Орбиты нового образования. Тележурналист и актёр».

Леонид РЫЖКОВ
«Орбиты нового образования. Тележурналист и актёр».
Четверть века назад один учёный взял планетарную модель, разместил на
орбитах названия классических наук и выдвинул гипотезу, что новое в развитии этих наук
будет происходить на пересечении орбит, то есть наук. Время показало, что он был прав.
Но время показало, что и новые современные специальности требуют, при обучении им,
такого же пересечения орбит. Гипотеза? Давайте посмотрим. Мне хотелось поделиться в
этой статье некоторыми своими мыслями о взаимопроникновении профессий.
Что считать критерием успешного обучения? «Востребованность на рынке труда» устойчивое выражение нового времени - один из таких критериев. Не единственный,
разумеется, но в наше практичное время относиться к этому показателю без должного
внимания не стоит. Выпускник актёрского факультета находится при поиске работы в
жёстких конкурентных условиях. То же можно сказать и о тележурналисте. Именно
поэтому многие учебные заведения, сегодня добавляют специальные курсы по смежным
и близким профессиям. И хоть порой это делается механически, даёт результаты
положительные. Данная статья предлагает подходы к созданию специальных курсов
связанных с телевидением. Точнее с телевизионной журналистикой.
Занимаясь профессиональной подготовкой телевизионных журналистов я сделал
вывод, что позиционирование некоторых профессиональных навыков как элементов из
арсенала мастерства актера дают и лучшее понимание у студентов журналистов того что
от них требуется, и лучшие, в свою очередь, результаты при применении упражнений из
сборников актёрских тренингов. То о чём я говорю, проще понять на примере.
Телевидение искусство – искусство аудиовизуального восприятия, что роднит его с
театром. И в основе его тоже звучащее слово. Текст телерепортажа должен
восприниматься на слух, строиться в стиле разговорной речи, и читаться в манере
рассказа. Но ведь это имеет прямое отношение к профессии актёра разговорного жанра.
Ещё пример – телепрограмма разговорного формата – ток-шоу в основе своей
драматургии имеет диалог, но диалог реальных персонажей, и уже хотя бы в силу этого
может считаться экранным спектаклем (я специально не употребляю определение
«телевизионный спектакль» так как это определение ассоциируется с особым видом
телевизионного творчества, сегодня, к сожалению, забытым). Итак, телевизионная
программа – экранный спектакль, в основе которого лежит документальная драматургия
реальных человеческих историй («расскажи историю» героя, события, новости сегодня
слышится постоянно в телевизионной среде). Телевизионная режиссура – это режиссура
реальности и создаваемое телевизионное произведение. Но даже если оно строится на
документальной основе, всё равно строится по законам художественности. Если же
понять, что в центре «экранного спектакля» - телепрограммы стоит его главный герой –
телевизионный ведущий, то станет понятно, что при таких подходах телевизионного
ведущего можно смело назвать «актером» телевизионного документального, как правило,
публицистического спектакля.
А если к этому добавить, что игровые формы
телевизионной передачи требуют от телевизионного ведущего создания имиджа и образа
по всем законам актёрской профессии, то станет понятно, что современное телевидения
в своей основе имеет всё-таки театр, а современные форматы телепрограмм –
информационные, разговорные, игровые – по сути своей, являются,
экранными
спектаклями, использующими для своей выразительности такие достижения
кинематографа как кадр и монтаж.
Понятно, что театральная педагогика может дать при подготовке телевизионного
журналиста. Но может ли быть телевизионное творчество интересно ей, например, как
этюдный тренинговый материал при подготовке актера? На мой взгляд – да, может. И
может быть очень интересно, если, скажем, в рамках специального курса «Современное
1
телевидение», студенты разыграют многоперсонажное ток-шоу, например, по
обстоятельствам программы «Жди меня». Для этого им необходимо придумать своего
персонажа и сыграть его историю, импровизационно взаимодействуя с ведущим и
другими действующими лицами ток-шоу по законам реального экранного спектакля
разговорного формата. К слову сказать, некоторые юридические ток-шоу строятся именно
так и строятся и разыгрываются актерами.
Современное телевидение выделило интервьюера – человека берущего интервью –
в отдельную профессию. Спектр программ «интервью» широк: от простого
«информационного интервью», до «беседы равных». Прекрасный материал для
актёрского тренинга дают подобные роли – интервьюер и гость. Если усилить такой этюд
драматическими обстоятельствами, то он может быть интересен не только тем, что
знакомит студента актёрского факультета с современным телевизионным форматом.
Но можно сыграть и информационную программу как драматический этюд. Я часто
говорю молодым журналистам, что они «разведчики жизни». Они уходят изучать её, а
потом обо всём, что их потрясло и впечатлило должны рассказать зрителю в своём
репортаже. И от того как личностно и убеждённо они это сделают, зависит качество их
работы, и зритель поймёт, что интересного было самому журналисту. А если поймет, то
заинтересуется этим же и сам, ориентируясь по акцентам расставленным для него
журналистом в своём экранном рассказе. Ведь для зрителя тележурналист – посредник.
Он играет роль человека присутствующего на месте события и
живущего его
обстоятельствами. Именно «эффект присутствия» должен создавать журналист работая
над своим репортажем о событии (употребляю «событие» в новостийном смысле).
Между событием реальным и его экранной моделью, которую и видит зритель, стоит
журналист, оператор и режиссёр. Но экранный рассказ – это всё-таки рассказ, даже если
он делается словом в синтезе с визуальным рядом. Если каждый студент подсмотрел
(что лучше) или сочинил такой в экранный рассказ, то из рассказов студентов можно
составить выпуск новостей. Можно ведь и работая над воображаемым репортажем
распределить его по ролям, что я пробую делать со студентами журналистами на своих
занятиях.
Теперь остановлюсь на понятии «экранный». Мне кажется оно более точным, так как
отражает телевизионную специфику актёрского творчества в условиях съёмки. Она же
сродни кинематографической, так как использует выразительные средства
кинематографа: кадр, монтаж, но уже в собственных целях и порой по-своему, где-то
следуя законам изобретённым кинематографистами, где-то нарушая их и предлагая
взамен своё телевизионное их прочтение. Я думаю, очевидно, что актер, читая монолог
или общаясь с партнёром со сцены и при съёмке планами разной крупности (общим
планом, средним планом или крупным) должен использовать потенциал своих
выразительных средств каждый раз по-разному. Между исполнением со сцены и,
например, на крупном плане есть разница. Какая? И как достичь этой разной
убедительности? Ответить на эти сугубо практические вопросы может специальный курс
«поведение перед кино- и видеокамерой», об эффективности которого говорилось в
статье Е. Р. Ганелина «Новый этап – новые подходы». В своё время я запускал этот,
разработанный моим учителем профессором Карповым В. Н. курс в СПАТИ. Сегодня я бы
уточнил бы и его содержательную часть – добавил бы знакомство с основами теле- и
кинорежиссурой и практические упражнения, вводящих актера в понимание законов
монтажа, световой партитуры сцены и др. Это должно трансформировать и адаптировать
актерскую технику и дать новое понимание профессии. Как, впрочем, и работа в качестве
материала для тренинга над созданием телевизионной программы современного
формата – экранного спектакля с существующими по его законам действующими лицами,
о котором я писал выше.
Опыт театральной педагогики, на мой взгляд, может и должен использоваться при
подготовке телевизионных журналистов. Но мне кажется, что и опыт современного
2
телевизионного творчества может быть полезен при подготовке актёров. Вот так могут
пересекаться образовательные орбиты, казалось бы, разных специальностей:
телевизионный журналист и актёр театра и кино.
3