pdf-версия - Институт государства и права РАН
реклама
Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ М.И. Левина, старший научный сотрудник Сектора истории государства, права и политических учений ИГП РАН, к.ю.н. Публично-правовое общение: античность и средневековье Правовое общение как социальная система Согласно представлениям социологов человеческие взаимоотношения индивидов рассматриваются как социальное отношение (по Веберу)1 или как социальная система (по Парсонсу)2. И в том, и в другом случае речь идет о поведении людей, их действиях, которые соотносимы друг с другом и носят доступный понимаю характер3. Кроме того, их отношение друг к другу опосредуется системой общепринятых символов, которые являются элементами культуры4. В социальном взаимодействии знаки и символы приобретают общее значение и служат средством коммуникации между действующими лицами. Взаимодействия агентов никогда не бывают одинаковыми, поэтому от частных ситуаций необходим переход к абстрагированию и генерализации. Без этого (абстрагирования и генерализации) коммуникации (по мнению Парсонса)5 была бы невозможной. В то же время даже самая элементарная коммуникация невозможна без некоторой степени согласия с символической системой. По мнению Парсонса6, в социальной системе элементарной единицей является роль участвующего индивида-деятеля (статус-роль), а минимальное отношение представляет собой стандартизированное взаимодействие, когда каждый участник является деятелем, в той или иной мере ориентируясь на других. Стандартизация отношений приводит к появлению нормативных элементов в отношениях. Это означает, что с точки зрения индивида-деятеля это отношение включает в себя ряд ожиданий относительно поведения контрагента по оси приемлемое-неприемлемое, правильное-неправильное, допустимое-недопустимое. Нормативные элементы, появляющиеся в отношениях, упорядочивают их: они регулируют отношения, направляя процесс взаимодействия. Для того, чтобы взаимодействие было стабильным, должна сохраняться определенная гибкость. Стабильность и гибкость обеспечивают механизмы, держащие взаимодействие во временных и пространственных границах. Стабильность обеспечивается еще и тем, что индивиды-деятели связаны внутренними обязанностями. Независимые индивидыдеятели подчиняются какому-либо типу нормативного контроля, совместимого с функциональными требованиями более широкой системы, частью которой они являются. Для Э.Гидденса определяющим является субъект действия - социальный агент. Агент побуждается к действию своими мотивами. На мотивационном уровне возникает общий «проект» действия, на основе чего и формируется общая линия его поведения. Агент также обладает способностью к рационализации действия, что означает взаимное согласие участников взаимодействия относительно взаимной компетенции друг друга - люди знают, что они делают и обычно способны объяснить, чем они занимаются. Индивид постоянно отслеживает свои собственные действия и действия других людей, а также физические и социальные условия действительности. Субъект действия одновременно и создает правила и воспроизводит их. Н.Луман считает, что основными элементами социальной системы являются коммуникации, а не люди или их действия. При этом коммуникации складываются из действий. Термин «коммуникация» означает различение информации, сообщения и понимания. Это значит, что коммуникация не просто передача информации, это 1 Вебер М. Избраннее произведения М., Прогресс, 1990. С.630-631 Парсонс Т. Общество и социальные изменения//Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. М., Прогресс, 1972. С.363 3 Вебер М. Там же. С. 630 4 Парсонс Т. Там же. 5 Там же. С. 367. 6 Там же. 2 Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ смысловой, познавательный процесс. Н.Луман представляет социальную систему как совокупность коммуникаций7. Каждый из авторов рассматривает социальную систему со своих методологических позиций в качестве отправной точки для обоснования собственной концепции. Вместе с тем эта методология дает возможность воспроизвести структуру и содержание социальной системы для описания правового общения. Элементы социальной системы: участники (субъекты, агенты), коммуникации между ними (в лумановском смысле), которые можно назвать взаимодействием - взаимными действиями субъектов по отношению друг к другу, ожидаемыми и доступные понимаю других участников (Вебер: соотнесенное по своему смыслу друг с другом8). Это взаимодействие отличается определенной стабильностью и гибкостью одновременно и существует в определенном равновесии. При осуществлении коммуникаций складываются стандарты, которыми руководствуются в той или иной степени все участники взаимодействия. Возникает символическая речь (культура), которая доступна всем участникам взаимодействия. Участник вступает во взаимодействие на основе своей мотивации, которая в дальнейшем и определяется характер и направление его действий. Участник обладает способностью рационализировать свои действия, т.е. способен постоянно отслеживать свои действия и действия других людей, а также физические и социальные условия действительности. Это также означает, что участники взаимодействия достигают взаимного согласия по поводу признания компетенции друг друга. Участники взаимодействия вступают в него с определенным минимальным набором прав и обязанностей. Участники вступают в коммуникации, ориентируясь на поведение других участников. Совокупность коммуникаций создает взаимодействие. Частная коммуникация и взаимодействие в целом осуществляются посредством символического языка, который доступен пониманию участников с определенным уровнем интеллектуального развития. Во взаимодействии складываются стандарты и нормы, регулирующие его. Наличие символического языка, стандартов и норм, повторяемость частных коммуникаций способствует стандартизации и генерализации частных взаимодействий. На основе ожидания и понимания поведения других участников взаимодействия формируется комплекс прав и обязанностей, который также определяется статусом и ролью участников взаимодействия. Участники взаимодействия обладают одинаковым комплексом прав и обязанностей, т.е. участники имеющие один и тот же статус, равны друг другу в своих правах и обязанностях. Взаимодействие может осуществляться в различных сферах общественной жизни. Когда же осуществляется частное или общее взаимодействие ролей его участников, которые являются формально равными (невзирая ни какие бы то ни было различия), обладающими одинаковым комплексом прав и обязанностей, использующими специфический символический язык, доступный их пониманию, – такое взаимодействие можно назвать правовым общением. Участниками - субъектами правового общения может быть как отдельный индивид, играющий свою роль, так и организованная определенным способом группа индивидов (юридическое лицо). Правовое общение может осуществляться в самых различных формах исполнения его субъектами своих ролей: их состязание, взаимодействие, противостояние, обмен или передача. Правовое общение может реализоваться как одномоментное действие (или ряд действий) или длящийся процесс, может иметь частный или общий (генерализированный) характер, может осуществляться в частно- правовой или публично-правовой сферах. Правовое общение осуществляется с самыми разнообразными целями: юридическими, политическими, социальными, эмоциональными. Чисто юридические цели – восстановление нарушенного, защита права, обмен благами – часто совмещаются с другими, например, реализация индивидуального или общего интереса, достижение консенсуса (в публично-правовой сфере) на основе компромисса, установление политических отношений, создание матримониальных связей. В истории нередко 7 8 Луман Н. Власть. М., Праксис, 2001. С. 13, 15 Вебер М. там же. С. 632. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ правовое общение использовалось как средство достижения каких угодно, но только не юридических целей. При этом основным источником правового общения является культура консенсуса данного общества данной исторической эпохи, т.е. господствующим настроением должен быть настрой со стороны всех участников взаимодействия на поиск компромиссных решений в ходе согласования интересов участников, чему должны способствовать принадлежность к одной культуре, одному языку, одной системе ценностей. Участник правового общения в зависимости от эпохи принадлежал к какой-либо общности: социальной, профессиональной, иной. В античную эпоху нужно было быть гражданином, членом полиса – участником политического общения; в средние века быть членом городской или сельской коммуны, общины, цеха, гильдии. Прихода; в новое время – быть избирателем, налогоплательщиком; и только в новейшее время достаточно быть просто человеком. Для любого времени, любой исторической эпохи неизменным остается важнейшее качество субъекта правового общения – свобода. Речь идет о том понимании свободы, какое было придано христианской мыслью: свободная личность несет ответственность за свои действия, хотя эти идеи появились еще в античности (Цицерон, Сенека, Марк Аврелий). Для вступления в правовое общение от индивида требуется инициатива вхождения в это общение. Такая инициатива возможна лишь при условии, что индивид разделяет правовые ценности, сложившиеся в обществе. Вступление в какую-либо общность характеризуется двумя взаимосвязанными моментами: намерением, желанием индивида войти в общность, с одной стороны, и с другой стороны, - получить признание, согласие на вхождение со стороны других Так индивид становится лицом, субъектом права и признавать таковыми других субъектов общения. Отличием правового общения от других многочисленных общностей является то, что оно не имеет пространственных границ, рассчитано на неограниченное количество лиц. Во временном измерении, общение направлено на прошлое (поскольку приходится руководствоваться нормами, установленными ранее), настоящее и будущее. Индивиды вступают в правовое общение в определенной роли, повернувшись к другим субъектам (и внешним наблюдателям) взаимодействия своей юридической ипостасью. Вступив же во взаимодействие, приобретают комплекс прав и обязанностей. У индивида, вступающего в правовое общение, актуализируется определенный набор, комплекс черт, искусственно отделив и выделив который, индивид становится субъектом (участником) правового общения. Становление юридического аспекта человеческой личности происходит лишь при специфическом социальном общении – правовом общении. Эта юридическая ипостась, которую обретает индивид, не противоречит другим его ипостасям: любой индивид объединяет в себе множество ролей. Кроме того, для вхождение в правовое общение, для того, чтобы инициировать его, индивид должен обладать хотя бы минимальным «юридическим капиталом», по выражению П.Бурдье9. На личностном уровне этот минимальный юридический комплекс складывается из следующих моментов: • возможности сформировать свое суждение на основе интуитивного чувства справедливости; • наличие минимального внутреннего свода правил или хотя бы их осознание и признание; образ мышления; • образ выражения и действия индивида; • и до какой-то степени уровень интеллектуального развития10. • Представляется, что этот «юридический капитал» является основой личностного становления и во многом именно он побуждает индивида вступить в правовое общение. В правовом общении происходит рационализация «юридического капитала», его подведение под общий знаменатель. Правовое общение – ролевое взаимодействие, 9 Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. М., СПб., Алетейя, 2007. С. 86. Бурдье П. Там же. С. 98 10 Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ демонстрация своих личных, субъективных установок. Однако это не обмен ролями, а их взаимодействие в виде состязания, взаимодействия, противостояния, в результате чего достигается согласие, компромисс. Наличие таких личностных установок, тем не менее, позволяет контрсубъекту проявить понимание действий, оценить их, на основе собственных установок и мотивации определить дальнейший порядок действий и осуществить коммуникацию. Правовое общение – общение равных, формально равных и свободных людей, которое возможно только при наличии горизонтальных связей. Такие горизонтальные связи существуют, прежде всего, в частно-правовой сфере – пространстве, где могут пересечься интересы, права и обязанности, свойственные той или иной роли. Существуют они и в публичной сфере. Правовое общение в публично-правовой сфере Публично-правовая сфера столь же пронизана политическими и иными отношениями, как и правовыми. Взаимодействие субъектов в публично-правовой сфере осложняется тем, что трудно выделить и особенно отделить собственно правовое общение. Правовое общение в публично-правовой сфере (впрочем, как и в частно-правовой) занимает не все социальное пространство, а лишь определенные территории и временные впадины. В этих местах и возникает правовое общение публично-правового характера и завоевывает политическое и социальное пространство. В политическом пространстве (общении) господствуют вертикальные отношения – отношения власти и подчинения. В некотором смысле, история публичной сферы представляет собой создание, развитие и усовершенствование правовых механизмов, которые регулируют политические отношения. Постепенно правовое общение все больше и больше захватывает политическое пространство, устанавливая границы допустимого с правовых позиций в политике, создавая стандарты общения, влияя на сложившиеся убеждения и ценности. Канализация правового общения в публичной сфере упорядочивает и организует хаос политической жизни. Ограничивая свободу, интересы, желания, стремления политических игроков, организация правового общения предназначается для исключения случайностей, неопределенности, создания моделей поведения для участников политической жизни, предписывает и определяет порядок политического общения. Создаются правовые механизмы и процедуры, которые помещают политическое общение в рамки правового общения. Политическая и правовая сферы общения всегда тесно переплетались, оказывая взаимное влияние, не оставаясь изолированными друг от друга. В этих тесно переплетенных сферах общения существует общая область, где складываются отношения взаимодействия, нуждающиеся в надлежащем регулировании и саморегулировании. Правовое общение нуждается в институциональных и просто технологических механизмах для обеспечения своей стабильности и гибкости, одновременно. На протяжении всей истории общества и государства, процесс осуществления и освоения власти - область пересечения политического и правового общений претерпевал различные изменения. Объем и соотношение его политического и правового содержания постоянно менялся. Происходящие изменения не носили хоть сколько-нибудь последовательного характера: они протекали причудливо и изменчиво: то сжимаясь в берегах, чуть ли не усыхая, то разливаясь широко и привольно. Властные полномочия осуществляются, прямо или опосредованно, элитой, узкой правящей группой лиц кулуарными теневыми или полутеневыми способами. Подтверждение полномочий находит свое выражение если не в фактическом, то хотя бы формальном признании народным собранием, сословно-представительным органом, парламентом, референдумом (в зависимости от исторической эпохи) и поставленных целей. Осуществление государственной власти, ее функционирование по мере развития общества требовало все большей правовой регуляции наиболее важных общественных отношений, связанных с функционированием власти, упорядочения политического Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ процесса. Именно освещение теневых мест в процессе осуществления властных полномочий и вызвало к жизни правовое регулирование и, следовательно, правовое общение в публичной сфере. Для достижения целей политической деятельности, функционирования власти, которые могут быть самыми различными, избираются юридические способы, чтобы цель впоследствии не могла быть опровергнута. Правовое общение выражается во взаимодействии субъектов, выбора ими средств в достижении цели, реализации их ролевых прав и обязанностей, их интересов и ценностей, которые они разделяют (или не разделяют, но делают вид, что разделяют). Первые несовершенные элементы этого механизма складываются в античности в древнегреческих полисах. Самоорганизация в древнегреческих полисах получает свое институциональное закрепление и реализацию в таких понятиях, как «изогария» право на высказывание, «изотомия» - равенство в занятии должностей, «изономия» равенство перед законом. Посредством установления и закрепления этих принципов в отношениях властных и подвластных становится процедура взаимоподдержки и взаимооправдания11, что позволяет перейти от такого вертикального политического взаимодействия в горизонтальное политико-правовое. Вместе с тем, такое общение было довольно ограниченным, поскольку «процедурные способы разрешения социальных конфликтов используются в греческом полисе для реализации мнения большинства, часто иррационального в своей основе, и фактически не учитывают мнения меньшинства и отдельных граждан». Это также свидетельствует о том, что в публично-правовой сфере субъект правового общения еще не выделился и не сформировался. Участник такого политико-правового взаимодействия (общения) – это индивид, который скорее может реализоваться как член политического общения. По словам Б.Констана, «у древних индивид, почти суверенный в общественных делах, остается рабом в частной жизни. Как гражданин он решает вопросы войны и мира; как частное лицо он всегда под наблюдением, ограничивается и подавляется во всех своих побуждениях; как частица коллективного организма он вопрошает, осуждает, разоблачает, изгоняет в ссылку или предает смерти своих магистратов или начальников; но, будучи подчиненным коллективному организму, он, в свою очередь, мог быть лишен положения, достоинства, проклят или умерщвлен произволом сообщества, частицей которого он является»12. В средние века правовое общение в публичной сфере связано с установлением и распространением консенсуальной практики. Основой различных связей в обществе становится договор, но договор не только частно-правового, но и публично-правового характера. Договорная основа, которая пронизывала различные сферы общественной жизни, различные слои общества, определяла права и обязанности субъектов такого взаимодействия. Один из столпов этой практики – принцип согласия управляемых. Идея, принадлежащая Аристотелю и развитая средневековыми философами, в частности Фомой Аквинским: свобода сохраняется там, где управление осуществляется с согласия управляемых и направлено на благо всех. Из этого вытекает и другой важнейший принцип, укорененный в средневековье и возрожденный в новое время – согласие на налоги и налогообложение. Согласие же достигается через «слушание» и «говорение». Идея согласия управляемых нашла свое более или менее институциональное выражение в сословно-представительном органе с применением процедуры слушания и говорения. Целью институционального оформления представительства являлось выражение конечного согласия управляемых в стратифицированном, многосоставном обществе13. Речь идет об обществе, которое не просто стратифицировано, а разделено на неравномерные, неравнозначные социальные и территориальные сегменты: коммуны, общины, цеха, гильдии, братства, партии, церковные приходы, город, пригороды, деревни. 11 Завершинский К.Ф. Легитимность: генезис и становление концепта//Полис. 2001. №2. С. 120 Констан Б. О свободе у древних в ее сравнении со свободой у современных людей//Полис. 1993. №2. С. 85. 13 Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М., Аспект-пресс, 1997. С. 41 12 Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Историки считают, что основные функции сословно-представительного органа – совет правителю, оказание военной помощи, информирование, согласие на налогообложение по случаю войны и мира, и т.п. - не объясняет его появления. Однако, представляется, что его появление было обусловлено необходимостью выработки консенсуса14 в многосоставном обществе - формирование большинства из множества малых общностей с целью обеспечения единства. Такое сословное представительство можно назвать скорее институциональной практикой, чем собственно институтом. Собрание, которое носило совещательный характер, являлось гибким, непостоянным, созывалось от случая к случаю (вернее, по случаю). Те, чьи интересы затрагивались, участвовали в обсуждении до достижения согласия и принятия решения. В сущности, орган сословного представительства становился одновременно средством и местом сотрудничества правителя с представителями различных сегментов средневекового общество. Предоставление права на налогообложение являлось своего рода договором публичного характера между правителем и представителями общества. При этом обе стороны были связаны специфическими обязанностями: в обмен на налоги (деньги) правитель рассматривал жалобы, предоставлял права и привилегии той или иной общности, обеспечивал защиту от внешних врагов. Таким образом, правитель принимал на себя договорные обязательства публичного характера и, принося клятву тем самым заключал договор с подвластными. Такое взаимодействие в публично-правовой сфере осуществлялось в виде торга: «ты – мне, я – тебе». Политические, военные, матримониальные цели (которые, в конечном счете, все равно были политическими) достигались правовыми способами, с использованием юридических механизмов: чтобы получить результат – согласие, нужно было заключить договор, сыграв свою роль и исполнив обязательства. Античная и средневековая формы публично-правового общения сопоставимы или несопоставимы настолько же, насколько сопоставимы или нет непосредственная или представительная формы демократии. В античности непременными признаками участника правового, публично-правового, является то, что он гражданин (поэтому не платит налогов), свободный человек, носящий оружие, обязательный член политического общения (т.е. принимает участие в управлении государством). Участник правового общения в средние века более многолик и разнообразен. Он одновременно входит в различные общности, связан с другими участниками правового общения прямо и опосредованно. Отличительные признаки участника публичноправового общения в средние века - член какой-либо общности, налогоплательщик, человек повязанный множеством юридических и иных обязательств перед сеньором, королем, церковью, коммуной (городской или сельской), цехом, приходом, братством. И античные, и средневековые образцы публично-правового общения проросли сквозь многие века, продолжая пускать свои побеги и в последующие времена Совмещение этих образцов, взаимодействие различных механизмов, принципов, норм стало возможным во многом благодаря той роли церкви, которую она сыграла в раннем средневековье. Публично-правовое общение в античности Одной из ранних форм правового, публично-правового, общения является афинская демократия. Ее можно считать матрицей, на основе которой сформировались механизмы, обеспечивающие правовое общение в публичной сфере. «В античности существовала республика, где подчинение индивидуального существования коллективному организму не было таким полным… Это самая знаменитая из всех республик -… я веду речь об Афинах. … Во всех иных государствах общественная юрисдикция была безграничной»15 Все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики – финансирование военных нужд, строительство флота, общественных сооружений, снабжение продовольствием, 14 Koenigsberger H.G. Parliaments and Estates// The Origins of Modern Freedom in the West. Ed. By R.W.Davis. Stanford University Press. 1995. P.136/ 15 Там же. С. 98. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ вопросы войны и мира, дипломатические отношения – обсуждались и решались на народном собрании (экклесии). В экклесию входили все афинские граждане, достигшие 20 лет (после прохождения военной службы). Собиралась экклесия не менее 40 раз в год. Повестка дня заседания была заранее известна. Помимо обсуждения указанных вопросов, собрание также заслушивало отчеты выборных должностных лиц. Законопроекты заранее выставлялись для ознакомления, а затем проходили тщательное обсуждение на народном собрании. В процедуру обсуждения и принятия законопроекта входило не только выступление инициатора законопроекта. Экклесия назначала коллегию из числа судей, которые должны были удостовериться в целесообразности принятия нового закона. Само же обсуждение законопроекта осуществлялось в форме судебного состязания. Окончательное решение принимала экклесия. Несмотря на принятие закона, его автор нес личную ответственность за представленный закон. Еще в течение года после принятия закона он мог быть обвинен в том, что предложил закон, который противоречил устоявшимся порядкам. В этом случае против него возбуждался особый «иск о противозаконии», что грозило автору лишением гражданских прав в случае признания обвинения обоснованным. Такие специфические меры служили механизмами, которые не позволяли принимать законы, опрокидывающие существующий правопорядок, только лишь в силу проявленного красноречия и ложно убедительных доводов. Экклесия также избирала должностных лиц на военные должности и управляющих финансами. Все остальные должности избирались по жребию. Решения принимались как открытым, так и закрытым голосованием. Открытое голосование осуществлялось поднятием рук. Тайным голосованием (черепками) решались вопросы, касавшиеся отдельных лиц: предоставление гражданских прав или, напротив, их лишение, и некоторые другие. Вопросы, выносимые на собрание, тщательно обсуждались, каждый гражданин мог высказать свое мнение. Члены экклесии обладали свободой слова, и каждый имел право выступления. В перерывах между народными собраниями управление государственными делами осуществлял Совет пятисот, который ежегодно пополнялся по жребию гражданами, достигшими 30-летнего возраста. Совет пятисот составлял проекты решений, и ни одно решение не могло быть принято без предварительного обсуждения в Совете. Всесторонность и тщательность обсуждения были относительны, поскольку экклесия отличалась большим числом членов и текучестью состава. В связи с этим предварительное обсуждение в Совете пятисот было необходимо для предотвращения необдуманных решений. При вступлении в должность члены Совета приносили клятву, что в своей деятельности будут руководствоваться законами и служить «наибольшему благу государства». Совет пятисот был устроен таким образом, что председатель, избиравшийся ежедневно, председательствовал и в экклесии, если собрание выпадало на этот день. Председатель получал ключи от храмов, где хранились архив, казна и печать. Через эту «школу» управления и демократии в течение года проходила примерно половина членов Совета. В общественную жизнь полиса втягивался едва ли не каждый афинский гражданин, т.к. во всех сегментах государства (филах, демах, фратриях) были выборные должностные лица. Почти каждый афинский гражданин участвовал в деятельности этого государственного органа. С деятельностью народного собрания и Совета пятисот были связаны стратеги, занимавшие особое место в системе должностных лиц афинской демократии. Их переизбрание, в отличие от других должностей, было обычной практикой. Среди их важнейших полномочий были право созывать чрезвычайные заседания экклесии, участвовать в заседаниях Совета пятисот; они также обладали преимущественным правом представлять письменные и устные отчеты Совету и народу. По жребию избирались и архонты. Они осуществляли подготовку судебных дел, а также контроль над священными угодьями, опеку сиротского имущества, руководство религиозными процессиями, состязаниями, жертвоприношениями. После истечения годичного срока пребывания в должности они входили в состав Ареопага, членство в котором было пожизненным. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Все должностные лица, сменяемые ежегодно, должны были отчитываться перед народным собранием. Если выражалось неудовлетворение их деятельности со стороны экклесии, они отзывались досрочно, даже если это были высшие должностные лица государства. Правовое общение, публично-правовое общение возникало и при осуществлении правосудия. В деятельности афинского суда присяжных (гелиея) могли участвовать неограниченное число раз граждане, достигшие 30-летнего возраста, независимо от имущественного ценза. Ежегодно посредством жребия из желающих отбирались 500 судей и 1000 запасных. В силу особенностей комплектования суда его состав был случаен, непрофессионален, а оплата судейского труда была небольшой. Когда проходили судебные заседания, которых было не менее 300 в год, судьи, так же посредством жребия, распределялись по судебным помещениям. Независимость судей обеспечивалась тем, что им заранее не полагалось знать, какие дела они будут рассматривать. Помимо всего прочего, это позволяло исключить подкуп и злоупотребления. Вступая в должность, судьи приносили клятву, что будут судить, невзирая на лица, руководствуясь законами и справедливостью. Место председателя в суде занимал архонт, который не мог повлиять на решение судей. Вследствие этого судьи могли принимать решения только на основе тех аргументов, которые стороны приводили в процессе судебного состязания. При этом в судебном заседании стороны не могли пользоваться помощью адвокатов, которые не допускались к судебному рассмотрению. Отсутствие профессионалов предъявляло повышенные требования к участникам судебного заседания: они должны были владеть ораторским мастерством, хорошо разбираться в законах, уметь воздействовать на аудиторию – от их «юридического капитала» зависел исход дела, окончательное решение. Для выступлений устанавливался строгий регламент, определявшийся водяными часами (клепсидрой). В суде нельзя было даже пользоваться «шпаргалками». Зачитывать текст выступления не разрешалось; можно было зачитать только документы, законы, свидетельские показания, записанные при подготовке дела (что делал секретарь суда по просьбе выступавшего). Стороны пытались воздействовать на судей и публику не только своим мастерством и знаниями. Они прибегали и к жалобам, уговорам, демонстрации своих заслуг или, напротив, горькой участи. Понятно, что не каждый гражданин и особенно иностранец мог самостоятельно справиться с защитой или обвинением, поэтому за помощью обращались к профессионалам, знающим законы и искусство риторики – логографам. За определенную плату они составляли речи, которые клиенты были вынуждены заучивать наизусть. Таким образом, оплачиваемая помощь логографов входила в «юридический капитал», принадлежавший той или иной стороне и, соответственно, усиливало ее позиции. Судебное разбирательство поистине становилось состязанием, «судебным поединком», пространством правового общения, в ходе которого стороны использовали символический язык для обмена коммуникациями. Существенно также и то, что на этом этапе профессионалы, обладающие определенным профессиональным «юридическим капиталом» отсутствовали. Все участники судебного заседания были граждане. Они и выносили решение на основе тайного голосования простым большинством голосов. Обжалованию оно не подлежало. Таким образом, справедливым было то, что считала таковым группа граждан - непрофессиональных судей. При участии в экклесии также требовалось владеть ораторским искусством, чтобы привлечь внимание к своему выступлению, заставить себя слушать. Хотя каждый афинский гражданин был полноправным членом экклесии и участвовал в определении судьбы государства, а в суде присяжных те же граждане определяли судьбы других людей, преимуществом обладали те, кто имел больший «юридический капитал». И в народном собрании, и в суде присяжных правовое общение происходило в виде состязания, но осуществлялось в определенных пределах и по установленным правилам. Субъект правового общения – афинский гражданин (т.е. мужчина, достигший 20 лет) – был свободен, и государство защищало свободу его личности, его жизнь и имущество. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Гражданина нельзя было подвергнуть тюремному заключению без судебного приговора. Более того, если гражданин привлекался к суду и не мог надеяться на оправдание, он мог покинуть город до начала судебного рассмотрения своего дела; он обладал всей полнотой политических прав и свобод.. Афинский гражданин имел и обязанности по отношению к государству. Основная обязанность – военная служба, но были и другие: готовить за свой счет театральные представления, оснащать и набирать экипажи военных судов, обеспечивать организацию гимнастических состязаний, всенародных угощений по филам и демам, приносить установленные жертвы богам, участвовать в культах фил, фратрий и государства. При всей похожести правового общения в публичной сфере в Афинах и Римской республике, они имеют весьма серьезные сущностные различия. По словам Б.Констана: «…та же подчиненность характеризует золотой век римской республики – индивид был в некотором роде растворен в нации, гражданин – в городе-полисе»16. В Риме существовала развернутая система народных собраний и магистратур. Народные собрания – трибутные комиции, центуриатные комиции – не обладали правом законодательной инициативы. Они собирались исключительно по инициативе должностных лиц и призывались для того, чтобы дать ответ на предложение магистрата. Собрание во многом носило стихийный характер, отсутствовал и правильный подсчет голосов. Как и в Афинах, в Риме народный суверенитет оформлен в виде народного собрания: «народ осуществляет свое верховенство, только тогда, когда он действует в известных формах, когда он выступает надлежащим образом организованным»17. Законопроекты предварительно могли обсуждаться на простых собраниях-митингах, которые созывались для этой цели магистратом. Их решения не имели ни юридической силы, ни влекли юридических последствий, в отличие от комиций. Решения народа могли быть приняты только на комициях - это ответ на предложение магистрата. Важнейшие вопросы законодательства и политики обсуждались и принимались на центуриатных комициях, которые и назывались Великим народным собранием (comitiatus maximus). Законопроекты вносились на обсуждение тех комиций, которые избирали магистратов, предложивших их. Инициатива созыва народного собрания принадлежала только магистратам. День и предмет собрания объявлялись заранее. Законопроект, подлежащий обсуждению, заранее выставлялся на форуме; там же выставлялись имена кандидатов на должности магистратов. Народное собрание начиналось с ауспиций (общения с богами); затем объявлялся вопрос, подлежащий решению. Голосование осуществлялось без речей и обсуждения. Первоначально голосование проходило в устной и открытой форме. Затем рядом законов было установлено и закреплено письменное голосование посредством табличек. Голосование осуществлялось по куриям, центуриям и трибам. Соответственно также осуществлялся и подсчет голосов. Большинство голосов каждой комиции давало решение народного собрания в целом. В связи с такой системой подсчета полученное большинство голосов и истинное могло существенно различаться. Настоящее обсуждение законопроекта проходило в Сенате. Сенаторы имели право участвовать в прениях и в голосовании. Однако не все сенаторы обладали одинаковыми правами. В состав Сената входили и те, кто не мог участвовать в обсуждении, а при голосовании должны были присоединиться к тому или иному чужому мнению. Кроме того, в состав Сената входили и те, кто мог участвовать только в обсуждении (как правило, бывшие магистраты). Сенат созывался консулом, который председательствовал в нем, а в случае его отсутствия – претором. Заседания начинались с сообщения магистрата, созвавшего заседание. Вопрос мог быть решен двумя способами: либо он сразу ставился на голосование, либо на обсуждение. В первом случае, сенаторы высказывали свое мнение, расходясь в разные стороны. Во втором случае отдельные сенаторы предварительно высказывали свои мнения, которые затем и обсуждались. Голосование 16 17 Констан Б. Там же. С. 99. Покровский И.А. История римского права. СПб., 1998. С.92. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ осуществлялось также «ногами» - расходились в разные стороны. Решение считалось принятым «после разбора отдельных мнений». Первоначально Сенат был совещательным органом при магистратах. Однако фактически он был важнейшим органом верховной публичной власти, поскольку обладал важнейшими властными прерогативами. В законодательной сфере Сенат утверждал законы, вотированные народным собранием. Он также ведал вопросами религии и культа; высшими мерами общественной безопасности, вплоть до предоставления магистратам чрезвычайных полномочий; распоряжался финансами; осуществлял общее управление провинциями, ведал дипломатическими сношениями. Кроме того, Сенат осуществлял правление в период между окончанием полномочий одного консула и выборами нового. Публично-правовое общение в средние века Сословное представительство Некоторые историки считают, что разнообразие групп в средневековом обществе было отличительной особенностью западной цивилизации. В Западной Европе после падения Римской империи отсутствовала централизованная власть (в отличие от Византии), поэтому «население волей-неволей принужденно было изыскивать те или иные формы самоорганизации»18. Средневековое общество и государственная власть находились в постоянно меняющихся отношениях. Королевской власти (и не только королевской) постоянно приходилось считаться с многосоставным средневековым обществом. Эти два крупнейших игрока постоянно стремились взаимно ограничить власть друг друга: каждый, действуя в своих интересах, не затрагивал основ самого существования. В средневековом обществе иерархия существовала и в самом обществе, и в каждом отдельном сословии. Каждое сословие было разделено на многочисленные социальные группы. В то же время, внутри сословий и составляющих их социальных групп доминировали горизонтальные связи, которые возникли в силу договорных отношениях и саморегулирования, самоуправления в различных сегментах общества. В раннесредневековом государстве правитель очень постепенно приобретал и сосредотачивал власть в своих руках: высшую судебную, военную, политическую и административную. Он и сам становился источником права. Это и было его основным полномочием; во всех остальных сферах его властные полномочия оставались крайне ограниченными, в каком бы объеме они не провозглашались. То, что правителям (светским и церковным) приходилось постоянно настаивать, подтверждать и защищать свои прерогативы свидетельствует о том, что они не были безусловны Установление феодального строя «характеризуется ослаблением центральной власти… Полномочия центральной власти дробятся и переходят к сеньорам, которые присваивают права, до того считавшиеся привилегией короля: право на чеканку монеты… и прежде всего вершить правосудие и устанавливать налоги»19. Выделение публично-правовой сферы, ее отделение от частно-правовой было связано со становлением королевской власти. Она прошла свой путь развития от частноправового начала к публично-правовому, соединяя в себе оба. Король обладал непосредственной властью только в своем домене. Графства, герцогства, сеньории принадлежали по праву наследства его боле или менее независимым вассалам, которые были связаны с королем клятвой верности, военной службы и денежной помощью в определенных случаях. Находясь на вершине феодальной иерархии, первоначально король был лишь первым среди равных. По выражению П. Бурдье, он – «глава дома», и действует как «глава дома», распоряжаясь своей собственностью: как имуществом, так и символическим капиталом, который составляют честь, родовое имя и т.п., «накопленный домашней группой согласно совокупности стратегий, главнейшей из которых является брак»; он обустраивает 18 19 Гуревич А. Индивид и социум на средневековом Западе. СПб., Александрия, 2009. С. 168. Ле Гофф Ж. Рождение Европы. СПб., Alexandria. С. 109. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ государство административно и территориально20. Когда государство уже было организованно надлежащим образом, начался отход от логики «дома». Постепенно поглощая чужие владения (войной или браком), король присваивает себе прерогативы крупных сеньоров. Эта политика завершилась только при Людовике XI. Короли управляли своими доменами, разъезжая по его территории со своим двором. Глава дома, возвышаясь над окружающими его людьми, ради сохранения как материального, так и символического капитала, вынужден поступаться личными интересами и чувствами. С другой стороны, во времена средневековья семья и политика соединялись в одно целое, были неотделимы друг от друга. Любые межличностные отношения, в том числе и семейные (между супругами, между родителями и детьми) в значительной степени носили политический характер. Различение частного и общего стало утверждаться в сфере осуществления власти. Это различение и привело к установлению собственно политического порядка, выделению публичной власти, которая обладает своей логикой, ценностями и языком. «…Быть королем означало принять на себя некие договорные обязательства. Во время ритуала помазания и коронации король приносил клятвы Богу, Церкви и народу»21. Пока правитель не обладал правом получать налоги, на доходы от своих доменов, судебных штрафов и т.п., он был вынужден содержать дружину, вести войны. В сущности, именно появление постоянных налогов и связано с развитием публичной власти, прежде всего необходимостью защиты государства. Однако согласие на налоги нужно было получить. Согласие налоги было центральным пунктом, вокруг которого и возникало правовое общение, а потом, как круги по воде, расходясь все шире и шире, так или иначе затрагивало всех членов общества – свободных членов общества. Вопрос о налогах становился инструментом в политической борьбе, нацеленной на взаимное ограничение. Значительную роль при правителе играли светские и духовные магнаты, а также участвовали в королевских советах, в дворцовом и государственном управлении в более многочисленных советах, собиравшихся несколько раз в год. Они обладали законодательными, иногда и судебными правами. Наиболее могущественным был совет магистров и высшего духовенства в королевстве Леон (VIII-X вв.), который избирал королей, осуществлял законодательную власть и давал разрешение на чеканку монеты. В период раннего средневековья государственная власть еще не вполне сформировалась. В это время еще не сложились: система постоянных налогов, постоянной армии, профессиональный государственный аппарат. На все скольконибудь значимые внутренние и внешние решения было необходимо согласие и помощь сословий. Государственная власть независимо от степени централизации существенно зависела от магнатов, крупных сеньоров, которые разделяли с королем власть политическую. Они, как правило, занимали высшие должности в центральных и местных администрациях, в войске и в сословных собраниях. В странах континентальной Европы они обычно были освобождены от налогов, что подчеркивало их привилегированное положение. Сословно-представительные собрания, соответственно своему названию, объединили представителей дворян, духовенства, зажиточных горожан. Орган сословного представительства мог состоять из трех палат (Генеральные штаты во Франции), четырех палат (кортесы Арагона, где отдельно заседали представители мелких и средних феодалов), двух палат в Англии и Венгрии, где напротив, представители мелкого и среднего дворянства объединились с представителями городов. Крестьяне, даже зажиточные, хотя и облагались многочисленными повинностями, представительства не имели за редким исключением. Например, в кортесах Кастилии представители лично свободных крестьян заседали вместе с горожанами. В риксдаге 20 Бурдье П. От королевского домена к государственному интересу: модель происхождения бюрократического поля. // Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН. СПб., Алетейя, 2001. С. 61. 21 Ле Гофф Ж. Указ.соч. С. 113. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Швеции также сохранялось значительное число свободных крестьян, что было связано с особой социальной системой этой страны. Орган сословного представительства имел различные основания своего появления. В Англии и Кастилии они зародились в процессе борьбы за перераспределение властных полномочий, но все-таки чаще он возникал по инициативе правителя. В любом случае причина была одинаковой: потребность в помощи и поддержке со стороны короля и давления снизу. Представители сословного общества осуществляли мощный контроль, в первую очередь, финансовый за деятельностью центральной администрации. Представители сословий участвовали и в обсуждении других важнейших государственных дел, которые, в конечном счете, все равно сводились к потребности в финансах. Они обсуждали законопроекты и уже тем самым могли оказать влияние на их принятие, особенно используя финансовый рычаг. Обладали они также и правом верховного суда (как в Англии). Во многом степень участия сословий в решении государственных вопросов зависела от силы или слабости городов. Слабость городов, и, следовательно, городского представительства, приводила и к слабости сословного учреждения и усилению централизованной власти, т.к. преимущество с сословном собрании получали феодалы. Слабость городов вела к ограничению прав городских представителей, которые отстранялись от участия в обсуждении и решении государственных дел (Чехия, Венгрия, Польша). Напротив, сильное городское представительство, особенно, в союзе с мелким и средним дворянством, как в Англии, усиливало значимость и политическое влияние органа, а, следовательно, и сословий. Размытость и неопределенность социальных границ в Англии во многом способствовала усилению власти парламента и ослаблению власти короля. Во Франции же, несмотря на сильное экономическое и политическое влияние городов, не спасло Генеральные штаты от подчинения королевской власти, в силу того, что союз горожан с низшим дворянством не осуществился. Были и другие факторы, влиявшие на соотношение сил между королевской властью и сословно-представительным органом. Как правило, общегосударственные органы сословного представительства были сильны и эффективны там, где на местном и провинциальном уровне формировались свои собрания. Таким образом, создавалась сложная сеть сословно-представительных собраний – провинциальные и Генеральные штаты во Франции и Нидерландах, рейхстаги и ландтаги в Германских землях, общие сеймы и сеймики в Польше и Чехии. Местные и провинциальные собрания обычно имели более адекватное представительство: они чаще и регулярнее собирались, могли иметь более широкие финансовые, административные и судебные полномочия. Там же, где провинции стремились строго придерживаться своих местных или провинциальных вольностей, это служило почвой сепаратным соглашениям с королевской властью. Имела значение и соподчиненность сословных собраний различного уровня или отсутствие таковой. Там, где подчиненность отсутствовала, королевская власть умело использовала отдельные ячейки этой сети, следуя принципу «разделяй и властвуй» (Франция, Германия), тогда как Генеральные штаты Нидерландов объединяли депутатов, избранных от провинциальных штатов или в государственные собрания. Форма деятельности сословных собраний существенно менялась в течение времени. Могли меняться формы созыва: например, сословия собирались вместе или по отдельности; созывалось общегосударственное собрание или по провинциям; созывалось только по мере острой необходимости или более-менее регулярно. Однако такая организационная неопределенность, неоформленность использовалась как королевской властью, так и самими сословиями. В борьбе за взаимное ограничение власти сословия использовали и такое своеобразное средство, как императивный мандат. Казалось бы, императивный мандат противоречит самой сути деятельности сословного совещательного и представительного органа, препятствуя достижению общего согласия, компромисса между королем и различными сословиями. Однако именно городские собрания настаивали на императивных мандатах для своих представителей. Тем самым императивный мандат позволял представителям Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ сохранить автономию, обеспеченную жесткой инструкцией и заблокировав неугодное решение, ограничив власть короля. Постепенно по мере укрепления такой институциональной практики количественное представительство от различных сословий увеличивалось. Обычно особенно в городах представители не избирались общим городским собранием. Будучи членами городского совета или представителями зажиточных горожан (крупных купцов, богатых ремесленников, мастеров, городских должностных лиц) входили в общегосударственное сословное собрание. По мере централизации государства, создания и укрепления постоянной армии, системы постоянных налогов, эффективного и разветвленного административного аппарата снизилась значимость, влияние сословно-представительных собраний, которые, в конечном счете, угасли и исчезли. Городская самоорганизация. Трудно переоценить значение города, в котором происходила кристаллизация всей средневековой жизни. Многообразие форм муниципальной организации было весьма значительным: существовали города под крупными феодалами, королем, императором, монастырями или церковью, другими городами. Некоторые города обладали иммунитетами, другие – лишь отдельными привилегиями. Если город принадлежал феодалу светскому или духовному, в его руках сосредотачивалась и вся полнота власти: суд, управление, финансы. Городские должности занимали его министериалы. Горожане облагались многочисленными повинностями (вплоть до барщины).Горожане объединялись в общину, осуществляли самоорганизацию, саморегулирование и самообложение, решая на своих собраниях местные вопросы и рассматривая дела «низшей юстиции», по выражению М.Блока22. Несмотря на феодальную власть, чье значение для города было двойственным (одновременно помощь и принуждение со стороны феодала), в городе сформировалось территориальное и профессиональное саморегулирование. Ремесленные, купеческие, иные общности осуществляли собственное саморегулирование: выбирали своих должностных лиц, создавали общую кассу. Горожане объединялись и в территориально: церковные приходы, «концы», улицы, кварталы. В X-XIII вв. развернулась «коммунальная» борьба городов против феодальной зависимости. Право на городское самоуправление можно было купить или завоевать, что и делалось с различной степенью успеха. Успех в основном зависел от двух основных факторов: наличие или отсутствие сильной централизованной власти и развитого, мощного и влиятельного города. В Италии уже в XI в. появились самостоятельные города-государства – Венеция, Флоренция, Генуя и некоторые другие. Они сами превратились в коллективных сеньоров – их власть стала распространяться и на окружающие их сельские селения и мелкие города, которые также покупались или завоевывались. Так, Н. Макиавелли в «Истории Флоренции» не без иронии описывает, как Флоренция раздумывала покупать или нет Луку, но, в конце концов, захватила город у покупателя23. В некоторых итальянских городах и городах Южной Франции появились сенаты и консулы по образцу римской республики. Чуть позже городские коммуны появились в Северной Франции и Фландрии. В XIII в. городские советы появились в городах Германии, Чехии и Скандинавии. Городские коммуны избирали высших должностных лиц, мэров или бургомистров, их советников. Города создавали свое право, отправляли правосудие, решали финансовые вопросы – вопросы самообложения. Они обладали всеми прерогативами верховной власти: вопросы войны и мира, созыв народного ополчения, дипломатические сношения. Городское право регулировало торговлю, мореплавание, труд ремесленников и их корпораций, права бюргеров, условия найма, аренды, кредита, городское самоуправление и судопроизводство, ополчение, общественный быт. 22 23 Блок М. Феодальное общество. М., Изд-во им. Сабашниковых, 2003. С.358 Макьявелли Н. История Флоренции. Ленинград, Наука, 1973. С. 113. Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Там, где города не смогли получить полной автономии в силу существования сильной централизованной власти, они сохранили свое самоуправление, выборные органы, некоторые экономические привилегии, не допускали установления произвольных налогов. Однако их деятельность контролировалась чиновниками короля или феодала. Город платил городские и нередко государственные экстраординарные налоги (некоторые города Франции, Англии, Чехии, Германии, Дании, Швеции, Норвегии, Каталонии, Кастилии, Леона, Ирландии). Большинство европейских городов поучали лишь частичные привилегии. Но даже они способствовали развитию городов. Горожане были освобождены от личной зависимости. Беглый крестьянин в городе становился свободным «Городской воздух делает свободным», хотя часто и прибавлялось «через год и один день»24. Горожане обладали рядом привилегий. Они были лично свободными, обладали городским держанием, были подсудны городскому суду, подвластны городскому управлению. Они были обязаны участвовать в городском ополчении и самообложении. Горожане также участвовали в сословнопредставительных собраниях. Горожане, бюргеры были полноправными гражданами города. К ним относились только те жители, которые получили «городское гражданство» либо по наследству, либо приобрели его. Они-то и пользовались всей полнотой городских прав, точнее привилегий: право на жительство, на угодья городской общины, ее покровительство в делах, защиту в случае нападения, приобретение недвижимости, участие в управлении городом. Для обретения городских прав недостаточно было обладать только личной свободой. Необходимо было заплатить значительный вступительный взнос. Доказать городу и государству свою способность нести повинности, участвовать в городских платежах, иногда требовалось приобретение земельного участка в городе или пригороде, иметь имущество не ниже установленной стоимости, быть членом гильдии или цеха. Таким образом, полным правом обладал только тот житель города, который «сам себя содержал». Вся городская община состояла из различных сегментов – общностей. Ремесленные цехи, которые возникли практически одновременно с городами, представляли собой самоорганизующиеся общности самостоятельных мастеров. Цех не был производственным объединением. Цель его создания и деятельности – защита от сеньоров, конкурентов, т.е. создание закрытой, замкнутой общности, внутренняя деятельность которой определяется самими ее членами – мастерами. Нормы цеховой саморегуляции регламентировали отношения мастеров с подмастерьями и учениками. Главным требованием для вступления в цех был уровень мастерства, которое признавалось всеми членами цеха – мастерами. Поэтому подмастерье или ученик должен был пройти все предшествующие ступени. Мастером можно было стать, только сдав специальный экзамен на мастерство. Для устранения конкуренции каждый цех устанавливал монополию на свой вид ремесла. Это цеховое принуждение было направлено против тех, кто не входил в цех, был чужаком. Каждый цех имел свой устав и своих выборных должностных лиц. В соответствии с уставом, за исполнением которого следили должностные лица, мастера должны были выпускать изделия определенного вида, качества, размера, даже цвета. Кроме того, они могли пользоваться только определенным сырьем. Мастера не могли производить продукцию больше установленного объема и сбывать ее дешевле. Цех определял и стоимость продукции. Цех регламентировал условия труда, продукции, ее сбыта, определял размер мастерской, число подмастерьев, учеников, количество станков, объем сырья. Цеховые нормы запрещали работать в ночное время, в праздничные дни. Цех не только создавал благоприятные условия для развития и разделения труда в каждом отдельном ремесле, способствовал повышению качества продукции, способствовал совершению ремесленных навыков – им охватывалась не только производственная деятельность. Каждый цех имел свои знаки отличия: свое знамя и значок, своего святогопокровителя и его день, который праздновался совместно, свои церкви и часовни. На время военных действия цех становился отдельной боевой единицей. 24 Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., Прогресс-Академия, 1992. С. 276 Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ Мастера платили взносы и штрафы в общую цеховую казну. Эти средства затем распределялись в пользу семей, потерявших кормильца или в пользу нуждающихся ремесленников. Общее собрание цеха осуществляло административные и отчасти судебные функции. Члены цеха совместно устраивали пирушки и празднества. Многие цеховые уставы даже содержали правила поведения на таких пирушках. Существовали и другие формы организации и самоорганизации ремесленников. Цех заменяла либо общность ремесленников-соседей, имевших сходные специальности , либо так называемое «свободное ремесло», а ремесленники не создавали единой общности. Однако это не означало отсутствия регламентации ремесленной деятельности. Функции цехов осуществляли органы городского управления или государства, т.е. цеховое саморегулирование отсутствовало (города южной Франции, Скандинавии, на Руси). В XIV-XV вв. доступ в цехи стал ограниченным или даже закрытым. От кандидата (за исключением члена семьи или родственника) требовалось не только пройти экзамен, но и уплатить значительные вступительные взносы, устроить угощение для членов цеха. Несмотря на то, что внутри цехов существовала своя иерархия, постепенно стало происходить разделение цехов на «старшие» или «большие» (богатые) и «младшие» или «малые» (бедные). Во многом в противовес этой костенеющей системе стали создаваться братства и союзы, которые создавались не только для экономической защиты, но и защиты личных прав своих членов. Самоорганизацией и саморегулированием отличалась и купеческая городская общность. Купцов объединяли и корпоративные, и родственные связи. Связи купцов были многообразны. В городах они объединялись в гильдии, в которых состояли купцы с одинаковым товаром или путешествующие в одно место. В купеческих гильдиях также действовала система саморегуляции. Гильдия защищала интересы купцов, добиваясь установления для них торговых привилегий, оказывая помощь в случае гибели товара, пленения, болезни или смерти купца, а также оказывая юридическую помощь в чужих странах. Во время коммунального движения городов стали появляться и сельские коммуны, аналогичные городским. Все средневековые общности имели строго иерархическую структуру. Ее полноправные члены составляли меньшинство, которое было не только полноправным, но и равноправным. Однако общность скреплялась не договором высшего и низшего – сеньора и вассал, а клятвой. Это была клятва равных. При существовании иерархии с ее вертикальными связями вместе с тем складывались и существовали общности с горизонтальными связями. И те, и другие складывались практически одновременно. Клятва устанавливала горизонтальные отношения между горожанами, бюргерами. Тот бюргер, который наносил какой-либо ущерб, моральный или физический, другому бюргеру, лишался городских прав. Любая общность, сегмент средневекового общества, при наличии иерархической структуры, объединяла равных и свободных членов – участников не только политического, но и правового общения. *** Правовое, публично-правовое общение возникает вокруг разломов, разделительных и разделяющих линий в государстве и обществе. Эти линии существуют в любом сегментированном, многосоставном обществе – там, где возникают противоречия: от антагонистических противоречий до разногласий и несогласий. Вокруг этих болевых точек возникают представительные органы, союзы, религиозные лиги и унии, политические группы, группировки, партии; помимо этого разделение происходило по сословиям и внутри сословий. В период позднего средневековья и раннего нового времени горизонтальные связи в политико-правовой сфере вытесняются вертикальными отношениями. Когда в XVI в. в Европе повсеместно происходит укрепление королевской власти, это еще и связано с учреждением национальной церкви, унификацией законодательства, появлением постоянной армии, складыванием и укреплением бюрократии. Представительные собрания становятся все более послушными. Складывается ячеистая сложная Публично-правовое общение: античность и средневековье / М.И. Левина / http://igpran.ru/articles/3333/ административная сеть, включающая средневековые институты, осовремененные для XVI в.. Еще ранее, в XV в. в Европе появляются составные монархии, в которых действовали представительные собрания различных уровней и форм. В позднесредневековой Европе происходит диверсификация центров власти – и светской, и религиозной. Разрушение некогда единого пространства католического мира приводит к разрушению прежней системы центров власти и созданию новых центров (синьоры, монархи, император, церковь. Политико-правовая сфера, которая сужается до осуществления властных полномочий, становится все более и более иерархической, «многоэтажной». По ее отдельным «этажам» спускаются решения-распоряжения, которые уже не обсуждаются, и обсуждаться не могут. Однако на отдельных «этажах» этой иерархии возможны горизонтальные отношения – отношения между равными или квази-равными. Приведение в действие механизма публично-правового общения во многом обеспечивали профессионалы, обладающие квалифицированным «юридическим капиталом», - его охранители и создатели одновременно. Такой профессиональный слой бюрократии существовал в том или ином виде во все времена, но свое организационное оформление он получил в этот период. В переходный период формы правового общения существенно меняются. Неизменным остается одно – правовое общение возникает там, где существуют горизонтальные связи. Это одно из условий правового общения. Преобладание горизонтальных или вертикальных связей зависит, главным образом, от формы правления (королевское правление, правление политическое и королевское, республиканское или парламентское правление). От формы правления не зависят ни само правовое общение, ни его формы и виды, а лишь его объем и пределы. Однако во многом та или иная степень наличия или отсутствия правового, публично-правового общения зависит от соотношения органов власти, их компетенции, реального осуществления ими публичных полномочий, политического веса и роли. Правовое, публично-правовое общение возникает там, где меньше централизации или же в рамках централизации в отдельных сегментах допускается самоуправление, саморегулирование и самоорганизация. Основой правового и публично-правового общения продолжают оставаться принципы, которые были заложены в античности и средние века, при том существенном отличии, что государственная власть уже вполне сформировалась. Переход от средневековья к новому времени наполнен появлением постоянной армии и, следовательно, системы постоянных налогов для ее обеспечения, а также профессиональный государственный аппарат для раскладки, взимания и контроля за расходованием налогов. Правовое, публично-правовое общение складывается, главным образом, по поводу установления налогов; внешнеполитических вопросов, вопросов войны и мира; учредительных актов, устанавливающих новые или меняющие прежние органы, должностных лиц, их статус, компетенцию, полномочия; зачатков законодательного процесса; создания и, отчасти, деятельности религиозных уний, союзов и лиг; федеральных отношений (как например, в Германской империи Республике Соединенных провинций (Нидерландах)); городского самоуправления и милиции.
