [1]. Военно-топографические карты предназначены для подготовки, организации и ведения боевых действий. В зависимости от своего назначения в данных картах выделяются маршрутные и рекогносцировочные, позиционные и карты обстановки, квартирные, военно-дорожные, карты походов, карты для специальных целей {112} (развитие военной тактики и техники требовали внесения своих особенностей на военные карты), разведывательные, военно-хозяйственные и др. Значение классификации и наличие четких стандартов в картографическом деле понимали уже в начале XIX века. Представляет интерес впервые изложенная А. И. Хатовым (штабс-капитан 1-го кадетского корпуса) детальная классификация топографических планов и карт по масштабам, географическому охвату и назначению, использовавшаяся Депо карт (создано в 1797 г.) и Квартирмейстерской частью русской армии. Основы для данной классификации были взяты А. И. Хатовым из «Кратких наставлений о съемке мест геометрическим столиком…» немецкого картографа И. Г. Лемана (1812 г.) со значительными дополнениями и адаптацией для русской армии. Выделялись следующие группы планов и карт: 1) «Планы городов (со всеми подробностями в кварталах), деревень и местечек, также планы по лагерям и крепостям с атакой оных», масштаб 50 саженей в 1 дюйме (в 1 см. 42 метра); 2) «Планы военным позициям с окружающим местоположением на 5 верст», масштаб 250 саженей в 1 дюйме (в 1 см. 210 метров); 3) «Топографическая карта целого края со всею ситуациею», 500 саженей в 1 дюйме (в 1 см. 420 метров); 4) «Малые или семи-топографические карты целого края с показанием рек, лесов, болот, дорог и деревень с числом дворов оных», масштаб 3 версты в 1 дюйме (в 1 см. 1 км. 260 м.); 5) «Генеральныя карты целых губерний или государств с показанием одних больших дорог между городами», масштаб 15 и более верст в дюйме (в 1 см. 6 км. 300 м.) и менее» [10, c. 89]. Введение подробной классификации масштабов карт, объема их содержания, методов составления свидетельствует о значительном выпуске, о роли применения карт в мирное и военное время, а также о значительных достижениях военной мысли в осуществлении желания связать теорию ведения военных действий на бумаге и непосредственно на поле битвы. Внимание именно к военным картам обусловлено спецификой их роли в истории становления картографической науки, {113} поставленной в прошлом многих странах (Франция, Германия, Англия и Россия) на службу государству и политике не только в военных целях [4]. История военной карты шла нераздельно связана с развитием гражданской карты. Невозможность четкого выделения из всего массива картографического материала (до второй половины XVIII в.) карт гражданских и карт военных обоснованно доказал А. В. Постников. Вопервых, исследователь видит выделение научных школ топографического картографирования по признаку появления самодостаточных «административных, научно-методических и учебных центров: Межевая экспедиция Сента (с Чертежной и Училищем при ней) и Московская межевая канцелярия (с Землемерной школой)» для межевого (гражданского) направления крупномасштабной картографии и «Сухопутный шляхетский кадетский корпус, Генеральный штаб, Депо карт и Квартирмейстерская часть» для военно-топографического направления. Во-вторых, А. В. Постников указывает, что несмотря на сходство главной цели двух школ: общегеографического крупномасштабного картографирования, оба научнотехнических направления, «исходя из специфики своих задач, акцентировали большое внимание на разных группах картографируемых показателей и использовали соответственно разные методы получения информации о местности» [10, с. 91]. Например, военное ведомство больше интересовали данные о проходимости местности и её рельефе, почвенно-растительный покров и гидрография. Наиболее приемлемым для военных был графический метод съемки с непосредственным вычерчиванием ситуации в поле на геометрическом столике. Гражданские ведомства в это время занимались разработкой ресурсного и экономико-географического направления в картографировании местности (объемы и качество земельных угодий, наличие природных ресурсов и т.д.). Разработка военным ведомством в конце XVIII в. научно-методических пособий по военным съемкам, знакомство с опытом зарубежных коллег (перевод зарубежных трудов по крупномасштабной картографии), развитие методики картографического отображения рельефа, а также существенный опыт применения картографического материала в Отечественной войне 1812 года предопределили понимание, что военным «нельзя далее заниматься лишь вопросами {114} картографирования в процессе боевых действий, а в отношении исходных материалов для карт внутренних губерний России целиком полагаться на межевые источники» [10, с. 92]. Таким образом, XIX в. – расцвет военной картографии. В Российской империи военная картография, основанная на развитии и совершенствовании использования административных, научно-технических, научно-методических и социальнокультурных ресурсов, явилась существенной помощницей государства при решении политических, экономических и общественных задач. Военные карты, помимо основного содержания предназначенного для военных целей, включали в себя экономические, статистические, демографические, этноархеологические, общегеографические и исторические данные. Карты составлялись на основе инструментальных, полуинструментальных, глазомерных съемок и рекогносцировок в масштабах: 1, 2, 3 версты в дюйме. Для картографирования территории Сибири и создания сводных карт применялись чаще десяти- и сорока-верстные масштабы. Весьма очевидным является факт, что военному историку, изучающему ход военных действий, особенности тактики и стратегии определенного времени и места, роль личности в военной истории никак не обойтись без использования картографического материала. Значительный интерес для историков, в том или ином объеме применяющих военно-исторические карты, представляет «Атлас офицера» [2] *. Атлас состоит из пяти разделов: вводного, географического, военно-исторического, указателя географических названий, географических справок и справочно-статистических таблиц. Непосредственный интерес представляет военно-исторический раздел, который включает карты, отображающие в хронологической последовательности события военной истории от античного периода до * Рассматривается редакция 1974 г., также обнаружены редакции 1947, 1959, 1976, 1984, 2006, 2008 гг. Отличия редакций заключаются в обновлении списка карт и научно-справочного аппарата. современных дней (в зависимости от года редакции). При анализе карт данного Атласа, а также печатных общероссийских и сибирских военнотопографических карт XIX в. можно выделить общегеографическую основу и специальное содержание наполнения данных карт. {115} Объем и наличие разных картографических показателей в части специального содержания варьируется в зависимости от состояния теории и практики стратегии/тактики, уровня развития техники, наличия родов войск в конкретную историческую эпоху, к которой принадлежит карта. Условные обозначения для военных карт XIX–XX вв. в общегеографической основе показывают: населенные пункты (в зависимости от масштаба карты), границы (в зависимости от масштаба карты), пути сообщения (железные дороги, караванные пути и тропы, морские каналы и др.), а также прочие условные знаки (леса, болота и др.). Специальное содержание карт включает обозначение пунктов управления воюющих сторон (штаб дивизий, штаб полка и др.), расположение сухопутных войск (линии фронтов по периодам, разграничительные линии по фронтам, армиям, район сосредоточения войск и др.), оборудование театра военных действий (оборонительные полосы, полевые укрепления, редуты, форты и др.), боевые действия сухопутных войск (направления ударов, преследование войск, боевые порядки и др.), флот (указание типов судов, военно-морских баз и сооружений поддержки). Отдельной небольшой группой являются прочие условные знаки: районы восстаний, освободительных или партизанских движений, даты начала наступления, блокады, обороны, заключения перемирия, оккупированные территории [2, с. 92]. Профессиональному картографу военные карты будут интересны с точки зрения технического обеспечения картографических работ и их исполнения на материальных носителях. Рассмотрение историком картографии проблем, связанных с организацией картографических работ, с выявлением их целей и задач, с применением методов и способов их решения в XIX в. – веке расцвета военной топографии, фактически невозможно без применения военных карт. Значительными плюсами использования именно военных карт в исторических исследованиях, освещающих сюжеты отечественной истории XIX в. являются: точность, масштаб, понятность и полнота. Наиболее важными картографическими источниками являются отчетные схемы сражений, отображающие ход боевых действий. По кампании 1806–12 гг. до нашего времени дошли все основные отчетные материалы. Особенно интересные графические материалы о сражениях у Рущука и окружении турецкой армии под Слободзеей [3, с. 346]. {116} Проблема заключается лишь в том, что, в силу ряда факторов самого существования Российской империи, обозначенные плюсы не действуют равнозначно при изучении всех регионов страны. Стоит отметить, что серьезной проблемой для изучения военных карт и истории военно-топографической службы является их размещение в центральных архивах нашей страны. Региональные архивы содержат не более 20% материала (в основном карты меньшего масштаба). Также одной из проблем изучения военных карт является их повышенная секретность. Даже сейчас в центральных архивах хранятся пограничные карты, не доступные для выдачи простым исследователям. Поиск, каталогизация и систематизация военно-топографических карт позволит исследователям использовать новый исторический источник, проливающий свет на проблемы управления, администрирования, изучения и развития территорий страны, стоящие перед обществом и государством. Анализ и понимание механизмов решения данных проблем могут быть полезны и в современных российских реалиях. Библиографический список 1. Атлас исторический, хронологический и географический Российского государствава / сост. на основании Карамзина И. Ахматовым. – СПб., 1831. – 43 л. 2. Атлас офицера. – М.: ВТУ Генштаба, 1974. – 474 с. 3. Бескровный, Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории России / Л. Г. Бескровный. – М.: Изд-во АН СССР, 1957. – 454 с. 4. Браун, Л. А. История географических карт / Л. А. Браун; пер. с англ. Н. И. Лисова. – М.: ЗАО ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2006. – 418 с. 5. Военный энциклопедический лексикон. Изд. 2-е. – СПб.: Тип. Главного штаба, 1857. – Т. 12. 6. Военный энциклопедический словарь / под ред. С. Ф. Ахромеева. – М.: Военное издательство, 1986. – 863 с. 7. Военный энциклопедический словарь / под ред. Горкина А. П., Золотарева В. А., Манилова В. Л. и др. – М.: Большая Российская Энциклопедия – Рипол Классик, 2002. – 1664 с. 8. Геодезия и картография. – 2010. – № 1. 9. Картография с основами топографии: уч. пособие для ст. пед. ин-ов по спец. «География» / Г. Ю. Грюнберг и др. – М.: Просвещение, 1991. – 368 с. {117} 10. Постников, А. В. Развитие крупномасштабной картографии в России / А. В. Постников. – М.: Наука, 1989. – 230 с. 11. Российская историческая картография (XV – нач. ХХ вв.): Крат. слов.справ. / А. Н. Ерошкина, В. И. Решетников, М. В. Никулин. – М.: Науч. кн.; ВНИИДАД, 1997. – 206 с. 12. Салищев, К. А. Картоведение. Изд. 2-е. / К. А. Салищев. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – 408 с. {118}