ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЭПИГРАФОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СТРУКТУРЕ РОМАНА М. ТВЕНА «ПРОСТОФИЛЯ ВИЛЬСОН»

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЭПИГРАФОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
СТРУКТУРЕ РОМАНА М. ТВЕНА «ПРОСТОФИЛЯ ВИЛЬСОН»
Павлюковец М.А., доцент, Цыбулевская А.В., доцент
Ставропольский государственный университет
Данная статья посвящена анализу функционирования эпиграфов в
романе М.Твена «Простофиля Вильсон» (1894), который относится к
поздним произведениям автора. Анализ материала показал, что каждой главе
книги «Простофиля Вильсон» предпослан эпиграф из сочинения М. Твена,
называющегося «Календарь Простофили Вильсона» (всего 38 эпиграфов).
Твен предпослал эпиграф не только ко всему произведению в целом, но
и эпиграфы к каждой отдельной главе. Общий эпиграф отражает главную
мысль произведения – непонимание между людьми:
There is no character, howsoever good and fine, but it can be destroyed by
ridicule, howsoever poor and witless. Observe the ass, for instance: his character
is about perfect, he is the choicest spirit among all the humbler animals, yet see
what ridicule has brought him to. Instead of feeling complimented when we are
called an ass, we are left in doubt
(Насмешки, даже самые бездарные глупые, могут загубить любой
характер, даже самый прекрасный и благородный. Взять, к примеру, осла:
характер у него почти что безупречен, и это же кладезь ума рядом с
прочими заурядными животными, однако поглядите, что сделали с ним
насмешки. Вместо того чтобы чувствовать себя польщенными, когда нас
называют ослами, мы испытываем сомнение)
Все эпиграфы в «Простофиле Вильсоне» – эпиграфы «для читателя»,
поскольку основная функция этого элемента произведения – сориентировать
читателя,
дать
ему
направление
для
понимания
и
интерпретации
произведения. Во-первых, это эпиграфы, предназначенные для воздействия
на психологию читателя путем сообщения ему некоторой информации о
тексте. А именно, для «настройки» читателя на реалии текста (объекты,
события и сюжет – обычно в метафорическом виде), стиль произведения, его
настроение, для изложения в сжатом виде его идеи или авторского
отношения, или демонстрация социальной близости. Во-вторых, воздействие
на читателя может осуществляться и через текст, поскольку в конечном итоге
его воспринимает читатель.
В романе «Простофиля Вильсон» нет ни одного эпиграфа, который
можно было бы отнести к «эпиграфам для авторов» и «эпиграфам для
критиков». Эпиграфов, действующих «через текст», у М. Твена также не
обнаружено.
Бесспорно,
лидируют
«эпиграфы,
воздействующие
на
читателей» (20 примеров). На втором этапе доминируют эпиграфы,
указывающие на реалии текста (объекты, события, сюжет) – 8 примеров.
Третье место занимают эпиграфы, указывающие на идею произведения (6
примеров), остальные же (4 примера) относятся к стилю, настроению и
авторскому отношению.
В анализируемом произведении, представлены эпиграфы, несущие
содержательно-фактуальную
информацию;
содержательно-концептуальную
информацию
эпиграфы,
и
эпиграфы,
несущие
несущие
содержательно-подтекстовую информацию.
Содержательно-фактуальная
информация:
эпиграф
задает
тему,
которую подхватывает и развивает следующий за ним текст. Например,
таковым является эпиграф к XVII главе «Страшное пророчество судьбы»:
JULY 4. Statistics show that we lose more fools on this day than in all the
other days of the year put together. This proves, by the number left in stock, that
one Fourth of July per year is now inadequate, the country has grown so.
(Четвертое июля. Статистика показывает, что в этот день Америка
теряет больше дураков, чем во все остальные 364 дня вместе взятые.
Однако количество дураков, остающихся в запасе, убеждает нас, что
одного Четвертого июля в году теперь уже недостаточно: страна-то ведь
выросла!)
На протяжении всей XVII главы главный герой рассказывает о летней
избирательной кампании на пост мэра, которая проходила в Пристани
Доусона. М. Твен высмеивает всех кандидатов со свойственной ему иронией.
Прагматическое назначение подобных эпиграфов состоит в том, чтобы
создать в восприятии читателя ассоциативный фон, необходимый для
понимания особенностей изображенных исторических событий и характеров,
национального колорита, столь важного в композиции этого романа.
Функции
эпиграфа
–
эстетическая, стилистическая, аксиологическая,
диалогизирующая.
Содержательно-концептуальная информация: эпиграф выявляет идею,
концепцию главы. Таков эпиграф к XX главе «Убийца посмеивается»,
напоминающий басенную мораль: «Всем свойственно ошибаться». Такой тип
информации характерен для эпиграфов к анализируемому произведению, в
котором он актуализируют смысловую доминанту текста.
Even the clearest and most perfect circumstantial evidence is likely to be at
fault, after all, and therefore ought to be received with great caution. Take the case
of any pencil, sharpened by any woman; if you have witnesses, you will find she
did it with a knife; but if you take simply the aspect of the pencil, you will say she
did it with her teeth
(Даже самые ясные и несомненные косвенные улики могут в конце
концов оказаться ошибочными, поэтому пользоваться ими следует с
величайшей осторожностью. В качестве примера возьмите любой
карандаш, очиненный любой женщиной: если вы спросите свидетелей, они
скажут, что она это делала ножом, но если вы вздумаете судить по
карандашу, то скажете, что она обгрызала его зубами)
Содержательно-подтекстовая информация. Комментарий М. Твена
Шкловского раскрывает именно эту функцию эпиграфа к XII главе «Позор
судьи Дрискола». Эпиграф обнажает замысел М. Твена: высмеять трусость
судьи, развенчать героя наполеоновского типа. Такой подтекст оценочен.
Ведь, по справедливому замечанию И.Р. Гальперина, «подтекст нередко
перекликается с категорией модальности» (1, 49): давая информацию о тексте
(выявляя подтекст), эпиграф одновременно свидетельствует об отношении к
нему автора.
Courage is resistance to fear, mastery of fear – not absence of fear. Except
a creature be part coward, it is not a compliment to say it is brave; it is merely a
loose misapplication of the word. Consider the flea! – incomparably the bravest of
all the creatures of God, if ignorance of fear were courage. Whether you are
asleep or awake he will attack you, caring nothing for the fact that in bulk and
strength you are to him as are the massed armies of the earth to a sucking child;
he lives both day and night and all days and nights in the very lap of peril and the
immediate presence of death, and yet is no more afraid than is the man who walks
the streets of a city that was threatened by an earthquake ten centuries before.
When we speak of Clive, Nelson, and Putnam as men who «didn't know what fear
was», we ought always to add the flea--and put him at the head of the procession
(Храбрость – это сопротивление страху, подавление страха, а не
отсутствие страха. Если человек не способен испытывать страх, про него
нельзя сказать, что он храбр, – это было бы совершенно неправильным
употреблением эпитета. Взять к примеру блоху: она считалась бы самой
храброй божьей тварью на свете, если бы неведение страха было
равнозначно храбрости. Она кусает вас и когда вы спите, и когда вы
бодрствуете, и ей невдомек, что по своей величине и силе вы для нее то же,
что все армии мира вкупе для новорожденного младенца; блоха живет день
и ночь на волосок от гибели, но испытывает не больше страха, чем человек,
шагающий по улицам города, находившегося десять веков назад под угрозой
землетрясения. Когда говорят о Клайве, Нельсоне и Путнэме как о людях,
«не ведавших страха», то непременно надо добавить к списку блоху,
поставив ее на первое место).
Итак, содержательная информация эпиграфа – это прогнозирующее,
проспективное
сообщение
об
основных
тематических,
сюжетных
и
концептуальных моментах художественного произведения. Вместе с тем
твеновский эпиграф способен давать сведения иного рода, сообщать о форме
(языке) вводимого им текста. При этом, информируя о форме, эпиграф, по
сути, форму задает, порождает, выполняя таким образом уже не собственно
информативную, а формообразующую, формоопределяющую функцию. Эта
функция может создавать лексико-стилистический и архитектонический
строй произведения.
Анализ материала показал, что М. Твен обладал особым чувством
эпиграфики. Твеновские эпиграфы – свидетельство того, что картина мира
писателя представлялась не изолированной, а всегда в системе мировых
отношений, общечеловеческих проблем. Эпиграф является показателем
масштабности творчества М. Твена, глубины его произведений, личной
культуры писателя, выразителем его взглядов, идей. Эпиграфы М. Твена
подтверждают философско-эстетический принцип «в малом – великое».
_____________________________________________________________________________________
1. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. –
М.: КомКнига, 2007. – 144 с.