Inglehart, R., Welzel, Ch. (2005a). Modernization, Cultural Change

В.С. Магун, М.Г. Руднев (Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики», Институт социологии РАН)
(В скобках помечены общие для обоих авторов места работы, у каждого их по два.
Просьба сохранить этот смысл при публикации.)
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ПО
ПРИВЕРЖЕННОСТИ ЦЕННОСТЯМ ТРАДИЦИИ/РАЦИОНАЛЬНОСТИ И
ВЫЖИВАНИЯ/САМОВЫРАЖЕНИЯ1
ВВЕДЕНИЕ
В результате межстрановых исследований ценностей были выделены важные
ценностные параметры, и появилась возможность описать население разных стран в
рамках системы координат, образуемой этими параметрами [Inglehart, 1997; Inglehart,
Baker, 2000; Inglehart, Welzel, 2010; Schwartz, 2004, 2006, 2008; Hofstede, 1980].
В итоге страны мира были помещены на «ценностные карты», позволяющие
фиксировать их ценностную близость или отдаленность друг от друга. Каждая страна при
этом обычно представлена своим средним жителем, ценностям которого соответствует
точка на карте. И хотя исследователи отдают себе отчет в том, что ценности внутри
страны неоднородны, содержательные аспекты подобной неоднородности очень редко
становятся предметом специального изучения и основой для межстрановых сравнений.
Инглхарт и Вельцель сформулировали основания, оправдывающие подобное
невнимание к внутристрановым ценностным различиям. Они пишут, что «межстрановые
различия намного превышают внутристрановые» [Inglehart, Welzel, 2010, p.7]. Но
подобный вывод оказался неприложим к сравнению европейских стран по ценностям
Ш.Шварца: мы показали, что вариации ценностей внутри страны часто превышают
межстрановые различия [Магун, Руднев, 2010].
Задача данной работы – проверить, воспроизводится ли вывод о значительной
внутристрановой вариации ценностей и в тех случаях, когда рассматриваются ценностные
показатели, предложенные Р. Инглхартом, и если это так, – осуществить
сравнения
между странами с учетом этой внутристрановой ценностной вариации. Чтобы получить
Исследование осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2012 году.
Авторы признательны Р. Инглхарту, Кр. Вельцелю, Э. Понарину, Д. Александрову и другим сотрудникам
Лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург за ценные замечания
и предложения.
1
1
инструмент для сравнения стран с учетом их внутренней дифференциации, мы строим
типологию, которая классифицирует
всех европейских респондентов на основе их
ценностных показателей.
МЕТОДОЛОГИЯ И ДАННЫЕ
Исследование осуществлено на данных по 43 европейским странам, собранных в
ходе
последнего
по
времени
раунда
Европейского
исследования
ценностей
(http://www.europeanvaluesstudy.eu), проведенного в 2008-2010гг.
Данные взвешены с помощью веса, учитывающего соотношение численности
населения разных стран при объединении данных из нескольких стран.
В качестве переменных были взяты 10 показателей, на основе которых Р. Инглхарт
и его соавторы строят два ценностных параметра – «Традиционные – Секулярнорациональные» ценности и «Выживание – Самовыражение» [Inglehart, Baker, 2000;
Inglehart, Welzel, 2005a, 2005b].
Секулярно-рациональные/Традиционные ценности фиксируются посредством
следующих
показателей
(во
всех
случаях
более
высокие
числовые
значения
соответствуют более высокой приверженности традиционным ценностям):
1) Бог важен в жизни респондента. Ответ на вопрос «Насколько важен Бог в
Вашей жизни?» по 10-балльной шкале, где 0 означает “совсем не важен”, а 9 – “очень
важен” (номер признака в анкете EVS: v129)2.
2) Важно воспитывать послушание и религиозность, а не независимость и
решительность. Показатель конструируется на основе ответов на вопрос: «Перед Вами
список качеств, которые можно воспитать у детей в семье. Какие из них, если такие есть,
являются, по Вашему мнению, наиболее важными? Вы можете выбрать не более пяти
качеств». Каждая ценность оценивалась баллом 1, если респондент ее выбирал, и баллом
0, если она не была выбрана. Далее для каждого респондента из суммарного числа
выборов послушания и религиозности вычитали суммарное число выборов независимости
и
решительности. Чтобы устранить отрицательные значения к полученной разности
прибавляли 2. В итоге значения показателя могли колебаться от 0 (выбор независимости и
решительности при невыборе послушания и религиозности) до 4 (выбор послушания и
религиозности при невыборе независимости и решительности) (v180, v178, v171, v177).
Для удобства вычислений конкретные числовые значения в некоторых шкалах изменены в сравнении с
исходными шкалами в анкете.
2
2
3) Аборт никогда не оправдан. Ответ на вопрос: «Используя шкалу на этой карте,
скажите мне, может ли аборт всегда быть оправдан (это «0»), никогда не может быть
оправдан (это «9») или Ваше мнение лежит между этими оценками?» (v241).
4) Гордость принадлежностью к своей стране. Ответ на вопрос «Насколько Вы
гордитесь тем, что Вы [россиянин – или француз, или немец и т.п., т.е. житель своей
страны]?» по шкале от 0 «совсем не гордитесь» до 3 – «очень гордитесь» (v256).
5) Респондент одобряет большее уважение к власти. Ответ на вопрос «Я зачитаю
Вам некоторые утверждения об изменениях, которые могут произойти в ближайшем
будущем в нашем образе жизни. Скажите по каждому из них, если это произойдет, это
было бы хорошо, плохо или это не имеет значения?». Пункт «Большее уважение к власти»
оценивался баллом 2, если выбрано «хорошо», - баллом 1 если выбрано «все равно», и
баллом 0 если выбрано «плохо» (v204).
Ценности Самовыражения/Выживания фиксируются посредством следующих
показателей (во всех случаях более высокие числовые значения соответствуют более
высокой приверженности ценностям выживания):
Предпочтение
6)
материалистических
ценностей
перед
постматериалистическими. Ответ на вопрос «Сейчас много говорят о том, какие цели
должны стоять перед нашей страной в ближайшие 10 лет. На этой карте перечислены
некоторые цели, которые различные люди выдвигают на первый план. Скажите, какая из
них, на Ваш взгляд, является самой важной? А какая из них следующая по важности?».
Предложенный респонденту список включал следующие цели: A) Поддержание порядка в
стране,
B)
Предоставление
народу
возможности
больше
влиять
на
принятие
правительством важных решений, C) Борьба с ростом цен, D) Защита свободы слова. Для
каждого респондента подсчитывалось число выборов целей A и C (поддержания порядка
в стране и борьбы с ростом цен) в качестве первой или второй по важности. Таким
образом, показатель предпочтения материалистических ценностей мог принимать
значения от 0 (не выбрана ни одна из материалистических ценностей) до 2 (выбраны обе
материалистических ценности) (v201, v202).
7) Ощущение несчастливости. Ответ на вопрос «Говоря в целом, могли ли Вы
сказать, что Вы: Очень счастливы (балл 0), Довольно счастливы (балл 1), Не очень
счастливы (балл 2), Совсем несчастливы (балл 3) (v8).
8) Гомосексуализм никогда не оправдан. Ответ на вопрос «Используя шкалу на этой
карте, скажите мне, может ли гомосексуализм всегда быть оправдан (это «0»), никогда не
может быть оправдан (это «9») или Ваше мнение лежит между этими оценками?» (v240).
3
9) Респондент не подписывал и не собирается подписывать петиции. Ответ на
вопрос «Я зачитаю Вам перечень различных форм политических действий, в которых
люди могут принимать участие. Скажите мне для каждого из них, участвовали ли Вы
когда-нибудь в таком действии, могли бы участвовать или ни при каких обстоятельствах
не стали бы участвовать в нем?». В отношении подписания петиций (v187) респонденту
присваивался балл 0, если он подписывал или мог бы подписать петицию, и балл 1 во всех
остальных случаях.
10) Недоверие людям. Ответ на вопрос «Если говорить в целом, Вы считаете, что
большинству людей можно доверять или нужно быть очень осторожным в отношениях с
людьми?» 0 – можно доверять, 1 – нужно быть очень осторожным (v62).
На основе описанных выше показателей мы строим ценностную типологию
европейского населения. В качестве метода классификации используем процедуру
анализа латентных классов (latent class analysis, сокращенно – LCA), предложенную в свое
время П. Лазерсфельдом и Н. Генри [Lazarsfeld, Henry, 1968]. В сравнении с
традиционными методами кластеризации, эта процедура обладает рядом преимуществ
[Magidson, Vermunt, 2002].
Согласно Р. Инглхарту и его коллегам, приведенные выше показатели образуют
два интегральных ценностных синдрома – два фактора, извлекаемые с помощью
факторного анализа. В первый из них входят показатели, перечисленные выше в рубрике
Секулярно-рациональные/Традиционные
ценности,
а
во
второй
–
показатели,
перечисленные в рубрике Самовыражение/Выживание. Подобная структура была
получена и описывалась Инглхартом на основе данных опросов, в которых участвовали
жители разных частей света, однако в Европе, когда ее население рассматривается
отдельно от населения других частей света, эти показатели образуют иную структуру. Для
понимания смысла ценностной классификации европейцев, которая будет описана в
данной статье, важно проанализировать ту реальную факторную структуру, которая
существует в рамках европейского массива. В Таблице 1 приводятся
два фактора,
которые имеют собственные числа не менее 1, на них мы и остановимся.
В первый, наибольший по информативности фактор (он описывает 25%
дисперсии признаков) все 10 показателей входят с положительными факторными
нагрузками, и почти все эти нагрузки (кроме двух) превышают по абсолютной величине
0,20. Получается, что большинство показателей Рациональности/Традиции и все
показатели Самовыражения/Выживания являются проявлениями одного и того же общего
фактора.
4
Чтобы понять природу этой общности, надо найти в показателях, отнесенных Р.
Инглхартом к двум разным ценностным параметрам какой-то общий смысл. На наш
взгляд, искомая общность может быть выявлена с помощью представлений о разных
способах регулирования социальных действий индивида. Обратим внимание, что
некоторые показатели инглхартовской Традиции связаны с признанием важности
иерархических отношений в обществе, строящихся на получении и исполнении сигналов
«сверху», а в показателях Самовыражения проявляется, наоборот, признание важности
инициативного действия, часто направленного на противодействие идущим «сверху»
предписаниям.
Если принять эту концептуальную рамку, то нетрудно заметить, что респонденты
с высокими индивидуальными значениями по данному фактору признают важность как
потусторонней («Бог важен в жизни», «религиозность – качество, которое важно
воспитывать у детей»), так и посюсторонней («послушание – качество, которое важно
воспитывать у детей») руководящих инстанций. Они также привержены диктуемым
«сверху» запретам, в частности запретам на аборт и гомосексуальные отношения.
Близкий смысл несут и два показателя инглхартовского индекса Традиции,
имеющие менее заметные (но тоже положительные) нагрузки. Поддержка изменений в
сторону большего уважения к власти прямо указывает на признание важности
руководящих инстанций. Гордость человека принадлежностью к своей стране – индикатор
важности для него надличной социальной структуры, которая, подобно властным
фигурам, тоже может предписывать ему, что и как делать.
Прямым продолжением этого почтения к идущим «сверху» указаниям является и
ценность «порядка», который большинством людей понимается как исполнение заданных
сверху правил и установлений (она входит в показатель «материализма», относящийся, по
Инглхарту, к ценностному синдрому Выживания).
Респондентов с низкими индивидуальными значениями по данному фактору
характеризует, наоборот, пренебрежение к руководящим инстанциям и идущим от них
регулирующим воздействиям и, напротив, ценность собственного («снизу – вверх»)
влияния на решения и действия этих инстанций. Это, во-первых, выражается в
непризнании важности Бога и диктуемых религией запретов на аборты и гомосексуальные
отношения, в отказе от послушания и религиозности как важных целей воспитания и в
неприоритетности, по мнению респондента, такой цели для страны, как порядок. Вовторых, это выражается в признании респондентом независимости и решительности в
качестве важных целей воспитания, в желании влиять на принятие правительственных
решений и поддержке необходимой для этого свободы слова, в подписании различных
5
петиций. В-третьих, это выражается в убеждении человека в том, что «большинству
людей можно доверять». Данный показатель указывает ресурс, на который опирается
направленное «снизу-вверх» инициативное действие. С точки зрения респондентов,
противостояние давлению сверху возможно, по-видимому, только как коллективная,
солидарная активность, направленная на общие цели, а доверие – условие и признак
наличия подобной солидарности (на противоположном полюсе данного фактора
недоверие окружающим естественно сочетается с концентрацией повышенного доверия
на властных фигурах, включая Бога как высшую инстанцию.) Ощущение счастливости,
входящее в фактор со сравнительно небольшим весом, дополняет показатель доверия –
это тот эмоциональный фон, на котором развивается доверие.
Таким образом, первый фактор можно назвать фактором взаимообратных
отношений между ценностями Подчинения и Самостоятельности, или кратко –
фактором ценностей Подчинения/Самостоятельности.
Итак, в сознании европейцев две группы показателей – Подчинение вышестоящим
инстанциям (составляющее основной смысл инглхартовского индекса Традиции) и
Самостоятельное (и солидарное) влияние на события в общих интересах (основная тема
инглхартовского индекса Самовыражения) являются не двумя отдельными факторами, а
двумя противоположными полюсами одного и того же фактора (их не удается разделить
ни до, ни после вращения факторной матрицы). Предложенная выше реинтерпретация
этих двух групп показателей в терминах подчинения/самостоятельности помогает
нащупать интуитивные основания для подобного объединения: нетрудно представить, что
готовность
человека
подчиняться
идущим
сверху
распоряжениям
находится
в
конфликтных отношениях с готовностью самому влиять на вышестоящие инстанции.
Напомним, что данное соотношение характерно именно для Европы, в то время как для
мира «в целом» (т.е. для всех стран, включенных во Всемирное исследование ценностей),
характерна автономия двух рассматриваемых групп ценностных показателей. Если
перевести
эту
специфику
Европы
на
язык
фундаментальных
онтологических
представлений, то можно сформулировать ее следующим образом: в сознании европейцев
ценности потустороннего (божественного) и посюстороннего миров взаимосвязаны, в
отличие от автономного существования этих ценностей, преобладающего в сознании
населения мира в целом3.
Возникает ассоциация с описаниями протестантской религии, в которых подчеркивается, что она
погрузила религиозные вопросы в повседневность, связала божественное и мирское.
3
6
Со вторым фактором (его информативность 13%) положительно связаны
национальная гордость, поддержка большего уважения к властям, значимость Бога и
предпочтение послушания и религиозности перед независимостью и решительностью. С
отрицательными весами в фактор входят показатели несчастливости, недоверия и
неготовности подписывать петиции. Таким образом, респонденты с высокими значениями
по данному фактору чувствуют себя более счастливыми и позитивно относятся как к
вышестоящим фигурам и общностям, так и к равным по статусу. Они гордятся страной,
одобряют большее уважение к власти, признают важность Бога, считают важным
воспитывать в детях послушание и религиозность, но в то же время с доверием относятся
и к обычным людям и готовы защищать их права с помощью петиций. Лица с низкими
значениями по фактору характеризуются противоположными по смыслу показателями:
несчастливы и плохо, или с недоверием, или пренебрежительно относятся как к
вышестоящим, так и к равным по статусу.
Таблица 1. Факторная матрица (до вращения) ценностных показателей Р. Инглхарта
(Европейское исследование ценностей, 2008-2010гг., респонденты из 43 стран,
N = 62677чел.)
Ценностные показатели
Фактор 1
Фактор 2
Признание респондентом важности
Бога
Индекс послушания (послушание плюс
религиозность минус независимость
минус настойчивость)
Неодобрение абортов
0,63
0,26
0,52
0,20
0,72
0,11
Национальная гордость
0,19
0,61
Уважение к власти
0,16
0,44
Индекс материализма
0,41
– 0,10
0,27
– 0,64
0,77
– 0,11
Неготовность подписывать петиции
0,46
– 0,26
Недоверие окружающим людям
0,42
– 0,29
25%
13%
Субъективное ощущение
несчастливости
Неодобрение гомосексуализма
Информативность фактора
В рамках этого фактора, в отличие от предшествующего, имеет место одинаковое
отношение к разным по статусу фигурам и социальным общностям, и его можно
истолковать
в
русле
известной
психологической
закономерности,
связывающей
7
неудовлетворенность человека (фрустрацию) с агрессией: люди, чувствующие себя
несчастными, негативно относятся к окружающим, а для счастливых характерно,
наоборот, позитивное отношение к окружающим. И таким образом, этот фактор можно
обозначить как фактор позитивного отношения к разным по статусу фигурам и
общностям, проистекающего из ощущения психологического благополучия респондента.
Описанные факторы, и прежде всего первый из них, наглядно выражаются в
содержании ценностных классов, к характеристике которых мы переходим.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Классификация европейцев на основе ценностных показателей
Каждый из 62677 респондентов, включенных в процедуру классификации, был
представлен своими значениями по 10 ценностным показателям. VLR-тест (Vuong-LoMendell-Rubin test) показал, что оптимальное число классов в данном случае равно трем. В
первый и второй классы входят примерно по 40% европейцев (в класс № 1 вошло - 37%, в
класс № 2 – 40%), величина класса № 3 значительно меньше, туда вошел примерно
каждый пятый европеец (23%).
Для содержательной характеристики полученных классов рассмотрим средние
величины вошедших в них респондентов по тем 10 показателям, на основе которых эти
классы были выделены (табл. 2)4. Все средние показатели в классе 3 резко (и
статистически значимо) отличаются от средних показателей класса 1, и характеристика
этих двух классов фактически совпадает с характеристикой полюсов описанного выше
первого фактора. Класс 1 эквивалентен полюсу высоких значений, для представителей
которого характерно преобладание ценности следования указаниям «свыше» над
ценностью инициативного солидарного действия, а класс 3 – полюсу низких значений,
где имеет место обратное соотношение: преобладание ценностей инициативного
солидарного действия над ориентацией на вышестоящие инстанции (как светские, так и
духовные).
Что касается класса 2, то средние оценки его представителей занимают
промежуточное положение, но эти средние, как правило, не симметричны относительно
полярных величин, характеризующих классы 1 и 3: часть из них находится ближе к
4
В процедуре LCA шкалы этих показателей трактовались как номинальные.
8
средним показателям класса 1, а другая часть – ближе к средним показателям класса 3,
причем по 5 показателям (национальная гордость, поддержка уважения к власти, индекс
материализма, ощущение несчастливости и недоверие людям) средние оценки класса 2
почти совпадают со средними по одному из двух других классов5.
Таблица 2. Средние значения ценностных показателей Р. Инглхарта в трех классах,
выделенных с помощью LCA (Европейское исследование ценностей, 2008-2010гг.,
респонденты из 43 стран, N = 62677чел.) *
Класс 1 Класс 2 Класс 3
Признание респондентом важности Бога (шкала 0 - 9)
7,2
4,6
2,9
Индекс послушания (послушание + религиозность –
2,1
1,5
1,0
независимость – настойчивость) (шкала 0 - 4)
Неодобрение абортов (шкала 0 - 9)
7,8
5,3
2,5
Национальная гордость (шкала 0 - 3)
2,4
2,2
2,2
Уважение к власти
(шкала 0 - 2)
1,4
1,3
1,3
Индекс материализма (шкала 0 - 2)
1,3
1,2
0,8
Субъективное ощущение несчастливости (шкала 0 - 3)
1,1
1,0
0,7
Неодобрение гомосексуализма
(шкала 0 - 9)
8,4
6,4
1,3
Неготовность подписывать петиции
(шкала 0 - 1)
0,5
0,3
0,0
Недоверие окружающим людям
(шкала 0 - 1)
0,8
0,7
0,4
* Окраской в таблице помечены одинаковые или близкие значения по строке
По показателям, характеризующим ориентацию людей на вышестоящие инстанции
и исходящие от них сигналы, средний представитель класса 2 ближе к средним
представителям класса 3 (для которых, напомним, характерна слабая ориентация на
сигналы «сверху»). По показателям же, характеризующим ценность инициативного
солидарного действия средние представители класса 2 сближаются, наоборот, с
представителями класса 1 (для которых характерна слабая ориентация на ценность
подобного действия). Таким образом, получается, что лица, вошедшие в класс 2, не
ориентированы ни на один из источников активности: ни на вышестоящие инстанции,
задающие программу соответствующей активности
«сверху»,
ни на источники
активности, находящиеся внутри самого индивида и солидарных с ним людей. Если
ввести временное измерение, то можно предположить, что определенная часть этих лиц
уже отказалась признавать авторитет вышестоящих инстанций – как божественных, так и
светских, – но в то же время не приобрела веры в силу инициативного солидарного с
Благодаря большим численностям всех трех классов даже эти незначительные отличия статистически
значимы, но здесь существенно, что сами расстояния между средними статистически значимо отличаются:
по всем показателям средняя для класса 2 оказывается значимо ближе либо к средней для класса 1, либо к
средней для класса 3.
5
9
другими действия. В итоге представители этого ценностного класса оказались лишены как
внешних (идущих сверху, «вертикальных»), так и внутренних («горизонтальных»)
источников активности.
Внутристрановые и межстрановые ценностные сходства и различия
Каждая страна внутренне неоднородна по своему ценностному составу. 34 страны
имеют в своем составе представителей всех трех ценностных типов, а 9 стран –
представителей двух типов (рис. 1). Благодаря этому обстоятельству каждая европейская
страна обладает некоторой ценностной общностью с любой другой. Социальнополитическое следствие из этого факта заключается в том, что даже в странах, сильно
различающихся по своим доминирующим ценностям, есть люди, которые могут «навести
мосты», общаясь со своими ценностными единомышленниками за рубежом.
Ценностные показатели Р. Инглхарта, похоже, изначально создавались с задачей
обеспечить
межстрановые
внутристрановую
различия
вариацию.
и,
Поэтому
соответственно,
присутствие
сравнительно
представителей
меньшую
нескольких
ценностных классов внутри всех европейских стран выглядит особенно знаменательно.
В то же время полученная нами ценностная типология помогает оценить и
различия между странами и группами стран (рис. 1 и 2). Представители класса 1
(напомним, это те, у кого ориентация на подчинение преобладает над ориентацией на
самостоятельность)
составляют
гораздо
большую
долю
в
населении
постсоциалистических и средиземноморских стран – в сравнении с западноевропейскими
и
скандинавскими. Напротив, представители класса 3 (у которых ориентация на
самостоятельность преобладает над ориентацией на подчинение) значительно больше
представлены в западноевропейских и скандинавских, нежели в средиземноморских и
постсоциалистических странах. Что касается класса 2, у представителей которого слабо
выражены обе ориентации – и на подчинение, и на самостоятельность, – то различия в его
представленности в разных группах стран не столь разительны. Все же в средиземноморье
и постсоциалистических странах люди, принадлежащие к этому классу, представлены
несколько шире, нежели в Западной и Северной Европе (39-42% против 27-34%).
10
Швеция
Исландия
Дания
Норвегия
Нидерланды
Финляндия
Люксембург
Швейцария
Германия
Франция
Бельгия
Великобритания
Испания
Австрия
Чехия
Словения
Ирландия
Италия
Словакия
Венгрия
Греция
Хорватия
Португалия
Польша
Болгария
Черногория
Литва
Эстония
Латвия
Беларусь
Сербия
Мальта
Албания
Босния и Герцеговина
Россия
Румыния
Кипр
Украина
Молдова
Азербайджан
Косово
Армения
Грузия
Класс 1
Класс 2
Класс 3
0%
20% 40% 60% 80% 100%
Рис 1. Распределение населения 43 европейских стран по ценностным классам,
% по строке
11
Скандинавские
11%
Западные
29%
23%
60%
39%
38%
Класс 1
Класс 2
Средиземноморские
32%
Пост-коммунистические
40%
53%
0%
20%
42%
40%
Класс 3
29%
60%
80%
5%
100%
Рис 2. Распределение населения четырех групп европейских стран по ценностным
классам, % по строке
ВЫВОДЫ
1. С помощью анализа латентных классов (LCA) осуществлена классификация
жителей 43 европейских стран в зависимости от их ответов на вопросы о приверженности
инглхартовским ценностям рациональности/традиции и самовыражения/выживания.
2. Выделено три ценностных класса. Первый из них (включает 37% европейцев)
объединил людей с высокими показателями ориентации на подчинение и низкими
показателями ориентации на самостоятельное социальное действие, а третий –
противоположный по ориентациям – класс (в него вошло 23% европейцев) объединил
людей с обратным соотношением ценностей: с сильной ориентацией на самостоятельное
действие и слабой готовностью подчиняться идущим «сверху» командам. Европейцы,
принадлежащие к ценностному классу № 2 (их 40%), сочетают в своих ценностях
отношение к власти (и светской, и духовной), характерное для представителей класса 3, и
отношение к собственной социальной активности, характерное для класса 1: иными
словами они отвергают и регулирующие воздействия, идущие сверху, и не выражают
готовности к собственному активному действию. Они, таким образом, оказываются
лишены и внешних, и внутренних источников активности.
3. Все европейские страны оказалась внутренне гетерогенными, в каждой из них
имеются представители не менее чем двух ценностных классов, а в большинстве стран –
представители всех трех классов. Благодаря этому обстоятельству у каждой европейской
страны есть нечто общее с каждой из остальных.
12
4. Полученная типология дала возможность описать ценностные различия между
странами, выражающиеся в неодинаковых распределениях жителей разных стран между
классами. В
скандинавских и западноевропейских странах доли людей, для которых
характерно преобладание самостоятельности над подчинением (класс 3), превосходят
доли лиц с обратным соотношением указанных ценностей (класс 1). В то же время в
постсоциалистических и средиземноморских странах, наоборот, больше людей, для
которых подчинение важнее самостоятельности (доля класса 1 превосходит долю класса
3). Доли лиц, принадлежащих к классу 2 (для которых субъективно незначимы как
внешние, так и внутренние регуляторы активности), различаются по группам стран
меньше,
чем
доли
классов
1
и
3.
Тем
не
менее,
их
представленность
в
постсоциалистических и средиземноморских странах выше, чем в скандинавских и
западноевропейских.
ЛИТЕРАТУРА
Hofstede, G. (1980). Culture's consequences: International differences in work-related
values. Beverly Hills CA: Sage.
Inglehart, R. (1997). Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and
Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press.
Inglehart, R. and Baker, W. (2000). Modernization, Cultural Change and the Persistence
of Traditional Values // American Sociological Review (February):19-51.
Inglehart, R., Welzel, Ch. (2005a). Modernization, Cultural Change, and Democracy.
The Human Development Sequence. New York: Cambridge University Press.
Inglehart, R., Welzel, Ch. (2005b). Modernization, Cultural Change, and Democracy.
The Human Development Sequence. New York: Cambridge University Press (InternetAppendix) - Received through the courtesy of prof. Ch. Welzel.
Inglehart, R., Welzel, Ch. (2010). Changing Mass Priorities: The Link between
Modernization and Democracy // Perspectives on Politics (quoted from the page-proof
available).
Lazarsfeld P.F., Henry N.W. (1968). Latent Structure Analysis. Boston: Houghton
Mifflin.
Magidson J., Vermunt J.K. (2002). Latent class models for clustering: A comparison with
K-means // Canadian Journal of Marketing, 20(1), 36-43.
Magun V., Rudnev M. (2008), Basic Human Values: Similarities and Dissimilarities
between Russians and Other Europeans // The Russian Public Opinion Herald, №1 (93). P.33-58
(in Russian).
Magun V., Rudnev M. (2010) Between-country and Within-country Variation of Basic
Human Values in Europe /. Presentation at the Conference “Agenda for Comparative Social
Research”. Saint-Petersburg, Russia, December, 16, 2010.
http://www.lssi.hse.spb.ru/index.php/news-89/items/the-international-conference-agendafor-comparative-social-research-took-place-on-december-16th-2010
Magun V., Rudnev M., Schmidt P. (2012) Within and Between-country Value Diversity
in Europe: Latent Class Analysis. National Research University Higher School of Economics.
Basic Research Program working papers. Series Sociology. WP BRP 06/SOC/2012.
13
Schwartz, Sh. (2004). Mapping and Interpreting Cultural Differences around the World //
In H. Vinken, J. Soeters, and P. Ester (eds.), Comparing Cultures, Dimensions of Culture in a
Comparative Perspective. Leiden, Netherlands: Brill. P. 43-73.
Schwartz, Sh. (2006). A Theory of Cultural Value Orientations // Comparative Sociology,
5, 137-182.
Schwartz, Sh. (2008) Cultural Value Orientations: Nature and Implications of National
Differences. Moscow: State University Higher School of Economics Press.
14