Возрождение старой святыни Изваяние Улуг Хуртуях Тас В наши дни хранившиеся в музеях святыни вновь возвращаются в культовую практику. Следует, пожалуй, осознавать особую роль музеев страны в сохранении древних святынь. Она оказалась весьма эффективной. Мы уже привыкли к возврату в храмы христианских, мусульманских, иудаистских или ламаистских святынь. Однако те же проблемы возникли и в районах страны, сохранивших разнородные языческие представления. В Хакасском краеведческом музее произошло такое отторжение древнего и уникального памятника – экспонат из экспозиции был возвращен на прежнее его место, в поле. Древние монументальные скульптуры Хакасии создавались около 4 или 5 тысяч лет. И возрастом и обликом они ничем не похожи на иные каменные бабы степей Евразии. Их образы воплощали космогонические представления, олицетворяли ход времени и течение жизни, культ плодородия. Особенно значимо, что эти скульптуры не были могильными камнями, а изначально ваялись как идолы, устанавливались в древних святилищах и были предметами почитания и поклонения. Такую роль они играли в Хакасии до современности. Изваяние, о котором идет речь, принадлежит к этому кругу памятников. Оно широко известно и населению, и специалистам, поскольку привлекло внимание науки ранее многих иных древностей Саяно-Алтая – сразу же после присоединения Хакасии к России. Обследовавший Сибирь Д.Г. Мессершмидт в 1722 г. на реке Есь видел множество обрамлявших курганы каменных плит с резными фигурами. Здесь же, у такого кургана, близ хакасского улуса, личиной на восток находилось и высеченное из серого песчаника изваяние Улуг Хуртуях Тас, буквально «Камень в виде большой старухи». На спине скульптуры, «как у калмыцких и татарских женщин», рельефно выделялась толстая коса. Жители рассказали, что это знатная женщина, превращенная богами в камень, которой оказываются почести. Каждый странник должен был три раза объехать вокруг изваяния Хуртуях и принести в жертву камню часть своего провианта. Экспедиция Д.Г. Мессершмитда впервые зарисовала изваяние и в 1730 г. в книге Ф.И. Табберта фон Страленберга представила его европейской науке. Изваяние посещали, описывали, графически или фотографически запечатлевали многие последующие исследователи Хакасии. В 1929 г. в первой сводной работе об изваяниях такого рода было названо уже 21 исследование, связанное с Улух Хуртуях Тас. В 1947 г., к 240-летию присоединения Хакасии к России, о скульптуре Улуг Хуртуях Тас был снят киносюжет. А через семь лет уже никто не мог увидеть знаменитое изваяние на его вековечном месте – в 1954 г. «Старуха-Камень», вопреки протестам местных жителей, была выкопана и перевезена к зданию Хакасского областного краеведческого музея в г. Абакан. Почти 20 лет спустя там, где стояла народная святыня, были проведены археологические раскопки. Они показали, что изваяние Улуг Хуртуях Тас находилось на месте древнего святилища и изначально было связано с культом плодородия. Хакасские народные воззрения не могли, конечно, прямо восходить к верованиям столь далекого прошлого, но они также связывали камень с излечением бездетности. Тому способствовал вид древней скульптуры, напоминающей фигуру беременной женщины. Кроме того, многое в облике изваяния воспринималось хакасами как изображение костюма свахи: в высоком головном уборе видели традиционную шапку «тюлгю пёрик», в личине, вырезанной в средней части идола, – характерное национальное нагрудное украшение «пого». Поклонение народной святыне не прекратилось с перевозкой ее в столичный город. Изваяние Улуг Хуртуях Тас было установлено в музейном дворике среди других подобных памятников, вывезенных из степи в 1950-е годы (и, надо сказать, этим спасенных от уничтожения при освоении целинных земель и многочисленных последующих процедур нивелировки полей и их «очистки» от курганов, древних стел и изваяний). Забор-штакетник, окружавший музейный стеларий того времени, не стал препятствием для почитателей Улуг Хуртуях Тас – музейные работники и жители города помнят, как хакасы специально приезжали со степи в город для поклонения народной святыне. Подробности таких сцен приведены в старых краеведческих изданиях, в музее хранятся фотографии, запечатлевшие хакасок в национальной одежде, совершающих обряд кормления изваяния, официально ставшего музейным экспонатом. Со временем обрядовые действия отошли в прошлое, но память об особой силе изваяния и его былом почитании не исчезла. Поколение спустя культ Улуг Хуртуях Тас возродился и вспыхнул с новой силой в 1990-е годы. Уже в новой экспозиции, в крытом помещении, купившие входные билеты и намеренно отставшие от экскурсий женщины тайно от музейных смотрителей «кормили» свою каменную старушку. Несложно заметить изменения, наступившие в наши дни в восприятии и почитании скульптуры. Улуг Хуртуях Тас первоначально почиталось хакасами как символ женского плодородия, связанный лишь с личным, семейным благосостоянием, а ее мистическая мощь распространялась лишь на жителей одной долины. Ныне это древнее изваяние резко расширило свою культовую значимость и воспринимается как общенациональная святыня – средоточие плодородия, жизненной силы и благосостояния всего хакасского народа. Обновление старой святыни сопровождалось требованием вернуть изваяние на старое место. Сначала переместить изваяние от директора музея потребовала известная и глубоко уважаемая в Хакасии народная певица. В 1995 году с тем же требованием обратился уже представитель власти – руководитель района опирался на письмо местных жителей, скрепленное длинным рядом подписей. Ответ директора содержал предложение о создании на месте былого святилища музея одного экспоната, в который можно было бы передать на хранение древнее изваяние. Представленные экономические расчеты показали серьезность ситуации и значительно снизили ее первоначальную остроту. Но национальная интеллигенция обратилась к печати, телевидению, радио и иным средствам воздействия на общественность и власти. В музее же вели поиск возможного способа отторжения памятника культуры. На одном из заседаний известный в Хакасии художник предложил, сделать точную скульптурную копию Улуг Хуртуях Тас, обрядово освятить ее и установить на прежнем месте, подобно тому, как строят новые храмы и пишут новые иконы. Однако это предложение не нашло отклика у верующих. Через пять лет в музей пришел другой директор и в правительство поступили очередные обращения. Среди специалистов росло осознание закономерности сложившейся ситуации: в России шел возврат культовых предметов верующим из центральных и местных музеев и библиотек. Оставалось найти формы, которые удовлетворяли бы запросы общественности и отвечали задачам музейного хранения. В Хакасии вернулись к первому предложению – созданию музея одного экспоната. Правительство отыскало средства, был утвержден минимальный штат. В Хакасии началась подготовка к созданию первого в России музея одного экспоната. В 2003 году памятник культуры был извлечен из музея в Абакане и за временной оградой установлен на прежнем месте в степи близ улуса Онхакова. Позднее для знаменитого изваяния был сооружен застекленный павильон, по облику приближенный к хакасскому многоугольному срубному жилищу, произведено оформление прилегающей территории. Новые условия хранения и экспонирования Улух Хуртуях Тас нуждаются в профессиональном анализе ради соблюдения необходимых требований музейного дела. К древней святыне снова идут со своими нуждами люди. Вокруг нее стали праздновать свадьбы. Странники опять отклоняются в пути, чтобы почтить «Старуху-Камень». Но, выйдя из стеклянного павильона, надо обозреть всю долину: ведь это с нею от века было связано изваяние. За рекой Абаканом высится гора Хызыл-хая, на склоне которой виден длинный рубец. Это остатки стены средневековой крепости. Но люди говорили: «Это тропа Хуртуях Тас». Некогда пленили монголы хакасскую семью и угнали на чужбину. Но смогли бежать на родину пленники и, когда сбегали с горы, проложили тропу. Перепрыгнуть через реку в степь удалось только матери, муж-старик и ребенок утонули в бурных струях. Вот и окаменела от горя старуха. Ныне Улуг Хуртуах Тас снова удалось вырваться на свою родину из дальнего города. Вот и судите, есть ли правда в народных преданиях? Истина же в том, что у хакасов, как в старь, сохраняется сила любви к родной земле.