Иванов Ф.Н. ФУНКЦИИ ОРГАНОВ МЕСТНОГО
реклама
Иванов Ф.Н. ФУНКЦИИ ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В СИСТЕМЕ ПОДГОТОВКИ И ПРОВЕДЕНИЯ РЕКРУТСКИХ НАБОРОВ В РОССИИ В XIX в. Одной из важных проблем отечественной истории является вопрос о создании и эволюции органов местного самоуправления в Российской империи в XVIII-XIX вв., их связи с общинной организацией, взаимодействии с государством и роли в развитии страны. Изучение этих сюжетов имеет значение в понимании исторических процессов и поэтому является одним из 1 приоритетных направлений в работах отечественных исследователей . Не осталось обойденным вниманием историков и такое важное, направление взаимодействия между общиной и государственной властью, как рекрутская повинность, где напрямую соприкасались интересы общины и государства2. Однако, вопрос о роли органов местного самоуправления, стоявших, в том числе и вне рамок общины, в подготовке и проведении рекрутских наборов, специальному исследованию не подвергался. Мы предприняли попытку восполнить этот пробел. 117 В качестве примера нами взят регион Европейского Севера России (Архангельская и Вологодская губернии), где действовали те же законодательные нормы, что и по стране в целом. Для анализа проблемы привлечены нормативные акты рекрутской повинности, опубликованные в Полном собрании законов Российской империи и Своде Законов Российской империи,4 и делопроизводственные документы, отложившиеся в фондах Архангельского и Вологодского областных государственных архивов. В XVIII столетии в Российской империи долгое время не существовало формализованных органов самоуправления. В городах правительство привлекало их жителей через магистраты и ратуши для участия в более или менее самостоятельной раскладке и сборе налогов, в остальных вопросах властные полномочия были сосредоточены в руках коронных чиновников. В казенной деревне признавалась самостоятельность в финансовых делах выборных управленцев в общине («селении») или более крупном территориальном образовании - погосте, и представителям местной администрации предписывалось следить только за сбором податей и исполнением повинностей5. Создание формализованных органов самоуправления произошло в пос­ ледней четверти XVHI в. Первоначально, в ходе губернской реформы 1775 г., были выведены из-под юрисдикции уездных властей и стали самостоятельными административно-территориальными единицами города6. Еще через десять лет, на основании «Грамоты на права и выгоды городам Российской империи», они получили свои органы самоуправления - городовые думы'. В казенной деревне введение органов самоуправления затянулось до 1797 г., когда Павел I повелел создать в казенной деревне волости и органы волостного управления (сельские и волостные сходы, волостные правления). В том же году самоуправление в форме сельских приказов было введено и в удельной деревне8. Выделение городов в самостоятельные административнотерриториальные единицы и создание волостей в значительной степени облегчало стоявшие перед государством задачи по налоговому учету населения, контролю сбора податей и исправлением повинностей. Новый подход к административному управлению позволил решить и еще одну важную задачу, стоявшую перед государством. Увеличение численности регулярной армии, произошедшее в России в первой половине XIX в., потребовало модернизации системы комплектования войск с целью роста её эффективности и смягчения тяжести повинности для населения. Издание Рекрутского устава 1831 г. привело к завершению создававшейся в XVIII-XIX вв. системы раскладки рекрутской повинности - механизма трансформации военно-организационных мероприятий в повинность податного населения выставлять рекрутов. Теперь она охватывала все три уровня распределения рекрутской повинности (в государстве, между податными сословиями; на территориальном уровне - по участкам; в самих участках) и полностью регулировалась государством9. В созданной системе были задействованы все должностные лица и органы государственного и местного управления империи. При этом основная 118 работа по учёту и раскладке рекрутской повинности проводилась на губернском уровне представителями министерства внутренних дел (губернатор, губернское правление) и министерства финансов (казенная палата) . Основной единицей учета и распределения повинности в этой системе были рекрутские участки. С изданием нового Рекрутского устава все города, вне зависимости от численности населения, стали отдельными участками11. В государственной деревне первоначально были образованы так называемые «тысячные участки» (состоявшие из 1 000 ревизских душ м.п.), однако в 1838-1863 гг. в связи с постепенным введением жеребьевого порядка участками стали волости, в которых насчитывалось значительно больше ревизских душ, нежели тысяча. В удельной деревне первоначально также были созданы тысячные участки, но затем с 1840 г. раскладка производилась по сельским отделениям в составе удельных имении12. Таким образом, городские и сельские органы самоуправления стали органами управления рекрутских участков, то есть - частью системы подготовки и проведения рекрутских наборов. Это имело значение как для развития системы раскладки рекрутской повинности (именно это позволило сделать ее «замкнутой», то есть охватывающей все три уровня раскладки), так и для упорядочивания процедур подготовки и проведения рекрутских наборов. В городах в соответствии с Рекрутским уставом 1831 г. осуществление рекрутской повинности было возложено на думы (или ратуши), которые составляли очередные списки мещан, вносили в него уточнения «по показаниям общего собрания мещан», предоставляли казенной палате раз в четыре месяца донесения об убыли и прибыли в семействах, хранили очередные списки; проводили предварительное освидетельствование годности людей в рекруты, утверждали «увольнительные приговоры» наёмников; вычисляли сумму расходов, необходимых «на отдачу» рекрутов, утверждали приговоры общего собрания мещан об «отдаче» в рекруты. При этом городским думам (ратушам) и городским головам приходилось взаимодействовать не только с государственными органами управления, но также с мещанским сословным самоуправлением. Поскольку, в соответствии с законодательством именно «общее собрание мещан» решало все вопросы «назначения в рекруты» и освобождения от рекрутчины и сбора денег с мещан на отдачу рекрутов. А именно: рассматривало составленные думой очередные списки, составляло «увольнительный» приговор, разрешавший мещанину их общества наниматься в рекруты, производило раскладку денег, необходимых «на отдачу рекрутов», и составляло приговор об «отдаче» в рекруты. Мещане также избирали Мещанского старосту, который являлся главой их сословного самоуправления и был ответственен, в том числе, и за сбор сведений об изменении численности мужского населения в городе, а также Рекрутского старосту и «отдатчиков». Также из числа мещан избиралась особая коллегия «добросовестных» в составе 24 мещан-домохозяев «лучшего поведения». Она рассматривала дела об отдаче жителей участка в рекруты вне очереди, «за дурное поведение», а также при участии врача проводила освидетельствование людей и принимала окончательное решение о степени их 119 трудоспособности (в случаях, установленных законом) . Городская дума по отношению к мещанскому сословному самоуправлению выступала как первая контролирующая инстанция14. В государственной деревне выполнение тех же функций, за которые в городах отвечали городские думы, было передано волостным правлениям. Они составляли очередные или жеребьевые списки, вносили в них уточнения «по показаниям общего собрания крестьян». Предоставляли палате государст­ венных имуществ раз в четыре месяца донесения об убыли и прибыли в семействах, хранили очередные и жеребьевые списки, проводили предва­ рительное освидетельствование годности людей в рекруты, утверждали «увольнительные приговоры» наёмников и вычисляли суммы расходов, необходимых «на отдачу» рекрутов. Однако структура органов управления в участках государственных крестьян была более сложной - здесь имелся также волостной сход, который отвечал за ревизию очередных и призывных списков по всем обществам, составлявшим волость, проводил жеребьевку и составлял жеребьевые списки, производил раскладку денег «на отдачу рекрутов». Непосредственно в крестьянских общинах имелся сельский сход, ответственный за поверку и исправление семейных списков сельского общества, а также призывных списков и разбор жалоб крестьян по призывным спискам. Часть обязанностей по регулированию вопросов, связанных с рекрутской повинностью, нес сельский староста: он составлял семейные списки сельского общества по ревизским сказкам и призывные списки. Как и в городе, в сельских общинах функционировала особая коллегия собрание домохозяев. Она рассматривала приговоры об отдаче жителей участка в рекруты вне очереди, «за дурное поведение». При участии врача проводила освидетельствование людей и принимала окончательное решение о степени их трудоспособности. Составляла «увольнительный» приговор, разрешавший крестьянин их общества наниматься в рекруты15. Как можно видеть, в сравнении с городом, функции этой коллегии у крестьян были несколько расширены. Кроме этого, в городах и волостях уставом 1831 г. была введена особая должность, ответственная за осуществление в своем участке рекрутской повинности - рекрутский староста. Должность эта была выборной (срок полномочий - три года), оплачивалась обществом и состояла в «управлении» всеми рекрутскими делами в участке (в частности, составление очередного или жеребьевого списка) под надзором волостных правлений или городских дум. Рекрутский староста в ходе набора был обязан принимать участие в доставке рекрутов в места приема и их «сдаче», он же был начальником отдатчиков (выборных людей, отвечавших за доставку рекрутов и подставных в места их приема и сдачу людей в армию) и контролировал их действия. В малых городах эти функции выполнял мещанский староста, в участках удельных крестьян старшины сельского приказа или сельского отделения16. В удельной деревне органы управления и должностные лица сельских приказов (старшины и мирские сходы) исполняли те же обязанности, что и 120 городские думы и управленческие структуры волостных правлений. Но имелись некоторые отличия, связанные с особым статусом этой категории населения, близкой по положению и к государственным и к помещичьим крестьянам: дела, например, об отдаче жителей участков в рекруты вне очереди, «за дурное поведение» полностью рассматривались и решались удельными конторами17 . Органы местного самоуправления (органы управления рекрутских участков) были обязаны начинать подготовку к новому набору сразу же после завершения текущего рекрутского набора, то есть вести ее на постоянной основе. При этом их полномочия были весьма ограниченными, все их решения требовали утверждения казенной палаты и губернатора. Так, составленные очередные и жеребьевые списки проверялись и утверждались казенной палатой. Более того, система подготовки рекрутских наборов, как таковая, была жестко централизована. Это было сделано для преодоления ведомственной разобщенности на губернском уровне, которая усложняла подготовку и проведение рекрутских наборов. С другой стороны, регламентация и мелочная опека всех действий мещан и крестьян по раскладке рекрутской повинности, по-видимому, была призвана снизить вал злоупотреблений в этой сфере. Известно, что в Архангельской губернии крестьяне воспринимали выборы на мирские должности как накладывание новой «тягости» и стремились от неё откупиться, и «приверженность к излишествам, не совсем хорошее поведение, штрафованность и даже подсудность» не становились причинами для избрания. Только при назначении в сборщики податей и в смотрители хлебных магазинов крестьяне предпочитали выбирать людей, сведущих в счетной части»18. По-видимому, это было явление более общего характера, чем просто особенности выборов на Севере. Следствием таких отношений к выборным должностям и соответствующего «подбора кадров» стали всевозможные злоупотребления со стороны сельских и волостных «властей» при сборе налогов и отправлении повинностей. По данным Н.М. Дружинина, в дореформенное время рекрутская система служила «благодатной почвой для злоупотребления местной администрации», была «особо крупным источником 19 для вымогательства» . Основные злоупотребления заключались в неправильном ведении очередных списков («послуги» семейств не указывались; местные власти могли произвольно соединять семейства в списках под одним номером или разъединять; волостные правления самостоятельно могли «перемарывать» уже утвержденные списки), растрате сдаточных денег, взяточничестве20 . Имеются и жалобы крестьян северного региона на злоупотребления со стороны местной администрации. Так, крестьянин Пинежского уезда Архангельской губернии В.Я. Сидоров, взятый в 1868 г. в рекруты, заявил, что его взяли вместо тех, кто должен был идти по жеребью, и «все это делают (конечно, не из благовидных видов) волостные писари»21. Однако доказательств он не представил, и жалоба была оставлена «без удовлетворения»22 . 121 Но чаще всего ошибки были следствием не злого умысла, а происходили по причине сложности правил рекрутской повинности и нерадения чиновников, малограмотности и нерадения «выборных». В циркуляре 1-го департамента Государственных имуществ от 31 августа 1856 г., разосланном по губернским казенным палатам, сами чиновники признавали, что в прошедший набор «рекруты были отданы неправильно по упущению местных властей и что это доказывает неизвинительную к сему важному делу невнимательность»23 . Понятно, что государственный контроль действий органов местного самоуправления был действительно необходим. Следует сказать еще об одной причине, побудившей государство контролировать действия органов самоуправления: общины всегда старались снизить тяжесть рекрутчины, защитить крепкие хозяйства, которые были необходимы для обеспечения других повинностей и платежа податей. Вследствие этого чрезвычайно распространенной стала практика отдачи в рекруты вне очереди, как во время наборов, так и в перерывах между ними, бродяг, пьяниц, различных правонарушителей и тех, кто стал обузой для общины, будучи не в состоянии обеспечить платеж податей . Если таковых к началу набора не находилось, то община отдавала в рекруты людей «с очереди». Выгода общины в этих случаях очевидна, но с точки зрения интересов армии такой подход к отбору новобранцев был неоднозначным. С одной стороны, из таких людей впоследствии получались отчаянно храбрые и готовые на риск солдаты. С другой стороны, присутствие в подразделениях отторгнутых общиной девиантов снижало моральный уровень войск, повышало уровень преступности, затрудняло сплачивание частей. Армии приходилось затрачивать значительные усилия, чтобы превратить таких людей в надёжных солдат25. Полностью отказаться от приема в армию таких людей правительство не могло в виду острой необходимости в солдатах, но основное внимание властей было обращено на то, чтобы в армию попадали люди именно «с очереди». Были предприняты некоторые меры по улучшению отбора новобранцев. В 1801 г. Павел I запретил брать в рекруты бродяг и иностранцев, «поведение которых никому неизвестно», одновременно потребовав брать непременно русских природных людей26. Затем, в 1808 - 1809 гг. была ограничена отдача общинами людей в рекруты в качестве наказания за их проступки. Мирские приговоры об отдаче направлялись на рассмотрение казенных палат и окончательно утверждались губернаторами, которые могли согласиться или не согласиться с мнением общины и казенной палаты27. Однако право подавать прошение об отдаче своих нерадивых членов в рекруты как в ходе очередного набора, так и «в зачет будущих наборов» общинам было оставлено. Так, в феврале 1822 г. крестьяне Кехотской Волости Архангельского уезда решили сдать в рекруты Фёдора Якимова сына Багрецова и направили соответствующее прошение в Архангельскую казенную палату. Объяснили свое решение тем, что он «имеет поведение распутное находится всегда в пьянстве и буянствует, от селения отлучается, земельного участка не обрабатывает, к земледельству не рачит, государственных податей совсем не 122 платит, которые за него выплачиваются мирским обществом». В этом прошении поверенный от общины Михайло Андреев Вешняков особо подчеркнул, что общество уже не имеет «надежды исправить его [Багрецова. Ф.И.] поведение и сделать плательщиком государственных податей и надежным поселянином»28. Казенная палата, проверив обстоятельства дела и установив по справкам из Земского суда, что Багрецов «показан в числе нерадивых к хлебопашеству и распутного поведения» людей, просила генерал-губернатора Архангельского, Вологодского и Олонецкого «означенного Фёдора Багрецова принять в рекруты в зачет будущих наборов», согласие на что ею было вскоре получено29. Напротив, в сентябре 1822 г. при решении вопроса об отдаче в рекруты архангельских «мещанских детей Алексея и Ивана Саврасовых и Григория Трапезникова по распутству их» было принято несколько иное решение. Генерал-губернатор, указав на то, что Архангельская городская дума в ведомости «о нерадивых, дурных и распутных своим поведением» за 1821 г. обозначила только одного Ивана Саврасова, приказал Ивана принять в рекруты, а его брата Алексея и Григория Трапезникова - оставить в городе и принять меры к их исправлению30. В пореформенное время при сохранении общей централизации системы подготовки рекрутских наборов и внешнего контроля органы самоуправления получили несколько большую свободу в своих действиях. Так, казенной палате было оставлено право только проверять семейные и жеребьевые списки, которые окончательно утверждались теперь городскими думами и волостными правлениями. С 1862 г. сходы мешан и крестьян получили право освобождать молодых людей, «не подходящих под изъятия», но необходимых семьям для поддержки, от рекрутской повинности - временно или навсегда. Решение схода не требовало утверждения казенной палаты31. Однако со временем выяснилось, что крестьяне стали настолько активно пользоваться новой возможностью избавиться от военной службы, что к концу 1860-х годов в каждый набор приговорами мирских сходов «изымалось» до трети молодых людей32. Встревоженное правительство вскоре обязало мирские сходы отправлять свои приговоры на утверждение к мировым посредникам,33 перекрыв тем самым лазейку для «уклонистов». В целом же, работа органов местного самоуправления в сфере рекрутской повинности по-прежнему контроли­ ровалась и направлялась органами и должностными лицами губернского звена (губернатор, казенная палата, губернское по крестьянским делам присутствие). Как можно видеть, в 1830-е годы органы местного самоуправления в городах, волостях государственных крестьян и в сельских приказах удельных крестьян получили дополнительный статус органов управления рекрутских участков и стали важным звеном в системе подготовки и проведения рекрутских наборов. Рекрутским уставом 1831 г. функции органов местного самоуправления в сфере рекрутской повинности были унифицированы при сохранении некоторой специфики, связанной с сословным статусом населения рекрутских участков и с особенностями управления у них. 123 Органы местного самоуправления проводили всю подготовительную работу по подготовке и проведению рекрутских наборов. Осуществляли постоянный надзор за изменением численности мужского податного населения, обеспечивали движение рекрутской очереди, составляли очередные и жеребьевые рекрутские списки, решали вопросы освобождения от рекрутчины людей, в случае их тяжкого заболевания, собирали необходимые деньги и проводили предварительное освидетельствование людей, назначенных в рекруты. Были первой инстанцией при разборе споров и дел по «отдаче» жителей участка в рекруты за «дурное поведение» или «нерадение» в платеже налогов), а также контролировали и направляли деятельность органов и должностных лиц сословного самоуправления в вопросах рекрутской повин­ ности (рекрутская повинность имела общинный характер и обеспечивалась общиной). Вместе с тем, деятельность самих органов местного самоуправления в сфере рекрутской повинности также требовала, по объективным причинам, жесткого контроля и управления со стороны губернской администрации. Более того, для уменьшения возможных злоупотреблений со стороны городских и волостных властей законодатель оставил возможность для контроля их действий сословным органам самоуправления общин (общее собрание мещан, сельский сход). Это было особенно важно в волостях государственных крестьян, где насчитывалось много общин. В пореформенное время опека со стороны губернских органов управления несколько уменьшилась, но ее контроль был сохранен. В конечном итоге, работа местных органов самоуправления стала одним из факторов, способствовавших завершению формирования в 1830-е годы «замкнутого» механизма раскладки рекрутской повинности. Во многом благодаря постоянной подготовительной работе органов местного самоуп­ равления рекрутские наборы в 30-70-е годы XIX в. стали событиями упорядо­ ченными и планомерными, что способствовало проведению их «бездоимочно» и в положенный срок. 1 См.: Градовский А.Д. История местного управления в России // Собр. соч. Т. 1-3. СПб., 1899; Кизеветгер А.А. Местное самоуправление в России (IX-XIX ст.). М., 1910; Дружинин Н.М.. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. Т. 1. М.;-Л.. 1946; Александров В.А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.). М., 1976; Бакланова Е.Н. Крестьянский двор и община на Русском Севере, конец XVII - начало XVIII в. М., 1976; Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М: 1983; Миненко Н. А. Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск:, 1989; Камкин А.В. Общественная жизнь северной деревни XVI11 века (пути и формы крестьянского общественного служения). Вологда, 1990; Социально-политические институты провинциальной России. (XVI - нач. XX в.). Челябинск, 1993; Писарькова Л.Ф. Развитие местного самоуправления в России до великих реформ: обычай, повинность, право // Отечественная история. 2001. № 2. С. 2-37; Административно-территориальное устройство России: история и современность. М, 2003; Писарькова Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: эволюция бюрократической системы. М., 2007. 2 См., например: Беленкина Т.И. Подати и повинности крестьян Коми края в конце XVIII - первой половине XIX в. // Крестьянство Коми края (досоветский период). Сыктывкар, 1986. С. 26-34. (Труды ИЯЛИ КФАН СССР; вып. 38); Котов П.П. Рекрутская повинность населения Яренского уезда в конце XVIII - первой половине XIX в. // Занятия, промышленность, духовная и материальная культура населения Вычегодского края. XVII-XX вв.: материалы науч. конф. Сыктывкар, 2000. С. 97-101; Он же. Налоги и повинности. Крестьянское движение. // История Коми с древнейших времен до конца XX века. Сыктывкар, 2004. Т. 1. С. 343-344; Щербинин П.П. Жизнь русской солдатки в XVDJ-XIX веках..// Вопросы истории. 2005. № 1. С. 79-92; Волхова 124 И.В. Русская армия в русской истории. М.. 2005; Вакулова Л.Е. Рекрутские наборы в Тамбовской губернии в XIX в.: автореф. ... канд. ист. наук. Саратов, 2007. 3 Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. I-XLV. СПб., 1830; Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. I-XLLX. СПб., 1830-1878. (далее - 1-ПСЗ и 2-ПСЗ). 4 Свод законов Российской Империи. Т. IV. СПб., 1842; Свод законов Российской Империи. Т. IV. СПб., 1857. 5 См.: Суворова Н.Г. Оформление низовой административно-территориальной структуры Сибирского региона Российской империи, конец XVIII - первая половина XIX в. // Сибирская Заимка : электронный журнал. 2001. № 8. [Режим доступа: http://zaimka/ru/power/suvorova2.shtm]l: 6 Учреждение для управления губерний Всероссийской империи 7 ноября 1775 г. // 1-ПСЗ. Т.20. № 14392. 7 Грамота на права и выгоды городам Российской империи 21 апреля 1785 г. // 1-ПСЗ Т.22. № 16188. 8 Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М: 1983. С. 131-132. 9 Иванов Ф.Н. Эволюция государственной политики в сфере рекрутской повинности в XV1II-XIX вв. // Российская политая: прошлое, настоящее, будущее: сб. трудов / под ред. Г.Ф. Доброноженко, И.А. Гончарова. Сыктывкар, 2006. Вып. 2. С. 164-176. 10 Иванов Ф.Н. Модернизация системы подготовки и проведения рекрутских наборов в 1831-1874 гг. (на примере Европейского Севера России) // Международный сборник научных трудов (ноябрь 2006 г.) / под общ. ред. С.А. Воробьёвой и Н.М. Шахворостова. СПб., 2006. С. 29-42. 11 Рекрутский устав 28 июня 1831 г. СПб., 1831. 12 Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф.1. Оп. 3. Д. 1433 Л. 232-233об.; Рекрутский устав 28 июня 1831 г. СПб., 1831; РГИА. Ф. 515. Оп. 1. Д. 49. Л. 23-23об. 13 Рекрутский устав 1831 г. // 2-ПСЗ. Т. VI. № 4677. 14 Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983; 1-ПСЗ. T.22. №16188. 15 Рекрутский устав 1831 г. // 2-ПСЗ. Т. VI. № 4677. 16 Там же. 17 Там же. 18 Ефаченко П.С. Сборник народных обычаев Архангельской губернии. Архангельск, 1869. С. 210-220. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 52, 66. 20 Там же. С. 336-337. 21 ГААО. Ф. 71.0п.1. Т. 1.Д. 188. Л. 1-8 об. 22 Там же. Л. 8 об. 23 'Государственный архив Вологодской области (далее - ГАБО). Ф. 276. Оп.1. Д. 1004. Л. 2. 24 Волкова И.В. Русская армия в русской истории. М., 2005. С. 58. 25 Вапилин Е.Г. Депутат Государственной Думы В.В. Шульгин: «Как будто преданность верховной власти есть функция роста: все большие - монархисты, все маленькие - республиканцы». Политические и национальные аспекты комплектования армии в XVIII-начале XX в. // Военно-исторический журнал. 2001. № 10. С. 20. 26 1-ПСЗ. Т. XXV. №18 526. 27 ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 96. Л. 2-7, 20-27; ГАВО. Ф. 18. Оп. 1. Д. 614. Л. 1, 11. 28 ГААО. Ф. 1367. Оп.1. Д. 96. Л. 2-4. 29 Там же. Л. 4-5. 30 Там же. Л. 20-27. 31 2-ПСЗ. Т. 41. №43749. 32 Доклад 2-го отдела Комиссии для составления положения о личной воинской повинности. По вопросам: сколько возрастов назначать для пополнения армии и флота, и какие избирать для сего возрасты? // Свод уставов рекрутских. Б//м, Б/с. 33 2-ПСЗ. Т. XXXIX. № 41 290. 125
