Детская бедность и ислам – в перспективе прав ребенка, прежде всего в
реклама
Детская бедность и ислам – в перспективе прав ребенка, прежде всего в отношении Ирана¹ Кристиан Салазар Волкман Представитель Детский фонд Организации Объединенных Наций - ЮНИСЕФ Тегеран, Иран csalazar@unicef.org www.unicef.org/iran В современном многополярном мире возникла новая волна проблем в международной системе защиты прав человека. Государства, не принадлежащие к странам Запада, все чаще подвергают сомнению универсальные стандарты в области прав человека и связанные с ними институты. Все это является следствием изменения сил в международных отношениях со времени окончания холодной войны: многие бывшие колонии и развивающиеся страны превратились в государства со средним уровнем дохода; стремительное национальное экономическое и социальное развитие способствует завоеванию новых международных политических и правовых позиций, исходя из интересов самообороны. Возникновение установочных вопросов для международного сообщества в отношении прав человека вызвано прежде всего этим позитивным развитием. Исторически сложилось так, что западные эксперты и ученые по правовым вопросам в значительной степени доминируют в международном толковании норм в области прав человека. Тот факт, что политические деятели и представители интеллигенции с Востока и Юга просят учесть их мнение при определении стандартов в области прав человека, является необходимым процессом для установления нормативных правовых рамок, которые претендуют на всеобщую универсальность. Интересно отметить, что неправильная линия в ведущейся дискуссии о правах человека в некотором смысле напоминает времена холодной войны. В ту пору капиталистические государства осуществляли пропаганду прав человека с точки зрения гражданских и политических прав, в то время как социалистические страны подчеркивали социальные и экономические аспекты этой парадигмы. Современное отличие заключается в гораздо более пристальном внимании к культурным и религиозным аспектам прав человека. В самом деле, роль религии в сфере национального, международного и межкультурного диалога - и конфликтов - возросла в последние десятилетия и, таким образом, является актуальной для продвижения и понимания прав ребенка. Это относится не только к Исламской Республике Иран, где религия стала политическим фундаментом государства с 1979 года, но и ко многим другим западным странам, где государство и религия отделены друг от друга. Применимо к Конвенции о правах ребенка (CRC) прежде всего исламские правительства в качестве условия для реализации прав детей в своих сообществах уделяли особое внимание национальной культуре и религии. Это объяснялось главным образом тем, что исламский шариат - основное рамочное условие для мусульманской идентичности и социальных отношений - уделяет основное внимание семейному праву и семейным отношениям. ЮНИСЕФ вступил в диалог с исламскими учеными и учреждениями, в процессе которого было подчеркнуто сходство между исламскими подходами к вопросам детства и международными стандартами. Этот диалог начался еще до принятия Конвенции о правах ребенка в 1989 году. Первоначальный доклад, подготовленный Университетом Аль-Азар (Каир) по теме ухода за ребенком в исламе, был опубликован в 1985 году, как реакция и поддержка подходов к международному развитию с точки зрения выживания и развития детей. Двадцать лет спустя аналогичные усилия привели к проведению исследования, посвященного теме заботы о детях в исламе с учетом прав, закрепленных в Конвенции о правах ребенка. Кроме того, в 2005 году был опубликован совместный доклад Организации Исламской конференции (ОИК), Исламской организации по вопросам образования, науки и культуры (ISESCO) и ЮНИСЕФ, в котором были подчеркнуты общие цели в потребностей. реализации прав детей и удовлетворении их Направленность этих исследований и докладов в основном была связана с социальными правами детей, причем более спорные области гражданских и политических прав не затрагивались. Ведущиеся в настоящее время исследования в Иране в дальнейшем дополнят эти инициативы подробным анализом всех статей Конвенции о правах ребенка с точки зрения исламской перспективы. В этой области существовали подходы, ориентированные на права человека, и исламские нормы, скорее всего, совпадают в направленности в основном на сокращение детской бедности. Исламские нормы и стандарты, затрагивающие вопросы детской бедности, связаны с понятием «социальная справедливость», которое является одним из аспектов более крупной религиозной категории «справедливость». Бог справедлив и создал мир, основанный на справедливости. Справедливость была также конечной целью Святого Пророка. Поэтому человек должен быть справедливым и иметь право на справедливое обращение. Справедливость, в конечном счете, означает понимание того, что представляют собой права человека, и на религиозных, политических и общественных лидеров возложена особая ответственность в этом вопросе. Они должны быть справедливыми в своих взглядах, действиях и решениях, служить образцами для подражания, уважать и защищать права человека. В то время как «справедливость» является одним из наиболее важных принципов в Исламе, связи между ее различными аспектами религиозными, социальными, экономическими, правовыми и т.д. - не вполне очевидны, это относится и к значению «социальная справедливость», которое теоретически хорошо определено исламскими теологами. Хотя существует множество ценных богословских точек зрения и подходов по социальным вопросам, они не образуют всеобъемлющую догматическую конструкцию о социальной справедливости и социальной политике. С учетом теологических традиций и методологических проблем обсуждения социальной справедливости в религиозных рамках это вполне закономерно и вызывает лишь сожаление. Исламское духовенство традиционно уделяло большое внимание юридическим вопросам и вынесению решений по отдельным случаям в системе уголовного правосудия. Вопросы, относящиеся к социальной справедливости, в основном обсуждались в рамках этических аспектов религии. Существует также широкий свод конкретных рекомендаций для родителей-мусульман в отношении воспитания своих детей. Социальные примеры, а также политические и экономические структуры, которые могут привести к социальному исключению, как и определение роли государства в области социального обеспечения и социальной помощи – что является главной задачей основанного на правах человека подхода к бедности - не служили отправной точкой для шариата. Тем не менее, практическая борьба с бедностью играет важную роль в деятельности политиков и ученых, которые способствуют продвижению исламских ценностей. В Иране, например, политическое развитие с момента Исламской революции в 1979 году осуществлялась в интересах бедных слоев населения, а именно с намерением осуществить социальную справедливость, основанную на исламе. Аятолла Хомейни неоднократно подчеркивал важность сокращения бедности и перераспределения богатства. В своем наиболее важном политическом манифесте об «исламском правительстве» он подчеркнул с революционным и антиимпериалистическим пылом: «Ученые в области ислама обязаны вести борьбу против всех попыток угнетателей установить монополию над источниками богатства или их незаконном использовании. Они не должны допустить, чтобы массы по-прежнему голодали и терпели лишения, в то время как угнетатели незаконно узурпируют источники богатства и живут в роскоши». Иранские теологи и ученые попытались добиваться правовых последствий и вариантов политики, направленной на практическую реализацию принципа социальной справедливости в период после исламской революции. Их усилия оказали влияние на Иранскую Конституцию 1979 года, в которой напрямую говорится в преамбуле и в ряде статей о сокращении бедности и социальной справедливости: «Экономика является средством, а не целью. В укреплении основ экономики основное внимание будет уделено удовлетворению материальных потребностей человека в процессе его взросления и развития… Следовательно, обязанностью исламского правительства является предоставление всем гражданам равных и подобающих возможностей по трудоустройству, а также удовлетворение их фундаментальных потребностей в целях обеспечения их прогрессивного развития» (Преамбула). Исходя из этого, «равенство и справедливость» (статья 2) являются фундаментальными принципами Исламской Республики Иран, и «задачи укрепления благосостояния, ликвидации нищеты, а также отмены всех видов лишений в отношении продовольствия, жилья, работы, медицинской помощи и предоставления социального страхования для всех «остаются конституционными целями государства (статья 3) до сегодняшнего дня». В то же время важно понимать, что исламские подходы к бедности делают особый акцент на частную благотворительность. Исламская этика подчеркивает индивидуальные обязанности в отношении помощи бедным и нуждающимся. Каждый и любой верующий несет ответственность за оказание помощи людям, находящимся в состоянии крайней бедности. Такой подход к бедности, в конечном счете, касается конкретных индивидуальных действий, поскольку именно эти действия имеют религиозную значимость. Вот почему, несмотря на ссылку «в интересах бедных слоев населения», ориентация исламских концепций государства, ответственность государства во всех сферах жизни, включая перераспределение богатств, в конечном счете вторичны по отношению к индивидуальной ответственности. Индивидуальная поддержка будет предоставлена бедным слоям, в зависимости от экономических возможностей доноров, но обязанность по оказанию помощи очень сильна, независимо от экономического статуса верующего: любой человек, который узнает о ком-то, находящемся в тяжелых условиях, должен оказать ему помощь. Обязательство поддерживать бедных особенно сильно в отношении соседей, так же как и в отношении тех, кто не может помочь самому себе. Обязательства в отношении заботы о соседях вводят сильный общинный элемент в исламскую точку зрения на социальную справедливость и борьбу с бедностью, в то время как акцент на «нуждающихся», как правило, направлен на социальную благотворительность в отношении детей-сирот, инвалидов и престарелых. Такой «микрофокус» социально-экономических функций также присутствуют в понятии «закят» – религиозном «налоге», который используется как инструмент для передачи материальных благ от богатых к бедным. Закят практикуется во многих исламских обществах и рассматривается как религиозный долг. В «Священной книге» совершение молитвы и уплата закята практически всегда упоминаются вместе в качестве основных обязанностей мусульман и, таким образом, религиозный налог считается основной личной ответственностью. Закят предназначен для направления нуждающимся «непосредственно» - как акт передачи от одного лица к другому – в отличие от внесения вклада в государство и в его функции при выплате регулярных налогов. Поэтому закят приводит к большим потокам частных пожертвований, осуществляемых через мечети и другие неправительственные институты. Иными словами: закят имеет организационные последствия как пожертвования, обычно осуществляемые для неправительственных институтов, зачастую основанные на благотворительности при мечетях. Соответственно, парагосударственные и негосударственные субъекты берут на себя ключевую роль в исламской социальной защите. Сети добрососедства, религиозные благотворительные организации и другие неправительственные структуры обеспечивают большую часть программ социальной защиты и услуг. Такие определения также влияют на структуру социального финансирования: государство не обязательно является самым важным источником финансирования для социальной защиты детей. Это можно наблюдать в Иране, где религиозные фонды и основанная на мечетях благотворительность играют особенно заметную роль в социальной помощи для миллионов бедных людей по всей стране. Их сильные позиции в иранской системе социальной защиты являются следствием решения религиозного руководства страны передать часть благосостояния прежнего режима религиозным фондам, а также отражением исламского долга пожертвования в пользу бедных, как описано выше в настоящей статье. Четырнадцать общенациональных благотворительных учреждений, а также многочисленные общинные религиозные благотворительные организации стали активными в Иране со времени окончания правления шаха. Религиозные общественные организации начали появляться сразу после революции, оказывая социальную помощь бедным и способствуя тем самым укреплению законности и стабилизации всенародной поддержки новым правителям. Число официально признанных религиозных и общественных благотворительных фондов, а также религиозных фондов (Bonyads), по оценкам, составляет в Иране около 3000. Кроме того, по данным Статистического центра Ирана, насчитывается около 79000 религиозных организаций, занимающихся благотворительной деятельностью. В интересах осознания динамики сокращения бедности в Иране и других исламских странах и разработки вариантов политики, направленной на сокращение детской бедности, крайне важно включить религиозные учреждения в национальный диалог по вопросам политики и установок национальной политики. Этот процесс является вполне закономерным в исламском контексте, но не всегда характерен для политики, основанной на правах человека. Тот факт, что ислам подчеркивает отдельные религиозные обязанности в отношении социальной справедливости и обязательства родителей в отношении ухода за ребенком, вовсе не означает, что государство не несет никакой ответственности в социальных вопросах. Точно так же ученые из числа суннитов и шиитов подчеркивают, что сильная исламская обеспокоенность вопросами социальной справедливости должна подразумевать роль и ответственность государства в социальной защите и социальном обеспечении. Государство должно гарантировать прожиточный минимум для всех членов общества, а также социальную защиту и социальную безопасность для тех, кто не может зарабатывать сам, например, детей, оставшихся без попечителя, пожилых людей, безработных. Точнее, ответственность государства по обеспечению социальной справедливости состоит из трех частей. Во-первых, государство должно гарантировать «достойную жизнь» для всех граждан. Это предполагает обязанность государства по обеспечению минимальными условиями жизни для населения на основе предоставления базовых социальных услуг, т.е. здравоохранения, питания, жилища, образования, и целевых программ борьбы с нищетой для самых бедных слоев населения. Во-вторых, государство должно создать правовую, экономическую и политическую среду, которая обеспечивает всех членов общества равными возможностями для реализации своего потенциала и возможностей. Помимо предоставления основных социальных услуг, государство и правительство должны создать условия, предоставляющие возможности и полномочия гражданам в реализации своих индивидуальных прав на социальную справедливость – конечная цель социальной политики и деятельности социальных служб и программ заключается в наделении получателей помощи самостоятельностью и независимостью. В-третьих, государство должно обеспечить сбалансированное распределение богатства в обществе. Это вовсе не означает, что каждый должен зарабатывать одинаково – напротив, экономические усилия индивидов должны быть соответствующим образом вознаграждены, и отсутствие такого рода усилий не должно приносить пользу. Однако крайние значения в области социального дохода считаются негуманными и несправедливыми, поскольку «богатство» рассматривается не только как экономическая категория, но и как социальное благо, которое может быть перераспределено. Исходя из подобных рассуждений, национальная политика Ирана направлена на обеспечение социально справедливых результатов национального развития, а именно пятилетних планов социальноэкономического развития Ирана (впервые введен в 1989 году) и «Дорожной карты» 2025» - документа, в котором излагается долгосрочная концепция развития Ирана. Имеющиеся статистические данные подтверждают, что эти политика, направленная на интересы бедных слоев населения, осуществлялась достаточно успешно, несмотря на обременительные войны с Ираком, весьма ограниченную помощь, полученную в целях развития страны, и международное эмбарго. В последние несколько десятилетий бедность имела тенденцию к снижению. Согласно данным последнего национального доклада MDG, доля населения, имеющего дневной прожиточный уровень менее одного доллара США, сократилась с 1,2% (1999 г.) до 0,2% в 2005 году; доля населения, имеющая прожиточный уровень менее двух долларов США в день, сократилась с 9,1% до 3,1%. Последние успехи в борьбе с бедностью привели к новым вызовам, характерным для стран со средним уровнем доходов. В настоящее время ключевой социальной проблемой, связанной с детской бедностью в Иране, является социальное неравенство. Имеющиеся данные позволяют предположить, что, несмотря на успех по сокращению масштабов социальной бедности в целом, в Иране не претерпело существенных изменений в последние годы неравенство в доходах, равно как и не произошло значительного сокращения социального неравенства. Доля в двадцать процентов беднейших слоев в странах всеобщего потребления лишь слегка изменилась за последние 10 лет: с 5,7% в 1997 году до 5,9% в 2007 году. Кроме того, коэффициент Джини не претерпел значительных изменений. Он составил 0,42 в 1999 году и 0,41 в 2003 году. Между провинциями по-прежнему существуют серьезные различия в доступе к социальным услугам. Например, уровень посещения начальной школы в провинции Систан-Белуджистан составил лишь 76,7% (национальный уровень: 97%), при вовлеченности 71,5% девушек и 81,% мальчиков; уровень детского недоедания в той же провинции составляет в среднем 16%, что является очень высоким по сравнению с национальными средним уровнем 5%. Поэтому можно сделать вывод, что государственные усилия по перераспределению богатства среди населения, а также созданию общей основы для достойной жизни всех граждан – что является важными функциями государства всеобщего благосостояния в условиях ислама – имели ограниченный успех. Одним из аспектов подходов ислама к бедности, который является весьма актуальным в контексте политики детской бедности, является восприятие детства. В исламской традиции положение ребенка является в семье центральным – к ребенку относятся, прежде всего, как к члену семьи. В течение столетий многие конкретные правила семейной жизни и отношения между членами семьи были установлены в священных скриптах и исламской юриспруденции. Исламский шариат содержит много предписаний для родителей по вопросам ухода за детьми, особенно детьми младшего возраста. Эти и другие соответствующие предписания для взрослых о том, каким образом обращаться с детьми, исходят из наилучших интересов ребенка. В свете доминирующей роли семьи в исламских нормах и этики позиция ребенка как субъекта права вызывает озабоченность у некоторых исламских мыслителей и лидеров, поскольку они опасаются, что права ребенка могут подорвать авторитет родителей и ослабляют семью. Пакт о правах ребенка в исламе, например, устанавливает в качестве своей первой цели не связанную с детьми цель, а «заботу о семье, укреплении ее потенциала, предоставлении ей необходимой поддержки в целях предотвращения ухудшения экономических, социальных или медико-санитарных условий, а также оказание поддержки мужу и жене в целях обеспечения выполнения ими своей роли по воспитанию детей в физическом, психологическом и поведенческом смыслах» (Статья 2.1.). Возможно, благодаря центральному месту семьи, в исламском мире существует тенденция сосредоточения программ бедности на домохозяйствах, а прямые ссылки на детей в конкретных программах развития национальной политики в Иране крайне редки. Ограниченная видимость детей в национальных планах развития Ирана предоставляет возможности для дальнейших дискуссий в отношении ориентации политики по обеспечению социальной справедливости в более явной форме на права и потребности детей. Аналогичный вопрос о том, адекватно ли пользуются дети общими и целевыми субсидиями или крупномасштабными программами борьбы с бедностью, не был в достаточной степени затронут в национальных дискуссиях. Невозможно было провести анализ, который бы позволил оценить, насколько эффективен вклад современной системы социальной защиты и борьбы с нищетой в сокращение детской бедности. Существует необходимость проведения такой оценки воздействия на ребенка с точки зрения прав человека, в целях использования полученных данных в интересах большего учета прав детей и определения актуальности программ по борьбе с бедностью. Сравнение между исламскими взглядами в отношении бедности и подходами, основанными на правах человека, показывает, что они имеют аналогичную отправную точку: человеческое достоинство. Таким образом, для обеих перспектив характерен весомый этический импульс, будь то характерное для подхода, основанного на правах человека, обращение к правам ребенка на выживание и развитие, участие и недискриминацию или предусмотренный нормами ислама акцент на принцип социальной справедливости, расширение возможностей и заботу о слабых и бедных. Предпринятый автором анализ позволяет предположить, что сочетание обоих подходов формирует полезные политические рамки для сокращения детской бедности в исламских обществах. Основная причина сходства и совпадения между двумя подходами состоит в том, что религиозные и основанные на правах человека рамки базируются на одной и той же фундаментальной вере в человеческое достоинство. Поэтому автор предлагает назвать эти подходы «подходами, основанными на достоинстве». Они отличаются от основанных на материальных доходах классических подходов в отношении сокращения масштабов бедности, в которых основное внимание уделяется экономическим аспектам бедности. Они также отличаются от традиционной концепции «лишения», которая в основном основывается на материальных лишениях, а не на эмоциональных и духовных аспектах детской бедности. Есть, однако, ряд областей, где исламские подходы к бедности и подходы, основанные на правах человека, отличаются друг от друга. Например, в отношении роли государства. Эти различия являются весьма значимыми для реализации прав детей и, таким образом, их важно дополнительно изучить в будущем. В то время как государство, его законы, политика и бюджеты имеют ключевое значение для подходов, ориентированных на права человека, в исламе делается больший акцент на индивидуальные обязанности по отношению к ребенку. Важнейшая обязанность личности пожертвовать в пользу бедных и нуждающихся и, следовательно, важная роль неправительственных благотворительных организаций в области социального обслуживания являются значимой особенностью исламских подходов к сокращению масштабов бедности. Такой упор на индивидуальную благотворительность и оказание услуг неправительственными организациями отличается от Конвенции о правах ребенка, которая по своей природе является межгосударственным соглашением, гораздо более ориентированным на государство, - хотя, безусловно, Конвенция о правах ребенка выступает за то, что реализация прав ребенка является обязанностью всего общества, а не только правительства. В Иране и других исламских странах крайне важно включить эти религиозные институты в диалог по поводу национальной политики и установок национальной политики - то, что является почти естественным в условиях исламского контекста, но не появляется автоматически в основанных на правах человека политических рамках. Кроме того, поскольку государство не является самым важным источником социальной защиты в большинстве частей мира, исламский подход к социальной защите детей заслуживает серьезного внимания, и его вклад в реализацию прав детей должен стать предметом более детальных исследований. Другое отличие между исламским и правозащитным подходами относится к семье и ее отношению к ребенку. Ислам содержит многие положения, касающиеся детей, и подчеркивает обязательство особой заботы в отношении детей-сирот. Однако его основные концепции были в основном направлены на семью и социальную справедливость в целом. Особый упор на семью как лучшее место для ребенка можно также найти в Конвенции о правах ребенка. Различие между Конвенцией о правах ребенка и исламской концепцией в отношении детства состоит в подходе, применяемом в определении прав детей. Права ребенка в Концепции о правах ребенка формулируются, исходя из рассмотрения ребенка в центре внимания, то есть с точки зрения ребенка, а исламские подходы склонны уделять больше внимания родительским обязанностям и общей поддержке бедных семей, а не рассмотрению ребенка в качестве субъекта права. Это является весьма актуальным для политики и программ борьбы с детской бедностью, и именно эта центральная позиция ребенка может добавить много ценного в осуществление политики в интересах детей в исламских странах. Подход, основанный на правах ребенка, в политике по борьбе с бедностью может обогатить микросоциальную и благотворительную перспективу, в которой преобладают исламские взгляды на (детскую) бедность. Например, основанный на правах ребенка подход позволит привлечь внимание исламских политиков и разработчиков программы к таким вопросам, как отношение макроэкономической политики к вопросам детской бедности, целесообразность различных методов измерения бедности детей и воздействие на детей программ борьбы с бедностью, основанных на интересах домохозяйств, - назовем лишь несколько аспектов. Подобные совпадения и различия, отмеченные для исламского и основанного на правах человека подходов к детской бедности, могут быть выявлены и в других религиях. В качестве примеров можно назвать социальную доктрину католической церкви или философию общинных инициатив по оказанию помощи и профилактики ВИЧ/СПИДа, исповедуемую буддистскими монахами в Таиланде. В качестве успешного академического шага можно назвать намерение проводить дальнейшие исследования с использованием подхода, основанного на достоинстве, в различных этических и религиозных контекстах и анализировать их последствия для политики в интересах детей. Такое исследование могло бы способствовать установлению более тесных связей между религиозными и светскими общественными организациями. С точки зрения удовлетворению интересов права такие союзы служат наилучшему ребенка, если учесть широкое движение по борьбе с бедностью, предпринимаемое религиозными институтами во всем мире. ¹ Данная статья представляет собой выдержки из документа под названием «Права ребенка, детская бедность и ислам: сравнительный анализ исламского и основанного на правах ребенка подходов к сокращению детской бедности, преимущественно в отношении Исламской Республики Иран», который был представлен на конференции по вопросам политики в отношении детской бедности, организованной ЮНИСЕФ/Университетом новых исследований в апреле 2008 года в Нью-Йорке. Полное изложение документа можно запросить у автора (csalazar@unicef.org).
