МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
АДМИНИСТРАЦИЯ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ
КОМИССИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ДЕЛАМ ЮНЕСКО
НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
МАТЕРИАЛЫ
XLVIII МЕЖДУНАРОДНОЙ
НАУЧНОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
«Студент и научно-технический прогресс»
10–14 апреля 2010 г.
ИСТОРИЯ
Новосибирск
2010
УДК 93/94
ББК Т 63
Материалы ХLVIII Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: История. / Новосиб. гос.
ун-т. Новосибирск, 2010. 302 с.
Конференция проводится при поддержке Президиума Сибирского отделения Российской Академии наук, Российского фонда фундаментальных
исследований (грант № 10-04-06804-моб_г), Администрации Новосибирской области, Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Председатель секции – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников.
Заместитель председателя секции – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов.
Ответственный секретарь – О. Б. Куликова.
Члены бюро секции – акад. А. П. Деревянко,
д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин, д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин,
д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский, д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова,
канд. филос. наук, проф. Л. Ф. Лисс, канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков,
ст. преп. С. П. Куликов, канд. филол. наук, доцент Т. Г. Мякин.
© Новосибирский государственный
университет, 2010
КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
КУЛЬТОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОГО ЦАРЯ
В «АННАЛАХ» АМЕНЕМХЕТА II
П. А. Сурмин
Новосибирский государственный университет
«Анналы» древнеегипетского царя Аменемхета II (1911–1877 г. до н. э.) –
важнейший источник, освещающий экономические, политические, культовые,
дипломатические аспекты деятельности этого государя. Но пока они сравнительно мало изучены за рубежом и совершенно не изучались в России.
Источник представляет собой иероглифическую надпись на гранитной
плите, найденную при раскопках храма Птаха в Мемфисе, и впервые
опубликованную в 1980 г. Плита, вероятнее всего, не мемфисского происхождения и была привезена сюда позже в качестве постамента для статуи.
Известны два фрагмента данной плиты, всего лучше опубликованные
Я. Малеком и С. Квирком [1]. Перевод и комментарий надписи выполнены
Г. Альтенмюллером и А. М. Муссой [2].
В докладе рассматривается запечатленная в «Анналах» культовая деятельность Аменемхета II. Источник предоставляет нам хронологическую
запись важнейших событий его царствования, среди которых и точные
указания пожертвований: как в пользу храмов богов, так и поминальных
культов. В записях содержатся их количественные характеристики, что
позволяет путем сопоставления выявить наиболее приоритетные области и
культы, на которые направлены царские пожертвования. Помимо изучения
структуры и значения культовой деятельности, источник позволяет выявить и проследить самые распространенные виды пожертвований, исторические причины этого.
Записи, касающиеся культовой сферы деятельности Аменемхета II, занимают значительную часть текста источника. Они посвящены царским
культовым действиям (главным образом, жертвоприношениям), которые
можно разделить на две основные группы: 1) культовые действия и жертвоприношения храмам богов (как общеегипетского значения, так и местным); 2) культовые действия и жертвоприношения заупокойным царским
культам, а также в пользу собственного культа.
В первой группе выделяется несколько наиболее важных храмов, которым адресуются царские дары – это храмы Амона и Монту в Карнаке.
Наряду с этими фиванскими богами, обильные жертвы адресовались богу
Нила Хапи. Внимание к упомянутым богам не вызывает удивления, так как
их культы имели в Среднем царстве все более возрастающее общеегипетское значение. Интересными являются записи о жертвоприношениях ме3
стным богам, например Себеку (Сухосу), культовый центр которого был
сосредоточен в VII нижнеегипетском номе. Но еще более любопытной
является та исключительная роль, которую играл, согласно записям, культ
бога оазисов Игаи из XIX верхнеегипетского нома. «Анналы» буквально
заполнены описаниями пожертвований Аменемхета II этому богу, организаций и установления праздников в его честь, освящения новых храмов,
предназначенных ему. Вероятно, можно говорить о серьезно возросшем
значении этого культа в рассматриваемый период. Возможно, следует согласиться с трактовкой этого факта, данной Г. Альтенмюллером, который
связывает усиление бога Игаи с активным освоением Фаюмского оазиса.
Кроме того, исследователь замечает, что центр управления хозяйственными
работами в этой местности как раз находился в XIX верхнеегипетском номе [3]. По этим причинам, а также благодаря деятельности Аменемхета II,
культ бога Игаи поднимается до общеегипетского уровня.
Говоря о второй упомянутой выше группе – о культовых действиях и
жертвоприношениях в пользу заупокойных царских культов – необходимо
отметить действия Аменемхета II по поддержанию поминального культа своего предшественника, Сенусерта I (1956-1911 гг. до н. э.). «Анналы» сообщают
не только о богатых царских дарах, но и о возведении нового храма, местоположение которого, однако, установить трудно. Среди жертвоприношений в
пользу культа царя-предшественника выделяются записи о пожалованных
земельных угодьях, об истинном размере которых нам не позволяет судить
плохая сохранность надписи. Кроме того, источник сообщает также и о дарах
Аменемхета II в адрес поминальных культов частных лиц.
Культовые действия царя, как можно судить из надписи, не ограничивались только различного рода жертвоприношениями. Государь также
участвовал в различного рода ритуалах и обрядах, смысл и содержание
которых не всегда до конца понятны. Так, освящение культового объекта –
храма, святилища – осуществлялось в ходе некоего ритуала, имевшего
название «Передача дома его господину».
Также стоит отметить сходство между списками жертвоприношений
различным культам. Судя по надписи, имелся «базовый набор» культовых
принадлежностей, которые даровались всем храмам, вне зависимости от
того, какому культу они посвящены.
______________________________
1. Malek J., Quirke S., Memphis, 1991: Epigraphy // Journal of Egyptian
Archeology. 1992. Vol. 78. P. 13–18.
2. Altenmüller H., Moussa A. M., Die Inschrift Amenemhets II aus dem
Ptah-Tempel von Memphis. Vorbericht // Studien zur altägyptischen Kultur.
1991. Bd. 18. S. 1–48.
3. Ibid. S. 32.
Научный руководитель – д-р ист. наук, доцент А. Е. Демидчик.
4
ОСТРОВНЫЕ ПОЛИСЫ ЭГЕИДЫ
НАКАНУНЕ ГРЕКО-ПЕРСИДСКИХ ВОЙН В ЭЛЛИНСКОЙ
НАРРАТИВНОЙ ТРАДИЦИИ
Д. В. Зайцев
Красноярский государственный педагогический университет
Проблема информативности античных источников о событиях архаического и раннего классического периодов является одной из главных в
антиковедении. Нарративные источники в различной степени освещают
историю Греции данного времени. Не слишком повезло в этом отношении и
островным полисам Эгеиды. Достаточно полно нам известны крупные
общегреческие события, в которых участвовали островитяне (Греческая
колонизация, Греко-персидские и Пелопоннесская войны и др.). При этом
островные полисы перед началом Греко-персидских войн занимали важное
место в греческом мире. Делос являлся одним из важнейших религиозных
центров [Herod., IV, 33-35, Thuc., III, 104, Paus., VIII, 33], Наксос [Herod., V,
31] и Самос [Thuc., I, 13] в разные периоды обладали большой военной
силой и вели активную внешнюю политику. Островитяне обладали крупнейшей в Элладе морской силой [Thuc., I, 13].
В данной работе ставится цель определить информативные возможности нарративных источников для изучения островных полисов Эгеиды в
конце VI в. до н. э. Главный аспект, рассматриваемый нами – это начальный
этап взаимодействия островных эллинских полисов с Персидской державой. В качестве источников мы рассматриваем произведения Геродота и
Фукидида, наиболее близких по времени к интересующему нас периоду.
Отдельные сведения взяты из «Географии» Страбона и «Описания Эллады»
Павсания, которые сохранили факты об этом же периоде.
Возникновение державы Ахеменидов поставило под угрозу независимость греческих полисов. Первыми, если верить Геродоту, добровольно
подчинились персам острова Самос и Хиос [Herod., I, 169]. Однако его
сообщение вызывает определенные сомнения, так как позднее он же сообщает о захвате этих островов при Дарии I, с использованием военной
силы [Herod., III, 144–149]. Хотя можно предположить и временное отпадение этих островов от персидской державы с последующим возвращением. В сообщении о походе Дария I на скифов мы встречаем в составе его
армии стратегов с Самоса, Хиоса и Лесбоса [Herod., IV, 97, 138]. Отсюда
можно заключить, что эти три острова были покорены персами.
Острова северной Эгеиды, в частности Лемнос и Имброс были покорены
также при Дарии, причем для их захвата были использованы лесбосские
корабли [Herod., V, 26–27]. Однако с большой долей вероятности, можно
сказать, что независимым оставался соседний с ними остров Фасос. Он был
5
захвачен флотом Мардония во время первого похода на Грецию только в
начале V в. до н. э. [Herod., VI, 44].
Пытались персы захватить и Киклады, но осада Наксоса, сильнейшего, на тот момент, из Кикладских островов, была неудачной [Herod.,
V, 33–34]. Это поражение персов подтолкнуло ионийцев к восстанию –
началу Греко-персидских войн [Herod., V, 35].
Совершенно ясно, что независимым оставался остров Эвбея. Во-первых,
по сообщениям источников, агрессия против Эвбеи планировалась после
захвата Наксоса [Herod., V, 31], во-вторых, эвбейский город Эретрия направил свои корабли на помощь восставшим ионийским городам вместе с
афинянами [Herod., V, 99].
Также можно, с большой долей вероятности, говорить о независимости
Эгины до Греко-персидских войн. По крайней мере, Геродот сообщает о
том, что жители Эгины дали персам «землю и воду» при Дарии I [Herod., VI,
49]. Сведений о более раннем покорении Эгины у нас нет.
Не совсем ясен статус дорийских островов (Родос, Кос, мелкие острова
Спорады). Были ли они к этому времени покорены персами или остались
независимыми источники практически не сообщают. Есть только одно
косвенное свидетельство у Геродота. В походе Ксеркса на Элладу участвовала Артемисия, приведшая 5 кораблей из Галикарнасса, Коса, Нисира и
Калидны [Herod., VII, 99]. Кос был крупнейшим, после Родоса, островом в
этом регионе, поэтому логично предположить, что более мелкие острова
были тоже под властью персов.
Отсутствие сведений о Родосе вызывает особенное удивление. По сообщению Страбона, Родос активно принимал участие в Великой греческой
колонизации, а следовательно был достаточно сильным полисом [Strabo.,
XIV, 2, 10]. Тем не менее, никто из наших источников не сообщает о положении Родоса в конце VI в. до н. э. Можно только предполагать, что
остров был покорен персами или добровольно подчинился им, как и соседний с ним Кос.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что рассматриваемые
нарративные источники дают неполную и неравномерную информацию по
островным полисам Эгеиды исследуемого периода. Поскольку творчество
Геродота и Фукидида тесно связано с Афинским полисом, то прослеживается некоторая закономерность: больше всего известно о наиболее крупных
и значительных островах, либо о тех, которые играли роль в жизни Афин и
Эллады в целом. Поэтому, для дальнейшего исследования в этой области
требуются эпиграфические и археологические источники, которые дополнят картину, представленную нарративной традицией.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Д. В. Григорьев.
6
К ВОПРОСУ О ВОЗНИКНОВЕНИИ ХЕРСОНЕСА ТАВРИЧЕСКОГО
С. Е. Логинов
Новосибирский государственный педагогический университет
В VIII в. до н. э. начался процесс «Великой греческой колонизации».
Одно из направлений колонизации шло на северное побережье Черного
моря. Уже в VI в. до н. э. появились такие колонии как Ольвия, Пантикапей
и др. Значительно позже в V в до н. э. появился Херсонес Таврический,
основанный древнегреческими колонистами на юго-западной оконечности
Крыма и являвшийся крупным политическим, экономическим и культурным центром античной и византийской культуры на границе с бескрайним
варварским миром Северного Причерноморья.
В своем сообщении я постараюсь показать, чем вызвано столь позднее
возникновение Херсонеса. Дело в том, что сам процесс колонизации был
обусловлен с одной стороны социально-экономическим развитием греческого общества, а с другой стороны развитием самого местного населения,
на территории которого основывалась греческая колония. Греки были заинтересованы в активном проведении торговли с аборигенами.
На побережье в степных районах жили племена скифов, а в горах Крыма –
тавры. Скифы стояли на более высоком уровне социального развития, чем
тавры. Скифы с возникновения у себя государственности были заинтересованы в торговых отношениях с греками, в отличие от тавров не переживших тогда еще разложение первобытнообщинного строя. В этот период
тавры враждебно относились к чужеземцам и в частых случаях грабили и
уничтожали их. Это хорошо подтверждается целым рядом письменных
источников, среди которых особое место занимает использованная в работе
трагедия Еврипида «Ифигения в Тавриде». В ней говорится о жестоком
отношении тавров к чужеземцам.
Гречанка Ифигения чудесно спасенная богиней Девой в Авлиде, жрицей
которой она стала у тавров и была ею до тех пор, пока не бежала из Тавриды
со своим братом Орестом [1].
К V в. до н. э. тавры поднялись на более высокую ступень социального
развития. Начал развиваться один из главных аспектов отношений между
греками и таврами – торговля. Изменилось отношение тавров к грекам, что
дало базу для постройки здесь греческого города под названием Херсонес
Таврический.
______________________________
1. Еврипид. Ифигения в Тавриде // Еврипид. Трагедии. В 2 т. Т. 1. «Литературные памятники», М., Наука, Ладомир, 1999. Перевод И. Анненского.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. Н. Троицкая.
7
ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ ПРАЗДНИК ФЕСМОФОРИЙ И КОМЕДИЯ
АРИСТОФАНА «ФЕСМОФОРИАЗУСЫ»
С. А. Старцев
Челябинский государственный университет
Аристофан (ок. 445 – ок. 388 гг. до н. э.) является величайшим драматургом древности. До нашего времени дошли 11 его произведений. Исследователи античности, использующие их в качестве исторического источника, сталкиваются с трудностями, связанными с проведением грани
между реальностью и вымыслом автора.
Безусловно, в произведениях Аристофана отражены исторические реалии, в том числе и социально-политические политические процессы, происходившие в афинском обществе в конце V – начале IV вв. до н. э. Известно, что некоторые комедии Аристофана занимали первые места на
драматических состязаниях. Они были понятны зрителю и пользовались
успехом. Ведь далеко не вся публика в театре Диониса могла оценивать
постановки только за их интеллектуальные изыски.
Отечественный антиковед И. Е. Суриков предложил использовать для
изучения творчества Аристофана «карнавальную» теорию, разработанную
на материале эпохи Ренессанса М. М. Бахтиным. И. Е. Суриков считает, что
реализм древнегреческого драматурга гротескный [1]. Черты гротескного
реализма, действительно, прослеживаются в творчестве Аристофана. И это
необходимо учитывать при анализе комедий.
Одна из комедий Аристофана – «Женщины на празднике Фесмофорий».
Поставлена она была, вероятно, в 411 г. до н. э. и свое название получила от
праздника в честь богинь плодородия Деметры-Фесмофоры и ее дочери
Персефоны. Справлялся он в месяце пианопсионе (октябрь-ноябрь), когда
годовой круг посевных работ завершался, и земледельцы начинали пользоваться дарами плодородия. В празднестве участвовали исключительно
замужние афинские гражданки.
Существует несколько трактовок термина Фесмофории, давшего название празднику: «фесмофорос» («фесмос» – божеский закон и «феро» –
несу) – «закононесущая», и «фесмофория», как производное от слова
«фесмои» (полуразложившиеся останки поросенка) и «феро» – несу. По
мнению исследователя античной мифологии А. И. Зайцева, принятая
трактовка термина «Фесмофоры», как «Законодательницы», более поздняя,
и она вряд ли могла дать имя празднеству [2].
Следует обратить внимание на те источники, которыми пользовался
Аристофан для описания Фесмофорий. Празднество было женским, и автор
комедии не мог его наблюдать лично. Даже женоподобный поэт Агафон
боялся там появляться (Aristoph. Thesm. 202 sq.). Геродот отмечал, что непосвященным сообщать об обрядах на данном празднестве не дозволено
8
(Hdt. II. 171). Следовательно, Аристофан мог быть посвященным, но в источниках об этом нет свидетельств. Или же он пользовался только лишь
слухами.
Сам праздник отмечали в течение пяти дней, с 9-го по 13-е число. Действия двух первых дней происходили в деме Галимунт, где, по сообщению
Павсания, и был храм Деметры-Фесмофоры (Paus. I. 31. 1). Остальные три – в
Афинах.
Один из дней праздника – сюжет комедии Аристофана. Вопрос о том,
какой из дней изображен в «Фесмориазусах», является дискуссионным, так
как «3-й средний день» Фесмофорий у драматурга содержит в себе элементы, присущие сразу нескольким дням. Действия, совершаемые женщинами в храме Деметры-Законодательницы, должны происходить во
второй день, а свободу от жертвоприношений, о которой говорится в комедии, следует отнести к четвертому дню.
В 3-й день празднующим женщинам было необходимо решить вопрос о
том, как наказать порочащего их Еврипида. Причем, решение принимается
уже на месте, где происходят народные собрания, на Пниксе, с соответствующими элементами: ораторской речью (Thesm. 382 sq.) и, конечно, с
венком на голове у оратора (Thesm. 381 sq.). Вся сцена – пародия на народное собрание (Schol. Thesm. 296 sq.).
Речи, обращенные к богиням праздника и другим божествам, выдержаны в манере культовых формул (Schol. Thesm. 294 sq.). Основу культа
Аристофан изобразил достоверно, иначе действия комедии зрителю были
бы меньше ясны.
Таким образом, на основе комедии практически невозможно представить себе полную картину чествования богини плодородия. Аристофан не
ставил перед собой задачу точного описания праздника. Поэтому, например, трудным является определение дня, который описан в «Фесмофориазусах». Объектами высмеивания выступают Еврипид и афинские женщины.
Античный драматург пародировал и священные обряды. Однако необходимо отметить и присутствие в комедии исторических реалий. Так, речи,
обращенные к божествам, выдержаны в стиле культовых формул.
______________________________
1. И. Е. Суриков. Эволюция религиозного сознания афинян во второй
половине V в. до н. э.: Софокл, Еврипид и Аристофан в их отношении к
традиционной полисной религии. М, 2002. С. 281.
2. А. И. Зайцев. Греческая религия и мифология. М.-СПб., 2005. С. 109.
Научный руководитель – А. М. Скворцов.
9
АГРАРНАЯ РЕФОРМА ГАЯ ГРАКХА
В. Г. Тельминов
Новосибирский государственный университет
Аграрные законы Гая Гракха - это важнейшая составляющая часть его
программы социальных реформ, ставивших своей целью улучшить положение больших групп римского и италийского населения. В соответствии с
этими законами (неясно, вносил ли Гай Гракх аграрный закон общего характера или ограничился законами о выводе колоний) восстанавливались
судебные права комиссии по наделению землей и проводились новые разделы общественного поля среди колонистов и поселенцев различных категорий [1]. Большую часть сведений об аграрных законах Гая Гракха дает
эпиграфический закон Тория 111 г. до н. э., содержащий ссылки на положения гракханской реформы.
Целью работы является установление сферы действия аграрных законов
Гая Гракха и социально-правового статуса созданных реформатором новых
категорий земельных держателей.
Правильная интерпретация сообщений закона Тория и литературной
традиции [2] о мероприятиях Гая Гракха в аграрной сфере возможна только
после того, как был выявлен точный смысл используемой законодателем
социально-правовой терминологии. Для этого мы провели сопоставительный анализ двух важнейших источников по истории аграрного законодательства II в. до н. э. – аграрного закона Тория 111 г. до н. э. и т. н.
«Решения Минуциев » 117 г. до н. э., разрешавшего конфликт двух общин
по поводу спорных участков общественного поля.
В последнем тексте законодатель использует те же термины, что задействованы в законе Тория. Кроме того, «Решение Минуциев» позволяет в
деталях рассмотреть процесс возникновения и эволюции такого типа земель и такого понятия, как «общественное поле». Социально-политическая
ситуация в Лигурии, откуда происходит источник, во многом походила на
ситуацию в Кампании, Апулии и Лукании, где в результате римских завоеваний и конфискаций большие территории были превращены в т. н. ager
publicus populi romani. Именно такие поля становились объектом гракханских аграрных преобразований.
______________________________
1. Мякин Т. Г. Гракхи и народ (к идеологии гракханского движения).
Статья вторая // Вестник НГУ, Серия: История. 2009.
2. Plut. C.Gracch. 5, 6, 8, 10; Liv. Ep. lx; [Victor] de Vir. III. 65; Vellei. ii. 6, 3;
Cic. de Leg. Agr. i. 7. 21, ii. 5. 10; Oros. v. 12. Florus ii. 3; Vellei. ii. 6; Vellei. i.
15, ii. 7; Eutrop. iv. 21.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Т. Г. Мякин.
10
ЗЕМЛИ ЛИГУРИЙСКОЙ ОБЩИНЫ И ОТНОШЕНИЯ
СОБСТВЕННОСТИ ПО ДАННЫМ ТАБЛИЦЫ ИЗ ПОЛЬЧЕВЕРЫ
(117 Г. ДО Н. Э.)
А. В. Таможников
Новосибирский государственный университет
Таблица из Польчеверы, найденная в окрестностях Генуи в 1506 г.,
представляет собой бронзовую доску с текстом документа римской судебной практики, датируемым 117 г. до н. э., известного как Решение Минуциев (Sententia Minuciorum) и являющегося важным источником по аграрной истории древней Лигурии. Э.Серени, анализируя Решение Минуциев, продемонстрировал наличие сельской общины у лигуров, показал ее
как целостный общественный организм, а так же высказал важные замечания по поводу отношений собственности на земли [1] и их границ [2].
Правильное понимание рассматриваемого источника возможно только с
учетом специфики развития лигурийских племен. Арбитры, даже применяя
римскую терминологию, в реальности имели дело со сформировавшейся и
устоявшейся в конкретных условиях местной системой имущественных
отношений со всеми вытекающими из нее особенностями владения и
пользования землей. Таким образом, за интересующими нас словосочетаниями ager poplicus и ager privatus здесь может скрываться несколько иная
реальность хозяйственной и юридической практики, нежели в самом Риме.
Действительно, соотнося отдельные права и обязанности сторон, постулируемые документом, а также анализируя расположение границ полей,
можно прийти к следующим выводам:
1.) Для земель, обозначенных в Решении как ager privatus, собственником, на деле, является кастелл Лангенов Витуриев.
2.) Эти земли составляют ядро общины как системы земельных отношений.
3.) Это ядро обладает известной стабильностью.
4.) Налицо существование между кастеллом и общиной Генуатов
сложных «перекрестных» отношений, связанных с использованием
земли.
______________________________
1. Sereni E. Comunità rurali nell‘Italia antica. Roma, 1955.
2. Серени Э. Сельская община и ее границы в древней Лигурии. // Вестн.
древней истории. 1956. № 4. С. 25–45.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Т. Г. Мякин.
11
АРМИЯ ЦЕЗАРЯ В ГАЛЛИИ:
НА ПУТИ К НОВОМУ КАЧЕСТВУ
С. А. Дранишников
Новосибирский государственный университет
История Древнего Рима почти неотделима от истории его завоеваний.
Обеспечив свое главенство внутри Италии, устранив конкурента в лице
Карфагена, в I в. до н. э. Рим приступил к покорению Галлии.
Естественно, что римская армия, как система, постоянно совершенствовалась на протяжении длительного периода. Реформы Гая Мария конца
II в. до н. э. изменили способ комплектования и тактику римских войск.
По мнению исследователя Ганса Дельбрюка, новая когортная тактика
римлян была вершиной развития античного военного искусства [1]. Пройдя
длительный путь эволюции – от фаланги, через дальнейшее разделение ее
на манипулы, когорта стала тем тонким инструментом, который позволил
римлянам доминировать на поле боя [1]. Организованность и дисциплина
были поставлены во главу угла, равно как и полководческий талант, а военное командование теперь становилось искусством руководства людьми
[2]. И, несмотря на то, что Цезарь практически не совершил какого-либо
переворота в военном деле, получив, в сущности, готовые идеи, тем не
менее, его заслугой явилось их блестящее применение на практике [1].
Галльская война стала важным шагом на пути к окончательной профессионализации римской армии.
Галльская война – это не только военный опыт, не только попытка
Красса и Помпея устранить Цезаря из политической жизни Рима, «заперев»
его в Галлии [4], но и способ решения экономических проблем римского
государства. Кроме того путем ограбления Галлии обогащались все, начиная от самого Цезаря до последнего легионера [2].
Но самое главное, на наш взгляд, состояло в том, что формировалась
новая, профессиональная, лично преданная своему полководцу армия [3],
которая приобрела большой боевой опыт. Что в дальнейшем будет способствовать превращению Рима в империю.
______________________________
1. Ганс Дельбрюк. «Военное искусство в рамках политической истории».
СПб., 1994. Т. 1.
2. Парфенов В. Н. «Профессионализация римской армии и галльские
войны Цезаря» // Античный мир и археология. Саратов. 1974. Вып. 2.
3. Утченко С. Л. «Кризис и падение римской республики». М., 1965.
4. Плутарх. «Сравнительные жизнеописания». М., 1998.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Т. Г. Мякин.
12
ГАДАНИЯ И ОТНОШЕНИЕ К НИМ В ДРЕВНЕМ РИМЕ
Е. М. Чернышев
Горно-Алтайский государственный университет
Под гаданием понимают оккультные методики, приемы и обряды, существующие в культах многих народов и, якобы, позволяющие узнать будущее или просто неизвестные факты. В древнем Риме гадание было поставлено на государственный уровень и считалось одной из основных
функций государственного аппарата. Гаданием, как и общественным богослужением вообще, заведовали жрецы. Жрецы объединялись в коллегии,
основными из которых были коллегии понтификов, авгуров и гаруспиков.
Понтифики совершали богослужения и жертвоприношения, а также наблюдали за точным исполнением религиозных обрядов. Они решали вопросы в области культа и следили за его чистотой. Собственно гадателями
были гаруспики и авгуры. Гаруспики, не входившие до правления императора Клавдия в коллегию, гадали по внутренностям животных, толковали
явления природы и указывали средство для умилостивления гнева богов.
Коллегия авгуров, видимо, была самой влиятельной. Авгуры появились еще
при Ромуле, и их число постоянно росло. Главной их обязанностью было
определение, угодно или неугодно богам намечающееся предприятие – военный поход, работа комиции, заседание сената и прочее. Авгуры предсказывали, в основном, по определенному ряду природных знаков (гром,
молния, затмение и др.), или поведению животных и птиц (ауспиции).
Всякий, кто подробно ознакомится с историей древнего Рима, будет
поражен видимой набожностью римлян, стремившихся во всяком мероприятии заручиться поддержкой своих богов. Однако отношение римлян к
ауспициям можно признать двойственным и меняющимся со временем:
несмотря на то, что они были освящены вековыми традициями и составляли
значимую часть государственной политики, с их результатами считались
далеко не всегда. Содержание сочинений Тита Ливия, Плутарха, Дионисия
Галикарнасского, Валерия Максима и Цицерона дают повод сомневаться в
искренности римлян. Римляне Поздней республики считали, что ауспиции
сыграли большую роль в возникновении и укреплении римского государства, были одной из решающих причин военных побед, но сами далеко не
всегда руководствовались их результатами в своей практической деятельности. Ко времени Цицерона ауспиции, как и авгуры, потеряли прежнее
доверие к себе и значение в обществе – частью вследствие недобросовестности авгуров, частью в связи с распространением философского образования.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ф. И. Куликов.
13
АФРИКАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ PAX ROMANA
(КОНЕЦ III – НАЧАЛО V ВВ.) ПО NOTITII DIGNITATUM
А. В. Ющенко
Тюменский государственный университет
Изучение и анализ соответствующих географическим границам нашего
исследования глав Notitia Dignitatum (в дальнейшем ND) представляется
нам довольно актуальным. Во-первых, до сих пор не существует комплексных исследований именно по африканским провинциям, как они
представлены в данном источнике и, во-вторых, – в связи с тем, что вообще
многие проблемы в отношении ND на данный момент не решены.
В отношении источника в целом, есть ряд вопросов, в решении которых
ученые не имеют единого мнения. В частности, отсутствует общепризнанная датировка памятника. К этому вопросу есть два основных подхода.
Первый базируется на теории единой редакции, последователи которой
датируют памятник 427/428 или даже 438 г. Они считают, что вся ND в
какой-то момент подверглась исправлению (последователи этой теории – Д.
Ж. Бьюри, Е. Полячек, А. Джонс). Хотя Западная и Восточная части возникли в разное время. Исследователи же отдельных провинций предпочитают более раннюю датировку: 400–410 гг. (С. М. Перевалов, исследователь
северо-восточной границы по ND датирует примерно 400 г.). Другой подход базируется на теории страт (О. Зеек). Последователи этой теории считают, что ND является копией рабочего документа, а значит, передает динамику событий. Таким образом, можно указать лишь верхнюю и нижнюю
границы (обычно это 378 и 427/29 гг.). Вопрос о том, кто когда и с какой
целью свел воедино различные копии документа, остается открытым. Но
сейчас можно считать доказанным, что текст памятника не является поздней подделкой.
В нашей работе представлен анализ самого текста источника (перевод
которого на русский язык отсутствует, в связи с чем мы сделали попытку
его осуществить в отношении рассматриваемых провинций) в сопоставлении с изображениями карт, располагающихся в нем. Вообще ярко видны
последствия военной и административной реформ Диоклетиана, продолженных Константином. Происходило дробление армии, параллельно с
дроблением административной структуры Империи. Такие меры укрепляли
центральную власть, должны были предотвращать сепаратистские тенденции и увеличивать боеспособность армии в целом. Так, в рамках гипотезы о вексилляции, можно привести следующий пример. Список легионов,
относившихся к Египту, по данным найденного нами варианта источника [1],
выглядел следующим образом: Legio quinta Macedonica, Legio tertiadecima
Gemina, Legio tertia Diocletiana, Legio secunda Traiana. Р. Канья, говоря о
легионах после Диоклетиана [2], упоминает относительно Египта те же
14
наименования. Однако С. А. Лазарев приводит совершенно другие данные,
также ссылаясь на источник. В частности, Legio V Macedonica и
XIII Gemina он относит к Дакии [3]. Данное противоречие можно объяснить
двумя способами: учитывая труднодоступность источника и обилие различных списков, можно предположить, что ученые пользовались различными списками. С дугой стороны, возможно, что те два вышеупомянутых
легиона действительно располагались в Дакии, только после реформы
Константина из них выделились полевые части, которые и расположились в
Египте. Данное предположение, кстати, можно подкрепить данными карты,
которая в ND соответствует Египту. Дело в том, что С. А. Лазарев говорит о
том, что десять когорт пограничного легиона (как раз Египет располагался
на границе Империи) делились на две равные части, возглавляемые prefectus ripae, и располагались вдоль реки слева и справа от штаба командования, охраняя каждый свою секцию. А именно на карте Египта по ND
изображена река и по обе стороны – символические расположения частей.
Можно сказать в целом, что изучение текста источника и сопоставление
с изображениями в нем может прояснить некоторые моменты и дать более
четкую картину. Теоретические данные при сопоставлении с данными источника, подтверждают друг друга. Перспектива исследования – более
подробное изучение эмблем легионов.
______________________________
1. Notitia Dignitatum [Электронный ресурс]// Режим доступа:
http://www.hsaugsburg.de/~harsch/Chronologia/Ispost05/Notitia/not_dor1.
html
2. Канья Р. Легионы после Диоклетиана [Электронный ресурс] // Режим
доступа: http://www.xlegio.ru/armies/legio/legio6.htm
3. Лазарев С. А. Структура позднеримского легиона [Электронный ресурс]// Режим доступа: http://rom.webzone.ru/publik/lazarev/lazar03.htm
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. Г. Еманов.
15
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ КОММУНИКАЦИИ
У ИНКОВ И АЦТЕКОВ
И. И. Чепелев
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
История формирования средств коммуникации у тех или иных народов
представляет большой интерес. Инки и ацтеки представили своеобразную
систему коммуникации в Древнем мире. Первоначально для передачи сообщений инки и ацтеки использовали только свои органы: ноги, руки, глаза, уши.
Несмотря на многочисленные попытки изучить и понять секреты общения
древних индейцев, некоторые аспекты так и остались нераскрытыми.
Инки обладали системой передачи, обработки и обобщения
статистических данных в виде узелкового письма кипу (кечуа «khipu») древняя мнемоническая и счетная система (счеты) инков., сложные
веревочные сплетения
и узелки, изготовленные
из
шерсти
южноамериканских верблюдовых (альпаки и ламы), либо из хлопка. Это
своеобразная письменность инков: каждый узелок означал слово или
понятие. В кипу могло быть от нескольких свисающих шнуров до 2000.
Некоторые элементы кипу представляли нечисловую информацию, до сих
пор не расшифрованную. Цвет нити также передавал содержание кипу.
Известно до 13 разных цветов, включая оттенки. Встречались одно-, двух- и
трехцветные нити. Одно кипу могло передавать 365535720353 комбинаций,
что говорит о большом объеме информации передаваемой ацтеками. На
сегодня сохранилось 600 кипу Инков.
Теория Гарри Эртона определяет кипу, как двоичную систему счисления,
способную к регистрации фонологических или логографических данных.
В 1923 г. историк Локк доказал, что кипу действительно письменность.
Историки Эдвард Хаймс и Джордж Ордиш полагают, что кипу являлся
инструментом записи, подобно музыкальной нотной системе [1].
Помимо кипу, инки обладали и другими средствами передачи информации. Узоры на тканях инков и на керамике (токапу) были разновидностью идеографической письменности, передающей информацию о самом
владельце, располагались в определенной последовательности [2].
Ацтеки, в отличие от инков, обладали письменностью (науталь), с
помощью которой передавали информацию. Эта письменность,
представляла собой набор логограмм с ограниченным числом
фонетических элементов и была заимствована у других народов
Центральной
Мексики.
Сведения
относительно
происхождения
письменности достаточно скудны, поскольку ацтеки уничтожали все
манускрипты покоренных народов, а испанские завоеватели, в свою
очередь, сожгли большую часть ацтекских кодексов. Это привело к тому,
16
что ацтекская письменность известна, в основном, по испано-ацтекским
билингвам, а также по надписям, сохранившимся на памятниках и стелах.
Это были рисованные изображения событий с элементами
фонетической записи, применявшейся в личных именах и топонимах.
Ацтекское письмо не было приспособлено для записи человеческой речи
или длинных текстов, и в этом смысле не является полноценной
письменностью.
Прочтение записей затруднено и неоднозначно, так как знаки имели
несколько значений, внутри топонима знаки зачастую записывались в
произвольном порядке и т. д. Однако, существовал определенный набор
правил, который при знании языка и традиций письменности существенно
облегчал интерпретацию написанного. Но, оно могло быть понято людьми,
не знавшими ацтекского языка, что упрощало его использование в разных
регионах государства ацтеков.
Письменность применялась в исторических хрониках, записях астрономического, астрологического и мифологического характера. Надписи
выполнялись в виде бумажных кодексов или вырезались в камне и затем
раскрашивались.
Ацтеки использовали двадцатеричную систему счисления. Цифры
записывались в виде рядов точек, а в более древних манускриптах – как
комбинация точек и черт. Такая система была достаточной для записи дат
календаря. Это позволило сохранить и передать знания ацтеков об
окружающем мире.
Ацтеки пользовались несколькими календарными системами, в записях
наиболее широко применялся общий для месоамериканских народов
260-дневный ритуальный календарь, известный ацтекам под названием
«tonalpohualli».
Ацтекские имена, как правило, состояли из сочетания слов на науатле и
записывались группами логограмм, указывавших на корень имени. Иногда
имена содержали фонетические элементы, служившие для однозначности
прочтения или полностью фонетической записи имени.
Исторические и другие события записывались путем рисунка [3].
______________________________
1. Quipu. contar anuando en el imperio Inka. knotting account in the Inka
Empire. Museo Chileno de Arte Precolombino. Univ. de Havard, Havard-Santiago de Chile 2003.
2. Sublevando el virreinato. Documentos contestarios a la historiografía tradicional del Perú Colonial. Quito, 2007.
3. Соди, Деметрио. «Великие Культуры Месоамерики», «Ацтеки» //
www.historic.ru
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Степанова.
17
BREVIERIUM ALARICIANUM: ИСТОРИЯ И ПРИЧИНЫ
ПОЯВЛЕНИЯ, ХАРАКТЕР СТРУКТУРЫ, ВОЗМОЖНОСТЬ
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ИСТОЧНИКА ИСТОРИЧЕКОЙ
И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
Д. К. Брикман
Новосибирский государственный университет
Начиная c Leges duodecim tabularum (Законов XII таблиц) до нашего
времени, римское право в той или иной степени использовалось европейским сообществом народов, хотя и избирательно. Однако, утвердилось
довольно распространенное мнение, что оно во время нашествия и владычества варваров совершенно исчезло и было восстановлено лишь спустя
несколько веков с возрождением науки и литературы.
Римское право воскресло в VIIв. вследствии открытия рукописи
«Пандект», найденной в Амальфи. Старый феодальный порядок
разрушался, и государства стремились к созданию сильной центральной
власти в лице королей. Римское право Юстиниановского Свода было
построено как раз на принципе абсолютной власти монарха и в этом
отношении шло навстречу этому стремлению. Воспитанные на римском
праве юристы (легисты), были деятельными помощниками королей в их
борьбе с феодалами; опираясь на римское право, они оспаривали право
последних на юрисдикцию и упорно проводили мысль, что единственным
источником правосудия может быть только король.
На протяжении нескольких столетий римское право было известно в той
форме, которую придали ему правоведы варварских королей. В конце V в. и
начале VI появляются три капитальные записи варваризированного римского права: эдикты остготских королей, «Lex Romana Burgundionum» и
римский закон вестготов («Lex Romana Visigothorum» или Свод Алариха II
«Breviarium Alaricianum»). В то время как эдикты остготских королей утратили всякое значение после разрушения их королевства византийцами, а
закон римлян в Бургундии оставался сугубо местным, вестготская компиляция сделалась для Западной Европы главным источником римского права
в течение первой половины Средних веков. «Бревиарий» был более или
менее полным кодексом для римского населения Франции и Испании.
В литературе Свод Алариха традиционно рассматривают как памятник
историко-юридический, но немногие смотрели на него как на памятник в
тоже время и исторический, дающий представление о жизни и нравах
вестготского государства.
С точки зрения социальной истории королевства германцев, образованные в пределах бывшей Римской империи, еще не обрели определенную
социальную стабильность. Слияние старого населения и завоевателей долго
не происходило, римляне и германцы жили бок о бок, каждой из этих групп
18
был дан собственный статус. Происходила и конвергенция обоих обществ,
римского и германского, прежде всего, в политической сфере, где формировались политические институты, включающие в той или иной мере оба
исходных политических режима. Эта двойственность правового режима
внутри всех варварских государств – одна из самых своеобразных черт
нового положения вещей.
В 506 г. Аларих II велел собрать и издать в новом виде законы для своих
римских подданных. Его поручение выполняла комиссия юристов с последующим утверждением епископами и представителями провинций под
председательством графа Гойярика на специальной ассамблее. Аларих
присутствовал на этой ассамблее и выступил с рекомендацией следующего
содержания: «Исправить то, что в римских законах оказалось несправедливым и нелепым».
Аниан, в качестве рефендария, должен был подписать различные экземпляры кодекса и разослать их провинциальным графам. В этот свод
было включено большинство законов из Кодекса Феодосия, новеллы
поздних императоров до Ливия Севера и фрагменты из произведений античных юристов. «Римский закон вестготов», предназначавшийся для
римских подданных Вестготского королевства, представляет собой не что
иное, как сокращение Феодосиева кодекса и других вышеотмеченных источников; поэтому этот закон называется «Бревиарием Алариха»
(Breviarium Alaricianum), т. е. «Сокращением».
Законы, больше не отвечавшие изменившимся условиям были исключены (например некоторые устаревшие статьи о сенаторском звании, законы, направленные на дискриминацию арианства), а к другим были добавлены разъяснения, сильно изменявшие их смысл. Почти ко всем законам
были присоединены толкования, часто взятые из достаточно древних
юридических источников и в некоторых случаях даже радикально модифицировавшие само содержание статей.
Благодаря Breviarium Alaricianum можно получить достаточно большое
число сведений об экономических отношениях, о положении различных
классов и слоев испано-римского населения, а также о тех чертах позднеримского политического и церковного устройства, которые сохранились в
Испании до VIв. А также представить, как выглядел германский мир начала
VIв. и оценить исторический путь, пройденный германцами с тех пор, как
рухнуло здание Западной империи.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
19
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СМЕРТИ, ЗАГРОБНОЙ ЖИЗНИ И
ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ НАРОДОВ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ НА
ПРИМЕРЕ ЭПОСОВ СЕВЕРНОЙ И СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
Е. В. Жорова
Омский государственный педагогический университет
Развитие погребального обряда в разных регионах мира на протяжении
более полутора тысячи лет было сложным процессом, в котором влияние
древних верований, предшествовавших христианству, особенно на начальном этапе формирования новой религиозной системы, играло немаловажную роль. Так же большую роль играла территория проживания тех или
иных народов.
Данная статья основана на фольклорных источниках, под которыми мы
понимаем героический эпос. На наш взгляд, данный источник интересен
потому, что вне зависимости от времени его сложения, всегда отражает определенный этап в развитии человеческих обществ – разложение родоплеменной
организации и становления ранних государств типа «вождество».
Источниковой базой работы явились фольклорные материалы, в частности героические эпосы, которые относятся в основном к Северной Европе: Беовульф (1060 г.), Песнь о Нибелунгах (1200 г.), Старшая Эдда
(вторая половина XIII в.), Круг Земной (XIII в).
Прежде всего нужно дать определение погребального обряда – похорон.
– обряд погребения тела умершего человека у многих народов
мира, выражающий расставание с человеком. Погребение может быть
осуществлено путем предания тела (останков) земле (захоронение в могилу,
склеп), или огню (кремация с последующим захоронением праха), или воде
(затопление в море или иных водоемах). В погребальной обрядности пространственные характеристики выступают стержневым элементом, который определяет содержательную основу обряда, поскольку народные
представления о смерти тесно связаны с идеей перемещения души умершего из одного пространства (мира живых) в другое (мир мертвых). По
наблюдениям многих специалистов погребально-поминальный комплекс
может быть описан как ряд последовательно сменяющихся локусов – мест
расположения и перемещения тела умершего, поминальной пищи, различных ритуальных предметов и самих участников обряда. Более того,
почти все ритуальные аспекты можно рассмотреть как операции с пространством, которое так ил иначе сосредоточены вокруг границы
«жизнь-смерть» [1].
Данная работа не строится вокруг смерти как таковой, а смерти героя
эпоса. Герои эпоса – это традиционные эпические персонажи, которых
создает эпическое творчество, время от времени трансформирует и обогащает новым содержанием в процессе столкновений с новой исторической
20
действительностью, с новыми социальными, бытовыми коллизиями и
проблемами [2].
Во всех изученных нами эпосах и сагах описана смерть героя, которая представлена в различных формах – это может быть, как смерть Беовульфа, после
долгого и честного правления, он умер, спасая своих людей и свою землю от
дракона. Но в большинстве эпосов герой погибает либо в борьбе за свою землю,
тема этой героической смерти красной нитью прослеживается во всех сагах
сборника «Круг Земной» С. Стурлусона [3], либо от руки предателя или завистника (Песнь о Нибелунгах). В сагах записанных Стурлусоном часто встречается такая причина смерти как неизвестная болезнь, реже, но встречается, уход
в монастырь, где в дальнейшем герой и умирает, либо смерть от глубокой и
доброй старости.
Такое понятие как загробная жизнь, практически не встречается в данных
эпосах, в большей степени это связанно с уже наступившей христианизацией и
отхождением на второй план языческих представлений. Жизнь после смерти
представлена в Старшей Эдде, где главные герои (Сигурд и Гудрун) перерождаются после смерти, об этом упоминал Нойман в своей работе [4]. Часто
встречается утверждение, что после смерти герой попадает в миг богов – асов,
часто после смерти героя возводят в лик святых, это тоже говорит о его дальнейшей загробной – божественной жизни. Загробная жизнь могла представляться как уход героя в далекую страну или его глубокий сон, до тех времен,
когда он снова не понадобится людям.
Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что такая тема как
смерть/погребение героя и его загробная жизнь остается до конца не исследованной и что те не многие существующие точки зрения рассматривают эту проблему частично – работы Э. Ноймана «Рождение героя», Отто
Ранка «Миф о рождении героя».
Мы попытались показать свою точку зрение на данную проблему, ссылаясь на эпосы и саги Северной и Северо-Западной Европы и сопоставляя
схожие мотивы.
______________________________
1. Андрюнина М. А. Пространственные характеристики календарных
поминальных обрядов // Живая старина. № 4. 2008. С. 26.
2. Путилов Б. Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988. С. 77.
3. Стурлусон, С. Круг Земной/под. ред. М. И. Стеблин-Каменский. М.:
Ладомир, 1995.
4. Нойман, Э. Рождение героя //Происхождение и развитие сознания. М.:
Наука, 1998.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. В. Прищенко.
21
К ВОПРОСУ О ХРИСТИАНСКОЙ ТРАДИЦИИ
В СКАНДИНАВСКОМ ЭПОСЕ
Н. В. Неверова
Горно-Алтайский государственный университет
Процесс христианизации народов раннесредневековой Европы, не
входивших ранее в состав Римской империи растянулся на несколько столетий. Сложнее всего он, видимо, проходил в далекой от Рима Скандинавии. Случаи обращения скандинавов в христианство заметны еще в V или
VI в., первая миссионерская поездка в Данию совершается святым Виллебрордом около 700 г., но новая вера приживалась в регионе очень тяжело.
Лишь в 1000 г. на альтинге христианство было признано официальной религией в Исландии, но некоторые языческие законы сохраняли силу.
В частности, сохранялся альтинг, разрешалось тайком совершать языческие
жертвоприношения.
Для историка интересна не только политическая сторона этой проблемы, но и ее мировоззренческий аспект: важно выяснить, как местная эпическая традиция влияла на восприятие христианского учения и как она
трансформировалась под его влиянием. Исландцы относились к старым и
новым богам как к представителям двух ранних династий: одна правила в
древности, а другая, более могущественная, правит ныне. Важнейшими
документами, описывающими мирочувствование скандинавских народов
дохристианской эпохи, являются «Старшая Эдда», записанная со слов
певцов-сказителей и «Младшая Эдда», написанная в XIII в. Снорри Стурлусоном. Кроме этого, существуют множество песен, причисляемых к эддическим – рассказанные в них истории дополняют и объясняют основную
часть.
Анализ содержание скандинавского эпоса позволяет выявить ряд безусловных параллелей с основными положениями христианского учения.
В частности, это касается представлений скандинавов о Рагнареке и мифа о
смерти Бальдра. Рагнарек при близком рассмотрении является христианским аналогом Апокалипсиса. В «Пророчестве вельвы» описывается финальная битва богов и их гибель. Здесь же говорится, что праведные и добрые боги вернуться и будут править миром, а погрязшие в пороках и
презревшие основной завет асы погибнут. Тема искупления вины и платы за
прегрешения, скорее всего, появилась под влиянием Апокалипсиса. Отчетливее всего это влияние прослеживается в описании гибели богов у
Снорри Стурлусона – поэта и историка XIII в. Нагльфаром у Снорри правит
Хрюм, а не Локки, а люди остаются жить и после гибели богов; праведники – в
Гимле, Бримире или Синдри, а грешники – в чертоге на Берегах Мертвых.
Здесь мы видим и огненного ангела с мечом в образе зловещего Скади
(«черный»), уничтожающего мир своим огнем. Проявляются представления
22
о бессмертии души. Меняется отношение к Локи: теперь он становится
подобием Люцифера.
С христианскими представлениями о страдающем боге связан миф о
смерти Бальдра. Сны Бальдра имеют сходство с осознанием Христом своего предназначения. Он должен быть убит братом Хедом с помощью Локи и
смерть эта является залогом того, что произойдет Рагнарек. Так же и в
христианстве: Иисус знает, что его смерть должна искупить грехи людские.
В скандинавских сагах проявляется и мотив воскрешения Иисуса и его
вознесения на небеса: Бальдр возвращается из Хель и его последующее
мирное и полное любви правление во многом схоже с наступлением христианской эры, как ее представляли первые христиане. Они верили, что
царство Савоафа, то есть, бога-отца, было справедливым, но жестким.
Царствие же бога-сына, Иисуса Христа, является царством милосердия и
сострадания. Недаром Иисус выводит из Ада всех верующих и возносится с
ними на небеса. В «Младшей Эдде» имеется описание того, как праведные
люди вознесутся, а плохие будут ввергнуты на самое дно Хель. Не исключено, что скандинавский миф о воскрешении после смерти появился задолго до появления христианства и стал отголоском обряда плодородия,
характерного практически для всех народов.
И еще одно характерное сходство – в обоих случаях виновники гибели
(Христа и Бальдра) оказываются наказанными. Месть брата Бальдра (она
прекрасно соответствует мировоззренческим нормам раннегосударственного общества) привела к гибели непосредственного убийцы – Хеда и «заказчика» – Локи. Свою вину Локи открыто признает в «Перебранке Локи».
Его связывают кишками собственного сына и вешают над головой змею,
капающую ядом в лицо. Верная жена Локи – Сигюн, – подставляет чашу
под капающий яд, но когда емкость наполняется и Сигюн выходит его
выплескивать, яд попадает на лицо преступника, причиняя ему нестерпимую боль. Иуда, как известно, также погибает: мучимый раскаянием, он
кончает с собой, удавившись.
Таким образом, даже общий анализ содержания Нового Завета и скандинавского эпоса позволяет выявить сходство в содержании этих документов и определить оси, по которым идет сравнение. Их две: Рагнарек –
Апокалипсис и Бальдр – Иисус. Влияние христианства на формирование
скандинавского, в частности, исландского эпоса, бесспорно. Однако в
«Старшей Эдде» оно не столь заметно, как в «Младшей Эдде». Это легко
объяснить: Снорри Стурлусон был в первую очередь христианским священником и проповедником, а уже потом – историком.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ф. И. Куликов.
23
ВИЗАНТИЙСКИЕ ИСТОЧНИКИ VIII–X вв. ПО ИСТОРИИ
ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ХРИСТИАНСТВА И ИСЛАМА НА
БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ: ПРОБЛЕМА КЛАССИФИКАЦИИ,
СПЕЦИФИКА, ИНФОРМАЦИОННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Н. И. Галкин
Новосибирский государственный университет
Проблема межрелигиозного диалога в современном глобализирующемся мире становится все более острой. В особенности исследователей
привлекают проблемы культурного взаимодействия двух мировых религий
– христианства и ислама, отношения между которыми в последние десятилетия стали достаточно напряженными. В истории средневековых контактов двух миров особое место занимает история византийской полемики с
исламским миром, пока еще недостаточно изученная в отечественной литературе.
Первым шагом в изучении комплекса проблем, связанных с культурным
и конфессиональным диалогом на Ближнем Востоке в первые века распространения там ислама должно быть выявление комплекса письменных
источников. Представляется возможным и целесообразным выявление двух
групп текстов:
1) Сочинения Иоанна Дамаскина, Феофана Исповедника и Георгия
Амартола;
2) Сочинения Григория Декаполита, Святителя Николая и Варфоломея Эдесского.
Первая группа авторов открывает собой сочинения учебного характера.
Из труда Иоанна Дамаскина «О ересях», в коей 100-я глава посвящена исламу, видно, что Дамаскин напрямую связывает ислам с христианской
ересью. Эта глава послужила отправной точкой к дальнейшему изучения
ислама и оказала огромное влияние на последующих авторов. Точно также
как и глав из «Хронографии» Феофана, где под 622 годом дается информация о Мухаммеде и его религии. Впервые затронуты положительные
стороны учения (сострадание и помощь друг к другу и к обижаемым), незамеченные последующими авторами. Феофан впервые вводит в оборот
идею о падучей болезни пророка и его сверхчувственном познании. Тенденцию Иоанна Дамаскина и Феофана Исповедника продолжает и Георгий
Амартол, но только с той разницей, что он компилирует работы предшественников и выдает максимум накопленных знаний. То, что впоследствии
оказались незамеченными положительные стороны ислама, указанные
Феофаном, и то, что тексты первой группы авторов носят учебный, а не
исследовательский характер, объясняется целью, стоящей перед авторами:
путем пересказа основных идей ислама дать опровержение этому учению,
показать пророка и мусульман как можно с более невыгодной стороны.
24
Произведения носят характер контрпропаганды (в связи с завоеваниями
мусульман), с ней ясный, эмоциональный стиль повествования.
Вторая группа авторов открывает собой новый тип сочинений. В условиях оформления и складывания исламского мира встает другая задача,
нежели в период распространения мусульманского влияния: изучение ислама, его научное и полемическое опровержение. Григорий Декаполит
ведет повествование от лица священника, обращающего в веру христианскую мусульманина. Письма Святителя Николая, архиепископа Константинопольского, направленные к халифу ал-Муктадиру, являются по сути
дипломатическими, так как преследуют цель защитить византийские
внешнеполитические интересы, но содержат ряд тонких замечаний по поводу отношений мусульман к христианам и наоборот. В прямом смысле
этого слова полемической работой является «Обличение агарянина» Варфоломея Эдесского, в которой он задает, от имени мусульманина, сам себе
вопросы касаемо веры и дает на них весьма аргументированные ответы.
Помимо прочего наличие в тексте довольно четкой передачи исламского
вероучения, обрядов и быте, дает право предположить о достаточно близком знакомстве Варфоломея из Эдессы с книгами мусульман и их жизнью.
Тексты второй группы авторов демонстрируют, по сути, переход к прямому
диалогу между христианами (ромеями) и мусульманами, что также отражается и на характере текстов: они становятся более выдержанными, продуманными и аргументированными.
Общей чертой первой и второй группы авторов является то, что для них
изучение и полемика с исламом не были связанны со сферой абстрактных
богословских споров, а являлись одним из средств борьбы за выживание
восточного христианства в условиях тотального политического и идеологического господства ислама.
Выявленные византийские тексты по истории взаимоотношений христианства и ислама на Ближнем Востоке содержат достаточно информации,
чтобы поставить и в первом хотя бы приближении решить ряд проблем:
особенность взаимоотношений двух конфессий, степень их взаимовлияния,
характер антимусульманской полемики христианских авторов. Решение
этих проблем, конечно, невозможно, на основе только христианской литературы, однако их постановка и выявление научной исторической и культурологической актуальности вполне возможны.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
25
LE SACRE ROYAL КАК ОДИН ИЗ АСПЕКТОВ САКРАЛИЗАЦИИ
КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ В ЗАКРЕПЛЕНИИ ДИНАСТИИ
КАПЕТИНГОВ
А. А. Крехтунова
Новосибирский государственный университет
С 987 по 1328 гг. четырнадцать представителей одной династии, династии
Капетингов, сменяли друг друга на троне Франции. Гуго Капет (Hugues Capet), основатель династии, по легенде был избран королем в 987 г. на
собрании всех пэров Франции, после чего был посвящен (церемония le
sacré royal) 5 июля того же года Адальбероном, архиепископом Реймсским
в Нойоне.
Положение новой династии было шатким. Капетинги на заре своего
существования не обладали военной мощью, а королевский домен
Иль-де-Франс не мог соперничать с владениями вассалов короля таких, как
герцог Бургундский или Аквитанский. Чтобы прочно установить свое
превосходство в королевстве, ей надо было окружить себя особой
атмосферой религиозного, или даже священнического характера, делавшей
из великого феодального сюзерена что-то большее – короля, суверена. И
Гуго Капет становится очень высокой идеей королевского достоинства [2].
Кроме того, он смог сохранить корону в своей семье, передав ее своему
сыну Роберту. Важную роль в этом процессе сыграла сакрализация
династии и королевской власти как таковой, которая придавала династии
ореол святости и богоизбранности.
Один из ключевых моментов сакрализации королевской власти – это
церемония le sacré royal, или церемония королевского помазания,
имеющая, пожалуй, большее значение чем коронация (couronnement).
В основе церемонии королевского посвящения (помазания) Гуго Капета
в 987 г. лежал ordo Фулрада или Ратольда, созданный в конце X в. и
просуществовавший вплоть до первой половины XIII в., когда в период
правления Людовика Святого была создана серия ordines, известная под
названием «капетингские» [3]. Таким образом, само по себе использование
данной церемонии для посвящения королей Капетингов утверждала
преемственность их власти от предыдущей династии.
Церемония le sacré была призвана легитимизировать и освятить власть
нового монарха, возвысить его над остальными сеньорами, призвать
божественное благословение на него самого и на его правление. Особое
внимание в ее проведении следует уделить следующим вещам. Начиналась
она с ритуала прошения церкви и королевского обещания его выполнить,
что символизировало договор между новым королем и церковью, духовным
и светским, и, кроме того, гарантировало поддержку его власти со стороны
духовенства (королевское promissio).
26
Наиболее важным и значимым во всей церемонии являлся ритуал
посвящения короля (consecratio regis) или помазание священным елеем из
Ampoule Sacré, Священного Сосуда, хранящегося в Реймсе, и имеющим
божественное происхождение: его принес голубь (символ Святого Духа),
чтобы выручить из затруднения святого Ремигия в момент крещения
Хлодвига, легендарной фигуры и первого христианского короля Франков [1]
Он символизировал закрепление за королем его сана навечно, in sempiternum.
Стоит отметить также ритуал collaudatio, восхваления, и двойной
евхаристии короля, на которую по сути имели права только священники [3],
т. е. те, кто прошел обряд рукоположения. Впрочем, это совершенно не
обозначало того, что король приобретал духовный сан, о чем
свидетельствует вся церемония sacre, символически утверждающая
отделение власти светской от власти духовной, светских владык Франции
от ее духовных пастырей.
Важность le sacré royal кроется в социальных связях и ментальности
средневекового человека. Общество того периода отличалось конкретным
мышлением, каждый жест был наполнен глубокой символичностью, крайне
велика была роль церкви. В совокупности эти факторы и давали желаемый
результат, когда правителю приписывали качества божественного
происхождения: способность творить чудеса, в том числе излечивать
золотушных больных посредством наложения рук [4].
Церемония le sacré royal так же способствовала передаче трона от отца к
сыну, закрепления наследования, характерного для Капетингов. Гуго Капет и
последующие монархи династии, осознавая нестабильность своего положения,
спешили приобщить своих наследников к трону еще при своей жизни. Такого
рода принц получал статус rex designatus ( «король обозначенный») [3],
буквально становясь при этом королем-соправителем, и после смерти
правящего короля подвергался церемонии le sacré royal еще раз. Этот статус
потерял свое значение только при Людовике IX (по Р. Фавтье – при Филиппе
Августе [2]), официальное признание церковью которого святым
окончательно закрепило за династией божественное право на власть.
______________________________
1. Блок М. Короли-чудотворцы. М. 1998.
2. Фавтье Р. Капетинги и Франция. СПб., 2001.
3. Польская С. А. «…Прими власть как испытание…»: королевское помазание и коронация в протоколах франкских коронационных порядков //
Священное тело короля: Ритуалы и мифология власти. М., 2006
4. Françoise Autrand. Les souverains canonisés par le peuple // Historia
N°626. Fev. Р. 99.
Научный руководитель – доцент, канд. ист. наук Г. Г. Пиков.
27
К ВОПРОСУ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ДИСЦИПЛИНЫ
В ТЕВТОНСКОМ ОРДЕНЕ
Р. В. Павлюкевич
Сибирский федеральный университет
Дисциплинированность и исполнительность считаются одними из характернейших черт немецкого национального характера. Возникновение
данных черт связаны с историей создания и деятельности Тевтонского ордена, ставшим в свое время основой для возникновения Пруссии, а затем и
единой Германии.
Говоря о средневековом рыцарстве, многие историки в целом справедливо
отмечают отсутствие дисциплины в их рядах, но только не для братьев Тевтонского ордена. Это качество в глазах создателей орденского устава была
необходимой частью их жизни, служения.
Командоры ордена понимали, что принимают в свои ряды людей горящих верой, обладающих пылкой натурой, и поэтому прилагали все усилия, чтобы смягчить нрав братии, не изгнать его полностью, ведь это могло
сказаться и на боевых качествах неофита. Требовалось лишь подчинить его
и направить в нужное русло. С этой целью вся жизнь рыцарей был опутана
сетью разнообразных правил, предписаний и запретов. Так праздность,
развлечения, шутливые беседы категорически запрещались. Рыцарям
предписывалось побольше молчать, дабы не впасть в эти грехи: «После
Повечерия братья должны хранить молчание до Заутрени, если только в это
время им нет необходимости поговорить со своими слугами... Однако есть
исключения из этого правила, такие как нападение воров или пожар; и
любой, открывший для подобных речей свои уста должен прочесть перед
сном Отче Наш и Аве Мария» [1].
Запрещались игры в шахматы и триктрак, так как они могли привести к
ссоре, допускалась игра в бабки для тренировки в меткости, и по этой же
причине была разрешена охота на птиц: «Братьям не должно участвовать в
охоте, как она ныне проводится, с науськиванием и гончими и соколами и
приманками. Не должно им носиться по полям и лесам за дикими животными со стрелами и другим оружием. Далее, мы разрешаем им преследовать без гончих волков, рысей, медведей и львов, и уничтожать их, но не как
пустое времяпровождение, а для общего блага. Между тем, братья могут
также стрелять птиц, дабы упражняться в стрельбе и повышать свое мастерство» [2].
При этом предусматривалось вместо этих утех, провести время в молитве или в обычной тренировке. По этим же причинам нежелательно было
участие рыцарей в Турнирах, но делалось исключения для поединков во
имя дела Божьего, которые трактовались как «суд божий»: «Когда брат
Герман встретил в одном поле множество рыцарей, собравшихся на рис28
талище, один из которых, уже верхом и во всеоружии, приказал бросить
вызов, нет ли кого-нибудь, кто отважился бы вступить с ним в единоборство
за коня и оружие и любовь своей девушки. Услышав это, брат Герман, уповая
на свою Деву Марию, которой обещал служить, приблизился к нему и первым
же ударом сбросил его на землю, а коня и оружие отдал нищим [3]».
Но основой жизни братьев, на которой строилась вся их повседневность,
был устав, который регламентировал их поведение.
Тевтонский Орден получил себе смешанный устав, часть которого была
взята из устава Тамплиеров, (монастырская и военная деятельность), а другая
основывалась на уставе госпитальеров (забота о больных и бедных).
Устав Тевтонского ордена был утвержден в 1199 г. папой Иннокентием III, и состоял из 39 статей. Но кроме устава на протяжении всего существования ордена, к нему дополнительно издавались статуты и законы. Так
к 1442 г. их накопилось такое количество, что была издана «Книга Ордена»,
состоящая из преамбулы, устава, законов (выработанных генеральными
капитулами до 1291 г.), кодекса наказаний (созданный после 1291 г.), кутюмов (64 статьи) и одного ритуала.
Содержание устава отражало специфику ордена; в нем нашли отражение
гостеприимные и военные функции и обязанности братии, но в первую
очередь, он посвящен монастырской жизни. При этом в нем не были отраженны дисциплинарные меры в ордене, которые нашли свое место в
уточнениях.
В связи с необходимостью контроля за повседневной жизнью братьев, в
командорствах еженедельно проводились собрания капитулов. На которых
происходило обсуждение насущных проблем и дисциплинарные суды, на которых выносились решения по поводу виновников. Все провинности и наказание можно поделить на четыре уровня по их тяжести:
Уровень
1.
2.
3.
4.
Санкции
Простительный. Покаяние от одного до трех дней
Тяжелый. Утрата Креста и покаяние до года
Очень тяжелый.
Покаяние не менее года, утрата облачения на год
Тяжелейший. Утрата облачения и Дома
В данной таблице отраженна лишь часть возможных наказаний, так за
убийство брата могли покарать смертью или заточением. Конечно же,
практиковались и разнообразные телесные наказания.
Так, к первому уровню можно было отнести опоздание на вечерню или
нахождение у брата денег. Ведь согласно уставу братья давали клятву
бедности. Ко второму уровню относились более суровые проступки, но не
повлекшие за собой урон делу христову, например растрата. С этого же
уровня практиковалось лишение рыцаря его должности, если он ее конечно
29
занимал. Что любопытно, что от суда и наказания не был застрахован никто,
даже магистр: «Брат Гартман фон Грунбах, V магистр земли Прусской,
возглавлял орден три года. Он недаром носил свое имя, ибо нрава был
весьма сурового. …Господин папа, был так потрясен этим деянием, что
повелел самого магистра отстранить от его обязанностей и подвергнуть
годичному покаянию его и всех тех, по чьему совету это совершилось [4]».
Наиболее тяжелыми провинностями для рыцарей ордена была содомия,
симония, убийство христианина, бегство с поле боя, потеря Знамени и
предательство. За эти прегрешение минимальным наказанием являлось
лишение Дома без права прощения, то есть изгнание. Но на деле этим не
ограничивалось, так как виновного могло ожидать заключение, бичевание и
даже смерть.
Необходимо отметить, что решение о лишении занимаемой должности,
а также наказания четвертой и третьей степени, командор не мог принять
самолично, для этого требовалось подтверждение со стороны лендмейстера
или даже гроссмейстера. Для этого принималось решение об отсрочке наказания, во время которой виновный находился под надзором.
После оглашение наказания брат должен был смиренно принять его и
попросить прощения у братии. В целом, мы можем говорить о высшей
степени дисциплины в рядах Тевтонского ордена, аналогов которой мы
можем найти, только в других духовно-военных орденах. Стремление ордена к дисциплине, а его братьев в желании жить по уставу не может не
вызывать параллелей с современными армейскими институтами. Более
того, мы можем говорить об использовании тевтонского опыта при создании прусской королевской армии, на образце которой впоследствии были
реформированы большинство армий мира. Более того, дисциплинированность стала поощряемой и культивированной чертой в немецком обществе,
а затем стала необходимым условием существования любой армии мира.
______________________________
1. Устав Тевтонского ордена // http://teuton.alfaspace.net/order.htm
2. Хроника Петра из Дусбурга // http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Dusburg/
3. Урбан В. Тевтонский орден. М.; Аст Москва: Хранитель, 2007 г.
4. Демурже А. Рыцари Христа. Спб. Евразия, 2008 г.
Научный руководитель – канд. ист. наук Э. Г. Колесник.
30
РЫЦАРСКОЕ СОЗНАНИЕ
В ОСВЕЩЕНИИ ФИЛИППА ДЕ КОММИНА
В. Н. Колмакова
Новосибирский государственный университет
XV в. во Франции для рыцарства ознаменовался значительными социальными и культурными изменениями, которые обратили на себя внимание
современников. Благодаря начавшейся эпохе Возрождения меняется восприятие окружающего мира, в том числе, отношение к рыцарству и его
роли в обществе. Источником, по которому можно проследить все эти
происходящие изменения и переосмысления стали «Мемуары» Филиппа де
Коммина [1]. Этот источник отражает картину того времени и тех событий
благодаря тому, что сам автор «Мемуаров» был частью этих новых рыцарей.
Итак, в этот период наиболее четко обозначается процесс смены рыцарством своего социального положения, что приводит к некоторой подмене понятий, в частности в самом определении рыцарства и понимании
его роли в обществе. Внешним признаком происходящих перемен становятся изменения во внешних атрибутах рыцарского сословия.
Причин таких изменений было несколько. Одной из них, приведшей к
смене социального положения рыцарства, было то, что само это сословие
теряет значение основной военной силы феодальных государств. Это было
связано с развитием металлургии и производством огнестрельного оружия
поставленного «на поток». Последний факт стимулировал количественное
увеличение отрядов хорошо вооруженных наемников – «простолюдинов»,
которые по своим боевым качествам первоначально сравнялись с рыцарским ополчением, а затем превзошли его. Теряя постепенно свое военное
значение, рыцарство находит для себя другое место в социальной иерархии,
хотя по-прежнему сохраняли за собой права землевладельцев. Один из
наиболее ярких примеров этого можно найти в биографии самого Филиппа
де Коммина. В 1467 г. он был посвящен в рыцари, что при бургундском
дворе было важным знаком отличия, и получил высокую придворную
должность камергера. Следовательно, получение рыцарской должности за
особые заслуги, легко могло привести и к получению придворной должности. Рыцарство все больше начинает восприниматься как часть дворянского сословия. Исчезает то явное противоречие между рыцарями и дворянами, которое существовало до середины XV в., хотя некоторое соперничество между ними сохраняется еще до начала XVII в.
Сменой своему социальному положению рыцари обязаны и службе
королевской власти, за которую получали немалое вознаграждение, накапливали капиталы, и в связи с этим, постепенно начинали занимать при
дворе видное положение.
31
В этот период происходит и смена самого понятия «рыцарство». Если в
начале XV в. этот термин употреблялся в отношении лиц находящихся на
службе у своих сеньоров в противовес придворной знати, то с середины
XV в. этот термин начинает применяться к некоторой части самой этой
придворной знати.
Вместе со сменой своего социального положения рыцарство постепенно
начинает менять и образ мыслей, и свою культуру. Если раньше рыцари
рассуждали в области христианских понятий, таких как защита веры, мира
и справедливости, а понятие чести и храбрости занимало особое место в их
жизни, то теперь, эти рыцарские представления обесцениваются, становятся более прагматичными. Так, у Коммина социально-политическим
идеям рыцарства не придается почти никакого значения, а понятие чести, к
которому он иногда оперирует, лишено нравственного содержания. На
протяжении всех «Мемуаров» он несколько раз приводит своего рода поговорку – «кто получает выгоду (побеждает) – тому и честь». А храбрость,
по его мнению, необходима только солдатам на полях сражений.
Все происходившее, в какой-то мере, нашло свое отражение в проведении рыцарских турниров. Они теряют свое значение, как военное действие, и все больше превращаются в костюмированные спектакли, для
развлечения короля и придворных. «Они стали обставляться тем пышнее,
чем менее заметным становилось влияние рыцарской конницы на исход
настоящих сражений» [2]. Следовательно, особенности изначально присущие рыцарству в большей мере теряют свое значение и начинают восприниматься как красивая куртуазная игра.
Процесс трансформации рыцарской культуры и рыцарского сословия,
был достаточно длительным и продолжался с XIV по середину XVII в. Но
именно XV в. характеризуется изменениями, произошедшими во всех
сферах, начиная с социального положения, образа мыслей, манеры поведения и заканчивая архитектурой, вооружением, одеждой. Из анализа социальной жизни рыцарства XV в. можно сделать вывод, что теперь одной из
основных обязанностей рыцарства является придворная жизнь, наиболее
яркими составляющими, которой являлись празднества и различные увеселения.
______________________________
1. Philippe de Commynes, Mémoires, ed. J. Blanchard, Geneve, Droz, 2007,
2 vol.
2. Носов К. С. Рыцарские турниры. С. 32.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
32
О СПЕЦИФИКЕ СВЯЗИ ФИЛОСОФИИ И МЕДИЦИНЫ
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ
Н. А. Шнайдер
Новосибирский государственный университет
Взаимоотношения философии и медицины всегда носили проблемный
характер. С одной стороны, медицина всегда тяготела к практической
сфере, но, с другой, в истории европейской цивилизации с глубокой античности прослеживается и существование своеобразной философии медицины. Гиппократ говорил о враче: «Врач-философ подобен богам».
С конца раннего средневековья в Европе возникает новая ситуация –
активизируются процессы урбанизации, происходит увеличение динамики
и плотности населения, усиление внешних связей, культурного обмена, как
между отдельными территориями Европы, так и Европы и сопредельных
регионов. Потребности городской жизни диктовали новые взгляды как на
окружающую действительность, так и на человека и его место в социуме,
которые отражались в философии того времени. Урбанизация имела и негативные черты: перенаселенность средневековых городов, следствием
которой была антисанитария, прождавшая болезни и эпидемии.
Налицо переход от практической медицины к теоретической. Возникает
необходимость опираться на авторитетные труды античных авторов, потребность как в античном знании в целом, так и в философии особенно
вместо религиозных идей как методологической основы медицинского
знания. Обращению к античным знаниям способствуют и средневековые
европейские ренессансы, активно возрождавшие античную греко-римскую
философию. Медицина все больше принимает теоретический характер.
Традиции античной медицины, опиравшейся на античную философию,
сохранились в отдельных районах Европы, в частности в Салернской медицинской школе. Эта школа поддерживала связи с передовыми европейскими образовательными научными центрами (университетами в Монпелье, Болонье, Париже, Падуе, Оксфорде и других местах). Так Арнольд из
Виллановы (автор «Салернского кодекса здоровья») являлся магистром
университета в Монпелье. Оказывала влияние на медицину Европы и медицинская традиция Востока. В средневековых университетах изучались
труды Ибн Сины.
Влияние философии на медицину в Средние века было двойственным:
С одной стороны, мы видим продолжение традиций античной медицины
в университетах, где преподавание осуществлялось по трудам Аристотеля,
Галена, Гиппократа. Отредактированные труды античных авторов становились фактически учебной литературой. В значительной степени развитию медицины способствовала и церковь, создававшая госпитали, бога33
дельни, странноприимные дома, курировавшая медицинские факультеты в
университетах, и временами позволявшая проведение анатомических театров.
В то же время ассимилированная схоластикой античная философия в
той или иной степени тормозила развитие медицины. Врачи – философы не
занимались практикой, оставляя ее неграмотным банщикам, цирюльникам,
костоправами, палачам и даже аптекарям (хотя официально медицинская
практика была им запрещена). Однако, именно не имевшие академических
званий и лишенные доступа к образованию на медицинских факультетах
университетов, хирурги – практики имели истинно богатый опыт хирургии,
который пополняли и в городах, и на полях сражений.
В целом все же возрождавшаяся античная и формирующаяся собственно
средневековая философия стимулировали развитие медицины. Врачи все
больше не только применяют практическое лечение, но и пытаются понять
феномен самой болезни, ставят в своей деятельности проблемы происхождения болезней и их предупреждения. Огромное влияние на практическую медицину окажут воззрения отдельных средневековых схоластов (Р.
Бэкон), гуманистов (Ф. Рабле) и врачей эпохи Возрождения (Парацельс).
Можно заключить, что средневековая европейская медицина с помощью
философии, и опираясь на античный и собственный опыт, дала основу для
активного развития этой научной области в дальнейшем, породив медицинскую науку Нового времени.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
34
ЖЕНЩИНА В СИСТЕМЕ ОТНОШЕНИЙ ВЛАСТИ В ПЕРИОД
КЛАССИЧЕСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
(СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ)
Е. Е. Рогалева
Кузбасская государственная педагогическая академия, г. Новокузнецк
Одним из актуальных направлений современной исторической науки
является гендерная история, основная задача которой – изучение возможностей и способности женщин оказывать «влияние в условиях патриархатного господства» 1 . В данном контексте наибольший интерес для нас в
изучении образа «женщины и власти» представляют работы Л. П. Репиной,
Т. Б. Рябовой и др. По мнению Татьяны Борисовны изучение подобной
темы предполагает освещение двух вопросов: во-первых, как в средневековье оценивалась способность женщины к управлению и, во-вторых, какова была ее реальная роль в политической жизни XI–XIII вв. Лорина
Петровна, в свою очередь, пыталась уйти от типичного восприятия власти с
точки зрения политики. «Власть женщин» исследовалась во всем многообразии ее проявлений: рассматривалось воздействие женщин на политические решения, их роль в семье, в экономике и общественной жизни и др.
Уделяя внимание политической активности женщины в жизни средневекового общества, отметим, что, вопреки выделяемым представлениям о
маскулинности идеала правителя, а также формальным ограничениям
участия в органах публичной власти, в реальности влияние женщин на
государственные дела ощущалось на всем протяжении средневековой истории. В контексте этой темы Т. Б. Рябова приводит ряд факторов, от которых, по ее мнению, могло зависеть влияние королевы [2].
На фоне вышеупомянутых произведений, позиция А. Л. Ястребицкой
более категорична. Главный вывод, который делает Алла Львовна, заключается в том, что средневековое общество сознавало себя как социум, в
котором действует деятельный мужчина. Если женщина и присутствовала,
то как «страдающая и сострадающая – функции, с точки зрения церкви,
заслуживающие внимания и уважения» 3 . Таким образом, исследователь
категорически «разводит» определения власти и женщины.
Вполне допустимо, что основная причина утверждений о непригодности
женщины властвовать связана с тем, что признать ее способность к управлению означало тогда согласиться с возможностью руководить мужчинами. Это
было невозможно для патриархатной культуры по определению. Поэтому
вопрос «может ли женщина управлять своим мужем?» дискуссий не вызывал
как в средние века, так и во времена активного изучения данной проблемы.
«Идея безусловного главенства мужа не подвергалась сомнению» 4 .
В вопросе об опосредованном влиянии женщин Л. Перну уделяла преимущественное внимание тому, как спутницы известных завоевателей
35
вдохновляли их на борьбу и управляли наследством. Медиевист рассказала
о наиболее знаменитых женщинах, чьи имена упоминаются в источниках.
По прочтении научного произведения возникает впечатление, что «без
участия характеризующихся в нем персонажей вся история Крестовых
походов приобрела бы иные очертания» 5 .
И все-таки была сфера – сфера приватная, в которой признавалась
ценность женского управления. В этом случае мы вновь можем говорить о
единодушии мнений ученых. В качестве примера уместно привести цитату
И. А. Ануприенко и И. А. Красновой: «Маргарита почти в течение шестнадцати лет постоянно обитала в Прато, ведя обширное и сложное хозяйство огромного дома, управляя слугами и рабами» 6 .
На основании немногочисленных работ, посвященных отношениям
женщин и власти, бесспорным остается факт использования представительницами слабого пола скрытых каналов влияния, а некоторыми из них
официальных властных полномочий. Некоторые противоречия наблюдаются в отношении категории «власть». Одни категорически разделяют эти
определения, другие находят общие связи. Тем не менее, наблюдается общая объединяющая труды идея – идея гендерной ассиметрии.
______________________________
1. Репина Л. П. Гендерная иерархия и «власть женщин»: индивидуальный опыт в социальном контексте // Адам и Ева. Альманах гендерной
истории. / Под ред. Л. П. Репиной. М., 2005. С. 141.
2. Рябова Т. Б. Женщина в истории Западноевропейского средневековья
// http: www.genderstudies.info/ sbornik/ sbornik15.htm.
3. Ястребицкая А. Л. Женщина и общество Средневековая Европа глазами современников и историков. Книга для чтения. Часть III. Средневековый человек и его мир. Серия «Всемирная история и культура
глазами современников и историков» / Под ред. А. Л. Ястребицкой.
М., 1994. С. 292.
4. Ястребицкая А. Л. Семья в средневековом городе // Вопросы истории.
1985. № 8. С. 74.
5. Фанин Ф. Г. – Л. Перну. Женщина во времена Крестовых походов //
Вопросы истории. 1992. № 8-9. С. 184.
6. Ануприенко И. А., Краснова И. А. Замужняя женщина и хозяйка дома
во Флоренции XIV – начала XV веков: судьба Маргариты Датини //
Адам и Ева. 2006. № 12. С. 267.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент И. Н. Заводская.
36
К ВОПРОСУ О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ РОДИТЕЛЕЙ И ДЕТЕЙ В
РАМКАХ ЕВРОПЕЙСКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ СЕМЬИ XIII-XIV ВВ.
ПО СБОРНИКАМ EXEMPLA
О. А. Сентякова
Новосибирский государственный университет
В большинстве современных работ, посвященных истории детства в
Средние века, в качестве основных источников используются нормативные
источники – сборники канонического права, трактаты по педагогике и медицине, а также актовый материал. Данное исследование, напротив, опирается
на один из типов нарративных источников – exempla, относящихся к соответствующему периоду, совпавшему с расцветом жанра – XIII–XIV вв. [1] Целесообразность использования этого типа источников для изучения истории
развития семьи и роли детей в ней объясняется тем, что exempla дают
возможность дополнить картину внутрисемейных взаимоотношений и
воссоздать как образ «идеальной семьи», существовавший в средневековом
сознании, так и основные проблемы, возникавшие внутри семьи и больше
всего волновавшие современников.
В данной работе рассматривается не сама по себе история детства, но
прежде всего положение ребенка в семье, отведенная ему роль и место во
внутрисемейных отношениях в зависимости от социального положения
семьи, возраста и пола ребенка и других факторов.
Исследование сборников exempla соответствующего периода методом
конвент-анализа показывает, что в большинстве примеров семья рассматривается без упоминания социального положения рассматриваемой семьи.
На основе этих данных можно сделать вывод, что основные принципы и
большинство важных проблем семейных взаимоотношений считались как
проповедниками, так и их слушателями универсальными для различных
общественных групп.
Наибольшее внимание проповедников среди других типов семейных
взаимоотношений привлекали проблемы взаимоотношений родителей и
детей.
На основе exempla возникает возможность реконструкции как основных
проблем взаимоотношений, так и решение ряда других проблем медиевистики, в частности, часто поднимаемого вопроса о том, существовала ли в
Средние века родительская любовь к детям в современном понимании, или
же в данном случае нужно говорить об отличном от современного типе
взаимоотношений.
Также на основе сборников exempla реконструируется специфика сыновней и дочерней любви данного периода. В число основных проблем
данных взаимоотношений можно включить проблему повиновения родителям. По примерам, оно было необходимо, но не должно было быть без37
условным. В частности, выбор между повиновением родителям и Богу по
примерам должен был решаться в пользу Бога.
Наряду с обязанностями детей, важной проблемой остается родительская ответственность. В примерах родители признаются ответственными не
только за телесное, но и за духовное здоровье детей. На них ложится основная ответственность по заботе о воспитании и образовании детей, и, в
частности, по усвоению детьми основных религиозных норм. В случае
ненадлежащего воспитания детей ответственность за их поступки в будущем ложится во многом и на родителей.
______________________________
1. La scala coeli de Jean Goby/ ed. par M.-A. Polo de Beaulieu. Paris, 1991;
Stephani de Borbone. Tractatus de diversis materiis praedicabilibus/ ed. par
J. Berlioz, Brepols, 2002-2006; Humberti de Romanis. De dono timoris/ ed.
par Ch. Boyer, Turnhout, Brepols, 2008.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
38
ПРОБЛЕМА СВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В РЕФОРМАЦИИ
(НА ПРИМЕРЕ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
М. ЛЮТЕРА И Ж. КАЛЬВИНА)
И. С. Романенко
Новосибирский государственный университет
Изучение представлений о власти представителей европейской Реформации, прежде всего М. Лютера и Ж. Кальвина дает возможность
выявить целый ряд политологических проблем, поставленных ими, являющимися актуальными на всем протяжении реформационного движения и представляющими интерес и для современной политологической науки, тем самым понять не только их личный вклад в развитие
общественной мысли Реформации, но и специфику реформационной
политологической мысли.
В основе представлений о власти обоих мыслителей находится тезис
о том, что власть в принципе является институтом, установленным Б огом. По мнению М. Лютера, духовная власть управляет душами с помощью слова Божия, светская занимается внешним управлением, светскими делами. Светская власть признается равноправной духовной, что
поднимает авторитет княжеской власти. Это объяснимо, учитывая, что
во время Реформации Лютер пользовался поддержкой князей. Цель
власти – не только осуществлять контроль, но и распространять и совершенствовать веру.
Ж. Кальвин также разделяет власть на духовную и светскую. Церковная власть принадлежит самой церкви, ее носителями являются
пасторы, главы общин. Функции церкви – контроль над духовной стороной жизни – отношениями в семье, воспитанием детей, контроль над
общественной нравственностью. Власть проповедника в общине (то
есть, духовная) практически всеобъемлюща и ограничивается лишь
священным писанием и Словом Божьим. Государство, т. е. светская
власть установлена Богом, ее меч – инструмент контроля и защиты угнетенных, наказания порочных, поддержания порядка.
Кальвин и Лютер сильно расходятся в определении роли светской
власти, государства. Лютер подчинил церковь государству, Кальвин
считает оба института одинаково необходимыми для блага людей и
старается связать их в одно целое, в котором преобладает теократический элемент.
Носителем светской власти для М. Лютера является князь, правитель,
в любом случае один человек, личность. Для Ж. Кальвина светская
власть представлена, прежде всего, магистратом, который должен поддерживать мир и общее спокойствие.
39
Коренное различие в том, что, по мнению М. Лютера, цель светской
власти – распространять и совершенствовать веру, по Кальвину светская
власть не имеет авторитета в делах веры. Вместе с тем, эти две власти не
должны существовать отдельно друг от друга. Центральная идея Лютера
в том, что государство должно контролировать церковь, Кальвина —
государство должно поддерживать церковь. Функции власти по Лютеру
и Кальвину практически одинаковы – защита справедливости, мира,
прав и свобод граждан, поддержание порядка.
Изменение роли светской власти связано со становлением Реформации в принципе. Перемены в религиозной сфере в любом случае выражаются через мероприятия в светской жизни, поэтому то, какой видят
мыслители светскую власть, зависит от стадии развития Реформации.
Для М. Лютера важна личность (как представитель власти), поскольку
на начальном этапе именно она может способствовать продвижению измененной веры. Ж. Кальвин видит светскую власть преимущественно в
виде магистрата, а не лидера, поскольку его взгляды относятся к завершающему этапу Реформации, когда была нужнее организация, которая бы
подходила для поддержки новой церкви. Этим же объясняется то, что в
начале Реформации для успешных изменений в религиозной сфере возникала потребность в более сильной светской власти, чем в ее конце, когда
они уже практически успешно завершились.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
40
ВЛИЯНИЕ ИДЕЙ АВРЕЛИЯ АВГУСТИНА
НА СИСТЕМУ ВЗГЛЯДОВ БЛЕЗА ПАСКАЛЯ
С. Е. Ильин
Новосибирский государственный университет
Для адекватного понимания воззрений Блеза Паскаля следует рассматривать его в качестве представителя европейской философской традиции,
учитывая связь с рядом более ранних и современных ему мыслителей, которые могли оказать на него влияние. При этом важно изучить степень
воздействия на систему его взглядов идей Аврелия Августина (принимая,
однако, во внимание, что частично схожесть установок авторов обуславливается конфессиональной общностью). Влияние Отца Церкви проявляется как в частом обращении Паскаля к произведениям Августина (цитирование, ссылки), так и в том, что оно обнаруживается в концептуальных
сочинениях Паскаля («Мысли», «Записки о благодати»), где автор излагает
свои взгляды на религию, онтологию, социум.
Подобный интерес объясняется, во-первых, принадлежностью Паскаля
к католической ветви христианства, немалую роль в оформлении которой
сыграла концепция Августина; во-вторых, близостью Паскаля к янсенистам, чьи идеи во многом основывались на августинизме; в-третьих, личным интересом, связанным со схожестью биографий мыслителей.
Преемственность идей Августина обнаруживается в нескольких аспектах философии Паскаля. Прежде всего, в вопросах, касающихся истины.
Как и у Августина, в «Мыслях» истина представлена существующей
(принадлежащей Богу), важной в качестве предмета изучения, сверхразумной (невозможно достичь ее без привлечения веры), открывающейся
человечеству постепенно в ходе исторического процесса, всеобъемлющей.
При этом, в силу этической направленности философии мыслителей, основное внимание, по их мнению, следует уделять вопросам, касающимся
природы и удела человека, т. е. приоритетным считается социальный, а не
физический мир.
Далее, Паскаль, вслед за Августином, рассматривает мировую историю
с позиции действия двух принципов – с одной стороны, свободы воли (человеку с момента сотворения дана возможность самостоятельно делать
выбор, пусть даже ошибочный), с другой – провиденциализма (Бог предвидел и учел все ошибки человечества). Следовательно, признается наличие
в мире абсолютного, непоколебимого порядка, в рамках которого происходит реализация божественного плана. Конечная цель последнего заключается в создании истинно справедливого мироустройства, невозможного
без приобщения к благодати, источником которой является Бог. В данном
вопросе специфика позиции Августина и Паскаля определяется их взглядами на причастность человека к благодати. В отличие, например, от мо41
линистов, считавших всех людей разделяющими благодать даже после
грехопадения, Паскаль отмечает полную ее потерю людьми, следовательно,
невозможность спасения без божественной помощи, которая следует лишь
в случае, если к ней устремлена свободная воля человека. Таким образом, в
отличие от кальвинистов, Паскаль ставит факт спасения, прежде всего, в
зависимость от желания человека, хотя выбор людей известен Богу заранее.
Помимо спасения, отсутствие благодати проявляется в фактической неспособности человека творить добрые дела, поскольку они будут испорчены его греховностью.
Идеи о мироустройстве находят отражение во взгляде авторов на социум. Признавая приобщение части общества к благодати, Паскаль, как и
Августин, выделяет две основные категории людей: люди плоти и люди
духа, различаемые по мировоззренческой позиции. Первые ценят земные
радости; заботятся о личном благе; подменяют неочевидные истинные
законы кажущимися разумными человеческими. Вторые уделяют внимание
спасению души; понимают, что истинно верным может быть только общественное устройство, возвышающее над личными интересами; следуют
истинным законам, отраженным в Библии.
В связи с этим, Паскаль уделяет большое внимание разбору возможных
трактовок содержащихся в Библии текстов на предмет наличия в них иносказаний, демонстрируя, таким образом, непротиворечивость Ветхого и
Нового заветов (в первом предсказано оформление второго); проявление в
историческом процессе истины в качестве образов (например, церковь –
образ небесного общественного устройства); главенство в Библии принципа спасительной любви к Богу, за счет которой происходит избавление
человека от пороков и приближение к идеальному мироустройству. Глубокая проработка принципа иносказательности присутствует также в произведениях Августина.
Обращение к Августину проявляется у Паскаля в ряде наиболее общих,
концептуальных вопросов. Произведения мыслителя имеют свою специфику, если рассматривать их более детально. [1]
______________________________
1. См. например: P. Sellier , Pascal et saint Augustin. Albin Michel, 1995. 645 p.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Г. Г. Пиков.
42
СРЕДНЕВЕКОВЫЙ МАКАБР. РЕНАТА В. Я. БРЮСОВА
Е. С. Тайлакова
Югорский государственный университет
С христианской точки зрения история человечества предстает как история
греха. Грех трактовался как сущность бытия, а понятие смягчающих обстоятельств оставалось не проясненным. Не удивительно, что расцвет апокалиптической литературы с образом судьи-Бога (у Аристотеля существо
безличное и равнодушное, в Библии недосягаемое) пришелся на XV–XVI в.
Монтень посвятил целую главу «Опытов» склонности «ненавидеть и презирать самого себя… тому особому недугу, не встречающемуся ни у какого
другого создания», а также «безрассудным и взбалмошным порывам, толкающим на самоубийство не только отдельных людей, а целые народы».
Действительно ли в эпоху средневековья самоубийства совершались чаще,
чем в прежние времена? – это доказывают многие документы и XVI в.
Театр того времени, особенно в Англии, так же отражает тенденцию к
искусственной смерти: в 1580–1600 гг. «трагических» пьес написано столько,
как за предыдущие 80 лет XVI в. Установлено, что с 1580 по 1625 г. не менее
116 персонажей успешно убили себя на английской сцене, а еще 107 попытались это сделать. Из этих 223 удачных и неудачных попыток покончили с
собой 90. Эта характерная пропорция отражает размышления общества о
добровольной смерти – макабре.
Рената – героиня средневекового романа («повесть XVI в. в двух частях») русского символиста В. Я. Брюсова «билась головой о стены и даже
искала добровольной смерти», как в недавно найденных исторических
описаниях французских монахинь-визитандинок, живших в XVII столетии.
«Я не ищу никакой милостыни. Я хочу и ищу смерти. Верую в милосердие
божие на последнем суде, если здесь искуплю свои прегрешения», «Сожгите меня, господа судьи, жажду огня, как избавления, так как вижу, что
нет мне на земле места, где бы могла я жить спокойно!», «Они меня мучили,
они меня распинали, – ах! Они и не знали, что это повелел им Иисус Христос! Кровь, кровь! Я видела свою кровь, как хорошо, как сладко! Она
омыла все мои грехи», «Да! Да! Я хочу пытки и огня!». Идентичные желания смерти читаем у реальных Св. Терезы Авильской, сестры Марии
Воплощения и прочих монахинях. Ораторианец Жан Анан составил целую
книгу из подобных рассказов о мирных и желанных кончинах XVI и XVII в.
Научный руководитель – д-р пед. наук, проф. А. Н. Семенов.
43
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
КЛАССИЧЕСКАЯ НЕМЕЦКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
СЕМИЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ
Н. Н. Лыдин
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
В историографии военной истории Нового времени заметное место занимают классические труды немецких историков Г. Дельбрюка [1], Ф.
Меринга [2] и В. Архенгольца [3]. Основная особенность этих исследований состоит в том, что каждый из авторов смог сформировать свой собственный подход к изучению истории Семилетней войны. Для Г. Дельбрюка
главной особенностью войны стало появление новой стратегии, причем
настолько самобытная и оригинальная, что он даже вводит и отстаивает
новый специальный термин «стратегия измора» в противовес термину
«стратегия сокрушения» К. Клаузевица. Необходимость не только захватывать земли противника, а сохранять свои приводила к вопросу об идеальной армии – армии, которой легко управлять, которую легко прокормить
и снабжать в мирное и военное время. Именно благодаря возросшему значению коммуникаций и падению дисциплины и мотивации солдат, поскольку армии стали преимущественно наемными, для победы стало проще
перерезать такой армии пути доставки продовольствия, чем победить в
открытом бою. Кроме того, анализируя значительные битвы Семилетней
войны, Г. Дельбрюк приходит к выводу, что основной причиной удачи или
неудачи знаменитой прусской «косой атаки» стал фактор случайности,
зависящий от ландшафта, погоды, своевременности реакции противника и
множества других мелких составляющих. Ведение Фридрихом войны вообще без сражений признается автором более правильным.
Еще одним видным сторонником признания «стратегии измора» является Франц Меринг. Как исследователя Меринга характеризует сочетание
марксистских взглядов на развитие исторического процесса с хорошим
знанием истории как таковой и германской в особенности. Меринг излагает
суть развития военного искусства с точки зрения марксизма, т. е. постоянно
использует тезис о том, что военное искусство развивается строго в соответствии с развитием производительных сил общества, принижая человеческий фактор. Важным достижением Меринга является прояснение роли
психологии и ее влияния, оказываемого на качество армии и даже характер
ведения боевых действий. Но даже здесь автор использует обобщения,
характеризуя солдатскую массу в целом и не уделяя внимания индивидуальным особенностям. Вопрос психологии же важен в первую очередь для
поддержания армии в боеспособном состоянии. Меринг указывает на то,
что появление «стратегии измора» в XVIII в. было не просто возможно, но
44
неизбежно. Введение жесткой дисциплины привело к понижению социального статуса солдат и престижа военной службы, что привело к широкому распространению вербовки в армии инородного элемента. Что касается собственно прусской военной системы, то здесь Меринг выступает с
резкой ее критикой отмечая, что многие вещи были значительно приукрашены в более позднее время и армия Фридриха мало чем отличалась от
своих противников.
Еще одно направление немецкой истории представлено работой непосредственного участника военных действий Иоганна Вильгельма фон Архенгольца «История Семилетней войны», которая представляет из себя
исследование, где история преподносится с точки зрения Пруссии. Общий
тон этого исследования явно патриотический, что видно по частым сравнениям Пруссии, ее лидеров, законов и. т. д. с другими странами, и это
сравнение всегда невыгодно для последних. Одна из основных идей, излагаемых автором, заключается в том, что Пруссия была в положении государства, подвергшегося агрессии алчных соседей – Австрии, Франции и
России, которые образовали союз с целью низвержения Фридриха и привлекли на свою сторону множество союзников. И. В. Архенгольц неоднократно подчеркивает, что Фридрих был вынужден защищаться, а удар по
Саксонии был лишь превентивной самозащитой – вынужденной реакцией
на грядущее вторжение. Тот факт, что территория Пруссии уже давно была
поделена между участниками войны, не подвергается автором сомнению.
Не приходится сомневаться, что исследование участника событий как
правило демонстрирует пример предвзятого, субъективного мнения и работа Архенгольца не стал исключением. Так прусские солдаты характеризуются исключительно как храбрые, преданные и мужественные защитники
Родины, в то время как описание их противников весьма неприглядно.
Россия вообще характеризуется как варварская страна – полный антипод
культурной и цивилизованной Пруссии. Особенно часто нелицеприятные
эпитеты применяются по отношению к казакам и калмыкам, которые, видимо, поставили своей жизненной целью извести всех пруссаков (а может и
всех европейцев) наиболее жестокими и садистскими способами. В заключение можно отметить, что это исследование – пристрастное, однако
едва ли можно ожидать чего-то иного от человека, на молодость которого
выпала одна из самых неоднозначных страниц в истории Пруссии.
______________________________
1. Delbrück, Hans History of the Art of War, University of Nebraska Press;
Reprint edition, 1990.
2. Eine Geschichte der Kriegskunst, Stuttgart, Paul Singer, 1908.
3. Archenholz J. W. Geschihte des siebenjahrigen krieges in Deutschland von
1756 bis 1763. Manheim, 1788.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Бармин.
45
СТАНОВЛЕНИЕ ШКОЛЫ ДИЗАЙНА
В ВЕЛИКОБРИТАНИИ
О. В. Шепель
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
В исторической литературе модернизация в Великобритании представлена работами по истории промышленных изобретений, политических
преобразованиях. История возникновения дизайна в Великобритании в XIX в.
рассматривается в литературе фрагментарно, предпосылки развития и
становление этого явления проанализированы в работах Н. В. Воронова [1],
Н. А. Ковешниковой [2], Пола Кларка [3] и др.
В 10-х – 20-х гг. XIX в. крупная машинная индустрия в Великобритании
одержала решающую победу над мануфактурой и ремесленным производством, страна стала крупной промышленной державой. Именно в этот период
начинает формироваться новое направление общественной деятельности –
дизайн, который зарождался на пересечении художественно-проектных программ, массовой промышленности, инженерного проектирования и науки [2].
В это время возникает идея открытия школы промышленного дизайна в
Великобритании. В 1837 г. открылась Лондонская школа дизайна (позднее
Королевский колледж искусств). Шотландский художник Уильям Дайс
(1806–1864) изучает опыт зарубежных преподавателей обучения промышленному дизайну. Ему импонируют идеи немецких преподавателей, которые явились основой новой сети дизайнерских училищ, основанных по всей Британии в
начале 1840-х годах [3].
Проблемы преподавания основ дизайна были заявлены как имеющие
самостоятельные значения, при подведении итогов Первой Всемирной
промышленной выставки, проходившей в Лондоне в 1851 г. Специальная
комиссия, занимавшаяся реформой художественного образования и
развитием художественной промышленности, возглавляемая английским
художником сэром Генри Колом [4], в первую очередь обращала внимание на
прибыльность и коммерческую ценность дизайнерских проектов [2].
Комиссия представила конкретные предложения по реформе системы
образования в художественных школах с идеей специализации обучения по
основным видам дизайнерской деятельности. Эти принципы дизайна были
заложены в программу обучения созданного Саут-Кенсингстонского
колледжа, в котором преподавание основывалось не на отвлеченном
штудировании классики, а на конкретном изучении коллекций музеев и
материалов, проводившихся выставок современной художественной
промышленности [5].
К середине 1870-х гг. программа обучения, характер студенческих групп
и состав преподавателей в Лондонской школе дизайна стабилизировались.
Определились методы обучения рисунку, геометрическим построениям на
46
плоскости, в пространстве, работе с деревом, металлом, текстилем. Школа
стала ориентироваться в основном на промышленное производство,
сохраняя связь с прикладной традицией, закладывала базу будущего
профессионального дизайнерского образования [4].
В 1899 г. в Королевском колледже искусств было открыто
специализированное отделение для художников промышленности с целью
«непосредственного приложения искусства к промышленности». Большое
внимание в обучении на отделении уделялось развитию способности
выполнять «все своими руками». Это считалось необходимым для
художников, создающих проекты изделий для машинного производства. Из
наиболее
известных
личностей
в
художественной
культуре
Великобритании XIX в., воздействовавших на формирование методики
дизайнерского образования стали Оуэн Джонс, Чарльз Ренни Макинтош и
Уолтер Крейн [5].
В конце XIX в. британские «школы дизайна» преобразовались в «школы
искусств и дизайна» и слились в единую систему, управлявшуюся из Лондонского южного Кенсингтона, где располагался музей Виктории и Альберта [3].
В 1913 г. в Великобритании были введены специальные дипломы для
студентов, окончивших дизайнерские отделения, подтверждающие их
способность к самостоятельному творчеству в области живописи,
моделирования, прикладной графики и индустриального дизайна [6].
В целом XIX столетие – это время развития Европейской цивилизации,
во многих европейских странах возникают новые направления и тенденции
в различных областях научной, политической, экономической деятельности. Становление дизайна происходило в Великобритании во взаимосвязи
технического прогресса, индустриализации общества и развития искусств,
ремесел, что формировало новые тенденции культурного развития Европы.
______________________________
1. Воронов Н. В. Очерки истории отечественного дизайна. М.: МГХПУ,
1997.
2. Ковешникова Н. А. «Дизайн: история и теория» - М., 2007.
3. Дизайн / П. Кларк; Пер. с англ. А.Броновицкой – М., 2003.
4. Харитонов А. В. Дизайн среды. М., 1998.
5. Волков В. Дизайн рекламы. М., 2000.
6. Богданович Л. Б., Бурьян В. А., Раутман Ф. И. Художественное конструирование в машиностроении. Изд. 2-е, переработанное и дополненное. Киев, 1976.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Степанова.
47
ЭВОЛЮЦИЯ «ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ»
В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ МНЕНИИ
ВЕЛИКОБРИТАНИИ В XIX В.
А. И. Корнев
Алтайский государственный университет, г. Барнаул
XIX в. был периодом наивысшего расцвета и постепенного увядания
Британской империи. С другой стороны на геополитической арене появляются мощные, потенциально сильные и решительно настроенные державы, интересам которых противоречило господствующее положение
Британии во всех уголках земного шара. Роль «гегемона» стала требовать
постоянного подтверждения со стороны Великобритании. В связи с этим,
усилилось противостояние с Россией, претендовавшей на роль лидера на
Востоке. Для противоборства с Российской империей, необходимы были
как политические, экономические, так и дипломатические шаги. Были
предприняты усилия обосновать свою экспансионистскую политику в
азиатском регионе для того, чтобы в глазах мировой общественности и
среди жителей «туманного Альбиона» не возникало сомнений, что действия англичан вызваны необходимостью и являются единственно правильными.
В английском общественно-политическом мнении, в дипломатических и
публицистических кругах широкое распространение получили дискуссии о
возможности вторжения русских в крупнейшую колонию Британской империи – Индию. Со времен Пальмерстона идея о неизбежности превращения России в «хозяйку Азии» и проистекавшей отсюда «русской угрозе»
Индии стала одной из констант британской имперской политики.
Вероятность «русской опасности» оценивалась в Англии в 30-х – 40-х гг.
XIX в. по-разному. Наиболее радикальную позицию представлял дипломат
и врач Джон Макнилл. Он призывал к активному противодействию России
силами коалиции ведущих европейских держав, вооруженному давлению,
как на Россию, так и на азиатские государства.
Умеренные взгляды на эту проблему имел профессиональный военный
и талантливый дипломат Александр Бернс. Он и сторонники данной точки
зрения склонялись к более гибкой политике «закрытой границы», выступали за создание «буферной зоны» в лице Ирана и Афганистана. Таким
образом, был заложен фундамент, так называемой «оборонительной концепции», которая подразумевала необходимость активной защиты от агрессии России.
К рубежу 60-х – 70-х гг. XIX в. расстановка сил на Востоке претерпела
изменения. Первая англо-афганская Война, гератский конфликт, колонизация Средней Азии Россией потребовали определения новых ориентиров
восточной политики. «Оборонительная концепция» снова получила рас48
пространение. К восточной политике Британии вновь было приковано
внимание государственных деятелей, военных, ученых.
Большое влияние на определение восточной политики Великобритании
в 70-х гг. XIX в. имел Генри Роулинсон. Он имел репутацию ученого –
большого знатока Азии, во многом повлиявшего в другом своем качестве –
дипломата и имперского чиновника – на выработку «наступательного
курса» Великобритании на Среднем Востоке.
1868 г. ознаменовался появлением «Меморандума», автором которого
был Роулинсон. Этот документ фактически декларировал начало «наступательного курса» на Среднем Востоке.
Весомую лепту в формировании идеи о необходимости обороны Индии
от России внес знаток Азии Ч. Мак-Грегор. Мак-Грегор рассматривал «агрессию России» по отношению к Индии одним из частных проявлений
глобального противостояния Англии и России. Он видел залог успеха в
сочетании успешной торговой политики и дипломатических методах давления. Также следует отметить мнение Джорджа Маллесона по данному
поводу. Особую роль он отводил Герату, как исключительному источнику
ресурсов, который может использоваться как Россией для нападения на
Индию, так и Англией для ее обороны.
Журнал «Экономист» в 1875 г. в свою очередь заявлял, сопоставив
экономические и военные возможности России и Англии, что Россия не
сможет обеспечить необходимую силу удара и своевременную поставку
дополнительных ресурсов на фронт.
Вице-король Индии лорд Нортбрук в 1877 г. откровенно и публично
признался в том, что он не верит в русскую угрозу Индии. С большим сомнением отозвался о реальности угрожающей Индии опасности лорд
Солсбери. В частном письме тому же Нортбруку он писал, что разделяет его
«мысль о том, что наступление России на Индию – химера».
Апологией британской колониальной политики являются работы
А. Краусса, А. Гамильтона, Х. Э. Эгертона, В. Чироля, коллективные работы по истории Великобритании, Индии, британской внешней политике.
Перси Сайкс ставит под сомнение обоснованность опасений в отношении
русского нашествия на Индию и подчеркивает одновременную экспансию
двух империй в Центральной Азии. По мнению К. Ф. Эндрюса, и Россия, и
Великобритания опасались друг друга в Азии, но именно британское правительство вело наступательную, агрессивную политику.
В целом в Лондоне не было разногласия о проведении наступательной
политики в Средней Азии, не только в кабинете консерваторов, но и между
обеими парламентскими партиями. Различия касались скорее методов
проведения, нежели самой сути.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин.
49
ОСОБЕННОСТИ ИММИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ США В XIX В.
Н. А. Кучер
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Для Соединенных Штатов Америки процессы иммиграции и иммиграционная политика имеют огромное значение. Эти процессы по- прежнему
остаются характерной особенностью нации. Масштабы иммиграции из
Европы в США на протяжении XIX в. трудно определить с достаточной
точностью.
Исследователи начинают свои расчеты с середины 40-х гг. XIX
столетия, когда в большинстве европейских стран был установлен
относительно строгий учет эмигрантов. Согласно различным данным, с
1846 по 1924 г. крупнейшие государства Европы потеряли 43 млн. человек,
причем более 75% из них перебрались в Соединенные Штаты [1]. Отток
населения из европейских стран можно, на наш взгляд, рассматривать в
качестве одной из самых существенных причин последовавшего в ХIХ в.
экономического хозяйственного роста Соединенных Штатов.
Знание американской иммиграционной политики, принципов, по которым эта страна принимала иностранцев, важно для понимания особенностей исторического развития США. Отечественные историки исследовали отдельные аспекты иммиграционной политики США. Эта проблематика нащла отражение в работах Ш. А. Богиной, Э. П. Плетнева,
С. В. Филиппова, А. Н. Шлепакова и других авторов [2].
Американские исследователи по вопросам иммиграционной политики и
истории национальных и этнических групп, подготовили объемный «Словарь Американской иммиграционной политики» [3]. Уильям Бернард в
своем исследовании американской иммиграционной политики выделяет
пять отличительных периодов [4]. Виктор Грин прослеживал эволюцию
иммиграционного законодательства и уделял значительное внимание политической борьбе вокруг этой проблемы [5].
Одним из наиболее важных аспектов при исследовании истории иммиграции в США является изучение формирования правовых основ регулирования иммиграции в американском законодательстве, что позволяет показать правовой статус переселенцев из разных стран, в том числе и из
Российской империи.
Исторический процесс становления страны был связан с постоянно
возраставшим потоком иммигрантов. Учет иммигрантов, прибывающих в
США до 1820 г. не велся, а законодательство об иммиграции не было разработано, находясь в стадии становления. До 1875 г. иммиграция в США
носила стихийный характер. Первый законодательный акт, целенаправленно ограничивающий иммиграцию в страну, был принят в 1875 г. В США
50
было запрещено переселяться людям, ранее совершавшим преступления и
проституткам [6].
В 1882 г. был принят закон, предусматривающий установление контроля за «качеством» иммигрантов. Он подразумевал, что страна нуждается
в «трудолюбивых специалистах», также запрещал въезд душевнобольных и
психически недоразвитых людей. Этот закон установил налог в 50 центов
на каждого прибывающего иммигранта [6]. Этот налог существует и поныне, однако теперь он считается консульским сбором, необходимым для
оформления визы.
Наплыв иммигрантов начал восприниматься как угроза экономике США
и в 1891 г. был принят другой закон, который прибавил к «черному» списку
больных (в перечень болезней, не дававших права на переселение в США,
вошли туберкулез, сифилис и трахома), неимущие и многоженцы. Закон
установил процедуру обязательного медицинского осмотра новоприбывших иммигрантов, существующую и поныне (начиная с 1990-х гг., в США
запрещен въезд ВИЧ-инфицированных). Эти меры снизили уровень иммиграции в США, однако не надолго.
К середине XIX в. европейская иммиграция в США стала одной из определяющих примет времени. Сюда переселялись представители многих
национальностей. Одни из них, как итальянцы, русские основали здесь свои
диаспоры, другие растворились среди американского населения, как евреи,
третьи играют ведущую роль в политической жизни, как англичане. Иммиграционная политика США в XIX в. представляет собой целенаправленное использование лучших трудовых ресурсов Европы, несмотря на
провозглашение принципов равенства и свободы.
____________________________
1. Immigration, American Expansion: 13 collections; http://www.loc.gov
2. В. А. Тен Иммиграционная политика США в XVII – XX вв./Краткий
исторический очерк . – М.: Диалог-МГУ, 1998. – 138 с.
3. Dictionary of American Immigration Policy/ Metuchen (N. J.); London, 1990
4. W. S. Bernard Immigration: the history of U.S. policy. // The Harvard encyclopedia of American ethnic groups. / Eds.: Thernstrom S. et al. – 2nd ed. –
Cambridge (Mass.), 1994. P. 486
5. Greene V. Immigration policy. // Encyclopedia of American political history. New York, 1984. p. 579–580.
6. On-Line библиотека www.XServer.ru
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Степанова
51
РАСИСТСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ НА ЮГЕ США
В СЕРЕДИНЕ XIX В.
А. Р. Цой
Тюменский государственный университет
К середине XIX в. на Юге США сложилась специфическая система
плантационного земледелия, в основе которой лежал труд черных невольников. Теоретическое обоснование южанами целесообразности института
чернокожего рабства включало в себя сферу расистской антропологии,
ставившей своей целью доказать превосходство белых над неграм. К сожалению, на сегодняшний день данный вопрос недостаточно глубоко изучен в отечественной историографии. Целью данной работы является рассмотрение основных концепций расистской антропологии Юга США середины XIX в. Можно проследить три главных направления в их развитии:
историческое, квазинаучное и религиозное.
Историческое направление расистской антропологии базировалось на
утверждении, что доказательством неполноценности черной расы в сравнении с белой служит глубокое неравенство в их историческом развитии.
«Проследите за историей Африки, – писал в своей трактате «Мораль рабства» (1838) популярный на предвоенном Юге поэт, писатель и историк
Уильям Гилмор Симмс (1806–1870), – и вы убедитесь, что, будучи предоставленными сами себе, черные варвары были обречены на единственный выбор: или поедать своих собратьев или быть съеденными! Рабство
оказалось единственным способом спасения для неполноценной черной
расы… превращения в некоторые подобия человеческих существ». Подобной же позиции придерживался и ведущий защитник интересов Юга,
сенатор из Южной Каролины Джон Колдуэлл Калхун (1782–1850). «Никогда прежде, с рассвета истории и по сегодняшний день, черная раса
Центральной Африки не достигала столь цивилизованного и развитого состояния, не только в физической сфере, но и в сфере морали и интеллекта», –
приводил он довод в защиту рабовладения в своей речи «Рабство как позитивное благо», произнесенной в 1837 г. в Сенате США. Иными словами,
по мнению сторонников исторического направления, южное рабство выполняло по отношению к неграм цивилизаторскую миссию и потому являлось для самих чернокожих невольников благом.
К значимым апологетам исторического направления можно отнести
Уильяма Симмса, Джона Колдуэлла Калхуна, Иосию Нотта (1804–1873).
Квазинаучное направление ставило своей целью доказать, что рабство
является благом для негров в силу их умственной и физической неполноценности и происходящей из нее неспособности к свободной самостоятельной жизни. Лидером направления следует считать Сэмюеля Картрайта
(1793–1863), врача и председателя медицинской ассоциации штата Луи52
зиана. На основе проведенных наблюдений над чернокожими невольниками и свободными неграми Юга Картрайтом был опубликован «Доклад о
болезнях и особенностях негроидной расы» (1851), в котором приводилось
описание ряда психосоматических заболеваний, по мнению автора, присущих исключительно чернокожим. Согласно Картрайту, любой чернокожий, свободный от рабства, обречен стать жертвой заболевания Dysaethesia
Aethiopica, которое проявлялось в «частичной огрубении кожи» и «сильном
падении интеллектуальных способностей». Картрайт утверждал, что если
почти все свободные негры в той или иной мере больны Dysaethesia
Aethiopica, то болезнь встречается гораздо реже среди рабов. «Болезнь, писал Картрайт в своем «Докладе», – это естественный результат предоставленной негру свободы – свободы тунеядствовать, валяться в грязи и
потреблять ненадлежащие еду и питье». В силу этого, порабощение негра
белым человеком оказывалось для первого не злом, а спасением – «лекарством» от жестокого «недуга». Квазинаучное обоснование также использовалась в трудах таких защитников южного рабовладения, таких как писатель и просветитель Томас Родерик Дью (1802–1846) или виргинский
агроном и рабовладелец, «пожиратель огня» Эдмунд Раффин (1794–1865).
Религиозное направление расистской антропологии базировалось на
популярном среди евангелических сегрегаций Юга библейском «мифе о
Хаме». Согласно Ветхому Завету, потомки Хама были прокляты Ноем на
вечное рабство за то, что их прародитель увидел спящего Ноя голым,
пьяным от выпитого вина. Миф о Хаме был взят на вооружение южными
проповедниками, которые утверждали, что чернокожие уроженцы Африки
являются потомками Хама и потому обречены быть рабами. Так, например,
Бенджамин М. Палмер (1818–1902), пастор Первой Пресвитерианской
Церкви Нового Орлеана и одна из ключевых фигур среди южных
пресвитериан, утверждал в своей статье «Значение истории иудейского
народа» опубликованной в журнале Southern Presbyterian Review
(апрель 1856), что потомки Хама, кому был «вынесен приговор вечного
рабства» являются «больной расой…, в которой преобладают плотские и
телесные желания», и потому были отселены Богом «по ту сторону песков
Сахары» (т. е. в Африку). Защитниками черного рабства также были такие
известные южные проповедники как профессор Колумбийской семинарии
(Южная Каролина) Джеймс Торнвелл (1812–1862) и теолог из Джорджии
Джозеф Леконте (1823–1901).
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. В. Кондратьев.
53
ВОПРОС ГЕРМАНСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ В КИТАЕ
ПО ИТОГАМ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Г. А. Ялоза
Томский государственный университет
Одним из важнейших вопросов на Дальнем Востоке после Первой Мировой войны был вопрос германской собственности в Китае. Китай не
подписал Версальский договор, что послужило основанием для дальнейшего самостоятельного решения этого вопроса между Китаем и побежденной Германией.
Немецкие инвестиции в Китае составляли 236.6 млн. долларов в 1914 г.
В Китае насчитывалось 296 немецких фирм [1]. Начало войны имело
серьезнейшие последствия для позиций Германии в Китае: так Япония в
августе 1914 г. объявила войну Германии и, имея превосходящие силы,
захватила арендованную территорию в провинции Шаньдун, железною
дорогу Циндао-Цзинаньфу. До 1917 Китай сохранял нейтралитет с Германией. С вступлением Китая в войну Германия окончательно потеряла возможность действовать в Китае. Ее собственность подлежала секвестру, а
граждане − высылке.
Дальнейшая судьба германской собственности решалась уже на Парижской конференции. Так непосредственно германо-китайские отношения
были прописаны в статьях 128–134, а также статьях общего применения.
Германия по условиям Версальского мирного договора отказывалась в
пользу Китая от всех привилегий и преимуществ, вытекавших из прежних
германо-китайских договоров, а также от своей собственности на территории германских концессий в Китае: в пользу Великобритании – от принадлежавшего ей имущества в Кантоне (совр. Гуаньджоу), в пользу Японии
от Цзяочжоу, железных дорог, копей и подводных кабелей, которые Германия приобрела в силу германо-китайского договора 1898 г., а также права
на железнодорожную ветку Циндао-Цзинаньфу [2].
Версальский мир заставил Германию обращаться с Китаем как равноправной державой. Официальная немецкая политика в Китае определялась
почти исключительно Министерством иностранных дел, которое видело
своей задачей мирное урегулирование дипломатических проблем с Китаем
и учреждение нового основания для возвращения немецких предприятий в
Китай.
20 мая 1921 г. подписывается совместный мирный германо-китайский
договор. С целью внесения ясности в текст и смысл германо-китайского
договора от 20 мая 1921 г. прошел обмен нотами между германским уполномоченным и китайским министром иностранных дел. Ноты содержали
целый ряд весьма важных вопросов касающихся процесса урегулирования
имущественных и денежных вопросов. Германия соглашается при возме54
щении военного вознаграждения, заплатить вперед часть общей суммы
этого возмещения наличностью. Размер вносимой таким образом Германией суммы будет выражаться 4 млн. долл., а остальная часть облигациями
Тяньцзинь-Пукоукской и Хугуанской железных дорог принадлежащих
Германии, но от которых она отказывалась в пользу Китая [3]. После получения вышеозначенного вознаграждения и ратификации Германо-китайского соглашения, Китай обещает вернуть германским собственникам вырученные от ликвидации имущества суммы, а также всю германскую собственность, находящуюся под секвестром. Неликвидированное
имущество Германо-азиатского банка в Пекине и Ханькоу передается их
первоначальному собственнику. Кроме того, китайское правительство заявляет, что оно не намерено присоединяться к общей системе расчетов,
предусмотренной 296 статьей Версальского трактата.
Окончательную точку в имущественных правах и денежных расчетах поставило соглашение 6-7 июля 1924 г. [4]. Обменом нот от 6 июня, Китай соглашается вернуть Германо-Азиатскому банку его имущество в Пекине и Ханькоу,
выплачивается компенсация за ликвидированную недвижимость и возвращаются все секвестрированные документы, банк восстанавливается в своих правах
эмиссионного банка на тех же условиях и функциях, что и до войны. Запрет на
уплату по обязательствам банка прекращается с 31 октября 1924 г.
Согласно новому обмену нот от 7 июня, заканчиваются все денежные
расчеты между Германией и Китаем. Поэтому Германия передавала Китаю
в счет погашения сумм военного вознаграждения: облигации германской
части реорганизационного займа 1913 г., акции Тяньцзын-Пукоукской дороги и Хугуанской железной дороги. В окончательное погашение Германией уплачивалось сумма 90 млн. долл. в различных ценностях.
Таким образом, становится ясно, что в ходе Первой Мировой войны
Германия в Китае потеряла все свои железнодорожные концессии и арендованные территории. Однако она все же смогла остаться на Дальнем
Востоке присутственно. Кроме того, стремление Китая избавиться от иностранной финансовой зависимости привело к возрождению Германо-Азиатского банка с эмиссионным правом.
______________________________
1. Howard Е. S. French and German Investments in China. Honolulu: 1929.
С. 12.
2. Версальский договор. http://history.sandiego.edu/gen/text/ versaillestreaty/all440.html
3. Советское право. № 4. 1925. С. 125.
4. The China Jear book. 1925–1926. С. 786–788.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Б. С. Жигалов.
55
ПОДГОТОВКА БРИТАНСКОЙ АРМИИ КО ВТОРОЙ МИРОВОЙ
ВОЙНЕ: ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЕННОГО МИНИСТРА
Л. ХОР-БЕЛИША 1937–1940 ГГ.
А. В. Ражев
Челябинский государственный университет.
Личность военного министра Великобритании Лесли Хор-Белиша остается малоизвестной в отечественной историографии Второй Мировой
войны. Между тем, возглавляя в 1937–1940 гг. военное ведомство, он сыграл весьма значимую роль в подготовке британских сухопутных сил к
предстоящим сражениям.
В армии назначение Хор-Белиша было встречено с определенными надеждами на улучшение положения, в котором оказались сухопутные силы к
концу 30-х гг. В частности генерал Айронсайд 29 мая 1937 г. записал в
своем дневнике: «Он может стать нашим спасением. Он амбициозен... Он
начинает там, где все хуже некуда, и ему придется показать результат» [1].
Эти надежды связывались с тем, что Хор-Белиша энергично проявил себя в
Министерстве транспорта. Ожидалось, что он будет более активно отстаивать интересы армии в кабинете и парламенте, чем это делал его
предшественник Дафф Купер. Действительно, уже при беглом знакомстве
со стенограммами парламентских дебатов за 1936-1939 гг. видно, как активизировалось обсуждение проблем модернизации вооруженных сил и, в
частности сухопутных войск, в связи с нарастанием опасности новой войны
в Европе.
Хор-Белиша подтвердил свою репутацию реформатора. За короткий
период ему удалось:
– провести реструктуризацию армии: увеличить число механизированных
соединений за счет сокращения пехотных; удвоить численность территориальной армии; добиться введения частичной воинской повинности;
– осуществить кадровые перестановки высших армейских чинов, дать
возможность выдвинуться молодым, снизив предельный возраст выхода в
отставку; запретить повышение в звании при отсутствии вакантных должностей;
– повысить престиж армейской службы и стимулировать приток новых
кадров; ввести стипендии и гранты для обучения в офицерских школах;
– улучшить условия жизни личного состава, пересмотрев систему пенсионного страхования и денежного довольствия военнослужащих.
Однако эти преобразования, несмотря на достигнутые результаты, не
принесли Хор-Белиша уважения и признания в среде высшего офицерства и
политиков. Генералитет не смог простить ему кадровых перестановок в
ноябре-декабре 1937 г. Весьма сдержанной оказалось и его реакция на
преобразования. Военных не устраивал сам план задуманной реформы,
56
построенный на принципе «ограниченной ответственности» армии. Генералы считали военного министра некомпетентным, находящимся под
влиянием Б. Лиддел-Гарта, который не пользовался авторитетом в армейской среде, особенно в Генштабе. Более того, в вину Хор-Белиша вменялась
общая неподготовленность армии к войне.
На отношение к реформаторской деятельности министра накладывалось
также личное неприятие со стороны военной и политической элиты. Консервативные коллеги по палате общин и кабинету не принимали
Хор-Белиша как своего. Для них он казался выскочкой, которому «никогда
не стать джентльменом» [2]. Делался акцент на его низкое происхождение.
Историк Т. Кушнер связывает такое отношение элиты с британским антисемитизмом, т. к. Хор-Белиша имел еврейские корни [3]. Однако, на наш
взгляд, это явное преувеличение.
В результате такого отношения коллег Хор-Белиша держался только за
счет поддержки Чемберлена. Однако постоянная критика им деятельности
кабинета постепенно ухудшала его отношения с премьер-министром.
Хор-Белиша отрицательно отнесся к планам военной поддержки Финляндии в войне против СССР. Между тем его противники только и искали
удобного случая, для устранения неподходящего человека из своей среды.
Такой случай представился в ноябре 1939 г. после посещение
Хор-Белиша британского экспедиционного корпуса во Франции. 24 ноября
на Военном Совете он высказал опасение по поводу недопустимо низких
темпов строительства укреплений, а также указал на угрозу возможного
немецкого наступления [4]. Инцидент, не смотря на старания Хор-Белиша,
был раздут до крупного скандала. Заговорщикам удалось настроить против
министра и его покровителя – Н. Чемберлена.
Чемберлен сам стал объектом критики в кабинете и парламенте за свою
политику, приведшую к «странной войне». Критиковал его также и
Хор-Белиша. Желая выиграть время и успокоить своих коллег, Чемберлен
решил сделать им уступку, отправив в отставку неугодного им министра.
______________________________
1. Beckett I. F. W., Gooch J. Politicians and defence: studies in the formulation of British defence policy, 1845–1970. London., 1981. P. 111.
2. Wilkinson R. Hore-Belisha – Britain's Dreyfus? The dismissal of PM Neville Chamberlain's Jewish Secretary of War, Isaac Hore-Belisha. // History
Today. 1997. Vol. 47. P. 18.
3. Wilkinson R. Cardwell, Haldane, Hore-Belisha – an apostolic succession? //
The RUSI Journal, 1999. Vol. 144. P. 65.
4. Эмери Л. Моя политическая жизнь. М., 1960. С. 617.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Грудзинский.
57
ЕВРОПЕЙСКИЕ МЫСЛИТЕЛИ О КРИЗИСЕ
ЛИБЕРАЛЬНОЙ ДЕМОКРАТИИ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД
А. М. Камитов
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
После Первой мировой войны складывалось ощущение, что демократия
шествует победным маршем по Европе. Во многих странах были
установлены демократические режимы. Но к 1939 г. на большей части
континента раскинулось автократическое политическое пространство. По
подсчетам С. Хантингтона, из 29 демократических режимов периода 1926 г.
осталось 17. По другим данным, к концу 30-х гг. гражданское общество
сохранилось лишь в 13 европейских странах. В связи с этим возникает
вопрос о причинах этого явления.
Становление современной представительной демократии тесно связано
с таким идейно-политическим течением, как либерализм. Партии
либеральной ориентации сыграли ключевую роль в формировании
основополагающих идей и теорий, таких как права и свободы личности,
народный суверенитет, индивидуализм, а также в формировании
институтов современной политической системы.
Причем хотя сердцевина либеральной идеологии лежала именно в
области политической демократии, с утверждением либерализма связано и
становление рыночной экономики . Истоки свободного частного
предпринимательства и торговли тоже лежат в концепциях Дж. Локка,
физиократов, А. Смита, Ш. Монтескье и др. Основной смысл либерализма
заключался в максимальном освобождении общества и индивида от власти
государства. Либеральная концепция допускала лишь «ограниченное
государтсво», государство в качестве «ночного сторожа». Как писал
Антонио Грамши, «либеральная традиция – против государства.
Либеральная литература насквозь пронизана полемикой против
государства».
Высоко оценивая либерально-демократическую систему, Хосе
Ортега-и-Гассет писал: «...либеральная демократия на базе технического
новшества является высшей из доныне известных форм общественной
жизни». Но уже в начале XX в. либеральная концепция стала давать сбои.
Окончательно это стало ясно в разгар великого экономического кризиса
1930-х гг. Идеи свободного рынка и свободной конкуренции предполагали
невмешательство государства в экономическую жизнь общества, оставляя
труд и капитал один на один. Как писал европейский писатель,
«либеральное воззрение laissez-faire требовало, чтобы человек отказался
даже от естественного стремления возлюбить ближнего своего - сиречь
голодающего, лишенного заработка». Венгерский экономист Карл Поланьи
так характеризовал эту проблему: «Экономические преимущества
58
свободного рынка труда не могли компенсировать порожденные ими
социальные бедствия».
Отстаивавший либеральные принципы «свободной конкуренции» и
«равных возможностей», американский президент-республиканец Гувер
израсходовал в 1929–1932 гг. огромные средства на поддержку крупных
банков и корпораций, видя выход из создавшегося положения в
предоставлении свободы крупному бизнесу, который и уладит все
проблемы. Однако время показало несостоятельность политической линии
Гувера и всей идеологии «твердого индивидуализма» . В рамках «нового
курса» Ф. Рузвельт, придя к власти в 1933 г., пошел на усиление
вмешательства государства в экономику, а самое главное, значительную
часть средств направил на поддержку «маленького человека», увеличив
ассигнования на общественные работы и помощь низкодоходным группам
сельского населения. Благодаря этим мерам кризис в США удалось
преодолеть. Удалось сохранить и демократический политичекий режим.
Совершенно иная ситуация сложилась в Германии. Правительство
католика Г. Брюннинга, придерживавшегося либеральной экономической
доктрины, поддерживало прежде всего зажиточные слои, оставляя на
произвол судьбы простых немцев. Правительственная 1930 г. чрезвычайная
программа борьбы с кризисом предусматривала значительное сокращение
пособий по безработице, зарплаты бюджетникам, увеличение налогов на
физических лиц. Эта недальновидная политика не только не способствовала
росту популярности демократической республики, но, что самое главное,
вела к дискредитации демократических институтов в глазах избирателей.
Это подтвердили состоявшиеся в сентябре 1930 г. выборы, принесшие
неожиданный успех нацистской партии, которая стала второй, а по итогам
июльских выборов 1932 г. и первой партией страны. Президент Гинденбург
назначил в январе 1933 г. А. Гитлера канцлером Германии именно как
лидера самой значительной партии паламента. Гитлер же, сделавшись
канцлером, уничтожил ту систему, благодаря которой он и смог прийти к
власти.
Карл Мангейм суть проблемы либеральной демократии межвоенного
периода обозначил так: «Корень всех конфликтов современной эпохи, которую можно назвать эпохой преобразований, следует определить простой
формулой. По всей линии речь идет о напряжении, возникающем между непреодоленным сосуществованием принципа laissez-faire и нового принципа
регулирования... все плодотворные битвы современности ведутся за какую-либо форму планируемого общества, которая в зависимости от политических констелляций может оказаться в отдельных странах различной».
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. В. Фоменко.
59
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
САН-МАРИНО И ИТАЛИИ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI ВВ.
К. Р. Хисматуллина
Уральский государственный университет им. А. М. Горького,
г. Екатеринбург
В начале 90-х гг. ХХ в. происходит перелом на сан-маринской и итальянской политической сцене – исчезают старые партии и появляются новые.
Такой процесс зависимости Сан-Марино от итальянских политических
изменений был охарактеризован как трудность разорвать связь с «родительским» государством и самостоятельно строить политическую судьбу.
Именно с Коммунистической партии начался процесс трансформации
партийно-политической системы в обеих странах. Ввиду тесных связей,
соединявших Итальянскую Коммунистическую Партию (ИКП) и
Сан-маринскую Коммунистическую Партию (СКП), можно говорить о
практически одновременном преобразовании этих партий. Разрушение
Берлинской стены, падение авторитета КПСС, а впоследствии и распад
СССР способствовали распаду ИКП в 1991 г., а сан-маринской партии – в
1993 г.
В начале 1994 г. распалась самая многочисленная и сильная партия,
Итальянская Христианско-Демократическая Партия (ХДП) из-за финансовых скандалов. Однако, сравнивая итальянскую политическую систему с
сан-маринской, необходимо отметить, что в этом случае Сан-Марино не
последовало пути Италии. Сан-маринская ХДП не распалась, а более того,
продолжает существовать и является самой многочисленной.
Социалистическая Партия – одна из старейших партий, образовавшаяся
в 1892 г. одновременно в Италии и в Сан-Марино. Это указывает на политическую близость этих двух стран, одновременность зарождения партийной системы. В результате кризиса партии в 1994 г. Итальянская Социалистическая Партия была распушена. Напротив, в Сан-Марино Социалистическая Партия просуществовала до 2005 г., что говорит нам о некоторой независимости этой партии.
Рассмотрев распад ключевых партий на сан-маринской и итальянской
политической арене, можно сказать о серьезной разнице между ними в
процессе переформирования партийно-политической системы. Однако,
касательно тесных связей между партиями одного и того же толка, здесь
уместно говорить о полной зависимости Сан-Марино от расстановки сил в
Италии.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. Г. Нестеров.
60
ПОЛИТИКА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ОТНОШЕНИИ ИРА:
ОТ ЖЕСТКОЙ ПОЛИТИКИ К МИРНОМУ УРЕГУЛИРОВАНИЮ
С. А. Воронина
Новосибирский государственный технический университет
Конфликт между католиками и протестантами в Ирландии, длящийся на
протяжении нескольких веков, постепенно сходит на нет, говоря точнее, он
вступил в свою следующую фазу - конфликт между ИРА и правительством
Великобритании. Причины конфликта на религиозной почве были устранены благодаря принятию Белфастского соглашения 1998 г.: Великобритания стала светским государством с развитой демократией, острой конкуренции между католиками и протестантами уже нет, Ирландия получила
относительную независимость. Но ирландские военизированные формирования не прекращают своего существования и не желают мириться с
подобным решением вопроса [1]. Любая ошибка властей служит поводом
для террористического акта. ИРА уже не защищает интересы католиков, ее
конечная цель – добиться образования независимого государства, где лидеры организации будут сидеть в правительстве.
За годы борьбы возможности бойцов ИРА по нанесению ущерба противнику увеличились, как возросла и компетентность сотрудников сил
безопасности – и вот сегодня мы имеем новую политическую реальность.
Учась на собственных ошибках, Лондон последовательно создавал механизмы укрепления своей власти в этом регионе и обеспечения местной
безопасности, внедряя прямое правление, чтобы избежать законных претензий со стороны тех, кто пока что придерживается нейтралитета в этой
борьбе, но в то же время является потенциальным источником поддержки
для ИРА и базой для вербовки в нее новых кадров.
Однако никакие реформы не воспринимались ИРА, которая настроилась
на долгую войну [2]. Ее подход характеризовался последовательностью:
причинять максимальную боль Великобритании. Стратегия ИРА остается
неизменной, но ее тактика со временем совершенствуется и все более
приспосабливается к новым контрмерам противника [3]. Эволюция ИРА
была обусловлена попытками сбалансировать вооруженную борьбу с другими формами борьбы, учитывая, что политическая борьба начинает приобретать все возрастающее значение
Действия Лондона направлены на сужение сферы конфликта, недопущение его международной огласки, что удается довольно успешно. Силовые методы применяются с большей осторожностью: практика оцепления и
прочесывания жилых кварталов в поисках оружия и боевиков была сменена
проверкой автомобилей на дорогах [1]. В правительстве пока не принимают
открытых мер по борьбе с террористами, считая, что нужно придерживаться выжидательной позиции. ИРА не может отказаться от террора, так
61
как ей удавалось господствовать в политике, только держа аудиторию «под
дулом пистолета» [3]. Все больше и больше мирных инициатив исходит от
центрального правительства, большинство из которых отвергаются ИРА,
что дискредитирует ее в глазах общественности. Разумеется, подобная
тактика кажется слишком пассивной, однако малейшие попытки форсировать решение этой проблемы могут привести к увеличению числа террористических актов, за чем последует ответная жесткая реакция Великобритании.
Как показывает практика, достичь компромисса с террористами удается
очень редко и длится он недолго. Поэтому, в случае с ИРА, надо устранить
причины, по которым организация совершает террористические акты.
Мирные инициативы должны чаще исходить из центра, а те, что идут от
сепаратистов, всегда должны находить поддержку в Лондоне. В конце
концов, будучи неспособной к эффективной политической борьбе без
применения силы, ИРА потеряет сторонников.
При выдвижении мирных инициатив не надо забывать и о превентивных
мерах. Необходимо продумать новые методы полицейской борьбы с терроризмом: перекрыть каналы поставки оружия для ИРА.
Все же главная проблема в том, что террористы никогда не откажутся от
террора ради переговоров. Главное условие для решения конфликта на
данном этапе – ликвидировать причины, по которым ирландцы становятся
сторонниками ИРА, то есть предоставить им право на самоопределение.
______________________________
1. Ed Moloney, «A Secret History of the IRA». L.: «Penguin Books», 2008.
2. O‘Leary B., McGarry J. «The Politics of Antagonism: Understanding
Northern Ireland». L., 1996.
3. Межнациональный конфликт в Северной Ирландии.
http://webefir.com/topics/miezhnatsional'nyi-konflikt-v-sieviernoi-irlandii
Научный руководитель – В. А. Гаврилова.
62
ПРОБЛЕМА НЕОНАЦИЗМА В ИСТОРИОГРАФИИ
Н. Р. Юмаева
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
После окончания Второй Мировой войны и становлении нового мирового устройства общества стран-участниц войны находилось в глубоком
экономическом, социальном, политическом «шоке». Особенно пострадало
немецкое общество, подвергшееся военному и идеологическому поражению. При этом мировое сообщество в серьез опасалось «фашистского ренессанса», что отразилось в политических заявлениях, научной литературе,
публицистике того времени.
На данный момент все чаще поднимаются вопросы возрождения нацизма в форме неонацизма, адаптированного под современные условия. Но
данная тематика в историографии возникла еще в советский период. Вопросу возрождения нацизма большое значение уделяли в советский период.
А. А. Галкин в своей работе «Социология неофашизма» (1971) дазывал
возможность возрождения неонацизма и рассматривал социальный состав
неонацистских движений [1].
Крупнейший советский исследователь А. С. Бланк рассматривал неонацизм в качестве ударной силы «империализма» и противопоставлял
коммунизму. В своей работе «Старый и новый фашизм» (1982) автор выдвигает ряд проблем и проводит сравнительный анализ между «старым» и
«новым» фашизмом [2]. При этом Бланк считает неонацизм интернациональным европейским движением.
Исследователь В. В. Пустогаров в своей монографии «Неофашизм и
международная безопасность» (1989) выдвинул гипотезу о том, что неофашизм представляет угрозу международной безопасности [3]. Данная
работа интересна тем, автор стремиться объективно, проанализировать
возможность сотрудничества между странами против неофашизма.
Проблеме изучения неонацизма уделяли и немецкие авторы: В. Випперман в своей работе «Европейский фашизм в сравнении 1922–1982» (1983)
раскрывает причины «живучести» нацизма в капиталистическом мире:
привлечение молодого поколения в ряды неонацистских организаций,
привлечение к юридической ответственности в различных странах отличаются, и конечно тем, что неонацистские организации не смотря на разобщенность в той или иной степени поддерживают друг друга [4].
Р. Опитц в своем труде «Фашизм и неофашизм» (1984) высказывает
мысль, что неофашизм – это база, на которую опирается буржуазия для
доказательства своей легитимности [5].
Крушение Советского союза выдвинуло ряд актуальных проблем –
возможности для развития неофашизма в молодом российском государстве
63
стало намного больше. В 1993 г. была издана коллективная работа «Германия: фашизм, неофашизм и молодежь» под редакцией Н. С. Черкасова,
где авторы доказывают опасность влияния неонацистских идеалов в молодежной среде [6].
Из современных авторов необходимо отметить Л. И. Ольштынского
«Угроза фашистского мирового господства история и современность».
(2003) По мнению автора одним из проявлением неонацизма является американский глобализм, который автор именует американским фашизмом [7].
Но на наш взгляд, на сегодняшний день нет крупных работ, с научной
точки зрения, рассматривающих данную проблему. Среди обывателя
представления о неонацизме формируется СМИ и такими авторами, как
например С. Н. Дрожинн «Призрак неонацизма. Сделано в Новой Европе»
(2006). Он высказывает мысль о том, что неонацизм – это умелая игра западных держав против России [8].
Из выше сказанного следует вывод: необходимо дать полную научную
картину данного явления путем всестороннего исследования.
______________________________
1. Галкин А. А. Социология неофашизма. М.: Издательство «Наука», 1971.
2. Бланк А. С. Старый и новый фашизм. М.: Политиздат, 1982.
3. Пустогаров В. В. Неофашизм и международная безопасность. М, Наука, 1989.
4. Випперман В Европейский фашизм в сранении 1922–1982. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.
5. Опитц Р. Фашизм и неофашизм. М., Прогресс, 1988.
6. Германия: фашизм, неофашизм и молодежь. / Под ред. Черкасова Н. С.
Томск, Издательство Томского университета, 1993.
7. Ольштынский Л. И. Угроза фашистского мирового господства история
и современность (взгляд из XXI в.) М., КДУ, 2003.
8. Дрожинн С. Н. Призрак неонацизма. Сделано в Новой Европе. М.,
Алгоритм, 2006.
Научный руководитель – А. В. Федоров.
64
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ МЕРЫ ПО БОРЬБЕ
С ПРАВОРАДИКАЛЬНЫМИ АНТИКОНСТИТУЦИОННЫМИ
ЭЛЕМЕНТАМИ В СОВРЕМЕННОЙ ГЕРМАНИИ
Д. А. Гниденко
Новосибирский государственный технический университет
Праворадикальный экстремизм выражается в форме ксенофобии, расовой нетерпимости, дискриминации, насилия в отношении к представителям различных рас, культур, народностей, что в эпоху глобализации является угрозой мирному существованию народов, общественному порядку
и конституционных основ государства.
Главными принципами стратегии по борьбе правительства ФРГ с праворадикальным экстремизмом, ксенофобией, антисемитизмом и насилием
являются [1]:
Последовательная политика и обучение в области прав человека
Усиление общественной политики и продвижение гражданских ценностей
Содействие в интеграции иностранцев в общество
Меры, направленные на представителей радикальных объединений и
их окружение
Статья 9 параграфа 2 Основного закона наряду с «Законом об организациях» позволяет Федеральному министерству внутренних дел ФРГ налагать запрет на любую ассоциацию, противоречащую конституционному
порядку, цели или деятельность которой нарушают уголовное право.
Федеральное ведомство по охране Конституции ФРГ сотрудничает с
правоохранительными органами для предотвращения пропаганды правого
экстремизма в сети Интернет. Другим способом борьбы с литературой и
компакт-дисками экстремистского толка является добавление соответствующей литературы в список «Обзора вредных средств массовой информации для молодых людей».
Важными компонентами в процессе предотвращения экстремизма являются передача знаний о том, что такое экстремизм и предоставление
конкретных аргументов против экстремистских, расистских и ксенофобских настроений и лозунгов. Учебные произведения Федерального агентства по политическому образованию направлены на усиление сопротивления гражданского общества по отношению к политическому экстремизму, расизму, ксенофобии и антисемитизму. Учебных материалы представлены как в виде книг, досье и аудиторных материалов, так и публикаций в
сети Интернет по темам исторических корней расизма и антисемитизма,
национал-социализма и Холокоста.
Федеральное агентство по политическому образованию помогает проекту «Jugendschutz.net» в поиске и борьбе с экстремистской информации в
65
сети Интернет и спонсирует совещательный ресурс в сети Интернет «Online-beratung-gegen-rechtsextremismus.de», где для родителей, школ и социальных учреждений, организаций и предприятий представлена не только
информация о структуре и опознавательных знаках представителей праворадикального сообщества и контактных данных региональных антифашистских организаций, но и даются советы и оказывается поддержка по
проблемам правого экстремизма. На предотвращение распространению
антиобщественных и дискриминационных настроений и насилия среди
молодежи направлен проект федерального уровня «Школы без расизма»,
включающий в себя сеть из 670 школ по всей Германии с общим количеством учащихся в 500 тыс. человек [2] и пилотный проект в земле Мекленбург-Восточная Померания. Также агентство ведет проекты по всей
стране направленные на молодых людей, попавших под влияние экстремизма.
Таким образом, для борьбы с проявлениями и распространением экстремизма правительство ФРГ применяет многосторонний подход, который
сочетает в себе как меры уголовного (уголовная ответственность согласно
УК и запрет организаций), так превентивного характера (пресечение информации экстремистского толка в сети Интернет, учебные публикации,
различные государственные программы).
______________________________
1. Nationaler Aktionplan der BDR zur Bekämpfung von Rassismus, Fremdenfeindlichkeit, Antisemitismus und darauf bezogene Intoleranz //
http://www.bmi.bund.de/cae/servlet/contentblob/150674/publicationFile/1
8415/Nationaler_Aktionsplan_gegen_Rassismus.pdf
2. Schule ohne Rasismus // www.schule-ohne-rassismus.org
Научный руководитель – канд. филос. наук Е. А. Рузанкина.
66
РЭКЕТ КАК ОДИН ИЗ ВИДОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ США
С. А. Шевченко
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
Организованная преступность, в наше время, охватывает все большее
количество стран и обществ, как высоко демократичных, так и развивающихся в этом направлении. Поэтому актуальность данной работы заключается в необходимости изучения сущности организованной преступности,
методов ее обогащения. Объект исследования – организованная преступность на территории США. Предметом исследования является рэкет. Цель
работы: изучить данный вид противоправной деятельности, его разновидности. Степень изученности данной тематики представлена обширным
спектром иностранных источников и литературы, имеется ряд работ советских и российских ученых.
Организованная преступность – это ассоциация, которая стремится
действовать вне контроля общества и правительства. Она включает в себя
тысячи преступников, которые действуют в рамках этой структуры и подчиняются ее внутренним законам [1]. Организованная преступность представляет собой противоправную деятельность ее членов, занимающихся
обеспечением незаконными товарами и услугами, в число которых входит –
гэмблинг, распространение наркотиков, рэкет и иная противоправная деятельность [2].
Словом рэкет обозначают корыстную деятельность организованной
группы в области продажи товаров и предоставления услуг, применяющей
для достижения своих целей физическое насилие и незаконное давление.[3]. Основными типами рэкета в США являются: «ростовщический»
(«акулий промысел»), «предпринимательский», «защитный», «профсоюзный» и «рэкет проституции».
Особенность «ростовщичества» состоит в том, что к виску должника
всегда приставлен невидимый пистолет заимодавца. Ростовщики обычно
дают ссуды под высокие проценты, иногда под 20 % в неделю. На жаргоне
это называется «дать 6 за 5», т. е. в понедельник дать 5 долларов и получить
в воскресение 6 [4]. Должниками обычно являются наркоманы, игроки,
попавшие в трудное положение предприниматели и другие люди, которые
остро нуждаются в наличности, но по каким-то причинам не могут получить кредит в банке.
«Предпринимательский» рэкет направлен на подавление конкурентоспособности предприятия, либо с целью его захвата.
«Защитный» вид рэкета является самым распространенным. Чаще всего его
система работает так: гангстеры являются к владельцу кафе, магазина и т. д., и
67
предлагают услуги по охране его заведения. Если хозяин отказывается, то
через некоторое время у него появляются неприятности: пожары, взрывы,
разгром и т. п. Очень скоро, как правило, он начинает платить своеобразную дань в 10-15% от прибыли своего заведения, за услуги «охраны» его
бизнеса [5]. Зачастую гангстеры требуют не часть выручки, а чтобы предприниматель закупал продукты у определенного оптовика, ставленника
организованных преступников.
В «профсоюзном» рэкете можно привести много примеров. Так, например гангстеры создают фиктивный профсоюз на том или ином предприятии и тем самым препятствует образованию подлинного профсоюза,
который действительно защищал бы интересы рабочих. Или гангстеры
попросту угрожают предпринимателю забастовкой или пикетами, если он
не заплатит определенную сумму в фиктивный или реально существующий
профсоюз [6].
«Рэкет проституции» за несколько десятилетий был доведен до совершенства. Основой бизнеса было соглашение «50% гангстерам, 50% проституткам». Проститутки эксплуатировались как рабыни, и полиция с
полным правом говорила о белом рабстве. Работой данного бизнеса зачастую заведуют несколько отделов: отдел безопасности, информационный, юридический. Каждый отдел отвечает за свою сферу деятельности,
работу отделов координирует «штаб-квартира» [7].
Таким образом, можно утверждать, что рэкет – это четко структурированный, отработанный десятилетиями вид противоправной преступной
деятельности, в основном существующий по принципу: обогащение преступников с одной стороны и разорение их жертв с другой. Для организованных преступников рэкет – не только источник огромных, не облагаемых
налогом денег, но и способ подчинения жертвы своему влиянию, что очень
часто используется организованной преступностью для инфильтрации в
легальный бизнес.
______________________________
1. Task Force Report: Organized Crime P.1.
2. United States Code. Title 42, par. 3781 b. Wash., 1971. P.106
3. Encyclopedia of Social Sciences. N. Y., 1937, vol. 13, P.45.
4. U.S. Congress, Senate Select Committee on Small Business. Wash., 1968.
P. 10–14.
5. Геворгян В. М. Организованная преступность в США. М.: 1980. С. 89.
6. Racketeer Infiltration into Legitimate Business. A Report by the New York
State Commission of Investigation. N. Y., 1970. P. 86.
7. Charles Hamilton. Men of Underworld. N. Y., 1952. P. 336.
Научный руководитель – ст. преп. А. В. Федоров.
68
НАРКОТИКИ В КОНТЕКСТЕ АМЕРИКАНСКОЙ
КОНТРКУЛЬТУРЫ 1960-Х ГГ.
М. О. Пискунов
Новосибирский государственный университет
Широко известно, что наркотические вещества (преимущественно
галлюциногены) – важная часть американской контркультуры 60-х гг. XX в.
Однако сам этот факт практически не становится предметом специальных
исторических исследований. «Запретную» тему стараются обходить стороной, стыдливо опуская ее значимость. Наркотические вещества в движении хиппи и вообще американской контркультуре фактически низводятся до положения простых релаксаторов.
Между тем, внимательное изучение эпохи позволяет сказать, что такой
взгляд не соответствует действительности, во всяком случае, в отношении
элитарной части движения.
Начало 1950-х годов знаменовалось плотным изучением возможностей
использования галлюциногенов в медицинской практике. Академические
ученые – медики, химики, биологи, психологи – исследовали влияние
различных веществ этой группы на нервную систему человека. И именно
через них и через добровольцев, на которых испытывались такие вещества
как ЛСД, мескалин, псилобицин и т. д., интеллигенция развитых стран
приобщилась к тому, что Хамфри Осмонд в переписке с Олдосом Хаксли
назвал «психоделикой» или расширением сознания.
Пионером в не медицинском осмыслении эффектов галлюциногенов
выступил видный английский писатель Олдос Хаксли. С 1952 г. в качестве
добровольца он принимал участие в экспериментах психиатра Хамфри
Осмонда и в 1954 г. написал эссе «Двери восприятия» [1], в котором попытался обобщить свои впечатления от употребления психоделических
веществ (под впечатлением от этой работы впоследствии американец Джим
Моррисон дал своей музыкальной группе название The Doors).
В США влияние галлюциногенов на восприятие выразилось в деятельности двух, пожалуй, наиболее крупных фигур американской «психоделической революции»: Тимоти Лири и Кена Кизи. Бывший гарвардский
профессор, психолог Лири создал коммуну в Милбруке, где развивал
мистическое и чрезвычайно интеллектуальное учение о расширении сознания. Коммуна же Кизи «Веселые проказники», имея в общем-то схожие с
Лири цели, наоборот пыталась создать широкое демократическое по своему
составу движение. В обоих случаях мы видим, что наркотики выступают не
в роли релаксаторов, цели существования коммун, а лишь средством расширения сознания.
Тут нужно охарактеризовать американское общество 1960-х годов в
США. Построение «государства благоденствия», значительное повышение
69
уровня жизни рядовых американцев, внедрение культуры общества потребления в послевоенной Америке если и не ликвидировали острые
классовые противоречия в американском обществе, то, по крайней мере,
сгладили их. Но поколение послевоенного «бэби-бума» не желало жить так,
как жили их родители. Оно восстало против общества потребления. Масла в
огонь добавила война во Вьетнаме, ударившая главным образом по молодым людям призывного возраста. Это восстание приняло формы «ухода из
буржуазного мира» в различные субкультуры и околополитические движения: байкеры (на 1950-е – 60-е приходится основная деятельность знаменитых «Ангелов Ада»), хиппи, пацифисты, новые левые, феминистки,
борцы за права черных и т. д.
То есть галлюциногены, которые активно начал распространять Кизи и
его товарищи, упали на благодатную почву. Они оказались именно тем
средством, которое позволяло эскапизму молодого поколения американцев
воплощаться в жизнь, «уйти от буржуазного мира» по-настоящему, изменить свое восприятие реальности. Лидеры психоделического движения (в
первую очередь «Веселые проказники») выработали оригинальную философию, в которой наркотикам отводилась важная роль. Они опирались на
работу известного немецкого историка, экономиста и социолога Макса
Вебера «Социология религии». Вебер утверждал, что любая религия начинается не с философии, не с обрядов, а с особого экзальтированного состояния основателя, в котором его восприятие мира изменяется [2]. Достичь
этого состояния чрезвычайно трудно – оно доступно лишь избранным путем долгих постов, молитв, ритуальных оргий, через специальные танцы и
музыку. Лидеры психоделического движения отождествили состояние
религиозного экстаза с экстазов наркотическим и пытались таким образом
познать мир в его полноте, не сдерживаемые, по их уверениям, общественными фильтрами. Вот это, по выражению Вулфа, «нечто в высшей
степени религиозное» [3] в деятельности «отцов» психоделической культуры (и американской контркультуры в целом) к сожалению, зачастую
оказывается за пределами внимания исследователей.
______________________________
1. Хаксли, Олдос. Собрание сочинений. Т.4. С-Пбг., 1999.
2. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.
3. Вульф Т. Электропрохладительный кислотный тест. С-Пб., 1996.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
70
ОБРЕТЕНИЕ СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ СТАТУСА
СВЕРХДЕРЖАВЫ ПО ИТОГАМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
А. О. Зюзин
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Военные действия, а следовательно и разрушения не коснулись территории США, обогащение Америки на войне и колоссальные разрушения
хозяйства других государств, намного увеличило удельный вес США в
мировой экономике. К концу войны производство США составляло почти
50% мирового валового продукта. Именно экономическое превосходство
должно было сыграть решающую роль в становлении «комплексного лидерства» США в послевоенные годы. Взамен на экономическую помощь за
годы войны США смогли установить монопольный контроль над многими
важными сырьевыми материалами, на владении которых базируется современная промышленность. Это позволяло США через финансовую интервенцию распространить политическое влияние.
Важным шагом на пути экономического господства было создание
Международного валютного фонда (МВФ), Международного банка реконструкции и развития (МБРР), подписание Генерального соглашения по
тарифам и торговле (ГАТТ). Главную роль, разумеется, в этой системе
занимали США, так как они являлись главным вкладчиком и имели в фонде
и банке 1/3 распорядительных голосов. Созданные организации служили
инструментом воздействия на ослабленный послевоенный мир.
В 1945 г. Соединенные Штаты были единственной державой, способной
осуществить свое присутствие одновременно на всех континентах мира:
они господствовали на Американском континенте; выступали в роли освободителя и гаранта в Европе; оказывали влияние в Африке, несмотря на
то, что там часть территорий оставались под юрисдикцией французов и
англичан; присутствовали на обширных территориях в Азии; занимали
преимущественное положение в Океании. Расширения американской территории не произошло. Более того, вскоре была предоставлена независимость Филиппинам. Но поражение Японии, коллапс в Китае, борьба
Франции в Индокитае, противостояние Великобритании и Малайи – все это
подтверждало явное военно-технологическое превосходство США, которое
атомная монополия могла только подкрепить. Кроме того, у США появилась возможность строительства новых военных баз за пределами американской территории. Причем уже тогда собственная экспансия воспринималась как легитимная забота о государственной территории.
Структура ООН, созданная по инициативе США, оказалась единственным политико-правовым обрамлением для предполагавшегося сотрудничества США и главного конкурента – СССР в вопросах мировой политики. С этого времени основным методом американской дипломатии ста71
новится сочетание утверждения всеобщей международной суверенности с
четко выраженной целью достижения американского превосходства. Политическим смыслом испытания атомной бомбы в мирное время было
стремление к закреплению гегемонического преобладания в международных отношениях
Политика США была направлена на установление мировой гегемонии
или другими словами «американского века». Это совпадало с большим
военно-экономическим усилением США. В конце войны ни одна армия не
могла противостоять армии пентагона. Именно сочетание экономического
и военного превосходства усилили империалистические доктрины США. В
первые послевоенные годы сформировалась американская внешнеполитическая традиция: в основе мотивации которой лежит «не моральный импульс распространения представительного правления, а экономические
императивы капиталистической элиты, которая желает консолидировать
свою гегемонию над мировой экономикой».
Важным шагом США в первые послевоенные годы также являлась
реализация «плана Маршалла», подписание Межамериканского договора о
взаимной безопасности, известного как «Пакт Рио-де-Жанейро», который
впервые в истории вовлекал США в военный союз в мирное время. Чтобы
завершить укрепление американского континентального тыла, на конференции в Боготе весной 1948 г. была создана Организация американских
государств под эгидой США
17 марта 1948 г. Англия, Франция и страны Бенилюкса подписали
Брюссельский договор о коллективной обороне сроком на 50 лет, который
стал практическим шагом к военному противостоянию позиционного
преимущества СССР, войска которого занимали большую часть Европы.
14 января 1949 г. представители госдепартамента США впервые открыто заявили о существовании угрозы для безопасности стран Западной
Европы и о неэффективности ООН из-за принципа единогласия постоянных
членов Совета безопасности. Создание НАТО стало рывком к закреплению
американского преобладания в Западной Европе и знаком доминирования
атлантического начала в европейской безопасности.
Таким образом, НАТО и «программа четвертого пункта» замкнули цепь
глобального лидерства США в капиталистическом мире, и обеспечили
США безусловную политическую гегемонию в мире в конце 1940-х гг.
Научный руководитель – канд. ист. наук Н. В. Дьяченко.
72
ЯДЕРНАЯ ПОЛИТИКА США И СССР В 1945–1954 ГГ.
Н. К. Рожановская
Томский государственный университет
С точки зрения формирования роли ядерного оружия в политике двух
сверхдержав период 1945–1954 гг. имел основополагающее значение. Лидеры обоих государств рассматривали тогда схожие вопросы, а именно:
возможность применения ядерного оружия для достижения внешнеполитических целей; роль ядерного оружия в новых военно-политических
стратегиях; способы презентации обществу своих достижений в сфере
ядерных технологий и достижений противника; организация системы
управления атомными проектами. Сопоставление подходов США и СССР к
решению этих схожих задач представляет несомненный исследовательский
интерес.
Появление ядерного оружия привело к революции во всех областях
военной стратегии, причем о практической проверке новых концепций не
было речи, поскольку она была сопряжена с высокими рисками. Одним из
первых на атомные бомбардировки Японии откликнулся американец Бернард Броуди, редактор книги «Абсолютное оружие: атомная энергия и
мировой порядок», подчеркнувший, что «раньше основной целью военных
было выигрывать войны. Теперь их основная цель – войн избегать» [1].
В СССР период 1945–1954 гг. был связан с реорганизацией и модернизацией армии, а также переориентацией на новых противников – США и их
европейских союзников. Разработка и сведение воедино теоретических
подходов к ведению ядерной войны начались в СССР только в 1960-е гг.
В период атомной монополии сформировался механизм взаимодействия
различных ведомств в вопросах ядерной политики. В США ключевую роль
в этом сыграл принятый в 1947 г. Закон о национальной безопасности [2].
СССР в тот период представлял собой высоко централизованное государство, и многие внешнеполитические решения можно объяснить через
призму личных характеристик Сталина. Однако, несмотря на существование в США выстроенной системы консультаций, принятие решений в
ядерной сфере американскими президентами не столь разительно отличалось от принятия подобных решений в СССР. Практика показывает, что
система оставляла возможности для маневрирования, и нюансы ее функционирования варьировались, так что личности Трумэна и Эйзенхауэра не
менее важны для анализа ядерной политики, чем личность Сталина [3].
Не менее важным представляется вопрос о роли ученых, поскольку они
не ограничивались решением технических вопросов и активно давали свои
прогнозы относительно роли атомной бомбы в международных отношениях. Руководство США было убеждено, что советские ученые на ядерную
политику своего правительства влияния не имеют. Однако утверждение о
73
большом влиянии ученых на американскую политику также представляется
спорным. Советский физик П. Л. Капица, который неоднократно сетовал на
то, что мнение чиновников оказывается важнее мнения ученых [4], из-за
конфликта с Берией отказался от участия в атомном проекте и был посажен
под домашний арест. Однако этот случай перекликается с другими. Лео
Сциллард конфликтовал с руководителем Манхэттенского проекта Лесли
Гровсом по поводу уровня секретности, а между Нильсом Бором и британским премьер-министром У. Черчиллем возникло недопонимание по
вопросу международного контроля [5]. При этом политики и чиновники
использовали во всех этих ситуациях свое служебное положение.
Необходимость изучения ядерной политики США и СССР в 1945–1954 гг.
обусловлена несколькими обстоятельствами. Во-первых, рассекреченные
документы советской ядерной программы и выложенные в сети Интернет
архивы внешней политики США дают более полное представление о ситуации. Кроме того, в настоящее время можно применить новые подходы и
теоретические парадигмы к анализу ядерной политики. При этом
по-прежнему актуальной остается проблема преодоления искаженных
представлений, которые продолжают оказывать влияние на общественное
мнение и взгляды современных политиков. Во-вторых, в первое послевоенное десятилетие были сформированы основные стереотипы холодной
войны и представления о намерениях противоположной стороны, заложены
основы новой военной стратегии, созданы механизмы принятия решений в
сфере ядерной политики. Следовательно, период 1945–1954 гг. нужно
всегда иметь в виду, изучая историю холодной войны. Более того, актуальный в настоящее время стратегический диалог России и США нельзя
анализировать в отрыве от контекста, а этот контекст включает в себя
эволюцию ядерных стратегий в годы холодной войны, в том числе на самом
раннем ее этапе.
______________________________
1. Цит. по: Baylis, John; Garnett, John. Makers of Nuclear Strategy. St. Martin‘s Press, Inc., 1991. P. 24.
2. National Security Act of 1947 // http://www.nationalmuseum.af.mil/ factsheets/factsheet.asp?id=1845
3. Decisions of the Highest Order: perspectives on the National Security
Council / Ed. by Karl F. Inderfurth and Loch K. Johnson. Brooks / Cole Pub
House, 1988.
4. Атомный проект СССР. К 60-летию создания ядерного щита России /
Каталог выставки. C. 74.
5. Rhodes, Richard. The Making of Atomic Bomb. Simon & Schuster, 1995.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Л. В. Дериглазова.
74
ВЗГЛЯД ЗАРУБЕЖНЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ НА ПРИЧИНЫ
РАСПАДА ЮГОСЛАВСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
О. В. Иванова
Братский государственный университет
Распад СФРЮ и последующие события на Балканском полуострове
стали следствием целого комплекса проблем югославской экономики и
политики.
В многочисленных публикациях, посвященных косовским событиям,
как правило, высказываются две совершенно разные точки зрения на природу конфликта. Одни авторы усматривают ее в историческом прошлом и в
качестве иллюстрации приводят многочисленные примеры, когда отношения между народами, населяющими этот регион, достигали такой остроты, что приводили к войнам. Другие, напротив, считают, что конфликт в
регионе носит искусственный характер и «спровоцирован циничными
действиями посткоммунистических демагогов, стремящихся узаконить
свое пребывание у власти». Война в Косово, отмечает У. Хаген, еще раз
подтвердила представление о Балканах как о «котле этнической ненависти»
[1]. Он связывает первое проявление этнических конфликтов в этом регионе с распадом Оттоманской империи и подъемом национализма. «Корни
Балканского кризиса следует искать, прежде всего, в идеологии и психологии экспансионистского национализма», - подчеркивает автор. У.Хаген
считает, что в годы правления И.Тито, особенно после разрыва отношений
между Тито и Сталиным в 1948 г., национализм в Югославии практически
стал государственной политикой. Сербские националисты начали критиковать коммунистический режим, обвиняли его в пагубной национальной
политике и в подтверждение своей правоты ссылались на ситуацию, сложившуюся в Косово, где влияние сербов значительно ослабло, поскольку к
этому времени албанское население в численном отношении здесь уже
существенно превышало сербское.
Зарубежные исследователи проявили огромный интерес к проблемам
распада СФРЮ. Многие из них в своих работах большое внимание уделяли
анализу предпосылок и причин дезинтеграции югославской федерации.
Некоторые исследователи рассматривают причины и факторы распада
Югославии комплексно, с учетом политических, социальных, экономических аспектов. Так, например, Д. С. Массей и Дж. Э. Тейлор приводят
статистические данные, которые свидетельствуют о неуклонной тенденции
к разрыву экономических связей между республиками Федерации [2].
Другие исследователи (С. Вудворд, Ж. Бодсон, Б. Денич, П. Стоянович и
Н. Чубра) основной акцент делают на анализ внутренних предпосылок и
причин, приведших социалистическую Югославию к распаду. При этом
вышеперечисленные авторы в своих работах не уделяют должного внима75
ния такому важному составляющему процесса дезинтеграции как внешний
фактор. Правда, следует отметить, что в работах Вудворд С., Бодсон Ж., и
Чубра Н. проблема внешнего влияния на процессы, происходившие в
СФРЮ, все же нашла определенное отражение.
Выделяя внутренние причины югославского кризиса в качестве основных, некоторые авторы нарушают заявленную в своих работах всесторонность и комплексность, выделяя какую-либо причину в качестве доминирующей и основной в процессе распада СФРЮ в ущерб остальным
обозначенным причинам, автоматически объявляя их вторичными и вытекающими из «доминирующей». Так, например, Вудворд С., в своей работе
«Балканская трагедия: Хаос и распад после холодной войны», выделяя
комплекс причин приведших Югославию к распаду, основной упор делает
на экономические причины дезинтеграции [3]. Реальное происхождение
Югославского конфликта, C. Вудвард объясняет «распадом правительственной власти и поломки политического и гражданского порядка, процесс,
который произошел в течение длительного периода. Югославский конфликт неотделим от международного изменения и находится во взаимозависимости».
Анализ статей западных газет и журналов показал, что большинство
публикаций носило явный антисербский характер. Так, например, в статье
С. Пэйнтера отмечается «Сербский шовинизм – бесспорно главная сила,
ведущая Югославию к разрыву» В то время как Милошевич и его организация выступают непосредственно от Коммунистической партии, их реальные политические корни находятся в большем шовинизме Сербии, который губит Югославскую Федерацию с ее начал в 1918 г. [4].
Изучение работ зарубежных исследователей привело автора к выводу о
том, что всесторонний анализ предпосылок и причин распада югославской
федерации не нашел достаточно полного и всестороннего отражения в зарубежной научной литературе, что определяет необходимость дальнейшей
углубленной разработки проблемы.
______________________________
1. H. William. The Balkans' Lethal Nationalisms. Foreign Affairs, Vol. 78, no.
4 July 1999.
2. S. D. Massey, E.Taylor. International Migration: Prospects and Policies in a
Global Market. Oxford University Press, 2004.
3. S. L. Woodward. Balkan Tragedy Chaos and Dissolution after the Cold
War. Brookings Institution Press 1995.
4. Painter S. Yugoslavia staggers towards break-up/S. Painter//International
News, Green left weekly.№20, 10 July 1991.
Научный руководитель – канд. ист. наук В. В. Кудряшов.
76
ЮГОСЛАВСКАЯ ТРАГЕДИЯ 1990-Х РОДИЛАСЬ НА РУИНАХ
«ЛИБЕРАЛИЗМА» 1960-Х
Н. Б. Городецкая
Уральский государственный университет им. А. М. Горького,
г. Екатеринбург
В начале 1980-х гг., после смерти И. Б. Тито, в социалистической республике Югославии разразился системный кризис. Частью этого кризиса
стал процесс переоценки основных ценностей и идеологем в республиках
Сербия, Хорватия и Словения. В этой ситуации идея югославизма, которая
была основой социо– политической общности, перестала быть актуальной.
Для сохранения единой Югославии государственно-партийной элите необходимо было выработать новую основу для объединения и сплочения
общества. Но политическое руководство оказалось неспособным справиться с этой задачей.
Этот «кризис идеологии» стал результатом того, что политики, оказавшиеся у власти в СФРЮ в 1980-е гг., пришли к власти в начале 1970-х гг.
в результате чистки партийно-политической элиты, которую провел
И. Б. Тито в борьбе против т. н. хорватского «национализма», сербского
«либерализма» и словенского «технократизма». Эта чистка началась с отставки А. Ранковича (шефа Службы государственной безопасности) на
Брионском пленуме ЦК СКЮ в 1966 г., в результате поражения в острой
политической борьбе «сербской» фракции в федеральном руководстве и
победы группировки Э. Карделя. Последняя выступала за усиление самостоятельности республик, утверждая, что сильная власть центра (т. н.
«унитаризм») не соответствует марксизму и приведет к «сталинскому тупику» [1]. Победа этой группы привела к доминированию в югославской
политической теории идей отмирания государства и повышения самостоятельности и независимости составляющих его республик и автономных
краев.
Расширение практики социалистического самоуправления в экономике,
развитие внешнеэкономических связей и политической открытости страны
в результате реорганизации работы Службы государственной безопасности
на Брионском пленуме, утверждение концепции Э.Карделя об отмирании
государства спровоцировали в обществе надежды на уменьшение контроля
государства и увеличения свободы. В то же время Брионский пленум
спровоцировал рост националистических настроений, что выразилось в
появлении в Хорватии национально ориентированного движения «маспок».
Массовый всплеск националистических настроений произошел в Косово в
1968 г., когда в крае прошли демонстрации с требованиями повышения
самостоятельности и независимости от центральной власти и от Белграда.
В Хорватии, в 1971 г. в ходе демонстраций (которые получили название
77
«хорватская весна») были выдвинуты требования выхода из состава
СФРЮ.
Свободолюбивые настроения ярко проявились в ходе студенческих
выступлений летом 1968 г., центром которых стал Белградский университет. В ходе выступлений студенты выдвинули лозунги «против ограничения свободы мысли, печати и политической деятельности, что подразумевало отказ от партийного контроля» [2]. Студенческие выступления, как
считает Л. Перович, были вызваны «явной непоследовательностью политики и выражали требования быстрой демократизации общественно-политической жизни» [3]. Студенческие выступления с такими же лозунгами прошли и в других университетах СФРЮ: в Любляне, Загребе,
Нови Саде.
Следствием выступлений в Косово, студенческих волнений, событий
«хорватской весны» стали инициированные И. Б. Тито системные чистки
республиканской партийно-государственной элиты. Они начались со смены
партийного руководства в автономном крае Косово, из которого после отставки А.Ранковича были выдавлены все сербы. Хорватское руководство
отправили в отставку в 1971 г., обвинив в национализме и поддержке
«маспока». Наконец в 1972 г. в отставку было отправлено руководство
Сербии, которое обвинили в «ложном демократизме и заигрывании с критической интеллигенцией»[1]. Тогда же произошла чистка т. н. «технократического» руководства Словении.
В результате проведенных в начале 1970-х гг. политических чисток из
руководства на республиканском уровне были устранены представители
новой реформаторской генерации политиков, которые стремились к демократическому обновлению модели «самоуправленческого» социализма. К
власти пришла генерация идеологически эмбивалентных политиков, т. н.
«технократов», период укоренения во власти которых пришелся на время
господства концепции «карделизма» и запрета на любой отход и любое
изменение существующих идеологических положений. Именно они оказались неспособны в условиях системного кризиса 1980-х годов противопоставить росту этнического национализма обновленную общеюгославскую идею, что стало одной из причин распада страны на рубеже 1980-х –
1990-х гг.
______________________________
1. Димић Љ. Историjа српске државности. Србиjа у Jугославиjи. Нови
Сад, 2001.
2. Dragović-Soso J. Spasioci nacije: intelectualna opozicija Srbije i
oživljavanje nacionalizma. Beograd, 2004.
3. Perović L. Zatvaranje kruga. Sarajevo, 1991.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. С. Кирьяков.
78
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАТО И ЕС В XXI ВЕКЕ
А. А. Каторгина
Новосибирский государственный технический университет
На современном этапе развития человеческого общества в процессе
глобализации ни одно государство мира не способно противостоять угрозам международной безопасности в одиночку. Государства Европы выбрали широкомасштабное партнерство и прочную синергию между Организацией Североатлантического Договора и Европейским Союзом.
НАТО и ЕС выступают как глобальные экономические и политические
акторы международной жизни. Государства-члены объединений разделяют
общечеловеческие ценности и желают принести мир и спокойствие не
только населению своих государств, но и быть стабилизаторами отношений
в своем регионе.
ЕС взаимодействует с НАТО, но ЕС ≠ НАТО. ЕС необходимо НАТО для
проведения операций в зоне ответственности, так же как НАТО необходимо
ЕС как силовая основа обеспечения безопасности в регионе.
Политическое взаимодействие организаций основано на ряде договоров.
Первый из них – «Берлин Плюс» от 1999 г. [1], по которому ЕС и НАТО
договорились о взаимных кризисных консультационных мерах. В начале
XXI в. были подписаны новые соглашения, подтверждающие предыдущие
договоренности, поставлены новые задачи и определены новые сферы
взаимодействия. Одно из них – Декларация об Общей европейской политике безопасности и обороны от 2002 г. [2] и соглашение от 2003 г. по информационной безопасности [3] – соглашение, которое позволило полные
консультации и сотрудничество между этими двумя организациями,
включая обмен секретными данными.
Первым же опытом взаимодействия сил ЕС-НАТО произошло, на
формальном уровне, в процессе подписания Охридского соглашения в 2001
г. И уже первая совместная операция ЕС-НАТО «Эллайд Хармони», проводилась с декабря 2002 г. по март 2003 г. в Македонии [4]. В конце марта
2003 г. Европейский союз начал проводить первую за всю свою историю
миротворческую операцию – «Конкордия», – в рамках которой впервые
было применено на практике соглашение «Берлин-плюс».
На начало 2010 г. организации имеют общие проекты в Сомали, Конго, в
Афганистане, Косово, Грузии. В Чаде мандат ЕС закончился в 2009 г. [5]
За 10 лет сотрудничества организации НАТО и ЕС смогли не только
документально определить способы координации своих действий в условиях конфликтов, но и на практике закрепить заключенные положения.
Но, несмотря на такой внешний успех, на протяжении 2009 г. наблюдается тенденция к дискуссиям на различных уровнях по вопросам реформирования НАТО, т. к. в изменившихся геополитических условиях
79
требуется решение проблем, возникших за 10 лет сотрудничества. Таких
как:
1. Создание отдельных от НАТО вооруженных сил ЕС;
2. Единая разведывательная система вместо двусторонних договоров;
3. Дубляж функций при выполнении миссий, например, в БиГ [6];
4. Черноморская политика: столкновение интересов;
5. Мягкое решение проблем ЕС и жесткие предложения НАТО.
Также неоднократно подвергались обсуждению финансовые вопросы
взаимодействия, численность европейского контингента в операциях
НАТО, а также вопросы о дальнейшем расширении НАТО.
Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на множество проблем,
назревших во взаимоотношениях НАТО-ЕС, организации остаются стратегически важными партнерами друг для друга. Появление таких новых
глобальных проблем как биотерроризм, пандемии, и, по-прежнему, энергетическая безопасность будет только способствовать интеграции организаций в военной сфере.
Так как для реализации своих задач в Евразии НАТО необходимы союзники, то развитие ЕС вооруженных сил будет проходить вне зависимости
от действий государств в рамках НАТО.
Есть возможности для дальнейшего развития на основе обобщения
предыдущего опыта взаимодействия и необходимо наметить новые направления сотрудничества. Чтобы сделать партнерство между двумя организациями более прочным и всеобъемлющим, НАТО и Европейский союз
должны разработать конкретные механизмы проведения миссий и достижения поставленных целей и задач, в условиях конфедеративного направления развития ЕС.
___________________________________
1. Washington Summit communiqué, outlining the Berlin-Plus arrangements
1. http://www.nato.int/docu/pr/1999/p99-064e.htm
2. EU-NATO Declaration on ESDP (European Security and Defence Policy)
3. http://www.nato.int/docu/pr/2002/p02-142e.htm
4. NATO-EU Security of Information Agreement
5. http://register.consilium.eu.int/pdf/en/03/st07/st07588en03.pdf
4. The site of the European Union Military Staff/EU-NATO Co-operation
http://www.consilium.europa.eu/showPage.aspx?id=282&lang=EN
5. Миссии ЕС в 2009 г и Миссии НАТО в 2009 г (соответственно)
6. http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cmsUpload/Impetus%208.pdf
7. http://www.nato.int/nato_static/assets/pdf/pdf_2009_04/20090402_NATO
_operations_and_missions.pdf
6. ISIS Europe – European Security Review no.43, March 2009
8. http://www.isis-europe.org/pdf/2009_esr_68_esr43-mar09.pdf
Научный руководитель – ассистент В. А. Гаврилова.
80
РЕИНТЕГРАЦИЯ ФРАНЦИИ В НАТО – ОТКАЗ ОТ
ГОЛЛИСТКОГО НАСЛЕДИЯ?
А. В. Молодавский
Новосибирский государственный университет
После 43-летнего перерыва, который длился с 1966 г., когда генерал де Голль
подписал письмо о выходе страны из военной структуры блока НАТО, Франция
принимает решение о своем возвращении в Североатлантический альянс. Со
времен де Голля неучастие в военной организации блока означало «исключительность» положения Французской Республике в НАТО, ее нежелание идти в
фарватере американской стратегии. Означает ли возвращение Франции в военные структуры НАТО отказ от голлистского наследия?
Выход Франции из-под общего командования блока был обусловлен
нежеланием быть автоматически втянутой в военные конфликты эпохи
холодной войны по воле НАТО и вопреки национальным интересам
Франции. «Особое положение» Франции в альянсе было выгодно, прежде
всего, самой Франции, так как давало ей возможность выступать в качестве
посредника в отношениях между Востоком и Западом.
Окончание холодной войны заставило французских лидеров искать
возможность успешного применения это формулы для решения новых задач, поставленных условиями формирования нового миропорядка. Конец
биполярной эпохе в международных отношениях привел к неизбежной
коррекции внешней политики страны. Сохранение прежнего положения
стало невозможным. Признаки движения Парижа к реинтеграции в объединенную военную структуру НАТО наметились еще при Ф. Миттеране, а
затем проявился более зримо во время президентства Ж. Ширака. Впоследствии эта инициатива была отодвинута на второй план в связи с обострением американо-французских разногласий по целому ряду вопросов,
касающихся планов реформирования альянса, а с началом войны в Ираке и
вовсе оказалась в забвении. Однако по мере урегулирования франко-американских и германо-американских противоречий по поводу Ирака и
Афганистана вопрос реинтеграции Франции в структуры Альянса вновь
вернулся в повестку дня, и уже в 2007 г. о такой возможности заявил министр обороны Франции Эрве Морен. В 2008 г. это стремление официально
подтвердил президент страны Николя Саркози. На юбилейном саммите
НАТО, состоявшемся 3-4 апреля 2009 г., Франция официально объявила о
возвращении в структуры объединенного командования этой организации.
Если говорить о политических последствиях возвращения Франции в
военные структуры НАТО, то нельзя не обойти вопрос: является ли нынешняя политика Николя Саркози разрывом с голлизмом? Однозначно
ответить невозможно. Скорее это говорит о слабости внешнеполитических
позиций страны, нежели о силе.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
81
МЕТОДОЛОГИЯ ПРОБЛЕМЫ РАСШИРЕНИЯ НАТО НА ВОСТОК:
ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ТЕОРИЮ ПОСТМОДЕРНИЗМА
И. Н. Стась
Сургутский государственный университет
Распад СССР показал неспособность реалистких и неолиберальных
подходов спрогнозировать, как и окончание холодной войны, так и ход
дальнейшей международной политики. Реалисты наоборот предрекали
роспуск Североатлантического альянса, а не его расширение [1].
Распад Советского Союза и расширение НАТО только подтверждает,
что следование априорным схемами с непогрешимой истиной и строгим
линейным детерминизмом в историческом исследовании не может являться
критерием адекватного познания прошлой исторической действительности
и реальностей современного мира.
Расширение НАТО на Восток через теорию постмодернизма рассматривается как результат и реализация мифа концепции политического реализма. Миф об угрозе со стороны СССР, а потом его преемницы России, и
неком глобальном враге, стала воплощаться в политических институтах,
которые сами и создают политическую реальность.
С падением Берлинской стены в течение нескольких лет произошло
разрушение одного из метанарративов [2] – построение коммунизма. Падение этого метанарратива сформировало условия для расширения не
только НАТО, но и всей культуры демократии Запада, как другого метанарратива. В связи с этим продвижение НАТО на Восток представляет
интерес для изучения как результат победы одного метанарратива над
другим.
Согласно структуралисту Ролану Барту, миф вырабатывает вторичную
систему знаков, он не желает ни раскрывать, ни ликвидировать понятие, он
его натурализует [3]. НАТО всегда указывала на недостаточное обеспечение безопасности в Европе, как на мотив своего расширения [4]. Несмотря
на то, что многие известные ученые (как американские, так и российские)
приводили обратные доводы, НАТО усердно акцентировала внимание на
расширении как на процессе, ведущего к безопасности. Таким образом,
здесь мы наблюдаем, как миф маскирует расширение НАТО на Восток,
создает себе невинный метаязык и деформируется в «Природу», то есть
натурализуется. Происходит символический «шантаж безопасностью» [5],
выступающий как социальный симулякр, навеянный стремлением массы к
самосохранению, особенно связанной с неизвестностью событий после
распада социалистической системы.
С конца 1980-х гг. и до 1996 г. в российском обществе в отношении с
внешним миром действовал миф, порожденной ложной идентичностью:
«мы = они» [6]. Благодаря этому многие предрекали роспуск НАТО или
82
вступление России в альянс. Однако среди американской элиты продолжал
оставаться сильным метанарратив, который отрицательно относился к
России, как преемнице СССР. В силу этого, миф «мы = они» оказался не
эффективным, и его заменил миф «мы = не они».
С развитием синергетики внешняя политика уже не может отождествляться с рациональностью, наоборот любые изменения в социально-политической среде связаны с хаосом, поведением открытых, далеких от
равновесия систем. Таким образом, движущими силами процесса расширения НАТО выступают «наднациональные «волновые процессы», которые
создают глобальность» [7], совокупность различных факторов, случайных и
не контролируемых человеческой деятельностью.
Стирание национальных и культурных границ, территориальности политической власти, процессы глобализации, экономические кризисы, изменение положения страны в мировой политике, смена социальных ролей и
мифотворчество все это в совокупности привело к расширению НАТО на
Восток. Субъектом, определяющий расширение альянса, является метанарратив, миф о противостоянии НАТО, как институте, который обеспечивает безопасность в Европе, и России, как государства угрожающей этой
безопасности в Восточной Европе.
______________________________
1. Глинский-Васильев Д. Проблема расширения НАТО во внутриполитическом процессе в США и России (1900–1998 гг.): Дис. … канд. ист.
наук. Москва, 2000. С. 11.
2. Постмодернизм. Энциклопедия / Сост. и науч. ред. А. А.Грицанов,
М. А. Можейко. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.
3. Барт Р. Мифологии / Пер. с фр. С. Зенкина. М.: Академический Проект,
2008. С. 289.
4. Study on NATO Enlargement / http://www.fas.org/man/nato/natodocs/enl
-9502.htm
5. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000
С. 311–312.
6. Кольев А. Политическая мифология: реализация социального опыта.
М.: Логос, 2003. С. 233.
7. Ионов И. Н. Основные направления и методология глобальной истории // Новая и новейшая история. 2003, № 1. С. 29.
Научный руководитель – В. И. Бобейко.
83
АМЕРИКАНСКИЙ ПРОЕКТ РЕФОРМИРОВАНИЯ ООН: ВТОРОЙ
ШАНС ДЛЯ АДМИНИСТРАЦИИ ДЖ. У. БУША (2004–2008)
Е. А. Щипкова
Томский государственный университет
Завершение первого срока президентства Дж. У. Буша было ознаменовано резким падением рейтинга республиканской партии, чья политика
унилатерализма лишила США поддержки в ООН, испортила отношения с
традиционными союзниками в Европе, и существенно подорвала международную репутацию страны[1]. Сложности и проблемы, вызванные проведением в жизнь Стратегии национальной безопасности, поставили вторую администрацию Буша-мл. перед необходимостью существенной корректировки внешнеполитического курса. Как и следовало ожидать, в
сформированном правительстве неоконсерваторы потеряли свое прежнее
влияние – неоконсерватизм уступил место прагматизму. Важнейшей дипломатической задачей для Америки стало улучшение отношений с мировым сообществом.
Прежний отход США от ООН объяснялся Вашингтоном необходимостью ее реформирования, поэтому основным условием их дальнейшего
сотрудничества было названа именно реформа ООН. Более того, отмечалось, что реформа может быть выполнена только под руководством Америки, «которая планирует играть ведущую, активную и позитивную роль» в
этом процессе[2]. Задача правительства состояла в том, чтобы направить
процесс реформы ООН таким образом, чтобы удовлетворить потребность
США в «удобной» организации через следующие изменения:
1. Управленческая, бюджетная и административная реформа (эффективность, высшие стандарты этичного поведения, подотчетность);
2. Реформирование Совета Безопасности (расширение членства с
учетом экономических, политических, военных, географических и идеологических критериев);
3. Миротворческая комиссия (улучшение координации в системе
ООН при переходе страны от конфликта к восстановлению);
4. Всеобъемлющая конвенция по терроризму (надежная юридическая
основа для сдерживания террористических актов);
5. Устойчивое развитие и искоренение бедности в мире;
6. Фонд демократии ООН (осуществление международных проектов
в области демократизации);
7. Совет по правам человека (рассмотрение чрезвычайных ситуаций с
нарушением прав человека, оказание технической помощи и укрепление
прав человека в качестве глобального приоритета) [3].
Взгляды Вашингтона на реформирование ООН отличались от мнения
руководства организации. В проект реформы Генерального секретаря
84
К. Аннана «При большей свободе» делегация США во главе с неоконсерватором Дж. Болтоном внесла 750 поправок, предложив вместо этого свой
пакет реформ. Это был проект модернизации ООН в тех отраслях, которые
являлись стратегически важными для США, и именно таким образом, который с одной стороны, способствовал защите американских интересов, а с
другой, позволял Америке в минимальной степени зависеть от ООН.
Вашингтон стремился опровергнуть обвинение в попытке взять ООН
под контроль. Госдепартамент уверял, что США всего лишь хотят, чтобы
ресурсы ООН эффективно применялись для решения наиболее приоритетных вопросов. Задачей ООН должна была стать переориентация
имеющихся ресурсов с наименее важных программ на самые важные [4].
Однако критериев, по которым можно было бы судить о важности программ именно для мирового сообщества, а не конкретно для Америки,
представлено не было.
Таким образом, в период с 2004 по 2008 г. роль США в процессе реформирования ООН была достаточно неоднозначна: с одной стороны,
Америка не являлась «локомотивом» реформ, но при этом любой существенный проект реформирования ООН мог стать реальность только в случае
поддержки его со стороны США. Реформа ООН означала для США
стремление добиваться большего при меньших затратах. Американская
программа реформ включала в себя предложения по административному,
управленческому, миротворческому, институциональному, правозащитному направлениям, но при этом единственным критерием оценки любой
реформы ООН для США являлся вопрос о том, укрепляет ли такая реформа
безопасность США.
______________________________
1. A Year After Iraq War [Электронный ресурс]// Pew Research Center,
03.16.04. URL: http://pewglobal.org/reports/display.php?ReportID=206
1. http://foreign.senate.gov/testimony/2005/RiceTestimony050118.pdf
2. Senate Committee on Foreign Relations. Task Force on the United Nations
[Электронный ресурс] // U.S. Senate Committee on Foreign Relations,
July 21, 2005. URL: http://foreign.senate.gov/
3. Приоритеты США по формированию более сильной и эффективной
ООН [Электронный ресурс] // Журнал Государственного департамента
США, 13 сентября 2005 г. URL: http://usinfo.state.gov/
4. Лэгон М. Соединенные Штаты не пытаются прижать ООН [Электронный ресурс] // Пресс-служба Госдепартамента США, 30.01.2006.
URL: http://usinfo.state.gov/
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. Н. Мирошников.
85
ПРОБЛЕМА РАСШИРЕНИЯ НАТО
В ОТНОШЕНИЯХ АЛЬЯНСА И РОССИИ
А. А. Карпов
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Глобальные геостратегические сдвиги на рубеже 80-х – 90-х гг. XX в.,
связанные с распадом Советского Союза и окончанием «холодной войны»,
привели к изменению международного статуса и оказали воздействие на
стратегические цели НАТО. Но распад ОВД и СССР не побудил страны
НАТО распустить свою военную организацию. Наоборот, блок через некоторое время встал на путь расширения своего состава за счет бывших
стран социалистического лагеря.
Между НАТО и Россией стали устанавливаться официальные отношения, в
основу которых положены рамочный документ программы ПРМ, индивидуальная программа в рамках ПРМ и Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО согласно
которым Россия и НАТО не рассматривают друг друга противниками. Однако
в связи с некоторыми событиями, в том числе с расширением НАТО, это положение более чем спорно. Начиная с первого расширения, когда Польша,
Венгрия и Чехия стали членами североатлантического альянса, Вашингтон и
Брюссель пытаются убедить Москву, что расширение Альянса не несет никакой угрозы России. А российская сторона, в свою очередь, приводит аргументы в поддержку неприемлемости расширения НАТО.
Расширение НАТО – это прямая угроза безопасности РФ. Исходя из
этого, в России шла и до сих пор идет активная кампания против расширения НАТО. Москва выдвигала множество причин негативной оценки:
1) сохранится блоковый подход, Россия и Альянс будут и дальше не доверять друг другу, это создаст новые разделительные линии в Европе. Россия
будет вынуждена искать себе новых союзников, в том числе и военных;
2) расширение альянса на Восток резко нарушает стратегический баланс в
Европе в пользу Запада, так как увеличивает совокупную мощь и ресурсы
НАТО по отношению к России и даже ОДКБ. Это позволяет США, которые
рассматривают НАТО как свой военный инструмент для реализации своих
геополитических, военных и экономических целей, селективно использовать
территории и инфраструктуру тех или иных членов НАТО по своему усмотрению в зависимости от решаемой задачи. Это и выход Альянса непосредственно к границам России требует от Москвы серьезных контрмер с использованием огромных материальных ресурсов, чтобы компенсировать уязвимость
обороноспособности страны вследствие изменения стратегического баланса.
3) в России не верят, что НАТО не изменила свою природу глобальной
военной структуры, готовой решить многие спорные вопросы международной политики военными средствами, в том числе, в обход ООН и Совета
Безопасности.
86
Современную позицию России по этому вопросу, которая полностью
соответствует и реалиям 90-х гг., высказал министр иностранных дел РФ
Сергей Лавров: «Мы не видим смысла в расширении альянса в современных условиях. Убеждены, что эффективно обеспечить безопасность стран
Европейского региона можно внеблоковыми методами, которые не вызывали бы подозрений и вопросов».
Позиция эта неизменна на протяжении уже 15 лет, более того риторика
российских властей становится все жестче, и неслучайно тот же министр
иностранных дел России Лавров подчеркнул, что дальнейшее расширение
НАТО и приглашение на саммите 3-4 апреля 2008 г. в Бухаресте Грузии и
Украины в Альянс может иметь очень тяжелые последствия для всего
комплекса отношений Москвы и Вашингтона, России и Запада.
Однако руководители Альянса позиционируют расширение, как необходимое условие для укрепления безопасности в Европе. По их мнению,
расширение и укрепление НАТО необходимо по следующим причинам:
1) расширение направлено на то, чтобы создать оборонительный щит, за
которым страны Центральной и Восточной Европы могли бы похоронить
свои исторические конфликты и мирно интегрироваться с Западом. Встав
во главе расширения, НАТО помогла также раздвинуть границы Евросоюза.
В результате Европа стала как никогда демократической, мирной и безопасной. От этого выигрываем мы все – европейцы, американцы и русские;
2) расширение носит более широкий, стратегический характер. В свое
время президент Билл Клинтон говорил о стремлении помочь Европе урегулировать конфликты на континенте, а также о своей надежде на то, что
такое урегулирование подтолкнет европейцев к более масштабному геополитическому видению мира, к большей глобальной ответственности. Он
считал, что это поможет им стать партнерами Соединенных Штатов в
противостоянии новым угрозам за европейскими пределами, в том числе
терроризму.
Однако есть еще одна причина, по которой руководители Альянса идут
на его расширение. Эту причину они стараются не афишировать и даже
завуалировать под «благородными целями». Причина эта явно обозначена в
номере «Вашингтон пост» от 19 февраля 2007 г., в котором говорится, что
«расширяя НАТО, мы создавали себе страховку на тот случай, если Россия в
какой-то момент вновь начнет проводить в регионе политику шантажа и угроз.
И именно такая опасность трансформации Москвы возникает сегодня».
Из этого явно следует, что расширение Альянса дает ему больше возможностей оказать давление на Россию, в том числе и военное, при появлении «необходимости». И какие причины необходимости расширения
НАТО на Восток являются превалирующими, до конца не ясно, что и создает напряженность в отношениях Альянса и России.
Научный руководитель – канд. ист. наук Н. В. Дьяченко.
87
ФАКТОР США В ВОЗНИКНОВЕНИИ ЮЖНООСЕТИНСКОЙ
ВОЙНЫ (АВГУСТ 2008)
Д. А. Петрикова
Томский государственный университет
Прошел год с тех пор, как разгорелась Южноосетинская война (8–12 августа 2008 г.) и теперь мы можем более объективно и ясно взглянуть на данную проблему. Одной из наиболее обсуждаемых остается тема о роли США
в возникновении данного конфликта, и по этому вопросу существует
большое количество различных мнений. Данный доклад посвящен выявлению роли США в возникновении Южноосетинской войны. Цель доклада
– проанализировать значение Грузии и Кавказского региона в целом для
Соединенных Штатов, показать увеличение сотрудничества Тбилиси и
Вашингтона в военной сфере за последние годы; доказать, что США не
давали открытого согласия на начало военных действий, а оказались заложниками своей предыдущей политики в Грузии.
С приходом к власти Михаила Саакашвили в 2004 г., Грузия стала для
США главным союзником на Кавказе. Администрация США постоянно
оказывала финансовую помощь Грузии, обеспечивала ей всестороннюю
поддержку на международной арене, обещала вхождение в Североатлантический блок.
Ставка на Тбилиси не случайна. Она представляет собой интерес как
территория, через которую проходят стратегические – нефтепровод Баку –
Тбилиси – Джейхан и газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум. Поэтому ее
инфраструктура в нынешних условиях позволяет регулировать транспортные потоки в Армению, обеспечивать транзит каспийского углеводородного сырья. Кроме того. Северные границы Грузии непосредственно
примыкают к России, к ее Северному Кавказу, нестабильность ситуации в
котором всегда можно использовать в качестве козыря в глобальной
внешнеполитической игре.
Существует 3 точки зрения по вопросу о роли США в конфликте:
1) Саакашвили начал войну с одобрения американской администрации.
Данное мнение разделяют некоторые члены российского руководства, например 11 сентября 2008 г. Владимир Путин заявил журналистам: «Вместо
того, чтобы заниматься поиском решения этого межэтнического конфликта,
одну из сторон этого конфликта — грузинскую — просто подтолкнули к
этим агрессивным действиям» [1]. Данной точки зрения придерживается
также президент Венесуэлы Уго Чавес. По его мнению, США использовали
Грузию для того, чтобы ослабить влияние России до минимума [2];
2) США не давали добро Саакашвили на начало военной операции, но и
не отговаривали;
3) Американское руководство всячески отговаривало Саакашвили от
силового разрешения конфликта. Об этом в первую очередь заявляет американская администрация, например, Кондолиза Райс заявила, что она
88
всячески предостерегала М.Саакашвили от вступления в военный конфликт
с Россией, в котором у него нет шансов победить [3]. Нам наиболее приемлемой и верной представляется вторая точка зрения. Главной целью
США является обеспечение своих национальных интересов – таких, как их
понимает имеющееся на данный момент руководство. США не интересуют
сами республики, и их бы устроило любое разрешение конфликтов, при
котором они перестанут быть перманентной угрозой для трубопроводов и
мотивом для европейцев сдерживать вступление Грузии в НАТО. Следовательно, США не заинтересованы в сохранении напряженного статус-кво
и заинтересованы в переформатировании ситуации.
США не могли не знать о подготовке Грузии к войне и о решении ее
начать. Они обучали, снабжали, вооружали и поддерживали грузинскую
армию. Само решение о нападении Саакашвили мог принять, только заручившись хотя бы молчаливой поддержкой США. Но отсутствие сколько-нибудь вразумительной реакции США в первые дни конфликта, ясно
говорит о том, что реакция России оказалась для них совершенно неожиданной. США ждали совершенно иной реакции. Характер их действий в
ходе конфликта начисто исключает версию, что «войну заказал Вашингтон» – точнее, что Вашингтон заказал такую войну. Сверхдержава после
спланированной провокации действует несколько иначе. Вашингтон просто
принял войну как неизбежное следствие развития ситуации на Кавказе, и
именно поэтому не проявил особой энергии в защите Грузии. Это была по
сути своей не американская инициатива, и никаких важных интересов
собственно США она не затрагивала. Американцы оказались просто заложниками своей предыдущей политики на Кавказе. Американцы рассчитывали на вмешательство 1) гораздо меньшего масштаба, 2) скрытое,
3) медленное, 4) только в зоне конфликта 5) неподготовленное. На тот самый «пропорциональный» ответ, в отсутствии которого теперь постоянно
обвиняют Россию.
______________________________
1. Премьер-министр Владимир Путин: «Ну, наглости просто нет предела».
Известия. 12 сентября 2008. http://www.izvestia.ru/politic/article3120440/
2. Венесуэла осудила агрессию Грузии против Южной Осетии. «Газета.ру»,
15
августа
2008.
http://www/gazeta.ru/news/lenta/2008/08/15/n_1257409.shtml
3. After Mixed U.S. Messages, a War Erupted in Georgia. «The New York
Times»,
12
августа
2008.
//
http://www.nytimes.com/2008/08/13/washington/
13diplo.html?parner=rssnyt&emc=rss
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Бычкова.
89
ИЗМЕНЕНИЕ СТАТУСА И ДИСЛОКАЦИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
США НА ТЕРРИТОРИИ ЯПОНИИ В 2001–2010 ГГ.
М. А. Бывакина
Новосибирский государственный университет
В последние годы происходит трансформация японо-американского
военно-политического союза, направленная как на увеличение эффективности взаимодействия в традиционных сферах сотрудничества, так и на
выработку ответов на так называемые «новые вызовы» международной
стабильности. В этих условиях все большее значение приобретает вопрос о
военном присутствии США на островах Японского архипелага, а именно о
статусе и дислокации американского воинского контингента, баз и военных
объектов.
Актуальность данной проблемы обусловлена тем, что изменение объемов и формы военного присутствия США на территории Японии не только
играет важную роль в японо-американских отношениях, но и является
серьезной внутриполитической проблемой Японии, а также затрагивает
интересы других государств Азиатско-Тихоокеанского региона.
Переговоры по таким вопросам как передислокация части американских
баз на территории Японии или совершенствование соглашения о статусе
американских войск в Японии ведутся еще с конца 70-х гг. XX в. Но именно
в последнее десятилетие усилилась тенденция к перераспределению обязанностей в пользу увеличения военной роли Токио вследствие стремления
США к превращению Японии в полноценного союзника, а также желания
Японии обрести большую свободу в формировании политики обеспечения
национальной безопасности. Эти процессы не могут не беспокоить большинство государств Азиатско-Тихоокеанского региона и, в первую очередь, КНР и Республику Корея. Кроме того, они вызывают большой резонанс в общественном мнении самой Японии, что создает ее правительству
неизбежные трудности при решении проблем, связанных с военным присутствием США на территории Японского архипелага.
В течение практически десятилетия с начала прихода к власти кабинета
Коидзуми, а вместе с ним и нового курса японской внешней политики,
ведется активная работа, направленная на достижение соглашений по вопросам связанным с изменением статуса или дислокации вооруженных сил
США на территории Японии. Тем не менее, вследствие ряда как внешних,
так и внутренних причин союзникам Японии не всегда удается достигнуть
желаемого результата переговорах с США.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
90
РОЛЬ НАТО В РЕШЕНИИ АФГАНСКОЙ ПРОБЛЕМЫ 2003-2010 ГГ.
Е. А. Журавель
Новосибирский государственный университет
НАТО взяло на себя ответственность за проведение миротворческой
миссии в Афганистане в 2003 г., но афганский конфликт начался гораздо
раньше и узел проблем накаляется уже не первое десятилетие. Что нового
внесло в решение проблемы НАТО? Какие способы урегулирования конфликта предложил североатлантический альянс? Чего достиг за 7 лет
пребывания в Афганистане?
НАТО действовало в два этапа: сначала был сделан упор на военную
силу, такой способ не принес никаких результатов, а лишь усугубил положение в стране. Затем НАТО провозгласило цель установления демократии
в Афганистане и концентрацию сил на создании афганского правительства
путем использования национальных сил, что обеспечит альянсу возможность постепенно передать власть в руки афганской администрации и вывести войска из страны.
Но нет конкретного варианта претворения этой политики в жизнь.
Многочисленные программы финансирования и социально-экономические
программы не имеют четкого и ясного документа, детально раскрывающего
цели развития страны и сконцентрированного на важнейших проблемах,
это приводит к таким проблемам как, например, не ясность в распределении
денежных средств.
К тому же политика демократии не очень сочетается с особенностями
менталитета афганского общества на данном этапе его развития, грубое
насаждение демократии без проведения каких либо глубоких преобразований в обществе может привести к тому, что недовольство политикой
НАТО в стране может усиливаться.
Следовательно, открывается противоречивая и сложная ситуация в
Афганистане решение которой пока не найдено.
В январе 2010 г. была проведена лондонская конференция, которая была
посвящена в основном проблемам безопасности. Результаты ее весьма
противоречивы, так как на ней был высказан план, так называемой реинтеграции умеренных талибов: при условии отречения от «Аль-Каиды»,
высказать им предложение участия в мирной жизни страны. Этот весьма
противоречивый метод, расценивается современниками по-разному, и конечно же непредсказуемы результаты этой программы. Сложно сказать о
том, насколько глубоки будут преобразования и помогут ли они в корне
решить проблемы Афганистана, или же вновь приведут лишь к обострению
ситуации.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
91
ПРОБЛЕМА ПАРТНЕРСКИХ ОТНОШЕНИЙ ФРГ И НАТО
В РАМКАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ МИРОТВОРЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ
В АФГАНИСТАНЕ
А. А. Петелин
Новосибирский государственный университет
В 1949 г. В Федеративной Республике Германия была принята конституция, которая исключала использование вооруженных сил на чужой территории. Однако в 1955 г. Германия вступила в НАТО с вытекающими
отсюда обязанностями по коллективной обороне. Бундесвер на практике
все больше отдалялся от Основного закона. После объединения в 1990 г.
ФРГ стала активно участвовать в военных операциях за пределами своей
территории. Свыше сорока раз бундестаг давал добро на участие вооруженных сил в акциях вне территории ФРГ.
В декабре 2001 г., после свержения режима талибов в Афганистане,
были созданы ISAF, а с августа 2003 г. общее руководство Силами осуществляет НАТО. В Афганистане Германия располагает контингентом, насчитывающим 4500 человек. На сегодняшний день это третьи по численности силы в Афганистане, что делает ФРГ важной частью миротворческой
операции и именно от решений, принятых в Бундестаге, во многом будет
зависить будущее Альянса.
Между НАТО и ФРГ постоянно возникают новые конфликты и разногласия по вопросу о методах борьбы с экстремистами, а также о необходимой численности личного состава. Германия регулярно подтверждает
свое намерение не втягиваться в боестолкновения с талибами и ограничить
зону ответственности немецкого контингента относительно стабильным
севером Афганистана.
Ситуацию осложняет и тот факт, что, действуя в рамках ISAF, военные
формирования из различных стран придерживаются собственных стандартов проведения операций, которые на различных, зачастую противоречащих друг другу основаниях, санкционируют применение силы. Это в
свою очередь ведет к несогласованности действий на поле боя.
Действуя в русле политики НАТО в отношении Афганистана, ФРГ
рискует получить волну недовольства внутри страны. Все чаще в Германии
раздаются призывы к немедленному выводу солдат бундесвера из Афганистана, в то время как союзники требуют обратного - увеличения численности войск. Германия оказалась в сложной ситуации, когда на одной
чаше весов находятся авторитет НАТО и вооруженных сил Германии, а на
другой – неудовлетворенность результатами миссии внутри страны.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
92
РОЛЬ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ПРОЦЕССЕ ИЗБРАНИЯ
ПРЕЗИДЕНТА ЕС (2009 Г.)
А. Ю. Сереткина
Новосибирский государственный университет
Изучение хода кампании по избранию президента ЕС в 2009 г. представляется актуальным потому, что эта кампания явилась финалом почти
десятилетнего периода конституционного реформирования ЕС и подняла
проблемы дальнейшего функционирования Евросоюза в рамках новой
системы.
Лиссабонский договор был подписан в 2007 г., и к концу 2009 г. ожидалась его окончательная ратификация всеми странами-членами ЕС. Однако еще задолго до официальной ратификации договора начались неофициальные дискуссии вокруг двух вновь вводимых согласно договору
постов: поста председателя Европейского Совета (т. н. «Президента ЕС») и
верховного представителя по внешней политике и политике безопасности.
Кандидатом, поддержанным правительством Великобритании, был
бывший премьер-министр Тони Блэр. В Лиссабонском договоре достаточно
кратко описаны полномочия президента, и в случае прихода к власти такого
известного публичного политика, как Блэр, он мог стать не просто руководителем заседаний Европейского Совета, но и полноценным харизматическим лидером, представляющим ЕС по всему миру.
Долгое время Тони Блэр считался фаворитом среди кандидатов на пост.
Однако в самой Великобритании четкую позицию в его поддержку заняло,
фактически, только правительство лейбористов. Консервативная партия и
либеральные демократы выступали категорически против его кандидатуры.
В британском обществе были очень сильны антиблэровские настроения,
главным образом благодаря роли Т. Блэра в войне в Ираке.
К концу октября 2009 г., с преобладанием европейского правоцентристского большинства, шансы Блэра стали уменьшаться. Однако премьер-министр Гордон Браун продолжал официально поддерживать Т. Блэра
почти вплоть до саммита 19 ноября, на котором должны были выбрать
президента ЕС. На саммите Г. Браун неожиданно предложил кандидатуру
Кэтрин Эштон, британского еврокомиссара, на пост верховного представителя по международным отношениям, что позволило несколько компенсировать потерю президентского поста.
Цель данной работы – проследить стратегию правительства Великобритании в президентской кампании, а также выявить позиции главных
политических партий и общественное мнение по данному вопросу.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов.
93
БАРСЕЛОНСКИЙ ПРОЦЕСС: ПРОБЛЕМЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ
ПЕРВОГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ.
А. В. Крутик
Новосибирский государственный технический университет
Европейский союз является одним из ведущих акторов международных
отношений. Одним из направлений его внешнеполитического курса является налаживание отношений со Средиземноморскими странами. Важным
шагом в реализации Средиземноморской политики явилась конференция в
Барселоне 1995 г., на которой «страны Средиземноморья продемонстрировали четко выраженную общую волю и стремление выйти на новый
уровень цивилизованного сосуществования» [1].
По итогам конференции была подписана Барселонская декларация,
имеющая под собой твердую основу в виде торгово – экономических соглашений ЕС с отдельными странами Средиземноморья, которая закрепила
правовые основы партнерства, а также четко разграничила сферы сотрудничества двух регионов. Декларация и рабочая программа явились следующим шагом в процессе экономической интеграции. Расширение сфер
взаимодействия, которое сейчас включает в себя: политику и безопасность,
социальные и гуманитарные проблемы, говорит о «прорыве в евросредиземноморской политике в силу своего многоаспектного характера»[2].
Одним из пунктов декларации является создание к 2010 г. зоны свободной торговли, поэтому рассмотрение результатов, проблем и перспектив
Барселонского процесса является актуальным. Нерешенность миграционных проблем, необходимость устранения угроз дестабильных районов
вблизи ЕС также актуализирует рассмотрение вопроса.
На протяжении 10 лет реализации политики, закрепленной в Барселонской декларации, были обозначены проблемы сотрудничества. В 1997 г.
конференция на Мальте определила разногласия между ЕС и арабскими
странами по поводу региональной политики. При принятии Барселонской
декларации Европейский Союз не обратил должного внимания на различие
политического развития стран. Средиземноморские страны выражают
опасение, что Барселонская декларация может предоставить возможность
Европейским странам вмешиваться в их внутренние дела, поэтому не собираются проводить политические реформы взамен финансовой поддержки
ЕС, что способствует появлению антизападных настроений.
Одной из задач Барселонского процесса является переход от двусторонних соглашений в экономической сфере к равному партнерству на региональном уровне. 10 лет реализации Барселонских декларации показывают обратную тенденцию – усиление двусторонних экономических отношений между торгующими странами.
94
Однако нельзя не отметить позитивных итогов в политической области:
многосторонние межгосударственные консультации и выработка согласованных решений по широкому спектру проблем безопасности в районе
Средиземноморья, а также поддержка усилий по формированию основ и
традиций гражданских обществ и демократии. Ярким примером положительных результатов является договоренность на конференции в Барселоне
в 2005 г. между Израилем и арабскими странами в совместном документе о
координации своих действия в борьбе против терроризма, выполняя решения ООН и налаживая взаимодействие своих правоохранительных органов и сил безопасности в этом направлении.
«Средиземноморский регион может быть отмечен рядом кризисов, которые происходят в результате недоверия среди стран, нестабильной
внутренней остановки и глубокого экономического раскола. Результатом
этих кризисов является чувство незащищенности, интенсивная милитаризация, появление радикальных движений, жестокость и растущая нелегальная миграция» [3]. Страны Европейского союза озабочены проблемами
региона и выбрали свой путь решения этих проблем – интеграцию и вовлечение региона в тесное сотрудничество со всем регионом и во всех областях, началом которому послужил Барселонский процесс.
Для успешной реализации средиземноморской политики ЕС необходимо, прежде всего, прийти к единому внешнеполитическому курсу, ликвидировать разногласия внутри Европейского Союза, стабилизировать и
попытаться разрешить конфликты среди стран Средиземноморья. Барселонская конференция заложила хорошую базу для всестороннего сотрудничества, вдохнув жизни в Барселонский процесс, прогресс в сотрудничестве будет очевиден.
______________________________
1. Волович А. А. «Евросредиземноморское партнерство: 10 лет спустя»,
Институт
Ближнего
Востока.
http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/13-12-05a.htm
2. Пархалина Т. Г. Проблемы Средиземноморья, Черноморья, Каспия.
Журнал общественно-политических исследований «Современная Европа». №2 http://www.ieras.ru/journal/journal2.2000/10.htm
3. Fred Tanner «The Mediterranean pact: a framework for soft security cooperation», Perceptions, journal of international affairs, № 1, 1996–1997.
http://www.sam.gov.tr/perceptions/Volume1/Dec1996-Feb1997/THEMED
ITERRANEANPACT.pdf
Научный руководитель – В. А. Гаврилова.
95
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ
ПОЛОВИНЫ XIX В.
СЛАВЯНЕ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В СВЕТЕ НОВОЙ
ЛОКАЛИЗАЦИИ АРСЫ
П. С. Игнаткин
Новосибирский государственный университет
Средневековые восточные авторы (IХ–ХVI вв.) говорят о трех группах
русов – Куйабе, Славии и Арсе (это известие восходит к ал-Балхи, IХ–Х в.)
– и «острове русов» (восходит к Ибн Хордадбеху, IХ в.). Некоторые из этих
авторов сообщают, что среди русов живет группа славян, прислуживающая
им. В современной историографии этническая принадлежность русов
дискуcсионна – их считают иранцами, скандинавами или славянами. В
исследовательской литературе Куйабу и Славию обычно отождествляют с
Киевом и Новгородом. Арсу, в которой также находились славяне, большинство современных исследователей локализует в Верхнем Поволжье
(Ростов, Белоозеро) [1, 3], хотя ее местоположение до сих пор точно не
установлено.
Анализ совокупности письменных и лингвистических материалов, а
также данных о геологическом строении Восточной Европы позволяет
выдвинуть версию местонахождения Арсы в Среднем Поволжье – в районе
Приволжской возвышенности севернее устья Камы. Аргументы в пользу
данной версии следующие:
1. К Среднему Поволжью относится скопление этнонимов (арису, Х в.;
Арв, ХII в.) и топонимов (Ардатов, Арзамас, Арск) с корнем ар. Русские
летописи ХIV-ХVI вв. знают в этом регионе арскую землю и арских людей.
Рядом с Казанью в средние века было известно Арское поле. Другие области Восточной Европы, насколько мы знаем, не дают такого языкового
материала.
2. В «Худуд ал-Алеме» (Х в.) сообщается, что река Рус, берущая начало
в землях славян, обтекает Арсу, Славию и Куйабу. Река Рус признается
притоком Атила (Волги), истоком которого в средние века считали Каму.
Рус – вероятно, верхнее течение Волги до впадения Камы. Ибн Хаукаль (Х
в.) также указывает на Среднее Поволжье, когда пишет, что г. Болгар граничит с русами на севере [3, 5]. Соответственно, русы проживали севернее
устья Камы.
3. Известно, что из Арсы вывозили олово и свинец. Но источники не
сообщают, что они там добывались. Месторождения этих металлов в Восточной Европе почти отсутствуют. Сюда их могли завозить или из Западной
Европы или из Азии. Наиболее близкими к Поволжью местами добычи
96
олова, возможно, были район Ладожского и Онежского озер и медистые
песчаники Прикамья и Средней Волги, содержащие оловянную бронзу.
Ал-Гарнати (ХII в.) пишет о торговле оловом в низовьях Волги. Ал-Идриси
(ХII в.) сообщает о горе Батира, в которой добывают олово. Она обозначена
на его карте к западу от Нижней Волги [2, 3].
4. Арса описывается как возвышенное, гористое место. Это описание
геологически не подходит к Верхневолжью, зато соответствует Приволжской возвышенности. Ибн Ийас (ХVI в.) сообщает о золотом руднике и
добыче меди на «острове русов» [3]. Есть факты, позволяющие отождествить этот «остров» с Арсой. Арабское слово ‗бахр‘, которым «называется»
место, где расположен «остров русов», имеет значение не только «море», но
и «большая река». Соответственно, арабы, возможно, имели в виду не море
и остров, а крупную реку и речной берег. Такой «большой рекой» вполне
могла считаться волжская речная система, тем более, что Волго-Камье
является наиболее крупным во всем Поволжье районом по добыче меди [4],
а это согласуется с известием ибн Ийаса.
Предложенная нами интерпретация источников позволяет локализовать
Арсу в северной части Приволжской возвышенности. Кем могли быть
славяне, проживающие в этом районе среди русов? Возможны два ответа на
этот вопрос: 1) рабы; 2) местные жители, завоеванные пришельцами-русами. В любом случае это одно из первых письменных упоминаний
славян в Среднем Поволжье, относящееся к IХ в.
______________________________
1. Дубов И. В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья
(историко-археологические очерки) Л., 1982.
2. Коновалова И. Г. Восточная Европа в сочинении ал-Идриси. М., 1999.
3. Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси
VI–IХ вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965.
4. Полякова Г. Ф. Изделия из цветных и драгоценных металлов. // Город
Болгар: ремесло металлургов, кузнецов, литейщиков. Казань, 1996.
5. Hudud al-Alam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 A. H.
– 982 A. D. Translated and explained by V. Minorsky. London, 1937.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. С. Зуев.
97
РУССКО-ПОЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ КОНЦА X–XI ВВ.
В «ИСТОРИИ ПОЛЬСКОГО НАРОДА» АДАМА НАРУШЕВИЧА
Н. Г. Федина
Новосибирский государственный педагогический университет
Адам Нарушевич в работе «История польского народа» («Historya
narodu polskiego») уделяет внимание истории русско-польских отношений.
В большинстве случаях она представляет собой интерпретацию Нарушевича русских и польских источников, а в частности «Повести Временных
лет» Нестора и хроники Яна Длугоша. Автор ориентирован на «полоноцентрическое» изложение общей истории. Этим объясняется то, что Нарушевич уделяет особое внимание тем сюжетам русско-польских отношений, где Польша вмешивалась во внутреннюю политику Киевской Руси, и
минимизирует описание влияния Руси на внутреннюю ситуацию в Польше,
в периоды политической нестабильности.
Внимание Нарушевича привлекали, прежде всего, межгосударственные
конфликты, обусловленные борьбой за пограничные территории. В период
с 980 по 1078 гг. можно выделить несколько русско-польских конфликтов.
В X в. Нарушевич выделяет только один конфликт, в 985 (по ПВЛ 981)
присоединение Владимиром приграничных Червенских земель, который он
характеризует, как «вероломный набег на польских славян». В истории XI
в. Нарушевич большое внимание уделяет внешнеполитическим действиям
двух польских королей – Болеслава I и Болеслава II. Оба похода, им описываются по оному и тому же сценарию, можно наблюдать тенденциозность в изложении двух этих исторических событий. В описании событий
присутствует: 1) наследственный характер претензий польских королей на
русские земли, 2) смерть сильного киевского князя и вспыхнувшая после этого
междоусобная война; 3) бегство одного из наследников за помощью к польскому королю, 4) «мифологизация» походов и героизация польских королей.
Важно отметить, что Нарушевич много ссылается на хронику Яна Длугоша, он
продолжает его трактовку русско-польских отношений.
Русско-польские отношения, представленные в «Истории польского
народа» Адама Нарушевича выглядят как борьба польского государства за
политическое господство и подчинение русских земель, а политика русских
князей изображается, как попытки освободится от польской зависимости.
Автору нужно было создать «миф» о прошлом Польши, как о государстве
всегда самостоятельно справлявшимся со своими проблемами и проблемами соседних государств. Направленно это было на социальную переориентировку национального патриотизма, спасение и развитие национального самосознание народа, этническая территория которого была насильственно расчленена.
Научный руководитель – канд. ист. наук Д. В. Карнаухов.
98
ФОРМИРОВАНИЕ ПРИКАЗНОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
ЗАПАДНОЙ СИБИРЬЮ
А. М. Омельченко
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Крупными изменениями в структуре органов государственной власти
отмечена середина XVI в. – пора преобразований «Избранной рады». Тогда
начинает формироваться приказная система управления. Распространение ее
на Западную Сибирь можно отнести к концу XVI – началу XVII вв. [1].
Первоначально Сибирь, как новозавоеванная территория, находилась в
ведомстве Посольского приказа, учрежденного в 1590 г. С 1596 по 1599 г.
управление Сибирским краем было сосредоточено непосредственно в руках
Б.Годунова и его доверенного лица – дьяка В. Иванова [2]. С 1599 г. все
отрасли управления Сибири находились в руках приказа Казанского дворца, из которого в 1637 г. был выделен особый приказ – Сибирский, ведавший на территории всей азиатской России административными, судебными, военными, финансовыми вопросами, торговлей, «ямской гоньбой»,
горным делом и освоением новых земель, а частично и отношениями с
сопредельными странами. Отличительной чертой возникновения Сибирского приказа является его выделение из состава другого, уже существующего приказа. Этот процесс образования кардинально отличается от
принципов образования приказов в XVI в., которые создавались на основе
Казны, Дворца или Боярской Думы.
Главной особенностью структуры Сибирского приказа являлось сочетание территориального и отраслевого принципов деятельности. Так определенными территориями ведали Тобольский, Томский, Мангазейский,
Ленский, Енисейский столы.
По указу царя Михаила Федоровича от 3 декабря 1629 г. в Томске велено
«было быть воеводе большому, а с ним товарищу да дьяком и письменным
головам, также как в Тобольску» [3]. С 1621 г. установился двухгодичный
срок службы воевод в Сибири и с этого времени почти каждые два года
происходила общая смена дьяков и подьячих. Дьяков, несших службу по
городам и острогам Сибири, всегда было немного, зато места подьячих в
местных съезжих избах нередко служили объектом притязаний со стороны
московских подьячих [4].
Многие же дьяки Сибирского приказа ранее несли службу в самой Сибири, это давало возможность изучить подведомственную им территорию и
одновременно порой являлось условием для получения дьяческого чина.
В штате Сибирского приказа состояло немало выборных людей (представители гостиной сотни Москвы, купцы из Ветошного, Скорнячного и
Мехового торговых рядов столицы). Они ведали всеми вопросами, связанными с разбором, оценкой и реализацией ясака, поступавшего из Си99
бири. Их присутствие в штате приказа объясняется требованием наличия
специальной подготовки для работы с мехами, которой не было у приказных подьячих, а также желанием правительства сократить расходы на содержание приказа.
Дьяки и подьячие с приписью, официально являвшиеся «товарищами»
воевод и отвечавшие за делопроизводство местных приказных изб, были
важным элементом воеводского аппарата – они заведывали «письменною,
приказною частью в воеводстве» [5]. Первые приказные избы появились в
конце XVI – начале XVII вв. в наиболее крупных городах, таких как Тобольск, Верхотурье, Томск. По этим же городам сохранились самые ранние
сведения о службе дьяков и подьячих при воеводах [6] .
Таким образом, в конце XVI в., когда территория государства на востоке
стала быстро расширяться, возникла необходимость создания приказных
органов управления на местах. Их специфика заключалась в сочетании
территориального и отраслевого принципов управления, пополнении штатами за счет центральных ведомств с учетом опыта предыдущей приказной
деятельности.
_____________________________
1. Полное собрание русских летописей. М.: Наука, 1987. Т. 36. С. 141, 190.
2. Авдеева О. А. Особенности административно-судебной системы Сибири в период воеводско-приказного управления // История государства и права, 2003. № 2. С.37.
3. Газенвинкель К. Б. Книги разрядные в официальных списках как материал для истории Сибири XVII века. Казань, 1892. Русская историческая библиотека, СПб., 1975, 1892. Т. 2. С. 18, 20.
4. Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург: Муниципальный учебно-методический центр «Развивающее
обучение», 1998. С. 27.
5. Газенвинкель К. Б. Книги разрядные в официальных списках как материал для истории Сибири XVII века. Казань, 1892. Русская историческая библиотека, СПб., 1975, 1892. Т. 2. С. 22.
6. Полное собрание русских летописей. М.: Наука, 1987. Т. 36. С. 141,
190, 344.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Я. Г. Солодкин.
100
УПРАВЛЕНИЕ ГОРОДОМ ТАРА B XVI–XVII BB.
Л. С. Счастных
Омский государственный технический университет
В 1594 г. в Сибири появляется новый город. Наказ, данный князю Андрею Елецкому, не определял точного места «заведения» города. Оговаривалось лишь, что город должен быть на р. Таре. Но места по Таре не
приглянулись, выбрали более пригожие ниже устья Тары, на берегу речки
Аркарки, а название справедливо рассудили дать «по реке Таре… ибо
сначала положено было город заложить при оной».
Так на стыке степей и урмана вырос новый город, которому предстояло
до начала XVIII в. оставаться крайним пограничным оборонительным
пунктом Российского государства на юго-востоке Западной Сибири, занимая не последнее место в степной политике Московского государя.
В ведении Тарской съезжей избы и в компетенции тарских воевод
оказалось население бассейна Иртыша, жившее по течению реки выше
устья Вагая. Южная граница нового Тарского уезда проходила в бассейне
реки Оми, являясь границей одновременно и Российского государства.
Некоторое время сибирскими делами ведала Четь Новгородская
Посольского приказа (четверть дьяка Ивана Вахромеева).
Царь Борис Федорович Годунов рассудил, что Сибирью сподручнее
управлять Приказу Казанского и Мещерского Дворца (Казанский приказ).
В нем создается отделение, носившее название «Сибирский приказ»,
«Сибирские дела»
Однако новые землицы осваивались быстро, увеличивались доходы,
развивалась торговля. 19 февраля 1637 г. создается новое центральное
учреждение – Сибирский приказ во главе с судьею. Первым судьею
назначается боярин князь Борис Михайлович Лыков, в ведении которого
находились сибирские дела и в Казанском приказе.
На Тару, в соответствии с ее пограничным положением, посылали до
1647 г. двух воевод, письменного голову и дьяка. Деятельность воеводы
определялась специальным наказом.
Почти в течение столетия по содержанию, в какой-то степени и по
форме, наказы не претерпевали существенных изменений. Есть
возможность сравнить наказ Тарским воеводам 1633 г. с таковым же
наказом 1693 г.
Наказ 1633 г. был дан воеводам князю Федору Самойловичу Бельскому
и Неупокою Андреевичу Кокошину, сменявших на Таре князя Никиту
Барятинского и Константина Сытина.
Воеводы, приехав в город, в нашем случае на Тару, брали ключи
острожные и городовые у прежних воевод и шли осматривать «по городу и
по острогу» «всяких городовых и острожных крепостей и слуховых и
101
подкопных мест и рву». Далее воеводское внимание направлялось на казну:
денежную, хлебную, зелейную, ясачную, и «всякие запасы». Все что можно
было сосчитать – сосчитывали, что можно перевесить – перевешивали,
сверяя с книгами прежних воевод. К этой процедуре подходили особенно
тщательно, если замечали какие-либо упущения, то сменяемых воевод не
отпускали из города, пока свои упущения не исправят.
Следующий этап – знакомство со служилыми людьми. Собирали
последних в съезжей избе, и новые воеводы говаривали им «жалованное
слово» Московского государя, чтоб «они б служилые всякие люди его
Царским милостивым призрением и жалованием жили безо всякие нужды,
и промыслы своими всякими промышляли без опасенья и прибыли во всем
искали, а будем им в чем какая нужда или от кого обида и продажа и
насильство: и они б во всем приносили к нему князю Федору и к Неупокою
челобитные…» Церемониал приветствий и знакомства со служилыми
людьми сохранялся и в 1693 г.
Далее в наказах обычно шли полномочия и права тарских воевод,
начиная от надзора за торговлей и сбором ясака и до «имания выдельного
снопа» с пашенных крестьян и сбора денег за выкурку вина и варку пива.
Особое внимание уделялось взаимоотношениям с ясачными людьми и
сбором ясака и «поминочной» (подарочной) мягкой рухляди, и в наказе
1693 г. появляется статья: «Велети ученити заказ крепкой и кликати на таре
бирючем по многие дни, чтоб торговые и никакие люди мимо Тары
воеводских и всяких приказных людей и их детей и братьи и племянников и
людей их ни какия мягкие рухляди на русь с собою не привозили».
Со временем расширяются полицейские функции воевод. С
распространением в Сибири ссыльных появляется обязанность надзирать за
ссыльными и опальными. Помимо всего прочего на воевод к концу XVII в.
возлагался и контроль за пожарным делом.
Таким образом, к концу XVII в. тарские воеводы имели широкие
полномочия и права, ограничиваемые лишь царскими наказами и указами,
которые принимались к исполнению лишь на бумаге, несмотря на грозимые
казни и опалы.
В своей непосредственной деятельности воевода мог опираться, прежде
всего, на начальствующий состав служилых людей: голов, атаманов,
сотников, детей. Посадское население, органы посадского самоуправления
формировались в Таре очень медленно. Лишь к концу XVII в. с
учреждением в городах земских изб мы можем говорить о каких-нибудь
городских (посадских) учреждениях в городе.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Н. И. Хроменкова.
102
РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
И ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ КИЕВСКОЙ МИТРОПОЛИИ
Н. Н. Табатчиков
Новосибирский государственный университет
Кризис, поразивший русское общество в конце XVI в., особенно обострился после Смуты. Заявили о себе проблемы «церковного нестроения»,
необходимости защиты православия от иноверного влияния. Русская Церковь попыталась найти выход из духовного кризиса, обратив внимание на
религиозное просвещение населения. В этой связи появилось осознание
отсутствия религиозного учебника, способного в ясной и доступной форме
изложить особенности русского варианта православия. В Москве обратили
внимание на творческое наследие Киевской митрополии, которое создавалось в инославном окружении в конце XVI – начале XVII вв. Постоянные
дискуссии с представителями иных конфессий способствовали оживлению
религиозной жизни и повышению уровня осмысления православными авторами обсуждаемых богословских вопросов. Благодаря активной издательской деятельности южнорусских типографий произведения белорусско-украинских авторов распространялись в печатном виде. Но к этим, так
называемым «литовским» книгам, на Руси относились с большой настороженностью. Написанные в условиях полемики с представителями иных
конфессий и ориентированные на достижения западной богословской
мысли, они нередко содержали «уклонения» от православного варианта
вероучения. Несмотря на кратковременный запрет свободного распространения в Московии «литовских» книг, они постоянно циркулировали в
обществе в первой половине XVII столетия, оказывая влияние и на развитие
русской богословской мысли.
Благодаря работам К. В. Харламповича, Н. Ф. Каптерева, Х. Роте, Т. А.
Опариной и др. мы можем уверенно говорить о влиянии творческого наследия Киевской митрополии на процесс оформления русского варианта
православия. Естественно, что при создании религиозного учебника для
паствы в Москве опирались не только на русскую традицию, но и на украинско-белорусские произведения православных авторов. В докладе попытаемся на примере статьи о крестном знамении проследить, каким образом Русская Церковь использовала творческое наследие родственной
митрополии. Выбор статьи не случаен, поскольку она обязательно входила
в любое катехизическое сочинение. Б. А. Успенский очень точно оценил
значение для православия формы крестного знамения: «…осенение себя
крестным знамением понималось в православной традиции как исповедание веры, которое должно было предельно точно выразить богословское, и
прежде всего догматическое, содержание православного вероучения:
можно сказать, что крестное знамение представало как символическое
103
выражение богословской истины» [1]. Следовательно, спор о перстосложении на Руси носил вероисповедный характер, а статье о крестном знамении придавалось особое значение.
Русская традиция представлена в решении Стоглавого собора, определившего в качестве единственной формы крестного знамения двуперстие. В
Киевской митрополии в 1596 г. напечатана «Азбука» Лаврентия Зизания, в
приложении к которой была помещена статья, написанная его братом
Стефаном Зизанием «О знамении крестном» (Вильна) [2]. В этом же (1596)
году вышла из печати «Книга об образех», в составе которой имелась статья
«О кресте, для чого знаменуем лице свое крестообразно рукою» (Вильна,
1596) [3]. Обе статьи не только утверждали двуперстие в качестве единственной формы крестного знамения, но и предлагали его символическое
истолкование. Поскольку православные толкования крестного знамения
мало отличаются друг от друга, Русская Церковь использовала эти южнорусские сочинения.
Глава о крестном знамении одного из первых произведений катехизического характера «Сын церковный», содержащая символическое толкование крестного знамения, была написана под влиянием этих сочинений.
Следующей попыткой предоставить пастве религиозный учебник был изданный в Москве в 1627 г. Большой Катехизис Лаврентия Зизания, в котором статья о крестном знамении повторила соответствующие южнорусские. Параллельно с изданием Большого Катехизиса начал складываться
рукописный сборник «Просветитель Литовский I», составленный из произведений православных авторов Киевской митрополии. Статья о крестном
знамении «Просветителя Литовского I» являлась вариантом соответствующей статьи из «Книги об образех», адаптированным для русского читателя [4]. Методы московских книжников, выработанные при составлении
«Просветителя Литовского I», получили развитие при создании статьи о
крестном знамении, которая была помещена во вводной части к Псалтыри
1641 г. В этой статье особенно заметно стремление авторов, опираясь на
русскую традицию, использовать и творческое наследие родственной митрополии.
______________________________
1. Успенский Б. А. Крест и круг: из истории христианской символики.
М., 2006. С. 52
2. Описание изданий см.: Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта
второй половины XVI в.: сводный каталог. М., 2003. С. 1026–1027, №
149.
3. Там же. С. 1025 – 1026, № 148.
4. РНБ. Соловецкое собр. № 274/274, XVII в. (20-е гг.).
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. С. Гурьянова.
104
РАЗНОВИДНОСТИ КРЕСТЬЯНСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ
ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В XVII ВЕКЕ
Ю. В. Огородникова
Сургутский государственный университет
В XVII в. началась интенсивная земледельческая колонизация Сибири и
распространение за Уралом русских традиций. Оседая на сибирских землях, русские крестьяне располагали свои деревни, строили жилище, возделывали культуры, взаимодействуя с местными жителями.
Составной частью характеристики социального облика крестьянских
семей и дворов является описание типа жилища земледельцев. Основные
хозяйственные заботы земледельцев воплощались именно в доме. Поселения располагались вокруг городов и острогов, вблизи главных торговых и
промысловых путей. В 1623 г. в Тюменском уезде имелось одно село и 91
деревня, в которых насчитывалось 146 дворов. [3].
В условиях первоначального заселения Сибири широкое распространение получили различного вида временные жилища – землянки, пашенные
избушки. Впоследствии возводились более основательные постройки.
Жилище, состоящее из одного помещения – «избы», относится к однокамерному типу, согласно второму – к одночастному. Изба с сенями называлась двухкамерным и двухчастным типом; постройка из двух помещений
с сенями – трехкамерными и трехчастными. [1].
К концу XVII столетия стали преобладать селения, имевшие по 10 и
более дворов [2].
Цель работы проследить изменения в типологии и планировке поселений русских крестьян в Сибири XVII в. Показать как по мере укрупнения
крестьянских семей и укрепления их экономического положения меняются
размеры и типы дворов.
_____________________________
1. Борисенко М. В. Семья и двор русских крестьян Западной Сибири
конца XVI – середины XIX вв. СПб.: 1998.
2. Шелегина О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян
Западной Сибири (XVIII – первая половина XIX в.) Новосибирск:
1992.
3. Очерки истории Тюменской области. Тюмень: Издательско-полиграфическое предприятие «Тюмень», 1994.
Научный руководитель – канд. ист. наук Ж. Н. Труфанова.
105
К ВОПРОСУ ОБ ОСНОВНЫХ АСПЕКТАХ АДМИНИСТРАТИВНОЙ
ИСТОРИИ АЛТАЯ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII В.
Д. С. Бобров
Алтайский государственный университет, г. Барнаул
При изучении истории региона на первый план выходят задачи рассмотрения процессов формирования и реализации политической концепции государства в отношении областей. В этой связи серьезную научную
значимость приобретают вопросы административного строительства, административного районирования территорий, а также создания регионального правового поля и его интеграции в общегосударственное пространство.
Алтай как историко-территориальное образование при таком подходе,
предстает одним из наиболее интересных объектов для анализа, поскольку
имеет ряд специфических особенностей. Прежде всего, это приграничный
статус территории и отсутствие до XVIII в. развитой системы управления
регионом. Лишь с началом царствования Петра I связаны серьезные изменения в данной сфере. Именно при нем начинает складываться крайне
сложная структура с целым рядом только формирующихся институтов.
Наиболее показателен в этом отношении процесс становления трех различных ветвей власти – гражданской, ведомственной и военной.
Общее управление, представлявшее собой для сибирских областей соответствующий приказ, было перестроено в ходе губернской реформы 1710
г., в частности создана трехступенчатая вертикаль управления новообразованными губерниями. Параллельно происходили изменения в административно-территориальном делении областей, которые включены в территорию современного Алтайского края. Вопрос о времени присоединения
Алтая к России также нельзя считать однозначно решенным. По одной из
наиболее часто встречающихся точек зрения, это произошло в 1717–1720 гг.,
однако уже в начале XVIII в. на части территорий существовали линии
пограничного контроля, состоящие из ряда фортификационных сооружений. Проблема заключается в том, что понятие «Алтай» чрезвычайно многогранно как в географическом, так и в историческом плане, и его трактовка
зависит от выбора того или иного методологического подхода.
Нельзя забывать, что изменения в гражданско-административной системе сопровождались коренной перестройкой структуры управления Колывано-Воскресенскими заводами. Первоначально они находились в собственности Акинфия Демидова, однако после его смерти были изъяты и
переданы в ведение Кабинета в 1747 г. Это привело к формированию обновленной трехступенчатой системы управления, во главе которой находилась Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства. По
своей сути она явилась качественно новым институтом в структуре заво106
дского управления, поскольку сочетала в себе как общее, так и специальное
управление заводами и обслуживающим их населением. При образовании
Канцелярии решающую роль сыграли тенденции заимствования основных
функциональных особенностей политических институтов гражданской
ветви власти. Причина исходного выбора кроется в стремлении в кратчайшие сроки наладить эффективное взаимодействие между различными
ведомственными структурами. Так или иначе – к концу первой половины
XVIII в. формирование институтов управления горнозаводской структурой
только началось.
Вопрос об организации военной власти также нельзя считать однозначно решенным. Проблема заключается в том, что в силу специфики
развития региона военные власти (в частности, коменданты крепостей и
начальники форпостов) зачастую получали и вынуждены были исполнять
инструкции и поручения Тобольской губернской канцелярии, которая являлась центральным институтом гражданской власти. Этот факт находится
в неразрывной связи с принципами развития правовых отношений и правовых функций отдельных уполномоченных органов. Имперская правовая
система образца начала XVIII в. представляла собой двоякую структуру: с
одной стороны, видимое стремление к унификации правовых норм и борьба
с правовым нигилизмом, с другой – очевидный разрыв между практикой
принятия законов и формированием системы подзаконных актов, то есть
механизмов реализации законов. В этой ситуации тяжесть выработки этих
механизмов ложилась на губернские власти, которые в свою очередь перекладывали эту задачу на нижестоящие структуры, причем не только общего управления, но и военные. Имеется множество архивных документов,
свидетельствующих о том, что коменданты крепостей направляли в губернскую канцелярию письма с просьбами разъяснить механизмы исполнения указов императорской власти, однако они практически всегда оставались без ответа. Возникала парадоксальная ситуация, когда правоприменительные по своей сущности структуры вынуждены были оказываться в
достаточно сложном положении. Из-за возникавших правовых пробелов
происходило постоянное столкновение как интересов, так и предполагаемых полномочий институтов, относящихся к различным видам власти.
Система отношений определялась не прописанными и разработанными
правовыми положениями, а исключительно потребностями конкретного
органа. При возникших противоречиях вопросы решались, как правило, в
пользу гражданских властей – именно этот приоритет сохранялся на протяжении первой половины XVIII в. для территории Алтая.
Научный руководитель – канд. ист. наук, профессор Т. Н. Соболева.
107
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ССЫЛКА ПРИ ПЕТРЕ I И ЕГО ПРЕЕМНИКАХ
А. Н. Зубова
Челябинский государственный университет
По своей форме ссылка – это конечный результат или завершающий
этап как массового, так и частного политического процесса. Если ссылка –
это следствие, своего рода факт, то какие обстоятельства и явления этот
факт обусловили и предвосхитили? Другими словами: что могло послужить
поводом и в чем крылась причина политической ссылки бывшего в фаворе у
верховной власти придворного? Какие действия властей предшествовали
политической ссылке? Ответы на данные вопросы следует искать среди
делопроизводственных источников: таких как розыскные дела или следственные материалы, протоколы допросов, показания обвиняемых и, в конечном счете, приговоры, а так же среди законодательных и нормативных
документов – манифестов, высочайших указов и повелений.
Обычно политическому процессу по делу обвиняемого предшествовала
череда событий и действий, которые принято именовать «опалой» – т. е.
проявлением гнева, немилости, нерасположения государя к своему подданному. Именно за счет подобных эмоциональных проявлений со стороны
государя, вельможа мог почувствовать надвигающуюся катастрофу, но
чаще всего арест был для него полной неожиданностью. Сама по себе опала
не редко становилась основанием гонений и террора, причиной для возбуждения политического дела. Однако далеко не все вспышки «царева
гнева» и ярости представали предлогом для политической ссылки. Чаще
основанием для опалы и возбуждения политического дела являлось не
кратковременное недовольство государя, а давно затаенная злоба и обида,
которая для своего выхода наружу нуждалась в особом и подходящем
случае. Причиной политического дела мог стать межличностный конфликт
придворных, который, дойдя до внимания государя или государыни, приобретал политическую трактовку, рассматривался как процесс закрытый, не
подлежащий разглашению до подписания манифеста. Ярким примером служит дело Артемия Петровича Волынского – Обер-Штальмейстера, кабинет
министра при Дворе императрицы Анны Иоанновны [3]. В случае которого
придворное соперничество перешло в рамки политического процесса.
В целом, предстоящая опала надвигалась медленно и чаще всего неощутимо для знатной персоны, а перечень вин составлялся в стенах Преображенского приказа, Тайной канцелярии и других органах политического
сыска еще до того как было объявлено об опале.
Первым признаком надвигающейся катастрофы являлся запрет появляться ко двору, следом – распоряжение Е. И. В. о домашнем аресте, как
стадия промежуточная время политического сыска, и, в конечном счете –
ссылка, перевод в крепость или тюрьму [1].
108
Каждый случай возбуждения политического дела над высоко стоящими
персонами обладал уникальными особенностями в виду различных причин
и повода ареста, состава следственной комиссии, доказательствами против
обвиняемого, наличием доносов и изветов и т. д. Судьба «опального» могла
быть решена заранее, еще до начала следствия. В розыске 1689 г. по делу
Федора Шакловитого допросные сказки были прописаны с таким расчетом,
что бы подследственные винили во всех прегрешениях Шакловитого, царевну Софью и В. В. Голицына [4].
Руководствуясь Соборным Уложением 1649 г. Главой II судьи имели
возможность только за намек на намерения против государева здоровья или
чести, за оскорбительные – «непристойные речи» о государе и царской
семье, без колебаний вынести обвиняемому смертный приговор [5].
Рассмотрение политических процессов 1690-х – 1740-х гг. позволяет
предположить, что главными причинами политической ссылки были:
борьба за власть внутри царственного дома и среди представителей элиты.
Наиболее распространенными поводами к возбуждению политического
дела, то есть основаниями для удаления политического конкурента, неизменно выступали доносы, на которые власть реагировала жестко и незамедлительно. Максимальная и ничем не ограниченная концентрация и
персонификация власти как раз и порождали неустойчивость и уязвимость
положения самого монарха [2]. Самыми распространенными обвинениями
были произнесение «непристойных речей» в адрес государя и членов его
семьи; причинение вреда государству: жертвы опалы состояли на службе,
поэтому власти старались найти их служебные огрехи и злоупотребления;
не исключением были и изветы в колдовстве; обвинения в государственной
измене; составлении подложных государственных документов.
______________________________
1. Анисимов Е. В. Русская пытка. Политический сыск в России XVIII века.
СПб., 2004.
2. Герцен А. И. Письмо к императору Александру II // Герцен А. И. Собр.
Соч. В 30-ти т. М., 1956. Т. 13.
3. Записка об Артемии Волынском// ЧОИДР. 1858. Кн. 2.
4. Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. Издание
Археографической комиссии. СПб., 1884–87. Т. 1. С. 84.
5. Соборное Уложение 1649: Текст. Комментарии/ Подготовка текста
Л. И. Ивиной и др.; отв. ред. А. Г. Маньков. Л., 1987.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. В. Захаров.
109
ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ СОЛЯНЫХ ОЗЕР КУЛУНДИНСКОЙ
СТЕПИ В XVIII ВЕКЕ
Н. А. Гефке
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
История освоения соляных озер Кулундинской степи – тема малоизученная. Привлечение работ дореволюционных исследователей, а также документов ЦХАФ АК и РГАДА позволяет совершенно по-новому ее осветить.
Официальной датой зарождения алтайских солепромыслов, зафиксированной в справочных изданиях и научной литературе, является 14 июня
1768 г. Согласно легенде, в этот день алтайские крестьяне с солью явились
ко двору Екатерины II. Императрице подарок понравился, после этого
«потянулись обозы, груженные солью, из далекой Сибири в Россию» [1].
В процессе исследования нам удалось установить истоки данной легенды.
Зародилась она в 1857 г. благодаря статье Денисова [2]. Автор не сделал
ссылку на использованные им источники, но это не помешало последующим
исследователям (П. А. Голубеву, К. Н. Миротворцеву и другим) считать названную дату отправной точкой кулундинской соледобычи. Уже в советский
период, благодаря многочисленным статьям журналистов, появилась информация о поставке кулундинской соли в Петербург. Документы рисуют иную
картину становления солепромысла в Верхнем Обь-Иртышье.
Первооткрывателями озер действительно были крестьяне, они нуждались в
соли, но не могли ее покупать в других регионах. Близость месторождений
позволяла добывать этот продукт самостоятельно. Архивные материалы показывают, что, начиная с 1724 г. крестьяне Малышевской слободы организовали поставку соли из Кулундинской степи «в казну» для нужд близлежащих
острогов, крепостей и металлургических заводов [3]. К 1747 г. такая поставка
стала регулярной [4]. Она получила название «подрядной системы» – крестьяне брали на себя обязанность в течение нескольких лет доставлять определенное количество соли, за что получали вознаграждение. Точных данных об
объемах поставок по архивным данным выяснить не удается. Но представление о росте объемов добычи дают следующие цифры: в первой четверти века
объем поставлявшейся соли одним подрядчиком составлял 300 пудов в год, а к
концу века он вырос до 11 тысяч пудов [5].
О степени изученности соляных месторождений в данный период можно
судить по картографическим источникам. Так, на ландкарте южной части
Сибирской губернии, составленной в 1745 г., обозначены соляные озера Боровой и Алеусской систем. Автор на карте поместил подробную информацию
о вкусе, качестве и регулярности садок соли. Более того, на чертеже содержатся сведения о распределении добываемой соли между городами: «оз. соляное Бурлинское, соль бывает завсегда, берут в Томск и Кузнецк городы».
Кроме того, с Боровых и Кулундинского озер соль везли на Колывано-Воскресенские заводы, в Томский и Кузнецкий уезды [6]. Это подтверждает
110
то, что Кулундинский соленосный бассейн уже к середине XVIII в. был
включен в сложную систему солеснабжения населения Сибири, описанную в
1828 г. Чайковским в статье «О сибирских соляных источниках» [7].
По указу 1 мая 1747 г. Кулундинские озера стали собственностью императорского Кабинета. «Подрядная система» поставки соли сохранялась, но свободная добыча для личного пользования строго запрещалась и преследовалась
по закону.Несмотря на серьезные наказания (публичное битье кнутом, конфискация имущества) и даже угрозу смертной казни, проблема «воровской
соли» долгое время сохраняла свою актуальность. Каждый крестьянин обязан
был выкупать определенное количество соли в год, это отслеживалось приказчиками земских изб. Зачастую такая покупка была не по карману сельским
жителям, так как цены искусственно завышались. В свою очередь тайная добыча соли не составляла особого труда, поскольку только жители ближайших
деревень знали «особенности» месторождений: «на каких озерах и в какие лета
соль садится, где ее можно брать в пищу, а где нет» [8].
Владельцем и получателем прибыли от соледобычи был Кабинет, но
вопросами организации добычи и надсмотра занимались государственные
органы. В 1740 г. для общего надзора за продажей соли была создана Соляная контора. Ее территориальным подразделением, отвечавшим за
управление Кулундинскими озерами, было «Начальство по соляной части»,
учрежденное в 1751 г. За составлением документации по эксплуатации озер
следила Кузнецкая воеводская канцелярия. В то же время значительную
роль играла Канцелярия горного начальства, выдававшая разрешение на
использование крестьян в качестве подрядчиков (поставка соли отвлекала
приписных от заводских работ). В 1798 г. в Западной Сибири были образованы три комиссионерства, отвечавшие за использование озер: Боровое,
Алеусское и Иртышское.
Таким образом, в истории соледобычи в Кулундинской степи четко
выделяются два периода: 1724–1747 гг. – время развития вольной соледобычи, и 1747–1798 гг. – период монополизации разработки озер с сохранением подрядной системы.
_____________________________
1. Энциклопедия Алтайского края. Т. 1. С. 187. (1997).
2. ЦХАФ АК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 7454. Л. 48 об.
3. Булыгин Ю. С. Первые крестьяне на Алтае. С. 53. (1974).
4. ЦХАФ АК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 120. Л. 56–60.
5. Булыгин Ю. С. Приписная деревня Алтая в XVIII веке. 1997. Ч. 2. С. 88.
6. Библиотека РАН. Отдел рукописей. Собрание карт. № 372.
7. Чайковский. О Сибирских Соляных источниках // Горный журнал.
1828. С. 109–129.
8. Билль И. Характеристика Алейско-Кулундинской степи // Вестник
золотопромышленности и горного дела вообще. 1899.№8. С.208-209.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. В. Контев.
111
РОССИЙСКИЙ ГЕНЕРАЛИТЕТ ВРЕМЕН
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА В ОЦЕНКАХ Л. А. ТЬЕРА
Т. П. Филиппова
Коми научный центр Уральского отделения РАН
Одним из самых важных событий истории Росcии начала XIX в. является Великая Отечественная война 1812 г. Русскую армию возглавляли
генералы и офицеры, прошедшие суровую школу войны. Самые известные
из них – Михаил Богданович Барклай де Толли (1761–1818), Петр Иванович
Багратион (1765–1812) и Михаил Илларионович Кутузов (1745–1813).
Представление об этих, несомненно, великих людях мы имеем по отечественной историографии, они известны нам как герои Великой Отечественной войны 1812 г., блестящие военные, ученики Суворова. Между тем в
последнее время появляются работы с иными оценками, в которых исследователи делают, прежде всего, акцент на негативных чертах характера
полководцев и ставят под сомнение их таланты как военных. Сегодня не
может не вызвать интерес те оценки, которые принадлежат их зарубежным
современникам, в особенности исследователям той эпохи.
Л. А. Тьер (1797–1877) – французский историк и политик. С его именем
связано полвека истории Франции. Его перу принадлежат два многотомных
труда «Histoire de la revolution fransaise» [«История Французской революции»] (1823–1827) и «Histoire du Consulat et de l, Empire» [«История Консульства и Империи»] (1845-1862).
Две книги из «Истории Консульства и «Империи» Л. А. Тьера – «Moscou» [«Москва»] (1856) «La Berezina» [«Березина»] (1856) полностью посвящены описанию Тьером похода Наполеона на Россию, в которых он дает
оценки, как французскому командованию, так и русскому, в том числе и
М. Б. Барклаю де Толли, П. И. Багратиону, М. И. Кутузову.
Отличительной чертой лаборатории исторического исследования Тьера
является мощная источниковедческая база его «Histoire du Consulat et de l,
Empire». Для воссоздания исторических событий он использовал разнообразные источники, хранящиеся в архивах Франции, прежде всего официальные документы, переписка Наполеона и его военачальников.
Барклай де Толли представляется Тьером в «Histoire du Consulat et de l,
Empire» одним из самых способных русских генералов. «Барклай де Толли
… был из всех русских генералов самым способным хорошо руководить.
Образованный, знающий основательно детали своей профессии, невозмутимый и упрямый…» (XIV, 128) (Здесь и далее цитаты из исследования
А.Тьера привожу по изданию: Thiers M. A. Histoire du Consulat et de l,
Empire faisant suite a l, histoire de revolution fransaise: par 20 Tom Paris.
1845–1862. Первая римская цифра обозначает номер тома, вторая – арабская – цитируемую из него страницу). Он оправдывает действия Барклая де
Толли под Смоленском, которые вменялись в вину этому полководцу и
стали основной причиной снятия его с поста главнокомандующего. «В
112
общественных бедах нужно, чтобы виноват был кто-то один, толпа часто
выбирает жертвой хорошего и достойного человека...» (XIV, 295).
Противоположность Барклая де Толли Багратион. Этот военный для
Тьера слишком вспыльчивый, лишенный талантов руководителя, но в то же
время он считает его очень храбрым человеком, готовым подчас неосмотрительно броситься в бой. «Генерал грузинского происхождения, храбрый,
имевший военный взгляд, но лишенный талантов руководителя, но впрочем, очень стремительный в атаке, …, он хотел быть всегда впереди, броситься на французов с яростной энергией …» (XIV, 19).
Вполне справедливо: более широкую характеристику Тьер в своем
труде дал М. И. Кутузову. «Хотя ему 70 лет, полностью измученный войной
и развлечениями, могущий с трудом держаться на лошади, глубоко развращенный, лживый, коварный, фальшивый» (XIV, 296). Единственным
положительным качеством его характера Тьер считал «совершенную осторожность», которая во многом помогла Кутузову достичь успеха в военных делах и стать в какой-то степени идолом для народа. Тьер считал
неоправданным назначение «старого» Кутузова на пост главнокомандующего, вспоминая здесь кампанию 1805 г., проигрыш Аустерлицкого сражения (XIV, 296). Назначение царем Кутузова главнокомандующим произошло, по мнению историка, под давлением общественности, ибо «сам
император к этому человеку не имел никакого доверия». (XIV, 298). Для
главнокомандующего, по мнению историка, Кутузов не был решителен и
ловок» (XIV, 298). Как видим, Тьер в оценках Кутузова все же пытался
больше показать отрицательные черты. Это во многом объясняется тем, что
«История Консульства и Империи» полностью посвящена Наполеону Бонапарту. Несмотря на это Тьер не может не признать, что Кутузов, несмотря, возможно, на многие свои недостатки, был великим военным, что
во многом подтверждается словами самого Тьера: «Старый Кутузов, таким
образом, был вторым соперником, который остановил Наполеона, другой –
это конечность европейского континента» (XIV, 297).
В своей «Истории Консульства и Империи» историк дал яркие и точные
характеристики российскому генералитету войны 1812 г. Более ста лет
назад Тьер писал свой труд, но, по всей видимости, в своих оценках русских
военачальников он оказался более правдивым и объективным, чем некоторые современные отечественные историки и публицисты. Все это уместно вспомнить в год 65-летия победы в Великой Отечественной войне
1941–1945 гг., поскольку в ней проявилась органическая связь советского
военного искусства с «наукой побеждать» великих российских полководцев
XVIII–XIX вв.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. П. Золотарев.
113
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА
СИБИРСКИХ ПОЛКОВ В НАЧАЛЕ XIX В.
В. В. Панфилов
Сургутский государственный университет
Офицерство являлось ядром русской армии до 1917 г. В современной
российской армии пытаются возродить традицию подготовки офицерских
кадров, поэтому исследования истории русского офицерства становятся
сейчас актуальными. Как известно, в XVIII–XIX вв. офицерский корпус
состоял преимущественно из дворян различных национальностей. Не были
исключением и сибирские регулярные полки, проявившие особый героизм
в борьбе с Наполеоном в 1812–1814 гг.
В Российской империи понятия «национальность» не существовало,
поэтому достоверно определить этнический состав офицерства русской
армии затруднительно. Многие полки имели пестрый национально-религиозный состав. По сведениям С. Волкова наличие в войсках, стоявших в определенной местности, слишком большого числа офицеров из
местных считалось нежелательным и ограничивалось 20% [1].
Офицерский корпус девяти сибирских полков характеризуется неоднородностью национального состава. Самой влиятельной его частью были
немцы-дворяне – выходцы из остзейских губерний. На фоне всего немецкого офицерства сибирских полков хотелось бы выделить, прежде всего,
командный состав Тобольского пехотного полка. В этом полку сложилась
необычная ситуация – весь высший офицерский командный состав был немецким по составу: командующий корпуса – генерал-лейтенант К. Ф. Багговут, командующий дивизии – генерал-майор Е.-Ф.-К. Вюртембергский,
шеф полка – полковник П. П. Шрейдер, командир полка – подполковник
Ф. Ф. Трефурт [2]. Всего немцев в Тобольском пехотном полку начиная с
полковника и до портупей-прапощика на 1 июня 1812 г. было 16 из 65 человек [3]. В то же время, еще в двух сибирских полках часть высшего командного состава являлись немцами. Среди таких офицеров отметим шефа
Сибирского драгунского полка полковника К. А. Крейца и командира Селенгинского пехотного полка подполковника П. И. Лебле. Шефа кавалерийского сибирского полка выделим особо, поскольку он во главе 10-й
кавалерийской бригады проявил мужество и смелость в сражениях лета-осени 1812 г. [4]. До сих пор достоверно не известно происхождение К. А.
Крейца, в формулярном списке которого стоит запись о знании польского
языка и латыни. На основе этих данных историк В. М. Безотосный высказывает предположение, что «больше доводов считать его поляком» [5].
Естественно, что самыми многочисленными по численности среди
офицерства были люди славянского происхождения, прежде всего, русские.
Не стали исключением и сибирские полки. Так в Томском пехотном полку
114
русских было 25 человек среди всех офицеров на 1 июля 1812 г. [6]. Самым
прославленным в этом полку являлся его шеф – генерал-майор П. Г. Лихачев.
Он руководил в Бородинском сражении обороной Курганной высоты, получив 8 штыковых ран, попал в плен. Пленного привели к Наполеону, который приказал вернуть шпагу храброму генералу, но Лихачев отказался. В
декабре 1812 г. Лихачев был освобожден русскими войсками в Кенигсберге
[7]. В Ширванском пехотном полку на 1 июля 1813 г. среди штаб- и
обер-офицеров русскими были 15 человек. Среди них сибиряк, уроженец
Тобольской губернии, штабс-капитан Василий Петрович Нефедьев, дворянин, имевший 10 крепостных душ [8].
Анализируя динамику изменения национального состава сибирских
полков, можно увидеть интересную особенность. К августу 1808 г., к моменту передислокации пяти сибирских полков из Сибири в европейскую
часть практически весь их офицерский корпус состоял из сибиряков, среди
которых люди славянского происхождения составляли большинство. В
1809 г. произошло укомплектование этих полков новыми офицерами, увеличилась тем самым численность немцев. Примечательно, что командующим 24-й дивизии, расквартированной в Сибири, являлся генерал-лейтенант Г. И. Глазенап, имевший немецкие корни. Таким образом,
офицерский корпус сибирских полков развивался неравномерно. Значительная часть шефского и командирского состава полков в течение наполеоновских войн 1799-1815 гг. выбыло из строя на продолжительное время
по причине ранения, плена и т. п. Несмотря на это в полках был сохранен
порядок и строгая дисциплина.
______________________________
1. Волков С. Русский офицерский корпус. М., 2003. С. 313.
2. Военная галерея 1812 года. СПб., 1912. С. 207.
3. РГВИА (Российский государственный военно-исторический архив).
1. Ф. 489. Оп. 1. Д. 975. Л. 110–111 об.
4. Военная галерея 1812 года… С. 125.
5. Безотосный В. М. Национальный состав российского генералитета
1812 года // Вопросы истории. 1999, № 7. С. 64.
6. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 980. Л. 109 об. –110.
7. Безотосный В. М. Лихачев Петр Гаврилович // Российский архив.
Т.VII. М., 1996. С. 456-457.
8. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 1055. Л. 34 об. –42.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Я. Г. Солодкин.
115
ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ БОРИСА ГОДУНОВА В РАБОТЕ
«ИСТОРИЯ РОССИЙСКАЯ» Н. М. КАРАМЗИНА
Е. А. Филипчик
Томский государственный университет
Важный вклад в развитие русской историографии внес русский историк
Николай Михайлович Карамзин (1766–1826). «История государства Российского» в 12-ти томах стала популярна среди читателей. Для науки того
времени большое значение имели обширные «Примечания» к тексту, содержавшие множество выписок из рукописей. Карамзин получил практически неограниченный доступ к архивам государственных учреждений
Российской империи. У Карамзина появляется одно из наиболее важных
качеств для историка – критическое отношение к источникам. Он достаточно смело отметает в качестве недостоверных множество мифов.
Историк пытался понять Годунова как человека и политика. При этом
автор как будто сам себе не доверяет. Несмотря на негативные характеристики царя, Карамзин не может не восхищаться его умом, хитростью и
восклицает, что «если бы родился Годунов на престоле, то заслужил бы имя
одного из лучших Венценосцев в мире!».
Автор подчеркивает, что ненависть к Годунову проснулась еще раньше
убийства царевича Дмитрия. Более того, «самыми общественными благодеяниями, самыми счастливыми успехами своего правления он усиливал зависть».
В то время как завистники строили козни и плели интриги, Годунов «устремился делами общественной пользы оправдать доверенность Царя». Даже
такое негативное явление, как опалы Карамзин изображает довольно мягкими
и как бы в оправдание действий правителя и сообщает, «что вообще не казнили
смертию ни одного человека». Тем не менее, историк не сомневается в гипотезе об убийстве царевича Дмитрия Годуновым. (В действительности более
поздними историками было показано, что мотивы для столь рискованного
шага у осторожного Бориса фактически отсутствовали.) По мнению Карамзина, основным движущим мотивом для осуществления злодейства было не
просто властолюбие Годунова, а желание заполучить трон.
Таким образом, мы видим неплохую литературную работу с привлечением
источников. Ее можно было бы назвать и неплохой исторической, но в силу
того, что некоторые из источников весьма неточны и идеологизированы, вряд
ли это возможно. Заслуга Карамзина скорее в том, что он смог создать труд
гораздо более обширный и подробный, нежели его предшественники. На основе этой работы возможно построение новых гипотез и исследований не
только по представленному материалу, но и по привлечению новой источниковой базы. Историк представил нам анализ процессов, закономерностей,
причинно-следственных связей. Впервые мы видим оправдание Бориса Годунова, причем не на рациональной пока почве (чем займутся более поздние
историки), а скорее на какой-то интуитивной и психологической.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. Н. Жеравина.
116
УЧАСТИЕ КАЗАХОВ В ХИВИНСКОМ ПОХОДЕ 1839–1840 ГГ.
О. В. Юркова
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Хивинский поход 1839–1840 гг. (поход В. А. Перовского) был первой
попыткой военного давления на среднеазиатские ханства со стороны
России. Несмотря на то, что из-за неблагоприятных погодных условий и
организационных ошибок русский отряд не смог даже приблизиться к
границам Хивы, эта военная операция оказала существенное влияние как на
российско-среднеазиатские, так и международные отношения, и в
частности, на развитие «Большой игры» – англо-русского противостояния
на Востоке.
В Хивинском походе приняло участие более 5000 человек. Операция
началась зимой, что и предопределило ее неудачный исход: в Казахской
степи в условиях того времени было невозможно обеспечить всем
необходимым такое количество человек. Будучи, безусловно,
осведомленным обо всех сложностях зимнего степного похода, В. А.
Перовский рассчитывал преодолеть их с помощью огромных запасов
продовольствия, фуража, кибиток, топлива и всего, что должно было
поддерживать жизнеспособность русского отряда. В качестве
транспортных средств было принято решение использовать верблюдов,
арендованных у казахов Младшего жуза.
Сбор верблюдов был возложен на правителей казахских родов.
Верблюды нанимались на 6 месяцев, с вознаграждением по 10 рублей
серебром за каждого. Кроме того, рода, предоставившие верблюдов,
освобождались от уголовной ответственности за совершенные ранее
преступления против российских подданных. Предполагалось собрать 11444
верблюдов. К 1 ноября 1839 г. было арендовано 10160 верблюдов, а с
пожертвованными и купленными – 11500 верблюдов [1].
Поскольку у русских солдат и казаков не было опыта управления
верблюдами и ухода за ними, эти функции были возложены на самих
казахов.
Несмотря на то, что казахи признали себя российскими подданными еще
в 30-е гг. XVIII в., их зависимость носила во многом формальный характер.
Достаточно сказать, что между ними и Россией существовала граница
(«пограничные
линии»),
причем
периодически
подвергавшаяся
нападениям. Однако с 20-х гг. XIX в. формальная зависимость уступает
место реальному подданству. Участие казахов в Хивинской экспедиции
стало одним из этапов вовлечения их в общеимперские структуры.
К участию в походе были привлечены 2220 «верблюдовожатых» –
погонщиков верблюдов, каждому из которых было положено
вознаграждение в 50 рублей. Кроме того, они обеспечивались почти таким
117
же количеством продовольствия в день, что и русские офицеры (по 2 фунта
круп и 1/2 фунта мяса) [2, с. 62].
Необыкновенно холодная зима, ошибки в организации экспедиции,
махинации поставщиков, продавших негодное обмундирование, привели к
тому, что русский отряд, не пройдя и половины пути, стал терять людей,
умиравших от холода и болезней. Начался массовый падеж лошадей и
верблюдов, не получавших достаточно корма. В. А. Перовский был
вынужден принять решение о прекращении похода и возвращении в
Россию.
Когда стал ясным провал экспедиции, началось бегство «верблюдовожатых». Степняки, для которых верблюды были не только «универсальными», но и весьма почитаемыми животными, не могли спокойно относиться к их гибели. Когда русский отряд прибыл на Оренбургскую линию,
из более чем 11 тысяч верблюдов осталось 1300 [3, с. 163]. Таким образом,
вряд ли можно согласиться с утверждением одного из участников Хивинского похода, который писал, что казахи не хотели, чтобы русский отряд
дошел до Хивы, поэтому убегали из отряда и не берегли верблюдов
[2, с. 68–69].
Чтобы предотвратить побеги, на привалах верблюдов и их погонщиков
размещали внутри лагеря, старались «приглядывать» за ними. В конце декабря 1839 г. десятки казахов ушли, а около двух сотен казахов объявили,
что не пойдут дальше. Против «смутьянов» применили силу, два человека
погибли [3, с. 150–151].
Однако большая часть «верблюдовожатых» оставалась с русским отрядом до самого его возвращения.
Кроме того, казахи не только выполняли функции погонщиков верблюдов, но и служили почтальонами, отыскивали удобные маршруты движения, обеспечивали разведку. По окончании похода многие из них были
отмечены российскими наградами.
Российские власти исполнили свое обещание, и за погибших верблюдов
была выплачена компенсация.
Хивинская экспедиция В. А. Перовского стала первой военной операцией, в которой активно участвовали казахи. Следует отметить, что в
дальнейшем, уже при завоевании Средней Азии, ни один поход русской
армии не обходился без их помощи.
______________________________
1. Лобысевич Ф. И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическо-военном отношениях. Спб., 1900. С. 89.
2. Иванин М. Описание зимнего похода в Хиву в 1839–1840 гг. СПб., 1874.
3. Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии Т. 1. СПб., 1906.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. В. Горбунова.
118
ПОГРАНИЧНАЯ СЛУЖБА В НОВОЛИНЕЙНОМ РАЙОНЕ
(ИЗ ИСТОРИИ РУССКО-КАЗАХСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ВТОРОЙ ТРЕТИ XIX В.)
Н. А. Бакланова
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Урегулирование пограничных конфликтов являлось важнейшей проблемой двусторонних отношений на всем протяжении присоединения Казахстана к России.
В 1835 г. российские власти продолжили сооружение цепи укреплений
на границе с казахами, приступив к строительству Новой линии. Земли,
составлявшие большой треугольник (Орск – крепость Уйская – Троицк),
который стал именоваться Новолинейным районом, заселили русские казаки, крестьяне, калмыки и нагайбаки. Тем самым, российским правительством была достигнута значительная экономия в вооруженных силах, необходимых для охраны границы.
Изначально, по сведениям Войскового правления Оренбургского казачьего войска, численность иррегулярных войск, расквартированных от
границы Уральского войска до крепости Звениголовской, колебалась следующим образом: с 1825 по 1830 гг. летом – от 9610 до 9919, а зимой – от
1116 до 1491 человек; с 1831 до 1835 гг. летом – от 8875 до 11910, а зимой –
от 892 до 1248 человек [1]. Кроме того, в Оренбурге постоянную службу нес
тысячный Оренбургский казачий полк, служивший резервом для войск
пограничной линии.
Из регулярных войск в 1825–1835 гг. на линии были сформированы 11
линейных пехотных батальонов, штатный состав которых исчислялся в
11397 штыков. В состав линейных войск входили 14-я Оренбургская гарнизонная артиллерийская бригада в составе 1338 человек, а также 1-й и 2-й
казачьи Тептярские полки [2].
Таким образом, до основания Новой линии охрану Оренбургской линии
на протяжении 1180 верст осуществляли ежегодно свыше 13000 иррегулярных войск (казахов и башкир), от 14 до 15 тысяч пехоты и артиллерии.
На каждую версту границы приходилось от 9 до 12 кавалеристов и приблизительно столько же пехотинцев [1].
После устройства и заселения Новой линии в 1835–1838 гг. общая протяженность границ сократилась всего на 100 верст, между тем как наряд
иррегулярных войск на охрану пограничной линии, по данным того же
Войскового правления, уменьшился более чем на половину.
Так, с 1842 по 1849 гг. он колебался летом от 4231 до 5967 человек, а
зимой – от 932 до 1331 человек; линейные же батальоны были упразднены
[1]. Внутри Новолинейного района для усиления кордонной стражи сформировали особые резервы, собиравшиеся только в течение лета, когда
119
прикочевывавшие к границе казахские жузы становились наиболее активными. По данным А. Ф. Рязанова, в 1844 г. были собраны резервы численностью до 600 человек конницы, в 1847 г. – до 900 человек и в 1848 г. – около
500 человек [1]. Эти резервы формировались за счет Оренбургского и
Башкирского казачьих войск и располагались в новых районах.
Пограничная служба на линии играла значительную роль в развитии
связей между Россией и Казахской степью. От правильной и результативной организации службы, а значит, и жизни населения Новой линии, зависели и взаимоотношения двух нередко сталкивающихся между собой народов – русских и казахов. Целями такой службы определялись оповещение
властей о нападении кочевников и отражение мелких набегов с их стороны.
Следовало нести службу в местах, удобных для обнаружения противника,
безопасных для нарядов и обеспечивающих первичную защиту населения.
Разместившись в Новом районе, переселенцы встретились лицом к лицу
с кочевниками. На этот раз русские не были прикрыты никакими естественными пограничными рубежами и оказались окруженными казахами со
всех сторон. Тяжесть пограничной службы в первые три года существования Новой линии (1836 – 1838) главным образом легла на новоселов. На
протяжении 500 верст по Новой линии в это время насчитывалось не более
2000 душ населения, т. е. по 4 человека на 1 версту [1]. Казаки в течение
лета несли самую напряженную службу, которая распространялась на все
население казачьих станиц, включая не только взрослых мужчин, но и
стариков, женщин и подростков.
«Не войско, а только народ, – говорил по этому поводу бытописатель
Оренбургского войска Н. К. Бухарин, – рядом поколений мог отстоять и
заселить линию … В то время как мужчины стерегли и защищали линию,
женщины устрояли хозяйство, сами втягивались в сторожевую и боевую
обстановку; пешком, с оружием в руках они ездили на пашню, возили на
«бекеты» (пикеты) продовольствие мужьям…» [1]. Таким образом, вырастало поколение за поколением. Общее положение делало их более крепкими и сплоченными, ибо невзгоды отражались не на отдельных лицах, а на
всех членах семьи, рода, станицы.
______________________________
1. Рязанов А. Ф. На стыке борьбы за степь (Очерк по истории колонизации Ново-Линейного района (1835–1845) // Труды Оренбургского
географического общества. Оренбург, 1928. Вып. 1.
2. Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского
казачьего войска. Оренбург, 1903. Вып. 2.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Я. Г. Солодкин.
120
НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА ДАГЕСТАНА В XIX В.
С. Б. Манышев
Дагестанский государственный университет, г. Махачкала
Процессы, связанные с арабскими завоеваниями первых веков ислама,
приводят к широкому усвоению народами различных регионов разнообразных знаний по различным отраслям науки, в том числе и медицины,
которая находилась до арабской экспансии на низком уровне [1]. Широкое
распространение в Дагестане получают арабские медицинские трактаты, в
том числе и широко известный труд Ибн Сины «Канон врачебной науки».
Распространяются в Дагестане также медицинские трактаты ан-Нафиса,
ар-Рази и других мусульманских авторов. Широкую известность на всей
территории Дагестана приобретает медицинский справочник под названием «Ханнал мурад» («Мечта хана»). Это компилятивное сочинение было
составлено в начале XVIII в. дагестанским энциклопедистом Дамаданом
ал-Мухи.
Широкое распространение медицинских знаний приводит к тому, что в
каждом ауле появляются свои знахари, хакимы и джеррахи, которые
пользовались особым почетом и уважением. Наиболее известными лекарями были Вали-Умар из Хунзаха, Ахмед-Гаджи из Кумуха, Табиб Вали из
Анди, Ярачи-Осман из Нижнего Дженгутая, Омар из Кумуха, Рахман-Кули
из Ахтов и многие другие [2].
В лечебной практике горских лекарей можно выделить три основные
приема: внушение (лечебная магия), применение различного рода органических и минеральных средств (сюда же следует отнести и лечебное питание), а также хирургическое вмешательство.
Согласно традиционным представлениям считалось, что тяжелобольные
люди имеют связь с миром духов и поэтому болезнь или ее причина олицетворялась и понималась как особое существо, которое нужно изгнать из
тела. Для этой цели служило множество приемов, объединенных под общим названием «лечебной магии». Значительное место отводилось амулетам-фетишам, специально изготовленными для оберега. Широко практиковалась замена имени больного, как, например, это было сделано с имамом
Шамилем, которого при рождении нарекли именем Али.
Пользовались знахари и естественными целебными источниками. В
Дагестане почти в каждом районе были известны такие минеральные источники. Наибольшей популярностью и славой с давних времен пользовались ахтынские, миатлинские, каякентские минеральные источники.
Целебные свойства минеральных вод однако, объясняли святостью места,
откуда вытекает или по которому протекает источник.
Для лечения женщин прибегали к помощи знахарок-горянок. Как отмечал дагестанский автор второй половины XIX в. А. Омаров, «в женские
121
болезни мужчины-врачи или муллы не вмешиваются, и только сами бабки
прибегают в крайних случаях к помощи последних, для излечения больной
посредством молитвы» [3]. Эти же бабки занимались лечением детей, так
как считалось, что женщина-мать не должна лечить дитя самостоятельно.
В ходе длительной Кавказской войны проявилось и получило широкую
известность искусство дагестанцев в лечении ран и травм различной степени тяжести. Дагестанский историограф Абдурахман из Газикумуха отмечал, что искусство горских хирургов заключается в том, что они «никогда
не ампутируют ни ногу, ни руку, ни другую часть тела, кроме исключительного случая». По свидетельствам очевидцев, горцы умели оказывать
сами себе первую помощь при ранениях на поле боя. Основным приемом
была остановка кровотечения тампонадой раны с последующим бинтованием. В качестве тампона пользовались туго свернутой тканью, посыпанной поваренной солью, которая обладает эффектом гипертонического
раствора. Свертки эти хранились в газырях черкесок вместе с зарядами для
ружей.
В отличие от стран мусульманского Востока, в Дагестане лишь в 1849 г.
создаются первые специализированные горские госпитали в Хиндахе, Ходоче и Караде. После прохождения основного этапа лечения проводилась
реабилитация больных. Одной из ее составных частей было лечебное питание. В рацион больных включались сырое тесто из пшеничной муки,
куриное мясо, бульон, молоко. При первых же симптомах ухудшения состояния в период реабилитации пациента оборачивали в свежую еще теплую баранью шкуру, а также применяли различные ингаляции. Большую
роль в восстановлении играли природно-климатические факторы.
Несмотря на то, что в основе традиционной медицины горцев лежали
общие принципы и методы лечения, а также изготовления лекарств, в
конкретных селах, у конкретных лекарей были свои рецепты и методы
врачевания. В целом горские лекари были знакомы с принципами врачебной этики и деонтологии, т. е. заботливого и трепетного отношения к
больным. Заслугой горских лекарей можно считать их отказ от необоснованного хирургического вмешательства (за исключением удаления пуль),
отказ от ампутаций, а также низкую смертность при тяжелых огнестрельных
ранениях.
______________________________
1. Уотт У. Влияние ислама на средневековую Европу. М., 2008. С. 111.
2. Очерки по истории хирургии в Дагестане. Махачкала, 1960. С. 23.
3. Омаров А. Воспоминания муталима. // Сборник сведений о кавказских
горцах. Вып. II. Тифлис, 1869. Отд. VI. С. 67.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. И. Омаров.
122
ИСТОРИЧЕСКАЯ РОЛЬ СТАРООБРЯДЧЕСТВА
В ОСВОЕНИИ СИБИРИ
А. И. Савинова
Омский государственный технический университет
Пойдя на разрыв с православной церковью, старообрядцы обрекли себя
на бегство от преследования государственных властей, на жизнь за
пределами или на окраинах Российского государства. Одной из таких
окраин стала для последователей «старой веры» Сибирь. В Сибири к началу
XX в. старообрядцы расселились весьма неравномерно: небольшое число
их сосредоточено в Верхнеудинском уезде Забайкальской области, затем в
Барнаульском, Бийском и Змеиногорском уездах Томской губернии, трех
южных уездах Тобольской губернии и в прилегающем к Благовещенску
районе Амурской области. В Омском Прииртышье после исправления
церковных книг Тара стала центром старообрядцев, «которые отсюда
расходились по окружным деревням…».
Необходимо сказать об исторической роли старообрядчества в освоении
Сибири и других окраинных российских земель. В отличие от
подавляющего большинства российских подданных старообрядцы
переселялись в Сибирь, начиная со второй половины XVII в. совершенно
добровольно. Спасаясь от гонений, они уходили глубоко в тайгу,
устраивали там свои дома, заводили хозяйство. По Сибири и Дальнему
Востоку до сих пор разбросано много старообрядческих деревень.
По расчетным данным главного редактора старообрядческого журнала
«Церковь» А. В.Антонова, перед революцией 1917 г. свыше половины
торгово-промышленного
класса
России
было
представлено
старообрядцами. Староверы оказали огромное влияние и на формирование
русско-сибирской культуры.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Л. Д. Прохорова.
123
ИЗУЧЕНИЕ УРАЛЬСКИХ СТАРООБРЯДЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ
ДРЕВНЕРУССКОГО МУЗЫКАЛЬНО-ПИСЬМЕННОГО
ИСКУССТВА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Н. В. Трофимова
Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск
В дореволюционный период исследование уральских старообрядческих
памятников древнерусского музыкально-письменного искусства не предпринималось. Их специальное изучение началось благодаря деятельности
археографических экспедиций 1970-х гг. на территории Урала. Одной из
первых встала проблема научного описания выявленных памятников, введения их в науку. Методика описания древнерусских музыкальных (знаменных, крюковых) рукописей еще не сложилась. Кроме общих палеографических данных в этих описаниях необходимо было отразить специфические сведения (особенности нотаций, распевов и т. п.). Учитывая
достижения предшественников, четко формализованную структуру описания древних певческих книг и их типологические характеристики разработал Н. П. Парфентьев, который впервые описал крюковые рукописи
уральских собраний (1981). Позже схема, предложенная ученым, с некоторыми изменениями была использована при составлении описаний сотрудниками Археографической лаборатории УрГУ (И. В. Починская,
С. А. Белобородов, П. И. Мангилев). В конце 1990-х гг. было издано пособие по музыкально-палеографическому описанию певческих рукописей
на примере сибирских памятников (Т. Г. Федоренко).
Отсутствие публикаций, исчерпывающих характеристик содержания
певческих рукописей затрудняло исследования в данной области. В начале
1980-х гг. Н. П. Парфентьев в своих статьях впервые познакомил научную
общественность со списками древних рукописных сборников хранящихся в
различных собраниях Урала – музеях, галереях, библиотеках. Полное
описание рукописей Урала было представлено им в приложении к кандидатской диссертации (1982). Работа по описанию певческих рукописей,
поступавших в собрания в 1990-е гг. была продолжена М. Г. Казанцевой.
Сводный каталог всех рукописей был затем опубликован в качестве приложения к монографии Н. П. Парфентьева (1994).
В трудах этого ученого была поставлена и решена концептуально также
и проблема изучения среды бытования певческих рукописных книг на
Урале. Автор впервые рассмотрел рукописи в качестве исторического источника и на основе их анализа выстроил концепцию «демократизации»
знаменного пения на Урале. Было установлено, что из профессиональной
сферы это искусство перешло в народную культуру, продолжая свое существование в виде традиций, претерпевавших изменения, связанные с
влиянием конкретно-исторических процессов и событий. Важным стал
124
вывод о влиянии процесса демократизации на внешний вид, содержание и
состав самих певческих рукописей.
Планомерное палеографическое и текстологическое исследование старообрядческих певческих памятников позволило Н. П. Парфентьеву в начале 1980-х гг. разработать четкие типологические характеристики рукописей XVI–XX вв., а их состав представить в таблицах. Это позволяет
значительно сокращать объем описаний сборников постоянного состава,
т. к. достаточно указывать тип состава рукописей (краткий, средний, полный). Автором также сделан вывод о том, что старообрядцы на основе
общерусских певческих книг XVI–XVII вв. выработали свои типы сборников, которые были упрощены в процессе демократизации среды их бытования и влияния «внешних» факторов и процессов.
Следующим аспектом содержательного изучения памятников стало
выявление используемых в рукописях древнерусских нотаций и распевов.
Анализ рукописных памятников показал, что произошло упрощение знаменной нотации, путевая нотация не получила распространение на Урале в
отличии от демественной. Обнаружено, что староверы (в особенности поморского согласия) наряду с традиционными распевами сохранили большое число распевов, выходящих к авторскому творчеству древнерусских
распевщиков (Н. П. Парфентьев, М. Г. Казанцева).
В начале 90-х г. в работах Н. В. Парфентьевой было обозначено теоретико-методологическое направление изучения древнерусского музыкального наследия. Изучая «строки» и «формулы» из древнерусских музыкально-справочных пособий и песнопений, Н. В. Парфентьева обосновала
метод поформульного анализа музыкальных памятников, на основе которого были реконструированы авторские музыкально-интонационные азбуки, используемые для расшифровки произведений различных творческих
(региональных) школ. Детальная разработка метода текстологического
структурно-формульного анализа певческих рукописей (Н. П. Парфентьев,
Н. В. Парфентьева) и его применение позволили ученым выявлять творческие принципы древнерусских распевщиков, определять в древних музыкальных произведениях сложные знамена и невмоформулы (попевки, лица,
фиты), определять региональные и авторские особенности их «разводов»,
составлять сводные информационные музыкально-интонационные азбуки-таблицы. Эти методологические подходы в дальнейшем нашли применение в трудах исследователей, например, при расшифровке произведений
из уральских рукописей (Н. Е. Денисова).
Таким образом, в 1980–1990-х гг. были обозначены и получили разработку основные проблемы и направления в изучении музыкально-рукописного наследия старообрядцев Урала.
Научный руководитель – д-р искусствоведения, д-р ист. наук, проф.
Н. П. Парфентьев.
125
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ РУКОПИСНЫХ КАРТ СИБИРИ
А. Ю. Лончаков
Новосибирский государственный педагогический университет
В 1914 г. вышел «Атлас Азиатской России» содержащий более 70 карт и
диаграмм, во вступительной статье Л. С. Багрова к которому говорится, что
первые карты Сибири встречаются у Джениксона и Герберштейна, хотя они
показывают территорию только западнее Оби. В статье Л. С. Багрова
описывается также «Годуновский чертеж»: карта Сибири составленная
Петром Годуновым, по приказу Алексея Михайловича в 1667 г. сохранившаяся только в шведских копиях и переводах. Кроме того, в «Атласе» содержится информация о картах С. У. Ремезова.
В советские времена работы по данной теме продолжил Александр
Игнатьевич Андреев, изучавший Сибирь ХVIII в. Андреев описал деятельность ранее малоизвестных геодезистов И. Евреинова и Ф. Лужина;
также в архиве Кабинета обнаружил их карту Сибири, Камчатки и Курильских островов, с отчетом, который ранее считался утерянным. Однако
в своей работе: «Очерки по источниковедению Сибири» Андреев говорит о
несистематизированости картографических материалов, фрагментарности
данных,
несвязанности
архивных
материалов.
Впоследствии
А. В. Постников в своей статье «Картографирование Сибири в XVII – начале XVIII в. Роль Семена Ульяновича Ремезова и его рукописных атласов», приводит в качестве примера отправной точки начала картогрфического описания Сибири «наказ князю Петру Горчакову, посланному в Сибирские городы с разными запасами и для устройства тамошних дел», среди
прочих поручений предлагалось «присмотреть под город место, где пригоже, где бытии новому городу … заняти город и на чертеж начертити и
всякие крепости выписать». Также приводятся данные о работе Николая
Гавриловича Спафария, посланного указом 4 февраля 1673 г. в качестве
главы посольства в Китай. Во время путешествия Спафарий занимался
картографической работой. По мнению историка картографии Л. С. Багрова, Спафарием была создана Общая карта Сибири, изданная впоследствии в академическом «Атласе географических открытий в Сибири и в Северо-Западной Америке» в 1964 г.
В 2007–2009 гг. в рамках гранта РГНФ вышли два сборника «Материалов к сводному каталогу рукописных карт Сибири XVII–XIX вв.», составленных О. Н. Катионовым, Т. В. Мжельской, Е. Н. Коноваловой, А. А.
Ворониной, И. А. Дураковым и др. Авторами была предпринята попытка
обобщить материалы рукописных карт Сибири и Дальнего Востока, хранящихся в разных архивах и библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга и
городов Сибири.. Авторам удалось выявить и описать несколько сотен
рукописных карт, провести их систематизацию и подготовить основу для
126
создания будущего «Сводного каталога рукописных карт Сибири
XVIII–XIX вв.».
Одновременно шел процесс накопления материалов для истории научно-картографического изучения Сибири, включая сюжеты создания рукописных карт Сибири представителями разных ведомств. Материалы к
сводному каталогу Сибири обладают еще и практическими данными. Конечное описание рукописной карты: имеет название, устанавливается авторство и датировка ее составления, материал из которого она изготовлена,
а также картографическая нагрузка в виде условных обозначений, а иногда
и эксклюзивная информация, которую автор счел необходимым поместить
на карту, как факт неординарный, несущий важную информацию. Таким
образом, история изучения рукописных карт Сибири от индивидуально-точечного выявления и их описания, характерного для всего периода их
изучения, переходит к систематическому, массовому описанию, с последующей их каталогизацией, внедрением в исследовательский процесс с
целью истории изучения Сибири в XVIII–XIX вв.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. Н. Катионов.
127
ИСТОРИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ –
НАЧАЛА XX ВЕКА
ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС В КОНТЕКСТЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ
ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ XIX В.
К. С. Слатвицкий
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, г. Абакан
В представленной работе сделана попытка на примере «польского вопроса» показать несовершенство национальной политики Российской империи. Делается акцент на том, чтобы выявить причины польских восстаний и их последствия не только для самой Польши, но и в целом для российского общества, которое на основе «польского вопроса» пыталось
сформулировать концепцию межнациональных отношений в Российской
империи.
После вхождения территорий Речи Посполитой в состав России потребовалась выработка политики в отношении региона, население которого
имело тысячелетнюю историю независимой государственности и позиционировало себя как часть европейской цивилизации. После Венского
конгресса к России отошла большая часть территорий Речи Посполитой
под названием Царства Польского. После разделов Польша перестала восприниматься как внешняя угроза России, но становилась источником
внутренней нестабильности российского общества [1].
Политика в отношении Польши менялась в сторону ужесточения после
восстаний 1830–1831 гг. и 1863 г., и во второй половине XIX в. приобрела
явно дискриминационный характер – от упразднения автономии Царства
Польского до репрессий в адрес участников освободительного движения.
Это вызывало новую конфронтацию на польских территориях, а национальное самосознание поляков формировалось в духе противостояния России. Польский вопрос стал тяжелым бременем российского государства, а
в сознании российского обывателя формировался образ неблагонадежного
поляка. В воспоминаниях о сибирской ссылке Ш. Токажевский с горечью
писал о товарище по несчастью великом русском писателе Ф. Достоевском: «Достоевский ненавидел поляков, хотя обликом и фамилией угадывалось в нем польское происхождение, говорил, что если бы знал, что в его
жилах течет хотя бы одна капля польской крови, велел бы тут же ее выпустить» [2].
По мнению историков полонофобия российских властей и части русской элиты отрицательно сказалась в целом на национальной политике
империи, а польская русофобия способствовали формированию в глазах
128
жителей Европы негативного образа России как страны азиатской жестокости [3].
Таким образом, на примере политики царизма в отношении Польши
можно утверждать, что с самого начала она не была гибкой настолько,
насколько этого требовало многонациональное общество в условиях начавшейся модернизации. Традиционное и великодержавное сознание, бюрократизация, полицейский режим, господство православной веры в сочетании с идей о том, что русский этнос способен консолидировать всех славян, привели к тому, что в целом, национальная политика начала давать
трещину в последней четверти XIX в. Освободительное движение Польши
только ускоряло этот процесс.
______________________________
1. Н. И. Бухарин. Российско-польские отношения в XIX–первой половине XX в./Вопросы истории. 2007. № 7. С. 4.
2. A. Kuczynski. Syberia. 400 lat polskiey diaspory. Wroclaw, 1998. S. 88.
3. Л. Е. Горизонтов. Парадоксы имперской политики: поляки в России и
русские в Польше. М. 1999.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Р. В. Оплаканская.
129
ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКИХ КОНСУЛЬСТВ В ЯПОНИИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
К. Е. Арасланова
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Проблеме взаимоотношений России и Японии посвящено немало работ.
Это объясняется наличием неразрешенной проблемы установления границы
между странами, которая до наших дней остается спорной. В большинстве
работ в обобщенном виде излагаются и анализируются русско-японские
отношения. Практически нет трудов посвященных деятельности русских в
Японии, исключением является работа Г. Д. Ивановой «Русские в Японии
XIX – начала XX в. Несколько портретов». Неизученной является проблема
деятельности российских консульств в Японии во второй половине XIX в.
Она рассматривается нами с точки зрения особенностей деятельности консульств в обозначенный период.
В 1850-х гг. сложилась опасность усиления влияния западных держав
(Великобритания, США, Франция) в Тихоокеанском регионе, была велика
вероятность использования Японии как плацдарма для проникновения на
дальневосточные территории Российской империи в ходе назревавшей
Крымской войны. Появляется опасность насильственного «открытия»
Японии, более двухсот лет сохранявшей изоляцию. Понимая важность этой
проблемы, российское правительство решило принять меры по укреплению
своих позиций на Дальнем Востоке, установив дипломатические отношения с Японией.
С 1854 г. японским правительством был подписан ряд неравноправных
договоров с США и западноевропейскими странами получившими название Ансэйских. Следует отметить, что русско-японский договор 1855 г.
(Симодский) носил равноправный характер, ввиду многих причин, в том
числе немаловажной считается обоюдное установление консульской
юрисдикции.
Правительство России неуклонно придерживалось политики невмешательства в дела Японии, в отличие от других государств. Этим объясняется
и расположение первого российского консульства: на периферии (г. Хакодате на острове Хоккайдо, ближайшем к российским территориям). Консульство в Хакодате являлось единственным представительством России в
Японии и выполняло функции посольства, вплоть до открытия российской
миссии в Эдо (Токио с 1868 г.). Так, несмотря на географически удобное
место расположения консульства – вблизи российских территорий – политически оно было неудачным, поскольку находилось далеко от политических центров страны. В то время как западные державы не упустили
130
возможности занять главенствующее положение в ведущих торговых и
политических центрах Японии.
Становление российской консульской службы в 1850-х – 1860-х гг. сопровождалось различными трудностями. Особо следует отметить тот факт,
что западные державы всячески пытались вмешиваться в русско-японские
отношения, поддерживая японское правительство, во-первых, в необоснованных претензиях на тихоокеанские территории России, во-вторых, убеждая его в исконной агрессивности России и стремлении захватить японские земли.
Деятельность первого российского консульства в городе Хакодате
сводилась в основном к культурно-бытовому взаимодействию с местным
населением. Были построены больница и здание консульства, возведена
православная церковь. Учили японцев фотографии, выпечке хлеба. Была
создана первая японо-русская азбука, по которой учили русскому языку детей и взрослых. Познакомили японцев с современной медициной. В целом
можно сказать, что консульство приняло не характерные для себя обязанности. Первый консул в Японии Иосиф Антонович Гошкевич по сути выполнял
и роль посла, а первое консульство осуществляло не только все дипломатические, но и культурные связи.
Ввиду слабости российского торгового и военного тихоокеанского
флотов и отсутствия путей сообщения с промышленно-развитой центральной Россией, наладить стабильные торговые отношения с Японией так
и не удалось. В период с 1860-х гг. до начала XX в. дипломатические отношения между Россией и Японией продолжали развиваться в усложняющейся политической обстановке. Консульство в Хакодате, которое, как мы
определили, с момента своего образования выполняло функции посольства,
было преобразовано в Генеральное консульство. А с 1874 г. в Токио открывается российская миссия. Затем последовало открытие консульских
пунктов, преобразованных затем в консульства, в Нагасаки (1873 г.), Йокогаме (1874, с 1903 г. – Ген. консульство) и Кобе (1881 г.). В этот период
российское правительство продолжало проводить политику невмешательства во внутренние дела Японии, это явно проявилось в том, что Россия
была единственной державой, оставшейся в стороне во время гражданской
войны и буржуазной революции в Японии. В этот период основной задачей
было решение территориального вопроса между странами.
Таким образом, учитывая международную обстановку и внутреннее
развитие России, мы наблюдаем особое положение российских консульств
в Японии во второй половине XIX в.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Шеметова.
131
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ:
НЕРЕАЛИЗОВАННАЯ ДОМИНАНТА РОССИЙСКОЙ
ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
А. Ю. Шелягин
Алтайский государственный университет, г. Барнаул
Подвижки в парадигме международных отношений и колониальный
раздел мира между великими державами, который во второй половине XIX
столетия принял небывалый размах, инициировали процесс теоретического
осмысления происходящего, одним из результата которого было оформление геополитики как самостоятельной области знания. Формирование
отечественной геополитической школы напрямую связано с активным
распространением российского влияния в Евразии на протяжении всего
XIX в. Российская геополитика исходила из свойств континентальной
Российской империи, основной ее задачей являлось обеспечение безопасности государства и исходя из этого поиск адекватной геостратегии на
мировой арене.
Надо отметить, что отечественная научная геополитическая мысль никогда не была сконцентрирована на европейских делах, а традиционно
проявляла основной интерес к восточному вектору российской политической активности [1]. Действия Петербурга в Средней Азии в данном случае
рассматривались, как один из аспектов этого процесса.
Актуальность и сложность среднеазиатского вопроса отмечалась в работах авторитетного российского востоковеда А. Е. Снесарева, писавшего:
«Под среднеазиатским вопросом нужно разуметь сложную группу политических, экономических и других задач и интересов, распространившихся
на обширную территорию, куда входят наш Туркестан с Памирами, Афганистан и Белуджистан, Восточная Персия и Кашгария и, наконец, Индия… Среднеазиатский вопрос должен быть признан одной из наиболее
интересных проблем нашего века» [2].
Классик отечественной дореволюционной геополитики А. Е. Вандам,
говоря о внешнеполитических приоритетах Российской империи, писал
следующее: «Россия имеет не три, как это обыкновенно считается у нас, а
всего лишь один фронт, обращенный к югу и простирающийся от устья
Дуная до Камчатки… наше движение к югу должно идти не по всей линии
фронта, а, наступая через Черное море и Кавказ к Средиземному морю и
через Среднюю Азию к Персидскому заливу» [3]. В своих работах
А. Е. Вандам особое место уделял вопросу повсеместного англо-русского
соперничества на Евразийском континенте. Центральная Азия, огромной
частью которой овладела Россия, виделась им, как важнейший регион
возможного политического давления на Великобританию и основной
форпост российского влияния в Азии в целом.
132
В трудах многих отечественных востоковедов присутствие Российской
империи на Среднем Востоке и возможность продолжения активной
внешней политики в Центральной Азии выступали в качестве главных
геополитических доминант Петербурга. Для России – преемницы ранее
существовавших континентальных держав (в первую очередь Монгольской
империи), среднеазиатский регион, как наследие «монголосферы», должен
был стать зоной повышенного интереса, особенно в контексте евразийского
противостояния с Британией. Актуальность среднеазиатского вопроса, как
одного из приоритетных направлений российской внешней политики отмечалась в работах М. А. Терентьева, Д. Н. Логофета, И. И. Макарова,
П. Н. Савицкого, В. П. Семенова-Тянь-Шанского, Д. И. Романовского,
Ф. Ф. Мартенса и других представителей научного сообщества и политических кругов России второй половины XIX – начала XX в.
Центральноазиатский регион, одна из основ отечественных теоретических построений геополитического характера, пространства которого в
плане территориальных приобретений империи стали во второй половине
XIX в. пожалуй самым активным элементом всей российской внешней
политики, к сожалению, остался за бортом подобающего ему уровня политического и научного интереса.
В имперский период российской истории Петербург руководствовался
традиционными приоритетами внешнеполитической практики, отводя
главное внимание европейским дипломатическим баталиям. Теоретическая
разработка сюжетов, связанная с российским политическим присутствием в
рассматриваемом регионе в годы существования СССР, также не имела
достойного продолжения.
Адекватное осознание геополитических перспектив и значимости Центральной Азии для национальной безопасности России приходит только
сейчас, когда уровень российского влияния здесь за последние 150 лет рекордно низок. Избежать повторных ошибок в процессе разработки новых
российских внешнеполитических приоритетов возможно лишь при опоре
на теоретические основы, которые были заложены в дореволюционном
востоковедении и геополитике.
______________________________
1. Матвеева А. М. Державные задачи России в отечественной геополитической мысли накануне и после Первой мировой войны //
http://www.portal-slovo.ru/history/40408.php
2. Снесарев А. Е. Индия как главный фактор в среднеазиатском вопросе.
СПб.: Типография А. С. Суворина, 1905. С. 1.
3. Вандам А. Е. Наше положение. Геополитика и геостратегия. М., 2002.
С. 31.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Курныкин.
133
УСТАНОВЛЕНИЕ РУССКО-КАШГАРСКИХ
ПОЛИТИЧЕСКИХ И ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ
ОТНОШЕНИЙ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Н. В. Минакова
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Актуальность и значимость заявленной темы для г. Новосибирска заключается в том, что на современном этапе развития международных отношений наблюдается стремительное торгово-экономическое, научно-техническое и культурное сотрудничество России и Китая. Особенно
тесные связи наблюдаются между Сибирью и Синьцзян-Уйгурским автономным районом, и в частности, с его округом Кашгарией, который занимает выгодное геополитическое и военно-стратегическое положение в
Центральной Азии. Укрепление и расширение связей с приграничными
территориями Китая позволит г. Новосибирску как центру Сибири установить прямой товарообмен, расширить ассортимент товаров не только
китайского производства, но и индийского, афганского и др. В культурном
плане - создание, в первую очередь, языковых образовательных центров и
обмен студентами. Модернизация социальной инфраструктуры городов
Сибири. Все это позволит г. Новосибирску не только укрепить свои позиции в качестве сибирского экономического центра, но и стать наиболее
значимым пунктом в процессе взаимодействия с Кашгарией и провинцией
Синьцзян в целом. Негативное влияние на торгово-экономическое, научно-техническое и культурное сотрудничество России с Синьцзяном оказывает нестабильное политическое положение местного мусульманского
населения в регионе и попытки его отделения от Центрального Китая. Истоки обозначенной проблемы и ее влияние на процесс установления и
развития русско-кашгарских политических и торгово-экономических отношений следует искать в истории взаимодействия Китая и России в Центральной Азии.
На протяжении многих веков особенностью региона была борьба мусульманского населения за создание независимого от Китая государства и в
1864 г. в результате восстания в Синьцзяне было образовано государственное образование Йэттишар. Правительство России не собиралось на
данном этапе развития взаимоотношений с Китаем признавать Йэттишар, и
вести переговоры на уровне глав государств. Так как негативными последствиями такого шага могли стать серьезные осложнения с Цинской
Империей, с которой Россия поддерживала длительные связи и имела ряд
международных договоров, в частности, касавшихся границ и торгово-экономических отношений.
Можно сделать следующие выводы: в период пребывания кашгарской
миссии в Петербурге правительство Российской империи по мере накоп134
ления информации о ситуации в Восточном Туркестане начало занимать
все более определенную позицию по отношению к государству Йэттишар и
к деятельности его правителя. Российская сторона категорически отказывалась от пересмотра граничной линии между государствами, не желая
нарушать условия Чугучакского договора с Цинской империей. Правительство России не собиралось на данном этапе развития взаимоотношений
признавать Йэттишар и вести переговоры по этому вопросу на уровне глав
государств. Подтверждением чему может служить факт наделения полномочиями на ведение внешнеполитической деятельности в отношении
Кашгара туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана. Так как
Йэттишар не был признан Цинской империей, проводившую политику
изоляционизма относительно мусульманских образований. Прекращение
политических отношений, неблагоприятно отразилось на ситуации в приграничных городах (Семипалатинске, Сергиополе, Верном), экономика,
которых в определенной мере была ориентирована на рынки соседнего
региона. Поэтому необходимо было налаживать отношения с Кашгарией.
Приоритетным направлением в отношениях с государством Йэттишар
было выбрано формирование торгово-экономических связей в новых политических условиях. Развитие торговли становилось в зависимость от
удовлетворения правительством России территориальных претензий по
Нарыну Якуб-бека, но Россия не считала возможным передавать эти земли.
Однако торговля все же налаживалась. В 1872 г. был подписан торговый
договор, по которому формально российские купцы получали право беспошлинной торговли. Этот договор лишь в незначительной степени облегчил положение российских купцов в Кашгарии. К тому же российская
торговля здесь стала испытывать все большую конкуренцию со стороны
Англии. После подписания торгового договора в Кашгарию был отправлен
караван купца Пупышева, которому пришлось 2/3 товара отдать в казну по
самым низким ценам. Таким образом, условия договора не были соблюдены. Тем не менее, это не помешало осуществлению торговых отношений
между приграничными территориями, которые осуществлялись на свой
страх и риск.
Таким образом, на современном этапе политические и торгово-экономические отношения с Синьцзян-Уйгурским автономным районом
КНР находиться в зависимости от исторических предпосылок, которые
необходимо учитывать. Это поможет выстроить линию развития политико-экономических отношений и принесет взаимные выгоды сторонам.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. А. Шеметова.
135
ПРАВОСЛАВНОЕ ОСВОЕНИЕ СЕМИПАЛАТИНСКОГО
ПРИИРТЫШЬЯ В XVIII-XIX ВВ. КАК ЧАСТЬ
КОЛОНИЗАТОРСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В «НАЦИОНАЛЬНЫХ ОКРАИНАХ»
А. С. Безверхний
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Колонизация казахских земель, в том числе и Прииртышья, включала в
себя три последовательные фазы: военную, политическую и экономическую. Венцом политики царской России, ее четвертым и завершающим
элементом являлась духовная экспансия, преследующая цель завоевания
умов инородцев, их обрусения и ассимиляции с русским народом [1].
Начало колонизации Прииртышья было положено XVIII в., что было
связано с поиском месторождений золота. На первом этапе она носила военный характер. Вместе с военными отрядами в Прииртышье проникают и
первые церковнослужители – полковые священники. В крепостях появляются уже первые церкви Антония и Феодосия Печерских (Семипалатинская
кр.), Иоанна Богослова (Усть-Каменогорская кр.), которые были созданы на
основе полковых церквей. Главной целью постройки церквей было отправление духовных нужд православного населения.
Качественно новый этап в колонизации Прииртышья связан с основанием в 1830 г. Алтайской Духовной миссии, главной целью деятельности
которой являлось обращение в православную веру алтайских народов и
киргиз (казахов). В 1847 г. был основан Переводческий комитет для перевода священных и богослужебных книг. В 1882 г. в структуре Алтайской
миссии возникает Киргизская духовная миссия, развернувшая широкую
миссионерскую деятельность на территории Семипалатинского Прииртышья. В 1895 г. Киргизская духовная миссия стала самостоятельной миссионерской организацией с главным станом в городе Семипалатинске. Государство, таким образом пыталось решить проблему окончательного
подчинения казахского народа путем христианизации. На счет миссии поступали большие средства из Синода и Западно-Сибирского генерал-губернаторства, что говорит о той большой роли, которая отводилась
миссии в деле окончательного закрепления Российской империи на данной
территории. Сами миссионеры искренне хотели приобщить «инородцев» к
православной вере и русской культуре, не вынашивая при этом каких либо
имперских планов. А их критическое отношение к исламу объясняется
лишь тем, что они были достаточно высоко преданы православной вере и
считали ее единственно верной и истинной. Большую роль в деле просвещения «инородцев» миссионеры отводили образованию: «...Нельзя поэтому не желать, чтобы русская грамота мало по малу вытесняла мусульманскую, и миссионерские школы получили среди киргизов широкое распро136
странение». [2] Несмотря на самоотверженный и бескорыстный труд миссионеров, количество крещенных было достаточно низким. Главной причиной было то, что деятельность Киргизской миссии проходила в период
окончания колонизации края, сопровождавшейся массовым захватом казахских земель и как следствие этого, недовольством казахского населения.
Православное освоение Прииртышья являлось одной из главных составляющих колонизаторской политики Российской империи. С началом
колонизации эта составляющая процесса еще была слабо выражена, так как
на первом этапе было важно установить военное господство над территорией Прииртышья. В дальнейшем со второй четверти XIX в. на первый план
в колонизаторской политике выходит установление главенствующей роли в
области религии и образования. И в этом деле главным проводником колонизаторской политики становится православная церковь. Примерами
этому могут служить активизация миссионерской деятельности среди казахского населения, а так же выделение государственных средств на миссионерство и православное образование в крае.
______________________________
1. Садвокасова З. Т. Исследование духовной экспансии в контексте колониальной политики царизма в Казахстане как научная проблема.
http://www.iie.kz/pages/78.jsp (20 февраля 2010).
2. Записки миссионера Киргизской миссии священника Филарета
Синьковского за 1888 г. // Томские епархиальные ведомости. 1889 г. №
4. Отдел неофицальный. С. 3.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Ю. Н. Гужвенко.
137
РУССКОЕ НАСЕЛЕНИЕ ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО ТУРКЕСТАНА:
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ДИСБАЛАНС И ПРОБЛЕМА
ПРОСТИТУЦИИ
Л. Р. Гайсина
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Присоединение Средней Азии к России привело к появлению в этом
регионе русского населения. В Туркестане появились купцы, ученые, инженеры, врачи, учителя, рабочие; затем началась крестьянская колонизация. Но изначально основу русского населения составляли офицеры и
солдаты. При этом нижние чины царской армии, уходя в отставку, как
правило, оседали в крае и приписывались к мещанскому сословию. Так, например, в Сыр-Дарьинской области, по данным 1881 г., из 3573 чел. русского
городского населения на долю этой категории приходилось 1349 чел. или более 37%.
Преобладание военных или бывших военных среди русских колонистов
обусловливало доминирование мужчин в половозрастной структуре населения. Хотя со временем в Туркестанский край стали прибывать жены военных, демографическая ситуация, при которой женское население составляло меньшинство, продолжала сохраняться достаточно долго. Так,
например, в 1877 г., спустя 12 лет после взятия Ташкента, женщин среди
русского населения было всего около 10%.
К концу XIX в. количество женщин несколько возросло, но в целом
мужское население оставалось преобладающим. Так, согласно данным
всеобщей переписи населения Российской империи, в 1897 г., в отдельных
областях Туркестана численность мужчин была от 1,4 до 3 раз больше, чем
женщин.
При этом следует отметить, что наиболее неблагоприятная ситуация
сложилась среди половозрелого населения: на 100 мужчин 20-29 лет приходилось чуть более 15 женщин того же возраста; в возрастных группах
30-39 лет и 40-49 лет – 34 и 38 соответственно [1].
Преодолеть такой демографический дисбаланс за счет браков с местными женщинами было невозможно следствие юридических и религиозных
препятствий. В Российской империи вообще не существовало института
гражданского брака; семейно-брачные отношения православного и мусульманки не могли быть признаны законными ни российским законодательством, ни шариатом.
Значительное преобладание мужского населения обусловливало многочисленные социальные проблемы, одной из которых стала проституция,
как закамуфлированная под наложничество, так и легальная. Офицеры,
особенно в начальный период завоевания Средней Азии, обзаводились
наложницами-«сартянками», иногда даже создавая гаремы. Нет оснований
138
утверждать, что это было широко распространенным явлением: подобного
рода связи считались компрометирующими в русском обществе, но официальных запретов не существовало, и в многочисленных нарративных
источниках встречаются упоминания о таких фактах.
В. П. и М. А. Наливкины, авторитетные исследователи среднеазиатского общества того времени, считали, что содержанки в большинстве
случаев были довольны своим положением, так как «…новая их материальная обстановка была неизмеримо лучше и относительная свобода неизмеримо больше прежних» [2].
Солдаты и казаки, не имея материальной возможности обзавестись содержанками, могли пользоваться услугами проституток в нелегальных и
легальных публичных домах. Нелегальные публичные дома содержались
почти исключительно местными мужчинами-сартами (то есть узбеками и
таджиками). Желая открыть заведение, «сарт» брал на законном основании
три-четыре жены и открывал торговлю ими. Обычно в такие заведения
попадали разведенные или сбежавшие от мужей женщины. Плата за услуги
с русских мужчин взималась в 5-10 раз больше, чем с местных мужчин.
Такие публичные дома не попадали в официальную статистику; российские
власти старались вообще не замечать их существования.
К 1880-м гг. практически во всех городах Русского Туркестана были и
легальные дома терпимости. В 1889 г., по официальным данным, в Туркестанском генерал-губернаторстве насчитывалось 85 публичных домов с 330
обитательницами и 504 одиночных проституток. В публичных домах находились как местные женщины, так и прибывшие из России; среди одиночных проституток «сартянок» не было.
Накануне революции, несмотря на увеличение доли женщин среди
русского населения, неблагоприятный демографический дисбаланс сохранялся; сохранялись и связанные с ним проблемы. Однако следует отметить,
что к тому времени легальная проституция практически вытеснила латентную, и число местных женщин, занимавшихся проституцией, существенно сократилось. Кроме того, осталась в прошлом практика, когда русский офицер мог обзавестись «туземной» наложницей.
______________________________
1. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской
империи, 1897 г. Т. LXXXIX. Ферганская область. Б. м, 1904; Т.
LXXXVI. Сыр-Дарьинская область. Б. м., 1905; Т. LXXXII. Закаспийская область. Б. м., 1904.
2. Наливкин В., Наливкина М. Очерк быта женщины оседлого населения
Ферганы. Казань, 1886. С. 236.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент С. В. Горбунова.
139
НЕОКЛАССИЦИЗМ КАК СТИЛЕВАЯ ДОМИНАНТА
АРХИТЕКТУРНЫХ РЕШЕНИЙ ЯРОСЛАВЛЯ ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВВ.
В. Н. Иванов
Ярославский государственный педагогический университет
им. К. Д. Ушинского
Со второй половины XIX в. значительно повышаются темпы развития
городов и строительства в России. Уже в период позднего классицизма
(1830-е – 1850-е гг.) архитекторы Ярославля отходили от строгой каноничности, не пренебрегали богатством лепнины и разностилевыми оттенками. Эклектика, в данном случае, как преемственный главенствующий
архитектурный стиль, виделась вполне закономерным явлением. На протяжении последующих пятидесяти лет зодчие использовали приемы классики и как вспомогательные, и как основные.
Ярославль, как один из бурно развивающихся городов, стал показательным примером развития строительства эклектичных сооружений в
провинции. Нами был проведен анализ всех гражданских сооружений города второй половины XIX – начала XX вв., результаты которого подтвердили уникальность исторически сформировавшейся архитектурной
среды.
Мы предлагаем раздвинуть привычные границы термина «неоклассицизм» и не закреплять данное определение лишь за архитектурой начала
XX в. Продолжение обильного использования выразительных средств
классицизма после его заката в Ярославле в 1850-е гг., на протяжении
второй половины XIX в. в рамках эклектики, позволило говорить о неоклассицизме, как стилевой доминанте архитектурных решений более
длительного периода.
Принципиальное отличие неоклассицистической архитектуры заключается в идейном содержании строительства. Теперь особняк воспринимался как отдельно существующий мир внутри обширного городского
пространства, но не его композиционная часть, служащая нравственному
воспитанию человека. Не ограничивавшиеся со стороны государства архитектурные фантазии заказчика привели к появлению разнообразных сооружений, декоративное решение фасадов которых зависело лишь от состоятельности владельца. Данная тенденция поневоле привела и к умалению коммуникативной функции между различными слоями общества:
простолюдин не мог стать свидетелем жизни верхних слоев общества (в
прошлом – дворянина), так как последние предпочитали выводить напоказ
лишь богато украшенный фасад и образовывали свое личное, порой недоступное пространство, визуально ограждая его.
140
В итоге, в Ярославле, на протяжении достаточно короткого временного
отрезка, появляются разнообразные в выразительном плане архитектурные
сооружения, наполненные и чертами классики, переосмысленными в духе
второй половины XIX в., и стилевыми оттенками барокко, и художественными средствами модерна, неорусского и краснокирпичного стилей.
Однако анализ архитектуры Ярославля данного периода показал, что
город шел по особому пути развития. Тенденции в строительстве с 1860-х
годов дали основание утверждать, что язык архитектуры в основном
по-прежнему прибегал к художественным средствам классицизма, лишь
преумножая их количественно, иначе варьируя и незначительно трансформируя. Продолжается и строительство комплексов по типу классицистической усадьбы. В данном ключе стилевые оттенки барокко воспринимаются лишь как инородная, непривычная городу, но модная добавка.
Ярославль не может похвастать обилием гражданских строений эпохи барокко, он продолжал жить в тенденциях классики, но в это же время и не
отставал от новых тенденций, по-своему реализуя их.
Сооружения второй половины XIX – начала XX вв. условно можно
подразделить на две группы: «неоклассицистическая архитектура эклектики» и, собственно, неоклассицистическая архитектура начала XX в.
Подчеркнем, что понятие неоклассицизм в сочетании с архитектурой эклектики вводится и обосновывается нами впервые.
В основу неоклассицистической архитектуры начала XX в. легла лишь
очередная трансформация классицизма, без примесей других стилевых
направлений. Неоготика и неорусский стиль, существовавшие параллельно,
отчасти противопоставлялись новаторскому модерну, и предваряли собой
период «архитектурных воспоминаний». Однако если древнерусские традиции в обширных масштабах были забыты на почти две сотни лет, то
классицизм полностью не уходил из Ярославля с 1780-х гг.
Таким образом, очевидно, что стилевые черты классицизма продолжают
активно использоваться в течение почти полутора веков, оставаясь при
этом доминантой в архитектурных решениях Ярославля.
______________________________
1. Маров В. Ф. (2000) Ярославль: Архитектура и градостроительство.
Ярославль: Верхняя Волга
2. Перспективы изучения ярославских городских усадеб: проблемы их
сохранения (2008) // Сборник материалов научно-практической конференции. Ярославль
3. Стовичек М. В. (2008) Архитектурная среда русской провинции в
эпоху модерна (Кострома, Рыбинск, Ярославль). Ярославль: Изд-во
ЯГПУ
Научный руководитель – канд. культурологии, доцент В. А. Летин.
141
ИСТОРИЯ НЕФТЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В РОССИИ: КОРНИ
СОВРЕМЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ
А. С. Капустина
Сибирский государственный аэрокосмический
университет имени академика М. Ф. Решетнева, г. Красноярск
Данное исследование представляет собой анализ фактов и событий,
связанных с зарождением и развитием нефтедобычи в России, произошедших в середине XIX – начале XX в. Цель исследования — выявить
особенности причинно-следственных связей между характеристиками современного состояния отрасли и событиями, происходившими в указанное
время. Иными словами, будет произведена попытка проанализировать историю развития российской нефтяной промышленности в период ее зарождения и развития, для того, чтобы понять причины современного состояния отрасли, которое, безусловно, можно назвать проблемным. Данное
исследование является актуальным из-за современного кризиса нефтяной
отрасли страны.
С середины XIX по начало XX в. основным «нефтяным конкурентом»
России были США. Период с 1810 по 1863 г. можно назвать гонкой
технологий и научных разработок этих двух стран. Уже тогда Россия,
несмотря на большое количество научных исследований таких ученых, как
Д. Менделеев, А Летнев, А. Узатис, начинает отставать от США в темпах
бурения скважин. Важно отметить, что первая работа по нефтяному
бурению появилась именно в России, в 1843 г. [1, с. 33], однако первый
промышленный приток нефти получен в США в 1859 г., а в России первый
нефтяной фонтан из скважины ударил только в 1866 [1, с. 34]. Это связано с
тем, что месторождения, разрабатываемые в России в то время, были
«легкими» для добычи, что избавляло от необходимости активно внедрять
новые технологии.
В это же время обозначилась и другая тенденция российской нефтяной
промышленности: отставание от мирового сообщества в сфере нефтепереработки. При том, что российская наука, безусловно, была лидером в исследованиях переработки нефти, в 1861 г. Россия начала импорт керосина
из США. В 1863 г. Санкт-Петербург полностью перешел на освещение улиц
керосиновыми фонарями, однако все используемое осветительное топливо
было иностранным. Появившиеся в России нефтеперегонные заводы отставали по качеству переработки сырья примерно в два раза [3].
Первой моделью ВИНК (вертикально-интегрированной компании) в
России стало основанное в 1879 г. «Товарищество нефтяного производства
братьев Нобель», оно вело нефтедобычу и нефтепереработку в Баку. Ими
была создана и собственная транспортная сеть, включающая нефтепроводы, танкеры, вагоны-цистерны и нефтебазы с причалами и железнодо142
рожными ветками. Огромные затраты нефтедобытчики того времени несли
из-за огромных расстояний, на которые нужно было транспортировать
сырье. Развитие железнодорожного транспорта стало решением этой проблемы. Россия стала первой страной в мире, где были начаты перевозки
нефти и мазута в железнодорожных цистернах. Проблема перевозки сырья
является одной из главных и в современной России – строительство трубопроводов и железнодорожных развязок делает проект освоения месторождений существенно более дорогим.
В период с конца XIX по начало XX в. в России активно внедрялись
собственные научно-технические разработки, появлялись новые нефтяные
провинции. В 1888 г. страна догнала США [4, с. 45] по объемам добычи
нефти и впервые в истории стала мировым лидером по добыче этого сырья.
В то время были открыты и освоены одни из крупнейших месторождений
на Урале, в Баку и на Сахалине. После этого (т. е. с начала XX в.) новых
масштабных разведывательных работ в стране почти не проводилось, так
же, как и работ по освоению месторождений.
В исследовании дается интерпретация основным событиям, произошедшим в указанный период и повлиявшим на развитие отрасли: указываются возможные причины прекращения геолого-разведывательных работ, выявляются причины низкого уровня качества переработки нефти,
который наблюдался с самого начала развития этой специфической отрасли
и др.
Результаты исследования показывают, что события, произошедшие
полтора века назад, сформировали общие тенденции развития нефтяной
отрасли страны, которые и привели ее к сырьевому кризису. Исчерпание
главных месторождений России, освоенных в еще начале XX в., и, как
следствие, общее снижение уровня добычи нефти поставило перед сырьевой державой задачу открытия и разработки новых месторождений, а также
развития нефтеперерабатывающей отрасли страны. Только в случае выполнения этих задач Россия может продолжать поддерживать уровень
экспорта нефти и нефтепродуктов, не ставя под угрозу бюджет страны,
который на половину [3] зависит от экспорта нефти и нефтепродуктов.
______________________________
1. Нефть и газ России. XIX–XX вв. Историко-документальная выставка/
Ред. А. Н. Дмитриевский. М.: Наука, 2003.
2. Корпоративный музей НК «Роснефть». Мир прошлого. Хронограф //
ОАО НК «Роснефть» http://museum.rosneft.ru/past/chrono. 15.02.2009.
3. BP Statistical Review of World Energy 2009. [Electronic resource] / BP
agency 2009. Washington, 2009. 16.06.2009.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент А. В Михайлов.
143
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПРЕДПРИЯТИЙ МУКОМОЛЬНОЙ
ПРОМЫШЛЕННОСТИ ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА ХХ ВЕКА
Ю. Ф. Разницина
Новосибирский государственный
архитектурно-строительный университет
Во второй половине XIX в. Западная Сибирь представляла собой район
благоприятный для развития мукомольного производства. На территории
Томской губернии исторически сформировались транспортные развязки
сухопутных и водных путей, что также способствовало росту числа мукомольных предприятий.
По результатам литературных, библиографических данных получены
сведения, что с середины XIX в. среди множества мелких крестьянских
мельниц в Томской губернии стали возникать купеческие мукомольные
заводы. В числе первых заводов появилась мельница в 1848 г., в селе Повалиха Барнаульского округа. [3] Устройство первых мукомольных заводов
Томской губернии не имело существенных отличий от российских и европейских предшественников. Чаще всего, мастеров для строительства приглашали с соседнего Урала, где развитие мукомольного производства шло с
небольшим опережением. Здание водяной мельницы представляло собой
деревянный амбар. В регионе были распространены и ветряные мельницы,
в основном столбовой конструкции. [1]
В 1880-х гг., после перехода от мануфактуры к фабричному производству, в Томской губернии появляются паровые мельницы. Иногда это были
новые предприятия, но, чаще всего, перестраивались старые водяные
мельницы. В конце XIX в. владельцы мельниц стали использовать электричество для освещения своих производств. К началу ХХ в. паровые
мельницы превратились в значительные промышленные предприятия. Это
были деревянные срубы высотой в 3-4, а иногда, даже в 5 этажей.
К концу первого десятилетия ХХ в. стали появляться паровые мельницы, возведенные из кирпича, такие как мельница Фуксмана 1907 г. в Томске, которая сохранилась до настоящего времени. [2]
______________________________
1. П. А. Афанасьев. Мукомольные мельницы. 2 изд. СПб, 1883.
2. Список фабрик и заводов Российской Империи / ред. В. Е. Варзара.
СПб.: Типография В. Ф. Киршбаума, 1912.
3. Сибирский Торгово-промышленный и справочный календарь на
1903 год / Изд. Ф. П. Романов. Томск, 1903.
Научный руководитель – канд. архитектуры, доцент В. А. Каменева.
144
ВЛИЯНИЕ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА НА
НАРОДНОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ В РОССИИ ПЕРИОДА
1870-1880-Х ГГ. В РАБОТАХ Н. Ф. ДАНИЕЛЬСОНА
Е. А. Гаврисенко
Сургутский государственный педагогический университет
Основной темой работ Н. Ф. Даниельсона – исследователя экономической истории России в пореформенный период – является развитие в нашей
стране капитализма. В связи с этим, одной из ключевых проблем в исследованиях историка является изучение факторов, оказавших наиболее значительное влияние на ускорение процесса капитализации в Российской
империи периода 1870-х – 1880-х гг.
Однако, являясь противников развития России по западному, капиталистическому, пути, Н. Ф. Даниельсон, в отличие от большинства исследователей экономической истории нашей страны в пореформенный период,
такие факторы интерпретирует не с положительной точки зрения (как ускорившие экономический подъем страны [3–8]), а с негативной (как способствовавшие сокращению народного потребления).
В этом смысле одним из наиболее значимых факторов капиталистического развития историк называет усиление темпов железнодорожного
строительства и расширение, вследствие этого, сети железных дорог.
Тщательный анализ статистических данных, касающихся экономического развития России периода 1870–1880-х гг., позволил Н. Ф. Даниельсону выдвинуть тезис о пагубном влиянии железных дорог на экономическое положение населения страны, главным образом, крестьянства. В качестве доказательства своего вывода, исследователь, прежде всего, отмечает тот факт, что строительство железных дорог не только не окупилось
для государственного бюджета, но и привело к его дефициту [1, с. 7–8].
В этих условиях главным фактором окупаемости для государства железнодорожного строительства стало, как отмечает исследователь, необычайное развитие торговли, особенно хлебной [1, с. 12–13]. Хотя именно оно
и привело, согласно концепции Н. Ф. Даниельсона, к наиболее негативным
последствиям для крестьянского населения России, поскольку оказало существенное влияние на народное потребление хлеба, по той причине, что
максимум его производства вывозился теперь за границу. А вследствие
того, что в период 1870–1880-х гг. Россию преследовали периодические
неурожаи (что привело к застою хлебного производства) потребление крестьянами результатов земледельческого труда сократилось до минимума
(на 9%). В связи с этим, Н. Ф. Даниельсон отмечает, что на сокращение
народного потребления вывоз хлеба имел гораздо большее влияние, чем
естественный прирост населения [1, с. 14–58].
145
В дополнении к этому, исследователь указывает также на тот факт, что
развитие внешней торговли, под влиянием расширения железнодорожной
сети, происходило в то время, когда в аграрном производстве по-прежнему
господствовало натуральное хозяйство, что в совокупности с активным вывозом сельскохозяйственного продукта за границу не оставляло крестьянам
достаточного его количества для собственного потребления [1, с. 14–58].
Следовательно, согласно концепции Н. Ф. Даниельсона, развитие капитализма, происходило за счет сокращения народного потребления [2, с. 139],
которое в немалой степени являлось следствием развития сети железных
дорог, способствовавшего активизации внешней торговли, прежде всего
хлебной. Данное положение имеет важное значение для понимания концепции Н. Ф. Даниельсона по проблеме экономического развития России
пореформенного периода и его доказательства необходимости развития
нашей страны по особому некапиталистическому пути.
______________________________
1. Даниельсон Н. Ф. (Николай-он). Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства. СПб., 1893.
2. Даниельсон Н. Ф. (Николай-он). Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства // Слово. 1880. № 10. С. 77–142
3. Ионичев Н. П. Внешние экономические связи России (IX – начало XX
века). М.: Аспект Пресс, 2001.
4. Ленин В. И. Развитие капитализма в России // Собрание сочинений. Т.
3. М., 1924.
5. Лященко П. И. Очерки аграрной эволюции России. Т. I. Л.: Прибой,
1924.
6. Первышин В. Г. На переломе эпох. История России с 1861 по 1941 гг.
М.: Компания Спутник+, 2006.
7. Соловьева А. М. Железнодорожный транспорт России во второй половине XIX века. М.: Наука, 1975.
8. Хромов П. А. Экономическое развитие России в XIX–XX веках
(1800–1917). М.: Государственное издательство политической литературы, 1950.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. П. Зиновьев.
146
СИБИРСКИЕ ВОЕННЫЕ ТОПОГРАФЫ
И ВЕЛИКИЙ СИБИРСКИЙ ПУТЬ
Р. Ю. Смагин
Новосибирский государственный педагогический университет
Цель работы – изучение деятельности военно-топографической службы,
в частности, выявление роли чинов сибирских военно-топографических
отделов (СибВТО) и реконструкция их деятельности, в вопросах изучения,
освоения, и строительства Великого Сибирского пути. В связи с этим необходимо решить следующие задачи: определить количество чинов, занятых на проектировочных и иных работах по прокладке железнодорожной
магистрали; выявить формы, виды и объем работ, производившихся чинами
СибВТО; выявить особенности службы военных топографов, занятых на
этих работах; охарактеризовать роль и значение сибирских военных топографов для постройки Великого Сибирского пути.
5 июня 1893 г. высочайшим повелением императора Александра III
было утверждено «Положение об управлении по сооружению Сибирской
железной дороги». На Военное министерство, принимавшее активное участие в работе учрежденного органа, была возложена ответственная и
сложная задача по поиску наиболее рациональных направлений прокладывания железнодорожного полотна, а также обеспечению геодезическими, картографическими, и иными специфичными материалами других государственных структур, участвовавших в строительстве магистрали.
С 1893 г. на различные участки будущей Сибирской железной дороги из
Европейской России командируются ежегодно от 30 до 40 опытных геодезистов и военных топографов для производства исследовательских работ.
Количество командированных чинов на данные работы из СибВТО обычно
составляло 60–70% от общего штата отделов. Всего же за 1893–1916 гг. на
прокладке Великого пути участвовало около 1200 геодезистов и военных
топографов, среди которых сибирские военные топографы занимали долю
около 40%.
Активная и масштабная деятельность (совместно с офицерами генштаба) офицеров СибВТО позволила в короткие сроки составить необходимый
картографический материал для прокладки Великого Сибирского пути
(давая государству значительную экономию средств, благодаря помощи в
выборе кратчайших путей), параллельно провести съемку прилегающей
территории, составить различные описания местности и хозяйственных
условий жизни для конструктивной колонизации региона, выполняя также
и специальные поручения отдельных ведомств, заинтересованных в профессионализме работ военных топографов.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. Н. Катионов.
147
СЕРГЕЙ ЮЛЬЕВИЧ ВИТТЕ И ДЕЛОВЫЕ КРУГИ ЕВРОПЫ
А. И. Паненко
Югорский государственный университет
В истории России рубежа XIX–XX веков фигура Сергея Юльевича
Витте занимает исключительное место. Славу ему снискала, прежде всего,
деятельность на посту министра финансов (1892–1903).
В то время Витте интересовались многие зарубежные коммерческие
круги. Его имя часто мелькает в деловой переписке представителей крупного бизнеса, прежде всего Франции – страны, которая выступала основным кредитором русского правительства, денежный рынок которой притягивал значительное количество русских ценных бумаг.
Цель настоящей работы: реконструкция представлений зарубежных
партнеров российского капитала о Витте. Именно такие представления
позволяют воссоздать их образ, интересы и настроения.
Источником для работы послужили переписка крупнейшего российского банкира конца XIX в. А. Ротштейна и письма банковского деятеля
Г. Спитцера о его переговорах с банкирами Ротшильдами. В тексте переписки удалось найти 27 упоминаний о Витте. Указания на них маркированы
литерой («Р» – Ротштейн и «С» – Спитцер) с прибавлением номера письма
по изданию «Россия и мировой бизнес: дела и судьбы».
Прежде всего, обращают на себя внимание указания на личное знакомство Ротштейна и Спитцера с Витте. Ведь самого Витте авторы писем называют «по-домашнему» – «Эмилем». А наряду с деловыми вопросами в
переписке присутствует и личный момент – упоминания о состоянии здоровья супруги Витте с пожеланиями выздоровления.
Портрет министра финансов предстает в двух планах. Первый – это образ
политического деятеля. Витте играет важную роль в русской политике:
– пользуется поддержкой в российских правящих верхах и просвещенном обществе (С 1);
– влиятелен именно как министр финансов, т. е. в сфере коммерции
(Р 60, 61);
– разрабатывает аграрную политику (С 1);
– ему прочат пост Министра внутренних дел (С 1);
Однако его положение может быть и уязвимым:
– его критикуют за реформы (С 1, 28);
– его возможности ограничены несовершенным законодательством (Р 76);
Второй образ Витте – образ деловой – освещен перепиской гораздо
мозаичнее:
– Витте часто переписывается с банками: как российскими, так и заграничными, прежде всего – французскими и английскими;
148
– он максимально дорожит хорошими отношениями с банками, ведь они
– кредиторы России (Р 10);
– Витте – надежный партнер: он открывает русские фонды за границей
для расчетов по займам тогда, когда все говорят о надвигающемся на Россию кризисе (С 69);
– он ведет новые переговоры по займам, их размещению (Р 10,17; С 29).
Обращает на себя внимание и то, что:
– Витте хороший коммерсант: он очень осторожно покупает для России
те или иные банковские услуги (Р 68);
– наряду с займами ищет промышленных инвестиций, необходимых в
условиях надвигающегося кризиса (С 12, 25, 47);
– одним из направлений поиска промышленных инвестиций выступает
демонстрация в Англии сибирской коммерческой выставки (С59, 71, 78);
– сам банковский кризис Витте считает во многом порождением банковской спекуляции, против которой он предупреждал российских банкиров заранее (С 26).
Чего хотели от Витте авторы переписки – Ротштейн и Спитцер, связанные с заграничными кредиторами России? Конечно поддержки, выражавшейся, прежде всего, в:
1) сохранении максимального количества золотого обеспечения российских займов за границей;
2) учреждении в России фирм, устроенных их заграничными партнерами (Р 76);
3) покровительстве фирмам, связанным с иностранным капиталом и
капиталом их собственных банков (С 26).
Насколько Витте и авторы переписки были партнерами? При всем своем
положительном отношении к Витте банкиры, прежде всего, блюли свой
интерес. Приятельские связи существовали только в рамках деловых отношений. Характерно, что Ротштейн, если и не обманывал Витте, то готов
был оставить его в заблуждении относительно свободы распоряжения
Российским МФ золотом, занятым Россией у Ротшильдов и оставленным на
хранение во Франции (Р 10, 15, 17).
В чем актуальность работы в наши дни? Выделим два аспекта.
Во-первых, политический. Привлекая иностранные инвестиции в Россию,
надо иметь в виду «деловой эгоизм» партнеров, взвешенно относиться к
лоббированию тех или иных проектов. Во-вторых, познавательный. Изучая
историю взаимоотношений бизнеса и власти, важно иметь в виду то, как
участники этих отношений смотрели друг на друга, оценивали друг друга.
Важно представлять эти взаимоотношения не только объективно, отстраненно, но и «изнутри», глазами самих участников этих отношений.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. Г. Киселев.
149
ПОЛИЦЕЙСКАЯ РЕФОРМА В КОНЦЕ XIX В.
(НА ПРИМЕРЕ ЕНИСЕЙСКОГО ГУБЕРНСКОГО
ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ. 1880-1898)
Д. А. Бакшт
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
Предметом исследования является один из аспектов полицейской реформы конца XIX в., а именно реформирование политического сыска и его
исполнительного органа – Отдельного Корпуса Жандармов (ОКЖ). Цель
работы изучить изменения в системе на уровне губернии, поэтому исследовалось структурное подразделение ОКЖ в Енисейской губернии – Енисейское Губернское Жандармское Управление (далее ЕГЖУ).
Временные рамки были взяты с момента начала ликвидации III Отделения, 12.02.1880 (выход указа Александра II о создании Временной Распорядительной комиссии после взрыва в Зимнем дворце) до создания
Особого делопроизводства Департамента полиции (ДП) – 1898 г.
В ходе изучения архивного фонда ЕГЖУ, выяснилось, что резкого реформирования политического сыска на местах не произошло: по ходу работы Комиссии и устранения руководства III Отделения, циркуляр от
14.03.1880 г. предписывал «чтобы…чины корпуса Жандармов… руководствовались существующим порядком, предоставляли донесения по всем
предметам их ведомства по прежнему в 3-е Отделение» [1].
В августе 1880 г. Департамент Исполнительной полиции и III отделение
были объединены в Департамент Государственной полиции (с 1883 – ДП),
поэтому ОКЖ подчинялись и Военному министерству и МВД. Однако
структурного изменения ОКЖ не произошло: по-прежнему основополагающим документом деятельности жандармов служило Положение о
Корпусе Жандармов (9.09.1867). Вся Сибирь входила в Сибирский Жандармский округ, в губерниях же были ГЖУ [2]. Численность Наблюдательного (офицеры) и Дополнительного (унтер-офицеры) штатов осталась
прежней (только в 1890 г. скорректирована дислокация унтер-офицеров на
пунктах): 4 офицера, 2 писаря и 23 унтер-офицера [3].
После убийства Александра II реформирование стало более решительным, Александр III процесс не свернул, а наоборот развивал. Изменения
коснулись, прежде всего, регламентации работы системы: 14.08.1881 г.
вышло «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» (дающее право объявлять чрезвычайное положение в отдельных местностях, арестовывать по подозрению в неблагонадежности), 1.03.1882 г. – «Положение о негласном полицейском надзоре»,
которое определяло порядок проведения работ по негласному надзору
жандармов и полиции. В Сибири документ был введен в действие в 1889 г. и
150
к нему прилагалось еще 16 циркуляров ДП [4]. По мере создания прецедентов в ГЖУ и рекомендаций их начальников, циркуляры на основе Положения выходили вплоть до 1904 г.
Полицейская реформа на местах упорядочила и регламентировала ход
работы жандармов, определила порядок отношений с общей полицией,
изменила форму и вооружение. Однако она не затронула кадровых вопросов (численность штатов и отсутствие отлаженной агентурной сети), а
также принципиальных вопросов деятельности, такие как увеличение
жандармских пунктов, подготовка квалифицированных кадров нижних
чинов и т. д. Поэтому деятельность ЕГЖУ в ходе реформирования не изменилась: в 1896 г. начальник Сибирского Жандармского округа отмечал,
что в Енисейской губернии беспрецедентно малая доля в инициативе производства дознаний по «политическим» делам (соотношение прокуратура/жандармы – 15/4) [5].
Не смотря на все это, жандармы не слились с общей массой бюрократического аппарата, как утверждают некоторые исследователи [6]. Они
трезво оценивали проблемы губернии, показывали огромнейшую коррупцию полиции и пороки судебной системы в ежегодных политических обзорах, принимали доносы на прокурорский надзор и полицию [7]. Но
субъективные факторы не позволяли жандармам в конце XIX в. вступать в
конфликт с высшими сановниками губернии: все доносы на полицию отправлялись губернатору, на товарищей прокурора – прокурору. Мы не находим сведений о конфликтах с губернаторами по примеру 1860-х гг.
(полковник Борк и губернатор Замятин) [8], критика на них в отчетах отсутствует.
Таким образом, видно, что реформа политического сыска не решала
глубоких проблем и не работала на далекую перспективу.
______________________________
1. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. 827. Оп. 1.
Д. 2. Л. 26.
2. ПСЗРИ. Собр. 2. Т. XLII. От. 2. 1867. СПб, 1871. № 44956. С. 46–75.
3. ГАКК. Ф. 827. Оп. 1. Д. 3. Л. 8.
4. ГАКК. Ф. 827. Оп. 1. Д. 1. Л. 48–49, 140–141, 143–144.
5. ГАКК. Ф. 827. Оп. 1. Д. 1а. Л. 75-76.
6. Власть в Сибири. XVI – начало ХХ в. Изд. 2-е, перераб. и доп. / сост.
М. О. Акиншин, А. В. Ремнев. Новосибирск, 2005. С. 169.
7. ГАКК. Ф. 827. Оп. 1. Д. 270. Л. 1–5; Д. 1961. Л. 3.
8. Бердников Л. П. Вся красноярская власть. Красноярск, 1995. С. 72.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. С. Вдовин.
151
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ТУЛИНСКОГО ВОЛОСТНОГО СУДА (1891-1917 ГГ.)
М. А. Шаршова
Новосибирский государственный университет
Институт волостного суда в Сибири имеет богатую историю. Однако его
работе в данном регионе уделено не очень много внимания. Этот суд рассматривал дела о драках, оскорблениях, мелких кражах, взыскании долгов и
других незначительных проступках. Денежные иски крестьян не могли
превышать 100 руб. В деятельности волостных судов нашли отражение
многие стороны крестьянского быта, характеризующие менталитет и ценности крестьянства, их изменения. Именно в нем отражены правовые
представления крестьян, функционирование системы крестьянского правосудия, его взаимоотношение с официальными правовыми нормами, соотношение права и обычая.
В данной работе коснемся деятельности Тулинского волостного суда
Барнаульского уезда Томской губернии. Волостные судьи избирались из
крестьянской среды на волостных сходах, как правило, на три года. После
утверждения в должности приносилась присяга на верность императору,
благодаря которой, в сознании крестьянства авторитет закона был выше
авторитета обычного права [1]. Несмотря на это, крестьяне не полностью
вышли за рамки традиционно-патриархальных обычаев.
Основной целью судебного разбирательства являлось стремление к
достижению примирения сторон [2]. Большинство заявлений составляли
денежные иски: возмещение убытков, взыскание долгов и т. п. Практически
все они содержали сумму предъявляемого иска. Значительное их число
удовлетворялось не полностью, а частично. Можно сделать предположение, что крестьяне сознательно завышали сумму иска, чтобы во время судебного разбирательства уменьшить свои претензии без существенных
потерь.
Из всей массы дел можно выделить несколько основных категорий.
В первую группу можно выделить дела, связанные с сельскохозяйственной деятельностью: потравы, споры о скоте (недоплаты при покупке,
гибель животных по вине ответчика), сенокосах.
Вторая группа включает в себя дела о взыскании денежных исков:
долги, неустойки, убытки, неоплаченная или невыполненная работа.
Третья группа – это дела, касающиеся чести и достоинства крестьян:
побои, оскорбления, нецензурная брань – «матовство» [3].
К четвертой группе можно отнести остальные дела: споры о постройках,
мошенничество, нарушение тишины.
Среди всей совокупности судебных дел, очень мало встречалось споров,
касающихся семейных вопросов. Это значит, что подобные вопросы ре152
шались на ином, не официально-юридическом уровне. Но исключения всѐ
же были. Встречаются дела о взыскании денежных средств с одного из
супругов за проданное имущество. Так, жена требует «взыскать у мужа за
проданную корову, 4 подушки, половики и 3 прялки 50 руб.» [4].
Рассмотрев деятельность волостной судебной системы можно составить
своеобразную систему ценностей крестьян. Мы видим, с какими вопросами
они наиболее часто обращались в суд. Распространение предъявления денежных исков говорит о закреплении в крестьянском менталитете денежной оценки. Большое значение предавалось письменным обязательствам и
долговым распискам. Следовательно, наблюдался кризис доверительных
отношений крестьян.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что начале ХХ в. волостная
судебная система сохраняла традиционно-патриархальные черты, но наметилась тенденция к объективности и рациональности судопроизводства.
_____________________________
1. Мамсик Т. С. К характеристике общественного сознания крестьянства
Сибири первой половины XIX в. // Общественно политическая мысль
и культура сибиряков в XVII – первой половине XIX вв. Новосибирск,
1996. С. 78.
2. Лаптева Л. Е. Региональное и местное управление в России. М., 1998.
С. 127.
3. ГАНО. Ф. Д-78. Оп. 1. Д. 204. Л. 39.
4. Там же. Л. 27.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский.
153
ОБ УСТРОЙСТВЕ В ЯКУТСКЕ НОЧЛЕЖНОГО ДОМА ДЛЯ
ССЫЛЬНЫХ ПОСЕЛЕНЦЕВ В 1888 Г.
Т. В. Голдырева
Якутский государственный университет им. М. К. Аммосова
Количество ссыльных по Якутской области с середины 1870-х гг. по
1906 г. увеличилось с 2987 до 3684 чел.; по Якутскому округу за
1845–1897 гг. – с 48 до 5129 чел. [1]. Заметное уменьшение количества
ссыльных к 1906 г. (5129 чел. на 1897 г. к 3684 чел. на 1906 г.) связано с
изданием закона от 1900 г., по которому Якутская область была избавлена
от водворения в нее ссыльных, кроме осужденных за преступления против
религии и государства. До издания этого закона ежегодно ссылалось всякого рода рецидивистов до 200 чел. К 1887 г. в г. Якутске находилось до 400
чел. ссыльных разных категорий [2], которые вместе с пришлыми из улусов
якутами составляли беднейшую часть населения города. Ссыльный элемент
и пришлых якутов можно подразделить на три категории: 1) ссыльные
калеки, которые потеряли свое здоровье на золотых приисках, 2) ссыльные
здоровые, но не имеющие определенных занятий и праздношатающиеся,
3) якуты, проживающие в городе под различными предлогами, а в большинстве случаев под видом мнимо ссыльных и калек. Из числа ссыльных
немалую часть составляли уголовники.
Большинство из представленных категорий не имели права жить в городе, но, тем не менее, администрация была бессильной в своих мероприятиях по высылке их безотлучно в места причисления и места жительства. Отсюда печальные последствия как для них самих, так и для местного
населения. Во-первых, жизнь впроголодь, отсутствие каких-либо заработков, крыши над головой вынуждали ссыльных просить милостыню, бродяжничать, ночевать, где придется. Во-вторых, спокойная жизнь местного
населения нарушалась убийствами, грабежами, дерзкими кражами, совершаемыми бродягами, отвыкшими трудиться, с испорченной нравственностью. В-третьих, жилища тех ссыльных, кто был в состоянии заплатить за
ночлег, являли собою притоны разврата, пьянства и картежной игры. Отношения ссыльных и местного населения были враждебными.
Как в виду гуманности, так и общественной пользы и безопасности,
учреждение в Якутске ночлежного дома было признано мерой настоятельно
необходимой. Также было известно, что в некоторых городах Сибири с
учреждением таких приютов для ссыльных количество преступлений сокращалось. Обязанность по организации нового заведения Якутская городская дума возложила на Городское Общественное Управление.
По инициативе купца А. М. Кушнарева был организован сбор пожертвований (по городу было собрано 1400 руб., по области – 1119 руб.), за
2300 руб. у Г. Г. Лиотвейзона куплено здание по улице Малобазарной [3],
154
вполне соответствующее цели. В итоге, при деятельном участии Якутского
губернатора К. Н. Светлицкого и при сочувствии населения на городские
средства 1 сентября 1888 г. был открыт ночлежный дом.
При ночлежном доме состоял смотритель, который назначался Городской Управой. Он имел две книги, в первую записывал всех посетителей, во
вторую – приход и расход пожертвований деньгами, одеждой, припасами.
Утром перед уходом ночевщики должны были прибирать за собой; стирка
белья и прочего принадлежавшего посетителям не допускалась во избежание нечистоты. В обязанности посетителей входило приготовление дров
и топка печей. Посетители должны были безоговорочно подчиняться
смотрителю, не заводить споров и ссор между собой; приносить алкогольные напитки и устраивать их распитие, а также играть в карты считалось недопустимым. Главное наблюдение за вышеизложенным порядком
содержания ночлежного дома возлагалось на одного из членов Городской
Управы, который по истечении каждого года обязан был подавать Городскому общественному Управлению подробный отчет с обозначением числа
посетителей как мужского, так и женского пола, времени проведенном ими
в приюте, о приходе, расходе и остатке денег, припасов и материалов. За
благоустройством и порядком Ночлежного дома имело наблюдение Городское Полицейское Управление.
Общее число ночевавших за первые четыре месяца существования
ночлежного дома составило 4307 чел., за первый год – 11875 чел. [3]. Как
видим, создание ночлежного дома в условиях социальной нестабильности
было мерой актуальной, бесспорно принесшей пользу, как городским
обывателям, так и лицам, пользовавшимся этим призрением.
______________________________
1. Г.А. Попов. Сочинения Т. IV: Прошлое Якутии: сб. док. и материалов
по истории Якутской ЯАССР. [Сост. и отв. ред.: Л. Н. Жукова, Е. П.
Антонов.] Якутск, 2009.
2. НА РС (Я). Ф. 330-и. Оп. 1. Д. 1. Л. 8.
3. Там же. Л. 61.
Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Ю. Н. Ермолаева.
155
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ОРГАНИЗАЦИИ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РСДРП В НОВОНИКОЛАЕВСКЕ
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 1890-Х ГГ. – 1904 Г.).
К. А. Присекайло
Новосибирский государственный университет
РСДРП – РКП(б) ВКП(б) – КПСС долгое время в нашей стране играла
главенствующую роль. Не удивительно, что она часто становится предметом научного анализа и многочисленных дискуссий. Успехи в реализации
политического курса партии стали возможными благодаря возникновению
и укреплению деятельности партийных организаций, совершенствованию
содержания и форм их работы.
Начало революционной пропаганды в Новониколаевске связано с открытием железнодорожного депо и движением поездов. На станции Обь в
1898 г. возник марксистский кружок. В 1902 г. группа адаптировалась среди
рабочих и солдат, вела революционную агитацию и завязывала знакомство
в рабочей среде, читала в конспиративной обстановке нелегальную литературу, идейно обрабатывала отдельных лиц для приема в организацию.
1903 г. был временем роста группы, она была разделена на три кружка,
начались занятия по подготовке пропагандистов и организаторов отдельных ячеек. Каждому поручалась индивидуальная обработка и втягивание
рабочих в Обскую группу. Собрания происходили в квартирах отдельных
членов, а в летнее время в лесу. В 1903 г. уже бывали массовки, и была
проведена маевка.
В начале 1904 г. на станции Обь рабочие социал-демократы завершили
формирование Обской группы РСДРП, которая установила связь с Томским
комитетом Сибирского союза РСДРП и действовала под его руководством.
В 1904 г. организация выпустила ряд листовок через свою типографию, создала боевую дружину из среды старых испытанных членов добровольцев.
Провели забастовку приказчиков, строительных, мельничных рабочих и
печатников под лозунгами повышения заработной платы и уменьшения
рабочего дня. Закончилась она частичной победой, что дало возможность
организовать общество взаимного вспоможения приказчиков, которое
Обская группа использовала для проведения революционной пропаганды
среди рабочих. В 1904 г. деятельность приняла более развернутые формы,
стала активнее, что позволило организации подойти к первой русской революции достаточно подготовленной.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский.
156
ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В
КОНТЕКСТЕ ИСТОРИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВВ.
(ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ)
С. Е. Глушков
Новосибирский государственный педагогический университет
Народонаселение Сибири второй половины XIX – начала XX вв. уже
становилось объектом специального изучения. Л. М. Горюшкин, В. А. Зверев, В. И. Пронин, А. Н. Сагайдачный, Ю. М. Гончаров исследовали историко-демографические процессы в сельском и городском населении, анализировали их различия, выявили общие тенденции и доминанты демографических характеристик населения.
Большинство современных публикаций по исторической демографии
опираются на теорию демографического перехода (революции), сформулированную французским демографом А. Ландри. Указанная теория предоставляет возможность осмысления истории народонаселения в сочетании
с концепцией эпидемиологического перехода, в основе которого лежит
изменение структуры причин летальности. Для характеристики параметров
летальности и построения таблиц смертности по причинам смерти необходимо исследовать общую заболеваемость населения, изучить условия и
факторы, воздействующие на здоровье людей. Целесообразно выявить роль
заболеваний и эпидемий в демографическом развитии региона, оценить
степень влияния различных социальных катаклизмов на воспроизводство
населения Западной Сибири.
В. А. Исупов, исследовав российские кризисы первой половины XX в. в
контексте демографических процессов, пришел к выводу, что в период
голода и эпидемий наблюдается спад рождаемости, сокращаются естественный прирост и средняя продолжительность жизни, прослеживается
скачкообразный рост смертности. Изучение и выявление закономерностей
демографических процессов во время социальных катаклизмов на территории Сибири еще предстоит исследовать.
Говоря о заболеваемости населения, необходимо связывать данную характеристику с такими сопутствующими явлениями, как неурожай, голод и
эпидемии. Также на уровень здоровья влияют природно-климатические
условия, плотность размещения людей, экономические способности семьи,
эффективность системы здравоохранения и пр.
При выявлении степени влияния заболеваемости на смертность населения необходимо изучить данный демографический показатель по месяцам года, структурировать по полу и возрасту. Важно проанализировать
смертность по ее причинам, выявить уровень распространения различных
заболеваний в городской и сельской местности. Изучение смертности по
157
такой схеме дает возможность понять, какая часть общества была наиболее
уязвима в период эпидемий, охарактеризовать масштаб и глубину распространения болезней, определить уровень готовности людей и системы
здравоохранения к катаклизмам в различных районах Западной Сибири.
Также целесообразно раскрыть воздействие эпидемий на рождаемость,
естественный прирост, продолжительность жизни, людность и состав семьи, брачность населения. Так, В. А. Зверев, изучая региональные условия
воспроизводства населения, отметил, что «состояние здоровья… сказывалось на брачном поведении крестьян. Было затруднено вступление в брак
выходцев из семей, известных своими наследственными болезнями и пороками». Возможно, и экзогенные заболевания влияли на уровень брачности населения.
Уровень заболеваемости и степень распространения различных болезней постоянно изменяются под воздействием общественных и естественных факторов: состояния системы здравоохранения, медицинской науки,
санитарно-гигиенической культуры, половозрастной структуры населения,
образа жизни и условий труда, уровня образования, объема потребления
спиртных напитков, масштабов миграций. Для целостного анализа влияния
заболеваемости на демографические процессы необходимо изучить модель
воспроизводства здоровья населения, особенности его демографического
поведения.
Есть различные точки зрения в понимании здоровья человека и общественного здоровья населения. Например, согласно Д. Д. Венедиктову,
индивидуальное здоровье целесообразно понимать как процесс поддержания динамического равновесия организма с окружающей природной и
общественной средой при осуществлении присущих человеку биологических и социальных функций. Основываясь на этом определении, С. П. Ермаков интерпретирует здоровье населения как интегрированное выражение
совокупности значений критериев индивидуального здоровья, характеризующее особенности воспроизводства населения. Демографическими показателями здоровья являются смертность и продолжительность жизни,
медицинскими – заболеваемость по масштабу и распространению.
Таким образом, изучение факторов и уровня здоровья, параметров заболеваемости, особенностей жизнеохранительного поведения горожан и
деревенских жителей Сибири в комплексе с данными о смертности и продолжительности жизни позволит нам: а) уточнить имеющиеся характеристики режима воспроизводства населения в регионе; б) дополнительно
обосновать или скорректировать концепцию втягивания Сибири в демографическую модернизацию (демографический переход) с конца XIX –
начала XX вв., одновременно с Европейской Россией.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Зверев.
158
К ВОПРОСУ ОБ ИЗМЕНЕНИИ ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ В
ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX В.
Д. Ю. Хоменко
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
Численность населения Енисейской губернии на рубеже XIX–XX вв.
возрастает. Для исследователя представляют интерес тенденции в изменении численности населения в различных уездах губернии. Основным
источником для исследования являются данные губернского статистического комитета, публиковавшиеся в Памятных книжках Енисейской губернии. Их анализ позволяет установить, как менялась численность сельского и городского населения, его половозрастной состав.
Ярко выраженный рост населения наблюдается в г. Красноярске. Так, в
1884 г. общая численность составляла 17154 чел. [1, с. 14] (17,8% от общей
численности Красноярского округа), в 1888 г. наблюдается небольшое
понижение (15666) [2], но к 1896 г. население выросло в 2 раза и составило
31874 чел. [3, с. 2] (30,2%). Впоследствии наблюдается стабильный рост
численности населения города (1901г. – 40301 [4, с. 80], 33%; 1905 г. –
43308 [5, с. 6], 34,5%). Численность сельского населения Красноярского
округа изменялась неравномерно. С 1888 г. (81255 [2]) по 1896 г. (73595 [3,
с. 4]) наблюдается понижение численности. Связав эти данные с ростом
численности населения г. Красноярска в эти же годы, можно предположить,
что на этот период пришлось переселение части сельских жителей Красноярского округа в город. После 1896 г. численность сельского населения
округа стабильно растет (1901 г. – 81721 [4, с. 80]; 1905 г. – 82365 [5, с. 6]).
Что касается гендерного состава, то и в городе, и в сельской местности
мужчины составляли большинство населения на всем протяжении с 1884 по
1905 гг. В разные годы встречается различное процентное соотношение
мужчин и женщин: от 52,9% мужчин и 47,1% женщин в 1905 г. в сельской
местности, до 63,9% мужчин и 36,1% женщин в г. Красноярске в 1896 г.
В других округах и городах Енисейской губернии ситуация была иной.
В городах Ачинск, Канск и Минусинск численность городского населения
не превышала 10% от численности округов. В Канске и Ачинске наблюдается стабильный рост с 1884 г. по 1905 г., однако численность сельского
населения округов росла более быстрыми темпами, чем городского, поэтому процентное соотношение городского населения уменьшалось.
В Ачинском округе соотношение между мужским и женским населением
было в пользу мужского, с разницей в 3-8%. Сельское население Канского
округа в гендерном отношении в разные годы было распределено
по-разному: от 61,3% мужчин и 38,7% женщин в 1888 г. до 49,5% мужчин и
50,5% женщин в 1901 г.
159
В Минусинске численность городского населения уменьшалась: 1884 г. –
8267 [1, с. 14], 1888 г. – 7156 [2], 1896 г. – 5567 [3, с. 3], 1901 г. – 4449 чел.
[4, с. 81]. И только в начале XX в. начинается рост численности: 1905 г. –
8124 [5, с. 7]. При этом численность сельского населения округа быстро
увеличивается: 1884 г. – 116321 [1, с. 14], 1888 г. – 118498 [2], 1896 г. – 167022
[3, с. 5], 1901 г. – 202196 [4, с.81], 1905 г. – 212518 [5, с. 7]. Численность
мужчин и женщин во все годы примерно одинаковая, с небольшим (2-6%)
преобладанием мужского населения, как в городе, так и в округе.
Население заштатного города Туруханск колебалось в пределах от 1 до 2%
от населения Туруханского края.
Население г. Енисейска стабильно увеличивалось и в абсолютном, и в
процентном соотношении. В 1884 г. оно составляло 11,4% от общей численности Енисейского округа, в 1888 г. – 12,5%, в 1896 г. – 14,9%, в 1901 г. –
14,1%, в 1905 г. – 14,9%. Для Енисейского округа характерно преобладание
мужского населения (59,9% в 1884 г.), которое однако уменьшается в начале XX в. (54,7% в 1905 г.)
Таким образом, можно отметить, что значительный рост городского
населения был характерен в конце XIX – начале XX вв. только для Красноярска и Красноярского округа. В других городах и округах наблюдается
стабильный рост численности населения как в городе, так и в сельской
местности. А в г. Минусинске наблюдается даже уменьшение численности
населения.
В гендерном отношении в целом по губернии преобладало мужское
население. Максимальное преобладание мужчин наблюдалось в г. Красноярске в 1896 г., максимальное число женского населения: в Канском
округе в 1901 г.
______________________________
1. Обзор Енисейской губернии за 1884 год. Красноярск: типография губернского правления, 1885.
2. Памятная книжка Енисейской губернии на 1890 год. Красноярск: типография губернского правления, 1891.
3. Памятная книжка Енисейской губернии на 1898 год. Отдел II: статистический. Красноярск: Енисейская губернская типография, 1897.
4. Памятная книжка Енисейской губернии на 1903 год. Красноярск:
Енисейская губернская типография, 1903.
5. Памятная книжка Енисейской губернии на 1907 год. Отдел IV (статистический). Красноярск: Енисейская губернская типография, 1907.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Федорова.
160
МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО
ДУХОВЕНСТВА В Г. ЯКУТСКЕ К КОНЦУ XIX ВЕКА
А. И. Яковлев
Якутский государственный университет им. М. К. Аммосова
Духовное сословие в г. Якутске составляло, как и в остальных городах
Сибири, малую долю населения города и занимало особое привилегированное положение. Например, в Иркутске 1879 г. численность населения
составляла 33800, из них духовенство – 1,9% [1], в то время как в Якутске
1879 г. к общему числу населения в 5626 чел. 58 чел. относилось к духовенству (1,03%).
По переписи населения 1897 г. в Якутской области (состояла из 5 округов) проживало в целом 907 чел. относящихся к духовным лицам, в
Якутском округе 581, в г. Якутске 254 чел. (6532 – общее число жителей
Якутска) [2]. Якутское духовенство в основном пополнялось за счет направленных, сосланных священнослужителей. Из выпускников якутской
семинарии священнослужителями вырастали немногие, большинство переходило в класс чиновничества.
От государства «священник получал 15 рублей, 10 четей ржи, овса, 3 ½
пуда соли; дьякон получал 12 руб. 8 четей ржи и овса, 3 пуда соли; старший
дьячок – 6 рублей, 6 четей ржи и овса, 2,5 пуда соли» [5]. Руга в XIX в. была
в виде денег, хотя ранее была в хлебном и соляном жаловании, что можно
объяснить неспособностью населения обеспечивать всем необходимым
церковнослужителей.
В 1870 г. годовой оклад казенного и ружного содержания духовенства
составлял примерно для священника 360 руб., диакона – 200 руб., дьячка –
150 руб. Со второй половины XIX в. начинают расти доходы церкви, особенно за счет вкладов и пожертвований. «В 1872 г. староста Тастахского
наслега Намского улуса Никита Петров внес в монастырь 3000 руб. «за
поминовение души» своей и жены его. В 1874 г. бывший староста тунгусов
Мямяльского рода Баягантайского улуса Михаил Вензель пожертвовал 150
оленей и просил не оставить его «памятованием во святых своих молитвах».
В 1875 г. якут Тюбяйского наслега Сунтарского улуса Прокопий Михалев
«для спасения и успокоения души своей» внес в монастырь 500 руб. Многие
якуты вносили по 10-100 руб. «на поминовение души покойников», на
поминовение «за здравие», за право быть погребенным в монастырской
ограде [3]. Но даже учитывая пожертвования населения, годовой доход
служителей церкви и их семей был следующим: священники до 460 руб.,
диаконы до 275 руб., дьячки до 200 руб. Для того чтобы прожить в городе
Якутске к концу XIX в. нужно было иметь более 800 руб. в год на одну
семью численностью в 5 чел. [6].
161
Церковнослужители занимались подсобным хозяйством для обеспечения себя и своей семьи. Разводили скот, занимались земледелием. Одними
из первых начинали сажать овощи «родиться хлеб…и овощи разные: капуста, редька, репа, морковь, огурцы и проч.» [4]. Для этого причты церквей
были обеспечены по решению Якутского областного управления земельными наделами (1892 г.) в 55 десятин земли для огородов и сенокосов. В
Якутске церковные земли составили 385 десятин.
В заключение надо отметить, что помимо дохода от треб, церковной
службы и государственной поддержки, выплаты руги духовенство занималось подсобным хозяйством, где выращивали овощи, зерновые культуры. Это было в основном связано с финансированием духовенства, с высокими ценами в Якутске. Немаловажен тот факт, что духовенство играло
большую роль в становлении культурного образа, менталитета городского
населения Якутска.
______________________________
1. Гончаров Ю. М. Быт горожан Сибири во второй половине XIX–XX в.
Барнаул–Тобольск, 2008.
2. Курчатова Т. Т. Первая всеобщая перепись населения Российской
империи 1897 г. в Якутской области (историко-демографический аспект). Якутск, 2006.
3. Официальный сайт Якутской и Ленской епархии РПЦ eparhia.sakha.ru
4. Попов Г. А. Сочинения. Т. 1. Якутск, 2005.
5. Петров П. П. Градо-якутские православные храмы XVII–XX вв.
Якутск, 2000.
6. Юрганова И. И. Якутская духовная консистория (История становления и деятельности, 1870–1919 гг.) Якутск, 2003.
Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Ю. Н. Ермолаева.
162
СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ АДАПТАЦИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ ТУВЫ
В ХХ В.: ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Н. С. Андреева
Тывинский государственный университет, г. Кызыл
В результате нововведений патриарха Никона появились приверженцы
старых традиций, не желающие принимать официальных требований. После указов 1666–1667 гг. осужденные служители «старой веры» ушли в
«раскол». Старообрядцы переселялись в самые труднопроходимые места.
Таким уголком оказалась Тува – малозаселенная, удаленная от правящих
кругов России и от официальной церкви, богатая природными ресурсами,
благоприятная для основного занятия переселенцев – земледелия. Старообрядцы сыграли особую роль в формировании поселенческой структуры
Урянхайского края. Основание ими новых населенных пунктов свидетельствует об их экономической самостоятельности, хозяйственной смекалке, устойчивости, крепости семейно-родственных и конфессиональных
связей. Важной и практически неизученной является проблема социокультурной адаптации этноконфессиональной группы старообрядцев в
Туве, понимаемая нами как составная часть более общей проблемы, существующей в России и измеряемая компонентами духовного и социального
самочувствия всего русского народа. [3,4]
Изучение процессов социокультурной адаптации старообрядцев в Туве,
ее форм, основных тенденций развития играет значительную роль по
уточнению и углублению представлений об этносоциальной ситуации в
республике, особенностях развития одного из субъектов социального
взаимодействия.
Являясь частью русского этноса, по сути – субэтносом, старообрядцы
Тувы в силу объективных исторических и социальных условий сохранили
до настоящего времени свои специфические этнокультурные особенности,
которые выражаются в мировоззренческих ориентациях, культурно-бытовых отличиях. Они сберегли конфессиональную, этническую, хозяйственную структуру практически в первозданном виде, благодаря своей
лабильности, трудолюбию, сопротивлению инокультурному влиянию, несмешению с представителями иных вероисповеданий.
Несмотря на стремление старообрядцев к уединению и изоляции, контакты с местными властями и населением были неизбежны. Появление в
Туве русских предпринимателей и переселенцев-старообрядцев способствовало развитию производительных сил тувинского общества. Начало
второй половины ХIХ в. было периодом проникновения в Туву российского
торгового капитала. [1] Рост производства способствовал социально-экономическому прогрессу, проникновению и развитию рыночных отношений. [2]
163
Русские переселенцы, прежде всего старообрядцы, принесли с собой
огромный земледельческий опыт, ранее не свойственные местной кочевой
культуре хозяйственные навыки, свои культурно-бытовые традиции и
охотно делились ими с коренным этносом.
Русским крестьянам, в свою очередь, пришлось осваивать местный
комплекс хозяйственно-бытовых навыков. Так, по примеру тувинцев они
стали в засушливых местностях «мочить землю», широко использовать в
пищу местные дикорастущие растения. В хозяйствовании переселенцев
появились новые элементы, характерные для условий Тувы (охота, выгонка
дегтя, таежные промыслы), появились новые виды занятий – мараловодство, горное пчеловодство. Среди переселявшихся преобладали не романтики и мечтатели, а люди дюжие, практичные, закаленные – только такие
могли выжить и прижиться на новой земле. [5]
Коренное население Тувы – шаманисты и буддисты – в русских деревнях стали селиться, начиная примерно с 1930-х гг. Буддизм, как мировая
религия, очень терпим по отношению к другим религиям, поэтому тувинцы
относились к старообрядцам с пониманием и уважением. Староверы также
толерантно относились к другим религиям. У них происходило деление
людей на «своих» и «чужих», но они никогда не создавали конфликтных
ситуаций по этому поводу, они лишь отгораживались от иноверцев. Множество запретов и строгих ограничений, в том числе и на контакты, у старообрядцев было связано с идеей «несмешения», поэтому адаптация в
иноконфессиональном плане прошла успешно. Старообрядцы жили изолировано от окружающего мира, и на первом месте была сохранность их
религии.
Таким образом, социокультурная адаптация старообрядцев Тувы в ХХ в.
прошла успешно. Староверы сумели сохранить свою конфессиональную
принадлежность – православие, этническую – как субэтнос русского народа, культурную – как носителей русских традиций.
______________________________
1. Дулов В. И. Социально-экономическая история Тувы. ХIХ – начало
ХХ в. М., 1956.
2. История Тувы. / Под ред. С. И. Вайнштейна и М. Х. Маннай-оола
Новосибирск: Наука, 2006. Т. 1.
3. Петрова Е. В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья.
Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1999.
4. Стороженко А. А. Старообрядчество Тувы во второй половине ХIХ –
первой четверти ХХ вв. Автореф. дис. …. канд. ист. наук. Кызыл, 2004.
5. Татаринцева М. П. Старообрядцы в Туве. – Новосибирск: Наука, 2006.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент А. А. Стороженко.
164
ВЛИЯНИЕ СЕЛЬСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НА
СОЦИОКУЛЬТУРНУЮ СИТУАЦИЮ В ЗАПАДНОСИБИРСКОЙ
ДЕРЕВНЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ – НАЧАЛА ХХ ВЕКА
Ю. В. Дружинина
Новосибирский государственный педагогический университет
Интеллигенция Западной Сибири выступала катализатором и проводником инновационных ценностей и знаний, влияющих на социокультурную
ситуацию в регионе. Их изучали О. В. Гефнер, Ю. Р. Горелова и др. Однако
специальных работ, посвященных влиянию сельской интеллигенции на
социокультурное развитие дореволюционной западносибирской деревни,
нами не выявлено.
Современный омский историк и этнограф Т. Н. Золотова определяет
социокультурную ситуацию как состояние культуры данного социума на
определенном этапе его развития, обусловленное совокупностью различных факторов. Целью нашего диссертационного исследования является
конкретно-историческая характеристика влияния сельской интеллигенции
на социокультурное развитие западносибирского села. Хронологические
рамки работы включают вторую половину XIX – начало ХХ вв. – период
российской истории, характеризующийся модернизационной трансформацией всех сфер жизни общества, в том числе и социокультурной.
Привлеченные нами материалы показывают: нередко сельские интеллигенты являлись инициаторами открытия школ. По подсчетам историка
Ю. Ю. Гизей, в Томской губернии в 1906 г. имелось около 80 школ грамоты,
учредителями многих из них выступили представители сельской интеллигенции. Низших же школ грамоты – «домашних» школ – только в течение
одного 1896 г. открылось в исследуемой губернии 949. Очевидно, профессиональная деятельность интеллигенции содействовала росту школ и
распространению грамотности среди крестьянства.
Профессиональная деятельность интеллигенции была направлена на
следование современным для того времени медицинским, санитарным и
гигиеническим нормам. Так, сельский врач Дьяконов из Курганского уезда
Тобольской губернии выступил организатором очищения от загрязнений
сельских улиц уезда: были прорыты канавы по сторонам улиц для стока
воды; по окончании ярмарок сор и отбросы стали сжигать. Заметим, что
сельские интеллигенты также активно знакомили население с современными санитарно-гигиеническими, медицинскими знаниями. Подтверждением тому служит деятельность сельского духовенства, во время холерной
эпидемии в Западной Сибири 1892 г. проводившего беседы с прихожанами
о признаках болезни, о мерах предосторожности, правилах ухода за больными и т. д.
165
Интеллигенты оказывали влияние на распространение в деревенской
среде агрономических, агротехнических и ветеринарных знаний посредством чтения лекций, организации опытных полей, курсов по животноводству, показательных пасек. Деятельность интеллигенции в данном направлении способствовала осознанию в крестьянском обществе важности и
полезности информации, с которой знакомили их специалисты. Агроном
И. К. Жоховский из Тобольской губернии отмечал, что крестьяне готовы
при необходимости платить лекторам за прочтение лекций по сельскохозяйственной тематике, так как полученные знания находят широкое применение в хозяйственной практике.
Общественная деятельность интеллигенции проявлялась в проведении
публичных чтений, детских праздников. Так, учительница Елькина (с.
Малый Бащелак Бийского уезда Томской губернии) все лето 1913 г. работала в огороде. Заработанные деньги она потратила на организацию рождественской елки для учащихся. Учитель церковноприходской школы из
Евсинской волости Ишимского уезда Тобольской губернии Н. И. Газов
организовал церковный хор, устраивал литературные и новогодние вечера,
воскресные чтения. Интеллигенты выступали инициаторами открытия
обществ трезвости. Например, отец Ксенофонт Попов из с. Рыбинского
Тарского уезда Тобольской губернии убедил прихожан в необходимости
открытия в селе такого общества, в результате чего, по подсчетам исследователя В. Ю. Сафронова, его членами стали 25 человек.
Особо привлекали селян спектакли, нередко организованные в благотворительных целях. Так, зимой 1901 г. в с. Боготол Томского уезда одноименной губернии в поддержку переселенцев был поставлен спектакль.
По мнению профессора Томского университета Н. Я. Новомберского,
спектакль «представляет школу с наиболее доступным малоразвитому уму
методом преподавания, при помощи живых сцен и образов». Выбор пьес, по
его мнению, является еще более ответственным делом, чем выбор школьных учебников.
Общественная деятельность сельской интеллигенции была направлена и
на открытие библиотек, детских яслей, пришкольных музеев. При отсутствии помещения интеллигенты могли у себя дома безвозмездно открывать
школы, как это сделали священники Тобольской епархии Микулин (с. Симеоновское) и Чельцов (с. Строкинское).
Востребованные нами в процессе исследования источники показывают,
что сельская интеллигенция Западной Сибири дореволюционного периода
оказывала значительное влияние на социокультурную ситуацию села посредством профессиональной и общественной деятельности, приобщающей крестьян к ценностям модернизации, к достижениям науки в области
сельского хозяйства, здравоохранения, культуры.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Зверев.
166
ДОЛЖНОСТНЫЕ ФУНКЦИИ ИНСПЕКТОРОВ НАРОДНЫХ
УЧИЛИЩ И ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ В ЗАПАДНО-СИБИРСКОМ
УЧЕБНОМ ОКРУГЕ (1884–1918 ГГ.).
О. А. Голикова
Кемеровский государственный университет
Инспекция народных училищ создавалась на основании «Положения об
управлении гражданскими учебными заведениями в Западной Сибири» от
12 апреля 1859 г. [1]. Для того чтобы стать инспектором, было необходимо
иметь образование не ниже среднего, учебную практику и справку о нравственной благонадежности. В обязанности инспекторов входило: контроль
над учебно-воспитательным процессом, организация учительских курсов и
семинаров, обеспечение школ рабочими кадрами и др. Однако на практике
были не редки случаи, когда инспектора нарушали свои обязанности,
превышали должностные полномочия. Примером этого может служить
конфликт между инспекторами и учащими народных училищ Тобольской
дирекции, возникший на ежегодном съезде учителей в 1914 г. На нем инспектора не справились со своими обязанностями, о чем стало известно в
Министерстве народного просвещения. Для выяснения обстоятельств попечителю 7 декабря 1915 г. из департамента пришло секретное обращение с
просьбой предоставить все данные об инспекторах второго района Н. Л.
Осипове и третьего И. И. Куминове.
Согласно отчету оба инспектора уже долгое время не занимались делами инспекции, имели не простые отношения с учащими и местными
жителями. Так про Куминова говорилось, что он очень редко посещал
школы, поощрял доносы учащих друг на друга, за что на него был сделано
много жалоб и доносов.
Что касается Осипова, то он так же не проявлял интереса к учебному
делу, резко и грубо обращался с учениками, не стремился открывать новые
школы. У него постоянно возникали конфликты с Училищным советом, по
поводу его профессиональной деятельности. [2]
Несмотря на то, что против инспекторов был собран материал, достаточный для их увольнения Н. Л. Осипов и И. И. Куминов продолжали работать в дирекции до 1917 г. Министерство не торопилось принимать радикальных мер – увольнять их на пенсию. Оно решило перевести инспекторов в другие районы. Следует отметить, что подобные случаи не были
исключением.
______________________________
1. Ф. Ф. Шамахов, Школы дореволюционного Томска, Томск, с. 12
2. ГАТО ф. 126 оп 1. д. 138
Научный руководитель – д-р. ист. наук, проф. В. А. Волчек.
167
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ БЕСЕДЫ В УЕЗДНЫХ УЧИЛИЩАХ
СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ
Н. А. Иванова
Смоленский государственный университет
К началу второй половины XIX в. уездные училища находились в состоянии упадка. Об этом свидетельствуют отчеты попечителей Московского учебного округа (МУО), в который входила Смоленская губерния.
Среди причин указывались: недостатки в организации учебного процесса,
нехватка квалифицированных кадров, и устаревшие методы обучения.
Попытки повысить уровень преподавания и добиться «сближения учителей
в общем деле образования» [1] сделали необходимым проведение с 1864 г.
обязательных ежемесячных педагогических бесед в каждом училище. Цель
подобного рода собраний заключалась в «обсуждении разных педагогических вопросов и единства в преподавании» [2]. Эта мера являлась вынужденной, так как учителя не отличались высоким уровнем подготовки. В
отчете попечителя МУО читаем, что в преподаватели уездных училищ
«редко идет кончивший полный курс гимназии; напротив это в большинстве случаев люди недоучившиеся, которым некуда больше идти» [3].
Во время проведения педагогических бесед учителя должны были знакомиться с новыми методами обучения, пополнять свои знания и совершенствовать умения. Для этого в 1866 г., распоряжением попечителя МУО,
им предписывалось обсуждать практические статьи «помещенные в журнале «Учитель», дабы можно видеть насколько, они могут быть применены
при преподавании в училищах» [4]. Так, в Смоленском уездном училище 26
мая 1866 г. «рассуждали по поводу статьи «О вопросах и ответах учеников»
помещенной в журнале «Учитель» за 1865 г. № 15» [5], а в Гжатском, –
говорили о неэффективности опроса 3-4 учеников во время урока. Штатный
смотритель отмечал, что если «в течение целого получаса спрашивать одного ученика, не обращая внимания на других, то другие ученики будут
заниматься, чем нибудь, но не тем чем занимается учитель» [6]. По его
мнению, «учитель может добиться внимания учеников не иначе как постоянным задаванием вопросов и отыскиванием таких учеников, которые
могли бы на них ответить» [6].
Преподаватели Смоленского уездного училища обсуждали меры, с помощью которых можно было «довести учеников до сознательного чтения».
Учитель Захаров счел необходимым организовывать ученические библиотеки, так как «чтение интересных книг разовьет охоту к чтению, и будет
служить средством к совершенствованию самого чтения» [7]. А штатный
смотритель И. Самойло, предложил объединить усилия всех учителей, и
требовать, начиная с 1-го класса по всем предметам «чтения ясного и правильного» [8]. Его мнение было «всеми признано справедливым» [9].
168
Нередко поднимался вопрос о замене учебников на «более удобные в
преподавании» [10]. Так, учителя Дорогобужского уездного училища Яблонский и Смирнов в конце 1866/67 учебного года выступили с критикой
учебников по русскому языку, истории и географии, сочтя их «краткими и
непонятными в изложении» [11]. Они обратились к штатному смотрителю с
просьбой о замене этой учебной литературы современными изданиями.
Отметим, что окончательное решение по таким вопросам принимал директор училищ Смоленской губернии.
Проведение педагогических бесед положительно отразилось на процессе преподавания в уездных училищах. Обсуждение новых педагогических веяний, совместное решение насущных вопросов, обмен опытом и
методами преподавания, позволяли учителям повысить уровень своих
профессиональных знаний. Уже в отчете за 1865 г. попечитель МУО отмечал, что организация педагогических бесед «прижилась и послужила
толчком к сближению учителей на поприще педагогической деятельности»
[3]. Попечителем МУО были отмечены, как «весьма хорошие», успехи в
преподавании некоторых дисциплин в Смоленском, Дорогобужском и
Гжатском уездных училищах Смоленской губернии [12].
______________________________
1. Извлечение из отчета по управлению Московским учебным округом,
за 1863 год // Журнал министерства народного просвещения (ЖМНП).
1864. № 7–9. С. 807.
2. Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф. 45. Оп. 1.
Д. 2264. Л. 14 об.
3. Извлечение из отчета по управлению Московским учебным округом,
за 1865 год // ЖМНП. 1866. № 4–6. С. 603.
4. ГАСО. Ф. 45. Оп. 1. Д. 2264. Л. 15.
5. Там же. Л. 18 об.
6. Там же. Л. 35 об.
7. Там же. Л. 62.
8. Там же. Л. 62 об.
9. Там же. Л. 63.
10. Там же. Д. 2311. Л. 14.
11. Там же. Д. 2303. Л. 13.
12. Извлечение из отчета по управлению Московским учебным округом,
за 1865 год // ЖМНП. 1866. № 4–6. С. 534.
169
ДОМАШНЕЕ ВОСПИТАНИЕ
В ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ КОНЦА XIX ВЕКА
Д. А. Алексеева
Лесосибирский педагогический институт
Сибирского федерального университета
Культура каждого общества существует благодаря преемственности
поколений: все знания, умения, навыки, модели поведения, традиции и
обычаи живут только в системе культуры, не передаваясь генетически.
Сохранение культуры связано с необходимостью сохранения и передачи
информации каждому поколению. Поэтому особую роль играет фигура
того, кто выполняет функцию передачи, то есть воспитателя.
С принятием закона «Об образовании», утвердившего образование в
семье как одну из форм получения всех трех ступеней образования, вновь
возникла потребность в гувернерах и домашних учителях. Однако то, что
мы понимаем под термином «гувернер» в настоящее время, значительно
отличается от его исторического понимания.
Во второй половине XIX в., популярность гувернерства и домашнего
наставничества, особенно иностранного, в целом по России снизилась,
однако институт продолжал существовать. В условиях, когда среднее образование для юношества обоих полов было труднодоступным, домашнее
воспитание и обучение было порой единственным путем получения образования. В Сибири конца XIX в., домашнее воспитание и обучение, как
форма получения образования существовала на равных с такими формами
как обучение в начальной, средней и высшей школе, с той только разницей,
что при получении разрядов и чинов, домашнее воспитание оценивается по
низшему IV разряду (табл. 1 и 2).
Таблица 1.
Перечневая ведомость о воспитании, полученном чинами
телеграфного ведомства Красноярской телеграфной станции
Наименование учебного заведения
Университет
Гимназия
Уездное училище
Домашнее оспитание
Количество
получивших образование
1
13
5
6
[ААКК, Ф. 265, Оп. 1, Д. 44; Л. 17].
170
Присвоенный разряд
I разряд
II разряд
III разряд
IV разряд
Таблица 2.
Перечневая ведомость о воспитании, полученном служащими по гражданским должностям по Красноярскому городскому и окружным
полицейским управлениям Енисейской губернии
Наименование учебного заведения
Количество лиц,
получивших образование
3 чел.
2
1
12 чел.
10
1
1
28 чел.
20
8
28 чел.
Высшие, в том числе:
университеты
лицей князя Безбордко
Средние, в том числе:
гимназии
кадетские корпуса
духовные семинарии
Низшие, в том числе:
уездные училища
духовные училища
Домашнее воспитание
[ААКК, Ф. 265, Оп. 1, Д. 44; Л. 19].
Как видно из таблиц, из 71 служащего полицейского управления Енисейской губернии конца XIX в. 39,4% составляли лица, получившие домашнее воспитание, среди служащих почтовой конторы – 29,4%, а телеграфного ведомства – 24%. Несмотря на то, что достаточно большую часть
образованных людей в Енисейской губернии составляли лица, получившие
домашнее воспитание, такая форма получения образования ценилась достаточно невысоко. Одной из причин мог послужить тот факт, что в Сибири
в качестве домашнего воспитателя обычно приглашались студенты,
ссыльные, в том числе иностранцы.
Домашнее воспитание и обучение, несмотря на общее снижение популярности среди высших слоев общества, наравне с другими формами получения образования существовало в России конца XIX в.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова.
171
ДЕТСКИЕ САДЫ В ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ НАЧАЛА ХХ В.
Е. А. Колокольникова
Лесосибирский педагогический институт
Сибирского федерального университета
Развитие и становление дошкольного воспитания в Сибири начала XX в.
представляет особый интерес в региональной историко-педагогической
науке. Система детского призрения долгое время была в России единственным институтом (кроме семьи) дошкольного воспитания. Она базировалась в основном на частной благотворительности под контролем государства.
Самый первый опыт организованного содержания деревенских детей
дошкольного возраста в Енисейской губернии относят к 1902 г. Благодаря
частной инициативе В. А. Баландиной (урожденной Емельяновой), в ее
родном селе Новоселово были организованы в летние месяцы 1902–1904 гг.
детские ясли, где содержались крестьянские дети. Ясли посетил Иркутский
генерал-губернатор Д. И. Пантелеев. Это были первые бесплатные сельские
детские ясли не только в Енисейской губернии, но и во всей Сибири. Судя
по всему, это были ясли, где находились дети в период напряженного летнего труда родителей.
А. Д. Грудинина в 1912 г. открыла в Красноярске частный детский сад и
школу. В детский сад принимались дети обоего пола от 3,5 до 8 лет, плата
составляла 60 руб. в год. Посещало сад и школу 22 ребенка. Школа готовила
детей в приготовительный и 1-й классы мужской и женской гимназий, реального училища, кадетского корпуса, института. По мнению
А. Оносовского «детский сад Грудининой был поставлен очень хорошо и
значительно превосходил детский сад г-жи Павловой (около городского
сада). В России детские сады являются еще новостью и существуют в немногих сравнительно городах, преимущественно на нашей западной окраине» [2]. По свидетельству заслуженного артиста РСФСР П. И. Словцова,
А. Д. Грудинина была красивая представительная дама. Она великолепно
знала свое дело, владела иностранными языками, приехала по недостоверным сведениям из Петербурга. В статье «О детском саде», опубликованной в
газете «Сибирская жизнь», она писала: «Основой воспитания в детском саду
является задача развить в детях дух общественности, укрепить волю, приучить к труду, аккуратности, вызвать творчество, наблюдательность, внушить любовь ко всему прекрасному. Короче сказать, сделать ребенка самостоятельным, смелым, умным, простым» [1]. Судя по статье, детский сад
А. Д. Грудининой можно отнести к одному из самых распространенных типов детских садов в России конца ХIХ – начала ХХ в. – детские сады с подготовкой к школе. Об этом же в своем кратком историко-статистическом
очерке пишет Оносовский: «С легкой руки Ф. Фребеля эти детские сады из
172
Германии перешли в другие страны и особенно хорошо привились в городах
с фабричным населением. С течением времени детские сады расширили свои
операции и, кроме детей дошкольного возраста, стали принимать детей и
относительно старшего возраста. Для таких детей устраивается настоящая
начальная (или урезанного типа) школа. Детский сад Грудининой представлял детский сад этого последнего повышенного типа» [2].
Кроме того, можно увидеть еще одну характерную для педагогики
изучаемого периода тенденцию – ориентирование на развитие психических
процессов личности – воли, наблюдательности. А. Д. Грудинина отмечает и
важное отличие воспитательного процесса в детском саду от домашнего
воспитания – это общественное и социальное воспитание в детском социуме. В течение первого года сад приобрел довольно большую известность. Родители, несмотря на высокую плату, с охотой отдавали своих детей в это воспитательной заведение, пишут современники. О разнообразных формах организации детского досуга, ориентированного на эстетическое воспитание дошкольников, мы находим свидетельства во многих источниках. А. Д. Грудинина была инициатором многих интересных детских
развлечений, игр, так по ее почину была поставлена в феврале 1916 г. детская опера «Кот в сапогах». На 1913-1914 учебный год в сад и школу Грудининой записались 15 мальчиков и 6 девочек (21 ребенок). В ее школе
было два отделения: младшее и старшее. В младшем изучаются русский
язык, арифметика, Закон Божий, французский язык, природоведение, рисование, лепка, пение, в старшем, кроме того, гимнастика. А Д. Грудинина
уделяла внимание умственному воспитанию, не только через обучение
чтению, письму и счету, но и через развитие интереса, она и ее детский сад
были постоянными посетителями Педагогического Музея с 1912 г. и брали
наглядные пособия, волшебный фонарь и т. д. В Красноярске к 1912 г. было
2 частных детских сада, которые посещало около 50 детей, а в 1916 г. уже
4 детских сада.
Таким образом, дошкольные учреждения в Сибири возникают гораздо
позже, чем в Европейской части России, представлены разнообразными
типами (ясли, площадки, очаги, детские сады и т. д.) и организованы частными лицами.
______________________________
1. Грудинина А. Д. О детском саде // Сибирская мысль. 1912. 15 августа.
2. Начальные школы города Красноярска до августа 1913 года / Под ред.
А. Оносовского. Красноярск, 1914. С. 69.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова.
173
ГИМНАЗИЧЕСКАЯ ФОРМА КАК ЭЛЕМЕНТ КУЛЬТУРЫ
УЧАЩИХСЯ В РОССИИ XIX – НАЧАЛА ХХ ВВ.
М. В. Лопашова
Лесосибирский педагогический институт
Сибирского федерального университета
Проблема внешнего вида учащихся всегда находилась в центре
внимания. Учебные заведения требовали, чтобы ученики были всегда опрятны: плохо завязанный галстук или нечищеные ботинки — свидетельство нетребовательности к себе или безразличия к окружающим, рассеянности и несобранности, что в некоторой мере в последствие найдет
свое отражение на готовности к учебе и качестве обучения. Поэтому
одежда должна являться важным элементом культуры учащихся.
В царской России форма учащихся средних учебных заведений и студентов высших учебных заведений, как правило, имела полувоенный характер. Впервые гимназическая форма в России была введена после принятия Устава 1804 г. и вплоть до реформы 1834 г. форменная одежда учащихся устанавливалась по учебным округам и гимназии заимствовали
форму университетов. В 1834 г. был принят закон, утвердивший общую
систему всех гражданских мундиров в империи. В эту систему вошли
гимназический и студенческий мундиры. Школьная форма была сословным
признаком, так как позволить себе обучение в гимназии могли только дети
состоятельных родителей. Форма должна была быть в безупречном виде, за
неопрятное состояние формы гимназисты получали выговор от классного
наставника. Сохранившиеся до наших дней «Правила для учеников Енисейской прогимназии» позволяют представить не только систему воспитания в Енисейской гимназии, но и правила внутреннего распорядка и
требования к форменной одежде учеников этого типа учебного заведения.
Этот документ был составлен согласно общероссийским правилам для
учеников гимназий и прогимназий ведомства Министерства Народного
Просвещения (1874 г.). Правила строго регламентировали ношение гимназической одежды. В §39 «Правил для учеников Енисейской прогимназии» указано, что вне дома ученики обязаны быть в одежде установленной
формы и положенные для них мундиры, пальто и шинели должны быть
застегнуты на все пуговицы. Ограничения касались и прически: «ношение
длинных волос, усов и бороды» воспрещалось. Нельзя было также носить
украшения: кольца, перстни, тросточки и прочее [1]. Форменную одежду
для учеников гимназий и прогимназий составляли: полукафтаны (мундиры)
темно – синего сукна, однобортный, не доходящий до колен, застегивающийся на 9 посеребренных пуговицах, с четырьмя такими же пуговицами
сзади по концам карманных клапанов; воротник (скошенный) и обшлага
прямые одного сукна с мундиром, по верху воротника нашитый узкий се174
ребряный галстук. Брюки и блуза темно-серого сукна с черным кожаным
кушаком, на котором должна быть металлическая посеребренная бляха с
инициалами Е. П. (воротнички рубашек и вся рубашка должны быть белыми). Пальто (плащ, ополченка) серого сукна, двубортное офицерского
образца; пуговицы такие же, как на мундире; петлицы на воротнике одинакового с полукафтаном сукна с белой выпушкой и пуговицей. Шапка
(фуражка) одинакового с полукафтаном сукна, по образцу военных фуражек. На околыше, над козырьком, жестяной посеребренный знак, состоящий из двух лавровых листьев, перекрещивающихся стеблями, между
коими помещены прописная заглавная буква названия города и прогимназии: «Е. П.». Шинель серого сукна, по образцу военных, с воротником того
же сукна, но без клапанов (петличек). Неотъемлемый атрибут костюма –
ранец [1]. В стенах прогимназии, на городских улицах, во всех общественных местах города, ученикам прогимназии строго воспрещается смешение форменного платья с партикулярным, смешение летней формы с
зимней, ношение цветных блуз, рубах и воротничков, ношение брюк в сапогах (ботфортах), ношение цветных ботинок (штиблет), ношение очков
без разрешения доктора, ношение часовых цепочек поверх блузы или
мундира. Форма носилась не только в стенах учебного заведения, но и на
улице, дома, во время торжеств; при посещении церкви, театров, общественных собраний, во время посещения литературно-вокально-музыкальных
и танцевальных вечеров[1].
Таким образом, сохранившиеся сведения из истории создания Енисейской мужской гимназии позволяют расширить представление о функционировании учебных заведений в период конца XIX – начала ХХ вв. в России, что способствует изучению системы образования, культуры ученичества в разные исторические эпохи. Для того, чтобы современное студенчество и школьники имели представление о форменной одежде в разные
исторические эпохи студенты ЛПИ – филиала СФУ в рамках работы музея
«История образования в России» шьют модели одежды гимназистов, гимназисток, «смолянок», преподавателей университетов, семинаристов и т. д.
разных временных промежутков и с успехом демонстрируют в ходе музейных экспозиций, посвященных истории развития образования в нашей
стране (используя кукол для демонстрации моделей одежды).
______________________________
1. Правила для учеников Енисейской прогимназии. Енисейск, 1876.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент О. Б. Лобанова.
175
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ СТАНДАРТЫ И КАЧЕСТВО
ЖЕНСКОГО СРЕДНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ
В КОНЦЕ XIX– НАЧАЛЕ XX ВВ. (НА ПРИМЕРЕ Г. ЯРОСЛАВЛЯ)
М. С. Андрианова
Ярославский государственный педагогический университет
им. К. Д. Ушинского
В настоящее время, когда в России продолжается реформирование
системы образования, проблеме государственных стандартов и качества в
сфере образования уделяется огромное значение не только в нашей стране,
но и во всем мире.
На основании исторических источников я предполагаю провести исследование проблемы государственных стандартов и качества женского
образования в указанный период.
Исследование базируется на уникальном комплексе источников, большую часть которых составляют документы их ГАЯО (всего 24 документа),
воспоминания и дневники гимназисток, страницы из ученических тетрадей
начала XX в., статьи о женском образовании из периодических изданий
конца XIX в., фотодокументы – многие из которых впервые вводятся в
научный оборот.
В январе 1914 г. в Ярославле существовало 5 женских гимназий (2 государственный и 3 частные). Обязательным предметами, как в государственных, так и в частных гимназиях были: Закон Божий, русский язык,
география, естествознание, математика, геометрия, физика, космография,
история, гимнастика, рукоделие и чистописание (в начальных классах)
Изучение физики начиналось в 5 классе и включало в себя многие физические понятия, знакомые современным школьникам. Но гимназистки
приступали к изучению физики «без всякой математической подготовки,
если под таковою не понимать некоторых сведений из арифметики» Если
говорить о качестве преподавания гуманитарных предметов, то тут дело
обстоит гораздо лучше. Программа по русскому языку, в целом, совпадает с
современной. Преподавание истории начиналось в 3 классе с краткого
курса русской истории от образования государства до XIX в. Особенностью
изучения этого предмета в последующих классах гимназии было то, что и
Русскую и Всеобщую историю гимназисткам предлагалось изучать в рамках одного курса. Естествознание является достаточно обширным курсом и
включает в себя несколько разделов биологии: ботаника, зоология, анатомия (гигиена), химия, первая медицинская помощь. Гигиену и медицину
изучали интегрированно. Например, при прохождении темы «Скелет»,
девочки не только изучали строение и расположение человеческих костей,
но и основные виды переломов и правила наложения повязок.
176
Кроме вышеперечисленных обязательных предметов, ученицы как государственных, так и частных гимназий за дополнительную плату могли
посещать необязательные предметы. К предметам необязательного курса
относились – немецкий, французский (а в некоторых гимназиях еще и
английский и латинский) языки, рисование, пение, танцы и музыка. Самым
популярным иностранным языком среди гимназисток был французский.
Уровень сложности программы по рисованию очень схож с программой
обучения в художественных школах. Причем, в программу преподавания
входил не только практический курс рисования, но и теоретический, то, что в
современных школах называется Мировой художественной культурой.
Хотя государственные стандарты в женском образовании (программы
по предметам, требования к знаниям и умениям учениц) почти не отличались в государственных и частных гимназиях, но качество образования в
женских гимназиях Ярославля было разным. В Мариинской, Екатерининской и частной гимназии О. Корсунской предъявлялись очень высокие
требования к знаниям и поведению учениц на протяжении всех лет существования этих учебных заведений. При анализе сохранившихся аттестатов
учениц, закончивших гимназию Люйтен, сложилось впечатление, что в нее
принимали всех девушек, которые по тем или иным причинам не могли
обучаться в перечисленных выше гимназиях. Из 75 выпускниц иностранные языки изучали 11 девушек (6 – немецкий и 5 – французский), т. е. около
14%. переводясь из других гимназий в 4, а то и в 7 (выпускной) класс с
оценками «3» по большинству предметов девушки умудрялись заканчивать
гимназию с золотыми и серебряными медалями (имея в аттестате две или
три оценки «4»). В 8-м педагогическом классе гимназистки изучали историю русской и зарубежной педагогики, а в курсе методики – различные
приемы ведения уроков, общие дидактические правила, методику преподавания отдельных предметов. Программа по психологии почти полностью
соответствовала современному курсу общей психологии в педагогических
университетах. В тетради по педагогике Екатерининской женской гимназии
есть такая фраза: «Методика – наука об обучении не есть наука, а искусство.
Преподаватель является творцом-художником». И хотя этой записи из
ученической тетради в год тысячелетия Ярославля исполнится ровно сто
лет, полагаю, что она не потеряла своей актуальности и в наше время.
Научный руководитель – канд. ист. наук Н. В. Дутов.
177
СПЕЦИФИКА РАБОТЫ БАРНАУЛЬСКОЙ ТРЕТЬЕЙ
ЖЕНСКОЙ ГИМНАЗИИ ИМ. Н. Н. КРАСУЛИНОЙ
В ПЕРИОД КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА
О. И. Баранова
Алтайский государственный университет, г. Барнаул
Барнаул к концу XIX в. стал богатым городом, где жило много образованных людей (купцы, промышленники, мещане). В большинстве семей
считали обязательным дать подрастающим девочкам классическое образование. Желающих учиться было столько, что в результате создавшейся
социокультурной ситуации в городе открыли 5 специализированных
учебных заведения, где обучались девочки от 8 до 15 лет: три гимназии и
два высших женских училища.
Одним из учебных заведений для женщин стала частная школа, открытая стараниями Н. Н. Красулиной. Данное исследование целиком основано
на материалах ЦХАФ АК. Школа прошла 3 этапа в своем становлении: от
частного женского учебного заведения 2 разряда (1892–1910) к прогимназии и затем (1914–1920) к частной женской гимназии. В течение всех лет
Н. Н. Красулина была начальницей учебного учреждения, кроме того, вела
в качестве штатного педагога уроки русского языка, уроки чистописания и
рисования. Коллектив педагогов формировался на конкурсной основе и с
одобрения попечителя Западно-Сибирского округа. За редким исключением у всех учителей было высшее образование, полученное в разных
учебных заведениях России: в Москве, в Санкт-Петербурге, в Одессе, даже
за границей. Основной контингент работавших педагогов – женщины, они
имели преимущество при поступлении на службу. Замечено, что женщины-педагоги учебного заведения Н. Н. Красулиной имели в большинстве
своем внушительный стаж работы по специальности.
Набор изучаемых в данном учебной заведении предметов состоял
преимущественно из гуманитарного блока, где были как традиционные для
подобных учреждений дисциплины, так и такие, которые не изучались в
других школах (космология, пение, чистописание). В школе
Н. Н. Красулиной особое значение придавалось должности классной надзирательницы: на каждом классе работали по 3 чел., что предписывали
циркуляры Министерства Народного Просвещения. Требование строго
соблюдалось даже в начале коренной реорганизации школьной системы,
начавшейся в 1918 г. Все финансовые вливания в гимназию в этот период
прекратились, но Н. Н. Красулина отказалась упразднить должность надзирательницы, так как это вело, по ее мнению, к проявлению анархических
настроений в поведении учениц. Коллектив педагогов относился ко всем,
работавшим в должности надзирательниц, с долей пренебрежения и неуважения. Исключение представляет история княгини Н. З. Гагариной,
178
которая, не имея законченного профессионального образования, служила
классной надзирательницей, но была уважаема всеми. Особое значение в
учебном заведении Н. Н. Красулиной играл родительский комитет. Начальнице заведения удавалось создать коллектив единомышленников из
активной части родителей. И общие родительские собрания, и собрания
родительских комитетов Н. Н. Красулина всегда посещала и сама выбирала
вопросы для обсуждения. В этом учебном заведении, помимо обязательной
платы за обучение, постоянно собирали пожертвования (подписные листы)
на нужды школы.
Единственная из женских учебных учреждений, эта гимназия зарабатывала деньги в фонд школы постановкой спектаклей и устройством литературных вечеров. Спектакли и вечера шли как в здании школы, так и в
Народном доме Барнаула. Хоровой коллектив, организованный по инициативе учениц, также выступал за плату. Это учебное заведение первым в
Барнауле приняло постановление принимать обратно в ряды учениц тех,
кто, приняв участие в политических митингах или собраниях, подвергся
административной или судебной ответственности. Н. Н. Красулина первой
организовала именную стипендию им. Соколовского, долгое время служившего в системе образования на должности попечителя учебных заведений.
Обучающиеся имели право находиться в школе весь световой день,
первая половина дня посвящалась урокам, вторая половина – разнообразным экскурсиям, занятиям в хоре, в драматической студии, в кружках рукоделия, вышивки, организациям кинематографических просмотров. Дети в
пределах учебного учреждения получали завтраки и обеды даже в трудные
в материальном отношении периоды жизни школы. Большое количество
завтраков и обедов были бесплатными. Малоимущие семьи освобождались
частично или полностью от платы за обучение детей. Ученицам, имеющим
лучшие результаты в учебе, выдавалась стипендия. По договоренности с
банком – родители могли взять кредит на обучение детей. Но, несмотря на
весь энтузиазм, проявляемый и начальницей, и коллективом учителей, к
1918 г. заработанная плата в данном учреждении оказалось самой низкой
среди учебных заведений Барнаула. После упразднения всех прежних форм
организации учебного процесса, женские учебные заведения Барнаула
стали постепенно закрываться. Закрытию подверглась и гимназия
Н. Н. Красулиной.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Ю. М. Гончаров.
179
ИЗ ИСТОРИИ ЖЕНСКОЙ ГИМНАЗИИ Г. ЕНИСЕЙСКА
А. В. Белошапкина, И. М. Новик
Лесосибирский педагогический институт
Сибирского федерального университета
Всплеск развития образования в Енисейской губернии конца XIX – начала ХХ вв. связан с интенсивным социально-экономическим развитием
региона [3]. К 1909 г в Енисейской губернии существовало 4 женских
средних учебных заведения – женских гимназий: Красноярская, Енисейская, Канская, Минусинская [1]. Енисейская женская гимназии было открыта 19 марта 1872 г как прогимназия из-за отсутствия финансирования.
Учебное заведение было открыто на основании общероссийского «Положения о гимназиях» (1870 г.). Так как в прогимназии не хватало собственных учителей, то к преподаванию привлекались учителя из Енисейской
мужской прогимназии. Начальницей прогимназии была А. И. Владимирова,
окончившая курс в Иркутском девичьем институте. Обучение в гимназии
было платным. Из года в год в прогимназии число учениц росло: если при
открытии прогимназии было 32 ученицы, то в 1875 г. – 74 [4]. Плата за
обязательные предметы была назначена по 15 руб., а за необязательные
предметы по 12 руб. в год. Наибеднейшие ученицы принимались бесплатно
и получали бесплатно учебники. Отметим, что прогимназия, не имея собственного помещения, располагалась в частном доме [2]. Вопросы финансирования были актуальны для учебного заведения. Большой проблемой в
1875 г. было отсутствие средств на открытие 4-го класса. И все же Дума,
увеличив содержание, сделала это возможным. 1878г. был ознаменован
тем, что попечительский совет решил открыть 5-й класс прогимназии.
Медленно, но с завидным упорством общественность города делала все
возможное, чтобы в г. Енисейске было полное женское среднее образование. В 1880 г. в августе открывается шестой класс женской прогимназии, а в
1881 г. с открытием 7-го класса женская прогимназия преобразовывается в
гимназию. Это было единственное среднее учебное заведение для девочек в
городе. После семи классов выпускницы женских гимназий получали аттестат учительницы начальной школы. Получая полное среднее образование выпускницы Енисейской гимназии имели возможность поступления в
высшие школы. В августе 1885 г. Енисейская женская гимназия открывает
долгожданный 8-й класс. В г. Енисейск, для того чтобы учиться в 8 классе
приехало девять учениц из Красноярска [2]. Предметы, преподаваемые в
женской гимназии, были достаточно разнообразны: Закон Божий, русский
язык, французский язык, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия,
физика, космография, чистописание, словесность, естествоведение, география, история, рисование, пение, танцы, рукоделие и специальные
предметы (методика русского языка, педагогика, методика арифметики) [1].
180
При успешном окончании восьмого класса гимназии ученицы получали
звание домашней наставницы и учительницы [5]. Следует отметить, что
возможности для продолжения образования девушек в Енисейской губернии не было в связи отсутствием высших женских курсов в регионе. Однако
полученный уровень знаний давал возможность женщинам принимать активное участие в общественной жизни, что подтверждало важность создания гимназий в губерниях.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что современные
проблемы региональной политики в сфере образования, а именно создание
и финансирование учебных заведений в районах, отдаленных населенных
пунктов являются важными и актуальными не только в плане повышения
уровня образованности населения, но и в плане повышения уровня общественной жизни.
______________________________
1. Ким Е. В. Система образования в Енисейской губернии конца // XIX –
начала ХХ вв.: дисс. … канд. пед. наук. Красноярск, 2001.
2. Кытманов А. И. Краткая летопись Енисейского уезда и Туруханского
края Енисейской губернии, 1594–1893: в 4 т. - Енисейск, 1893.
3. Лобанова О. Б., Лукин В. А. Социально-экономические условия реформирования образования в Енисейской губернии конца XIX – начало ХХ
вв. Красноярск, 2009.
4. МО Енисейский архив. Ф. 6. Оп. 1. Д. 32. Л. 7.
5. Свод законов Российской империи. Т. 3. СПб., 1907. С. 364.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент О. Б. Лобанова.
181
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ
ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ
К ВОПРОСУ О ПЕРЕХОДЕ К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ПОЛИТИКЕ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
А. В. Гребнев
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
В постсоветской российской историографии НЭП трактуется преимущественно как внесистемный конгломерат фрагментарных, поверхностных,
не затрагивавших структурные элементы экономики мероприятий, носивших скорее тактический характер. НЭП рассматривается в качестве временной меры, осуществленной не в результате пересмотра политико-идеологических основ РКП(б), а вследствие глубочайшего внутреннего
кризиса. Эта политика проводилась большевистским руководством под
давлением всеобщего недовольства сверхцентрализацией управления, жесткой политикой разверстки [1].
Один из виднейших специалистов по истории новой экономической
политики В. П. Дмитренко предлагал рассматривать ее в широком историческом контексте, в свете многонаправленных процессов, происходивших в России в XX в. Методологическим ключом, по мнению Дмитренко,
должно быть исследование этой политики «не как фактора самодвижущегося, развивающегося во всеохватных границах, а как одной из составляющих очень сложной, противоречивой, быстро изменявшейся системы,
законы развития которой в конечном счете и определяли судьбу нэпа как
фактора подчиненного и временного» [2].
Переход к НЭПу был обусловлен кризисом политики «военного коммунизма» в условиях перехода от войны к миру. Он был связан с поиском оптимального сочетания директивных и экономических методов хозяйствования. Важнейшими элементами нэповской системы должны были стать государственное регулирование, кооперация и торговля. Основным содержанием НЭПа стало временное допущение частного капитала, укрепление
экономической «смычки» города и деревни, укрепление и развитие государственного сектора в экономике. С помощью НЭП предстояло решить
задачи возрождения страны и построения социалистического общества.
______________________________
1. Гуменюк А. А. Переход к НЭПу в Саратовской губернии: социально-экономические и политические процессы (1921–1923 гг.). Автореф.
дис. … канд. ист. наук. Саратов, 2002. С. 8.
2. Дмитренко В. П. Четыре измерения нэпа//Нэп: приобретения и потери.
М., 1994. С. 31.
Научный руководитель – д-р филос. наук, проф. Н. В. Сапожникова.
182
СТРУКТУРА ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ
СИБИРИ В 1920-1925 ГГ.
С. Ю. Комаров
Новосибирский государственный университет
Анализ структуры органов управления внешней торговли Сибири важен
для понимания содержания и специфики внешнеторговых связей региона.
Он позволяет раскрыть компетенцию, характер и основные задачи
сибирских внешнеэкономических связей. Этим, равно как и
неизученностью темы, объясняется актуальность исследования.
Для руководства импортно-экспортными связями РСФСР в июне 1920 г.
был создан Народный комиссариат внешней торговли (НКВТ),
преобразованный из Народного комиссариата торговли и промышленности.
Наряду с его центральным аппаратом формировалась структура местных
органов, руководящих импортно-экспортными связями регионов,
участвовавших во внешнем товарообмене РСФСР.
20 мая 1920 г. было образовано Сибирское областное управление
уполномоченного НКВТ РСФСР (Сибвнешторг), что послужило началом
формирования структуры органов управления внешней торговли Сибири.
Руководителем управления являлся назначенный НКВТ председатель
Комитета Северного морского пути Ф. И. Локацков. Его полномочия были
определены специальным положением от 3 июня 1920 г.
Согласно штатному расписанию, уполномоченный первоначально имел
при себе заместителя, трех инспекторов-инструкторов и шифровальщика. В
сентябре 1920 г. НКВТ утвердил структуру Сибвнешторга. Создавались
следующие отделы: административный, оперативный, импортно-экспортный,
транспортный, счетно-финансовый, статистико-экономический, правовой,
хозяйственный, таможенного контроля. Отдел таможенного контроля имел
собственные подотделы: личного состава и пограничной охраны.
Административный и хозяйственный отделы занимались вопросами подбора
персонала, оперативный – заключением договоров с агентами и контрагентами
Сибвнешторга, импортно-экспортный – непосредственным контролем за
внешним товарообменом, транспортный – вопросами взаимодействия с
Сибирским округом путей сообщения, счетно-финансовый – бухгалтерией,
правовой – юридическим сопровождением, статистико-экономический –
составлением планов участия Сибири во внешней торговле и обследованием
рынков, таможенного контроля – вопросами пограничной охраны. Каждый
отдел имел руководителя, его заместителя и технический персонал.
Первоначально в отделах Сибвнешторга работали в основном, сотрудники
Комитета Северного морского пути. Местными органами Сибвнешторга
являлись его губернские представительства во главе с губернскими
уполномоченными. Действовали они по особой инструкции уполномоченного
НКВТ. Штаты местных органов обычно составляли пять – восемь человек.
183
17 октября 1921 г. постановлением коллегии НКВТ Сибвнешторг был
объединен с Дальневосточным управлением НКВТ, функционировавшим в
подконтрольной РСФСР Дальневосточной республике (ДВР). Структура,
компетенция и территориальные рамки Сибвнешторга изменились, так как
он был преобразован в Сибирское и Дальневосточное управление НКВТ
РСФСР (Сибдальвнешторг). Руководство внешней торговлей Сибири
Сибдальвнешторг осуществлял с октября 1921 г. по февраль 1923 г.
Уполномоченными НКВТ, возглавлявшими Сибдальвнешторг, в это время
последовательно являлись А. И. Кудряев, М. И. Зелтынь и С. Л. Брук. В
конце
1921
г.
были
ликвидированы
транспортный,
статистико-экономический
и
хозяйственный
отделы.
Штаты
Сибдальвнешторга были утверждены приказом НКВТ от 29 июля 1922 г. По
новому штатному расписанию они составляли всего 11 чел., но фактически
на службе состояли только 6 чел.: уполномоченный, его заместитель,
секретарь, делопроизводитель, машинистка и курьер. В восточном
управлении Сибдальвнешторга, регулировавшем товарообмен, идущий
через Дальний Восток, штаты составляли 66 чел. 24 августа 1922 г. из
Сибдальвнешторга была выделена его коммерческая часть –
Сибдальгосторг.
15 ноября 1922 г. ДВР была ликвидирована, а ее бывшая территория под
названием Дальневосточной области включена в состав РСФСР.
Подконтрольная Сибдальвнешторгу территория значительно сократилась,
что вызвало его реорганизацию в Сибвнешторг, отданному приказом № 11
по Сибдальвнешторгу от 27 февраля 1923 г. В связи с сокращением
компетенции были ликвидированы все отделы. Связано это было и с тем,
что с 1923 г. НКВТ СССР стал проводить политику ограничения импорта
только наиболее необходимыми для развития промышленности товарами.
Кроме того, с 1923 г. решение таможенных вопросов в Сибири перешло к
ОГПУ. В таком качестве Сибвнешторг действовал до мая 1925 г.
Уполномоченными в это время являлись А. И. Итунин и Т. А.
Пономоренко. Последний позже был назначен заместителем торгового
представителя СССР в Китае.
25 мая 1925 г. в связи с образованием в ходе районирования СССР
Сибирского края Сибвнешторг был преобразован в Сибирское краевое
управление уполномоченного НКВТ СССР (Сибкрайуправление).
Таким образом, структура органов управления внешней торговли
Сибири в 1920–1925 гг. не оставалась неизменной. Изменения были
вызваны двумя взаимосвязанными факторами: политико-экономическим и
политико-административным.
Ключевым
при
этом
явился
политико-административный фактор, оказавший наибольшее влияние на
структурные изменения органов управления внешней торговли Сибири.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
184
ВСЕСОЮЗНАЯ ПЕРЕПИСЬ НАСЕЛЕНИЯ 1926 Г.
Ю. Н. Бойко
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
В новейшей истории российской статистики особое место принадлежит
социально-демографическим переписям населения. Известно, что разработке их программ, методики анализа полученных материалов, организации и проведению большое значение придавал еще В. И. Ленин. Именно по
его инициативе были проведены первые переписи населения 1920-х гг.
Перепись 1926 г. была третьей на территории России, но первой всесоюзной переписью, охватившей все население страны, ибо перепись 1920 г.
проводилась на территории, ограниченной рамками гражданской войны. По
сравнению с переписью 1897 г. она была проведена на более высоком организационном и методологическом уровне. При подготовке переписи
выдающиеся ученые в области статистики В. Г. Михайловский и
О. А. Квиткин выработали научные принципы, которые легли в основу, как
этой, так и следующих переписей населения. Перепись 1926 г. отличалась
не только продуманной методикой получения сведений, но и богатством
собранных данных, особенно о социальном составе населения и о семьях.
Самая честная перепись, т. к. не могло быть и мысли о сознательных
приписках, как в 1939 г., не было также и бюрократически-ведомственных
утаек и недомолвок. Таких, например, как искусственное распределение
(размазывание) по территории особых контингентов – армии, заключенных,
«закрытых» городов и т. д. [4]
Эта перепись не имеет себе равных в России по степени полноты разработки материалов и публикации итогов. Предварительные итоги были
опубликованы в 1927 г., полные результаты – в 56 томах – в 1928–1933 гг.
Результаты переписи т.о. обрабатывались 16 месяцев (перепись 1897 г.
разрабатывалась 8 лет) [2]. Разработка итогов переписи началась в феврале
1927 г., а к началу марта 1928 г. в ЦСУ СССР были получены полностью
результаты разработок по численности населения и распределению его по
полу, народности, родному языку, возрасту, грамотности и почти полностью данные о главных занятиях населения[1].
В проведении переписи населения всего по стране участвовало около
179 тыс. чел., из них 163 тыс. счетчиков. В среднем на одного счетчика в
городских поселениях приходилось около 500 жителей, а в сельских местностях около 1000 жителей.
Основная разработка итогов переписи производилась ручным способом
в губстатбюро и облстатбюро – всего в 66 пунктах. В централизованной
разработке семейных карт в части, связанной с группировкой членов семьи,
была впервые применена механизированная разработка.
185
Подготовка к переписи проводилась в условиях полной гласности[3].
Проект переписи был утвержден СНК СССР, далее последовало постановление ЦИК и СНК СССР от 3 сентября 1926 г. о проведении переписи
населения 17 декабря. Сроки производства переписи были установлены - 7
дней в городских поселениях и 14 дней в сельских местностях[1].
В целях успешного проведения переписи населению широко разъяснялось ее народнохозяйственное значение. В. Г. Михайловским была написана брошюра о готовящейся переписи. За месяц до начала переписи в
«Правде» началось печатание специальной вкладки, посвященной вопросам переписи [3]. Были выпущены плакаты-лозунги как в центре, так и на
местах (по РСФСР до 167 наименований, по остальным республикам –
около 50). Около 3000 тыс. «оригинальных» статей помещено в городские и
районные газеты.
Для переписи были утверждены 4 опросных формуляра: личный листок;
дополнительная к нему в городах и поселениях городского типа семейная
карта; владенная ведомость (предназначалась для характеристики городской недвижимости, некоторых элементов благоустройства и т. п.), заполнявшаяся также лишь в городах и ПГТ; поселенный список домохозяев –
для сельских местностей[1].
Итоги переписи, методика разработки ее материалов обсуждались на
всесоюзной статистической конференции в январе – феврале 1927 г., где
были заслушаны отчеты с мест [2]. К сожалению, как показала последующая история страны, ее материалы не были в полной мере использованы
советскими руководителями, не только потому, что она проходила в условиях ожесточенной внутрипартийной борьбы, но и потому, что последующее развитие страны было подчинено жесткой политической доктрине,
а не взвешенному анализу социально-экономичес-ких проблем страны,
вскрытых в ходе переписи.
______________________________
1. Воробьев Н. Я. Всесоюзная перепись населения 1926. М.: Госстатиздат, 1957.
2. Всесоюзная перепись населения 1926. Т. I. М.: 1928.
3. Жиромская В. В. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939
годов // История СССР. 1990, №3.
4. Материалы сайта http://demoscope.ru/
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Л. Э. Мезит.
186
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ БОРЬБЫ С ДЕТСКОЙ
БЕСПРИЗОРНОСТЬЮ В 1920-Е ГГ. И ЕГО ПРИМЕНЕНИЕ В
СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ В АЛТАЙСКОМ КРАЕ
М. В. Барсукова
Алтайский государственный технический университет
им. И. И. Ползунова, г. Барнаул
В настоящее время проблема детской беспризорности и безнадзорности
вновь становится актуальной. В современных условиях большую важность
приобретает исследование явления детской беспризорности в Советской
России в 1920-е гг., поскольку в этот период названная проблема приобрела
наибольшую остроту. В представленной работе рассмотрены пути решения
обозначенной проблемы в 20-е гг. ХХ в. и в современной России, на примере Алтайского региона.
Важно отметить, что в настоящее время, понятие беспризорность трактуется, как крайняя степень безнадзорности, и поэтому основная работа
сконцентрирована на борьбе с безнадзорностью. Также детская беспризорность тесно связана с социальным сиротством, только за последние два
года, в четыре раза выросло число родителей, лишенных родительских
прав. В связи с этим в настоящее время, согласно Федеральному закону «Об
основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», разработан комплекс мер, направленных на предупреждение детской безнадзорности [1].
В 1920-е гг. в Алтайской губернии акцент делался на расселении детей,
прибывших в губернию из неурожайных регионов, поэтому применялись
меры срочного размещения прибывших беспризорных детей. Для этого создавали специальные комиссии по размещению таких детей [3]. Сегодня
беспризорниками становятся дети, проживающие на территории региона,
поэтому нам может пригодиться опыт 1920-х гг. по организации широкомасштабной помощи проживающим в губернии беспризорным детям.
В 1920-е гг. определенные результаты принес патронаж детей. Однако,
как следует из текста архивных документов, этот «патронаж» вскоре превратился в доходный вид крестьянского промысла, поэтому было решено
назначать коллективных опекунов [3].
Сегодня, на территории Алтайского края за 9 месяцев 2009 г. 1397 детей
были переданы на воспитание в семьи граждан. Заметим, что были отмечены случаи ненадлежащего контроля соблюдения защиты прав и законных
интересов детей. Так в 2009 г. было возвращено в интернатные образовательные учреждения 29 детей из замещающих семей [2]. В целях снижения
случаев возврата детей, на территории края развивается служба психолого-медико-социального сопровождения замещающих семей.
187
По словам социального педагога детского дома № 1 г. Барнаула Алтайского края дети, которые живут в их приюте, покидали свои дома в основном из-за алкоголизма родителей. Изучая опыт 20-х гг., была рассмотрена обязанность всех домовых комитетов, домовладельцев, арендаторов
домов и т. д. сообщать о детях, оказавшихся без попечения родителей или
опекунов [4]. Думается, что в настоящее время возможно сотрудничество со
старшими по подъезду, которые могли бы сообщать о неблагополучных
семьях, где дети находятся без присмотра, т. е. являются потенциальными
беспризорниками.
Одной из мер по ликвидации беспризорности в 1920-е гг. стала профессиональная подготовка детей-беспризорников. Сейчас трудовая занятость подростков не организована, поэтому, используя опыт 20-х гг., можно
обучать мальчиков и девочек рабочим специальностям.
Для комплексного решения проблемы детской беспризорности периодически в регионах организовывались «Недели голодного ребенка» и
«Недели беспризорного ребенка» [5]. Сегодня также надо привлекать
внимание общественности к работе детского фонда, деятельности органов
опеки, детских домов, приютов. Как в 1920-е гг., так и в настоящее время у
нас осталась одна общая проблема, это индивидуальное человеческое отношение. Для этого мы должны формировать в общественном сознании
мысль о необходимости помощи беспризорным детям.
Подводя итог, нужно отметить, что в 1920-е гг. попечением беспризорных занимались многочисленные ведомства и организации. Дублирование функций негативно отражалось на эффективности борьбы с беспризорностью. Сегодня также нет четкой системы по работе с беспризорными
детьми, и возможно именно поэтому на данный момент нет четких данных
по количеству беспризорных и безнадзорных детей.
_______________________________
1. Федеральный закон РФ № 120 – ФЗ от 24 июля 1999 г. «Об основах
системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».
2. Анализ деятельности органов местного самоуправления по профилактике социального сиротства за 9 месяцев 2009 года
3. Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК). Ф.
Р-141. Оп. 1 Д. 119. Л. 1-1об.
4. ЦХАФАК. Ф. Р-141. Оп. 1. Д. 80. Л. 143–143 об.
5. ЦХАФАК. Ф. Р-141. Оп. 1 Д. 108. Л. 18–18об.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. А. Литвинова.
188
АСОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ В
ПРИЕНИСЕЙСКОЙ СИБИРИ В 1920-Е ГГ.
Ю. С. Шевченко
Лесосибирский педагогический институт
Сибирского федерального университета
Социально-педагогическое наследие 1920-х гг. всегда вызывало острый
интерес у отечественных педагогов. Проблематичность данного периода
истории становления Советского государства, отличалась тяжелейшими
условиями экономической разрухи, массовым сиротством и детской беспризорностью, частыми волнениями населения. Психологические особенности социализации подростков 1920-х гг. определялись условиями эпохи.
Идеализм, порывы к высокому и героическому, мечты о служении человечеству, о бескорыстном самопожертвовании на благо народа - все эти
высокие слова не могли быть применены к характеристике подростков
1920-х годов. В лице подростков 20-х годов мы видим трезвых практиков,
хорошо знакомых с действительностью, хорошо понимающих, что значит
для человека кусок «насущного хлеба», практицизм был во главе их ценностей.
Период НЭПа обозначился для подростков острыми проблемами в определении приоритетов и ценностей. Ожидание скорой мировой революции
и социальной справедливости сменилось апатией и унынием, что сказалось
на формировании социальной активности подростков. Из опрошенных
социологами школьников только 2,2% пожелали быть коммунистами, 1,1%
– политическими деятелями, 0,3% – комиссаром, тогда как учителем захотели стать 10,4% респондентов, конторщиками – 8,9 %, инженером – 5,6%.
Нашлись также потенциальные лавочники, княгини, дворянки, цари, богачи, попы [1]. Около 7% опрошенных детей негативно высказались о
коммунистах, причем их мотивировки сводились к следующему: «коммунист отбирает золото из церквей», «на фабрике обыскивает», «идет, чтобы
занять хорошее место», «грабитель», «фальшивый», «самый нахальный»,
«жестокий», «который продался советской власти».
Специфическая среда и неблагоприятные условия физической жизни
способствовали формированию у подростков в 1920-е гг. определенных
черт личности. Далеко не все подростки направляли свою энергию в мирное
русло: к середине 1920-х гг. стал наблюдаться мощный всплеск хулиганства, к которому в то время годы было причислено практически все правонарушения – от нецензурной брани на людях до бандитизма, изнасилования и убийства. Хулиганы-подростки были и в городе, и в деревне. Молодежь городских окраин проводила свой досуг в пьянстве, драках, приставании к прохожим, пении озорных частушек и матерных песенок. Городское хулиганство было круглогодичным и всепогодным, а формы его
189
неограниченны – бросание нюхательного табака в глаза, ложные вызовы
пожарных и скорой помощи, срывание плакатов и объявлений, отрезание
хвостов у скота, порча памятников (вандализм), отправление естественных
потребностей на людях, бросание камней в окна вагонов и многое другое.
В деревнях же ситуация была несколько спокойнее. Хулиганство там
носило сезонный характер: осень и зима – время, свободное от полевых
работ. Деревенские удальцы калечили лошадей, наливали деготь в колодцы
или насыпали туда навоз, подпиливали телеграфные столбы и т. д. Хулиганы стремились к определенной организации: создавали кружки, общества, союзы. Названия им давались по типу принятых тогда образцов и
сокращений, например, «Кружки хулиганов», общество «Долой невинность», «Интернационал дураков», «Центральный комитет шпаны»,
«Жультрест», «Союз голубятников» и т. д.
Протест в форме девиантного поведения выражали маргинальные слои
молодежи – беспризорники, безработные подростки. Любому ограничению
свободы беспризорники сопротивлялись всеми способами, вплоть до криминальных. Пойманные беспризорники отказывались подчиняться милиции, назывались чужими именами, били стекла и ломали решетки в приемниках-распределителях, оказывали физическое сопротивление, совершали побеги. Беспризорники считали детские учреждения «могилой»,
«тюрьмой». Побеги-уходы из детдомов и приютов были формами повседневного протеста беспризорников. Протестовали они против ограничения
свободы, постоянных унижений, издевательств, рукоприкладства со стороны воспитателей. Нередко доведенные до отчаяния беспризорники восставали против тюремного режима и жестокости «педагогов» и, подогревшись алкоголем или наркотиками, бунтовали.
Подводя итог, отметим, что подростки в 1920-е гг. не были однородны
по своему составу, социальным качествам, поэтому их социализация не
могла протекать одинаково и имела ряд особенностей, обусловленных
сложными политическими и экономическими причинами. В исследуемый
период в Приенисейской Сибири наблюдались асоциальные тенденции в
становлении личности подростка (беспризорность, субкультура протеста и
хулиганство), которые требовали особого внимания со стороны общества и
государства.
__________________________________
1. Шумакова Н. А. Социализация подростков в системе общего школьного образования и социального воспитания Приенисейской Сибири в
20-е годы ХХ века (1918–1931 гг.): Дисс. … канд. пед наук. Красноярск, 2004.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент З. У. Колокольникова.
190
ДВИЖЕНИЕ ЗА ОЗДОРОВЛЕНИЕ БЫТА
КОРЕНОГО НАСЕЛЕНИЯ СЕВЕРО-ВОСТОКА СИБИРИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ В.
В. В. Баишев
Якутский государственный университет им. М. К. Аммосова
Вряд ли была в России другая более отсталая окраина в начале ХХв., чем
Якутия, с низким уровнем культурного развития народов якутского Севера.
Ужасающая нищета, беспросветная темнота и забитость населения, крайняя
отсталось хозяйства и быта, отягощенные экстремальными природно-климатическими условиями.
О тяжелом положении народов Сибири писали в разное время представители сибирского областничества П. М. Головачев, П. А. Словцов, А. П.
Щапов, Н. М. Ядринцев и др. «…факт вымирания и уменьшения инородцев
в Сибири должен быть признан как несомненный...» [1]. Такое положение
населения вызывало беспокойство руководства Якутской области. Губернаторы В. Н. Скрипицын, И. И. Крафт, представители плеяды первой
якутской национальной интеллигенции В. В. Никифоров, А. Е. Кулаковский, Г. В. Ксенофонтов, С. А. Новгородов и др. развернули деятельность
по всестороннему, социо-культурному улучшению качества жизни коренного населения. Но Октябрьская революция и последовавшая за ней гражданская война помещали осуществлению полной и последовательной политики по оздоровлению жизни северян.
Молодое руководство Якутской АССР во главе М. К. Аммосовым, с
первых дней занялось последовательным оздоровлением быта коренного
населения: «…разнообразность заболеваний, …смертность рожениц и детей, …тяжелые антисанитарные условия …угрожает вымиранием целой
нации… войти с мотивированным ходатайством во ВЦИК РСФСР о направлении в край комплексной научной экспедиции…»[2].
В работе рассматривается уникальный опыт деятельности обществ
«Ырас Олох» (За чистый быт) и общества отделения хлевов (хотонов) от
юрт.
______________________________
1. Н. М. Ядринцев. Сибирь как колония: в географическом, этнографическом и историческом отношении. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2003. С 141.
2. Всеякутские съезды советов: док. и мат. 1922–1937 гг. Якутск: Якутское книжное издательство, 1972. С 30.
Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Л. Т. Иванова.
191
О ХАРАКТЕРЕ ДЕЙСТВИЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В ОТНОШЕНИИ СТРАН БАЛТИИ В 1940-Х ГГ.
А. В. Васильевна
Саяногорский филиал Хакасского государственного университета
Литва, Латвия и Эстония стали частью СССР с 1940 г. и получили независимость в 1991 г. Страны Балтии стали поднимать тему оккупации.
Действительно вопрос о характере действий Советского Союза в Прибалтике и о сути проводимой в странах Балтии политики до сих пор вызывает
много споров.(1)
Отметим, что в международном праве действительно не существует
однозначной трактовки понятия «оккупация». «Международный словарь»
определяет военную оккупацию как «временное занятие вооруженными
силами воюющей стороны в международном конфликте территории неприятеля в период ведения военных действий. И тем не менее, для латышских, литовских и эстонских историков вопрос об оккупации давно не является вопросом. Понятие «оккупация» применительно к советскому
вторжению в Прибалтику употребляется уже как бесспорный, устойчивый
термин, смысл которого не требует никаких пояснений (2)
Российские историки в своих оценках более осторожны. Даже признавая
факт аннексии Прибалтики, т. е. оценивая советское вторжение как нелегитимный, насильственный акт, они тем не менее стараются избегать слова
«оккупация». Одним из первых обсудить эту проблему решился
М. И. Семиряга. По мнению историка, главная трудность идентификации
советского режима в Прибалтике как оккупационного или нет, состоит в
нечеткости критериев самого термина «оккупация», в силу чего «трудно
прийти к какому-то определенному научно-обоснованному и международно-правовому заключению. (3) Истории известны два варианта оккупационного режима. Во-первых, это так называемый «австрийский вариант», в контексте которого можно признать наличие в странах Прибалтики
тех или иных элементов оккупации, которые не исчезли и с их включением
в состав Советского Союза. Во-вторых, это более типичный для Второй
Мировой войны немецко-фашистский вариант оккупации, который характеризовался такими признаками, как территориальное расчленение стран,
полная ликвидация государственного суверенитета. Рассматриваемые в
совокупности эти признаки к ситуации в Прибалтийских странах в
1939–1941 гг. в полной мере не подходят.(4) А значит, термин «оккупация»
отпадает по определению, ибо между Странами Балтии и СССР не было
состояния войны. Не подпадает происходившее и под термин «послевоенная оккупация – войны не было. Народы Латвии, Литвы и Эстонии стали
советскими гражданами, получили советские паспорта, что тоже противоречит оккупационной практике.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент М. Г. Степанов.
192
ТРУДОВОЙ ПОДВИГ ЖИТЕЛЕЙ ВИЛЮЙСКОГО РАЙОНА
РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ) В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Ю. И. Семенов
Дальневосточная академия государственной службы, г. Хабаровск
Обращение сегодня к истории трудового героизма колхозников необходимо не только ради того, чтобы отдать должное героическому прошлому. О нем полезно вспомнить во имя будущего. Уроки Великой Отечественной в наше сложное время должны быть усвоены всеми гражданами.
Изученный мною материал доказывает, что колхозники Вилюйского
района мужественно и с глубокой верой в свое правое дело встретили это
трудное испытание.
В начале Великой Отечественной войны в районе насчитывалось 25
наслегов, в их числе 49 колхозов. А главными трудовыми ресурсами сельского хозяйства в годы войны, безусловно, были люди, а именно колхозники. В колхозах района за годы войны отмечается сокращение рабочих
сил: колхозников уменьшилось с 11109 чел. в 1941 г. до 8150 чел. в 1945 г.
Значительное уменьшение объясняется уходом на фронт и тыловые работы
трудоспособного населения и с ухудшением жизненно бытовых условий от
голода и болезней умирало большое количество сельского населения особенно дети, женщины и престарелые. Сокращение рабочих сил полностью
возмещался ростом трудовой активности колхозников, а так же путем
привлечения дополнительных рабочих сил: школьников-подростков в
летние периоды сельскохозяйственных работ.
Техники в колхозах района, в современном понятии, таких как грузовики, трактора и комбайны не было. А техникой назывались конные грабли,
плуги, сеялки, жатки, веялки и бороны. Лошади и быки были главной тягловой силой колхозов, их даже продавали как технику. Но иногда даже они
не могли справиться с некоторыми работами в поле и на пашне из-за
сложного рельефа местности. Тогда снова применялся ручной труд.
По плану выполнялись все работы так в 1941 г. заготовлено 464258,9
центнеров. В 1942 г. – 405153 центнера. Еще меньше заготовили в 1943 г.,
всего 299800,2 центнера, так как было большая засуха и еще к этому массовое распространение саранчи. Даже провели двухдневную борьбу с нею,
создавали чрезвычайную тройку в колхозах района. В 1944 г. ситуация
несколько улучшилось – 401497,14 центнеров.
Несмотря на беспримерные трудности военного времени, хозяйство
колхозов укреплялось, производство увеличивалось, росло число голов
крупнорогатого скота, шире внедрялась агротехника, расширялись сенокосные угодья и пашни под ячмень.
193
В 1941 г. в колхозах района было 5960 голов крупного рогатого скота, в
последующие годы произошло значительное увеличение: в 1942 – 7125 (на
1165 голов больше), в 1943 г. – 7197 (незначительное увеличение по сравнению с 1942 г. на 72 головы), и в 1944 г. – 7203 головы, (увеличилось на 6
голов). А число лошадей с каждым годом падает: если в 1941 г. их было
7753 голов, то в 1942 г. их стало 6874 (сократилось на 879 голов), в 1943 г. –
6977 голов и в 1944 г. их осталось всего 5711 голов.
Земледелие также является важной отраслью сельского хозяйства. Хотя
и большинство гектаров посевов погибало из-за сильной засухи или ранних
заморозков и исключительно короткого якутского лета. Так, в 1942 г. погибло посевов на 650 га, а в 1945 г. на 365 га. В результате этого собирали
низкий урожай: в 1942 г. – 4,8 центнера с га, в 1943 г. – 4,3 центнера с га, и в
1945 г. – 4 центнера с га, вместо 6-7 центнеров по плану. Валовой урожай
зерновых довели в 1942 г. до 7033 центнеров, а в 1945 г. до 12893 центнеров.
Средний показатель выработки трудодней одного человека в Вилюйском районе почти совпадает со средне-республиканскими нормами, а
иногда и превышает их. В 1941 г. показатель по республике – 211 трудодней, а по району – 201, в 1943 г. 256 и 274 соответственно, что чуть выше
средне республиканской номы, в 1944 г. 293 и 282 трудодня.
Там, где председателями работали постоянно показатели и условия
жизни колхозов были выше. Это относится к колхозам им. Куйбышева
(председатель Иванов И. Д.) и колхоз им. Буденного (председатель Дмитриев С. П.), колхоз «Пятилетка» (председатель Яковлев Д. Н.).
В годы войны резко изменился быт колхозников в худшую сторону, все
свое время они отдавили работе. И им пришлось лишиться многих нормальных бытовых условий.
И последнее: пришел к такому выводу, что видимо, правы те, кто отстаивает точку зрения, что колхозы в годы войны оказались лучшей формой
мобилизации материальных и людских ресурсов деревни на помощь
фронту, но заплатили они за это огромную цену.
Изученный мною материал также показывает, что война, явилась тяжелым испытанием, принесшим немало жертв и потерь. Беспримерные
трудности войны не сломили волю и дух колхозников. Как ни тяжелы были
потери, и лишения, они самоотверженным трудом в тылу внесли достойный
вклад в дело победы.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. В. Дробница.
194
ЗАБАЙКАЛЬЦЫ ФРОНТУ (ПО МАТЕРИАЛАМ ГАЗЕТ
«НА СОВЕТСКОМ РУБЕЖЕ» И «СОВЕТСКОЕ ПРИАРГУНЬЕ»)
С. А. Гагарина
Читинский государственный университет
Огромную роль в помощи фронту сыграли забайкальцы, сумевшие не
только мобилизовать все силы на разгром врага, но и не потерять духа в
столь грозные годы. В первые, дни войны, как и все соотечественники,
забайкальцы шли добровольцами на фронт. Те, кто остался в тылу, сыграли
огромную роль в победе над врагом, они «ковали» победу на полях и рудниках, в мастерских и школах. С начала войны и до ее завершения забайкальцы жили под лозунгом: «Все для фронта, все для победы!». Он был их
смыслом жизни. Глашатаем партийного и хозяйственного руководства
стали областные и районные газеты, в т. ч. и нерчинско-заводская газета
«На советском рубеже». Со страниц газет звучали призывы: «Забайкальцы!
Дадим стране больше мяса и шерсти!», «Обеспечим продовольствием
Красную Армию для быстрейшего разгрома врага!». Труженики забайкальской деревни в годы Великой Отечественной войны внесли достойный
вклад в великое дело победы над врагом.
Нерчинско-Заводский район Читинской области – один из пограничных
районов края. Охрана границы в этот период была сопряжена с немалыми
трудностями. Недоставало техники, продовольствия. Стала ощущаться
нехватка опытных бойцов и командиров, ушедших на фронт, оставшимся
пограничникам приходилось нести службу по 10-12 часов в сутки, учить
молодое пополнение.
Перевод экономики Забайкалья на военные рельсы был осуществлен в
сжатые сроки, промышленность перешла на выполнение заказов действующей армии. Мощный патриотический подъем породил и невиданные
ранее масштабы трудового героизма тружеников тыла. Огромное физическое и моральное напряжение не сломило волю забайкальцев. Развернулись
социалистические соревнования, участники которых вырабатывали по 2-3 и
более нормы. Уже в первые дни войны в армию ушло 14 возрастов мужчин.
В колхозах области число трудоспособных сократилось со 107 тыс. чел. до
86 тыс. чел. к концу 1941 г. А спустя 2 года в забайкальских деревнях и
селах оставалось всего 56,3 тыс. трудоспособных работников, т. е. половина
того, что было перед войной. В армию была мобилизована и значительная
часть техники, уже в первые дни войны совхозов и колхозов области убыло
70% грузовых автомашин, все мощные гусеничные тракторы ЧТЗ. На полях
оставались в основном малосильные колесные трактора. Многие работы
выполнялись в ручную или конной тягой.
Забайкальцы откликнулись на призыв Фонда обороны СССР по оказанию помощи освобожденным районам. Средства фонда создавались за счет
195
добровольных взносов трудящихся и воинов, перевыполнения установленных заданий, работа на воскресниках и внерабочее время, отчислений от
заработной платы, компенсации за неиспользованные отпуска. Например, в
Нерчинско-Заводском районе проходил сбор средств под лозунгами: «Построим танковую колонну «Колхозник Забайкалья», «Фронту – для победы!». В газете «На советском рубеже» в 1943 г. напечатана статья и патриотизме и самоотверженности советских школьников. «Учащиеся Аргунской начальной школы проявляют большую любовь к Родине, давшей
им право на труд, на отдых, на образование. Любовь их к родине выражается во всемерной помощи фронту. На танковую колонну «Колхозник Забайкалья» они внесли 1126 руб.». В Чалбучи-Килгинской школе ученики
начальной школы собрали наличными 200 руб.: Тренин Паша внес 50 руб.,
Грязнова Н. – 15 руб., Бобров Ш. – 13 руб., Макарова М. – 10 руб. и др.
Школьная учительница Ионова из села Олочи, написала в районную газету,
что «...в честь Зои Космодемьянской школьники нашей школы поддержали
инициативу пионеров и школьников г. Балея. Они знают Зою Космодемьянскую, отдавшую свою жизнь за счастье родины, за счастье детей. Они
собрали на строительство танка «Таня» 357 руб.»
Поддерживая инициативу колхозников Александро-Заводского района
колхоза им. Гастелло, жители с. Усть-Борщевка Нерчинско-Заводского
района колхоза «Объединение» собрали наличными деньгами 3680 руб. на
постройку танковой колонны «Колхозник Забайкалья». Активное участие в
сборе средств приняли Семенов П. А., бригадир Баженов И. А., секретарь
комсомольской организации Николаева П. В., комсомольцы Федоров Г. Ф.,
Лончакова Е. Н. (каждый из них внес по 200 руб.). Колхозница Николаева
М. Г., жена фронтовика внесла 190 руб. Колхозник Федоров П. П., кладовщик Гришкин Т. Д. внесли по 150 руб. Всего рабочими, колхозниками и
интеллигенцией Нерчинско-Заводского района в Фонд обороны внесено 1
млн. 123 тыс. руб. На строительство танковой колонны «Колхозник Забайкалья» – 304 тыс. руб. Хотя сами жители испытывали нужду, часто недостаточно и скудно питались. С тяжелым экономическим положением
справлялись собственными силами и средствами. По воспоминаниям односельчан председатель совета села Второй Булдуруй И. Дементьев организовывал отстрел диких животных и отлов рыбы для остронуждающихся
семей фронтовиков.
Победа в Великой Отечественной войне тяжело далась советскому народу на фронте и в тылу. Наша святая обязанность помнить тех, кто за наше
счастье отдал свою жизнь, свою молодость, свое детство.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Т. Г. Васильева.
196
ОСОБЕННОСТИ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ ПЕРЕСЕЛЕНИЙ НА
ТЕРРИТОРИЮ СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ ВОЙНЫ
(1941-1945 ГГ.)
А. С. Иванов
Сургутский государственный университет
Проблематика принудительных миграций в СССР породила обширную
историографию, но даже в работах, специально рассматривающих вопросы,
связанные с депортацией населения на территорию северных округов Тюменской области эти репрессии воспринимаются авторами лишь как акции,
проводимые по аналогии с принудительными переселениями на южные
территории области [1–3]. Подобный подход не позволяет изучить ряд
особенностей, которые присущи вторичным компенсаторным репрессиям
[4].
При первичном переселении (в 1941 и 1944 г.) перевозкой депотрантов
занималось НКВД, а расселение и хозяйственное устройство возлагалось на
советские и партийные органы [5–6].
При вторичном переселении, которое проводилось в 1942 и 1944 гг. на
территорию северных округов, сопровождением спецпереселенцев до мест
поселений по-прежнему занималось НКВД, но советские и партийные организации в местах нового поселения были фактически отстранены от
процесса хозяйственно-трудового устройства депортированных.
Это произошло потому, что в соответствии с совместным постановлением СНК и ЦК ВКП (б) от 6. 01. 1942 г. № 19 «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем востоке» [7], спецпереселенцы были переданы предприятиям рыбной промышленности.
Директора предприятий руководствовались указаниями управляющих
рыбопромышленных трестов. Эти «указания» гласили: «…весь контингент,
завезенный Вам в порядке переселения, поступает в полное распоряжение
завода (комбината) и должен быть использован в первую очередь на лове и,
во вторую очередь, на всех остальных работах, связанных с рыбной промышленностью, в основном на обработке рыбы. Учтите, что вся ответственность за завезенных Вам людей ложится полностью на Вас персонально,
как директора завода… без Вашего разрешения ни один из работников,
прибывших в порядке переселения, не должен переводиться и использоваться в другом месте. Переводы и перемещения указанных работников
должны производиться только с Вашего разрешения с одновременной отметкой в личном деле. Перевод из района в район допускается только с
моего (управляющего треста – А. И.) разрешения или разрешения моего
заместителя… В тех случаях, когда потребности завода в рабсиле полностью обеспечены, допускается временная передача переселенцев в рыболовецкие колхозы и сельхозартели (рыболовецкие бригады), причем если
197
контингент переселяемых по каким бы то ни было причинам не может быть
использован в колхозах на лову, следует произвести замену, снимая работников, занятых на подсобных работах и в сельхозяйстве из основных
жителей данного колхоза, переводя их на добычу, и используя переселяемых на вспомогательных и c/х работах» [8].
Обращает на себя внимание отсутствие в документе упоминания о
правах отдела спецпоселений УНКВД, в пунктах, которые касаются перемещения «спецконтингента» и обязательств перед спецпереселенцами со
стороны руководства предприятий треста.
Анализ переписки по переселению калмыков на территорию Ханты-Мансийского округа убеждает в том, что именно этими указаниями и
руководствовались производственные начальники при расселении и трудоустройстве калмыков [9].
Мы можем с полным основанием утверждать, что вторичные компенсаторные репрессии являлись акциями особого рода, мотивы и логика которых существенно отличались от первичных переселений.
_____________________________
1. Боркова Е. В. Депортация калмыков в Тюменскую область (1944–1956
гг.) // Вестник ТГПИ. 2004. № 3.
2. Гизатуллина Л. Ф. К вопросу о депортации населения в Омскую область
в 1939–1944 годах // Вестник ТГПИ. 2003. № 2.
3. Пиманов. А. С. Этническая ссылка в Тюменской области (1940–1953
гг.) // Вестник ТюмГУ. 1998. № 1. и др.
4. См. подробнее: Иванов А. С. Механизмы депортации народов в годы
Великой Отечественной войны // Вестник Томского государственного
педагогического университета. 2008. Вып. 3 (77) С. 94–97.
5. Белковец Л. П. Административно-правовое положение российских
немцев на спецпоселении 1941–1955 гг. Новосибирск, 2003. С. 54–55.
6. Сарнова В. В. Принудительные миграции населения СССР в Западную
Сибирь в период Второй Мировой войны: Дис. … канд. ист. наук.
Новосибирск, 2005. С. 97–98.
7. Из постановления Совета народных комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП
(б) о развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на
Дальнем Востоке // Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939–1945
гг. Новосибирск, 1996. C. 110–112.
8. ГАХМАО. Ф. 118. Оп. 2. Д. 10. Л. 110.
9. См. подробнее: Серазетдинов Б. У., Иванов А. С. История повседневной жизни калмыков на Югорской земле в военное лихолетье
1944–1945 гг. Сургут, 2007. С. 53-85.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. И. Прищепа.
198
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ТРУДА В РАЗВИТИИ
ЭКОНОМИКИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Н. А. Рейнгард
Русско-немецкий университет, г. Новосибирск
Частичное рассекречивание архивных документов в последние годы
положило начало изучению проблем тоталитарного режима в СССР,
включая и экономику ГУЛАГа. По мнению исследователей без применения
принудительного труда спецконтингента (спецпереселенцев, военнопленных, интернированных, заключенных, власовцев и т. д.) невозможно было
решить задачи восстановления в военное время эвакуированных в сибирский край заводов, фабрик, обеспечить развитие производственной инфраструктуры городов и транспортных коммуникаций края.
Одними из первых депортированных в Сибирь оказались советские
немцы, в Западную Сибирь и Казахстан прибыло около 400 тысяч чел. Давался один месяц на прикрепление мобилизованных немцев к объектам
работы. В основном они использовались на основных угольных работах под
землей и трудоемких работах на поверхности на шахтах Кузбасса. На
угольных комбинатах были созданы управления спецотрядов, занимавшихся формированием мобилизованных в отряды, колонны и т. п., в так
называемую «трудовую армию»: военизированные формирования, сочетавшие в себе элементы военной организации, производственной деятельности и гулаговского режима содержания. Нормы продовольственного и
промтоварного снабжения для мобилизованных немцев приравнивались к
нормам, установленным для заключенных ГУЛАГа. Меры дисциплинарного воздействия: от замечания до ареста и предания суду. Виновных – в
штрафную шахту с повышенной нормой выработки, полусуточным рабочим днем и наполовину сокращенной нормой питания.
Подневольный физический труд с постоянно растущими нормами выработки продукции, а также скудный паек и систематические побои, высокий производственный травматизм приводили к многочисленной гибели
советских немцев. Предприятия, шахты не были готовы к приему мобилизованных немцев и эффективному использованию их на производстве.
Советские немцы в основном были колхозниками, никогда не работавшими
в промышленности. Каждый третий мобилизованный немец в 1944 г. –
квалифицированный специалист: педагог, музыкант, бухгалтер, медработник. Их заставляли выполнять неквалифицированную работу на стройках, заводах, в шахтах они были чернорабочими. Зачастую их направляли
работать в шахту без соответствующего оформления на работу. Из-за необеспеченности фронта работ, нехватки одежды, обуви, нормальных условий работы, значительное число мобилизованных не выполняли нормы
199
выработки. Из-за болезней, производственных травм, временной потери
трудоспособности шло сокращение численности мобилизованных. С осени
1942 г. в рабочие колонны были мобилизованы все женщины-немки. Имевшие детей старше трехлетнего возраста вынуждены были отдавать своих
детей государству или родственникам. Под мобилизацию попали и женщины-русские, мужья которых были немцами и женщины, имевшие не менее
трех малолетних детей. «Повезло» женщинам других национальностей,
воевавших в СССР стран – они мобилизации в рабочие колонны не подлежали.
Удавалось демобилизоваться из рабочих колонн тем, кто был инвалидом
и утратил трудоспособность в результате производственной деятельности.
Но чтобы это доказать, на медкомиссию нужно было появиться, как в ту
пору грустно шутили, с «собственной головой за пазухой». Медкомиссии
состояли из врача, санитара и сотрудника НКВД, за ним было последнее и
решающее слово. Выяснение причин утраты трудоспособности человека
проходило в форме грубого и унизительного допроса. Подозрение в
умышленном членовредительстве – популярная запись в документах медицинских комиссий. Обвиняли в этом даже тех, кто в детстве повредил
глаз, руку и т. п. Ежегодно увеличивалось число демобилизованных лиц с
временной утратой трудоспособности.
За годы войны спецконтингент явился одним из источников формирования и пополнения постоянных рабочих кадров ведущих отраслей промышленности, строительства, всей экономики края.
Научный руководитель – ст. преп. М. А. Романова.
200
ПОДВИГ ЖЕНЩИНЫ-СИБИРЯЧКИ В ТЫЛУ В ПЕРИОД
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941–1945 ГГ.
В. И. Лютая
Омский государственный технический университет
Прошли годы, забываются трудности Великой Отечественной войны,
которые преодолевались нашим народом – на фронте и в тылу. Война
принесла не только огромное горе, страдания, слезы жен и матерей, но и, в
конце концов, великую Победу советского народа над фашистской Германией, которая свершилась 65 лет назад. Много исторических трудов,
сочинений – больших и маленьких, маститых академиков и начинающих
ученых, аспирантов, студентов и даже школьников посвящено различным
проблемам Великой Отечественной войны. Но та великая Победа, затронувшая судьбы практически всех наших предков, настолько многогранна,
что пройдут еще многие годы, прежде чем мы можем сказать, да, мы сделали все, чтобы в истории той войны больше не осталось «белых пятен».
Тем более, что чем дальше уходит в десятилетия от нас та священная Победа, тем чаще, к сожалению, появляются публикации извращающие суть и
смысл тех героических лет. И такие «труды» появляются не только далеко
за границей, но и в так называемом ближнем зарубежье. Да и у нас в России
не все, к сожалению, в этом плане благополучно. Недавно, накануне годовщины Победы, редакция газеты «Комсомольская правда в Омске» задала вопрос читателям: «Что для Вас значит День Победы?». И среди
прочих, получила следующий ответ студентки: «Я не считаю этот день
праздником – у меня нет родственников, которые бы воевали, которых я бы
могла поздравить. Поэтому для меня это просто еще один дополнительный
выходной».
Вряд ли студентка права! Просто она, по-видимому, плохо изучила историю нашего Отечества и не знает вообще историю своей семьи, ведь все
наши прадеды и прабабушки не только воевали, но и героически трудились
в тылу – на оборонном заводе, фабрике, в колхозе, на стройках, даже на
лесоповале в ГУЛАГе… Но, к сожалению, значительная часть нашей молодежи вообще или почти ничего не знает об истории своей семьи. Именно
поэтому, как нам представляется, имеет положительный опыт написания
студентами 1 курса факультета гуманитарного образования Омского государственного технического университета рефератов в рамках курса «Отечественная история» на тему «Мои родные в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг.». Нами были проанализированы более 500 рефератов,
оригинальные материалы которых стали источником для написания данной
работы.
Анализ материалов этих рефератов показал, что одной из самых ярких
страниц истории той войны стал подвиг женщины-сибирячки, внесшей
201
большой вклад в организацию разгрома гитлеровских полчищ. В этих работах женщина-сибирячка предстает перед нами как неутомимая женщина-труженица, любящая женщина-мать, преданная жена, ждущая с фронта
своего мужа, братьев, сыновей.
При написании рефератов многие студенты впервые обратились как к
источнику к семейным архивам, фотоальбомам, узнали об орденах и медалях, письмах с фронта, «похоронках», десятилетиями хранившихся у их
бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек.
Мужская работа легла на плечи женщин. «Я и лошадь, я и бык, я и баба,
и мужик», – вспоминала бабушка студентки М. В. Сапожникова. Эта знаменитая фраза упоминалась во многих студенческих рефератах. «С болью в
сердце я смотрел на эту согнутую, худенькую фигурку женщины, которая
изо всех сил тащила за рога быка-пахаря. Он упирался, а она умоляла,
плакала, ласково гладя его по шее: «Миленький, еще чуток, нам надо сегодня закончить вспашку поля. Ты знаешь, как это надо им – солдатам. Ведь
хлебушек придаст им силы», – рассказывал внучке-студентке
И. Н. Чернышев.
Также неутомимо трудились женщины на фабриках и заводах – по 12-16
часов, выпуская необходимую для фронта продукцию. «Стоя токарного
станка по 16 часов в день без выходных, занималась вытачиванием снарядов для танков. Жизнь состояла из работы и сна» – рассказывала Г. И.
Никитина, работавшая в годы войны на заводе им. П. И. Баранова в Омске.
Умение правильно воспитать детей в такое жестокое время, окружив их
со всех сторон любовью и заботой, также является проявлением героизма
матери-сибирячки. Очень кратко, но емко сказала об этом А. Р. Климова:
«Учила, кормила, лечила своих детей, растила четверых». Ни в одном реферате не упоминается ни один факт, чтобы ребенок становился сиротой
при живых родителях. Чужих детей берегли как своих!
Анализ материалов студенческих рефератов о войне позволяет сделать
однозначный вывод о том, что женщины-сибирячки проявили массовый
трудовой героизм. В эти годы проявились самые лучшие черты женщины-матери, жены, сестры, хранительницы семейного очага. И примеров,
подтверждающих вышесказанное, приводится в проанализированных нами
рефератах, тысячи. Не случайно, что с самого начала войны изображения
женщины-матери, женщины-труженицы появились на плакатах, призывавших народ встать на защиту Родины. В самый разгар войны, когда
массовый героизм женщин стал очевиден, в Советском Союзе были учреждены ордена «Мать-героиня», «Материнская слава» и «Медаль материнства». Без подвига советских женщин, в том числе и женщин-сибирячек, не
было бы и нашей общей великой Победы над врагом.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент М. И. Машкарин.
202
СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА НЕМАТЕРИАЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ
ТРУДА В 1950- Е – 1960-Е ГГ. (НА МАТЕРИАЛАХ Г. БРАТСКА)
Э. Р. Зиннатуллина
Братский государственный университет
В условиях девальвации трудовых ценностей в России конца XX – начала XXI вв. весьма актуальным становится изучение советской системы
нематериальной мотивации труда как совокупности мероприятий по активизации интереса трудящихся моральными стимулами. Исследователи,
диагностируя кризис трудовой культуры нашего общества, резюмируют
необходимость исследования советской трудовой политики в свете данного
положения и применения определенных ее принципов на практике [1, 2].
С 1920-х гг. наблюдался постоянный дефицит ресурсов для материального поощрения масс, и определенное внимание наряду с принудительными мерами отдавалось применению моральных стимулов производства.
Отказ от сталинских «силовых» методов в период «оттепели» заставил
советское руководство отдавать приоритет таким способам мобилизации
народных масс, как социалистическое движение, внедряемое на всех
уровнях, и активное использование идеи Всесоюзных ударных строек.
Рассматриваемый период социально-экономического развития Братска
дает ярчайший пример симбиоза двух данных способов интенсификации
труда. Братск в 1950-е – 60-е гг. стал эпицентром ударных комсомольских
строек севера Иркутской области. Правительственная поддержка, внимание
прессы и отклик масс превратили его в своеобразный эталон. Братск выглядел в общественном сознании воплощением мечты о коммунизме.
На строительстве Братской ГЭС социалистическое соревнование стало
реальностью уже в октябре 1955 г. [3]. В современной российской историографии советская система моральной мотивации труда оценивается
преимущественно как провальная с точки зрения пассивности масс, участвовавших в социалистическом соревновании под принуждением власти
[4]. Но братский материал, воспоминания, интервью демонстрируют
принципиально иную ситуацию. «Социалистическое соревнование только
помогало», «было очень хорошим делом» [5, 6]. Слова братчан, современников событий 1950-1960-х гг. выражают установку значительной части
советского социума. Добровольное включение части населения СССР в
мероприятия по героизации труда подчеркивают эффективность советской
трудовой политики.
Но, говоря о советской системе нематериальной мотивации труда, не
стоит забывать о негативных тенденциях. Шаблонные методы работы, погоня за количественным ростом движения в ущерб качественным показателям компрометировали идею социалистического соревнования [7]. Современный исследователь может составить объемный реестр просчетов
203
советской трудовой политики [8]. Парадокс в том, что советский социум
отказывался их видеть в победном шествии трудового героизма периода
ударных строек СССР. Потребность в преодолении отчуждающей сути
массового производства с помощью мифологемы героя-демиурга пересиливала объективные свидетельства о недоработках системы трудовых отношений.
Таким образом, советская система нематериальной мотивации труда,
созданная правящей партией в целях повышения производительности
труда, отвечала ментальным установкам социума. Успешность политики
героизации труда определяется тем, что инициатива «верхов» нашла отклик
в народе. 1950-е – 60-е гг. можно считать периодом наивысшего рассвета
советской системы мотивации труда, сбалансированного функционирования большинства ее рычагов. Последующий период 1970-х – 80-х гг. характеризуется пробуксовыванием основных элементов системы. При изучении советской трудовой политики 1950-х – 60-х гг. перспективным
представляется выявление причин сбоя механизма соревнования. Полная
дискредитация данного движения отразилась и на постперестроечном состоянии системы мотивации труда в России.
______________________________
1. Смольков В. Г. Возродится ли в России соревнование? // Труд и социальные отношения. 2004. № 3. С. 15–16.
2. Линден, М. Мотивация труда в российской промышленности // Социальная история. Ежегодник. М.: РОССПЭН, 2000. С. 206–218.
3. Архивный отдел администрации г. Братска. Ф. Р-160. Оп. 1. Д. 162. Л.
4.
4. Ахиезер И. История России: конец или новое начало? / А. Ахиезер, И.
Клямкин, И. Яковенко. М.: Новое издательство, 2005.
5. Интервью с Пакельчук Г. Ф. (Братск, 10 мая 2009) // Личный архив
автора.
6. Интервью с Сальниковым Б. С. (Братск, 25 февраля 2009) // Личный
архив автора
7. Бытдаева, Ф. А.-А. Государственные и общественные организации
опыт и уроки воспитания рабочей молодежи в 60-80-е гг. XX века: Дис.
… канд. ист. наук / Ф. А.-А. Бытдаева. Черкесск: КЧГУ. 2004.
8. Горбачева В. Ю. Экономические формы состязательности: рыночная
конкуренция и социалистическое соревнование / В. Ю. Горбачева //
Вестник СПбУ. Вып. 2. СПб: СПбУ, 2008. С. 145–149.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Ю. А. Зуляр.
204
К ВОПРОСУ О МОТИВАЦИИ ТРУДА СОВЕТСКИХ РАБОЧИХ
В ГОДЫ СЕМИЛЕТКИ
(НА ПРИМЕРЕ ТЮМЕНСКОГО ЗАВОДА «МЕХАНИК»)
Н. Н. Володина
Тюменский государственный университет
В современных условиях развития исторической науки исследование
микросоциумов в ракурсе повседневности представляет собой интерес для
понимания и осмысления глубинных явлений эпохи. Комплекс сюжетов,
относящихся к вопросам эффективности трудовой активности и мотивации
индустриального труда в СССР, является новой проблемой для отечественной историографии.
По мнению московских историков С. В. Журавлева и М. Ю. Мухина,
существует три основных универсальных способа мотивации труда: вознаграждение, побуждение, принуждение. Применительно к каждому из
способов выделяется целый ряд типичных форм и факторов. К примеру,
материальное вознаграждение включает в себя прямые (зарплата, премии),
косвенные (страхование, приработки, сверхурочные) и латентные заработки (воровство, работа на «свой карман» на заводском оборудовании или
материалах). Побуждение к труду определяется моральными факторами,
истоки которых лежат в сфере воспитания, пропаганды (гордость за свой
труд, за результаты работы коллектива, заводской патриотизм, желание
выделиться, служить нации, идее, обществу и получить его признание,
поощрения и награды). Принуждение, состоящее из дисциплинарных правил и санкций за их нарушение – это обязательное условие функционирования любого предприятия, поскольку производственный процесс невозможен без поддержания элементарного порядка и контроля [1].
В нашей работе на примере тюменского завода «Механик» рассматривается, каким образом в годы семилетки действовали вышеперечисленные
способы мотивации труда рабочих.
В ходе проведенного исследования стало ясно, что материальное вознаграждение являлось для рабочих наиболее важным стимулом для высокопроизводительного труда. Средняя заработная плата по данным на март
1959 г. составляла от 301 до 350 руб. [2]. Заработная плата выдавалась за два
раза: 22-24 числа выдавался аванс, а окончательный расчет производился
8-10 числа [3]. С 1 декабря 1959 г., в связи с переводом на семичасовой
рабочий день, были увеличены повременные оклады на 100-200 руб.
В дополнение к зарплате рабочие имели возможность получать премии. В
соответствии с положением о премировании служащих и ИТР, утвержденным постановлением Совета Министров и приказом начальника Управления
машиностроения и металлообрабатывающей промышленности Тюменского
Совнархоза от 31 октября 1959 г., за выполнение производственной про205
граммы ежемесячно выплачивались премии, но при невыполнении определенных заданий размер премии мог уменьшиться от 10 до 50 %. Но премия не
превышала 0,4 месячного должностного оклада [4].
С конца 1959 г. по приказу директора, для усиления материальной заинтересованности и поощрения хорошо работающих повременщиков, выполняющих и перевыполняющих плановые задания, была введена повременно-премиальная система. Премии начислялись на установленные тарифные ставки по результатам работы за месяц [5].
Цеховые рабочие могли быть премированы за хорошую работу из фонда
мастера в конце месяца, чаще всего размер премии колебался от 3 до 10 руб.
Кроме того, завод участвовал в соцсоревновании с другими промышленными предприятиями совнархоза. Ежеквартально Совет народного хозяйства и Президиум Облпрофсовета присуждали призовые места и выделяли денежные премии. Нередко в число призеров входил и «Механик».
Например, в IV квартале 1960 г. заводу было присуждено второе место и
премировано 358 чел. в размере от 7 р. 50 коп. до 25 руб. [6].
Кроме того, периодически рабочим приходилось работать сверхурочно,
особенно в конце месяца, когда выполнение производственного плана находилось на грани срыва. Латентными способами заработка иногда пользовались некоторые рабочие, но большинство предпочитало иметь легальные источники дохода.
Большое распространение в годы семилетки получили моральные стимулы к труду, побуждавшие рабочих трудиться на благо и процветание
Родины. В качестве таковых активно использовали почетные грамоты за
хороший и добросовестный труд, записи имен добросовестных тружеников
в заводскую книгу и доску почета. Победителям социалистического соревнования вручали переходящие Красные знамена. Но стимулы побуждения играли второстепенную роль, являясь лишь приятным дополнением к
материальным вознаграждениям.
Меры принуждения также использовались партийной и профсоюзной
организацией в ходе борьбы за укрепление трудовой дисциплины. Использовался целый комплекс мер: меры материального воздействия заключались в лишении нарушителей части зарплаты, премии, а также лишении места в очереди на заводскую квартиру. Меры административного
принуждения со стороны партийной организации к коммунистам предполагали вынесение выговоров, строгих выговоров, выговоров с занесением в
личное дело. Но стоит отметить, что подобные меры применялись преимущественно к злостным нарушителям, с которыми была в полной мере
проведена воспитательная работа. Заводское руководство патерналистски
относилось к нарушителям дисциплины, давая им шанс исправиться, а
нередко спустя какое-то время просто снимало вынесенные наказания.
206
Таким образом, все способы стимулирования труда действовали в процессе производственной повседневности трудового коллектива, в тесной
увязке с ситуацией в стране и обществе.
______________________________
1. Журавлев С. В., Мухин М. Ю. «Крепость социализма»: Повседневность и мотивация труда на социалистическом предприятии.
1928–1938 гг. М.: РОССПЭН, 2004. С. 8.
2. ГАТО. Ф. 293. Оп. 1. Д. 569. Л. 220.
3. Там же. Д. 576. Л. 17.
4. Там же. Д. 577. Л. 124-125.
5. Там же. Д. 562. Л. 48.
6. Там же. Д. 590. Л. 56.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. С. Пашин.
207
УЧАСТИЕ СТУДЕНЧЕСКИХ СТРОИТЕЛЬНЫХ ОТРЯДОВ
В ПРОГРАММЕ «ЖИВОТНОВОДСТВО – УДАРНОЕ ДЕЛО
КОМСОМОЛА» ПО МАТЕРИАЛАМ ИСТОРИЧЕСКОГО АРХИВА
ОМСКОЙ ОБЛАСТИ (ГУ ИСА)
Н. Н. Набатова
Омский государственный технический университет
В связи с возрождением в России движения ССО отмечается повышенный интерес к изучению истории деятельности отрядов. Появились
работы
А. В. Парпуры,
А. Я. Рябикова,
М. В. Скандаковой,
О. П. Шафеевой, Н. Г. Якушиной, и др. Актуальность данного исследования определяется и необходимостью развития животноводства в регионе.
Осуществление в 1970-х гг. программы «Животноводство – ударное дело
комсомола» сыграло значительную роль в жизни села. Объект изучения –
ССО, предмет анализа – участие омских студенческих стройотрядов в
осуществлении программы: «Животноводство – ударное дело комсомола».
Цель работы: проанализировать реальные действия омских ССО по материальной поддержке животноводства, в этом заключается и новизна исследования. Источниками работы стали делопроизводственные материалы:
отчеты, справки, хранящиеся в архивном фонде ГУ ИсА П № 4 Омской
области. Методы изучения: исторический, логический, историко-сравнительный, историко-типологический, количественный анализ.
Омская область являлась одной из крупнейших в стране по поставкам
сельскохозяйственной продукции. С целью привлечения молодежи к развитию сельского хозяйства в 1971 г. в ходе Ленинского зачета в области
была объявлена комсомольская двухлетка по механизации животноводческих процессов. Областным ССО были сданы в эксплуатацию 98 и отремонтировано 33 животноводческих помещения, оказана помощь хозяйствам Крутинского и Саргатского районов по созданию долголетних культурных пастбищ. Бойцы строили Марьяновский комбикормовый комбинат,
Таврический водопровод. Объем строительно-монтажных работ на селе,
выполненных в этом году студентами, составил более 4,5 млн. руб., еще
160 тыс. руб. освоено на сооружении откормочных площадок, летних лагерей для скота и пастбищ экспериментальным отрядом из 300 учащихся
школ г. Омска [1]. Отряд помогал колхозам и совхозам в выращивании
птиц, кроликов, молодняка крупного рогатого скота, заготовке кормов,
полеводстве.
Важное место заняла работа комсомола по подготовке кадров для села.
В 1971 г. планировалось направить на учебу в СПТУ для лугомелиоративных станций и механизированных отрядов при отделениях «Сельхозтехника» 150 чел., на базе СПТУ–32 подготовить 80 мастеров машинного
доения для Русско-Полянского района из числа городской молодежи, на208
править по комсомольским путевкам в СПТУ 100 чел. для подготовки механиков животноводческих ферм, в вузы и техникумы 800 стипендиатов и
500 чел. на заочное обучение [2].
29 июня 1972 г. бюро ОШ ССО приняло постановление, по которому
каждый ССО был обязан провести два воскресника по заготовке кормов или
ремонту животноводческих помещений. В 1972 г. отрядами сдано в эксплуатацию
76 животноводческих
помещений,
13 птичников,
4 овощехранилища, механизированы 3 фермы, обустроено 250 га пастбищ,
3 откормочных площадки. На субботниках и воскресниках бойцы ССО
отработали 35121 чел./часов, заготовили 176 т кормов, отремонтировали
33 животноводческих помещения [3]. Впервые были созданы специализированные отряды «Механизатор», где студенты ОмСХИ работали трактористами на мелиоративных работах, и отряд из студентов ОИПТ, работавший на механизации и электрификации животноводческих помещений.
Эти отряды, численностью 108 чел. работали в трестах «Мелиоводстрой» и
«Омскцелинмонтаж».
18 января 1973 г. на бюро ЦК ВЛКСМ был отмечен положительный
опыт работы комсомольских организаций Омской области в развитии животноводства и организации соцсоревнования среди молодежи. В
1973–75 гг. областным ССО объявлена ударная трехлетка по увеличению
продуктов животноводства, укреплению материально-технической базы,
подготовке кадров массовых сельскохозяйственных профессий. В 1974 г.
только по управлению «Омскцелинстрой», объединению «Облколхозстрой» было запланировано около 30 млн. руб. на санитарное строительство и
капитальный ремонт животноводческих помещений. За 1976–78 гг. силами
бойцов ССО было построено 300 животноводческих комплексов, оборудовано 140 красных уголков на животноводческих фермах [4]. В 1979 г.
было построено и отремонтировано 144 животноводческих помещения,
заготовлено 3999 т грубых кормов [5].
Постоянная забота об ускоренном развитии животноводства, его техническом перевооружении, укреплении кормовой базы и обеспечении всей
отрасли квалифицированными кадрами – стала одним из ведущих направлений деятельности ССО в 1970-х гг., требующим дальнейшего изучения.
______________________________
1. ГУ ИсА ОО. Ф. П-4. Оп. 1. Д. 3869. Л. 213.
2. Там же. Л. 209.
3. Там же. Д. 3909. Л. 9; Д. 3908. Л. 52.
4. Там же. Д. 4254. Л. 27.
5. Там же. Д. 4485. Л. 153.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент М. Т. Когут.
209
РАЗВИТИЕ ГАЗОВОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ЗАПАДНОЙ
СИБИРИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
В. В. Рашевский
Сургутский государственный университет
Газовая промышленность России занимает одно из ведущих мест в
экономике страны. Из всех регионов страны, Западная Сибирь дает наибольшее количество кубометров природного газа. Когда и как развивалась
газовая промышленность Западной Сибири, этот вопрос является актуальным в настоящее время.
Начиная с 1930-х гг. газовая отрасль шла рука об руку с нефтяной
промышленностью. Столь близкое сосуществование объяснялось тем, что
на первых этапах становления новой нефтегазоносной провинции в Западной Сибири, данные отрасли шли параллельно друг с другом, полностью завися от геологических изысканий, в виду того, что сведения о наличии углеводородного сырья в столь крупном регионе только формировались. После открытия ряда крупных месторождений, как нефтяных, так и
газовых, в первую очередь группы Березовских месторождений, газовых
богатств на Ямале, топливная промышленность Западной Сибири стала
развиваться более динамично.
Изначально, приоритет в области добычи полезных ископаемых в данном регионе был отдан нефтяной промышленности. Она была ориентирована на покрытие нужд народнохозяйственного комплекса страны, а в
дальнейшем и на получение прибыли, так называемых «нефтедолларов»,
которые существенно пополняли бюджет государства.
Непосредственно сама газовая промышленность была лишь дополняющим звеном нефтяной отрасли. Использование газа в советском государстве, как в промышленности, так и в бытовых нуждах, имело место
зачастую на локальном уровне. С распадом СССР ситуация в топливной
промышленности претерпевает изменения. При сохранении ведущих позиций за нефтяным комплексом, газовая отрасль выходит на новый уровень. Являясь более дешевым и экологически чистым видом топлива, газ
стал пользоваться все большим спросом, как на внутреннем, так и на
внешнем рынке. По большому счету газом Западной Сибири снабжаются
страны СНГ и Западной Европы, экономика которых ориентирована на
развитие своих отраслей хозяйства за счет газа.
Нынешнее состояние дел в газовой промышленности Западной Сибири
представляется благополучным. Государство заинтересовано в развитии
газового комплекса, в виду ряда причин, главные из которых это стабильные партнерские отношения со странами Запада, хорошая составляющая
для бюджета страны и улучшение экологической ситуации.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. И. Прищепа.
210
ПРОЦЕСС ПЕРЕХОДА ОТ СЕЛЬСКОГО МИРА К ПОСЕЛКОВОМУ
В ЗЕРКАЛЕ ИСТОРИКО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
УСТЬ-ИЛИМСКОГО РАЙОНА ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ В
ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XX В. (НА ПРИМЕРЕ П. КЕУЛЬ)
М. А. Зверева
Филиал Восточно-Сибирской государственной академии образования
в г. Усть-Илимске
Следствием бурного индустриального развития Средне-Ангарского
края стало разрушение трехвекового сельского мира на территории
Усть-Илимского района. Он сохранялся населением 19 населенных пунктов, из которых 18 попали в зону затопления водами Усть-Илимской ГЭС. В
результате вынужденного переселения 409 семей или 1396 ангарцев в
большинстве своем оказались в условиях создания новых административных образований – леспромхозовских и сельскохозяйственных поселков.
Их специфичность состояла в ощутимом духе временности, атмосфере
социально-культурной обедненности, особенно в местах отсутствия историко-традиционных привязок. Смешанному старожильческому и новопоселенческому населению только предстояло еще создать и закрепить новую
сибирскую идентичность. Барометром социально-экономического благополучия при этом стала демографическая история формирующихся поселковых сообществ.
Ярким примером в нашем случае могут служить демографические
процессы в п. Кеуль, население которого вторично попало в зону затопления теперь уже Богучанской ГЭС (БоГЭС). Переселению подлежат 427
семей или 1304 чел. На фоне новой социально-исторической реальности мы
наблюдаем развитие «синдрома распада», отраженного в демографической
ситуации.
К выводам и обобщениям позволили придти материалы 78 похозяйственных книг поселка (села) Кеуль за 1923–1990 гг., текущих архивов
Усть-Илимской районной и Кеульской поселковой администрации, встречи
со старожилами и наблюдения во время экспедиции в п. Кеуль.
Наибольшее влияние на историко-демографическое развитие с 1970-х
гг. оказали следующие факторы:
– миграционный поток при сохранении в поселке не более 50 % старожильческих семей от общего их числа изменил социальный и половозрастной состав населения в сторону снижения среднего возраста поселян с
40-46 до 26-30 лет, увеличения доли рабочих и служащих и стабильного
выравнивания в соотношении полов;
– социокультурные взаимовлияния выходцев из разных регионов страны
привнесли разнообразие в демографическое поведение сибиряков.
211
Превалирование двухпоколенных молодых семей привело к сокращению числа традиционных на Ангаре трехпоколенных;
– с омоложением населения увеличивается рождаемость при среднем
количестве детей – 3-4 чел.;
– складываются поселковые рабочие династии, укоренившиеся в Приангарье и воспроизводящие семейные традиции в поселковой культуре;
– рыночное реформирование прервало стабильное демографическое
развитие поселка, вызвав отток населения и снижение рождаемости;
– угроза подтопления водами БоГЭС и готовящееся переселение подорвало устойчивость поселкового мира и его основу – воспроизводство
населения.
Демографическая динамика в статистических показателях демографических изменений свидетельствует о некоторых выраженных тенденциях.
Проиллюстрируем динамику некоторыми цифрами:
– увеличилось за 1960–1980-е гг. число детей: с 105 до 176 чел. В 1990-х
гг. происходит уменьшение численности детей до 102 чел.
– уменьшилось число представителей старшего поколения из числа
коренных жителей Приангарья, но увеличилось число пенсионеров из числа
некоренных
– увеличилось число молодежи с 188 до 215 чел.
– средний возраст с 26 уменьшился до 25 лет.
– сократилось число представителей старшего поколения с 72 до 43 чел.
– увеличилось число представителей среднего возраста с 179 до 223 чел.
– повысился уровень грамотности населения. Если в 1960-е гг. среднее
образование имели 30 чел., а среднее специальное – 4, то в 1980-е гг. количество лиц со средним образованием увеличилось до 139 чел., со среднее
специальным – до 80. Кроме этого, появились люди с высшем образованием
(19 чел.).
Таким образом, наиболее благоприятные периоды для улучшения демографической картины являются 1970-е – 1980-е гг. Основной тенденцией
стало сохранение самой многочисленной возрастной группы трудоспособного населения в возрасте от 25-50 лет. С 1990-х гг. основной тенденцией стало медленное разрушение сформированной демографической
структуры. Несмотря на это, представители Кеульского рода Анкудиновы и
Карноуховы составляли основу населения.
Попытка разобраться в особенностях процесса перехода от сельского к
поселковому миру через изучение его демографической основы позволит
наметить направления более глубокого изучения актуальной проблемы.
Научный руководитель – канд. ист. наук, ст. преп. Л. В. Яшина.
212
О РОЛИ СТУДЕНЧЕСКИХ ОТРЯДОВ В РАЗВИТИИ
ЭКОНОМИКИ СССР 1950-Х – 80-Х ГГ.
О. А. Еременко
Ростовский государственный экономический университет
В настоящее время в России реализуется ряд проектов, направленных на
развитие экономики и социальной сферы страны. Они должны обеспечить
высокий динамизм экономического развития, повышение благосостояния
граждан, а вместе с этим и укрепление позиций России в мире. Очевидно
молодежь при этом должна стать ведущей социальной группой, участвующей в реализации этих проектов. Россию строить молодым, им в будущем определять ее облик, им предстоит очень многое, но основы для
этого закладываются сегодня, в том числе в движении Российских студенческих отрядов [1].
Как известно, развитие стройотрядовского движения в годы советской
власти происходило под непосредственным руководством и контролем
ВЛКСМ. Анализ советской литературы по вопросам развития ССО показывает, что основной и первостепенной задачей студенческих отрядов
ставилось идеологическое воспитание молодежи в русле коммунистического мировоззрения. Именно поэтому оно и получило негативную оценку
в постсоветской литературе. Но не следует всю история ССО сводить
только к негативным аспектам, таким как идеологический прессинг и нарушение прав студенческой молодежи. В настоящее время становится все
более очевидным, что деятельность студенческих отрядов – это явление не
поддающееся однозначной оценке. Более того, в деятельности ССО, несомненно присутствовал значительный позитивный потенциал.
Зарождение движения студенческих отрядов литература, как правило,
связывает с массовым участием студентов в уборке целинного урожая в местах
освоения целинных и залежных земель. За 1956–1958 гг. более 400 тыс. студентов во время летних каникул приняли участие в уборке урожая [2].
Эффективность труда студентов и учащихся, напряженность в трудовых
ресурсах во многих отраслях народного хозяйства и широкий отклик молодежи на призыв к созданию первых ССО показали целесообразность использования отрядов в различных сферах общественного производства [3].
Численный рост отрядов сопровождался расширением сферы их деятельности. Если в 1959–1962 гг. отряды работали только в Северном Казахстане, то к 1966 г. они трудились во всех концах страны.
В соответствии с постановлением ЦК ВЛКСМ от 30 марта 1965 г. на
освоение газовых и нефтяных месторождений Западной Сибири и полуострова Мангышлак были направлены студенты из Москвы, Ленинграда,
Киева, Харькова, Казани и других городов. [4]
213
Значительный объем работ был выполнен студентами при сооружении
магистралей Хребтовая – Усть-Илим, Тюмень – Сургут, Караганда – Канагайлы, на строительстве автодорог в Мурманской и Брянской областях,
нефтебаз в порту Находка и других объектов.
Студенческая молодежь принимала самое активное участие в подъеме
сельскохозяйственной сферы страны. Следует отметить специфику сельского хозяйства как отрасли экономики, непосредственно зависящую от
природного цикла, что порождает сезонность труда. В этих условиях использование дополнительной сезонной рабочей силы, прежде всего для
уборки урожая, – явление неизбежное. Именно поэтому использование
студенческой молодежи на сельскохозяйственных работах при отсутствии в
стране свободного рынка наемного труда было необходимо и целесообразно. Причем, с каждым годом все больше и больше. За 1979–1980 гг.
студенческая молодежь отработала более 77 млн. человеко-дней и внесла
большой вклад в решение продовольственной проблемы, обеспечение населения сельскохозяйственными продуктами. Только в Ростовской области
в 1977 г. «студентами и учащимися собрано 120 тыс. тонн плодов и овощей…» [4].
Объемы выполненных студентами работ ежегодно росли. За 1959–1989
гг. объем строительных работ составил 20862,35 млн руб., стоимость произведенной продукции в нестроительной сфере за 1971–1989 гг. составила
5633,3 млн руб. Таким образом, студенческие отряды реализовывали ежегодно одну пятую производственной программы крупного союзного министерства. [5]
Советское государство получило в лице студенческой молодежи неиссякаемый источник дополнительной рабочей силы, особенно важной в
1970–80-е годы в период экстенсивного развития экономики. Активное
привлечение студенческих отрядов, в сферу народного хозяйства отражало
в определенной мере характер экономического развития СССР.
______________________________
1. Пресс-конференция, посвященная 50-летию студенческих строительных отрядов: «Поддержка и развитие движения студенческих отрядов
Российской
Федерации»
http://minstm.gov.ru/press-centre/news/xPages/entry.
1962.html
(13.11.2009)
2. Артемьев Е. Ф. Ступени возмужания. М., 1984. С. 19.
3. Там же. С. 60.
4. Студенческая целина. Сборник статей. Ростов н/Д., 1974. С. 20–21.
5. ЦДНИРО. Ф. 9. О. 68. Д. 7. Л. 21.
6. http://komsomol-100.clan.su/news/2009-08-15-368 (20.01.2010)
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. В. Наухацкий.
214
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ
КОНЦЕПЦИЙ РОССИИ 2001 И 2007 ГГ.
Д. А. Дунаева
Филиал Кузбасского государственного технического университета,
г. Новокузнецк
С начала 90-х гг. происходит демографический кризис и его основные
причины – это убийства, дороги, алкоголь, низкий уровень жизни населения
и плохое здоровье. Вследствие этого происходит резкое сокращение численности населения России. К примеру, в 2002 г. по Всероссийской переписи населения число жителей страны составило 145,2 млн. чел. Согласно
Федеральной службы госстатистики (Росстата) на 1 января 2008 г. этот же
показатель был равен 142 008 838 чел. На 27 июля – 141,888 млн. чел.
Представитель Фонда ООН в области народонаселения в РФ Карл Кулесса
прогнозирует, что население РФ к 2025 г. может упасть до 125 млн., а к 2050
– до 100 млн. жителей. Продолжающееся снижение численности населения
из-за низкого уровня рождаемости, высокой смертности, старения и сокращения трудоспособной части населения ставят под угрозу будущее
развитие страны.
Над этими проблемами сейчас работает наше правительство. Принятые
к реализации с 2006 г. Национальные проекты уже дали свой первый результат. В интервью В. В. Путин сообщил что рождаемость увеличилась на
7% в 2008 г. Это самый большой показатель за последние 15 лет. В Кузбассе
по сравнению с 2008 г. рождаемость увеличилась на 1 тыс. чел., а смертность сократилась на 500 чел.
С начала XXI в. основу демографической политики РФ составляла
«Концепция демографического развития Российской Федерации на период
до 2015 г.», одобренная Правительством РФ 26.9.2001. Отметив всего лишь
6-ю годовщину со дня одобрения и публикации, она прекратила свое существование. Не прошло и половины срока, на который она была рассчитана. Ей на смену пришла новая концепция – «Концепция демографической
политики Российской Федерации на период до 2025 г.».
При закрытии первой концепции, правительством так и не были предоставлены причины ее отстранения. Сложилось впечатление, что концепцию убрали, как не справившуюся: не было никаких явных признаков
стабилизации численности населения; не было формирования предпосылок
к последующему демографическому росту, что было заявлено целью демографического развития России.
О разработке «Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 г.» впервые публично было сообщено на заседании Совета законодателей в Кремле 21 декабря 2006 г.
215
Сравнивая эти две Концепции можно найти ряд отличий, но существенными их назвать нельзя. Из проекта убран раздел «Угрозы национальной и экономической безопасности, связанные с демографической ситуацией в РФ». Нет словаря терминов и понятий. Нет приложения – Плана
первоочередных мероприятий на 2001–2003 гг. по реализации Концепции.
Раздел «Механизмы и этапы реализации Концепции» с 3-х страниц сократился до 10 строк – этапы реализации исчезли. Остальное, по мелочи, редакционные уточнения. Текст стал короче, точнее, от чего только выиграл.
Везде демографическое развитие заменено на демографическую политику.
Теперь можно сказать, что концепция демографической политики у России
все-таки появилась.
Основные различия между двумя Концепциями:
1. Название концепции. Политика и развитие – не одно и тоже. Демографическая политика – целенаправленная деятельность государства в
сфере регулирования процессов воспроизводства населения. Демографическое развитие – процесс количественных и качественных изменений,
включающий воспроизводство (количественное возобновление поколений)
и переход населения из одного качественного состояния к другому (смену
типов).
2. Период действия. Срок действия Концепции-2007 был продлен с 13
до 17 лет.
3. Уровень одобрения / утверждения документа. Концепция-2001 была
одобрена распоряжением Правительства РФ. Концепция-2007 – утверждена
Указом Президента РФ. Такой уровень утверждения – большая гарантия
адекватного финансового обеспечения программ мер по реализации Концепции.
4. Для чего нужна концепция. Концепция-2001 создавалась для того,
чтобы она служила ориентиром для всех органов государственной власти
при решении демографических вопросов. Концепция-2007 – для консолидации усилий всех органов государственной власти и граждан РФ по
обеспечению условий для устойчивого демографического развития страны.
5. Цели концепции. Цель осталось той же – стабилизация численности
населения к 2015 г. и создание предпосылок для роста. При этом в Концепции-2007 прописаны конкретные целевые показатели – численности
населения и продолжительности жизни.
Таким образом, Новая Концепция демографической политики существенно не многим отличается от старой. Основное ее преимущество – это
период, на который она рассчитана, до 2025 г. Он предоставит больше
возможности для реализации намеченных планов по стабилизации численности населения, а затем и по созданию условий для его роста.
Научный руководитель – ст. преп. В. Д. Наумова.
216
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В РОССИИ: НА ПРИМЕРЕ
РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Д. А. Сыздыков
Сибайский институт (филиал)
Башкирского государственного университета
Демографическое положение в республике Башкортостан на сегодняшний день можно охарактеризовать как благополучное. В данной статье
мы рассмотрим демографическую ситуацию в республике в целом. Общая
численность населения республики по данным Всероссийской переписи
населения 2002 г. составляет 4.101,7 тыс. чел., в том числе 1.942,8 тыс.
мужчин (47,3%) и 2.166,9 тыс. женщин (52,7%), и это число продолжает
увеличиваться, хоть и небольшими темпами. Здесь сразу видно, что присутствует диспропорция возрастно-половой структуры населения. Особенно заметна эта ситуация в сельской местности, где на 204,6 тыс. мужчин
в возрасте 18-39 лет приходится 196,8 тыс. женщин [1]. Сравнивая эти показатели с данными переписи 1989 г., необходимо отметить, что население
РБ возросло на 161,2 тыс. или на 4,1%. Увеличение населения в республике
происходит двумя путями: естественный прирост и миграционный поток.
Анализируя рождаемость, один из главных демографических показателей, надо отметить, что с 1989 по 2000 г. этот показатель впервые достиг
самого низкого уровня за послевоенный период. Только с 2000 г. рождаемость начинает расти. В 2002 г. в республике родилось 45,5 тыс. детей, а
умерло 57,8 тыс. чел. т. е. происходит убыль населения, которая составила
12,5 тыс. чел.. Это говорит о том, что в Башкортостане высок уровень
смертности, в 2002 г. этот показатель составлял 14,1% (57,8 тыс. чел.).
Особенно высок данный коэффициент среди мужского пола – 53,6% всех
умерших. Основными причинами гибели людей в РБ являются болезни, но
есть и другие причины. Например, в 2000 г. покончили жизнь самоубийством свыше 2,5 тыс. чел. из которых 67,2% мужчины, от рук убийц погибло 738 чел., а также возросло пагубное влияние алкоголизма, наркомании, курения и т. д.
Рассматривая демографическую ситуацию в республике Башкортостан
огромное влияние определяло и продолжает определять состояние брачно-семейных отношений. По статистическим данным в республике из 10
мужчин – 7, из 10 женщин – 6 в возрасте 16 лет и старше состоят в браке.
23% мужчин и 16% женщин никогда не состояли в браке, а каждая 5 женщина либо вдова, либо разведена. Для сравнения так же можно отметить,
что в 2002 г. службами ЗАГС республики зарегистрировано 29 тыс. браков,
а из них свыше 25 тыс. распалось, в то время как в 1990 г. браков заключено
около 38 тыс., а разведено чуть более 11 тыс. Из данных статистики можно
сказать, что приблизительно половина заключаемых ежегодно браков рас217
падается. Причины разводов самые разные. По данным Мурзабулатова М.
полученных при исследовании распавшихся городских и сельских семей,
основным источником конфликтов были: пьянство, бытовые ссоры,
адюльтер (измена), материальные трудности, вмешательство родителей,
ревность и мн. др.
Мнение разведенных мужчин и женщин о причинах распада семей
расходятся. Мужчины считают, что 80% семей распадаются из-за поведения женщины, 12% вмешательства тещи и 5% адюльтер. В списке причин у
женщин, на первом месте поведение супруга – 35%, несходство характеров,
ссоры – 22%, адюльтер – 13 %, пьянство –10%, вмешательство свекрови –
4% и т. д. [2].
При распаде семей – страдающая сторона – это дети, их становится все
больше, например если среди распавшихся брачных союзов в начале 1990-х
в республике 32,7% были бездетными, то в начале 2000-х показатель упал
до 24,7%. Такие действия, конечно, вызывают социальные проблемы, которые отрицательно влияют на демографическую ситуацию, как увеличение неполноценных семей, увеличение числа детей-сирот в основном при
живых родителях и т. д. На сегодня в республике Башкортостан насчитывается около 16 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, это намного больше, чем в 1990 г.
Если провести сравнение демографическую ситуацию в республике
Башкортостан с другими субъектами России, то Башкортостан занимает
7-ое место и 1-ое в Приволжском Федеральном округе. Для стабилизации и
улучшения демографической обстановки в республике предпринимается
целый комплекс мер: к 2003 г. уровень газификации населенных пунктов РБ
достиг 86%, благоустраиваются дороги, мосты, открываются школы, санатории. За последние годы в РБ сложилась эффективная система социальной защиты населения. Проведены мероприятия: 1998 г. – год семьи,
1999 г. – год ребенка, 2000 г. – год молодежи, 2001 г. – год матери, 2002 г. –
год здоровья, 2003 г. – год спорта и здорового образа жизни, 2004 г. – год
окружающей среды, 2005 г. – год профилактики наркомании, алкоголизма и
табакокурения, 2006 г. – год благоустройства, 2007 г. – 450-летия единства
Башкортостана с Россией, 2008 г. – год социальной поддержки семьи, 2009
г. – год поддержки молодежных инициатив, 2010 г. – год Республики
Башкортостан. Благодаря всем этим мероприятиям наблюдается устойчивая тенденция снижения условия бедности в республике. Доля населения с
доходами ниже прожиточного минимума в 2000 г. – 33,1%, в 2001 г. –
28,3%, в 2002 г. – 23,2%, в 2003 г. – 20,3%, в 2004 г. – 17,5%, в 2005 г. –
15,1% на дальнейшее улучшение материального положения жителей республики направлена Программа мер по повышению заработной платы работников организаций внебюджетного сектора экономики и бюджетной
сферы, рассчитанная на 2008 г. [3].
218
Большое значение имеет У3каз Президента РБ М. Г. Рахимова от
29.12.2008 г. «Об утверждении Программы по улучшению демографической ситуации в РБ на 2008–2010 гг.». Основными пунктами Программы
являются улучшение условий жизнедеятельности семьи, укрепление семейно-брачных отношений, снижение младенческой и материнской
смертности и т. п. Ожидаемые результаты Программы предусматривают
стабилизацию численности населения, увеличение рождаемости, снижение
показателя смертности. Очевидно, все эти мероприятия способствовали
тому, что впервые за последние 16 лет рождаемость в РБ превысила
смертность.
______________________________
1. Мурзабулатов М. Демографическая ситуация в республике Башкортостан на рубеже XX–XXI веков. // Ватандаш. 2002. № 5. С. 155–158.
2. Мурзабулатов М. Динамика развития демографических процессов в
современном Башкортостане. // Ватандаш. 2007. № 10. С. 188-199.
3. Историко-культурный энциклопедический атлас РБ. / Под. ред. Акманова А. И. М.: ИПЦ Дизайн. Информация. Картография, 2007. С.
456.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доцент Н. Г. Искужина.
219
ЕСТЬ ЛИ В РОССИИ НАЦИОНАЛЬНЫЕ МЕНЬШИНСТВА?
Н. В. Федотова
Новосибирский государственный технический университет
Россия является одним из самых крупных полиэтнических государств
мира, несмотря на то, что почти 80% ее граждан относит себя к русскому
народу. На территории Российской Федерации проживает около 200 этносов. Большинство народов – небольшие по численности, как правило, не
превышают 50 тыс. чел. В настоящее время в Российской Федерации насчитывается свыше 60 малочисленных этнических групп.
Конституцией Российской Федерации провозглашен принцип равноправия народов, проживающих на ее территории, сущность которого выражается в отсутствии дискриминации по этническому признаку, и предоставлении различных прав в равной мере всем народам, населяющим
государство.
В 1996 г. Указом Президента Российской Федерации была утверждена
Концепция государственной национальной политики Российской Федерации. В Концепции нашла отражение система современных взглядов, принципов и приоритетов, которыми должны руководствоваться в своей деятельности в сфере национальных отношений органы государственной власти
Российской Федерации, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, национальные общественные объединения, национально-культурные автономии и граждане.
Важно отметить, что ни в международных документах, ни в законодательстве Российской Федерации не содержится термина «национальное
меньшинство», хотя он и упоминается как в международных документах о
защите прав человека, например, в ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, так и в ст. 71, 72 Конституции России
(интересно, что в них защита прав национальных меньшинств относится
как к ведению федерации, так и к совместному ведению федерации и ее
субъектов).
1 декабря 1998 г. На территории РФ вступила в силу европейская Рамочная Конвенция о защите национальных меньшинств. Соблюдение
Россией обязательств по выполнению условий Конвенции натолкнулось на
серьезные препятствия. Во-первых, недостаточно четкое разграничение
компетенции федерального центра и регионов. Во-вторых, за отсутствием
прописанного понятийного аппарата по данной проблеме неясно, кого
можно причислять к представителям национальных меньшинств.
Субъекты Федерации, согласно российской Конституции, вправе принимать законы и иные нормативные правовые акты по предметам совместного ведения, не противоречащие федеральным законам, а также согласно своей компетенции. Согласно Конституции, «регулирование и за220
щита прав национальных меньшинств» находится в ведении Российской
Федерации, а «защита прав национальных меньшинств» – в совместном
ведении Федерации и ее субъектов.
Таким образом, исходя из законодательства Российской Федерации
можно выделить две основные проблемы, связанные с «национальными
меньшинствами»:
1. Россия – многонациональная страна, состоящая из субъектов, часть
из которых являются национальными республиками, автономными областями. А также отсутствие определения понятия «национальное меньшинство» в российском и международном законодательстве говорит о том, что
проблемы, как таковой, не существует. Следовательно, любые конфликты на
национальной почве будут рассматриваться судами на федеральном или
международном уровне в частном порядке, являясь лишь прецедентами, а не
получившей широкое распространение острой проблемой, для решения которой необходимо принимать определенные меры.
2. Отсутствие четкого распределения полномочий между Федеральным законодательством и законодательством субъектов Федерации
приводит к нерегулируемому ущемлению прав малых народов нашей
многонациональной страны.
Научный руководитель – В. А. Гаврилова.
221
ПРОБЛЕМА ИНТЕГРАЦИИ СТУДЕНТОВ ИЗ ЧИСЛА ДРУГОГО
ЭТНОСА ЧЕРЕЗ ДОСУГОВУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ОДИН ИЗ
АСПЕКТОВ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ В ВУЗАХ
Д. Д. Кучерявенко, О. В. Скрипко
Омский государственный технический университет
Жизнь человека рассматривается в различных аспектах, таких как:
работа, учеба, семья, дом и досуг. Если первым четырем аспектам
гражданское общество уделяет должное внимание, то последний
обеспечивается индивидами самостоятельно. А так как молодежь не имеет
достаточного опыта самоорганизации, необходимо присутствие третьей
стороны в организации досуговой деятельности. Досуг - время, свободное
от профессиональной занятости и домашних обязанностей. Из определения
следует, что досуг является необходимым элементом жизни человека. Он
отвечает за духовное развитие личности, что в свою очередь является
необходимым составляющим для подготовки востребованного и
конкурентоспособного специалиста. Досуг дает дополнительные навыки и
умения, которые человек не может получить на работе или учебе,
формирует в человеке как положительные черты характера, так и
способствует скорейшему восстановлению после работы, за счет
переключения внимания на любимое занятие.
Особое внимание стоит уделить организации досуга в студенческой
среде, так как сегодняшний студент это завтрашняя опора для государства.
Если местные студенты способны организовать досуг самостоятельно, и в
городе Омске есть для этого условия, то студенты из числа другого этноса
(в частности приезжая молодежь из республики Тува) ограниченны в
организации культурно – досуговой деятельности, а также имеются отличия
между особенностями их культуры и культуры местного населения.
Проблема стала причиной проведения исследования в студенческой среде,
в частности в Омском государственном техническом университете.
ВУЗ взял на себя ответственность за подготовку специалистов,
обеспечив их всем необходимым для образования и проживания. Но так как
их культура в значительной степени отличается от нашей, то важным
элементом учебного процесса становится совместный с местными
студентами досуг, поскольку иной почвы для сближения людей двух
разных культур нет. Именно совместная досуговая деятельность является
ключевым моментом в проведении мероприятий по интеграции разных
культур еще в студенчестве, когда мировосприятие пластично, а нормы
другого этноса легко усваиваются и принимаются. Привитие интереса и
уважения к другой культуре среди студентов разных национальностей
является одной из задач интеграционной деятельности со стороны ВУЗа,
поскольку Сибирь является многонациональным регионом. В противном
222
случае государство и общество может получить низко квалифицированных,
одностороннее развитых специалистов.
Для улучшения этнического самочувствия следует признать
необходимым:
предоставление места для проведения досуга (спортзалы, актовые
залы), выделение куратора для тувинских студентов (для совместной
подготовки домашних заданий, похода в культурные учреждения и
посещение массовых мероприятий), создание хореографической или
хоровой групп с участием тувинских студентов на базе ВУЗа.
проведение мероприятий, способствующих интеграции студентов
из Тувы с местными студентами в различных студенческих организациях,
волонтерских отрядах, профсоюзе, студенческом самоуправлении.
На Факультете гуманитарного образования Омского государственного
технического университета тувинские студенты участвуют во всех
мероприятиях, однако, их стремление к сохранению самобытности пока
доминирует над интересом сближения с местными студентами. Очевидно,
когда зародится преемственность поколений среди тувинских студентов в
городе Омске, тогда модель процесса интеграции народов разных этносов в
студенческой среде получит свое дальнейшее развитие.
На успешность этой модели указывает опыт прошлых лет (в СССР
существовала программа, по которой создавались курируемые группы
иностранцев). В случае успеха программы, во-первых, повысится уровень
квалификации специалистов другого этноса, во-вторых, возможен приток
иностранных студентов.
Научный руководитель – ст. преп. Г. М. Малеева.
223
К ВОПРОСУ О ПРИНЦИПАХ СОЗДАНИЯ ЭЛЕКТРОННОГО
УЧЕБНИКА (САЙТА) ПО ИСТОРИИ СРЕДНЕГО ПРИАНГАРЬЯ
(1917–2000 ГГ.).
В. Е. Колодин
Филиал Восточно-Сибирской государственной академии образования
в г. Усть-Илимске
Приангарье – одна из частей Байкальской Сибири, территория Иркутской области и Красноярского края, расположенная в бассейне реки Ангары и ее притоков. Эта территория, прилегающая к уникальной по своим
природным особенностям реке – Ангаре, единственной реке, вытекающей
из Байкала, уникальна и по своей региональной специфике.
Среднее Приангарье – регион Иркутской области, объединяющий
территории города Братска, Усть-Илимска, Усть-Кута, Железногорска-Илимского, Тайшета, Усть-Илимского, Тайшетского, Чунского, Братского, Нижнеилимского, Усть-Кутского районов. В настоящее время
представляет собой индустриальный центр области, сопоставимый с
Прибайкальем по экономическому потенциалу (42,5% промышленного
производства), но уступающий по населению (около 27% населения) [1].
В течение многих веков на территории Приангарья велась активная
хозяйственная деятельность, проходили трансконтинентальные трассы
кочевых народов. Было открыто много археологических памятников и
стоянок нескольких культурных слоев.
Понятно, что такой интересный и во многом загадочный край не мог не
привлекать внимания исследователей.
По истории Приангарья написана не одна сотня статей и изданы десятки монографий, в том числе и по истории Среднего Приангарья, к которому относятся территории Братского, Нижене-Илимского и
Усть-Илимского районов, однако проблема их исторического развития
продолжает оставаться объектом научного исследования.
До конца XX в. изучение этих территорий осуществлялось с точки
зрения глобальных экономических преобразований, происходивших там
под влиянием модернизационных процессов в стране.
По понятным причинам первыми, кто обратился к изучению Среднего
Приангарья, были ученые Новосибирска и Иркутска.
История Среднего Приангарья нуждается в дальнейшем изучении, в
том числе ее социальных и культурных сторонах. Прежде всего, необходимо вести речь о социокультурных трансформациях, происходивших в
регионе под воздействием индустриализации, рассматривать те аспекты
жизни приангарского социума, которые раньше находились вне поля зрения историков, считались малозначительными.
224
Среднее Приангарье, можно определить примерно в границах городов
Братска, Усть-Илимска, Усть-Кута, Железногорска-Илимского, Тайшета,
Усть-Илимского, Тайшетского, Чунского, Братского, Нижнеилимского,
Усть-Кутского районов.
Цель данной работы заключается в систематизации знаний о территории Среднего Приангарья и формировании базы данных в формате открытого электронного учебника (сайта). Для достижения поставленной
цели мы предполагаем решить следующие задачи:
1. Собрать и систематизировать материал по истории Среднего Приангарья в период становления, укрепления Советской власти (1917–1941 гг.)
2. Рассмотреть историю Среднего Приангарья в годы Великой Отечественной войны и индустриального строительства в Восточной Сибири
1946–1991 гг.
3. Произвести анализ материалов по истории Среднего Приангарья в
постсоветское время.
Целевая аудитория сайта и учебника рассчитана на студентов, преподавателей, школьников и широкий круг читателей, интересующихся историей Сибири и его отдельных территорий.
В написании работы использовались периодические издания района и
области, такие как «Усть-Илимская правда», «Красная знамя», «Газета
Железногорска», сведения из архивов г. Усть-Илимска и Братска, материалы краеведческого музея г. Усть-Илимска, воспоминания ветеранов
Великой Отечественной войны, комсомольских ударных строек.
На данном этапе мы завершили в основном сбор и систематизацию
материала по укрупненным блокам: хозяйственный уклад, социум, политика, особенности макроэкономического развития территории, этносы и
т. д. А также приступили к формированию самого электронного учебника и
разработке сайта.
______________________________
1. Среднее Приангарье в прошлом и настоящем: Мат-лы региональной
науч.-практич. конф., посвященной 70-летю Иркутской области и
35-летию г. Усть-Илимска. Иркутск: «Оттиск», 2008.
225
ИСТОРИЯ БРОКЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА БИРЖАХ
ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ (1991–2001 ГГ.)
А. С. Дюрягин
Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск
Централизованная экономика СССР к началу 1990-х гг., испытывала
большие трудности: острый товарный дефицит, скрытая инфляция, и как
следствие, бартеризация экономики, развал хозяйственных связей и спад
промышленного производства. В этих условиях начался переход к рыночным отношениям, в рамках которого были воссозданы биржи.
Нормальную деятельность биржи нельзя представить без биржевого
посредника между покупателем и продавцом, без брокера. Появление сотен
бирж, привело к появлению не меньшего числа брокерских контор.
В Челябинской области с февраля 1991 г. по март 1992 г. появилось
4 биржи (3 товарных и 1 фондовая). На первых торгах (14 мая 1991 г.) на
Челябинской инвестиционно–товарной бирже (ЧИТБИ) было зарегистрировано 80 брокеров [5]. С мая по июль 1991 г. число брокерских контор в
городе Челябинске выросло с 80 до 200. По словам Льва Григорьевича
Фрейдкина, тогдашнего президента ЧИТБИ: «Биржа как непотляемый
лайнер, если у нее много брокеров» [5]. Многие брокерские компании были
организованны при крупных промышленных предприятиях города (Челябинский тракторный завод, Челябинский металлургический комбинат) [2].
Другие были учреждены на частной основе.
Брокерские компании предлагали заключить с ними договор на брокерское обслуживание. Брокеры старались иметь представительства на всех
крупных биржах страны, некоторые из них и связи с зарубежными партнерами. Предлагали купить или продать сырье, материалы, промышленную
продукцию и товары народного потребления. Часть из них предоставляла
контракты и договоры на импортные товары широкого потребления, за
свободно конвертируемую валюту или другие валюты, например индийские рупии. Количество брокерских контор росло ежедневно. Большинство
брокеров имели смутное представление о своей работе, слабо ориентировались в экономической обстановке, плохо используя свои знания. Было
введено определение для новых брокеров – «соцброкер». Их отличало вялость ума, несобранность, крепкая зависимость от диктата клиента. По сути
многие из них так и оставались снабженцами. На торгах более других упорствовали, чрезмерно много брали лично на себя, выкидывали на торги только
свои фондовые товары, приобретали совсем мизерный ассортимент.
С учреждением второй биржи (Челябинской универсальной биржи)
появилась конкуренция [3]. Тем более, что биржа на свои деньги подобрала
и обучила 150 брокеров. Теперь в брокерах начали ценить не только на226
личие товара, который он может продать, но ещѐ знания, который он имеет
и умение договариваться со своими партнерами по сделке.
Появление Южно-уральской фондовой биржи (ЮУФБ) потребовало
брокеров для совершения сделок на рынке ценных бумаг [1]. Первыми
брокерские услуги по приобретению ценных бумаг в Челябинской области
стали предоставлять банки (Инкобанк). По мере увеличение сделок с
ценными бумагами и уменьшением роли товарных бирж, многие брокеры
переквалифицировались с товарного рынка на фондовый. Часть брокеров с
товарных бирж, так и не смогла перейти на фондовую, т.к. часть из них
обанкротились вместе, другая часть, наработав экономических связей, ушла
с биржевого рынка на внебиржевой.
Вместе сформированием законодательной базы, которая стала регламентировать все стороны деятельности участников рынка ценных бумаг,
соответственно, были ужесточены требования к деятельности брокеров со
стороны государства. Брокерские конторы стали закрываться в массовом
порядке. Работники этих компании ушли с рынка в другие сферы деятельности, или же оставшись на рынке, стали работать по направлению индивидуального трейдинга.
Ликвидация ЮУФБ в 2001 году привела в итоги и к исчезновению
брокерских контор в Челябинской области [4]. С этого момента брокерские
услуги на рынке ценных бумаг местные компании не предоставляли.
______________________________
1. В Челябинске появилась еще одна биржа. Фондовая // Челябинский
рабочий. 1992. 20 марта.
2. Наш рынок начинается с биржи // Вечерний Челябинск. 1991. 24 мая.
3. ОГАЧО. Ф. 700. Оп. 1. Д. 345. Л. 109.
4. Решение ФКЦБ РФ от 6 ноября 2001 года // fcsm-arch.parking.ru
5. ЧИТБИ: Начались торги // Челябинский рабочий. 1991. 15 мая.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. В. Сибиряков.
227
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ КИТАЯ КАК УГРОЗА
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РФ
(НА ПРИМЕРЕ ЗАБАЙКАЛЬСКОГО КРАЯ)
Д. Ю. Верхотурова
Читинский государственный университет
В последнее время наряду с многочисленными вызовами и угрозами
современного мира перед Российской Федерацией встала проблема демографической экспансии со стороны соседствующего Китая. Если еще в 90-х
гг. миграция китайцев на территорию РФ не вызывала большой тревоги, то
на сегодняшний день численность граждан КНР, пересекающих нашу
границу неуклонно растет. Особенно «проблемными» в этом смысле являются такие российские регионы, как Сибирь, Дальний Восток и Забайкальский край.
Данные регионы, обладая обширными территориями и огромным ресурсным потенциалом, являются привлекательным фактором для китайцев,
которые уже начали постепенное освоение этих земель. В качестве наглядного примера можно привести ситуацию в Забайкальском крае. Ежесуточно через КПП «Забайкальск» пересекают границу свыше тысячи
иностранных граждан, более 95 % которых граждане КНР. После пересечения границы основная масса мигрантов сознательно нарушая визовый
режим, находится на территории РФ нелегально. В Приморском крае такие
мигранты составляют 65% от общего числа, в Хабаровском крае – 45,5%.
Нелегальная миграция вызывает особую озабоченность властей и силовых структур и ставит новые задачи борьбы с ней. Увеличение численности китайского населения в будущем может оказать влияние на различные сферы общественной жизни, в том числе и социально-экономическую,
культурную, криминогенную.
В работе более подробно рассматриваются различные аспекты проблемы и возможные пути ее развития с учетом существующей ситуации
внутри регионов и нынешних российско-китайских отношений. Источниковой базой работы являются данные Миграционных служб по Забайкальскому краю.
Научный руководитель – канд. ист. наук И. Н. Мамкина.
228
АНГАРСКИЙ ПРОЕКТ: ВОЗМОЖНЫЕ ВЫГОДЫ ДЛЯ ИРАНА
А. В. Бутько
Новосибирский государственный технический университет
Угроза распространения ядерного оружия представляет собой один из
наиболее серьезных вызовов международной безопасности и стабильности.
Работа по предотвращению распространения оружия массового уничтожения, в первую очередь ядерного, является одним из центральных приоритетов Российской Федерации в области безопасности. «Ангарский
проект», предложенный Россией способен занять важное место в процессе
предотвращения распространения ядерного оружия.
25 января 2006 г. на заседании Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в Санкт-Петербурге президент России В. В. Путин выступил с инициативой о создании системы
международных центров по предоставлению услуг ядерного топливного
цикла (ЯТЦ). Такие центры должны действовать под контролем МАГАТЭ
на основе недискриминационного доступа стран-участниц проекта.
Первым шагом России по предоставлению услуг ЯТЦ будет создание
международного центра по обогащению урана (МЦОУ). Помимо экономических выгод, связанных с притоком иностранных инвестиций в Россию
и развитием высокотехнологичного производства, создание МЦОУ может
внести важный вклад в укрепление режима нераспространения, так как оно
способствовало бы отказу зарубежных стран-участниц проекта от национальных программ по обогащению урана; поскольку ядерная энергетика
многих стран мира вынуждена развиваться на основе существующих технологий тепловых реакторов и их топливных циклов, включая использование чувствительных технологий обогащения урана и переработки ОЯТ.
Доступ к чувствительным технологиям – вполне легальный путь к получению оружейных материалов: высокообогащенного урана и выделенного
плутония. Кроме того, создание МЦОУ, по мнению России, может способствовать решению «иранской проблемы», поскольку создание на территории страны международного консорциума позволит в течение ряда лет
обеспечивать потребности Ирана в ядерном топливе.
В качестве площадки для создания МЦОУ был выбран Ангарский
электролизный химический комбинат (АЭХК), расположенный в Восточной Сибири в 130 км от озера Байкал.
Совместно с Россией участником и акционером проекта является Казахстан. 25 октября 2007 г. было создано открытое акционерное общество
«Международный центр обогащения урана» (Россия – 90% акций, Казахстан – 10%). Было также заявлено, что в дальнейшем новые страны могут
присоединяться к работе Международного центра в Ангарске путем подписания аналогичного межправительственного соглашения с Россией.
229
Наиболее вероятными кандидатами на присоединение к МЦОУ в ближайшее время считаются Армения и Украина, с которыми уже ведутся переговоры. Также свое желание участвовать в проекте выразила и Индия.
В 2006 г. Россия впервые предложила Ирану отказаться от собственных
планов обогащения урана и стать участником международного проекта [1].
В таком случае у Ирана отпадет необходимость в обогащении урана. Помимо этого, он будет избавлен от крупных финансовых затрат и экологических проблем, связанных с переработкой отработанного топлива и захоронением радиоактивных отходов. Однако Иран до сих пор не дал согласия
на участие в проекте, хотя переговоры между Россией и ИРИ относительно
иранского участия в МЦОУ продолжаются.
Основной причиной интереса Ирана к участию в проекте является нехватка собственных обогатительных мощностей для удовлетворения потребностей атомной энергетики страны. Кроме этого, участие в МЦОУ
оставляет открытой для страны возможность максимально задействовать
собственные производственные мощности по производству топлива - в
первую очередь, это относится к возможности Ирана использовать национальное сублиматное производство для конверсии урана с его последующей поставкой для обогащения на МЦОУ.
Возможно, России стоит пересмотреть свою позицию относительно
иранского участия в МЦОУ, чтобы Иран все таки согласился принять участие в проекте, и предложить Ирану работать в Международном центре по
предоставлению услуг ядерного топливного цикла в качестве «партнера-основателя» [1]. Такое партнерство позволит иранским специалистам
тщательно изучить функционирование центра, с тем чтобы через 10-15 лет
они смогли разместить подобный центр на Ближнем Востоке, о желании
создать который Иран заявлял ранее. Но для этого Ирану необходимо сначала восстановить доверие к себе мирового сообщества, в том числе и соседних стран, которые могли бы стать клиентами этого центра. Поэтому
Иран должен отказаться от работ по ядерному топливному циклу (начиная с
обогащения).
Таким образом, возможное участие Ирана в «Ангарском проекте» может
принести стране ощутимые выгоды. Кроме того, это может способствовать
нормализации обстановки относительно иранской ядерной программы,
поскольку использование Тегераном технологий по обогащению урана
вызывает опасения международного сообщества, так как открывает Ирану
прямой путь к производству ядерного оружия.
______________________________
1. Иран и американо-российское сотрудничество.
http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/ProEtContra_42_70-80.pdf
Научный руководитель – В. А. Гаврилова.
230
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ ХХ–XXI ВВ.
КРАСНЫЙ ТЕРРОР И ПСИХОЛОГИЯ МАСС В ГОДЫ
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
У. В. Светачева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, г. Абакан
Первая четверть XX в. была наполнена событиями, изменившими ход
российской истории, а потому этот период всегда будет интересовать исследователей. Особое место занимает гражданская война, не имевшая
аналогов по своей жестокости и вызвавшая небывалый социальный и психологический стресс людей. В данной работе сделана попытка затронуть
вопрос красного террора во время гражданской войны, а именно выявить
его влияние на психологию общества.
Формирующаяся советская власть уже с самого начала практиковала методы репрессий и террора, и, конечно же, подобная политика не могла не сказаться на массовом сознании. Вообще террор, то есть насильственные действия
с целью подавления политических противников, использовался как красными,
так и белыми. И здесь существует спорный момент. Одни историки рассматривают красный террор как ответную реакцию на террористические акты белых. Сами большевики также оправдывали свои действия как ответную акцию
на деятельность контрреволюции – на убийство Володарского и Урицкого,
покушение на убийство и ранение В. И. Ленина, расстрелы большевиков в
Финляндии, на Украине, Дону. Ряд авторов же считают, что «белый террор
явление другого порядка – это прежде всего эксцессы на почве разнузданности
власти и мести». С таких позиций рассматривает проблему террора времен
гражданской войны С. П. Мельгунов.
Действительно, советской властью была создана система, в которой
личность оказалась бесправной перед произволом власти большевиков.
Власть стремилась своей необузданной жестокостью внушить населению
бессмысленность любого сопротивления, вселить в людей ужас и, тем самым, парализовать его созидающую волю. Нельзя не согласиться с тезисом
С. П. Мельгунова, что моральный ужас террора, его разлагающее влияние
на человеческую психику не в отдельных убийствах и даже не в их количестве, а именно в системе. Действия советских властей нельзя оправдать
военной необходимостью, так как они не прекратились, не исчезли с
окончанием войны, а, напротив, продолжали развиваться.
Политические и военные потрясения, хозяйственная разруха сыграли
свою роль: в стране, в обществе отсутствовала стабильность, и потому все
последующие изменения сказались весьма чувствительными. Новая власть
– большевики – стремилась укрепить свои позиции, а потому с целью изу231
чения общественного мнения и выявления врагов «нового строя» создавалась система контроля и подавления. В общественное сознание упорно
внедрялась идея всеобщей бдительности. Газеты того времени пестрят
призывами к поиску врагов Советской власти. И они имели свою силу.
Действительно, появилось множество информаторов из разных слоев общества. Процветало доносительство, которое поощрялось и возводилось в
ранг государственной добродетели.
Многие, пользуясь случаем, сводили личные счеты, примером тому
служит следующий факт: «Некоторые служители Донского университета из
личной мести к профессору Колли заведомо ложно заявили новым властям,
что профессор – «кадет» и хранит в своем доме оружие и бомбы». Профессор был расстрелян.
Конечно, такое положение вещей негативно сказывалось на массовом
сознании. Последствием этого были появившиеся в обществе недоверие,
подозрительность, отчуждение. «Ядовитый туман всеобщей подозрительности и тотальной слежки постепенно стал все плотнее обволакивать общественное сознание в СССР», – так оценивает атмосферу в обществе того
времени Е. А. Сикорский. Человек, даже невиновный, не мог быть спокоен
за свою жизнь.
Говоря о территории Хакасии, А. П. Шекшеев приводит такие факты
бесчинств красных: «Поголовное избиение и порку жителей Сырского
общества в феврале 1922 г. устроили красноармейцы отряда Комшина и
местные коммунисты. Конфискацию имущества у некоторых «инородцев»
Больше-Уленьского общества и Синявской волости проводили красноармейцы отрядов Романова и Рудзевича. Ими же был убит житель улуса Богданов М. С. Чертыков».
Произвол властей уничтожал любое стремление к борьбе и отстаиванию
своих интересов, рождал угодничество и покорность, страх перед властью,
равнодушие и отупление. Таким образом, формировалась не власть для
народа, а народ для власти. Вся созданная большевиками система была
направлена не только на уничтожение ее врагов, реальных и мнимых, но и
уничтожение возможности любой оппозиции. Политика большевиков в
годы гражданской войны и система чрезвычайщины были направлены на
искоренение малейших элементов человеческого достоинства и формирование у задавленного страхом народа психологии «непротивления злу насилия». Поэтому красный террор сыграл значительную роль в трансформации общественного сознания и действие его было разлагающим. Страх за
свою жизнь оказался главным в это время и нормальное развитие, существование гражданской личности в этих условиях оказалось невозможным.
Именно в этом кроются возможности и масштабы репрессий, корни массового доносительства, целенаправленно взращенного большевиками на
психозе классового противоборства.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент В. Я. Беккер.
232
КАЗАЧИЙ ВОПРОС В ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОГО
ПРАВИТЕЛЬСТВА (КОНЕЦ 1918–1919 Г.)
С. О. Вишневский
Новосибирский государственный университет
Общеизвестно, что в годы гражданской войны в России казачество
сыграло важную военную и политическую роль в борьбе против большевиков. Этой проблеме посвящено много исследований, однако лишь некоторые из них написаны с опорой на источники и отвечают требованиям
научной объективности. Из последних публикаций к таким можно отнести
статьи и книги С. М. Андреева, А. В. Ганина, В. А. Шулдякова. Эти авторы
анализируют многие вопросы истории казачества, однако не раскрывают
взаимоотношения Российского правительства и казачества в полной мере,
затрагивая лишь отдельные аспекты этой проблемы и рассматривая их в
основном с позиции интересов казачьих войск.
Источники действительно свидетельствуют о том, что Российское правительство отводило казачеству одну из ключевых ролей в борьбе с большевиками и возлагало на него большие надежды. «Правительственный
вестник» содержит многочисленные документы (указы Верховного правителя, постановления Совета министров и др.), подтверждающие обоснованность данного тезиса. Причем большую их часть представляют собой
указы и постановления о выдаче казакам крупных денежных ссуд. Принципиально важно понять, каковые были причины такого отношения к казачеству со стороны Российского правительства и насколько они оказались
оправданными.
В качестве объекта исследования взяты Оренбургское, Семиреченское и
Сибирское казачьи войска, поскольку они были не только наиболее активными в боевых действиях против Красной армии, но и потому, что
принадлежащие им земли пострадали наиболее существенно из-за военных
операций, проходивших на территории этих войск.
Анализ источников свидетельствует о том, что пик указов и постановлений Российского правительства, удовлетворявших ходатайства казачьих
войск, пришелся на февраль и август 1919 г.
15 февраля 1919 г. Верховный правитель А. В. Колчак присутствовал на
Войсковом круге Оренбургского казачьего войска, на котором председатель круга выступил с просьбой о различных видах помощи, включая предоставление ссуды в 50,0 млн. руб. и признание местных оренбургских
денег общегосударственными. Впоследствии Оренбургскому казачьему
войску были выданы крупные ссуды в размере около 56,4 млн. руб. При
этом притязания казаков не были неоправданными, поскольку они действительно отдали много сил на борьбу с большевиками.
233
В августе 1919 г. началось последнее крупное контрнаступление колчаковских войск, важная роль в котором отводилась казачьим вооруженным силам. Ставка на их активное участие в боевых действиях была подкреплена выдачей крупных ссуд: на различные цели Российское правительство выделило Сибирскому казачьему войску порядка 20,0 млн. руб.
Кроме того, Оренбургскому казачьему войску была предоставлена своеобразная льгота: вступило в действие постановление Совета министров «О
сложении таможенной пошлины и акциза с прибывших из Харбина в адрес
оренбургского казачьего войска предметов первой необходимости»[1]. Эта
акция правительства, естественно, не снимала, но значительно ослабляла
проблему снабжения названного войска.
Из всего этого следует, что предоставление ссуд и иной помощи казачьим войскам со стороны Российского правительства являлись своеобразной компенсацией за понесенные убытки и в то же время – поощрением
за активное участие в антибольшевистской борьбе. Причем размеры финансовой поддержки казачеству со стороны Российского правительства
были вполне сравнимы с теми затратами, которое оно несло.
Однако для получения объективной картины недостаточно знать размеры
ссуд, выданных только казачеству. Поэтому было проведено сравнение
объемов финансирования казачества с финансированием другой важной
категорией населения – железнодорожниками, которые обеспечивали
функционирование Транссибирской магистрали и в силу этого находились в
привилегированном положении. Выясняется, что железнодорожникам были
выданы суммы, равные примерно 60 млн. руб. [2]
Тем самым, можно утверждать, что оказание помощи казачеству относилось к числу приоритетных задач Российского правительства. Для такого
отношения имелись веские причины. Казачьи войска действительно отличались высокой боеспособностью и надежностью Российскому правительству. Правда, последнее обстоятельство во многом объясняется тем,
что политика большевиков заключалась в ликвидации казачества как служилого сословия. Тем самым для той части казачества, которая была верна
традициям, ничего не оставалось делать, кроме как сражаться на стороне
А. В. Колчака.
_____________________________
1. Правительственный вестник (Омск). 1919, 10 августа.
2. Там же. 1919, 8, 13 и 30 августа.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
234
СТРУКТУРА РЕГИОНАЛЬНОГО ПАРТИЙНОГО АППАРАТА
РКП(б) – СИБИРСКОГО БЮРО ЦК РКП(б)
(1919–1924 ГГ.)
С. В. Сутугин
Новосибирский государственный университет
Существование любой организации предполагает наличие механизма,
способного эффективно осуществлять функции управления, контроля и
регулирования ее жизнедеятельности. Понимание этой необходимости
явилось для руководства РКП(б) основанием приступить к созданию собственного партийного аппарата. Начавшись стихийно, без единого плана
этот процесс в течение 1918–1920 гг. принял форму целенаправленного
строительства иерархической системы постоянно функционирующих специальных учреждений, профессионально оформляющих и реализующих
решения партийных комитетов разного уровня. Согласно решению
IX съезда РКП (б) с весны 1920 г. началось введение единой структуры
аппаратов местных партийных организаций, транслировавшей на них
структуру Секретариата ЦК, что было вызвано необходимостью оптимизации управленческих связей внутри РКП(б).
Формирование партийного аппарата РКП(б) шло по линии специализации его структурных звеньев по определенным отраслям деятельности.
Параллельно формировался персонал аппарата партии. Степень завершенности данных процессов является определяющим показателем состояния работоспособности системы. В то же время их следствием является
укрепление положения бюрократических структур в партийном организме,
распространение посредством них влияния на государственное управление
и все сферы жизни советского общества.
Объектом настоящего исследования является региональный аппарат
РКП(б). В данном случае имеются в виду такие экстраординарные формы
его организации, как существовавшие в начале 1920-х гг. областные бюро
ЦК, назначаемые Центром или создаваемые ответственными партийными и
советскими работниками по собственной инициативе без соблюдения норм
Устава РКП(б) в целях проведения политики Центра на местах. Поскольку
областные бюро являлись структурным элементом ЦК партии, с одной
стороны, и в то же время руководящим звеном региональной партийной
организации – с другой, они аккумулировали в своей деятельности исходные принципы, опыт и традиции деятельности всех уровней партийного
аппарата.
На территории Сибири обязанности полномочного представительства
ЦК РКП(б) сначала выполняло сформированное в декабре 1919 г. Сибирское областное бюро. В апреле 1920 г. оно получило статус регионального
отдела ЦК и просуществовало в таком значении до мая 1924 г. Исходная
235
структура аппарата Сиббюро была обусловлена в основном двумя факторами: спецификой местных условий и проблем, требующих незамедлительного решения, и наличием компетентных партийных функционеров,
способных вести работу тех или иных отделов.
Аппарат Сиббюро был в основном сформирован в течение весны –
осени 1920 г. Первоначально он включал в себя следующие отделы и подотделы: организационно-инструкторский, агитационно-пропагандистский,
отдел по работе в деревне, отдел по работе среди работниц и крестьянок
(женотдел), отдел национальных меньшинств (в сентябре 1920 г. пониженный до статуса подотдела агитпропа), информационно-статистический
(состоявший
из
информационного,
статистического
и
учетно-распределительного подотделов, последний из которых в ноябре 1920 г.
был выделен в самостоятельный отдел), общий отдел (имевший в своем
составе бухгалтерию, канцелярию и хозяйственную часть). До конца 1920 г.
практически все отделы функционировали лишь номинально, что объяснялось главным образом проблемой отсутствия работников. Для оперативного решения кадровых вопросов и управления аппаратом самого
Сиббюро в октябре 1920 г. по примеру ЦК была создана из числа членов
бюро более узкая коллегия – Организационное бюро. Но использование
этого опыта в Сибири не оказалось успешным, вследствие чего к середине
1921 г. Оргбюро прекратило свое существование.
Процесс трансформации структуры аппарата Сиббюро продолжался в
течение всего времени деятельности Сиббюро за счет слияния и/или дробления уже имевшихся и создания новых отделов под влиянием изменений в
структуре Секретариата ЦК, а также потребности в повышении качества его
работы. В результате к началу 1924 г. аппарат Сиббюро приобрел следующую структуру: управление делами, организационный отдел (с информационно-инструкторским, учетно-статистическим, транспортным и
конфликтным подотделами), агитационный отдел (с подотделами пропаганды, агитации, печати, национальных меньшинств), женотдел, комиссия
по истории революции и РКП(б) (истпарт), библиотека, канцелярия, сметно-финансовый отдел, хозяйственная часть. При этом четко проявились две
такие важные его характеристики: непропорционально большое место отводилось административно-хозяйственному обеспечению деятельности
самого Сиббюро, на которую отвлекалось не менее половины его работников, и расширение полномочий отделов за счет увеличения спектра работы подотделов, что периодически приводило к пересечению областей
деятельности отделов, разрешавшемуся посредствам новых структурных
изменений в аппарате.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
236
ЧИСЛЕННОСТЬ И СОСТАВ СИБИРСКОГО КРАЕВОГО
КОМИТЕТА РКП(Б) – ВКП(Б) (МАЙ 1924 – АВГУСТ 1930 Г.)
Т. И. Морозова
Новосибирский государственный университет
Сибирский краевой комитет РКП(б) был избран 11 мая 1924 г. на заключительном заседании I Сибирской краевой партийной конференции
вместо прекратившего свою деятельность Сиббюро ЦК РКП(б). Сибкрайком просуществовал до августа 1930 г., являясь на протяжении шести лет
высшей партийной инстанцией Сибири. Он руководил крупнейшими политическими, идеологическими и хозяйственными кампаниями, осуществленными в регионе. Чтобы объективно оценить результаты его деятельности, необходимо знать о том, как Сибкрайком формировался, какими
были его численность и состав.
Создание Сибкрайкома РКП(б) (с декабря 1925 г. – ВКП(б)) было переходом к более демократической форме руководства Сибирской партийной организацией. Во-первых, в отличие от Сиббюро ЦК, члены которого
назначались сверху, состав Сибкрайкома формально избирался и обновлялся на краевых партийных конференциях и пленумах комитета, хотя часть
его членов рекомендовалась ЦК. Во-вторых, благодаря созданию Сибкрайкома значительно расширилась численность высшего партийного органа
Сибири: если к апрелю 1924 г. Сиббюро ЦК состояло только из восьми человек, то первый состав Сибкрайкома насчитывал 37 членов и 11 кандидатов.
Стенограммы краевых партийных конференций позволяют проследить
дальнейшую динамику численности крайкома: в декабре 1925 г. в него
было избрано 57 членов и 25 кандидатов, в марте 1927 г. соответственно –
69 и 31, в марте 1929 г. – 93 и 32 и в июне 1930 г. – 100 и 37 чел. Приведенные цифры свидетельствуют о том, что к середине 1930 г. число как
членов, так и кандидатов в члены крайкома выросло почти в три раза. В
целом такая динамика соответствовала росту численности членов ВКП(б)
на территории Сибирского края (с 38,7 тыс. чел. в 1924 г. до 94 тыс. в
1929 г.). Можно предположить, что именно это увеличение партийных
рядов послужило основанием для расширения численности краевого комитета.
На краевых партийных конференциях происходило не пополнение
численности Сибкрайкома путем доизбрания в него новых членов, а полное
переизбрание всего состава комитета. Из 37 членов, избранных в мае 1924
г., в декабре 1925 г. в крайком вошло только 14 чел., что составило всего ¼
нового состава. На двух последних конференциях состав краевого комитета
дважды обновлялся примерно на ⅔, то есть доля членов, избранных в комитет впервые, несколько уменьшилась. По предварительным подсчетам,
за все время существования Сибкрайкома его членами и кандидатами в
237
члены состояло 346 чело. Такая нестабильность состава комитета отчасти
объяснялась распространенной практикой откомандирования его членов на
работу за пределами Сибири.
Анализ персональных данных на членов и кандидатов в члены Сибкрайкома позволяет утверждать, что его состав в основном формировался
из трех категорий коммунистов: профессиональных партийных работников,
рекомендованных ЦК РКП(б); руководителей советских, хозяйственных,
военных, общественных и иных организаций (так называемых «Сибов»);
секретарей сначала губернских, а после 1925 г. – окружных комитетов
ВКП(б).
Второй по значимости показатель – партийный стаж. Первоначально
около половины членов Сибкрайкома составляли те, кто вступил в партию
до 1917 г. В последующих составах краевого комитета произошло явное
сокращение этой категории партийцев. Но постепенно доминирующее положение заняла категория коммунистов, вступивших в РКП(б) в период
революции и гражданской войны (от 51% в 1924 г. до 67% в 1930 г.). С
декабря 1925 г. в составе комитета появились коммунисты, вступившие в
ряды партии после 1920 г. В июне 1930 г. партийная «молодежь» насчитывала почти пятую часть членов Сибкрайкома.
На протяжении 1924–1930 гг. четко прослеживается также тенденция к
изменению социального состава членов Сибкрайкома. Если в 1924 г. порядка 60% членов комитета по социальному происхождению были служащими, то к 1930 г. их доля составила только 27%, а число рабочих стало
доминирующим – 63%.
Что касается грамотности членов Сибкрайкома, то на протяжении всех
шести лет большинство из них имели лишь низшее образование или вообще
были «самоучками». В совокупности этот показатель колебался на уровне
73-75% и снижался крайне медленно. Количество получивших среднее и
высшее образование также росло незначительно и варьировалось в диапазоне от 14 до 22 и от 6 до 10 % соответственно, что, тем не менее, было
выше общесибирских показателей грамотности населения.
Приведенные данные позволяют утверждать, что при сохранении основных характеристик за все время существования Сибкрайкома произошли не только количественные, но и качественные изменения в его
составе. Исследователи непременно должно учитывать данное обстоятельство при изучении деятельности этого органа. Вхождение в Сибкрайком новых кадров не могло не оказывать влияния на его работу, а рост
численности и расширение состава стали важнейшим фактором формирования региональной партийно-советской элиты.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
238
СЛУЖЕБНО-БОЕВЫЕ ЗАДАЧИ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК В ГОДЫ
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Н. Н. Манюк
Новосибирский военный институт внутренних войск
им. генерала армии И. К. Яковлева МВД России
22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война. На борьбу с
вражескими захватчиками поднялась вся страна. Немаловажную роль в
победе над фашистской Германией сыграли войска НКВД.
Руководящим документом для органов и войск НКВД с первых дней
войны стало Постановление СНК СССР от 24 июня 1941 г. В соответствии с
ним и изданными позднее постановлениями, директивами и приказами
СНК и НКВД на войска НКВД были возложены задачи по охране тыла
действующей армии, охране и конвоированию военнопленных, охране
железнодорожных сооружений и важных грузов на станциях и пути следования, поддержанию режима военного времени, формированию и руководству истребительными батальонами, партизанскими отрядами и специальными группами, забрасываемыми в тыл врага. Кроме того, войска
НКВД принимали участие в ликвидации диверсионно-разведывательных
групп
противника,
бандитских
формирований,
буржуазно-националисти-ческого подполья и оказывали помощь органам НКВД в
выполнении возложенных на них задач. После мобилизационных мероприятий 28 июня 1941 г. в распоряжение начальников охраны войскового
тыла фронтов было выделено 7 дивизий, 4 бригады, 15 полков и 6 отдельных батальонов войск НКВД. Таким образом, в подчинение командующих
фронтами было передано 163388 чел., из их числа 274 тыс. воинов внутренних войск.
Задачи войск, занятых охраной тыла фронтов, изменялись в соответствии с общей военно-стратегической и частной оперативно-тактической
обстановкой.
Особо следует подчеркнуть значение службы заграждения в период
наиболее тяжелых боев, когда царят паника и хаос, разрушаются войсковые
объединения, начинается беспорядочный отход. Следует воздать должное
несшим заградительную службу войскам НКВД, которые оказывали при
таких обстоятельствах неоценимую помощь полевому командованию.
24 июня 1941 г. Совнарком СССР принял постановление об охране
предприятий и учреждений, в котором требовалось обеспечить снабжение
армии всем необходимым, а также «организовать охрану заводов электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи». [5]
Руководствуясь этим и последующими решениями, войска НКВД обеспечили надежную охрану транспортов и объектов промышленности. Были
приняты под охрану 54 железные дороги страны, 117 шоссейных мостов. [6]
239
Ответственные задачи выполняли конвойные войска. Части, находившееся близ Западной границы, оказались в исключительно сложном положении. Помимо выполнения своих служебных задач они охраняли тылы
фронтов, привлекались к обеспечению служебного порядка. Многим конвойным частям пришлось вести боевые действия против немецко-фашистских войск. [7]
Нередко частям войск НКВД приходилось принимать участие в боевых
действиях. В числе героических защитников Брестской крепости находился
132 отдельный конвойный батальон войск НКВД. Личный состав 4 дивизии
войск НКВД по охране железнодорожных сооружений прикрывал отход 37
армии из Киева. Части и подразделения 22 мотострелковой дивизии войск
НКВД участвовали в обороне Риги. Летом и осенью 1941 г. 11 полков
оперативных войск НКВД вместе с частями Красной Армии приняли первые удары врага. В защите Москвы, Ленинграда и Сталинграда участвовали
22 соединения войск НКВД. [8]
Таким образом, с начала войны и до ее победного окончания Внутренние войска выполняли функции защиты Отечества, которые вытекали из
законов о всеобщей воинской обязанности. Хочется отметить, что в победоносном 1945 г. они задержали 5877 шпионов и агентов, 1768 диверсантов-террористов, 16292 грабителей и мародеров, 59039 бывших военнослужащих противника, 5877 изменников родины. 53 дивизий и 20 бригад,
не считая пограничников и самостоятельных частей, приняли непосредственное участие в боевых действиях. За мужество и отвагу проявленную в
боях за родину, 1000 военнослужащих были награждены орденами и медалями, а 267 воинов, служивших во внутренних войсках, были удостоены
звания Героя Советского Союза.
______________________________
1. Шураев Б. А. Внутренние войска на различных этапах строительства.
Новосибирск: НВВКУ ВВ МВД РФ. 1996. С. 42.
2. История строительства внутренних войск. М., 1978. С. 184.
3. Шураев Б. А. Внутренние войска… С. 41.
4. История строительства внутренних войск. М., 1978. С. 180, 187.
5. Там же. С. 186;
6. Там же. С. 187;
7. Там же. С. 189;
8. Железко И. М., Кривенок В. И. История внутренних войск МВД
России. Саратов: СВИ ВВ МВД РФ, 2003. С. 92-94.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент В. В. Шитько.
240
БОРЬБА С БАНДФОРМИРОВАНИЯМИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
С. В. Байбаков
Новосибирский военный институт внутренних войск
им. генерала армии И. К. Яковлева МВД России
Проблема бандитизма является по своей сути производной от обстановки политической нестабильности и ослабления деятельности органов
государственной власти, их неспособности жестко контролировать определенные районы территории страны, которые в этой связи могут быть
взяты под контроль бандформированиями.
Наверное, ни для одного государства в мире, проблема бандитизма не
является такой острой и злободневной как для России, систематически
актуализируясь по мере крупных социальных потрясений. Поэтому именно
в отечественной практике накоплен достаточно большой опыт противодействия бандитским формированиям.
Особую актуальность данная проблема приобрела в ходе Великой
Отечественная войны и в послевоенный период, когда на отдельных территориях страны (прежде всего – в освобожденных от оккупации или же
непосредственно прилегавших к зонам боевых действий) образовались
многочисленные бандформирования, ставившие своей целью не допустить
восстановления советской власти. Наиболее масштабным и организованным повстанческое движение было в Прибалтике, на Западной Украине и
Северном Кавказе.
Наиболее высокой интенсивность действий бандформирований и террористических групп на Северном Кавказе была в годы войны была в
1942 г. Так, только на территории четырех районов Дагестанской АССР и
Азербайджанской ССР (Дербентско-Татасаринского, Кайтакского, Хивского и Касушкентского) в сентябре 1942 г. действовало 33 бандгруппы
численностью до 500 чел., вооруженные автоматами и другими видами
стрелкового оружия. Население названных районов оказывало бандитам
материальную помощь и укрывало их. Сброшенные с немецких самолетов
оружие и имущество указывало на наличие связи бандформирований с
германскими войсками. Абвер, РСХА пытались всячески стимулировать
деятельность этих бандгрупп, понимая, что для борьбы с ними в горных
условиях советская сторона вынуждена будет отвлечь от фронта значительные силы и средства.
Основные отличия в характере и содержании бандитской деятельности
на Северном Кавказе определяются их истоками, спецификой местности,
менталитетом народов региона, традицией вооруженного сопротивления. В
этой связи не является верным мнение, что в основе бандитской деятельности на Северном Кавказе лежит социальный протест. Протест, конечно,
241
имел место, поскольку практика революционных преобразований, будь-то в
политической, экономической или какой-либо иной сфере, определенным
образом ущемляла интересы коренного населения и провоцировала его на
сопротивление органам власти. Однако наиболее существенным в специфике повстанческого движения на Кавказе являлась традиция антироссийских вооруженных выступлений, историческая память ряда народов
региона, относящих себя к побежденной стороне в Кавказской войне XIX в.
Как следствие этого – стремление во что бы то ни стало добиться реванша
над Россией.
Значительную роль в развертывании и поддержке националистического
повстанческого
движения
на
территории
СССР
сыграло
немецко-фашистское командование.
Тесная координация деятельности бандформирований с внешними силами отчетливо прослеживается и в нынешних событиях на Северном
Кавказе. Среди боевиков, совершающих бандитские вылазки с территории
Чечни, немало наемников из государств Ближнего и Среднего Востока,
Алжира. Кроме того, действия незаконных вооруженных формирований
активно поддерживаются международными исламскими экстремистскими
организациями. Поддержка бандформирований извне – одна из самых характерных черт современного международного терроризма и повстанческого движения. Более того, стратегия чеченского фундаменталистского
сопротивления основывается именно на ожидании вмешательства в конфликт недружественных России внешних сил. Поэтому его лидерами широко применяются методы затяжной повстанческой войны и диверсионно-террористические акции.
В то же время следует учитывать, что помимо общих черт, каждое
из национальных повстанческих движений имеет свои исторические
особенности.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент В. В. Шитько.
242
М. В. КУЛАГИН: ОСОБЕННОСТИ ПРИНЯТИЯ
УПРАВЛЕНЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ
А. М. Скурихина
Новосибирский городской педагогический лицей им. А. С. Пушкина
В сложных условиях Великой Отечественной войны Новосибирск за
короткий срок стал одним из важнейших военно-промышленных центров.
И очень многое зависело от решений, которые принимались руководством
области, в частности, первым секретарем Обкома ВКП(б) М. В. Кулагиным.
Для того, чтобы понять какого рода проблемы возникали в области промышленности, мы выявили их в документах и систематизировали в первую
очередь на следующие группы. Во-первых, проблемы независящие от Обкома ВКП(б) Новосибирской области, такие как оборудование эвакуированных предприятий привозили не сразу, а по частям, перебои с расписанием на железной дороге и другое. Во-вторых, проблемы, зависящие от
Обкома ВКП(б) Новосибирской области: нехватка сырья на новом месте,
недостаточное количество средств, выделенных на постройку, размещение
и запуск новых предприятий и др.
Исходя из обычного расхода времени и рабочей силы, такое количество
работы по строительству новых объектов и размещения эвакуированных
предприятий должно было занять несколько лет, однако деятельность по
размещению и запуску промышленных объектов была выполнена порой в
месячные сроки. Как же удалось выполнить всю работу в срок?
Использовались Сталинские фронтовые задания, социалистические соревнования, для поощрения ровной ритмичной работы практиковалась
выдача премий даже за короткий период систематического перевыполнения
норм, что давало рабочим стимул. В своей деятельности Кулагин использовал интересный прием. По районам выезжали уполномоченные, и стенографистки записывали все обещания секретарей райкомов. Те потом не
могли отказаться от своих слов.
Нестандартным действием М. В. Кулагина являлась его постоянная забота о непосредственной связи фронта и тыла. По его инициативе для
поднятия работоспособности на заводах использовали личные письма с
фронта отдельным рабочим.
Таким образом, что М. В. Кулагин был способен на принятие нестандартных, неоднозначных, оригинальных управленческих решений, в
сложных ситуациях периода войны. М. В. Кулагин проявил себя как выдающийся организатор, смелый и ответственный человек. Занимая очень
высокие должности, он смог сохранить в себе человечность, заботился о
людях.
Научный руководитель – зав. кафедрой истории Н. Ю. Ткаченко.
243
ОБЕСПЕЧЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ ПРОВОДКИ ТРАНСПОРТНЫХ
КОЛОНН ОКСВ В АФГАНИСТАНЕ
А. П. Скакунов
Красноярский государственный педагогический университет
им. В. П. Астафьева
Советский воинский контингент сразу же с момента вступления на
территорию Демократической Республики Афганистан (ДРА) столкнулся с
рядом серьезных трудностей, многие из которых ранее не встречались
бойцам и командирам, не были предусмотрены уставами и прочими нормативными документами.
Одной из таких проблем стало снабжение Ограниченного контингента
советских войск (ОКСВ) различными грузами (военными и мирными).
Сюда же следует отнести перевозки народнохозяйственных грузов для
нужд ДРА, поставляемых из СССР в рамках программ помощи.
В силу специфики Афганистана и вследствие значительных объемов
грузопоставок, основная нагрузка по транспортному обеспечению легла на
плечи автомобильного транспорта.
Основной транспортный маршрут проходил по кольцевой дорожной
сети следующим образом: Кабул-Пули-Хумри-Шибарган-Герат-КандагарКабул. От этого кольца отходили еще семь дорог. Условия передвижения
были крайне сложными. Самым проблемным был участок дороги Термез-Кабул, проходивший через горный массив Гиндукуш, включающий в
себя перевал Саланг с одноименным тоннелем (последний является самым
высокогорным тоннелем в мире, протяженность около 2,5 км.) Длина
подъемов и спусков на перевале Саланг порой доходила до 100 км. Средняя
скорость движения колонн составляла порядка 15-30 км/ч, порой снижалась
до 10-15 км/ч. [1]
Неудивительно, что вооруженная оппозиция не преминула возможностью организации различных диверсий на путях следования колонн. Подрывы на минах, обстрелы из засад стали обычной практикой. Нередко число
нападавших доходило до 100 и более человек. Для противодействия моджахедам предпринимались различные меры.
В качестве первоочередного мероприятия по защите колонн от нападений в 1981 г. вокруг важных объектов и транспортных путей были установлены специальные 15-километровые режимные зоны. Население, в них
проживавшее, подлежало обязательному учету, а после 23.00 часов запрещалось любое передвижение. После окончания внедрения такого мероприятия условия для успешного совершения диверсий для боевиков существенно сократились.
Следующим важным направлением деятельности в обеспечении безопасного прохождения колонн следует считать организацию сторожевых
244
застав и патрулей. Сторожевые заставы располагались в «зонах риска», а
именно: на границах растительных массивов, горных серпантинах, на входах
и выходах из ущелий и тоннелей. Каждая застава подготавливалась к круговой обороне, все подходы минировались. Направления вероятного подхода
боевиков пристреливались заранее. Всего было оборудовано 869 сторожевых
застав, на которых в разное время несли службу до 20 тыс. чел.
Охранение колонны на протяжении времени следования осуществлялось, как правило, следующим образом: возглавлял колонну один БТР,
замыкали ее два БТР. Через каждые 15-16 машин в колонне также следовал
БТР. Их задача заключалась в том, чтобы в случае нападения на колонну,
своими огнем и броней прикрыть незащищенные грузовики, таким образом
обеспечив их выход из-под обстрела. Важную роль в обеспечении безопасности играли боевые вертолеты. К сожалению, они не всегда могли
сопровождать колонны (ограничения были связаны в первую очередь с
метеоусловиями и дальностью полета). Но в случае нападения именно
«вертушки», «Крокодилы» оказывали неоценимую помощь прижатым к
земле огнем неприятеля солдатам и офицерам ОКСВ.
Вследствие роста выучки и вооруженности бандформирований постепенно выявилась необходимость увеличить защищенность грузовых автомобилей. Водители сами использовали подручные средства, чтобы уберечь
себя от вражеского огня. Они навешивали металлические экраны на кабины
грузовиков, на дверцы вешали бронежилеты. Постепенно промышленность
начала выпуск бронекомплектов для защиты кабин грузовиков от огня
стрелкового оружия. Эта мера позволила значительно снизить потери.
Следует указать, что потери от диверсий на дорогах доходили порой до 27%
от общего числа потерь ОКСВ [2].
За время интернационального похода Советской армии в Афганистан
наши войска потеряли 11369 транспортные автомашины. Точных данных о
потерях в людях среди водителей в настоящее время не имеется, поскольку
подсчет потерь осложнен фактом участия в грузоперевозках гражданских
водителей.
______________________________
1. Рунов В. А. Афганская война. Боевые операции. М., Яуза, Эксмо, 2008.
С. 190–194
2. Никитенко Е. Г. Афганистан: От войны 80-х до прогноза новых войн.
М., «Издательство Астрель», 2004. С. 247, 252–253.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент О. Ю. Лютых.
245
СОВЕТСКИЙ РАЙКОМ КПСС Г. НОВОСИБИРСКА
В ПЕРИОД «ПЕРЕСТРОЙКИ»
Т. В. Лысакова
Новосибирский государственный университет
Одним из перспективных направлений современных исторических исследований является микроисторический подход, когда различные социальные процессы изучаются на материале локальных сообществ. Весьма
плодотворным такого рода подход представляется применительно к такому
своеобразному феномену как новосибирский Академгородок. Его значение
нельзя сводить только к роли важнейшего системного элемента Новосибирского научного центра, Сибирского отделения АН СССР/РАН. В создании и развитии Академгородка в концентрированном виде проявился
целый ряд фундаментальных тенденций отечественной истории второй
половины XX в., в какой-то мере он явился микромоделью отечественного
исторического процесса в данный период [1].
Значительный
интерес
представляет
изучение
общественно-политических процессов в новосибирском Академгородке на переломном этапе нашей истории – в период «перестройки. Развитие страны на том
этапе отличалось ярко выраженной противоречивостью. которая в немалой
степени определялась контрастом между декларированными ориентирами
реформистской части руководства КПСС и уровнем политической культуры широких слоев населения. Не был исключением в этом плане и Академгородок, хотя противоречия «перестройки» имели здесь существенную
специфику.
Разумеется, ход общественно-политических процессов в данном своеобразном сообществе в существенной мере определялся спецификой его
профессионального и культурного облика. Она определялась необычайно
высокой концентрацией работников умственного труда, которые характеризовались не только самым высоким общеобразовательным и квалификационным уровнем, но и значительной социальной активностью.
Многие тенденции общественно-политической жизни Академгородка в
период «перестройки» можно проследить, анализируя деятельность Советского райкома КПСС г. Новосибирска, которому подчинялись партийные организации этого научного центра. В связи с этим прежде всего следует подчеркнуть специфику статуса данной структуры. С одной стороны,
Советский райком, как и все сегменты КПСС, был частью властной вертикали и обязан был проводить указания вышестоящих инстанций. С другой стороны, в его составе значительную, а нередко и доминирующую роль
играли представители научного сообщества, которые, помимо прочего,
отличались широтой политического кругозора и демократическими убеждениями. Все это не могло не накладывать отпечаток на деятельность
246
райкома, что в свою очередь, давало импульс к обновлению общественной
жизни всего мегаполиса. Наиболее ярким проявлением этой тенденции
стало то, что в конце 1990 г. первым секретарем Новосибирского обкома
КПСС стал В. А. Миндолин, который до этого возглавлял Советский райком КПСС.
Деятельность Советского райкома КПСС в рассматриваемый период
характеризовалась определенной динамикой, которая определялась как
общими процессами «перестройки», так и спецификой общественно-политической ситуации в локальном научном сообществе. В первые
годы данного периода (1985–1987), несмотря на декларированные сверху
новации («ускорение», а затем «гласность»), доминировали инерционные
тенденции, симптомы обновления носили ограниченный характер. Особенностью же ситуации в новосибирском Академгородке было то, что уже в
начале «перестройки» райкому КПСС пришлось столкнуться с весьма
острыми и неоднозначными проявлениями общественной активности. Речь
идет о выступлениях общества «Память». Уже на заседании бюро райкома
4 декабря 1986 г. отмечалось, что деятельность этого объединения «приобрела скандальный, всеобъемлющий характер, вплоть до попыток подмены советских органов» [2]. Обсуждение данной темы в весьма остром
формате было продолжено на заседании бюро райкома 5 февраля 1987 г. [3].
В последующие годы, по мере активизации общественной жизни локального научного сообщества, в центр внимания райкома все больше выдвигаются кардинальные проблемы жизни Академгородка, Сибирского
отделения АН. Разворачиваются интенсивные дискуссии о путях их обновления, намечается определенная поляризация позиций.
______________________________
1. См. об этом напр.: Кузнецов И. С. История новосибирского Академгородка как зеркало «позднесоветской» эпохи // Первые Ермаковские
чтения «Сибирь: вчера, сегодня, завтра». Мат. регион. науч. конф.
Новосибирск, 21 дек. 2008 г. Новосибирск, 2009. С. 100–105.
2. ГАНО. Ф. П-269. Оп. 32. Д. 7. Л. 142.
3. Там же. Оп. 34. Д. 1. Л. 42.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов.
247
СТРУКТУРА РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ
В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ (1991–1999 ГГ.)
Н. А. Пономаренко
Новосибирский государственный университет
Элита – важнейший фактор политического процесса. В России 1990-х гг.
произошла радикальная трансформация политической системы, в ходе
которой именно элита определяла тренды и практики происходивших изменений [1]. Особенность российской модели транзита состояла в том, что
важную роль в нем играла региональная политическая элита, которая сосредоточила в своих руках значительный властный ресурс [2]. Тем самым
анализ структуры региональной политической элиты будет способствовать
пониманию сущности и содержания изменений в России в рассматриваемый период. В научной литературе решение проблемы структуры региональной политической элиты, как правило, ограничивалось рассмотрением
ее состава и процесса инкорпорации/экскорпорации, что не раскрывает в
полной мере проблему структуры.
Структура региональной политической элиты – это, прежде всего,
организация связей и отношений между системными элементами, каждому
из которых соответствует определенная функция. В России 1990-х гг. в
результате стремительного процесса преобразования политического строя
и социально-экономических отношений была разрушена традиционная
структура власти. В результате сначала ослабли иерархические «оболочки»
организации властного ресурса, а затем произошло его распыление, что
сказалось на структуре региональной политической элиты.
В результате распада старых и возникновения новых центров власти
региональная политическая элита раскололась на боровшиеся между собой
группы, которые были устроены следующим образом: лидер –
политическое окружение – группа капитала – подконтрольные СМИ. Эти
группы не отличались консолидированностью. Скорее наоборот, им была
присуща неустойчивость. Анализировать их, ориентируясь только на
официальные институты власти, недостаточно, поскольку эти группы
политической элиты складывались в контексте разобщенности различных
институтов власти и являлись по сути дела межинституциональными
формированиями, которые вытесняли элементы старой политической
системы и формировали новый политический порядок.
Определяющим фактором в структуре региональной политической
элиты рассматриваемого периода являлась ориентация на местного
влиятельного лидера, который, используя личные связи с Центром,
добивался того, что руководящие посты монополизировались конкретной
группой элиты, члены которой брали под контроль процесс
институционального строительства и формировали будущие структуры
248
власти «под себя». Следует учесть, что в таких условиях личность с
могущественными и обширными связями приобретала статус, значительно
превышавший тот, которому формально соответствовала его должность, и
наоборот, слабая личность как бы принижала должность, делая ее в глазах
политической элиты менее значимой.
Влияние различных групп региональной политической элиты во многом
достигалось благодаря тому, что на местах им не существовало реального
противовеса. Вертикальная структура исполнительной власти, формируемая Центром, фактически не работала, а федеральные органы на местах
(инспекции, контрольные органы, представительства), растворились в местных структурах власти. В записках политических аналитиков того времени отмечается, что на территории России сверху донизу реально действует не авторитет власти, а власть авторитета, которая определяется интересами влиятельных групп [3].
Структура региональной политической элиты 1990-х гг. отличалась не
только динамизмом, но и низкой степенью консолидации внутрисистемных
элементов, что создавало дополнительные трудности в процессе реформирования страны. Региональная политическая элита формировалась как
межинституциональная система с неформальной структурой, которая не
вписывалась в существующую геометрию формальной организации власти.
В условиях ослабления официальных властных институтов последнее обстоятельство породило широкое распространение клиентелизма со всеми
вытекающими из наличия этого явления последствиями.
______________________________
1. См.: Mihails Rodins. Political Elites Attitudes on Security and Democratic
Integration in Latvia and Russia // http://www.esinstitute.org (2009. 7 апреля)
2. См.: Магомедов А. К. Мистерия регионализма: региональные правящие элиты и региональные идеологии в современной России. М.:
МОНФ; ИЦНиУП, 2000.
3. См.: Владимиров Г. Российский центр и местная власть. Опыт института представителей Президента (1991–1993 гг.) // Политический мониторинг. 1993. № 4; Гельман В. Новая местная политика // Политический мониторинг. 1994. № 4.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
249
ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 1999 ГОДА В КОНТЕКСТЕ
КУЛЬТУРНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ
РОССИЙСКОГО ЭЛЕКТОРАТА
Е. А. Осташова
Томский государственный университет
Научно обоснованные политические технологии играют все большую
роль в современном обществе. В связи с этим увеличивается и значение
политической рекламы, ПР-технологий, продуманной электоральной политики, использования психологических механизмов управления электоральным поведением, что в целом и составляет предвыборную кампанию.
Успех избирательной кампании во многом зависит от того, насколько эффективно взаимодействуют между собой названные элементы. При соединении указанных факторов необходимо также учитывать культурно-психологические черты и ментальные характеристики электората, на
который рассчитана кампания.
Изучение опыта избирательных кампаний второй половины 1990-х гг.
представляет не только теоретический, но и практический интерес, поскольку они ознаменовали собой открытие эры профессиональных политических ПР и рекламы в России, в которых возобладал комплексный
подход, принимающий во внимание менталитет и психологию избирателей.
В настоящее время существует немало отлаженных схем построения
избирательных кампании, которые складывались на протяжении 1990-х
годов и, наконец, обрели законченную форму в действиях кандидатов на
парламентских выборах 1999 г. Была осознана необходимость подхода к
созданию предвыборных программ как к сложному многоступенчатому
процессу, в котором должны учитываться многие факторы, в том числе и
ментальный.
В данной работе на основе анализа развития избирательного законодательства и социально-политической обстановки в России в конце 1990-х
годов рассматриваются кампании партий-претендентов на места в Государственной Думе третьего созыва в контексте культурно-психологических
особенностей российских избирателей. В качестве методологической основы исследования была использована теория категорий культуры Г. Ховстеде.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. А. Харусь.
250
СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ СОВРЕМЕННОГО
ГОСУДАРСТВА
М. А. Молоткова
Филиал Кузбасского государственного технического университета,
г. Новокузнецк
Проблема социальной ответственности государства как фактора глобальной стабильности обсуждается и на уровне общественных организаций, и на уровне государств, и на мировом уровне, что свидетельствует о ее
актуальности.
Цель работы: выявить взаимосвязь между социальной политикой и
глобальной стабильностью. Нельзя говорить о глобальной стабильности без
стабильности в отдельно взятом государстве. Социальные противоречия, не
нашедшие разрешения внутри страны, становятся фактором угрозы для
других государств. Решение этой проблемы в выработке комплексной международной модели социальной политики. Развитие – это важнейший
фактор социальной ответственности. Развиваться в общественной жизни
могут и позитивные, и негативные тенденции. Если государство способно
взять на себя ответственность перед своим народом и дать ход позитивному
развитию, то глобальная стабилизация становится реальным фактом.
Государства по-разному сегодня выстраивают обязательства перед
гражданами. Социально ответственное государство стремится к стабильности, обеспечению гражданам достойных условий жизни, социальной
защищенности, равных возможностей для самореализации. Если фактору
социальной стабильности уделяется мало внимания, то неправильно выстроенные приоритеты рано или поздно дестабилизируют мир. Поэтому
при определении прогрессивности государств и оптимальной модели их
устройства учитывают именно факторы социальных обязательств и социальной стабильности, реализация которых – задача органов всех уровней
власти.
Социальное государство для нас такая же виртуальная реальность, как и
понятие «коммунизм» для поколения 1960-х. В 1992 г. взят курс реформ,
принесших в жертву экономическим преобразованиям социальную политику. Предполагалось за счет доходов от приватизации организовать адресную помощь наименее защищенному населению. На деле громадная
государственная собственность отошла к «теневикам» и криминалитету.
Социальная политика современной России неэффективна и характеризуется фрагментарностью, неопределенностью приоритетов, отсутствием целей и координации экономической и социальной политики.
Свидетельство тому неэффективные социальные реформы пенсионной
системы, жилищно-коммунальной сферы, систем образования и здравоохранения.
251
Специфика бедности в России: 66% работающих бедны! Усиливается
разрыв высоко- и низкодоходных групп населения (в России в 20 раз, а в
США – только в 7), падает жизненный уровень основной массы людей.
До сих пор не решена проблема обеспечения базовых нужд значительной части населения, а также адресной социальной поддержки нуждающихся. Минимальная зарплата, пенсии, тарифные ставки не обоснованны и
не связанны с прожиточным минимумом.
Власть стремится минимизировать свои обязательства в социальной
сфере, переложить основные расходы на регионы и самих граждан. Социальные расходы за 2009 г. в России составили 14,4% бюджета, тогда как в
Швеции 36,1%, Германии 31,9%, Италии 28,2%. Особо тяжелое положение
у таких категорий населения как:

молодежь: снижение доступности образования, рост наркомании и
заболеваемости СПИДом, криминализация, алкоголизм и никотиновая
зависимость, недоступность и неорганизованность досуга и т. д;

пенсионеры: утрата сбережений, низкий уровень жизни и медицины;

дети, проживающие в неблагополучных жизненных средах: 4 млн
беспризорников, 700 тыс сирот, 600 тыс – наркоманов, 14 млн детей, рожденных вне брака или живущих в неполных семьях;

взрослые, находящиеся в ситуации смены профзанятости: «работа
на пределе сил», двойная занятость как массовая модель выживания, безработица, рост мужской смертности из-за стрессов, алкоголизма и нестабильности, травматичность на устаревших производствах.
В защите сейчас нуждаются и социально слабые, и сильные группы
населения - экономическая и социальная опора современного общества.
Значимость социальной ответственности государства возрастает в период
кризиса, в котором сейчас находится весь мир. В отличие от социальных
государств Европы, Россия не обеспечивает соблюдение и защиту закона.
Программа антикризисных мер правительства на 2009 г. опубликована со
значительным опозданием – только 20 марта.
Социальная политика должна быть ориентирована на двухсекторную
экономику, складывающуюся из экономики выживания и развития. Проблема в том, что, в отличие от других государств с экономикой выживания,
в России в нее вынужденно включены люди, чей потенциал мог бы найти
применение в развитии страны. Для возвращения России статуса великой
державы надо серьезно откорректировать концепцию социальной политики. Необходимы программы преодоления бедности с привлечением бизнеса, власти и общества.
Не случайно о необходимости системного программного подхода в ходе
реализации приоритетных национальных проектов говорит и президент
Д. А. Медведев.
Научный руководитель – ст. преп. В. Д. Наумова.
252
НЕОСТАЛИНИЗМ КАК СУЩНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
К. Б. Роуз
Новосибирский государственный университет
Существуют два определения неосталинизма:
1. Рой Медведев предлагает использовать термин неосталинизм для
описания следующих явлений: реабилитация культа личности Сталина,
отождествление политического режима со сталинским, ностальгия по сталинскому периоду в истории России, попытки проведения сталинской политики, в частности, возвращения к политике террора, характерной для того
периода.
2. По мнению Михаила Горбачева, неосталинизм — умеренный вариант сталинского режима, без масштабных политических репрессий, но
предполагающий травлю политических оппонентов и тотальный контроль
над политической жизнью страны и любыми проявлениями политической
активности в обществе.
Постсоветское культурное развитие характеризовалось глубоким
социально-культурным кризисом: во-первых, это развенчание старых
коммунистических идеалов, которые (при всей критике) и составляли
мировоззрение советского человека. Во-вторых, произошел моральный
кризис большей части общества: понятия о добре и зле, долге, чести были
отброшены, а чувство стыда, сострадания, любви и дружбы были
приглушены. Значение такой фундаментальной ценности, как труд, было
подорвано. Эрозия понятий социально значимого поведения также
продемонстрировала наличие культурного кризиса. В реальности это
привело к моральной вседозволенности, на чем и были основаны разные
формы криминальной деятельности: от уличной преступности и
наркомании до организованной преступности и заказных убийств.
Посткоммунистический беспорядок способствовал авторитарному
правлению и имперскому реваншизму в России.
Основные проявления неосталинизма сегодня таковы:
1. Политический дискурс «суверенной демократии», утверждающий
«особый путь» развития демократии в России. В свою очередь, именно при
Сталине вообразила себя Россия самостоятельной цивилизацией и пошла
своим «особым путем», который привел ее к деградации и катастрофе.
2. Модель «власти-собственности» и централизованной редистрибуции. Закрепившаяся после дела ЮКОСа риторика о «равноудаленности»
олигархов от власти на самом деле обернулась «равноприближенностью» и
формированием сословия бизнес-бюрократии.
3. Моносубъектность власти и отсутствие разделения властей (доминирование власти исполнительной).
253
4. Отсутствие политической конкуренции. Подавление оппозиции,
искусственное «партийное строительство» Кремля в целях создания ручной
оппозиции. Наглядной иллюстрацией могут служить выборы в Мосгордуму
11 октября 2009: информация о массовых нарушениях на выборах в Москве
поступала от партий, членов участковых избиркомов и от рядовых избирателей. Только коммунисты передали в ЦИК доказательства о фальсификации в виде более 10 тыс. приписанных ЕдРу голосов только в одном избирательном районе Москвы.
5. Монополия государства в медийном пространстве. По закону о
противодействии экстремистской деятельности достаточно одного предупреждения, чтобы закрыть СМИ, что противоречит закону о СМИ 2002 г.
6. Тотальная коррупция и феномен коррумпированности института
коррупции.
В официальной пропаганде существует двойной подход к оценке
деятельности Сталина: с одной стороны, поддержание привлекательного
имиджа Сталина в умах россиян, с другой стороны, манипулирования
«образом злодея», повинного в массовых репрессиях. Магическая формула
присутствия образа Сталина в медийном пространстве сегодня такова:
Путин и Медведев лучше, чем Сталин.
Сегодня в основе взаимоотношения власти и общества лежит
презумпция правоты государства, государственной власти. Политические
репрессии существуют, но в зависимости от определенных факторов
(главным образом, материального характера) эти репрессии могут быть
игрушечными, а могут быть и настоящими.
Безответственность высших эшелонов власти и политической элиты в
целом. В условиях абсолютной неэффективности системы контроля и
регулирования, наглядно продемонстрированной аварией на СШ ГЭС и
пожаром в пермском ночном клубе, первым шагом к разрешению
кризисной ситуации видится смена правительства. Но такой вариант
невозможен. Подобно сталинскому, нынешнее руководство России склонно
перекладывать ответственность за свою неспособность на плечи своих
граждан.
Научный руководитель – д-р полит. наук, проф. И. Н. Гомеров.
254
РОЛЬ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОШЛОГО В ФОРМИРОВАНИИ
РЕГИОНАЛЬНОГО ИМИДЖА
Е. В. Барабошина
Ульяновский государственный технический университет
Переходные процессы, происходящие на постсоветском пространстве,
особенно обострили проблемы восприятия социального времени, проблемы
понимания взаимоотношения настоящего с прошлым и будущим. Решение
практических задач реформирования общества в немалой степени зависит
от того, принимаются ли в расчет представления людей об этом взаимоотношении. Данная проблема особенно актуальна при формировании имиджа
регионов.
В формировании имиджа региона особая роль принадлежит ориентации
на историческое наследие региона, культурно-исторических условий его
развития. Кроме того, внимания требует необходимость формирования
некого единства, внутренней и внешней целостности региона, которая
может проявляться как в своеобразии внешнего облика территории, так и в
идеологической, духовной сплоченности населения, обусловленной наличием общих устремлений, целей, ценностей, объединяющих идей.
В связи с этим важнейшим направлением деятельности по формированию имиджа региона, на наш взгляд, выступает изучение социальных
представлений о его прошлом региона как основы формирования ценностей, общих для жителей региона.
Социальные представления – общепринятые социальной группой
представления об историческом прошлом региона, о временных отношениях между культурно значимыми процессами и явлениями, закрепляемые
и воспроизводимые культурными кодами в актах коммуникации.
С целью определить направление формирования ценностей, общих для
жителей города Ульяновска, нами было проведено собственное социологическое исследование. Было опрошено 303 чел. – жителя города Ульяновска, метод исследования – анкетный опрос. Результаты исследования
позволяют сделать следующие выводы.
В современном обществе происходят глубокие трансформационные
процессы, которые проходят на уровне индивидуального сознания. Проявляется это, в частности, в возникновении презентизма – такое восприятие
времени, когда настоящее преобладает над прошлым и будущем, люди
живут сегодняшним днем, не принимая в расчет будущее и ощущая невозможность объективной оценки прошлого. Подобные процессы могут
быть незаметны на первый взгляд, но проявляются в оценках людей по
поводу понимания истории, себя в истории и в настоящем.
Наблюдается процесс визуализации прошлого – восприятие истории как
совокупности определенных образов. При этом все большую популярность
255
начинают приобретать музеи как «места памяти», где в образной, яркой
форме представлены моменты жизни предшествующих поколений.
Наблюдается большой разброс мнений и оценок в отношении событий
истории города Ульяновска. В целом, жители Ульяновска представляют
свой город в прошлом как провинциальный, сонный, считают, что городу
не хватает идеи, которая бы объединила всех вокруг себя, на основе которой будут формироваться истинные ценности.
Таким образом, исследование показало, что в обществе существует потребность в осмыслении своего прошлого. На основе образов прошлого,
исторических событий постепенно происходит отбор и формирование общественно значимых норм, морально-нравственных ценностей, складываются традиции и обычаи, образ мышления и поведения, присущий определенной социальной общности. Приходя из прошлого, сохраняясь в исторической памяти народа, эти морально-нравственные установки имеют
свое значение для настоящего и будущего. Без таких интегрирующих качеств народ превращается в «население».
Координация социального прошлого, его восприятия, является значимой идеологической силой. При этом важно именно координировать выявление, осознание и формирование общих ценностей, а не навязывать
сверху, создавать условия и возможности для свободного развития общественного сознания. Только в этом случае возможно формирование образа
региона, отражающего его уникальность, самобытность и понятного каждому жителю.
______________________________
1. Московичи С. От коллективных представлений – к социальным [1989]
// Вопросы социологии. 1992. № 2. С. 89–91.
2. Попова И. М. Представления о настоящем, прошедшем и будущем как
переживание социального времени // Социология культуры. № 3.1999.
С. 31–42.
3. Савельева И. М., Полетаев А. В. Социальные представления о прошлом: типы и механизмы формирования // Гуманитарные исследования ИГИТИ. Серия WP6. № 7. 2004.
Научный руководитель – канд. пед. наук, доцент Г. М. Шигабетдинова.
256
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ОМСКОГО ГОРОДСКОГО
СТУДЕНЧЕСКОГО СОВЕТА
Г. Н. Буйневич
Омский государственный технический университет
Омский городской студенческий Совет (далее Совет) был создан на
основании Постановления мэра города Омска от 27 февраля 2002 г. в целях
комплексного подхода к решению проблем студенческой молодежи города
Омска, развития студенческого самоуправления и участия студенческой
молодежи в реализации молодежной политики в городе.
Совет создан при Администрации города. Организационное обеспечение деятельности работы осуществляется Министерством молодежной
политики, физической культуры и спорта.
Совет создан как совещательный коллегиальный орган. Но одной из
главных задач Совета являлось и является участие и осуществление городских общественных, социальных и культурных программ и инициатив в
части работы со студенческой и учащейся молодежью.
Первыми участниками Совета были представители высших и средних
профессиональных образовательных учебных заведений города, представители Ассоциации профсоюзных организаций студентов Омской области
и представители иных студенческих общественных организаций города,
зарегистрированных в установленном порядке. Сегодня в Совет входят все
желающие активные студенты, независимо от того, являются ли они представителями какой-либо организации или выступают по собственной
инициативе.
Каждый год Совет разрабатывает программу своей деятельности с
учетом интересов, потребностей и пожеланий студентов.
Совет избирает председателя, заместителя председателя, ответственного
секретаря, образует секции и утверждает план работы Совета. Заседания
Совета изначально проводили не реже одного раза в два месяца, сегодня же
заседания проходят еженедельно. Решения принимаются простым большинством голосов. Правомочным заседание может являться, если на нем
присутствует не менее половины от всех участников.
На первом заседании Совета, которое прошло 28 февраля 2002 г., было
принято решение возродить работу штаба студенческих строительных отрядов. Создание студенческого информационного центра, работу которого
также планируется организовать в рамках совета, позволит пропагандировать целевые инновационные программы.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Л. Д. Прохорова.
257
УЧАСТИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В ОБЩЕФЕДЕРАЛЬНЫХ И
РЕГИОНАЛЬНЫХ ВЫБОРАХ В 2007-2009 ГГ. В СУБЪЕКТАХ
СИБИРСКОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА
К. С. Слатвицкий
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова, г. Абакан
После 2004 г. в РФ произошел отказ от смешанной системы выборов
депутатов в нижнюю палату российского парламента в пользу пропорциональной. Изменились требования к численности политических партий на
общефедеральном и региональном уровне. Ужесточились правила регистрации партийных списков, вырос размер избирательного залога, поднят
заградительный барьер для прохождения в Государственную Думу РФ
с 5% до 7% , отменено голосование против всех. Изменения в избирательном праве повысили роль политических партий как участников политического процесса, усилили конкуренцию в борьбе за голоса избирателей и повлияли на соотношении политических сил. В предлагаемой работе рассматривается вопрос об участии политических партий в общенациональных и
региональных выборах в 2007–2009 гг. на материалах официальной статистики итогов голосования в субъектах Сибирского федерального округа.
Сравнение результатов общенациональных выборов по регионам России показывает, что степень доверия электората партиям, участвовавшим в
выборах, в различных субъектах Российской Федерации довольно сильно
колебалась. В 2003 г. за «Единую Россию» проголосовало от 8,1 до 97,2% .
Разброс голосов «за» и «против» в регионах за «Единую Россию» прослеживается и по результатам выборов в Государственную Думу РФ в 2007 г.
То же можно отметить и относительно других политических партий:
КПРФ – от 1,72% (Кабардино-Балкария) до 18,88% (Республика Хакасия);
за ЛДПР от 0,06% (Чечня) до 13,39% (Хабаровский край); за партию
«Справедливая Россия» – от 0,06% (Чечня) до 10,29% [1].
Итоги выборов в Государственную Думу в 2007 г. и Верховный совет
Республики Хакасия 2009 г. [2]:Показатели доверия населения республики
партии «Единая Россия» существенно выросли – с 30,36% (2003 г.) до
59,53%, но все равно уступают общероссийским 64,30% . Победа «Единой
России» на выборах в республиканский парламент по смешанной системе
была достигнута благодаря голосованию в одномандатных округах. По
партийным спискам единороссы получили 57,33% голосов, а по одномандатным округам – 83,78%. Ухудшились показатели популярности среди
населения Хакасии у КПРФ – с 19,04% в 2003 г., до 12,88% в 2007 г. Такой
результат объясняется участием в выборах левоцентристской партии
«Справедливая Россия», которая добилась успехов, в том числе и за счет
электората КПРФ. Но по сравнению с другими регионами РФ (например, с
Северным Кавказом) показатели доверия электората КПРФ в Хакасии вы258
ше, но уступают показателям в соседних субъектах, например, в Новосибирской и Омской областях. Более шатким стало положение в Хакасии
ЛДПР: с 15, 78% в 2003 г. до 11,32% в 2007 г. и до 10, 24% в 2009 г. В целом положение ЛДПР в Хакасии несколько лучше, чем в соседних сибирских регионах. Отличительной чертой электоральных предпочтений населения Республики Хакасия является популярность партии «Патриоты России». На общенациональных парламентских выборах 2007 г. в Хакасии
партия набрала 4,51% голосов – самый высокий результат по стране, тогда
как в других субъектах Российской Федерации менее 1%. Популярность
«Патриотов России» в Хакасии объясняется авторитетом ее лидера
Г. Семигина, который представлял республику в Государственной Думе
третьего созыва. На выборах 2009 г. в Верховный Совет Республики Хакасия «патриоты» получили 7,27% голосов – больше, чем справедливороссы.
Выборы 2007–2009 гг. продемонстрировали низкую популярность среди населения Хакасии «правых» партий «Яблоко» и СПС. На выборах в
Государственную Думу в 2003 г. «яблочники» получили 4,22% голосов, а в
2007 г. поддержка электоратом Хакасии партии «Яблоко» упала до 0,93%.
Показатели СПС оказались еще хуже: в 2003 г. по Хакасии 2,3% (по России – 3,97%), а в 2007 г. – 0,65% (по России 0,96%). В выборах в Верховный Совет РХ «правые» партии не участвовали.
Краткий анализ результатов выборов в 2007–2009 гг. в Республике Хакасия и соседних субъектах РФ позволяют говорить о том, что, не смотря
на явный электоральный успех партии «Единая Россия», в Сибири сохраняется социальная база для левых и левоцентристских партий.
______________________________
1. См.: Краткий аналитический доклад об избирательной кампании по
выборам депутатов Государственной Думы пятого созыва Национального центра мониторинга демократических процедур //
www.vibory.ru/elects/brief-GD.htm; Третий электоральный цикл в
России, 2003–2004 годы: Коллективная монография / Под ред. В. Я.
Гельмана. СПб: Издательство Европейского университета в
Санкт-Петербурге, 2004. С. 247–248.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент Р. В. Оплаканская.
259
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ СОВЕТСКОГО
И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
ТЕАТРАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ТОМСКА
В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
(ФЕВРАЛЬ 1917 – ДЕКАБРЬ 1919 ГГ.)
М. В. Вьюхина
Новосибирский государственный университет
В публикациях, посвященных театрам сибирской провинции, их деятельность в период революции и гражданской войны отражена слабо. Кроме
того, отсутствуют исследования по истории театра отдельных городов Сибири. Все это препятствует формированию целостной картины развития
театральной жизни региона, а значит и страны в целом. Томск – один из тех
городов, которому в этом отношении не повезло. Фрагментарная информация об истории его театральной жизни в 1917–1919 гг. содержится в немногочисленных статьях, в основном справочного характера, а также в
общих работах по истории культуры.
Возможно, такая историографическая ситуация объясняется тем, что на
фоне бурного развития столичных театров театральная жизнь Сибири в
годы революции и гражданской войны выглядит гораздо более спокойной и
даже бедной. Периферия в этом отношении всегда отставала от Центра. К
началу 1917 г. в Томске даже не было стационарного театра. С проблемой
поиска помещения столкнулись все театральные коллективы города, количество которых увеличилось после Февральской революции. Функционировал профессиональный театр «Интимный», начавший свою деятельность
еще до 1917 г. В сезон 1917/1918 гг. под руководством Е. К. Далиной работал Театр Миниатюр, а в сезон 1918/1919 гг. – театры «Новый» и «Пьеро».
Театр как часть духовной сферы жизни общества всегда реагировал на
изменения в политике, экономике и в социальных отношениях. Всплеск
гражданской активности после Февральской революции привел к созданию
множества самодеятельных коллективов. Весной 1917 г. при Совете солдатских депутатов была образована Гарнизонная драматическая труппа.
В марте 1918 г. возник театр по инициативе профсоюза безработных
фронтовиков и рабочих, а в июле того же года – Драматическая студия
И. Г. Калабухова при Обществе народного образования. На протяжении
1917–1919 гг. ставили спектакли Латышское и Литовское просветительные
общества, еврейская организация Поалей Цион, украинский драматический
кружок при клубе «Згода», студенческие кружки и Народный театр при
Бесплатной библиотеке. Среди гастролирующих коллективов этого периода
можно выделить театр «Летучая мышь», драматическую труппу
260
В. Л. Глинской и опереточную В. Г. Дарова. Деятельность профессиональных театров, любительских объединений и гастролирующих коллективов и определяла театральную жизнь города в 1917–1919 гг.
Главными факторами, под влиянием которых формировался репертуар
томских театров, являлись идейное содержание постановки, предпочтения
публики, ее социальный состав и уровень образования, коммерциализация
театральной деятельности, качественные характеристики театральной
труппы, ценностные ориентации режиссера (антрепренера). Названные
факторы действовали на всем протяжении изучаемого периода. Но степень
влияния того или иного из них могла меняться под воздействием общественно-политических преобразований при сохранении всей их совокупности.
Увеличение количества театральных коллективов после февраля 1917 г.
расширило диапазон возможного репертуара. В качественном отношении
это проявилось в увеличении доли драматических постановок при преобладании музыкальных спектаклей и оперетт. Последние прочно заняли
лидирующее положение в репертуаре театров Томска еще до революции и
оставались в репертуаре «Нового» и «Интимного» на протяжении всего
исследуемого периода. Особой популярностью пользовались оперетты
«Прекрасная Елена», «Тайны гарема», «Корневильские колокола», «Лизистрата», «Ночь любви», «В волнах страстей» и «Король веселится».
В то же время за счет репертуара различных драматических кружков
возросло число классических постановок. Они ставили пьесы
А. Н. Островского, Н. В. Гоголя, И. Ф. Шиллера, Ч. Диккенса. Однако оставалась в репертуаре и бульварно-обывательская драматургия, интерес к
которой возник после Первой русской революции, представленная пьесами
А. Аверченко, А. Арцыбашева, Л. Андреева. В жанровом отношении преобладали фарсы и комедии, число которых росло вплоть до 1919 г. Наиболее
популярными среди них были «Ах, уж эти нервы!», «Война с женами»,
«Пьяный труп» и «Пегая красавица». Такие постановки отвечали вкусам
определенной части публики и приносили немалый доход театру.
Чуть меньше места отводилось в театральном репертуаре драмам и мелодрамам. Внимание томского зрителя привлекали такие мелодрамы, как
«Трильби» и «Казнь» Г. Ге, пьеса Л. Н. Урванцева «Вера Мирцева».
Несмотря на глубокие перемены в общественно-политической жизни в
период революции и гражданской войны, театральный репертуар Томска не
претерпел значительных изменений, имеющих структурный характер. Соотношение числа постановок разного жанра и содержания оставалось
примерно одинаковым на фоне заметного роста интереса публики к зрительным учреждениям.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
261
КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ АЛТАЯ
В 1920-Е – 1930-Е ГОДЫ
Т. В. Гальянкина
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
Важную роль в деятельности культурно-просветительских учреждений
Алтая в 1920-е – 1930-е гг. играла местная интеллигенция, осознававшая
важность сохранения культурного наследия страны после революционных
потрясений. В этой сфере она имела возможность применить свои знания и
опыт, но при этом не могла избежать взаимодействия с советской идеологической доктриной и ее нововведениями. Рассматривая работы культурно-просветительских учреждений, мы затрагиваем проблему внедрения
идеологии правящего политического режима в общественное сознание. Этот
процесс привел к противостоянию «старого» и «нового» мировоззрения.
Алтайский подотдел Западно-Сибирского отделения Русского Географического Общества (РГО), музей Алтайского подотдела РГО (с 1920 г. –
Центральный губернский советский музей, с конца 1925 г. – Барнаульский
окружной естественно-исторический музей), библиотеки и после революции продолжали свою работу, но им пришлось приспосабливаться к политике новой власти, которая в свою очередь рассматривала их как организации, через которые можно влиять на широкие слои населения для пропаганды новых идей. Векторы их деятельности были перенаправлены с
научных приоритетов на общественные и хозяйственные. С начала коллективизации сотрудники Алтайского подотдела Западно-Сибирского отделения РГО участвовали в составлении почвенных карт, а также схем
наиболее целесообразного размещения сельскохозяйственных культур.
В музее Алтайского подотдела РГО трансформации подверглись фонды
и экспозиции. В отделе дореволюционного прошлого выставлялись экспонаты, характеризовавшие высокий уровень развития науки и техники на
Алтае в XVIII–XIX вв. В начале 1920-х г. в связи с политическими изменениями в стране центральную часть зала занял стенд, на котором располагался материал о тяжелой жизни крестьян и мастеровых на Колывано-Воскресенских заводах. При проведении экскурсий делался акцент на
малоземелье и нищете алтайских крестьян. В это же время в музее был
создан отдел советского периода, акцентирующий внимание на победе Октябрьской социалистической революции, как коренном переломе в судьбе
страны. В него вошли экспонаты, иллюстрирующие ход гражданской войны
и установление советской власти на Алтае.
Библиотеки активно включились в борьбу с неграмотностью, были организованы выставки-передвижки, велась просветительская работа с молодежью. Одновременно происходили массовые чистки в фондах библиотек, изымалась «неблагонадежная литература». За один 1926 г. из фондов
262
Алтайской детской библиотеки имени Н. К. Крупской было изъято 2135
книг по причине их «чрезвычайно быстрой устареваемости», вызванной
«стремительным темпом социалистического строительства».
В культурно-просветительских учреждениях путем кадровых перестановок и репрессивных мер представители «старой» школы заменялись
новыми «выдвиженцами», которые рассматривали работу с общественностью через призму советской идеологии.
В 1920-е гг. были созданы новые культурно-просветительские учреждения и организации, направленные на укрепление позиций большевистского режима, воспитание строителей социализма, борьбу с проявлениями
чуждых советскому строю взглядов и утверждение марксистской исторической концепции.
Союз воинствующих безбожников (СВБ) был создан для координации
антирелигиозной деятельности. На Алтае местное отделение СВБ участвовало в ликвидации монастырей, закрытии храмов, борьбе с паломничеством к святым местам, дискредитации религиозных взглядов. При активном содействии союза был ликвидирован Барнаульский женский монастырь, Дмитриевская церковь, закрыты десятки религиозных общин. По
инициативе союза воинствующих безбожников накануне Рождества и
Пасхи проводились тематические вечера, в избах-читальнях были созданы
уголки антирелигиозника.
Истпарт (Комиссия по истории Октябрьской революции и ВКП (б) занималась сбором материалов по истории революционного движения, коммунистической партии и советского государства. На Алтае под эгидой этой
организации была образована артель «Краевед» из членов Барнаульского
общества ветеранов-инвалидов революционных событий 1905 г. Участники
артели собирали, обрабатывали и публиковали материалов по истории революционных событий на Алтае. По поручению краевого Истпарта, артельщики принимали участие в составлении «Хроники важнейших событий
Алтайской губернии с 1917 по 1925 год», подготовили обзор по истории
профессиональных союзов Алтая.
Таким образом, в 1920-е – 1930-е гг. культурно-просветительские учреждения Алтая продолжали многоплановую образовательную и краеведческую деятельность. Однако изменившаяся политическая обстановка
внесла существенные коррективы в их работу, выдвинув на первый план
задачи идеологического обеспечения мероприятий советской власти.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. А. Демин.
263
ИНСТИТУТ ВЫДВИЖЕНЦЕВ КАК ФОРМА ПОДБОРА КАДРОВ
ДЛЯ АСПИРАНТУРЫ В ТОМСКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ
УНИВЕРСИТЕТЕ В 1920-Е ГГ.
Н. П. Цеховой
Томский государственный университет
В первой половине 1920-х гг. в нашей стране велись активные поиски и
разработки новых форм подготовки кадров для высшей школы. В 1925 г.
были заложены основы новой системы подготовки научно-педагогических
кадров через аспирантуру. С этого времени система подготовки носила
строго плановый характер. Срок прохождения аспирантуры был установлен
в 3 года, по окончании которого аспирант должен был представить к защите
диссертационную работу.
Государство и партия рассматривали аспирантуру не просто как институт для подготовки научно-педагогических кадров, но в первую очередь как
источник подготовки новой советской научной интеллигенции, лояльной к
советскому строю. В этом смысле большое значение придавалось институту
студентов-выдвиженцев, созданному в 1926 г., из числа которых готовились
кандидаты в аспирантуру. По положению Наркомпроса отбор выдвиженцев
осуществляла профессура совместно с общественностью на 2–3 курсах из
наиболее способных студентов – рабочих и крестьян. Студентов-выдвиженцев прикрепляли к научным руководителям. Наряду с окончанием вузовского курса они, подготавливаясь к поступлению в аспирантуру, вели дополнительную работу по специальности, марксистской методологии и иностранным языкам. Выдвиженцы получали особые материально-бытовые льготы и улучшенные условия для занятий [1].
Инициатива выдвижения студента предоставлялась, в первую очередь,
студенческим организациям, а также профессорам и доцентам, у которых
эти студенты занимались. Выдвинутые кандидатуры с заключением предметной комиссии и исполнительного бюро профсекций утверждались
президиумом факультета. Окончательное утверждение выдвиженцев производилось правлением вуза.
Студент-выдвиженец, работая под руководством профессора или доцента кафедры, углубленно изучал соответствующую научную дисциплину.
В конце года он представлял в предметную комиссию отчет по работе над
темой с отзывом руководителя. В случае положительного отзыва он получал
право на продолжение работы в течение следующего академического года.
В Томском университете количество выдвиженцев быстро росло: к 1929
г. их стало 45 чел., из них 18 являлись членами партии, 18 – комсомольцами
[2]. Студенты-выдвиженцы проходили серьезную подготовку, а их работа
находилась под строгим контролем администрации университета. В 1929 г.
государственная квалификационная комиссия физико-математического
264
факультета
ТГУ
рекомендовала
в
аспирантуру
выдвиженцев
В. С. Чепурнова и М. Н. Якимова. В характеристике одного из них говорилось: «В качестве дипломной работы Якимов представил научную статью, по объему и знанию своему далеко выходящую за пределы студенческой работы. Еще будучи студентом, он принимал участие в преподавании
физики, химии и ассистировал на лекциях» [4].
С введением института выдвиженцев между студенчеством и профессорско-преподавательским составом довольно часто возникали конфликты
по вопросам выдвижения «своих» кандидатов. Нередко профессора сопротивлялись поступлению студентов-выдвиженцев – активных общественников – в аспирантуру. Так, при выдвижении студенческими фракциями
медицинского факультета ТГУ кандидатур Савченко, Сысоева, Солонинкина профессора А. Н. Зимин и С. В. Лобанов заявили свой протест, мотивируя его «бесперспективностью в научном отношении» студенческих
кандидатов [3].
Однако многие студенты-выдвиженцы в будущем доказали свою научную состоятельность. Профессорами, докторами наук и ректорами вузов
стали выдвиженцы, активные общественники Н. И. Савченко (ректор Омского мединститута), Г. Д. Залесский (ректор Новосибирского мединститута), И. М. Булаев (ректор Куйбышевского мединститута). Среди студентов-выдвиженцев был будущий профессор ТГУ В. А. Пегель, прикрепленный с 1928 по 1930 г. к кафедре физиологии животных физико-математического факультета. Ряд молодых специалистов-выдвиженцев
выпусков 1925–1930 гг. впоследствии стали академиками (В. Д. Тимаков,
Д. И. Гольдберг, И. В. Торопцев) [4].
Институт выдвиженцев на первом этапе сыграл важную роль в подготовке кадров для аспирантуры и в улучшении академической подготовки
студентов, желающих связать свою жизнь с наукой.
______________________________
1. Чанбарисов Ш. Х. Формирование советской университетской системы. М, 1988. С. 179–180.
2. Томский университет. 1880–1980. Томск, 1980. С. 137.
3. Шварц А. М. Красное студенчество и профессура // Высшая школа и
научно-педагогические кадры Сибири (1917–1941 гг.). Новосибирск,
1980. С. 43.
4. За советскую науку. 1974. 13 июня.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых.
265
ОБНОВЛЕНЧЕСТВО И РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
В БРАТСКОМ РАЙОНЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ
(1920-Е – 1930-Е ГГ.)
Н. С. Осипов
Братский государственный университет
В свете последних событий внутри РПЦ – практически непрекращающейся борьбы между Московской патриархией и ширящимся и множащимся движением возникающих мелких и крупных расколов – особую
актуальность приобретает настоящее исследование, посвященное анализу
аналогичных столкновений между представителями Живообновленческой
церкви и «тихоновцев» в приходах Братского района в 1920 – 1930 гг.
В апреле 1922 г. патриарх Тихон за анафематствование Советской власти
был арестован, а во время отсутствия патриарха была создана «Живая
Церковь», члены которой стали на путь активного сотрудничества с Советской властью и подчиненности ей, а во внутренних делах – на путь реформ и обновления Церкви. В 1923 г. обновленцы провели собор, на котором оформилось обновленческое движение во главе с митрополитом
Александром Введенским (1888–1946). В отчете благочинного о. Бориса
Масюкова за 1924 г. проблемы выбора церковной ориентации священниками и прихожанами благочинии 3 округа Иркутской губернии [1] характеризовались следующим образом «В обновленчество волость вступила
автоматически под моим влиянием, когда стали доходить распоряжения
Иркутского Губернского Церковного Управления, я отправил их по приходам, и приходы исполняли их. 28.12.1924 г. на пастырском собрании, без
протокола, решено принадлежать обновленчеству…Нужно сказать, что в
благочинии только одни пастыри оказываются обновленцами, а простой
народ склонны к тихоновщине. В тихоновщине народ видит осколок всякой
старины» [2].
Приход Братской Богоявленской церкви являлся самым маленьким из
всех приходов благочиния, в нем числилось около 150 дворов. Священнослужитель о. Леонид Малышев «к обновленчеству относится двойственно,
он как бы за него, но с другой стороны советует всем не торопиться присоединятся к какому – либо течению» (только к 1933 г. о. Малышев окончательно отошел от раскола).
Священник Кежемского прихода о. Алексей Спасский долгое время не
признавал юрисдикции ни одной из сторон, однако уже 28 января 1924 г.
выдал подписку о подчинении Священному Синоду. Его отношения с прихожанами были достаточно острыми. К 1925 г. Кобинский, Тангуйский,
Париловский, Дубынинский приходы поддерживали Московскую патриархию. Нижне-Суворовский, Большекадинский, Большеокинский, Филип266
повский, Добчурский приходы придерживались обновленческой направленности.
Однако по сведениям о религиозных объединениях, содержащимся в
материалах учета религиозных объединений Братского района за 1931–1932
гг., по Братскому району среди церковных структур тихоновской направленности: 4 религиозных общества, 5 зданий культовой направленности
закрыто (но не насильственно), 6 молитвенных помещений «неспециальной
постройки», 6 зданий культа были переоборудованы под другие помещения,
5 зданий были заняты без переоборудования, 5 зданий не использовано,
служителей культа насчитывалось 6 чел.; обновленческой направленности –
2 религиозных общества, 3 здания религиозного культа закрыто, но не используется, 1 молитвенное помещение, но не специальной постройки,
1 здание переоборудовано под другое помещение, 1 служитель культа [3].
С наступлением навигации по Ангаре буквально каждый пароход привозил
агитаторов-«тихоновцев».[4]
Обновленческая церковь постепенно теряла свои приходы в Братской
волости. Из Иркутского Церковного Управления (губернский орган управления обновленческой Российской Православной Церкви) вышли почти все
обновленческие приходы. На 1 января 1933 г., к тихоновской направленности относились 4 религиозных общества, 1 молитвенное помещение,
3 снесенные церкви, 4 переоборудованных церкви, 1 церковь занята без
переоборудования, 3 неиспользующихся церкви, 1 служитель культа; к обновленческой направленности – 3 религиозных общества, 1 снесенная
церковь, 3 переоборудованных церкви, 1 служитель культа[5].
В политическом плане обновленцы стали искать точки соприкосновения
с Советской властью, осудили «контрреволюционную» деятельность патриарха Тихона. При поддержке властей, видевших в «живоцерковниках»
способ уничтожения церкви изнутри, 1920-е гг. стали пиком популярности
обновленческого движения в приходах Братского благочиния Иркутской
области. В 1930-х гг. это движение стало угасать, а после урегулирования
отношений между государством и церковью в 1943 г. практически прекратило свое существование.
______________________________
1. Территория Братской волости.
2. Андреева Л. В. И воззовет прошедшее… (церкви Братска и окрестностей и их служители). Братск, 2004. С. 38
3. Братский Городской Архив (далее БГА). Ф. Р-1. О. 1. Д. 34. Св. 3. Л. 65.
4. Дамешек Л. М. Иркутск в панораме веков. Очерки истории города.
Иркутск, 2002. С. 46
5. БГА. Ф. Р-1. О. 1. Д. 34. Св. 3. Л. 65.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Солдатов.
267
СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ-«ЛИШЕНЦЫ»:
СОЦИАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И СПОСОБЫ АДАПТАЦИИ
В 1927–1930 гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ЛИЧНЫХ ДЕЛ)
Д. Н. Ануфриева
Новосибирский государственный университет
Важной составной частью социальной структуры советского общества
1920–1930-х гг. являлись лица, лишенные избирательных прав. Под этот
дискриминационный механизм попали и представители ранее привилегированного сословия – православного духовенства. Объединенные между
собой единым институтом – Церковью, священнослужители являлись особой группой в пестрой по составу категории «лишенцев».
Нами проведено изучение священнослужителей-«лишенцев» на материалах личных дел священнослужителей, проживавших в Новосибирске и
Томске, а также в восьми районах Новосибирского и Томского округов.
Личные дела «лишенцев» представляют собой сложный комплекс документов, составленных разными людьми, в разное время, различающихся
по целевой направленности. Кроме того, личные дела заводились не на всех
лиц, лишенных избирательных прав, а только на тех, кто подавал жалобу
или ходатайствовал о восстановлении в правах. В основном это люди, у
которых имелись определенные шансы на восстановление в правах: те
церковно- и священнослужители, которые уже оставили службу в церкви,
сняли с себя сан, получили определенный рабочий стаж. Таким образом,
значительная часть действовавших священнослужителей остается за рамками данного вида источника.
В корпусе источников личного дела можно выделить три группы: личные документы «лишенцев», сопроводительные документы, материалы
комиссии. Особенностью данного вида массовых источников является то,
что, во-первых, сведения излагаются в свободной форме, не формализованы, носят нарративный характер, во-вторых, состав личных дел крайне
неоднороден по объему и составу документов, в-третьих, материалы имеют
различную, нередко противоположную тенденциозную направленность.
Нами с использованием методики унифицированной анкеты были обработаны 109 личных дел священнослужителей-«лишенцев» и создана на этой
основе электронная база данных. С использованием полученных данных
было проведено исследование демографических и социально-культурных
характеристик священнослужителей-«лишенцев». По возрастному составу
около половины относились к группе социально активных возрастов, с
высокой долей старшего поколения. Доля мужчин в составе данной группы
«лишенцев» была преобладающей, женщины могли попасть под категорию
«служителей культа» как монахини или члены семей священнослужителей.
Этнический состав достаточно однороден, преобладали русские. По соци268
альному происхождению церковно- и священнослужители-«лишенцы»
являлись выходцами из лиц духовного звания, крестьян и мещан.
Особый интерес представляют ходатайства и жалобы «лишенцев»,
благодаря которым можно проследить тактики поведения священнослужителей-«лишенцев», их адаптацию к новой социальной действительности.
При попытках восстановления они прибегали в своих заявлениях к двум
различным тактикам: одни оправдывались, каялись (ссылались на то, что
служили в церкви давно, непродолжительное время, не получали за это
платы, священники отрекались от сана), другие пытались отстоять свое
право на свободу веры (в основном это простые верующие, которые оказались ошибочно занесены в список «лишенцев»), но первых было значительно больше.
В сельской местности основным требованием священнослужителей
было даже не восстановление в правах, а снятие непосильного налога, разорявшего их. Особой тактики придерживались члены семей священнослужителей, главное для них заключалось в доказательстве свей независимости от глав семей.
Значительному количеству подавших ходатайство городских священнослужителей-«лишенцев» удавалось восстановиться в избирательных
правах, особенно высокий процент восстановленных наблюдается у членов
их семей, самих церковно- и священнослужителей восстанавливали несколько реже. Высокий процент восстанавливаемых в городах говорит
скорее не о лояльности власти к ним, а о том, что заявления и жалобы подавали те люди, которые рассчитывали на успех. В сельской местности
ситуация была более сложной, положительных решений «лишенцам» удавалось добиться лишь в редких случаях.
Самый высокий процент восстановленных в правах наблюдается в 1929
и 1930 г., на эти же годы приходится и самое большое число репрессированных священнослужителей. Таким образом, параллельно существовали
две противоположные тенденции в политике власти по отношению к священнослужителям.
Механизм лишения избирательных прав, по сути, являлся переходным
от дискриминаций к прямым репрессиям и имел значительные последствия.
Лишая избирательных прав, власти тем самым затрудняли адаптацию к
новым условиям, наносили удар по семейным устоям (раскол и конфликты
внутри поколений).
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников.
269
СОВЕТСКИЕ ПРАЗДНИКИ НА АЛТАЕ В 1920-Е ГГ. КАК СРЕДСТВО
СОЦИАЛЬНОЙ МОБИЛИЗАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ
М. В. Хромых
Алтайская государственная педагогическая академия, г. Барнаул
История праздника как важнейшего социокультурного явления изучена
преимущественно в рамках этнографической науки. В то же время роль
праздника как средства социальной мобилизации населения даже в общем
контексте истории государства исследована не достаточно. Большинство
работ, посвященных этой теме, принадлежат к советской историографии,
поэтому для них характерна определенная идеологическая заданность.
Актуальность изучения торжественных событий, отражающих политическую, социальную и культурную жизнь страны, связана с тем, что
праздники играют важную роль, как в сохранении исторической памяти
общества, так и в публичной декларации властью своей идеологии, оснований и перспектив деятельности.
Возникновение и становление советских праздников происходило в результате встречного движения власти, идеологии и общественного самосознания. Так, уже в 1918 г. выходят Декрет о введении нового календаря и
постановления о проведении праздников в честь революционных событий.
Дореволюционные государственные праздники либо вообще отрицались в
силу изменения общественного строя, либо по своему статусу стали несоизмеримы с новыми советскими датами.
Одним из главных факторов в становлении советской праздничной
культуры было стремление государства к контролю над общественной
жизнью городского и сельского населения. Одновременно воздействуя на
познавательную, эмоциональную и волевую сферы деятельности человека,
советские торжества способствовали объединению людей для решения
общественно важных для государства задач.
Утверждение новой культуры сопровождалось и активным вытеснением
религиозных пережитков. Но, в целом, для 1920-х гг. было характерно параллельное существование традиционной (религиозной) праздничной обрядности и системы новых государственных праздников.
Несомненно, все советские торжества отличались четким политическим
содержанием, поэтому, основная идея празднования той или иной даты
излагалась в инструкциях ЦК РКП (б).
Являясь массовыми политическими акциями, праздники и обряды позволяли в зримой и доступной форме соединить информационно-пропагандистский материал с его эмоционально-образной подачей, а
также давали возможность, проанализировав состав участников праздничного действия, четко реагировать на динамику развития и изменения его
политического настроения.
270
Следует подчеркнуть, что такое серьезное внимание к празднично-обрядовой деятельности масс в молодой Советской республике было
обусловлено необходимостью вовлечения народа в общественно-политическую жизнь страны.
Но участие в торжественных мероприятиях широких слоев населения,
особенно крестьянства, на первых порах было во многом формальным. Так,
сельское население Алтайского края стало чаще отмечать новые советские
праздники, а не религиозные, лишь со второй половины 1920-х гг.
Утверждению новых форм гражданской обрядности мешало и то, что в
них недостаточно учитывалась конкретная социальная ситуация, особенности быта людей, их психология. Некоторые обряды были наскоро задуманы
лишь в противовес соответствующим церковным ритуалам, носили характер
кратковременной кампании, поэтому и не смогли стать постоянной формой
празднования. Они носили ярко выраженный пропагандистский характер, в
то время как большая часть населения, особенно сельского, была не подготовлена к столь резким поворотам в привычной обрядности.
Тем не менее, в процессе своего становления новая праздничная культура совершенствовалась: с каждым годом в празднествах принимало участие все большее количество людей и организаций, как в городе, так и в
деревне. Организация торжеств поднималась на более высокий уровень,
внешнее оформление приобретало унифицированный и идеологически
выраженный характер. Это не было случайностью. Правящая партия понимала, что для того, чтобы праздник в советском обществе стал мощным
орудием политического воздействия, необходим профессиональный подход
к его организации. Именно поэтому проведение праздников стало неотъемлемой частью государственной политики.
Посредством установления праздничного календаря и институционализации официальных праздников и праздничных дней государство поддерживает свою версию значимых для страны событий и создает основу для
формирования национальной идентичности. В то же самое время, на повседневном уровне люди могут не принимать эту официальную версию и
считать для себя «настоящими праздниками» другие события. Этот процесс
находит свое отражение и в современной России.
Праздники, вопреки кажущейся видимости, не период идиллии; часто
они становятся фазой явных или скрытых конфликтов, выявляют противоречия, враждебные друг другу силы и тенденции. Анализ такого материала
позволит наиболее полно раскрыть сущность праздника и определить его
роль в обществе.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. А. Демин.
271
ПОДГОТОВКА КАДРОВ ПРОПАГАНДИСТОВ И АГИТАТОРОВ ПРИ
АГИТПРОПЕ (АПО) СИБКРАЙКОМА. 1924–1930 ГГ.
Я. В. Сиковская
Новосибирский государственный университет
Ни у кого нет сомнения в определяющей роли КПСС в истории нашей
страны, поскольку только ее идеология формировала политику советского
государства. Как и любая политическая партия она занималась привлечением населения в свои ряды, пропагандой идей с целью завоевания власти и
осуществления своих идеалов. Для КПСС агитационно-про-пагандистская
деятельность была особенно важной. Поэтому в настоящее время существует необходимость объективно рассмотреть роль, структуру, механизмы и
функционирование идеологического аппарата партии. За время своего нахождения у власти коммунисты накопили ценный опыт идеологического
воздействия на массы, так что обобщение некоторых форм и методов
идейно-политической работы партии среди широких масс, а также опыт
работы соответствующих институтов становятся несомненной ценностью.
Хронологические рамки исследования – время существования Сибирского края и его органов управления, то есть с мая 1924 г., когда был создан
Сибирский краевой комитет РКП(б) – Сибкрайком, до августа 1930 г., когда
территория Сибирского края была разделена на Западно-Сибирский и
Восточно-Сибирский края и, соответственно, были сформированы новые
органы управления.
В результате перехода от военного коммунизма к НЭПу резко возросла
политическая и трудовая активность, активизировались общественные организации, что повлекло за собой изменение официальных структур. Для
сохранения своего идеологического господства партия была вынуждена в
экстренном порядке провести отбор и расстановку сил, перестроить, расширить и углубить агитационно-пропагандистскую работу. При местных
органах власти создавались специальные отделы – АПО. Не стал исключением и Сибирский краевой комитет. Деятельности СибАПО и посвящен
этот доклад.
Партийная работа в Сибкрае имела свои особенности: большая разбросанность населенных пунктов на обширной территории при отсутствии
средств связи; высокий процент «кулачества» (то есть крестьян с крепким
хозяйством, не заинтересованных в советском строе); наличие большого
количества религиозных сект; низкий культурный уровень населения.
С 1924 г. началось развертывание широкой сети партийного просвещения. Наиболее распространенными формами политпросвещения в городе
были школы и кружки политграмоты, а также вечерние партийно-советские
школы. Для коммунистов, не имевших возможности учиться в школах,
создавались кружки политграмоты как подсобная форма обучения.
272
К учебным заведениям этого типа примыкали ленинские кружки и кружки
самообразования. В деревне структура была примерно схожей, отличие
состояло в том, что школы были передвижными. По аналогии со школами-передвижками, рассчитанными на работу в русских деревнях, для кочевых народов Сибири были созданы кочевые политшколы.
Наибольшую сложность представлял подбор кадров преподавателей.
К преподавательской работе привлекали студентов комуниверситетов и
учащихся рабфаков, а к руководству школами – коммунистов, окончивших
школы политграмоты. Для массовой просветительской работы привлекалось учительство. Задачей АПО в этих условиях стала координационная
деятельность и методическая подготовка. Он инициировал создание при
губкомах и обкомах методических бюро на общественных началах для
разработки программ кружков и контроля над работой школ. Проводились
совещания и конференции по обмену опытом. На АПО Сибкрайкома возлагалась обязанность перераспределять по низшим структурам полученные
из центра программы, литературу. С целью лучшего управления процессом
подготовки преданных кадров руководство ввело ограничение информации
для рядовых членов партии. Для обеспечения вышеуказанных мер при отделе АПО была введена должность ответственного за политико-воспитательную работу с молодыми коммунистами, а к группе последних прикрепляли шефа из членов партии.
Для облегчения образовательного процесса проводился дифференцированный отбор слушателей, существовали специальные анкеты для определения уровня политграмотности.
Основным методом преподавания служили беседы, лекции при общем
низком уровне грамотности были неэффективны. После прочтения и разбора нового материала слушатели выступали с самостоятельно подготовленными докладами. В ряде школ практиковались письменные домашние
работы.
Однако, несмотря на все попытки, уровень политической грамотности
коммунистов Сибири, по сравнению с европейской частью страны, оставался низким. Это объяснялось общим низким культурным уровнем коммунистов и недостатками работы АПО. Основными негативными моментами следует считать нерегулярную работу кружков, текучку преподавательского состава, раздутость числа слушателей и их неоднородность.
Часто количество беспартийных превышало количество коммунистов, что в
будущем угрожало создать слой слабо подготовленных пропагандистов.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
273
ПЕРВЫЙ СИБИРСКИЙ КРАЕВОЙ
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ СЪЕЗД (1926 Г.)
М. И. Свержевская
Новосибирский государственный университет
Идея созыва сибирского научно-исследовательского съезда появилась в
декабре 1925 г. на объединенном собрании трех новосибирских организаций – ОИС (Общество изучения производительных сил Сибири), новосибирского отделения ВАИ и новосибирского общества врачей с участием
ректоров сибирских ВУЗов и общественных деятелей города. На собрании
было решено ходатайствовать перед Крайисполкомом о созыве съезда,
обосновывая его необходимость тем, что индустриализация Сибири невозможна без участия в ней людей науки [1].
Организация съезда была возложена на ОИС. Уже в феврале 1926 г. состоялось совещание по вопросу о созыве съезда, на котором было решено
придать ему прикладной уклон, поставив в качестве основного вопроса
проблему индустриализации Сибири. Планировалось привлечь к участию в
съезде не только научно-исследовательские, общественные организации и
ВУЗы Сибири, но также представителей центральных научно-исследовательских организаций, заинтересованных ведомств и профессиональных организаций [2]. В состав новосибирского оргбюро съезда
входили представители ОИС, Сибоно, Сибплана, ТГУ, ТТИ и Иркутского
университета. Наряду с центральным были созданы местные оргбюро в
Томске, Омске и Иркутске [3].
На съезд были приглашены представители сибирских ВУЗов [4], научных учреждений и обществ [5], центральных библиотек и архивов Омска,
Томска и Иркутска, музеев, метеорологических, биологических и опытных
станций, различных ведомств. В числе приглашенных были учебные заведения и научные учреждения, расположенные за пределами Сибирского
Края, а также представители Академии наук, Главнауки, Геологического
Комитета в Ленинграде, КЕПС, Географического общества, Общества по
изучению Сибири и Урала и берлинского Общества по изучению Восточной
Европы и Азии [6].
Съезд проходил в период с 15 по 21 декабря 1926 г. Его открытие состоялось в большом зале Дома Ленина, а дальнейшие заседания проходили
во Дворце Труда. Приветствия съезду направили Главгортоп ВСНХ СССР,
председатель ГРГО Ю. Шокальский, ректор МГУ А. Я. Вышинский, Владивостокское географическое общество, Уральское областное бюро краеведения и другие организации [7].
Работа велась по пяти секциям («Недра», «Поверхность», «Связь»,
«Человек», «Музейно-архивная»), на которых было прочитано в общей
сложности 95 докладов.
274
В нем приняли участие 326 чел., 88 из которых участвовали в научных
экспедициях, а общее количество научных трудов делегатов превышало
2 тыс. [8]
В результате работы съезда стало ясно, что наиболее целесообразной
формой организации научно-исследовательской деятельности в краевом
центре является не создание новых, а объединение уже существующих
научных организаций под руководством ОИС, которое успешно осуществило подготовку и проведение съезда. Теперь ОИС, как координатор научно-общественных организаций Сибири, совместно с Крайпланом и Сибоно
должно было заниматься разработкой плана исследования региона в соответствии с его практическими нуждами, а также общими перспективами
развития экономики страны.
Съезд носил прикладную направленность и ставил своей задачей фиксацию уже имеющихся научных знаний о Сибири, а также выявление путей
и перспектив ее развития. Участие в съезде представителей планирующих и
хозяйственных организаций создало условия для непосредственного соотнесения научных и практических интересов.
Съезд имел огромное значение для развития Сибирского Края. Он стал
крупным научным событием, в нем принимали участие представители
высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов и обществ, ведущие регулярную исследовательскую работу. Одновременно с
этим, будучи созванным по инициативе и с помощью общественных организаций Сибири, он стал важнейшим явлением в общественной жизни
региона.
______________________________
1. ГАНО. Ф.217.Оп. 1. Д. 29. Л. 6–7.
2. Там же. Д. 19. Л. 1.
3. Там же. Д. 17. Л. 29.
4. ТГУ, ТТИ, Иркутский университет, Сибирская сельскохозяйственная
академия, Омский мединститут, Омский ветеринарный зоотехнический институт.
5. В общей сложность на съезд было приглашено более 20 научных организаций и обществ, в т. ч. ВСОРГО, ЗСОРГО, Ассоциация инженеров, Общество врачей, иркутский Геологический комитет, Комитет
северного морского пути, Комитет содействия малым народностям,
Красный Крест, Бактериологический институт, Пастеровский институт, Сибавиахим, Биолого-географический институт и др.
6. ГАНО. Ф. 217. Оп. 1. Д. 17. Л. 44.
7. Там же. Д. 34. Л. 10.
8. Советская Сибирь. 1926. 23 декабря.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
275
ЗНАЧЕНИЕ ПЕРВОГО ВСЕСОЮЗНОГО СОВЕЩАНИЯ ПО
ВОПРОСАМ КИНО 1928 Г. В РАЗВИТИИ КИНОИНДУСТРИИ
ПЕРИОДА ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ
Е. М. Лбова
Новосибирский государственный университет
Всю историю своего существования кино и политика СССР были
взаимосвязаны. Особенно ярко влияние правительства на киноиндустрию
проявилось во время власти И. В. Сталина.
На XIII съезде РКП(б) был выдвинут тезис о том, что «кино это величайшее средство массовой агитации. Задача – взять это дело в свои руки» [1].
Уже на этом съезде было решено объединить существующие киноорганизации, снизить налоги и пошлины на кино и шире снабжать рабочие районы, красноармейские клубы агитационными, научными и художественными фильмами
Основную ставку И. В. Сталин делал на художественную кинематографию, но и хроникальным, научно-популярным, учебным и техническим
фильмам была отведена особая роль. Во время XV съезда, А. И. Рыков
указал на то, что «осуществление индустриализации и подъем хозяйства в
дальнейшем не могут происходить без параллельного подъема культурного
уровня страны»... [2] Вопросы просвещения и образования, неразрывно
были связаны с производством учебных, инструктивных и культурфильмов.
Также важна и кинохроника, поскольку именно она служила одним из
главных средств пропаганды и агитации. Целью первой пятилетки была не
только индустриализация страны, но и воспитание новых кадров. В связи с
этим был проведен ряд партийных совещаний, в том числе и по вопросам
кинематографии.
Весной 1928 г. состоялось первое всесоюзное совещание по вопросам
кино. На нем были выявлены проблемы киноиндустрии и поставлены основные задачи на последующие пять лет. В отношении общественно-политического содержания фильмов совещание выдвинуло на первое
место задачу воспитания народа на положительных образах, задачу популяризации средствами кино передовых, прогрессивных явлений в нашей
жизни, показ «новых социалистических элементов в хозяйстве, общественных отношениях, быту, личности человека»; эта пропаганда нового
должна сочетаться с борьбой «против пережитков старого строя» [3].
Совещание также высказалось за всемерное развитие и усиление общественно-политической роли кинохроники и за широкую постановку научно-популярной кинематографии.
Для достижения первостепенной задачи воспитания народа необходимо
было: создать мощную техническую базу кинопромышленности; развить
сеть киноустановок; организовать вокруг кино талантливых советских пи276
сателей, «причем эти писатели должны научиться тому, как нужно писать
для кино»; «добиться того, чтобы доходы от кино шли исключительно на
развитие самого кино» [4].
Первое всесоюзное совещание официально положило начало пятилетке
в области киноиндустрии. Речь шла не только о монополии советских картин на экранах кинотеатров и росте их общего количества [5], но и переходе
кинопроизводства под полный контроль партии. Начало было положено
созданием структур, занимающихся идеологической работой. К примеру,
постановление Совнаркома РСФСР от 13 апреля 1928 г. об организации в
составе Наркомпроса Главискусства – особого органа для осуществления
идеологического и организационного руководства в области развития литературы и искусства, в том числе и кинематографии.
В 1929–1930 гг. происходит постепенная централизация киноиндустрии
СССР, «поглощение» Совкино различных акционерных обществ кинематографии. Так, АО «Кино-Сибирь» вошло в состав Совкино в декабре
1929 г. И как своеобразное завершение – создание 23 февраля 1930 г. Всесоюзного кинообъединения – Союзкино.
В апреле 1932 г., принимается постановление ЦК ВКП(б) о перестройке
литературно-художественных организаций, в котором говорилось о ликвидация таких объединений, как российская ассоциация пролетарских писателей и ассоциация революционной кинематографии. Таким образом, контроль над тематикой, содержанием учебных, инструктивных и культурфильмов перешел под полную власть правительственных организаций.
______________________________
1. Кремлевский кинотеатр. М., 2005. С. 81
2. Пятнадцатый съезд ВКП(б), декабрь 1927. Стенографический отчет.
Т. 2, М., 1962. С. 875.
3. Н. А. Лебедев. Очерк истории кино СССР. М., 1965. С. 264
4. Косиор С. К итогам обсуждения вопросов кино // Революция и культура. 1928. № 6. С. 6
5. Летопись российского кино. М., 2004. С. 624
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
277
«СИБИРСКИЕ ОГНИ», КАК ИСТОЧНИК
ПО ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ДВИЖЕНИЯ В СИБИРИ
В ГОДЫ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ (1928–1932)
М. И. Костин
Новосибирский государственный университет
Первая пятилетка – начальный период «культурной революции», важнейшая составляющая которой, становление советской литературы. Как
объект исторического исследования она изучена недостаточно. В частности,
мало работ, подробно освещающих такой переломный момент, как первая
пятилетка (1928–1932 гг.). Именно в этот период происходят кардинальные
изменения в литературной жизни, формируется ее новое качество.
«Сибирские огни», в свою очередь, первый в советском государстве
литературно-общественный журнал, который издается с 1922 г. Журнал
печатался в Новосибирске, распространялся в основном на территории
Сибири. Публикуемые в нем материалы дают довольно полную картину
литературной и общественной жизни в Новосибирске и обзорное видение
периферии (Иркутск, Омск, Томск, Щегловск, Ачинск, Верхнеудинск,
Ленск). Содержательный и территориальный охват в «Сибирских огнях»
вопросов литературной и общественной жизни в обозначенный период,
более широкий, чем в других подобных региональных источниках (журналы «Настоящее», «Просвещение Сибири», газета «Советская Сибирь»).
Руководствуясь этими соображениями, мы взяли заявленную тему исследования. Также немаловажную роль играет такой фактор, как доступность источников.
В результате проведенной работы (проработаны все номера «Сибирских
огней» с 1928 по 1932 г.), была выявлена структура журнала, как источника
по истории литературного движения в Сибири в годы первой пятилетки. Мы
выделили девять групп, которые в свою очередь разбили на подгруппы.
Самыми интересными и ценными для историка можно назвать группу
опубликованных документов (в том числе составленных литературными
организациями) и раздел хроники (где можно увидеть повседневную жизнь
писателей и литературных организаций, проникнуться атмосферой того
времени).
В итоге, можно сделать следующие выводы:
– Исследуемый период являет собой особенное время, когда в литературе изживались «уклоны» и «попутнические» настроения, власть «всерьез» взялась за реорганизацию литературного процесса. Это переход от
«сотрудничества» литературы и власти к непосредственному, «руководству» литературой;
– в структуре «Сибирских огней» есть разные информационные пласты,
дающие ответы на различные вопросы, например: Работа литературных
278
организаций, повседневная жизнь писателя, читатель сибирской литературы того времени, партийные методы влияния и реакция литературных
кругов на них;
– в «Сибирских огнях» находят отражение основные этапы взаимоотношений литературы и власти, видны механизмы их взаимодействия.
«Сибирские огни» – самый широкий по географическому охвату и богатый по содержанию синхронный источник, отражающий литературную
жизнь Сибири и взаимоотношения власти и литературы в период с 1928 по
1932 г.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
279
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ТЕАТРАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ГОДЫ
ВТОРОЙ ПЯТИЛЕТКИ
В. А. Ильина
Новосибирский государственный университет
В 1930-е гг. происходило укрепление советского тоталитарного государства, в котором искусство рассматривалось властью как важнейшее
орудие идеологического воспитания граждан. Этот взгляд обусловил методы проведения государственной политики и критерии оценки успешности
искусства.
В годы второй пятилетки завершилось создание государственной системы централизованного управления культурой и выделение искусства в
отдельную отрасль управления, выразившееся в создании в 1936 г. при СНК
Главискусства с отделами по делам искусств на местах при облисполкомах.
Театр в годы второй пятилетки подвергался детальному планированию,
властью осуществлялась попытка перевода его на полный хозрасчет, внедрялись методы единоначалия с ответственностью директора за экономические показатели театра. Для второй пятилетки характерно представление
о возможности применения одних и тех же методов управления, хозяйствования во всех отраслях, в том числе и в театре.
Творческий процесс в театре так же попадал под контроль советской
власти: утверждение единого творческого метода – социалистического
реализма и борьба со всеми отклонениями от него, утверждение репертуара,
навязывание методов работы со зрителем, оценка качества спектаклей с
точки зрения идейно-художественной значимости – все это приводило к
унификации театральной сети в масштабах страны [1].
С целью повышения эффективности работы театров поднимается вопрос о подготовке и переподготовке кадров, о создании условий для творческой деятельности. В связи с этим начинается кампания по улучшению
материально-бытовых условий работников театра, внедрение новой тарифной сетки окладов, предусматривающей дифференциацию зарплат,
колдоговоров, награждение и поощрение лучших актеров и режиссеров [2].
Все это соседствовало с проявлениями «большого террора» по отношению к
кадрам театральных работников [3].
__________________________________
1. ГАНО. П-3. Оп. 7. Д. 783. Л. 138 и др.
2. ГАНО. Р-1376. Оп. 1. Д. 1. Л. 4; П-586. Оп. 1. Д. 2. Л. 8–12.
3. ГАНО. Р-1404. Оп. 1. Д. 4. Л. 2, 5; П-3. Оп. 4. Д. 386. Л. 32 и др.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
280
ТРАКТОВКА ИСТОРИЧЕСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
СРЕДСТВАМИ КИНЕМАТОГРАФА
(НА ПРИМЕРЕ ФИЛЬМА «ИВАН ГРОЗНЫЙ»
СЕРГЕЯ ЭЙЗЕНШТЕЙНА)
Ю. С. Кужель
Югорский государственный университет, г. Ханты-Мансийск
Искусство – это одна из форм проявления культуры, где происходит
работа не с явлениями и фактами действительности, а с представлениями
людей о них. У каждого вида искусства свой выразительный язык – в
живописи – это цвет, свет, композиция. В кинематографе своя собственная
знаковая система, но что считать «убедительным», или «достоверным» в
игровом историческом фильме, и насколько эти показатели объективны?
Определяющую роль в визуальном искусстве играет понятие
композиции. Единство изображения достигается особым соотношением
линии горизонта, предметов, цвета и света, которые оптимальны для
восприятия. Композиция служит выявлению смысла, духовной идеи,
которые автор стремится донести до зрителя.
Таким образом, можно сказать, что композиция кадра – есть замкнутая
структура с фиксированными элементами, связанная единством смысла.
Особенно важно этот смысл донести в фильмах на историческую тему, где
каждая деталь, несет особую смысловую нагрузку.
Сергей Эйзенштейн – режиссер, в чьих фильмах наиболее ярко звучит
историческая тема: «Броненосец Потемкин», «Александр Невский», «Иван
Грозный». Они наиболее концентрированно выразили общие искания
революционного кинематографа (и искусства в целом) и дали мощный заряд
искусству будущего. Его монтажная теория, концепция документализма,
огромный арсенал приемов были во всех отношениях шагом вперед.
Именно в фильмах Сергея Эйзенштейна, а затем Всеволода Пудовкина
наиболее ярко запечатлелся новый тип кинематографа социальных
конфликтов, эпос ХХ века.
Изобразительный ряд фильма «Иван Грозный» опирается на конкретный
исторический материал XVI в., который С. Эйзенштейн тщательно изучает.
Ему все важно: как выглядит древняя русская мебель, посуда, оружие.
Конечно, здесь стоит отметить работу художника-постанощика
И. А. Шпинеля, который наряду с режиссером и оператором, создавал
изобразительный ряд фильма. Основная задача художника-постановщика –
с помощью изобразительных экспликаций, эскизов и раскадровок перевести
словесный ряд сценария в визуально-пластический ряд будущего фильма.
Как правило, в съемочной группе под его руководством работают
художник-декоратор, художники по костюмам, гриму, мебели, реквизиту,
комбинированным съемкам и т. д.
281
В киноэпосе «Иван Грозный» реальность впервые смыкается с
иносказанием. Высокая степень историко-философского обобщения
достигается в фильме через использование православного храмового
зодчества и монументальных иконных образов, которые С. Эйзенштейн
заимствовал из древнерусской и византийской живописи. Материальная
среда говорит вещами, наделяя их особым пророческим смыслом,
многозначительным и символичным.
Не менее важен композиционный строй фильма. Например, для сцены
болезни и соборования Ивана Грозного решающей стала композиция
треугольника как выражение противоречивости, напряженности и агрессии.
Все действие фильма разворачивается в аскетически строгих, замкнутых
интерьерах. В большинстве сцен перед зрителем бесконечная сеть
коридоров, палат, лестниц, соединенных низкими и узкими дверьми,
затененных сводами,
как обозначение сложной исторической
действительности. В связи с этим правомерно звучит вопрос-утверждение
Д. Фернадеса: «Не является ли этот лабиринт изображением жизни,
проходящей под уровнем сознания, изображение подсознательной жизни?».
Отсюда проистекает условность физического пространства фильма, которое
не имеет ничего общего с реальной географией места действия. Оно
подобно абстрактному математическому миру шахматной доски, на которой
режиссер разыгрывает партию одновременно и за белых и за черных.
Шахматная доска – пол в гобеленовом зале замка Сигизмунда, когда свой
ход пытается сделать Курбский, шахматы на столе в палате Грозного, где
они помимо своего непосредственного бытия обретают еще и некую
символическую значимость. Иван Грозный – двигающий шахматные
фигуры и определяющий судьбу любого из своих подданных, играет с
историей и с собственной душой. Где законы между правилами игры и
законами общества, фантазией режиссера и правдой истории? Единая
смысловая линия связывает все пласты, замыкаясь и повторяясь в
бесконечном круговом движении.
Таким образом, вопрос исторической достоверности в художественном
тексте является наиболее проблемной зоной в теории искусства. Глубина и
пронзительная ясность, ментальная многозначительность и эмоциональная
экспрессивность композиционных структур фильма «Иван Грозный»,
предельно сближенных с архетипическими схемами, находятся в тесной
связи с попыткой С. Эйзенштейна соединить политическую идеологию с
общечеловеческой этикой.
Научный руководитель – канд. культурологии, доцент Т. С. Иващенко.
282
ЖУРНАЛ «ИСКУССТВО КИНО» КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ
КИНО ЭПОХИ ПОЗДНЕГО СТАЛИНИЗМА (1945–1953)
М. А. Селезнев
Новосибирский государственный университет
В рассматриваемый период практически все основные проблемы развития кино наиболее полно освещались в журнале «Искусство кино». Он
являлся органом министерства кинематографии СССР и напрямую отражал
соответствующую политику ЦК ВКП(б). На материалах этого журнала
строится наше дальнейшее изложение.
1940-е – 1950-е гг. явились как в мировом, так и в советском кинематографе рубежом. В полной мере появляется осознание значимости звука в
кино, происходит разрыв со многими традициями немого кино. Перестает
играть свою роль старая киношкола и старые методы, сформированные
Эйзенштейном, Вертовым, Довженко. Встает вопрос о выработке новых
методов работы над фильмом. Появляется и начинает играть все более заметную роль цветное кино. Все это способствует усложнению процесса
создания кино. Приходит осознание необходимости создания слаженных
команд для работы над фильмом, для усиления отдачи кинопроизводства и
преодоления, так называемого малокартинья 1945–1947 гг., вызванного
послевоенным состоянием разрухи. Особенно остро стоит вопрос о роли
директора картины и режиссера и разделении сфер их деятельности. В этом
отражается кризис управления кинопроизводством, попытка усилить контроль и обеспечить выполнение задач поставленных перед кинопроизводством через новую должность директора картины.
В условиях, когда система кинопроизводства оказывается замкнутой на
Сталине и контролируется им лично, усиливается идеологическая функция
кино, борьба за создание «высокоидейных фильмов». В данном контексте
рассматриваются такие знаковые явления, как новое положение о кинопроизводстве 1947 г., постановление о фильме «Большая жизнь», создание
киноотделения в Союзе писателей.
В этот период обнаруживается ряд идеологических противоречий, особенно видных в кинокритике, связанных с явным несоответствием социалистических идей с тоталитарным режимом. Так, в рецензиях на исторические фильмы проявляются две противоположные тенденции – утверждение народа творцом истории (масштабные и помпезные массовые
сцены) и утверждение сильной личности в качестве главного действующего
лица (Иван Грозный, Нахимов, Глинка, а зачастую сам Сталин). При этом
обе идеи представляются обособлено друг от друга, противоречие как бы
сглаживается.
В печатных изданиях разгорается идейная борьба с американским и частью европейского кино. Резко критикуется аполитичный подход и выделение частной жизни из состава общественной. При оценке фильмов важнейшую роль играет идейная пригодность, что позволяет жертвовать художественной ценностью и влечет за собой кризис кинематографа и идеологии, которую этот кинематограф отстаивает.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
283
ПРОПАГАНДИСТСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ
КИНЕМАТОГРАФЕ (НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
КРАСНОЯРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ КИНОФИКАЦИИ 1950–1986 ГГ.)
И. С. Хрунова
Сибирский государственный аэрокосмический университет
им. академика М. Ф. Решетнева, г. Красноярск
Пропаганда – целенаправленное распространение массовой информации об определенном образе жизни, систематически осуществляемые
усилия, способные повлиять на сознание индивида и группы.
Кино, как способ пропаганды, способно оказывать чрезвычайно высокое
эмоциональное воздействие. Взяв за основу советскую идеологию, оно
помогло сформировать культуру, морально-нравственные нормы поведения,
определенное мировоззрение. Кино активно генерирует в воображении
зрителя иллюзорную картину мира в очень идеализированном виде. В соответствии с авторским замыслом кино может произвольно создавать у
зрителя ощущение «справедливости» и моральной правоты того или иного
персонажа, независимо от его действительной роли в истории. При этом,
пропагандистское влияние на человека происходит скрыто, на эмоциональном уровне, вне его сознательного контроля. Никакие рациональные
контраргументы в этом случае не срабатывают.
В 1935 г. была организована Красноярская краевая контора кинопроката.
И уже к 1940 г. имела 10 отделений. Силами советских партийных организаций охват зрителей услугами кинопоказа был максимальный. К 1940 г. в
Красноярском крае насчитывалось 186 кинотеатров, в числе которых и городские и сельские, и авто и немые кинопередвижки. Работа по пропаганде
была плановой, хорошо скоординированной. В каждую сферу общественной жизни кино было включено максимально:
1. Политика. Проводились тематические показы фильмов «Советская
избирательная система – самая демократичная в мире», XХIII съезд КПСС
активно сопровождался киномероприятиями с демонстрацией фильмов «В
кинообъективе – СССР», «Образ коммуниста на экране», «Время вперед».
Кинопремьера фильма «Победа» режиссера Е. Матвеева прошла с всесоюзным масштабом, и получила полноценное освещение в СМИ.
2. Сельское хозяйство и животноводство. Были организованы мероприятия с демонстрацией фильмов «Селекция и семеноводство картофеля»,
«Главное направление в механизации». Проводились двухмесячники по
культурному обслуживанию животноводов «Животноводство – ударный
фронт» с показом хроникально-документальных фильмов «Проблемы молочных ферм». Количество массовых мероприятий в рамках такого двухмесячника в 1984 г. составило 2120.
284
3. Социальное просвещение. Коммунистическое воспитание подрастающего поколения отразилось в показах фильмов «Маршал Жуков», «Европейская история», «Оглянись», «Лев Толстой» «Чучело» (посмотрело
70,9 % школьников края). Обеспечивалось образцовое состояние мест кинопоказа в школах, училищах, велась пропаганде сельскохозяйственных и
рабочих профессий. В 1983 г. состоялась краевая неделя фильмов « Гордая
профессия моя», месячник кинофильмов под девизом «Труд – дело чести,
доблести и славы».
Использовались следующие техники:
использование рычага управления: жесткое планирование репертуара
и отбор фильмов только особой идеологической направленности; жесткий
контроль над выполнением поставленных задач (выговоры, указы на слабую работу, «общественное неодобрение» и т. п.); оценка эффективности
(отчетность по статистически показателям)
Информационно-психологическое воздействие – проведение тематических «дней», «декад», т. п. (ленинские дни, детская декада); проведение
социологических исследований; особое лингвостилистическое и фоносемантическое наполнение пропагандистских текстов афиш, информационных брошюр, документов; использование психологических техник.
Общий социокультурный, политический и идеологический контекст
кинофильмов определялся:
интенсивным внедрением коммунистической идеологии (в обновленной, ориентированной на труды Ленина и постсталинских идеологов
трактовке)
экономическим и социальным развитием (достижения науки и передового опыта в сельскохозяйственной и животноводческой деятельности)
политической ситуацией (постановлениями ЦК КПСС, постановлениями крайисполкома)
Механизм воздействия был построен таким образом, чтобы полно
учесть восприятие информации реципиентом, использовались образы-представления (стереотипы).
Кинопропаганда необходима и неизбежна в любом обществе, ее сущность зависит от политического и культурного развития.
Научный руководитель – канд. филол. наук Т. В. Михайлова.
285
ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ ЗАКРЫТОГО АТОМНОГО ГОРОДА
Л. В. Механова
Уральский государственный университет им. А. М. Горького,
г. Екатеринбург
Мы определяем закрытый атомный город как специфическое образование советской культуры, сущностная характеристика которого включает в
себя три компонента: граница (строгий контрольно-пропускной режим),
оборона (военная направленность градообразующего производства) и социалистический идеал. Это явление представляет собой своеобразный
концентрат советской культуры. Феномен закрытых городов возник в СССР
в 40-х – 50-х годах XX в. в связи с необходимостью разработки ядерного
оружия и повышения обороноспособности страны. На данный момент на
территории России 43 ЗАТО. Из них десять находятся в ведомстве Федерального агентства по атомной энергии [1].
В середине XX в. атомные города принадлежали к новому типу поселений. Их основу составляют НИИ, конструкторские бюро, опытные заводы, испытательные полигоны. Такие города являлись центрами сосредоточения высоких технологий. При их проектировании учитывались обстоятельства, далекие от градостроительства: экологические факторы,
строжайшая секретность, возможность бомбардировки, привлечение заключенных ИТЛ и спецпереселенцев («атомный ГУЛАГ»). Даже названий
собственных у новых поселений не было – они существовали в документах
в качестве районов соседних крупных городов. Первые поселенцы не имели
права выезда и переписки.
В то же время закрытые города строились как прообразы социалистических городов будущего, и поэтому значительная часть денежных средств
направлялась на социальную сферу: медицину, образование, досуг, поддерживая их на высоком уровне. Для работы на секретных предприятиях
съезжалась интеллектуальная и техническая элита страны, создавались
собственные профильные учебные заведения – техникумы и институты. Это
определило особенность структуры населения – высокий процент лиц с
высшим образованием.
В. Л. Глазычев в статье «Открытие миру» высказался относительно закрытого Новоуральска, что это «лучший советский город из всех построенных на территории бывшего СССР», причиной чему служит тот факт, что
«в системе Средьмаша социальные нормативы, по номиналу обязательные
для всего советского градостроения, но… нигде не соблюдавшиеся, попросту
твердо выполнялись. И детских садов, и магазинов, и кафе, и скверов, и
спортивных залов здесь ровно столько, сколько было ―положено‖» [2]. Помимо прочего, эти специфические поселения можно рассматривать как
вариант утопического «города-сада»: они удачно вписаны в природный
286
ландшафт. Хотя непосредственно работа предприятий имеет ряд серьезных
экологических последствий.
Будучи детищем советского государства, в современных реалиях закрытые города как явление представляют собой некий рудимент и испытывают значительно больше трудностей в поисках пути собственного развития, чем города открытые. Житель атомного города – образованный, социально обеспеченный, четко осознающий свою роль в историческом
процессе (понимание общегосударственной значимости своей работы) –
представлял собой тип человека-субъекта истории и культуры, «человека-строителя нового мира» [3]. Творческая энергия преобразования мира
наполняла как материальное производство, создание гигантов атомной
промышленности, так и все прочие сферы общественных отношений.
Физическая граница – забор с колючей проволокой, ассоциируется у
жителя закрытого города скорее с крепостью, чем с тюрьмой. В ЗАТО,
действительно, более низкий уровень преступности, чем в любом малом
открытом городе. Но это же чувство полной обеспеченности и защищенности по итогу заглушило интенции индивида к субъектности. Идеальный
социалистический город начал задыхаться в своих границах, так как для
него затруднен процесс диалога с внешним миром, без которого не может
развиваться ни одна культура.
Атомграды возникали как моногорода: жизнь нескольких поколений
людей связана с производством атомной бомбы. В постсоветской действительности, при общемировой тенденции к уменьшению количества ядерного оружия, существование этих городов оказывается под большим вопросом. Человек же, впитавший в себя мироощущение атомного города,
находится в состоянии обессмысливания сущности своего бытия.
На сегодняшний момент закрытые города находятся в экстремальных
условиях. Противоречия между планами прогрессивного развития и старой
системой управления, между государственной значимостью и снижением
финансирования, между высоким процентом поступающих в лучшие ВУЗы
страны и столь же высоким процентом оттока интеллектуальных ресурсов,
между творческими потенциями населения и герметичным сознанием работника химкомбината дают почву для нарастания проблем существования
культуры закрытого города как таковой.
______________________________
1. О некоторых региональных аспектах реформирования оборонно-промышленного комплекса / Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. 2005. № 31 (283).
2. Глазычев В. Л. Открытие миру (Заметки по горячем следам). Режим
доступа: http://www.glazychev.ru/habitations&cities/otkrytie_Miru.htm
3. Булавка Л. А. Феномен советской культуры. М., 2008.
Научный руководитель – канд. культурологии, доцент Л. Е. Добрейцина.
287
УСТЬ-ИЛИМСКОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ КАК ФАКТОР
РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
В. В. Вага
Филиал Восточно-Сибирской государственной академии образования
в г. Усть-Илимске
Ресурсный потенциал отдельных территорий страны немыслим без
краеведения как особой сферы общественной жизни. Усть-Илимское краеведение имеет свои особенности, заключенные в сочетании факторов его
развития. Важнейшие из них:
– почти полное отсутствие на территории Усть-Илимского района старинных селений и весьма условная историко-культурная привязка новых
населенных пунктов, имеющих возраст около 40 лет;
– удаленность района от культурных центров, а многих поселков – и от
районного центра, что долгое время приводило к их разобщенности;
– относительно слабая укорененность краеведческих традиций в селениях района, принадлежащих в разное время разным административным
образованиям, центры которых не относятся ныне к Усть-Илимскому району;
– формирование краеведческих сил в основном в период развития
Усть-Илимского района с начала его образования в 1968 г.
Как региональный ресурс краеведение выступает аккумулятором информации об Ангаро-Илимском крае, коммуникационной площадкой, каналом
внутренних и внешних связей, катализатором культурных, социальных и
прочих инноваций, институтом оздоровления общественного климата.
Складывание краеведческого сообщества происходило поэтапно и каждому периоду предшествовало создание необходимых условий для качественных изменений. Первый этап со второй половины 1960-х гг. по 1975 г.
характеризуется консолидацией школьных краеведческих сил. Еще не
возник круг краеведов-любителей, общественность была занята производственной деятельностью по претворению в жизнь планов индустриального
освоения Приангарья. Тем не менее, общегосударственная программа разворачивания «краеведческого движения», имеющего много задач, и главную
– патриотическое воспитание, способствовала краеведческой работе государственных учреждений: библиотек, архивов, редакций местных газет. Для
регионального развития краеведение имело исключительно важное значение, так как формировалась новая сибирская идентичность в условиях
культурно-визуальной объединенности и превалирования неразделенных с
жилыми промышленных зон. Новый городской и поселковый мир должен
был создать и укоренить новые культурные традиции.
Этот процесс удалось ускорить в последующем, когда городские краеведческие силы стали определяющими в развитии культуры и образования
288
района. С 1975 по 1990 гг. окрепли все взаимосвязи школ, библиотек, журналистов, общественников, но отсутствовал организационно-методический
центр – государственный краеведческий музей, который открылся только в
1993 г. С его появлением в городе возросла притягательность и роль краеведения как средства самореализации и личностного роста. Привлеченные к
написанию истории края жители воспринимали свое участие как необходимый обществу вклад в культурное развитие края.
После непродолжительного замедления в развитии краеведения в первой половине 1990-х гг. началось постепенное оживление, усиленное возникновением научных городских сил в лице преподавателей нескольких
филиалов вузов. Из них функцию координационного и научно-методического центра принял на себя филиал Иркутского педагогического университета (ныне Восточно-сибирской академии образования). На
его базе проводятся организуются комплексные экспедиции, региональные
конференции краеведческой тематической направленности, семинары,
разрабатываются и реализовываются социально-культурные проекты.
Современное краеведение в районе представлено деятельностью многих
коллективов, которые могут быть привлечены к решению насущных проблем. Первая – формирование у населения «регионального самосознания»
через популяризацию знаний местной истории, участие в культурных программах, нацеленных на создание образа краевой культуры. Вторая – преодоление деструктивного поведения, свойственного нескольким поколениям мигрантов, воспитание у жителей «оседлого» сознания и бережного
отношения к окружающей природе. Третья – пропаганда здорового образа
жизни, обеспеченного высоким уровнем культурно-досугового обслуживания. Четвертая – научное изучение ресурсного потенциала региона с целью обоснованного и планомерного его использования. Пятая – привлечение как можно большего числа местных жителей к формированию визуально разнообразного культурно-исторического ландшафта. Это могут быть
выставки в витринах зданий, художественные и экологические акции на
улицах, вынесенная за стены краеведческого музея этно-архитектурная
часть экспозиции.
Краеведение в молодом городе и районе как общественно полезная деятельность не замыкается только на получении и распространении знаний о
крае, а приобретает высокое предназначение активно способствовать улучшению непростых условий развития северных территорий Приангарья.
Научный руководитель – канд. ист. наук Л. В. Яшина.
289
РОЛЬ СИБИРСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ АН СССР
В РЕШЕНИИ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ РЕГИОНА
(ИСТОРИОГРАФИЯ ТЕМЫ)
Е. И. Кузнецов
Новосибирский государственный университет
Вопросы сохранения природной среды, оптимальных отношений между
обществом и природой представляют одну из основных глобальных проблем современности. Острые экологические проблемы существуют в нашей
стране и в ее регионах. в т. ч. в Сибири. На протяжении ряда десятилетий
значительную роль в выработке принципов рационального природопользования играло и играет Сибирское отделение АН СССР/РАН. Однако этот
аспект его деятельности до настоящего времени нашел весьма слабое отражение в исторических исследованиях.
Наиболее показательный пример такого рода – фундаментальный труд
по истории СО РАН, вышедший к его 50-летию. Характерно, что в нем
дважды упоминается Лимнологический институт СО АН СССР/ РАН, но о
его роли в борьбе за сохранение экосистемы о. Байкал сказано лишь одной
общей фразой [1].
Специфика историографической ситуации на сегодняшний день состоит в том, что до настоящего времени основной вклад в изучение темы
вносили не историки, а некоторые ведущие ученые, лидеры СО АН.
Впервые эта тема в развернутом виде была поставлена в мемуарах основателя Сибирского отделения академика М. А. Лаврентьева («Опыты
жизни. 50 лет в науке» и «…Прирастать будет Сибирью»). Следует подчеркнуть, что, хотя данные мемуарные публикации имеют прежде всего
источниковое значение, вместе с тем их правомерно считать и важнейшей
вехой историографии.
Усиление внимания к истории природоохранной деятельности СО АН
обнаружилось во второй половине 1980-х гг., в период «перестройки». Это
было обусловлено как общей ситуацией (политика «гласности», рост информированности и общественной активности населения), так и более
конкретной причиной – появлением в прессе ряда публикаций с утверждениями о, якобы, «неблаговидной роли» АН СССР в экологических вопросах. В ответ на письмо Союза писателей РСФСР с такого рода утверждениями председатель СО АН академик В. А. Коптюг опубликовал статью
«Байкал: новые задачи», где обозначил вклад АН СССР и ее Сибирского
отделения в решении экологических проблем на протяжении 30 лет [2].
Атмосфера «гласности» дала серьезный импульс в изучении рассматриваемой нами темы, – хотя пока еще не историками. Ключевой вехой здесь
стала книга А. Л. Яншина и А. И. Мелуа «Уроки экологических просчетов»
(1991). В ней впервые четко было сказано о выдающейся роли
290
М. А. Лаврентьева и его соратников, в целом СО АН в формировании научно-обоснованной экологической политики [3].
Говоря же об исследовании рассматриваемой темы профессиональными
историками, можно назвать лишь немногие работы, где затрагиваются отдельные аспекты деятельности СО АН СССР в области экологии. Среди них
следует выделить прежде всего монографии и докторскую диссертацию
Н. В. Савчук (2006, 2007, 2008). В них специально рассматривается «научное обеспечение рационального природопользования и экологической
безопасности региона».
Из числа монографических исследований, затрагивающих исследуемую
тему, следует указать раздел об экологическом опыте новосибирского Академгородка в монографии И. С. Кузнецова (2007). В монографии
А. И. Тимошенко (2007) некоторое внимание уделено решению экологических
проблем
при
формировании
Канско-Ачинского
топливно-энергетического комплекса.
В интересующем нас контексте заслуживают упоминания также статьи
В. Г. Шишикина по поводу проекта переброски сибирских рек в республики
Средней Азии, В. Л. Некрасова и Ю. И. Узбековой, где затрагивается сюжет
о Нижне-Обской ГЭС.
Помимо этих, буквально единичных, работ определенное значение для
изучения нашей темы имеет ряд исследований, посвященных анализу экологической ситуации в нашем регионе, – прежде всего монография и
учебное пособие Н. В. Куксановой, диссертация В. Г. Деева, статьи
С. С. Букина, С. В. Орловой, К. И. Пашкова, И. М. Савицкого, В. И. Устименко, С. А. Янюшкина. Однако о роли СО АН в решении экологических
проблем в них не говорится.
Таким образом, в научно-исторической литературе к настоящему времени сделаны лишь первые шаги в исследовании интересующей нас темы.
Анализ состояния изученности темы убеждает в необходимости ее специального исследования.
______________________________
1. Российская академия наук. Сибирское отделение. Исторический очерк
/ Е. Г. Водичев, С. А. Красильников, В. А. Ламин и др. Новосибирск,
2007. С. 183, 247.
2. Наука в Сибири. 1987. 18 июня.
3. Яншин А. Л., Мелуа А. И. Уроки экологических просчетов. М., 1991.
С. 390–391.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников.
291
НАУЧНЫЕ АВТОРИТЕТЫ В МЕТОДОЛОГИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ
ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ (1985–2008 ГГ.)
Е. А. Никифорова
Новосибирский государственный университет
Под термином «научный авторитет» традиционно понимается исследователь или научная школа, обладающая более или менее широким признанием, неформальным влиянием, основанным на научных достоинствах,
результатах, опыте. В данном случае мы будем рассматривать авторитеты в
области методологии истории, опору на которые декларировали в своих
работах отечественные исследователи.
Опора на авторитеты является одним из широко распространенных
приемов при построении методологической системы исторического исследования. Автор всегда в какой-то мере основывается на опыте предыдущих поколений ученых, разработавших свои концепции.
Указывая, какие авторы или школы сформировали методологическую
основу исследования, ученый присягает на верность этим авторитетам,
показывает свою убежденность в их правоте, перенимает их опыт. При этом
система научных авторитетов всегда подвижна, изменчива, подвержена
влиянию целого ряда научных и социокультурных факторов.
Изменения рассматриваются через изучение репрезентации методологических оснований в работах отечественных историков на примере авторефератов диссертаций, защищенных в диссертационном совете при Томском государственном университете.
В 1985–1993 гг. в качестве единственных авторитетов выступали признанные классики марксизма-ленинизма и партийные деятели
(А. В. Луначарский, М. И. Калинин, И. В. Сталин, М. С. Горбачев и др.).
Также исследователи декларировали опору на основополагающие партийные и государственные документы (программу КПСС, материалы
съездов партии, постановления Совета министров СССР). Можно констатировать существование единого канона, к которому прибегали все историки. Это демонстрирует определяющее влияние политической системы
страны на науку. Только соответствующим образом идеологически оформленные исследования могли быть обнародованы.
Разрыв между политической и идеологической ситуацией в стране и
репрезентацией методологических оснований диссертационных исследований по истории объясняется тем, что марксистская методология крепко
укоренилась в практике исторических исследований. Поиск новой методологии требовал времени, определенных усилий и желания. Исследователи,
сформировавшие свой научный подход в годы коммунизма, с трудом могли
приступить к этому поиску, а необходимость обосновывать методологию
исследований была более чем насущной.
292
С 1994 г. начинается критика марксистско-ленинской методологической
парадигмы и становится очевидным процесс разрушения сложившегося
канона. Исследователи оказались без привычной, устоявшейся и объяснявшей все методологической системы, также как и общество в целом – без
государственной идеологии.
В ситуации свободы одни исследователи обратились к западному опыту
и начали декларировать опору на методы школы «Анналов», «новой социальной истории», фрейдистской и неофрейдистской исследовательской
традиции. Другие продолжили использовать исторический материализм, но
уже очищенный от марксистско-ленинской идеологии. Большинство же, не
найдя новой системы авторитетов, декларировали приверженность обезличенным принципам историзма, научной объективности и системности.
Ситуация с таким расположением научных авторитетов носила переходный характер и не могла быть устойчивой. В 1999–2008 гг. на первый
план вышло использование междисциплинарного принципа в исторических
исследованиях с привлечением различных наук (социологии, политологии,
психологии, культурологии и др. дисциплин).
Отечественная историческая наука перешла от единой идеологизированной системы авторитетов в методологии истории к ситуации разобщенности и плюрализма.
Рассмотренные этапы во многом соответствуют основным вехам развития политико-идеологического развития страны. На первом, марксистско-ленинском, этапе историческая методология, как и вообще история,
стояла на службе государственной идеологии. Второй этап характеризуется
«методологическим нигилизмом» и началом поиска новых методологических авторитетов на Западе. Схожие процессы происходили и в политико-идеологическом развитии России в целом. Третий этап характеризуется
попытками создать что-то свое в области методологии истории на базе
междисциплинарного подхода.
Сегодня роль научных авторитетов снижена, каждый автор пытается
создать свою методологическую систему, что, несомненно, затрудняет
процесс обобщения результатов исследований, ставит преграды на пути
трансляции используемых методов. Ситуация с научными авторитетами –
ситуация с открытым финалом. Может быть, описанный процесс дезинтеграции является признаком кризиса отечественной методологии истории.
Однако, на мой взгляд, он может стать одним из этапов на пути конструктивного развития этой области и привести ее к созданию новой эффективной традиции.
Научный руководитель – канд. ист. наук В. В. Журавлев.
293
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ ВУЗОВСКОЙ МОЛОДЕЖИ
В УСЛОВИЯХ РЫНКА
В. С. Кунавина
Южно-Уральский профессиональный институт, г. Челябинск
В условиях модернизации российского общества выбор молодежью
образовательных стратегий носит весьма неопределенный, все более непредсказуемый характер. Социологи отмечают усиление диспропорций в
подготовке и использовании специалистов, обращают внимание на «перепроизводство» выпускников высших учебных заведений, имеющих «модные» профессии юристов, экономистов, психологов и ряда других, и явную
нехватку инженерно-технических специальностей, что приводит к нарушению соотношения технической и гуманитарной подготовки. Известно,
молодые люди нередко первыми попадают под сокращение при реорганизации предприятий или фирм. Вопрос о том, какого работника оставить на
рабочем месте, а кого уволить, чаще всего решается не в пользу молодого
специалиста, особенно если речь идет не о высокотехнологичных производствах, связанных с компьютерными технологиями.
По данным Государственного комитета по статистике РФ, на долю работников в возрасте от 16 до 29 лет в настоящее время приходится более
одной трети общей численности трудоспособных, а удельный вес молодежи
среди безработных колеблется в зависимости от региона страны – в среднем
от 25 до 40% . Среди безработных молодых людей весьма значительна доля
тех, кто имеет высшее профессиональное образование.
Сложившаяся в российском обществе ситуация приводит к тому, что
определенная часть студентов, выпускников вузов не торопится с выходом
на рынок труда. В системе их ценностных ориентаций важное место занимают планы на продолжение учебы и получение другой профессии.
Невозможность осуществления учебных планов по причине приближающегося окончания учебы (стажироваться можно, как правило, во время
обучения в вузе), отсутствие или недостаточное количество предложений
для прохождения стажировки и продолжения обучения. Но одним из
главных препятствий для осуществления такого жизненного плана для
многих, если не большинства, студентов является недостаточность или
отсутствие материальных средств. Для многих студентов, ориентирующихся на аспирантуру как форму послевузовского обучения, открывается
путь в науку, к преподавательской работе в вузе, что также является продлением в какой-то степени студенческой жизни. Но в современных российских условиях у института аспирантуры, равно как и у всей системы
высшего образования, появилась не свойственная ранее роль защиты части
студенчества (речь идет о юношах) от неизбежной службы в армии.
294
Анализ ситуации, сложившейся в российской науке в настоящее время,
показывает, что кризисное состояние не преодолено. Финансовое и материальное положение российской науки недалеко ушло от критического.
Низкий уровень ее финансирования и, как следствие, нищенское существование научных учреждений, упадок научных школ, отсутствие качественного обновления основных фондов научно-технической сферы – это
далеко не все негативные характеристики российской науки. Остро стоит
проблема научных кадров. Средний возраст исследователей, имеющих
ученую степень, приближается к пенсионному. Ежегодно в науке закрепляется не более 3,5 тыс. молодых специалистов. В течение довольно
длительного периода (с начала 1990-х гг.) в стране происходит «утечка
мозгов». Одна из главных причин этого явления – крайне низкий уровень
оплаты труда ученых. Вузовская наука находится в таком же критическом
положении.
В исследовании Института социологии Российской академии наук,
проведенном в сотрудничестве с представительством фонда им. Ф. Эберта в
2007 г., выявилась важная тенденция – значительное расширение спектра
престижных профессий. Если в 1997 г. почти 90% молодых людей среди
наиболее престижных профессий выбирали специальности в области
юриспруденции или финансового сектора, то десять лет спустя таковых
оказалось немногим более 60%. Важно отметить, что теперь в число наиболее престижных профессий попадают и менеджеры, и ученые, и программисты.
Слабым утешением может служить тот факт, что и другие качества также
«потеряли в весе», хотя и не столь значительно. Среди факторов, способствующих успеху в учебе, параллельное с учебой занятие научной работой
занимает одно из последних мест. Хотя среди тех, кто занимается научной
работой в вузе, две трети признают, что она расширяет и закрепляет профессиональные знания и умения. Сегодня среди технического студенчества
доля участвующих в научно-исследовательской работе составляет 20%,
среди обучающихся на естественнонаучных факультетах – 32%, а среди
студентов-гуманитариев – 42%.
Подводя итог рассмотрению образовательных ориентаций студенчества,
можно сказать следующее: учебные планы вузовской молодежи весьма
обширны. Они являются показателем сложности развития российского
общества и формируются под воздействием различных факторов: низкой
оплаты труда многих специалистов, трудностей поиска работы по полученной специальных знаний или неуверенности в их достаточности, разносторонности, практической применимости.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доцент И. И. Несмеянова.
295
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ КАЗАХСТАНА И РОССИИ:
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
А. П. Алиакбарова
Евразийский национальный университет им. Л. Н. Гумилева,
г. Астана, Республика Казахстан
С самых ранних эпох истории человечества территория Казахстана составляла эпицентр Евразийского континента и служила колыбелью его
культуры. В ней всегда преобладали ценности степной цивилизации и господствовали кочевые этносы. Так было в эпоху ранних миграций во времена
ариев, туров, саков-скифов, по тем же законам жили гунны, древние тюрки
и золотоордынские племена. Наследниками этой богатой и древней культуры были казахи ХV–XVIII вв.
И только в ХIХ в. наступают крупные перемены, коснувшиеся всех
сторон жизнедеятельности этноса – политической, хозяйственной и общественной. Контуры крутого перелома отчетливо проявились еще в последней четверти XVIII в., когда казахам, единственному крупному кочевому
народу Центральной Азии, оставшемуся один на один с двумя империями
(Россия и Китай), необходимо было решить вопрос: «Быть или не быть?».
Исторические связи Казахстана с Россией были закреплены присоединением Младшего жуза к России в 1731 г. при хане Абулхаире. Присоединение Казахстана к России по своим социально-экономическим и культурным последствиям имело глубоко прогрессивное значение.
В период присоединения Казахстана к России вопреки воле царизма
началось культурно-экономическое общение казахского народа с русским
народом. Благодаря могучему влиянию передовой демократической культуры России на Казахстан, среди казахов появились представители передовой демократической культуры России. «В ХІХ в. между казахами и
русскими практиковалось также заключение ―тамырства‖ что означает
―истинный друг‖. Друзья-тамыры обязаны были совместно делить радости
и горести жизни, взаимно выручать друг друга в случае несчастья. Обычай
тамырства был основан на взаимной помощи» – выделяет доктор исторических наук Е. Б. Бекмаханов [1].
Новое осмысление истории прошлого для каждого народа имеет глубокий смысл и значение не только в плане конструктивного воспроизведения и реконструкции действительности, давно минувшего, но и способствует пониманию процессов современных, когда в жизнь проводятся идеи
независимости, самостоятельности в выборе путей экономического и общественного развития; новое прочтение истории приобретает особую
важность для достижения целей и задач дня сегодняшнего.
______________________________
1. Е. Б. Бекмаханов. Присоединение Казахстана к России. М., 1957.
296
СОДЕРЖАНИЕ
КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ....................................... 3
П. А. Сурмин ............................................................................................. 3
Д. В. Зайцев ............................................................................................... 5
С. Е. Логинов ............................................................................................ 7
С. А. Старцев ............................................................................................ 8
В. Г. Тельминов ...................................................................................... 10
А. В. Таможников ................................................................................... 11
С. А. Дранишников ................................................................................ 12
Е. М. Чернышев ...................................................................................... 13
А. В. Ющенко ......................................................................................... 14
И. И. Чепелев .......................................................................................... 16
Д. К. Брикман .......................................................................................... 18
Е. В. Жорова............................................................................................ 20
Н. В. Неверова ........................................................................................ 22
Н. И. Галкин ............................................................................................ 24
А. А. Крехтунова .................................................................................... 26
Р. В. Павлюкевич .................................................................................... 28
В. Н. Колмакова ...................................................................................... 31
Н. А. Шнайдер ........................................................................................ 33
Е. Е. Рогалева .......................................................................................... 35
О. А. Сентякова ...................................................................................... 37
И. С. Романенко ...................................................................................... 39
С. Е. Ильин .............................................................................................. 41
Е. С. Тайлакова ....................................................................................... 43
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ .............................................................. 44
Н. Н. Лыдин ............................................................................................ 44
О. В. Шепель ........................................................................................... 46
А. И. Корнев ............................................................................................ 48
Н. А. Кучер .............................................................................................. 50
А. Р. Цой .................................................................................................. 52
Г. А. Ялоза ............................................................................................... 54
А. В. Ражев .............................................................................................. 56
А. М. Камитов ......................................................................................... 58
К. Р. Хисматуллина ................................................................................ 60
С. А. Воронина ........................................................................................ 61
Н. Р. Юмаева ........................................................................................... 63
Д. А. Гниденко ........................................................................................ 65
С. А. Шевченко ....................................................................................... 67
М. О. Пискунов ....................................................................................... 69
А. О. Зюзин ............................................................................................. 71
297
Н. К. Рожановская .................................................................................. 73
О. В. Иванова .......................................................................................... 75
Н. Б. Городецкая ..................................................................................... 77
А. А. Каторгина ...................................................................................... 79
А. В. Молодавский ................................................................................. 81
И. Н. Стась .............................................................................................. 82
Е. А. Щипкова ......................................................................................... 84
А. А. Карпов ............................................................................................ 86
Д. А. Петрикова ...................................................................................... 88
М. А. Бывакина ....................................................................................... 90
Е. А. Журавель ........................................................................................ 91
А. А. Петелин .......................................................................................... 92
А. Ю. Сереткина ..................................................................................... 93
А. В. Крутик ............................................................................................ 94
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. .... 96
П. С. Игнаткин ........................................................................................ 96
Н. Г. Федина ............................................................................................ 98
А. М. Омельченко ................................................................................... 99
Л. С. Счастных ...................................................................................... 101
Н. Н. Табатчиков .................................................................................. 103
Ю. В. Огородникова ............................................................................. 105
Д. С. Бобров .......................................................................................... 106
А. Н. Зубова .......................................................................................... 108
Н. А. Гефке ............................................................................................ 110
Т. П. Филиппова ................................................................................... 112
В. В. Панфилов ..................................................................................... 114
Е. А. Филипчик ..................................................................................... 116
О. В. Юркова ......................................................................................... 117
Н. А. Бакланова ..................................................................................... 119
С. Б. Манышев ...................................................................................... 121
А. И. Савинова ...................................................................................... 123
Н. В. Трофимова ................................................................................... 124
А. Ю. Лончаков..................................................................................... 126
ИСТОРИЯ РОССИИ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХIХ – НАЧАЛА XX ВЕКА ................................. 128
К. С. Слатвицкий .................................................................................. 128
К. Е. Арасланова ................................................................................... 130
А. Ю. Шелягин ..................................................................................... 132
Н. В. Минакова ..................................................................................... 134
А. С. Безверхний ................................................................................... 136
Л. Р. Гайсина ......................................................................................... 138
298
В. Н. Иванов .......................................................................................... 140
А. С. Капустина .................................................................................... 142
Ю. Ф. Разницина ................................................................................... 144
Е. А. Гаврисенко ................................................................................... 145
Р. Ю. Смагин ......................................................................................... 147
А. И. Паненко........................................................................................ 148
Д. А. Бакшт ........................................................................................... 150
М. А. Шаршова ..................................................................................... 152
Т. В. Голдырева .................................................................................... 154
К. А. Присекайло .................................................................................. 156
С. Е. Глушков ........................................................................................ 157
Д. Ю. Хоменко ...................................................................................... 159
А. И. Яковлев ........................................................................................ 161
Н. С. Андреева ...................................................................................... 163
Ю. В. Дружинина ................................................................................. 165
О. А. Голикова ...................................................................................... 167
Н. А. Иванова ........................................................................................ 168
Д. А. Алексеева ..................................................................................... 170
Е. А. Колокольникова .......................................................................... 172
М. В. Лопашова .................................................................................... 174
М. С. Андрианова ................................................................................. 176
О. И. Баранова....................................................................................... 178
А. В. Белошапкина, И. М. Новик ........................................................ 180
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ
ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ .................................. 182
А. В. Гребнев ........................................................................................ 182
С. Ю. Комаров ...................................................................................... 183
Ю. Н. Бойко........................................................................................... 185
М. В. Барсукова .................................................................................... 187
Ю. С. Шевченко .................................................................................... 189
В. В. Баишев .......................................................................................... 191
А. В. Васильевна ................................................................................... 192
Ю. И. Семенов ...................................................................................... 193
С. А. Гагарина ....................................................................................... 195
А. С. Иванов .......................................................................................... 197
Н. А. Рейнгард ...................................................................................... 199
В. И. Лютая ........................................................................................... 201
Э. Р. Зиннатуллина ............................................................................... 203
Н. Н. Володина ..................................................................................... 205
Н. Н. Набатова ...................................................................................... 208
В. В. Рашевский .................................................................................... 210
М. А. Зверева ........................................................................................ 211
299
О. А. Еременко ...................................................................................... 213
Д. А. Дунаева ........................................................................................ 215
Д. А. Сыздыков ..................................................................................... 217
Н. В. Федотова ...................................................................................... 220
Д. Д. Кучерявенко, О. В. Скрипко ...................................................... 222
В. Е. Колодин ........................................................................................ 224
А. С. Дюрягин ....................................................................................... 226
Д. Ю. Верхотурова ............................................................................... 228
А. В. Бутько........................................................................................... 229
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ РОССИИ ХХ–XXI ВВ. .............................................................. 231
У. В. Светачева ..................................................................................... 231
С. О. Вишневский ................................................................................. 233
С. В. Сутугин ........................................................................................ 235
Т. И. Морозова ...................................................................................... 237
Н. Н. Манюк .......................................................................................... 239
С. В. Байбаков ....................................................................................... 241
А. М. Скурихина ................................................................................... 243
А. П. Скакунов ...................................................................................... 244
Т. В. Лысакова ...................................................................................... 246
Н. А. Пономаренко ............................................................................... 248
Е. А. Осташова ...................................................................................... 250
М. А. Молоткова ................................................................................... 251
К. Б. Роуз ............................................................................................... 253
Е. В. Барабошина .................................................................................. 255
Г. Н. Буйневич ...................................................................................... 257
К. С. Слатвицкий .................................................................................. 258
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ
СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА .......................... 260
М. В. Вьюхина ...................................................................................... 260
Т. В. Гальянкина ................................................................................... 262
Н. П. Цеховой ....................................................................................... 264
Н. С. Осипов.......................................................................................... 266
Д. Н. Ануфриева ................................................................................... 268
М. В. Хромых........................................................................................ 270
Я. В. Сиковская ..................................................................................... 272
М. И. Свержевская ............................................................................... 274
Е. М. Лбова............................................................................................ 276
М. И. Костин ......................................................................................... 278
В. А. Ильина .......................................................................................... 280
Ю. С. Кужель ........................................................................................ 281
300
М. А. Селезнев ...................................................................................... 283
И. С. Хрунова ........................................................................................ 284
Л. В. Механова ...................................................................................... 286
В. В. Вага ............................................................................................... 288
Е. И. Кузнецов ...................................................................................... 290
Е. А. Никифорова ................................................................................. 292
В. С. Кунавина ...................................................................................... 294
А. П. Алиакбарова ................................................................................ 296
301
МАТЕРИАЛЫ
XLVIII МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНОЙ
СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
«Студент и научно-технический прогресс»
ИСТОРИЯ
Редакторы: Н. С. Гурьянова, С. П. Куликов,
Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков
С. А. Красильников, И. С. Кузнецов,
В. Л. Соскин, М. В. Шиловский,
В. И. Шишкин
Дизайн обложки – И. И. Коптюг
____________________________________________________________
Подписано в печать 29.03.2010 г.
Формат 60x84/16
Офсетная печать
Уч.-изд. л. 17,2. Усл. печ. л. 18,9.
Заказ №
Тираж 200 экз.
____________________________________________________________
Редакционно-издательский центр НГУ
630090, г. Новосибирск, ул. Пирогова, 2