Письма из театра №42 Ноябрь, 2014
реклама
Фестиваль «АКАДЕМИЯ» С 16 по 29 июня 2014 года в Омске прошел IV Международный театральный фестиваль «АКАДЕМИЯ». В четвертый раз в Омск съехались знаменитые театральные коллективы, известные как в России, так и во всем мире. В течение двух недель фестиваль посетили более 6 тысяч человек. Зрители могли насладиться яркой актерской игрой, интересными режиссерскими решениями, увидеть 12 лучших постановок театров России, Литвы, Румынии, Израиля. В рамках фестиваля поддержать театр «Гешер» в Омск прилетела атташе по культуре Посольства Государства Израиль в РФ Яффа Оливицки Коэн. Министр культуры Омской области Виктор Лапухин обсудил с госпожой Яффой перспективы дальнейшего сотрудничества. Приехали в Омск и приняли участие в творческих встречах театральные деятели: генеральный директор театра «Гешер» Лена Крейндлин, именитый румынский режиссер Сильвиу Пуркарете, директор театра Radu Stanca румынского города Сибиу и руководитель одного из крупнейших международных фестивалей Константин Кириак, народный артист России, художественный руководитель Академического Малого драматического театра – Театра Европы Лев Додин, народный артист России, художественный руководитель Московского Губернского театра Сергей Безруков, художественный руководитель Воронежского Камерного театра Михаил Бычков, режиссер новосибирского академического театра «Красный факел» Тимофей Кулябин, директор театра «Красный факел» Александр Кулябин. Театралы имели возможность посетить мастер-классы, эскизные постановки лаборатории современной драматургии, принять непосредственное участие в круглых столах и творческих встречах, послушать выступления известных театральных деятелей о дальнейшем пути развития современного театра, о фестивальном движении, о моде и подлинном в искусстве. В круглых столах, семинарах, обсуждениях и дискуссиях приняли участие известные театральные критики: программный директор фестиваля «АКАДЕМИЯ», старший научный сотрудник государственного института искусствознания, редактор журнала «Вопросы театра», руководитель курса театроведческого факультета ГИТИСа Александр Вислов и PR-директор фестиваля «АКАДЕМИЯ» Елена Мамонтова; профессор СПбГАТИ, главный редактор «Петербургского театрального журнала» Марина Дмитревская; доцент СПбГАТИ, редактор «Петербургского театрального журнала» Евгения Тропп; журналист, писатель из Новосибирска Ирина Ульянина; доктор искусствоведения, профессор, преподаватель Школы-студии МХАТ, обозреватель газеты «Новые известия» Ольга Егошина; председатель экспертного совета фестиваля «Золотая маска» 2015 года Глеб Ситковский; завотделом культуры «Независимой газеты» Григорий Заславский; помощник художественного руководителя МХТ им. А.П.Чехова по спецпроектам Павел Руднев; художественный руководитель фестиваля «Реальный театр» Олег Лоевский; профессор, ректор Екатеринбургского гуманитарного университета Лев Закс; редактор интернет-газеты «Фонтанка.ру» Жанна Зарецкая; журналист, арт-директор Челябинского центра современной драматургии Владимир Спешков; журналист из Израиля Инна Шейхатович; эксперты Национального театрального фестиваля «Золотая маска»: кандидат искусствоведения, редактор журнала «Сцена» Наталья Каминская; организатор фестиваля современной драматургии «Любимовка» Анна Банасюкевич; руководитель литературно-драматической части Татарского государственного академического театра Г. Камала Нияз Игламов; омские журналисты Светлана Васильева, Сергей Денисенко, Людмила Першина, Анатолий Петров, Эльвира Кадырова и другие деятели культуры Омска. Мы благодарны участникам и гостям фестиваля, актерам и режиссерам, критикам и журналистам, которые приехали в Омск в те июньские дни. Омичи и гости города, театралы и простые зрители, увидели лучшие спектакли, внутрифестивальная жизнь проходила бурно, интересно и была насыщена общением, разговорами, беседами, а порой и спорами, расширяющими театральный кругозор, дающими повод для размышлений и мощный эмоциональный импульс. 1 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Ирина Ульянина, журналист, писатель, Новосибирск Для влюбленных весь мир – родина И юнь с его долгими днями, медленно гаснущими закатами и ранними рассветами, когда на небо наглядеться невозможно, – сам по себе благодать. Теплынь. Ласковый ветер, развевающий легкие одежды. Благоухание распускающихся пионов кружит голову, как и нечаянная радость оттого, что лето пока еще начинается, не скоро закончится. Все подспудные радости и ожидания распрямились и удвоились, обрели дополнительные смыслы, когда солнечным вечером 16 июня звуками духового оркестра и маршем барабанщиц на площади перед зданием Омского академического театра драмы торжественно открылся IV Международный театральный фестиваль «АКАДЕМИЯ». У Пифагора есть крылатое выражение: «Садись за жизненный пир, но не облокачивайся на него». Фестиваль, безусловно, ситуация праздничная – пир искусства, который питает поиски души, насыщает чувствами сердце. Александр Вислов, успешно дебютировавший в качестве программного директора форума, очень кстати напомнил о том, что базовым понятием и основным методом обучения в самой первой Академии, той, что основал Платон в IV веке до нашей эры, была диалектика – искусство ведения диалога, умение донести свою точку зрения и понять собеседника. Омская «АКАДЕМИЯ», впервые состоявшаяся в 2008 году, продолжила линию Платона в нашем веке, установив высокий уровень диалога театров разных городов и стран 2 3 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Открытие IV Международного театрального фестиваля «Академия», 16 июня 2014 г. Прессконференция, посвященная открытию IV Международного театрального фестиваля «АКАДЕМИЯ». Программный директор фестиваля Александр Вислов, художественный руководитель фестиваля, главный режиссер Омского академического театра драмы Георгий Цхвирава, министр культуры Омской области Виктор Лапухин, исполнительный директор фестиваля, директор Омского академического театра драмы Мир Бывалин, PR-директор фестиваля Елена Мамонтова 4 со зрителями сибирского мегаполиса на Иртыше. В программу показов всегда включались спектакли, демонстрирующие открытия, сценические достижения и разные пути движения и развития современного театра. На таком пиру невозможно расслабленно облокотиться, ибо затевался он не для развлечения, а для роскоши общения, познания и прочей благодати интеллектуально-эмоционального напряжения. и худрук ОАТД и фестиваля Георгий Цхвирава – вспомнили лишь однажды – на предваряющей пресс-конференции. А далее «пир», продлившийся две недели, настолько захватил, что единственной «новостью, которая всегда нова», являлись феномены талантов режиссеров и актеров, полемика на круглых столах, жаром порой превосходившая аномальный для сибирских широт зной. И столь же жаркими были спонтанно завязывавшиеся романы, дружеские связи между участниками фестиваля из разных географических точек. Вот почему я утверждаю, что для влюбленных в театр людей весь мир, весь земной шар – родина. Пожалуй, только влюбленные не подвержены политической конъюнктуре и истерии… ВЫСОТЫ РОМАНТИЗМА И ГЛУБИНЫ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ Театр, пробуждая в человеке вселенскую любовь и понимание, не перестает задаваться вопросами национальной идентификации, – того, что под угрозой при нынешней мультикультурности, давней тенденции к миграциям, рассеивающим своеобразие этносов. Возросли, обострились обиды за исторические несправедливости, копившиеся веками. На эти вызовы времени фестиваль отозвался опосредованно, не ставя знак тождества между культурой и политикой. Второй раз участником «Академии» стал Малый театр из Вильнюса, представивший спектакль Римаса Туминаса по пьесе Мариуса Ивашкявичюса «MISTRAS». Произведение о последних годах жизни Адама Мицкевича (его сыграл Йокубас Барейкис) и его встрече в Париже с литовским дворянином Анджеем Товяньским (актер Рамунас Циценас) – проповедником польского мессианства, возбудившем в поэте идеи освобождения и преображения Польши и вместе с тем напомнившем поэту о литовских корнях. (Mistras в переводе с польского – мастер тайных наук, мистик.) Действие датировано 1840-м годом. В эклектичной декорации – портрет Наполеона, факт перезахоронения которого всколыхнул французское общество, и портрет литовского князя Витаутаса, который еще в XV веке совершал набеги на Московское княжество. Двум героям истории подражает безумноватый мистрас, провоцирующий метания и сомнения и в припадках после «видений» и актов исцеления смешно, по-детски требующий конфет. А выше портретов висит, парит в эмпириях пианино – как икона романтиков. Привлекательность многомерной пьесы Ивашкявичюса в том, что В 2014-м впервые возникли некоторые проблемы с формированием афиши, связанные с неоднозначной политической ситуацией. К примеру, отказался от участия Новый Рижский театр с «Обломовым» Алвиса Херманиса, который на прошлом фестивале всех покорил гуманнейшим, тонким спектаклем «Соня» по рассказу Т. Толстой. Очень жаль. Не состоялась лаборатория польской драматургии, тоже жаль, но в меньшей мере, ибо собственная продукция Омской лаборатории современной драматургии вполне компенсировала «потерю». Антиутопии в камерном пространстве трюма под сценой – «Свет в конце» С. Сологуб и «Концлагеристы» В. Шергина воспринимались публикой и критиками с одинаковым воодушевлением, но показывались в последний раз. Ведь в новом сезоне вновь состоится Лаборатория, и, судя по количеству и качеству заявок, читки и эскизы дадут богатый материал для экспериментов. Собственно, о тех, кто отказался от участия в «Академии», организаторы – министр культуры Омской области Виктор Лапухин 5 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» стью понимания весьма способствовал интонационно виртуозный синхронный перевод Эдмундаса Микулскиса, – ему на творческой встрече устроили персональное рукоплескание. Замечу, что небольшая часть публики в антракте покинула зал, но демарш, по-моему, не подлежит осуждению. Я уверена, что все, кто видел хотя бы фрагмент эстетически целостного спектакля Туминаса, получил представление о новом сценическом языке, которым актуальный европейский театр говорит о переживаниях сложного современного человека. Поклон участников спектакля «MISTRAS» государственного Вильнюсского Малого театра она, помимо «рамса» идей, содержит манок как бы светской хроники ушедшей эпохи – погружает в экзальтированную салонную атмосферу, где вращаются Жорж Санд и Фредерик Шопен, Мицкевич и его жена Целина, Оноре де Бальзак, философ-социалист Пьер Леру, американская журналистка-феминистка Маргарет Фуллер. Все персонажи не столь влюбленны, сколь самовлюбленны и несколько растерянны, дезориентированны. «Это талантливые люди без миссии, истерзанные исканием того, где отдать свое сердце», – объяснила Габриеле Туминайте, – дочь прославленного Римаса Туминаса, которая уверенно строит собственную режиссерскую карьеру в родном театре, красивейшая молодая актриса, воплотившая Аврору Дюдеван. Ее «шопенчика» играет Мантас Вайтекунас, тоже непревзойденный красавец: статный по фактуре, он отменно передает болезненную хрупкость, разражаясь капризами. Аврора же величава в своих картинных позах и балетных па, ни на секунду не забывает о необходимости сохранять лицо. Пара задает тон «высоких отношений», тем обиднее, что прекрасные душевные порывы и утонченная интеллигентность, с которой рефлексируют романтики, практически не повлияли на мироустройство. Жизнерадостно румянна лишь троица литовских крестьян в национальных костюмах, у которых все в порядке с самоидентификацией, – они о ней не задумываются. Пляшут и поют те же песни, что пели их предки, и являют антитезу замороченной творческой элите. Поклон участников спектакля «Деревушка» театра «Гешер» Томлению персонажей «MISTRAS» обеспечила прямое попадание в зрительские сердца дивная, волнующая музыка Фаустаса Латенаса, в которую вплелись и фортепианные мелодии Шопена. А сча- 6 7 Театр «Гешер» из Тель-Авива, напротив, как ни странно, продемонстрировал неувядаемую живучесть русской психологической школы. С внятного, понятного, очень теплого спектакля «Деревушка» Йешуа Соболя, дважды собравшего аншлаг в большом зале, как раз никто не уходил, его воспринимали в полной растроганности. Коллектив, созданный Евгением Арье, учеником Г.А. Товстоногова, 22 года назад из актеров-эмигрантов, последовавших за ним из бывшего СССР на землю обетованную, недаром был назван «Гешер» – мост в переводе с иврита. Режиссер планировал, что спектакли будут исполняться на двух языках, соединяя своеобразным мостом две национальные культуры. Но труппу пополняли преимущественно коренные израильтяне и иудеи разных стран, не знающие русского. И все-таки мост сложился благодаря сохранению традиций русского театра вдалеке от России. Притчевый спектакль-воспоминание «Деревушка», поставленный 18 лет назад, снятый с репертуара и вновь восстановленный из-за насущности, по форме – калейдоскоп сцен. Они проносятся в памяти блаженного Йоси, вечного ребенка с незамутненным сознанием, – Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Встреча. Исполнительный директор фестиваля, директор Омского академического театра драмы Мир Бывалин, министр культуры Омской области Виктор Лапухин, атташе по культуре Посольства Израиля в РФ Яффа Оливицки Коэн, замдиректора театра «Гешер» Роман Кветнер, директор театра «Гешер» Лена Крейндлин Фестиваль «АКАДЕМИЯ» пезой. Побывали в Беднотауне – мастерских художника Дамира Муратова. А после показа «Деревушки» в клубе «Станиславский» актеры разных городов и стран выдали под коллективное пение «Хава Нагила» русский хоровод, греческий сиртаки и прочие зажигательные пляски. Героиней вечеринки внезапно стала актриса Ади Эцион-Зак, сыгравшая бывшую оперную певицу, старьевщицу по прозвищу Данкешон. Оказалось, элегантная Ади на заре своей карьеры в самом деле выступала на оперной сцене в Америке и, не владея русским языком, хорошо знает романсы Глинки и арии Чайковского порусски, что охотно демонстрировала. Меня же в танце нечаянно бросило к голубоглазому, рослому и статному Генри Давиду, игравшему Ами, брата Йоси. Я удивилась его отменному английскому и только спустя время узнала, что этот актер – кумир Израиля, модель, один из самых знаменитых актеров кино и телесериалов. Труппа «Гешер» в действительности – собрание знаменитостей, которые держатся скромно. На party, естественно, главным тостом был «Лехаим!» – «За жизнь!», и это звучало как «За Театр!» «BOOKS WAKE US!», или Вопросы без ответов Александр Вислов, ведущий дискуссий за круглым столом и творческих встреч, проявил себя полиглотом – он обращался ко всем зарубежным участникам на их родном языке. К примеру, литовцев приветствовал: «Бук свейкас!», что означает «Будьте здоровы!» (или «Выпьем за здоровье»). Прелесть в том, что фраза созвучна английскому слогану «Books wake us» («Книги нас пробуждают»), и это правда. Театр немыслим в отрыве от великих книг, от глубоких многомерных текстов, пробуждающих и питающих режиссерскую мысль, которая отзывается в зрительском восприятии. В программу фестиваля «АКАДЕМИЯ» вошли только значительные произведения, и они ежедневно «будили» и будоражили. единственного уцелевшего жителя маленького еврейского поселения в Палестине, уничтоженного в 1942 году нацистами. Образ Йоси – вдохновенная работа Исраэля Демидова, универсального актера без возраста, обладающего невероятной внутренней и внешней подвижностью, разработанным темпераментом, – целиком состоит из непосредственного проживания каждого мгновения сценического действия. Актер ни секунды не подменял механикой живые реакции, словно играл в первый раз. Его смешливый и отзывчивый Йоси – гимн человеку естественному и настоящей человеческой идентичности, заключающейся в потребности созидать, хранить, любить, которая сегодня очень потрепана цивилизацией. Невозможно было не прослезиться от сцены, где парень изо всех сил старается спасти умирающую козу Дицу, общаясь с ней, прежде резвой и жадной до еды и до жизни, как с родным существом. Дица, сыгранная Рут Расюк, – тоже явление, актриса в острохарактерном рисунке выражает большую палитру чувствований. Вот это свойство – отсутствие досадной приблизительности, наигрыша, имитаций, а подлинность переживаний – мне и представляется настоящей визитной карточкой театра «Гешер». В этой связи вовсе не важно, что костюмы и декорации архаичны, стилистика «Деревушки» лишена новаций, – доблестная, точная, самозабвенная актерская игра и есть основа для развития театрального дела. Огромное внимание снискал «Онегин» – поколенческое высказывание молодого режиссера Новосибирского академического «Красного факела» Тимофея Кулябина, выполненное по мотивам пушкинского романа в стихах, удостоенное «Золотой маски» в этом году. Я-то этот спектакль видела много раз. Люблю. А потому смело пообещала коллегам, что они испытают культурологический шок. В результате на показе сама вновь увлеклась, поддалась магии, испытала потрясение и вовсе не следила за реакцией зала. Лишь в финале обнаружила, что тишина в зале полнейшая, публика смотрела, затаив дыхание, и возблагодарила актеров и режиссера продолжительной овацией. Стоя аплодировали минут 15. Кстати, Кулябина омичи считают своим, до сих пор помня его раннюю постановку «На Невском проспекте» по Гоголю. Возможно, потому билеты на «Онегина» были раскуплены заранее, еще в апреле, в первый же день продаж, наравне с «Коварством и любовью» питерского МДТ – Театра Европы. На обсуждении Инна Шейхатович – искусствовед и журналист из Коллектив из Тель-Авива во главе с режиссером и директором Леной Крейндлин провел на фестивале существенный отрезок благословенного июньского времени, сполна вкусив гостеприимства Омской драмы. Все вместе встретили Шабат в местной синагоге по всем канонам – с молитвами, зажиганием свечей и кошерной тра- 8 9 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Поклон участников спектакля «Онегин» Новосибирского государственного академического театра «Красный факел» Поклон участников спектакля «Враги» Омского государственного академического театра драмы Израиля – подробно изложила, что ее потрясло: – Необычайно трогает сцена ночи, когда Татьяна пишет письмо Онегину. Вначале она свернута в позу эмбриона, а с нарастанием чувств разворачивается и словно обретает крылья. Тело – лишнее, душа – крылья. Это изумительная работа Дарьи Емельяновой. Она из тех, кто под душой «падает, как под ношей», по выражению Марины Цветаевой. Сам спектакль я бы назвала фантасмагорией с лирикой, удивительным сплавом юности, страсти, трепета перед великим Пушкиным и абсолютной свободы высказывания. Тимофей Кулябин строит рассказ на отрицании клише, предостерегает от косности пустых ритуалов. Вооружившись огромной любовью к материалу, ведомый остротой взгляда и сердечным беспокойством, он вскрывает смысловые сейфы «энциклопедии русской жизни». Другие ошеломленные и растревоженные спектаклем спикеры отметили, что в «Онегине» есть загадка, неразгаданная тайна: почему Евгений выстрелил в Ленского, убил своего друга? Почему не откликнулся на письмо Татьяны, которая была ему симпатична? Спектакль не дает ответов, и режиссер Кулябин честно признал, что не знает их. Завораживающе выразительную сценографию выполнил Эмиль Капелюш: в первом действии лиричная роща, «увяданьем золота охваченная», светлый березняк скрывает темные закопченные стены фабрики и усадьбы «богатеев». Неслышим, невесом слетает желтый лист, но в купальне встречают утро барышни, выходят из воды, прекрасные, как нимфы, в белых мокрых простынях смотрятся изваяниями античных богинь. В ту же воду сбрасывают мусор, загаживают водоем варвары – пролетариат. Режиссер Цхвирава следом за Горьким не слепляет в общую однородную массу ни класс господ, ни класс рабов. Как раз у некоторых господ достаточно благодушия, как Лицом к лицу с литературой столкнул зрителей Омский академический театр драмы, представивший достижения сезона, – премьеру «Врагов» Максима Горького на большой сцене и «Время женщин» Елены Чижовой на Камерной сцене имени Татьяны Ожиговой. Сегодня нередко ставят Горького, но все больше «Вассу» – образ сильной, властной женщины резонирует с нашим временем. Георгий Цхвирава взялся за непопулярное ныне, редкое в репертуа- 10 рах название «Враги». Пьесу, которую сам автор характеризовал как «вещь веселую и простую», а критики окрестили безнадежно соцреалистической. Худрук Омской драмы дал противоположное толкование в подзаголовке: «история одного убийства в 3-х действиях» – и предпринял попытку расследовать, разобраться, почему российское общество в начале прошлого века раскололось, криминализировалось и вот уж сотню лет открыто или тайно воюет. Его спектакль, в том числе и об эгоцентризме, о неспособности слышать оппонентов, – все нервны, но не от пяти пудов любви, а от тонн ненависти. Три действия коротки, как выстрел, обрываются в самый интригующий момент, заставляя мучительно ждать, когда же кончится антракт. А далее игра вновь происходит не только на сцене, но и в зале, где первые ряды укрыты грубой холстиной, где с балконов летят прокламации, у дверей бдят солдаты с ружьями, а по проходам бродят стражи порядка и другие персонажи многонаселенной пьесы. 11 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Елена Мамонтова, Александр Вислов; Жанна Зарецкая; Наталья Каминская; Инна Шейхатович, Владимир Спешков, Ирина Ульянина; Григорий Заславский; Анна Банасюкевич, Нияз Игламов; Павел Руднев, Олег Лоевский 12 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Владимир Спешков; Глеб Ситковский; Ольга Егошина; Евгения Тропп; Марина Дмитревская; Лев Закс; Георгий Цхвирава; Сильвиу Пуркарете; Владимир Бычков, Константин Кириак 13 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Творческая встреча с участниками спектакля «Путешествия Гулливера» (Сибиу, Румыния). Режиссер спектакля Сильвиу Пуркарете, переводчик Александр Колтун, директор театра «Radu Stanca» Константин Кириак, сценограф Драгош Бухаджар Творческая встреча с участниками спектакля «Доходное место» (Воронеж) Творческая встреча с участниками спектакля «MISTRAS» (Вильнюс) Светлана Васильева, Людмила Першина Творческая встреча с участниками спектакля «Онегин» (Новосибирск) Атташе по культуре Посольства Израиля в РФ Яффа Оливицки Коэн, директор театра «Гешер» Лена Крейндлин Актеры Бар Саде, Саша Демидов (Израиль) Творческая встреча с участниками спектакля «Деревушка» (Израиль) Творческая встреча с участниками спектакля «Нашла коса на камень» (Москва). Дмитрий Дюжев, Сергей Безруков Ирина Ульянина, Ирина Кулябина 14 15 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Григорий Заславский, Екатерина Потапова, Александр Вислов; Лев Закс, Валерий Алексеев, Нияз Игламов; Олег Лоевский; Евгения Тропп, Михаил Бычков, Георгий Цхвирава, Лев Закс, Марина Дмитревская; Михаил Окунев, Жанна Зарецкая; Нияз Игламов, Лев Закс, Анна Банасюкевич, Инна Шейхатович, Ирина Ульянина, Владимир Спешков 16 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Олег Лоевский, Георгий Цхвирава, Марина Дмитревская, Евгения Тропп; Лев Закс, Ксения Раппопорт, Лев Додин; Георгий Цхвирава, Лена Крейндлин; Георгий Цхвирава, Глеб Ситковский, Константин Кириак, Сильвиу Пуркарете; Елена Мамонтова, Ади Эцион-Зак; Евгений Терлецкий, Евгения Тропп; актеры театра «Гешер» 17 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» у добряка Захара Бардина (его играет Валерий Алексеев), и некоторым рабочим ничто человеческое не чуждо, так, бедняк Ягодин (актер Владимир Девятков) заботится о своих собаках пуще, чем хозяева фабрики о людях. Но в целом бал правит непримиримость, искры летят от бочки с огнем, у которого греются бунтовщики. Одна из таких «искр» – Надя, племянница Бардина (яркий дебют Александры Можаевой, сыгравшей в спектакле вместе со своим мастером Моисеем Василиади), которая принимает сторону пролетариев, яростно распевает: «Позор вам, тираны!» Во «Врагах» содержится тревожный диагноз обществу, вечно наступающему на одни и те же грабли. А вот в сценической версии романа «Время женщин», выполненной Алексеем Крикливым – главрежем новосибирского «Глобуса», при всем том, что показано страшно тяжелое, замороченное бесчеловечными законами, нищее послевоенное бытие, оптимизм наличествует. Ибо там, в серой питерской коммуналке, где в тесных комнатках ютятся три чужие друг другу старухи и посторонняя им фабричная девчонка – мать-одиночка Антонина, как раз происходит чудо единения. Неспешный по темпу, очень подробный как в сюжетном рисунке, так и в иллюзорной зоне мечтаний, воспоминаний и предчувствий спектакль бережно воссоздает аутентичную атмосферу «безмужчинья», когда женщины в отсутствии опоры не ожесточались, а выполняли главную и святую свою миссию продолжения жизни. Повествование ведется от лица младшей из героинь – выросшей, ставшей художницей, Сюзанны-Софьи (актриса Марина Бабошина). Она неулыбчива, лишена манкой витальности и сентиментальности, но исполнена потребности вглядеться в прошлое, чтобы осознать настоящее и будущее. Из вопросов «кто мы и откуда?» происходит ответ на «куда идем». «Время женщин» – звездный час актрисы Ольги Солдатовой, в физической природе которой в избытке трогательная хрупкость, нежность. Она фактурой идеально совпала с ролью Антонины, недаром самой красноречивой краской стал испуганный и наивный, подетски распахнутый взгляд огромных глаз. Беззащитную героиню и ее ребенка, обреченного на сиротство, оберегают и хранят бабкисоседки, бывающие несносно ворчливыми и мелочными, строптивыми и горделивыми, а в ситуации беды из последних слабых сил соорудившие оплот для ребенка. Три женщины в возрасте предстают как три ангела, хранят и выносят из беды. Они очень разные: Гликерия, смолоду любившая графа, за что и прозвана графиньюшкой, в исполнении Валерии Прокоп – символ женской мудрости, включающей гибкость, мягкость. Евдокия, вышедшая из народа, – актриса Наталья Василиади, – жесткая, осторожно-ершистая, гораздая всех осуждать, а на деле беззаветно щедрая. Третья, Ариадна в исполнении Элеоноры Кремель, бесконечно гордящаяся знатным происхождением и тоскующая о прежнем укладе жизни, легко отдает фамильные брильянты для спасения новой жизни, чужого ребенка. В игре замечательных актрис Омской драмы масса откровений 18 Поклон участников спектакля «Время женщин» Омского государственного академического театра драмы о жизни и судьбе, а созданные ими образы впечатываются в память, воспринимаются святыми. ДВЕ ВЕРСИИ ОСТРОВСКОГО И ОДИН КАЗУС В афише «Академии» дважды значилось имя великого русского драматурга А.Н. Островского. Воронежский Камерный театр привез «Доходное место» в постановке худрука Михаила Бычкова, а Московский Губернский драматический театр, управляемый Сергеем Безруковым, показал композицию из пьес «Колумб Замоскворечья». Воронежцы играли на Камерной сцене ближе к финалу фестиваля, в той ситуации, когда уже много ошеломительного, пронзительного, полемичного было показано и казалось, публику уже ничем не удивить. А удивили и пронзили. «Доходное место» разыгрывается в рамке, подобной телевизионной или компьютерной, – знак доминирования медийного сознания. Действие перенесено в день сегодняшний, где все бесконечно используют гаджеты, смотрят в мониторы гораздо чаще, чем друг на друга. И текст Островского в картинах, похожих на рисунки из комиксов или кадры анимэ, воспринимается абсолютно уместным. Вот Аристарху Вышневскому (актер Юрий Овчинников) поднесли коробку с элитным дагестанским коньяком, дополненным томиком стихотворений Расула Гамзатова. На длинном столе танцует его молодая жена – жеманная, жантильная длинноволосая блондинка в кимоно (изумительная Елена Лукиных, наделенная какой-то марсианской, нездешней внешностью), а барин ее словно и не замечает. Другая картинка – из ресторана, где на сцене как бы поют, еле 19 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Поклон участников спектакля «Доходное место» Воронежского Камерного театра Художественный руководитель Московского Губернского драматического театра Сергей Безруков, министр культуры Омской области Виктор Лапухин шепчут под фанеру две безголосые и неотличимые друг от друга певички в мини, и их словно не видят – все углубились даже не в смакование вина и пищи, а в онлайн, в инстаграм, в виртуальный мир. А в реальности интересуются лишь деньгами и их количеством. Режиссер доводит до абсурда тотальное обесценивание интеллекта, чувств, родственных отношений искаженными представлениями о статусе, о престиже. И когда выходишь с его спектакля на улицу, в дольный мир, вечерняя земля с ароматами разнотравья, всполохами заката и с танцами мотыльков вокруг фонарей представляется особенно прекрасной. Приветственный фуршет для воронежской труппы устроили в Голубом фойе, распахнув двери на балкон над центральным входом, откуда открывается дивный вид на главную улицу Омска, на Музей изоискусства имени Врубеля. Щелкали камеры и мобильники – как не запечатлеть такую красоту? А далее смотрели друг на друга, и комплиментам не было конца. Поклон участников спектакля «Нашла коса на камень» Московского Губернского драматического театра «Нашла коса на камень» в постановке Сергея Безрукова, к сожалению, самое слабое звено фестивальной программы. Тем не менее вызывает уважение созидательная энергия руководителя театра, попытка эмпи- 20 21 рическим путем освоить и массив классической драматургии, и изобрести свои постановочные приемы, а главное – спасти коллектив, прежде загибавшийся на окраине, вывести его на достойный уровень. Делегация Московского Губернского театра была самой представительной на фестивале – прибыли сразу 75 человек, включая духовой оркестр и цыганский ансамбль, роль которых фрагментарна и ничего не добавляла к смыслу спектакля. «Косу» дважды с аншлагами показали в огромном зале музыкального театра, и при всем том, что актеры порой «давали петуха», пережимая и лепя жирными красками, и сама композиция провисала длиннотами и пустотами, добрые зрители устроили овацию. Поклонницы выстроилась у служебного входа с букетами и блокнотиками для автографов наготове, – и это нормально. Я сама была очень рада видеть Галину Бокашевскую, когда-то сыгравшую главную роль в славном фильме «Тоталитарный роман». Обняла ее, как родную, а она рассказала: «Сидела без работы, ходила на пробы. Безруков меня случайно встретил и позвал – давай к нам!.. Он так самоотверженно репетирует, с утра до ночи без остановки, что сам не ест, не пьет, и нам, актерам, было как-то неловко отлучиться в буфет. Я весь период репетиций голодала, чуть в обморок не падала, зато теперь, видишь, в каком узеньком корсете на сцене щеголяю!» Справедливости ради отмечу, что Дмитрий Дюжев, исполнивший главную роль Саввы Василькова, органичен на сцене не менее, нежели на экране. Естественно, его забросали цветами, в частности, вручили настолько огромную охапку темно-красных, бархатных роз, Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Ирина Ульянина, Дмитрий Дюжев что в руках не удержать. И актер раздал все «лавры», тот миллион породистых роз, дамам за кулисами. Он ничуть не испорчен славой, признался, что дорожит работой в театре своего друга. Есть такой казус: даже гении не сразу добиваются признания, чаще достигают посмертной славы. И наоборот, – за открытие легко принять суррогат. В искусстве вообще много спорного, ведь оно торит неизведанные пути. Своеобразный подвиг совершил Александр Фукалов – актер, режиссер, педагог Екатеринбургского театрального института, дважды выступивший с остроумным, парадоксальным моноспектаклем Жака Мужено «Казус Послера: лекция о современном искусстве». Предмет той лекции – придумка художника Филиппа Послера выдать за шедевр ничто – пустоту, произведение «После всего», обретшее бурный успех. Азартный монолог Фукалова, в начале сопровождавшийся видео, продолжился лекцией профессора, ректора Гуманитарного университета в Екатеринбурге Льва Закса о казусах современного искусства, которое использует как материал все существующее и немыслимо без экспериментов. Семинары, лекции, дискуссии были важной составляющей, остались непреложной традицией фестиваля «АКАДЕМИЯ», на этот раз собравшего весь цвет отечественной театральной критики. В дебатах о вызовах, перспективах и тупиках современного театра участвовали Нияз Игламов (Казань), Ольга Егошина, Григорий Заславский и Анна Банасюкевич (Москва), Владимир Спешков (Челябинск), Жанна Зарецкая и Евгения Тропп (Санкт-Петербург) и многие другие. Отдельную лекцию «Театральный процесс: мода и подлинность» прочла профессор Марина Дмитревская, главный редактор «Петербургского театрального журнала». Открытый диалог по теме «Новые функции театра. Ответственность художника» затеяли Олег Лоевский и Павел Руднев – помощник худрука МХТ имени Чехова. Несмотря на то, что одни уезжали, а другие приезжали, дебаты становились все динамичнее и оживленней. На финальном круглом столе, посвященном театральным фестивалям мира, Глеб Ситковский сделал вывод, что сдали лидирующие позиции Авиньонский и Эдинбургский фестивали, прежде Александр Фукалов, Владимир Спешков удерживавшие пальму первенства. Зато все 22 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» интереснее и масштабнее становится третий в мире по величине фестиваль в румынском городе Сибиу, о котором достоверно рассказал его основатель и бессменный директор на протяжении 21 года Константин Кириак. Он поразил в том числе и цифрами: на последнем фестивале было представлено более 380 постановок из 70 стран на 66 площадках, в них приняли участие более 3 тысяч артистов, а зрительская аудитория превысила 62 тысячи человек. Звучит как нечто невероятное. Однако Омская «АКАДЕМИЯ» с ее жизнеспособной концепцией и идеально налаженным менеджментом – уже на пути к подобному успеху. ПРИ СВЕЧАХ И ПРИ ДОРОГЕ Художественный руководитель Малого драматического театра – Театра Европы Лев Додин Пожалуй, единственным из участников, кому не мил летний зной, был Лев Абрамович Додин. Народный артист России, лауреат Госпремий РФ и СССР, десятков престижных наград разных стран, худрук МДТ – Театра Европы приехал в Омск в том же черном элегантном костюме, в котором в мае этого года встретил свое 70-летие на гастролях в Париже. И представил ту же шиллеровскую трагедию «Коварство и любовь», которая произвела фурор во французской столице. Омские актеры втайне, стараясь остаться незамеченными, наблюдали с балконов за ходом репетиции: сравнительно короткий, выдержанный в европейском формате 2 часа 20 минут спектакль готовили к показу целый день, очень подробно и сосредоточенно, как перед премьерой. Отсюда – филигранная точность жестов, интонаций, особенно сильно воздействующих в пустом полутемном пространстве – модели неуютного, равнодушного мира. Его холод подтапливает искренность бедной влюбленной Луизы (Елизаветы Боярской), безутешные слезы ее матери (проникновенная работа Татьяны Шестаковой), но кто они со всей безмерностью своих чувств в сравнении с жестокой и мощной государственной машиной? Свет сотен свечей, зажженных в финале, подчеркивает изощренность коварства и силу бесценной жертвенной любви. Этот спектакль – тот случай, когда всех исполнителей ролей хочется назвать поименно: великолепие индивидуальностей сплавлено в идеальный ансамбль. Игорь Иванов, Ксения Раппопорт, Игорь Черневич, Данила Козловский, Александр Завьялов, – браво!.. К пьесе Шиллера автор композиции и постановщик Лев Додин добавил еще и фрагменты сочинений Жан Жака Руссо и Отто Бисмарка, звучащие глубоко современно, однако никакой, самый изощренный интеллект не заменяет гуманизма, – еще и такое послевкусие оставил спектакль. А на следующий день состоялась содержательная, очень 23 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Фестиваль «АКАДЕМИЯ» стантином Хабенским. Все актеры и сотрудники цехов неутомимо изучали музеи и просто гуляли по городу после показов «Коварства и любви», а ночью собирались на просторном полукруглом балконе гостинцы «Маяк», украшенном разноцветием петуний, продуваемом свежим ветром с реки. Знакомились, с удовольствием общались, рассказывали о своих бесконечных гастрольных вояжах, сопряженных с приключениями и открытиями. Казалось, ничего красивее закатов и рассветов над Омью и Иртышом и придумать невозможно. Я старалась «держать себя в руках» – не выказывать преклонения перед талантом и личностью Додина, молчать об этом. Но, когда на заре с балкона увидела, как любимый режиссер и его прекрасная верная спутница-супруга вышли к машине, чтобы ехать в аэропорт, бросилась их провожать. Обнялись, расцеловались, наговорили друг другу столько хороших слов, что меня они до сих пор греют, будут греть до следующей встречи. Поклон участников спектакля «Коварство и любовь» Малого драматического театра – Театра Европы Две недели – немалый, колоссальный срок, если он наполнен волнующими спектаклями и общением с выдающимися творцами, а других на фестивале «АКАДЕМИЯ» не наблюдалось. Казалось, лимит исчерпан, однако прощальный аккорд оказался мощным, завершился драгоценным подарком – впервые в России был показан спектакль «Путешествия Гулливера» знаменитого румынского режиссера, живущего во Франции, работающего по всему миру, Сильвиу Пуркарете. Он – лауреат Командорского креста (высшей государственной награды Румынии) и кавалер французского ордена Искусств и литературы, десятков других громких наград и премий, в том числе за многочисленные оперные постановки, – настаивает на статусе фрилансера, не желая служить какой-либо определенной регулярной труппе. Тем не менее именно сотрудничество с румынским театром Radu Stanca из Сибиу, где труппа уникальна по степени актерской оснащенности, позволило Пуркарете выпустить «Фауста» и «Путешествия Гулливера», ставшие главными событиями последних Эдинбургских фестивалей. важная встреча со Львом Абрамовичем в гостиной, остуженной кондиционером до бодрящего холода. Вопросы, в сущности, были не важны, завораживал неспешный, доверительный монолог Додина, поделившегося размышлениями. – Я всегда приношу на репетиции книги, классические тексты и прессу. И мои артисты приходят с книгами и блокнотами. Мы разговариваем, делимся размышлениями о жизни, о ее смыслах, делаем записи. Задача искусства состоит в достижении совершенства, которого никто из людей пока еще не достиг, – это путь сомнений, вечной неудовлетворенности собой. Если не делать попыток в этом направлении, незачем и заниматься театром. Я убежден, что никакие технические ухищрения, эффекты медиа, никакие режиссерские технологии, условно говоря, прыжки на шкаф или прыжки со шкафа, в театре ничего не дают, вызывают разве что секундное удивление публики. А функция театра – потрясать. Чтобы потрясти зрителей, артист сам должен испытать потрясение на сцене – эмоциональное, душевное, интеллектуальное. Ничто, кроме мыслительной, душевной работы актера, кроме глубины и масштаба его переживаний, не способно потрясти зал, – в частности, сказал мастер, и сделал важное признание, что он в своей жизни не встречал ни одного бездуховного человека. Для меня-то встреча с румынами, сначала с монтировщиками декораций, костюмерами и реквизиторами, вышедшими из автобуса, уже была за счастье, потому что когда-то, 25 лет назад, именно в Румынию, в Трансильванию, состоялся мой первый зарубежный фестивальный вояж, оставивший сонм лучших воспоминаний. Очень солнечные, деятельные люди, все – с харизмой. Удовольствием было наблюдать, как они слаженно работают, не отвлекаясь на чай-кофе и перекуры, как с аппетитом едят, когда работа закончена. Увы, само название слегка отпугнуло публику. Пожалуй, впервые за весь фестиваль большой зал Омской драмы был заполнен, но не переполнен, – зрители решили, что Свифт – это для детей, это только лилипуты и великаны. А Пуркарете, напротив, сосредоточился на «взрослых», последних частях эпопеи Лемюэля Гулливера – о странствии в страну гуигнгнмов и знакомстве с струльдбругами, а также В Омске к коллективу МДТ отнеслись с огромным уважением и вниманием ко всем пожеланиям. Так, например, актер Сергей Сизых повез Лизу Боярскую в Ачаирский монастырь, а далее провел по колчаковским местам, – фигура белогвардейского генерала интересует актрису с тех пор, как она снималась в фильме «Адмирал» с Кон- 24 25 Фестиваль «АКАДЕМИЯ» Режиссер Сильвиу Пуркарете Фестиваль «АКАДЕМИЯ» ряде прозаических отрывков и фрагменте «Поэмы о проститутках». Автор инсценировки Лиа Бугнар опиралась еще и на доскональное знание биографии выдающегося сатирика из Дублина, точно передав его мрачную, желчную, порой свирепую ментальность, сформированную осознанием умственного превосходства над окружающими. Разумеется, от «Путешествий Гулливера» не следовало ожидать никакой красоты и нежности, бал в нем правит моральное уродство и разложение. Это спектакль – о «доморальном» обществе, о цивилизации, еще не выработавшей никаких моральных норм, то и страшно, что ее приметы аукаются уродствами в нашем вроде развитом социуме, наследующем черты до-моральности. Там не человек, а лошадь – венец творения. Актерские игры, вдохновленные работами Свифта, – так обозначил жанр Сильвиу Пуркарете и довел натурализм до абсолюта во всех составляющих – искусной бутафории, сценографии и свете художника Драгоша Буходжара, в бесконечных стремительных актерских превращениях – из людей в крыс, из молодых – в стариков, из крестьян – в офис-менеджеров и так далее. Никакой проблемы для понимания не составляло то обстоятельство, что персонажи говорят на другом языке, – текста мало, синхронный перевод загорался на экране над сценой. И даже этот короткий текст хотелось перечитать, столько в нем емкой и едкой конкретики и философских отстранений. Стремительное действие длилось полтора часа, но за этот короткий срок восприимчивая зрительская душа погрузилась в потемки и проделала свой персональный путь к смыслам, которые озаряют жизнь, – они у всех разные. И порой ничто, кроме искусства, не побуждает нас вновь и вновь проделывать этот мыслительный, духоборческий путь. Поклон участников спектакля «Путешествия Гулливера» Румынского театра Radu Stanca (г. Сибиу) Извиняюсь за дословный, не слишком красочный перевод с английского, который и для актрисы, и для меня неродной язык. Но что к этому добавить? Я солидарна с Офелией, тоже считаю Омскую драму местом притяжения, местом силы, повышенной духовной энергетики. Бог даст, доживем до новой, пятой «Академии». Я не отказала себе в удовольствии побеседовать с Офелией Попи, примой труппы Театра Radu Stanca, которая после не просто психологически, а даже технически труднейшего спектакля с многочисленными переодеваниями светилась улыбкой, не пряталась от вечернего солнца за темными очками и бережно держала подаренный букет. – Так жаль, что мы были в Омске только три дня. Когда нам сказали, что будем выступать на фестивале в Сибири, все удивились, – наш театр никогда не выезжал восточнее Европы. Добирались с тремя пересадками – сначала Вена, потом летели в Москву, потом в Омск. И оказалось, что в Сибири лето, как у нас в Констанце, на нашем ру- 26 мынском черноморском курорте, в городе, где я родилась. Мне жаль, что не было времени увидеть Сибирь, я видела город только из окна гостиницы и из окна автобуса, и для меня основное впечатление – от театра. Величественное, гармоничное здание, очень удобная сцена, а главное, нас постоянно сопровождали очень тактичные, хорошие, добросердечные люди. Мне хочется отдохнуть на море, но у нас в театре сезон никогда не заканчивается, мы работаем отдельными группами и летом, репетируем, чтобы сделать новые проекты. Я рада, что в Омске, вдалеке от родной земли, ощутила понимание и ощутила энергию Сибири, она дала мне силы, как отпуск. Мне думается, эта энергетика исходит из театра, который есть точка притяжения для разных менталитетов. 27 Премьера Премьера Жанна Зарецкая, театральный критик, Санкт-Петербург Антонина – Ольга Солдатова, Григорий – Игорь Костин Когда Атланты были огромными и страшными Е. Чижова. «Время женщин». Омский академический театр драмы. Режиссер-постановщик – Алексей Крикливый. С пектакль «Время женщин» по роману Елены Чижовой, получившей за этот текст «Русского Букера», – это история прежде всего с очень точно выбранной оптикой. Режиссер Алексей Крикливый, получивший диплом ГИТИСа-РАТИ из рук Леонида Хейфеца, показал послевоенную, женскую (по понятным причинам) историю страны глазами ребенка. Причем в данном случае к сюжету вроде бы и не приложишь пословицу «Устами младенца глаголет истина», поскольку ребенок – немой. Но жесты куда как красноречивы. Собственно, «Время женщин» на сцене Омского драматического театра – это история о том, как три старухи, соседки по коммуналке главной героини Тони Беспаловой, вырастили ее внебрачную дочку – чему научили, от чего уберегли, от чего исцелили своей нарочитой заботой. Словом, о том, почему роман имеет подзаголовок «Моим бабушкам», хотя в центре повествования – трудная жизнь и мучительная смерть от рака молодой деревенской женщины, которую Ольга Солдатова играет почти сказочно чистым, честным и наивным существом. Режиссер Крикливый вообще поставил актерский спектакль, продемонстрировав редкое для молодого режиссера умение прорабатывать образы, распределять в пространстве сцены актер- 28 29 скую энергию и при этом не пускать на самотек актерские эмоции. И все плюсы и минусы спектакля связаны с тем, что он – актерский. Да минус, собственно, один: порой слишком затянутые сцены с девочкой и тремя бабушками. Но даже они искупаются тем безукоризненным мастерством, которое демонстрируют три отличные актрисы здешней труппы: Наталья Василиади, Валерия Прокоп и Элеонора Кремель. Своих героинь из прошлой России актрисы играют совсем в ином ритме, чем живет на сцене Антонина. Тоня снует от кухни к столу и обратно, впрыгивает в валенки, хватает мешок для картошки, спешит в магазин и даже на остановке продолжает подпрыгивать то ли от холода, то ли оттого, что не может и на секунду перестать торопиться. Старухи ходят иной, благородной, неспешной поступью (хотя настоящая дворянка из них только одна, прямая, как струна, Ариадна Элеоноры Кремель, высохшая, кажется, от тех несчастий и потерь, которые ей пришлось пережить) и говорят обстоятельно и уверенно, точно припечатывают, так что Антонина ни в чем им возражать не решается. «Капроновые ленты секут волосы», – строго обрывает ее Гликерия Валерии Прокоп (и это она еще самая мягкая из старух, Премьера Евдокия – народная артистка России Наталья Василиади, СюзаннаСофья – Марина Бабошина Премьера самая понимающая, свойская). Это Гликерия научит Тоню, что надо делать, чтобы, если что вдруг выйдет с мужчиной, так обошлось без последствий, суровая Евдокия (Наталья Василиади) ни о чем таком и слышать не хочет, слова рубит, точно приказы отдает, – не отмолчишься, не отвертишься: «Костюмчик купить китайский. Шерстяной. Кофточка на пуговичках. Шапка. Ретузики» – и Тоня Беспалова стремглав бросается выполнять, хотя дорого, рублей шесть, стоит такой детский костюмчик, а она едва-едва перебивается от аванса до зарплаты. Но главное в спектакле – то, что почти ни на секунду не уходит со сцены сама дочка героини, Сюзанна (ну разве на тот момент, когда мать ее вспоминает встречу на остановке с «прекрасным принцем», который живет в квартире без соседей и с портретом Хэмингуэя на стене, – это и есть отец Сюзанны, Тоня его только пару раз и видела). Сюзанну играет не ребенок, как, скажем, в спектакле по тому же материалу петербургского БДТ, а молодая актриса Марина Бабошина, и ей поставлены внятные режиссерские задачи. Она не изображает ребенка, но передает детские реакции, в которых доминирует страх: это ребенок, в котором отсутствует непосредственная, детская радость, способность резвиться и баловаться. Сюзанна Марины Бабошиной ходит по миру осторожно, сначала вслушиваясь и всматриваясь, потом делая шаг. Страх перед огромным миром свойственен всем детям, но страх Сюзанны имеет несколько составляющих. Есть страх из разряда детских фобий: она, например, боится огромных атлантов у Эрмитажа, как иные дети боятся, скажем, клоунов (один из элементов декораций Евгения Лемешонка – огромная и полая атлантова нога в правом углу комнаты). Но есть и страх приобретенный, социальный, впитан- Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп, Ариадна – Элеонора Кремель Сюзанна-Софья – Марина Бабошина, Антонина – Ольга Солдатова 30 31 ный у бабушек, которые все делают с оглядкой, постоянно друг друга одергивая: «Тише пой, услышат» (это когда Гликерия затянет что-то церковное). Это не говоря уже о самой матери, которая просто валится с ног от ужаса, когда неудавшийся жених Николай грозится рассказать женсовету, что ребенок – инвалид). Ребенок буквально впитывает постоянную тревогу взрослых, которые украдкой ходят в церковь и говорят о ней, украдкой обсуждают, как обмануть систему, которая готова отнять ребенка у родных людей (этих самых бабушек) и передать безликому бесчеловечному государству. Привычка взрослых ради самосохранения скрывать от чужих глаз все – свое прошлое, болезнь ребенка, а потом и болезнь матери (чтобы девочку не забрали в детский дом) – впитывается Сюзанной, и она, наблюдая из своих уголков за миром широко распахнутыми глазами, становится похожей на зверька, этакого маугли, приучающегося выживать в человеческих джунглях. Магистральный сюжет спектакля «Время женщин» – это не судьба молодой женщины-мученицы, хотя Ольга Солдатова играет замечательно и деревенскую непосредственность, в которую веришь, и святую, буквально, простоту. Главное в спектакле Крикливого – то, как три старухи, сами напуганные, душевно измученные, но сохранившие, как ни пафосно это прозвучит, внутренний стержень, создают вокруг ребенка защитный кокон. Как, сменяя друг друга, удаляются они с девочкой в соседнюю комнату за занавесочку: Гликерия Премьера Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп, Ариадна – Элеонора Кремель, СюзаннаСофья – Марина Бабошина, Евдокия – народная артистка России Наталья Василиади 32 Премьера рассказывает жития святых, Ариадна читает сказки по-французски, а потом, усадив за стол, просит показать слово la princess – и девочка, высоко подняв руку, с размаху тычет в правильное место в книге под сдержанные (у них все сдержанно, кроме отчаянного желания не отдать ребенка) возгласы всех трех бабушек. Самая главная из старух – Евдокия, – отданная замуж по сговору родителей и вовсе не знавшая любви, выглядит пугающе суровой, даже когда говорит: «Первым долгом покрестить. Матери не докладывать. Мать в этих делах сторона». Но надо видеть, как разворачивает она на столе сыновнюю крестильную рубашечку («Косточки его давно в земле сгнили, а рубашечка вот сохранилась»), как осторожно держит эту нетронутую временем реликвию и будто бы оттаивает, но тут же снова каменеет, вспоминая о том, что не крестили внука (сначала родители-комсомольцы не позволили, а потом другая бабка), так и погиб некрещеный, когда немцы ленинградский поезд разбомбили. Каменеет – и тут же признается: не могу я крестной быть, душа чернеет, как об этом вспомню. А девочка-то все это время тут же сидит, на корточках – и какой-то свой детский лоскуток так осторожно держит и покачивает из стороны в сторону, точно как бабушки рубашечку. Вот из таких уроков, воспринятый с детской доверчивостью, и строится новый человеческий мир – бессознательно, но верно устойчивое, генетически здоровое мировидение старух готовит ребенка и к смерти матери (печально скорой), и к подлости мира – не только того, советского мира, где заправляет глава заводского женсовета Зоя Ива- Женщина – заслуженная артистка России Елизавета Романенко 33 новна (Марина Кройтор объемно и убедительно играет новую женскую формацию, продукт эпохи, полную противоположность бабушкам – вроде и женщину, и даже с сердцем, но без какой-то важнейшей составляющей, которую Андрей Платонов назвал «излишней теплотой жизни, названной когдато душой»), но и мира вообще – того, что за окном, по-зимнему холодного. Зоя Ивановна – Марина Кройтор, Спектакль, как Антонина – Ольга Солдатова и книга, начинается с того, что девочка вспоминает снег, холод, мамин гроб на санях – и знание о том, что гроб должен быть хрустальным, чтобы все увидели, что мама просто спит. Жанр спектакля «Время женщин» в Омской драме – страшная сказка с хорошим концом. Впрочем, до этого конца еще приходится пройти целую серию испытаний, причем – всем. Все второе действие – тяжелое умирание Тони, которая выглядит теперь совсем уже святой, и видения ей являются поистине райские. Такая Антонина буквально оттеняет остальных персонажей, высвечивает их подлинную суть. На ее фоне совсем уж подонком выглядит Николай Олега Теплоухова – и надо отдать должное этому прекрасному актеру, он, не сочувствуя герою, добавляет масла в огонь: небольшая, как кажется поначалу, червоточина разрастается до масштабов форменного уродства. Его яростный антисемитский монолог, произнесенный в лицо скромному, постоянно извиняющемуся за свое бессилие помочь доктору (тонкая и умная работа корифея омской труппы Валерия Алексеева), ставит на этом герое жирный крест. Режиссер вымарывает все, что связано с его дальнейшим участием в жизни девочки. Оставляет Премьера Премьера Антонина – Ольга Солдатова, Зоя Ивановна – Марина Кройтор, Сюзанна-Софья – Марина Бабошина Евдокия – народная артистка России Наталья Василиади, Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп, Соломон Захарович – народный артист России Валерий Алексеев Ариадна – Элеонора Кремель, Евдокия – народная артистка России Наталья Василиади, Соломон Захарович – народный артист России Валерий Алексеев, Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп, Антонина – Ольга Солдатова, Григорий – Игорь Костин, Сюзанна-Софья – Марина Бабошина, Женщина – заслуженная артистка России Елизавета Романенко 34 35 Премьера Премьера Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп, Соломон Захарович – народный артист России Валерий Алексеев, Евдокия – народная артистка России Сюзанна-Софья – Марина Бабошина, Гликерия – народная артистка России Валерия Прокоп Наталья Василиади, СюзаннаСофья – Марина Бабошина, Ариадна – Элеонора Кремель, Николай – Олег Теплоухов Антонина – Ольга Солдатова, Николай – Олег Теплоухов 36 37 лишь монолог самой повзрослевшей Сюзанны, превратившийся в эпилог, расставляющий однозначные акценты. Интонация эпилога тоже найдена очень точно. Актриса Марина Бабошина говорит, как говорят актеры «Театра.Doc»: как свидетель эпохи, склонный не обвинять, а констатировать. Сюзанна рассказывает о том, как она заговорила, окончила школу, стала художницей, как ушли одна за одной бабушки, а она, купив огромную квартиру на деньги от своих проданных работ, перенесла сюда всю их мебель. Личная жизнь Сюзанны пока не очень складывается, но это не важно: перед нами здоровый человек, который понимает, что атланты – полые изнутри истуканы, их нечего бояться, который в принципе не боится жить. По сути, спектакль – это рецепт преодоления страхов, и социальных, свойственных конкретной эпохе (в которую ни в коем случае не хочется вернуться), и экзистенциальных, которых не избежать. Всем им способен противостоять только надежно, накрепко застроенный внутренний мир. Фундамент детства. Премьера Премьера Владимир Спешков, театральный критик, Челябинск Быть бедным плохо, а богатым – стыдно «Враги» Максима Горького в Омской академической драме Режиссер – Георгий Цхвирава, художник – Эмиль Капелюш. Михаил Скроботов – …Г еоргий Цхвирава научился делать «хорошо поставленные спектакли» (а ведь не сразу научился, замечаю в скобках я, уже четверть века наблюдающий за творческой эволюцией этого режиссера). Его «Враги» – спектакль стремительный, яростный, жесткий (здесь не скажешь лучше Александра Вислова: «Три коротких акта… подобны трем раундам бескомпромиссного боксерского поединка»), неуютный, колючий. И в буквальном смысле слова – мокрый. Дождь или хмурая морось, почти не покидающие пространства сцены, «проползают» и в зал: никакого комфорта, кажется, что ты сам внутри этой холодной мороси и гнилого дыма из каких-то ржавых бочек. Если не промокнешь, то гарью надышишься. Эта хмурая земля, что явлена в сценографии Эмиля Капелюша, уже изуродована цивилизацией, пропитана мазутом и отравлена заводскими испарениями, тощие стволы берез – какие-то призраки деревьев, стремящиеся оторваться от корней. Здесь не живут – мучатся. Не только растения, но и люди. 38 заслуженный артист России Михаил Окунев, Полина – Ирина Герасимова 39 Короткое название горьковской пьесы Цхвирава вполне мог бы расширить до названия главного романа Ричарда Олдингтона, не менее существенного, чем Хемингуэй или Ремарк, представителя «потерянного поколения» литераторов, прошедших Первую мировую. «Все люди – враги» – так этот роман называется. Пьеса Горького написана гораздо раньше (в 1906-м), но русский писатель, о величии которого мы то забываем, то вспоминаем вновь, когда из периода относительной социальной гармонии проваливаемся в неблагополучие и смуту («Пьесам Горького сегодня хорошо, потому что России – снова плохо», – это уже цитата из рецензии Григория Заславского на омских «Врагов»), как видно, уже тогда чувствовал эту драму тотального человеческого отчуждения. Есть хозяева (фабриканты Бардин и Скроботов), их родня и слуги, а есть наемные работники – рабочие этой самой фабрики, борющиеся за свои права под руководством только-только народившихся социал-демократов. Что называется, эксплуататоры и эксплуатируемые. Свести весь конфликт к вражде первых и вторых (и сводили ведь в постановках, выполненных по лекалам соцреализма, классическим и едва ли не первым образцом которого принято считать эту горьковскую пьесу) казалось недостаточным и плоским даже в сталинские времена: во мхатовской постановке «Врагов» 1935 года Премьера Премьера Клеопатра – Анна Ходюн Яков Бардин – Владислав Пузырников, Татьяна – Екатерина Потапова 40 (режиссеры – В. И. Немирович-Данченко и М. Н. Кедров), сохранившейся в радиозаписи, есть многообразие жизни и вражды, не сводимое лишь к классовой борьбе из советского учебника. В премьере 2014-го года все еще сложнее. Единства, взаимной приязни и просто уважения друг к другу нет прежде всего в среде тех, кто, пользуясь социал-демократической терминологией, «не может жить по-старому», то есть в стане хозяев. Странно, но среди этих людей, лишенных материальных проблем (живи да радуйся), не найдешь ни одного по-настоящему счастливого, живущего в гармонии с собой и миром, кроме, быть может, генерала в отставке Печенегова, но это тот случай, про который уместно заметить, что самовлюбленная глупость (или старческое слабоумие) – второе счастье (колоритная актерская работа Моисея Василиади). А все остальные неспокойны, нервны, обидчивы, безвольно пассивны или агрессивно деятельны. Последнее прежде всего относится к фабриканту Михаилу Скроботову, которого Михаил Окунев играет резко и очень современно: тип сегодняшнего человека дела без всяких нравственных преград и с искренним презрением к тем представителям своего класса, кто этих преград еще не преодолел. Этот Скроботов морщится, как от зубной боли, слушая слова своего бизнес-партнера Захара Бардина (Валерий Алексеев) и его жены Полины (Ирины Герасимовой) о справедливости, терпении, диалоге (с точки зрения Скроботова – жалкий безвольный лепет). Такой человек дела пойдет по головам и трупам и будет успешен и сто лет назад, и сегодня. Если его самого не убьют, конечно. Михаила Скроботова убива- 41 ют в первом акте, то есть в пространстве спектакля (его жанр Георгий Цхвирава обозначает как «историю одного убийства в трех действиях») герой Окунева занимает совсем немного места, но остается в памяти как самая мощная актерская работа. В этом хозяине жизни есть предчувствие неизбежного и скорого трагического конца и ощущение неправоты, в которой он не признается прежде всего даже самому себе. Вина и стыд, живущие в человеке, исключившем из лексикона эти слова. Стыдно быть сытым, богатым и благополучным, когда рядом голод, нищета и несчастье. Стыдно было сто с лишним лет назад, когда это не давало покоя лучшим из богатеев того времени, вроде друга Горького и мецената Художественного театра Саввы Морозова, и вообще-то должно быть стыдно и нынешним олигархам (тем более что Савва-то был, что называется, из старобогатых, наследственным олигархом, а нынешние сами наживали свои состояния, какими путями, зачастую лучше не вспоминать). Выход из дисгармонии стыдной жизни можно искать в чем угодно: пьяном забытьи, как брат Захара Бардина Яков (Владислав Пузырников), юношеском максимализме, с которым отрицает ценности своего «класса» юная и прелестная Надя (Александра Можаева), истеричном и отталкивающем пороке (Клеопатра Анны Ходюн) и пороке пленительном и равнодушном (Татьяна Екатерины Потаповой)… Каждый из этих «выхо- Премьера Премьера Поручик – Егор Уланов, Печенегов – народный артист России Моисей Василиади, Захар Бардин – народный артист России Валерий Алексеев Николай Скроботов – заслуженный артист России Александр Гончарук, Михаил Скроботов – заслуженный артист России Михаил Окунев Ягодин – Владимир Девятков Пологий – Олег Теплоухов, Рабочие – Александр Киргинцев, Сергей Сизых, Николай Сурков, Ягодин – Владимир Девятков, Левшин – Николай Михалевский 42 43 Премьера Татьяна – Екатерина Потапова, Яков Бардин – Владислав Пузырников, Захар Бардин – народный артист России Валерий Алексеев 44 Премьера дов» упирается в тупик, но все же таким людям сочувствуешь (порой с некоторой и разной мерой брезгливости). Люди-механизмы без тени внутреннего беспокойства (Николай Скроботов Александра Гончарука или Поручик Егора Уланова) сочувствия не вызывают, но интерес – да, несомненно. Как хищные и гладкие звери человеческой породы. Представители другого класса, наемных работников, и Горьким выписаны не столь подробно и индивидуально, как хозяева, и в спектакле существуют больше как некая общая сила, хотя, конечно, замечательные актеры Омской драмы (а это по-прежнему лучшая российская провинциальная труппа) и в групповом портрете позволили увидеть несколько характеров разных поколений, разных биографий и разных правд. Здесь тоже не может быть гармонии: ненависть к другим объединяет ненадолго, когда другие побеждены, начинается вражда между своими. …Описывая все это, опасаюсь, что читатель, еще не видевший «Врагов», может подумать, что его ждет спектакль серьезный, глубокий, актуальный, но не слишком увлекательный. Где социальность и серьезность, там скука, театр не раз демонстрировал это. Но я не зря написал в самом начале, что работа Георгия Цхвиравы – «хорошо поставленный спектакль». От и до обживающий пространство не только сцены, но и зала (!): здесь играют в проходах, на балконах, в «царской ложе» и даже в театральном фойе. Здесь есть место мяг- Синцов – Алексей Манцыгин, Квач – Виталий Семёнов 45 кой эротике (явление двух «наяд» из купальни в прологе) и твердой детективной интриге, здесь вода, дым и свет (художник по свету – Тарас Михалевский) создают поистине завораживающее пространство, здесь финал каждого акта настигает с пугающей неожиданностью (и занавес именно что «падает»)… Здесь можно полюбоваться красотой и статью прекрасных омских актрис, умилиться сценическому дебюту Джими и Джульетты – песиков из приюта «Друг», унести на память «прокламацию» с текстом песни «Беснуйтесь, тираны!»… Словом, мы имеем дело с созданием режиссера и театра, овладевших всевозможными (и порой – ультрасовременными и модными) сценическими технологиями, что делало бы спектакль увлекательным даже при отсутствии новых смыслов. А появились ли эти новые смыслы в новых «Врагах»? Мне кажется, гораздо важнее то, что они внятно и убедительно напомнили о смыслах старых, авторских, горьковских. Снова задали вопросы, совершенно не потерявшие актуальности век с лишним спустя после создания пьесы. Задав эти вопросы, однозначных и простых ответов не дали. Но заставили задуматься. Согласитесь, уже немало. Премьера Премьера Режиссеру важен неуют, поэтому когда спектакль начинается, часть рядов еще накрыты защитными чехлами, и проходы, пробежки актеров через зал – тоже нужны для того, чтобы уютно не было. Название – «ВРАГИ» – появляется на занавесе-экране. Программка напечатана, как прокламация, как подпольная «Искра», на дешевой серой газетной бумаге. Григорий Заславский, театральный критик, Москва Слово у Горького – заслушаешься, диалоги кажутся вырванными из переписок в Facebook, а к словам тут надо добавить труппу Омской драмы, одну из лучших в России, вообще в России, не только в провинции: Михаила Скроботова, которого вот-вот убьют, играет заслуженный артист России Михаил Окунев; Полину – Ирина Герасимова; в роли Захара Бардина – народный артист России Валерий Алексеев; Николая Скроботова, прокурора, – заслуженный артист России Александр Гончарук. «Полина. Вы знаете, в России люди разнообразнее, чем за границей. Михаил. Скажите – безобразнее, – и я соглашусь. Я командую народом 15 лет... Я знаю, что это такое – добрый русский народ, раскрашенный поповской литературой. О тех, кто знал, кто виноват Полина. Поповской? Спектакль «Враги» по Максиму Горькому показали на фестивале «Академия» Татьяна – Екатерина Потапова О мский академический театр драмы – один из самых в России именитых, из тех, чьи премьеры можно и не спешить ехать смотреть в естественных домашних интерьерах, – придет время, привезут и покажут «с доставкой на дом». «Враги» – спектакль нынешнего главного режиссера Омской драмы Георгия Цхвиравы по когда-то чрезвычайно популярной пьесе Максима Горького наверняка не избежит этой приятной участи. Обозреватель «НГ» посмотрел спектакль на фестивале «Академия». В прежние годы, вернее в предыдущую социалистическую эпоху, эту пьесу, написанную на волне первой русской революции и отчасти события этой революции описывающую, официально называли первым произведением еще не сформулированного метода социалистического реализма. Казалось бы, что у нас сегодня с этим самым реализмом общего? Ничего. Казалось бы. А на самом деле, вернее на спектакле Цхвиравы, понимаешь, что общее у нас – все. И нетерпимость, которая не позволяет не только диалога, но даже попыток взаимопонимания, способности услышать другого, пропасть, которая – точно речь о геологических разломах, с которыми спорить бессмысленно, – может становиться только шире и шире. А контакт подразумевает дуэль. Кровь не остановит, только – смерть. 46 47 Михаил. Ну, конечно. Все эти Чернышевские, Добролюбовы, Златовратские, Успенские... (Глядит на часы.) Долго же не идет Захар Иванович, ах! Премьера Премьера Захар Бардин – народный артист России Валерий Алексеев, Полина – Ирина Герасимова Татьяна – Екатерина Потапова, Яков Бардин – Владислав Пузырников, Яков Бардин – Владислав Пузырников Ягодин – Владимир Девятков, Левшин – Николай Михалевский, Рябцов – Игорь Костин Конь – народный артист России Евгений Смирнов Надя – Александра Можаева, Греков – Александр Киргинцев, Печенегов – народный артист России Моисей Василиади, Клеопатра – Анна Ходюн Николай Скроботов – заслуженный артист России Александр Гончарук, Бобоедов – Руслан Шапорин 48 49 Премьера Премьера Даже милые отношения меж разными сословиями подразумевают издевательство, жестокость, равнодушие к тому, – как еще формулировал Островский – что честь, что бесчестье? Генерал эту разницу знает, а солдату чувствовать не положено: так отставной генерал Печенегов, родственник здешних фабрикантов (народный артист России Моисей Василиади), мучает солдата, тем себя радуя и веселя. Уже во втором акте стволы деревьев (художник – Эмиль Капелюш) частью остаются еще стоять на земле, частью уже порывают с почвой и повисают в воздухе, в третьем акте жизнь – в спектакле деревья – окончательно дает опасный крен. И – черные все. Не деревья – сама жизнь погорела. А разговоры, когда речь не о частном покушении и убийстве, – все о России, о русских, правительстве. На вопрос дяди: «Когда же наступит нормальная спокойная жизнь?» – нет ответа ни на сцене, ни в зале. Приходят жандармы мир устанавливать, для порядка, а мы-то видим – только ненависти больше разливается в воздухе. Весь третий акт моросит дождь, самый настоящий, мелкий, когда и мокро, но такой дождь, это понятно, уже запаленного пожара не зальет. Михаил Скроботов – Полина. Вы знаете, чем он занят? Доигрывает вчерашнюю партию в шахматы с вашим братом. Михаил Окунев, Николай Скроботов – Михаил. А там после обеда хотят работу бросать... Нет, знаете, из России толку не выйдет никогда! Уж это верно. Страна анархизма! Органическое отвращение к работе и полная неспособность к порядку... Уважение к законности – отсутствует... Александр Гончарук, Захар Бардин – Полина. Но это естественно! Как возможна законность в стране, где нет законов? Ведь, между нами говоря, наше правительство... заслуженный артист России заслуженный артист России народный артист России Валерий Алексеев, Полина – Ирина Герасимова Сцена из спектакля «Враги» Михаил. Ну, да! Я не оправдываю никого! И правительство. Вы возьмите англосакса... (Идут Захар Бардин и Николай Скроботов.) Нет лучшего материала для строения государства. Англичанин перед законом ходит, как дрессированная лошадь в цирке. Чувство законности у него в костях, в мускулах... Захар Иванович, здравствуйте! Здравствуй, Николай! Позвольте вам сообщить о новом результате вашей либеральной политики с рабочими: они требуют, чтобы я немедля прогнал Дичкова, в противном случае после обеда бросают работу... да-с! Как вы на это смотрите?» Горький называет свою пьесу «сценами», избегая привычных жанровых определений, точно надеясь так выскользнуть из цепких цензурных лапок: не трагедия же, не комедия… В спектакле, как и у Горького, три акта, очень коротких, очень энергичных – по 40 минут каждый. Как бой, часто – жестокий, безжалостный, не до первой – до последней крови. 50 51 Помнится, после премьеры своего «Вишневого сада» Марк Захаров рассказал, как к нему подошла зрительница, признавшаяся, что с нею приключилась похожая история. Островский тоже сегодня Премьера Премьера Татьяна – Екатерина Потапова, Николай Скроботов – Сергей Денисенко, журналист, писатель, Омск заслуженный артист России Александр Гончарук понятнее: и акции снова есть, и закладные, и миллионеры, и бедность, которая не порок… А теперь пришла и пора актуализации Горького: снова есть и ночлежки, снова интеллигенция бессильна и не способна противостоять животной силе новых варваров, и русский капитализм уже переживает настоящие трагедии, как это описано в «Вассе Железновой». Горький как неофит пытался предупредить и интеллигентов, и богатых, к которым скоро сам стал принадлежать. Его не услышали ни те, ни другие. Сегодня снова не слышат. А в остальном: Горькому сегодня хорошо на сцене, его пьесы хорошо звучат, потому что России снова плохо. Сквозь морось… Сквозь дым… Сквозь жизнь… или 5 : 0 в пользу женщин! История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса. Гегель Горький эту «плохость» и предчувствовал, и чувствовал, его это все волновало, и он, сколько мог, пытался плохому противостоять. И он предупреждал. …С Омск – Москва 52 оциальная ирония Георгия Цхвиравы, режиссера-постановщика премьерного спектакля Академического театра драмы «Враги», достигает очередной кульминации в финале. И вот летят на головы зрителей афишки, похожие на листовкипрокламации. А на них – то, что уже звучало в спектакле: «…Россия нежизнеспособна... Люди сбиты с толку, никто не в состоянии точно определить свое место, все бродят, мечтают, говорят... Правительство – кучка каких-то обалдевших людей... злые, глупые, они ничего не понимают, ничего не умеют делать... Из России толку не выйдет никогда!.. Страна анархизма! Органическое отвращение к работе и полная неспособность к порядку... Уважение к законности – отсутствует... Но это естественно! Как возможна законность в стране, где нет законов? Ведь, между нами говоря, наше правитель- 53 Премьера Премьера Татьяна – Екатерина Потапова Клеопатра – Анна Ходюн Полина – Ирина Герасимова Надя – Александра Можаева Аграфена – заслуженная артистка России Татьяна Филоненко 54 55 Премьера Премьера ство...»… (Надеюсь, что, цитируя слова А.М. Горького 108-летней давности, я не попаду под статьи X раздела Уголовного кодекса РФ.) …Шаблонная фраза «Зрители разделились на два лагеря в оценке этого спектакля» на сей раз не будет актуальна. Зрительских «лагерей» образуется с десяток (если не больше). Точно так же, как и десятки совершенно разных «критических отзывов» появятся про спектакль (и каждый, не сомневаюсь, будет логичен с точки зрения «угла зрения» пишущего). Георгию Зурабовичу – держать оборону. Впрочем, адвокат у него – замечательный: сам Алексей Максимович. Да и четкая мысль Григория Заславского не помешает: «Пьесам Горького сегодня хорошо, потому что России – снова плохо». …Трудно будет «обороняться» от тех, кто зациклится на мысли, что спектакль – о борьбе между «угнетателями» и «пролетариатом» (вариации: правительством и народом, государством и рабочим классом и т.д.). Еще труднее – от тех, кто считает пьесу «Враги» драматургическим шедевром. Почти невозможно – от апологетов социалистического реализма в литературе и на сцене. И уж совсем невозможно будет спорить с теми, кто уже написал: «Цхвирава создал жесткий спектакль, обнажающий весь ужас травли революционеров»... Ну а легче всего с теми будет, кто «солидарен» с великим и могучим Гегелем (см. эпиграф к моим заметкам. – С.Д.). Кстати: именно элементы театрального фарса (и опосредованно, и буквально пронизывающие спектакль), вкупе с трагедийной «пролетарской» пьесой Горького, ярко подчеркивают сегодняшнюю социальную иронию спектакля. Тактичную иронию. Ибо нерв спектакля остается драматичным (равно как и «беспросветное», но прекрасное оформление спектакля художником Эмилем Капелюшем; равно как и просто великолепная «бессолнечная» атмосфера, созданная художником по свету Тарасом Михалевским: морось… дым… дождь…). …Написанное в заголовке «5:0 в пользу женщин» – это к вопросу о моем (индивидуальном) угле зрения. Жанр спектакля Цхвирава обозначил: «История одного убийства». Между прочим, еще один социально-иронический посыл – решайте, дескать, сами, зрителироссияне века нынешнего, о каком убийстве идет речь: убийство хозяина фабрики? убийство России? убийство... женских судеб? Да! И еще раз – да! На мой взгляд, – в самую точку! Убийство женских судеб! Для меня и жанр, и смысл увиденных «Врагов» формулируется немножко в «кончаловской» стилистике: «История про то, как провинциальная актриса Татьяна Бардина приехала вместе с мужем к деверю в гости, чтобы отдохнуть, но была вынуждена «примеривать» на себя роль участницы революционных событий». А так оно и есть в спектакле (и даже мизансцены с участием Татьяны часто выстраиваются как ее «взгляд со стороны»)! И актриса Екатерина Потапова блистательно это делает! Она действительно как будто примеривает на себя роль средь абсурда и хаоса. И смотрит она на то, что окрест, – не как на жизнь, а как на фальшивый спек- 56 такль, и говорит искренне (текст А.М. Горького): «Мне наша жизнь кажется любительским спектаклем. Роли распределены скверно, талантов нет, все играют отвратительно... Пьесу нельзя понять...». И впрямь, – где уж тут понять «заигравшихся» мужчин (не важно – из пролетариев ли они, или из власть имущих)?! Строчки иронические вспомнились: ...И лишь веки опять набухают. Слез умильных уже не сдержать… Тихо, бабы! Мужчины – играют. Не мешайте мужчинам играть!.. …Жалко их всех. Нет, не мужчин, – женщин. Пять женщин в спектакле. Центр спектакля – они. Пять женских «ипостасей». Пять несчастных судеб. Обреченных. Тем более что «расхлебывать» все содеянное мужчинами – им (как и всегда в России). И на них – главное внимание: на Татьяну, на жен «богатеев», Полину (Ирина Герасимова) и Клеопатру (Анна Ходюн), на юную Надю (Александра Можаева), на эпизодически появляющуюся на сцене безликую экономку Аграфену (Татьяна Филоненко). И каждой из актрис – браво! …Мужики – сквозь морось… Сквозь дым… Сквозь дождь… Сквозь жизнь… Сквозь столетие… И выпивший Яков (Владислав Пузырников) трезво «классифицирует» их, разделяя на три группы: «Одни – всю жизнь работают, другие – копят деньги, а третьи – не хотят работать для хлеба, – это же бессмысленно! – и не могут копить денег – это и глупо, и неловко как-то...». Ах, Алексей Максимович! Еще четвертая категория Вами упущена (не предвидена) – «слуги народа»!.. Ну а распределение ролей – «окончательное, обжалованию не подлежит». Все актерские работы – штучны, интересны, объемны и даже самодостаточны (ну а ежели кому-то покажется, что некоторым персонажам не хватает «объема роли», – все апелляции к Горькому). …Социальная ирония Георгия Цхвиравы достигает пика кульминации с появлением на сцене двух дворняг (Джульетта и Джими из омского приюта для собак «Друг»). И особенно остро ты это понимаешь уже после спектакля, когда смотришь на людей, бросающих деньги в стоящий в фойе театра прозрачный ящик для сбора пожертвований на содержание бездомных собак в приюте... Деньги бросают все: и те, кто всю жизнь работает, и те, кто только копит деньги, и те, кто не может их копить… Люди сбиты с толку, никто не в состоянии точно определить свое место, все бродят, мечтают, говорят... История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса... P.S. Почти весь прочитанный вами текст сначала был мысленно произнесен мною после премьерного спектакля «Враги», когда я возвращался из театра домой сквозь морось вечернего Омска… Гегель появился чуть позже. 57 Готовится к постановке Готовится к постановке 16+ Ханох Левин На чемоданах Действующие лица и исполнители: Лола, его жена – Ципора, его жена – Перевод с иврита Аллы Кучеренко Комедия с восемью прощаниями Шабтай Шустер – Зиги, их сын – Евгений Смирнов Николай Сурков, Игорь Костин Авнер Цхори, его брат, горбун – народный артист России Бьянка, его жена – Бобе, мать Муни – Анжела Хоркинс, молодая американская туристка – Режиссер-постановщик – Александр Баргман Художник-сценограф – Николай Чернышёв Художник по костюмам – Юрий Сучков Хореограф – Николай Реутов Консультант по стилю – Сергей Данишевский Художник по свету – Денис Солнцев Ирина Герасимова Нина, их дочь – Юлия Пошелюжная Белла, их дочь – Алина Егошина, Ольга Солдатова Геня Гелернтер – народная артистка России Наталья Василиади Екатерина Потапова Олег Теплоухов народная артистка России Валерия Прокоп Ольга Беликова, Александра Можаева Бруно Хофштаттер – Альберто Пинкус – Николай Михалевский народный артист России Циля, его жена – Валерий Алексеев заслуженная артистка России Элиша Хукер – Татьяна Филоненко, Татьяна Прокопьева Амация, их сын – Александр Киргинцев Альфонс Хузли – Сергей Сизых Эльханан, ее сын – Егор Уланов Олег Берков, Алексей Манцыгин Цви, ее покойный муж – Мотхе Цхори – Марина Бабошина, Лариса Свиркова заслуженный артист России Шпрехшталмейстер – Руслан Шапорин Муня Глобчик – Владислав Пузырников Александр Гончарук Премьера – 31 января 2015 года 58 Анна Ходюн 59 Проститутка – заслуженный артист России Михаил Окунев Премьера 16+ Эден фон Хорват Казимир и Каролина Действующие лица и исполнители: Перевод с немецкого Эллы Венгеровой Наивная история о любви в двух действиях Каролина – Казимир – Алексей Манцыгин Ольга Солдатова Раух – Режиссер – Вячеслав Ямбор Художник – Мария Вольская Композитор – Ольга Шайдулина Хореограф – Николай Реутов Художник по свету – Тарас Михалевский заслуженный артист России Михаил Окунев Шпеер – Олег Теплоухов Шюрцингер – Сергей Сизых Юлия Ескина, заведующая музейным отделом театра, координатор Лаборатории современной драматургии при Омском академическом театре драмы Франц Мотай-на-ус – Егор Уланов Францева Эрна – Марина Бабошина Элли – Ольга Беликова, Александра Можаева Мария – Алина Егошина Глашатай – Лариса Свиркова Хуанита – Юлия Пошелюжная Орлы – Александр Киргинцев, Олег Берков Человек с бульдожьей головой – Игорь Костин Толстая дама – Ольга Беликова, Александра Можаева Близнецы – Алина Егошина, Александра Можаева Великан – Николай Сурков Премьера – 7, 9 декабря 2014 года 60 Вячеслав Ямбор, актер, режиссер. Родился в Омске. Два года учился у режиссера Владимира Петрова на актерском курсе факультета культуры и искусств ОмГУ. В 2006 году окончил актерский факультет Екатеринбургского государственного театрального института (мастерская Вячеслава Кокорина). Работал актером в Екатеринбургском ТЮЗе (2002 – 2006), в Нижегородском ТЮЗе (2006 – 2009). В 2014 году окончил режиссерское отделение РАТИ-ГИТИСа (курс Сергея .Женовача). Дипломный спектакль – «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина в омском ТОП-театре. Легкость, смелость, интерес Юлия Ескина беседует с режиссером спектакля «Казимир и Каролина» Вячеславом Ямбором – Слава, давай начнем с твоих учителей. Что ни человек – имя, которое говорит само за себя. Владимир Петров, Вячеслав Кокорин, Сергей Женовач. Хочется, чтобы ты рассказал про каждого. Два года учился на актерском курсе у Владимира Петрова. Что для тебя эти годы в нашем театре? 61 – Замечательное время, знакомство с театром. До этого я занимался в литературном театре «Риф» у Юлии Гавриловны Маркиной, это тоже мой учитель, если бы не она, я бы, наверное, вообще театром не увлекся. За два года обучения у Петрова я получил огромное количество ярких впечат- лений и верных понятий. Омская драма стала для меня домом, альма-матер. Мне были привиты особенные качества восприятия. Владимир Сергеевич Петров – человек уникальный, и хочется сказать ему большое спасибо за очень интеллигентное и умное общение. Вторым педагогом у нас был Олег Александрович Теплоухов. Я благодарен ему за то, что от него исходили особенная дружеская поддержка и понимание. Эти люди помогли мне встретиться с профессией, с театром, и, конечно же, возникли вопросы: каково мое место во всем этом? Как все устроено? Ух ты, а вот так! И это было важно. – А сейчас ты уже ответил на те вопросы, которые тогда возникли? – На какие-то, наверное, ответил. Но ответы все время меняются. Потом был Вячеслав Всеволодович Кокорин, и на все вопросы, которые возникали у меня, он ответил где-то за первую неделю общения и занятий. – И стали вопросы? появляться новые – И на смену пришли новые в еще большем количестве. В геометрической прогрессии. – Вопросы к самому себе или к профессии? – К профессии и к самому себе… Я даже хотел уходить с курса, но это были какие-то эмоциональные всплески. Кокорин требователен к тебе как к личности, как к человеку. Обучение у Кокорина – это жизнь в семье. Мы не учились, мы жили вместе. Это была очень насыщенная, очень интересная жизнь. – Сложная? – Сложная, но радостная. Обучение у Кокорина – личностное становление. Потом можно даже не заниматься театром, но в тебе происходят процессы 62 на генетическом уровне, которые изменить сложно. Меняются взаимоотношения с миром и отношение к самому себе. – Ты помнишь свой первый выход на сцену? – Да, спектакль «Лоренцаччо» Владимира Петрова. Мы всем курсом танцевали. Это огромное театральное впечатление, потому что мы чувствовали большой трепет по отношению к сцене Омской драмы, к закулисью. Конечно, это были только танцы, но ставил их Николай Реутов, а Реутов – это серьезно. Он требовал от нас многого, хотя мы учились только на первом курсе. Я любил этот хороший серьезный спектакль, работу там Олега Теплоухова, и очень по-доброму о нем вспоминаю. – Изменилась ли Омская драма с тех времен? У тебя есть какое-то слово, характеризующее наш театр, самое главное в нем, что было тогда и остается сейчас? – Я думаю, что-то изменилось, а что-то, слава богу, и осталось. Этот театр – семья. С невероятной атмосферой внутри и с пониманием каких-то важных процессов. – Ты сказал слово «атмосфера». За счет чего она сохраняется столько времени, как ты думаешь? – Думаю, за счет профессионализма труппы. Это прежде всего личности, которые не только владеют технологией, техникой, но еще и хорошо воспитаны, интеллигентны и не позволяют себе включаться в какие-то ссоры, дрязги. У профессионала особые взаимоотношения с миром. Он немного больше видит. Как говорили мои педагоги, актер – самый реальный человек. Конечно, актеры бывают разные. Но если человеку есть что сказать, возникает мудрость, включается художник, который видит больше. И уходят вещи горизонтального порядка – выяснение отношений, вы- ставление себя, самовлюбленность. Начинается работа над спектаклем. Надо заниматься делом. Рядом со мной партнеры, которые мне помогают, а я помогаю им. – В 2006 году ты окончил актерский курс у Вячеслава Кокорина. Я читала в интервью, что сначала ты хотел поступать на режиссуру. – Так получилось, что здесь на 2-м курсе я сломал позвоночник и не представлял, как мне дальше находиться в актерской профессии, хотя понимал, что, наверное, восстановлюсь. Когда Петров уходил из Омска, он посоветовал нам поступать к Вячеславу Кокорину. Я поговорил с Михаилом Александровичем Окуневым, и он сказал, что, вполне возможно, Кокорин будет набирать актерско-режиссерский курс. И я поехал туда, уже не думая о себе как об актере (с поломанным позвоночником), а думал о режиссуре. Кокорин меня взял, и хотя он набирал чисто актерский курс, я все же остался. – Чему самому главному Вячеслав Всеволодович тебя научил? Что вспоминается чаще всего? – Cложно сказать, целая толстая тетрадь заметок… Вспоминается то, чего не было ни на курсе у Петрова, ни потом на курсе у Женовача. Заинтересованность друг в друге, как в семье. Кокорин хочет тебе помочь, он помогает ступить туда, где ты никогда не был, где ты боялся побывать. Выйти за некие рамки. И тогда ты начинаешь познавать себя, мир, театр... и всякая мишура в виде каких-то претензий к миру и к окружающим людям уходит, потому что ты понимаешь, что самое важное – процесс, который ведет тебя к познанию. Появляются азарт, интерес, удивление, легкость и смелость. Вот три слова, которые твердил Кокорин: легкость, смелость, интерес. Кажется, просто, но на самом деле нам этого сильно не хватает. 63 – Всем? Не только на сцене? – Да, и в жизни, конечно. – Ты же до сих пор поддерживаешь отношения с Кокориным. То есть у тебя есть потребность с ним разговаривать, спрашивать? – Да, конечно. По-другому я и не представляю. Кокорин для меня не просто учитель, мастер, а очень родной человек. Он часть моего пространства. – Жаль, что он сейчас уже не набирает студентов, но я знаю, что он проводит тренинги. – Да, небольшие тренинги. Его постоянно зовут в Европу, он востребован там, артистам это интересно. Музыканты, чтобы поддерживать форму, по восемь часов играют, балетные постоянно у станка. А наши драматические актеры почему-то думают, что после окончания института достаточно просто быть. В Европе, Америке актеры посещают мастер-классы, а у нас это не развито. Я как-то ездил с Кокориным на такие тренинги, помогал ему, и вижу, что это нужно очень небольшому количеству актеров. А многие реально не понимают, что с этим делать и зачем это вообще. «Я уже заслуженный, 30 лет выхожу на сцену, что вы мне будете тут рассказывать?»… – После окончания учебы у Кокорина ты работал артистом в Нижнем Новгороде. А потом поступил на режиссерский курс в ГИТИС к Сергею Женовачу. Почему ты пошел в режиссеры? В чем принципиальная разница между этими двумя профессиями? – Я думал про режиссуру и решил попробовать. Поступил к Сергею Женовачу. Конечно, то, с чем я столкнулся, было не совсем то, что мне представлялось. Оказалось, все серьезнее. Артист отвечает за себя, хороший артист отвечает целиком за спектакль, мыслит спектаклем. Интервью А режиссер, хороший режиссер, мыслит репертуаром, а не только спектаклем. Сложность еще и в том, что ты огромному количеству людей говоришь, что им делать. Значит, ты и сам должен быть полностью уверен в этом. А иногда ты сам не знаешь. Более того, ты можешь только предполагать, в какую сторону надо идти. А уговорить людей нужно так, чтобы они поверили тебе на сто процентов и пошли за тобой. Когда я учился у Кокорина, то поставил на курсе два спектакля. Мы бросались в омут, шалили. Что-то получалось, чтото нет. Но это были счастливые, радостные моменты, потому что мы не думали – правильно или неправильно, к чему это приведет, получится или не получится. От нас никто не зависел. И в этом смысле студенческий путь, лабораторный, привлекателен тем, что в такие моменты происходит больше откровения и познания. Ты не скован ответственностью и серьезностью происходящего. А когда у тебя есть план, дата выпуска, выделили деньги, работают цеха, то уходит момент свободы. – «Казимир и Каролина» – это первая твоя работа в большом театре? – Я поставил в Омском ТОП-театре спектакль «С любимыми не расставайтесь», он идет в репертуаре. Но большим театром его назвать сложно. В Омской драме – моя первая серьезная работа. – И все-таки ты сейчас считаешь себя режиссером или актером? Не хочешь ли вернуться в актерскую профессию? – Хочется успеть и там и там, хотя многие говорят, что это нереально, если ты хочешь достичь серьезных результатов в режиссуре, то – выбирай. Но если честно, мне не хватило, я не наигрался как актер. В последние пять лет я очень мало выходил на сцену, и в самом деле есть даже физическая зависимость. Просто суставы выворачивает, когда находишь- 64 Интервью ся рядом со сценой, очень хочется выйти. Я только начал понимать профессию актера, начал применять инструментарий, который имел, что-то отыскивать, и тут меня унесло в режиссуру. Понимаю, что не поставил еще точки в актерстве, не допел ноту. Когда ты выходишь на сцену, с тобой что-то происходит. Более того, ты бросаешь себя в экстремальную зону, оказываешься на краю. Со стороны кажется, может быть, что актер вышел, что-то сказал, походил, спел и ушел, что тут такого? А на самом деле это экстрим, адреналин. – Но тем не менее режиссура же тебя привлекает? Чем? – Вернемся к пьесе. «Казимир и Каролина» практически неизвестна русским зрителям. Поэтому, мне кажется, надо немного рассказать о ней... Чем она тебя заинтересовала? – И там и там кайф, но это две абсолютно разные профессии. Актер выходит на сцену, тратит энергию, но происходит взаимообмен, ты отдаешь и получаешь, и иногда получаешь на порядок больше. Какой бы ты выжатый после спектакля ни выходил, у тебя есть ощущение наполненности и хочется его сохранить, сберечь. А режиссер смотрит свой спектакль и мечется – здесь не так, здесь не так, что со светом? что со звуком? как так? И во время просмотра своего спектакля я трачусь эмоционально еще больше, чем на репетиции. И если честно, не знаю, откуда получать энергию. Потому что зрительские аплодисменты проходят мимо, тебе вообще не до них, ты сам знаешь правду про то, что сейчас видел. Не происходит обмена энергией. – А как же актер? Он тоже иногда ошибается и понимает это? – У актера сам процесс существования предполагает другое. Зрительный зал – это такая губка, через которую актер работает. Он держит внимание и сосредоточен на определенном процессе. Проводит линию, рисует карандашиком, и знает, что за каждым его движением следят. И вот в этот момент энергия, которую он тратит, дополняется вниманием. А внимание – очень мощный магнит. Актер может сыграть хуже или лучше, ему может не нравиться спектакль, но все равно обмен энергией происходит. Сцена как линза. С одной стороны она увеличивает тебя, и всю ложь видно, а с другой – фокусирует в тебя энергию. – Мне предложил ее Георгий Зурабович, я прочел, и она меня зацепила, хотя не до конца сразу в ней разобрался. Это мощная пьеса, классная. Более того, то, что я ему предлагал (были у меня размышления по поводу другого материала), проигрывало этой пьесе, она интереснее. – О чем ты хочешь ставить? – Сложный вопрос. Даже когда спектакль выйдет, уверен, невозможно ответить одним словом. Можно сказать – о жизни или – о любви. Но ведь все – о жизни или о любви. «Гамлет» – о любви и о жизни. «Ромео и Джульетта» о любви. «Казимир и Каролина» – история про любовь. Но парадокс пьесы в том, что люди, которые любят, которые связаны любовью, расстаются. С одной стороны – мы любим друг друга, с другой – мы почему-то расстаемся. А почему мы расстаемся – это уже вопрос. Тут несколько факторов, есть и социальный, и в этом смысле пьеса современна. Одна из мыслей в ней о том, что экономическая система влияет на взаимоотношения людей. Экономика влияет на любовь. Парадокс. Мне кажется, Хорват писал народную пьесу. Он так и назвал ее – народная драма. Она достаточно простая и наивная. Все, что там происходит, понятно. Мы на репетициях сформулировали, что это некая сказка. Сказка, только без ковровсамолетов. Молодые люди думают, что они умные, мудрые, что хорошо разби- 65 раются в таких вопросах, как любовь, человеческие взаимоотношения. А на самом деле ни черта они не разбираются. И ломают много дров, и калечат судьбы, свои и чужие, с уверенностью, что они понимают, что делают. – Сейчас еще идет процесс репетиций. Ты уже видишь – как это должно быть? – Мы сочиняем некий мир. Для меня это самое главное. Я стараюсь мыслить миром. Если создать мир, который будет понятен, тогда какое угодно существование будет оправдано. Существует, например, мир Тима Бёртона или Кустурицы. Я ему верю и понимаю его законы. Конечно, что-то мы с художницей и композитором придумали. Но одно дело видеть этот мир, другое дело – воплотить его на сцене с артистами. Я же не могу им сказать – вот здесь ты говори так, поворачивай голову так. Я понимаю, в какую сторону нужно двигаться, но чтобы мир вырос, много пота необходимо пролить. – Мне кажется, тебе проще, потому что ты работаешь с актерами, которые тебе, можно сказать, родные. Вы же на одном языке говорите. – Да, я совершенно осознанно на это шел, все-таки – мой первый режиссерский опыт. Здесь мне уже не надо находить общий язык с артистами. Но на самом деле это тоже обманка, тоже парадокс. С одной стороны, кажется – да, это же твои друзья, близкие люди, которых ты давно знаешь, а с другой – может быть, было бы проще поставить пьесу в театре, в котором ни разу не был. Потому что там ты поставил, уехал, и тебя забыли. Или, наоборот, запомнили. А здесь большая ответственность. И, во-вторых, с близкими тяжелее, так как существует параллельный момент взаимоотношений. Алексей Манцыгин, который играет главную роль, мой близкий друг, мы вместе работали в теа- тре в Нижнем Новгороде, жили в одной квартире семь лет. Я о нем знаю больше, чем кто-либо, и он обо мне знает, поэтому обмануть я его не смогу, и он меня тоже не сможет обмануть. Ему сложно относиться ко мне как к режиссеру. А мне сложно, потому что вижу, что ему сложно. Чуть больше информации – и другие отношения. – Об учителях поговорили, о пьесе поговорили. Хочется спросить, каким должен быть театр сегодня? Рассказывать о сиюминутном или о вечном? – Да все имеет право на существование. Что не скучно. Мне кажется, то, что сейчас есть, было всегда. И об этом говорить никогда не скучно. Я вот сейчас новости смотрю, и у меня ощущение, что на самом деле человечество недалеко ушло от первобытных взаимоотношений. Как будто единственный способ договориться – взять камень и размозжить башку. Нет человека – нет проблемы. И это при всем прогрессе, гаджетах, Интернете. Мы должны понимать, что живем на маленьком шарике, который мотается в космосе, и все, больше нет ничего. Мы здесь одни. И если раньше мы даже не подозревали о каких-то культурах, существующих на других континентах, то сейчас должны понимать, что есть огромное количество культур, народов, языков. У каждого своя жизнь, и почему я должен считать, что моя жизнь лучше, чем какая-то другая?.. Ваня Вырыпаев сейчас много говорит об интегральной философии, и я абсолютно с этим согласен. Появился Интернет, я могу обладать любой информацией. Через эту информацию могу стать более открытым, более мудрым. Но почему-то ничего не меняется. Происходит то же самое, что и 500 лет назад. Человек все равно как жил, так и живет. Другой вопрос, что мне не нравится, 66 если в театре используются конкретные признаки времени. Не конкретность взаимоотношений или ситуаций, а привязанность к современности, когда через это мне пытаются показать: смотрите, как мы живем. Если ставят зеркало, еще и увеличивающее, то я закрываюсь. Потому что я вижу это на улице каждый день. ся, что серьезный автор многогранен и его можно по-разному решить, найти жанр, способ существования. Но бытовой мне нравится меньше всего. Я люблю сказки. – То есть театр не должен быть отражением? – Хотел бы. Но тут сложность. Потому что лучше, чем у Кокорина, я не видел детских спектаклей. Не знаю, как он это делает. А делать то, чего сейчас полно, как-то не хочется. У Кокорина – чутье. Он честно разговаривает с детьми, без всяких «ухтышечек» и заигрываний. – Как говорит Треплев в «Чайке»: «Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах». Нужно подключать воображение. Театр – игра. Я люблю документальные фильмы, показывающие срез нашей жизни, реальности. Но порой режиссер, снимая художественный фильм, так все преувеличивает, что смотреть я это не могу. У меня что-то сломалось, не могу смотреть фильмы Балабанова, например. Это все замечательно, но я не могу смотреть, когда мне так прямо демонстрируют мою реальность. Нет щели для воображения. Есть мысль, которую я могу понять, но мысли мне всегда мало, мне всегда нужно, чтобы была красота, чтобы так: «Ух! Как это сделано?!», чтобы было интересно, вкусно… – А что будет у вас в спектакле?.. – Бытового театра точно не будет. Но на самом деле каждый материал несет что-то свое. И в каждом возрасте ты видишь свое: в 25 лет можно так разобрать пьесу, а лет в 40 уже по-другому. И хорошая драматургия тем и привлекает, что в каждое время она по-своему открывается. Но иногда в материале заложено много такого, что невозможно по-другому сделать. Современную драматургию очень сложно поставить, к примеру, при помощи масок дель арте, ее нужно делать конкретной, бытовой. Есть такие пьесы, которые читаешь и понимаешь: она «как слышится, так и пишется». Но мне кажет- – А детскую пьесу ты хотел бы поставить? – Ты представляешь свою жизнь вне театра? – Нет. Я не представляю жизни вне театра… – Кажется, мы, в общем-то, занимаемся воздухом. Но тем не менее считаем, что делаем что-то очень важное. – Кокорин как-то сказал, что театр, как Ноев ковчег. Весь мир может потонуть, а мы спасемся. Потому что будем сидеть и заниматься своими маленькими, никому непонятными вещами, но они нам приносят радость удивления. В меня очень попала эта фраза. Театр вышел из ритуала, и что-то сакральное в нем существует до сих пор. Куда бы он ни старался уйти, в какую-то другую сторону, законы, на которых театр основан, заложены внутри, в механизме, и от них уже никуда не деться. Поэтому есть чтото такое, что как под гипнозом держит людей, а объяснить очень сложно. Понятно, что все вилами по воде… Но при этом что-то же с людьми происходит в этот момент, какое-то очищение. Начинают задавать вопросы… Да, понятно, что зритель смотрит и отождествляет себя с персонажем и через это изживает в себе какие-то комплексы, происходит разговор с самим собой. Но есть что-то еще. Может быть, 67 совесть просыпается. Потому что театр – это остановка. Я двигаюсь по жизни, ем пельмени, пью водку, смотрю новости, что-то делаю. И тут некая остановка, и во время остановки я могу передохнуть, выдохнуть. От меня ничего не требуется, и в этот момент из меня начинает вылезать мое собственное «я». То есть происходит единение с самим собой. Та совесть, которая есть в каждом, Бог как совесть, появляется, начинает маячить. А это очень сильное ощущение. Даже если я его не отследил, даже если это произошло на долю секунды, потом возвращаешься к этому моменту. А уж если говорить об актерах, что по ту сторону рампы, то это однозначно. Раньше надевали маску и выходили на сцену. А маска дает безответственность, это не я, это маска. С одной стороны, она меня стирает, а кого-то другого – выводит. И через этого другого я могу делать все, что хочу. То, чего никогда бы не смог сделать. Маска – это «меня нет, это другой!» Это свобода. Сейчас маски надевают редко, но свобода остается. Ну и как такой кайф променять на чтото другое?.. Памяти Юрия Музыченко Памяти Юрия Музыченко Светлана Яневская, много лет возглавлявшая театральный музей, писала о нем в одной из статей к юбилею артиста: «Юрий Васильевич немногословен. О ролях, им сыгранных, рассуждать не любит, резонно полагая: созданный образ должен сам за себя «говорить». Я села напротив него с диктофоном, спросила первое, что пришло в голову: «Какими качествами, с твоей точки зрения, должен обладать актер? Он сразу отстранился и спросил, в свою очередь, едва ли не презрительно: «Ты что, маленькая? Всеми! Прежде всего – театр любить надо!». И как ни пыталась я к нему «пробиться», – «ушел в себя», штрихами «намечая» биографию...» 17 сентября 2014 года ушел из жизни Юрий Васильевич Музыченко, заслуженный артист России, «Легенда омской сцены». Ушел на 77-м году жизни, отдав родному театру 56 лет. «Простак, характерный, комедийный актер» написано в его характеристике. Однако «у него явственно просматривалось дарование лирическое. Порой он мне напоминал Сергея Есенина. Как случилось, не припомню: за одной «отрицаловкой» последовала другая, третья... И лирическое обаяние оказалось мало востребованным режиссерами...» (из записи беседы Светланы Васильевны Яневской с Еленой Александровной Аросевой). Увлекся театром Юрий еще в детстве. Он рассказывал: «Отец руководил драматическим кружком, помню, первый спектакль был «Бедность не порок», потом «За тех, кто в море», потом какую-то американскую пьесу ставил. Он танцевал здорово, стройный такой был… Ну, и я у бати играл в его спектаклях, в школе мы маленькие скетчи ставили, сами собирались, кто хотел. А когда шестнадцать лет исполнилось, уже ходили на танцы, у нас аккордеонист был и мандолина, а я играл на барабане или на балалайке…» Первая работа Музыченко, принятая, одобренная труппой, – Стражник из команды Клюквы в комедии Шекспира «Много шума из ничего» в постановке режиссера Ефима Хигеровича. Стражник – наивный деревенский парень, непривычный к городской суете, смешной и неуклюжий, – нелепо откликался на приказы своего начальника. К началу 3-го акта в зал стекались все, кто был свободен от репетиций. Шли смотреть сцены Клюквы (А.Ф. Теплов), Киселя (И.Д. Донской) и их стражников. Дуэт молодого актера и мастера сцены велся на равных. Потом был Голыш, соратник Ермака, спасавший его от гибели, – в пьесе Бударина – и купец Харитонов в горьковском «Старике» – роль возрастная. В комедии «Стряпуха замужем» Сафронова он сыграл Пчелку, пел под баян, под оркестр. Сыграл как бы себя самого, сельского парня, увлеченного сценой. Затем был ряд ярких ролей в театре: Шут в трагедии «Смерть Иоанна Грозного» Толстого в постановке режиссера Якова Киржнера. Шут Музыченко оказывался умнее многих бояр: он предвидел скорый конец Иоанна, возвышение Бориса... Импульсивный воришка Курносый, которому «сильно сидеть неохота» («Энергичные люди» Шукшина), и прокурор Прыщев, посланный в село солдатских вдов «арестовывать» («Солдатская вдова» Н. Анкилова). Шукшинский Иван с его больной, неспокойной душой («Беседы при ясной луне»). Вася Кузякин из комедии Гуркина «Любовь и голуби», где Музыченко смог применить и свое знание сельско- В театр он пришел двадцатилетним, сначала работал монтировщиком декораций, потом окончил театральную студию при театре. С 1962 года Юрий Музыченко – актер Омского драматического театра. Народная артистка РСФСР Елена Псарёва рассказывала о нем: «Мы все помним, как Юра стоял за кулисами и смотрел спектакли. Он знал их все наизусть, все роли. И для нас, артистов, было большим удовольствием слушать, как Юрочка всех копирует. Однажды В. И. Раутбарт потребовал, чтобы Юра показал ему его сцены. И Юра набрался храбрости и сыграл перед Раутбартом его самого. Раутбарт был в восторге». И потом было более полувека, отданные служению театру, около 120 ролей, включая эпизодические (но далеко не маленькие по сути). В театре Юрий Васильевич познакомился и на всю жизнь связал свою судьбу с супругой Эльвирой Николаевной, которая в этом году отметила 55 лет работы в гримерно-постижерном цехе. 68 69 Памяти Юрия Музыченко Памяти Юрия Музыченко роли придают спектаклю необходимый нюанс, особую прелесть, и вот умение понимать важность такой работы чрезвычайно ценно в артисте. И второе, что я очень ценю в своих коллегах, – это чувство юмора. Юрий Музыченко обладает им в полной мере». го быта, и внимание к людской чудаковатости, равнозначное умению видеть неординарность «простого» человека. Остро, рельефно, крупно играл Музыченко зловещую триаду – Неуедёнова, Устрашимова, Чебакова в комедии «Мой бедный Бальзаминов», поставленной по пьесам Островского режиссером Геннадием Тростянецким. Три разных образа были объединены важнейшей темой: они олицетворяли грубую, ненаказуемую силу, которая, шутя, играючи, ломала планы Бальзаминова. Эльвира и Юрий Музыченко Еще один спектакль, вошедший в историю театра, – «На дне» Максима Горького в постановке Артура Хайкина. Клещ – Юрий Музыченко. Во всей фигуре, в повадках, в движении рук было что-то «клещеватое», опасное для людей. Актер улавливал разницу между «пролетарским» положением Клеща и его далеко не «пролетарской» позицией. Но вот умирала Анна, и мы видели его глаза. В начале спектакля – бессмысленно-озлобленные, сейчас они смотрели по-детски растерянно. Опустошенный, одинокий, он становился мягче и мудрее. Лука задевал что-то в его искореженной душе, и Клещ яростно кидал слова непримиримости, ярости и отчаяния. Он обличал неправедную жизнь, проклинал ее и все же надеялся: может, в будущем она станет светлее?.. «Я не устаю повторять, как мне повезло, что я в такой театр попал, с такими мастерами: Каширин, Щёголев, Теплов, Слесарев, Филиппов, Чонишвили, Мишулин, Потоцкий, Найдёнова, Мальчевский, Дворжецкий, Бабенко, Ожигова, Булатова, Дахненко, Кулыгин – это же силища-то какая была. И по сей день наш театр очень мощный, и он долго еще будет существовать таким. Сохранилась труппа, сохранились традиции, у нас нет группировок, интриг, вот это самое главное в театре…» – рассказывал Юрий Васильевич. Режиссер Артур Хайкин говорил о Юрии Васильевиче: «Настоящий театр – это не тот театр, в котором много титулованных, известных актеров, а тот, в котором каждый артист имеет перспективу. Впервые с Музыченко я встретился в 1971 году, когда репетировал «На дне». И вот на протяжении ряда лет я наблюдал, как в нем формируется мастер. Актер очень органичен, умеет передать народный характер, отличается внутренней убедительностью. Работать с ним интересно. В новой работе «Дети солнца» мастерство актера стало как бы изысканнее. Ему присуще умение сосредоточиться, оказаться в нужный момент в спортивной форме. И в роли Егора ему удалось сыграть целую биографию этого человека. Наблюдать за ним на сцене было очень интересно. Мы встречались с Музыченко и в других работах: «Добежать, отдышаться», «Десять нераспечатанных писем». Он очень необычно, нехрестоматийно сыграл в «Грозе» Дикого. Я убежден в том, что Музыченко, который корнями связан с Омским театром, который многое взял у таких прекрасных его актеров, как Алексей Фёдорович Теплов, за работой которого он наблюдал благоговейно, будет продолжателем лучших традиций нашего театра». Музыченко с блеском играл Карла Маркса в спектакле «Натуральное хозяйство в Шамбале» Шипенко в постановке режиссера Владимира Петрова – не того Маркса, произведения которого досконально штудировали в институтах, а, впрочем, может быть, и того, но «одомашненного», «утепленного» и даже – пекущего пирожки!.. Юмор и точность приемов у Музыченко – в роли Капитана в комедии Гольдони «Венецианские близнецы» (постановка итальянского режиссера Паоло Ланди). Органика, знание быта, противоречий человеческого характера – в роли Переяркова в драме А.Н. Островского «Пучина». Великолепен и его эпизод в «Московских кухнях» Ю. Кима, где он играл злобную «серую шляпу», «кормильца» из народа, неизменно вызывавшие аплодисменты. А еще у него была роль, о которой мечтают многие артисты, – Фальстаф в «Виндзорских насмешниках» Шекспира – работа, сделанная в сотворчестве с Геннадием Тростянецким. Фальстаф – воплощение гедонистического начала, всех семи грехов, обжора и пьяница, любитель сладко спать и наслаждаться всеми дарами жизни; Фальстаф, в итоге одураченный и посрамленный. Теперь, спустя годы, можно с уверенностью сказать, что Юрий Васильевич Музыченко стал не только продолжателем лучших традиций театра, но и вполне заслуженно вошел в ряды ушедших уже великих артистов Омской драмы, своих учителей. Заслуженная артистка России Татьяна Филоненко: «Юрия Васильевича знаю давно, более 40 лет, еще школьницей я начала активно ходить в театр. Он, как актер той, старой школы, всегда отличался сочностью, яркостью, выразительностью на сцене. Он запоминался, какие бы роли ни играл. Если говорить терминами кино, то Юрий Васильевич – типажный актер. Не в каждом спектакле ему находились работы, и от этого, безусловно, он очень страдал, типажность не позволяла занять его в каждом спектакле. В Юрии Народный артист РСФСР Ножери Чонишвили: «Мне кажется, что Юрий Васильевич Музыченко обладает двумя прекрасными, очень важными для актера качествами. Во-первых, это трудолюбие. Какой бы ни была роль, порученная ему, большой или совсем маленькой, он работает над ней с одинаковой отдачей. А ведь известно, что маленьких ролей не бывает: очень часто именно эпизодические 70 71 Памяти Юрия Музыченко Памяти Юрия Музыченко «Последний срок» В. Распутина, 1977 г. В роли Ильи. Степан – Валерий Алексеев, Михаил – Николай Чиндяйкин «Виринея» Л. Сейфуллиной, В. Правдухина, 1966 г. В роли Стёпы «Деньги для Марии» В. Распутина, 1978 г. В роли Василия. Степанида – Елена Псарёва «Беседы при ясной луне» В. Шукшина, 1976 г. В роли Ивана. Поп – Ножери Чонишвили «Деньги для Марии» В. Распутина, 1978 г. В роли Василия. Мария – Валерия Прокоп, Кузьма – Юрий Кузнецов «Любовь и голуби» В. Гуркина, 1982 г. В роли Васи Кузякина. Раиса Захаровна – Валентина Булатова 72 «Ясная Поляна» Д. Орлова, 1973 г. В роли Приказчика. Софья Андреевна – Надежда Надеждина «Гроза» А. Островского, 1976 г. В роли Дикого «Энергичные люди» В. Шукшина, 1974 г. В роли Курносого. Вера Сергеевна – Елена Аросева «Мой бедный Бальзаминов» А. Островского, 1985 г. В роли Неуедёнова. Устинька – Марина Кройтор, Павла Петровна – Валерия Прокоп, Клеопатра Ивановна – Валентина Булатова 73 Памяти Юрия Музыченко Памяти Юрия Музыченко «Виндзорские насмешники» В. Шекспира, 1996 г. В роли Сэра Джона Фальстафа «Натуральное хозяйство в Шамбале» А. Шипенко, 1994 г. В роли Карла Маркса «Голодранцы-аристократы» Э. Скарпетты, 1998 г. В роли Джаккино. Луиджино – Олег Берков «Театр» М. Фрейна, 1999 г. В роли Селздона Моубрея. Брук Аштон – Илона Бродская «Ханума» А. Цагарели, 2011 г. В роли Князя «Дачники» А. Пешкова, 2003 г. В роли Двоеточие «Бег» М. Булгакова, 2012 г. В роли Игумена. Монахи – Олег Теплоухов, Владимир Девятков, Давид Бродский 74 75 Памяти Юрия Музыченко Памяти Юрия Музыченко ботал. Юрий Васильевич всегда поддерживал меня. После спектакля, после премьеры говорил честно, если ему что-то не нравилось, если понравилось – ободрял. Я всегда верил ему, потому что он видел так много. Он говорил: «Да-да-да, правильно, в ту сторону идешь, взрослеешь, становишься мужчиной…» Он в театре уже очень давно, такой театральный домовой. Не хватает его, конечно. И еще не верится… Но к этому невозможно привыкнуть. Хочется думать, что он просто ушел, ушел отдыхать». Васильевиче сильно природное, народное начало. И я считаю, что у него не было той большой работы, которая бы его мощно открыла. Мне вспоминается его Фальстаф в «Виндзорских насмешниках», «Любовь и голуби», где он играл Васю Кузякина. Мы были первыми постановщиками этой пьесы в России, еще до фильма, до спектакля в театре «Современник». Володя Гуркин, автор пьесы, выделял состав с Юрием Васильевичем и Елизаветой Николаевной Романенко. Юрий Васильевич очень трепетно относился к этому спектаклю. Одна из лучших его работ – в трилогии «Мой бедный Бальзаминов». Он блестяще играл пройдоху, который всегда чувствует время, знает под кем прогнуться, как и к кому подойти, этакий вечный тип, который всегда и везде выживет. Мне очень симпатична работа Юрия Васильевича в спектакле «На дне». Первый спектакль «На дне» ставил Артур Хайкин, я смотрела его еще как зритель, он тогда играл Клеща, и играл довольно хорошо. А во второй постановке «На дне», которую поставил Георгий Цхвирава, я играла Василису, а он играл моего мужа Михаила Ивановича Костылева. Это такой мерзкий тип, отрицательный персонаж. Но как у Станиславского – играешь злого, ищи, где он добрый. И Юрий Васильевич был красив в этой роли, хорош, в цилиндре, во фраке или в длинном шикарном пальто. И при этом чувствовалось – мягко стелет, но жестко спать. Даже страшновато. Я считаю, что это одна из лучших его работ за последние годы. Юрий Васильевич был благодарен театру за то, что он до конца выходил на сцену, до последнего работал в спектаклях. А это важно и для актера, и для театра, потому что без такой базы, без этого фундамента, без корней театр, особенно драматический, существовать не может. Внешне он иногда казался человеком не для всех уютным, и с режиссерами, и с партнерами. Была в нем даже некая напускная грубость, но это все – сиюминутное, он человек незлобивый, отходчивый, мягкий, сентиментальный, добрый и щедрый, безумно любивший своих детей, внуков и правнуков. Много хорошего можно вспомнить о нем…» Рассказывает актер Вячеслав Корфидов: «Юру я знал не только по работе, но и по нашему совместному хобби – охоте и рыбалке. Мы много вечеров провели с ним у костра. Он был очень хлебосольный человек, с колоссальным природным юмором, в нем было что-то от мудрости деревенского мужика. Интересный актер, характерный, удивительно чуткий, правдивый, ни на йоту фальши, поющий, но до конца невостребованный. Он не всегда был удобен, очень чутко реагировал на несправедливость, мог резко высказаться, и создавалось впечатление непримиримости. Очень жаль, что сейчас в театре нет такого самобытного актера, с такой колоритной фактурой. Когда он выходил, например, в «Беге» в роли Игумена, само его появление на сцене создавало мощный образ. Наверное, несправедливо, что болезнь забирает человека так неожиданно». В 2007 году Юрию Васильевичу присвоено почетное звание «Легенда омской сцены». В последнее время Юрий Васильевич Музыченко играл в спектаклях «Театр» М. Фрейна, «Голодранцы-аристократы» Э. Скарпетты, «Дачники» А. Пешкова, «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова, «На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского, «Ханума» А. Цагарели. Последняя его роль – Игумен в булгаковском «Беге». Мир Бывалин, директор Омского государственного академического театра драмы: «Юрий Васильевич – легендарная личность! Это редкость, что человек всю жизнь посвятил одному театру, начинал с монтировщика и дошел до ведущего артиста. Он человек большой души. У меня всегда были с ним открытые отношения. Последний раз он позвонил мне перед отъездом на гастроли в Алматы, я говорил, что мы очень ждем его в театре... Но, к сожалению, все сложилось иначе…» Нельзя не сказать, что в течение многих лет Юрий Васильевич являлся бессменным председателем профсоюзного комитета Омского академического театра драмы, всегда самоотверженно отстаивал профессиональные интересы коллег и справедливость во всем, проявляя заботу об общем деле, любовь к театру, к своей профессии, к людям. Два года назад, когда в театре отмечали его 75-летний юбилей, Юрий Васильевич признался: «Я прожил в театре очень интересную жизнь, и сейчас счастлив, даже когда дают, что называется, «кушать подано», это ведь мой театр, я все понимаю, возраст такой. Сейчас вот Дьяка репетирую в «Беге». Эпизодик, но для меня это очень хорошо. Я не просто участвую, я живу. Все с любовью делалось, иначе бы я не работал». Актер Егор Уланов рассказывает: «У нас с Юрием Васильевичем были отношения не как с коллегой, а как у дедушки с внуком. Он любил меня. Можно сказать, что это мой третий дедушка. Помню, когда приезжали мои родители, я знакомил их с ним, и он так хвалил меня, говорил – это мой любимый молодой артист. Он меня угощал, приносил свои соленые грибы, сало. Он был очень теплый человек, притягивал к себе. Хотелось с ним сидеть, слушать, что он рассказывал о тех временах, об артистах, с которыми ра- 76 Юрий Васильевич, мы будем помнить о Вас с той же любовью, с какой Вы любили Театр… 77 Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской лиади, Елене Псарёвой, Валентине Шершневой, Валерии Прокоп, Алексею Теплову, Борису Каширину, Елизавете Романенко. С момента создания журнала «Письма из театра» она была его постоянным автором и вела рубрику «Театральный музей Светланы Яневской». Ее статьи и обзоры публиковались в журналах «Театр», «Театральная жизнь», «Петербургский театральный журнал», «Страстной бульвар, 10», газетах и журналах Омска. З авлит, писатель, театральный критик, заведующая музейным отделом театра. Человек, который аккумулировал театральную память. Бережно собирал и хранил ушедшее время. Она соединяла прошлое с настоящим и продолжала жизнь, которая прошла, своей жизнью, своей любовью и преданностью театру и людям театра – ушедшим и ныне живущим (дай Бог всем здоровья!), талантливым, неравнодушным, горящим. Светлана Васильевна Яневская ушла из жизни 19 января 2014 года. Незаменимые есть… Так горько. Она ушла, но остались ее книги, ее статьи, осталась ее память о том театре, который мы не застали, память, ставшая памятью и о ней, о прекрасном, талантливом, мудром человеке Театра… Светлана Васильевна, прощайте и простите. Мы будем помнить Вас и помнить за Вас. Конечно, Светлана в душе актриса. Когда я впервые увидела ее фотографию, меня заворожил трогательный образ чеховской девушки – Светланы Яневской, она была как будто из другого времени… Этот образ жил в ней всегда. Наверное, желание быть актрисой и привело ее в театр. Театр для Светланы стал Домом. Вся ее жизнь происходила в театре. Стол, заваленный пьесами, фотографиями, книгами… Она сидела высоко, в своем гнездышке и иногда, сбегая по лестнице, проносилась мимо нас, всегда погруженная в свои мысли… Она так глубоко, творчески понимала, чувствовала и любила актеров, поэтому возникли ее книги, и в этих книгах она проявляла себя как актриса, меняясь и проживая вместе с нами наши роли, наши жизни, нашу игру. Она была жизнелюбивым человеком с потрясающим чувством юмора, очень смешливая, ироничная. Мы часами вели телефонные разговоры о жизни, творчестве, театре, прекрасно понимая друг друга, мы могли и всплакнуть, и посмеяться. Такие люди, как Светлана Яневская, не уходят. Они остаются в театре навсегда. Наталья Василиади, народная артистка России Светлана Васильевна Яневская… Член СТД России, заслуженный работник культуры России, лауреат премии Губернатора Омской области за заслуги в развитии культуры и искусства имени народного артиста России Н. Д. Чонишвили. Светлана Васильевна Яневская родилась 18 сентября 1941 года в поселке Москаленский Марьяновского района Омской области. Окончила историко-филологический факультет Омского педагогического института. В Омский государственный драматический театр она пришла в 1973 году и более сорока лет Светлана Васильевна верно прослужила театру. Сначала работала заведующей литературной частью, а в 1990 году стала заведовать музеем театра. Я Свету знала очень давно. На мой взгляд, это тот человек, который не мог работать нигде, кроме как в театре. Она до сумасшествия любила всех артистов, радовалась, как ребенок, новым спектаклям, и даже в плохом спектакле видела проблески удачи. Она успевала сделать очень многое: выставки, салон «Ретро», проводила экскурсии по театру, писала книги, писала рецензии на спектакли, причем выставки были не только к знаменательным датам театра, но и к юбилеям актеров. До сумасшествия любила животных и была просто замечательным человеком. У меня есть книжка, подаренная ею 5 января (за 14 дней до ее ухода), называется «Поймать ветер» Г. Кудрявской, она говорила, что там чудесное описание природы, спрашивала, прочла ли я ее. «Как? Ты не читала? Там чудесное описание природы! Я тебе ее обязательно подарю». По приходе в театр мне передали от нее эту книгу с записочкой: «В.И. Прокоп: Лерочка! С Новым годом». Я говорю ей в ответ: «Светочка, спасибо тебе за все!» Валерия Прокоп, народная артистка России Многие годы С.В. Яневская вела всю выставочную деятельность Омского академического театра драмы, проводила экскурсии по театру, рассказывая зрителям об истории театра, творческой жизни артистов и спектаклях театра. Под ее руководством в фойе театра проводились выставки произведений омских художников. В конце 80-х по инициативе Светланы Васильевны Яневской создан салон «Ретро», который сразу нашел отклик в сердцах зрителей, поклонников нашего театра. Сначала в фойе бельэтажа (нынешнем Голубом фойе), а потом на Камерной сцене один-два раза в месяц проходили творческие встречи и концерты актеров, их моноспектакли, самостоятельные поэтические и музыкальные программы, концертные варианты полюбившихся зрителям спектаклей, исторические вечера, подготовленные Светланой Васильевной. Светлана Васильевна Яневская – автор книг об истории омского театра: «Омский драматический» (1975 год, 1983 год), «Омский академический от истоков» (2004 год, к 130-летию театра), уникальной книжной серии «Мастера сцены», посвященной выдающимся омским артистам: Александру Щёголеву, Валерию Алексееву, Наталье Васи- 78 79 Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской Уникальные фотографии из архива Светланы Яневской. Светлана Васильевна с молодых лет мечтала стать актрисой и играла в спектаклях любительского театра Светлана Яневская с артистами на отдыхе Борис Каширин, Феликс Степун, Елена Аросева, Светлана Яневская, Аркадий Дахненко и другие 80 81 Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской Со Светланой Васильевной у меня была взаимная любовь. Чудесный, светлый человек, преданно подаривший свою жизнь омскому театру, искренне и восхищенно любящий артистов. Она называла меня «Илонушкой» и всегда замечала на мне обновку или новое украшение, так как сама была истинной женщиной, любительницей шарфиков, бусиков... Сложно говорить «была». Она разная, неоднозначная. Благодаря ей я узнала много драматичных, комичных, и даже секретных историй об артистах, о традициях. Мы часто с ней беседовали в театре, под ее включенный диктофончик или по телефону. Она не боялась высказываться порой довольно жестко, критично о спектакле, режиссере или какой-нибудь артистке. Откровенная и справедливая, женственная и мудрая, восхищенная и бескомпромиссная, Светлана Васильевна долгие годы собирала по крупицам историю театра и бережно раскладывала ее по полочкам. Илона Бродская, заслуженная артистка России время Светочка и спрашивать: «Расскажите мне что-нибудь из прошлого». Например: «Почему на исполнение Ивана Грозного выбрали Каширина, а не Хлытчиева?», «Почему Тростянецкий в спектакле «У войны не женское лицо» был против современных фронтовых песен?» и проч. Потому что только я могла это вспомнить. Света умела ценить творчество другого. Не хвастаясь, скажу, что она признавала мою скромную прозу, называла ее «душистой». Убедила меня, что надо продолжать и даже написала вступительное слово. Это был мой последний разговор с ней. Эпиграфом к будущей книге было бы: Меня запрятала пурга За снеговые берега. Там ангел-сторож театральный, Там рифмы для моих стихов. И тихий зов созвездий дальних В молчанье долгих вечеров. Елена Аросева, заслуженная артистка России Есть такое понятие «человек театра», когда человек в профессии, какую бы должность он ни занимал в театре. Света и была таким человеком, человеком театра. Когда она готовила мою выставку в фотографиях, я поняла, что она знает больше, чем мы сами знаем о себе. Когда выставка была готова, я пошла посмотреть и обалдела. Там были фотографии, которых я никогда не видела, откуда она их взяла? Я поняла, что она очень бережно относилась ко всему, что находилось у нее в комнатке: фото, рецензии, статьи... Когда она писала книги или делала выставки об актерах, это не было формальным исполнением своих обязанностей. Она через фотографии, через рецензии, которые писала, старалась раскрыть суть человеческую и актерскую. И отразить то время, в котором работали эти артисты. Говорят, незаменимых людей нет. Заменить человека можно, но повторить – никогда. Так же можно сказать и о Светлане Яневской. Елизавета Романенко, заслуженная артистка России Сумасшедшее нынче время: несемся куда-то, летим, к чему-то рвемся без оглядки на тех, кто рядом, кто сзади, что-то пытаемся доказать кому-то, с миром конфликтуем, с судьбой... История нам не интересна, мы ее не творим, а ляпаем и вляпываемся, необдуманно, неосознанно. Мало кому приходит в голову задуматься. Светлана Васильевна не спешила, а поспешала: ей было важно закрепить в памяти своей и нашей важные моменты жизни, любые события, ибо из них составляется жизнь. Именно это она хотела успеть; и написав одну книгу, тут же бралась за другую, собрав одну выставку, сразу начинала готовить новую. Не стоит думать, что ее интересовала только история театра, которому она отдала 40 лет своей жизни. Она-то как раз прекрасно знала, что театр – отображение жизни человека, города, страны, мира, через сегодняшний день театра можно судить о дне сегодняшнем и состоянии умов и нравов. И творя свои труды, Светлана Васильевна упорно, настойчиво и до умопомрачения тактично и корректно призывала нас помнить, не забывать, сопоставлять, думать и делать выводы. Искать в сегодняшнем мире интеллигента трудно. А она им была. Интеллигентность — это порода, это качество (трудно приобретаемое, трудно воспитуемое) человека открытого, слышащего, неравнодушного. Она никогда ничего не декларировала, нигде не выступала с речами, она делала свое дело. Одна. Сама. Без стенаний и слез. Она знала, что и зачем делает. Странное дело: сегодня деятельность ее подхватили разные люди – и музей сохранен, и выставки готовятся, и салон «Ретро» работает, – но она каким-то непостижимым образом умудрялсь вести все эти дела одна, держала совершенно различные сферы в своих мягких руках. А нам остается только удивляться, как ей это удавалось. И по возможности постараться научиться на ее примере хоть малости того, что умела и чем владела Светлана Васильевна. Научиться главному: быть и оставаться Человеком. Олег Теплоухов, актер Светлана, дорогая моя Светочка! Как же так? Я не могу поверить… Так неожиданно, так непоправимо… Светлана была и будет ЧЕЛОВЕКОМ ТЕАТРА! Ей Богом был дан четкий ум. Умение свое понимание, свою оценку довести до любого четко и обстоятельно. Огромный вкус и умение пошутить всегда украшали ее строгие и умные суждения. Яневская прекрасный театральный критик. Слушать ее выступления на производственных совещаниях – это все равно, что научиться чему-то трудному и полезному. А характер! Боже мой, кто же не знает неугомонный характер Яневской. Она не ходит, она летает по театру, выискивая все, где можно поработать, ей все время надо творить. Поэтому появились ее замечательные выставки, посвященные тому или иному юбиляру. С любовью и даже нежностью она рассказывает о столь разных людях. Фантазия ее безгранична. Придумала она и организовала салон «Ретро», то есть время от времени предлагается актеру, который любит стихи или умеет что-то о себе рассказать, наша уютная Камерная сцена им. Татьяны Ожиговой, и он владеет ею весь вечер на радость восторженной публике. Трепетно и терпеливо работала она над созданием книг, посвященных нашим замечательным «старикам», ушедшим из жизни. Это были многостраничные толстые книжки. Мне очень грустно… Теперь не будет мне звонить во внеурочное вечернее 82 83 Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской …Вспомнилось, как она одновременно и хохотала, и ругала меня за «пафос», когда прочитала в одной из моих статей, связанных с выходом в свет ее очередной книги в серии «Мастера сцены» (цитирую те самые «обруганные» Светланой строчки): «Если бы я был очень крупным начальником и в моем «подчинении» была бы Яневская, – сделал бы я так: построил бы для нее красивый изящный домик, в котором можно было бы делать театральные выставки и хранить собранный ею уникальный музейный фонд; оборудовал бы ее рабочий кабинет современной компьютерной техникой; назначил бы ей не «жалованье», а высокую и достойную заработную плату и сказал (приказал) бы: «Пиши, дорогая Светлана Васильевна, и ни на что не отвлекайся! И не думай о том, где найти спонсоров на издание и почему такой катастрофически маленький тираж у книг – всего 500 экземпляров. Главное – пиши! И чтобы каждый год – по одной книге в серии «Мастера сцены». Потому что театр этого достоин. Потому что город достоин, хотя до сих пор этого не осознал!..». Светлана Васильевна, Света, человек-легенда театрального Омска!.. Замечательный и талантливый человек, подвижник, профессионал, хранитель театральной истории и «человек театра» в каждой клеточке души своей!.. Сотворенное и сделанное ею – творческий подвиг. Титаническая работа, титанические подвижнические усилия во имя высокого интеллектуального и театрального имиджа нашего города, во имя трепетного и бережного сохранения «судеб актерских»!.. Прощай, Света! И прости! И спасибо за то, что ты дарила меня своей дружбой!.. Я горжусь, что в моей судьбе есть счастье – знать тебя! И ныне, и присно, и навсегда!.. Сергей Денисенко, журналист, писатель 84 Светлана Васильевна со своей любимой собакой Рыжиком, 2013 г. 85 Смерть Светланы Васильевны Яневской – огромная потеря не только для Омской драмы, но и для всей нашей культуры. Магнитное поле театра навсегда, с самых ранних юношеских лет, вошло в ее плоть и кровь. Театр стал для нее местом высокого духовного поклонения, смыслом жизни. Молодая, красивая, яркая – она начала свою деятельность с изучения материалов, связанных с историей Омского драматического, буквально разгребала архивные «авгиевы конюшни», систематизировала прочитанное. Это было началом создания музея при театре драмы. Шаг за шагом она постигала тайны искусства служителей Мельпомены. Невероятная работоспособность, упорство в достижении цели, одержимость в творчестве, самоотдача во всех начинаниях помогли Светлане Васильевне обрести веру в себя и свое предназначение. Яневская не только состоялась в своей профессии, но и достигла больших высот. Ее наследие огромно. Невероятное количество публикаций в прессе, книги актерских портретов, исторических изысканий. Организаторский талант проявился в проведении многочисленных театральных выставок. В интереснейших встречах, поэтических вечерах, презентациях книг в салоне «Ретро», которые я, по ее приглашению, часто посещала. Всего созданного ею хватило бы, наверное, на десятерых. Яневская – настоящий феномен. Перефразируя К. С. Станиславского, можно с уверенностью сказать, что «она любила искусство в себе, а не себя в искусстве». И заменить такого самоотверженного человека, истинного подвижника, в ближайшие десятилетия вряд ли возможно. Советы и суждения Светланы для меня были авторитетными. Все, что происходило в культурной сфере нашего города, оказывалось в фокусе ее внимания. Окруженная множеством людей в своей сфере деятельности, она, приходя домой, оказывалась в полном одиночестве. Осень жизни незаметно подкрадывается к каждому из нас. И далеко не всем она сулит безмятежное существование. Суживается круг близких твоему сердцу людей, одолевают болезни, неизбежны трагические потери. И когда на пороге квартиры ее встречал радостным лаем любящий и преданный пес, она была счастлива. Последние годы Светлана Васильевна пыталась бороться с серьезным заболеванием. Очень много работала, торопилась, пыталась отодвинуть неизбежность трагического конца. Но в жизни, увы, все происходит без репетиций. Наступает роковая минута, прекращается земное существование, улетает душа в непостижимые, неизвестные для нас пределы. Известие о смерти Яневской печальным эхом отозвалось в сердцах всех, кто ее хорошо знал, любил и уважал. Мир праху твоему, Светлана, низкий поклон и добрая память! Светлана Кулыгина, театральный критик Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской Я нахожусь у легендарного театра драмы, изучаю сегодняшние афиши и почему-то думаю о нем издалека… Особая аура театральной атмосферы не дает забыться, в памяти всплывает множество лиц, имен и только одно никак не вписывается в мысленный видеоряд, вырывается, существует отдельно как знаковый творческий символ. Светлана Васильевна Яневская – святой оберег омской театральной истории, творческих судеб актеров, и каждый теперь осознает, что основная часть жизни театра остается с ней. Ежедневные записи, непрерывные заметки, ответы на письма, просмотры спектаклей, но все-таки настоящий труд для нее начинался с глубокого, психологического анализа творческой личности, с нового ее восхождения, открытия таинств науки о театре. Общение с людьми такого масштаба запоминается на всю жизнь. Светлана Васильевна имела свой яркий почерк и стиль, уникальной была в общении с другими, чувствовалось, что ее собственная душа находится в непрерывном движении. Об актерах ей всегда хотелось знать гораздо больше, чем они сами о себе поведают, поэтому вела бесконечные беседы терпеливо, грамотно, с каким-то тихим упорством. Она высоко ценила индивидуальное творчество артиста за пределами театра, значит, актеру самому есть что сказать, он в развитии, в ее понимании это независимо от его занятости в театре. Светлану Васильевну всегда ждали в Доме актера, в музеях, библиотеках, в ее профессиональной оценке нуждались по-настоящему… Ей были дарованы высочайшая преданность театру, гармоничное сочетание буквально со всем миром, причастным к театральному искусству. В ней невероятно уживались внешняя сдержанность и переполняющие эмоции, фантастическая внутренняя собранность в соединении с изумительной легкостью, хотя ее собственный мир внешне казался каким-то разбросанным… Светлана Васильевна духовно была крайне свободным и независимым человеком, творческий путь и подход к своим задачам выбирала сама, отвергала театральную фальшь и все, что чуждо настоящему искусству. Яневская, воспитанная на почитании духовных ценностей, с окрыленным вдохновением встречала талантливые идеи, интересные замыслы и проекты, особенно если была уверена, что это войдет в лучшую летопись о театре. Светлана Васильевна тщательно продумывала и заботливо оберегала все свои творческие планы, всегда достигала вершин в любимом деле, ее всепоглощающая любовь к артистам, непостижимая временная интуиция – это и есть целительное излучение театра, а для нас остаются навсегда открытые ею горизонты на пути к настоящему, неподдельному искусству… Марина Аварницына, консультант Омского отделения СТД РФ 86 С Джоном Батлером, внучатым племянником архитектора Иллиодора Хворинова (по проекту И. Хворинова построено здание омского театра драмы) С Александром Солженицыным, 1994 г. Юбилейный вечер Елизаветы Романенко С Ольгой Некрасовой, дочерью Петра Сергеевича Некрасова, первого в Омске народного артиста РСФСР, 1995 г. На открытии выставки. Сергей Александров, Владимир Чирков, Светлана Яневская, 1999 г. 87 Памяти Светланы Яневской Памяти Светланы Яневской Светлана – значит светлая... Когда уходят близкие тебе люди, которых знал всю жизнь, понимаешь: что-то умерло в тебе самом. Они были частью твоего существа, и осознание этого, к сожалению, всегда опаздывает. Место умершего в твоем мире уже никто не займет. Я помню Светлану с давних, очень давних пор, но более или менее постоянное общение с ней относится, пожалуй, к 1969 году, когда новый главреж драматического театра Я.М. Киржнер пригласил нас для знакомства. Мы пришли к нему в театр. По ходу беседы мы поняли, что Киржнер присматривает среди омских театралов фигуру завлита, хотя в тот момент эту должность занимала Г.А. Заложнева. Я никак не подходил на роль заведующего литературной частью театра, а вскоре Светлана Васильевна стала правой рукой Киржнера. В течение многих лет она верой и правдой служила Омской драме, сделавшись ее летописцем, популяризатором, собирателем архивных материалов, хранителем редчайших фотографий, афиш, программ, протоколов заседаний художественных советов и еще многого чего. Светлана написала книжку о любимом театре, а позже с завидной регулярностью издавала серию красочных альбомов, посвященных «Достоянию омской сцены», – так называлась ежегодная номинация для поощрения ведущих мастеров сцены. Света отдала театру всю свою жизнь без остатка, ее преданность Мельпомене была абсолютной. Артисты любили и уважали преданность коллеги, чей авторитет оставался высоким и тогда, когда ей доверили роль заведующей театральным музеем. Теперь редко увидишь такое беззаветное служение Театру. Встречая меня где-либо, Света обязательно о чем-нибудь спрашивала, зачин традиционно бывал неизменным: «Слушай, скажи-ка мне такую штуку…». Выражение лица делалось архисерьезным, уморительно забавным, как-будто ей срочно следовало решить проблему мирового масштаба. Взгляд ее пытливо нацеливался в упор на меня. Если я знал «штуку», мы продолжали тему. Если нет, она тотчас бежала дальше, всегда спешила… Не забыть никогда, как Света смеялась. В этом смехе воистину сливались насмешливость, ирония, звучали торжествующие нотки и, конечно, чувствовалось, что свой театр она обожает, как родной дом, притом что знала о нем все изнутри, не питая иллюзий. Классический текст Белинского о театре полностью соответствовал душевному складу Светланы. Вопрос критики и любви звучал (применительно к ней) риторически. Конечно! Случилось так, что подвижник и профессионал умерла буквально в театре, а тяжесть утраты театр и все мы почувствуем очень скоро. Уже почувствовали. Да, она была светлый человек. Больно. Сергей Поварцов, Светлана Васильевна, 2013 г. литератор, литературный и театральный критик. Август, 2014 г. 88 89 Наделенная прекрасными сценическими данными, темпераментом, энергией, она играла женщин незаурядных, сильных, стремящихся к любви и счастью. Ее работа в Омском театре началась бурно: с вводов на роли Джесси в «Русском вопросе» Симонова и Роксаны в «Сирано де Бержерак» Ростана, с Арманд в спектакле «Человек из Ламанчи» Дэриона и Вассермана. В спектакле «С вечера до полудня» Розова режиссер А. Ю. Хайкин дал ей роль Нины, дочери писателя Жаркова, одинокой женщины со сложной биографией. Когда в 1974 г. Омский театр гастролировал в Москве, на один из спектаклей пришел автор пьесы В. С. Розов. Он встретился с нами и сказал: «Многое, о чем я писал, считаю трудновоплотимым. Например, я не предполагал, как может исполнительница роли Нины справиться с ночной сценой – объяснением с Лёвой. Но Ожигова сыграла ее так, как я хотел». В «Солдатской вдове» Анкилова (1972) у Ожиговой впервые явственно прозвучала трагическая нота, тем более ценная, что на современной сцене ее нельзя было в то время услышать. После этого спектакля А. Ю. Хайкин последовательно начал давать ей роли трагического плана. В драме Уильямса «Орфей спускается в ад» она играет Лейди, в драме «Любовь под вязами» О'Нила – Абби, в «Грозе» Островского – Катерину, в «Царской охоте» Зорина – Елизавету, в «Двое на качелях» – Гитель, в драме Гельмана «Наедине со всеми» – Наташу Голубеву. Ожигова завораживала зал магнетизмом своей личности, умением любить на сцене, силою трагического дара вызывая у зрителя чувство катарсиса. В спектакле режиссера А. М. Вилькина «Не боюсь Вирджинии Вулф» Олби, в роли Марты, она играла ожесточенность, отчуждение, ненависть к Джорджу, своему мужу, а под всем этим – глубокую любовь и такую драму, которая возможна только у женщины незаурядной. А в «Вишневом саде» Чехова, в роли Раневской, она словно предчувствовала свой ранний уход из жизни, чтобы прийти к вечности. Прощание Раневской с вишневым садом стало прощанием актрисы со всем, что было ей дорого. В память о талантливой актрисе на доме, где она жила (ул. Ленина, 53), в 1994 г. была установлена мемориальная доска с горельефом (скульптор – Владимир Голованцев). 29 октября 1991 г. спектаклем «Разговор в семействе Штейн об отсутствующем господине фон Гёте» Хакса (режиссер – А. Ю. Хайкин, в роли Шарлотты фон Штраль – Т. И. Филоненко) Омский академический татр открыл Камерную сцену, этой сцене было присвоено имя Татьяны Ожиговой. В 1996 г. администрация Омской области и Омская организация Союза театральных деятелей России учредили ежегодную премию имени народной артистки России, лауреата Государственной премии им. К. С. Станиславского Татьяны Ожиговой «Лучшая женская роль». К 70-летию актрисы ТАТЬЯНА АНАТОЛЬЕВНА ОЖИГОВА (15.Х.1944 – 9.VI. 1989), народная артистка РСФСР (1983), лауреат Государственной премии РСФСР им. К. С. Станиславского – за роль Полины в драме Н. Анкилова «Солдатская вдова», 1973 г. На омской сцене играла с марта 1970-го по октябрь 1988 г. Т атьяна Анатольевна родилась в городе Артеме Приморского края. В 1964 г. окончила Московский ГИТИС, класс В. А. и М. Н. Орловых. В 20 лет, в Ростовском драматическом театре, вышла на профессиональную сцену в роли Наташи в спектакле «104 страницы про любовь» Э. Радзинского. Это был первый большой успех. В 31 год Ожигова стала заслуженной артисткой, в 38 – народной артисткой России. В 44 года ее не стало. 90 91 «Орфей спускается в ад» Т. Уильямса, 1974 г. В роли Лейди Торренс. Вэл Зевьер – Николай Чиндяйкин «Любовь под вязами» О' Нила, 1975 г. В роли Абби «Царская охота» Л. Зорина, 1978 г. В роли Елизаветы. Алексей Орлов – Ножери Чонишвили «На дне» М. Горького, 1971 г. В роли Насти. Барон – Виктор Мальчевский «Ночью без звёзд» А. Штейна, 1973 г. В роли Елены Озоровской. Виль Озоровский – Ножери Чонишвили «Наедине со всеми» А. Гельмана, 1981г. В роли Наташи. Андрей Голубев – Николай Чиндяйкин «Дети солнца» М. Горького, 1978 г. В роли Елены. Протасов – Борис Каширин «Кто, если не ты» Я. Киржнера, А. Шереля, 1971 г. В роли Софьи Венцкович. Карой Лигети – Альберт Иричев «Антоний и Клеопатра» В. Шекспира, 1973 г. В роли Клеопатры. Антоний – Ножери Чонишвили «Дети солнца» М. Горького, 1978 г. В роли Елены 92 93 «Двое на качелях» У. Гибсона, 1979 г. В роли Гитель. Джерри – Николай Чиндяйкин «Фантазии Фарятьева» А. Соколовой, 1977 г. В роли Шуры. Фарятьев – Владимир Гуркин «Три сестры» А. Чехова, 1975 г. В роли Маши. Вершинин – Ножери Чонишвили «Гроза» А. Островского, 1976 г. В роли Катерины. Тихон – Николай Бабенко; Варвара – Лика Захарова; Кабанова – Надежда Надеждина «Вишневый сад» А. Чехова, 1988 г. В роли Раневской «Не боюсь Вирджинии Вулф» Э. Олби, 1983 г. В роли Марты. Джордж – Моисей Василиади «Солдатская вдова» Н. Анкилова, 1972 г. В роли Полинки. Клавдия – Валентина Булатова «Орфей спускается в ад» Т. Уильямса, 1974 г. В роли Лейди Торренс. Вэл Зевьер – Николай Чиндяйкин «Продается японское пальто из парашютного шелка» А. Маслюковой, 1985 г. В роли Веры. Алла – Наталья Василиади; Женя – Георгий Макаров 94 95 Гастроли Гастроли С 12 по 15 сентября 2014 года прошли гастроли Омского государственного академического театра драмы в городе Алматы (Республика Казахстан). В рамках этих гастролей были показаны пять спектаклей. Зрители Алматы смогли увидеть «На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского, реж. Александр Кузин, «Вишневый сад» А. Чехова и «Зелёная зона» М. Зуева, реж. Евгений Марчелли, «Чёртова дюжина» А. Аверченко, реж. Георгий Цхвирава. На малой сцене – «Игроки» Н. Гоголя, реж. Юрий Муравицкий. В это же время, с 12 по 21 сентября, на омской сцене зрители смогли посмотреть спектакли государственного академического русского театра драмы имени М. Ю. Лермонтова: «Визит Дамы» Ф. Дюрренматта, «Пижама на шестерых» М. Камолетти, «Отель двух миров» и «Малые супружеские злодеяния» Э.-Э. Шмитта, «Чудики» В. Шукшина, «N13» Р. Куни, «Что хочет женщина» Л. Разумовской, «Я жду тебя, любимый» Д. Фо, Ф. Раме. Олег Теплоухов, актер Омского академического театра драмы Перед спектаклем Алма-Ата сквозь призму 10 лет Г астроли – в принципе дело хорошее. С этим никто спорить не будет. Новые города, новый зритель, обилие новых впечатлений. Гастроли в Алма-Ату (теперь – Алматы, но, да простят меня любители точности, я буду использовать название старое, оно мне както приятней) десятилетней давности были, и это можно сказать со всей основательностью и полной уверенностью, триумфальными. На их закрытии известный еще в Советском Союзе режиссер АлмаАтинского русского ТЮЗа Борис Преображенский во всеуслышанье заявил со сцены художественному руководителю Русской драмы им. Лермонтова, на сцене которой мы гастролировали, Рубену Андриасяну: «Ты зачем их сюда пустил? Кто после них нас смотреть будет?». Алма-Ата тогда улыбалась нам ласково и нежно, распахивая объятья рынками, Медео, роскошными и недорогими обедами в кафе, гранатовым соком, который выжимали прямо при тебе на улице, чистым горным воздухом. 10 дней промчались тогда единым сладким сном. 96 97 И вот снова мы едем в предгорья Заилийского Алатау. Правда, поездка короче той: за четыре дня мы должны дать пять спектаклей. Ощущения новизны начинаются с того, что в Казахстан мы летим, а не добираемся до южной столицы поездом. Омск – Астана, Астана – Алматы. Перелеты короткие, но уровень обслуживания на бортах «Air Astana», сами лайнеры говорили о том, насколько уверенно и серьезно наши соседи строят свое государство. Странно, наверное, но и аэропорт в Астане, и его коллега в Алматы поразили своей несуетностью и отсутствием шума. Да, пассажиров много, все движутся туда-сюда, но спокойно, деловито и тихо. Люди делом заняты. Сама южная столица казалась совершенно безмятежной, неспешной, даже несколько сонной. Само собой, что память о прежней поездке била в мозг сильно: тут было то, а теперь его нет, там мы переходили туда, а теперь как-то иначе. Цены, конечно, серьезно выросли. Здесь, разумеется, осадок над светлыми воспоминаниями оказался довольно плотным. Да и вообще, многое изменилось. Алма-Ата давно уже не столица Казахстана, за десять лет нестоличного статуса лоска и шика в городе поубавилось. Город будто несет на себе патину воспоминаний о своем былом величии. Зато усилилась уютность и домашность. Алма-Ата спокойна. Она обволакивает шагающего по ее улицам пешехода парками, которых множество, фонтанами — они чуть ли не на каждом шагу: большие, маленькие, разных форм и архитектурных решений, арыками, на бетонных стенках которых можно прочесть цитаты из Овидия и Сервантеса, слад- Гастроли Гастроли коватым горным воздухом и колоссальной доброжелательностью. Не раз я ловил себя на ощущении, что нахожусь дома. Так спокойно и комфортно было внутри. Нас ждали. Билеты на спектакли Омской драмы были раскуплены полностью. Старые друзья и знакомые зазывали на встречипосиделки. И хотелось еще побывать и там и сям. Повидать то, чего не успели тогда. Особенность этой поездки состояла еще и в том, что в каждом спектакле, заявленном в гастрольной афише, были произведены вводы: ребята играли свои премьеры на алма-атинской сцене. Естественно, все было отрепетировано дома, но каждый день перед спектаклем мы проводили полноценные репетиции спектаклей. Успех у премьеров был! Ребята вошли в спектакли так, будто играли в них со дня выпуска этих спектаклей. Ура им, честь и хвала! И огромная наша благодарность! Заодно отметили и дни рождения наших друзей и коллег – Сергея Сизых и Руслана Шапорина. День рождения, отпразднованный на гастролях, да еще на зарубежных, согласитесь, не каждому такое удается. И снова утренние прогулки по городу, поездки на Медео, встречи с друзьями и знакомыми, бурные и продолжительные аплодисменты зала. Репутацию свою мы подтвердили. Не покидало только ощущение нехватки времени, быстро все было, даже скоропалительно несколько. И мешали воспоминания о прежнем нашем приезде: оно и понятно – тогда все было внове, сейчас же волей-неволей мы сравнивали Алма-Ату ту и Алматы нынешний. И зазор этот, хочешь не хочешь, охлаждал радость восприятия. На обратном пути домой мы успели заехать в Астану и прогуляться ранним утром по столице Казахстана. Это, скажу я вам, нечто: огромный квартал, состоящий из небоскребов из стекла и бетона, внушительных правительственных зданий, монументального торгового центра в виде гигантской стеклянной юрты. Стекло, бетон, гранит и мрамор посреди степи. Помпезно, внушительно и жутко дорого, но пока безжизненно, к сожалению. Алма-Ата живее и уютнее нынешней столицы наших соседей, она впитала в себя добро и энергию миллионов людей. Дай бог Астане такого же приятного жизненного опыта! Гастроли прошли успешно: полные залы, хорошая пресса, приятные встречи. Нас ждут снова, нам рады. Мы же рады были алмаатинскому зрителю, рады алма-атинским коллегам, которые в это время гастролировали на нашей сцене (несколько спектаклей мы успели посмотреть по приезде домой). Дружить театрами — дело хорошее и нужное. Мы же не иностранцы друг для друга, мы — коллеги, даже больше: братья по театральной крови, а она границ не знает. И вовсе неважно, где живут твои коллеги: за океаном или за соседней границей. Важно, что смотрим мы с ними в одну сторону, думаем об одном и том же, понимаем друг друга с полувзгляда и переводчики нам не нужны. Единая театральная кровь помогает нам. 98 В Алматы. Анна Ходюн; Евгений Смирнов; Александр Гончарук, Александр Киргинцев; Елизавета Романенко; Вячеслав Корфидов; Игорь Костин, Виктория Сухинина, Николай Сурков, Егор Уланов, Сергей Сизых, Светлана Вегелей 99 Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Д орогие друзья, 6 июня 2014 года мы попрощались со спектаклем «Дачники», спектаклем, который стал знаковым для Омской драмы. За свою одиннадцатилетнюю жизнь «Дачники» были сыграны 143 раза. Этот спектакль объездил полмира, мы побывали на гастролях и престижных международных и российских фестивалях в Москве, Санкт-Петербурге, многих других российских городах, а также в Польше, Ирландии, Хорватии, Болгарии, Чехии. Екатерина Потапова, Наталья Рыбьякова, Лариса Свиркова, Илона Бродская, Алина Егошина; Ирина Герасимова; Олег Теплоухов; Николай Сурков, Ольга Солдатова, Игорь Костин, Егор Уланов Александр Гончарук, Евгений Смирнов, Руслан Шапорин, Валерий Алексеев; Владимир Девятков, Илона Бродская 100 101 Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Екатерина Потапова, Наталья Рыбьякова, Алина Егошина, Олег Берков; Владислав Пузырников; Владимир Девятков, Давид Бродский, Илона Бродская; Анна Ходюн; Данил Солдатов, Моисей Василиади; Валерий Алексеев, Александр Гордеев Валерий Алексеев; Екатерина Потапова; Руслан Шапорин; Евгений Смирнов; Геннадий Найдёнов, Алина Егошина; Сергей Харсель; Геннадий Найденов, Светлана Широкова 102 103 Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Илона Бродская, Владимир Девятков; Валерий Алексеев; Евгений Смирнов; Лариса Свиркова, Анна Ходюн, Екатерина Потапова Наталья Рыбьякова, Михаил Окунев; Моисей Василиади, Наталья Рыбьякова; Александр Гончарук; Лариса Свиркова; Владислав Пузырников; Анна Ходюн 104 105 Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Валерий Алексеев; Евгений Смирнов; Моисей Василиади; Руслан Шапорин; Екатерина Потапова; Владислав Пузырников Екатерина Потапова, Руслан Шапорин, Александр Киргинцев, Ольга Солдатова; Михаил Окунев; Валерий Алексеев; Владислав Пузырников; Наталья Бороздина, Александр Гончарук Фотограф – Виктория Мога 106 107 Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Алексей Пешков Антрактъ с «Дачниками». Прощание со спектаклем Премьера состоялась 4 апреля 2003 года. ДАЧНИКИ Игры для мужчин и женщин в двух действиях Режиссер-постановщик – заслуженный деятель искусств России Евгений Марчелли Художник-постановщик – Владимир Боер Художник по костюмам – Фагиля Сельская Музыкальное оформление – Игорь Есипович Действующие лица и исполнители в разные годы: Басов Сергей Васильевич, адвокат – народный артист России Валерий Алексеев Варвара Михайловна – Екатерина Потапова Калерия, сестра Басова – Анна Ходюн Влас – Александр Хатников, Руслан Шапорин Суслов Петр Иванович, инженер – заслуженный артист России Михаил Окунев Юлия Филипповна – Юлия Пелевина, Екатерина Крыжановская, Наталья Рыбьякова Дудаков Кирилл Акимович, доктор – Владимир Девятков, Давид Бродский Ольга Алексеевна – заслуженная артистка России Илона Бродская Шалимов Яков Петрович, литератор – народный артист России Евгений Смирнов Рюмин Павел Сергеевич – Владислав Пузырников Мария Львовна, врач – Ирина Герасимова Соня, ее дочь – Наталья Бороздина, Полина Головина, Мария Мекаева, Алина Егошина Двоеточие Семён Семёнович, дядя Суслова – заслуженный артист России Юрий Музыченко, народный артист России Моисей Василиади Замыслов Николай Петрович, помощник Басова – Владимир Майзингер, заслуженный артист России Александр Гончарук Зимин – Руслан Шапорин, Сергей Сизых Пустобайка, дачный сторож – народный артист Узбекистана Виктор Павленко, Владимир Авраменко Кропилкин, сторож – Николай Михалевский Саша, горничная Басовых – Инга Матис, Лариса Свиркова Женщина с подвязанной щекой – Любовь Трандина Г-н Семёнов – Олег Теплоухов Любители театрального искусства – Анастасия Шевелева, Василий Кондрашин, Денис Ганин, Марина Головина, Елена Жукова, Ирина Быкова, Илья Лобанов, Мария Бояршинова, заслуженная артистка России Татьяна Филоненко, Олег Берков, Игорь Костин, Алексей Манцыгин, Андрей Маслов, Татьяна Прокопьева, Ольга Солдатова, Николай Сурков, Егор Уланов, Евгений Кочетков, Мария Мекаева, Мария Степанова, Сергей Черданцев Музыканты: Геннадий Найдёнов, Сергей Олейник, Сергей Харсель, Светлана Широкова «Любимые мои люди! Омский драматический! Я удивлен, что прошло десять лет с тех пор, как мы выпустили «Дачников». Мне кажется, что это было совсем недавно. Работа над этим спектаклем была для меня очень радостной. Спектакль рождался в любви. В моей любви к Вам и Театру. Этот спектакль сильно повлиял на мою жизнь, многое изменил в ней. Сейчас я уже и не знаю, не случись этого спектакля, как бы сложилась моя жизнь. Но главное, я встретил Вас, актеров Омского Театра. Мои любимые. Жизнь любого спектакля конечна. И расставаться с ним нужно легко. Мало того, его нужно вовремя пристреливать на взлете, чтобы он не дожил до своего конца. Я люблю Вас! Я люблю Катю, Иру, Илону, Аню........ я люблю всех Вас! И благодарен судьбе за подаренную мне встречу с Вами!» Ваш Женя Марчелли 108 Знакомьтесь! Репертуар Омский государственный академический театр драмы Юлия Пошелюжная, актриса В 2010 году окончила Алтайскую государственную академию культуры и искусств по специальности «актер драматического театра и кино». С 2010 по 2014 г. работала в Молодежном театре Алтая. С июня 2014 года – актриса Омского государственного академического театра драмы. Роли идущего репертуара: Катерина Львовна Измайлова, купчиха – «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова Машенька – «На всякого мудреца довольно простоты» Александра Островского Валя Лебедева – «Зелёная зона» Михаила Зуева Ниночка – «Чёртова дюжина» Аркадия Аверченко Декабрь 2014 Начало спектаклей в 19.00 Основная сцена 7 9 10 11 12 13 14 16 17 18 19 20 вс вт ср 21 23 24 25 26 27 вс вт ср чт пт сб 28 30 вс вт 31 ср пт сб вс вт ср чт пт сб Эден фон Хорват Казимир и Каролина 16+ Эден фон Хорват Казимир и Каролина 16+ Жорди Гальсеран Метод Грёнхольма 16+ Михаил Булгаков Бег 12+ Николай Лесков Леди Макбет Мценского уезда 16+ Максим Горький Враги 16+ Антон Чехов Вишневый сад 12+ Эдмон Ростан Сирано де Бержерак 12+ Эдмон Ростан Сирано де Бержерак 12+ Жорди Гальсеран Метод Грёнхольма 16+ Аркадий Аверченко Чёртова дюжина 12+ Александр Островский На всякого мудреца довольно простоты 12+ Трейси Леттс Август. Графство Осэйдж 18+ Карло Гольдони Лжец 12+ Эден фон Хорват Казимир и Каролина 16+ Авксентий Цагарели Ханума 12+ Аркадий Аверченко Чёртова дюжина 12+ Биляна Срблянович Смерть не велосипед, чтоб её у тебя украли 18+ Михаил Зуев Зелёная зона 16+ Александр Островский На всякого мудреца довольно простоты 12+ Авксентий Цагарели Ханума 12+ Камерная сцена имени Татьяны Ожиговой 3 Сцена из спектакля «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова. Сергей – заслуженный артист России 10 ср 13 сб 14 вс 18 чт 20 сб 21 вс 25 – 28, 30 Александр Гончарук, Катерина Львовна – Юлия Пошелюжная 110 ср Теннесси Уильямс Прекрасное воскресенье для пикника 16+ Елена Чижова Время женщин 16+ начало в 18.30 Николай Гоголь Игроки 16+ начало в 14.00 Александр Островский Поздняя любовь 12+ начало в 14.00 Мартин МакДонах Безрукий из Спокана 18+ Джон Патрик Дорогая Памела 16+ начало в 14.00 Александр Архипов Дембельский поезд 16+ Дамир Салимзянов Весёлый Роджер, или Пиратский праздник Новый год Новогодняя сказка для детей 6+ начало в 12.00 Главный режиссер театра – Георгий Цхвирава 111 Дорогие друзья! Мы всегда рады оказать помощь в приобретении билетов на спектакли театра. Касса работает с 10 до 19.30. Справки по тел. 24-40-65. Омский государственный академический театр драмы бронирует места на спектакли текущего репертуара по телефонам: 24-40-65, 24-32-12, 24-39-62, по электронной почте: oatd@mail.ru Пожалуйста, сообщайте об изменении адреса. Контактный телефон 24-40-18. Театр благодарит главпочтамт за помощь в рассылке журнала «Письма из театра». Для бронирования просим указать дату и название спектакля, количество билетов, фамилию, имя, отчество, рабочий или домашний номер телефона. При получении сообщения Ваш заказ будет подтвержден по указанному телефону и согласовано удобное для Вас время приобретения билетов в кассе театра. Бронь снимается в 12 часов дня за сутки до начала спектакля. 112 Название СМИ: журнал «Письма из театра» 16+ Учредитель: БУК «Омский государственный академический театр драмы» Главный редактор: Кузьмина Светлана Олеговна Номер выпуска: 42 Дата выхода в свет: 20 ноября 2014 г. Тираж: 999 экз. Цена: бесплатно Адрес редакции и издателя: 644043, г. Омск, ул. Ленина, 8а Адрес типографии: 644021, г. Омск, ул. Звездова, 129, к. 4, ЗАО «ЮТОН» Свидетельство о регистрации средства массовой информации № ПИ 12-1182 от 06.05.2002 г. выдано Сибирским окружным межрегиональным территориальным управлением
