распределение силы и организация в социальных медиа

Шелухо Мария Валентиновна
(факультет медиакоммуникаций, департамент «Креативные индустрии и
медиапроизводство», специальность «Менеджмент в СМИ» магистратура 2
курс)
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ СИЛЫ И ОРГАНИЗАЦИЯ В СОЦИАЛЬНЫХ
МЕДИА
Аннотация:
Социальные медиа сегодня оказывают большое влияние не только на
скорость, качество и способы потребления информации, но и на
пространство повседневности человека. Одним из характерных изменений,
по мнению автора, является мобилизация большого количества людей без
единого организующего центра (и в свою очередь «переключение» силы в
обществе).
Today social media influence in dramatic way not only on speed, quality and ways
of information consumption. It also influence on space of our everyday life.
According to the author, one of notable change of this is mobilization of crowds
without one organizing center (and switching of power in the society).
Ключевые слова: социальные медиа,
распределение силы, краудсорсинг
организация,
сетевая
сила,
Key words: social media, organization, network power, networking power,
crowdsourcing.
Число пользователей социальных медиа на сегодняшний день составляет 2.4
млрд., при этом в Фейсбуке зарегистрировано более 800 млн. аккаунтов, а в
Твиттере около 255 миллионов, при этом 100 миллионов из них активны.
Ежемесячно онлайн просматривается 201,4 млрд. роликов, а на YouTube
каждую минуту загружается 48 часов видео. Ежедневно пользователи
загружают около 4.5 млн. снимков на платформу Flickr. Если 20 век, с
повсеместным развитием телевидения и радио, можно назвать веком
«вещания» (где все медиа создавались небольшой группой профессионалов и
затем уже доставлялись до потребителей), то социальные медиа создали
принципиально иной способ производства, передачи и потребления медиа.
Само по себе изобретение не становится причиной изменений в обществе.
Только довольно длительное его использование приводит к тому, что
изобретение начинают использовать повсеместно. Вначале технология
переходит из категории «новой», в «обычную», затем в «повсеместную» и
лишь на «всепроникающей» стадии технология становится невидимой и
вызывает значимые изменения. И социальные медиа сегодня как раз-таки
прошли «обычную» стадию, направляются к «повсеместной» и в скором
времени достигнут «всепроникающей» стадии.
Социальные медиа оказывают влияние на модель традиционных СМИ и
касаются возникновения пользовательского контента и разрушения
монополии на вещание, изменений порядка публикации и фильтрации
информации, переход на 24-часовое вещание, возникновение новых
форматов текстов и репортажей, появление «права первой интерпретации».
Еще Маклюэн отмечал, что способ доставки информации диктует ее
содержание – и вот мы наблюдаем, как профессионалам производства
информации приходится менять стратегии для того, чтобы соответствовать
новой среде распространения.
Но самое важное поле изменений под влиянием социальных медиа - это
структура повседневности современного человека, где медиареальность
становится единственно возможной реальностью. И одно из важнейших
свойств социальных медиа – это способность организовывать большие массы
людей без организующего единого центра.
Клэй Ширки в своей книге «В игру вступает каждый. Способность к
организации без организаций» [ Shirky С. Here comes everybody. The Power of
Organizing without Organization. Penguin, NY, 2008] рассказывает историю об
украденном телефоне, и на ее примере показывает, как фундаментально
изменилась наша жизнь благодаря появлению социальных медиа.
Потерпевшая не только смогла найти воровку через социальные сети, но и,
собрав достаточное количество защитников в интернете, среди которых были
даже высокопрофессиональные адвокаты, вынудила ее вернуть телефон.
Клэй Ширки подчеркивает, что такая история могла произойти только в
эпоху социальных медиа. В другие времена Эван (молодой человек
потерпевшей) никогда бы не выследил Сашу (воровку), сама история о
забытом дорогом телефоне не вызвала бы никакого резонанса, поскольку
такие вещи случаются ежедневно. Огромное количество людей,
возмущенных несправедливостью, не подключилось бы, чтобы помочь.
Полиция бы не прогнулась под давлением всего одного человека, который
потерял сотовый телефон. Этот случай иллюстрирует новое явление –
разрозненные группы, благодаря социальным медиа, обретают новые
возможности, которые позволяют добиться общих целей. Клэй Ширки
подчеркивает особую легкость и скорость, с которой большая группа людей
может быть мобилизована для решения любого дела. Благодаря диалогу,
вещанию и общению – и их синтезу в информационной системе
осуществляется переход к ситуации, где любой фрагмент цифровой
реальности может стать сообществом: ведь у людей с одинаковыми
увлечениями может возникнуть оправданный интерес в общении друг с
другом. А возможность синхронизировать группы в социальных медиа не
только позволяет обмениваться и передавать информацию, но и
координировать действия. В своей книге “Cognitive Surplus. Creativity and
Generosity in a Connected Age” [Shirky С. Cognitive Surplus. Creativity and
Generosity in a Connected Age Penguin, NY, 2012] Ширки, предполагая, что
все люди эгоисты, говорит о конституировании систем, которые усиливают
эгоистичные установки. В пространстве социальных медиа мы наблюдаем
новый дизайн систем: информационные технологии раскрывают потенциал
взаимопомощи и усиливают “позитивные отклонения”, они помогают
заражать социальные сети «волонтерством» (при этом предложение оплаты
за волонтерство снижает уровень мотивации).
Социальные медиа позволяют обеспечить «единое понимание ситуации», что
является залогом проведения успешных согласованных действий.
Разрушаются традиционные иерархии «производитель – потребитель»,
«начальник – подчиненный», «ученик – учитель». Им на смену приходят
децентрализованные структуры. Йохай Бенклер в своей книге «Богатство
сетей» [Benkler Y. The Wealth of Networks: How Social Production Transforms
Markets and Freedom. Yale University Press, 2006] называет такое
децентрализованное
сотрудничество
большого
количества
людей
«общественным производством на равных» (commons-based peer production).
Он говорит о новых социо-экономических системах производства, которые
появляются в сетевой среде, где зачастую очень эффективно сотрудничает
очень большое количество индивидов, при этом не базируясь на
иерархических, менеджмент-структурах, экономических моделях, связанных
с обменом финансовыми ресурсами, а опираясь на сетевую координацию,
горизонтальную по своему характеру. По сути, эта модель отчасти
соревнуется с моделью традиционной, которая очень много при этом теряет,
оставаясь иерархической и закрытой для обмена глобальными ресурсами.
То как Интернет и, в частности, социальные медиа влияют на расстановку
сил в обществе является объектом изучения Мануэля Кастельса. В его
последней книге “Communication Power” [Castells M. Communication Power.
Oxford University Press, UK, 2012] важным понятием выступает явление
«массовой самокоммуникации» (mass self-communication). Если раньше для
того, чтобы сообщить миру о себе, человеку требовалось большое
количество ресурсов, то теперь такая возможность потенциально есть
практически у каждого. Из-за явления массовой самокоммуникации
изменяется и механизм силы в Интернете и социальных медиа. Существует
два основных механизма, которые определяют распределение силы в
информационном обществе. Во-первых, это программирование сетей
(programming power) – конструирование того или иного смысла, вокруг
которого формируются сети, а во вторых, это переключение сетей (switching
power) – способность собирать те или иные существующие сетевые
структуры и объединять их в сети. Если раньше механизмы силы
базировались в частности на институтах власти, то сейчас сети являются
альтернативой, поскольку они позволяют мобилизовать большое количество
людей в ограниченном пространстве и в ограниченном периоде времени (при
этом, как отмечает Кастельс, это могут быть даже очень короткие проекты).
Вильям Даттон (William Dutton) в этом же контексте говорит о том, что
интернет, и в частности, социальные медиа являются платформой для
сетевых индивидов, которая позволяет им оспаривать и конкурировать с
влиянием других более институционно обоснованных центров авторитета,
таким образом, чтобы это повысило уровень ответственности СМИ,
политиков и ученых. Это делается через предложение альтернативных
источников информации и мнений.
Для описания механизма силы в информационном обществе Мануэль
Кастельс вводит 4 различных формы силы: Networking power (доступ к сетям
или сила сетевых связей), Network power (стандарты/протоколы
коммуникации в сети или правила игры в сети, которые во многом
определяют механизмы сети, Networked power (структура и распределение
силы в рамках сети, поскольку в каждой сети есть своего рода иерархия) и
Network making power (механизм конструирования смысла сети и механизм
соединения сети). По мнению Кастельса ни у кого не может быть главной
силы в сетевой системе, поскольку система постоянно меняется и
трансформируется. Главным носителем силы в этой системе является сама
сеть, которая организуется вокруг конкретного смысла, и как только этот
смысл пропадает, сеть может распадаться. Важно отметить, что сетевые
механизмы прошлого и настоящего имеют важное различие – изменяются
механизмы медиации силы - то, через что силы реализуются. Несмотря на
то, что сети были всегда, информационные технологии предоставили новые
механизмы создания сети. Кастельс выделяет три основных: массовая
самокоммуникация (речь о которой шла выше), бесплатный доступ (после
получения доступа к Интернету) и максимальная скорость.
Самым наглядным кейсом о том, как эмоциональная завлекающая тема
может объединить тысячи людей в социальных медиа, является политическая
тема. Властям приходится считаться с необратимостью изменений медийной
среды.
Первым примером такого влияния может служить землетрясение в Китае, в
провинции Сычуань в мае 2008 года. ВВС узнало о землетрясении не из
сообщений информагентств Китая, а из Твиттера – пользователи твиттерили
о возможности землетрясения за семь минут до того, как Геологическая
служба опубликовала первые сообщения, а фотографии, сделанные жителями
провинции произвели эффект разорвавшейся бомбы. Большинство потерь и
разрушений случалось по причине того, что коррумпированные власти
зачастую закрывали глаза на нарушения при строительстве и дальше
граждане начали писать об этом. Самое успешное государство-интернетцензор не смогла остановить эти потоки информации и начались
демонстрации.
Социальные медиа стали рупором Арабской Весны – революционной волны
протестов и демонстраций, которые начались по всему Ближнему Востоку и
Северной Африке с протестов в Тунисе 18 декабря 2010 года. Именно на
площадках социальных медиа гражданские активисты начали делиться
информацией, фотографиями и видео. Восстания не начались «внезапно» в
2010 году, но благодаря новым средствам коммуникации появилась
возможность рассказать о них всему миру. Социальные медиа привнесли в
этот процесс масштаб и скорость, их использование позволило
протестующим контролировать отбор фактов и новостей и избегать тех
фильтров, которые традиционные СМИ зачастую применяют к информации.
При этом власти арабских стран, понимая угрозу всей сложившейся
ситуации, стирали сообщения в Живом Журнале и Твиттере. В Египте
произошло полное отключение Интернета основными провайдерами и
частичное отключение мобильной связи. За ними последовала Ливия,
отключив 18 февраля Интернет. Но это ничего не изменило, поскольку
революционная масса была уже подготовлена. Бешир Благуй, создатель
оппозиционного сайта Freetunisia.org, комментирует роль социальных медиа
в революции в Тунисе следующим образом: «Социальные сети стали для
миллионов тунисцев не только окном в мир и связью с ним, но и
единственным правдивым ресурсом информации о том, что происходит в
стране… В условиях игнорирования народных волнений со стороны
государственных СМИ социальные сети полностью заменили людям
традиционные средства массовой информации. Они стали и аудиторией, и
репортёрами: новости из первых рук появлялись в сети каждую секунду.
Революция происходила на глазах у всего мира, и поэтому мало кого
оставила равнодушным… От нас эстафету приняли неравнодушные блогеры
по всему миру, многие из которых в Тунисе никогда не были, но переживали
за тунисский народ. Возьмите тех же хактивистов из группы «Анонимы».
Они организовали ряд мощных DDoS-атак на тунисские правительственные
сайты и серверы и всячески способствовали распространению информации о
восстании. Это была настоящая международная сетевая солидарность»
[http://www.memoid.ru/node/Rol_socialnyh_setej_v_organizacii_arabskoj_vesny].
В России же политическим примером может послужить борьба за честные
выборы, которая началась после выборов в Государственную Думу 4 декабря
2011 года. Буквально за несколько дней люди, недовольные результатами
выборов, смогли скоординироваться и собрать около 50 000 человек
(количество человек в разных источниках различно) на Болотной площади в
Москве. Уже 6 декабря в Твиттере одним из лидирующих хэштэгов стало
слово Триумфальная. Под ним объединялись все сообщения пользователей о
несанкционированном митинге в центре столицы. Накануне митинга 10
декабря только в Фейсбуке и ВКонтакте свое участие в митинге подтвердили
более 35,1 и 19,8 тысяч человек соответственно. Перед митингом на
проспекте Сахарова 24 декабря группы в Фейсбуке и ВКонтакте собрали
52,5 и 13,2 тысячи человек. А на шествие и митинг 4 февраля собиралось 30,1
тысяча человек [http://www.ria.ru/infografika/20120207/559520788.html]. А
хэштэг онлайн-обсуждения митинга на Болотной площади Твиттере стал
одним из лидирующих мировых трендов. А для того, чтобы теме попасть в
верхние позиции рейтинга, слово должно употребляться как минимум в 20
тысячах твитов в час. Пользователи распространяли информацию о дате и
времени, организовывали сбор средств для технического оснащения
митингов (так, например, на митинг 4 февраля Ольга Романова собрала около
4 миллионов рублей).
«Революция через социальные сети» имела место и в Беларуси, когда
граждане, недовольные финансовым кризисом, скачком цен, девальвации
валюты, организовали ряд митингов и протестных акций посредством
социальных медиа. При этом участники не скандировали никаких лозунгов, и
лишь изредко толпа
разражалась аплодисментами. При этом лозунг
протестных акций был: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Были
задержаны и избиты тысячи простых граждан, невинных журналисто,
заблокирована социальная сеть ВКонтакте. Но, тем не менее, митинги
продолжались, поскольку можно заблокировать социальные сети через
провайдеров, но нельзя заблокировать их на мобильном телефоне каждого
гражданина, кроме того, зайти на сайт можно было через анонимайзеры
(типа Хамелеон), которые открывают любой заблокированный контент.
Еще одним примером может служить история с жесткими антипиратскими
законами SOPA (Stop Online Piracy Act) и PIPA (Program on International
Policy Attitudes), которые Конгресс Соединенных Штатов Америки должен
был принять в конце января 2012 года. Суть законов состояла в том, чтобы
заблокировать сайты с пиратской информацией, исключить их из выдачи
поисковых систем, а также закрыть доступ на американский рынок
зарубежным сайтам. Но за обсуждением этого закона последовал такой
мощный онлайн-протест избирателей во время дебатов из различных
социальных сетей и Твиттера (более 10 млн. сообщений), что власти
отказались от своего решения.
Таким образом, социальные медиа являются лучшей краудсорсинговой
платформой для организации большого количества людей, поскольку они
обладают возможностью перераспределения силы в обществе. При этом
«переключение» (switching) силы в обществе происходит с очень большой
скоростью, создавая при этом новые сети-актанты, обладающие властью.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1) Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М.:
Кучково поле, 2007.
2) Benkler Y. The Wealth of Networks: How Social Production Transforms
Markets and Freedom. Yale University Press, 2006
3) Castells M. Communication Power. Oxford University Press, UK, 2012
4) McLuhan M., Fiore Q. The Medium is the Massage: An Inventory of
Effects. NY, 2007.
5) Shirky С. Cognitive Surplus. Creativity and Generosity in a Connected Age
Penguin, NY, 2012
6) Shirky С. Here comes everybody. The Power of Organizing without
Organization. Penguin, NY, 2008