РЕЛИГИОзНЫЙ АСПЕкТ МЕЖЭТНИЧЕСкИХ СВязЕЙ ПРИВИЛЕГИРОВАННЫХ СОСЛОВИЙ ОСЕТИИ, кАБАРДЫ И БАЛкАРИИ И.Т. Марзоев RELIGIOUS ASPECT OF INTERETHNIC BONDS OF PRIVILEGED CLASSES IN OSSETIA, KABARDA AND BALKARIA I.�. Marzoev Статья посвящена значению конфессионального фактора в межнациональных отношениях, этнокультурных контактах и интегрирующей роли исламской веры кабардинской знати в межэтническом общении элиты осетии, Кабарды и балкарии. The article is devoted to the significance of confessional factor in interethnic relationship, ethnocultural contacts and integrating role of �slamic religious practice of Kabardian aristocracy in interethnic communication of Ossetia, Kabarda and �alkaria aristocracy. ключевые слова: религия, привилегированные сословия, межэтнические взаимоотношения. кeywords: eywords: religion, privileged classes, interethnic relationship. Экономические, политические и культурные связи осетинских, балкарских и кабардинских феодалов неизбежно оказывали влияние и на сторону духовной жизни этих народов. По мнению н.Г. Волковой, одним из факторов, влияющих на развитие этнокультурных контактов в первой половине ��� в., являлся всё более активизирующийся процесс исламизации горцев Северного Кавказа [1]. осетинские феодалы, стремясь сблизиться с кабардинской аристократией, вместе с образом ее жизни перенимали и ислам, традиции которого были неотъемлемой частью жизни мусульман, что, содействовало укреплению уз между привилегированными группами обоих народов. В «Кратком обзоре горских племён на Кавказе» (1858 г.) Ад. берже писал, что «ныне в осетии большею частью возданы (дворяне �� И.М.) держатся суннитской секты...» [2]. Это же подчеркивает грузинский царевич Вахушти багратиони: «Все члены фамилий баделидзевых и Саргасидзевых для своих сношений с кабардинскими высшими сословиями приняли магометанскую религию, тогда как простой народ остался в православной вере» [3]. Ислам приняла феодальная знать не только дигории и Тагаурии, но и других об- ществ Северной осетии, в том числе и Алагирского, что подтверждается архивными документами [4]. Царское правительство было крайне обеспокоено усиливавшимся влиянием ислама среди горских народов, поэтому всячески поддерживало развитие миссионерской деятельности в Северной осетии и других областях Северного Кавказа. 5 июля 1763 г. подполковник П. Гак приступил к строительству первой комендантской крепости �� Моздок. Переселявшиеся туда крестьяне получали на новом месте землю, определенную денежную сумму, зерно на посев хлеба и пропитание [5]. В деле переселения осетин, кабардинцев и других горцев в Моздок значительную роль сыграла осетинская духовная комиссия. Это была миссионерская организация, во главе которой стал архимандрит Пахомий. В задачу комиссии входило распространение христианства среди горцев Северного Кавказа, что являлось одной из целей колониальной политики царского правительства на юге России. В первую очередь царская администрация старалась убедить принять крещение представителей правящей элиты кавказских народов, надеясь затем использовать их авторитет для перехода в православие остального населения. В 1774 г. был крещен куртатинский феодал Алегуко Цаликов, в 1782 г. �� тагаурский алдар Кайтуко дударов с братьями, «восприемником» их стал генерал князь П.С. Потемкин. В 1786 г. в херсоне крестился дигорский баделят Курман Кубатиев, «восприемницею от купели» выступила сама императрица екатерина ��.. В 1790 г. были крещены дигорский баделят Айтек Туганов, куртатинские феодалы Созорук Арисханов, Соломон Гуриев, Петр Цаликов, «восприемником» их также был князь П.С. Потемкин [6]. однако христианизация не воспринималась большинством представителей привилегированных сословий в Северной осетии. укрепление классового союза осетинских и кабардинских феодалов способствовало усилению гнета зависимого населения. Свое неприятие привилегированных сословий крестьянские массы перенесли и на религию, которую исповедовали феодалы. «благодаря общей ненависти к баделятам и их защитникам кабардинцам, �� свидетельствует л.л. Штедер, �� среди них возникло отвращение к магометанской религии», сделавшейся официальной религией кабардинских князей и осетинских баделят». Тот же л.л. Штедер писал, что баделята помогали кабардинским князьям в их борьбе с царской властью, как своим политическим союзникам и единоверцам [7]. несмотря на это, были случаи содействия представителей привилегированных осетинских фамилий, исповедывающих ислам, распространению православия в среде своего зависимого населения. один из таких фактов приводит В.С. Толстой: «... в разных семействах бадилатов есть прагматические доказательства содействия некоторых из них к распространению православия посреди кумиаков. В особенности в семействе Абисаловых, я прочел несколько рукописей первосвященников грузинской епархии, изъявляющих признательность за соревнование к распространению православия и т.п.» [8]. официальные власти давали обещания народам Кавказа оставить в неприкосновенности их религию. В прокламации наместника Кавказа князя М.С. Воронцова сказано: «Религия ваша, шариат, адат, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенною вашею собственностью и останется без всякого изменения», «обещания мои, есть священны, и они как бы собственные слова моего великого государя, которые никогда не могут подлежать сомнению» [9]. но эти обещания не были сдержаны. В документе из переписки н.С. Заводовского от 3 ноября 1847 года говорится: «�покорнейше прошу Ваше Превосходительство принять все нужные меры и предписать как начальнику Владикавказского округа, так и другим, у которых могут на- ходиться подобные двух вероисповеданий селения, беспрестанно наблюдать за всеми действиями, которые могут быть для нас опасны, ободрять христиан, познакомиться лично с имеющимися у них священниками и церквами, и удалить от христиан власть и влияние магометанских старшин, составлением из них особых обществ или другими мерами, которые вы найдёте возможными и более полезными» [10]. В 1850 г. был создан комитет по разбору личных и поземельных прав жителей Владикавказского округа под председательством начальника округа генерала Вревского, который признал нужным отделить христиан от магометан. Выполняя решения комитета в плоскостной Тагаурии было преобразовано по религиозному принципу 7 аулов, из которых 4 являлись христианскими (дарг-Кох, батакоюрт, Владикавказский, хумалаг) и 3 �� мусульманскими (Заманкул, Зилга, Эльхот). В дигории в 1852 г. образовали два аула �� Вольно-христиановский (ныне г. дигора) и Вольно-Магометановский (ныне с. чикола). В Куртатинском обществе мусульман поселили во вновь образованное с. ногкау, а христиан �� в с. Кадгарон [11]. были попытки воспротивиться приравнению высших горских сословий, принадлежавших к мусульманскому исповеданию, к российскому дворянству [12]. В 1847 году Воронцов командировал В.С. Толстого наместником на Кавказ для объезда всех селений Владикавказского и дигорского округов вместе с местным священником А. Колиевым с целью объявить населению, что по русским законам отпадение от христианства и переход в ислам воспрещается [13]. Факты произвола кавказской администрации стали носить массовый характер. Российское правительство, исходя из политических интересов, было крайне заинтересовано в переходе мусульманского населения Северного Кавказа в православную веру. ещё в начале ��� века правительство начало отпускать деньги «на подарки и приласкания осетинских старшин, на кресты, шнурки, иконы, холст на рубашки» и т.д. В середине ��� века князь А.И. барятинский в секретном письме ген. евдокимову, констатируя политическую важность данной проблемы, предлагал принять ряд мер к поддержанию православия. он писал: «я вполне уверен, что Вы не упустите из вида никаких полезных мер для поддержания и развития христианства в осетинских племенах, не подав, однако, повода мусульманам полагать, что мы преследуем их веру» [14]. Проповедники осетинской епархии для увеличения притока в лоно христианской церкви обещали новокрестившимся освобождение от власти своих помещиков и защиту их казной, «которая простит им недоимки и прочее». на первых порах это возымело действие, и желавших принять крещение увеличилось, «но после того как были употреблены законные средства привести в покорность своим помещикам и гражданским властям, то усердие к обращению и к проповедникам до того ослабело в туземцах, что духовенство вынуждено было обратиться к гражданскому начальству с просьбою уступить их горские паствы» [15]. Тот же В.С. Толстой отмечал, что «повсюду в Кавказских горах господствуют и усиливаются магометанские обычаи, по которым все слепо повинуются как в религиозном, равно и в гражданском отношениях духовенству» [16]. В начале хх в. Георгий Цаголов опубликовал в «Терских ведомостях» статью «дигорские отголоски» [17], где с большим недоумением констатировал: «население Горной дигории (за исключением донифарсского прихода) официально числится христианским. Скорее по принуждению, чем по доброй воле, оно крестит детей, бракосочетается и погребает умерших по обрядам православия, хотя нередки бывают случаи погребения и бракосочетания и по обрядам исламизма. но в остальном, и в домашнем своем быту население Горной дигории всецело придерживается предписаний Шариата». далее он пишет, что дигорец��христианин, например, ежедневно совершает пятикратную молитву (намаз), совершает омовения, чтит пятницу, день ашура и другие праздники, чтит пост Рамазан (держит “оразу”), клянется Кораном, и т.д. и т.п. «При всем этом народ не имеет ровным счетом никаких понятий о главных догматах православной веры и его нравственном учении и т.д.» Вместе с тем ислам привнес в осетинское общество много положительного. В осетинских мусульманских семьях женщины получили больше прав, по сравнению с христианками. если раньше в осетинской семье дочь не имела никаких прав на отцовское наследство [18], то по мусульманским законам ей принадлежала определенная часть из делимого имущества. В традиционном быту осетин, как и почти у всех других народов Кавказа, обязательным условием заключения брака был брачный выкуп («ирад»). у осетин-христиан он по адату целиком выплачивался родне невесты. у мусульман он должен был поступать самой невесте как своеобразное обеспечение на случай ее вдовства или развода, но в результате взаимодействия обычного и исламского права фактически делился между невестой и ее родней [19]. Положительную роль ислам сыграл в деле просвещения осетин. В мусульманских селениях были образованы школы��медресе, в которых взрослые и дети, независимо от пола, обучались арабскому языку, чтению Корана, нормам обычного и мусульманского права �� адату и шариату. Это имело прогрессивное значение для населения Северной осетии, тем более, что осетины не имели своей письменности и за редким исключением были неграмотны. одним из результатов царской политики в отношении горских народов стало массовое переселение кавказцев, в том числе и осетин, исповедующих ислам в единоверную Турцию. Переселение происходило в три этапа: 1859 год �� под руководством дигорского баделята Абисалова выехало незначительное количество мухаджиров (переселенцев), в основном представители привилегированных сословий со своими крепостными и рабами. Вторую волну эмиграции (1860 г.) возглавил куртатинский таубий Ахмет Цаликов. Тогда выехало 300 �� 350 семей осетин, 90 из которых через некоторое время вернулось обратно. Третье самое крупное переселение осетин и других горцев состоялось в 1865 году. Под началом тагаурского алдара Муссы Кундухова в Турцию выселилось около 5 тысяч семей. По некоторым данным, к началу �� века в 5 вилайетах (административная единица в Турции) насчитывалось до 15 осетинских селений, в которых проживало до 3,5 тысяч человек [20]. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что привилегированные сословия северо-осетинских обществ в исследуемый нами период подверглись воздействию кабардинских и балкарских феодалов. Влияние аристократии соседних народов распространилось и на религиозное мировоззрение осетинской знати. Ислам исповедовали феодалы Тагаурии �� алдары, дигории �� баделята, царгасата и гагуата, а также большинство аристократических фамилий Куртатинского и Алагирского обществ. Это, несомненно, оказало немалое влияние и на принятие ислама представителями других сословий Северной осетии. ПРИМЕЧАНИя: 1. Волкова н.Г. Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (�����нач.��) // Кавказский этнографический сб. Вып. ��. М., 1989. С. 174. 2. берже Ад. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Тифлис, 1858. С.34. 3. Кипиани М. от Казбека до Эльбруса. Путевые заметки о нагорной полосе Терской области // Терские ведомости. Владикавказ. �� 1884. �� № 37. 4. ЦГА РСо-А. Ф.291. оп.1. д.7. л.18. 5. берозов б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. орджоникидзе, 1980. С. 59. 6. Гутнов Ф.х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. орджоникидзе, 1989. С. 148; История Северо-осетинской АССР. М., 1959. С. 137. 7. Штедер л.л. дневник путешествия из пограничной крепости Моздока во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781 г. // осетины глазами русских и иностранных путешественников. орджоникидзе, 1967; Скитский б.В. очерки истории горских народов. орджоникидзе, 1972. С. 155. 8. Толстой В.С. Сказание о Северной осетии. Владикавказ, 1997. С. 52. 9. Кудашев В.н. Исторические сведения о Кабардинском народе. Киев, 1913. С. 159. 10. ГАСК. Ф.1309. оп.1. д.48. л.143-144. 11. берозов б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. орджоникидзе, 1980. С. 126; Там же. С. 132; Там же. С. 139; Там же. С. 134. 12. Скитский б.В. очерки истории горских народов� С. 102. 13. Толстой В.С. указ.соч. С. 8. 14. Скитский б.В. очерки истории горских народов... 15. Толстой В.С. указ.соч. С.26. 16. Там же. С.27. 17. Цаголов Г.М. дигорские отголоски // оРФ СоИГСИ. Ф.4. оп.1. д.152. л.11. 18. И.С. осетины // Северный Кавказ. Владикавказ. �� 1883. �� № 23. 19. дзуцев х.В., Смирнова А.С. Жизнь осетинской семьи. Владикавказ, 1993. С. 24. 20. История Северо-осетинской АССР. М., 1959. С. 175.